Освобождение бесплатное чтение

Мои годы – итоги, итоги
до открытий: ах, так оно было…
Одолев временные пороги,
мысли в слове крепят свои силы.

I С природою вступаю я в родство

Пейзажная лирика

Зимнее солнце

С утра морозно, солнечно,
насыпало снежку.
Нет луж, и слякоть кончилась!
Скользим шажок к шажку.

Лес поуютней города.
Дорожки, две лыжни
белеют любо-дорого.
Куда зовут они?

Смотри: по обе стороны
на серебре снегов
синеет тень узорная,
след веток и стволов.

Таинственные росписи –
игра шальных лучей.
Деревьев песнь без голоса
в них разгадать сумей.

Но вдруг алмазно-синяя
погасла пелена.
Снег потускнел. И дивная
возникла новизна.

Лес засветился предо мной
от низу до вершин.
То солнце, зная путь дневной,
спустилось на аршин.

Пора домой. А солнышко
закатом снег зажжёт,
раздаст лучи до донышка
там, у ночных ворот.

2018 г.

Просинец*

Занавеску приоткрою –
за окном зима.
Спят в заснеженном покое
тёмные дома.
Ночью сеялась бесшумно
белая крупа.
Нет следов, пока безлюдно,
девственна тропа.

Солнце где-то в одеяле
стражей-облаков.
Зорька явится едва ли,
но, смотри, готов
всё мощнее наливаться
воздух синевой,
синь светлей и ярче. Братцы,
мир совсем иной!
Фонари, как в толще водной
ожили, плывут.
Всё застыло в сказке сонной.
Где я – там иль тут?

Просыпается лениво,
долго зимний день.
Промелькнет легко, как диво
Севера – олень.

2019 г.
*Старинное название января.

Февраль кривые дороги

Утонул в снегу февральском
городок.
Вон шагает мало-мальски
мой сынок
по дорожке занесённой
в школьный дом.
Гляну в сумрак заоконный
и бегом
по своим делам насущным
допоздна.
Снегопад всё гуще, гуще –
хлопьев тьма!
Как добрался до работы
муж-отец?
Заглушу тревоги ноту
наконец.
Вечер. Снег угомонился
в вышине.
Может, мутный день приснился
всем и мне…

2019 г.

Майский день

Майский день, именины сердца. /Н.В. Гоголь/

Проснулась ранним-рано – хорошо!
Скорей на волю: что на белом свете?
Остановилась. Холодно? Свежо.
Но сколько солнца! Сад мой ныне встретит
благословенье: семени спешить
буравить землю, развернуться цвету
на яблонях, а травам – мир расшить
узорочьем по тайным их заветам.

Туман ещё синеет по кустам.
Блестят, свисая, паутинок нити.
Бездонна синева. Гуляют там
лип, кленов кроны. Посмотрите!
С утра веселый щебет чуть звенит.
Пронзают ветви птичьи перелеты.
Цветок покинул стебель –
он летит?
То синий мотылёк – свои заботы…

День – музыки весенней торжество.
Со всем живым вступаю я в родство.

2019 г.

Птица

В утренней звенящей высоте
ровные круги наводит птица.
На земле все вязнет в суете –
там покой. Взлететь и заблудиться.

Два крыла раскинулись, парят.
Коршун, ястреб – примирись с загадкой.
Что высматривает острый взгляд,
жизни чьей нарушится порядок?

Но поверь: непонятый восторг
плыть неслышно в синеве небесной
чуют, знают птицы с давних пор.
Их душе распахнутой известен.

Есть сомненье? А скворец весной
и поёт, и крыльями трепещет –
радость рвётся вон… И сам не свой
соловей – чок-чок, всё чаще, резче!

Снова птица в солнечных лучах
увлекла.
– Какие видишь дали?
– Пашни вспаханы, ещё молчат.
Луг потоком жёлтых пятен залит.

– В майский день широк твой окоём.
Мы его увидели вдвоём.

2019 г.

Июнь. Соловьиная ночь

Отпылавшее солнце
присмирело, уходит за край
светового оконца,
на земле упоительный рай
оставляя: прохладу
и согретых цветов аромат,
звуков дерзких отвагу –
соловьиного пенья каскад.

Первых трелей звоночки
провожают стихающий день.
Царь блистательной ночи
он теперь, петь-резвиться не лень.
Чем не царь? Купол – сонный
звёзд полёт над луной молодой,
стены – сосен колонны.
Лучший замок на тверди земной!

Здесь, на троне зеленом,
он звенит, заполняя окрест
всёсобой, своей песней – влюблённый.
Птаха малая, птаха-оркестр.

2019 г.

Липа вековая

Два ствола как ноги исполина,
заплелись, умчались в высоту.
Многорукий Шива выгнул спину,
листья довершают красоту.

Ветви как стволы, такой же мощи,
вправо, влево, прямо, под углом.
Породили крону, шумной роще
равен нежной зелени объём.

Сколько лет те липы матерели,
превращаясь в существо одно.
Синевой воздушной овладело
пышное зелёное руно.

Я стою пред этим великаном
много лет и знаю: он как дом
для скворцов, весной от солнца пьяных,
летом – совушкам аэродром.

И пичужкам малым (их не счесть)
есть где и гнездиться, и присесть.

Дождалась! Сегодня день особый,
день цветенья. Под листком – букет,
он жемчужно-белый, высшей пробы.
Запах… Напоён им белый свет.

Помолчу, услышу стойкий гул,
пчёл, шмелей таинственный разгул.

2019 г.

Его Величество Август

Словно скатерть-самобранка
развернулась на земле.
То не сказка, не обманка –
август в городе, в селе.

Отогнать сумел ненастье.
Снова солнце, летний зной.
Зрели, вопреки напастям,
груды снеди золотой.

По обочинам дорог
бабушки в платочках
ставят ящички у ног
для торговой точки.

Тыквы тяжеленные,
яблочки и груши,
кочаны отменные.
Не бывает лучше!

Что лелеяли с весны
за глухим забором –
то на торг людской. Вольны
всё окинуть взором.

Молчаливый мужичок
снял платок с корзины.
В ней грибы – наперечёт
крепкие. Картина!

Выдержит ли самобранка
с юга сладкий водопад?
За штурвалом, за баранкой
мчат южане. Ждем ребят!

Раззадорились хозяйки:
как сберечь на зимний срок,
что сегодня без утайки
август дарит? Надо впрок

делать разные запасы.
Кухня – маленький завод.
Он плодов проварит массы.
А потом… на Новый Год…

Зарумянится мамаша
от похвал своих гостей.
– Ну, огурчики – знай наших!
– Да всё просто, без затей!

2019 г.

Осенние забавы. Георгин

Он расцвел на высокой, на тоненькой ножке –
фиолетовый шар. Сбоку – ты погляди! –
прицепилась пушистая круглая брошка,
нет, наколка из кружева с точкой внутри.

Подойду, улыбнусь этой моднице милой.
Знаю, ветер с утра семена раздавал,
подшутил над цветком. Я любуюсь на диво:
дышит женскою прелестью шар-голова.

2019 г.

Осенние забавы. Самшит

В центре клумбы восседает молодой самшит.
Лаковые листики словно чешуя.
Что сегодня с деревцем? Нитями прошит.
Да ведь это паутинок мокрых кисея.

Утренний туман осел водяной капелью.
Утреннее солнце вспыхнуло, дробясь
в мелких, лёгких брызгах. Новогодней елью
показалось деревце, рассмешило нас!

Бусинки нарядные от земли до верха.
Паутинки держат их. Осени потеха!

2019 г.

Две рябины

Под ногами красные горошины.
Из какого раскатились рукава?
То дрозды-рябинники непрошеные
пировали с раннего утра.

И стоит рябина, обворована,
нет тяжёлых огненных кистей.
Вышло то, что было уготовано.
Больно жадных дождалась гостей.

Той же осенью тропинкой парковой
шла. По-летнему был ясен тёплый день.
Вижу, с невесомыми подарками
ждёт рябинка, тонкая, как тень.

Алых ягод нежные сцепления
в синеве застыли, вдаль летят.
В их полёте музыка моления,
кажется, о чём-то просит взгляд.

Две рябины мне мерещатся порой.
Думы грустные о первой? О второй?
Или, может быть, о ком-то о другом
весть несут, былым тревожа сном.

2019 г.

Снег в апреле

Утро. За окошками бело.
Снег неслышно всё припорошил.
Так хозяйка, не жалея жил,
приберётся: чисто и светло.

Днём дорожки наши потекли.
На полянках – сахар, белый снег.
Схватка с солнцем – то весны разбег,
их боренье за любовь земли.

Холод ныне слаб. Как старый дед,
продремал всю зиму на боку.
Выбрался в апреле: тут я, тут!
А зимы-то нет, остался след.

2020 г.

Первоцветы

Синюю головку маленький цветок
прямо в небо тянет. Правда, лишь чуток
стебель приподнялся над землёй. Другой,
третий рассиялся синевой морской.

Первоцветам майским холод нипочём.
Как ворота райские перед жарким днем
буйного цветения. Здесь начало, жди:
вешнего движения вестники они.

Сорвала, вдыхаю пряный аромат.
Чудится иная, давняя пора.
Я в гостях. Сестренка тронула цветы,
что зажглись в сторонке.
– Их встречала ты?
Как зовут, не знаешь? Это мускари.
Для меня мускарики. Так и говори.

Светят тихой лаской Танины глаза.
Это лучше сказки – светлый взгляд… назад.

2020 г.

Ливни холодные

Ливнем холодным обрушился май,
словно завихрилась злая колдунья.
Стонет природа: «Уймись, не замай!»
Как же! Добавила ветра плясунья.

Малый росток детским взором глядит:
солнце ему обещали и праздник.
В землю зарыться опять? Сделать вид,
что не родился, так безопасней?

Замерло всё. Даже ласточек нет.
Но ведь июнь впереди, дверца в лето.
Не обманул он, явился на свет
с коробом полным
тепла и привета.

Как же всё стронулось жить и расти!
Как развернулся росток без боязни!
Не возвращайся сюда, не грози,
холода жрица. Здесь лето. Здесь праздник!

2020 г.

Вечерняя прогулка

К вечеру сгустился аромат
скошенной травы, цветущей липы.
Выйти из калитки нас манят
зов совы и коростеля скрипы.

Прятались от солнца в жаркий день,
а теперь с печалью провожаем.
Жёлтая в полнеба солнца тень,
а его уж нет, ушло, за краем.

Тень ликует, розовым огнём
резвых облаков гоняя стаю.
Чьё еще роскошный окоём
сердце греет? Обернусь, узнаю.

Аист на столбе. День завершить
прилетела царственная птица.
Мы внизу – так, карлики, гроши,
смотрим вверх, боясь пошевелиться.

А она спокойна и горда,
на закат глядит, в лесные дали.
Два подростка, словно жернова,
крутят непослушные педали.

Встретить их наш аист не желал.
Взмах крылом – плывёт в померкшем небе.
Белым саваном под ним туманный вал
скрыл поля, луга.
То быль иль небыль?

2020 г.

Предосенняя мелодия

Летит пушок, воздушный шарик.
С цветка какого уволок
его забавник-ветерок
и радость ненароком дарит?

Лица нечаянно коснулся,
пощекотал ещё один
ворсинкой нежной. Потянулся
достать до солнечных глубин –
исчез.

День целый дружно забавляли
меня летуньи. Так дитя,
бездумной резвостью горя,
нас радует. И нет печали.

Внезапно ветер стал несносен.
Не танец вольный, а поток
гонимых. Ну, держись, пушок!
Дыханье чьё? Неужто осень?

2020 г.

Дождик сеется

Дождик сеется, иду
по траве зеленой мокрой
в затихающем саду.
Меж кустов протиснусь боком.

На душе покой, как сон –
предосенних дней затишье.
Капли с листьев вниз, не звон,
быстрый блеск, и мерный слышен
шорох, тёплый, дождевой.

Я в нём вовсе не чужая.
Я как ствол берёзы той,
что ветвями дождь встречает.

2020 г.

Наша бочка

Дождь по крыше, по трубе
наполняет бочку.
Утром глянешь – на тебе!
Разошёлся ночью
через край, и ручеёк
светит вдоль дорожки.

Что с собой принёс поток?
Жёлтые ладошки
жухлых листьев, их сорвал
ветер, друг ненастья –
близкой осени сигнал.
А бывало… Здрасьте!
В мае жёлтая пыльца
на зеркальной глади.
Липовых семян тельца –
то июль наладит.
Глупых золотых жуков
из воды спасали.
Словом, в бочку всех даров
летних набросали.

Если надо что полить,
в глубь ныряет лейка.
У неё такая прыть:
дно скребёт злодейка.

А к зиме перевернут
бочку.
Нет её, хотя и тут.
Точка.

2020 г.

Гладиолус

Он выстроил защиту: листья – сабли
иль шпаги, непреклонны и остры.
К ним смело льнут цветы в холодных каплях
дождя, будто склонённые мосты.

Цветки в накидках чёрного атласа.
Погасшие ночные фонари?
Или головки в горе сникли разом?
Кого-то не уберегли…

Стряхнула влагу. Вздрогнули, взглянули.
Огнём гранатовым запламенел их взор.
И тут случилось – солнце полоснуло
сиянием в их сумрачный костёр.

Гляжу в лицо цветка заворожённо.
На чёрном фоне сине-красный свет
являет золотых крупинок лоно,
хозяйке медных гор свой шлёт привет.

Цветет на столике в моём дому.
Мне что-то говорит, а я – ему.

2020 г.

Осень-скоморох

Октябрь. Весёлый, крепкий ветер
дорвался, листьями сорит.
Порыв – их стая норовит
устроить догонялки детям,
прохожим залепить лицо,
к стеклу приклеить письмецо.

Одушевлённая природа
нередко потешает нас,
как скоморох, того же рода,
в осенний, хоть и грустный час.

Когда же иней заискрится
на жёлтых листьях, на ветвях,
под тяжестью его, как птица
подбитая, падут во прах
лист за листом, в тиши шурша,
как будто тяжёло дыша.

Такую музыку несёт
замёрзший лист, его полёт.
И обнажится догола
златого клёна голова.

2020 г.

Виноград в Подмосковье

На салфетке как явленье –
винограда кисть.
Ягод плотное сцепленье.
Может, аметист?

Дым сиреневый окутал
каждое звено.
Нет, не камушки на прутьях.
Вызрело оно,
это чудо, мокрым летом
на моих глазах,
словно долгая пропета
песня. Слышь, лоза?
Как ты выбросила кисти,
как они цвели,
сея инеем на листья
волоски свои.
Дни встречала, да и ночи,
с ветром и дождём.
Неприютно было очень,
лопотала: «Ждём-
пождём тепла!» Созрела
поздно, в октябре.
Так что песнь свою допела
в неживой поре.

Гроздья полные снимала
трепетной рукой.
Вот ещё, ещё. Немало!
Праздник твой и мой!

2020 г.

Май бушует

То венчального звона пора –
бело-розовое цветенье,
взлёт весеннего вдохновенья,
разудалой природы игра.

По садам – хороводы невест:
пышных яблонь, тоненьких вишен.
Хор венчальный? Слышен он, слышен!
Соловьи распевают окрест.

В эту пору беда не беда.
Май бушует в зелёных садах.

2021 г.

Лето покатилось

Вот и радость: в начале июня
щебет ласточек ловит мой слух.
Лето, лето звенит в этих струнах,
вьётся в сини небес птичий круг.

Прилетели! И лето запело,
заиграло, заплыло травой.
Отворились земные пределы –
катит валом зелёный прибой.

Не весенняя нежность и слабость –
всё могучею силой полно.
Кисть сирени к земле свою тяжесть
клонит – душных созвездий руно.

И листва не сквозит – облаками
тёмной зелени ввысь поднялась.
Зародилась и зреет над нами
тайна – лета заветная власть.

Юрких ласточек шёлковый шелест,
звон во ржи скрытых перепелов –
этой музыки знойную прелесть
будь готов слушать!
…Вечно готов.

2021 г.

Июль начало

Зной, жара. Где спрятаться –
крутится в уме.
Тень нашёл – нет разницы,
Что ж, терпи вдвойне.

Впрочем… Ты вставал хоть раз
в ранние часы?
Там прохлады про запас,
на траве – росы.
Задержался ль вечером,
как утихнет зной,
в тишине доверчивой
зорьки золотой?
Может, ночью раз озяб
у речной воды?
Освежился – и назад.
Мокрые следы.

Зной нас жарит только днём.
Спрячемся вдвоём.

2021 г.

Июль середина

Нашему молению
внял Морозко-дед.
В Северных владениях
где-то друг-сосед
Ветродуй.

– Гони к Москве
горы облаков.
Залежались в вышине,
сборщики паров.

И, откуда ни возьмись,
шквальный ураган.
Разродилась неба высь –
водяной таран
струй холодных и тугих
с плёткою ветров
рушил полусон больных
трав, кустов, дерёв.

– Благодарствуй, Ветродуй!
Только слишком не балуй.

2021 г.

Июль окончание

Хмурь ушла, как будто сдули,
нет и бьющих жаром глаз.
Это рожица июля
в новый час.

Дни последние дарил он
тихую теплынь.
Мелким дождичком сорила
ночи синь.

Ты не сразу, друг постылый,
нас покинь.

2021 г.

По тропе лесной ходок

На прилавках всюду клюква –
красные горошины.
Собирали чьи-то руки
ягодное крошево.

– Из каких краёв?
– Тверских.
– То-то больно крупная.
Там лесов, болот глухих!

Доля многотрудная,
кого кормят огород,
лес – места укромные,
где среди лесных пород
зреет снедь съедобная.

Кто её своей считает,
встанет рано, до зари.
Сапоги в росу ныряют,
врозь бормочут: раз, два, три.

А потом летают руки
вслед за ягодой лесной
иль болотной до разлуки
с лесом мокрою порой.

Всё про ягоды. А рыжик,
груздь упругий, боровик?
В день заветный их услышат
тётка Оля, Глеб-старик.

Среди них есть и Калиныч*
с земляникою в руке.
Он поэт в душе, хоть лично
вырос на Тверце-реке.

Этим летом местный житель,
по лесной тропе ходок,
заглянул в мою обитель
и малины приволок.

2021 г.
* Персонаж рассказа Тургенева «Хорь и Калиныч». Орловские угодья. Пришёл к другу с букетом из кустиков земляники.

Прощай до весны!

Дачный рай по осени ждёт-пождёт заботы
от меня, надеется, что не подведу.
Ночью уже настежь зимние ворота:
заморозки щёлкают, иней поутру.

Днём прогонит солнце все ночные страхи.
Сад стоит по пояс в золотой листве.
– Ты надень нам всё же белые рубахи
на стволы, надёжнее будет по весне.

– Принагни пониже нас, чтоб снежок засыпал,–
шепчет мне малина. Роз колючий ряд
зацепил, напомнил. Ну, денёчек выпал!
Кто ещё мне выдаст на труды наряд?

Всё. Замкну калитку. А на сердце тяжесть:
вдруг рассвирепеет зимушка-зима?
Остаются сирые. Как-то снег поляжет?
Долгий срок томит меня без вины вина.

2021 г.

Ночной снегопад

Год плетётся к завершенью –
середина декабря.
Люди ходят хмурой тенью,
лёд ругают, тьму корят.
Так закончился бесславно
и ещё один денёк.
Глянь в окно: бесшумно, плавно
начал сыпаться снежок
не случайный, проходной –
гость надолго, гость ночной.

Утром вышла – где дороги?
Снеговая целина.
Рассердилась: жалко ноги.
Но горячая волна
радости накрыла душу.
Сеть березовых ветвей,
нет, пушистых снежных кружев
в слабом свете фонарей,
в синеве всех декабрей
упадает пеленою
впереди и надо мной,
вся обвита тишиною,
вся безмолвье и покой.
Разгребая снег, несу
бережно зимы красу.

2021 г.

II Родные люди

Детство

В океане житейском

Виноградная гроздь
наливается соком душистым.
Сколько ягод сплелось,
не желают поврозь,
потеснились бочком золотистым.

Вот крыжовника куст.
В тьме колючей плетеная чаша.
Дом овсянки не пуст,
голосит желтоуст
хор птенцов, как ребятушек наших.

Мельтешат по земле,
на просторах её бесконечных,
незнакомые мне
точки света во мгле –
миллионы существ человечьих.

Как средь них весело!
Жизнь кипит, ты в летящем потоке.
Но в час горя – тепло,
в день ненастный – светло
от родных! Чуешь счастья истоки?

Тот обычай простой
стайкой плыть в океане житейском –
он зовётся семьёй,
дар великий земной,
дар природы. Прими и согрейся!

Дорогие имена

Я сижу над водою
средь высокой травы.
Мотыльки надо мною
вкруг лица, головы.

И мне стало казаться:
то не бабочек лёт,
чуть касаясь, роятся
ИМЕНА – звон идёт!

Много лет они рядом,
наши, только мои.
То трещат, как цикады,
то затихнут вдали.

Новый как-то прибился.
Дима, Дмитрий. Ну что ж!
Наяву. Не приснился.
Как и имя, хорош.

Никогда не исчезнут,
до последних минут.
Светят, лепятся тесно
и своих узнают.

Марья, Анна, Иван… –
чуть развею туман.
Вера, с ней Михаил –
каждый дорог и мил.

*
В именах мотыльковых
незнакомец идёт.
Рой кружится, раскован.
Чей-то длится полёт.

Разговор с отцом

Я тебя нередко вижу в предрассветном сне:

в чёрной кепке и пальто подошёл ко мне.

От лица ловлю печали и покоя свет.

Всё живое, всё родное много, много лет.

Моим бедам сострадал ты молча, про себя.

Принимал как драгоценность все заботы дня.

Помню, пишешь и читаешь за столом в тиши.

Что-то важное решаешь для своей души.

Никого не обвинял ты на краю судьбы,

что несла мятеж и войны, «Выжить бы!» – мольбы.

Знаю, чувствую, сложился в камнепаде дней

человек большой, подспорье для мечты моей

провести пред чистым взором жизнь свою, детей,

выбраться из пут невзгоды, из её сетей.

«Время трудное» винить?

Иль стараться жить?

Красота ты моя в доме

Заглянул к нам дядя Гриша в Рождество.

Первой маме поклонился. Так светло

улыбнулся и гостинец свой достал.

– Будь здорова, – молвил тихо, – лет до ста,

красота ты моя в доме, красота!

Мама Аня была женщиной простой

и уставшей, не блистала красотой.

Но все приняли заветные слова.

Да, права оценка дядюшки, права!

И с любовью посмотрели на неё:

светит так, что мы молчим, не узнаем.

Посумерничаем?

В деревеньке под Москвою

две девчушки – я и Таня.

Далеко завод с трубою,

с нами рядом баба Маня.

Стужа зимнею порою

заметелит окна снегом,

дом набьёт тяжёлой тьмою.

Лишь у тёплой печки нега.

В темноте сидеть так лихо,

стали ссориться, скучая.

Печь наладив, баба тихо:

– Может, посумерничаем?

Рады. На лежанку кучкой

сели.

– Сказку пострашней!

– Расскажу-ка я вам случай,

бывший в младости моей.

И журчит, журчит беседа.

Где рассказ, а где вопрос.

Раскраснелись непоседы.

Что им тьма и что мороз!

Посумерничать… На даче

слово вспомнила не раз.

Вновь гроза. Вот незадача:

ток отключен, свет погас.

Возмущаемся. Ослепли

телевизор и компьютер.

– От безделья лезь хоть в петлю! –

восклицаем поминутно.

А сумерничать не стали.

Не умели? Не желали.

Задушевный разговор

Из далёких детских дней горестный упрёк:

«Кошку-то вы любите больше, чем меня».

Лет мне… десять? Тане – семь. Это нам урок.

Почему слова нежданно в памяти звенят?

В моих грёзах бабушки Мани силуэт.

С нами от рождения рядом день деньской.

Март. Втроём отпразднуем старины завет:

будем кликать дальних птах с солнцем и весной.

Из ржаного теста птиц нынче нам печёт.

Крылышки распластаны, хвостик нарезной.

Жаворонков с торжеством (вот какой почёт!)

мы на крыше поместим кладки дровяной.

И споём «Летите, лето принесите!»

Внучек, родная, прости, жадных до игры.

Горечь слов твоих и слёз навсегда со мной.

Ты по жизни тихо шла и свои дары

раздавала не скупясь щедрою рукой.

Помечтаю. За столом мы сидим вдвоём.

Пар над чаем, ситничек пахнет молоком.

Задушевный разговор не спеша ведём.

Ты рассказывай, пойму, в возрасте таком.

Татьянин день

Позвоню негромко строчками стиха
в край неведомый, далёкий.
Светлым облаком душа – в ней нет греха –
там парит, не одинока.

В нашем детстве невозвратном, голубом
звали Танею, Танюшкой.
В день пасхальный нарядили нас вдвоём
в платья красные горошком.

А под Новый год в овчинной шубе я
с лавки падала – Год Старый.
Из сеней сестра – куранты зазвенят –
Годом-Принцем вырастала.

Выросла. Уж сына-первенца ждала.
Роскошь – тело молодое.
Что в лице её? Пусть донесут слова:
Красота Надежды и Покоя.

Придержи, судьба, свои права,
не пускай подольше время злое…

* * *
Подкатился колесом Татьянин день.
Он всегда звенел – семейный праздник!
Проберусь хоть в мыслях (несмотря на темь)
в сиротливый дом. Чужой он разве?

Вспомню, как одни сидели за столом
и о чём-то говорили,
не приметив: то не звёзды за окном –
наши годы мимо плыли…

Память сердца

День осенний, тёмный.

Что-то мне взгрустнулось.

Приласкать кого? Вдвоём поговорить?

В омут светлой дрёмы

вольно окунулась,

ухватив видений сладостную нить.

Мамочка седая

возится на кухне.

увидав меня, спешит на ходунках.

– Посмотри, какая

шаль,– сказала глухо,

гладит.

– Шаль роскошна на твоих плечах.

Не дарила шали,

ласка не звучала.

Пожалеть? Куда там, вовсе невдомёк!

Те немые дали

пережить сначала?

Но, как говорится, близок локоток…

А тебе, день скучный,

от меня спасибо.

Горькою печалью сердце обожгло.

Больно? Это нужно.

Я бы попросила,

чтоб виденье снова предо мной взошло.

Две дорожки

Там, в туманной, бездонной дали

нашей младости, нашей повести

две дорожки слились с каплей горести.

Покатились клубочком одним –

счастье стало мерцать перед ним.

Приручай же его и лови!

Но означились две колеи.

Они рядом бегут – параллели.

По клубочку над ними летели.

То глядят, а то отвернутся,

молча плачут, тихо смеются.

Очень разные – впрочем, свои.

А ведь к позднему времени вновь

стали близкими стёжки-дорожки.

Рядом, рядом уставшие ножки.

Славно! Но расставанье готовь.

Затерялся один и ушёл,

а другой себе катится с горки.

Оглянулся – взгляд грустный, но зоркий.

Давних дней расплетает он нить.

Есть вина, и её не избыть.

Что природой дано, хорошо!

Время молодых

Мои годы – итоги, итоги

до открытий: ах, так оно было?..

Одолев временные пороги,

мысли в слове крепят свои силы.

Перестройка. Распахнуты двери,

в них ломился народ угорелый.

Молодые так жаждали верить:

по плечу сильным всякое дело.

Наши парни (на «выданье» близком,

Продолжение книги