Рассказы бесплатное чтение

© Дэн Мидгардсон, 2024

ISBN 978-5-0062-2711-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Последняя раса

* * *

Он шел следом за ней, за своей любимой, ступая, почти нога в ногу, словно собака в поисках добычи. Шел по запаху, ворочая носом, кидая мимолетные взгляды в разные стороны, будто выискивая недоброжелателей, которые могли находиться в толпе, готовые броситься на нее в любую секунду.

Григорий остановился незаметно для себя, наблюдая, как Лида отдаляется от него. Он повернул нос и сделал несколько шагов в сторону прилавка, который притягивал к себе, как магнит, заставляя забыть обо всем на свете: про время, дела и прочие хлопоты.

Его глаза разбегались, словно зайцы в разные стороны, не знали, куда смотреть, но он хотел одновременно убить обоих.

Молодому парню нравилось все: и симпатичные браслеты, и увесистые цепочки, которые подошли бы хорошо под его шею, и навороченные кольца, и скромные сережки, которые блестели ярко, почти ослепляя глаза.

Он смотрел на все это, не думая ни о чем, будто этот золотой песок и побрякушки затмили его чистый и ясный разум серым небом. Просто стоял и тупо смотрел на сверкающие камушки, как голодная сорока или ворона.

– Решил затеряться в толпе и смыться от меня? – неожиданно сзади подскочила Лида и несильно ущипнула, заставив его вздрогнуть, то ли от страха, то ли от боли, которую он почти не ощутил.

– Я и не думал об этом, – спокойно ответил он, пропуская ее вперед, поближе к прилавку, поцеловав в щеку.

– Ты что-то задумал? – снова спросила она.

– Меня просто потянуло в эту сторону, вот и все.

– Ты решил мне сделать подарок? – сладко произнесла она, засияв от радости, как румяный колобок, – ты хочешь меня побаловать? Я так рада.

– Мне не ловко это признавать, но я так долго тебе ничего не дарил, – с раскаянием, тяжело вздыхая начал Гриша, – просто в твоих дурацких сериалах, которые ты смотришь постоянно кто-то своим женам дарит золото, такими порциями, будто купили лом – метал, причем это происходит, чуть ли не каждую серию. Я не могу так же поступать.

– Ты у меня и так золото, – она вцепилась в него словно орлица и крепко поцеловала, потеревшись носом, поджав к нему губы, улыбаясь, – я без него

могу обойтись, а без тебя нет.

– Ты уверена? – серьезно спросил он, посмотрев на продавщицу, которая за ними все это время наблюдала.

– Да, дорогой, – подтвердила свой ответ Лида, может быть, в другой раз я обязательно соглашусь.

– А может в другой раз я не смогу этого себе позволить?

– Значит, подаришь что-то другое, – она сделала несколько шагов в сторону и снова остановилась, повернувшись полубоком, ожидая, когда Гриша сделает тоже самое.

Он стоял и смотрел на нее заторможенным взглядом, задумавшись.

– Пойдем, оставим это на другой раз.

– Ну, как хочешь, – сдался, наконец, он, облегченно вздохнул и, трогаясь с места, опять замер, покрывшись потом и открыв рот.

– Милый, что с тобой? Ты плохо выглядишь, – заволновалась Лида.

Он молчал. Он давно знал, что она у него самая лучшая, самая красивая, самая стройная. Но тут что-то было не так. Прямая спина, подтянутые ягодицы, упругая грудь, стройные длинные ноги и.. слегка выпуклый живот.

– Тебе плохо? – повторила она и вплотную подошла к нему.

– Немного.

– В чем дело, где болит?

– Ты, ты, – он дальше не мог сказать, только показал руками на себе, проведя по воздуху, сделав полукруг.

– Ты хочешь знать, беременна ли я? – как ни в чем не бывало, усмехнулась она, погладив живот легким движением руки.

– Именно, – быстро выдавил из себя Григорий.

– Да, родной. Мы будем родителями, только не падай в обморок от счастья и пойдем уже отсюда подальше, чего заниматься показухой. Это наши дела.

Его ноги слегка подкосились, но он не упал, только тяжело глотнул слюну, снова посмотрев на девушку за прилавком, которая улыбнулась ему, будто завидуя и сжав кулак, подняла большой палец вверх.

– Поздравляю, так держать, – воскликнула она, – вы побледнели, может быть вам водички принести?

– Нет, спасибо, лучше водочки, – ответил он без намека на шутку.

– Чего нет, того нет.

– Тогда обойдусь, – он медленно зашагал к жене, которая уже снова отдалялась от него, стараясь изо всех сил улыбнуться, повернув голову в сторону той же продавщицы, которая помахала рукой ему вслед.

– Следующий, – громко крикнула девушка грубым мужским голосом, который мгновенно его приободрил, слегка напугав.

– Не понял, – кося под дурачка, сказал вслух Григорий.

– Следующий, – снова рявкнула она.

Григорий пялился на нее, почувствовав, как на его плечо кто-то положил тяжелую руку, слегка похлопав.

Он быстро открыл глаза и, слегка сожмурившись стал осматриваться по сторонам, постепенно просыпаясь.

Теперь он вспомнил, окончательно проснулся. Григорий находился в том же госпитале, ожидая своей очереди и слово следующий, по всей видимости, относилось только к нему.

– Давай поторапливайся, – похлопал его снова по плечу друг Степан, – не заставляй Антона Сергеевича ждать долго. Как ты уже убедился, он сегодня в очень не хорошем настроение.

– Это его проблемы, – проворчал Гриша.

– Ошибаешься, он может нас провалить и тогда мы попали, – сказал Степан.

– Согласен, я не прав, – признался Гриша, – ладно иду, – и он вскочил со своего стула, направившись к двери №13, на ходу поднимая руку, сжимая кисть в кулак, подготавливаясь к стуку.

– Разрешите? – громко спросил он, когда открыл дверь, стараясь не зевать.

За большим столом сидела комиссия в количестве шести человек, которые что-то писали в своих журналах, мельком посмотрев на парня. Один врач, который сидел в центре, слегка развалившись и, протирая лысину платком, и был тем самым Антоном Сергеевичем, которого многие не любили. Один он чего стоил. Вообще, человек он был не плохой, помогал людям, когда хотел и когда требовалось это сделать – шел навстречу. Но временами на него находило и тогда он становился, что называется темной половиной или обратной стороной медали, которая раскрывается не всегда.

– Входи, Миров, – медленно скомандовал тот, слегка покачивая недовольно головой, – мы тебя уже замучались ждать. Поди, ты не последний?

– Так точно, нет, – доложил Григорий, соединив ноги вместе и вытянувшись ровно, встав по стойке смирно.

– А наше время подходит к концу, – продолжал наезжать Антон Сергеевич, постукивая карандашом по столу и одновременно пальцами.

– Виноват, – перебил его Миров, – так давайте приступим к осмотру, чтобы не терять драгоценное для всех время, дав возможность другим попасть сюда именно сегодня, а не завтра.

– Это ты, верно, заметил, – добавил врач, – без нашего заключения вы, милый мой, и другие никуда не полетите, – и он посмотрел на молодого парня, словно Господь Бог на раба своего, у которого в данный момент была вся власть, коей он мог распорядиться, как хотел.

– Я готов к обследованию, а ваши рассуждения, мысли и плохое настроение давайте оставим на потом, когда ваше рабочее время закончится, – стараясь ответить тем же, Григорий ничуть не изменился в лице, смотря на реакцию врача, продолжая стоять по стойке смирно.

– Ты со мной шутить вздумал? – начиная кипеть, и чуть приподнимаясь со стула, повысил голос Антон Сергеевич.

– Доктор, у нас, правда, осталось мало времени, а принять надо еще многих, – остановила его рядом сидящая женщина – врач, давая понять, что дискуссия закончена, и пора уже заниматься делом.

– Проходи за ширму и раздевайся до пояса, – грубо сказал врач, усаживаясь на свое место, недовольно поглядывая на своего коллегу – женщину.

Григорий повиновался и сделал все очень быстро. Эта процедура ему была хорошо знакома, так как он проходил через это не первый день. Занимало это все приблизительно минут пятнадцать – двадцать, дольше нужного обычно никто не задерживался, хотя на данный момент Григорий пробыл в этом кабинете в пустую минут пять. Проверка была как всегда по списку: сначала проверяли пульс, после дыхание, температуру, давление, зрение и прочее.

Он был спокоен, выполнял все в точности, что ему велели, хотя мыслями он был далеко от этого места. Врачи делали свое дело, присоединяя к нему все возможные провода и смотря на монитор, нажимая на клавиши, как на фортепиано. Григорий закрыл глаза и отрывался от земли, поднимаясь все выше, приближаясь к неизведанному космосу, который был для него вторым домом, там он был как рыба в воде, там была его стихия.

Он видел проносящиеся мимо кометы, астероиды разных размеров и небольшие планеты, которые с земли кажутся лишь тускло мерцающими звездами, да и то только ночью в безоблачную погоду и без туч, когда небо все чистое, открытое полностью перед тобой.

– Можешь одеваться, – опять скомандовал доктор, открывая свой журнал и делая там записи своим корявым подчерком.

Григорий шустро по-армейски оделся и подошел к столу комиссии.

– Ну и что, доктор? – спросил весело он.

– Ничего, – безразлично ответил тот, сделав небольшую паузу, добавив после, – ничего плохого сказать, не могу.

– Иначе и быть не могло, – уверенно сказал Миров.

– Откуда берутся такие богатыри? – словно завидуя, с подвохом спросил Антон Сергеевич, не отрываясь от своей писанины, – давление, как у младенца, сердце как у дракона, пульс идеальный и все в таком духе.

– Да, я получился на славу, – похвалил он сам себя, – у нас в роду все такие.

– До скорой встречи и зови следующего, – попросил его врач, – нет сил уже сегодня орать, все подустали к концу.

– Могу лететь? – переспросил Григорий.

– Хоть на луну, – пошутил Антон Сергеевич, отдавая парню его карту, – только смотри не перестарайся. И… привет лунатикам.

– Слушаюсь и до свидания.

В коридоре было так же шумно, народ не убавлялся. Все так же о чем-то друг с другом спорили, обсуждая то, что творилось в мире на данный момент. А в нем всегда что-то творилось – было о чем поговорить.

– Ну, что? – подлетел неожиданно к нему Степан с вопросами.

– Как всегда, я здоров, как бык, – Гриша повертел картой перед его носом.

– И я тоже, – обрадовался друг, – значит, летим вместе, как всегда?

– Конечно, как всегда. А из девчонок кто?

– Я еще не знаю, пойдем. А, кстати, ты чего так быстро вырубился на скамейке, был тяжелый денек, да?

– Да, так, – с неохотой произнес Миров, – ночью что-то плохо спал и с утро рано встал, делал кое какие дела, – доложил он другу.

– Небось, жена не давала спать?

– Не остри, – отдернул Степана Григорий, – нет сейчас настроения.

– Извини меня. Ну и что, за такое короткое время что-нибудь приснилось?

– Да, почти целый сон видел.

– И что снилось?

– Золото и чужая, знакомая беременная женщина, – чуть сдвинув брови, вспомнил Григорий, – больше, вроде, ничего.

– Как любитель и фэн сонников могу тебе сказать, что много золота во сне – это к бедности и недостатку в твоей семье, а, в общем, к хлопотам.

– Я не верю в эту не нужную макулатуру. Полный бред.

– А, между прочим, зря, – настаивал на своем Степан.

– Спасибо, ты меня успокоил, – расстроился Гриша, – его на самом деле было очень и очень много.

– А про беременность, если мне не изменяет память, опять же хлопотные дела, мелкие неприятности и еще огорчения и разочарования.

– Это все?

– Все, – спокойно ответил Степа.

– Ты меня добил, – совсем скисая, ответил Миров.

– Ладно, не заморачивайся по этому поводу, – старался теперь уже подбодрить его Степан, – не все сны сбываются, а, может, это намек на то, что твоя Лиза беременна, но еще тебе не сказала?

– Сплюнь и постучи по дереву, – разозлился Григорий, – это исключено. Мы сейчас это не планировали, а, значит, этот вариант отпадает.

– Разве плохо, когда у тебя есть ребенок, твоя кровинка?

– Нет, я не об этом. Еще раз повторяю – пока в планах этого нет.

– А этого нельзя планировать, точнее можно, но не всегда это удается, – все еще спорил с другом Степа.

– Поживем, увидим, – устало засопел Григорий, – смотри, вроде вдалеке наши девчонки идут из женской консультации, надо поинтересоваться.

– Тогда прибавим ходу, – ринулся Степан, опережая друга.

Коллеги шли навстречу друг к другу, но не у всех были довольные лица.

Григорий издалека посмотрел на Диану, у которой был усталый вид.

– Что-то ты сегодня кислая, – начал первым Степан, обращаясь к Диане, которая стояла еле на ногах от расстройства и едва не плакала.

– Я в пролете, – убитым и обреченным голосом ответила она, – сказали, что я не на сто процентов здорова и направлена в больницу на обследование.

– Зато мы соответствуем стандарту, то есть полностью здоровы, – радостно завопила Вика, ответив за себя и за Нину, которая тоже была довольна.

– Значит, вы с нами? – с улыбкой спросил Гриша, посмотрев на печальную Диану, которую было искренне жаль, так как она этого не заслуживала.

– Радуетесь за себя, а на меня плевать? – с презрением и сквозь слезы произнесла она, смотря на других.

– Не надо так бросаться словами, – ласково сказал Степа, подойдя к Диане на максимально близкое расстояние, кивая остальным, чтобы оставили их одних, – я знаю, что ты такая же больная на весь космос, как и мы все, но я ни чем не могу тебе помочь, – он прижал ее к себе, смотря вслед уходящим друзьям.

– Спасибо, Степа, за сочувствие, – шмыгнула носом Диана, – я справлюсь.

– Ты в порядке? – переспросил он.

– Да, не переживай и удачи вам там.

– Спасибо. Тебя проводить?

– Нет, не стоит, я уже большая девочка, – она чмокнула его в щеку, и, вытерев пальцами слезы, пошла в обратном направлении медленным шагом.

Он стоял и смотрел ей вслед, а на душе было тоскливо, так как она ему по -своему нравилась, и каждый день работы с ней был как праздник, но не в этот полет и это было очень плохо и обидно за то, что ее рядом не будет.

Степа вышел на крыльцо и вдохнул весенний воздух полной грудью, наблюдая за тем, как его приятель прощается с коллегами-женщинами. Гриша увидел друга на крыльце и направился к нему.

– Ты ее успокоил?

– Более или менее, – закуривая, сказал Степа.

– Какое тебе курево, ты же только с обследования, которое дало нам разрешение на старт, забыл?

– Ну и что? Я себе два раза в месяц могу позволить, заметь, не в день.

– Это нервное, да? – снова спросил Миров.

– Точно. Всегда так перед стартом, хотя не первый вылет.

– Уже вечереет, – заметил Гриша, когда они вдвоем шли по аллее не быстрым шагом, смотря под ноги и размышляя каждый о своем.

– Тебя жена дома ждет? – задал вопрос напарник.

– Да, как и любая другая, это ты холостой.

– Это точно. Но подруга же у меня есть? – оправдывался Степан.

– Я думал, тебе нравится Диана? – выводил на чистую воду друга Григорий.

– Нравится, по-дружески. Мне много кто нравится. Но заметь, я очень часто встречался только с Олей, и мы не так давно живем вместе.

– Может, вечером куда – нибудь сходим, отметим наш очередной полет, точнее отбывку в космос? – предложил Миров, когда они собрались уже расходиться каждый в свою сторону.

– Не плохая идея, – закивал Степа.

– Может в бар или еще куда?

– Какой бар, – возмутился друг, – у меня дома не хуже.

– Согласен, только вдвоем или со своими половинками?

– Приходи к девяти со своей, – определился Степан, – мы с Олей приготовим чудный вкусный ужин, посмотрим телевизор, раздавим бутылочку вина ну и все такое. Приятно проведем время. Без фанатизма.

– Хорошо, – кивнул Григорий, – тогда до встречи.

– Не забудь, в девять, – напомнил коллега и поспешил домой, укрываясь от поднявшегося внезапно ветра…

* * *

Он постоял у порога, немного потоптавшись на месте, о чем-то озабоченно думая, после чего достал из кармана ключи и воткнул их в замочную скважину.

В доме было тихо. Григорий облегченно вдохнул и поспешил снять с себя одежду, тяжело опустившись на лавочку, предназначенную для этого.

– Привет, – не громко сказала Лиза, кинувшись на него, обнимая и целуя испуганного мужа.

– Ты хочешь, чтобы я стал заикой или чтобы у меня случился сердечный приступ на твоих глазах?

– Ни то и ни другое, прости. Я хотела сделать сюрприз.

– Тебе почти это удалось.

– Ты голоден?

– Не много, – промямлил он, чувствуя, как бешено, бьется сердце.

– Иди уже в гостиную, я что-нибудь принесу, – сказала жена и удалилась на кухню, принявшись греметь.

Гриша взял пульт и включил магнитофон, удобно устроившись в кресле и откинув голову назад, смотря пустым взглядом в белый потолок, старясь не думать совершенно ни о чем.

– Как комиссия? – спросила Лиза, появившись с подносом, на котором была тарелка с горячим супом и бутербродами с ветчиной и сыром.

– Да, ничего, нормально, – ответил Григорий, подвигаясь ближе и облизываясь, как голодный волк, который неделю не ел.

– Все прошли?

– Нет, одну коллегу отстранили, забраковали, – ответил он с полунабитым ртом, тщательно пережевывая пищу.

– Коллегу? – переспросила жена с определенной интонацией.

– Да, а что тут такого. Ты прекрасно знаешь, что у нас в команде, коллективе есть женщины. Ты это сказала с таким подозрением и ревностью.

– Я ревную, не понятно?

– Это глупо. Ты знаешь, что я тебя люблю и ты моя единственная женщина и жена, и таких, как ты для меня уже не будет.

– Приятно слышать, – расцвела сразу она и на ее щеке тут же появился румянец, но она еще добавила, – а, может быть, ты мне зубы заговариваешь или лапшу на уши вешаешь, делая втихаря свое дело?

– Прошу перестань, – серьезно сказал Григорий, отодвинув в сторону тарелку и чуть насупившись, – закрыли уже эту тему.

– Хорошо, извини. Я не буду больше об этом.

– Ничего, проехали. Кстати о коллеге. Эту девушку зовут Диана. Она очень хороший работник, знает свое дело и нравится Степе.

– Я думала, у него есть жена или они просто живут?

– Пока просто живут. Это их личное дело, нас не касается.

– Как там у них дела?

– Все в порядке и вечером они нас приглашают к себе на ужин, перед тем как мы опять вознесемся в далекий космос. Ты как на это смотришь?

– Я не против. Тем более что мы давно у них не были, но перед этим, пока ты сидишь, я хочу тебе сделать маленький сюрприз.

– Еще один, только поменьше?

– Угадал. Я тебе кое-что скажу, хотя я долго думала и хотела сказать, после того, как ты прилетишь обратно на землю. Лучше сейчас.

– Я весь во внимании, – загорелся Григорий.

Он смотрел на нее прямо в глаза, еле сдерживаясь и нервничая, ожидая, когда слова вылетят из ее уст. Но она не спешила. Что-то сдерживало ее, мешало.

– Я беременна, – сказала она, не отводя глаз, смотря на его реакцию.

– Ты, что? – не понял Гриша и открыл рот.

– Ты не расслышал? Я повторю. Я беременна. Разве мы с тобой этого не ждали, не мечтали давно об этом?

Он молча сидел в кресле, не чувствуя под собой ног, ощущая, что не может и языком двинуть, как будто ком встал в горле.

– Ты ничего не скажешь? – снова спросила она, не в силах ждать, когда он ответит и разорвет невидимые нити тишины.

– Мы ждали, но не именно сейчас, – наконец собрался с мыслями Григорий и, чуть заикаясь, добавил, – я просто не ожидал.

– А что сейчас мешает, у нас проблемы?

– Нет. Просто я считал, что к этому нужно заранее подготовиться, все спланировать, как многие люди делают.

– Это бывает так, но не у всех. Почти всегда это происходит неожиданно, знаешь, как в одной песне. Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь. Так вот – это почти тоже самое.

– В той песне не про ребенка поется, – перебил ее муж.

– Я что-то не пойму. Ты рад или нет?

– Конечно, рад. Как же иначе. Просто это как резкий удар в лоб. И сегодня.

– Тогда не хмурься, улыбнись. Все будет хорошо.

– Надеюсь. Только далеко в космосе мне уже не будет спокойно, зная, что ты теперь там не одна. Вас уже двое.

– Не волнуйся ты. Давай, если родится девочка – имя ей дам я, а если родится мальчик – назовешь ты.

– Хорошо, – вздохнул он, – мне будет над чем подумать в космосе.

– Это точно, – сказала Лиза и подошла к мужу, нежно поцеловав его и сильно прижимая к своей груди, закрыв на пару секунд глаза.

– Так мы в гости идем сегодня или нет? – нарушил недолгую тишину Гриша, – а то меня что-то тянет в сон.

– Конечно, только я немного в ванне полежу, помечтаю. Я так счастлива, – она вскочила и затанцевала по комнате, слегка покружившись.

Лиза подняла руки вверх, посмотрев на потолок, продолжая танцевать и, напевая под нос не громко песенку тонким голоском.

– А что мне лучше одеть? – спросила она после недолгих танцев, и не услышав ответа, повернулась к Грише, направившись к нему, описывая круги. Когда она вплотную подошла, то увидела, что он спал крепким сном, с застывшей озабоченной гримасой, которая красовалась на лице.

– Вот тебе и шокировала. Бедненький, – в полголоса сказала Лиза и, слегка усмехнувшись, снова закружилась в танце и запела ту же песенку своим нежным голосом, после чего направилась в ванну…

* * *

Весенний ветерок приятно обдувал, поднимая настроение. Никак не верилось, что это был последний день апреля. Так было дико и не спокойно на душе, что не хотелось это осознавать. Григорий посмотрел на серое небо, в надежде увидеть лучи солнца. Но их не было видно. Тучи тянулись друг за другом, будто лошади в стаде шли спокойным шагом.

Мирова что-то беспокоило, но он не знал, в чем причина. Может быть, этот страх вызван утренним полетом, какой бывает перед первым свиданием с девушкой, а, может быть, это было какое-то не хорошее предчувствие?

Он сам не мог до конца это понять, как бы не хотел.

– О чем задумался? – спросила Лиза, когда они подходили к дому гостей, заметив, что муж находится мыслями где-то далеко от нее, хотя шел рядом.

– Да, так, о жизни, – тоскливо вздохнул Гриша, обогнав немного Лизу, и поднявшись на последнюю ступеньку, нажал на звонок два раза.

– Улыбнись хоть не много, – попросила жена, – а то они подумают, что у нас кто-то отправился в мир иной.

– Да, нет. Совсем наоборот, – поправил Миров и не успел улыбнуться, как дверь открылась, и на пороге их встречали Степан с Олей.

– Проходите и не раздевайтесь, – уверенно произнесла Оля по-хозяйски, – мы тут затеяли небольшой ремонт.

– Который может перерасти в огромный, – с долей шутки добавил Гриша, закрывая за собой дверь, снова посмотрев на хмурое небо.

– Лизочка, пойдем со мной на кухню. Кое-что поможешь мне сделать, а то я не успела, – попросила Оля, добавив, – а вы, мальчики, пока чем-нибудь без нас займитесь. Убейте время.

– Например? – спросил растерянно Степан.

– Ну, я не знаю. Откройте вино, я думаю по полбокала нам сегодня не повредит. Посмотрите телевизор, поговорите о чем-нибудь.

– Хорошо, как скажешь, – сказал ей Григорий вслед, усаживаясь на диван и хватая пульт, махнув рукой своему другу.

– Ну, будем пялиться в ящик, – сказал Степа, словно вариантов более не было.

– Какие у вас новости? – спросил чуть позже Миров, смотря в голубой экран, пытаясь найти вечерние новости.

– Мы с Олей решили пожениться, – спокойно ответил друг, взяв бутылку вина и штопор в руки, – но только после возвращения на землю.

– Это здорово, давно уже надо было.

– Я знаю. Я всегда что-нибудь затягиваю, думаю долго.

– Ничего, со всеми бывает, – успокоил Гриша.

– А у тебя есть чего нового? – в ответ спросил Степан.

– Не знаю, как и сказать об этом.

– Говори, как есть, пока наших дам нет, а то услышат и скажут, что мы, как и они сплетничаем, всех обсуждаем.

– Лиза беременна.

– Отлично, старина. Я рад за тебя. Ты теперь станешь отцом, а то годы наши берут свое, уходят безвозвратно. Детей надо заводить вовремя, то есть до тридцати лет, – высказывал умные мысли друг, – и заводить детей в прямом смысле слова, а не в том, в котором заводят собак.

– Нам будет, о чем подумать в космосе, – повторил в который раз эту фразу Гриша, уставившись в телевизоре в одну точку, снова задумавшись.

– Это ты верно подметил. Пойдем на заднюю веранду, посмотрим, как за окном темнеет, – предложил Степа, медленно поднимаясь.

– Подожди, – словно очнулся ото сна Григорий и поспешил прибавить громкость на пульте от телевизора.

– Что там интересного? – остановился на мгновение тот, прочитав титры на экране, а потом, посмотрев саму картинку, – посмотри, это здание находится рядом с Ниной, буквально на соседней улице.

– Помолчи уже и дай послушать, – крикнул слегка Григорий на Степана, прибавив громкости еще больше, подвинувшись ближе и сосредотачиваясь.

– …С вами корреспондент Улимова. Мы находимся в лаборатории доктора Стерина, который первым из всех ученых, как он считает, разработал аппарат, полностью вылечивающий больных людей от астмы. Передаем слово.

– Спасибо. Это действительно так. Как вы видите, перед вами стоит агрегат, с помощью, которого я все делаю. В него заливаются разные жидкости сложного происхождения, секретные, которые прошли многочисленные испытания и заверенные Минздравом и другими институтами здравоохранения. Также в этот агрегат я засыпаю определенные смеси. Все это на ваших глазах я сейчас перемешаю и доведу до кипения, после чего нужно будет дать настояться и остыть. После процедуры я дам более подробные комментарии. Хочу вам сказать, что побочные эффекты исключены. Только для вас все транслируется в прямом эфире. Спасибо моим спонсорам.

– Что за фигня? – возмутился Григорий, когда звук пропал.

– Такое бывает иногда, – успокоил приятель, – давно хотел вызвать мастера или отвести самому, но все не когда.

– И надолго это немое кино?

– Если минут через пять не появится звук, тогда все.

– Ты меня успокоил, – занервничал Миров.

– Давай смотреть молча и догонять смысл так, – предложил Степан и замолчал, продолжая смотреть телевизор без звука.

– Они смотрели с диким интересом, так как это все было ново и люди давно пытались найти лекарства от болезней, которые либо не вылечивались совсем и люди жили столько, сколько получалось, либо сразу умирали.

Если сказать проще, то были и есть средства поддерживающие жизнь и не много продлевая ее, а есть, которые не помогали и вовсе. Простыми словами – люди надеялись на то, что им что-то поможет, и они будут дольше жить, а жить, как известно, хочется всегда и не хочется расставаться с ней.

Иными словами – этот опыт – это прорыв в истории и науке.

Двое мужчин не отрывались от экранов, наблюдая, как все кипит в этой лаборатории и меняет цвет, потом тревога на лицах людей и ….резко все взрывается. Позже стали видны немые открытые рты людей, еще мгновение стал виден легкий туман и потом вдруг появились помехи, которые так и не прекратились.

– Ну и что ты думаешь по этому поводу? – первым спросил Степан, выключая телевизор, поворачиваясь к коллеге.

– Я думаю, что твой телевизор сломался совсем, – высказал мысли Гриша.

– Это понятно. Я не про это, а про опыт.

– Если про опыт, то думаю, что у этого доктора были надежды и все шансы на успех, но все пошло не так, как он хотел. Опозорился и все провалил.

– Согласен с тобой, – поддакнул Степа, – переходя к другой теме. Сон твой сбылся и в этот же день, обрати внимание. Это здорово.

– А, может, хватит уже об этом.

– Нет, ты только подумай. Вдруг ты так сможешь предсказывать самое ближайшее будущее? Это будет же супер, если такое и дальше повторится.

– Выкинь это из головы, тем более что уже наши дамы идут, – сказал спокойно Григорий, кивнув в сторону кухни, из которой шли их любимые.

– Вам не было скучно без нас? – поинтересовалась Лиза.

– Да, нет. У нас были мужские разговоры, – ответил Миров.

– И еще телевизор совсем сломался, – добавил Степан, посмотрев Оле в глаза.

– Ничего. Я починю, пока тебя не будет, – успокоила его она, – найду номер телефона, вызову мастера – всего делов.

Григорий разлил вина и поднял бокал, формулируя тост.

– Ну, за встречу, за новые хорошие события, за удачный полет и удачное возвращение на землю, – вздохнул он и сделал глоток…

* * *

На улице было тихо. Светила луна, сверкали звезды, еле виднелись белые облака на фоне ночного неба. Ветра не было, воздух был чистым, прохладным и хотелось его вдыхать грудью, закрыв глаза, думая о чем-то хорошем.

Две пары стояли на крыльце и смотрели вверх, обнимая нежно друг друга, наслаждаясь последними часами и минутами.

– Я хочу, чтобы мы поженились и сразу же обвенчались, – искренне сказала Оля, нарушив тишину, – если ты не против.

– Нет, конечно, милая, – успокоил ее Степа, – как хочешь, так и будет. Ты будешь на свадьбе самой красивой – моей принцессой.

– А мы приглашены? – спросила Лиза.

– Вы первые из гостей, – сказала Оля, вздохнув с грустью и прижавшись к будущему мужу еще ближе.

– Небо восхитительное, – с загадкой сказала Лиза.

– Этой ночью Юпитер виден как звезда *такой-то* звездной величины в созвездии Весов. А Марс не виден вообще, – тихо вслух произнес Степа.

– Я дополню, что Сатурн будет виден утром перед рассветом как звезда *такой-то* звездной величины на границе созвездий Тельца и Близнецов, – на одном дыхании добавил Миров, посмотрев на друга.

– Какие они у нас умные, – похвалила Лиза.

– Это верно, – согласилась Оля, – один умнее другого. Значит, не зря мы их любим. Может, нам еще и пригодятся в хозяйстве.

– Спасибо за теплые слова, – одновременно сказали ребята, поцеловав своих девушек, вслушиваясь в тишину, продолжая смотреть на звездное небо и луну, которая была прекрасна. Никто не решался больше ни о чем спрашивать, просто хотелось наслаждаться последними часами, минутами перед полетом, сознавая, что снова остаются одни без своих дам на долгий срок и это было страшно, но уже давно привычно для всех.

Григорий наблюдал за тем, как белое облако медленно закрыло собой луну, лишив их яркого ночного света, нагоняя тоску и печаль. Он тяжело вздохнул и покрепче обнял жену, закрывая глаза…

* * *

Было раннее солнечное утро. Основная часть города еще спала. Не многие просыпались так рано. Многие любили с утра понежиться в теплых постелях, кто мог себе это позволить. Некоторые вскакивали с кроватей по первым гудкам будильников и как зомби на автомате шли в ванну, одним глазом смотря в окно, за которым еще было темно.

Все собрались вовремя, никто не опоздал. Григорий с Лизой приехали на час раньше в указанное место, чтобы побыть вдвоем последние минуты и насладиться поздним рассветом, пытаясь без телескопа увидеть Сатурн.

Они стояли возле машины и наблюдали, как продвигался народ. Начиналась суета, шла подготовка к полету, все досконально перепроверялось.

Григорий видел, как Степан прощался с Олей, целуя ее через каждые пять, а то и шесть секунд. Мимо пробегали знакомые и другие коллеги, которые на ходу здоровались и кивали головами.

– Ну, детка, давай прощаться, – сказал Миров как можно веселее, чтобы приподнять дух своей жене, прижимая в который раз ее к себе, – ты уже не маленькая, справишься, не в первой.

– Это правда, – всхлипнула Лиза, обратив внимание на Олю, которая стояла неподалеку со Степой, и, у которой начиналась истерика, как у малыша.

– Прошу членов экипажа подняться на борт корабля, – послышался приказ командования, которому все сразу поспешили подчиниться, оставив своих любимых и родных со слезами на глазах и с тревогой в сердце одних.

– Что такая кислая? – обратился Степан к Нине, стараясь немного отвлечься и приободриться после разлуки перед стартом.

– Да, так. Легкое недомогание, – чуть с хрипотцой сказала она.

– А с тобой что, Марк? – спросил он же у высокого худощавого парня с короткой прической, который быть чуть моложе него.

– Да, с утра то ли еще не проснулся, то ли не знаю сам, – неопределенно ответил тот и чуть покривил лицом.

– Не очень хорошее начало для работы, – недовольно ухмыльнулся Григорий, подслушав случайно весь разговор.

– Подлечимся наверху, пройдет, – разом сказали приболевшие, рассматривая корпус корабля, на котором красовалась ярко-алым цветом с блестящими серебряными буквами надпись – Нерушимая надежда.

– Кто это так извратился? – спросила первая Вика.

– Конечно, капитан, кто же еще, – ответил Степан.

– Вам что-то не нравится? – послышался голос капитана, который взялся из ниоткуда, и от которого все вздрогнули.

– С одной стороны без разницы, – продолжила Вика, – главное, что внутри находится, а с другой, очень умно и как-то сложно.

– В это название заложен глубокий смысл, – пояснил Егор, – который, к сожалению, не каждому дано понять.

– Это точно, – поддакнул капитану Гриша, когда все стояли у входа в корабль.

– А теперь все разговоры закончили, все по своим местам, – скомандовал Егор, – взлет ровно через десять минут. Готовность номер один.

Все сели по своим местам, пристегнув ремни, проделывая подготовительную работу, ту же, какую они делали всегда перед взлетом.

– Проверка всех приборов, датчиков, связи с землей, – опять распорядился командир, осматривая своих подчиненных.

– Все в норме. Все работает, никаких нарушений и неисправностей нет. Можно начинать запуск, – сделал заключение Григорий, подмигнув глазом Марку, который быть чуть бледным и слегка заторможенным.

– Может, тебе не лететь? – предложив Миров, подвинувшись к нему ближе.

– Нет, я готов, – переубеждал тот.

– Ты точно уверен в то, что это не серьезно, и ты справишься?

– Да.

– Если все готовы, тогда я начинаю отчет, – громко сказал Егор.

– Все готовы, – разом по-армейски прокричал экипаж.

– Отлично. Отчаливаем, – крикнул в ответ командор, – запускаем двигатели.

Григорий на миг отвлекся, с печалью посмотрел в иллюминатор на влажную землю, на голубое небо, осознавая, что снова лишается всего этого на определенное время, а так же жены и будущего ребенка.

Где-то вдалеке от своих мыслей он услышал, как кто-то сказал слово старт, после чего заложило слегка уши, и он почувствовал, как железное корыто, в котором он сам находился, оторвалось тяжело от земли, поднимаясь вверх.

Вскоре они оказались за облаками, а там и до космоса было рукой подать.

На душе скребли кошки, словно хотели изнутри все изодрать и ничего там не оставить кроме пустоты. Григорий ощущал что-то в ее глубине, внутри, но не мог высказать это словами самому себе, словно оказался в словесном тупике.

Голова словно была чем-то загружена, но он ничего не мог сделать, только оставалось настроиться на работу, в промежутках времени поглядывая на холодные далекие звезды и непроглядную тьму.

* * *

Часто случалось, что в космосе было свободное время, называемое личным. Как известно, хорошего понемногу, а так же всем нравилась другая фраза, такая как от работы кони дохнут. В эти минуты Миров любил наблюдать за капитаном, надеясь, что когда-нибудь сам окажется на его месте. Тот озабоченно расхаживал по кораблю и тупо пялился то в иллюминатор, то на девушек, которые находились с ними на корабле, тем более что одна его привлекала.

– Что-то беспокоит? – задал вопрос Гриша.

– Да, – коротко ответил капитан, не поворачиваясь к Мирову, продолжая смотреть на космическую темноту.

– Что именно, если не секрет? Я могу помочь?

– Ты знаешь, какая цель этой экспедиции? – серьезно спросил Егор.

– Нет, – искренне ответил Григорий, – ты, как часто бывает, докладываешь нам об этом во время полета, до этого рассказав лишь часть задания.

– Извини, что в этот раз случилось так же.

– Ничего. Ну, так какая? – заинтересовался коллега.

– Мы должны найти в этом огромном космосе другую цивилизацию и планету, желательно без населения, но чтобы на ней был кислород, – пояснил командор, – так как мы, люди, планируем в дальнейшем иметь запасной вариант, на случай, если что-нибудь будет угрожать нашей планете. Как говориться – сегодня земля есть, а завтра ее может и не быть.

– Вот так задача, даже целых две, – протянул Гриша, почесав затылок, – с планетой понятно, а цивилизация зачем? Даже если кроме нас кто-нибудь в космосе и есть, а есть точно, многие уже это доказали, но зачем нам нужно их искать, если они не хотят объявить о себе всему миру, а только единицам?

– Хватит, я думаю, уже скрываться и жить в неведении. Мы должны объединить силы, узнать друг о друге все, что можно, меняться сведениями о новых технологиях, летать к другим звездам с супер скоростью и так далее. В конце концов просто жить в мире и в случае опасности объединить свои силы и дать отпор врагу. Чтобы стоять друг за друга.

– Да, это ты говоришь верно, давно так надо.

– Думаешь, не справимся? – напрямую спросил Егор, усаживаясь в кресло и взяв в руки ручку, дожидаясь ответа.

– Мы всегда выкладываемся на сто процентов и стараемся достигнуть лучшего, желаемого результата, – незамедлительно ответил Миров, посмотрев на тетрадь, которая лежала рядом с локтем капитана.

– Другого я и не желал услышать, – довольно улыбнулся Егор, посмотрев на друга, догадываясь о его намерениях, читая это в его глазах.

– Тебе интересно? – снова спросил он.

– А что это, если не личное и не секрет? – вопросом на вопрос ответил Григорий, – не подумайте, что из любопытства, просто может смогу, чем помочь, если есть какие-нибудь проблемы?

Командир молча открыл тетрадь, развернув в сторону коллеги.

– Можно пробежать глазами, – разрешил он.

– Это дневник? – попадая в цель, спросил Миров.

– Именно так.

– Не знал, что вы ведете дневник, – удивился Гриша, чуть усмехнувшись.

– Ты не подумай, что я как эти женщины, когда им делать нечего ведут дневники годами, записывая туда все любовные похождения, происшествия, связанные с погодой, покупками и всякими там критическими днями, которые у них протекают по-разному или куда-то протекают.

– А что же тогда туда записывать? – не понимая, спросил Гриша.

– Посмотри, почитай, – снова предложил Егор.

Григорий не сильно облокотился на стол, всматриваясь в тетрадь, что называется в поисках знакомых букв. Крупными буквами фломастером было написано на тетради: 3 мая 2025 года. Далее шли несколько строчек кривого и неразборчивого подчерка, словно курица написала. Миров перевернул лист и увидел дату – 4 мая. Опять строчек восемь-десять неразборчивого подчерка.

Он пролистал еще три страницы, остановившись на последней записи. Это была нынешняя дата – 6 мая. Гриша пробежал по последним строкам: ничего нового, летим тем же взятым курсом без каких-либо изменений, связь с землей проводится каждый день по разу – два раза по необходимости.

– Не успел еще ничего написать, – пояснил Егор, когда увидел, что Миров дошел до точки, и далее были чистые неисписанные клеточки, спросив, – как самочувствие у членов экипажа?

– Без изменений, так же, – сказал как есть Григорий.

– То есть как?

– Все здоровы, только Нина до сих пор кашляет, а Марк такой же вялый, местами заторможенный, да и Степе что-то с утра не здоровится.

– Вы, что, хотите тут устроить космический карантин? – рассвирепел капитан, пытаясь взять себя в руки и успокоиться.

– Никак нет. Я постараюсь все уладить.

– Миров. Прими меры предосторожности и дай всем лекарство, – и, подумав, добавил, – на твое усмотрение, можешь дать усиленное оздоровительное.

– Будет сделано, – сказал тот ровным голосом и, развернувшись, ушел, почувствовав что-то не ладное, но пока только взял это на заметку до тех пор, пока все более-менее не разъяснится…

* * *

Ночь была всегда, на то он и космос. В процессе работы люди отвлекались от своих земных проблем, не когда было думать о земле, хотя Григорий всегда о ней думал. Жена постоянно *стояла у него перед глазами*. Но чем больше он углублялся в воспоминания, тем хуже ему становилось. Хотелось совершить какую-нибудь глупость, вроде той, чтобы сесть в миникорабль-самолет, который был прикреплен к кораблю, и дезертировать на землю, забыв о работе. Но так он поступить не мог. Это были лишь глупые детские мысли.

На душе было неспокойно, он чувствовал, что что-то не в порядке. Что Егор что-то от него и остальных скрывает, и это было необходимо выяснить до тех пор, пока не станет еще хуже, чем было.