Помоги мне любить бесплатное чтение
–1-
– Наверное, никто не любит тебя сильней, чем я! – шептала Сара, смотря в бесконечную морскую даль. Ласковые волны касались ее ног. Последние солнечные летние лучи, отражавшиеся в приближающейся волне, ослепляли. Теплый ветер, пытаясь обнять тонкую талию, лишь создавал волны складок на юбке невысокой девушки, темные волосы играли с ним.
– Только тебе я могу доверить свои секреты! Ты никому не расскажешь о них, ведь так? – по щеке скользнула, пойманная солнечными лучами, горькая слеза. Девушка вспомнила как год назад, до того, как над ней начали издеваться одноклассники, она поделилась с подругой сокровенным. Через неделю о секрете знала вся школа.
– Завтра я увижу его… – ласковый голос Сары дрогнул, – а он, как всегда, даже не взглянет на меня.
Ее колени коснулись теплых волн, а капли слез, ударяясь о волны, разбивались. И как бы нежный ветер не пытался утешить, щеки становились все красней и горячей от слез.
– Почему он так жесток со мной? Ведь только ради его взгляда, нежных слов или улыбки я готова отдать все.
Казалось, будто не беглые волны разбиваются о колени девушки, а капли слез их разбивают. Шум прибоя, который раз, скрывал исповедь Сары.
– Вот и все. Это последний год! Скоро мы окончим школу, он уедет в столицу, а я… Если бы только он позвал меня с собой! Я бы уехала вместе с ним! Неважно куда, лишь бы только быть рядом с ним! Потому, что я люблю его…
-2-
Первое сентября – праздник! Так принято считать… Девчонки надевают лучшие наряды, часами приводят себя в порядок, чтобы привлечь внимание парней. В этот день Сара надела темно-синее платье с широким воротником, окантованным белым кружевом, и большим белым бантом на груди, прикрывающим светлое пятно, появившееся из-за пролитой хлорки. Платье было велико и не нравилось Саре, но Марина Игоревна, опекун Сары, заставила надеть именно его.
Несмотря на приближающуюся грозу, яркое солнце ослепляло глаза, теплый ветер ласкал волосы, а птицы звонко пели вдали. Сара, едва дождавшись утра, спешила в школу. Ее сердце вырывалось из груди, ведь скоро она увидит его – свою первую любовь, и, быть может, именно сегодня он не будет таким холодным. К тому же девушке приснилось, что возлюбленный ответил ей взаимностью. Всю дорогу она думала о том, как встретится с ним, что скажет. Множество продуманных до мелочей фраз казались абсурдными, лепетом ребенка. Вновь и вновь она обдумывала долгожданную встречу, представляя его реакцию. В глубине души Сара знала, что все усилия и переживания напрасны, но надежда не покидала ее.
Вдали, скрытая деревьями, показалась кем-то любимая, кем-то ненавистная школа. Впервые дорога оказалась очень короткой. Сердце Сары забилось еще сильней, по телу пробежала дрожь.
– Привет, Макс! – встретив возлюбленного у порога здания, приветливо поздоровалась она. – Ты очень хорошо выглядишь!
Высокий стройный парень посмотрел на нее серо-зелеными глазами, полными презрения. Белая рубашка скрывала кожаный широкий браслет, состоящий из пяти разной ширины частей-браслетов, соединенных застежкой. Максим любил носить его под черную футболку и кожаную безрукавку. Он часто слушал рок, играл в школьной футбольной команде и занимался на турнике. У него была цель: стать известным футболистом и ученик старших классов стремился осуществить ее. Возможно, он, как его друг и капитан футбольной команды Александр, потерялся бы общей массе школы, если бы не внешность парня. Темный средней длинны волос, прямой нос и правильные черты лица выделяли Максима из окружающих, сделав популярным в школе. Многие девушки мечтали встречаться с ним, парни подражали. Казалось, что мир вращается вокруг него. Максим с детства привык быть особенным. Чувства окружающих не волновали его.
– А ты – нет! – дерзко улыбаясь, сказал он. – Не подходи ко мне! Меня засмеют, если увидят рядом с тобой! Когда ты поймешь, что не нужна мне, что я не люблю тебя и прекратишь бегать за мной! Или тебе нравится унижаться?
– Почему ты так?
– Мне надоело, что ты преследуешь меня, ходишь тенью! Отвали!
– Макс, милый, привет! Прости, я опоздала! – послышалось позади Сары. Девушка с крупными кудрями, оставляя за собой приятный аромат дорогих духов, пробежала мимо Сары. – Я так соскучилась! – говорила она, подбежав к парню. Обняв, она слегка коснулась его губ.
Сара пристально смотрела на нее. Ее короткое черное платье с белыми длинными рукавами и белым до линии декольте верхом, подчеркивало достоинства юной фигуры и стройные ножки, обутые в черные туфли на высоком каблуке. Сара посмотрела на свое. Оно, вися на ней, как мешок, скрывало ссадины на коленях, а туфли на плоской подошве словно вопили, что их давно нужно выбросить. Саре стало стыдно. Она пожалела, что послушалась Марину Игоревну и не надела розовую футболку и черную юбку, которые носила в прошлом году. Стыдно было Саре и за бедность, в которой она жила. Она завидовала одноклассницам, когда они хвастались новой обновкой или поездкой за границу. Сара же дальше моря нигде не бывала. Ее родители всю жизнь экономили и собирали деньги.
– Вика, прикинь, она и в этом году решила доставать меня! Думает, что я влюблюсь в нее! Вот дура! Пошли отсюда! Она меня бесит!!!
Обернувшись, Виктория с презрением посмотрела на Сару и, взявшись за руку парня, пошла в школу. Сара, едва сдерживая слезы, пошла следом. Вскоре она зашла в класс. И, не обращая внимания на одноклассников, села за парту. Никто не посмотрел в ее сторону, не заговорил и даже не поздоровался. Для них девушка словно не существовала. Сара положила на парту руки, опустила на них лицо и беззвучно зарыдала.
Спустя пару минут Максим подошел к ней.
– Ну и платье у тебя! Прям как у обезьянки в цирке! Хотя… нет, у обезьянки гораздо красивее!
Сара, протерев лицо, посмотрела на него. Презрение читалось в его глазах.
– А благодаря этому банту… – возлюбленный ткнул его пальцем, – твоя плоская грудь кажется больше! Да на тебя ни один нормальный парень не посмотрит! Баба-мужик! Плоская и тупая! Твое место в цирке, вместе с животными! Или с монстрами! Ты позоришь наш класс и всю школу! Мне противно сидеть недалеко от тебя! Видеть тебя не хочу! Убирайся! Пошла вон! И никогда не возвращайся! Ты никому не нужна!
Схватив ее руку выше локтя, Максим, вытянув Сару из-за парты, потащил в коридор. Девушка упиралась, просила отпустить ее, но парень не останавливался. Крики и смех одноклассников подбадривали его. Вытолкнув предмет раздражения, Максим закрыл дверь.
– Впусти! – кричала Сара, сжав ручку в ладони. Она тянула ее на себя, стараясь открыть дверь.
– Отдамся за пять копеек! – послышалось сзади. В коридоре раздался смех. Сара отпустила ручку и обернулась. Все смотрели на нее. Невысокая девушка в очках указала на спину. Поняв, Сара быстрым движением сорвала бумажку. Она не заметила, кто и когда успел повесить на нее обрывок листка с оскорбительным содержанием. Обида и боль завладели ею. По щекам побежали слезы. Желая сбежать от насмешек, Сара выскочила из школы.
-3-
С давних времен на берегу моря стоит маяк. Именно он указывает дорогу заблудившемся в море кораблям… и душам. Есть прекрасная легенда о маяке, но ее мало кто знает. Эта легенда о любви и ненависти, о страсти и равнодушии, о счастье и горе…
Он любил маяк. Теплыми летними вечерами он всегда сидел, облокотившись спиной о могучие стены маяка, стоявшего на обрыве скалы. Даже самые сильные и яростные волны великое подножье несокрушимой скалы разбивало на миллиарды мелких капель, создавая такой шум прибоя, что если бы в этот момент кто-то стоял там, внизу, у подножья, и кричал изо всех сил, никто бы не услышал этого крика.
Он любил все: и нежные лучи уходящего солнца, скользившие по шумным волнам, и шум этих волн, и ветер волнующий и чарующий, и даже дождь, напоминавший о жестоком мире.
Сегодня он здесь с самого утра. Загорелое тело опиралось об перегородку маяка, голубые глаза смотрели в морскую даль, ветер играл с выгоревшими от солнца волосами, расстегнутая черная рубашка, напоминая парусник, развивалась на ветру. В руках, лишенных тяжелого труда, была книга. На мгновенье он взглянул на берег, и его сердце дрогнуло. Там, внизу, на берегу сидела девушка и рыдала. Он часто видел ее там, никто никогда не подходил к ней, не разговаривал. Всегда одна, она сидела на песке и что-то рассказывала морю. Иногда, как считала Сара, оно отвечало ей.
Он мог бы, как обычно, проигнорировать ее, продолжив писать стих, но муза покинула его, рифма не шла, а приближающаяся гроза порывами ветра снова и снова переворачивала листы записной книги.
– Кто посмел обидеть такую нарядную девушку? – послышалось сзади.
Вздрогнув, Сара, быстро протерев лицо, обернулась. Незнакомец смотрел на нее.
– Никто! – ответила она.
– Тогда почему ты плачешь?
– Я не плачу!
– И глаза у тебя глаза мокрые, да?
Сара опустила голову.
– Такие красивые глазки должны не плакать, а сверкать от счастья, а такие красивые девушки, как ты, только улыбаться!
Доброжелательные слова незнакомца, показавшиеся ей очередной насмешкой, вызвали душевную боль. Слезы градом побежали из мокрых глаз. Никто никогда не называл ее красивой, скорее даже наоборот, девушку постоянно дразнили из-за внешности, обзывая карликом, недомерком, хоббитом, гоблином, етти, плоской, бабой-мужиком, мусульманкой, оборотнем и гибридом. Из-за этого Сара считала себя хуже всех, ненавидела себя, свою внешность, свою судьбу и Бога, который, дав ей такое тело, обрек на вечные муки. Если б она могла что-то изменить, то она, не задумываясь, выбрала бы себе другое, более высокое тело, привлекательное и славянское лицо. Но она не могла.
Сара отвернулась. Эмоции, словно буря, вырывались наружу. Громкий плач разнесся по пляжу, привлекая внимание отдыхающих. Они, посмотрев на нее, начали выдвигать версии, в которых во всем был виноват стоящий возле нее мужчина. И никто даже не мог подумать, что она видит его впервые в жизни, что ему стало жаль девушку, и он захотел поддержать ее.
Незнакомец смотрел на рыдающую Сару и не знал, как поступить. Он не мог подумать, что сказанные им слова вызовут такую реакцию. Он хотел сделать как лучше, а получилось как всегда. Ему стало некомфортно, его сердце сжалось. Он понимал, что девушке нужно выплакаться. Но стоять и смотреть, как она плачет, он не мог, а уйти не позволяла совесть. Вспомнив, как в детстве его утишала бабушка, он, упав на колени, обнял ее.
– Поплачь… – шептал он. – Не стесняйся. Возможно, только так тебе станет легче!
Ей хотелось оттолкнуть его, проявить свою гордость, показать независимость, но теплота его объятий, приятный голос и что-то, что она не могла понять, вынудили ее покориться. Сара разрыдалась еще сильнее. Отдыхающие, осуждающе смотря на них, выдвигали новые версии случившегося.
Дул по-прежнему теплый ветер, лучи солнца, переливавшиеся в волнах, ослепляли летавших у берега чаек. Серые грозовые тучи надвигались все ближе и ближе.
Сара, потерявшись во времени, прорыдала около десяти минут. Когда боль стихла, девушка виновато посмотрела на незнакомца.
– Извините! – дрожащим голосом говорила она. – Обычно я так себя не веду, просто сегодня он… – неразделенная любовь и издевательства который раз разрывали сердце невысокой девушки на части. На глазах вновь появились слезы.
– Не объясняй, не надо! Тем более, если это приносит тебе боль. Лучше улыбнись! – сказал мужчина, вытирая слезы с горячего лица Сары.
– Простите… – послышалось вновь.
Поднявшийся сильный ветер пытался унести прочь вещи отдыхающих. Те, быстро собирая их, стремились как можно скорее покинуть пляж.
– Не извиняйся, с кем не бывает!
Он улыбался, нежно смотря на нее. Никто никогда не смотрел на нее так. Никто не заботился о ней. Сара почувствовала, что он не желает ей зла. От его доброты слезы сами полились по щекам девушки.
– Ну вот, ты снова плачешь!
– Я… просто…
Порывы ветра, свободно резвящиеся в бесконечных морских просторах, с каждой минутой становились все сильнее. Они, словно пытаясь сорвать бант, развивали платье Сары, ее волосы, оглушали шумом.
– Т-с-с. Не объясняй! Нам надо скорей уходить, пока не началась гроза! Давай руку! – вставая, говорил он. Сверкнувшая недалеко молния заставила Сару вздрогнуть. Она всегда боялась грозы. Незнакомец протянул ладонь. И как только девушка коснулась его пальцев, серые тучи загремели.
– Там, возле маяка, стоит моя машина. Я отвезу тебя домой, если ты не против.
Сара быстро вскочила на ноги. Вновь сверкнувшая молния вынудила побежать к маяку. Раскат грома, раздавшийся на пустынном пляже, создавал иллюзию, что небо вот-вот обрушится на землю. Большие капли дождя с силой разбивались об горячий песок. Вдали показалась ярко-красная машина.
-4-
Холодные капли, разбиваясь об стекла и оконную раму, создавали мелодию дождя. Но Сара не слушала ее. Мысли девушки были заполнены незнакомцем. Лежа на кровати и закрыв глаза, она мечтала о том, как они столкнутся у моря, но Сара уже не будет плакать, она будет смеяться, шутить, рассказывать что-то, и, когда он проведет ее до дома, они обязательно договорятся встретиться на следующий день. В своих мечтах Сара представляла, как они подружатся, будут гулять, и, однажды, когда их увидит Максим, он почувствует ревность и, бросив Викторию, предложит Саре встречаться. Постепенно мечты перенесли ее в мир, где у нее будет любящий муж и пара послушных ребятишек. Незаметно подкрался сон.
Игривые солнечные лучи ослепляли сонные глаза Сары, проснувшейся из-за громких разговоров.
– Все равно она мне не нравится! Малолетка! – громко, с нотками возмущения в голосе, говорила полная женщина, обсуждая новую классную учительницу сына. Марина Игоревна насыпала в тарелку суп. Лоб ее круглого курносого лица скрывали густые кудри темных волос. Сара заметила, что Марина Игоревна уже изрядно выпила. Ее такой же полный муж, с квадратной формой лица и большим небрежно выбритым подбородком, бурчал что-то себе под нос и толкал кошку, которая крутилась у ног, выпрашивая корм.
– Вы уже пришли? – войдя на кухню, спросила Сара.
– Да! Разве ты не видишь? – с раздражением ответила Марина Игоревна, ставя сыну тарелку с супом. Алексей был младше Сары на восемь лет. Внешне он был похож на мать: полный, круглолицый, курносый, с короткими, но заметно вьющимися волосами. – Мне снова со школы звонили! Сказали, что ты опять прогуливаешь! Бестолочь! Ты мне что обещала? А сама вновь взялась за старое! Ты знаешь, что тебе осталось учиться год?! Сколько можно? Неблагодарная девчонка! Или мне тебя в интернат сдать?
– Что? Она снова прогуляла?! – зло переспросил Роман Васильевич. В этот момент Сара поняла, что он тоже пьян. Страх поселился в ней. В последнее время он был жестоким по отношению к ней. С того момента, когда в их семье появился долгожданный ребенок, Сара стала лишней. Почти сразу после его рождения отношение к Саре изменилось, они пожалели, что взяли ее из детского дома. Возможно, они бы отказались от нее, но льготы и регулярные выплаты сделали свое дело – Сара продолжала жить с ними. Они начали экономить на девочке, одевая ее в дешевую и ношеную одежду, жалеть продукты, каждый раз говоря, что она уже большая, а ее маленький братик нуждается в витаминах и минералах. Вскоре дошло до того, что кроме супа и щи Сара ничего не ела. А когда у нее начались проблемы в школе, опекуны обозлились на нее. Они не пытались понять причину прогулов или заступиться за Сару. Марина Игоревна и Роман Васильевич были уверенны, что она должна сама решить все конфликтные ситуации, сложившиеся в школе. – Почему ты такая неуправляемая?! Ты такая же не путевая, как твоя родная мать! Яблочко от яблоньки…
– Я не такая же! Почему вы не спрашиваете о том, что произошло в школе? Почему не пытаетесь понять и помочь мне?! Надо мной издеваются! Я вам уже говорила!
– И что ты предлагаешь? Тебя не примут в другую школу! А даже если и примут, не факт, что ты и там приживешься! Научись решать конфликты! Сама! Или ты планируешь всю жизнь сбегать? Как ты тогда жить будешь?
– Это не конфликты! Они выставили меня из класса и…
– И ты решила пойти домой! Прогулять проще, чем поговорить! – перебила Марина Игоревна.
– Они все равно меня не услышат! – повысила голос Сара.
– А ты пыталась с ними поговорить? – нападала Марина Игоревна.
– Мне надоели твои бесконечные причины! – взбесился мужчина. – Все вокруг виноваты! Только ты одна хорошая! Хватит! Ты наказана! Завтра, после школы, сразу домой! И в этом году тоже не куплю тебе мобильный! Ты его не заслуживаешь! – ударив кулаком по столу, закричал он.
– Ты его мне итак не купил бы!
– Не пререкайся!
По голосу девушка поняла, что если она не замолчит, он снова ударит ее. Роман Васильевич часто бил Сару. Он считал, что только так сломает ее мятежный характер.
– Неужели ты не можешь быть такой же как твой брат? Хорошо учиться и не прогуливать?!
– Над ним не издеваются! – защищалась она.
– Закрой рот! – вставая, кричал мужчина. Он замахнулся и ударил Сару по лицу.
– Прогульщица! Прогульщица! – подливал масло в огонь Алексей. Прижав ладонь к щеке, Сара зло посмотрел на него. Он улыбался. Сара посмотрела на Марину Игоревну, но и в ее глазах не было ни капли жалости.
«Меня никто не любит! Я никому не нужна! Я лишняя в этом доме!» – подумала девушка и пулей выскочила с кухни. Она слышала, как опекуны что-то кричали вслед, но не слушала их. Всунув ноги в шлепанцы, Сара покинула дом и побежала в сторону моря.
– Почему они так со мной? В чем я виновата? За что мне такая жизнь? Почему никто не любит меня? Почему Максим во всем винит меня? Почему одноклассники ненавидят меня? Почему Вика рассказала всей школе, что я влюблена в Максима? Почему она предала меня? За что? Почему все так жестоки со мной? Мир обозлился против меня! Что я плохого сделала? Зачем я вообще родилась? Зачем живу?! Лучше б я умерла! Лучше б меня не было! – думала она. Слезы душили Сару. Боль и обида лишали здравого смысла. Презрение к собственному телу ввергало в отчаяние. Если бы она была другая, все могло бы быть иначе. Так она считала. Сара была уверена, что если бы она была похожа на мать, то ее сестра, Марина Игоревна, любила бы ее, одноклассники не издевались бы и Максим был бы от нее без ума.
Девушка побежала в сторону маяка.
– Я никому не нужна! Меня никто не любит! Почему? Почему все так относятся ко мне? Чем я это заслужила? Все! Я больше не могу! Я больше не хочу жить! Я хочу умереть! Ведь если я умру, то перестану страдать! Никто даже не заметит, что меня нет! Никто не будет плакать обо мне! Я никому не нужна! Никому! Поэтому я должна умереть! Главное, не отступить! Главное, не струсить! Я смогу! Я справлюсь! Всего один шаг и все! Прощайте все!!! Вам без меня будет лучше!
Сара вбежала на маяк. Остался последний поворот, и она будет у цели.
Но прямо перед ней появилась мужская фигура. Столкновение было неизбежно, и девушка ударилась об него.
– Ты снова плачешь? – услышала она. Подняв глаза, Сара мгновенно узнала его. Именно он утешал ее утром.
– Что Вы здесь делаете? – напала она.
– Читаю стихи! – улыбаясь, ответил он.
– Стихи?
Девушка смотрела на него, не зная, как поступить. Она не хотела, чтоб кто-то видел ее самоубийство. Вся решительность, с которой она вбегала на маяк, предательски оставила. Отчаяние словно испарилось. Сара по-прежнему ощущала боль, но прыгать в скалы она не решалась. Тем более при нем.
– Да, стихи! Ты любишь стихи?
– Терпеть не могу! – зло ответила девушка.
– Жаль! Я думал, что почитаю тебе! Ну, раз ты не любишь, то ладно! Кстати, я Женя!
Мужчина протянул руку. Сара молчала, недовольно смотря на него.
– А тебя как зовут? – нарушил он тишину. Сара хотела нагрубить, но его доброжелательный взгляд, такой же, как утром, не позволил ей ответить злом на добро.
– Сара… – тихо и нерешительно сказала она. Ее маленькие пальцы слегка коснулись его ладони.
– Очень приятно познакомиться с тобой, Сара! – улыбаясь, говорил мужчина. Сжимая ладонь подростка, он смотрел в заплаканные глаза девушки, понимая, что она неспроста оказалась на маяке, что хотела сделать непоправимое, и что если бы не он, то девушку ничто не остановило бы. Евгений чувствовал, что должен что-то сказать, но не знал что. Мужчина еще утром почувствовал это, но не придал значения и сейчас, встретив ее снова, Евгений захотел помочь невысокой девушке.
Сара же удивленно смотрела на него. С одной стороны она была рада видеть его, с другой – нет. Не говоря ни слова и думая о своем, они не отрывали глаз друг от друга.
– Может, отпустите? – ощущая смущение, спросила Сара.
– Конечно! Прости, задумался.
Евгений отпустил ее руку и, положив книгу, подошел к перегородке. Он посмотрел вниз. Могущественное подножье маяка шумело разбивающимися об скалы волнами. До них было метров двадцать.
В юности Евгений переживал моменты, заставляющие думать о смерти, поэтому, стоя на краю, он понял, почему она выбрала именно этот заброшенный пару лет назад маяк.
– Отсюда красивый закат! – посмотрев в морскую даль, нарушил он тишину. Сара не двигалась и ничего не говорила. Она смотрела на него. Светлые пряди волос, играя с ветром, периодически скрывали ухо, оставляя видимой лишь мочку.
– Ты не возражаешь, если я закурю? – спросил он, доставая из кармана пачку сигарет.
– Нет, – ответила Сара. Она видела, как он взял сигарету, поднес ко рту, как огонь зажигалки, спрятанный за мужской ладонью, начал бороться с ветром за выживание.
– Сара, может, расскажешь, что случилось? – после нескольких затяжек, наконец то решился он.
Девушка молчала.
– Иногда, чтоб стало легче, нужно кому-то высказаться. Может, я смогу тебе помочь.
– Не сможете! – разозлилась она. Евгений повернулся и пристально посмотрел на нее.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что! – коротко ответила враждебно настроенная Сара.
– Ты ведь хотела спрыгнуть? – прямо спросил он. – Думаешь, если умрешь, все проблемы решатся? Думаешь, это единственный выход?
– А разве нет?
– Нет! – разозлился он. – Жизнь это…
– Не читайте мне нотации! – закричав, перебила она. Сара развернулась и хотела убежать, но Евгений схватил ее за руку.
– Как бы паршиво ты себя не чувствовала, все пройдет! Тобой правят эмоции! Завтра, когда проснешься, поймешь, что…
– Завтра ничего не изменится! И послезавтра! И после послезавтра! – вновь перебила она. – Никогда ничего не изменится! Вы не понимаете!
Сара попробовала вырвать руку, но он крепко держал ее.
– Тогда расскажи! Возможно, я пойму!
– Нет! Не поймете! Не хочу!
Сара с силой дернула рукой, из-за чего мужчина сжал ее еще сильнее. Евгений пожалел, что тогда перебил ее и не дал выговориться. Он считал, если б тогда она ему все рассказала, сейчас они не стояли бы на маяке.
– Все из-за парня? – предположил он, вспомнив обрывок из фразы.
Девушка молчала, зло смотря на него. Она не любила, когда ее учили жизни, а еще больше, после предательства подруги, она не любила кому-то что-то рассказывать о себе. Сара больше не доверяла никому.
– Ты молодая и красивая! Найдешь себе лучше! – хотел было сказать Евгений, но понял, что так девушка разозлится еще сильнее. Сейчас, когда она «выпустила колючки», он осознал, что разговорить ее будет не просто. Возможно, кто-то другой на его месте проигнорировал бы, но Евгений не мог. Сейчас, смотря на нее, он видел себя лет пятнадцать назад.
– У вас маленький городишка. В городе, где я рос, все было иначе. Как в муравейнике, люди бегали туда-сюда, туристы забивали все вокруг: транспорт, рестораны, кафетерии. Как-то, возвращаясь в общежитие, я познакомился с девушкой. Она спросила дорогу, а поскольку мне было по пути, то я провел ее. Оказалось, что она с родителями переехала жить в квартиру у бабушке, находящуюся не далеко от училища, где я учился. Мы разговорились, вскоре подружились и начали встречаться. Я был счастлив. Мне казалось, что мы всегда будем вместе, но спустя год она призналась, что любит другого. Она познакомилась с ним на дискотеке. Я думал, что не смогу жить без нее. Тогда я, как и ты, хотел умереть. В поисках менее болезненного способа, я обдумывал разные варианты. Я был уверен, что лишний в этом мире! Моя мать погибла, давая мне жизнь. Одержимый горем отец спился и вскоре ушел следом за матерью. Он часто говорил, что я виноват в ее смерти. Так считали и родственники. Они отказались от меня, когда умерла и бабушка. Так, в десять лет, я попал в интернат. Из интерната в училище. И там, в училище, на третьем курсе, обдумывая способ смерти, я был уверен, что в моей жизни не будет ничего хорошего. Я не мог подумать, что преподаватель литературы отправит одно из моих сочинений в литературный журнал. Его приняли. Издали… издали именно тогда, когда я собирался умереть. Это остановило меня. Никогда не забуду лицо Михаила Ивановича, когда он показывал мне журнал. Он радовался как ребенок. Радовался так, словно не меня издали, а его. Он кричал, что у меня талант, что я рожден быть великим человеком. И я поверил ему. Написал второй рассказ. Затем третий. Четвертый… Я и не заметил, как стал известным.
– Так, значит, Вы писатель? – перебила Сара.
– Да! – ответил он. – А, если бы я тогда умер, то сочинение было бы единственным, что я оставил бы после себя! И я не стал бы писателем! Я лишился бы всего, что имею сейчас!
Сара недоверчиво смотрела на него.
– А эта книжка… – он указал на записную книгу в коричневом переплете, – мой первый сборник стихов. Правда, он еще в разработке! Я решил попробовать себя в поэзии и хотел почитать тебе, чтоб ты сказала нравится или нет. Думал, что ты будешь первой, кто услышит мои стихи.
Евгений улыбался, пристально смотря в большие черные глаза собеседницы. Несмотря на широкие, сросшиеся воедино и черные как уголь брови, доставшиеся ей в наследство от дедушки, лицо Сары было красивым. Идеальные по нынешним стандартам черты лица, пухлые губы и выразительные глаза привлекали его. Рост девушки был метр пятьдесят три и, на фоне одноклассниц, Сара казалась ребенком, который ниже их минимум на голову. Из-за этого все считали, что девушка учится не в выпускном одиннадцатом классе, а всего лишь в восьмом.
– Если честно, я люблю стихи! – сказала Сара, заулыбавшись в ответ.
– Тогда, если я тебя отпущу, обещаешь не убегать?
Сара утвердительно качнула головой.
– Обещаю… – неуверенно сказала она. Евгений разжал руку, и девушка почувствовала себя свободной.
– А какой у Вас псевдоним? – спросила она.
– Когда расскажешь о себе, тогда скажу! – схитрил он.
Сара, перестав улыбаться, недовольно сузила глаза.
– Ну а ты что хотела? Я рассказал о себе! Сейчас почитаю стихи! А ты – нет! Мне же тоже интересно! А так это называется «игра в одни ворота»!
Девушка улыбнулась.
– Первый мой стих, который я тебе прочитаю, посвящается маме.
Взяв книжку в руки и открыв ее на нужной странице, Евгений зачитал Саре стихотворение, написанное им в юности. В основном мужчина писал рассказы и любовные романы. Его называли писателем-романистом и, стремясь скрыться от поклонниц и очередного любовного скандала, он сбежал в небольшой городок у моря. Здесь, на маяке, писатель решил издать сборник со стихами, поэтому в последние дни практически не расставался со своей записной книгой.
– Все! Теперь твоя очередь! – говорил он, спустя часа. За это время Сара с удовольствием выслушала более десятка стихотворений, часть их которых вызвала на ее глазах слезы.
– То есть?
– Расскажите о себе!
Сара опустила глаза.
– Пожалуйста!
– Зачем? – недоверчиво спросила она.
– Во-первых, мне интересно! Даже очень!!! Во-вторых, в последние дни меня покинула муза, а так, возможно, мне будет, о чем написать! А в-третьих, я чувствую, что тебе нужно выговориться! Это написано в твоих глазах. А я подхожу для этого лучше всего! – вновь заулыбался Евгений. Сара удивленно смотрела на его широкую улыбку, из которой выглядывали белоснежные передние зубы. Светлые глаза Евгения игриво смотрели на нее. Девушка почувствовала к нему симпатию. Ей ужасно сильно захотелось так же игриво ответить ему.
– Это почему же? – спросила она.
– Потому, что я никому ничего не скажу! Обещаю!
– А как же, во-вторых? – улыбаясь, съязвила девушка.
Он рассмеялся.
– Поймала! Ладно, уговорила, писать не буду!
Улыбка мгновенно пропала с лица Сары.
– Хорошо. Вы угадали, я действительно хотела умереть! Просто… – девушка замолчала. Решительной, с которой она сказала первые предложения, словно испарилась, заставив Сару сомневаться в каждом слове, которое приходило ей на ум. – Просто… – вновь замялась она. – Просто…
Не говоря ни слова, Евгений смотрел на нее, ожидая, когда собеседница решится продолжить сказанное. Он, переживая, что она вновь замкнется, не мог себе позволить перебить ее.
– Просто я никому не нужна! Никто меня не любит! А еще я ненавижу себя! Ненавижу это тело! Ненавижу то, что мой отец мусульманин! Что мать связалась с ним! Что, когда мне было полгода, он бросил нас и вернулся к себе на родину! Из-за него и его генов я как белая ворона! – словно выкрикивала ее душа. Полные боли слова, подобно водопаду, обрушились на него. Сара рассказала об опекунах, о школе, о предательстве, об издевательствах, о безответной любви.
– Как можно любить того, кто издевается над тобой? – удивлялся Евгений.
– Раньше он не был таким! Он был добрым и заботливым! Всегда ко мне хорошо относился, помогал! В детстве мы с ним дружили. Если честно, я люблю его с третьего класса! Он тогда защитил меня от собак! И после этого каждый раз провожал в школу и со школы! Он всегда был смелым и сильным. Но два года назад все изменилось. После похорон матери, его словно подменили. Он обозлился на весь мир, но больше всего на меня. Просто он считает, что я виновата в смерти его матери. Когда мы переходили дорогу, пьяный водитель не мог справиться с управлением и на бешеной скорости ехал на нас. Вера Николаевна, оттолкнув меня, попала под колеса. Смерть была мгновенной. Если бы она отскочила, то была бы жива! Нормальный человек так и сделал бы! Но она… Зачем она спасла меня? Зачем? Лучше бы она отскочила, а я умерла! Я все равно никому не нужна. Никто не оплакивал бы меня…
– Не говори глупости!
– Это правда! Все ненавидят меня, призирают! Если бы она… – на глазах Сары вновь появились слезы, – была жива, а я умерла, всем было бы только лучше! У Максима была бы мама, а у моих опекунов не было бы груза на шее! Я должна была умереть! Я!
– Прекрати! Если она оттолкнула тебя, значит хотела, что бы ты жила! Поэтому ты должна жить!
– Я не хочу!
– Тогда ее смерть будет напрасной! Не хочешь жить ради себя, тогда живи ради нее!
– Ты не представляешь, как это быть изгоем! Когда тебя все ненавидят и издеваются! И это чувство вины. Я должна была умереть! Я! Понимаешь? – слезы побежали по ее загорелым щекам.
Евгений, словно по привычке, обнял ее.
– После окончания девятого класса, – перестав рыдать, продолжила Сара, – я хотела уехать из города, поступив в училище! Но мама категорически против! А поскольку я несовершеннолетняя, то без ее разрешения не могу учиться, где захочу. Почему у нас в стране такие законы?
– Окончив девятый класс? А ты в каком классе?
– В одиннадцатом!
– Что? В одиннадцатом? Как? Ты что через классы перепрыгивала? Отличница?
Сара засмущалась.
– Почему Вы так думаете?
– Ты такая маленькая! Я думал, что тебе же лет пятнадцать! Не больше! – говорил он, коснувшись ладонью ее головы. Девушка едва доставала ему до груди.
– Нет! – опустив глаза, она замотала головой. – В следующем месяце будет семнадцать! Просто я выгляжу как ребенок! Из-за роста! Потому меня и называют карликом! – едва слышно говорила девушка. – Как меня только не обзывают… – добавила она.
– Семнадцать? – переспросил Евгений, внимательно смотря на ее лицо. Сара не врала. Не смотря на старание неухоженных бровей скрыть истинный возраст, лицо подростка казалось взрослым. – Так ты уже невеста! А я то думал… – рассмеялся он.
Сара смущенно посмотрела на него.
– Маленькая собачка всю жизнь щенок! – повторила она слова одного из учителей и тут же опустила глаза.
Не удержавшись, мужчина взъерошил ее волосы.
– Зато можешь ходить на каблуках! Это преимущество низких женщин! Высокие не могут себя такое позволить, особенно если их избранник среднего роста. – Подбадривал он. Сара улыбнулась.
– И на вот такой платформе! – добавила она, вновь посмотрев на собеседника. Сара показала расстояние между большим и указательным пальцем около десяти сантиметров. Она всегда мечтала о такой обуви, но опекуны покупали ей обувь без каблука.
– Вот видишь – не все так плохо!
– Ага! – утвердительно качнула она головой. – Теперь Ваша очередь!
Евгений удивленно посмотрел на нее.
– Вы обещали сказать, какой у Вас псевдоним и прочитать еще стишки!
Он улыбнулся и, назвав свое творческое имя, открыл книжку и продолжил читать стихотворения.
За творчеством молодого писателя и разговорами о жизни, незаметно для Сары день сменил вечер, спрятав красное солнце за горизонт. Настали сумерки. Затем по-летнему теплая ночь. Сара не хотела возвращаться домой, но пришлось. Евгений побоялся отпускать девушку одну, поэтому подвез до дома. Попрощавшись, она вошла в дом.
– Кто это привез тебя? Чем ты с ним занималась?! – едва переступив порог, девушка услышала полный гнева вопрос. За окном уже давно светили звезды, а луна отражалась в стеклах домов. Больше восьми часов Сара провела в компании нового знакомого. – Ты такая же шлюха, как и твоя мать! Как и она, за пазухой ребенка принесешь и бросишь! Ты мне такая не нужна! Проваливай! Иди, откуда пришла!
Сара не шевелилась.
– Я сказала: «Убирайся»! – выталкивая ее из дома, кричала Марина Игоревна. Сара вспомнила, как месяц назад она ночевала на лавочке, когда женщина в очередной раз выгнала ее из дома из-за того, что она подралась с братом. До этого ее выгоняли из-за жалобы брата, что Сара весь день провела на море и не покормила его.
– Хорошо, я уйду! – оттолкнув ее руку, закричала Сара. – Но и в школу я завтра не пойду! Интересно, что ты скажешь Ларисе Ивановне, когда она позвонит тебе?! Или если я заболею! На улице ведь не лето! И вообще, отдайте меня в интернат или в училище! Я буду жить в другом городе или в общежитии, и вы никогда не увидите меня! Я ведь вам мешаю! А там будет куда лучше, чем ночевать на улице!
– Что за бред ты несешь? – закричала женщина, ударив Сару по лицу.
Прижав ладонь к щеке, девушка зло посмотрела на нее.
– Думаешь, я не понимаю, почему ты держишь меня в этой школе? Из-за выплат! Вам важны только деньги! И плевать вам на меня! А когда мне исполнится восемнадцать, вы выставите меня из этого дома, потому, что за меня вам больше не будут платить! А я вам не нужна и …
– Я не позволю тебе так вести себя в моем доме! Приютила змею! Бессовестная! Неблагодарная! – вновь подняв руку, громко говорила Марина Игоревна. Она хотела ударить Сару, но, посмотрев в ее глаза, передумала. – Мне нужны только деньги? Ты думаешь, что из-за них я терплю твое поведение? Ошибаешься! Не смотря на то, что ты не моя родная дочь, я все равно люблю тебя! Иначе, думаешь, почему оформила опекунство? Хоть твоя мать была мне сестрой, я могла бросить тебя в детдоме, когда она умерла! Но я этого не сделала! Я взяла тебя и решила вырастить как родную дочь, но ты всегда все портишь! Почему ты перестала слушаться? Зачем бросила плаванье? Ты могла бы быть спортсменкой! Но ты… – сделав небольшую паузу, женщина, сменив гнев на милость, коснулась руки подопечной, – Сара, пойми, ты учишься не для меня, а для себя! Я хочу, чтоб у тебя было достойное будущее! А училище… что оно тебе даст? Всю жизнь работать за копейки на бросовой работе! Ты этого хочешь?
Девушка молчала. Она не знала, что ответить.
– Ты должна вернуться в спорт! Должна помириться с одноклассниками! Должна начать учиться! Не живи той жизнью, которой жила твоя мать! Ты не должна повторять ее ошибки! Она тебя родила на первом курсе в училище! Она с детства была непутевая и никого не слушала! Ты… – голос женщины дрогнул. – Кто тебя привез? – вновь злилась она.
Девушка продолжала молчать.
– Сара! – строгая нота послышалась в ее голосе.
– Никто! – лгала она. Сара понимала, что если скажет правду, ее выгонят из дома.
– Не ври! Я слышала, как возле дома остановилась машина.
– Да, остановилась. Какой-то пьяный мужик заблудился и спрашивал дорогу. Понаезжают всякие! – повторила она выражение, которое любила повторять Марина Игоревна.
Женщина с недоверием смотрела на нее. Она не могла понять врет Сара или говорит правду.
– Ладно, уже поздно. Иди спать! И не обижайся на меня. Я желаю тебе только добра, – сказала Марина Игоревна. – Спокойной ночи.
Сара улыбнулась. Обиду как рукой сняло.
– Спокойной ночи! – пожелала она. – Но сначала я поем. Хорошо?
– Хорошо! Только посуду не забудь помыть!
– Окей!
-5-
Ночью Сара почти не спала. Эмоции наваливались на нее, пленяли, беспокоили, не давали покоя. Мысли о новом знакомом снова и снова заставляли просыпаться, нарушая тревожный полудрем. Увидев румяные от восходящего солнца облака, Сара вспомнила вчерашний закат, глаза незнакомца и его слова. Желание узнать действительно ли он писатель завладело ею. Едва слышно, на цыпочках, Сара пробралась в комнату, где спал брат, и включила компьютер. Тот, зашумев, разбудил мальчика. Но Алексей, поворочавшись и что-то пробурчав, продолжил спать. Небольшие тонкие пальцы Сары набрали «Евгений Соловьев» и нажали на знак поиска. Быстро обновившись, страница указала несколько ссылок, на первой из которых был изображен светловолосый мужчина.
«Соловьев, Евгений Владимирович» мгновенно бросилось в глаза. Сердце Сары ускорило ритм, вызывая легкую дрожь.
«Он не обманул! Он действительно писатель!» – думала она, внимательно рассматривая его фотографии, под которыми было всего пара строк:
«родился: 21 декабря 1986 года (возраст 34 года)
род деятельности: русский писатель и поэт»
Спустя пару секунд Сара нажала на ссылку с его именем. Страница ненадолго зависла и вскоре круг, показывающий загрузку, быстро закрутился.
«– Ему аж тридцать четыру? Уго! Это выходит, что он старше меня аж на восемнадцать лет?! – высчитала она, ожидая загрузки страницы. – Я думала ему двадцать четыре. Не больше. Интересно, а он женат? А дети у него есть?»
Девушка пробежала по странице, пропуская большую часть биографии и, когда дошла до раздела «Личная жизнь» замерла. Несколько небольших строк огорчили ее. Быстро нажав на одно из указанных имен, Сара перешли на страничку модели.
– Какая она красивая! – вырвалось из уст девушки. – Богатые и успешные всегда женятся на моделях, актрисах и певицах. А такие как я… они никому не нужны. И почему я такая?
Сара быстро пролистала страницу с ее графией.
«Интересно, почему они расстались? Может, она нашла себе другого? Или из-за работы? Значит, ему нравятся блондинки…» – думала она, планируя вернуться на страницу писателя, что бы посмотреть на фотографии других девушек Евгения.
– Сара! Что ты делаешь?– раздалось сзади. От неожиданности подопечная подскочила на стуле. Дом Зайцевых был построен в форме вагончика: одна комната вела во вторую, вторая в третью. Комната, в которой спал Алексей, вела в спальню родителей и соединялась с коридором, который вел на кухню. Кухня в прихожую. Из прихожей можно было попасть в ванную комнату, совмещенную с туалетом, на улицу и в комнату, где спала Сара. Раньше в ней размещались полки с консервацией, но когда девочка выросла, и органы опеки потребовали выделить ей отдельную комнату, опекуны освободили помещение размером два на два метра, поставили в нем кровать и две тумбочки, за которыми Сара, сидя на полу, делала уроки. В них она и хранила свои вещи, которых было не много.
– Мама? – по привычке прошептала она. Сара с первых дней переезда называла опекунов родителями, не понимая разницы между опекой и удочерением, да и Марина Игоревна и Роман Дмитриевич не возражали. – У нас сегодня литература, – не лгала девушка, – а я забыла про задание на лето. Пришлось пораньше встать и… – уже лгала она.
– Что это за задание такое, что ты рассматриваешь девушек.
Сара смутилась. Она испугалась, что Марина Игоревна может позвонить учителю литературы и переуточнить домашнее задание, ведь женщина контролировала каждый ее шаг.
– Нужно было ознакомиться с автобиографией и творчеством современного писателя Евгения Соловьева. А эта модель была его девушкой. Вот мне и стало интересно…
– Не страдай ерундой! Тебе такой не быть! Да и кто на тебя посмотрит? Двоечницу и прогульщицу! Мне не нравится, что ты не подготовилась! Ты же на днях мне говорила, что все сделала!
– Я забыла. Прости. – Опустив лицо, говорила она. – Можно, я посижу и позанимаюсь?
Женщина недовольно посмотрела на экран монитора. В одной из кладок она прочла имя, которое назвала дочь.
– Ладно! Только тихо! И смотри Алешу не разбуди!
Поверив Саре, женщина, покинув комнату, пошла на кухню. Вернувшись на страницу с писателем, девушка, выбрав один из ранних рассказов, нашла его в интернете и начала читать про себя. Она боялась разбудить брата, но он, словно чувствуя ее присутствие, протер глаза и, увидев сестру за своим компьютером, закатил истерику. Проснувшийся от крика отец, не разбираясь, набросился на Сару. Та, как всегда, начала спорить. Из-за начавшегося скандала в комнату, бросив все, вбежала Марина Игоревна. Успокоив мужа и пообещав сыну новый компьютер, женщина увела их в кухню. Сара продолжила чтение, но из-за скандала и обиды, она по несколько раз перечитывала одно и то же предложение.
– Сара, иди завтракать и в школу! – войдя в комнату, говорила Марина Игоревна.
– Но я еще не прочитала…
– Нужно было на каникулах читать! Марш в кухню!
Услышав слова матери, Алексей, пулей прибежав в комнату, начал прогонять сестру от своего компьютера. Встав, Сара пошла следом за Мариной Игоревной.
– Здравствуйте! У Вас есть книги Евгения Соловьева? – спрашивала Сара у библиотекаря пожилого возраста с тучной фигурой и в огромных очках круглой формы, увеличивающих глаза. Женщина удивленно посмотрела на нее.
– Это современный писатель! Он пишет романы, рассказы и стихи! Мы же должны изучать творчество не только классиков, но и современных писателей! – как бы оправдываясь, быстро проговорила она. Библиотекарь, сказав: «Минуточку», неохотно взяла огромную коробку с формулярами писателей и начала поиск.
– В… Г… Д…. К…. О…. С…. Са…. Све… Си… – иногда вырывалось с уст женщины. – Скворцов Константин Васильевич?
Библиотекарь вопросительно посмотрела на посетительницу.
– Нет! Соловьев Евгений Владимирович! – злилась Сара, посмотрев на часы. До начала занятий оставалось чуть больше пяти минут.
– Соловьев… – повторила старуха, вновь опустив голову. Коснувшись указательным пальцем языка, она продолжила поиск. – Скорин… Слезкин… Смирнов…Соболев… Соколов… Соловьев! – вскрикнула она. – Владимир Иссаакович… Всеволод Сергеевич… Константин Васильевич!
Женщина, достав формуляр, внимательно изучала его. Сладкое предчувствие вызвало на лице Сары довольную улыбку.
– Нет! У нас нет его книг! – сказала библиотекарь. От ее слов внутри у Сары что-то словно сжалось. Улыбка мгновенно исчезла.
– Но есть литературные журналы, где он издавался! – добавила она.
– Можно взять? – дрожащим голосом спросила Сара.
Женщина посмотрела на нее, затем в формуляр, стремясь запомнить номера и даты журналов.
– Сейчас принесу! – словно проворчала она, медленно вставая со стула. Таким же медленным и неспешным шагом она пошла к стеллажам, где хранились периодические издания. Она медленно перекладывала их, что-то говоря себе под нос. Сара вновь посмотрела на часы. До начала занятий оставалось около трех минут.
– Давайте я Вам помогу! – предложила девушка, но старуха, словно не слышала ее. Ничего не ответив,она продолжала перекладывать журналы. Наконец взяв несколько, она медленно возвращалась к столу.
– Остались только эти! Остальные у кого-то на руках! Я так понимаю, Вам учитель задал прочитать его?
– Да! – не желая выдавать истину, согласилась школьница.
– Значит, я тебе выдам только один журнал!
– Почему?
– Потому, что потом прейдет кто-то еще, а мне ему нечего будет выдать!
– Никто не придет! Это индивидуальное задание! – вновь врала Сара.
– Индивидуальное? – переспросила библиотекарь. – Впервые слышу, чтоб кто-то давал индивидуальные задания по литературе!
Сара недовольно посмотрела на женщину.
«Если врать, то убедительно и до конца!» – вспомнила она наставление бывшей подруги.
– А мне дали! У меня прогулов много было в том году и мне «авансом» поставил оценку! Теперь отрабатываю! – частично врала ученица выпускного класса.
– Все равно дам только один!
Услышав звонок на урок, и не желая спорить, Сара взяла первый попавшийся журнал.
-6-
На переменах Сара с интересом и очень медленно читала рассказ нового знакомого. Иногда, по возможности и втайне от учителей, она читала и на уроке. Максим, заметив нетипичное поведение одноклассницы, периодически посматривал на нее. Он привык, что обычно она пытается заговорить с ним, но сегодня, когда она не встретила его возле школы, не поздоровалась и весь день, будучи чем-то увлеченная, даже не замечала его, злило парня. Огромное желание привлечь к себе внимание овладело им.
– Эй, ты, – говорил он, приближаясь к парте Сары. Согласно расписанию, последним уроком у них должна быть алгебра и девушка, стремясь успеть дочитать рассказ до прихода учителя, не слышала его. – Что это ты там весь день делаешь? Неужели читать научилась?!
Сара, не обращая на него внимания, не отрывала глаз от периодического издания.
– Игнорируешь меня? – разозлился парень и, схватив журнал, приблизил к себе.
– Отдай! – закричала Сара, мгновенно посмотрев на него. Ее глаза запылали злостью. Чувство, которое Сара начинала презирать, дало о себе знать. Сердце вновь затрепетало от волнения. Дрожащие пальцы, быстро схватив отдаляющийся журнал, потянули к себе. – Отдай! – Повторила она, смотря парню прямо в глаза. Но Максим не уступал. Самодовольная улыбка торжественно правила на его лице. Листы журнала начали гнуться и рваться в месте переплета.
– Отпусти, пока не порвал! Я его в библиотеке взяла! – кричала девушка.
– Сама отпусти! – невозмутимо ответит возлюбленный.
Видя, как литературный сборник не выдерживает противостояние неравных сил, Сара отпустила. Завладев журналом, Максим приблизил его к себе.
– Мне никто никогда не нужен будет так, как нужна ты! Ведь я люблю тебя! Люблю с того самого момента, как впервые увидел! Ты ведь помнишь, как мы познакомились? – парень громко читал первые попавшиеся на глаза строки. – Ну и чушь ты читаешь! Дура! Не забивай свою тупую голову этим бредом! Тебе никто никогда ничего подобного не скажет! Ты уродина! – грубо говорил он, презрительно посмотрев на одноклассницу. – Никто никогда не полюбит тебя! Таких, как ты, нужно убивать еще при рождении! Чтоб не плодились! Я вообще не понимаю, как тебя земля терпит! Ты никому не нужна! Уродина! Оборотень! Монстр!
Сара с взглядом, переполненным грустью, смотрела на Максима. Его слова задевали ее, но не так, как прежде. Хоть он и говорил все то, что она сама о себе думала, словно подтверждая их истинность, Сара, вспоминая Евгения, надеялась, что и Максим и она ошибаются и что в ее жизни появится тот человек, которому она будет нужна и который скажет: «Я люблю тебя, Сара!».
– Хорошо, пусть я монстр! Мне все равно! Верни журнал и иди куда шел! – протараторила Сара, пытаясь схватиться за периодическое издание. Но выработанная годами реакция мгновенно перенесла его в сторону. Дерзкая ухмылка скривила тонкие губы Максима.
– Журнал? Какой? У меня нет никакого журнала! – говорил он, посмотрев на одноклассников. – Кто-нибудь видит у меня журнал?
Подростки громки рассмеялись.
– Верни! – повторила Сара.
– Верни! – вновь посмотрев на нее, перекривил возлюбленный.
Очередная волна смеха пронеслась по классу.
– Макс, пожалуйста! Мне его в библиотеку нужно вернуть! – просила девушка. Она надеялась, что где-то там, в глубине его озлобленной на нее души, живет все тот же Максим, которого она когда-то полюбила и которого по-прежнему любит. Сара надеялась, что сможет достучаться до него.
– Макс, пожалуйста! Мне его в библиотеку нужно вернуть! – перекривил он.
– Макс… – Сара умоляюще смотрела на него.
Перестав смеяться, он раздраженно посмотрел на нее.
– Нет! Если хочешь его вернуть, то забери! – ответил одноклассник, подняв журнал над головой. Сара понимала, что со своим маленьким ростом, она даже не допрыгнет до него.
– Верни! – жалобно повторила она.
– Забери! – ответил он, размахивая периодическим изданием.
Девушка не шевелилась, продолжая умоляюще смотреть на него.
– Он тебе уже не нужен? – продолжая размахивать журналом, дразнил Максим.
Сара оглянулась. Девушка надеялась, что хоть кто-то заступится за нее, но одноклассники, наблюдая за происходящим, веселились, кричали неприятные Саре слова и подбадривали обидчика.
– Она карлик! Отпусти ниже, чтоб она могла дотянуться! – смеялись неподалеку.
– Лучше порви журнал! – кричали девушки, сидящие за последней партой у двери.
– И почему это попало в наш класс?! – послышалось от стоящих у доски.
– Тебе не противно стоять возле нее?
– Выстави это из класса!
– Так все равно вернется же!
– Ее нужно через окно выбросить! Тогда не вернется!
– А если вернется? Это же не человек! – стремясь показать свое превосходство, наперебой говорили подростки жестокие слова.
Сара не отрывала глаз от Максима. От обиды девушка готова была разрыдаться.
– Ладно, забирай! – говорил он, опустив журнал и протягивая его однокласснице. В классе раздался осуждающий гул.
– Спасибо… – тихо благодарила Сара, протягивая ладонь. Едва ее пальцы приблизились к периодическому изданию, Максим поднял руку.
– Ты и вправду поверила, что я тебе его просто так отдам?! – рассмеялся парень. – Вот дура!
– Ничтожество!
– Уродина!
– Гоблин! – перебивая друг друга, кричали одноклассники, с которыми дружил Максим. В этот момент парня осенила идея.
– Светка, дай маркер! – потребовал он.
– Зачем?
– Рожки пририсую этому хмырю на обложке.
Сара подняла глаза. Двадцатипятилетний Евгений Соловьев смущенно улыбался, смотря на нее.