Наследница древней крови бесплатное чтение

Все события вымышлены. Все совпадения случайны. Книга не содержит научных материалов.

Глава 1

Даша

Проснулась посреди ночи в холодном поту. Липкий страх сковывал движения.  В голове мелькали путаные картинки. Странный сон: люди-звери, прожигающий нечеловеческий взгляд и пронзительный вой. До утра так и лежала в полутьме, не в силах уснуть. Встав с постели, на трясущихся ногах добралась до ванной. Холодные струи воды немного прояснили сознание.

***

– Даша, бабушка оставила завещание на твоё имя, – мама крепко обняла меня и снова разрыдалась.

Выпускные экзамены подходили к концу. Вопрос о месте дальнейшего обучения стоял ребром. Востребованные, по мнению моего отца, специальности совершенно не находили отзыва в моем сердце. Я неоднократно ссорилась с ним по этому поводу. Папа видел меня экономистом или на крайний случай медиком. А творчество воспринимал исключительно как хобби. Возможно, под его напором я могла бы подать документы на экономический факультет, если бы не стечение обстоятельств. Казалось, сама судьба преподнесла мне такой подарок.

Дом, который завещала мне бабуля, находился в Химках. Там же располагался Московский государственный институт культуры. Но, похоже, для папы никакие аргументы не имели значения.

– Пап, это же Москва! Как ты не понимаешь? В Москве столько возможностей.

– Даша, ну кем ты будешь, если окончишь свой хореографический факультет? Твои танцульки до добра не доведут. Чем ты будешь заниматься после окончания? Крутить задницей в баре? Для этого не нужно образование.

– Пап, ты сам себе противоречишь. Чтоб крутить задницей в баре, действительно не нужно образование. После окончания возможно неплохое распределение. Например, основной состав ТОДЕС. Ты же сам после их выступления ещё несколько дней ходил под впечатлением. А если не получится попасть в сильную танцевальную труппу, буду учить детей.

– Доча, одно дело – гастролирующие артисты. И совсем другое – если твоя кровинка будет скакать по изнуряющим гастролям, как дрессированная собачка.

– Пап, дрессированной собачке все пророчат большое будущее.

 Пластика, казалось, была у меня в крови. Сколько себя помню, мне с лёгкостью давались любые танцевальные па. Я без разминки садилась на шпагат и без труда выполняла самые сложные асаны йоги.

После очередных препираний мама подошла к отцу и, обняв его, устало сказала:

– Пускай попробует. Бюджетных мест очень мало. Желающих много. Может, ещё и не поступит. А если поступит, будем считать это проведением. Чему быть, того не миновать.

***

Впервые мы приехали в Подмосковье вместе с родителями.

– Как же здесь красиво! – мама с грустью разглядывала живописную местность. Ей приходилось бывать проездом в этих местах. Но она никогда не задерживалась здесь подолгу, будто боясь чего-то. Чего-то, что имело необратимые последствия.

Дом в Подмосковье достался бабушке от второго мужа. До второго замужества была у нас обычная бабушка, ничем не отличающаяся от сотни других, но вся её дальнейшая жизнь казалась покрытой тайной. Вопрос о том, почему мама с Ниной Федоровной так мало общались в последнее время, так и крутился на языке. Но, видя мамино состояние, я так и не решилась его задать.

Свежий воздух с непривычки кружил голову. Лес будто убаюкивал: шелестел, рассказывал свои многовековые истории. Казался старым другом или дальним родственником, приглашающим в родовое гнездо. Разве может место, в котором ты не был, казаться родным? Издалека доносились ароматы дыма и сладости. Воображение дорисовывало костер, разведённый на полянке возле охотничьей сторожки. Кусочки нежнейшего прожаренного мяса на самодельном вертеле. Кусты дикой малины, огибающие импровизированную полянку. Я будто бы раньше видела её наяву. Слюна непроизвольно подкатила к горлу.

– Мам, чем тебе не санаторий? Вдали от суеты. Вы же с папой давно хотели вырваться из городской круговерти.

Домик располагался на окраине леса. Со всех сторон его обрамляли деревья, будто живая изгородь. А внутри стоял небольшой двухэтажный кирпичный домишко. По сравнению с коттеджами, которые находились поодаль от моей новоявленной собственности, конструкция казалась игрушечной. Скорее бы дому подошло название гостевого, но при этом он был довольно основательный, выполненный из коричневого кирпича с отделкой из каменного декора возле крыльца и по бокам здания. Это придавало ему особый шарм. Строение чем-то напоминало готическую постройку. Казалось, рядом не хватало башен с высоченными шпилями. А вот внутреннее убранство дома было очень простым. Лаконичная простота или, как сейчас принято называть, минимализм. Вроде бы есть всё необходимое и нет ничего лишнего. Во всём была видна рука хозяина. На кухне стоял самодельный дубовый стол с такими же самодельными стульями. Это напоминало сказку «Три медведя». Казалось, сейчас выйдет Михаил Потапыч и грозно спросит: «Кто, кто сидел на моем стуле?» Я невольно улыбнулась своим мыслям. Возле мойки красовались кухонные шкафчики, сделанные под старину. В середине гостиной на первом этаже разместился каменный камин. На втором этаже возле винтовой лестницы располагался небольшой санузел. А рядом находилась уютная спаленка с прикроватным трюмо, шкафом и огромной самодельной кроватью, занимающей большую часть комнаты. Над изголовьем свисал плотный непроницаемый для дневного света балдахин. Под кроватью и ещё в нескольких местах почему-то обнаружились клочки шерсти, хотя самих животных в доме не наблюдалось.

– Даш, я боюсь оставлять тебя здесь одну. Ну как ты будешь добираться до института?

– Папа, ну здесь же рукой подать. Это же коттеджный поселок. Пусть дом и стоит на отшибе. Вон, смотри: из окна проглядывается остановка. Да и пешком до института минут двадцать ходьбы быстрым шагом.

Честно сказать, мне самой почему-то было жутковато находиться в доме. Но где наша не пропала. Это мой дом. Я твердо решила, что привыкну.

Отпуск родителей подходил к концу. Тогда же стало известно о моём зачислении. Пожалуй, только мои заверения, что при первых сложностях я перееду в общагу, смогли успокоить родителей. Прикупив самую необходимую технику, папа с мамой, смирившись с неизбежным, всё-таки уехали домой в свой родной Новосибирск.

***

Засыпать одной в доме было страшно. Я с полчаса болтала с подружкой по телефону, а потом взялась пролистывать так и не дочитанный когда-то романчик.  И сама не заметила, как провалилась в тревожный сон.

Съёжилась от резкой боли. Казалось, будто кто-то засунул иголки под ногти. Пальцы покраснели и раздулись. В глазах потемнело. Выворачивающая на изнанку опустошающая боль, кажется, ощущалась каждой клеточкой тела. Время тянулось вязкой патокой, плавясь вместе со мной в агонии, а потом будто бы схлопнулось, и боль начала отступать. Я стояла на лесной опушке, жадно втягивая студёный воздух, остужающий изнутри бушующее пламя. Вернее, как будто это была и не я вовсе. Зрение и нюх обострились. Дурманящий запах свежей травы кружил голову. Впереди показалась воображаемая полянка, которую я уже видела во сне не один раз, и стая. Огромная стая лис. Сколько же их здесь. Словно вторя моему смятению, лес зашумел. Холодок прошёлся по позвоночнику. Теперь порывы ветра, будто предупреждая об опасности, пробирали до костей. Та, кем я была в этот момент, ёжилась на холодном ветру. «Сверху!» – выкрикнул кто-то. Я со всей прыти рванула вниз и проснулась. В доме было тепло, а меня бил озноб. Укутавшись в теплое одеяло, я так и пролежала до самого утра, пытаясь согреться и взять себя в руки.

***

Яр

Мир не такой, каким кажется. Если вы не знаете о чем-то, не значит, что этого нет…

Я Яр Эргелиос из клана Эргелиос. Наследник древнейшей крови.

Получеловек-полузверь. Сородич серых древесных лис. Мирозданию зачем-то понадобилось создать таких, как мы. Слияние зверя и человека давало много преимуществ, даря человеку сверхвозможности, долгоденствие, силу и быстроту реакций. Сильнейшие брали под контроль территории лесов, становясь царями зверей. Слияние было очень болезненным. Зверь принюхивался, подкрадывался к коже, царапал. Чувства обострялись. Звуки, доносящиеся за километр, давили на уши. Голод пробуждал инстинкты. Жар разрастался изнутри, учащая сердцебиение, заставляя кровь растекаться по венам с запредельной скоростью. Боль выворачивала на изнанку. Зверь пытался поглотить, растворить в себе. Сознание то и дело уплывало. Так бывает не у всех. Чем сильнее зверь, тем тяжелее слияние. Мой отец – в прошлом Альфа клана Эргелиос. Я наследник. Первенец, сильнейший из сильнейших. После слияния первенцы выживали не все. Бывали случаи, когда наследники древнейшей крови увозили своих чад подальше от зова и от леса, чувствуя, что первопотомок не сможет принять зверя. Благо, что кровь пробуждалась не раньше подросткового возраста, давая возможность выбора.

Не удивлюсь, если у всего человечества есть вторые ипостаси, о которых просто забыли, отдаляясь от мест силы, или инстинкт самосохранения заблокировал их, подчиняясь борьбе за выживание.

Глава 2

Дарья

Следующие две недели пролетели на одном дыхании. Такое скопление творческих людей можно встретить, пожалуй, только в институте культуры: дизайнеры, музыканты, актеры, режиссеры, сценаристы, хореографы. Помимо основной специальности, можно было попробовать себя во всех амплуа. Я растворилась в атмосфере происходящего. Да и само место просто уникальное. Целый студенческий городок с живописной территорией. После занятий хореографией мы на трясущихся ногах добирались до ближайших лавочек и подолгу там засиживались, любуясь природой. Как-то очень быстро получилось сдружиться с одной девочкой. Мы были чем-то неуловимо похожи. Не столько внешне, хотя излишняя худоба делала телосложения одинаково хрупкими. Основное сходство было всё-таки в пластике. В плавных отточенных движениях. Казалось, будто мы заводные куклы, выпущенные с одного конвейера. Хореограф, пожалуй, первый заметил это сходство и уже на первых парах продумывал постановки с синхронными элементами, где мы с Натали должны были стоять в первых рядах.

Парней в институте было, казалось, в два раза больше девчонок. От них во всём чувствовалась колоссальная поддержка. Они видели в нас не только симпатичных однокурсниц, но и единомышленниц, напарниц, помогающих осуществить задуманное.

Одного из одногруппников звали Артем. Кареглазый брюнет помимо симпатичной внешности обладал незаурядным чувством юмора. Виртуозно играл на гитаре, при этом почти не имел голоса, а может, попросту дурачился. Он каждый день пел нам с Натальей импровизированные серенады и сочинял забавные стишки про одногруппников. Да ладно одногруппники – его чувство юмора распространялось также и на преподавательский состав. Он то рассылал профессорам СМСки с просьбой: "Папочка (или мамочка), срочно положи пятьсот рублей на этот номер". И однажды даже получил желанный платёж с подписью: «Отдашь со стипендии или отработаешь натурой с процентами», то писал шпоры на купюрах, которые при попытке их изъятия называл взяткой. После чего гоготала, наверное, уже вся аудитория. А однажды, явившись на лекцию с перегаром, который учувствовал профессор по психологии, устроил дебаты, воспевая коньяк как напиток богов. А на реплику о том, что коньяк посреди недели – это нехорошо, заявил, что коньяк – это отлично. И не только посреди недели, а всегда, и особенно на экзамене.

В институте была такая атмосфера, при которой шутки с преподавателями совсем не возбранялись. И похоже, смешить нас с Наташей Артёму доставляло особое удовольствие. Как оказалось, он проживал в коттеджном поселке недалеко от моего дома. У нас как-то уже вошло в привычку вместе возвращаться домой. Он даже отшучивался, что, возможно, также по привычке возьмёт и женится на мне.

Сегодня он вызвался проводить меня до самых дверей. Мы не заметили, как почти дошли до моего дома, увлеченно обсуждая сегодняшнюю тренировку.

Вдруг я почувствовала прожигающий взгляд и увидела его. Похоже, пора начинать всерьёз беспокоиться за свое психическое состояние. Это был человек из сна. Вернее, сейчас это был человек. Тот же прожигающий взгляд. Ярко насыщенные зелёные глаза неотрывно наблюдали за нами. Невольно поёжилась. Захотелось провалиться сквозь землю. До дома оставалось несколько метров. Наспех попрощавшись с приятелем, драпанула к дому. Закрыв дверь, ещё долго стояла, прислонившись к ней и пытаясь отдышаться. Немного успокоившись, заварила ромашковый чай и надела наушники. Любимая подборка песен всегда успокаивала. Поэтому не сразу услышала, как кто-то барабанит в дверь. На пороге стоял этот самый мужчина. Молчание затягивалось. Незваный гость, прожигая меня взглядом, начал водить носом, словно к чему-то принюхиваясь, а потом наклонился и поцеловал. Я оцепенела от такой наглости и ещё несколько секунд стояла обалдело хлопала глазами. Потом толкнула мужчину в грудь пытаясь закрыть дверь. Он не сдвинулся с места, только яростно продолжал сверлил меня глазищами.

– Не смей встречаться с другими самцами. Ты на моей территории, а значит, ты моя, – заявил этот больной тип. Развернулся и пошел восвояси.

Даша

И снова этот сон. Я стояла на той же лесной опушке. Только теперь я была собой и почему-то абсолютно обнаженной. Но в данный момент это меня совершенно не смущало. И опять этот незнакомец. Сначала он откровенно меня разглядывал, а потом жадно впился в губы. Поцелуй стал жёстче, требовательнее. Внизу живота начала закручиваться тугая спираль. От поцелуя сносило крышу. Удовольствие на грани безумия, будто древние инстинкты напрочь отключили разум.

Проснулась с припухшими губами. Будто это был и не сон вовсе. Мысленно отругав себя за бредовые мысли, успокоилась. Подумаешь, во сне случайно обкусала себе губы. Не об этом сейчас нужно думать. В первую очередь необходимо обезопасить себя от ненормальных, шастающих возле моего дома. Взяв себя в руки, решила во что бы то ни стало приобрести средство защиты. Возможно, кто-нибудь из одногруппников поможет мне купить газовый баллончик.

***

Яр

Я был взбешён. Да как она посмела? Так откровенно нарушать правила, по которым вот уже несколько столетий живут стаи. Ни одна уважающая себя самка не стала бы так открыто разгуливать с щенком из другого клана. Нет, иногда инстинкты брали верх и правила нарушались, но никто и никогда так открыто это не афишировал. А тут я за километр учуял, как фонит желанием от этого кабеля. И все же самки старались хранить себя для своего единственного. Даже если он не оказывался истинной парой, чистоту рода никто не отменял. Если девица не была невинной, помет рождался более слабым. А ещё при появлении малышей и вовсе был возможен эффект телегонии. Так называют генетическую память влияния первого самца на последующие потомство. Другими словами, дети могли оказаться похожими не на родного отца, а, допустим, на соседа, успешно сорвавшего запретный плод. Глупая, её же после такого поведения даже замуж никто не возьмёт. Но, похоже, Дашу это совершенно не волновало. А после, так сказать, знакомства с девушкой Я понял: девчонка действительно ничего не знала о происходящем.

У людей всё гораздо проще. Явное отличие детей от родителей люди объясняют генами бабушек и дедушек. В крайних случаях, делают тест ДНК, подтверждающий родство. Отцу и невдомёк, что ребёнок, являясь биологическим родным, может быть внешне и внутренне копией первого мужчины, оставившего в генетической памяти матери самое яркое впечатление. Я не чувствовал в девчонке физиологических изменений. Но это ещё не доказательство. Возможно, у неё просто давно никого не было. Неизвестность волновала, да что там, просто бесила. Я опять поймал себя на мысли, что не прочь лично проверить наличие такой важной детали. Да что со мной такое? Немного себя успокоил тем, что девочка совсем молодая и, скорее всего, ещё не успела наделать глупостей. Оборота у неё не было. Нужно усилить зов, чтоб первородная кровь поскорее взяла верх. Но кто она такая и откуда взялась на мою голову?

***

Даша

Сегодня на занятиях я была как никогда рассеянной. В голову лезли странные мысли. Вспоминался зеленоглазый хам. Мужчина был красив какой-то особенной магнетической красотой. Прямой нос, волевой подбородок, четко очерченные скулы, а главное, неестественный зелёный взгляд, слегка подсвеченный неоновым светом. Пожалуй, он был довольно молод, но давящая аура власти, исходящая от него, придавала незнакомцу статус.

И снова в голове всплыл заставший врасплох поцелуй, перемешивающийся с поцелуем, приснившимся ночью. Да, я понимала, что этот странный сон был просто переработкой информации. Почему-то поступок незнакомца вызывал не тревожные мысли, а непреодолимое влечение и желание подчиниться. «Ну ты и дура, Дашка», – мысленно отчитала себя и постаралась сосредоточиться на теме лекции. Время подходило к обеду. Весь курс веселым потоком двинулся в столовую. На входе меня грубо толкнула жгучая брюнетка. Её брезгливый взгляд, кажется, сравнивал меня со слизняком. Мадмуазель, казалось, была готова расцарапать мне физиономию. А то, как она рассматривала мою прическу, наводило на мысль, что она страдала навязчивой идеей проредить мою шевелюру. «Он мой», – прошипела девица рассерженной кошкой. Мне даже отвечать ей не захотелось. Что за бред тут происходит?

День выдался тяжёлым. Сегодня работали над новой постановкой, и, видимо, посчитав, что мы должны быть по меньшей мере прима-балеринами и балерунами Большого театра, хореограф выжимал из нас последние соки. Ходят слухи, что балерины часто ненавидят своих преподавателей, считая занятия изощрённой пыткой. Так вот я была близка к тому, чтобы возненавидеть хореографа-постановщика Андромедову Софию Маратовну.