После вечеринки бесплатное чтение

After The Party

ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Пролог

– Вижу красивого мужчину… вас ждет судьбоносная встреча…

Старушка продолжала вглядываться в ее ладонь, а Элла Сэнборн едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Да, порой Элла бывала наивной. Она вообще отличалась излишней доверчивостью, которая, по словам знакомых, могла довести ее до беды. Вдобавок Элла была суеверна – впрочем, другие люди к гадалкам не ходят. Однако она была не настолько глупа, чтобы не понимать: мадам Марушка предсказывает встречу с красавцем всем без исключения незамужним молодым женщинам, ступающим к ней на порог.

Но Эллу сюда привело вовсе не желание найти мужчину.

– А как насчет работы? Есть там что-нибудь про работу? Желательно с удобным графиком, оплачиваемым отпуском и социальными пособиями, – спросила она.

Гадалка резко вскинула повязанную платком голову:

– Вы ведь одиноки, верно?

В ее речи чувствовался сильный акцент.

– Да.

– Но знакомства с мужчиной не ищете?

– Нет, – решительно произнесла Элла, вспоминая своего бывшего бойфренда, Брэдли Фармингтона.

Оказалось, полагаться на него – все равно что требовать верности от проститутки. Брэдли ушел от Эллы сразу же после того, как против ее отца подали судебный иск. Вот и вся любовь. А когда обвинения в проведении незаконных операций с ценными бумагами были сняты, Брэдли прислал письмо с извинениями. Элла простила его за то, что бросил в трудную минуту. Более того, пришла к выводу, что должна сказать Брэдли спасибо: бойфренд показал истинное лицо. То же самое сделали многие из ее так называемых друзей. С тех пор серьезных отношений Элла не заводила.

– Между прочим, он очень привлекателен, этот мужчина, – промурлыкала старушка.

Элла лишь покачала головой:

– Сейчас меня волнуют более серьезные проблемы, чем личная жизнь.

– Но он богат. – Мадам Марушка лукаво улыбнулась.

– Нет, мне бы лучше на работу устроиться.

– Девочка моя, выйдешь замуж за богатого, и ни дня в жизни работать не придется.

– Да, эту народную мудрость я уже слышала, – сухо парировала Элла, вспоминая язвительные советы бывшей мачехи.

Уж в чем, в чем, а в поиске богатых мужей Камилла Сэнборн разбиралась. Вышла замуж за отца Эллы, когда тот был на гребне успеха, но, стоило Оскару лишиться состояния, тут же сбежала к другому миллионеру. Ну уж нет, спасибо, подумала Элла. Она сама будет платить по счетам и начнет с тех, по которым самый большой долг. Осталось только найти работу.

Снова указав на собственную ладонь, Элла спросила у гадалки:

– Случайно ничего не видите про вакансию продавца-консультанта в «Ля Шантез» на Тридцать третьей улице?

Резюме Элла отправила больше недели назад, и, хотя менеджер сказала, что человек требуется срочно, ответа все не было и не было.

– Мой дар по заказу не работает. Могу предсказать только то, что вижу на ладони. А на вашей ладони я вижу мужчину, – продолжала настаивать мадам Марушка. – Высокий…

– Загадочный брюнет? – нетерпеливо прервала Элла.

– Сама свои линии и читай, раз такая умная!

От неожиданности Элла растерянно моргнула. Акцент гадалки мгновенно превратился из восточноевропейского в говор Северного Джерси.

– Ой… простите… продолжайте…

– Вот и умница, – с вновь обретенным польским акцентом продолжила мадам Марушка. – Этот мужчина одинок. И кстати, он не брюнет. Вижу светлые волосы и светлые глаза. Он ищет… женщину.

Несмотря на то что цель визита была другой, Элла почувствовала, что помимо воли заинтригована.

– А он точно не женат?

– Сказано тебе – одинокий, в поиске…

Гадалка еще раз провела пальцем по линии на ладони клиентки.

– Может, этот красивый незнакомец хочет нанять женщину? – уточнила Элла.

Шокированная мадам Марушка вскинула брови, и Элла поспешно пропищала:

– Вы не так поняли! Вдруг ему, например, прислуга нужна? Я хорошо готовлю и убирать умею…

Элла с детства привыкла, что все домашние обязанности выполняют домработница и кухарка, но в последнее время пришлось освоить и эти навыки.

– Кажется, домработница ему не нужна, – покачала головой мадам Марушка. – Вижу вас вместе в его доме. Вокруг много людей…

– У него что, вечеринка?

– Похоже на то. Он одет в темный костюм, сшитый на заказ, и вы пьете дорогое шампанское из бутылки с черной этикеткой.

Ух ты! Хозяин раскошелился на «Дом Периньон»! Да, неплохая вечеринка… Отвлекшись от мыслей о работе, Элла вгляделась в собственную ладонь:

– А на мне что? Коктейльное платье цвета фуксии, да? Такое, с рюшечками? Которое месяц назад на распродаже купила? Ладно, не важно, – тряхнула головой Элла. – Не собираюсь порхать по вечеринкам. Мне не развлекаться надо, а работу искать. В идеале – с перспективой роста.

Если говорить о карьере в сфере моды, должность продавца-консультанта безусловно являлась самой нижней ступенькой. Однако у мачехи были обширные связи, и она знала многих представителей этой индустрии. Увы, те наслушались от нее гадких сплетен и лжи, не имевшей ничего общего с действительностью. Никто не хотел рисковать и брать на работу Эллу, ведь это значило перейти дорогу Камилле. Ну и пусть. Элла была не против начать карьеру с низов – лишь бы вообще начать.

Мадам Марушка нахмурилась.

– Хм… интересно…

– Что там?

– Получается, вечеринки и есть твоя карьера.

– Это как? Я что, в организаторы праздников подамся?

– Не исключено, – уклончиво ответила старушка.

Элла задумчиво покусала нижнюю губу.

– Как думаете, сколько платят организаторам праздников?

Мадам Марушка пожала плечами и, оставив все свои «таинственные» приемчики, ответила:

– Без понятия. Наверное, от клиентов зависит. Вечеринка вечеринке рознь. Улавливаешь, к чему клоню?

Другими словами, чем богаче хозяин, тем больше размах праздника и, соответственно, оплата. Логично.

– У меня много богатых знакомых, – пробормотала Элла. Пока отец не обанкротился, она даже называла некоторых из них друзьями.

Мадам Марушка взглянула на часы и резко сменила тон на деловой:

– Время вышло. Спасибо за визит. На, держи.

И гадалка протянула Элле купон.

– Это что?

– У моего племянника печатная мастерская в двух кварталах отсюда, на другой стороне улицы. Он, кстати, тоже красивый и неженатый, – многозначительно улыбнулась мадам Марушка. Не дождавшись реакции, сухо прибавила: – У него акция. Предъявишь эту штуку – будет тебе скидка на визитные карточки. Получишь пятьсот штук по цене четырехсот. Если и впрямь станешь организатором праздников, визитки тебе понадобятся, и много…

А что, почему бы и нет, подумала Элла. В конце концов, терять ей нечего. Расплатившись с гадалкой, Элла отправилась прямиком в печатную мастерскую и потратила остатки скудных сбережений на визитные карточки и рекламные флаеры. Следующие два дня ушли на то, чтобы распространить их по всему Манхэттену.

Две недели спустя старания наконец принесли свои плоды. Элле назначил встречу клиент, и притом весьма обеспеченный. Минус был только один, зато какой. От Эллы требовалось организовать поминки.

Глава 1

Чейз Трамбалл направлялся к главному входу нью-йоркского небоскреба, в котором размещался офис «Игрушек Трамбалл», и настроение у него было паршивее некуда. Светило ласковое июньское солнце, была пятница, а значит, оставалось всего четыре часа до того, как офисные рабы получат свободу на все выходные. Прогнозы, кстати, обещали два безоблачных денька и температуру от двадцати пяти до тридцати градусов. Но на душе у Чейза царил холодный, пасмурный понедельник. Упорно ходившие слухи не внушали оптимизма, как и только что обнародованные финансовые новости.

И тем не менее жизнь продолжается. Чейз был не слепой и, несмотря на отвратительное настроение, замедлил шаг, чтобы как следует полюбоваться чудесным видом.

Да, из всех женских задниц, которые ему приходилось видеть, эта достойна была войти в тройку лидеров. Как удачно, что ее обладательница внезапно остановилась на полпути! Упругие, безупречной формы ягодицы обтягивала узкая юбка с принтом под зебру, выставляя идеальные изгибы во всей красе. Заканчивалась юбка, не успев начаться, и прекрасное зрелище дополняли изумительно стройные ножки. А туфли – черные, с красной подошвой, и десятисантиметровые шпильки, острые, будто стилеты… Чейз едва не застонал в голос. А когда она наклонилась поднять что-то с пола вестибюля… о боже!

Впрочем, не время и не место предаваться низменным инстинктам, пусть даже подтянутая задница, ноги от ушей, мини-юбка с животным принтом и шпильки – просто подарок для его либидо. Чтобы взять себя в руки, Чейз сосредоточился на прогнозах прибыли во втором квартале. Картина складывалась достаточно удручающая, чтобы из головы мигом вылетели все фантазии, по мотивам которых можно снимать фильм для взрослых. Он на работе, а не на разгульном мальчишнике.

А ситуация складывалась следующим образом: значительное снижение продаж в предыдущих четырех кварталах заставило совет директоров занервничать, да и встревожившиеся акционеры продолжали скидывать акции. Дело шло к тому, о чем Чейзу даже думать не хотелось. А тут еще эти проклятые слухи…

Между тем девушка выпрямилась и, обернувшись через плечо, заметила Чейза. Виновато улыбнулась, отчего на щеках появились асимметричные ямочки. Одна – посередине между уголком рта и ухом, вторая – совсем рядом с губами.

– Ой, извините, что загородила дорогу. Надеюсь, не торопитесь?

– Нет, – вежливо соврал Чейз. Тут он заметил еще одну примечательную странность в лице новой знакомой, и хорошие манеры изменили ему. Чейз выпалил: – У вас один глаз голубой, а другой…

– Да, карий. Вот почему ненавижу анкеты заполнять: приходится галочки сразу в двух пунктах ставить, потом начинаются всякие вопросы…

– Еще бы. – Тут Чейз сообразил, что пялится самым непозволительным образом, и сменил тему. – Вы, кажется, что-то потеряли?

– Наоборот, нашла.

Девушка улыбнулась и разжала кулак. На ладони лежала медная монетка.

– Пенни?

– Не просто пенни, а счастливое пенни, – поправила она. – Хорошая примета.

Когда Чейз озадаченно нахмурился, пояснила:

– Если монетка лежит орлом, ее надо поднять – это к удаче. А удача мне пригодится. Я по поводу работы.

После этой фразы чары незнакомки начали развеиваться. Чейз был слишком практичным человеком, чтобы серьезно относиться к приметам. А что касается удачи, то в нее Чейз и вовсе не верил. Успеха можно добиться только упорным трудом, считал Чейз, и пример его дяди – лучшее тому доказательство. Эллиот Трамбалл был основателем и творческим гением мультимиллиардной компании, которая уже сорок лет выпускала игрушки, обожаемые детьми и коллекционерами по всему миру. Небанальное видение, увлеченность, упорный труд – вот составляющие успеха. А везение или невезение тут ни при чем, хотя Чейз вынужден был признать, что в последнее время у дяди началась черная полоса.

– По-вашему, достаточно подобрать с пола монету, и работа у вас в кармане? Думаете, это поможет?

Девушка пожала плечами:

– Во всяком случае, не помешает.

Тут возразить было нечего. Вместе они подошли к лифтам, возле которых выстроились человек десять сотрудников в строгих деловых костюмах. При виде Чейза все дружно закивали, пробормотали «добрый день» и расступились, точно Красное море перед Моисеем. Когда открылись двери первого лифта, внутрь шагнуть никто не посмел.

Чейз привык к такому отношению. Когда полгода назад Эллиот перевел племянника обратно в Нью-Йорк из филиала в Калифорнии, Чейз прибыл с твердым намерением взять подчиненных в ежовые рукавицы. В отличие от дяди, остававшегося у руля лишь номинально и сосредоточившегося в основном на творческих вопросах, и его сына Оуэна, без зазрения совести флиртовавшего со всеми сотрудницами женского пола, Чейз правил кнутом – и никаких пряников. В результате подчиненные его побаивались и старались избегать даже случайных встреч в коридорах. Но девушка недолго думая сразу шагнула вслед за ним в приехавший лифт и просунула между дверей ногу, прежде чем те успели закрыться.

– Неужели больше никому наверх не надо? – обратилась она к собравшимся.

Несколько человек покраснели, другие что-то невнятно промямлили. Стажер из отдела маркетинга, казалось, вот-вот грохнется в обморок.

– Они на следующем лифте поедут, – ответил за своих сотрудников Чейз.

– А-а. Ну ладно.

Девушка убрала ногу, и двери закрылись. Чейз нажал на две кнопки – второго и семнадцатого этажей. На втором располагался отдел кадров. На семнадцатом – офисы топ-менеджеров, включая его собственный. Прозвучал звуковой сигнал, и лифт остановился на следующем этаже, однако девушка продолжала стоять на месте как ни в чем не бывало.

– Второй этаж, – нетерпеливо произнес Чейз. – Вам сюда.

Девушка озадаченно моргнула. И карий, и голубой глаз выражали совершенно одинаковое удивление.

– Нет. Я думала, вы на втором выходите.

– А мне-то зачем?

– Не знаю, это же вы на кнопку нажали, – справедливо заметила девушка.

– Отдел кадров на втором этаже, дальше по коридору. – Для наглядности Чейз показал рукой. – Третья дверь слева. Перед собеседованием с начальником отдела все соискатели должны заполнить анкеты…

– Извините, ошибка вышла.

– Ничего страшного. – Чейз придержал двери. – Вы, наверное, просто недопоняли.

– Нет, это вы недопоняли. Мне не надо на собеседование. Работу я уже получила. У меня встреча с клиентом. На семнадцатом этаже.

И тут до Чейза дошло. О нет… Видимо, от избытка чувств Чейз произнес это вслух, потому что девушка переспросила:

– Что, простите?

Чейз позволил дверям закрыться и очутился наедине с этой привлекательной женщиной, однако теперь ситуация из сексуальной фантазии превратилась в самый страшный кошмар. Чейз мрачно уточнил:

– Так это вы – организатор праздников.

– Сдаюсь, разоблачили. Меня зовут Элла Сэнборн. – Тут девушка тоже посерьезнела. – Только не говорите, что вы мистер Трамбалл. У вас по телефону… э-э… совсем другой голос.

Надо думать. И не только голос.

– Мистеров Трамбаллов у нас в компании трое, и я один из них. Меня зовут Чейз, а вам нужен Эллиот. Мой дядя.

– Мои соболезнования. Тяжело, когда дядя умирает.

Сквозь стиснутые зубы Чейз процедил:

– Да не умирает он.

Элла Сэнборн озадаченно наморщила лоб.

– По телефону ваш дядя просил меня организовать поминки. По нему. В ирландском стиле.

Чейз потер шею, однако избавиться от мучительного дискомфорта это действие не помогло.

– И кстати, мой дядя даже не ирландец.

– Что-то я запуталась.

– Немудрено, – хмыкнул Чейз.

Что и говорить, дядины экстравагантные выходки многих ставили в тупик. В последнее время Эллиот стал настолько непредсказуемым и рассеянным, что некоторые члены совета директоров начали ставить под сомнение его вменяемость и способность продолжать управление открытым акционерным обществом. По слухам, вот-вот должно было состояться голосование по этому вопросу, и тогда Эллиота запросто могут сместить с должности.

Слишком поздно Чейз заметил, что Элла приняла последний комментарий на свой счет.

– Конечно, иногда я бываю наивной, но я не полная идиотка.

– Я вовсе не это имел в виду…

– Все, поняла. Меня обдурили и подставили.

Чейз нахмурился. За несколько секунд желание провалиться сквозь землю преобразовалось в растерянность.

– В каком смысле?..

– Этот заказ, встреча с клиентом… Даже не представляю как, но Бернадетта пронюхала про мой новый бизнес и подговорила вас, чтобы поставить меня в дурацкое положение.

– Кто такая Бернадетта?

– Моя сводная сестра. Вернее, бывшая сводная сестра. Мой папа был женат на ее матери, но теперь они развелись. – Выдержав эффектную паузу, Элла с чувством произнесла: – И слава богу! – А помолчав еще немного, прибавила: – Но Бернадетта до сих пор продолжает портить мне жизнь.

– Если вас это утешит, никто вас не подставлял. Дядя действительно хочет ирландские поминки. На полном серьезе.

– Хотя он не ирландец и не умирает.

– У дяди свои причины.

Которых Чейз не понимал и уж конечно не разделял.

– Он иногда бывает… э-э… – Не зная, как описать Эллиота, который воспитывал его с десяти лет, Чейз смущенно закончил: – Ну, такой вот он человек.

Особенно ярко это проявилось в последнее время.

– Какой? – уточнила Элла.

Губы Чейза сжались в тонкую нитку. Многие говорили, что с возрастом дядя начал сдавать, но Чейз упорно не хотел верить этим слухам и тем более – распространять их. Убедившись, что ответа не последует, Элла Сэнборн ободряюще произнесла:

– Ладно, сама разберусь. Вот встречусь с вашим дядей и составлю собственное мнение.

К сожалению, Чейз заранее представлял, что это будет за мнение.

Прозвучал звуковой сигнал, возвещая прибытие на легендарный семнадцатый этаж – самое сердце империи «Игрушек Трамбалл». Пару лет назад Элла видела документальный фильм про Эллиота Трамбалла и его офис. По сравнению с этим помещением магазины игрушек казались скучными заведениями со спартанской обстановкой. Но когда двери лифта открылись, Элла была поражена и разочарована до глубины души.

– Что-то не так? – спросил Чейз.

– Это и есть знаменитые «Игрушки Трамбалл»? – выпалила она, не сообразив вовремя прикусить язык.

Чейз нахмурился:

– А вы чего ждали?

Чего угодно, только не бежевых стен и стандартной офисной мебели.

Элла смущенно рассмеялась:

– Ну… игрушек…

– Игрушек здесь больше нет. По-моему, они отвлекают сотрудников и создают нерабочее настроение. В офисе надо заниматься делом.

Но ведь игрушки и есть их дело! Однако Элла сочла за лучшее воздержаться от комментариев.

На ресепшн за столом в форме подковы сидели две женщины и мужчина с гарнитурами хэндс-фри и, не переставая разговаривать по телефону, энергично что-то печатали на клавиатуре. Все трое были одеты так же строго, как Чейз, – в костюмы приглушенных тонов, которые у Эллы ассоциировались с мрачными грозовыми тучами.

Будто по команде, секретари повернулись в сторону Чейза, но в глаза смотреть избегали. Элла окинула Чейза внимательным взглядом. Темный костюм, безупречный узел на галстуке, до блеска начищенные ботинки – что и говорить, впечатление подавляющее. К такому не подступишься, а увидеть в нем не сурового начальника, а мужчину, казалось бы, и вовсе невозможно. Но Элла увидела. Еще как увидела.

Наверное, во всем виноват хохолок. Маленький завиток светлых волос с левой стороны от пробора упорно отказывался присоединяться к своим безукоризненно прилизанным собратьям. Элла всегда уважала бунтарский дух, ей и самой были совершенно чужды стадные чувства.

Есть много суеверий, связанных с хохолками и вихрами. Лучшая подруга Эллы Сандра Честерфилд, например, утверждала, что мужчины с хохолками – отличные любовники. По крайней мере, так писали в статье, которую Сандра прочла в Интернете. Если это правда, то мужчина с таким выдающимся хохолком должен быть просто…

Элла принялась энергично обмахиваться.

– Жарко? – спросил Чейз.

Да, сразу в нескольких смыслах. Но Элла лишь улыбнулась и произнесла:

– Все нормально. Иду в бой с холодной головой.

Похоже, ответ озадачил Чейза. По крайней мере, он сразу повернулся к секретарше слева:

– Это Элла Сэнборн. Она к Эллиоту.

– Хорошо. Мистер Трамбалл ждет ее.

– Кабинет дяди – третья дверь слева.

Упомянутая дверь была закрыта. Элла уточнила:

– Может, постучаться?

– Только один раз, потом сразу заходите. Будете дожидаться ответа – до ночи здесь простоите.

Но Элле показалось грубым врываться в кабинет, точно к себе домой, хоть секретарша и сказала, что ее прихода ждут.

– Он точно не занят?

Чейз посмотрел на часы.

– Еще как занят. Скоро гонки начнутся.

– Какие гонки?..

– Сами увидите.

Уголок рта у Чейза приподнялся. Сказать, что он улыбнулся, было бы преувеличением, но из всех выражений его лица, которые Элла видела за сегодняшний день, это было ближе всего к улыбке.

– Ну, удачи. Не то чтобы она была вам нужна, – торжественно произнес Чейз. Заметив на лице Эллы недоумение, прибавил: – Вы же нашли в вестибюле пенни.

– Верно, – ответила Элла с такой же серьезностью, хоть и была уверена, что Чейз ее дразнит.

И вот он скрылся за ближайшей дверью. Латунная табличка гласила: «Чейз Дэнфорт Трамбалл Третий, финансовый директор». Элла набрала полную грудь воздуха и зашагала к третьей двери, по пути пройдя мимо второй, за которой располагался кабинет «Оуэна Скотта Трамбалла, главного операционного директора». Табличка на третьей двери была не из латуни. Ярко-красная, с белыми буквами, украшенными завитушками, она скорее напоминала цирковую афишу. Здесь работал «Эллиот Трамбалл, поставщик хорошего настроения». Несмотря на нервозность, Элла невольно улыбнулась. А постучав и открыв дверь, радостно рассмеялась. Ну, это же совсем другое дело! Назвать комнату кабинетом не поворачивался язык. Перед Эллой предстала ожившая мечта любого мальчишки. Через все просторное помещение протянулся гоночный автодром, то подныривавший под разномастную мебель, то огибающий ее, то проложенный прямо поверху.

– Вы как раз вовремя, – провозгласил мужчина, балансирующий на верхней ступеньке лестницы с перекладинами, с которой весь автодром было видно, как на ладони.

Хотя теперь этот человек выглядел старше, чем в документальном фильме, Элла безошибочно его узнала. Вот он, Эллиот Трамбалл, собственной персоной. Сразу ясно, «поставщик хорошего настроения» знает толк в веселье.

Никаких тоскливых деловых костюмов. Мистер Трамбалл был одет в комбинезон профессионального гонщика, рукава и грудь украшали с десяток наградных нашивок. В одной руке мистер Трамбалл держал флаг, в другой – ярко-оранжевый стартовый пистолет. Пока неподвижная Элла стояла, будто к месту приросла, хозяин кабинета выстрелил в воздух. Очевидно, патрон был холостой – по крайней мере, потолочная плитка не пострадала. Мистер Трамбалл объявил старт гонок, и три машинки размером примерно с ладонь Эллы устремились вперед.

– Приходят в движение по звуковому сигналу, при выстреле из пистолета, – пояснил он. – А потом за дело берется компьютер, он и решает исход гонок. Не желаете сделать ставку?

– Десять баксов на номер семьдесят семь, – ответила Элла, не успев подумать, хватит ли в кошельке денег, чтобы расплатиться в случае проигрыша.

– А почему вы выбрали именно эту машину? – уточнил мистер Трамбалл.

– Голубой – мой любимый цвет, а семь – счастливое число.

– Да, поводы основательные, – согласился мистер Трамбалл. – По этой же причине всегда ставлю на красную. Вы, наверное, Элла?

Спустившись с лестницы и перешагнув через автодром, мистер Трамбалл направился к ней. Возраст – скорее всего, под семьдесят, решила Элла. Сразу бросались в глаза пышные усы и грива волос с проседью. Вылитый Эйнштейн.

– Приятно познакомиться, мистер Трамбалл.

– Можно просто Эллиот. Формальностям здесь не место. – Нахмурив кустистые брови, он пробормотал: – Во всяком случае, в моем кабинете. Все-таки я руковожу компанией, которая производит игрушки – по крайней мере, пока. А в скучной обстановке мыслям о веселье места нет. Согласны?

– Абсолютно, – кивнула Элла.

– Вот и хорошо. Хоть кто-то со мной согласен. Не хотите чего-нибудь выпить? – Вместо того чтобы предложить традиционные кофе или чай, Эллиот прибавил: – Моя секретарша готовит лучшие молочные коктейли с клубникой по эту сторону Миссисипи. Да и по ту, скорее всего, тоже.

При одной мысли о коктейле у Эллы чуть слюнки не потекли, однако она покачала головой:

– Нет, спасибо.

– Ну, как хотите. Тогда присаживайтесь и перейдем к делу.

Никаких офисных стульев здесь не было. Вместо этого в кабинете стояли два белых кресла яйцевидной формы на прозрачных пластиковых подставках, а с потолка на двух толстых цепочках свисали садовые качели с мягкими подушками. Когда Элла села, они качнулись с легким скрипом.

– Удобно?

– Очень. У моей бабушки в Нью-Джерси были точно такие же.

Эллиот просиял.

– У моей тоже. Обожал эти качели. На них так хорошо думалось! За этим я их здесь и держу. Ну, как вам мой кабинет?

Элла огляделась по сторонам и не смогла сдержать улыбки.

– Классный! Веселый.

– Вот именно. А теперь позвольте задать вопрос, Элла. Как по-вашему, игрушки – только для детей?

Элла покачала головой:

– Все мы в душе остаемся детьми.

– Не все, – возразил Эллиот. Потом прибавил: – Легок на помине…

Оглянувшись, Элла увидела в дверях Чейза. Выражение лица племянника разительно отличалось от приветливой улыбки дяди. Чейз был мрачнее тучи.

– Извините, что прерываю. Хотел напомнить, что сегодня встреча с советом директоров, до начала нужно обсудить последние отчеты.

– Встречи, отчеты… – пробубнил себе под нос Эллиот и, указав на Чейза пальцем, прибавил театральным шепотом: – Правду говорят – работать не развлекаясь так же плохо, как развлекаться не работая. Что ж, на племянниках гениев природа отдыхает…

Элла едва успела скрыть улыбку.

Чейз проигнорировал комментарий с ледяным хладнокровием.

– Это очень важный вопрос. Скоро вы закончите?

– Подожди немного.

Вместо того чтобы указать на тот факт, что они с Эллой едва успели поздороваться, Эллиот проговорил:

– Машины только-только вышли на третий круг. – Потом, присвистнув, добавил: – Поглядите-ка на вашего фаворита, Элла! Голубая машина обогнала серебряную, но моя красная по-прежнему впереди!

– Хорошо. Зайдешь, когда… освободишься.

Чейз вежливо кивнул Элле и направился было к выходу, но Эллиот остановил племянника:

– Пожалуйста, останься, Чейз. Для меня очень важно твое мнение.

– Дядя, ты уже знаешь, что я думаю об этой твоей вечеринке.

– По-твоему, поминки можно назвать вечеринкой?

– Ты не умираешь.

– Это как сказать. Боюсь, в профессиональном смысле дело идет к тому. – Повернувшись к Элле, он с самым невозмутимым видом пояснил: – Совет директоров считает, что у меня шарики за ролики заехали. Забавно, не правда ли? Учитывая, что я как раз шариками и роликами занимаюсь.

– Э-э…

Растерянная Элла повернулась к Чейзу. Щеки у того были краснее помидоров.

– Неправда, никто этого не говорил, – процедил он.

– В лицо, может, и нет, – любезно согласился Эллиот. – Но мы оба знаем, что болтают за моей спиной.

– Узнаю, кто распустил эти слухи, подадим в суд за клевету, – заявил Чейз.

– К тому времени меня уже отстранят от работы. Оуэн ждет не дождется, когда представится возможность занять освободившееся место. Оуэн – это мой сын, – пояснил Эллиот, обращаясь к Элле. – Голова работает хорошо, но вот о сердце того же не скажешь, а ведь в нашем бизнесе без здорового сердца не обойтись.

Снова поглядев на Чейза, Эллиот произнес:

– Мальчик мой, это секрет Полишинеля. Не думай, будто я ни о чем не догадываюсь. Конечно, реакция у меня уже не та, да и память иногда подводит, но не до такой же степени!

В голосе старика звучали усталость и смирение. Чейз, напротив, ответил с искренним пылом:

– Вот почему нам срочно надо поговорить, составить план действий перед сегодняшним собранием…

– Ну хорошо, хорошо, – со вздохом уступил Эллиот. – Только сначала побеседую с Эллой. Останься, Чейз. Пожалуйста.

Чейз был слишком высок, чтобы с комфортом расположиться в яйцевидном кресле, поэтому присоединился к Элле. Ноги его не просто доставали до пола, а твердо стояли на нем, не давая качелям раскачиваться. Сразу стало ясно: время веселья закончилось, пора заняться делом.

«Хладнокровие. Собранность. Уверенность», – повторяла про себя вычитанную где-то мантру Элла. Медленно вдохнув и выдохнув, достала из сумки блокнот и профессиональным тоном произнесла:

– Итак, начнем с основных моментов. На какую дату назначены поминки?

– В идеале хотелось бы на День памяти, но он, к сожалению, уже прошел. – Эллиот вздохнул. – Как насчет выходных перед четвертым июля? Вечером можно будет устроить фейерверки.

Элле, конечно, еще не приходилось организовывать мероприятия, однако она рассудила, что три недели на подготовку – вполне достаточный срок. Но уже после следующего вопроса Элла поняла, что, мягко говоря, переоценила свои силы.

– Сколько гостей планируете пригласить?

– Шестьсот – семьсот.

У Эллы отвисла челюсть. Назови Эллиот цифру «шестьдесят», она и то запаниковала бы. А как прикажете устраивать поминки на шестьсот – семьсот человек? Меньше чем за месяц?

– Дядя Эллиот, не забывай о благоразумии.

– Что же тут неблагоразумного? Помирать, так с музыкой. А вы что скажете, Элла?

– Н-ну… Установленный вами срок слишком мал для организации мероприятия такого масштаба.

– Пожалуй, вы правы.

Элла вздохнула было с облегчением, но тут Эллиот прибавил:

– Придется перенести на август. Моя Изабелла умерла в августе. Двадцать седьмого числа. – На лицо Эллиота будто набежала туча. Потом он произнес растерянным тоном: – Неужели уже три года прошло? Не может быть…

– Мои соболезнования, – проговорила Элла.

– Без нее у меня бы ничего не вышло. Она меня всегда поддерживала.

Тут гоночные машинки пронеслись по участку трассы, пролегавшему под столом Эллиота, и настроение его так же стремительно изменилось. Глаза снова загорелись. Эллиот хлопнул в ладоши и торжествующе возвестил:

– Моя красная машина все еще первая! Готовьте десять долларов, Элла. – Потом почесал затылок. – На чем мы остановились?

– На списке приглашенных, – напомнила ошарашенная Элла.

– Верно. Нет, меньше, семисот человек никак не получится. Кроме друзей и родных, у меня очень много знакомых – по бизнесу, да и не только. Наверняка все они захотят отдать мне дань памяти. – Фыркнув, Эллиот прибавил: – Конкуренты, разумеется, тоже с радостью придут. Я уже не говорю про репортеров. От этой публики не спрячешься: налетят, как стервятники. Лучше уж открыть для них двери и доступ к алкоголю. Тогда они, по крайней мере, не будут кружить над головой на своих вертолетах.

– Это точно, – подхватила Элла, вспоминая, как папу буквально преследовали люди, которых язык не поворачивался назвать журналистами.

– Вы уже решили, где хотите провести поминки? – задала она следующий вопрос.

– В собственном доме. Вернее, в поместье. Находится оно в Хэмптонсе. Мне тут пришла одна идея… Поместье называется Большой Цирк. Почему бы не устроить тематическую вечеринку? Оформим шатры в стиле шапито, и программа будет соответствующая.

– Ты же хотел поминки… – начал Чейз.

– …в ирландском стиле, – договорила Элла.

– Ах да, точно, – спохватился Эллиот. – Может, совместим? Как думаете, Элла?

Решив воздержаться от немедленного ответа, Элла принялась кусать губу. Ирландские поминки для живого неирландца в шатре шапито? В первый раз с тех пор, как позвонил Эллиот, она озадачилась вопросом: а вдруг мадам Марушка что-то напутала?

– Ну? – поторопил Эллиот.

– Вообще-то тематические вечеринки с несколькими темами сразу – обычное дело, но в некоторых случаях бывает трудно… э-э… органично их сочетать.

– Но это же можно устроить? – с надеждой уточнил Эллиот.

А вот теперь надо проявить чудеса такта и изворотливости.

– Вообще-то можно. Только необходима очень серьезная, длительная подготовка. Несколько месяцев, не меньше, иначе ничего не получится. Готовы отложить мероприятие на такой срок?

– Нет, – вздохнул Эллиот.

Элла чуть было не последовала его примеру.

– Значит, тут и думать не над чем, – заключил Чейз. Похоже, он испытал не меньшее облегчение, чем Элла. Затем спросил: – Дядя, можно дать совет?

– Конечно, за этим я и попросил тебя остаться.

– Если хочешь праздник, почему бы не остановиться на цирковой теме? А ирландские поминки устроишь в другой раз.

Эллиот почесал затылок.

– Ну, не знаю. Очень хочется ирландские поминки. А вы как считаете, Элла?

Она уже провела довольно обширное исследование традиционных ирландских поминок. Помимо этого, Элла страдала фобией – боялась клоунов, а в огромном шапито по проекту Эллиота наверняка найдется место и для артистов с раскрашенными лицами.

– Тема цирка слишком заезженная.

– Что?! – выпалил Чейз, а Эллиот задумчиво произнес:

– Этого следовало ожидать.

– А ирландские поминки – очень… м-м… свежее решение.

Чейз уставился на Эллу, точно у нее выросла вторая голова:

– Серьезно?

– Абсолютно. До сих пор мне ирландских поминок не заказывали, – ответила Элла чистую правду.

– Уж ей ли не знать, Чейз? – вставил Эллиот. – Перед нами эксперт.

Элла изобразила улыбку, от всей души надеясь, что не даст повода усомниться в своем «богатом» опыте.

– Дядя Эллиот, ты же сам сказал, что хочешь услышать мое мнение. Так вот оно: сейчас неподходящее время, чтобы закатывать вечеринку…

– Поминки, – поправил Эллиот.

– Еще хуже. Будешь называть свой праздник этим словом – сплетни пойдут такие, что не обрадуешься.

Эллиот покачал головой. Лицо его выражало одновременно и терпение, и досаду.

– Твое мнение очень важно для меня, мой мальчик. Говорю это от чистого сердца. Но если уж меня собираются выдавить из компании, которую я основал, согласен уйти только на своих условиях.

– Но поминки?!

– А что, разве не уместно? Принудительная отставка для человека вроде меня равносильна смерти.

Неловкую паузу нарушили звуки проносящихся мимо машинок. И снова, увидев участников гонок, Эллиот просиял и развеселился.

– Элла, смотрите! Кажется, удача теперь на вашей стороне! Вы побеждаете!

Эллиот поспешил к лестнице и поднялся на верхнюю ступеньку как раз вовремя, чтобы махнуть флажком в клеточку. Как он и предвидел, голубая машина под номером семьдесят семь пересекла финишную черту первой.

– Поздравляю, юная леди! – возвестил он и повернулся к Чейзу: – Оплатишь мой проигрыш? Заранее спасибо. Мы спорили на десять долларов.

Чейз встал и полез за бумажником в задний карман брюк. Достал две пятидолларовые купюры и протянул Элле. Но садиться больше не стал. Вместо этого подошел к окну и замер, скрестив руки на груди и повернувшись к присутствующим спиной. Элла никак не могла понять, в каком Чейз настроении. Не злится – это точно. Раздосадован? Возможно. Только это не все, тут явно есть что-то еще.

Следующие двадцать пять минут Элла старательно игнорировала Чейза. Нужно было выудить как можно больше информации у Эллиота. Задача оказалась непростая. Эллиот фонтанировал идеями, но постоянно перескакивал с одного на другое.

Закончив обсуждение, договорились встретиться снова на следующей неделе. К этому времени Элла обещала подготовить образец приглашения и предложить варианты меню.

– Вы не обговорили бюджет, – напомнил Чейз, отвернувшись от окна. Это были первые его слова за полчаса.

– Элла может тратить, сколько сочтет нужным. Деньги – не проблема, – пожал плечами Эллиот.

У Чейза нервно дернулась щека. Он взъерошил волосы, после чего каждая прядь вернулась на прежнее место – все, кроме хохолка. Этот бунтарь упорно не желал сдавать позиции. Элла снова вспомнила оценку, которую Сандра дала мужчинам с хохолками, и у нее невольно перехватило дыхание.

Чейз встретился с ней глазами. Элла готова была поклясться, что между ними проскочил электрический разряд, будто Чейз прочел ее мысли.

– Ну? – поторопил он.

Из головы у Эллы исчезли все до единой мысли, кроме тех, озвучивать которые непристойно.

– Ч-что?..

– Какую сумму планируете истратить?

Деньги. Точно. Но вместо того, чтобы почувствовать облегчение, Элла испугалась еще больше. Она понятия не имела, во сколько может обойтись подобное мероприятие.

– Обещаю быть экономной, – ответила Элла с обнадеживающей улыбкой – во всяком случае, именно на такой эффект она надеялась.

Но Чейз успокаиваться не желал.

– А как насчет вознаграждения? Сколько берете за услуги?

Вознаграждения?.. Откровенно говоря, так далеко Элла пока не загадывала.

– Я… э-э… беру процент.

– Процент от чего?

– От общей стоимости, – выпалила Элла, не успев сообразить, правдоподобно это звучит или нет.

– А контракт заключать будете? Принесли вы с собой контракт?

– Ради бога, Чейз. Ну что ты пристал к девушке? – Обращаясь к Элле, Эллиот извиняющимся тоном пояснил: – Боюсь, так и не сумел избавиться от юридических замашек. У него ведь два диплома – один в сфере бизнеса, другой в сфере права.

Выходит, Чейз не только хорош собой и суров, но и образован – даже чересчур. У людей такого склада начисто отсутствует авантюрная жилка.

– Вообще-то ваш племянник прав, – проговорила Элла. – Нам и правда лучше составить контракт.

– Зачем? Между прочим, когда продавал свою первую игрушку магазину на Тридцать четвертой улице, скрепил сделку одним рукопожатием.

– Робота Рэнди, – с улыбкой подхватила Элла.

Но Чейз, естественно, продолжал хмуриться.

– С тех пор больше сорока лет прошло. А сейчас времена изменились, дядя.

– Люди не меняются, – возразил Эллиот. – Я и без контракта разберусь, можно на человека положиться или нет. Элла честно выполнит работу.

– Спасибо, Эллиот, – начала она. – Очень ценю ваше доверие, но…

– Ну хорошо, хорошо, – перебил Эллиот. – Если так вам обоим будет спокойнее, давайте составим документ.

При этих словах Чейз сразу расслабился. Но ненадолго. Эллиот потянулся через столешницу, оторвал квадратный листок от настольного календаря и быстро написал что-то на обратной стороне. Потом вручил бумажку Элле. Та прочла: «Я, Эллиот Трамбалл, будучи в здравом уме и твердой памяти, обязуюсь выплатить очаровательной Элле Сэнборн любую сумму, которую она попросит за организацию ирландских поминок (1 шт.)». Снизу стояла подпись. Элла едва удержалась, чтобы не расхохотаться.

– Можно взглянуть? – попросил Чейз.

Элла передала ему «документ» и совершенно не удивилась, услышав тихое ругательство. Когда встреча подошла к концу и Элла попрощалась с Эллиотом, Чейз проводил ее до лифта.

– Похоже, вы были правы, – произнес он, нажав на кнопку.

– Насчет чего?

– Насчет пенни, которое нашли в холле. Оно и правда счастливое. – Тут Элла улыбнулась бы, но Чейз прибавил: – Смотрите не обманите дядино доверие.

Возмущенная и оскорбленная, Элла пробормотала себе под нос первое, что пришло на ум:

– А ведь такой замечательный хохолок…

– Что, простите?

– Не обращайте внимания.

До того как успели закрыться двери лифта, Элла имела удовольствие наблюдать, как Чейз старательно приглаживает волосы.

Глава 2

Едва доехав до дома, Чейз направился прямиком в сторону графина с выдержанным виски. Было уже больше восьми часов, и Чейз еще не ужинал, однако это не помешало ему налить себе порцию и осушить стакан одним глотком. Черт бы побрал всех пятерых членов совета директоров за их бесхребетность! А инвесторов за недоверчивость! А двоюродного брата за предательство! А дядю за… за…

Чейз резко поставил стакан на столешницу и вытер губы тыльной стороной ладони. Дядя ни в чем не виноват, хоть и создается впечатление, будто он окончательно выжил из ума. Ирландские поминки, черт возьми. Да еще и в присутствии прессы. Но, к досаде Чейза, мысли об этом мероприятии вытесняли все остальные, даже о женщине, нанятой для организации «торжества».

Чейз рассеянно водил пальцем по ободку пустого стакана, вспоминая примечательные черты лица Эллы Сэнборн, пышные формы, будто с картинки пятидесятых годов, и потрясающе длинные ноги. Да, Элла красивая, сексуальная женщина, и оригинальности ей не занимать: никогда не знаешь, что скажет в следующий момент. Но достаточно ли Элла компетентна, чтобы справиться с задачей такого масштаба?

Чейз раздумывал, не налить ли еще виски, как вдруг зазвонил телефон. Взглянув на определитель номера, Чейз хотел было дождаться, когда включится автоответчик, но потом решил, что нет смысла оттягивать неизбежное.

– Что тебе, Оуэн? – спросил Чейз вместо приветствия.

– Чейз, мы двоюродные братья. Выросли под одной крышей. Разве близким нужен повод, чтобы созвониться?

Да, они с Оуэном и правда выросли вместе, но близкими людьми никогда не были.

– О нашем родстве ты вспоминаешь, только когда тебе что-то надо, – парировал Чейз. – Ну, что на этот раз?

На том конце провода ответили наигранным вздохом.

– Хотел поговорить с тобой с глазу на глаз после собрания.

– Это было не собрание, а натуральная травля. Как ты мог так поступить с родным отцом? Да ты его просто в грязь втоптал!

– Ничего подобного. Просто совет директоров захотел узнать мое мнение насчет папиной дееспособности. Согласись, ему давно пора на покой. И компания будет спасена.

– Что ты несешь? Это его компания!

– Была. А теперь она принадлежит акционерам. – С особым удовольствием Оуэн прибавил. – Между прочим, это ты уговорил папу сделать «Игрушки Трамбалл» открытым акционерным обществом.

Шесть лет назад такой ход казался разумным, но с тех пор у Чейза было более чем достаточно поводов горько о нем пожалеть.

– В таком случае нужно объяснить акционерам ситуацию.

– А им и объяснять не надо, они и так все видят. Графики продаж говорят сами за себя. Папа… потерял хватку.

– Ничего он не терял.

– Мы с тобой оба понимаем, что это, мягко говоря, неправда, – произнес Оуэн с намеком на печаль в голосе. – Половину времени папа проводит в собственном мире.

– Для креативного гения это нормальное рабочее состояние. Другой человек не смог бы придумать столько хороших новых игрушек…

– Зато был бы хорошим отцом, – выпалил Оуэн.

– Так вот в чем проблема! Детские обиды?

– Если бы только это!

– Да неужели?

– Слушай, с тех пор как мама умерла, у папы и с памятью беда, и соображение подводит. Ты, наверное, и сам замечал. Знаю, ты удивишься, но меня искренне беспокоит будущее «Игрушек Трамбалл». Папе пора отойти в сторону.

– Ему просто нужна… помощь и поддержка.

– Спору нет. Но согласись, что в данный момент папа не в состоянии управлять компанией.

– Эллиот создал ее из ничего. Без его видения и творческого таланта «Игрушек Трамбалл» попросту не было бы. А ты перешел на сторону акционеров и членов совета директоров, которые спят и видят, как бы избавиться от твоего отца!..

Чейзу даже думать об этом было противно, однако порой он невольно задавался вопросом: уж не Оуэн ли распустил слухи про старческое слабоумие, которые усугубляют и без того безнадежную ситуацию?

– Пойми, Чейз, это бизнес. Ничего личного. Нельзя закрывать глаза на факты. А факты таковы, что мы больше не в состоянии предложить ни одного нового продукта. Только и делаем, что повторяем за другими.

– Говорю тебе, у нас утечка. Кто-то сливает информацию конкурентам.

По этой причине Чейз и ужесточил правила, под корень изведя нежно любимую дядей свободную и непринужденную атмосферу. Чейз понимал, что из-за суровых мер его теперь считают тираном. Однако просто не знал, что еще можно сделать. Ради Эллиота он готов был на все, лишь бы защитить дядино драгоценное детище.

– Нет никакой утечки! – с неожиданным пылом заспорил Оуэн.

– Тогда как ты объяснишь тот факт, что «Келлерман» выпустил серию динозавров с дистанционным управлением всего за две недели до нас? – возразил Чейз.

Компания «Келлерман» была самым крупным их конкурентом. В свое время ее основатель, Рой Келлерман, не только работал в «Игрушках Трамбалл», но и был одним из лучших друзей Эллиота. Но уже несколько десятков лет они не общались. Оборвала дружеские отношения ссора, причиной которой, судя по тому, что было известно Чейзу, являлась тетя Изабелла. Только на ее похоронах они поговорили друг с другом в первый раз с тех пор, как стали конкурентами. Эллиот утверждал, что они зарыли топор войны. Однако у Чейза сложилось впечатление, что Келлерман всадил этот самый топор бывшему другу в спину. По крайней мере, примерно тогда у «Игрушек Трамбалл» и начались серьезные проблемы.

Оуэн парировал:

– Они провели исследования. Определили, какой товар будет пользоваться спросом у целевой аудитории – мальчиков от пяти до десяти лет.

– Исследования?! Они просто взяли и украли нашу идею!

– Твои подозрения ни на чем не основаны. Послушай, Чейз, я тоже люблю папу, но с тех пор, как умерла мама, он сильно сдал. С каждым днем ведет себя все страннее и страннее. Взять хотя бы эту бредовую затею с ирландскими поминками. Разве такому человеку можно доверять руководство компанией?

Чейз проигнорировал притворную усталость, звучащую в голосе Оуэна. Несмотря на все ужимки, Оуэн не мог скрыть, насколько ему не терпится занять отцовское место, хотя Эллиот ясно дал понять, что хочет видеть своим преемником Чейза. Но даже если Оуэну удастся добиться отставки Эллиота, то чтобы встать у руля, не обойтись без поддержки совета директоров. Впрочем, Оуэн делал в этом направлении большие успехи.

А задуманные Эллиотом поминки могут оказаться последним гвоздем в крышке гроба, где будет покоиться дядина карьера. И тот факт, что мероприятие организует девушка, верящая в счастливые пенни, отнюдь не помогал избавиться от дурных предчувствий.

В следующий вторник ради встречи со своим первым клиентом Элла раскошелилась на такси. Раз не придется топать через весь Манхэттен на своих двоих, можно надеть любимые туфли на каблуках. Черные, лакированные, на носах – серебристые узоры. В них Элла сразу становилась на десять сантиметров выше. Но, увы, если ходить в обожаемых туфлях слишком долго, начинаешь неэлегантно ковылять. Зато как же здорово они смотрятся с малиновыми обтягивающими джинсами и принтованной блузкой с баской, которая досталась Элле почти бесплатно на закрытой распродаже в Швейном квартале.

Когда Элла поднялась на семнадцатый этаж, дверь в кабинет Чейза была закрыта и самого хозяина нигде не было видно. Элла сказала себе, что только рада: ведь присутствие Чейза заставляло ее нервничать. Но как только дверь соседнего кабинета открылась и он шагнул в коридор собственной персоной, Элла вынуждена была признать себя лгуньей. Пульс рванул вверх со скоростью гоночных машинок в кабинете Эллиота.

Тут мужчина обернулся, и Элла растерянно заморгала: на нее смотрел незнакомец. Он был почти того же роста, что и Чейз, вдобавок похожего телосложения. И волосы одинакового цвета. Только черты лица резче и нос длиннее. А над аккуратно причесанной головой не поднимается ни одного хохолка.

– Добрый день. – В пронзительно-голубых глазах мелькнул интерес, и незнакомец улыбнулся:

– Здравствуйте. Вы, наверное, Оуэн Трамбалл?

– Совершенно верно. А вы – Элла Сэнборн.

Улыбка была дружелюбная, хоть и не лишенная игривости.

– Да.

– Папа рассказывал, что вы готовите для него праздник.

– Правильно. Я как раз и пришла обсудить организационные моменты.

Оуэн снова улыбнулся.

– А можно и мне послушать? Не прогоните?

– Это вашему папе решать.

В прошлый раз присутствие Чейза очень смущало Эллу, но все равно она продолжала искоса поглядывать на дверь его кабинета.

– Его нет, – прокомментировал Оуэн. – Вернется нескоро.

Ну и отлично, подумала Элла, отказываясь признавать, насколько разочарована. Когда они с Оуэном вошли в кабинет Эллиота, на автодроме было тихо. Хозяин сидел за столом, а не на нем. Столешницу усеивала груда бумаг. Одет Эллиот был в очень уместном, пусть и скучноватом, деловом стиле. Но стоило ему заметить Эллу, как на лице расцвела широкая улыбка.

– Элла! Для усталого взора вы просто отрада!

– Здравствуйте, Эллиот. Надеюсь, не помешала. Мы ведь договаривались на девять?

– Верно. – С этими словами он одним движением отодвинул бумажную гору в сторону и сдвинул очки на лоб. – С огромным интересом ознакомлюсь с вашими идеями.

– А я – с вашими.

Элла достала папку и протянула Эллиоту. Но вместо того, чтобы сразу открыть ее, Эллиот перевел взгляд на сына:

– Ты что-то хотел, Оуэн?

– Да нет, ничего.

– В таком случае можешь идти.

Элла не ожидала такого категоричного тона от человека, казавшегося образцом покладистости и добродушия.

– Что? Гонишь меня? Даже не позволишь высказать мнение по поводу твоей маленькой вечеринки?

– Я и так знаю, что тебе на это дело глубоко плевать.

– Чейзу тоже, но ему ты позволил присутствовать на вашей встрече неделю назад. Он сам мне сказал.

Хотя Оуэн старался говорить небрежно, Элле его интонация показалась капризной, как у обиженного ребенка. Налицо конфликт отцов и детей. Чужая семья – потемки, но если постоянные ссоры мачехи и сводной сестры чему-то и научили Эллу, так это тому, что в чужие перепалки лучше не соваться.

– Давайте я зайду в другой раз, – промямлила она.

Эллиот, похоже, не услышал. Не сводя глаз с Оуэна, произнес:

– Может быть, Чейз и не одобряет мою задумку, но, по крайней мере, ему не все равно.

– Ну конечно. Чейз у нас – ангел с крыльями. Ах, простите за святотатство. – Оуэн отвесил Элле насмешливый поклон. – Приятно было познакомиться.

Дверь за ним закрылась с громким хлопком. Эллиот, нахмурившись, смотрел вслед сыну. А когда снова повернулся к Элле, вид у него был озадаченный.

– Так зачем, говорите, вы пришли?

– По поводу вечеринки, – деликатно напомнила Элла.

Эллиот продолжал хмуриться. Элла уже начала беспокоиться, как вдруг он снова заулыбался, и лицо приняло озорное выражение.

– Вы хотели сказать – поминок. Давайте уж называть вещи своими именами.

Выйдя из лифта, Чейз услышал приглушенный смех, мужской и женский. Доносились звуки из дядиного кабинета. Чейз невольно улыбнулся. Ни один человек – ни ребенок, ни взрослый – не в состоянии был сохранить серьезное лицо, заслышав раскатистый хохот Эллиота. А вот женский смех оказал на Чейза совсем другой эффект: тот сразу понял, кому он принадлежит. Элле Сэнборн. За последние несколько дней Чейз частенько о ней вспоминал и собирался ей позвонить. Нужно было обсудить важный вопрос.

День голосования приближался, и дядино торжество рисковало выйти боком всем заинтересованным сторонам. А между тем Элле была известна информация, которая ни в коем случае не должна была просочиться в прессу.

Не успел Чейз направиться к двери дядиного кабинета, как она распахнулась, и оба смеявшихся вышли в коридор.

– Не терпится посмотреть на отредактированные приглашения, – произнес дядя и обернулся к секретарше: – Марлен, вы уже составили список гостей?

– Да. – Добросовестная секретарша достала толстый конверт и вручила начальнику. – Здесь список в распечатанном виде. Электронную версию отправила на и-мейл мисс Сэнборн.

– Замечательно. Спасибо. В награду побалуйте себя шоколадными шариками.

Шоколадные шарики в карамельной глазури были основным продуктом питания в офисе «Игрушек Трамбалл», и Эллиот щедро раздавал их в качестве награды за хорошо проделанную работу. Марлен, однако, и бровью не повела. Но Чейз понимал, что боязнь поправиться тут ни при чем: от сладостей секретарша отказалась исключительно из-за его присутствия. Чейз перевел взгляд на Эллу. Сколько же в этой девушке свежести, обаяния… веселья. Не слишком профессионально – являться на деловую встречу в сексуальных туфлях на каблуках, зато она уж точно никого не отпугивает своим видом. Тут Элла обернулась и заметила его. Улыбка была сдержанной, но подействовала как мощный удар молнии. У Чейза даже сердце замерло.

– Здравствуйте, Чейз.

Почувствовав, что язык тоже не желает работать как положено, Чейз нахмурился.

– Что-то не так? – уточнила Элла.

– Все в порядке.

– Извините, я на секунду, – обратился к ней Эллиот. – Надо расписаться на каких-то формальных бумажках.

И слава богу, подумал Чейз, нахмурившись еще сильнее.

– Вы когда-нибудь улыбаетесь?

Вопрос Эллы застал Чейза врасплох.

– Что?

– Я тут подумала: с тех пор как мы в первый раз встретились, ни разу не видела, чтобы вы улыбались. Ну вот ни разочка!

– По-вашему, это странно?

– Вообще-то да. Очень странно. Ваша компания делает… игрушки! Тут должны работать… жизнерадостные люди!

– Очень интересно. Вы после пяти минут знакомства определили, что я не умею радоваться жизни. Вы всегда делаете такие поспешные выводы?

– Нет, – нахмурилась Элла. – По крайней мере, стараюсь сдерживаться.

– Но в моем случае сделали исключение.

– И когда я научусь следить за языком?..

– Да уж.

Чейз ждал извинений. Но все с той же беспощадной прямотой Элла уточнила:

– Значит, я ошиблась? И жизни радоваться вы умеете?

Кто вообще задает такие вопросы незнакомым людям? Во всяком случае, в компании «Игрушки Трамбалл» смельчаков не находилось.

– Видите ли, на некоторых людях лежит очень большая ответственность. Мы вынуждены относиться к своим обязанностям серьезно, – пояснил Чейз, размышляя о легкомысленном характере дяди и о том, сколько поставлено на карту. При этой мысли Чейз снова вспомнил о своих тревогах. Нечистоплотные журналисты с радостью отвалят Элле кругленькую сумму за неизвестные подробности из жизни Эллиота.

– Кстати, мне нужно с вами кое-что обсудить. Наедине.

– Прямо сейчас?

– Желательно. Если ваша встреча с дядей уже закончилась.

– Да, мы с Эллой пришли к полному согласию, – ответил, подходя к ним, Эллиот. – Но куда ты собрался, у нас же планы! – Эллиот почесал в затылке. – Или я перепутал? Только не говори, что я зря напялил этот жуткий костюм и отменил утреннюю прогулку в парке.

– Да, дядя, у нас действительно планы.

Чейз договорился о совместном обеде с Самнером Торгудом, одним из немногих членов совета директоров, которые испытывали хотя бы крошечные сомнения относительно того, что Эллиота пора отправлять на свалку истории. Чейз посмотрел на Эллу:

– Боюсь, разговор придется отложить.

– Жду с нетерпением. – Насмешливая улыбка лучше всяких слов говорила о том, что Элла, мягко говоря, не вполне искренна.

Посмотрев в ее дерзкие разноцветные глаза, Чейз растерялся и от неожиданности ответил чистую правду:

– Я тоже.

Глава 3

Когда вечером того же дня Чейз подъехал к зданию, где жила Элла, он сказал себе, что делает это просто ради галочки. Разыскать многоквартирный дом в Нижнем Манхэттене не составило труда, однако Чейз помедлил, прежде чем выходить из машины. Непонятно отчего, он вдруг разнервничался. Может, зря он приехал без предупреждения? Во-первых, для визита время слишком позднее. Во-вторых, Элла не ждет гостя. А в-третьих, вдруг она не одна?..

Консьержа в подъезде не было. Похоже, к элементарным мерам предосторожности здесь вообще относились халатно. Дверь подпирал кирпич, не давая ей закрыться. Таким образом, от доисторического домофона не было никакого проку. Внутри подъезд оказался крошечным. Чейз отыскал фамилию Эллы на одном из почтовых ящиков. Квартира 4C. Чейз огляделся в поисках лифта, но к услугам жильцов предлагалась только лестница. Теперь понятно, откуда у Эллы такая подтянутая фигура, подумал Чейз, карабкаясь на четвертый этаж.

Дверь она открыла после третьего стука, причем в глазок явно не посмотрела. Об этом свидетельствовали два факта: удивление при виде незваного гостя и одежда. Хлопковые шортики, вне всякого сомнения являвшиеся предметом нижнего белья, едва прикрывали верхнюю часть бедер, а узкая маечка облегала грудь настолько плотно, что было очевидно – бюстгальтера под ней нет. Заставив себя смотреть Элле в глаза, и только в глаза, Чейз открыл было рот, собираясь заговорить. Но с таким же успехом мог бы стоять молча. Элла в ту же секунду захлопнула дверь у него перед носом. Выходит, их обоих ждал сюрприз.

Чейз повернулся, собираясь уйти, но тут дверная ручка пришла в движение и петли жалобно заскрипели. Элла появилась в дверях в кислотно-зеленой спортивной куртке с капюшоном, черных укороченных легинсах. Даже в наряде для спортзала она была слишком сексуальна, чтобы у Чейза не возникало проблем с концентрацией.

– Извините, мистер Трамбалл. Совсем не ждала гостей…

– Я так и понял. Можно просто Чейз, – произнес он, хотя официальное обращение создавало некоторую дистанцию, а сейчас дистанция была необходима, как никогда. – Почему у вас дверь в подъезде подперта кирпичом?

– Сосед снизу так делает. У него группа, репетируют прямо в квартире. А из-за грохота музыки они домофон не слышат.

– Подайте жалобу управляющему. И в следующий раз обязательно смотрите в глазок. Нельзя открывать неизвестно кому.

Элла улыбнулась:

– Вы прямо как мой папа.

Чейз нахмурился. Возможно, его советы и звучали покровительственно, однако Чейза не обрадовало, что у Эллы он ассоциируется с отцом. Наконец решил, что самое время перейти к цели визита, и прокашлялся.

– Простите, что заявился к вам домой, да еще и так поздно. Нам нужно срочно обсудить очень важный вопрос. Дело не терпит отлагательств. Могу я войти? Не возражаете?

– Нет, конечно. Проходите, – поспешно согласилась Элла и попятилась внутрь, пропуская гостя.

Едва шагнув через порог, Чейз очутился не в коридоре, как ожидал, а в гостиной, кухне, столовой и спальне одновременно. Все эти роли взяла на себя одна-единственная тесная комнатушка. Черт возьми, подумал Чейз, у него дома даже шкафы просторнее. Только одежды в них гораздо меньше, отметил он, как следует осмотрев помещение. С многочисленных крючков свисали все мыслимые и немыслимые предметы гардероба. Чейз не слишком разбирался в женской моде, однако эти вещи производили впечатление дизайнерских и, следовательно, дорогих. Да, разноцветные глаза Эллы – не единственное противоречие, связанное с этой девушкой.

– У вас тут… уютно, – наконец опомнился Чейз, сообразив, что дальше молчать невежливо.

Элла рассмеялась – что-то среднее между смущением и иронией.

– Не смешите. Эта квартира размером со спичечный коробок, вещи складывать некуда. – При этих словах Элла поддела ногой что-то маленькое и кружевное, и этот предмет скрылся за стопкой модных журналов. – Хотите верьте, хотите нет, но моя прошлая студия была еще меньше.

– Наверное, стоя спали?

– Была бы повыше – пришлось бы, – кивнула Элла. – Между прочим, кровать туда впихнуть не получилось. Лежала прямо на полу, на латексном матрасе.

– Да, неудобно.

Тут Чейзу и самому стало неудобно – представил, как Элла раскинулась на плоском матрасе в одном… Чейз прокашлялся. Необходимо было срочно взять разошедшееся либидо под контроль. Для этой цели решил окинуть жилище Эллы взглядом сыщика и определить, что оно говорит о хозяйке. Конечно, недвижимость на Манхэттене стоит дорого, но, учитывая размер квартиры и район, в котором она располагается, успешность Эллиного бизнеса вызывала серьезные сомнения. А если предыдущая жилплощадь была еще меньше… Впрочем, такая экономность в выборе квартиры может объясняться тем, что все деньги Элла спускает на наряды от-кутюр.

– Вообще-то в той студии было не так уж и плохо, – тем временем задумчиво рассуждала она. – Впрочем, вы бы там жить не смогли. Какой у вас рост? Метр девяносто пять?

– Восемьдесят пять, – поправил Чейз.

– Надо же! А выглядите выше. Наверное, дело во мне – просто я без каблуков, вот и показалось…

Оба одновременно опустили взгляд на Эллины босые ноги. При виде карамельно-розовых ногтей пульс у Чейза странным образом ускорился. А ведь он никогда не причислял себя к любителям женских ступней. До этого момента… Ножки Эллы поглотили все его внимание, пока она не привстала на цыпочки и не провела ладонью воображаемую линию от его лба к своему, проверяя, какая между ними разница в росте. Глаза, карий и голубой, смотрели оценивающе.

– А я как раз собиралась выпить бокальчик вина, – сказала Элла. – Хотите, и вам налью?

Следовало бы отказаться, но после тяжелого дня предложение казалось слишком соблазнительным, чтобы устоять, пусть даже Чейз не собирался задерживаться надолго.

– Если вам не трудно.

– Что вы! Присаживайтесь.

Чейз и рад был бы воспользоваться любезным приглашением, но это оказалось затруднительно. Высоченную стопку одежды на стуле Чейз трогать боялся. Оставалась только одна свободная поверхность – раскладной диван-кровать. Чейз во всех подробностях вспомнил, что у Эллы под курткой, и почувствовал возбуждение. На всякий случай решил держаться от Эллиного спального места подальше и остался стоять, пока хозяйка отправилась на кухню за вином.

Впрочем, назвать этот уголок кухней можно было только с большой натяжкой. Во-первых, располагался он в том же помещении, в нескольких шагах от Чейза. Во-вторых, из утвари, имеющей отношение к продуктам и готовке, сюда поместились только крошечный однокамерный холодильник и электрическая плитка, стоявшая на обшарпанной столешнице рядом с такой же обшарпанной раковиной. Привстав на цыпочки, Элла открыла располагавшийся сверху шкафчик. За свободное место с бокалами боролись несколько пар лодочек.

– Держите обувь в кухонном шкафу?

– Согласна, место не идеальное, – рассмеявшись, признала Элла. Ни малейшего смущения – только ирония. – Видите ли, возможности для хранения здесь ограниченные, вот и приходится демонстрировать чудеса изобретательности.

Да, туфли вместе с посудой – что может быть креативнее? Но, увы, Чейз вновь вынужден был поставить под сомнение профессиональную состоятельность Эллы.

– А офис у вас есть? На вашей визитке только этот адрес, – спросил он.

Элла открутила крышку с бутылки мерло. Наполнив два бокала, ответила:

– Нет. Работаю из дома.

Чейз окинул взглядом письменный стол и стул, едва видневшиеся из-под гор одежды. Не похоже было, чтобы хозяйка проводила тут много времени. На полу стоял открытый ноутбук. Другой компьютерной техники в квартире не наблюдалось. Чейз не заметил ни сканера, ни копира, ни принтера. А ведь для Эллиной работы важнее всего координированность и централизованность. И самое главное – организатору праздников просто не обойтись без места для встречи с клиентами. Куда Элла их приглашает? Ну не сюда же!

Элла протянула Чейзу бокал, и он отпил маленький глоток. Что ж, если пьешь вино из бутылки с отвинчивающейся пробкой, на тонкий букет рассчитывать не приходится. Будто прочитав его мысли, Элла проговорила:

– Извините. Сама знаю, не «Шато Лафит».

Чейз принялся гадать, откуда девушка, живущая в такой квартире, знает дорогую французскую марку, но тут Элла прервала его размышления:

– Вы что, садиться не собираетесь?

Элла отодвинула в сторону подушку и мохнатое розовое одеяло и села на диван, подобрав под себя ноги. Свободное место рядом с ней выглядело на редкость соблазнительно.

Продолжение книги