Любимый для двоих бесплатное чтение

– Привет. Чем занимаешься? – услышала Наталья безрадостный голос сестры, приложив к уху телефонную трубку.

Она уже и не помнила, когда Соня выглядела счастливой. После рождения дочки шесть лет назад сестра превратилась в комок нервов из-за частых болезней малышки. В ее поведении обнаружились некие странности: Софья начала замыкаться в себе, стала меньше делиться с ней своим сокровенным. Наталья заметила, что у мужа Александра с её старшей сестрой появилась какая-то общая тайна которую они скрывают. Она стала улавливать изредка бросаемые ими друг на друга тревожные взгляды. Если б Наташа не была уверена, что супруг любит её, а Софья обожает своего мужа Николая, то извелась бы ревностью.

– Торт бисквитный приготовила, – сказала Наталья сестрице – А поскольку много крема осталось, то решила ещё и вафельный тортик сварганить, благо коржи в запасе имеются. Его и делать-то быстро. Павлик с Настенькой с удовольствием его едят. А как Светочка себя чувствует?

– Второй день по дому порхает. Не нарадуется, что из больницы выписали. Сейчас угомонилась, думаю, часика два проспит. Очень по Насте соскучилась.

– Проснётся – приходите. Чайком с тортом побалуемся. Мои шалуны с бабушкой в гости ушли, но долго там они не пробудут.

– Так вы с Сашей вдвоём дома? – поинтересовалась Софья.

– Мой благоверный с утра ноги в руки – и бегом по каким-то своим архиважным делам! Ну, так как?..

– Светочку я пока на улицу выводить опасаюсь, ты ведь знаешь, какая она хлипкая, давай я к тебе одна приду. Давно по душам не говорили. Тягостно мне последнее время что-то.

Едва Наталья успела доделать второй тортик и прибраться на кухне, как Софья была уже у неё на пороге.

– Проходи, раздевайся. Вода вскипит – заварку свежую организуем. А Николай чем занимается?

– Он к своей матери отправился – вроде как по делу, но если мне не изменяет память, то у его отчима сегодня день рождения.

– А ты чего не пошла с ним?.. Мама не отпустила?

– Меня туда никто не приглашал, да и Коля с собой не позвал. С какой стати я буду навязываться?.. Сама знаешь, как мне там «рады», – сказала Соня исполненным иронии голосом.

– И всё же негоже любимого мужа одного на празднества отпускать.

– Особенно к моей свекрови. Сейчас она так настропалит сыночка против меня, что он опять несколько дней сам не свой ходить будет да на мне зло срывать станет. А потом всё осознаёт и начнёт передо мной заискивать, вроде как извиняться.

Лишь только Софья проговорила, послышался стук в дверь. За разговором сёстры не услышали, как хлопнула калитка. Наталья пошла посмотреть, кто там пришёл. Она распахнула дверь: за порогом стояла её школьная подруга.

– Ну, здравствуй, красавица! – воскликнула девушка.

Лицо её озарила улыбка, а карие глаза заискрились весельем.

– Зина! Проходи! Сто лет не виделись! – искренне обрадовалась Наташа. – Ты совсем не выросла и всё такая же стройная. Парик цвета шоколада тебе к лицу. Ну а какие сейчас у тебя собственные волосы?

– Я знала, что тебя не проведёшь. Свою седину я тебе не покажу. А в следующую нашу встречу я стану каштановая шатенка и у меня будет короткая стрижка. Ростом же своим, кстати сказать, я вполне довольна. Сто шестьдесят два сантиметра – то, что мне надо. Не всем ведь такими как ты быть: высокими стройными блондинками.

– Может, всё-таки разденешься?.. Как ты узнала, где я живу?

Наталья озадаченно посмотрела на подругу юности.

– Ты ж писала мне, что выходишь замуж за Александра Рощина. Забыла?.. Да ты сама и показывала мне дом жениха твоей сестрички, то есть теперь уже твоего мужа. А помнишь, мы с тобой за Сонечкой и Сашей шпионили? – хихикнув, спросила Зина, снимая пальто.

– Ну-ка, ну-ка! С этого места, пожалуйста, поподробнее!

Голос вышедшей из кухни Софьи был укоряющим. Она говорила учительским тоном.

– Ой!.. Извини, Сонюшка. У меня и в мыслях не было что ты можешь здесь оказаться. И про Александра тоже не подумала. Тут так тихо было!.. Он тоже дома, да? – спросила, слегка смутившись, Зина.

– Его нет. Он у меня нарасхват. Всем от него что-то нужно. Вы с Соней в зал проходите. Я сейчас заварку кипятком залью. У нас торты к чаю имеются, – замяла неудобную тему Наталья.

– Да и я не с пустыми руками пришла, – заявила подруга.

Она достала из сумочки полулитровую баночку лососёвой икры да бутылочку «Мартини». Вручила всё это подруге.

– Спасибо за гостинец, – поблагодарила Наташа.

– Икру будем пробовать или к Новому году оставим? ― обратилась она к сестричке.

– Давай по ломтику хлеба с икоркой съедим. Ужас как хочется, – не удержалась Софья.

– Да ешьте, ешьте. У меня для праздничного стола оставлено. Я приглашаю вас на встречу Нового года!.. Разумеется, со своими мужьями, – добавила Зинаида, заметив недоумение сестёр.

На вопросительный взгляд Натальи Софья не отреагировала.

– Ну и как Сахалин?.. Как там живётся? Где ты работаешь и в какой должности? – спросила она нежданную гостью, пока хозяюшка накрывала на стол.

– Жизнь везде не сахар, в том числе и там!.. Я в зверосовхозе работаю, – принялась рассказывать Зинаида. – Он на последнем издыхании держится, а ведь наша пушнина всегда высоко ценилась, занимала первые места на аукционах в Ленинграде и в Лондоне! Бывший директор в Южно-Сахалинск слинял (на повышение якобы пошёл), а его заместитель теперь во главе нашего предприятия стоит и творит, чего хочет. Он – с его-то амбициями да юридическим образованием! – все лазейки знает, как на нас и на норках нажиться, обойдя законы. Название нашего предприятия дважды менялось за последние три года. В то время как наш новый директор под прикрытием родственников магазины в частную собственность приобретает, работникам совхоза всё труднее жить становится. Зарплату наличными выдают крохами. У предприятия перед работниками долг огромный. Время от времени коммерсанты товары привозят. Мы вынуждены хватать, что нам надо и не надо, чтобы свои заработанные деньги выбрать. Приобретаем шмотки под роспись, по спискам, а бухгалтерия с торгашами низкосортной пушниной рассчитывается. А ещё мы зачастую продуктами зарплату выбираем: то нам по целой коробке сливочного масла подбросят, то по трехлитровой банке мёда выдадут, а то консервы какие-нибудь предложат. Перед самым моим отъездом вот этой икрой по бартеру облагодетельствовали, но ведь нам и хлеб насущный на что-то покупать надо, да и по счетам платить! На поездку сюда мне часть денег у подруги дозанять пришлось. Рассчитаюсь, когда проезд наличными оплатят, то есть если оплатят! А не то придётся несколько норковых шкурок отдать из тех десяти, что в качестве тринадцатой зарплаты за прошлый год выдали.

– На Дальнем Востоке всё трудовое население бедствует? – поинтересовалась Наталья, раскладывая по тарелкам салат и кое-какие вкусности.

– Это кто как пристроится на работу. Браконьерствующие моряки неплохие бабки за одну только ходку сколачивают во время путины. А некоторые удачливые мореплаватели привозят из Южной Кореи или из Японии купленные за бесценок подержанные автомобили и перепродают эти иномарки в России втридорога.

– Ты надолго приехала? – спросила девушку Софья.

– У меня отпуск за три года. Жить буду, пока не надоест.

– Сколько же лет мы не виделись? – задалась вопросом Наташа.

– Десять с половиной, – сказала ей Зина. – А ты помнишь день нашего знакомства?

– Да. Тебя завуч привела во время урока в пятом классе и усадила со мной за одну парту. В перемену классная руководительница мне и ещё двум девочкам по секрету сказала, что у тебя полгода назад случилось большое горе: умерла мама при чрезвычайных обстоятельствах, что ты пережила тяжелейшее потрясение и с тех пор не разговариваешь. Она попросила нас быть к тебе очень внимательными, оберегать от слишком докучливых ребят. Первые три месяца ты была нема как рыба.

Наташа вспомнила, что заметила тогда в темно-русых волосах неулыбчивой кареглазой девочки с пугливым взглядом проскальзывающую седину и поняла, что она натерпелась страху.

– Ты была отличницей и всегда ненавязчиво поддерживала меня. Справившись со своим вариантом контрольной работы, ты бралась помогать мне. Ты совала мне шпаргалки. А ещё ты занималась со мной уроками дома, – сказала Зина, глядя на неё с благодарностью.

– Однажды я указала тебе на ошибку в самостоятельной работе по математике, и ты впервые заговорила, прошептав мне «спасибо». Поначалу ты скрытно общалась только со мной, потом начала говорить со всеми. Мы стали неразлучны.

– А когда окончили школу, наши пути разошлись. Я поссорилась с тётушкой, приревновавшей ко мне своего Григория, и уехала на Сахалин к дальней родственнице, а ты вышла здесь замуж.

– И вы с твоей тётушкой всё это время не давали друг другу знать о себе? – изумилась Софья.

– Да. Лишь недавно Алла прислала мне весточку. Она написала, что застала своего благоверного в их супружеской постели с девицей и выставила его за дверь со всеми его шмотками. Тётушка попросила прощения за то, что не поверила мне, когда я заявила, что её муженёк изнасиловал меня, что он гуляет от неё налево и направо!

– А сама-то ты замуж не вышла? – спросила Софья, желая избавить Зину от неприятных воспоминаний.

– Нет. Не собиралась и не собираюсь.

Девушка сделалась мрачнее тучи.

– В детстве и юности она ненавидела всех особей мужского пола. Когда мы учились в седьмом классе, неравнодушный к ней мальчик сунул ей в парту духи и поздравительную открытку – так она всю перемену прорыдала и на уроке продолжила плакать. Успокоилась лишь когда классная руководительница забрала себе тот подарок, да ещё и спасибо ему сказала, – поведала сестрице Наталья.

– И почему же случилась такая истерика? – изумилась Софья.

– Разве Наташа не рассказывала тебе, что произошло в моей семье? – удивилась Зина.

– Говорила, что перед тем как ты попала в нашу школу, умерла твоя мама, а отца твоего обвинили в её убийстве и приговорили к длительному тюремному заключению, что опеку над тобой взяла младшая сестра твоей матери. Однако зачем из-за этого держать зло на всех мальчиков. Разве мыслимо поднимать такой рёв из-за того, что одноклассник всего-навсего лишь оказывает тебе знаки внимания?

– Мне одиннадцать лет было, когда в конце февраля отец пришёл домой выпивший. Он был зол как сам сатана, стал говорить грубости, набросился на маму с упрёками за то, что она скрыла от него беременность, сделала аборт, не считаясь с его пожеланием. Ему, видите ли, хотелось иметь сына! И она об этом знала. Ссора разгорелась в моём присутствии. Мама тогда огрызнулась, сказала ему, что в таком случае незачем было посылать на аборт молодую любовницу. Видели бы вы, как он взъярился, поняв, что она всё знает о его пассии! Отец и раньше распускал руки, а тут и вовсе как с катушек слетел. Когда он принялся дубасить мамочку, я кричала, что было мочи, визжала, висла на нём пытаясь воспрепятствовать её избиению, а она корчилась от боли, издавая лишь стоны. Когда этот гад остановился, мама лежала на полу почти бездыханная, из-под неё сочилась кровь. Мне показалось, что она умирает. Я кинулась на отца в истерике. Один его толчок – и я отлетела как пушинка, стукнулась головой обо что-то твёрдое, но сознание не потеряла. Он выскочил из дома на минутку и тут же вернулся. Это исчадие ада выволокло маму во двор за волосы… на снег и холод! Меня же он запер в доме. Я разбила двойное оконное стекло, вылезла на улицу, но что могла поделать маленькая девочка, кроме как голосить на всю округу? Этот изверг пинал её ногами, куда ни попадя, а потом разжёг заправленную керосином паяльную лампу и принялся палить мамочку заживо. На мой визг возле нашего дома собралась вся деревня. Монстр не внимал ничьим уговорам. Он никого не подпускал к себе, отбивался огнём. К приезду милиции от мамы осталась одна головёшка! А у него в лампе кончилось топливо, он сдался без сопротивления, – поведала несчастная, захлебываясь слезами.

Соня пришла в оцепенение от ужаса, даже знавшая всю эту историю Наталья содрогнулась.

– Мамина сестра старше меня лишь на двенадцать лет. Я зову её Аллой, – вытерев слёзы, продолжила Зинаида. – За полгода до этого ужаса погибли их с мамой родители: поехали на моторной лодке за Волгу – и потонули! Всплывшие тела бабушки и дедушки были обнаружены в разное время далеко друг от друга. Что у них произошло – неизвестно. Дело так и осталось нераскрытым. Тётушка тогда только-только окончила строительный институт, устроилась на работу прорабом. Не успели мы оклематься от одной беды – и опять случилась трагедия! Я благодарна Алле, что она взяла надо мной опеку. Мы с ней стали жить в квартире её и маминых родителей. Всё было более или менее терпимо, пока тётушка не вышла замуж за Григория. Он младше её на три года. Вы понятия не имеете, как это юной девушке отбиваться от здоровенного бугая! Как, по-вашему, я должна относиться к противоположному полу после всего, что отец сотворил с моей мамой, а этот извращенец – со мной?

– Уму непостижимо! – посочувствовала ей Софья.

– Это были очень трагичные события. Однако с тех пор минуло много лет, – заметила Наташа. – Неужели ни одного ухажёра у тебя так и не было? – поинтересовалась она у подруги.

– Время от времени я пользуюсь услугами мужчин, к которым испытываю симпатию и некоторое доверие. Парни нужны для весёлого времяпровождения. А секс необходим для здоровья.

На Зинином лице мелькнула усмешка.

– А как насчёт детей? Разве тебе собственного малыша заиметь не хочется? – спросила Софья после непродолжительного раздумья.

– С моими-то генами? Да упаси боже! Не хватало только, чтобы у меня сын родился и пошёл в моего отца. Такой отпрыск не только жену – мать родную не пожалеет! До сих пор папашу в кошмарных снах вижу. Порой мне кажется, что я даже чувствую запах той гари. Иной раз как наяву слышу голоса скандалящих родителей. Я тогда из их перепалки узнала, что маме делали аборт в один день с отцовской молоденькой любовницей, проживавшей в соседней деревне. О существовании этой его пассии ей, видите ли, было известно, и она слышала, как гинеколог выговаривала той девице, что третий аборт в течение одного года – недопустимо, тем более в её возрасте. Он предупредил её, что если она прервёт и эту беременность, то останется бесплодной! Однако девица настояла на чистке.

– Ты никогда не рассказывала мне таких подробностей, – заметила Наталья.

– Очень тяжелы были воспоминания. Сейчас боль не так остра.

– А отца ты с тех пор не видела? – поинтересовалась Софья.

– Видела!.. Три дня назад. Этот изверг четырнадцать лет отсидел и ничего ему не сделалось! После выхода из тюрьмы он на своей бывшей любовнице женился. За время его отсутствия эта женщина успела побывать замужем и развестись, потому как её мужу нужны были дети, а она уже не могла их иметь!.. Вот ведь сволочь!.. Свою молодую пассию вынуждал избавляться от беременностей, а с мамой расправился за то, что она не захотела родить ещё одного ребёнка! С этой бабой он недолго прожил: на вторую годовщину их свадьбы голову ей отрубил. Мне об этом Алла написала. Основная цель моего приезда – на суде поприсутствовать да на рожу его взглянуть. Этот отморозок говорил ужасные вещи! Рассказывал, как поставил только что отсечённую голову второй жены на стол, налил в стакан водку и, чокнувшись о её лоб, залпом выпил! А она якобы в тот момент следила за ним взглядом и вроде как соображала, даже моргнула, но может он лжёт. Мне показалось, что отец неадекватен, однако медики признали его вменяемым. В своё оправдание он сказал, что из-за этой женщины жизнь его пошла наперекос, что это по её вине он отсидел немалый тюремный срок. Я не выдержала, ушла до оглашения приговора. Было и так ясно, что ему светит высшая мера наказания.

– Тётушка одна живёт? – поспешила сменить тему Софья.

Она не могла больше слушать такие страсти.

– У неё есть обеспеченный любовник, имеющий свою жилплощадь. Он работающий пенсионер. Замуж за него Алла не собирается. Её и так всё устраивает. Она сказала, что Лев Потапович работает вахтенным способом на разработке нефтяных скважин в Сибири. Он месяц там живёт, а месяц дома. Недавно приехал. В данное время тётушка перебралась жить к нему. Она собирается встречать Новый год у него, так что её квартира в моём распоряжении. Кроме вас я пригласила трёх одноклассников: недавно разведённую Машу Фёдорову да холостяков Сергея Парашина и Петьку Артемьева, который мне те самые духи подарил, – хихикнув, пояснила Зина. – Так вы придёте? – обратилась она к сёстрам с вопросом.

Зинаида улыбалась и вела себя так, как если бы не было только что тягостных воспоминаний.

– До Нового года больше недели осталось. Я пока не знаю, как у нас всё сложится, – произнесла Софья, решив, что не пойдёт.

– У неё дочку лишь вчера из больницы выписали. Она опасается за её здоровье, – пояснила подруге Наталья.

– А что с ней? – спросила гостья.

– У Светы иммунитет слабенький. Подхватит какой-нибудь вирус – и сразу начинаются осложнения: шумы на сердце, аритмия и прочие. Врачи сначала говорили, что это возрастное, мол, пройдёт, а теперь замучили их разными анализами, кардиограммами. После Нового года мы с ней в Республиканскую больницу на обследование поедем, – довела до её сведения Соня.

Подумав о предстоящей поездке, её вновь охватила тревога.

– Малышку вашу ведь есть на кого оставить? – полюбопытствовала Зинаида.

– Сейчас за ней мама присматривает, – протянула погружённая в свои думы Софья.

– А твоя детвора где? – переключилась гостюшка на Наталью.

– Свекровь к родственнице отправилась и Павлика с Настей с собой взяла.

– Ну а твой супруг, по-видимому, на работе, не так ли? – вновь обратилась Зина к Соне.

– По субботам и воскресеньям наши мужья отдыхают. Мой Николай к матери пошёл: отчиму он для чего-то понадобился, а Александр кому-то технику ремонтирует, – ответила Софья.

– Так и есть, – подтвердила Наташа. – Мой муж подрабатывает себе на машину.

– Наташ, как так получилось, что ты замуж за жениха своей сестры вышла? – полюбопытствовала подруга.

– Лучше скажите, не стыдно ль вам было устраивать слежку за мной и за Сашей? – вновь возмутилась Софья, вспомнив Зинину реплику.

– Ну, был такой грешок. По окончании восьмого класса мы с ней однажды подглядывали, как вы с Сашей обнимались и целовались в парке. То была моя идея, – призналась Наталья, укоряюще посмотрев на подругу, ведь если бы она не проболталась, сестра никогда бы об этом не узнала. – Больше мы за вами не следили.

– Если только вы сами не попадались нам на глаза, – уточнила Зина, глядя на сестёр с лукавинкой. – А вы с Сашей хорошо смотрелись вместе. Я как сейчас вижу широкоплечего златовласого симпатягу-гиганта с зелёными глазами, а рядом с ним под стать ему высокую девушку со светло-русыми волосами и серо-голубыми глазами, то есть тебя, ― обратилась Зинаида к Софье с хитринкой. ― Оба красивые и стройные!.. Так почему ж вы расстались?

Ей как будто доставляло удовольствие дразнить сестёр.

– Не такой уж Саша и высокий. Мой Коля выше его ростом и, по-моему, симпатичнее. А меня вон Наташа переросла на целых четыре сантиметра. Мой рост всего-то метр шестьдесят девять. Если кто из нас двоих и красавица – так это она. Одни локоны чего стоят! Курчавость ей от папы передалась, да и светло-русый цвет шевелюры тоже. А я унаследовала лишь похожий оттенок волос. У нас с Александром ничего кроме поцелуев и не было, и виделись мы с ним не так часто, – как всегда стала гнуть свою линию Соня.

В ту пору слежки между ней и Александром действительно ещё не дошло до интимной близости, но всё шло к этому. И во избежание семейных конфликтов они договорились утверждать, будто секса у них никогда не было. Соня на минутку задумалась, а потом продолжила:

– Саша тогда поступил в институт, а я в педагогический колледж, мы стали жить в разных городах, встречались лишь по воскресным дням, когда оба могли вырваться домой. После смерти своего отца Саша бросил учёбу, и мы стали видеться чаще, но вскоре его забрали в армию. Да, он сделал мне предложение к окончанию колледжа, однако его мать была против нашей женитьбы. Она настаивала, чтобы Саша сначала получил высшее образование, а уж потом опутывал себя узами брака. Ну а я хоть и согласилась на его предложение – не слишком спешила с замужеством. Мне хотелось, чтобы он сначала отслужил. Возможно, я уже тогда почувствовала, что мы не созданы друг для друга.

Софья говорила словно оправдывалась, а обращалась не столько к Зине, сколько к сестре. Она умолчала, что Александр был то время настроен очень решительно, что из-за материного препятствования его женитьбе он назло ей взял академический отпуск по окончании третьего курса и ушёл в армию.

– Должно быть, Соня и в самом деле была не настолько к нему привязана, чтобы связать себя с ним узами брака. На Сашиных проводах в армию она познакомилась с его братом по отцу Николаем Майоровым. Они сразу влюбились друг в друга и вскоре поженились, – дополнила рассказ сестры Наташа.

– А почему у братьев разная фамилия? – озадачилась Зина.

– Колина мать после развода со Степаном Рощиным взяла девичью фамилию, а он, получая паспорт, взял материну, – пояснила Софья. – Мы с Колей поначалу противились своим чувствам, изображали из себя друзей, чуть ли не родственников, но, в конце концов, не выдержали и объяснились. Ко дню возвращения Александра из армии мы уже больше года были женаты. Ему об этом никто не решился сообщить. Все опасались волновать его во время службы. Я стала слать ему лишь поздравительные открытки по случаю праздников. Он не очень-то расстроился. Вернувшись из армии, Саша сказал, что нечто подобное ожидал, когда от меня перестали приходить письма, а как усмотрел, какая куколка подросла в лице моей сестрёнки – и вовсе забыл все печали, – поведала Софья.

– Я была тайно влюблена в Сашу с восьмого класса, поэтому и потащила тебя в парк следить за ними. Мне хотелось убедиться, что у них всё серьёзно, что у меня нет ни единого шанса, – призналась Наталья сестре и подруге.

– Тебе тогда ещё и пятнадцати лет не было, – изумилась Зина.

– Мне было уже почти пятнадцать! – подтрунила подружка.

– В восемнадцать она замуж за него уже выскочила! Бедняжка еле дождалась совершеннолетия, чтобы можно было подать заявление в Загс, – проговорила с иронией Софья.

– Через девять месяцев у нас родился Павлик, а ещё через три года на свет появилась Настя, – добавила Наталья, подливая в рюмочки «Мартини».

– А сколько лет твоей девочке исполнилось? – спросила Зинаида у Софьи.

– Светлана и Настя ровесницы, им летом исполнилось по шесть лет. Моя малышка младше лишь на один месяц.

– Они очень похожи, только моя доченька чуть упитанней и волосы у неё начинают виться, наверное, как у меня будут. Некоторые незнакомые люди принимают их за двойняшек, – сказала Наталья.

– Ага, – выразила согласие Соня. – Мы же с Наташей тоже похожи внешне. И, кстати сказать, у наших девочек ведь не только мамы родные сёстры, а ещё и папы братья, хотя и всего лишь по отцу. Наши малышки практически неразлучны. Моя дочь называет мою сестру мамой-Натой. Наталья кормила Светочку грудью с самого её рождения и до семи месяцев, так что она – её молочная мать. Моей малышке доставалось грудного молока едва ли не больше чем Настеньке, которую сестрица начала прикармливать с четырёх месяцев, чтоб и мою кроху было чем покормить. У меня-то молока не было, а коровье Светочке было противопоказано. Нас сначала Наташа выручала, а потом мы стали пользоваться козьим молоком. Я, кстати, Настина крёстная и она называет меня мамой-Соней, так что у наших дочек по две мамы.

Наталья достала из альбома цветное фото, на котором сняты две девочки в пышных одинаковых платьишках, а между ними мальчик немного старше их стоит, и подала его подруге.

– Вот эти твои дети, – сказала Зина, указав на Свету и Павлика.

– Нет, – возразила Наталья, тряхнув отросшей ниже плеч шевелюрой (в отличие от длинноволосой сестры она не носила строгих причёсок). – Настя по другую сторону от Павлуши стоит. Я же говорила тебе, что моя дочка крупнее Светы и волосы у неё слегка волнистые.

– А с моей точки зрения на твоего сынишку больше походит эта девочка, нежели его родная сестричка. Впрочем, они все трое почти на одно лицо. Как у вас всё переплелось!

– Может, хватит уже балясничать?.. Наташ, неси чай, а я торт разрежу. Мне домой пора, ― заторопилась вдруг Софья. ― У меня ещё тетради учеников не проверены и за Свету душа болит. Я ведь ее надолго без своего внимания не оставляю.

– А тебе малыша родить надо бы, – посоветовала она Наташиной подруге, кладя на её блюдце кусочек торта.

– Нет. И это не обсуждается! – категорично заявила Зина. – Лучше я крестницу себе заведу. Сонь, у твоей Светы есть крёстная?

– Да. Это Колина сестра Рита, дочь его матери от второго брака. А крёстный у неё Александр.

– Ну вот!.. Место восприемницы мне здесь не светит! – состроив недовольную рожицу, пошутила Зина – Признавайтесь, кто-нибудь из вас собирается ещё рожать?

– Лично я – нет. Нам с Сашей двоих вполне достаточно, – заявила Наталья, наливая в чашки свежезаваренный чай.

– А я тем более!.. Мы и Светочку-то чудом зачали после шести лет совместной жизни. Больше я вообще не беременела, – произнесла с грустинкой смутившаяся Соня.

– Эх, познакомиться бы с симпатичным пареньком, от которого женщины не беременеют! Я, конечно же, предохраняюсь, но никакие противозачаточные средства стопроцентной гарантии не дают. Мне не единожды приходилось делать аборты. Я каждый раз трясусь от страха, как бы мне матку не проскоблили. А нет ли, девоньки, у вас на примете симпатичного свободного мужчины не старше тридцати пяти лет, чтобы здоровый был, но не плодовитый и не слишком навязчивый? Он мне нужен лишь на время пребывания в этом городке, – пояснила она, поразив сестёр своим откровением и непристойной просьбой.

– Я с подобными молодыми людьми не знакома, – сразу же устранилась Софья.

– Ты же на встречу Нового года пригласила двух холостяков – вот и присмотрись к ним. А если понравится кто-нибудь из них, можешь даже на Сахалин с собой забрать, – посоветовала подруге Наташа не без усмешки.

– Они оба не особенно мне по душе. Я позвала их на всякий случай, чтоб нескучно было. Но если выбирать из них двоих, то лучше уж Серёжа, – заявила Зина с долей сомнения и скептицизма в голосе. – А на Сахалине мне и без здешних парней есть с кем провести время в своё удовольствие.

Софья бросила на неё осуждающий взгляд, но озвучивать свою мысль не стала.

– Ну, мне домой пора, – спохватилась она, поднимаясь со стула.

Ей не хотелось продолжать разговор, от которого её коробит.

– Девчата, а у кого из вас магнитофон имеется?.. Нам музыкальные записи понадобятся, – обратилась к сёстрам Зинаида.

– У Наташиного сынишки всё это есть, – отговорилась Софья.

– Я не могу забрать у Павлика подаренный ему отцом магнитофон. А по доброй воле он его нам не даст. Да и в записях его, на мой взгляд, нет ничего примечательного. На этот счёт, Сонюшка, с твоим благоверным толковать надо. Он у тебя меломан, даже поесть без музыки не может, – высказала сестре Наташа.

– Если мы пойдём с вами, он захватит магнитофон, – произнесла Соня сверля сестру укоряющим взглядом.

Мать достала Николая своим занудством! Едва он и его отчим приступили к устанавливанию нового кухонного гарнитура, она вновь принялась вытягивать из него душу:

– Как там чувствует себя Света, сынок? – задала она вроде как вполне существенный вопрос.

– Мам, а ты разве не могла хотя бы единожды за три недели, проведённые внучкой в больнице проведать её, если тебя действительно волнует её здоровье? – упрекнул он мать.

– Я сомневаюсь, что она приходится мне истинной внучкой.

Евдокия Михайловна не впервой высказывала такую мысль, чем доводила сына до исступления.

– Мам, хватит уже!.. Ты почему-то не проявляла недовольство, когда я отбивал Соню у Сашки, но стоило нам пожениться, как у тебя пошло-поехало! То её родичи тебе поперёк горла стали, то она мне не пара, потому что забеременеть не может, а как родила – внучка, видишь ли, пришлась не по нраву.

– Так ведь малышка – точная копия второй жены твоего отца! Она похожа на твоего братца. С чего бы это, а?.. – спросила Евдокия Михайловна не без ехидства.

– Даш, дай нам спокойно дело сделать, – вмешался в спор Борис Семёнович, приняв сторону пасынка.

– Молчу, молчу, – спохватилась она, однако настроение у сына было уже испорчено.

Николай даже выпить за здоровье именинника и обмыть гарнитур по завершении сборки отказался. Домой он вернулся подавленный, однако не забыл принести Светочке гостинец. Невзирая на вечные намёки матери на генетическую принадлежность девочки, он души в ней не чаял, баловал её. Николай сознавал, что с годами его привязанность к жене крепнет, что теперь он испытывает к ней более сильные чувства, чем в начале их брака. У него случались кратковременные интрижки с другими женщинами в первые несколько лет их совместной жизни, но и тогда он не мыслил себя без Сони. В её же обожании Николай никогда не сомневался.

– Папочка! – кинулась ему навстречу Светлана.

– Подожди, цветик мой! Дай папе сначала раздеться и согреться, а потом мы с тобой интересным делом займёмся, – произнёс он, вынимая из кармана и подавая ей шоколадку и несколько надувных шариков.

– Тетради своих охламонов проверяешь? – обратился Николай к жене безучастным голосом, прежде чем чмокнуть её в губы. – А матушка твоя куда испарилась?

– К Рощиным ушла. Я свою работу уже закончила, – сказала Софья, принимаясь складывать тетради в ровную стопку. – Кушать будешь?.. Или у своей матери насытился?

– Буду, буду. Голоден как волк, – пробурчал муженёк.

Он был явно недоволен упоминанием его матери. Соня хотела поговорить с ним насчет встречи Нового года, но, почувствовав его плохое настроение, передумала. Да и не хотелось ей идти к Зинаиде. У неё душа не лежала к совершенно изменившейся за истёкшие десять лет Наташиной подруге.

– Тогда идём на кухню, – скомандовала она как можно бодрее.

– Мам, я тоже с папочкой кушать буду, – заявила Светлана, следуя за ними хвостиком.

– Вот и молодец, вот и замечательно, – обрадовалась мамочка появившемуся у дочки аппетиту.

Укладываясь этим вечером в постель, Коля был поначалу абсолютно инертным. Софья давно заприметила, что после посещения матери он приходит домой взвинченный, а в постели становится вялым, безынициативным. Она догадывалась, что это происходит не без причины: мамаша постоянно наговаривает ему на неё, настраивает его против жены. С каждым годом противостоять своей матери ему, похоже, становилось всё труднее. Он начал прислушиваться к её мнению (ведь не зря же говорят, что капля камень точит). Софья понимала, что если она всё пустит на самотёк, то, в конце концов, свекровь добьётся своего: разрушит их брак. Соня боролась за сохранение своей семьи всеми доступными средствами. Вот и в этот раз ей удалось успокоить мужа, снять с него напряжение. Своей нежностью и ласками она вознесла его на пик наслаждения, он опять стал страстным в любовных утехах.

– Коль, ты хоть немного любишь меня? – спросила Соня, когда они насладились друг другом. За почти тринадцать прожитых вместе лет она ни разу не задавала ему этого вопроса.

– А ты сомневаешься? – пришёл он в изумление.

– Иногда, – призналась жёнушка.

– Конечно, люблю… и тебя и дочку. Иначе мы разве прожили бы столько лет вместе?

– В жизни всякое бывает. Люди разводятся и после двадцати лет брака.

– Выбрось из головы всякую чушь-ерунду! Нам с тобой ничего не грозит, – уверил её Николай, прижимая к себе теснее, и засопел, давая понять, что разговор окончен.

– Сонь, ты сказала Коле, что мы сегодня идём встречать Новый год к Зине? – спросила сестру Наталья, прибежав утром узнать насчёт её планов на эту ночь.

– А с какой стати мы туда потащимся? Она ведь не моя подруга и не Колина родственница. Я и в прошлый-то раз неловко себя чувствовала в её обществе, меня так и подмывало высказать ей всё, что думаю о её бестактности. Как же она изменилась!.. И не в лучшую сторону! Была тихая, скромная девочка. Откуда только взялось в ней столько желчи! Это же надо ей было в такую даль переться, чтоб доставить себе удовольствие позлорадствовать по поводу поганой участи своего непутёвого отца-уголовника!

– Посмотрела бы я, как ты повела себя на её месте! Она очень несчастная, измотанная судьбиной женщина. Зина побывала в таких передрягах, какие нам с тобой и в кошмарных снах не снились! После всех ужасов, что ей пришлось пережить, она даже младенца произвести на свет боится.

– Однако мужиков у неё, похоже, хоть пруд пруди. Аморальной стала твоя подружка. Не боишься, что уведёт у тебя Сашеньку?

– Зина не такая! – возмутилась Наташа.

– Возможно, и была эта молодка когда-то не такая, а теперь не надейся на её порядочность. Испокон веку известно, что в сердечных делах доверять нельзя даже родной душе, а сумасбродной нахальной подруге – тем более!

– Стало быть, и тебе тоже нельзя, да? – съехидничала сестрёнка.

– Я надеюсь, что мне-то ты всё же сможешь довериться, – огрызнулась Соня, меняясь в лице.

– А не за своего ли Коленьку ты волнуешься? Боишься, что Зина отобьёт у тебя мужа?.. Глупости!.. Сонь, может вас с Колей в другое место пригласили? – спросила Наталья.

– Да нет…

– Привет, свояченица! Как ваше семейство поживает? – прервал их разговор, появившийся Николай. – Новый год у вас встречать будем или вы к нам придёте? – спросил зятёк, снимая у порога куртку и обувь.

– Коль, с Сахалина моя подружка приехала. Мы с ней с окончания школы не виделись. Софья её хорошо знает. Зина пригласила нас с Сашей и вас с Соней встречать Новый год в квартире её тётушки. Самой хозяюшки дома не будет, но она предоставила нам свою жилплощадь. Кроме нас придут два наших с Зиной одноклассника и одна одноклассница. Как ты смотришь на это дело?

– Замечательная идея! Все праздники мы проводим однообразно: у вас или у нас дома с одними и теми же салатами. Осточертело всё! Мы с Соней практически никуда не выбираемся. Никакой отдушины! Не помню, когда на люди последний раз мы с ней выходили вместе. Только в телевизор и пялимся всеми вечерами. Да ещё музыку слушаем.

– Давай лучше к Ветровым сходим. Маргарита с Германом будут очень рады, – предложила Николаю Софья.

– Видел я вчера свою сестричку, толковал с ней. Она с мужем и детьми к матери Новый год встречать намылилась. Нас с тобой тоже туда пригласили. Может ты по свекрови очень соскучилась? А уж она-то, в каком «восторге» будет! – произнёс он язвительным тоном.

– Хорошо, пойдём с Рощиными, только обещай: встретим Новый год – и сразу же домой! Мы должны вернуться сюда не позже часа ночи, – поставила условие жёнушка.

– К часу так к часу, – воздержался от возражения Коля.

– Мы с Сашей зайдём за вами в двадцать один ноль-ноль. Музыку не забудьте приготовить, – напомнила сестрице Наталья.

Празднество получилось пьяным и шумным. Соня покаялась, что согласилась пойти на эту пирушку. Она весь вечер была на нервах. К полуночи мужчины, за исключением Александра, изрядно захмелели. Как только куранты пробили полночь и все поздравили друг друга с наступившим Новым годом, Софья напомнила мужу, что им пора идти домой, но Николая её слова словно бы и не касались. Зато он прекрасно слышал без конца приглашавшую его потанцевать Зиночку.

– Сонечка, ты ведь не обидишься на меня, если я с Колей ещё потанцую? – обратилась она к его жене заискивающим голосом. – А то эти два увальня, Серёжа с Петенькой, мне все ноги уже оттоптали, – пожаловалась она на бывших одноклассников.

«Когда бы они успели, если ты только о моего мужа и трёшься?» – с досадой подумала Софья, а вслух произнесла:

– Ну что ж, танцуйте, но только пусть это будет в последний раз. Нам пора возвращаться домой.

– Да что ты, Сонечка! Веселье только начинается! – воскликнула довольная Зина и одарила её дразнящей улыбкой.

А Коля и рад был танцевать с ней до упада. Он тоже вошёл в раж и вроде как лишился рассудка.

Видя, что вытворяют Николай и Зина, Наталья пожалела, что вынудила сестру пойти на это празднование. Ей захотелось как-то загладить свою вину перед Соней, отвлечь её от тревог, успокоить насколько это возможно.

– Маш, ты, как и прежде, носишь с собой карты? – обратилась она к бывшей однокласснице. – Погадай нам с Соней, – попросила Наташа черноокую подругу, когда та качнула ей головой.

– Марусина прабабка была цыганкой, а замуж вышла за русского. Она научила гаданию внучку, а уж та передала эти знания своей дочке, то есть её правнучке Маше, ― пояснила она сестрице.

– У нас тут атмосфера неподходящая для гадания. Я не хочу окончательно испортить Сонечке настроение, – протянула с сомнением в голосе девушка, – однако всё же скажу насчет кулона и серёжек, которые на вас надеты. Судя по всему, этот великолепный комплект подарен был вашей маме любимым мужчиной от чистого сердца. Ювелирные украшения из золота и голубого сапфира замечательно смотрятся на вас обеих, прекрасно сочетаются с цветом ваших глаз. Однако зря ваша матушка разделила этот комплект между вами. Он неделимый! Ты, Наталья, лишена кулона, который достался Соне, что грозит тебе утратой близкого человека. А у тебя, Соня, недостаёт двух серёг – это значит, что ты можешь потерять двух дорогих тебе людей. Сама дарительница, разумеется, не в счёт: она из предыдущего поколения, а здесь речь идёт о вашем и о последующем.

– Я могу отдать кулон Наташе, – сказала Софья и принялась отстёгивать цепочку.

– Сейчас в этом нет смысла, – остановила её Мария. – Ты можешь передарить его лишь своей совершеннолетней наследнице. Просто уберите украшения подальше до поры до времени. Было бы замечательно, если б комплект воссоединился в будущем.

– Девушки, а давайте выпьем, – предложила Наталья, чтоб развеять сомнения, но сестра и подруга отказались.

– Коль, пойдём домой, а! У меня на душе неспокойно. Как бы что со Светой не случилось! – стала уговаривать Софья мужа, когда сладкая парочка сделала, наконец, перерыв в танце.

– Да брось ты! Она под присмотром твоей матери. Валентина Кирилловна не хуже тебя знает, как ухаживать за внучкой и что делать в кризисной ситуации. Она ведь её с самого рождения нянчит!.. – заплетающимся языком, но вполне осознанно принялся возражать Николай.

– Одевайся! – сказал ему Александр категоричным тоном и даже накинул на него меховую куртку.

Увидев на глазах свояченицы навернувшиеся слёзы, нервы его не выдержали. Он, как и все остальные присутствующие наблюдал за неприличным, развязным поведением брата и поползновениями Зины. Александр готов был вправить ему мозги, если он и дальше намерен изводить жену, однако тот неожиданно сдался.

– Ладно, идём домой. Только дайте мне пару минуток. «Мне надо отлить и освежиться, а то сухим не доберусь», – сказал Николай с ухмылкой.

Утром он проснулся с головной болью. Софья налила в кружку холодного рассола из банки с консервированными домашними огурчиками и подала ему прямо в постель.

– Коль, попей, – предложила она мужу. – Легче станет.

– Сонь, не помогло твоё питьё, давай сходим к моим родичам, поздравим их, похмелимся, – позвал он её после принятого рассола.

– Мне не с чего похмеляться. Я в гостях от силы два бокала шампанского выпила. Всё выветрилось, пока до дома дошла. Да к тому же мама плохо себя чувствует, не могу я на неё ещё и сегодня Светочку оставить.

– Тогда я один к ним схожу, – сказал Николай. – Заодно и к Рите загляну, а то она вечно обижается, что мы про них забываем, – добавил он оживившись.

– Ты сегодня-то не напивайся и не пропадай, – попросила его Соня.

– Само собой.

– Папочка, ты скоро придёшь? – обратилась к нему дочка.

– Скоро, малышка. Одна нога здесь – другая там и в обратном порядке. Соскучиться не успеешь, – заверил он кроху и, поцеловав в щечку, скрылся за дверью.

– Фу!.. Как плохо от папы пахнет! – заявила Света, потешно сморщив носик.

– Это потому что он вчера много водки выпил, – пояснила Соня.

– Доченька, голова ужас как раскалывается! Цитрамон кончился, а анальгин мне не помогает. Сходи, пожалуйста, в аптеку, – попросила мать Софью пару часов спустя после ухода Николая.

– Мам, по праздничным дням аптека не работает, – напомнила Валентине Кирилловне дочка. – Я к Наталье сбегаю. Проследишь, чтобы Светочка кашку всю съела?

– Конечно, конечно, родная, только ты не задерживайся там надолго.

Соня быстро добежала до сестры. Однако выйдя от неё, она вспомнила, что у Зины остался магнитофон и кассеты с записями. Зная, что Николаю не прожить без музыки и дня, Соня решила пойти и забрать это устройство да кассеты с плёнкой, благо автобус подвернулся вовремя.

Поднявшись на второй этаж двухэтажного барака, она услышала очень громко звучащую любимую мелодию мужа, доносившуюся из квартиры, где они праздновали встречу Нового года. На душе у неё сделалось тревожно. Она звонила и звонила в дверь – никто не подходил. Соня, выйдя из терпения, с силой дёрнула за ручку – и дверь распахнулась! Крадучись ступая по маленькой прихожей, она заглянула в гостиную. После вечеринки там царил настоящий бедлам, но не это потрясло несчастную женщину. Всё её внимание сосредоточилось на парочке в неглиже: Зина в прозрачной едва-едва прикрывающей попу комбинации и Николай в облегающих трусиках танцевали под оглушительно громкую музыку между заваленным грязной посудой столом и сервантом. Волосы их были взлохмачены, глаза светились похотью и довольством! Сомнений быть не могло: они только что занимались любовью и оба вновь испытывали жгучее желание заняться сексом. Наконец Николай и Зина приостановились и принялись страстно целоваться, лаская друг друга! Им было невдомёк, что за ними наблюдают.

– Не помешаю? – спросила Софья надтреснутым голосом, когда наглая девица шаловливо запустила свою ладошку в трусики её мужа, и он прерывисто задышал на грани экстаза.

Любовники устремили на неё свои изумлённые взгляды. Зина сначала побледнела, потом покраснела. Она не знала, что ей сказать. А Николай и вовсе потерял дар речи.

– Ты… как сюда попала? – просипел он с придыханием.

– Обычным путём. Не в окно же! Я ведь не ведьма и здесь не мой шабаш! Вы забыли запереть входную дверь. Я пришла за магнитофоном, но теперь полагаю, что пусть он здесь и остаётся вместе с кассетами и его хозяином, коль такое дело, – рассудила Софья и, развернувшись, направилась к выходу.

– Сонь, подожди! – крикнул муженёк – Я всё тебе объясню....

– Не стоит. Я понятливая. Мне и так всё ясно, – проговорила она сухим голосом, обернувшись лицом к супругу. – И смех и грех. «Это совсем не то, что ты подумала», да?.. Прямо как в любовном сериале! – заметила Соня не без сарказма в голосе и одарила его ядовитой усмешкой. – Можешь не спешить за шмотками. Придёшь, когда вдоволь насладитесь вашей вакханалией, – добавила она и вышла из квартиры.

Николай догнал её, едва она выбралась из подъезда.

– Я зашёл туда за магнитофоном, а Зина ещё спала, – начал он нести околесицу, не осмеливаясь посмотреть ей в глаза. – Я разбудил её звонком в дверь. Представляешь моё изумление, когда она предстала передо мной в одной комбинации!..

– С трусиками своими Зиночка до того или уже после этого рассталась? – сыронизировала жёнушка.

– Мой неожиданный приход совсем её не смутил …

– Скажи ещё, что он был нежданный, – перебила его Софья.

– Зина предложила мне опохмелиться, а дальше… случилось то, что случилось, – продолжил объясняться изменник, не обращая внимания на её ядовитые реплики. – Прости, всё получилось спонтанно, так сказать, по пьяной лавочке.

– Полночи тёрлись друг о друга, дивя всех на вечеринке, тоже случайно?.. Или теперь все так танцуют? Почему ты не вытворял подобное со мной или с Наташей?.. Признайся уже, что тебе очень понравилось быть объектом Зининого домогательства, что она неимоверно тебя возбудила, поэтому-то и невозможно было вытянуть тебя из её тесных объятий. Ты игнорировал меня. А она не давала мне потанцевать с собственным мужем! Её флирт доводил тебя до экстаза! Это было очевидно! Не только я заметила ваше шушуканье на кухне, куда ты зашёл перед уходом якобы попить воды. Договаривались о встрече?.. А магнитофон ты намеренно здесь оставил?.. Чтобы иметь повод навестить её утром, ведь умерить зашкаливший адреналин ты мог только, утолив сексуальный голод с предметом твоей страсти, не так ли?

– Всё не так!

– Да какая теперь разница?.. Главное – вам хорошо вместе. Вас тянет друг к другу! Я не собираюсь удерживать тебя. Вот радость-то матери твоей привалила!

Николай не нашёлся, что ей ответить. Он подумал, что вероятно именно так всё и выглядело со стороны.

«Эта обычная на вид женщина, навязавшаяся на мою голову, и мёртвого оживит!» – пронеслось в его сознании.

Они продолжили путь, каждый погрузившись в свои мысли. К их приходу домой Валентина Кирилловна уложила внучку в детской спальне, а сама прилегла в смежной комнатке. Софья первым делом отнесла ей таблетку с водой, затем принялась по-тихому собирать вещи мужа.

Николай не ожидал от неё такой решимости. Он полагал, что его рассудительная жёнушка, как и прежде во время ссор, не станет сгоряча поднимать бучу, что она вскоре смягчится и со временем простит его. Наблюдая с дивана за её действиями, в нём ещё теплилась толика надежды, что в течение нескольких дней всё вернётся на круги своя. Ему не хотелось раздувать шумиху вокруг этого дела, волновать дочку и тёщу, чуткое ухо которой не дремлет. Валентина Кирилловна впечатлительная женщина, она всегда близко к сердцу принимала любые неурядицы в семьях своих дочерей.

– Шмотки твои упакованы, – заявила Софья, битком наполнив два больших чемодана аккуратно сложенными его вещами. – Обнаружится что-то ещё, чего я положить забыла – передам с Ритой. А теперь убирайся отсюда! Да поскорее, – попросила она твёрдым тоном.

Николаю осталось только взять чемоданы и направиться к выходу. Софья распахнула перед ним дверь. Ему показалось, что в лице её нет ни кровинки. Сейчас он очень сожалел о своей опрометчивости – о случившемся адюльтере!

– Пока, – произнёс Николай, когда жена, проводив его до ворот, отворила перед ним калитку.

Он был в смятении, ему всё ещё не верилось в происходящее.

– Не «пока», а прощай, – поправила его Соня убитым голосом. У тебя больше нет семьи: нет ни жены, ни дочки. Не смей и близко подходить к этому дому. Я запрещаю тебе приходить сюда, видеться со Светой. Решишь оформить развод – подмахну не задумываясь. Удачи тебе в личной жизни. Может быть, тебе повезёт с твоей новой возлюбленной, – произнесла она, напутствуя непутёвого мужа.

Сразу после его ухода поднялась с кровати Сонина мать.

– Как же так, доченька?! Как мы без крепкой мужской руки справляться с хозяйством-то будем? Николай ведь – и рабочая сила, и кормилец в семье. Всё только на нём и держалось! Сколько деньжищ на одну лишь Светланочку у нас уходит. Ты подумала, где мы деньги брать будем на обследования, на лекарства и её лечение! – запричитала Валентина Кирилловна, взирая на Софью. – Ты ведь не собираешься отказываться от алиментов? – спросила она, впадая в панику.

– Собираюсь, мамочка, – заявила дочь категоричным тоном. – Я не желаю иметь с этим предателем ничего общего, тем более позволять ему видеться со Светой. Его мать всюду трезвонит, что она не его кровиночка – вот пусть так и будет. Отныне у него нет дочери! Неужели тебе по душе наблюдать, как он изводит меня, треплет мне нервы? Вчера на вечеринке он прилюдно глумился надо мной, а сегодня я застала его с любовницей!.. Другие женщины справляются без мужиков – и мы не пропадём!

Едва она закончила свой монолог, как во дворе хлопнула калитка, и на пороге появилось семейство Рощиных. Наталья и Александр пришли с детьми поздравить Валентину Кирилловну с Новым годом. Из-за поднятого ими гвалта проснулась Светлана. Девочка обрадовалась приходу гостей. Её крестный и мама-Ната принесли ей пакет с гостинцами и подарок.

– Мам, а где мой папочка? – спросила малышка, не обнаружив отца. – Он сказал, что придёт быстро.

– Милая, он уже был здесь, пока ты спала. Папа вынужден был срочно уехать. Он приедет нескоро, просил поцеловать тебя за него, – ответила Соня дочке и чмокнула её в губки.

– И куда же поехал мой папа? – проявила интерес Света, озадачив свою мать вопросом.

– Мама потом тебе объяснит. Сейчас мы будем угощать твоих братика и сестрёнку разными вкусностями, – сказала бабушка и поспешила увести всех внуков на кухню.

– Что у вас творится? – спросила сестрицу встревожившаяся Наталья.

Софье пришлось рассказать, что случилось. Пока мать угощала детей выпечкой, она поведала сестре и зятю, что происходило этим утром в квартире Зининой тётки и чем всё это обернулось. Наташа с Сашей ахнули, узнав, что Соня выдворила Николая из дома. Даже узнав об его измене, они пытались уговорить её не принимать скоропалительного решения. Однако переубедить Софью им не удалось.

– Выйдя утром от вас, меня так и подмывало пойти в то злополучное пристанище!.. Чуяло моё сердце, что застану там своего благоверного занимающимся любовью с этой особой. Вам же и самим понятно, что такое моё предчувствие было небеспочвенным, что у меня был повод для беспокойства. Не надейтесь, что всё уладится, что я приму назад этого иуду! – заявила она, роняя слёзы.

Николай поселился у матери и отчима. Жить ему там было тягостно, он чувствовал себя лишним. Злорадство матери, Евдокии Михайловны, по поводу его раздора с женой, равно как и сочувствие Бориса Семёновича, Николая нервировало. Противостояние между ним и матерью усугубилось. Единственным человеком к чьему мнению Николай прислушивался, была его сестра Маргарита. Она хоть и относилась к выходке брата с порицанием, но всё же старалась поддержать его, не дать ему пасть духом. От неё он узнал, что Соня с дочкой уехали на обследование. Пользуясь моментом, Николай навестил тёщу.

– Можно? – спросил он, открывая дверь.

– Да входи уж, входи, коль пришёл. Ну и дел ты, сынок, натворил! Как же так-то?.. – с трудом выговорила Валентина Кирилловна. На глазах её заблестели слёзы. – Вероятно, ты знаешь, что Сони и Светочки нет дома, потому и явился. Что-то забыл забрать? Чего-то тебе понадобилось?

– Я зарплату получил. К тому же нам премию выдали. Вот, ― сказал Николай, подавая конвертик. ― Я принёс деньги на содержание дочки. Они вам сейчас очень кстати.

– К сожалению, взять я их не могу. Софья запретила принимать от тебя любую помощь.

– А вы ей не говорите про них. Тратьте деньги на Светочку по своему усмотрению, – предложил зять.

– Будто Соня не догадается!.. Она же неглупая, – заметила тёща, посмотрев на него укоряющим взглядом. – Нет, я не прикоснусь к ним. Не хочу ссориться с дочкой, лишний раз расстраивать её. Она и так вся на нервах! Сонюшка сама не своя ходит.

– Тогда можно я заберу документы? – попросил он позволения.

Николай вёл себя так, будто и не прожил в этом доме почти тринадцать лет.

– Конечно. Бери всё, что тебе необходимо. Да… за диваном лежит приготовленный Соней пакет с твоей электробритвой и прочим шурум-бурумом, – вспомнила Валентина Кирилловна. – Не забудь забрать.

Перебирая деловые бумаги и документы, Николай наткнулся на свою сберкнижку с довольно приличной суммой денег и на Сонину – практически с нулевым счётом. Это она настояла, чтобы он ежемесячно откладывал средства на непредвиденные расходы, в том числе и на лечение дочери. Она и сама хранила кое-какие сбережения на сберкнижке, но сейчас у неё на счету, можно сказать, ничего не осталась. Николай обратил внимание, что Соня сняла почти все имевшиеся у неё деньги перед поездкой на обследование. Да это и понятно: она ведь не знала какие потребуются траты на проживание в чужом городе и на лечение дочки, поэтому и сняла всю имевшуюся у неё сумму. По какому-то наитию он переписал номер её счёта и её паспортные данные в свой блокнотик.

Николай скучал по жене и по Светочке. Ему не хватало их, он очень хотел повидать обеих, пообщаться с ними, узнать, как чувствует себя дочка, какой диагноз поставили ей врачи.

Спустя некоторое время он решился-таки навестить их вопреки Сониному запрету. На крыльце его встретила жена.

– Сонь, здравствуй. Позволь поговорить со Светочкой.

– Она считает, что ты уехал далеко и надолго! Только-только кроха начала успокаиваться после твоего ухода – и ты тут как тут! Нарисовался! Её нельзя волновать. Даже не вздумай попадаться ей на глаза, – предупредила Софья.

– Что сказали врачи? Какой поставили диагноз?

– Будто тебя это так уж волнует! – проговорила она со злобой, понимая, однако, что не права.

– Как хоть чувствует себя наша малышка? – задал ещё один вопрос Коля. При этом нервы его были на пределе.

– Да ничего, бегает. В больнице её немного подлечили. Сейчас она спит, – слегка смягчившись, ответила Софья.

– Сонь, прости ты меня окаянного, а?

Он был полон раскаяния.

– Нет, Николай. Предателей я не прощаю. Никогда и ни за что!

Она осталась непреклонна.

– Ну, оступился – бывает. Ты и сама не без греха, – высказался он, имея в виду, что дочку она родила не от него.

– Если и так, если я и сделала что-то предосудительное за время нашего брака – на это были серьёзные причины, всё делалось для нашего с тобой общего блага! Я тебя любила, была готова ради тебя на всё. Да что теперь говорить об этом!

– Я тоже тебя любил… и люблю. Никакая другая женщина не значила для меня так много. Зря ты со мной так круто…

– Нет уж, извини. Ты для меня больше не существуешь, – перебила его Софья. – Уходи ради бога. Я и так извелась сверх всякой меры.

– Как знаешь, дорогая. Прощай.

В его глазах чувствовались тоска и обречённость. Николай пошёл прочь, не оглядываясь. Софья смотрела ему вслед, заливаясь слезами, пока он не скрылся из виду. Ей казалось, что жизнь её рухнула!

– Не прогоните? – услышала Соня знакомый голос и обернулась: на пороге стояла Колина сестра. – С наступающим вас Женским днём!

– Здравствуй, Маргарита. Милости просим. И мы тебя поздравляем! – откликнулась первой Валентина Кирилловна.

– Ты всегда желанный гость в этом доме, – добавила Софья.

– В отличие от моего братца, – заметила Рита не без иронии, оглядываясь вокруг в поисках племянницы.

– Что верно, то верно, – со вздохом подтвердила её слова Соня.

– А где моя крестница? Я принесла ей подарок, – сказала теперь уже бывшая золовка, вынув из сумочки солнцезащитные очки и шоколадку.

– Её Рощины к себе забрали. Спасибо за презент. Очень симпатичные очки, они ей понравятся. Ты пришла по делу или как? – поинтересовалась Софья.

– Хотела с крестницей повидаться. Жаль, что дома не застала.

– Может, чайку попьём с пирогами? – предложила Валентина Кирилловна гостье.

– Пожалуй, не откажусь, – выразила согласие девушка.

– Рит, передай Коле вот это, – обратилась к ней с просьбой Соня, подавая бумажный свёрточек.

– А что там? – полюбопытствовала бывшая золовка, беря в руки самодельный конвертик.

– Я ходила в сберкассу и обнаружила, что Николай положил на мой счёт некоторую сумму. Отдай ему эти деньги, пожалуйста, и пусть он никогда больше не делает этого. Мне от него ничего не надо.

– Не могу. Я нескоро его увижу. И адреса его у меня пока нет.

– Он уехал? – совершенно спокойно спросила Софья.

Она готова была к такому повороту событий.

– Я вижу, тебя это вовсе не удивило, – сделала вывод Маргарита. – Не хочешь узнать, куда он отправился?

– И так ясно: на Сахалин со своей пассией улетел, – с уверенностью ответила Соня, стараясь не показать охватившее ее душевное смятение.

Золовка качнула головой в знак согласия.

– Это, наверное, правильное решение… Пусть хоть они будут счастливы, ― сказала Софья недоумевающей Рите после некоторого раздумья. – Ну что ж, в таком случае вышли ему эти финансы по почте, когда узнаешь его адрес.

– Если тебе не нужны его денежки, то пусть они лежат на твоей сберкнижке! – заявила Рита, возвращая конвертик. – Отдать их ему ты всегда успеешь. Однажды эти деньги могут оказаться необходимы для спасения жизни самого родного тебе человечка. Может настать момент, когда ты будешь рада принять материальную помощь не то чтоб от Коли, а даже от самого дьявола из преисподней! По своим каналам я разведала Светин диагноз. Извини меня, дорогая. Мне известно, что ей может понадобиться дорогостоящая операция.

– Как эти лекари могли нарушить врачебную этику?! – возмутилась Соня. – Я скрываю ее болезнь даже от сестры и матери!

– А зря! Близкие люди должны знать истинное положение дел, чтобы быть готовыми помочь хотя бы деньгами, если потребуется. Насчёт этой тайны не волнуйся: от меня и от Коли об этом никто не узнает. Я его предупредила. Что бы ты ни думала о нашей семейке, а лично мне судьба Светочки небезразлична. Она всё-таки моя крёстная дочь. А видела бы ты как Коля расстроился, узнав истинное положение дел! Я еле его успокоила. Как бы там ни было, а он любит тебя и дочку.

– Если бы он нас любил, то дорожил бы нами, не завёл бы любовницу и не уехал бы с ней к чёрту на кулички.

– Коля смотался туда от безысходности. Ему невмоготу стало жить с мамой. Их отношения окончательно испортились. Он озлобился, начал кидаться на нее по любому поводу и без повода. Заявил, что это из-за неё он сорвался, утратил контроль над своими поступками, а в результате потерял семью. Братик мой чуть не довёл нашу мать до инфаркта. Он и на работе стал оскал свой показывать. С того злополучного дня и до последней вашей встречи Коля с Зиной не встречался. Он всё надеялся, что ты простишь его. А когда понял, что ты останешься непреклонной, возобновил с ней отношения. Ей каким-то образом удалось хотя бы привести его в чувство. Я ездила провожать их в аэропорт. На самом-то деле Зина не хотела брать с собой Николая. Она до последнего уговаривала его остаться, твердила, что ты любишь его и это видно невооружённым глазом, а значит со временем простишь, но он упёрся. Мне брат сказал, что не сможет здесь жить, зная, что вы рядом, а доступа к вам у него нет. Мне его общипанная краля не понравилась. В ней нет теплоты, душевности. Не думала, что его может привлечь пустышка с худосочной фигурой.

– Зина всегда была худышкой. С годами она слегка поправилась и теперь выглядит не на много худее меня, учитывая её небольшой рост. Коле нравятся стройные женщины. Ему стало всё немило, всё постыло, он разочаровался во мне – вот его и потянуло к более молодой и азартной в постели девушке. Она моложе его на семь лет.

– То есть Зинаида младше тебя на четыре года. А выглядит старше тебя. И ведь ты гораздо симпатичнее её и красивее. Не понимаю, как он мог изменить тебе с такой невзрачной бабёнкой. Мой брат и сам не супермен, однако же она ему совсем не пара. Думаю, он успокоится, опомнится и вернётся. Коля сказал, что не собирается подавать на развод. Попомни мои слова: не пройдёт и полугода как они расстанутся. Эти двое никогда не станут дражайшими половинками.

– Как я знаю, Зина сторонница свободных отношений. Она не намерена обзаводиться семьёй. Для этого у неё есть довольно веские основания. Полагаю, что именно это обстоятельство и свяжет их надолго.

– Какие основания?

– Извини, золотко, но это не моя тайна.

Софья не желала никому ничего рассказывать о той женщине. Она решила вычеркнуть из памяти и её и мужа.

– Можешь поздравить меня, солнышко! Я наконец-то получил права, – сообщил жёнушке, вошедший в дом радостный Александр.

– Поздравляю, милый, – сказала Наталья, сохраняя спокойствие.

Восторга по этому поводу она не испытывала.

– Пап, у нас будет машина? – изумился Павлик.

– А то!.. Почему, по-твоему, я сделал распашные ворота?

– Чтобы загонять во двор наш автомобиль? – спросил для уточнения догадливый сынишка.

– Умный мальчик, весь в папу.

– А какой марки будет наша новая машина?

– Ну, на автомобиль с нуля мы не потянем, я договорился насчет покупки «Жигулей» девяносто второго года выпуска по приемлемой цене. Машина в хорошем состоянии и наезжено немного, – доложил он скорее жене, нежели сыну.

– Класс! Пап, а порулить дашь? – размечтался пострел.

– После совершеннолетия. А пока будешь усваивать правила дорожного движения да изучать внутреннее устройство машины.

– О!.. Ещё целых восемь лет ждать! – расстроился Павлик.

– Пап, а какого цвета эта машина? – поинтересовалась Настя.

– Она серо-голубая, почти как твои глаза.

– Когда будут смотрины? – задала вопрос Наталья лишь бы поддержать бодрое настроение детей и мужа.

– Послезавтра оформим куплю-продажу, затем сразу домой её пригоню, – пообещал супруг.

– А Свету катать на машине будем? – спросила Настя.

– И Светочку, и крестную твою – всех вас возить буду, а как же иначе?!

– Обедать идите, – пригласила домочадцев к накрытому столу Мария Станиславовна.

Она, как и её невестка, не испытывала бурной радости по поводу предполагаемой покупки. Сашина мать считала, что им особо-то некуда ездить на собственном транспорте.

– Наташ, ты такая хмурая сегодня. Не хочешь, чтобы я покупал машину? – спросил жену Александр по завершении обеда, когда Павлик с Настей уединились в детской.

– Я не возражаю. Это же твоя мечта, да и дети довольны.

– Тогда в чём дело?.. Тебя что-то мучает?

– У меня из головы не выходит Сонюшка. Я не могу радоваться, когда ей очень плохо! Она не хотела идти на ту злополучную вечеринку. Соня предвидела, что может произойти то, что случилось. Она как в воду глядела! Мы с ней даже повздорили по этому поводу. Это я сказала Николаю, что Зина пригласила нас и их на празднование Нового года. Я рассчитывала, что он уговорит её составить нам компанию. В итоге так оно и вышло. Коля сказал ей, что если она не желает пойти с нами, то их «с нетерпением» ждёт его матушка. Сам знаешь, какие натянутые отношения между Софьей и её свекровью. Евдокия Михайловна нашу Сонечку на дух не переваривает! Она невзлюбила её с самого первого дня их с Колей брака. А всё из-за того, что Соня до встречи с ним считалась твоей невестой, чуть было не породнилась с женой её первого мужа, то есть с твоей матерью. Вашего с Колей отца давно уже нет в живых, а она до сих пор питает к тебе и к твоей маме лютую ненависть!

– О нашей с Соней помолвке мало кто знал. Её свекровушке, по- видимому, Коля об этом поведал, – высказал свою мысль Саша.

Ему неловко было говорить об этом с женой. Он опасался причинить ей душевную боль. Александр вообще старался не затрагивать эту тему.

– Поскольку Николай был в курсе ваших с Сонюшкой отношений, то и мать его, разумеется, об этом знала, – продолжила разговор Наталья. – Почувствовав недружелюбие свекрови, Соня стала оказывать ей взаимное нерасположение. У Евдокии Михайловны все стычки с сыном случаются в основном на этой почве. Прошло больше тридцати лет, как она развелась с твоим отцом и уже двадцать восемь лет счастливо живёт со вторым мужем, имеет от него дочь, общие внуки у них народились, а всё успокоиться не может. В канун Нового года Соня вынуждена была выбирать между нежелательным для неё походом к Зинаиде и отвратительным – к свекрови. Разумеется, она выбрала первое, на что и рассчитывал Коля, да и я возлагала на это надежду. Я так виновата перед ней! – посетовала Наташа.

– Мм да… дела… – рассеянно протянул Александр. – Ты тут, в общем-то, ни при чём, ты ж хотела, как лучше. Откуда тебе было знать на что способна твоя бывшая одноклассница? Но вот Николай!.. Я знал, что мой брат-недоумок способен заинтересоваться и увлечься доступной красоткой, но, чтобы так подставиться из-за ничего собой не представляющей обыкновенной кокетки!.. – произнёс он и осёкся.

– Ты хочешь сказать, что Николай и раньше изменял нашей Сонечке? – изумилась Наталья.

– Как-то давно, ещё до рождения Светы, я видел, как он целовался с некой девицей в укромном местечке, – пояснил ей Саша. – Но может, между ними и не было физической близости, – добавил он, сожалея, что проговорился.

– Ха!.. Как бы не так! – выразила своё несогласие Наташа. – А я-то считала его однолюбом, порядочным семьянином! Выходит, что Сонины опасения были небеспочвенные!.. Она в тот день пыталась убедить меня, что в сердечных делах нельзя полагаться не то что на подругу, а и на самых близких, родных людей. Возможно, такая мысль возникла у неё на основании собственного жизненного опыта? – озадачилась вопросом Наталья, изучающе глядя на мужа.

– Какого опыта?

Александр насторожился.

– Соня ведь не дождалась тебя из армии, будучи невестой, а увёл её у тебя не кто иной, как твой брат, – пояснила жёнушка. – А ты что подумал, мой милый?

– О том и подумал. Давай не будем ворошить прошлое. Что было, то было – быльём поросло. Чего воду в ступе толочь!.. А не прошвырнуться ли нам с детьми до твоих родичей? – предложил он, повернув разговор в другую сторону.

– Можно. В такой погожий весенний денёк не помешает выбраться на свежий воздух, – рассудила Наталья.

– Павлик! Насть! Как вы смотрите на это дело?.. Хотите прогуляться до бабы Вали? – обратилась она к детям.

– Мам, пап, я не пойду, – отказался сынишка. – Мы с ребятами договорились собраться на стадионе и в футбол поиграть. Меня они ждать будут.

– Какой футбол в такую слякоть?.. Как поросёнок в грязи вымажешься! – возмутилась Наталья.

– Да пусть идёт, – вступилась за внука Мария Станиславовна.

Наташе не хотелось перечить свекрови, она лишь повела бровью.

– А я пойду с мамой и папой! – радостно заявила Настя. – Я по Светочке соскучилась.

– Уже? Она же у нас вчера с обеда и до семи вечера была, – с усмешкой заметила бабушка.

Когда Рощины подошли к Наташиному родительскому дому, её мать гуляла со Светой на улице. Девочка была игрива и весела. Она как обычно бросилась сначала в объятия крёстного, а уж затем прислонилась к тётушке. Такая манера её поведения озадачивала Наталью. Ей казалось, что она роднее, чем Саша и очень любит племянницу, а значит, заслуживает большего почитания.

Шепнув что-то Настеньке, Светлана повела её к соседскому дому, где их поджидала подружка, Танечка Полутина.

– Мам, вы давно на улице? – поинтересовалась Наташа.

– Минут десять как выбрались, – ответила Валентина Кирилловна.

Вид у неё был озабоченный, а взгляд печальный.

– Мамуль, ты чего такая поникшая?.. Если неважно себя чувствуешь, мы с Сашей сами присмотрим за девочками, а ты домой иди, приляг.

– Да нет, со мной всё в общем-то в порядке. Вы ступайте, ступайте. Сонечка, наверное, с вами поговорить хочет. Душа у неё который день не на месте. Совсем она расклеилась в последнее время. Да у меня и самой глядя на неё и на Светочку сердце разрывается на части. Передайте ей письмо. Я его из почтового ящика только что вынула, – сказала мать, доставая из кармана конвертик. – Посмотрите, не мне ли оно адресовано. Без очков совсем плохо видеть стала, а почерк смотрите какой мелкий, неразборчивый.

– Оно от Николая, – довёл до её сведения зять, взглянув на адрес отправителя.

Александр с Натальей застали Софью погружённой в раздумья.

– Здравствуй, Сонечка, – поприветствовали они её дружно. – А это тебе, – сказала Наташа, вручая послание.

Софья направилась на кухню, зять с сестрицей последовали за ней. Под их пристальным взглядом она разорвала нераспечатанный конверт на части и бросила в мусорное ведро.

– Как я понимаю это не первая его весточка? Николай донимает тебя своими письмами? – спросил Александр, заметив её нервозность.

Он старался отвлечь свояченицу от мрачных мыслей, которые, по его мнению, в данный момент не связаны с её непутёвым мужем.

Ну а Софья отмахнулась раздражённым жестом.

– Ты так и не сказала нам, какой окончательный диагноз поставили врачи Светочке и как они намерены бороться с её недугом, – укорила сестру Наташа и увидела, как на Сониных глазах выступают слёзы.

– Тебе сообщили что-то ужасное?.. Всё так плохо?.. Что показало обследование? – завалила она её вопросами. – Светик выглядит как никогда резвой. Давай не томи!.. Говори всё как есть! Что сказали врачи по поводу состояния её здоровья? – потребовала она открыть правду.

– У Светочки врождённый порок сердца… – выдавила из себя Софья и, бросившись на диван, разрыдалась, закрывая лицо ладошками.

Наташа в ужасе глянула на мужа, ища у него поддержки, ожидая слов утешения для сестры и себя, а он стоял оцепеневший не в силах издать ни звука. У неё создалось впечатление, что он сам не меньше Софьи нуждается в психологической помощи.

– И врачи только сейчас с точностью определили эту её болезнь?!.. Не может быть, чтобы в наш век развитой медицины невозможно было раньше поставить диагноз! – возмутилась Наталья, пылая гневом. – Должен же быть хоть какой-то шанс вылечить нашу кроху. Как насчёт операции?

– Только не в ближайшие годы, а потом может стать поздно. С её редкой группой крови для неё сложно найти любого донора, а уж с живым сердцем!.. Такая операция стоит огромных денег!.. И нет никакой гарантии, что в данном случае не произойдёт отторжение. В настоящее время у Светы масса противопоказаний: плохая свёртываемость крови, пониженный гемоглобин и прочие. Врач сказал, что при удачном раскладе она сможет прожить без хирургического вмешательства самое большее до двадцати лет. Я сказала об этом маме и вам сейчас. Ещё каким-то образом диагноз узнала Рита. Она сообщила об этом диагнозе Николаю перед его отъездом. Это меня очень расстроило, но Рита поклялась, что они оба ни в коем случае не проговорятся. Полагаю, вы тоже умеете держать язык за зубами. Я боюсь, как бы истина не дошла до Светочки. Такое знание может убить её раньше, чем прогнозируют доктора, – всхлипывая, поделилась своими переживаниями Соня.

– Тебе не кажется, что не мешало бы вернуть Николая? Он её кровный отец и может понадобиться!..

Софья наградила сестрицу укоряющим взглядом, однако Наташу это не остановило.

– Я знаю, как сильно ты любила Колю, боялась его потерять. Прости, что уговорила вас пойти с нами к Зине. Я не ожидала от неё такой выходки. Да я и представить себе не могла, что всё так закрутится! Она всегда была доброй, отзывчивой, понимающей девочкой. За десять лет жизни на острове Зина изменилась не в лучшую сторону, однако я и подумать не могла, что она способна на такую подлость. Да, твой муж поступил скверно, чрезвычайно ранил твою душу, но он любит свою единственную дочь, а она обожает его. Как отец Светочки Николай просто обязан оказывать вам содействие. А ты должна принимать любую его помощь, даже если это не соответствует твоим принципам.

– Он не обязан нам помогать, а я не должна ничего от него требовать!.. – возмутилась Софья. – Что касается его отношений с Зиной, то каждый волен делать свой выбор. Не надо ему мешать устраивать свою жизнь по собственному усмотрению!.. Ну а ты к тому событию вовсе не причастна. Так что перестань заниматься самобичеванием.

– Не думаю, что Зина станет смыслом его жизни. Сама знаешь, как Коля любит детей, а у них их не может быть по определению.

– Они могут удочерить какую-нибудь малышку, ― не подумавши брякнула Софья.

– Ты не поняла?.. Зина, вероятнее всего, способна родить, но она не любит детей и не хочет их! И ты знаешь её принципы: ей не требуется мужчина для создания семьи, она не желает, чтобы кто-либо из представителей сильного пола постоянно находился с ней на одной жилплощади. Ты погорячилась, отказавшись от отца своего ребёнка, – попыталась вразумить сестру Наташа.

– Перестань действовать мне на нервы! На мою долю и так выпало немало переживаний, не доставало только ещё испытывать чувство вины перед этим иудой! У меня и без того уже развился комплекс вины перед всеми окружающими!..

Софья бросила многозначительный взгляд на Александра. От Натальи не ускользнуло, что лицо его зарделось. Это её озадачило. На минутку ей почудилось что между ними есть какой-то сговор.

– Я сама знаю, чего мне делать, а чего не делать, – продолжила высказываться Соня, обращаясь к сестре и зятю. – Первопричину своих несчастий и невезений в первую очередь следует искать в себе. Я пытаюсь наладить свою жизнь, но менять принятое решение не намерена. Нельзя попустительски относиться к плохим поступкам, в том числе и к своим. Во мне что-то надломилось, я стала колючая. А Николай… он оказывает нам по возможности помощь. Коля переводит на мой счет в Сбербанк алименты, хоть я и запретила ему это делать, ― довела до их сведения Софья. – В будущем видно будет, как поступить с его финансами. Жить за его счёт я не собираюсь, однако пусть эти деньги пока полежат на моей сберкнижке.

– Ну да!.. Ты же у нас гордая! – сказал Саша не без иронии.

– Это Николай разрушил ваш брак. Не отказывайся от его денег. С паршивой овцы хоть шерсти клок! – принялась вдалбливать ей Наталья. – С твоей мизерной зарплатой учительницы начальных классов невозможно растить одной даже здорового ребёнка, а тут ещё и на лечение немалые средства требуются.

– Расширю оранжерею, буду продавать цветы, причём не только на дому, а и стану сдавать их в магазины. Это прибыльное дело, да и Светочке с Настенькой нравится возиться со мной на приусадебном участке. Они без ума от цветов – вот пусть и радуются их красоте. С маминой пенсией нам на жизнь хватает. Я выписала саженцы и семена редких цветов, некоторые уже получила. Буду выращивать эту прелесть и понемногу откладывать средства за счёт продажи цветов. Колиными деньгами я воспользуюсь лишь в случае крайней необходимости, а может вообще никогда, – решительно заявила Соня.

В этот тяжёлый для Софьи год Светочка и Настя пошли в школу. Она взяла их обеих в свой класс. Дочка во время уроков была у неё на глазах, а крестница присматривала за сестрёнкой во время перемен.

Когда девочкам исполнилось по одиннадцать лет, умерла Валентина Кирилловна. Смерть её была внезапной. Она только-только вернулась из жаркой бани – и вдруг ей сделалось плохо. Софья тут же вызвала скорую помощь. Медики приехали быстро, однако довезти пациентку до больницы им не удалось, она скончалась по дороге. Вскрытие показало, что смерть наступила из-за тромба, обнаруженного в полости сердца. При жизни Валентина Кирилловна страдала венозным расширением и частыми головными болями, а вот на сердце не жаловалась и никогда не упоминала, что в её роду у кого-либо были проблемы с этим жизненно важным органом, разумеется, кроме Светочки.

Когда девочки закончили начальное обучение в Сонином классе, она позаботилась, чтоб они и дальше продолжили учиться вместе, ведь у неё только на Настеньку и была теперь надежда. После смерти матери оставлять дочку ей стало не на кого. При необходимости отлучиться на какое-то время Соне приходилось отводить её к Рощиным или звать в гости Настю. Погрузившись в рутину жизни, она старалась не заострять внимание на проблеме Светочкиного здоровья, внушая себе, что врачи – не Боги, что они могут и ошибаться, но это не очень-то получалась. Жизнь её без Николая стала пуста. Соня жила по привычке. То было безрадостное существование ради доченьки, своей кровиночки. Если б не постоянное общение с учениками и другими детьми, да не шумные соседи, забавлявшие всю округу своими уморительными перепалками, она бы, наверное, тронулась умом от переживаний.

Как-то в последних числах апреля, услышав надрывный крик соседки, семидесятилетней Катерины Фёдоровны, Софья прекратила рыхление почвы под кустами роз и подошла к забору, разделявшему их участки.

– Чтоб тебя возом задавило нехристя окаянного! Да чтоб тебя черти задрали, лиходей проклятый! Чтоб ты захлебнулся, пропойца паршивый!.. – орала бабка во всё горло, гоняясь с лопатой в руках за зятем по огороду.

– Ты что, мать?.. Шарики за ролики заехали, да? Совсем из ума выжила на старости лет, карга старая! – кричал Семён, увёртываясь от тёщиных ударов.

– Баб Кать, что стряслось-то? – поинтересовалась Софья, когда пожилая женщина, так и не догнав зятя, остановилась отдышаться, а тот продолжил копку огорода, как ни в чём не бывало.

– Представляешь, Сонечка, кинулась я давеча в подпол, смотрю: земля там, будто рыхлая в одном месте! Решила проверить не нашёл ли зятёк проклятущий водочку в моей заначке. Раскопала я заветное местечко, где лет пятнадцать назад схоронила ещё по талонам купленные сорок поллитровок, глянь: двенадцать бутылочек недостает! – сердито поведала старушка, выпучив глаза так, что они едва из орбит не повыскакивали. – Вот ведь какой прохиндей! Вот ведь какая гнида! То-то последний месяц он такой довольный ходит. Мало того, что этот лоботряс моей Лидочке рога наставляет да за наш с ней счёт живёт, так ещё и водочку мою крадёт! Не удивлюсь, если узнаю, что он свою любовницу ею потчует! А ведь я эти поллитровки на свои похороны припасла!.. Я ему кости-то переломаю! Он у меня дождётся. Ей богу дождётся! – пригрозила бабка, потрясая кулаком в сторону зятя.

– Бутылочки-то перепрятала? – поинтересовалась Софья.

– А как же!.. Фигушки он у меня их найдёт! – сказала старушка и хитро усмехнулась. – Сонь, я знаю, что твой зятёк в технике разбирается. А не могла бы ты замолвить перед ним словечко, чтоб он к нам заглянул, – обратилась с просьбой Катерина Фёдоровна. – Телик неделю уже не пашет, а Семёна ничто не заботит, ему всё трын-трава! Сам-то он по телевизору только новости смотрит, а я и концерты кое-какие и фильмы интересные гляжу, да и детям он нужен.

– Хорошо, баб Кать, схожу вечером к Рощиным, передам Саше вашу просьбу. Заодно пусть и мой телевизор наладит. Что-то экран мельтешить начал. А сейчас мне к Свете в больницу пора.

– Пап, – обратился пятнадцатилетний Павлик к отцу, заменявшему на люстре лампочки старого образца на современные, экономные, – подкинешь деньжат малёк, а? Мне на покупку велика двести рублей недостаёт.

– Ничего себе «малёк!» А попробуй-ка сам их заработать. Займись сбором металлолома. Сдашь на приличную сумму – и купишь на свои кровные денежки, а пока имеющимся транспортом обойдёшься. Ты мойкой машин не пробовал заняться? – подал он сыну идею.

– На мойке без меня дельцов хватает, а на металлоломе не один год копить придётся. Наш подростковый велосипед и Настьке-то скоро маловат будет, его на хлам выбросить осталось.

– Всё бы тебе только выбросить! Ишь, какой богатый! – возмутился Александр, сойдя со стула.

– А ты прям совсем нищий, – огрызнулся Павел. – Помнится, лет пять назад машину покупать собрался, даже права получил, а потом в одночасье передумал! Тебе не только для нас с Настей денег жалко – на себя потратить жаба душит! – съязвил отпрыск, за что получил слегка по загривку, но обиду не выказал.

В это самое время Наталья, Настя и Мария Станиславовна лепили на кухне пельмени. Они слышали его пререкания с отцом.

– Паша, поди-ка сюда, – позвала паренька бабушка. – Мы с твоей матерью подумали и решили выделить тебе недостающую сумму из нашего семейного бюджета, – сказала она внуку.

На самом-то деле бабуля ни с кем не советовалась. Почувствовав молчаливое одобрение невестки, Мария Станиславовна достала из кошелька двести рублей и отдала Павлику.

– Значит, старый велик теперь будет только мой?! – обрадовалась Настя.

– Ага, – подтвердил довольный Павлуша, – но сначала я его подремонтирую.

Спорный вопрос был улажен, все остались довольны.

– Саш, я заходила сегодня к Светочке в больницу и встретила там Соню, – обратилась Наталья к мужу. – Она сказала, что тебя просила прийти её соседка, баба Катя. Телевизор у них сломался. Соня говорит, что у неё тоже телик плохо показывает, наказала заодно и к ней заглянуть, посмотреть, в чём там дело.

– Хорошо. Будет время – навещу обеих, – выразил согласие Александр. – А как крестница себя чувствует?

– Удовлетворительно. Состояние вроде как стабилизировалось.

В субботний день Александр отправился к свояченице и её соседке без предупреждения. Ни Софьи, ни её соседки, Катерины Фёдоровны, дома не оказалось, зато на завалинке сидел бабкин зять Семён. Он страдал от тяжёлого похмелья. Этот пройдоха знал, где у тёщи припрятана поллитровка водки, но после недавнего скандала взять её без особого повода не решался. Увидев Сашу, Семён моментально воспрянул духом.

– Привет, Сань, – поприветствовал он Александра. – Идём в дом. Тёща предупредила, что ты должен прийти. Сказала, что ты пообещал ей заняться ремонтом телевизора.

Пока умелец устанавливал в удобное для ремонта положение телевизор, открывал заднюю стенку, Семён в нетерпении метался по дому. Едва Александр успел вытащить из сумки тестер, паяльник да канифоль с оловом и только-только настроился на работу, как страдалец, достав из-за шкафа водку, неожиданно предложил:

– Сань, давай выпьем по рюмашке. Ужас как голова болит с похмелья, а один я пить не могу.

У Семёна было такое мученическое выражение лица, что Александр сжалился и согласился поддержать его. Он лишь для видимости пригубил спиртное, на что тот не обратил особого внимания.

– Между первой и второй промежуток небольшой! – выпалил Семён, наливая себе следующую порцию и доливая Сашину рюмку.

– Всю до дна, всю до дна, – стал настаивать он после того как одним глотком опорожнил свою посудинку.

– А как же ремонт? – спросил Александр.

– Ерунда. Я сейчас махом его отремонтирую! – беспечно заявил так называемый хозяин дома и, прежде чем мастер сообразил, что он замыслил, поднял над столом телевизор и, сделав шаг, выбросил его в предварительно распахнутое окошко.

Раздался грохот обо что-то металлическое и звон разбивающегося кинескопа! Туда же последовала задняя стенка.

– Вот и вся недолга, – удовлетворённо сказал Семён изумлённому Александру. – Давай выпьем за то, что эта рухлядь больше никогда не будет ломаться! – предложил он, наливая себе третью рюмку.

– Я пасс, – отказался Саша. – Мне к Софье зайти надо. У неё тоже телевизор барахлит.

– Может, помощь нужна?.. Пока я в ударе?! – пошутил Семён.

– Да нет, благодарствую. Её телевизор практически новый, – произнёс Саша с усмешкой.

– Сонюшка менее получаса назад из дома ушла, наверное, к дочке в больницу отправилась, так что вернётся нескоро. Эх! Такую девушку ты у меня в юности увёл! С Сонечкой я бы сейчас совсем другим человеком был!.. Махнём по маленькой?

– Я уже сказал, что не буду. У меня ещё и дома дела есть.

– А я буду! – заявил Семён, прикладываясь к горлышку бутылки.

Он сделал один глоток и чуть не поперхнулся от зычного голоса тёщи, стоящей с метлой у порога:

– Мимо рыла смотри не пронеси!.. Нечистая ты сила! Ах ты, ирод проклятый! Ты почто телевизор разбил?! Зачем в окно выбросил? – накинулась бабка на зятя и принялась колотить его, бегая за ним вокруг стоящего в середине комнаты стола.

– Мам, ну что вот опять не поделили? – возмутилась вошедшая в дом её дочь Лидия.

– Благоверного спроси! Или ничегошеньки в глаза не бросилось у завалинки в палисаднике?.. Подхожу я сейчас к дому и вижу: распахивается окно и выставляется эта мерзкая рожа, – проговорила она, кивая на зятя. – Не успела я и глазом моргнуть, как из окна телевизор вылетел! Прямо на ведро с удобрением угодил – и вдребезги! Да чтоб в аду гореть этому алкашу окаянному, сволочу недоделанному! – высказала мать пожелание.

– Кончай пургу гнать, мамаша! Было бы из-за чего! Этому ящику в обед сто лет исполнилось, – успел вымолвить Семён и получил дворовой метлой по затылку.

– А ты его покупал, чтобы распоряжаться им? На новый телевизор денег заработал? – спросила с ехидцей тёща.

– Вот найду подходящую работу – и с первой же получки новый телик приобрету, – заверил зять.

– Как же!.. Работу тебе прямо на завалинку и предоставят! Ты её у Матрёны под подолом ищешь, что ли? Сериалы я теперь где, по-твоему, смотреть буду?

– Мам, этот телевизор и впрямь допотопный был. Давай купим новый, – обратилась к Катерине Фёдоровне дочь, становясь мрачнее тучи.

Упоминание о вдовой фельдшерице скорой помощи, Матрёне Дроздовой, которая младше её на пять лет, всегда нервировало её, было ей как кость в горле.

– На какие такие шиши? На мои похоронные денежки, да? А когда я окочурюсь, в половик меня замотаете да в могилу кинете, словно безродную бродяжку, так что ли?.. И никаких тебе проблем, никаких поминок, не так ли?.. Славно придумано, доченька! – завелась до предела возмущённая мать.

– Да ну тебя, мам! Ты ещё лет тридцать проживёшь. Умирать она собралась! А мы-то без тебя как? – произнесла Лидия с укором.

– Вот-вот! Жизни своей не мыслю без «любимой» тёщи! – подначил женщин Семён, взирая на них с наглой ухмылкой, за что едва не словил от бабки метлой по физиономии.

– Катерина Фёдоровна, поскольку ремонтировать здесь теперь нечего, то я ухожу, – привлёк к себе внимание старушки Александр. – Передайте, пожалуйста, Софье, чтобы завтра утром никуда не уходила. Я приду к ней часиков в девять, а может и раньше.

– Передам, дорогой, как не передать. Ты уж извини нас за устроенный здесь бедлам.

– Куда-то опять смываешься? – спросила Наталья мужа в воскресный день по окончании завтрака, увидев, что он одевается.

– Ненадолго. Я так и не взглянул на Сонин телевизор. У неё уличная антенна на крыше накренилась. Её надо выпрямить, а потом каналы настроить, по-видимому, в этом всё дело.

– Пап, разве крестная не сказала, что мы с ней собираемся пойти к Светлане в больницу в половине десятого? – выказала недовольство Настёна, услышав разговор родителей.

– Отправитесь чуть позже. Приходи к тете Соне часиков в десять. К тому времени я должен управиться.

Настя пропустила слова отца мимо ушей. Она явилась даже раньше оговоренного тетушкой времени. Антенна уже прочно стояла на положенном месте, а прислонённая к крыше лестница и распахнутая настежь калитка свидетельствовали о проделанной Александром работе. Девочка, сняв туфельки на крылечке, бесшумно вошла в дом, когда ее не ждали.

– Ну вот, все каналы отлично показывают, – услышала она бодрый голос отца. – Как себя чувствует Светик? – последовал его вопрос.

– Мог бы и чаще навещать в больнице свою доченьку, твою кровиночку, – упрекнула его её тётушка-крёстная.

Девочка собралась уже пройти в гостиную, да так и застыла на месте как вкопанная. Быстро опомнившись, она спряталась за отворенной зальной дверью.

– Вашу с Колей дочку!.. Не так ли? – напомнил свояченице Настин отец многозначительным тоном.

– Извини, случайно вырвалось. Я не забыла о нашем уговоре. Сейчас вот в чём вопрос: ты как генетический отец с одинаковой со Светой редкой группы кровью можешь понадобиться, если потребуется срочное прямое переливание. Я не теряю надежду на операцию.

– О господи! Ну почему именно ей досталась моя кровь!.. По-твоему, Наташа знает, что ни ты, ни твой бывший муженёк как доноры ей не подходите? А сам-то Николай в курсе?..

– Наталья думает, что у моего благоверного третья группа крови и резус отрицательный, то есть как у тебя и у Светы, тогда как у него резус-то положительный. До ухода от нас он думал, что у них с дочкой кровь одинаковая, а теперь я понятия не имею, знает ли он истину. Коля никогда не ходил со Светой по больницам, не видел её медкарту. Речь об её резусе у нас никогда не заходила, что было мне на руку. Я жила в постоянном страхе, что рано или поздно правда ему откроется. Это в какой-то мере побудило меня отпустить его на все четыре стороны. Мне хотелось избежать скандала. Я и деньги-то его не снимаю по той же причине. Если Светочкино сердечко не выдержит, если спасти её не удастся, я верну ему все его финансы до копейки…

Послышались всхлипы, речь мамы-Сони становилась всё более несвязной. Чтобы услышать её слова, Настя на цыпочках вышла из-за двери и придвинулась ко входу в гостиную, заглянула туда краешком глаза и увидела, как тётушка рыдает, уткнувшись в широкую грудь её отца.

– Сашенька, если бы ты только знал, как я раскаиваюсь, что не дождалась тебя из армии. Сейчас моя жизнь была бы совсем иная!.. – запричитала она, а он обнял её, стал успокаивать нежными словами и ласкою.

Для своих почти двенадцати лет Настя была очень развитой девочкой, и кое-что понимала в генетической наследственности. Ей стало ясно, что её папочка является не только их с Павликом кровным отцом, а и Светиным тоже, что они с мамой-Соней держат это в строжайшем секрете ото всех окружающих. И в первую очередь от её родной мамы!

Незаметно выйдя на улицу, Настя пошла в сторону своего дома, роняя слёзы. У неё в голове не укладывалось как такое возможно: её папочка и родная сестра её мамочки – любовники! И они имеют общую дочку!

А Софья тем временем продолжала рыдать на груди у зятя.

– Ну, всё, всё… не рви мне душу. Я не могу видеть, как ты плачешь, – приговаривал Александр, гладя её светло-русые волосы.

– Саш, я была такая дура!.. Угораздило ж меня влюбиться в твоего брата!

– Мы все не властны над своими чувствами. Я думаю, что с ним ты познала истинную любовь. Да и я понял, как это любить по-настоящему, лишь когда вернулся из армии и стал встречаться с Наташей. Наши с тобой чувства оказались не столь глубокими, как мы себе воображали. Мы были совсем зелёные! Не понимали этого.

– Как знать, как знать. Я уже ни в чём не уверена, – проговорила Софья полушёпотом.

Александр взглянул на часы: было начало одиннадцатого.

– С минуты на минуту Настя должна прийти. Вы с ней вроде как к Светочке в больницу собирались, – напомнил он свояченице. – Тебе не следует показываться ей на глаза такой зарёванной.

А девочка, пройдя половину пути, в нерешительности остановилась. Она вдруг осознала, что не может не навестить сестру, у которой оказывается настолько больное сердце, что она может умереть в любую минуту. «Если не пойти к ней сейчас с мамой-Соней, Света расстроится, а волновать её нельзя ни в коем случае», – подумала Настя и повернула назад. Заходя во двор, она посильнее хлопнула калиткой, чтобы не застать отца и тётушку врасплох. Настя решила до поры до времени хранить их тайну, наблюдая за ними.

– Ты плакала?! – удивилась и встревожилась Софья, заметив следы слёз на лице племянницы.

– Что случилось, детка? Дома всё в порядке? – всполошился отец, собирая свои инструменты.

– Всё нормально. Просто я с задавакой одним повздорила, – придумала Настя.

– Опять Димка Смирнов достаёт?.. Сама справишься или требуется моё вмешательство? – поинтересовалась тётушка.

Она знала, что этот мальчик увлечён Настей и частенько цепляется к ней, чтобы привлечь её внимание.

Девочка отрицательно мотнула головой, не проронив ни звука.

– Тогда умойся, а потом пойдём к Свете.

Настя нашла в себе силу воли хранить секрет отца и крёстной, но их тайна запала ей в душу и волновала её постоянно, не давая покоя. Она стала прислушиваться к разговорам взрослых. Ей очень хотелось разобраться в сложных отношениях межу близкими ей людьми. Учась уже в одиннадцатом классе, Настёна со Светой стали однажды свидетельницами беседы Натальи с приехавшей из далека престарелой родственницей. Их разговор мог показаться странным Светлане, но не Насте.

– Ох! Тётя Лиза!.. Здравствуйте!.. Сколько лет, сколько зим мы не виделись! – воскликнула обрадованная Наталья, впуская в дом пожилую женщину.

Она обняла её, поцеловала в щёчку.

– Да, милая. Почитай восемнадцать годков здесь не была: с тех самых пор как нелёгкая дёрнула меня отправиться с мужем на Камчатку. Ужас как боюсь летать на самолётах. Эти адские аппараты то и дело разбиваются! Я уже и не чаяла побывать в родных краях, но дочка с зятем, выйдя на пенсию, вдруг надумали в Казань переехать. Мне пришлось отправиться с ними!.. Не оставаться же там одной из-за боязни летать.

Наталья помогла старушке снять верхнюю одежду, провела её в гостиную, где Настя со Светой готовились к выпускным экзаменам.

– Девочки, у нас гостья! Это родная сестра вашей бабы Вали, Елизавета Кирилловна, – представила она им свою тётю.

– Какие красавицы твои доченьки. И обе почти на одно лицо! Сестрица не писала, что у вас с Сашей двойняшки народились, – изумилась пожилая женщина, приходя в восторг.

– Неужели девочки так похожи? – спросила Наталья.

– Очень. Ну, внучки, сказывайте кто из вас кем является.

– Одна из них Сонина дочка, а другая моя, – пояснила племянница.

– Надо же! А ведь как похожи! Они, словно как родные сёстры! Валюша покойная писала, что у Сонюшки родилась девочка. Ну-ка, попробую определить, которая из них чья, – сказала Елизавета Кирилловна, шаря по своим карманам в поиске очков.

Девочки и Наталья застыли в ожидании её умозаключения.

– Эта красавица твоя дочь, а эта Сонина, – заявила бабка, указав сначала на Свету, потом на Настю и, конечно же, ошиблась.

– Насть, поставь, пожалуйста, чайник кипятиться, тетю Лизу угощать будем, – попросила Наталья дочку, усаживая гостью на диван и присаживаясь с ней рядом.

– Неужели ошиблась?! – изумилась пожилая женщина, приглядываясь к висящему на стене свадебному фото Натальи и Александра.

– Да, тёть Лиз. Дали вы маху!.. С чего вы взяли, что Света – моя дочь?

– Показалось, что эта девочка на мужа твоего больше походит, чем Настя, хотя и она тоже на него смахивает. А это не сынок ли ваш на снимке? – спросила Елизавета Кирилловна, поднимаясь с дивана и подходя к стене с семейными фотографиями.

– Да. Это наш Павлуша, – подтвердила племянница.

– Он – копия Александр! – сказала тетушка, сравнивая недавно присланный снимок Павла в армейской форме со старой фотографией его отца, где тот не на много старше сына. – У него волосы Сашины: светлые с золотистым отливом, собственно говоря, как и у Светы. Это и ввело меня в заблуждение. Ба! Да у них даже веснушки на носу одинаковые!.. Я твоего благоверного на пути к вашему дому встретила. Распознала его, но останавливать и заговаривать с ним не стала. Он меня, как видно, не помнит. Подумать только, столько лет его не видела, а даже без очков узнала!.. Вы с Соней до замужества похожи были. Да и у Саши с его братом по отцу имелось некоторое сходство, только у того волосы более тёмного, как мне помнится, русого цвета. Ваших девочек, не перепутали ли в роддоме? – пошутила бабка, не ведая, до чего может договориться.

– Сестрица на месяц позже меня рожала. Светочка появилась на свет семимесячной. Такая кроха была! Мама думала, мы её не выходим. У Сони ведь молока совсем не было, благо у меня его к тому времени стало более чем достаточно – вот я и выкармливала обеих малышек. У них волосёнки тогда были одинаково белые, но сами они совершенно отличались. Света росла худышкой, а Настя до трёх лет была пухленькой, потом худеть начала, стала шустренькая как живчик. Со временем у девочек стали схожие фигурки.

– В кого же Светочка уродилась?.. Я семейство Майоровых неплохо знаю. В их роду вроде бы все русоволосые да чернявые были, да и в нашем – златовласых предков вроде как не было.

– Софья сказала, что Света в Колину бабку по материнской линии пошла; говорит, что у неё рыжеватые волосы были.

– Видимо, так оно и есть, – произнесла в заключение тётка.

– Мама-Ната!.. Бабушка Маня торт несёт, – выглянув в окно, сообщила Светлана.

– Вот и славно. Как раз ко времени, – обрадовалась Наталья, – сейчас чай пить будем.

– Насть, как обстоят дела с заваркой? – поинтересовалась она у дочки.

– Настоялась, – сообщила девочка, выходя из задумчивости.

Разговор матери с бабой Лизой растревожил её. Уж она-то знала в кого уродилась сестричка, и это понимание вновь вывело её из душевного равновесия.

Девушки почаёвничали с Натальей и с двумя бабушками, затем Настя отправилась провожать домой Свету.

– Насть, как ты думаешь, а не может ли твой папа быть и моим кровным отцом тоже? – задала ей вопрос сестрица.

«Выходит, что рассуждения бабки Лизы озадачили её, зародили в ней некоторые сомнения», – подумала девушка, а вслух сказала:

– Ты несёшь несусветную чушь!

– А жаль! Я бы очень хотела иметь такого папочку. Да он мне и так как родной отец, – подсыпала Света ей соль на рану.

Настя довела сестру до ворот и сразу вернулась домой. У неё не было желания общаться с тётушкой. Она не могла относиться к ней как в раннем детстве.

Придя домой, Настя продолжила заниматься подготовкой к ЕГЭ. Она читала конспекты в своей комнате, когда к ней заглянул отец.

– Привет, детка. Как дела у Светы?.. Сильно отстала от программы? – поинтересовался родитель.

– Не очень. У неё есть шансы получить по ЕГЭ неплохие баллы, – ответила Настя и, не утерпев, задала ему мучающий её вопрос:

– Пап, а ты любишь маму?

– Что за вопрос, дочка? Конечно, люблю. Очень! А ты сомневаешься в этом?.. С чего бы? – спросил он встревоженным голосом.

– Недавно мы со Светой и моей мамой рассматривали семейный фотоальбом Майоровых у них дома. В нём было несколько любительских фоток, где вы с тётей Соней стоите обнявшись. На этих снимках вы кажетесь такими влюблёнными друг в друга!.. Мама сказала, что вы с ней дружили до твоего ухода в армию. Это правда?

Александр почувствовал себя неловко под пристальным, изучающим взглядом дочери. Она словно бы понимала всё и без его объяснений, видела его насквозь! Он не знал, какие именно фотографии сохранила Софья и, главное, зачем?! Свои-то такие снимки он давным-давно уничтожил согласно договорённости.

– Ну да… было дело. Я дружил с ней какое-то время. Мы знакомы с твоей тётей с детского сада, учились вместе. Те фотографии, по-видимому, были сделаны после выпускного вечера, – сказал он в дополнение к сказанному женой, не раскрывая всей истины. – А как твои успехи? – перешёл он к другой теме.

Александр не мог откровенничать о своей юности с дочкой.

«С этого вопроса и надо было начинать!» – с горечью подумала Настя, не впервой убедившись, что Света волнует отца гораздо больше, нежели она – его законная дочь!

– Нормально. Мы со Светой повторяем все пройденное. Пап, не волнуйся за нее, она хоть и пропустила треть занятий в течение года, а сильно-то не отстала. Мама-Соня занималась с ней даже в больнице, да и я частенько ходила натаскивать ее по всем предметам, – напомнила Настя.

– Ты у меня молодец, – в кои-то веки похвалил ее отец.

Александр почувствовал скрытый смысл в рассуждениях дочери. Заданный ею некорректный вопрос и тон ее разговора озадачили его.

– Ну, сделать ее отличницей я, к сожалению, не могу. На золотую медаль я и сама не потяну. А вот аттестат Светлана получит, надеюсь, без троек, – сказала она с расстановкой.

– А куда вы поступать надумали? – поинтересовался Александр у дочки.

– Тут наши с ней пути-дорожки разойдутся. У нас разные интересы. Мне нравятся гуманитарные науки, а Светлану, как и ее маму, привлекает цветоводство. Возможно, она надумает учиться в этом направлении. Мама-Соня считает, что по окончании школы ей не помешает какое-то время отдохнуть от учебы, осмотреться, определиться с будущим. Тетушка говорит, что ей сейчас нужен помощник по уходу за цветами. Света разделяет мнение матери и поддерживает её во всём. Мама-Соня мечтает вывести новые сорта цветов, каких ни у кого никогда не было. Я надеюсь, что у них это получится. Тебе лучше поинтересоваться у самой Светы о её планах на будущее.

– Пожалуй, я так и сделаю, – согласился Александр изучающе глядя на дочь.

Его насторожило, что она говорит с ним отстранённо, вроде как нехотя, без искорки в глазах, уклоняясь от разговора о себе. Беседуя с ним, она как бы повторяла давно заготовленный и заученный текст, не трогающий её душу. Сейчас ему пришло в голову, что он не помнит, с каких пор его дочь начала отдаляться, словно бы отгораживаться от него. Она давно уже перестала проявлять в его присутствии бурные эмоции, восхищаться, как бывало когда-то. Настя как-то разом повзрослела в интеллектуальном плане, стала слишком рассудительной для своего юного возраста. Она явно задумывалась над жизнью, что-то пряча в закоулках своей души.

Обе девушки были удовлетворены результатами ЕГЭ и теперь готовились к выпускному балу. Чуть ли не в последний момент они спохватились, что у них нет подходящих туфелек к новым нарядам, и кинулись искать их по магазинам.

– Давай посидим на лавочке, – предложила сестрице вымотавшаяся Света, когда необходимые покупки были сделаны.

– Давай, – проявила единодушие Настя, понимая, что сестре нельзя переутомляться.

Только они расположились, как раздался рокот приближающегося мотоцикла.

– Кого мы видим! Какой сюрприз! – услышали девушки восторженный голос одноклассника Димы Смирного, сидящего на «Урале» позади Василия Петряева.

Вася частенько катал друзей и понравившихся ему девочек на отцовском стареньком мотоцикле с коляской. У него и права имелись.

Света всегда удивлялась закадычной дружбе отличника Димы и троечника Васи. У мальчиков были разные интересы. Тогда как один старательно грыз гранит науки, другой с головой был погружён в спорт. Василий нередко забывал о домашних заданиях, он зачастую списывал их у Димы перед самым уроком. Его и ценили-то лишь потому, что он завоёвывал первые места в спортивных соревнованиях, поддерживал престиж школы. Света считала, что именно из-за Васи в последнее время Дима сбавил темпы в учёбе и не потянул на золотую медаль, получив в аттестате одну четвёрку. Она переживала за парня, он ей нравился. А вот Настя даже не скрывала своей неприязни к Дмитрию. Она не сочувствовала ему по поводу его неудачи. Этот мальчик доставал её своими приставаниями все одиннадцать лет учёбы. Настя чувствовала в нём червоточинку, невзлюбила его всей душой. Из этих двух одноклассников она, безусловно, оказывала предпочтение Васе.

– Покатаемся, девочки? – спросил Дима.

– У вас лишь одно свободное место, – высказалась Светлана.

– Мы прокатим вас по очереди, – предложил Василий.

– Я первая! – загорелась она желанием.

– Как-нибудь в другой раз, когда у него будет два свободных места, – охладила её пыл Настя.

Сестрица скисла в мгновение ока.

– Мы лишь до выезда из города и обратно проедемся по трассе, – успокоил Настёну Василий, вынуждая её пойти на уступки – позволить сестрёнке прокатиться.

Светлану вернули через полчаса, сияющую довольством.

– А теперь ты прокатись, – сказала она сестрице, освобождая ей место.

– Забыла?.. Нам надо платье твоё у портнихи забрать, поторопить её, если оно ещё не готово. Моё-то давно дома на вешалке висит, – напомнила ей Настя.

– Да не нервничай ты так. Покатайся с ребятами. Езда на мотоцикле успокаивает, поднимает настроение. Я к портнихе без тебя схожу, а по пути туфли твои к тебе домой занесу, – предложила Света безапелляционным тоном, забирая её пакет.

– Не хочу я никуда ехать, – воспротивилась уговорам дивчина.

– Ты чего такая шуганная?! Меня что ли боишься? – подначил одноклассницу Димитрий, глядя на неё с ухмылкой.

– Да никого я не боюсь, – возмутилась Настёна и решительно полезла в коляску.

– Только недолго, – предупредила она Васю надевая шлем.

Когда у развилки дорог мотоцикл круто сменил направление и понёсся в гору, девушка заволновалась.

– Вась, мы так не договаривались! Ты обещал прокатить меня до окраины города, – крикнула она однокласснику как можно громче.

Но тот не внял её словам. Он сделал вид, будто не слышит. Зато отозвался Дмитрий:

– Жизнь полна неожиданностей, – сказал он с загадочным выражением лица.

Мотоцикл поднимался всё выше и выше на гору, пока ни достиг равнинного места. Когда Дима Смирнов соскочил с заднего сиденья, вид у него был довольный как никогда.

– Вы тут погуляйте на природе, пообщайтесь. Я вернусь минут через двадцать. Хочу одолеть несколько непокорённых мной вершин, – заявил Василий.

– Давай покорять их вместе, – предложила Настя, продолжая сидеть в коляске.

– Вылезай! Я не кусаюсь. Ну… разве что чуть-чуть, – произнёс её недруг с ухмылкой и подмигнул товарищу.

– Мне и здесь неплохо, ― огрызнулась девушка. ― Или я поеду с ним, или ухожу домой пешком, – предъявила ультиматум Настя.

– Мотоцикл троих на тех кручах не попрёт, да и опасно это, – предупредил Василий.

– Значит, едем вдвоём, – настояла Настёна.

Парень озадаченно посмотрел на ставшее безучастным лицо Димы и, разведя руками, завёл мотоцикл. Он гонял по сопкам как сам сатана, испытывая её выдержку, и всё спрашивал, не страшно ли ей, не желает ли она вылезти на время, но Настя уже из принципа упорно повторяла, что всё в порядке.

– Одолеем последнюю крутизну и поедем за Димкой. Пора возвращаться, а то к пяти часам нам всем надо быть при параде, – смилостивился, наконец, одноклассник. – Может, всё-таки сойдёшь на несколько минуток?.. На эту горку я ни разу не въезжал с коляской, тем более с пассажиром, – предупредил он упрямицу.

– Езжай, – продолжила стоять на своём Настёна и тут же покаялась, поняв, куда именно этот сорвиголова собирается взбираться.

«Нам на неё ни за что не въехать!» – успела подумать девушка, как мотоцикл наполовину завис в воздухе.

– Ну!.. Насть! Подайся вперёд, – крикнул с надрывом Вася.

Она и сама уже догадалась, что следует предпринять. Настя пыталась сделать то, чего ожидал от неё одноклассник: всем корпусом налегла на передок коляски. Мотоцикл на минутку как бы застыл в одном положении, а потом его слегка качнуло вперёд. Ей показалось, что он вот-вот перевалит на ровное место, ан нет – его понесло вниз, переворачивая в воздухе!

Девушка как пушинка вылетела из коляски и, отлетев в сторону, довольно удачно приземлилась, получив неопасные для жизни ушибы. Собравшись с силами и с мыслями, лежащая на земле Настя бросила взгляд на перевёрнутый примерно в трёх метрах от неё мотоцикл. Стояла абсолютная тишина. Петряева нигде не было видно! От ужаса бедняжка оцепенела. И тут она услышала сначала шорох, а затем до неё донёсся очень встревоженный, сдавленный голос одноклассника:

– Насть, ты жива?

– Да. Со мной ничего страшного не случилось. А ты как?

– Нога!.. Всё остальное вроде бы цело, – ответил парень.

Послышался тихий стон, затем донеслось его кряхтение и тут она увидела выползающего из-под мотоцикла Василия.

– Что с ногой?

– Пока непонятно. Возможно перелом стопы. Поможешь перевернуть эту махину? – спросил он, кивая на мотоцикл.

Вдвоём они кое-как справились с непростым делом.

– Отвернись, мне надо снять порванные колготки, – обратилась к однокласснику Настя.

– Мм… да! – озадачился парень, обратив внимание на неприглядный внешний вид школьной подруги перед самым-то балом. У неё были в кровь разодраны колени и оцарапаны руки.

Вася исполнил её просьбу.

– Попробуем ехать? – предложил он с вопросительной ноткой в голосе, когда Настя мало-мальски привела себя в порядок.

– А что нам остаётся? – буркнула она, усаживаясь в коляску.

– О, чёрт! – вскрикнул от боли юноша, трогаясь с места. – Насть, ты не обидишься, если я высажу тебя у тропинки? Похоже, нога опухает. Невозможно давить на тормоз. Один-то я как-нибудь съеду с горы, а вот тобой рисковать я больше не могу. Мне надо срочно добраться до поликлиники, а не то, как бы нога совсем не отказала. Думаю, придётся рентген делать. Может быть, её загипсуют. Скажи Димке, чтобы возвращался домой своим ходом!.. Кто-то же должен его предупредить, – добавил он, заметив её недовольство. – Вернуться за вами я, разумеется, не смогу. Если идти вниз напрямую, то до города всего лишь около двух километров.

– И ещё три километра до скамейки, откуда вы меня забрали, – напомнила Настя.

– У Димы есть деньги на автобус, – постарался успокоить её Василий.

– По-твоему, я такой ободранкой в автобус полезу? – возмутилась девушка, привлекая его внимание к порванному, выпачканному грязью платью и своим кровоточащим ранкам.

– Извини. Об этом я как-то не подумал, – произнёс он смутившись.

Вася высадил её неподалёку от места, где расположился его товарищ. К Настиному приходу Дима пребывал во взвинченном состоянии. Он был зол на весь белый свет.

– Хорошо обкатал тебя Васенька?.. Понравилось? – накинулся на неё Дмитрий, извращая факты, намекая на интимный характер её развлечений.

Настя принялась рассказывать ему о случившейся неприятности и даже показала некоторые свои ушибы, а он смотрел на неё, слушал и ничего, казалось, не видел и не сознавал, только презрительно кривил рот.

– Ты как знаешь, а я пошла домой кратчайшим путём, – сказала она, выходя из терпения, понимая, что он не верит ни единому её слову и ни во что не хочет вникать, находясь во власти своих развратных мыслей.

Слегка прихрамывая, Настя двинулась короткой дорогой, размышляя какой выбрать путь, чтобы не попасться на глаза знакомым в таком неприглядном виде. Дима догнал её, когда она прошла добрую пару сотен метров. То, что происходило дальше, запечатлелось в её памяти как кошмарный сон!..

Смирнов был недурён собой, но не блистал сноровкой и крепкими мускулами. Настя, пожалуй, смогла бы дать отпор этому ничтожеству, если бы не упадок сил из-за перенесённого нервного потрясения и не саднящие раны, полученные во время падения с мотоцикла. Она отбивалась от омерзительного ей парня, пока у неё доставало сил и пока не почувствовала, что тело её превратилось в сплошную болячку. Он уже практически справился с обессиленной, попавшей из одной передряги в другую, девушкой, однако ей удалось каким-то образом вывернуться из-под него и вырваться из его потливых рук, а может он сам отпустил её, поняв, что она девственница. И тут его, по-видимому, охватило раскаяние за совершённое насилие. Дмитрий принялся уверять Настю, что давно любит её, стал вымаливать у неё прощение, искать оправдания своему отвратительному поступку. Не желая ни видеть этого мерзкого типа, ни слышать его, она ускорила шаг, оставив парня далеко позади. Справиться с рвотой, возникшей от чувства брезгливости, замыть кровь на платье и хоть немного привести себя в порядок Настя смогла на попавшемся ей на пути ключе. Домой она вернулась истерзанная, в синяках и ушибах, но больше всего пострадала её душа.

– О, боже! – воскликнула Мария Станиславовна. – Что с тобой, Настенька?!.. Давай, золотце, рассказывай, где тебя угораздило так покалечиться! – потребовала старушка.

– Всё в порядке, бабуль, ничего страшного не случилось. Мы с одноклассником на мотоцикле перевернулись, но всё обошлось без серьёзных последствий, – отмахнулась внучка.

Переодевшись в купальник и халатик, Настя взяла махровое полотенце, мыло, мочалку да чистое платье и отправилась на берег Волги.

Хоть уже и перевалило за середину июня, однако вода в реке была довольно холодная, так что желающих искупнуться на пляже оказалось немного. Отойдя в безлюдное место, она принялась неистово тереть себя мыльной мочалкой, не обращая внимания ни на боль, ни на холод воды, стараясь смыть всю мерзость минувшего дня и чувство гадливости. Стоило Насте на секунду представить, как руки ненавистного ей Смирнова шарят по её телу, а его слюнявая пасть вонзается в её губы, её начинало мутить от омерзения, однако рвать уже было нечем: желудок её был пуст. Вернувшись в свою спальню, она закрыла дверь на щеколду и принялась обрабатывать ушибы и ссадины. Затем повалилась ничком на кровать и разрыдалась, облегчая душу. Вскоре в дверь постучалась бабушка, предложила ей свою помощь. На её зов Настя не откликнулась.

– Ш-ш, – встретила Мария Станиславовна вернувшуюся из похода по магазинам Наталью.

Бабка рассказала невестке, что, по словам Настеньки, та упала с мотоцикла, но ей кажется, что с их девочкой произошло что-то похуже этого. Свекровь попросила Наталью подольше не беспокоить внучку.

– Но у Насти сегодня выпускной бал! Ей пора одеваться, – напомнила невестка.

– Какие уж тут танцы с разбитыми-то коленями да синяками и ссадинами по всему телу. Их не скроешь за тем открытым, коротеньким платьишком, которое она выбрала для выпускного вечера, – заметила свекровь. – Да и шут с ним, с этим их балом. Подумаешь невидаль!

То же самое сказала она появившемуся на пороге сыну.

– И всё же я хочу поговорить с ней, – возразил Александр. – Они со Светочкой так ждали это знаменательное событие, готовились к нему!

– Пусть Светочка одна туда сходит. Или ты боишься оставить её без Настиного присмотра?.. Ничего! Там и без неё найдётся кому за Светой присмотреть. К тому же у девочки сотовый телефон имеется. Без сестрицы она долго там не пробудет, – заявила мать категоричным тоном.

– Когда пунктуальная Настя не явилась к условленным четырём часам, Светлане сделалось очень тревожно, она решила пойти к ней сама.

– Какая ты у нас красавица! – восхитился Александр, увидев празднично одетую Свету.

– У тебя восхитительное платье и шикарные туфли, – одобрила внешний вид девушки Мария Станиславовна.

– Ты очень эффектно выглядишь, – дополнила слова свекрови Наталья.

– А Настя собралась? Она готова к выходу? – спросила Светлана, выслушав комплименты, и почувствовала воцарившуюся в доме небывалую напряженность.

– Посмотри сама, – сказала ей баба-Маня, бросив многозначительный взгляд на невестку и сына. – Она как пришла домой, из комнаты не выходила.

Услышав голос сестры, Настя поднялась с постели, отперла дверь спальни и попыталась стереть следы слёз смоченным лосьоном тампоном, но получилось только хуже: лицо пошло пятнами.

– Что произошло? – войдя в комнату, спросила Светлана.

При виде зарёванной сестры её охватила тревога.

– Светик, иди на выпускной бал без меня, я не могу явиться туда в таком виде. Вероятно, Васька Петряев тоже не придёт. Мы с ним сальто на мотоцикле провернули. У него, похоже, перелом стопы.

– А с тобой что стряслось? – спросила потрясённая сестрица.

– Руки и ноги до крови ободрала, отделалась ушибами. Ты иди, веселись… за себя, за меня и за того парня, – попыталась пошутить Настя, но улыбка её получилась кривоватой.

– Ты ничего не сказала о Диме Смирнове, – напомнила Света.

– В момент падения его не было с нами. Мне его имя слышать противно! Из-за этого мерзавца всё и случилось. Завезти меня на гору – его идея, – ограничилась кратким высказыванием Настёна. – Ты иди, иди!.. Не хватало только, чтоб и ты пропустила праздник.

Приунывшая сестрица скрепя сердце направилась к выходу.

– Свет, а почему Настя не пришла? – спросил девушку в разгар торжества, приковылявший к ней Вася Петряев.

– Об этом тебя следовало спросить. Сам-то ты хоть на одной ноге да припрыгал, а у неё хоть и целы кости – живого места на теле нет! Скажи, пожалуйста, как получилось, что на тебе кроме поломанной стопы нет ни царапины, а она вся в синяках и ссадинах?.. У неё даже губы опухшие!

– У меня тоже имеются синяки и ушибы, только они не видны под одеждой, – произнёс озадаченный юноша. – Настя так ужасно себя чувствует, что не смогла прийти на выпускной? – изумился он.

– Не то слово! Увидев её, меня чуть удар не хватил.

– Свет, давай навестим Настёну, – обратился Василий к девушке с неожиданной просьбой.

– Куда ты пойдёшь со сломанной ногой?.. Угораздило же вас с Димкой переться в такой день на гору!.. Да ещё и Настю туда увезли против её воли! Эх вы!.. Такой знаменательный день девчонке испортили! – укорила его разгневанная Света.

– Сам знаю, что виноват, потому и места себе не нахожу. Пойдём, а? У меня не перелом, а всего лишь трещина. Не такой уж я и беспомощный!.. На костылях доберусь запросто.

– Что за проблемы? – поинтересовался незаметно подкравшийся к ним Смирнов.

Он услышал своё имя и подошёл узнать, о чём идёт речь.

– Настя плохо себя чувствует. Уговариваю Свету проведать её сестричку, – сказал о своей задумке Василий.

– Я иду с вами, – заявил изменившийся в лице Дмитрий.

Его, прежде всего, волновало, как бы Настёна не проговорилась о том, что произошло между ним и ею на горе. Он понимал, что не в его власти контролировать ситуацию, однако хотелось быть в курсе дела.

За двадцать минут молодые люди добрались до дома Рощиных.

– Зайдёте? – спросила парней Светлана.

– Нет, – категорично отказался Дима.

А его смутившийся товарищ выказал единодушие, что было вполне объяснимо: ребята опасались гнева родителей пострадавшей по их вине девушки.

– Свет, уговори её выйти ненадолго, – попросил Василий.

– Попытаюсь, – произнесла Света и скрылась за калиткой.

– Насть, Димка с Васей пришли, хотят поговорить с тобой, – сообщила сестре Светлана, вынудив бедняжку впустить её в комнату. – Не могла бы ты выйти минут на пять?

– Разве Петряев не сломал ногу? – спросила Настя, посмотрев на Свету пустым взглядом.

Было очевидно, что она не оклемалась от полученных травм и потрясения.

– У него обнаружена лишь трещина стопы, однако, ногу загипсовали. Он сюда на костылях приковылял. Как я понимаю, ребята сознают свою вину и хотят вымолить у тебя прощение.

– Размечтались!.. Поговорить им, видишь ли, захотелось!.. Об этом не может быть речи, – заявила Настёна.

– Тогда что передать им на словах?

– Ваське ничего не говори. Будет возможность – сама этому Димкиному приспешнику выскажу всё, что о нём думаю. А Смирнову скажи: пусть на глаза мне не показывается, ему же хуже будет! Как я ненавижу это исчадие ада!.. И буду ненавидеть его вечно! Так и передай ему.

– Ладно, – сказала пришедшая в недоумение Света и вышла.

– Как она? – первым задал вопрос Дмитрий.

– Всё так же! Сказать, что Настя пребывает в состоянии депрессии – было бы слабо сказано. Сестрица заперлась в своей комнате, разговаривать ни с кем не желает, в том числе и со мной. Она плачет, уткнувшись в подушку! Тебе, Димка, она велела передать, чтобы ты на глаза ей не вздумал показываться, сказала, что ненавидит тебя лютой ненавистью, назвала исчадием ада!.. Что ты такое натворил?.. Чем ты так достал её, что она воспылала к тебе такой злобой?

– Да так, повздорили немного, – отговорился Дмитрий, но Света ему не поверила.

Поняв, что Настя замалчивает неприятный инцидент, он успокоился и даже взбодрился.

– А мне что велела сказать? – спросил Вася.

– Ничего. Она лишь немного удивилась, что ты явился на выпускной бал, ну… и назвала тебя не совсем приличным словом. Настя и раньше была о тебе невысокого мнения, а теперь тем паче. После вашего катания на мотоцикле она сама не своя стала, кроме меня никого к себе в комнату не впускает. Ребята, возвращайтесь-ка в школу вдвоём. У меня настроения нет веселиться, когда ей так плохо. Я хочу разобраться, в чём дело.

Света и впрямь собиралась поговорить по душам с Настей, однако сестрица ей дверь не открыла. Пошушукавшись с её родителями и бабой-Маней, она отправилась к себе домой.

А между дружками на пути к школе разгорелась настоящая баталия.

– Давай колись, что произошло на сопке между тобой и Настей после того как я уехал! – потребовал объяснений Вася, когда они с Димой отошли от дома.

Товарищ слегка замялся в нерешительности, а потом сказал:

– Ничего особенного. То, что обычно происходит между парнем и девушкой, когда они остаются наедине на лоне природы. Можно подумать, будто ты сам к ней не прикасался!

– Свихнулся на всю голову?!.. Так бы она мне и позволила!

– Не смеши меня, чувак! Ты и сам не из тех пацанов, которые просят позволения по любому поводу, – произнёс с иронией Дима.

«– О том, что ты имеешь в виду, не спрашивать надо, а чувствовать», – произнёс помрачневший Василий. – Ни за что не поверю, что из-за простого прикосновения или даже нежеланного для неё поцелуя Настя способна впасть в истерику!.. Ты избил её? А ещё что ты сделал?.. Она не какая-нибудь изнеженная маменькина дочка, чтобы из-за ушибов, которые получила при падении с мотоцикла, сказаться тяжелобольной, обозлиться на весь белый свет! – не на шутку взъярился парень и схватил дружка за грудки.

– Ты, громила! Руки убери!.. Откуда я мог знать о её целомудрии? Такие девицы мне до неё не попадались. До восемнадцати лет блюсти невинность, словно она не от мира сего!.. С виду-то Настя мало чем отличается от других сверстниц. Недотрога чёртова! Я, как только понял, что она девственница, тут же отпустил её. Даже никакого удовольствия получить не успел.

– Ну, ты и подонок! Тебе доступных девиц мало? – возмутился Петряев.

Он действовал автоматически: костыль его отлетел в сторону, а рука как-то непроизвольно поднялась – и в тот же миг его дружок уже лежал на земле с опухающим глазом.

– Помощь в учёбе тебе больше не требуется?.. Теперь можно и кулаки на меня распускать!.. Да? – обиделся Дмитрий.

– Я у тебя не в долгу, – напомнил ему Василий, подавая руку и поднимая его с земли. – Ты получил по заслугам! Разве до тебя не дошло, что Настя считает, будто мы действовали по сговору?

– А нет, что ли?.. Ты ведь обещал при случае посодействовать мне. Согласился же ты отвезти нас на гору, оставить там наедине. А потом отослал её ко мне под предлогом, что не хочешь подвергать её жизнь опасности. Ты уверил её, что боишься не справиться с управлением из-за якобы сломанной ноги, – произнёс дружок и тут же получил ещё один мощный удар. На этот раз в грудь.

В школу Дима вернулся с подбитым глазом и в одиночестве. На расспросы одноклассников он отвечал, что не смог разминуться с фонарным столбом. А насчёт Васьки сказал, что тот ушёл домой, потому что у него нога разболелась, и эти его слова соответствовали истине.

Светлане удалось пробить брешь в обороне сестрицы лишь на четвёртый день после происшествия.

– Насть, не может быть, чтобы ты так горевала из-за падения с мотоцикла. Я уверена, что у тебя есть на то более веские причины. Скажи, что ещё случилось в тот день? Из-за чего ты так возненавидела Димку Смирнова? Он обидел тебя? Этот подонок приставал к тебе, причинил физическую боль? Это он оставил синяки на твоём теле? – завалила она сестру вопросами.

– Хоть ты отстань от меня, а! – жалобно попросила Настёна.

– Не хочешь делиться со мной своим несчастьем, потому что глубоко обиделась на меня, да?.. Прости, что уговорила тебя прокатиться с этими охламонами. Я не ожидала, что они настолько сумасброды! Васька всегда относился к тебе с уважением, а Димка с первого класса по тебе сохнет. Мне и в голову не могло прийти, что они способны увезти тебя на гору ради своей прихоти. Я извелась от неведения. Хочешь, чтобы я свалилась на нервной почве, чтоб меня в больницу упекли в разгар лета? Ты мне доверять совсем перестала, да? Я же могу быть нема как рыба!.. Неужели Димка пытался тебя изнасиловать? – задала прямой вопрос Света, перестав ходить вокруг да около.

– Не «пытался» – он сделал это! – рявкнула Настя.

– О, ужас! И ты всё молчала?! – всполошилась сестрица. – Именно это я и заподозрила. Не просто же так ты на него ополчилась! Не думаешь, что его следует наказать по закону?.. Надо было сразу же подать на него в суд!

– Я всякое передумала, пока добиралась домой по берегу Волги и сделала вывод: он всё равно выйдет сухим из воды. Богатые родственники по любому его отмажут. У его родителей обширные связи. Они меня же ещё и обвинят, скажут, что дала повод, сама побудила его к этим действиям! Как я потом с таким позором жить буду? Кто поверит, что Димка меня изнасиловал, когда девчата за ним табунами бегают, сами под него стелются?.. Не смей никому даже заикаться об этом!

– Разумеется. Можешь не сомневаться. И как же это произошло?

– Как-как!.. Да как обычно!..

Настя вкратце поведала ей, как было дело.

– …Чуяло моё сердце, что не надо с ними ехать. Я так не хотела оставаться с Димкой наедине!.. Поэтому и отказывалась вылезать из коляски, – сказала она в заключение.

– Не понимаю, зачем ему понадобилось брать девушку силой, когда у него поклонниц хоть пруд пруди. Мне он, между прочим, тоже нравился до этого времени. Я слышала, будто некоторые девчата сами склоняют его к близости, а Димка их отшивает.

– Такова, по-видимому, его сущность. Это ничтожество прельщает лишь недоступное. Он делает только то, что хочет и идёт к своей цели любым путём. Я ожидала от него нечто подобное, потому и на дух не переваривала. Ненавижу этого аморального урода!.. Всегда ненавидела!

– Я не думала, что он способен на такой мерзкий поступок. К слову сказать, у него левый глаз совершенно заплыл! Я догадываюсь, кто ему фонарей наставил. Сейчас Димка возле вашего дома ошивается. Он тебя пасёт. Просил вызвать на улицу!.. Передать, чтобы убирался?

– Ну, нет! Я ему всё выскажу!.. В последний раз. Он отстанет от меня наконец-то! – заявила Настя, надевая шортики и трикотажную майку не скрывающие побуревшие синяки, полученные и по его милости тоже. – Оставайся здесь, – наказала она строго-настрого Свете.

Однако сестрица, выждав минутку, всё равно двинулась следом за ней, притаилась за воротами.

– Ты получил всё, о чём мечтал! Чего ещё тебе от меня надо?!.. Или до тебя не дошло, что в твоих же интересах постараться не попадаться мне на глаза? – набросилась Настя на прислонившегося к воротам своего недруга.

– Насть, извини меня, – попросил её Дима умоляющим тоном.

– Никогда в жизни! Да тебе и ни к чему моё прощение.

– Я же говорил, что люблю тебя. Я всегда был неравнодушен к тебе, добивался твоей взаимности. Потому у меня и снесло крышу от ревности, когда подумал, что между тобой и Васькой что-то было. Насть, давай мириться. Я не такой плохой, как ты себе вообразила, могу быть полезен. Кстати, у меня для тебя подарок есть, – спохватился Дмитрий. И вынув из кармана дорогой мобильник протянул его Насте.

– Что ты смотришь на меня как кролик на удава?.. Клятвенно обещаю, что пальцем к тебе впредь не прикоснусь без твоего позволения! – заверил он девушку.

– Да пошёл ты… куда подальше вместе со своим телефоном! И скажи спасибо, что не подала на тебя заявление об изнасиловании!

– Если хочешь, я женюсь на тебе.

– Ну, ты и брякнул!.. Мне даже видеть тебя противно, а не то чтобы жить с тобой до скончания века! Тебе, гляжу, нравится использовать друзей в своих целях, а ещё тебе в кайф из папочки своего бабки трясти, прятаться за его спину!.. Если мне кто-нибудь скажет, что тебя видели околачивающимся возле моего дома, можешь не сомневаться: обо всём расскажу не только своим родичам, но и тем, кто тебя близко знает! Мне плевать, что будут судачить обо мне люди!.. Ненавижу тебя до мозга костей! – выпалила Настя и, заскочив во двор, со всей силы захлопнула перед его носом калитку.

Она прошла мимо сестры, не обратив на неё внимания.

– Насть, успокойся, – услышала девушка голос идущей позади неё Светы.

– Сказала же: не ходи за мной! Любопытство одолело? – вспылила Настя.

– Хватит уже мучить себя. Это ведь не конец всему…

– Ш-ш, тише, – тяжело вздохнув, перебила Светлану сестрица.

Она заметила выходящую на крыльцо бабушку.

– Нерешаемая проблема? – поинтересовалась Мария Станиславовна, заметив, крайне угнетённое состояние внучки. – Какая бы беда ни стряслась – нельзя страдать вечно, – пожурила она Настю, прижимая её к груди и гладя как маленькую по головке. У меня скоро сердце на куски разорвётся, видя, как ты ходишь сама не своя.

– Бабуль, всё в порядке, – сказала ей Настя и успокаивающе чмокнула в щёчку, но бабушка ей не поверила.

– Ступайте в дом, я чаёк свеженький заварила, вкусностей наготовила, – сказала Мария Станиславовна, сама же направилась к воротам, надеясь застать там внучкиного обидчика.

Неподалёку от дома резвились соседские мальчишки. Две семейные пары направлялись с детьми на пляж. Прошли милиционеры. Никого подозрительного она не заметила. Пожилая женщина спустилась на песчаный берег, взглянула на отдыхающих, но так и не поняла, кто мог вызвать внучку для приватного разговора и довести её до взвинченного состояния. А негодяй уже успел сбросить с себя одежду и залезть в воду.

Тем временем девушки завели разговор на кухне:

– Случившееся не исправить. Лишь бы всё обошлось без последствий, – сказала Светлана, разливая по чашкам чай.

Ты имеешь в виду, что я могла забеременеть? – озадачилась сестрица, поняв намёк. – Да я лучше утоплюсь с его зародышем, чем буду рожать ребёнка от этого подонка! – выпалила Настёна.

Она глубоко сомневалась, что могла забеременеть при таком кратчайшем половом акте, какой случился у неё и не был завершён, однако сама мысль о вероятности зачатия повергла её в ужас.

Светлана раскаялась, что брякнула то, чего не следовало, ведь её задачей было успокоить Настю, вывести её из состояния депрессии, а она всё усугубила.

– Не говори глупости, – одёрнула сестру Света. – Всё будет в порядке. Говорят, в первый раз девушки редко беременеют. Насть, давай покатаемся завтра часок-другой на лодке, позагораем, поплаваем, – перевела она разговор в другое русло.

– Ты на воде едва держишься, тебя на лодку брать опасно.

– Мы не будем слишком отдаляться от берега и давай возьмём с собой Таню Полутину. Она занимается спортивным плаваньем, у неё второй юношеский разряд!

– Твоя подружка ужасная паникёрша! Или забыла, какой визг она подняла, когда ей померещилось, будто под ней проплывает утопленник? Хорошо, что с ней рядом оказался наш Павлик. Он вовремя втолковал ей, что это всего лишь топляк, а не то пришлось бы спасать её всем миром. В критический момент от Танюши не жди помощи, первая даст дёру!.. А ты не запамятовала, что загорать тебе противопоказано?.. Опять кожа шелушиться станет. – напомнила Настя.

– Я кремом намажусь и ту красивую шляпу с большими полями у тебя позаимствую. Так как?.. Договорились?

– Нет. Не хочу никаких катаний. Моченьки моей ни на что нет.

– А делать-то тебе ничего и не придётся – грести никуда не надо. Оттолкнём лодку от берега да на волнах покачаемся. Я книгу о цветоводстве полистаю, а ты можешь взять какое-нибудь учебное пособие.

Настя ничего не сказала, и Светлана приняла её молчание за знак согласия. Она надеялась, что на свежем воздухе сестра мало-мальски отвлечётся от плохих воспоминаний и настроение её поднимется.

На подходе к своему дому Света зашла к подружке-соседке, Татьяне Полутиной.

– Баба Катя, здравствуйте. А где Танюша? – поинтересовалась она у кормящей во дворе кур Катерины Фёдоровны.

– В огороде. Грядки поливает. Ты проходи, там её увидишь, – предложила старушка.

– Привет, Тань! Хочешь завтра позагорать со мной и Настей на лодке неподалёку от берега?

– Почему бы и нет. Только на ту сторону Волги я не поеду, – сделала она оговорку.

– Ты вроде как была вчера на том берегу с братом и его друзьями. Тебе там не понравилось?

– Ты не представляешь, на что я напоролась на острове!.. Я там такого страху натерпелась! – сказала Таня дрожащим голосом.

– И что же такое ты там увидела? – полюбопытствовала Светлана.

– Сделали мы с Вовкиным другом Славой заплыв брассом наперегонки вдоль берега, после чего он продолжил купаться, а я начала вылезать на сушу и вдруг вижу: у самого берега, возле ивовых кустов, в воде стопы ног торчат из песка! Я с испугу чуть не описалась! На мой истошный крик сбежалась вся наша компания. Вовка со своего мобильного позвонил папиному брату в милицию. Тот велел нам всем оставаться на месте. Когда прибывшие следователь и милиционеры откопали разлагающийся труп женщины, там такая вонь поднялась! Меня даже вытошнило. Нам пришлось давать показания. Потом дядюшка посоветовал Вовке отвезти меня и ребят на наш берег. Сам он со своими сослуживцами там остался. Сегодня папа разговаривал с ним. Дядя Кузьма сказал, что труп двадцатилетней девушки опознан её родителями. Их дочь пропала около трёх недель назад. Они подавали в розыск. О, ужас!.. Эта девушка была изнасилована и зверски убита! Над ней издевались!.. Отец строго-настрого запретил мне садиться в какую-либо лодку с парнями, велел дяде Кузьме и Вовке за мной присматривать.

– С нами не будет никаких парней, и далеко от нашего берега отплывать мы не собираемся, – уверила Света подругу.

– Так ведь я же уже согласилась, – напомнила Таня.

– Здравствуйте, дядя Саша. Настя дома? – спросили девушки колющего во дворе дрова Александра.

– Разумеется. Она совсем затворницей стала.

– Крёстный, мы хотим покататься у берега. Можно взять лодку? – попросила разрешения Света, заранее зная, что он не откажет.

– Настю давно пора вытащить на свежий воздух, оторвать от книг. Ей не помешает сделать передышку в учёбе. Только вы не отдаляйтесь далеко от берега.

Девушки вошли в дом в бодром настроении. Поздоровавшись с Настиными домочадцами, они поведали им о цели своего визита.

– Неплохая идея, – одобрила намерение девочек баба Маня.

– Только ты не обгори там. Тебе на солнце долго быть не полагается, – напомнила она Свете.

«Бабуля за неё так волнуется! Неужели знает, что она приходится ей родной внучкой?» – задалась вопросом Настёна, заметив, как встревожена бабушка.

– Я кремом намазалась, – отговорилась Светлана.

– Насть, где тут моя любимая шляпа?.. Ну что ты застыла как вкопанная? – обратилась она к сестре и потянула её за руку, выводя из задумчивости.

– Вообще-то я никуда идти с вами не собиралась, – попыталась воспротивиться девушка.

– Насть, пойдём, а? Пора уж тебе выходить из депрессии. Ну, сколько можно заниматься самобичеванием? – шепнула ей умоляюще Света.

– Дай хоть синяки тональным кремом замаскирую да бутербродов наделаю. Я, кажется, вечность не ела, – проворчала Настя.

Сегодня она убедилась, что не беременна и теперь хотя бы на этот счёт успокоилась.

– Ты иди, собирайся. Я сама их вам наготовлю, – вызвалась Мария Станиславовна, обрадованная появившемуся аппетиту у внучки, ведь это означало, что девочка начала оттаивать душой.

С утра на улице было душновато, а теперь повеял лёгкий ветерок, на воде стало свежо и прохладно. Солнце временами заходило за тучки, а когда они отступали, вновь начинало проясняться. Опасаясь ливня, взрослые с малыми детьми засобирались домой, хотя дождевые тучи, похоже, прошли стороной. Настя со Светой вышли в одинаковых сарафанчиках. Они не стали раздеваться каждая по своей причине. Таня же сбросила с себя лишь блузку, оставшись в сплошном купальнике и коротенькой юбочке, что тоже смотрелось как сарафан.

Спустив лодку на воду и отплыв на ней от берега не далее, чем на пять метров, девушки отдались на милость волн, присматривая лишь, чтоб её не захлестнуло. При виде большой волны одна из них ставила лодку в безопасное положение.

– Как служится Павлику? – поинтересовалась у Насти тайно влюблённая в её брата Таня.

– Да. Как он там? – подхватила её мысль Света. – Этот бравый молодец совсем перестал мне писать, – пожаловалась она сестрице.

– От него и нам целый месяц не было писем, – посетовала Настёна. – У меня нет уверенности, что он и с Мариной-то переписывается. Совсем обленился служивый.

– С какой стати Павел должен отвечать на её писульки? Хороша подруга!.. Не успела парня в армию проводить, как тут же с другим мальчиком встречаться стала, – не без ехидства заметила Таня.

– Да бог с ней. Маринка мне никогда не нравилась, – закрыла тему Настёна. – Свет, ты поступать со мной в Вуз не надумала? – спросила она сестрицу.

– Разве мне – с моим-то бледным организмом! – за тобой угнаться! Это ты у нас всегда в отличницах ходила. Я школу лишь благодаря тебе без троек окончила.

– Я тоже не медалистка. У меня две четвёрки в аттестате, – напомнила Настя. – У тебя почерк каллиграфический и слог хороший. Подавай документы на журналистику, вместе учиться будем, – предложила она Светлане ради поддержания разговора.

– Как ты представляешь себе мою учёбу в университете? Я и в школе-то в течение каждого учебного года пропускала занятия по состоянию здоровья в общей сложности по три месяца! Если бы вы с мамой меня за уши не тянули, то я бы по два года в каждом классе сидела. Нет уж, не уговаривай. Я лучше всерьёз выращиванием цветов займусь – теперь на научной основе. Мы с мамой теплицу начали расширять. Возможно, нам удастся открыть цветочный магазинчик, но это случится не раньше, чем она уйдёт на заслуженный отдых. Я постараюсь как-то проявить себя в области цветоводства.

– Я в тебе уверена. Однако маме твоей ещё рано думать о пенсии, ей всего лишь сорок четыре года.

– Будем пока на дому продавать наши цветы. На них и сейчас спрос есть. Каждый день кто-нибудь за букетиком приходит.

– Разбогатеете!.. Куда деньги девать станете?! – пошутила Татьяна.

– С Настей поделимся, – заявила Света с лукавинкой во взгляде. – А сейчас мама деньги копит, чтобы меня в Москву свозить, столичным докторам показать. Её беспокоит, что я часто болею. Мне кажется, она зря паникует, но ради её спокойствия я согласна поехать. Да и на столицу посмотреть хочется. Я ведь дальше Чебоксар не была нигде. Ужас как на мир взглянуть хочется… хотя бы из окна вагона.

За разговорами девушки не обратили внимания на направляющуюся в их сторону моторную лодку с тремя незнакомыми им парнями. Самый нахрапистый из молодых людей ухватился за их судёнышко – и две лодки, тесно соприкоснувшись бортами, стали стремительно удаляться от берега.

– Отпустите нашу лодку! – разом взвизгнули Таня и Света, однако сидящий за мотором русоволосый юноша лишь шаловливо ухмыльнулся и добавил скорость. В мгновение ока парни и девушки оказались на середине Волги – и тут мотор у ребят заглох!

– Шабаш!.. Суши вёсла! – сказал рулевой, разводя руками.

Товарищи парня на его реплику не отреагировали. Один из них уткнулся в книгу, исподтишка наблюдая за происходящим, другой был занят рассматриванием девушек и удерживанием их лодки.

– Сию же минуту отпустите нас! – сорвалась на крик побледневшая Таня.

Она принялась отталкивать чернявого крепыша, держащего их лодку, отцеплять его руки от борта, но он лишь смеялся над её тщетными попытками, и даже умудрился поцеловать её и при этом ловко избежать пощёчины.

– Что за наглость? – набросилась на молодых людей Света, заметив, как исказилось от испуга лицо подруги.

Она вспомнила её рассказ об обнаруженной на острове изнасилованной и убитой с особой жестокостью девушке и всерьёз забеспокоилась за её рассудок.

– Такие молоденькие и уже такие нервные, – подал реплику голубоглазый парень, вальяжно развалившийся спиной к корме на дне соседней лодки.

До этого момента он молчал, уткнувшись в книгу, как и Настя.

– Я в восторге от темноволосой злючки, – поддел Таню чернявый коренастый парень.

– А мне нравится длинноволосая блондинка! – заявил находящийся у мотора юноша.

– Здесь две блондинки и обе длинноволосые, – заметил молодой человек, старавшийся поначалу не афишировать свое присутствие.

Убрав книгу в пакет, он сел на корму лодки, чтобы лучше разглядеть ту девушку, что расположилась на дне угнанного его друзьями судёнышка и была плохо ему видна.

Почувствовав на себе его взгляд и услышав приятный тембр его голоса, Настя обернулась. Говорящий парень был ей симпатичен.

«Он самый рослый, самый светловолосый и самый видный из них, а главное его преимущество – не слишком докучлив», – отметила про себя Настя.

Она посмотрела в его голубые глаза. В них было нечто такое, что её смутило. Справившись с охватившим её волнением, девушка вновь уткнулась в книгу.

У парня от её изучающего, пристального взгляда тоже что-то ёкнуло в груди. Однако он попытался уверить себя, что это пустое!

– А мне смуглянка нравится, – повторился его товарищ, продолжая удерживать лодку девушек.

Танина истеричность вроде как забавляла молодого человека. Он дразнил её, намеренно испытывая девичье терпение. Обратив внимание, как кровожадно она посмотрела на него, а потом на весло оставшееся лежать в лодке, он опустил его в воду, не вынимая из гнезда, и зажал между лодками. Затем, перешагнув через оба борта, уселся рядом с ней на скамеечку, ухватившись одной рукой теперь уже за своё судёнышко, а другой попытался обнять неприступную фурию.

– Девушки, а девушки, давайте знакомиться, – миролюбиво предложил он, видя, как очарованы его друзья светловолосыми красавицами.

– Не прикасайся ко мне!.. Не то я спрыгну с лодки! – истерично взвизгнув, пригрозила Таня, отталкивая от себя прилипалу. – Сейчас же везите нас назад, пока вас менты на катере не накрыли!.. Мой дядя в милиции работает. Он стоял на берегу и всё видел! – выдумала она, внушая себе, что так и есть на самом деле.

Слышавшая разговор Настя оторвалась от книги и многозначительно посмотрела на Свету. «А я о чём тебе толковала?.. Твоя Танюша готова дать дёру при первых признаках опасности!» – говорил её взгляд.

– Кость, замени меня, – попросил рулевого, удерживающий их лодку парень.

Он заметил, как Света вытаскивает из второго гнезда другое весло и подумал, что она хочет воспользоваться им нежелательным для него образом.

Проследив за его взглядом, Константин хихикнул и выполнил его просьбу.

– Девушки-красавицы, мы хорошие. Давайте жить дружно, – предложил чернявый молодой человек после того как тактично забрал у Светы предполагаемое орудие и бросил в свою лодку. – Меня Тимур зовут, а моих друзей Костя и Алексей, – назвал он себя и представил своих товарищей. – А вас как звать?

– Девушки промолчали.

– Рыжик, а Рыжик, у тебя замечательные веснушки! Ты мне нравишься, давай знакомиться, – поддержал Тимура Константин, обращаясь к Светлане.

В глазах его заискрились лукавые огоньки.

– А ты мне нет. Откуда только вы такие сумасброды взялись на наши головы! – возмутилась Светлана, решив, что парни неопасны.

– Из города напротив, – довёл до сведения девушек Костя.

Ну а перепуганная Татьяна, в голову которой лезли всякие ужасы, всё больше заводилась. Когда вновь усевшийся рядом с ней Тимур взял её за руку, она запаниковала.

– Дикари невоспитанные!.. Думаете на вас управы нет? – ополчилась она на парней, закричав, что было мочи и, вырвавшись, бросилась в воду. Следом за ней нырнул и спокойно сидящий на корме Алексей. Он прыгнул прямо в укороченных старых джинсах!

– Капец! – воскликнул растерявшийся Тимур. – Она у вас всегда такая: чуть что – впадает в истерику? – изумился он.

– Тебе не кажется, что увозить нас с нашего берега – полнейший идиотизм, а выводить из себя впечатлительную девушку – и вовсе уму непостижимо! – в ответ на его вопрос возмутилась Настёна.

– Да мы же ничего плохого не хотели и не сделали! – стал оправдываться парень.

– Убедите теперь её в этом, – сказала с иронией Настя.

– Гребите за ними, – подсказала она Тимуру и Косте, наблюдая за удаляющейся подругой и настигающим её молодым человеком.

Парни безоговорочно уселись за вёсла.

– Таня, не сходи с ума! Слишком большое расстояние до нашего берега! – крикнула Света подруге, желая её образумить, но та не послушала.

Алексею удалось уговорить Таню вернуться на лодку, пообещав без промедления отвезти их обратно. Настя с Костей помогли им забраться в лодку.

– Тимка, иди на нашу территорию, в другую лодку, – распорядился Алексей. ― Ты нервируешь девчонок.

– А ты, Кость, заводи мотор. – приказал он другому парню.

– Ты до сих пор не врубился?.. У нас бензин кончился! – сказал ему друг недоумённо.

– Мне показалось, что ты прикалываешься. Я же говорил, что надо взять канистру с запасным бензином, а ты упёрся на своём: уверял, будто бак заправлен под завязку и горючего хватит с лихвой!.. Что делать будем?

– Как это что?! – произнёс Тимур, и при этом лицо его расплылось в наглой ухмылке. – Погребём на острова. Там поближе познакомимся с девочками. Может нам повезёт и удастся встретить кого-нибудь из знакомых и разжиться бензином. Вот тогда и доставим их в родные пенаты целыми и невредимыми.

– Ну, уж нет, дудки! – возразил Алексей, заметив, что пловчиха снова нацелилась прыгнуть в воду, а в лице смотрящей на неё веснушчатой девушки ни кровиночки не осталось. – Давайте сделаем так: ты, Тимур, сядешь за вёсла Костиной лодки, а мы с ним погребём на этой.

– Ничего себе! С середины Волги одному вёслами шлёпать до самого берега!

– Можешь не спешить. К твоему прибытию мы постараемся договориться насчёт бензина.

– У нас денег на горючее с собой нет! – напомнил дружок недовольным тоном.

– Придётся пожертвовать твоим сотовым телефоном, – произнёс Алексей с усмешкой.

– Почему именно моим? – вновь возмутился Тимур.

– Мы с Костиком свои дома оставили, – оправдался товарищ. – Разве не ты виноват, что мы оказались в такой ситуации? Надо уметь контролировать свою необузданность, – укорил он друга.

Парень нехотя отдал ему свой мобильник, предварительно вынув из него сим-карту. А потом, рассевшись по местам, парни погребли в нужном девушкам направлении.

– Нам известно, что смуглянку зовут Катей, а вас, сестрички, как кличут?.. Вы двойняшки? – обратился Костя к блондинкам.

– Ага. Почти близнецы, – нехотя буркнула Настя.

– Они не двойняшки, – подал голос Алексей. – Голубоглазая, пожалуй, постарше будет, но ненамного. Если бы не такая ничтожная разница в их возрасте они могли бы сойти за родных сестёр. У этих девушек есть внешнее сходство и родство их очевидно. Различие у них лишь в цвете глаз и оттенке волос: у зеленоглазой блондинки он золотистый и на лице веснушки имеются, а у голубоглазой волосы светло-русые и ни единого пятнышка нет.

– По-видимому, вы двоюродные сёстры, да? – спросил он, обращаясь к Насте.

А она смотрела на него своими умными печальными глазами и молчала, тревожа его сознание. Не выдержав напряжения, молодой человек переключил внимание на трогательно-нежную Свету.

– Красавица, тебе к лицу твои очаровательные веснушки. Раз уж мы оказались в одной лодке, может нам не помешает мало-мальски узнать друг друга?

– Мы не знакомимся с первыми встречными, – заявила Светлана, уловив упреждающий взгляд сестры.

– В таком случае я расскажу вам немного о себе. Как меня зовут вы уже знаете. А родился и вырос я в городе Волжске. Мой отчий дом находится на том берегу Волги на улице Ленина…

Алексей бросил взгляд на безучастную ко всему Настю, и тут не вникающая, казалось бы, в разговор девушка закончила его фразу:

– … дом номер девятнадцать.

Она и сама не поняла, как эта реплика слетела с её языка.

– Да, – подтвердил молодой человек. – Откуда ты знаешь?

– А я потомственная ведьма. Занимаюсь колдовством и магией! Могу сказать, что было, что будет и чем дело кончится, – сыронизировала Настя, не поверив в совпадение.

– Для этой роли твоя сестрица больше подходит.

– Почему? – озадачилась Света.

– А у тебя волосы с рыжеватым оттенком. Да и глаза зелёные, – произнёс Алексей и широко улыбнулся.

– Ну, тогда ты к тому же ещё и Майоров! – поддела его Света.

Она назвала свою фамилию, хотя надо было бы назвать Настину, так как именно с её адресом совпали его координаты. Девушка не знала, как отреагирует на такую откровенность сестрица и поэтому схитрила, решив запутать парня.

– Точно! – восхитился он, придя в крайнее удивление. – Выходит, магические способности досталась вам обеим в наследство от ваших предков, – пошутил молодой человек.

– Как это ни странно, но речь идёт о нашем адресе! – сообщила ему заинтригованная Света (она считала дом Рощиных своим вторым домом, поэтому слово «нашем» вылетело у неё автоматически). – Вы каким-то невероятным образом разнюхали о нас некоторые сведения, да?.. Я не верю в такие совпадения.

– Ты хочешь сказать, что вы тоже живёте на берегу Волги по адресу: улица Ленина, дом номер девятнадцать? – спросил ещё больше изумившийся парень.

– Ну да, – подтвердила Светлана.

– А как ты узнала, что у Лёши фамилия Майоров? – вступил в разговор не менее друга ошарашенный Костя.

– Я просто назвала свою… – произнесла Светлана и, вдруг почувствовала ноющую боль в груди, ей стало трудно дышать.

Сидевшая на корме Настя в мгновение ока подскочила к ней и успела удержать её от падения со скамейки.

– Помогите, пожалуйста, опустить её с лавочки на дно лодки, – обратилась она к Алексею.

– Тань, достань из Светиной сумочки пузырёк с лекарством и бутылку с водой, – подсказала Настёна недогадливой подруге.

Молодой человек помог ей усадить её сестру на дно лодки, прислонить спиной к борту, чтобы придать телу устойчивое положение. Выхватив пузырёк из рук растерявшейся Тани, он вынул одну таблетку, не забыв взглянуть на название лекарства, сунул в рот больной, а Настя приложила к её губам стаканчик с водой.

– До берега около сотни метров осталось, – сказал Лёша, прикинув на глазок расстояние. – Гребём в быстром темпе, – поторопил он друга, садясь рядом с ним и берясь за весло.

– Так всё же, как тебя зовут? – обратился Алексей к Настёне, спустя несколько минут.

– Анастасией, – ответила она официальным тоном.

– Насть, а далеко ли от берега до автозаправки? – поинтересовался Костя.

– Не менее двух километров.

– Далековато!.. А вы не знаете, у кого можно купить или занять три-четыре литра бензина? – обратился он к ней и Тане.

– Если со Светой всё будет в порядке, я помогу вам достать горючее, – пообещала Настёна.

Пока доплыли до берега, больная немного оклемалась. Она сама вылезла из лодки – и тут её вновь слегка повело в сторону! Алексей мгновенно подхватил девушку на руки.

– Куда нести? – обратился он к Насте.

– Идите в этом направлении, – ответила девушка, указывая на ведущую к дому лестницу.

– А вы подтяните, пожалуйста, лодку к берегу. Цепь от неё вокруг вон того столба обмотайте и заприте на замок, – попросила она Константина и Таню, подавая ключи.

Обогнав Алексея, Настёна то и дело оглядывалась назад, наблюдая, как бережно он несёт на руках Светлану, идя вверх по ступенькам по крутому склону. Она обратила внимание, что лоб его покрылся испариной, однако он делал вид, что ему всё нипочём.

– Далеко идти? – поинтересовался молодой человек, будучи уже наверху.

– Осталось перейти дорогу, свернуть направо и пройти немного вперёд… до дома номер девятнадцать, – напомнила Настя.

– Отпустите, я дойду сама, – подала голос Света, но Лёша не отреагировал на её просьбу.

Настёна распахнула перед ними калитку, пропустила его вперёд себя. Следом за ними во двор вошли Костя и Таня.

– Побудьте здесь, – распорядилась Настёна, поведя головой в сторону скамеечки у крыльца.

Дома – как по закону подлости! – в такой критический момент никого не оказалось. Девушка отперла дверь, провела Алексея в свою комнату и предложила ему положить Светлану на кровать. Сама же она кинулась в гостиную к телефону.

– Насть, не надо вызывать скорую помощь. А ну этих медиков! Я сейчас отлежусь, приму ещё одну таблетку и всё будет в норме, – принялась упрашивать сестру Света, но та не желала её слушать.

– Сердечный приступ. Срочно приезжайте! – заявила Настёна в трубку, несмотря на недовольство сестры, затем сообщила адрес и Светины данные.

– Видел, какая вредина?! Из-за неё меня в больницу упекут! – услышала она жалобный попрёк сестры, входя в комнату.

– Лёш, могу я ненадолго оставить её на вас?.. Мне надо налить вам бензина, пока родители не пришли. Не хочется объясняться с ними.

– Да, конечно, – ответила за парня слегка оживившаяся Света. – Со мной уже всё в порядке.

Она проводила Настю укоряющим взглядом и начала приподниматься, но молодой человек уложил её на место.

– Лежи, лежи, – настоял он, беря девушку за запястье, прощупывая пульс. – У тебя аритмия, – сказал он со знанием дела.

– Ты, наверное, на доктора учишься, – догадалась Светлана.

– На ортопеда-травматолога, – уточнил парень. – На четвёртый курс на днях перейду. В пятницу заканчивается экзаменационная сессия, а потом начнутся каникулы, – пояснил он, успокаивающе поглаживая её руку. – А что касается сердца – это по части моих родителей. У меня мама терапевт, а отец кардиолог.

– Тебе повезло: скорая помощь под боком, – пошутила Светлана.

– Надо же!.. Какая отметина, – произнёс молодой человек, разглядывая родимое пятнышко на её запястье.

– Это Господь Бог приложился ко мне своими устами, – произнесла она шаловливым тоном.

– Ты, выходит, счастливая, – рассудил Алексей улыбнувшись.

– Поцелуй меня и получишь частичку этого счастья, – предложила Света.

Подыгрывая приободрившейся больной, Алексей поцеловал её родимое пятнышко.

– Не так. В губы! – высказала она пожелание.

Он лукаво улыбнулся и нежно коснулся её губ своими губами.

– По-настоящему! – попросила Света.

Теперь она смотрела на него уже серьёзными глазами.

Алексей понял, что девушка говорит не шутя. Ему хотелось сказать, что для настоящего поцелуя он не созрел, но обидеть сердечницу не решился.

– Не то возьму и умру у тебя на глазах ни разу не целованная, – пригрозила Света полушутливым тоном.

Решив, что это потакание ничего не будет для них обоих значить, молодой человек поцеловал её, почему-то мысленно представляя себе Настю.

– Спасибо, – поблагодарила девушка и блаженно улыбнулась.

– Не за что. Только ты не умирай, пожалуйста, – попросил он с ухмылкой.

– Скорая помощь прибыла, – объявила вернувшаяся Настёна.

У неё появилось ощущение, что она помешала им своим вторжением, но подумав, решила, что ей померещилось.

Следом за ней в комнату вошла фельдшерица.

– Выйдите, пожалуйста, из комнаты, только далеко не уходите. Вы мне можете понадобиться, – предупредила она Настю и Лёшу.

– Ну, Светочка, как ты себя чувствуешь? Что случилось на этот раз? – обратилась она к пациентке как к очень близкой знакомой.

– Ничего страшного, Матрёна Ивановна. Я просто переутомилась.

Обследовав больную, медичка приняла решение отправить её в стационар.

Света противилась, как могла, но, в конце концов, вынуждена была согласиться.

– Молодой человек, скажите водителю, чтобы принёс носилки, – обратилась фельдшерица к Алексею.

– Не надо носилки. Я сама дойду, – заявила Светлана.

Пропустив слова женщины и девушки мимо ушей, Лёша с лёгкостью поднял больную с кровати и понёс на руках к машине.

– Не перевелись богатыри на Руси, – восхитилась Матрёна Ивановна.

Молодые люди стояли в ожидании, когда Алексей усадит больную в машину и та отъедет.

– Насть, я забыла взять с собой мобильник. Позвони маме, скажи, где меня искать, – донёсся Светланин голос, прежде чем машина тронулась с места.

– Не волнуйся. Я сейчас же сообщу обо всём маме-Соне, – откликнулась Настя.

– У вас всё-таки одна мама, – сделал вывод Костя, когда раздался гул мотора.

– Нет. У нас с ней по две мамы. Вот они-то родные сестры. Я зову её маму мамой-Соней, а она мою – мамой-Натой. На самом-то деле так оно и есть: её мама приходится мне крёстной матерью, а моя – выкормила Свету в младенчестве, так что мы считаемся двоюродными и молочными сёстрами.

– Бензин, по-видимому, уже в лодке, – произнёс Алексей, почувствовав исходящий от Кости специфический запах.

– Да. Настя дала нам пять литров, – доложил товарищ.

– Спасибо, – поблагодарил Лёша девушку. – Мы вернём долг, как только у нас появится время.

– Не стоит утруждаться. Катитесь на здоровье…

В голосе её слышалась ирония и недоговорённость.

– … к чертовой бабушке, – ухмыляясь, завершил фразу Костя.

– Тань, зайдешь? – предложила Настя подружке.

– Нет, я домой.

– Ну, тогда всем до свидания. Да… ничего не говори маме-Соне, я сама ей всё объясню, – предупредила Настёна Таню и скрылась за воротами.

А парни направились к берегу Волги, где их поджидал товарищ.

– Наконец-то явились! Где вы шастали до сих пор? – встретил друзей ворчанием Тимка.

– А чего ты такой взъевшийся? – одёрнул его Костя.

– Я должен радоваться, что меня наказали, обобрали как лоха? – огрызнулся Тимофей.

– Можешь забрать свой телефон. Он нам не понадобился, – заявил Алексей, доставая мобильник из кармана джинсов и возвращая его товарищу.

Тимур вставил на место сим-карту и, успокоившись, залез следом за Костей в лодку. Лёша оттолкнул её от берега, а потом и сам запрыгнул в неё.

– Лёш, ты как потомственный медик, что думаешь по поводу Светиной болезни? Это мы виноваты в том, что с ней случилось? – спросил Костя, усаживаясь за мотор.

– Похоже, у неё проблема с сердцем, ну и вы с Тимуром постарались потрепать ей нервы, а я не препятствовал вам. Ещё и подружка её истеричная поспособствовала приступу. Это ж надо было пуститься вплавь с середины Волги! Меня самого чуть инфаркт не хватил, когда я увидел её бросающуюся в воду. Однако Катерина не слишком-то рисковала. Она опытная пловчиха и физически довольно сильная девушка, такая, пожалуй, смогла бы преодолеть расстояние до берега, если бы не была трусихой. Представляете, ей вдруг померещилось, что под ней что-то или кто-то проплывает! Она запаниковала, и это сыграло мне на руку, а иначе я вряд ли бы смог уговорить её вернуться в лодку.

– Мне и в голову не пришло, что кто-то из девушек может настолько испугаться!.. Хотя мы ведь даже не из их города. Они нас впервые видели. Откуда им было знать, что на уме у незнакомых парней, – рассудил Костя.

– Никогда больше не шути так со слабым попом, – предостерёг он Тимура не без усмешки.

– Тогда подскажите, как мне привлечь внимание девушек. К вам-то они как репьи липнут. Вы и на этих девиц глаз положили, мне даже смуглянку не оставили, – завёлся товарищ.

– Нечего нам тут тарабарщину втирать. Подруг у тебя предостаточно перебывало, ты привык их менять как перчатки, – обрезал его Алексей. – Скажи, на кой тебе сдалась такая нервная девушка? Не советую приближаться к ней ближе, чем на пушечный выстрел. Говоря откровенно, они все остались о тебе не лучшего мнения.

– А вам это как нельзя кстати, да?.. Вы решили вдвоём трём девицам мозги пудрить, – пробурчал неугомонный.

– Я тут ни при чём. Лёшка нацелился один всех этих девушек заарканить, – поддел друга Костя. – Сначала не спускал глаз с Насти, потом ринулся спасать Танюшу. Двух красавиц ему, видишь ли, показалось мало, так он решил и за Светой приударить – взялся её на руках носить! Мог бы и на меня возложить такую приятную миссию.

– Что за пошлые инсинуации! Если у тебя имелось желание угодить этой девушке, поухаживать за ней, надо было быть расторопнее. Не мог же я допустить, чтоб она на землю грохнулась! Впрочем, в тебе мощи маловато. Света хоть и худенькая, а как минимум килограммов пятьдесят потянет. Я здоровее тебя буду, да и то в гору еле-еле поднялся с такой ношей, так что радуйся, что тебе кишки надрывать не пришлось, – отговорился дружочек.

– Хочешь сказать, что ни на одну из них ты не запал? – спросил Тимур Лёшу с ехидцей.

– Отчего же. Мне Настя понравилась.

– А вот ты, похоже, зеленоглазке приглянулся, – высказал догадку Костя. – Я видел, как она к тебе присматривалась. Если так и есть на самом деле, то прощай голубоглазая красавица! Настя вопреки желанию сестры-сердечницы не пойдёт. Собственно говоря, ты ей даже понять не дал, что она тебе пришлась по нраву.

– Настя была чем-то расстроена. Может она с любимым парнем поссорилась, – предположил Лёша. – Не идти же напролом, если девочка мне симпатична. К тому же я пока не готов к новым отношениям. У меня после разрыва с Нелей на душе тяжёлый осадок ещё не рассосался, хотя у нас с ней давно уже всё шло к этому.

– Так у тебя нет видов на рыженькую чаровницу Светочку? – вдохновился Костя.

– Нет, – буркнул Алексей, стараясь избавиться от мыслей о поцелуях. – Давай поведу лодку, – предложил он другу.

– Я сам справлюсь, – отмахнулся Костя. – Может, как-нибудь навестим сестрёнок?

– Нам с тобой ничего с ними не светит, – высказал предположение Лёша.

– Меня, конечно же, вы вычёркиваете из своего списка! – вклинился в разговор Тимур.

– Тебе недостаточно, что одну девушку ты чуть не утопил, а другую – до сердечного приступа довёл?! – напомнил ему Константин.

– Кончай свои подковырки! И без того тошно. Скажи на милость, зачем тебе – такому крепкому парню! – это бледненькое создание?.. Она же сердечница!.. – попытался Тимур вразумить Костю.

Алексею между тем надоело заниматься болтовнёй. Он перешёл на корму лодки и, усевшись там, стал перелистывать конспекты, заведомо зная, что это пустая трата времени, так как из головы не выходила голубоглазая Настя. Эта девушка с умными, проникновенными и очень печальными глазами запала ему в душу. Алексея сразу потянуло к ней. У него появилось ощущение, что он знает её всю свою жизнь, что его с ней в будущем свяжет нечто нерушимое. А ещё у него создалось впечатление, что Насте неважна собственная безопасность, что она не дорожит своей жизнью. Он подумал, что возможно эта девушка впала в депрессию, оттого что кто-то очень-очень обидел её, оттого что она пережила нечто ужасное. У него возникло желание защищать, бережно охранять эту девушку, но она, судя по всему, ни в чьих услугах не нуждается. Настя за всё время пребывания с ними в одной компании хранила ко всему безразличие и соблюдала нейтралитет. Она встревожилась лишь, когда Татьяна бросилась в воду, собиралась даже прыгнуть за ней следом, но что-то её удержало. И уж совсем девушка всполошилась, когда Светлана почувствовала себя плохо! Только-только расставшись с Настей, Алексею уже вновь хотелось увидеть её, однако эту красавицу, судя по всему, не интересует противоположный пол. А ему претит навязываться девушкам. Он решил, что познакомиться поближе у них вряд ли получится.

«У нас с Настей одинаковые адреса и фамилии – невероятное совладение! – пришло в голову Алексею. – Но как получилось, что двоюродные по материнской линии сестры носят одну фамилию?.. Должно быть, их матери вышли замуж за однофамильцев или за близких родственников! – пришёл к выводу парень.

– Лёш, давай навестим девчонок на том берегу Волги, – предложил другу Костя в первый же день его приезда домой на летние каникулы.

Алексею очень хотелось увидеть Настю, но он не считал, что это хорошая идея и поэтому ответил:

– Да как-то неудобно. С какой такой стати мы припрёмся туда, где нас не ждут?

Вернём бензин Настёне. Она ведь взяла его без отцовского разрешения, как бы у неё неприятностей не было. Заодно поинтересуемся самочувствием Светы, – принялся уговаривать Константин товарища.

Совсем не факт, что мы застанем Настю дома. Она может находиться у сестры в больнице.

Навестим их там. Мы же знаем Светину фамилию – значит, разыскать её будет несложно.

Алексея и самого волновало самочувствие девушки. Он поддался на уговоры. Ближе к вечеру парни прибыли по знакомому адресу. Им повезло: Настя сидела на скамеечке под окнами своего дома и что-то | читала. Она не удивилась их приходу.

– Здравствуй, красавица, – поприветствовали её парни по-свойски.

– Привет. Что вас сюда привело?

– Решили вернуть долг, – произнёс Костя, ставя у её ног пакет с наполненными бензином пластиковыми бутылками.

– Не стоило. Я объяснила папе, что мы со Светой выручили друзей. Он не рассердился.

– Кстати, а как Светланино самочувствие?.. Мы волнуемся за неё. Она же из-за нас в больницу попала, – высказал свою мысль Костик.

– Этому охламону очень понравилась твоя сестра. Он замучил меня своими «поехали» да «поехали», – поведал Настёне Лёша.

– А тебе? – спросила она, перенимая их манеру общения.

– Мне тоже. Вы мне обе понравились.

Его признание прозвучало как само собой разумеющееся.

– Мы хотим навестить Светлану, но не знаем, где находится больница. Ты не смогла бы сводить нас к ней? – обратился к девушке Костя.

– Вы опоздали. Она со своей матерью сейчас на пути к Москве, ― удивила их Настя.

– И долго они там пробудут? – спросил Лёша.

– Как получится, но не менее двух недель.

– Решили погостить у родственников, посмотреть столицу нашей великой России? – полюбопытствовал Костя.

– Вот приедет – и спросите у неё, если уж вам так интересно. Возможно она и ответит.

– В вуз собираешься поступать? – полюбопытствовал Лёша, взглянув на обложку её книги. – Куда? В какой город?

– Пока не определилась, – кратко ответила Настя.

Ей не хотелось откровенничать с малознакомыми парнями.

– Пойдём с нами на пляж, – предложил Константин. – Или мама не разрешает? – спросил он иронично, предугадывая её отказ.

– Там весь берег кишмя кишит детворой. Эта ребятня заниматься мне мешает, – сказала она, не придав значения его подначиванию.

Можно в сторонке расположиться, – не унимался Костя.

– На камнях предлагаешь размеситься? – сыронизировала Настя.

– Ножки боишься наколоть?.. Мы предложили бы тебе посидеть в нашей лодке и покачаться на волнах, но, памятуя об обстоятельствах нашей прошлой встречи, боимся тебя напугать.

– У нас и своё судёнышко имеется, – напомнила девушка.

– Давай посидим в вашей лодке, а заодно и искупнёмся, – подал идею Лёша.

– Уговорили, только сначала мне надо сходить домой и там переодеться, – согласилась Настёна.

Она была заворожена приятным тембром его голоса. Ей хотелось слушать его и слушать.

– Бензин помочь донести? – предложил Алексей, указывая на пакет с горючим.

– Сама справлюсь, ― отказалась от помощи красотка.

Девушка вернулась довольно быстро. Она постеснялась находиться перед парнями в одном лишь купальнике, поэтому дождалась, когда они зайдут в воду и только потом принялась раздеваться. Вода показалась ей холодноватой. Она по-быстрому искупнулась и сразу же оделась. Следом за ней выбрался на берег и Алексей. Он тоже натянул брюки. А Константин остался наслаждаться плаванием.

– Твой дружок тараторит без умолку, а ты почему такой неразговорчивый? В прошлый раз ты был более общителен, по крайней мере, со Светой, – поддела его Настёна.

– Не хочу показаться навязчивым. Ты, по всей вероятности, и без того в обиде на нас, ведь из-за нас с твоей сестрой случился сердечный приступ.

– Вы здесь, пожалуй, ни при чём. Это могло произойти в любом случае.

– У неё давно проблема с сердцем?

– Света всегда была болезненной девочкой, – ответила девушка кратко.

– Насть, ваши со Светой отцы братья? – задал неожиданный вопрос Лёша.

– Как ты догадался?

– Ну, поскольку у вас одинаковые фамилии…

– А с чего ты взял, что они у нас одинаковые?

– Разве Света не это имела в виду, говоря о невероятном совпадении адресов и фамилий?

– Я не знаю, зачем сестрица назвала вам свою фамилию. По-видимому, она сказала первое, что пришло ей на ум. А насчет братьев-отцов ты угадал. Однако у них разные фамилии, как и у нас со Светой. При получении паспорта папин брат по отцу взял девичью фамилию своей матери, которую она вернула себе после развода с его папашей, нашим со Светой дедом. Насколько я помню, сестрица (перед тем как у неё случился приступ) пояснила вам, что назвала свою фамилию. Однако она отнюдь не наша с ней общая.

– Извини, я не вник в суть дела. Насть, я перешёл на четвертый курс медфака, а учусь в Казани. Не желаешь поступать к нам?.. Я мог бы дать тебе ценные советы по подготовке в Вуз.

– Света говорила, что ты учишься на ортопеда-травматолога. Я с уважением отношусь к докторам, но профессия медика меня не прельщает. Даже просто приходя к сестре в больницу, у меня возникает такое ощущение, будто я чувствую недомогание, будто бы у меня поднимается температура, хотя я болею крайне редко.

– Что ещё рассказала обо мне Света? – поинтересовался Лёша.

Он полагал, что её сестрица поведала ей и о поцелуях, к которым она сама же его и склонила. Парень не знал, как могла отнестись к его шутливой выходке Настя, поэтому слегка заволновался.

– А ей было о чём мне ещё сообщить? – озадачила его вопросом Настёна.

– Я говорил Светлане, что мои родители тоже врачи, – улыбнувшись, произнёс Лёша. – В Казани много вузов. Ты могла бы подать документы на филфак, – вернулся он к прежней теме.

– Я подумаю, – неопределённо ответила Настя.

– Как обстоят дела с аттестатом?

– С этим всё в порядке. Хоть я и не медалистка – баллы по ЕГЭ у меня довольно высокие.

– Насть, ты так и не ответила на мой вопрос: как ты смотришь на то, чтобы я помог тебе готовиться к поступлению?.. Я тебе неприятен?

– Скажем так: ты произвёл на меня более благоприятное впечатление, чем твои друзья-товарищи. Однако я не понимаю, зачем тебе это нужно: ездить в такую даль, возиться со мной. Разве в вашем городке нет претенденток достойных твоего покровительства? – подначила Настёна.

– Ты меня впечатлила. Таких как ты девушек я не встречал ни в Волжске, ни в Казани. Так как?

– Неужели Костик согласится возить тебя сюда по первому твоему требованию?

– Для этого существует переправа.

– От стрекотания твоего товарища у меня уши дерёт, но, если ты явишься без него, пожалуй, я не откажусь от твоего репетиторства. С отъездом Светы мне стало как-то одиноко. Мне будет не хватать её, – призналась Настёна. – Возможно, тебе удастся отчасти восполнить её отсутствие.

– Тогда встретимся завтра, да?.. Где и во сколько? – задал ей Алексей вопросы.

– Лучше до обеда. Я практически каждый день с десяти до двенадцати сижу там, где вы с Костей меня недавно застали. При встрече сориентируемся, где нам будет спокойней посидеть и позаниматься. Лёш, пока, – попрощалась она, увидев идущего к ним его друга.

– Уже покидаешь нас? – спросил накупавшийся Костя.

– Да. У меня есть неотложные дела, – ответила девушка, взглянув на наручные часики.

– Насть, скинь на мой мобильник номер твоего сотового телефона, – попросил Лёша.

– У меня нет телефона, да и не было, – удивила девушка молодых людей. – До свидания, ребята.

– Пока-пока, – произнёс Алексей, провожая её восхищённым взглядом.

– Решил пленить местных девочек своими чарами?.. Уже назначил этой красавице свидание? – поинтересовался Костя, когда Настя отошла на приличное расстояние.

– Не тупи. Я просто собираюсь дать ей некоторые наставления относительно поступления в вуз, а заодно постараюсь как можно лучше узнать её. Если у тебя есть желание подружиться со Светой, дождись её возвращения. Я сообщу тебе, когда она приедет.

– Ай да молодец!.. Выходит, летние каникулы отныне каждый из нас сам по себе проводить будет?

– Мы найдём время для общения. Ну что, отчаливаем? – спросил Лёша для проформы и направился к Костиной лодке.

А Настя поднялась напрямик по склону на свою улицу и, остановившись у обрыва, стала наблюдать, как парни отплывают от берега.

«Неплохие ребята. Костик немного взбалмошный, самоуверенный, но безобидный и дружелюбный. А Леша пользуется авторитетом в кругу друзей. Он выглядит мужественным и благородным. Держится парень с достоинством, обладает качествами, которые импонирует девушкам: высокий, великолепно сложённый, обаятельный, предупредительный и довольно респектабельный. Как жаль, что я не встретила его раньше, до стычки с мерзавцем Димкой», – размышляла Настя, провожая парней взглядом. Именно такие как Лёша юноши являлись главными персонажами в сочинённых ею историях, которые она позволяла читать лишь Светлане.

– Насть, ты пригласила друзей на свою восемнадцатилетнюю годовщину? – поинтересовалась у неё мать тем же вечером.

– Я не собираюсь устраивать празднество без Светы. Если появится настроение, я отмечу этот знаменательный для меня день с кем-нибудь из друзей на природе. Вам с бабулей не следует суетиться по этому поводу. Я сама соберу что-нибудь съестное, если надумаю организовать вылазку. У нас ведь есть мясо, если вдруг шашлыков поесть захочется? ― спросил Настёна мать, желая её успокоить.

– Хочешь замариную? ― предложила Наталья дочери. ― Не понадобится ― зажарим мясо на сковородке.

– Если нетрудно. И не готовь слишком много. Нас будет от силы три-четыре человека. Мам, оставь мне на всякий случай немного денег, ― попросила Настя. ― Если они не понадобятся, я верну их тебе, ― заверила она свою родительницу.

– Вот возьми, доченька. Это тебе по случаю дня рождения, – сказала Наталья, подавая Настёне пятисотрублёвую купюру. ― Трать эту денежку на что угодно.

– А что если ваши со Светой знаменательные даты отпраздновать вместе с ней по её приезду? Я надеюсь, что она к своему дню рождения дома будет, – подал идею, вмешавшийся в разговор Александр.

Вид у него был подавленный.

– День рождения надо праздновать вовремя или вообще не отмечать. Пап, ты не слишком изводи себя. С твоей крестницей всё будет в порядке, – сказала Настя, видя, как он переживает за Свету.

Наталья тоже обратила на это внимание. Её озадачило сегодняшнее поведение мужа: он, не сказав ей ни слова, отпросился с работы, нанял такси и единолично сопроводил Соню со Светой в Чебоксары, посадил их на поезд. Ни Александр, ни сестра не поставили её в известность о предстоящей сегодня поездке, а ведь она тоже могла бы отпроситься с работы и проводить сестру и племянницу на вокзал. Да и Настя узнала об этом лишь в последнюю минуту от позвонившей ей Светы. Она успела застать их у дома тётки, когда они уже садились в такси. Отъезжая Александр сказал дочке, чтоб они ужинали без него, а вернувшись, не прикоснулся к еде. Он воспринял отъезд племянницы в Москву на обследование как катастрофу, нервничал и волновался даже больше чем выкормившая её в младенчестве Наталья!

В день Настиного совершеннолетия Мария Станиславовна поднялась ни свет ни заря, замесила опарное тесто, а пока оно подходило, приготовила начинку. Когда домочадцы проснулись, пироги были уже на столе с пылу с жару.

– Поздравляю тебя с совершеннолетием, внученька! – сказала баба Маня, целуя Настеньку в щёчку. – Купи себе что-нибудь, – шепнула она, сунув ей в руку пятьсот рублей.

– Спасибо, бабуль. Зря ты столько выпечки наготовила, я же сказала, что гостей у нас не будет.

– Ну и ладно. Сами съедим. С собой на природу возьмёшь. Там всегда всё идёт на ура.

– Насчет пикника я ещё ничего не решила, – упомянула Настя.

За завтраком родители поздравили её с днём Рождения. Поняв, что муж не приготовил для дочечки никакого подарка, Наталья вручила ей купленные для себя дорогие французские духи – вот и всё торжество! Затем все занялись своими делами.

Настя сходила в магазин и вопреки заверениям, что никуда не собирается, купила бутылку шампанского, шоколадку и немного фруктов. Было начало одиннадцатого, когда она, собрав сумку с провизией, вышла с ней на скамеечку возле дома, захватив с собой учебную книгу. Настя пыталась вникнуть в содержание читаемого, но в её сознании ничего не укладывалось. Из головы не выходила мысль, как воспримет устраиваемый ею романтический пикник на двоих Алексей. Девушка опасалась, что он решит, будто она ему навязывается.

Лёша приехал в половине одиннадцатого.

– Здравствуй, красавица, – поздоровался он галантно, при этом в глазах его светились лукавые искорки.

– Здравствуйте, уважаемый молодой человек, – с точно таким же шутливым пафосом поприветствовала его Настёна.

– Какие у нас планы насчет месторасположения? – спросил Алексей.

– Если не спешишь в обратный путь, мы можем пройтись вдоль берега и поискать подходящее нешумное местечко, – предложила Настя.

– Одобряю, – выказал согласие парень.

– Надеюсь, как истинный джентльмен ты не откажешься понести вот эту тяжесть? – спросила она, указав на сумку с продуктами.

– Ого! Ты там гирь наложила? – поинтересовался Лёша, поднимая весьма нелёгкую ношу.

– Просто взяла кое-что перекусить и попить на двоих.

– Аппетит у тебя, гляжу, нехилый! – пошутил он.

– Я подумала, что парень с таким как у тебя ростом и телосложением тоже не должен жаловаться на отсутствие аппетита, – отшутилась Настёна.

Ни один из них не обратил внимания на глядящую в окно её бабушку. Мария Станиславовна была довольна, что внучка вышла из состояния депрессии, и у неё, похоже, появился симпатичный поклонник.

Молодые люди прошли пару километров вдоль берега Волги и, поднявшись по склону на гору, выбрали ложбинку для пикника.

– Лёш, займись, пожалуйста, костерком. Я взяла с собой мясо для шашлыков и шампуры, а ещё бутылочку шампанского.

– Мы будем что-то праздновать? – удивился парень.

– Да. Моё совершеннолетие.

– Поздравляю! Жаль, что не предупредила, я бы явился с подарком.

– Потому и не сказала. Будем считать, что ты и есть подарок, – улыбнувшись, отговорилась Настёна.

– Пикник так пикник, – согласился молодой человек и отправился в лесок за сухими дровишками и хворостом.

Пока готовились шашлыки, Настя разложила на постеленных на землю газетных листах всё необходимое для еды. Прежде чем наполнить шампанским пластиковые стаканчики, Лёша вручил ей букет из полевых цветов, появившийся как бы ниоткуда.

– С совершеннолетием тебя, золотко! – сказал он, подавая его Настёне.

Девушка едва не прослезилась. Этот, в общем-то, немудреный букетик был для неё дороже любого подарка.

– Спасибо, – поблагодарила она кавалера и смущённо поцеловала его в щечку. – Я впервые принимаю цветы от парня, – призналась дивчина.

– Разве ты не должна быть сейчас дома, встречать гостей? – спросил он после того как распробовал шампанское.

– Я никого не приглашала. Без Светы мне всё немило, – ответила Настя.

Пикничок удался на славу. Аппетит на природе у обоих оказался отменный. Алексей оценил бабушкины пироги и прочую закусь, а вот шампанского осталось больше половины бутылки. Юноша выпил лишь два неполных стаканчика, а Настя и вовсе только пригубливала.

– Не тащить же назад такую тяжесть, а выбросить вроде как жалко. Давай закупорим и закопаем, вдруг когда-нибудь пригодится, – рассудила Настёна.

– Давай, – одобрил идею Лёша. – А что у тебя за синяк на руке?

– У подружки-одноклассницы младшая сестрёнка в больницу угодила. Понадобилось срочное прямое переливание. Я оказалась рядом. Моя кровь подошла, – ответила Настя.

Закопав шампанское и убрав в сумку недоеденное съестное, молодые люди спустились к воде и долго резвились в реке как малые дети. Им было весело и комфортно вдвоём. Молодой человек не позволял себе ничего лишнего, что производило на Настю весьма положительное впечатление. В кои-то веки она смогла расслабиться в присутствии взрослого парня.

– Будем возвращаться?.. Заниматься я сегодня не расположена, – обратилась она к Лёше, вдоволь накупавшись.

– Да, пора, – согласился он, взглянув на часы.

Настя проводила его до пристани, подождала, когда отойдёт переправа. Прощаясь, молодой человек осмелился чмокнуть её в губы братским поцелуем. Это было похоже на слабое дуновение ветра, как будто лёгкий бриз прикоснулся к её устам. Поцелуй показался ей естественным и приятным. Он не вызвал у неё неудовольствия.

В эту ночь, лёжа в постели, Настя перебирала в памяти всё, что происходило в течение дня, вспоминала каждое движение Алексея, каждое сказанное им слово и, в конце концов, она призналась себе, что, пожалуй, начинает в него влюбляться. То, что он тоже может испытывать к ней подобные чувства, она даже не рассматривала. Настя давно уже перестала верить в истинную мужскую любовь и привязанность. Такие мужчины были только в её мечтах и в придуманных ею сказках. Когда-то ей, будучи ещё маленькой девочке, казалось, что дядя Коля Майоров очень любит маму-Соню, а он уехал с любовницей, оставив её и Светлану в очень тяжёлое для них время. Даже если у него и были на это веские основания, она относилась к его поступку с крайним порицанием. В детстве Настя боготворила своего отца и тётушку, а они предали её маму, зачав незаконнорождённую дочку. Ну а школьный товарищ, которому она доверяла гораздо больше, чем другим мальчикам-одноклассникам, отдал её на растерзание своему похотливому другу. После всего этого Настя потеряла веру в истинную мужскую порядочность.

Последнее время ей снились кошмары: то она с Петряевым едет на мотоцикле, обгоняя ветер, и падает с ним в пропасть; то за ней гонится Дима Смирнов и, в конце концов, настигает, а у неё недостаёт сил сопротивляться ему; а то ей мерещились ещё какие-то ужасы. В эту же ночь ей виделись радужные сны. Наутро Настя проснулась с ощущением счастья.

Алексей стал приезжать к ней едва ли не ежедневно. Поначалу девушка радовалась, что в отличие от других парней он не пытается ни обнять, ни поцеловать её по-настоящему, что он не делает ни попыток сблизиться с ней, ни намёков, что она желанна ему как женщина, однако спустя какое-то время эта его своего рода инертность начала наводить её на размышления. Ей стало немного обидно, что он относится к ней как к малолетней девочке. «Зачем зрелому парню приезжать ко мне ежедневно, если я не привлекаю его физически?» – недоумевала Настёна. Теперь его частые расспросы о Свете начали вызывать у неё некие подозрения и досаду.

– Насть, от сестры есть какие-нибудь известия? – спросил Алексей в свой очередной приезд, когда они уже направлялись к пристани.

– Как это ты удержался от расспрашивания о ней до самого своего отъезда? – сыронизировала дивчина. – Тебе очень понравилась Света? – спросила она на полном серьёзе.

– Да, – произнёс он, одарив её шаловливым взглядом. – А ты нравишься ещё больше. Я, кажется, по уши влюбился в тебя, – выпалил Алексей и, приблизив к себе, впервые поцеловал её по-настоящему. – А вот Костик запал на твою сестричку. Этот парень почти каждый вечер звонит, спрашивает о ней. Меня же в основном заботит её здоровье, она интересует меня скорее с медицинской точки зрения, нежели как симпатичная девушка, ― высказался он откровенно.

– Приятно слышать… – протянула пришедшая в себя от неожиданного поцелуя Настя. – Но было б ещё приятнее, если б в твоих словах не было некой неопределённости, – добавила она с подковыркой.

– А Светлане восемнадцать лет уже исполнилось? – продолжил Алексей поднятую тему.

– Нет ещё. У неё день рождения тридцать первого июля. Она младше меня на месяц.

– Её отец тоже поехал с ними в Москву?

– Он бросил семью, уехав с любовницей на Сахалин, когда Светлане было шесть с половиной лет. Мой папа практически заменил ей отца. Он её крёстный.

– Как величают твоего отца по имени-отчеству?

– Александром Степановичем.

– Она называет его папой-Сашей? – подтрунил Лёша, вспомнив рассказ про двух мам.

– Света зовёт его дядей Сашей, а иногда крёстным, когда хочет подмазаться. Она обожает его, завидует мне в этом плане, а зря, потому что он любит её и балует больше чем меня, – ответила Настя с грустинкой.

«Говорят, клин клином вышибают, следовательно, чтобы справиться с душевным недугом, надо действовать от противного: лечиться тем, чем этот недуг вызван и тогда придёт успокоение-исцеление, ― размышляла Настя после проведённой в кошмарах ночи. – Возможно, если я отдамся любимому, то Смирнов перестанет сниться мне по ночам и ужасы прекратятся», – задалась она мыслью, и тут же у неё появились сомнения. Девушка опасалась, что Лёша сочтёт её легкодоступной! А то и того хуже: воспользуется ею дня утоления собственной похоти – и прости-прощай навсегда!.. Ей хотелось верить, что он полюбил её по-настоящему, но вредный червячок точил душу, напоминая о мужской ненадёжности. Она чувствовала, что скоро их с Лёшей пути-дорожки разойдутся и всё канет в прошлое – как уходит лето, проходит молодость. В душе она мечтала насладиться ощущением счастья с возлюбленным парнем и на всю оставшуюся жизнь сохранить приятные воспоминания, но как здраво мыслящая девушка не могла себе это позволить. В конце концов Настя решила, что уж лучше ей остаться в его памяти невинной, целомудренной дивчиной.

Алексей приехал в этот день, как и договаривались. Они отправились на своё излюбленное место ― туда, где отмечали Настино совершеннолетие. После вчерашнего поцелуя молодые люди чувствовали себя несколько скованно. Они как бы перешли обозначенный ими запретный рубеж, а теперь не знали, как отныне вести себя.

– Лёш, как ты думаешь, наше закопанное шампанское ещё годно к употреблению? – спросила Настёна, чтобы снять напряжение.

– А мы это проверим! – вдохновился парень, и они ринулись искать заветное местечко.

Бутылка была найдена и откопана в мгновение ока, развеселившись, молодые люди спустились на берег Волги, помыли её в воде.

– Будешь пробовать? – предложил Алексей, откупорив початое шампанское.

– У нас нет стаканчиков, – спохватилась Настя.

– Зато есть шоколадка!.. Только она слегка подтаяла, – произнес он не без досады, вынимая из кармана ветровки размякшую плитку.

Молодой человек протянул ей бутылку, а потом и лакомство, аккуратно развернув его и оставив краешек в обёртке.

– Ты предлагаешь пить из горла? – изумилась подружка.

– У тебя есть другой вариант?

– Тогда пей первым, – сказала она, возвращая шампанское.

– Хочешь убедиться на мне в его пригодности?.. Эх!.. На что только не пойдёшь ради любимой девушки! – пошутил он, прикладываясь к горлышку.

– Эй!.. Молодой человек! Мне тоже хочется утолить жажду! – наигранно возмутилась Настя, отбирая бутылку после нескольких сделанных им глотков.

Она предложила Лёше закусить шампанское шоколадом с её руки. И тут в ней проснулась шалунья: обманными движениями она принялась дразнить парня. Настя никак не ожидала что он, изловчившись, куснёт плитку едва ли не вместе с её пальчиком. Её испуг рассмешил обоих.

– В этом питье ни газа, ни крепости не осталось, – подосадовал Лёша, наслаждаясь лакомой добычей.

Поверившая ему на слово Настя от души приложилась к шампанскому. Они пили его по очереди мелкими глоточками, кормили друг друга талым шоколадом, вымазываясь им, хохоча до упада, потом кинулись в воду.

– Иди ко мне, грязнуля, – ласково произнёс Алексей, притягивая к себе девушку, собираясь отмыть её.

Зацепившись взглядом на заманчивых девичьих губках перепачканных лакомством, он не удержался и слизнул сладкие остатки.

Настя ответила ему тем же. Смеясь, они принялись делать это вместе и одновременно, целуясь сначала шутя, а потом очень страстно.

Решение не допускать излишних вольностей с полюбившимся парнем мгновенно вылетело из её головушки. Она почувствовала себя желанной, единственной для него на всём белом свете. У неё дух захватило от его ласковых прикосновений.

– Мне казалось, что я совсем не возбуждаю тебя, – шепнула Настя, почувствовав его готовность к сексу.

– Глупышка. Зачем бы я ездил сюда, если бы это так и было. Но ты очень молода и невинна! Я боюсь ненароком обидеть тебя. Опасаюсь причинить тебе боль, – сказал он с нежностью в голосе.

– Я не девственница, если ты об этом, – удивила она Алексея своим признанием.

– У тебя был парень, и вы недавно расстались? – высказал он свою давнюю догадку. – Это из-за него в день нашего знакомства ты была так печальна, обижена на весь мужской род?

– У меня никогда не было парня в том понимании, какое ты имеешь в виду.

– А как же тогда секс? – изумился Лёша.

– Его можно считать несчастным случаем. Он был лишь единожды. Извини, я не желаю говорить об этом. Теперь я тебе противна?.. Да я и сама себе отвратительна!

Осознав, что пыл у её возлюбленного прошёл, Настя почувствовала себя отвергнутой. Она оттолкнулась от него и поспешила выйти из воды на берег. Девушка шла, смывая на ходу непроизвольно текущие слёзы, но они вновь выступали на её глазах.

– Насть, я хочу объясниться, – произнёс догнавший её Алексей. Он обнял её, поцеловал в солоноватые губы. – Мне нечем предохраняться, поскольку я не думал заниматься с тобой любовью. В этом всё дело!

– Я тебя понимаю. Ты боишься подхватить СПИД или другую заразу, – сказала она отстраняясь. – Это правильно!.. Я тоже не собиралась заниматься с тобой… этим делом. У меня и в мыслях-то не было запасаться презервативами. Всё к лучшему, – заявила она, надевая шортики и блузку. – Извини, я забыла наверху свой пакет с книгой и тетрадью. Побудь здесь, я быстро вернусь, – попросила она Алексея глядя на него потускневшим взглядом.

– Дурёха! Меня волнует лишь, как бы ты не забеременела! Я не сомневаюсь, что ты здорова, а иначе твою кровь не стали бы вводить ребёнку, – пояснил он, карабкаясь за ней на гору.

– Ага, так я и поверила! Откуда тебе знать сдавала ли я её на самом деле? Мало ли что я могла наплести! А может я наркоманка! – проговорила Настя, и глаза её увлажнились.

– А какой смысл говорить тебе неправду, если мы оба не помышляли о близости?.. У тебя вон синяк на руке от неумелого забора крови остался. Я как медик в этом разбираюсь!.. Золотце, хватит разводить сырость, – сказал он, удерживая её на склоне, и вытер губами катившуюся по её щеке слезинку. – Откровенно говоря, я и днём, и ночью всеми помыслами был с тобой, любимая. Никогда не думал, что можно так сходить с ума по предмету своей страсти. Ты стала моим наваждением. Я очень хочу заняться с тобой любовью.

– Я тоже, – призналась Настёна, стыдливо опуская глаза.

– А как же?.. – начал говорить Алексей, но тут его охватило неистовое желание, и он слился с ней в страстном поцелуе.

– Я полагаю, что сегодня не самый благоприятный день для зачатия ребёнка, – сказала она в ответ на его недосказанный вопрос, испытывая, однако, при этом некоторое сомнение.

Они преодолели остаток крутого подъёма на одном дыхании. Молодые люди занимались любовью в своём укромном местечке до умопомрачения, вознеслись на небеса, наслаждаясь взаимными ласками. Опомнились они лишь, когда солнышко стало садиться, когда поняли, что до отплытия последней переправы осталось чуть более получаса! Всю дорогу до пристани они бежали. Не успели даже толком проститься. Едва Алексей запрыгнул на теплоход, как тот отчалил. Напоследок он послал Насте воздушный поцелуй, а она стояла и махала ему рукой, пока виден был его силуэт.

С этого дня, эйфория захватила их. У них появилось ощущение безмерного счастья. Они старались как можно больше времени проводить вместе, использовали любую возможность, чтобы уединиться. Влюблённые не могли надышаться друг на друга, казалось, что так будет продолжаться вечно. Тем не менее, Настю не покидала неосознанная тревога. Между встречами с возлюбленным она съездила в ЧГУ, выдержала дополнительные испытания, полагающиеся поступающим на факультет журналистики.

– Близится к концу июль месяц. Скоро наши пути разминутся, – с грустью заметила Настя, нежась на песчаном берегу вдали от людских глаз. – Ты будешь хоть иногда вспоминать меня?

– Я никогда тебя не забуду. Мы не должны расставаться. Давай ты будешь поступать в один из вузов Казани.

– Вообще-то я в ЧГУ настроилась.

– Любимая, это мне на четвёртом курсе нет резона менять место учёбы, а тебе всё равно, в каком городе начинать получать высшее образование, – принялся уговаривать Настю Лёша.

И вот теперь она призналась ему, что вообще-то подала документы в два вуза, в том числе в Казанский университет.

– Я всего лишь один раз в Казань ездила (была там в десятилетнем возрасте с родителями), так что совсем не знаю города. Копии документов я посылала почтой. Слышала, будто там много криминала. Мне хотелось бы жить спокойно.

– Криминала сейчас везде предостаточно, даже в небольших посёлках. Мы сможем жить вместе в снимаемой мной однокомнатной квартире. Я познакомлю тебя с городом. А когда ты станешь студенткой, я буду дожидаться тебя в холле во время экзаменов, держась за ухо на удачу! – пошутил он.

– Я знаю, что в университете, куда я подала заявление, есть общежитие для студентов, – сказала Настя.

– Есть, конечно. Во всех вузах имеются общаги. Я два с половиной года в общежитии обитал. Там много шума и мало удобств.

«А ещё туда нельзя водить подружек», – ревниво подумала Настя.

– Я тебя никогда не обижу и в обиду никому не дам, – заверил её Алексей, заметив, как она помрачнела.

– Ну, если обещаешь защищать и оберегать меня, я подумаю над твоим предложением. Только жить я буду в общежитии. Для начала мне надо съездить в университет, узнать каковы шансы получить место в общаге. Определиться с выбором вуза мне необходимо до конца этого месяца. Папа сказал, что Светлана с тётей Соней должны приехать со дня на день. Как только они возвратятся из Москвы и снимут с меня заботу об их оранжерее и прочих цветниках, я смогу поехать с тобой в Казань.

Настя решила, что при любом раскладе не будет жить с Лёшей в статусе любовницы, на что он явно намекает. «Одно дело – романтические отношения, а совсем другое – жить вместе вне брака», – пришло ей на ум.

«И зачем только мама вытащила меня в столицу – в этот многолюдный шумный город, где не протолкнуться и тяжело дышится от выхлопных газов! До приезда сюда я чувствовала себя прекрасно!» – распаляла себя Света, лёжа на больничной койке.

После знакомства с Лёшей ей расхотелось куда-либо ехать, но она уже дала согласие и не могла пойти на попятный. Мать сказала, что ей не помешает пройти обследование у опытных врачей и подлечиться. Она уверила её, что это ненадолго, однако они находились в Москве уже третью неделю! Медперсонал в больнице был замечательный, но Светлана всё равно чувствовала себя там как в тисках. Она соскучилась по Насте, ей очень хотелось поговорить с ней, отвести душу, а у той нет сотового телефона и дома её в последнее время почему-то не застать. Сама же сестричка звонила с домашнего телефона лишь дважды в неделю, по-видимому, экономила родительские деньги.

Света взглянула на часы: стрелки приближались к одиннадцати. Утренний обход врача был давно закончен. Нового лечения ей назначено не было, по её разумению это означало, что с ней всё в порядке. Мать полагала, что если всё будет хорошо, то сегодня её выпишут. «Почему же она так долго не возвращается от главврача?» – терялась в догадках Светлана. Она поднялась с кровати и, выйдя из палаты, направилась в кабинет, где должна была находиться её мать. Ей не терпелось узнать, когда они смогут вернуться домой.

Светлана не решилась постучаться в дверь кабинета, она лишь слегка надавила на неё пальчиком, и та на удивление легко и без скрипа чуток приоткрылась. В образовавшуюся щёлочку Света не могла видеть находящихся там людей, зато расслышала голос матери:

– Как же так, Иван Фёдорович?! Мы столько лет ждём эту операцию! Медицина сейчас способна на чудеса.

– Но она не всесильна. Мы говорили об этом. В случае Светочки операция не показана. При хорошем уходе и благоприятных условиях ваша девочка ещё поживёт какое-то время, а хирургическое вмешательство – верная смерть для неё! Вы ведь желаете, чтобы ваша дочка прожила как можно дольше? – задал он риторический вопрос.

– А если я наберу необходимую сумму, вы поможете мне отправить её на лечение в Германию или в другую престижную клинику за границей?

– Софья Андреевна, миленькая, я вам доложил о результатах консилиума. Лучшие кардиологи Москвы, а ещё доктора из Израиля и Германии, к сожалению, сказали то же самое. Извините.

Света услышала рыдание матери, по телу её пробежал холодок.

– Ну-ну, голубушка. Вы себя убиваете! – вновь раздался сочувствующий голос врача.

– А для кого мне себя беречь?.. Вот именно!.. Не для кого, ― произнесла мать всхлипывая.

– Такими мыслями вы вгоните себя в гроб, прежде чем случится неизбежное с вашей дочерью, а кто будет заботиться о ней? Как вы покажетесь ей на глаза такая зарёванная? Вашей девочке нельзя волноваться!

– Если Светочка умрёт, я умру вместе с ней. У меня не останется стимула для жизни.

– А как же ваш супруг? Вы нестарая женщина, могли бы родить ещё одного ребёнка.

– Мне сорок четыре года! Первого января будет двенадцать лет, как я рассталась со своим мужем, он уехал в дальние дали. В любом случае я не хочу рожать второго ребёнка. Вся моя жизнь в доченьке… – успела расслышать Света – и тут до неё донёсся тихий голос санитарки:

– Ай-ай-ай!.. Нехорошо подслушивать!

– Я просто хотела узнать, не там ли моя мама. К сожалению, её там нет, – пролепетала неправду Светлана и опустошённая направилась в свою палату.

Ноги её сделались ватными. Она еле добралась до кровати и повалилась на постель, из последних сил стараясь не разрыдаться.

– Что с тобой? У тебя в лице ни кровинки! – всполошилась Полина, её соседка по комнате. – Где ты была?

– В туалет ходила, – промямлила ложь несчастная, ощущая гнетущую боль в груди.

Полина сразу же нажала на кнопку вызова. Прибежавшая лечащая врач сделала Светлане укол, поставила капельницу. К приходу матери самочувствие девушки слегка улучшилось.

Два дня Софья не отходила от постели дочери и всё думала, думала над словами Ивана Фёдоровича. Он сказал, что раз уж в их случае медицина бессильна, то её материнский долг ― сделать всё возможное и невозможное, чтобы Света чувствовала себя счастливой в отпущенное ей судьбой время. Доктор посоветовал Софье позволять дочке всё, что могло бы скрасить последние месяцы, недели, дни и часы её жизни, лишь бы это не навредило её шаткому здоровью, не ускорило смерть. А ещё он сказал, что, если у Светы есть молодой человек, с которым она счастлива, пусть продолжает встречаться с ним, лишь бы не забеременела, о чём следует уведомить её возлюбленного. Иван Фёдорович выразил убеждённость, что взаимная любовь тоже лечит. По его мнению, задача матери в данной ситуации – не только оберегать дочку от стрессов и переживаний, обеспечивать её необходимыми лекарствами, а желательно ещё и доставлять девочке как можно больше радости. Софья рассчитывала на поддержку самых близких людей, особенно на Настю, ведь они со Светой с младенчества не разлей вода, жить не могут друг без друга. Наталья тоже очень привязана к племяннице, переживает за неё. Они обе связывались время от времени с ней и со Светой с домашнего телефона и, конечно же, ежедневно звонил Александр со своего мобильника приобретённого им накануне их отъезда, дабы Софья могла в любой момент информировать его о состоянии здоровья Светы.

«Александр близко к сердцу принимает болезнь нашей дочери, хоть она и незаконнорожденная. Он готов пожертвовать все скопленные за двадцать два года брака с Натальей деньги, если они понадобятся на операцию нашей с ним девочки», – размышляла несчастная женщина.

Когда сердечная боль утихла, Света поделилась сокровенными думами с соседкой по палате. В какой-то степени они были родственными душами и как никто понимали друг друга, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте.

Светлане очень хотелось жить и быть любимой, а ещё она желала, чтобы с её смертью жизнь её матери не закончилась.

– Медицина развивается. Теперь операции на сердце делают даже новорожденным. Может ситуация изменится и меня всё-таки благополучно прооперируют, ― размечталась бедняжка. ― Я буду молить Господа, чтоб он дал мне возможность как можно дольше пробыть на этом свете, – сказала не очень-то верившая прежде в существование Бога Светлана.

– Вот и молодец. Вот и умница. Никогда не надо отчаиваться. Нечего постоянно держаться за свою боль, копаться в ней. У тебя есть молодой человек?

– Нет, однако, кажется, я влюбилась. Он студент четвёртого курса медфака – будущий ортопед-травматолог. Его родители врачи. Лёша очень симпатичный. Он замечательный!

– А сам парень как к тебе относится?

– Однажды он по-настоящему поцеловал меня. Мне думается, что я ему небезразлична.

– Вот и замечательно. Постарайся очаровать его. Познать девичье счастье тебе очень даже не помешает. Ты, главное, не унывай, держи хвост пистолетом!

– Поль, как ты думаешь, с больным сердцем я смогу родить здорового ребёнка? – спросила новоявленную подругу Света.

– Не знаю. Моей Наденьке шесть лет. Она родилась крепенькой малышкой, у неё и сейчас нет патологий. Однако дочка моя появилась на свет за три года до того, как у меня обнаружили болезнь. Врачи говорят, что женщины с сердечными заболеваниями могут не перенести беременность, скончаться во время родов.

– Ну и пусть! Лишь бы ребёночек остался жив и здоров! Всё равно мне немного осталось, зато маме потом будет ради кого жить, – рассудила Света.

– Рожать младенца я тебе не советую: уж очень ты хлипкая. Над этим следует крепко пораскинуть мозгами, но, если отважишься родить, сделай это от законного мужа на благо младенца. Заявляю тебе как опытная женщина: ребёнку нужен истинный отец!

«Это было бы замечательно», – подумала Света.

– Насть, завтра должны приехать мамины родичи из Питера. Они выехали на своей машине. Родители попросили меня уделить им моё драгоценное время: сами-то предки работают! Так что несколько дней я не смогу сюда вырваться. Думаю, что гости пробудут у нас два или три дня, – выйдя из воды, сообщил Лёша сидящей на песке подружке и принялся массировать ей спину мокрыми руками.

– Ничего страшного. Главное – чтобы ты не забыл меня за это время, – высказалась Настя.

Она старалась скрыть от него внезапно охватившую её панику, однако в голосе её слышалась тревога.

– А давай ты сама приедешь ко мне, и я познакомлю тебя со своими родичами, – предложил Лёша, почувствовав её состояние.

– Не стоит, – отмела его идею Настёна.

– Почему?.. Я мог бы представить тебя как свою невесту. Ты ведь выйдешь за меня замуж, когда я получу диплом?

– Разумеется, если ты сделаешь мне предложение руки и сердца. Но не раньше, чем и я смогу прилично зарабатывать. Я не желаю сидеть у кого-либо на шее. Чтобы в семье был достаток, следует трудиться обоим супругам, так что знакомиться с твоими родными – дело преждевременное. За такой большой срок многое может случиться.

– Например?

– Ты встретишь другую девушку, полюбишь её, и я буду тебе не нужна, ― сказала она скрепя сердце.

– Не пори ерунду! Скорее Волга вверх потечёт.

– Нет никакой гарантии, что этого не произойдёт – произнесла Настя, взглянув на него с грустинкой. – Превращается же Снегурочка в лужицу, а карета в тыкву. Порой у меня возникает ощущение, что происходящее между нами – всего лишь замечательный сон, от которого не хочется пробуждаться. Всё когда-то заканчивается. В любой истории ставится точка.

– Наша с тобой божественная сказка никогда не закончится. Она будет продолжаться, пока мы есть во вселенной, – заверил её Алексей. – Кстати, не забудь наш уговор: как только приедут твои родственнички, а мои – покинут гостеприимный дом моих предков, мы с тобой отправимся в Казань. Будем оформлять тебя в университет, – подбодрил он подружку.

Своими ласками и поцелуями он избавил её от печали.

– Ты сегодня ни разу не заикнулся о Свете, – проговорила Настёна. – Между прочим, она звонила утром, сказала, что её выписывают из больницы. Мне не понравился её голос, он был какой-то опустошённый. Может Косте удастся поднять ей настроение. Наконец-то ты можешь сообщить ему о скором её возвращении.

– Вот и замечательно. Выходит, ты не будешь скучать в моё отсутствие, – порадовался за любимую Лёша.

– Вообще-то мне есть чем заняться. Надо готовить свой гардероб к учебному году, – высказала свою мысль подружка.

– Настенька, радость моя, подари мне свою фотографию, я с ума сойду, не видя тебя несколько дней.

– Хорошо. По пути к пристани я заскочу домой, поищу подходящий снимок из числа последних. Ну что?.. Искупнёмся и будем одеваться?

Молодые люди наперегонки бросились к воде и долго резвились в ней, заходясь смехом, а потом пришла пора отправляться в путь.

Пока Настя выбирала дома лучшую фотокарточку в своём фотоальбоме, Алексей дожидался её сидя на уличной скамейке.

– Эта фотография тебе подойдёт? – спросила она, выйдя из дома. – Здесь я снята накануне несостоявшегося для меня выпускного бала, – поведала девушка не без сожаления, показывая ему фото.

– Замечательная фотография! – восхитился возлюбленный. – Но в жизни ты ещё красивее. Так почему ты не пошла на выпускной бал? – спросил он, заметив тень уныния на её лице.

– Это скверная история, я не хочу о ней вспоминать.

– Ну, как знаешь, – произнёс Лёша, не желая расстраивать её, затем взял Настю за руку и направился с ней к пристани.

– Лёш, где тебя черти носят? – набросился Пётр на вошедшего в дом сына. – Родичи звонили с автотрассы. Они в трёх часах езды отсюда, а у нас в холодильнике шаром покати. Сходишь в магазин? – спросил он для проформы, вручая ему две тысячные купюры.

– Зачем так много? – изумился парень.

– Ты давно в магазин ходил? Видел, какие сейчас цены?!.. Купи всё, что требуется. Ну, ты сам знаешь. Не забудь и про спиртное: мужчинам возьми бутылочку коньяка, а женщинам – что-нибудь вкусненькое и не столь крепкое.

– Будет сделано! – отчеканил Алексей и, взяв большую хозяйственную сумку, отправился исполнять поручение.

Когда он вернулся, мать была дома, суетилась на кухне, а отец вроде как помогал ей еду готовить – на самом же деле путался у неё под ногами.

– Привет, мам. Проверь, всё ли я купил, – сказал Лёша и чмокнул её в щёчку. – Я отлучусь ненадолго, – заявил он, собираясь направиться к выходу.

– Ты куда? Скоро гости подъедут, – напомнила сыну Ирина.

– В фотоателье, пока оно не закрылось. Хочу увеличить фотографию своей девушки.

– Ты помирился с Нелей?.. Ну-ка я посмотрю, как она там получилась.

– Мам, с ней всё кончено. Я же говорил тебе, что Неля ушла от меня ещё до окончания сессии, заявив, что любит другого. Мы распрощались с ней навсегда. Она и вещи свои забрала из квартиры. А эту мою девушку зовут Настей, – сообщил он, показывая снимок.