Муравьишка в лесу бесплатное чтение

Кажется, что-то пошло не так…

Если вы достаточно смелы, чтобы отбросить все привычно уютное и отправиться в путь за истиной, искать правду в себе или в окружающем вас мире, если вы искренне готовы считать подсказкой все, что произойдет в пути, если примете как учителя каждого, кто вам встретится, и главное, если вы будете готовы принять и простить непростую правду о себе, вот тогда вам и откроется истина.

Лиз Гибретр (из фильма «Ешь, молись, люби» (Pray, Love)

Прошло уже много времени с тех пор, когда лес был молодым. Старожилы рассказывали, будто много-много лет назад вместо исполинских деревьев и пышных кустарников вдоль зеленых долин тянулись удивительной красоты реки и величественные горы со снежными шапками… Говорили, будто в те времена обитатели леса могли жить там, где хотелось. Они были свободны и едва ли кто-то мог им в этом помешать. Но старожилы и сами его никогда не видели, слишком много воды утекло. Они «помнили» лес из рассказов родителей, но и те говорили о лесе по приданиям своих бабушек и дедушек – настолько все это было давно.

Менялись времена года, уходили и наступали эпохи, а тем временем лес становился гуще и опаснее. Уже не было тех красок, не было того простора, который пробуждал в жителях стремление исследовать мир. Напротив, деревья закрывали небо и казалось, будто бы наверху нет ничего, кроме их раскидистых крон. Едва ли могло найтись хоть что-то, что напомнило бы жителям о красоте, что окружала их далеких предков.

Но однажды кроны стали настолько большими, что они закрыли собой все. Не осталось ничего, что могло бы напомнить лесным обитателям о прекрасных равнинах, реках и неприступных горах, природе во всем ее удивительном многообразии. Уже много лет они существовали только в рассказах стариков и казались какими-то ненастоящими. Уходили старики, взрослели их дети, уходили и они. Одно поколение сменяло другое. Лес становился все старше, а вместе с ним в густых зарослях терялись воспоминания…

Сначала пропали горы. Память о них сохранилась лишь в слове, которым звери называли муравейники. В их ощущении мира слово «гора» означало что-либо выше уровня земли. Но так уж получилось, что муравейники были самыми большими «холмиками» в лесу, а значит, словом «горы» они называли именно их. Потом канули в лету реки, озера, просторные долины. В старом лесу для этих слов не нашлось описаний. О них забыли насовсем.

Так обитатели леса и жили день ото дня, не помня своего прошлого и не видя будущего – для них существовало лишь настоящее. Сырое и сумрачное, полное опасностей. Лучи солнца не освещали лес.

***********

Как и все предыдущие дни, Муравьишка трудился на «горе». Таких, как он, в колонии неподалеку от величественного дуба жило почти триста тысяч. Муравьишка ничем не отличался от своих соседей – рабочих – которые должны были изо дня в день искать опавшие еловые иголки. Ему это не доставляло никакого неудобства. Скорее, наоборот, он чувствовал, что каждый день «гора» становится все больше и больше, все крепче и крепче, а значит, его труд приносит пользу общему делу – так, во всяком случае, говорили другие. Однако лениться в муравейнике было непринято. Строгие солдаты, которых еще называли «офицеры», пристально следили за тем, чтобы каждый маленький трудяга выполнял ежедневную «норму».

Рабочий день на «горе» начинался рано, как раз в тот момент, когда «офицеры» грубо шуршали своими лапками в тщательно протоптанных рабочими туннелях. Может быть, их прорывал сам Муравьишка, а может быть его отец или дед. Он этого не помнил, да и зачем ему было об этом думать?

– Вот и настал очередной день – подумал Муравьишка, быстро шевеля лапками.

Выбравшись наружу, он уже точно знал, что нужно делать. Он аккуратно стал спускаться вниз вместе с другими трудягами по тем же еловым иголкам, которые он или кто-то другой принес на «гору» несколькими днями ранее. Спуск с «горы» казался ему очень увлекательным.

– Когда спускаешься вниз – продолжал думать Муравьишка – никогда не знаешь, что тебя ждет впереди. Может быть, именно сегодня я смогу найти много-много иголок, взвалить их на себя и отнести наверх за один раз. Если у меня это получится, я смогу раньше освободиться и больше пообщаться с дедушкой. Он расскажет мне про лес, который я еще не видел…

С этими мыслями Муравьишка стал спускаться с «горы» еще быстрее, обгоняя других трудяг.

Раньше Муравьишка никогда не задумывался над тем, откуда берутся иголки. Ему рассказывали более опытные муравьи, будто они падают откуда-то сверху. Для него же всегда было важно их просто найти среди дубовых листьев. Так в один из неудачных дней, как думал Муравьишка, ему практически не попадались еловые иголки. В ворохе огромных сухих листьев он судорожно пытался найти хотя бы одну, пускай маленькую иголочку, но все было тщетно. На своем пути он встречал и других трудяг, которые также, как и он, терпели неудачу в поисках. Сам того не понимая, однажды он ушел очень далеко от «горы». Оглянувшись назад, он понял, что ушел дальше от дома, чем обычно, и боялся, что не сможет найти дорогу обратно.

В муравейнике царили строгие порядки. Не выполнил норму – будет тебе наказание. Не вернулся вовремя – тебя не пустят домой. Когда вас триста тысяч, никто с тобой считаться не будет. Но у Муравьишки таких проблем никогда не случалось. То ли ему везло, то ли природная настойчивость помогала находить ему выход из любой ситуации. Так и получилось в тот злополучный день. Муравьишка долго двигался вперед в поисках еловых иголок. На его пути стало встречаться все меньше и меньше дубовых листьев, а в какой-то момент они и вовсе пропали.

– Беда – заволновался Муравьишка- Что же мне делать?

Этот день он хорошо запомнил еще и потому, что тогда, в первый раз в своей муравьиной жизни, перед ним встал выбор: вернуться обратно или пойти дальше. Когда он подумал об этом, он еще видел «гору», а значит, смог бы найти обратный путь. Путь домой. Да, его бы обязательно наказали офицеры, но тогда бы он точно смог попытать удачу на следующий день, смог бы увидеть дедушку…

И все же тогда Муравьишка слишком удивился самому себе, что у него так незаметно получилось пройти дальше обычного. Не долго думая, он постарался запомнить то направление, в котором был его дом и все же попытать удачу – найти иголки. Но для этого нужно было пройти еще дальше, рискуя заблудиться навсегда…

– Эй, смотри куда прешь! – вдруг раздалось откуда-то сбоку.

Муравьишка оглянулся и увидел старого большого муравья, который уже тащил две большие иголки на «гору». Весь его вид говорил о том, что он хороший трудяга, но повидавший тяжелые дни.

– Извините – застенчиво сказал Муравьишка и понял, что чуть было не попал старому большому муравью под лапы.

Он встрепенулся. Воспоминания о том дне, когда он чуть было не потерял дорогу на «гору», так увлекли его, что он не заметил, как спустился на землю.

– Надо идти дальше, сегодня много работы – сказал он себе вслух и пошел с другими муравьями за иголками.

Шаг в сторону

Делая свое дело, он продолжил вспоминать тот день. Тогда он все же рискнул и отправился дальше в лес. Позади остались истоптанные им и другими муравьями тропинки, которые служили для них направлением движения. Каждый, оказавшись на одной из таких тропинок, точно знал, куда она ведет и как далеко можно было по ней пройти. По этим же тропинкам трудяги возвращались обратно. Но там, где оказался Муравьишка, не было тропинок – все ему казалось пустым и незнакомым. В какой-то момент он пожалел, что решился идти дальше. Пройдя очередной камешек, очередную травинку, очередную палочку, ему становилось все страшнее и страшнее.

– А, может быть, я все-таки смогу еще вернуться? – спросил он себя…

Он остановился, аккуратно прижал лапки и прислонился брюшком на землю. Муравьишка растерялся. Охвативший его страх не давал ему идти вперед, но и вернуться назад он тоже боялся. Наверное, в тот самый момент, когда нельзя было отступать, но и действовать решительно он тоже был не в силах, Муравьишка впервые задумался над тем, откуда берутся иголки.

Немного успокоившись, он принялся рассуждать.

– Мы ведь каждый день ищем иголки рядом с «горой». Иногда их становится больше, иногда меньше. Бывали дни, когда за ними нужно было идти чуть дальше обычного. Кто-то же ведь говорил, что иголки падают сверху, но что может быть выше «горы»? – недоумевал Муравьишка.

– Если я сейчас так далеко от дома, получается, что я не смогу найти иголки? Почему они должны находиться здесь, если «гора» сейчас так далеко от меня? Я даже не знаю, где я сейчас нахожусь. Что мне делать? Эх, был бы сейчас рядом со мной дедушка… Он очень много знает про лес.

В какой-то момент ему показалось, что он хочет перевернуться на спинку. Он боялся это сделать. Когда офицеры наказывали трудяг за невыработку дневного плана, они насильно переворачивали и нещадно кусали муравьев своими сильными клешнями. Кто-то из них погибал, у кого-то оставались глубокие раны, кто-то же оставался без лапки. Как говорили взрослые муравьи, если бы их в свое время не кусали солдаты, они бы так никогда и не научились приносить еловые иголки ровно в том количестве, сколько было нужно для строительства «горы».

И все же Муравьишьке хотелось перевернуться. Хоть сейчас вокруг него не было ни офицеров, ни кого бы то ни было еще, кто мог бы наказать его за «неудачу». Мысленно он винил себя за то, что в этот день не нашел иголок, да еще и осмелился уйти так далеко. Желание перевернуться на спинку было непроизвольным. Как будто бы в этот момент он хотел быть наказан. Главное, чтобы все поскорее закончилось…

Перевернувшись на спинку, он с удивлением обнаружил для себя пустоту темного леса и понял, что никогда раньше не смотрел наверх. Кажется, вокруг не было ничего, кроме маленьких мошек, еще меньше чем он сам.

– Странно – подумал Муравьишка – раньше я видел их только на земле, а они, оказывается, умеют летать. Может быть, они способны подниматься на «гору»?

Он лежал и на какое-то время страх покинул его. Оказавшись перед ликом темного и сырого леса, он чувствовал себя его частью. Ему было незнакомо это чувство. Все-таки с тех пор, как он был еще совсем маленьким муравьем, его приучали к работе, объясняли, что вокруг есть другие муравьи, которые также, как и он, появились в этой жизни для того, чтобы носить еловые иголки. Он жил с этим чувствовал всегда, ощущал себя частью одного общего дома. Муравейника. «Горы». Сейчас же ему казалось, что он – часть леса, от которого он не знал, чего ждать дальше.

Но недолго пришлось Муравьишке лежать на спинке. Где-то совсем недалеко от себя он услышал легкий шелест, знакомый каждому из трудяг.

– «Кто-то ходит по листьям» – мгновенно вспыхнуло у него в мыслях.

Маравьишка быстро встал на лапки, озираясь по сторонам. Он не понимал, что происходит. Вокруг никого не было. Шелест, так встревоживший его, пропал.

– Может, мне показалось? – засомневался Муравьишка.

Вдруг он увидел, как стали отрываться от земли листья – легкий лесной ветер стал уносить их прочь. Муравьишке было знакомо это явление природы. Когда он вместе со своими собратьями носил иголки на гору, время от времени ветер сдувал их…

– Наверное, это просто ветер – успокоился Муравьишка…

Ветер становился сильнее и в какой-то момент ему самому показалось, что он сможет унести его вместе с листьями. Он схватился своими цепкими лапками за травинку, как это делал всегда возле «горы», и сдал держаться, что было сил.

Чем сильнее дул ветер, тем больше он слышал шелест, так настороживший его. Он становился все отчетливее, все громче. Муравьишке показалось, как будто все время падает что-то падает сверху. На этот раз страх охватил его уже не на шутку.

– Ну, когда же пройдет этот ветер! Дедушка, прости меня! – взмолил Муравьишка – Пусть это все закончится! Пусть я вернусь домой! Пусть меня накажут! Я всего лишь хотел принести…

Не успел Муравьишка договорить свою мольбу, как он получил чем-то тяжелым по своей маленькой голове. На какой-то момент и так тусклый вид леса стал еще темнее. Белая вспышка взорвалась в его закрытых от ужаса глазах. Стало больно.

Придя в себя, он открыл глаза и понял, что ветер прекратился, пропал шум, но вокруг не было листьев – их всех сдуло ветром. Голова по-прежнему болела.

– И… Иголки! – воскликнул Муравьишка!

Перед ним, над ним и вокруг него лежали десятки, сотни, а может быть, и тысячи еловых иголок! Не поверив своему счастью, он уже без былого страха поднял голову наверх и только сейчас разглядел мутным муравьиным зрением огромные ветки высокой ели. Нахватав сразу несколько иголок, он с невероятной силой побежал обратно. Обратно в сторону «горы».

Вспоминая события того дня, Муравьишка понял, что иголки растут на дереве, что деревья бывают разными и что сильный ветер – друг настоящего муравья. Он может напугать, но может и принести с собой то, что тебе нужно. Но для этого иногда нужно сойти с тропинки, по которой ты ходишь каждый день.

– Ну, смотри какой быстрый! И что, ты думаешь все утащишь что ли?

– Да не, смотри, он сейчас надорвется. Дурачок.

– Откуда он столько нашел? У меня только одна иголка, а у него три –

– Да ладно. Видимо, побежит к своему старику-калеке – посмеялись над Муравишькой двое трудяг, которые также, как и он вышли сегодня на работу.

Он не обижался на них. Сегодня за работой ему было приятно вспомнить о своих приключениях. После того случая он научился лучше других работяг искать иголки. Все считали, что ему просто везет. Если раньше он видел только то, что лежало перед его глазами, то теперь он научился смотреть по сторонам.

– Эх, еще бы научиться быстро подниматься на «гору» – процедил он, поднимая три тяжелых иголки на вершину.

Но это было нестрашно. Он сегодня хорошо поработал. В своей маленькой норке его сегодня ждал дедушка.

История дедушки

Тем временем «гора» жила своей жизнью. Привычный уклад ее обитателей оставался таким же, каким его помнили другие поколения муравьев. Наверное, сейчас никто бы и не вспомнил, когда появился муравейник. Может быть, он существовал во все времена? А может быть, муравьи построили его недавно, но об этом все забыли? На эти, как и на многие другие вопросы, не мог ответить ни один из ныне живущих.

Жизнь муравейника подчинялось простым, но от этого не менее строгим правилам. Каждый, живущий на «горе», должен был делать то, что причиталось ему по рождению. Трудяги – находить и приносить иголки, солдаты – следить за тем, чтобы они не ленились и выполняли план. Взамен солдаты ходили на охоту и добывали для всех, в том числе и для трудяг, пропитание – мошек и жучков. В особые дни, когда муравейник оказывался в опасности, все муравьи, способные сражаться, шли защищать свой общий дом от общего врага. Правда, и общая «дружба», возникавшая в такие моменты между солдатами и трудягами, длилась недолго – до тех пор, пока опасность не пройдет. С ее уходом все возвращалось на круги своя. Но не так просто существовал муравейник, все было гораздо сложнее.

На «горе» было не принято задаваться вопросами. Может быть, поэтому, а может быть и по какой-то другой причине, Дедушка, к которому так сильно стремился попасть Муравьишка, старался уже многие годы не выходить из своей норки. Когда-то много лет назад он был большим и здоровым муравьем – трудягой – рожденным таскать иголки на «гору». И несмотря на то, что он исправно делал свою работу, случались и дни, когда солдаты наказывали его за провинности. В отличие от других муравьев, он всегда возвращался с нужным количеством иголок, его главной проблемой было нечто иное…

Наверное, уже никто и не смог бы вспомнить, когда родился Дедушка. Все ныне живущие обитатели «горы» были из другого поколения, они были моложе. Пожалуй, Дедушка был одним из тех, кто застал муравейник еще относительно небольшим холмиком. В те времена его еще никто бы назвать Дедушкой, ведь он был молодым и полным сил. Каждое утро с первым шебуршанием Офицеров в лабиринтах муравейника, возвещавших о начале нового рабочего дня, он выползал из своей норки по хорошо известному ему пути, выбирался на поверхность «горы» и следовал за другими муравьями. Добраться от поверхности муравейника к его подножью не стоило никакого труда – было достаточно нескольких интенсивных движений, и вот он уже оказывался на земле.

Собирать иголки в ту пору было легче, чем сейчас. Они лежали буквально у самого подножия и не нужно было прилагать усилий, чтобы поднять несколько штук и отнести их наверх. В те же времена муравьи работали больше и дольше – все-таки перед колонией стояла задача построить муравейник, который смог бы сравняться с величественным дубом. Он много раз видел, как рождались муравьи, как день ото дня, буквально с самого раннего детства, они работали и строили «гору». Будучи совсем маленькими, только-только научившись стоять на своих тоненьких лапках, они, движимые неведом чувством, подчинялись общему стремлению. Дедушка и сам долгое время не понимал, откуда у него появилось «желание» каждый день исполнять свои обязанности. Много раз в течение своей длинной жизни он спрашивал себя: «Что я делаю»?

Сначала он спрашивал у себя и, не найдя достойных ответов на беспокоящие его темы, обращался к другим, но и те – другие – отвечали на них не лучше. Чем больше Дедушка пытался что-то узнать у собратьев, тем сильнее росло к нему недоверие со стороны муравьев. Сначала все удивлялись, почему, например, его интересует «цель» строительства «горы», ведь все и так было очевидно – «гору нужно строить для того, чтобы подняться до кроны». Позднее муравьи стали сторониться Дедушки, ведь он нарушал их спокойствие, задавал слишком много вопросов – они не знали, что от него ждать.

Однажды в молодости он вступил в спор со своим соседом, который также, как и он, поднимал очередные иголки на гору:

– Вот видишь! – начал Дедушка – Мы сейчас поднимаемся наверх, пока нам легко. Что будет, когда наш дом станет таким высоким, что мы сможем добраться до самого верха дуба?

– Я не знаю, – ответил сосед.

– Нет, но ты подумай: нам каждый раз будет все сложнее и сложнее идти. Да, это ладно, ничего страшного. Но зачем мы туда идем?

– Нам сказали, что нужно работать. А работать нам нужно, чтобы наш дом стал самым большим, чтобы мы могли подняться до кроны.

– А ты сам понимаешь, что такое «крона»?

– Нет.

– Тогда почему ты стремишься к тому, что не понимаешь?

– А ты почему? – сердито спросил сосед.

Дедушка замолчал и задумался, но вскоре продолжил:

– Я делаю это для того, что нам так сказали Офицеры. Ты и сам знаешь, что если мы не будем каждый день работать, станет плохо. Нас схватят, покусают и, возможно, мы даже умрем.

– Да, я это понимаю.

– Так что же… Получается, мы делаем то, что нам сказали… И только потому, что уверены в наказании за провинность?

Сосед не ответил Дедушке. Он отвернулся от него, еще крепче схватился за иголки и еще усерднее понес их на вершину. Дедушка и сам замолчал. Кажется, в этот момент он понял, что со своим соседом он больше не сможет говорить.

Через несколько дней, так и терзаемый этим вопросом, он вновь обратился к другому муравью, с которым на этот раз расчищал листья у подножья «горы»:

– Сосед, как ты думаешь, зачем мы работаем?

– В каком смысле?

– Ну, как в каком… Вот смотри: ты также, как и я, проснулся сегодня утром от лапок Офицера, быстро вышел из своей норки, преодолел лабиринт, спустился с «горы» и оказался здесь со мной. Сейчас мы расчистим листья, найдем иголки, отнесем их наверх, сделаем так еще несколько раз, потом вернемся к себе в норки, уснем, и завтра будет все тоже самое. В чем смысл?

– Я тебя не понимаю, – ответил сосед, который в этот момент уже оттаскивал большой лист.

– Что же здесь непонятного… Просто, как ты думаешь, зачем мы это делаем? В чем смысл?

– А что такое «смысл»?

– «Смысл» – это когда ты что-то делаешь и знаешь, для чего ты прилагаешь усилия. Помнишь, еще несколько лет назад с нами работали светлые муравьи?

– Ну, помню, и что?

– Так вот, куда они пропали?

– Они не справились со своей работой и их наказали Офицеры. Их покусали, а когда они умерли недалеко от дома, их скормили нам.

– Вот! Я тоже это помню. И скажи: они знали, за что их наказали Офицеры?

– Может быть, и знали. А может быть, и нет. Какая разница?

– Разница в том – не унимался Дедушка – что в тот день, когда они собирали иголки, они увидели, как что-то осветило нашу «гору». Вдруг она стала ярче обычного. Многие на это не обратили внимание, потому что копошились в земле. Но я услышал, как один из них закричал: «Смотрите-смотрите! Что-то происходит»!

– Я этого не помню. Но даже если это было, то что? – насторожился сосед.

– А то, что на одно мгновение наш мир изменился. Он стал ярче обычного. Я никогда такого не видел раньше и, судя по всему, они тоже. Помню, как «светлые» побросали иголки и, завороженные, уставились на «гору». В конце дня они вернулись, но про иголки забыли – настолько сильно из впечатлил наш лес в другом свете. После этого я их больше никогда не видел.

– За то я видел, – сказал рассудительный сосед. Они почему-то пошли в другую сторону, подальше от «горы», переждали ночь, а затем отправились в сторону дуба. Что они там увидели, не знаю. Это заметили Офицеры, которые нагнили их и наказали за то, что они не вышли на работу.

– Да? А я об этом не слышал, – тихо произнес Дедушка.

– Просто я знаю об этом, – продолжил сосед – потому что потом наша группа работала рядом. Мы видели, как Офицеры перетаскивают тела мертвых светлых муравьев, а в конце дня выдали их нам на ужин.

– Вот оно как?..

– Выдали и мы их съели. Тогда один из Офицеров сказал, что они умерли за то, что «нарушили закон».

– Это какой такой закон? – недоумевал Дедушка.

– А такой, – твердо ответил на вопрос сосед – закон нашей жизни. Если ты не делаешь свое дело, ты будешь наказан. Меня так учил мой отец, а его – дед. Также я буду учить и своих детей. Они должны знать, что каждый, кто рождается в муравейнике, обязан работать, выполнять свой долг. Мы с тобой – трудяги. Значит, наше место здесь – возле «горы». Мы собирали иголки, собираем и будем собирать. А если нет – нас убьют. Убьют Офицеры. А все потому, что они родились, чтобы следить за нашей работой, защищать от врагов. Почему я вообще тебе должен это объяснять?

Дедушка не нашел, что ответить, ему стало очень грустно. Кажется, в этот самый миг он окончательно понял, что жизнь муравейника «расписана» на годы вперед, где каждому из жителей отведено свое место. Эта мысль показалась ему невыносимой, он почувствовал себя одиноко от осознания, что «смысла» смотреть по сторонам попросту нет… Вернувшись в свою норку, он продолжил грустить. В этот вечер ему не хотелось больше ничего, кроме как спрятаться в самом темном углу, зарыться в песок и не видеть ничего вокруг.

Собрание в "Солярии"

На следующий день на «горе» объявили тревогу. Офицеры, грубо шебурша лапками, стучались в норки ко всем жителям муравейника:

– Встаем! Встаем! Все на собрание! Все на собрание…

Только-только открывший глаза Дедушка встрепенулся от громкого крика Офицеров. По своему опыту он знал, что объявление тревоги не сулило ничего хорошего. Обычно Офицеры объявляли тревогу в тех случаях, когда возникала какая-то опасность или «верховное руководство» намеревалось выступить с объявлением.

– Интересно, почему нас всех собирают только тогда, когда что-то случается? – мельком пробежало у Дедушки в голове.

Общее собрание проходило «Солярии» – месте, которое в былые времена, по преданию стариков, служило для зимнего отдыха муравьев, когда работать было нельзя. Но Дедушка, тогда еще смутно знавший историю «горы» и леса, в котором он находится, не мог себе представить, что такое «зима» и почему «зимой» было принято отдыхать.

В огромном по меркам «горы» помещении собралось практически триста тысяч муравьев. Здесь были и Офицеры и бесчисленная ватага трудяг и малыши, едва ли державшиеся на лапках. «Мама», как звали ту, которая производила новых муравьев, как и в предыдущие случаи тревоги, отсутствовала. Дедушка никогда ее не видел, он знал лишь то, что приходится ей сыном и каждый из присутствующих также является ее ребенком.

– Странно, – подумал Дедушка – если мы все «Ее» дети, почему она ни разу не проявила о нас заботу? Ведь мы все что-то делаем, иногда даже страдаем, но я не могу вспомнить случая, когда она сделала что-то для нас. Неужели выходит то, что она родила нас только для того, чтобы мы проживали свою жизнь здесь, на «горе», делали что-то изо дня в день, лишенные какого бы то ни было смысла? Что это такое: «построить дом до кроны»? А в чем смысл? Я сам этого не понимаю, и другие тоже этого не знают. У нас есть Офицеры – да – но они так сильно не любят, когда их о чем-то спрашивают. Может быть, они также, как и мы, бездумно делают свою работу? – озадачился Дедушка, ощутивший новый прилив разочарования, с которым засыпал в песке прошлым вечером.

Когда «Солярий» наполнился до отказа, все замерли. На жердочку еле волоча разбухшие от долгого сидения лапками взобрался большой черный муравей, известный по имени Генерал. В отличие от других жителей «горы» он был на особом положении. Говорили, что когда-то он был Офицером, провел много лет в борьбе с муравьями, которые не выполняли план или нарушали действующий испокон веков порядок. За особенные заслуги перед «Мамой» он удостоился чести вещать от «Ее» имени, руководить другими Офицерами и также, как и в предыдущие годы, следить за порядком на «горе».

– Сегодня – начал свою речь хриплым голосом Генерал – мы собрались для того, чтобы обсудить проблему, с которой столкнулся наш общий дом…

В этот момент он передернул челюсти и выплюнул какой-то темный кусочек.

– Так вот… До меня дошла информация, что в нашем добром, уютном доме, который год от года тянется ввысь, завелся провокатор из числа трудяг. Мне сообщили, что в последнее время он стал задавать много вопросов. Несколько дней тому назад он приставал к одному из наших братьев и донимал его вопросами о «смысле» строительства муравейника, а еще через несколько дней при расчистке нагло позволил себе упрекнуть…

Генерал замялся. Кажется, в предыдущий раз ему не получилось выплюнуть все изо рта, и ему потребовалось еще немного времени, чтобы доживать. В это время муравьи стали смотреть по сторонам. Угрожающее общему благополучию слово «провокатор» означало неминуемое наказание для кого-то из них. Дедушка озирался по сторонам и отчетливо понимал, что речь идет про него, хоть и допускал возможность ошибки. В его представлении он не сделал ничего, что бы могло нарушить «сложившийся испокон веков порядок», выразив лишь непонимание смысла их жизни. При этом Дедушка не мог не знать, что малейшие подозрения на «нарушение» этого порядка и тем более настоящие действия неминуемо приводили к расплате – жестокой и очень болезненной.

Думая об этом, Дедушка искал глазами тех, с кем ему довелось вести беседу. В огромной своре напуганных и озадаченных муравьев он искал глаза тех, кто смотрел на него, но так ничего и не смог разглядеть – слишком много суеты было вокруг. Он перевез взгляд на Генерала, который жестом лапки дал понять Офицерам, что шум пора прекращать:

– Тихо, сволочи! – заорал самый крупный Офицер из тех, что охраняли Генерала.

– Сколько же наших он погубил, – пробормотал старенький муравей, стоявший рядом с Дедушкой.

Генерал продолжил, как ни в чем ни бывало:

– Вот этот провокатор, наглец – наш враг! Никто из тех, кого мы допрашивали, не смог вспомнить ни его имени, ни лица! За свою «плохую память» они уже получили по заслугам. Но пусть знает тот, кто пытается вести подобные разговоры – мы найдем его и покараем! А теперь все за работу!

На удивление собравшихся, расправы над не случилось. Не случилось также и допросов каждого муравья с пристрастием, не было так называемого «обнюхивания» Офицерами, и это показалось Дедушке очень странным. Обычно в моменты тревоги «Солярий» становился местом для публичных нанесений увечий. Генерал или же его помощники выводили виновников, обвиняли их во всех совершенных грехах и начинали кусать. В такие моменты кто-то в толпе начинал ликовать: «Бейте! Бейте сильнее»! Другие же молчали, но как завороженные смотрели на смертоубийство.

На этот раз не было ничего подобного, но какая-то тяжесть и скрытое беспокойство охватило Дедушку. Он выбирался из «Солярий» и понимал, что за ним могут прийти. Ему было тяжело отказаться от этих мыслей и к тем вопросам, которые мучали его в последнее время, добавился еще один: «Откуда берется это желание запугать»?

Неверный шаг

Рабочий день Дедушки после собрания не отметился ничем примечательным. Он, как и многие другие муравьи-трудяги, направился в предместья «горы» исполнять свой долг от рождения – собирать иголки, чтобы общими усилиями, с такими же, как и он сам, строить их «общий дом», который когда-нибудь должен был стать таким высоким, чтобы дотянуться до кроны Величественного дуба.

После испытанных переживаний и достаточно странного собрания в «Солярии» Дедушка стал осторожнее. Он перестал разговаривать со встречными муравьями, перестал озвучивать вопросы, которые тяготили его все это время. Но не страх за грядущую расплату, которую пообещал Генерал, останавливал его от того, чтобы вступить в беседу. Скорее он окончательно убедился в том, что так и не сможет найти ответа у муравьев-трудяг. А если и они ничего не смогут ему сказать, то с разговаривать с Офицерами было бы тем более глупо. Да и не смог бы он с ними побеседовать, даже если бы захотел. Как и все обитатели «горы» Дедушка хорошо знал, что в их «общем доме», в месте, которому они посвящают свою муравьиную жизнь, нет места для вопросов. И тем более таких.

Все последующие дни Дедушка собирал иголки, тратил силы на то, чтобы поднимать их все выше и выше. Однажды, совершенно неожиданно для себя, он заметил, что его зрение улучшилось. Если раньше он мог смотреть только на расстояние в несколько шагов, сейчас же он обнаружил, что видит значительно дальше. Показалось, как будто бы Дедушка стал более чувствительным к окружающей его жизни: он стал замечать, как откуда-то сверху падают иголки, как после ветров, время от времени случавшихся в лесу, их становилось больше. Он обнаружил, что мир вокруг него не такой уж и бесцветный, как казалось раньше. Какие-то иголки были еще совсем зелеными, другие же были похожи на цвет земли, а сама она – то коричневая, то практически черная. Дедушка стал различать цвет травы, цвет листьев Величественного дуба, расчищать которые их время от времени отправляли Офицеры. Вдруг для него стало совершенно очевидным, что окружающий его мир таит в себе значительно больше загадок и тайн, о которых не говорил никто.

Однажды он увидел совершенно неожиданную для себя картину: добравшись до самого отдаленного участка, к которому вели муравьиные тропинки, он обернулся, чтобы посмотреть на «гору»…