Верните ветер бесплатное чтение
ВЕРНИТЕ В ПИТЕР
Новая книга стихов «Верните ветер» известной питерской поэтессы Беллы Гусаровой представляет собой узор из путешествий, «вагоны времени», несущие героиню от момента её рождения «под созвездием Близнецов» до прощания с умершей мамой. Мелкая вязь стихов, начинающихся с мелких букв, захватывает читателя и погружает в пёстрое марево мира, становящегося всё более глобальным, пронизанным международными словечками, английскими фразочками, написанными кириллицей. Собственно, перед нами этакая исповедь-энциклопедия нашей современницы, россиянки, которой открыт весь Земной шар. Её несёт по жизни и истории то на «огненном дьяволе до Царскосельского», то в Арамболь и Мандрем, то в «Бали, Гоа и Фиджи». «Париж, я не люблю тебя»,– признаётся героиня, «в тростниковом бунгало свобода мне слепит глаза». Традиционно для преемников поколения хиппи сердце героини влечётся подальше от городов и в сторону Востока. Одна из самых сочных частей книги – «китайские стихи», отдающие привычной для петербуржцев гумилёвско-вертинской тоской по экзотике, странам, где можно в воображении и наяву уберечь «себя от сплина, от мегаполисных удуший». Вихрь геоназваний, точечных ощущений, ухмылок, многочисленных аллюзий, чехарда из любимых мужчин и любовей ведут к «эмоциональному передозу». «Я дворника хочу давно»,– вдруг выскакивает трезвая идея. «Прекрасно, наверное, в лёгкой метели, но я не хочу». Петербург, Россия как центробежная сила неминуемо тянут к себе. «Обнимаю берёзу, сосна бьёт по темени шишкой, и всегда перед взглядом моим дорогое лицо, потому спотыкаюсь и вряд ли замечу медведя, но хотелось бы в город вернуться»… «Имей виды на небо», – речь идёт о квартире в небоскрёбе, но глаза героини поднимаются туда, откуда она была прислана в мир. Стихи Беллы Гусаровой похожи на сверкание гранёного хрусталя, единое целое ощущение жизни возникает из переливающихся неожиданными цветами углублений, выщербанок, изгибов. Белла Гусарова – поэт от Бога, в иной ипостаси её и её речь, отражающую мир, представить невозможно. Современная, живая, яркая книга интеллектуальной, талантливой, тонкой петербурженки.
Ирина Дудина
С БЛАГОДАРНОСТЬЮ ЗА ЭТУ ЖИЗНЬ
И НЕЖНОСТЬЮ – ЛЮБИМОЙ МАМЕ!
ЗВЁЗДНАЯ БОЛЕЗНЬ
не родись под созведием Близнецов
не будешь сидеть на двух стульях
не упадёшь в грязь лицом,
но – двумя,
оба отражаются в зеркале
звёзды коварны
но и они меркнут…
парным
будет всегда танец сольный.
Кастор с Поллуксом на белых конях
унесут то в рассвет, то в сумрак
будешь красивой сегодня, умной
завтра уродливой, глупой
будешь болтаться по крайностям
с бешеной амплитудой
и как не старайся
стать приблизительной Буддой –
двуликой останешься…
где бы
космический ветер тебя не носил
или владыкой,
или рабой астральных сил
– попеременно –
будешь
смертной сегодня, но завтра – бессмертной…
ВАГОНЫ ВРЕМЕНИ
железная дорога – это горизонтальная лестница.
поезд моей жизни несётся по ней всё выше и выше.
С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ,
или вагон №1
мама, не прикрывай ладонью пупок
я хочу видеть Чёрное море
на заборе граффити:
«скоро всё сбудется, не пройдёт
и полгода». у тебя будут трудные роды,
поезд на Ленинград – поезд на Питер
везёт вытряхнуть из природы
матери – к ебени,
но я уже утомилась в утробе.
…на родильном столе, как на пляже
будешь лежать, загорелая.
но рядом не ляжет
интересный мужчина.
только доктор скажет о моём выходе:
девочка долго молчит!
вы разволнуетесь – не слыша первого крика
это потом – кричи не кричи – никто не слышит
это потом – чем дальше в лес, тем тише
это потом – время – нервным тиком
будет пульсировать в моём теле
от первого шага
к последнему
СКАНДИНАВСКОЕ ДЕТСТВО,
или вагон №2
в десятидневном возрасте от рожденья
поезд везёт в заполярное детство, в тундру
из колыбели выползу и в бруснике
встречу этнический взгляд лопарёнка Сампо
он отведёт меня в чум на оленьи шкуры
расконсервирует банку с икрой лосося
в долгих беседах о финской литературе
мы не заметим, как в небе исчезнет лампа,
под аметистовым снегом погаснет осень,
и расцветёт бесконечная ночь в гирлянде
новых созвездий, как мы пересядем ближе
к тлеющим углям и крепко сожмём друг друга
кольцами взрослых объятий… но я увижу
за горизонтом прозрачных его финляндий
ангела над Ленинградом и по сиянью
выход найду из полярного круга
НА ПЕРВОМ ПУТИ,
или вагон №3
Сомбреро и щербатый диск подсолнуха,
Забытые на третьей полке пыльного
Вагона пассажирского состава –
Вот первые и невосстановимые
Потери, вот утраченное детство.
И первое отчаянье, глубокое
Такое, что на дно его, холодное
Спускаться малодушно не хотела
С того, жарой насыщенного, дня.
Разбрызгивая слёзы на перроне,
Тогда я научилась расставаться
Безжалостно, бесстрашно, безупречно.
Железная дорога потрясла.
Но это потрясение не стало
Концом пути на станции конечной.
МИМО КАССЫ,
или вагон №4
теперь не надо на вокзалах
в очередях билетных касс
терпеть нервозно и устало
взаимопониманье масс
за три минуты электронный
билет оформил взял багаж
уверенную твердь перрона
сменил на скоростной мандраж
в купе уселся мизантропом
спиртные выдохнул пары
никто не смеет ладить тропы
до головной твоей коры!
БЕЗ БЕЛОГО ПЛАТОЧКА,
или вагон №5
не стоит покупать билет в купе
когда весь трип шатаешься по поезду
стараясь безуспешно отупеть
чтобы скорей, скорее! постареть
на треть уже прожитой жизни, чтобы
забыть, как отмечали рождество
и прочие злопамятные даты,
не подставляя праздники щелчку,
взволнованному, фотоаппарата
не оставляя видео-следы
для ревности другой или другого,
пусть с аппетитом поглощают дым
обманчивого слова!
они не смогут никогда узнать
и подозренья успокоить нечем –
что вечерами бродим допоздна
по городу в скафандрах одиночеств,
что ищем снова неслучайной встречи
и возвращаясь, сочиняем по-
чему не в силах дать любви для тех,
кто нас друг другу заменить желают
ИЗ ПУНКТА А В ПУНКТ Я,
или вагон №6
сказал – уходи. потому что был счастлив. очень.
но бремя любви стало невыносимым траблом
уехала в провинциально-глухие ночи
лечить бытовыми нагрузками психо-травму
флиртуй! это проще и силы почти не треба
в он-лайнах, офф-лайнах себя убрала из вида
я выйду на станции бросить синицам хлеба
попросит «быстрее в вагон» – проводница Лида
в стакане пустом подыграет печали ложка
когда наберёт скоростей паровоз железный
и будет трясти – и наклонится вкривь дорожка
в отчаянье в тамбуре на потолок полезу
с него упаду по закону всемирной тяги
окурки и пепел раздую холодным стоном
заноза в груди разрастётся в труху-корягу
закончится жизнь по ту сторону стен вагона
начнётся другая – без имени и глагола
дорога в неё станет в тысячи шпал короче
когда зазвонит телефон и далёкий голос
прошепчет – вернись. потому что несчастлив. очень.
ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ ДУРЬ,
или вагон №7
уезжать и возвращаться
возвращаться уезжать…
лучше будуар палаццо
никогда не покидать
попивать там пунш махито
в пеньюарах принимать
не заумников-рахитов
но упитанную знать
не шататься по вокзалам
безбилетно не сигать
с высоты платформ
но мирно и богато поживать
ВАГОН-РЕСТОРАН
жаль, здесь не ресторан «Восточного экспресса»,
куда в вечернем платье приходить,
не вызвав чрезвычайной ситуации
или срамного интереса,
возможно.
и не станется краснеть
от встречи с хипстерами в унисексе…
промчим по Николаевской дороге,
заезженной, без шика, без понтов.
и что? что из теперешней столицы?
моя – имперский скромный Петербург!
в дубле плебейском, видишь, не в манто,
я обойдусь без устриц и «Клико»
варёной колбасой и молоком,
а ты – моею кровью, милый друг!
ПРИВЕТ ЖЕЛЕЗНОМУ ВЕКУ,
или вагон №8
до Павловского
павильона вокзала,
где ты меня встретил
с подарком,
смеялась как дети
смеются теперь в луна-парках!
по первой в России железной дороге каталась!
ах, да, я тебе не сказала мерси или данке,
твоя хулиганка Люси благодарна, пардон!
намедни Жуковского видела, выглядит он
таким, как в портретах…
обратно доедем быстрее, живее в вагон!
влюбиться в поэта?
пожалуй, могла бы… не в Фета, конечно,
– в эМ. Ю!!!
но он далеко, а ты рядом, садись на скамью!
откроем шампанское, выпьем за новую эру,
на огненном дьяволе до Царскосельского пью
за – «боже царя храни» и моего кавалера!!!
НЕМНОГО О ЧЕЛОВЕЧНОСТИ,
или вагон №9
(мемуар)
Москва. Жара. Тогда я опоздала
На поезд, увозящий в Дагестан,
На три турбазы, жителей из тундры.
Я в девятнадцать выглядела на
Пятнадцать и спасалась этим скромно.
И вот на Курском без билета я
В слезах просила помощи ментовской.
И мент купил в военной кассе, друг!
Москва-Баку. Как хочется на юг!
Я еду первым местом – плюс немалый.
Ведь остальные – пятьдесят и три
Везут азербайджанских дембельнутых!
Везло ли вам, как мне, когда-нибудь?
И начались муслимские визиты:
«Всё, что захочешь, девочка! Пойдём,
Покурим в тамбур», ну и прочий мускус.
Но я застыла, двигаться боясь.
Мне проводник потом в висок крутил –
«Совсэм бэз башни, что ли, дура, что ли?
Кто ходит в шортах среди дэ-эм-бэ?»
Но надо мной уже сосед взял шефство.
Всех разогнал и объявил: «Женюсь,
Когда закончит девочка учиться!»
И дольче вита началась моя!
Арбузы, винограды… и курила
В окно на верхней полке. Проводник
Грозил мне пальцем, лыбился в усищи.
И вот на полустанке Избербаш
Я высадилась с адресом бакинским,
Запасом фруктов, семечек, рублей,
Что мой жених мне благородно выдал…
Все дембеля и милый проводник
Торчали из вагона, улыбались,
Родная словно им. Аллах простил
Меня, наверно. Писем не писала.
Азиза вспомнила за щедрый жест, что спас
От домогательств глупую девчонку,
На этот раз Бакунина читая:
«История заключается в прогрессивном отрицании
первоначальной животности человека
путём развития его человечности».
ПУТЕВЫЕ СТРАХИ,
или вагон № 10
тополь пирамидальный
прячется за вышкой билайн
еду одна в спальном, но не двуспальном.
щёки румянит стыдом нелюбимое вайн
я не хочу заявлять о себе в этом мире
страшно от глупости, страшно от мудрости, тонны
опыта падают страхом причинным на плечи
страшно, что дверь неслучайно заклинит в сортире
страшно, что ложка до трещин состарит гранёный
страшно, что мне возразить бабе мане в деревне,
что даже куры бухают, действительно нечем…
поезд москва-ейск меня догоняет в ростове.
– пиво холодное, рыбка солёная, дочка, желаешь?
(да! я желаю чего-то донельзя простого!
спать
нет настроения)
– пиво почём?
– писят пять!
ПРИЕХАЛИ,
или вагон №11
Город бросил меня. Уезжаю в деревню
Уезжаю к собачьему лаю и вою
Чтоб остаться одной и остаться собою
Голодать неинтеллектуально
Собирая орехи в лесу
Ты для этого молод так молод
Оставляю тебя урбаноить
Буду с чистым заливистым смехом
Находить свою обувь в говне
От священных коров и собачек
Человечье оставив столицам
Буду видеть счастливые лица
Слушать доброе пение птицы
Хи-хи-хи – каждый день
Хи-хи-хи – каждый день
Моё прошлое быстро пылится
Завтра я его вряд ли отмою
И слезами
По маме – ушедшей
Я не знаю – куда
Мама знает
ДУБОВАЯ СКАЗКА
Кадрии Мингазовой
Иди своей тропиной. Я пойду своей.
Как здорово, что с каждым годом нам всё легче жить.
Трудней дождаться пуха с тополей
И принимать, что мир пребудет в вековечной лжи.
Зачем нам этот, если есть другой,
Где высветлит зрачки
И затемнит лицо
Большое солнце
Не надев очки,
Под ним летаешь стрекозой
И в волосах трава, репейник и солома…
Потомки откопают клад под дубом
Недолго будут думать – кто мы?
Закинутся какой-нибудь отравой,
Поедут в клубы
И будут правы!
Оставив сундучок ветрам и паукам,
И в нём стихи живые на дощечках.
Старуха дряхлая найдет, возьмёт для печки…
Но в нашем мире до сих пор порхают Феи
Моя – у ведьмы отберёт и отнесёт в Музей
Или развесит по ветвям дубовым
И кот читать их будет
На цепи олдовой
ЯСЕН ПЕНЬ
Никто не может до конца понять ветер.
Никто не в силах в кулаке зажать воду.
На эти истины смотрю в свете
Упавшего на землю Солнца.
Небо сводит
Меня с ума. Закаты в середине лета
Освобождают взгляд от букв и монитора,
Где Гугл посылает к ясеню просить ответа,
Что делать, если крепко привязался город?
И я пойду, когда узнаю, как тот Ясень
Примерно выглядит.
Наверняка – просто.
Надеюсь, будет дан совет – мудр и ясен
Для моего духовного экстерн-роста.
В «ХАЛИЛА» (ныне Сосновый Бор)
на финских землях. в замке. флюгер-петушок
показывает – дует с юга.
всё хорошо.
показывает – рыцарь скачет.
верней, летит.
вернёт улыбку и удачу, и аппетит.
прижмёт, доспехов не снимая.
имеет право!
и ты, усталая худая, начнёшь цвести.
твоя задача – не скопытиться,
пока в пути
прекрасный юноша.
теперь иди в леса
и собирай лекарственные травы.
будь терпелива. не сходи с ума.
не отдавайся лешим и друидам.
держи в узде либидо, как коня,
что рвётся на фантомную свободу.
дождись желанного, он мчится в ебеня
не для того, чтобы любить природу.
*
Владимиру Пешкову
немного цветов на земле и все звёзды на небе
твои! еженощно выходишь в мерцающий сад
соседи для снов безмятежных пижамы надели
не видят сокровищ твоих в миллионы карат
но ты вдохновляешься, свет от ближайшей – Центавра
к тебе устремился четыре земные назад
четыре твоих, очарованных зеленью лавра,
растительных года. и вот – долетел! доказав
свою несусветную скорость и дальность полёта
твою бесконечную медленность, малость, но ты
забила на физиков и астрономов расчёты.
берёшь звёзды с неба руками… с любой высоты
ЦИВИЛИЗАЦИЯ, GOODBAY!
В тростниковом бунгало свобода мне слепит глаза
По кокосовой роще гуляю, свиней разгоняя
Я бежала из дома, легко отпустив тормоза
Я одна и бедна в простоте первобытного рая
Раскричались вороны кругом, обещая помочь
Интересно, я выживу? где мой художник любимый?
Его призрак придёт, когда хижина скроется в ночь
Он расскажет, что цивилизация преодолима
Без девайсов привычных непросто, но выхода нет
На огне заварю себе рисовой каши на ужин
Где мобильный, мать вашу, вороны, где ваш интернет?
Для чего я покинула город, квартиру и мужа?
Как преступница тюрем боюсь больше серых волков
Буду долго бродить под слабеющим к вечеру ливнем
Все ненужные мысли и чувства отправив fuck off
И никто мне не скажет – hello, дорогая, good evening
СМОТРЕТЬ ПРО-ВЕТРЕННОЕ СОЛНЦЕ
рождалась в полёте с юга на север
живу – ни дома, ни дочери, ни тома, ни джерри
покинула очередь за мармеладом давно
и вышла в запретные двери
мне ничего не надо, никого не нужно
только смотреть на вас в замочную скважину
знать, что вы не простужены
в достатке иммунитета
что прилетели зимой из лета
с востока на запад, с юга на север
достали из сумочки веер –
помните мой шанхайский восторг!
это важно!
этим растрогали…
впустите на долгую ночь любви – шепчу
но не хочу, чтобы услышали вы, не хочу