ПинКод Пелагея бесплатное чтение

Пролог

Не так давно в их классе появился новенький мальчик Даниил Одинец. Красивый брюнет с дивными васильковыми глазами, его манера держаться была слегка отчужденная, высказывания циничные, а улыбка… Впрочем, мало кто видел его улыбающимся. Он словно хранил тайные знания, осматривал некий внутренний горизонт, что не позволяло ему открыто держаться, по-дружески общаться, задерживаться после уроков и вообще вести нормальную жизнь.

Буквально с первого дня на новичка стали засматриваться все одноклассницы. Его это не интересовало, он пришел с конкретной целью, которая никак не была связана с девочками, учебой и даже получением аттестата.

Глава 1 И появились ОНИ!

Пелагея Данилова, не зная о том, что наслаждается последними минутами спокойной жизни, собиралась в школу. Она надела новую розовую кофточку, которая должна сразить наповал одноклассниц, уложила светлые волосы в красивые локоны, подкрасилась – родители уже давно разрешили ей пользоваться косметикой. Зеленые глаза теперь стали еще больше, во взгляде появилась таинственность, губы стали еще более пухлыми, и в них появился капризный изгиб. До конца спокойной жизни оставалось пятнадцать минут.

Пелагея дошла до школы, обнаружила, что охранник почему-то покинул свой пост, впрочем, ее это ничуть не беспокоило. Нарушать дисциплину она не собиралась, нападения не ожидала, поэтому, повесив в гардероб бежевое пальто, поднялась на третий этаж к кабинету физики. Она успела заметить в коридоре своих лучших подруг, и даже помахала рукой. Это был последний момент ее спокойной, прежней жизни.

Дверь кабинета физики раскрылась, и в коридор выглянуло нечто!

Пелагея дернулась, от страха даже не получилось крикнуть, крик застыл где-то на уровне голосовых связок и сдавил горло. Она судорожно открыла рот и сделала парочку глубоких вздохов, точно так же как несколько лет назад, когда она тонула в озере и сильно нахлебалась воды. Но здесь не было озера и не было воды, здесь было это! Пелагея набрала полную грудь воздуха, чтобы заорать. И тут кто-то сильно сжал ее локоть.

– Лучше молчи, – в самое ухо прошептал чей-то голос. – Дыши и молчи. Просто следи за своим дыханием.

– Это! Когти! Клыки…

– Просто поверь мне и дыши – вдох-выдох. И больше ничего. Вдох-выдох.

Пелагее потребовалось около десяти вдохов и столько же выдохов, чтобы остановить панику.

Дверь кабинета физики хлопнула, и за ней исчезло это жуткое существо.

Еще парочка вдохов-выдохов, и она осознала, что ее за руку держит тот самый новичок, Даниил Одинец. И не просто держит за руку, но еще и заслоняет собой.

– Ты видел?! Это! – Пелагея и сама удивилась, насколько у нее был плаксивый голос, не такой как всегда: уверенный и задиристый, а именно, плаксивый. Да она же не плакала с шести лет, парочка слезинок, чтобы выпросить у родителей новые шмотки не в счет.

– Видел! – Даниил не сводил с нее глаз.

– Это… Кто это был? Но почему тогда… – Пелагея огляделась. Все вокруг вели себя так, будто не произошло ничего особого. Старшеклассники блуждали по коридору, малышня с визгом проносилась у них под ногами, в двух шагах от Пелагеи и Данилы географичка громко отчитывала какого-то ученика. Будто никто ничего не заметил. Или никто действительно не видел ЭТО?

– Постарайся не завопить на всю школу, когда я отпущу твой локоть! – Даниил медленно расслабил пальцы.

Пелагея дернулась, словно лишившись поддержки. Пару секунд назад мерзкое существо в сером брючном костюме, в туфлях на высоких шпильках, только-только вошедших в моду в этом году, выглянуло сюда, в школьный коридор набитый ее одноклассниками и всякой мелюзгой. Оно взмахнуло рукой (рукой ли, кто знает, что там спрятано в серых рукавах костюма) и что-то прохрипело. Его покрытая шерстью морда была искажена в ядовитом оскале. С желтых клыков капала слюна. Его глаза, вдвое превосходящие человеческие по размерам, были начисто лишенные век и напоминали глаза стрекозы. Его раздувающиеся ноздри шумно вдыхали воздух.

– Туфли нашей училки, – пробормотала Пелагея, словно это утверждение могло опровергнуть все происходящее, – Марии Семеновны. Она ходит в таких.

– Да, – снова согласился Даниил. – Куплены в ближайшем универмаге.

– Что? – вскричала Пелагея, обрадовавшись возможности наконец-то крикнуть, выкинуть накопившиеся эмоции. – Какой универмаг! Что это было?

– Хочешь, чтобы оно вернулось? Не привлекай внимания, – ответил Даниил. Его голос оставался спокойным, но вот взгляд метался из стороны в сторону, словно сканируя коридор, рекреацию и лестничную площадку. – Видишь, на нас уже озираются.

Пелагея огляделась. Никому не было дела до них. Школьная мелюзга уже разбежалась по кабинетам, а одноклассники либо болтали, либо читали учебники, либо спешно списывали домашку. Лишь ее подружки Света Мельникова и Маша Красина накручивали на пальцы локоны и с нескрываемым любопытством пялились, как она болтает с красивым новичком.

– Почему все молчат? Неужели никто больше не видел это? – наконец спросила Пелагея, голос еще не был нормальным, но уже и не грозил сорваться в рыдание.

– Они видели Марию Семеновну. Так же как они ее видели всегда. Так же, как и ты видела ее раньше.

– Но почему тогда сейчас я видела этого монстра? Ты тоже? – Пелагея насторожилась. Если это жуткое существо и вправду было здесь, то его должны были видеть и все остальные. Или же она вдруг начала страдать галлюцинациями, чего, конечно же никак не могло случиться…

– Я тоже видел! – уверено заявил Даниил.

– Вот как! И почему же? – возникла спасительная мысль о дурацком розыгрыше. Даниил наверняка затаил на нее обиду, ведь это она прозвала его ледяным принцем, когда он отказался сесть за ее парту. Она с подругами парочку раз посмеялась над ним. И вот он попросил кого-то надеть маску и выглянуть из кабинета, чтобы выставить ее на посмешище.

И тут прозвенел звонок.

– Поля, идешь! – через настойчивую трель звонка пробился еще более настойчивый голос Светы Мельниковой.

– Не опаздывай!

Пелагея обернулась. По улыбкам на лицах и расширенным глазам обеих своих подруг она ясно прочитала желание еще до урока узнать, о чем же можно так долго разговаривать с ледяным принцем. Разумеется, она успеет им рассказать, как он задумал отыграться, а может даже успеет придумать, как отомстить ему.

– Иду! – ответила Пелагея, надеясь, что ее голос звучит достаточно бодро. Но смотрела она не на них, а на Даниила, пусть уж поймет, что игра закончена.

– Нет, – сказал Даниил. – Ты сейчас еще не готова.

– Почему?

– Что ты сделаешь, когда вместо физички увидишь то, что видела в коридоре? Сядешь за парту и начнешь читать учебник или завопишь и выдашь себя? – спросил он.

– Оно там? – Пелагея попыталась придать издевку своему голосу, но получилось плохо. Твердая уверенность в том, что все произошедшее лишь шутка, стала исчезать.

– Даже не сомневайся, оно всегда там.

Пелагея дошла до кабинета, через приоткрытую дверь она разглядела серый костюм, и оскалившуюся пасть с желтыми клыками. Это существо разговаривало с их отличником Димой Пиминовым. Худеньким, сутулым парнишкой, который начинал икать даже во время грозы, а уж смотреть фильмы ужасов со всякими монстрами, не отважился бы никогда в жизни. Но тут он разговаривал с этим монстром, и даже вроде как улыбался. Он не видел, он не понимал, с кем говорит. Весь класс рассаживался за парты, не понимая, что происходит!

Пелагея отшатнулась от двери. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица, как в ускоренном темпе забилось сердце, а мышцы напряглись, готовясь к бегству.

– Что с тобой? – спросила идущая следом Света Мельникова.

– Ты напугана! – Маша Красина забавно надула щеки.

– Я… позже… у меня живот болит. Я в медкабинет, – сказала Пелагея подружкам. И по их лицам поняла, что ни на секунду не поверили. Наверняка, обе решили, что она резко воспылала симпатией к новичку. Впрочем, это не важно.

Под пристальным наблюдением обеих она начала отступать, пока не наткнулась на Даниила. Прижалась к нему спиной.

– Правильно сказала, иначе это стало бы тебя подозревать, – прошептал он.

Пелагея почувствовала его дыхание у себя на затылке, и отстранилась.

– Идем!

С трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на бег, она последовала за ним. Прочь от загипнотизированного класса, и самое главное, прочь от этого ужасного существа. Пелагея смутно отдавала себе отчет, как они спустились вниз и вошли в комнату для хранения уборочного инвентаря, как гласила табличка. На самом деле, уборочного инвентаря там не было и в помине, а валялись сломанные парты со стульями и старые мешки, забитые непонятно чем. Старшеклассники бегали сюда целоваться, а Пелагея с подружками, недавно заключили пари, кому из них удастся первой поцеловать мальчика в этой комнате.

– Ты как? – спросил Даниил.

Пелагея замотала головой.

– Присядь, – предложил он, указывая на сломанную парту, которая держалась на двух сломанных стульях, но в целом конструкция выглядела достаточно надежной.

Пелагея послушно села, она даже была благодарна, что не нужно самой принимать никаких решений, что рядом есть кто-то, кто подсказывает необходимые действия.

– Ничего, оцепенение скоро пройдет, такое всегда бывает, когда тролоков видишь в первый раз.

– Троллей, – машинально поправила Пелагея.

– Тролоков! – с ударением произнес Даниил. – Тут тебе не сказка, никаких троллей, только реальная жизнь. И реальная угроза жизни.

– Моей?

– Точно подметила! – усмехнулся он. – И твоей, и любого, кто начинает догадываться о происходящем.

– Но я ничего не знаю! Я ни о чем не догадываюсь!

– Но ты начала их видеть!

– Нет! Я ничего не видела. Я никому не скажу, что видела. Пусть все будет, как и было. – Пелагея замотала головой, в надежде, что все вокруг рассеется, вернется к нормальному состоянию. Все, начиная с того момента, как она сегодня утром вошла в школу, горя страстным желанием показать свою новую кофточку, так удачно выпрошенную у родителей. «Розовое идет блондинкам», сказал отец и купил дорогую вещь, а мама лишь надула губы и потребовала себе новое платье.

– Не отказывайся. Теперь-то ты стала нормальной, – возразил Даниил, выделяя каждое слово. – Поэтому я и спас тебя. Остальные ничего не видят, их не нужно спасать.

– Поэтому, – повторила Пелагея. – Что ты имеешь ввиду?

Даниил достал телефон и посмотрел время.

– Первое и самое главное, нужно будет вернуться в класс и отсидеть оставшиеся уроки, – по-деловому произнес он.

– Нет! – встрепенулась Пелагея.

– Еще не сейчас, – словно не слыша ее возражение, продолжил Даниил. – На физику лучше не соваться. Мы пойдем на следующий урок. Там уже будет нормальный учитель.

– Я не вернусь туда! – с нажимом сказала Пелагея. – Понял меня? Не вернусь!

Глаза Даниила блеснули, словно в них вдруг отразилась опасность.

– Вот как! И куда же ты денешься?

– Да куда угодно, лишь бы не туда! И вообще, я пойду домой! – решила Пелагея, приподнимаясь с парты. – Я немедленно ухожу домой. И не вздумай останавливать меня.

Даниил издевательски поклонился, указывая на дверь.

– Как хочешь. Можешь полагаться лишь на собственные силы. Но советую заранее придумать, что ты скажешь охраннику у дверей, почему уходишь с уроков. И не забудь придумать, как ты сдержишь очередной крик, когда вместо охранника обнаружишь такого же тролока.

Пелагея попыталась неуверенно улыбнуться, словно оценила его шутку, и в этот же самый момент поняла, что Даниил вовсе не шутит. Сегодня утром вообще никакого юмора и никаких розыгрышей, все было предельно серьезно.

– Остаешься? – Даниил даже потрудился изобразить на лице удивление.

Пелагея молча закивала, усаживаясь обратно на парту, которая хоть и заскрипела, но даже не пошатнулась.

– Тогда слушай еще одно самое главное, – продолжил Даниил. – Как ты поняла, их всего несколько штук в нашей школе, когда будешь встречать их, постарайся не подавать виду, будто что-то заметила. Лучше вообще сегодня не поднимай глаз, так будет легче.

Пелагея неуверенно мотнула головой, даже не представляя, как она сможет не озираться по сторонам, зная, что находится среди мерзких тварей. Ей придется каждую секунду подавлять желание разглядывать толпы школьников, ожидая разглядеть среди них оскаленную пасть. А если увидит? Что делать, если она вновь встретит одного из них?

– Как можно казаться спокойной, глядя на такое? – вскричала Пелагея.

– Я буду рядом! Кстати, могу обрадовать, уроки пройдут тихо, из наших учителей опасаться нужно лишь физичку, которая уже давно вовсе и не физичка.

– Обрадовал. – Пелагея облизала сухие губы, надо бы достать из сумочки бальзам, но вместо этого, она решительно повернулась к Даниилу и спросила, – Что случилось с настоящей Мариной Семеновной. Где она?

Усмешка исказила лицо Даниила, он уже собирался что-то ответить, но вдруг прислушался. И Пелагее показалось, что она тоже слышит какой-то шум за дверью, что кто-то стоит там и жадно ловит каждое слово. Прошло не меньше минуты, когда Даниил махнул рукой и продолжил:

– Все ответы ты получишь после уроков. Иначе мы запалимся, а это, сама понимаешь, совсем плохо, – Даниил большим пальцем провел себе по шее, словно отсекая голову.

Пелагея не смогла разглядеть даже намека на улыбку. Даниил был серьезен.

– Тролоки хитрые твари и у них полно способов избавиться от нежелательных людей, – добавил Даниил. – Просто будь осторожней.

Прозвенел звонок с урока.

Пелагея вцепилась пальцами в парту, на которой сидела. Неужели сейчас ей придется покинуть это убежище. За дверью уже слышался обычный шум переменки, кто-то бегал, кто-то кричал, кто-то кого-то отчитывал.

– Я не смогу, – Пелагея вновь представила себе жуткую морду. Если ей становилось не по себе от одних только воспоминаний, то как же она сможет сдержаться, когда вновь встретит кого-нибудь из этих существ.

– Знаю, что сможешь! Просто старайся не поднимать головы. На переменках стой у стенки и читай учебники, на уроках изображай отличницу и записывай в тетрадь все, что говорят учителя, – Даниил ухмыльнулся. – А еще можешь всем сказать, что вместо физики у нас было свидание. Получишь прогул, но тебе все поверят. В меня влюблены все девчонки.

– Что?

– Я поддержу эту ложь, – добавил Даниил. – Впрочем, если хочешь, то можешь рассказать правду, в которую все равно никто не поверит, кроме тролоков. А они прекрасно знают, как расправляться с теми, кто научился видеть их.

– Ладно, – сказала Пелагея. Впрочем, и врать-то особо не придется Света с Машей наверняка уже и сами напридумывали неизвестно что. Стоит им только сказать, что весь урок физики она вместе с Даниилом просидела в этой кладовке, так они и сами сделают нужные выводы.

– Еще пару минут, – сказал Даниил. – Чем меньше будем там, тем меньше шансов столкнуться с тролоками.

Пелагея вдруг осознала, что Даниил тоже многим рискует, ведь он был одним из тех, кто видел этих жутких тролоков, а своей бравадой он лишь пытается скрыть собственный страх.

– Пора, – вскоре прошептал он и толкнул дверь. – У нас география.

Будничное слово «география» моментально обрело оттенок ужаса.

Глава 2 Все иначе

Кабинет был пронизан лучами осеннего солнца, все уже сидели по местам, не было только учительницы. Пелагея и Даниил появились вместе со звонком. Одноклассники повернулись в их сторону, и на секунду в классе повисло молчание. Пелагея нервно облизнула губы, ощущая вкус мятной помады.

– Вернулись в отчий дом! – ухмыльнулся Веня Чижиков, первый балагур класса. С вечно лохматыми русыми волосами и ярким галстуком-бабочкой на шее.

– Как видишь! – Даниил, устроился за последней партой. Он предпочитал сидеть один, и обычно никто не пытался набиваться к нему в соседи. А Пелагея сделала несколько шагов ко второй парте, за которой ее ожидала Света Мельникова, уже вовсю ерзая от нетерпения. На соседнем ряду, тоже за второй партой ожидала новостей Маша Красина.

– Красоточка с ледяным принцем возвращаются! Где же мы были?! – продолжал Чижиков.

Пелагея скривилась.

– Догадайтесь, куда ходят взрослые дети! – ухмыльнулся Даниил.

Весь класс заулюлькал! А Пелагея, почувствовала, что заливается краской. Ни один колкий ответ не шел ей на ум, она так и замерла возле второй парты, готовая сквозь землю провалиться от стыда.

– Не догадываемся! – подлил масла в огонь Чижиков. – Расскажите-ка детским детям, где вы были!

Эти слова ударились о свежеокрашенные стены и эхом разлетелись по всему классу. Маша Красина забавно сморщила нос, Света фыркнула, с еще большим нетерпением ожидая подробный рассказ своей подруги. А сама Пелагея почувствовала себя удивительно глупо. Она не понимала, как можно смеяться над ней, когда обычно она осмеивала остальных. Это она подбрасывала любовные письма, подписанные чужими именами, это она на физре подкладывала в кроссовки скрепки, это она сочиняла прозвища остальным, это она придумала мазать мел зубной пастой.

– Если не догадываетесь, то и рассказывать вам еще рано! – Отклонившись назад, Даниил закинул руки за голову.

Новая волна улюлюканья пронеслась по классу. Все, над кем успела посмеяться Пелагея, теперь вымещали свою обиду. Но ведь все должно быть иначе. Ведь на ней сегодня надета новая кофточка, которая должна была привлечь всеобщее внимание, и вызвать острые приступы зависти. Увы, внимание она привлекла другим образом.

– Тихо, успокаиваемся, – в класс вошла учительница.

И насмешки одноклассников перестали задевать ее. Пелагея стояла спиной ко входу, понимая, что просто не может повернуться. Если там окажется еще один из этих тролоков, она сделает что-то непоправимое, забьется в истерике, кинется вперед, размахивая сумочкой, выпрыгнет в окно. Даниил тихонько кашлянул, Пелагея взглянула на него, он едва заметно кивнул.

– Все в порядке, – беззвучно прошептали его губы.

Пелагея сделала глубокий вдох, выдох, и осмелилась обернуться к учительнице.

– Это вы! – вздохнула Пелагея.

Еще никогда ее так не радовал пучок седых волос, старое морщинистое лицо и толстые стекла очков в роговой оправе.

– Полечка, что с тобой? – удивилась учительница. – Ты такая бледная!

– У нее любовь! Видели, как они только что с Одинцом тайными знаками обменивались? – тут же влез Чижиков. – То бледнеет, то краснеет, то рыдает у окна. То темнеет, то сереет, то как жаба холодна. Правда, жабу лучше заменить на что-нибудь более поэтическое. На мартышку, например.

И снова противное хихиканье одноклассников.

– Все в порядке, – с трудом пробормотала Пелагея, в этот момент она осознала, что если бы вместо их учительницы в класс вошел тролок, то дальше события развивались бы уже совершенно иначе. – Я не выспалась сегодня.

– Это от любви, – тут же отметил Чижиков.

– Кто хочет поговорить, всегда может выйти к доске и ответить домашнее задание, – сказала учительница. – Пелагея, садись. Веня, мы ждем твой подробный рассказ о географическом положении…

Пелагея скорей рухнула, а не присела на стул.

– Где ты была? – тут же спросила Света Мельникова.

– Куда вы ходили? – перебила ее Маша Красина.

– В кладовку для инвентаря, – без запинки ответила Пелагея.

– И? – в нетерпении Света начала грызть заусеницу. Неприятная привычка, мало того, что выглядело отвратительно, так еще и после оставались ужасные трещинки вокруг ногтей.

– И! – Пелагея подмигнула подругам.

– Ты?

– Я!

Пелагея не стала больше ничего объяснять, пусть понимают, как хотят и делают любые выводы. Любовные разборки и даже новые шмотки отошли теперь на дальний план, сегодня ее стали волновать другие вещи. Тем более, что она слышала, как Света и Маша вместе с остальными смеялись над ней.

География и следующие два урока прошли спокойно. Пелагея даже перестала нервно дергаться и оглядываться на Даниила, чтобы увидеть, как шевелятся его губы, произнося беззвучное «все в порядке, держись». Ее поведение и так сегодня уже дало повод для шуточек.

– Любовь и кашель не скрыть, – противно хихикал Чижиков после алгебры.

– Вот и не кашляй, – ответила Пелагея.

– Вот и не влюбляйся, – ответил он.

Пелагея провела острыми ногтями по парте, изображая, что сделает с ним, Чижиков рассмеялся, прокричал петухом, и умчался прочь. Она выскочила следом за ним. И казалось, что сегодняшний день закончится хорошо, да и утренний инцидент с Марией Семеновной постепенно блек, когда она уже настигая Чижикова, внезапно увидела директора. Верней, она увидела фигуру, облаченную в джинсы и джемпер, которые носил их директор, пытаясь казаться своим парнем, впрочем, к нему действительно неплохо относились. Когда нужно он давал достаточно свободы, когда нужно вводил разумные ограничения, и во всех случаях вступался за учеников своей школы перед всякими серьезными комиссиями. Так было всегда, так делал директор. А теперь же, когда его в меру полноватую фигуру венчала мерзкая голова тролока, все могло оказаться иначе.

– Не шалим, ребятки, – полушутливый голос вырвался из клыкастой пасти. – В школе должен быть…

Пелагея увидела, что тролок развернулся в ее сторону, его широкие ноздри раздуваются. Раньше, она все это воспринимала за дружественную улыбку и весело отвечала в ответ, впрочем, так же отвечали все ученики, у них была своеобразная игра, в которой участвовала вся школа. Нужно участвовать и сейчас.

– Идеальный порядок, – услышала Пелагея свой голос и отметила, что звучит он достаточно бодро и весело.

Тролок развернулся и поднял руку. Пелагея с трудом подавила волну отвращения, это была не человеческая рука, а какая-то лапа со скрюченными пальцами и длинными черными когтями. После всех уроков зоологии с уверенностью можно было сделать вывод, что руки… передние конечности тролоков представляют собой смесь птичьих и звериных лап. Малопривлекательную смесь.

– И чистота! – так же бодро отозвался Даниил, на которого указала лапа тролока. Очевидно, он выбежал из класса следом за ней, раз так вовремя оказался рядом.

– Верно! – вскричал тролок и взъерошил волосы Даниила, у того хватило сил не отпрянуть и вообще никак не выдать своего отвращения.

– И знания! – с обожанием глядя на директора, вскричал худенький отличник Дима Пиминов.

– Верно! – лапа тролока пригладила голову отличника.

После чего тролок опустил лапу, его лишенные век глаза вращались, разглядывая скопившихся вокруг учеников. Хотя нет, не разглядывая, а, сканируя их, пытаясь уловить малейшие изменения. Сейчас вдруг она поняла, что их обычная шуточная игра-общение была всего-навсего лишь проверкой, тролок отслеживал учеников, пытаясь обнаружить прозревших. Таких как она!

– И еще мы должны уважать друг друга! – пробился поближе к директору Чижиков. – Я прям сейчас кого-нибудь поуважать готов.

Пелагея со всех сил старалась нацепить себе на лицо то самое беззаботно-веселое выражение, которое у нее обычно было при общении с директором. Она даже кокетливо поправила воротничок на новой кофточке.

– Пелагея, что-то ты бледновата сегодня! Ай-яй-яй! – тролок шутливо погрозил пальцем, а Пелагея почувствовала острый приступ тошноты при виде его корявого черного когтя. Если бы жуткий палец оказался ближе к ней всего на несколько сантиметров, она бы не выдержала и стукнула бы по нему сумкой. А если бы он вдруг попытался пригладить ей волосы, то, наверное, тут же свалилась в обморок.

– Говорит, что приболела, – цинично рассмеялся Даниил. – А на самом деле она просто в меня влюбилась. Нельзя же пройти мимо такого парня как я.

– Придурок, – быстро сообразила, что ответить Пелагея. Верней, нет, не сообразила, думать у нее сейчас не получалось, нужное слово вырвалось само из каких-то глубин подсознания.

– Я вчера сказал, что ей идет розовый цвет, а сегодня она в новой кофточке, – продолжил Даниил.

– И вовсе не ради тебя! – выкрикнула Пелагея, сейчас она не понимала, испытывает ли настоящую злость или же просто ведет тонкую игру. Но от крика стало немного легче, захотелось прокричать что-нибудь еще, и она добавила. – Размечтался, лопоухий.

Хотя уши Даниила были нормальной формы, эта фраза особенно понравилась ей. Да, сам придумал играть в любовь, вот и получи теперь ответ.

– Любовь тоже болезнь, – пасть тролока оскалилась. Наверное, все вокруг видели лишь дружескую улыбку, а не эти желтые клыки.

– И ей все возрасты покорны! – выкрикнул Веня Чижиков. – Василь Васильич, а вот у меня к вам вопросик имеется.

Глаза тролока моментально переключились на Веню, буквально отсканировали каждое его движение. Ноздри раздулись, улавливая новые запахи. А ведь остальным должно казаться, что директор перевел на ученика глубокий и внимательный взгляд.

– Найду для тебя ответик, – шутливо ответил тролок.

– Ну это личный такой вопросик, надо чтобы не подслушал никто, – сказал Чижиков.

– Тогда пошли ко мне в кабинетик!

Мерзкая лапа похлопала по плечу Чижикова, тролок развернулся и направился прочь по коридору. Скорчив забавную гримасу, за ним пошел Чижиков. Но в этом не было ничего необычного, Чижиков гримасничал при каждом удобно, и особенно, неудобном случае. И сейчас он не испытывал никакого отвращения, не замечал, что идет следом за монстром.

– Вот еще что, ребятки, – тролок обернулся.

Пелагея сжала кулаки так, что хорошо подпиленные ногти вонзились в кожу. Страх мог вот-вот выйти из-под контроля. Что если тролок все же уловил изменения, произошедшие с ней. Уловил и решил немедленно разобраться.

– Да Василь Васильич, – Даниил шагнул вперед, словно желая поближе подойти к директору, а на самом деле загораживая собой Пелагею. Жаль, что сейчас он уже не мог схватить ее за руку, не привлекая внимания. Как же была нужна поддержка!

– Субботник у нас намечается в субботу, – сказал тролок. Его глаза без век снова скользили по толпе школьников, пытаясь выявить что-то новое. И Пелагея поняла, что он и в самом деле что-то почуял, только пока еще не понял что, и пытается найти какую-то зацепку, которая поможет разобраться в происходящем.

– Всегда с радостью, – тут же шутливо ответил Даниил, только теперь Пелагея слышала, сколь тяжело ему дается это общение. Мало того, что он держится сам, так еще и прикрывает ее. – Сентябрь – любимая пора для субботников!

– Как-то так даже у Пушкина было написано, – влез Чижиков. – Сентябрь!.. И школьник, торжествуя, граблями расчищает путь. Его задачки, не горюя, решатся сами как-нибудь.

– Чижиков, тебе в литературный поступать надо, – сказал тролок. Его ноздри втягивали воздух еще сильней, он что-то чуял. Чуял и злился на помеху, злился, что не может разобраться. Как же Пелагея в этот момент была благодарна Чижикову, так вовремя вздумавшему оттачивать свое красноречие. Она не знала почему, но чувствовала, что своими шуточками он здорово сбивает тролока.

– Ага, поступлю в литературный, а остальные институты обрыдаются от зависти! – брякнул Чижиков, еще больше запутывая тролока. – Так не пойдет, я хочу всех осчастливить.

Тролок широко раскрыл пасть, оголяя длинный ряд желтых клыков, послышалось ужасающее бульканье. Ребята вокруг весело рассмеялись, из общего ритма вырывался циничный смех Даниила.

Пелагея не сразу поняла, что тролок тоже смеется. Остальные видят лишь доброго директора, который веселится наравне со всеми, или другими словами, демонстрирует модель поведения демократичного руководителя. Как-то так их учили на социологии, и вот теперь она наглядно столкнулась со своими усвоенными знаниями.

– Вот и прошу вас подготовиться получше, и обязательно всем прийти, – сказал тролок.

Пелагея слышала привычный спокойный голос с нотками веселости, а видела перед собой ужасного монстра. Который уже не первый раз тщательно пытался разглядеть, в ком же из школьников начали происходить изменения. Пытался, но не мог.

– Придем всем классом, – сказал Даниил. – И вовремя, без всяких там опозданий.

Пелагея не понимала, как у него хватает сил общаться с этим чудовищем. Ведь он же тоже понял, как тролок сканирует их, но держался, будто ничего не происходило.

– А как же! С лопатами в руках постоим за честь родной школы! – вскричал Чижиков.

– Вот и отлично! Правда, я буду вам очень благодарен, – пасть тролока развернулась к Чижикову. – Пойдем, Вениамин, задашь свой личный вопросик.

– Ужасно личный, – поспешил заверить Чижиков.

У директора была бодрая чуть пружинистая походка, выработанная им еще в студенческие годы, когда он занимался легкой атлетикой. Он ужасно гордился этим, и разумеется, все ученики знали о директорских достижениях в его далекой молодости. Только почему-то было очень неприятно смотреть, как уверенно шагает тролок, скрываясь за углом, а следом за ним бодро скачет на одной ноге Веня, и тоже исчезает за углом.

– Ушли, – прошептала Пелагея.

Прозвенел звонок на последний урок, но она не находила в себе сил сдвинуться с места. Она истратила все свои энергетические запасы на общение с этим тролоком, на подавление собственной истерики, на какие-то улыбки. Но больше всего сил забирал у нее страх.

– Пошли учиться, – крикнул Дима Пиминов, убегая в класс.

Пелагея не шелохнулась.

– Все в порядке, пойдем, – сказал Даниил. – Неужели не знаешь, что Чижик постоянно ко всем с вопросами пристает?!

– Ну да, – кивнула Пелагея.

– Тролок получше отсканирует его мозг и отпустит, – добавил Даниил. – Волноваться не о чем, Чижик ничего не знает. У него в мозгах сплошное стихоплетство.

Пелагея замотала головой, ее сейчас больше интересовали другие вещи, а не вечные неуместные вопросы Чижикова.

– Почему он отступил? Он же почувствовал нас! Он же пытался нас вычислить! Он мог с нами расправиться! Его ноздри так и раздувались, когда он смотрел на меня.

– Пойдем же, пока не выбрались из школы, нужно быть осторожными. Осталось продержаться чуть больше получаса. Не стоит опаздывать на урок.

– Не могу, – Пелагея снова замотала головой.

– И не стоит оставаться тут, ведь неизвестно кого можно встретить в этой рекреации, – привел действенный довод Даниил. – Тем более вблизи кабинета директора.

– Хорошо, – Пелагея нашла в себе силы сдвинуться с места. Новой встречи с этим чудовищем она сейчас не выдержит.

– Ну и славно, – ответил Даниил. – Мы просто отсидим еще один урок. Надо лишь вести себя как обычно и все. Больше не будет никаких тролоков.

– Обещаешь?

– Надеюсь!

– Ладно, – согласилась Пелагея, осознавая, что сегодня ее поведение было далеко не обычным.

Глава 3 Новая правда

– Кто они такие? Что они хотят? Что они делают в нашей школе? – набросилась Пелагея с вопросами, как только они вышли на улицу.

В нескольких шагах позади застыли две ее подружки. Света Мельникова и Маша Красина перешептывались и хихикали, поглядывая в их сторону. Приближаться они не спешили.

– Я расскажу все, что знаю, – ответил Даниил. – Но не здесь. Нужно пойти в безопасное место.

– Куда? – спросила Пелагея, но тут же махнула рукой, указывая на школьные окна. – Не важно, лишь бы подальше отсюда. Еще неизвестно, кто сейчас может на нас пялиться.

– Известно кто, – невесело усмехнулся Даниил. – Нам надо в кафе. Совсем недалеко.

– О-ля-ля, да у вас свиданка наметилась, – из школьных дверей выскочил Веня Чижиков. Его яркий галстук-бабочка был натянут на голову, придерживая взлохмаченную челку. Передвигаться как все нормальные люди, он не умел, и поэтому стал прыгать на одной ноге по ступенькам крыльца. – Пелагея и Даниила, это, очень-очень мило. Ни Ромео, ни Джульетту выбираю пару эту.

– Он мне уже надоел! – резко развернулась Пелагея.

– Оставь! Пусть думают, что ты давно влюблена в меня, – цинично заявил Даниил. – Своими глупыми стишками он неплохо объясняет твое поведение. Или ты хочешь, чтобы тролоки искали другое объяснение?

– Нет. Не хочу! – надула губы Пелагея. – Я хочу, чтобы сегодняшнего дня вообще не было. Пошли.

Они молча дошли до светофора, свернули на соседнюю улицу. Пелагея старалась не поднимать головы, ей казалось, что стоит лишь рассматривать прохожих, как и среди них она начнет видеть оскаленные пасти тролоков. Уж лучше пялится в растрескавшийся асфальт, натыкаться взглядом на всякие мелочи типа скомканных фантиков от конфет, чью-то потерянную заколку, выброшенный рекламный буклет.

– Не смотри! – предостерег Даниил.

– Что! – Пелагея резко вскинула голову, и тут же пожалела, что сделала это.

По другой стороне улицы ехал велосипедист, он давил на педали новенького велосипеда последней марки, и высвистывал модную песню. Веселые нотки вырывались из оскаленной пасти тролока, корявые пальцы сжимали руль.

– Привет, молодежь! – крикнул он.

– Привет, спортсмен! – не растерялся Даниил.

Тролок зафырчал, что могло означать лишь смех, и проехал мимо.

– Они не только в школе! – ужаснулась Пелагея и бросила на велосипедиста полный ненависти взгляд.

– Они повсюду! – ответил Даниил. – И с каждым днем, их становится все больше.

– Откуда они?

– Терпение! До объяснений осталось еще несколько метров, – ответил Даниил.

Они вывернули на набережную, на волнах покачивался белоснежный корабль, давно переделанный под кафе. На флаге и спасательных кругах красовалась надпись «кафе Гордый Прыг-Скок».

– Они не любят воду, здесь мы сможем спокойно поговорить, – сказал Даниил. – В этом заведении не встретишь ни одного из них. Ручаюсь!

– Я тоже не люблю воду, – Пелагея вновь вспомнила, как она тонула. Как вода проникала в ее легкие, она пыталась отплеваться, пыталась плыть, но ее упорно тянуло ко дну. Если бы не отец не вытащил ее, самой бы ей было не выбраться. С тех пор ни бассейны, ни речки, не привлекали ее. А на пляж она ходила исключительно за красивым загаром, который старалась получать метрах в двадцати, а лучше в тридцати, от воды.

– Тогда уходи! Но только здесь ты сможешь узнать о происходящем. И, пожалуй, никто кроме меня не спасет тебя при следующей встрече с тролоками. Твоя жизнь, твой выбор, – Даниил прошелся по трапу и скрылся за дверью.

– Размечтался, ну уж нет, я узнаю правду, – крепко вцепившись в поручни, Пелагея прошла по трапу.

Она попала в достаточно просторный зал кафе, возле иллюминаторов стояли столики с белоснежными скатертями. Было пусто, если не считать парочки влюбленных в дальнем углу. Парень с девушкой склонились над столиком, соприкоснувшись лбами, и смотрели в глаза друг другу. Их длинные волосы переплетались.

Даниил уже пролистывал меню, рядом с ним стоял полный человек в форме капитана. Его рыжая шевелюра и борода делали его похожим на настоящего морского бродягу, а розовые щеки и наивные голубые глаза придавали детскую наивность. Пелагея уже собиралась подойти к ним, как заметила картинки, развешенные по стенкам. Все они изображали морские пейзажи, все, кроме одной. Пелагея почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Точно такая же картинка была и у нее дома, в ее комнате. Это был сад, необычный сад с синими растениями больше похожими на раздувшиеся листья салата. Заходившее солнце оставляло оранжевые отблески. Картинка казалась живой, оттуда будто долетал запах цветов.

– Интересно, да? Мы называем это место Тролой, – сказал человек в форме капитана, заметив, как она разглядывает картинку.

Пелагея кивнула, ее мысли были уже далеко, из памяти стало прорисовываться далекое прошлое. Ей кто-то подарил эту картинку, когда она была еще ребенком, и она рассматривала ее, а рядом сидели взрослые, их лица вспомнить не удалось. Они говорили. Пелагея не могла вспомнить голоса, звучавшие когда-то в ее детстве, но слова вспомнились сами собой.

«Они не остановятся. Эти твари уже среди нас. Не знаю, что они используют магию или науку, но силы их растут. Это становится небезопасно».

«Ты уверен?»

«Даже не сомневайся. Мы должны сделать это».

Воспоминания обрывались.

– Где это? – спросила Пелагея.

– Где-то очень далеко, – ответил капитан. – Хотя, кто ж его знает, может, напротив, близко оно. Люди редко попадают туда.

– Куда? – спросила Пелагея, хотя она уже знала ответ. Она почувствовала, что вся дрожит, и сжала кулаки, но это не помогло, лишь оставила новые царапины от ногтей на ладонях. Она ждала ответ, и боялась услышать подтверждение своих догадок.

– Трола, мир тролоков, – ответил капитан. – Враждебный нашему. Плохой мир. Очень плохой мир.

Пелагея вновь посмотрела на картинку, чужой мир пугал и притягивал одновременно.

– Вы были там? – спросила Пелагея.

– О нет, я… я того, в общем, не был я там. И в будущем не хотел бы туда соваться! – ухмыльнулся в бороду капитан. – Что будете заказывать? Рекомендую парные котлеты и овощи, они это, мелко нашинкованы, чтобы легко прожевывались.

Пелагея закатила глаза, она шла в это кафе вовсе не за легкожующимися овощами. Впрочем, если все дело в меню, то да, она сделает свой выбор.

– Пожалуйста, большую порцию правды, – Пелагея села за столик к Даниилу, она собиралась немедленно получить все ответы. – С подливкой из подробностей. И посыпьте все это доказательствами.

– Ну что ж, это мы могем. Такое блюдо у нас давно готово. Данилка, начинай. Я пока того, чаю приготовлю, – капитан скрылся за занавесками, где, должно быть, располагалась кухня.

Вопреки ожиданиям Даниил больше не стал затягивать. Его губы изогнулись, словно он проглотил что-то прокисшее, и он начал рассказ:

– Я перешел в эту школу, чтобы встретиться с тобой. Мы еще летом поняли, что ты одна из нас. Почувствовали тебя. Поэтому я с сентября перешел в твой класс. Мы лишь ждали, пока ты прозреешь…

– Не хватает подливки! – перебила Пелагея. – Кто такие вы?

– Те, кто видит истинные оскалы тролоков, и понимает, что происходит, – Даниил кивнул в сторону кухни. – Афанасий мой двоюродный брат, уже давненько прозрел тогда же когда и мои… Впрочем, не важно. Когда и у меня способности появились, я уже был готов к этому. Должно быть, проявление таких способностей передается генетически. Не знаю, кроме брата у меня никого не осталось.

Пелагея поостереглась задавать вопросы про его семью. Наверняка ничего приятного там не услышишь. А печальных историй сегодня и так было предостаточно.

– И много вас таких, со способностями?

– Не очень. Примерно сорок человек тут, в штабе и еще пара сотен на заданиях. С остальными, нам пока не удалось выйти на связь. Сложновато без вреда для собственного здоровья подать объявление, что, мол, кто видит тролоков, отзовитесь. А чувствовать друг друга на расстоянии мы не можем. Разрабатываем помаленьку собственные линии связи, но дело медленно идет.

Пелагея кивнула. Пожалуй, находить новых прозревших сложно. И ей очень повезло, что первыми ее отыскали не тролоки, а Даниил. Завопи она от ужаса в школе, когда рядом оказались лишь недоумевающие одноклассники и пятерка тролоков, сегодняшний день закончился бы совершенно иначе.

– Они знают про вас? Про то, что вы их видите? – спросила Пелагея.

– А как же? Они нас чуют! Помнишь, как директор сканировал всех нас, – сказал Даниил. – Они же понимают, что мы для них очень опасны. С нами они не церемонятся.

– Что?

– Позже скажу, что они делают, когда ловят таких как мы, – Даниил зло рассмеялся. – И тебе это не понравится.

– Мне сегодня вообще ничего не нравится, – ответила Пелагея.

– Тролоки носят специальные браслеты, которые делают их незаметными для людей, – продолжил Даниил. – Браслеты внушают человеческому сознанию, что перед ним стоит такой же человек.

Пелагея вспомнила жуткую руку тролока-директора, может, на нем и были браслеты, разглядывая корявые пальцы с острыми когтями, она не обратила внимания на бижутерию.

– Наверное, это гипноз. Впрочем, не знаю, по какому принципу они работают. Мы тут по случаю достали несколько браслетиков, но в устройстве пока еще не разобрались.

– Но мы все равно видели тролоков! – возразила Пелагея. – Не так уж эти браслеты и помогают им.

– Помогают. Лишь единицы, такие как мы с тобой, могут противостоять действию браслетов и разглядеть их морды! Не спрашивай почему, я не знаю. И, пожалуй, что не знает никто из нас. Просто мы, прозревшие, мы существуем. Нужно это признать.

– Ладно, – Пелагее оставалось лишь согласиться с этим доводом. – Признаю. Я существую!

На сарказм в ее голосе, Даниил не обратил внимания.

– Мы думаем, что раньше тролоки жили в своем мире, в своей Троле, но потом они стали пробираться к нам. Это случилось не так давно, лет пятнадцать назад. Вначале тролоки проникали к нам по одному, но теперь их становится все больше и больше, еще немного и они захватят нас.

– Что?! – Это было уже слишком. Ладно, в существовании тролоков она сама убедилась. Но поверить в захват планеты, это уже слишком. Парочка учителей и велосипедист не могут угрожать им.

– Посмотри телевизор, или залезь в Интернет, – ухмыльнулся Даниил. – Теперь, когда ты прозрела, многое увидишь иначе. Видео и аватарки теперь будут выглядеть совершенно иначе.

– Они там тоже? – спросила Пелагея, и пожала плечами. Впрочем, в современном мире все себе заводят странички в соцсетях, тролоки, если не хотят выделяться среди людей, просто обязаны сделать это.

– Браслеты не действуют через фото и видео! – Даниил щелкнул пультом, старенький телевизор на стене включился. Даже не глядя на экран, он принялся переключать каналы.

Пелагея смотрела молча, чувствуя, как нижняя челюсть потихоньку отвисает, а глаза округляются. Тролоки были везде! Актер в какой-то мелодраме, ведущая новостей, человек, рекламирующий зубную пасту, звезда модного шоу «построение» и даже в ансамбле песни и пляски, один плясунов сверкал клыками и раздувал широкие ноздри.

Даниил щелкнул кнопку, выключающую телевизор.

– Они везде! Они потихоньку убирают людей и занимают их места. Мы уже несколько лет выслеживаем их, и пытаемся собирать информацию, – сказал Даниил. – Скажу тебе, это совсем непростое дело. И мы долгое время думали, что у нас нет ни единого шанса.

– А потом? Шанс появился? – Пелагея почувствовала себя очень глупо. Она будто в детском саду спрашивала у другого малыша, чем закончилась сказка, которую ему читали на ночь. Не смотря на все доказательства, она никак не могла поверить в происходящее.

– Мы узнали, что у тролоков абсолютная монархия, они слепо подчиняются своему верховному правителю. Они даже помыслить не могут начать обсуждать его приказы. Старый правитель умер. Их принцесса должна вступить в права наследования, и она станет новой правительницей, – сказал Даниил. – У нас появился шанс.

И это снова было похоже на какую-то сказку.

– Хорошо, – заметив ее реакцию, сказал Даниил. – Ты спрашивала, куда девалась настоящая Мария Семеновна и Василь Васильевич! Объясню. Так уж повелось, что у каждого тролока есть двойник среди людей. Тролок может удалить человека, надеть браслет и занять его место, и никто из людей не разоблачит его.

– Марина Семеновна и Василь Васильевич удалены? – спросила Пелагея. – А что это значит?

И снова она задала вопрос, ответ на который ей вовсе не хотелось слышать.

– Именно то, что ты думаешь! Значит, что в нашем мире их больше нет! – сухо ответил Даниил. – Но не беспокойся, таких как мы тролоки сразу не удаляют.

Пелагея почувствовала холод в животе, будто она съела целое ведерка ледяных кубиков.

– Ну, чего все пучком, да? Ты уже рассказал Пелагее о ее предназначении? – высунулся из кухни рыжеволосый капитан, он же брат Даниила, он же Афанасий.

– Еще только собирался. Пытался подготовить издалека, – жестко ответил Даниил.

– О каком предназначении? – встрепенулась Пелагея, если они намерены дать ей в руки автомат и натравить на этих монстров, тот тут они здорово просчитались. Сказки сказками, пусть рассказывают про монархию с демократией, а вот на предназначение она не подписывалась.

– Ты двойник их принцессы, – сказал Даниил. – Даже не представляешь, как мы ждали, пока ты прозреешь!

Пелагея взглянула на него широко раскрытыми глазами, а затем осмотрелась вокруг. Но лица всех в этом кафе были серьезны, даже парочка длинноволосых влюбленных с дальнего столика пересела поближе и внимательно следила за ее реакцией. Парень с девушкой тоже прозревшие! Значит, все сказанное было сказано на полном серьезе. И как же она забыла, что сегодняшний день не был днем шуток. Нет, нет и нет, сегодня был день ужасной правды.

– Тролок-то ведь того, он может занять место человека, но значится и человек тоже могет занять место тролока, – взялся за объяснения Афанасий. – Ежли ихнюю принцессу заменить на нашего человечка, так никто из тролоков разницы и не приметит. Наша принцесска станет самой главной у них, полновластной правительницей, значится, и прикажет тролокам убираться прочь. Они и возражать ей не посмеют, потому как у них не приятно такого. Мир будет спасен! Ну как?

– Отличный план, – выдавила из себя Пелагея. – Идеальный план. Я, пожалуй, пойду. Вы позвоните мне, когда все закончится.

Она встала и на негнущихся ногах сделала шаг к двери.

Ошарашенный капитан лишь развел плечами, недоумевая, чем же его рассказ так не угодил.

– Иди, но как только ты покинешь это кафе, никто из нас не сможет отвечать за твою жизнь, – жестко сказал Даниил. – За твою короткую жизнь.

– Почему короткую? – возмутилась Пелагея.

– А ты представь, что директор отсканировал мозг Чижика, и узнал про тебя очень интересную информацию, о том, как сильно изменилось твое поведение сегодня. И ведь именно сегодня, он почувствовал в школе что-то неладное. Конечно, у него еще не будет уверенности, но он сразу же станет проверять свои подозрения. Как ты думаешь, где он будет поджидать тебя?

– Дома! – ноги Пелагеи подогнулись, и она рухнула обратно на стул.

– Верно, – кивнул Даниил. – Он или сам подхватит тебя возле дома, или же если встретит твоих родителей, то сможет им объяснить, для чего тебе нужно срочно уехать с ним. Родители, конечно, хорошо знают Василия Васильевича и не станут ему возражать. Ты сможешь попытаться рассказать им про тролоков, но что-то я сомневаюсь, что они поверят тебе.

– Поверят! – сказала Пелагея, вновь вспоминая тот далекий разговор из своего детства. «Или не поверят», тут же пронеслось у нее в голове. Да, она слышала когда-то давно какой-то странный разговор, но кто говорил, и о ком именно говорили, она не знала. – Ложь! Все это ложь!

Пелагея выскочила прочь на улицу. Никто не попытался ее остановить.

– Ты, это, наверное, жестоко с ней обошелся, – сказал Афанасий. – Надо было значится, сразу ее из школы выводить, как только она прозрела-то! Илларион-то ведь просил поосторожней!

– Я так же думаю, – сказала девушка, которая до этого общалась лишь со своим возлюбленным. – У каждого из нас была неделя, чтобы пообвыкнуть, принять происходящее. А ты ей все в один день выложить пытаешься.

– Нет, не жестоко! – возразил Даниил. – У нас нет недели. У меня был приказ действовать по обстоятельствам, и я действовал.

Никто не нашел слов, чтобы возразить.

– Но все-таки не стоило одну ее отпускать, – вздохнул Афанасий. – Мало ли там что!

– Вернется через полтора часа! – сказал Даниил, выкладывая на стол два мерцающих желтых кристаллика.

– Два с половиной! – предположил парень, и положил еще два желтых кристаллика.

– Ну, наверное, около двух часов! – решила его девушка и посмотрела на своего парня. Тот полез в карман, и число желтых кристалликов на столе возросло до шести.

– Не хорошо делать ставки на такое, – пробурчал Афанасий.

– Ставки сделаны, время пошло! – объявил Даниил.

Они принялись ждать.

Глава 4 Без возврата

Пелагея бежала почти всю дорогу до дома. Хотя стильные девочки не должны носиться как сумасшедшие, походка должна быть плавной и изящной. Так всегда учила мама, так всегда делала Пелагея. Всегда, но не сегодня! Она бежала и пыталась дозвониться до родителей, но все тщетно. Отец не отвечает на звонки, когда проводит важные переговоры, а мать или забыла включить звук, или же просто могла игнорировать звонки, занимаясь своими делами. К счастью все ее дела были дома, или в огромном торговом комплексе, возле дома, еще изредка она ездила на выставки, но на сегодня такие поездки не были запланированы.

Пелагея выбрала дорогу, не проходящую возле школы, она промчалась по набережной и свернула на улицу, забитую людьми, осталось пробежать совсем немного. Мимо проходили люди, в толпе даже встретилась парочка тролоков, спешивших по своим делам. Если тролоки не раздувают ноздри и не вращают ужасными глазами, пытаясь отсканировать твои мысли, то мимо них можно спокойно пробегать. Пробегать, но не останавливаться!

Пелагея влетела в парадную, поднялась на пятый этаж и ворвалась в квартиру.

– Ма! – позвала она, но тут же исправилась. – Мама!

Ответа не последовало. Послышался шум лифта. Пелагея почувствовала неприятный холодок в животе, и судорожно сглотнув, заперла замок на входной двери. Аккуратная прихожая, ваза с цветами, стены украшены фотографиями их счастливой семьи, так что любой входящий, сразу должен был понять, что он попал в мир благополучия. Здесь живут люди, ценящие комфорт, роскошь и свое время, а также всегда рады нужным гостям, с такими же жизненными ценностями.

– Пелагея, что случилось? – из спальни вышла ухоженная брюнетка, в платье цвета морской волны. – Мы не позволяем себе так громко кричать, это не комильфо.

– Мама, ты дома! – радостно воскрикнула Пелагея, чувствуя необыкновенное облегчение и защиту.

– Считай, что уже нет, – мать, откинув длинные локоны, повязала на шею шарфик. – У меня шопинг. Тебе вчера купили кофточку, сегодня я пойду за моим платьем. Равновесие – залог успешных отношений любой семье.

Пелагее всегда нравились утонченные рассуждения матери, она жила, следуя ее наставлением, и всегда получала от жизни бонусы. Сегодня вместо бонусов посыпались проблемы.

– Сейчас. Подожди! – Пелагея бросилась в свою комнату, и из ящика стола достала картинку с садом.

– Мама! – вскричала Пелагея, выскакивая в прихожую. – Откуда она?

Мать брезгливо глянула на картинку, такое выражение у нее всегда появлялась при виде дешевых вещей, слишком ничтожных для утонченного вкуса.

– Фу, откуда она у тебя?

Значит, это не мама! Не она говорила когда-то давно об Троле, не ее голос звучал в воспоминаниях. Жаль, что она помнила слова, но не голоса. Теперь было бы проще найти человека, готового ей помочь.

– Мама, кто подарил нам эту картинку? – снова спросила Пелагея. – Это очень-очень важно, пожалуйста, вспомни.

– Не знаю, но явно не мои знакомые. Ее купил человек совершенно не разбирающийся в искусстве, – ответила мать. – Может быть, кто-то из друзей отца?

– Может быть, – согласилась Пелагея.

– Пока-пока, с собой не приглашаю, иду с подругами. Целую, меня уже ждут. – Поцелуй был лишь на словах. Целовать дочь-подростка она перестала пару лет назад, в ее арсенале были лишь поцелуи для мужа и мимолетные поцелуйчики в щеку для подруг.

Мать вышла из квартиры.

Пелагея быстро подавила в себе порыв, броситься следом. Теперь она точно знала, что в любом месте, куда бы ты ни пошел, встреча с тролоками неминуема. А если кто-нибудь из подруг ее матери тоже окажется тролоком? Если они почуют ее? Не хотелось бы на собственном опыте узнавать, как тролоки расправляются с прозревшими. Дома безопасней!

Пелагея села на подоконник. Тролоки и люди спешили по своим делам, надо же, она уже почти привыкла к из звериным оскалам. Мимо то и дело проносились машины, каждый раз заставляя ее сердце на мгновение замирать, на какой машине сегодня приедет отец, она не знала, он слишком часто менял их. И вот серебристая машина остановилась перед их парадной. Из машины вылез тролок-директор.

О, нет, все, как и говорил Даниил! Он действительно прочитал мысли Чижикова, и решил проверить ее.

Пытаясь унять дрожь в руках, Пелагея слушала, как зазвонил домофон, звонок, второй, третий. Ну уж нет, открывать она не собирается. Тролок пришел проверить свои подозрения, он поймет, что дома никого нет, и уйдет.

Но тут возле парадной остановилась вторая машина, машина ее отца.

Звонки домофона прекратились. Легко можно представить, как отец радостно кивает и пожимает руку тролоку (радостно кивать и жать руки он умеет лучше всех на свете). Затем отец говорит, что безумно рад подговорить, очень благодарен за визит и приглашает подняться в квартиру.

Зашумел лифт!

Пелагея поняла, что не должна показываться, во всяком случае, пока тролок не уйдет. Она огляделась. У нее меньше минуты, чтобы спрятаться.

Двенадцать секунд ушло на то, чтобы спрятать в кладовку куртку, сапоги и сумку.

Примерно три секунды заняло отключение звука на телефоне.

Двадцать четыре секунды она пыталась придумать, куда можно спрятаться. Под кровать – глупо, на балкон – холодно, да и там она ничего не услышит, в ванну, ведь тролоки боятся воды.

На полпути в ванну Пелагея замерла. Ее не должны обнаружить, пока тролок не уйдет, а если вдруг отец зайдет помыть руки!

Лифт перестал шуметь. Послышался скрежет ключа в замке.

Две секунды ушли на то, чтобы влезть в кладовку.

Отец с тролоком-директором вошли в квартиру. Шарканье ботинок о коврик, стук барсетки об столик, восхищенные возгласы директора:

– Ну надо же, вы я погляжу неплохо тут постарались!

– Только в прошлом году очередной ремонт закончили, – подтвердил отец.

– О, вы как я погляжу, увлекаетесь живописью! Какой интересный сад!

Пелагея ужаснулась, но как она могла забыть картинку в прихожей. Спрятала все, кроме нее.

– Моя жена искусствовед! Закончила МГУ! – гордо заявил отец. – Впрочем, она специализировалась на живописи восемнадцатого века. А эта картинка совсем не в ее имидже. Наверное, Поля с Интернета распечатала.

Пелагея поняла, что и отец тоже ничего не знает про эту картинку. Не прикидывается перед директором, а в самом деле ничего не знает. Наверняка, на один из ее дней рождения, родители созвали своих друзей. Все дарили подарки, пытаясь перещеголять друг друга в великодушии, щедрости и утонченности. Родители просто забыли о том, кто подарил эту картинку. Очень дешевую картинку на фоне остальных подарков.

– Наверное-наверное, – поспешно согласился тролок-директор, и Пелагее почудилась угроза в его голосе. Как же, ведь он пришел развеять свои подозрения, и тут наткнулся на такое. – Где сейчас ваша дочь?

– Поля! – крикнул отец.

Пелагея съежилась. Казалось, что существует обратная связь: она слышит этот крик, а отец понимает, что она сидит здесь. А может тролок сейчас сканирует пространство и чувствует ее, скрючившуюся тут на расстоянии всего в пару метров. Наверняка он сейчас раздувает ноздри, вращает глазами. А отец ничего этого не замечает, он видит перед собой тщательно выбритое ухоженное лицо с чуть приплюснутым носом и добрыми глазами.

– Не знаю, может, пошла к подругам, или ходит по магазинам с женой. Ей можно позвонить, – сказал отец. – Так что вы мне хотели сказать?

– Звонить ей пока не стоит, – ответил тролок.

– Что-то произошло в школе? – догадался отец.

– Вначале я не был уверен, но теперь уже стало точно известно, что да, произошло!

Пелагея поняла эти слова иначе. Тролок теперь он не сомневался, что она прозревшая, она человек опасный для всех них. Теперь ее будут устранять. Для этого попытаются использовать ее родителей.

– Чашку кофе, – предложил отец, на деловых переговорах он всегда предлагал кофе, и к разговору с директором школы, он тоже отнесся как к деловым переговорам.

– Да, спасибо, – тролок поддерживал имидж «своего парня», который никогда бы не отказался от приглашения.

Они прошли в гостиную, приглашать гостей на кухню у них в семье было не принято. Впрочем, гостиная рядом, она отчетливо слышала, как расставляют чашки, наливают кофе, и самое главное, она слышала каждое слово. Пелагея даже приоткрыла дверцу кладовки, чтобы получить доступ свежего воздуха, все равно из гостиной этого не видно.

– Да-да, но новости приятные. Видите ли наша школа участвует во всероссийской олимпиаде по химии, мы даже спонсора нашли, – сказал тролок. – Мы провели проверочные работы, отобрали лучших учеников, готовых представлять нашу школу. А из них отобрали лучшего ученика, точнее будет сказать ученицу. И догадайтесь, на кого мы возлагаем надежды, кто будет представлять нашу школу?

Пелагея понимала, что каждое слово ложь. Не было никаких проверочных, и не существует такого конкурса. Тролок говорил все это, прекрасно понимая, как далек отец от школьной жизни дочери. Пелагея не видела его, но догадывалась, как сейчас разошлась в ухмылке его пасть, но отец видит не ухмылку, а добродушную улыбку.

– Не может быть! – вскричал отец, его голос переполнялся радостью и гордостью.

Пелагея печально вздохнула, тролок был у них в гостях впервые, но и этого достаточно, он увидел всю помпезность их квартиры, и теперь знал, на какие чувства можно давить.

– Может-может, Пелагея необычайно талантливая девочка, думаю, что сказывается хорошая генетика, – продолжил тролок. – Следующий этап должен проходить в Тобольске, городе, где родился Менделеев. Не удивляйтесь, это будет не обычная письменная работа, нужно будет провести ряд опытов. Спонсоры организовали для детей специальные лаборатории, и даже оплатили проезд, питание и гостиницу. Уже завтра Пелагея должна будет отстаивать честь школы в Тобольске.

– Так скоро! Но почему же она нам с женой ничего не сказала? – удивился отец.

«Правильно, папочка, не верь ему. Ты же бизнесмен, ты хорошо просчитываешь своих собеседников. Ну же, подумай хорошенько, у тролока ведь столько нестыковок в рассказе. Проверь все, что он сказал, ты же умеешь работать с информацией, ты сам меня этому учил» прошептала Пелагея.

– В том-то все и дело! В этом цель моего визита, – продолжил тролок. – Мы не сомневались, что вы в курсе. Но сегодня, когда уже нужно выезжать, Пелагея вдруг отказывается от участия в конкурсе. Она испугалась и начала выдумывать всякие небылицы, лишь бы не ехать.

– Моя дочь испугалась?! В бизнесе такие не выживают! – вскричал отец, но тут же успокоился. – Впрочем, она же девочка.

«Папочка, очнись, ты ничего не видишь, кроме своего бизнеса. Ты и в самом деле ничего не видишь, ты под властью гипнотических браслетов. Ошибался Даниил, не через генетику передаются наши способности», подумала Пелагея.

– Она отказалась говорить со мной и после уроков убежала из школы, – продолжил тролок. – А мы возлагали на нее такие надежды. На конкурсе будет телевидение, статьи в газетах. Это успех и слава на всю страну.

У Пелагеи внезапно появилось желание выскочить из кладовки и сказать отцу, что все это ложь. Сказать, что тролок опасен. И… и отец не поверит ей. Поверить в олимпиаду и гениальность собственной дочери намного проще, чем в выходцев из другого мира, которые носят гипнотические браслеты и собираются захватить планету. Отец поможет ей собрать вещи, даст денег на карманные расходы, пожелает удачи и вместе с тролоком выставит из дома.

– Да, конечно, она должна ехать и победить, – твердо сказал отец. – Чтобы она не придумывала, я заставлю ее поехать.

Пелагея тихонько выбралась из кладовки, надела сапожки, схватила сумочку с пальто, и бросилась прочь из квартиры. Застегивалась она уже в лифте. Она понимала, что домой возвращаться нельзя, пока нельзя. Тролоки думают, что загнали ее в ловушку, ладно, как бы им самим не оказаться там. Они нанесли удар, теперь последует ответный.

Через двенадцать минут, она пробежала по трапу и влетела в кафе Гордый Прыг-Скок.

Ее ждали. Парень с девушкой вновь переместились за дальний столик, а Даниил стоял возле входа. Они замерли, глядя друг на друга, и Пелагея невольно выпрямилась, стоя в падающих от иллюминаторов лучах заходящего осеннего солнца.

– С возвращением! – сказал Даниил, сгребая со стола мерцающие кристаллики. – Полтора часа ровно.

– Эк ты, а я уж и волноваться-то начал! – ворчливо заметил Афанасий, высовываясь из кухни. – Не стоило-то тебя одну отпускать к тварям-то этим.

Пелагея сняла пальто и присела за ближайший столик.

– Ладно, расскажите мне еще раз про принцессу, – попросила она. – И налейте уже чашку кофе.

– Кофе мы тебе, конечно, нальем, – Даниил резко опустил уголки рта, словно проглотил кислую ягоду. – Но вот одними рассказами тут не обойтись.

– Чем же мы обойдемся? – в тон ему ответила Пелагея.

– Многим, но начнем с Иллариона! Он уже ждет тебя.

Афанасий улыбнулся. Над его розовощекое лицо упала прядь рыжих волос, а само лицо изменилось. Как ни странно, но эта улыбка придала ему довольно глупый вид. Двоюродный брат Даниила и так не отличался высоким интеллектом, но сейчас, растягивая губы, он словно еще глупел.

И Пелагея подумала, что этот Илларион должно быть не особо-то приятный тип, впрочем, сегодня все было не особо-то приятным, так что знакомство с этим типом вполне будет укладываться в общую концепцию дня.

Глава 5 Чужие правила

– Тут это недалеко, – сказал Афанасий.– Нужно, значится, только до каюты дойти. А там уж тебя встретят и все объяснят. Вообще-то Данилка сам хотел тебе все растолковать, да только Илларион ему не позволил. Сурьезное это дело говорит, тут нужно действовать с умом. А ума у нашего Иллариона ого-го сколько будет!

– И мне будет проще с умным человеком поговорить, – заявила Пелагея, с радостью заметив недовольство на лице Даниила. – Хватит уже с одноклассниками болтать.

Афанасий откинул с пола ковер и открыл люк, за которым виднелась лестница.

– Вот тут в каюту и спустишься.

– Вот еще, – возмутилась Пелагея. – Я не полезу в грязный трюм.

– Да эт, не трюм вовсе, – в голосе Афанасия прозвучала обида.

– Ну если хочешь, то можешь возвращаться домой к папочке с мамочкой, – заметил Даниил. – Решать тебе.

– Размечтался!

Пелагея аккуратно стала спускаться. К ее огромному удивлению и облегчению, внизу оказался длинный коридор, в конце которого виднелась приоткрытая дверь. Из проема выбивался яркий свет.

– Ну же, Пелагея, заходи, – позвал приятный мужской голос.

В нем слышалась теплота, и после беспросветного цинизма Даниила, это приободрило. Может этот Илларион не так уж и страшен. Пелагея быстро преодолела несколько метров.

– Захожу! – зачем-то сказала она.

Внутри каюта большой, почти как и верхний зал кафе. Одну стену занимало огромное окно. Из верхней части окна открывался вид на реку и старинные дома, расположенные на другом берегу, они были красиво освещены последними лучами заходящего солнца. Нижняя часть окна была скрыта под мутной водой, увы, никаких рыбок и растений было не разглядеть.

Помимо прочей мебели в дальнем конце каюты, стоял огромный стол, и он приковывал к себе все внимание, казалось он был выпилен из цельного ствола дерева, некого столетнего дуба, а может даже и баобаба. Вокруг него с легкостью могли бы разместиться человек десять, а если потесниться, то и все пятнадцать. Моментально представилось, как тут проводят тайные собрания, посвященные борьбе с тролоками.

– Добрый день! Или лучше сказать, добрый вечер!

Пелагея вздрогнула, хотя ни в словах, ни в голосе не было ничего устрашающего, и, наконец, разглядела сидевшего в углу на черном кожаном диване молодого человека. Он был одет в серую рубашку и серые джинсы, темные волосы чуть вились, обрамляя красивое лицо. Лет двадцать с лишним, ну может тридцать. Пелагее показалось, что если бы у нее был старший брат, то выглядел бы он именно так. Он сразу внушал доверие.

– Илларион? – спросила Пелагея.

– Это мое имя, – он склонил голову на бок и внимательно разглядывал, как Пелагея села в одно из кресел. – Я главный из прозревших. Я командир Отряда Фатума.

– А-а, – понимающе потянула Пелагея, хотя ничего особого она в этот момент не поняла. Да, она разговаривает главным из всех, что было вполне ожидаемо. Да, он должен будет что-то там ей объяснить про тролоков. Да, ей придется все это выслушать и совершить какой-то героический и совершенно безумный поступок, к которому она совершенно не готова.

Впрочем, нет, кое-что она все-таки поняла в этот момент, Илларион ей нравился, от него веяло уверенностью и спокойствием.

– Ясно! – сказал Илларион, по видимому он без труда прочел все ее мысли. – Ты все узнала только сегодня, и пока просто шокирована. Так бывает со всеми. Знаешь, почему я стал главным?

– Нет, – удивилась Пелагея, вообще-то она ждала других вопросов, а еще больше ответов.

– Ведь и до меня были люди, которые видели тролоков, десятки людей! И все они сбегали, прятались, сходили с ума, не могли справиться со своими нервами, это, скажу тебе, то еще испытание для психики! – Илларион умолк, и внимательно посмотрел на Пелагею, она кивнула, соглашаясь с каждым его словом. И в его глазах засветился огонек. – Но когда я увидел первых тролоков, то понял, что не схожу с ума, нет, я признал, что происходящее вокруг намного забавней, чем казалось изначально. Я стал их изучать, так же как и они изучали нас. А потом, понял, что без помощи тут не обойтись и принялся разыскивать остальных. Девять лет назад я организовал Отряд Фатума, чтобы бороться с этими тварями. Смысл прост, побеждает тот, кто может справиться со своими эмоциями.

Пелагея уселась поудобней в ожидании продолжения. Даже если бы она не вникала в смысл слов, а она вникала, то все равно ей бы нравилось слушать Иллариона, его уверенный голос успокаивал и внушал оптимизм. Этот человек знал, что делать и делал.

– Наверняка тебе уже рассказали, почему ты здесь, разумеется, помимо того, что ты стала одной из нас, – Илларион улыбнулся, широко открыто, так, что захотелось улыбнуться в ответ. Что Пелагея и сделала.

– Я двойник их принцессы, – сказала она, и сама удивилась, насколько просто звучали эти слова. Они больше не казались ей вырезанными из какой-то детской сказки. Живет в каком-то из миров принцесса тролоков, принцесса монстров, которая и сама тоже монстр, и она является ее двойником. Все предельно просто.

– Верно, – похвалил Илларион, огонек в его глазах разгорался все сильней. – И тебе предстоит отправиться на Тролу.

– Из мира тролоков не возвращаются, – Пелагея вспомнила предостережение Афанасия. И вновь почувствовала страх, уже не такой сильный как раньше, но все равно страх. Вокруг происходило то, во что она не могла до конца поверить. Видела, чувствовала, но поверить не могла.

– Пленники нет, не возвращаются. Еще никто из тех, кого утащили тролоки не вернулся, – заявил Илларион. – Некоторые из моего Отряда Фатума пересекали границу миров, те, которые были осмотрительны, возвращались. Так что, у тебя есть все шансы на успех.

– Шансы, это уже хорошо, – поникла Пелагея. – Пожалуй, только они у меня и есть.

Илларион сочувственно улыбнулся, выглядел он немного разочарованным, словно ждал от нее большего оптимизма. И Пелагея поняла, что не хочет разочаровывать его, что должна как-то искупить собственный промах.

– Тебе уже сказали, что на их Троле царит беспросветная монархия? – спросил он.

Пелагея кивнула. Воображение тут же нарисовало ей мрачный замок, заполненный тролоками, а в самом темном зале на высоком черном троне сидит главный из них, на его голове сияет золотой обруч, пожалуй, единственный источник света в этом гибельном месте. Рядом с троном стоит тролика, жена правителя. Но вдруг представленный ею мрачный замок превратился в прекрасный дворец. Темный зал осветился тысячей факелов, стали видны узоры на стенах, роспись на троне, печаль на морде правителя. Вокруг топчутся другие тролоки, готовые выполнить малейшее желание своих правителей. Все они одеты в какие-то странные одеяния, кажется будто они замотаны то ли в сети, то ли в кружева. Даже пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать навязчивую картину.

– Их правители умерли, – теперь уже целое пламя полыхало в глазах Иллариона. – Но главное в том, что мы узнали про принцессу, и порядок наследования власти. Ты не представляешь, с каким трепетом мы ждали, когда, наконец, ты прозреешь. Как мы боялись, что это случится слишком поздно.

Пелагея нахмурилась, сразу несколько вопросов теснились в ее голове, и она не знала, что лучше спросить вначале.

– Сколько же времени нужно на подготовку? – задала она первый, но далеко не самый главный вопрос.

– Исходя из того, как стремительно развиваются события, я думаю управиться в несколько часов!

– Часов! – вскричала Пелагея, ей казалось, что нужно минимум год, чтобы успеть хоть что-то разузнать о жизни тролоков, разумеется, если она не хочет, чтобы ее сразу раскрыли. А она этого совсем не хотела.

– Да, именно часов, – Илларион резко выбросил руку вперед и раскрыл ладонь, на которой лежало несколько камней. – Кристаллы с Тролы, они дают энергию, что-то вроде магии. Они обладают самыми разными свойствами, в зависимости от цвета. Посмотри на них!

Пелагея взяла протянутые кристаллики, ей казалось, что стоит их коснуться, как магия тут же потечет по ее жилам, ей откроются неведомые ранее силы, она научится управлять законами мироздания. Но ничего не случилось! Абсолютно ничего, она ощущала на своей ладони лишь небольшой вес камешков.

– Должна появиться дрожь в руках, и осознание чего-то нового, неизведанного. Ты чувствуешь, как струится энергия кристаллов?! Тебе кажется, будто держишь в своих руках возможность изменить целый мир?! – с трепетом в голосе сказал Илларион.

Пелагея кивнула. Но она не чувствовала ровным счетом ничего.

– Теперь, когда ты поняла, почувствовала их, отдай мне кристаллы.

Пелагея протянула обратно сияющие камешки, так и не сказав, что она ничего не почувствовала. Ни дрожи, ни осознания, вообще ничего, словно в ее руках побывали разноцветные стеклышки.

– А еще они очень красивенькие, – попыталась пошутить Пелагея, но тут же вспомнила, что и вправду была бессильна сегодня при встрече с тролоками в школе, и дома. Ей можно сказать повезло, но в следующий раз рассчитывать на везение глупо.

– Да, – медленно произнес Илларион, не расслышав ее слов. – Так уж получилось, что ты двойник принцессы, и только ты сможешь занять ее место. Поверь, если бы было можно, я бы пошел за тебя. Я бы сделал все, чтобы спасти наш мир от ненавистных мне тролоков, но увы, мой двойник какой-то рядовой тролок, мнение которого никто из его собратьев и слушать не станет. Лишь принцесса сможет изменить все. Лишь ты можешь изменить все!

Пелагея снова получила заряд оптимизма и уверенности, от Иллариона исходила положительная энергия, и сидя рядом с ним нельзя было не поверить в успех.

– Чего мне можно ожидать в их мире? Чего они ждут от своей принцессы? – спросила Пелагея, этого ответа она несколько побаивалась. Казалось, что ей будут там задавать всякие вопросы, чтобы идентифицировать личность, придется отвечать что-то типа родословной королевского дома тролоков, или географию с биологией Тролы. Вот уж чего точно не выучишь за несколько часов. А что если ее начнут спрашивать об этикете, или потребуют, чтобы она проявила какие-нибудь телепатические способности, которые вроде бы должны быть у тролоков.

– До конца мы этого не выяснили, – пожал плечами Илларион. – Насколько удалось узнать, сложностей там быть не должно. Ведь тролоки ждут свою новую правительницу, им нужен кто-то, кто будет ими командовать.

– В том-то и дело, они поймут, что я это не она! – сказала Пелагея. Любой прокол с маскировкой тут же станет последним.

– Тут от тебя не потребуется почти никаких усилий. Надев браслеты, ты будешь выглядеть так же, как и она, ты будешь говорить ее голосом, двигаться ее походкой. Более того, я подозреваю, что двойники связаны каким-то странным образом, помимо всего прочего, они получают еще и часть знаний друг друга. Думаю, ты и сейчас знаешь намного больше, чем тебе кажется.

– Хорошо бы, – сказала Пелагея и попыталась усмехнуться, но усмешки не вышло. Она вдруг вспомнила картинку с садом Тролы, который был ей до боли знаком. Казалось, что она чувствует дуновение теплого ветерка, принесшего какой-то странный запах – аромат неведомых цветов. Она знала, что листья растений шершавые на ощупь, а круглые желтые плоды съедобны. Может, не картинка произвела на нее такое сильное впечатление, а чужие воспоминания, ожившие в ее голове, воспоминания принцессы тролоков.

Илларион внимательно смотрел на нее, будто читал мысли, будто видел все то, что видела и она.

– Все будет предельно просто, – пообещал он. – От тебя потребуется только выдержка. Тролоки примут тебя за свою принцессу и все сделают сами.

– Где настоящая принцесса тролоков? – спросила Пелагея.

– Она, – Илларион замялся, впервые за всю их беседу. – Мы не знаем, где она. По той информации, которую мы смогли получить, мы поняли, что принцессы нет. Сами тролоки тоже мало что знают о ней.

– Что? Как это принцессы нет?

– Ее нет во дворце и нет нигде, где бы она могла находиться. Принцесса должна объявиться, но она скрывается, вот и все, что нам доподлинно известно, – ответил Илларион. – Кто знает, какие у нее там мотивы! Тролоки с нетерпением ждут ее, но она не спешит появляться. Лично я надеюсь, что она до конца жизни не вылезет из своего убежища.

Решительность и уверенность заразительны, во всяком случае, Илларион великолепно умел ими заряжать. Опять все происходящее стало казаться ясным. Пелагея понимала, что действительно, если кто и мог объединить людей в единую организацию по борьбе с тролоками, так это Илларион.

– Когда же я попаду на Тролу? – спросила Пелагея.

– Завтра! Ты пройдешь во дворец тролоков. Не бойся заблудиться или запутаться, тролоки, завидев свою любимую принцессу, сами проводят тебя куда нужно и сами все подскажут. Любую твою неловкость они спишут на капризы принцессы, – сказал Илларион.

– Как все просто, – пробормотала Пелагея, вдруг ей вспомнились задачки с подвохам, которые тоже казались предельно простыми, пока не начинал их решать. – Но зачем так спешить? Я могу пойти во дворец и позже, скажем, через неделю, а лучше, через месяц. Когда как следует подготовлюсь.

– Можешь, – согласился Илларион. – А за это время может вдруг объявиться настоящая принцесса, и тогда заменить ее на тебя будет очень сложно. Я бы даже сказал невозможно.

Да уж, все звучало просто, но чувствовалось какое-то напряжение, будто Илларион не договаривал что-то.

– А что, если она объявится позже, в тот момент, когда я буду во дворце? – спросила Пелагея. – Что я тогда смогу сделать?

Илларион как будто не услышал заданного вопроса, он уставился в угол комнаты и достаточно длительное время смотрел туда.

– К этому я подготовился, и если такое случится, сумею тебя защитить, – ответил он наконец. – Но повторяю, надеюсь, что она просидит в своем убежище до конца своей жизни.

– Я тоже буду на это надеяться, – пообещала Пелагея.

– Нет, так не пойдет, тебе нужно действовать, а не надеяться. С браслетами ты легко сможешь действовать, они сами будут все делать за тебя. Тебе нужно будет лишь показаться во дворце и стать правительницей тролоков. И самое главное, раздобыть кристаллы, – покачал головой Илларион и вновь от него пошла положительная энергия. – Тебе пора отдохнуть, поужинать, а после, Афанасий проводит тебя в твою каюту, где ты сможешь переночевать. Возвращаться домой тебе не следует.

– Родители? – спросила Пелагея, но тут же и сама поняла, насколько неуместен этот вопрос. Родителей уже наверняка обработали тролоки, которые начали охоту за ней. И отец, и мать уверены, что дочка уехала в далекий Подольск за победой на олимпиаде. Звонить им – глупо и небезопасно, зайти домой – вдвойне опасно. – Я пойду.

Глава 6 Перевоплощение

– Так вот она какая, их принцесса!

Пелагея не отрываясь смотрела в зеркало уже минут двадцать, а может и все тридцать, время для нее остановилось. Вместо хорошенькой блондинки с капризным личиком, пухлыми губами и большими зелеными глазами, на нее из зеркала выглядывал мерзкий тролок. Верней тролика! Вместо лица, морда, покрытая светлой шерсткой. Широкая пасть с длинными желтыми клыками, пожалуй, ее клыки были даже длинней и острей чем у остальных виденных ею тролоков, и уж точно не такие желтые. Огромные, словно у стрекозы глаза были зелеными. Век не было, но Пелагея знала, что глаза покрыты защитной пленкой, которая при ее желании сможет потемнеть и затвердеть, давая не только отдых, но и защиту. Что она уже несколько раз проделала тут перед зеркалом. Остроконечные уши напоминали ей уши фэнтезийных эльфов, именно так их изображали в кинематографе. Ноздри хоть и были широкими, но Пелагея была уверенна, что они намного уже чем у тролока-директора и тролока-физички.

– Я все равно хорошенькая, – пробормотала она, верней издала малопривлекательный хрип.

Все ее тело, нет, не ее, а тело тролики, было покрыто светлой шерстью. Оно стало более высоким, худым, почти вдвое тоньше, и теперь состояло из одних лишь мышц. Ноги стали длинней, длинней настолько, что никак не могли быть человеческими ногами, пальцы тоже удлинились. Если возникнет желание, или необходимость, лазить по деревьям, то такими пальцами будет предельно легко цепляться за ветки и кору. Впрочем, ее когти на ногах смогут вцепиться и в стены домов. Тоненькие кожаные сандалии, в которые превратились ее сапожки, ничуть не помешают передвижениям по вертикальным поверхностям. Ее новенькая розовая блузка и чудесная юбочка превратились в кружевную то ли накидку, то ли тунику, но тоже розовую. Это было приятно, человеческая одежда на тролоках смотрелась не слишком-то удачно.

Пелагея подняла руку, но не сразу отважилась на нее посмотреть. Вдох-выдох, еще одни, и еще. Она посмотрела на кисть, длинные и очень худые пальцы не были отталкивающе корявыми, а когти, да это были когти, не черные, а белые. Может быть, это отличительный знак принцессы, а может быть, все тролоки делятся на черно когтевых и бело когтевых. Белые когти выглядели изящно, чем-то даже смахивали на френч, и это было замечательно!

– Я миленькая! Самая миленькая из этих тварей, – из ее пасти вновь вырвалось рычание. Пелагея решила, что ей стоит порычать побольше, чтобы не пугаться собственного голоса. – Самая красивая тролика! С самыми длинными ушками, острыми зубками, нежной шерсткой. Если бы тролоки проводили конкурс красоты, я бы заняла у них первое место.

Нарычавшись, она опустила руку, и поправила рукава. Браслеты на ее руках никто не должен видеть. Она для надежности надела два браслета, по одному на каждую руку, и натянула повыше, аж на самые плечи, так чтобы надежно скрыть кружевной накидкой. Впрочем, тонкие обручи были почти не заметны в густой шерсти тролока.

Продолжение книги