Локальные центры сундучного производства Урала (XIX – I половина XX века) бесплатное чтение

Редактор Наталия Ивановна Ковалева

Рецензент Ирина Андреевна Колобкова

Рецензент Сергей Дмитриевич Оленев

Рецензент Алексей Валерьевич Чевардин

© Глеб Пудов, 2024

ISBN 978-5-0062-5707-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Фраза «уральский сундук» вызывает в памяти представление о крупных демидовских заводах – Невьянске и Нижнем Тагиле, где в XVIII – XX веках делали огромное количество сундуков и шкатулок. Сотни мастеровых обивали сундуки листами с «морозом» и трафаретными полосами, расписывали их яркими красками и украшали чеканкой. Многие «фабрики» успешно участвовали во всероссийских и региональных выставках, десятки невьянских и тагильских произведений находятся сегодня в музеях, в том числе самых крупных и известных: в Эрмитаже, в Русском музее, Музее декоративно-прикладного искусства, Российском этнографическом музее, МЗ «Горнозаводской Урал» (г. Нижний Тагил) и других.

Известный исследователь русского сундучного промысла Глеб Александрович Пудов в этой книге доказывает факт того, что сундуки и шкатулки делали на Урале не только в Невьянске и Нижнем Тагиле, но и во многих других местах – городах, селах, деревнях. Опираясь на архивные сведения и информацию из специальной литературы, Глеб Пудов описывает сундучные производства в Кунгурском уезде, а также в поселке Быньги и селе Петрокаменское, находящихся на Среднем Урале. В конце книги автор приводит подробный список мастеров с их краткими биографиями.

Книга Глеба Пудова расширяет и углубляет представление об истории уральского сундучного производства, показывает, каким сложным и многообразным было это художественное явление. Уверена, что книга будет полезна не только специалистам, но и широкой публике, интересующейся русским народным искусством.

Е. М. Рябова, директор МАУК «Центр культурно-исторического наследия» (г. Муром)

Введение

Одним из центров русского сундучного производства в XVIII – XX веках были заводы Среднего Урала – Невьянск и Нижний Тагил. Здесь делалось огромное количество сундучного «товара», который отправлялся на всероссийские и региональные ярмарки. Изделия невьянских и тагильских кустарей с успехом экспонировались на различных выставках. Естественно, что со временем по истории местного сундучного промысла сложилась специальная литература, которая сегодня насчитывает не менее сотни наименований. Это монографии, научные статьи, газетные публикации и проч. Тем не менее, сундуки и шкатулки делались не только здесь. Деятельность «сундучных королей» Среднего Урала полностью затмила другие очаги производства. Можно констатировать, что свои сундучники были в каждом более или менее крупном населенном пункте Урала. Но и среди них были центры, которые по масштабу производства выделялись среди других. К их числу относятся Кунгурский уезд, поселок Быньги и село Петрокаменское. Это наиболее заметные среди уральских региональных центров.

Следует определиться с тем, что именно в этой книге будет подразумеваться под понятием «региональный сундучный центр». Для него характерны следующие особенности: 1. Крепкая связь с «основным» центром («митрополией»), 2. Гораздо менее значительные по сравнению с ним объемы производства, 3. Преобладающая форма организации – мелкие семейные мастерские с незначительным числом наемных рабочих, 4. Редкое участие в выставках (чаще всего в местных), 5. Обслуживание почти исключительно местного рынка, 6. Большинство мастеров занимались промыслом лишь в свободное время от других занятий, как правило, земледелия.

Названные выше населенные пункты отвечают этим характеристикам1. Следует отметить, что различие между крупными и локальными центрами носит не количественный, а качественный характер. Локальный центр – это не «маленький» крупный центр, а крупный центр – это не «выросший» локальный. Чтоб региональный очаг приобрел российское значение, должны в корне измениться исторические и экономические условия его существования.

Литература по истории местных центров сундучного производства крайне ограничена. Первые упоминания о кунгурском сундуке появились в 1887 году2. Земский статистик Егор Иванович Красноперов (вернее, один из его сотрудников, «господин Харитонов») привел информацию о мастерах, количестве изготовленных ими сундуков, типах и способах декорирования, а также о местах сбыта. В 1890 году некто П. Х-в также упоминал в газетной заметке о кунгурских сундуках и приводил цифровые показатели, характеризующие масштабы производства3. Подобная информация опубликована в земском издании 1915 года, посвященном кустарной промышленности Кунгурского уезда4, и некоторых статистических изданиях начала XX века.

Научная литература по истории сундучного дела в селениях Троельжанской волости отсутствует5. В книге В. А. Барадулина, посвященной народным росписям по дереву, существовавшим в Прикамье, лишь в одном абзаце упоминается о сундучной мастерской Д. И. Калинина6. Но в издании речь идет исключительно о росписях, поэтому информация о сундучных мастерских имеет вспомогательное значение. В монографии Г. А. Пудова об уральских сундуках XVIII – XX вв.7 также есть несколько абзацев о кунгурском сундучном деле. Однако цели и задачи книги касались общей характеристики уральского сундука, по этой причине история кунгурского «филиала» была рассмотрена вкратце.

Таким образом, информация о сундучном деле Кунгурского уезда второй половины XIX – начала XX века ограничивается лишь краткими сведениями в нескольких публикациях. При этом они касались исключительно организационной и технической сторон производства. Не было сделано выводов касательно роли кунгурского промысла в общей истории русского сундучного производства, не проанализирована выставочная деятельность кунгурцев, не рассмотрены конкретные произведения.

О сундучном производстве поселка Быньги существует несколько публикаций. Кроме постоянных упоминаний в земской и статистической литературе второй половины XIX – начала XX века8, существует две публикации в периодической печати. В газете «Звезда» в 1959 году была напечатана статья В. Рыбина «Невьянские сундуки»9. Несмотря на название, речь в ней идет почти исключительно про Быньговскую мебельную фабрику. Автор привел многочисленные факты из истории фабрики, рассказал о видах сундуков, технологии, условиях работы мастеров. Особо ценны опубликованные им фамилии конкретных сотрудников предприятия, делавших сундуки. И все же с выводом В. Рыбина о том, что изделия Быньговской мебельной фабрики «возродили былую славу невьянских сундуков»10 согласиться трудно.

В журнале «Веси» в 2018 году опубликована статья Л. Л. Растрепениной11. В ней вкратце прослежена история сундучного промысла, описаны особенности технологии изготовления сундуков, названы основные имена. Опорой послужила известная книга, посвященная кустарным промыслам Екатеринбургского уезда, которая вышла в свет в 1889 году под редакцией земского статистика П. Н. Зверева. Особо значимы приведенные Л. Л. Растрепениной воспоминания непосредственных изготовителей сундуков. Несмотря на публицистический характер обеих названных работ, они имеют научную ценность. Но следует отметить, что в этих краеведческих статьях основное внимание уделено, скорее, организационным, экономическим и технологическим аспектам промысла, чем самим сундукам как произведениям народного искусства.

Другие публикации посвящены общей истории уральского сундучного промысла и в них содержится информация о производстве сундуков в Быньгах. Например, в монографии Г. А. Пудова «Очерк истории уральского сундучного промысла», вышедшей в свет в 2021 году, в одном из подразделов речь идет о Быньгах12. Опираясь на земскую и статистическую литературу XIX – начала XX века, автор проследил вехи истории сундучного промысла. Основное внимание было уделено анализу конкретных видов местных сундуков. Автор пришел к выводу «о значимости деятельности быньговских мастеров для культурной и экономической жизни Урала»13. Опубликованная Г. А. Пудовым в 2022 году научная статья о быньговском сундучном производстве является значительно расширенным вариантом названного подраздела14.

О сундучном деле села Петрокаменское существует статья того же автора, опубликованная в вестнике музея «Невьянская икона»15. В публикации прослежена история местного очага производства. Особую ценность имеют приводимые биографические сведения о сундучниках. Немалую роль сыграли сведения из Государственного архива Свердловской области.

С постреволюционным сундучным производством в селе Петрокаменское тесно связана артель «Пролетарий», которую организовали в 1928 году в селе Мокроусское. Об истории этой артели существует публикация Эльмиры Южаковой, помещенная в «Пригородной газете» (г. Нижний Тагил)16. В работе представлен яркий рассказ о перипетиях истории артели: о сложностях существования в военное время, о производстве разных видов изделий (не только сундуков), о частностях взаимодействия с другими сундучными артелями округа. Эта содержательная статья расширяет представление о существовании уральских локальных центров после 1917 года.

Что касается литературы о других очагах производства, то главное значение здесь имеет «Уральский торгово-промышленный адрес-календарь». На его страницах есть многочисленные упоминания о сундучниках Екатеринбурга, Перми, Миасса, Соликамска, Оренбурга, Уфы, Бирска, Троицка, Орска и др. Названное издание может выступить самостоятельным источником по истории локальных центров уральского сундучного дела. Оно дает возможность не только проследить географию распространения промысла и выделить основные имена, но и определить вехи истории конкретных мастерских.

Таким образом, важно отметить, что, несмотря на существование литературы по истории региональных сундучных центров, она крайне разрозненна. Не сделано выводов об их роли в общей истории уральского сундучного дела, не рассмотрены многие региональные центры, не проанализированы художественные произведения.

Цель настоящей публикации – общая характеристика локальных центров сундучного производства Урала, а также определение его значения для общей истории русского сундучного промысла. В круг задач входят: введение в научный оборот новых сведений и анализ конкретных произведений.

Важную роль в ходе исследования сыграли комплексный и компаративный методы. Первый позволил проанализировать уральский сундучный промысел в соответствии с методиками, принятыми в краеведении и статистике. На основе второго удалось выявить художественные и конструктивные особенности кунгурских сундуков на фоне среднеуральских, а также констатировать зависимость их художественного стиля от изделий заводских кустарей.

Опорой настоящего исследования стала информация Архива Кунгурского муниципального округа, Государственного архива Свердловской области (г. Екатеринбург) и Российского государственного исторического архива (г. Санкт-Петербург).

Сундуки и шкатулки, изготовленные в локальных центрах Урала, хранятся во многих российских музеях, например, в Свердловском областном краеведческом музее (г. Екатеринбург), Невьянском государственном историко-архитектурном музее, МЗ «Горнозаводской Урал» (г. Нижний Тагил), Оренбургском губернаторском историко-краеведческом музее. Многие до сих пор используются по прямому назначению.

Следует отметить, что монография отражает лишь определенный этап исследования и не претендует на окончательные выводы. Возможно, в дальнейшем, при обнаружении большего количества произведений, некоторые положения будут скорректированы.

Глава I. Очерк истории сундучного промысла Кунгурского уезда

Ко второй половине XIX столетия Урал стал одним из главных центров русского сундучного производства. Местные мастера успешно участвовали в выставках, активно продавали продукцию на многочисленных ярмарках (наиболее крупные – Нижегородская и Ирбитская). Тысячи уральских изделий расходились по всему миру. Деятели Пермского земства называли сундучный промысел «украшением нашего края».

Очевидно, что промысел не мог долгое время оставаться в границах заводских поселков – Невьянск и Нижний Тагил источали мощные культурные импульсы. Под их влиянием зародились сундучные производства в других местах, например, в Тюмени, Семипалатинске, Ирбите. Деревни Кунгурского уезда также стали одним из «филиалов» заводского сундучного дела. Они были своего рода частицей огромной мозаики под названием «уральский сундучный промысел». Однако до сих пор история кунгурского сундучного дела находилась в тени промысла Невьянска и Нижнего Тагила17. Актуальность исследования очевидна в контексте возрастающего интереса к народному искусству, который наблюдается в настоящее время.

Наиболее заметное развитие сундучный промысел получил в Троельжанской волости Кунгурского уезда. Он зародился в середине XIX века, технология была заимствована у невьянских и тагильских сундучников. Основателем промысла считается крестьянин деревни Синицино Давид Калинин. Причины появления промысла были исключительно экономические: «Спрос на сундуки в то время был большой и плата дорога, почему Калинин и занялся приготовлением их»18. Сложились благоприятные условия для появления промысла: наличие спроса, материалов и ремесленных традиций. Деревня Синицыно стала основным местом производства сундуков.

Она известна с 1782 года. Судя по справочной литературе начала XX века, деревня не была крупной: в «Списке населенных мест Пермской губернии» за 1909 год указывалось, что в деревне Синицыно 24 двора, 53 жителя мужского пола и 68 – женского19. В настоящее время ее не существует.

Местные мастера во второй половине XIX века делали сундуки трех размеров, длиной от 70 до 110 см. Ящики покупались чаще в Бымовском заводе (Осинский уезд) и деревне Романовка (Старо-Бершетская волость Пермского уезда). Другие необходимые материалы мастера покупали в Кунгуре и Перми, а «железо где попало, лишь бы подешевле»20. Большинство мастеров замки приобретали в Кунгуре, только Д. И. Калинин делал самостоятельно. Известно, что для наиболее дорогостоящих сундуков, которые изготавливались по заказу («уборных»), жесть отдавали чеканить в Нижний Тагил и Невьянск. В мастерской Д. И. Калинина чеканкой занималась сестра хозяина, а «мороз» делал он сам. Пока не ухудшилось зрение, он также печатал рисунки разного рода.

Известно, что в 1886 году в Троельжанской волости работали четыре сундучника (в свободное от полевых работ время), делали 200 сундуков в год по цене 1 рубль 50 копеек за штуку. Общая стоимость товара равнялась 300 рублей, чистый доход – 75 рублей. Сбыт осуществлялся в Кунгуре и в Орде (Осинский уезд)21. На 1894 год известны 8 сундучников, которые изготавливали приблизительно 270 сундуков (по 2 рубля каждый), на сумму 540 рублей. Места сбыта не изменилсь22.

Делались следующие виды сундуков: расписные, обитые железными полосами и «уборные», т.е. обитые «мороженым» железом, с отпечатанными на нем рисунками. В росписи преобладала холодная гамма синих, голубых и зеленых тонов, дополненная желтым23. Эти цвета характерны для кунгурской росписи, которую В. А. Барадулин выделил в самостоятельную разновидность прикамских росписей24.

По другой информации, всего производилось около полторы тысячи сундуков в год, они сбывались на сельских ярмарках Осинского, Кунгурского и Пермского уездов25. На две ярмарки приезжали все кустари: Никольскую в Осе и ярмарку «на девятую пятницу» в Кунгуре. Остальные же – Благовещенскую и Введенскую в селе Ординском, Никольскую в селе Ильинском, Алексеевскую в селе Еловом (сёла Осинского уезда) и Мининскую в Кунгуре – посещал только Калинин, иногда он ездил и в Пермь. До строительства железной дороги, соединившей Предуралье и Зауралье, синицынские сундучники не имели конкурентов и торговали свободно. Однако позднее появились невьянцы и значительно понизили цены на сундуки.

В 1900 году в «Материалах к оценке земель Пермской губернии» указывалось: «В данном промысле кроме столярного искусства требуется некоторый навык в слесарных поделках (некоторые кустари выделывают, наприм., собственноручно личины для сундуков), а также в уменье окрашивать сундуки в требуемые потребителями цвета. Материалы кроме дерева, железо, жесть, замки, скобы и проч. приобретаются в Кунгуре и по сельским ярмаркам. Промысел в последние годы за недостатком спроса падает. Чистая выручка от промысла незначительная»26.

В 1904 году в сундучном деле Троельжанской волости было занято 6 кустарей, которые делали сундуков на 770 рублей в год27. Следует упомянуть о Кустарной выставке при сельско-хозяйственном складе, которая была организована в 1908 году по ходатайству кустарей Рождественской волости. На ней была представлена мебель. Несмотря на то, что сундуков не было, было предложено на следующую выставку пригласить сундучников, т.к. было известно о существовании этого промысла28.

Несмотря на то, что промысел находился в поле зрения земства, помощь со стороны последнего была недостаточна29. В 1904 году указывалось на плохую техническую оснащенность местной кустарной промышленности. Уездное земство ходатайствовало перед губернским о приглашении специалиста с образованием технологического института (и в помощь ему – несколько инструкторов), об организации центрального склада кустарных изделий в Перми, устройстве учебных мастерских и помощи кустарям при покупке материалов и сбыте изделий30.

На 1915 год в сундучном промысле Троельжанской волости существовало уже 12 заведений. Сложилась следующая ситуация: подавляющее число работников – мужчины от 21 до 45 лет, работали как члены семьи, так и наемные мастера (формы найма преобладали сдельные и помесячные), максимальная продолжительность рабочего времени – 120 дней в год. Для всех хозяев заведений сундучный промысел был подсобным занятием. Продукция сбывалась как «на вольную продажу», так и скупщикам, материалы использовались свои. Троельжанская волость в это время была главным и единственным центром сундучного промысла в Кунгурском уезде31.

Таким образом, история промысла в Кунгурском уезде в XIX – начале XX века знала периоды расцвета и упадка. Его положение напрямую зависело от социально-экономической ситуации в регионе и, вероятно, не в последнюю очередь – от положения в «митрополии» (Невьянск и Нижний Тагил). Промысел развивался крайне медленно, в источниках называются одни и те люди.

Кунгурские мастерские – небольшие семейные предприятия с ограниченным числом наемных рабочих. Е. И. Красноперов указывал: «В этом производстве по временам участвует вся семья кустаря, особенно перед какой-нибудь ярмаркой при окраске сундуков»32 Изготовление сундуков было лишь дополнительным занятием в свободное от полевых работ время. Ни по объемам производства, ни по активности выставочной и ярмарочной деятельности кунгурские мастерские не могут сравниться с невьянскими и нижнетагильскими «фабриками». В этом отношении кунгурский сундучный промысел обнаруживает сходство с соседним вятским.

Установлено участие кунгурских мастеров в двух крупных выставках: Сибирско-Уральской научно-промышленной (Екатеринбург, 1887) и Казанской научно-промышленной (1890). Вероятно, это произошло с помощью Пермского земства, поскольку собственными силами кунгурские кустари вряд ли бы сумели вывезти свою продукцию на столь значительное расстояние. Выставки продемонстрировали крайнюю малочисленность кунгурского сундучного промысла, его ярко выраженный региональный характер и прямую зависимость от тагило-невьянского центра, выступавшего в роли митрополии по отношению к местным очагам производства.

В настоящее время известно немного сундуков Кунгурского уезда. Вероятнее всего, они «тонут» в массе уральской сундучной продукции, потому что при отсутствии клейм и росписи выделить именно кунгурские изделия крайне сложно. Можно констатировать, что среди сундуков и шкатулок, которые ранее атрибутировались как невьянские и/или нижнетагильские, встречаются кунгурские. Очевидно, что в некоторых случаях при определении места производства более корректно указывать «уральский тип», а не, например, «Невьянск», «Нижний Тагил» или «Троельжанская волость Кунгурского уезда» (подобное явление характерно не только для Урала, но и для других центров русского сундучного промысла второй половины XIX – начала XX века, в частности, нижегородского33.

Рассмотрим сундуки XIX – начала XX века, происхождение которых из Троельжанской волости не вызывает сомнений.

На внутреннюю сторону крышки изделия из частной коллекции34 нанесено клеймо: «Сундучное производство и торговля Ивана Прокопьевича Каржакова, деревня Синицына, Троельжанская волость, Кунгурская губерния» (ил. 1).

1. Клеймо сундучного заведения И. П. Каржакова.

Об этом сундучном заведении на данный момент ничего неизвестно. Сундук И. П. Каржакова – изделие значительного размера, имеет прямоугольную форму, сверху – покатая крышка. Поверхности окрашены в зеленый цвет. На лицевой стороне размещены две простые геометрические фигуры, декорированные железными полосами, расположенными в виде сетки. Под них подложена цветная бумага. Сундук находится в плохом состоянии, однако и сегодня очевидно, что он представлял высококлассное произведение народного искусства.

Другой сундук также находится в частном собрании. Он прямоугольной формы, сверху – покатая крышка, прикрепленная к задней стенке посредством трех металлических шарниров. По углам и в середине – фигурные ножки. Крышка, задняя и боковые стороны окрашены в зеленый цвет. Наверху крышки и на боковых стенках полосы перекрещиваются и образуют косую сетку. На задней стенке прибиты вертикальные полосы. Передняя сторона покрыта золочеными жестяными листами (края укреплены также металлическими полосами). Композиция «фасада» состоит из трех частей. В каждой – по шестиугольнику, образованному широкими полосами и наугольниками. Кроме того, каждый шестиугольник декорирован «морозом» янтарного цвета. На передней стенке также прикреплены полосы с чеканным орнаментом, состоящим из растительных и геометрических мотивов. На боковых стенках – по две кованые ручки.

Очевидно, что сундук изготовлен в рамках художественных традиций сундучного производства Среднего Урала, однако претворены они несколько иначе. Мастера использовали те же материалы, техники, приемы, но под влиянием местной среды изменились их комбинации, они отличаются от принятых в Невьянске и Нижнем Тагиле. Необходимо также указать на такой фактор, как пожелания покупателей троельжанских сундуков. Кунгурские мастера не ездили на крупные международные ярмарки в Нижний Новгород и Ирбит, поэтому должны были ориентироваться лишь на местные вкусы.

В качестве кратких выводов о сундучном промысле Кунгурского уезда XIX – начала XX века можно отметить следующее.

1. Троельжанская волость Кунгурского уезда – один из региональных центров русского сундучного производства35. Он возник под непосредственным влиянием промысла Невьянска и Нижнего Тагила. Однако в данном случае термин «влияние» следует понимать лишь в том смысле, что кунгурский сундук – вариант среднеуральского, это не «внешнее» художественное явление: оно на всем протяжении истории находилось в рамках уральских ремесленных традиций36.

2. Кунгурские мастера обслуживали местный рынок. Кроме того, благодаря деятелям Пермского земства они смогли принять участие в крупных выставках и таким образом представить продукцию большому количеству потенциальных покупателей.

3. Следует подчеркнуть, что по масштабам деятельности кунгурцы не могли сравниться с «сундучными королями» Среднего Урала.

История кунгурского сундука после революции 1917 года не закончилась. В деревне Патраково (Тихоновский сельсовет) была известна артель «Сундучник». В 1951 году ее полное название гласило: «Патраковская лесопромысловая артель „Сундучник“ системы Молотовского обллесхимпромсоюза». История артели по документам архива Кунгурского муниципального округа прослеживается с 1933 по 1954 год. Председателями ее были на протяжении существования И. П. Меньшиков, П. Н. Мелкозеров, И. И. Вертипрахов, Г. Б. Соловьев37. Количество членов артели постоянно менялось в зависимости от обстоятельств; в июне 1943 года в «Сундучнике» насчитывалось 17 сотрудников38, а в июле 1954 года их число достигло максимума – 48 человек39. У организации был филиал – Шадейский участок, где работало не более 20 мастеров. Постепенно специальности в артели становились всё более разнообразными. В 1949 году значились сундучники, механики, столяры, разнорабочие, бондари, арматурщики и проч. Сундук из коллекции Кунгурского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, возможно, является образцом изделий артели40.

Возможно, что преемником артели в деле производства сундуков стал Кунгурский лесомебельный комбинат. Здесь в 1960-е годы делали сундуки, о чем свидетельствует фотография из фондов Кунгурского музея-заповедника (ил.2)41. На ней представлен сундук средних размеров, с прямыми стенками и покатой крышкой. Ножек нет. На боковых стенках – по две ручки. «Фасад» и крышка изделия обиты тонкими железными полосами «в сетку». Лицевая сторона разбита на две половины, здесь же – наугольники с гравированным орнаментом.

2. Сундук. 1960-е годы. Кунгур, лесомебельный комбинат (фото из коллекции Кунгурского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника).

Таким образом, кунгурский сундук просуществовал как минимум до 1960-х годов. В настоящее время новые сундуки не делаются, хотя старые используются по прямому назначению.

Глава II. Сундучный промысел поселка Быньги

Невьянск и Нижний Тагил, как известно, относились к главным центрам уральского сундучного производства. Сундучная фурнитура поставлялась сюда из Быньгов. Но здесь существовали не только «детальные» мастерские (т.е. производившие фурнитуру), но и заведения, в которых делались сундуки и шкатулки. Они порой участвовали в крупных выставках. Во второй половине XIX – начале XX века быньговский промысел играл заметные роли в кустарной промышленности Урала.