А можно вопрос? бесплатное чтение
© Максим Петросян, 2024
ISBN 978-5-0064-0323-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Magandang gabi Philip
I remember everything
Ночное Преломление
Вопросы всегда будоражили меня. Ещё с детства, я, как все остальные дети, спрашивала множество вопросов – Почему небо голубое? Как летают птицы? А как я родилась?
На свои вопросы я всегда получала ответы, что-что, но матушка моя была славной, до поры до времени. По её воспоминаниям, моим первым словом было «Мамо», а не «Мама». Она не сильно будет влиять на меня и мою жизнь, но вот моё второе в жизни слово, не побоюсь сказать, определило и описало всю мою дальнейшую жизнь.
Почему?
Выйдя с вокзала, я увидела толпу, ждущую своих родных, сестёр, братьев, детей, но среди них всегда было пару тройку, то пожилых, то наоборот, молодых людей, ждущих, но понимающих, что им некого встречать. Так вот, я была очень похожа на них, только пропорционально, меня никто не ждал. До моего отъезда в училище *Cент-Роме*, я была очень счастлива, хотя нельзя сказать, что сейчас я не счастлива. Но всё же, в тем зимние, летние, весенние, и конечно же осенние деньки, жизнь пахла иначе. Как только что сорванный лавандовый цветок, от которого с течением времени, до нынешнего момента остался лишь практически обесцвеченный лепесток. Трудно сказать что тогда случилось, но попробовать стоит, ведь – А почему бы и нет?
Если сравнивать ту мою жизнь, с жизнями моих ровесников, могло показаться, что я жила совершенно обычной жизнью, но мало кто догадывался о том, что происходило за закрытыми дверями нашего дома. Он кстати был очень красив, не только на мой взгляд. Большие, и узористые окна, со ставнями, явно сделанными руками мастера, примерно в 1950-х, чудом сохранились до наших дней. Дом был двухэтажным, и мне, как единственному ребенку в семье, была выделена просторная комнатушка на втором этаже, с видом на наш перекресток *Квэнт-стрит*. Впрочем, он не был идеальным. Стены нашего нулевого этажа, сделанные из кирпича, практически все заросли мхом и лишайников, со времен его постройки. Мои родители часто ссорились по поводу того что, отец так и не возьмётся их убрать. Я слышала их крики, но не обращала большого внимания, ведь моя 10 летняя голова была забита не ими, а вопросами, которые с ними я не могла разделить, потому что по их мнению, они были нормальны в 5,но точно не в 10. Но я не была одинока, как никто никогда не говорил, если не можешь найти ответы на вопросы, найди вопросы на вопросы.
И именно так я и сделала.
Его звали Билли Стюарт. Он был на год старше меня, но всё равно, абсолютно понимал меня, и главное, мои вопросы. Хоть у него тоже не было ответов, как и у меня, уж лучше иметь человека у которого можно спросить и не получить ответ, чем человека, у которого нельзя спросить, а если спросишь, зрелище будет не из приятных. Его главным вопросом, в то время было – Как? Что хорошо сочеталось, и дополняло мой.
Уже когда мне исполнилось 16,я продолжала спрашивать, учителей, себя, родителей и Билла – Почему? Старшая школа давалась мне легко, хотя и не без проблем. Учитель истории со скрипом в зубах, отвечал на мои вопросы о том почему убили Цезаря, почему случилась революция за независимость в США, и многое другое. Но в целом всё было нормально, кроме, моих отношений с ровесниками. Уже в 12,я и окружающие начали замечать что я не такая, как все, я задаю слишком много вопросов, люблю цветы, и обожаю единорогов, но ненавижу мёд. Конечно, меня недолюбливали, не из-за мёда, но думаю, узнав об этом, их недовольство мною не уменьшилось бы. Но одно оставалось неизменным, то что я называла *Союз: Лии и Билла*. Ничто не могло разрушить наш союз, даже наш пубертатный период. Хочу отметить что у Билли он проходил интенсивнее моего. Когда он оставался у меня на ночёвках, он рассказывал о девушках, которые преследуют его, и о девушках, которые ему нравились. Ведь, он был очень красив, его зелёные глаза, улыбка с мешочками, скулы, с уже прорезающийся щетиной. Мне было одновременно и радостно слушать это, но и грустно, ведь я осознавала, что рано или поздно, одна такая девушка, заберёт Билла от меня. И в одну ночь, между нами появилась первая трещина.
Это было 19 мая, 2015 года. Ещё в школе Билли позвал меня на вечеринку, у одного из главных парней школы, и я согласилась. Мы договорились встретиться у дома, и до выхода мне оставалось пару минут. Я быстро причесалась, одела свою лучшую рубашку, хотя не знаю зачем, это ведь обычная вечеринка. После, взяла джинсы, которым, если моя память не подводит, полтора года, и шапку, собственного шитья. Просто в летнем лагере, кроме купания, принятия душа и шитья, было не чем заняться, и именно там, я и научилась этому ремеслу, и оно довольно хорошо успокаивает. Одевшись, я проверила, не забыла ли выключить газ, и воду, ведь в доме не было ни души кроме меня, и это радовало меня, ведь дом чувствовался освобождённым от уз вражды, плохих эмоций, и взаимоотношений моих родителей. Каждый из них сейчас далеко от меня, и от друг друга. Отец, на командировке во Франкфурте, а мать, уехала с подругами в боулинг, а зная её, это на весь день.
Пришло время выходить.
Взяв с собой ключи, и одев свои лучшие браслеты, я вышла на улицу, тогда уже было 16:36. Погода была ясной, впрочем, для конца весны, достаточно обычной. Я всегда думала что погода это нечто большее чем облачка и дождик. Для меня это состояние мира, его спокойствия, чувств, а самое главное, это повод для еще пару сотен вопросов. Я уже говорила что люблю вопросы?
Путь был не близким, но и не очень дальним. По пути я увидела пару бродячих псов, пару парочек идущих за руку, множество флагов на домах людей, думающих что патриотизм флагу, показывает то что они хорошие граждане. Спустя примерно 20 минут с лишним, я дошла до дома, из окон которого уже во всю светило разными цветами, тут и там двигались силуэты и тени людей, с пластмассовыми стаканчиками. Я недолго постояла у двери, готовя себя, к погружению в эту Марианскую впадину алкоголя, подростков с кучей гормонов, но меня успокаивало, что Билли уже там. Он ждёт меня.
Я постучалась, и спустя пару секунд, дверь открыл Роберт. Это именно он позвал Билла на свою вечеринку, а в свою очередь Билл, позвал меня. По его выражению лица можно было понять что он не особо рад видеть меня, на его веранде. Но в те секунды, к проёму двери подбежал Билли, и улыбнувшись сказал – Я думал ты уже не придёшь, заходи.
– Да просто долго было идти, а ты тут как давно уже? – говорю я, входя в дом, обходя Роберта за полметра, протыкая толпу в гостиной с Билли, как ножницы бумагу.
– Я пришел час назад, решил что лучше прийти немного заранее.
– Вот уж у тебя понятие заранее – сказала я, посмеявшись.
Билли тоже смеётся, и мы доходим до кухни. В ней то там, то тут разбросаны стаканчики, и бутылки пива.
– Что будешь, колу или пепси? – спрашивает Билли, не предлагая алкоголь, потому что знает что бывает со мной после него.
– Конечно же колу. Спрашиваешь ещё.
– Ну в этом мы с тобой солидарны, – говорит он, уже поднося к своему рту, только что взятую банку колы из холодильника, второй рукой подавая мне вторую.
– Спасибо, ну и какие у тебя планы на эту вечеринку? – говорю я, в попытках открыть банку, чтобы её брызги не пролились на мою рубашку, аккуратно заправленную под джинсы.
– Как будто ты не знаешь, поиграем в бутылочку, выпьем, поиграем в настольный теннис – говорит он, проглатывая колу, и стараясь смехом не вылить её.
– Звучит хорошо, кроме бутылочки – говорю я, осматривая красивый узор на потолке кухни, стараясь сконцентрироваться на нём, вопреки громкой музыки.
– Это же не обязательно, если не хочешь, можем не играть. Кстати, я хотел предложить, может ближе к концу вечеринки, пойдем в одно место? Я давно хотел тебе его показать – сказал Билл, внимательно смотря в мои глаза, которые до сих пор смотрели на потолок.
Дослушав его, я тоже переместила свой взгляд на него, и со спокойным тоном ответила – Почему бы и нет, родителей всё равно сегодня допоздна не будет.
Спустя некоторое время, всех позвали в главную гостиную, для просмотра кино. Я с Билли решили присоединиться, и сели на один из мягких пуфиков, перед телевизором. Мы сели достаточно близко, что наши колени соприкасались.
Это будоражило меня.
Это волновало меня.
Это нравилось мне.
Это было.
Но, почему?
Выбор фильма, был неудивительным. Ужастик. Влюбленный парочки уселись рядом, то целуясь, то обнимаясь, то просто сидя, взявшись за руки. Некоторые шутили поверх фильма, чтобы снизить градус страха. Хотя, его и так не было, ведь фильм был проходным. Но в такие вечера, для нас, на содержание фильма всем было до локтя. Тут также можно задаться вопросом почему, но в этот раз я не буду.
Спустя полчаса, фильм начал становиться мрачнее. Если не вдаваться в подробности, то он был про парочку, заблудшую в кукурузное поле. И по обычаю клише, там оказался серийный убийца. В один момент, убийца резко напал на наших героев, в тот момент на улице уже было достаточно темно, и шутки перестали слышаться. Все вздрогнули, и тогда, случилось оно – рука.
Билли в испуге, резко напряг руку, и поставил на моё колено. Это длилось примерно несколько секунд, но чувствовалось как вечность. Его ладонь чувствовала мои волосы, а они, в свою очередь, каждый миллиметр его мягкой ладони. Его прикосновение, а не его длительность, довела меня до пота на лбу. После, он посмотрел на свою руку, и моё колено, и убрал её. Но я всё ещё чувствовала теплоту, оставленную его ладонью.
Весь оставшийся фильм, мы сидели молча, и даже не смотрели друг на друга. Я уже полностью забыла о фильме. Единственное, что меня заботило в тот момент, это Почему? Может он тронул меня потому что просто испугался? А может мы сидим так близко, что это получилось случайно? А что если…
Нет.
Под конец вечеринки, как мы и договаривались, мы оба посмотрели друг на друга, и сразу пошли к входной двери. Он явно был чем то застенчив. Я знаю это. В детстве, когда он разбивал что-то, на его лице, точнее щеках, появлялось маленькое покраснение. И сейчас, оно было точно таким же, как и в детстве. Мы подошли к двери, переглянувшись вдруг кому-то станет интересно куда мы так рано идём. Но никто не видел нас. Мы вышли.
На улице было удивительно тихо, лишь редкий гул птиц, и проезжающие мимо машины, рушили эту идиллию. Хотя между мной и Биллом, в тот момент, как будто было бушующее от стихии море. Иногда, мы как все лучшие друзья ссорились, но скажем, тогда между нами был всего лишь маленький ливень, а не шторм. Я не знала куда он меня ведёт, и сколько бы не спрашивала, он всё равно не отвечал, лишь говоря – Скоро увидишь. Подожди.
Когда солнце уже практически спустилось с небосклона, мы проходили чащу леса, в котором, за все мои походы, я ещё не бывала. Если бы он мне сказал что мы полезем в лес, так ещё и в этот, я бы точно взяла с собой хотя бы спрей от комаров. Некоторое время спустя, и мне начались слышаться лёгкие журчание воды об камни. Чем дальше мы шли, тем звук сильнее усиливался в моих ушах. Как конца физики, я ждала того как мы наконец дойдём. И вот, Билли идя впереди меня останавливается, и с очень гордым видом, как будто показывая что-то очень важное для себя, он выправляет свою левую руку, и указывает средним пальцем, на что-то вроде водопада, только очень низкого, по мой пупок. Несмотря на это, место отдавало чем-то волшебным. Я видела перед собой не полу водопад, посреди леса, а миленький водопад, с которого течёт наичистейшая вода, которую я только видела, а в ней, отражается только что вставшая луна, которая на короткий срок времени, захватила в свою тень половину земли. Теперь мне стало понятнее, зачем Билл так сильно хотел показать мне это место. И спустя неловкое молчание, я наконец спросила – А как ты нашёл это место?
– Это было неделю назад – начал он, явно с искрой в глазах – Когда я не пошёл в школу. Я хотел просто передохнуть, и под конец дня вышел прогуляться, и в итоге, зациклившись на мыслях, забрел так далеко. Тогда я просто сел рядом, и начал слушать. Слушать всё: урчание воды, пение птиц, ветер, шелест крон деревьев. Мне было очень хорошо. После этого я ещё пару раз сюда приходил, и позавчера, решил что обязан показать это место и тебе.
– Ух ты, – начала я, думая что надо сказать, – Билли, это правда прекрасное место, спасибо что решил поделиться этим со мной. И кстати, раз мы начали, я бы хотела спросить, а что с тобой сегодня было на вечеринке?
– Ты про что? – с непониманием спросил он.
– Ну, когда мы смотрели фильм, ты испугался, ну и…
– Аа, ты про это. Забей, я немного выпил, поэтому так и отреагировал.
– Ладно, ну а что теперь будем делать?
– Предлагаю просто посидеть, а потом вернуться, и разойтись по домам.
– Звучит хорошо – улыбнувшись во весь рот, сказала я, сажаясь на близлежащий камень.
На следующее утро, я проснулась, и вспомнив что сегодня воскресенье, была невероятно рада. Я люблю выходные дни. Почему? Потому что они дают возможность отдохнуть от суеты, и напряжения, накопившегося за неделю, и подготовиться в следующему. Я встала, приняла контрастный душ, и практически полностью пробудилась. Я начала размышлять, что же я буду делать сегодня. Когда мы с Билли, попрощавшись, разошлись в две разные стороны, по дороге домой я не могла перестать думать, но я не знала о чём думаю. Я лишь чувствовала что есть нечто что я не замечаю. Но что? Как всегда, ответа я не могла получить, но могла постараться его узнать.
Выйдя в гостиную, я встретилась с Мамой. Она читала очередной детектив, заедая его крекерами. Заметив меня, спускавшуюся с лестницы, она отвлеклась от чтения, и спросила – Ты куда-то собираешься? – с ноткой, которая есть у каждой матери.
– Пока не знаю, но скорее всего куда-нибудь да пойду – немного раздражительно ответила я, но в моём произношении это не читалось.
– Ладно, только налей мне сока, он на верхнем ярусе в холодильнике.
Открыв холодильник, я нашла апельсиновый сок, с кусками мяты. Ненавижу его так же сильно, как и мёд. Поднеся ей стакан, она молча кивнув мне, несмотря на меня, продолжила читать книгу.
Осмыслив всё, я приняла решение, что сегодня хороший денёк для похода в торговый центр, но мысль идти одному сейчас, и успокаивала меня, и тревожила, так что я решила позвать с собой Элею. История нашей дружбы была одной из тех, которую спустя много лет рассказывают, и смеются. Дело было, в мои четырнадцать, и её пятнадцать. В тот день, она впервые зашла в наш класс, и что-то в тот момент, мне в ней не понравилось, а ей что-то во мне. Так и началась наш, а мини вражда, которая выражалось отсидкой друг от друга, косыми взглядами, и подпитывалась слухами. Но в один день, в день школьного бала, под конец года, всё изменилось. Вечер тогда был скажем не из самых приятных, но и не из худших. Обычный школьный бал. Королевой и Королём которого стали завсегдатаи Том Смит и Кэти Уолтери. Эта парочка уже много лет подряд выигрывает. Но не будем уходить с темы, тот вечер изменила мои отношения с Элей. Всё было очень просто и смешно, мы оба застряли в школьном туалете, под конец вечера. Тогда все уже расходились, и так совпало что мы оба решили пойти в туалет, и обе ручки наших дверей заклинили. Кричать или звать на помощь было бесполезно, поэтому спустя примерно 30 минут злостного молчания, наконец она заговорила.
– Повезло мне застрять тут именно с тобой. – на слове *тобой* она делает сильный акцент.
– Это ты мне говорить будешь? Я точно не так собирался встретить конец бала, закрытым с Элеей Блум в туалете – дерзко сказала я.
– Ха, Мне всегда было интересно, что я тебе вообще сделала? В самый первый мой день ты начала относиться ко мне как к полной мрази, но почему? – с насмешкой в голосе сказала она, поменяв позу с сидения на унитазе, на пол.
– С вопросом Почему точно ко мне обращаться нельзя. У меня у самой такой же вопрос к тебе. Может конечно я тебе не нравлюсь потому что ты мне не нравишься, но разве в этот есть смысл? – с более спокойным тоном ответил я.
– Может быть. Я вообще до этой секунды не думала что ты можешь составлять свои мысли в предложения, а не только в Почему, Зачем, Как и тому подобное на уроках – с ноткой сарказма, но без грубости, она поднялась на туалет, и с благодаря своему росту, с лёгкостью стала выше перегородки между кабинками, и посмотрела на меня сверху вниз, сказав – Может это глупо, но может лучше неустойчивый мир, чем постоянная война? – и протянула мне руку.
Я удивилась, точнее была в полном шоке. Та, которую я недолюбливала на протяжении 6 месяцев, сейчас стоит на бочке туалета и предлагает мне мир? Мой главный вопрос также может быть в этой ситуации, но сейчас мне не до этого, и я поднимаюсь, с долей трудности встаю на туалет, и жму ей руку, что не делала примерно с 3 класса, считая это чем-то не приятным, но именно это рукопожатие, было не приветствием группы парней, для дальнейшего обсуждения машин и *телок*. Это было рукопожатие принятия, и начала чего-то большого, и самое главное, мирного.
Выйдя на свежий воздух, теплого воскресного дня, меня встретила картина с открыток. Подстриженный до миллиметров газон, дети играющие перед домами, машины, с деловыми мужчинами внутри, солнце палящая лужайки, на которые льются струйки воды из дождевателя. На улице было очень свежо, так что я одела шорты и майку, с самыми разными узорами. До торгового центра пешком, было 10 минут, и я была отнюдь не против прогуляться в такой дивной обстановке. Дойдя, я за несколько метров узнала Элею. Она была одета в вызывающий красный джекет, модные широкие штаны, и конечно, кепка. Она сводила с ума множество парней, но меня она удивляла не своей красотой, а своим характером. Она интересная, открытая, а самое главное, она свободная. В нашей стране можно сказать что все относительно свободны, но она не просто свободна, она использует свою свободу, и выжимает из неё все соки.
Встретив меня дружеской улыбкой, она предложила уже зайти, а то на улице жарче чем на Гавайях. Интересное сравнение, подумала я тогда. В здании, нас встретили кучи, во всю работающих кондиционеров, матерей с детьми, огромные ряды магазинов, с огромными плакатами с *РАСПРОДАЖА*. Я хотела присмотреть себе новые штаны, которые видела на рекламных стендах. После нескольких магазинов, десятков примерочных, мы захотели выпить чего-то свежего. Ничто так сильно не охлаждает как холодная газированная вода.
– Давно хотела спросить, а почему именно газированная?
– А что бы ты сама выбрала, мыльные пузыри, или просто пену в баночке?
– Ну у тебя сравнения конечно, но согласна. Это логично немного – с долей смеха сказала Элея.
Наконец найдя магазин с желанными брюками, я начала искать свой размер. Ещё недавно у меня был 16 размер, а сейчас 14. Я никогда не мечтала быть худой, но и не была против. Уже когда я пошла в примерочную, а Элея за мороженым, мне померещилось что я услышала знакомый голос, а спустя несколько секунд я осознала, что это была правда. Вблизи меня стоял Джордж Эйбл, один из моих одноклассников. Я бы не сказала что он мне нравится, но и плохого о нём я мало могу сказать. Скажем он один из тех нейтральных. Именно такие соединяют миры подростков, они как клей. Без них, и так еле держащееся сообщество моих ровесников, рухнет и разделиться на сотни, или даже не тысячи частиц. При виде меня, он быстро вернул майку которую тщательно рассматривал обратно на вешалку, и стремительно начал приближаться ко мне. Со стороны это выглядело абсолютно нормально, но я чувствовала это как вражескую ракету, летящую в мою сторону, не понятно зачем, и главное, Почему?
– Йоу Лия как дела? Ты тут одна? – сказал Джордж, со жвачкой во рту, которую он интенсивно жевал.
– Привет, нет, не одна, а почему ты спрашиваешь? – с настороженностью, но и любопытством спросила я.
– Да просто у Билли же завтра тусовка дома, а он меня не звал, а как я знаю, ты его лучшая подруга, он не говорил можно ли мне прийти?
Тусовка? У Билла? Завтра? Сказать что я удивилась, это ничего не сказать. Во-первых, Билл устраивал вечеринки пару раз за всю жизнь, и имел с ними не очень хороший опыт. Во-вторых, он не сказал Мне. Я понимаю, что у каждого из нас может быть своя личная жизнь, но почему он не сказал? И, как всегда, я в тупике. Но несмотря на мою взволнованность, и недоумение в голове, я всё-таки сказала то, что сама не ожидала.
– Конечно, приходи. Там и встретимся, удачи.
Страх или…
Когда я вышла из дома, меня переполняло волнение. Единственное, что я хочу узнать, так это почему. На улице немного ветрено, но всё ещё хорошо. Хоть я и была в подвешенном состоянии, я не могла не наслаждаться тем что меня окружало. Я люблю природу, и люблю людей, ведь они творение природы, но конечно же, не всех.
Дом Билли был одноэтажным, в самом обычном районе. Загражден невысоким деревянным забором, сделанным вручную. Крыша была немного потрескавшаяся, но это было не очень заметно. Встав перед домом, я ещё раз спросила себя, а нужно ли мне туда идти. Если он не позвал меня, значит меня не должно быть там, но почему-то сейчас я здесь, и уже звоню в звонок. Перед тем как дверь откроется, издаётся звонкий гул. Дверь открыла Элизабет. Одна из знакомых Билла, но не моя.
– О, привет, заходи.
В доме было достаточно тихо, но без шума не обошлось. Зайдя, я увидела с десяток людей по углам главного зала. Кто-то смеялся, пил, молчал. Билла не было видно, сколько бы я не искала его глазами. Я поспрашивала нескольких людей, но никто внятно не объяснил мне ничего. Тогда я решила поискать его в спальне. У меня с ней ассоциируется много воспоминаний. Наша дружба была сильной, и места где мы проводили много времени вместе, однозначно, наполнились этими чувствами и теплом. Именно поэтому то что я увидела, зайдя практически в нашу с ним комнату, которую мы делили с детства, меня не то чтобы шокировало, или оскорбило. Скорее я чувствовала печаль, понимая что наступил тот момент который я так долго растягивала. Это банально. Но если быть более объективным, думаю на моём месте, любой другой думал бы так же.
Комната была окунута в темноту, с иногда видневшимися, лучами солнца. Занавески закрыты. Я лишь приоткрыла дверь, и услышала некие звуки, происхождение которых пыталась угадать. Чей-то голос неловко смеётся. Он смеётся. Его голос, тем более смех не перепутать. Но почему он сидит в своей комнате, во время вечеринки, в его же доме, и смеётся? Он не один.
Эта на первый взгляд очевидная мысль слишком долго шла к моему сознанию. И вот я уже сильнее приоткрываю дверь, и проникая половиной головы в комнату, которая почему-то теплее остальных, вижу Билли. Не просто Билли. Прядь тёмных волос, длинной в 25 сантиметров, качается и закрывает его лицо. Девушка и он, изредка смеясь, целуются на кровати, на которой буквально неделю назад, я с Биллом обсуждали теорему Эволюции, и о том, какой сыр лучший.
– Всё в порядке? – спрашивает меня незнакомец, точнее, человек со школы, ни имени ни фамилии которого я не знаю. Я бы могла удивиться с чего непонятный мне человек, и человек, которому непонятна я, спрашивает это у меня. Но не стал. Я и взаправду выглядела странно. Мои глаза то пристально смотрели на пол, то двигались в стороны, как будто я была под чем-то, разрешённым в моём штате, но не в моём кодексе поведения. Я пробормотала ему что-то, по типу «Да-да, всё хорошо» или же «Нет, всё ужасно, но я просто шучу». Хотя второй вариант прозвучал только у меня в голове, даже самой себе я врала. Я часто отшучиваюсь от проблем, но разве то что я увидела, проблема? Pазве я как хороший друг не должна быть рад за своего лучшего друга? Разве, то что я принимаю в штыки всё связанное с личной жизнью Билла нормально?
Разве?
Разве?
Разве…
Если бы меня попросили объяснить структуру моих вопросов, я бы ответила так. Почему? – это центр, или же солнце, а другие планеты – это вопросы, дополняющие главный. Мир может сосуществовать лишь в гармонии, и мои вопросы стараются не ссориться друг с другом. Они наоборот, помогают одному найти вопрос на самого себя. Например, Почему?+Зачем? И так можно продолжать очень долго, и уж поверьте, я продолжала.
Спустя несколько минут бессмысленного блуждания по комнатам дома, всё ещё не в себе, я решила что мне надо как можно быстрее уйти. Не из этих комнат. Не из дома. Просто надо уйти как можно дальше, и не смотреть назад.
На улице было всё так же приятно. Такое чувство, что я уже забыла ощущение ветра на моих щеках. Я забыла своё имя, куда иду, зачем, почему иду. Я просто иду. Не обдумывая ничего, мои ноги, или как я их ощущала, две палки подо мной, шли в сторону леса, а точнее водопада.
Немного успокоившись, я снова начала чувствовать теплоту своего тела, и мысли наконец то начали медленно ходить по моих нервным окончаниям. Надо много осмыслить, хотя по идее, ничего такого и не случилось. Я и раньше знала о том что у Билла всё хорошо на личном фронте, но одно дело знать, другое увидеть. Подходя к водопаду, он выглядел точно так же как и пару дней назад. Вода текла вниз, как будто совершенно всё в мире ей не по чём. Луна ещё не поглотила мир в своих объятия, и был вечер, с уже не сильно заметным солнцем. Я представила, а целовался ли он с кем то здесь? Эта мысль начала стучать в мою голову как дрель. Мы всегда делились всеми секретами, и обычными, и неловкими. Для нас это было не мысленно, не позвать другого на вечеринку у себя, так ещё и целоваться с кем то в нашем месте. Или я преувеличиваю? Хотя думаю это не вопрос, это факт. Требуя от других так много, ты слишком сильно разочаровываешься.
Недавно я прочитала книгу, на первый взгляд невзрачного автора, под названием *Жёлтая роща*. История ведала о семье, живущих в обычной провинции Северной Италии. Их истории не очень выделялись от сотни других похожих историй, но она зацепила меня. Их жизнь, была такой простой, и хоть у них были трудности, они всегда наслаждались, а главное любили. У всех своё понимание жизни, но я считаю что в жизни самое важное это любовь, или же нет?
Просидев на камне, наполовину заросшем мхом и лишайником, я увидела не очень ясный свет, видневшийся за высокими кустами и травой. В другой любой бы ситуации я бы испугалась так сильно, что уже бы добежала до Португалии, но сейчас, почему-то меня это не беспокоит. Наоборот, мне это любопытно. Свет то немного двигался, то был практически статичным, а в один момент появился второй луч света, более чёткий и яркий. Это фонарь? Должно быть. Значит там люди. Значит я уже иду по земле, покрытой столетними камнями и камушками, и пытаюсь обойти кусты. Я издаю звуки, и свет явно меня слышит, и начинает колебаться, как в один момент на меня не направляется свет фонаря, практически так же, когда в фильмах зовут Бэтмена прожектором. Хотя думаю, если бы ему посветили прямо в лицо, он не был бы таким пафосным. Поэтому я зажмурила глаза, а спустя несколько секунд, привыкла к свету, и открыв их, увидела человека, среднего роста, который смотрел на меня с искрой страха в глазах, в которых отсвечивалось пламя от костра.
– Кто ты? – судорожно спрашивает меня этот человек, всё ещё направляя на меня фонарь.
– Эй, успокойся. Я Лия, просто проходила здесь, и увидела свет за кустами. – раздвигая руки перед собой, чтобы показать свои намерения, сказала я.
Он явно успокоившись, всё-таки опускает фонарь, но смотрит на меня косо.
– Это не моё дело, конечно, но что ты тут делаешь? – показывая на костёр, сказала я, с искренним интересом.
– Ну, скажем отдыхаю – взяв паузу – А ты?
Ухмыльнувшись – Стараюсь отдохнуть. Можно присоединиться, если ты конечно не против?
– Если хочешь. У нас свободный лес – так же посмеявшись, и сев на ближайшее бревно, я сказала… – А кстати, как тебя зовут?
– Диллан – с долькой акцента, но не понятного мне, сказал он.
Усевшись на то же самое бревно, я почувствовала тепло от костра. Искры так и разлетались в стороны. Говорят на огонь можно вечно смотреть, но никто не говорит о последствиях. Огонь заполняет и протискиваться в каждую самую маленькую щель тебя. Ты смотришь, а он идёт, главное не забыть осмотреться по сторонам, и найти куда бежать.
Сегодня утром я не могла даже представить, что я увижу как Билли целуется, убегу на водопад, и буду сидеть у костра, с Дилланом. Не то чтоб это мой самый странный день в жизни, но один из.
Мне нравилась атмосфера которая возникла в этой гуще леса. Дуновения ветра качало пламя в стороны. Сама не знаю как, прошло уже 20 минут, и за всё это время, мы не обменялись ни словом. Устав от тишины, я спросила.
– Почему ты здесь один?
– А почему ты спрашиваешь?
Я посмеялась от его ответа, и он в маленьком недоумении спрашивает – Что смешного?
– Извини, просто, у меня есть один принцип, и ты его только что исполнил. Не обращай внимания.
– А я обращу. Что за принцип? – с реальным интересом в глазах, который я не видела, он поставил руки на ноги.
– Ну, если быть краткой… – Он перебивает меня и говорит – Не будь краткой.
Я продолжаю – Я думаю что если не можешь найти ответ на вопрос, надо найти другой вопрос. И я не просто так думаю, я так живу. Знаю это странно.
– Это вовсе не странно, это прекрасно. Кстати, на будущее, я обожаю слово прекрасно – посмотрев прямо мне в глаза, он как будто проник прямо в меня, но лишь на долю мгновения, потому что мои вопросы выгнали его. Кто это? Зачем это? Почему это?
Мысль, то что он посчитает это странным, сначала может показаться принижением самой себя, но глубоко в душе, я наоборот думаю что те кто считает это странным, глупее меня. Понял ли он это? Оскорбила ли я его? По крайней мере я не хотела этого.
Однажды поздно вечером, когда у меня сломался компьютер, а в телефоне не было ничего интереснее фоток с котятами, я включила телевизор, и меня встретил какой-то черно-белый фильм. По оформлению канала, я поняла что его целевая аудитория явно не моего возраста. Главную роль играл Чарли Чаплин, и раньше я никогда не смотрела фильмы с ним, но мне стало интересно. История была о комичном еврее, который вернулся в вымышленную страну, по подобию нацисткой Германии, и встретился с реалиями нацизма. В конце, после всех шуток, и закадровых смешков, его принимают за самого Гитлера и ему даётся возможность выступить перед абсолютно всем миром. Только представить, если бы мои слова слышали сейчас миллионы людей. Они наверняка давно уже выключили телевизор. В один момент, он произносит «We think too much and feel too little». Эта фраза заставила меня лечь на диван, и всю ночь думать. Цитата говорит о том что надо больше чувствовать, а я наоборот, думала о ней всю ночь. Это парадокс, или просто моя глупость? После этого я решила меньше думать, и знаете, это у меня получается. Когда задаёшь вопросы, но не думаешь об ответах, тебе намного легче.
– Ты любишь маршмеллоу на костре?
– Никогда не пробовала.
– Стоп, серьезно? Ты столько потеряла – сказал он, и непонятно откуда достал упаковку этих сладостей.
Иногда я замечаю что или очень невнимательна, или же мир с ума сошёл.
– Воуля – торжественно презентуя мне упаковку, он открывает её, руками. Когда он пытался открыть хорошо закрытый полиэтилен, вены на его руке немного надулись. Его кисти, и вообще вся рука, были покрыты тонким пушком.
Он начал натягивать на вилку, тоже неоткуда взявшуюся, кусочки, и протянул её мне.
– Не, я с огнём даже на *ты* не разговариваю, не то что жарить что-либо – отодвигая от себя вилку, сказала я.
Тогда, он сделал то, что мои руки явно не ожидали, взял мою ладонь, и прислонил к своей. Уложил мне на руку вилку, а сам обхватил её, как бы показывая, и держа одновременно. Мое дыхание застыло. Моя рука, с помощью его, потянулась к верху костра, и кусочек начал жариться. Я проклинала физику, потому что хотела чтобы она горела вечно, или хотя бы больше 20 секунд. Но он не остановился и на этом. Убрав наши руки от огня, он поднёс их к моему лицу. Вот это картина, конечно, глубоко в лесу, парень, которого я знаю полчаса, кормит меня жареным маршмеллоу. Я не мешала ему, наклонилась вперёд и откусила кусок, и из него начала течь тёплая жидкость. Как магма, только вкусная. Проглотив, я посмотрела ему глаза, как он подвинул мою руку к своему лицу, и пододвинув её ещё ближе, откусил остаток. Что это? Что это если не поцелуй? Или же это просто шутка? Разве, незнакомые люди могут такое делать? Что делать?
Кормить друг друга маршмеллоу.
– Как тебе?
– Вкуснее чем я думала.
Проснулась я в своей кровати. Начав одеваться, на тумбочке я заметила какую то бумажку. Взяв и открыв её, я вспомнила что это чей то номер. Номер Диллана. Если честно, я и не забывала. Просто захотелось прочувствовать что её мне кто-то подложил, хотя мысль о том что парень которого я встретила вчера ночью, дал мне свой номер тоже меня устраивает. Как ни странно, я тоже дала ему свой. Однако он решил не записывать его, а просто запомнить. Так что, или у него прекрасная память, или он хороший лжец, который конечно же мне не позвонит. Но тогда, зачем он дал свой номер? Снова я придумываю.
Я понятия не имела что делать сегодня. День уже не самый обычный. Куда мне идти? Поговорить с Биллом? Позвонить Диллану? Может посвятить себе этот день? По утрам мама часто готовила яичницу. И спустившись на первый этаж, и я почувствовала тот самый запах. Уверен он у каждого есть. Тот самый запах именно твоей жизни, и ни чьей либо ещё. Вместе с ней, я всегда пью чай, но не обычный, а травяной. Его рецепт перешёл мне от бабушки.
Её часто называли сумасшедший, но, по-моему, она была самой разумной из всего нашего семейства. Скончавшись когда мне было 10 лет, она спрятала свои рецепты у себя на кухне, за одной полкой. Спустя год, посещая дедушку, я и мой всем интересующийся мозг, каким то чудом, нашли их. Конечно, я не могу судить, была бы она этому рада или нет, но думаю да. Пообедав, я решила все таки уделить себе этот день. Но, к сожалению, перед этим меня ждала школа. То есть, встреча с сотнями мне не приятных людей, а самое главное, с Биллом.
Я всегда стараюсь выглядеть не очень вызывающе, но и следовать моде. Одев свою короткую куртку, и сунув в портфель самые необходимые вещи, по типу, пенала, и тетрадей, направилась на улицу. На улице все как всегда. Такое чувство, что она единственная никак не меняется. Она независима от наших проблем, жизней, и единственное, что может её поменять, так это сама природа. Не считая мусор. Мои учителя довольно типичны для обычной американский средней школы. Моим любимым предметом, была философия. Она была дополнительной, по выбору. Клайп Дженкенс, а именно так звали преподавателя, сильно жестикулировал при рассуждении о чем либо. Особенно о Гомере. Так что, мысль о том что моим первый уроком сегодня будет именно его предмет, улучшило моё настроение. Но моя настороженность всё также была на высоте. Заходя в здание школы, я начала чувствовать на себе взгляды десятков людей. Конечно же, они смотрели не на меня, или смотрели, но лишь долю секунды, но этого было достаточно моему разуму, принимающему всё не за чистую монету. Я искала среди всех эти глаз, лиц, туловищ, лишь одного человека. Но не находила.
По расписанию сегодня у меня с ним должен быть совместный урок биологии. Похоже сегодня, впервые за всю мою жизнь, я так сильно одновременно, буду и ждать, и проклинать биологию. Первые уроки прошли за тем, что я просидела их, не слушая абсолютно ничего. Даже учителя были немного удивлены тем что я не задала ни одного вопроса. Думаю они были рады этому. В их жизнях было не очень много радости. Это было заметно во всём. От того как они разговаривают, до их движений мышц на лице. Я задалась вопросом, почему меня вообще заботит их счастье, но сразу на него ответила – Лучше думать об этом, а не о том что мне скоро предстоит. Моё волнение летало в воздухе, как будто отравляя его, и мне стало труднее дышать. Лишь выйдя из душного класса, уже переполненного моими чувствами и потом других людей, в коридор, мне стало легче.
Воздух так и полил мне в лёгкие, как вода, текущая с маленького водопада далеко от меня. Я боялась шастать по длинным коридорам, в страхе встретиться с Ним, так что я стояла как вкопанная.
Страх – вот что боятся, или же нет? Страх это причина боязни, а боязнь, в свою очередь причина страха. Тогда кто из них появляется первым? Или же это ситуации точно такая же, как проблема яйца и курицы? Но не всё же так однозначно. Вдруг страх и боязнь равны. Вдруг это как два близнеца, которые так схожи, что их путают, и они могут писать контрольные друг за друга? Думать – единственное, что мне осталось, но это ни на секунды не уводило меня прочь от страха, или боязни.
Дети, подростки мчались так быстро, и интенсивно, что их лица сливались воедино. Каждый из них как будто был в вакууме, своего разума. Своей вселенной. Мы живём во времена, когда мы живём буквально в сантиметров от других, но по правде, мы лишь отдаляемся, только не физически, а морально, культурно, психологически, а главное, мы всё задаем похожие вопросы, но ответы на них, с каждым днём, с каждым рождённым младенцем, всё сильнее различаются.
Звонок.
Когда я вошла в класс, усевшись на своё любимое местечко, позади всех, я была готов просидеть 50 минут, думая о страхах, или о пирсинге нашего нового преподавателя психологии, имя которого большими буквами он написал на доске, дабы не повторять это сотни раз.
БЕНДРИ ГАРИЭЛ
Его почерк, был странным. Точнее странным для учителя. Он был очень разборчивым, и хоть это не должно быть удивительным, к сожалению, среди учителей это редкость. Он привлёк моё внимание.
Начав занятие, он попросил всех нас встать с наших мест, и сесть на пол. Я не то чтобы удивилась, ведь у нас часто проводятся интерактивные уроки. Спустя минуту смеха, и разговоров шёпотом, которые всё равно были всем слышны, все оказались на полу, в форме полукруга. Бендри (что за имя такое?) сел впереди нас, и уставился в глаза каждому. Зал наполнило неловкое молчание, которое было прервано – Вы уже знаете как меня зовут – рассматривая наши лица, заговорил учитель – но я всё же повторю, я Бендри Гариэл, ваш новый учитель такого прекрасного предмета как психология.
Прекрасного? Сейчас это слово ассоциируется у меня только с Дилланом.
– Начнём с того, как зовут тебя? – не раздумывая он показал рукой в мою сторону.
– Я Лия Стингер.
– Хорошо – сказал мужчина, и пошёл дальше по кругу. После двух Эметов, Эриков, и тому подобных, он начал занятие с рассказа о Вильгельме Вундте. Он был психологом, который одним из самых первых ввёл метод интроспекции. Идея заключалась в наблюдении своих собственных психических процессов, без использования инструментов, или эталонов. То есть, ты и только ты, должен был наблюдать за своим разумом. Мне понравилась эта идея. Кто если не мы сами лучше всего можем себя понять? В то же время, мы самые не субъективные существа на планете. Может смысл этого метода не исправить, а лишь заметить и осознать что твои мысли, упрёки, к себе, не имеют ничего под собой. За весь день, я впервые не просто слушала, я слышала. Преподаватель, или же мистер Гариэл, рассказывал всё очень увлечённо. По его глазам было отчётливо заметно, то что он правда любит своё дело. Люди редко любят слова, которые выходят у них через рот, но его слова, исходили откуда-то глубже, и ему это нравилось. И мне нравилось.
Звонок прервал его на моменте, когда он нарисовал на доске большой круг, как бы изображая наш мозг, и попросил нас сказать, что в нашем мозгу происходит прямо сейчас. Я была рад этому. Мой мозг сейчас был похож на кусок мяса, хорошо избитого, для праздничного стола. Коридор опять-таки заполонили толпы, ходящие, а некоторые бегающие сторона в сторону. Именно сейчас, и должно было случится то, что я ждала, и ненавидела, на протяжении всего дня.
Я чувствовала как по моим венам течёт кровь. Как она отступает от головы, как бы давая понять*Ты сам с этим разбирайся*. Хотя думаю они это не специально. В итоге их паника оказалось практически ложной, ведь зайдя в класс, и рассмотрев лица всех присутствующий, я не нашла Его лицо. Я не знала что и думать. Вроде бы, я успокоилась, и камень упал с души, но в то же время, я была ещё сильнее тронута. Я весь день готовила себя к этому, а теперь узнаю, что всё это было впустую. Не успела я отойти от этого, как кровь снова ударила мне в голову, как будто, спустя десятки часов вверх ногами, меня перевернули обратно.
Надо подумать – это первое, что пришло мне в голову. Надо не просто подумать, а задать вопросы. Почему он не пришёл? Почему он не сказал мне, опять?
Почему я беру свой телефон, и звоню по номеру, написанному на рваной бумажке?
Падение
Солнце было в самом центре зенита, когда я вышла. Погода, как всегда, была умиротворённой, что придавало мне уверенности. Вчера как будто и не было. Точнее, было, но моё настоящее перебивало его. Иногда жизнь похожа на игру в карты. Тебе подкидывают даму, а ты должен побить королём. А если его у тебя нет, то уж извини, придётся потерпеть. И так всегда. Только изредка нам везет и мы в силах победить, или хотя бы догнать жизнь, которая разносит нас в пух и прах.
Когда я позвонила Ему, а не Ему, я сказала лишь – Водопад, завтра, днём – и больше не слова. И лишь потом я осознала что *день* достаточно растяжимое понятие, и мне оставалось просто надеяться что мы придём в одно и то же время.
Время. Всё снова утыкается в него. Я без конца думаю, думаю, и думаю, но что я чувствую? Всё время спрашивая почему, я забыла обо что. А ведь это очень важно. Как можно узнать что-то, не зная о чём вообще говоришь. Отвечая на мой же вопрос, я бы сказала что сейчас у меня в голове штиль. Мои эмоции улеглись после сна. Мне снилось то как большой даже огромный синий кит взмыл в небо прямо передо мной. Всё что я делала, это смотрела. Смотрела как он двигает своими плавниками. Как уверенно смотрит вверх, передовая мне понять что его тело связано с водой, а душа с чем-то намного высшим. Его извилины, раны, шрамы, доказывали какую боль ему приносило море. Он старался взмыть так далеко, чтобы его и раки не сыскали, но когда он уже был на последнем рубеже. Когда кончик его лица прикоснулся с блаженно мягким облаком, он упал. Гравитация сделала своё дело, и его многотонная туша упала обратно в пучину тёмной, солёной воды, и с невероятными брызгами, похожими на фейерверк, утащила его на самое дно. Этот сон дал мне понять и закрепить одну единственную мысль. Наблюдение – вот он, один из самых главных даров природы. Кто-то видя что-то, сразу участвует в этом, кто-то стоит в стороне, кто-то влияет на всё, махая своими старыми ручонками, в неком овальном кабинете. Все они совершенно разные, но то что их объединяет, это способность видеть, созерцать, слушать.
И вот, мне оставалось несколько десятков шагов, по цветящему лесу, как я узнаю, там ли Он или нет. Мною не овладело никакое из моих переживаний, или наивностей. Я просто шла, знала, видела и чувствовала. Свет от солнца также отсвечивался в воде, и бил по глазам как лазер. Солнце. Единственное, что неизменно, всегда рядом, но от человека к человеку, то приятно, то невыносимо. В тот день, оно было приемлемым.
Лицо с широко растянутой улыбкой, стало таким, в ту же секунду как я завернула за дерево, и вышла к водопаду. Он здесь. Увидев его я обрадовалась, и тоже улыбнулась, как улыбалась, только при особых случаях. У каждого есть такая улыбка. В его глазах, я видела нечто что заинтриговало меня. Он выглядел как тот самый парень, которого никто не понимает, да и он сам не понимает, но готов абсолютно на всё. Или нет?
– Я рад, что ты пришёл – улыбка не сходила с его лица.
– По идее, я должна был это сказать, ведь я тебя позвала.
– Не позвала бы ты, позвал бы я. – теперь это больше не улыбка, а ухмылка.
– А почему ты не позвал первым?
– Ну, знаешь, у всех у нас есть странности. – загадочно улыбнувшись, сказал Диллан, и пошёл в сторону бревна.
– А кстати, как ты записала меня?
– В каком смысле?
– В телефонной книжке.
– Диллан.
– Друзья называют меня просто Дил.
– А мы друзья?
– Смотря, что ты понимаешь под этим словом.
– Думаю всё всегда разница от конкретного случая.
– Думаешь или знаешь?
– А может быть то и другое?
– Почему бы и нет. – взяв паузу – Ты не заметила что ты уже 2 раза ответила на вопрос вопросом?
– Просто люблю уточнять. Не люблю когда меня понимают неправильно.
– А что по твоему правильно?
– О чем мы вообще говорим?
– Мы говорим, и неважно о чём. Тебе нравится со мной говорить?
– Я знакома с тобой 2 дня, и практически ничего о тебе не знаю, кроме того что тебя зовут Диллан. Подойдет?
– Да. И чуть не забыл, зови меня Дил.
Время таяло как мороженное, на солнцепёке. Слово на словом я как будто прорывала траншею жизни другого человека. У Него есть сестра, Сицилия. В своём маленьком возрасте, по его словам, она *самый лучший ребёнок всего штата*. Она дарит ему улыбку, и проводит ею же, его в школу, и с неё. Давно я не слышала слов такого рода.
Я хотела бы сестру. Хотела бы улыбку.
– О чём ты задумалась?
– Да ни о чём.
– Когда так говорят, это значит полностью обратное.
– А ты смышлён, не правда ли? – с сарказмом, но в шутку, сказала я.
– Конечно. Так в чём дело?
– Просто за последние дни всё, как бы сказать, изменилось.
– В смысле?
– Ну, скажем так, моя стабильная жизнь пошатнулась, а я даже не знаю в чём проблема. Я как рыбка в аквариуме. Жизнь бурлит, переворачивается, а я просто смотрю, и понятия не имею что думать. Хотя я очень стараюсь, но в последнее время, неизвестность, и неопределённость давит меня. Как то вот так.– неожиданно для самой себя, откровение полило из меня.
– А подумать только, начинали с *Да ни о чём*.
Это дружеское замечание, изрядно заставило меня просмеяться. Это ведь сюр? Но мне смешно. Мне смешно не из-за шутки, а из-за него. Боже мой. Какая я глупая. Не успев отойти от одного, начался другой. Но я даже не знаю что именно закончилось, и что началось. Влюблённость? Мания? Или же, что-то более плохое.
– Ты любишь плавать?
– Иногда. Вода дело заманчивое.
– Поплаваем?
– Ха, где?
– В водопаде.
– Скорее На водопаде, чем В.
– Да или нет?
– Ты серьёзно?
– А не похоже? – и с этими словами он снял свой правый ботинок. Я только сейчас заметила что он левша.
– Тут нельзя плавать, чисто физически. – со смехом, и немногим непониманием выдавила я.
Он продолжал, и делал это очень быстро. Как будто заполнял тест. Левый ботинок – галочка. Носки – галочка. Майка – галочка. Остановившись, он встал передо мной, лишь в шортах, закрывающих всё выше коленной чашечки. Дуновения теплого весеннего ветра, шатали его причёску, и локоны волос. С его ростом, он выглядел не как мой ровесник. Карие глаза, смотрели на меня, точно ожидая моих следующих действий. Я не могла больше терпеть. Они смотрели на меня так игриво, пронырливо, что я сама не заметила как сняла ботинки. А потом и всё остальное, и встала рядом с ним. Его глаза, осмотрели меня сверху вниз, а мои сделали так же. Его пятка коснулась прохладной рудниковой воды, и моя тоже. Вода дело заманчивое, и тут я как нигде бы то ещё, была полностью права. Она покоряет, успокаивает, смывает, чистит нас.