Дом дурных снов бесплатное чтение

Бывало ли у вас так, что вы не можете отличить, где сон, а где реальность? Когда кошмары затягивают так глубоко, что не видно дна того колодца, в который вы падаете? Для Ады Спириной время остановилось в 2014 году. Проклятая деревня, сон наяву или отъявленный кошмар? Девушке предстоит разобраться как сохранить человечность и не утратить остатки разума, когда вокруг творится полнейший хаос.

Глава 1

«Я никогда отсюда не выберусь!» – С раздражением подумала я.

Сколько бы я ни пыталась уехать из этой чертовой деревни, я каждый раз возвращаюсь в неё. Будто мир закончился и я хожу по кругу. Я вздохнула. Уже темнело и на землю медленно опускался густой и тяжелый туман.

– Пойдем прогуляемся перед сном. – Предложила я своему парню, который застрял здесь вместе со мной. – Ты ведь здесь почти ничего не видел.

Кристиан был иностранцем, мы познакомились совершенно случайно несколько лет назад при странных обстоятельствах, подробности которых мне сейчас сложно вспомнить. Я просто знала, что с тех пор мы почти всегда были рядом, будто так всегда и было. Он был благородной аристократичной внешности, со светлой кожей, темными как ночь глазами и черными как вороново крыло волосами, которые он обычно закидывал влево, обнажая стильно выбритый висок. Крис больше походил на обаятельного вампира из старинных романов, чем на человека. И по непонятной мне причине, он единственный в этом злополучном месте, кто мог «уходить» из Деревни. Точнее, он в какой-то момент внезапно пропадал и снова появлялся через несколько дней, совершенно не понимая и не помня, что он всё это время отсутствовал. Это вызывало у меня массу вопросов и беспокойств, но решение этой проблемы, увы, найдено пока не было.

Мы вышли на дорогу между деревней и лесом. Там не было ни души. Справа от нас в темноте белела двухэтажная школа. Я поморщилась. Никогда её не любила и чувствовала себя там чужой. Голубые стены и коричневый пол лишь сильнее усугубляли мою тоску во времена моей учебы там. "Как хорошо, что я выросла и мне больше не нужно туда ходить", – с облегчением подумала я. Сидя на уроках, я предпочитала мечтательно смотреть в окно на лес, чем слушать унылый гул голосов одноклассников и щебет учительницы.

Дойдя до механизаторского двора, мы поглазели на черные силуэты тяжелой техники и, поняв, что в темноте мы больше вряд ли что-то увидим, пошли обратно в Дом, пока туман не проглотил всю видимость дороги.

Дом – это особое место. Он, вроде бы, всегда один, но каждый раз разный. Сложно предугадать, в каком из Домов ты окажешься на этот раз: будет ли он светлым или темным, новым или заброшенным, защитит он меня или попытается навредить, встретят меня там отец или мать, а может быть и оба? А, может, и совсем никого. В этот раз так и произошло, собственно. Дом как дом – ничего необычного, что, кстати, само по себе уже необычно.

Миновав бледно-голубые дощатые ворота с выцветшей краской и темный двор, с мокрой от росы тумана мелкой травой, мы поднялись по деревянным ступенькам и прошли в сени. Сени представляли небольшой коридор из деревянных досок стандартного коричневого цвета. Слева на стене висело большое горизонтальное зеркало, а справа была кладовка, внутри которой была дверь в другую кладовку, поменьше. Вторая меня порой пугала и заходила я туда крайне редко.

В детстве по звуку шагов в сенях я могла угадывать по шагам, кто вернулся домой – мама или папа. Всегда нравился звук маминых каблуков. "Цок-цок-цок" – и вот я уже радостная бегу её встречать. Звук шагов родителей в сенях в принципе всегда вызывал приятные ощущения. Если их долго не было, значит, они были в магазине и точно привезли что-то вкусненькое к чаю. Интересно, как со стороны звучат мои шаги?

Мы зашли в Дом, и Кристиан щелкнул переключатель, зажегся свет в кухне. Кухня была одновременно и коридором, как в большинстве деревенских домов. Мы сняли черные кожаные куртки и скинули небрежно черно-белые кеды. Я поставила чайник, набрав воды из синей бочки, которая стояла в углу кухни рядом с умывальником.

– Думаю, мы заслужили восполнить потраченные калории, уничтожив по парочке конфет. – Сказала я, жуткая сладкоежка, которая не мыслит жизни без вкусненького.

Кристиан улыбнулся и достал две чашки.

Попив чаю с конфетами «Ромашка» и «Ласточка» мы усталые завалились спать. Интересно, это только у меня вселенная такая маленькая и Крис утром исчезнет, когда я проснусь или он тоже застрял в этой временно-пространственной петле в 2014 году? Мысли роились как пчелы, будоражили память и воображение. Никогда нельзя заранее наверняка узнать, что случится утром и куда меня опять «перебросит» из всего множества вариантов. Сколько я здесь уже – неделю? Год? Или время всё-так идет обычных ходом и всё это безумие мне лишь мерещится? От этих мыслей я начала крутиться и ерзать в постели, никак не находя удобное положение для сна. Крис обнял меня и прижал к себе. Он всегда и везде точно знал, как меня успокоить. Медленно, но верно рой моих пчёл начал утихать, и я поняла, что проваливаюсь в сон.

Утро. Солнечный свет разбудил меня, проникая через щель между занавесками. Первым делом я посмотрела вправо, ища возле себя Кристиана. Но, Слава Небесам, он был на месте и сладко спал. Мне жутко не хотелось оставаться сегодня одной, без него. Я с облегчением выдохнула, надела свой любимый китайский пурпурный халат-кимоно с восточными цветочками, и вышла на крыльцо. Очень странно, во дворе земля превратилась в грязь, но я не помнила, чтобы вчера шел дождь. Да и погода была достаточно солнечной. Видимо, ночью был ливень.

– Ну, начинается в колхозе утро. – Буркнула я и стала нехотя надевать резиновые сапоги, чтобы дойти до туалета.

По дороге какая-то неведомая сила потащила меня к сараю. Я подошла к деревянной двери и… О, боже! Там клубочилось много-много рыжих котов и котят. Разных возрастов и размеров, но все рыжие-рыжие, почти оранжевые. Котики были безумно ласковые и разрешали себя гладить. Они совсем меня не боялись и сами шли на контакт. Ну, раз Дом решил сегодня мне подкинуть таких «кукушат», я и не против. Такие сюрпризы меня вполне устраивают. Я решила временно поселить котеек в сарае, пока не придумаю, что с ними делать дальше. Распахнула дверь и стала переносить своих рыжих подопечных в укрытие. Но котят было так много, что пока я уносила одного в сарай и шла за другим, первый уже выпрыгивал и бежал обратно к сородичам. Пришлось открывать и закрывать двери персонально для каждого животного. Наконец, когда все малыши были в безопасном месте, я сходила за мисками и кувшином молока и напоила рыжиков. Надо придумать, что с ними делать дальше. А может, и нет смысла. Вдруг они исчезнут завтра, как большинство происходящего здесь? А может, даже и сегодня. Я потрясла головой. Ну и бред. Может, я ещё сплю? Как же сложно находиться в этой реальности.

На крыльце меня ждал едва проснувшийся Крис и курил сигарету.

– Доброе утро, Лапка! – Сказал он. Да, это точно Кристиан, никаких сомнений. Только он меня так называет.

– Доброе, котеночек! – Улыбнулась я и вспомнила о своей утренней находке, которая теперь находится в нашем сарае. – Кстати, о птичках. Точнее, о котиках. Пойдем, я тебе кое-что покажу.

– Надеюсь, это не мертвая крыса, которую съели муравьи, как в прошлый раз? – Ехидно спросил он.

– Нет, в этот раз сюрприз приятный.

– Ну, тогда показывай.

Я отвела Криса к сараю и открыла дверь. Лицо его сразу изменилось и сделалось невероятно счастливым как у ребенка, который впервые увидел что-то волшебное.

– Ой, а кто это тут у нас? – Просюсюкал парень и присел на корточки, вытянув руку вперед, чтобы погладить подбежавших трех котят.

Крис очень любил кошек, как и я. Поэтому такое количество подопечных его нисколько не смутило, а даже наоборот.

Когда коты и котята были вдоволь наглажены и накормлены я сказала:

– Я предлагаю сегодня прогуляться засветло, более полноценно. Всё равно делать пока нечего.

– Да, конечно, давай. – ответил Крис.

Как это нечего делать? Спросите вы. Ведь в деревне всегда полно работы. В детстве я страдала от такого количества работы. Мне хотелось играть, а не пропалывать морковь и картошку на солнцепеке. Я дала себе обещание, что когда вырасту, никогда не буду больше заниматься огородом, мне будет проще всё это купить. Видимо, мои молитвы были услышаны. На моем участке не было огорода и всяких грядок, которые я всем сердцем ненавидела. А если бы и были, я бы всё равно ими не занималась. Для меня деревня существовала как некая дача, на которой можно было ОТДОХНУТЬ. Правда, с нынешними приключениями это не всегда получалось. Точнее, вообще не получалось, как вы можете заметить. Можно ли расслабиться, когда у тебя внезапно появляется орава котов – вопрос риторический.

Я умылась, надела своё любимое белое платье, причесала свои чёрные волосы, стриженные под «ёжика», и мы вышли. За пределами нашего двора дорога была совершенно сухая. Мы переобулись снова в кеды и пошли вчерашним же маршрутом, но уже при свете. На развилке решили свернуть в лес. Лес был красивый, пах свежестью и смолой сосен. Но было в нем так же и что-то пугающее. Например, пауки, в паутину которых ты можешь вляпаться в любой момент лицом. А я очень боюсь пауков. Поэтому далеко в лес мы решили не углубляться. Из леса мы вышли прямо к начальной школе и, к своему разочарованию, обнаружили, что там идёт линейка в честь первого сентября. «Разве сейчас уже сентябрь?..» – подумала я.

– Давай уйдем, пока нас никто не заметил и не пришлось здороваться с твоими учителями, изображая искреннюю радость от встречи с ними? – предложил Крис.

Я хотела было уже согласиться, как внезапно я увидела, что к нам приближаются несколько знакомых лиц. Их было трое, молодые парни, которых я сразу узнала: Егор Камнев со своим младшим братом Пашкой и Митя Щербаков, двоюродный брат Егора и Пашки. С Егором и Митей мы когда-то учились в одном классе, а я была безответно тайно влюблена в Митю. Как позже выяснилось, и он был в меня влюблен, но в силу глупости отрочества мы побоялись рассказать друг другу о своих чувствах и тайно вздыхали друг о друге. Нет, не подумайте, я вовсе не жалею, что так получилось. Сложись всё иначе, я могла бы никогда не встретить Кристиана – свою настоящую любовь. Я ни о чем не жалею. Просто забавно анализировать свою подростковую жизнь уже во взрослые годы.

– Ада, привет! – радостно махал руками Егор. Но когда парни подошли поближе, я поняла, что ошиблась, это был Пашка. Только уже взрослый. Последний раз я видела Пашку еще ребенком, а сейчас перед нами стоял высокий взрослый мужчина.

– Пашка! – Воскликнула я. – Обалдеть, я тебя даже не узнала! Как ты изменился после армии, я тебя за Егора приняла.

– Привет, Адская женщина, наконец-то ты приехала, мы так рады! Сколько лет тебя здесь не было! – Радостно проговорил подоспевший к брату Егор. Егор внешне почти не изменился – паренек среднего роста и среднего телосложения.

– Да уж, давненько… – почему-то от этих слов у меня пробежал холод по спине.

– Здравствуй, Спирина! – Сказал, подошедший позже всех Митя Щербаков, моя несостоявшаяся любовь. Удивительное дело, раньше при виде него сердце готово было из груди выскочить, а теперь – ничего. – Тебя вообще не узнать, так изменилась, такая красавица!

– Привет, привет! – Улыбнулась я. – Спасибо, вы все тоже отлично выглядите. Кстати, позвольте представить вам – мой парень Кристиан Винтэрберг.

Молодые люди сделали по короткому кивку и пожали друг-другу руки.

– Хитрюга какая, бойфренда специально нашла похожего на меня? – Весело подмигнул Митя, ляпнув довольно неуместную шутку.

Не успела я и рта открыть как Крис моментально отрезал:

– И вовсе мы не похожи даже близко. Я в 50 раз бледнее тебя.

Это правда. Крис был из Монтаны, одного из самых холодных штатов Америки, поэтому отсутствие солнечных ванн сделало его кожу по-настоящему аристократично бледной. Чего нельзя было сказать о моих загорелых в резко-континентальном климате одноклассниках. И действительно, из общих черт у Криса и Мити были только карие глаза. Всё остальное совершенно мимо. Всё-таки с возрастом мой вкус на мужчин претерпел некоторые изменения и меня стали привлекать парни благородной аристократичной наружности, чем обычные работяги.

– Ребят, не спорьте, а. – Попыталась я сгладить неудачное знакомство. – Может, сходим вечером в бар и посидим, спокойно поболтаем?

– Отличная идея, – Сказал Егор, который принял эстафету по разряжению обстановки. Пашки с нами давно не было. Я даже не заметила, как он пропал. Ну, либо пошел на линейку, поближе к своему ребенку, либо исчез, что для Теней в этой деревне привычное дело. Вероятнее всего, что это были как раз Тени, а не люди. Хотя, возможно, я ошибаюсь.

– Тогда встретимся в 22.00.

–Договорились.

Как я и думала, котят и котов в сарае уже не было, когда мы вернулись. Сарай был совершенно пуст, только солома на полу валялась и стояли миски с нетронутым молоком. Крис расстроился, что больше не сможет потискать рыжиков.

Я зашла в дом и начала собираться в бар. Достала из шкафа черные джинсы и черную рубашку-корсет с небольшим декольте. Крис сидел мрачный.

– Что случилось? – Заботливо спросила я – Если хочешь, мы останемся дома и никуда не пойдем.

– Нет, не в этом дело. – Задумчиво произнес Крис- Мне неприятно, что ты так наряжаешься перед встречей со своим бывшим.

– Он мне не бывший, это во-первых, мы никогда не встречались. А во-вторых, это было больше 15 лет назад. Тебе не о чем волноваться, ты самый лучший и самый дорогой для меня человек. Я поцеловала Кристиана в щеку и он в ответ взял мою руку и нежно прислонился к ней губами.

Мы вышли на дорогу к лесу, что за деревней. Я набросила сверху толстовку, чтобы не замерзнуть. Был поздний вечер и на улице стало довольно прохладно. Проходя мимо белой двухэтажной школы, я почему-то вспомнила больницу и меня что-то щелкнуло: я должна вернуться в свою палату до полуночи. Мой пропуск действует только для полуночи. А сейчас было уже 22:15. Чёрт… А мы ведь собирались встретиться с ребятами и поболтать… Придется им позвонить и отменить встречу.

Я уже было потянулась за телефоном в карман, как меня осенило – какая ещё больница? Это школа, это лес, вот деревня. Почему я подумала про больницу? У нас максимум есть только фельдшерско-акушерский пункт. Не успела я рассказать об этой забавной путанице в моей голове Крису, как подъехал шумный красный мотоцикл ИЖ, за рулем которого был Егор.

– Фух, хорошо, что вы ещё здесь и я вас нашел. Сорян, ребята, придется перенести нашу встречу, у Митьки мама внезапно заболела, ей помощь нужна.

– Да, без проблем, – сказала я, немного даже выдохнув, – в другой раз пересечемся. Рада была вас повидать.

Крис и Егор пожали друг другу на прощание руки и Егор с шумным гудением умчался на ИЖе. Поначалу было громко, но со временем звук стал стихать, стихать, пока совсем не утих.

Мы очень долго гуляли с Крисом по темноте, болтая обо всем на свете. Придумывали теории заговора, цитировали любимые фильмы, обсуждали музыку и за всеми разговорами даже не заметили, как начало светать. Однако, вместо сна, Крис решил сходить к озеру и купить у рыбаков нам свежей рыбы, которую я так любила, поэтому он был вынужден покинуть меня. В Дом я возвращалась одна… Ненавижу это чувство… Чувство страха и неизвестности. Что угодно может произойти…

Глава 2

Я прошла сразу к сараю и распахнула дверь – он был всё так же пуст, стояли лишь миски с уже прокисшим молоком, совершенно нетронутым. Я захлопнула дверь и пошла к дому. С утра и не спавшая, самое последнее на свете, что я хочу, так это выливать кислое молоко.

Я захожу в Дом, меня никто не встречает. «Аллилуйя!» – подумала я – «Надеюсь, на этот раз обойдемся без Теней». Я внимательно осмотрела Дом. Он был очень уютный и наполненный теплотой и любовью. Дома очень комфортно и богато. Вроде, всё как и было прежде: тот же диван с креслами бордовые, те же занавески, шкаф, но всё более теплое и насыщенное, наполненное. Подхожу к венгерской стенке. Там стоит семейная фотография, где я, мама, мой младший брат Сёма, ещё совсем малыш лет 5-6, и какой-то мужчина. Очень утонченный и интеллигентный. У него очень добрые глаза и сразу понятно, что это хороший человек. На фотографии все счастливы и радостны. Я начинаю плакать, захлебываясь слезами. Ведь так действительно могло бы случиться, разведись мои родители раньше. У нас могла быть настоящая семья. Плакала я долго. Может быть полчаса, может час. Когда я стала успокаиваться и вытирать следы слёз, я почувствовала чьё-то присутствие в кухне. Это был мой отец… Точнее, кто-то очень похожий на моего отца.

О, да, в этот раз Тени постарались. Он был гораздо более жуткий, чем в прошлые разы, намного страшнее. В его руках была кочерга и он быстрым и твердым шагом направлялся угрожающе ко мне.

– Значит, так ты отца любишь, да? Готова поменять на любого встречного мужика как твоя мать-вертихвостка?!

Комок встал в горле и колени начали трястись, но я старалась не подавать виду. Призвав на помощь всю свою решительность, я грозно выпалила:

– А не пошёл бы ты нахер, ПАПА? Ты сам нас бросил в самый сложный момент жизни. Повёл себя как трус и слинял, мама здесь разгребала всё, что ты наворотил. И ты ещё смеешь оскорблять эту женщину после всего, ЧТО она для тебя сделала?!

Отец ехидно ухмыльнулся и коротко бросил:

– Вся в мать.

Он замахнулся на меня кочергой и попытался ударить мне в голову, но я успела уклониться. Уронив вперед компьютерный стол вместе с компьютером, я создала себе небольшое укрытие, чтобы выиграть хотя бы 5 секунд времени, чтобы позвать на помощь. Лихорадочно пытаюсь записать Крису сообщение, чтобы он помог мне и вызвал полицию. Телефон тупит, пальцы не слушаются и получается ерунда, вместо текста. Отец приближается. Я едва успеваю записать сообщение: «Бстр домй! Пмги мне!». Отец снова замахивается на меня кочергой, но попадает ей прямо по корпусу монитора, навсегда почившего без возможности восстановления. Я хватаюсь за кочергу и пытаюсь вырвать её у него из рук. Силы явно неравны, поэтому я кусаю его за руку, что есть силы и, пользуясь эффектом неожиданности, вырываю кочергу себе. Достаю из кармана телефон, набираю номер Криса и истерично ору в трубку: «ПОМОГИ МНЕ, МЕНЯ ЩАС УБЬЮТ!». Отец лишь усмехается над моими жалкими попытками защититься и смело, но очень медленно идёт ко мне. Меня трясёт от страха, кочерга дорожит в руке.

– Ну что ж, раз не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.

Сказал отец, подходя ко мне и расстёгивая ширинку. Я оцепенела от холода и ужаса. Я не верила, что это происходит со мной. Это ведь папа, мой отец… Который когда-то водил меня гулять в парк, читал мне сказки и обрабатывал разбитые на велосипеде коленки йодом. Не может быть. По щеке невольно потекли слезы. Нет! Этого не может быть, это не он! Промелькнуло с у меня в голове. Это всего лишь Тень – это не папа.

Когда Отец был уже достаточно близко и был готов схватить меня за волосы, чтобы унизить мою честь и достоинство, я, внезапно для самой себя, стиснула последние силы в кулаки и со злостью ударила его кочергой по голове. Это свалило его с ног и дезориентировало. Он ползал по полу и стонал от боли. Вероятно, я разбила ему голову. Я закрыла в ужасе рот руками и побежала на улицу. «Это – не отец» – крутилось у меня в голове. Выбежав за ворота, я увидела только что прибывшего Криса с патрульной машиной.

– Что случилось? Ты в порядке? – Беспокойно начал расспрашивать он.

Я качнула головой и указала рукой в сторону дома. Крис всё понял и повел полицейских вовнутрь. У меня двоилось в глазах и тошнило. Мне хотелось поскорее покинуть это ужасное место. Так гадко и противно мне никогда в жизни не было. Я пробежала шагов десять, упала на колени и меня вырвало.

– Я должна отсюда выбраться! – Шептала я себе под нос. – Я должна еще раз попробовать уехать. Это всё нереально! Не может быть реальным!

В голове крутились строчки: «Постой… Послушай… Мы должны найти дорогу обратно.» (прим. песня группы Сруб – Песни злых цветов).

Я бежала по улице. Ветер развивал длинные светлые волосы. Я не чувствовала холода, находясь в состоянии шока. Внезапно наполз туман и мой дальнейший путь пролегал прямо через его гущу. Я сбавила шаг, чтобы не споткнуться и не напороться на что-то. Светлые длинные волосы? Ещё утром они были черными и короткими. Как такое вообще могло произойти? Я потрогала руками локоны, оглядев их концы, взвыла, подняв голову вверх и медленно пошла дальше. Кругом стояла тишина. Страшная и оглушительная тишина. Я неуверенно прошла ещё несколько шагов вперед, прежде чем стали появляться очертания дороги. Наконец, туман рассеялся, и я поняла, что вышла к дому Сашки и Киры Слободских – брата и сестры. Некогда моими названными братом и сестрой.

Сашка был местным заучкой, который любил возиться со всякими железками с утра до ночи. В детстве мы играли вместе, пока в нем ещё был человеческий азарт и сохранялись черты ребенка, а не робота. С возрастом Сашка совсем помешался на технологиях, однако изобрести что-то за много лет так и не смог, что ещё больше его вгоняло в отчаяние и добавляло новую порцию безумия и стремления работать всё больше и больше. Он почти всегда ходил с небрежно растрепанными русыми волосами, носил толстовку серого цвета, которую почти никогда не снимал, старые синие джинсы и очки. Ещё в средней школе он признался мне в любви, но был отвергнут мной. Во-первых, он мне даже симпатичен никогда не был как парень, а во-вторых, я отлично понимала, что ни один человек во вселенной не сможет затмить собой его любовь к технике. Так что оставить его один на один с его технологическим безумием было весьма гуманным решением, хоть оно его и огорчало по сей день.

– Привет! – Выпалила я, радуясь, что встретила хоть кого-то после тумана и этой жуткой сценой с Тенью под личиной моего отца.

Казалось, Сашка меня игнорировал, но я знала, что он был очень занят изобретением очередной бесполезной ерунды, которая никогда не заработает.

– Что ты делаешь? – Из вежливости поинтересовалась я, чтобы разговор хоть как-то завязался.

Наконец, Сашка нехотя поднял голову и посмотрел на меня таким взглядом, будто я спросила что-то элементарное – какая столица России или как звали Пушкина.

– Это чип для автомобильных дел. – Важно произнес он

– Мммм. – Протянула я. – А я собираюсь в город, на вокзал. Ты не видел, проезжал ли уже автобус?

– В город? – Оживился Сашка. – Мне как раз нужно в магазин запчастей, не хватает пары важных деталей. Объяснять не буду каких, ты всё равно не поймешь. Автобуса ещё не было сегодня. Впрочем, мы можем поехать вместе. – Последнюю фразу он пытался бросить небрежно, как бы невзначай, но всё равно ему не удалось скрыть прорывающиеся наружу нотки надежды побыть тет-а-тет в дороге.

– Ладно. – Пожала я плечами.

– Подожди секунду, я тут всё приберу и быстро вымою руки.

Я кивнула головой и стала ходить кругами возле дома. Попыталась позвонить Крису: «Неправильно набран номер». Отлично, Крис опять пропал! Что может быть ещё хуже?!

И тут на меня с воплями вылетела Кира. Рыжие волосы были всклокочены, а зеленые глаза горели безумием. У Киры было психическое расстройство, она довольно безобидная, но в периоды обострения становилась агрессивной и страшно опасной. Видимо, Сашка опять не доглядел и вовремя не дал ей лекарство.

Истерично смеясь, Кира летела на меня, размахивая куском старой доски с облупившейся зеленой краской и торчащими сверху двумя огромными ржавыми гвоздями.

– Кира, это я! Кира! – Пыталась я призвать девушку к рассудку, но попытки мои были тщетны.

Я поняла, что она не слышит меня и единственно верным решением будет бежать. Я сначала попятилась, а потом развернулась и побежала что есть силы. За мной гналась Кира, которая вопила диким ором и страшно смеялась. Я услышала, что вышел из ворот Сашка и решила завести Киру на круг, чтобы загнать домой. Кира повторила мою траекторию. Я вбежала в ворота дома Сашки и Киры. Когда Кира пробегала сквозь ворота, Сашка схватил её за пояс и уже привычным делом скрутил ей руки, вырвав доску, оголил ей плечо и вколол успокоительное, которое всё это время держал в зубах наготове. Кира дернулась пару раз и обмякла как довольная кошка. Укол был сильный и действовал всегда быстро, но использовать его можно было только в крайних случаях, иначе этот чудо препарат вызывал привыкание и массу побочных эффектов. Сашка взял Киру на руки, отнёс в дом и уложил в постель. Я ждала на улице. Наконец, он вышел, и мы отправились в дорогу.

Ждать пришлось недолго, автобус приехал довольно быстро. Он был старого образца, в городах уже таких даже не осталось. В салоне вечно пахло бензином и подбрасывало на кочках. Я вздохнула и поднялась по ступенькам. Надеюсь, меня не укачает. Мест свободных было много. Сашка хотел уже было сесть рядом со мной, но я опередила его, сказав:

– Знаешь, я, пожалуй, сяду на ряд, который повыше, прямо за тобой. Боюсь, что меня будет укачивать.

На лице Сашки промелькнуло разочарование от разрушенных иллюзий о такой официальной, но всё же близости. Он кивнул и сел передо мной, но на ряд ниже. Достал из сумки термос с горячей водой и стал заваривать сублимированный кофе. От запаха кофе меня стало тошнить ещё сильнее. Я нашла в кармане завалявшийся пакетик китайского зеленого чая, непонятно, откуда взявшийся. Я стала нюхать этот пакетик, чтобы перебить все окружающие запахи. Потихоньку мне становилось легче. Я расслабилась, откинулась на спинку сидения и задремала.

Мне снилась лестница. Я часто вижу их во сне. И это меня всегда пугает. Я находилась в обычном хрущевском подъезде, выкрашенным в занудный голубой и коричневый цвет. Мне нужно было идти по этой лестнице вверх. Но она была вся сломана: перила были кривые и наполовину разрушенные, с острыми краями и отсутствующими элементами. В самой лестнице не хватало ступеней, они рушились буквально под ногами. Стоя на месте, можно было разглядеть ступеньки на этажах ниже. Это была ужасная и жуткая спираль из сломанных ступеней и перил. Лестница шаталась, а я должна была идти наверх. И вот, когда я уже добралась до площадки, сзади всё рухнуло, я осталась на последнем кусочке бетона. Мне нужно было запрыгнуть на площадку, которая была наискосок, но на уровне моей головы по высоте. Мне пришлось прыгать вверх и вдаль одновременно. Меня охватил дикий ужас. Лестница не думала даже кончаться. Как пить дать – после этой площадки появится ещё какая-нибудь чертовщина. Это был бесконечный подъезд с бесконечно разрушающейся лестницей. Я приготовилась к прыжку, всё задрожало, я почувствовала, как бетон уходит из-под ног и всё охватывает жуткая чернота.

– Приехали! – Услышала я басистый мужской голос и проснулась. – Выходим, конечная.

Сашки нигде рядом не было. Всё было окружено густым плотным туманом. Я вышла из автобуса, и он медленно исчез в туманной дымке.

Сделав несколько аккуратных шагов вперед, я сразу узнала дорогу – я опять вернулась в деревню! Ничего, погоди, я найду способ выбраться и положить конец этому безумию.

Обняв себя руками от холода и растирая руками плечи, я пошла вперед. Дом Сашки и Киры был неподалеку. Узнаю, куда подевался Сашка и заодно проведаю Киру после её припадка.

Я отворила калитку и вошла во двор. Никого не было. В отражении окна я заметила, что мои волосы стали голубыми. Я дернула унылую дверь голубого цвета моих волос на себя и вошла в дом. Дома, как всегда, было всё завалено различным хламом, который притащил Сашка: всякими железками, которые «могут пригодиться», кипы старых газет и журналов, которые никогда никто не читает, различные тряпки, деревяшки и так далее. Атмосфера в доме была чахлая и бесхозная, будто на дом всем наплевать. Воздух был спертый и дышать им было не очень приятно. Я аккуратно отодвинула потрепанную шторку, отделяющую кухню-коридор от общей комнаты и вошла в неё. По телевизору бубнила какая-то передача, а в противоположном углу комнаты на кровати, огороженной старой атласной шторой, гадкого коричневого цвета, лежала Кира. Она была вся бледная, а лицо и руки её были в ярко-красных крапинках, словно это капли крови выступили.

Кира смотрела на меня уставшими зелеными глазами. Сухие бледные губы едва расползлись в скупую улыбку:

– Ты решила вернуться?

– Да уж, – кивнула я, – не задалась революция. Скажи, а Саша уже приехал?

– Сашка? – Переспросила Кира – Он никуда и не уезжал. Он уже неделю тусуется у Петьки.

Мне стало плохо, ноги подкосились. Петька был лучшим другом Сашки, их дома были буквально через дорогу, поэтому они всегда ходили в гости к друг другу. В детстве мы все вместе играли иногда. Но Петька пять лет назад погиб в автокатастрофе. Как это может быть вообще?! В глазах потемнело, внутренности скрутило в комок, лоб покрылся холодным потом.

– К Петьке? Зачем? Что он там делает целую неделю?

– А ты не видишь, что я болею корью? – Язвительно спросила Кира. – Ушел, чтобы не заразиться.

– Как ты могла заболеть корью? – Пыталась я призвать остатки разума и здравого смысла в свою голову и не потерять сознание. – Но разве у тебя не было сегодня утром припадка и тебе Сашка не ставил укол?

– Такое ощущение, что это у тебя сейчас припадок! – Нахамила в своём привычном стиле Кира. Если бы этот додик уколол меня, я бы это уж точно запомнила. Извини, я должна отдохнуть. – Бросила она и повернулась на бок, закрывшись одеялом.

– Да, конечно, прости. Отдыхай.

Я встала с её кровати и пошла к выходу. Ноги были ватные и не слушались. Я ещё раз попробовала набрать номер Кристиана: «Неправильно набран номер» холодно отрапортовал робот из трубки. Значит, Крис ещё не появился. Я решила попробовать вернуться в Дом и посмотреть, что происходит там.

Глава 3

У меня была теория, что я застряла в деревне, потому что должна что-то сделать, тогда она меня отпустит. Что именно – пока неясно. Не факт вообще, что всё происходящее – реальность. Либо некоторые люди нереальны. Либо же реальны настолько, насколько я им позволяю. А может, это всё сон, который скоро закончится? Загадкой для меня так же оставалось то, почему Крис мог исчезать и появляться, когда ему вздумается. Словно черный кот, бродящий туда-сюда между мирами. Вероятно, потому что он никогда не был жителем этой деревни и знал о ней только по моим рассказам. Впервые он оказался в ней именно сейчас, со мной. Все остальные, люди и Тени, являлись местными жителями, поэтому оставались здесь на постоянной основе. Самое ужасное – я не помнила, какое лихо меня притащило в эту деревню и как мы с Крисом тут вообще оказались. Вероятно, что-то произошло со мной, вследствие чего наступила амнезия.

Тенями я называла людей и существ, человечность которых я ставила под вопросом. Например, в Доме на меня напал явно не мой отец. Это было что угодно: злая сущность, призрак, барабашка, бес, но только не мой отец. Для упрощения этих созданий я стала звать Тенями.

За размышлениями я сама не заметила, как почти подошла к дому. На улице стояла с ведром картошки соседка тётя Надя – мамина подруга.

– Здравствуйте, тёть Надя! – Кивнула я ей.

– Привет, Адочка! – Улыбнулась она. – Я там почту принесла вам, забери, пока не утащили.

– Хорошо, спасибо!

Тётя Надя работала почтальоном в нашей деревне. Помню, как в детстве ждала её рабочего визита как праздника, ведь она приносила мой любимый журнал «Дымка», который я обожала. «Дымку» мне выписывали родители, выпускался он раз в месяц. Обычный журнал для девочек-подростков. Но было в нем какое-то свое особое очарование и атмосфера при прочтении.

Я подошла к Дому и проверила почтовый ящик – действительно. Лежала куча всего. Я стала проверять: газета, квитанции и свежий выпуск «Дымки» подписку на который забыли отменить, а журнал так и приходил каждый месяц. Но, даже будучи взрослой, я читала этот журнал с удовольствием и ноткой ностальгии.

Внезапно на одной из квитанций я увидела лохматого серого паука среднего размера. Я до смерти боюсь пауков! Я громко закричала, стряхнула паука с квитанции резким движением и побежала в Дом. Когда я зашла предо мной предстала страшная картина: мама, папа и Сёма в суматохе кидаются различными вещами в стену, в сторону окна. Дома стоял переполох, шум и гам. Подойдя поближе, я заметила, что этими предметами они пытаются сбить огромного птицееда, который уселся на шторе и явно не собирался её покидать. Я побелела от страха. Ну, нет уж, такого врага я не вынесу.

Моя семья пыталась прибить мохнатую тварь всеми подручными средствами – книгами, крышками от кастрюль, обувью, столовыми ложками, какими-то деревяшками. Но постоянно промазывали. Я незаметно проскочила в свою комнату. Мне даже стало искренне жаль паука. Он ведь не виноват, что он такой гадкий и пугающий, что мы его боимся. Меня настолько растрогала судьба несчастного птицееда, что я была готова заплакать. Я вышла из комнаты, стараясь пересилить первобытный ужас и спасти бедное существо. Когда я вышла, я увидела, что папа накрыл паука кастрюлей, скинул со шторы и накрыл крышкой.

– Не поможешь нам? – Смеясь спросил он, прекрасно зная, как я боюсь пауков.

– Нет уж, спасибо. – Сказала я и пошагала на улицу, пока ещё какой житель этого Дома не обнаружился. Да и видеть отца после нападения Тени было как-то не по себе.

Я вышла из дома и села на крыльцо. Ноги устали от бесконечных прогулок и хождений в поиске выхода из деревни. Я прошла снова к сараю, но там по-прежнему не было ни одного котика. Я собрала миски с испорченным молоком и понесла их в Дом, чтобы вымыть. Только я собралась уходить, как услышала довольное мурчание. Неужели, коты вернулись? Но всё оказалось гораздо более непредсказуемо. В углу сарая стояла розовая свинья. Всё бы ничего, если бы не несколько необычных деталей: у этой свиньи были розовые, чуть прозрачные крылья, подобные крыльям летучей мыши, а хвост напоминал хвостик колибри. Свинья заметила меня и весело побежала ко мне, забавно дрыгая ушами. Она была ласковая как кошка и стала тереться о мои ноги. На удивление, шкура была у неё очень мягкая и приятная на ощупь, как мех. Я стала чесать свинку за ухом, в ответ на что она довольно замурчала. Никогда не видела таких невероятных животных.

– Маленькая, хорошенькая, – приговаривала я, сейчас я тебе что-нибудь принесу вкусненькое.

Я направилась в Дом, взяла буханку хлеба и угостила ей свинку. Она довольно зачавкала.

Когда я вернулась в Дом, то почувствовала приятный запах выпечки. На кухне стояла бабушка и пекла мои любимые пирожки с капустой. Родителей в Доме уже не было.