Вильгельм. Вестник бесплатное чтение

© А. Лисина, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Пролог

Люблю ночь. Солнце в глаза не бьет, темнота, тишина, на улицах больше нет привычной для светлого времени суток толчеи. А если и промелькнет вдалеке пара-тройка прохожих, то обычно им нет до тебя никакого дела.

Правда, сегодня явно не тот случай.

– Эй, пацан, ты, случаем, не заблудился?

Я обернулся и вопросительно уставился на вышедшего из ближайшей подворотни субъекта. Довольно высокий, тощий, одет скромно и так, чтобы на плохо освещенной улице в глаза не бросаться… Пару минут назад его тут, кстати, не было. Хотя следил он за мной от самой гостиницы, наверняка гадая про себя, какого Саана я уже второй час кружу по ночному городу, прямо-таки выставляя себя напоказ.

Впрочем, нет. На самом деле субъект был не один – вон второй спрыгнул в тот же тупичок, умудрившись сделать это практически бесшумно. Да и аура у него оказалась интересная – такая же скользкая, мутная и невнятная, как у первого.

Отлично.

Вы-то мне и нужны.

– Мальчик, тебя мама разве не учила не бродить по городу ночью? – осведомился первый, неторопливо приближаясь и окидывая меня плотоядным взглядом.

Я сделал простодушное лицо.

– А что такое? Разве тут опасно?

– Еще как, – оскалился парень, продемонстрировав неестественно длинные клыки, после чего резко ускорился, метнулся к моему горлу и… наверное, здорово удивился, когда получил по хребту и с сочным хрустом впечатался мордой в землю.

– До чего невоспитанные пошли вампиры, – посетовал я, отряхивая рукав дорогого камзола.

– И не говори, – притворно вздохнул материализовавшийся над моей головой Мор. – Совсем распоясались. Всего-то двести лет прошло с тех пор, как ты их создал… Второго кокнем или пусть живет?

Я качнул головой.

– Мертвые они для нас бесполезны. Эй ты! Подойди.

Вампир (а все-таки прижилось название!) сглотнул, но потом все же выбрался из тупика и нерешительно остановился, переводя встревоженный взгляд то на меня, то на призрака. На вид совсем мальчишка, лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Это что же, на окраинах уже молодежь начали привлекать в ряды бессмертных? Не рановато ли, а? Или я, пока сидел в своей пещере, все самое интересное пропустил?

– Как тебя зовут? – осведомился я, рассмотрев все, что хотел.

Паренек под моим взглядом явственно дрогнул.

– Ирди… Ирди Длум.

– Мне нужен твой князь. Он еще в старом поместье живет или в новое успел перебраться?

– В старом, господин, – сообразил-таки проявить почтение вампир и коротко поклонился. – Князь Нардис не очень-то любит перемены.

– Тогда передай ему, что мы скоро будем, – велел я, после чего вампир так же бесшумно исчез, а я забросил потерявшего сознание тощего в ту самую подворотню, откуда он выбрался, и хмыкнул: – А этот пускай здесь полежит. Авось к рассвету очухается.

Глава 1

Спустя полчаса я остановился перед воротами роскошного загородного поместья и окинул взглядом виднеющийся в глубине сада дом. Высокий, просторный… можно даже сказать, не дом, а дворец, весьма удачно вписавшийся в окружающий ландшафт.

Помнится, в прошлый раз «домик» выглядел гораздо скромнее, но, наверное, за те полторы сотни лет, что я тут не был, Нардис успел неплохо подняться. Вот и землю вокруг поместья прикупил. И холмы обиходил. Поля распахал и засеял. Живность развел. Да и виноградниками, как обещал когда-то, засадил всю округу.

Наверное, теперь, когда его мечта исполнилась, он наконец-то счастлив?

– Мастер Вильгельм… – с коротким поклоном встретил меня у ворот молодой вампир. – Прошу, проходите. Князь ожидает вас в малой гостиной.

Я только отмахнулся – Нардиса я найду где угодно, даже в подвале, если вампирскому князю вдруг вздумается обустроить там логово. Правда, на встречу я не торопился, шел медленно, крутя головой по сторонам и рассматривая буйную растительность, которая даже сейчас, в темноте, привлекала внимание своими причудливыми формами и яркими красками. Пару раз даже сошел с ухоженной дорожки, чтобы повнимательнее рассмотреть деревья, которые здесь, на юге, резко отличались от тех, что росли, к примеру, в Даманской империи. За долгую жизнь мне, правда, довелось много где побывать и на всякое насмотреться, но все-таки южная природа обладала какой-то особенной притягательностью. А некоторые виды и вовсе напоминали о тех далеких временах, когда в моей жизни все было просто, понятно и легко.

По дороге я заметил несколько десятков невзрачных аур в глубине сада, однако на моем пути так никто и не встретился. Вампиры старательно прятались, на глаза не лезли. Но не сомневаюсь – стоило мне чего-нибудь пожелать, как мое желание будет немедленно исполнено.

Так, в тишине и одиночестве, я дотопал до дома, зашел в услужливо приоткрытую дверь и беспрепятственно добрался до малой гостиной. Ну как малой… там спокойно можно было в прятки играть. Отряду человек этак в двадцать. Но для запросов вампирского князя, по-видимому, она была мелковата, так что мне даже стало любопытно, а есть ли в этом, с позволения сказать, доме большая гостиная? И каких же она тогда размеров?

– Звал? – кратко спросил я, переступив порог вышеозначенного помещения, больше похожего на тронный зал.

Сидящий в огромном кресле рыжеволосый и старейший в этом мире вампир взглянул на меня так, словно мы расстались не полтора века назад, а буквально вчера.

– Да. Мы нашли еще одну шкатулку.

– Храмовое серебро?

– Именно, – безучастно отозвался Нардис и, подперев голову рукой, вперил в наполовину зашторенное окно равнодушный взгляд, который мне совсем не понравился. – Она в подвале. Если хочешь, можешь забрать прямо сейчас.

Хм. Странный тон. Странный вид. С князем что-то не так или мне мерещится?

За годы, что мы не виделись, он почти не изменился. Ну разве что стал чуть шире в плечах и несколько массивнее, как и положено зрелому мужчине. Его лицо утратило юношескую мягкость, слегка огрубело, но при этом отнюдь не потеряло прежней гармонии черт. В одежде появился несвойственный прежнему Нардису лоск. Он выглядел хорошо… сыто… как настоящий князь, которого уважали, самую малость побаивались и от которого зависело несколько сотен жизней. При этом он выглядел уставшим, если не сказать несчастным, хотя мне казалось, что все должно быть ровным счетом наоборот.

Я уселся в кресло напротив и окинул Нардиса еще одним изучающим взглядом.

– Что произошло?

– Ты о чем? – не повернув головы, спросил он. Причем спросил так, для проформы, не проявив к разговору ни капли интереса.

– О тебе.

– А разве со мной что-то не так?

– Поправь меня, если я ошибусь, – медленно проговорил я. – Двести лет назад, когда мы уходили из Дамана, именно ты предложил нам осесть в княжестве Айр. В городе, где ты вырос и где тебя едва не повесили. Никто не стал возражать, когда ты первым же делом навестил здешнего наместника и отомстил за семью. Восстановил, так сказать, справедливость. Затем ты решил пойти дальше, и Нум с его ребятами почистили город от криминала. Все, что можно было прибрать к рукам, ты прибрал. Выкупил отцовское поместье. Сумел его расширить и облагородить. Наладил связи в городском совете. Потихоньку внедрил туда своих людей. Создал новые рабочие места и вывел город на новый уровень жизни. Преобразовал стражу, заставив ее работать как положено. Практически свел на нет преступность в целой провинции. Избавился от конкурентов. Разбогател. Стал главным поставщиком вина в этой части света…

– У меня и поголовье скота большое, – не слишком охотно подтвердил мои предположения Нардис. – Коровы, овцы, козы… табун породистых скакунов, да еще и не один. Я теперь дважды почетный гражданин города. Уважаемый член общества. Щедрый даритель, благодетель, личный друг князя и все такое прочее…

– Так чего же тебе не хватает? – поинтересовался я, закинув ногу на ногу.

Помнится, когда я уходил, Нардис буквально горел идеей сделать тут все по уму, чтобы все жили долго и счастливо. А с каким воодушевлением он обустраивал родовое поместье? С каким восторгом говорил, как все тут переделает, чтобы ни одна продажная тварь во власть больше не пролезла! Как гордился он своими первыми успехами и как был рад, когда я решил дать ему возможность себя реализовать…

Я ушел, да. После проведенных в Айре сорока с небольшим лет мне стало не особенно интересно, что будет с княжеством дальше, но Нардиса многое связывало с этими местами, поэтому я не стал настаивать, чтобы он отправился со мной.

И вот теперь я смотрел на него и не понимал, что происходит.

– Просто у него больше нет цели в жизни, – ответил за Нардиса Мор. – Он достиг всего, чего хотел, и теперь не знает, куда двигаться дальше.

Под моим испытующим взглядом Нардис тяжело вздохнул.

– Ты не говорил, что долгая жизнь – это такая морока, – буркнул он. – Я многое успел сделать, достиг больших успехов, создал полноценное гнездо, обзавелся собственными птенцами, обустроил жизнь, дал городу все, что мог, и… Больше не могу. Устал.

– От чего?

– От всего. От людей, от нелюдей… от того, что все вокруг идет своим чередом, практически никогда не меняясь. Да, я не хочу войн и больших потрясений, но мне надоело слышать и видеть каждый день одно и то же. По тысяче раз проживать один и тот же утомительный день. Видеть одни и те же рожи, слышать одни и те же фразы… Люди такие одинаковые! – с чувством посетовал Нардис, заставив меня понимающе хмыкнуть. – Имена меняются, но на самом деле они все те же. Лживые, глупые, озабоченные… или, наоборот, наивные, слабые и восторженные. Они приходят ко мне снова и снова, с одними и теми же просьбами, идеями, требованиями или угрозами. И я уже заранее знаю, что они скажут, как отреагируют, как попытаются мне соврать или облапошить… я вижу их насквозь, Вильгельм! Даже своих, вампиров! Особенно женщин! И меня это бесконечно раздражает.

Я усмехнулся.

– Так ты поэтому заперся у себя в поместье и носу отсюда не кажешь?

– Я уже давно нигде не появляюсь, – с тоской признался князь. – Помнишь, как на нас в свое время смотрели в Дамане? Так вот, здесь я решил до такого не доводить, поэтому после того, как ты ушел, взял более или менее похожего на меня мальчишку и представил его как сына. Со временем официально передал ему дела и, как только сроки подошли, ушел со сцены, чтобы вопросов не задавали. Мальчишка вырос. Потом передал дела другому… с тех пор так и повелось. Каждый предыдущий «наследник», когда состарится, передает дела преемнику, которого я же и назначаю. А меня как торжественно похоронили полтора века назад, так я и живу в тени. Веду потихоньку дела. Слежу за порядком. Обучаю молодежь… они же все до одного ко мне привязаны. Я даже уехать надолго не могу, потому что им без меня не выжить, понимаешь?

– Вот оно что… – протянул я. – Так ты о свободе мечтаешь, что ли?

– Это несложно устроить, – пообещал Мор. – Достаточно перебить всех твоих птенцов, и ты моментально освободишься от обязательств.

Нардис мрачно на него покосился.

– Шутишь, да? Я любого из них могу убить, просто приказав, и ни один не сумеет ослушаться. Но кровные узы так легко не уничтожишь, потому что каждая смерть ударит и по мне тоже. Да и не могу я их бросить. На мне ответственность за то, что с ними происходит, как они живут и что делают.

– Так переберись на новое место и возьми их с собой, – пожал плечами я. – Что тебе мешает? Пока обустраиваешься, пока привыкаешь… вот и будет тебе занятие на ближайшие лет сто.

– У многих тут семьи, дети, репутация, – покачал головой князь. – За эти годы даже Нум признал, что законно работать гораздо спокойнее. Да и нравится мне здесь. Хорошие места, красивые, родные.

– Дети? – Я вопросительно приподнял брови. – Так вы все-таки решили эту проблему?

Увы. Новоявленные бессмертные все-таки оказались с изъяном. Лично я считал его незначительным, однако для многих он стал настолько существенным, что подчас люди отказывались от ритуала лишь ради того, чтобы сохранить возможность иметь потомство.

Над этой проблемой вампиры бились много лет. Но, к сожалению, безуспешно. И вот теперь Нардис говорит, что она решена?

Князь кивнул.

– Можно сказать и так. Как выяснилось, у мужчин нашего вида и у обычных женщин все-таки возможно появление потомства. Для этого нужна кровь… много крови, а также терпение, время и абсолютное доверие между супругами.

– Неожиданно…

– Да. Первый случай мы зафиксировали вскоре после того, как ты ушел: у одного из парней Нума родился совершенно здоровый сын от смертной девушки. Я тогда усомнился в отцовстве База, ведь связи с женщинами были у многих, но почему-то повезло только ему. Однако вскоре у мальчика проявилось столь явное сходство с отцом, что всякие сомнения отпали. Мы тщательно изучили самого База и его супругу, отследили развитие ребенка, провели кое-какие исследования. И когда стало ясно, что это не случайность, все вздохнули с облегчением.

– Значит, полукровки жизнеспособны?

– Более чем. Растут они, конечно, гораздо медленнее обычных детей, да и по силе нам заметно уступают, от крови зависят меньше, но в целом – да, они вампиры. Так что теперь можно сказать, что мы – полноценная раса. Единственное ограничение, которое накладывает проклятая кровь, это то, что наши мужчины, если хотят завести семью, должны искать пару среди необращенных. И уже после рождения детей мы проводим ритуал над супругой. Если она, конечно, захочет. Сам понимаешь – даже ради долгой жизни с любимым мужем не все готовы раньше времени утратить возможность материнства.

– А если у нее на момент замужества уже были дети? – полюбопытствовал я. – С ними вы что делаете?

– С ними сложнее, – признался Нардис. – Новообращенные дети растут даже медленнее полукровок. По уровню развития они уже вроде бы взрослые, однако их тело меняется намного медленнее, чем хотелось бы, поэтому мы больше никого не обращаем до совершеннолетия. И только в очень редких случаях проводим обряд.

– А как насчет вас с Лу?

– Нет. – Нардис впервые за разговор отвел глаза. – У тех, кого создал я, кровь сильно разбавлена, поэтому они еще могут завести потомство. Тогда как мы с Лу… в общем, я уже на эту тему даже не заговариваю. Она после смерти отца и так сама не своя ходила. Переживала, все смириться не могла, что отец в новом качестве ее не принял. А когда еще и Ли узнала, что после обращения, скорее всего, потеряет и возможность иметь семью, и магический дар… в общем, уговорить ее на ритуал мы так и не смогли, а Лу стало совсем тяжко.

Я мысленно крякнул.

Насчет дара все правда – сохранить его после ритуала нам ни разу не удавалось. Однако мне всегда казалось, что Луиза пойдет по стопам матери хотя бы ради того, чтобы оставаться молодой и красивой вечно. Женщины на это часто клюют, тем более что Ли, в отличие от деда, никогда не упрекала мать за ритуал, а оно вон как вышло. Видать, Леман в последние годы жизни сумел оказать на внучку гораздо больше влияния, чем рассчитывала Лу, и малявка, проявив истинно леманское упрямство, в конце концов тоже решила остаться человеком.

– Ли еще жива? – спросил я, когда в комнате воцарилась неловкая тишина.

– Нет, – качнул головой князь. – Век колдуний довольно долог, но двести лет – это слишком много даже для целителей, поэтому мы попрощались с ней полвека назад.

Жаль. Забавная была малявка. И колдунья из нее получилась толковая.

– За ее семьей я до сих пор присматриваю, – добавил между тем Нардис. – Но Лу не смогла смириться с потерями, поэтому ушла. Надолго ли? Не знаю. Весточек от нее не было уже давно.

– И мне она на глаза не показывалась, – обронил я. А про себя подумал, что, пожалуй, данный вопрос я в свое время напрасно оставил без внимания.

Собственно, только сейчас, глядя на своего первого князя, я осознал, что он не был готов к тому, что с ним произошло. Первое время его оберегала от тягостных мыслей эйфория от полученных возможностей. Потом помогала Лу. Затем удерживали общее дело, наличие привязанных узами птенцов и ответственность за их будущее.

Но время шло. Те задачи, которые Нардис перед собой поставил, оказались решены. Новых он, к сожалению, не придумал. А в отсутствие достойных целей вскоре начал обращать внимание на вещи, которые раньше проходили мимо его внимания.

В частности он стал замечать, что люди с годами почти не меняются. Они попросту не успевают по-настоящему жить, совершенствоваться в должной мере и охватить все то, что в силу долгой жизни доступно, скажем, мне или Нардису. Поэтому вещи, которые мы считаем хорошо знакомыми, изученными и обыденными, для них кажутся чем-то новым и неизведанным, а порой и совершенно невероятным.

Да, поначалу это может показаться забавным. С позиции бессмертного кичащийся собственными знаниями и умениями человек и впрямь выглядит нелепо. Но чем больше проходит времени, тем реже тебе хочется улыбаться. И тем чаще ты испытываешь желание остаться в одиночестве.

К счастью, меня это не касалось: я в принципе не умел долго испытывать одну и ту же эмоцию: ни радости, ни огорчения, ни скуки. Тогда как Нардис, пережив и перепробовав многое из того, что могла предложить ему жизнь, со временем утратил к ней интерес. Потерял то, что делало ее запоминающейся и интересной. А когда вдобавок к этому потерял еще и любимую женщину, то вплотную подошел к мысли, что жить ему, по большому счету, незачем.

Вот откуда в нем эта тоска.

И вот почему он с таким равнодушием меня встретил.

– Мне сообщили, что полчаса назад на тебя пытался напасть вампир, – нарушил воцарившееся молчание Нардис.

– Да. Какой-то дурачок решил, что нашел себе легкую добычу.

– Извини, – поджал губы князь. – Мы вообще-то на людей не охотимся. Я за такое голову отрываю сразу, без оглядки на возраст, статус и полезность для стаи.

Хм. Правда?

Честно говоря, слухи о вампирах уже не первый год бродили и по империи, и по сопредельным государствам. Мол, то тут вампиры целую семью вырезали, то там деревню обескровили… и это несмотря на то, что мы еще двести лет назад решили, что кого попало обращать не будем, а Нардис сделает все возможное, чтобы информация о его птенцах не стала достоянием общественности.

Тем не менее слухи появились, а они, как известно, на пустом месте не рождаются. Более того, некоторые из них выглядели достаточно достоверными, а в последние несколько лет стали настолько распространены, что мне захотелось проверить, как обстоят дела в княжестве. И то, что я увидел, мне не понравилось.

– Это не то, что ты думаешь, – поморщился Нардис под моим внимательным взглядом. – Тот балбес не собирался никого убивать. Ему даже кровь твоя была не нужна.

– Уверен? – вкрадчиво поинтересовался из-за спины князя Мор.

Тот фыркнул.

– Конечно. Они у меня все на коротком поводке. Ритуал крови дает возможность даже в голову к ним залезать при необходимости, так что могу поклясться: Шамул и в мыслях не держал никого поранить.

– Зачем же он тогда на меня напал? – нахмурился я.

– Да просто молодой он еще, детство до сих пор в одном месте играет. Вот и решил над тобой подшутить.

Призрак скептически хмыкнул.

– И как? Получилось?

– Будет теперь клыки заново отращивать, – искривил губы Нардис. – Убивать его, конечно, не за что, узы крови он пока чувствует плохо. Мальчишка, что с него взять? Но вот за то, что подверг нас риску обнаружения, я его накажу… Кстати, Вильгельм, раз уж ты здесь, не сочтешь ли за труд проверить восточную оконечность провинции? По-моему, из империи к нам потихоньку стала нежить перебираться. И есть явные признаки того, что где-то в той стороне зарождается новая скверна.

– С чего ты решил?

– Я не могу приблизиться к границе, – во второй раз отвел глаза князь. – А мои ребята так и вовсе… Они, к сожалению, переносят близость темных пятен гораздо хуже. И если я всего лишь на день-другой свалюсь с головной болью, то они буквально сходят с ума. Начинают вести себя так, словно только что родились: дикая жажда крови, бешено скачущие эмоции, потеря памяти…

Я насторожился.

– И давно ты об этом знаешь?

– Лет десять, – тяжело вздохнул Нардис. – В то время до нас стали доходить слухи, что на востоке пропадают люди. Кто в лесу, кто на болоте… немного, по несколько человек за год, не больше. Поначалу меня это не встревожило – хищников в округе много, так что естественная убыль населения не превышала допустимых значений. Но несколько лет назад там пропали двое моих птенцов. Однажды ночью я проснулся и понял, что их больше нет. При этом о тварях в том районе никто не сообщал, тревожных вестей с границы княжества тоже не поступало, поэтому я отправил людей, чтобы все там проверить.

– И что? – еще больше насторожился я.

– И они не вернулись. Не погибли, а именно не вернулись. А всего через пару дней в городе пошли слухи о тварях в человеческом обличье, которые рвут людей на части руками и пьют человеческую кровь чуть ли не бочками. Якобы те твари уничтожили целую деревню, а чудом уцелевший охотник, который видел, как это случилось, примчался в город и принялся умолять наместника отправить туда войска.

Хм. Выходит, вот откуда слухи взялись?

– Естественно, я поехал туда сам, – добавил Нардис, так и не дождавшись от меня напрашивающегося вопроса. – Взял пару портальных маячков, сориентировался по узам и вышел прямо на окраину той деревеньки. Жители действительно были мертвы. Разорваны в клочья. Как и вся живность в округе, что домашняя, что дикая. И там же, среди трупов и луж крови, я обнаружил свой пропавший отряд. Они оказались живы, но ничего не соображали и были готовы нападать на все, что движется. Как дикари.

Ого. А вот это уже скверные новости.

– Они и тебя не узнали? – осведомился Мор после короткой паузы.

– Поначалу, – кивнул князь. – Только после того, как я их вытащил из деревни, начали приходить в себя. А я после той поездки еще три дня головной болью маялся.

Я нахмурил брови.

– Что было дальше?

– Ничего. Ни один из моих парней так и не смог вспомнить, что там случилось. Они приехали, начали рутинную проверку и… все. Никто не испытал ни ухудшения самочувствия, ни каких-то иных симптомов. Их просто вырубило на несколько суток, понимаешь? Причем всех сразу. Тех двоих, что пропали первыми, мы так и не нашли, хотя обыскали всю округу. Растерзанных жителей похоронили. Деревню сожгли. Слухи о кровососущих тварях постарались развеять и убедили всех, что тому охотнику со страху померещилось. Да он и сам потом во всеуслышание заявил, что немного преувеличил. Народ после этого успокоился, притих. Чуть позже в ту часть леса наместник отправил группу магов и колдунов, но те ничего не нашли. Ни нежити, ни присутствия магии, ни следов открывавшихся в тех краях спонтанных порталов, ни признаков собственно темного пятна. Тогда же рядом с лесом на всякий случай установили упреждающие знаки. Я еще трижды пробовал туда вернуться, но дальше деревни не прошел – при каждой попытке сдвинуться на восток меня скручивало так, что потом по неделе приходил в себя. Скверна вроде как есть, а вроде как ее и нет. Примерные размеры опасной зоны составляют около пяти тысяч шагов в диаметре. Но что внутри, я не знаю. А обычных смертных князь велел туда не пускать.

– Из империи по этому поводу сведений никаких не поступало?

– Иэсбэшники одно время крутились на границе. Говорят, в империи тоже было беспокойно, так что, возможно, не нас одних зацепило. Но судя по тому, что я до сих пор не могу появляться в тех краях, даже имперские ищейки ничего не нашли. А если и нашли, то не смогли уничтожить. Хотя, может, если пятно находится в княжестве, то иэсбэшники оказались бессильны на нашей территории?

– Или же скверна искусно маскируется, – задумчиво предположил я. – Наместник, я так полагаю, дураков на службе не держит. Да и в ИСБ ребята толковые. И раз уж ни те ни другие не нашли ничего конкретного, то больше данных именно за второй вариант.

Князь кивнул.

– Поэтому я и прошу тебя проверить.

– Само собой. Но сначала, если не возражаешь, я хотел бы взглянуть на шкатулку. И уже после этого будем думать, как тебе помочь.

Глава 2

– Входи, – буркнул князь, открыв тяжелую железную и ужасно скрипучую дверь. – Подвалом давно не пользуемся, так что не обессудь. Тут довольно грязно.

Я мельком оглядел низкий каменный потолок и открывшуюся за дверью просторную комнату, облицованную черным камнем и покрытую толстым слоем пыли.

– И все-таки о защите ты позаботился.

– Надо же где-то держать буйных магов и предателей-колдунов, которые в очередной раз решат надуть меня на какой-нибудь сделке?

Я с интересом покосился на Нардиса.

– И что, часто бывает?

– Последние лет сто было тихо, – едва заметно усмехнулся он. С таким выражением, что окончательно перестал походить на прежнего веселого и разбитного парня, а ненадолго превратился в того самого князя, о котором даже вампиры предпочитали говорить только шепотом. – Но мало ли? Вдруг еще когда-нибудь пригодится?

Я вместо ответа вошел внутрь, отыскал стоящую под дальней стеной шкатулку из храмового серебра и, убедившись, что это именно та вещь, которую мы с Мором искали, ненадолго обернулся.

– Тебе лучше уйти.

– Не вопрос, – пожал плечами Нардис. – Дверь я запру, чтобы наружу ничего не просочилось. А ты, когда закончишь, просто постучи. Кстати, забыл сказать – в стены встроены блокираторы магии, в том числе и портальной. Подействуют на тебя или нет, не знаю, но на всякий случай имей в виду.

Я так же молча кивнул, не испытывая по данному поводу ни малейшего беспокойства, после чего подошел к шкатулке и, услышав за спиной грохот закрывшейся двери, присел на корточки.

– Что скажешь?

– Ничего не чувствую, – вполголоса отозвался кружащий надо мной Мор. – Впрочем, как и всегда. Но печать похожа, так что есть предложение покинуть подвал и вскрыть эту штуку где-нибудь подальше отсюда.

Предложение было дельным. Портить Нардису дворец или убивать его подопечных мне не хотелось, поэтому я представил в уме свою старую пещеру и, вопреки предостережению князя, совершенно спокойно переместился туда вместе с Мором и шкатулкой.

– Кость, ты где?

– Клац! – тут же примчалась на зов здоровенная гончая и, плюхнувшись на зад, умильно завиляла хвостом.

– Проверь окрестности. Разгони всех живых шагов на пятьсот от входа. И стаю туда же уведи.

Псина радостно щелкнула зубами и тут же умчалась. А вскоре снаружи послышался цокот множества костяных лап. Потом над пещерой словно табун лошадей пронесся, по потолку прошла легкая дрожь. После чего снова все стихло, а я вскрыл себе руку и уже спокойно приложил к ведьминой печати окровавленную ладонь.

Вырвавшееся из-под крышки густое черное облако на этот раз оказалось на редкость плотным и насыщенным как никогда. Мгновенно заполонив лабораторию, оно проворно расползлось по пещере, сунуло нос во все углы, в каждую трещинку и в каждую склянку. И только обнаружив, что убивать тут некого, с недовольным шорохом втянулось обратно в шкатулку.

– Интересная реакция, да? – пробормотал я, искоса взглянув на зависшего рядом призрака, но Мор ничего на это не ответил. Как и всегда в подобных случаях, он снова стал похож на человека, а на его расплывчатом лице застыло напряженное выражение.

Не став его томить, я откинул крышку и приятно удивился: на этот раз внутри лежали сразу два камня. Довольно крупных, слабо светящихся зловещими красноватыми огоньками и вспыхнувших, словно две кровавые луны, как только я к ним прикоснулся.

И снова этот крик… долгий, неистовый, мучительный… картина заполненной пеплом долины… разрушенные дома… застывшие в причудливых позах человеческие фигуры, сотканные из того же самого пепла, который в изобилии лежал под ногами.

Вот только на этот раз мне показалось, что они не просто стояли, а двигались. Как-то подозрительно переливались, неуловимо менялись и словно перетекали с одного места на другое. Более того, неотступно следовали за мной. Безмолвно кричали в спину. И каждый раз, когда мой взгляд падал на кого-то из них, они начинали вытягиваться, приобретать все более выраженные человеческие черты и почти всегда тянули ко мне руки в каком-то жадном, но при этом и умоляющем жесте.

О чем они просили? Убить их окончательно? Или, наоборот, дать им вцепиться мне в горло?

Ощущения от фигур остались двойственными, но при этом мне почему-то показалось, что они меня помнили. Знали, кто я такой. И, как и много тысячелетий назад, все еще ждали моего возвращения.

Тогда же я начал различать в стоящем в ушах гуле оттенки.

Боль и горе… жажда мести и одновременно надежда… Меня словно звали к себе и при этом умоляли не возвращаться. Притягивали и снова отталкивали. Боялись и, как ни странно, мечтали снова обнять.

Это было до крайности странное чувство.

Забытое ощущение дома – когда-то любимого, уютного и родного, но теперь превратившегося в одну гигантскую могилу. Нечто, что раньше было для меня ценным, живым, а теперь от него остались лишь мертвые души и горькие воспоминания.

А еще я увидел некогда огромный дворец, лежащий в руинах. Разваливающиеся от времени белокаменные ступени, на которых тут и там валялись осколки разбитых статуй. Обвалившуюся крышу. Разрушенные залы. Такой же огромный, словно навеки уснувший, сад из окаменевших деревьев. И часовню… всего лишь маленький, густо покрытый черной жижей храм, из темного проема которого на меня смотрел некто могущественный, опасный и при этом неимоверно, прямо-таки смертельно уставший…

– Вилли… Вилли! – вырвал меня из очередного видения встревоженный голос Мора.

Очнувшись, я обнаружил, что лежу на полу, а у меня по лицу стекает что-то холодное.

«Кровь…» – с удивлением понял я, когда смахнул со щеки непрошеную влагу.

Интересно, откуда она взялась? И главное – почему?

– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно закружился надо мной призрак.

Я медленно сел.

– У меня внутри все… дрожит. И, кажется, я все еще слышу крики умирающих.

– Ты опять видел дом?

– То, что от него осталось, – кивнул я. – И у меня такое чувство, что мне очень нужно туда попасть, только, кажется, не сейчас.

– Почему?

– Понятия не имею. Но мне дали понять, что еще не время, в противном случае ничего хорошего меня там не ждет.

Мор дождался, пока я встану на ноги. Нервно полыхнул, исторгнув из себя еще одно облако черного дыма. А когда я забрал из шкатулки камни, он неожиданно заколебался. Буквально на долю мгновения. После чего протянул полупрозрачную руку и коснулся проклятых предметов с таким видом, словно ожидал от них чего-то нехорошего.

То, что произошло после этого, можно описать лишь одним словом – взрыв.

Мне прежде не доводилось видеть, как это происходит с призраками, однако прыснувшее из камней проклятие буквально размазало тень по пещере. Выброс силы оказался таким, что даже у меня волосы на затылке зашевелились. Тогда как Мор… мне поначалу даже показалось, что ему конец. Однако когда чернота в лаборатории слегка рассеялась, то оказалось, что эта самая чернота теперь Мор и есть. Он стал еще больше, чем раньше. Зависнув где-то под потолком, он запрокинул полупрозрачную голову так, словно хотел закричать. Его руки оказались раскинуты в стороны. Длинный черный шлейф, в который впитывались последние ручейки проклятия, стал похож на самый обычный плащ. Я даже увидел под ним очертания мужского тела, которое прямо на глазах становилось все более материальным…

Но тут Мор вздрогнул. Дернулся. По пещере пронесся болезненный стон, после чего окруживший призрака зловещий черный ореол стал еще шире, а из-под потолка донесся сдавленный хрип:

– Вильгельм, помоги!

Я непонимающе вскинул голову.

– Чем тебе помочь?

– Забери… прошу…

Я хотел было спросить, что именно должен у него забрать, но тут подметил ползущие прямо по полу и стенам глубокие трещины и с удивлением понял, что сила собравшегося в призраке проклятия неожиданно выросла настолько, что это грозило проблемами не только живым, но и мертвым.

Более того, когда эта штука подобралась ко мне, на моей рубахе начали проступать подозрительные пятна. Ткань буквально на глазах начала ветшать и прямо-таки разваливаться на лоскуты. То же самое творилось со штанами, с камзолом и сапогами. Да что там… даже каменный стол в моей лаборатории начал стремительно разрушаться!

– Слишком рано, – изломанным голосом прошептал Мор. – Я этого не хотел… не так… Вилли, забери! Твое тело – это накопитель! Только оно способно удержать эту силу!

Глянув на собственные ладони и убедившись, что телу проклятие по-прежнему не наносило вреда, я протянул руку и коснулся тянущегося от призрака черного шлейфа, который, словно только того и ждал, принялся стремительно втягиваться в мои пальцы. Причем быстро… невероятно быстро! А как только это произошло, призрак испустил полный неимоверного облегчения вздох и тихо прошептал:

– Спасибо.

Я терпеливо дождался, когда вся чернота из него уйдет, а сам он вернется к привычным размерам, после чего кинул на резко сдувшееся облачко вопросительный взгляд.

– Ты что-то вспомнил?

– Все, – тяжело вздохнул Мор. – Я наконец-то вспомнил все, что со мной было. А еще мне известно, где находится последний крупный осколок.

– Правда? И где же? – встрепенулся я.

– В Дамане. В одной из северных крепостей. Вернее, под ней. На нижнем слое одной из древнейших скверн этого мира. Я его почувствовал. И он мне тоже ответил.

– То есть он разумен? В смысле он такой же, как ты?

– Можно и так сказать.

– Тогда в чем проблема? Давай координаты и пошли его заберем.

Но Мор неожиданно поник.

– Нет. Нельзя.

– Почему? Ты же говорил, что без него ты как личность неполноценен.

– Да, но если мы его заберем, ваш мир погибнет. Все живое. Вообще все, понимаешь?

Облачко снова ненадолго преобразовалось в человеческую фигуру. И, почувствовав на себе ее взгляд, я вдруг понял, что уже испытывал это чувство. Причем сегодня, здесь же, буквально несколько мгновений назад, в том самом видении, что оставило после себя такой необычный привкус. Странное, до ужаса иррациональное чувство, когда ты смотришь на гораздо более могущественное, но бесконечно уставшее, отчаянно тоскующее существо, у которого не хватает духа принять какое-то важное решение.

– Так это был ты, – нахмурился я, глядя на то самое лицо, которое мне недавно привиделось. – Именно тебя я видел в том храме. Ты был там в тот самый день, когда я умер. Выходит, это ты меня проклял?

Мор печально кивнул.

– На самом деле я тебя не проклял, а благословил.

– Шутишь? – не поверил я. – Меня благословляли всего однажды, и было это знаешь когда… Саан!

– Я не Саан, – тяжело вздохнул призрак, когда до меня начало доходить. – По крайней мере, не целиком, во мне осталась лишь какая-то его часть. Но про благословение я помню. И твою мать тоже помню, ведь это она за тебя просила. Когда-то я отдал тебе свою благодать. Столько, сколько смогло поместиться в твоем маленьком тельце. Тогда мне казалось, что это хорошая идея, ведь появление мальчика-ведьмака могло кардинальным образом изменить картину мира.

Я лихорадочно порылся в памяти.

Выходит, вот где был недостающий фрагмент? И вот что произошло в те несколько мгновений между открытием врат и моей собственной смертью? Мама, обезумев от горя, взмолилась темному богу и щедро зачерпнула его силы. А Саан дал ей столько, сколько она попросила, обрушив тем самым божественное проклятие не только на нее, но и на всех нас.

– Значит, смерть Лазоревой долины, моей семьи и уничтожение ведьм – это твоих рук дело?

– Я не убивал никого специально, – качнул головой темный… получается, бог? – Собственно, я вообще не собирался вас трогать. Однако сила есть сила. Тот, кем я тогда был, владел ею как дышал. Ты ведь не следишь за тем, куда уходит каждый твой вздох, или за тем, за какие колючки цепляется пола твоего плаща? Вот и мне было ни к чему. Какие-то смертные время от времени открывают проход между миром живых и миром мертвых? Что ж, ладно, пусть умирают, если им так хочется. Кто-то пытается ложкой вычерпать море, в котором я обитаю… Да разве это можно заметить, особенно если веками дремлешь на глубине? Что такое одна-единственная капля в сравнении с целым океаном? Кто заметит, если одной вдруг не стало хватать?

– Хочешь сказать, ты даже не понял, что тебя ограбили? – справедливо усомнился я.

– Когда сила так велика, что ее границ даже богу не видно, одна-единственная крошка не имеет значения. Молитва – да, потому что молитва – это умышленный призыв. На нее я обычно реагирую. А когда вот так, по-тихому, в щелочку… увы. Даже боги совершают промашки.

– Но если твоей силы в нашем мире появилось так мало, то почему все умерли? – снова нахмурился я. – Я помню, как тетя была на нас зла. Помню мамино ожерелье. Мы оба с тобой знаем, что внутри она заточила каплю энергии смерти… но я думал, что она взяла ее с твоего согласия.

Мор только вздохнул.

– Я не давал ей благословения. Никому, кроме тебя, оно не досталось. Но в какой-то мере вина за произошедшее действительно лежит на мне. Ведь именно моя сила изменила то заклинание. Именно с его помощью твоя тетка смогла уничтожить Лазоревую долину и всех, кто там жил. Быть может, смерти для вас она и не хотела, но сила темного бога губительна даже в очень малых количествах. Поэтому-то я никогда и не стремился попасть в ваш мир.

– Чего же ты тогда передумал? – хмуро посмотрел на него я.

– Молитва, – напомнил призрак. – Молитва обычного человека тиха и почти неразличима в гуле множества голосов, которые я слышу каждый миг. Однако молитва могущественной ведьмы… отчаянная мольба, на пределе сил… она как путеводная нить, Вильгельм. Светится во тьме так ярко, что невозможно пройти мимо. Вот только, помимо молитвы, там еще были и врата. Через них-то меня сюда и затянуло, причем так быстро, что я и опомниться не успел.

Я недоверчиво хмыкнул.

– Чтобы целого бога и вот так, одним махом, засосало в какую-то щелочку…

– Законы мироздания таковы, что наши с сестрами возможности противоположны по сути. А противоположности, как ты знаешь, притягиваются, и порой это губительно для всех. На ваше счастье, сестры сдержали врата, не дали им распахнуться во всю ширину и не позволили мертвому царству прийти сюда следом за мной. Но на большее их не хватило, поэтому они ушли. Развеялись. Развоплотились. Тогда как я…

Саан снова вздохнул.

– Самому мне обратно не вернуться, поэтому я остался здесь. И когда стало ясно, что с моим появлением мир живых начал стремительно разрушаться, мне пришлось выбирать: или последовать за сестрами, уйдя в небытие, или уничтожить все, что они веками создавали и берегли.

– Выходит, никакого взорвавшегося артефакта на самом деле не было? – переспросил я. – И камни, которые мы с таким трудом собирали, это всего лишь… О, теперь я понимаю, как на самом деле в нашем мире появились проклятые вещи!

Темный бог угрюмо промолчал, а я посмотрел на него совершенно иначе.

Надо же, а ведь мне и в голову не приходило, что у богов тоже могут возникнуть трудности. Жил себе, понимаешь, жил, властвовал над мертвыми душами. Потом зачем-то заинтересовался миром живых. Влез, понимаешь ли, без спросу. Хотел, разумеется, как лучше. А в итоге те, кому он покровительствовал, оказались уничтожены его же собственной силой. Мир, который он хотел лишь немного изменить, оказался на грани гибели. А единственным способом спасти его было убить самого себя…

Правда, Саан поступил совершенно нелогично для того темного бога, о котором мне так много рассказывали. Фактически он уничтожил себя как личность. Расколол душу на тысячи частей и каждую забросил так далеко, как только сумел. Зачем? Всего лишь ради того, чтобы уберечь от гибели чужой для него, в сущности, мир. Пожертвовал одним маленьким мальчиком в надежде сохранить жизнь всем остальным.

Хм. А он точно темный бог?

Я еще раз глянул на зависшее в центре комнаты облачко. Оно на мгновение застыло, словно готовясь к потоку обвинений и упреков, но у меня даже сейчас не возникло к нему неприязни. Ни злости, ни обиды… ничего, кроме одного-единственного вопроса:

– Почему?

– Что? – растерянно переспросил бог, по-видимому, не ожидав от меня такой скромной реакции.

– Скажи: почему ты выбрал именно меня? Тогда, в храме, когда все вокруг рушилось и ты думал, что не удержишь силу в узде?

– Хочешь понять, почему я обрек тебя на такую жизнь?

– Да.

– Только благословленный мог уцелеть в той буре, которую я, сам того не желая, принес с собой в ваш мир, – тихо сказал Мор. – Только ты мог сохранить в себе частицу моей силы без угрозы для остальных. Когда осколки находятся рядом, их сила удесятеряется, но вот так, по отдельности… я надеялся, что этого хватит, чтобы если не исправить, то хотя бы минимизировать последствия. Но у меня не хватило времени, поэтому последний осколок я был вынужден отдать тебе. Мое благословение уберегло тебя от смерти…

– И оно же стало моим проклятием, – закончил я. – Твоя сила по определению смертельна для всего живого, но благословение ее уравновесило, и именно поэтому я толком не живу и не умираю. Уже много-много лет.

– Да, – не стал отпираться призрак. – Другого пути я не нашел. Моя сила изменила тебя, но при этом и уберегла. Свела с ума, но со временем все-таки вернула разум обратно. Она подарила тебе возможность ходить через царство теней, воскрешать мертвых, призывать чужие души. Но ты все-таки не бог. Ты не можешь хранить в себе то, что когда-то хранил я. Твое тело все еще подвержено разрушению. Поэтому если мы соберем все осколки, оно погибнет. И как только это случится, ваш мир исчезнет навсегда, а я этого не хочу.

Я снова помолчал, переваривая новости.

– Получается, на самом деле вариантов у меня нет? Я как был мертвецом, так им и останусь?

– Я должен вернуться в мир теней, – так же тихо сказал темный бог. – И как только я уйду, ты станешь свободен.

– Но ведь уйти ты должен целиком, верно?

– Да. Сначала я должен вернуть себе прежнюю личность, но сделать это можно только в первохраме. В Лазоревой долине. Там, где находятся врата. После этого их нужно будет закрыть, и только тогда все прекратится.

– Значит, в долину нам все рано придется идти, – кивнул я. – Хорошо. Это понятно. Второй вопрос: когда туда лучше отправиться? И как совместить это с возвращением последнего осколка, если, по твоим словам, рядом вам лучше не находиться?

Но призрак неожиданно покачал головой:

– На самом деле проблема не в этом. Осколок могут принести другие. Разрушить барьер ты тоже сумеешь, но в таком случае сила, что осталась под ним, непременно вырвется наружу. А если у тебя и получится обойтись без разрушений, то врата в мир теней ты все равно не сможешь закрыть без чужой помощи.

– Кого же мне искать в помощники? – насторожился я. – Колдуна? Жреца? Может быть, оборотня?

– Чтобы закрыть врата, тебе понадобится маг, – прошелестел Мор. – Причем не обычный, а уровня абсолюта.

– Что такое абсолют?

– Маг без ограничений, способный разрушить полмира движением бровей.

– Я так полагаю, найти такого – задача не из простых, раз ты отозвался о нем в таком тоне?

– Разумеется, – невесело усмехнулся призрак. – Такие маги рождаются крайне редко, и за ними идет такая охота, что тебе и не снилось. Абсолют – это идеальный магический проводник. У него нет стопора, его магия совершенно бесконтрольна. Собственно, это и не магия даже в общепринятом смысле слова, а сила самих стихий. По этой же причине рядом с абсолютом должен быть кто-то, кто его удержит. И обычно эту роль берет на себя боевая тройка: маг, колдун и ведьмак. Только втроем они обретают стабильность в достаточной мере, чтобы контролировать общую магию. Только они смогут безопасно собрать недостающие осколки и пройти с тобой за барьер. И только у них есть шанс закрыть врата в царство теней. Поэтому, прежде чем идти за барьер, тебе придется отыскать такую тройку. Лишь в этом случае у нас появится шанс на победу.

– Ну? Как все прошло? – поинтересовался Нардис, когда мы вернулись в малую гостиную, а Саан… вернее, он попросил и дальше называть его Мором… со вздохом спрятался обратно в амулет.

Я с задумчивым видом прошел мимо князя.

– Мне нужно уехать.

– Куда?

– Сперва проверю твою деревню, раз уж обещал. А потом хочу взглянуть на все существующие магические школы, университеты и академии, особенно те, кто выпускает боевые тройки. Еще я должен посетить столичные архивы в Дамане. Не знаешь, у Нума там еще остались связи или после нашего ухода в Айр все ниточки с семейством ан Тарио оборвались?

Нардис на мгновение озадачился, но потом встряхнулся и поспешил за мной.

– Не знаю. Но если нужно, могу выяснить.

– Выясни, – кивнул я. – И особенно удели внимание всему, что связано с абсолютными магами.

– Мне ограничиться только Даманом или тебя устроят архивы в княжестве Айр?

– Все равно. Лишь бы там была нужная информация.

Князь приглушенно хмыкнул, но резкая перемена в моем настроении от него не укрылась, поэтому он был удивлен, заинтригован и даже о недавней апатии позабыл, но при этом остался достаточно сообразительным, чтобы не задавать лишних вопросов.

Абсолют… абсолют…

Признаться, про магов такого уровня я раньше только слышал. Да и то краем уха. Кариур как-то упоминал о них, но тогда я посчитал эту тему не особенно важной. В первую очередь потому, что маги управляли исключительно стихиями и мало разбирались как в проклятиях, так и в вопросах жизни и смерти. Лично для меня маг, пускай даже уникальный, был бесполезен, поэтому я и не озаботился раньше его поисками. А теперь выходит, что зря?

Когда мы поднялись в малую гостиную, Нардис меня оставил. Но буквально через пару часов вернулся и доложил предварительную информацию.

– Единственное учебное заведение, которое выпускает полноценные боевые тройки, это имперская Академия колдунов, ведьмаков и магов, – сообщил он. – В нашем княжестве аналогичных учреждений нет. Частные школы для малолеток не в счет, там нет единой системы обучения. В Черуольском королевстве магический университет имеется, но не такого высокого уровня, как в империи. В Орском крае держать подобное заведение вообще нет резона, там испокон веков рождается мало одаренных. В Шэйре их до сих пор сжигают на кострах, а если кто и выживает, то тоже бежит в империю. Точнее в Даман, потому что имперская академия с удовольствием принимает всех желающих, лишь бы они смогли пройти отбор.

Очень хорошо. Значит, далеко ходить не понадобится. Раз все самые способные маги и колдуны так или иначе оказываются в имперской столице, значит, с нее и начнем.

– На данный момент в академии существует пять факультетов, – продолжил князь, – однако специализируется она именно на боевом направлении. Семь курсов. От полутора до трех с половиной сотен студентов ежегодно. Отсев за время учебы – примерно каждый третий. Ректором сейчас является эрт Варион де Санктум. Шестьдесят восемь лет. Колдун-артефактор высшей ступени. Женат. Имеет двоих детей и воспитывает четырех внуков, трое из которых в настоящее время учатся в его же академии. Его столичный адрес, связи, родословная, любимые блюда, увлечения и вредные привычки появятся у меня чуть позже. Насчет столичных архивариусов информацию пока уточняем. По абсолютным магам сведения будут позже.

Я благодарно кивнул.

– Пусть твои ребята поищут информацию не только об абсолютах, но и обо всех крупных катастрофах с большим количеством жертв. Пожары там, наводнения, землетрясения… одним словом, самые разрушительные стихийные бедствия, которых поначалу ничто не предвещало. И особенно те, последствия которых пытались преуменьшить или умышленно скрыть.

– Свидетели? Старые летописи? Легенды? До какого уровня копать? На десять лет назад, на сто или на всю тысячу? – деловито поинтересовался Нардис, наконец-то начав походить на себя прежнего.

– Пока все самое свежее. Тысяча лет – это предел, забираться дальше нет смысла.

– Принял. Сделаю.

– И еще, – остановил я его, когда князь уже направился к выходу. – Мне понадобится схема Академии колдунов, ведьмаков и магов, сведения о магической защите, потайных ходах, если таковые имеются, и список документов, необходимых для подачи заявки на поступление. Сможешь достать?

Нардис крякнул.

– Ты что, учиться надумал? Ты же не одаренный!

– Чтобы попасть внутрь, одаренным быть необязательно, – усмехнулся я. – Но господин ректор об этом, скорее всего, не знает.

Глава 3

Княжество Айр я покинул еще до рассвета.

Ушел, разумеется, порталом по координатам, которые выдал мне Нардис, и выбрался аккурат посреди старого пепелища, на котором за несколько прошедших лет так и не сумело вырасти ни одно нормальное дерево.

Убедившись, что в сожженной деревне нет ни людей, ни нелюдей, я обошел ее по кругу, а затем двинулся на восток, к границе княжества, внимательно поглядывая по сторонам в поисках признаков присутствия нежити.

И вскоре таковые действительно нашлись: чем дальше я шел, тем меньше живности мне попадалось на пути. Обычно ведь как бывает… Лес, хоть этого и не видно простым зрением, буквально кишит всякими букашками, мышками, ящерками и прочей мелочью. И у каждой букашки имеется аура. А ауры я видел прекрасно, особенно на расстоянии в двести шагов. Так вот, по мере удаления от деревни таких аур становилось все меньше. А когда они исчезли совсем, я понял, что дело и впрямь нечисто.

Больше всего настораживал тот факт, что вокруг не имелось никаких подозрительных следов. Обычно если в лесу заводится какое-то чудовище, то от него остаются отпечатки лап на земле, клочья шерсти на деревьях, следы когтей, кости убитых животных. Если на зверье нападает смертельная болезнь или мор, то они умирают повсеместно и после них хотя бы тела остаются. А тут – ничего. Ни отпечатков лап, ни трупов. Так, словно те, кто мог, давно отсюда ушли, а кто не смог, того уже утащили под землю.

Это было очень характерно для скверны, поэтому я снова принялся кружить по окрестностям и вскоре обнаружил, что предполагаемый диаметр мертвого пятна вовсе не пять тысяч шагов, как говорил Нардис, а намного… намного больше.

Впрочем, для скверны точно так же был характерен и захват территорий, так что это меня как раз не удивило. А вот тот факт, что вокруг все еще не было ни одной твари, откровенно настораживал. Как бы дико это ни звучало, однако за все время мне на глаза не попался ни зомби, ни какой-нибудь завалящий скелет. Вообще ничего, понимаете? Лес будто вымер во всех смыслах этого слова. И даже при моем появлении никто не встревожился.

А еще я, как ни старался, не нашел ни одного провала в земле, оврага, пещеры или просто хода, который вел бы в здешнюю скверну.

И это было более чем странно.

Скверна не может не питаться, ей постоянно требуется новый материал для создания нежити. Старая скверна при этом обязательно выставляет наверху патрули и хотя бы какую-то защиту на границе, а эта почему-то затаилась. И если бы не отсутствие живых, даже я, пожалуй, не поверил бы, что в этих лесах творится что-то неладное.

– Не понимаю, – пробормотал Мор, когда время стало близиться к утру, а мы так ничего и не нашли. – Скверна тут точно есть, но я ее совершенно не ощущаю… Кстати, ты знаешь, что за нами следят?

Я встрепенулся.

– Кто?

– Понятия не имею. Но это определенно кто-то живой и довольно крупный.

– Давно он за нами следит?

– От самой деревни увязался, – ответил Мор. – Но держится в стороне, шагов четыреста левее и немного сзади.

Я досадливо поморщился: на таком расстоянии ауры я уже не вижу. Четыреста шагов, говорите?

– Смотри-ка, – хмыкнул призрак, когда я повернул в другую сторону и со всей доступной скоростью направился на поиски соглядатая. – Он то ли видит нас, то ли каким-то образом чует… Ого! Вильгельм, он уходит, можешь себе представить? А скорость у него не намного меньше, чем у тебя!

Я резко остановился.

– Так. А сейчас?

– Сейчас вы стоите оба, – со смешком поведал темный бог. – Похоже, он и впрямь тебя видит. Но поскольку на таком расстоянии, за деревьями, да еще и в темноте это невозможно, то получается, что наш гость умеет различать ауры. Причем не только живых, но и мертвых. К тому же для зверя он действует чересчур разумно, так что, судя по всему, мы наткнулись на оборотня.

– Что ему могло тут понадобиться?

– Может, то же, что и нам?

Я с сомнением покосился на зависшего рядом призрака. Тот, в свою очередь, без слов понял, о чем я хотел его попросить, после чего ужался в крохотный комочек, метнулся на восток, прямо на ходу делаясь невидимым, но довольно быстро вернулся и с новым смешком доложил:

– Это точно оборотень – он меня учуял и ушел.

– Ну тогда и пес с ним, – заключил я. – Оборотни скверне по определению не служат, так что он все равно бы нам не помог.

Мор вдруг издал странный звук.

– Я бы так не сказал…

– Что?

Призрак ненадолго задумался, а потом неопределенно кашлянул.

– Знаешь, а от этого лохматого есть польза – похоже, он уже с кем-то сражается. А с кем он может сражаться рядом со скверной, полной живых мертвецов? Только с ними самими. Так что можно сказать, что он любезно указал нам дорогу.

– Давай взглянем, – предложил я. – Чем Саан не шутит? Может, он отыщет для нас и вход?

Мор на это ничего не ответил – только усмехнулся. Однако с места мы сорвались практически одновременно и всего через четверть часа добрались до того участка леса, где наш соглядатай неосторожно нарвался на патруль.

Когда до сражающихся осталось двести шагов, я наконец-то увидел его ауру и убедился – действительно оборотень. Разумеется, в зверином обличье. Причем крупный, размерами чуть ли не с лошадь. На редкость подвижный. Невероятно ловкий, несмотря на немаленькую массу. И вдобавок не побоявшийся столкнуться с целой толпой тварей, которые облепили его со всех сторон, как злые собаки – молодого бьерна.

Еще через несколько минут я подобрался к месту схватки вплотную и вот уже тогда удивился по-настоящему.

Ба! Оказывается, это не просто оборотень, а, судя по всему, мрон. По крайней мере, Итан Миррт в свое время продемонстрировал мне точно такое же обличье – здоровенного, покрытого густой жесткой темно-коричневой шерстью зверя с мощными лапами, мускулистым туловищем, длинными когтями и оскаленной пастью, над которой яростно горели янтарно-желтые глаза с узкими вертикальными зрачками.

Это было необычно. Даже, наверное, странно. До Норейских гор отсюда было гораздо дальше, чем до Дамана. Но что могло понадобиться мрону так далеко от дома? Да еще здесь, в приграничье, куда даже разбойники с некоторых пор не суются?

– Надо же, химера, – разделил мое удивление Мор. – А что это за твари, с которыми он сражается?

Твари меня, признаться, тоже заинтересовали – это оказались костяные пауки. Однако не такие, каких в свое время создавал я, – эти выглядели гораздо крупнее, имели не восемь, а где шесть, где целых двенадцать лап. У некоторых из туловища росли острые шипы, тогда как голов не было вовсе. А некоторые выглядели настолько несуразно, коряво и неестественно даже для нежити, что я сразу понял, почему не почуял их раньше.

– Во-от оно что: искусственно созданная нежить… – протянул призрак. – Боюсь, тут я тебе не помощник – эти твари подчиняются только хозяину.

Я молча кивнул.

Да, меня они тоже слушать не станут – заклятие, вплавленное в пожелтевшие от времени кости, наглядно это подтверждало. Мои создания тоже не подчиняются никому, кроме меня. Так что, похоже, у нас тут не просто скверна, а настоящий колдун-отступник, решивший свить себе в княжестве Айр полноценное гнездо.

Причем колдун, судя по всему, был довольно образованным в плане темного искусства. Или же очень много экспериментировал. И пускай его пауки выглядели неказистыми, кривоногими и хромыми, зато вон сколько он их успел насоздавать. И каждый миг откуда-то из-за деревьев бесшумно выныривали новые.

Мы с Мором их не заинтересовали – нас, похоже, даже не заметили. А вот мрону, как следовало догадаться, пришлось туго, несмотря на то что каждый его удар достигал цели и порой сносил по две-три твари за раз. Причем хорошо так сносил – пауки от ударов могучих лап буквально рассыпались на части. Каких-то оборотень просто давил. Некоторых хватал и перемалывал огромными челюстями. Однако, как и мои, эти твари умели быстро восстанавливаться, так что всего через несколько мгновений они собирали себя из осколков заново и с удвоенной силой наваливались на упрямого оборотня, который, даже оказавшись в окружении, продолжал отчаянно сражаться.

Впрочем, химеры все такие – упертые, порой до полного безрассудства. Слишком гордые, чтобы отступить. Слишком прямолинейные, чтобы устраивать ловушки или уворачиваться.

– Мрону крышка, – скупо прокомментировал происходящее Мор, когда костяные пауки заполонили все пространство между деревьями и обложили оборотня со всех сторон. – Если он не воспользуется телепортом, его убьют.

Я угукнул, раздумывая про себя, имеет ли смысл вмешиваться.

С одной стороны, у нас с лохматыми было заключено нечто вроде перемирия. Когда-то я даже пытался им помочь. Однако после этого мронами (и особенно Лазоревой долиной) заинтересовались в империи. Их независимость оказалась под угрозой. Вроде бы даже имели место открытые столкновения, но деталями я не интересовался – меня тогда занимали совсем другие дела. А когда я все-таки навестил лохматых, то обнаружил, что независимость они благополучно отстояли, барьер тоже уберегли, с империей договорились, однако во всех своих бедах снова обвинили меня. Вроде как это я привел к ним чужаков, из-за меня якобы ослаб барьер, а мронам пришлось отстаивать свои земли не только от посягательств имперцев, но еще и от полчищ нежити. Династия Мирртов, как мне сообщили, понесла в те годы особо тяжелые потери, Адам Миррт погиб в одной из схваток с тварями, оставив после себя двух малолетних детей. И вот после его смерти там вообще не осталось адекватных людей, с которыми можно иметь дело.

Собственно, поэтому-то в последние несколько десятилетий я там и не появлялся.

– Все, – уронил Мор, заставив меня отвлечься от размышлений. – Этот дурак все-таки подставился. Интересно, его прямо тут сожрут или сначала утащат под землю?

Я оценил перемены на поле боя.

Мда. Лохматому и впрямь следовало убраться отсюда порталом сразу, как только стало ясно, что он окружен. Если уж он посчитал отступление ниже своего достоинства, то мог хотя бы перемещаться короткими перебежками, растягивая нежить по площади и методично уничтожая ее небольшими группами. Мог заманить их в какой-нибудь овраг, взобраться на крепкое дерево… да мало ли какие ухищрения применяют воины, чтобы одолеть превосходящего по численности противника?

Однако мрон вместо этого упрямо остался на месте, и его попросту задавили массой. Поэтому сейчас он уже не стоял, гордо вскинув голову, а валялся на земле окровавленной тушей, облепленный здоровенными пауками с головы до ног. Был многократно ранен, истощен и, судя по всему, оглушен. Однако есть его, вопреки предположению Мора, никто не стал – у пауков попросту не было ни голов, ни челюстей, ни тем более желудков, чтобы переварить свежее мясо.

А вот тот факт, что они не бросили его на месте, а вместо этого шустро куда-то поволокли, меня заинтересовал. Так что я спокойно проследовал за тварями и удовлетворенно кивнул, обнаружив, что шагах в ста от места схватки в земле зияет ровный прямоугольный проем. Рядом лежала такая же прямоугольная каменная плита. Ну а в проеме виднелась вполне себе аккуратная каменная лестница, по которой беспамятного мрона благополучно и протащили, сосчитав его затылком все до единой ступеньки.

После этого плита, тихо скрипнув, встала на место, полностью перекрыв подземный ход. Оставшиеся наверху пауки быстренько накидали сверху сухой листвы, земли и старых веток, а затем проворно вкарабкались на ближайшие деревья, где и застыли, почти скрывшись в густой листве и перестав подавать всякие признаки жизни.

– Как любопытно, – пробормотал я, остановившись под первым попавшимся деревом и глянув на сидящего на ветке паука.

Тварь никак на меня не отреагировала. Даже когда Мор подлетел поближе, она не пошевелилась и ничем не показала, что вообще его заметила.

– Интересно, кто их создал? – задумчиво проговорил призрак, облетев тварь дважды, но так и не получив реакции. – И почему они нас не замечают?

– Возможно, потому, что им дан приказ нападать только на живых?

– Или на тех, кто представляет угрозу для хозяина.

– Это легко проверить, – пожал плечами я, отступив от дерева. После чего подошел к подземному ходу, ногой разбросал листву с плиты и усмехнулся. – Ну что, костлявые, посмотрим, какие из вас получились сторожа?

Пауки, словно услышав, дружно шевельнулись, а как только я сдвинул ногой краешек плиты, с тихим шелестом посыпались с деревьев.

– Как думаешь, до рассвета управимся? – деловито поинтересовался я, засучивая рукава.

Призрак с сомнением оглядел окружившую нас стаю нежити, а потом вздохнул.

– Надо постараться. Признаться, мне тоже интересно, что там внизу, но без боя твари нас туда не пропустят.

– Ну? Что я говорил? – хмыкнул я, споро сбегая по ступеням лестницы. – Даже минуты не понадобилось, чтобы от них избавиться.

– Если бы я тебе не помог, ты бы до утра с ними провозился, – фыркнул Мор, неотступно следуя за мной.

– Если бы тебе не помог я, ты бы вообще ничего не смог с ними сделать.

Призрак на мгновение задумался, но потом неохотно признал:

– Твоя правда. Над чужими мертвецами я пока не властен, но силу ты мне вернул очень вовремя.

– Ты знал, что она погасит заклинание на костях? – полюбопытствовал я, не поворачивая головы.

– Нет. Раньше я ее в вашем мире не использовал.

– Значит, нам во всех смыслах повезло, – заключил я и ускорил шаг, предварительно выпустив на свободу проклятие, которое так здорово облегчило мне жизнь пару минут назад.

Признаться, проклятие я отпустил скорее машинально, чем в действительности на что-то надеясь. Раньше оно не влияло на чужие заклятия и не стремилось контактировать с какой-либо магией вообще. Живых – да, съедало за милую душу практически мгновенно, а вот заклинания…

Впрочем, дело, быть может, заключалось в том, что неизвестный колдун воспользовался не обычной магией и не магией крови, а какой-то иной разновидностью темного искусства. Может быть, даже смешанной. Собственно, я не успел разобраться, как именно он нанес заклинания на кости и что это были за символы. К сожалению, проклятие слизало их подчистую, поэтому теперь мне оставалось только найти и разговорить их создателя, который так далеко продвинулся в умении оживлять мертвых.

Кстати, под землей все было обустроено довольно сносно – ход, по которому мы шли, оказался достаточно широким, чтобы там поместился человеческий ребенок. Стены у него были относительно ровными, сам он шел прямо и куда-то вниз. Ну а то, что кости под ногами хрустели, так это проклятие благополучно сработало и разобрало костяных пауков на составляющие еще до того, как они успели ко мне приблизиться.

Собственно, исключительно благодаря этому нам никто не помешал и мы довольно быстро добрались до просторного помещения, зачем-то обклеенного осколками множества зеркал и до отказа забитого огромными сундуками.

Я поначалу решил, что наткнулся на схрон с сокровищами. Ну или хотя бы на склад с оружием, а может, и с ценными артефактами, которые кто-то для вящей безопасности сначала разрядил, а потом аккуратно сложил в одном месте. Однако все оказалось намного проще – в сундуках лежали всего лишь кости… много, очень-очень много костей, причем среди них практически не было человеческих.

– Так вот куда подевались все местные зверушки, – тихонько хмыкнул я, приоткрывая незнамо какую по счету крышку. – Мор, смотри, тут и звериные, и птичьи кости есть.

– Зачем колдуну столько? – озадаченно спросил призрак.

– Ну пауков-то он из чего-то создает. А тут – целый склад со всеми необходимыми материалами.

Темный бог на это ничего не сказал, но мне показалось, что он был не слишком доволен находкой.

– Смерть – важнейшая составляющая жизни, – подтвердил он мои догадки. – Но лишь тогда, когда она приходит в срок. А здесь – бессмысленная гибель множества существ. И целая толпа неупокоенных душ, которых кто-то загнал в ловушку. Эти зеркала… К сожалению, большинство душ грубо повреждены, словно их пытались вырвать из тела насильно. Часть вообще находится на грани развоплощения. Но самое скверное, что никто из них не может покинуть это место, и для них это худшее, что могло случиться.

Я покрутил головой, но, как обычно, ничего особенного не увидел, поэтому подозвал проклятие и взглянул на комнату через него. Только после этого мне открылась крайне неприглядная картина: сотни… тысячи… если не десятки тысяч бьющихся в агонии душ, которые были заперты в этом склепе, словно в тесной кладовке.

– Ты можешь им помочь? – спросил я, будучи не в силах представить, какую смерть приняли эти существа, если их души не смогли покинуть место своей гибели.

Темный бог остро на меня взглянул.

– Могу. Но для этого я должен вернуть свою силу полностью.

– Хм. А другие варианты не предусматриваются? – поинтересовался я. – Не думаю, что будет правильным организовывать спасение одних душ за счет уничтожения других.

– Ну… вообще-то для этого нужно всего лишь немного подождать. Или же ты мог бы попробовать сделать это сам. Сила-то у нас одна и та же.

Я на мгновение замер.

А ведь верно. Большая часть силы Саана сосредоточена внутри меня. И, что самое важное, она мне послушна.

– Что нужно делать? – деловито спросил я, решив, что это тоже будет полезный опыт.

– Для начала давай избавимся от колдуна. Ритуал несложный, но нам могут помешать, и вот тогда за последствия я не отвечаю.

Я согласно кивнул и, закрыв крышку сундука, двинулся дальше.

Что ж, позже так позже. Полагаю, еще один-два дня души могут и подождать, тогда как с колдуном действительно стоило разобраться побыстрее.

В общей сложности мы увидели еще три таких же проходных комнаты с висящими повсюду зеркалами и огромными запасами костей. Еще мы наткнулись на помещение, заполненное кусками льда, где хранились более или менее свежие тела. Причем человеческие тела, по-видимому, дожидающиеся разделки. После этой находки я ожидал увидеть клетку или камеру с еще живыми пленниками, однако коридоры двоились, троились, порой заворачивали обратно, путая и одновременно водя нас кругами. И за все время, пока мы бродили по этому лабиринту, второе зрение так и не подсветило мне ни одной зеленой ауры. Тогда как нежити, напротив, шаталось по подземелью столько, что яблоку негде было упасть, в том числе и в тех коридорах, куда я еще не заглянул.

Так что по сути это все-таки была скверна. Искусственно созданная, старательно оберегаемая, хорошо защищенная, но именно скверна. Правда, центром ее являлось не темное сердце, а всего лишь колдун… причем чрезвычайно циничный, опытный и до крайности жестокий колдун, который ради достижения своих целей не гнушался никакими средствами.

Наконец впереди забрезжил тусклый свет, и я оказался на пороге большого зала, смутно похожего на лабораторию. Под потолком мигали и переливались несколько находящихся на грани истощения магических светильников. Вдоль стены стояли лавки и шкафы с оборудованием. Там же были и уже знакомые мне сундуки, в которых лежали не голые кости, но целые фрагменты тел, с которых не успела сойти мертвая плоть.

А еще посреди комнаты стоял грубо сколоченный стол, опутанный какими-то разноцветными трубками. А на нем лежало обнаженное мужское тело со вспоротым животом, из которого торчали железные инструменты.

Я отозвал проклятие, отправив его прогуляться по углам в поисках добычи, тогда как сам подошел к мертвецу и мельком глянул на безобразную рану.

Фу, какая грубая работа. Края неровные, инструмент, которым вскрывали труп, судя по всему, давно не точили, в срезах видна грязь и комочки земли… до чего же неаккуратен этот колдун.

– Вилли, посмотри – он еще шевелится! – вдруг воскликнул Мор, зависнув над телом. – У него сердце бьется!

– А ауры уже нет, – пробормотал я, наклоняясь ниже, однако призрак был прав – тело на столе все еще было живым, тогда как душу, судя по всему, из него давно вынули.

– Знаешь, я многое видел в жизни, но это уже за гранью добра и зла, – с отвращением проговорил призрак.

Я же внимательно изучил неизвестного. Довольно быстро обнаружил, что он ко всему прочему практически обескровлен. Затем увидел торчащую из его руки толстую иглу, через которую куда-то в трубку уходила загустевшая кровь. Не поверил, что в таком состоянии от человека хоть что-то могло остаться. А потом приподнял бедолаге веки, оттянул верхнюю губу и с досадой отступил.

– Вампир!

– Кому понадобилось так издеваться над твоим подопечным? – тихо спросил призрак.

– Если б я знал…

Я покачал головой и позволил проклятию накрыть неподвижное тело черным саваном. Душу, конечно, ему уже не вернуть, но в данном случае смерть будет милосердием. Ну а когда от тела остались лишь кости и скалящийся клыками череп, я отвернулся и, подняв взгляд, наткнулся на стоящую в дальнем углу скособоченную фигуру, которая, судя по всему, только что зашла в лабораторию и точно так же опешила, увидев меня возле стола.

– Ты-ы?!.. – надтреснутым голосом прошептала она, неверяще тараща на меня свой единственный глаз.

Я нахмурился.

Фигура была мне незнакома – слишком кривая, вся какая-то нескладная, как костяные пауки, которых я недавно уничтожил. Лысая голова, почерневшая, словно от огня; покрытая струпьями морщинистая кожа, обвисшие веки, грубые шрамы на щеках, как если бы оттуда кто-то срезал целые пласты плоти, а потом заново их пришил. С туловищем та же беда – одетое в грязные лохмотья, оно выглядело непропорционально большим. Тогда как конечности, напротив, несоразмерно маленькими. Причем, судя по ногтям и форме пальцев, одна из рук явно принадлежала женщине, тогда как вторая – определенно мужчине. Ноги тоже были разными. Да и держался на них гость не слишком уверенно, словно только что их поранил или же… заново пришил?

– Гнор?!

– Не может этого быть, – пробормотал Мор, во все глаза рассматривая мертвого старика. Тот, в свою очередь, ошарашенно уставился на него. – Это что же, он до сих пор не помер?!

Ни ауры, ни сердцебиения, ни даже нормального человеческого облика у Гнора давно не было. С тех пор, как мы расстались, прошло больше двух столетий, лекарства от своей болезни старик, по-видимому, так и не нашел. Но, похоже, от идеи вечной жизни не отказался и все эти годы упоенно резал людей и нелюдей в надежде найти недостающий компонент для своего воскрешательного эликсира.

Сколько народу погибло от его руки, трудно сказать, но судя по тому, что в конце концов Гнор решил обосноваться в Айре, в империи его проделки уже заметили. Здесь, правда, он объявился недавно. Лет десять или чуть больше назад, если верить Нардису. Но если он за такое короткое время успел так много народу извести, то работал явно не покладая рук. Да и как иначе, он же не устает, не спит, не ест… Фанатику мало нужно для счастья. А когда этот фанатик еще и зомби, он способен и вовсе ни на миг не прерываться.

Вот ведь сумасшедший старик…

Впрочем, даже в таком состоянии мой бывший помощник, некогда неплохой колдун, а заодно вор и обманщик, глупцом отнюдь не был. Мгновенно сообразив, чем ему грозит наша встреча, он на удивление проворно отпрянул, нажал на какой-то рычаг в стене. Одновременно с этим сбоку от него открылась узкая железная дверца, куда ополоумевший колдун на удивление шустро нырнул и так же шустро ее захлопнул. Буквально за миг до того, как в нее врезался мой кулак.

Дверь тут же снесло с петель, но Гнора за ней уже не было – судя по всему, старик заранее продумал пути отхода, поэтому сейчас поспешно улепетывал по узкому подземному тоннелю, сидя на загривке гигантского костяного паука, который, словно заправский скакун, во всю прыть нес его прочь из лаборатории.

– Будь ты проклят, Вильге-э-эльм! – взвыл зомби-колдун, который в свое время отказался ко мне прислушаться. – Будь прокля-а-ат…

– Эй, я чувствую живых! – неожиданно воскликнул призрак, когда я уже собирался последовать за пауком: к Гнору у меня появились вопросы. – Кажется, вампир тут был не один!

О. Значит, у старика все-таки имелись пленники?

Я в сомнении покосился на опустевший тоннель.

– Они в подвале, – скороговоркой проговорил призрак. – Внизу. Ауры совсем тусклые, едва теплятся. Еле их засек, и то лишь потому, что один из них пошевелился.

Я с сожалением отвернулся от потайного хода.

– Ладно, веди. Своих надо выручать.

Мор тут же провалился куда-то вниз, сквозь земляной пол. Потом вернулся, чтобы показать дорогу. И всего через несколько минут я уже стоял перед большой железной клеткой, внутри которой на полу лежали двое.

Одним из пленников оказался опутанный цепями, с ног до головы покрытый кровью, беспамятный и абсолютно беспомощный мрон в зверином обличье. А второй оказалась девушка… неимоверно худая, со впалыми щеками, спутанными волосами неопределенного цвета и с до крайности тусклой, практически не определяющейся аурой, при виде которой я свел брови к переносице и понял, что теперь, помимо вопросов, к Гнору у меня появились и личные счеты.

Глава 4

Вампиршу я освободил первой и тут же отнес ее наверх, потратив некоторое время на поиски пищи. Поскольку всю окрестную живность Гнор успел или перебить, или распугать, то отыскать живых, да в таком количестве, которое требовалось умирающей от истощения девушке, оказалось не так-то просто.

Когда же я напоил вампиршу в первый раз, она повела себя будто обезумевшая. Пыталась царапаться, кусалась, рычала, словно одичавшая, билась у меня на руках, стремясь то ли напасть, то ли сбежать. И только спустя полчаса, когда она более или менее насытилась, вызванное жесточайшим голодом безумие отступило, в ее заалевших глазах промелькнула первая разумная мысль, а потом она хрипло прошептала:

– В-вильгельм?

И, не дождавшись ответа, потеряла сознание.

На всякий случай оставив ей еще немного еды, я вернулся в подземелье и занялся раненым мроном.

Нет, можно было бы и не тратить на него время, но мне было интересно узнать, почему он за нами следил. И почему, если все-таки меня узнал, не напал, а напротив, пусть неумышленно, но все-таки помог.

Самое же интересное заключалось в том, что как только я снял с обездвиженного мрона цепи, лохматый неожиданно сменил облик. Медленно, с явным трудом, но все-таки стал человеком. И вот когда это произошло, я с изумлением обнаружил, что во время оборота от тела оборотня отделилось… нечто. Живое существо, которое на поверку оказалось самой обычной кошкой.

Да-да, черной, усатой, пушистой, правда, довольно-таки грязной кошкой, которая, словно диковинная личинка, буквально отклеилась от груди хозяина, после чего встрепенулась, закрутила головой. При виде меня устало зашипела, а потом прикрыла желтые глаза и со вздохом растянулась на животе мрона, бережно обвив его руку хвостом и уткнув нос ему в ребро.

Не знаю, по животным я не специалист, но мне отчего-то показалось, что кошка измучена, голодна и обессилена почти так же, как и сам мрон. Но как она была с ним связана? Почему они какое-то время были одним целым? И не привиделось ли мне, что и аура у них поначалу являлась общей?

От стремительно накапливающихся вопросов я озадаченно поскреб затылок, но потом все же решил, что мрона надо вытащить. Не ради помощи как таковой, но еще и на случай, если Гнор вернется. Оставлять у него в руках такой бесценный подопытный материал было бы неправильно, поэтому я наклонился, подхватил устало свесившую лапы кошку на руки. Погрозил, когда она попыталась тяпнуть меня за палец, и на всякий случай предупредил:

– У меня кровь ядовитая. Отравишься.

Кошка подумала и, на свое счастье, отстала. После чего я уже без особых церемоний запихнул ее за пазуху, взял ее хозяина за лодыжку и потащил наверх, к свету. В надежде, что кормить его, как вампиршу, с рук не придется, а через час-другой оборотень благополучно придет в сознание и даст ответы на все мои вопросы.

Он, кстати, оказался до неприличия тяжел, этот мрон. В отличие от худощавого Итана, был на редкость хорошо развит физически. Судя по состоянию кожи, не особенно молод, и это, в свою очередь, заставляло всерьез усомниться в его умственных способностях. Обычно годам к тридцати… а оборотню навскидку было примерно столько же… разумные приобретают достаточно опыта, чтобы грамотно распределять силы, критично относиться к собственным возможностям и избегать ситуаций, которые с высокой степенью вероятности приведут к их гибели. Защита дома, чести или семьи – другое дело. Тут любой будет сражаться до последней капли крови. Однако нарываться вот так, без явных причин, как это сделал неизвестный мрон, было по меньшей мере неразумно.

– А твой хозяин, похоже, дурак, – тихонько хмыкнул я, дотащив оборотня до лаборатории.

– Ш-ш! – недовольно отозвалась из-за пазухи кошка.

– Да-да. Мроны и так особыми талантами по этой части никогда не блистали, их упертости позавидуют даже бараны, но твой хозяин переплюнул всех, когда связался с целой стаей костяшек, да еще и атаковал их в лоб, не предприняв ни одной попытки увернуться.

Кошка сердито заурчала, тем самым подтвердив наличие у нее разума, после чего выбралась наружу, фыркнула мне в лицо, ловко спрыгнула на землю, а потом одним махом оказалась у хозяина на груди, откуда и уставилась на меня с таким выражением, что это я дурак, а у них с мроном все было продумано до мелочей.

Я только плечами пожал.

– Как хочешь. В следующий раз сами выбираться будете.

– Ш-ш!

– Пошипи мне еще. Вот брошу вас тут на съедение нежити, и будешь потом с пауками объясняться.

Кошка обнажила маленькие клычки, нахохлилась, но все-таки умолкла, окончательно убедив меня в том, что ума у нее побольше, чем у волочащегося по земле мужчины. Однако наверх я их тем не менее доставил. Слегка поцарапал мрона на лестнице, но все-таки вытащил, после чего бросил оборотня у ближайшего дерева и со смешком проследил за тем, как кошка принялась старательно намывать его лицо шершавым язычком.

– Вильгельм…

Я быстро обернулся и наткнулся на измученный взгляд сидящей под соседним деревом вампирши.

– Лу?

– Значит, мне не привиделось, – прошептала она, сглотнув комок в горле. – Это и правда ты…

– Лу! – позвал ее я, заметив, что она вот-вот потеряет сознание. – Лу, не спи! Как тебя угораздило попасться?

– Я уходила… – едва слышно отозвалась она, снова закрывая глаза. – Мы с Нардисом тогда поспорили… сильно… я думала, что на этот раз уже навсегда, но я не могу без него… упрямый… столько лет прошло, а все равно люблю… так что решила вернуться… расслабилась по дороге, почти ведь дома… а они у самой границы меня и поджидали…

Я подошел и потеребил ее за плечо.

– Сколько ты была в плену?

– Два с половиной года…

– Ты была там одна? Лу, ответь – сколько вас было?

– Много, – прошептала она. – Обычных людей ему почти каждую неделю притаскивали. Он их препарировал… живыми… ублюдок. Из наших только я, Адиан и Вардин. Парней он нашел первыми. Когда я сюда попала, Адиана уже не было в живых. Но меня он почти не трогал. Говорил, что женщины – бесполезные создания. А вот Вардина мучил долго… все хотел понять, что делает нас такими, какие мы есть… тварь…

Она уронила голову и все-таки потеряла сознание, а я тяжело вздохнул.

Вот, значит, какая судьба настигла пропавших птенцов Нардиса. По-видимому, Вардин жил без души уже давно, раз князь потерял с ним связь. Адиан, напротив, отмучился быстро. Ну а Лу, можно сказать, повезло – она выжила вопреки всему. Хотя последствия от двухлетнего плена наверняка будут ощущаться еще долго.

– Мне пора, – с сожалением сказал Мор, когда я поднялся на ноги. – Логово Гнора надо уничтожить. Мало ли какая еще мерзость может там поселиться? Но к душам без меня не подходи и мрона не расспрашивай. Мне тоже интересно послушать, что он скажет. До завтра, Вильгельм.

– До завтра, – рассеянно отозвался я, а когда призрак исчез, оценивающе посмотрел на выживших.

Лу, безусловно, нуждалась в помощи, причем немедленной и в той, которую я не мог ей обеспечить посреди леса. С душами вопрос откладывался до следующей ночи. Мрон, правда, тоже был мне интересен, однако в помощи почти не нуждался, и если способности оборотня вернулись к его расе хотя бы на треть от исходного, то вскоре с ним можно будет поговорить.

В итоге я все-таки поднял с земли девушку и, воспользовавшись маячком, открыл портал прямиком в дом Нардиса.

– Справишься тут одна? – спросил напоследок у замершей возле мрона кошки.

Та только оскалилась.

– Ш-ш!

– Тогда я пошел, – кивнул я, приняв это за согласие. – Но скоро вернусь, поэтому будь добра – проследи, чтобы твоего хозяина к этому времени не убили.

Спустя пару мгновений я уже стоял посреди переполненной вампирами комнаты и с рук на руки передавал Нардису истощенную девушку.

При виде нее у князя окаменело лицо, однако короткий рассказ он выслушал, не задав ни единого вопроса. Потом аккуратно отнес Лу в соседнюю комнату, отдав по пути несколько коротких распоряжений. Собственноручно напоил ее принесенной кровью. Не отстранился, когда с подругой случился еще один приступ буйства, и даже не поморщился, когда под конец она прокусила ему руку, а затем принялась жадно пить кровь прямо из вены.

Это было ненормально. Для вампиров употреблять кровь сородичей – табу. И не в последнюю очередь потому, что у всех у них она была в той или иной степени проклята. Однако Лу то ли забыла об этом, а то ли была слишком голодна, чтобы себя контролировать. И это заставляло меня еще сильнее желать поговорить с тем, кто с ней это сделал.

– Мы его найдем, – неестественно спокойно пообещал Нардис, когда княгиня с усталым вздохом отстранилась и мгновенно уснула. – Все княжество обыщем, из любой ямы достанем мерзкую тварь!

– У тебя есть надежные люди? – спросил я. – Имею в виду обычных, посвященных в вашу тайну смертных, которые не так сильно реагируют на присутствие скверны?

Нардис мрачно сверкнул глазами.

– Найдем.

– Тогда используй их.

– Они слишком медленные и уязвимые. Одним им не справиться с нежитью, особенно если этот твой Гнор способен создавать ее с такой скоростью.

– В смешанных отрядах вампиры рядом со скверной могут представлять опасность, – напомнил ему я. – В том числе и для самих себя.

– Я найду способ этого избежать. Сонное зелье, отравленные стрелы, амулеты… вариантов хватает. И – спасибо тебе за Лу. По твоему запросу уже работают. Информация скоро будет.

Я кивнул и создал второй портал, на этот раз свой, темный, и вернулся в лес, где меня ждал беспамятный мрон и суетящаяся вокруг него черная кошка. Что за ритуальный танец она вокруг него танцевала, я, правда, не понял, но мешать ей не стал, а вместо этого ушел в подземелья – проверить, не осталось ли там неупокоенной нежити. Заодно заглянул в потайной ход, по которому сбежал Гнор. Прошел его почти до конца, обнаружив, что выходит он уже на территории Даманской империи, причем довольно далеко от места, где располагалось собственно логово. На всякий случай обрушил его. Все вокруг старательно осмотрел. Добил нашедшихся в лесу пауков, которые после бегства хозяина расползлись далеко по округе. Добрался до ближайших деревень, на всякий случай предупредив жителей об угрозе.

Они, правда, как обычно, не поверили, но это уже сугубо их проблемы. Тогда как я порталом вернулся обратно к входу в подземелье и с удивлением обнаружил, что мрона там больше нет. Вернее, там нет ни его, ни его странной кошки, а от того места, где они находились, не вело в сторону никаких следов.

– Значит, и порталами пользоваться вы снова научились, – сделал я единственно верный вывод.

Что ж, учту на будущее. Впрочем, если нынешние мроны хотя бы в чем-то похожи на тех, кого я знал раньше, то рано или поздно лохматый сам меня отыщет. И вот тогда, надеюсь, мы поговорим.

К Нардису я вернулся ближе к полудню, однако самого его на месте не застал. Зато обнаружил, что Лу пришла в себя, причем намного быстрее, чем этого можно было ожидать в ее состоянии. Более того, она уже могла самостоятельно сидеть, даже нашла в себе силы умыться и переодеться. А когда я вошел, как раз заплетала волосы в косу, да и вообще мало походила на тот обтянутый кожей скелет, который я не так давно вытащил из подземелья.

– Кровь вампира… – тяжело вздохнула она, когда перехватила мой вопросительный взгляд. – Для любого из нас это яд, но Гнор так часто заставлял меня ее пить, что я уже привыкла.

Я нахмурился.

– Он поил тебя кровью собратьев?

– Все время, пока держал в плену, – искривила губы Лу, оставив в покое волосы. – Поначалу было плохо… все равно что глотать кислоту, а потом запивать ее самогоном. Голова плывет, дико тошнит, внутри все горит огнем… Я неделями валялась в бреду, не понимая, где я и что происходит. Этот урод поил меня чем-то еще. Колол иголками. Иногда резал. Постоянно заставлял пить то людей, то Вардина. Когда я отказывалась, он выкачивал из них кровь и силком вливал мне в глотку. А потом брал кровь уже у меня и изучал… иногда пил ее сам и постоянно добавлял в нее какие-то смеси, чтобы, как он говорил, усилить эффект.

– Ему это как-то помогло?

– Нет, – с отвращением выплюнула вампирша. – Он как был уродом с отваливающимися конечностями, так и остался. Сколько народу угробил, пока руки-ноги себе менял, просто не счесть. Я от криков чуть не оглохла. А от запаха крови, который в такие дни наполнял коридоры, можно было сойти с ума. Но наша кровь ему не помогла. Даже вырванные души его не спасли. А единственное, что он выяснил, – что вампирская кровь добавляет нам сил и выносливости гораздо больше, чем звериная или человеческая.

Я встрепенулся.

– Чего? Ваша собственная кровь способна сделать вас еще сильнее?

– На время, – кивнула Лу. – На несколько минут или часов в зависимости от дозы.

– И намного?

– Раза примерно в два. Причем на женщин это действует сильнее, чем на мужчин. Однажды, выпив Вардина, я выломала дверь в темнице, после чего Гнор пересадил меня в клетку со специально усиленными прутьями, с которыми даже я ничего не смогла поделать.

– А побочные эффекты?

– Только боль, – горько усмехнулась Лу. – Очень много боли… Но к боли, как оказалось, можно привыкнуть. А вот ко всему остальному – нет.

Я окинул ее задумчивым взглядом.

Кровь Нардиса помогла ей восстановиться настолько быстро, что даже для вампира это было невероятно. Но если Гнор поил ее все эти годы только такой кровью…

– Ты прав, – прошептала девушка, без труда угадав крутящийся у меня в голове вопрос. – Я тоже боюсь, что уже не смогу от этого отказаться. Гнор подсадил меня на вампирью кровь, как на дурман-траву. Я даже сейчас не могу смотреть на своих. Меня мучает жажда, Вильгельм. Я чувствую их присутствие намного острее, чем раньше, но теперь я смотрю на них не как на братьев, а как на добычу. И меня это пугает.

Я подошел к постели и, присев на краешек покрывала, положил Лу ладонь на лоб.

– Меня ты тоже хочешь укусить?

Она жадно втянула ноздрями воздух.

– Возможно… не знаю… запаха от тебя почти нет, но я все же чую что-то знакомое.

– От моей крови ты, скорее всего, умрешь, – предупредил я, когда она выпустила клыки.

– Да, – с сожалением согласилась Лу, снова втягивая мой запах. – Даже для меня ты смертельно ядовит. Но жажда настолько сильна, что я почти себя не контролирую. И Нардиса отправила подальше, чтобы не было соблазна.

Я слегка надавил ей на лоб и заставил опуститься обратно на подушку.

– Закрой глаза. Дыши. И постарайся ни о чем не думать.

– Что ты хочешь сделать? – послушно исполнила мою просьбу Лу.

Я не ответил. Но при этом не забыл, что Нардис и Лу были из числа тех троих, кого я обратил собственноручно. Самые сильные, живучие… Так сказать, первые представители новой расы. С ними у меня была самая прочная связь. Я, правда, ею почти не пользовался – в последние десятилетия община вампиров жила сама по себе. Но связь-то никуда не делась. Так что я мог влиять на эту троицу даже сейчас и даже издали точно так же, как они могли влиять на тех, кого создали сами.

Единственная разница между теми, кого обратил я и кого сотворили они, заключалась в том, что моя кровь в последних была сильно разбавлена, из-за чего вновь обращенные получались гораздо слабее своих князей. Впрочем, на их отношение ко мне это не влияло. И все они были привязаны ко мне через кровные узы. Да, быть может, самые поздние птенцы эти узы уже разучились чувствовать, однако я при желании мог почувствовать любого. И был способен с легкостью уничтожить их всех до одного, что и обеспечивало в конечном итоге их абсолютную преданность.

Вот и с Лу оживить узы труда не составило.

Я чувствовал ее. Слышал, как размеренно бьется ее сердце. Мог при желании заставить ее встать, расплакаться или выброситься в окно. А мог сделать и кое-что другое…

– Как странно, – прошептала она, когда моя ладонь опустилась и бережно накрыла ее веки. – Я ощущаю тебя как отца. Как Анри. Правда, от него всегда исходили тепло и забота, а ты холодный, но при этом и невероятно сильный… как нерушимая скала, за которой можно укрыться от непогоды. Я чувствую твое присутствие. Слышу отголоски твоих мыслей. Они размеренны и поразительно спокойны, но все же тебе не все равно. Ты тоже о нас заботишься… Саан, если бы ты знал, как мне этого порой не хватает!

Лу неожиданно шмыгнула носом и порывисто обхватила мою руку сильными пальцами.

– Я так скучаю без него… и так часто думаю, как могло бы быть, если бы он только согласился стать одним из нас!

– У твоего отца было право выбора, – тихо отозвался я, чувствуя, как Лу напряжена и расстроена. – К тому же ты и сама знаешь, что чем больше возраст, тем меньше шансов, что ритуал пройдет успешно. Леман не хотел для себя судьбы Гнора, и его нельзя за это упрекать.

– Да, – вздохнула она. – Но это так трудно – отпустить тех, кто дорог. Отец, дочь… После ухода Ли я так хотела, чтобы у нас появилась замена! Не думать, не гадать, не пытаться вернуть то, что утрачено! А вместо этого вот уже два века мучаю себя и Нардиса сомнениями. Он полагает, что это его вина, это ведь он просил меня обратить. Но на самом деле это я… я хочу того, чего у нас быть не может!

Я только вздохнул.

К сожалению, здесь я ничем не мог ей помочь.

– Твой отец был мудрым человеком. А Ли прожила жизнь так, как хотела сама. Принять это, наверное, сложно, но их выбор нужно уважать. А вот заменить их тебе не удастся.

– Тогда что же мне делать?

– Живи тем, что есть, – просто сказал я. – В вашей жизни будет еще немало потерь, но так устроен мир. Однако самое главное ты уже не утратишь. У тебя навсегда останешься ты сама, воспоминания о дорогих и близких тебе людях, а также Нардис и его чувства к тебе, плюс все то, что вы с ним сумели создать. Вместе, понимаешь?

Лу едва заметно вздрогнула.

– Вместе?

– Да. И пусть это не то, о чем ты мечтаешь, а всего лишь птенцы, которым вы подарили новую жизнь, но в каком-то смысле они все – ваши дети. И было бы неправильно перекладывать их проблемы на плечи одного из вас.

Она вдруг часто-часто заморгала.

– Я… я об этом не думала.

– Ты погрузилась в собственное горе и перестала замечать, что жизнь по-прежнему продолжается. Люди рождаются и умирают, как и много лет до этого. Но пока ты была смертной, тебя это не смущало. Ты знала, что когда-нибудь тоже уйдешь в царство теней, и была готова к этому. Однако теперь, когда срок твоей жизни не определен, а смертей перед твоими глазами стало гораздо больше, ты захотела изменить естественный порядок вещей. Не стоит этого делать, Лу. Когда придет время, вы с Нардисом тоже уйдете к Саану и непременно отыщете тех, кого когда-то потеряли. Ну а пока вам нужно просто жить. Находить новые цели, пользоваться преимуществами, которые вы получили. Реализовывать свои планы и мечты. И помнить, что смерть – всего лишь этап на долгом пути, тогда как жизнь… она на самом деле никогда не заканчивается.

Лу отняла мою руку от лица.

– Только в твоих силах решать, какая это будет жизнь – яркая и запоминающаяся или серая и унылая, – добавил я. – В конечном итоге именно от тебя зависит, проживешь ли ты ее в тоске и одиночестве или же сумеешь удержать рядом того, кто пожелал разделить эту жизнь с тобой до конца.

– Нардис… – прошептала Лу, и на ее глаза навернулись слезы.

Я, если честно, давно не видел, чтобы она плакала. Но недавний плен, тяжелое истощение и стремительная регенерация ослабили железную волю княгини, которая никогда не любила выглядеть слабой. Сейчас она была открыта и уязвима, как никогда раньше. Но при этом именно сейчас мои слова ее зацепили и всколыхнули целое море эмоций, которые она десятилетиями держала в кулаке.

– Саан, какая же я дура!

Лу вдруг подскочила и, вывернувшись из-под моей руки, торопливо поковыляла к двери.

– Прости, Вильгельм, я должна уйти!

– Иди. Только не покусай своего князя слишком сильно, он может этого не пережить.

– Я… я больше не хочу, – на мгновение замерла вампирша, прислушавшись к себе. После чего обернулась и тепло мне улыбнулась. – Спасибо тебе. И не пропадай больше надолго, ладно? Может, внешне ты и не похож на того, к кому можно лишний раз обратиться за помощью, но порой, когда есть с кем посоветоваться и кому излить душу, становится легче.

Я серьезно кивнул. А когда она выскользнула в коридор, оставил на столе переговорный амулет и отправился прямиком в Даманскую империю, рассудив, что разбираться эти двое между собой будут еще долго, а поисками абсолюта надо заняться уже сейчас.

Глава 5

Поскольку в имперской столице я не был уже давно, то рисковать с порталом не стал и открыл его не посреди города, а на кладбище. В том самом склепе, содержимое которого когда-то так выручило нас с Нардисом во времена первого визита в Даман.

Склеп, как и следовало ожидать, за прошедшие два столетия никуда не делся. Строили его даже не на века, а, наверное, на тысячелетия, поэтому он не развалился, почти не обветшал и выглядел абсолютно нетронутым. По крайней мере, чужих костей внутри не прибавилось, следов присутствия посторонних тоже не было, да и мешки со скарбом все так же стояли в углу, хотя за прошедшее время мешковина успела полностью разложиться, и теперь многочисленный инструмент, а также золото и драгоценности на пару с осколками не распроданного в свое время храмового серебра таинственно поблескивали в темноте.

Я обвел глазами стоящих вдоль стен скелетов с лопатами наперевес, покосился на внушительный слой пыли на полу, на пробу толкнул ногой каменную плиту, прикрывающую дыру в полу, но было непохоже, что ее пытались сдвинуть с места.

Отлично.

Значит, о существовании схрона все еще никто не знает.

Открыв второй портал, я навестил спрятанную на нижнем уровне городских подземелий просторную пещеру, о которой мне в свое время поведал Мор. Убедился, что за время моего отсутствия маленькие помощники окончательно превратили ее в пригодное для жизни помещение. Заодно проверил вентиляцию, оценил созданные костяными пауками тоннели. Убедился, что и здесь следов посторонних не было, после чего перетащил скелеты из склепа и, вооружив их швабрами, дал задание все отмыть и отчистить. Тогда как сам отправился исследовать городское подземелье, желая знать, что изменилось за время моего отсутствия, кто тут теперь обитает и насколько это место научилась контролировать городская стража.

К моему удивлению, живых в тоннелях не обнаружилось. По крайней мере, я, пока бродил по пустым коридорам, не заметил явных признаков того, что ими активно пользуются. Ни кошек, ни собак… Даже крысы с пауками куда-то запропастились, словно подземелье кто-то старательно вычистил проклятием Саана.

Следов людей там не обнаружилось тем более, хотя этими катакомбами в свое время кто только не пользовался. Бандиты, убийцы, воры, контрабандисты… да что говорить! Люди обычно неаккуратны: где бумажку бросят, где плюнут, где нагадят. А тут – ничего. Ни мусора, ни обрывков ткани, ни следов обычной жизнедеятельности.

Более того, когда я поднялся на верхний уровень, то неожиданно обнаружил, что многие переходы между тоннелями заложены кирпичами. Какие-то были грубо и неаккуратно обрушены. Деревянные двери, которые раньше вели в подвалы домов, оказались заменены на железные и надежно приварены к косякам. Причем приварены магически. Намертво. Тогда как на самих дверях тут и там виднелись следы чьих-то немаленьких когтей.

Увидев эти царапины в третий раз подряд, я не на шутку озадачился, но так и не сумел с ходу идентифицировать животное, которое могло бы оставить подобные следы. Для оборотня они были слишком узкими, для химеры или зверя вроде бьерна – тем более. Мелкие звери на такую высоту попросту бы не взобрались и не допрыгнули. Да и разве могло дикое зверье в изобилии обитать в самом сердце многолюдного города?

Но что самое непонятное, царапины были оставлены в разное время. Какие-то выглядели совсем старыми и оплывшими, некоторые, напротив, казались свежими. И вкупе с появлением перегородок и практически полным отсутствием живых это наводило на размышления.

Пройдясь по верхнему уровню подземелий и убедившись, что везде царит редкостное запустение, я попытался выбраться в город, но выяснил, что все доступные выходы перегорожены толстыми решетками. Местами даже двойными. А там, где решеток не было, лежали тяжелые каменные плиты, на которых, как и на дверях, тоже виднелись многочисленные царапины.

Хм. Странно.

Это что же за напасть такая объявилась в столице, что городская стража предприняла подобные меры безопасности?

Подумав, я снова спустился вниз и, желая разобраться, принялся кружить по тоннелям. Но лишь спустя несколько часов сумел уловить вторым зрением нечто, похожее на чью-то смазанную, блеклую, едва различимую во тьме ауру, которая подозрительно напоминала ауру обычного вампира. Да и та мгновенно пропала из виду, словно ее владелец совершенно точно знал, что его ищут, и не горел желанием попадаться на глаза.

Эх, жаль, Мора рядом не было. И не будет, пока в имперской столице не стемнеет. Впрочем, направление я и без него уловил довольно четко, поэтому со всей доступной скоростью двинулся в ту сторону и вскоре набрел на зияющую в полу дыру.

Дыра оказалась довольно большой, с рваными краями и явно была сделана вручную. Возле нее я заметил такие же царапины, как и на дверях домов, поэтому без долгих раздумий спрыгнул вниз и оказался уже не в каменном, а в обычном земляном тоннеле, который прорыли, вероятно, таким же незатейливым способом, что и ведущую наверх дыру.

Это позволяло предположить, что дыра, как и тоннель, была создана гораздо позже, чем собственно подземелья, чьи стены практически везде имели каменную облицовку. Но кому понадобилось рыть дополнительные тоннели? И почему городскую стражу это так напугало?

Кстати, тоннели оказались довольно разветвленными и явно дублировали те, что были построены в незапамятные времена. В некоторых местах они даже пересекались… проще говоря, стены между ними были разломаны, а местами, похоже, прогрызены насквозь.

Возле одного из таких разломов я и заметил ту самую ауру, которая мелькнула на периферии чуть раньше, а потом и увидел приземистую белесую тень, которая при моем появлении юркнула куда-то в сторону и которую я смог нагнать, только ускорившись до предела. Да и то лишь потому, что она запуталась, в конце концов оказавшись зажатой в тупике.

Когда я приблизился, странная тварь припала на четвереньки и предупреждающе зашипела.

Хм.

Я остановился в паре десятков шагов от нее и непонимающе ее оглядел.

Странное создание. Внешне вроде человек, только лысый, неестественно худой, абсолютно голый и не имеющий признаков пола. От обычного смертного его отличало деформированное лицо с плоским затылком и провалившимся носом, ярко-алые глаза, а также ненормально длинные конечности, заканчивающиеся острыми, загнутыми внутрь когтями, при виде которых я запоздало сообразил, отчего все двери в подземелье оказались заварены.

Необычное существо выглядело быстрым, гибким и хотя бы отчасти разумным. По крайней мере, на меня оно смотрело вполне осознанно. Взгляд фиксировало. О чем-то, наверное, даже размышляло. На речь, правда, отреагировало лишь новым шипением, повышенным слюноотделением и оскаливанием зубов, а движение навстречу вызвало у него вспышку немотивированной агрессии.

Причем бросок твари оказался на удивление быстрым, а удар когтей – стремительным и почти удачным. Почти – потому что я, хоть и не ожидал от нее такой реакции, успел увернуться, а заодно чувствительно треснул непонятное создание кулаком по хребту, после чего существо рухнуло на пол и обиженно зашипело, вяло шевеля конечностями.

Правда, длилась его беспомощность недолго. Всего за несколько секунд обломки позвонков с хрустом вернулись на привычное место, а тварь ловко подпрыгнула, встала на все четыре лапы и без колебаний ринулась в новую атаку, окончательно идентифицировав меня как врага.

Я поначалу подумывал ее скрутить, чтобы потом изучить и во всем разобраться, однако тварь настолько быстро восстанавливалась, что даже мне не удавалось травмировать ее настолько аккуратно, чтобы не убить и при этом успеть обезвредить. К сожалению, подручных инструментов я с собой не прихватил. Ни веревки, ни цепи… а без них эта зараза только попортила мне когтями камзол. А когда она попыталась вцепиться мне в горло, пришлось принять меры и, улучив момент, просто-напросто свернуть странной твари голову.

После этого двигаться она наконец-то перестала, ее глаза помутнели и погасли, однако изучить непонятное создание я все равно не смог, потому что практически сразу до меня донесся подозрительный шорох и клацанье когтей из ближайшего тоннеля. Там же я заметил стремительно приближающуюся толпу из таких же уродливых созданий, как то, что лежало у меня под ногами. Причем их было много, штук тридцать навскидку. Все они перемещались не на двух, а на четырех конечностях, как звери. Более того, ни один при виде меня ни мгновения не колебался, так что вся стая, едва показавшись, с яростным шипением ринулась в бой.

Я поморщился и, выпустив на свободу проклятие, избавил себя от необходимости воевать с многочисленными тварями вручную. А потом прошелся между осыпавшимися на пол костями и, изучив их, пришел к выводу, что моя догадка насчет происхождения этих существ верна: все-таки это были люди. Видоизмененные, уродливые, во многом утратившие свой прежний облик и разумные лишь частично, однако все-таки люди. Не звери. И даже не зомби, как можно было бы подумать.

Но как такое могло произойти? Что у них случилось с аурами? Откуда эти ребята вообще взялись? В результате неудачного магического эксперимента? Случайно стали жертвами какого-то мерзкого заклятия? Сбежали из чьей-то лаборатории? Или, может, выродились естественным образом?

Все это выглядело сомнительно. Эх, если бы у меня остался нормальный образец, я смог бы сказать о причинах более уверенно, но увы – на полу лежали лишь кости. И даже тот, самый первый монстр лишился плоти, потому что я несколько поспешил и зацепил его проклятием Саана, тем самым лишившись единственного источника информации.

Впрочем, может, еще не все потеряно?

Я поднял с пола деформированный человеческий череп, скалящийся на меня до безобразия длинными зубами. Запоздало определил, что среди них не имелось ни резцов, ни жевательных зубов, а остались лишь здоровенные клыки, предназначенные для того, чтобы рвать добычу. Пришел к выводу, что для естественного процесса подобные изменения нехарактерны. После чего поджал губы и решительно направился вглубь тоннеля, намереваясь выяснить, откуда взялась эта напасть и кто посмел использовать нормальных людей, чтобы создавать из них неуправляемых чудовищ.

Не знаю, то ли я не там искал, а то ли уничтоженная мною стая была единственной, но больше никого я в подземельях не нашел. Проболтавшись там почти до вечера, отыскал сразу два спуска на нижние уровни, но и это не дало результатов, поэтому я с неудовольствием выбрался в город и, недолго думая, направился в наш старый дом, за которым, как перед уходом пообещал мне Нардис, до сих приглядывали верные ему люди.

В городе в это время царило позднее лето. Все еще теплое, без дождей и слякоти, но неумолимо меняющаяся окраска листвы на деревьях недвусмысленно намекала, что скоро столица в очередной раз оденется в желто-красные одежды, а следом за ними сюда придут и холода.

Правда, поскольку мыслями я все еще бродил где-то в подземельях, то отмечал детали мельком, машинально, и не сразу обратил внимание, что за последние два века квартал Бедняков заметно преобразился. И лишь когда дошел до нужного перекрестка, осознал, что на улице уже довольно темно, но меня… неплохо одетого, одинокого и беззащитного с виду мальчика… так никто не остановил. И даже ограбить ни разу не попытался.

Это было необычно.

Помнится, в наше прошлое пребывание в столице этот район считался неблагополучным. Одинокому прохожему в темное время суток сюда вообще было лучше не соваться. А сейчас по всему пути моего следования горело исправно работающее уличное освещение, улицу Погасших фонарей справедливо переименовали в улицу Светлую. Сама она выглядела на удивление чистой, дома вдоль нее тоже резко выросли в размерах и изменились к лучшему. Там, где раньше располагались некрашеные халупы, теперь стояли вполне приличные здания. Вместо помоек и пустырей виднелись аккуратные садики и скверы. А по дороге в кои-то веки курсировали городские патрули, и первый же из них немедленно заинтересовался причинами, по которым я находился на улице в одиночестве.

– Добрый вечер, уважаемый нэл, – приятно удивил меня манерами командир отряда, недвусмысленно загородив дорогу. – Позвольте поинтересоваться, где ваши родители и почему они разрешают вам гулять в столь поздний час по улицам города без сопровождения?

– Все в порядке, господа, – неожиданно ответил из-за моей спины подозрительно знакомый голос. – Мастер Вильгельм всегда гуляет с сопровождением, просто предпочитает, чтобы охрана не мозолила ему глаза.

Мужчина в форме городской стражи посмотрел на невесть как оказавшегося поблизости гостя, которого буквально мгновение назад тут не было, и, встретившись с ним глазами, на мгновение замер, а затем вдруг козырнул и самым неожиданным образом передумал мной интересоваться.

– Хорошего вечера, уважаемые нэлы. Прошу прощения за беспокойство.

Пятерка городских стражей с удивлением покосилась сперва на командира, затем на меня и наконец на моего спасителя. О чем-то задумалась. Даже, как и начальник, слегка подвисла. А когда тот двинулся дальше, патруль послушно потянулся следом, не задав ни одного вопроса и, кажется, напрочь забыв и обо мне, и о моем сопровождающем.

– Ты что тут делаешь? – вполголоса осведомился я, как ни в чем не бывало продолжив путь и даже головы не повернув, чтобы увидеть лицо незваного гостя.

– Князь послал, – так же тихо ответил тот, старательно держась у меня за спиной. – Просил тебе помочь.

– Правда? Значит, это ты курируешь его связи с имперской столицей?

– Конечно. Я же тут вырос. Да и знакомых у меня в Дамане осталось немало.

Я выразительно покосился за спину, и мужчина тут же сместился вперед, теперь шагая со мной вровень.

Мы, если честно, давно не виделись, однако даже если бы я страдал такой распространенной болезнью как забывчивость, то и тогда не смог бы забыть, как выглядит правая рука Анри Лемана.

Когда мы впервые встретились, ему было около сорока. Невзрачная внешность, фантастическое чутье и редкое умение понимать собеседника – вот, пожалуй, и все, что было в нем необычного. Однако когда мы проводили обряд, ему уже было за шестьдесят. К тому времени его темные волосы успели изрядно поседеть, лицо избороздили морщины. Более того, теперь они уже никуда не денутся, потому что полноценное обращение, к сожалению или счастью, не умело возвращать молодость или вылечивать старые травмы. И если новоявленный вампир заранее не озаботится походом к целителю, то все, что он не успел вылечить или исправить, после ритуала останется с ним навсегда.

Леман, кстати, в том числе и поэтому отказался от моего предложения. Ни один, даже самый великий лекарь не сделал бы его двадцатилетним бойким молодчиком, а быть вечно хромым морщинистым стариком с неопределенными перспективами он не захотел.

Нума же внешнее несовершенство не страшило, поэтому от услуг целителя он отказался, так что ритуал увековечил и его седину, и морщины, и все полученные в прошлой жизни шрамы. Зато, в отличие от большинства сородичей, Нум выглядел настоящим, неидеальным, запоминающимся. И это придавало ему этакий ореол битого жизнью волка, которому даже сейчас было опасно заступать дорогу.

С учетом того, насколько возросли с годами его сила и выносливость, сравнение с волком я использовал не просто так: Нум был опасен… а будучи старшим вампиром, опасен вдвойне, поэтому на месте патруля я бы сто раз подумал, стоит ли оставлять его без внимания. И тем более стоит ли оставлять рядом с ним мальчика вроде меня.

Однако вместо этого патрульные просто развернулись и ушли, словно ничего особенного не случилось. И это выглядело настолько странно, что я был бы не прочь узнать, как Нум сумел их спровадить.

– Разве князь не сказал? – вопросительно приподнял брови Нум, когда узы напряглись и подсказали ему причину моего интереса.

– О чем?

– Хм, – вместо ответа отозвался вампир. – Наверное, он настолько к этому привык, что даже не вспомнил, сколько лет ты не касался наших дел… Собственно, все просто: начиная с определенного возраста, вампиры приобретают способность влиять на сознание людей. Заставлять их делать то, что нужно нам: говорить, двигаться, даже забывать какие-то вещи. Причем чем старше вампир, тем это умение сильнее.

Интересно. У меня такого умения нет, а они, получается, приобрели?

– Мы сами не знаем, почему это происходит, – ответил на очередной мой невысказанный вопрос Нум. – Но у князя эта способность появилась около ста с небольшим лет назад. Просто в один прекрасный день он заметил, что может влиять не только на нас, но и на простых смертных. У княгини оно открылось чуть позже. У меня вскоре тоже стало что-то получаться. У обращенных второго поколения сроки разнятся, но в целом лет в сто или сто пятьдесят они уже начинают осваиваться.

– Это у всех так?

– Пока исключений не было. Но сам понимаешь – нам как расе всего два века, так что, возможно, отклонения еще будут. А от последних поколений мы тем более ничего не ждем.

Необычная новость. Но обнадеживающая и интересная в плане вырисовывающихся перспектив.

– У этой способности есть какие-то ограничения? – снова спросил я, когда прикинул варианты. – Скажем, по количеству людей, на которых вы влияете, или по срокам действия?

– Зависит от вампира, – в охотку поведал Нум. – Князь, к примеру, может зачаровать небольшую армию. Пока есть зрительный контакт, время действия способности не ограничено. Если контакт разорвать, остаточный след может сохраняться до нескольких дней, а приказ, к примеру, о чем-то забыть, и вовсе будет действовать пожизненно. У княгини возможности сходные. У меня они чуть слабее, но я и открыл их позже. У обращенных второго-третьего поколения возможностей еще меньше, но человек пять-шесть они все равно способны заговорить. Ну а новички могут влиять всего на одного-двух смертных, однако, скорее всего, это временно, и спустя пару десятилетий они уже смогут держать под контролем небольшой отряд.

Хм. Так вот почему Нардис был уверен, что вчерашняя выходка Шамула не имела бы последствий, и не уделил самому факту нападения должного внимания.

Вчера мне показалось, что это было недальновидно, однако, как я сейчас понимал, обладая подобными талантами, вампиры могли столетиями незаметно сосуществовать рядом с людьми. Имея кровные узы со всеми своими подопечными, князь мог контролировать процесс сохранения тайны даже на расстоянии, что он, вероятно, и делал. Однако, несмотря ни на что, информация о его птенцах все-таки просочилась, причем не только в княжестве Айр, но и в империи. И с учетом того, что я узнал, на оплошность одних только вампиров это было уже не списать.

– Пришли, – обронил Нум, оборвав мои размышления на самом интересном месте. – Переночуешь? Или пойдем расспрашивать архивариусов немедленно?

Я покосился на стремительно темнеющее небо, а затем – на здание, которое когда-то стало для меня и Нардиса вторым домом.

За эти годы оно почти не изменилось, третий этаж у него не вырос, крыша не обзавелась дополнительными трубами. По сравнению с соседними, облагороженными и перестроенными домами, оно все еще выглядело довольно скромно. Однако за ним определенно следили – крыльцо недавно обновили, стены были тщательно покрашены, черепица на крыше тоже выглядела новой. И неудивительно – дом оказался жилым. Более того, даже сейчас внутри его находились три ярко-салатовых ауры. Одна совсем скромная, маленькая, явно принадлежащая ребенку, и две взрослых, отличающихся от детской лишь размерами и насыщенностью цвета.

Честно говоря, сам не знаю, зачем я сюда пришел.

Спать мне было не нужно. Есть и пить тоже. Отсутствие крыши над головой меня тем более не смущало – я не мог ни замерзнуть, ни заболеть. Собственно, мне даже отдых не требовался, как и место под него, однако сама мысль о том, что у меня есть дом, как-то… согревала, что ли?

Наверное, это пережиток прошлого, нечаянно разбуженное воспоминание, вылившееся в необъяснимую привязанность к старому зданию. Но сейчас, глядя на место, с которым было связано так много событий, я подумал, что начал еще немного лучше понимать людей. Особенно их стремление иметь какой-то тыл, огороженную стенами личную крепость и некое надежное, насквозь пропитанное твоими мыслями и аурой место, в котором, пусть и условно, можно считать себя в безопасности.

– Вильгельм? – переспросил Нум, когда я промолчал.

– Кто там сейчас живет? – вместо ответа спросил я.

– Наш торговый представитель с семьей. Они держат продуктовые и винные лавки в городе. Часть товаров продают в розницу, а часть напрямую идет императорским поставщикам. Здесь, конечно, не самый престижный район столицы, но по просьбе князя живут они именно здесь. Заодно присматривают за домом, а при необходимости готовы немедленно его покинуть.

Я качнул головой:

– Не надо его покидать. Давай зайдем. Хочу познакомиться с людьми, которым Нардис доверил наше старое жилище.

Глава 6

Нэл Ариус Хорд с супругой Оливией выглядели именно так, как и должны выглядеть официальные представители одного из крупнейших производителей княжества Айр: высокие, добротно одетые, с налетом благородного лоска, как и положено зажиточным горожанам. Встреть я их где-нибудь на улице, решил бы, что натолкнулся на местную знать. Тогда как вампиров в них не признала бы даже имперская ищейка. Ни алых глаз, ни выдающихся вперед клыков… внешне это были самые обычные люди. Да и к солнцу они давно привыкли, поэтому жили, радовались и работали на благо родного гнезда так, как это делал бы на их месте любой другой.

Нэлу Ариусу с виду я бы дал около пятидесяти. Его супруге немного меньше. Встретили они нас радушно и даже, наверное, тепло, хотя и не без некоторой доли настороженности.

Как сказал Нум, Ариус был обращен сравнительно недавно, лет этак тридцать назад, а его супруга прошла ритуал на десять лет позже исключительно ради того, чтобы иметь возможность зачать, выносить и вырастить сына.

Жили они в Дамане уже несколько лет. Нареканий на должности не имели. Напротив, пользовались полным доверием князя и за время пребывания в империи успели много сделать для родного гнезда.

Обо мне Нум, как выяснилось, предупредил их заранее, поэтому настороженность супругов была связана именно с этим. Но я их не винил. К чужому страху, как и к почтению, я относился с одинаковым равнодушием. А вот наличие аур у четы Хорд меня искренне удивило, особенно после того, как я обнаружил, что их существование обеспечивает один необычный амулет.

– Новая разработка, – пояснил нэл Ариус, когда я попросил его показать артефакт. – Создает видимость нормальной ауры и уменьшает дискомфорт во время пребывания на солнце.

– Ведьмины руны? – полюбопытствовал я, разглядев знакомые закорючки на крышке амулета.

Он кивнул:

– Само собой. Привязка на крови. Но мы учли прошлые ошибки, поэтому артефакт в империи официально запатентован. Правда, по бумагам он проходит как исцеляющий и на простых людях работает как заявлено, а о его скрытых свойствах знаем только мы.

Я искоса взглянул на Нума.

– Торгуете тоже официально?

– Естественно, – отозвался тот. – Причем поскольку исцеляющий эффект у него весьма достойный, а цена, напротив, не очень высокая, то артефакты пользуются хорошим спросом. Это дает нам возможность вести торговые отношения с империей, иметь неплохую прибыль и одновременно оберегает от внимания ИСБ.

– А производите где?

– Здесь же, – усмехнулся Нум. – У нас заключены договора с местными колдунами на создание отдельных компонентов и с крупными торговыми гильдиями на сбыт. Собираем тоже здесь. Разумеется, в продажу артефакты идут без дополнительных свойств, тогда как для своих мы наносим руны отдельно. Так что все законно. Мы даже налоги платим, представляешь? И вскоре собираемся расширять производство.

Я демонстративно оглядел вампира с ног до головы.

Признаться, понятие законности и Нум уживались в моем понимании с некоторым трудом. Но времена меняются. И вот теперь бывший вор и убийца самостоятельно пришел к мысли, что работать на долгую перспективу все же лучше без грязи.

В этот момент за дверью мелькнула аура сына нэла Ариуса. Похоже, мальчишке стало любопытно, что за гости навестили их дом в столь позднее время. Причем амулета, имитирующего ауру, у парня не было, из чего я заключил, что он все еще человек. И заодно обратил внимание, что его аура выглядела на редкость широкой, в отличие от аур родителей, имела разную насыщенность цвета в центре и на периферии и при этом постоянно находилась в движении, как если бы мальчишка нервничал. Тогда как у нэлы Оливии и нэла Ариуса ауры светились неестественно ровно, везде имели одинаковый цвет и не менялись в зависимости от настроения.

Интересная особенность. Надо будет запомнить.

Желая рассмотреть отпрыска четы Хорд поближе, я подошел к двери и рывком ее распахнул. Стоявший за ней паренек лет пятнадцати непроизвольно замер, его сердце испуганно заколотилось, а дыхание стало таким рваным, словно он и впрямь полагал, что за эту невинную шалость его жестоко накажут.

– Зайди, – предложил я, отступив от двери и сделав приглашающий жест.

Мальчишка посерел еще больше и на негнущихся ногах зашел в гостиную.

Внешне он оказался почти точной копией родителей, так что насчет смешанных браков Нардис меня не обманул. Да и изменившиеся лица родителей подсказывали, что за мальчика они беспокоились совершенно искренне. Впрочем, если вспомнить, с какими трудностями сталкивались вампиры при зачатии потомства, это было неудивительно, так что я сделал успокаивающий жест и как можно миролюбивее спросил:

– Как тебя зовут?

– О-орин… господин, – слегка заикаясь, выдал мальчик, чье и без того неистово колотящееся сердце зашлось в совсем уж бешеном галопе.

– Можно мастер, – подсказал я. – Или просто Вильгельм. Я не кусаюсь. Честно. Тем более не убиваю своих.

Мальчик незаметно перевел дух, а я покосился в сторону таких же напряженных родителей.

– Он в курсе насчет ваших особенностей?

– Да, конечно, – нервно отозвался нэл Ариус и сдвинулся так, чтобы оказаться поближе к сыну. – Но ему еще рано проходить ритуал. Мы планировали обратить его после восемнадцати.

– Планировали? – вежливо уточнил я.

– Да. Он еще не решил, хочет ли становиться таким, как мы.

– Правда? – с любопытством оглядел я парня еще раз. – И почему же ты не хочешь меняться?

Мальчик насупленно зыркнул на отца.

– Я не говорил, что не хочу. Я просто еще не знаю, потому что… потому что у меня есть дар! – внезапно выпалил он, упрямо сверкнув глазами. – Я хочу поступить в академию и выучиться на магическую профессию!

– Вот оно что… значит, ты боишься, что после ритуала потеряешь магию?

– А разве нет? – настороженно замер мальчишка.

– Да, – кивнул я. – Магию после обращения ты действительно утратишь. Но ритуал необязательно проходить в восемнадцать.

Мальчик нерешительно поднял на меня взгляд.

– А разве?..

– Лет в тридцать или сорок ты все еще будешь силен, здоров и хорош собой, – заверил его я. – Ограничений по времени ритуал не накладывает. Конечно, существует риск, что за это время ты заболеешь, покалечишься или погибнешь, но думаю, твои родители постараются этого не допустить. Зато к тому времени станет ясно, какой у тебя дар и насколько он тебе нужен. Если окажется, что ты великий маг или колдун и без дара твоя жизнь потеряет смысл, то никто не посмеет его у тебя отобрать. Если же выяснится, что дар слишком слаб, то согласись, нет смысла за него цепляться.

– То есть становиться вампиром мне даже после совершеннолетия необязательно? – недоверчиво переспросил мальчик.

– Каждый сам решает, как ему поступить. Даже если он еще не достиг совершеннолетия или его желания идут вразрез с желаниями родителей.

Мальчик с явным облегчением выдохнул.

– Уф. Тогда я еще немного подумаю.

– Конечно, – согласился я, краешком глаза подметив, как переглянулись его отец с матерью. – Времени, чтобы определиться, еще много.

Когда он во второй раз поклонился, я только плечами пожал: да на здоровье. А когда мальчик ушел, я одарил его родителей выразительным взглядом, надеясь, что не только он, но и они меня услышали и насильно обращенных среди вампиров не будет.

– Вам приготовить комнату? – неуверенно помялась нэла Оливия, когда вопрос оказался исчерпан. – Может, вы хотите вернуть дом в свое пользование? Мы могли бы…

Я качнул головой.

– Дом ваш. Мне он как таковой без надобности. Но у меня появились вопросы к вам как к представителям местной вампирской общины.

– Какие вопросы? – снова насторожился нэл Ариус.

– Что вам известно о существах, обитающих в городских подземельях?

Торговец мгновенно помрачнел.

– Боюсь, мне нечем вас порадовать, мастер. Информации не так много, как мне хотелось бы, и она к тому же не обнадеживающая.

– В чем дело? – сузил глаза Нум. – Что за проблема с подземельем? Мне об этом ничего не докладывали.

– Оливия, закрой дверь, уложи Орина спать и поставь на дом защиту, – обратился к жене нэл Ариус. После чего снова повернулся к нам и с тяжелым вздохом предложил: – Пойдемте со мной, господа. Не уверен, что смогу все правильно объяснить, я сам многого не понимаю, но хотя бы покажу вам размах проблемы, которая беспокоит службу имперской безопасности уже не первый год.

Когда нэл Ариус отвел нас в подвал, я самую малость удивился.

Когда он преспокойно открыл потайную дверь и пригласил нас во второй подвал, я удивился гораздо сильнее.

А когда решил взглянуть на спрятанное за тяжелой железной дверью помещение и обнаружил там две блеклые, с трудом определяемые ауры, то вот тогда уже насторожился, но не стал спешить с выводами. А сперва предпочел дождаться, пока новый владелец дома отодвинет засов и откроет скрипучую дверцу, за которой обнаружилась прочная, порядком погрызенная решетка.

За ней царил кромешный мрак, в самой глубине которого едва угадывались очертания двух тел. Однако когда Нум раздул ноздри и шумно вздохнул, внутри противно звякнула цепь, и из темноты в нашу сторону одновременно метнулись две белесоватых тени.

Когда они с лязгом ударились о прутья решетки, Нум непроизвольно оскалился и ощетинился мгновенно выросшими когтями. Я нахмурился. Тогда как нэл Ариус снова вздохнул и с горечью взглянул на повисшего на решетке красноглазого монстра, даже не пытаясь отодвинуться от старательно тянущейся к нему костлявой лапы.

– Что это?! – свистящим шепотом осведомился Нум, с некоторым трудом вернув себе человеческий облик.

Нэл Ариус грустно улыбнулся.

– То, из-за чего полгода назад все городские подземелья были надежно опечатаны.

– Это человек? – свел брови к переносице Нум и снова потянул воздух носом.

Хозяин дома вместо ответа достал из кармана небольшой магический светильник и молча его зажег. Света, правда, было совсем немного, только-только хватило, чтобы осветить пятачок возле двери, однако прильнувшие к решетке твари негодующе зашипели и дружно отпрянули, после чего стремительно уползли во тьму, продолжая следить за нами оттуда кроваво-красными угольками глаз.

– Это началось около трех лет назад, – начал свой рассказ нэл Ариус. – Мы тогда уже вполне освоились на новом месте, наладили нужные связи, обзавелись складами и прочими вещами. Торговля шла бойко, и в общем-то нам ничто не мешало развиваться, пока однажды вечером к нам домой не пришли господа из городской стражи и не посоветовали после наступления темноты по возможности не выходить на улицу в одиночестве. Я тогда спросил, в чем дело и не нужна ли господам какая-нибудь помощь, но меня заверили, что это простая мера предосторожности. Сказали, что, возможно, в округе орудует новая банда, а в помощи городские службы не нуждаются, потому что у них достаточно сил и средств, чтобы в скором времени избавить столицу от неблагонадежных граждан.

– Нас это тогда не смутило, – продолжил нэл Ариус, глядя в темноту, из которой за ним очень внимательно следили две пары глаз. – Раньше этот район считался неблагополучным, да и сейчас время от времени неприятные происшествия здесь все-таки случаются. Но после того, как мы с помощниками выкупили соседние дома и расселились по всей улице, тут стало тихо. Да и не нам с нашими возможностями опасаться каких-то бандитов…

Я мысленно усмехнулся.

Думаю, не в последнюю очередь благодаря нэлу Ариусу этот район превратился из квартала Бедняков во вполне приличное место.

– И все же вскоре до нас стали доходить слухи, что в округе действительно пропадают люди, – сообщил вампир. – Сперва об этом говорили вскользь, шепотом, как про обычную страшилку. Мол, то один не дошел вечером до дома, то другой ушел в трактир и не вернулся… Случаев было немного. Точнее, не настолько много, чтобы всерьез встревожиться, но все же мы решили проверить и обшарили все подворотни в районе – бесполезно. Ни тел, ни следов нападения, ни крови… Люди как сквозь землю провалились. Мы даже провокации устраивали, изображали поддатых гуляк и намеренно бродили по глухим переулкам, но ни на кого из наших так и не напали. Потом какое-то время было тихо. О новых похищениях не сообщали. Разве что городские патрули стали чаще попадаться на улицах да людям все настойчивее советовали не выходить из домов в темное время суток. Со временем мы об этих случаях почти забыли, но тут нападения резко участились. Причем все они происходили ночью, хотя и в разных районах города. Люди стали исчезать уже не по одному, а целыми группами. По своим каналам я сумел узнать, что на этот раз стали находить и трупы. Причем обезображенные трупы. Обглоданные, порой растерзанные так, будто над телами поглумилась стая дикарей. После этого стали поговаривать, что напасть эта пришла к нам из городских подземелий, поэтому примерно полгода назад, после очередной серии нападений, которые уже нельзя было скрыть, в катакомбы отправили отряд городской стражи. А когда он бесследно исчез, туда спустилось сразу несколько больших команд во главе с магами и колдунами.

Нэл Ариус ненадолго умолк, после чего приглушил свет магического светильника ладонью и невесело хмыкнул, заметив, как зашевелились притаившиеся в темноте твари.

– Из них обратно не вернулся никто, – уронил он после паузы. – Открыто об этом, разумеется, никто не говорил, но слухи ходили, да и я по своим каналам выяснил, что команды пропали без вести. После этого простые люди стали бояться выходить из дома. Ставни начали срочно менять с деревянных на стальные. Железные двери в подземельях, решетки на окнах… город жил в страхе перед непонятными монстрами. ИСБ сходила с ума, начались проверки, допросы на камнях правды… но нападавших так и не нашли. Не знаю, были ли еще попытки обыскать подземелья, но всего через пару недель после того, как там пропал последний отряд, все входы и выходы туда перекрыли. И, как вы понимаете, мы не могли оставить это просто так, поэтому когда служители закона перестали болтаться у нас под ногами, мы продолжили поиски сами.

– И что? – нетерпеливо помялся Нум.

– Ничего. Мы все последние месяцы пытались напасть на след, но эти существа… – нэл Ариус бросил быстрый взгляд за решетку, – оказались гораздо проворнее нас. У них почти нет запаха, их очень сложно заметить. Они крайне осторожны, а еще как будто умышленно избегают с нами встреч. Откуда и как они узнавали, что мы идем, я не знаю. Почему нападали на простых людей, но не трогали нас, тоже было непонятно. Нам очень долго не удавалось выяснить, откуда они приходят с наступлением ночи и где скрываются в светлое время суток. До тех пор, пока неделю назад начальник моей охраны случайно не напал в отдаленной части подземелий на свежий след и не обнаружил вырытую в углу, присыпанную старыми ветками и листьями дыру, а под ней – многочисленные тоннели, которых нет ни на одной карте.

Я поневоле вспомнил недавнюю прогулку по подземельям и кивнул: все верно, тварей даже мне не удалось ни почуять, ни увидеть, ни догнать. Поэтому я готов поверить, что простым вампирам, да еще и младшим, так долго не удавалось напасть на их след.

– Шаллон нашел в этих тоннелях раненое существо и притащил сюда, – тихо закончил свой рассказ нэл Ариус. – Пока мы не знали, с чем именно имеем дело, я решил не тревожить князя по пустякам. Хотел изучить находку. Ведь это вполне могла оказаться сбежавшая из магического зверинца тварь, попавший под проклятие бездомный, какое-нибудь дикое животное или даже оборотень, настолько видоизменный магически, что оказался лишен разума и возможности вернуть себе человеческий облик. Вот только на второй день после возвращения Шаллон почувствовал себя плохо. Как оказалось, тварь его покусала…

– Мы ведь не болеем, – настороженно посмотрел на него Нум.

– Обычно нет, но у Шаллона начался жар. Он стал быстро худеть, отказывался от еды, прекратил отвечать на вопросы и даже как будто перестал меня понимать. Травяные сборы ему не помогли. Магии мы не поддаемся, поэтому звать целителей было бесполезно. Я пытался помочь ему, отпаивая свежей кровью, но, несмотря на зверский аппетит, Шаллон быстро впал в подобие транса, затем начал бредить, проявлять агрессию. А еще через два дня я обнаружил, что начальник моей охраны начал… меняться.

– В каком смысле?

Нэл Ариус сжал пальцы, отчего подвал снова погрузился во тьму, и когда у решетки молниеносно оказались две бледнокожие твари, с тяжелым вздохом признал:

– Неделю назад монстр в моем подвале был всего один. Однако позавчера Шаллон потерял последние волосы и стал до дрожи походить на тварь, которая его укусила, поэтому я его усыпил. А вчера утром нашел уже вот таким. Так что теперь у меня за решеткой сидят две твари. И обе с одинаковым упорством пытаются меня сожрать.

Я хмуро оглядел приблизившихся к решетке существ, но не нашел между ними отличий. Голые, лысые, костлявые, они таращились на меня из темноты одинаковыми алыми глазами и совершенно одинаково шипели, когда встречали мой изучающий взгляд.

При этом стоило мне сделать шаг вперед, как они тут же отпрянули. А потом переглянулись и разошлись в стороны, заняв абсолютно симметричную, явно выжидательную позицию, как если бы сумели о чем-то договориться.

Это было необычно. Неправильно. Даже, наверное, тревожно. Твари явно не враждовали, более того, понимали друг друга. Каким-то неведомым образом общались. И при этом были не прочь кем-нибудь закусить. По крайней мере, слюни у них с клыков капали постоянно. И так обильно, что ими, казалось, весь пол пропитался на локоть в глубину.

– Значит, это заразно… – задумчиво обронил я, не сводя глаз с тварей.

– Да, – подтвердил нэл Ариус. – Причем, скорее всего, это действует и на нас, и на простых людей тоже.

– Вот откуда их развелось в подземельях в таком количестве…

– Ты их видел? – молниеносно развернулся в мою сторону Нум.

Я кивнул.

– Пару часов назад на целую стаю наткнулся. Причем поначалу они от меня бегали, как зайцы от охотника. Но как только я прижал одного из них в углу и убил, остальные тут же потеряли всякий страх.

– Что ты с ними сделал?

– Сглупил, – признался я. – Выпустил проклятие и уничтожил потенциальные образцы. Но не думаю, что это были последние твари в подземелье. Если один-единственный укус способен всего за неделю превратить человека вот в это, то плодиться они должны с устрашающей скоростью. И той стаи, которую я уничтожил, явно недостаточно, чтобы заставить ИСБ с позором отступить.

– Это еще не самое скверное, – тихо добавил нэл Ариус. – Всю эту неделю я наблюдал за… существом. Пытался понять, что это и откуда взялось. Так вот, они мало того, что похожи на людей, – они совершенно не поддаются магии. Охотно питаются сырым мясом, но все же предпочитают свежую кровь. Боятся разве что света, причем даже вот такого, искусственного. Днем, вероятно, прячутся от солнца на нижних уровнях подземелий, по ночам охотятся. Еще в светлое время они заметно слабеют, становятся гораздо медлительнее и порой даже норовят впасть в спячку. При этом слюна у них чрезвычайно ядовита. Пары капель, попавших в кровь, вполне хватает, чтобы заразить человека и превратить его в чудовище. Они почему-то опасаются нас, но лишь до определенного момента. А еще они тоже могут общаться. И по некоторым признакам я бы сказал, что общаются они между собой так же, как наши старшие… мысленно.