Ледяная роза бесплатное чтение

«Ледяная роза»

Так называется новая книга стихотворений Натальи Сидоровой, чья проникновенная поэзия согревает сердце читателя своей духовной радостью и красотой. Такое название кажется парадоксальным только в том случае, если мы ещё не услышали этот чистый голос души поэта, который преобразует в нашем сознании образы обыденного видимого мира в образы Мира Божьего.

Поэтический символ ледяная роза необыкновенно глубок по содержанию: в нём воплощена мелодия вечно прекрасного начала в душе человека, того высокого идеала, от которого рождается мелодия любви.

Где весна любовью бредит?
Холода царят на всей земле,
О тепле морозно грезит
Ледяная роза на стекле.
На границе тьмы и света
Как она бесстрашно хороша!
В ризы брачные одета;
Словно вещая примета,
На неё смотрю, я не дыша…

Во второй части стихотворения звучит голос страстного желания любви:

Мне б остаться безучастной,
Охладеть бы сердцем и судьбой,
Но беспечный призрак счастья
Увлекает в пламень за собой.

Образ ледяной розы на оконном стекле привлекает своей нерукотворной гармонией, поэтому он сродни музыке, он кажется таинственным посланником из иного прекрасного мира. Не случайно поэт избирает его символом своей поэзии. О. Сергий Булгаков писал о поэтическом творчестве: «Оно чувствует себя залётным гостем, вестником из иного мира и составляет наиболее религиозный элемент внерелигиозной культуры».

«Человек единственный на земле обладает создающим словом. Но вся вселенная говорит разными способами: либо словами, либо движениями, либо знаками. Следовательно, вся вселенная есть слово, но не самостоятельное и не самобытное, оно отзвук того Слова, Которое было в начале и с Которого всё началось», – так определил христианский взгляд на природу Святитель Николай Сербский (Велемирович). Именно такое чувство природы испытывает лирическая героиня стихотворений Н. П. Сидоровой:

<…>

Молчали птицы, чуда ждали,
Реку окутывал туман,
И тишиной звенели дали,
А мне казалось – пел орган.
В восторге замерли деревья,
Со мной роняя до утра
Святые слёзы очищенья
Души, открытой для добра.

Святитель Григорий Богослов выразил эту мысль так: «Небо, земля и море есть великая, дивная книга Божия». Поэтам даровано читать эту книгу. Сокровенное чувство единения с природой, как с Божественным откровением, даёт поэту силы переносить все невзгоды и беды и выходить из них непобеждённой:

Когда душа припоминает звуки,
Неслыханные прежде на земле,
То зарастает след от чёрной муки
И зеленеют травы на золе.

Л. Г. Яцкевич доктор филологических наук, профессор

«Еще любви не тронула печаль…»

Еще любви не тронула печаль,
Твои цветы, как первый дар весны.
Еще хранит изысканный хрусталь
Их ароматов призрачные сны.

И я смотрю на розовый букет,
Как на зарю, разлитую с небес.
Еще не дан решительный ответ,
Но сердце верит в торжество чудес.

Когда увянут юные мечты,
И жизнь на миг покажется пуста,
Давай поставим в комнате цветы,
Согреет нас живая красота.

И сохранит изысканный хрусталь
Их ароматов призрачные сны…
О, пусть любви не трогает печаль!
Твои цветы, как лучший дар весны.

Веер

Мой веер чудесный – заботливый друг.
Его не хочу выпускать я из рук.
Он радужно легкий раскинет наряд,
Узором цветным очарует мой взгляд.
Как бабочка, нежно взмахнет он крылом
И губ моих скроет капризный излом.
То жгучую память о встрече тайком
Внезапно навеет своим ветерком.
А если в груди – за ударом удар,
Остудит мой веер сердечный пожар.
В минуту все грустные мысли развеет,
Играя, о счастье напомнить сумеет…
Из жаркой страны привезенный на север,
Наполненный воздухом маленький веер.

«Как жизнь моя была бедна…»

Как жизнь моя была бедна!
Бесцельно годы уносила,
Но в утешение дана
Твоей любви святая сила.

Кто отогрелся у огня,
Не устрашится тьмы холодной.
Твоя любовь хранит меня
От безнадежности бесплодной.

Я снова жду свиданья час.
И в красках пышного заката
Земля особенно богата —
Цветёт, как будто в первый раз!

«Под душистыми кронами мая…»

Под душистыми кронами мая
Воспевали весну соловьи.
И певцам поднебесным внимая,
Зрела музыка нашей любви.

Упадет ли в древесные чащи
Иль на плечи мои и твои
Шумный ливень, потоки струящий, —
Слушай музыку нашей любви.

Средь ветвей, где листва догорает,
И в рябиновой горькой крови,
Нет, не ветер, не ветер играет —
Это музыка нашей любви.

Ляжет снег на лугах сиротливых —
Тишину чутким сердцем лови.
Меж деревьев седых, молчаливых
Вспомни музыку нашей любви.

«Умчалось лето стаей журавлиной…»

Умчалось лето стаей журавлиной,
Меня окликнув рано поутру.
И рядом с пламенеющей рябиной
Опять береза стынет на ветру.

Смотрю, и будто все когда-то снилось.
За дальней далью отзвеневших дней,
Под шум весенний мне светлей грустилось,
Любилось жарче, верилось сильней.

Тогда вилась в моем лесу тропинка,
Доверенная только мне одной,
Где открывалась каждая травинка
Своей неповторимой новизной,

Где, ошалев, как на хмельной гулянке,
Ко мне ласкался стройный иван-чай…
Наверно, там, на розовой полянке,
Я обронила юность невзначай.

Теперь туманы холодом знобящим
Обволокли реку, знакомый склон.
Над юностью, над летом уходящим
Плывет печальный журавлиный звон.

Теперь гуляет ветер над лесами,
Срывая листья с горестных осин,
И плачет небо поздними слезами,
Вдруг пожалев растраченную синь.

«И повеет холодом из сада…»

И повеет холодом из сада…
И дожди закроют белый свет…
И услышу в шуме листопада,
Что надежд зеленых больше нет.

Догорят пунцовые рябины,
Доцветут последние цветы.
Будто в чем нечаянно повинны,
Замолчат веселые мечты.

Я тихонько ветру повторяю:
Листьям дай на ветках подрожать!
Словно с ними я себя теряю,
Ничего не в силах удержать.

Слабый луч отчаянно искрится
В золоте осеннего венца.
Все никак не может примириться
С этой неизбежностью конца.

«Светлы осенние равнины…»

Светлы осенние равнины,
Высок прощальный птичий крик.
И одинокий лист рябины
К стеклу холодному приник.

Так было и всегда так будет —
Цветет и умирает сад.
Так отчего же сердце студит,
Знобит предчувствием утрат?

Светлы осенние равнины.
Простор небес необозрим.
Но этот тонкий лист рябины
Неповторим, неповторим!

«Где лилии светились бледно…»

Где лилии светились бледно
На темной замершей воде,
Там луч дневной исчез бесследно,
Вздохнув об утренней звезде.

Где юность с ясными глазами
Босой бродила по росе,
Там память будит голосами
Тоску о гаснущей красе.

Где замирает вдруг движенье
Живой немеркнущей души?
Где вспыхнет новым продолженьем,
В какой глуби, в какой тиши?..

Скоротечность

С.Т.

Лишь утром роза улыбалась,
Дышала свежестью она,
Под ветерком легко склонялась,
И вот уже совсем бледна…

Поблекнет все, что сердцу мило,
Как сновидений легкий след.
Казалось, счастье рядом было —
Его уж нет, его уж нет!

«Не верю, будто жизнь – лишь горстка пепла…»

Не верю, будто жизнь – лишь горстка пепла.
Нет, свет великих истин не погас!
Не дай нам Бог, чтобы душа ослепла,
Чтоб звездный блеск не трогал наших глаз.

Не разглядеть за пеленой туманной,
Куда летим в круговороте дней.
Как труден путь по сумеркам обманным!
Под солнцем правды путь еще трудней.

Но дорог миг высокого блаженства,
Когда себя сумеешь победить.
И беспредельна жажда совершенства,
Душе ее вовек не утолить!

«Зачем, зачем душа должна любить…»

Зачем, зачем душа должна любить,
Когда напрасны поиски кумира?
А жизнь одна не может искупить
Все зло и все несовершенство мира!

Зачем торопим будущий рассвет,
Жалеем то, чего не замечали?
Бежим короткой радости вослед,
Всегда страшась живительной печали.

И жажду жить, и счастье умирать
В себя вмещает разум человечий…
Все видеть! Понимать! И не сгорать
На адовом огне противоречий!

«Не спится. Остывает старый дом…»

Не спится. Остывает старый дом.
Я все отчетливее слышу,
Как ветер воет, воет за окном,
Стучит и просится под крышу.

Тревожно пляшут тени на стене,
Овладевает мной смятенье.
Бездомный ветер, как понятно мне
Твое неистовое пенье!

Я знаю, знаю – и моя судьба,
Как ночь, слепа и бесприютна,
И кажется немыслима борьба,
А радость кажется минутна.

Ах, ветер, ветер, наиграйся всласть!
Бушуй, шуми, мне жутко слушать
И сладко этой музыке во власть
Отдать измученную душу.

Но пусть узнает только ночь одна
О том, как чья-то боль кричала.
А утром – чистый снег и тишина,
И хоть всю жизнь начни сначала!

«Было тихо. Казалось, услышу…»

Было тихо. Казалось, услышу,
Как в пруду замерзает вода.
О мою вдруг ударилась крышу
Отгоревшая чья-то звезда.

Будет в доме теперь холоднее,
В очаге остывает зола…
Если на небе стало темнее,
Значит, в мире прибавилось зла.

Снова тихо, но нету покоя
От своей, от чужой ли беды.
Ранил душу мне вечной тоскою
Пролетевший осколок звезды.

Зимняя ночь

Белое ровное спящее поле,
Как безмятежно сияет луна!
Словно на свете ни горя, ни боли.
Музыкой льется с небес тишина.

Словно земле непокой и неведом,
В пологе дымном из лунных полос
Дремлют стога, как большие медведи,
Снится, наверно, им дальний покос.

Слышится, будто одна за другою
Звезды вступают в торжественный хор.
Им, отзываясь струной дорогою,
Рвется душа в этот дивный простор!

«На востоке светит ярко…»

На востоке светит ярко
Вифлиемская звезда,
И несут волхвы подарки
Для рожденного Христа.

А в пещерке, чтоб согреться,
Огонек свечи горит,
И на чудного младенца
Матерь Божия глядит.

Пастухам в ночи дорогу
Осветили небеса,
Пели: «Слава в вышних Богу»
Неземные голоса.

И обрадованны сердцем,
Пастухи и мудрецы
О Божественном Младенце
Весть несли во все концы.

Рождество

За окном луна в сугроб садится,
Вся земля – сверкающий амвон!
Эта ночь молитвами святится,
С неба льется звездный перезвон.

В доме хвоя, пахнущая остро…
И душа, младенчески чиста,
В эту ночь таинственно и просто
Принимает Рождество Христа.

Потому мороз в российском крае
Начертал в январской стылой мгле,
Как напоминание о рае,
Пальмовые ветви на стекле.

Сретение

По дорогам февраль гонит
Снежную пыль.
Затихает печаль,
Вспомнив нежную быль.
Быль далёких времён,
Как душа мудреца
В свитке детских пелён
Повстречала Творца.

В белом храме светло.
Дым кадильный разлит.
Стало сердцу тепло
От дыханья молитв.
И не страшно уже
Будет в трудном пути.
Ныне с миром в душе
Ты меня отпусти.

На дорогах судьбы
Кто любви не просил?
От тоски и борьбы,
Выбиваясь из сил.
Милосердный Господь,
Всех прощаешь, любя.
Средь житейских невзгод
Только б встретить Тебя.

«За калиткой заглохшего сада…»

За калиткой заглохшего сада
Тонут тени в глубоком снегу.
Там когда-то была я так рада
Поклониться цветам на лугу.

Равнодушно в холодную дрему
Осыпается иней с ветвей…
А в душистой прохладе черемух
Столько счастья сулил соловей!

Неужель это здесь над туманом
Для меня поднималась звезда,
Утешая беспечным обманом,
Будто я не уйду никогда…

Ледяная роза

Где весна любовью бредит?
Холода царят на всей земле
О тепле морозно грезит
Ледяная роза на стекле.
На границе тьмы и света
Как она бесстрашно хороша!
В ризы брачные одета;

Продолжение книги