Мардж и пять сбежавших принцев бесплатное чтение

Глава 1

В далеком-далеком королевстве, за долиной Роз, у подножья гигантской горы Тушун жил-был лекарь. Он владел необычной лечебницей, предназначенной для лечения редких заболеваний.

Отовсюду к нему приезжали высокопоставленные особы, чтобы поправить свое здоровье. Лекарь помогал им, и они возвращались отдохнувшими и полными сил.

Слава о нем постепенно распространилась за пределы родного королевства. Скоро о нем узнали в маленьком королевстве Робикон, и в дальнем королевстве Моунг, и в королевстве Фанзия, держащимся изолированно ото всех. О лекаре знали даже в горном королевстве Шарри, и в лесном королевстве Айхора.

Впрочем, сам лекарь не подозревал о своей популярности и все время проводил в заботе о пациентах и подборе индивидуального лечения. Он прославился своей добротой и, дожив до преклонных лет, носил посеребренную бороду, достающую почти до пояса, поэтому все его называли «Дедуля».

***

Однажды, в самую темную ночь к дому Дедули подъехала роскошная карета с внушительным гербом Робиконского королевства. Его жители отличались добродушием и гостеприимством.

Кутаясь в черные плащи, из нее вышли двое и, низко наклонов головы, подошли к двери. Несколько секунд они медлили, не торопясь звонить в колокольчик, и тогда красивый женский голос сказал:

– Мы приехали ради него.

– Ты права, – ответил мужчина и дернул за веревочку.

Раздался мелодичный звон, который услышал Дедуля, работающий допоздна в своем кабинете. Поскольку окна кабинета располагались как раз над входной дверью, он выглянул в окно, чтобы убедиться, что колокольчик звонит не из-за очередного порыва сильного ветра, всю ночь донимавшего старца.

– Доброй ночи, – поздоровался он с посетителями сверху, заставляя их поднять головы. – Сейчас Мардж откроет вам и поставит греться чай.

– Мы хотим сразу перейти к делу, – пояснил мужчина.

Дедуля его, словно и не услышал.

– Малиновый и смородиновый закончились, – крикнул он так, будто отвечал на вопрос: «Какой чай у вас есть?». – Осталась только безвкусная трава, которую Мардж почему-то называет мятой. Наверное, она перепутала мешочки и взяла смесь для лекарств.

– Э-э… – протянул мужчина, но был избавлен от необходимости отвечать: Мардж, наконец, открыла дверь и впустила пару в дом.

Внутри было тепло, но комнату освещала одинокая свеча, которую Мардж, – молодая, очень привлекательная семнадцатилетняя девушка в белом чепце, держала за подставку. Она была одета в халат, наброшенный в спешке на ночную сорочку, и ее явно клонило в сон.

– Я отведу вас в кабинет отца, – сказала она, и в ее голосе слышались сонливый нотки.

Мардж свернула налево, едва не задев чепчиком низкую арку проема. Пройдя по узкому коридорчику, где стены были обиты деревом, на котором радостно плясали отсветы пламени, она вывела гостей к винтовой лестнице.

Поднявшись наверх, она постучала в единственную дверь и, подавив зевок, сообщила:

– Посетители, отец!

Тут же за дверью что-то грохнуло, раздался удивленный возглас, а вслед за ним топот ног. Наконец, дверь распахнулась и в проеме появился низенький, похожий на гнома, старичок. Его глаза, пытливо оглядывающие посетителей, озорно блеснули.

– Входите-входите! – гостеприимно пригласил он, распахивая дверь шире.

Мардж уловила слабый, но специфичный запах, и укоризненно посмотрела на него.

– Снова полночи возился с рецептом зелья?

– У меня почти получилось! – игнорируя упрек, поделился достижениями Дедуля. – Я почти понял свою ошибку. Мне не хватает всего нескольких маленьких ингредиентов…

– Она не проснется, – сокрушенно покачала головой Мардж.

Лицо Дедули мигом посуровело.

– Принеси три чая, – велел он, и захлопнул перед ней дверь.

Мардж тяжело вздохнула и пошла на кухню, исполнять указ. Всю жизнь работая с отцом, она изучила все его привычки и незаметно под них подстроилась. Она втянулась в работу, поглощающую все ее свободное время, пожирающую саму жизнь, и давно не жаловалась. Где-то в глубине души она сокрушалась оттого, что в ее возрасте другим девушкам родители ищут женихов, а ей, кажется, это не грозило.

– Итак, – Дедуля забрался на стул, высоковатый для него, и, радостно потирая сухонькие ладошки, посмотрел на гостей, лица которых были скрыты тенями капюшонов. – Кто их вас хочет полечиться?

Прежде, чем ответить, мужчина подошел к единственному окну и прикрыл его ставнями. Внимательно оглядел небольшую комнату, заставленную шкафами до потолка, на которых теснились колбочки всевозможных размеров и форм. В дальнем углу кабинета стояло сооружение непонятного назначения, из которого валил бурый дым.

Мужчина тихонько кашлянул, настороженный необычной конструкцией из листов прозрачного стекла и железа, но смирился с ее наличием и, отвечая на вопрос, сказал:

– Лечить надо не нас, – величественным движением руки, он снял капюшон, и в свете свечей блеснули золото и драгоценные камни короны, – а нашего сына.

Когда Мардж приготовила и отнесла наверх три чашки чая, Дедуля знаком велел ей задержаться и послушать разговор. Мардж мечтала скорее добраться до постели и уснуть, ведь завтра ее ожидал такой же трудный день, как и все предыдущие.

Исполняя волю отца, девушка приткнулась в темном углу у входа, неприметная для посетителей. Удобнее прислонившись плечом к стене, она подумала, что через минутку, когда отец забудет о ней, выскользнет в коридор.

– Еще раз расскажите, как проявляются симптомы у вашего сына. Я запишу, – попросил Дедуля и обмакнул пощипанное перо в чернильницу.

Король Робикона тяжело вздохнул и повторил свои слова. В его голосе слышалась такая печаль, что Мардж невольно встрепенулась. Ей стало интереснее в десять раз, если бы из своего укрытия она увидела обруч короны в волосах говорившего.

– Фредерик не испытывает эмоций. С ним разговариваешь, а он смотрит так безразлично, что кажется, он обратился в камень. В нем, словно что-то надломилось или отсутствует какая-то важная деталь. Как будто… – король невольно сделал паузу, не решаясь озвучить догадку.

– Как будто он остался без души? – продолжил за него Дедуля, делая пометки на листах и ставя ужасающие кляксы.

– Да, – вместо мужа, потерявшего контроль над эмоциями, ответила королева.

– И когда вы заметили новое поведение у… – лекарь пробежал взглядом по сделанным записям, выискивая имя: у него была очень плохая память на имена, – у Фредерика? – после длительной заминки договорил он.

Королева призадумалась. Она нахмурила брови, приложила аккуратные пальцы к остренькому подбородку и устремила взор на собственные колени. Ее поза выражала благородство и трагичность, переплетенные плотно и спорящие друг с другом.

– Мне кажется, что он всегда был слегка заносчивый и надменный. Он рос капризным и непослушным, но неделю назад, в день восемнадцатилетия, резко поменялся. Мы надеялись, что это временное и само пройдет, но, кажется, ему с каждым днем становится хуже.

Король тяжело вздохнул и, когда королева протянула ему руку, крепко схватил ее, словно тонул в пучине отчаянья.

– Помогите нам, – попросил он с грустью, но не унижаясь. – Мы щедро оплатим лечение Фредерика.

Дедуля отложил перо и заинтересованно посмотрел на супружескую чету. Мгновение он молчал, а затем, будто решился на что-то авантюрное, принялся энергично растирать руки. По этому движению Мардж поняла, что он что-то задумал и собиралась было крикнуть: «Нет, папа, не смей!», но Дедуля уже заговорил.

– Я возьмусь за ваш уникальный трудный случай, если вместе с мальчиком вы привезете мне Многолистник, растущий в центральной части страны Робикон.

Король помрачнел.

– Многолетник – редкое растение. Его запрещено срывать.

Лицо королевы, теряющей последнюю надежду, мигом побелело.

– Именно поэтому я не могу нарушить закон, изданный моим дедом. Если кто-то узнает, что я сделал, доверие подданных ко мне будет подорвано.

Дедуля распахнул ставни и с тоской смотрел вслед удаляющейся карете. Лунный свет слегка подсвечивал дорогу, извилистой лентой уходящей вниз, в долину Роз.

– Зачем ты попросил Многолистник? – стоя позади него, осторожно поинтересовалась Мардж, улавливая подавленное настроение отца.

– Всего несколько ингредиентов, – проговорил Дедуля без прежнего задора. – Пару травинок, и я ее подниму.

Мардж крепко зажмурилась, силясь погасить в себе желание его обругать. Прошло столько лет, а он не унимался! Как ей убедить такого упрямца, что все его усилия напрасны?

– Давай я причешу тебе бороду, как делала мама, – предложила она ласковым голосом и взяла с полки гребень. – Только потом ты ляжешь спать и проспишь до утра, не думая о зелье или о редких ингредиентах.

– Хорошо, – послушно согласился Дедуля и пошел к двери, ведущей из кабинета в его спальню.

Он не мог спать вдали от реактивов, смесей, лекарств и сотен пустых и заполненных колбочек. Его спальня была совсем крошечной, в ней стояла кровать и тумба, где он хранил книги, которые любил читать в постели, едва проснувшись.

Дедуля забрался под одеяло, а Мардж взбила ему подушку и принялась расчесывать его белую бороду.

– Обещай проспать до утра.

– Обещаю, Сирена… – промямлил он, уже погрузившись в сон и в очередной раз назвав дочь именем жены.

Отложив гребень, Мардж долго смотрела на отца и думала о том, что надо сильнее загрузить его работой, чтобы он забыл о создании бесполезного зелья.

Глава 2

Ранним утром Мардж разбудил истошный вопль Дедули.

– Едут! – голосил он, словно объявляя о нападении.

Он кричал из окна кабинета, из окна спальни, бегая по коридорам и заглядывая за каждую дверь в поисках того, с кем мог разделить свою радость.

– Едут! Едут! Они возвращаются!

Встревоженная девушка оделась так быстро, как только позволил ей многосложный наряд, состоящий из нескольких нижних юбок, корсета и платья. Выскочив в коридор, она столкнулась с отцом, совершающим очередную пробежку от кабинета на втором этаже, до кухни на первом.

– В чем дело? – с долей возмущения поинтересовалась Мардж.

– Возвращается робиконская карета! – пояснил Дедуля причину своего хорошего настроения. – Я уверен, они привезли Многолистник!.. Ну, и сына своего заодно.

– Фредерика, – напомнила Мардж, зная, что через полминуты Дедуля снова забудет имя принца.

– Конечно-конечно, – согласился тот, приглаживая растрепавшуюся от бега бороду и оглядывая дочь задумчивым взглядом.

– Па-ап, – настороженно позвала девушка, на деле зная, что он становится таким, когда исполняются пункты его каверзного плана. В такие минуты, окрыленный успехом, он был способен на безумные поступки.

Голос дочери заставил Дедулю встрепенуться и вернуться к реальности.

– Встречай гостей, – велел он, а сам направился в кабинет, чтобы подыскать подходящую емкость для Многолистника. До начала приготовления зелья его следовало хранить в плотно закрытой посуде, иначе он потеряет свои свойства.

Мардж вышла на крыльцо как раз в тот момент, когда робиконские правители выбрались из кареты. Теперь они помогали сойти по ступенькам молодому принцу. Когда Мардж увидела его, ее сердце пропустило удар, а потом застучало быстрее прежнего.

Фредерик оказался белокурым красавцем с таким надменным лицом, что перехватывало дыхание.

– Может, это твоя судьба? – прозвучал рядом голос Дедули, который подошел незаметно.

– Папа! – возмущенно одернула его Мардж, стыдясь собственных неуместных чувств. – Он принц! Такие девушки, как я, выходят замуж за сапожников и мукомолов.

Дедуля пожал плечами: для него все люди были одинаковыми. Ему было так много лет, что для него стерлись почти все границы между простыми людьми и королевскими особами.

Когда принц подошел ближе, Мардж увидела, что глаза у него совсем голубые, как чистое небо в этот ясный день. Она заглянула в них и тут же… отшатнулась, словно получила пощечину. В глазах принца было пусто. Он был похож на оболочку без наполнения: предельно красивую, но не содержащую самого важного для человека – души.

«Бездушный!» – догадалась она.

Ее охватил ни с чем не сравнимый ужас, как будто Фредерик оказался наивысшим злом. Его красота мигом поблекла и место восхищения заняла щемящая жалость.

О случаях потери души Мардж никогда не слышала и не представляла, как лечить принца, но была уверена, что отец справится с поставленной задачей.

– Мардж, проводи принца в палату, – попросил Дедуля, а сам пошел вместе с его родителями в кабинет.

Оставшись с Фредериком наедине, Мардж ощутила озноб, взбирающийся по спине к затылку. К сожалению, принц, хоть и бездушный, уловил ее страх.

– Боишься меня? – спросил он. Его красивый голос звучал отстраненно и казался таким же пустым, как и глаза. – Меня все боятся и родители тоже.

Мардж не придумала что отвечать, а принц не нуждался в ответе. После секундной заминки, она повела его в правое крыло дома, выделенное под палаты пациентов.

Правое крыло, в отличие от левого с кабинетами, спальнями хозяев, кухней и подсобными помещениями, занимало большую площадь. Здесь находились девятнадцать палат, обычно полностью занятых зимой и пустующих летом. Окна десяти палат выходили на подножье горы, а девяти – на долину Роз.

На территории лечебницы располагался сад с прогулочными дорожками и массой удобный скамеек. За садом Мардж ухаживала сама – это было ее детище, которое она создала и вырастила. Ей было приятно видеть, что пациентам нравится там прогуливаться. Особенно когда все палаты были заняты и тут, и там можно было встретить гуляющих пациентов.

Сейчас в лечебнице не было пациентов, и Мардж позволила Фредерику выбрать любую комнату. Он выбрал ту, мимо которой проходил. Девушка хотела войти за ним следом, чтобы показать, где и что находится, но принц без объяснений захлопнул перед ней дверь, оставив в полном недоумении.

Мардж понимала, что он серьезно болен, но все равно ей было обидно до слез за такое обращение.

Дедуля с трепетом поставил плотно закупоренную банку с Многолистником на полку, предназначенную для особо важных ингредиентов. Для травы из Робикона была выделена отдельная ниша. Кроме нее имелись еще четыре пустующие.

***

Прошла неделя с тех пор, как Фредерик поселился в лечебнице Дедули. Он без возражений посещал все прописанные процедуры, отвечал на вопросы, если спрашивали, но сам никогда не начинал разговор. С каждым днем он все сильнее напоминал Мардж заводную игрушку с нарисованными глазами. Ей хотелось, чтобы папа быстрее вылечил его, и он уехал домой, перестав пугать своим видом.

Один раз Мардж услышала, как отец разговаривает с Фредериком. Это получилось случайно: она готовила обед, а дом имел такое хитрое строение, что, находясь на кухне, можно было услышать голоса из кабинета.

Мардж подозревала, что ее бабушка – изобретательная женщина, изменила что-то в вентиляционном проходе, чтобы подслушивать чем занимается ее муж. Она была властной женщиной и, даже уходя готовить ужин, хотела контролировать его действия.

Мардж случайно обнаружила эту особенность дома и была уверена, что Дедуля о ней не подозревает.

Утром она пережаривала помидоры для соуса, когда услышала голос отца.

– Твой случай уникальный и, хотя я занимаюсь душевными расстройствами, мне совершенно неведомо как лечить человека от бездушия. У тебя ведь нет того, что нуждается в исцелении.

Внизу Мардж затаила дыхание. Если отец озвучил свою несостоятельность, значит дела совсем плохи, и Фредерик не скоро вернется домой. Останется жить у них и будет целую вечность пугать ее до полусмерти.

– Я не глуп, даже если кажусь таким, – сообщил принц.

Слыша его голос, Мардж с трудом представила, что это говорит тот красивый парень, которого она видела. Ее всегда шокировала его отстраненность, не сочетающаяся с внешностью.

– Исчезновение души не лечится травяными настоями и расслабляющей атмосферой, – продолжил Фредерик.

Дедуля неопределенно крякнул, явно удивленный ясностью ума собеседника. Наверное, он считал его полоумным, поэтому не ожидал, что тот трезво оценивает ситуацию. Впрочем, Мардж и сама думала, что принц невменяемый.

– Ты думаешь, что твоя душа сбежала? – голос Дедули дрогнул, но Мардж не придала этому значения: обычно у него дрожал голос, когда он волновался. – Но какая душа самостоятельно совершит побег?

– Я не говорил о побеге души, – все тем же ровным голосом поправил принц. – Думаю, что ее похитили.

Мардж оцепенела. Похититель души! Как можно такое совершить? Как можно быть таким наглым?

От возмущения у нее затряслись руки и, чтобы унять дрожь, она вцепилась в ручку сковородки.

– Похитили?! Великие боги, да кто может похитить душу? Она ведь привязана к телу!

– У кого-то получилось. Вы сам убедились, что души у меня нет.

– Да, ты бездушный… Я признаю это, но отказываюсь верить в то, что кто-то украл твою душу. Кому нужна чужая душа?

– Меня не волнует кому, – отрезал Фредерик.

На этом разговор закончился. Мардж хотела продолжить готовить, но, глянув в сковородку, увидела, что помидоры сгорели. Она не расстроилась. Для переживаний у нее был повод повесомей: отец не верит в лечение принца! С самого начала он понимал, что душу не вернуть. Какой обман! Какой стыд! Надо немедленно рассказать правду Фредерику.

Мардж засобиралась в палату принца, но, покинув кухню, услышала крик отца.

– Где мой ужин? – вопрошал он, и ей пришлось вернуться к приготовлению пищи.

Поужинали они поздно, и Мардж отложила разговор до завтра.

Ночью разыгралась гроза. Молнии сверкали, распарывая темное небо яркими вспышками и перепуганной Мардж казалось, что это кто-то из богов гневается на нее за молчание.

«Я расскажу ему завтра», – пообещала она, накрываясь одеялом с головой.

Ее пугали грохот грома и молнии, освещающие комнату. Одинокие, без дождя, они казались ей неестественными, похожими на махинации природного мага.

Едва она почувствовала себя в безопасности под надежным укрытием, как сверху донесся крик отца.

– Мардж, к нам едут!

И ей пришлось покинуть теплую постель, чтобы выйти на крыльцо и там, кутаясь в платок, под порывами ветра, ждать, когда карета доберется по пологому склону до дома.

Подняв фонарь над головой, девушка осветила дверцу кареты, на которой красовался внушающий уважение герб горного королевства Шарри. Это королевство было известно добрыми, ловкими и гордыми людьми, и девушка приготовилась к встрече с высокомерными гостями.

Однако, из кареты выпорхнула красивая девушка ее возраста. Светлые волосы незнакомки были тщательно завиты и уложены в сложную прическу. Подобрав многочисленные юбки, она кинулась к крыльцу. Судя по испуганному виду, она тоже боялась молний.

Мардж вдохнула было, чтобы озвучить длинное предложение, полное вежливых оборотов, но девушка сказала быстрее:

– Пожалуйста, чашку горячего какао!

И Мардж скорее впустила ее в дом.

– О, эта ужасная гроза! – незнакомка принялась усердно обмахиваться веером. – Я столько страху натерпелась, пока добралась!

Мардж предложила ей остаться в холле и разместиться на маленьком диванчике. Когда она свернула в узкий коридорчик с низкой аркой, одно из ответвлений которого вело к лестницу на второй этаж, а второе на кухню, услышала, что девушка идет следом.

Мардж, шла, косясь на стену, чтобы разглядеть причудливую, слегка искаженную пламенем свечи тень незнакомой красавицы. Она никогда не видела таких богато одетых девушек. К ним приезжали графини, была даже герцогиня, но они выглядели бледнее на фоне сегодняшней гостьи. При мысли о ее высокородстве у Мардж похолодели пальцы.

Кухня была ее территорией, там она почувствовала себя комфортней, и спокойно взялась за приготовление какао. Гостья присела на старенький, грубо сколоченный табурет и молча ждала, когда она закончит.

– Вы приехали к моему отцу? – спросила Мардж, которой молчание показалось тягостным.

– Да, – отозвалась девушка и очень грустно вздохнула. – Мой жених – принц королевства Шарри, стал таким странным. Все заметили в нем перемену, но для меня она настолько явная, что пугает до смерти.

– Перемену? – Мардж сразу же отметила сходство с историей Фредерика. Разливая какао в кружки, она предположила: – Он стал таким пустым, словно остался без души?

– Нет, – не согласилась девушка. Она обхватила ладонями кружку с горячим напитком и, глядя на нее, промолвила: – Таким, словно остался без сердца.

От ее слов Мардж сделалось дурно, а девушка продолжила:

– Мариель был не самым отзывчивым молодым человеком и не особенно жалостливым. Две недели назад он резко стал другим. Теперь он никого не любит, не жалеет, не испытывает никаких эмоций. Он так грубо разговаривает со мной… – ее глаза наполнились слезами, и она не смогла договорить.

– Ох… – выдохнула Мардж и отпила какао, чтобы немного успокоиться. Чувства других людей были ей не чужды. Она подумала о том, что уж с сердцем Дедуля что-то сможет сделать. В отличие от души, оно осязаемо. – Тогда вам обязательно надо поговорить с моим отцом. Он скажет сможет ли вам помочь.

Как оказалось, Дедуля не отказался от сложной задачи и за свои труды попросил Остролистник – редкое растение, растущее в горах королевства Шарри, которое почти невозможно найти.

Некоторые маги, ищущие его для своих снадобий, рассказывали, что Отролистник прячется от тех, кто не достоин его найти. Поэтому Мардж сочувствовала несчастной девушке, которая хотела сделать жениха прежним, но встретила на пути упрямого старца с невыполнимым условием.

Впрочем, через несколько дней красивая незнакомка вернулась и не с пустыми руками.

Глава 3

Мардж поливала в саду, когда ее позвал Дедуля. Да таким резким голосом, что, вздрогнув, она выронила лейку.

– Готовься принять нового пациента! – радостно прокричал он.

Мардж глянула на дорогу и увидела карету с гербом Шарри. Ее охватила легкая досада: после поливки она собиралась поговорить с Фредериком, рассказать, что отец не вылечит его, он только тянет деньги с королевской четы. Если дедуля прав, и недавняя гостья привезла к ним своего жениха, у нее сегодня не останется времени для болтовни.

Оставив лейку, девушка пошла к крыльцу, вытирая руки о передник без какой-либо необходимости.

«Нервничаю, – заключила она, мысля трезво и потому догадываясь о причине. – Я никогда не видела бессердечного человека».

Мардж подоспела вовремя. Хорошенькая невеста принца спускалась из кареты к молодому человеку, остававшемуся возмутительно безучастным. Черты его лица были миловидными, но серые глаза излучали холод. Принц Мариель отмахнул светлую челку со лба и посмотрел на Мардж, как на презренную нищенку. У нее тут же перехватило дыхание от его высокомерия и ледяной красоты.

Невеста принца вышла из кареты самостоятельно и забрала с мягкого, обшитого красным бархатом сиденья, небольшой бумажный сверток. Увидев его, Дедуля, встречающий посетителей, радостно потер ладони. Мардж отвела взгляд, осуждая действия отца. Мало ему было Многолистника из Робикона, так еще и Остролистник из Шарри подавай!..

– Мардж, проводи принца в палату!

Крик отца прервал цепочку ее размышлений, ведущую к чему-то важному. Девушка не огорчилась. За долгое время работы с отцом она привыкла поступаться своим мнением, свободным временем и даже мыслями.

– Пожалуйста, следуйте за мной, – обратилась она к молодому человеку, стараясь держаться достойно и не выдать волнение, ударившее в виски, как только принц, презрительно фыркнув, приблизился к ней.

Они шли в правое крыло, и Мардж ругала себя за то, что не может вытянуть из себя ни слова. Обычно она рассказывает новым пациентам о правилах лечебницы и о том, что находится на ее территории.

С Мариелем, как и с Фредериком, у нее не завязывался разговор. Дело было не в том, что они принцы и находятся на недосягаемом уровне для простых смертных, а в том, что они не казались людьми.

– Вот эта палата занята принцем из Робикона, – указала Мардж на одну из дверей. – Остальные свободны, можете выбрать…

Слово «любую» она не договорила. Прекрасный Мариель дернул ручку двери, рядом с которой стоял – соседней с Фредериком, и молча скрылся в палате.

Негодующая Мардж поднялась в кабинет отца и успела увидеть, как он убирает на верхнюю полку сверток, привезенный принцессой.

– Остролистник надо хранить в темноте. Сорванное растение от одного луча света лишится своих свойств.

Дедуля слез со стула и посмотрел на дочь, но не заметил, что та чем-то расстроена.

– Я не могу с ним общаться, – пожаловалась она, уязвленная поведением принца из Шерри. Его высокомерие и эгоизм ранили сильнее, чем она думала.

– С кем? – не понял Дедуля.

Он устроился за рабочим столом, заваленным листами с рецептами лекарственных зелий, пучками сушеных трав, свечами для ночной работы и перьями, пришедшими в негодность.

Задав вопрос, Дедуля немедленно забыл о не законченном разговоре, увлеченный поиском записной книжки, которая затерялась среди этого хлама. С минуту Мардж следила за ним и надеялась, что он самостоятельно вспомнит о ней и поднимет голову, так и не дождавшись ответа.

Этого не произошло. Дедуля забыл о ее присутствии и принялся мурлыкать какой-то легкий мотив, решив, что остался один в кабинете.

– Отец! – с упреком позвала его Мардж, обращая на себя внимание.

Дедуля вздрогнул и уставился на нее, как на привидение.

– Этот новенький – Мариель. С ним невозможно общаться! Я не хочу ему помогать.

– Он бессердечный, не сердись, – отмахнулся Дедуля, перебирая бумаги, заглядывая под каждый лист.

– Мне и с Фредериком трудно, – не унималась Мардж. Ей хотелось, чтобы отец взял заботу об этих двоих на себя.

– У него же нет души! – хихикнул тот и торжественно воскликнул, докопавшись до искомой книжечки.

– В этот раз нам достались самые трудные пациенты, – продолжала девушка. – Мне не с кем общаться. Оба принца ужасные зануды и такие высокомерные, что слова им не скажи.

– А вдруг один из них – твоя судьба? – предположил Дедуля, рвущийся скорее окончить разговор и пролистать записи.

– Папа! – с осуждением одернула его Мардж. – Ты это уже говорил, но принц никогда не женится на простой девушке… – сначала она посчитала, что такого объяснения достаточно, но потом испугалась как бы отец не применил какое-нибудь колдовство, поэтому добавила: – Меня не интересуют принцы. Просто пусть они сами о себе позаботятся. Они все равно не нуждаются в моей опеке.

– Не волнуйся, – Дедуля нашел в записях то, что его интересовало и неуклонно погружался в чтение, теряя нить разговора, – скоро появятся… другие пациенты, и ты… найдешь среди них друзей и женихов…

Мардж всплеснула руками. Ну как можно выстроить вразумительный диалог с человеком, который не пытается вникнуть в суть ее претензии?!

В дурном расположении духа она спустилась вниз и едва не лишилась сознания, застав на кухне Мариеля. Принц стоял у окна, задернутого кружевными занавесками, и осматривался с нескрываемым отвращением.

Конечно, ему не понравились низкие потолки, все в копоти от постоянной готовки. И старые сковородки с кастрюлями, развешанные вдоль стены, и не вымытая после завтрака гора посуды… В общем, ему явно не нравилось все, что он видел. Особенно сильно его лицо скривилось при появлении Мардж.

«Я не буду с ним любезничать, – для себя решила девушка и, приподняв подбородок, подошла к грязной посуде. – Не буду первой спрашивать нужна ли моя помощь. Он сразу от нее отказался. Вон какой самостоятельный!»

Она спустила первую тарелку в таз с подогретой водой и принялась ее вымывать, нарочно излишне тщательно.

– Какая наглость, – фыркнул принц так громко, что Мардж покраснела от стыда.

Конечно, Дедуля прав и не надо сердиться на человека, оставшегося без сердца… Но у нее-то самой сердце на месте, и поведение принца уязвляло. Она надеялась, что он, не дождавшись ее реакции, уйдет и обратится к отцу, но Мариель заговорил, игнорируя ее молчание.

– Я не хочу лечиться, – объявил он, и Мардж замерла, перестав намыливать тарелку. – Мне не нужно мое сердце. Если какой-то умник похитил его, пусть распоряжается им как вздумается.

– Возмутительно! – вскричала девушка и так резко обернулась, что мыльная пена забрызгала расшитый золотом камзол принца.

Тот рассвирепел и сказал сквозь стиснутые зубы:

– Ты поможешь мне, иначе я не оставлю эту проделку без внимания.

– Ваша невеста хочет вас вылечить! Мечтает, чтобы вы стали прежним.

– Мне плевать на ее пожелания, – парень горделиво вскинул голову, смахивая со лба светлую челку. – Я сбегу. Вернусь через месяц, а ты скажешь, что я выздоровел, и она приедет за мной.

– Это обман! Отец заметит ваше отсутствие. Поднимется шум… – Мардж пришла в ужас, представив, что план принца осуществился.

– Шума не будет, – Мариель окатил собеседницу таким презрительным взглядом, точно его тошнило от одного ее вида. – Дед уже забыл о моем приезде и не заметит, если я исчезну.

– Ваша невеста догадается, что лечение не помогло.

– Я буду притворяться, – принц скривился и возвёл глаза к потолку. – Тебя не касается, как я буду действовать далее. Твоя задача выпустить меня из лечебницы и дать лошадь, чтобы я спустился в долину Роз.

Принц разговаривал с ней так высокомерно, что Мардж забыла о своем преимуществе. Только после его слов, она вспоминала, что ключ от входной двери находится у нее, да и конюшня заперта. Это была обычная предосторожность.

Еще пару лет назад из лечебницы пробовали сбегать пациенты. Младшая дочь короля успешно вернулась в свою страну. А вот один граф пропал без вести. В обоих случаях отца хотели наказать и только заступничество бывших пациентов – влиятельных людей, спасло его от темницы.

После того случая Мардж накупила надежных замков и закрыла двери, ведущие наружу, которыми они не пользовались. Остался только главный вход и выход в сад, ключи от которых она хранила при себе.

– Я подумаю над вашим предложением, – с достоинством сказала она, поворачиваясь к принцу спиной, чтобы продолжить мыть посуду. – Дам вам ответ через неделю.

Хотя Мардж не увидела реакцию принца, почувствовала, как он рассвирепел, а потом, не сказав ни слова, так быстро ушел вон, что она уловила волнение воздуха от его движения.

***

Всю неделю Мардж была загружена до предела. Обнаружилось, что в центре правого крыла протекает крыша, и ей пришлось взять коня и спуститься в долину Роз. Там находился городок Табис, по мнению Мардж, привыкшую к уединению, шумный и слишком людный. Зато здесь она закупала продукты, которые привозили в телеге на следующий день. Покупала и необходимые предметы обихода: постельное белье, свечи, кухонную утварь и садовые инструменты. Кроме того, в Табисе она нанимала работников, когда требовалось что-то починить, ведь отец ничего не смыслил в ремонтных работах.

Девушка шла по узкой улочке, так сильно зажатой домиками с двух сторон, что даже конь, казалось, протискивается с трудом. Здесь был затхлый воздух, а люди, выглядывающие из окон, окатывали ее презрительными взглядами. В городе все знали, что она дочь лекаря и знали какой славой он пользуется, поэтому страшно завидовали.

Под их взглядами Мардж чувствовала себя неуютно и хотела скорее вернуться домой. После многих лет одиночества и общения с пациентами, она разучилась заводить знакомства.

С узкой улочки она свернула направо, перешла через мост над узенькой речушкой, и оказалась на площади. Сегодня здесь было красиво. Между домами колыхались развешанные гирлянды из цветов, на крышах развевались разноцветные флажки, а в небе парили воздушные змеи.

В центре площади строители возводили красочную конструкцию, вокруг которой бегали детишки. Мальчишки была в шортиках и курточках, а девочки в милых платьицах, из-под которых выглядывали белоснежные панталончики.

Мардж знала, что горожане готовились отмечать Пирожковый день. Завтра вся площадь будет заставлена лавками с богатым набором мучных изделий. Линия лавок дотянется до дома мэра, который будет делать вид, что разделяет всеобщую радость, а на деле мечтать, когда уляжется шумиха.

Мэр был довольно неприятным человеком, которого в городе не особо почитали. Зато его сына – Истигса, народ любил, как родного. Правда, непонятно за что.

Истигс был всего на год старше Мардж, но такой мрачный и задумчивый… Он был человеком тихим и воспитанным. Одевался элегантно, предпочитал в одежде спокойные цвета и старательно избегал черного.

Он был умен и метил на место в городском совете. Ходили слухи, что, когда он достигнет двадцатипятилетнего возраста, заменит своего отца на посту мэра. Наверное, Мардж бы одобрила его кандидатуру. Она ведь сама влюбилась в него, увидев единственный раз в жизни.

Это весной, когда она спустилась в город за дровами. Привычным путем она добралась до площади и остановилась полюбоваться городской ратушей, утопающей в красках цветущих деревьев. Тогда к ней и подошел парень лет семнадцати, в бежевом костюме и шейном платке, и сказал:

– В это время года Табис особенно красив.

– На площади не хватает фонтана, – выдохнула романтично настроенная Мардж.

Она посмотрела в пронзительно серые глаза незнакомца и замерла, потрясенная его красотой. Ее улыбка мгновенно погасла, а все известные слова забылись. Парень тоже смотрел на нее и, кажется, тоже не знал, что сказать.

Их общее замешательство нарушил чей-то зычный голос, который позвал:

– Истигс, мы опаздываем! – и парень сразу помрачнел, а Мардж, от удивления широко распахнула глаза.

«Это был сын мэра!»

Она слышала о нем, но не представляла его таким красивым. Сейчас, спустя почти полгода она стояла на площади и думала о той памятной встрече. Ей хотелось увидеться с ним еще раз, но сын мэра был слишком занятым человеком, чтобы встретить его прогуливающимся по улочкам Табиса.

Найти мастерскую кровельщика было проблематично несмотря на то, что пару лет назад Мардж обращалась к нему за помощью. Когда она нашла нужный дом, ей пришлось ждать мастера около получаса. Как оказалось, он проводил мелкие работы в доме мэра. От мысли, что он видел Истигса, у Мардж сладко заныло сердце. Так что с кровельщиком, – молодым парнем лет двадцати пяти, она говорила взволнованно и с неуместным придыханием.

Мастер сказал, что сегодня у него есть домашние дела и, если она не против, то он придет в воскресенье. Она согласилась. Уходила от него, девушка под пристальным взглядом, выражающим надежду. Не разбираясь в мужской симпатии, Мардж не заметила изменившегося к ней отношения.

В лечебнице Мардж ждали повседневные обязанности. Сначала она помогала отцу смешивать микстуры, а потом спустилась на кухню. После приготовления обеда, ее ожидали стирка и глажка.

Когда она развесила белье во дворе, оказалось, что пора готовить ужин. Вдобавок, отец позвал ее, чтобы она помогла приготовить очередной зелье. Он каждый день придумывал их по пять штук, выискивая то, которое вернет сердце или душу одного из принцев. Его настойчивость была странной, ведь он сам признал свою несостоятельность в вопросе возвращения таких важных частей.

Мардж не решалась спросить почему он не сдается, ведь она слышала его признание Фредерику. Она была уверена, что отец не знает, как поступить и с Мариелем. Почему же он ими продолжает заниматься? Он воспринимает их, как вызов своим способностям? Хочет их вылечить, чтобы поразить весь мир, итак порядком удивленный его умением излечивать душевные недуги. Или не хочет возвращать Многолистник и Остролистник?

Мардж тряхнула головой. Ей не хотелось думать, что отец преследует такие меркантильные интересы.

Глава 4

В конце недели поздним вечером у Мардж выдалась свободная минутка, и она поняла, что пришла пора поговорить с Фредериком. Он должен знать, что отец не излечит его «недуг».

Только она собралась к нему, как Фредерик сам пришел на кухню, где она проводила генеральную уборку. После визита придирчивого Мариеля ей самой начало казаться, что тут слишком не убрано, да и само помещение унылое и мрачное.

Фредерик пришел, когда она нагнулась, собирая мусор с пола в савок.

– Мне надо поговорить с тобой, повернись ко мне лицом.

Хотя эта неожиданно прозвучавшая фраза не отражала никаких эмоций, Мардж вздрогнула, рассыпая собранный мусор и покрываясь насыщенной краской стыда. Она резко выпрямилась и замерла с такой прямой и напряженной спиной, словно ей под платье доску засунули.

– Что вы хотите от меня? – она боялась развернуться к принцу.

Она смущалась из-за позы, в которой ее застал принц. Вдобавок, она боялась его пустого взгляда.

– Лечение мне не поможет, – бесчувственно сообщил он. – Я собираюсь уйти.

Вот после такого заявления Мардж, забыла обо всех страхах, повернулась и посмотрела в ничего не отражающие глаза Фредерика. Несмотря на то, что она сама собиралась сказать ему тоже самое, внутри нее все закипело от возмущения.

– Да как вы смеете?! Король и королева заплатили за ваше исцеление высокую цену!

– Они так поступили, чтобы запереть меня подальше на долгое время. Им известно, что я не изменюсь.

– Нет! – вдруг воспротивилась Мардж, сама не ожидая от себя такой наглости.

Она смотрела на принца, в чьих льняных волосах играло солнце, и с ужасом представляла, что он может натворить, покинув лечебницу. Нельзя отпускать бездушного парня на свободу. Он может натворить много бед.

– Вы никуда не уйдете. Останетесь здесь до тех пор, пока за вами не приедут. Отец обязательно придумает, как вернуть вам душу.

Фредерик ничего не сказал и никак не обозначил свою реакцию, просто молча ушел. Как только он ушел, Мардж осознала два ужасных факта. Сегодня заканчивается неделя, в течении которой она обещала подумать над предложением Мариеля помочь ему сбежать. Значит, сегодня он обязательно к ней придет. К тому же, она столько мучалась, выискивая возможность сказать Фредерику, что отец его не вылечит, но при первом удобном случае уверила принца в обратном.

Кошмар!

Что же ей делать с непокорными принцами? Как уговорить отца их отпустить? Ведь он так обрадовался их трудным диагнозам и запланировал десятки экспериментальных методов по возврату души и сердца.

Ей не удалось обстоятельно подумать над этими проблемами. Отец позвал ее из кабинета, и она поспешила наверх.

– Сегодня ночью будет дождь, – выдал он, как только Мардж переступила порог. Сам он не отрывался от приготовления зелья, ради которого развел магический костер прямо на подоконнике.

Когда девушка подошла ближе, отчетливо уловила причину такого местоположения. Запах. Зелье воняло, как застоявшееся болото, в которое бросили три сотни солдатских носков. Отступив назад и прикрыв лицо передником, Мардж ждала, что же отец скажет.

– Мне нужно набрать два литра и четыреста пятьдесят грамм дождевой воды. Ни больше, ни меньше. Сливать лишнее и доливать нельзя, поэтому тебе придется выйти на улицу.

От удивления у Мардж рот открылся сам по себе. Два с половиной литра?! Да она всю ночь простоит под дождем!

Помешивая зелье, ничуть не смущаясь его запаха, Дедуля пренебрежительно помахал свободной рукой и проговорил:

– Иди-иди, – как будто стремился быстрее от нее избавиться.

Мардж сжала губы. Почему все обращаются с ней, как с прислугой?

Без настроения девушка спустилась вниз и услышала, как по крыше забарабанили тяжелые капли.

– Ма-ардж, пора! – донеслось сверху.

Еще плотнее стиснув зубы, Мардж взяла пустую кастрюлю, сделала отметку, до которой надо было набрать жидкость, и сняла с вешалки дождевик. Надев его, она вышла на крыльцо.

Небо было черное, как будто ни звезд, ни Луны не существовало. Огромные капли били с такой силой, что девушке казалось: на ее теле останутся синяки. Сплошная стена дождя делала не различимым все на расстоянии полутора метров.

Обняв ведро, Мардж задумалась о протекающем правом крыле и о том, что завтра в коридоре там появится огромная лужа. Ей сделалось так тоскливо из-за того, что с ремонтом она опоздала всего на один день… И что кровельщик не захотел сегодня работать… И оттого, что отец погнал ее из дома в такую жуткую погоду, а из его окна тянет вонючей гарью от нового зелья… И что оба пациента оказались принцами с невообразимыми диагнозами… И что сын мэра никогда не обратит на нее внимание…

От этих мыслей она не заметила, как расплакалась. Слезы катились по ее щекам, смешивались с дождевыми каплями и стекали в кастрюлю. Несчастная девушка этого и не замечала.

– Мардж! – крикнул отец, судя по голосу, стоя подальше от окна и своего вонючего варева. – Отойди подальше от дома. Запах моего зелья не должен смешиваться с запахом дождя!

Любой другой, услышав такое, подумал бы, что у старичка повредился мозг, но Мардж знала, насколько важны мелочи в приготовлении лекарств и зелий. Поэтому, продолжая плакать, она пошла к дороге, сопровождаемая приказами отца: «Еще десять метров!.. Еще два…»

Прошло полчаса. Стоя в темноте и пугаясь каждого звука, замерзающая Мардж услышала вдалеке хлыст кнута и голос:

– Но-но! Что встали?!

– Посетители, – тоскливо сказала Мардж самой себе и заглянула в кастрюлю.

Вода дошла до отметки два литра четыреста грамм, но ливень уже затихал. Если она не доберет оставшиеся пятьдесят грамм, то придется стоять под очередным дождем.

Девушка взмолилась, чтобы дождь не прекратился, а карета неизвестных гостей увязла в грязи размытой дороги, чтобы они задержались и не прервали ее странное занятие. Как назло, дождь капал все реже, а карета приближалась. Мардж уже слышала поскрипывание колеса и более отчетливый голос кучера.

Дождь резко прекратился на отметке два литра четыреста двадцать пять грамм. Потрясенная Мардж подняла голову и посмотрела вверх, но небо, оставаясь таким же темным, уже не проливало слез.

– Двадцать пять грамм… – пробормотала Мардж.

Она представила, как в следующий ливень, возможно с грозой и молниями, будет снова стоять на улице с этой дурацкой кастрюлей. Ее одолела такая злость, что она собралась швырнуть ее подальше. Но тут ей в лицо ударил яркий свет фонаря, подвешенного на карете, а от кучера донеслось грозное ругательство.

– Дамочка, я едва вас не задавил! – крикнул он, остановившись перед Мардж.

Из-под промокшей насквозь шляпы на нее смотрели пронзительные глаза, неодобрительно поблескивая.

– Вы чего в такую погоду дома не сидите?

Мардж только сжала губы. От обиды ей хотелось реветь навзрыд, а не обмениваться любезностями с нахальным кучером. Смахнув с головы капюшон, который все равно пропускал влагу, и она зашагала к дому. Ей хотелось высушиться, выпить горячего чаю и погреться у камина. К тому же отцу надо было сообщить о провале задания.

– Постойте! – услышала она голос, который звучал значительно любезней голоса кучера.

Обернувшись, девушка увидела молодого человека, выглядывающего в окошко кареты. Черты его лица были плохо различимы в темноте, а свет фонаря его не достигал.

– Мы с сестрой ищем знаменитого лекаря, живущего в этих горах.

Мардж разглядела очертания герба королевства Фанзии на дверце кареты, и уже не удивилась такому высокопоставленному гостю. Единственное, что девушка знала про Фанзию – это то, что она славится не конфликтным народом, умеющим улаживать любые споры. Она сразу забыла про грубого кучера и обратилась к парню в катере.

– Вы приехали по адресу, – тоскливо подтвердила она. – Идите за мной.

Она поплелась к дому, едва ли заботясь о том, поспевают ли за ней гости.

Поставив кастрюлю на стол, Мардж сняла дождевик, повесила его на вешалку и впервые посмотрела на приезжих. Это были парень с девушкой, похожие друг на друга внешне, но явно отличающиеся по характеру. Парень был бойкий, энергичный – это прослеживалось в его движениях и блестящих глазах. А девушка, хоть и выглядела кротко, уголки ее губ были капризно вздернуты. Тоненький обруч вокруг ее головы подсказывал, что для капризности у нее есть весомые основания.

– Мы хотим вылечить нашего младшего брата. Неделю назад он начал вести себя странно, – сообщил парень, глядя на Мардж, как на кухарку, а не помощницу лекаря.

Мардж на него не рассердилась. Просто у нее совсем не осталось сил для придирок и болезненного восприятия.

– Я сообщу отцу, – ее голос звучал без эмоций, и она сама себе напоминала безликую серую мышку.

Дедуля уже сладко посапывал, что-то неразборчиво бормоча во сне. Болотный запах его зелья распространился по всему кабинету и проник в спальню.

Неодобрительно покачав головой, Мардж распахнула окно в спальню, впуская свежий воздух. Почуяв прохладу, Дедуля перевернулся к окну спиной и подтянул одеяло на плечи. Он выглядел так трогательно, что Мардж было жаль его будить. Но у них существовало незыблемое правило встречать и общаться с посетителями вне зависимости от того, в какое время суток они наведывались.

– Отец, – мягко позвала Мардж, – к тебе приехали из Фанзии.

Дедуля приоткрыл глаза и, сонно моргая, бессвязно спросил:

– Что? Кто?

– Фанзия, – повторила девушка. – Я не уверена, но, кажется, это королевство предпочитает развиваться изолированно. Они самодостаточны и не признают торговых отношений с другими странами. При этом их богатства… – ее рассуждения прервал громогласный крик Дедули.

– Фанзия! – он соскочил с кровати и забегал по комнате в одной ночной сорочке. – Наконец-то они приехали! Я попрошу у них Крикун-траву! – он вдруг остановился и настойчиво посмотрел на дочь. – Я пересчитал формулу и нашел ошибку. Дождевой воды нужно два литра четыреста двадцать пять грамм. Вылей то, что собрала, завтра тоже обещают дождь.

В первую секунду Мардж чуть не расплакалась от обиды и даже пожалела о том, что разбудила отца. Потом она сообразила, что произошло невероятное! Ведь она собрала именно такое количество воды, которое требовалось! Значит, выливать не надо и повторно стоять под ливнем тоже. Ах, какое облегчение!

Окрыленная, она побежала вниз и сообщила фанзийским гостям, что отец примет их немедленно.

– Я проведу вас в его кабинет.

Она повела их по узкому коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. Приоткрыв дверь кабинета, она принюхалась, опасаясь, что там до сих пор стоит вонища после приготовления зелья. К счастью, запах был едва уловим.

– Отец, – Мардж заглянула в спальню, где Дедуля накидывал на пижаму домашний халат землянистого цвета. – Я не сказала тебе сразу, что мне не удалось собрать два литра четыреста пятьдесят грамм воды. Дождь кончился, но зато у меня ровно два литра четыреста двадцать пять грамм…

Глубоко в душе она надеялась на похвалу за такую счастливую случайность. Ответ отца поразил ее бесчувственностью, граничащей с жестокостью.

– Очень хорошо, Мардж, – сказал он, деловито завязывая пояс на халате. – Считай, что это была тренировка. Сегодня я не успею заняться зельем, а мне нужно, чтобы дождевая вода была свежей, так что вылей сегодняшнюю, наберешь новую завтра.

У Мардж затрясся подбородок от обиды. Она вылетела из кабинета, с трудом промолвив визитерам: «Пожалуйста, проходите». Когда она добралась до кухни, слезы уже ручьем стекали по ее щекам. Схватив кастрюлю со злополучной водой, она распахнула дверь ногой, впуская сильный ветер, и выплеснула все содержимое прямо на дорожку. Потом села на порог и, обнимая кастрюлю, ревела добрые пять минут.

Она знала, что отец капризничает. Ему ничего не стоило провозиться с зельем до утра, он постоянно так делал, а потом выспаться днем. Но нет, в этот раз он решил ее помучить. Как будто он мало издевался над ней в течение дня.

Глава 5

Утром злость Мардж поутихла и к ней вернулось прежнее доброе расположение духа. Она принялась готовить завтрак и даже тихонько запела незатейливую мелодию. В окно светило неяркое солнце, занавески размеренно колыхались и все неприятности казались ей надуманными.

Очищая картошку, девушка строила планы на день. Сегодня приедет кровельщик и залатает крышу. Тогда ей не придется полночи высушивать тряпками пол, как это делала она вчера.

– Мардж! – резкий оклик отца заставил ее вздрогнуть, оторвав от грез.

В кои то веки он спустился на кухню и теперь оглядывал ее, как невиданное зрелище.

– Едет карета из Фанзии. Они привезут… э-э… – он явно хотел назвать имя, но, как всегда не запомнил его. – В общем, размести принца и уточни, что у него за проблема. Вчера ночью я задремал на минутку и прослушал объяснения.

От негодования Мардж не знала, что сказать, а Дедуля быстро скрылся с кухни.

И как этот человек может считаться лучшим лекарем, если он не удосужился запомнить диагноз пациента?!

Разгневанная Мардж швырнула полотенце на стол и пошла на крыльцо, встречать путешественников.

Теперь, при свете дня она разглядела наряды фанзийцев. Этот народ, живя в изоляции, имел свои обычаи, свою политику и моду, отличающуюся от других. Так, у принцессы, вместо привычного округлого декольте на платье, было треугольное, с большим искусственным цветком в центре. А подол был щедро расшит рюшами и приподнят так, что виднелись носочки аккуратных туфелек.

Мужская одежда не особо интересовала Мардж, но она резко сменила свое мнение, когда, вслед за вчерашними гостями, зашел рыжеволосый молодой человек. Он был обаятелен, но в его черных глазах застыло замешательство.

Его одежда была крайне причудливой: брюки широкие и больше похожие на юбку, а вместо камзола на нем был синий с широкими рукавами халат до колен, с вырезами по бокам. Огненные волосы он собрал в высокий хвост и отчего-то казался бродячим воином, которые десятками таскаются по лесам с тех пор, как закончилась пятнадцатилетняя война.

– Это наш брат Луандер, – представил парня вчерашний принц.

– Доброе утро, – Мардж поклонилась и осторожно всмотрелась в лицо нового пациента.

Взгляд у него оказался совершенно непонимающим, но улыбка очаровывала. Выглядело жутковато, зато притягательно. По сравнению с уже заселившимися пациентами, этот казался человечней.

– Я отведу его в палату, – предложила Мардж и крикнула отцу, чтобы он сам спустился.

Она знала, что его нисколько не интересует судьба несчастного принца, ему только Крикун-траву подавай! Вот пусть и разбирается с ней сам.

– Пойдемте, – обратилась она к принцу, но тот не двинулся с места, оставшись стоять там, где остановился.

Мардж подумала было, что он плохо слышит и собиралась сказать погромче. Принцесса, следующая за своим старшим братом, сообщила ей с долей презрения:

– Он не понимает, чего от него хотят люди. Просто отведи его в палату. Будь осторожна: иногда он думает, что ему хотят причинить вред, и тогда его реакция становится непредсказуемой.

«Непонимающий! – с ужасом подумала Мардж, осматривая красавчика, как возведенный новый памятник. – С ним будет сложнее, чем с бездушным и бессердечным. С теми-то хотя бы можно договориться».

Взяв принца Луандера под руку, Мардж потянула его за собой. Такой поступок должен был караться наказанием свыше и прежде она не могла себе представить, что прикоснется к королевской особе. А тут с ним надо под ручку ходить, да еще и ожидать неизвестно какой реакции.

К счастью, Луандер послушно потянулся за ней, мягко переставляя ногами, обутыми в тряпочную обувь.

Пока Мардж вела его по коридору правого крыла, Луандер не обмолвился не словом, словно был погружен в глубокий транс. Когда она остановилась, чтобы выбрать в какой комнате его поселить, он вдруг спросил:

– Для чего я здесь нахожусь? Я не буду ночевать дома? – его голос звучал чисто и приятно, так что девушке стало вдвойне жаль его за странную напасть.

– Вас будут лечить, – терпеливо пояснила она. – А после лечения вы станете прежним.

– Мне здесь не по себе, – задумчиво проговорил Луандер, пропуская мимо ушей объяснения Мардж. – Я думал, что с братом и сестрой приехал на соколиную охоту, но мы ведь не в загородном доме.

Соколиная охота? Луандер был явно одет не для этого случая. Получается, его болезнь еще и опасна. Придется тщательно следить за каждым его шагом, вдруг он себе навредит. Не хватало еще, нянчиться с принцем, как с ребенком!

– Вы можете выбрать любую из свободных комнат, – по привычке сказала Мардж и самой себе сделала замечание. Ну, как Луандер выберет комнату, если он даже одеться не может согласно случаю?

Принц посмотрел на нее с удивлением, будто она озвучила ужасающую глупость.

– Купаться в озере нагишом? – как бы переспросил он. – Боги, да ты отчаянная девушка!

– Нет! – ужаснулась Мардж. Ей не хотелось, чтобы кто-то думал, что она способна на такую дерзость. – Я не собираюсь купаться! Я только прошу вас выбрать понравившуюся комнату. Они отличаются планировками и размерами.

Луандер провел ладонью по своим огненным волосам.

– Честно говоря, когда мне было пятнадцать лет, я влюбился в мамину фрейлину, – он томно вздохнул, вспоминая события прошлого. – У нас, конечно, ничего не получилось: она была старше и опасалась, что мой вспыльчивый папаша отрубит ей голову.

Секунду Мардж смотрела на принца, открыв рот. Да, такого пациента ей еще не доводилось видеть. Луандер был общительный и, наверное, три недели назад, с ним интересно было поговорить, но сегодня выстроить с ним простой диалог не получалось.

Поняв, как именно с ним надо обращаться, Мардж открыла дверь ближайшей палаты – это оказалась следующая комната после Мариеля, и завела туда Луандера. Вернувшись в коридор, она заперла дверь на ключ. Да, принц из Фанзии не понимает людей, но самостоятельно ведь он сможет расстелить постель!

Оставшись один, Дедуля открыл коробку, наполненную землей, и осторожно выкопал Крикун-траву. Кабинет тут же огласился пронзительными звуками, от которых некоторые незадачливые травники глохнут.

Однако Дедуля не дал звуку разрастись, мигом опустив вредную траву в банку с водой. Вода поглощала звон, при этом сама трава оставалась невредимой.

С любовью Дедуля поставил банку на отдельную полку, где уже хранился Многолистник в плотно закрытой банке и Остролистник в свертке. Всего две ячейки пустовали. Осталось ждать совсем немного.

***

Ранним солнечным утром Мардж развешивала белье на веревках, растянутых во дворе. Со своего места она видела, как кровельщик, забравшись на крышу, снимает там какие-то доски. Она не сомневалась, что он найдет там работу на весь день.

Ей не хотелось с ним общаться, он странно себя вел, когда пришел. Смотрел на нее так пристально и странно улыбался. Спрашивал не хочет ли она побродить с ним вдоль реки…

В саду гулял Луандер, с интересом рассматривал последние в этом году цветы. К жителям гор зима приходила на месяц раньше, чем в долину. Когда наступят холода, Мардж придется срезать увядшие розы. В этом действии было что-то трагичное, и девушка старалась не думать о предстоящей процедуре.

Утром ее удивил и порадовал Луандер. Когда она открыла его дверь, он сказал:

– Мне нужен ключ от комнаты, а то кто-то меня закрыл.

Его слова были таким трогательными, что Мардж улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ. А потом она передала ему ключи. Ее удивило то, что он сказал нечто связное, но она напомнила себе, что проблема Луандера иного рода.

Увидев ее в саду, Фанзийский принц помахал в знак приветствия, и Мардж помахала ему в ответ. На сердце у нее потеплело от его добродушного отношения. Хоть он и из знатного рода, не задирает нос и не ведет себя так, будто окружающие не достойны дышать с ним одним воздухом.

Вспомнив о двух других принцах, Мардж подумала, что они начнут издеваться над Луандером, а он даже не поймет их насмешек. Ей стало неприятно от одной этой мысли. К сожалению, она никак не могла уберечь его от нападок других людей. Как и от экспериментов отца.

Вонючее зелье Дедуля решил использовать для лечения Луандера. Сначала он поливал его им так, что несчастному принцу приходилось часто менять одежду. Потом подливал зелье в чай. Когда ни то, ни другое не сработало, заставил его выпить неразбавленным целый флакон.

Как отец умудрился объяснил принцу что именно от него хочет, Мардж не представляла. Только ей надоели его эксперименты, и однажды она заявила:

– Хватит терзать Луандера! Ты ставишь над ним бесчеловечные эксперименты!

– У него тяжелое заболевание, – прищурившись, Дедуля накапал пять капель ярко-зеленой жидкости в пробирку и проследил за реакцией. Кажется, то, что там все зашипело, оправдало его ожидания. – Я пытаюсь подобрать лекарство, но его случай уникальный и поэтому приходится… – он вдруг замолчал, уставившись на пробирку, жидкость в которой активно пузырилась.

– Странно, – пробормотал он, поглаживая подбородок. – Реакция должна быть другой.

Мардж покачала головой. Слишком часто с отцом сложнее было говорить, чем с Луандером. Оставив его разбираться с зельем, поведшим себя не как положено, она спустилась на кухню и обнаружила там принца Фанзии.

– Я хотел позвать тебя прогуляться по саду, – сказал он, и у Мардж сердце подпрыгнуло к горлу.

– Но мне… но нам… – беспомощно промямлила она, не зная, как объяснить ему, что им лучше держаться на расстоянии.

По его взгляду она поняла, что он в объяснениях не нуждается. Точнее, не поймет их. Да и не на свидание он ее приглашал, а лишь на прогулку.

– Хорошо, – согласилась она.

Тогда он галантно протянул ей руку, чтобы она за нее взялась. Они молча вышли во внутренний дворик и, завернув за угол дома, оказались в саду. По извилистым тропинкам они бродили, не разговаривая. Принц бы все равно не понял ни одного ее слова, да и сам он не стремился к общению.

Они любовались рядами цветущих роз различных оттенков. Тут были белые и желтые бутоны, красные и розовые… То раскрывшиеся полностью, то только зарождающиеся. Они удивляли разнообразием форм и красотой.

– Этот сад прекрасней, чем королевский, – с легкой грустинкой произнес Луандер, глядя на раскрывшийся красный цветок.

Его рыжие волосы, не убранные в хвост, обрамляли бледное лицо с чистой, лишенной веснушек кожей. В его черных глаза застыла печаль, словно он думал сейчас о своей болезни, которую не мог излечить ни один лекарь в мире.

Почему-то Мардж захотелось похвалиться перед ним и, тронув принца за плечо, чтобы он на нее посмотрел. Заполучив его внимание, она показала на цветы, потом на себя. Девушка надеялась, что он поймет этот нехитрый жест, означающий, что цветы вырастила она сама. Однако принц нахмурился.

– Пора ужинать? Но мы только что обедали!

О! Мардж отчаялась понять, как с ним общаться.

Глава 6

Однажды ночью пошел град, да такой сильный, что Мардж проснулась от жуткого грохота. Несколько минут она сидела в своей постели, силясь определить не война ли началась. Спросонья ей показалось, что дом подвергся нападению.

Она успела пожалеть обновленную крышу и тут же сообразила, что никто их не атакует. От облегчения она улыбнулась, мысленно потешаясь над собственной глупостью.

Опустив ноги на прохладный пол, она босиком подошла к окошку, выходящему в сад. В темноте розовые кусты казались просто темной массой. Но даже так ее сердце сжималось от мысли, что град бьет уже засохшие бутоны.

– Эх… – громко вздохнула Мардж, прижимаясь лбом к стеклу.

Приближение зимы всегда удручающе действовало на нее. Возникало ощущение, что весь мир погружается в долгий мрачный сон. В такие дни она завидовала людям в долине, куда зима придет намного позже.

Она слышала, что есть такие страны, где никогда не бывает зимы. Ей хотелось там побывать, но отец всегда нуждался в помощи, и она была слишком привязана к дому. Так что за всю жизнь дальше Табиса она никогда не забиралась.

У Мардж начали мерзнуть ноги, и она поспешила назад в постель. Стоило ей устроиться под теплым одеялом, как тоненько зазвонил дверной колокольчик. В голове девушки мелькнула мысль: «Проклятая работа!», и она немедленно ее устыдилась. Она не позволяла себе жаловаться на судьбу.

Словно, назло этой случайной мысли, девушка с вымученной бодростью покинула постель, надела халат и тапочки, и пошла встречать гостей.

Едва она открыла дверь, как трое молодых людей ввалились в дом, принося с собой прохладу. Секунду оторопевшая Мардж думала, что это ворвались грабители, чтобы похитить какие-нибудь ценные зелья отца. Потом она поняла причину их спешки. Градины больших размеров и успели их хорошенько побить, поэтому они убегали от вездесущего природного явления.

– Мы приносим извинения за нашу грубость, – сказал один из парней и слегка поклонился.

Мардж, буквально застыла на месте, разглядывая необычную троицу. Они отличались непривычность стройностью и худобой, горделивыми осанками и чуть заостренными ушами. У всех были зеленые глаза, и вся одежда была того же цвета.

От волнения у нее затрепетало сердце. Она знала, кто эти парни! Лесные жители из королевства Айхора! Они отличаются от остальных людей невероятной мудростью и физической подготовкой, которой позавидуют лучше воины. Изящность их телосложения настолько обманчива, что, даже зная об их особенности, некоторые совершали глупость и пытались помериться с ними силами.

– Нам нужна помощь Дедули, – сказал другой парень, смахивая волосы со лба.

– Помощь нужна нашему другу, – поправил третий. – Четыре недели назад Флориан вдруг стал… – он не смог выговорить нужное слово и замолчал.

Первый сразу подхватил:

– Стал глупым. Ведет себя, как пятилетний ребенок.

Глаза Мардж широко распахнулись. О такой особенности ей не приходилось слышать.

– Флориана надо вылечить до тех пор, пока никто не догадался о его болезни. Если король что-то заметит, он не позволит ему после него взойти на трон.

– Еще один принц!» – подумала Мардж и побежала будить отца.

– Это просто восхитительно! – приплясывал Дедуля, радостно напевая.

После визита трех друзей принца из Айхоры у него настроение значительно улучшилось. В обмен на согласие вылечить несчастного, он попросил Монтролист, который как раз под силу такой компании.

Сорванный Монтролист притягивает различных чудищ, от которых жители лесного королевства смогут отбиться. С их физическими данными, они донесут траву, хотя, скорее всего, выживут не все.

Продолжая напевать, Дедуля уселся за столом и, перебирая неизменную кипу листов, позвал Мардж. Отыскав нужную бумагу, пробежавшись глазами по списку необходимых ингредиентов, он с удовлетворением отметил, что близок к цели. Как только в его руках окажется Мостролист, останется дождаться того, кто осмелится привезти Смертнолистник. И тогда у него будет полный набор для зелья.

– Сирена… – тихо проговорил он, глянув на нарисованный, еще в молодости, портрет жены. – Уверен, что это зелье получится удачным, – выдержав торжественную паузу, он выкрикнул: – Ма-ардж!

– Я давно здесь стою, папа, – с укоризной отозвалась девушка, сделав ударение на слове «давно». – И что ты в очередной раз задумал? – спросила она, приближаясь к столу и подмечая, что отец сначала растерялся, но быстро собрался и встал в глухую оборону.

– Я должен подобрать исцеляющие зелья для принцев, – Дедуля суетливо припрятал лист с рецептом под другими бумагами. – У меня ведь три тяжело больных пациента, а скоро добавится четвертый.

– И поэтому ты обращался к маме?

Мардж прищурилась, стараясь немного напугать отца и надавить на него.

– Я слышала, как ты назвал ее имя.

– Я всегда разговариваю с ней вслух, когда усиленно работаю.

– Ты разговариваешь с ней, когда готовишь для нее очередное зелье. Я ведь запретила тебе продолжать эксперименты! Ты не воскресишь ее и себя погубишь!

Мардж была взволнована, она устала бороться с упрямством отца, который постепенно сходил с ума.

– Сирена не умерла! – гневно возразил Дедуля, и в его глазах зажглись искры, потухшие со временем. – Она упала в отвердитель, и мне надо придумать, как безопасно его размягчить.

Мардж тяжело вздохнула. В ее глазах защипало от слез. Ей было жаль себя и отца, и то, что они слишком много времени потратили на совершение невозможного.

– Она упала десять лет назад, – уже спокойным голосом сказала Мардж, обессиленно усаживаясь в кресло. – И превратилась в камень. Как ты оживишь камень?

Дедуля поджал губы, его борода мелко задрожала, а во взгляде появилось непреклонное упрямство.

– Ты молодая девушка, и тебе надо создавать свою семью, а Сирена и есть моя семья. Я не сдамся, – посмотрев на дочь, он потребовал: – Отдай мне ключ от комнаты Сирены. Теперь он будет хранится у меня.

***

Айхорцы вернулись через день. Все трое получили ранения и едва стояли на ногах. Однако Монстролист они привезли, и Дедуля незамедлительно кинул его в печь, чтобы высушить растение и тем самым заглушить его способность притягивать опасных чудищ.

Вместе со вчерашними парнями приехал еще один – восемнадцатилетний принц Флориан. У него были каштановые волосы и зеленые глаза, как у всех айхорцев, но зелень в его глазах напоминала сочную листву. Он выглядел, так соблазнительно, что у Мардж затряслись колени. Этот парень был слишком хорош!

Девушка прислонилась к стене, чувствуя себя обессиленной. Окончательно поддаться чарам ей не удалось, потому что, заглянув в глаза принца, она обнаружила там чистую глупость.

– О-ох… разочарованно протянула она, мигом почувствовав твердость в ногах и отсутствие легкого головокружения.

Глупых парней она не любила, да и никто бы не одобрил брак принца с простолюдинкой. Вот если бы к ней посватался сын мэра…

Мардж тряхнула головой, не позволяя себе мыслей об Истигсе. Она понимала, что даже такой союз для нее невозможен. Как дочь колдуна она не имеет право на счастье. Любой житель страны это подтвердит.

– Я покажу вашу комнату, – сказала она Флориану и пошла в правое крыло.

Добравшись до фойе, где шаги раздавались эхом, и услышав только свои собственные, Мардж обернулась. Никто за ней не шел!

Резко развернувшись, она обнаружила принца там, где его оставила. Он стоял и улыбался напольной вазе.

– Пойдемте за мной, – чуть строго позвала Мардж, окончательно теряя интерес к Флориану.

– Идти с тобой? – принц улыбнулся, как полоумный. – Зачем? Мне и здесь хорошо.

Его ответ напомнил Мардж о Луандере, у которого было лишь искажено восприятие услышанного. Флориан понимал, что от него хотят, но общение с ним обещало быть намного сложнее.

– Просто идите за мной, – устало попросила Марджю

Чувствуя в парне ребенка, она неосознанно протянула ему руку. К ее удивлению, принц послушно обхватил ее ладонь. Так они и дошли до палаты. Понимая, что Флориану не к чему выбирать из оставшихся свободными комнат, она поселила его следом за Луандером.

Флориан не прогонял ее и, кажется, был доволен обществом, поэтому Мардж добросовестно исполнила свои обязанности. Достала чистое белье и застелила постель. Принесла графин с питьевой водой из колодца, а возле зеркала поставила таз с водой для умывания и положила чистое полотенце.

– Ужин в семь, в столовой, – перед уходом известила она и тут же добавила, не замечая по лицу Флориана отклика на прозвучавшие слова: – Я зайду за вами.

Выйдя в коридор, девушка подумала, что принц скорее останется голодным, чем догадается поискать кухню. От это мысли ее обдало жаром, и она наказала себе никогда не забывать о Флориане.

Дедуля сидел за рабочим столом и уже минут десять смотрел на ключ, который ему отдала Мардж. Этот ключ открывал особую дверь, потому он держал его с особой нежностью.

Позолоченный, с круглым узорчатым держателем, ключ поблескивал в лучах тускнеющего осеннего солнца.

– Не волнуйся, Сирена, – проговорил Дедуля, целуя ключ и убирая его в ящик стола, – ждать осталось немного.

Глава 7

Целыми днями Мардж присматривала за Флорианом. Он был таким беспомощным, что сначала ее переполняла жалость. Когда она заметила, что не успевает уделить внимание другим пациентам, жалость превратилась в раздражение. Она постаралась выкраивать больше времени для других пациентов. Скоро она заметила, что Флориан, хоть и глуп, но сумел разобраться, где его спальня и где можно покушать.

По развитию он был похож на ребенка лет пяти или на зверька. Его было сложно заставить выпить очередное экспериментальное зелье отца. Зато Мардж всегда улыбалась, когда он проносился по кухне с радостным воплем или просто болтал ногами, сидя за столом.