Руки бесплатное чтение

1

Чёрт его дёрнул задержаться сегодня на работе! Нет, это надо же! Хотел побольше успеть, хотел всё закончить, ну и остался на полчасика! Вроде мелочь-мелочью, а тут – на тебе…

Что-то не сходилось в таблицах. Где-то в бесконечных цифрах потерялся нолик, или запятая не на своём месте оказалась и теперь приходилось всё перелопачивать, искать косяк. От бесконечных столбцов и строчек в глазах пестрело, мозг пытался удержать фокус, но периодически изменял, заставляя начинать заново. Но Иван и не такие камни грыз. Всё ему было по зубам, что касалось цифр. Потому со всех отделов к нему то и дело стекались несчастного вида сотрудники, у которых не клеилось, не сходилось, не ладилось с поиском досадных недоразумений в вычислениях. Кто-то шоколадку притащит, кто-то коньячок, а кто-то и денежкой одарит. Да и брался он за это отнюдь не ради презентов. Ему действительно нравилось ковыряться в цифрах, дрессировать непослушные вычисления, выискивать невидимые другим ошибки. Ну и ради самодовольства, конечно. Немало приятности ему доставляло то, что он порой, как орехи щёлкал задачки, которые прочих доводили до слёз, до истерик, до нервных срывов. Кто-то за глаза его называл «Фея», а кто-то киборгом. Естественно он знал об этом, и поскольку сам обожал смотреть не так давно хлынувшую в страну из-за рубежа видеопродукцию, то прозвище «Киборг» ему нравилось куда больше. Иной раз он и впрямь чувствовал себя этим самым киношным киборгом – кибернетическим организмом, который создан для того, чтобы высчитывать, анализировать, сравнивать.

Но в этот раз цифры оказались упрямыми, никак не желали сходиться. Иван не сдавался. Хотя денёк выдался напряжённым и жарким, он решил во что бы то ни стало закончить именно сегодня. Мужчина в задумчивости медленно, одним за другим постучал пальцами по поверхности стола. Тук. Тук. Тук. Тук. Это всегда помогало ему сосредоточиться. Размеренный стук ногтей, словно метроном, придающий музыке порядок и стройность, помогал структурировать и раскладывать мысли по полочкам. «Так!» – сказал он сам себе: «Тридцать минут тебе на то, чтобы со всем разобраться». Мозг сразу же расписал это время – десять минут отдохнуть, пять минут потом пробежаться по структуре ещё раз, потом по пять минут на проверку ключевых данных, на сверку разделов, на детали. И ответ точно будет найден. Он не сомневался. Иван встал с неудобного стула и переместился в уютное кресло, окунулся в него, закрыл глаза, чтобы отвлечься… да и вырубился. И тоже ведь – ничего особенного вроде! Ну подумаешь – задержался на работе. Ну подумаешь – задремал…

Он открыл глаза и сразу понял, что прошло куда больше положенных на отдых десяти минут. На улице успело потемнеть, а так как днём он работал не зажигая света, то и в кабинете тоже стало темно. «Вот это номер…» – обескураженно пробормотал он, потирая глаза. Взглянул на погасший монитор, по которому теперь уродливыми, объёмными цифрами плавало время из угла в угол. 21:05. Получается, что его отключило на целых два часа. Такого с ним раньше не случалось, но всё было объяснимо – усталость, напряжение… Теперь перед ним стоял выбор – либо отложить до утра сверку, либо всё-таки закончить и со спокойной совестью отправиться домой. По-прежнему сидя в кресле, Иван склонялся то к одному, то к другому варианту. Он протянул руку и щёлкнул выключателем. «Схожу умоюсь, приду в себя немного, и станет ясно» – решил для себя он. Он поднялся и подошёл к двери, потянул на себя. Дверь оказалась заперта. Это вовсе не поставило его в тупик. Его гибкий, натренированный мозг за долю секунды нашёл причины.

Контора, в которой он работал, полностью занимала двухэтажное здание. Они перебрались сюда недавно. Раньше приходилось трудиться в совсем аварийной постройке, в которой постоянно что-то затоплялось, коротило, скрипело. В итоге, муниципалитет, приняв во внимание важность их организации, величественным жестом выделил им, пусть не новое, но всё же куда более прочное сооружение. Ивану всегда казалось, что раньше это был какой-нибудь дореволюционный особняк, или барский дом. Он обещал себе, что обязательно пороется в истории и узнает, что здесь было раньше. Но времени пока на это не находилось. Снаружи здание обладало приличной прилегающей территорией, обнесённой забором из рабицы. Это убогое ограждение сильно контрастировало с внешним обликом особняка. Да и внутри он претерпел значительную перепланировку – не было никаких просторных комнат, теперь только длинный коридор, да крохотные кабинеты по обеим сторонам, в которых сотрудники корпели над цифрами и чертежами. Второй этаж был совершенной копией первого. При въезде на территорию стояла будка сторожа, и в ней по ночам дежурил охранник, чтобы… Иван на самом деле не знал зачем. Знал только, что в обязанности сторожа входило делать обход после рабочего дня и проверять – все ли кабинеты заперты. А если нет – то запирать их. Так всё и складывалось в логичную картину. Сторож делал обход, обнаружил, что дверь не заперта, может даже заглянул внутрь, но поскольку было темно – решил, что никого нет и запер. Всё сходится.

Иван ругнулся про себя и на сторожа, что запер, что не заметил; и на то, что по какой-то сверхосторожности администрации этот самый сторож не ночует внутри здания, что здорово упростило бы задачу – покричи и откроют; и на то, что окна его кабинета выходили в противоположную от сторожки сторону.

Такой вот нелепый набор случайностей получился. Однако, впереди его ждало ещё много сюрпризов.

И хотя поиск причин не составил труда, а вот следствия завели Ивана в тупик. Телефон в каждом кабинете не полагался – был только один общедоступный и находился он в приёмной директора, на столе молоденькой девочки-секретарши (они с ней частенько многозначительно переглядывались, когда Иван заходил по делам). Вариантов в голову не приходило. Не ломать же дверь, в конце концов. Замаячила перспектива ночёвки в собственном кабинете. До утра.

Поразмыслив, Иван счёл это не таким уж страшным. Приятного, конечно, мало, но зато сразу разрешалась дилемма – что делать с незаконченной работой. Плюсом к этому, товарищ на два дня дал ему послушать CD с танцевальными новинками девяносто девятого года, поэтому время можно провести и с пользой и интересно. Кресло в кабинете раскладывалось, а дома его сегодня не ждали – уехали погостить в деревню к родственникам. Ну вот так совпало.

В целом, у него не было оснований жаловаться на то, что случилось. Его склад ума позволял извлекать выгоду из всех комбинаций, которые складывала жизнь. С какой-то стороны ему даже повезло. Ему до чертей надоело серое, однообразное существование, вялотекущее, как мёд. Давно не было никаких неожиданностей, никаких углов. Жизнь покрывалась плесенью, а тут…. Какое-никакое, а приключение….

А завтра утром расскажет сослуживцам, вот смеху будет….

Иван улыбнулся. Всё совсем не плохо. Он пододвинул стул к столу и сел, поводил мышкой. Громоздкие часы, являющие причудливую фантазию нездорового дизайнера моментально исчезли и на экране его встретили такие знакомые, такие родные таблицы.

2

Иван подпевал незатейливым хитам, внося в программу последние данные. Он уже заканчивал работу и планировал после перекусить оставшимися с обеда бутербродами, на которые не нашлось времени днём. Он терпеть не мог есть за компьютером. Завалиться на кресло, включить заново диск и насладиться моментом – вот это другое дело! Ещё чуть-чуть и готово….

Как вдруг… На него обрушилась темнота, и экран монитора мгновенно лишился цифр и таблиц, превратившись в черный квадрат.

Отключили свет…. Еще одна случайность….

«Да вы издеваетесь…», – больше от неожиданности, чем от досады сказал сам себе Иван. Данные не были потеряны. С его педантичностью, он сохранялся чуть ли не после каждого действия, а поесть и послушать музыку можно и в темноте. Минуточку. Выходит, что музыка тоже отпадает. Компьютер погудел еще секунды полторы и стих, словно удаляющийся гул истребителя. Появился некоторый дискомфорт. Он перегнулся через стол и отвёл в сторону занавеску с окна. С облегчением он увидел, что в некоторых окнах домов дальше по улице горел свет, но ближайшая к нему пятиэтажка была полностью погружена во мрак. Не то, чтобы ему хотелось быть неодиноким в своих несчастьях, но тот факт, что свет погас не только у него в здании, давал надежду, что жильцы обязательно вызовут аварийную бригаду, и свет в скором времени починят. Старый, раскидистый вяз нависал своими ветвями над его окном. Ну и окей. Из всех прелестей жизни на ближайшее время доступными остались только бутерброды – вполне годная компания. Он вернул занавеску на место и в темноте нащупал на тумбе бумажный пакет с едой. Расположился в кресле.

Поначалу, расслабленно растянувшись, он неожиданно испытал смутное беспокойство. Беспокойство иррациональное, глубокое. Иван попытался осознать, что именно стало источником неприятного чувства. Оглядел тёмную комнату, но ничего особенного не увидел. А потом вдруг понял, что тревожность была во всём – в каждой детали, в каждой мелочи. В шуршании бумажного пакета, во вкусе заветривших бутербродов, в шептании старого вяза за окном, в нелепости ситуации, в неудобных деревянных подлокотниках кресла. Всё это напрягало. Он сделал десяток глубоких вдохов, сосредоточившись на входящем и выходящем воздухе, и успокоился. Вся его тревога показалась ерундой. А потом…

Иван вдруг вздрогнул. Как вздрагивают обычно от неожиданного, резкого звука. Но вокруг него было всё так же тихо, как и раньше. Вздрогнул он от воспоминания давно забытого, вытесненного, которое не заявляло о себе уже многие годы, но почему-то именно сейчас яркой молнией вспыхнуло в его мозгу. Вздрогнул и спина его вмиг похолодела, тело его стало каменным и неподвижным, напряжённым. Из глубин его сознания возник страх, и моментально распластал свои щупальца, сковывая тело и волю. Страх перед обволакивающей темнотой. Оказалось, он очень боится темноты. Дыхание изменилось, и сердце забилось чаще. То был страх из детства. Темнота воскресила былое….

Когда-то, в детстве он шёл по ночному лесу. Это был остров. Один из многих островов на той реке. Друзья его родителей пригласили их сюда на пикник с ночёвкой в палатках, они взяли его с собой. Это было что-то типа целого архипелага. Совершенно дикая, речная природа, не имеющего ничего общего с базами отдыха, с их беседками и песчаными пляжами. Он слышал разговор взрослых о том, что это такая романтика – оказаться вдалеке от цивилизации, остаться наедине с природой, быть отрезанным от остального мира, да и на лодке туда несколько часов хода. Ему самому тоже нравилась идея такого путешествия, правда ровно до тех пор, пока не стемнело. Кто-то из взрослых вскользь заметил, что острова эти называются «Собачьей дырой», и даже в названии этом было что-то зловещее, неприветливое, безнадёжное. Остальные лишь посмеялись над названием, видимо, вложив в него какой-то другой смысл. Ваня никогда раньше не был на островах, он не знал – как на других. Но в этом лесу, а точнее – в ночном лесу, что-то было. Он чувствовал что-то нехорошее в черных силуэтах деревьев, в черной кромке воды…. Ему казалось, что здесь, под землей, что-то живет…. Он жался к костру, постоянно оглядываясь в обступающую темноту, где деревья грозно нависали над их освещённой огнём поляной. Вроде бы – обычные детские страхи.