Госпожа Иво. Жемчужная корона бесплатное чтение

Пролог

Я помню всё, каждый свой день, который прошел после поминального костра владыки северного плёна. Я отомстила почти всем, осталась лишь я сама. Как можно все забыть? Десять лет одиночества и десять лет мести. Десять лет забывать о дочери и помнить лишь о касте Враалов. Да, я родила дочь. Алисия. Алисия Иво, серебреный дракон, каста Враалы. Я не знаю другой касты. Я камагаи Враалов, моя дочь принадлежит им. И это не обсуждается!

Я королева империи, где драконы и люди равны передо мной, где монахов истребили еще в первый год моего правления, а женщин перестали продавать как скот, где инквизиторы, это высший орган моего правления и там действует лишь один закон.

Модхор умен, когда я приказала ему взять управление инквизиторами на себя, он понял все именно так как я и хотела. Я вообще думаю, что с тех пор как я стала королевой, Аранал и Модхор читают мои мысли. И теперь инквизиторы – это моя власть. И закон там лишь один – мой. Все дела там рассматриваются главами каст, которых я назначила лично.

Каста Алии – Петефин Лихог, тот, кто убил Сариана Зогмана, и поклялся мне на своей крови в верности и который за эти десять лет ни разу меня не подвел. Каста Канко – Шегил Китт, маг и тот, кто смог отравить Мурато. Лично, наблюдая, как корчится у моих ног главный маг империи. Правда это произошло всего два года назад, но ничего, я терпеливо ждала.

Враалы! Каста Враалов – генерал Харуто Барнаби. Его отец, умер два года назад, защищая свою внучку от убийц, присланных перед смертью самим Мурато. Это и стало его концом, и моим началом.

Я отомстила всем, осталось спасти себя или отомстить себе. А нет, простите – еще есть богиня.

Я была у нее на алтаре и преподнесла ей голову Мурато, как и обещала, а потом сидела и ждала наказания. Но она молчала. Может потому, что я не верю в нее? Может потому, что меня защищают другие боги? Не знаю. Но два года назад я была у нее на алтаре в последний раз. Мне не нужно больше там быть, не нужно больше от нее ничего. Я хочу просто жить. Я хочу опять полюбить. Я хочу все забыть.

Мать и дочь

– Мама? Я что-то опять сделала не так? – перед Анной сидела ее дочь. Серебреные кудри, ледяные глаза, и длинное серое платье в пол, белоснежные башмачки и взгляд испуганных глаз, в которых и удивление и страх и немой укор. Девять лет, которые пролетели для Анны как один миг. Когда ее дочка стала такой красавицей? Когда она встала на крыло, рядом с ней была не она, был Модхор и вся гвардия инквизиторов. Правда была там еще и пятилетняя дочь Ионы, Хенеш Модхор, но матери там не было. Анна в это время была на севере, помогая решать проблемы в касте Враалов. Да, Алисия встала на крыло в шесть лет. Рано, но может потому, что она ледяной дракон?

Анна улыбнулась, пора ей вернуть доверие дочери и стать настоящей матерью для нее: – Нет родная, я лишь хотела на тебя посмотреть.

Девочка, не ожидавшая такой резкой перемены от матери, заерзала на стуле, но не убежала, не фыркнула и не отвернулась, лишь глазки подняла. А Анна, сидя рядом, уже поправляла на ее платье кружевные оборки и выбившийся серебреный локон из прически: – Твои учителя говорят, ты делаешь успехи в музыке и рисовании.

– Да, представляешь, – обрадовалась Алисия, – господин Тамаки научил меня рисовать человека, – и столько гордости было в ее словах, что Анна улыбнулась. Ей так хотелось одобрения матери, ей так хотелось, чтобы она гордилась ею! Ведь ее мама – королева, красавица и никогда не улыбается. Ну, может только тогда, когда сидит у ее кровати, вот тогда она улыбается. Алисия это точно видела, подсматривая за матерью сквозь ресницы. И может вот сейчас…

– А хочешь, мы вместе что-нибудь нарисуем? – спросила Анна, тихо, почти шепотом, заглядывая в глаза девочки и надеясь, что она ее не оттолкнет, как она все эти годы, что ее дочь будет мудрее своей матери.

– Мам, а можно мне к тебе в мастерскую? – в глазах Алисии стояла такая мольба, что материнское сердце оттаяло.

– Конечно дорогая, теперь тебе можно все, – ответила Анна и легко провела подушечками пальцев по бархатной щечке.

– Точно? И ты меня не прогонишь? – дрогнул голос девочки.

– Нет, я все тебе покажу. Обещаю. Пойдем сейчас, сегодня уже не будет ни советов, ни отчетов. Сегодня наш день, – Анна протянула руку и Алисия энергично закивала головой.

«Да, сейчас я хочу быть счастливой, я хочу вернуть тебе эти девять лет жизни. Прости меня дочь».

– А можно мне завтра погулять? – ну да, просьбы дочери стали сыпаться как снег на голову Анны.

– Нет, учиться все-таки тоже надо, – Анна щелкнула дочь по носу и сдвинула брови. Девочка замялась и серьезно спросила: – А почему господин Аранал разрешает Катерине иногда прогуливать занятия, а мне нельзя?

– Потому что Катерина не будет королевой, она будет твоей фрейлиной, а следующей королевой будешь ты, – серьезным голосом ответила Анна, вставая и беря дочь за руку. – Идем?

– Я может, не хочу быть королевой, – насупилась девочка. – Уж точно, такой как ты, я не буду, – шептала она себе под нос.

– И что, я такая страшная? – печально вздохнула Анна. Да, легко не будет.

– Нет, мама, нет, ты красивая и серьезная! – поправилась Алисия, а потом добавила, опуская голову. – Всегда серьезная.

– Хорошо, буду больше улыбаться. Но мне нужна помощь. Твоя. Для того, чтобы улыбаться, мне нужно больше внимания и твоих улыбок. Сможешь мне это организовать?

Алисия энергично закивала: – Хорошо, но для этого мне нужно меньше учиться. Я ведь всегда учусь, – девочка начала загибать пальчики. – Каждый день у меня математика, история и письмо, каждый день после обеда у меня чтение. Вот скажи мне, когда я могу с тобой улыбаться, если я всегда занята?

Анна рассмеялась и погрозила пальцем: – Но ведь есть еще обед, и вечер. Мы можем вместе придумывать разные игры или просто наблюдать за звездами, или еще лучше создавать что-то прекрасное в мастерской. А днем, пока ты будешь учиться, я буду проводить советы, и решать все государственные вопросы. Согласна?

– А ворожить ты меня научишь?

– Да, научу, но ты должна мне пообещать, что эта магия останется в семье и никогда и никому не будет доступна кроме нас с тобой, – строго сказала Анна, глядя на дочь. А та приложила указательный палец к губам и так же серьезно ответила: – Клянусь!

– Вот и хорошо, – и Анна открыла дверь в мастерскую, которую она оформила в первый же год своего правления. Эту комнату она оборудовала рядом с кабинетом, чтобы можно было спокойно спрятаться ото всех, забыться. Вход только один и он задрапирован шторой, слуги сюда не приходят, боясь нарушить покой королевы. Сюда она приходила после того, как выносила очередной приговор своему врагу, и создавала или браслет или просто крутила в пальчиках руны. Она боялась гадать, боялась увидеть свое будущее. Боялась увидеть свой крах. Ее «ловец снов» висел на стене, а тень всегда следовал за ней все эти годы. Будто оберегал ее, будто был немым укором ей. Она не впускала сюда дочь, боялась, что здесь она увидит ее другую сторону. Увидит ее боль, уязвимость, которую она скрывала столько лет.

Алисия вошла в небольшую комнатку и благоговейно замерла, сложив ручки на груди. Перед ней была мастерская ее матери, которая будоражила ее детский ум, и девочке казалось, она попала в нереальную вселенную. Здесь были красные свечи, домики из соломы, стоящие на маленьких деревянных пеньках и тут же созданные деревья из бисера и проволоки. Баночки, в которых были сложены листики, веточки, бисер, драгоценные камни и ленточки. И все это умещалось на полках, на стеллажах. Стол, стоящий в самом центре этой комнаты, на котором лежали заготовки для браслетов, сережек и амулетов, казался девочке музейным экспонатом. Алисия убрала руки за спину и вдохнула запах. Запах хвои, мха, дерева и магии.

– Мамочка, тут так красиво! – шептала девочка и пыталась все запомнить. Вдруг ее мама завтра ее сюда не пустит, закроется здесь опять и будет что-то мастерить, но уже без нее. А Анна прошла к столу и пододвинула к дочери небольшой резной стул: – Не стесняйся, эта дверь теперь всегда открыта. Сюда не заходят слуги, так что нам никто не помешает. Чтобы ты хотела увидеть, или может, хочешь о чем-то спросить? Спрашивай. Я отвечу.

Алисия отрицательно покачала головой: – Я хочу все рассмотреть, – и в ее глазах Анна увидела восторг, радость от созерцания того, что ее мама это создала лично сама, своими руками. Но в тоже время в серебреных глазах девочки мелькнула и ревность. Ревность к этим экспонатам, ведь ее мама оставляла ее ради них. Да, она приходила пожелать дочери спокойной ночи и целовала в бархатную щечку, но она и исчезала, чтобы создать все это, бросая ее на нянек. И Алисия задала самый страшный вопрос в жизни любой матери. – А ты меня опять бросишь, чтобы создать новое украшение для этой комнаты?

Анна поперхнулась. Вот этого вопроса она боялась больше всего: – Прости меня, я больше не буду. Не буду тебя бросать. Но после смерти твоего отца, у меня было слишком много дел, и чтобы ты не видела как я плачу, иногда вечерами, я уходила сюда. Понимаю, мне нет прощения и ты не виновата во всем этом, но я не могла иначе, тогда не могла. Теперь, когда в империи все спокойно и твой отец может успокоиться, там, на небесах, потому что все его враги уже больше нас не побеспокоят, я буду уходить сюда, только с тобой. Иди ко мне, – позвала она дочь, надеясь, что девочка поймет ее. И Алисия поняла, обняв мать, гладила ее по мокрым щекам и говорила, говорила, как может говорить ребенок, который много видел: – Не надо мамочка, я все знаю. Я ведь видела и нападения на Леину и на Хенеш. Знаю, что меня так оберегали не потому что я будущая королева, а потому что я серебреный дракон, и я дочь владыки севера и дочь королевы Иво. Знаю, что у нас много врагов, но я не злюсь, и не обижаюсь. Я обязательно вырасту и покатаю тебя на своей спине, ведь я буду огромным сильным драконом, – девочка расставила руки в стороны, показывая ширину крыльев ее дракона. – Я смогу всех защитить, защитить всех кого люблю.

А Анна прижимала ее к себе и впервые за все это время она плакала, впервые за десять лет. Плакала от счастья, от того, что у нее получилось защитить самое дорогое, что у нее есть.

Аранал Ренгол, десять лет жизни

Это было темное время. Десять лет жизни, пролетели как один день. Когда за жизнь любого из нас мы не ручались, когда каждый день для нас мог стать последним. И лишь почему-то именно наши женщины стали для нас тем лучиком надежды, который сиял в этой тьме.

Десять лет назад, когда догорел поминальный костер, всем раненым оказали помощь, правда никто и не ждал от Мурата доброты и нежности, потому лишь сцепили зубы, и ждали когда зашьют раны, когда вправят кости или вылечат ожоги. Модхору досталось больше всего. Прежде чем его привели к Мурато для клятвы, его избили до полусмерти, потому клятвы он приносил синими губами, стоя в собственной крови. А потом его вылечили…

Анна Иво. Она оставила имя Иво, как укор себе самой, как память о том, что она могла бы быть счастлива, если бы изначально все сделала по-другому. Но у судьбы свои планы на наши жизни.

Все эти десять лет мы были ее правой рукой в ее мести. Она лишь намекала, и мы исполняли, понимая ее с полуслова. Но всегда конечный удар, предсмертный хрип ее врага, она хотела увидеть сама. Так она смотрела, как умирал Сариан Зогман. Смотрела и улыбалась, глядя, как истекает кровью ее враг, как умирают его сыновья, падая с небес со сломанными крыльями. Как она все это выдержала? Как не сломалась? Эта женщина для меня загадка.

Но главное в ней живет дракон. Да, она еще не может взлететь, но тень дракона все ярче сияет вокруг нее, особенно тогда, когда ей грозит опасность. Когда старший сын Зогмана напал на нее, ее спас именно дракон, отразив удар и если бы не ледяная дорожка, которой покрылся пол вокруг Анны, я бы и не понял этого. Я очень рад. Рад, тому, что она сможет, когда-нибудь, лет может через сто, но взлететь в небеса. Но главное – срок ее жизни теперь будет бесконечно долгим.

А еще я очень хочу, чтобы она встретила своего дракона. Чтобы начала улыбаться, и наконец, смогла все забыть. Ее подруги старались изо всех сил ее оберегать, но разве можно уберечь сердце истекающее кровью? И тогда моя Хела взяла на себя ее уют, взяла на себя слуг в замке и ее дочь. Алисия, ледяной дракон, который уже может взлететь и ее крылья сверкают в небе серебром. Эта девочка наша гордость и наша вера и наша надежда.

А Иона взяла на себя казначеев, ведь вести учет и вершить правосудие в принципе невозможно. Иона оказалась очень хорошим казначеем, может потому что логический склад ума и сильная воля, а еще спасение подруги стояли у нее в приоритете. Не знаю, но казна империи под ее началом только возросла.

Когда мы отдали души драконов Хеле, Ионе и Бетте, никто из нас не думал, что получится. Мы хотели лишь посмотреть, что получится, не веря в то, что наши женщины смогут впитать их в себя, слиться с ними и стать чем-то другим, еще не драконами, но уже и не людьми.

Хела – тень ее дракона, как и ее сны, дают мне право думать, что она станет перламутровым драконом. Станет, громко сказано, может быть через тысячу лет, может быть меньше. Она так пуглива, но никому это не показывает, гордо поднята голова и строгий взгляд серых глаз и голос… Когда мы одни, она спокойна и делится со мной всем, пытаясь понять, правильно ли она все делает, спрашивает совета и всегда боится, что ее действия отразятся на мне, на нашей дочери. Катерина Ренгор – моя дочь и моя гордость. Красивая драконица, правда серая, не черная. Но может, потому что Хела перламутровая? Новый вид дракона? Получилась такая смесь. Но эта девочка в свои девять лет рассуждает как заправский воин, и строит их так же, не боясь ни осуждения, ни окриков и увы, даже меня. Сильные мужчины слушаются ее, становясь мягкими и податливым, как цучиа, которых она так любит. Иногда у меня мелькают мысли, что может стоит отдать ее в магическую академию, пусть лучше будет рядом со мной, чем улетит, бросит меня, ну и конечно Хелу. Но когда я вижу, как ее дракончик машет крыльями стараясь угнаться за огромными сильными воинами, то мое сердце наполняется гордостью и все мысли о том, чтобы приручить ее, сразу исчезают.

Иона. Та еще бунтарка. Модхор долго ее уговаривал стать своей женой. Неделю. Поверьте, это очень долго. Когда валялся в кровати, отходя от побоев и придумывая планы мести, вот тогда и уговаривал. А она ухаживала за ним, и когда он не слушался, отчитывала как маленького. Душа ее дракона черна, как сама тьма. Я таких драконов даже не помню, да что говорить даже не видел.. Враалы черные драконы, но всегда присутствует серость на кончиках крыльев, или на лапах, спине, на кончике хвоста. Но у Ионы тень дракона черна, как уголь, и он огромный. Она была еще беременна Хенеш, и придерживая свой огромный живот, пыталась еще и спасти маленькую Алисию, прижимая ее к своей груди, от мечей касты Алии. Именно в этот момент ее дракон вырвался, сметая магией Враалов всех, кто перед ней стоял. Ее дочь, Хенеш черный дракон, как и ее мать. Самая младшая из четырех дракониц, и самая озорная. Если во дворце что-то происходит, ищи Хенеш. Она заводила для всех ребят, для всех кто попадается ей под руку, младше или старше ее. Поварята, помощники садовника и просто дети советников, князей, ради нее, готовы жить у дверей ее комнаты, исполнять любое ее желание, лишь бы эта девочка с огромными черными глазами и длинными кучеряшками, которые просто не умещаются ни в одну заколку, одарила их взглядом. И вот ватага из детворы несется по замку, и только успевай ловить их на лестницах, прыгающих через столики, кресла. Модхор не раз наказывал ее, но он так любит дочь, что она вьет из него веревки и ее наказание превращается в побоище во дворе, где вся ватага из ее кампании устраивает бои со стражами.

Бетта. После того, как она увидела Харута в крови, полуживого, ее неделю отпаивали травами. Но она выстояла и возмужала. Теперь она жена солдата, всегда спокойна и рассудительна, жаль, но у нее красный дракон. Она и сама испугалась, когда увидела огромную красную тень на стене замка, а потом со слов Харута, смеялась два дня над судьбой злодейкой. А вот их дочь, Леина Барнаби – изумрудный дракон. Я впервые ее увидел, когда девочка принимала свой оборот. Представляете шок у ее отца и Модхора, которые ждали всего, но не изумрудного дракончика, в которого превратилась девочка. А наши дети в образах драконят, радостные, еще ничего не понимающие, ползали по спинам ошеломленных драконов, бегали под лапами огромных зверей и пытались бросаться огнем и кусаться.

Это прекрасно видеть своего ребенка счастливым, видеть, как он растет у тебя на глазах, ведь еще десять лет назад мы даже не надеялись выжить благодаря интригам трех каст. Никто и не ожидал таких перемен с возвращением ледяных драконов. Но все это к лучшему. Мне только жаль Анну. Ей пора очнуться от своей боли, пора идти вперед, пора все забыть.

День рождения Алисии

Анна стояла перед выбором: надеть черное платье, красивое с кружевами и черным жемчугом или надеть платье, которое ей подарил Мурата одиннадцать лет назад, на ее первую церемонию. Платье белоснежное, верхняя юбка кружево, отделанное серебреной нитью, лиф украшен жемчужинами, сверкающими как капли серебра, длинные обтягивающие ее руки рукава и глубокое декольте. Все указывает на ее высокий статус, а с жемчужными серьгами и колье, она будет выглядеть сногсшибательно. Сегодня день рождения ее дочери, сегодня ей надо блистать. И она кивнула своим мыслям: – Сегодня я тебя одену, – проводя пальчиками по жемчужинам на корсете.

Девушки служанки бросились ей помогать, снимая с нее черное шелковое платье и облачая ее в белоснежное кружевное. А Анна вспоминала этот год, год, где она учила дочь вышивать или создавать поделки из бисера и камней, учила ее ворожить, рассказывая про руны и карты, и учила ее политике. Учила узнавать ложь в словах советников и заставляла учить законы страны, которой ей предстоит править. Алисия умная девочка, быстро все схватывала, а то, что ее мама, наконец, улыбалась, была с ней в минуты и радости и печали, делало их связь более прочной.

И вот перед зеркалом стоит молодая женщина, да, не такие узкие бедра, после родов они приобрели форму, прибавила в объеме и грудь, стала более пышной, но все равно, женщина, стоящая перед зеркалом прекрасна. Тонкая талия, плоский животик, руки, шея, лицо молодой двадцатилетней девушки. И только глаза говорят, как же она устала. Глаза – серебро с крапинками звезд, печальны и усталы, будто эта молодая девушка прожила жизнь в сотни лет, видела столько горя, что хватит на тысячи жизней. Хотя если разобраться, наверное, так и есть.

«Два мира, и в каждом было столько испытаний, что хватит за двоих. Но может, наконец, я смогу расслабиться? Так хочется покоя», – Анна улыбнулась, поправила серебреную диадему на голове и впервые посмотрела на брачный браслет Тогошши. – «Прости Иса, сегодня я его сниму. Его время пришло, а мое надеюсь, начинается», – она тронула браслет осторожно пальчиками и повернула его по часовой стрелке. Браслет, который был с ней столько лет, дернулся и раскололся на две половинки, а ведь еще вчера она даже не догадывалась, что его можно снять так просто. – «Так тому и быть».

Что такое жить? Это любить, просто мечтать и думать о будущем. Что такое любовь? В этом понятии так много абстрактного, но в нем заложено лишь одно значение – не быть одиноким, знать, что есть тот, кто поймет и примет тебя таким, какой ты есть, кто сможет разделить с тобой твои чувства и кто даст уверенность в будущем. Что такое прошлое – это наша память. Что такое будущее? Будущее – это наша фантазия, наше желание сделать что-то великое, жить, так, как мы себе нафантазировали. Ведь мы сами творцы своего будущего, а мысли, как известно – материальны. Так что такое настоящее? Каждый день, засыпая мы, надеемся, что проснемся, что увидим родных нам людей и проживем день, так как мы его себе вчера, в том прошлом, придумали. Так может настоящее – здесь и сейчас? Анна смотрела на незнакомку в зеркале и, вздохнув, улыбнулась своему отражению, той, которая сейчас улыбнулась ей в ответ. И ей этого хватило, чтобы понять, что именно здесь и сейчас она должна оставить прошлое там в своей памяти, не забыть, но просто отложить куда-то глубоко, глубоко, чтобы, когда захочет достать эти кусочки, картинки из прошлого, вспомнить. Вспомнить, чтобы жить дальше, ради себя, ради дочери и ради памяти о НЕМ.

Анна сложила две половинки некогда целого браслета в шкатулку с драгоценностями и повернулась к служанкам: – Пора. Сегодня у нас праздник.

– Да, госпожа, вы прекрасны.

– Поздравляем госпожа.

А Анна улыбалась и шла вперед, там за дверью ее ждут друзья, дочь. Она сегодня должна блистать, ведь это и ее праздник. Десять лет назад она родила девочку, пять часов мук и к ее груди приложили маленький комочек, который плакал и просил защиты. И она дала себе зарок: она будет защищать ее даже ценой своей жизни, она спасет ее и даст ей такую жизнь, чтобы она не боялась летать в небесах, чтобы не боялась, что за ее спиной окажется враг. Для этого и были эти десять лет прожиты ею.

А Алисия уже принимала гостей, стоя в главном зале. Рядом с ней ее подруги. Хенеш, черноволосая девочка разодетая матерью в цвета своего дракона, то есть черное атласное платье, Леина, в изумрудном платье с изумрудными сережками и тугой светлой косой уложенной матерью вокруг ее головы, в виде короны, и очень гордая этим, Катерина, в дымчатом платье, но в алмазных украшениях сверкающих в черных кудряшках. Тут же в поле их зрения их отцы, сильные и строгие в своих черных камзолах, с золотыми цепочками через широкие плечи, и их матери в платьях, указывающих на принадлежность к касте Враалов. Любое движение в сторону девочек будет расценено как нападение на принцессу, потому кроме них зорко наблюдают за каждым входящим, каждым, кто сейчас преподносит подарки принцессе, еще и полсотни магов, готовых отразить любую атаку. Да, их такими сделали, их эти годы так воспитали, да, они готовы ко всему. Но как же все хотят мира и верят, что он уже наступил, что завтра уже не надо будет следить за другом и ждать от него кинжала в тени.

Анна спустилась в зал в тот момент, когда в зал входили главы каст Алии и Канко. Она правильно рассчитала свой выход. Ее учил Мурата, чувствовать, знать и предвидеть. Она училась у лучшего манипулятора этого мира.

Петефин Лихог, улыбнулся королеве и направился со своей семьей к принцессе, его младший сын нес в руках небольшую коробочку с подарком. Алисия уже знала что там, сердечко гулко стучало от переживаний, от желания увидеть то, что ей так дорого и желанно, но ее статус требовал покорности. И она стояла, спина прямая, лишь улыбка и легкое подрагивание пальчиков прижатых к животу, говорило как же она рада этому подарку.

– Дорогая, от касты Алии, небольшой подарок на твои десять лет, – и Петефин повернулся к сыну. Двенадцатилетний мальчик сделал шаг вперед и протянул коробочку девочке, открывая крышку. Алисия поклонилась, легко придерживая широкую юбку, и раскрыла огромные серебреные глазки, в которых сверкало счастье. В коробочке лежали ракушки. Маленькие, одинаковые, уже с дырочками, серебреные веревочки, сотканные из серебра, колечки и застежки, все для того, чтобы собрать из этого великолепия бусы или любое другое украшение, так милое сердцу ребенка.

– Какие миленькие ракушки, – прижав ручки к груди и прикрыв зеленые глаза, прошептала Леина.

– Мы собрали их на берегу южного моря, – чинно проговорил Кесин Лихог и передал шкатулку служанке, которая забирала подарки и складывала их на столик у стены, и отошел к отцу.

– Спасибо, – еще раз поклонилась Алисия, провожая взглядом и шкатулку и служанку.

А вперед выходил Шегил Китт, рядом с которым шел младший сын касты Канко, пятнадцатилетний Киото, который сделав шаг вперед, с поклоном открыл шкатулку перед Алисией.

– Наша дорогая принцесса, – раздался голос главы касты, – зная твою тягу ко всему шустрому и прекрасному, а также к мягкому и пушистому, дарим тебе это существо.

Алисия ахнула, в коробке сидел и смотрел на всех огромными зелеными глазами маленький веок. Анна стоящая рядом с дочерью даже решила, что ей мерещится, но в коробке сидел КОТ. Пушистый, рыжий кот, с огромными карими глазами! А девочки уже обступили коробку с пушистиком и ахали, гладили и восхищались своим новым другом.

– Угодили, – похлопав по плечу сына, улыбнулся Шегил и понял, что его Киото попал в самый водоворот событий. И коробку не передать, и удерживать сразу и животное и девочек ему было сложно.

– Так дети, вам еще встречать гостей, развлекать и не забудьте, танцевать. Все готовы? – спасла положение Анна. Девочки выпрямились, а Киото облегченно выдохнул и с благодарностью взглянул на королеву. – Вашего нового друга мы передадим на попечение слугам, они о нем позаботятся, а вы отправляетесь встречать гостей. И не забудьте, вы сегодня должны не посрамить честь нашего дворца.

– Да, мама.

– Да, королева.

– Хорошо.

И четыре девочки синхронно двинулись в зал, стараясь не смотреть в сторону коробки с маленьким веоком.

– Дети, есть дети, – улыбнулась Анна и с благодарностью посмотрела на Шегила. Как она была красива в этот миг. Серебро волос оттеняло ее молочную кожу, серебреная диадема сверкала в волосах, а несколько прядей специально спущенные умелой рукой камеристки по бокам лица, делали ее нежной и невинной. И глаза… Глаза сегодня светились счастьем.

– Моя королева, нам есть что обсудить, мы можем занять немного вашего времени? – Шегил не отрывал взгляда от Анны, пытаясь не быть слишком назойливым, так как пожирал ее взглядом, раздевал и опять надевал на нее все эти кружева, но упорно стоял перед ней и ждал. Высокий, широкоплечий, черные волосы уложены на затылке, легкая щетина на подбородке и тяжелый взгляд, хоть масло режь. Анна кивнула, если глава касты просит аудиенции прямо на празднике, значит, произошло что-то серьезное, что требует незамедлительных мер.

– Я тоже присоединюсь, с вашего позволения, – послышался грудной голос Петефина позади нее, и Анну скрутила судорога. Неужели все повторяется, и зачем она надела белое платье, надо было надеть черное!

Через несколько минут они втроем стояли у нее в кабинете, и Анна читала отчет с границ.

Их мир можно было условно поделить на четыре части. Три четверти земель империи принадлежала кастам драконов и одна четвертая – условно никому. Анна ее называла нейтральная земля. Эта нейтральная часть суши, или даже лучше сказать моря, с островами не принадлежала никому. Драконы никогда не интересовались морем, им хватало сил и времени, а еще проблем, с сушей и людьми, потому эти земли никогда не рассматривались как земли, на которых можно было бы устроить замки, разбить поля или поселить там каторжников. Проблем потом будет больше, чем сделать все это на материке. И до того, как к власти пришел Петефин, острова кишели пиратами, но глава касты Алии суров. Да и нельзя чтобы пираты убивали или грабили тех, кто с таким трудом добывал из недр морских пропитание или драгоценности. Потому пиратов уничтожали как класс. Любого, лишь уличенного в пиратстве капитана судна, казнили без промедления. В отчете переданному Петефину, от одного из капитанов с его флагманского корабля, было четко сказано, что острова в той части суши, где по идее не должно быть людей, укрыты магическим куполом. Прорываться с боем маги не решились, лететь сквозь магическую завесу в одиночку драконы тоже побоялись. Потому просят помощи у империи.

Видя, что Анна задумалась, ответ на ее немой вопрос дал Шегил: – Предлагаю отправить экспедицию. Нам не нужны ни беглые преступники, ни маги, которые соберут силы и ударят нам в спину.

– Согласен, – заявил Петефин и посмотрел на Анну. – Анна, что думаешь?

– Думаю, я отправлюсь вместе с экспедицией. Хочу все посмотреть сама, – все еще витая в своих мыслях, ответила Анна. Она вспоминала, и горько жалела, что прошлое никак не хочет их оставить в покое.

– Это рискованно!

– Нет, мы не можем рисковать тобой.

Мужчины серьезно смотрели на нее, а видели молодую женщину с печальными глазами.

– Я ничем не рискую. За эти годы, я стала сильнее и устала прятаться. Давайте соберем команду и отправимся в это приключение, – и Анна улыбнулась, а мужчины растаяли, видя не только ее улыбку, но еще и ее глаза полные печали. Как можно отказать женщине с такими глазами?

Прошу дать мне шанс

– Я против! – таким страшным она Модхора еще не видела. Ну, может однажды, когда захотела лично участвовать в походе на город Бард, где пять лет назад собрались все повстанцы под командованием генерала Артера, касты Канко. Тогда он тоже был против, но там была смертельная опасность, а сейчас, когда рядом с ней будут и маги и драконы… Чего это его так прихватило? – Если ты захотела новых ощущений, то можно устроить тебе облаву на пустынников, там ты намахаешься мечом и настреляешься из арбалета, но не на неизведанную территорию, же! – махал руками ее генерал.

Аранал сидел, задумчиво глядя на Анну, а она в своем серебреном платье выглядела девочкой, спокойна и строга одновременно, уже все решила и их мнение она уже не учитывает: – Пусть едет.

– Да ты с ума сошел? Она же там может погибнуть! – вспылил Пинеш.

– Она не погибнет, я поеду с ней. Если хочешь, можешь к нам присоединиться.

А вот тут Анна отжила, испугавшись такой гипер опеки: – Нет! Со мной едут Лихог и Китт, они знают те места лучше всех нас, один маг, второй сильный дракон, из Враалов выберите сами, кого отправить со мной. Но вы останетесь здесь, – опустила глаза и расправила кружевную юбку, ну, а что она помялась, она ведь сидит. И ведь прядь волос, как специально, упала на ее лицо, выбившись из прически, а Анна сидит, глазки опустила, кружево гладит, сама невинность.

А мужчины смотрели на нее и не понимали. Она их бросить решила?

– Да, нет, ты решила нас тут замуровать? – Модхор нависал над ней и смотрел на нее как коршун, вот-вот в когти сцапает.

– Анна, это не прогулка по городу до лавки с одеждой, это смертельное путешествие. Если там стоит магический купол, значит, там будут враги, которые нас не приглашали в гости, – Аранал покачал головой, сжимая поручни кресла. – Нет, это исключено. Или мы едем вместе или никто туда не едет.

Анна решила пойти другим путем. Выпрямилась, спина пряма, взгляд ласковый: – Вот представьте, мы все исчезнем за куполом, а вдруг в столице что-то случится, ведь неизвестно, сколько мы там пробудем. Нет, конечно, мы будем очень торопиться, и постараемся все сделать быстро. Но как ты и сказал, – она тронула Аранала за руку и улыбнулась Модхору, даже ресничками помахала. Но видно забыла, что все эти приемы они уже выучили, ведь Иона и Хела тоже никогда не скупились на них, – там магический купол, и что внутри, никто из нас не знает. Все может пойти совсем не так как мы думаем, и мы там застрянем. Сколько дней, месяцев мы там пробудем? А здесь ваши жены, дети. Что они будут думать? Нет рисковать вами я не могу, да и Алисия нуждается в своих дядях, сильных и могучих, тех, кто будет ее защищать от врагов.

– Хорошо поёшь, – улыбнулся Аранал.

– Мягко стелешь, да, жестко спать, – огрызнулся Модхор и даже руки на груди сложил, нависая над ней.

– А ты сама не думаешь, что Алисии нужна мать. В ее возрасте девочка не может быть одна, – надавил на самое больное маг. – Ей всего десять лет.

– Хела и Иона, прекрасно справляются вместо меня. У нее есть подруги, которые не дадут ей скучать, – она улыбнулась мужчинам. – Я вернусь, обещаю. Но дайте мне волю, на чуть-чуть, дайте почувствовать себя живой. Хоть один разок. Пожалуйста.

И Аранал сдался. Перед ним была несчастная женщина, которая последние одиннадцать лет только тем и занималась, что придумывала планы по устранению своих врагов, планы мести, забыв обо всем, но главное, забыв о себе: – Хорошо. Но если ты не вернешься через месяц, мы придем за тобой.

– Ты ее отпускаешь? – Модхор взвыл, указывая рукой на Анну.

– Да, я ее отпущу. И тебе советую, – выдохнул маг и покачал головой вставая. – За Алисией мы присмотрим. Едь, и пусть сопутствует тебе удача.

– Спасибо, – и Анна чуть не заплакала от радости. Вот еще чуть-чуть и прыгать будет на стуле от радости.

– Когда вы отбываете?

– Через два дня, корабль нас будет ждать в городе Чипард.

– Хорошо, идем генерал, пусть королева продумает слова, которые скажет дочери, – Аранал подхватил упирающегося Модхора под руку и поволок к двери, уговаривая его отпустить ситуацию, дать королеве шанс все решить самостоятельно.

***

Алисия прижимала к себе веока, гладила его за ушком и слушала Анну. Еще мало что понимая в политике и в том, что хотела донести до нее Анна, она уловила лишь то, что королева через несколько дней уйдет в поход к островам. Уплывет на корабле, а она, должна остаться и ждать ее. Еще вчера она праздновала свое десятилетие, радовалась подаркам и сладостям, а через два дня должна проводить самого родного ей человека в дальний путь.

– А можно мне с тобой? – и девочка, сидящая на ковре перед камином, подняла глаза, всматриваясь в такое родное лицо.

Анна поперхнулась и опустившись на колени рядом с ней, обняла дочь: – Солнце мое, дорога сложная, на корабле будут одни мужчины, там не место ребенку.

– Я занимаю мало места, я буду тихой, послушной, – Алисия спустила с рук животное и обхватила мать за шею. – Я не хочу потерять еще и тебя, – шептала она Анне в ухо, залезая к ней на колени.

– А ты меня и не потеряешь. Я вернусь с победой, как всегда, – говорила Анна, прижимая к себе дочь. – Со мной поедут самые лучшие маги и драконы империи, и главы каст. Ты же доверяешь Петефину? Он нас никогда еще не подвел и не предавал. А, как же Шегил? Ему ты не доверяешь?

– Я доверяю им, но я боюсь, – девочка отстранилась от матери и заглянула ей в глаза. – Если бы я была старше, ты бы взяла меня с собой?

– Конечно, как только ты станешь старше, я буду брать тебя с собой, как же я без такого сильного дракона. А пока тебе придется учиться и меня ждать. Знаю, это тяжело, но с тобой останется Аранал, Пинеш и все твои подружки, и конечно же тетя Иона, Хела и обещала приехать Бетта. Тебе будет весело, обещаю, и ты даже не заметишь, как этот месяц пролетит, – говорила Анна, больше, наверное, уговаривая себя, чем дочь.

Алисия сдалась: – Хорошо.

– Но знаешь, мы ведь можем эти дни провести вместе, – предложила Анна. – Давай прогуляем их?

– Учебы не будет? – девочка еще не верила в то, что ее мама согласилась на это.

– Не будет, – улыбнулась Анна и поманила веока. – Давай дадим ему имя. Например – кот.

– Странное имя ты ему выбрала, мама, – насупившись и наблюдая за маленьким животным, ответила Алисия, но потом детское сердечко оттаяло. – Хорошо, пусть будет – господин Кот.

– Отлично, так и буду его звать – господин кот. А знаешь, я знаю одну сказку, где господин Кот играет главную роль, – Анна протянула руку к веоку, но у него было намного ему приятное занятие, и потому он сидел на ковре, не обращая внимание на нее, и почесывал себе лапкой спинку. – И называется она «Кот в сапогах».

– Сказка! – Алисия подсела к матери, обхватывая ее за талию, а Анна начала рассказывать сказку про кота, который помог своему хозяину стать королем. Ведь сказка про «Кота в сапогах», как нельзя лучше подходила этому моменту.

Море

Алисия перепроверила вместе с матерью ее багаж, не доверяя это важное дело никому из слуг и осталась довольна. Десять мужских рубашек, столько же юбка-брюк, несколько курток и длинный плащ, вот все, что они с Анной уложили в сундук.

– Украшения не бери, – строго сказала она.

– Почему? Вдруг мне придется быть на балу или еще хуже на приеме, что тогда делать?

– Мама! Ты едешь в разведку, там никто не должен тебя узнать, – девочка топнула ногой и продолжила. – Я хочу, чтобы ты вернулась домой, потому что если ты задержишься хоть на один день, обещаю, мы прилетим все, тебя спасать, – перед Анной стояла девочка в коротком сером платье, чуть прикрывающим ее коленки, высокие башмаки и чулочки с бантиками, серебреная коса перехвачена на затылке лентой, но этот ребенок смотрел на Анну сейчас взглядом взрослой женщины.

– Храбрая ты моя! – обняла дочь Анна. Только вот беда, пока она еще слишком мала, чтобы отправиться в такой перелет, потому ей нужно успеть, чтобы ее такая смелая девочка не натворила бед. – Я вернусь. Обещаю.

А потом были проводы, где все желали быстрейшего возвращения королеве. Портал открывали рано на рассвете, чтобы было меньше суеты вокруг ее отъезда. Было решено, что его откроют прямо в библиотеке, да, паркет придется заменить, но, во всяком случае, меньше глаз и меньше слухов будет точно. Когда за Анной закрылся портал, и она перестала видеть Алисию прячущую лицо на плече у Катерины, она повернулась к Петефину и Шегилу: – Идем.

Петефил Лихог, черноволосый дракон, высокий, широкоплечий, волосы зачесаны на затылок, а в карих глазах светилась радость и лицо озаряла улыбка. Анна немного стушевалась от такой радости, но кивнула на приглашение пройти вперед. В небольшом городке на юге империи была лишь одна из остановок на их длинном пути. Еще один портал и она выходит к морю.

– Ух, ты! – выдохнула она, и тут же ее руку перехватил Шегил Китт. В лучах утреннего солнца, которое только осветило лучами землю, сверкнули черные глаза и белозубая улыбка. – А вы сегодня так счастливы? От чего интересно?

– От того, что ты рядом с нами, дорогая, – потащил ее вперед Шегил.

– А можно мне снять ботинки? Не тащи меня. Стой! – кричала она, а маг тащил ее вперед, указывая на что-то впереди.

– Вот там и снимешь ботинки. Там можешь все снять, – и указал на черную палатку, стоящую на песке в нескольких шагах от воды. А Анна замерла. Море, она всегда хотела его увидеть, почувствовать его силу, теплоту. Когда жила на Земле, денег не хватало уехать отдыхать на солнечные пляжи, а когда попала в этот мир, то совсем забыла, чего же она хотела на самом деле. А теперь она стояла перед огромной гладью воды, а там далеко-далеко всходило солнце и его первые лучи отражались в воде, превращая воду в золото.

– И что мы здесь делаем? – шепотом спросила она, не отрывая взгляда от воды.

– Решили, что тебе нужно отдохнуть, – ложа ей руки на плечи и, наклоняясь к ее ушку, сказал тихонько Шегил.

– Спасибо, – выдохнула Анна и закрыла глаза. – Как приятно просто жить.

– Иди, раздевайся.

– А я здесь… Всегда хотела это сделать, – замахала она руками и села прямо на песок, начиная расшнуровывать ботинки.

– А остальное? – обиженным голосом спросил Шегил, сбрасывая с себя брюки и рубашку.

– Остальное потом. Я плавать не умею, – пожав плечиками, ответила Анна и направилась к воде.

– Научим, вот вернемся и проведем здесь пару денечков. Правда же? – подмигнул Шегилу дракон и направился за Анной. – Стой, разве же так можно? Первый раз надо заходить в воду не так!

Анна развернулась на его голос и спрятала лицо в ладошках. Два дракона стояли перед ней, в чем мать родила, но как же они были хороши. Анна развела руки и отвернулась, хохоча: – Не думала, что вы такие развратники мальчики.

– Мы не развратники, – обиделся Петефин, – я вот, например уже пять лет, как люблю одну женщину, хочу, чтобы она на меня посмотрела не как на друга, а как на любовника. А она лишь хохочет и закрывается от меня, укрывается в своем горе, – он стоял позади Анны, а потом развернул ее к себе лицом и перехватив ее за подбородок, заглянул в глаза. – Не молчи.

– А что я должна сказать? Я не знаю. Я забыла, – она смотрела на дракона и видела мужчину, молод, красив, и в глазах тоска, боль.

– Не мучай ее, я вот тоже ее люблю, но не требую же немедленного ответа. Ей тоже надо ко всему привыкнуть, – перехватил ее правую руку Шегил. – Начало уже есть. Браслет то уже сняла.

– И откуда вы все знаете? – фыркнула Анна, не замечая, что краснеет.

– Его не было еще на приеме. Мы чувствуем это, – перехватывая ее вторую руку, ответил Лихог и впился губами в ее ладошку. – Отпусти все, дай себе эту возможность, дай себе возможность любить. Дай нам шанс.

– Что сразу двоим? – ахнула Анна, испуганно глядя на мужчин.

– А что, двое в постели – это весело, двойное удовольствие, – поднося к своим губам ее ладошку и целуя ее, произнес Китт. Перед Анной маг, черные глаза сверкают на красивом лице, брови сдвинуты, а глаза ловят любое изменение на ее лице. А когда Анна поняла, что сегодня ее не отпустят просто так, в ее глазах поселился испуг и Китт изменился. В следующее мгновенье он уже стоял позади нее и перехватив рукой за животик, прижав к себе, зашептал. – Ничего не бойся, расслабься, и дай себе слабинку, маленькую. Отпусти все, дай себя любить.

– Но…

Но ей не дали продолжить, Лихог вставал перед ней и перехватив ее голову двумя руками, беря ее в захват, впился в губы, а потом резко отпустил: – Дай себя любить. Мы все сделаем сами, отпусти все, о чем думаешь, просто отпусти. Мир не рухнет, если ты проведешь с нами этот день, а вот тебе это необходимо как воздух.

– У меня есть дочь, есть обязанности…

– У меня два сына, у Шегила тоже, но это не мешает нам любить тебя, – ей в губы говорил Петефин. А Шегил уже отводил ее серебреные волосы от тонкой шейки и целовал ее за ушком, нежно прикусывая кожу. И Анна сдалась.

«Что я теряю? Ничего. Может быть немного уважения, чуточку гордости. Но в остальном все останется на том же уровне».

И она сдалась. Обхватив руками шею дракона, позволила ему себя поцеловать. Нежно ласково, его губы ласкали ее губы, прикусывая и тут же зализывая. Его язык пробовал ее зубки, заставляя забыться, отпустить все проблемы, которые она сама себе рисовала в своей голове. Тараня ее рот, заставлял забыть обо всем мире, и отдаться любви мужчин, отдаться им на поруки. А маг целовал ее ушко, шейку, и раздевал ее, расстегивая пуговки на рубашке, снимая с нее последний бастион перед полным обнажением. Когда с нее упали брюки, Анна испугалась, испугалась того, что может произойти дальше. Но… Мужчины будто читали ее как книгу, ее испуг перешел в другое положение, ведь ее уже укладывали на покрывало у самой кромки воды, и покрывали поцелуями ее тело.

– Я выиграл, – прошептал Шегил, оставляя дорожку из поцелуев на ее груди, – она светится.

– Ну и что, зато я выиграл, потому что она красивая без всей этой мишуры, – целуя ее животик и двигаясь к ее лобку, шептал Петефин.

– О чем это вы? – перехватив Шегила за волосы и заставляя его оторваться от своего соска, грозно спросила Анна.

– Солнце ты наше, мы выросли не на нашей родной планете, потому какое тело у серебреного дракона мы не знали, лишь предположили. Отпусти, а то я останусь лысым.

– И давно вы все это придумали? – продолжала допрос Анна.

– Вчера, – устраиваясь у нее между ног, и целуя ее лобок, чего она никак не ожидала от владыки касты Алии, – вчера все и продумали. А когда ты согласилась на эту поездку, чуть от радости с ума не сошли. Да и как еще мы могли тебя вытащить из дворца и от твоих верных генералов? Они же, как церберы, готовы любого загрызть, лишь бы мы в километре от тебя были.

А Анна зашлась от ощущений, которые сейчас ей дарил Лихог, он так вылизывал ее лоно, и тут же тараня ее языком, что она выгибалась, стараясь не потеряться в ощущениях.

«Вот закончат, убью их, может быть. А может оставить как постоянных любовников? Как я это допустила?» – но остановить их она уже не могла и не хотела. – «Но как же хочется немного любви».

А Шегил ласкал языком ее соски, гладя ее нежную кожу и заставляя ее принять участие в его играх, заставляя гладить его плечи, а когда наклонился к ее губам, то спросил: – Прости, но мы больше ждать не могли, а тут такой случай подвернулся.

– А письмо было шуткой? Или это правда? – пытаясь вернуться в реальность, спрашивала Анна, обхватывая его за шею и вглядываясь в черные глаза. А маг выдохнул и впился в ее губы: – Увы, это правда, но можем же мы немного пошалить.

– Пошалить? – Анна выгнулась дугой от ласки дракона, подставляя под губы Шегила шейку, и застонала от нахлынувшего на нее оргазма, сметающего все преграды, снимая с нее все запреты.

– Да, пошалить, – садясь у нее между ног и проталкивая в нее свой член, наклоняясь к ней и заставляя Анну приподняться и тут же усаживая ее, заставляя обхватить своими ногами его бедра, а сам утробно заурчал, будто у него сто лет секса не было, сказал Петефин. Шегил сел позади Анны и стал целовать ее шейку, плечи, отодвигая тугую косу и его поцелуи, заставляли покрываться мурашками ее тело. А Петефин вбивался в Анну, подхватив ее под ягодицы и заставляя откинуть голову назад, покрывая поцелуями ее грудь, соски, ключицу. Когда тугой ствол Шегила двинулся к ее ягодицам, Анна очнулась, перехватывая его за волосы: – Нет, только не так.

– Хорошо, я подожду, как скажешь, все будет, так как ты хочешь, – шептал Шегил и продолжил устилать ее плечи поцелуями. А Петефин вбивался в нее, заставляя забыться, заставляя, отдаться им двоим, вспомнить, что она женщина и она любима. Ее сейчас любят, а все проблемы остались там, где-то позади далеко. Когда судороги накрыли Анну и Петефин прижался губами к ее шейке, она поняла, что сегодня у нее будет много любви, ибо как только ее выпустил из своих объятий дракон, в нее вошел жезл мага и тугой узел наслаждения начал закручиваться внизу живота с новой силой. Потому что теперь ее удерживал Шегил у себя на коленях, придерживая ее за ноги, а дракон решил, что если уж ему досталась роль быть сегодня первым, то поиграть с ее сосками и довести свою королеву до нового пика входит в его обязанность и он просто обязан ей в этом помочь. И он, сначала легко обхватив полушария пальцами, немного сжал соски, потом сильнее и тут же крутанул их, вызвав у Анны стон. Руки Анны завел за ее голову, заставляя обхватить шею мага, полностью открывая ее для своего взгляда, и продолжил играть с такими заветными полушариями, только теперь уже языком. А Анна терялась в ощущениях, она, то уплывала на волне боли, то вдруг уносилась в блаженную темноту. Ей и хотелось, чтобы все это закончилось и хотелось продолжения, ведь сейчас ей дарили и негу и блаженство одновременно. Когда ее свела очередная волна судорог, а ее стон вызвал у мужчин улыбку, Шегил позволил и себе излиться в ее глубины, а Петефин перехватив ее безвольное тело на руки, бережно отнес на покрывало, укладывая ее на животик.

– Ну, вот все не так и страшно. Понравилось? – нежно похлопывая ее по спине и гладя по лопаткам и укладывая ее руки вдоль тела, чтобы не мешали ему делать ей массаж, спрашивал Лихог.

– Не больно хоть было? Может я был слишком нетерпелив? – спрашивал Шегил и всматривался в лицо Анны. А она лежала на животе и смеялась.

– Если об этом кто-то узнает, обещаю, я вас кастрирую.

Петефин перестал массировать ее плечики и, пристроившись рядом с ней, сдвинув грозно брови, произнес: – Никто и никогда, – а потом ласково спросил. – А почему так сразу на кастрацию? Тебе не понравилось?

– Я тоже обещаю, что никто и никогда не узнает, – поднял правую руку вверх Шегил. – А можно мы потом повторим все это? – спросил он, укладываясь рядом с ней и целуя ее в щеку.

А Анна смеялась. Впервые за эти годы она смеялась, впервые она отдалась мужчинам, которых всегда считала друзьями. Нет, Араналу и Модхору бы никогда, даже не дала бы себя поцеловать. Они для нее братья. Но вот этим двух проходимцам, которые были так нежны и так назойливы и так старались… Она обязательно повторит. Ей все понравилось: – Если кто-то о нас узнает…

– Обещаю, – целуя ее в висок, шептал Шегил.

– Обещаю, – покрывая ее спину поцелуями, будто оставляя метки, будто клеймя ее, шептал Петефин. Его поцелуи были и легкими и колкими, и нежными и жалили как укусы.

«Одиннадцать лет воздержания. Может все правильно и хватит себя уже хоронить?» – Анна лежала на покрывале, на ее ножки накатывали теплые волны, а двое мужчин нежно гладили ее кожу, тихо ругаясь между собой, кто же выиграл в этом споре. Тот, кто говорил, что у серебреного дракона кожа светится, или тот, кто говорил, что королева молода и так же туга, как и девственница. – «Пусть спорят, их верность, и преданность должны быть вознаграждены, пусть даже любовью», – и закрыла глаза, уплывая в сон. Она уже давно не видела снов, а сегодня нежась под чуткими руками, губами и тихими волнами, накатывающими на ее ступни, лежа на песке и под горячими лучами солнца, впервые поняла, чего же она хочет. Она хочет опять почувствовать себя живой, вспомнить, кто она, и не забывать о том, кем она стала и ради кого она живет.

Морская болезнь

Этот день был похож на сон. Двое мужчин в погоне за ее любовью старались изо всех сил ей понравиться. Даже учили ее плавать, правда, не научили, но старались же.

Обед, который они приготовили из морепродуктов, был бесподобен, а вместе с их улыбками и поцелуями, которые они дарили Анне, все было не только вкусно, но еще и приятно.

А потом были два дня плаваний на эскадре из пяти кораблей. Анна и главы каст заняли флагманский корабль. Увы, ни о какой любви или просто спокойной жизни в каюте, она не могла даже мечтать. Морская болезнь… Анна даже не догадывалась, что она ею больна. Ее отпаивали отварами, а ее мутило от одного вида неба.

Мужчины как могли ее развлекали, матросы рассказывали ей смешные истории и просто случаи из жизни моряков, а Петефин и Шегил рассказывали о своей жизни до того, как они стали главами своих каст. Дракон даже предложил ее покатать на спине, чтобы она могла развеяться, но стоило Анне высунуть нос и увидеть волны, как желание летать сразу же пропало. Потому девушка пыталась смотреть себе под ноги и только на деревянные части корабля и с горечью вспоминала свое желание увидеть море. Как же она ругала себя за необдуманные желания, за желания, которые захотела претворить в жизнь и как же она хотела вернуться домой.

– Земля!

О сколько в этом слове для нее было счастья и радости. Вымотанной и телом и душой Анне уже было все равно, что будет через секунду, и она встала со своей лежанки, глядя туда вдаль, куда указывал смотрящий.

– Ты как? – горячая рука дракона легла на ее талию.

– Нормально, уже привыкла, – буркнула она и закрыла глаза. Ну что стоило ей погадать на будущее, разложила бы карты или хотя бы вытащила бы руну. Но нет, захотелось ей поплавать! Поплавала. А Лихог сжимал ее талию и ощущал, как же она похудела. Анна и так не была пухленькой, но сейчас в его руках была очень худая девушка. Можно было сказать – кожа, да кости. Темные круги под глазами, пухлые губки стали почти ровной линией, и лишь на изможденном болезнью лице сверкали звездами глаза.

– Скоро уже приплывем, – прорычал он. Никто не ожидал, что легендарного серебреного дракона свалит морская болезнь. «Ну, она только в наших мечтах ледяная, ее дракон еще не встал на крыло и небо для нее еще недоступно. Может она так никогда и не станет ледяным драконом. Хорошо, что Алисия хоть уже может летать. Ничего, Анна владеет магией ледяных, может, стоит ее направить на путь мага? Вот вернемся, переговорю с Араналом» – Петефин взглянул на Шегила. Маг стоял позади них, грозно сдвинув брови, и взгляд метал молнии. Ревнует? Нет. Они сразу определили границы своих действий, потому и случился день, когда они вдвоем любили одну женщину. И все эти дни, никто из них ни разу не дал усомниться в действиях другого. Они оба ее любят, оба готовы на все, чтобы она тоже была с ними. Сейчас-то с ним что?

А маг стоял позади Анны и смотрел вперед. Там впереди была магическая завеса, очень сильная. Ничего не видно, но он ощущает эту магию, которая давит на него, заставляя сжиматься зубы, и кулаки, от этой давящей силы, которая выворачивает его наизнанку, а от гула в ушах и разрывающей боли в висках, он готов был выть. Сейчас он даже пожалел, что с ними нет Аранала. Открыть портал прямо на судне, чтобы призвать Ренгола – нельзя, спалят сам корабль, а его сил может не хватить, чтобы справиться с тем, что их ждет. Шегил опустил взгляд на Анну. Выпрямила спину, хорохорится, хотя и стоять тяжело, от голода совсем обессилела. Черная рубашка и широкие брюки, одежда моряков, но сейчас на ней кроме этого еще и короткая куртка, которую накинула, чтобы согреться. Потеря веса, отрицательно сказывается и на теплообмене, потому и мерзнет. Но сейчас нельзя показывать магию, чтобы ее согреть, они просто моряки, потому и плывут как рыбацкие судна, укрытые сетями и со спущенными флагами.

«Потерпи немного, скоро прибудем на место», – и тяжелая ладонь ложится на ее плечо. Это пока все, что он может сделать для нее.

А Анна смотрела вперед и вспоминала. Десять лет войны за жизнь сделали свое дело. Она стала жестокой, даже беспощадной. А последний год, дал свои плоды – она отпустила все, она смирилась с тем, кто она. Но сейчас то, что ей делать? Сделала ли она правильный выбор, что отправилась в этой путешествие одна? Или может, нужно было довериться главам? День на пляже и любовь двух мужчин стали для нее неожиданностью, а их участие и сочувствие уже на корабле и не только… Находиться в каюте было выше ее сил, потому она почти все время проводила на воздухе, сидя на палубе и наблюдая за работой матросов. Сочувствие всех мужчин, которые вместе с ней преодолели это – стало для нее действительно неожиданностью. Когда главы каст не могли находиться рядом с ней, рядом всегда оказывался кто-то из матросов, сидел рядом и рассказывал что-то. О чем она и не помнит, но голова была занята разговором, и отступала болезнь. По ночам она слышала тихое пение на незнакомом языке, и успокаивался желудок, проходила головная боль. Этот язык видно знали все драконы, но не знала она, но он певучий, приятный. Все эти годы она редко его слышала, но очень хорошо помнит, что драконы именно поют песни на нем. Впервые она его услышала на поминальном костре Тогошши, теперь на корабле. Она не лезла к драконам в душу, понимая, что это их память и не пыталась его выучить, понимая, что это их жизнь, память и боль для всех драконов.

И вот она стоит перед чем-то ей неизвестным, ведь магия для нее недоступна на том уровне, к которому привыкли драконы. Она лишь ее тень, ее магия подчиняется ее эмоциям, ее сила основана на них. И сейчас она полностью зависит от владык каст, от их решимости и их опыта, знаний. Зависит, от всех, кто сейчас плывет вместе с ней на этих пяти кораблях. И Анна вздохнула. Она сделала этот шаг – это был ее выбор. Потому она доверится их силе, разуму и воле, опыту и знаниям. Но что их ждет впереди? Сердце пропустило удар от страха.

Буря

Корабль шел на всех парусах, а Анна все всматривалась в горизонт, пытаясь понять, что же не так с этим островом. Солнце светило, легкий ветерок обдувал ее и лишь желание вернуться на большую землю и принять ванну, да хотя бы душ, омрачало сегодняшний день. Морская болезнь, как только Анна поняла, что скоро все закончится, отступила, может от того, что она перестроила свои мысли и отрешилась, наконец, от проблем, которые ее начали преследовать на корабле с той самой секунды, как она ступила на борт корабля. А может ее и не было этой болезни? Вспоминая эти два дня, Анна могла лишь сжать зубы и молча наблюдать за горизонтом. Еда и вода на корабле были в достатке, но она привыкшая к чистой и прозрачной питьевой воде, не могла себя заставить сделать даже глоток из кружки, где плавают жуки. Ее мутило от одного вида этой воды. Еда… Это отдельный разговор. Да, Шегил и Китт постарались, и запасов было достаточно, но когда она зашла к коку в трюм, то от одного вида посуды в которой готовился суп, ее чуть не вырвало тут же высокому худощавому мужчине с добродушной улыбкой на лице, под ноги. Может это не морская болезнь? Может дело в ней? А туалет… Горшок, который должны были выносить за ней мужчины… Она не могла такого себе позволить. А ванна… На корабле была специальная бочка, где можно было вымыться, но мужчины мылись прямо тут на палубе, обдавая себя морской водой. Но для Анны, Шегил поставил эту бочку, в трюме, куда налили горячей воды и даже он лично собирался за ней поухаживать. Но стоило Анне спуститься в трюм, и увидеть место, где спят матросы, где ей устроили ванну, в самом дальнем углу, где ради нее выгнали всех, и она еще должна была быть благодарна главе касты Канко за это! Анна выскочила из трюма, будто за ней гнались тысячи летучих мышей, и сказала, что вымоется у себя в каюте, но из-за нее не стоило лишать матросов отдыха, притом заслуженного. С тех пор она меняла одежду у себя в каюте, вспомнила, как мыться в тазике и сама выносила за собой ночной горшок. Чем заслужила уважение у всех матросов корабля, а уж солдаты, которых набрал в команду Петефин, ее боготворили.

Но сейчас стоя на палубе и всматриваясь туда, откуда идет предполагаемая угроза и, не зная, что ее ждет дальше, она пожалела, что не взяла с собой Аранала и Модхора. Их здравый ум был бы для нее сейчас, лучше любых ободрений и слов.

– Буря!

Крик смотрящего, вывел ее из задумчивости, и она осмотрелась. А к ним надвигалась буря, грозные черные тучи, огромные волны. И сейчас действительно стало страшно, ведь секунду назад над их головами светило солнце.

– Анна в трюм! – перехватив ее за руку, закричал Петефин, пытаясь перекричать налетевший вдруг ни откуда ветер. Но было уже поздно. Корабль встряхнуло так, что Анна подпрыгнула вверх и только крепкая рука дракона удержала ее на палубе.

Вокруг нее слышались крики капитана, дающего команды матросам, крики драконов, пытавшихся удержаться и не свалиться в воду.

«А вот и расплата. Богиня, ты решила мне отплатить за мое неуважение к тебе?»

Анна ухватилась за веревку стягивающие тросы и попыталась удержаться на палубе, а дракон уже привязывал ее канатом к деревянному поручню, крича, чтобы она ни в коем случае не отпускала веревку. А Анна смотрела вперед. Остров, к которому они так стремились, приближался, но буря не даст им доплыть до него, разнесет в щепки этот корабль и погубит всех. А потом она увидела скалы, которые поднимались прямо из воды, и спрятала лицо в ладошках, слушая, как трещит обшивка корабля.

«Я была слишком самоуверенна, чтобы спорить с богами. Кто я такая? Спорить с богами себе дороже. Жаль поняла, я это слишком поздно».

А потом был прыжок в воду, потому что корабль разваливался на части. Анна сразу ушла под воду. Барахталась на глубине, потому что канат тащил ее вниз, привязанная к деревянной части того что раньше было фрегатом, туда дальше в темноту, пальцы не слушались, страх сковывал грудь, а воздух в легких катастрофически кончался.

«Хотела помыться, мойся, хоть залейся!» – ругала она себя. А дальше она не видела ничего, в кровавом тумане, где различить хоть что-то или кого-то было уже невозможно. Кто-то помог развязать узел на талии, кто-то подтолкнул наверх, кто-то помог вдохнуть воздуха, а потом наступила темнота…

Остров

На песке лежала девушка, серебреные волосы прилипли к лицу, укрывая ее, спасая от палящего солнца, мокрая одежда уже высохла, а ее сапоги омывали тихие волны.

– Анна! Жива! – крик заставил ее вздрогнуть и открыть глаза. Ее перевернули на живот и заставили выплюнуть всю воду, которая скопилась во рту и в желудке, хлопая по спине. – Вот и умница.

– Где мы? – упираясь ладошками в песок и пытаясь дышать ровно, спросила она. Саднило горло, легкие жгло огнем, одежда прилипла к телу заставляя покрываться потом, а она склонила голову и ждала когда хоть немного пройдет дезориентация. Кружилась голова, но с каждой секундой становилось все легче, а рядом сидящий Шегил, удерживал ее за талию и пытался помочь хотя бы сесть.

– На острове. Ну, мы там, где и хотели быть. Давай вставай, мы чуть дальше лагерь разбили, это тебя отнесло сюда на песок. Видно боги тебя защищают, правее разбилась бы насмерть, – заставляя ее встать, говорил Китт.

– Может быть, а может быть все наоборот. Пути господни неисповедимы, – шептала Анна, выпрямляясь и пытаясь справиться с головной болью. – Сколько нас выжило?

Шегил покачал головой: – Не знаю, нас здесь десять драконов, людей нет. Магов из нас двое. Мне кажется, эта буря и была тем самым куполом, который не пропускает никого сюда.

– А Петефин?

– Его с нами нет. Но многие видели, как взлетали драконы с разбитого корабля, – покачал головой Шегил. – У нас было пятеро кораблей, – он указал на море, – как видишь четверо еще на воде, силуэты угадываются. Надеюсь, он жив.

– Если взлететь. Как думаешь, сможем преодолеть барьер?

– Портал открыть не могу, думаю, что драконы тоже не смогут, – покачал головой Шегил.

Анна вздохнула, впитывая в себя запахи: – Это остров, как думаешь?

– Надеюсь. Думаю, нам надо найти то или того, ради чего и установили этот барьер, – Китт кивнул в сторону леса. Анна развернулась, позади нее вставали высокие деревья, широкие ветви, создавали непроницаемую крону, и кустарники с широкими листьями, которые закрывали видимость на ближайшие несколько шагов своими широкими листьями. А над всем этим великолепием высилась снежная гора. – Прямо как фильм ужасов, только Кинг Конга не хватает, – прошептала она завороженная пейзажом.

– Что? – переспросил Шегил, протягивая ей флягу с водой. – Ты голодная, но после кораблекрушения вода нужнее еды.

– Спасибо, – Анна задумалась. То, что происходило, действительно напоминало фильм ужасов из земной реальности. Но Китт прав, чтобы вернуться домой, придется найти то или того, что прячется в глубине этого острова.

– Пошли, надо найти всех кто смог выжить, – подталкивая ее вперед, говорил Шегил. Маг, не зная опасности, которая их подстерегала, торопился встретиться с драконами, ведь его магия дала сбой, а это означало, что он не сможет защитить ни себя, ни ее, в случае опасности. Приходилось признать, что маги сейчас уязвимы, а Анна единственная женщина в их маленьком отряде, притом не владеющая магией, хоть и ледяная драконица.

– Конечно, – согласилась Анна и медленно двинулась за магом. Ее голова болела, от голода сводило живот, но она двигалась вперед. Сейчас она самое слабое звено в этой экспедиции, и нельзя дать мужчинам усомниться в своей стойкости. Она не должна быть обузой.

***

Два дня и ничего. Они действительно высадились на остров, но выбраться отсюда не было возможности. Мужчины попытались сделать плот, но как только подплыли к невидимой стене, плот превратился в щепки под градом ветра и волн, и бури, которая налетела так же внезапно, а из пяти мужчин выжило только двое. Один из погибших попытался пробиться сквозь барьер в образе дракона, в этот же день на берег выбросило труп дракона. Сломанные крылья, кости, пробитая голова. Страшное зрелище для всех. И опять Анна услышала поминальную песню, когда вспыхнул поминальный костер.

И вот Анна стоит перед Шегилом и видит изможденное лицо мага: – Я хочу уйти вглубь острова, надо попытаться найти, что держит нас здесь.

– Я тебя одну не пущу, – категорично сказал маг и покачал головой. – Моя магия здесь бессильна, потому пойдем все. Драконы хоть и не могут взлететь, но свою королеву мы можем защитить и кулаками.

– Хорошо, тогда завтра с самого утра, – Анна подошла к магу и обхватила его за талию, прижалась к нему, даря ему и тепло и нежность. – Мы справимся.

Шегил обнял ее и, прижав к себе, вздохнул. Без своей магии, он стал просто воином, который мог только сражаться мечом и кинжалом. На этом острове практически нет ничего живого, за эти два дня они нашли лишь ягоды и грибы, парочку мелких грызунов. Слава богине – ручей чистой пресной воды, не давал возможности умереть от обезвоживания. Анна, искала в песке у моря мелких крабов, моллюсков, мелкую рыбу, которую выбрасывало волнами, но пара рыбин – это было скудным дополнением к их растительному рациону. Мужчины пытались ловить рыбу, но или в заводи, где ее поджидали с удочками голодные драконы, ей не нравилось или ее рыбья душа чувствовала, что ее зверски убьют и съедят, но она не ловилась ни на червей, ни на личинок, которые были в изобилии на этом острове.

Еще пара дней и остров будет девственно чист от всех ягод, мелкой живности. Что делать тогда? Нужно было решаться. Она осмотрел лагерь. Выживших сначала было десять, но сейчас осталось лишь семеро. А ее тянуло наверх, туда, где исчезали деревья, там в самом центре острова была огромная гора, покрытая снегом. Этот остров действительно необычен. Зеленое пространство леса, животных нет, и эта гора…

– Нам нужно туда, – она указала вверх и продолжила. – Там во тьме печальной, гроб качается хрустальный, – заметив удивленный взгляд черных глаз мага, продолжила с улыбкой. – Это стихи из детской сказки о мертвой царевне. Может, и мы найдем под снегом что-то в этом роде?

– Надеюсь, что нет, иначе все будет напрасно, – выдохнул Шегил и прижался губами к ее виску, обхватывая ее за талию. А Анна думала, как же хорошо, что она здесь одна, что отказала в стремлении ее защитить Модхору и как же она рада, что если что-то случится с ней, об Алисии есть кому позаботиться.

Ледяная гора

Восхождение начали, как только рассвело. Двигались медленно, друг за другом. Сейчас здесь кроме них на острове никого, но гора стоящая одиноко посреди океана вызывала у всех не только трепет, но еще и ужас. Ибо неизвестность, как известно, пугает, а драконы, лишившись своей магии, своих зверей, стали лишь воинами, которые вздрагивали от хруста ветки под ногами товарища. Они так привыкли к тому, что всегда есть сила, которая может спасти их, поддержать, что сейчас потерялись. Сильные, могучие воины пытались привыкнуть к этой новой своей жизни и пытались изо всех сил найти выход из этой «клетки», ну или острова, куда их занесла судьба. С магами было проще. Маги, драконов не имели, хотя и могли ими стать, в принципе отдав право жизни им, но они не были так зависимы от своей второй ипостаси. А вот магия… Магия для мага вторая жизнь, ведь легче открыть портал, чем ехать сотни километров, но… Шегил знал, что дисциплина в армии должна быть суровой и его приказы исполняли, и неважно кто ты и из какой касты, и его радовало, что драконы и маги ему пока подчинялись. А вот отсутствие магии он воспринимал как недоразумение, которое он пытался исправить, правда, пока безуспешно, и это его бесило, злило.

Анна шла за Шегилом и вспоминала. Вспоминала свою первую встречу с зимой на горе в самом центре ледяной пустыни, вспоминала Тогошши, который спал, сложив крылья за спиной и опустив голову нависая над ней, там, в снегах, изображая из себя огромную скальную породу. Отогнав горестные мысли, она подняла голову и попыталась определить, что же на этом острове такого страшного, что его отгородили от всего мира.

«А вдруг все наоборот. И то, что здесь спрятано, спасали от нас. А вдруг мы найдем что-то загадочное, и это будут легендарные сокровища драконов», – да, фантазировать она всегда умела, хотела и могла. А что, ведь такое может быть, ведь в земных легендах драконы всегда любили золото.

Она вспомнила свой мир снова, когда родилась Алисия, когда стала петь ей земные детские песенки, укачивая на руках, ну других она не знала, вот и пела, когда рассказывала на ночь дочери сказки о волке и козлятах, о румяном колобке.

И вот она бредет след в след за Шегилом, понимая, что одно неосторожное движение, и она упадет, нет, она скатится вниз по камням, сломав себе сразу все косточки, ведь они прошли уже достаточно большое расстояние. Внизу снега не было, там тепло, зеленая растительность, но они поднялись достаточно высоко, потому сейчас их ноги утопали в снегу. Хотя здесь не холодно, мокро, но не холодно, или она так устала, что уже не чувствует холода…

Но хотя бы можно было утолить жажду, потому что голод терзал не только Анну. Мужчины спешили, каждый понимал, что времени у них все меньше и меньше. Еще один день и перспектива голода встанет очень остро. Уже сейчас мужчин сдерживало лишь то, что среди них есть женщина, которая терпит тяготы, так же как и они и не ропщет, а ведь она еще не отошла от морской болезни. Любой лишь мельком взглянув на Анну, сразу бы увидел круги под глазами, косточки, просвечивающиеся сквозь тонкую кожу. Эта женщина не шла ни в какое сравнение с пышущей здоровьем королевой империи. А Анна лишь улыбалась и шла вперед. И мужчины под ее взглядом серебреных глаз успокаивали свою гордыню, злость на эту ситуацию, усмиряли свое желание сломать крылья, там, в буре, но прорваться сквозь преграду, чтобы утолить голод.

Шегил где-то нашел веревку и привязал ее к себе: – Я мужчина, удержу, если вдруг споткнешься, – уговаривал он ее, а Анна видела его тревожный взгляд и лишь кивала соглашаясь. Сейчас не место и не время спорить.

И вот прошло три часа, все устали. Мужчины попадали прямо в снег, а девушка стоит и осматривается. И откуда силы взялись? Анна и сама бы не сказала, но голод отступил, а снег будто прибавил ей сил, дал надежду.

– Сиди, я осмотрюсь, – отвязывая веревку с талии и заставляя мага остаться отдыхать, похлопав его по плечу, попросила Анна. – Здесь, я не упаду, не бойся, склон пологий, я только осмотрюсь.

А у Шегила и сил нет встать, будто сила тяжести сменила направление, будто ноги чужие: «Это магия? Кто спит в этой горе?» И вспомнив слова Анны, проронил: – В той горе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный, – а потом крикнул. – Анна, не уходи далеко!

А девушка уже не слышала ничего, она карабкалась дальше, пальцы в кровь, потому что острые камни, но она должна вскарабкаться на эту гору. Должна. И вот она выпрямилась, растерла ладошки снегом, вытерла руки о ткань брюк, стирая с ладошек кровь, все равно черные, не видно, и осмотрелась. Перед ней остров, огромный зеленый лесной массив, и море. Там в небесах солнце, и четыре корабля под белыми парусами, где-то там за куполом, который удерживает ее на этой земле. И почему-то именно сейчас она вспомнила о богине: – Богиня, я никогда не была верующей, даже в земных богов то не верю, верю лишь в единого и сущего, того, кто дал нам жизнь и который ее забирает. Но сейчас я прошу – прости меня. Я не знаю, как просить тебя простить меня, но эти года проведенные на этой планете были и раем и адом для меня. Я виновата перед тобой за всех твоих детей, которые погибли из-за меня. Но эти драконы должны выжить, их-то не надо приносить в жертву, ради мести мне, – она сложила руки перед грудью, закрыв глаза, и опустила голову. – Прошу, отпусти их.

Когда легкий ветерок тронул ее волосы, она вздрогнула и обернулась. Она ждала всего, но не обрушенной снеговой шапки с карниза, нависавшего над ней, в ту же секунду прямо на нее, и открывшего ей входа в пещеру. И вот Анна стоит вся в снегу, мокрая, но почему-то счастливая: – Это можно назвать наказанием? Ладно, ладно, хорошо, я наказана. Мне мокро, вот теперь мне холодно, так что я наказана. Или я уже прощена? – с тревогой спросила она, вглядываясь в темноту.

Темнота пещеры пугала и в то же время звала ее вперед. Но благоразумие взяло верх над любопытством, потому Анна покачала головой, отгоняя наваждение, и отправилась в обратный путь, к драконам. Она решила, что сегодня она будет благоразумна.

Прощение богини

Драконы обрадовались как дети, когда Анна показала им вход в пещеру. И вот Анна идет позади всех и размышляет, анализируя то, что происходило чуть больше часа назад. Ведь когда она поднялась на выступ, никакой пещеры там не было и в помине. А потом снег на нее свалился, а потом, вход открылся. Это совпадения? Или нет?

«Прямо как в сказке. Идет себе царица, а перед ней открываются двери и там злата полные сундуки» – кривилась Анна, но шла. Дорога, по которой она шла узкая, потеряться невозможно. Света нет, потолок каменного лаза, по которому сейчас все идут высокий, сам проход для нее нормальный, пол ровный, ну, а мужчины так обрадовались, что бросились вперед, обо всем забыв. Даже о ней. Побежали вперед как сайгаки, видно совсем оголодали, домой хотят. И вот она бредет позади них в полной темноте, а они впереди пыхтят. Или может у них ночное зрение вдруг открылось? Но у Анны его точно не было, потому она тихонько шла, положив ладошки по обе стороны каменного прохода, тем и определяла, что направление правильное, да и мужчины впереди так пыхтели, протаскивая сквозь узкий лаз свои широкие плечи, что точно она не потеряется.

– А, вот кто-то вспомнил про свет, – обрадовалась девушка, увидев под ногами, идущих впереди нее драконов отблески света. А через минуту она стояла в огромной пещере, в которой мирно спал огромный ледяной дракон. Она даже глаза широко раскрыла, и на секунду даже забыла, как дышать. Спал – это мягко сказано. Из его ноздрей вырывался пар, спиной он подпирал потолок, хвостом обернулся как котенок, а огромную голову положил на лапу. – А вот и тот, кого мы искали, – наконец смогла вымолвить Анна.

– Тише, не разбуди его, – зашипел на нее Шегил.

– Почему? – ответила шепотом Анна и сделала шаг вперед. Женское любопытство толкало ее рассмотреть этого здоровяка. – Это ведь ледяной дракон? Красивый. Сверкает весь, с ним и света не надо, светло как днем, прямо лампочка, – она рассматривала дракона как диковинку, пытаясь рассмотреть каждую деталь его тела, запомнить и потом рассказать дочери. Ведь именно сейчас она поняла, что они вернутся на большую землю, вот ведь – они нашли их проблему, осталось понять, как его разбудить. – Сейчас только «громового барабана» не хватает, сразу бы проснулся, – обернулась она к Шегилу, а тот смотрел как завороженный на ледяного с каким-то трепетом и ужасом. – А вы чего там стоите? Это же ваш прадед. Так? – Анна приложила руку к голове дракона и гордо посмотрела на Шегила. – Да его и пушкой не разбудить. Вас же не разбудишь. Значит и он такой же. Осталось придумать, как нам его вынести отсюда, – и она осмотрелась. Но вокруг нее каменный мешок, вход лишь один и как видно эту махину не протиснуть сквозь узкий лаз, даже его голова не пролезет. Застрянет.

– Анна, пожалуйста, отойди от него, – тихо попросил Шегил и протянул руку, чтобы забрать ее. Но в Анну чертик сегодня вселился: – Спит он, не бойся. А вынести его на солнышко как-то надо, – она похлопала спящего дракона по голове. – Не бойся, проснешься как миленький, только на солнышко вытащим и сам захочешь в небе полетать, крылышки расправить.

– Анна! – призвал ее к порядку маг. – Ты не знаешь, но ледяные драконы жестоки, а этот спал слишком долго, чтобы быть радостным от того, что он увидит. Да и мы не захотим, чтобы нами правил тот, кто спал тысячи лет. У нас уже есть королева, зачем нам король?

Анна остановилась: – Ты хочешь здесь умереть?

– Я придумаю, как вернуть нас всех на большую землю, но он пусть спит и дальше, – настаивал Шегил.

– Не будить его? Но как ты нас вернешь? Порталы не открываются, драконы погибают в буре. Нам не выбраться отсюда, без его помощи, – Анна развела руками.

– Анна иди ко мне, – рычал Шегил, а Анна отступила.

– Нет, надо придумать как его разбудить.

– Ты его уже разбудила, – зарычал Шегил, а Анну резко подбросило вверх и тут же прижало к горячему телу дракона, огромной лапой. Еще секунду назад дракон был холодным как лед и вдруг стал горячий как лава. Девушка вскрикнула, а Шегил призывал магию, чтобы сражаться за ту, которую прижал огромной лапой дракон.

– Магия, она сработала! – крикнула Анна и тут же ойкнула, потому что ее слишком сильно сжали. – Эй, ты меня сейчас раздавишь. Неважно так? Быстро отпустил!

Но дракон уже отражал атаку мага, укрываясь ледяным щитом и тут же открывая пасть. Крики мужчин и ужас в глазах Анны, наблюдающей, как пещера наполняется ледяным туманом, потонули в голубой дымке магии ледяного дракона… Когда немного рассеялся ледяной туман, в пещере остались только Анна, прижатая к дракону и сам ледяной дракон.

– Отпусти! – кричала она и вырывалась. – Ты их убил?

– Нет, – прорычал дракон и немного повернул голову к ней. Анна замерла, на нее смотрел ледяной глаз с искрами звезд внутри.

– И где они? – выдохнула девушка завороженная красотой звезд.

– Сбежали. А ведь должны были поклониться, – ответил дракон. Голос был скрипучим, корявым, но Анна понимала, о чем он.

– Тогда отпусти меня, – попросила она и облегченно выдохнула. Ее друзья живы, уже хорошо, осталось только и ей выбраться из этой ловушки.

– Залезай на шею женщина, сейчас взлетать буду.

– На шею? А, ну конечно, меня значит, спасем, а их трусами сразу назвал. Между прочим, спасение своей жизни, нельзя назвать трусостью, – фыркнула Анна, и руки на груди сложила.

– Много болтаешь. Лезь, говорю, – опять повернув к ней голову и выдыхая на нее ледяным воздухом, проворчал дракон.

– А мне снег всегда нравился, так что не рычи, – проворчала Анна, но послушалась и полезла вверх. Цепляясь за чешуйки, соскальзывая и подтягиваясь, но лезла, в душе проклиная день и час, когда захотела поучаствовать в этой экспедиции.

– Какая ты медленная.

– Какая есть, можешь тут оставить, если не нравлюсь. Я тоже сбегу. И зачем я тебя нашла? Спал бы еще тысячу лет.

– Меня не ты разбудила, а богиня, – прорычал дракон и поднял голову вверх, глядя на ледяные узоры, расползающиеся по потолку от его дыхания.

– Богиня? Может быть. Ну, я у нее не в чести, так что ничем не могу помочь, – Анна уселась на шею дракона и похлопала по его шкуре, сметая с него песчинки. – Все, можешь взлетать.

Ей на это ответил смех дракона: – Не в чести говоришь? Ну, ну. Держись женщина, и голову береги.

Анна проследила за его взглядом и ахнула: – А мы вверх?

– А куда ж, сейчас только вверх. Крылья давно просят неба, – и дракон встал на лапы, упираясь спиной в потолок. Анне пришлось вжаться в него, практически лечь на него, вжимаясь всем телом в серебреную жесткую шкуру, и надеясь, что после этого приключения она сохранит не только кожу целой, но и конечности, схватиться за чешуйки и попытаться не умереть от магии, которая рвалась наружу из дракона, обволакивала ее, пугала. А внутри Анны, будто что-то просыпалось, рвалось наружу, пытаясь защитить ее. – Ты ледяная? – повернув к ней голову, прорычал дракон и таким взгляд его был страшным, что Анна, наверное, бы испугалась, но она глаза закрыла от страха за секунду до его вопроса.

– Потом разбираться будешь, давай уже или выбираемся или отпусти меня, – закричала Анна, открывая глаза, уж очень хотелось ей узнать, что вокруг нее происходит. Она с ужасом наблюдала, как ее руки покрываются тонкой коркой льда, а дыхание хоть ножом режь, а воздух вокруг нее ледяной, будто она в снежной пустыне. Чтобы немного успокоиться, она закрыла глаза, прижалась к дракону и вспомнила свои сны, где она летает на драконе, где ей весело бегать по снегу и где ее дракон – добр.

А вокруг нее собиралось ледяное пламя, еще немного и оно сожжет все здесь, но дракон уже настроен на него, гасит излишки магии лапами и ждет. И вот когда пламя заполнило все маленькие трещинки пещеры, он направил его вверх, снося потолок пещеры, как крышку с банки и не дав и секунды на то, чтобы все что он только что взорвал, упало на него, расправил крылья и взлетел, уходя от обломков.

Анна почувствовала, что она летит, и открыла глаза. От взрыва еще гудело в ушах, и в груди еще щемило от магии, которой казалось она напиталась, как губка, а она уже наслаждалась полетом. Ведь этот полет не во сне, нет, все наяву.

Она оглянулась. Позади нее с того, что недавно называлось островом, взлетали четыре дракона.

«Шегил, у нас получилось, значит, и ты смог вырваться. Осталось этого ледяного развернуть, а то он летит не в том направлении. Корабли остались позади».

– Эй, ты не туда летишь? Нам в другую сторону, – закричала она, пытаясь перекричать ветер.

– А что тебе не нравится? – забирая правее, ответил дракон.

– Не нравится? Мои люди остались позади.

«Да и вообще ты мне не нравишься».

– Ну, или сама лети или терпи, – в голосе дракона послышалась ирония.

– Смешно ему, – надулась Анна. Но лететь было весело, вокруг облака, солнце над головой, ветер шевелит волосы. Анна почувствовала себя девочкой, которая попала в сказку. И дракон! Его шкура сверкала на солнце, крылья чистое серебро, и на конце хвоста треугольник. – Вот всегда знала, что он есть, – фыркнула Анна и попыталась подавить смех. А ведь до этого она даже не думала посмотреть, осмотреть или ощупать драконов. Даже дракона Алисии не осматривала. Просто любовалась дочерью и все. – А куда летим?

– Немного осталось, – и дракон сделал еще один крутой вираж, огромные крылья развернули эту машину для убийства и они вынырнули из облаков. Перед Анной была земля, вернее огромный остров. Зеленые поля, темнота леса и торговый порт и драконы… Красные драконы, теневые драконы, взлетавшие перед ними. – Зачем плыть, если можно долететь. Вот здесь и отдохнем, а то устал что-то возиться с тобой и своим спасением.

Ледяной дракон

Я умер. Я точно знаю, что я умер, я не мог выжить. Открывая новые планеты, преодолевая пространства, я, не смог больше держаться, крылья отказывали, тело не слушалось. Я точно помню, что я упал вниз, что боль от удара о землю была такой сильной, что я отключился. Тогда почему я жив? Где я?

Из того, что я помню, из своих снов – это женщина, которая настойчиво призывала меня. Лица не помню, но голос: тихий и настойчивый. Она звала и требовала проснуться, рассказывая, что мне предоставлен шанс вернуться к жизни, но с условием, что я должен спасти кое-кого от печали, дать шанс на новую жизнь. Кто этот неизвестный? И почему именно меня призвали? И почему я должен кого-то спасать? Я ледяной дракон, последний ледяной дракон… Да, я был последним, последним, кто летал между мирами, сверкая там серебром, оглашая своим криком млечный путь и оставляя под своим крылом планеты, мертвые и те, что населены существами. Я помню ту жизнь, я помню ТУ планету. И помню боль от потери всего, что мне было так дорого. Я умер, я не мог выжить! Тогда почему я – жив?

А потом была горячая ладошка, которая как молнией пронзила мое тело, которое не хотело откликаться, не хотело просыпаться. А потом – женщина, у которой волосы и глаза серебро и магия в теле, которая откликнулась на меня, потянулась ко мне, ластилась как любовница. Кто она такая? Неужели богиня решила вернуть нам нашу жизнь? Нас простили?

А потом был полет, где женщина, сидящая у меня на шее, радовалась как ребенок тому, что она видит, пробовала руками облака и почему-то не боялась упасть, сидела ровно, не тряслась. Будто уже летала на драконе, будто знает, что нужно делать, чтобы удержаться сидя у меня на шее. Но ведь только мы – ледяные, разрешали нашим женщинам летать на наших спинах, остальные драконы боялись этого, считая себя выше того, чтобы дать оседлать себя, чтобы подарить эту радость своим любимым. Кто же она такая?

***

Перед Анной целый портовый город, на острове, где-то в глубинах этой неизвестной земли. И Анна задохнулась от страха. Вся радость от полета улетучилась, теперь она ждала развязки. Теперь стало понятно, куда исчезли пираты, где все те, кто десятилетие прятался от ее меча.

«Я просчиталась. Дочь, прости меня, я не вернусь домой в положенный срок», – сбросив с себя наваждение и попытавшись спрятать страх глубоко в недрах своей души, шептала Анна, сжимая кулаки, а ее дракон летел дальше, вглубь острова. – «Десять лет назад погиб Картер, Гаук и Бертол. И лишь Богера Батида мы так и не нашли и успокоились, решая, что он погиб тогда в той кровавой бойне на севере. Кажется, я ошиблась. Мы ошиблись. Это будет нам дорого стоить».

А ледяной дракон уже спускался, медленно и осторожно огибая высокие деревья, выбирая чистую площадку для приземления.

Как только дракон приземлился, а Анна осторожно спустилась и сделав насколько шагов от дракона, развернулась к нему, и спросила: – Почему?

А дракон уже превращался в высокого мужчину. Длинные серебреные волосы, широкие белоснежные одежды и ледяные внимательные глаза со звездами внутри зрачков: – Что почему?

Анна вздохнула и спросила иначе: – Зачем ты меня сюда принес?

– Не знаю, но сюда лететь было ближе, потому и принес тебя сюда. Да и крылья от долгого сна не такие маневренные, – мужчина развел руки и улыбнулся. – А что не так с этим островом?

Кому она все это говорит? Тому, кто спал тысячи лет? Анна покачала головой: – Благодаря тебе я скоро умру, здесь нет моих друзей, здесь лишь мои враги. Но знаешь, я благодарна тебе, хотя бы за то, что дал возможность увидеть легендарного ледяного дракона.

Мужчина стал серьезным, грозный взгляд и ледяной голос: – Я не знал что все так серьезно?

– А ты думал: мир во всем мире? – Анна рассмеялась, указав на небо. К ним летели драконы, сотни драконов. – Хочу тебя расстроить, эта армада мне не друзья. Да и всем на материке тоже. Это пираты, повстанцы, те, кого я уничтожала с радостью еще год назад.

– Но ты ледяная, как такое может быть? – мужчина сложил руки на груди и всмотрелся в женщину. Стройная фигурка, серебро волос, заплела косы, спустила их по спине, но какой взгляд… Пристальный, вгрызающийся, кажется, в самую душу.

– Одиннадцать лет назад я стала королевой, и свое царство я построила на костях драконов. Не я развязала войну, но мне пришлось ее остановить. А теперь ты развязал новую войну, которая погубит этот мир. Лучше бы я тебя не будила, – выдохнула Анна и повернулась к тем, кто уже шел к ним. Обнаженные мечи, злые ожесточенные взгляды и желание отомстить. А незнакомец замер: «Что произошло за тысячи лет, пока я спал? Что вообще здесь происходит?»

– Королева! Как же я рад тебя видеть, – крик Богера Батида и Анна скривилась от смеха.

– Я тоже принц. Мы тебя искали, думали, ты умер.

– Жаль, не нашли, сейчас бы ты не боялась умереть под пытками. Я даже не надеялся на такую милость богини, а тут ты сама ко мне прилетела, – смеялся Богер, поднимая меч и направляя его на нее.

– Согласна, я тоже не надеялась на нашу встречу, считай это милостью богини, тебе, – улыбнулась Анна. Бежать? Куда? Вызвать магию? Что это ей даст? И она подняла голову вверх и улыбнулась: «Богиня, это твоя месть? А я надеялась на прощение».

– Ты сказала, что войну развязала не ты, тогда кто? – послышался голос за ее спиной.

– Его отец. Из-за меня. Он погубил Тогошши, захотел взять то, что ему не принадлежит, а я уже убивала ради мести и жизни драконов. Враалы, Канко, Алии, а я Иво. Королева Иво. Не знаю, кто ты был в прошлой жизни, но сейчас или помоги выжить или уходи, – Анна даже головы не повернула, лишь наблюдала, как делает еще один шаг ее враг – Богер Батид.

– Сколько ледяных драконов живы? – продолжал спрашивать ледяной.

– Ты третий, притом, что я не дракон, хотя его душа во мне. Я не могу им стать, – глядя, как приближается Богер, говорила Анна.

– Почему?

– Потому что договору между мной и драконом всего одиннадцать лет, видно я еще слишком молода для него.

Незнакомец выдохнул ей в ухо и спросил: – Каста Иво, говоришь?

– Да, – Анна поежилась, ее обдало морозным холодом, но ей не было холодно, скорее ей было приятно, мурашки разбегались по спине, плечам, рукам, шее.

– И чего же хочет королева? – дракон стоял позади нее, его шепот обжигал сильнее мороза, который ее успокаивал, и будоражил.

– Жить и летать в небесах, распустить крылья и увидеть, как летают серебреные драконы под солнцем, – выдохнула Анна, понимая, что этот раунд она выиграла. Ей помогут, иначе, зачем его магия разливается по ее телу, пробуя ее кожу на вкус, и заставляя ее надеяться на то, что сегодня ей помогут выжить, и она вернется домой.

«Я слишком долго спал. Вот для чего меня разбудила богиня, для того, чтобы я смог спасти ее. Ну что ж, я не только дракон, я еще и маг. Потому я спасу тебя, а дальше пусть рассудит судьба».

– Ну что ж тогда если позволишь, сегодня я буду твоим мечом, – голос незнакомца звучал глухо, а рука уже легла на ее плечо и слегка его сжала.

– Меч – это хорошо, но крылья еще лучше, – выдохнула Анна. А когда горячая рука опустилась на ее плечо, ее тело пронзили тысячи иголочек, будто все тело оказалось в магической пелене, а сердце пустилось в пляс, бешено стуча.

«Вот это да! Его рука горяча и одновременно холодна. Успокаивает и бросает в жар».

И тут пришло понимание, что сейчас решается судьба ее мира и если она просчитается, ее дочь умрет, так и не увидев неба, того неба, которое воспевают все драконы в своих песнях. И осознание того, что ей делать нужно, пришло за секунду. Да, она опять королева трех каст и перед ней ее враги, но это дети, со своими страхами, обидами и желанием вернуть себе свои жизни. И она остановила незнакомца: – Стой! Не сейчас, сначала дай мне поговорить с ним.

Переговоры

– Батид, ты помнишь, из-за чего все началось?

Богер скривился, перед ним женщина, которая хочет жить, хочет выторговать себе милости, спасти себя: – Да! Из-за тебя. Госпожа, вы не только раздор этой земли, вы еще и погибель для всех нас.

– Разве? Я просто жила, никого не трогала, даже не претендовала на этот статус и эту власть. Если помнишь, все это задумал Мурата. А он не принадлежал мне, он был вашим магом. Каста Канко, это ведь вы развязали войну, вы убивали, грабили, насиловали, столько лет. Так почему ты сейчас во всем том, что происходило до моего восшествия на престол – винишь меня?

Богер скривился: – Женщина! Ты убила все, что мне было дорого. Тот мир, мой мир рухнул, из-за тебя! – дракон повернулся к застывшим драконам, стоящим за его спиной. – Эта женщина, убила ваших отцов, ваших детей! Стоит ли ей жить? – а потом развернулся к Анне. – Даже если ты ледяная, ты стала такой только потому, что в тебе тень дракона моего брата! Ты должна мне Анна столько, что не рассчитаешься за сотни жизней.

– Богер, ты когда-нибудь думал, что твой мир прогнил? Ведь там сейчас совсем другой мир…

Но договорить ей не дали. Богер закричал, указывая на нее мечом: – Замолчи! Я должен отомстить за отца и братьев, за то, что ты украла у всех нас, молодых и сильных. Ты отняла наши жизни. Ведь у нас тоже были мечты, Анна Иво. И эти мечты ты разрушила.

– Я разрушила? – теперь закричала Анна. Потом понимая, что криком сейчас ничего не решить, взяла себя в руки. – Ты слышишь себя? Нет. Ты законченный эгоист, который видит лишь то, что ему выгодно. Ты жил в роскоши, а кто-то погибал от голода.

– Это лишь люди, мне до них нет и не будет никакого дела! – отмахнулся от нее Батид.

– Это мое племя, Богер. Я человек, а уж потом, я дракон, – покачала головой Анна. – В моем мире мне нет дела кто дракон, кто человек, в моем мире все равны перед законом, и преступник так же будет нести наказание, неважно кто он по расе.

– В добренькую играешь? – Богер рассмеялся, вышагивал перед ней, и, указывая на Анну мечом, говорил так чтобы его услышали все стоящие за ним драконы. – Хорошо, мы преступники в твоих глазах, но что ты сейчас можешь с этим сделать? Ты не можешь улететь, не можешь вызвать магию, потому что твоя магия основана на эмоциях, а не на здравом смысле. Ты человек, с душой дракона. И хоть тебя наградили этой душой, ты никогда не станешь одной из нас, – его слова ранили, но в какой-то степени он был прав. Она другая. Но он об этом не знает. Знал только Тогошши.

– Богер, я уже одна из вас! Я ваша королева, меня признали три касты.

– Замолчи! Я буду пытать тебя, срезать с тебя по сантиметру твоей кожи, чтобы слышать, как ты кричишь от боли. Потому что мою боль, можно унять только твоей кровью, – Богер сделав два шага вперед, перехватил ее за горло и теперь кричал ей в лицо. – Как тебе такой расклад королева?

– Богер остановись, – к нему шел молодой дракон, рыжие виски и карие глаза. – Она права, ее нельзя убивать.

– Лилиан! – отпуская Анну, которая чтобы устоять, сделала шаг назад, впечатываясь в грудь ледяного дракона, проворчал Батид.

Ледяной перехватил ее за плечи и тихо спросил: – Помочь?

Но Анна хотела поговорить. Поговорить. Может быть, через час здесь будут все мертвы, но сейчас она хочет высказаться: – Дай нам поговорить, – шептали ее губы. И она сделала шаг вперед, становясь перед драконом.

– Лилиан Зогман, твой отец умер на моих глазах, но дети не отвечают за грехи отцов, – обратилась Анна к молодому дракону. – Знаю, тебе больно, но предавший дважды предаст и третий раз – это истина, которую я выучила в тот день, когда умер Тогошши, – ответила Анна, глядя в карие глаза молодого дракона. – Богер, если я умру, так как ты описываешь, не думаю, что ты сможешь сохранить свою жизнь и жизни этих молодых драконов.

– Она права Богер, Аранал и Модхор нам не простят ее смерть, – Лилиан сдерживал Батида, который рвался вперед, сверкая глазами.

– Да, пусть этот мир летит к четям, но я убью эту женщину!

– А что ты скажешь им? – Анна шла во банк, ее не убьют, этот раунд она тоже выиграла, а также был расчет на то, что стоящий сейчас за ее спиной ледяной дракон хоть немного будет в курсе произошедших событий и в будущем встанет на ее сторону. Хотя кто его знает… Она не знает его имени, не знает кто он вообще. Может он захочет власти и тогда что ему какая-то маленькая женщина, она будет помехой, она будет лишь препятствием на его пути. – Расскажи, что совершил твой брат одиннадцать лет назад. Расскажи, что совершил Мурата, семь лет назад, и из-за чего умер Зогман. Богер Батид, ты мог жить в довольстве и достатке, мог не влачить это жалкое существование столько лет и не прятаться в тени других, – Анна подняла руку и указала на всех сейчас смотрящих на нее молодых драконов. – Почему среди вас нет Враалов? Потому что Враалы – это то чего у вас нет, то, чего ваши отцы вам не привили с младенчества, то чего вас лишили. Честь и слава, мудрость и величие – этого у вас нет. Батиды… Сколько народа они убили, моего народа, вашего. Зогман… Сколько сил он приложил чтобы изменить пустыню? Нисколько. Зато сколько народа умерло на золотых рудниках. Тысячи. А сколько драконов? Сотни. Вы хотите вернуть ваш мир? Так вернитесь на материк, придите к своим главам, перестаньте грабить и убивать моряков, которые просто ищут пропитание в глубинах морей.

– Замолчи! Ты ничего не знаешь. Твой народ, за который ты так ратуешь – это варвары! – закричал Богер.

– Мальчик, любой имеет право на свою защиту, и любой готов защищать то, что ему дорого, – Анна вздохнула. – Ты хочешь моей смерти? Хорошо, давай представим этот расклад. Модхор и Ренгор рано или поздно узнают, где я умерла, и кто меня убил. И сюда прилетит армада из трех каст. Сможешь ли ты с этим справиться?

Батил смеялся: – Пусть я умру, но я отомщу.

– Я мстила десять лет. Что мне это принесло Батид? Боль. Одиночество. И страх заснуть и увидеть тех, кого я потеряла, кого убили на моих глазах. Ведь они до сих пор стоял передо мной в моих снах. Мальчик, стоит ли это твоей мести? – сейчас она называла его ребенком, провоцируя, но и понимая, что ей сейчас не дадут умереть, сейчас ее услышат. И пусть это будет не Богер, но это будут те, кто стоит за его спиной. – Да, ты отомстишь, но свой мир ты не вернешь. Ты не вернешь ничего, но главное ты уже не сможешь построить новый мир. Там, – она указала в сторону, надеясь, что правильно выбрала направление, – уже не получится. Одиннадцать лет мои законы претворяли в жизнь, все эти годы равенство между расами смело все границы, теперь драконы и люди живут вместе, выбирают пары по любви, и работают наравне. Сможешь ли ты отнять эту свободу? Я думаю, нет, – она говорила больше не для Батида, его уже не спасти, она говорила для всех тех молодых драконов, которые слушали ее и переглядывались, она говорила для них, пытаясь дать им верное представление о том, что там за морем, на большой земле, что стало с их миром. Сейчас она говорила для них, пытаясь достучаться до их извращенного представления, которое им внушал Батид.

– Богер, она права. Ее нельзя убивать. Сделай ее наложницей, отдай в казармы, пиратам, но не убивай, – говорил другу Зогман, пытаясь дать понять, что они тоже хотят жить. Да, их жизнь не сахар, но это жизнь. Богер кивнул: – Ты прав, месть моя будет другой. Согласен, она станет нашей подстилкой, для всего острова, станет той, кого мы пропустим через унижение, и я буду смеяться, и наблюдать, как она будет желать смерти, как будет умолять меня, ее убить, – его лицо исказила улыбка садиста, а Анна покачала головой, печально глядя на него. – Свяжите ее.

Анну дернули за руку и тут же скрутили руки за спиной, отрывая от ледяного дракона, который так и стоял, сложив руки на груди и вслушиваясь в разговор, а Богер повернулся к ледяному дракону: – А ты кто такой?

«Она не умрет, я не дам», – и пусть сейчас ее от него оторвали, неважно, две секунды и она опять будет в его руках. И он сможет почувствовать ее дракона, и пусть он еще дремлет, он скоро проснется, ее магия уже готова вырваться, дать спасти ее, не дать с ней так обращаться. – «Не только не дам ее убить, я не дам к ней даже прикоснуться. Сейчас меня удерживает лишь то, что она попросила дать ей поговорить. Женщины с магией ледяных драконов – это наша сила и наша слабость, но убивать, их нельзя. Это запрещено. Ведь они чудо, созданное самой матерью богиней, той, кто дал нам свободу, дал нам силы. Кто дал нам жизнь. И я надеюсь, подарила нам надежду на будущее. Ведь она, Иво, королева Иво, моя надежда, на будущее».

Богер Батид

Я видел смерть отца, смерть братьев. А потом я видел падение моего мира, того, что создавал мой отец, то, во что верил я. И пусть он был несовершенен, но я верил в то, что этот мир мой. И вот пришла она! Та, кто заставила мой мир перевернуться с ног на голову, та, чьи слова слушают древние драконы, та кто смог развернуть этот мир в другую сторону, кто дал права людям.

Люди! Я никогда не считал их равными со мной. Они варвары, рабы. И они мне не равны! И вот пройдя весь этот путь в долгие одиннадцать лет, она стоит передо мной и кричит на меня. В своем гневе она так прекрасна. Худенькая женщина с душой воина. Нет, нельзя думать о ней как о женщине, она мой враг.

Еще там, в столице, когда я подглядывал за ней, когда она была лишь хозяйкой лавки, я уже видел не просто женщину, я видел королеву. Гордая посадка головы, а какой взгляд… Любой увидев ее однажды захочет еще раз услышать ее голос. Может это все-таки магия? Магия обольщения?

Но она прекрасна. Стройная, серебро волос, которые обрамляют такое красивое лицо. А ее глаза… Серебро с искрами звезд. Взгляд так и просится – не отрывайся, смотри и наслаждайся. Как бы я тебя любил, ласкал. Может к черту все эти заморочки и Лилиан прав, может сделать ее своей любовницей и пусть рожает мне сыновей или дочерей, пока не сдохнет от родов? Нет, я должен забыть обо всем, я должен ее убить, только тогда смогу спать спокойно. Но как можно погубить такую красоту?

Она назвала меня мальчиком? Мальчик! Я старше ее на десятки лет, но в чем-то она права. Я ребенок по сравнению с ней, с ее мышлением, с ее выдержкой. Пройти через все, через что она прошла эти долгие одиннадцать лет и не сломаться – это подвиг. Эти одиннадцать лет ее спасали лишь Мурата, Ренгор, Модхор, лишь власть одного и его изворотливый ум и сила других останавливали нас. Мурата будто знал, что произойдет в следующий день, месяц, год. Он будто знал все наперед. Но как? Как такое возможно?

На Анну Иво было совершено столько покушений за первые пять лет, что даже вспомнить страшно. Сколько драконов погибло, под топором палача, а она стояла и смотрела, и на ее лице ни один мускул не вздрогнул, когда очередная голова скатывалась с плахи. Мурата больше не забирал души драконов, с того памятного дня – нет, он стал рубить головы. И рубил с завидным постоянством. Нам пришлось спрятаться на островах, заставить подчиниться пиратам и самим стать пиратами, чтобы выжить. Пришлось забыть, что мы драконы. Когда хочешь набить брюхо, забудешь, как тебя зовут и кто ты. И мы забыли. Забыли на шесть лет. И вот она передо мной и что мне делать с этим я не знаю. Я кричал, не потому что хочу ее убить, я кричал от безысходности. Прекрасно понимая, что Модхор, теперь, верный ей до гроба, разнесет мой новый мир на кусочки ради нее и не посмотрит, что здесь есть молодняк, драконий молодняк. Ради нее Ренгор утопит этот остров в крови, а ее дочь, серебреный дракон утопит свою жажду мести, даже в свои десять лет, сковывая нас в ледяной плен. Превращая нас в ледяные статуи. Стоит ли мне сейчас идти до конца? Богиня спаси меня, не дай мне сделать глупость.

Прошлое никак не хочет отпустить

Наблюдать за этой женщиной было интересно, ее тон, ее взгляд… Она действительно королева? Похоже. Перед ней молодняк, сотня лет для дракона лишь миг, а эти мужчины, стоящие перед ним, были действительно – дети. Она попросила дать им поговорить, я дал. Что дальше? Женщину связали, а на него смотрят так будто видят таких как он, каждый день. Но она сказала, что ледяных драконов лишь трое… Тогда почему нет почтения в глазах?

– Кто ты такой?

– Я, Метен Герри, ледяной дракон, – и мужчина улыбнулся, правда в глазах, Анна наблюдавшая за ним, увидела презрение.

– Ледяной говоришь. Дракон у тебя большой, и откуда ты выполз? – Богер ухмыльнулся и осмотрел стоящего перед ним мужчину. Высокий, худощавый, серебреные волосы лежат на плечах, глаза, как и у Анны, серебро с яркими звездами в зрачках, одежды белоснежные, но на плечах плащ из неизвестной шкуры животного, с тончайшей выделкой, серебро в виде звезд на плечах.

– Из-под горы, – ответил Метен и опять улыбнулся.

«Да, он издевается над Батидом! Улыбается, глядя, как тот беснуется перед ним. Интересно чем все это закончится?» – Анна присмотрелась. Магия у драконов проявляется только когда они в зверином облике, а этот даже меча не имеет. Он так блефует?

– Ну и оставался бы там, где и был. Улетай, ты нам никто, мы не знаем тебя, потому я тебя отпущу, – Богер посмотрел на Анну и сделал шаг к ней.

– Ты уверен, что мне нужно улететь? – Метен остановил его, просто выставив вперед руку. – Насилие над женщинами я не люблю, притом ледяные драконы большая редкость в нашем мире. Даже если та кого ты так ненавидишь и должна умереть, то лучше убить ее без членовредительства.

От этих слов Анна раскрыла глаза еще шире. Это он сейчас ей поможет умереть? Вот и помощничек… А она так надеялась на его лояльность. Зря!

– Да ты кто такой? Ты нам не король! А она не королева! Улетай, иначе я не посмотрю на то, что ты древний дракон. Убивали и за меньшее. А ты лишь тень былого величия, – сорвался на крик Богер.

«Да он с ума сошел!» – зашлась Анна, глядя как поднимает меч Батид на ледяного.

– Сейчас ты просто человек из мяса и крови и в этом теле нет магии, так что или сражайся за свою жизнь или улетай. Тебя мои дела не касаются, – взмахнул мечом Богер.

– Богер, остановись. Он ледяной дракон, мы не знаем, что он может и на что способен, – попытался вклиниться между ним и Метеном, Зогман младший.

– Уйди Лилиан. Я здесь ваш король, ваш владыка, не тебе меня поучать!

А Анна решила действовать: – Богер, если ты не принимаешь меня как свою королеву, то как же ты встанешь в круге предков перед отцом, если сейчас отрицаешь саму сущность ледяных драконов?

– Хорошо, ты ледяной, ты принес ее сюда, – вздохнул Богер, потирая левой рукой широкий лоб и опуская меч. Сражаться с ледяным была плохая идея, Анна права. – Мы тебе благодарны, теперь проваливай! – Богер сделал шаг назад, разрывая расстояние между Метеном и собой. – Уходим.

– Она ледяная драконица, ты забыл правила? – делая шаг вперед, наступая на Батида, громко спросил Метен. – Я когда-то писал эти правила, заставляя, таких как ты, учить их наизусть, чтобы они могли передать их своим сыновьям. Похоже, королева права – вы дети, которых не научили ничему их отцы, значит, и кланяться в круге предков вам некому. Отпусти ее, – голос Метена звенел от напряжения. Анна выдохнула, похоже, дракон принял ее сторону. Это обнадеживало.

Драконы застыли, а Метен уже поднимал левую руку вверх с ледяным пламенем в кулаке: – Ты говоришь, что я владею магией лишь в образе дракона. Мальчик, я ледяной дракон, а у нас магия в крови и неважно в каком я облике.

Анна замерла: «Ну же Богер, давай, заставь себя убить. Давай, не подведи меня», – ой как чесались руки, но ее крепко держали, руки не вырвать из захвата, а ее магия действительно настроена на ее эмоции. Увы, сейчас ей интересно, и ее жизни сейчас, похоже, ничего не угрожает, потому и вызвать магию не получится.

А Богер замер: – Ладно, хорошо. Я согласен, с твоими правилами, но тогда ответь на вопрос: что мне делать с ней? Она убила моего отца, забрала у брата дракона, убила отцов многих из них. Что нам с ней делать по закону?

Сейчас на Метена смотрели все драконы, а Анна даже бровки приподняла, ожидая его ответа с замиранием сердца. Сейчас от его ответа зависит все. Но больше ее интересовало, как он выкрутится из этой щекотливой ситуации?

– Месть, как и сказала королева высасывает, изнуряет человека, опустошает его. Не стоит мстить, если ты не уверен прав ли ты? Она ведь тоже мстила за что-то. За что она мстила тебе? Или вам? – Метен осмотрел стоящих перед ним драконов. Высокие сильные мужчины, только в головах полный бардак, потому что они не о том думают, не приняли ту ситуацию, не согласились с новыми правилами, и теперь не знают что делать. Если нет мести, то, что им делать?

– Да, отец начал эту войну, да убил ее мужа, но Тогошши тоже был виноват. Он первым пошел против правил, – ответил Богер.

Метен усиленно вспоминал кто такой Тогошши. Увы, ничего не приходило на ум. А Анна поджала губы, дракон не ответил Батиду, а стрелки, кажется, перевел на нее. Пришлось спасать ситуацию: – Богер, ты помнишь из-за чего Аркон пришел на север? Он пришел на один клан, но с войском империи. Если помнишь, я тогда остановила войну и Картен мог бы жить, но он убил целое племя людей. Помнишь? А потом Зогман предал клятвы. Мурата… Две касты объединились против одной. Что мне оставалось делать? У меня на руках дочь, я не хотела мести. Я хотела отомстить лишь одному. Мурата. Это был его план. Богер, и все вы и я, лишь частичка этого плана, его плана, по моему вхождению на трон. Поверь, мне он так же ненавистен, как и тебе.

– Но почему ты убила Сариана Зогмана? – Лилиан задал вопрос, который его мучил очень давно.

– Сариан Зогман, два раза предавший, он предал Тогошши третий раз. У вас кажется есть правило – не нападать со спины, не стрелять в грудь, а дать возможность умереть с честью. Твой отец Лилиан, убил Тогошши стрелами в грудь, расстрелял его. Даже не дав ему взяться за меч, прямо на выходе из особняка, прямо в дверях. Что мне оставалось делать? Ты бы меня простил, если бы я это сделала? – Анна говорила быстро, боясь, что ее перебьют, не дадут высказаться.

– Нет, – Лилиан покачал головой.

– Вот и я не смогла. Сейчас кастой Алии правит тот, кто вызвал Сариана на дуэль и победил в честном бою. А вот уже потом, Сариан увидев меня, бросился ко мне с целью пронзить меня мечом, и, зная, что ему не будет пощады, умер у меня на глазах. Я сожалею, что тебе пришлось все это увидеть, и очень ругаю себя за то, что не смогла тебе тогда все объяснить, что дала тебе возможность сбежать в гневе и вырасти в ярости.

– Ну, вот видишь, оказывается все намного проще, – Метен посмотрел на Богера. – На любое действие всегда найдется противодействие.

– Я все равно не понимаю, зачем убивать было двух генералов? Гагиель, Мара, они перед тобой, чем провинились? – Богер наступал на Анну, а она со связанными руками могла лишь отступать.

– Они, подняли восстание и напали на столицу. Пришлось защищаться.

– Восстание? Да, они хотели меня на трон посадить! Никто из них так и не смог смириться с тем, что нами правит женщина, – Богер остановился перед Анной и закрыл глаза, пытаясь не смотреть ей в глаза.

– Я знаю. В этом и был план Мурата. Он хотел лишь одного, чтобы я выжила, чтобы моя дочь поднялась в небо, чтобы ледяные драконы восстали из пепла. И ему было все равно, на все касты. Если помнишь, он стал рубить головы, вместо того чтобы разделять дракона и человека. На мои просьбы он лишь качал головой и смеялся. Ты не представляешь Богер, как тяжело быть марионеткой в руках садиста. Все его планы ему шептала богиня, ну так он нам это преподносил. Если хочешь, спроси богиню, я не буду, – Анна выдохнула и посмотрела в небо. – Я буду всегда помнить, кто отдал мне своего дракона и буду ему благодарна за долгую жизнь и свою дочь. Знаешь, я ведь тогда даже не знала, что Мурата справится с тем, что я сказала в гневе, там в снегах. А он как чувствовал, будто все это было им запланировано. И ведь у него получилось. Аранал потом признался, что он такой даже магии не знает и если ему придется еще раз такое повторить, он не справится.

– Ты хочешь сказать…

– Я ничего не хочу сказать, я хочу лишь дать тебе понять, что все мы были лишь марионетками в руках отличного манипулятора. И только последние три года я могу вздохнуть и посмотреть на мир не сквозь призму отчаяния. Развяжи меня, и давайте поговорим. Нам есть что обсудить.

Возвращение

Анна летела на ледяном драконе и вспоминала последние два дня: «Мы были заняты своими жизнями, жизнями Враалов, но никто из нас не подумал, как тяжело было сыновьям тех, кого мы убили. Мы даже ни на секунду о них не вспомнили, ну может только в те минуты, когда решали, кто, совершил очередное на нас покушение. А они страдали от неизвестности, от страха быть убитыми и вынашивали планы мести».

А вокруг нее проплывали облака, пролетали под крылом дракона острова. Метен, как чувствовал, что ей нужно продумать, что она будет говорить своим советникам, о том, что видела и слышала от Богера Батида. Его поразило, что у нее есть дочь, что она была замужем и что она королева. Но почему-то ему захотелось стать частью ее жизни. Эта женщина – загадка. Не побоялась встать перед мужчинами, и ведь где-то глубоко в душе, Метен понимал, что не будь его рядом, она бы все равно бы выкрутилась, смогла бы спастись. А вот стать нужным именно ей, чтобы она улыбнулась именно ему и поблагодарила за помощь, непросто захотелось, эта мысль снедала его, заставляла задуматься, так ли они были правы, ограничивая своих женщин в прошлом. За эти два дня он старался быть нужным, но она все время была на шаг впереди него. Может – это было от того, что он никак не мог понять, что ему делать, как не совершить ошибок, которые повлекут новые проблемы для этой женщины. Может, от того, что этот новый мир для него был незнаком?

Он, ледяной дракон, высший маг и последний приемник императора Балтхиала, его внук, пытался спасти единственную ледяную драконицу, за последние тысячи лет. И в итоге? Она спасла себя сама. Выторговала не только свою жизнь, но и ужин, разговор с владыкой острова и условия своего там проживания. А он? Он лишь перенес ее спящую в предоставленный ей дом, уложил на кровать и просто сидел у ее кровати на полу и охранял ее сон, вспоминая свою жизнь… Ту которая у него была. И представлял свою жизнь – новую, с этой королевой. И почему-то даже в своих видениях всегда опаздывал, а эта женщина шла вперед, ведя за собой сотни драконов, оставляя его позади. И казалось, вот он ее сейчас догонит, сможет встать рядом, но нет… Он опять позади и эта мысль, что он может опоздать, не успеть, заставляла покрываться липким потом спину, заставляла покрываться кожу пупырышками.

И вот она сидит у него на шее, тихонько сидит и смотрит вдаль. Что она там видит, так хотелось узнать, что он не выдержал и спросил: – О чем задумалась?

– Просто смотрю. Во снах я летала на драконе, на таком драконе как ты, – незамедлительно ответила девушка и похлопала его по шее.

Метен замер, вспоминая легенду, в которой специально в прошлом изменили начало: «Договор между драконом и человеком» – и он решил рассказать правду.

– Договор между человеком и драконом?

– Я знаю, мне рассказали легенду, – ответила Анна и всмотрелась вдаль. Когда еще получится летать в небесах, она хотела запомнить все до мельчайших подробностей.

– Нет, легенда другая. Слушай женщина. На заре мира умирали два существа, от холода, голода, от ранений. Когда смерть стоит рядом многие пугаются и бояться этого. Вот тогда человек и предложил дракону договор. Он спасает его, а дракон спасает человека. Две души соединились, и это случилось не потому, что дракон испугался смерти, а потому что пожалел человека, решив, что ему все равно умирать, так пусть его смерть будет спасением для слабого существа. Он лишь попросил, чтобы человек давал ему возможность летать между мирами, потому что в эти мгновения человек как бы умирает, засыпает, а потом просыпается, возрождается уже на новой планете, в новом мире. Так дракон смог выжить, а человек стал бессмертным и сильным.

Анна замерла: – Почему исказили смысл легенды?

– Считать человека творцом природы легче, чем признать, что он попросту трус, который заключил договор с тем, кто не боится смерти, кто лишь согласился, потому что хотел помочь.

– Ты, правда, последний дракон, тот, кто открыл эту планету?

– Да, я не знаю, как я выжил. Но планету я не открывал. Я лишь улетел в межмирье и там пропал. Помню, что сил оставалось лишь чтобы сложить крылья и закрыть глаза и перестать дышать. Как оказался в пещере не помню.

– Как, наверное, это красиво, там, в космосе?

– Космосе? Разве на этой планете так говорят? – делая крутой вираж, спросил дракон.

– Не важно. А куда мы летим?

– Куда скажешь. Мой мир огромен, я могу тебя донести туда, где ты еще не была. Так куда мы летим? – в его голосе послышались нотки иронии.

Анна вздохнула и выдохнула тихонько, но дракон услышал: – Домой.

– Ну, домой, так домой, – и развернулся на север. Еще вчера он слушал, как Анна рассказывала о северных землях, о морозах, о снеговых шапках, которые укрывали горы и санках, на которых она каталась с гор, о том, что научила Враалов делать крепости из снега и играть в снежки. И вот она захотела домой. А дракон принял это как ее истинность желаний и развернулся на север, туда куда тянулось и его сердце.

Когда впереди показалась зелень материка, Анна указала направление и Метен сменил курс на северо-восток.

– Так дом – это не север?

– Нет, дом – это не север, – покачала головой девушка.

– А твоя дочь, она ледяной дракон?

– Как много вопросов ледяной, давай прилетим в столицу, там и будешь знакомиться, – отрезала Анна. Метен насторожился, сидящая на нем женщина стала вдруг другой, настороженной, смотрящей вперед и ловящей любой дымок внизу, где сейчас показались маленькие домишки укрытые зеленью.

А Анна рассматривала землю внизу, запоминая каждый кусочек земли, угадывая города и поля, составляя в голове мысленную карту местности и запоминая реки, озера: «Эта местность мне не знакома. Пустыня осталась справа, здесь земли нейтральные, или земли клана Канко? Канко наверное, тогда почему я об этом не знаю? Наверное, слишком далеко от центральных земель»

А Метен летел дальше, продумывая свои действия, свои слова: «Королева? Эх, ну что ж, я тоже внук императора, но пока лучше никому об этом не знать. Но, по сути, мы равны, равны в статусе. Что мне нужно сейчас делать? Сместить ее и вернуть свои права? Зачем. Мне это надо? Нет. Но посмотреть на этот новый мир… Будет интересно увидеть тех, кто выжил после катастрофы, да и к богине слетать надо. Что там она от меня хотела, зачем разбудила? Посмотрим».

Признавать, что Анна его зацепила, дракон не хотел. Человека она заинтересовала, а вот дракон с ним был категорически не согласен, но разве можно переубедить строптивца? И дракон решил подтолкнуть человека к женщине, попытаться свести их, притом, что драконица скоро проснется ото сна. Он чувствовал, что вскоре она раскроет крылья, а он уж сделает все, чтобы показать драконице, как прекрасен этот мир с высоты, как это летать в поднебесье. А для этого надо, чтобы человек был рядом с этой женщиной.

Крик дракона вспугнул птиц сидящих в кронах деревьев, а Анна вздрогнула, она вспоминала Тогошши, впервые за эти годы она вспоминала дракона. Покачав головой и отгоняя горестные думы, она переключила внимание на дракона, на котором сидела. Серебреная чешуя сверкала на солнце, огромные крылья и голова с хитрым голубым глазом.

«И чего это он так на меня смотрит?» – вспыхнула девушка и повела плечиком. Потом по ее телу прошла судорога, будто в этот момент стало холодно. Анна поежилась, а дракон спустился ниже, почти касаясь крылом вершин деревьев. Анна могла коснуться вершин высоких готаков, больше похожих на земные сосны, или сорвать листок с веток малайи, тонкие зеленые листочки, похожие на листья ивы. Дракон веселился, давая девушке увидеть контраст между его цветом шкуры и зеленью лесов. Но Анна видела лишь красоту природы, просторы земли, той земли, которая стала для нее домом. Она сидела на драконе и представляла, какие бы она картины нарисовала, если бы была художником, как бы развела краски и как изобразила бы эту красоту. Да, на ее картине был бы и дракон, серебреный дракон, несущий на своей спине женщину. Это была бы красивая картина, если бы у нее были, и силы и возможности ее нарисовать.

Столица

А в столице готовились к битве. Когда в столицу вернулся Шегил, открыв портал прямо в кабинете перед Араналом и Модхором, голодный и злой, Модхор через минуту разбил кресло о стену, раскрошил диван в труху и наорал на Ренгола, а потом, обернувшись драконом, разбил окно, улетев собирать армию для поисков королевы. Аранал же смотрел на это безумство и молчал. Китт сидя за миниатюрным столиком, и поедая все, что поставили на стол слуги, рассказывал. Рассказывал, как вела себя героически Анна на корабле, как они нашли пещеру уже на острове и как ледяной дракон проснулся под ее пальчиками, как они чуть не погибли под лавиной, когда этот гад, ну иначе он дракона не называл, взорвал верхушку горы и унес Анну в неизвестном направлении.

Аранал молчал, смотрел на мага и молчал. Эта авантюра изначально была направлена на то, чтобы выманить Анну? Вот о чем он думал. Кому это было нужно? Но на ум ничего не приходило. Врагов у них нет, ну или они заставили их смириться с тем, что они уже ничего не смогут сделать. Тогда кому это все нужно?

– Она вернется. Модхора надо остановить, – приказал он и молодой маг до сих пор стоящий у двери, бросился исполнять его приказ. А Шегил подавился: – Откуда такая уверенность?

– Я в нее верю. А ты?

Шегил запил водой комок, который застрял в горле и откашлялся: – Я тоже. Но что-то нужно же делать?

– Что? Лететь куда? – Аранал сложил руки в замок и присмотрелся к магу. Молодой еще, Анну не знает, так как он, а в экстренной ситуации прибежал к нему. Знает, что один не справится с ледяным, пришел искать помощи у древних драконов, а кроме Аранала и Модхора есть еще парочка таких же сильных древних, но они далеко и вряд ли откликнуться на его мольбы. А Анна? – Она вернется. Надо подождать. Я дам ей два дня, если на заре третьего дня она не вернется в столицу, тогда и откроем порталы.

– Дядя! – детский крик разорвал тишину кабинета, и в кабинет влетела Алисия. – Что с моей мамой?

– Ничего девочка, она лишь продолжила путешествие только не с владыкой, – спокойно ответил Аранал и улыбнулся застывшей в недоумении Алисии.

– Как это? А дядя Модхор куда улетел? В замке все перешептываются, что королева пропала, – Алисия подошла к магу и присмотрелась к нему. А Аранал кивнул: – Слуги всегда много болтают, сплетни витают в воздухе Алисия. Твоя мама скоро вернется, а за генералом Модхором я уже послал, его сейчас вернут. Ты же знаешь нашего бравого генерала, он быстр на расправы, мало слушает и мало думает, лишь кричит и руками машет.

Девочка прыснула в кулачок и кивнула: – Я тоже в нее верю, она мне обещала вернуться, – прекрасно понимая, что сейчас Ренгол врет. Вид владыки касты Канко, худой, голодный, мог дать ей понять, что их поход стал не просто путешествием, но она принцесса, ее учили держать лицо и быть готовой ко всему. – Я могу здесь посидеть? – попросила Алисия, понимая, что в своей комнате она сойдет с ума от переживаний.

– Конечно дорогая. Расскажи как у тебя дела в учебе, владыка тоже внимательно слушает, – и Аранал улыбнулся, глядя на Шегила. Дети, им нужно немного врать, и немного говорить правды, но их дети видят и слышат своих родителей насквозь, и сейчас Алисия все поняла правильно, стоило лишь намекнуть. Но сейчас ее нужно было отвлечь от всех мыслей, потому Аранал и Китт внимательно слушали девочку и даже задавали вопросы, стараясь отвлечь ребенка от мыслей о ее матери и дождаться подмоги в лице ее подруг. Когда в кабинет вошли Хенеш и Катерина, маги отпустили девочек и переглянулись. А потом встали.

– Но в одном наш бравый генерал прав, нам пора проверить армию империи, – сказал Аранал и двинулся к выходу.

***

Огромный ледяной дракон махал крыльями и осматривался. С высоты ему был виден огромный город, который раскинулся перед ним, высокие шпили домов и высокие стены, которые окружали город. А так же черные крылья встречающих его драконов. Два огромных черных дракона взлетели перед ним и заставив застыть в воздухе, рассматривали и дракона и девушку сидящую на нем, потом разлетелись в стороны пропуская их и заставляя опуститься дракона на площади, опять взмыли в воздух над ним.

«Глупые, я не воевать сюда прилетел» – покачал головой Метен, но послушно спикировал на площадь, где его уже встречали.

Древние драконы помнили, что воевать против ледяного бесполезная затея, ведь он владел магией не только в образе дракона, но армия, которую, несмотря на все протесты Аранала все-таки привел в столицу Модхор, ощетинилась пиками и мечами.

«Два дня прошли, Анна ты вернулась во время. Модхора только ты можешь успокоить. Наш бравый генерал чуть меня не убил за эти два дня, и только Хенеш и Иона могли успокоить его нрав. Спасибо, что не подвела меня», – рассматривая дракона и спускавшуюся с его шеи Анну, думал, улыбаясь Аранал.

– Как же я рад, что ты вернулась, – двигаясь к ней, навстречу Аранал. А Модхор превратившись в человека прямо в воздухе и встав перед ней, гневно сдвинув брови, скрестив руки на груди, рассматривал ледяного дракона, который не торопился превращаться в человека. Застыл над всеми ледяной статуей и наблюдает. Перед ним стоят маги, драконы сразу трех каст и мужчины, которые готовы спрятать от него женщину, защитить своими спинами ее, мечами.

«Что такое верность Метен? Вот она перед тобой. Верность идеалам, верность женщине», – думал Метен и завидовал. Завидовал Анне, завидовал ее верным генералам, которые окружили королеву и встали перед ним, высокие, широкоплечие, сдвинув брови, с обнаженными мечами, готовые умереть, но спасти, защитить. И дракон очнулся от дремы, выгнул спину и закричал, оглашая своим криком столицу, в которой от такой армады драконов испуганные жители прятались в своих домах, жались к матерям дети и лишь мужчины ждали, когда им скажут, что можно выходить, что опасность миновала.

Анна обернулась, удивленно глядя на огромного ледяного дракона, который покрасовался перед всеми и стал превращаться в человека: «Чего это он?»

А Метен уже поправлял плащ на широких плечах, а потом поднял голову и улыбнулся: – Добрый день.

«Позер!» – фыркнула Анна и растолкав свою стражу, из трех молодых драконов, которая ее умудрилась спрятать от ледяного, встала перед ним.

– Простите, немного задержалась в пути, – она улыбнулась Араналу и похлопала по плечу Модхора. – Владыка, – теперь она смотрела на Шегила, – прошу прощения за задержку. Но мы с владыкой, – она указала на Метена, – нашли нашу пропажу: Богер Батид, и Лилиан Зогман, а также еще парочка сыновей наших бывших владык каст.

Все кто ее слышал, замерли. Теперь все взгляды были прикованы к ней. У многих во взглядах было удивление, испуг и даже гордость. Ситуацию спас как всегда Аранал: – Так господа, армия может улетать на свою постоянную дислокацию, а генералы вместе с нашим новым знакомым и, конечно же королевой, – он так глянул на Анну, что у той во рту пересохло, – отправимся слушать такую интересную историю возрождения молодых отпрысков наших бывших владык, – и столько было в его голосе сарказма, что у Анны зубы свело, а Метен поежился, похолодало сразу как-то.

Мне интересно все, что связано с тобой

«И кто тут из нас королева? Явно не я. Это или Аранал или верный генерал, но не я. Меня вежливо отправили отдыхать и приводить себя в порядок, а сами остались встречать гостя», – Анну аж перекосило от воспоминаний о ледяном. – «Гостя! Кто же ты ледяной? На островах помог мне, да что там помог… Больше под ногами путался» – и накатила горечь, но похоже больше ревность. – «Потом согласился вернуть меня на большую землю. Но вот вопрос: в будущем будешь ли ты нам врагом или другом?» – Анна шла к себе в комнату и размышляла о будущем.

– Мама! – позади нее раздался звонкий голос дочери.

И к ней в руки попадает Алисия: – Я дома, я обещала вернуться, – шепчет Анна и гладит дочь по голове, прижимая к себе.

– Ты идешь к себе? А можно я тебя подожду у тебя в комнате, пока ты будешь мыться? – и столько было в ее глазах мольбы, что отказать сил не хватило у матери. И вот напрочь забыт ледяной дракон, забыты верные генералы, и Анна лишь головой качает в такт словам дочери.

– Конечно, а давай ты сбегаешь на кухню, пока я буду отмокать в ванне, и соорудишь нам покушать, – подмигнула дочери Анна и проследила взглядом за дочерью, а девочка уже бежала от нее по коридору, сверкая пятками в белоснежных ботинках. – Сколько раз еще мне придется от тебя уходить и возвращаться, чтобы твое будущее было счастливым? – она вздохнула и пошла дальше, вспоминая все, что она сделала за эти годы.

И вот мать и дочь сидят за накрытым столом, и Анна рассказывает о красоте моря, о волнах которые щекочут пятки, о горячем песке и о том, как было ей плохо, когда она плыла на корабле. А Алисия подкладывает матери в тарелку кусочки курицы и подливает молока в хрустальный стакан, и рассматривает сидящую перед ней женщину. За эти несколько дней пока Анна отсутствовала, она похудела, и лишь глаза горят огнем радости, видя, как Алисия заглядывает ей в глаза, а в душе разливается тепло от чувства единения с дочерью, особенно когда она почувствовала ее ладошку на плечах, и легкие пальчики на щеке. А Алисия решила, что ее маме нужно много кушать и много спать, и пока девочка ждала пока на поднос, который она выбрала на кухне, поставят все блюда, на которые она указала пальчиком, она еще успела и приказать слугам, чтоб ее маму не беспокоили, пока королева сама никого не позовет.

– Тогда в следующий раз я понесу тебя на своих крыльях, – подытожила их разговор Алисия, а Анна кивнула.

– Но это будет не сейчас, я согласна подождать лет десять. А потом обязательно, мы полетим вместе, а пока расти дочка и набирайся сил.

– А почему владыка Канко был так расстроен, когда пришел к нам? Рассказывал о том, что тебя похитили?

– Ну, он немного приврал, ты же знаешь Шегила, он любит сгущать краски.

– Но я так испугалась, – всплеснула руками девочка. А Анна обняла дочь и ответила: – Верь в меня, как верит Аранал, верь в меня, как верит твоя мама в саму себя, – и рассмеялась.

– Я верю, но было страшно, – прижалась к ней Алисия, оставляя Анне лишь вздыхать, что свободы у нее еще меньше чем было с Тогошши. Эта маленькая копия своего отца готова контролировать каждый ее шаг, а главное, чтобы ее мама была в поле ее видимости. Всегда, была.

***

А в главном зале собрались все генералы империи, а также владыки Канко и Алии. Все взгляды были сейчас направлены на стоящего в центре из круга грозных драконов, Метена Герри. А ледяной стоит, широко расставив ноги, улыбка на губах и пронзительный взгляд ледяных глаз. Напряжение можно было резать ножом, воздух наэлектризован, а он стоит и улыбается… Петефин и Шегил вкратце рассказали уже, как они попали в бурю и сколько людей они потеряли из-за него, а он лишь развел руками и улыбнулся. А что ему могут сделать? Ничего. Вот он и ждет когда улягутся волнения, когда в этом зале победит здравый смысл.

Аранал наблюдал за древним драконом, а то, что он очень древний, тут и к бабке не ходи. Они все видели его дракона – огромный, такому расти не одну тысячу лет надо. Про ледяных он помнил, да и видел в юности. Но тогда время было страшное. А вот что ждать от этого предка, еще предстояло узнать: – Но он спас нашу королеву, думаю надо отдать ему должное, как нашему прадеду, – о, сколько было в его речах сарказма. Метен даже бровь приподнял, чтобы понять его сейчас оскорбили или просто насмехаются. Над ним древним ледяным драконом, насмехаются? А в зале улыбнулись все, ну кроме Метена. Но потом ледяной покачал головой и громко рассмеялся: – Хорошо сказано.

– А почему мы бы и нет, – продолжал Аранал. – Вот только всю бы историю услышать, а не ее кусочек, – глядя в серебреные глаза, попросил Ренгор, правда просьба была больше похожа на требование, но ничего Метен ее проглотит. Ну не будет же он воевать с целой империей?

– А ее и нет. Я проснулся, прихватил с собой вашу королеву, к островам лететь было ближе, вот и полетел. Вот и вся история, – Метен кивнул и сложил руки на груди. Ему больше нечего сказать, хотят спрашивать, пусть задают вопросы, а он еще подумает отвечать или нет.

Со всех сторон слышались гневные голоса: – Стоит ли ему доверять?

– Он нам не предок, мы живем здесь так давно, что и забыли о ледяных. Нами правит Иво.

– Хватит! – Аранал остановил всех. – Мы все помним, что нами правили Иво, клан ледяных драконов. Наша королева носит их имя, мы сами отдали ей главенство над нами. Наша принцесса ледяной дракон, потому мы сейчас не будем спорить о первенстве ледяных над нами, – он потер лоб. Ситуация была нетипичная, нужно было решать и быстро.

– Но я не соглашусь, чтобы Анну сместил он! – взревел Модхор, указывая на Метена рукой. – Я присягал на верность королеве, а не ему.

В зале установилась тишина, каждый обдумывал действия, свои, своих друзей и тех, кого считал не друзьями. А Метен ждал. Ждал, когда эти мужчины примут решение.

– Думаю, нам нужно отпустить владыку, – выдохнул Аранал кивнув на Метена, – сейчас нам нужно обсудить многое, а владыке нужно отдохнуть.

«Меня прогоняют?» – Метен усмехнулся, но последовал приглашению, когда рядом с ним материализовался слуга, двинулся к открытой двери. А позади слышались перешептывания драконов, и лишь Метен ощущал, как ему в спину смотрят четверо мужчин, как рентгеном пытаясь понять кто он и какие последствия его пробуждения их ждут.

***

Анна наблюдала, как Алисия забралась в ее кровать и улеглась рядом: – Ты теперь всегда будешь спать со мной? – осторожно спросила она дочь.

– Ну, сегодня точно, – категорично заявила девочка и поправила одеяло, укладывая свою голову ей на плечо, обхватывая ее рукой поперек груди. – Спи мама, сегодня я, буду рассказывать тебе сказки, – серьезно ответила Алисия, – тебе нужно отдохнуть, а я буду сторожить тебя.

Когда Анна услышала сказку про принцессу, которая отравилась яблоком злой мачехи, она обняла дочь и отдалась этому покою и счастью, которое ее накрывало, от теплых ладошек дочери и ее тихого дыхания у себя на плече.

А по коридору следом за слугой шел ледяной дракон. И обстановка дворца и поражала его и удивляла. «Скупость, граничащая с аскетизмом, или нет? Обстановка простая, даже очень, для королевского дворца. Даже по меркам драконов здесь слишком просто. Стены задрапированы тканью, вазы с цветами у лестницы и все. Да, есть диванчики у стен, но сама драпировка без вычурности, без излишков. Ковры под ногами мягкие, но опять-таки рисунок слишком прост. Здесь действительно живет королева?»

Когда перед ним открылась дверь и оттуда вышли две девочки в коротких платьицах, с кружевными панталонами, игриво выглядывающими из-под юбок и с бантами вместо заколок, у него заболело сердце и перехватило дыхание: «Драконята? Девочки?»

А Хенеш и Катерина застыли, раскрывая свои глаза, понимая, что такого красивого мужчину, и в тоже время необычного, они еще не видели.

– Барышни! – его поклон и улыбка удивили девочек, но через секунду они уже поклонились, застывая у стены и провожая его взглядами.

– Ты видела!

– Ага. Это кто?

– Ее вашесто вернулась, а это кажется ледяной дракон. Я слышала слуги говорили, – выдохнула Хенеш, провожая взглядом Метена.

– Красивый такой, – прошептала Катерина, и было в словах девочки столько восхищения, что Хенеш глянула на нее и кивнула, соглашаясь.

– Барышни! – позади них встал их учитель, и под его строгим взглядом девочки уже бежали, перепрыгивая через ступеньки бокового хода, забыв обо всем, лишь бы сбежать от этого «доброго» человека. Учитель был добр, любил своих учениц, но не любил когда дети отлынивали от своих обязанностей. А у драконов всегда много дел, даже у маленьких. После его занятий, девочки должны были лететь, в прямом смысле, на тренировки на армейский плац, там их до вечера гоняли суровые капитаны, заставляя отрабатывать пирожки и пирожные, которыми их откармливала Хела.

Вопросы, вопросы…

Метену предоставили комнату, большую… Отметив, что комната имеет кровать, диван и ванную, огромные окна и мягкий ковер под ногами, он отправился туда куда звала его природа. А вот выходил он уже обернутый в белоснежный халат, и ступая босыми ногами по пушистому ковру, рассуждал: – Еще бы поесть и жизнь можно считать прожита не зря, – выдохнул он и сел в кресло перед окном. Перед ним город. Высокие башни и плоские крыши. Высокие деревья и маленькие кусты. – Город, как город, – выдохнул он и скривился. Дома и люди, деревья и мостовые. Чем можно удивить того, кто видел огненные планеты, кто помнит планеты залитые водой и планеты где жизнь всего лишь в зачаточном состоянии. Дракон положил одну ногу на другую и задумался. Зачем он здесь?

– Владыка, вас просили спуститься к ужину, – открывая дверь и делая шаг вперед, громко оповестил его молодой слуга, склоняя голову перед Метеном.

– Хорошо, через полчаса буду, – не отрывая взгляда от города за окном, ответил дракон, и дверь тихонько закрылась. И вот он опять один, но сейчас вопрос планет его мало волнует. – И что мне одеть? Моя одежда слишком стара для этого мира, да и не свежа, хотелось бы что-то новое найти, чистое, – оторвав взгляд от окна, за которым солнце обжигало своими лучами крыши домов, и, повернувшись к комнате, изучая и пытаясь найти тот заветный шкафчик, в котором будет на его размер одежда, проворчал дракон.

– Владыка! – дверь широко раскрылась, и торжественно вошел все тот же молодой слуга, а позади него стояли две девушки с комплектом одежды и обуви, как надеялся Метен, для него.

– А вот и ответ на мой вопрос, – улыбаясь молодому и прозорливому слуге, ответил сам себе Метен.

Метен Герри

Я помню родной мир так же хорошо, будто только сегодня улетел с планеты. Помню серебреные глаза матери, которая провожала меня в мой первый полет и улыбку сестры.

Что нас удерживало на ледяной планете? Это был наш дом. Дом, который постоянно грозил тебе смертью? Смешно. Но там мы родились, там мы выросли, туда мы возвращались из своих странствий и там мы надеялись, ждали нас те к кому мы так спешили. Но однажды все изменилось. Возвращаться было уже не к кому. Мать и сестра умерли, пока я летал между мирами, давая своему дракону возможность наслаждаться красотой межмирья. Отец от горя потери не только жены и дочери, но и мира, который с таким трудом построил – пропал, так и не встретив меня. Я нашел лишь покинутый всеми огромный замок, которым после ухода магии, овладели мороз и ветер.

Да, еще были касты Канко, Алии, Враалы… Были их владыки и куча времени которые они потратили на переговоры друг с другом. Но вернуть наши жизни, было уже невозможно.

Мужчины… Мужчина ищет не только любовь в женщине, он ищет союзника, попутчика, даже ту, которая просто выслушает, поймет по улыбке или выражению глаз, что его беспокоит. Потеря подруг, жен, матерей, сестер, дочерей, подкосила касты, начался разброд и ссоры, а потом и то, что мы бы никогда не начали – война. Я помню как владыка Мамура каста Иво, вытащил из подземелья «громовой барабан» и впервые увидел какую мощь, скрывала наша каста все эти годы. А потом были разговоры, переговоры и наконец, шаткое перемирие. Перемирие, которое продлилось всего год. Год, за который ледяные почти исчезли, улетая с планеты, или складывая крылья и пикируя с высоких скал или же просто засыпая в ледяных пещерах мертвого мира.

Маги, мы сами маги, но тогда в то темное время, мы отдали эту власть кастам, владыкам, которые смогли сплотить вокруг себя тех, кто еще мог открывать порталы, кто не сошел с ума от горя и своего совсем нерадостного будущего. А мы? Я? Я стоял перед своим домом и отдав последний поклон, забыв обо всех кто был рядом, кто ждал от меня не только совета, но и действий, отправился туда куда тянул меня мой дракон. Я был одним из последних, тех, кто улетел открывать новые миры. А дальше я не помню ничего. Засыпая в глубине своего дракона и отдавая ему полноту власти, я лишь надеялся, что он в последнюю минуту сможет вспомнить о тех, кто остался на мертвой планете, и откроет портал, чтобы те, кто выжил, смогли вернуть свой мир.

И что я имею сейчас?

Как оказалось, я нашел этот мир и проспал тысячи лет глубоко в норе. И меня спасла женщина, которая ледяным драконом как бы является и не является одновременно. Открыл мой дракон портал тысячи лет назад или нет, сейчас уже не важно. Я проснулся. И, увы, мне поклоны никто отдавать не собирается. Ну, мне они как бы и не нужны. Но кто я в этом мире, и какова моя роль, еще предстоит узнать.

Этот мир другой, другие законы и им правит женщина… Думали ли мы об этом когда-нибудь? Нет, наших женщин мы любили и охраняли. Но к власти их мы не допускали, считая, что им хватает и нашего быта, нашей любви. А здесь…

Другой мир, другие нравы, и, увы, мне еще придется добиваться своего места здесь. Мне дали комнату, определили как бы мой статус. А каков он? Никто так его и не озвучил.

Статус

Что такое власть, когда ты просто живешь и хочешь сохранить то, к чему стремилась столько лет, то, чего достигла и что смогла сохранить, спасти. Власть…

Анна шла по переходам дворца, ей кланялись, но поклоны не отбивали, нет раболепия и нет страха в глазах. Дисциплина конечно нужна, особенно когда хочешь выжить и сохранить то что имеешь. Рядом с ней идет ее дочь, спина прямая, но она ее учила именно этому.