Зеркало в магической академии бесплатное чтение

Глава 1. Будуар леди

Вначале были тьма и тишина.

Потом эту тишину расколол встревоженный женский голос:

– Леди, что с вами?

Слова прозвучали на нерусском языке. Почему-то я их понимала.

– Где это я? – удивился звонкий девичий голос. – Кажется, голова закружилась. Ты закончила?

– Да. Посмотрите сами.

Появился свет.

На меня в упор уставилась пухлая девушка, почти подросток, одетая в бархатное платье с пышными кружевами на вороте и рукавах.

– Я что, уродина? – застыла она в ужасе.

«Как бы да», – согласилась я.

Лицо у девушки было округлым, с маленьким ртом и узким подбородком. Голубые глаза смотрели наивно. Нос тонкий, с небольшой горбинкой. Пухлые щечки с ямочками делали лицо мягким и приятным. Объективно – личико было вполне симпатичным. Вот только…

С первого взгляда мне показалось, что девушка в маске. Кожа на всем лице, даже веки и уши, была покрыта толстым слоем белил. На щеках сквозь них просвечивали цветом закатного неба два пятна румян. На месте рта теми же румянами нарисованы маленькие губки.

При внимательном взгляде бросилось в глаза, что линия границы волос идет подозрительно ровной дугой от висков почти к макушке. На том месте, где должна находиться челка, волосы то ли выщипаны, то ли выбриты. Из-за этого лоб выглядит непривычно большим и округлым.

Брови выщипаны до почти невидимой тонкой линии, которой попытались придать плавный изгиб. Ресницы не накрашены и почти незаметны.

«Кошмар какой!» – подумала я. Сказать вслух этого я не могла. У меня не было рта.

«Какая досада!» – опечалило меня отсутствие такого важного органа.

* * *

В поле моего зрения появился еще один персонаж. Горничная. Одета в сорочку без застежек, юбка у нее длиной до пола, нормальная такая средневековая юбка, и широкий передник той же длины. Горничная была без косметики, выглядела немолодо и потрепано.

– Гертруда! Почему я такая?! – возмутилась крашеная.

– Леди Фальма, вы прекрасны!

– Правда? – задумалась леди.

– Конечно! Как вы сами и приказали, лучшие свинцовые белила и киноварный румянец. Может, всё же сурьмой подчернить бровки?

– Отстань со своей сурьмой, благородные так уже давно не ходят!

«Сурьма, свинцовые белила, киноварь… всё такое ядовитое?» – удивилась я. Я знала, что красота требует жертв, но жертвовать годами жизни и здоровьем так буквально?

– Настойку паслену закапать в глазки для блеску?

– Нет, – отказалась крашеная. – Это лишнее.

– Вам пора выезжать, леди.

Леди Фальма осмотрела себя еще раз.

– Вы прекрасны, леди, – еще раз повторила служанка.

– Я сама знаю, что прекрасна. Но сегодня я должна быть безупречной. Очень важный день. Первый день в Академии. Я познакомлюсь со студентами и преподавателями. Там будет граф Свирский и другие молодые аристократы. А первое впечатление, как известно, можно произвести лишь однажды.

Леди посмотрела на меня, сделала высокомерное лицо, потом слегка улыбнулась. Повернулась, скосив глаза, одной щекой, другой. Как будто смотрелась в зеркало.

Зеркало?

Я – зеркало?!

Точно. Я – зеркало…

Кошмар.

Как меня угораздило?

* * *

В голове хороводом закружились вопросы.

За что мне это?

Кто виноват?

Что делать?

Где я?

Почему я здесь?

И наконец: «Кто эта «я»?». Этот вопрос зацепился за другие и вызвал настоящий обвал образов в памяти.

Я – Настя. Настенька, Настена, Настасья.

Я молодая девушка, слегка нескладная, немного неловкая и очень несмелая. Поэтому моя личная жизнь находится в еще худшем состоянии, чем карьера. Нет у меня личной жизни уже два года.

И карьера замерла в мертвой точке. Я инженер-конструктор обуви. Специальность редкая, но в ее редкости есть свои плюсы и минусы. Плюс – меня не могут уволить, потому что найти мне замену сложно. Минус – сама я уволиться не могу, потому что других мест для работы по моей специальности в городе нет. Поэтому директор фабрики часто говорил о моей незаменимости, но зарплату повышать не торопился.

Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Где бы я ни находилась, я никогда не увижу ни фабрики, ни коллег, ни денег, оставшихся на моем счете.

Потому что я, похоже, стала жертвой Внезапной Смерти.

* * *

Эпидемия Внезапной Смерти началась незаметно. Просто люди умирали.

Медики искали причину, первые случаи списывали на экзотические нервные болезни, внезапную остановку сердца, шпионские страсти с секретными ядами.

Чем больше становилось смертей, тем яснее было, все эти объяснения – чушь.

Какое-то время власти замалчивали проблему, но она выплеснулась в сеть роликами, на которых были тела умерших, обычно – женщин и девушек, безмятежно лежащих дома или сидящих в транспорте.

Когда набралось достаточно данных, в дело вступила статистика. И вот она указала группы риска, а значит – и вероятную причину. В России первой выявленной группой риска стали девушки и женщины, увлекающиеся романтическими фантазиями и любовными романами. Позже узнали об опасности увлечений мангой, компьютерными играми и длинными сериалами.

Я входила в опасную группу. Очень любила почитать очередную книжицу о приключениях попаданки, которая в конце всегда находит своего принца, ректора или лорда. Каюсь. Знала бы, чем всё закончится, лучше бы на занятия греблей записалась.

Последнее, что я помню, – как ехала в метро, дочитала очередную главу и грезила о счастье героини, у которой, конечно же, всё сложится хорошо.

И вот…

* * *

Меня сунули в футляр. В последнее мгновение перед темнотой я заметила, что футляр этот прямоугольный, на нем вышиты золотой нитью птицы, по швам и горловине он отделан шнуром, плетеным из тончайшей золотой проволоки, и на таком же шнуре подвешен к поясу леди Фальмы.

«Видно, я очень ценное зеркало», – решила я.

Эта мысль немного утешила меня.

Потом была темнота, шаги, разговоры леди со служанкой. Долгий скрип кареты и стук колес по брусчатке. От вибрации мой чехол терся золотыми нитями об одежду хозяйки и постоянно шуршал. Эти звуки ужасно раздражали.

В моей голове стоял полный сумбур. Мысли метались, как бильярдные шары, сталкивались, исчезали и возвращались. Мне было страшно до оцепенения. Каким-то образом я попала в зеркало. У меня нет ни рук, ни ног, ни рта. И что – так теперь будет всегда? Это же ужас!!

Вначале перспектива оказаться надолго заточенной в зеркало так пугала, что я боялась даже думать об этом. Я впала в ступор, побыла в нем, потом выпала. Запихнула панику поглубже в подсознание, собралась с духом и попыталась сосредоточиться на том, что ощущаю. Снаружи моего чехла доносился стук колес и подков, поскрипывание дерева и ремней.

Наконец, карета остановилась. Стукнула откидная лесенка. Скрипнула подвеска. Послышался голос кучера или слуги. Легкие шаги туфелек по камню.

Шаги замерли.

«Страшно-то как! – вдруг пробормотал голос леди Фальмы на русском языке: – Ну, ничего. Дашка сильная, Дашка умная, Дашка справится».

Девушка вздохнула и ехидно продолжила: «Если попробуют меня гнобить, буду вспоминать, что белье тут еще не изобрели, и все эти расфуфыренные леди в роскошных платьях ходят без трусов».

Легкие туфельки уверенно зашуршали кожаными подошвами вперед по мощеной дорожке.

Глава 2. Встреча и прозрение

Когда я услышала, что леди Фальма бормочет на русском, меня бросило в шок.

Получается, она тоже попаданка?!

Причем, в отличие от меня, у нее есть тело, доставшееся от местной леди. Вот почему так? У нее есть и тело, и титул, и красивые шмотки, а я как дура сижу в зеркале!

Я разозлилась. И эта злость помогла вернуть ясность мыслей.

Пусть я сижу в зеркале, не имея рук и ног, но я жива. Или «жива» – это неправильное слово? Я – есть! Я мыслю, значит – я существую, это сказал какой-то древний грек. Интересно, откуда он знал, как это – существовать одними мыслями? Так или иначе, я – есть, это не конец. А раз не конец – можно надеяться на изменения к лучшему.

У меня нет рук и ног? Зато имеются уши. Я могу слушать и собирать информацию об окружающем мире. Совершенно незнакомом мире. Вот я и стала слушать.

– Леди Фальма! – прозвучал приятный баритон.

– Баронет, рада вас видеть, – в голосе девушки слышалась приветливая улыбка. – Как ваш батюшка?

– Барон Ласер здоров и жизнелюбив.

Леди хихикнула.

– Я рада, Арно, что вы здесь.

– Мои советы и мой меч к вашим услугам. Не только потому, что я будущий вассал вашего отца.

– Только меч?

– До вашего прибытия я был старшим по титулу среди людей из графства Блуа, мы тут стараемся держаться вместе. Но если речь зайдет о магии, надо признать – сам я не так уж силен. К тому же я водник, в бою с защищенным противником это не лучшая специализация. Так что лично я могу предложить свой меч, а если возникнет потребность в магической силовой поддержке – вам лучше поможет Вивьен, второй сын барона Флеко, вот он стоит. Он учится на четвертом курсе.

– Здравствуй, джентри Вивьен из Флеко. Кто ты по магии?

– Я довольно сильный огневик, леди.

– Арно, представьте мне остальных людей.

– В большинстве это студенты из графства вашего отца…

Некоторое время баронет называл имена и титулы. Представиться леди Фальме собралось человек десять. Они были с разных курсов и факультетов. Некоторые из них были вторыми-третьими сыновьями баронов, некоторые – из мелкопоместных дворян, даже из крестьян были, видимо, бастарды знати. Девушка оказалась только одна.

– Джентри Ларуса Шопс, – представил ее баронет. – С третьего курса. Ведьма.

– Ты решила связать свою жизнь с магией? – уточнила леди.

– Да, леди. Я не тороплюсь вступать в брак.

– Полагаю, ведьме брак менее необходим, чем другим.

– Именно. Тем более, что поместье моего отца небогато, а дочерей у него много, так что большого приданого за мной не дадут. Вы можете располагать мной.

– У тебя есть покровитель?

– Скорее нет, чем да.

После представления людей леди завела с баронетом разговор о каких-то общих знакомых. Я надолго потеряла нить беседы и встрепенулась только на фразе:

– А что люди из графства Хорн? Сильно досаждают?

– Они еще помнят войну между графствами, но поединки между студентами в Академии запрещены. Тем более, вряд ли кто-то из них станет нападать на леди. Драки между парнями бывают время от времени, но пока обходилось без убийств. Впрочем, отсутствие смертей – это заслуга не столько наша, сколько тех, кто разрабатывал защитные амулеты, и тех, кто лечит студентов после стычек. Кстати, вот, возьмите и носите не снимая.

– У меня уже есть защитный амулет.

– Боюсь, леди, что амулет, сделанный магами вашего отца, недостаточно надежен. Он мог устареть. В Академии каждый год студенты пытаются создать очередную пакость, которая пробьет или обманет защиту. И время от времени это удается. Счастливчик получает «отлично» по профильному предмету и запись в личном свитке достижений. Его жертв обычно долго лечат. Поэтому Академия обеспечивает всех студентов защитными амулетами, а преподаватели каждый год вносят в эту защиту изменения. Обычно атаки бывают не смертельными, скорее оскорбительными, но и позор вам не нужен.

Леди Фальма согласилась заменить свой амулет на новый.

Когда я послушала, как чопорно и с привычным высокомерием разговаривает леди со своей свитой, мне стало казаться, что никакая она не попаданка, а самая настоящая леди Фальма. Но ведь та пара фраз, сказанная ею на русском, не могла мне послышаться?

Похоже, попаданка Даша, которая завладела телом девушки, вместе с телом приобрела и ее память. И что получилось в результате? Даша с Земли, которая помнит жизнь местной леди? Леди Фальма, которая считает себя Дашей? Что-то промежуточное? Может, не так оно и плохо, что я угодила в зеркало, а не в тело девушки? А то сейчас это я вот так же чопорно принимала бы заверения в вассальной верности моему отцу, графу Блуа. И даже не задумывалась бы, сколько во мне осталось от прежней меня.

* * *

Происходящее вокруг было ужасно интересным, но мне быстро наскучило слушать. Я всегда считала, что лучше один раз увидеть, а еще лучше – пощупать, чем составлять свое мнение по рассказам.

Вокруг меня – непроницаемый футляр. Непроницаемый ли?

Я попыталась всмотреться в окружающую тьму. Тьма оставалась темной.

А если попытаться сфокусировать глаза поближе, как будто смотришь на собственный нос? А если попробовать двигать головой, как будто она у меня есть?

Я мысленно взвизгнула от восторга, когда перед глазами проплыло пятно, более темное, чем окружающее пространство. Я продолжила свои эксперименты. Мысленно двигала головой и смотрела, к чему это приводит. Скоро я уверилась – пятно, которое я вижу, это элемент вышивки. Птица, распахнувшая крылья. Когда меня клали внутрь футляра, я успела ее заметить. Вышита она была тончайшими золотыми нитями.

«Золото непрозрачно, – сообразила я. – А ткань – непрозрачна, но меньше».

По краю вышивки видны были крошечные дырочки от иглы, там, где золотая нить натянула ткань. Могу ли я посмотреть сквозь них? Попробовала – ничего не получилось. Слишком они мелкие.

А если расширить их? Проковырять, как будто пальцем? Я сунула «палец» в ткань и… он свободно прошел сквозь нее. От неожиданности я отдернула его обратно. Потом опять осторожно двинула вперед.

«Ух-ты! – подумала я. – Вот если бы у меня на пальце был глаз…».

И вдруг мне в правый глаз ударил яркий свет.

* * *

Проморгавшись, я попыталась осмотреться.

Я, точнее мое зеркало, висело на уровне бедер, меня со всех сторон окружали люди. Они стояли не вплотную, соблюдали дистанцию, но все же перекрывали мне обзор.

Одежда тех, кто выглядел богаче, была пурпурно-красного или ярко-голубого цветов, или смеси из этих двух цветов, которая давала разные оттенки фиолетового. «Мода такая, что ли?» – удивилась я. У остальных, кто победнее, ткани выглядели блекло. Коричневые, серые цвета, темно-синий и темно-зеленый. Тканей с рисунком не было, только ровно окрашенное полотно и вышивка на нем. У некоторых парней на груди вышиты эмблемы.

Скоро я сообразила, что картина, которую я вижу, кажется неестественной. Как будто вокруг меня экран телевизора. У пространства отсутствует глубина. Не сразу я догадалась: «Да я же смотрю одним глазом!». Я попыталась вырастить второй. Представила, что проткнула ткань футляра еще одним пальцем, и на его конце – глаз. Получилось. Теперь смотреть было удобно. Картинка стала трехмерной.

«Ой, а вдруг меня заметят?» – встревожилась я.

Встревожилась, и попыталась посмотреть своими глазами друг на друга. Ощущение было неприятное, как будто я резко окосоглазела. Но зато я увидела тонкий туманный жгутик, торчащий сквозь ткань, с крошечным полупрозрачным глазиком на конце. Каждый глаз смотрел на другой такой же, так что всего их у меня два. Я чуть укоротила жгутики, чтобы мои глаза не торчали над тканью, а лежали на ее поверхности. Так меня заметить вряд ли кто сможет.

Успокоившись, я стала разглядывать окружающих людей. Из моего положения было неудобно смотреть на лица, а вот одежду я видела достаточно хорошо.

В первую очередь мое внимание привлекла девушка. Ларуса Шопс.

Она была одета в длинное, до земли, закрытое платье. Темно-синее. С виду – шерстяное. Верхняя часть платья плотно облегает тело. Рукава ниже локтей расширяются и прикрывают запястья свободными складками. Когда девушка поднимает руку, становится видно, что под верхним платьем на ней надето еще одно, нижнее, облегающее, из более тонкой ткани зеленого цвета. Это же нижнее платье просвечивает через прорези на плечах, разбавляя монотонную синеву верхнего. От высокой талии вниз платье расширяется, скрывая ноги под плотной тканью. При внимательном взгляде я обратила внимание, что грудь девушки выглядит непривычно плоской. Корсетов и прочих средств для поддержки бюста тут не используют. Потом я узнала, что под нижним платьем носят еще и льняную нательную сорочку длиной ниже колен.

Что еще? Джентри Ларуса не была накрашена. На ее лице не было ни белил, ни румян. И прическа у нее оказалась простой – две толстые косы длиной до пояса. Брови и лоб не выщипаны, имеют вполне естественный вид. Несмотря на простоту ее одежды, пуговки на платье находятся сзади, на спине. Значит, у Ларусы имеется служанка, которая ее одевает и раздевает.

Большинство парней оказались одеты в туники длиной до колен. Вверху они были скроены более-менее по телу, но свободно, туловище плотно не облегали и движений не сковывали. А от пояса вниз расширялись короткими, до колен, юбочками с многочисленными разрезами. На ногах надето нечто, похожее на растянутые треники из шерстяной ткани. На самом деле, как позже я узнала, это чулки до пояса, шоссы. Обуты парни в короткие мягкие сапожки или ботиночки. Под подолами туник скрываются широкие труселя из льняного полотна, собранные складками над шоссами. При движениях их края можно заметить через разрезы юбочек, напоказ их не выставляют, но и не особо скрывают. Под туниками имелись рубахи из тонкой шерстяной ткани, у тех, кто одет побогаче, они просвечивают через прорези на плечах. А под рубахами – нижняя сорочка, льняная, нательная. У аристократов ее манжеты и ворот украшены кружевами и торчат из-под края верхних одежек.

Талии парней опоясаны в два витка узкими кожаными ремнями, завязанными спереди на узел. К поясам у некоторых подвешены кинжалы. А у тех, кто одет попроще, кинжалов нет, на поясе только кошели.

Все студенты оказались бритыми, и не просто бритыми – кожа на их подбородках была такой нежной, как будто у них щетина никогда и не росла. Мужские прически были трех типов. У баронета и еще двух – виски и затылок выбриты, а остальные волосы подрезаны до уровня ушей и свободно лежат хохолком. Еще у нескольких – длинные волосы расчесаны на прямой пробор и стянуты на затылке ленточкой. У остальных волосы подрезаны по границе роста, так что получается что-то вроде короткого «каре». Один навертел себе на голову небольшой тюрбан из шарфа, другой – надел шапочку типа капюшона, остальные обошлись без головных уборов.

Некоторые парни в своих туниках выглядели очень даже брутально. Особенно баронет был хорош: плечи широкие, спина и шея прямые, грудь колесом, руки крепкие, подбородок твердый. Красавчик. А что он в чулках и юбочке – так это даже подчеркивает крепкие коленки, жилистые голени и мускулистые бедра.

Прозвучал колокол.

– Леди, это первый звон. Вам пора идти в лекционный зал, скоро преподаватели выступят там перед первым курсом, – объяснил баронет. – Я провожу.

Остальные студенты откланялись.

Леди Фальма и баронет двинулись в сторону здания.

Идти, имея возможность смотреть по сторонам, оказалось гораздо интереснее, чем сидеть в темном футляре.

«А жизнь-то налаживается!» – мысленно улыбнулась я.

Глава 3. Знакомство с Академией

Двор Академии огражден высоким кирпичным забором. Очень высоким. Как у Загорского монастыря, я там была когда-то. Сторожевых башен и галерей для стражи на стенах нет, из этого я сделала вывод, что стена построена не для обороны, а чтобы студенты не бегали в город. Или чтобы из города никто не бегал к студентам.

От ворот идет широкая дорога, мощеная желтым кирпичом.

Идет она к главному зданию, выстроенному в стиле барокко. В его центре из фасада выпячивается полукруглая башня из трех высоких этажей со стрельчатыми окнами. Наверху, под ее крышей, сделано большое круглое окно. В нем висит сигнальный колокол, его начищенная бронза блестит на солнце. Стены здания украшены пилястрами, арками, статуями людей, рядом со многими – фигурки животных. Основное здание длинное, несимметричное. В одном его крыле, судя по окнам, единственный этаж, высокий, как два нормальных. В другом – два ряда окон обычной высоты. Окна поблескивают на солнце разноцветными стеклами. Крыша поднимается несимметричной волной над правым, двухэтажным, крылом, над ним устроена мансарда с большим неостекленным панорамным окном.

– Это ведь чрезвычайно дорого, сделать витражи на всех окнах такого большого здания, – удивилась леди Фальма.

– У Академии есть собственные мастерские на заднем дворе. В том числе – стекольная. Говорят, почти все работы делали студенты, маги земли варили цветные стекла, огневики гнули и паяли свинцовые рамы.

– Красиво, – одобрила девушка.

Сбоку от главного здания, вдоль дороги, стоит кирпичное здание поскромнее. Обычная, по сути, трехэтажка, с крыльцом по центру и ровными рядами окон. Разве что окна сделаны арками, и закрыты массивными рамами, в которые вставлены круглые мутные «лунные» стекла, сделанные из сплющенных пузырей, выдутых стеклодувом. Крыша покрыта толстой красной черепицей. Между дорогой и этим зданием – большой газон, вокруг него – кольцо для разворота карет, чтобы удобно было подъезжать ко входу.

– Это общежитие, – махнул рукой в его сторону баронет Ласер. – Там вам выделили покои.

– У нашей семьи особняк в городе.

– Советую в будни ночевать в общежитии. Все студенты рано или поздно к этому приходят. Покои там скромные, но всё, что требуется – есть. Спальня, гостиная, будуар, комнатка для служанки. Это для аристократов, простолюдины живут попроще, конечно. Вы сами поймете – ни к чему каждый день тратить почти час на то, чтобы добраться сюда из особняка, и столько же – на обратный путь.

– Я подумаю.

С другой стороны дороги ответвляется мощеная дорожка, которая уходит вбок, за главное здание. На дорожке кучки лошадиного навоза.

– Там, за зданием, конюшни, – подтвердил мои предположения баронет. – Если захотите держать здесь верховую лошадь, можно договориться.

– А карету? – уточнила леди Фальма.

– Карету – не знаю. Вроде никто не держит. Да и зачем? При нужде можно из особняка ее вызывать. Или одолжить на время повозку Академии, в каретном сарае стоят несколько.

– А вот там – трапезная, – махнул баронет на одноэтажное строение с высокими потолками и стрельчатыми окнами, пристроившееся за общежитием, напротив торца главного здания. – Кормят без изысков, но неплохо, никто вроде не травится.

Между зданиями группками и по одиночку ходят студенты. В большинстве – молодые парни. Девушек среди них мало. Может, одна на десяток.

* * *

За входной дверью открылся обширный холл с высокими сводчатыми потолками. Потолки расписаны орнаментами и фресками. Выглядели они простовато, да и краски оказались не такими уж яркими. Тем не менее, вся эта роспись придавала залу праздничный вид.

– Нам сюда, – баронет указал рукой в сторону одноэтажного крыла. – Первокурсников собирают в одном из лекционных залов.

Нужный зал легко было узнать по галдящей в коридоре разношерстной толпе студентов перед ним. В отличие от других мест в Академии, здесь количество девушек почти не уступало количеству парней. Тут собралось человек сто, а может и больше. Люди вели себя по-разному. Многие знакомились, чрезмерно громко приветствовали друг друга, болтали группками. В их голосах слышалось возбуждение. А кто-то скромно жался по углам.

При приближении леди Фальмы толпа пришла в движение. Кто-то повернулся в ее сторону, уставившись с любопытством. Две группки двинулись навстречу. Первой подошла девушка в роскошном платье, с набеленным лицом, за которой тянулась небольшая свита.

– Леди Фальма, – с неискренней улыбкой и легким поклоном поприветствовала она.

– Леди Магдена, – кивнула ей Фальма.

Тут же подтянулась еще одна леди со свитой:

– Позвольте представиться, Филона, баронесса Тру.

– Это в графстве Фулуа? – уточнила Фальма.

– Именно.

– Фальма, дочь графа Блуа, Магдена, баронесса Бравери, – представила себя и вторую леди Фальма. – Рада знакомству.

Магдена жестом отогнала свою свиту на шаг назад и вполголоса предложила:

– Нам стоит поговорить без посторонних ушей. Всем будет проще, если мы не станем мешать друг другу в поисках жениха.

– Милая, вы уверены, что мне нужно с кем-то договариваться? – растянула губы в улыбке Фальма. – Вы же понимаете, что вопросы брака решаются не нами, а нашими отцами и географией?

– Именно поэтому вы так тщательно накрашены и празднично одеты?

– Я всегда должна быть безукоризненной, разве нет?

– Но в некоторые периоды жизни вы хотите быть более безукоризненной, чем в другие, – съязвила Магдена.

– Я скучала по вашим колкостям.

– А уж я как скучала по вашим. Так что, поговорим? Нас тут, высокородных, на первом курсе всего трое. На других курсах если кто и есть, они в Академии не ради замужества.

Третья леди, Филона, жестом отогнала свою свиту, но стояла молча, переводя взгляд с одной заклятой подруги на другую.

– Предлагаю обсудить эту тему в спокойной обстановке вечером. У меня в покоях, в общежитии, вечером, – пригласила Фальма.

Леди кивнули головами и разошлись.

Их место ненадолго занял какой-то баронет. Он явного интереса к леди Фальме не проявил, как и она к нему, представился из вежливости и сразу отошел.

* * *

К Фальме потянулись студенты из ее графства, представляться. Среди этих первокурсников нашелся один ненаследный сын барона, еще человек пятнадцать – джентри, горожане, даже слуги и крестьяне, которых легко можно было отличить по простой одежде: у мужчин – штаны, подпоясанные рубахи длиной до середины бедра, скромные кафтаны свободного покроя; у девушек – длинные юбки, сорочки или блузы, жилеты.

Люди представлялись, кому-то из них леди просто кивала, кому-то задавала вопросы, а кому-то легким жестом указывала на место рядом с собой. Не сразу я сообразила, что Фальма прямо на моих глазах формирует из числа первокурсников свою свиту.

Не зная обычаев и условностей, я не могла понять, по каким принципам она это делает. Казалось бы, она должна удержать около себя самых титулованных, но – нет. Среди тех, кто окружил леди, нашлось место и красивой молодой крестьянке, и плечистому парню из слуг, и сухощавому горожанину с хитрым лицом. В то же время некоторых джентри Фальма удостоила только кивком.

* * *

Пока леди знакомилась со своими подданными, я пялилась по сторонам.

И вот – я увидела, что под сводами коридора висит мутное облачко. Присмотрелась – а оно имеет форму пожилого мужчины в длинной, до пят, рубахе. Мужчина этот с любопытством поглядывал вниз, на галдящих студентов.

«Призрак!? Настоящий призрак?» – ошарашило меня.

«Может, я тоже призрак?» – пришло в голову.

Знакомиться с бестелесным духом я не торопилась. Вдруг тут не всяким призракам разрешено быть? Вдруг я могу пострадать? Я затаилась и наблюдала.

Призрак висел в воздухе, лениво вращаясь. Снизу я видела под подолом его хламиды ступни в тапочках и щиколотки, обтянутые чулками. Конечно, всё это выглядело, как полупрозрачная дымка, но детали я рассмотреть могла. Привидение несчастным не выглядело. Даже улыбалось свысока, поглядывая на студентов.

Звякнул сдвоенным ударом колокол.

– Пора в зал, – баронет Ласер прервал беседу леди Фальмы с ее свитой и указал рукой на дверь. – Сейчас я вас покину. После выступлений преподавателей идите в общежитие, там вам покажут ваши комнаты.

– У ворот Академии ждет моя карета. Позовите оттуда служанку, пусть она разведает, что там с покоями, и приведет их в порядок.

«Хорошо иметь служанку», – подумала я.

«Плохо ее не иметь».

«Еще хуже – быть служанкой».

* * *

После удара колокола студенты не ринулись в зал. Нет, они застыли в ожидании. Те, кто титулом не вышел, ждали, пока первыми войдут титулованные. Титулованные ждали, пока зашевелятся аристократы, наследный баронет и леди. А леди…

Леди Магдена подошла к окну, достала из футляра на поясе круглое зеркальце на ручке и пудреницу, стала придирчиво осматривать себя, проверяя, не потрескался ли слой белил на ее личике. Тем же занялась леди Филона.

Леди Фальма чуть отстала от них, но тоже подошла к окну. И достала меня. Мое зеркало. Стала подчеркнуто внимательно осматривать свое лицо. Даже слегка мазнула белилами по щекам.

Окружающие с интересом уставились на нее. Даже не на нее – на меня. На мое зеркало. Что что-то идет не так, я заметила, когда народ стал постепенно придвигаться ближе. Кто-то откровенно пялился на меня, кто-то бросал взгляды исподтишка.

«Меня заметили?» – испугалась я.

– Порвите меня надвое! – раздался веселый девичий голос. – Это что, настоящее дуронское зеркало?

Сказала это рыжеволосая девушка-джентри, которая до сих пор стояла в сторонке.

– Именно! – улыбнулась уголками рта леди Фальма. – А ты?..

– Джентри Травия Либек, с севера.

Сказанные фразы пробили полог молчания, студенты стали шушукаться и восторгаться. Леди Фальма решила, что ее внешность достаточно безукоризненна и опустила зеркало.

– Ой, а можно я погляжусь? – попросила Травия.

– Если тебе интересно, – леди протянула ей зеркало.

– Ой, какое оно ровное! И лицо совсем не искажает!

Девушка открыла свою пудреницу и прошлась пуховкой по щекам. Ее лицо было покрыто слоем пудры, но это была именно пудра, а не жидкие белила, как у аристократок. Видимо, допустимая косметика, как и особенности одежды, четко разделяли разные сословия. Я уже заметила, что горожане, даже богатые, не носили кафтаны с разрезами на плечах, через которые видна нижняя рубаха. А одежда джентри отличалась от аристократов отсутствием золотого шиться, и количество и размер украшений у них явно меньше, чем у баронетов и леди.

Когда Травия Либек налюбовалась на себя, тут же нашлись и другие желающие посмотреться в удивительное ровное зеркало. И даже парни любопытствовали.

В оживленно галдящую толпу вклинилась леди Магдена.

– Позволите?

Ей тут же передали зеркало. Леди придирчиво осмотрела его и посмотрелась сама.

– Действительно не искажает. Хотя обычные зеркала, сделанные из осколков расколотых стеклянных шаров, даже лучше. Они увеличивают.

– Если бы мне захотелось полюбоваться на прыщик, мне бы потребовалось увеличение, – ехидно ответила леди Фальма. – А чтобы понять, как я выгляжу в глазах других людей, зеркало должно быть плоским и ровным.

– И всё же это неразумно, тратить такие деньги на безделицу, – поджала губы леди Магдена.

– Папеньке дали его в подарок на Дуроне, когда он заказывал большое зеркало в зал приемов нашего загородного дворца. Представляете, оно такое большое, что в него видно человека целиком! И при этом – плоское!

– О! Это же безумные деньги.

– Три тысячи.

– На эти деньги можно особняк в городе купить, – опять поджала губы Магдена.

– Особняк у нас уже есть. А теперь есть и дуронское зеркало, – измывалась над более бедной аристократкой Фальма. – Даже два дуронских зеркала – большое и маленькое.

Вся эта сцена заняла несколько минут. Когда леди Фальма решила, что необходимый эффект достигнут, все присутствующие оценили, кто тут леди, а кто просто погулять вышел, она спрятала зеркало и быстрым шагом направилась в зал. За ней рванула свита, следом и другие студенты потянулись к двери.

Глава 4. Преподаватели

Лекционный зал выглядел так, как и должна выглядеть аудитория учебного заведения. Вход – внизу. Рядом с ним, на нижней площадке – длинный стол, за ним на стене широкая грифельная доска. Вверх уходят ряды парт. Каждая парта – для двух человек, с узкой наклонной откидной столешницей. Между партами – проходы-лестницы с высокими неудобными ступенями. Со стороны окон ряды парт ограничены барьером, между ним и окнами, на уровне пола первого этажа, есть еще один проход, из преподавательской комнаты, находящейся под верхними рядами. Нижняя часть зала хорошо освещена благодаря высоким окнам. Верхние ряды теряются в полутьме, им света достается намного меньше.

Леди Фальма быстро осмотрелась, бросила Травии Либек:

– Садись со мной.

Леди направилась по проходу вверх, заняла место за третьей снизу парте, в центральном ряду. Джентри пристроилась с другой стороны, поелозила на скамейке, потом не сдержала любопытства:

– Почему я?

– Потому что ты не из моего графства. Остальные смотрят на меня, как на правительницу, а для тебя я просто аристократка. Нужно иметь рядом человека, который может говорить свободно. Более свободно, чем прочие.

Футляр с моим зеркалом теперь лежал на скамье между девушками. Меня никто не мог заметить, но и я ничего не видела, кроме бока Травии. Сверху – столешница, сзади – дощатая спинка, спереди – спинка передней парты.

«Надо удлинить глаза!» – решила я.

Я выпустила жгутик с глазами назад, прямо сквозь деревянную спинку парты, провела его под задней партой вверх и осторожно выглянула над плечом леди Фальмы. Теперь мне стало хорошо видно нижнюю часть зала. А меня заметить не должны.

Студенты бодро рассаживались по партам. Вокруг леди Фальмы заняли места люди, попавшие в ее свиту. Леди Магдена и Филона со своими свитами сели за парты на соседних рядах, одна справа, другая – слева от нас.

* * *

Через окно донесся звон третьего колокола.

Внизу стукнула дверь, по проходу из преподавательской комнаты вышли несколько мужчин и женщин в длинных, до пят, лазурных мантиях. На шеях у них на золотых цепях висели знаки Академии. Такие здесь носят преподаватели.

Пришедшие заняли места за столом на нижней площадке зала.

Как только они расселись, поднялся толстенький мужчина средних лет. Он оказался деканом первого курса. Да-да, не факультета, а именно первого курса. Он произнес длинную речь. Поприветствовал студентов, потом объяснил, как мы будем учиться. Оказывается, на первом году обучения все занимаются вместе, без деления по специализациям. Задача этого курса – овладение основами магии, в том числе – получение практических навыков управления своей собственной силой.

– В конце года вы все пройдете оценку вашей силы и предрасположенности к разным направлениям магии. По ее результатам те, кто останутся продолжать учебу, будут распределены по факультетам и станут совершенствоваться в своей специализации. Ну а наши прекрасные студентки, которые не захотят связывать свою жизнь с магией, выйдут замуж, для семейной жизни им будет достаточно и основ.

Только сейчас я начала понимать, почему на первом курсе так много девушек, а на других их почти нет. Девицы приходили в Академию получить базовые навыки, а заодно – лично познакомиться с перспективными женихами. Показать, так сказать, товар лицом.

Звучит это цинично, но… жизнь так устроена, что девушкам и парням надо где-то знакомиться. Так почему бы не делать этого в стенах Академии? Ведь все благородные фамилии проходят через нее, они имеют потомственную склонность к магии. И даже крестьяне, которые имеют дар, скорее всего бастарды дворян или аристократов. По результатам обучения девушки смогут предъявить будущим женихам не только внешность, приданое и родословную, но и оценку собственной магической силы. Чем сильнее девушка – тем сильнее станут ее дети, это важно в мире, где правят маги.

* * *

Следующим выступил мужчина, который выглядел, как военный. Осанка прямая, как будто кол проглотил, тело мускулистое, подтянутое, лицо – суровое и уверенное, говорит кратко и без спешки. Оказалось – мастер физической подготовки.

– Магические способности определяются не только душой, он и телом. От души зависит наполненность источника энергией, но только тело определяет, как много этой энергии вы сможете забирать и насколько точно ею управлять.

«Ой! А у меня нет тела. Совсем. Значит, и магии нет?» – сделала я печальный вывод.

– Благородные мужчины обычно хорошо развиты, они с детства тренируются владению оружием. Крестьяне выносливы, но их тонкие движения нуждаются в развитии. А с девицами благородных сословий – вовсе беда. Они слабы и непривычны к любой нагрузке, кроме рукоделия. Этого для хорошего владения магией недостаточно, и я буду с вами заниматься.

Мастер обвел аудиторию взглядом, остановился по очереди на каждой из леди и заявил:

– Так как вам придется на моих занятиях бегать, прыгать и лазать, девушки должны будут заниматься в мужском платье.

Аудитория зашумела. Парни предвкушали, как увидят девиц в шоссах и коротких юбочках туник. Девицы ахали и возмущались.

– Тихо!! – повысил голос мастер.

Хлопнула крышка парты. Леди Магдена вскочила и выкрикнула:

– Не бывать такому! Я не буду приходить в мужском платье!

Мастер промолчал, только щекой дернул.

Неожиданно поднялась леди Фальма:

– Мастер, я присоединяюсь к просьбе. Думаю, все присутствующие будут только рады, если леди Магдена придет на занятия по вашему предмету без мужского платья.

Студенты потратили мгновение на то, чтобы понять смысл двусмысленности, потом грохнули смехом.

Леди Магдена пошла красными пятнами.

Мастер позволил себе еле заметную улыбку.

Леди Фальма села.

* * *

Мое внимание привлек преподаватель, рядом с которым висел призрак.

Призрак выглядел полупрозрачным молодым парнем со скучающим выражением лица. Он стоял за плечом мужчины, который не обращал на него никакого внимания, и от скуки разглядывал студентов.

Сам преподаватель тоже разглядывал студентов, но скорее с интересом в глазах, чем со скукой. Похоже, особенно пристального внимания удостоилась леди Фальма. Этот магистр был молод. Может, лет тридцати, а может и меньше. Широкие плечи и прямая шея намекали, что он привычен к ношению доспехов, а крупные кисти рук гармонично смотрелись бы на рукояти меча или топора, хотя и перо в длинных пальцах представить было несложно. На скуле виднелся тонкий шрам.

Скоро настала его очередь выступить.

Голос у него оказался приятным, с металлической ноткой:

– Меня зовут магистр Нелес. Я веду некромантию и всё, что с ней связано. На вашем курсе я буду читать лекции об обороте душ и предосторожностях, помогающих защититься от некротических созданий.

«Красавчик!» – решила я.

От этой мысли стало грустно, потому что красавчики на меня обычно внимания не обращали. Наверное, и у этого есть или жена, или любовница, а может – и та, и другая. А сейчас я и вовсе не в форме… точнее – совсем без формы.

* * *

Остальные выступления преподавателей меня ничем не впечатлили. Разве что пышнотелая красивая женщина, которая преподает основы ведьмовства, – она предупредила, что завтра мы пойдем на кафедру ведьмовства и выберем там животных-фамильяров. В смысле, студенты пойдут и выберут, и я с ними, развлекусь, посмотрю на местный зоопарк.

В конце опять поднялся декан курса. Он объявил, что старшая по своему положению на нынешнем первом курсе – леди Фальма из Блуа. И она, как старшая, должна проследить за тем, чтобы первокурсники разбились на группы от двадцати до тридцати человек в каждой. Декан передал леди свиток со списком всех студентов курса.

На этом преподаватели откланялись.

Когда уходил некромант, я обратила внимание на то, что его призрак, до того висевший за его плечом, не стал улетать вслед за ним, а просто мгновенно исчез.

«Похоже, призраки умеют телепортироваться, – обрадовалась я. – Надо будет попробовать».

Глава 5. Общественная нагрузка и заговор невест

Преподаватели, оживленно переговариваясь, ушли. А студенты остались на местах. Начался легкий галдеж.

Леди Фальма вышла к столу, пару раз хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание.

– Соученики, вы слышали – нам надо разбиться на группы.

Все притихли.

– Пусть поднимут руки ненаследные сыновья высокородных.

В зале поднялось три руки. Одна из них – сына барона из графства Блуа, который уже вошел в свиту леди Фальмы. Его она попросила опустить руку, а остальных двоих – представиться.

Фальма предложила детям аристократов выйти к преподавательскому столу. Вдоль него разместились один наследный барон, три леди, включая саму Фальму, и два ненаследных отпрыска.

– Прекрасно. Нас как раз шесть человек. Каждый из нас может стать лидером и сформировать свою группу.

Никто не возражал. Да и как возражать? В местном обществе аристократ – это не просто породистый человек с длинной родословной, это человек, которого с детства учили править. Даже мелкопоместные дворяне находятся на ступень ниже, их учат всего лишь сражаться и управлять крестьянами и хозяйством.

Лидеры групп расселись за длинным преподавательским столом, достали из своих котомок, где были припасены письменные принадлежности, листы пергамента, чернильницы и писчие перья. В первую очередь баронет и леди занесли в списки своих групп тех людей, которых уже взяли в свои свиты. Затем стали распределять остальных. Желающие подходили к своему лидеру группы, тот их заносил в свой список, если не было возражений. Леди Фальма проследила, чтобы группы оказались примерно одинаковы по численности.

Вся эта суета заняла не меньше часа.

Потом группы собрались вокруг своих лидеров, стали знакомиться друг с другом.

* * *

За окном звякнул колокол.

Скоро в дверь зала вошел баронет Ласер.

– Леди? Я ждал вас раньше.

– Мы тут группы формируем. Уже закончили.

– Был колокол к обеду. Я проведу вас?

– Извольте, – кивнула Фальма. Повернулась к своей группе и негромко скомандовала: – За мной!

Остальные группы во главе с лидерами потянулись вслед за нами.

* * *

Трапезная оказалась светлым длинным помещением, с высокими сводами потолков, уставленным длинными столами с лавками. Каждый стол – десятка на три человек, как раз чтобы поместилась группа.

Баронет Ласер показал на ближайший незанятый стол, уставленный блюдами и горшками с едой:

– Занимайте, берите еду. Если чего-то не хватит, можно позвать кухонных слуг, они принесут.

– Вы составите нам компанию?

Баронет согласился.

Каждому едоку полагалась глиняная миска, куда можно накладывать еду с общих блюд. Рядом лежала оловянная ложка, стояла небольшая чаша для напитков.

Напитков было на выбор два – теплый фруктовый взвар и вино, наполовину разбавленное водой.

Чтобы рассмотреть блюда на столе, мне пришлось выпустить жгутик с глазами, провести его под одеждой леди Фальмы и разместить свои глаза в ее прическе. При этом я сделала любопытное открытие – пустить жгутик внутрь тела я не могу, он отталкивается от живой плоти.

Набор блюд оказался непривычным.

Главное место в нем занимали глубокие миски с жидкой кашей, по виду – перловой. Она была полита сверху топленым салом со шкварками. Кроме каши присутствовали еще горшки с густыми щами из листовой капусты, похожей по виду на щавель.

Из мясных блюд имелись тушки вареной целиком курицы, печеные колбаски из натуральной кишки, набитой мясом и салом, кровяная колбаса, большие ломти печеной свинины.

В небольших мисках сложены горкой вареные яйца и куски белого рассыпчатого сыра.

Овощи представлены печеной репой и вареной морковью странного серого цвета. Еще соленые огурцы были.

Из фруктов – в больших мисках лежали яблоки, мелкие и некрасивые, все в пятнышках. Сладких десертов и пироженок студентам, видимо, не полагалось.

В общем, еда тут была простая, исключительно натуральная и только местного происхождения. Судя по аппетиту, с которым ее поглощали молодые организмы студентов, неказистый вид не делал ее невкусной.

* * *

После обеда первокурсники, как стайки утят за мамами, потянулись за лидерами групп в общежитие. Вселяться.

Комендант общежития прочел короткую лекцию о том, что нельзя ломать мебель и жечь ее в каминах, а также не рекомендуется зимой греться жаровнями – можно угореть. Дальше он перешел к практическим деталям, в частности – куда выносить ночные горшки и золу, где брать дрова и воду, где можно стирать.

Леди Фальма эту лекцию дослушивать не стала, у нее для таких задач имеется служанка. Эта служанка уже ждала ее в покоях, состоящих из нескольких крошечных комнаток.

Обстановка в них оказалась простая, без изысков. Неоштукатуренные кирпичные стены увешаны гобеленами, сквозь окна из «лунного» стекла пробивается тусклый свет, мебель – прочная, из деревянного бруса и доски, без резьбы или инкрустации, но покрыта лаком. В гостиной и спальне есть камины. Кровать в спальне широкая, под балдахином. Под стенами стоят сундуки с плоскими крышками, которые можно использовать, как дополнительные спальные места.

В глаза бросилась обстановка гостиной. Почти половину комнаты занимал небольшой ткацкий станок и столик с принадлежностями для вышивания. Кстати говоря, принадлежностей для вязания там не было, и вообще я не видела пока в этом мире ни одной вязаной вещи.

* * *

Леди Фальма скинула верхнее платье и над медным тазом смыла побелку с лица.

Скоро в дверь постучали. Это оказалась леди Филона. Они же договаривались вечером встретиться для обсуждения женихов, вот она и пришла.

Филона тоже смыла с лица побелку, а чтобы не демонстрировать встречным свой нереспектабельный вид, накрыла голову и лицо кружевной вуалью.

– Садитесь баронесса, сейчас служанка принесет горячий взвар.

– Не стоит…

– Стоит. Тут сыро, помещение долго стояло пустым, а ночи уже прохладные.

Филона присела в кресло. Ее руки потянулись к корзинке со швейными принадлежностями, покопались там. Привычно извлекли кусочек ткани, закрепили его в пяльцах. Леди задумалась на несколько секунд, потом взяла кусочек коричневого мыла и быстрыми штрихами разметила им на ткани рисунок, чайку, летящую над волнами. Девушка покопалась в нитках, нашла нужный оттенок и принялась вышивать.

Рядом пристроилась Фальма, она тоже взяла себе кусочек ткани, разметила на нем цветочный орнамент.

– Думаете, леди Магдена придет? – поинтересовалась Филона.

– Придет, куда ей деваться.

– Ваша шутка над ней была слишком жестокой. Зачем вы с ней так?

Фальма задумалась. Потом ответила:

– Леди Магдена слишком стремится показать, что она аристократка. Как будто это нуждается в доказательствах. Этим она всегда раздражала меня.

– Вы давно знакомы?

– С детства. Наши владения рядом. Она была отвратительным ребенком. Вспыльчивой и злой.

– Так или иначе, неразумно делать ее врагом. Сейчас мы все – дочери своих отцов. Но скоро станем женами своих мужей. И кто знает, как изменится наше положение?

Две леди спокойно переговаривались, глядя на свое шитье и делая ровные стежки. Их пальцы двигались ловко и быстро, работа была им привычна.

В камине потрескивали дрова.

* * *

Стук в дверь прозвучал через полчаса или около того. Пришла леди Магдена. Она тоже смысла с себя косметику и покрыла голову вуалью. Присев в кресло, она покопалась в корзинке, выбрала себе кусочек шелка. Изобразила на нем какого-то геральдического зверя и стала мучить вышивку нервными движениями иглы.

– Так что с женихами? – не выдержала она и взяла быка за рога.

– А что с ними? – ответила леди Фальма. – Расскажите нам, что вы знаете о кандидатах, наверняка ведь собирала сведения.

– А то вы сами не собирали, – буркнула Магдена. – Ладно…

Девушки начали обсуждать перспективных женихов, учащихся в Академии.

Бесспорным лидером среди кандидатов оказался граф Свирский. Граф – это его первый, «детский» титул, а так – он наследник своего отца-герцога. По отзывам, собранным девушками, граф оказался личностью сомнительной, водится с плохой компанией и частенько ведет себя неприлично. Замешан в нескольких скандалах, в том числе – в случае с сожжением таверны в городе. Репутация в отношениях с дамами у молодого графа также оказалась крайне сомнительной. Ходят упорные слухи, что он покровительствует актрисам столичного театра.

Кроме графа Свирского в Академии обучались три виконта, наследники графов, двое из которых были неженаты, один барон, уже принявший титул от отца, и несколько баронетов.

Мне было странно слушать, как девушки обсуждали кандидатов. Конечно, такое серьезное дело, как брак, требует серьезного подхода. Но что дальше? Вот выберет леди Фалена себе наилучшего кандидата. Познакомится с ним. Убедится, что он хорош. И? Станет его добиваться, постарается ему понравиться?

Мне всегда казалось, что между супругами должна существовать любовь. И эта любовь должна развиваться взаимно, чтобы в каждый момент времени чувства партнеров соответствовали друг другу, как две спирали ДНК. Не бывает ДНК из одной спирали. Если взаимности нет – это не любовь, что-то другое. Желание обладать, потребность иметь защитника, стремление к уютному существованию, но не любовь. Может ли любовь возникнуть, если одна сторона выбирает партнеров, как на рынке, а вторая пытается продать себя подороже? Сомневаюсь.

С такими мыслями под неторопливый разговор благородных невест я спрятала свой глазастый жгутик внутрь зеркала и заснула.

Во-первых, мне стало скучно слушать о достоинствах и недостатках незнакомых парней и богатстве их родов. Во-вторых, для меня тема поиска супруга пока сильно неактуальна, ввиду отсутствия у меня тела. Вряд ли кто-то из мужчин стремится к платоническим отношениям с призраком, сидящим в зеркале. А если такой псих найдется, я сама побоюсь с ним связываться. Ну и наконец, мне хотелось выспаться, пока есть время, потому что на ночь у меня были большие планы. Я собиралась ночью потренироваться выходить из зеркала и перемещаться по Академии.

Глава 6. Ночная прогулка

Я проснулась, когда девушки начали прощаться. За окнами уже стемнело, гостиная освещалась подсвечником с пятью тоненькими страшненькими свечками, похожими на веревочки, обмазанные жиром. Хотя, почему «похожие»? Это и были веревочки, обмазанные жиром. Они горели, тихонько потрескивая.

Из-за плохого освещения девушки давно отложили рукоделие в сторону. На столике стояли чаши с травяным чаем и корзинка с медовыми пряниками.

– Завтра вечером посидим? – перед уходом уточнила леди Филона.

– Я хочу наведаться после занятий в библиотеку. Баронет Ласер говорил, книги лучше читать сразу после лекций, перед зачетами обычно все бросаются в библиотеку, а манускриптов мало, на всех не хватает.

– Ты всерьез хочешь изучать магию? – удивилась леди Магдена.

– Я хочу получить всё, что может дать мне Академия. Пусть даже я проучусь тут только год.

После ухода гостий мне еще пришлось подождать, пока леди подготовится ко сну. Заодно я в подробностях ознакомилась с особенностями местной одежды и гигиены.

Наконец, Фальма ушла из будуара и затихла в спальне, служанка вынесла воду после умывания, подкинула в камины по паре толстых поленьев и ушла спать в свою каморку.

* * *

Настал волнующий момент. Я попыталась выбраться из зеркала полностью. У меня это получилось. Я зависла в воздухе. Глянула на себя. Я приняла форму девушки в джинсах и короткой куртке-пуховике. Именно в таком виде я была, когда меня настигла Внезапная Смерть.

Потом я спряталась в зеркало. Это получилось, но очень медленно. Я попробовала выйти и спрятаться скачком, телепортироваться. Получилось.

Это меня ужасно обрадовало. Теперь я могу прогуляться, а если что-то пойдет не так – мгновенно смыться в свое зеркало. Я его чувствовала, как часть своего тела, даже если не видела. Как будто у меня есть хвост, которым я двигать не могу, но всегда знаю, где находится его кончик.

Я осторожно высунула свою призрачную голову сквозь дверь в гостиную. Там было пусто и темно, комната освещалась только пламенем камина.

Теперь в спальню. В спальне тоже горит камин, но там еще и теплится маленькая лампадка – это чтобы было от чего зажечь свечи, если понадобится свет. Леди Фальма лежала под балдахином и тихо сопела.

«Устала за день», – с теплотой подумала я. Я провела так много времени рядом с ней, что почти сроднилась. А может, мы просто похожи чем-то, и потому я чувствую к ней симпатию. Не зря же я оказалась именно в ее зеркале?

Теперь настало время для прогулки.

* * *

Я сунула голову сквозь входную дверь покоев, в коридор. Там на стенах висели кованые фонари с горящими свечами внутри. Некоторые свечи уже догорели и погасли.

Стукнула дверь, по коридору в сторону лестницы прошла усталая служанка с ночной вазой.

Я попробовала уменьшить свое тело, сжать его, чтобы легче было маскироваться. Это получилось, я стала небольшим бесформенным облачком. Взлетела под высокие своды потолка, куда не добивал свет фонарей, и спряталась там в темноте. Медленно полетела вдоль коридора.

В моей душе немного поспорили воспитание и любопытство, любопытство победило. Я осторожно проникла за несколько дверей, глянула, что внутри. На нашем этаже располагались покои аристократов. В большинстве из них уже спали.

За одной из дверей я услышала громкие мужские голоса и смех. Конечно же, я не удержалась, осторожно сунула через стену жгутик с глазами. Я попала в гостиную, мои глазки оказались под самым потолком, где их никто не мог заметить.

Комната освещалась пламенем камина и свечами, стоящими на столе. Стены и потолок скрывались во тьме. Около стола на кресле сидел богато одетый парень, на коленях которого пристроилась пьяно хихикающая девчонка. Я смутно вспомнила ее лицо, она была с нашего курса. Вторая девушка сидела на диване, с боков ее подпирали еще два парня. Парни уже переходили от сальных шуток к сальным прикосновениям. Девушка вяло отбивалась, но было очевидно, что поднимать шум она не готова, а ее вялое сопротивление разгоряченных парней не остановят. Еще трое парней сидели у стола и чрезмерно громко переговаривались. На столе стояли кувшины и чаши с вином. Можно было поспорить на золотой против гнутой копейки, что в чашах вино не разбавлено водой. В углу, сидя на сундуке, привалившись к стене, дремала пухлая молодая девушка в одежде служанки.

Чем продолжится этот вечер, было совершенно очевидно. Вряд ли девушки понимали это, когда шли сюда, но теперь помочь им уже никто не сможет. Трудно помочь тому, кто неосторожными поступками сам разрушает свою жизнь. Тем более, ничем не могла помочь я, мне даже говорить вслух не удается.

Наблюдать, не имея возможности что-то изменить, было физически болезненно. Я выбралась в коридор.

Быстро пролетела по общежитию, чтобы получить представление, как кто живет. На третьем этаже находились комнаты небогатых студентов, они ютились там по четверо. На первом – комнаты джентри, они жили по одному, но кроме господина в комнате на сундуке спал и его слуга.

* * *

В общежитии мне делать больше было нечего. Я захотела скачком переместиться в тот лекционный зал, где с первокурсниками встречались преподаватели. У меня получилось, захотела – и переместилась.

Зал оказался пуст и темен. Через высокие окна внутрь попадал свет луны, он позволял ориентироваться.

Было что-то волнующее в том, что я нахожусь в темном тихом здании Академии. Что-то запретное.

Я прогулялась по залу. Пролетела по проходу, по которому приходили и уходили магистры. Проникла в преподавательскую комнату, совершенно темную. Осторожно выбралась в коридор и поднялась под темные высокие своды.

В здании стояла полная тишина. Наверное, какие-то люди тут присутствовали. Может, привратник какой-нибудь, или слуги, живущие в незаметных каморках. Но в коридорах сейчас никого не было, и ни один звук не отражался эхом от каменных стен.

Прогулка по зданию привела меня в другое крыло, двухэтажное. Я сунулась в несколько кабинетов. Они были предназначены для занятий группой. Напоминали обычный школьный класс со столами и грифельной доской на стене.

Несколько кабинетов, их стены и двери, отсвечивали в темноте странным мерцающим светом. Я осторожно прикоснулась к нему пальцем и отдернула его от резкой боли.

«Защита от призраков?» – предположила я.

Я не стала терять время на защищенные помещения. Запретный плод сладок, но не настолько, чтобы тратить сейчас на него много времени и сил. Меня ждали еще множество мест, которые я хотела посетить.

Я заглянула в безлюдную библиотеку, где стояли шкафы с большими пергаментными манускриптами, а на пюпитрах для чтения лежали раскрытые книги.

Потом выбралась наружу. Взлетела вверх, земное тяготение никак меня не ограничивало.

С высоты территория Академии имела форму большого неровного круга. За главным зданием располагались конюшни и сараи, рядом – поле с вытоптанной по периметру беговой дорожкой, чуть в стороне, в парке, прятались небольшие трехэтажные домики.

Из любопытства я полетела к ним. Домики были закрыты защитой от призраков.

В одном из них горели свечи, я заглянула в окно. Чтобы что-то рассмотреть, пришлось найти в витраже прозрачный кусочек, вот через него я и заглянула.

В комнате с роскошной мебелью, богато украшенной резьбой и позолотой, находился молодой мужчина. Магистр Нелес, преподаватель некромантии. Он сидел на кресле за столиком и что-то чертил на пергаменте. На столике стоял семисвечник, который освещал центр комнаты и оставлял углы в полумраке. Рядом висел призрак старика в длинной, до пола, рубахе. Они о чем-то говорили. Потом некромант жестом отпустил призрака, тот исчез. Магистр расслабленно откинулся на спинку кресла, взял в руки пергамент и вытянул ноги на край столешницы. Ноги облегали домашние шоссы, подшитые кожей на ступнях, чтобы ходить без обуви. Ноги оказались мускулистыми. Вскоре преподаватель отложил пергамент, поднялся. Он был одет в свободную рубаху до середины бедра. Как-то некстати вспомнилось, что художники Возрождения считали идеалом гармонии не женское тело, а мужское. Ну, может они не так уж и неправы, если тело вот такое вот…

Преподаватель забрал подсвечник и ушел в другую комнату. А я отправилась дальше.

Следующую остановку я сделала на небольшом кладбище, расположенном внутри стен Академии. Там молодой парень, довольно симпатичный, в свете фонаря что-то рисовал на могильной плите. Он закончил рисунок, тот мигнул, рядом с ним появился призрак. Студент поговорил с ним, разочарованно махнул рукой, и призрак исчез. А парень стер рисунок с камня, забрал свой фонарь и побрел к общежитию. По дороге он неожиданно обернулся и, кажется, заметил меня. Я испугалась, тут же телепортировалась в свое зеркало. Потом одумалась, вернулась обратно, сместившись чуть в сторону, в тень кустов. Парень повертел головой, поискал меня взглядом, не нашел. Продолжил путь.

Когда молодой некромант скрылся за дверью, я поднялась ввысь, глянула на город, который начинался сразу за воротами. Туда, за стены, вылетать пока не стала. Вместо этого я до утра методично обследовала все помещения Академии, которые не были защищены от привидений. Мне хотелось знать, что где находится. Вдруг пригодится.

Потом встретила рассвет, полюбовалась на него.

На хозяйственном дворе заорал петух.

С первым лучом солнца ударил колокол на башне главного здания. В жилых помещениях закопошились сонные слуги, которые разжигали камины, чтобы прогнать ночную сырость, и грели воду для умывания своих господ. На кухне около трапезной запылали печи, там готовили завтрак для студентов.

Я телепортировалась в свое зеркало. Сладко зевнула и заснула. Мне нужно было переварить ночные впечатления.

Глава 7. Фамильяры

Проснулась я, когда леди Фальма уже пришла на первую лекцию. Мое зеркало висело на ее поясе, так что я тоже смогу с ней учиться. Услышав голос лектора, я протянула под одеждой Фальмы жгутик и разместила свои глаза в ее прическе, чтобы видеть преподавателя.

Магистр Нелес вел лекцию об обороте душ. В углу аудитории застыл скучающий призрак, которого я уже видела около некроманта раньше.

Я старалась ловить каждое слово. Для меня тема лекции имела особое значение, меня интересовало, как меня занесло в этот мир и почему именно в зеркало. И что с этим делать дальше – тоже интересовало.

Леди Фальма тоже слушала внимательно.

Почему меня занесло в этот мир я поняла. Души умерших людей иногда вселяются в тела тех, кто им близок по своим душевным и телесным качествам. Правда, магистр говорил, что умершие вселяются обычно в младенцев, которые еще не обзавелись собственной душой. Но известны и случаи, когда в свежие трупы, не испорченные ранами.

Это не объясняло, почему я умерла на Земле, и почему попаданка Даша вселилась в тело вполне живой леди Фальмы, и почему я сама оказалась в зеркале. Если бы я была живой, могла бы задать вопросы, а так… мне пришлось смириться с тем, что мое положение пока яснее не стало. Да и какой практический смысл в знании о том, почему моя душа покинула земное тело? Что это знание изменит?

Некоторую полезную информацию из этой лекции я всё же извлекла. Я узнала, что призраки – это души, выдернутые некромантами в материальный мир. Впрочем, об этом было нетрудно догадаться и самой.

Еще магистр сказал важную фразу, на которую я не сразу обратила внимания. Он сказал, что призраков и источники магической энергии видят и слышат некроманты и ведьмы. А другие маги, и тем более неодаренные – не видят. Так что, если мне захочется пообщаться с живым человеком, мне нужен некромант или ведьма.

* * *

На следующем занятии первый курс разделился на группы. Наша отправилась к ведьмам в зоопарк. Выбирать фамильяров. Я настроилась на развлечение.

Питомник животных находился рядом с конюшней. Длинный павильон, уставленный вдоль стен клетками. В клетках – в основном птицы: совы, вороны и другие, еще – много котов, небольшие собаки, похожие на такс и терьеров.

– Хищники обычно умнее и более активны, поэтому их чаще используют в качестве фамильяров, – объяснила ведьма-преподаватель. – Птицы пользуются большой популярностью, их можно посылать с поручениями и письмами, разведывать местность их глазами и другими способами использовать их умение летать.

– А почему нет крупных хищников? – разочарованно спросила одна из девушек. – Волков, крупных собак или рысей?

– В общежитии их держать неудобно. Эти неудобства перекрывают преимущества крупных животных. В сущности, преимуществ у них всего два – способность носить тяжести и нападать на людей, да и то – серьезную опасность они представляют только для безоружных.

Студенты группы столпились около входа, разглядывая клетки с питомцами.

А я обратила внимание на крайнюю клетку, где копошилась целая стая мышей.

Одна мышь сидела у передней стенки клетки на попе, схватилась крошечными пальчиками передних лапок за прутья решетки и смотрела глазами-бусинками на людей. Ее круглые ушки были растопырены в стороны, что придавало ей вид безнадежно-печальный.

Мне стало ее жаль. Я, не задумываясь, выбросила в ее сторону жгутик и попыталась погладить им мышь по спинке. Я ждала, что жгутик оттолкнется от живой плоти, как отталкивался от тела Фальмы. Но он вдруг провалился внутрь мышиного тельца и даже как будто прилип к нему кончиком. Мышь встрепенулась, повела мордочкой по сторонам.

«Кто тут?» – я услышала испуганный голос внутри своей головы.

– Я… а ты кто?

– Я – Мыш.

– Мышь?

– Мыш. Я – мужчина.

– А я – Настя.

– Ты хочешь сделать меня фамильяром?

– А можно?

– Похоже, ты уже сделала. Ты же чувствуешь связь?

Я втянула в себя свой туманный жгутик, который кидала к мышке. Жгутик исчез, но связь осталась. Я теперь чувствовала, что рядом находится нечто живое и мое.

– Забирай меня скорее!

– Как же я тебя заберу? Я – призрак.

– Призрак? – ушки у мышки от удивления встали торчком. – Ты должна как-то меня отсюда забрать. Иначе меня съедят!

– Как съедят? Разве фамильяры едят друг друга?

– Мыши – не фамильяры. Мыши – корм для фамильяров!

Студенты отправились бродить между клетками. Я воспользовалась тем, что все они были заняты, и бросила по полу длинный тонкий жгутик, чтобы мои глаза оставались около Мыша.

Я внимательно рассмотрела клетку, ее дверцу и запор. По моему впечатлению, Мыш мог его открыть своими ловкими пальчиками. Просто он не видел, как. Но если я его буду направлять…

– Видишь железную пластинку рядом с дверцей?

– Конечно вижу.

– Снаружи в ней сделана петелька. И в дверце сделана петелька, так что они находятся друг над другом. И в эти две петельки вставлен деревянный чопик. Тебе надо просунуть лапку сбоку от пластины, дотянуться коготками до этого чопика и вытолкнуть его вверх.

– Не разговаривай со мной, как с ребенком. Я взрослый мыш.

– Ты взрослый, но очень маленький. Суй лапу!

Мыш встал боком к решетке, протолкнул лапку между прутьями, пошарил за пластиной. Наощупь нашел запирающий клетку стерженек. Попробовал толкать его снизу. Не получалось, не хватало сил.

– А если еще и вторую лапку сверху запустить, схватить и тянуть?

– Я не могу схватить. У меня на передних лапах нет больших пальцев, как у человека.

Лапка Мыша действительно не имела хватательного пальца.

– А если коготками зацепить?

Мыш просунул между прутьями вторую конечность. Для этого ему пришлось раскорячиться. Одной лапкой он толкал деревяшку снизу, второй тащил. Чопик пополз вверх. В какой-то момент Мышу стало неудобно держать его, и он чуть не уронил, но нет – справился. Удержал, перехватил удобнее, вытолкнул. Круглый стержень упал на стол и скатился на пол. Дверца распахнулась.

Мыш замер, не веря в свое счастье.

– Быстро на пол! Видишь леди в голубом платье у клетки с галкой? Проскочи к ней, заберись сзади под подол между верхним платьем и нижним. Там спрячься.

Мышка спрыгнула на пол и быстрой мохнатой тенью метнулась между людей к леди Фальме, а затем юркнула к ней под подол. Там уцепилась коготками за ткань и замерла.

Операция по спасению рядового Мыша была успешно завершена.

В это время другие мыши в клетке нашли открытый выход. Они задержались ненадолго, потом стали неторопливо вываливаться из клетки на стол и ползать по нему, исследовать территорию. Они привыкли к людям и не пытались сбежать.

Скоро ведьма-преподавательница заметила беспорядок и усилием воли загнала мышей обратно в клетку. Всех, кроме моего нового фамильяра, притихшего под тканью.

* * *

Студенты выбирали себе животных и устанавливали с ними контакт. Потом слуга выдавал им инвентарь. К птицам полагались подгузники, чтобы те не гадили, где попало. Владельцы котов и собачек получали лотки для песка. И те, и другие получали ошейники, на которые можно повесить защитный медальон, жетон с именем владельца или записку, которую надо доставить.

После некоторых колебаний леди Фальма выбрала сороку. Птица жизнерадостно прыгала по столам и клеткам, пока хозяйка не посадила ее к себе на плечо.

Сорока была красива. Крупная, белобокая, с длинным хвостом, с сильными черными крыльями, отливающими синевой. Очень живая, любопытная. Она периодически щелкала, крякала и трещала.

* * *

Пока студенты занимались своими животными, я продолжила мысленное общение с Мышем.

Оказалось, он не просто мышь. Он – мышь разумная, продукт научно-магического эксперимента!

– Несколько лет назад ведьмы решили вывести породу разумных мышей, – рассказывал он, обрадованный тем, что теперь у него есть собеседник. – У них получилось, но они сами этого не поняли!

– Как это?

– Они решили, что чем быстрее мыши запоминают путь из лабиринта, тем они умнее. Большая магическая сила не всегда сочетается с наличием мозгов. Вот сама подумай – человеку легко запомнить дорогу в лабиринте?

– Вообще-то нет.

– Вот! Запомнить несколько поворотов легко, а дальше – всё. Возможностей у мозга для этого нет, нужно многократное повторение. Но это же не делает человека неразумным? Потому что разум – в другом.

Мыш рассуждал удивительно разумно. Разумнее многих моих знакомых людей.

– И вот, под действием магии мои родители и их братья и сестры научились логике и стали понимать речь. А ведьмы этого так и не заметили!

– А почему они с ними не пытались поговорить? – удивилась я.

– Так ведь голос у мышей очень тонкий, намного выше, чем звуки, доступные человеческому уху. Вот ты знала, что мыши умеют очень красиво петь?

– Мыши??

– Ну! Самцы мышей, когда привлекают самок, поют не хуже соловьев. Только человек нас не слышит, голос у нас слишком высокий.

– Ух ты!

В общем, ведьмы вывели разумных мышей, но признали эксперимент неудачным и пустили всех этих мышей на корм совам и котам. Конечно, разумные мыши пытались спастись, увильнуть от рук, шарящих в клетке в поисках очередной жертвы. И многим это удавалось.

Из-за жизни в нечеловеческих условиях, под давлением постоянного страха, разумные мыши не стали размножаться и не оставили потомства. Исключением стали родители Мыша. Они так любили друг друга, что решили рискнуть и родили нескольких мышат. Большинство из них поймали и скормили котам еще до того, как те повзрослели. Из всего помета удалось спастись только Мышу. Больше попыток размножения родители не повторяли.

Мыши живут недолго, так что через пару лет все разумные особи умерли от старости, и мой Мыш остался один среди безмозглых дикарей.

– Даже поговорить не с кем было, – вздохнул он, заканчивая свой рассказ.

– И что мне теперь с тобой делать?

– Как что? Сама подумай – ты привидение, а у меня есть лапки. Я могу что-то делать по твоей команде. Это раз. Еще ты можешь использовать мой резерв магической энергии. И свой резерв пропускать через мое тело и тоже использовать. Это два.

– Так что, я теперь смогу овладеть магией? – обрадовалась я.

– Наверное. Я много раз слышал лекции об использовании фамильяров, которые в нашем питомнике читали студентам, но как это делается на практике – не знаю.

– Ничего. Других студентов будут учить, и я научусь.

* * *

Леди Фальма отнесла свою сороку в птичник, расположенный в мансарде главного здания. Там мирно уживались самые разные птицы, ставшие фамильярами. Держать их рядом с хозяином необходимости не было, если понадобятся, они сами прилетят.

По дороге из птичника в трапезную я дала команду Мышу. Он отцепился от подола Фальмы и убежал в кусты. Еще долго до меня периодически доносились его мысленные восторги. Он впервые очутился на воле, снаружи помещения. Правда, скоро восторги сменились недовольством. На улице было прохладно, а ночью станет холодно. А у него нет ни уютной норки, ни навыка выживания в природной среде, ни запаса еды. Свобода – она иногда вот такая, холодная, голодная и неустроенная.

Вечером я помогу своему питомцу проникнуть в общежитие или библиотеку, в зависимости от того, где мне потребуются его маленькие лапки.

Глава 8. Драма

Первый курс собрался вместе только в трапезной, во время обеда.

Не успела леди Фальма войти, как к ней навстречу решительно направилась леди Магдена, которая почти тащила за собой леди Филону.

Лицо Магдены горело фанатичным энтузиазмом, это было заметно даже несмотря на плотный слой белил, превращающий кожу в маску.

– Нам нужно поговорить наедине. Срочно! – вцепилась в рукав Фальмы Магдена.

– Идемте за свободный стол.

Три леди проследовали за свободный стол и устроились около него.

– Вы слышали? – трагическим голосом поинтересовалась Магдена.

– Что?

– Двух девушек-джентри с нашего курса сегодня на рассвете видели выходящими из покоев графа Свирского! Их одежда и прически были в беспорядке, а лица смущены.

Фальма пожала плечами.

– Хуже того! Вслед за ними из покоев вышли несколько парней из свиты графа!

Теперь пожала плечами Филона:

– Что-то подобное должно было случиться. Среди такого количества девушек наверняка найдутся те, кто готов на любые глупости ради того, чтобы оказаться подле мужчины, намного превосходящего их положением.

Фальма с сомнением уточнила:

– Я могу представить, что девушки ожидали от знакомства с графом другого. Но неужели они рассчитывали выйти замуж за графа или кого-то из его свиты?

– Некоторые девушки готовы и на место любовницы, просто потому, что им льстит, что аристократ выделил их из толпы и приблизил к себе, – ответила Филона. – Подарки, опять же.

– В их глазах место любовницы графа может быть ценнее, чем место жены джентри. предположила Магдена. – Так или иначе, они потеряли честь. И не просто потеряли, а пали ниже некуда.

– Ниже всегда есть куда, – пробурчала Фальма. – Но причем тут мы?

– Как? – возмутилась Магдена. – Надо же их наказать! Предлагаю запретить всем девушкам нашего курса разговаривать с падшими.

Леди Фальма встала, молча потянулась к большому блюду с печеной свиньей, воткнула в ее бок длинную двузубую вилку. Ножом вырезала себе пласт грудинки. Положила его на свою тарелку. Аккуратно вернула вилку и нож на блюдо. Села. Только после этого ответила:

– Зачем? Они и так наказаны. Их жизни разрушены. Они даже совершили полезное дело – стали для других девушек примером того, что некоторые ошибки жизнь не прощает.

– Они теперь станут развратными и будут отбивать мужей у честных женщин!

Филона усмехнулась:

– Напоминаю две вещи. Во-первых, мы еще не стали честными женщинами. Мы пока только честные девушки. Во-вторых, если свита графа будет с этими девицами развлекаться, честные женщины от этого не пострадают, так как все парни в свите холостые.

– В любом случае, эти девицы не входят в число моих людей. Я им не судья и не палач, – заявила Фальма.

– Но как же? – возмутилась Магдена. – Если не наказывать развратных женщин, мужчинам не будет смысла жениться!

– Ой, да ладно! – рассмеялась Филона. – Уж аристократы всегда найдут, куда сунуть свой отросток. Хоть бы и к актрискам в театр сходят.

Девушки еще некоторое время обсуждали отношения парней и девушек, но ни к каким карательным мерам прибегать не стали, как это ни возмущало леди Магдену.

Вместо этого леди Фальма решила поговорить с обесчещенными и точно узнать, кто из парней участвовал в разврате. Но девушек этих в столовой не оказалось. Они в этот день на занятия не пришли. Разговор с ними перенесся на вечер.

* * *

После обеда мы прослушали еще две лекции. Студентов учили управлять магической энергией. Я пыталась управлять магической энергией через тельце Мыша, но у меня ничего не получалось. Впрочем, у других тоже сегодня никаких успехов не случилось – ни зажечь свечу, ни пустить волну в блюдце никто не сумел.

В перерыве я задумалась о том, что после смерти слишком спокойно отношусь ко многим вещам. Хоть бы и к самому факту своей смерти, и к попаданию в новый мир, и к неопределенности моего будущего.

Поразмышляв, я решила, что это связано с отсутствием тела. Нет тела – нет выброса гормонов, нет выброса гормонов – нет настоящих страхов и страстей. Как-то так это работает.

Вообще, мне нравилось быть призраком. У такого положения есть несомненные плюсы.

Не нужно бояться боли, ран, насилия, голода и холода. И даже смерти.

Не требуется крыша над головой.

Нет необходимости тратить время и силы на зарабатывание денег.

Можно быстро перемещаться, куда захочу.

Я не старею и не болею.

Плюсов много. А минусов?

Нельзя полакомиться чем-то вкусным. Конечно, местная пища выглядит непрезентабельно, мороженок, пироженок и шоколадок тут нет, но вкусные вещи найдутся.

Нельзя познакомиться с парнем. С целью любви, секса и создания семьи. Вообще, у меня это и при жизни не очень получалось, но была надежда. А теперь и надежды нет.

Нет рук, которыми можно что-то полезное сделать. Правда, сейчас появился Мыш с его лапками, но лапки у него слабенькие.

А больше минусов в жизни призрака я пока и не вижу…

* * *

Вечером Мыш спрятался в траве у дорожки и подстерег леди Фальму. Когда она проходила мимо, он метнулся к ее подолу и спрятался под ним, чтобы леди доставила его в общежитие, куда направлялась.

Вообще, конечной целью моего фамильяра была библиотека, но Фальма сначала отправилась поговорить с девушками, попавшими в лапы свиты графа Свирского. Ее сопровождала Травия Либек, ходить в одиночестве в гости леди не пристало, это не соответствует статусу, а главное – наличие спутницы позволяет избежать многих неудобных ситуаций.

Леди Фальма заранее узнала, в каких комнатах живут девушки. Она постучалась в одну из них. Нет ответа. Из любопытства я пустила жгутик и заглянула через стену. В комнате никого не оказалось.

Обе девушки находились в комнате второй участницы вечеринки. Дверь открыла пожилая служанка. Одна девушка-джентри испуганно вскочила и остановилась перед дверью, встречая гостью, вторая лежала на кровати, не обращая внимания ни на что. При виде леди она медленно села и, не поднимая глаз, попыталась поправить растрепанные волосы.

– Мне нужны имена тех, кто над вами надругался, – не стала тянуть Фальма.

Одна из девушек перечислила. Кроме графа Свирского в списке оказался один из виконтов и два баронета.

– Что теперь с нами будет? – тихо спросила она, когда ответила на вопрос леди.

Фальма прошлась по комнате, встала в ее середине, сложив руки на животе.

– Когда вы вошли в покои графа, вы совершили ошибку, которую нельзя исправить. Ваша жизнь разрушена. Честь утеряна. Жениха в Академии вы теперь не найдете. Вы даже постоянного покровителя не найдете, для парней вы теперь – доступные женщины, которых можно использовать, а утром выставить за дверь.

Девушки зашмыгали носами.

– Было предложение запретить другим девушкам общаться с вами, я его не поддержала. Но девушки всё равно будут сторониться вас, как прокаженных. Так уж устроены люди, стараются держаться от неудачников на расстоянии.

Фальма говорила размеренно и бесстрастно:

– Если вы захотите остаться в Академии, вам будет очень тяжело. Возможно, вы даже решите, что лучше войти в свиту графа в качестве шлюх, чем оставаться в одиночестве.

Леди прошлась по комнате, девушки сопровождали ее взглядами и слушали.

– Таким образом, на первый взгляд самое простое решение – завтра же уехать домой. Что случится дальше – будет зависеть от ваших отцов. Может, они навсегда спрячут вас в самой дальней каморке поместья. Может – выдадут замуж за какого-нибудь лавочника, который закроет глаза на прореху в вашей репутации ради того, чтобы его дети стали магами, ведь титул можно купить, а магический дар – нет. Возможно, ваша семья попытается скрыть произошедшее. Не думаю, что это удастся. В Академии учатся представители половины высоких родов страны. Сплетни о поступке графа будут обсуждать все аристократы. Ваши фамилии незначительны, и вряд ли их будут упоминать в этих разговорах, но кто-то из ваших соседей может их запомнить и рано или поздно донесет до ваших родственников и знакомых. Кстати, советую до отъезда носить вуаль, чтобы меньше людей запомнили ваши лица.

Девушка, которая выглядела более бойкой, упрямо насупилась:

– Я не могу вернуться домой с позором.

– Как тебя зовут? – уточнила леди.

– Тригета Болш.

– Тригета, тогда у тебя остается только один путь – отказаться от мысли иметь семью и связать свою жизнь с магией. Но, как я уже говорила, тебе будет очень тяжело жить в Академии, особенно в первый год.

– Вы могли бы помочь мне и взять в свою свиту?

Леди Фальма медлила с ответом долго. Она несколько раз прошлась из угла в угол, размышляла.

– Я не могу оказать тебя покровительство открыто, – наконец озвучила она свое решение. – И дело не только в том, что ты совершила глупость и потеряла честь. В этом случае мне пришлось бы защищать тебя, а значит – мои люди окажутся в опасности. Я не стану ради тебя идти на открытую вражду с графом.

Леди подняла палец:

– Но если ты сама сумеешь отстоять свою свободу и право решать, с кем и как тебе жить, я помогу тебе, хоть и скрытно.

На этом разговор закончился. Девушки чуть приободрились.

Леди вышла за дверь.

Джентри Травия не без удивления поинтересовалась у Фальмы:

– Зачем вы обещали ей поддержку? Она потеряла честь, ей больше нечего терять, значит, теперь на нее нельзя положиться ни в чем. Она предаст вас.

– У каждой монеты две стороны. Если человека выкинули из общества, это делает его не только одиноким, но и свободным. Иногда неплохо иметь среди знакомых кого-то, кто может действовать, не оглядываясь на правила и условности.

– Надеюсь, этот путь не приведет ее на виселицу.

– Надеюсь…

Через пару шагов леди продолжила:

– Потом, мне просто жалко ее. Она ведь не плохая, просто неосторожная.

– А вторую не жалко?

– Вторая, скорее всего, сломилась. А эта, может, еще оправится, и тогда ее беда сделает ее только сильнее.

Глава 9. Ночь в библиотеке

Наконец-то мы с Мышем попали в библиотеку.

В большом читальном зале, уставленном пюпитрами и напольными канделябрами, людей оказалось мало. Служитель сидел на высоком стуле за конторкой, на столешнице которой лежали стопки книг. Рядом с ним – большая корзина со свечами. Несколько студентов стояли у раскрытых книг, лежащих на пюпитрах, читали. В углу, в кресле около столика, сидел незнакомый преподаватель. Рядом с ним кроме стопки толстых книг были еще и письменные принадлежности, время от времени он делал записи на листе пергамента.

Леди Фальма выбрала себе незанятую никем книгу, нашла и прочитала параграф, который задавали на сегодняшней лекции. Потом перешла к другому пюпитру. Почитала там.

Я читала книги одновременно с Фальмой. Это оказалось удобно.

Когда леди приблизилась к дальнему концу читального зала, где начинались ряды полок с книгами, я скомандовала Мышу, чтобы тот выбрался из-под юбок и спрятался под шкафами. Он быстро юркнул в уютную щель между нижней полкой и полом.

– Тут есть сквозной проход под всем рядом шкафов! – с восторгом сообщил он. – И под соседний ряд перебежать легко. Я могу свободно передвигаться почти по всему залу.

– Затаись там. Отдыхай пока. Когда люди разойдутся, у тебя будет много работы.

* * *

Скоро мы с Фальмой прочитали всё, что нам задавали на сегодняшних лекциях. Она ушла в общежитие, а я задержалась. Я решила дождаться, пока уйдут последние читатели, и попробовать с помощью Мыша читать книги. Надо же мне становиться самостоятельной.

Времени для чтения у меня достаточно. Казалось бы, я хожу вместе со студентами на лекции, и спать мне надо, как живому человеку. Зато не нужно мыться, причесываться, одеваться, кушать, не обязательно подслушивать разговоры с людьми. В то время, пока Фальма занята всем этим, мне удается подремать. За счет этого ночью у меня остается несколько свободных часов, которые я могу провести, как мне угодно.

Почему я решила тратить это время именно на библиотеку? Я надеялась разобраться с магией настолько хорошо, чтобы когда-нибудь раздобыть себе тело. Так или иначе.

После ухода Фальмы люди из читального зала не расходились еще довольно долго.

Я заскучала. От скуки осмелела и, приняв форму призрачной девушки, пристроилась за плечом незнакомого студента. Я читала то же, что выбрал он. На меня никто не обращал внимания. Возможно, в зале не оказалось некромантов и ведьм, а стихийные маги меня просто не видели.