Слесарь 4 бесплатное чтение

Название: Слесарь 4

Автор(-ы): Иннокентий Белов

Глава 1

Пробуждение оказалось непростым и совсем не приятным.

Комок подступил к горлу и я, боясь захлебнуться, с трудом приподнялся, опираясь на локоть левой руки. Откинулся, как смог, подальше от места, где оказалось мое тело в момент пробуждения.

Тошнило меня долго и обильно, брызги разлетаются, попадая на руку и пачкая одежду, но остановиться я не могу до тех пор, пока желудок полностью не выкинул все свое содержимое.

Выпрямился и попробовал сесть, но в голове зашумело. Только и смог, что не удариться сильно головой, откидываясь обратно в лежачее положение.

В голове не нашлось ни одной мысли, только туман, белая пелена и больше ничего.

От поверхности, на которой лежит тело, идет очень приятное тепло, вскоре мои веки неудержимо сомкнулись, я незаметно уснул.

При следующем пробуждении я вспомнил очень долгий полет, закончившийся страшным ударом, свечу в лапе Рыжего, болт в животе, боль и страх, погоню, смерть лошади, Сторожку, пиво в трактире, тайник с алмазами, долгую дорогу из города, склады снабжения Астора, женская головка на подушке рядом и больше ничего.

Тепло снизу зовет расслабиться и закрыть глаза, я не вижу причин сопротивляться зову, тем более вокруг меня сейчас полная темнота.

Следующее пробуждение. Первая мысль – ведь я, уже умирающий, упал в воду с большой высоты.

«Почему нет боли? Где вода, кто же меня достал? Почему вокруг так темно? Я что, умер?» – не могу ничего понять.

Осознание мышления приходит позже. Я могу думать, я что-то помню. Что-то очень плохое.

Я проиграл и поэтому умер.

Но я не мертвый. Меня же тошнило, и я чувствую запах рвоты рядом со мной.

«Неужели Рыжие уроды… Кто это такие? Неужели они воскресили меня для вечной муки?» – пугаюсь я.

Я зомби?

Я трогаю свое лицо. Оно совсем гладкое, не такое, как было у меня в момент смерти, нет бороды и под носом ничего не болит, на месте того страшного ожога перед смертью. Еще оно теплое, зомби не бывают теплыми, вроде так сообщают источники, которым можно доверять.

Не знаком я с таким предметом достаточно хорошо, чтобы утверждать со стопроцентной гарантией.

Ощупываю себя и со страхом дотрагиваюсь до низа живота. Хотя, чего я боюсь, я же поднимался на локте, я могу шевелиться, могу трогать себя, а из меня точно не торчит хвостовик болта.

Я не парализован, могу шевелить ногами. Пробую поднять ногу, что-то мешает мне и тут раздается скрип. На ноге одето что-то неуклюжее и скрипучее, на второй – тоже.

Не помню, что это такое. Но могу вспомнить, когда увижу.

«Под рукой шелестит странный материал, такого здесь не должно быть, это же синтетика, откуда она взялась в Черноземье? Синтетика? Что это за слово такое?» – не понимаю ничего.

Черноземье… Я повторяю это слово, и картинки бегут перед глазами, открытыми в темноте.

Корт, стоянка, Гильдия, молодая девушка в поселении, красивая, что-то ей обещано, Мечник, удар в шею, золото, костер со сладким запахом, Сторожка, молодые парни должны сегодня обязательно умереть.

«Точно, я только что был в Сторожке, привез навощенные таблички с какими-то списками. Потом обед, выезжаю за ворота, мужик навстречу, болт торчит в голове Криты, я бегу и попадаю в засаду. Лица Рыжих и последний всплеск маны».

– О, я же настоящий Маг! – приходит понимание.

Я смог скинуть двух врагов в омут с огромной высоты ударом своей силой, и сам туда упал. Меня сдернула веревка, привязанная на моей руке, но сейчас ее почему-то нет.

– Где же я? Что со мной?

Я уже утомился и хочу замереть на теплом… на чем на теплом?

Задаюсь вопросом и снова засыпаю, ведь это хорошее место, здесь лучше спать и спать.

Очередное пробуждение, уже рассвело, сверху можно рассмотреть колонны, гладкие, коричневого цвета… очень знакомые колонны.

– Я в Храме! Как я сюда попал?

Меня подняли из воды и отвезли, нет – отнесли в Храм, чтобы он меня вылечил и оживил?

Мысли, еще смутные и разбегающиеся, не мешают услышать шелест воды, и я сразу понимаю, что до сумасшествия хочу пить, резко поднимаюсь и соскакиваю на пол.

Глухо бухают сапоги. Я опускаю глаза, вижу знакомые камуфляжные штаны и серые сапоги, на мне дождевик, под ним – знакомая куртка.

На Столе лежит смутно знакомый в темноте рюкзак и, я не верю своим глазам – под ним полено, то самое полено с берега Вуоксы!

Это точно оно, я узнаю все хорошо знакомые мне приметы и даже отдельные щепки.

– Что за черт? Я что, проспал много времени и все случившееся мне просто приснилось? Все эти полгода жизни в Черноземье? Восемь местных месяцев на самом деле, – насколько я помню.

– Это же моя одежда, в которой я попал с берега Вуоксы в мир Черноземья! – удивляюсь я.

Почему я в ней, ведь прошло восемь месяцев с тех пор? Хотя, какая разница? Главное – другое!

Почему я жив, если я уже умирал, у меня почти отказали все конечности, только руки я еще ощущал в последний момент своей жизни. Еще точно работало зрение, слух и обоняние, ведь у того Рыжего, державшего меня прижатым к стволу сосны, очень сильно воняло изо рта каким-то гнилым дерьмом, перед неизбежной смертью такое ощущение бесило меня больше всего.

Странно, что я почувствовал это зловоние и сейчас вспомнил его, память работает как-то избирательно, хотя вполне понятно. Ведь самым последним ощущением оказалось облегчение от скорой смерти и избавления от уже невыносимых мук. Я должен был упасть, где стоял, сразу после того, как державший меня Рыжий улетел, смешно кувыркаясь, в пропасть за его спиной.

И что потом? Появились бы новые мучители или поднялись наверх те загонщики, чтобы доделать свою работу? Я и так умер бы через пять или десять минут от внутреннего кровоизлияния, наверняка, потеряв сознание после удара о землю.

Но я пролетел следом за натянувшейся веревкой и упал в воду не так далеко от берега.

Хотя, момент падения я вообще не помню, потому что потерял сознание на подлете.

– В той жизни я точно умер. Почему же я живу, хорошо себя чувствую, и кто я такой вообще? – спрашиваю вслух себя.

Пока в голове нет полной ясности, мысли путаются, поэтому вспомнить ту часть жизни, которая прошла перед смертью, получается не очень хорошо, то есть, совсем плохо.

Я напился в источнике, почему-то зная точно, что он находится за моей спиной и пить из него не только безопасно, но еще очень нужно мне.

Снова улегся на теплое ложе и уснул.

Когда проснулся в очередной раз, то сразу осознал, мои мысли наконец пришли в порядок, вспомнил свое имя, Ольг Прот, он же Олег Протасов.

Вспомнил, в общем-то, все. Только вопросов у меня меньше никак не стало.

– Если я умер на берегу Протвы, как тогда очутился здесь, в Храме на Столе, целый и невредимый, в земной одежде и в серых пластиковых сапогах? Так удививших в свое время Мастера Тонса?

Что это за временной прыжок назад? Или весь такой прошедший период в полгода мне только приснился?

– А я никуда не выходил, не учил язык, не добывал зверей и птиц, не победил Корта на ветвях сосны-ели. Не было ничего: ни Ланы с молодым и гибким телом, ни Гриты с ее невероятным голосом и сложным характером? – задаюсь такими вопросами.

Хотя я могу все быстро проверить, стоит мне сказать несколько фраз на местном языке. Ведь не во сне же я его так хорошо выучил?

И я сказал, и на местном, и еще на русском продублировал свое удивление тем, что все еще жив, здоров и даже не осталось следов от ран. И еще пропали мои заслуженные мозоли от копья на ладонях.

Я сейчас полностью такой, как попал в этот мир. Рюкзак набит тем же добром, что и на земле, неработающий телефон и работающий фонарик, деньги, карточки, паспорт и права неотличимы от настоящих, даже полено абсолютно один в один не отличается от того, что попало со мной, грибы в корзине оказались свежими и срезаны не позднее сегодняшнего утра.

Все материальное теперь здесь – именно земное, но в моей голове осталась вся информация о новой жизни.

– Да, я же теперь Маг! Самый настоящий, пусть всего первой ступени!

И я сразу же проверил Храм магическим взором. Ведь не был здесь после обретения своей самой начальной магической силы.

Теперь я могу видеть светящиеся сенсоры, как их можно назвать, те самые участки камня, на которых горят знаки. Один около входа, в правом верхнем углу, второй – на Столе, третий – напротив Стула, немного вправо от спинки, про обязательное наличие таких светящихся знаков я помню.

Но появился еще один такой же знак, горящий на стене напротив Стола, точно там, куда указывают ноги после пробуждения.

Маны у меня много, бросить магический взгляд вокруг легко и в себя посмотреть тоже.

«О, я даже это могу определить! Что ее во мне сейчас довольно много!»

Уроки Мага третьей ступени Кремера не прошли даром, что-то я могу сделать, хотя потратил всю ману на последний удар, который отправил в небытие двух Рыжих, решивших мне отомстить и выполнивших приказ своего Старшего в Талаке.

– Что же, у них все здорово получилось, вся операция по моему захвату проведена на самом высоком уровне, – признаю я себе. – Шансов спастись у меня не было вообще!

Я оказался беспомощным овощем, которому осталось помучиться, сколько бог даст и остаться висеть изуродованным куском плоти на дереве над обрывом, как суровое напоминание всем людишкам, что настоящие Северяне долгов никогда не прощают, всегда воздают должное своим врагам.

Те двое точно погибли, сильный удар и падение с двадцатиметровой высоты в глубокую воду, не оставили им ни единого шанса на спасение. На обоих уродах были надеты кольчуги, насколько я помню и, скорее всего, они должны лежать на дне реки. Вес тяжелой брони не оставлял возможности выжить в воде, тем более после такого полета и беспощадного удара с двадцатиметровой высоты.

«Они и плавать, наверно, вообще не умеют!» – приходит правильная мысль в голову.

«Теперь, как мне узнать, где сейчас находится мое прежнее тело? Болтается на веревке над телом одного из Рыжих, или оторвалось от него и лежит на дне, чтобы всплыть со временем. Или просто распалось на молекулы, когда я начал возрождаться здесь, в Храме?» – появляются вопросы в моей голове.

Куда теперь пошли загонщики, нанятые Рыжими для моей поимки?

Поднялись они на обрыв над рекой и констатировали пропажу всех действующих лиц трагедии?

Или просто поскорее скрылись, ведь свою работу они выполнили, должны теперь быстро уходить от возможной погони. Расчет с ними Рыжие могли провести прямо там, где меня подстрелили, загонщики могут уплыть или просто уйти с места осуществления кровной мести. Они хорошо видели, как меня подстрелили, чтобы дальше не произошло на обрыве, я точно не могу выжить, они знают и обязательно донесут до заказчиков.

«Это очень важный вопрос, от него будет зависеть то, как пойдет моя жизнь через некоторое время», – понимаю я.

Версия, что опытные бандиты работают по заданию города, оказалась совсем несостоятельной.

Где же Рыжие нашли их: в Асторе, на Севере или привезли из Бейств или даже Астрии?

Они тоже могли попробовать поднять наши тела ради того, что оказалось у Рыжих с собой и на себе, у меня ничего ценного не найдут в кошелях, кроме горсти серебра.

Если я хочу продолжать жить спокойно и счастливо в Асторе и других землях рядом, мне придется увидеть, что стало с телами, упавшими с обрыва, еще очень желательно найти бандитов и всех до одного убить.

Не вступая с ними ни в какие разговоры и расспросы.

«Но, я сейчас нахожусь в Храме, мне еще половину дня, как минимум, добираться до места моей смерти, а сколько еще времени я пролежал здесь?» – приходит пугающая мысль.

Ладно, пора перестать так сильно думать, голова уже кипит. Нужно принять случившееся и жить дальше. Время неумолимо идет, раз я снова воскрес в Храме, мне просто необходимо пройти все круги процедур на Столе.

Тем более придется проверить, насколько я стал сильнее; и физически и, так сказать, магически.

Мне самому интересно понять, как я изменился за эти восемь месяцев.

С новым горящим знаком на стене Храма разберусь попозже, мне кажется – я догадываюсь, что там меня ждет.

Но сейчас я не готов к имеющейся возможности, чтобы отправиться куда-то в новые миры.

У меня еще много незавершенных дел в Черноземье осталось.

Котелок набран, ножом и платком почищена левая сторона Стола. Все сделано, как в прошлый раз.

Хорошо заметно, как я вызываю уже гораздо быстрее, чем раньше, появление символов на стене. Они те же, я снова зажимаю, как говорится в прежней жизни, клавишу с человечком. Она горит, потом гаснет, знак Стола привычно зовет меня на знакомое место.

Все происходит так же, как всегда. Замираю на Столе и падаю в сон.

Когда просыпаюсь, мне кажется, прошло не так много времени, как в тот самый первый раз. Тогда день превратился в вечер, а сейчас в Храме стало немного светлее, и все. Раннее утро заметно так перешло в позднее.

Проверка на пристенном компьютере показывает, что моя одна восьмая физической силы выросла аж до трех восьмых!

«Ого, даже в три раза увеличилась! Это очень крутое значение!» – прямо подкидывает меня такое знание.

– Почему так произошло, мне пока совсем непонятно, может из-за убийства двух Кортов, шести Рыжих, нескольких Крыс и частых побед в круге над сильными соперниками? – спрашиваю я себя.

– Возможно еще дело в том обучении, пройденном в Башне Кремера? И полученной первой ступени магической силы?

Ладно, фиксируем и констатируем результат – подъем очень крутой, я стал гораздо сильнее, теперь идем дальше.

Может еще мое магическое настоящее сыграло решающую роль в таком резком повышении уровня Силы и скорости прохождения процедуры на Столе.

Значок Энергии так же позвал меня на Стол. Когда просыпаюсь, свет под потолком Храма не сильно изменился, пожалуй, остался прежним по яркости Ариала. Выпиваю весь котелок, а проверка показывает более умеренные успехи, только одна восьмая после прежнего значения одной шестнадцатой Энергии.

Не так все просто со второй характеристикой. Впрочем, я никак не занимался тренировкой именно такой стороны своего тела, ведь ничего не знаю про нее вообще.

«Без серьезной работы под руководством опытного наставника-Мага так просто данную характеристику не поднять», – понимаю я.

Теперь третий значок и все повторяется, котелок, Стол и сон.

Вот теперь немного стало темнее, похоже, немного больше времени прошло.

Овал показал вместо одной шестнадцатой очень неплохой новый уровень, три шестнадцатых овала. Если это обозначение магической силы, то получается примерно между первой и второй ступенью. Как должно было стать.

«Ну, что же! Все очень круто обстоит с моим дальнейшим развитием! Я довольно быстро двигаюсь вперед, к максимальным значениям!»

Я зафиксировал изменение в своих способностях, они наглядны и понятны, что меня несказанно радует.

– Если бы остался на Севере, наверняка, стал бы повыше по всем уровням, но зато жизнь оказалась бы тогда гораздо тоскливее. С другой стороны, точно не вступил бы в крутую конфронтацию с Рыжими и остался бы сейчас жив и здоров, – говорю сам себе.

Хотя я и так в полном порядке, только не понимаю, почему…

Это, конечно, очень важно. Гораздо важнее всего, что я приобрел, всех моих успехов в новой жизни.

– Но тогда я сделал такой выбор, не предвидя гигантских проблем в будущем, поэтому и горевать особо не о чем, – успокаиваю себя.

Теперь я понимаю, лучше мне тогда было откровенно поговорить с Северянами, даже после начала смертельной вражды, есть большая вероятность, что они перестали бы за мной охотиться. Поговорить до убийства той ночью двух первых Рыжих. Большая вероятность, но, все равно не стопроцентная, однозначно.

Что у них в голове – человеку не понять.

– Ладно, не о том я сейчас думаю. Что случилось, то случилось, изменить я ничего не могу, пока не научусь отматывать время обратно, – обращаю свое внимание на временной фактор чудесного спасения.

Остался бы в реке раков кормить, если они здесь есть, то и проблем бы больше никаких здесь не имел.

А теперь они есть, такие нарастающие с каждым часом проблемы!

Мне придется до ночи ускоренным шагом пройти до стоянки Охотников, вроде какие-то старые вещи там оставались и нужная мне пара мокасин тоже, снятая еще мной с погибшего напарника Тонса.

В моем прежнем, а теперь нынешнем виде мимо Сторожки лучше не пробовать гулять. Если встречу своих, объяснить точно не смогу, почему я одет так и что это за невиданные здесь материалы использованы в моей одежде.

Проверка самого Стола показала, что сила его использования для моей прокачки тоже поднялась с одной четвертой до одной второй, то есть до половины его значения.

Это здорово радует, в дело пошли более серьезные мощности на мою прокачку.

Теперь к новому светящемуся значку. Нажимаю на него, через полминуты в стене открывается как бы дверка лифта, две половинки каменных створок заходят в стены, образуя ровный квадрат где-то метр на метр.

«Получается, если в эту нишу забраться и знать, как управляться со значками на верхней стене или потолке, то можно вернуться в свой мир, на свою родную Землю», – понимаю я.

Ну или очутиться уже в новом мире, если забраться туда без таких знаний!

В ногах сразу появилась слабость, захотелось присесть на Стол и, морально приготовившись, забраться в эту капсулу межпланетного перемещения. Можно даже ничего не нажимать, авось умное устройство вернет меня тупо на Землю.

Такой вариант есть, но я все же не стану так безответственно рисковать.

Я же ничего абсолютно не знаю, сколько в таком аппарате имеется вариантов разных миров, может их десятки или сотни. Можно ткнуть пальцем наугад, чтобы попасть в гораздо более опасный и несправедливый по сравнению с Черноземьем мир.

Здесь я уже очень хорошо прижился, получаю удовольствие от многих вещей, меня ждет Грита, приятели, хорошая работа, огромная сила и даже магия втайне дружат со мной. И я даже уже знаю, куда мне требуется идти, чтобы получить необходимые знания.

Сначала придется только порешать новые проблемы, разобраться с теми, кто упал в Протву, то есть с их телами.

Разобраться с загонщиками, что вполне возможно. Или самому напасть внезапно, или подключить Гильдию, где мой статус теперь только немногим ниже Старших Мастеров.

«Ну, как я сам себе хвастаю», – усмехаюсь я.

Поэтому я быстро собрался и с фирменным рюкзаком за спиной, но без той же неизменной корзиной в руке подошел к Двери.

Потом повернулся к Столу, низко поклонился и громко сказал:

– Благодарю тебя, Храм, за то, что сохранил и заново воссоздал мое новое тело после смерти! Теперь я почти бессмертный, как тот самый Кощей из наших сказок! Теперь у меня точно все получится!

Глава 2

Стоя перед Входом, еще раз проверил, все ли я сделал, что сейчас могу в Храме?

Вроде все, закрепил свои успехи, стал значительно сильнее физически и магически. Энергия тоже выросла, хотя гораздо скромнее, ну, так ведь я полный самоучка. Даже не так, просто не занимаюсь данной дисциплиной совсем.

Теперь у меня локальная задача – добраться до стоянки, чтобы обзавестись местной одеждой и обувью, переночевать с определенным комфортом, приготовить горячую еду, выбрать нормальное оружие.

«Если я возродился через небольшой срок после гибели, то лучше двигаться прямо к обрыву, заняться подъемом тел, с ними не должно произойти такого уж фатального разложения. Если, конечно, не унесло течением», – прикидываю я свою будущую возню.

Зачем мне такие хлопоты нужны? Да много зачем. Хотя, сама процедура крайне неприятная для меня – искать в мутной воде свое бывшее тело.

Главное – узнать, есть ли оно вообще?

Если есть, то это значит, что я теперь настоящая Копия!

Но копия этого тела или того, которое осталось на берегу Вуоксы? Не знаю, зачем мне нужно такое знание, но почему-то хочется знать наверняка.

Раньше я не задумывался, что означает появление меня самого в Храме. Оказалось как-то легче и морально приятнее думать, что технология пришельцев перенесла меня целиком с остальным барахлом в новый мир.

Теперь же мое возрождение определенно означает, что сюда прилетел какой-то числовой или знаковый код. Созданный для такого действа Храм просто меня распечатал, как на ксероксе, после понятно, что после какого-то молекулярного сканера в саркофаге на Вуоксе.

«Думать так очень неприятно, получается, я не тот Олег Протасов, которым я себя ощущаю, а его клон, как в „Звездных Войнах“, – я подумаю про все такое на досуге, когда увижу, что там все же найдется под обрывом в самой Протве.

Еще мне нужна моя одежда, так как на стоянке вещи не моего размера в основном и сильно потрепанные. Да еще по трупам Рыжих может, что получше прояснится, обязательно нужно проверить их кошели.

– Жизнь висит на нитке, а я все думаю о прибытке!

Но что-то там может найтись из интересного, не только деньги.

«Если же время окажется сильно другое, если его прошло уже довольно много, вот тогда мне придется очень серьезно думать. Появиться через пару месяцев после того, как меня уже официально похоронили – ну, так довольно подозрительно получится. У меня и с первым появлением около стоянки еще ничего толком не объяснено тем же Старшим. А тут новое исчезновение на долгий срок», – грущу я заранее.

«Не проскочить мне так просто через эти странности», – чувствую я даже сейчас.

Хотя, какая-то правдоподобная версия с моим пленением и нахождением в лапах бандитов некий определенный срок вполне жизнеспособна и через неделю, месяц и даже более. Точно все узнать я смогу на стоянке, если кто-то, конечно, там будет, либо по косвенным признакам.

До злополучного обрыва тоже требуется обязательно дойти, может удастся найти что-то оставшееся на дне.

Хотя, как оно получится искать в мутной холодной воде – пока не могу сказать. Не сталкивался по жизни с такой задачей и не могу сказать заранее, потяну я подобное дело по итогу или все же нет.

Пора на воздух, времени подумать у меня теперь много по дороге найдется, на быстрый спуск потребуется часа два-три.

Стемнеть успеет однозначно, но у меня при себе теперь есть настоящий фонарик – чудо иноземных технологий, чтобы подсветить дорогу.

Кусок стены опустился тоже гораздо быстрее передо мной.

Я вижу знакомую картину, те же камни перед входом в Храм и никого нет. Выхожу и сам закрываю дверь за собой.

Оглядываюсь вокруг, нахожу положенный во втором ряду сигнальный камень, он все еще на месте, но немного все же показывает мимо знака. Поправляю его на всякий случай, мало ли буду бежать сюда совсем истощенный магически, он еще может мне понадобиться, чтобы не тратить лишнее время на поиски.

«Хотя на магический взгляд требуется так мало маны, что трудно себе представить подобную ситуацию», – все же признаю себе лишними такие предосторожности.

Середина дня после обеда, если судить по положению Ариала на небосклоне, часа три до начала сумерек. Воздух неплохо прогрет, снежные шапки на склонах гор выше не изменились, может только немного уменьшились, как положено после долгого лета. Только утверждать определенно сам себе не стану, человеческая память – довольно странная штука.

Особенно у такого, как я, все еще непонятного самому себе типа.

Начинаю спускаться, осмотревшись с края склона. Вокруг все по-прежнему, следов новых не видно, да какие еще следы на каменных осыпях. Иду быстро, сложных или опасных мест на спуске не встречается, в прошлый раз с таким делом вообще не сталкивался.

Через два часа дохожу до места первого ночлега, начинает смеркаться. Но я уже почти пришел, скоро пробираюсь уже осторожнее мимо лужи с первым источником. Теоретически на стоянке может кто-то из Гильдии сидеть в засаде, да и не только из Гильдии.

«Кто угодно может охотиться на тех же горных баранов, хотя откуда найдутся здесь такие смельчаки?»

Ловушек и петель не раскидано, все в порядке, следов животных на водопое хватает, выделяются более глубокие отметки от копыт баранов.

«Да, я стал гораздо опытнее и приметливее после почти двух месяцев в Гильдии, так ведь школа жизни Охотников оказалась самая настоящая, круче уже быть не может», – напоминаю себе.

Перед своим тайником немного размышляю и прихожу к выводу, что доставать мне из него ничего не требуется, у меня все точно такое же добро есть. Возиться сейчас, чтобы раскапывать, потом закапывать и маскировать – лишние хлопоты. За полгода, прошедших с тех пор, даже Охотники не определят, что здесь что-то такое закопано.

«Посмотрим, что я найду на стоянке», – тогда и буду думать.

Пока выпиваю всю воду, оставшуюся после дороги и начинаю спуск мимо едва видимых костей в песке большого Зверя, через еще одну рощу подхожу к стоянке.

Напрягаю обоняние и свою способность, однако ни запаха мяса, ни какого внятного отклика на чье-то присутствие не получаю.

– Отлично, именно то, что требуется уставшему путнику и заново родившемуся члену Гильдии Охотников, – говорю сам себе с понятной радостью.

Скоро уже перелезаю через ворота, невольно глядя в сторону маленького кладбища, появившегося при мне. Не захотят ли по ночам духи мертвых Охотников подпитаться от живых? Или просто попугать старого знакомого?

Скоро точно узнаю.

На стоянке все так же, как оставил наш караван, уходя с нее. Вскрываю глубокий погреб, достаю котел, крупу и приправы, кулеш мне не сварить, сушеного мяса, конечно, не оставлено ни кусочка.

«Ничего, наемся просто каши с маслом, да запью травяным чайком, заодно котелок использую по назначению, раз уж он со мной», – говорю себе.

Стемнело, но с фонариком определенно легче жить, вообще просто красота – хлопотать над ужином, ходить в отхожее место и стирать свою одежду.

Достал, конечно, себе копье из тайника, буду увереннее чувствовать себя ночью и весь путь до реки. Пока каша варится, размялся и повторил комбинации. Что-то помню именно в голове, мышечная память отсутствует, ладони вообще не очень готовы к таким упражнениям.

Заодно вспомнил, после Стола не проверил свою ману ни разу, заглянул в себя и хороший сюрприз меня ждет на сладкое – мой резервуар заполнен полностью.

Так оно вообще и должно оказаться после долгого времени восстановления на Столе, так что никакой это не сюрприз.

– Это очень здорово, если что-то пойдет не так, могу вволю попользоваться, тем более теперь объем маны явно больше моих прежних, довольно жалких способностей. Усиление после процедур в Храме очень наглядно видно, я стал гораздо сильнее, как начинающий Маг, – мурлыкаю сам по себе, уплетая кашу.

Лег на ночлег в своем шалаше, на том же матрасе и подушке, что спал раньше. Достал тоже из погреба, отсыревшие немного, но ничего, пока висели на вечернем ветерке, просохли, да просто другого выбора у меня все равно нет.

Нашел еще мокасины, оставшиеся здесь после обоих погибших Охотников. Забирать их не стали, тогда носить оказалось некому, чтобы срочно, а мне они теперь очень нужны. От Тонса маловаты оказались, а вот от напарника – в самый раз подошли. Некую брезгливость своей историей вызывают, но деваться мне особо некуда. Постирал их, как смог, так же, как еще драные порты и такую же рубаху, найденную в погребе, повесил все сушиться. К утру точно высохнут на местном теплом ветерке позднего лета.

Ночь прошла спокойно, шумит кронами деревьев и кустами ветерок, включил свою способность обнаружения эмоций. Посреди ночи она меня разбудила, моя паранойюшка почувствовала пробежавшую мимо местную серую лису. И она тоже хорошо подросла, такая моя способность, соответственно моему возросшему уровню Мага.

Теперь можно во время сна постоянно ставить, как охранное заклинание.

Рано утром поел, переложил остатки каши в свой котелок, помыл котел и убрал все обратно, оставил себе крупы с маслом, прихватил глиняную бутыль для воды. И копье гильдейское, конечно, забрал.

– Духи не приходили, да и ко мне какие претензии могут быть? Отомстил ведь за обоих Охотников. Сам, лично и беспощадно. Помогать должны такому хорошему человеку и неугомонному мстителю во славу Гильдии. Это других нехороших гостей пусть пугают и жизнь высасывают, если могут, – пытаюсь немного оправдаться перед покойниками.

Одного вообще не знал, а второму точно смерти желал очень настойчиво, за что теперь немного стыдно.

Теперь мне придется держать курс на Сторожку так, чтобы обойти ее километров на пять слева и выйти к обрыву вдоль по реке. Фонарик лишний раз не разряжаю, пользуюсь умеренно, он даже в воде может светить, все соединения на резиновых прокладках. Продержится под водой какое-то время точно.

Сколько мне шагать, точно не знаю – полдня или весь день. Хорошо, что набитая тропа есть, местами теряется, потом снова появляется, ведет прямо к Сторожке. Поэтому, когда пошла равнина и кончились предгорья Сиреневых гор, я нашел приметное место под огромной сосной, выделяющейся своими размерами на большой территории. Используя топор, в корнях дерева выкопал яму, куда и сложил все новое добро, кроме упаковки таблеток, фонарика, топора и ножа, еще оставил бечевку. Засыпал землей, заровнял и подмел веткой, как смог.

Теперь, если что, поближе мне будет бежать до тайника, и еще один такой же в запасе есть. Алмазы припрятаны недалеко, на случай возможного большого шухера лучше перенести их сюда, перед Сторожкой они, получается, вообще тактически неправильно зарыты. Да еще золотых тайлеров тоже нужно в тайник положить, да побольше, ведь некуда пока столько потратить, чтобы вложить и объяснить появление такой суммы у небогатого в прошлом парня.

Впрочем, теперь я много денег с арбалетов и премии получил, никакие траты меня не испугают.

«Ведь еще такой поворот случился с моей гибелью, по времени-то я точно не знаю, сколько дней прошло, может так случиться, что в моей комнате уже кто-то живет. И очень радуется качающемуся кирпичу и припрятанному золоту. Ну, скорее всего, Клоя сама золото найдет во время уборки и точно Грите отдаст. Но и Грита, возможно, в таком случае уже спит с кем-то другим, уже не факт, что захочет вернуться ко мне», – размышляю про себя на бегу.

«Не беда вообще, для нее есть у меня средство приворотное, то самое, чего ей никто дать не сможет в этом мире, кроме одного меня», – лениво решаю сам, что нет смысла беспокоиться и как-то заранее переживать.

Скоро я вышел на заросшую давно дорогу, ведущую к Сторожке и пересек ее, углубившись в лес, рано мне еще со своими приятелями встречаться.

– Хотя уже не так критично, что-то наврать, почему брожу здесь в старых, убитых шмотках с копьем гильдейским я смогу без проблем, на первое время объяснения хватит, – говорю себе.

Если меня заарестуют и обыщут, найдут технологичные топор и нож, и особенно фонарик, вот такие предметы будет сложно объяснить.

Подумал, что могу свалить на воображаемого беглеца из Сатума, который захотел меня убить при встрече.

Типа, сам его прикончил и вещи забрал тоже. Все это после бегства от похитителей, так история будет хоть немного складно выглядеть. Или можно про моих похитителей приврать, что вещи с них добыл, когда они расслабились и плохо связали на ночь, а откуда у них такое добро – мне неведомо.

– Слабенькое объяснение, честно говоря, подучается, ведь следов от веревок на руках и ногах у меня нет, да еще очень много непоняток и странностей, не получится у меня Гильдию никак обмануть, – сам все хорошо понимаю.

Если все вчера произошло, то поисковые партии все еще рыщут около Сторожки. Но, скорее всего, по следам дошли до обрыва, а теперь бегут за загонщиками. Наши с Рыжими следы совсем пропали, только за ними погоню пустят.

Через час осторожного движения впереди блеснула гладь реки, дошел до основного ориентира, слава богу. Еще через какое-то время разглядел впереди тот самый обрыв, в полутора километрах от меня. Недалеко ушел, смог без большого крюка в сторону выйти на нужное мне место.

Усилив осторожность и свое чутье, подошел поближе. Нет, с этой стороны и на вершине никого, только если с другой стороны кто затаился. Зачем, вот вопрос, но нелогично будет выглядеть, ведь все, что могло, уже случилось.

Поднялся почти до самого верха и снова прислушался, все равно никого рядом нет.

Подошел к кромке обрыва и, не спеша, рассмотрел место, вот кровь моя, почти уже невидимая, даже капли воска от свечи видны на песке, а самой свечи нет, забрал ее кто-то. Здесь все и произошло, вон как натоптано. Сосна две нижние толстые ветки невысоко раскинула, на них я должен был висеть обгорелым куском мяса.

И висел бы обязательно, если бы не небольшой запас маны.

«Что-то все время Рыжие знакомятся со мной и моей магией прямо перед своей смертью. Место, видно, такое для них несчастливое, город Астор и его окрестности, – пришла в голову вдруг мысль. – Но это же правильно, знакомятся и сразу помирают. Зато не расскажут ничего своим уродам».

Заглянул сверху на реку, не видно никого и ничего. Скинул ветку вниз, течение медленное, здесь еще и закручивается, глубокий, похоже, омут внизу меня ждет.

Так, откуда спуститься к воде и где проводить поисковую операцию?

С правой стороны удобнее, есть небольшая отмель около берега, хорошо видно отсюда. Слева отмели не видно и чуть дальше, но, как мне кажется, там немного безопаснее будет, да еще кусты над водой нависают, можно затаиться, если первый кого увижу или услышу.

– Решено, заходить в воду слева буду.

Пришлось попотеть, чтобы спуститься, прошел по кромке воды почти под вершину обрыва. Потрогал водичку, терпеть можно, градуса двадцать два будет. Нырять буду в рубахе и портах, только мокасины сниму. Проверил фонарик на герметичность, на полуметре глубины воду держит, это уже хорошо, светит слабо, конечно. Плохо, что светило в этом месте водную гладь не просвечивает, только вечером лучи упадут на воду под самим обрывом.

Ждать до вечера не хочу, все желание пропадет, и так себя с трудом заставляю готовиться к подъему своего старого тела, моральные силы попаданца все-таки не бесконечны.

Помолясь, присел в воду, холодновато все же, долго нырять не получится и поплыл по течению, немного шевеля руками. Видимость есть на пару метров, вода не прозрачная, как в порту, но и не совсем мутная, плыву вдоль берега. Дно уходит постепенно вниз, глубина уже метра три, видна здоровая яма, намытая течением в омуте. Пока плыву вдоль берега, придется осмотреться, да сама вода уже кажется не такой холодной, попривык немного. Еще ничего не видно, ведь только рядом с собой что-то можно разглядеть. Фонарик неплохо светит на метр где-то, не дальше.

Омут, как есть, мутноватый такой, хорошо, что помню, куда примерно упали оба Рыжих. Один, получается, далековато улетел, похоже, на край омута. Зато второй должен по самому центру лежать, а мое бывшее тело должно плавать рядом с ним, если только веревка не порвалась. Хотя она крепкая была, чего ей рваться, Рыжие к таким вещам серьезно относятся, только самое лучшее всегда берут.

Зубы начинают постукивать, очень не хватает лучей светила, и еще очень страшно мне. Поднимаю голову и вижу, что под берегом есть небольшая кромка свободного места, промытого течением реки. Можно туда спрятаться теоретически, только половина тела будет лежать в воде, долго не просидишь так.

Теперь хочу проплыть по центру омута, что-то больше нет желания долго здесь оставаться, понимаю наглядно, что в такой воде найти тела можно только случайно. И очень-очень не по себе мне сейчас сделалось.

Толкаюсь от берега, десяток метров плыву не спеша, иногда поднимая голову, чтобы вздохнуть. Когда снова опускаю ее в очередной раз, вздрагиваю в ужасе. Прямо перед моим лицом виден кусок ткани, натянутый на что-то непонятное. Снова поднимаю голову и пытаюсь отдышаться, протягиваю руку в направлении, где мне показался кусок знакомой ткани и нащупываю тело под тканью.

Что это такое, мне непонятно, и я пытаюсь подтянуть его к себе, но плохо удается, эта штука сопротивляется моим усилиям сдвинуть ее с места, поддается понемногу и снова тянет меня обратно.

Так дело не пойдет, бечевку я с собой не взял сразу, побоялся запутать ее по корягам. Поэтому плыву дальше против течения, отпустив нащупанный предмет, и вскоре стою на берегу под кустами, по колено в воде.

Зубы стучат то ли от страха, то ли от холода. Скорее, сразу от всего вместе.

Разрываю упаковку бечевки, пытаюсь сделать петлю на конце, что у меня все же получается. Привязываю веревку к кустам, отпустив по воде петлю на десяток метров, жду, когда конец достигает середины омута. Плыву медленно, чтобы не промахнуться мимо цели, но в запомненном месте ничего нет, проплываю еще пару метров и вот снова кусок ткани появляется передо мной. Перебираю рукой по твердому под тканью, вскоре это твердое кончается, я поднимаю его, человеческая нога в гильдейском мокасине появляется перед глазами. Из последних сил проталкиваю ее в петлю и сразу уплываю обратно. Мне жутко оставаться на этом месте, так и видится, что покойник вот-вот утащит под воду, сомкнутся на ноге холодные безжалостные пальцы. Очень хорошо прочувствовал трагизм ситуации с поиском утопленников в воде.

Доплыл до берега в легкой панике, кажется, что мертвецы тянут ко мне свои склизкие руки. Выпрыгнул даже на берег, с шумом раздвигая ветки кустов. Стоя на берегу, я успокаиваюсь и начинаю подтягивать бечевку. Теперь мне легко это делать, твердая почва под ногами дает надежную опору. Поначалу цепляясь и пугая меня не на шутку, бечевка все же подтягивает ко мне груз. Вот я вытаскиваю ее всю и вижу под водой ногу в гильдейских портах, оголенную до колена.

Но теперь груз серьезно цепляется за что-то, поэтому мне приходится спуститься в воду, чтобы тащить за ногу, упираясь изо всех сил.

– Я больше не смогу себя заставить, чтобы повторить все это еще раз, – бормочу, весь трясясь понятно почему.

Наконец, тело поддается, я вытаскиваю его на мель под берегом. Тело в гильдейской одежде лежит на животе, одна рука, которая правая, вытянута вперед, что-то там цепляется, на руке видна веревка.

Я переворачиваю тело на спину и смотрю на свое бледное, бескровное лицо.

Это, конечно, я собственной персоной, только уже очень распухший за время, проведенное в реке.

Глава 3

Да, это самый настоящий, стопроцентный, позавчерашний я, никаких сомнений быть не может.

Под носом страшный, уже размокший ожог, последний жгучий подарок от Северян.

Но смотреть на него уже почти приятно, ведь уроды, которые жгли меня свечой, теперь лежат на дне, но еще, вполне может так быть, принесут мне немало другого хорошего, кроме воспоминаний о своей смерти.

– Ловко я все-таки приложил уродов напоследок! – в сердцах ругаюсь я.

Я сижу на берегу и смотрю на то, что лежит передо мной, что осталось от меня, такого продуманного и практичного парня, всего за половину местного года сделавшего себе отличную карьеру в Черноземье.

Но совершенно случайно перешедшего дорогу мстительному клану Рыжих уродов, как они себя называют – клану Разноцветных камней.

Называли, если точнее сказать.

– Ну, пока еще называют, но скоро некому даже так будет делать, – мне этого очень хочется.

С теми, кто оказался рядом со мной и открыл на меня охоту, я справился во многом с помощью удачи. И удачного поста наблюдения, еще настоящих крутых и бесстрашных парней – Кроса и Драгера.

Но вот те, кто остались вдали, смогли узнать все, что им оказалось нужно, чтобы вычислить мою роль в разгроме асторского гнезда и приговорить меня к страшной смерти. На самом деле выяснить мою роль в доведении Рыжих до полного цугундера совсем не трудно в Асторе, меня видели сотни горожан.

И смогли привести приговор в исполнение, пусть даже ценой смерти исполнителей.

Что не было однозначно предусмотрено в плане нападения. Нашлось и у меня, чем удивить уродов напоследок.

Я спускаюсь на мелководье, перехватываю веревку, срезаю с моей бывшей руки и подтягиваю тяжелый труп Северянина на мелководье. Он тоже прихвачен за руку, я тащу его по отмели, на нем много мусора и веток, черных и склизких, давно пролежавших на дне.

Веревка мне нужна, чтобы вытащить мое бывшее тело наверх и похоронить там, немного в стороне от каменистого склона.

«Так придется поступить обязательно, иначе не могу поступить с самим собой, с бывшим моим „я“», – думаю я.

Распутываю веревку, стараясь не касаться руки утопленника, потом мне это надоедает, и я просто разрезаю ее. Снова связываю, продеваю под мышки через грудь моего предшественника и затаскиваю сначала в кусты, перебрасываю концы повыше, вытаскиваю на более-менее ровное место, где мне придется сделать все, что нужно перед похоронами.

Вытаскиваю, поднатужившись, болт из низа живота, долго смотрю на него. Болт обычный, не бронебойный и не срезень.

Похоже, Рыжие заранее знали, что я катаюсь без кольчуги и не хотели, чтобы я быстро истек кровью. Кто-то хорошо за мной проследил и все правильно доложил этой банде уродов, а я ничего не почувствовал, странное это дело.

– Наверно, совсем издалека наблюдали. Или в трактире Сохатого позицию заняли, там на меня много народа постоянно смотрело.

Да, меня легко очень хорошо рассмотреть при каждом посещении трактира, когда я заезжаю промочить горло после дороги и на обратном пути тоже. Всего-то требуется посидеть там пару часов, если даже приблизительно знать мой распорядок доставки грузов в Сторожку. Или внимательно послушать кого-то знающего со складов расспросить, за три месяца работы снабженцем я уже довольно давно так стандартно поступаю.

«Откуда Рыжие получили исчерпывающую информацию про меня – так просто не вычислить. Здесь кого-то из крестьян подкупили или в городе том же кого-то нашли?» – понимаю я.

Стаскиваю тело вниз к подножию склона и копаю могилу, осторожно срезая верхний слой дерна. Тело лучше бы сжечь, конечно, оставлять в могиле моего двойника – вообще-то опасно.

Но сейчас я могу сделать только такие быстрые похороны, ведь разводить большой костер гораздо опаснее. Дым точно привлечет сюда Охотников, а они зададут мне хорошо понятные вопросы, на которые я опять не смогу ответить.

Через час неглубокая могила готова, еще много времени занимает снятие одежды с распухшего тела и облачение его в мои лохмотья, найденные на стоянке. Заваливаю землей могилу и аккуратно раскладываю сверху куски дерна. Через пару дней трава на нем засохнет, поэтому пятно могилы начнет очень заметно выделяться на общем фоне.

«Хорошо, что место совсем безлюдное, путешественники и грибники здесь не хотят, а от Гильдии мне маскировку не навести, как ни старайся», – напоминаю я себе.

Голышом, только в земных трусах-боксерах, стираю одежду и развешиваю ее сушиться под яркими лучами светила, вывернув наизнанку. Пройдет часок, она быстро просохнет под жаркими лучами Ариала, ее можно будет надеть уже без сильного чувства брезгливости. Болт пробил низ рубахи, дырка небольшая, а кровь в воде вся смылась. Можно прикрыть курткой и поменять в Сторожке, но потом рубаху лучше сжечь или закопать придется.

За всеми хлопотами и заботами день начал клониться к вечеру, поэтому я поспешил заняться трупом Северянина. Поднявшийся Ариал перебросил свои лучи через склон и осветил место, где он лежит. Пояс не соскочил с тела во время волочения по дну, раздуло его тоже хорошо, но уже сполз опасно низко. Сняв пояс, я забросил его на берег. На щиколотке нашелся еще небольшой дорогой кинжал в ножнах, хитро крепившихся к ноге.

«Такое добро тоже на берег, мне самому хитрое оружие не помешает», – решаю я.

Под рубахой виднеется дорогая кольчуга, несмотря на то, что я тороплюсь закончить обыск, придется вытряхивать тело из нее. Посадил его, уперши спиной к берегу, только так смог понемногу стащить кольчугу, стараясь изо всех сил.

Вещь очень ценная, будет мне хорошим напоминанием, что с Рыжими придется покончить совсем.

Добраться до Талака и там поднять власти на истребление гнезда этих уродов.

«Ну, это все в планах пока, там-то я ни разу не важный чиновник окажусь, без особых возможностей к привлечению на свою сторону местных властей», – приходится признать объективную реальность.

Когда власть в Асторе прознает про организованное нападение на чиновника моего ранга, покоя уродам нигде не будет. Тем более у них есть, чем хорошо поживиться местным органам правопорядка.

Те, кто в Гардии до сих пор делают вид, что воюют с Магами и Крысами, узнав о разгроме остальных гнезд, просто могут уйти на Север. Никаких иллюзий про отношение властей Астора у них больше не останется.

Хотя лучше бы этого вообще не допустить.

Мои личные враги мне там совсем ни к чему. Но вариантов я пока не вижу, если самому добраться до Гардии и начать вырезать Рыжих, остальные защитники города будут сильно против. Да еще противостоять без магии опытным бойцам – дело весьма сомнительное, если только Драгер не постреляет их.

– Хлопотное в общем дело, пусть уж на север уходят! – говорю себе я. – Или в Талак приплывут, теперь им нужно в одном месте держаться, мало их осталось совсем.

Кольчуга снята, труп обыскан, я с большим облегчением сталкиваю его в воду. Полежит еще немного и всплывет, как следует раздутый, потом отправится в путешествие к морю. Моюсь напоследок, после всех таких похоронных процедур и замираю на берегу, рядом с сушащейся одеждой.

Отдыхаю и достаю котелок с кашей, подкрепляюсь не спеша.

Скоро начнет темнеть, мне до Сторожки километра три-четыре топать, лучше прийти туда не в полной ночи.

Прячу нож, фонарик и бечевку в котелок недалеко от могилы, топориком рыхлю землю для нового тайника в глубине кустов, потом кладу его, присыпаю почвой и подметаю вокруг. Сердечно прощаюсь с моим предшественником и спешу выйти на дорогу. Ножны приспособил себе на правую щиколотку на всякий случай, в руке копье, одежда почти просохла, мокасины уже свои надеты, поудобнее теперь идти по лесу.

Времени у меня примерно час, чтобы придумать правдоподобную версию про нападение. И еще о том, где я пропадал эти дни, как выжил и что делал.

Скоро выхожу на дорогу, подхожу к месту смерти лошадки, где вижу полностью разделанный ее скелет.

Ну, так оно и должно быть!

Лошадиное мясо считается в Черноземье большим деликатесом, естественно, мою лошадку разделали. Как всякое другое мясо, конечно. Значит, довольно быстро ее нашли, явно не на следующий день, погоню тоже быстро пустили, вполне могут догнать загонщиков, могут еще языка какого-нибудь привести в Сторожку.

Вот он будет удивлен моим здоровым видом и румяным лицом, обязательно громко так удивится, чтобы все услышали.

– Да как ты вообще еще живой, если тебя Рыжие подстрелили? – как-то так все будет выглядеть. – У него болт в животе торчал! Мы все видели!

А у меня чистый живот и хорошо работающий мочевой пузырь.

«Ну, от его слов можно легко отказаться, мало ли, что подлый враг на меня наговаривает?» – прикидываю я.

– Дайте-ка мне побольше огня и его на часок! Пусть ответит за свою ложь!

Так его пытать станут, а он до конца будет на своих словах стоять. Останутся ко мне вопросы однозначно у моих командиров тогда. Новые вопросы к уже старым еще добавятся.

Лучше мне прийти, рассказать о своих приключениях и свалить со Сторожки, хоть к Сохатому переночевать пойти. Посижу, пивком и ресой отпраздную свое третье рождение, второе в этом мире. Может, кто на подводе поедет в сторону города, тогда с ними напрошусь.

– Хотя, ночь же скоро, никто никуда точно не поедет, – напоминаю я себе. – только крестьяне на хутора могут вернуться, но мне туда не нужно.

Хорошо бы мне отдалится от своих гильдейских подальше, ведь если приведут или на месте поспрошают как следует про меня, загонщики молчать не станут. Расскажут, что меня Рыжие точно подстрелили и утащили пытать перед смертью.

Но ведь, может быть, поиски уже закончены и все, что требуется, Гильдия уже узнала.

С другой стороны, можно смело утверждать, что меня не подстрелили, а только оглушили. А когда я очнулся, смог расправиться с обоими, нож на щиколотке ведь теперь у меня имеется.

Тогда тоже имелся, поэтому смог разрезать веревки и столкнул Рыжих с обрыва.

– Просто очередной невероятный подвиг Счастливчика Ольга! И всего-то делов!

С таким знанием про мою стопроцентную смерть у тех же заказчиков покушения мне не жить в Черноземье очень долго, если не смогу его опровергнуть, понимаю абсолютно точно.

Одна надежда на то, что загонщики все же успели уйти от Гильдии, поэтому у меня есть какое-то время, чтобы привести свои дела в порядок, а потом технично исчезнуть из Астора. Пока за месяц-два до оставшихся в Талаке Рыжих не дойдут слухи, что я все равно выжил и вполне себе здоровый гуляю по Астору.

Они точно не в курсе про чудодейственный Храм и чудеса, ему сопутствующие. Раз даже Учитель там еще никогда не был, и даже не знал его точное местонахождение.

И про мою стопроцентную смерть от болта им исполнители просто наврали. Да еще сами Рыжие так просто не оставят в покое мое чудесное воскрешение, пошлют весточку, кому надобно.

Теперь я не смогу спать спокойно, придется держать ушки на макушке, жить постоянно настороже.

– Главное, что же сейчас делать, как узнать, что в Гильдии разведали про меня и смерть мою? – и я быстро принимаю правильное решение.

Не пойду я сразу в Сторожку, не хочу рисковать. Зайдешь и пропадешь с концами, чтобы не подводить Гильдию, как ее почетный член и активный сотрудник.

Лучше в трактире дождусь кого-нибудь из Охотников, по реакции на меня попробую понять отношение ко мне живому. И как закончилась погоня, там все же легче будет удрать, чем в той же Сторожке. Нужно жратвы в трактире купить заранее, если удастся прорваться к Храму, тогда там спокойно отсижусь какое-то время.

И выпить очень хочется, по-настоящему порадоваться, что живой каким-то технологическим чудом остался.

Сказано – сделано, вскоре я подхожу к самому зданию трактира Сохатого.

У трактира стоит пара подвод, гильдейских еще никого нет в наличии, мне же проще. Спрятал в кустах около трактира копье, чтобы меньше вопросов задавали, свое оружие мои сослуживцы сразу узнают.

– Какой сегодня день? – сразу спросил какого-то возчика около его подводы, кормящего лошадь.

– Так сегодня шестой день осьмицы! – простодушно ответил он, посмотрев на мою гильдейскую одежду.

Так, конец шестого дня, значит, уже третий день, как я отсутствую. Теперь знаю, что нужно говорить.

Сохатый встретил меня радостно, решил, что я собираюсь у него в такой предвыходной вечер биться за мелкий прайс. Молотить здоровенных, непробиваемых лесорубов своими совсем новыми кулаками, полученными из Храмового принтера?

Вот наивный здоровяк!

– Пива давай пару кружек и бутыль ресы абрикосовой и сам подсаживайся! – громко провозгласил я. – За мое спасение будем пить!

Так сразу начал себя проявлять, как чудом спасенного героя.

Сохатый удивленно уставился на меня, точно, он еще не полностью в курсе нападения. Вот и проверю на нем версию моего чудесного спасения, мужик он простой, если что-то его удивит – обязательно спросит. Народа в трактире еще немного, скоро стемнеет, сегодня у Сохатого никакого аншлага не будет.

Гильдия до окончания погони будет строго молчать, наверное, вчера и позавчера никто до трактира не дошел, сразу всех в ружье подняли, ну, то есть, в копье.

– Три дня назад лошадь мою подстрелили, меня загнали бандиты в засаду! Не знаешь, что ли? – сделал я такой удивленный вид, что не поверил Сохатому.

– Ничего не знаю, с той стороны тоже за это время никого не было. Я уже сам в Сторожку собрался сходить, чтобы узнать, что там случилось.

Сохатый бросил свои подсчеты и подсел ко мне:

– Лошадь подстрелили? А ты как ушел?

– Как, как… Как настоящий Охотник, два болта руками поймал, третий палкой отбил, – повел свой рассказ я, сразу начиная как бы хвастать и преувеличивать.

– Пятеро их оказалось, может, кто еще с ними был, я не видел больше. Серьезные ребята с топорами, с двумя арбалетами, погнали меня к реке, а там уже ждали. Угадай, кто сидел в засаде?

– Не знаю я! Давай, не томи. Ты-то здесь, а засада где? Не по зубам, что ли, им оказался?

– Не по зубам! Пока я назад оглянулся, сзади по башке поленом огрели и потащили бесчувственного наверх, давай к дереву вязать. Кровники мои оказались, Рыжие уроды, сразу двое. В порту Астора заваруха была, слышал?

– Это когда Рыжих с контрабандой накрыли? Слышал. А ты тут при чем?

– Я на них в мытню написал про спрятанное добро и двоих лично сам заколол копьем, когда кутерьма в порту началась. А теперь они меня выследили, наемников взяли откуда-то и устроили правильную засаду, – пока все складно заливаю. – Давай выпьем за мою лошадку, Криту! Пала она смертью храбрых! Но защитила меня!

Я встал и поднял стопку, потом посмотрел по сторонам, на Сохатого, на посетителей и добавил:

– Всех угощаю! Вся выпивка за мой счет! Второй раз родился! Кто что хочет, пива или ресы – заказывайте! Вино в это щедрое предложение не входит, но остального без счета! Пусть хозяин останется безо всего хмельного или крепкого!

И ведь правду сказал, второй раз в новом мире я вышел их Храма, полностью обновленный. Посетители дружно меня поддержали, в трактире намечается грандиозная попойка, что еще требуется, чтобы радостно встретить наступающий выходной и порадоваться утром холодному пивку.

И продолжил:

– Ну, господа черноземельцы! Помянем мою лошадку Криту! Спасла меня своей головой от верного болта!

И началось, тосты шли один за другим:

– За мое спасение! За смерть врагов! За смерть всех Рыжих! За Гильдию! За меня, достойнейшего ее представителя!

Сохатый просто ошалел и тихонько спросил меня через час:

– У тебя денег-то хватит? Ты сейчас всех на пару золотых напоил уже!

– Точно не скажу, сейчас посмотрим, – сам-то я несильно налегаю на спиртное, пью понемногу ресу.

Вот жру за троих и овощи, и свинину, как с голодного острова вернулся.

И вытащил пояс, снятый с Рыжего. Я, конечно, заглянул в него еще раньше и все, что увидел, мне в нем очень понравилось. Судя по весу, добра в нем достаточно, чтобы скупить всю выпивку в трактире и еще останется. Раскрыл кошель, самый тяжелый и вытащил пару золота, протянул Сохатому, удивился еще тому, как быстро монеты исчезли в его лапище.

Подумал и добавил еще пару:

– Пусть с запасом будет, Рыжие посмертно всех угощают! Узнают на том свете, что гуляем на их кровные, пусть порадуются своей щедрости! – провозгласил погромче, чтобы народ знал, за чей счет пьем.

– Как ты с ними справился? – хозяин вспомнил, что я так и не рассказал самое интересное.

И самое непонятное, как я, оглушенный, смог убить двух необыкновенно сильных соперников.

– Притащили меня наверх, хотели к дереву привязать, отвлеклись на веревку, тут я одному брюхо и вспорол, – заливаю я, как соловей.

После чего, подняв ногу, показал Сохатому и всему трактиру ножны с кинжалом, даже достал его и махнул пару раз, вызывая всеобщий восторг.

Рыжих здесь никто не любит. Да вообще никто не любит на всем белом свете, кроме них самих.

– Вспороть-то вспорол, да он все равно на меня кинулся, тут я его мимо столкнул, он с обрыва на берег улетел, а там восьмую часть лиги лететь! В один конец дорога!

Выпили еще раз за такой подвиг.

– А дальше как, со вторым? Рыжие – бойцы сильные, что на ножах или по жизни, – любопытствует Сохатый.

– Второй кинулся на меня с кулаками, представь себе. Как его брат улетел, совсем обезумел, хотел меня за шею схватить и все лапы свои тянул. Я его раз десять ударил клинком по голове, он не успокаивался и все лез. Тогда схватил его за руки и бросил через себя в пропасть, знаю я такой хитрый прием. Полетел еще дальше первого, я так и не успел посмотреть, что там с ними внизу стало. Наемники услышали их крики и бегут ко мне, чтобы совсем дело закончить. Ну я сам побежал, долго бежал, потом ждал их, а они не идут за мной. Решил, что сидят в засаде и долго, целых два дня прятался. Короче, добрался до обрыва снова, там никого, только один Рыжий валяется под склоном, на маленькой глубине. Наемники то ли не заметили его, то ли не стали время драгоценное терять, короче, не полезли за ним и сбежали. Зато я целый день с него кольчугу снимал, распух он уже серьезно, едва справился, поэтому я к тебе и пришел, выпить и отдохнуть, два дня ничего не жрал толком, – все складнее у меня получается красиво рассказывать о своем подвиге.

Реса придает смелости и правдоподобности рассказу.

– Так чего к Сторожке не пошел? – удивился Сохатый.

– Думал, там меня тоже будут ждать. Представь, я двоих Рыжих прибил, теперь наемники не вернутся, пока меня не схватят, ведь без меня и тех Рыжих – они вообще не жильцы. Их оставшиеся Северяне-заказчики на куски порежут.

Тут хозяин посмотрел мне за спину и довольно кивнул:

– Вот и наши пришли.

Глава 4

Я оглянулся и увидел Конта, несколько знакомых из бывших Носильщиков и с ними еще пару молодых пареньков.

Они с удивлением смотрят на меня и, видно не знают, не знают, что сказать сейчас.

«Пора прервать эту обвиняющую тишину, – понимаю я. – Молчать мне никак нельзя в начале встречи, нужно задать для начала тон разговора.

Ну, это я сам так думаю про обвиняющую тишину, на самом деле ничего такого может и в мыслях у гильдейских нет.

– В чем дело? – громко, уверенно и радостно заорал я. – Почему я не слышу слов восторга? Про меня, своего славного Почетного Отставника? Целого секретаря первой степени? Непобедимого бойца всего Астора?

Напомнить, что я очень важный чиновник из Ратуши тоже будет не лишним, настоящий номенклатурщик для всего города.

Пока мне конкретно не предъявят, что я официально считаюсь мертвым и не докажут тоже, я собираюсь валять дурака до самого конца, другого выхода у меня просто нет.

– Ольг, живой! Я же говорил вам, что такого счастливчика так просто не убьешь! – крикнул один из знакомых Носильщиков и кинулся обнимать меня.

«Отлично, моя смерть так явно не установлена!» – понимаю я.

Остальные попозже присоединились к нему, а я с большим облегчением понял, что опасная минута разоблачения отдалилась. Или вообще пропала.

«Нет у них знания достоверного про мою смерть неминуемую!» – понимаю я.

Даже Конт подошел и радостно потрепал меня по волосам. Только новички не трогаются с места, их уже хорошо натренировали ждать команды Старших по любому случаю.

– Ну что, вы все-таки догнали этих придурков, которые приперлись под самые ворота Сторожки, чтобы напасть на члена Гильдии? – под небрежностью тона моего вопроса скрывается огромное желание хоть немного развеять завесу непонятной ситуации для меня.

– Нет, Ольг, они пришли на лодке, потом ждали кого-то около нее. В тридцати лигах от моста. Нас они срисовали сразу, довольно опытные люди оказались. Мы смогли только обстрелять их с большого расстояния, когда они отплыли к другому берегу. Похоже, одного из них мы убили и одного ранили, пока бандиты доставали легкие щиты со дна посудины и отгребали подальше, – извиняющимся тоном рассказывает мне Конт. – Представляешь, у них даже щиты были припасены! Ну очень продуманные люди! Преследовать их не стали долго, они дружно гребли, течение тоже несет лодку с хорошей скоростью, впереди нам негде переправиться на другой берег, поэтому смысла в погоне не было никакого. Они могут легко держаться подальше от нас, река становится все шире, поэтому не стали гнаться за ними до моря.

«Ага, ждали кого-то? Наверняка, тех двоих Рыжих уродов ждали, которые теперь кормят раков своими тушами. Чтобы вместе уйти после того, как меня подвесят на сосне, так у них было уговорено. Значит, наши никого в плен не взяли и не допросили, теперь меня так сразу не разоблачить», – испытываю я огромное облегчение.

– Ладно, хоть пустили кровь этим гадам, которые загоняли меня в засаду. За это большое спасибо! Но я тоже оказался готов к встрече, пустил кровь паре Рыжих, да всю ее и выпустил, – снова похвастался я и достал из мешка кольчугу утопленника.

Она блеснула качественным плетением и вальяжно растеклась по столу. Парни с интересом пощупали ее, оценили высокую надежность и суровую красоту.

– Это самые лучшие новички, заслужившие право сходить с вами в трактир сегодня? – поинтересовался я, весело рассматривая молодых.

– Да, эти парни молодцы, у них есть способность стать Охотниками, – пояснил Конт.

– Так чего же мы так просто стоим? Сохатый, хозяин! Самого холодного пива и самой лучшей ресы моим друзьям, – спохватился я. – И тащи всю еду с кухни на наш стол, сегодня Гильдия гуляет на все деньги! Ведь золота у Рыжих с собой оказалось много!

– Так ты смог убить всех Рыжих? – в голосе Конта слышится вполне обоснованное недоверие.

Хорошо понятное, кстати, для тех, кто достоверно знает, какие опасные противники эти Рыжие уроды.

– А кто еще мог мне помочь с таким делом? Пришлось самому Секретарю первой степени приземлить этих уродов с самого верха склона прямиком в воду! Это им очень не понравилось, совсем не понравилось! – продолжаю веселиться я. – А чего ты спрашиваешь? Кто здесь живой перед тобой стоит? Чьи это, как ты думаешь, кольчуга и золото, на которое мы сейчас гульнем, как следует? – продолжаю шуметь я на весь трактир.

– Подожди, Ольг, а где ты пропадал три дня? Мы же обыскали склон и берег реки, – тихо поинтересовался Охотник.

Тоже понятно, моя пропажа на такой срок удивила всех опытных Охотников. Если загонщики сидели в лодке, а Рыжие оказались уже мертвыми в воде, то от кого же я так долго бегал? Не было же больше никого, вот явно слабое место моего рассказа.

Но я уже придумал, что сказать, ведь сколько меня теоретически могли гонять загонщики – да несколько часов подряд, пока в Сторожке забили тревогу.

– Где, где! Я смазал свои пятки салом Рыжих покойников и свалил подальше! Потому что наемники начали погоню за мной! – и я пересказал, что успел поведать Сохатому.

Не знаю, поверил мне Конт или нет, но он не стал спорить и говорить, что прятаться три дня от воображаемой погони – как-то очень странно выглядит.

Для него очень странно, а для такого начинающего Охотника, как я, вполне себе нормально.

С другой стороны, зачем ему нужно занудствовать сейчас, когда впереди веселая пирушка?

Если у Гильдии появятся какие-то сомнения в моем чудесном спасении, догадаться про истинную причину моей пропажи не сможет никто в этом мире, кроме Магов. Однако они безнадежно сидят на Севере и к данному разбирательству однозначно не будут допущены. А остальные могут много чего подозревать, даже всерьез полагаться на слова наемников, но Альсу с Турином важно только то, что я сам выжил, поэтому могу дальше так же хорошо заниматься снабжением Гильдии.

Стол начал наполняться бутылями и кружками, блюдами и подносами.

Я потребовал всем налить стопки и постучал по столу, требуя установить тишину во всем зале трактира.

Народ послушно замолчал, и я выдал шикарный тост – про боевое братство и отдельных героев, смельчаков и счастливчиков, которые носят клинок на щиколотке, владеют смертоносными приемами очень эффективной борьбы под названием Шаолинь и просто родились в рубашке.

– И зовут одного из них – Счастливчик Ольг собственной персоной, прошу любить и жаловать!!!

Посетители взревели на такие красивые, в тему сказанные слова, и Охотники тоже поддержали тост. Мы славно чокнулись, разлив половину чашек и стопок, и выпили стоя за мое спасение.

– Один Рыжий оказался в броне, зато второй нет, которому я брюхо разрезал, его далеко уже унесла вода, да и хрен с ним! У другого, в броне который, вот этой самой, на поясе золота хорошо нашлось, можно на такое золото трактир у хозяина полностью выкупить! – снова похвастал я и на радостях, что Охотники приняли мои слова на веру, даже подпрыгнул высоко вверх. – Сохатый! Не хочешь продать единственному наследнику богатства Рыжих свое заведение? Заплачу хорошо, настоящим золотом!

Сохатый шутки не понял, надулся и исчез за стойкой с недовольным видом, с юмором у здоровяка явная напряженка.

Ну, а у нас продолжилось веселье, раз пива и ресы хватает всем посетителям.

Позже Конт рассказал, почему они удивились, увидев меня живым и невредимым в трактире:

– Бандиты на лодке, когда словили несколько гостинцев из луков, от досады кричали, мол, зато вашему Охотнику страшный конец пришел и нам грозились, – ухмыльнувшись, посмеялся теперь уже Мастер Конт.

– Врали, гады, они же потом поднялись на вершину склона и увидели, как я от них удираю, – пояснил теперь уже я. – Мне показалось, что они бросились в погоню, сам видел, как они начали спускаться по склону цепью за мной, поэтому я просто удирал несколько часов, пока совсем далеко не убежал. Что мне оставалось ловить с маленьким ножом против топоров и арбалетов? А они, оказывается, не стали рисковать долго за мной гнаться, поэтому смогли спасти свои жалкие задницы, ладно, что хоть не все. Если бы бросились за мной в погоню, вы бы их взяли без проблем. Ну, не совсем дураки оказались эти черти поганые, прислужники Рыжих уродов.

Я уже понял, что Охотники не стали искать следы, которых нет на самом деле на спуске склона, зато сразу же пошли за наемниками. И теперь вряд ли кому-то понадобится тратить силы и время, заниматься тем, чтобы установить полную картину произошедшего в тех местах.

Трофеи с Рыжих все видят, наемников тоже хорошо разглядели, я как-то многовато бегал по округе, но это же не преступление какое. Так ориентироваться в лесу, как настоящие Охотники я и близко не могу, поэтому можно сослаться на то, что просто заблудился потом, если дело до серьезного допроса дойдет.

Сейчас не стал признаваться, потому что не хочу, вот и все.

Пьянка продолжается набирающим обороты весельем, наш стол оказался в центре внимания. Я же, на радостях, что пока неминуемое разоблачение откладывается на неопределенный срок, фонтанирую тостами, шутками и приколами, щедро делясь с посетителями тем, что услышал на тренировках в местном средневековом спортклубе.

Потом, быстро как-то устав, явно перенервничав сегодня за день, попросил ключи от номера у Сохатого. Поднялся наверх и завалился спать, как следует заклинив засов. Пару кувшинчиков с пивом я тоже не забыл прихватить с собой на утро.

Утром, проснувшись с сушнячка, поправил здоровье около окна, поглядывая на улицу и задумался, вспоминая поведение Охотников, их слова и жесты. Но быстро заметил себе, что двойного дна нигде не почувствовал. Все парни оказались по-настоящему рады и даже Тильс, старый поклонник Ланки, оказавшийся в этот раз в компании, поздравлял меня со спасением вполне искренне.

– Да и чего нам теперь делить с ним? Пусть забирает хитрую девицу с ее папашей в придачу! – щедро махнул я рукой.

Подтянул к себе ремень с утопленника и начал тщательную проверку кошелей и кошелечков, во множестве свисающих с широкого кожаного пояса. Вчера я успел заглянуть в один, самый большой и, увидев там кучку золота, не стал отказывать себе в желании отпраздновать свой новый день рождения.

Настоящий день рождения, который только три дня тому назад у меня случился в новом мире.

Хорошо получилось, погуляли на славу, заодно мою версию спасения уверенно расскажут в Сторожке Конт и все остальные.

Что теперь Сохатый скажет: на сколько напили вчера в трактире гости?

Из большого кошеля выгреб еще четырнадцать золотых, нормальный такой приход. Из кошеля поменьше – серебро, тоже полный оказался и еще из одного – медь.

«Ну, Рыжие уроды – во всем уроды, никому никогда лишнюю медяшку сверху не дадут, все под расчет с собой носят. Теперь в своем аду переворачиваются на вертеле, чувствуя, как весело их денежки пропиваются хорошими людьми и лично мной, карающим ангелом для всех хитрожопых уродов из клана Разноцветных камней», – снисходительно размышляю я.

– Это, наверно, командировочные для тех двоих Рыжих, которым они больше не понадобились. За шхуну рассчитаться окончательно и на всякий случай.

Вот последний, самый мелкий кошель, еще и сзади носимый, от любопытных взглядов подальше, меня здорово заинтересовал. Хитрый такой, на двойной застежке, однозначно, для самого дорогого товара предназначен.

И, точно, из него я вытряхнул пару алмазов. Таких примерно, как у меня в тайнике лежат.

Проверил, полностью заряжены. Да, получается, один утопленник точно оказался Магом.

«Вот он удивился, когда я их явно магическим ударом в воду отправил, но ничего сказать уже не успел!» – понимаю я.

– Или тащил кому-то эти камни, кто сам по жизни Маг. Или кто-то ему зарядил камни, только для чего они ему, если он сам не Маг? Наверно, такие полностью заряженные им с Севера остальные Рыжие присылают, здесь-то негде их заряжать целиком.

Впрочем, мне на такую загадку вообще все равно, буду я еще ломать свою голову над их делами. Маги у Рыжих, наверняка, есть в каждом гнезде, может даже не по одному, но вряд ли очень сильные.

– Оказались бы сильные, я бы это прочувствовал на своей шкуре гораздо быстрее.

Хотя и так прочувствовал тот мой предшественник, что лежит в скромной могиле над рекой Протвой.

Спрятал все добро, допил кувшинчик и, приготовившись к тому, что внизу могут все же начаться какие-то проблемы, начал спускаться, сильно не шумя. Прислушался к эмоциям, тоже тихо, ничего особо заметного не чувствую.

Внизу обнаружился Сохатый и пара постояльцев, поправляющихся пивом.

– О, живой! – обрадовался хозяин. – Ваши вчера едва смогли на своих ногах уйти, держались за друг дружку под конец, так с песнями в Сторожку и ушли.

– Такие же наши, как и ваши, – заметил я ему в ответ, совершенно справедливо, кстати. – Хорошо погуляли ведь.

– Выпили вчера все пиво, всю ресу, одно вино осталось, – похвастал Сохатый и позвал меня к себе за стол.

– Подходи для расчета, я тут с утра считаю, – добавил он.

– Ты не забудь скидку дать, да побольше. Сам же кричал, приходи народ веселить, стол и номер бесплатно будут, – напомнил я хозяину старое обещание.

– Тебе, конечно, скидка будет. Гостям вот твоим я ничего не обещал, – обидно заржал Сохатый, как носорог какой-то.

На его голос выглянули из кухни крепкие повара, но, увидев, что дракой не пахнет, скрылись обратно.

– Все равно оптовую скидку давай, – даже не думаю сдаваться я.

– Скидку ему? А то, что ничего не осталось в погребе? Меня сегодня все эти лесорубы по бревнышку раскатают, если пива не будет. Ну, какого хрена ты вчера так разошелся, Ольг? Выставил бы пару раз пива всем, и все на этом.

– Эх, Сохатый, хоть и хороший ты мужик, а не романтик все же. Вот спасся бы ты чудом и своей удалью, поднял бы денег хорошо со своих заклятых врагов, тогда бы понял меня. Давай уж, чего ты там насчитал, пень деревенский!

На бересте оказалось много всего, я не стал разбираться и уставился на итоговые цифры.

Пять с половиной тайлеров – очень солидно по денежке, хорошо, что народа не так много в трактире сидело.

– Реса, наверно, дорогая вся ушла? – догадался я, а Сохатый ехидно кивнул головой.

– Я вчера четыре отдал, вот тебе еще один тайлер, остальное – скидка, – отрезал я.

Ну, Сохатый даже не стал спорить, чему я весьма удивился, явно я него теперь в авторитете.

– Небось, подводу еще ночью отправил за пивом? Бедным тут притворяешься, – продолжил выпытывать я у хозяина. – Когда у тебя такие продажи не в осьмицу были?

Сохатый спорить не стал, забрал монету и недовольно пробормотав:

– Это уже не твое дело, Ольг, – выскочил на улицу и свистом остановил выезжавшую подводу.

Подбежал к вознице и отдал деньги ему сразу же.

– Ага, в город за пивом едет!

Это мне по дороге, да еще безопаснее так будет. Я тоже подхватился, взял мешок и побежал следом, иду рядом некоторое время, слушая наставления хозяина возчику, чего и на сколько купить.

И видя, что денег не хватает Сохатому на полную закупку, посетовал хозяин на такое дело, вмешался в разговор и предложил добавить своих денег, чтобы подводу зря полупустой не гонять.

Хозяин посмотрел недоверчиво. Но отказываться, конечно, не стал, сказал, что для полного счастья не хватает двух тайлеров.

– Вот, держи, – я нащупал в кошеле пару монет и сунул Сохатому в лапу.

– Да, копье мне дай в дорогу, обратно с подводой отправлю, – вспомнил я про свою безоружность.

– Зачем такому крутому герою какое-то копье? – заржал Сохатый, настроение которого сильно улучшилось сразу же. – Он же всех голыми руками раскидает!!! Гы-гы-гы!

Но к трактиру бегом побежал, сказав возчику пока остановиться.

Спрятанное в кустах гильдейское копье я светить не стал, чтобы все оказалось по легенде, что я был совсем безоружный. Сохатый сгонял за своим копьем и закинул его почти до меня, чтобы далеко не бегать.

– Какой здоровяк, метров на восемьдесят метнул. На олимпийский рекорд, наверно, – поразился я.

Но пока без Древней Греции тут народ живет и поэтому мифы не читает, Олимпиады не проводит никакие.

Забрался на подводу сзади, поделился с возчиком пивом, чему тот сильно обрадовался, ибо после вчерашнего загула по поводу моего спасения чувствует себя тоже так себе, и мы поехали в свой город.

Скоро доехали до поста Гвардии, подводу Сохатого пропустили без оплаты. Парни скинулись денег еще на один бочонок для себя возчику. Я с ними поболтал, рассказал свою историю чудесного спасения и, оставив сильно впечатленных моим великим подвигом служивых позади, снова залез на подводу.

К обеду показались не внушающие почтения стены Астора, к невзрачному виду которых я уже привык.

В воротах меня сразу в сторону отозвал Брон, пошевелив понятно пальцами, озадачил меня известием, что искомый мной Редкен с караваном астрийских купцов вчера в город въехал. Дома меня не оказалось, никто не знает, где меня искать, чтобы сообщить такое известие.

– Понятно, спасибо на добром слове, – я украдкой пересыпал пять трофейных серебрушек в ладонь старшине и добавил шестую – гонцу.

Чего теперь серебро экономить, когда жизнь кажется вечной?

– Старшина, есть у тебя пара мальчишек последить за Редкеном? Заплачу по серебряному дану каждому вечером сегодня, – пришла мне в голову здравая мысль, как обезопаситься от внезапных проблем и отверстий в своем драгоценном теле.

Кому, как не старшине Стражи про таких мальцов знать?

Грита серьезно побаивается Старшего охранников, а я ей пообещал не пускать на самотек данный вопрос. Вот и не пущу с помощью того же Брона.

– Как не быть, – улыбнулся в усы старшина. – Сынок мой с приятелем посмотрят за ним. Где они остановятся – я знаю.

– Вот, пусть приходят ко мне вечером, что интересное узнают, еще выдам премию, – посулил я старшине и откланялся, ибо дел еще много у меня.

Пора мне объявиться и дома, и в «Лисе», и в мастерской, и у Водера.

Да еще в Ратуше по мне соскучился секретарь Бромс с присными своими секретарями, наверное.

Зашагал по нагретым улицам и вскоре добрался до мастерской. Крип, Трон и остальные трудятся в поте лица, я не стал мешать рабочему процессу и пообещал прийти завтра с утра. Водер тоже пашет у горна, я ему пообещал то же самое.

Гриты дома не оказалось, я оставил вещи, проверил тайник, с которым все в порядке, переоделся в самый приличный костюм и отправился искать певицу, которая нашлась в «Лисе» и, конечно же, как всегда очень вкусно обедает.

В этот раз девушка неподдельно обрадовалась моему появлению, что я жив и здоров, ведь новость о том, что я пропал, а моя лошадка найдена убитой, дошла до нее сегодня утром от кого-то знакомого из Гвардии.

«От Генса, наверно, он к начальству относится и папаша у него один из главных людей в Гвардии», – понял я.

Надо же, Гильдия сразу поставила в известность Ратушу, что совершено нападение на важного секретаря, и уже пошли по окрестностям столицы приказы об усилении несения службы, розыске и задержание всех подозрительных и наказании виновных.

Родная почти бюрократия серьезно реагирует на такое подлое посягательство на жизнь чиновника, ответственного за снабжение Гильдии. Весьма радует, что ценят и защищают вашего покорного слугу, хоть и посмертно фактически.

Пообедал со своей милой, выпил вкусного пивка, на радостях мы завалились на новый матрас дома и занялись всякими интересными штуками. Грита соскучилась по человеческому теплу и успела огорчиться утром, потом обрадовалась в обед, поэтому ведет себя очень настойчиво, пока не выжала меня до капельки.

После сеанса любви мы поспали, а вечером отправились с охраной в трактир, опять с теми же мужиками.

Блондинчик уже не старался меня как-то подколоть, я ведь непобежденный местный мастер, который больше не собирается выходить в круг, а учит лучших бойцов города. И вообще в авторитете серьезном, со всеми гвардейцами в приятелях закадычных.

В трактире порадовался встрече с парнями из бойцового клуба и обещал завтра провести занятие, на котором рассказать, как расправился с двумя очень сильными соперниками. Притом, обязательно наглядно показать бросок, который отправил полетать одного из Рыжих, согласно моей непоколебимой легенде.

А также доложить, что очень хорошего можно найти у самого плохого человека или нелюдя, если тщательно обыскать его труп, такое тоже подробно расскажу.

Нужно свою версию произошедшего всему городу предъявить, как будто мне совсем нечего скрывать.

Вечер прошел на отлично, после гибели и нового возрождения я стал очень ценить такие минуты среди своих приятелей и учеников. Потом, когда Грита рано уснула, я долго лежу и смотрю в темный потолок.

Сын Брона с приятелем, деловые восьмилетние пацаны, ждали нас у дома и сделали мне настоящий втык, что я не сказал отцу про трактир, где меня можно найти, а они поэтому потеряли немало ценного времени на ожидание.

Грита прямо засмеялась, когда услышала, как совсем мелкие парнишки мне выговаривают, они даже засмущались от ее серебристого смеха.

Редкен пока никуда не выходит, встречи его нанимателей проходят в трактире, но парни приметили одного местного жулика, с которым Старший зачем-то уже встретился.

Этот же жулик засветился рядом с нашим домом, кинул взгляд, подойдя к воротам, и ушел.

Отсыпал парням обещанную плату и выдал премию, попросив завтра так же присмотреть за Редкеном и жуликом. Проводить того до дома, где живет и узнать, кто такой, чем криминальным вообще здесь занимается.

Придется вызывать тяжелую кавалерию, моих суровых приятелей-крошителей. Подсыпать им деньжат и получить нужную информацию, пусть снова путем сурового допроса с членовредительством. Если жулик присматривает пути, как добраться до меня или Гриты, то Редкен может оказаться посредником от купцов, или даже исполнителем, скорее всего, именно от Рыжих уродов.

Хватит допросить с пристрастием одного жулика, чтобы понимать, откуда ветер дует и чего ждать. Меня должны были убить еще три дня назад, поэтому здесь, скорее всего, охота только на одну Гриту ведется. Мало ли я чего ей рассказал в постели, теперь невольной сожительнице-свидетельнице.

Да, вполне возможно, просто захотели отомстить за поругание чести клана Разноцветных камней, да еще такое страшное, у всех горожан на глазах случившееся. Когда раздетые трупы увезли на повозке и потом скинули с обрыва в море, чтобы не возиться с могилами и показать отношение Ратуши к преступившим закон нелюдям.

«А ведь меня уже реально убили. Что-то я стал об этом забывать, привыкая быстро к новой жизни», – говорю сам себе.

Черт, только выпутался более-менее на время из ловушки Рыжих, как очередная канитель снова разворачивается.

Обнял свою нежную подругу и сразу уснул.

Глава 5

Следующим утром, проснувшись пораньше, я собрался, прихватил с собой трофейную кольчугу, позавтракал с Клоей и ее мужем и вышел на улицу. Трон идет со мной и вводит меня еще по дороге в курс того, как обстоят дела в нашей, с ним теперь тоже, мастерской.

Все оказалось неплохо и даже отлично, кроме одного – выдавать и арбалеты, и подводы у мастерской не получается одновременно. Не хватает рабочих рук, не просто рук, а умелых и производительных.

Придется делать разумный выбор – делать маленькие арбалеты по девять золотых или огромные подводы по восемь. Арбалетов требуется выдать еще сто шестьдесят штук за три месяца, по подводам появилось три заказа, тоже очень срочных.

Крип склонялся к своему привычному делу – просто мастерить телеги, отложив производство оружия для Гвардии на потом и немного сорвав план выдачи стратегического заказа Ратуше.

Трона такие мысли хозяина мастерской явно беспокоят, но права решающего голоса у него нет, поэтому он делится со мной наличествующей проблемой.

Да, налицо явная политическая близорукость мелкособственнического и несознательного хозяина мастерской.

Примитивный позыв к знакомому и родному делу, максимально привычному. Которое всегда прокормит и согреет, в отличии от непонятных последствий капризного городского заказа.

«Антигосударственная почти деятельность – подрыв обороноспособности города в такие трудные времена», – правильно понимаю я.

– Скоро за такое деяние расстреливать будут на городском валу, помяните мои слова, – говорю всем работникам мастерской.

– Обломать город с архиважнейшим заказом для силовой структуры, значит – потерять очень нужную репутацию и кучу денег в будущем, – еще раз повторяю для всех.

Я готов пойти на крайние меры, чтобы вернуть Крипа на прежнюю орбиту разума и понимания. Наглядно и подробно объяснить ему разницу в таких никак не сопоставимых вещах:

– Огромные деньги, тысячи и тысячи тайлеров от города и наилучший налоговый режим благоприятствования! Полная поддержка во всех начинаниях от Ратуши и всей власти вообще! А три потерянных частника – это просто три частника, не имеющие никакого влияния! И потеря прибыли в девять золотых, в самом лучшем случае, – терпеливо объясняю я своему компаньону.

Но Крип впал в ступор и упорно бубнит про заработанную репутацию честного производителя подвод, которую он не собирается терять. Бывает такое с людьми, которые за ворохом забот и ежедневных дел совсем не видят стратегической перспективы развития.

Пришлось жестко прижать моего совладельца в углу и, оставшись один на один, объяснить ему, чем таким пахнет срыв городского заказа. Я пригрозил вообще национализировать мастерскую в пользу города, если он не плюнет на свои любимые изделия.

– Выбирай: или ты работаешь в своей мастерской, или смотришь на нее с улицы!

– А как же эти три подводы? – вскричал диким голосом Крип и получил ответ, что придется делиться.

– С кем делиться? – снова вскричал мой компаньон. – С городом, что ли?

– Нет, городу все это не интересно! Только с нашими соседями, которые очень просели из-за того, что наши подводы оказались продуманнее, меньше весят, и перевозят солидно больше груза, избавились от детских болезней предыдущей конструкции, – терпеливо, как маленькому ребенку, объясняю я.

Не стал откладывать наглядное убеждение правильным примером, жестко взяв Крипа за руку, довел его сразу же до наших конкурентов.

Как он ни вырывался, кстати, мужик он очень крепкий сам по себе, но и я теперь необыкновенно силен, своим убеждением и тяжелой рукой.

Соседи оказались поражены нашим появлением, даже сделали гордый и независимый, но, как сразу же оказалось, весьма бедный вид.

В большой мастерской стоит в ремонте всего одна телега и больше нет ничего, ни одного заказа, поэтому крыть наши крутые козыри прежде заносчивому хозяину совсем нечем. Я предложил построить три подводы вместе, поделив прибыль в разумном соотношении, ему, как производителю – две трети прибыли, нашей мастерской, как обладателю крупного заказа – одну треть.

– А в будущем вообще больше не конкурировать, объединить усилия и еще выкупить третью мастерскую в пригороде, чтобы не мешала работать и зарабатывать друг другу хорошие деньги, – так и объявил нашу будущую стратегию.

Хозяин конкурирующей фирмы оказался все же нормальным по своей сути бизнесменом и не стал глупо отказываться от совместной работы и прибыли. Он начал было раздуваться по своей привычке, как жаба, на такое предложение, но услышав про целых три уже имеющихся заказа, притом за восемь с половиной золотых каждый, все же решил не гневить судьбу.

И мы быстро ударили по рукам.

Занять простаивающий сарай и своих недовольных жизнью работников выполнением большого заказа ему все же очень хочется, да еще долго думать и как-то торговаться я ему не дал, жестко огласив шикарные условия сотрудничества. Теперь вопрос выживания и грядущего банкротства отошел от его мастерской на какое-то приличное время.

– А то ведь и правда разоришься, уважаемый! Такие выгодные предложения отвергать нельзя! Судьбе вызов бросать!

Потом я усадил Крипа на улице, около нашей мастерской и подробно разжевал ему, что приоритеты требуется ставить правильно, как бы ему ни хотелось строить новые, сильно улучшенные мной и Троном подводы всю свою оставшуюся жизнь.

– Если ты сорвешь городской заказ, не поздоровится нам всем!

– Ведь, чтобы выдать три штуки тележных изделий, всем придется пахать, не разгибаясь, двенадцать дней, занимая все место в сарае и в итоге заработать по три, а то и два с половиной золотых с каждой подводы, то есть восемь-девять тайлеров всего чистыми за полторы осьмицы напряженного труда!

– За это же время при нормальной работе без каких-то особенных переработок мастерская может выдать сорок арбалетов и выполнить в общей сложности две пятых городского заказа. Заработав при этом минимум двести золотых прибыли, отладив еще больше производство и создавая себе репутацию надежнейшего помощника города в глазах всего Совета Капитанов, – разъясняю я упертому компаньону.

– Девять золота за авральную работу, за двенадцать, а то и пятнадцать дней или двести тайлеров за то же время, без напряга и штурмовщины! Ты понимаешь разницу, Крип? Пойдем-ка, сходим к Водеру, я тебе по дороге еще расскажу о подводных камнях в нашем нелегком деле.

Водер тоже работает на износ, выковывая арбалетные луки, понемногу повышает уровень качества при устраивающей нашу мастерскую производительности и цене. Кузнец стал настоящей находкой для нас, он любит делать новое и не боится экспериментировать. Сам он занимается луками, не подпуская подмастерьев, они куют болты и уже сделали несколько козьих ножек.

– Радует, что все готово, – сказал я. – Теперь пора провести натурные испытания наших арбалетов.

– Что готово? – не понял Водер. – Какие еще испытания? О чем ты вообще говоришь, Ольг?

– Я договорюсь на завтра со стрельбищем Гвардии на пару часов, чтобы провести испытания. Стрелять будем втроем, я, Крип и ты, со стороны гвардейских тоже попрошу поучаствовать пару знакомцев, достаточно влиятельных людей там. Сделаем по пятьдесят выстрелов, проверим луки, тетиву, ложе и пробивную способность болтов. Водер, есть у тебя какое-нибудь железо, чисто для имитации брони. Постреляем по нему бронебойными болтами и обычными.

Мастера заметно приохренели, зачем такое делать? Никогда такого не было и вот опять?

– Зачем, зачем? Чтобы посмотреть самим и дать пострелять будущим стрелкам, проверить, как сказывается пятьдесят или сто выстрелов на состоянии арбалета и его натяжных частей, достаточно ли крепкое получилось ложе и соединение его с луком. Будьте уверены, ремонтировать придется все сломанные арбалеты именно нам. Поэтому необходимо проверить все и получить отзывы стрелков, чтобы гвардейское начальство и даже нужные люди в Ратуше видели, что с нами можно иметь дело. И нужно только с нами его и иметь…

– Ремонт, конечно, будет делаться за деньги Города, – заметил я, видя, что такая передовая слишком идея совсем не пришлась по вкусу мастерам, – но, если арбалеты будут выходить из строя после двадцати-пятидесяти выстрелов, то придется делать это бесплатно. Другое дело, если ресурса изделия хватит на сто-сто пятьдесят, а лучше – двести выстрелов. Тогда ремонт и замена износившихся деталей – только за счет города. Еще и на ремонте хорошо заработаем, и всегда будем зарабатывать. Да вообще – на всем заработаем и станет незаменимы для Совета.

Мужики все так же недоверчиво смотрят на меня.

– Что, сами удивлены? Никто такое обслуживание не предлагает? А мы предложим и будем зарабатывать на производстве, ремонте и поставках сопутствующих товаров, тех же болтов и козьих ножек. Хорошо бы и тетиву делать самим в городе, а не заказывать из Бейств, не зависеть от сроков доставки. Этим я тоже займусь. Есть у нас пара штук мне для образца?

– Найдется, – ответил Крип, приходя в себя.

– Вот и хорошо, пройдусь по лавкам сам лично и попробую заказать побольше.

– Завтра будьте готовы к походу на гвардейское стрельбище, – продолжаю я. – Водер, что показали твои исследования по упругости и гибкости стали для луков?

Кузнец опять почесал голову, ведь такой жест неизменно приводит его в состояние готовности говорить:

– Да, подобрал хороший сплав и закаляю сталь, я сам проверяю, два дана раз согнул и отпустил, дуга хорошо выдержала эту нагрузку.

– Сто тридцать раз, говоришь, это отличный результат. Но нужно больше, четыре дана раз проверить ее так же. Можно не за один раз, конечно, хоть за осьмицу! – говорю, заметив, как вытянулось лицо у кузнеца. – Крип, я приду на работу после обеда.

С этими словами я откланялся и поспешил в Ратушу.

Знакомые гвардейцы на входе уже знают, что я недавно пропал, а лошадь найдена застреленной, поэтому шумно порадовались моему появлению целым и невредимым. Постоял с ними, узнал, чем город живет, похвастал, как смог спастись, и направился к Бромсу.

Секретарь Бромс не то, чтобы мне обрадовался, но его тоже весьма интересует история моего чудесного спасения, оказывается. Прямо так и насел на меня с направляющими рассказ вопросами.

Я с неким для себя огорчением понял, что весь город, все главные в нем люди уже в курсе нападения, поэтому весьма возможны серьезные проблемы в будущем. Когда придут новости из Талака, где я буду считаться совсем-совсем мертвым, причем очень настойчиво именно мертвым и похудевшим из-за большой кровопотери.

А никак не радующимся жизнью в Асторе, довольным и немного даже поправившимся по весу.

А если найдут могилу, где лежу я, то они начнутся сразу.

«Ничего не закончилось на самом деле, мне придется снова хлопотать, чтобы оттянуть неминуемое разоблачение», быстро доходит до меня.

Я также по инерции требую хорошую комнату для кабинета, донимаю чиновника согласованием списков отсутствующего товара, но моя паранойя уже выдала мне четкий сигнал, что Бромс почему-то не поверил в мою историю счастливого спасения, а теперь всерьез заинтересовался, зачем это мне требуется врать ему в глаза.

Ничего мне не сказал о подозрениях, но сам серьезно задумался.

Похоже, что умение, сходное с умением погибшего Понса, имеется и у него тоже.

И вот прозвенел первый звоночек, что я неискренен в рассказе о своем спасении. Что сильно вру и все оказалось совсем не так, как я рассказываю ему и всем остальным. Что есть какая-то темная тема в моем спасении, а я про нее упорно молчу.

«А что за тема? Да то, что предал Астор и пошел на сотрудничество с врагами города! Этого вполне хватит для начала расследования», – сразу же загрустил я, не подавая, правда, такого вида перед вторым Секретарем.

Складывается реально опасная ситуация, поэтому мне придется что-то решать прямо сейчас.

Вежливо попрощавшись со вторым Секретарем, я вышел из Ратуши, перекинулся парой слов с приятелями, договорился, что в следующие выходные так же соберемся в «Лисе и Журавле».

Быстро дошел до своей комнаты и растянулся на матрасе, пользуясь тем, что Грита с Клоей проводят очередной кулинарный мастер-класс на кухне и даже не заметили моего прихода.

Мне пора очень серьезно подумать, что делать. И как жить в сложившейся ситуации?

– Пора признать, что обмануть совсем по легкому всех не получилось, как прошло с тем же Сохатым или Корном, – говорю я себе.

Если они поверили в мой рассказ. Что тоже не факт, просто не стали со мной спорить, а начальству свои сомнения все же обязательно расскажут?

Сейчас главная улика против меня – мое тело в могиле, которое гильдейцы найдут без проблем, если только появится хоть малейшее предположение, что со мной и моим спасением что-то нечисто выходит.

Только такое даже не малейшее, а вполне себе уверенное мнение уже появилось в голове всевластного Секретаря.

«Да, все быстро найдут, как только посетят склон на берегу Протвы и обратят внимание на прямоугольный участок подсохшего дерна», – признаю я.

Бромс, наверняка, и стал в Ратуше тем, кем стал, во многом благодаря тому, что обращает внимание на свою интуицию и такие явные нестыковки в рассказах с откровенным враньем. Таким образом сливал врагов и подтягивал своих людей, понемногу создавая свою личную преданную структуру вокруг себя.

– Я же, абсолютно точно, не его человек, а, скорее, его нахальный антагонист, – приходится признать самому себе.

Очень не в тему нахальный!

Поэтому он точно не забудет о моей лжи и займется поисками доказательств того, что я скрываю. Труда такое дело для него особого не составит. Вряд ли возможно, что он может отдать приказ по скошу в Сторожку осмотреть склоны холма на берегу Протвы прямо сейчас, именно по своей инициативе, повода такого еще нет, но – это только сегодня.

Сегодня вечером он задумается о моей лжи и обязательно придет к очень плохому для меня итогу.

А вот завтра такой приказ уже окажется вполне возможен. Смотря, кого именно, он оповестит о странности в моем спасении, возможно, свое более высокое начальство.

Ту же Гвардию через ее командиров вполне может привлечь.

Мыслительный процесс в голове высокопоставленного и умного чиновника дойдет рано или поздно до возможности моего разоблачения. От нее он точно не откажется, как я прочитал в его сознании.

Что может меня выдать? Начинаю перечислять себе вполголоса:

– Первое – мое тело в могиле. Это сто процентов прямая улика, с которой никак не соскочить в случае такого обнаружения.

– Второе – тела Рыжих в реке. Это вряд ли. С одним все произошло ровно так, как я и рассказываю.

– Второго требуется еще найти. А то, что я приврал, будто зарезал его – вообще не такой серьезный проступок для меня. Просто приукрасил случившееся и все дела, а по-настоящему тоже столкнул в воду с обрыва, что будет сразу ясно.

– Да еще найти его в реке здесь особо некому, нет тут водолазов или боевых ныряльщиков. Тем более он уже давно уплыл к морю, еще больше раздутый и уже без кольчуги.

– Мои красивые рассказы на какое-то серьезное преступление явно не тянут.

– Третье – деньги в моем тайнике. Там слишком много золота, чтобы я мог сказать, что забрал его в Кассе. А откуда оно, я не смогу объяснить и даже наврать не получится. Такой запас золота откровенно попахивает тем, что я точно на кого-то из врагов Астора работаю. И само золото на подкуп других горожан мне прислано.

Потянется цепочка к полностью пустым тайникам в усадьбе Рыжих и пропавшей связке ключей у Старшего именно после того, как я его поднял со дна морского. Хорошо, что в Страже все прямо полностью разворовали, поэтому можно смело ссылаться на это обстоятельство. Связку я тоже благополучно утопил рядом с ларцом, теперь прямые доказательства не найти, если я сам не расскажу об этом.

Только под пыткой все возможно, хорошо, что до этого еще далеко.

Но вот слишком много обнаруженного золота в тайнике позволит думать чиновникам, будто я работаю на кого-то еще.

А это может оказаться только Астрия или Север, других вариантов нет, Сатум, откуда я как бы пришел, никому не интересен в этом плане. И ему Черноземье тоже.

Чиновника моего высокого ранга и приятеля самого Капитана Кройнца не будут трогать без весомых доказательств.

Но деньги, алмазы, даже те два, что у меня сейчас с собой, а главное – мое старое тело в могиле, всего этого хватит вполне для моего полного разоблачения. Чтобы поспрошать с усердием и старанием, с долгими горячими и прижигающими процедурами.

Предложат ли мне потом сотрудничество, чтобы использовать мой потенциал, как Мага?

«Трудно сказать. Не уверен вообще. А раз нет уверенности в завтрашнем дне, требуется дела делать прямо сейчас, улики прятать и прочее именно сегодня, пока не стало поздно уже завтра», – решаю я.

Поэтому мне больше нельзя сидеть в городе, придется срочно арендовать лошадь в конюшнях, как вполне часто практикуется и быстро смываться из города с золотом и камнями, пока меня активно не ловят. А ловить меня пока и не будут, сейчас нет весомых оснований, процесс активных размышлений на такую тему в голове Бромса только начался.

Моя задача на сегодня, чтобы все подобные основания исчезли, когда завтра заинтересованные люди дернут за ниточки своей власти.

Я вскрыл тайник и пересыпал все золото в мешок, чтобы оно там не звенело – замотал его в одежду, переоделся в гильдейское и вышел на кухню. Клоя с моей подругой на минуту оторвались от процесса готовки, выслушали, что я уезжаю ради блага города и всех его жителей на один-два дня, не обратили особо внимания на мои слова, снова увлеченно начали что-то помешивать и подсыпать в кипящий в очаге котел.

Ясно, женщины в творческом процессе, ничего не видят и не слышат, оно даже к лучшему.

Быстро договорился в конюшнях на лошадь по служебной надобности, сказал записать на Гильдию ее аренду со всем необходимым, как обычно делаю. Оседлал снова спокойную кобылку, взнуздал и направился к мастерской.

Пока Крип с компанией балуют новую лошадку и угощают, чем нашлось, вспоминая при случае прежнюю Криту, я собрал все, что мне необходимо для новых хлопот с моим бывшим телом.

Нашел лопату, пару мешков, топор, пилу, побольше веревок, плотную рогожу, в общем, забрал все, что увидел. Еще горючую жидкость в глиняном кувшинчике прихватил на всякий случай. Смотал все в сверток и привязал к седлу, попрощался с народом, объявив, что завтра пока не стреляем с гвардейцами, чтобы готовились еще через день к назначенному мероприятию.

На воротах снова спешился, отозвал старшину, который и так, едва меня увидев, сразу отошел в сторону. Уже вырабатывается у служивого нормальный такой партнерский рефлекс на мое появление, когда постоянно пахнет серебром.

– Брон, вызывают по службе в Сторожку, сегодня меня не будет вечером в городе, поэтому держи пару серебра, сам передай сыну. Если премия положена, завтра все выдам. Пусть продолжают следить за наемником.

Старшина стражи молча убрал монеты, кивнул и вернулся к своим подчиненным.

Выехал через ворота и поскакал навстречу судьбе. До Сторожки я добрался только следующим утром в итоге.

Пока доехал до места своей смерти, пока раскопал уже изрядно попахивающее, свое бывшее тело, надел на него мешки, куда наложил камней, как следует обвязал их веревками. Потом завернул в рогожу и ее тоже плотно обмотал по кругу.

Теперь камни не вывалятся из мешков быстро, а тело внезапно не всплывет, разрушая мою легенду.

А там дальше уже и опознавать станет нечего.

Лошадка стоит привязанная в сторонке и нервно прядает ушами, пока я стаскиваю тяжеленный кутуль к реке и, спустив в воду у берега, провожаю на далекую глубину, придерживая, пока он набирает воду.

Так я похоронил уже второй раз бывшего себя, только теперь в речной воде. Здесь такие похороны считаются совсем плохие послесмертием, но выбор у меня очень невелик.

Я, конечно, стал уже таким заметно черствым человеком, не проронил ни одной слезинки над своим бывшим телом, с которым мы так неплохо прожили эти месяцы. Да еще стали настоящими Магами, что вообще невероятно!

Оставлять свои следы, которые найдут умелые следопыты и которые приведут их к новой могиле? Не в этой жизни!

Осталось только очистительный огонь попробовать со своим телом, как всякие викинги поступали, но уже тоже не в этой жизни, надеюсь.

Спрятать тело в земле я не рискую, сжигать на костре тоже не могу позволить себе, хотя очень хочется.

Мне нужно сделать все тихо и незаметно, под носом у встревоженной Гильдии, куда в любую минуту может прилететь просьба-приказ от уважаемого Бромса или кого повыше рангом – провести тщательный осмотр места, где подвергшийся коварному нападению советник по хозяйственной части Гильдии Ольг Прот смог справиться с двумя Рыжими бандитами.

И зафиксировать все странное и непонятное.

Еще тайник с предметами из моего мира раскопал, он хоть вообще не так заметен, но тоже вполне может быть обнаружен.

Да просто смысла ничего оставлять здесь больше нет.

Разрытая могила и остатки тайника – тоже немного непонятны, только они ни о чем не говорят против меня.

Может, это сделали бандиты, может кто-то еще.

Тут никакого состава моего преступления против города Астора не накопаешь. А река надежно скроет свои тайны, быстро унесет тело к морю.

Собрав все из тайника, я пустил лошадку в объезд Сторожки и трактира, еще засветло нашел место под сосной, где у меня припрятаны алмазы. Постоянно прислушиваясь и тратя ману на прощупывание окрестностей, я раскопал тайник и спрятал там все золото и вещи с Земли.

Это пока здесь спрятал, на какое-то непродолжительное время.

Если придется бежать, то я не хотел бы прорываться через пост у моста, мимо трактира и Сторожки. Обязательно нужно подготовить другой вариант с маршрутом, обходящим эти места стороной, именно так, чтобы путь проходил в районе еще одного тайника под высокой сосной, потом уже мимо стоянки желательно. И упирался в Храм, где я могу спокойно перевести дух, а при наличии солидного запаса еды, пересидеть любую погоню и просто набраться сил.

Проблема только одна, достаточно серьезная, но вполне для меня преодолеваемая. Выше по течению моста с постом не имеется других переправ, за рекой с той стороны люди еще не осваивают земли, поэтому им нет никакой нужды кататься на другой берег Протвы.

Те же гильдейская Сторожка и трактир Сохатого пока являются передовыми постами человеческого влияния после Беды.

С левой стороны от моста за рекой Протвой уже появилась целая россыпь людских поселений, которые надежно прикрыты Гильдией в Сторожке от возможного проникновения врагов, тех же Крыс.

А справа только река, берущая начало среди ручьев и речушек Скалистых нагорий, служит пока границей людского влияния.

Недалеко от моста она становится уже не такой широкой и местами не превышает шестьдесят метров, то есть с тренированной лошадкой я могу преодолеть ее без проблем. В Гвардии почти все лошади сейчас обучены плавать рядом со своими хозяевами, помогая и воинам самим держаться на воде, и в доставке оружия с припасами.

Та же Гвардия едва-едва умеет передвигаться на воде, поэтому я определенно рассчитываю, что в случае погони смогу хорошо оторваться, форсируя реку по-быстрому. Это фора мне необходима, тогда как в умении управляться с лошадьми и поддерживать высокий темп движения сутками гвардейцы превосходят меня на голову. А то и на две.

Закопав и замаскировав свое богатство, я долго стою, проверяя умением окрестности, потом вывернул на дорогу и поехал в трактир, собираясь хорошо перекусить и расслабиться от мрачных мыслей.

Да еще переночевать с комфортом, невозможным в Сторожке.

Так оно и получилось, к моему появлению в ночи трактир оказался набит битком, лесорубы ищут повод почесать кулаки с мужиками из окрестных деревень, хорошо, что до стола оказавшихся здесь же Охотников не докапываются.

Я немного посидел с нашими, сказал, что завтра навещу начальство и пошел спать, сил уже не нашлось дальше гудеть.

Утром забрал деньги у Сохатого, сердечно поблагодарившего за поддержку своего бизнеса и, оседлав лошадку, явился под светлы очи начальства.

Альс только что вернулся из длительного романтического путешествия до границы с Севером, не найдя следов банд со скошами, поэтому находится в слегка раздраженном состоянии из-за такой неудачи.

Сначала я только доложился, что жив-здоров, вопреки всему и всем, и снова преданно служу родной Гильдии.

Выслушав вопросы недовольного начальства и дав правильные ответы, я не стал задерживаться дольше и уехал домой, в город.

Ну, Старший Мастер заметно доволен, что без него самого снабжение Гильдии идет нормально, недополученные предметы не первой необходимости исправно поступают на ее склады.

– Только, кажется мне, что недолго вашему покорному слуге осталось радовать начальство своей необыкновенной разумностью и повышенной исполнительностью, – замечаю я сам себе.

И я на самом деле очень сожалею о грядущих переменах в моей жизни, про себя понимая, что вскоре придется потерять много чего и кого.

Глава 6

Во время долгой дороги в город у меня нашлось много времени подумать про жизнь мою бедовую.

Сравнить ее сегодняшнюю с прежней земной и немного ужаснуться своему пути.

– Я уже отправил на тот свет кучу народу безо всяких угрызений совести! Единственно, что не совсем люди, только такое весомое уточнение меня немного успокаивает по жизни. Правда, и по времени я в Черноземье еще даже не год нахожусь, всего полгода местного примерно прошло, – бормочу я сам себе под нос.