Летопись Юпаты. Юлиан бесплатное чтение

ГЛАВА 1

Боль – беспощадный кузнец человеческих душ. А иногда их убийца.

Иатрагору, четвертому по старшинству сыну короля Янниса, ещё не исполнилось и десяти лет, когда его взяли на охоту. Счастью не было предела! Воодушевлённый принц с упоением наблюдал, как охотничьи псы ищут следы, ловил каждое слово из разговоров придворных, с благоговением разглядывал тяжёлый лук отца. Яннис велел Иатрагору не отбиваться от старших братьев – Анаксара, Ксеногора и Филиппа, но он то и дело находил причину подъехать к отцу и засыпать его вопросами.

И вот началось самое интересное. Свора королевских алано выследила кабана и, после небольшой драки, погнала его по тропе. Яннис уверенно нашёл место, где выскочит зверь. Никто из придворных не пошёл за королём – охотник должен стоять один и неподвижно. Иатрагор этого не знал и последовал за отцом.

Лай и топот приближались. Яннис вынул стрелу из колчана и натянул лук. Принц слышал, что он отлит из колдовской стали сотни лет назад для Антагора Второго, но не верил, что стрела пробьёт шкуру кабана.

Зная, что сейчас зверь выскочит в тридцати шагах, Иатрагор не сдержался:

– Стреляй! – возбуждённо крикнул он.

Яннис вздрогнул. Кабан вильнул вправо. Стрела пролетела в дюйме от уха зверя и вонзилась в сосну на локоть. Тут же из глаз принца брызнули искры от подзатыльника короля:

– Тебе где велено быть?

– Я хотел посмотреть… – проскулил Иатрагор.

Яннис махнул придворным, и два пажа засеменили к нему. Король отдал им лук, и те, пыхтя, уволокли его на полусогнутых ногах.

– Анаксар! Ксеногор! Филипп! – крикнул Яннис старшим сыновьям. – Вы почему не следите за братом! До конца охоты вчетвером будете стоять здесь и присматривать друг за другом!

– Ну вот, так и знал! – вскинул руки Анаксар.

Детей со стражей и магами оставили у реки. Король дал знак рукой и пришпорил коня. Свита помчалась за ним. Пока всадники не скрылись за ближайшим холмом, Анаксар провожал их печальным взглядом.

– Бобры! Бобры! – закричал Иатрагор, увидев плотину на реке.

Анаксар сверкнул гневным взглядом и приказал пяти магам и отряду королевской стражи держаться подальше. Воины подчинились и отошли от принцев на сотню шагов.

– Когда-нибудь и я поохочусь из отцовского лука! – мечтательно протянул Ксеногор, второй по старшинству брат. Рослый, с торсом атлета, голубыми глазами и тёмными волосами, собранными в хвост.

– Не льсти себе! Только первенцу хватит сил натянуть тетиву! – бросил Анаксар – жилистый беловолосый отрок, на дюйм выше Ксеногора,. – Так устроен наш род! Сила убывает от старшего к младшему.

– Враки всё это! – обиженно отвернулся Ксеногор.

– Бес меня подери! Братья! Мы опять потеряли нашего дуралея! – Филипп беспокойно схватился за голову. Худой, с короткими русыми волосами и самой доброй улыбкой из всех братьев. Иатрагор всегда тянулся к нему.

– Я не дуралей! – обиженно крикнул Иатрагор, сидя на берегу реки.

– Дуралей, дуралей! – зло крикнул Ксеногор.

– Сам такой! – Иатрагор вскочил, сжав кулаки.

– Успокойся, – холодно сказал Анаксар и подошёл к реке.

Иатрагор сжался: от старшего королевича можно было ожидать чего угодно. Мог и ударить.

– На что это ты там уставился? – с раздражением спросил Анаксар.

– Хатка бобров, – младший принц робко показал на холмик из ила и веток посреди заводи.

– Должно быть это очень интересно… – Анаксар фыркнул и вернулся к братьям.

– Дуэль! Дуэль! – Ксеногор нашёл две длинные ветки и вызвал Филиппа на фехтование.

– Это скучно! – отмахнулся Филипп.

– Стоять без дела – вот что скучно! – парировал Ксеногор. – Бери меч и дерись!

Он кинул брату одну из веток. Она ударилась о грудь Филиппа и упала ему под ноги. Филипп неохотно наклонился и нарочито медленно поднял деревянное оружие.

Иатрагора их поединки не интересовали – он хотел увидеть бобров. Они прятались, опасаясь попадаться людям на глаза.

Анаксар вернулся с бутылкой, от которой на десять шагов разило скипидаром. Королевич прошёл мимо Иатрагора, и с легкостью перепрыгнул на бобринный островок. До него было не меньше пятнадцати шагов.

– Что ты задумал? – у Иатрагора похолодело внутри.

– Вот тебе урок, младший брат! – Анаксар облил скипидаром ветки и сучья и достал кресало. – У поступков есть последствия!

Сноп искр вырвался из рук королевича и поджёг хатку. Пламя быстро разрослось, объяло весь бобриный домик. Иатрагор увидел бобриху. Она бежала по противоположному берегу. Вошла в воду, подплыла к горящему домику и исчезла в глубине. Вынырнула с крошечным бобрёнком в зубах и вернулась на берег. Затем вновь поплыла к хатке. С каждым разом на ней оставалось всё меньше шерсти, а на теле появились ожоги.

– Это же неправильно! Анаксар, ты больной! – крикнул Иатрагор.

Он посмотрел на Филиппа и Ксеногора. Оба принца позабыли о фехтовании и не сводили взгляда с огня. Иатрагор ждал, что они его поддержат. Но они молчали, несмотря на ужас на лицах. Только король вправе делать замечания старшему принцу.

Иатрагор рванул к бобриной плотине и перебежал на другой берег. Искать бобриху пришлось долго. Она спряталась за кустами и лежала недалеко от детёнышей. Шерсть почти вся сгорела, ожоги кровоточили. Принц встал перед бобрихой на одно колено. Она испуганно дернулась, но сил убежать не осталось. Израненная грудь часто-часто вздымалась.

Сзади раздался душераздирающий крик бобрёнка. Иатрагор не хотел оборачиваться. Он знал, что за спиной Анаксар. Крик превратился в визг. Иатрагор вскочил и обернулся. Анаксар давил сапогом бобрёнка и, улыбаясь, смотрел на младшего брата:

– Ну что Атра? Нравится тебе? Нравится, когда отнимают нечто ценное?

Анаксар навалися всем весом и выдавил из бобрёнка внутренности. Иатрагор не понял, как в руках оказалась ветка толщиной с кулак. Вложив всю ярость, принц ударил брата по лицу. Анаксар качнулся. Иатрагор ударил второй раз, но Анаксар перехватил оружие и вырвал его из рук брата. Перед глазами второй раз за день вспыхнули искры, и наступила чернота.

Очнулся Иатрагор в лазарете.

Два года Иатрагор не мог поладить с Анаксаром. Старший брат был многократно сильнее, и младший ничего не мог с ним поделать. Только избегать и прятаться. Но получалось не всегда. Новые синяки и ссадины появлялись раньше, чем сходили старые. Поначалу Иатрагор искал справедливости у отца, но тот всегда принимал сторону Анаксара. А как же! Королевич отмечен белыми волосами самой Юпатой! Первый в роду! Он послан ею нести свет и добро!

– Ты не можешь найти общий язык с братом, как ты будешь служить ему, когда он станет твоим королём? – Яннис держал Иатрагора за подбородок, осматривая синяки и порванную губу.

– Он издевается надо мной! – пожаловался Иатрагор. – Он постоянно меня колотит!

– Довольно! – прикрикнул Яннис. – Он твой будущий король! А ты уже сейчас предаёшь его нескончаемыми ябедами! Преклонись перед ним и веди себя смиренно! Хорошее отношение короля нужно заслуживать!

Иатрагор перевёл взгляд на ехидно улыбающегося Анаксара. Ярость заклокотала в душе младшего принца. Он гневно ударил по руке отца и убежал, не в силах сдержать слёз.

Как оказался в Арктатском лесу, Иатрагор не помнил. К своим одиннадцати он уже привык, что в минуты ярости происходящее стиралось из памяти.

В руках палка – получай проклятый куст! Листья и ветки полетели сперва в одну сторону, потом в другую. Иатрагор выпускал пар, нещадно уничтожая всё, что поддавалось. Подвернулся трухлявый пень – на! Щепки улетели вперёд вместе с подошвой. Иатрагор взбесился пуще прежнего. Он снял кожаные сапоги и разорвал их на десять кусков.

Босой и злой, принц заходил всё глубже в лес. Бранился, кричал, ломал деревца и гонялся за зверями. Когда догонял – отрывал головы.

Наконец он вышел к ручью, на берегу которого частенько проводил время. Сквозь ветви кустов виднелось маленькое существо, покрытое шерстью.

– Вот ты не сбежишь! Конец тебе! – Иатрагор перепрыгнул через кусты, но зверь даже не пошевелился. Принц оторопел – на берегу лежал детёныш левкроты. Раненый и без сознания. Его беспомощность перевернула душу Иатрагора. Ему стало ужасно стыдно. За злость, за желание навредить зверю. Он уподобился Анаксару.

– У тебя тоже день не заладился? – Иатрагор встал перед детёнышем левкроты на одно колено.

Принц нежно погладил зверя. Маленькое тельце испуганно затрепыхалось, ножки задёргались. Но левкротёнок быстро обессилел и замер. Иатрагор улыбнулся: увидеть левкроту большое везение. Взрослая левкрота – неимоверно быстрое и сильное создание.

– Я не Иатрагор, если хотя бы твою жизнь не спасу! – принц подхватил левкротёнка и понёс в Арктат.

На подходе к городу Иатрагор купил у нищего дырявый засаленный плащ и накинул его на себя, чтобы не привлекать внимания дорогой одеждой. Принц вошёл в город через ворота для торговых караванов. Лавируя между людьми и скрывая лицо, он старательно избегал патрулей.

Спрашивая дорогу у прохожих, Иатрагор через час нашёл деревянный домик известной знахарки. Её советовали все. С левкротой, завернутой в тряпки, он смело ввалился внутрь.

– Ты Алкмена? – бойко спросил Иатрагор у женщины за прилавком.

Она удивлённо посмотрела на него исподлобья и улыбнулась, обнажив ровный ряд белоснежных зубов. Иатрагор залюбовался ею. Большие тёмные глаза, чёрные как ночь волосы, безупречный овал лица.

– Да, это я. А ты что здесь делаешь, Иатрагор? – удивлённо спросила она, словно они были знакомы много лет.

Принц обомлел.

– Ладно, не пугайся, я тебя не выдам. – Алкмена вышла из-за прилавка. – Ну, показывай, что у тебя там.

Иатрагор неуверенно развернул тряпки. Алкмена удивлённо посмотрела на маленькую барсукоподобную головку с пастью до ушей:

– Ох ты! Левкрота! Лет четыреста их не видела, а может и пятьсот… Положи её на стол, посмотрим, что можно сделать.

Что произошло дальше Иатрагор не запомнил, хотя и не был в ярости.

Прошло два года. Иатрагор время от времени сбегал из замка, но его никто не искал. Принц догадывался почему – за ним издали следят маги.

Первым делом Иатрагор бежал в лес, проведать единственного друга – Кальда. Так он назвал свою левкроту. За это время зверь повзрослел, но по-прежнему был игрив и дружелюбен. Они носились по лесу наперегонки, но скорости Иатрагору не хватало, хотя он мог без труда нагнать даже самого резвого коня. И Ксеногор не обогнал бы левкроту. Только старший брат мог тягаться с ней в скорости.

После прогулки с Кальдом Итрагор находил повод заглянуть к Алкмене. Влюбленный отрок покупал у неё что-нибудь ненужное, всякий раз краснея от её улыбки. Одно принца смущало – знахарка знала его с самого рождения и могла докладывать о нём отцу? Да и откуда она всё знает? Как-то Иатрагор спросил отца об Алкмене. Тот кашлянул и сипло ответил: «Не знаю такой!»

Однажды летним утром Иатрагора разбудил Филипп. Только вчера они праздновали рождение ещё одного брата, шестого по счёту, а уже на заре всем приспичило поохотиться. Зачинщиком оказался Анаксар.

– На кого пойдём? – зевнул Иатрагор.

– На месте решим. Будем только мы. Ни придворных, ни стражи, ни магов, ни отца! – Филипп кинул Иатрагору сапоги.

«Ага, конечно! Ни стражи, ни магов! Так принцев и отпустили без охраны! – подумал Иатрагор. – Маги будут следить, это как пить дать. Просто их не будет видно. Они и сейчас следят. И когда спишь! Надеюсь, среди них нет извращенцев!»

– А гончие где? – спросил Иатрагор, когда все братья собрались у королевских ворот.

– Охота будет по-анаксаровски! – ответил Ксеногор и загоготал.

– Ну не-е! – запротестовал Иатрагор.

– Тебя никто не спрашивал, Атра, охота будет такой. Хочешь что-нибудь сказать? – грозно сверкнул глазами Анаксар.

– Нет, – потупился Иатрагор.

Он ненавидел охоту «по-анаксаровски» – ловить зверя голыми руками. И если королевич с этим справлялся легко, ибо ростом уже походил на взрослого, то Иатрагор после такой охоты возвращался домой в порванной одежде, чумазый с головы до ног. И повезло, если на нём не было крови.

Анаксар хлестнул коня и поскакал к лесу. То же самое сделали Ксеногор, Филипп и Нестор, пятый по старшинству брат. Иатрагор вздохнул и пустил коня следом.

Лес встретил их утренней прохладой, мокрыми от росы листьями и травой. Анаксар гнал всё дальше и дальше. «Что-то задумал. Не к добру…» – Иатрагор затосковал.

– Давеча левкроту здесь видел. Поохотимся на неё. – Анаксар остановился и спрыгнул с коня.

У Иатрагора внутри похолодело. Но ведь владения Кальда далеко на юге отсюда. В этих краях он никак не мог оказаться. На душе Иатрагора отлегло.

Все спрыгнули с коней. Что ни говори, Анаксар великолепный следопыт – он легко различал следы зверей, превосходно разбирал запахи. Королевич сходу нашёл отпечатки оленьих копыт, но решительно продолжал искать следы левкроты. Сегодня его не интересовал никакой другой зверь.

– Но! Вперёд! Неси меня! – раздался выкрик сквозь смех.

Иатрагор обернулся. Ксеногор запрыгнул Филиппу на закорки и понукал им как лошадью.

– Тише вы, идиоты! – прошипел Анаксар. – Спугнёте!

Оба принца притихли.

Анаксар шёл вперёд, не сворачивая ни влево, ни вправо. Словно знал, куда идти. Спустя полчаса, когда они обогнули длинный, шагов в двести, овраг, королевич приказал всем остановиться. Он нашёл след левкроты.

– Запах её. – Анаксар встал с колен. – Атра, подойди, посмотри. Ты должен хорошо знать запах левкрот.

По спине Иатрагора пробежала дрожь. Анаксар издевается. Он знает о Кальде и затеял охоту на другую левкроту только поэтому. Чтобы вновь унизить.

– За мной! – скомандовал Анаксар.

Левкроту королевич обнаружил через милю. Морда в шрамах, переднее правое копыто обломано наполовину – зверь пережил не одну схватку за жизнь. Он смотрел на Анаксара, а тот на него. Королевич достал из-за пояса охотничий нож. Левкрота побежала прочь, Анаксар за ней. Ринулись вперёд и принцы.

Травля длилалсь долго – не меньше часа. Нестор, как самый маленький, отстал. Старшие братья вырвались вперёд. Только отпечатки сапог на мягкой влажной почве остались. По ним Иатрагор и шёл.

Перед глазами поплыли круги, но он не сдавался. Принц выбежал на большую поляну. На противоположной стороне, на склоне невысокого холма, чернел вход в пещеру. Рядом с ним стоял Филипп. Иатрагор подбежал к нему.

– Иди внутрь, – бросил ему Филипп, – Анаксар приготовил тебе подарок. В знак примирения! – шёпотом добавил брат и подмигнул.

Иатрагор вошёл внутрь, скрипнув зубами: подарок Анаксара – радоваться или плакать? Перед Иатрагором открылся большой полутёмный грот. Ксеногор и Анаксар стояли с ножами в руках. В глубине, у стены, стояла левкрота. Она скалилась, шипела и рычала.

– А! Вот и ты! Я боялся, не дождусь тебя! – Анаксар протянул нож Иатрагору. – На! Я дарю это убийство тебе! Убить левкроту – подвиг. И я верю, сегодня вечером весь Арктат будет чествовать тебя!

Иатрагор отпрянул:

– Сделай это сам, и пойдём домой поскорее.

– Бери, говорю! – потребовал Анаксар. Вся эта охота для тебя. Ты не выводил меня из себя целый год, ты вёл себя смиренно, и это мой подарок.

– Но я не хочу её убивать!

– Либо ты убьёшь левкроту, либо я. Но твою. Ты, небось, и имя ей дал, верно? – зло спросил Анаксар.

Иатрагор сжал кулаки до хруста в суставах. Королевич и ухом не повёл. Иатрагор выхватил нож и пошёл на зверя. Слухи об опасности левкрот стали для Иатрагора явью. Зверь атаковал молниеносно. Сильный удар подбросил принца в воздух. Левкрота била копытами и кусала до крови. Грот наполнился гоготом.

– Святая Юпата! Какое… Какое же ты… Ничтожество! – кричал старший королевич сквозь смех.

Иатрагор хотел встать, но получил несколько ударов копытом. Попробовал ударить кулаком – мимо. Взамен – укус. Иатрагор схватил булыжник и замахнулся. Левкрота испуганно отпрыгнула.

– Пошла вон! – Иатрагор встал на колено и сделал выпад, будто кидает камень.

Левкрота снова отпрыгнула. Иатрагор вскочил и побежал к выходу. Сильный удар в спину впечатал принца в стену грота. Перед глазами поплыли красные пятна. Копыта левкроты ещё несколько раз попали ему по лицу.

Сколько он пролежал без сознания, Иатрагор не знал. Когда он пришёл в себя, левкрота лежала в десяти шагах, разорванная на две части. Он повернул голову – рядом стоял один из пажей архимага Арктата. Рыжий, невысокий, но, по слухам, весьма одарённый.

– Ваше высочество, не делайте этого! – кричал он Анаксару. – Я забираю принца в лазарет!

– Марк, пошёл прочь!

– Не в этот раз, ваше высочество. Мой долг – безопасность принцев. Я забираю Иатрагора.

Рыжий маг помог ему встать.

– Ты никого никуда не забираешь! Ты слуга, знай своё место! – Анаксар подскочил так быстро, что Марк вздрогнул.

Иатрагора ослепила яркая вспышка. Когда зрение вернулось, он увидел на земле оглушенного брата.

– Ты напал на королевича! Тебе не сносить головы! – визжал Ксеногор.

Но было поздно: Марк открыл портал и прыгнул в него вместе с Иатрагором.

ГЛАВА 2

Бугурт выдался на славу. Принц Иатрагор давно не видел таких. Всадники в латах разыгрывали битву при Лирфеде. Колотили неприятеля что было мочи, сбивали друг друга с коней, пробивали головы и ломали пальцы шестоперами, кистенями, топорами и палицами. По спине принца пробегали мурашки. Он знал не понаслышке – шлем, латы и поддоспешник хоть и смягчают удары, но от переломов и тяжёлых ушибов защищают не всегда.

Отборная брань не стихала ни на миг. С одной стороны поля сыпал проклятиями герцог Мальтиц – с родовым гербом на сюрко, окружённый своими рыцарями, облачёнными в цвета сюзерена. По другую сторону голосили дворяне, приглашенные из других королевств, — свободные безземельные рыцари, разного рода обнищавшие особы и всякое отребье благородного происхождения. Все, кто хотел поправить финансовое положение. Оно и понятно: рыцарь или дворянин, сбивший соперника наземь, забирал и коня, и оружие, и латы, а иногда брал побеждённого в плен и требовал выкупа. Такое часто случалось, когда бой проигрывал герцог, маркиз или граф. Для знати такие траты – пустяки.

Вот слуги оттащили в сторону ещё одного рыцаря без чувств. «Суровое развлечение!» – улыбнулся принц. Рыцарский турнир по случаю праздника окончания сбора урожая, а крови пролилось, будто идёт решающая битва мировой войны. И без смертей такие соревнования никогда не обходятся.

Толпа зрителей радостно взревела – рыцарь из команды гостей упал с коня, пропустив сокрушительный удар топором от рыцаря из свиты герцога. Ослеплённый яростью, поверженный вскочил, сбросил порванное сюрко и стащил своего обидчика с коня, хотя не имел на это права. Пока его оппонент ошеломлённо озирался, оскорблённый рыцарь ударил его кулаком в забрало. Рыцарь герцога распластался на земле. Суетливые движения выдавали возмущение и жажду мести. Он кое-как поднялся, но тут же пропустил ещё несколько ударов, обмяк и повалился на бок. От избиения беднягу спас товарищ по команде. Его конь сбил нахала с ног и едва не затоптал. Впрочем, сам всадник, увлечённый битвой, этого даже не заметил. Рыцарь гостевой команды быстро поднялся и, прихрамывая, выбежал с поля брани. Управитель турнира встретил бессовестного участника у бровки, готовый разорвать его на части. Ратник герцога барахтался в грязи. Пытался встать, но кони раз за разом затаптывали его. Наконец он упал ничком и больше не шевелился.

– Как вам праздник, лорд Юлиан? – обратился к принцу слуга.

Иатрагор утаил своё происхождение и настоящее имя, взяв титул рыцаря.

– Сам знаешь, – Юлиан огрызнулся, чтобы не выдать грусти.

В турнирах он участвовал не ради награды, а для удовольствия. Колоссальная сила, скорость и более прочная, чем у обычных людей, кожа, делали Юлиана непобедимым. Он без труда раскидывал оппонентов, наслаждаясь побоищем. Но в Сюмод принц прибыл по особому делу. Можно выступить под вымышленным именем, но слишком серьёзный турнир. Юлиан боялся ненароком очернить фамильный герб – вмиг разоблачат и обвинят в жульничестве. Отец такого не простит.

– Хотели бы поучаствовать? – не унимался слуга.

– Да, Франц, неимоверно! – Юлиан с завистью посмотрел на сражающихся. – Но какого чёрта? Почему ты опустил мой меч на землю? Ты мне ножны поцарапаешь! – принц с трудом сдержался, чтобы не отвесить оплеуху.

– Он тяжёлый, лорд Юлиан! – протянул Франц, так и держа меч остриём в земле.

– Кого это волнует!

Франц пробубнил извинения и поднял меч на плечо.

Сражение разгоралось. Небольшая группа рыцарей-гостей раз за разом пыталась отбить герцога от дружины, дабы захватить его в плен, но их атаки успешно отражались. Герцог, несмотря на маленький рост, никому не уступал в силе и храбро сражался. Шестопером он размолотил уже два вражеских щита.

– Участие могут принять не только приглашённые, ваша милость, – пробурчал Франц и втянул голову в плечи.

Принц промолчал. Назойливость слуги раздражала, но Юлиан ценил его ум, поэтому терпел. Шумная процессия из нескольких мужчин прошла мимо и направилась прямиком к управителю турнира. Тот сидел за столом, заваленным свитками и листами пергамента. Управитель – явно бывший воин, а ныне, судя по должности, министериал, внимательно следил за битвой. Средних лет, коротко стриженный, с массивными плечами и кривыми переломанными пальцами. Он скептически осмотрел с ног до головы главного из подошедших. Вопли возбужденной толпы и топот копыт заглушали слова разговора. Юлиан подошёл ближе – уж очень было интересно, о чём простолюдин может говорить с министериалом?

– И что ты можешь? Каким оружием владеешь? – брезгливо спросил управитель у визави, и, ухмыльнувшись, добавил: – Мой друг!

– Мечом, – уверенно ответил тот.

– Мечом! – передразнил управитель. – А я думаю, ты выскочка и неумеха, решивший с дуру испытать своё счастье.

– В «Мечном состязании» имеют право выступить все! – нагло качал права малый. – Так господин бургомистр решил! – Записывай меня, управитель. Виберт из Фрохайка! – он три раза стукнул пальцем по столу.

– Я хорошо знаю, что он решил, – скрестив руки, процедил управитель. – Но мне не нужны новые трупы.

– Я обещаю, никого не убью! – дерзко осклабился Виберт.

– Осёл, – усмехнулся управитель, – ты вообще понимаешь, для чего бургомистр придумал это состязание? Ты знаешь, кто там будет? Это состязание – смотр наёмников в гарнизон Сюмода. Там будут безземельные рыцари – нищие, а потому свирепые, вояки и мастера разные. Тебя убьют и пикнуть не успеешь!

– Ты что, управитель? – Виберт победно оглядел свою свору. – Боишься оставить Сюмод без наёмников?

– Да и чёрт с тобой! Птицам будет больше пищи. – Управитель взял с края стола свиток, развернул и у самого нижнего края приписал ещё одно имя. Небрежно бросил перо и посмотрел на Виберта исподлобья: – Доволен? Ступай прочь!

Внезапно у Юлиана родилась простая идея. Он подошёл к управителю и негромко спросил, стараясь спрятать акцент:

– Скажи, управитель, что это за состязание такое? В нём участвуют и простолюдины, и благородные?

Управитель смерил принца взглядом, и тут же в его глазах прочиталось уважение.

– Из господ… Как мне к вам обращаться?

– Достаточно «вашей милости».

– Хм… – ответил управитель, вновь осмотрев собеседника. Теперь его взгляд исполнился сомнения в честности визави. – Это своего рода турнир для отчаявшихся простолюдинов, которые ищут путь наверх, и благородных с запятнанной репутацией, ваша милость. Состязание для тех, кого на достойные турниры не пускают.

– Занятно. Значит, можно выступать инкогнито?

– Можно и инкогнито. Но проще придумать имя.

– Тогда дополни список, управитель. Юлиан из Ираитира.

Сомнение во взгляде управителя сменилось откровенным недоверием. Будь Юлиан на его месте, он смотрел бы также на худощавого юношу, больше похожего на оруженосца, чем на рыцаря. Принц понимал, что он – вчерашний юнец, мужчину в нём признают неохотно, и мириться с этим придётся ещё много лет. Рослый, но плечи узкие и мышечная масса ещё не набрала солидности. Волнистые тёмные волосы до плеч, ровный нос, правильные пропорции лица – не воин, а менестрель, в жизни не державший ничего тяжелее лютни.

Управитель записал, не посмев возразить.

– Забрала можно не открывать? – спросил Юлиан напоследок.

– Можно, – ответил управитель.

Неделю назад, когда Юлиан приплыл в Сюмод на торговом судне, он первым делом попросил капитана найти расторопного человека. Само собой, капитаны не исполняют поручений пассажиров, но когда в грудь прилетел мешочек, туго набитый монетами, в глазах шкипера заиграли искорки. Воодушевлённый и радостный, он пообещал прислать племянника.

Не успел Юлиан сойти на берег, как к нему подбежал тощий юноша лет пятнадцати:

– Ваша милость, не вам ли требуется слуга?

– Поднимись на кнорр, капитан покажет, где лежат мои вещи, – Юлиан небрежно кинул юноше один золотой шаах.

Франц оторопел на мгновение, рассматривая монету, но не прошло и минуты, как он уже стоял перед Юлианом, навьюченный поклажей:

– Куда нести, ваша милость?

– А где у вас бордель?

– Я вас отведу. – Франц засеменил вперёд так резво, что Юлиан еле поспевал за ним.

Франц оказался смышлёным мальчишкой. Сам догадался раздобыть лошадь, проводил Юлиана до борделя, попутно рассказывая об истории города, о важных людях и предстоящем рыцарском турнире, упомянув с особым чувством пешее состязание на мечах, придуманное лично градоначальником.

– Когда-то местные крестьяне выращивали столько кукурузы, что хватало и на собственные нужды, и на королевские налоги, и на торговлю с графами и герцогами, – рассказывал Франц, стараясь изо всех сил понравиться господину. – Не обошлось и без купеческой ганзы. Хотя кого я обманываю – благодаря ей город и основали! Ганзе нужна была не столько кукуруза, сколько узел на пересечении нескольких торговых путей. Они пролегали через множество стран, и не прибрать к рукам такое удобное место было бы неразумно. Так и зародился крупный торговый узел, куда свозили всевозможные товары, распределяли их между купцами и направлениями в зависимости от спроса. Сотни лет спустя тут вырос большой защищённый город со своим градоначальником, гарнизоном и выдающимся борделем.

– Ты откуда такой начитанный, юнец? – спросил Юлиан, заметив чиновничий оттенок речи Франца.

– Клешня открыл гимназию…

– Кто? – принц не поверил, что и правда услышал это слово.

– Клешня! Бургомистр наш. Он открыл гимназию для простых людей. Набирает по своему усмотрению. Задаёт вопросы, и если ответы понравятся, то разрешает учиться.

– Для чего ему? – пренебрежительно спросил Юлиан, ёрзая в неудобном седле.

– Ему нужны писари, счетоводы и много кто ещё.

– А ты у нас кто? Историк, я погляжу, – прищурился Юлиан.

– Зодчий. То есть через два года стану, – Франц смущённо потупил взгляд. – Вы не хотите послушать остальное про Сюмод?

– Нет, но продолжай, всё равно тебя не заткнуть, – захохотал Юлиан.

– Вы, ваша милость, видели рвы вокруг Сюмода?

– Не разочаровывай меня, Франц… – Принц ухватился за луку и приподнялся в седле.

– Простите, ваша милость, вы же пришли по воде, – мальчишка виновато понурил голову.

– Так что не так со рвом? – Юлиан снова опустился в седло. – Чёрт!

– Нет, ваша милость, всё так! – затараторил Франц. – Ганза позаботилась о городе! Вокруг Сюмода построили широченные каменные стены в два ряда, с башнями, как положено, и установили тяжёлые прочные ворота. Эти меры надёжно укрывают от вооруженного агрессора. А в центре, – он понизил голос, – башня магов для отпора врагам посерьезнее.

«Сюмод решительно ничем не отличается от остальных городов», – подумал Юлиан. Только дома казались ему непривычными. Отстроенные в основном из известняка и песчаника, они выглядели нетипично для либенских городов. Обычно в Либене строили каркасные дома по технологии фахверк. Юлиан легко научился узнавать приезжих по задранным головам. Фахверковые дома украшал сам деревянный каркас, выведенный вровень с поверхностью стен и выкрашенный тёмной краской. Сюмодские же здания украшались архитектурными изысками: арочными окнами с пилястрами и подоконниками на кронштейнах, разнообразными карнизами и сандриками. Особенно бросались в глаза причудливые балюстрады балконов, рустовка стен и парапеты на крышах. В других городах такую роскошь могла себе позволить только знать, состоятельные мастера ремесленных цехов, купцы и счастливчики, неожиданно разбогатевшие на воровстве или грабеже.

– У денежного изобилия Сюмода есть совсем простое объяснение, милорд, – продолжал рассказывать Франц. – Большая река и развитый порт. Он обеспечивает нас всем. Это упростило работу ремесленникам и удешевило их продукцию. Сами понимаете – конкуренция, торговля. Удобное и быстрое снабжение позволило городу стремительно развиваться. Мастера теперь выбирают учеников среди множества кандидатов. Чем успешнее цех, тем больше желающих, а значит, больше толковых новичков. Правда, ганза тоже повлияла на расцвет Сюмода. Она вливала большие деньги в виде ссуд на невиданно мягких условиях. И этим переманивала лучших мастеров со всей страны. О! Про нашу гордость я ведь вам до сих пор не рассказал! Есть у нас два здания… Они просто прекрасны! – Франц на мгновение зажмурился. Было видно, с каким упоением он говорит о них. – Чудовищно дорогие, целиком построенные из мрамора. Представляете, ваша милость? Базилика у центральной площади и храм Святого Налока. Я непременно провожу вас к ним, если изволите! Мрамор для строительства завезли из такой далёкой страны, что дешевле было бы отлить эти здания из золота. Базилику основали по желанию купцов как символ признания и глубочайшей благодарности королю Либена. Жест, вызванный необходимостью, а не раболепием. Ганза десятилетиями всячески уклонялась от повинностей и налогов, отчего прежде не раз попадала в опалу королей. И дабы сменить гнев короля на милость, купцы установили в базилике трон, отлитый из чистого серебра. Массивный свод нефа опирается на монументальные колонны, а внутри и снаружи храм отделан и расписан лучшими художниками и архитекторами. Здание стало самым дорогостоящим творением человека во всем королевстве.

– Расскажи о храме, – Юлиан опять заёрзал в седле. С самого начала оно показалось ему корявым, а теперь оно ещё и натирало.

– Менее изысканное творение, но декор впечатляющий, – Франц с готовностью выложил заученный текст. – Неф сводчатый, как и у базилики, но высотой поменьше и с большими витражами. Внутри, за алтарём, стоят статуи сестёр Рады и Таделии. Позвольте мне показать его вам! Рисунок декора умопомрачительный, прекрасная гипсовая лепнина на колонах, фризах, балюстраде… – юноша запутался в словах и замолчал.

Принц потерял интерес к истории и достопримечательностям города, и до борделя они добрались молча. Юлиан распорядился найти ему комнату на постоялом дворе и вернуться утром за вещами. На лице слуги промелькнула улыбка, а в глазах засияло счастье.

Дождь не переставал с вечера. Первый день осени. «Дурной знак. Эбергунд опять кого-нибудь убьёт», – Марк накинул старый, весь в заплатках, шерстяной плащ. Часом ранее маг купил его у нищего в подворотне на соседней улице. Запах от этого куска ткани сбивал с ног. То что надо!

Двор лазарета как нельзя кстати подходил для сбора команды. Вдали от любопытных глаз и чутких ушей. Рослый темноволосый маг по имени Бертрам, сероглазый, с горбинкой на носу, зажав ноздри пальцами, передал Марку карту города. Один дом на нём был обведён красным.

– Вот смотри, Марк: вход в логово отдельный. С этого переулка, – гундосил Бертрам. – Удобно придумали – ни одна другая дверь сюда не выходит. Считай, никаких непрошенных гостей.

– Ты проверил окна соседних домов? Охрана должна следить за переулком. Займись ими, Берт. – Марк подошёл к деревянным воротам лазарета и глянул в щель между двух досок. На улице никого. Рыжий маг облегчённо выдохнул и вернулся к соратнику.

– Я проверил – это окна в домах мирных горожан, – Бертрам указал пальцем на соседние дома. – Слушай дальше. Под домом – подземелье. Огромное. Таких в нашем городе не строили. А раз никто не заметил строительства, стало быть, дело без магов не обошлось.

– Значит, кто-то богатый, влиятельный и могущественный, – закончил вместо него Марк.

– Да, это он, тот самый. Это его люди! – Бертрам на мгновение отпустил нос и тут же лицо его скривилось в гримасе отвращения.

– Я надеюсь, Берт. Очень надеюсь!

В отличие от Марка и Эбергунда, Бертрам не был боевым магом. Его специальность – разведка. Марк доверял ему всецело – его подопечный всегда выполнял работу превосходно.

– Сколько их там? – рыжий маг коснулся кончиками пальцев грязи под ногами и растёр её по лицу. – Тьфу, рукав вымазал…

– Магов двое. Они в подземелье. Ещё есть вооружённая охрана. Эти наверху. Три человека. Перед входом колдовская защита. С ней надо быть осторожнее. Иначе они почувствуют в тебе мага. Аделина с тобой?

Марк достал из-под камизы медальон виконтессы:

– Всегда со мной!

– Отлично! Когда будешь внутри, я сниму заклятие, и Эбергунд сможет войти.

Марк окинул взглядом команду. Эбергунд стоял поодаль и пылко объяснялся со стражниками бургомистра. Видимо, разъяснял, как им вести себя в арьергарде.

– Почему стражников только восемь? – удивился Марк.

– Обнаглели… Прямо сейчас Клешня тихонько выводит жильцов из дома, – Бертрам смущённо улыбнулся.

– Зачем?

– С тобой идёт Эбергунд. А значит, может случиться катастрофа, – Бертрам развёл руками.

– Я всё слышу! – прорычал издалека Эбергунд.

Время таяло. Марк набросил капюшон, ссутулился и вышел со двора. Рыжий маг двинулся вниз по улице, чеканя шаги по каменным плитам. Остальные последуют за ним через минуту.

Маг миновал кузницу, постоялый двор, пекарню и за скобяной лавкой свернул направо. В конце переулка он увидел дом и заветную дверь в нём: высокую, крепко сбитую из дубовых досок, стянутых железными прутьями. Она словно охраняла вход к маркизу или графу. Работа плотника явно влетела в копеечку хозяину – для этого района чересчур богатого.

Марк неторопливо подошёл, прислушиваясь к Потокам вокруг себя. Боевые маги в этом деле не очень сильны. То ли дело лазутчики, как Бертрам. Рыжий маг ничего необычного не почувствовал и уверенно постучал в дверь. Подождал и постучал ещё раз. Никто не открыл. Марк постучал сильнее – тишина. «Ждут условного стука». – Марк пристально вгляделся в окна.

– Хзяива! – протянул он, сделав голос сиплым. – Хзяива! – Маг постучал ещё раз. Настойчивее и увереннее: – Хзяива!

Дверь приоткрылась. В щели показалась суровая бородатая физиономия:

– Чего надо? – проскрипел недовольный голос.

– Пдайте милстыню, добгый чевек! – Марк старался говорить жалобно, насколько мог. Он протянул руку и опустил голову.

– Пшёл прочь, лохмотник! – Бородатый грубо оттолкнул руку и хлопнул дверью.

Марк улыбнулся и постучал ещё раз. Дверь резко распахнулась.

– Я те ща… —налетел на мага бородатый.

Марк отпрянул и выпустил из руки сгусток энергии. Совсем скудный, едва заметный для мага, но сбивающий с ног простого человека. Бородач мотнул головой, обмяк и повалился вперёд. Марк подхватил его и аккуратно уложил.

Марк обернулся: Эбергунд и стражники уже ждали в тридцати шагах, не смея шевельнуться без приказа Марка. Он махнул им рукой, и отряд потрусил к нему.

– Надо идти напролом! Дай приказ! Я один всё сделаю, – прошипел Эбергунд.

Высокий и русоволосый, он мог своими длинными пальцами обхватить даже самую большую голову, а челюсть его напоминала кувалду. Женщины Сюмода ценили его внешность. Зелёные глаза, казалось, никогда не моргали, и Эбергунд никогда не отводил взгляда первым.

Стражники оттащили и связали бородатого. Сегодня им приказано идти в арьергарде и всех опутывать, прикрывая тыл.

– Внизу маги, мы не должны их спугнуть. Действуем тихо, – прошептал Марк и на носочках вошёл в полутёмное помещение.

«Так бы я тебе и доверил идти напролом одному!» – зло подумал рыжий маг. Эбергунда он знал хорошо. Реакция и скорость – блестящие. Сила неимоверная. Такой разрушительной мощи Марк ни у кого не видел. Но об аккуратности и ответственности Эбергунд не слышал.

Марк пересёк крохотную комнату и слегка толкнул дверь слева. Скрипнули петли. Помещение отдалённо напоминало гостиную. Шагов шесть в длину, столько же в ширину. Справа – стол, заваленный протухшими остатками еды, а за ним на скамье сидел воин. Спиной прислонился к стене, голова набок, изо рта свисает слюна. Воин храпел со страшной силой. Марк подкрался к вояке и приложил ладонь к его лбу:

– Спи.

Встрепенувшийся было мужчина тут же обмяк и уснул слаще прежнего. Эбергунд подошёл к следующей двери и встал слева. В тот же миг дверь отворилась, в комнату ввалился мужчина с индюшиным окороком в руке:

– Пшли по бабам! Недалеко, за кошачьим сквером… – воин осёкся, встретившись глазами с Марком.

Эбергунд не колебался. Приложил ладонь к затылку противника и легонько встряхнул мозг энергией Потоков. Воин отключился, ноги подкосились, и он с грохотом рухнул на пол.

– Ловить их надо, ловить! – шёпотом прокричал Марк, всплеснув руками.

– Что опять там сломали, увальни? – прокричал из-за двери писклявый голос. – Вы мне уже поперек горла, болваны!

Послышались тяжёлые шаги. Эбергунд тихо прикрыл дверь, оттащил неподвижное тело в сторону и затаился на прежнем месте. Марк встал, не дыша, с другой стороны проёма. Противник остановился за дверью. Мурашки пробежали по спине Марка. На лице Эбергунда играли желваки. Марк приложил палец к губам. Но было поздно. Послышался до боли знакомый звук – скольжение клинка в ножнах. «О, нет…» – пронеслось в голове рыжего мага, перед тем как напарник разнёс одним ударом и дверь, и противника. Марк еле успел отвернуться.

От третьего вояки остались только ошмётки. До самой лестницы в подвал в конце коридора все стены, пол и потолок покраснели от крови. Эбергунд любил этот приём. В поединке на смерть он взрывал противника изнутри. Внутренности разлетались на десятки шагов вокруг. Поначалу Марку казалось, что этот вахлак неотесанный получает от расправ удовольствие. Но позже Эбергунд объяснил, что делает это для верности.

Время пошло на секунды. Марк побежал вперед по коридору. Поскользнулся на крови, но устоял, проехав на ногах добрых пять футов. Перепрыгнул через вздрагивающие оторванные ноги, обогнул голову и руки, и устремился вниз по лестнице.

– Всем на колени, руки в стороны! – Марк влетел в просторное, размером с конюшню, помещение, заставленное столами и шкафами с колдовской посудой. Два мага в дальнем конце замерли с листками в руках. Перед ними в ногах стояло небольшое ведро.

– На колени, сказано вам! – проорал сзади Эбергунд.

Два мага – один толще другого, – переглянулись. Лысый с жиденькой бородкой, просипел:

– Ты, конопатый, подписал себе смертный приговор.

Толстяки бросились в разные стороны, выстрелив в магов бургомистра секущими заклятиями. Марк без труда увёл энергию в сторону. Позади Эбергунд разрядился молнией, но не попал в лысого мага – тот вовремя отпрыгнул и спрятался за колонной. На дальней стене осталась широкая чёрная полоса.

Марк быстро огляделся – свод поддерживали восемь таких колонн, стоявших в два ряда. Рыжий маг не мешкая перебежал к ближайшей. Так же поступил и Эбергунд. «А Бертрам прав. Катакомбы и в самом деле грандиозные!» – Марк вспомнил доклад мага-лазутчика.

– Эбер! Никаких молний! – зло прикрикнул Марк. – Экономь силы!

– Ты ничего не знаешь о моих силах! – огрызнулся напарник. – Следи, чтобы не сбежали! Я всё сделаю!

– Нет! – прорычал Марк.

Противники нанесли ещё по удару. Крошка, выбитая из плит на полу, врезалась в стену, будто камни, выпущенные из пращи. Марк усмехнулся: сразу видно, не боевые маги – между выбросами энергии отдыхают. «Надо дожать», – решил Марк. Он выбросил слабый сгусток, чтобы ненароком не убить. Удар пришёлся в колонну. Она гулко затряслась, и по своду пошли трещины.

Эбергунд тоже ударил. Сгусток энергии пролетел в дюйме от уха лысого мага и сокрушил стену за его спиной. От взрыва маг распластался на земле, но тут же вскочил и спрятался за колонной. Марк посмотрел на свод – трещины стали ещё шире.

– Эбер! Свод! Свод! – крикнул рыжий маг. – Он скоро рухнет! Умерь силу!

Видимо, этот возглас пришёлся по душе противникам. Они принялись без остановки бить по колоннам.

– Они хотят похоронить здесь всё! – крикнул Эбергунд. – Дай команду, я всё решу! Записи, мастерская – это важнее!

«Что за чушь! Что похоронят, то и откопаем!» – только и успел подумать Марк. Напарник лысого мага будто прочёл мысль Марка. Он испустил из рук пламя и обдал им близлежащие столы и стулья. Вся стеклянная посуда с ингредиентами и колдовскими зельями зазвенела, раскалываясь и брызжа содержимым. Некоторые субстанции вспыхивали яркими огнями – зеленым, синим, лазурным. Несколько склянок взорвались, проломив стол под собой. Осколки летели во все стороны, задевая и Марка, и Эбергунда, и противников.

– Только не убей их! – едва успел крикнуть рыжий маг напарнику.

Бабахнуло на славу. У Марка даже в ушах зазвенело. Импульс Эбергунда снёс две колонны вместе с противниками. Оба лежали неподвижно среди камней. Марк испуганно посмотрел на свод и вздохнул с облегчением: его поддерживала полупрозрачная пелена. Такую тяжесть мало кто способен удержать, а на лице Эбергунда ни тени напряжения. Рыжий маг подбежал к телам и проверил пульс. Один мёртв.

– Я же просил, осторожнее! – Марк подошёл ко второму.

– Зато этот живее всех живых, – осклабился Эбергунд.

Лысый маг очнулся, закашлял и повернулся на бок.

– Как ты решишь эту проблему? Если отпустишь свод, он развалится! – Марк показал пальцем наверх.

– Займись пленным! Скоро здесь будет Бертрам. Мы всё решим. – Эбергунд вытянул руку в сторону бушующего пожара, и пламя быстро погасло.

«К твоей бы силе да чувство меры…» – Марк схватил лысого за воротник, сосредоточился на переулке перед домом и перенесся.

Первое, что рыжий маг увидел, – злые глаза бургомистра. Бадвард Майер, в миру – Клешня, казалось, сейчас схватит за горло и размозжит гортань одним нажатием:

– Я говорил тебе, следи за ним!

Марк обернулся. Трёхэтажное здание пошло трещинами, грозясь развалиться. По спине пробежал холодок – не остался ли кто в доме? За спиной Клешни толпились мужчины и женщины в домашних камизах и босые. Жильцов вывели без лишних церемоний. Судя по синякам на лицах, некоторые сопротивлялись.

– Уведём эту фрикадельку в сторону, – Клешня схватил лысого мага за шиворот, резким движением поднял с колен и толкнул в сторону от дома. Маг прошёл несколько шагов и, задыхаясь, опёрся рукой о стену. Клешня крикнул ему в ухо:

– Как тебя зовут, жирдяй?

– Апехкор, – еле выговорил через одышку толстяк.

– Как?

– Апехкор!

– Пех… кох… пох! Пошёл вперёд! – Клешня пнул мага по ноге.

Апехкор прошёл ещё несколько шагов и вновь остановился. Согнулся пополам и опёрся о колени. Клешня отогнал подальше жильцов, таращившихся на пленного:

– Вы чего все сюда притащились? Вам делать больше нечего? Стража, не подпускать их ближе! Из-под земли донёсся гулкий грохот. Словно кто-то огромным молотом пробивался наружу. Клешня вопросительно посмотрел на Марка.

– Бертрам с Эбергундом… – развёл руками рыжий маг.

Клешня дал пленному затрещину:

– Слушай сюда, Перепихор! Тебе не нужно объяснять, что рядом боевой маг и тебе конец, если рыпнешься?

– Боюсь, бургомистр, это тебе конец, – лысый ехидно улыбнулся. – Такого вероломства он тебе не простит.

Кулак Клешни впечатался в подбородок Апехкора. Толстяк отлетел к стене и медленно сполз на землю.

– Поугрожай мне ещё тут! – градоначальник потёр кулак.

Апехкор простонал, пощупал челюсть и с трудом заговорил:

– Великий Узурпатор позволял тебе жить, Клешня! Но теперь… Теперь всё будет по-другому!

– Где он? – градоначальник добавил коленом в его лицо. Лысый ударился затылком о стену.

– Здесь горожане, бургомистр! Они же увидят! – вмешался Марк.

– Пусть видят! Пусть видят, что бывает с теми, кто не живёт по закону. – Клешня ударил Апехкора кулаком в скулу. – И что я… – Ударил ещё раз. – Я доберусь до всех! – Клешня ударил в третий раз.

Апехкор поднял руки, чтобы помешать градоначальнику, но тщетно. Ещё два удара, и его руки повисли, глаза закрылись, и он уткнулся лицом в каменную плиту.

Дом с грохотом просел на несколько дюймов. Трещины на стенах росли в длину и ширину. Жильцы и набежавшие из соседних домов горожане зароптали. Клешня подошёл к ним:

– Если есть где жить в ближайшие месяцы, отправляйтесь туда. Остальные – идите к моему дому. Вам найдут и ночлег, и одежду.

– Господин бургомистр! Но как же так? Наши вещи! – из толпы подал голос темноволосый мужчина с разбитым носом.

– Ну иди забери! – Клешня махнул рукой в сторону покосившегося дома, испещрённого трещинами. Местами через них могла проскочить кошка. Темноволосый опасливо посмотрел на здание и сконфуженно замолчал. – То-то же! А теперь идите! – Клешня взмахнул руками, прогоняя людей прочь.

Марк проверил пульс у лысого мага. Пленный встрепенулся, закашлял и выплюнул зубы.

– Вы… Вы совершили чудовищную ошибку, – он с усилием выдавливал каждое слово. – Вам конец!

– Всё ещё угрожает? – Клешня приближался быстрыми шагами.

Пленный маг не смутился:

– Бегите в храм и вымаливайте у Сестёр вечное единение, ибо Великий Узурпатор не оставит от вас ничего! Даже отпечатка в Потоках.

– Назови имя, и я лично нанесу ему визит. – Клешня опустился перед Апехкором на колено, схватил за мизинец и прошипел в ухо: – Я сделаю одолжение, ему не придётся меня искать.

– Он проклял Оловяный Хребет, и никто не смог ни остановить его, ни снять проклятие, Клешня! Отпусти меня, выведи своих людей из мастерской, и тогда я, быть может, уговорю Узурпатора оставить этот город целым.

Клешня резко дернул палец верх. Раздался хруст, и пленный заорал так громко, что Марку захотелось закрыть уши.

– Я не расслышал! Что я должен сделать? – Клешня без усилий удерживал руку мага, но тот изо всех сил выдёргивал её.

– Ублюдок! – проревел Апехкор.

Хрустнул ещё один палец.

– Ты сказал, у тебя сотни костей, и я могу ломать сколько моей душе угодно? – невозмутимо спросил Клешня.

Он сломал ещё один палец, уворачиваясь от второй руки толстяка.

– Имя! – неожиданно прорычал Клешня. – Живо!

– Я ничего не скажу! – выпалил Апехкор, забрызгав тёмно-синий сюртук градоначальника кровью из разбитых губ.

Клешня вынул из правого кармана стеклянный пузырёк с белой жидкостью. Большим пальцем вытолкнул пробку и залил содержимое в рот пленнику.

– Отведите Напихора в каменоломню! – крикнул Клешня стражникам.

Марк уже не раз спрашивал, что это за снадобье. Но градоначальник так и не поделился рецептом. А средство действовало безотказно – человек цепенел и на несколько часов выпадал из реальности.

– Любые деньги за рецепт, бургомистр! – Марк вновь попытал счастье.

– Посмотрим, что в подвале, – бросил Клешня и направился в разваливающийся дом.

«Ни доверия, ни уважения. Хотя бы “нет” ответил, увалень!» – Марк поплёлся за градоначальником.

В подземелье стояла невыносимая жара. Марк сходу скинул сюртук. Бертрам и Эбергунд уже ходили по помещению по пояс голые, просматривая записи магов.

Марк посмотрел наверх. Свод, состоявший прежде из каменных блоков, был сплавлен в монолитную плиту. Пригодились и остатки разрушенных колонн. Их вплавили в свод как длинные балки, перекинутые между уцелевшими колоннами и от них до стены.

– Эбер, страус ты общипанный! Я же просил, никаких разрушений в этот раз! – заорал Клешня.

– Эта мастерская набита золотой и серебряной посудой! Её стоимости хватит на пять таких домов! – возмутился Эбергунд.

– Ты мне не указывай, как тратить сюмодские деньги! – осерчал Клешня пуще прежнего.

– А вы не учите меня делать работу!

Боевые маги никогда не отличались учтивостью, раболепием или хотя бы воспитанием. А Эбергунд был самым неотёсанным из всех. Марку даже стало стыдно за собрата.

Клешня подошёл к Бертраму и вырвал у него из рук записи.

– Что здесь? – Клешня перевернул несколько листов.

– Отчёты, рецепты, цифры, расписки. Эти паскуды изготавливали снадобья, зачарованное оружие, броню. Весь «список одиннадцати». – Бертрам взял со стола ветхий пожелтевший свиток.

– И, что хуже всего, не платили налоги! – Клешня вытер пот со лба и посмотрел на свиток: – А это что?

– Это, господин бургомистр, главный повод для беспокойства.

Клешня развернул свиток и уставился в него изумлённым взглядом. Наклонял голову, читал вверх ногами. Заинтригованный Марк посмотрел на рукопись через плечо градоначальника. «Шутки кончились», – понял Марк, увидев символы древнего языка.

– Это Высший Санатэй! – пояснил Бертрам.

– Бертрам, скажи, вы нашли здесь олово? – Клешня огляделся, словно новость о свитке потустороннего происхождения ничего не значила.

– Олово нашли, – Бертрам неуверенно почесал висок. – И записи о нём. Сравнивали руду с Гнутого Пика с Дакской рудой. Но, думаю, тут ошибка. Гнутый Пик на Проклятом Хребте. Больше двухсот лет оттуда нет вестей. А что?

– Надо кое-что проверить. – Клешня упёр руки в бока. Казалось, он впервые в жизни встревожен. – Если этот Узурпатор связан с Проклятым Хребтом, надо принять меры.

– В записях указаны поставщики? – спросил Марк. – Имена, фамилии? Есть что-нибудь, с чего я могу начать?

– Ещё не всё просмотрели, – Эбергунд достал из своей кипы записей листок. – Зато есть интересное имя из списка поставщиков Дакской руды – Адобальд.

– Люблю я осень…– задумчиво начал Клешня.

Градоначальник не в первый раз принимал гостей в беседке посреди яблоневого сада. Вдали от чужих ушей и любопытных глаз.

– Нежарко, и яблоки уже понемногу можно есть. Спелые, правда, все червивые.

– Я не разбираюсь в яблонях. В деревьях тоже. – Сухой щуплый старик, по имени Эллиот с хрустом надкусил зелёный плод. – Но раз червивые, значит, не отравленные.

Градоначальник сидел в расшитом золотыми узорами синем сюртуке, в начищенных до блеска сапогах, и на его шее блестела золотая цепь. Этот человек, с сединой в волосах, с небольшим животом и суровым взглядом, широкими плечами и выправкой бывшего офицера, всем своим видом показывал, что не случайно назначен на эту должность.

Марк сидел по правую руку Клешни и разглядывал белые волосы Эллиота и гадал, каким тот был в молодости – брюнетом, блондином, рыжим? Глаза всегда были цвета стали или выцвели с возрастом? Каким он был, когда его ещё интересовали женщины? Марк невольно улыбнулся от последней мысли.

– Верно. Ты разбираешься в проклятиях, – градоначальник закинул руки за голову. – Что нового раскопал о Проклятом Хребте?

Мимо с визгом пробежали дочери градоначальника, четырехлетние близнецы Хильда и Эмма. Обычно их мать Верена следила, чтобы они не посворачивали себе шеи, но сегодня она уехала навестить родителей и сестру, оставив девочек на попечении мужа. С отцом проказницы вволю резвились, забыв правила и наставления.

– Нового ничего, он по-прежнему опасен, – ответил Эллиот.

Бадвард умиротворенно следил за своими дочерями. Но Марка занимало другое: как старик мог заниматься проклятиями, не имея способностей к магии. Умел ли он хотя бы колдовать? Марк слышал, что он снял несколько проклятий, но не слышал, чтобы он изготавливал даже самые простые снадобья. Эллиот выглядел шарлатаном, присосавшимся к кошельку градоначальника.

– Я давал тебе отчёты о допросах выживших, – нахмурился Клешня.

– Некоторым записям десятки лет, остальным – сотня. Ныне выживших не осталось, – Эллиот сложил руки в замок.

– Я знаю, Эллиот. Потому и дал тебе бумаги, а не живых людей, чтобы ты нашёл то, чего не нашли мы! – возмутился градоначальник.

– Но ничего нового в отчётах нет. Огненные демоны, таинственные существа, видения и невиданные прежде болезни.

– Есть шанс найти лазейку, через которую можно доставлять оттуда руду? – спросил Марк.

– Исключено! – Эллиот наклонился вперёд. – Вы не сможете такое провернуть.

Голос старика едва заметно дрогнул, и было видно, как Клешня насторожился:

– Я всегда знаю, когда кто-то лжет!

Эллиот замялся и промолчал.

– Говори как есть, – потребовал Клешня.

– Если только везти дальше на север, через горные гряды. Возможно, повезёт не встретить демонов. Но всё равно – самоубийство! – Эллиот откинулся на спинку скамьи.

– Это понятно! – воскликнул Бадвард и тут же осекся, чтобы не привлекать внимание девочек.

– Но даже если и получится добыть олово, как привезти его на эту сторону континента? Это же тысячи миль! – Марк провёл рукой по волосам, напряжённо перебирая в уме варианты.

– Любой из способов невыгоден, – Клешня почесал щетину на подбородке. – Такое дорогое олово никто не купит.

– Если только не найдётся двадцати свободных магов, – хитро прищурился Марк.

Клешня прожёг мага взглядом, ломавшим волю многих отпетых негодяев.

– К чему это ты? – медленно протянул градоначальник.

– Это я к слову. – Марк знал, что градоначальник понял намёк.

Режущий ухо визг ворвался в беседку и кружился по ней, пока Хильда не спряталась за ногами отца, а Эмма не схватила её как добычу. Визг и смех перемешались, и Клешне ничего не оставалось, как схватить обеих в охапку. Шум прекратился, и Марк мысленно поблагодарил градоначальника.

– Так, кто у меня тут главные разбойницы? – Клешня, улыбаясь, расцеловал девочек в щёки.

– Мы не разбойницы! – заявила Хильда.

– Мы лиадры! – поддержала сестру Эмма.

– О как! – состроил удивлённый вид Клешня. – Лиадры! А где же ваши хвосты?

– А мы особенные лиадры! Без хвостов! – парировала Эмма.

– Да-да! – поддержала Хильда.

– А лиадры знают, что на кухне есть пряники и, пока мама ушла по делам, лиадры могут там поохотиться?

– Правда?! – воскликнула Хильда.

– Я когда-нибудь говорил неправду? – шутливо насупился Клешня.

– Ой, Хильда, бежим! – крикнула Эмма и выскользнула из рук отца.

Клешня отпустил Хильду, и обе егозы, смеясь и толкаясь, затерялись между яблонь.

– А поцеловать папу? – крикнул им вслед Бадвард.

Но маленьких лиадр уже и след простыл.

– Эмма такая хитрющая, жуть просто. В карман за словом не полезет, – умилённо покачал головой Клешня.

– Так и мать у нее Верена, – ответил Марк.

– Это да!

Клешня поправил одежду и вернул разговор в прежнее русло.

– Итак, Эллиот, – он достал свиток из внутреннего кармана сюртука и кинул старику, – может ли это иметь отношение к Проклятому Хребту?

Эллиот развернул свиток, нахмурился и поднял недоумевающий взгляд:

– Я занимаюсь проклятиями, а не древними языками. Мне нужен перевод.

– Этим займусь я, – воодушевлённо пообещал Марк. – Недалеко отсюда живёт Эвелина Маргас.

– Эвелина «ненавидящая тебя» Маргас – так ты хотел сказать? – Клешня ехидно улыбнулся.

– Нет. Эвелина «которая позлится, пожурит, а потом переведёт» Маргас. Эллиот, когда будет готово, я найду вас.

Старик кивнул.

Крапивницы – село в пяти милях от Сюмода. Небольшое, домов на пятнадцать. Или шестнадцать, если считать сарай кузнеца. Он, бывает, сдаёт его на ночь пешим патрулям. На отшибе, у леса, притаился вросший в землю по самые окна дом Эвелины Маргас, чародейки Легиона Иоланды, старой знакомой Марка.

Далеко за полдень Марк обошёл село, чтобы не мозолить глаза крестьянам, миновал палисадник и трижды постучал в дверь. Никто не отозвался. Марк заглянул в Потоки – никаких следов. Понятное дело – легионерши, мастерицы маскироваться. Марк обошёл дом. Ставни на окнах закрыты.

Маг огляделся. Плетеный забор – Марку до пупа – ограждал просторный двор. Шагов тридцать в длину, не меньше. В ширину – около двадцати пяти. Каменная дорожка делила двор пополам, слева и справа пестрели клумбы. Строгий порядок растений, ровные и равные по длине ряды – неизменное стремление Эвелины к красоте через простые решения. Только прикасаться к её творчеству опасно: чародейка не оставит цветы без защиты.

По такой же каменной дорожке, старательно выложенной вокруг дома, Марк вышел на задний двор. Сарай у ограды, садовый инструмент под ветхим навесом – как у всех деревенских. Но ни загонов для скота, но птичников, ни собак, ни стойла для лошади. Вместо этого – плетёное кресло из ивняка и столик справа от него. Марк провёл пальцами по столику – мокрое пятно на расстоянии вытянутой руки от кресла. Эвелина совсем недавно ставила кружку или стакан, расплескав содержимое. Марк понюхал стол – кларея. Марк поморщился, вспомнив вкус этого напитка.

– Вот и ответ, – пробормотал Марк.

Дрожащий от гнева звонкий голос разорвал тишину за его спиной:

– Долго ты на моём участке околачиваться будешь?

Высокая стройная женщина преклонных лет прожигала мага озлобленным взглядом. Русые волосы, тронутые сединой, большие зеленые глаза и правильные черты морщинистого лица. В свое время она сводила мужчин с ума, а бывало, и женщин.

Марк, как и все боевые маги, не обладал чувством такта, жил с притупленной совестью и развитой наглостью. Такими их «ковали» в Орденах. Поэтому ответил рыжий маг в привычной манере:

– Я бы не околачивался, будь ты гостеприимнее.

– Не играй с огнем, чудик! – злобно процедила чародейка.

– Хорошо, – осёкся Марк, он так и не понял, чем досадил хозяйке.

– Дружба с принцем не даёт тебе привилегий передо мной! Ясно? – сердито пояснила она магу.

– Ясно. Я ошибся, – ответил он.

– А теперь уходи, – Эвелина указала в сторону калитки, – тебе здесь не рады.

– Не торопись прогонять. Мне нужна твоя помощь, – Марк почесал висок и шагнул к чародейке.

– Я тебе не мать. Ищи помощи у других, – голос Эвелины стал ещё строже.

– Я от Клешни.

Эвелина упёрла руки в боки:

– Марк, ты знаешь, кто я? Понимаешь, чем занимаюсь?

– Следишь за Проклятым Хребтом.

– Так и есть. И Клешня мне не указ!

– Это лишь просьба бургомистра, Эвелина. Займёт несколько минут. Остальное – мои проблемы.

– Марк, когда ты рядом, у меня начинаются проблемы! Это прям закон! Натура у тебя такая. Иди своей дорогой и ко мне впредь не являйся.

Марк развернул свиток:

– Это на Первородном Санатэе. Только высшие чародейки Легиона могут с этим помочь.

– Твоя наглость раздражает.

– Ты же понимаешь, что Клешне в помощи не отказывают?

Глаза Эвелины сузились, губы сжались, а ноздри раздулись. Чародейка резко хлопнула ладонями перед собой. Рыжий маг отшагнул назад.

– Значит так! – отчеканила Эвелина. – Ты сейчас разворачиваешься и тихо уходишь, или я спускаю пса.

– У тебя нет пса.

Улыбка тронула губы Эвелины. Она повернулась к центру заднего двора и вытянула вперед руку ладонью вниз.

– Эстесус Калеб! – чародейка злорадно посмотрела в глаза Марку.

– Эвелина, стой. Я же не враг!

– Ратакан! – крикнула чародейка.

Земля в десяти шагах от нее вздыбилась, разорвалась и выпустила нечто, о чем Марк только слышал, – живого мертвеца. Сквозь дырявую истлевшую шкуру огромного пса просвечивали кости и лохмотья истлевших мышц. Пес оскалился и зарычал, неторопливо приближаясь к магу. Марк вытянул руку:

— Бокнет анаси!

Мёртвый пёс рассыпался на тысячи песчинок.

– Марк, прошу, уходи! – крикнула Эвелина. – Больше ты меня ни во что не втянешь.

– Никаких проблем, обещаю! – Марк приложил руку к сердцу. – Просто переведи текст.

– Какое мне дело до вашего свитка?

– Эвелина. Некто, кого называют Узурпатором, заполонил города Либена запрещенными снадобьями. Гибнут и калечатся люди. Я хочу остановить это.

Взгляд Эвелины смягчился. Она вытянула руку. Марк развернул свиток и передал его чародейке. Её глаза быстро забегали по тексту. Нервно поправив волосы, Эвелина прошла к креслу и села.

– Откуда у тебя это? – прохрипела чародейка, подняв на Марка глаза, полные изумления.

– Нашли в одной из мастерских Узурпатора. – Марк огляделся – ни стула, ни табурета.

Эвелина медленно подняла свиток перед собой:

– Это чудовищная проблема.

Марк развел руками, и выжидательно наклонил голову.

– Это письмо повелителя Рилана своей дочери, проходившей обучение… – чародейку прервал смех Марка.

– Письмо из Рилана! Рилана! Великий город-цивилизация потусторонних – вот так просто замешан во всём этом?

На лице Эвелины застыло недоумение. Она холодно спросила:

– Позволь узнать, что тебя забавляет?

– Почему ты решила, что это письмо риланское? – Марк попытался сделать серьёзный вид, но снова прыснул.

– Тебе ли в этом сомневаться? В хранилище Легиона лежат документы из Рилана. И мы умеем их отличать от других.

Марк убрал ухмылку с лица:

– Кто мог украсть свиток из вашего хранилища?

– Это не наш свиток! И это как раз хуже всего!

– Может, подделка? Как это рукопись Риланского короля оказалась не пойми у кого? – Марк поёжился от неприязненного взгляда Эвелины.

– Печать… Риланцы ставят печати в Потоках.

Марк закрыл глаза. Его сознание перенеслось в закулисье материального мира. Серые, бежевые, серебристые потоки мгновенно окружили его бесконечным вихрем. Ни земли под ногами, ни дома, ни стола Эвелины – лишь их проекции в виде течения энергии, на которую опирается реальный мир. Марк медленно вознесся и переместился за плечо Эвелины. Необученный ориентироваться в Потоках, как маги-лазутчики, он с трудом разобрал контуры свитка. В самом центре рукописи стояла печать – четыре восьмерки, соединенные вместе. По этим восьмеркам циркулировали тонкие струи энергии.

– Невероятно! – воскликнул Марк.

– Не вижу причин для радости, обормот! Великий Оловянный Хребет теперь Проклятый из-за Рилана. Понимаешь?

Марк открыл глаза. Речи Эвелины не укладывались в голове.

– Рилан проклял Оловянный Хребет? – растерянно спросил маг.

– Нет. Рилан погиб задолго до проклятия.

А это уже походило на полное враньё.

– Погиб? – выдавил из себя Марк. – Летающий город, путешествующий между мирами, могущественный и великий, погиб?

– Я была там, на Проклятом Хребте, – повысила голос Эвелина. – Я видела тела. Город пал! Что бы ни уничтожило его жителей, оно явно могущественнее Рилана.

Мысли Марка окончательно запутались. «Как всё это взаимосвязано?» – недоумевал он. Маг прошёлся взад-вперёд, силясь разобраться:

– Я не понимаю! Рилан погиб… Проклятый Хребет с этим связан… Летающий город всё это время был в нашем мире, и никто этого не заметил… Что вообще Рилану, я прошу заметить, великому летающему городу, понадобилось у нас?

– Только Юпата знает, что они у нас делали.

– Как ваши чародейки там оказалась? Это Рилан! Вы не могли там оказаться, если бы его жители того не захотели!

– Больше трехсот лет назад, когда в Потоках разразилась невиданная буря, когда четыре дня маги не могли обуздать свою силу, нам и пришлось познакомиться с Риланом. Мы нашли источник. – Эвелина откинулась на спинку кресла. – Спасибо знанию первородного Санатэй. Нашли проход и два дня и две ночи изучали это невероятное место. А потом нас вышвырнуло. Но прежде на нас напали стражи. Нет, не живые, разумеется, ибо город был мертв. Повсюду валялись трупы… Живых не было. Только стражи. Огненные великаны. Я бы сказала, это демоны, но слишком уж они необычные. Четверых из нас сожгли, двух покалечили и еще семерых ранили. На них не действовала никакая сила, никакая магия их не брала. Думали, нам конец. Но появилась хрустальная статуя. Прямо в центре битвы. Ростом в полтора человеческих.

– Хрустальная статуя? – удивился Марк. – Появилась?

– Я видела собственными глазами. Её трудно назвать статуей, скорее хрустальный голем – она двигалась. Но големы не совершают ничего магического. А она… Это нечто с женской фигурой подняло руки ладонями вверх, и в тот же миг задрожала земля, а стражники растворились в воздухе. Мы потеряли сознание и очнулись в лесу, вдали от гор, в которых Рилан нашёл последнее пристанище. Некоторые рукописи, свитки, похожие на этот, и три книги нам удалось унести с собой и спрятать вдали от чужих глаз.

– Значит, Узурпатор проник в легендарный Рилан? Вот почему он себя величает узурпатором! Великим Узурпатором, – Марк почесал висок, не веря собственному заключению.

– Чужаку невозможно проникнуть в Рилан. Без знаний Первородного – это вообще самоубийство. Так что, боюсь, этот свиток здесь оказался не без участия потусторонних. – Эвелина встала, в сердцах швырнув свиток на стол.

– Узурпатор знает Первородный Санатэй! Дела обстоят хуже, чем я думал, – удручённо добавил Марк.

Эвелина вопросительно посмотрела на мага.

– Свиток ведь у него как-то оказался? – риторически спросил Марк.

– Когда проснулись стражи, Рилан ушёл в глухую оборону. Никто и ничто с тех пор не может проникнуть в город.

– Если только он не управляет стражами, – гнул свою линию Марк.

– Догадками разбрасываться нет смысла, надо для начала найти твоего Узурпатора, – Эвелина укоризненно посмотрела на Марка.

ГЛАВА 3

Свой шестнадцатый день рождения Иатрагор провёл с Кальдом. Во дворце гремело празднование, придворные, следуя этикету, отыгрывали церемонию за церемонией, будто принц был с ними. Но после случая в пещере он почти ни с кем не общался. Только с королём и королевой по необходимости.

Марка чуть не казнили. Что бы ни случилось, нападение на наследника – тягчайшее преступление против государства и короля. Одно его спасло: король Яннис рассудил его поступок как защиту Иатрагора. Поэтому пажа просто выгнали. Из дворца и из ордена Первого Клёна. Анаксар, желавший видеть рыжую голову на пике, рвал и метал. Наказали и его: братьев можно наказывать, если ослушаются или будут непочтительны, но не подвергать смертельной опасности. Анаксар По приказу Янниса неделю ночевал на псарне.

Весь день Иатрагор и Кальд бегали по лесу, гоняли птиц и зверей. К вечеру принц выбился из сил и поплёлся домой. Левкрота шла за ним – провожала. Вдруг перед ними появился Марк.

– Тебя повесят, если узнают, что ты здесь, – устало сказал Иатрагор.

Марк потряс небольшим медальоном:

– Не узнают. Он с тобой? – маг кивнул в сторону левкроты.

Зверь, не шевелясь, испуганно наблюдал за гостем.

– Да, – Иатрагор почесал Кальда за ухом.

– Какая прелесть! Не слышал о ручных левкротах. Кто на очереди? Лиадры?

Марк подошёл ближе и обнял Иатрагора:

– Рад тебя видеть в здравии. Я боялся, что Анаксар тебя доконает.

– Никто меня не сможет доконать! – Иатрагор похлопал Марка по спине и легко оттолкнул. – Ты же не погулять сюда пришёл, рискуя головой.

– Я лишь хотел поздравить тебя с днём рождения, – Марк улыбнулся. – Друзья начирикали, что ты не на праздновании.

Иатрагор не хотел показывать, что тронут. Принц провёл ладонью по спине Кальда, пока тот обнюхивал сапоги Марка.

– Чем занимаешься? – спросил Иатрагор, когда молчание стало неловким. – Не бедствуешь? Одно слово, и я решу все твои проблемы с деньгами.

– У боевых магов, Атра, не бывает проблем с деньгами. Это у заказчиков бывают проблемы! Я дорого стою! – Марк захохотал, и Кальд испуганно отпрянул.

Иатрагор присел на поваленное дерево.

– А ты, принц? Тебе ведь уготована почётная должность? Виночерпий? Смотритель казны? Или как там правильно?..

– Умолкни, – Иатрагор натужно улыбнулся.

– Так чем же?

– Не знаю. Я принц, связан долгом. Скоро мне скажут, – вздохнул Иатрагор и на несколько секунд умолк. – Вот бы мне такую жизнь как у тебя. Свободную, полную приключений.

Марк присел рядом и вкрадчиво заговорил:

– Я заметил, что, если напасть на королевича, именно такой жизнью тебя и одарят!

Иатрагор впервые за пять лет рассмеялся. Марк положил руку на плечо принцу:

– Все в мире мечтают быть принцами, жить во дворце и купаться в роскоши. Не расстраивай их своими словами.

– Я читал книги о рыцаре Готфриде. Хочу жить, как он! Расправляться со злодеями! – Иатрагор так рубанул ребром ладони по дереву, что затрещал ствол. – Хочу делать мир лучше! Хочу, чтобы обо мне говорили как о герое!

Марк прищурился:

– Ну, давай скажем иначе! Не расправляться со злодеями, а наказывать! На худой конец – быть дланью справедливости.

– Справедливость? Ты говоришь так, словно она существует, – Иатрагор махнул рукой.

Марк задумался.

– Могу показать тебе другой путь, – рыжий маг нервно хрустнул пальцами. – Если хочешь сделать мир лучше, у меня есть предложение!

– Идём сейчас же!

– Нет. – Марк встал и задумчиво прошёлся взад-вперёд, почёсывая лоб. – Нам нужно несколько дней. А ты под охраной. Тебя начнут искать. В мире, набитом магами, найти принца не составит труда. Если он, конечно, не на Проклятом Хребте.

Иатрагор поник. Сбегать в самом деле нет смысла. Найдут, накажут. Марк остановился как вкопанный:

– Стой! Медальон! Его владельца нельзя выследить! Он будет у тебя!

– И где мы его возьмём? – скептически спросил Иатрагор.

Марк достал из кармана овальный кулон размером с фалангу пальца и положил его на ладонь Иатрагору. Пять спиральных дисков, плотно смотанных из серебристой проволоки и сплавленных между собой краями, образовывали своими центрами звезду. К одному из дисков крепилась такая же серебристая цепочка.

– Нездешний он, – Марк заворожённо смотрел на кулон, – потусторонний, выплавка филигранная. С ним можно обходить проклятия и слежку. Тут колдовство иного рода.

– Тогда вперёд! – вскочил Иатрагор. Ему не терпелось вступить в бой с мировым злом.

– Стой! Не сегодня, – испуганно воскликнул Марк. – Иначе все поймут, что это моих рук дело!

– Они и так догадаются. Жил себе принц. Потом пустили к нему рыжеголового мага, а через неделю принц исчез.

– Не поймут, если сделаем всё аккуратно. Через пару дней спровоцируй Анаксара. Это легко. Когда он нападёт, используй медальон. Яннис обвинит королевича. Конечно, будут вопросы, откуда у тебя медальон, но мои друзья промолчат. И это побег, а не похищение, как выглядело бы сейчас.

Марк выдернул из головы несколько волосинок и передал Иатрагору. Принц брезгливо скривился.

– Волосы должны плотно прилегать к коже. Тогда медальон перенесёт ко мне! Повторяю: «Плотно! К коже!» Через перчатки не сработает! – по слогам процедил Марк, назидательно потрясая перстом.

– Я не идиот! – Иатрагор стукнул кулаком по дереву, и на этот раз ствол сломался.

Принц сделал всё, как повелел Марк, и оказался в странном поместье. Непривычная архитектура, цветы повсюду, высокие кусты. «Здесь никогда не воевали?» – Иатрагор вытер платком кровь с подбородка. Анаксар крепко приложил, рана на губе до сих пор кровила.

Невдалеке виднелись горы. Заснеженные вершины терялись в облаках.

– Добро пожаловать в Скамал! – раздался за спиной голос Марка. – Это королевство севернее Арктата.

Иатрагор нервно перебил его:

– Ты всё-таки должен свыкнуться с тем, что я не идиот! Я знаю, где расположен Скамал.

– Вот и славненько! Пройдём в дом! Ты, верно, голоден?

– А где слуги? – Иатрагор ещё раз осмотрелся. – Это твоё поместье?

– Нет, не моё. Слуги трапезничают. Ну-ка, покажи медальон! – Марк резко остановился.

Иатрагор показал серебряную цепочку на шее.

– Очень хорошо, Атра! Медальон тоже должен всегда прилегать к коже. Тебе ясно? Не снимай его ни днём ни ночью, в карман не перекладывай!

– Марк, я тебе сейчас нос сломаю!

– Хорошо. Но Я должен был убедиться.

Марк с лёгким поклоном открыл перед принцем дверь в дом. Просторный восьмиугольный холл украшали развешанные по стенам головы диких кабанов, оленей и львов. Три двустворчатые двери в два человеческих роста доходили почти до потолка. Тонкой работы резной барельеф на массивных створках в подробностях изображал сцены охоты. Марк пересёк холл, бесшумно ступая по каменному полу, открыл дверь прямо напротив входа и пригласил принца в просторную гостиную. Со стен овального зала так же смотрели головы зверей, но между ними на полках стояли ещё и чучела – волки, лисы, еноты.

За длинным столом посреди гостиной сидел мужчина преклонных лет в дорогой льняной камизе и уплетал печёного окуня.

– Ну, Эрих, ты выздоровел? Когда, наконец, уезжаешь? – громко спросил Марк.

Эрих прожевал еду и спокойно ответил:

– Простите, ваша милость, что свалился вам обузой. Завтра отбуду. Пренепременно.

«Говорит не как простолюдин», – отметил Иатрагор.

Марк сел за стол напротив мужчины:

– Знакомься, – сказал он принцу, – это Эрих, путник. Потерял сознание перед нашими воротами два дня назад. Этикет не позволяет выгнать заболевшего гостя, чем Эрих и пользуется.

Иатрагор, не дождавшись приглашения присесть, выбрал ближайший стул и устало плюхнулся на него.

– А ещё этикет не позволяет делать столь неучтивые замечания. – Эрих обглодал кости хвоста.

– Ой, полно тебе! – Марк махнул рукой. – Не следовать же каждой букве старых правил.

В гостиную вошла немолодая служанка и поставила перед Эрихом кувшин молока. Иатрагор заметил, что они странно переглянулись. «Что-то здесь не так…» – пронеслось в голове принца.

– Правила делают человека свободным! – Эрих пристально посмотрел на своего визави.

– Вот не неси чушь с умным видом! – Марк возмущённо откинулся на спинку стула.

– Представьте своего друга, ваша милость, – Эрих посмотрел на Иатрагора.

– А… Да… Его зовут Юлиан, – соврал Марк. – Значит так, Эрих. Завтра прибудет моя пассия. Чтобы на заре духу твоего здесь не было. Ясно?

Эрих кивнул. Марк больше не проронил ни слова. Гость доел окуня и удалился.

– Слушай, Атра, – в полтона заговорил маг, – завтра сюда прибудет Аделина. Она поможет в моём деле. Аделина – виконтесса. Она замужем.

Иатрагор закатил глаза. Но Марк и ухом не повёл:

– Муж владеет нужными мне записями Джейме Мертеберга. Аделина расскажет, где они лежат и как до них добраться, минуя охрану.

– Купи их лучше. Хочешь, я выкуплю, – Иатрагор пожал плечами.

– Ни в какую. И я не первый, кому он отказал. Виконт сам тихонько использует рецепты Мертеберга. Богатые лорды с больным сердцем готовы платить любые деньги за здоровье. И виконт богатеет день ото дня. А если он отпустит рецепт снадобья в мир, продавцов появится бесчисленное множество. Цена упадёт в сотни раз.

– И мы сейчас в поместье виконта? Ты имеешь его жену, используя его же поместье? – изумился принц. – Безнравственная ты тварь!

– Нет, Атра, я ведь тоже не идиот. Это поместье графа Энберга. Графиня и виконтесса – родные сестры. Графиня позволяет сестре пользоваться этим поместьем. Оно все равно графу ни к чему – он никогда здесь не бывает. Мы в безопасности, Атра, не волнуйся.

– А слуги? – вскинул руки Иатрагор. – Они же донесут графу.

– Не донесут. Я передал стюарду приказ с печатью виконта о моём назначении стражем этого поместья.

– Рано или поздно всё выяснится…

– Главное – чтобы не рано, – улыбнулся Марк. – Когда всё выяснится, мы уже будем далеко.

«Слишком всё странно. А этот Эрих! Явно же дворянин. Кто он? Что здесь делает? Для скитальца слишком хорошо одет…» – Иатрагор побарабанил пальцами по столу и громко спросил: – На нём его одежда? На Эрихе.

– Тише! Зачем тебе? – на лице Марка читалось изумление.

– Отвечай.

– Ну, да, его, – поспешно ответил Марк.

«Может, этот Эрих дезертир? Или беглец? Или проще: Марк решил обмануть и ограбить не виконта, а принца. Да не, это вздор! Безопаснее голову в пасть льву засунуть», – Иатрагор откинулся на спинку стула.

– Какие-нибудь еще вопросы? – разорвал тишину Марк.

– Да. Где еда?

Всю ночь Иатрагор не мог уснуть. Зачем Марку записи Мертеберга? «Виконт богатеет день ото дня», – вспомнилась фраза Марка. «Мертеберг, Мертеберг, – крутилось на языке. – Сделал пару открытий в лекарском деле и таинственно исчез. А виконт теперь богатеет на его работах. Тут пахнет наживой и тёмной историей! Если Марк решил меня использовать, я сломаю ему… Всё ему, к бесам сломаю!»

Под утро принц услышал голоса за окном. Он осторожно выглянул. Эрих говорил со служанкой, снаряжая коня. После двух-трёх фраз она поклонилась и ушла, а Эрих залез в седло и ускакал.

За завтраком Иатрагор спросил у Марка:

– Кто этот Эрих? Что ты о нём знаешь?

– Какой-то дворянин, – ответил Марк. – Приблудился неизвестно откуда. Попросил приюта на одну ночь. Это Скамал, нельзя отказывать гостям. А потом заявил, что захворал. Пришлось лечить. Мне кажется, он лазутчик. Разведывал, что в доме есть ценного, чтобы потом вернуться с друзьями и ограбить.

– О-о! – Иатрагор засучил ногами. – Вот бы это так и было! Дождёмся и покрошим их!

Марк прищурился:

– Ты стал кровожадным, Атра. Ладно, пойдём встречть Аделину, она скоро будет здесь.

К воротам вела широкая аллея, усаженная по обеим сторонам акациями и сиренью. «Весной, должно быть, тут буйство красок!» – Иатрагор вообразил цветущие ветви.

– Надеюсь, не надо напоминать, что в присутствии слуг, а они её будут сопровождать, ни в коем случае не стоит заикаться о наших с ней… Ну это… – Марк хитро подмигнул.

– Марк, клянусь Юпатой, я тебе… – злобно ответил Иатрагор.

– Мне надо было убедиться, – Марк перебил его дежурной фразой.

Виконтессу пришлось ждать больше часа. Она прибыла верхом в сопровождении трёх слуг и трёх рыцарей в чёрно-жёлтых сюрко.

– Не случилось ли чего в отсутствие достопочтенного графа, ваша милость? – спросила Аделина тонким голоском.

Женщина в тёмно-синей тунике показалась Итарагору совсем невзрачной. А сиреневый неопрятный плащ, накинутый на плечи, только подчёркивал её неказистость. «До Алкмены ей далеко. До Алкмены любой далеко», – с грустью вспомнил знахарку Иатрагор. Но Аделину было жаль. Марк попользуется ею и забудет, искалечив ей жизнь, – за измену она заплатит дорого.

– Его сиятельство может спать спокойно. Здесь ни один комар не летает без моего ведома, – Марк поклонился виконтессе.

Иатрагор много раз слышал бессовестное вранье, но такое – впервые.

– Кто этот юноша с вами, ваша милость? – виконтесса перевела взгляд на Иатрагора.

– Это Юлиан. Юлиан из Ираитира, – уверенно врал Марк. – Прошу в дом, миледи!

Иатрагор отстал – ему наскучило переливание из пустого в порожнее. А Марк неторопливо вёл виконтессу вперёд и с упоением рассказывал небылицы, размахивая руками. Иатрагор украдкой взглянул на лица охранников – ни тени подозрения.

Перед домом Марк и Аделина остановились, напряжённо перешёптываясь. Маг посматривал по сторонам, задерживая взгляд на Иатрагоре. Минуту спустя Марк подозвал его.

– Поверить не могу, что ты передал кому-то мой подарок! – прошипела виконтесса.

– Я одолжил, Аделина, одолжил медальон моему другу. Ему сейчас он нужнее! – Марк покраснел.

– Как бы это не называлось, мне он нужен! – Виконтесса упёрла руки в боки. – Хотя бы на месяц. Мой суженый стал спрашивать о нём.

– Ат… Юлиан, отдай ей медальон! Ну не смотри на меня так! Я что-нибудь придумаю.

Иатрагор неохотно снял с шеи медальон.

– Я так и знал! Я так и знал! – раздался сзади знакомый, но гневный голос.

Глаза виконтессы округлились, в них читался ужас. Марк и Иатрагор обернулись: в двадцати шагах стоял Эрих с обнажённым мечом.

– Мою жену, значит, здесь «того», да? – голос Эриха дрожал от ярости.

Марк удивлённо посмотрел на Аделину. Рыцари склонили головы перед Эрихом.

– Достопочтенный граф, приветствую вас! – сказал командир рыцарей.

– Граф? – воскликнул Марк. Он ещё раз посмотрел на Аделину. – Но ведь это не твоя жена.

– Виконтесса с графиней близняшки! – порадовался своей догадке Иатрагор.

Марк вопросительно посмотрел на виконтессу. Аделину кивнула.

– Вот так вот, да? – всё сильнее распалялся Эрих. – Вот так вот ты со мной, благоверная! Мой подарок передарила любовнику! Большего оскорбления и нанести нельзя! Вам обоим не сносить головы!

Виконтесса побелела, не в силах произнести ни слова.

– Эй, сопляк, в сторону, и я тебя пощажу! – крикнул Итрагору граф.

Внутри принца заклокотала ярость.

– Прошу всех успокоиться! – заговорил Марк. – И я не причиню никому вреда… эй…

Маг упал как подрубленный и ударился лицом о землю. Позади Марка стояла служанка с кочергой в руках. Её безумный взгляд теперь вонзился в принца. Она замахнулась, но Иатрагор без труда перехватил кочергу и оттолкнул служанку. Женщина отлетела на несколько шагов.

– Скажите ему, кто вы! – прикрикнул Иатрагор на виконтессу.

– Э… Я… – Аделина смотрела на меч приближающегося Эриха.

Эрих набросился на принца. Иатрагор отпрыгнул – остриё пронеслось перед лицом. Граф рубанул справа. Принц нырнул под клинок и ударил нападавшего кочергой по ноге. Берцовая кость хрустнула, её осколок проткнул кожу и штаны.

– Проклятье! – Иатрагор сначала почувствовал сожаление, что не рассчитал силу. Но вид корчащегося на земле человека вдруг доставил принцу удовольствие и поднял в душе неудержимый раж.

– В сторону, сир! – пробасил командир стражников виконтессы. – Я должен оказать помощь побеждённому.

Два месяца принц улаживал проблемы. Ни о каких записях Мертеберга и речи не шло. В тот день виконтесса заговорила-таки и объяснила графу, что он спутал её с сестрой. И что злополучный медальон передарила Марку не графиня, а она сама. Ведь год назад графиня отдала медальон сестре, а он оказался и ей ни к чему. Иатрагор не сдержал улыбки, когда граф рассказывал, как виконт дарил ему медальон на свадьбу.

Граф не держал зла на принца. Дескать, юноша храбро защищался и ему повезло. Но за попытку ограбить виконта он потребовал денежной компенсации. И принудил найти достойного лекаря. Пришлось просить Алкмену. Когда знахарка ушла, никто, кроме принца, не помнил о её визите, но все диву давались, как быстро граф пошёл на поправку. Это событие навело Иатрагора на простую мысль: стереть воспоминания всем участникам недоразумения. Принц обратился к Эвелине Маргас – чародейке Легиона Иоланды. Только они умели править память и вообще делать с сознанием человека всё, что заблагорассудится.

Эвелина согласилась неохотно. Мол, прошло три дня, поползла молва, и всех знающих не найти. Следы вмешательства станут видны.

– Без скандала не обойдётся, – предупредила она.

Так и случилось. Эвелине пришлось отдуваться больше остальных. Она выкрутилась, изобразив вмешательство потусторонних, но до короля Янниса дошли слухи. Его маги тут же выследили принца и вернули в Арктат. Следом приволокли Эвелину.

Дворец сотрясался от крика короля:

– Кем ты себя возомнил, щенок, чтобы ставить под удар репутацию Арктата? Мою репутацию!

Иатрагор стоял на одном колене, склонив голову. Отец устроил в тронном зале показательную порку в присутствии придворных. Была здесь и Иоланда Виталис. Правда, из-за своей подопечной – Эвелины.

– С какой стати я… – Яннис постучал кулаком по груди. – Я! Должен извиняться перед немытым королём Скамала? А ты, Эвелина?!

Чародейка вздрогнула. Яннис подошёл к ней так близко, что его дыхание она должна была почувствовать даже ушами.

– Уж от тебя я не ожидал такого! – король говорил с ней гораздо мягче. – Вопиющая безответственность!

– Мне нет оправданий, – выпалила чародейка.

– Ваше величество может не сомневаться – Эвелина Маргас понесет самое строгое наказание! – вмешалась Иоланда, стоявшая позади, вместе с придворными.

Яннис ничего не ответил. Он вернулся к принцу:

– Встань!

Иатрагор повиновался.

– Смотри мне в глаза. Смотри, говорю! – прорычал король. – Отныне и навсегда будешь служить на должности псаря. Ночевать до женитьбы будешь на псарне! Ты меня понял?

Принц нервно выдохнул. Вот для чего всё это! Публично унизить. Пусть псарь в почёте у дворян, но не для принца. Где это видано – принц-псарь? «Давно же я у тебя поперёк горла, коль ты на такое решился!» – Иатрагор скрипнул зубами.

– Кто это там гогочет? – Яннис отбежал в сторону. – Смешно тебе, да, Анаксар? А ну иди сюда!

Король решительными шагами подошёл к сжавшемуся королевичу и отвесил такую оплеуху, что тот упал на колени. Яннис схватил Анаксара за шею, протащил по залу и бросил рядом с Иатрагором.

– Столько лет ты не можешь ни усмирить младшего брата, ни найти с ним общий язык! – От крика изо рта Янниса летела слюна. – Тебе скоро быть королём, а ты не научился ладить с людьми! Думаешь, править – это говорить, что хочешь, делать – что хочешь? Значит так, королевич! Ты будешь ночевать на псарне вместе с братом до тех пор, пока Иатрагор не даст тебе добро вернуться в свои покои!

– Да ваше величество! – Анаксар не посмел поднять голову – так и смотрел в пол.

– Но перед этим выследишь эту драную левкроту и передашь стражникам. На рассвете её повесят на глазах Иатрагора. – Яннис вернулся к трону и сел.

– Да, ваше величество, – пролепетал Анаксар, неуверенно вставая с каменного пола.

В душе Иатрагора похолодело:

– Какую левкроту?

–Твою левкроту! – проревел король. – Столько лет я тебе позволял сбегать из замка и водиться с этой скотиной. Я позволил тебе делать всё что душе угодно! Ни один из твоих братьев не обладал такой свободой! И вот она – цена! – крикнул Яннис так, что колонны загудели. – У поступков есть цена. И ты заплатишь сполна, сын!

– Нет! – испуганно ответил Иатрагор.

Яннис встал и с недоумением посмотрел на него:

– Господа советники, не скажете ли: мне показалось, или я в самом деле услышал слово «нет»?

– Его высочество в самом деле сказал «нет»! – ответил советник в лилово-золотой камизе.

– Я не позволю тронуть Кальда! – гневно процедил Иатрагор.

– Кальда? Ты этой скотине ещё и имя дал!

– Только посмейте тронуть его! – принц сжал кулаки.

– Ах ты, щенок! Ты смеешь угрожать мне? Стража! В темницу его.

Изо всех углов тронного зала сбежались рыцари и окружили принца. Оружие достать они не посмели – так и приближались с поднятыми кулаками. Анаксар и Эвелина попятились. «Только не сегодня!» – Иатрагор ударил кулаком в панцирь рослого рыцаря. Верзилу отбросило на несколько шагов. Ещё двое кинулись на Иатрагора, но он ушёл вправо, пробил бородатому в челюсть снизу, рыцарю с гигантским носом – ногой в колено, выбив кость из сустава. На последних троих принц напал сам: кулаком в нос голубоглазому, локтём в ухо толстому увальню, и ногой в грудь длинноволосого.

Что-то тяжёлое опустилось на затылок. Принц еле удержал равновесие. Обернулся.

– Иатрагор, на колени! – потребовал Анаксар, демонстративно сжав кулак.

Но неожиданно на него налетел Ксеногор. Подсёк ногу и повалил на спину. Сверху навалился Филипп. С трудом два брата скрутили старшего королевича.

– Иатрагор, беги! – прошипел Филипп. – Не стой, дубина, его долго не удержать!

– Вы что творите, болваны? – разочарованно выкрикнул Яннис.

Иатрагор побежал. Бежал, словно мог дать отпор магам. Каким бы сильным и быстрым он ни был, от магов не уйти. Против них сила и скорость принцев – ничто. Если, правда, на твоей стороне нет своего мага.

– Сюда, Атра, сюда! – крикнул из-за колонны Марк, когда принц выбежал из тронного зала.

Король есть король. Он не вправе показывать слабину. Иатрагор знал, что дни Кальда сочтены. Это дело принципа. Ни защитить левкроту, ни забрать в другие края – всё тщетно. Кальд всё равно вернётся в арктатский лес. Левкроты не покидают своих владений и вернутся домой из любой точки мира. Что бы принц ни делал, Кальда убьют.

«Я не Иатрагор, если позволю это сделать Анаксару!» – принц вытер слёзы и вынул стилет из ножен. Кальд с интересом посмотрел на блестящий клинок, простодушно приняв его за новую игру.

ГЛАВА 4

За три часа до заката в городском амфитеатре не осталось ни одного свободного места. Предвкушая грядущее зрелище, зрители возбужденно обсуждали турниры прошлых лет, смакуя блистательные победы и кровавые поражения, после которых едва живых воинов тащили в лазареты. Тех, кто не выжил, хоронили на кладбище за городскими стенами, недалеко от западных ворот.

Амфитеатр возвели восемьдесят лет назад. Арена – шагов сто в длину и семьдесят в ширину, и вокруг неё четыре открытые трибуны, сложенные из дешёвого известняка. Под северной трибуной – оружейная и склад хозяйственной утвари. Горожане предпочитают простые развлечения – гуляния, пляски, кегли и кости. Поэтому знать скупилась на оплату зодчих и материалов для увеселительных сооружений, а строители не усердствовали. Едва присыпанная песком арена успевала между турнирами зарасти травой. Изредка в амфитеатре давали спектакли приезжие артисты, но сборов им не хватало даже на еду и ночлег.

То ли дело феерия мечей и топоров.

Открыли турнир конные поединки. Всадники выбивали друг друга из сёдел, копья разлетались щепками, на трибунах взбудораженные зрители спорили до хрипоты, кто выйдет победителем. Дети, воодушевлённые зрелищем, повторяли поединки на улицах города, вооружившись заострёнными палками. Матери разгоняли юных рыцарей подзатыльниками, залечивали ссадины и синяки, но детвора уже на следующий день продолжала бои в более укромном месте.

Через три дня устроитель турнира объявил о начале бугурта. Амфитетатр для такого события непригоден, поэтому битву провели за городом, на специально огороженном поле. По её окончании город гудел. Обсуждали каждый взмах топора, каждую вмятину на доспехах. Правда смешивалась с фантазией, и между гражданами вспыхивали горячие перепалки, каждый с горящими глазами и пеной у рта доказывал свою правоту. Доходило до драк.

Ещё через три дня начались особенные поединки. Не нужен ни титул, ни конь, ни доспехи. Оружие – кто во что горазд. Участники бились рьяно, на пределе мастерства, проливая много крови. Дрались за возможность поступить на службу в гарнизон города, где и деньги, и карьерный рост, и шанс получить не только землю, но и титул. По-другому градоначальник Бадвард Майер, по прозвищу «Клешня», солдат не набирал.

Участники состязания и их оруженосцы расположились за южной трибуной. Воины подтягивали ремни на доспехах, проверяли шнуровку, разминались и молились Юпате и предкам.

– Ваша милость, быть может, кольчужную пелерину наденет? – Франц не без усилий поднял доспех.

Юлиан отказался от наручей и набедренников, надев поверх стёганки бригантину без кольчужных рукавов. Обулся в сапоги с металлической защитой голеней, а на голову водрузил шлем без защиты шеи. Франц пыхтел и скрипел зубами, помогая господину облачаться.

– Нет нужды, успокойся. – Юлиан помахал перед собой мечом и довольный вернул его в ножны: ничто не стесняло движения.

– Вы не боитесь, что вас покалечат?

Взгляд Юлиана скользнул по участникам состязания. Несколько воинов в доспехах с ног до головы, остальные – нагрудник и шлем в лучшем случае. Оборванец в штопаном-перештопаном поддоспешнике возился с деревянным щитом, сколоченным, казалось, из досок забора.

– Как бы мне никого не покалечить, – злорадно ухмыльнулся принц.

Горн возвестил об окончании ещё одного поединка, и наступил черёд Юлиана провести первый бой на турнире. Юлиан вышел на середину арены. Воодушевлённые зрители радостно захлопали. Принц помахал трибунам в ответ, пока его соперник в пяти шагах угрожающе размахивал перед собой мечом и стучал им по щиту.

– Шестая пара первого круга! – сипло закричал местный зазывала. – Встречайте этих достойных мужей! Алексиус из Фумала и Юлиан из Ираитира.

Ростом Алексиус превосходил Юлиана на целую голову. Немолодой, но еще не старик, без шрамов на лице и с короткой стрижкой, фумалец вышел на бой без шлема и в простой стёганке под кольчугой. В правой руке Алексиус держал тщательно заточенный полуторный меч, а в левой – круглый деревянный щит без герба. Обывательские сапоги сшиты из обычной кожи. Если бы не меч, он сошёл бы за нищего ветерана, которого прежний господин не слишком старательно приодел, забирая с собой на войну. Правда, меч, оружие очень дорогое, он мог раздобыть и на поле битвы. Но с тем же успехом Алексиус мог оказаться вором, обокравшим другого воина. Это и есть «Мечное состязание»: никому нет дела ни до прошлого участников, ни до их мотивов, ни до их честности.

Юлиан с закрытым забралом поклонился сопернику. Тот поклонился в ответ. Протрубил горн, и поединок начался. Алексиус пошёл по дуге вправо. Юлиан шагнул наперерез. Алексиус отступил. Юлиан сделал ложный выпад, противник отпрыгнул назад. Трибуны недовольно загудели. Но Алексиус и ухом не повел, вышагивая вокруг соперника.

Юлиан нанес удар сверху. Алексиус едва успел отвести клинок мечом, тут же зашёл за правую руку принца и ткнул остриём меча, целясь в печень. Юлиан отпрянул и, под радостный рев зрителей, плашмя ударил соперника мечом по бедру. Удар оказался настолько сильным, что Алексиус рухнул на бок как подкошенный.

– Вставай, полежишь, когда я тебя убью, – крикнул сквозь забрало Юлиан, отойдя на пять шагов.

Раздосадованный падением, фумалец вскочил, ринулся, хромая, вперёд и рубанул справа, метя в шею. Юлиан легко парировал удар. Алексиус тут же ударил слева по ногам, но и эта атака не достигла цели. Гнев воина обрушивался на Юлиана градами ударов. Принц не отвечал. Отступал и легко отбивался, пока фумалец наконец не измотался. Тяжело дыша и опустив острие меча к земле, Алексиус снова пошёл по кругу. Лезвие его меча, покрытое свежими зазубринами, потускнело. Меч Юлиана сверкал по-прежнему как новый.

Юлиан шагнул вперед, Алексиус взмахнул мечом, но лишь разрубил воздух. Принц ушёл в сторону и ударил локтем точно в скулу соперника. Алексиус повалился на спину. Время шло, а фумалец не двигался. Наконец, он застонал, повернулся на бок и тяжело поднялся. Управитель турнира объявил о победе воина из Ираитира, а бесноватая толпа скандировала: «Юлиан! Юлиан! Юлиан!»

– Ты! – крикнул Алексиус. – Какого черта ты о себе возомнил!

– А ну, пошёл отсюда! – зло прорычал управитель.

– Я не с тобой разговариваю! – Алексиус пошёл на Юлиана.

– Сейчас стража укоротит твой язык, – управитель встал между воинами.

– Что тебя не устраивает? – дружелюбно спросил Юлиан.

– Подними забрало, сопляк, говори со мной как мужчина! – Алексиус пытался обойти управителя, но тот прытко преграждал ему путь.

– Я рыцарь! Не тебе указывать мне, что делать!

Алексиус оттолкнул управителя и, яростно рыча, накинулся на Юлиана. Кулак в металлической перчатке полетел принцу в лицо. Юлиан нырнул под руку и ушёл в сторону. Так же легко он увернулся еще от двух ударов и ткнул разбушевавшегося воина кулаком в живот. Алексиус согнулся и упал на землю, не в силах вздохнуть.

– Я прикажу страже бросить его в темницу, – негодовал управитель. – Так позорить наш праздник никому не позволено!

Юлиану вдруг стало интересно, чем недоволен соперник:

– Пусть сначала скажет, в чём проблема. Может, он и не виноват.

Алексиус отдышался, встал и злобно прорычал:

– Бери меч и сражайся во всю силу. Не делай мне одолжений! Не знаю, как принято в Ираитире, но среди воинов всего света не биться в полную силу – тяжелейшее оскорбление!

– Вздор! – возмутился Юлиан. – Ты без шлема и в походных сапогах. Мечом орудуешь слабо. Я мог бы мигом отрезать тебе голову и стопы.

– Моя судьба – не твоё дело! – яростно сжал кулаки Алексиус.

Юлиан посмотрел на управителя, тот кивнул и прокричал так, чтобы услышали все в амфитеатре:

– По согласию обеих сторон объявляю переигровку битвы! Берите мечи и покажите свою настоящую силу!

Юлиан и Алексиус вышли в центр арены. По сигналу горна фумалец накинулся на принца. Но не успел даже занести меч. Клинок Юлиана сверкнул как молния. Сокрушительная сила подбросила Алексиуса в воздух и отшвырнула на одиннадцать шагов.

– Ты проиграл, – Юлиан приставил меч к его горлу.

Фумалец корчился от боли и не отвечал.

– Признавай! – повысил голос Юлиан.

– Ды-а… – простонал Алексиус.

– Теперь ты доволен?

– Теперь… Да… – с трудом ответил Алексиус.

К нему подошли два помощника управителя и подняли проигравшего на ноги.

– Отведите его в лазарет, – распорядился Юлиан, – у него сломаны рёбра.

Следующий соперник был ниже ростом, но всё равно смотрел на Юлиана сверху вниз. В плечах шире, с ног до головы в броне, а меч с резной изящной гардой. Навершие эфеса в виде орлиной головы, а на рикассо – надпись. Меч изготовлен на заказ. Юлиан догадался, что перед ним дворянин с наградой за заслуги. Какого демона он оказался на «соперничестве вшивых»?

– Пятая пара второго круга! Виктор Сервилий из Вольнет-Вали и Юлиан из Ираитира!

Юлиан осторожно обошёл Виктора слева, изучая, как соперник передвигается с мечом. Ступни не разведены, ни одна из ног не уведена назад. Вес распределен на ноги равномерно. Большая ошибка.

Юлиан качнулся вправо, сделал шаг вперёд. Виктор боязливо отступил. Тогда принц качнулся влево и ткнул остриём в панцирь противника. Но медленно: чтобы тот почувствовал себя увереннее. Ловушка сработала – Виктор шагнул вправо, поднял меч и ударил по вытянутой руке Юлиана. Принц убрал руку, отпрыгнул в сторону и ударил Виктора по шлему. Звон металла разлетелся по амфитеатру. Рыцарь громко охнул и повалился навзничь. Такой легкой победы Юлиан не ожидал. Ясно, что наградной меч Виктор получил по наследству или украл.

Юлиан коснулся остриём меча груди побеждённого:

– Признаёшь мою победу?

– Да.

Юлиан подал рыцарю руку и помог подняться под разочарованные крики зрителей. Виктор Сервилий поклонился победителю.

– Красивый меч, – сказал Юлиан.

– Благодарю. Принадлежал моему деду, Аргусу Сервилию.

– Слышал о таком. Король Антагор наградил его за заслуги перед Арктатом. Достойный был воин и муж.

Виктор благодарно кивнул и ответил:

– Вы весьма учтивы и осведомлены, ваша милость.

Юлиана разбирало зло. Поединки шли один за другим, а между ними не то что пир не устраивали, даже просто не кормили. В животе заурчало так громко, что трибуны, должно быть, улышали.

– Первая пара третьего круга! Поприветствуйте нашего молодого, но, безусловно, талантливого мужа, гордость нашего края и деревни Фрохайк. Её гордый выходец Виберт, сын гончара Идвига!

Публика радостно закричала, засвистела и захлопала. Виберт поклонился в ответ.

– Его соперник в этом круге – непобедимый, молниеносный, как сама смерть, Юлиан из Ираитира!

Виберт оказался моложе остальных. Сутулый головорез, то и дело сплёвывающий. Легкий кожаный доспех без рукавов, под ним – рубаха. Серые засаленные штаны и сапоги. Ни шлема, ни перчаток, одноручный меч из дешёвой стали, заточенный неумелыми руками. Одной Юпате известно, как он добрался до третьего круга. Виберт ни на секунду не отводил наглого безжалостного взгляда, подавляя соперника.

Горн. Виберт кинулся в атаку не колеблясь. Рубящий удар справа Юлиан отразил. Сразу же последовал странный разворот и укол в ногу, но принц и его парировал. Виберт ускорился – удары посыпались сверху, слева, снизу, уколы в грудь. Но ни один так и не достиг цели.

Виберт отступил на два шага, чтобы перевести дух и презрительно процедил сквозь зубы:

– Откуда ты такой взялся?

Юлиан шагнул вперёд, топнул, качнулся в ложном выпаде, шагнул вправо, ещё раз качнул корпусом и нанёс колющий тычок вперёд. Виберт с легкостью парировал и ответил ударом сверху. Юлиан увернулся. Виберт нанёс рубящий слева и повторил свой первый финт – удар с разворота. Юлиан и в этот раз был готов. Как только соперник повернулся спиной, он пнул его. Виберт пролетел несколько шагов и упал лицом в песок.

Разъярённый, с грязным лицом, он вскочил и побежал на Юлиана. Яростно занеся меч, Виберт хотел перерубить Юлиана пополам, но на пути оказался клинок принца. Виберт едва не выронил меч, отвлекся на мгновение и пропустил удар сверху. Точно по правой ключице. Юлиан бил плашмя, чтобы не убить. Виберт повалился как подкошенный: легкий доспех не защитил от перелома. Соперник Юлиана держался за плечо, стонал и пытался подняться. Но тщетно. Со второй попытки он еле-еле встал на колени.

– Признавай победу! – гулко сквозь забрало потребовал Юлиан.

Виберт плюнул на землю перед ним. Схватил меч левой рукой, встал, покачиваясь, и нанёс удар. Юлиан легко подставил меч, шагнул вперёд и, соизмеряя силу, ударил соперника локтем в переносицу. Раздался хруст, кровь хлынула из ноздрей, и Виберт вновь оказался на земле. Юлиан вогнал меч до середины клинка в землю рядом с шеей противника. Досчитал до трёх, выдернул оружие, поклонился, вытер меч и отправился прочь.

– Куда ты, ублюдок? – захлебываясь кровью, крикнул ему вслед Виберт.

На арену выбежали помощники управителя, подняли и увели рассыпающегося в проклятиях проигравшего с арены.

Три остальных круга прошли одинаково: три рыцаря в броне, три быстрые победы. Слабые, плохо экипированные и недостаточно натасканные в фехтовании воины отсеялись на первых трёх этапах. Остались обученные, опытные рубаки. Из разных стран, но одинаково хорошо знающие правила этикета. Каждый провел бой достойно. Даже те, кому не повезло получить в соперники Юлиана. Разобрался он с ними без труда, чем явно досадил публике, жаждавшей накала страстей и драмы. Соперникам не хватало резвости Виберта, а Юлиан не мог долго растягивать – становилось видно, что он не бьется в полную силу.

Перед финалом принцу позволили поесть и привести в порядок снаряжение. Управитель предложил отнести доспехи и меч в кузню – она стояла в двухстах шагах от амфитеатра, но Юлиан отказался.

– Оденься как следует, рыцарь, – сказал управитель, – ибо твой соперник исключительно силён. Семь лет ему не было равных.

– Я справлюсь, – усмехнулся Юлиан.

– Это требование бургомистра, – тон управителя стал жёстким, не терпящим пререканий.

Юлиан от злости прикусил губу, но подчинился. Позвал Франца, и тот, роняя то набедренник, то наручи, подбежал к своему господину. Сгущались сумерки. Слуги управителя разожгли вокруг арены восемь костров. По нижним рядам трибун прокатились проклятия: главный поединок потерялся за светом пламени.

Франц усердно привязывал кольчужные чулки к поясу Юлиана. Сзади послышались шаги.

– Ты пропустил бугурт. Поверить не могу!

– Марк?! – Юлиан оплеухой отогнал Франца. – Вот уж не ожидал…

Когда простолюдин не здоровается с дворянином, то этот промах становится для него роковым. Но Марк родился с редким магическим даром. Такие счастливчики стояли на одной ступени со знатью. Обычно маги быстро осваивались и безукоризненно следовали правилам приличия, но Марк так и не выучил этикет. Юлиан не собирался его перевоспитывать. Магов отчитывать себе дороже. А этот маг ещё и боевой. Такие живут без страха и намёка на деликатность. Магические ордена ничем не брезговали для создания безупречных убийц. Тут и навязанная убеждённость в собственной исключительности, и притупленные чувства ответственности и вины. Даром что смахивает на сына пекаря – брюшко, потный в любое время года, а рыжие волосы вечно торчат во все стороны.

– Молчи! – Юлиан недовольно посмотрел на Марка и кивнул в сторону Франца.

Но Марк намёка не понял:

– Захватывать в плен дворян, выбивать выкуп, колотить всех без разбора… Романтика! Вместо этого – «соперничество вшивых», как говорит местная знать.

– Ты умолкнешь наконец? – прорычал Юлиан.

Марк притих. Юлиан повернулся к слуге:

– Франц, сходи познакомься с девушками, погуляй с ними. На трибунах их полно.

– А как же набедренники? Пелерина?

– Мой болтливый друг займётся этим.

Франц поклонился и ушёл.

– В следующий раз, Марк, ты у меня в ухо получишь, я понятно говорю? – Юлиан поднял набедренник.

Маг обошёл Юлиана и помог застегнуть ремни:

– Так почему не бугурт?

– Меня бы не пустили на турнир, – недовольно пробурчал принц.

– Теперь, после боёв с простолюдинами, барона де Ломбра вообще никуда не пустят. Знать – она очень высокомерная. Напыщенная, самодовольная, заносчивая. – Марк помог закрепить второй набедренник.

– Я здесь не как барон де Ломбр. – Юлиан расстегнул ремни нагрудника.

– Ещё одно вымышленное имя! Как ты в них не путаешься? Кто ты на этот раз? Баронет?

– Рыцарь.

– С землёй? – Марк расшнуровал нагрудник и снял его с Юлиана.

– Без.

– Я понял. Ваша милость, – Марк наигранно сакцентировал новое обращение. – А зовут вас теперь?..

– Юлиан из Ираитира.

Марк рассмеялся, на время позабыв о пелерине. А через минуту, спохватившись, ойкнул и накинул её на голову принцу.

– Ты всё-таки не позабыл те славные дни! – Марк вытер рукавом слезы на глазах.

– Такое не забудешь! – Юлиан недовольно уложил пелерину на своих плечах и шее. – Марк, не отвлекайся! Ремни затяни.

– Всё равно не понимаю, – Марк затянул два верхних ремешка, – почему поединки с ними, а не бугурт? Герб де Ломбр в каком-то опальном списке?

– Нет. Он по-прежнему чист.

– Но ты решил вымарать его в поединках с простолюдинами?

– Я потратил целое состояние, чтобы создать Даниэля де Ломбра и его герб, и я не стал бы марать его, как ты выразился! – раздражённо ответил Юлиан.

– Стало быть, тебя соперничество интересует больше, чем остальной турнир. Хорошо! И что же получит Юлиан из Ираитира за победу в нём? – Марк затянул все ремешки и уставился на принца.

– Я слышал, местный чемпион непобедимый мастер фехтования.

– О да! У него исполинский рост, он просто вбивает соперников в землю! – воскликнул рыжий маг. – Какое там фехтование!

– Вот и посмотрим, выдержит ли он меня.

– Не выдержит. Твоя сила и скорость многократно выше. Магия есть магия.

– В моей силе нет магии, – вскинулся Юлиан.

– А что же это, если не магия? Я видел, как ты голыми руками оторвал рог у буйвола! Бедное животное…

– Весь наш род наделён этой силой с начала времён.

– Пусть так, но тебя всё равно могут обвинить в жульничестве. Если об этом узнает твой отец…

– Довольно болтовни! – начал раздражаться Юлиан. – К чему ты клонишь? Зачем ты здесь? Что-то хочешь предложить?

– Нет.

Юлиан отстранился и грозно посмотрел на Марка.

– Да. Ты прав, у меня есть для тебя предложение. Только вот забавная деталь – у меня возник тот же вопрос, когда увидел тебя среди зрителей бугурта. Подумал, ты приехал ко мне.

Марк поднял кольчужную рубаху, но Юлиан указал на пелерину:

– И этого хватит!

– Так надо! – настаивал Марк.

– И то и другое я не надену!

– Видишь, вон там, у арены, управитель турнира сверкает злыми глазами? А рядом с ним бургомистр, видишь? У вас нет выбора, ваша милость!

Юлиан зло кивнул. Неохотно поднял руки, и Марк помог надеть ненавистное облачение.

– Ходят слухи о «бестии справедливости». – Марк неторопливо затягивал один ремешок за другим. – Дескать, устраивает налёты на банды, на грабителей… Одни трупы остаются. Нападает одна и очень похожа на человека. Только сила чудовищная. И скорость. Представляешь? Поговаривают, это демон. Пожинает души нечестивых. Только вместе с душами он и награбленное забирает, но кого волнует такая мелочь! Демоны нынче дорого берут за услуги! Одной душой не расплатишься! Что-нибудь слышал об этом?

Юлиан обреченно выдохнул, закатив глаза:

– Тебе-то какое дело? Разминаю кости!

– У меня есть идея. Я знаю, что поможет тебе размять кости лучше! – Марк поднял с земли нагрудник.

– Так и знал! Ты опять с какой-нибудь нелепой просьбой?

– Вовсе нет! Не руби с плеча! Раз мы встретились, то почему бы не обсудить моё предложение? – Марк помог Юлиану надеть нагрудник.

– Мне хватило той авантюры, – завёлся Юлиан.

– За пять лет многое изменилось, Атра… Ты стал взрослее. Я стал умнее. – Марк продолжал шнуровать нагрудник.

«Атра… Сто лет не слышал этого имени», – Юлиан содрогнулся, вспомнив голос Анаксара, произносящего это имя.

– К тому же, если бы не моя авантюра, ты так и не набрался бы смелости покинуть дворец и своего безумного братца! – Марк резким движением туго затянул последний ремень и не мигая посмотрел в глаза принца.

– И не пришлось бы убивать Кальда, – парировал Юлиан. – Ладно, что за идея у тебя? Спрашиваю из чистого любопытства.

– Я готовлю рейд на горный хребет на севере.

– Не на Проклятый Хребет, часом? – Юлиан сдавленно кашлянул. – Подле которого все поселения опустели…

– Они вымерли, Атра, – поправил Марк, перейдя к шнуровке наручей. – Одни поселения выжжены, по другим прошёл неизвестный мор.

– Тебе-то что там понадобилось?

– Нужно отыскать и убить одного негодяя. В точности, как ты любишь. Величает себя Великим Узурпатором. Он устроил подпольные мастерские во многих городах, в том числе и здесь.

– И он прячется на Проклятом Хребте? – съехидничал Юлиан.

– Я не закончил, Атра. В одной из его мастерских мы нашли свиток на Высшем Санатэе, – Марк испытующе уставился на Юлиана. – Такие на дороге не валяются.

– Это ничего не доказывает.

– Эвелина перевела свиток. В двух словах не рассказать, но она подтвердила, что он с Проклятого Хребта. А ещё в мастерской была руда с Гнутого Пика.

– Ну допустим, он там. Это ведь Проклятый Хребет. Ни один маг не может туда перенестись или вернуться оттуда.

– Ты позабыл про Аделину? – Марк достал из кармана блестящий кулон.

Юлиан взял амулет и улыбнулся. Столько воспоминаний нахлынуло разом. Особенно порадовал эпизод, где над рыжим магом стояла безумная служанка с кочергой.

Марк продолжил:

– Ты же помнишь, с ним можно обходить слежку и проклятия. С его помощью легко выберешься даже из такого гиблого места, как Хребет!

– Твой план звучит занимательно. Но тебя не смущает, что некто использует Проклятый Хребет как логово? Место, откуда редко кто возвращался, – родной дом твоего негодяя. Ты уверен, что он человек? С чего ты взял, что справишься с ним? – Юлиану оставалось только надеть шлем.

– Только одно существо занимается торговлей – человек! И он окучивает весь Либен. А с человеком-то я справлюсь.

– Мы мало знаем о потусторонних.

– Этот довод не выдерживает никакой критики! – повысил голос Марк.

– Сбавь тон, маг! – зарычал Юлиан.

Марк поднял руки:

– Что ж, хорошо. Хорошо, принц, – заговорил он спокойно, – тогда я предложу тебе кое-что другое для начала. Всё, как ты любишь – бандиты, золото и никаких свидетелей. Поможешь мне избавить мир от головорезов, получишь своё. Все будут довольны. А Проклятый Хребет пусть подождёт, пока ты не привыкнешь к мысли, что он не так страшен, как ты воображаешь.

Юлиан взвесил на руке шлем:

– Что за бандиты?

– Некто Адобальд и его люди. После турнира тебе расскажут, где их найти.

На арене затрубили горны, и Юлиан поднял меч:

– Ты безумец, Марк. Насчёт Арчибальда подумаю, но хребет… – Юлиан надел шлем и бросил через плечо: – На меня не рассчитывай. Больше я не полезу в твои авантюры!

Рыцарь Мейнард на две головы превосходил ростом Юлиана. Латные турнирные доспехи из толстой стали закрывали всё тело, кроме паха. Прочные – такие можно лишь слегка погнуть. Расколоть шлем не хватит сил даже у Юлиана. Тяжёлые железные перчатки, двуручный меч с зазубринами у основания, имя на лезвии и украшенная камнями гарда. Юлиан присмотрелся к рукояти – из серебра, несомненно. Такое оружие обычно на стене висит, а не бьётся в поединках. Значит, работает на публику, не сосредоточен на бое.

Пока управитель представлял чемпиона, перечислял его былые победы и заслуги, тот триумфально размахивал руками под восторженный гул трибун. «Позёр!» – отозвалось в голове Юлиана.

Соперник без промедления начал поединок. Сильный удар сбоку Юлиан парировал, но отступил на два шага. Рубящий сверху. Юлиан увел вражеское лезвие в сторону и ударил соперника по левому плечу. На наплечнике осталась вмятина, а гигант едва не завалился на бок. Сквозь забрало Юлиан заметил удивление в глазах Мейнарда. Принц сделал обманное движение и сразу же ударил в левую ногу, но Мейнард не зевал. Контратака колющим ударом в грудь. Юлиан уклонился вправо. Рубящий сбоку от гиганта, но в этот раз Юлиан парировал его гораздо легче, перенеся вес на переднюю ногу, и применил прием Виберта. Молниеносно, гораздо быстрее, чем Виберт, Юлиан ударил с разворота по правому плечу, но Мейнард оказался готов – он вовремя перенёс вес на правую ногу. Выгнув руку по-змеиному, он схватил меч Юлиана за лезвие, дёрнул и подтянул легкого принца к себе, одновременно выставив ногу. Юлиан с грохотом упал на спину, осознав, что следом ему в голову летит меч Мейнарда. Юлиан перекатился в бок и вскочил. Он не спешил в контратаку – даже попятился, что произошло впервые за турнир.

Мейнард помахал трибунам, потребовав поддержки, и зрители радостно заревели.

– Что стоишь, сопляк? – донеслось из его шлема.

Оскорблений дворяне не терпели. Не терпел и Юлиан. Он яростно нанес серию ударов, из которых Мейнард смог отбить только половину. Остальные с громким лязгом оставляли отметины на наколенниках и нагруднике, но не причиняли сопернику никакого вреда. Он снова поймал меч Юлиана, зажав его под мышкой. Левой рукой Мейнард схватил принца за горло и ударил головой в забрало. Юлиан на миг потерялся, даже уронил меч. Мейнард рубанул сверху. Юлиан одной рукой остановил лезвие прямо над ключицей, а второй – ударил противника сверху вниз по руке и обезоружил его. Освободившейся рукой Мейнард схватил соперника за нижнюю часть нагрудника, поднял над собой и бросил оземь. Трибуны охнули.

Юлиан встал уже не так резво. Мейнард неторопливо поднял меч и отошёл в сторону, позволив сопернику подобрать свой. Воины вновь схлестнулись, раздался звон, и часть меча чемпиона улетела в сторону.

– А ну, стоять! – вскочил из-за стола управитель. – Юлиан два шага назад! Оруженосец, подать чемпиону новое оружие! – распорядился он.

На арену выбежал слуга Мейнарда. Секира в его руках пугала размерами. Весом не меньше трёх двуручных мечей, со стальной рукоятью и клинком шириной в локоть.

– Ты заплатишь за этот меч, щенок! – гулко прогремел чемпион.

Юлиан ощерился под забралом: он давно не испытывал такого удовольствия от боя.

В Мейнарда словно бес вселился. Тяжеленная секира, которую его недюжинная сила разгоняла без труда, то и дело проносилась над головой Юлиана. Увернувшись от четырёх атак, под пятую он подставил меч. Полукруглое лезвие секиры соскользнуло с клинка Юлиана и наткнулось на его грудь. Броня выдержала удар, но принц отлетел на несколько шагов.

Юлиан вскочил и осмотрелся – где меч? Снова секира летит в голову. Принц отпрыгнул в сторону, пнул Мейнарда в колено и добавил кулаком в подбородок. Удар пришёлся вскользь, и чемпиона лишь слегка тряхнуло. Мейнард ударил в ответ рукоятью, и Юлиан отбежал на несколько шагов, чтобы найти меч.

– Стоять! – вновь вмешался управитель. – Оруженосец, подать Юлиану меч!

Франц подбежал, поднял меч и отдал господину. Поединок возобновился. Ещё два мощных удара, и выносливость Мейнарда стала сдавать. Юлиан дважды ударил противника мечом по рукам, трижды – по коленям. Броня спасала от травм, но не суставы от нагрузки. Из шлема Мейнарда неслась отборная брань. «Боль никому не по вкусу», – удовлетворённо усмехнулся Юлиан.

Мейнард отступил на два шага и опустил секиру. Детская ловушка! Юлиан изобразил, что повёлся. Сделал выпад и, когда соперник ударил секирой, целясь в горло, нырнул под неё и нанёс сокрушительный удар в голову. Металл шлема выдержал. Плотный подшлемник смягчил удар. Но та мощь, что осталась непогашенной, отправила сознание соперника в небытие. Чемпион грузно рухнул на песок.

Марк никогда не считал себя выдающимся магом. Не самый сильный, не самый слабый, зато особенно преуспел в интригах бургомистра. Когда Марк подходил к Клешне, он уже знал, к чему склонит его.

Клешня сидел и хмурился, следя за каждым движением Юлиана:

– Ты посмотри на него! Скольких таких мы с тобой упрятали в темницу? Он наслаждается боями. А его сила?

– Сила и правда нечеловеческая. И скорость, – Марк удобнее сел на стул.

– Он дворянин, и он богат. Посмотри на меч, на доспехи. Кузнецы говорят, он ни разу не приходил поправлять снаряжение. А деньгами как разбрасывается! Сбережения Франца уже превзошли мои. А что я говорил о деньгах, Марк?

– Деньги объединяют карманы.

– Именно! У юнца возможности. И деньги, и меч. Либо за его спиной вассалы и войско, либо он чудовище.

«Ох, бургомистр, ты не представляешь, как ты прав!» – вздохнул Марк.

– Интересно, что ему тут надо? – шепнул Клешня на ухо Марку.

– Он хочет убить Адобальда, – прошептал Марк.

– Ха! Смешно! – Клешня вскинул брови и уставился на Марка. – Только мы с тобой говорили об этом, как сразу выискался доброволец!

Градоначальник облегчённо вздохнул, когда управитель турнира ушёл чествовать нового чемпиона.

– Я давно его знаю, – в голос заговорил Марк. – Сопляку по силам зарубить всю банду.

– Занятно!.. – Клешня почесал подбородок. – Вот и расплата Адобальда. Так бывает, когда становишься неаккуратен, портачишь всюду. И что, у этого Юлиана есть войско? – Клешня настороженно прищурился.

– Оно не нужно ему.

– Так… Кто это?! – градоначальник пристально посмотрел в глаза рыжего мага.

– Не могу сказать. Я связан обетом. – Марк понимал, что упоминание обета – тоже нарушения обета. Но на это и рассчитывал.

Клешня на мгновение задумался. Его глаза стали увеличиваться:

– Что?! Ты хочешь сказать, этот сопляк – принц Арктата?

Марк поджал губы и покачал головой:

– Если бы я такое сказал, это была бы большая проблема для вас. Но поскольку я ничего такого не говорил, то и беды, которые с ним случатся, не ваша проблема, а герцога.

– Ах ты хитрый рыжий жук! – Клешня улыбнулся. – На что это ты намекаешь?

– В темницу Юлиана и образумить, – предложил Марк и сделал невинный вид.

– Иди вон Эбергунда своего полоумного обманывай! – возмутился Клешня. Марк поежился – казалось, бургомистр сейчас отвесит оплеуху. – Пусть уберёт Адобальда.

– Он точно нам не нужен? Мальтиц знает? Он будет рвать и метать.

– Мальтиц ничего не знает, – ответил Клешня спокойно, словно говорил о заурядном деле. – И ты… Не знаешь! Понял?

– Понял, но это опасно, бургомистр!

– Адобальд отыграл своё. Сейчас он как кость в горле. И всё меньше слушается. Не ровён час, начнёт на моей земле караваны грабить.

– Вы же знаете, кого прячет Мальтиц в лагере. Он будет в гневе.

– Плевать мне на Мальтица. Дадим юнцу… Юлиану, да? Дадим ему Адобальда, а дальше посмотрим. Если сложится как надо, проведём расследование, и тогда уж в темницу. Ещё и благодарность получим от Мальтица.

– А если не сложится?

Глаза Клешни забегали, он развёл руками и запыхтел:

– Будем стоять над его трупом с удивленными лицами и качать головой.

Марк довольно улыбнулся.

ГЛАВА 5

Юлиан поднялся на холм и осмотрел долину. В лунном свете едва различались очертания деревьев на вершинах чёрных холмов и серебрилась извилистая река в низине. Никаких дорог, троп или построек – ничего, что помогло бы понять, где он и куда идти. Уж очень скверно описал человек Марка расположение лагеря: двадцать миль на север от деревни Бала, через буковую рощу, пройти вдоль реки до изгиба. Мол, там и будет Адобальд. Но в темноте поди разбери, где буковая роща, а где, например, тисовая. «Ни одного поселения на десятки миль вокруг. Это хорошо!» – нашёл выгоду Юлиан.

Мокрые после дождя листья кустов и деревьев от малейшего прикосновения сбрасывали на Юлиана холодные капли, а земля на размякших склонах то и дело уходила из-под копыт лошади. С трудом различая дорогу, когда облака закрывали луну, принц бранил себя за то, что плохо рассчитал время. Четыре часа назад затея не казалась глупой: преодолеть несчастных восемь миль вместо ночёвки в деревне, где он оставил бы уйму свидетелей. Два часа до заката, расстояние небольшое, а лошадь полна сил. Где он сбился с пути?

– Идиот! – зло крикнул на себя Юлиан.

Он взобрался на вершину поросшего ельником холма и облегчённо выдохнул. Посреди леса, на вершине следующего холма стоял форт, обнесённый высоким частоколом с деревянными дозорными башнями по углам. На каждой виднелись силуэты часовых. Если человек Марка не солгал, то башен шесть. А ещё этот хлюст заверил, что Юлиану конец, ежели сунется туда в одиночку. Мол, лагерь разбойников Адобальда походит на военный гарнизон. За частоколом не разобрать, правда это или нет.

Посланник явился к Юлиану прошлой ночью. Назвался Бертрамом. Принц скрипел зубами, но выгнал девиц из комнаты, чтобы поговорить наедине.

– Адобальд в цитадели, – заговорил Бертрам без приветствий, без почтительного обращения. – Легко узнаешь… Трехэтажное здание с резными ставнями на окнах. И двери такие же. Адобальд с приближёнными всегда там.

Бертрам подошёл к дубовому резному столу посередине квадратной, шагов пятнадцать в длину и ширину, комнаты. Гость отодвинул кувшин с молоком, поднос с печёным тетеревом и развернул карту. «Весьма умело нарисовано!» – Юлиан с интересом разглядывал чертёж лагеря.

– Сколько их? Как вооружены? – Юлиан надел камизу.

– Человек сорок. Мечи, сабли, палицы, шестоперы. Луки ещё. И арбалеты. Вот смотри, – Бертрам ткнул пальцем в карту. – Приземистый вытянутый барак с покатой крышей, слева от главных ворот, – это конюшня. Цитадель в центре. Два здания с окнами и дымовыми трубами – слева и справа от цитадели. Справа – казарма, слева – темница для пленников. Перед цитаделью – площадь, шагов пятьдесят в длину и сорок в ширину, для тренировок и забав. И одно здание без окон позади цитадели. Это склад с награбленным. Его охраняют два сторожа перед входом, и один патрулирует позади.

– Для банды налётчиков такое поселение исключительная роскошь! Откуда у них всё?

Бертрам не ответил. Он рассказывал о дозорных башнях, о расположении помещений в каждом здании, кто и где находится, где едят, где готовят, где тренируются, где пытают и насилуют пленников и пленниц.

– Э нет! Я это всё не запомню! – Юлиан сгрёб карту со стола. – На месте разберусь. А теперь топай отсюда, маг.

«Сейчас проверим, лгал этот упырь или нет», – Юлиан поглядел на забор: факелы и светильники повсюду – о бережливости, видимо, Адобальд не слышал. Принц спрыгнул с лошади, привязал её к дереву, снял с вьюков меч и шлем и осторожно спустился с холма. Обошел лагерь и притаился в темноте. Вокруг ограды лес расчистили на двадцать шагов. Незаметно не подобраться. Можно пробиться напролом. Но зачем тогда нагрудник и шлем в чёрный цвет выкрасил?

Юлиан присмотрелся к ближайшей вышке. Дозорный и ухом не вёл. Юлиан подобрался ближе и спрятался за сосной, наклонённой в сторону ограды. Расковырял ножом ямку у ствола и положил в неё флакон с хатнакарской смесью. Пока крышка закрыта, бояться нечего. Но стоит воздуху коснуться смеси, через три минуты мощный взрыв разнесёт ствол сосны. Это отвлечёт всех дозорных.

Дозорный повернул голову в сторону Юлиана. «Ах ты ж саврик необсохший!» – зло подумал Юлиан, глядя на шипящий флакон. Из лагеря, сквозь галдеж бандитов и визг девиц, похищенных в налётах, послышался чёткий голос:

– Ты что-то видишь?

Дозорный не ответил. «Отвернись!» – мысленно приказал Юлиан. До взрыва оставалось всё меньше времени.

– Карл, там кто-то есть? – вновь спросил голос.

– Не знаю, не вижу ничего! – ответил дозорный. – Как будто деревья кто-то грызёт.

– Так может это бобры?

– Откуда здесь бобры?

– Так я знаток, что ли? – огрызнулся голос.

«Ох, Карл, не сладко тебе придётся, когда доберусь!» – подумал Юлиан. Дозорный словно услышал эти мысли и отвернулся. Юлиан не мешкая вскочил, и на полусогнутых скрылся в неосвещённой части леса. Раздался взрыв и тяжёлое дерево обвалило ограду на несколько десятков шагов. Крики, брань, изощрённые ругательства. Какого-то Микеля придавило. «Ну и поделом! – подумал Юлиан, ускорившись. – Нечего где попало мочиться!»

Юлиан добежал до вышки у ворот и водрузил на голову шлем. Как и остальных, дозорного привлекло происшествие на другой стороне лагеря. Юлиан с лёгкостью запрыгнул на ограду высотой в два человеческих роста.

– Что за… – спохватился дозорный, когда вышка затряслась, но Юлиан уже стоял рядом. Молниеносное движение рукой, и тонкий стилет, проткнув кольчугу, вонзился в сердце часового.

Юлиан презрительно взглянул на арбалет и схватил лук дозорного.

Из цитадели вывалился рослый воин в тяжёлых доспехах и с двуручным мечом, но без шлема. Юлиан узнал Адобальда по описанию. Короткие темные волосы, шрам в виде звезды на щеке, квадратная челюсть и подбородок – тяжёлый, как молот. Широкими шагами вожак налётчиков решительно подошёл к ограде.

– Что это было? – прогремел Адобальд. – Неужели Клешня, сукин сын, осмелился…

Адобальда нагнал длинноволосый юнец в тёмных штанах и расшитом золотыми узорами синем дублете. Он совсем не был похож на разбойника. В руке он держал короткий меч с узким лезвием и гардой, закрывающей кисть целиком. О чём головорез говорил с юнцом, Юлиан не расслышал.