Обиталище бед бесплатное чтение

Неотвратимость поглощения

Не так далеко от автобусной остановки, прямо на обочине дороги, на бордюре, сидел жалкий и худой бродяга босой, в рваной одежде, грязный, длинноволосый, чёрнобородый… По его виду совершенно невозможно было определить, сколько ему лет. На него мало кто из горожан обращал внимание, всяких сейчас полно. Время такое настало… странноватое.

Молодой парень, от роду двадцати одного года, Иннокентий Крагин, по натуре был добрым и отзывчивым человеком, поэтому решил подойти к бродяге и поделиться с ним с ним карманными деньгами, которых у него с собой имелось не так густо. Но на хлеб и даже кусок колбасы несчастному и обездоленному человеку наскребёт.

Он подошёл к бедолаге, поздоровался с ним. Тот, пытаясь улыбнуться, просто оскалился, приоткрыл щербатый рот, ответил на приветствие. При этом бич в лохмотьях сразу же догадался, что сердобольный парень решил предложить ему денег.

– Ничего мне не надо, славный человек, – пробормотал он. – Чувствую, что осталось мне жить считанные часы или, может быть, минуты.

– Тогда я срочно же вызову скорую помощь, – Крагин достал из кармана куртки смартфон. – Сейчас они быстро приезжают. Увезут в больницу, подлечат, поставят тебя на ноги… Всё будет нормально. Я так думаю.

– А я так не думаю. Медицина не в состоянии спасти меня от того, что вот-вот произойдёт. Меня поглотят монстры. Это неотвратимо! Но я должен тебе рассказать всё, что помню и знаю. Это важно. Правда, у меня жуткие провалы в памяти. Но кое-что в голове ещё держится.

– Хорошо, пусть будет пока так, – Иннокентий спрятал смартфон в карман. – Но потом, сразу же я позвоню в службу скорой помощи? Согласен?

– Договорились! Давай же отойдём в сторону от остановки, чтобы никто не мешал нам беседовать. Вон прямо за будкой или, точнее, за павильоном остановки есть ещё одна скамеечка. Там я быстро расскажу тебе, всё что помню и знаю.

Он помог бродяге подняться на ноги, и они перебрались на скамейку, где не было посторонних глаз и ушей. Бич объяснил, что он не делает никакой тайны из того, что попробует рассказать. Просто большое количество людей помешает ему сосредоточиться. В свою очередь Иннокентий скептично и с сожалением думал об этой самой нелепости по поводу… неотвратимости поглощения.

Предельно ясно, что бедняга повредился умом. Жаль. Но ему, всё равно, ему срочно необходимы медицинская помощь и госпитализация. Врачи разберутся, куда и как его определить. В беде не оставят даже бомжа и бича. Люди же мы, в концов, а не двуногие желудки.

Всё, что говорил бродяга, извлекая из своей ущербной памяти, с самого начала показалось Иннокентию полным бредом или, в крайнем случае, абсурдом. Но Крагин был человеком вежливым и терпеливым. Он решил выслушать этого, практически безумного, человека и сразу же позвонить в службу скорой помощи.

Ведь только так можно этому бичу оказать помощь. Пока он не выскажется, никуда не поедет. Это ясно. Как правило, сумасшедшие люди упрямы и несговорчивы.

Бродяга утверждал, что он кандидат технических наук Григорий Антонович Степняков. Но того, где работал и проживает, совершенно не помнил. Откуда, конкретно, он пришёл сюда, ему было не ведомо. Но он утверждал, что это адское место. Человек, выдающий себя за молодого учёного Степнякова, назвал эту, по его утверждению, огромную территорию Ненасытным заповедником… Опасная зона, смертельная.

По словам этого человека, называющее себя Степняковым, какое-то мерзкое и мелкое существо, стараясь возвеличить себя и свои возможности лично ему, бахвалясь, сообщило, что никому и никогда не удастся остановить то, что сейчас начинает происходить на Земле, конкретно, в образовавшемся заповеднике. Это мелкое двуногое существо сказало, как бы, Григорию Антоновичу, что на Земле будет только так, как решил он и его непосредственные начальники, которые находятся пока далеко отсюда.

Немало будет, время от времени, появляться смешных и нелепых надежд на спасение у двуногих земных тварей. Но им не суждено будет сбыться. Судьба каждого из них предрешена, даже тех, кто пока ещё не родился. Если образно сказать, то в скором будущем растущий Ненасытный заповедник уничтожат земной мир и на смену человечеству придут те, кто по праву считает себя истинными людьми.

– Да, конечно, я всё понимаю, – закивал головой Иннокентий. – Я обязательно расскажу об этом тем, кто должен, обязан будет предпринять самые необходимые меры. А теперь я звоню…

Но договорить Крагин не успел. Мощное и незримое существо поставило на ноги бродягу и начало стремительно отрывать у него руки и ноги, потом добралось и до головы. Тело тоже было разорвано на части. Могущественный невидимка быстро работал своими челюстями… Не прошло и несколько минут, как у ног Иннокентия, вместо человека, оказалась куча человеческих костей.

Значит, неотвратимость поглощения и существование Ненасытного заповедника – не сказка и не блеф, а страшная и необъяснимая реальность.

От жуткого страха у Иннокентия онемели ноги. Не слушались его. Он не мог встать со скамейки. Но, в конце концов, пришёл в себя, достал из кармана куртки смартфон и позвонил в полицию. Там внимательно его выслушали, и мужчина хриплым мужским голосом попросил его пока не покидать место происшествия.

Вместо полицейских в форме приехали трое мужчин среднего возраста в гражданской одежде и один из них, видимо самый главный или старший в группе и по званию, внимательно изучил и даже сфотографировал все данные паспорта Крагина с помощью смартфона. Вернул Иннокентию документы и сказал:

– Понимаете, Иннокентий Викторович, это такая странная форма неизлечимой болезни. Лучше будет, если о том, что вы здесь видели, никому и никогда не сообщали.

– Почему? – удивился Иннокентий. – Почему я должен об этом молчать?

– Потому, молодой человек, что вас посчитают психически ненормальным или, в крайнем случае, смешным фантазёром. А вам ведь такой расклад не интересен. Только начинаете жить… Всё ещё впереди. Придёт время – и, возможно, не сразу, но мы вас поддержим. Со временем поможем с работой и учёбой.

– Благодарю вас, но я всё привык делать самостоятельно, без посторонней помощи. Но вот… А если я кому-нибудь, всё-таки, расскажу об этом?

– Пожалуйста, – пожал плечами узколицый мужчина в чёрном костюме, – ваше право. Но категорически не советую. Будете выглядеть со стороны смешно и нелепо. Вам перед смертью этот человек что-нибудь говорил?

– Он успел сообщить только то, что он – кандидат технических наук Григорий Антонович Степняков, – умудрился солгать Крагин. – И ещё сказал, что не знает, откуда и куда идёт, но утверждает, что выбрался из самого настоящего ада.

Начальник в гражданской одежде приказал своим подчинённым собрать кости в большой целлофановый пакет и заверил Крагина, что передаст останки Степнякова его родственникам. Потом он сказал Иннокентию, что не собирается его задерживать и задавать ещё какие-нибудь вопросы. Нет смысла. Всё и так предельно ясно.

Немного успокоившись и уже воспринимая всё произошедшее, как нечто почти нелепое и невозможное, Крагин отправился пешком в отдел кадров металлургического завода. Надо было устраиваться на работу.

Но эти старания оказались напрасными, подходящих вакансий для молодых людей, не имеющих специальности, на предприятии не было.

Чтобы кое-что обдумать и взвесить, немного успокоиться. Крагин минут пятнадцать-двадцать решил посидеть на одной из скамеек, в небольшом сквере, находящемся рядом с проходной предприятия. Ему не давало покоя даже не то, что его только что не приняли на работу, а трагический случай, который произошёл со Степняковым. Что за чертовщина? Не могло же Крагину всё это померещиться, в конце концов.

Рядом с ним присела совсем юная девушка. С некоторой горечью и обидой сообщила совершенно незнакомому парню, что её только что не приняли на работу. Иннокентий сказал ей, что с ним произошла точно такая же история.

Но он, в какой-то степени, такое обстоятельство понимал и даже оправдывал. Всё логично. Металлургическому предприятию требовались не ученики, а квалифицированные рабочие, которые прекрасно владели бы своими профессиями. Но ни у него, ни у неё не имелось абсолютно никакой специальности.

Правда, в отделе кадров их обнадёжили и посоветовали прийти на завод месяца через полтора. Возможно, относительно скоро откроются курсы для обучения молодых рабочих сразу по десяти-пятнадцати специальностям: электросварщики, фрезеровщики, штамповщики, лаборанты, приёмщики и учётчики готовой продукции… Короче говоря, дело найдётся и для парней, и для девушек. Но не сейчас. Пока… надо немного подождать.

Понятно, что удача радует не сразу и не всех. Чаще всего она приходит на заранее подготовленные позиции, причём, к тем и туда, где её появление чётко организовано и обговорено до мелочей зачастую даже в самых высоких инстанциях, зачастую и до рождения счастливчика.

Выглядели Иннокентий и незнакомая девушка со стороны, как симпатичная и, можно сказать, красивая пара. Оба в лёгких цветистых матерчатых курточках и таких же шапочках. Пусть этот апрельский день, почти в самой середине месяца, выдался солнечным, но, всё-таки, пока ещё, как говорится, до настоящего майского тепло ещё предстояло… шагать и шагать.

А если говорить он них, то юность сама по себе, привлекательна, но Иннокентий и незнакомка были какими-то особенными. Крепкие, светловолосые, синеглазые, с правильными чертами лица… внешне притягательные.

Их знакомство произошло спонтанно и произвольно. Да и общая тема имелась. Предстоящий поиск работы, а потом, конечно, и обязательно учёба в каком-нибудь высшем учебном заведении. Благо, в их не слишком уж и маленьком городе таковые имелись. Но учиться они планировали заочно, чтобы одновременно какие-то знания получать и приобретать жизненный опыт.

Оба сообщили друг другу в том, что родители не гонят их на работу. Нет в этом особой необходимости. Говорят, что всё со временем придёт. Прежде всего, надо учиться. Сейчас время такое, что молодым людям без образования никуда.

Порой ведь даже и с престижным дипломом об окончании известного и уважаемого вуза на хорошую работу можно устроиться только по чьим-то рекомендациям. Как есть, так и есть. Не зря же умные люди говорят, что даже из самой замечательной песни слов не выкинешь. Но ведь выкидывают или вместо нормального текста запускают такую белиберду, что даже всем чертям становится если не тошно, то не по себе.

Немного он рассказал юной девушке о себе. Короткая и скупая информация: Иннокентий Крагин, двадцать один, не так давно отслужил свой положенный срок в рядах Российской Армии. Немножко походил по городу без дела, а теперь вот решил устроиться на работу. Надо же ведь, как-то в жизни определяться.

У неё биография оказалась тоже не очень-то и длинной. В прошлом году Марина Саблина закончила школу. Пыталась поочередно в Москве поступить в специальные учебные заведения… на актрису. Но не получилось. Сразу в трёх местах ей сказали, что девочка она очень красивая, но вот актёрскими данными не обладает. Но она не очень-то таким вот приговорам верит.

– Так вот я время и потеряла, никуда больше не успела документы подать. Правда, не очень-то и хотела, – призналась она. – Но годы идут. Ведь мне не так давно исполнилось восемнадцать лет.

– Я старше тебя и не переживаю, – заметил он. – Всё ещё у нас получится. Может быть, через несколько месяцев здесь на курсы поступим или устроимся на другое предприятие. Если хочешь, Марина, то давай вместе пороги разных предприятий обивать.

– Согласна, вдвоём веселей и проще. Но знаешь, может быть, в этом году я поступлю в наш политехнический или педагогический университет. Наверное, придётся, всё-таки, на дневное отделение. А там видно будет.

– Понятно. Может быть, и я так же сделаю. Время ещё есть. Ещё пока середина апреля. Но хочу сначала найти работу, а там… только заочное отделение. На дневном гарцевать не хочу. Всё-таки, не юный пацан, мне уже двадцать один год.

Оба понимали и чувствовали, что находиться в состоянии неопределённости не очень-то и приятно. Но зачем отчаиваться? Всё будет нормально. Их родители нормальную работу имеют, не бедствуют, всегда материально помогут. Правда, отец с матерью, как у Иннокентия, так и Марины, определённо сказали своим единственным, но уже взрослым чадам, что пусть в жизни определяются и всего добиваются самостоятельно. Только так и должно быть, а не иначе.

Ведь ничего не стоит человек, которого с пелёнок до гроба кто-то постоянно опекает и ведёт к намеченной цели за ручку. Такой субъект, по меньшей мере, смешон и зависим от обстоятельств, которые могут однажды сложиться не в его пользу.

В беседе Иннокентий и Марина не обратили внимания на то, что напротив них сидит седой и грузный старик с тростью, в теплой синей куртке и вязаной шерстяной шапочке и радуется ранней весне. Редко ведь в апреле выдаются такие погожие дни. Надо ловить момент.

Этот дед нарочито громко закашлял, чтобы молодые люди обратили на него внимание. Извинившись перед молодыми людьми, он сказал, что неумышленно стал свидетелем их незамысловатого разговора. Но ведь и трудно не подслушать в данном случае собеседников, которые находятся рядом.

– Ничего страшного не произошло, – ответила Марина. – Ведь ничего сокровенного, не предназначенного для чужих ушей, в нашей беседе нет.

– Можете и дальше слушать, – сказал Иннокентий, – если вам интересны наши проблемы.

Старик, немного смутившись, заметил, что подобными проблемами переполнен весь земной мир. Особенно часто с ними сталкиваются те люди, которые только начинают самостоятельную жизнь, то есть молодёжь.

Пожилой человек с большой тростью в руках сказал, что они оба ему симпатичны. Красивая молодая пара. Дед сообщил, что имеет возможность помочь им с устройством на работу. Не так уж и давно он трудился на металлургическом заводе главным технологом, и поэтому к его слову обязательно прислушается начальник отдела кадров. Для пущей убедительности старик назвал свою фамилию, имя и отчество: Тибов Арнольд Демьянович.

– Спасибо вам за то, что мы вам понравились, – сказал Крагин. – Но я, например, не хочу находиться на особом положении. Если, например, часть людей намерены приходить к своей цели через чёрный ход, то даже перспективные мечты человечества о равенстве и свободе можно похоронить прямо сейчас, в этом сквере.

– Я согласна с Иннокентием, – поддержала Крагина его новая знакомая. – Всё должно быть по-честному. Или я не права?

– Вы правы, милая девушка, – вздохнул Тибов. – Значит, я, по-сравнению с вами обоими, великий грешник. Часто пользовался тем, что мне не принадлежит, и давал возможность точно так же поступать и другим.

– Что ж, по-разному бывает, Арнольд Демьянович, – уклончиво сказал Иннокентий. – Если мы уж строим в стране настоящее демократическое общество, то буквально у каждого человека должны быть равные со всеми остальными гражданские права и возможности.

– Но понятно, что если я, например, не имею актёрского таланта, – со вздохом сказала Марина, – то не должна занимать чужое место, тем более, по великому знакомству или благодаря родственным связям.

– Вы оба не только красивы, но и не по годам мудры. Приятно, что в ваших рассуждениях не только юношеский максимализм, но и необыкновенная честность и порядочность. Впрочем, наверное, среди людей так и должно быть. Я рад, что познакомился с вами. Сейчас таких людей, как вы, становится всё меньше. Это плохо.

Немного подумав, бывший технолог завода сказал, что вот и его племянник Валерий в своё время точно так же отказался от его помощи, родного и влиятельного дяди. Парень поступил гораздо проще и рациональней. Завёл в интернете собственный сайт, в котором рассказывает молодым людям, да и, вообще, всем желающим о своих путешествиях. Это записки, видео, фото и прямое общение со своей аудиторией.

Дело интересное и даёт возможность зарабатывать если не сумасшедшие, то неплохие деньги. Валерий сейчас не только путешествует, но и учиться заочно… в университете.

Не стал бывший технолог Тибов скрывать от молодых людей, что однажды Валерий в некотором раздумье и честно сказал, что путешествия его не только интересны, но и порой опасны и непредсказуемы. Но без сомнения, Россия – великий простор для самого разного рода необычных приключений. При этом осторожность и осмотрительность никогда не помешает. Правда, вляпаться в неприятную историю можно и совсем не далеко от дома, за городом.

Для убедительности Арнольд Демьянович вспомнил, что в прошлом году ходил в середине лета за маслятами. Эти грибы очень рано появляются в лесу, но не каждый об этом знает.

Так вот, заполнил он почти половины корзины грибами и присел на поваленное дерево, решил немного отдохнуть. Но вдруг увидел невдалеке большого птенца, наверное, кукушонка. Тот не летал, а медленно ковылял по своим делам, по мхам с пригорка в низину.

Взяв в руки корзину, решил последовать за диковинным птенцом. Тибову, почему-то, остро захотелось внимательно его рассмотреть. Что поделаешь, любопытны не только малые, но и старые. Да и случается, что какая-нибудь стихийная блажь заставляет человека шевелить ногами. Порой такое происходит совершенно беспричинно.

Но в данном случае такой вот поступок Тибова сохранил ему жизнь. Он только несколько метров отошёл в сторону от того места, где отдыхал, как огромное высыхающее или, вообще, больное дерево с шумом и треском упало в ту точку, где недавно располагался Арнольд Демьянович. Получается, что птица случайно или, может быть, умышленно спасла старику жизнь. Чего только на свете ни происходит.

Бесспорно, случай особый. Но ведь подобные не так уж и редко случается. Явно, что между человеком и буквально всеми остальными существует необъяснимая и едва уловимая связь. Правда, не всегда она конструктивна и даёт положительные результаты. Понятно, что опасности подстерегают человека на каждом шагу, особенно, в тех местах, где он не обитает постоянно и не всегда и не совсем адаптирован к непривычным условиям.

– Нуда, в пешем походе всё может произойти, – согласился со стариком Иннокентий. – В той же тайге можно встретиться с дикими зверями, съесть какую-нибудь незнакомую ядовитую ягоду, сорваться в пропасть с крутой горы, утонуть в болоте… Но голову надо иметь на плечах и думать.

– Это верно, – сказал Тибов. – Но существуют вокруг нас такие опасности, которые просто невозможно обойти.

– Я в интернете читала о том, что ежегодно на Земле бесследно исчезают тысячи людей, – поддержала разговор Марина. – Никто до сих пор не знает, куда они подевались.

– Исчезают каждый год не тысячи людей, а сотни тысяч, – уточнил Арнольд Демьянович. – Даже малую часть трагических случаев невозможно списать на преступников и разного рода трагические, но, в принципе, обычные ситуации.

Он тут же подчеркнул, что его племянник Валера умный парень и подробно ему рассказывал, что невезучие люди попадают не столько в плен инопланетянам и к разным монстрам, сколько порой попадают в аномальные зоны. Существуют очень опасные. Если человек попадает в такое место, то ему уже не суждено вернуться назад.

Чуть было Иннокентий ни сказал, что кое-что об этом слышал от человека, превратившегося на его глазах в небольшую кучу костей, но сдержался. Не место и время молоть… чушь. Ведь только так, а не иначе Марина и Арнольд Демьянович воспримут его слова.

Больше на эту тему Тибов ничего не сказал. Он только нравоучительно заметил, что следует не просто идти по жизни, но видеть, слышать и ощущать всё то, что происходит вокруг. Не стоит пасовать перед трудностями и особыми обстоятельствами, ведь жить – вообще, опасно. А тот, кстати, кто много ходит, постоянно укрепляет своё здоровье.

Вот это короткое откровение Тибова о своём племяннике Валерии заинтересовало Иннокентия. Ведь, на самом деле, интересная работа, правда, не такая уж и простая. Но она приносит радость тем, кто интересуется фауной и флорой России, её историей, этнографией и всем тем, о чём можно рассказать. Уж для того, чтобы открыть свой сайт в социальных сетях, на законном основании, много денег не потребуется.

Правда, придётся приобрести хорошую видеокамеру и фотоаппарат. Да и для того, чтобы куда-то ехать или идти потребуются деньги. Но родственники всегда помогут, а он в долгу не останется. Это прекрасная идея. Да ведь путешествовать, для начала, можно не так далеко от родного города. Ведь много интересных явлений люди просто не замечают, а некоторые не имеют возможности и порой желания даже на короткое время выйти за порог собственного дома.

– Мне тоже эта идея очень понравилась, – честно призналась Марина. – Но мама с папой не отпустят меня одну в разные пешие походы. Они и сейчас часто мне говорят: «Вот выйдешь замуж, тогда оберегать тебя будет супруг. А пока ты – маленький ребёнок!».

– Чрезмерная опека, – покачал головой Тибов. – Но родителей понять можно и нужно. А ведь выход из создавшегося положения есть. Тебе, Марина, необходимо срочно выйти замуж. Потом можно спокойно путешествовать и одновременно учиться. Не стоит, мне кажется, года три-четыре заводить детей. Ты очень молодая и всё ещё успеешь. Виноват, если что-то сказал, не так.

– Конечно, виноваты, Арнольд Демьянович, – смутилась девушка. – Я не планирую на ближайшие пять лет никакого замужества. Сначала надо получить диплом об окончании какого-нибудь учебного заведения или приобрести профессию, а уж потом…

– Так я ровно об этом же говорю, – не успокаивался старик. – Нет ничего прекрасней, как путешествовать с пользой для себя и других, и учиться… Я имею в виду только самый нормальный пеший туризм. Да нам тут далеко ходить и не надо. Вокруг города сплошная тайга. А детей и чуть позже можно родить столько, сколько душе угодно.

– Когда придёт время, тогда и выйду замуж. Да ведь для того, чтобы стать чьей-то женой, надо по-настоящему полюбить, найти родственную душу, – по-серьёзному и совершенно по-взрослому сказала Марина. – А пока у меня среди знакомых таких нет. Только одни бывшие одноклассники, но они не в счёт.

В не очень далёком прошлом главный технолог завода пристально посмотрел на Крагина и совершенно серьёзно спросил молодого человека:

– Согласен ли ты, Иннокентий, взять в жёны прекрасную Марину?

– Я? В жёны? – удивился и смутился Крагин. – Но мы с ней знакомы всего-то минут пятнадцать-двадцать. Да и я тоже пока не планирую обзаводиться семьёй.

– А меня, почему-то, никто и не спрашивает, – обиделась девушка. – Но открыть общий сайт можно. Может быть, мама с папой разрешат мне несколько раз сходить в поход на несколько дней, но с большой и надёжной компанией.

Старик Тибов встал со скамейки, поклонился молодым людям, сказал, что ему приятно было с ними познакомиться и, вообще, побеседовать. А что он говорил насчёт их женитьбы, то, понятное дело, пошутил. При этом Арнольд Демьянович пояснил, что он, как бы, неосторожно и не совсем тактично сделал своё старческое, эгоистическое предположение, что такой вариант, всё-таки, возможен. Но признаёт, что не его ведь дело пытаться решать, в конце концов, кому, когда и как следует строить свою личную жизнь.

Иннокентий и Марина, молча, смотрели вслед уходящему старику. Каждый в это время думал о своём, но, в частности, и о возможности заниматься пешим туризмом, делиться в социальных сетях своими впечатлениями с другими людьми и честно зарабатывать деньги.

Первым нарушил молчание Иннокентий и, глядя в глаза девушке, тихо проговорил:

– Не знаю, как тебе, Марина, а мне идея этого старого, интересного человека, Арнольда Демьяновича, очень понравилась.

– Я тоже с раннего детства мечтала ходить пешком по тайге. Ведь в ней столько разных и не похожих друг на друга мест. Мне кажется, Иннокентий, что идея, сама по себе, прекрасна.

– Но я говорю, не только о пешем туризме и просторе наших перспективных похождений…

– Так я не поняла. О чём ты ещё говоришь?

– Если проще сказать, то… Как только я увидел тебя здесь, на скамейке, то мне показалось, что я не смогу без тебя жить. Такого со мной никогда не происходило. В общем, давай поженимся.

– Поженимся? Но мы ещё очень молоды. Пойми, Иннокентий, ты мне очень понравился, но… Правда, мне тоже показалось, что ты везде и всюду был рядом со мной. Не знаю, как и что из этого получится, но я, почему-то, согласна.

Он нежно пожал её руку. Ничего другого больше в голову ему не пришло. Точнее, обнять и поцеловать свою будущую супругу не решился, да и она поскромничала, не проявила инициативы. Что ж, бывает и такое, и не так уж редко.

Родители, родственники и знакомые Иннокентия и Марину совершенно не понимали. Даже не сомневались в том, что молодые люди поступают по отношению к своим матерям и отцам эгоистично. Ведь парню и девушке самое время учиться или осваивать серьёзные рабочие специальности. А они вот в срочном, практически, в пожарном порядке решили жениться. Без всяких на это серьёзных причин. Да ведь и ничего у них нет, скорей всего, и любви и обычной привязанности тоже. Ведь фактически не знают друг друга.

Разумеется, Иннокентий и Марина уверяли своих родителей, что сторицей вернут им то, что будет в первое время нерационально потрачено на странные и непоследовательные действия их почти уже взрослых, но не самостоятельных детей.

Но ведь мамы с папами и не требовали с них и в перспективе возвращения каких-то долгов. Просто они переживали за судьбу молодых. Ни рано ли они собираются надеть на свои плечи, по сути, пусть и счастливое, но тяжёлое бремя? Да ведь и не может быть такой скоропалительной, моментальной, как говорится, с первого взгляда.

Правда, на этот счёт родственники ошибались. Иннокентий и Марина любили друг друга. Они уже ни на миг не сомневались в своих чувствах и в том, что выбор сделан был правильным и логичным. Уж они-то никак не попадут в число тех, кто стал жертвой раннего и опрометчивого брака. С ними никогда ничего подобного не произойдёт.

Посовещавшись, родители жениха и невесты купили для них в обычном районе города однокомнатную квартиру. Влезли в небольшие долги. Но это ничего, бывают банковские истории и посерьёзней… Для начала семейной жизни и такого жилья, вполне, достаточно. Не так уж и плохо, на восьмом этаже старого высотного дома. А дальше видно будет. Главное, чтобы учились и не спешили обзаводиться детьми. Ведь сами-то, можно сказать, почти малые дети.

Почти обычными людьми, можно сказать, были родители у Марины. Её отец, симпатичный, седовласый и слегка грузноватый работяга, сорока пяти лет, Аркадий Данилович считался прекрасным столяром-мебельщиком, почти краснодерёвщиком. Поэтому частная компания, в которой он трудился уже после того, как государственное предприятие по производству мебели «Гостиная» сделалось вдруг частным и стало называться «Уютным диваном». Понятно, что хозяин фирмы неплохо ему платил.

Здесь же трудилась и жена Аркадия Даниловича. В последнее время Анна Филипповна, низкорослая, худощавая и симпатичная женщина, числилась начальником склада готовой продукции. Но, надо сказать, она владела здесь многими профессиями… Здесь, Иннокентий в подробности не вдавался.

Правда, ещё Иннокентий ещё был в курсе того, что имеется у Марины и старший брат Михаил, который несёт службу в одной из воинских частей на Камчатке в звании старшего прапорщика. Он молод, женат, отец двоих детей и жизнью, вполне, доволен.

Родители Иннокентия тоже, как говорится, из народа. Особых звёзд с неба не хватали. Рабочие. Его отец Виктор Афанасьевич – слесарь на частном предприятии по производству, точнее, по сборке простеньких автомобилей иностранных марок. А мать, Валентина Игнатьевна, швея широкого профиля. Вроде, хозяева не государственных предприятий ценили их и поэтому иногда кое-что… приплачивали сверх тарифа, в конвертиках, опираясь на некоторые странности особого и, можно сказать, оригинального российского капитализма.

Братьев и сестёр у Иннокентия не имелось. Поэтому им на троих, вполне, хватало двухкомнатной квартиры. А сейчас его отцу и матери будет просторней. У молодой четы Крагиных – собственное жильё. Правда, они никогда не жаловались на тесноту. Их, обычных людей, вполне, устраивало то, что они имели.

Что касается свадьбы Иннокентия и Марины, то она получилась не такой многолюдной, но интересной и весёлой, с тамадой, с играми и викторинами. Надо сказать, что никто из друзей и подруг Иннокентия и Марины толком не верил, что впереди эту молодую и красивую супружескую пару ждут не только семейные радости и заботы, но и пешие походы.

Они решили стать блогерами, и сделать это занятие судьбой и смыслом всей своей сознательной жизни. Но, конечно же, они не выберут для себя судьбу простых двуногих канареек, а серьёзно будут рассказывать людям о чудесных местах, которых в России не так уж и мало. Поделятся с людьми интересной и полезной информацией, и сами при этом узнают больше того, что им известно.

Наконец-то Иннокентий и Марина вырвались на природу. Решили для начала совершить совсем не дальний поход, не так далеко от города. Надеялись, что несколько ночей в таёжных местах принесут хоть какие-то плоды. Взяли с собой необходимый запас провизии, лёгкую двухместную палатку, конечно же, по видео- и фотокамере. Не забыл Иннокентий, на всякий случай, небольшой спиннинг. Ловля рыбы запросто может привлечь в интернете тех, кто интересуется природой России и, вообще, разного рода пешими путешествиями по стране.

Уже то приятно, что в окрестностях их родного, довольно большого дальневосточного города всюду тайга. Далеко не всё и везде пока сгорело и безжалостно вырублено. Некоторый простор для людей и зверей, огромная территория первозданной природы, к счастью, пока ещё существует. Радует, конечно же, этот факт не только грибников и ягодников, но и обычных отдыхающих, туристов, которые пару выходных дней имеют возможность побывать, как бы, в своём первобытном состоянии, слиться на короткое время с природой. Ни компьютеров тебе, ни машин, ни городской суеты и толчеи… Благодать.

Молодожёнам предстояло пройти-то всего четыре-пять километров, чтобы поставить палатку в сосновом бору, а потом вместе с ранними птицами встретить здесь рассвет. Подходящее время для съёмок и выражений чувств и эмоций простыми словами. Эти места он хорошо знал, правда, не появлялся здесь более двух лет. Такой возможности не дала ему служба в рядах Российской Армии. А потом, как-то, его закрутили и завертели частые встречи с одноклассниками и сослуживцами. Если проще выразиться, то валял дурака.

Несмотря на свою молодость, они прекрасно понимали, что мир разнороден, но они если не умели, то учились радоваться ему. Ведь стоит жить, не о чём не задумываясь. Если в станционном посёлке, в основном, простор для ветхих двухэтажных каменных домов и покосившихся деревянных лачуг, а далее – шикарные дворцы и терема, значит, так и должно быть. При этом совсем не важно, кто это затеял и зачем. В любом случае жизнь продолжается, и каждый её фрагмент по-своему неповторим и прекрасен.

В сосновом бору, куда с нагруженными рюкзаками направлялись Крагины, с холмов вниз, в долину, с одной из гор бежала не очень широкая, но быстрая речка с холодной прозрачной водой… Здесь водилась особенная рыба: хариусы, ленки, сиги и, говорят, что редко но попадалась на спиннинг форель и таймени. Прекрасный таёжный уголок.

Но их ждало разочарование. Огромный участок тайги был огорожен двухметровым забором, да не простым, а тщательно и надёжно опутанным крепкими «нитями» колючей проволоки. Кроме того, имелись металлические сторожевые вышки с прожекторами. Даже издали нетрудно было заметить, что на них стоят на своих постах с закреплёнными на специальных опорах пулемётами воины в чёрной форме, наверняка, какого-то особенного подразделения, типа «Вымпел». Ясно, что эти крутые парни всё видят и слышат.

На своеобразном надёжном заборе кое-где прикреплены таблички с крупными надписями на металлических пластинах: «Внимание! Запретная зона!», «Самовольное проникновение на объёкт категорически запрещено!», «Стреляем без предупреждения!», «Ограждение под электрическим током!» и т. д. Короче говоря, уже в самом начале пути пробный пеший поход Иннокентия и Марины был испорчен. Наверняка, эта жуткая преграда тянется по периметру на десятки километров, но, возможно, и на сотни.

На свой страх и риск Крагины попытались подойти к ограждению чуть ближе, но тут же раздалась дробный и частый звук пулемётной очереди и пули, одна за другой, легли у ног Иннокентия и Марины. Они, от страха и неожиданности, упали на земли и начали осторожно отползать в сторону.

Ясно, что надежные охранники не шутили и, скорей всего, оберегали от посторонних глаз и человеческого присутствия что-то очень важное и тайное. Военный объект? Секретный космодром? Залежи драгоценных металлов? Но, может быть, изощряется какой-нибудь олигарх или чиновник и таким наглым образом защищал свою частную собственность. К таким переменам не просто трудно, но невозможно привыкнуть.

Но такого рода фантазии в голову Иннокентия пришли в голову только от отчаяния и досады. Разумеется, так охраняться не может ни один дворец, замок или терем никакого магната, да и земли, по какой-то странной причине, принадлежащие ему. Впрочем, кто его знает. Времена стремительно меняются и далеко не в лучшую сторону.

– Не обижайся, но, по-моему, ерунду ты говоришь, Кеша, – оборвала такие рассуждения мужа Марина. – Здесь просто расположен военный полигон с новой и секретной техникой. Допускаю только это. Причём здесь какие-то олигархи?

– Скорей всего, ты права, Маришка, – согласился он с женой. – Но мне очень жаль, что наше место занято. Но есть и другое… почти такое же. Оно в двух остановках отсюда… на электричке. Я думаю, что там никаких запретных зон не существует. Поедем?

– Мне всё равно. Сейчас настроение у меня не очень. Я вернулась бы и домой, пробродила бы, как говорят, по просторам интернета. Но возвращаться из первого нашего пешего похода ни с чем не хотелось бы. Мы же настроились на достижение успеха.

– Согласен. Будем пытаться сочетать приятное с полезным. Пойдём на станцию! Сейчас утро. Электричек в любую сторону проходит много.

Конечно, сидеть на небольшом бугре, обросшем густой толокнянкой, им было комфортно и приятно. Но иди надо. Они встали на ноги, надели на спины рюкзаки и отправились в сторону железнодорожной станции.

Метров и ста ни прошли, как увидели не очень и далеко от своего местонахождения, в стороне, самый настоящий разноцветный палаточный городок. Туристы остановились там, где нет ни озера, ни речки, ни рощи. Небольшое поле с чахлой растительностью у подножья гор. Что же там интересного? Почему эти люди решили провести свои выходные в таком, не очень-то привлекательном месте?

Конечно же, Крагиным надо было идти на станцию, но любопытство взяло вверх. Ничего страшного не произойдёт, если они сделают небольшой крюк в полтора-два километра. Можно немного пообщаться со странными туристами, а потом уже идти на станцию, на электричку. Времени у них воз и маленькая тележка.

Ведь ещё только утро. Да ведь, всё-таки, интересно Иннокентию и Марине было узнать, что здесь организовалась за странная запретная зона или, возможно, какой-то заповедник. Какие-то причины всему происходящему должны же существовать.

Надо сказать, что они не забывали снимать на видео- и фотокамеры всё, что могло бы потом показаться, прежде всего, им самим интересным и оригинальным. Свой репортаж или путевые заметки они начали с того, что им не удалось по странным, но, наверное, объективным причинам пройти на этот участок тайги, куда они держали путь. Потому, по всей вероятности, им предстоит изменить маршрут своего дальнейшего продвижения по тайге.

Снимали всё подряд, как говорят опытные, кинооператоры и фотохудожники, «от пуза». Ведь потом не так уж и сложно произвести монтажи выбросить всё ненужное или загрузить в общую папку с названием «Запас».

Они довольно быстро подошли к палаточному лагерю. Удивило Крагиных то, что в этом временном поселении не наблюдалось детей, только взрослые люди с озабоченным видом. Многие из них даже, можно сказать, были убиты горем. Это читалось на их лицах. Не видели Иннокентий и Марина и шумных застолий, ни один из странных туристов не держал в руках самую обычную гитару, никто не играл в волейбол… Ощущалось, что людей собрала здесь если не великая беда, то какая-то общая и трудноразрешимая проблема.

Молодожёнам необходимо было не только вести съёмки, но для начала и осмотреться, чтобы, если получится, узнать, что же здесь происходит. Они присели на самом краю, на широком плоском валуне. Любопытство, ясно, любопытством, но лучше уж не нарушать общего настроения странных отдыхающих. Решили немного отдохнуть и шагать в сторону станции.

Может быть, здесь собираются какие-нибудь, сектанты или наркоманы. Не дай бог попасть в неприятности. Такой контингент опасен во всех отношениях. Правда, если кто-нибудь к ним подойдёт и что-нибудь спросит, тогда и они смогут задать свой вопрос. Ведь, вполне, вероятно, что здесь собралась не такая уж и дурная компания. А странная озабоченность и некоторая угрюмость отдыхающих может объясняться, к примеру, постоянными солнечными бурями на солнце. Не на всех они отрицательно влияют, но на многих.

Ждать долго не пришлось. К ним подошёл физически крепкий и высокорослый парень, примерно, лет двадцати пяти-двадцати семи в спортивном трикотажном костюме. Без всяких предисловий и расспросов, он коротко сказал:

– Совсем не здорово, что вы здесь ведёте съёмки. Впрочем, как хотите. У нас давно уже ни от кого не имеется никаких тайн.

– Но нам необходим разного рода видеоматериал, – пояснил Иннокентий, – и короткие беседы с людьми. Всё это может показаться интересным не только для нас.

– Бесполезное занятие. Уже некоторые пытались рассказать в социальных сетях о том, что происходит здесь, – сообщил высокорослый парень. – Так им не только заблокировали акуанты, но и вели с ними долгие беседы в специальных заведениях.

– Тогда нам, вообще, ничего не понятно, – призналась Марина. – Абсолютно ничего!

– Я тоже пока и сам не во всём разобрался, – сказал парень. – Можете ставить свою палатку даже в самом центре лагеря. Места и там предостаточно. Если это необходимо, то я помогу вам обустроиться. Или сами справитесь?

– Если решим остановиться здесь, – заверил незнакомого парня Иннокентий, то сообщим. Но пока подумаем.

– Место мне не нравится. Оно совершенно не подходи для отдыха и съёмок, – возразила Марина. – Камни и чахлая трава. Какое-то предгорье, засыпанное мелкими камнями.

– Мы, в общем-то, проходили мимо,– пояснил Иннокентий. – Вот просто обратили внимание на скопление народа. Почему в таком неуютном месте столько людей?

– Я понял, наконец-то, что вы никого и ничего не ищете. Поэтому и продолжайте свой путь, – сказал парень в трикотажном костюме. – К счастью, вы не подходите нашей компании, и меня это очень радует.

С большим трудом, но Крагиным удалось кое-что узнать у этого не очень разговорчивого, да и необщительного человека. Но, всё же, он коротко объяснил, что происходит. Не постеснялся это сделать на видеокамеру.

Оказывается, в палаточном городке собрались родственники, друзья и знакомые тех людей, которые в разное время потерялись на территории, которая теперь стала запретной зоной или заповедником. Его посещать категорически запрещено даже под страхом смерти. Никто и никому не даёт разрешений даже по великому знакомству на то, чтобы попасть туда, где, возможно, кто-то из заблудившихся грибников, ягодников и отдыхающих ещё жив. Такое происходит уже больше года – и зимой, и летом.

Самые ответственные начальники на государственном уровне не только запрещают кому-либо пытаться проникнуть на территорию запретной зоны, но и не дают людям никаких объяснений. Но ходят упорные слухи, что быстро стихийно организованный заповедник – место опасное и во многом непредсказуемое.

Парень сдержанно пояснил, что здесь, да и в подобных лагерях, собрались не только родственники и друзья пострадавших, но и просто искатели приключении, любители острых ощущений и крутых экстремальных ситуаций.

– Лично я никого в тайге не потерял, – пояснил он. – Просто хочу помочь несчастным людям. Да и, честно сказать, хочется туда попасть. Мне нравится… рисковать.

– Нам тоже интересно, – Иннокентий посмотрел на жену. – Я ведь не ошибаюсь, Марина?

– Не ошибаешься, Кеша – кивнула она головой. – Немного страшно. Но так хочется посмотреть, что там, за колючей проволокой. Неплохо было всё это и запечатлеть.

– Люди говорят, что имеются на территорию этого заповедника потайные проходы, – заметил парень со стоянки. – Но вот где они? Мы ведь их искали и сейчас ищем…. Всё бесполезно.

Потом он сообщил, что его зовут Богдан. Точнее и правильней, Богдан Алексеевич Шуринов, учитель физкультуры в одной из средних школ города. Сейчас он почти свободен потому, что лето.

Его удивляло то, что не организовано со стороны властей никаких поисковых групп. Вроде, посылали исследовать с высоты странное место самолёт и два вертолёта. Но связь с экипажами этих… надёжных летательных аппаратов сразу же потерялась. Почти ясно, что при странных обстоятельствах эти отважные люди нашли в тайге свою смерть. Бесследно исчезли и самые разные дроны и квадрокоптеры.

На этом поиски многих сотен, заблудших в хвойные дебри, прекратились. Никто со стороны ответственных чиновников не желал возмущённому народу что-то объяснять. Скорей всего, им нечего было сказать.

Немного о себе рассказали и Крагины. Да, собственно, что рассказывать? Они отдыхают и одновременно работают. Юные муж и жена не сомневаются в том, что, пусть не сразу, но успех к ним придёт. А конкретно сейчас им очень хочется найти потайной ход на территорию охраняемого участка тайги. Они почти уверены, что там, где риск и опасность, можно заработать и кое-какие деньги. Кроме того, известность им тоже не помешает. Но самое главное, конечно же, помочь людям.

В общем, Крагины заверили Шуринова, что место для остановки, если потребуется, они найдут…. Поставят свою палатку подальше от лагеря хмурых людей. А сейчас, пока ещё почти целый день впереди, Крагины постараются обнаружить неохраняемый вход в зону. Он обязательно должен существовать. Наверное, таковой имеется чуть повыше, в горах, в какой-нибудь пещере.

– Сомневаюсь, что вам в этом плане повезёт, – выразил сомнение Богдан. – Но если что-то получится, то обязательно возвращайтесь сюда. Далеко не все, но человек тридцать с нами пойдут. Может быть, и больше. Кто знает. Остальные будут терпеливо ждать. Не все ведь способны куда-то идти.

– Попробуем обнаружить какой-нибудь потайной ход, – Иннокентий поправил на плечах ремни от рюкзака, в котором находилась палатка. – Может быть, повезёт.

– Ну-ну, – усмехнулся Шуринов, – желаю вам съесть большого телёнка и костями не подавиться.

Они направились в сторону небольшой лощины, то есть распадка между горами. Крагины загорелись великим желанием попасть на территорию запретной зоны. Если там находится что-то особенное, то такие классные фото и видео можно сделать, что закачаешься.

Внимательно рассматривая всё вокруг, в распадке, заросшим, в основном, густым ивняком и ольхой, Иннокентий и Марина старались визуально обнаружить хоть какое-нибудь углубление в видимой части скалистой горы, находящейся слева от них. Может быть, обнаружат тропинку, ведущую вверх. А там уж видно будет. Наверху немало пещер, которые могут быть путями в район запретной зоны.

Об этом они говорили и одновременно производили съёмки сразу двумя видеокамерами. В любом случае, как говориться, начало интригующему путешествию было положено. Даже если они сейчас не найдут потайного хода, то материал для интернетовской аудитории сложится, интрига завяжется сама по себе.

Вдруг они обратили внимание на мальчика лет девяти-десяти, который торопливо шёл вдоль распадка. Одет он был обычно: серый брезентовый костюм, короткие резиновые сапожки коричневого цвета, на голове – белая летняя кепка. Что же делает здесь, в нескольких километрах от железнодорожной станции и посёлка ребёнок? Дети без присмотра и надзора взрослых – не очень здорово.

Ускорив шаг, Крагины догнали его. Но тут же поняли, что ошиблись. Это был не мальчик, а мужчина небольшого роста, лет сорока или чуть меньше. Проще говоря, карлик. Он возмутился, когда узнал, что незнакомые молодые люди, можно сказать, бездельники, приняли его за ребёнка. Что за наглость?

– Вам, что, нечем заняться? – сурово и укоризненно сказал он. – Кого вы здесь выслеживаете?

– Извините, но мы отдыхаем, – ответила Марина, – и одновременно занимаемся делом. Ни в коем случае бездельниками себя не считаем. Так что, и вы, уважаемый, ошиблись.

– Давайте же все успокоимся! Не будем ссориться. А я здесь, можно сказать, по делам, – сообщил карлик. – Подыскиваю интересный материал. В свободное от работы время занимаюсь резьбой по дереву.

Низкорослый мужчина, который представился Трофимом Петровичем Лугашевичем, оказался чрезмерно общительным. Его Крагины совершенно не просили о том, чтобы он долго и нудно пересказывал свою биографию. Здесь Лугашевич подыскивал для своего творчества небольшие фрагменты корневищ деревьев, из которых можно было вырезать замысловатые фигурки людей или невиданных животных, потом покрыть их лаком.

Со слов Трофима Петровича, он являлся одним из представителей мелкого или даже среднего бизнеса, владельцем трёх магазинов в здешнем пристанционном посёлке. Право заниматься предпринимательством такого рода ему дало среднее специальное образование, полученноё довольно давно в торговом техникуме, и не такой уж и малый жизненный опыт.

Ещё Лугашевич сообщил, что абсолютно не знает, почему здесь появилась запретная зона, никого не терял и не ищет, и не является злым и жестоким сказочным карликом из недавно образовавшихся заповедных мест.

Не так-то легко было отделаться от разговорчивого предпринимателя, но они, всё же, умудрились с ним с четвёртой попытки проститься и продолжить свой путь по узкой тропе, вдоль скалистой горы. Иннокентий и Марина не теряли надежды подняться на эту возвышенность, тщательно обследовать её. Правда, в тайне они понимали, что такого прохода на территорию запретной зоны может и не быть. Ведь пещеры, как правило, своеобразные замкнутые углубления. Правда, немало имеется исключений из общепринятых правил и привычных явлений.

Смешно и дико спонтанно искать какие-то скрытые проходы в запретную зону. С каждым шагом Крагины приходили к выводу, что, скорей всего, их и на самом деле просто нет. Примерно так же ищут чёрную кошку в тёмной комнате, в которой она не присутствует, или иголку в стогу сена. Даже если таковая и спрятана в огромной копне, то найти её практически невозможно.

Но, тем не менее, они решили пройти столько километров, сколько необходимо, чтобы выйти на относительно удобную и не такую крутую горную тропу. Пусть несколько дней их первого пешего семейного похожа будут потрачены только на абсурдные и нелепые поиски, но шкурка стоит выделки. Если им повезёт, то они смогут при удачном стечении обстоятельств заработать нормальные деньги. А дальше всё пойдёт, как по маслу.

Пока Иннокентий и Марина не знали, как это произойдёт, но непременно должно случиться, если им повезёт. Но они помнили о самом главном: прежде всего, необходимо помочь людям, а там уже всё остальное.

После встречи с карликом и частным торговцем Лугашевичем, они прошли не так и много метров, но, почему-то, заметно устали. Решили немного передохнуть в берёзово-осиновой роще, в которой уже редко встречались невысокие ивы и ольха.

Но тут они увидели лежащего в зарослях кустов рябинника измождённого, заросшего бородой, в рваной одежде молодого мужчину, скорее, парня. При нём не имелось никакой поклажи и, явно, он умирал, то ли от голода, то ли страшной накопившейся усталости. Молодые муж и жена подошли к нему. Ведь они обязаны оказать человеку, попавшему в беду, посильную и, по-возможности, ощутимую помощь. Понятно, что Марина не забыла включить камеру.

Этот человек даже не мог сказать, кто он и откуда, но пытался что-то произнести. Его голоса Крагины почти не слышали. Невнятный шёпот, где звуки никак не складывались в слова. Но потом голос его стал значительно чётче и громче, и он сказал:

– Звонить никуда не стоит. Это бесполезно. Я не просто умираю, я ухожу, неизвестно куда. Этот прожорливый, голодный заповедник найдёт любого везде и всюду. Я знаю.

Иннокентий достал из рюкзака флягу с водой и, встав на колени, осторожно немного влаги влил в рот умирающего. Но Крагин, всё же, спросил, каким образом несчастный выбрался из запретной зоны. Им необходимо это знать.

– Рядом с вами и со мной глубокий овраг. В десяти метрах. Там потайной ход…. Но никому и никогда не следует отправляться в заповедник. Там каждого ждёт страшная и непонятная смерть.

– Что там? – тихо спросила у несчастного путника Марина. – Дикие звери?

– Я не знаю, кто они, – пробормотал бородатый парень. – Но мне понятно одно. Участок тайги, который здесь находился раньше, улетел в иное пространство. А на его месте появилась часть другого, совсем не земного, точнее, не нашего мира.

– Но скорую помощь мы, всё-таки, вызовем, – Иннокентий достал из нагрудного кармана джинсовой куртки сотовый телефон. – Ты будешь жить. Я в этом не сомневаюсь.

– Не требуется никуда звонить, – сказал парень, медленно поднимаясь на ноги. – Я начинаю вспоминать, кто и я и почему здесь. Спасибо вам. Теперь я доберусь до станции и посёлка. Я пришёл в эти места оттуда. Только не помню, когда это было.

Надо ли говорить, что Крагины порадовались тому, что несчастный путник самостоятельно встал на ноги и начал что-то вспоминать. Конечно же, они сейчас отложат все свои дела, даже запланированную съёмку, и проводят измождённого бородача до самого дома. А потом, возможно, сразу же вернуться сюда. Ведь надо же проверить, существует ли на самом деле потайной ход в тайный заповедник, появившийся здесь из другого мира.

Иннокентий почти вплотную подошёл к путнику, чтобы помочь ему двигаться. Но тут же Крагин резко в страхе отпрянул от него. Марина громко закричала, едва не выронив видеокамеру из рук. Неописуемо страшно было наблюдать за тем, как кто-то невидимый и сильный оторвал у бородатого парня руки, орошая траву его густой кровью. Этот незримый злодей и людоед с невероятной скоростью обгладывал кости рук несчастного путника.

Буквально через несколько мгновений то же самое произошло с ногами, головой и всем телом бородатого парня. Не прошло и пяти минут, как вместо него перед Крагиными оказалась груда гостей, обглоданных дочиста.

– Надо срочно позвонить в полицию, Кеша! – сказала Марина. – Это остро необходимо.

– И что мы скажем блюстителям закона, Маришка? Что? – Иннокентий почти до крови закусил нижнюю губу, вспоминая подобный случай рядом с городской автобусной остановкой. – Всё, что мы им поведаем, даже в мельчайших деталях, они сочтут за бред. Первыми подозреваемыми в убийстве, неизвестно кого, станем, именно, мы.

– Мы ведь только свидетели…

– Да! Я пошутил. Нам придётся долго и упорно доказывать, что не могли мы мгновенно сожрать этого человека.

– Что же нам делать?

– Ничего. Я уверен даже в том, что этот человек пропал, как раз, год тому назад. Возможно, его уже давно никто и не ищет.

После того, чему они были свидетелями, трудно было окончательно прийти в себя. Просто невозможно. Особенно, Марине. Ведь он уже наблюдал нечто подобное и сумел сохранить это в тайне от других.

Но сейчас они только одно и поняли. Чужой мир внедрился в привычную, земную обитель и устанавливает здесь свои порядки. Нет сомнения в том, что только по этой причине жуткий заповедник так тщательно охраняется. Но разве можно оградить людей от тех существ, которые невидимы, сильны и жестоки?

Он взял свою юную жену за руку посмотрел в его глаза и тихо сказал:

– Я должен тебе кое-что рассказать, Маришка.

– Я понимаю, – прошептала она, – у тебя до меня была другая девушка. Но я, всё равно, тебя люблю. Просто безумно обожаю.

– Полная ерунда, Маришка! Какая ещё девушка! Да не об этом я тебе хочу сказать! Слушай!

Сделав глубокий вдох, Крагин рассказал о том, что произошло на его глазах с кандидатом технических наук Григорием Антоновичем Степняковым. Поведал он и о коротком разговоре с человеком в гражданской одежде, который пообещал передать останки несчастного человека его родственникам, которые их, конечно же, с почётом и уважением похоронят. Понятно, что Крагин сообщил своей жене о существовании Ненасытного заповедника. Как он понял, так его уже довольно давно называют многие.

Всё это Марина слушала с великим волнением. По-другому к происходящему относиться было нельзя. Да и то, что произошло сейчас прямо у неё на глазах, можно было назвать даже не фантастикой, а ужасной мистикой. Кроме того, всё, что она снимала на камеру, не запечатлелось, даже звук не записался. Тоже ведь не случайно, что так произошло.

– С этого момента всё будем снимать, по-возможности сразу на две камеры и, кроме того, использовать и фотоаппараты, – сказал он. – Но жаль… Я не сумела запечатлеть то, что мы с тобой только что видели. Вроде, всё делала правильно.

– Ничего. Я раньше слышал от опытных и очень взрослых людей, – он обнял жену, – что очень часто такие видео и так же аудио восстанавливаются… сами по себе.

– Когда это произойдёт, Кеша?

– Как только мы выйдем из аномальной зоны. Но, может быть, и не произойдёт или она, вообще, не повлияет на результаты съёмок и качество звукозаписи. Но в любом случае, нам уже есть, что сказать людям. А теперь посмотрим, что там за потайной ход. Или не пойдём туда?

– А запреты мы в интернете мы всяческие обойдём. Не будем указывать место, где всё это происходит. Кроме того, предложим нашим зрителям и слушателям всё нами зафиксированное считать полной фантастикой. А люди не такие уж и дураки, всё поймут.

Марина ничего не ответила. Но всем своим видом дала понять, что возвращаться домой или отправляться в другое, безопасное место они просто не имеют морального права. Теперь они несут ответственность за тех людей, которые попали в беду и ожидают помощи со стороны родных, близких и спасателей-добровольцев.

Солнце находилось почти уже в зените. Но Крагины долго не думали. Они решили, что прямо сейчас должны спуститься в чёртов овраг, попытаться проникнуть на территорию запретной зоны. Страх – явление сильное, но не такое уж и устойчивое. Зачастую в подобных случаях, прежде всего, побеждает любопытство, вместе с извечным и устоявшимся в натуре русского человека, как бы, заклинанием – «авось, пронесёт».

– Мы будем осторожны и осмотрительны, – сказала Марина. – Давай, всё же, глянем, что там. Включи свою камеру, Кеша. Если обе будут работать, то это надёжней.

– Только с одним условием! – Иннокентий так и поступил, как посоветовала ему жена. -Ты не будешь отходить от меня ни на шаг. Дороже тебя в земном мире у меня никого и ничего нет.

– Я тоже безумно тебя люблю. Ты же знаешь. Я только что тебе об этом говорила.

– Да. Конечно. Я слышал.

Иннокентий поцеловал её и, они, взявшись за руки, отправились в сторону оврага.

Эта естественная впадина оказалась глубоким дном давно пересохшей речки. По её руслу Крагиным пришлось долгое время пробиваться сквозь густой кустарник, царапая о ветки руки и лица. Но они вели съёмку и давали комментарии происходящему. В данном случае здесь были уместны любые эмоции. Особое репортёрское мастерство не требовалось.

Когда же эти мучения закончились, они заметили, что находятся в низине, в тайге…. Впрочем, нет на хвойный или какой-нибудь другой лес всё это было не совсем похоже. Самые настоящие джунгли с пальмами, незнакомыми деревьями, с огромными цветами.

Одним словом, сразу же они увидели здесь немало необычного и даже невероятного: и разных цветов, размеров и форм птицы, змеи и дикие животные, которые не обращали особого внимания на появившихся неизвестно откуда людей. Существ, подобных этим, ни Иннокентий, ни Марина не встречали в зоопарках. Ведь, к примеру, не существует в природе трёхглавых фиолетовых лебедей. И всё это они снимали на видеокамеры, да и фотоаппаратом.

Ни с чем не сравнимые места, вполне, можно было бы запросто принять за райские кущи. Но супруги Крагины прекрасно понимали, что самое первое впечатление может быть обманчивым.

Пройдя метров двадцать-тридцать от того места, откуда они появились здесь, от выхода из старого устья давно пересохшей речки, они увидели небольшое озеро с чистой прозрачной водой. Неподалеку с отвесной горы вниз, в водоём, с шумом стекал и горный поток, сверкая на солнце оранжевыми бликами. Они были подобны ярким фонарикам и казались не совсем естественными в глуши самых натуральных джунглей.

На глади озера множество больших белых, оранжевых и синих цветов, похожих на лотосы. Кроме того, по воде плавало множество птиц. Они только чем-то и только отдалённо напоминали пеликанов, фламинго и других земных птиц. Но, всё же, это были совершенно другие существа, обитатели чужого, незнакомого мира. Возможно, он и не так страшен… Но кто же тогда сожрал бородатого парня? И почему он бежал прочь из этой удивительной обители в земной мир?

– Что-то мне, Кеша, жутковато, – призналась мужу Марина. – Эти красота и спокойствие не радуют. Какое-то волнение в груди…

– Мне тоже не по себе, Маришка, – признался Иннокентий. – Нам одним нет здесь смысла оставаться. Вернёмся в палаточный лагерь и сообщим Богданов обо всём, что видели и знаем. Вернёмся сюда вместе со всеми. Наверняка, у кого-нибудь имеется оружие. Уже не так опасно.

На сей раз, всё, что они сняли и записали, сохранилось. Но надолго ли? Они понимали, что подобные миры и явления зачастую непредсказуемы.

Особо не раздумывая, они отправились в обратный путь.

Обо всём том, что они увидели, почти в мельчайших подробностях рассказали Шуринову, который заметил их издалека и поднялся на пригорок. Богдан особо ничему услышанному, как и отснятому молодой семейной парой материалу, не удивился и только на короткое мгновение задумался. Ему тоже было, над чем поразмышлять.

Кроме этого, Крагин решил рассказать Богдану о случае, который произошёл с бродягой и учёным Степняковым. Не забыл пересказать и то, о чём успел ему сказать Антон Григорьевич о Ненасытном заповеднике.

После того, что Шуринов услышал, и он решил поведать Крагиным то, что не сообщил им раньше. В эту тайну он не посвящал никого. Опасался даже не того, что его посчитают сумасшедшим. Просто информация, которой он обладал, никому не принесла бы практической пользы. Но, махнув рукой, он дал своё согласие на то, чтобы Крагины его снимали. Во всяком случае, всегда можно будет выложить этот материал не только на своём сайте, но и на Ютубе, если всё умело подать.

Оказывается, и Шуринов несколько месяцев тому назад, рядом с запретной зоной наткнулся в талом весеннем снегу на почти безжизненное тело совсем молодой, но очень измождённой девушки. Она, вполне, спокойно сообщила Богдану, что умирает, поэтому должна хоть что-то успеть сообщить любому встречному.

Но Шуринов был настроен решительно. Сразу же, как только находящаяся в критическом положении девушка выскажется в течение нескольких минут, он вызовет неотложную скорую помощь. Не мог же Богдан запретить ей говорить. Не имел морального права.

«Впрочем, нет, – тогда подумал он. – Нельзя терять ни минуты».

Правда, позвонить он не смог. Его крутой сотовый телефон, вообще, вышел из строя. Не подавал даже малейших признаков «жизни». Произошла не просто блокировка, а вывод из строя его, в общем-то, надёжного смартфона.

Ему ничего не оставалось делать, как пока выслушивать, возможно, последнюю исповедь человека. Но ведь он, Шуринов, сильный и крепкий. Возьмёт её на руки и понесёт на железнодорожную станцию. Там девушке быстро помогут, окажут необходимую медицинскую помощь. А пока две-три минуты Богдан решил с ней пообщаться.

Эта девушка категорически отказалась сообщать, каким образом ей удалось выйти из страшного заповедника. Она не желала, чтобы хоть кто-нибудь попал в эти страшные места. Там нечего делать нормальным людям.

Но несчастной девушке каким-то чудом удалось узнать, что же находится там, на территории запретной зоны. Звучало это дико, но она утверждала, что страшный заповедник, заброшенный на Землю из неведомого мира, своеобразный инкубатор пока ещё не рождённых существ, которые считают себя людьми.

– Всё произошло очень быстро. Даже намного стремительней процесса совокупления кроликов, – неловко пошутил Шуринов. – Я даже не успел оставить ей свой номер телефона. Такой вот… чёрный юмор с моей стороны.

Но его не совсем уместную шутку Крагины не среагировали. Они понимали, что Богдан за подобными шутками, наверное, постоянное пытается скрыть своё смятение и волнение.

Богдан ещё раз повторил то, что эти монстры считают себя будущими особенными и единственными людьми во всей Вселенной или даже в Мироздании.

– А кто же мы тогда? – спросила Марина. – Мы, получается, какой-то планктон или навозные черви? Уму непостижимо!

– Проще сказать, мы для невидимых субстанций этих существ, – сделал предположение Иннокентий, – обычный корм. Не больше.

– Так оно и есть, – сказал Богдан. – А потом они рождаются и в нашей обители, и в других. Они становятся внешне похожими на обычных земных людей. Но остаются жуткими монстрами. Я предполагаю, что их уже много. Но, конечно, чуть поменьше, чем лягушек во Франции или Японии.

Потом Шуринов предположил, что они, получается, бессмертны. Их не духовные, а точнее сказать, незримые субстанции способны в случае необходимости путешествовать от одного тела к другому. Для них почти нет ничего невозможного. Убивают или выгоняют из человеческого тела его душу и становятся тем, кем не должны быть.

Многие из них, скорей всего, и не знают, что они совсем не те, за кого себя выдают. Приходит время, и тогда они начинают показывать свой нрав, уничтожая землян любыми способами. Им совсем не зазорно обобрать до нитки даже самого последнего нищего.

Но совсем не ново предположение, что в человеческом теле может существовать не только любоё животное, но даже и стихия: ураган, землетрясение, наводнение… Любое, самое коварное и, на первый взгляд, несбыточное желание запросто найдёт там приют. Ясно, что, конкретно эти существа, намерены не просто уничтожить человечество, а элементарно скормить их обитателям таких вот инкубаторов.

– Кстати, я в этом железнодорожном посёлке знаю почти всех предпринимателей-торгашей, – сказал Шуринов. – Во всяком случае, среди них не встречал карлика Трофима Петровича Лугашевича. Не сомневаюсь, что часть их них способны принять любой образ. Я говорю о тех, кто чётко знает, кто он такой и откуда.

– Получается, что это существо намеренно вывело нас с Мариной на умирающего бородатого парня, – сделал предположение Иннокентий. – Но зачем?

– Только с той целью, – пояснил Богдан, – чтобы вы привели с собой в ненасытную заповедную зону ещё человек тридцать. Ведь эти невидимые сущности, пока не принявшие образы людей, зверей или деревьев хотят кушать. Вероятно, человеческое мясо для них что-то, вроде, деликатеса или необходимого питания.

– Мне кажется, что с Лугашевичем мы встретимся ещё не один раз, – предположила Марина. – Наверное, он у них… очень важный чиновник.

– Наверное, так и есть, – сказал Иннокентий. – Но ты, Богдан, не рассказал, что стало с той несчастной девушкой.

– И ты ещё спрашиваешь? – Шуринов рассеяно посмотрел, куда-то, в сторону.– Как только я собрался взять несчастную девушку на руки, жестокие невидимки сожрали её у меня на глазах. Остались только кости. Их, конечно же, я не мог предъявить полиции… Взял на душу грех.

– Мы не только доведём вас до места, но и отправимся с вами… в экспедицию, – сказал Крагин. – Возможно, что кто-то из потерявшихся людей ещё остался жив.

– Во всяком случае, мы нормальные человеческие создания, – подержала мужа Марина, – мы обязаны знать, что происходит, в конце концов. Да и все люди должны находиться в курсе происходящих событий.

– В общем, пойду подбирать команду, – Богдан махнул рукой в сторону импровизированной стоянки. – Желающих будет не так много, но они… найдутся. Палатки оставим здесь. Лишний груз в дороге нам не нужен.

Он направился вниз, к небольшому бронзовому колоколу, висящему на верёвке, растянутой между двух осин. Ударил в него. Видно было, как люди не так торопливо, но собираются вокруг Шуринова. Крагины решили пока остаться здесь, на месте. Пусть Богдан выскажется, а потом и они спустятся вниз, к палаточному городку. А с теми, кто через час-полтора отправится в путь, они успеют познакомиться.

Конечно же, Богдан не мог знать даже и малой доли того, что происходит там, за колючей проволокой. Поэтому Крагины видели практический смысл, чтобы во всём разобраться и оказать посильную и возможность тем, кто в ней нуждается.

На выручку тем, кто заблудился в разное время, на территории ныне, можно сказать, ненасытного заповедника решили отправиться около сорока человек, люди самых разных возрастов. Но детей и подростков среди них не было. Впрочем, и в палаточном лагере они не присутствовали. Совсем ни к чему подрастающее поколение тащить за собой, в кошмарную неизвестность. Хотелось бы, чтобы так происходило всюду и везде, но ведь не получается.

Так что, все остальные, верующие и неверующие в успех авантюрной экспедиции, остались ждать и надеяться, скорей всего, на чудо, на благополучный исход.

При встрече с жителями временного (возможно, на долгие годы и постоянного) палаточного городка Крагины были не многословны. Им, в принципе, и не довелось-то многое сказать. Ведь всё, что знали они, кратко и не совсем внятно сообщил собравшимся Шуринов. Он даже умышленно умолчал о парне и девушке, которые вышли из заповедника и почти мгновенно стали грудой обглоданных костей.

Ведь если бы Богдан об этом сказал, то если не все, то многие из находящихся в лагере бросились бы к человеческим останкам, в надежде на то, что это их родственники, близкие или знакомые. Произошло бы именно так, а не иначе потому, что подавляющее число людей – это максималисты, уверенные в своей неповторимости, великих способностях и возможностях.

В своей неукротимой эгоистичности люди считают, то они, на самом деле, цари природы, да и всего происходящего. Они не желают признавать того, что человечество – далеко не основное, а всего лишь, промежуточное звено между разного рода цивилизациями, мирами и категориями состояния. Не больше и не меньше.

Но Иннокентию и Марине пришлось сказать собравшимся, что чисто случайно они нашли потайной вход в неведомый и, скорей всего, опасный и жестокий мир. Во всяком случае, так им показалось, ведь они побывали там и ощутили кожей своей враждебность возникшего здесь заповедника. Да и природа в нём, пусть и пышная, неповторимая, но, явно, противоестественная.

Впрочем, все обители в Мироздании, в чём не может быть сомнения, разнообразны. Этот кусочек чужого и неведомого мира, прибывший сюда, на Землю, имеет полное право быть неповторимым, но только, любом случае, не агрессивным. Но только ведь его обитатели вели себя по отношению к землянам так, как считали нужным.

Участники экспедиции, крепкие мужчины и женщины, в возрасте примерно от двадцати до сорока лет, в основном, не считали себя новичками в самых разных походах и пеших экскурсиях. Но было здесь несколько человек и более старшего возраста, уверенные в своей физической силе, возможностях и желании преодолеть любой путь. Добрую половину из тех, кто, не раздумывая, отправился в неизвестность вместе с Крагиными и Шуриновым, можно было смело считать искателями и обожателями приключений, экстремалами и, в какой-то, степени авантюристами.

Спасатели, если так можно была назвать добровольцев, решивших переступить опасную черту, взяли с собой только самое необходимое: солидный запас продуктов питания, воды, тёплую одежду, несколько канистр с горючим, главным образом, с бензином… Всё в разумных и допустимых пределах. Они учли важное обстоятельство. Пусть им предстоит проникнуть на враждебную территорию, но там тепло, имеется достаточное количество воды и всегда имеется возможность добыть пищу.

На их группу, можно сказать, спасателей и поисковиков приходилось два пятизарядных карабина и столько же охотничьих ружей с солидным запасом патронов. Так что, кроме всего прочего, они имели возможность и защитить себя.

Все эти приготовления Иннокентий и Марина снимали на видеокамеры. Задавали кое-какие вопросы тем, кто потерял в загадочном пространстве родных и близких. Некоторые надеялись найти хотя бы останки жертв, с верой в то, что погибшие уже родились в добрых и светлых мирах, где всё если не слишком комфортно, то более или менее нормально. Так что, утверждение, что надежда умирает последней верно только отчасти.

Скорей всего по вечной дороге из одной обители в другую духовная субстанция любого существа делает перспективные планы, по сути, бессмертными.

Вместе с Богданом решила отправиться в район запретной зоны его девушка, давняя знакомая, на которой он уже несколько лет собирался жениться. Но всё, как-то, ни у него, ни у неё не находилось для этого времени. Некогда заниматься обустройством семейной жизни, когда сегодня ты вместе со своей любимой девушкой отправляешься в безводную пустыню или на вершины заснеженных гор, а завтра в аквалангах исследуешь дно океана или занимаешься, образно сказать, покорением самых разных неведомых пещер.

Весёлая, общительная, высокорослая Оксана Горностаева понравилась Крагиным. Но не потому, что симпатичная, светловолосая и молодая. Она сразу же привлекла их внимание своей неуёмной энергией и добрым отношением к людям, да и ко всему окружающему.

Не трудно было обратить внимание на то, как она общалась со всем, что находилось в поле её зрения и внимания. Проще сказать, она любила жизнь, потому и с уважением относилась ко всему тому, что существует, не принося урона и ущерба всем остальным. Ничего ни скажешь, справедливо и правильно.

Кроме того, помимо рюкзака, у неё за плечами находился один их двух карабинов, которые имелись не в такой уж и малочисленной группе… спасателей. По словам Богдана, его Оксана прекрасно стреляла и имела лицензию на ношение оружия. Улыбнувшись, Горностаева скромничать и отрицать этого факта не стала.

Через несколько часов группа спасателей оказалась в неведомом мире, совершенно не похожем на земной. Сказочные звери, птицы, растения и другие обитатели не намеревались причинять вред людям. Да друг с другом прекрасно соседствовали, например, огромные бардовые трёхтелые удавы и восьминогие жёлтые зайцы. Неужели в таких замечательных местах человеку может грозить какая-то опасность? В головах у многих такое не укладывалось.

Было чему удивляться – деревьям с вибрирующими стволами с синей листвой, высоким травам с висящими на них крупными оранжевыми плодами, движущимся по земле, подобно морским волнам, мхам, лишайникам и грибам…

Кроме того, удивительным было и то, что здесь не загорались ни спички, ни зажигалки. Поэтому не могло идти даже речи о том, чтобы и с помощью жидкого горючего развести небольшой костёр. Вероятно, огонь был крайне опасен для окружающей среды. Смотритель странного места, явно, знал, что и к чему и… перестраховался.

– Просто никак не вериться в то, что наших родных и близких, – сказал седобородый и сухопарый старик Егизов, – здесь кто-то мог лишить жизни. Благодатные места. Здесь запросто можно снимать четыре урожая картошки в год.

– Я точно знаю, что места здесь опасные для жизни, Нестор Прокопьевич,– заметил Шуринов. – Буквально ко всем у меня большая просьба! Прислушивайтесь к моим советам! Не отходите далеко от основной группы! Не прикасайтесь, по-возможности, руками ни к чему! Не ешьте здешних фруктов, ягод и овощей, не пейте воду! Это опасно. У нас имеется с собой солидный запас продуктов питания.

– Да я думаю, что больше трёх-четырёх суток мы здесь не пробудем, – сказал молодой, низкорослый парень. – Найдём всех заблудившихся и вернёмся назад. В таком обилии съедобных растений и плодов каждый из них должен выжить. А дорогу к тайному выходу я запомнил! Да и метки свои, где надо, оставил. Да и трудно пройти мимо русла старой реки.

– Место запоминающееся, хоть и капитально заросло травой и деревьями, – согласился с ним Крагин. – Рядом с ним озеро и скалистая гора с водопадом. Самое главное – нам всем вернуться сюда без потерь. Да вон, вдалеке видны и сторожевые вышки.

– Но не будем забывать, что все мы сознательно отправились в дорогу. Каждый несёт ответственность за собственные решения. Здесь все люди взрослые и самостоятельные, – негромко сказала Марина. – Если будем держаться вместе, то не потеряемся.

– Главное понимать и любить друг друга, – улыбнулась Оксана, – и тогда любой, даже самый тяжёлый, путь мы легко преодолеем. Думаю, что стоит немного отдохнуть, слегка подкрепиться и начинать поиски.

Все так и поступили. Пока опасаться было нечего, и бежать прочь от невидимого врага не стоило. Самый настоящий рай, переброшенный сюда из неведомого мира. Получается, что от замены мест слагаемых даже в Мироздании сумма не меняется. Она, конечно, остаётся неизменной, но эти самые… слагаемые приносят в точки понимания и ощущения любого живого существа определённые обновления. Всегда ли они прекрасны?

А в том случае, если таких слагаемых бесконечное множество, то и сама сумма не имеет предела. Страшный вселенский парадокс, который не каждому дано осознать и, тем более, постигнуть. Потому мы и живём, ничего не помня о своих прошлых и будущих рождениях, смертях и жизнях. Высшие Силы дают почти каждому из нас возможность не сойти от мирозданческих истин и установок с ума.

Радовало Иннокентия и Марину то, что всё фактически запечатлённое ими моменты происходящего сохранились, даже восстановился и тот видеофрагмент, в котором чётко зафиксировалась жестокая смерть бородатого парня за пределами запретной зоны, записались его последние в земной жизни слова.

Получалось, что заповеднику, его пока не родившимся и даже несформировавшимся существам, его создателям и хранителям скрывать от землян было нечего. Вероятно, пришло, по их мнению, такое время, когда можно было во всеуслышание заявить о «великих» переменах на Земле. Они, по всей вероятности, не сомневались в своей скорой победе над человечеством.

Для того, чтобы сытно пообедать, спасатели нашли довольно удобную поляну. В принципе, для того, чтобы съесть по небольшой банке говяжьей тушёнки и запить его кофейным напитком или чаем, много времени не потребовалось.

Настроение почти у всех было приподнятым. Наверное, под влиянием необыкновенной живописной природы многие приобрели уверенность в том, что они найдут если не всех, то большинство заблудившихся людей и вернуться в палаточный лагерь, можно сказать, с победой.

Правда, каждый если не говорил вслух, то думал о своей личной беде. Любители острых ощущений и приключений, которых здесь было тоже немало, не оставались безучастными к чужим неприятностям и проблемам. Они внимательно слушали тех, кто много и долго говорил. Людей, столкнувшихся с бедами, несчастьями и, скорей всего, фактически с утратами понять было можно. Пожалуй, громче других выражал свои эмоции старик Егизов.

Он рассказывал всем тем, кто уже завершил короткую трапезу, как потерялся в этих местах его пятнадцатилетний внук Павлик. Пошёл с другом, в общем-то, не в такие уж глухие места, просто решил побродить по ближайшей тайге, кое-что сфотографировать, и потерялся.

– Его-то приятель Яшка вернулся домой живым и невредимым, – пояснял Егизов. – А вот наш Павлик остался в этих местах. Этот его дружок утверждает, что долго искал моего внука, но не нашёл. Наверное, так всё и было.

Дед сообщил, что все родственники сразу же бросились искать Пашу, но опоздали.

В считанные часы здесь по негласному указу, конечно же, президента была создана запретная зона. Одним словом, полицейских, военных и разного рода вооружённых парней сюда нагнали несколько тысяч, видимо – не видимо. Пройти уже тогда, почти год тому назад в этот район тайги было невозможно.

– Почти у каждого имеется своя страшная история, Нестор Прокопьевич, связанная с этими местами, – тяжело вздохнула женщина лет сорока с рябым лицом по фамилии Сомова. – Все живут надеждой. Она каждого из нас… греет. А вдруг…

– Никаких «вдруг»! – с уверенностью возразил Егизов. – Всё и у всех будет нормально, Яна Аркадьевна. Непременно найдём заблудившихся!

– Вашими устами да мёд бы пить, Нестор Прокопьевич, – тихо сказала Сомова. – Хорошо если всё случится, именно, так, как вы говорите.

– Мне чудится, что мой внук, где-то, совсем рядом, – сказал старик. – Я даже, как будто, вижу и слышу его. Теперь я не сомневаюсь, что найду его. В таких местах любой человек запросто выживет, да ни один год. А Павлик у меня самостоятельный и не теряется во время самых серьёзных опасностей.

С гордостью и с удовольствием старик Егизов вспомнил, как его внук встретился в тайге с самым настоящим медведем и не испугался. Отогнал косолапого разбойника от себя криками. Молодец! Что тут ещё скажешь.

Находящийся под впечатлением собственных рассказов, Егизов встал с земли на ноги и начал осматриваться вокруг. Он, на самом деле, уже приступил к поиску своего внука. Старик спокойно и уверенно прошёл мимо огромных чёрных птиц с квадратными телами, облокотился на ярко-красный и гладкий ствол дерева, напоминающий удлинённый треугольник.

Явно, что оттуда Нестор Прокопьевич решил просто позвать своего внука. Кто знает, может быть, и откликнется. А с ним на зычный голос деда обязательно придут ещё несколько потерявшихся в тайге человек. Если не всё, то ведь многое в жизни возможно.

Но он не успел поступить так, как задумал. Только издал приглушённый крик, похожий на рычание раненого зверя. Тело старика крепко сжали невидимые руки и начали разрывать на части. Челюсти загадочного, жуткого и незримого монстра стали стремительно пожирать плоть нечастного деда. Голова с мутными глазами Егизова, выражающими удивление, мгновенно превратилась в голый череп. Под ствол странного дерева с глухим звоном посыпались ослепительно белые кости старика.

От него не осталось даже одежды и того содержимого, что находилось в её карманах. Но рюкзак Егизова, как ни странно, со всем скарбом остался цел и невредим. Наверное, поклажу невидимые монстры считали отдельными существами или предметами.

От ужаса и неожиданности некоторые с криками вскочили с мест, резво встали на ноги. Но были и такие, которые, открыв рты, не сумели этого сделать. Все, кто имел при себе оружие, открыли прицельную стрельбу по стволу дерева. Нашлись и такие парни и девушки, из круга самых крутых, которые не выразили никаких эмоций. Понятно, искатели приключений и экстремалы всегда готовы к самым невероятным и непредвиденным событиям.

Нескольких человек, попытавшихся бежать подальше от опасного места, сломя голову, остановил не только жестами, но и окриком Шуринов. Он коротко и уверенно сказал, что безрассудно и опасно в такой ситуации паниковать и отрываться от коллектива. Озираясь по сторонам, несостоявшиеся беглецы с тяжёлыми вздохами сели на траву. Смирились со своей возможной жестокой участью.

С виду крепкий треугольный ствол не выдержал огромного количества пуль и ружейной картечи. Дерево заскрипело и упало на разноцветные травы, рассыпая по ней четырёхугольную сизую листву и квадратные фиолетовые плоды. Это стало причиной не только страха, но и общего удивление и недоумения.

Кора распавшегося на большие куски ствола оказалось толстым и относительно прочным картоном. Многие из спасателей, уже почти не обращая особого внимания на череп и кости старика Егизова, начали внимательно рассматривать и практически изучать всю окружающую их растительность. Внутри упавшего ствола, его плодов оказались обычные опилки или что-то, напоминающее их. Листья и трава – разноцветная бумага. А вода в падающей с горы реке и в озере – всего лишь, густой туман.

– Ничего съедобного! – заметила Крагина. – В таких условиях выжить просто невозможно. Я не сомневаюсь, что под нашими ногами не земля, а тоже опилки, вата или какая-нибудь полиэтиленовая труха. Ненастоящий, бутафорский мир с искусственными горами, реками, деревьями… Нелепость! Вот почему здесь невозможно зажечь даже спичку.

– Понятно, Марина, что мир бутафорский. Но смерти, кости и кровь в нём самые настоящие, – сказал её молодой муж. – Трудно понять, но стоит попробовать разобраться в этой белиберде.

– Наверное, я скоро устану любить весь мир, – Оксана сорвала с плеча карабин и выстрелила, почти не целясь, вверх. – Но я почти уверена в своих предположениях.

К её ногам упал крупный журавль с бардовыми перьями. Горностаева извлекла из кожаного чехла нож, висящий на поясе, и одним движением вспорола брюшину птицы. Внутри её оказалось то же самое – опилки или нечто, похожее на них.

На сей раз Богдан Шуринов решил коротко рассказать спасателям о том, что эти бутафорские джунгли и всё, находящееся в них, создано жестокими существами, которые только подобных себе считают людьми. А двуногие мыслящие земляне в данной ситуации служат только кормом для ещё не родившихся монстров.

Есть предположение, что чудовища, могут после момента абсолютной зрелости появиться на свет в любом виде. Скорей всего, основная часть из них даже не ведает о том, кто они, и совершают злые и жестокие поступки по заданной программе.

Но и после этих слов Шуринова абсолютное большинство спасателей окончательно не в состоянии были понять, что уже стали заложниками, скорей, жертвами жестоких, пока не ещё не родившихся существ. Очередное преувеличение. Небылица. Сказка. Фантастика. Мистика. Но ведь происходит вокруг то, что никак и нигде не может и не должно происходить. Но ведь явное отрицать невозможно и бесполезно. Да и не ожидается ответа на обычный, естественный вопрос. Каким образом парадокс начал превращаться в жуткую реальность?

Но на этом чудеса не прекратились. Дерево с треугольным стволом начало восстанавливаться, вместе со своими листьями и плодами, собираться в единое целое. Потом оно, как ни в чём не бывало, поднялось с бутафорской земли и стало точно таким же, как час тому назад. Да и на теле журавля, возможно, сотворённого из папье-маше и бумаги, на глазах у всех стали зарастать, а потом и вовсе исчезли смертельные раны. Он резко и восторженно взмыл в чистое лазурное небо.

Ничего не скажешь, людей наивных на планете немало. Но даже они вряд ли поверят бутафорскому раю, созданного из сладкой лжи и лилейного обмана.

Молодая симпатичная супружеская пара, мужчина и женщина, известные экстремалы Синьровы, которым не было ещё и тридцати лет, без колебаний объявили всем участникам экспедиции, что немедленно, без малейших промедлений возвращаются назад. Разумеется, продукты питания свои они оставляют тем, кто намерен идти дальше. Но куда и зачем идти? Что и кого искать среди дешёвых картонных и бумажных подделок? Если это рай, то не для людей, а для тех, кто себя таковыми считает.

Рисковать Наталья и Олег Синьровы умели. Они поставили множество немыслимых рекордов на земле, на воде, в глубинах океана, в небе… Понятно, что не предстоящих опасностей они страшились, а бессмысленности таких вот хождений в том месте, где все предопределено. Можно опуститься на дно самой глубокой пещеры, совершить опасный затяжной прыжок с парашютом, подняться без страховки на отвесную скалу… хотя бы, просто для того, чтобы пощекотать себе нервы и наполнить свой организм адреналином.

Но здесь-то полная бессмыслица, в существование которой не поверят даже те, кто превратил этот странный участок тайги в запретную зону. Они ведь, власть имущие, умеют только предполагать, но видеть дальше собственного носа не способны. Но их в данном случае можно понять. Огородили всё, что возможно, от нелепицы. Да и сами отгородились от существующих проблем, и этого, по их мнению, вполне, достаточно.

Так почему же Синьровы должны идти на поводу кровавого блефа? Ведь они тоже, в какой-то степени, элита… среди экстремалов и почитателей опасных приключений. Но только реальных… Разве они, крутые во всех отношениях люди, способны в данном случае оживить то, что уже давно и явно мертво?

– Но вы вдвоём не выйдите отсюда, – предупредил их Богдан. – Нам необходимо держаться вместе. Это единственных выход спастись и оградить от бед и несчастий других. Погибнете, как большие и крутые кузнечики в маленькой луже.

– Если мы отсюда не выберемся, – засмеялся Олег, – тогда никто другой этого не сможет сделать. Я в этом уверен.

– Мы, Богдан, не в таких переделках бывали, – сказала Наталья. – Юмор твой не уместен. Но участвовать в том, что не реально, нам с Олегом не дано.

– Всё очень даже реально, – заметила Марина, – и ваша помощь могла бы всем нам пригодиться. Это факт.

– Мы можем всем вам только посоветовать следовать за нами, за пределы этого райского… ада, – порекомендовал Олег. – Идите следом небольшими группами, и всё будет нормально. Ничего не бойтесь. Пока у каждого из вас есть возможность вернуться назад.

– До тех пор, пока живу на свете, – заявила совсем юная чёрноглазая и темноволосая девушка Снежана, – я буду искать своего брата. Среди нас большинство таких, как я.

Её многие поняли и поддержали, одни – словами, другие – взглядами.

С почти опустошёнными рюкзаками Синьровы направились в сторону русла пересохшей реки и заросшей картонным и бумажным деревьями, кустами, травами. Они на прощание помахали руками всем тем, кто намеревался идти дальше, в бутафорскую неизвестность.

Но сделали они не больше десяти шагов. Мощные невидимые руки или лапы с хрустом и небывалой лёгкостью начали разрывать Синьровых на части. Откатившаяся в сторону голова Натальи пробормотала:

– Чертовщина какая-то!

За пару минут от Олега и Натальи остались только два голых черепа и кучка ослепительно белых костей, переломанных и обглоданных. Ни следов крови, ни одежды и ни рюкзаков. Всё сожрали не рождённые существа, которым предстояло стать людьми какой-то странной и жуткой формации. Неужели с этим безобразием невозможно бороться? Ясно, что сильные мира сего недооценивают опасности, нависшей над человечеством. Или они, всё же, в самое ближайшее время планируют что-либо предпринять?

Как и Егизов, молодые и уверенные в себе и своих возможностях муж и жена Синьгровы были съедены вместе с одежной, но их наполовину опустошённые рюкзаки остались в целости и сохранности со всем своим содержимым.

Послышались громкие стоны и даже причитания. За подобным явлениям нелегко наблюдать даже тем, у кого стальные нервы. У тех, кто намеревался вернуться назад, в палаточный лагерь, пропало всякое желание даже думать о такой возможности.

– В крайнем случае, – решительно сказал парень с дробовиком в руках, – если мы будем знать, что всем нам придёт конец, то подожжём этот прожорливый, людоедский заповедник. Мы заберём с собой всю здешнюю нечисть!

– Я не уверена, что весь этот картон, бумагу и опилки можно будет поджечь, Данил, – выразила сомнение Оксана Горностаева. – Здесь всё продумано.

– Даже если всё и сгорит дотла, – развил мысль своей подруги Богдан, – то почти сразу же и возродиться из пепла. В этом уже нет сомнения. Была такая мифическая птичка Феникс, которая сама себя регулярно сжигала, а потом возрождалась из пепла. Такое вот у неё было хобби.

– Как только здесь появится карлик Трофим Лугашевич, – сказал вооружённым людям Иннокентий, – стреляйте в него без промедления!

– Но почему же мы должны стрелять в этого человека? – удивился Данил. – Зачем?

– Его необходимо ликвидировать только уже потому, что, если он нормальный человек и, на самом деле, мелкий предприниматель, то здесь появиться не должен и не может, – пояснила Марина. – Уверена, что Трофим Петрович – один из самых главных негодяев, устроивших этот кошмар. Возможно, он действует в одиночку.

– Нет в станционном посёлке ни одного карлика и владельца магазинов с такой фамилией, – заверил всех Шуринов. – Эта двуногая гадость подлежит немедленному уничтожению!

– А ведь несколько часов тому назад я считала, что мир гораздо проще и добрее, задумчиво произнесла Оксана, снимая с плеча карабин. – Я, кажется, уже вижу господина Лугашевича.

Действительно, на полянку, покрытую цветистой креповой травой, вышел карлик, держащий в руках обломок бурого древесного корня.

«Прости меня, Господи, за рождённую ярость во мне! – подумала Оксана. – Не с кулаками должно быть добро, а с карабином в руках. Так надёжней и справедливей. Но добро ли это?».

Она мгновенно произвела по карлику сразу пять прицельных выстрелов. Да и все остальные стрелки чуть позже присоединились, открыли пальбу уже по лежащему телу маленького человечка. Ни совершена ли ими непростительная и жестокая ошибка? Возможно, Лугашевич не имеет никакого отношения к бутафорским джунглям и забрёл сюда чисто случайно в поисках материала для своих художественных поделок. Но он, почему-то, просто мёртв, и здешняя нечистая сила не обгладывает его костей.

Но то, что считалось убитым, мёртвым, начало быстро оживать. Раны на теле карлика не просто рубцевались, а бесследно исчезали. Даже на одежде не осталось следов от малокалиберных пуль и картечи. Он встал на ноги и стряхнул пыль с куртки.

– Вы меня просто удивляете, – обиженно сказал он. – Разве так встречают путников в тайге? Ай-ай-яй! Как не хорошо! До чего же вы не воспитаны, господа!

– Живучий бес! – изумился Иннокентий. – Мистика какая-то!

– Он, как и всё тут, тоже картонный, – предположила Марина. – Абсурдный и нелепый мир творит реальные убийства! Пожирает живьём невинных людей! Ты можешь нам объяснить, что происходит, чучело из картона.

– Я обо всём коротко, но обстоятельно вам доложу, – чтобы казаться чуть повыше ростом карлик Трофим взобрался на пригорок из папье-маше или прессованной стружки. – Но я не чучело, позвольте вам заметить, и не картонный, а самый натуральный.

Для того, чтобы никто больше не сомневался в правдивости его слов, он правой оторвал свою левую руку от собственного тела и поднял её над головой.

Зрелище было страшным и мерзким. Из зловещей раны на теле ручьём на землю стекала кровь, обильно капала из вырванной руки на голову и лицо господина Лугашевича. Карлик поднёс её к зубастому рту и стал с урчанием жевать мясо. От таких диких манипуляций у некоторых зрителей началась рвота.

Но вскоре Трифон Петрович остановился, сунул оголённую кость руки в зияющую рану, которая мгновенно вросла в тело. Через несколько секунд карлик стал таким, каким и был прежде. Исчезли даже мельчайшие следы крови.

Перед ним мгновенно из бутафорской земли выросла трибуна, на которую он тут же опёрся локтями. Оглядев лукавым взглядом взволнованных спасателей, он сказал:

– А теперь я, как и обещал, коротко, но внятно объясню, что и почему происходит с вами и вокруг вас. К этому следует отнестись с пониманием.

Никто не в состоянии был произнести ни слова. Карлик начал, как он и обещал, свою короткую речь. Что ж, вероятно, следовало его послушать. Возможно, он скажет что-нибудь путное, утешительное и окрыляющее. Может быть, не всё так и скверно, как кажется.

Особо не смущаясь, он сразу же начал с того, что все живые организмы неоднозначны и неоднородны. Одни – высшие, другие – низшие. Естественно то, первые должны не только повелевать над вторыми, но использовать их в качестве биологического материала или необходимой и дешёвой рабочей силы.

При этом Трофим Петрович несколько раз повторил, что земные двуногие существа, можно сказать, условно мыслящие, не люди, а жалкое и ничтожное их подобие. А вот они, явившиеся сюда из одного из самых цивилизованных миров, и есть человеческое сообщество, способное творить если не чудеса, то нечто подобное и необходимое, в частности, в данной ситуации.

Получается, что для людей Земли сейчас и в дальнейшем, при полном захвате планеты жестокими и чрезмерно самоуверенными существами из другого мира, большая честь быть съеденными, просто убитыми монстрами и так же стать безропотными рабами. Без всякой доли смущения Лугашевич утверждал, что двуногие земляне – существа не второго и даже не третьего сорта, а самая настоящая не сортовая продукция Вселенной, то есть биологическая масса.

Такая откровенная наглость вывела из себя Иннокентия Крагина, и он громко и своеобразно скомандовал, не удержался:

– Ну, откройте же, в конце концов, плотный и прицельный огонь по фашисту!

Повторять этого приказа или убедительной просьбы было не надо. Стрельба по негодяю почти одновременно началась из ружей и карабинов.

Но, практически разорванное пулями и картечью на куски, тело Лугашевича на глазах собрался в единое целое. С негодующим бормотанием карлик скрылся среди картонных и бумажных разноцветных кустов.

Зарыв кости погибших и банки из-под консервов не в землю, а уплотнённые слои опилок, изображающих землю, спасатели отправились дальше. Теперь никто из них не сомневался в том, что путь назад каждому из них отрезан. Они стремились к тому, чтобы не только найти в этих бутафорских местах пропавших или останки, но и каким образом уничтожить зло, без всякого преувеличения, нависшего над всем человечеством.

Ведь без сомнения, существо в образе карлика Лугашевича не просто готовит к рождению и дальнейшему размножению мерзких существ, способных принимать любой облик и находится в различных категориях физического состояния.

У него глобальные задачи. Уже каждому из спасателей стало понятно, что ненасытный бутафорский заповедник будет постоянно увеличиваться и порождать в разных местах Земли себе подобные, чтобы, в конечном счёте, иметь безграничную власть над всем человечеством. Они ведь люди, а двуногие земляне – жалкое их подобие…

Искатели и, можно условно сказать, спасатели шли неведомой искусственной тропой туда, желая встретить на своём пути кого-нибудь… по-настоящему живого. Но на своём пути встречали только человеческие кости, говорящие о том, что здесь когда-то была жизнь, но оборвалась по воле могущественной цивилизации, представители которой называют себя единственными в своём роде людьми.

Мужчины и парни угрюмо зарывали останки тех, кто уже никогда не сможет выйти за пределы ненасытного заповедника, а женщины и девушки не скрывали своих слёз.

– Знаю только одно, – убеждённо сказала над кучей человеческих останков совсем молодая светловолосая Мальва Касаткина с синими глазами, – что кости людские – это семена. Они обязательно дадут всходы, и жизнь ушедших от нас продолжится. Пусть не в нашей обители, но какой-нибудь другой…. Обязательно. Так говорила моя бабушка.

– Сомнительно всё это, – возразил Иннокентий. – Но хорошо, если так всё и происходит.

– Именно так всё и случается, Кеша, – заверила мужа Марина. – Я много книг об этом прочитала. В них почти каждому слову веришь.

– Все беды наши от того и случаются, что мы, россияне, слишком доверчивы, – с досадой сказал Крагин. – Нам власть имущие объявляют какую-нибудь несуразицу истиной, и мы не просто верим сомнительному утверждению, а начинаем считать её непреложной.

– Я стараюсь, по силе возможностей, кому-то позволять мыслить за меня, – сказала Касаткина. – Не только мыслить, но и действовать от… моего имени. Правда, не всегда это получается.

– Не ты одна, Мальва, в таком положении, – заметил Крагин. – Очень многие. С подачи высокопоставленных чиновников, чаще всего, недалёкого ума, мы делаем народными любимцами тех, кому не на каждой овощной базе здравомыслящие бригадиры могли бы доверить переборку картофеля. Мощная и хорошо организованная круговая порука. Получается, чем хуже для замороченного большинства, тем лучше для… них.

– Наверное, это и так, – частично согласилась с ним Мальва. – Но я знаю точно, что все кости взойдут, не только человеческие. Жизнь ведь бесконечна. Делится только на отрезки. А в этом месте полтора года назад пропали мама с папой. Пошли грибы собирать и не вернулись.

– Может быть, Мальва, мы их найдём, – неуверенно предположила Крагина. – Ведь не вся же тайга в этом месте… картонная. Просто пока они не могут выйти.

На этот счёт Касаткина ничего больше не сказала, только покачала головой и отошла в сторону, оставаясь со своими тягостными мыслями наедине.

В числе самых озабоченных находился тридцатилетний учитель биологии одной из средних школ города Степан Алексеевич Дабаргин. Он постоянно думал над тем, каким же образом остановить зловещий процесс уничтожения людей и физически ликвидировать этого карлика. Ведь явно то, что здесь, вполне, достаточно его адской энергии, чтобы все устоявшееся поставить с ног на голову. Он наделён не только огромными полномочиями, но и возможностями.

Не сомневался Дабаргин в том, что Лугашевич при глобальной поддержке основных злодеев разрушительной цивилизации, способен завоевать весь земной мир.

– Механизм могущества существа, принявшего облик карлика Лугашевича, никто из нас не сможет объяснить, – размышлял Дабаргин. – Но должен же существовать способ его ликвидации.

– Даже если мы и сможем это сделать, – предположил Иннокентий, – то на месте этого негодяя появится новый или даже несколько.

– Нет, такого не произойдёт, – сказал Степан Алексеевич. – Я почти уверен, что и внедрение в земной мир Лугашевича происходило не так уж и просто. Очень развита цивилизация этих фашиствующих негодяев, но не до такой степени, чтобы творить невозможное.

– Может быть, это и так, как вы говорите, – согласилась с ним Марина. – Но если здесь ничего не горит и никакие пули не берут Лугашевича, то что же можем сделать мы?

– Мы обязаны совершить невозможное, – Дабаргин был убеждён в своей правоте, – даже ценой своих жизней. От нас зависит не только будущее, но и, вообще, существование России. Речь идёт обо всём земном мире, который за несколько лет может погрузиться в мрак и хаос.

В этой беседе на одном из мест краткого отдыха экспедиции участвовали Богдан Шуринов и его подруга Оксана Горностаева. Они, как и Крагины, не сомневались в том, Дабаргин умный человек и постарается найти выход из создавшегося положения. Но времени на долгие размышления нет. В принципе, его уже давно не имелось.

Во время краткого отдыха и осмысления происходящего Дабаргин поделился с ними своими предположениями. Ссылаясь на необычность создавшейся ситуации, он убеждённо заметил, что всё, кто спонтанно взял на себя руководство этой отчаянной и, по сути, никак не подготовленной к смертельным опасностям, обязан мыслить не традиционно, не трафаретно.

– Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет, – полушутя и полусерьёзно сказал Богдан. – Мы земляне, и опираемся в своих рассуждениях только на те привычные и общепринятые знания, которыми обладаем. Как нам ещё мыслить, прикажешь, Степан Алексеевич?

– Если бы я знал, – ответил Дабаргин. – Но вот… пытаюсь. Давайте же вместе анализировать всё то, что происходит.

– Постараемся, как бы, примерить на себя шкуру этого негодяя Лугашевича, – задумчиво произнесла Оксана. – Может быть, что-нибудь и получится. А как бы хотелось, чтобы Трофим Петрович был обычным и порядочным человеком.

После её слов каждому из участвующих в беседе трудно было ни улыбнуться. Иннокентий даже не смог сдержать смех, чем удивил многих участников спонтанной экспедиции. Интересно, чему может радоваться в такой зловещей ситуации Крагин?

А засмеялся Иннокентий по той причине, что на мгновение вдруг представил Лугашевича официантом, который в станционном ресторанчике с милой улыбкой обслуживает привередливых клиентов. Такого уровня монстр, как и подобные ему негодяи, никак, нигде и ни в коем случае не может быть обычным и добрым человеком. Ему такая возможность не дана, она, по определению, исключена. Пытаться казаться благодушным Трофим Петрович ещё будет. В этом нет сомнения. Но его «доброта», так или иначе, базируется только на то, что все двуногие земляне – всего лишь, биологическая масса.

Разве у цыплёнка, из которого собираются сделать жаркое, спрашивают о его здоровье, творческих или, в целом, жизненных планах? Нет, конечно. Примерно, в таком положении сейчас находились все участники экспедиции. Скоро подобная участь будет уготована всему человечеству, ведь на смену ему идут другие «люди», которые будут считать себя таковыми. Им даже и не обязательно будет знать и помнить, кто они и откуда.

В человеческих оболочках и с «добрыми намерениями» они будут методично уничтожать массы людей, пользоваться их трудом и всем тем, что находится на Земле и в её недрах. Ничего не скажешь, такого рода подмены и замены всегда можно будет объяснить необходимостью процветания какой-то… весьма и весьма странноватой демократией.

Налицо проявление жестокого, изощрённого и глобального фашизма, подведённого под какие угодно законы. Гениально! Ничего ни скажешь. И ведь, как бы, никто и ни в чём не виноват. Так просто получилось, люди разделились на «сложных» и «простых». Пусть последних в тысячу крат больше и положение у них незавидное, примерно такое же, как у бройлерных цыплят, но ведь не всем же дано быть… особенными.

Если рассуждать пусть и оригинально, но, всё-таки, опираясь устоявшиеся и довольно трафаретные земные представления и определения, то Лугашевич – самый обычный квартирьер. Вероятно, таковых во Вселенной, великое множество.

Задача, возложенная на квартирьера, одновременно проста и сложна. Он должен явиться на необжитое место и приготовить, организовать место для относительно комфортного обитания тех, кто должен прибыть сюда. А Лугашевич, вероятно, в виде своеобразных биологических потоков или лучей из какого-то страшного мира принимает и обустраивает здесь эмбрионы тех монстров, которым надо дать возможность родиться…

Естественно, что, в основном, они появятся на свет в человеческом образе у тех земных родителей, которые и не подозревают о том, кого им предстоит определённое время пестовать и после каких предварительных процедур.

Разумеется, после физического уничтожения телесной оболочки Лугашевича и его безвыходного и моментального переселения в иной мир, ещё несколько сотен лет людям Земли придётся наводить на планете должный порядок. Им предстоит не только освобождаться от тех вселенских фашистов, их потомков, которые долго будут безбедно существовать в человеческих оболочках, но и общего, искажённого представления об истинной свободе и справедливости,

В экспедиции Дабаргин был одним из тех, кто пережил страшную личную трагедию. Его жена, Эльвира, тоже педагог, учитель истории, взяла год тому назад, на экскурсию в это, в общем-то, пусть и таёжное, но пригородное место двенадцать мальчишек и девчонок из девятого класса… на экскурсию, из числа желающих. Она была у них классным руководителем.

За Эльвирой Владимировной увязались её и его десятилетние дети, двойняшки Зоя и Зина. На всякий случай, в целях безопасности, она взяла с собой своего отца Владимира Семёновича Ногина. Он прихватил с собой двуствольное ружьё двенадцатого калибра. Имел на это право, как охотник-любитель. Дабаргин не сомневался в том, что под такой надёжной охраной ни с его женой, ни с детьми ничего страшного и странного не произойдёт.

Но он ошибся. Прошёл уже почти год, но никто из них не вернулся назад. Чиновники организациями их поисков не собирались заниматься, ссылаясь на то, что, по ряду причин, это просто невозможно. Ни один людей, обладающий определённой властью и полномочиями, не желал объяснять, что происходит. Да и, наверняка, многие из них толком и не знали, что случилось в почти пригородном таёжном районе.

Смешно сказать… Недалёко от города происходят страшные и невероятные события, а те, кто должен, обязан был действовать, как говорится, впал в глубокие раздумья. Но Дабаргин считал, что для этого имеются веские причины. Вероятно, человечество, именно, в данном районе планеты столкнулось с представителями цивилизации высочайшего уровня. Не просто фашисты в широком понимании этого слова, но, образно сказать, кровососы и оккупанты Великого земного общежития и здравого смысла.

На пути следования экспедиции, которую уже некоторые считали не только опасной, но уже и бессмысленной, постоянно встречались не только самые разные и диковинные картонные звери, птицы и растения, но и груды человеческих костей. Люди постоянно останавливались для того, чтобы предать если не земле, то нагромождению опилок или пенопластовой массе под травой из разноцветной бумаги, останки погибших. Их было немало.

В небольшой роще, чем-то похожей на дубовую, они обнаружили остатки упавшего самолёта и рядом с ним тщательно обглоданные кости пилотов. Это был один из плачевных результатов поисков людей, заблудившихся в тайге. Печальное зрелище.

Над частью серебристого крыла самолёта, похожего на «Як-40», где невозмутимо сидели мелкие фиолетовые грызуны с тремя хвостами, склонилась женщина с рябым лицом Яна Аркадьевна Сомова. Она провела рукой по искорёженному металлу и тихо прошептала:

– Вот вы и отлетались, соколики.

– Вы бы отошли от опасного места подальше, Яна Аркадьевна, – предупредил женщину Иннокентий. – Наверняка, здесь затаились эти сволочные… не родившиеся монстры.

– Везде сейчас опасно, – почти шёпотом произнесла она. – После того, кого я потеряла здесь, самого близкого мне человека, ничего уже не боюсь.

Она никому не говорила, на поиски кого отправилась в эту, наверное, бессмысленную экспедицию. Все боли и страдания держала в себе.

Из-за дерева вышел карлик Лугашевич и сурово сказал:

– Ты бы поменьше, Крагин, давал своим друзьям советов! Они правильно понимают, что от этого неотвратимого поглощения никому из вас не уйти. Именно, вам выпала такая честь – стать кормом для будущих, истинных людей.

– А что же потом? – спросила у карлика Марина. – Что произойдёт после нашей смерти?

– Всё произойдёт, как обычно, – оскалил острые зубы Трофим Петрович. – Каждое существо сразу же где-нибудь родиться, например, в виде… жучка или паучка. Большего вы, двуногие твари, не достойны.

– Да как же ты мне надоел, бес поганый! – закричал Данил и сразу из двух стволов своего ружья выстрелил в карлика картечью. – Мерзость!

Он не промахнулся, но на теле карлика смертельные раны моментально исчезли, и даже на одежде не осталось никаких следов от крупной дроби. Господин Лугашевич со злобной гримасой посмотрел на собравшихся вокруг обломков самолёта людей и удалился, только и злобно прорычав: «Дикие животные!».

Печально улыбнувшись, Данил бросил своё ружьё Иннокентию, который успел его поймать, не дал ему упасть в креповую и бумажную траву.

– Мне оно уже не пригодиться, – похрипел Данил– Меня, кажется, уже кто-то начинает жрать и выворачивать ноги. А жаль. Я ещё по-человечески и не жил…

Через пару минут от несчастного парня, любителя экстремальных приключений, остался только обглоданный и тщательно выеденный череп, да и ослепительно белые кости.

Два человека, парень и девушка, в страхе бросились прочь. Но их тут же постигла участь Данила. Явно, что пока ещё не родившиеся монстры заставляли людей держаться вместе. Так им было гораздо удобней совершать свои кровавые трапезы.

– Ты только посмотри, какие они умные и ушлые! – сказала Сомова. – Ведь ни стыда и ни совести! И после того, что вы творите, вы будите себя особенными людьми, элитой? Нет! Такой номер у вас не пройдёт.

Она тяжело вздохнула, выставив в разные стороны свои крепкие руки.

Слишком жестокое испытание после её слов выпало на долю Яне Аркадьевне. Её невидимые монстры убивали медленно. Смотреть на это было невозможно. Часть людей упали на землю вниз животами и закрыли головы руками.

Сначала незримые бесы оторвали ей левую руку и начали неторопливо обгладывать, потом принялись за правую… Первые несколько минут Сомова истошно кричала. Но потом замолкла. Пройдя порог болевого шока, она повалилась на бутафорскую траву.

У всех, кто нашёл в себе силы наблюдать за страшной картиной, по щекам текли слёзы.

– Я скоро доберусь до вас, гады! – погрозил кулаком в сторону, как бы, ольховой чащи с чёрной квадратной чащи Шуринов. – Я буду точно так же убивать и вас… по кусочкам!

Но эта смешная, жалкая и нелепая угроза, была, всего лишь, криком отчаяния и проявлением полной незащищённости от изысканного и садистского зла. Он, как и все остальные нормальные люди, скорей всего, бессилен будет что-либо доброе предпринять.

Волки, можно сказать, уже не только проникли в стадо овец, но и внешне уподобились им. Да ведь в одном человеческом теле царствует ураган, а в другом – полный штиль. Издавна так происходит, и с этим ничего не поделаешь.

Слишком долго оплакивать людей, безвременно ушедших в иные миры, не было времени и возможности. Им только и оставалось идти верёд и дышать зыбкой надеждой не только хоть кого-то спасти, но и самим остаться в живых. Спасатели и без того не так быстро продвигались в неизвестность. Им часто приходилось останавливаться только для того, чтобы зарыть в бутафорскую почву очередные человеческие кости.

У небольшого искусственно созданного ручья Иннокентий и Богдан обнаружили две неразорвавшиеся противопехотные гранаты «Ф-1». Не родившиеся монстры, пожирающие буквально всё, кроме человеческих костей, скорей всего не заметили их. Не ведь так всё совершенно даже там, где, казалось бы, многое просчитано и продумано даже до самых ничтожных мелочей.

Долго не раздумывая, Шуринов спрятал гранаты в рюкзак. Крагин понимающе кивнул головой. Так получилось, что никто не обратил внимания на то, что таким образом вооружился и Богдан. Ведь на самый крайний случай за плечами Иннокентия находилось ружьё молодого экстремала Данилы. Искал, как говориться, с малых лет опасность, вот и нашёл. В самом прямом смысле лёг в Ненасытном заповеднике костьми.

– Откуда же здесь взялись гранаты, Богдан? – тихо спросил у своего товарища и попутчика Иннокентий. – Как они оказались в таком месте?

– Наверное, кто-то из росгвардейцев или другой специальной службы пытался уничтожить карлика Лугашевича, – но не удалось. Вон видишь, чуть подальше лежат кости двух человек.

– Вижу. Но…

– Всё! Мы уже не одни, Иннокентий, с нами наши подруги и Дабаргин. Я не хочу, чтобы они знали, что у меня имеются гранаты. Вполне, возможно, что мерзкий карлик иногда выборочно читает чьи-нибудь мысли на расстояние. Надо меньше говорить и думать.

– Согласен. Правда, Богдан, ни о чём не думать – нелегко.

– Трудно. Но если на меня налетит рой мыслей, то я буду думать только о том, что я полное ничтожество.

– Почему?

– Да потому, что я не знаю, что делать. Первый раз в жизни передо мной поставлен вопрос, на который я не могу ответить.

Хмурый и озабоченный Дабаргин сообщил, что кости несчастных сейчас зароют и посетовал на то, что обилие человеческих останков заставляют экспедицию двигаться очень медленно. Но ничего не поделаешь. Проходить мимо не погребённых никак нельзя.

Пройдя ещё около шести километров, спасатели решили готовиться к ночлегу. Можно немного поужинать и готовиться ко ночлегу. Спать придётся прямо на бутафорской траве. Но ничего страшного. Очень тепло. Да и бутафорские звери не опасны, даже разноцветные змеи с несколькими головами никого не намеревались кусать. А что касается невидимых монстров, то пока от них никакого спасения нет. Участникам опасного и нелепого похода оставалось только надеяться и рассчитывать на удачу.

Для ночлега они нашли высокую и плоскую возвышенность. Богдан настоятельно рекомендовал даже спать рядом друг с другом, в целях безопасности. Места для двадцати человек ил того меньше, вполне, достаточно. Ведь многих уже не стало. Нет сомнения, что и завтра кому-то не повезёт. Но каждый сознательно выбрал для себя этот опасный путь.

В любой тайге или даже в бутафорских джунглях темнота наступает стремительно. Многие долго не могли заснуть, изредка тихо переговариваясь друг с другом. Так легче встречать даже и возможную смерть.

Но голос юной брюнетки Снежаны звучал громче других. Она рассказывала всем, кто её слышал и слушал, какой замечательный её старший брат Лёня. Она, почему-то, не сомневалась, что очень скоро его найдёт, и они вместе отправятся домой. Ведь папа с мамой его давно потеряли. Они тоже чувствуют, что он вот-вот вернётся.

– Не моё, конечно, дело, Снежана, – сказала Марина, плотно прижимаясь с телу мужа. – Но почему тебя родители отпустили одну на поиски твоего брата?

– Они меня не отпускали, – ответила Снежана. – Я написала им записку и ушла.

– Можно было бы им пойти вместе с тобой, – заметил Иннокентий. – Так было бы спокойней. А теперь вот видишь, что получается…

– После того, как пропал Леонид, – грустно ответила она. – А у папы с сердцем стало плохо. У него только сил хватает за мамой ухаживать и дойти до ближайшего магазина. Не может он далеко и долго ходить.

– Ты совсем не подумала о том, Снежана, – заметил Богдан, – что своей возможной смертью основательно их доконаешь.

– Дорогая моя девочка, – сказала Оксана. – В такой ситуации тебе не следовало бы никуда ходить. Мне жаль твоих родителей, если что…

– Но я же знаю, что со мной ничего страшного не случиться, – засмеялась Снежана. – Я чувствую, что все беды пройдут мимо меня, и Лёня тоже жив. Я ничуть не сомневаюсь.

– Хорошо бы, если всё было так, как ты говоришь, – прошептала Оксана. – Господи, что же творится со всем нами?

Немного помолчав, Снежана сообщила, что в походе находится ещё и её сосед по подъезду Игорь. Ночует в стороне ото всех, охраняет, как может, лагерь. Он немного постарше её. Отправился в опасный поход только потому, что он обожает экстремальные ситуации, иногда они общаются. Но не часто. Наверное, не хочет казаться ей надоедливым. В общем, они малознакомы. Игорь симпатичный парень, но Снежане не нравится. Обычный хороший и добрый человек, как, в основном, и все…

Дальше она стала делиться своей девичьей памятью с теми, кто пока ещё не спал. Но некоторые из людей, находящихся в полудрёме, то и дело вскрикивали и даже всхлипывали во сне. В полном и невозмутимом спокойствии в такой ситуации не могли находиться даже те, кто в своей жизни прошёл сквозь огонь воду и медные трубы.

Она уточнила, что её брат старше её на три года. Учились они в одной школе, ему приходилось часто защищать её от нападок хулиганов и обидчиков. Сейчас Леонид перешёл на четвёртый курс университета путей сообщений, будет железнодорожником, специалистом по автоматике. Этот вуз находится в другом городе. Лёня приехал на каникулы, а чуть позже – у него производственная практика.

Между прочим, и она тоже уже студентка. Изучает в педагогическом университете английский язык. Если переводчиком не станет, то учителем в школе – обязательно. Тоже хорошо, она детей любит. Все ребятишки такие интересные.

Потом Снежана вдруг вспомнила то время, когда ей было, всего-то один год или два. К ней по ночам прилетали какие-то оранжевые круглые фонарики, и она разговаривала с ними. Правда сейчас она уже не помнила, о чём эти шарики беседовали с ней. Но это не так важно. Ведь воспоминания очень приятные.

А ещё по ночам к ней иногда приходил огромный серый козёл и злобно на неё смотрел. Она громко плакала, но родители не могли понять, почему. Что-то дочке приснилось? Но ведь совсем не спала. Всё происходило на самом деле.

Когда она уже стала года на четыре постарше, с ней вот что произошло. Вечером на катке, во дворе, на неё напал этот самый серый козёл. Он сбивал её с ног, когда она вставала. Ей до сих пор не понятно, откуда вредное рогатое животное появилось в городе вечером, да ещё зимой.

Она вернулась домой в синяках и ссадинах и рассказала о случившемся матери, отца и брату. Но они ей не поверили, сказали, что она большая выдумщица.

А потом уже в одиннадцатилетнем возрасте, летом, у бабушки в деревне на неё напал всё тот же козёл, очень крепко саданул её рогами в бок. Его хотели наказать. Но оказалось, что в деревне почти никто не держит. В любом случае подобных козлов ни кого в хозяйстве не числится.

Снежана ещё собиралась рассказать про рогатого разбойника, но тут ей грубо оборвал чей-то мужской голос:

– Да когда ты, наконец-то, уснёшь? Без того на душе тошно, кошки скребут, а ты ещё тут завела песню о своём козле! Спи!

Девушке ничего не оставалось делать, как замолчать. Но она долго не могла уснуть.

Не спал и Крагин, думал о бренности жизни. В частности мысленно запоздало размышлял о том, что напрасно он отправился в тайгу со своей юной женой Мариной. Что толку с того, что они постоянно снимают на видео и фотокамеру почти всё, что происходит здесь. Запросто они могут сгинуть здесь, и кинокамеры зарастут бутафорской травой. Не за себя он переживал, а за Марину.

Если они сумеют сохранить свои жизни, то навсегда оставят глупую затею путешествовать, даже недалеко от дома, не только ради того, чтобы удивлять парней и девчат из социальных сетей, но и вообще. Можно и нужно найти другое полезное дело. Пора уже взрослеть…

Судьба Марины с каждым часом и даже минутой волновала Иннокентия всё больше и больше. Для него она была единственной, неповторимой и, главное, любимой юной женщиной. Ему даже жутко было представить то, что может случиться с ней. За себя он не тревожился. Крагин понимал, что, как нормальный, адекватный человек, обязан был прийти на помощь тем, кто в этом нуждается. Правда, далеко не все считают и действуют так, как он. К сожалению, всесильна поговорка; «Ничего не знаю, моя хата с краю».

Если бы даже он заранее знал, что ему будет суждено в дороге встретиться со смертельными опасностями, то, всё равно, не изменил бы своего решения. Но зачем он в этот страшный и бессмысленный поход взял Марину? Зачем? Как бездумно порой, не желая того, мы подставляем под удары судьбы самых дорогих для себя людей.

Ночь прошла быстро. Довольно приятное пение и щебетание картонных птиц, набитых опилками и ватой, подняло спасателей. Яркие лучи осветили небольшую плоскую возвышенность, на которой провели свою первую ночь в Ненасытном заповеднике спасатели. Наверное, почти каждому из оставшихся в живых участников похода в момент пробуждения показалось или почудилось, что, в любом случае, жизнь прекрасна, что она продолжается.

Но для некоторых она оборвалась этой же ночью. Рядом с собой. Иннокентий и Марина вместо разговорчивой и уверенной в своём везении и удаче обглоданный череп и кости Снежаны. А ведь перед сном она абсолютно не верила в то, что, вполне, могло случиться не только с ней, но и буквально с каждым из спящих.

– Может быть, теперь она встретилась со своим братом Леонидом, – с грустью произнесла Марина. – Никто не теряется в бесконечном пространстве.

– Но далеко не все встречаются за пределами нашего мира, – сказала Оксана. – А если одни попадают в одну и ту же обитель, то не всегда узнают друг друга.

Богдан с сарказмом посмотрел на молодых женщин, промолчал. Иннокентий тоже ничего не сказал. Всем уже надоело утешать своих новых и случайных друзей и попутчиков.

Лохматый парень лет двадцати начал пристально и с нездоровой улыбкой разглядывать всё то, что осталось от Снежаны.

– Какая красивая была. А теперь так изменилась, – громко сказал он, – и не лучшую сторону. Где же твои улыбка, карие глаза и тонкие брови, Снежана? Ты сейчас совсем не похожа на себя.

– Твоё словесное издевательство над человеческими останками совершено не уместно, Игорь, – сделал ему замечание Крагин. – Мы сейчас все находимся примерно в равных условиях. На её месте мог быть любой из нас. Так что, не надо ёрничать…

Сказав это, Иннокентий с нежностью, любовью и одновременно с тревогой посмотрел на Марину. Было от чего волноваться. Его жена лежала рядом со Снежаной и даже не заметила, не услышала, как рядом с ней невидимые существа убивают и поедают плоть милой девушки.

Встав на колени перед костями Снежаны, Игорь нежно погладил её череп правой рукой. Потом медленно встал на ноги и не сказал, а прохрипел:

– Разве я над ней издеваюсь? Ведь я любил Снежану больше своей никчемной жизни. Но, правда, она об этом совсем не знала. Как мне теперь жить без неё и зачем? Ума не приложу. Всё для меня потеряло смысл.

– А жить надо, – положил ему руку на плечо Иннокентий. – Пусть не ради себя, но ради других.

– Ради каких ещё других? – в глазах Игоря стояли слёзы. – Для меня существовала только она. Пусть я эгоист, но это так.

– Бедный Игорёк, – прошептала Оксана. – Да никой ты не эгоист. Просто на какое-то время земля ушла из-под твоих ног.

– Была бы это ещё земля, – заметил Богдан. – А то ведь сплошные опилки и какая-то мерзкая полихлорвиниловая труха.

На какой-то момент успокоившись, Игорь рассказал, что от отца Снежаны узнал, что она ушла на поиски своего брата.

Понятно, что долго раздумывать Игорь не стал, отправился следом за ней. Клятвенно пообещав её бедным и больным родителям, что отыщет их сумасбродную дочь и в трудные минуты будет рядом с ней.

Влюблённый парень только успел передать через товарища по работе, что пару недель его не будет на заводе. Пусть дают отгулы по семейным обстоятельствам или увольняют за прогулы, чёрт с ними. Обойдутся пока без сварщика, таких, как он, на металлургическом заводе много. Ничего.

Своим же родителям сказал, что, как обычно, отправляется в поход на неделю Ведь экстремал. А на работе с начальством он давно договорился… Да и пока предприятие не очень-то загружено заказами.

Как он сказал, так и сделал. Старался Снежане не бросаться в глаза, но практически всегда был рядом с ней даже в то время, когда человеку просто необходимо находиться в полном одиночестве. Но Игоря в данном случае волновала только безопасность Снежаны.

Он специально расположился в стороне от всех, чтобы не слышать, а видеть, что происходит с теми, кто устроился одним табором на ночлег. Прежде всего, держал в поле зрения свою любимую. Она что-то долго рассказывала тем, кто ещё не спал, но что он не слышал. Да ведь это и совсем не важно.

Но ведь он же практически не спал, но почему-то не заметил исчезновения своей любимой девушки, точнее, её зверского убийства. Не уберёг. Но ведь рядом с ней тоже были люди.

– Я похороню её сам, – осторожно и бережно Игорь собирал кости девушки в большой целлофановый пакет. – И не возражайте!

– Никто и не собирается возражать, – издала тяжёлый вздох Марина. – Похорони!

– Уже сегодня с утра печальных дел в достатке. Без них не страдаем, – сказал Шуринов. – Кроме Снежаны ночью погибли ещё двое парней. Все мы были вместе, но тоже никто ничего не заметил. Вроде, их уже закапывают. Вы не желаете, господа Крагины, запечатлеть на память их портреты? Чертовщина!

Марина напомнила Шуринову и всем присутствующим, что они с Иннокентием снимают видео и фото, по-возможности, всё, что видят и записывают на аудио то, что слышат. Это может пригодиться. Изумление и юмор по этому поводы совершенно не уместны.

Взяв пакет в руки, Игорь улыбнулся и подмигнул кому-то невидимому. Тут же он посетовал на то, что ни у кого не работают смартфоны, в интернет не выйдешь. Да и сотовые телефоны вышли из строя, потому даже полицию нельзя вызвать. Но вот видео и фотокамеры Крагиных действуют безотказно. Уж ни заодно ли они с пакостным карликом?

Понимая, что парень находится не в себе, за ним последовали Богдан и Оксана, ссылаясь на то, что может понадобиться их помощь. Игорь возражать не стал. А чего возражать? Все они теперь она семья, пусть уже не такая большая, как в самом начале похода. Жаль только, что самого последнего погибшего хоронить будет некому. Получалось, что ему не повезло. Впрочем, кто-нибудь да уцелеет. Наверное, так.

Учитель биологии Дабаргин, впавший со вчерашнего вечера в глубокие раздумья, тоже, помогал людям хоронить останки погибших парней.

– Степан Алексеевич всё планирует, каким образом ему ликвидировать карлика Лугашевича, – сказал Крагин. – Его сейчас заботит и волнует только это. Он вчера вечером и в нашем разговоре не участвовал. Молчал и думал.

– Дабаргин – прекрасный, но нечастный человек, стольких потерял родных и близких людей одним махом, – прошептала Марина. – Только жаль, что сейчас в его сердце властвует не любовь, а ненависть. Он живёт одним желанием – отомстить.

– Его думы не о мести, а самом обычном, справедливом суде. Ведь тоже самое твориться со всеми нами. Каждый из нас в тайне мечтает уничтожить этого мерзкого Трофима Петровича.

Кивнув головой, она прильнула к груди Иннокентия.

– Не вздумай оставлять, покидать меня, Кеша, – она прижала пальцами правой руки его локоть. – Я без тебя сразу же превращусь в старую корягу. Лучше уж я…

– Нет, только я, – он погладил ладонью Марину по голове. – Мне даже страшно думать о том, что не должно, но может произойти. Но я и там, в ином мире, буду помнить и любить тебя.

Они направились ко всем собравшимся. Минут через пятнадцать все позавтракают и продолжат свой путь.

Среди картонных валунов

На обломках разбившегося вертолёта стоял карлик Лугашевич. Со стороны он походил на Наполеона, величественного и гордого, как раз, такого, каким изображали Бонапарта многочисленные художники, по всей вероятности, склонные к активному искажению действительности и некоторой глобализации. Правда, на голове благодушно улыбающегося Трифона Петровича красовалась не треуголка, а белая матерчатая кепка в коричневую клетку.

А на шее, вместо обычного галстука, был повязан широкий цветистый бант. Может быть, карлик безумно желал кому-то понравиться. Но кому? Своим невидимым монстрам, которых ему выпало пестовать и опекать. Нет. Скорей всего, у ничтожного и жалкого существа было, по какому-то случаю, праздничное настроение. Если уж мы не ни на шаг не приблизились к загадкам привычного земного мира, то странности сопутствующих ему неведомых обителей останутся для нас тайнами за семью печатями.

Многое из того, что происходило вокруг, Иннокентий и Марина, время от времени, продолжали снимать на фото и видео. Их почти не удивляло то, что техника работала исправно. Значит, Лугашевич ни на секунду не сомневался в том, что никто из участников экспедиции отсюда не выйдет живым.

Но, может быть, карлик давал возможность Крагиным, как бы, потешиться перед смертью, почувствовать себя репортёрами, специальными корреспондентами, желающими передать сенсационную информацию из жутких мест в мир земной. Тогда почему же не только смартфоны, но и самые обычные сотовые телефоны у всех отключились сразу же, как только они оказались в аномальной зоне?

Абсолютно во всём происходящем наблюдалось полное отсутствие даже самых жалких фрагментов формальной логики. Весь бутафорский и, одновременно, кровожадный и жестокий мир не поддавался осмыслению. Он и казался бы не реальным, если бы жестокие мучительные смерти людей ни происходили на самом деле.

Понятно, что Крагины сразу же начали снимать карлика на видео и фото. Они не делали из этого тайны. Если имеется возможность, то почему бы ни запечатлеть то, что здравый человек ни за какие коврижки не в состоянии посчитать действительностью. Ясно, что при самом удачном стечении обстоятельств, когда они часть этого информационного материала выложат в интернет, то найдётся великое множество скептиков и нигилистов. Они в один голос будут утверждать, что это – компиляция, неплохо сляпанная подделка.

Но, всё же, найдутся и такие люди, которые поверят тому, что видят. Важно, чтобы они поверили и стали уже не в будущем, а в своём настоящем осторожней и бдительней. Земной мир зыбок и уязвим.

– Как вам не опротивело снимать эту дрянь на видео и фото? – с раздражением сказал Игорь Казарников, совсем недавно похоронивший останки любимой девушки. – Лугашевича следует уничтожить и забыть о нём навсегда. Мерзкий гад!

– Мы ведём съёмки только для того, Игорь, – пояснил Крагин, – чтобы люди знали, что окружающая реальность не так проста и прекрасна.

– Она загружена жестокими сюрпризами, – Марина продолжала снимать. – Пусть ныне живущие и последующие поколения людей знают и помнят об этом.

Ничего больше не стал говорить Казарников, досадливо махнув рукой.

До недавних пор отзывчивая и добрая девушка Оксана Горностаева не только с рюкзаком, но с пятизарядным карабином за плечами заметила, что карлик сейчас является прекрасной мишенью. Промахнуться просто невозможно.

– Не стоит, Оксана, напрасно мечтать и переводить патроны, – грустно пошутил Шуринов. – Эта гадость легко и быстро восстанавливается.