Меня нельзя любить бесплатное чтение

Пролог

Каждое событие нашей жизни не случайно. Оно, как узор на тончайшем покрывале судьбы, которую когда то выбрала наша душа. Каждый хочет, чтобы его судьба была лёгкой приятной, счастливой.

Однако бывает так, что наш красивый мир нарушается силой, которая оставляет следы на душе и о которой наше сознание старается не вспоминать. Имя ей травма. Она может оставлять на душе тонкие трещины, а может превращаться в разрушительный вихрь, изменяющий ход событий и затягивающий в воронку пропасти.

Наш мозг пытается прожить травму разными способами, иногда настолько замысловатыми, что, кажется, ни один великий писатель не мог бы это выдумать. Задача души – освободиться от последствий травмы, не важно, откуда она пришла: из детства, до нашего рождения или от наших предков.

Я приглашаю моего читателя проследить вместе с героиней книги, как эта сила создаёт события нашей жизни, притягивая к нам людей и обстоятельства, повторяющие или отражающие те же шаблоны и программы, которые есть в нас самих по принципу зеркала и, в то же время, отталкивающие нас от определённых ситуаций или людей.

Исцеление травмы открывает человеку новые неизведанные доселе горизонты любви и смысла жизни, дает возможность прожить жизнь заново по собственному сценарию.

Читая строки этой книги, вы сможете увидеть свой собственный потенциал для роста и развития и обрести вдохновение создать шедевр из собственной судьбы, взяв ресурс из травмирующих событий.

Цель книги – помочь вам прийти к счастью быть собой и влюбиться в себя по-настоящему!

Истоки

Ненавижу это платье в шотландскую клетку… Оно навсегда врезалось в мою память с того момента, как мне подарили его на восьмилетие.

«Так должна выглядеть приличная девочка»,  –  говорила мне мама, надевая на меня это платье, когда отправляла в школу на очередной концерт. «Смотри, какое красивое!». Это платье красного цвета в жуткую тонкую клетку не казалось мне красивым, оно напоминало мне клетку настоящую, да и ощущения в нём тоже. Кроме того, я никак не могла уяснить, кто такие эти «приличные девочки». Я через силу старалась понять, кто они и зачем и почему я должна быть на них похожа. Какой-то ком подкатывал из живота в солнечное сплетение и разливался ядом страха по телу: «Я – неприличная девочка, я не такая, и только надевая эти дурацкие платья, я могу быть приличной». Боже, куда мне убежать, чтобы никто не требовал от меня этих ужасных приличий? И почему такая, какая я есть, я плоха, совсем плоха?

Но я не казалась себе плохой. Я была естественной, органичной… Да, тогда слов таких я не знала, но это было именно то, что я не могла выразить словами. Самое важное – я нравилась себе, очень нравилась. То, как я дышу, пою и играю. То, как я вижу и чувствую. Зачем мне эти «клеткоплатья» чужих девочек? Но мама же знает лучше!

А может.…Нет, она не может быть моей мамой, не может же она считать, что те девочки лучше, чем я, ну, которые «приличные». Она знает… Но кто тогда моя мама?

Как-то ночью я подошла к маме и спросила:

– Скажи, ты и вправду моя мама?

– Да, конечно, а почему ты спрашиваешь?

– Я знаю абсолютно точно, ты не она. Я видела своих родителей: маму и папу. Они другие!

– И что ты видела?

– Я видела, что они очень любят меня, у мамы рыжие прямые волосы, она баюкает меня вечером, а папа любит маму и меня, и ещё он говорит, что я самая лучшая девочка. А ты так не говоришь!

– Значит, ты считаешь, что я не твоя мама?

– Нет.

И тут я почувствовала обиду (нет, не свою): сильнейшую, которая исходила от неё. «Ты мне не дочь!», – звучало у меня в ушах. «Я не хочу с тобой быть!», – думала я, – «я хочу к настоящим маме и папе!».

Прошло время, это ощущение почти стерлось из моей памяти. Стерлось, но осталось в теле. Обиженная мама. Мама, которая любила бесконечно сильно. Мама, которая обожала, боготворила и ненавидела меня одновременно. Она хотела, чтобы я была похожа на тех «приличных», чтобы я прожила ту жизнь, которую не удалось прожить ей, чтобы я не испытала всей той боли, через которую проходила она. Мама. Твоя история заморозила мою душу на долгие годы.

«Дианочка, девочка моя!», – кричала она, перед тем, как была подключена к искусственной вентиляции легких.

«Стены могли разойтись от этих слов!», – рассказывала мне моя тетя.

Любовь начинается там, где заканчивается ненависть к своему дитя за то, что родила его от нелюбимого мужчины.

Я станцевала с тобой за 15 лет все танцы, родная моя, любимая моя мамочка, я исписывала до крови пальцы, работая по системе «Радикальное Прощение», я отделяла зерна от плевел, как в центрифуге раскручивая обиду назад, к миру и любви. Я наелась обидой, любимая моя. Я насытилась, как жирным пломбиром. Хватит.

      Папочка! Я вот никак не могу понять, почему у меня нет обиды на тебя? Видимо потому, что я всю жизнь подсознательно винила мать. В том, что не задалось у вас. Ты, который дал мне отменное здоровье и любовь к морю. Мой сильный, красивый, умный и любящий отец. Тебе не хватало любви, и когда я работала в 2021 году, я постаралась дать эту любовь тебе, постаралась наполнить всего тебя любовью, родненький.

      Земные родители. И небесные родители. Суть одной и той же энергии в разных состояниях. В высшем и низшем проявлении. И это всё они: ты их выбрал осознанно, чтобы прийти, чтобы воплотиться и станцевать свой танец жизни.

Мама и папа. Сегодня я соединяю ваши руки и благодарю вас за жизнь. За то, что я пришла сюда, в этот мир, за то, что испытывала и могла, за счастье и поражения, за радость и полёт. За то, что дали мне огромные ресурсы. Искреннее спасибо.

Детство. О легкости

Яркая картина, врезавшаяся в мою память.

Я стояла в коридоре музыкальной школы и подслушивала разговор мамы с моей учительницей музыки – Натальей Борисовной Базыгиной. До сих пор помню её имя. Она была очень талантливым педагогом.

– Твоей дочери нельзя говорить, что она молодец!

– Но почему? Там, где ты ставишь другим «пятерки», моей девочке ты ставишь «четыре». Почему?

– Фрида, она ленива. Ей никак нельзя ставить пятерки. Ей все дается очень легко, и она совсем разленится, если я начну ставить ей отличные отметки.

Так я узнала, что я ленива. В моем подсознании четко зафиксировалось, что я недостойна легкости, что я все должна делать трудно, всего достигать путем больших усилий. Так ли это? Я задумалась только спустя много лет. О том, что это убеждение рулит моим подсознанием, я узнала ещё позже.

      И однажды я поняла, что так дальше нельзя. Нельзя столько работать, нельзя столько делать и не достигать. Потому что в один прекрасный день батарейка заканчивается, и ты уже ничего не хочешь. Совсем. И ты хочешь просто упасть и лежать. Ты уже не хочешь сопротивляться. Ты устал от того, что жизнь – это вечная борьба, и ты понимаешь, что что-то в этой схеме не так. Ты видишь, как другие достигают результат через нормальное усилие, а иногда и легко, играючи, как они наслаждаются плодами сделанного, а твой камень катится вниз. Ты не хочешь быть Сизифом, хоть и любишь древние мифы. Ты хочешь закатить его, наконец, в гору и водрузить на нём флаг своей победы.

Кстати, если помните, боги наказали хитроумного и удачливого грека, который достигал своих результатов легко. А весь этот бесполезный труд он осуществлял в царстве Аида, когда уже умер. Но я-то жива! Я жива, а, значит, могу все изменить. Могу сделать так, как я хочу, и достичь результата, который запланировала. И сделать это легко, задав нужный вектор, как в навигаторе. Кстати, достигала ли я что-то до конца? Да, безусловно! Например, два ВУЗа, продажи опять же (строительство коммерческих отделов и достижение финансовых показателей мне очень удавалось). Легко ли это было? Нет. Хотела ли я напрягаться? Нет.

Видимо часть меня понимала, что если все будет легко, я вообще с места не сдвинусь. Но это лишь мое представление. Я имела на него право, подслушав тот разговор в школе. Мне тогда было восемь.

Мой опыт сейчас говорит мне, что можно позволить, чтобы было легко. Независимо от того, как было вначале. Иногда самое трудное – становится легким. Ты можешь позволить, чтобы было легко тогда, когда принял такое решение. Это сейчас я понимаю, что только истинно ленивый человек может быть по-настоящему трудолюбивым. Интересно то, что это все – Сизифов комплекс, впрочем, как и любой другой, но вот этот в особенности, самый-самый сильный ресурс!

Всё зависит от фокуса внимания.

Так сформировалась одна из базовых внутренних программ: «Мне всё даётся тяжело». На её основе проросли аналогичные: «Чтобы что-то получилось, нужно сильно-сильно потрудиться», «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда», «Труд из обезьяны сделал человека», «Чтобы заработать, нужно тяжело работать» и другие родственные программы.

Убрала я эту программу в 2022 году. Думаете, мне понадобилось для этого сорок лет? Нет же, чушь собачья. Убрала её за час. Потом ещё пару раз «зачищала» в том числе и с помощью этой книги. Я сорок лет жила с этим! И считала это нормальным. Я выгорала, падала, поднималась, снова падала… Зачем? Зачем эти муки бытия нужны были? Был ли в них смысл? Безусловно. Создатель не делает бесполезных шагов. И я расскажу, как шла по этому нелегкому, выбранному не мной пути.

Именно для того, чтобы осознать суть лёгкости. Разрешить себе жить в лёгкости. А для этого нужно было самое важное: разрешить себе полюбить себя. И позволить другим людям проявлять любовь ко мне. Чтобы прийти к результату мне предстояло избавиться от моей, казалось бы, не расшатываемой платформы: меня нельзя любить.

Переход

Подчиниться этой неведомой силе. Неужели это возможно? Я всегда, всю жизнь жила в сопротивлении и оппозиции к мужскому миру, я же… Да я же пионерский галстук носила, пела «взвейтесь кострами», я же про Павла Корчагина помню.

Миллион нелепых мыслей в голове…

Кто они такие? Мусульмане. Они же не знают ничего о подвигах в Великую Отечественную, о том, как наши женщины коня на скаку останавливают, о том, что такое русская кровь. Им не понять, что такое духовный подвиг. Гордыня… А при чем тут наша история, у них же есть своя? О чем я думаю? И этот неотвратимый затягивающий эгрегор будто прикасается подушечками пальцев к коже и увлекает за собой.

Задержала взгляд на картине. Мусульманская молитва на стене. Великий язык. Я так хочу выучить. Я хочу понимать эту загадочную арабскую вязь… Словно волшебный шифр. Словно код к замку их души. Что там, за этой оболочкой? Внутренний голос, будто мудрый родитель, плавно развернул мое плечо: «Диана, вернись, он перед тобой». Он смотрит уверенно и долго, длинные ресницы, слегка опущенные глаза и тёплое дыхание. Такое свежее, словно ветер. И его имя в переводе означает «Ветер». Я хочу вдыхать его сейчас и ни о чем не думать, вообще ни о чем. Я хочу раствориться в пространстве этой комнаты и стать божественной частичкой Вселенной.

Пик наслаждения, мне еще никогда не было так хорошо. Так волнующе и спокойно одновременно. Мне волшебно, радостно, словно новая я родилась. Это любовь? Я не знаю, что это такое, но мне хорошо…

Мы поехали в ресторан. Там уже сидела родня в сборе. Они смотрели глазами коршунов. Что ж, я была готова.

Начал муж сестры: «Нас не пугает, что он младше тебя на семнадцать лет, но ты должна понимать что…». Что?? На семнадцать?? Не может быть! Я была уверена, что он младше на одиннадцать. Всего то…

Лжец. Он «пририсовал» себе шесть лет без стеснения. Когда потом спросила зачем, он ответил, что готов был на что угодно, лишь бы быть со мной.

– Я…Я не знала.

– Все нормально. Ему двадцать четыре. Он уже взрослый и может создавать семью. Но если ты пришла за деньгами, мы не поделимся. Деньги принадлежат семье. Ты пришла позже и тебе ничего не достанется. Хочешь работать – работай вместе с ним.

– Да я не о деньгах думаю!

– Мы все думаем о деньгах.

Тогда я поняла, что правит этим конкретным миром. Ну конечно, в отличие от нашего эгрегора жертвенности и всепрощения, здесь работает прагматизм.

Мозг взрывался. Опять… Опять? Я же про любовь, я же могу сделать его счастливым, я же семью хочу, наивно думала я. Через какое-то время я пойму, как хорошо, что я не вышла за него замуж, что я не стала частью этого мира. Первый маркер всегда свой-чужой. Я была чужая, и я не стремилась стать своей.

Однажды знакомая, давно живущая в Анталии, сказала мне такую фразу: «Ты всегда будешь для них ябанджи – иностранка». Но именно эта разница в менталитете, мироощущении, возрасте и цвете кожи и будоражила мое воображение. Это был невероятный кайф. До поры.

Я знала, что «у них» влюбленность длится недолго, а именно максимум две недели (хотя в нашем случае пошел уже третий месяц), и я была готова к любому повороту, зная менталитет.

Однажды он пришёл ко мне, чтобы поговорить. Я не поняла цели разговора в запутанном переплетении фраз. Единственное, что отпечаталось в сознании: «Ты не такая» и «Ты плохая».

– Почему плохая?

– Я не могу быть с другими женщинами, кроме тебя.

– Разве это ненормально? Именно это и называется верность.

– Нет, ненормально.

И я вспомнила историю гаремов. Они всегда так жили. Разные партнёрши. Мужчине позволено все. Женщине ничего. Лимитированная культура с диаметрально противоположными ценностями. Отсюда много психологических проблем.

Они же пропагандируют воздержание, а сами…

Но вот как можно заходить в мечеть и, выходя из неё, немедленно грешить, заглядываясь на девушек?

Я не оправдывала, но понимала, что в этом климате и с этим количеством соблазнов воздержание невозможно.

Вспомнился Толстовский Отец Сергий, отрубивший себе палец от желания женщины. И слова моего знакомого, который по секрету рассказал мне, что в пятнадцатилетнем возрасте просил мать отрубить ему там… Так он хотел девушку.

Я понимала, что каждый день, изо дня в день их нутро разрывает на части.

И внешнее спокойствие только внешнее.

После того разговора наши отношения перестали быть счастливыми. Я поняла, что семейная «обработка» была мощной, и я ничего не могу с этим поделать. Я уже знала по рассказам подруг, как это бывает. Поняла, что надо ставить крест, в прямом и переносном смысле этого слова. Крест на нём и на отношениях.

Я вспоминала, как всё начиналось.

Он ворвался в жизнь, как ветер. Когда было особенно больно. Я хотела забыть всё, включая бизнес и прошлые отношения.

Я только что переехала, мне нужно было восстановиться от потрясений и побыть в тишине. Но у Бога были другие планы.

Нас познакомила женщина, которую мне представил один знакомый гид:

– Ты ему очень нравишься!

– А он мне совсем нет!

– Приглядись! Хороший парень. Свой ресторан, шоу. Работящий.

Потом пошли ещё советы: «Какого ты себе придумала? Здесь таких нет. А этот парень хороший».

Вспоминалась песня группы «Лицей» – «Хороший парень и больше ничего».

Но оглядевшись вокруг, я поняла, что это и вправду вариант «ничего себе». Поживем – увидим. Наблюдаю.

А он начал ухаживать, да серьезно. Осторожно, словно на цыпочках, подбираясь ко мне. Арсенал был невелик, но убедителен: он сто процентов заинтересован.

– Давай я познакомлю тебя с семьёй. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Садимся в машину, ехать три минуты, заходим в подъезд: «Постой, – подхватывает на руки, – я понесу тебя».

Ощущения восхитительные. Женщина, я – Женщина, меня любят.

Открывает дверь. Встречают брат и сестра.

Я здороваюсь и сажусь напротив них в зале.

Он что-то эмоционально говорит им. Я не слушаю. Меня как будто выключили, будто все это происходит не со мной. И внутренний голос: «Зачем тебе это надо? Он не твой! Но он же так заботится, делает такие поступки. Он же…». Вспомнила, как он накрыл большой стол в ресторане, для всех и объявил, что я его девушка. Он так гордился этим.

Как он приносил мне лимоны и мед, когда я слегла с температурой. Это было так трогательно.

Он закончил говорить и шепчет: «Это был дом родни. Пойдем, я покажу тебе свой»… Так мы стали близки. Это было так необычно и так… В общем, даже нейросеть этого не опишет, точно. Это невозможно описать, это можно только почувствовать, как разговор с Богом…чувствами через тело…нет того, что это может описать.

И мне понадобится ещё год, чтобы забыть окончательно. Целый год моей жизни. Женская преданность. Она в крови. Мы любим сильно. Очень сильно. Иногда совсем не тех. Но была ли это любовь или что-то ещё? Давайте разберёмся вместе.

Да, ещё год я ходила, как привязанная, к тому месту, где мы встретились, чтобы ещё и ещё раз прожить это чувство. «Что это было за чувство?», – задам я позже себе вопрос. А пока мне казалось, что я не могу без него жить, я не могу без него дышать и я так хочу, чтобы всё было, как в начале, где он так робко ухаживал, и где так хотелось согреться об израненную душу.

Я жалела его, видя холодность и отстранённость его родителей к нему. Мне хотелось стать для него тёплым приютом. И мне хотелось, чтобы в нашем мире были только я и он. И ещё много детей потом. Он же их так хотел, как мама сказала.

Позже я пойму, в какой бред захожу. Что я хочу делать его счастливым, забывая о себе, что я хочу заслужить любовь его семьи своим участием в его делах. Я выбирала кого угодно, только не себя.

Потому что мне нужно было именно заслужить любовь, отдавая себя. Без остатка (помните этот бред книжный про «без остатка»?). Разве можно было быть такой остаточно безостаточной, такой глупо привязанной к излюбленной теме наших мам «я ему всю себя, а он…». Это сейчас я понимаю, что это было очевидно глупым. Ни один вид в природе не стремится себя уничтожить после отвержения партнёра. Возможно, после смерти, но не после отвержения. На такие «подвиги» толкает программа жертвенности. Как я её убирала?

Сначала я уничтожила жалость. К себе, в первую очередь. Потому что жалость равна неверию в себя. Потом я убирала жалость к другим. Этот случай мне сильно помог. Потому что то, что я чувствовала, было ни чем иным как жалостью. Я никогда не забуду, как сжалось моё сердце, когда я увидела исполосованную спину с плохо зажившими рубцами. Я хотела прижать к себе, отогреть, долюбить…почти доняньчить.

А в это время тот, который был так дорог, знакомился с другими, пытался строить с ними отношения. А на моих глазах была пелена: «это родители его с толку сбивают».

Мог ли он пойти против клана? Мог или нет, в этом совсем другая история. Он не хотел. Ему это было не нужно. Он сидел в плену родового сценария. Так же, как и я в своём сценарии. Одевшись в вериги жертвенности и пребывая в оковах семейного сценария нелюбви, я бы ещё долго ходила по миру. Но однажды я обратилась к Создателю. И он произвёл замену игрока на поле моей игры жизни. Да, игрок был новым – сценарий старым. Выйти на новый уровень можно только после череды осознаний. Глубоких и мощных. Здесь я не могла уяснить урок, поэтому level up был условным, а ситуация ещё более сложной. Именно потому, что урок не был пройден.

Этот урок я проходила зимой 2015, когда только прилетела в Турцию, чтобы остаться надолго. Я рисковала, покупая билет в один конец. Но так было нужно.

Знаменательно, что с этим юношей мы познакомились на новый год, когда наша общая знакомая пригласила отпраздновать его вместе. Он влюбился, он сходил с ума, он поднимал меня на руки, он учил русский язык, чтобы общаться со мной, но внутренний и внешний эгрегор не пускали его в отношения.

Весна. Через полтора года.

Я шла в спортивный зал. Он подошёл и протянул записку, смотря в глаза как преданная собака. Прошептал: «Хочу с вами познакомиться». Я взяла записку, быстро отвязалась и пошла тренироваться, напрочь забыв про инцидент. На следующий день в дверь постучали. Открыв, я увидела огромный букет цветов. Но за ним я не могла разглядеть его – дарителя. Только спустя несколько секунд я поняла, что это тот юноша с дрожащим голосом и просьбой познакомиться.

Он протянул букет и немедленно ушёл. Мне это понравилось. И я решила присмотреться к парню. Звонить не звонила, и записку выбросила, конечно, но встретила его снова в ресторане, в который регулярно ходила обедать. Оказалось, он тоже ходил туда неспроста. А чтобы присмотреться ко мне. Кстати, там он и узнал мой адрес. Впоследствии выяснилось, что его родня тоже ходила в этот ресторан («мама миа!»), чтобы узнать обо мне. И вообще они «изучали» меня и мой образ жизни, ну и, конечно, мою репутацию в течение трёх месяцев.

Я думала, мальчик хочет… В общем. А он жениться предложил. Я спросила его:

– Сколько тебе?

– Мне скоро двадцать девять, у меня есть деньги, и я могу обеспечить тебе тот уровень жизни, который ты только захочешь.

Меня словно окатило холодной водой. Это было вне сценария. Моего внутреннего сценария. Я видела, что он значительно младше. «О-кей, у меня есть опыт, и с этим малышом я справлюсь», – подумала я.

– Как ты хочешь провести сегодня вечер?

– Поехали, поедим мороженого. Заодно поговорим.

– Ок.

Приехали в кафе. Уже около двадцати двух часов. В кафе никого. Заказали. Смотрю на него и не знаю, с чего начать.

– Понимаешь… Я не могу выйти за тебя замуж.

– Ты замужем?

– Нет.

– Смертельно больна?

– Нет, что ты…

– Ты не можешь рожать?

– Могу, я здорова.

– Тогда что??

– Я старше тебя. Намного. Я не хочу тебе врать.

– На сколько?

– На пятнадцать.

Он нервно закурил. Прошло две минуты.

Дышу спокойно. Интересно, чем это закончится. Просто игра. Никаких ожиданий.

Он потушил сигарету. Посмотрел решительно.

– Я не передумаю.

– Молодец. Теперь подумать надо мне.

– Завтра поедем к родителям.

– Через неделю.

– Тамам (тур. «ок» – прим.).

Я решила отдать все на волю судьбы и посмотреть, что из этого будет. Я встала в позицию наблюдателя. В течение недели он вёл себя, как джентльмен. Рестораны, подарки, поездки… И даже ни поцелуя.

Странно, думаю…

– Ты не пытаешься соблазнить меня! Для турецкого мужчины, да и вообще для мужчины это странно.

– Я хочу жениться на тебе. С кем спать – не проблема.

– Но если мы поженимся, другим женщинам не будет места в твоей жизни.

– Я готов к этому.

Верилось слабо. В голове звучали слова гида, с которым познакомились на туре четыре года назад. Он тогда сказал открыто: «Турецкая любовь живёт две недели. В это время он будет носить Вас на руках, все делать, а потом…». Но может это моя установка? Посмотрим. Поживем-увидим.

В счастье прошло уже две недели.

И вот он приезжает с братом.

– Моя родня ждет тебя.

– Я не поеду. Я не… Я боюсь.

– Чего?? Все будет хорошо.

Едем. Заходим в дом.

Выходит мама в шароварах и с покрытой головой.

– Здравствуй. Проходи.

Она всматривается в меня, как моряк в карту океана. Я не жду приговора. Опять же – наблюдаю.

Мир, ты такой интересный…

– Сколько тебе лет?

– Сорок три.

– Ты выглядишь значительно моложе.

Уходит. Приходит с лупой. Я выпадаю: «Ещё этого не хватало!!». Реально, лупа. Я слышала, что они и в рот могут заглянуть, и зубы насколько хороши посмотреть. Но чтоб такое – этого я не ожидала.

– Что ты делаешь для красоты?

– Ничего. Люблю жизнь и детей.

– Ок. Кстати, насчет детей. Рожать можешь? Ты понимаешь, он у нас старший. Никогда не был под никяхом (в смысле «засватанным» – прим.). Я хочу, чтобы он был счастлив. И отец тоже. Ты первая женщина за всю его жизнь, которую он привёл в дом. Он говорит, что любит тебя.

Скромно опускаю глаза. Это правда. Судя по тому, что он делает.

Вспоминаю, как накануне поездки к родителям он приехал ко мне и предложил прогуляться в Манавгат. Идем по улице.

– Слушай, Диана, я понимаю, что ты можешь не доверять мне после того, что ты видела здесь в городе и в Турции, но поверь, я не хочу ничего плохого. Я хочу жениться на тебе, смотреть за тобой, быть хорошим мужем и отцом. Что ты хочешь, чтобы я сделал прямо сейчас?

– Я не знаю.

– У меня есть идея: давай купим кольца на свадьбу или просто золото. Выбирай любое. Смотри, какие красивые браслеты.

В этот момент мы проходили мимо витрин ювелирных магазинов района. Я была смущена.

– Но это же дорого. Мы пока не женаты.

Позже пойму, какую делала ошибку с мужчинами, не только с турецкими. Я не умела принимать. Это просто перекрытие того волшебного канала, который называется любовью к тебе мужчины, это блокирование не только своего но и его финансового потока… Это потом. А сейчас.… Как я могла?

– Мне ничего не нужно. Если хочешь, купи мне… И показала на наушники к плейеру в витрине соседнего маркета.

Наушники!!!

– Ок. Может, ты хочешь, чтобы я купил тебе платье? Какое ты хочешь?

– Не нужно.

Вот такой я была. Странной. Но он, поняв мой характер, покупал все сам, не спрашивая, а спрашивал только то, что нужно было для дома. До мелочей, до ушных палочек, стиральной порошка, салфеток и прочего.… Так они следят за женщиной. До нюансов. Это и называется у них – «смотреть».

– Ты идешь в салон. Сколько тебе нужно, чтобы сделать волосы и все остальное?

Называю сумму. Даёт это и ещё сверху.

– Ты же нормально никогда не спросишь!

      А я просто не хочу чувствовать себя обязанной. «Глупости какие», пойму я позже. Я бы и не стала. Опять же мои внутренние ограничения, мое воспитание.

Мама «с лупой» все вглядывается в меня, а у меня перед глазами проносятся картины его заботы. Любит. Любит – значит, заботится, значит, берёт за женщину ответственность. И это в любой культуре так. Хм… Он и вправду меня любит? (мои коварные внутренние сомнения).

Это сладкое ожидание от того, что тебя обманут. Каждая женщина ждет от мужчины определенного поведения и получает именно то, что ожидает. Это закон притяжения. В полной мере я осознаю его позже, наблюдая за событиями жизни. Но это будет позже. А сейчас ожидание… Может? … Слабая надежда. Нет, не может. Так красиво и здорово просто не может быть.

Я улетела в мечтах и воспоминаниях и вернулась, когда его мама предложила пройтись по дому. Её пристальный взгляд ослаб, и от неё стали исходить вибрации дружелюбие и принятия.

– Что ты сделала с моим сыном, что он так влюбился? Девушек много у него было, это правда. Но о женитьбе он заговорил только с тобой.

– Спросите у него… Да, я могу сделать его счастливым. Он мне нравится, но мне нужно время, чтобы узнать его получше.

– Хорошо, – отвечает мать, – но не тяни.

У «них» считается, что если мужчина и женщина нравятся друг другу, свадьбу нужно играть как можно быстрее. Иначе в дело вмешивается шайтан. И невесту, например, могут оговорить, а у мужчины испортиться дела. Доля здравого смысла в этом есть.

И я стала наблюдать. И, конечно же, делала я это через призму своей матрицы. А в ней было четко прописано: полигамны.

И жизнь не замедлила подтвердить мне мое же собственное убеждение. Но об этом потом.

– Можешь ли ты родить? – спросила мать, – нам нужен хотя бы один внук.

– Я могу и двоих. Но не хочу с ними сидеть.

– Почему?

– Я хочу работать, заниматься любимым делом.

– На яхтах? – вмешался Джошкун. Надо мной же всё Сиде смеяться будет! Я, что, не могу обеспечить свою женщину?

– Но я, люблю это, понимаешь? И я буду работать, иначе замуж за тебя не пойду! – из меня прорвалось русское, я атаковала.

– Я понимаю, – не сдавался он, – максимум, год! Когда ты будешь рожать?

– Успокойтесь, – вмешалась мать. Я посижу с ребенком. У нас в семьях много детей. Работай, не беспокойся ни о чем. Я давно хочу ещё маленького.

      Надо обмолвиться, что его мама была старше меня всего на три года. Хотя как ровесницы мы не выглядели.

«Класс», – подумала я, – «именно так я хотела». Как я благодарна ей. Она показала мне, что каждый человек может построить свою жизнь, исходя из позиции собственного комфорта, и при этом возможна любая семейная модель, без ограничений. Она не осудила, как когда-то моя русская свекровь, а поддержала. Удивительно!

– Что ты будешь есть?

– Я обожаю менемен.

Это знаете, такое турецкое блюдо из яиц с овощами. Невероятно вкусное. Меня учили его готовить, но я так и не научилась. Уверена, что настоящую пиццу нужно есть в Италии, и приготовлена она должна быть руками итальянцев. Борщ с галушками в Украине, ну, а менемен… Неповторимый! Его может приготовить по-настоящему только турчанка. Ну, или турок. Надо сказать, что мужчины здесь готовят просто превосходно!

Принесла блюдо. Все хорошо. Но сколько сливочного масла и соли! Я не могу это есть! Объясняю аккуратно Джошкуну: «Твоя мама хочет научить меня готовить, но я не ем то, что она готовит. Менемен ем только на оливковом и без соли».

Смеется…

– Все в порядке, если тебе не нравится, как она готовит, будем есть в ресторанах, и то, как ты любишь. А я у неё в любое время смогу поесть.

– Но я же собираюсь быть женой! Я должна уметь готовить!

– Она научит. Будешь готовить мне. По праздникам.

«О, Господи», – думаю, ещё и это.

Осматриваю квартиру.

Вижу ребенка лет восьми. В зале. Это его младший брат: «Она мне нравится. Пусть будет его женой». «Малыш, я сама ещё ничего не знаю», – подумала я. В их семье было трое сыновей. Средний был младше Джошкуна на два-три года. Он относился к нему с неизменным уважением, впрочем, как обычно и принято в турецких семьях.

Я вышла на балкон, чтобы оглядеть территорию. Он сидит в кресле. Весь такой будто повзрослевший за эти минуты. Довольная улыбка на лице. Хозяин… Мужчина. Это считывается в позе и взгляде. Я сажусь напротив. Берёт мои руки в свои:

– Я сделаю тебя счастливой, самой счастливой. У тебя будет все, что ты хочешь.

– Я верю тебе. Но я боюсь. Боюсь быть плохой женой.

– Ты будешь самой лучшей женой. Вот только ещё ходить научишься (улыбается).

– Что значит, «научишься ходить»?

– Это значит, что при ходьбе ты будешь плавно покачивать бедрами.

О, Господи! Ещё и плавно бедрами. Вспомнилось русское «словно лебедушка плывет». Хорошо, я буду учиться ходить. Я представила, как иду босиком по мягкому восточному ковру, который массирует мои ступни, нежно щекочет и возбуждает. Я услышала аромат кофе и розы, как я прикасаюсь к его бархатной коже, как он целует мою шею. Улетела....

– Ты очень красивая женщина. И мне нужна именно женщина, понимаешь?

– Да, я понимаю. Кстати, я занималась восточными танцами у лучших тренеров.

– Покажешь?

– Да, если поженимся.

В животе поднимались бабочки. Он заботится, он молод, здоров, красив и хорошо обеспечен. Но было какое-то скребущее «но». Я поделилась с ним своими ощущениями. И страхами.

– Слушай, ты действительно сумасшедшая женщина. Скажи мне, что тебе нужно? Я дам тебе все!

– Ты молод! Слишком молод!

– Но ведь это здорово. Нормальные женщины хотят молодых, здоровых и богатых. У меня все это есть. Иди сюда, моя ненормальная.

Притянул к себе и поцеловал возле уха: «Обожаю тебя!».

Пока мы обедали, пришёл отец семейства. Войдя в комнату, он словно остолбенел. Ещё бы. Когда-то он «подкатывал» ко мне. Я сделала вид, что не узнала. Мы пообедали, и я поспешила домой. Джошкун отвез меня, поцеловал в щеку на прощанье и уехал.

На следующий день он приехал озадаченный.

– Что с тобой? – спросила я.

– Отец не хочет, чтобы мы женились.

– Но в чем дело?

– Я пока не знаю. Но главное, что ты очень понравилась матери. Она говорит, что ты – ангел, и она за нас. А значит, она сможет убедить отца.

И он оказался прав. Спустя не более чем неделю, я увидела его отца на улице. Он решительным шагом шёл по направлению ко мне. Я хотела увернуться. Он остановил.

– Нам нужно поговорить.

– Слушаю.

– Пойдем в ресторан.

Зашли, галантно отодвинул стул, заказал все, что я хотела.

– Ну, рассказывай!

– Спрашивай!

Думаете, дальше был непереводимый турецкий диалект, как в «Бриллиантовой руке»? Не тут то было. Он разговаривал очень мирно, хотел узнать меня. Он задавал вопросы про мою жизнь, работу и главное, про мою семью. Особенно уточнил, на самом ли деле я не замужем. Я ответила, что сказала об этом сразу.

– Знаешь, я вижу, что ты и вправду хороший человек… Мы с матерью даем разрешение на брак.

– Отлично. А меня вы спросили?

– То есть?

– Вы спросили, хочу ли я замуж за вашего сына? Он может и хороший человек, но мне нужно узнать его поближе. Мне сорок три, из койки в койку прыгать не буду, сходится, чтобы потом разводиться. Спасибо, насмотрелась.

– Мы сделаем все, чтобы вы жили хорошо. Сколько времени тебе нужно, чтобы принять решение?

– Как минимум два месяца. Пока мы будем встречаться и общаться.

Два месяца. Я определила дедлайн, чтобы принять решение. И сама же его нарушила. Но обо всем по порядку.

В один из вечеров время словно замерло в точке ноль, было пасмурно, и вечер укутывал в свое тёмное одеяло, чтобы скрыть от всех, даже от самой себя ту тоску, которая как яд разливалась по телу, и никто не мог тебе помочь. Родная душа. Я хочу родную душу… Где эта душа, Диана?.. Неужели ты надеешься найти её здесь? Сердце сжималось. Это леденящее чувство одиночества. Оно не переставало, и оно стало частью меня самой, оно заполняло все мое тело изнутри. Несмотря на обилие людей вокруг и на наличие мужчины, я чувствовала себя одинокой. Я понимала, что ему не заполнить эту душевную пустоту. Женщина здесь – это источник наслаждения и мать детей, но никак не родная душа, не собеседник. Искренний глубокий разговор, где можно обнажить душу и поведать тайны, явно не про них.

Мои размышления прервал телефонный звонок:

– Я приеду, можно?

– Зачем?

– Я хочу быть с тобой сегодня. Мы посмотрим фильм, – сказал он не терпящим возражения тоном. Я могла сопротивляться, но не хотела. Уже не хотела.

Мы смотрели фильм, он параллельно переписывался со своей «бригадой», иногда смотрел на меня, молча. Мы ни о чем не говорили, ничего не обсуждали. Напряжение нарастало. Он злился. Я видела. Здесь мужчины не набрасываются, как многие думают, потому что любая иностранка может легко пожаловаться и обвинить в насилии.

Он поднял глаза, посмотрел пронзительно и опустил: «Я люблю тебя, очень, понимаешь?». Я подвинулась и поцеловала. Тогда я впервые в жизни увидела, насколько сильным может быть желание мужчины. Его руки дрожали, голос садился, а омут темных глаз сиял невероятным светом… Он напомнил молодого Искусителя из последней сцены, которого сыграл Киану Ривз в «Адвокате Дьявола».

Я глубоко вдохнула и перенеслась в другую реальность.

Мы провели вместе всю ночь и время до обеда. За это время он два раза заказывал еду в ресторане, готовил мне травяной чай и целовал мои руки. Я чувствовала вкус жизни, будто глоток холодной родниковой воды среди жаркого лета.

      Но все закончилось, когда в мое пространство вернулось до боли знакомое чувство. Вернее, два знакомых чувства, как близнецы-братья. А я уже о них и забыла, имя им было «вина» и «стыд». Ведь я поступила неправильно. Совсем неправильно. Я нарушила…я не должна была быть с ним до свадьбы. Плохая, плохая девочка! Сама виновата! Все не так, вне жанра, но в рамках истории. Моя голова взрывалась, душа хотела взаимопонимания и тепла и ещё много разных чувств выше сердечной чакры, но тело точно понимало, что оно хочет подчиниться.

Это была полная рассогласованность оркестра. Я потеряла свою партитуру, и ноты прыгали по нотной линейке, издавая животные звуки. Я не понимала, кто я. Женщина… Приходило на ум: богиня, королева, хозяйка, мать – мои роли… Но то, что просыпалась во мне, было другим. И я чувствовала эту внутреннюю силу. Рождалась самка. Абсолютное животное начало в своей девственно грубой и сильной природе. Я хотела самца. Думала ли я о чувствах и под какую формулу их подвести? Пожалуй, нет.

Так прошло две недели. И эти дни показали мне, что будет, когда мы поженимся.

Я понимала, что его бандитский образ жизни, его мир – всё это не моё. Не то чтобы я этого не понимала или не принимала. Просто я не хотела быть в его матрице: мама в шароварах, большой Баба (отец), который решает всё в доме, пища, которая мне не по вкусу во всех смыслах…

Я уже поняла, что не хочу с ним семью. Я не видела себя его женой, я не хотела видеть его постоянно в своём пространстве. Мы были слишком разными и вопрос «Где душа?!» не находил ответа. Нам не о чем было говорить, нам не о чем было молчать.

Однажды он пришёл ко мне, и я взяла в руки нож.

– Я мужчина!

– Я женщина, не подпущу.

После этого инцидента прошла где-то неделя, прогуливаясь по Сиде, я заглянула к друзьям в ресторан. И увидела «потенциального мужа» в обществе миленькой узбечки. Я нашла то, что искала, вернее то, что искал мой мозг: доказательства его неверности. Что хотела, то и получила.

Позже я пойму, что искала любую причину, чтобы не выходить за него замуж. И если бы не эта причина, я нашла бы любую другую.

А тогда включилась привычная формула страдания, усвоенная с детства: «Любовь – это боль», «счастье недолго», «он – подлец» и другие привычные всплывающие в сознании формулировки, которые словно на зеленой доске внутреннего учебного класса писала невидимая рука строгого учителя. Спасибо классической литературе и советской школе в целом. Урок жертвенности был усвоен прочно и передан еще в утробе.

Это потом я пойму, что трагедии не произошло, что я отказалась от того, что принесло бы мне настоящее страдание: брак с человеком, с которым не было душевной близости, понимания, истинного уважения, с которым мы могли делить только постель и вести домашнее хозяйство. Но это не была бы та семья, которую я хотела видеть в своём мире. И мое подсознание сделало все, чтобы разрушить то, что мне не нравилось. Да, я узнаю, как это работает. А тогда казалось, что вот они, привычные грабли.

И я пошла к психологу.

С Милой мы познакомились на курсах Марии Азаренок по личному бренду. Это была психолог от Бога, я знала это, наблюдая за её деятельностью в Instagram1, за крутыми марафонами и суперрезультатами учеников.

Она работала мягко, её спокойный голос расставлял все «по полочкам», а вопросы выводили на инстайт: «Скажи, тебе действительно хотелось быть с этим мужчиной?», – спросила она меня о моем очередном фиаско.

Я расплакалась. Ведь у меня не получалось, уже который раз. Почему? Я никак не могла этого понять. Я искала ответ у тренеров, гуру, психологов, я размещала анкеты на авторитетных сайтах знакомств и делала это профессионально, в смысле подготовленно (опять же, через курсы). Я тратила невероятное, колоссальное количество усилий, чтобы прийти к результату – счастливому замужеству.

Я вложила в себя реальное такое количество средств. Я помогала людям создавать семьи, в том числе с помощью моих групп по замужеству в Facebook2, и при этом сама была одна. Парадокс.

Позже я поняла, что моя внутренняя девочка генерировала ситуации так, чтобы этого никогда не наступило. Потому что я считала, что брак это…брак. Я в детстве видела родителей ругающихся и вспоминала свои неудавшиеся отношения. И, заглянув внутрь себя, я могла точно ответить на вопросы, что такое в моем понимании семья, а это были боль, разочарование, предательство и другие аналогичные ассоциации. А еще несвобода. Пожалуй, самое ужасное. Так я поняла, что замуж я не хочу, что вру самой себе о своём желании. Что желание это навязано социумом и ни малейшей долей не имеет отношения к моему внутреннему истинному желанию.

Кто понял жизнь, тот замуж не стремится… Но я хотела понять, где и в чем системная ошибка и продолжала винить себя…

Голос Милы звучал четко, и, казалось, доходил до самого дна души. Она словно очищала ювелирное украшение, чтобы показать тебе же твою душу во всем её первозданном блеске.

– Скажи, эти мужчины, о которых ты говорила мне, они тебе действительно были нужны? Ты действительно хотела за них замуж? Ответь честно!

– Нет, абсолютно. Будь моя воля…

О, боже! Это ведь и была моя воля! Так вот, если бы я была свободна в выборе, и мне не нужно было думать о том, что принято и не принято, о своей защищенности и сексуальном удовольствии, я ни за одного из них не пошла бы. Ни-за-что!!

Почему? Да потому, что не считаю их достойными и надежными мужьями, даже спутниками таковыми не считаю.

– Может, это твои установки?

– Да нет же! Я никогда не пожелала бы таких мужей своей дочери.

Впоследствии я стала использовать этот эффективный и рабочий приём проверки кандидата в мужья.

Мой внутренний родитель спрашивал, хочет ли он этого мужчину в мужья своей внутренней девочке и насколько реально его девочка будет счастлива, если свяжет свою жизнь с этим человеком. Очевидно, брак с ним был бы ошибкой, я страдала бы, и мое подсознание уберегало меня, да и не только подсознание.

Вечером он приехал как обычно и привёз подарки. В этот раз среди них была огромная коробка шоколадных конфет. Здесь это в некотором смысле раритет, поскольку это не Россия, и нет того ассортимента шоколада, а особенно конфет вообще мало. Причем конфеты были швейцарские, где он их взял, ума не приложу.

– Ты зря приехал.

– Почему?

– У тебя есть девушка!

– Какая девушка? Это подруга!

– Которую ты водишь в ресторан?

– Да там друзья!

– Не важно. Я передумала выходить за тебя замуж. Ты такой же, как и все они.

– Но ты не спишь со мной! Я мужчина!

– Без брака я не буду.

– Но ты и замуж не идёшь!

– Не хочу!

– Что тебе нужно, не пойму я!

Все, что я поняла – это то, что я не хочу замуж.

Я хотела красоты, шикарное жилье, вкусную еду и чудесный отдых. Замуж я не хотела. Но ведь это ненормально. Ненормально не хотеть замуж, ненормально не хотеть… Особенно здесь, в Турции, где без мужского покровительства очень сложно прожить, многие говорят, что практически невозможно.

А что, собственно, даст мне замужество? Деньги и регулярные занятия любовью. Что на другой чаше весов?

Необходимость вести совместное хозяйство, делить быт, не иметь возможности побыть одной, не иметь времени на собственный рай, где ты одна, где твое пространство. В этом мире принято нарушать личные границы. Это норма. Здесь тебя обязательно спросят, сколько тебе лет, сколько ты зарабатываешь, есть ли у тебя парень и кто он и сколько зарабатывает. Они считают это знаками дружелюбия. Эта бесцеремонность просто поражала меня. И все это сопровождалось реминисценциями из прошлого, где ты работаешь с утра до вечера, и дома тебя ждет мужчина, которого ты не любишь.

Разум взвешивал все. Последним камнем на чаше весов в пользу «незамужества» стала ревность. Я понимала, что не смогу принять за норму то, что для меня таковым не являлось. Мой внутренний кодекс предписывал верность мужчине.

– Однажды я сказала тебе, что не прощу измены. В моей культуре мужчина – это словно часть твоего тела. Ты не можешь делить его с кем-то другим.

– Я объяснил тебе. Это…

– Это ложь.

Пытался ли он помириться? Да, и не один раз. Однажды он поймал меня, идущей из спортивного зала.

– Давай довезу.

– Не стоит.

– Пожалуйста, сядь в машину. Я скучаю. Понимаешь ты это или нет?

Его глаза заблестели.… Казалось, что сейчас по щеке прокатится слеза. Меня переполнила внутренняя ирония: ну да, как перевод текста песни Таркана «Kuzu kuzu». В ней суть поведения раскаявшегося турецкого мужчины. Кажется, что они рождаются с этим. У них заготовлен мощный арсенал словесного оружия на разные кейсы, суть которых одна: обезоружить.

      Примечательно, что в местных магазинах в своё время продавались сборники фраз для соблазнения. Причем книги эти были по популярности сопоставимы с «Униженными и оскорбленными» Достоевского и «На дне» Максима Горького. Да, они читают это, представляете? Даже те, у которых три класса и пятый коридор. Они делают это. Видимо, что-то откликается их ментальности. Так что бездушными их вряд ли назовешь.

В то время я уже могла отличить восточную сказку ото лжи. Он знал это и был искренним, вёл себя не нагло. Надо отдать ему должное, он старался сделать все, чтобы мы помирились, даже пытался меня купить. Все было бесполезно. Я уже приняла решение, хотя его страдания доставляли мне немалое удовольствие. В один момент я поймала себя на этом ощущении и решила, что хватит издеваться. Умерла, так умерла.

Потом, только потом пойму я, как кормила своё эго пищей обиды. Обиды на мужчин вообще, независимо от национальности и места проживания. Это не имело никакого значения. Они были виноваты уже в том, что они мужчины, по праву рождения были виноваты. Виноваты в том, что не поняли, что любили не так, как я хотела, что говорили не то, что двигались не так, что… Список можно было бы продолжить.

Однажды я поняла, что все это я создала сама. Без чьей либо помощи. Это и есть мое творение. Мой реальный мир. Мой театр и мой сценарий.

      Сценарий. Как подарок от самого близкого человека. Я долго не возвращала его, мама.

Мама

«Мамочка, мама!», – так я кричала, когда рожала своего единственного сына. Мы все кричим «мама», когда нам плохо. Мама – это наша Земля, наша основа, наше всё. Это та раковина, из которой мы рождаемся. И мы забираем перламутр её внутренних стен – её ощущение жизни, её жизненный сценарий. Вот почему мы так похожи на своих родителей. Даже если говорим себе: «я не буду таким, как она или он», мы все равно повторяем их судьбу. Можно ли это изменить? А сами как думаете?

      Да, и я боялась об этом писать. Впервые написала в своём Инстаграм (запрещенная на территории РФ организация) и пустила в архив. А потом почувствовала, что пришло время, как эхо родовых программ.

Моя мама и ее история…

Дед обожал ее – последнего ребенка в многодетной семье, она была его миром, принцессой. Когда я читала письма к ней, то понимала, насколько мама была дорога.

А потом девочка выросла…

Они познакомились, когда им было по пятнадцать. Это была любовь с первого взгляда. Сильное, яркое чувство. Хотя он был русским, для нашей семьи он был иностранцем. Семья ортодоксальных евреев с корнями духовников. Мы не смешивались. Одна троюродная сестра, отбившаяся в свое время от стаи, была «изгнана» из закрытого сообщества и никогда не вышла замуж. Но дед принял Шевцова, он уважал его интеллект и надежность. И как только детям исполнилось восемнадцать, он дал согласие на брак.

Мама была счастлива безмерно, я видела эти фото, помню эти рассказы…

А потом все исчезло. Когда ей сказали: «Детей нельзя. Вы можете родить, но не выживете». Мама не стала рисковать. А вскоре появилась «Тётя» могущая. Мама не простила. Не могла понять, как можно было променять такое сильное чувство на плодоносную тетю. И все бы было нормально. Ну, развелись, ну разные дороги. Но и здесь сработала сила рода. Верность. Это в крови, глубоко. В ментальности. Каббала. Тора. Он единственный. Она – Вселенная. И мама запретила себе счастье. Хотя кругом было море поклонников. Стала заложником эгрегора. И стала писать письма и жечь. Много лет. А потом решила: «Хватит. Будь, что будет. Рожу».

Познакомились. Он хотел быть с ней, она позволяла общаться. Он из криминального мира. «Сапог со скрипкой», – говорила о них мамина сестра. Но мама решила родить, во что бы то ни стало. И вышла замуж за моего отца. Спустя какое-то время родилась я. Очень странное, на мамин взгляд, существо, с чупом рыжих волос на лбу и совершенно ни на кого не похожая.

И эта «семья», где мама не любила отца, стала моей клеткой и моим кошмаром, который я пронесла через всю жизнь.

Именно с этим запросом «Как выйти из ментальной клетки» я и обратилась к Дмитрию Калинскому – психогенетику, автору методики работы с родовыми программами.

А дальше была череда трансформаций, которая началась с индивидуальной работы с психологами, продолжилась в игре «Гармония пяти миров» и завершилась выходом из иллюзии с помощью техники, которую я кропотливо собирала в течение пяти лет упорной работы над собой. В итоге я пришла к технологии волшебного ключа, которую создала сама. Об этом я расскажу позже.

А пока, мой дорогой читатель, мы идём по ступеням осознаний, о которых я рассказываю в этой книге. И я невероятно счастлива, что могу делиться с тобой тем, что помогло мне и вывело меня из иллюзорного мира к свету.

На пути мне необходимо было расчистить полотно моей души, отделяя слой за слоем, истинное от наносного, взятого у других, заимствованного в форме установок – ограничивающих убеждений, которые и формировали мой мир. Мой сценарий реальности.

Мои открытия

Мою маму звали Фрида, то есть «Радость». Это имя подсказал моему деду в ЗАГСе сотрудник-немец. Надо сказать, что дед понимал немецкий хорошо, поскольку этот язык был похож на идиш. Парадокс был в том, что эти нации должны были ненавидеть друг друга, а получалось наоборот. Вообще дед был великим человеком – очень толерантным, всегда готовым помочь. Однажды в войну он спас от голода целый район. Как? Да по-еврейски, конечно… Об этом у нас в семье легенды ходили, а люди обожали деда.

Называя маму, он хотел ей лучшей судьбы, но мама выбрала другой путь. После развода с первым мужем она отказалась радоваться жизни. Её «Ра» исчезло, и на его месте появилась зияющая дыра тоски и страдания. Её нужно было заполнить и ещё показать, что ты можешь ого-го как. И она поспешила выйти второй раз повторно. За моего отца. Надо сказать, что это было больше влияние социума, судя по рассказам тети. Маме настоятельно советовали не оставаться одной, тем более что она, будучи красавицей невероятной, всегда нравилась мужчинам. И предложили кандидатуру очень перспективного, недавно освободившегося из дальних мест обаятельного, сильного и «с золотыми руками» моего отца. Она вышла замуж. За человека, которого не любила. Он был из мира, который совсем не соответствовал её миру, где царила гармония музыки и света. Мама была музыкант, впрочем, как и её первый муж. Она была сама любовь.

Я думала, что в какой-то момент она решилась спастись через маленькое существо, через дочь, отдав ей всю свою любовь. Но вместе с этой любовью она передавала яд сценария «Не люби. Любовь – это боль».

Потом уже, в моих многочисленных проработках у психологов я не просто поняла, а почувствовала, что она не могла иначе. Она хотела любить. А любовь – это про отдавать и защищать. Она защищала меня своей любовью от всего дурного. В том числе и от любви, счастливой любви, она не могла позволить, чтобы с дочерью случилось подобное тому, что произошло с ней. В моем детском сознании прочно укрепилась мысль: замужество и рождение ребенка в любящей семье равносильно потере, равносильно смерти. Нужно было разорвать этот порочный круг. И это стал путь длиною в жизнь.

Однажды мы всей семьёй смотрели фильм (хотя семьей это сложно было назвать). Фильм был про любовь. Мама во время яркой сцены заплакала, а я сказала: «Мама, зачем ты плачешь, это же не по-настоящему, любви же нет!». Отец сказал: «Конечно!». А мама ответила: «Как же нет? Откуда ты взяла? Есть любовь!».

Я тогда недоумевала, видя отношения родителей, какая она, любовь, и если она есть, то почему они не любят? Это же так легко, как дышать! Я это точно знала. Потому что мне в это время уже снились удивительные сны. Они повторялись с определенной периодичностью. Но сюжет был всегда один: я видела огромный (по моим тогда представлениям) белый дом. Он был похож на современную виллу с бассейном перед ней. Такой дом я не могла видеть нигде в реальности, поскольку жила в хрущевке, и вокруг моей хрущевки были все такие же. Я даже на уроках рисования в детском саду, а потом и в школе рисовала прямоугольные дома, как спичечные коробки, так же, как делали все. По телевизору показывали то же самое примерно. Квадратно-советское, усредненное. Все будто говорило: не вылезай, не выделяйся, это опасно. Тогда откуда взялся в детском сознании этот дом? Ума не приложу. Но он был настолько реален во сне, что я не могла отделить сон от яви.

Во сне я с лужайки перед домом заходила по широкой лестнице внутрь. Там, в доме, было уютно и тепло. И в самом центре первого этажа возвышалась колонна. Белая большая прочная колонна, вокруг которой выстраивался весь дом. Я стояла в центре напротив колонны и слышала детский смех. Он звал меня туда наверх. Я поднималась по винтовой лестнице и видела комнату, в которой мужчина играл с двумя детьми. Я точно знала, что это мой муж. То, что происходило во сне с моим телом и душой (а мне казалось, что тело и есть душа), было невозможно описать словами. Я чувствовала любовь. Это была теплая волна внутри. Она омывала все тело и, наполняясь волшебным светом, изливалась наружу. Я точно знала, как это, любить. Но я знала во сне. И мне вновь хотелось уснуть, чтобы испытать это. Любовь настоящая иллюзорна, думала я.

Только потом я поняла, что чтобы полюбить нужно… да в том то и дело, что ничего не нужно. Просто любить.

То есть эта любовь уже есть в каждом человеке, как встроенная опция. Ей просто нужно дать разрешение выйти наружу. Просто. Если бы это было, мир плавал бы в любви. Но почему то это не так. И мне предстояло это выяснить.

Это путешествие длиною в жизнь привело меня к тому, что я стала изучать психологию досконально, по крупицам разглядывая бисерное плетение возможных вариантов нейронных связей и их отражения в жизни людей. Это стало не то, чтобы любовью, нет, это была необходимость. Потому что я хотела поменять сценарий и не хотела «уходить со сцены» раньше времени. У меня еще была надежда и жажда жить.

А еще была другая жажда. Жажда восполнить, испытать, прочувствовать. Когда то я прожила восемь лет без контакта с мужчиной. Живя с мужчиной. Об этом в следующей главе.

Григорий

Моя давняя знакомая, бизнес тренер, прилетевшая из Омска в Краснодар для проведения тренинга в моём отделе продаж риэлторской компании, куда я устроилась работать практически сразу по прилёту, в 2006-м, увидев его, назвала «горе пришло к нам в дом». Он был человеком с диаметрально противоположными качествами: обаятелен и дружелюбен и, в то же время, невероятно угрюм, неразговорчив, ненавидел правительство и просто людей вокруг.

Но как я могла оказаться рядом? Проще простого. В переписке он был галантен, рассказывал о своей семье и «стареньких родителях», а также о своих трёх детях и о том, что он с ними никому не нужен такой несчастный. Под словом «никому» подразумевались женщины. Ну и денег у него мало и вообще… Женское сердце дрогнуло, и я кинулась спасать. Но не бескорыстно. Он помог мне переехать, и вскоре мы вместе открыли бизнес. У него была огненная мотивация вырваться из своего IT-отдела. Он понимал, что встреча со мной – это шанс и не скрывал этого. Надо сказать, что он был айтишником очень высокого уровня. Но, как и многие женщины, я смешала бизнес и чувства взаимопомощи с личной сферой. Я попыталась «подтянуть» деловую историю под личные отношения, хотя четко понимала, что это не мой мужчина. Глупости (как мне казалось спустя год после разрыва) не было предела. Мы же могли делать бизнес, но не жить вместе! Только спустя несколько лет я поняла, что мое подсознание все рассчитало правильно. Оно просто хотело защитить меня от финансовых потерь. Ведь если бы рядом была другая, то я не смогла бы строить свою подушку безопасности. Хотя и в этом я ошиблась. Однажды при таком бешеном ритме жизни, да ещё и при отсутствии личной жизни и полной потере мотивации к её построению, я просто заболела. Упала и все тебе.

И бизнес покатился к черту. Я не понимала тогда, что можно было выбрать совсем другой сценарий, можно было построить отношения с другим мужчиной. Но я не позволяла себе. Почему? Ответ прост – я не хотела. Потому что я ужасно боялась отношений. Моя психика придумывала все, что угодно, какие только выкрутасы не заворачивала, не желая отвечать на самый важный вопрос: «Почему я не хочу семью?».

При этом я свято верила, что хочу, ну вот только не с ним или, если он изменится, или, если в пустыне окажется ледяной айсберг, и всякий другой бред.

Я обвиняла Григория в том, что он не дает мне встречаться с другими, и, если кто-то с серьезными намерениями (а они даже при таких внутренних ограничениях были) появлялся на горизонте, он немедленно начинал возмущаться, предъявлять права и демонстрировать слабые признаки либидо. Я не уважала его как мужчину, мало того, я могу признаться сейчас самой себе в том, что ненавидела его. И продолжала быть с ним.

Потому что я не любила себя, я не доверяла жизни вообще. Я видела только один путь: путь ограничений и страданий. И этот путь привёл меня в тупик. Я потеряла себя как женщину, я потеряла себя как человека. Ну конечно, меня нельзя любить. Даже самой себе.

Это уже сейчас, пройдя путь осознаний, я признала в нём мужчину и партнёра как такового. Я искренне сожалею, что наши отношения сложились негармонично. Нам обоим нужно было получить этот опыт.

Отношения со своим внутренним партнёром – это особая сфера. Ведь это тот, кто живёт у тебя внутри и он тот, на кого ты можешь или не можешь опираться. Твой партнёр – это зеркало твоих отношений с самой собой. В деловой и в личной сфере.

Своего внутреннего партнёра я «лечила» уже в 2022 году, делая многочисленные расстановки и инициации, допитывая эту фигуру тем, что было ему так необходимо.

Это может показаться поразительным, но, конечно же, только на первый взгляд: мой партнер по новому бизнесу, который я создала в 2020 году, был похож на Григория, как две капли воды, энергетически, своими проявлениями и даже внешне. Мои проблемы с ним отражали то, что я не закрыла тогда, в далёком 2014-м.

Делая инициации, я воздавала ему должное, взращивая свое внутреннее мужское. Свой Анимус.

Однажды Вселенная показала мне, что я иду в правильном направлении. Осенью 2022-го участница моего Клуба Елена Плевако показывала на эфире с метафорическими картами, как может измениться лицо мужчины на карте, когда ты задаешь ему правильные вопросы. Меняя отношение к человеку, менялась реальность. Это было потрясающе сильно. Тогда я увидела собственными глазами, как работает зеркало. Неумолимо и немедленно. Внутренний партнёр реагирует на каждое движение твоей души. Хочешь изменить партнёра – начни с себя.

2014. Осень

Мы с Григорием сидели в кабинете адвоката на консультации. Я настояла, чтобы мы пошли, потому что четко осознавала: бизнес на краю пропасти. Мы уже рассказали все, как было, и тут она произнесла:

– Григорий, Вы не могли бы выйти?

Гриша молча вышел в коридор. Я осталась, чувствуя себя словно в кабинете завуча.

– Когда Вы утратили контроль над бизнесом? Вас же партнеры пускают в расход!

– Я болела, я больше не могла управлять. У меня постоянные приступы аллергии. У нас есть шанс?

– Честно? Нет.

Так закончился мой бизнес. Наш бизнес. И моя история с бизнесом.

Кстати, моя аллергия носила жуткий характер. Я просыпалась ночами, я задыхалась. Думала, что все это из-за амброзии. Но однажды, уже живя в Турции, я полетела в Краснодар, чтобы закрыть вопрос с документами. Был ноябрь и амброзия отцвела. Моему организму хватило недели пребывания в Краснодаре, чтобы вернулось состояние удушья. Я видимо настолько не принимала ситуацию из своего прошлого, что все мое тело протестовало независимо от времени года. Я не хотела этот город, я не хотела вспоминать свой бизнес, в котором было все, но не по любви. А когда так, то и деньги не нужны. Даже сейчас, когда я пишу эту главу, я чувствую себя плохо. Очень плохо. Но я понимаю, что отделяю себя от ситуации и прохожу через освобождение. Там, в «краснодарском периоде», моя голова была набита ограничениями. Я не делила с ним постель, но и не могла изменять: я же жила с мужчиной. Ну не могла я так подло поступать, но этого мужчину я не хотела. Поэтому надо было научиться терпеть. И кто нас учил этому бреду бесконечного терпения?

Моя любимая русская литература. Там же сплошь несчастные. Прямо таки культ несчастья какой-то. Нельзя. Все нельзя. Хотеть нельзя, все за всех виноваты, женщина греховна, а любовь ведёт к смерти на дуэли… Аааааа!… И этим всем был укомплектован мой внутренний компьютер. Жёсткий диск был перегружен вирусными программами ограничений и сгорел. Университеты жизни, а особенно школа + филфак сделали своё дело.

Мне хотелось, как Анне Карениной, броситься под поезд, потому что выхода я не видела.

Потому что все должно быть по любви: и бизнес, и семья, и дружба.

Григорий «как честный человек» три раза делал мне предложение о замужестве и три раза я отказывала. Причем все было романтично, красиво с кольцами и… Как говорила мой преподаватель на филологическом факультете: «В этой конференции по Достоевскому было все. Достоевского не было». Не было любви, доверия, принятия другого человека. Мы просто жили вместе давно.

Он обвинял меня в том, что в состоянии неопределенности он не может действовать, я же придумывала для него и для себя самой невероятные отмазки, по типу «давай подождем ещё чуть-чуть». А ждать было нечего. Не было любви, не было счастья, хотя было то, что нас связывало: наши дети. За это время, занимаясь бизнесом, мы смогли им дать то, что никогда не смогли бы, будь мы на зарплате.

Однажды мой сын сказал мне: «Мама, Гриша очень хороший человек, он заботится о тебе, и он столько делает для нас. Почему ты не выходишь за него замуж?» Я не знала, как объяснить юноше, что мы не спим восемь лет. Мы не хотим друг друга вообще. Мы соратники, коллеги, партнеры… Кто угодно, только не любовники. Почему мы живем вместе при этом?

Ну конечно, мы делаем бизнес. Крутое оправдание созависимых отношений.

В любых подобного рода отношениях есть вторичная выгода. В моём случае она была налицо и состояла из нескольких пунктов:

– я не хотела терять контроль над финансовыми потоками фирмы;

– я оправдывала свой страх перед нормальными отношениями, поскольку, будучи напуганной такими отношениями я вообще хотела как можно меньше контактировать с мужчинами;

– и, главное, я не хотела видеть себя, как женщину. Я видела себя работницей (как популярный в своё время журнал), менеджером, бизнес-леди, коммерческим директором (кем я являлась по должности), но только не женщиной. Я не принимала в себе женщину совершенно. И это было эхом отношений с мамой. Родная моя…

Почему Турция

«Сядь! Успокойся. Посмотри на меня!», – голос Григория был уверенным и решительным. Он действительно обладал свойством успокоить всех в критической ситуации. А здесь была именно такая, как я тогда думала. Я нервно ходила по кабинету нашего офиса, заламывая руки, и никак не могла успокоиться. «Этого не может быть!», – думала я. В который раз! То отмена тура, то потеря паспортов. Я не могла улететь в Европу. Бред какой-то.

Григорий поставил стул напротив и пригласил меня сесть.

– Неужели ты не видишь, что все двери закрыты!

– Этого не может быть! Я попробую еще раз.

– Не нужно. Я хоть и не верующий в Бога, но верящий в судьбу. Тебе открывает двери Турция, и там зелёный свет. Почему ты бежишь от этого?

– Но я не хочу жить в этой стране. Ты же меня знаешь! Я никогда этого не хотела. Страна прекрасна, но я из другого мира, из другого теста. Путешествовать – это другое дело!

– Ты доверяешь мне? Ты же знаешь, что я неспособен обмануть, и моя интуиция сильна.

Надо сказать, что это было правдой. Я знала, что его «чуйка» всем чуйкам чуйка, и именно это не раз серьезно помогало нам в бизнесе.

– Тебе открывается Турция. Прими это. Не сопротивляйся. Возможно, сейчас тебе нужно именно туда. Для чего-то нужно. Ты поймешь потом.

Я грешным делом решила, что он пытается меня выпроводить, чтобы не мешать его зарождающимся отношениям с нашим бухгалтером. Я не противилась. Я знала, что эта женщина сможет позаботиться об этом мужчине и сделает все наилучшим образом.

Однако мысли о том, что он хочет скорее проститься, я остановила. Если это и было правдой, другое также было правдой. Я знала, что он говорит то, что чувствует и знает.

Пазл складывался. Мне нужно было лететь. И где-то приземлиться как сумасшедшей птице, которая не может жить в старом гнезде, да и гнезда то, как такового, у неё нет. Но сначала, по «чудесному» окончанию бизнеса я отправилась изучать английский язык на Мальту.

Дело, в общем-то, было не в языке. Я определённо хотела сбежать от всех тех проблем, которые навалились на меня в то время. Состояние было таковым, что если надо было бы улететь на Луну, я бы и туда полетела.

Внешней причиной того, что мне нужно срочно улететь, было моё критическое состояние здоровья. За время проживания в Краснодаре я приобрела аллергию в такой тяжёлой форме, что её приступы превратили меня в овощ: днём мои глаза наполнялись слезами, дыхание перехватывало, а тело, казалось, тает, словно масло, оставленное на столе под лучами палящего солнца. Ночью меня сопровождали приступы удушья, и я просыпалась, боясь задохнуться. Задыхаясь по ночам, я мечтала, что убегу туда, где я смогу глотнуть свежего воздуха и стать собой. Аллергики знают, что это такое: ты словно не принадлежишь себе, и хочется умереть, только бы не испытывать весь этот кошмар. Аллергеном, который сводил меня с ума, была амброзия – местное растение с ядовитой пыльцой. Местные жители живут в этом аду в период с июня по октябрь. Таким образом, период моей болезни длился почти полгода, и после восстановление занимало несколько месяцев. То есть болезнь была круглогодичной.

Когда я обратилась к аллергологам, один из них, местный светила, мне сказал:

– У Вас два пути: либо на кладбище, либо искать то место, где Вы могли бы жить.

– Но как я узнаю, что это место или страна мне подойдёт?

– Только опытным путём!

– Но я не Алла Пугачёва, я не могу постоянно путешествовать в поисках такого места!

– Сможете, если захотите жить.

К моменту нашего разговора я перепробовала разные методы лечения, и единственным выходом оказалась смена места жительства.

У меня была идея поселиться в Греции, куда я летала, чтобы проверить такую возможность и реакцию тела на это. Но из отведённых мне по туру четырнадцати дней десять я провела в номере, кутаясь в простыни и одеяла, поскольку озноб, вызванный аллергией, не позволил насладиться страной в полной мере, но позволил сделать вывод: эта страна мне не подходит.

У амброзии есть одна очень неприятная особенность, как у растения, ее глубокие корни забирают из почвы абсолютно все питательные и полезные вещества. После такого истощения почва становится абсолютно бесплодной и неспособной к выращиванию культур. Такое же свойство я обнаружу однажды в своей психике. А пока я искала путь.

В поисках страны для жизни я стала учить английский, и Мальта в этом смысле стала мостом между Россией и Турцией. Я летела на Мальту, чтобы потом полететь в Турцию.

Мой мальтийский период был волшебным.

Мальта встретила дружелюбно. Я была там уже не первый раз. Жила при школе одна в больших апартаментах, рассчитанных на троих студентов. Почему я оплачивала такие большие апартаменты? Мне так хотелось. Мне хотелось быть в одиночестве и сосредоточится на изучении языка (так я себе это объяснила). Язык же по факту я учила хоть и тщательно, но без фанатизма. Вместе с тем я съездила на пароме на Сицилию, отплясывала на карнавале в Гозо и вообще отдыхала и веселилась. Кто был на Мальте, знают, что это страна студентов и вечной молодости.

Мальта возвращала меня к жизни. На Мальте даже зимой царит ощущение Весны. Какое то необъяснимое волшебное счастливое пространство, пространство молодости и развития.

В школе у нас было даже не сообщество. У нас было своё братство, которое бывает только в школах. Мы все чувствовали себя детьми независимо от возраста. Мы все, такие разные на равных сидели за партой, на равных испытывали культурный шок, приобщались к новой еде и жизни табором. Кстати, именно на Мальте я стала вегетарианкой, что отразилось, безусловно, и на моей внешности. Мы все днем и ночью были друг у друга на глазах, как в реалити-шоу. Где все друг про друга всё знают. Мальта словно готовила меня к следующей ступени моей жизни, где мне предстояло пройти еще большую адаптацию.

Это было необъяснимое чувство единения, приобщения к чему-то большому и важному. Это было больше, чем язык. Это была дружба. Это было интернациональное сообщество раскрепощенных, сумасшедших, добрых и открытых. Таких разных. Со мной в школе училось множество турецких студентов, и когда я упомянула, что переезжаю в Турцию, они сказали, что я чудесно там приживусь. Я была удивлена, поделилась с ними своими опасениями по поводу разницы менталитетов и прочее. На что они заметили, что я очень веселая, а они ценят хорошее чувство юмора превыше всего. И вообще ребята обожают, когда я танцую в Клубах и завожу весь зал. Так что – зелёный свет. И они как в воду глядели. Все получилось отлично. С первых шагов.

А те потери что были… На них я смотрю сейчас с улыбкой, потому что и не потери это были вовсе. А уроки, которые я сама себе назначила, чтобы выйти на новую ступень.

Именно на Мальте я познакомилась с женщиной, которая оставила в моей памяти и сердце сильные впечатления. Это пример того, как славянские женщины могут выжить где угодно и как угодно. Она стала для меня примером мудрости и силы, примером несгибаемой воли…

Она была из Украины, замужем за мальтийцем, который за три месяца до срока получения ею гражданства вдруг резко решил развестись. На фоне того, что с ней происходило, мои неприятности меркли и казались мне мелкими и какими-то несерьезными. Она совмещала несколько работ, похудела на двадцать килограмм и выстояла несмотря ни на что. А потом она снова вышла замуж. И сейчас живет в Испании.

Марина рассказывала, что каждый день благодарила судьбу за то, что у неё есть кров и пища, несмотря на то, что ей приходилось ночевать у друзей. Она просто жила тем, что даёт ей сегодняшний день. Чтобы не сойти с ума.

И даже в таких условиях строила планы на будущее. Именно с ней я практиковала свой английский, приходя к ней в атмосферное кафе. И именно с ней я поняла, что никогда ни при каких обстоятельствах нельзя сдаваться и впадать в отчаяние.

По окончании курсов на Мальте я купила билет в один конец. И когда я прилетела в Турцию, первым, кто мне встретился, был… Джем.

Джем

Одно имя чего стоило. Оно напоминало что-то невероятно вкусное, запрещенное (как в детстве) и очень-очень притягательное. Он был сам Дьявол: выразительные глаза цвета насыщенного крепкого кофе, ярко очерченные губы, будто высеченный из камня подбородок… Да, рост не большой, но он твердо стоял на ногах. Во всем облике читалась уверенность в себе и своём обаянии. Мы познакомились, когда я приезжала в Турцию еще как турист. Это был гид. Классный гид. И он пригласил меня на тур. Так мы стали встречаться весной 2014-го. В то время я и думать не хотела о мужчинах, моей целью был отдых, потому что бизнес забирал всю энергию, и мне требовалось восстановление.

Он зацепил меня своей обходительностью, щедростью и чувством юмора. После общения с Григорием он казался мне настоящим джентльменом: турки действительно умеют красиво и качественно ухаживать. С этими мужчинами без сомнения чувствуешь, что ты – королева.

Всё было романтично и очень красиво. Кроме одного – моего сценария. Потому что, с какого бы аэропорта не взлетал мой самолёт отношений, при посадке я, так или иначе, соскальзывала на полосу «Меня нельзя любить». Эта программа превращала все мои отношения в кипящий котел страданий и потерь.

В этой главе я оставлю всю боль. Было много, много, много боли. Потому что я хотела страдать, конечно, даже не догадываясь об этом. Одна иллюстрация. И вы поймете, я уверена.

Однажды Джем попросил помочь ему. Нужно было провести дискотеку на огромной яхте в Алании. Джем не мог в ту ночь и попросил меня сделать это. Я уже проводила дискотеку вместе с Джемом, и владелец яхты заметил меня и решил предложить работу. Но я настолько боялась оторваться от своей уютной квартиры в Сиде, что отказалась. Однако, этот шанс – провести дискотеку самостоятельно, не стала упускать. Потому что это была любовь с первого взгляда, но любовь иной природы. Это была любовь к путешествиям. Мою внутреннюю девочку манили паруса странствий, о которых я читала в книгах Верна, Скотта и других романтиков, когда мне было десять-двенадцать лет. И это было о любви. И здесь, в этой книге, я хочу рассказать о самой большой любви. Любви всех любовей. Сильной и всепоглощающей. Это яхты. Это море. Это свобода. Это люди, которым я дарю свою любовь. С морем у меня особые отношения. Об этом будет отдельная глава. Все впереди.

А в тот день я провела дискотеку, нас развезли домой, и я зашла к нему. Пройдя в спальню, я остолбенела. На тумбочке перед кроватью лежала пара женских сережек, вентилятор был направлен на кровать и по всему ковру были видны темные волосы. Он увидел, что я все поняла.

– Диана, не паникуй. Да, я делаю это иногда. Думай о работе!

Дальше он объяснил, что она просто мимо проходящая и что у них нет отношений и все это… Все это несерьезно. Как же мне хотелось верить. Что больше вот никогда. Но это повторилось. Это сейчас я понимаю, что там, где произошла измена, нужно ставить точку. Потому что во лжи и недоверии не прожить. А тогда я врала самой себе, что можно и что справлюсь, что он любит и все такое.

Второй случай был страшнее.

– Ты понимаешь, если бы у нас с ней сложилось, я бы сказал тебе, не стал бы врать.

Это была уже не интрижка. Предательство. Страшное слово, особенно тогда, когда ты хотела семью, которой у тебя никогда по-настоящему не было. Когда ты хотела дом и тепло, и уют, и разговоры до утра. Да, многое из этого было с ним. Верности не было.

Его слова о ней ударили наотмашь. Я почувствовала волну леденящего холода внутри и замерла. Я стала похожа на паука, которого перевернули на спину и он перестал шевелиться от страха. Дыхание перекрывало. Жить – значит дышать. Дышать – значит любить. Я – женщина, и эта формула встроена в каждой из нас, как базовая платформа любой индивидуальной программы. А здесь любви не стало. Казалось, что мир перестал существовать, что все вокруг исчезло, и осталась только я, сидящая здесь, укутанная в белую простынь на этом диване. «Так не может быть, так не бывает. После любви не может быть предательства, после такого единения не может быть разрыва, разве можно предать то, что стало тебе родным, что стало твоей частью, твоей душой?».

Он что-то говорил ещё, прежде чем уйти по делам. Я не слышала. Я даже не могла пошевелиться. Казалось, что все это происходит не со мной. Как тогда, в детстве, когда умерла мама.

Время остановилось.

С того момента, когда это случилось и до момента, когда я смогла встать, прошло два часа, как я потом увидела. Медленно, держась за стену, я прошла на кухню, чтобы выпить воды. Глоток не получилось сделать с первого раза. Ноги были ватными, а боль…она превратилась в ощущение полной пустоты внутри, словно из тебя вынули душу, и осталась только твоя физическая оболочка. Пустота была живой, она растекалась по телу и простиралась над головой, она уходила дальше во Вселенную, наполняя её холодом и мраком. Казалось, что весь мир – это мрак и пустота.

Накатила бессмысленность существования. По консистенции это напоминало розовое желе, и это было внутри. Это потом я поняла, что любовь может быть только взаимной, все другое и не любовь вовсе. А тогда включился трек: «Зачем этот мир, если в нём нет любви? Зачем мне жизнь, если я не могу разделить её с любимым, если я не могу поделиться тем, что есть у меня. Меня так много, я так много могу и умею, я хочу сделать его счастливым…». ОМГ! Тогда я не понимала, что главным вопросом в этой мысленной цепочке, обосновывающей, почему мы должны быть вместе несмотря ни на что (о, Господи, я когда-то ТАК думала), был тот, что хочет ли он быть счастливым со мной? И зачем мне вообще нужен он?

      Тело просто привыкло испытывать боль, оно было настроено на волну боли и страданий, и любое воздействие через мужчину вызывало ответную реакцию со знаком «минус». Это и был сценарий или «генетический транс» по словам Дмитрия Калинского, Президента международной Академии психогенетики, выпускницей которого я являюсь. И из него мне предстояло выйти. А способ был один, работа со своим подсознанием, которое «рулит» и которое и создаёт все события нашей жизни.

Моё лето 2014-го закончилось таким ударом. Но, вместе с тем, в нём осталось самое ценное, что потом здесь, в Турции, даст мне мощную платформу для профессионального роста. Тот случай стал последним в наших личных отношениях, но мы сумели сохранить отношения профессиональные и человеческие. И это было самым ценным. Потому что именно этот человек ввёл меня в мир путешествий, мир приключений и мир праздника.

Да, этой главой я закрываю страницу боли. И продолжу рассказ о своей истинной любви, о своей страсти.

Море

Я стояла на берегу и смотрела на полосу горизонта. Ветер развевал мои волосы. Было ощущение, что какое-то тайное знание скрыто за этой волшебной полосой. И когда я получу его, мой мир изменится. Вдох-выдох… через него я снимала удушающий ошейник воспоминаний, и море словно вымывало всю боль изнутри, по капле, до донышка, дочиста. В этой чистоте я приближала это волшебное знание, оно проникало в меня через поры, и заполняло мое существо изнутри. И это было знание «до опыта», словно предчувствие. Я знаю, что я узнаю. Я пока еще не понимала до конца, что я должна узнать и понять, но тело знало.

Прошло недели три после того, как я переехала.

Однажды Джем позвонил и пригласил меня на тур. Тур был восхитительным. Я ни черта не поняла из того, что он говорил, потому что проводил он его для немцев, но глаза его горели таким огнём и рассказывал он так увлекательно, что в конце сорвал шквал аплодисментов от расчувствовавшихся туристов.

«Я хотел с тобой поговорить. Хочешь работать на яхте?», – сказал он мне по дороге домой. «Это как? Интересно…», – спросила я. И он рассказал мне, что его друг ищет на яхту русскоязычного гида и что если у меня есть желание, я могу попробовать себя в этой роли.

Моему счастью не было предела. Море звало меня с детских лет. Я зачитывалась книгами Стивенсона, Верна и Скотта. Приключения, отважные капитаны, таинственные острова и несметные сокровища будоражили мое воображение.

Я радовалась, как ребенок. Конечно, я хочу!

На следующий день владелец пригласил меня на яхту. Мы поехали туда с его семьёй. Был чудесный турецкий завтрак. Все улыбались, активно предлагали мне то, что на столе. Эрдем (так звали владельца яхты) один был немного серьёзным и сдержанным. Все ели медленно, намазывая каймак на хлеб, закусывая оливками и попивая чай из стаканов-бутончиков. Ну, вот почему они такие маленькие, эти стаканчики, и сколько нужно их выпить русскому человеку, чтобы напиться?

«Ну, а теперь к делу. Вот лист с информацией, которую тебе нужно будет донести гостям. Здесь по-английски. То же самое нужно будет сказать и по-русски», – безапелляционно произнес Эрдем и протянул мне помятый лист бумаги со странными письменами, которые и на английский то не были похожи. «Словно послание из бутылки», – подумала я и стала вчитываться в текст. Это была смесь английского, написанного турецким алфавитом, с добавлением русских слов, написанных латиницей.

«Вот это да», – подумала я, – «уровень, однако».

– Мне нужно подготовиться!

– Вот и готовься!

– Когда?

– Сейчас!

Это было, как читать с листа в музыке. Я привыкла всегда и ко всему тщательно готовится. А тут с места в карьер. «Но это шанс. Бери», – подумала я, и, прочитав несколько раз текст и переделав его под себя, уверенно взяла в руки микрофон. Тем более что для меня выступления с микрофоном были абсолютно органичны. В Краснодаре до того, как открыть свой бизнес, я работала в компании по организации мероприятий «Академия развития Бизнеса». Моим самым сильным кейсом был Семинар для экологов в ЦЛАТИ по ЮФО и её 14 филиалов.

И, конечно, семинары, конференции, обучающие мероприятия в компаниях, где я работала до этого. Плюс «микрофон руководителя» и «микрофон бизнес-тренера», и, очевидно, «микрофон спикера» на бизнес-тусовках. Но вот в таком формате я еще не работала. «Все бывает в жизни впервые», – подумала я и взялась за дело. Помню, как встала в центре палубы и поймала классное ощущение: яхта раскачивалась на волнах, а ты стоишь, плотно сцепляя ступни с поверхностью, и держишь в руках штурвал управления человеческим настроением. А если это еще про поиски сокровищ и про праздник – вот, где круто! Так я окунулась в мир полного бесконечного драйва и удивительных приключений. Это было именно то, что нужно моей внутренней девочке, уставшей от офисного менеджмента и реально пиратских бизнес-наездов. На турах все было гораздо романтичнее и интереснее. Переключилась. Ура! Жизнь! Море! Яхты! Everlasting summer! Кайф!

Я втянулась по полной, и то, что происходило дальше, открывало мне новую меня все больше и больше. Из образа строгой бизнес-леди я перешла в образ женщины-весны, лёгкой, поющей и танцующей, веселящей и вдохновляющей. Я летала, испытывая невероятное удовольствие, каждый раз от контакта с аудиторией, видя их глаза, чувствуя каждого среди многих. Люди благодарили меня, щедро одаривая своей любовью. Однажды ко мне подошла женщина из Германии. Она поцеловала мне руки. И все это открыло волну ещё большей любви, стало случаться чаще и чаще. Люди проявляли свою любовь и признательность разными способами. Они тоже чувствовали, что я люблю их.

Казалось, что я плаваю в море любви.

Имя этому было «счастье». Счастье быть собой и делать то, что ты любишь. Именно на яхте я поняла, как можно управлять людьми через любовь. Им можно передавать мысли на расстоянии, их можно успокоить, ничего не говоря и, когда нужно, найти слова для каждого.

В огромном скоплении людей я видела и чувствовала каждого. Я не знаю, как это объяснить, но это было и это есть. Во мне. Любовь.

Джон Кехо однажды сказал: «Послать энергию за 5000 миль настолько же просто, как просто передать её в другой конец комнаты, поскольку энергия не перемещается через атмосферу. Она перемещается в подсознании».

Я чувствовала, как могу влиять на людей через свой внутренний тёплый красивый свет. И люди чувствовали это, и я чувствовала благодарность их душ.

Мое Средиземное море любило меня и танцевало вместе со мной. И во всем водовороте встреч, событий и впечатлений я, как тот суфий, поворачивала время вспять, становясь моложе внешне. Это было удивительно. Я смотрела в зеркало и не узнавала себя: на меня смотрел совсем другой человек.

Здесь я поделюсь своей методикой омоложения, которая, несомненно, пригодится тем, кто хочет подарить себе шанс прожить ещё одну жизнь, начавшуюся в зрелости, и пойти совсем по другому сценарию. Собственному. Кто хочет стать свободной, как птица, кто хочет соблазнять и сводить с ума, а также хочет наполнить себя изобилием Бога.

Моя методика омоложения.

Что я делаю ментально: включаю тихую музыку и, каждый вечер перед сном и утром после пробуждения, я представляю, что у меня тело двенадцатилетнего подростка с только что округлившимся формами, осиной талией и лицом, бархатная кожа которого светится здоровьем.

Я наполняюсь безусловной верой в то, что я поворачиваю время вспять, потому что это возможно, и потому что есть такие случаи в истории. Я вижу себя идеальной, и моё тело трансформируется под идеальный образ.

Что я делаю физически: спортивный зал. Зал – это не просто тренажёры. Это атмосфера, это окружение, это энергетика. Я прихожу тогда, когда в нём больше всего народу. И этот выбор времени не случаен. Я заряжаюсь энергией зала и энергией молодых тел, которые работают, как зарядные устройства, подключенные к серверу моего тела. Я вдыхаю эту жизнь через нос и выдыхаю через рот во время упражнений, вдох-выдох… вдох-выдох.… И моё тело обновляется с каждым глотком воздуха.

И да, секретный компонент: я благодарю. Благодарю создателя за возможность изменить своё тело по своему желанию, создать идеальное тело, тело мечты.

Так я рождалась физически заново здесь, на берегу Средиземного моря.

Но мне предстояло освоить ещё один крутой навык, ведущий к результату ментальной трансформации. Словами психологов, «излечить свои травмы и войти в состояние осознанности», то есть стать собой. Стать той личностью, которой задумал Создатель.

Однажды моя знакомая нейротиполог (та, что читает по лицам способ мышления и способности людей), с которой мы учились на мастер-группе «Будь брендом» от Азаренок PRO, сказала классную фразу: «Феррари не должна ездить по лесу. Выезжай из леса, Диана». Итак, мне предстояло выбраться. И тогда я начала кататься на серфе саморазвития.

В период пяти лет я инвестировала в себя огромное количество средств, я училась у лучших и достигала лучших результатов.

В один момент моя внутренняя чаша стала переполняться: мне нужно было делиться тем, что знаю. И тогда я решила, что буду консультировать людей и помогать делать из их жизни бриллиант. Причем собственной огранки.

И так в 2020 году родился Продюсерский Центр. Я назвала его «Соблазнение брендом», потому что в основе всего лежит твой собственный бренд. Создав свою платформу, весной я сделала следующий профессиональный шаг – создала Клуб Экспертов Трансформации. Мой Клуб. Его я создала на основе своего жизненного кейса преодоления собственного генетического сценария. Мне хотелось, чтобы как можно больше людей, таких же, как и я, с похожими травмами и болями, могли получить психологическую помощь.

      Я училась у лучших и сильных: многочисленные курсы и индивидуальные терапии, о которых я писала выше, были, бесспорно, полезны, но давали лишь временный эффект, и я понимала, вернее сказать, ощущала, что нужно что-то более основательное – мои собственные психологические опоры. Я понимала, что мне нужен мой метод, созданный специально для моей психики. Поскольку каждый случай уникален, к каждому подходят свои методы и свой психолог.

Я решила пойти по пути исследователя: тестировать разные варианты, чтобы из этой палитры выбрать те, что подходят мне и чтобы определиться с собственной методикой преодоления сценария.

Методики работали, как пазлы. Я собирала свою картинку. И через них я знакомилась с моим самым лучшим другом и хранителем – подсознанием.

Наше подсознание – это сад, в котором каждая мысль, оброненная в благодатную почву внутреннего Мага, прорастает воплощением реальности.

В этом смысле я обожаю Молитву Мерфи.

Да, я пропалывала свой сад, взращивая в нём чудесные цветы и деревья, с сочными, восхитительного вкуса плодами. Наполняла ароматом роз, жасмина и цитрусовых это волшебное пространство, чтобы зайти в новый дом своего подсознания, в новый, красивый, уютный и прочный дом, которому не страшны никакие бури, и вокруг которого всё благоухает.

Но важна была не только новая ментальная картина. Важнее было ощущение через его величество тело. В которое заперто Эго.

Тело – это овеществленное бессознательное. Это продолжение нас в физическом мире, это дом души, храм души, либо её тюрьма. Я всё исследовала. На практике.

Именно на этом пути мне предстояло не только понять, но и почувствовать, что всю свою жизнь я находилась в коробке собственных ограничений. Надо сказать, что и мой реальный мир тоже был похож на коробку. Тогда в 2015-м мне удалось купить небольшую квартиру в сите из четырёх квартир виллового варианта. Очень уютную, но именно она принесла мне череду страданий и стала для меня адом на долгие годы, из которого я вырвалась только в 2022-м, продав её перед кризисом за небольшую цену. Дело в том, что над моей головой жили соседи, которые сдавали квартиры посуточно, и, конечно, постояльцы в таком варианте даже не беспокоились о том, чтобы было тихо. Дело осложнялось тем, что слышимость в этих квартирах была очень высокая, поскольку стены были очень тонкими. Кроме того, как выяснилось позже, эти квартиры были связаны с тёмными криминальными делами, включая наркотики. Я слышала не только звуки, которые не давали мне спокойно спать – я чувствовала энергетику этого чёрного места. Это запирало меня в двойную клетку: и ментальную и физическую.

Самое интересное, что ключ от этой клетки был у меня в руках. И я воспользовалась им: сначала я сдала свою квартиру и за эти деньги сняла огромную шикарную квартиру в просторном белом доме, похожем на виллу. Интересно, что я всегда мечтала в нём пожить, и моя мечта сбылась.

Потом я приложила все усилия, чтобы продать квартиру, когда ни сдавать, ни жить там самой стало невозможно.

Удивительным в этой истории было то, что тема соседей не давала мне покоя уже и после переезда. Она не оставляла меня. Куда бы я ни переезжала, меня преследовал шум. Менялись квартиры – ситуация не менялась.

Я понимала, что это программа, и её нужно было убрать. И для этого мне нужна была профессиональная помощь. Я обращалась к разным специалистам, и они предлагали разные версии происходящего со мной: от внутреннего конфликта с родителями до причины из прошлой жизни. Психолог Клуба Трансформаций после моих безуспешных попыток справиться с проблемой предложила свой вариант – найти это место тишины в себе. Я не думала, что это сработает. Но именно это и помогло мне избавиться от шума.

Я хотела вырваться из ментальных клеток и прибегла к своей внутренней силе, к своей природе Творца. Я создала тишину внутри себя. И привлекла для этого помощника. Я представила тихое, защищённое место. И осталась там, пока мне не стало спокойно. Вы никогда не являетесь заложником ситуации, если не хотите быть заложником.

Если же вы заложник – то лишь собственных ментальных клеток.

S

tanley

В телефоне звучал тревожный голос:

– Где ты, почему тебя нет?

– Я в аэропорту, не улетела, пропустила рейс. Я поеду к подруге, она здесь, в Стамбуле.

– Ты прилетишь обязательно.

– Но билетов не осталось, только бизнес-класс и то утром.

– Я немедленно возьму билет, ты полетишь.

Я провела всю ночь в аэропорту. Но это была прекрасная ночь. Я думала о нем, о моем новом знакомом. Я решила переключить на него свое внимание, поскольку до этого оно было совершенно заполнено другим мужчиной из дубайской переписки, а о Стенли я не думала вообще, честно говоря.

Я решила, что это лучшее время подумать о нём как о мужчине, настроиться на него и включила на полную мощность всю свою женственность, всю свою нежность. Эти женские качества работают, как катализатор пространства любви, и мужчина всегда это чувствует, даже на расстоянии. Сделанные в аэропорту селфи получились, как с полотна Ботичелли. Я сама на них засмотрелась. Отправила одну. Он прислал скромный смайл, но я почувствовала, что за его сдержанным общением со мной стоит нечто гораздо большее. Мне предстояло выяснить это.

Самолёт приземлился (в этот раз я уже не опоздала), я прошла паспортный контроль и вошла в зал прилета. Меня переполняло предвкушение неизведанного и, конечно, было по-детски страшно, когда ну очень хочется что-то взять, но ты не уверен, можно или НЕТ. Я не знала его, мы почти не переписывались, не общались на камеру. Кроме того, он был чернокожим, что добавляло таинственности его личности и ореола опасности встрече. Единственное, я запросила фото его паспорта и отель, куда мы поедем, заблаговременно, чтобы отправить подруге. Но, несмотря на все опасения, моя интуиция, моя внутренняя девочка знала, что все будет хорошо. В этом спокойном состоянии принятия неизвестного, детского доверия к миру, я вошла в зал.

То, что я увидела, поразило меня. В центре зала стоял мужчина. От него исходил невероятный свет. Я никогда не встречала такого раньше. Казалось, что этот свет, как генератор, освещает весь аэропорт. Он смотрел на меня влюблёнными глазами и держал в руке букет белых восхитительных роз.

– Я так долго ждал, – он протянул букет и обнял меня, – пойдем.

– Я не спала совсем.

– Я тоже. Сейчас выспимся.

Мы вышли из здания и направились к машине.

– Садись, – указал он на какую-то развалюху на стоянке.

Я удивилась (в нём читался уровень, лоск), но обратной дороги не было.

– Хорошо, спокойно сказала я.

– Да я пошутил. Это не моя машина. А что, и вправду села бы?

Мы шли дальше, и он подвел меня к хорошей такой машинке-внедорожнику.

Мы уселись и поехали. Он включил музыку. Такую приятную. И расслабляющую.

Проехав до середины пути, мы остановились. Я испугалась немного. «Зачем?», – пронеслось в моей голове. «Я хочу посмотреть на тебя!», – предвещая мой вопрос, ответил он. Мы вышли из машины в совершенно пустом поле. Кто бывал на Северном Кипре, знает эти пространства. Там есть такое здание и рядом бетонная конструкция, как парапет. Он поднял меня на руки и посадил на этот парапет. Затем отошел на расстояние и внимательно посмотрел. Я засмущалась.

– Ты именно такая, как я себе представлял.

– Нравлюсь?

– Очень.

– А я?

– Ты тоже.

Контакт «глаза в глаза» состоялся (нам было некогда разглядывать друг друга в аэропорту), через него мы установили новую связь иного, высшего порядка. Мы словно парили в воздухе друг напротив друга, держась за руки и понимали, что парашюту привычной реальности следует раскрыться и приземлить нас, а пока наслаждались невесомостью происходящего и новыми ощущениями двух людей, которые встретились, чтобы создать мир двоих. Там, на пересечении двух вселенных, рождалось нечто удивительно красивое, эйфорически ясное и чистое. Это было нечто доселе неведомое мне ощущение.