Геост. Крымский шторм бесплатное чтение

Предисловие

«Геост» – особое подразделение службы безопасности было сформировано в России в конце 90-х годов XX века.

Его основной задачей является обеспечение геостратегической безопасности России, а также планетарной безопасности в целом.

Кроме того, подразделение «Геост» осуществляет взаимодействие специальных служб с представителями передовой отечественной науки. Цель взаимодействия – выявление угроз, связанных с использованием противником средств поражения, основанных на новых физических принципах.

1

Срочно!

Геост. Координатору:

Системой мониторинга обнаружено частотно-резонансное воздействие в геоактивных зонах в районе города Судак и поселка Новый Свет, Республика Крым.

Характер и интенсивность процессов дают основание предполагать намеренное стороннее воздействие с целью дестабилизации гео— и сейсмообстановки в регионе. Уровень опасности – оранжевый.

Дозорный.

Срочно! 

Первому:

Прошу разрешения на проведение операции «Крымский шторм». 

Координатор. 

Координатору:

Проведение операции «Крымский шторм» разрешаю.

Первый.

Невзрачное двухэтажное здание, надежно укрывшееся от случайного взгляда внутри одного из глухих питерских дворов, выглядело до странности неприветливо. Безликий серый фасад, кургузый козырек над маленьким крыльцом и плотно закрытые жалюзи на окнах – все это не вызывало у прохожего ни малейшего желания задержать на нем взгляд. На скромной табличке мелкими, едва читаемыми буквами было написано название организации, такое же невнятное, как и весь облик дома – «Фонд исследования экологических стратегий «Геосфера».

Впрочем, Роман Волков прекрасно отдавал себе отчет, что раздражал его вовсе не убогий вид здания, в которое он сейчас направлялся, а тот факт, что его очередной раз выдернули из отпуска. Чуйка издевательски шептала, что летний сплав по Катуни и в этом году пройдет без него.

Волков решительно нажал на неприметную кнопку звонка справа от таблички. Дверь с тихим щелчком открылась, пропуская его внутрь просторного холла, совершенно не примечательного, если не считать того, что за стойкой ресепшена вместо привычных улыбчивых барышень восседали два бравых молодца в черной форме без опознавательных знаков.

– Здорово, мужики! – махнул им Волков и на пару секунд замер в рамке досматривающего сканера.

– Привет, Ромыч!  Как отпуск? – ухмыльнулся один из охранников.

– Как видишь. Палыч уже здесь?

– Да он со вчерашнего дня не уходил.

– Понял, – Волков направился к одной из дверей с кодовым замком, за которой скрывалась лестница наверх.

Если начальник провел здесь всю ночь, значит, случилось что-то по-настоящему серьезное. Палыч хоть и проводил на службе большую часть своей жизни, ночевать все же предпочитал дома.

В приемной его встретила Ольга Николаевна, кругленькая блондинка, возраст которой Волков был не способен определить. Бессменный секретарь и единственная женщина в их конторе, способная выносить бешеный график и поганый характер Палыча.

– О, Ромочка, здравствуй! И тебя вызвали? Не успел уехать?

– Не успел, Оля Николаевна, – улыбнулся Волков. – Что тут у нас?

– Ой, не знаю, со вчерашнего дня рычит на всех, как одичалый.

– Ладно, пойду выясню, что за треш.

Он пересек приемную и распахнул дверь с надписью «Директор»:

– Разрешите?

– Входи, – отозвался из-за стола Палыч.

В кабинете с плотно закрытыми жалюзи было сумрачно, а дым от сигарет висел над столом таким плотным облаком, что в холодном свете настольной лампы хозяин кабинета выглядел слегка инфернально.

– Вызывали Иван Палыч?

– Да. Проходи, садись. Кофе будешь?

– Не откажусь.

– Оль, – Палыч коснулся сенсорной панели, – сделай два кофе.

– Хорошо, Иван Павлович, – тут же отозвался мелодичный голос секретаря.

– Давай сразу к делу, Волков. Отпуск свой продолжишь в Крыму. Считай, премия тебе от Фонда за добросовестный труд.

Роман усмехнулся:

– Премного благодарен. А можно подробности?

– Можно, – Палыч прикурил очередную сигарету. – Вчера вечером мы получили сообщение, что в Крыму резко осложнилась ситуация, причем сразу по нескольким показателям: ухудшились погодные условия, в некоторых районах сошли оползни, сейсмодатчики начали фиксировать возмущения и на суше, и в море. Система мониторинга зафиксировала воздействие, в лаборатории уверены, что оно стороннее и намеренное, однако выяснить, как именно производилось, пока не удалось. Воздействие осуществляется в разных местах, в разное время, точки не повторяются, но выбираются они четко на дугах напряженности геоактивных зон. А ты сам понимаешь, что такое Крым в этом плане – пороховая бочка.

Да, Волков знал: концентрированная сложность рельефа, многочисленные геоаномалии, обилие активных глубинных и поверхностных разломов – все это делало полуостров одним из самых геоопасных мест планеты. А потому часто приковывало к себе внимание подразделения «Геост». И все же странно. Почему не смогли распознать воздействие?

– Что именно зафиксировала система? – спросил Роман.

– Резонансно-волновое воздействие. Интенсивность была такой, что на него откликнулись многие процессы внутри планеты. В самом воздействии ничего нового, опыты в этом направлении проводятся уже давно, но вот способ неясен. Незаметно развернуть установку, способную транслировать такую волну, практически невозможно, особенно в курортном городе, кишащем отдыхающими.

Дверь открылась, и в кабинет вплыла Ольга Николаевна. Волков и Палыч молча наблюдали, как женщина ловко расставила на столе чашки, сахарницу и вазочку с печеньем. Затем продефилировала к окну и, не говоря ни слова, открыла фрамугу. В кабинет тотчас ворвался прохладный ветер, пропитанный запахом дождя и мокрой зелени. Бумажки на столе у Палыча угрожающе вздыбились.

– Я не просил открывать окно, Оля! – рявкнул Палыч и прихлопнул раскрылившиеся документы.

– Тогда через час вы умрете от асфиксии из-за отсутствия кислорода в комнате, Иван Павлович, – невозмутимо ответила женщина. – Если, конечно, не отрастили еще себе никотиновые жабры.

– Свободна, – процедил Палыч, и когда Ольга Николаевна все также неспешно покинула кабинет, повернулся к Волкову: – В общем, есть мнение, что работает кто-то из местных. Смежники пошуршали по своим каналам, но ничего подозрительного не обнаружили. Поэтому тебе нужно отправиться на место, походить, послушать, пощупать глазами. Но особого внимание к себе постарайся не привлекать. По легенде, вы с братом приехали отдыхать, поэтому посещение точек, где было зафиксировано воздействие, должно быть прикрыто осмотром достопримечательностей.

– Что за брат? – тут же напрягся Роман.

– Брата заберешь в АО «Заслон».

– «Заслон»? Это те, что систему мониторинга разрабатывали?

– Да, они.

– И что там делает мой «брат»?

– Работает в исследовательском центре.

– Яйцеголовый? – нахмурился Волков. – И на кой мне такой «брат» на задании?

– Во-первых, не яйцеголовый, а юное дарование, вундеркинд. Во-вторых, он разработал какую-то приблуду, которая способна не только помочь вам в поисках, но нивелировать последствия чужеродного воздействия. По крайней мере, по словам руководителя центра. Так как это экспериментальный образец прибора, то вундеркинд идет с ним в комплекте. Естественно, за парня отвечаешь головой, Волков. Смежники обещали страховать.

Палыч взял со стола папку и толкнул ее Роману:

– Здесь то, что удалось собрать. Координаты и подробное описание точек, где было зафиксировано воздействие, а также перечень точек, которые еще могут быть использованы. За самыми опасными, конечно, установлено наблюдение, но взять под контроль все, сам понимаешь, невозможно. Деньги и билеты возьмешь у Ольги. Вылет завтра утром. Связь по основному каналу. Вопросы есть?

– Что по времени?

– Времени в обрез, Волков. Если воздействие продолжится, Крым очень быстро может оказаться в эпицентре всех стихийных бедствий разом.

– Понял.

– Ну, если понял, тогда свободен. Через час тебя ждет профессор Федоров, руководитель научно-исследовательского центра АО «Заслон». Это он при расшифровке данных, полученных от системы мониторинга, заподозрил стороннее воздействие. Можешь задать ему все интересующие тебя вопросы. Ну, и с «братом» познакомишься заодно. Пропуск на твое имя уже выписан.

Роман вышел на улицу. Мелкий моросящий дождь тут же приговорил возникшее было желание пройтись пешком, чтобы осмыслить полученную от Палыча информацию. Пришлось вызвать такси. Пристроившись под козырьком в ожидании машины, Волков медленно скользил взглядом по окнам соседнего жилого дома и почему-то вспоминал день, когда первый раз оказался в этом дворе. Его тогда, только закончившего геологоразведочный университет, должны были забрать в армию, но неожиданно пригласили на собеседование в контору, о которой Роман никогда не слышал. Только потом он понял, что собеседование на самом деле было предварительным тестированием и грамотной вербовкой. А сначала, раскрыв рот, слушал мужика с цепким взглядом, представившегося эйчаром. Вещал тот складно – об угрозах национальной, международной и планетарной безопасности, об основных направлениях противодействия деструктивным силам, которые скрыто, всесторонне и ежедневно усугубляют ситуацию. В общем, Волков проникся.

Потом два года обучения в закрытом учреждении, когда даже его закаленный науками мозг выл от натуги, а вполне тренированное по общим меркам тело с ностальгией вспоминало университетские спортивные нормативы. И наконец, лейтенант Роман Волков был направлен для прохождения дальнейшей службы в специальное подразделение СБ «Геост» под руководством подполковника Брагина Ивана Павловича.

Палыча коллеги и подчиненные за глаза называли Питбулем за поразительную способность намертво вгрызаться в любой вопрос. Лезть лишний раз к Питбулю или пытаться вырвать добычу из его сомкнувшихся челюстей рискнул бы лишь самоубийца, а потому отношение к относительно молодому подразделению «Геост» внутри конторы было опасливо-вежливым. Чутье у Палыча тоже было отменное, что не раз спасало жизни тем, кто участвовал в координируемых им операциях.

Но это все Волков узнал позже. А в первую встречу, пять лет назад, Палыч окинул Волкова задумчивым взглядом, буркнул: «Добро пожаловать» и в тот же день отправил в тайгу под Иркутском.  Курировать монтаж датчиков системы мониторинга в зоне крестообразного пересечения двух мощных глубинных разломов.

У местных эта часть тайги считалась сакральным местом, обладающим особой силой, а потому гостям там рады не были. Тем более, что гости, которые были до них, чуть не спалили лес. Романа это сообщение удивило, он аккуратно порасспрашивал людей и выяснил, что некая российская компания выиграла тендер на проведение геологической разведки в этих местах. Как раз после их отъезда лес и сгорел, тщательно скрыв все следы деятельности. А в том, что эта деятельность была, Волков не сомневался. Группу подозрительных геологоразведчиков взяли быстро, среди документов были обнаружены точные координаты всех геоаномалий региона. Палыч тогда похвалил его за бдительность, и еще год потом Волков сайгачил по всей стране, отправляясь на каждый случай, где возникновение стихийного бедствия имело следы неприродного характера. Только после этого он получил свое первое задание. И позывной – Геолог.

Через час такси высадило его у здания АО «Заслон». Взлетев по ступенькам, Роман потянул на себя массивную деревянную дверь и оказался в залитом холодным светом просторном холле.

Охранник, услышав его фамилию, предложил пройти в зону ожидания:

– К вам сейчас выйдут.

Волков послушно направился к одному из низких диванчиков, вынул из кармана куртки телефон и загрузил на карте координаты последней точки, на которой сработали датчики. Со спутника просматривался пустырь, с виду ничем не примечательный. С одной стороны его подпирал забор какого-то коттеджа, с другой – начинался отвесный склон. Скорее всего, с этого места открывался неплохой вид на город, но Палыч прав: незаметным здесь остаться трудно.

– Руслан Волков? – раздался над головой мужской голос.

– Роман.

– Простите, неразборчиво записал, – высокий сухопарый мужчина с коротким ежиком седых волос протянул Роману руку: – Федоров Матвей Ильич. Идемте, я провожу вас в нашу лабораторию, там и поговорим.

Роману вручили гостевой пропуск, и Федоров повел его по коридорам здания.

– Ни разу не были у нас?

– Не приходилось.

– Иван Павлович сказал, что вы в свое время закончили геологоразведочный?

– Так и есть.

– Тогда, думаю, вам будет интересно, – Федоров свернул в сторону лестницы, которая вывела их в коридор с высокими окнами – видимо, переход между корпусами, и размашисто зашагал дальше: – Наш научно-исследовательский центр имеет большую экспериментальную лабораторию,  где мы собрали специалистов, изучающих пульсационно-волновую динамику в самых разных сферах: физика, химия, математика, приборостроение, а также биология, медицина и даже психология. Очень перспективное направление, на мой взгляд, несмотря на то, что многие открытия в этой области до сих пор игнорируются академическим научным сообществом.

Стеклянные двери в конце перехода гостеприимно распахнулись, стоило Федорову коснуться пропуском едва заметной панели, и они продолжили путешествие по запутанному лабиринту коридоров и лестниц.

– Группа, в которой работает Артем Поляков, занимается изучением пульсационно-волновой динамики как раз в области планетоведения, поэтому, я уверен, вы быстро найдете общий язык, – сказал Федоров, открывая дверь одного из кабинетов.

А Волков сделал вывод, что неизвестный Артем Поляков – это как раз тот самый вундеркинд, которому суждено на какое-то время стать ему братом.

Федоров приглашающим жестом предложил Волкову войти. Комната, в которой он оказался, больше напоминала аквариум, чем рабочий кабинет. Единственной непрозрачной стеной оказалась та, где была входная дверь, но и она представляла собой скорее гигантскую демонстрационную доску, судя по покрывающим ее записям и формулам. За стеклянными же стенами открывался вид на лабораторию, и Роман на секунду подвис, разглядывая снующих внизу людей в белых и голубых комбинезонах, столы с незнакомым оборудованием, экраны приборов и компьютеров.

– Артем, зайди ко мне, – произнес Федоров в небольшой коммуникатор, стоявший на рабочем столе, и повернулся к Волкову: – Присаживайтесь.

Роман оторвался от созерцания размеренной жизни научно-исследовательской лаборатории и опустился в предложенное кресло.

– Матвей Ильич, мне сказали, именно вы предположили, что катаклизмы в Крыму имеют неприродный характер. Почему вы так считаете?

– Видите ли, Роман, система мониторинга, разработанная нашим центром – это не просто набор датчиков, фиксирующих изменения тех или иных показателей. Мы создали очень сложную, многоуровневую и многомерную модель, которая, кроме всего прочего, учитывает также космофизические отношения, возникающих при взаимообращении тел и образований Солнечной системы, Галактики, Вселенной.

Не заметив в глазах Романа понимания, профессор вздохнул и все-таки перешел на общечеловеческий:

– Луна вращается вокруг Земли, Земля – вокруг своей оси и вокруг Солнца, также вокруг Солнца вращаются различные объекты Солнечной системы, а сама Солнечная система вращается вокруг группы звезд. Скопления звезд вращаются вокруг центра нашей Галактики, а Галактика – вокруг центра группы Галактик и так далее. Так понятнее?

Волков кивнул.

– Так вот все эти взаимообращения космофизических элементов создают возмущения и резонансы, которые зачастую и являются инициаторами стихийных процессов на нашей планете. И не только стихийных, но даже биологических, психологических и общественно-исторических.

– Даже так? Хотите сказать, что гороскопы и предсказания астрологов имеют вполне научное обоснование? – усмехнулся Роман.

Профессор пожал плечами:

– В каком-то смысле. Астрология в том виде, в котором ее понимаю я, должна была бы стать одним из основных предметов в каждом университете. Но та современная астрология, которую имеете в виду вы, – это чья-то попытка извратить и скрыть истинные знания. Крохи истины в этих учениях безусловно есть, но упрощенные и опошленные настолько, что полностью теряется суть. Попытки на их основе прогнозировать события и изменения – все равно, что издать «Войну и мир» в комиксах и на их основе рассуждать о русской литературе.

В дверь постучали, и на пороге возник белобрысый парнишка в светло-серой униформе и с широкой улыбкой на физиономии.

– Добрый день!

– О, а вот и Артем, – обрадовался профессор.

Роман, почему-то ожидавший увидеть классического длинноволосого ботана в очках с толстыми стеклами, с удивлением скользил взглядом по открытому лицу парня, по короткой стрижке и черным штрихам татуировки, выглядывающей из-под рукава униформы. Из документов, что выдал Палыч, Волков знал, что этому умнику двадцать один год, хотя на вид не дал бы и восемнадцати.

– Волков Роман, – наконец протянул он руку.

– Поляков Артем.

Пожатие его было коротким, но уверенным, и Волкова чуть отпустило: ладно, вроде нормальный пацан, может, и не будет создавать проблем в поездке.

– Я как раз рассказывал Роману о разработанной нами модели, – пояснил Федоров Артему, как только тот занял одно из кресел. – Она учитывает все внешние источники дисфункций для нашей планеты – те самые синхронные пульсации всех космических тел и явлений. Но вот возмущения, что зафиксировала система в Крыму, к ним не относятся. Это какой-то внутренний источник. Воздействие осуществлялось на месте, точечно, и тот, кто это делал, был хорошо подготовлен.

– Почему вы так решили?

– Дело в том, что все объекты нашей планеты имеют индивидуальные энергоинформационные коды. В них заданы место и роль каждого элемента в энергоинформационном балансе планеты, базовые частоты и ритмы, а самое главное – время и закономерности их «плановых» пересечений с ритмами иных объектов земного и космического развития. Проще говоря, расшифровав эти коды, можно предположить, как будет складываться обстановка в том или ином регионе в определенное время и с чем может быть связано отклонение от нормы.

– Вы хотите сказать, что расшифровали коды для Крыма?

– Да. Строго говоря, сами коды были известны давно, но нам удалось их не только расшифровать, но и интегрировать в общую модель и в систему мониторинга. И модель вдруг начала выдавать ошибку.

Волков вопросительно вскинул бровь, и Федоров его понял:

– Нет, Роман, система исправна, и все данные говорят о том, что «планового» внешнего воздействия сейчас и в ближайшее время не ожидается. Но тем не менее оно есть, причем идет вразрез с энергоинформационным кодом местности. Отсюда вывод: кто-то пытается сымитировать влияние внешних источников.

– Каким образом? Есть предположения, как это можно сделать? – спросил Волков.

– Такого эффекта можно было бы добиться, организовав серию направленных микровзрывов в зонах поверхностных или глубинных разломов.

Волков покачал головой – исключено. Военные уже отчитались, да и смежные подразделения службы безопасности тоже прошерстили район.

– Это непрямое воздействие, – подал голос Артем.

– То есть? – повернулся к нему Волков.

– Я думаю, кто-то хочет перекодировать энергоинформационную матрицу местности.

– Да, – подхватил Федоров, – это наша основная гипотеза. Группа Артема сконструировала прибор, который позволит считать информацию в тех местах, где было зафиксировано воздействие и сравнить полученный в результате код с тем, что был ранее присвоен этой местности. Если обнаружатся изменения, значит, наша теория верна, и имеет место тщательно спланированная диверсия.