Капитанская кровь бесплатное чтение

Капитанская кровь

– Смотрите, – сказал капитан Еремеев, – там челопу́к.

– Где? Где? – закрутил головой Василий. – Не вижу…

– ПНВ включи, пиджак. И на десять часов… Да не понизу, вверх! Челопуки верхами ходят.

– Не вижу. Хотя… Вон же, на том здании, да? Которое пенальчиком…

– Хренальчиком, – буркнул капитан. – Александерплатц ему «пенальчик».

– Теперь там, конечно, смотреть особо не на что, – поддержал его боец с позывным «Леший». Звание его Василию никто не сказал, а сам он иначе не представлялся. – А я тут до всего этого был. Туристом. Впечатляло, знаешь ли.

– Прямо в этой гостинице жил? – удивился Еремеев.

– Да ну, она дорогая была, шо песец. Откуда у меня такие деньги? Просто заходил посмотреть. Там магазины в цоколе же. Были.

– Ух ты, как он ловко по стене! – Василий поймал объективом прибора движущийся объект и теперь старался не выпустить его из поля зрения.

– Ну так, челопук же. Первый раз видишь? – спросил Леший.

– В естественной среде? Впервые. Пленных осматривал, но это не то. Кто ж им даст так попрыгать-то?

– А мы насмотрелись. Массовый суп. Не так, как желве́к или дима́н, конечно, но тоже серийный. Их до чёрта наклепали в самом начале, фронтовая разведка, всё такое. Потом разочаровались: ловкий-то он ловкий, но слабосилок. Да и научились мы их ссаживать. Но ты сам, поди, знаешь. Нейтрализатор паутины ваша же разработка?

– В целом наша, институтская, – кивнул шлемом Василий, – но я в другом отделе.

– А мы придумали стены им обливать. Приспособили агродрон, который виноградники от гусениц опрыскивает. Челопук на стену прыг – а адгезии йок. Он на землю шмяк – мы его хвать. Дофига наловили, так-то. Но и осталось прилично. Да и новых делают. А что они бьются – так желающих всё равно, говорят, очередь стоит. В производстве они дешёвые, костюмчик тряпочный. Это желвековский дорогой, а челопуки – так, расходник. Видишь? Вон второй.

– Где, где?

– Да вон же! – показал стволом Леший. – На угол крыши смотри. На фоне Луны как раз. Видишь, шевелится? Всё, сиганул, ушёл на стену, проморгал ты его. Ничего, ещё увидишь. Где два, там и ещё. Они группами работают. Проверяют местность.

– Нас ищут, – сказал мрачно радист-оператор группы с позывным Свисток.

– Не найдут? – забеспокоился Василий.

– Не, – отмахнулся Еремеев, – мы не зря тут третий день загораем, все следы остыли. Радиомолчание, на окнах плёнка противосигнатурная. Дом давно заброшен и чуть в стороне. Разве что случайно наткнутся, но это, знаешь, дело такое. Не угадаешь.

– А я рад челопукам, – сказал внезапно Свисток.

– Чегой-та? – удивился Леший.

– Раз они по стенам забегали, то что-то всё же будет. А то я начал уже думать, что мы зря тут сидим.

– Разведка… – начал Леший, но оператор только отмахнулся.

– В прошлый раз тоже разведка зуб давала и крест на пузе чертила. И что? Пять дней просидели на чердаке среди голубей. Я думал уже, что сам закурлыкаю, а оборудование потом неделю от помёта отмывал. До сих пор не знаю, чего ждали. И чего сейчас ждём, не знаю тоже. Не просветишь нас уже, пиджак? – он внимательно посмотрел на Василия.

– Простите, ребята, – вздохнул тот, – не велено разглашать.

– Отстань от него, Свист, – сказал резко Еремеев. – Сам знаешь, секретность.

– Если сойдётся, вы всё узнаете, – пообещал Василий, – а если нет… Ну, тогда и говорить не о чем, верно?

– Ненавижу, когда вот так, втёмную… Неужели хоть намекнуть нельзя?

– Не свисти, Свисток, а то весь пар выйдет! – сказал, зевая, проснувшийся пулемётчик.

Позывной у него Коряга, и сам он такой – широкий, кряжистый, угловатый, с простецким круглым лицом. Бывший шахтёр, возрастом прилично за сорок, но крепкий и сильный молодым на зависть.

– Нафига тебе намекать? Я, вот, уже давно сам догадался. Ясно же, что какой-то суперважный суп прибудет. Разведка об этом узнала, но куда и когда именно, понятия не имеет. Потому что этого не знают даже сами пиндосы.

– Коряга прав, – поддержал Еремеев. – В таких случаях назначается сразу несколько точек, и окончательный выбор делают, когда самолёт уже в воздухе. Чтобы точно не утекло. Готов спорить, что сейчас таких групп, как наша, с десяток сидит по чердакам и заброшкам в разных городах бывшего Евросоюза. Куда может прилететь такой супервип? Сюда, или в Прагу, или в Варшаву… Лондон вряд ли, там ловить уже нечего, Париж – та же фигня, а вот в Хельсинки – да, вполне.

– То есть, – уточнил Леший, – мы вытащили выигрышный билетик? Ну, раз тут челопуки скачут?

– Не факт, – возразил капитан. – Принимающая сторона тоже не знает окончательной точки, поэтому проверяет безопасность во всех. В последний момент их сориентируют.

– Но самолёт же можно отследить? – спросил Свисток.

– Самолётов может быть несколько. Если суп действительно важный, на безопасности не экономят.

– И кто же это может быть? – задумался Леший. – Я, навскидку, вижу два варианта…

– Без комментариев, – быстро сказал Василий.

– Как скажешь. Свист, как там эфир?

– Подозрительно тихо. Даже фоновые переговоры смолкли, как перед большим наступлением. Перед Львовским замесом так же было, помнишь?

– Ну, ты сравнил, – покачал головой Леший. – Наступать тут некому и некуда. Серая зона, ни вашим, ни нашим. Мы не хотим, они не могут. А когда-то приличное место было. Орднунг и всё такое. Чисто. Безопасно. Сытно. Пиво хорошее. Сосиски. Не сиделось им спокойно, блин…

– Ой, вот не начинай опять! Лично мне Европу ничуть не жалко. Сами выбрали. Думали, до них не докатится, хотели чужими руками нас задушить, да ручки оказались коротки. Что, скажешь, не так?

– Так-то оно так, – неохотно ответил Леший, – но вот что я тебе скажу, Свист. Затевали это одни, а страдают другие. Видел фотки в спальне? В этой квартире люди жили. Обычные. Муж, жена, двое детишек. А теперь мы тут сидим. Где они? Либо погибли, либо в трудовом лагере за пайку работают.

– Могли и в пиндосию уехать. С Европы многие туда свалили.

– Не факт, что это лучше. Сам знаешь, там детям мигрантов путь один. Может, белокурые ангелочки с того фото как раз по стенам сейчас челопукают. Так вот. Рупь за сто, что никому из них вся эта война нафиг не впёрлась. Им надо было детей поднимать, за квартиру платить, налоги и всё такое. В гробу они видали этот «дранх нах остен два ноль». Как и абсолютное большинство европейцев. Их просто никто не спросил. И да, мне их жалко. Потому что делить нам с ними нечего. На кой нам хрен та Европа? Сейчас её голыми руками бери – и что? Никто даже не нагнётся этакое сокровище с пола подобрать. Ни жратвы, ни ресурсов, промышленность вывезли, люди разбежались. Серая зона, как есть. Просто ты тут не бывал до того, а я могу сравнить. И мне жаль, что так вышло.

– Они бы нас не пожалели, Леший.

– А мы и не должны быть как они, Свист.

– Хватит вам, надоели, – одёрнул бойцов Еремеев. – Свисток, есть сообщения? Как раз должны сводку скинуть со спутника.