Параллельная история бесплатное чтение
***
Глеб смотрел на нее и думал:
– Пустышка. Нет, не достает в ней чего-то. Можно веселиться, баловаться, иметь секс. А поговорить не о чем. Она не понимает меня. Да и не стремится, да что там, не пытается даже понять.
Жена смотрела на него каким-то стеклянным взглядом, слегка оттопырив нижнюю губу. Волосы ее были немного взлохмачены. Животик торчал вперед, явно показывая ее положение. Но это не вызывало никакого отклика в душе Глеба.
Она улыбнулась, пытаясь в ответ вызвать улыбку у него.
А Глеб не мог на нее смотреть, все раздражало в ней, все.
И эта грубая манера разговаривать, которая сначала казалось ему забавной.
Глеб вспомнил ее мать и поморщился.
« Ведь с годами станет такой же. А я не хочу такую. Я не ее папаша-подкаблучник. Странно,– думал он:– беременность часто делает женщину мягче, нежнее. В Светке всего этого нет. Ее жизнь – тряпки, тряпки, тряпки… Ограниченная. – Поставил он клеймо, – И я ее не люблю.. Очарование прошло, ребячество прошло. И это, скорее всего, было не очарование».– Глеб сам не понимал теперь, что это было.
Просто после армии голод по женщине и тут она…
Он слегка навеселе, она тоже…
« И ничего нас не связывает… Какой я дурак.
Перед глазами стоит другая, в мыслях всегда другая. Никто ее пока не победил. Никто не подвинул с «пьедестала». Никто не увлек меня так…
Бывает же такое… Почему я тянул и не подошел к ней первый…Почему?
Отец всегда учил, что женщины не так важны. Главное – деньги, положение.
А сам до сих пор приезжает к матери и смотрит на нее часами, молча.
Не нужны! Нет, не правда, врешь! Нужна она тебе. Всю жизнь испортил себе и нам. Мне нужны были твои деньги? Мне нужен был ты, твое присутствие в моей жизни, твоя поддержка.
А сейчас, думаешь, мне нужна эта Куколка? Мне нужна понимающая, разделяющая все со мной. Такая, чтобы заглянул в глаза и утонул в их глубине. А тут заглядываешь – «лужа», и тонуть негде. Только нарядиться в идиотов и играть в ролевые игры. Но это надоедает, это не любовь, это удовлетворение похоти…
Почему здравость мыслей приходит поздно, почему приходится учиться на ошибках? И причем на своих ошибках. Даже не на ошибках, а собственной глупости. Можно разве так было жениться, ведь в глубине души понимал, что это не то.
Он снова вспомнил Яну, сколько она будет в его мыслях, чувствах, неужели всю жизнь мучиться? Завидовать Сашке и так жить.
В какой-то момент он захотел счастья, также как и все люди его хотят, но, казалось, какой-то рок преследует его.
Что за судьба? Терзаться и мучиться. Напиться? Сколько можно? Покурить дури, и что? А после еще хуже.
***
Был день, когда все могло измениться. Так казалось Глебу, Сашка потерялся.
Все ребята из их компании ходили на день рождения к Андрею.
Из девочек была только Яна. Глеб, специально упросил Славку споить Сашку. И Славка постарался, поддразнивая и подтрунивая, спаивал. А Сашку и споить было не сложно, в этом он был слаб.
Яна психанула и ушла. Глеб знал, где ее искать вечером.
На площади, около дворца культуры, летом проводились дискотеки.
Она была там. Одна. Ни одной подруги.
Вечер был теплый, свежий воздух шел от озера, которое было недалеко.
Было так хорошо, что хотелось счастья и любви.
Хотя бы маленький кусочек, несколько мгновений…
Яна спросила, где Сашка. А Глеб еще ее и обвинил, что сама его оставила, сказал ей это грубо, словно вложил всю свою боль в слова. Но при этом проговорился:
– Если бы я был на его месте…
Вот именно, если бы я был. Но я никогда не буду, каждый на своем.
А она на грубость даже не ответила, словно не заметила ее. Она беспокоилась о Сашке. Она танцевала с Глебом, но была не с ним.
Вскоре пришли ребята из Сашкиной команды, и Яна ушла с ними. И все его тайные желания побыть с ней вместе хотя бы на дискотеке рухнули…
***
Сашку ночью так и не нашли.
Утром Яна вернулась домой, а он был у нее. Сидел и пил с ее отцом. На голове у него была повязка, губы распухшие…Глаза шальные, то ли от похмелья, то ли от травмы…
– Что ты бросила меня? Я еле живой остался!
– Где ты был?– Спросила Яна язвительно.
– В морге.
– Не болтай, мы звонили в морги, звонили в больницы. И куда только не звонили. Встретили Игоря. Он ничего внятного сказать не мог, сказал только, что скорая увезла тебя.
– А я проснулся в какой-то белой комнате от яркого света под белой простыней и думаю: "Где я? На ад не похоже, в рай не должен попасть, ничего не понимаю, ничего не помню…»
Оказалось, что я в травмпункте. Забрал свою одежду и бегом к тебе. А тебя нет…
Яна рассердилась и на Сашку, и на отца.
– Папа, ты зачем его поишь? Ему вообще пить нельзя! Он дурак – дураком, если выпьет. А сейчас еще и с пробитой головой. Дождется, что никакой свадьбы не будет.
А для Яниного отца эти слова как бальзам на душу.
Яна думала о том как водка может на какое-то время соединить двух ненавидящих друг друга человек.
Но история не про Яну с Сашкой, а про Глеба.
***
Это было не все участие Глеба в .том что произошло с Сашкой в тот день.
Глеб нашел заранее ребят, готовых за деньги на «мокруху». Они пасли Сашку от ресторана. Но он возвращался не один, с ним увязался Игорь, или Сашка увязался с Игорем.
Все пошло не так. Они веселились, орали какие-то песни. По дороге у вокзала зацепились с местными таксистами. Этого Глеб не учел: в нетрезвом состоянии Сашка вечно к кому-нибудь цеплялся.
Мимо проезжал милицейский патруль, но Сашка с Игорем убежали, немного «получив» от таксистов. Если бы не милиция, может все бы разрешилось и без помощи «мокрушников». Таксисты не шутят с надменным «молодняком». Дальше путь лежал через железнодорожный мост. Опять вроде бы неплохо все складывалось, но откуда-то выскочили привокзальные бичи, налетели на Сашку с Игорем, скорее всего, приняв их за кого-то. У одного из них в руках бала монтировка. Он подбежал к Сашке и стукнул его по голове. Сашка упал.
– Что вы наделали? – Громко закричала откуда-то женщина.
Мимо проходила компания. Они были слегка навеселе. Ночь была темная, и их не сразу увидели и бичи, и «мокрушники».
– Что с парнем? Смотрите кровь! Скорее вызывайте скорую!
Бичи исчезли, а «мокрушники» поняли, что им здесь делать нечего. Оставалось надеяться, что Сашку «прибили» бичи…
***
С некоторых пор Глеб часто вел себя как идиот, сам не понимал, почему он так поступает, просто внутри что-то побуждало к этому.
Когда они были вместе, он пытался унизить Сашку, показать свое превосходство. Сашка не злился, смотрел на него с недоумением и пытался все обратить в шутку.
А в глазах Яны при этом Глеб видел презрение, а какой уж симпатии тут говорить…
«Может, поссорятся». – Думал он.
Но это была пустая надежда. Они ссорились иногда, но очень быстро мирились. Между ними настоящая любовь, о которой некоторые только мечтают. И все эти пошлые фразы – «нитка с иголкой», «невидимые узы» и даже «Ромео с Джульеттой» – это тоже отчасти про них. Все против их любви, а они все равно вместе.
Разные абсолютно, а любят друг друга.
Это, наверное, и раздражало больше всего, что между ними то, о чем многие говорят:
– Это сказки, в жизни так не бывает. Любви нет. Это все выдумки. Она проходит. А ты смотришь на них и думаешь: "Нет, не проходит, нет, есть. Но не всем, видимо, дано".
И чувствуешь себя неполноценным, ничего не стоящим, обделенным.
Глеб сам не понял, как придумал план избавиться от Сашки, своего лучшего друга. Друга, который готов был голову свою подставить за другого. Друга, который всегда придет на помощь, только позови.
После этого случая Глебу было тошно и мерзко. В глубине души он был рад, что ничего не вышло. Представил, как жил бы с этим впоследствии. Нет, ничего хорошего бы не было. Совесть не дала бы жить спокойно. Все-таки она говорила в его душе, иногда даже очень громко, иногда приглушенно.
И счастья украденного не бывает, как бы банально это ни звучало. В душе Глеба просыпались порой какие-то моральные устои.
Почему-то вспомнились все моменты, когда Сашка вступался за него, когда он все бросал и прибегал по первому зову…
Глеб теперь сам себя корил за то, до чего он дошел,
«Просто безумие какое-то». – Думал он.
***
До отца дошли вести о «планах» Глеба. Примчался.
– Ты что придумал? Ты с кем связался? Где ты нашел этих «мокрушников»?
У меня ума хватало не заводить друзей. Но такое придумать, еще и избавиться от друга…
Не нравится, держись от него подальше. Я тебе всегда говорил, нельзя привязываться к людям, сегодня «не разлей вода», а завтра – самый ненавистный враг. В тюрьму захотел?
"О, Дад, знал бы ты в чем причина". – Думал Глеб про себя, но вслух ничего не сказал, просто смотрел в окно.
– Что-то бы пошло не так, и ты оказался бы на скамье подсудимых, как организатор умышленного убийства. Ты думаешь, они бы тебя не сдали? Или думаешь, ты самый умный, все продумал? Всегда бывают форс-мажорные обстоятельства.
Слава Богу, ничего их этого не вышло.
– Да, не дурак, – огрызнулся Глеб – А Бога вообще нет, и что это ты Его вспомнил, а этих ребят я нашел через твоих «не друзей».
Лучше бы он молчал, здесь пошел такой монолог отца…
– Не тебе судить есть или нет, умник. Я делаю все, чтобы отправить тебя в Англию учиться, а ты топишь свое будущее. Хочу, чтобы у тебя все было не так, как у нас, чтобы жил по-человечески в нормальной стране.
– А ты меня спросил? Я ведь не посылочка, не бандероль, чтобы меня отправлять. И чем это тебе страна наша не нравится? И как это жить по-человечески в твоем понимании? – Съязвил Глеб.
Он часто во время таких разговоров не боялся «наезжать» на отца.
Глеб понимал, что имеет некоторое моральное превосходство над ним. Это он давно заметил и часто им пользовался.
Не в плане денег.
Деньги он принципиально с некоторых пор у отца не брал, желая показать свою независимость, взрослость и еще возможно что-то…
– А ты съезди и посмотри, как люди живут. Тряпки-то очень любишь из-за границы.
Глеб в очередной раз думал об отце: "Что за человек? Что его волнует? Его нисколько не волнует тот факт, что я действительно чужими руками чуть не избавился от друга, а волнует то, что я окажусь в тюрьме. Его не волнует, что его сын беспринципный тип, без совести, а волнует, где этот сын будет учиться и впоследствии жить".
***
С Сашкой Глеб познакомился летом, перед 10-м классом.
Жили они недалеко друг от друга, но так случилось, что до этого нигде не пересекались.
Притом, что Сашка играл в хоккей, и его знало полгорода, а в районе практически все. Все ходили на игры, все любили хоккей. Сашка был нападающим и часто входил в кураж, когда играл. Поэтому игры с его участием всегда были интересны: то драку устроит, то такой гол забьет. В игре он был красакчик.
Публика Сашку заводила. Он был крупным и любил бортовать противника.
Это заводило болельщиков. Силовая борьба – это был Сашкин конек.
Люди любят зрелища. Болельщики кричали, подбадривая его.
Взрослые мужики, приходящие на игры помнили еще, как играл Сашкин отец, и теперь болели за сына.
Его добрая, сияющая улыбка вызывала симпатию у людей. Открытость в общении располагала к нему сердца многих.
Сашка купался в своей славе, только пока играл. В жизни же он был достаточно прост и дружелюбен.
Глеб занимался боксом. Он был еще крупнее Сашки, выше ростом и за школьника его принять было сложно. Впрочем, и Сашку тоже.
Глеб в чем-то был полной противоположностью Сашки.
Взгляд из-под бровей, с хитрецой, улыбка далеко не простого человека.
Это делало его еще больше не похожим на школьника.
Сашкино лицо выглядело более мягко, с большими серо-голубыми глазами, обрамленными длинными, пушистыми ресницами.
Ребята из боксерского клуба их познакомили.
Они довольно быстро сошлись. Казалось, у них много общего. Оба были, как говорят, «без царя в голове». Глебу нравилось, что Сашка никогда не жался с деньгами. Если они у него были, мог напоить и накормить каждого. Материальная независимость – их также объединяла.
Хоть и учились в школе, но уже в это время знали, как не зависеть от родителей и практически всегда имели кругленькие суммы.
Когда начались занятия в школе (а это был последний год), парни просто «впали в детство». Так часто бывает: осознание того, что ты на пороге новой, взрослой жизни, осознание того, что это последний год в школе, побуждает тебя «хвататься» за детство. Хочется напоследок глубже почувствовать его вкус, побыть беззаботным ребенком.
Пусть ты уже перерос черту метр восемьдесят, голова еще эту черту не догнала или не хочет ей соответствовать. Сашка вообще слыл гонщиком. (Гонщик- чрезмерно разговорчивый человек, доходящий до мифических, нереальных историй).
Но, когда они были вдвоем, вели себя вполне адекватно, говорили о жизни, рассказывали друг другу о своих семьях.
Как-то Сашка признался Глебу, что влюблен безответно.
– Понимаешь, я видел ее всего несколько раз, проводил пару раз, один раз мы ездили вместе в парк. Но она так глубоко сидит в моей душе. Помню каждое ее слово, каждый жест, взгляд, движение рук, походку, улыбку…
– Да ты романтик. Я от тебя такого не ожидал никак. Нет, я этого не понимаю. Глупость. Все они – дуры. Но кроме мамы, конечно.
–Ты еще не встречал просто нормальной. Я раньше также считал. Она так говорит. Нет, она далеко не дура. И не стала просто гулять со мной… Отшила и все,– У Сашки было в этот момент такое блаженное выражение лица, что не знай Глеб его близко, обозвал бы идиотом.
–Так иди и добейся своего.
– Я так не хочу. В любви хочется взаимности, отклика…
Тут Глеб не выдержал и просто заржал, по-другому не скажешь.
– Скажи, что у тебя ничего не было с девчонками?
– Ну, не было, и что в этом смешного? Дружил в восьмом классе с Настей, гуляли, поцеловались несколько раз…
Глеб остановился, высмеивать Сашку почему-то расхотелось, он перед ним душу раскрывает, а Глеб чуть не обратил все в смех.
Для Глеба Сашка был не такой как все, что-то в нем цепляло. И это откровение только укрепило их дружбу.
***
У Сашки всегда было много веселых идей. Он сбегал с уроков, шел в школу Глеба, садился с ним за парту. Так он месяц проходил, прежде, чем его разоблачили. Многие учителя принимали Сашку за ученика их школы.
Глеб как-то последовал его примеру. Пришел в школу к Сашке, сел с ним за парту, надел очки от солнца, сделал самое «тупое» выражение лица. Ему и стараться для этого особо не надо было.
– Кто у нас тут такой вольяжный?– спросила вошедшая преподаватель литературы.
– Это новенький,– ответил Сашка: – Он с Кубы недавно приехал, у него родители там работали.
– Снимите очки, здесь не Куба.
– Дак, он слепой.
Весь класс умирал со смеху, урок был сорван. И ничего вроде бы смешного, но это тоже особенность десятиклассников: им, что не скажи, все смешно. А урок сорвать, так, что может быть веселее…
Учителя это тоже понимали, и не все злились. И часто сами в душе смеялись над выходками своих учеников. Сашкина школа была без особых притязаний на хороший уровень, в отличие от школы, в которой учился Глеб.
И учителя в ней были простые, без пафоса, понимающие своих учеников.
***
Незадолго до Нового года Глеб был на дискотеке, его внимание привлекла одна девушка. Что-то в ней было такое, что он просто засмотрелся, как ребенок, видящий какую-нибудь удивительную игрушку.
Лица он ее не мог хорошо рассмотреть в полумраке.
Ей было весело, он это понял, какая-то жизнерадостность исходила от нее. И двигалась она как-то особенно. А черты лица в полумраке – все же он что-то рассмотрел, были правильными и достаточно мелкими.
И первый раз в жизни Глеб побоялся подойти к девушке. Он заробел. Просто посматривал на нее всю дискотеку. Потом потерял из виду в фойе.
– Как я теперь ее узнаю, встречу ли еще раз?– думал он по дороге домой.
В следующее воскресенье друзья поехали в кафе, а Глеб пошел в свое ДК, надеясь ее увидеть. Увидел и опять не подошел. Рассказал об этом Сашке.
– Хочешь, если у меня получится, пойдем в следующий раз вместе.
Но у Сашки не получилось, у него была игра.
А Глеба, словно кто-то связывал по рукам и ногам, не мог он подойти к этой девушке, и все.
Два месяца ходил каждое воскресенье, обещая себе, что сегодня обязательно подойдет.
Когда он был, как он думал, решительно настроен, ее не было.
А когда она была, казалась ему настолько неприступной. И Глеба охватывал страх.
Появился какой-то комплекс неполноценности. Он никогда так не задумывался о своей внешности, а тут смотрел на себя подолгу в зеркало.
– Могу ли я понравиться ей? Достаточно ли я хорош для нее? Сколько ей лет? На глупышку она не похожа.
Оставаться в состоянии неведения казалось проще.
– По крайней мере, есть надежда, вдруг понравлюсь? Если подойду, а она меня отошьет?
***
В конце февраля, Сашка пошел на дискотеку в ДК поддержать Глеба. А Глеб в это время уехал на турнир…
Они встретились на следующей неделе.
– Привет, где ты был? Я из-за тебя ходил на вашу дискотеку.
– Наконец-то, долго я тебя ждал. Прости, не успел предупредить, что уеду.
Глеба ничего не радовало, и то, что Сашка говорил, его не трогало. Он был хмур и неприветлив. И сказал это с явным сарказмом.
– Не беспокойся, я нисколько не пожалел.
Только сейчас Глеб обратил внимание на то, что Сашка весь сияет. Обычно он был на «волне придури» или же грустил. А сейчас Сашку распирало от счастья и не свойственной ему радости.
– Ты не представляешь, что случилось в воскресенье. Я встретил Яну, провожал ее. Я признался ей в любви, сделал предложение. Мы в сентябре поженимся.
Глеб молча смотрел на Сашку. От Сашкиных слов он попал в «ступор».
Потом медленно спросил:
– Жениться-то зачем?
– С Яной только так, на всю жизнь. Я тебя с ней познакомлю, будем вместе твою Незнакомку покорять.
– Рад за тебя,– сказал Глеб, но почему-то был не очень и рад, его больше занимали собственные переживания. Он думал о своей Незнакомке, как назвал ее Сашка. Ее таинственный образ так глубоко запал в его сердце,
Он часто не мог спать ночами, вспоминая ее.
В школе, сидя отстраненно на последней парте у окна, Глеб мечтал о ней.
Он стал замечать за собой странные вещи.
Он по-другому увидел свою маму. Расспрашивал ее о том, как она познакомилась с отцом. Мама была удивленна, но рассказала Глебу свою историю. Он внимательно слушал. А мама думала при этом,
– Неужели встретил настоящую любовь?– Перемены в поведении сына были ей приятны. Прежде цинизм Глеба ее пугал.
Теперь ему часто хотелось петь и танцевать, что раньше он за собой вообще не помнил. Разве только в детстве он пел и то крайне редко. А о танцах и вообще говорить с ним не стоило. «Что я, девчонка?»
Когда стал ходить на дискотеки, «топтался» иногда для поддержания «статуса», напуская на себя безразличный вид, типа, – Что я тут делаю?
В первый раз в своей жизни он испытывал такое сильное чувство. Это состояние завладело всем его существом.
Он не хотел секса, он забыл о его существовании. Раньше девчонки в нем вызывали только плотские желания. Глеб обращал внимание на их ноги. Его часто заводил их глупый смех, лукавые огоньки в глазах. Он замечал только видавших виды. Они понимали друг друга без слов, с полувзгляда.
Он не чувствовал себя должным перед ними. Они не ждали ничего от него, понимая, чего он хочет. Такие не жалели это дать.
А теперь это была не похоть. Он хотел просто видеть ее и желал хотя бы познакомиться.
– Это, наверное, и есть любовь, если она есть,– думал Глеб.
– Что же это еще может быть. Вот, влип. Но мне это нравится, это ни с чем несравнимо. Состояние какой-то легкости и невесомости. Кто это? Это я?
Жизнь заиграла для него такими красками, о наличии которых он не подозревал и не думал, что такое возможно.
–Но сложилось же у Сашки все. Переживал, страдал, но встретил снова Яну, и она его не отвергла в очередной раз. Может, и мне не стоит опускать руки.
Но бывали моменты, когда отчаяние охватывало его, душа томилась в неведении, она желала продолжения, она искала отклика. Он себя не узнавал.
***
В следующее воскресенье Сашка ждал Глеба на дискотеке.
– А где твоя Яна?
– У нее репетиция, попозже подойдет. Она занимается танцами.
Сашка весь сиял. Чисто выбритый, аккуратно одетый. Почему-то Глеба это все раздражало, хотя сам он тоже был «нафуфырен». В лучшем джемпере, вельветовых штанах, самый модный аромат. Чистота и аккуратность не только удел девчонок.
– А твоя Незнакомка где?
– Пока не видел, но она не каждое воскресенье бывает.
Небольшая группа девушек вошла в зал, привлекая к себе внимание. Девочки, занимающиеся танцами, всегда подтянуты, собранны. А, когда их несколько, взгляды невольно устремляются на них.
– А вот и Яна с подругами,– сказал Сашка.
Глеб повернул голову, среди девушек была она, его Незнакомка.
Страшная догадка закралась в мысли Глеба. Пока Сашка подходил к девушкам, Глеб надеялся, что это не так, как он подумал. Но Сашка подошел именно к ней, что-то сказал ей на ухо и, взяв за руку, подвел к Глебу.
– Познакомься, Яна, это мой друг Глеб.
– Очень приятно, Глеб,– сказала Яна с мягкой, чарующей улыбкой.
Она произнесла его имя. И сладость, и боль пронзили его сердце.
Вот этот миг, который он так долго ждал. Она рядом, она говорит с ним.
Но все перечеркнуто в одно мгновение. Все надежды в прах разрушены.
Мечта обернулась дикой болью и перестала быть мечтой навсегда.
Все как в самом страшном сне.
Как в самой печальной мелодраме. Твой друг и девушка твоей мечты…
Она рядом, он видит ее вблизи, он видит отчетливо ее глаза, лицо.
Но это не дает чувство радости и сбывшейся надежды.
«Вот, влип. Попал. Так тебе и надо «новоиспеченный романтик»»,– думал Глеб, но при этом сказал:
– А мне-то как приятно, он мне столько о тебе рассказывал.
– А что мы так сразу на «ты»?
Глеба чуть не перекосило.
– Яна, прости, он мой друг. Будь добрее с ним,– улыбался рядом стоящий Сашка.
И Глебу стало так нестерпимо больно на душе.
–Вот оказывается, как душа плачет, – пришла непонятно откуда в голову мысль.
Яна рассмеялась, видя замешательство Глеба:
– Только, потому, что друг, можно на «ты». Но надо было хотя бы спросить. Не люблю фамильярность.
Как Глеб пережил этот вечер, знал только он. То краснел, то потели руки, хотелось убежать, но ноги при этом были ватные.
– Где же твоя Незнакомка, не пришла?– спрашивал Сашка несколько раз.
– Нет, – отвечал Глеб и отводил свои, полные боли, глаза в сторону.
«Хорошо, что здесь полумрак, и они не видят ясно мое лицо».
Ему в первый раз за многие годы хотелось заплакать, как ребенку.
– Там парни из секции. Пойду поздороваюсь,– сказал Глеб хрипло, еле выдавив слова.
Ушел и больше к ним не вернулся.
***
Сашка пришел на неделе, рот его не закрывался. Он говорил и говорил о Яне, о свадьбе. Глеб слушал его, скрепившись, хотелось распсиховаться, временами даже побить Сашку, чувства в Глебе кипели…
Но внешне он был выдержан и казался спокойным. По крайней мере, Сашка ничего не заметил.
– Ты-то сделал предложение, а она как?– спросил Глеб тихо, боясь выдать свои чувства.
– Смеялась, но согласилась.
Глеб теперь жалел о том, что поделился с Сашкой своей влюбленностью.
***
После этого Глеб всячески пытался не думать об Яне. Ходил приставал ко всем подряд девчонкам. Но не помогало. Приходилось изображать беспечного, вечно улыбающегося ловеласа.
Яну с Сашкой стал избегать. Но не всегда получалось: общие друзья, общие дела с Сашкой.
Глеб убеждал себя в том, что ничего особенного в этой Яне нет.
«И не красавица вовсе. Смотрит прямо в глаза, взгляд никогда не отведет первая. Не думаю, что она Сашкой так уж сильно интересуется, просто делать нечего. А он улыбается своей идиотской улыбкой. Бесит, смотреть противно…
Вот бы я сейчас перед ней так ходил.
– Не дождетесь,» – с болью подумал он.
Так он гонял мысли, пока был один. А приходя на дискотеку, по-прежнему искал глазами ее. Увидев, не мог оторвать взгляда, незаметно наблюдал за ней.
И, как Сашка когда-то ему рассказывал, в мыслях Глеба сидела память о каждом ее взгляде, улыбке, движении рук. А также ее обращение к нему:
– Очень приятно, Глеб.
И улыбка, ему была подарена ее улыбка, но это была дежурная улыбка, для знакомства.
Он даже не понимал, наблюдая за ней, какую улыбку она дарит Сашке.
И на Сашку она не смотрела с подобострастием. А так, словно богиня снизошла до него.
Со злости хотелось передразнить, перековеркать эту фразу, но язык не поворачивался, даже в мыслях.
«Как так может быть? Откуда берутся эти чувства?
Почему их множество, этих девчонок, а нужна теперь одна, всего одна.
И я такой необыкновенный, такой единственный «тип» ей совершенно не интересен и не нужен»,– иронизировал Глеб.
Он не мог никому рассказать об этом, друзья все общие.
Маме не хотелось признаваться в своем горе. Расстроится. Все его беды – ее беды. Она все всегда через себя пропускает.
Отцу рассказать? Он вообще не поймет. Все человеческое ему чуждо.
–Ха-ха, чуждо,– не мог не усмехнуться Глеб.
***
Наверное, первый толчок и желание зла Сашке родилось после того случая на озере.
Это было летом.
Полдня Глеб, Сашка и еще двое ребят провели в кафе. Обедали, так сказать.
Сидели долго, делились планами на будущее. Думали о том, что можно провернуть, потому что практически все были на мели.
Потом Сашка, посмотрев на часы, вспомнил, что ему нужно встретить Яну после занятий, остальные увязались за ним.
Яна была не одна, с ней была Вита. Они вместе занимались танцами. Сашка не переносил Виту, потому что она бросила его друга-одноклассника. К тому же репутация у нее была «подмоченная». Разговаривала она наиграно. Любила пофлиртовать.
Вечер был теплый. Легкий ветерок делал его еще более приятным. Всей компанией они решили прогуляться по берегу озера.
Глеб случайно, а может, и не случайно, оказался рядом с Витой. Он ее о чем-то спросил, потом пошутил. Ничего особенно не происходило.
А Сашку все раздражало. Он терпеть не мог флирт. Игривые разговоры его выводили. Вита его просто бесила.
На ней была новая короткая юбка, она ей очень шла. Фигура у Виты была красивая, стройные ноги. Забавный, почти детский, голос. Обаятельное лицо. Она не шла, она вышагивала рядом с Глебом.
А Сашку все раздражало в ней – и юбка в первую очередь. И то, что она пошла с Глебом…Он не желал, чтобы Глеб попал под ее чары. Хотя Сашка, естественно, наличие таковых в Вите не наблюдал, но знал при этом, сколько вокруг нее крутилось. Сашка считал ее глупой и недалекой, жеманной и пустой.
Когда ты кого-то невзлюбил, ничего хорошего ты в нем не замечаешь. А Сашка ее крепко невзлюбил. Еле переносил.
– Что это она пошла с нами? – выговаривал Сашка Яне.
– А что это ты пришел встречать меня не один? – парировала Яна.
– Мы были вместе, не хотелось расходиться.
– А Вите по пути с нами.
– Пошла опять к этому женатому боксеру.
– К какому боксеру?
– Ты не знаешь? Все знают, у него двое детей. А она ходит, крутит перед ним…
– Знаешь, мне тоже неприятно часто от того, как она себя ведет. Я думаю, это просто от неуверенности. Но с чего ты взял про этого боксера? Люди много что говорят…
На пути был пирс. Не сговариваясь, все пошли по нему. Сашка пристроился третьим к Глебу и Вите. Яна с Игорем, немного отстали от них.
Вита громко смеялась над шутками Глеба.
И тут Сашку понесло. Он смеялся, шутил, делал вид, что он с ними на одной волне. А потом просто взял и толкнул их обоих в воду. Глеб, падая, оттолкнул Виту, и она удержалась на пирсе. Глеб же оказался в воде. Он был вне себя от злости и обиды. Какое-то мгновенье изменило все. Убило наслаждение этим приятным днем.
Глеб сдержался, чтобы не проделать то же самое с Сашкой, или что-то еще хуже.
– Баран,– процедил Глеб сквозь зубы, и пошел выжимать одежду в кабинку для переодевания.
Все были в шоке.
– Ты – ненормальный, что на тебя нашло, всему есть границы. – Яна была вне себя. Она поняла, кого Сашка на самом деле хотел столкнуть с пирса. Яна развернулась и ушла, ей все стало противно – и Сашка, и Вита, и вся эта прогулка. Даже благородный поступок Глеба она не оценила в тот момент. Она видела, что он мог не падать, он спас Виту.
– Прости, Глеб, я ведь ее хотел столкнуть. Раздражает она меня, терпеть не могу таких девчонок. Не знаю, почему Яна с ней дружит,– сказал Сашка и побежал догонять Яну.
В глубине души Глеба в тот момент засела такая горечь, и родилась глубокая ненависть к Сашке
Когда Сашка «чудил» до этого, Глебу нравилось. Но любому человеку не понравится, когда, мягко говоря, глупая выходка твоего друга, обратится против тебя.
После этого происшествия Глеб не мог вести себя с Сашкой дружелюбно. Он смотрел на Сашку, слегка прищурив глаза, и в разговорах часто ехидничал над Сашкиной наивностью. То, что раньше Глеба забавляло в Сашке, теперь стало раздражать. Иногда это раздражение трудно было скрывать.
Глеб перестал считать Сашку своим другом. Просто использовал его в своих целях. В глубине души стал мечтать отбить у Сашки Яну. Какие только страшные мысли не приходили ему. Он и не подозревал о наличии в себе такого коварства. Но одно дело думать, а другое – сделать. Глеб иногда надеялся на то, что, может быть, с Сашкой что-нибудь случится.
Подставится, он ведь отчаянный. И Яна станет свободна. Он будет ходить, утешать ее. И она со временем его оценит и полюбит…
Но теперь он был рад, что у «мокрушников» ничего не получилось, совесть у Глеба пусть часто дремала, но все же была.