Лимфы – воины белой крови бесплатное чтение

Предисловие.

Эта книга – медицинская былина о физиологии и иммунитете. Почему былина? Да потому что в ней все достоверно, но есть элементы вымысла или сказочности, для окраски сюжета, так сказать. С точки зрения нормальной и патологической анатомии, физиологии крови и других органов и систем организма, здесь допущены некоторые вольности в названиях и описаниях их строения и функций. На самом деле в этом нет ничего страшного, ведь книга-то написана для детей и взрослых, не имеющих отношения к медицине, но интересующихся ей. Смысл ее – ознакомительный. Если бы я соблюдал все медицинские каноны и терминологию, то это был бы учебник для студентов медицинских вузов или медицинская монография про иммунитет. Но эти умные книги и прочее пишут светила медицины, а я – простой врач, без научных степеней и званий. И я люблю свою профессию и ещё пофантазировать. Каюсь! Конечно, Клетки нашего тела, в том числе Клетки крови и прочие жители нашего организма внешне не похожи на своих носителей – людей. Они не называют органы странами, а сосуды реками, не имеют рук и ног, они не говорят, как люди, не ходят в школу и на работу, как мы. Они не зовут друг друга по именам и прочее. Так и есть. Но тело человека состоит из них. Они живые. И без них не было бы нас.

Внутри нашего организма кипит жизнь огромного микроскопического мира, напоминающая жизнь человеческого общества во всех ее аспектах. Прочитав эту книгу, вы, я думаю, убедитесь в этом. Относитесь к своему организму с большим уважением! Он того стоит.

К сюжету глав книги имеются пояснения в разделе: «анатомия и физиология».

Глава первая.

Алая речка текла, омывая сплошь бугристые берега. Бугорки были одинаковые и плотно подогнанные друг к другу, как булыжная мостовая или клеточки в школьной тетрадке. Только речка эта была странная. И странно было даже не то, что вода в ней была алая. Странным было то, как она течет. Алая вода в ней прыгала. Да, именно так. То течет себе, а потом, как прыгнет, и еще раз, и еще, словно ее сзади кто-то подталкивает в определенном ритме. И она – эта речка, едва перейдя границу страны Костного Мозга, распалась в нем на множество речушек, а те – на ручейки, а те – на лужицы. А в лужицах вода почти не движется. Вот здесь, где ручейки образовали много луж, и стоит городок, в котором живут очень интересные существа. Все они настолько малы, что увидеть их можно только под микроскопом, если направить его на то, что находится внутри костей твоего тела. А там есть волшебное вещество– костный мозг.

– Матушка, – старый горбатый Амплифайер поклонился всем телом, так что чуть было не свалился со своих маленьких кривых трясущихся ножек, – в наших лабораториях накопилось очень много цитокинового сока, а вот инкубаторы пусты, ясли вычищены.

– Да, да, – отозвалась пухлая, можно сказать толстая, очень толстая особа, стоящая возле окна и смотрящая куда-то вдаль. – Я сама чувствую, ходить уже тяжело. – Особа стала медленно поворачиваться в сторону старого Амплифайера. Несколько минут прошло, пока она, наконец, повернулась к нему лицом. Старик терпеливо ждал. Царица все-таки. – Жаль, конечно, что я больше не увижу этого всего, – она махнула рукой в сторону окна. – Страна Костного Мозга. Как она прекрасна… – Царица задумалась, и улыбка умиления застыла на ее губах. – Ну да ладно. Что там моя преемница?

Честно говоря, в народе все называли преемницу владычицы дочкой, но сама Царица почему-то этого никогда не делала.

– Что, матушка? – переспросил Амплифайер и подошел поближе. Надо сказать, что он действительно был очень стар и глух к тому же, хоть у него и были большие уши. И потом, это его имя – Амплифайер, никогда Царице не нравилось. Она звала его просто – Нянь. А как же еще, если он нянчился с ней с самого ее детства, кормил ее с ложечки? Тогда он был еще не так стар и слышал хорошо.

– Я спрашиваю, что там моя преемница? – прямо в ухо Няню громко сказала Царица.

– Она готова к коронации, матушка. – Старик снова поклонился. Сколько таких коронаций он видел на своем веку! И всегда перед уходом прежней Царицы появлялась ее преемница. Откуда? Это было тайной.

– Очень хорошо, очень хорошо, – прошептала Царица. – Она будет достойной царского трона.

– Да, матушка, – согласился старый Нянь и снова поклонился, да так усердно, что все-таки не удержался на ногах, упал, ударившись лбом об пол.

– Ха, ха, ха, – засмеялась Царица услышав, как старый Нянь смешно бурчал, вставая: «Ух, ух, ухораздило же меня, ух». Наконец он выпрямился и, потирая ушибленный лоб, виновато уставился на Царицу. Он, как всегда, поставил свою трость у входа в царские покои. Так он был воспитан, а может, не хотел показывать, что уже очень стар: вдруг отправит на пенсию.

Увидев его растерянное лицо, Царица еще сильнее рассмеялась: «Сколько раз я тебе говорила, Нянь, – сквозь смех произнесла она, – не оставляй ты свою трость. Что за дурь ты вбил себе в голову: не брать с собой трость, когда идешь ко мне?»

– Послание ее царскому величеству из страны Головного Мозга, срочно и безотлагательно, – вдруг возвестил вошедший без стука гонец. – Только что получено по почте.

Царица вздрогнула, а Нянь, уже твердо стоящий на ногах, отвесил звонкую затрещину гонцу за то, что тот напугал венценосную особу.

– Давай, – Царица махнула гонцу рукой. Улыбка всё еще не спадала с ее губ. – Если срочно, то что-то наверняка произошло. Мудрые правители страны Головного Мозга управляют всем и контролируют всё в нашем мире – организме. Ненавязчиво, спокойно и обстоятельно. Но когда срочно и безот, безот…

– Безотлагательно – помог Нянь.

– Да, – кивнула головой царица.

Гонец вручил грамоту и, косясь на старого Амплифайера, обойдя его за несколько метров, моментально удалился.

– Так, так, – произнесла Царица, развернув сверток, – посмотрим. – Она углубилась в чтение. По мере того, как она пробегала глазами строчку за строчкой, улыбка спадала с ее губ.

– Что случилось, матушка? – осмелился спросить старый Нянь.

Царица подняла на него полные тревоги глаза.

– Вторжение, – выдохнула она. – Но какое-то странное. Врага не удается распознать, как будто он невидим, а все верхние пределы Дыхательного тракта объяты пожарами. Повсеместное воспаление. Правители страны Головного Мозга встревожены, просят поторопиться и напоминают, что пришло время.

– Да, – вздохнул старый Нянь и покачал головой, – опять начинается. Верхние пределы Дыхательного тракта – это в горле, – то ли спросил, то ли вспомнил Нянь. – Плохо дело.

Царица свернула грамоту и небрежно бросила ее через плечо.

– Пойдем, Нянь, мой старый друг. Пришла пора отдать всю себя на благо нашего мира.

– Да, матушка, – Нянь подбежал к ней и взял под руку. – Я провожу Вас.

Они шли молча по длинным коридорам дворца. В тишине были слышны только шуршание платья Царицы и стук трости старого Няня. Прислуга открывала перед ними двери и кланялась. Через некоторое время они вышли из дворца. На выходе, словно из ниоткуда, появилась царская охрана и стала сопровождать Царицу и старого Амплифайера, идущих под руку. Вскоре все они дошли до инкубатора и остановились перед входом.

– Дальше я одна, – Царица высвободила руку. Нянь только вздохнул. Он знал, что больше никогда ее не увидит. Он знал, что через определенное время двери инкубатора сами откроются, и он зайдет в его Белый сектор, а там будет полным-полно несмышлёных детей в яслях. В Красном секторе будет то же самое. Он заберет пустой графин с трюмо, на этом его работа будет закончена, и, скорее всего, новая царица отправит его на пенсию.

– Матушка, – вдруг опомнился Нянь.

– Да.

– В холле перед входом в Красный и Белый сектора на столике стоит графин…

– Знаю, знаю, дорогой. (Содержимое графина Нянь менял каждый день, ожидая момента, когда настанет то, что, наконец настало.) Я знаю это с детства. Я помню, как ты учил меня, что нужно будет сделать, – она посмотрела на старого Няня и грустно улыбнулась.

– Что ж? – Царица выпрямила спину и в глазах ее мелькнула искра решительности.

– Пробил час. Прости и прощай навсегда, мой друг.

– Да, матушка, прощайте, – старик шмыгнул носом и стер катившуюся по щеке слезу.

– Выше нос, мой дорогой Нянь, я иду не умирать, а давать жизнь, ведь это мое предназначение. – Царица улыбнулась и вошла в открытую дверь. Через секунду дверь со скрипом закрылась и изнутри громко щелкнул затвор.

Нянь еще долго стоял на месте, сгорбившись, что-то бубня себе под нос и вздыхая.

Действительно, на столике, перед двумя дверьми, стоял внушительных размеров прозрачный графин. На нем красовалась этикетка с надписью: «Пей и не удивляйся». Рядом с графином стоял изящный фужер.

– Чему я должна удивляться? – подумала Царица. – Что удивительного в том, когда пьешь?

Царица улыбнулась. Она не знала, что с ней будет, когда она начнет пить, но знала, что налитое в графин она должна выпить обязательно. Так ее учили. Царица подошла к столику и налила себе жидкости в фужер. Помещение наполнилось приятным запахом. Она сделала глоточек, затем еще и не заметила, как выпила всё. Было очень вкусно, и Царица тут же налила себе еще. Но ничего удивительного не происходило. Через

некоторое время с жидкостью было покончено. Царица подошла к зеркалу и посмотрела на себя. То же пухленькое лицо, те же пухлые руки. Она собралась было отойти, как вдруг голова ее закружилась, в глазах стало двоиться и – о чудо! – через секунду в зеркало смотрело уже две особы. Что интересно, обе они были значительно моложе царицы, но чем-то отдаленно напоминали ее. Сказать, что обе они были удивлены, ошарашены фактом своей внезапной двойственности – это ни сказать ни о чем.

– Ты кто? – одновременно спросили обе особы и, отвернувшись от зеркала, посмотрели друг на друга с интересом.

– Не знаю, – снова одновременно ответили обе.

И та и другая припомнили, что когда-то они были царицами, или, что невероятно, были одной Царицей. Но от этого голова могла пойти кругом, а она и так начала кружиться и у одной, и у другой. И тут каждая из них совершенно отчетливо поняла, что пора идти. Перед ними было две двери с надписями: КРАСНЫЙ и БЕЛЫЙ сектор. Быстро развернувшись, они пошли каждая в свою дверь инкубатора, сказав друг другу «пока», естественно одновременно. Но на этом их чудесные превращения не закончились. Когда они вошли каждая в свой сектор, их взглядам предстала интересная картина. Помещения были сплошь заставлены крохотными кроватками – яслями, между которыми были маленькие проходы. Больше они увидеть не успели: головокружение становилось всё сильнее и сильнее, и вскоре разобрать что-либо стало невозможно. Если бы кто-нибудь мог видеть то, что происходило с особами, он несомненно подумал бы, что сошел с ума, или видит сон, или по ошибке объелся мухоморов. Каждая из особ удваивалась, каждая из получившихся еще раз удваивалась, и так далее, при этом они всё уменьшались и уменьшались в размерах и потихоньку превращались в детей. И вот, наконец, достигнув размеров, позволявших уместиться в яслях, армия малышей бросилась к кроваткам и стала укладываться в них, как будто все заранее знали, где чья. Никакой толкотни, никаких шумных потасовок за место. А когда они разлеглись, то тут же заснули. Во сне малыши снова уменьшились, теперь до размеров грудничков, но понять и почувствовать это уже не могли, а вспомнить, что когда-то все вместе они были одним целым, и подавно.

Именно в этот момент открылись внешние двери инкубатора, и в него с улицы стали чинно заходить какие-то существа. Они подходили к яслям и внимательно рассматривали младенцев. Некоторых перекладывали на другое место. Наверно, так было нужно. А других и вовсе уносили с собой высокие существа с длинными руками, которые свисали у них, как плети, до самого пола, так что они могли дотянуться ими до ребенка даже через две кроватки. За ними вошли какие-то толстяки, держа в руках бутылочки с сосками. Странные они были – эти толстяки. Спросите почему? Да просто у них было по шесть рук, хотя им, может быть, наша внешность показалась бы странной. Вскоре помещение заполнило дружное чавканье, чмоканье и сопение. Толстяки удовлетворенно кивали головами, видя, как с каждым следующим глотком младенцы опять начинали расти.

Примерно через десять минут кормежка закончилась, и детей оставили одних.

Маленький Лимфоцит открыл глаза и посмотрел по сторонам.

– Ого, – буркнул он себе под нос, – да здесь столько детей! Видимо-невидимо!

Лимфоцит не знал, что он родился в коллективном инкубаторе. Это что-то вроде нашего детского сада, только здесь Лимфоцит пока не видел воспитателей, нянечек и прочего обслуживающего персонала. Тут были одни дети. Сплошь и рядом. И все они были как две капельки воды похожи друг на друга. По крайней мере те, кого Лимфоцит смог разглядеть. Он посмотрел на лежащего рядом в таких же яслях ребенка.

– Эй, друг, (а как еще можно назвать того, кто находится с тобой рядом и ничего плохого тебе не сделал?) эй, посмотри на меня!

Рядом лежащий ребенок, так же, как и Лимфоцит, крутил по сторонам головой и так же удивлялся тому, что все окружающие похожи друг на друга. Наконец, он откликнулся.

– Привет, – произнес он доброжелательно.

– Меня зовут Лимфоцит, можно кратко – Лимф, а тебя?

Тут он удивился, а почему это он думает, что его зовут именно Лимфоцит? Ведь его никто не называл этим именем, но он был уверен, что его зовут так, а не по-другому.

– Хм, – удивился рядом лежащий в яслях ребенок, – меня тоже зовут Лимфоцит, а кратко – Лимф. И что интересно, – начал рассказывать он, – я спрашивал у того, что лежит справа от меня. И его зовут так же. А тот спрашивал другого. У него такое же имя. Всё это, конечно, повод для того, чтобы задуматься, тем более, что все мы похожи друг на друга. Например, ты, прямо вылитый мой сосед справа.

– А ты, – Лимф засмеялся, – вылитый мой сосед слева.

Оба Лимфа расхохотались.

– Что за смех, дети? – вдруг раздалось откуда-то издалека.

Дети притихли и приподнялись на локтях. Прямо к их яслям приближалось толстое, можно сказать круглое как шар, существо с маленькими кривыми ножками и маленькими ручками. И, что интересно, ручек у него было в три раза больше, чем всего две ноги. И в каждой из ручек были какие-то мензурки, пипетки, колбочки и прочая посуда.

– Что за шум, озорники? – приблизившись к яслям Лимфа, произнесло круглое существо и строго посмотрело на него.

– Мы, э-э-э, – замялся Лимф.

– Мы просто говорили о том, что это очень весело быть похожими друг на друга и одинаково называться, – помог Лимфу сосед по яслям.

Глаза круглого существа потеплели.

– Да, – согласился шар с ручками, – мне тоже, честно говоря, было весело, когда меня и таких же, как я, произвела на свет Матушка Стволовая Клетка, то есть Царица. И я так же лежал в яслях, как и вы. Но потом я повзрослел…

– Матушка Стволовая Клетка, кто это? – спросил Лимф.

– Подрастёте – узнаете, – ответил шар с ручками. – А пока разрешите представиться. Меня зовут дядюшка Хелпер. Я такой же Лимфоцит, как и вы, но не совсем такой же.

– Как это? – удивленно выкрикнул кто-то из детей. Теперь уже все вокруг притихли и смотрели на дядюшку Хелпера с интересом, ловя каждое его слово.

– А вот смотрите.

Дядюшка Хелпер стал грузно, переваливаясь с боку на бок, ходить между яслями и раздавать каждому по мензурке, или склянке, или бутылочке, заполненными какой-то жидкостью. Лимфу и его соседу досталось по мензурке с зеленой жидкостью. Она очень приятно пахла. Кому-то досталась склянка, кому-то бутылочка. Когда всё было роздано, дядюшка Хелпер торжественно произнёс: «Пейте, и всё поймете сами! Это цитокиновый сок. Сок роста и волшебных превращений!»

Да это и не надо было говорить. Честно говоря, Лимф и его друг уже попробовали жидкости тайком, пока толстый дядюшка Хелпер отвернулся. Она показалась им необычайно сладкой, но ничего не изменилось. А вот когда сок был выпит до конца, началось такое…

Те, кто пил из мензурок, так же, как и Лимф, стали расти, как на дрожжах. Вскоре Лимф почувствовал, что в яслях ему стало тесно. Он сначала сел, подобрав под себя ноги, потом и вовсе вылез из яслей, встав с ними рядом. То же сделал и его друг, и все остальные. Тело Лимфа удлинилось и расширилось, руки и ноги окрепли, а на голове выросли смешные рожки. Правда, рук у него так и осталось две, в отличие от тех, кто пил из бутылочек. Те прямо на глазах Лимфа стали точной копией дядюшки Хелпера, разве что только поменьше ростом. Теперь они с удивлением рассматривали свои многочисленные ручки, растущие из плеч, которые тоже вскоре округлились и почти исчезли. Те, кто пил из склянок, выросли выше всех. Помимо этого, у них так сильно выросли руки, что ими можно было теперь обхватить себя вокруг туловища; а если опустить их вниз, то пальцами можно было достать пола, даже не нагибаясь. Лица их стали хмурыми и серьезными. Они не знали, куда деть свои руки, и то и дело хватали ими стоящих рядом, а тем стоило огромного труда отделаться от железных хватки обладателей длинных липучих рук. А друг и сосед Лимфа по яслям стал похожим на него, только много худее, без рожек на голове, но зато в очках. Единственное, что было одинаковым у всех, – это одежда, состоящая из одних трусов.

– Ну вот, – улыбаясь, произнес дядюшка Хелпер, – вот вам и ответ. Все вы – Лимфоциты, дети Матушки Стволовой Клетки, но все вы, как видите, разные. Теперь стали разными.

По инкубатору пошел удивленный шепот, медленно перерастающий в гул.

– Тихо, тихо, – громко прервал нарастающий гомон дядюшка Хелпер. – Вопросы есть?

– Да, – в полной тишине произнес Лимф с рожками, – есть.

– Ну, – дядюшка Хелпер подбоченился тремя парами рук, – слушаю тебя.

– Во-первых, спасибо за сок, очень вкусный.

Дядюшка Хелпер едва заметно поклонился и даже изобразил что-то вроде реверанса.

– А вот и вопрос: почему и зачем мы стали такими? – Лимф повел рукой в сторону, указывая на притихших, теперь уже подросших младенцев.

– Ну, – дядюшка Хелпер почесал то, что можно было назвать головой, а собственно являющееся макушкой тела-шара, двумя руками. – Всё дело в соке. Так было всегда, дети. В стране, где мы живем, много интересного и необычного на первый взгляд, но на самом деле всё подчинено определенному плану. Так вот, издревле мои предки приносили в детские инкубаторы цитокиновый сок и раздавали его детям по своему усмотрению. Мои предки научились делать этот сок, и теперь мы постоянно делаем его в Хелперовских

лабораториях. Так, когда подрастут, будут делать и те, кто сегодня выпил из бутылочек и стал похож на меня. Знайте, что ничего не делается просто так. Я же просто выполняю свою работу. В нашей стране у каждого есть своя работа, и каждый чем-нибудь занят. А вот зачем вы стали такими? На это вам ответят ваши учителя. Да, ясли инкубатора уже малы для вас. Пришла пора идти в школу.

Глава вторая.

– Всем детям встать рядом со своими яслями и строем на выход! – вдруг раздалось со всех сторон.

– Ну вот, – произнес дядюшка Хелпер, – я же говорил, что время пришло. Давайте, давайте, детки, стройтесь. Школа не любит, когда в нее опаздывают. Останешься за воротами, чего-то не узнаешь, а потом будут проблемы в жизни, а ты не сможешь их решить по незнанию. Или попадешь в глупую ситуацию, когда надо будет что-то сделать, а ничего не получится, знаний не хватит. И все будут смеяться и показывать пальцем: вот он незнайка, смотрите.

– А кто это говорит-то: «всем построиться?», – громко спросил Лимф.

– Это наша новая Царица, – ответил дядюшка Хелпер.

– А-а-а, – вспомнил Лимф, – Матушка Стволовая Клетка.

– Не совсем так, малыш, – дядюшка Хелпер покачался из стороны в сторону, – матушкой она станет, когда подрастет, а сейчас она еще юна. Но так как она царица, она знает всё про всех. Хелперы, такие, как я, помогают ей собирать информацию. Она следит за порядком в нашем городке. Прежняя царица ушла от нас.

– Куда ушла? – спросил друг Лимфа в очках

– Этого никто не знает, – вздохнул дядюшка Хелпер, – но, когда она ушла, появились вы все. Так происходит всегда, когда уходят царицы. И эта, и те, кто был до нее.

– Это грустно, – сказал друг Лимфа.

– Это жизнь, – заключил дядюшка Хелпер.

– Но почему ее не видно, новую царицу? – спросил Лимф.

– Видеть ее дано лишь немногим Амплифайерам. Это тоже такие Лимфы, которые служат ей, а вот слышать ее могут все и везде в нашем городке.

– Жаль, – расстроился друг Лимфа, – интересно было бы на нее посмотреть.

– Слышишь, – Лимф толкнул своего друга с очками на носу в бок, – хватит болтать, пойдем. – Извините, дядюшка Хелпер.

Его друг в это время уже не болтал, а затеял спор с соседом справа, ставшим после выпитого сока очень похожим на дядюшку Хелпера. Они поспорили, сможет ли его сосед хлопнуть в ладоши задними и передними руками. Тот задумался, но так и не смог хлопнуть. А как было понять, где у него передняя, а где задняя рука, если каждая могла быть и той и другой?

– Да я и не болтаю, – ответил друг Лимфа, – мы тут поспорили с этим толстым Лимфом. И зачем ему столько рук, если он не может даже хлопнуть ими в ладоши?

– Пойдем, пойдем, – Лимф потянул своего друга за руку. – Мы как раз идем в школу, там, я думаю, всё и узнаешь.

Маленькие Лимфы выстроились в длинные цепочки и медленно двинулись за идущими впереди взрослыми Лимфами разных мастей. Впереди открылись большие ворота и прямо перед ними цепочки идущих друг за другом по одному детей соединялись в двойки, тройки и так далее, пока перед воротами не получалась уже внушительная колонна, как на демонстрации. Наконец и Лимф с другом вышли из инкубатора и сразу угодили в алую лужу ногами. Лимф осмотрелся по сторонам. Справа вдали он увидел красивый алый дворец царицы со множеством башенок и балкончиков, слева протекала река. Как раз из нее вытекал маленький ручеек, который и впадал в лужу, куда угодили ногами Лимф и его друг. А в реке…

О, чего, вернее кого, там только не было: такие же, как Лимф и его друг, только взрослые Лимфы, правда, одетые. Какие-то красные, округлые существа, с вмятинами под мышками и торчащими из этих вмятин большими, почти прозрачными, шарами. И много других странных на вид существ. Некоторые из них затевали шумные игры, брызгались, забирались, а потом скатывались вниз с белых, словно вата, айсбергов и айзбергунчиков, медленно плывущих и возвышающих свои верхушки над поверхностью реки.

– Вот это да! Наверно, здорово так купаться в алой воде, плавать, кто на спине, кто на животе?! И ведь не тонут же. Это тебе не по лужам шлепать, – подумал Лимф и с размаху наткнулся на впередиидущего.

Колонна остановилась и медленно стала переходить реку через мост, перестраиваясь перед ним по четыре Лимфа в ряд. Там, за мостом, стояло огромное здание с вывеской над входом: «ШКОЛА ЛИМФОЦИТОВ». (Не удивляйтесь, что Лимф смог прочитать вывеску, еще ни разу даже не посетив школу. Дело в том, что у Лимфов, как и у всех других жителей страны Костного Мозга, эта способность была от рождения).

Но самым интересным было даже не то, что Лимф увидел школу. Самым интересным был мост. Наверное, он был волшебным, потому что, переходя через него, Лимф краем глаза заметил, что река до моста была алой, а, выходя из-под него, стала темно-вишневой или бордовой, как хотите. Айсбергов после моста стало меньше, так как многие из них застревали, задев верхушками за край моста, и рассыпались. Да и вообще река стала какой-то грустной и хмурой, как и существа, плывшие по ней, а красные существа с вмятинами по бокам стали худыми-худыми и без шаров. Бока их ввалились еще больше, а кожа стала дряхлой и морщинистой. Словно они враз взяли и постарели.

Лимф со своим другом в очках попали в одну шеренгу. С ними попал и тот толстый многорукий Лимф, что так и не смог хлопнуть в ладоши. А с другого края от толстого Лимфа, шел худой и высокий Лимф с длиннющими руками, которые он волочил по дороге. Вскоре откуда-то сбоку к ним присоединилась колонна, где были Лимфы, похожие на худеньких девчонок с длинными, острыми носами. Одна из них встала сбоку от длиннорукого. Почему Лимфу показалось, что это девочка, он не знал. Он вообще их никогда не видел. Но в том, что это была девчонка, он был уверен.

«Интересненькая компания», – подумал Лимф и спросил своего друга в очках:

– Не знаешь ли ты эту девчонку? Что-то я не видел ее в нашем инкубаторе.

– Хм, знаю, – ответил тот. – Я тоже сразу понял, что это девчонка, только вот не знаю, почему. Я познакомился с ней, когда мы перешли через мост. Ты еще оглядывался в это время на ручей, а я даром времени не терял. Она тоже Лимф, только из соседней комнаты нашего инкубатора. Там все были такие, как она.

– Соседней комнаты? – удивился Лимф.

– Эх ты, – изумился друг Лимфа, – ты всё мечтаешь. – Он снял очки, дыхнул на стекла и протер их об трусы, после чего снова водрузил очки на нос. – А я все вижу, все замечаю. Видимо все дело в очках.

Колонна вновь остановилась, и, посмотрев вперед, Лимф увидел, что дверей в школу на самом деле много, но открыты были только две. У одной из них стоял дядюшка Хелпер. Как он успел сюда забежать вперед колонны?

В эту дверь входили Лимфы-мальчики. У другой двери стояла очень красивая, не худая, не толстая, но со строгими глазами кудрявая особа и, внимательно осматривая каждую девочку с ног до головы, пропускала их внутрь. При этом то, что было у нее на голове, постоянно шевелилось. Было такое впечатление, что ее волосы вот-вот уползут с ее головы.

– Интересно, – просто так спросил Лимф, – что там нас ждет, за этими дверями?

– Известно что, – ответил его друг, – учиться, учиться и еще раз учиться. Школа же.

– Как-то это не воодушевляет, – пробубнил многорукий, толстый Лимф.

– Да, – согласилась девчонка писклявым голоском.

Длиннорукий, высокий Лимф с хмурым лицом промолчал.

– А знаете что, – предложил Лимф, – давайте все дружить.

– Дружить – это хорошо, только, чур, больше не заставлять меня хлопать в ладоши, – согласился толстый многорукий Лимф и посмотрел на Лимфа в очках, что недавно поспорил с ним на просто так.

– Я согласна, – пропищала девчонка и толкнула в бок длиннорукого Лимфа.

– А я что? – басом сказал он. – Я ничего, я только «за».

– Ну, вот и договорились, – подытожил Лимф.

– Нет, – вдруг не согласился Лимф в очках. – Посмотрите вокруг. Все мы похожи. А как мы будем искать друг друга, если потеряемся?

Друзья переглянулись и посмотрели на других, таких же, как они, Лимфов.

– Не будем же мы кричать: «Эй, Лимф, где ты?», – ведь все мы Лимфы, так?

Дети пожали плечами.

– Я предлагаю дать всем имена.

– Как это? – спросил толстый, многорукий Лимф.

– А очень просто. Вот ты, например, будешь, э-э-э, – Пузырь.

– А чего это пузырь? – обиделся толстый Лимф.

– Полнота не порок, а признак хорошего питания.

– Ну, если так, я согласен, – почесав живот тремя руками, сказал толстый Лимф.

– Та-а-а-к, ты (все посмотрели на длиннорукого, высокого Лимфа) будешь– Хмурый.

Тот еще сильнее нахмурил брови, но ничего не ответил.

– Ты, – он указал на девочку, – будешь Пискля.

– А я что, виновата, что у меня голос такой? – возмутилась девочка.

– Да ладно тебе, я же на Пузыря не обиделся, – встрял толстый Лимф.

– А как будем звать тебя? – спросила девочка, указывая на предложившего все это Лимфа в очках.

– Умник, – предложил Пузырь, – потому что он в очках. – А его друга…

– А меня зовите просто – Ли, – попросил Лимф с рожками.

– Почему Ли? – поинтересовался Умник.

– Чтоб никто не догадался, – ответил Ли.

– Опять чего-то себе нафантазировал, – буркнул Умник. – Ладно, Ли, так Ли. Хотя тебе бы лучше подошло – Рогалик, например.

Как раз в это время подошла очередь пятерки друзей. Они остановились перед двумя дверьми. Пути мальчиков и девочки с этого места расходились.

– До свидания, Пискля, – Пузырь прощался долго. Пожать все его шесть рук нужно много времени. Ли махнул ей рукой и смущенно отвернулся. Хмурый просто кивнул головой.

– Пока, Пискля, – Умник долго тряс девочке руку. – Слушай, – спросил он шепотом, – мы тут все думаем, что ты девчонка. Это так?

– Наверно, – ответила она. – Откуда мне знать. А вы кто, мальчишки?

– Ага, – подтвердил догадку Пискли Умник. – По крайней мере, мы все так думаем. Ну ладно, до встречи, – он, наконец, отпустил ее руку.

Девочка, опустив голову, пошла в сторону двери, где ее ждала строгая особа. Мальчишки – в сторону двери, где их ждал дядюшка Хелпер.

– Вы видели, как на нас смотрела эта дылда с шевелящимися червями на голове у девчачьих дверей? Так и пялилась, чуть дыру мне на лбу не прожгла своим взглядом, – смеясь, сказал Умник. – Можно подумать, что в нашей стране не принято прощаться.

– Угу, – промычал Хмурый и попытался улыбнуться.

Увидев его лицо, мальчишки расхохотались. Дядюшка Хелпер недовольно посмотрел на них и погрозил указательными пальцами всех рук.

Прошло немало времени, пока всех детей развели по классам и усадили за парты. Ли, Умник, Пузырь и Хмурый попали в один класс. Пузырь уселся за одну парту с Хмурым, а два давних еще по белому сектору инкубатора друга, Ли и Умник, уселись за парту позади них. В классе стоял такой шум, что друг друга было плохо слышно. И лозунг, висящий над доской, на котором красивыми буквами было выведено: «ВО ВСЕМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОРЯДОК», на маленьких Лимфов никак не действовал. Но вот, наконец, открылась дверь, и в класс вошел учитель. Это был толстяк, похожий на дядюшку Хелпера. В его руках было много всякой всячины: указки, плакаты, мелки разных цветов, тряпка для доски, классный журнал, карандаш, ручка и много всего другого. Дети замолкли. Он подошел к столу и, поворачиваясь вокруг себя, все это добро вывалил на него. Затем громко поздоровался:

«Здравствуйте, дети!» Дети встали и ответили: «Здравствуйте!»

– Садитесь, – предложил учитель. – Меня зовут Лимфоцит-Хелпер 25 поколения, 6 инкубатора, 867 номер. Это официальное имя. Или Хелпер 256867. Официальные имена нужны Лимфоцитам, чтобы получать доступ к информационному пространству нашего мира. Это как пароль. Ввел его, куда нужно, – и получи информацию. Официальные имена с номерами вам присвоят, когда вы закончите школу.

Дети переглянулись в недоумении.

– Понимаю ваши вопросительные взгляды, но так уж заведено.

– А покороче имя нельзя, учитель? – не удержался Умник.

– Сначала надо поднять руку, а затем спрашивать, – одернул его учитель.

– Простите, – Умник заметно смутился.

– Короче можно, – ответил Учитель, – меня зовут просто Хелпер. Объясняю. Все мы – Лимфоциты. Но как вы уже поняли, Лимфоциты бывают разными. Я Хелпер, то есть помощник. И, как вы понимаете, основная моя задача – помогать. Также, как и твоя, – учитель указал на Пузыря. – И таких же Лимфоцитов, как ты. Среди вас есть Супрессоры: это те, что с длинными липкими руками. Они – удерживатели. Вот, например, этот Лимфоцит, – учитель указал на Хмурого, – когда вырастет, будет следить за тем, чтобы остальные Лимфоциты слишком рьяно не спешили в работе. Ведь как говорится: "поспешишь, Лимфоцитов рассмешишь". (Весь класс уставился на Хмурого. Пузырь толкнул Хмурого в бок и подмигнул.) Есть Лимфоциты Киллеры, то есть воины. Это те, кто будет сражаться с врагами. Посмотрите на этого Лимфоцита с рожками, – учитель указал на Ли. (По классу пошел шумок.) – Тихо, тихо, дети, – успокоил учитель, – и есть Лимфоциты Флеши: это те, что в очках. Они – Лимфоциты, обладающие удивительной памятью на то, с кем встречались в жизни. Они помнят всех до одного и внешне, и по именам. Они видят то, на что не обращают внимания другие. У каждого Лимфоцита, будь то Хелпер, Супрессор, Киллер или Флеш, есть свои уникальные способности. И эти способности нужны для совместной, слаженной работы. Когда каждый знает свое дело, то оно спорится. Если делать его вместе со всеми, то оно спорится еще больше. А главная наша работа – ЗАЩИЩАТЬ НАШ МИР. – Учитель сделал паузу и почесал живот. – Ну что, понятно?

– Да-а-а! – отозвались дети.

– Кто такой Супрессор? – переспросил шепотом Хмурый у Пузыря.

– Это ты, Хмурый, – ответил Пузырь.

– А-а-а… – протянул Хмурый, – понятно. – А кто такой удерживатель? – вдруг снова спросил Хмурый.

– Это тоже ты, балбес. Ты что спишь? – Пузырь покачал головой и улыбнулся.

– А кого я буду удерживать? – не унимался Хмурый.

– Ну, ты и тормоз, – хихикнул Пузырь. – Не удерживатель, а тормоз. Ладно, ты будешь… – Пузырь быстро пересказал всё Хмурому, заключив в конце: «у тебя длинные руки, но никудышная память, Хмурый».

– Точно, – пробубнил Хмурый. – А что такое тормоз?

Пузырь закатил глаза и хихикнул.

– … таким образом, – учитель поднял вверх указательный палец одной из рук. – Запомните! Все вы: Хелперы, Супрессоры, Киллеры и Флэши – особенные частички нашего большого мира. Все вы, когда станете взрослыми, начнете работать. А главная работа Лимфоцитов…Давайте хором…

– ЗАЩИЩАТЬ НАШ МИР, – крикнул весь класс, кроме Хмурого, который о чем-то напряженно думал.

– Но чтобы стать настоящим помощником, удерживателем, воином или помнящим всех, надо много учиться и не пропускать занятия. Да, дети, я разрешаю вам звать меня просто – Учитель. На сегодня урок закончен. Завтра на уроке всем назвать свои краткие имена. Все свободны. Хелперы-вожатые раздадут учебники и разведут вас по общежитиям. Уходя из класса, внимательно прочтите лозунг над доской. Это главный девиз Лимфов.

– Вы слышали? – Пузырь повернулся к Ли и Умнику, – защитниками будете не только вы, но и я, и даже этот, – он кивнул на так и сидящего в задумчивости Хмурого.

– Что? – вдруг повернулся Хмурый. – О чем это вы тут?

– Пузырь сказал, что ты тоже будешь защитником нашего мира, как и мы все, – повторил Ли.

– Да? – удивился Хмурый, – А кто такие защитники?

Ли, Умник и Пузырь дружно засмеялись, схватившись за животы.

Глава третья.

Детей развели по комнатам общежития, предварительно объяснив, где столовая, игральные комнаты, классы подготовки домашних заданий и уборные. Ознакомили с распорядком жизни в общежитии. Вскоре почти все они засыпали на ходу, да и всё вокруг стало какое-то замедленное и неторопливое. Они просто не знали, что за пределами их еще непознанного мира наступила ночь, когда всё в этом мире словно засыпает, и даже

постоянный стук в ушах становится реже. Кстати, Умник где-то узнал (может, у старшеклассников, что жили этажом выше), что этот стук идет от какой-то страны – Сердца. Вот ему делать нечего, кроме как стучать.

– Хорошо, что нас разместили в одной комнате, – сказал Ли. – Можно поболтать перед сном. – Он уже улегся в свою кровать.

– А когда же делать домашнее задание? – спросил Хмурый.

– Какое задание? – переспросил Умник, тоже успевший залезть под одеяло.

– Ну, завтра же нужно назвать учителю свое имя.

– Ну ты даешь, Хмурый, – хихикнул Ли, – и так понятно, какое оно у тебя.

Хмурый пожал плечами.

– Ах, ну да, – пробурчал он, – как же я забыл. Я же Супрессор, или по другому – удерживатель. Только вот что или кого я должен буду удерживать? – Хмурый зевнул, закрыл глаза и мгновенно заснул, раскинув свои длинные руки в стороны.

– Слушай, Пузырь, ты чего там вертишься? – спросил Умник. – Хмурый вон уже отключился.

– Чего, чего? Тебе бы столько рук. Приходится переворачиваться, чтобы их не отлежать, – обиженно ответил Пузырь. – Спи давай.

– Ладно, – сонно сказал Ли, – давай спать, Умник.

– Давай, – ответил тот и повернулся носом к стене.

Утром Хелперы-вожатые разбудили детей, раздали им школьную одежду по росту (шорты и рубашки), отвели в столовую, где каждому выдали по порции уже знакомого цитокинового сока. Теперь никто не удивлялся тому, что после его употребления с телом происходили какие-то изменения. В общем-то, ни у кого больше ничего не вырастало и не появлялось ничего сверхъестественного. Никто не стал выше или толще. Просто дети еще подросли, возмужали. И все стали более уверены в себе, а самое главное, откуда-то узнали много нового, того, чего еще не знали с утра. Проще говоря, маленькие Лимфы поумнели и повзрослели.

– Интересно, – воскликнул Умник, когда детей вели в класс, – откуда это я знаю, что два плюс два будет четыре?

– Ага, – согласился Пузырь, – а три плюс два будет пять. Эй, Хмурый, сколько будет два плюс шесть?

– Отстань от меня.

– О, о, какой грозный. Прямо недотрога. Наверно, цитокиновый сок не добавил тебе мозгов.

Хмурый поднял правую руку и, резко выбросив её в сторону позади спин Ли и Пузыря, отвесил звучный подзатыльник Умнику, так что тот чуть не свалился с ног.

– Ты чего дерешься? – потирая затылок, крикнул Умник.

– А ты не умничай, – пробурчал Хмурый себе под нос.

Ли и Пузырь расхохотались. Подумав немного, Умник тоже улыбнулся и через секунду также смеялся со своими друзьями.

– Ладно, Хмурый, я больше не буду к тебе приставать с вопросами, мир? – Умник протянул руку.

– Мир, – согласился Хмурый, снова вытянув свою руку в сторону, и пожал ладонь Умника.

Наконец все пришли в класс и расселись за парты. Вожатые ушли, а через секунду открылась дверь, и в класс зашел Учитель.

– Здравствуйте, дети.

– Здравствуйте, Учитель, – ответили Лимфы, дружно встав.

– Садитесь, – он обвел взглядом класс. – Как мы договорились, вы должны назвать мне свои имена. Итак, начнем с первой парты.

– Я Хелпер, – бойко ответил мальчик.

– Я Супрессор, – медленно ответил рядом сидящий.

– Я….

В это время Хмурый повернулся к Ли и Умнику, сидящим сзади.

– Чего тебе? – спросил Ли.

– Восемь, – произнес Хмурый.

– Чего восемь? – не понял Ли, – но Хмурый уже отвернулся. Ли покрутил пальцем у виска.

– Да это он на вопрос ответил. Помнишь, Пузырь у него спросил, сколько будет два плюс шесть, – объяснил Умник.

– А-а, – понял Ли. – Как только Пузырь сидит с таким тугодумом?

– Он же Хелпер, – заметил Умник. – То есть помощник, а значит должен терпеть.

Наконец дошла очередь до Пузыря и Хмурого. Пузырь встал и тожественно произнес: «Хелпер». За ним встал Хмурый и громко сказал: «Хмурый».

– Что? – переспросил Учитель. Лицо его вытянулось от удивления. В классе начался сначала тихий смешок, а затем громкий хохот.

– А что? – смутившись, ответил Хмурый.

– Тихо, дети, – строго произнес Учитель. – Что ты сейчас сказал?

Хмурый задумался. Через секунду он ответил: «Я сказал: а что?»

– Нет, кто такой Хмурый? – поинтересовался Учитель.

– Можно я? – поднял руку Пузырь.

– Давай, – разрешил Учитель.

– Мы просто говорили… – Пузырь слегка толкнул Хмурого в бок тремя руками. – В общем, Супрессор мне сказал, что не выспался. А я ему сказал, что, может быть, поэтому он сегодня такой хмурый.

– Да, – подтвердил Хмурый.

– А вы, Учитель – подхватил Пузырь, – в это время спросили его имя, вот он, наверно, и перепутал с недосыпу.

– Ладно, садитесь, – разрешил Учитель, но будьте внимательней на уроках и не болтайте. Продолжим знакомство.

– А чего я сказал-то? – в недоумении спросил шепотом Хмурый у Пузыря, садясь на место.

– Ты сказал, что тебя зовут Хмурый вместо Супрессор.

– Значит, я выдал нашу дружескую тайну?

– Какую тайну? – не понял Пузырь.

– Ну, что меня зовут Хмурый.

– Да нет, Учитель ничего не понял. Всё нормально.

В это время Ли отвечал, что его неофициальное имя – Киллер, затем Умник представился Флэшем.

Вскоре все дети назвались, и начался урок.

– Начинаю объяснение. Если что-то непонятно, задавайте вопросы, – сказал Учитель.

– Начнем с цитокинового сока. Этот сок варят для вас Хелперы-соковары в специальных лабораториях. Это не простой сок. Каждый глоток его преобразует ваше тело и добавляет вам знаний. Но просто знание вам ничего не даст. Необходимо его разъяснение для того, чтобы понять. Для этого и существует Школа Лимфоцитов, а в ней учебники. То, что вы узнали, выпив сока, я разъясню вам на уроках, а то, чего вы не поймете на уроках, вы

прочтете в учебниках. Понятно, дети?

– Да, – хором ответил класс.

– Продолжим. Все мы живем в огромном мире, который называется Организмом. В этом мире существует много стран – Органов. Каждая из этих стран занимается в Организме своим делом. В каждой стране есть свои города, а в них свое производство, торговые предприятия, армия, детские инкубаторы и школы, жилые дома. Страны соединены друг с другом дорогами и речными каналами. Как вы понимаете, всё это из чего-то построено. Из чего же? И кто всё это построил? – Учитель сделал многозначительную паузу и вытер лоб тряпкой, испачканной мелом. – Я скажу вам. Все это построили удивительные живые существа – КЛЕТКИ. Запомните: КЛЕТКИ. Смешное название, правда? Но почему оно такое? Если вы присмотритесь, то увидите, что поверхность вашей парты или, например, обложки учебника расчерчена пересекающимися черточками, между которыми образуются Клетки. Весь наш мир, всё, что нас окружает, состоит из Клеток. Видите?

– Да…да…да…– вразнобой стали отвечать дети, внимательно разглядывая свою одежду, стулья, пеналы, стены класса. Действительно, всё было клетчатым. Правда, надо было сильно напрягать зрение, чтобы это увидеть.

– Прекрасно. Поэтому их так и назвали: Клетки. Эти существа строят всё сами. Они так сильно привязаны друг к другу с детства, что приклеиваются бок к боку и образуют то, что хотели выстроить, например, стол. А когда построят, то так и остаются тем, что вылепили, навсегда. Все они живые, как и мы, только не умеют говорить и ходить, но всё понимают и могут общаться с нами. Как? Об этом мы поговорим позже. Понятно?

– Понятно, – вперед всех крикнул Умник.

– Хорошо, – Учитель начал расхаживать вдоль доски. – Но это еще не всё. Дело в том, что мы с вами, как это ни странно, тоже называемся КЛЕТКАМИ.

– А почему, учитель? – спросил кто-то из Лимфов.

– Для простоты. Чтобы не выдумывать много названий. Но мы Лимфоциты – Клетки– путешественники. Мы не должны сильно привязываться друг к другу, чтобы легче было расставаться, когда отправляешься в путешествие.

– Учитель, – Ли поднял руку. – А что, нельзя путешествовать вместе с друзьями? Ну, с теми, к кому успел привязаться?

– Мы все друзья, – учитель вздохнул. – Но, когда мы оканчиваем школу и отправляемся в путешествие, жизнь разбрасывает нас по всему организму. У каждого из Лимфоцитов своя дорога. И этого не изменить. Такие дела.

– Это грустно, – Ли шмыгнул носом.

– Так устроен наш мир. Так было всегда. Мы должны уходить в путешествие, чтобы делать свою работу, куда бы это путешествие нас ни завело. А главная работа Лимфоцитов…

– ЗАЩИЩАТЬ НАШ МИР, – хором крикнули маленькие Лимфы.

– Правильно, дети, – лицо учителя засияло от удовольствия. – Но каким образом мы сможем путешествовать? Кто может предположить?

В классе началось бормотание. Лимфы тихо обсуждали различные варианты, и тут поднял руку Умник. Класс притих, и десятки глаз уставились на него.

– Да, – сказал Учитель.

– Я Флэш, – представился Умник, встав. – Я думаю, что это предприятие можно осуществить по речке, протекающей рядом с нашей школой.

Учитель с интересом посмотрел на Умника.

– И как же ты думаешь это сделать? – спросил Учитель.

– Ну-у, – замялся Умник. Тут руку поднял Ли. По классу пошел восхищенный шепот.

– Говори, – разрешил Учитель.

– Киллер, – представился Ли, – мне кажется, что это будет легко сделать, забравшись на один из белых айсбергов, плывущих по реке.

– Интересно, – заключил Учитель. – Молодцы, можете садиться. Этот Флэш прав. Действительно, вы все будете путешествовать по этой и другим рекам, когда подрастете. Именно эти реки разбрасывают нас по организму, туда, куда им вздумается. Помните, что я говорил: «у каждого Лимфоцита своя дорога». В организме, кроме Лимфоцитов, есть много других Клеток-путешественников. Некоторые из них, действительно,

используют для путешествий белые айсберги, как сказал Киллер. Кстати, айсберги называются Белками. Но нам они не нужны. Все мы прекрасно плаваем. Речная вода называется Кровью. В странах-органах она течет по каналам и руслам свободно, а потом, едва перейдя границы, попадает в трубы, которые называются Сосудами.

Сосуды– это транспортные пути между странами нашего мира. Сосуды с Кровью соединяют в нашем мире все страны-органы. По ним осуществляются торговля, путешествия и многое другое, а также оказывается помощь нуждающимся в ней. Кровь по Сосудам постоянно движется. Для этого в нашем мире есть самая главная страна-орган, который называется – Сердце. Оно – словно насос. Собирает в себя из одних Сосудов бордовую Кровь и выбрасывает в другие Сосуды алую. При этом раздается стук. Прислушайтесь. Слышите?

– Да, слышим, – хором ответили Лимфы.

– Когда вы станете взрослыми, а для этого вам необходимо еще четыре раза выпить цитокиновый сок, вы все отправитесь в путешествие и обязательно увидите эту страну. Всем понятно?

– Да, – ответили дети.

– Можно? – поднял две руки Пузырь.

– Да.

– Я Хелпер, – представился Пузырь. – Вы сказали, что все мы Клетки и все, что нас окружает, состоит из Клеток.

– Да, – подтвердил Учитель.

– Наша Матушка тоже Клетка, почему ее называют Стволовой?

– Интересный вопрос, Хелпер. Садись на место. Поясню на примере. Дети, вы видели рядом со школой капиллярные кусты?

– Да…да…да…

– У каждого куста есть ствол, а от него отходят ветки. Все они – дети этого ствола. Так же и наша Матушка, словно ствол, а все мы от нее происходим. Поэтому ее и называют – Матушка Стволовая Клетка. Всё ясно?

– Э-э-э, – Хмурый начал было поднимать руку, но Ли толкнул его в спину карандашом и прошептал:

– Тебе Пузырь все повторит дома. Он у нас добрый.

Хмурый опустил руку и замолчал.

– Хорошо, – сказал Учитель, – раз уж мы поговорили о главной Клетке, нашей матери Царице, поговорим, как я и обещал раньше, о неподвижных Клетках. На первый взгляд ничего особенного в них нет, но это только на первый взгляд. Каждая неподвижная Клетка, будь то Клетка этих парт, или Клетка Сосудов, имеет свой маленький компьютер, который связан проводами с одним главным компьютером – сервером. Этот сервер получает информацию по проводам от одной неподвижной Клетки, хранит её, обрабатывает и передает на компьютер другой. Провода мы называем Нервами. А сервер находится в голове. Мы называем его – страна Головной мозг.

Понимаю, что всё это пока трудно для вашего восприятия, но необходимо это понять. Если какая-нибудь неподвижная Клетка организма со своего компьютера посылает в Головной мозг призыв о помощи, то он передает эту информацию по всему организму, и приказывает всем неподвижным Клеткам в этой местности петь тревожную песню. Мы, Лимфоциты, очень хорошо слышим ее. И войдя в компьютер любой из неподвижных Клеток, можем определить, какая Клетка попала в беду, где она находится, и кто на нее напал. Тогда Лимфоциты, находящиеся поблизости, устремляются на помощь и вступают в бой с напавшим на Клетку существом. Всё это называется коллективной защитой, или обороной. Все вы научитесь слышать тревожную песню, когда станете взрослыми, и к тому времени будете знать, как правильно вести себя в бою.

Да, все вы после рождения зарегистрированы в Головном мозге по официальным именам. Официальное имя – ваш пароль. При выпуске из школы вам назовут его, и вы сможете работать с компьютерами неподвижных Клеток, введя свой пароль, то есть свое имя. До момента окончания школы у вас это не получится. Так составлена программа. Компьютеры не узнают школьников. Это я говорю для любопытных, чтобы не пытались попробовать.

– Это еще не всё. Каждое существо, прибывшее из-за пределов нашего организма, обязано зарегистрироваться на пограничных заставах Лимфоцитов, назвать свое официальное имя, то есть свой генетический код. Взрослые Лимфоциты Флэши тщательно осматривают пришедших, ведь они помнят всех, кого встречали в своей жизни, в лицо и по именам. После этого записывают предъявленный генетический код прямо им на лоб специальной невидимой краской. Это, как клеймо, в котором заключены все сведения о чужаке: кто он, откуда прибыл, с какой целью и прочее. Клеймо обычно не видно, но, если чужак наносит вред любой Клетке нашего мира, оно начинает проявляться белым светом.

– Зачем? – не удержался Умник.

– Руку, руку надо поднимать, – учитель погрозил пальцем, – Дело в том, что лоб – это самое видное место, и если на нем появляется белая надпись, прибывающие на помощь защитники сразу видят врага. В нашем темном мире белый свет очень заметен.

– Можно? – поднял руку Ли.

– Да.

– А зачем клеймо содержит сведения о чужаке? Если оно проявилось и светится, то и так видно, что чужак – враг нашего мира.

– Не каждого из агрессивных чужаков можно просто уничтожить известными нам, лимфоцитам, способами. Иногда это могут сделать только те, кто умеет читать скрытые сведения, заключенные в клеймах, ведь кроме прочего там есть информация о слабых, уязвимых местах носителя клейма, ударив в которые, можно его уничтожить. Они могут подобрать специальное оружие, которым можно будет победить инородца, узнав его внутреннюю суть, – учитель на секунду прикрыл глаза и облокотился на край учительского стола. – Это могут делать таинственные воительницы Глобулины. Правда, для этого их необходимо позвать. Как? – это тема практических занятий, где будут отрабатываться навыки коллективного боя.

По классу пошел возбужденный шумок.

– Я Киллер, – Ли встал с места. – Можно?

– Да, – учитель повернулся к нему.

– А если взрослый Флэш не узнает происшедшего чужака. Если он появился в нашем мире в первый раз?

– Хороший вопрос, Киллер, садись. Действительно, в наш мир приходит много разных существ и иногда эти инородцы не известны Флэшам. Но это ничего не меняет. Пришельцам ставится на лоб клеймо, и Флэши пропускают их, если те не вредят нашему миру прямо с порога. Если же они агрессивны, то флэши принимают бой. А потом подходит подмога.

– Вопросы еще есть? – Никто не поднял руку. – Ну, раз нет вопросов, – подытожил Учитель, – урок окончен.

– До свидания, Учитель, – ответили хором Лимфы и поднялись с мест. Только Хмурый остался сидеть на месте. Он никак не мог справиться с информацией, свалившейся на его голову. Было впечатление, что та вот-вот лопнет от этих компьютеров, серверов, инородцев и налобных светящихся клейм.

Вскоре троица друзей уже находилась в игровой комнате. Через некоторое время к ним присоединился Хмурый. Но после часа самоподготовки, то есть зубрежки уроков, играть как-то не хотелось. Правда, Ли и Умник все же устроили возню в углу, то есть борьбу друг с другом. А Хмурый совсем не хотел играть. Пузырь сидел рядом с ним с грустным лицом. И чего играть-то, когда из учебников они ясно узнали то же, что говорил Учитель: «путешествовать по организму можно только, когда станешь взрослым, да еще и без друзей. Входить в компьютер, а через него в базу данных Головного мозга можно только тогда, когда станешь взрослым».

– Да, – вздохнул Пузырь, – везет им.

– Кому? – переспросил Хмурый.

– Да взрослым.

– Ты тоже об этом думаешь? – спросил Хмурый.

– Ага. Грустно, правда?

Хмурый кивнул головой. В это время в комнату зашел дядюшка Хелпер.

– Слушай, Хмурый, давай спросим у дядюшки Хелпера, почему нам нельзя путешествовать?

– Давай, – согласился Хмурый.

Они встали и, обходя резвящихся на полу детей, направились в сторону толстого Хелпера.

– Дядюшка Хелпер, – обратился к нему Пузырь, – можно у тебя спросить кое-что?

– Да-а.

– Почему мы, дети, не можем путешествовать по миру, как взрослые?

– Ну-у-у, детки, потому, что вы еще многого не знаете. Мир – он большой, – дядюшка Хелпер развел в стороны все шесть своих рук, – в нем встретится много опасностей и препятствий, к преодолению которых вы еще не готовы.

– Спасибо, дядюшка.

Пузырь и Хмурый отошли в сторону и снова сели с грустными лицами.

– Ты чего-нибудь понял, Хмурый? – спросил Пузырь.

– Не-а.

– И я тоже ничего. Опасности какие-то, препятствия.

– О чем разговор? – вдруг спросил подошедший сзади Ли.

– Да так, – отмахнулся почти всеми руками Пузырь.

– Ой, ой, посмотрите на них, – также сзади раздался голос Умника. – Секреты у них. А от друзей не должно быть секретов. Что это за дружба такая, если двое знают, а двое нет?

– Ну, ладно, – повернулся Пузырь, – просто нам грустно. Хмурый вон грустит, а я ему помогаю.

– Да? Почему? – спросил Ли.

– Потому что нам нельзя путешествовать, пока мы не вырастем.

– Дядюшка Хелпер сказал, что на пути ждут какие-то препятствия и опасности, – Хмурый вздохнул, так и не повернувшись.

– Между прочим, – заметил Умник, – сидеть к собеседнику спиной неприлично.

Хмурый нехотя повернулся. У него было такое лицо, что сейчас ему больше бы подошло имя Кислый.

– Ладно, простите, – сказал он.

– Точно, об опасностях я тоже читал в книге, – согласился Ли, – но ничего не понял.

– Да, и я тоже, – добавил Умник. – Но я не предполагал, что это так вас расстроит.

– А что если нам убежать? – вдруг предложил Ли.

– Как это? – не понял Хмурый. – Теперь его лицо стало обычным.

– Да так. Возьмем и убежим. Сами посмотрим, что это за опасности и препятствия такие. А когда увидим их, то вернемся и расскажем всем, что ничего особенного в них и нет. И тогда всем детям разрешат путешествовать. Помните тот мост возле школы? Сядем на один из айсбергов и уплывем.

– Ага, – не согласился Пузырь. – Нас же заметят.

– А мы ночью, – не сдавался Ли.

– А как же те существа, что купаются в ручье? Они нас обязательно заметят и отправят обратно в общежитие, а еще хуже – к директору школы? – сказал Пузырь.

– Не заметят, – встрял в разговор Умник. – Можно все спланировать.

Все уставились на Умника с интересом.

– Но это мне надо еще обмозговать. И потом, я думаю, что нам необходимо дождаться завтра. Необходимо выпить цитокинового сока, чтобы поумнеть. – Умник постучал пальцем себе по макушке головы, – и каждому взять еще по две оставшихся дозы с собой.

– Да, – согласился Ли. – А еще надо разведать местность вокруг школы.

– Это легко, – повеселев, сказал Пузырь. Ему, конечно, хотелось путешествовать по миру, но, когда он услышал слово «убежим», почему-то испугался. А местность вокруг школы – это пожалуйста.

– А ты чего молчишь, Хмурый, – спросил Умник.

– Я думаю, что, наверно, не стоит сразу убегать. Обо всём можно прочитать в книжке. Вон Умник прочитает еще пару раз и во всем разберется, нам расскажет, а потом можно подумать…

– Вот тебе здрасьте, – всплеснул руками Умник. – Сначала ему грустно, а теперь: «в книжке прочитать». Про это написано в самом конце, для старшеклассников. Как я пойму-то? Вот уж точно, Хмурый, ты – удерживатель.

– Да ладно вам, я просто так сказал, на всякий случай, – смутился Хмурый и отвернулся.

– Ну что, решено? – спросил Умник и обвел всех взглядом.

– Да, – согласился Ли.

– Ну, не знаю даже, – Начал Пузырь и часто заморгал глазами, но, встретившись взглядом с Ли, согласно кивнул.

– Угу, – промычал Хмурый. – Только мы кое-чего, вернее, кое-кого забыли.

– Точно, – воскликнул Ли, – Писклю. Она же тоже наш друг. Не хорошо как-то не предложить бежать и ей.

– Эх, и как же мы ее найдем? – спросил Пузырь.

– А для чего мы все назвались именами? – напомнил Умник. – Прямо сейчас пойдем к девчачьему общежитию и заорем в четыре глотки ее имя.

Так они и сделали. Через несколько минут они стояли под окнами и хором орали: «Пискля, Пискля, Пискля».

– Что-то не верится мне, что у нас получится, – засомневался Хмурый. – Посмотрите в окна.

Действительно, в каждом окне появились головы девчонок. Где одна, где три.

– Да, – согласился Пузырь. – По-моему это пустая затея. Еще и по шее получим, за то, что орем.

– Не получим, – тоном, не терпящим сомнений, сказал Умник. – Мы же не ночью орем. Хотя, конечно, и днем орать тоже как-то нехорошо.

В это время из дверей общежития вышла какая-то девчонка и направилась в сторону Ли, Пузыря, Хмурого и Умника, причем каждый из них мог бы поклясться своим личным номером, что раньше ее не видел.

– Привет, – поздоровалась девочка, подойдя к четверке мальчишек, – чего орете-то?

– Да мы…мы…мы.., – стал заикаться Ли.

– А где Пискля? – спросил Умник у девчонки, будто она знала, кто такая Пискля.

– Вот она, перед вами, – ответила девчонка.

– Но ты совсем на Писклю не похожа, – возразил Пузырь.

Мальчишки с интересом рассматривали девочку. Она была одета в короткое розовое платьице. Длинного носа уже не было. Кожа ее была какая-то полупрозрачная. Да и голос был обычным. Вся она чем-то отдаленно напоминала особу, что стояла у входа в школу, перед девчачьими дверями. Только вместо шевелящихся червей на ее голове появились какие-то отростки, стоящие смешным коротким ежиком.

– Я знаю, что не похожа, – согласилась девочка. Тем не менее – это я, Пискля.

– А что с тобой произошло? – спросил Умник.

– Сегодня утром в столовой Хелперы раздали нам цитокиновый сок, и я стала такой, а потом на уроке нам объяснили, что все мы, девочки, относимся к Лимфоцитам, и нас ждет череда превращений, когда мы вырастем и отправимся в путешествие. Мы тоже в будущем защитники, как и вы. Только защищать наш мир мы будем иначе. Поэтому и учимся в разных классах и живем в разных общежитиях. А в общем, все мы – Клетки.

– Да… да…да,… – согласились мальчики.

– Нам говорили, что Клетки бывают разные, – сказал Умник.

– Вот именно, – кивнула Пискля.

– А что это за щетина у тебя на голове? – спросил молчавший до этого Хмурый.

– Она появилась после того, как я выпила цитокиновый сок. В наших учебниках написано, что это рецепторы. Что за рецепторы такие? Там объяснялось, но я ничего не поняла.

– Ладно, – сказал Умник, – мы как раз пришли тебя спросить… Вернее за этим и пришли… Вернее пришли предложить…

– Он никак не мог подобрать нужное выражение.

– Так зачем? – ничего не поняла Пискля.

– Мы решили не дожидаться, когда мы станем взрослыми. Мы решили убежать в путешествие завтра ночью. Пойдешь с нами?

– Мне надо подумать, – ответила Пискля.

– Вечно эти девчонки ломаются, – проворчал Умник.

– Я отвечу вам завтра, в это же время, на этом же месте, – не обращая внимания на Умника, сказала Пискля, – хорошо?

– Ладно, – махнул рукой Умник.

– А сейчас до свидания, господа, – она развернулась и побежала в сторону входа в свое общежитие.

– Кто такие господа? – спросил у всех Хмурый.

– Не знаю, – ответил за всех Умник, – но мне кажется, что это мы.

Глава четвертая.

Четверка друзей двинулась в сторону своего дома-общежития. Там их застал полный переполох. Дело в том, что старшеклассники сегодня утром в шестой раз выпили цитокинового сока и так сильно поумнели, что успешно сдали выпускные экзамены и стали взрослыми. Теперь они съезжали с верхнего этажа, а все меньшие классы стали перебираться этажом выше. Выпускники отправлялись в путешествие по миру, а все остальные занимались в это время хлопотами переезда.

– Где вы болтаетесь? – крикнул старый шестирукий Хелпер вошедшей на этаж четверке. – Быстро хватайте свои учебники и на этаж выше, занимать комнаты.

– Бежим, – крикнул за всех Ли.

Четверка припустила по коридору. Хотя, конечно, это громко сказано, так как Хмурый только подбегал к своей комнате, когда Ли, Умник и Пузырь уже выбегали из нее, таща в руках учебники, тетради и одежду.

– Хмурый, – крикнул на бегу Пузырь,– я твои вещи взял, айда за нами.

– Что? – крикнул Хмурый.

– Быстрей, – донесся до него голос Умника, – а то все лучшие комнаты позанимают.

Хмурый не мог быстро остановиться сам, поэтому, выставив вперед свои длиннющие руки, он схватил пробегающего мимо какого-то ребенка Хелпера. Это его затормозило. Правда, и Хелпера тоже.

– Прости, – буркнул Хмурый.

Хелпер, хоть и обиделся, но вида не показал. На то он и Хелпер.

– Ничего, – сказал он. – Чем-нибудь помочь?

– Да нет, – Хмурый опустил руки, – буду тебе должен.

– Не стоит, – крикнул Хелпер и побежал дальше.

Хмурый перевел дух. Его друзья уже скрылись из виду. Хмурый зашел в свою комнату и, открыв окно, посмотрел наверх, потом вниз; там была огромная алая лужа Крови, натекшая из ручейка. В его голове, наверное, впервые в жизни созрел план. Окно этажом выше было открыто, и, встав на подоконник, Хмурый вытянул руки вверх. Схватившись за подоконник верхнего окна, он подтянулся и, перекинувшись через него, оказался в пустой комнате. В это время в двери щелкнул замок и в комнату ввалились тяжело дышавшие Ли, Умник и Пузырь, нагруженные вещами. Надо ли говорить, как они удивились, увидев, стоящего у окна ребенка Супрессора.

– А нам дядюшка Хелпер сказал, что здесь свободно, – отдышавшись начал Ли и сделал шаг вперед. Он не узнал Хмурого, ведь все Супрессоры похожи друг на друга.

– Он ошибся,– ответил Хмурый. – Эта комната занята мной и моими друзьями: Пузырем, Ли и Умником.

– Хмурый, это ты? – даже вскрикнул Умник. Ли и Пузырь открыли рты.

– А вы меня дразните «тормозом», – сказал Хмурый и изобразил на лице жалкое подобие улыбки.

– Но как? – не унимался Умник.

– У Хмурых есть свои личные тайны, – гордо произнес Хмурый.

Надо сказать, что Хмурый так никогда и не рассказал друзьям о своем безрассудном поступке. Тайна осталась тайной навеки.

Из коридора все еще раздавался топот и крики спорящих за комнаты детей. В это время Умник подошел к окну и посмотрел на улицу. Там вдали протекала алая река, по которой дети собирались убежать в путешествие по миру. Умник почесал свои рожки и многозначительно произнес: «Да».

– Что «да»? – подошел сзади Ли.

– Смотри, выпускники переходят мост.

Ли выглянул в окно. По мосту и по дороге за ним шла ровная колонна Лимфов, и в этом не было ничего особенного, если не считать того, что все они были странно одеты. Какие-то панцири покрывали их тела и конечности. На боку у каждого Лимфа были прикреплены прямые, толстые палки, заостренные внизу. Ли еще не знал, что это все называется доспехами и оружием.

– Как-то странно они одеты, – сказал Ли.

– Да, – согласился Умник. – Интересно, куда они идут?

– Слушай, – предложил Ли, – у нас еще есть время до сна. Думаю, что нам надо действовать. Я побегу за ними. Завтра времени может не быть.

– Ага, – согласился Умник и крикнул Хмурому и Пузырю, заправлявшим свои кровати, чтобы они подошли.

– Мы тут подумали, – сказал им Умник, – что пора отправляться в разведку. Ли пойдет за колонной выпускников и узнает, куда они идут. Я отправлюсь к реке. Ты, Пузырь, должен раздобыть цитокиновый сок. Ты, Хмурый, останешься здесь.

– Почему здесь? – обиделся Хмурый, – я тоже хочу идти в разведку.

– Не обижайся, Хмурый, – сказал Ли, – должен же кто-то остаться и отвечать всем, что комната занята.

– Ладно, – согласился Хмурый, – только вы не опаздывайте, а то скоро будет перекличка перед сном.

– Хорошо, Хмурый, – ответил Ли. – Ну, мы пошли.

Трое вышли из комнаты и пошли в сторону лестницы. В коридоре еще была суматоха. Старому Хелперу и вожатым никак не удавалось справиться с бегающими туда-сюда детьми.

«Давно такого не было. Дети как с цепи сорвались. Все из-за этого внезапного вторжения, – ворчал старый Хелпер, идя по коридору и отвешивая налево и направо подзатыльники. – Всё время так: как появятся эти чужаки, так начинается суматоха даже среди детей, хоть они и не знают ничего о вторжении. Словно чувствуют приближающуюся беду».

Последние слова он пробормотал себе под нос, проходя мимо комнаты друзей Лимфов. У ее двери стоял Хмурый и махал рукой уже давно скрывшимся из коридора Пузырю, Ли и Умнику.

«Не опоздать бы, – пробубнил старый Хелпер. – Амплифайер царицы не любит ждать».

Хмурый почти всё слышал. Он, конечно, не хотел подслушивать, но так получилось. Правда, он мало что понял, но ему очень понравилось название «амплифайер» и очень захотелось на него посмотреть, хоть краешком глаза. Ведь он ни какой-нибудь там, а самой Царицы. «Будет что рассказать Пузырю, Ли и Умнику», – подумал он и,

захлопнув дверь в комнату, положил ключи в карман и отправился вслед за дядюшкой Хелпером.

В это время Пузырь, Умник и Ли вышли на улицу.

– Ну, мне туда, – махнул в сторону реки Умник.

– А мне за ними, – показал в сторону уже перешедшей через мост колонны Ли.

– Мне в ту сторону, – Пузырь махнул в сторону Хелперовских лабораторий, стоящих за высоким забором.

Все разошлись в указанных направлениях. Только Умник почему-то не пошел вместе с Ли, а сразу убежал куда-то в сторону, скрывшись за углом общежития. Через несколько минут запыхавшийся Ли уже догнал колонну и, прячась за капиллярными кустами, растущими вдоль дороги, стал следовать за ней, стараясь не отставать. Так длилось около получаса, пока, наконец, колонна не вышла к берегу жёлтой речки. Она была совсем не такая, что текла возле школы. Никаких мостов видно не было, зато в жёлтой воде Ли увидел столько Лимфов, сколько он даже представить себе не мог. Только лица их были хмурыми и угрюмыми. Они были всех мастей, и все были взрослыми. Все они о чем-то шумно говорили и голоса их сливались в сплошной гул, так что разобрать что-то не было возможности. Прямо какое-то массовое купание.

Хоронясь за кустами, Ли подкрался поближе к реке и наткнулся на решетку, тянущуюся далеко вправо, влево и вверх. Возможности подойти к берегу не было. Только на дороге стоял шлагбаум и будка жёлтого цвета. Шлагбаум периодически поднимался, пропуская к реке по пять Лимфов из колонны. Из будки выходил похожий на Умника Флэш, только взрослый и, подойдя к каждому из пятерки, внимательно осматривал с ног до головы.

Потом Флэш вежливо говорил: «Проходите». Пятерка, пройдя еще несколько метров, заходила в жёлтую воду по колено, затем по пояс, а затем по шейку. Дальше они пускались вплавь. Киллеры– кролем, Флэши– брассом, Хелперы– баттерфляем, а Супрессоры – на спине, совершенно не помогая себе своими длинными руками, чтобы кого-нибудь не задеть.

– Так вот, значит, как отправляются в путешествие, – подумал Ли.– Но нам через пост со шлагбаумом не пройти, ведь мы еще дети. Постовой Флэш сразу это определит. И решетку эту не перелезть.

Он посмотрел вверх и не увидел, где она заканчивается. Через секунду, вздохнув, Ли снова стал пробираться, прячась за кустами, в обратную сторону от реки. Добравшись до конца колонны, он набрался храбрости и вышел на дорогу. Высокий Супрессор, шедший с края последней шеренги, увидел его и нахмурился, но ничего не сказал.

Ли побежал с ним рядом.

– Дядя, дядя Супрессор, – крикнул Ли, – вы идете путешествовать?

– Нет, – коротко ответил Супрессор.

– А куда? – не унимался Ли.

– На войну, – сухо бросил Супрессор.

– А что такое война? А?

– Слушай, мальчик, – Супрессор остановился, – иди-ка ты домой, учи уроки, пей цитокиновый сок. Вскоре ты всё узнаешь, а сейчас, прости, не до тебя. – Он снова нахмурился.

Ли понял, что дальше спрашивать бесполезно, а можно ещё и схлопотать. Поэтому он остановился и некоторое время смотрел вслед уходящей колонне, затем развернулся и побрел в сторону дома-общежития.

Примерно в то же время, когда Ли смотрел сквозь капиллярную решетку на желтую реку, Пузырь подошел к высокой стене перед Лабораторией. Она была полупрозрачной, и сквозь неё было видно здание лаборатории причудливой формы с валящим из трубы паром. Лимф несколько раз обошел вокруг стены, но так и не нашел в ней прохода. «Интересно, как же взрослые Хелперы проходят во внутренний двор?», – подумал Пузырь и потрогал стену рукой. К его удивлению рука словно провалилась в пустоту. Он испугался и выдернул ее обратно. Ничего особенного с ней не произошло, но Пузырь несколько раз подул на нее все же, на всякий случай. Он решил попробовать еще раз. Сначала он провалил сквозь стену одну руку, затем вторую, затем еще две и, зажмурив глаза, шагнул вперед. Он боялся, что ударится лбом. Мало ли, может этот забор пропускает только руки, а лбы нет? Но и сейчас ничего не произошло. Целым и невредимым он вышел с другой стороны. «Вот это да, – подумал Пузырь. – Интересно, зачем делать стену, если сквозь неё можно спокойно пройти?» (Он не знал, что стена пропускает внутрь только Лимфов-Хелперов).

Оглядевшись по сторонам и никого не увидев, Пузырь уверенно зашагал в сторону низенького, без окон и дверей, здания лаборатории. У этого здания стены тоже были полупрозрачными. Пузырь осторожно (так же, как и ранее) зашел вовнутрь.

Он оказался в огромном помещении и стал разглядывать его, смотря во все глаза, которые от удивления округлялись у него все больше и больше. Да и было чему удивляться. Почти все помещение было сплошь забито Лимфами-Хелперами и все они стояли и плакали, подставляя капающим со щек слезам пузырьки, бутылочки и склянки. Прямо рядом с Пузырем стоял старый дедушка Хелпер, плачущий навзрыд. Из его глаз струйками текли слезы.

«И чего это они? – подумал Пузырь. – Может быть, их всех кто-нибудь обидел?».

В это время дедушка Хелпер закончил рыдать и посмотрел в сторону Пузыря.

– Ты чего бездельничаешь? – спросил он сердито. – Где твоя посуда для цитокинового сока? Пришел на работу, так работай, смена скоро кончится, а сока мало.

То ли он плохо видел от старости, то ли слезы застилали ему глаза, но он не заметил, что Пузырь ещё ребенок.

На самом деле дедушка Хелпер просто не мог подумать, что в лаборатории окажется подросток. Он, вероятно, решил, что Пузырь– такой же почтенный господин, как и он сам, только не вырос. Бывает такое.

– Я, – начал оправдываться Пузырь, попробовав говорить низким голосом, – не бездельничаю. Меня, у меня, я, я просто… – замямлил он.

– На, держи, у меня есть лишние, про запас, – дедушка Хелпер протянул Пузырю шесть пустых бутылочек, склянок и тому подобное. – Мы, Лимфы, должны помогать друг другу, тем более, когда началась война. Теперь потребуется много цитокинового сока. Плакать не переплакать.

– Война? – переспросил Пузырь, и тут же осекся, беря посуду из рук дедушки Хелпера .– Да, да, война, война, – произнес Пузырь и грустно вздохнул. «Знать бы, что это такое», – подумал он про себя.

В это время из-под потолка начал выделяться какой-то туман и медленно опускаться на стоящих и ждущих чего-то Хелперов. Когда голов их не стало видно, они все разом зачихали и закашляли. Из глаз их хлынули слезы такими потоками, что только и успевай подставлять бутылочки. Когда туман опустился ниже, в носу у Пузыря защекотало, во рту защипало, он даже пару раз чихнул, но никаких слез не полилось по его щекам, ни капельки. «Чем заполнять бутылочки? Ведь сейчас туман развеется, и дедушка Хелпер увидит, что у меня в посуде, которую он дал, пусто», – подумал Пузырь. Дедушка чихал, не переставая, и ему сейчас явно было не до юного Хелпера. Тогда Пузырь отошел чуть в сторону и начал пробираться сквозь толпу чихающих и ревущих в три ручья дядек, сам не зная куда. Наконец, он вышел на пустое место, ближе к центру помещения, и увидел прямо посередине его небольшой, метр на метр, стоящий на столике прозрачный резервуар, почти до краев наполненный жидкостью. На его стенке красовалась надпись: «Слёзоприемник», а из дна в пол уходила какая-то труба. В стороне виднелась уходящая вниз лестница. Этот резервуар оказался как нельзя кстати. Пузырь успел зачерпнуть из него жидкость в свою пустую посуду, после чего отбежал в сторону чихающих дядек. К этому времени туман заметно рассеялся, и дядьки почти перестали чихать.

Когда туман исчез совсем, Хелперы пошли в сторону прозрачного резервуара и стали выливать в него из посуды свои слезы. Многие остались на месте: их посуда была еще не до конца заполнена. Пузырь тоже с важным видом отправился к слёзоприемнику и вылил в него жидкость из своей посуды.

Дальше дядьки, выстроившись в очередь, начали спускаться вниз по лестнице. Пузырь с легкостью втиснулся в эту толпу. Под полом оказалось еще большее помещение с ребристыми, шестиугольными колоннами, держащими потолок. Здесь тоже было много Хелперов, но никто из них не плакал. Они просто сбились в кучки возле колонн и о чем-то шептались между собой. Рядом с тем метом, где остановился Пузырь в стене имелась дверь с надписью: «Цитокиновый цех». Пузырь осторожно приоткрыл ее, благо на него никто не обращал внимания, и увидел огромное, наполненное паром помещение с какими-то баками, трубами, котлами в которых булькала жидкость. Между ними чинно расхаживали хелперы в рабочих комбинезонах и со знанием дела помешивали большими ложками эту жидкость в котлах, а другие добавляли в кипящую жидкость какие-то порошки разных цветов. Пузырь прикрыл дверь и осмотрелся. С каждой из шести сторон всех колонн имелось по крану из которых вдруг полилась жидкость разных цветов и запахов. Дядьки, как по команде, стали набирать ее, подставляя бутылочки, склянки или мензурки под разные краны. Набрав жидкости, они рассовывали эту посуду по карманам.

– Пузырь подошел к ближайшей колонне. Над каждым краном висела табличка с номером от одного до шести. Придав своему лицу спокойствия и деловитости, Пузырь занес руку над краном с номером 5, и быстро заполнил все шесть бутылочек жидкостью из него, заткнул их пробками и стал искать выход. Не было никакого сомнения, что в его бутылочках был цитокиновый сок сваренный Хелперами – соковарами в цитокиновом цеху. Хелперы, набравшие сок, расходились в стороны и собирались в новые кучки, тихо о чем-то переговариваясь. Пузырь, чтобы не бросаться в глаза, подошел к одной из этих группок. Через некоторое время в помещении раздался голос: «Осторожно, вход к лестнице открывается. Последний сеанс плача закончен». Но никто не двинулся с места. Через некоторое время в помещение с колоннами стали спускаться оставшиеся наверху Хелперы с пустыми бутылочками. Они также шли к колоннам за цитокиновым соком. И все в основном были стариками.

– «Никто не поднимается, чтобы не толкаться на лестнице, – понял Пузырь, – а смена не кончится до тех пор, пока последний Хелпер не выплачет слезы во все свои бутылочки и не выльет их в прозрачную ёмкость – Слёзоприемник из которой они попадают в цитокиновый цех». (И действительно, Пузырь подумал правильно: дети просто не могли плакать от тумана, а старикам нужно было больше туманных сеансов, чем просто взрослым Хелперам).

И вот, когда лестница опустела, помещение стало потихоньку освобождаться. Правда, толкотня все же возникла, так как все старались уступить друг другу место, вежливо предлагая пройти вперед себя вверх по лестнице. Наконец и Пузырь, услужливо пропустив вперед себя Хелперов двадцать, и столько же раз будучи пропущен сам, поднялся по лестнице и вышел из лаборатории. Хелперы расходились, кто куда, проходя через прозрачные стены и кланяясь на прощание. Спрятав бутылочки с цитокиновым соком за пазуху, Пузырь направился в сторону дома-общежития. Придя в него, он поднялся на свой этаж и обнаружил комнату закрытой.

Вздохнув, он пошел искать Хмурого, который по идее должен был сидеть в комнате, но как всегда, что-то перепутал. В конце коридора Пузырь столкнулся с Вожатым и к своему ужасу выронил перед ним из-за пазухи бутылочку с цитокиновым соком.

– Что это? – спросил вожатый, подняв бутылочку с пола.

– Вот и я хотел узнать, – не растерялся Пузырь, – что это такое? Я нашел ее у заднего входа в общежитие. Она завалилась за порог.

Вожатый открыл пробку и понюхал содержимое бутылочки.

– Цитокиновый сок пятого уровня зрелости, – заключил он. – Вот растяпы эти Хелперы-соковары. Надеюсь, ты не пробовал содержимое этой бутылочки?

– Нет, вожатый, – ответил Пузырь. И это было правдой.

– Хорошо, можешь идти.

– Но-о-о…?

– Что, но? – переспросил вожатый.

– Скажите, а кто такие Хелперы-соковары?

– Это те, кто варит для вас, детей, цитокиновый сок.

Пузырю повезло. Этот вожатый еще не скоро станет воспитателем в инкубаторе, а тем более учителем. Лимфы очень похожи на людей в смысле характеров. Так вот, этот Хелпер был непомерно болтлив и любил похвастать своими знаниями перед безмозглыми, как он считал, детьми.

– А что, есть и другие Хелперы? – осторожно спросил Пузырь.

– Да, мой друг, – высокомерно подтвердил догадку Пузыря вожатый, – есть еще Хелперы-учителя, как я, (это он соврал) и свободные Хелперы.

– А это кто? – спросил Пузырь.

– Это те, кто, став взрослыми, отправляются в путь.

– А я какой Хелпер? – осторожно и, весь напрягшись, спросил Пузырь.

– Сам решишь, когда подрастешь.

– Фу-у-у, – радостно выдохнул Пузырь. – И что же соковары и учителя не отправляются в путь?

– Почему? Отправляются, если захотят. Только толку от них будет мало. Каждый должен делать свою работу. Только ты никому не говори, что я тебе все это рассказал, – спохватился вожатый.

– Хорошо, я даже могу поклясться, – Пузырь приложил руку к груди и торжественно произнес: «клянусь».

– Ну ладно, мне пора, – вожатый повернулся и, насвистывая, довольный собой, ведь он смог поучить маленького Хелпера, пошел прочь, засунув бутылочку в один из карманов.

Пузырь, тоже довольный тем, что он, когда вырастет, сможет стать свободным Хелпером-путешественником, и тем, что вожатый ни о чем не догадался, пошел в другую сторону. Свернув за поворот коридора, он столкнулся с бредущим, понурив голову, Хмурым.

– Где ты ходишь, Хмурый? – спросил Пузырь, – мы же договорились…

– Я такое узнал, только ничего не понял, – расстроенно пробубнил тот.

– Что? – переспросил Пузырь.

– В комнате расскажу.

Умник добрался до реки обходными путями. Он так вошел в роль разведчика, что вбил себе в голову, что за ним следят. Хотя кто и зачем за ним будет следить? Он перебегал мелкими перебежками от здания к зданию, прятался за буграми или капиллярными кустами от идущих ему навстречу Лимфов, даже успел посидеть в засаде только одному ему известно на кого. Но вскоре ему это наскучило, так как он не знал толком, что именно

надо делать в этой засаде.

Наконец он добрался до реки. За прибрежными капиллярными кустами он увидел странное красное существо с вмятинами по бокам тела и с торчащими из этих вмятин позрачно-голубоватыми шарами. Это точно был не Лимф. Но кто? Умник незаметно на цыпочках подобрался к существу, теперь прыгающему на одной ножке и трясущему головой. Раздвинув ветки кустов, мальчик громко сказал: «Здравствуйте, дядя». Существо вздрогнуло и, поскользнувшись, кубарем скатилось в воду. И в алой воде, которую называют Кровью, Умник увидел таких же существ. Их было очень много, и все они плыли, даже не гребя руками. Ими они придерживали свои шары или пузыри, как хотите, которые в свою очередь позволяли этим существам держаться на плаву. И все они были с очень важными лицами, кроме того, который только что упал в воду. Лицо у него было злым от негодования, и Умник даже присел от страха, но не убежал. Существо выбралось из воды и уже открыло рот, чтобы выругаться, но, увидев, что Умник всего лишь ребенок-Лимф, только покачало головой. Лицо существа стало таким же важным, как и у плывущих на шарах по реке. Оно повернулось и, что-то не довольно пробубнив, пошло в сторону воды. Умник решил попробовать еще раз.

– Здравствуйте, дядя, – поздоровался он.

– Здравствуй, – не поворачиваясь, сказало существо.

– Простите меня за любопытство, и не обижайтесь на мое невежество, – произнес Умник,– но не могли бы вы представиться? Я – Флэш.

Существо медленно повернулось. Теперь лицо его было довольным. Видно, ему понравилась речь Умника.

– Мне совершенно все равно, что ты какой-то там Флэш, – произнесло существо. – Я и так вижу, что ты Лимфоцит. К тому же, наверно, плохо учишься в школе, так как должен был бы знать, что таких существ как я, называют господами Эритроцитами.

– Мы еще этого не проходили, – обиделся Умник.

– Скверно, скверно, – возмутился Эритроцит. – Мы – главные Клетки крови, а про нас вам ничего до сих пор не сказали. Скверно.

– Он отвернулся и хотел было снова зайти в воду, как вдруг остановился и спросил через плечо: "А почему ты не спрашиваешь из-за чего мы главные?"

– Из-за чего вы главные, господин Эритроцит? – спросил Умник.

– Вот из-за чего, – снова повернулся к Умнику Эритроцит и чуть приподнял свои полупрозрачные шары. – Здесь кислород. А кислородом дышат все Клетки нашего мира. Без него бы все погибло. – Сказав это, он засиял от самодовольства и собственной значимости.

Умник не знал, как вести себя в такой ситуации. То ли восхищаться, то ли похвалить этого Эритроцита. Ему стало как-то неприятно разговаривать с этим существом, которое, казалось, сейчас лопнет от гордости за себя.

Поэтому Умник повернулся и пошел в сторону от реки.

– Куда же ты? – крикнул ему вслед Эритроцит. – Я еще не все тебе про себя рассказал.

– А мне и не надо, – буркнул себе под нос Умник и махнул рукой, – подумаешь, воображала.

– Стой, – крикнул Эритроцит.

Но Умник повернулся и показал ему язык, после чего задал такого стрекача, что только его и видели.

Добежав до моста, он остановился перевести дыхание, и тут ему в голову пришла великолепная идея. Он решил залезть под мост и посмотреть, почему алая вода под ним превращается в бордовую. Так он и сделал.

Под мостом оказалось очень интересно. Прямо поперек реки, чуть поднимаясь над водой, был натянут канат, и все Клетки (а здесь были и взрослые Лимфы) подныривали под него и благополучно выныривали с другой стороны. А вот Эритроциты… Им не везло. Как они не пытались поднырнуть, ничего у них не получалось: шары по бокам не давали им этого сделать. Им приходилось отпускать руки, которыми они придерживали шары, чтобы перелезть через канат. И едва они это делали, как шары взлетали вверх и исчезали в каких то трубах, свисающих над водой с нижней части моста. Дальше Эритроциты плыли, как все, гребя руками. Некоторым, правда, удавалось кое-как перевалиться через канат, при этом, потеряв один шар, а единицы вообще умудрялись не выпускать их из рук.

– Здорово, – подумал Умник. – Прямо аттракцион какой-то.

И тут он увидел того важного Эритроцита, с которым разговаривал на берегу. Тот вот-вот должен был подплыть к канату и, посмотрев на его испуганное лицо, Умник пожалел этого господина. Вот он сначала отпустил одну руку и схватился ею за канат. Один шар быстро улетел вверх, и его засосало в трубу. Затем Эритроцит попытался перебросить через канат ногу, но не удержался и плюхнулся в воду, выпустив второй шар.

Если это и был аттракцион, то это был грустный аттракцион.

Умник побежал вдоль берега, чтобы позвать господина Эритроцита и выразить ему свое сочувствие по поводу утраты шаров, но вдруг споткнулся и упал носом в землю. Когда он вскочил на ноги, дядька с грустным лицом плыл, медленно гребя руками, уже далеко.

Умник повернулся, чтобы посмотреть, обо что это он зацепился ногой, и увидел на берегу двух существ бело-розового цвета. Они были похожи то ли на рыб, то ли на головы с хвостиками. В общем, они представляли собой почти круглую голову с двумя плавниками по бокам, одним сверху и хвостом.

Одно из этих существ потирало плавником ушибленный бок.

– Куда ты несешься, Лимф? – возмутилось оно. – Не видишь что ли, что почтенные дамы отдыхают.

Странно было, что они называют себя дамами, когда не имеют ни рук не ног. Но, тем не менее, Умник поклонился и принес свои извинения.

– Меня зовут Флэш, – сказал он, – к вашим услугам.

– Ты слышишь, – засмеялась дама с ушибленным боком и толкнула лежащую рядом плавником, – Лимфоцит предлагает свои услуги Лейкам. – Ха-ха-ха.

– Вторая дама тоже засмеялась.

– Лейкам? – переспросил Умник.

– Для тебя – тёткам Лейкам, мальчик, – сказала дама с ушибленным боком. – Мы – Нейтофильные Лейкоциты, зовущие себя Лейками. Решили отдохнуть чуть-чуть перед дорогой на войну.

– На войну? – переспросил Умник. – А что там делают?

Лейкоциты переглянулись.

– А мы сами толком не знаем, – сказала ушибленнобокая. – Мы в первый раз. Но мы точно знаем, что там будет много работы. Там будет много всяких Клеток Белой Крови, и все они будут защищать наш мир от вторжения чужаков. И мы тоже, и такие же Лимфы, как ты, только взрослые.

– Белой Крови? – удивился Умник. – Она же красная.

– Дело в том, юный Флэш, что все Клетки защитники относятся к Белой Крови. А все остальные к Красной. Это умозрительное разделение. То есть теоретическое, абстрактное, отвлечённое, как хочешь. Клетки Белой Крови это мы – Лейки, вы Лимфы и прочие. Вам что, в школе не говорили?

Умник пожал плечами.

– Ничего расскажут, – Лейка подмигнула. – Всему свое время.

– Но как же вы собираетесь это делать, воевать, я имею в виду? – Вопросил Умник. – Ведь у Вас, простите, даже рук нет, чтобы драться?

– Сразу видно, что тебе в школе еще про нас не рассказывали, – ответила ушибленнобокая. – Мы, Флэш, можем принять другую форму. – Сказав это, она превратилась в стройную даму с лысой головой, посередине которой был небольшой гребень. – Вот так мы выглядим по-настоящему. – Она снова превратилась в голову с плавниками. – А так нам просто удобнее плавать. А ты-то что здесь делаешь?

– Мне просто интересно, – ответил Умник. – Я узнаю много нового. Вот тут один господин Эритроцит говорил, что он и такие же, как он, – самые главные.

– Фи, фи, фи, – сказала тетка Лейка. – Они хоть и наша с тобой родня по матушке, но такие противные и заносчивые. Просто им повезло родиться Эриками, но это не повод для того, чтобы гордиться.

– Эриками? – удивился Умник.

– Для тебя дядьками Эриками. О чем это я?

– Вы сказали, что дядьки Эрики – наша с вами родня по матушке.

– Ах, ну да. И ты, Лимф, и мы – Лейки, и многие другие, что могут путешествовать, все мы очень важны, и не будь кого-нибудь из нас совсем, нашему миру было бы очень тяжело. Ведь каждый из нас отвечает в нем за что-то своё.

– Спасибо, что объяснили, – поблагодарил Умник, – только я одного не понял: как это «наша с тобой родня по матушке»?

– А ты что думал? – удивилась ушибленнобокая. – Все мы дальние родственники. У всех у нас были свои Матушки Стволовые Клетки. Но и у них тоже когда-то была Матушка. Одна и единственная. От нее мы все и произошли в конечном итоге. Она – наша пра-пра-пра и еще много раз пра-бабушка.

– Значит, и мои друзья – это мои братья, – Умник подумал про Писклю и добавил, – и сестры. Значит, поэтому мы можем называть взрослых дядьками и тетками?

– Смотри-ка, какой умный мальчик, – удивилась тетка Лейка, – все схватывает на лету.

– Он же – Флеш, – ответила вторая, – Лимф памяти. Ладно, Флеш, нам пора. – Тетки Лейки стали неуклюже сползать с берега в реку. – Мы не можем долго находиться без воды.

– Подождите, – крикнул Умник. – Можно еще вопрос?

– Валяй, – не останавливаясь, сказала ушибленнобокая.

– Почему вода после моста превращается из алой в бордовую?

– Потому что трубы под мостом забирают кислородные пузыри у Эриков, а без кислорода воде Крови становится скучно, – ответила одна тетка.

– Эриков в Крови больше всех, а их бока без кислорода – бордовые, поэтому и цвет такой, – добавила вторая, и обе они скрылись под водой.

Умник посмотрел на трубы и подумал: «Наверно, по ним кислород поступает в наши дома и на улицу». Сам того не зная, он был прав. Но нужно было двигаться дальше, и уже через секунду он бежал в сторону дома-общежития.

Глава пятая.

Все дети-Лимфы стояли вдоль длинного коридора в две шеренги. Шла перекличка перед сном.