Зависима по Фрейду бесплатное чтение

Пролог.

Он перестарался.

План впустую. Всё было зря…

Её обмякшее тело навевает сильную тоску по утраченной возможности. Где он облажался? Неужели неправильно подобрал дозу? Или она покинула этот мир по другой причине?

Ты же медик, черт возьми! Сделай что-нибудь!

Только уже слишком поздно. Скоро начнётся трупное окоченение, и тогда, действительно, всё.

Жаль, не получится украсить её цветами. После смерти матери он отчаянно хочет повторить незамысловатый ритуал, но собственная безопасность важнее. Он не желает быть пойманным.

К счастью, он всё продумал – никто не подкопается.

Покончив с этим, он как обычно наденет идеально выглаженный костюм и пойдёт на работу. А пока какой-нибудь назойливый пациент будет делиться своими глупыми переживаниями и страхами, мужчина сможет предаться сокровенным воспоминаниям о времени, когда она была жива.

Жаль, что всё закончилось так быстро. В полной мере ему не удалось насладиться происходящим, но он верит, что ему обязательно представится новый шанс. Важно не упустить, когда придёт время, а держать двумя руками, чтобы птичка никуда не упорхнула.

Ее безжизненные серые глаза глядят прямо на него, и в них посмертно застыл последний вопрос: «за что?».

Теперь он может не отвечать.

Мужчина протягивает руку, чтобы прикрыть ей глаза, но тут же останавливается. Нет, он хочет, чтобы она смотрела. Она должна запомнить его образ и унести с собой в небытие. Её семья никогда не узнает правды, уж он об этом постарается.

Однако, времени мало, пора заметать следы…

***

Некоторых людей лучше обходить стороной, и ни при каких обстоятельствах, не поддаваться их манипуляциям.

Они могут обладать природным обаянием, грамотной завораживающей речью и быть настоящими красавчиками. Могут подобраться так близко, что вы и не заметите, как окажитесь в западне.

Мне не повезло довериться именно такому человеку. Он подсадил меня на крючок и сделал зависимой от него. В какой-то момент я перестала принадлежать самой себе и тому виной его умелое воздействие.

Проблема в том, что я сама позволила сделать это с собой. Моя слабость сыграла ему на руку.

Он проник глубоко под кожу и распространился смертельным ядом по кровотоку, отравляя разум и сердце.

Все начиналось волнующе, и было похоже на сказку. Только не все сказки добрые.

Глава 1.

5 ноября 2018г.

– Сегодня первый день терапии, Клэр. Расскажи мне о себе, – доктор внимательно наблюдал за моими действиями.

Это вызвало легкое волнение, и я схватилась за край блузки, переминая его пальцами.

– Да как-то и рассказывать нечего.

Последнее время мне стало тяжело контролировать свои эмоции. Появилась апатия и нежелание что-либо делать. А после недавней ссоры с отцом мое состояние резко усугубилось. Я не могла найти силы, чтобы помыть голову и привести себя в порядок. Любимыми вещами стали старое худи и поношенные джинсы. Волосы я постоянно собирала в хвост. От молодой и симпатичной девушки не осталось ни следа. Но я чувствовала себя так плохо, что было все равно как я выгляжу.

– Чем тебе нравится заниматься?

– Я не знаю, – безразлично пожала плечами я.

– У тебя есть хобби, Клэр?

Я задумалась. Работу в кафе вряд ли можно было назвать хобби, к тому же я её на дух не переносила. Мне приходилось работать, чтобы обеспечить себя и отца с алкогольной зависимостью и рассчитаться с его долгами. Помимо этого на мне было приготовление пищи, уборка и воспитательные меры в отношении отца. Если хобби можно назвать выливание содержимого бутылок в раковину, то у меня оно было.

– Долго думаешь. Ответь, первое, что пришло в голову, – мягко улыбнулся он.

– Нуу… Мне нравится курить, – выпалила я и тут же одернула себя за такое высказывание.

– Сигареты или что потяжелее? – в его глазах мелькнула заинтересованность.

Психотерапевта Мартина Брукса мне порекомендовала близкая подруга, она общалась с его соседями и слышала о нем много хорошего. Впрочем, в нашем городе он был единственным психотерапевтом, так что выбирать не приходилось.

К тому же он показался мне приятным человеком. На вид ему было около сорока лет, и он выглядел как ровесник моего отца. Только в отличие от папы, он тщательно следил за внешним видом. Был солидно одет, гладко выбрит и имел подтянутое тело. Судя по всему, он неплохо зарабатывал и регулярно посещал спортзал.

– Вейп, – я достала из кармана фиолетово-перламутровый аппарат размером с палец.

– Что ещё ты любишь?

В кабинете было очень тихо, был слышен лишь скрежет шариковой ручки по бумаге – это медсестра записывала мои личные данные в медицинскую карту.

Доктор встал и подошёл к окну, в которое уже вовсю просачивались утренние лучи солнца. Он открыл окно и повторил вопрос, устремив на меня сосредоточенный взгляд.

– Что ещё ты любишь, Клэр?

Прохладный утренний воздух хлынул в уютный кабинет.

– Общаться с подругой… – я не знала, что еще ему ответить.

– Хорошо, – он вернулся к своему стулу. – Какие у тебя отношения с мамой?

– Только не об этом… – замотала головой я.

Мне уже приходилось слышать любимые слова психологов и психотерапевтов, что всё идёт из детства, поэтому я и не хотела начинать собственную терапию. Но шеф на работе добровольно-принудительно заставил пойти на этот шаг, чтобы удостовериться, что я в своём уме и не оболью какого-нибудь засранца горячим кофе.

Я держалась за эту работу, потому что других вариантов пока не было. Мало куда можно устроиться в двадцать два года без специального образования. И даже если у тебя есть на руках диплом, без опыта работы тебя вряд ли кто-то примет.

Психотерапевт прищурился и спросил:

– Вы не общаетесь?

– Не хочу о ней говорить. Она бросила нас, когда мне было шесть. Я ее почти не знаю.

В нашей семье не принято говорить о маме. С тех пор как она нас бросила, она ни разу не навестила и не позвонила. Папа мне сразу дал понять, что не собирается об этом говорить. Когда я была ребенком, он тяжело реагировал на любое упоминание о ней и обильно заливал свою печаль алкоголем.

– Хорошо. Значит, к этой теме мы вернемся позже, – он сделал пометку в блокноте. – Я подготовил несколько тестов для тебя. Сейчас ты их пройдешь, и я буду лучше понимать, что нам делать дальше.

– Хорошо.

Доктор Брукс показывал мне картинки и просил назвать, что на них изображено. Потом он провел цветовой тест Люшера, в котором мне были представлены карточки с разными оттенками цветов, и нужно было их упорядочить по степени приятности. Брукс заверил, что при помощи данного теста он сможет больше узнать обо мне, так как в разговоре с ним я закрываюсь. Он объяснял, что выбор цвета многое может сказать о человеке, так как это подсознательный процесс и человек не может его контролировать.

– Ты хорошо спишь?

– Да, со сном проблем нет. Сплю по шесть часов в день, – ответила я.

– Значит, обойдемся без снотворных, – он сверился с результатами тестов и продолжил, – А вот антидепрессанты придется попить. Ну и моя рекомендация, спать не менее восьми часов в сутки. Сон – важнейшая составляющая нашей жизни.

Я поморщилась, но согласилась, так как от него исходило какое-то тепло и нечто напоминающее заботу.

– У тебя есть аллергия на препараты? – спросил он, разглядывая моё лицо.

– Вроде нет.

– Отлично. Вот тебе рецепт, начни принимать с завтрашнего дня, но на постоянной основе. Не пропускай, хорошо?

– Поняла, – я взяла со стола бланк с рецептом и попыталась прочитать название: оно было на латыни, и половина букв были написаны очень неразборчиво, как у всех врачей. Видимо, их специально обучают этому в университетах.

Он увидел моё замешательство и, улыбнувшись, произнес:

– В аптеке поймут.… Давай поступим следующим образом: завтра ты начинаешь приём антидепрессантов, а через три дня, в четверг, ты приходишь ко мне. А дальше будем встречаться два раза в неделю. А теперь можешь идти отдыхать.

– Если бы все было так просто. Мне нужно вернуться на работу, меня отпустили буквально на пару часов.

– Тогда беги на работу. И постарайся не нервничать без повода. В твоем состоянии это ни к чему хорошему не приведет.

– Хорошо. Можно идти?

– Да, давай, до четверга. И… улыбнись что ли? Это преступление оставлять такое симпатичное личико без улыбки.

Я растеряно на него взглянула и заметила лукавое выражение лица.

– И бросай курить. Это очень пагубно влияет на психику.

Я кивнула и вышла из кабинета. Бросать курить я, естественно, не собиралась.

Глава 2.

– Клэр, возьми справку у своего доктора, что ты…э…в состоянии нормально работать. Честно говоря, твоя кислая мина отпугивает посетителей. Вот, посмотри на Клару и бери с нее пример. Она со всей душой относится к своим обязанностям. Клиенты хотят приходить вновь и вновь.

– Она двуличная. И постоянно всех обсуждает за спиной. Ты хочешь, чтобы и я такой стала? Извини, если не оправдываю твоих ожиданий. Я хотя бы никого из себя не строю. Я такая, какая есть, – гордо вздернув подбородок, я взглянула на пустой зал.

– Если ты не изменишь свое отношение к работе, я тебя уволю. И я серьезно насчет справки. Мне проблемы с тобой не нужны, – босс повысил голос для пущего эффекта.

Сэму было двадцать восемь, и он был простым парнем, выросшим в неблагополучном районе. Он отличался легким, но заносчивым характером. Он не терпел, когда ему указывали что делать или устраивали скандалы. Но больше всего его бесило, когда ему мешали зарабатывать деньги. Поэтому, он явно не шутил насчет увольнения.

– Поняла тебя, – буркнула я и отправилась намывать столы.

– Эй, я просто хочу, чтобы кафе приносило хорошие деньги! – крикнул он в след, – Улыбайся клиентам, это ведь не так сложно.

Я всё ещё чувствовала себя опустошённой, но Сэм был прав, нужно было сделать более приветливое лицо, особенно во время приёма заказов.

Вскоре подвернулась возможность доказать боссу, что я его услышала и поняла – пришли двое парней и попросили меню.

Я с неестественной улыбкой ринулась к столику.

– Добро пожаловать в «Гриновуч», – сказала я и протянула им старое, местами изорванное меню.

– Спасибо, милашка, – улыбнулся один из парней, с ног до головы обведя меня взглядом.

Какая я тебе милашка?

– Позовите, как определитесь с выбором.

– Две большие картошки фри, два чизбургера и содовую. – Парень не сводил с меня липкого взгляда.

– Принято. Через 20 минут будет готово, – произнесла я и уже собралась уходить на кухню, как парень со светлыми сальными волосами схватил меня за руку.

– Я не видел тебя раньше. Ты новенькая?

– Я давно тут работаю. Отпусти руку, – строго ответила я.

Терпеть не могу, когда так нагло подкатывают!

– А то что? – с вызовом бросил парень.

– Джордж, угомонись. С этой тебе ничего не светит, – махнул рукой его приятель.

Лицо Джорджа исказила неприятная ухмылка, и его черты лица стали ещё более мерзкими и отвратными. Узкие глаза стали ещё уже, а губы стянулись в длинную тонкую линию.

– Ну, уж нет. Кто меня тут остановит? – он резко встал, возвышаясь надо мной, и схватил за горло. – Не рыпайся и пошли наверх.

На втором этаже здания, где располагался «Гриновуч», находился дешевенький отель, для тех, кто хотел остановиться на одну ночь или вовсе на пару часов для свидания. У Сэма там был забронирован номер, где он периодически отдыхал во время работы.

Иногда я замечала, как мои сменщицы провожали некоторых наших посетителей наверх. Конечно, у меня возникали вопросы, когда вторая официантка где-то подолгу пропадала, а вся работа перепадала на мои плечи. Но в ответ я слышала лишь отговорки по типу: «скрутило живот», «прорвало трубу и пришлось убежать домой, чтобы устранить потоп» и тому подобное.

По большому счету меня это не касалось. Своих проблем хватало, поэтому я старалась в это не вникать. А зря. Потому как теперь это коснулось меня напрямую.

Второй парень молча встал из-за стола и направился к бару. Больше я ничего не видела, так как Джордж с силой потащил меня наверх. Я начала сопротивляться: пыталась залезть пальцами ему в лицо, а именно в глаза, и усиленно пинала его ногами, надеясь попасть в пах.

Наконец, мне удалось нащупать его веки, и я с силой на них надавила. Он вскричал от боли, сразу отпустив меня, и схватился за глаза. Они слезились и отказывались открываться.

В это время в нашем кафе обычно не было посетителей, или было очень мало. И сегодняшний день не был исключением, эти двое были единственными клиентами.

– Чокнутая идиотка! – выкрикивал Джордж, взмахивая руками. Он был похож на слепое животное.

Дикое и агрессивное животное.

– Ты пожалеешь, стерва, – прошипел его приятель и кинулся на помощь пострадавшему другу.

– Я тебя засужу, сучка! – орал Джордж, вытирая кровавые слезы.

Этот день стал для меня настоящим кошмаром. Сэм был вне себя от ярости. Оно и понятно, ведь чтобы парень не поднял шумиху и не обратился в полицию, Сэму пришлось выложить кругленькую сумму на его лечение и за моральный вред. Босс предупредил, что теперь мне нужно быть крайне осторожной. Потому что Джорж в любой момент мог передумать и выставить против меня обвинения. Тогда мне действительно несдобровать. К тому же Сэм пообещал, что удержит с меня деньги, которые ему пришлось отдать.

– Тебе определённо нужно взять справку. Возьми отгулы, и без справки тут не появляйся. Иначе ты и меня до тюрьмы доведешь, – проворчал Сэм.

Шеф дал задание отмыть пол, который Джордж успел по неосторожности заляпать кровью. Была б моя воля – разбила бы ему ещё и нос и отбила пах.

Когда Сэм уехал домой, я присела на стул и тихонько расплакалась. До меня впервые серьезно домогались. Я почувствовала себя грязной, после его рук и намерений. Всё будто происходило не со мной.

Мои всхлипы услышал повар Антонио – высокий смуглый мужчина, тридцати двух лет, с явно выраженными итальянскими корнями. Он протянул мне бумажные полотенца, чтобы я могла вытереть слезы и растекшуюся тушь, и утешающе погладил по голове. Он видел, что произошло. Когда все закончилось, я заметила его среди кухонных рабочих, которые вышли на шум. Мне было обидно, что никто из них не вмешался. Но с другой стороны, я могла их понять. Главным был Сэм, но и он никак не отреагировал на произошедшее. Это ранило сильнее всего, ведь мы с ним не чужие люди.

Антонио же, скорее всего, не хотел рисковать. Ему была необходима эта работа. Так же как и мне. Он просто не мог ничего сделать без одобрения босса.

– Они хорошо заплатили, – вдруг сказал он с едва заметным акцентом.

– В смысле? – я в недоумении приподняла брови.

– Ну, за тебя.… И заплатили больше чем обычно.

– Что значит, заплатили за меня?

– А ты разве не знала? Наши девочки иногда оказывают некоторым клиентам услуги… интимного характера. И Сэм как-бы выступает в роли сутенера. Принимает оплату, предоставляет им номер и следит, чтобы все проходило гладко, – его глаза встретились с моими, и он растерянно произнёс. – Если что, я тебе ничего не говорил. Не знаю, по какой причине шеф умолчал об этом, и честно говоря, не хочу в это ввязываться. У меня семья, мне нельзя работу потерять, сама понимаешь.

Я с пониманием кивнула, но на самом деле я вообще ничего не понимала.

Продажные официантки, которые оказывают услуги посетителям прямо на территории «Гриновуча»?

Это звучало немыслимо, но ведь я давно заметила их странное поведение и внезапные отлучки. А недавно я уходила в отпуск и просто не могла знать, что тут происходит.

Антонио вскоре вызвал такси и уехал домой. Эта новость меня шокировала, стало мерзко от того, что я оказалась, втянута во все это. И Сэм… как он мог на это пойти?

Мне предстояло закрыть кафе, так как кроме меня в нём никого не осталось. Сэм доверял мне в этом плане, и у меня даже был свой комплект ключей, чтобы закрываться. День, когда до меня домогались, не был исключением, ни для Сэма, ни для остальных работников. Все просто разъехались по домам, будто ничего не произошло. Но на меня это оказало сильное впечатление, и на следующий день я уже ожидала приёма у доктора Брукса.

Я не была записана, и не предупредила о том, что приду, поэтому мирно ждала сидя на кожаной кушетке напротив его кабинета. Меня слегка подташнивало, и кружилась голова. Наверное, это были побочки от действия таблеток, либо сильный стресс, который мне пришлось испытать на работе.

Уж что-что, а новость об оказании интимных услуг для посетителей меня изрядно подкосила. Сэм встал на скользкую дорожку, и я не могу с этим мериться. Я должна убедить его свернуть это дело, иначе мне придётся заявить на него, а это не нужно ни ему, ни мне, потому что я сразу же потеряю работу, а у него начнутся серьёзные проблемы с законом.

Мои размышления прервались, когда из кабинета вышел доктор Брукс. Он сразу меня заметил, и, улыбнувшись, прошел мимо. Тревога стала нарастать, и я увидела, как затряслись руки.

Через пару минут психотерапевт вернулся и пальцем поманил меня вслед за собой. В кабинете было так же тихо и безмолвно. Медсестры не было. Я присела на стул и напряженно посмотрела на него.

– Кажется, у нас назначено на четверг, Клэр…Что-то случилось? – он шумно начал листать мою карту.

– Мне не становится лучше. Я бы даже сказала, что я в шаге от нервного срыва, – дрожащим голосом проговорила я.

Он понимающе взглянул мне в глаза.

– Рассказывай.

– Один неприятный момент на работе. Я уже не вывожу. А мне нужно вывозить. Отец без меня не справится.

– А что с твоим отцом?

– У него серьёзные проблемы с алкоголем. Он влез в долги и если в ближайшее время с ними не рассчитается, будут очень неприятные последствия.

– Похвально, что ты помогаешь ему. Но твоему отцу нужна помощь специалистов. Могу дать номер частной клиники, там ему смогут помочь, – он протянул мне серую глянцевую визитку с контактами клиники и после небольшой паузы продолжил, – Это платно.

Он сейчас серьезно? Мы и так в долгах.

Я сильно сжала челюсть.

Где мне раздобыть столько денег? Наверняка лечение стоит недёшево. Легко ему рассуждать со своей колокольни. Сам-то, небось, и не знает, каково это вечно сидеть на дешевом фастфуде.

Он пристально разглядывал мое лицо, и мне стало как-то неуютно. Щеки будто обдало кипятком, и они начали гореть от внезапного смущения. Он смотрел слишком откровенно, не так как доктор смотрит на пациентку.

– Таблетки пить начала? – вдруг спросил он, разразив своим суховатым голосом гробовую тишину кабинета и вернув меня в прежнее состояние.

– Да, и самочувствие так себе.… Подташнивает слегка.

– Так бывает первое время, пока организм привыкает к препарату. Дальше будет легче. Расскажи мне, что произошло на работе? Этот разговор останется между нами, тебе нечего бояться или стесняться, – его голос подействовал на меня успокаивающе.

– Я чуть не лишила человека зрения, – бесцветно произнесла я.

Глава 3.

На его лице застыло недопонимание.

– Ты нарочно это сделала или в целях самообороны?

– Конечно в целях самообороны, я же не совсем поехала, – у меня вылетел нервный смешок.

– К тебе приставали? – его взгляд стал проницательным, а лицо серьёзным.

– Да, один придурок.… Но обиднее всего, что никто не заступился. Всем было плевать.

– Тебя это зацепило?

Ну конечно меня это зацепило. Иначе, зачем бы я сюда пришла?

– Нет, – отрезала я. Сама не знаю почему. Может, мне было сложно признать, но действия Сэма разбили мне сердце.

– Тебе обидно и больно, – подытожил всезнающий доктор. – Видимо, в этом замешан близкий человек, раз ты так остро реагируешь.

Ну как бы меня чуть не изнасиловали…

Я предпочла умолчать о том, что чуть не стала живым товаром. Во-первых, я должна поговорить с Сэмом, чтобы пазл окончательно сложился. А во-вторых, мне было стыдно. Он мужчина, и мне не хотелось бы обсуждать с ним такие темы. Пусть он и доктор.… Быть может, если бы моим психотерапевтом была женщина, я бы охотнее говорила правду.

– Ты обращалась в полицию? – спросил он.

– Нет, мы все решили мирным путём. Тот парень извинился, – я солгала, чтобы у него больше не возникало вопросов.

– Как интересно… – вдумчиво произнес он. – Что ты сейчас чувствуешь? Как можешь описать своё состояние? – он всем корпусом развернулся ко мне и внимательно наблюдал.

– Я очень устала. У меня нет сил, чтобы бороться. Всё приходится тянуть на себе, я в отчаянии. Мне чаще кажется, что эта ноша непосильна для меня, – губы задрожали, но я продолжила – должно быть наоборот. Отец должен заботиться обо мне, помогать и поддерживать, а не это всё. Я ведь из-за него бросила колледж… Потому что некому было его оплачивать.

– Твой отец взрослый человек, ты не обязана его тянуть и тем более оплачивать его долги. Подумай насчёт клиники. Серьёзно, ему нужна помощь, а тебе одной с этим не справиться. Не стоит из-за этого губить свою жизнь.

Мой взгляд пал на фотографию в рамке цвета темного дерева. На ней была изображена счастливая семья – две светловолосые девочки – одной на вид около пяти, другой примерно восемь, доктор Брукс и женщина, на талии которой лежала его рука. Сомнений не было – это его семья. Девочки имели с ним схожие черты лица, а цветом волос они больше походили на свою маму.

Я переместила взгляд на его руки в поисках обручального кольца. Оно было на месте и гордо украшало безымянный палец левой руки. Подняв глаза на лицо психотерапевта, я застыла от неловкости. Предполагаю, он все это время смотрел на меня.

Между нами повисло неловкое молчание. Я не знала, что на это ответить. Слишком много всего свалилось в последнее время, и мозг попросту не работал.

Мне хотелось побыть одной. Запереться в ванной, включить душ и сесть на пол, подставляя лицо прохладным струям воды. Но доктор Брукс думал иначе и решил загрузить меня еще одним тестом, который назывался MMPI (Миннесотский многоаспектный личностный опросник). Он включал в себя около пятисот вопросов, на которые я, за один прием, конечно же, не успела ответить, и мы с ним договорились продолжить в следующий раз. Он отпустил меня домой и велел прийти в четверг, как мы и договаривались ранее.

Мне кажется, люди больше должны рассказывать о терапии, ведь это тоже своеобразная работа. Психотерапевт не дает готовое решение твоих проблем, ты должен сам дойти до этого.

Когда выходила из больницы, я вспомнила о том, что Сэм потребовал справку, без которой не допустит к работе. Пришлось вернуться в кабинет доктора Брукса. Я быстро постучала, после чего открыла дверь, вваливаясь внутрь.

Брукс по-прежнему был один. Он с удивлением посмотрел на меня, ожидая объяснений.

– Извините, я совсем забыла.… Работодателю нужна справка, что я могу работать.

– Так-так,… пожалуйста, присядь, – он достал чистый бланк и начал быстро писать. После он поставил печать и протянул мне справку. Но я не спешила уходить, а вновь отвлекла его своим вопросом:

– Доктор Брукс, а меня ведь не уволят из-за того, что я прохожу терапию? – я начала заметно нервничать.

– Что ты имеешь в виду? – он подошел слишком близко. Я инстинктивно попятилась назад, но он уверенно наступал в мою сторону. В какую-то секунду он стоял уже вплотную, так что это выглядело просто неприлично и возмутительно.

– Мне нельзя потерять эту работу… – я нервно улыбнулась и увильнула от него в сторону. В этот момент в кабинет вошла медсестра из соседнего кабинета, чтобы забрать чью-то карту.

Что, черт подери, он творит? Кажется, медсестра заметила мое побагровевшее от стыда лицо. Уверена, оно так и выглядело.

Врач выпрямился и сделал вид, будто ничего не произошло.

– По этому поводу можешь не волноваться. Проблем не будет. У тебя тревожно-депрессивное расстройство, а не шизофрения в остром психозе, – будничным голосом произнес он, – Ты вполне здорова. Я указал это в справке.

– Поняла, спасибо. Ну, я пойду…

– Не забудь про четверг.

Я в смешанных чувствах покинула его кабинет. Его действия не поддавались здравому смыслу, и мне очень сложно было расшифровать, что он этим хотел сказать. Это было домогательство? Или он просто так пошутил? И что вообще происходит?

У меня случилось что-то вроде ступора, и я задержалась рядом с его кабинетом. Через пару минут дверь открылась, и медсестра, смеясь, направилась дальше по коридору.

Наверняка они смеялись надо мной. Точнее над моим лицом, когда она нас застала. Значит, это был какой-то прикол. Весьма странный, но ведь, говорят же что те, кто связал свою жизнь с психиатрией и сами немного того.

Весь день я ходила сама не своя и была занята размышлениями о произошедшем. Поздно вечером позвонил папа, он еле шевелил языком, успев уже в хлам надрызгаться. Он снова где-то бродил и просил помочь ему добраться домой. Но в этот вечер я решила не бежать по его первому зову, а остаться дома и подумать о своей жизни. В конце концов, я молодая девушка и должна в первую очередь заботиться о себе. Не моя вина, что отец выбрал такой образ жизни. Как сказал доктор Брукс, он взрослый человек и сам ответственен за свою жизнь. Единственное, чем я могу помочь – раздобыть деньги на клинику, где его смогут вылечить.

Сходив в душ, я сделала маску для лица с арбузным ароматом, которая приятно холодила кожу. Я чувствовала, как каждая моя клеточка начинает дышать, и разглаживаются мелкие мимические морщинки. Из зеркала на меня смотрела девушка с неровной стрижкой по плечи.

Мне вспомнилось расставание с Фредом, бывшим парнем. Мы познакомились в баре, в который я заглянула в поисках своего отца. Впрочем, его я там не обнаружила, зато нашла проблему на свою голову в виде Фреда. Временами он был хорошим парнем – заботливым и внимательным. А временами становился просто невыносимым, вспыльчивым и очень агрессивным. Когда он потерял работу – полностью сел мне на шею. Я не смогла это терпеть и вскоре собрала его вещи и выставила за дверь. И нет, он не смирился с этим, а пришел и начал выбивать мне дверь. Отца дома не было, да и какой с него был бы толк? На шум сбежались соседи, и прискакал хозяин квартиры, который смачно съездил Фреду по лицу и обязал выплатить деньги за ущерб его имуществу. Что там было дальше, я не знаю, так как своего бывшего я больше не видела.

После этого инцидента хозяин квартиры сделал мне выговор и предупредил, что если подобное повторится, нам с отцом придется искать новое жилье.

В тот безумный вечер я, перенервничав, отрезала свою длинную косу канцелярскими ножницами. Вышло неровно, но кому, какое дело…

За эти несколько месяцев волосы заметно отрасли и теперь уже можно было сходить в парикмахерскую и сделать нормальную стрижку, но у меня не было средств. Обидно когда ты молодая и красивая, а ходишь как чучело и не можешь себе позволить ровным счетом ничего.

Я улеглась в кровать и проверила телефон. Сама не заметила, как стала гуглить Мартина Брукса. Поиск ничего особенного не выдал, лишь небольшую статью на медицинском форуме. На нем было несколько отзывов о Бруксе как о враче. Они были очень сухими и сжатыми и не давали никакой конкретной информации. Ни фотографий, ни соцсетей его я не нашла. И в принципе, это было логично. Он серьезный и солидный. Зачем ему вся эта виртуальная жизнь, когда в реальной, судя по фотографии, у него все отлично.

Наверняка, лежит сейчас в постели со своей женой, даже не подозревая, как сильно он подстегнул мой интерес. А быть может, он тоже думает обо мне перед сном? Я моложе, чем она и относительно красива. Может, когда он стоял ко мне вплотную – тоже ощутил тот манящий импульс?

Как не хотелось это признавать, меня начало к нему тянуть…

С мыслями о Бруксе я не заметила, как уснула и проспала крепко всю ночь, проснувшись уже около семи утра. Я быстро подскочила и начала собираться на работу. Заглянув в комнату отца, я удивилась – он был уже там и спал младенческим сном. Все-таки еще не все мозги пропил, раз смог найти дорогу домой без моей помощи.

На улице похолодало, поэтому мне пришлось накинуть теплое пальто и надеть сапоги. Сезон кроссовок остался позади, а жаль. Это моя самая любимая обувь. Изо рта вырывались облачка пара, мерзли кончики пальцев и уши. «Завтра надену шапку» –подумала я, открывая дверь «Гриновуча», которая отозвалась надоевшим звоном колокольчика.

– Ну, привет, – произнесла Клара, рыжеволосая официантка лет двадцати пяти, – тебе уже разрешили работать или ты к нам как посетитель?

В ее голосе звучала легкая издевка. Но я уже к этому привыкла, она всегда была такой. По какой-то причине эта особа невзлюбила меня с самого первого дня, когда я только пришла на должность официантки.

– Мне никто и не запрещал, – ответила я и прошла мимо.

Я не видела ее лица, но точно знала, что в этом момент она как обычно закатила глаза и скривила рот.

Я прошла в коморку, где персонал переодевался и отдыхал, сменила уличную одежду на старенькую рабочую форму и заглянула на кухню. Там уже в поте лица работал Антонио.

– Салют трудящимся! Сэма еще не было? – на подъёме спросила я.

– О, Клэр, это ты? – повар удивленно вытянул шею, высматривая меня – Как ты? Я вижу, тебе лучше.

Мне и правда, стало лучше. То ли это антидепрессанты начали действовать, то ли полноценный сон приподнял настроение, то ли чувство странного окрыления при мысли о Мартине Бруксе.

– Да, сегодня удалось выспаться. Так что там с Сэмом?

– А. Он у себя в номере.

Перед тем как идти к шефу, я вышла со служебного входа в небольшой дворик, где обычно стояли пустые коробки и паллеты, и закурила. Меня ждал волнительный и тяжелый разговор с Сэмом, и я просто не могла обойтись без допинга. Психотерапевт рекомендовал бросить курить, но пока в моей жизни столько нервирующих событий, это вряд ли получится.

Глава 4.

Я смело постучала и сразу вошла в номер. Сэм развалился, на кровати прямо в ботинках, и смотрел телик. Увидев меня, он даже не пошевелился. Будто я для него пустое место, будто нас ничего не связывает.

– Принесла справку?

– И тебе привет. Принесла, – я подошла к кровати и села на рядом стоящий стул. Протянула ему желтоватый листок.

Он взял бланк и с умным видом начал изучать. Когда он закончил, бросил на меня одобрительный взгляд и сказал:

– Отлично. Можешь приступать к работе. Что уставилась? – очевидно, в этот день он был без настроения.

– Надо поговорить, Сэм, – серьёзно сказала я, не двигаясь с места.

– Говори.

– До меня дошла новость, что ты устроил притон в кафе…

– Какой притон? Ты думаешь, че несёшь, Клэр?! – он заговорил тише, но в то же время эмоции били через край.

– А как это называется? Я в курсе, что тут происходит, и что именно ты этим заправляешь. К тому же, меня саму чуть не… купили. Что ты на это скажешь? – пришлось говорить тихим, почти заговорщическим тоном.

Ко мне вернулась нервозность. Меня буквально начало трясти от злости.

– Не суйся, куда тебя не просят, Клэр, – с каменным лицом произнёс Сэм, – если тебе, конечно, дорога эта работа. Я всё уладил, к тебе лезть никто не будет, если ты сама этого не захочешь, конечно.

– Ты предлагаешь мне и дальше делать вид, что ничего не происходит? Как давно ты этим занимаешься?

– Не твое дело, – холодно бросил он.

– Раз я тут работаю – моё!

– Что ты предлагаешь? Хочешь, чтобы я тебя уволил?

Разговор зашел не в то русло. Нужно как можно скорее перенаправить его, но ярость внутри меня и не думает униматься.

– Мне не нравится это дерьмо, и я не намерена молчать!

Он рывком поднялся и оказался в непосредственной близости от меня.

– Угрожать мне вздумала? – на его лице заиграли желваки, но тело было неподвижным, лишь руки сжались в кулаках.

– Сэмми… – спокойно произнесла я. – Послушай, у меня нет цели сделать тебе плохо. Я просто не хочу, чтобы у нас были неприятности. Ты ведь знаешь, почему я все еще здесь. Мне некуда пойти, да и не хочу я в другое место. Мне нравится работать под твоим началом. Хоть я это и не всегда признаю.

Он неловким движением взялся за свой подбородок, потирая и пощипывая его. Его действия были нервными, неуклюжими, но то было нисколько не удивительно, потому что он любил побаловаться запрещенными веществами.

– Черт, Клэр, – он потер глаза, – это бабки. Они нужны мне и девчонкам. Потерпи чуток, я подумаю, как все организовать, чтобы всем было хорошо.

– Делай это подальше от кафе.… Но знай, я вообще это не одобряю. Ты выбрал сколькую дорожку, которая ни к чему хорошему не приведет, Сэмми.

– Ладно, я все решу, – согласился он.

– Реши как можно скорее, – я улыбнулась той самой улыбкой, которая действовала на него безотказно.

– Мы могли бы немного расслабиться перед работой… – его взгляд будто заволокло пеленой. – Ты сегодня выглядишь очень даже …

Он уже было потянулся, чтобы сорвать с моих губ поцелуй, но я мягко отстранила его.

– Пошла работать. Я и так сильно задержалась.

– Ты могла бы задержаться еще чуток. Никто не заметит, если тебя не будет еще пять минут. А если и заметят, ты была у меня. Они не посмеют ничего сказать.

– Нет, Сэмми. Не могу.

Спиной я ощущала его внимание, но оно мало что для меня значило. Он был симпатичным парнем с темно-каштановым цветом волос, ростом чуть выше меня и миндалевидными зелеными глазами. В какой-то момент наши рабочие отношения перешли в нечто большее. Мы не встречались, и любви никакой не было, скорее взаимная симпатия.

Кафе перешло Сэму в наследство от отца, когда тот умер от инфаркта. Сэм понимал, что недостаточно хорош, чтобы заниматься таким серьезным делом, но продавать «Гриновуч» не хотел, и пришлось брать все в свои руки. Получалось, конечно, скверно. Но он выкручивался, как умел.

Когда у меня появились признаки депрессии, наши взаимодействия сошли на «нет». Он не понимал моего состояния и стал охладевать, впрочем, мне и самой это было уже не интересно. Я понимала, что эти отношения ни к чему не ведут. Два неудачника вряд ли могут что-то друг другу дать.

Мне стало все равно на то, что он прожигает свое здоровье веществами и портит жизнь сомнительными занятиями, главное, чтобы это никак не влияло на мою жизнь. Возможно, это эгоистично, но так мне было легче со всем справляться.

Я не поверила его словам. Естественно, он бы ничего не решил. Он слишком слабохарактерный и упрямый. И раз это «дело» приносит ему дополнительный доход, он ни за что не согласится с ним завязать. Думаю, там совсем другие деньги, не та мелочь, что он получает от владения кафе.

Отработав этот долгий день, я отправилась домой. Мне было спокойно от того, что ничего плохого не произошло. Все работали в обычном режиме, посетители были адекватными и в этот раз не скупились на чаевые. В общем, это был обычный нормальный день.

Дома меня ждал небольшой сюрприз, и, наверное, самый приятный за последние несколько недель. Отец на кухне готовил яичницу с беконом, пустившую по всей квартире наиприятнейший жареный аромат, от которого рот заполнила слюна. Ясно было одно – папа трезвый, иначе он бы не стал запариваться с приготовлением еды.

– Яичница на ужин? – спросила я, войдя в кухню.

Папа обернулся и жестом пригласил меня к столу.

– Я хотел отварить макароны, но не нашел их.… Кажется, надо сходить в магазин, а то нет ни овощей, ни фруктов.

– Макароны в верхнем шкафчике, – ответила я, – а в магазин схожу в пятницу, когда получу зарплату. Пока придется потерпеть.

– Прости меня… – тихо произнес он, глядя на меня припухшими глазами.

Я вздохнула, от бессилия опустив голову. Сколько раз мне приходилось это слышать? Десять? Двадцать? Всегда одни и те же слова и ноль действий.

– Какой смысл в этих извинениях?

– Мне, правда, очень стыдно…

– Я знаю. Но надолго ли? Пару дней будешь трезвый, а потом снова все по кругу. Я устала. Мне хочется жить как все нормальные люди, а не спасать тебя, – выпалила я.

Он виновато молчал, а затем сделал пару глотков из кружки.

– Нужно что-то менять, пап.

Он продолжал молчать. Глаза напряженно блуждали по полу, будто там был написан ответ, который убедит меня закончить этот бессмысленный разговор.

– Дай мне слово, когда я найду деньги – ты ляжешь в больницу на лечение.

– Что? Но я не болен! – возразил он.

– В том то и дело, ты болен и не видишь этого! Тебе кажется, что ты все контролируешь, но это не так. Тебе нужно лечиться, – слезно протянула я.

Мы оба понимали, что разговор не клеится и поужинать вместе, как нормальная семья у нас не выйдет. Поэтому я просто накинула пальто и шапку и вышла на улицу, чтобы немного подышать воздухом. В нашей квартире было слишком душно. Слишком много недопонимания.

Сама не заметила, как забрела в район поликлиники, куда ходила на терапию к доктору Бруксу. Я невольно вспомнила о нем. Вспомнила, как его дыхание обжигало мое лицо, когда он стоял непозволительно близко. Да, это длилось всего пару мгновений, но как же мысли об этом будоражат мою кровь…

Ноги устали, и я решила присесть на ближайшую скамейку. Мимо меня проходили люди. Они передвигались очень торопливо, садились в машины и тут же уезжали. Сквозь сумерки тяжело было рассмотреть их детально, они были как темные, непрерывно движущиеся пятна.

Вдруг на мое плечо легла чья-то тяжелая рука. Сердце от волнения и страха забилось чаще. Его стук неприятно отдавал в ушах. Я осторожно обернулась и около нескольких секунд вглядывалась в лицо мужчины, чья рука продолжала лежать у меня на плече. Наконец, он спросил:

– Клэр? – в этот момент до меня дошло, что это мой психотерапевт.

– Доктор Брукс? Вы меня напугали…

– Прости, я этого не хотел. Честно говоря, я принял тебя за другого человека. Думал, это Лейси – моя медсестра, у нее похожее пальто, – он убрал обе руки в карманы кожаной куртки. – Что ты тут делаешь? Меня ждешь?

Он мягко улыбнулся, а по интонации я сразу поняла, что он шутит.

Судя по всему, он тот еще шутник.

– Нет, я просто гуляла и решила перевести дух, – ответила я с легкой улыбкой.

– Давай подброшу до дома?

Я округлила глаза от неожиданности.

– Мне тут недалеко, добегу сама. Спасибо.

– Отказ не принимается. Еще чего хорошего, заболеешь и пропустишь прием, – сказал он уверенным тоном.

Подумав, что в этом нет ничего такого, я согласилась, и мы пошли на парковку, где стоял его черный новенький кадиллак. Эта машина произвела на меня приятное впечатление. У нас в семье никто не водил, поэтому я всегда завидовала людям, у которых есть такая роскошь.

Брукс открыл дверь и пригласил меня внутрь, галантно подавая мне руку, чтобы было удобнее вскарабкаться на сидение.

Глава 5.

Из салона авто доносились запахи ванили и жгучего перца, которые одурманивали и кружили голову. Я позволила легким наполниться пряным ароматом. Брукс обошел машину спереди и запрыгнул на водительское сидение. Его движения были такими легкими, что я и забыла про нашу разницу в возрасте. Многие мои сверстники могли позавидовать его подвижности и отличной физической форме. Кожаная куртка также скидывала ему несколько лет и, вообще, была ему очень даже к лицу.

Я старалась не таращиться на него в открытую, а лишь изредка поглядывала в его сторону, делая вид, что смотрю в окно. Пару раз мы встретились глазами, и над нами нависла неловкость. В те моменты, когда мне удавалось посмотреть на него украдкой, я обращала внимание, как уверенно он держит руль, и как ему идет быть таким уверенным.

– Ты в порядке? – спросил он, глядя на дорогу.

– Уже немного лучше.

– Как отец? – он бросил на меня беглый взгляд.

– Сегодня трезвый, но надолго ли? Я сказала ему про клинику, но он сопротивляется. Думаю, со временем мне удастся его убедить.

– Уверен, у тебя это получится.

– Думаете?

– Знаю.

– Спасибо, что верите в меня.

– А как иначе? – он посмотрел и мягко улыбнулся.

– Напомни свой адрес.

– Бродкил Роуд, 14, недалеко от Мемориального парка.

– Понял, – кивнул Брукс, а потом вдруг спросил, – Ты не против, если мы заскочим в одно место? Нам как раз по пути.

Я растерялась. Было уже поздновато для прогулок с малознакомым человеком. К тому же никто не знал, что я сейчас с доктором Бруксом. А вдруг у него недобрые намерения на мой счет? Вдруг он заманивает меня в ловушку? С другой стороны, когда я садилась к нему в машину меня могли видеть люди, да и он вовсе не маньяк.

Это я снова себя накручиваю. Паниковать не стоит.

– Хорошо. Это ведь ненадолго? – наконец, ответила я.

– Конечно, нет, – серьезно произнес он.

У меня по спине пробежал холодок. Или все-таки стоит паниковать?

Вскоре мы подъехали к авто кафе «Макдональдс» и Брукс спросил:

– Что-нибудь хочешь?

– Нет, спасибо, – мне стало стыдно.

Я все неправильно поняла. Он просто хотел заехать за ужином, а я уже пририсовала ему облик маньяка.

Меня удивило, что он взял несколько комбо с гамбургерами, картошкой фри, острыми крылышками в панировке и две большие «колы».

– Любите гамбургеры? – поинтересовалась я.

– Нет, что ты, я уже не в том возрасте, чтобы питаться так безрассудно. Это скорее удел твоих сверстников, – засмеялся он, – Но перед колой со льдом я устоять никак не могу. А тут она сама вкусная.

– Ого, – улыбнулась я, и наши взгляды пересеклись. Пары секунд было достаточно, чтобы я вся раскрасневшаяся отвернулась к своему окошку и впялилась в столб фонаря, который находился в паре ярдов от нас. И как ему удается так сильно меня смущать? Будто я сижу перед ним совершенно голая.

– Ты не против, если мы припаркуемся у сквера и перекусим? – осторожно спросил Брукс.

Я замялась, но ответила согласием. Оказалось, что он взял все это для нас. Мне стало жутко неудобно, но он как заботливый папочка заставил меня покушать. Видимо нервные дни стали сказываться на моем замученном лице и ему захотелось скорее меня накормить. Я с аппетитом уплетала сочный гамбургер, а врач не спеша попивал свой напиток из полосатой трубочки.

– Красивая прическа. Тебе очень идет, – заметил он, пристально разглядывая мое лицо.

Я чуть не поперхнулась от нежданного комплимента! В этот день я действительно поэкспериментировала над внешним видом. Сделала пробор сбоку и придала волосам небольшой объём. К тому же я впервые за полгода надела юбку.

– Спасибо, доктор Брукс, – невнятно ответила я.

Боже, какая я нелепая. Нужно сначала прожевать, а потом говорить!

Он ухмыльнулся и, вновь прильнув к стаканчику, продолжил разглядывать меня. Я замечала, как его взгляд скользит сверху вниз и обратно наверх. Честно признаться, мне стало не по себе, но я все же доверяла ему. И сомневалась, что этот взрослый и солидный мужчина купил мне пару булочек с котлетой, чтобы овладеть мной в машине у сквера. Нет, этот мужчина самый порядочный из тех, кого я встречала, к тому же он мой психотерапевт. Человек, которому нужно доверять.

Разделавшись с гамбургером и картошкой, я бросила вопросительный взор на еще два нетронутых бумажных пакета с едой. Брукс перехватил мой взгляд и сказал:

– Это твои. Можешь распоряжаться ими как хочешь.

– Спасибо, – мои щеки порозовели.

Какой же он добрый и милый!

– Твой отец, наверное, волнуется, давай отвезем тебя домой, – он улыбнулся и завел двигатель.

Брукс был отличным водителем и внимательно следил за дорогой, поэтому у меня была возможность рассмотреть его более детально. Он был гладко выбрит, а его идеальный профиль завораживал, как дорогое произведение искусства. Никогда раньше не замечала за собой, что мне будет симпатичен человек вдвое старше меня. Это было так необычно и странно. В эти минуты я и поняла, что доктор Брукс нравится мне как мужчина. И пусть я не планировала с ним каких-либо личных отношений, любоваться им мне никто не запрещал.

Доехали мы достаточно быстро. Я чувствовала себя обязанной, но в то же время с ним было комфортно. Он глядел с теплотой и огоньком в глазах, так, как на меня никто еще не смотрел. Вскоре на своем бедре я ощутила властную руку.

Какой-то парализующий яд проник под кожу, и я не могла пошевелиться. Это слишком интимное прикосновение и мне было очень странно. Не могу сказать, что мне понравилось, но и противным оно не было. В эти несколько мгновений даже мой внутренний голос стих, оставляя голову пустой. Ни мыслей, ни эмоций, просто ступор.

– Ну, давай, беги домой, красавица. В четверг увидимся, – рука медленно соскользнула с ноги и вернулась к привычному для нее положению, цепко обхватив руль.

Я с трудом нашарила ручку и, забрав бумажные пакеты, покинула авто, в котором определенно стало слишком жарко. На не гнувшихся ногах я направилась к дому, и посреди дороги несмело обернулась. Я не видела его в затонированных окнах, но чувствовала, что он смотрит. Моя нога сих пор чувствовала его прикосновение, будто он оставил на ней осязаемый след, который горел и покалывал.

Войдя в старый подъезд, окрашенный темно-зеленой краской, я остановилась и припала спиной к стене.

– Что он делает? – вполголоса прошептала я, – И почему я на это так реагирую?

Дома меня встретили голоса, льющиеся из телевизора, и отец, который не дождался меня и уснул прямо на диване, обрамленный тусклым телевизионным светом. Я прошла на кухню, чтобы убрать фастфуд в холодильник и заметила, что там стало чище, чем было во время нашего последнего разговора. Он перемыл посуду в мойке, убрал со стола и подмел полы. На душе потеплело.

Я провела пальцем по экрану смартфона и нашла в контактах номер Джулс, моей подруги из колледжа. Раздалось несколько длинных гудков, и она взяла трубку.

– Клэр? – ее голос был глухим и сонным.

– Ты спишь, что ли в такую рань? На часах восемь вечера…

– Да, знаю. Пришла с учебы и сразу вырубило. Хорошо, что ты позвонила, мне еще на свидание идти через пару часов.

– Ого, свидание! Он симпатичный? – поинтересовалась.

– Да, красавчик с карими глазами… Тебе бы он тоже понравился, но я его уже застолбила, – засмеялась Джулс.

– Кстати.… Помнишь, ты советовала мне обратиться доктору Мартину Бруксу?

– А, психотерапевт, который? Ну и что, ты сходила?

– Да, сходила, – выдохнула я, не зная как подступиться. – Слушай… Он ведь женат, да?

На том конце все затихло, а потом прозвучало сомнительное:

– Да, женат. Почему ты спрашиваешь, Клэр?

– Сама не знаю. Кажется, он мне начинает нравиться.

– Ну, это нормально. Он должен тебе нравиться, чтобы возникло доверие, и ты могла говорить на любые темы. Иначе терапия будет неэффективной.

– Нет, ты не поняла. Он привлекает меня как мужчина. Хотя я понимаю, что это неправильно, но ничего не могу с этим поделать.

Подруга снова засмеялась.

– Ты ведь его почти не знаешь! Ты видишь только внешнюю обертку, которую видят все его пациенты, а какой он внутри знают лишь близкие люди, которые с ним общаются. Как ты можешь думать, что влюблена в него?

– Я не уверена, что влюблена, но он мне точно симпатичен, – раздраженно вздохнула я.

– Послушай, я знаю что это. Я слышала о таком раньше. Это называется перенос. Ты переносишь свои отношения с родителем на психотерапевта. И это даже нормально, многим кажется, что они влюбляются.

– По-твоему я не могу отличить настоящие чувства от какого-то переноса? К тому же, думаю, я ему тоже симпатична.

– Что за бред? У него семья, дети. Какой ему смысл крутить романы с пациентами? Да, и это было бы нарушением профессиональной этики. Не выдумывай. Лучше поговори с ним об этом, он как психотерапевт должен с этим разобраться.

– Хорошо, – желание разговаривать с Джулс куда-то улетучилось.

Она не понимает меня. Более того, я сама себя не понимаю.

Мы попрощались, и я собиралась идти отдыхать, но в коридоре столкнулась с проснувшимся отцом. Он был слегка помят, а лицо уже стало возвращаться к прежнему виду. Оно больше не было таким опухшим и заплывшим. Даже нос и тот стал гораздо меньше.

– Ты давно вернулась? Я хотел тебя дождаться, но сон оказался сильнее меня. Тяжело возвращаться к нормальной жизни, организм бунтует.

– Понимаю. Первое время будет очень сложно, ну ты и сам это знаешь… Я, что-то сильно устала сегодня, сейчас выпью таблетки и пойду спать.

– Клэр, подожди… – нерешительно произнес папа.

– Да?

– Я тут размышлял о том, что ты сказала про клинику. Думаю, можно попробовать.

Я облегченно улыбнулась и бросилась ему на шею.

– Папочка! Я так рада! Обещаю, там тебе помогут, и ты заживешь новой жизнью, станешь другим человеком!

Он крепче меня к себе прижал, и я почувствовала запах его несвежей рубахи.

– Только где нам взять деньги? Я сегодня прошерстил газеты, но пока ничего подходящего не нашел…

– Я разберусь с этим. Все у нас будет хорошо! И… сходи в душ, умаляю, – я наигранно сморщила нос и отстранилась. Отец засмеялся, и на моей душе зацвели нежнейшие лотосы.

Глава 6.

Настал долгожданный четверг. Я взяла на работе отгул, чтобы как следует подготовиться к встрече со своим психотерапевтом. За эти два дня я извела себя мыслями о нём, и терзалась от вопросов, на которые у меня не было ответов. Что между нами происходит? Я чувствовала, что нравлюсь ему. Женщины всегда такое чувствуют. Но всё же сомнения одолевали, и нужно было знать наверняка, потому что я уже влипла в эту субстанцию по уши.

Как мало некоторым из нас нужно чтобы влюбиться. Я не могу с уверенностью сказать что это именно любовь, так как я еще никогда не испытывала это чувство из-за которого совершают подвиги и глупости. Ни один из бывших парней не вызывал у меня столь сильных и необъяснимых чувств как Мартин Брукс.

В моей голове созрел безобидный план, чтобы вывести Брукса на чистую воду, но была большая вероятность, что он не сработает. Ведь больница не лучшее место для его осуществления. Но я решила, что если не получится, ничего страшного не произойдет. А если не попробую – буду и дальше терзаться и жалеть что упустила возможность.

План состоял в следующем: надеть на себя всё самое красивое, что у меня есть, сделать укладку, ярче накраситься и проследить за его реакцией. Если я ему небезразлична, он точно обратит внимание, и я это замечу.

Я надела ту же самую юбку, в которой он меня видел в прошлый раз, облегающую белую блузку и чёрные чулки, которые как раз купила для данного события. Пришлось одолжить для этой цели деньги у подруги. С макияжем решила быть осторожнее, всё-таки не на панель собралась, поэтому просто подкрасила ресницы и подвела губы карандашом пудрового цвета, добавила немного румян и хайлайтера. Получилось очень даже симпатично и не броско. С волосами помогла плойка, хотелось, чтобы они были слегка завитыми. Пробор сделала также как и в прошлый раз, ведь он сказал, что ему нравится.

Каблуки надевать не стала, подумала, что это перебор. Надела свои любимые ботинки на массивной подошве. Они классно смотрятся с этой юбкой – слегка дерзко и в то же время подчеркивают красоту ног. Предвкушение нашей встречи прибавило волнения. Вдруг он будет равнодушен? Или еще хуже – подумает что-то не то?

Пока добиралась до больницы – несколько раз затянулась вейпом.

Брукс был в добродушном расположении духа и даже не заметил мои старания. А впрочем, чего я ожидала от этой затеи?

– Как твои дела, Клэр? – с участием поинтересовался он.

– Хорошо. Наши отношения с отцом начинают налаживаться. Он пообещал, что больше не будет пить, а у меня даже получилось устроить его на работу. Завтра его первый день.

– Замечательно! Я вижу, это хорошо на тебя повлияло. Улыбаешься и кажешься счастливой – это очень хорошо. Расскажи мне, как спишь?

Я не сводила с него взгляда и, убедившись, что его внимание приковано ко мне, закинула ногу на ногу. Юбка приподнялась вверх, слегка обнажая область между ней и чулками. Его взгляд скользнул вниз, как и было задумано. Я мысленно улыбнулась маленькой победе. Его губы слегка приоткрылись, а в глазах мелькнула искра интереса.

– Сон стал лучше, доктор Брукс. И вы правы, я чувствую себя гораздо лучше, – я слегка наклонила голову в сторону, это должно было выглядеть кокетливо.

Психотерапевт опешил. Он явно не ожидал, что я могу быть такой смелой. Он зарылся в бумаги в поисках того самого теста, который я не успела закончить.

Медсестра составляла какие-то таблицы и почти не обращала на нас внимание. Остаток времени мы провели в тишине. Лишь изредка я спрашивала его, если мне была не понятна формулировка вопроса в тесте.

Следующий приём был назначен на вторник, и с теми же рекомендациями он отправил меня домой.

Вернувшись в квартиру, окрыленная неведомым чувством, я начала прибираться, громко включив музыку. Еще было рано судить, сработал ли мой план, ведь пока с ним была медсестра, на многое надеяться не приходилось. Поэтому его растерянность была засчитана как очко в мою пользу.

В нашей квартире уже около десяти лет не было ремонта, обои отваливались, осыпалась штукатурка, а линолеум выглядел так, будто его никогда не мыли. Уборка незначительно исправляла это безобразие, но разруху, в которой мы жили с отцом, было видно невооружённым глазом. Во времена, когда депрессия брала надо мной верх, я почти не убиралась, и от этого наше жилище выглядело как декорации к фильму ужасов. Теперь же мне хотелось навести уют, настолько, насколько это возможно в текущей ситуации.

Я бегала по квартире с тряпкой, желая вычистить все до блеска, до приятного скрипа, прошлась по шкафам с одеждой, сложив все аккуратными стопочками, и тщательно вымыла полы.

Довольная и уставшая я отбросила швабру с тряпкой и плюхнулась на диван. Мне определённо нравилось это состояние! Это, наверное, один из немногих дней моей жизни, когда я так много улыбалась. Нащупав телефон в складках пледа, покрывавшего диван, я начала проверять уведомления. Моё внимание привлекло сообщение с неизвестного номера, в котором были всего два слова, которые окончательно вскружили мне голову. «Я впечатлен». Простая фраза, которая таила в себе так много и взрывалась яркими вспышками счастья.

Нужно ли упоминать, как я на радостях схватила швабру, и начала с ней кружится в безумном танце, не заметив, что отец вернулся домой. В попытках изменить свою жизнь он решил добавить немного спорта, в виде ходьбы и лёгкого бега. Большего ему и не надо, лишь бы не думать об алкоголе. Теперь его максимум – это бутылка с питьевой водой или холодным мятным чаем.

– Клэр, с тобой всё в порядке? – вдруг прозвучал голос отца.

Я мгновенно среагировала, отставив швабру к стене, и, словно нашкодивший котенок, втянула шею. Его мимика застыла в состоянии недоулыбки и удивления.

– Ну да, – собралась я, выпрямив плечи – Просто хотелось сбросить накопившееся напряжение.

– А ну это правильно… – улыбка все-таки захватила его лицо.

– Ты голодный? Я сейчас быстро что-нибудь приготовлю! – сообразила я и пулей метнулась на кухню, опустошая ящики и холодильник в поисках съестного.

– Я видел у тебя таблетки… – тихо подступал папа – Ты это из-за меня начала?

– Ты про антидепрессанты?

– Да. Клэр, я не думаю, что тебе нужно их принимать.… Ну, расстроилась из-за пьяницы-отца, что ж теперь жизнь свою губить препаратами?

– Расстроилась? – остановившись, переспросила я.

То есть все мои жизненные неудачи можно уместить в бездушное «расстроилась»?

– Тёмные полосы у каждого бывают. И у нас были. Но это не повод вредить себе сомнительными таблетками.

Я в ступоре уставилась на него. Язык отказывался шевелиться, но я должна была ответить.

– Родригес требует назад свои деньги назад. Ты даже представить не можешь, как мне приходилось ужиматься, чтобы отдавать ему твой долг! Но всё это неважно, потому что я все еще должна ему. А где мне их брать, пап?! Мне двадцать два, я хочу другой жизни, а не прозябать в зачуханной квартире и работать в стрёмной кафешке за твои долги.

– Я понял.… Прости… – он виновато опустил голову.

– Не думаю, что ты понял каково это. Ведь тебе всё это время было вполне неплохо. Антидепрессанты и психотерапевт помогают мне справиться. Каждый справляется, как может, я выбрала такой способ. Это лучше чем скатиться вместе с тобой в аморальную яму.

– Извини, я сморозил глупость.… Если ты считаешь, что это правильно, то я не буду в это лезть. Просто я беспокоюсь о тебе.

Разговор с отцом чуть было не выбил меня из колеи, но я решила замять его, и просто приготовить, чертов ужин.

– Макароны с сыром сойдут? – спросила я, и после понурого кивка начала их приготовление.

После ужина я улеглась в постель и прокручивала в мыслях каждый взгляд и все движения Брукса. Выискивала в воспоминаниях малейшие детали, которые могли говорить о его симпатии ко мне. Это тешило моё самолюбие и одновременно угнетало, потому что этот мужчина всё также оставался недоступным для меня.

Утро выдалось суетливым и довольно нервным. Папа собирался на новую работу, и это было волнительное событие для нас обоих. Благо ему предстояло работать в непосредственной близости от меня, поэтому я переживала не так сильно. Чего нельзя было сказать о папе. Он старался не показывать вида, что ему тяжело и страшно, но я видела это в его скованных движениях и забитом взгляде.

Когда уволился один из грузчиков нашего кафе, я предложила Сэму кандидатуру отца, заверив, что он трудолюбив и исполнителен. Шефу было проще взять знакомого, нежели кого-то с улицы, поэтому он быстро согласился и дал отцу возможность подзаработать. Я предупредила Сэма о проблемах отца, на что тот пообещал не допускать его к разгрузке алкоголя во избежание срыва.

Я думала, что смогу контролировать отца во время работы и мне казалось, это начало новой счастливой жизни. И, действительно, это было только началом…

Глава 7.

Конечно, были и те, кому решение босса показалось неверным. Официантка Клара восприняла эту новость с открытым негодованием, которым она незамедлительно поделилась с Сэмом. Ее бесило, что с нами будет работать человек, который в любой момент может сорваться и всех подставить. Она не доверяла ему и старалась всячески промыть мозги Сэму.

– И все-таки я не понимаю, почему ты взял его.… А если он накосячит или что-то стащит? – скривив лицо, сказала Клара.

– Клэр за него поручилась. Она будет присматривать. Так что все нормально, – устало отвечал Сэм, оглядывая полупустой зал.

Я была рядом, заполняла журнал за стойкой, когда Клара нарочно повысив голос произнесла:

– В таком случае, пусть Клэр и отвечает за его косяки.

Я слезла с высокого стула и подошла к ней и Сэму.

– У тебя ко мне какие-то претензии? – серьезно спросила я, – Мой отец еще не начал работать, а ты ему уже приписываешь всякие гадости!

– Что ты, Клэр! Я просто переживаю за рабочий процесс. Не хочу, чтобы у Сэма возникли неприятности из-за сомнительного персонала.

– Это мое кафе и я тут принимаю решения. Иди, работай, Клара, – скучающе сказал Сэм, мягко подталкивая ее в спину.

Если бы он не вмешался, у нас с этой девицей произошел бы очень неприятный разговор, который явно бы не ограничился словами.

– Ну чего ты? Клару не знаешь? Успокой свои нервы. Ты же знаешь что я на твоей стороне, иначе бы не терпел твои закидоны.

– Она выводит меня из себя. Ненавижу эту стерву! – я стукнула кулаком по стойке, перепугав бармена.

– Вы обе друг друга стоите. Ладно, хватит болтать, работы, что ли мало? Я буду наверху, если что. Кстати, Клэр… Завтра у тебя выходной. Я поменял вас сменами, потому что ей нужен вторник.

– Но мне тоже нужен вторник. Я же предупреждала тебя, – возразила я.

– Извини, но она попросила раньше, просто я забыл об этом, а сегодня она мне напомнила. В общем, решай свои дела завтра, хорошо? – он нервно почесал нос и пошел наверх, оставив меня в смешанных чувствах.

– Черт! – прошипела я и вернулась к работе.

Эта гадина начинает меня очень сильно раздражать.

С одной стороны я лишилась возможности проконтролировать работу отца, а с другой – попасть к любимому психотерапевту.

Это была пятница, а значит день зарплаты. Я, как и планировалось, закупилась в магазине и отправилась домой. По дороге брякнул мобильный, на который поступило новое смс. С пакетами проверять телефон, было крайне неудобно, поэтому я решила, что это потерпит до дома.

Отца отпустили раньше, пожалели и не стали сильно нагружать в первый же день. Конечно, я могла позвонить ему, попросить встретить меня и помочь дотащить пакеты, но я не стала. Мне было не в первой, таскать всё на себе, и в этот день уже сработала привычка.

До дома оставалось около двух кварталов, как со мной поравнялся белый внедорожник с затонированными стёклами. Окно плавно открылось, и из него высунулась голова с чёрными мелкими кудряшками. Это был Родригес, парень давший отцу крупную сумму в долг.

– Клэр, какая встреча! – широко улыбнулся он, обнажая белоснежные зубы, которые ещё сильнее оттеняли его и без того смуглую кожу, – увидел, ты идешь, дай думаю, поздороваюсь!

– Привет, – сухо ответила я. – Сколько тебе надо в этот раз?

– Ууу, какая ты не дружелюбная… Я ведь к тебе со всей душой, а ты сразу про деньги, – злорадно ухмылялся он.

– Давай не будем устраивать цирк. Сколько? – я достала кошелек и ждала, что он назовёт мне сумму, но вместо этого он громко и протяжно рассмеялся.

– Ты уже несколько месяцев не можешь расплатиться, я устал ждать. Мне нужны все мои деньги.

– Но у меня столько нету! – возмутилась я, выворачивая кошелёк. – Я бы давно расплатилась, если бы было чем!

– Короче, дорогая моя. Даю тебе три дня на поиск всей суммы, если по их истечению, ты не вернешь долг, мы будем говорить по-другому. И вряд ли тебе это понравится, – его голос стал жёстче, а глаза засверкали опасным блеском.

– Поняла, – буркнула я, убирая кошелёк обратно в сумку и оглядываясь по сторонам. На улице как назло – ни души.

– Вот и славно, – снова улыбнулся он беззаботной улыбкой, – рад был встрече. Ещё видимся.

Окно закрылось, и машина резко газанула вперёд, оставляя меня в пустом квартале. Мимо прошуршала бездомная дворняга, держа в зубах старый пакет. Ветер своим порывом обдал меня ледяным воздухом, мгновенно приводя в чувства и заставляя двигаться дальше, чтобы попросту не замёрзнуть.

Отцу я ничего говорить не стала, так как побоялась, что он может сорваться и от нервоза взяться за старое. Его сейчас нельзя лишний раз провоцировать.

То ли от стресса, то ли от дикой усталости уже около девяти вечера я была в кровати. А ещё через полчаса и вовсе вырубилась.

Утром я позволила себе поваляться в постели и обдумать дальнейшие действия. Отец уже ушёл на работу, поэтому дома стояла зловещая тишина, которую я вскоре разбавила трёпом телевизора. Подумав про Брукса и наш прием, на который у меня не получалось попасть, я вспомнила про сообщение и тут же включила телефон: «Как прошёл день?».

Стало приятно, что Брукс интересуется мной за пределами своего кабинета, и я ответила: «Извините, не видела ваше смс вчера. Всё хорошо» – и в конце поставила улыбающийся смайлик.

«Что-то случилось?» – снова запиликал телефон.

«Небольшие трудности. Я не смогу прийти во вторник».

«Понял. Заеду вечером после работы, поговорим» – ответил Брукс и запустил цветение моего сердца. Как мало для счастья нужно влюблённому человеку или тому, кто думает, что влюблён.

Половину дня я посвятила домашним хлопотам. Приготовила вкусный обед и подогрела готовую пиццу с грибами. После чего перебрала и намыла холодильник до блеска, а затем и окна во всей квартире. Давно я не чувствовала такой прилив сил. Хотелось сделать всё и сразу, но нужно было и позаботится о себе, чтобы перед Мартином выглядеть на все сто или даже двести. Я не могла определиться, что надену вечером, и по итогу выбрала обтягивающие кожаные лосины и рубашку в клетку.

Когда сборы подошли к концу, я выглянула в окно и обрадовалась словно ребёнок. Нашу улицу припорошил снег, который улёгся по обочинам как мягкая вата. Снежинки всё ещё витали в воздухе, кружились и оседали на голых ветках, одиноких крышах машин и на фасадах зданий. В воздухе пахло волшебством и приближающимся Рождеством. Впрочем, никто к нему еще не готовился, видимо было слишком рано, чтобы украшать магазины гирляндами и огромными бумажными снежинками. Но с приходом снега, народ вот-вот начнёт шевелиться и скупать все, что хоть как-то связано со всеми любимым праздником. Несмотря на то, что снег своим неожиданным появлением подарил мне детский восторг, я тихонько присела на стул и взгрустнула.

Не от того, что Родригес потребовал выплату всего долга, и даже не от того что отец мог в любой момент сорваться – всё это меркло по сравнению с моей жаждой тепла и заботы. Больше всего на свете я хотела, чтобы меня полюбили, так искренне и честно, так самоотверженно как любит родитель своё дитя. Увы, мне не довелось испытать те, казалось бы, самые обыкновенные чувства, когда тебя любят просто так, когда проявляют заботу, стараются оградить от возможных жизненных препятствий и бед. Я практически не знала своей матери, и отец не всегда относился ко мне лояльно. До того как он пристрастился к алкоголю, он часто был жесток со мной, мог дать подзатыльник, когда я не оправдывала его ожиданий, обозвать обидным словом. Я и сама была не подарок, могла убежать из дома, с учёбой в школе у меня вообще, не заладилось чуть ли не с первого класса. Я ошивалась в сомнительных компаниях, рано начала курить. Но временами мне очень не хватало любви отца. Скандалы и крики были неотъемлемой частью моего детства.

Брукс – единственный человек, который подарил мне надежду ощутить себя нужной. И всё же моё сердце терзали сомнения, что если ему от меня нужен только секс? Что если он не воспринимает меня всерьёз? А вдруг он причинит мне боль и уничтожит, словно мелкую букашку?

Экран телефона ликующе засветился и, прочитав сообщение о том, что он подъехал, я радостная выскочила во двор. Но чтобы не показаться легкомысленной и полностью сраженной его обаянием, я спокойным шагом направилась до машины, сделав при этом немного скучающий вид, будто я делаю ему одолжение своим выходом.

Он приоткрыл окошко и горящими глазами наблюдал, как я подхожу к авто. А затем кивнул мне в сторону соседнего сидения. Как только я села в машину, спросил:

– Давай прокатимся? Поговорим…

– Куда? – удивилась я.

– Туда, где нас не смогут увидеть. Будет не очень хорошо, если пойдут слухи. Если ты понимаешь, о чем я…

– Да, понимаю.

Хотя на самом деле я не понимала, зачем нам куда-то ехать.

– Ты ведь не боишься меня? – спросил он, заметив некоторое напряжение в моих руках.

– Нет, – я попыталась принять расслабленную позу, но после его вопроса в голову закрались сомнения.

– Ты мне доверяешь, Клэр? – снова спросил он, внимательно глядя в глаза.

– Думаю да, доктор Брукс… Вы ведь не маньяк и не собираетесь увезти меня в лес? – насторожилась я и стала незаметно нащупывать ручку двери.

Он засмеялся самым добрым и приятным смехом на свете. Если бы меня спросили, как смеются ангелы, я бы показала им своего психотерапевта.

– А что похож?

– Я не знаю.… Наверное, нет, не похожи, – моё напряжение потихоньку начало ускользать.

– Ну и отлично. А то я уже было подумал, что ты сейчас откроешь дверь и вывалишься из салона, – улыбаясь, произнёс он.

– Честно говоря, вы меня слегка напугали, доктор Брукс.

– Мы сейчас не в больнице, называй меня Мартин.

– Хорошо… Мартин. Так о чем вы хотели поговорить?

Он отъехал от дома и свернул в темный переулок.

– Ты говорила у тебя неприятности, и ты не сможешь прийти во вторник. Случилось что-то серьёзное?

Проехав зловещий переулок мы оказались на оживлённой дороге и двигались всё время прямо, лишь изредка поворачивая то налево, то направо, как того требует дорога.

– На работе выходной перенесли. Ну и нужно найти деньги, чтобы отдать долг. Ничего серьезного, – отмахнулась я.

– Плохо, конечно, что во вторник пропустишь, – сказал он глядя прямо перед собой. – Долг, который за отца? Какая сумма?

– Да. Четыреста пятьдесят баксов. Ерунда осталась, попрошу на работе аванс и договорюсь с хозяином квартиры, чтобы повременил с оплатой… – сказала я, понимая, что это только звучит так легко и просто, а на самом деле это задача повышенной сложности, потому что никому не выгодно идти мне на уступки. Всем нужны деньги.

– Я могу помочь с этим, – с ноткой хитрости и обаяния произнес Мартин.

Глава 8.

Я подозрительно на него покосилась.

Что он имеет в виду?

– У меня есть кое-какая заначка, поэтому я мог бы тебя выручить.

С чего вдруг ему помогать мне? Не может же он быть настолько добрым и участливым? Это уже что-то за гранью фантастики.

– Спасибо конечно, но я справлюсь сама…

– Нет, правда. У меня есть возможность помочь, почему ты отказываешься? Если бы это было для меня проблемно, я бы просто не предлагал, – убеждал он.

– Я не смогу взять у вас деньги.… К тому же, вы меня почти не знаете. Это ведь не доллар дать.

– Я знаю о тебе достаточно. К тому же, будет повод узнать тебя ещё ближе. В разумных пределах, естественно. Можешь не волноваться, требовать от тебя что-то непосильное я не стану, – он загадочно улыбнулся.

Во мне смешалось море разных чувств. Первое – настороженность от такого предложения. Кто я такая, чтобы предлагать такую помощь? Второе – внутреннее ликование, от того что он хочет мне помочь. Кому попало, такое не предлагают. Третье – сомнение,… Что он имел в виду под фразой «узнать поближе»? Было странно, что это говорил женатый мужчина. Будь он свободен, я бы с радостью бросилась к нему на шею, но это не та ситуация.

– Можешь сразу не отвечать. Вполне нормально, если ты захочешь немного подумать, – добавил он, заметив замешательство на моём лице.

– Думаю, я все-таки справлюсь сама. Но спасибо за участие, – ответила я.

Мне не хотелось его обижать и выказывать свое недоверие, ведь он очень хорошо ко мне относился. Но и принять столь неожиданное предложение я не могла. Я должна сама решить свои проблемы. Даже если из-за них мне придется растоптать свою гордость.

Наконец, мы подъехали к заброшенному парку, который не функционировал уже около пяти лет и это место облюбовали вандалы. Мартин заглушил двигатель и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Ну, дело твое. Честно говоря, я просто хотел увидеться в неформальной обстановке. Ты мне вчера приснилась, и весь сегодняшний день я думал о тебе.

Вот это поворот. У меня жутко вспотели ладони. А он, как специально, схватил их и поднес к своим горячим губам.

– Ты чего такая холодная? – удивился он. – Нет, это не дело, – он придвинулся ближе, заключив меня в объятия.

Я сглотнула и почувствовала, как подпрыгнуло моё сердце. Подпрыгнуло и провалилось в сладкую тьму. И все по-новой.

– Расслабься, девочка моя. Со мной ты в безопасности.

Я превратилась в живую статую, навеки обращенную в камень. Он находился так близко, что буквально дышал мне в макушку. Интересно, он со всеми пациентками так или это я особенная?

В окно машины внезапно постучали. Стук был таким громким и наглым, что я отпрянула от Мартина как ошпаренная. Он тихо выругался и опустил стекло. В салон заглянул неопрятный подросток, лет пятнадцати.

– Дядя, дай денег! – звонко потребовал тот.

– Ты знаешь, что действуешь крайне невоспитанно в присутствии дамы? – Мартин задумался, внимательно разглядывая подростка.

– Я кушать хочу – жалобно протянул мальчик.

– Что ж. Если пообещаешь, что впредь будешь вести себя вежливо и культурно, я дам тебе немного мелочи.

– Да, да. Я буду вежливым! – нетерпеливо произнес он, посматривая то на Мартина, то на меня.

– Хорошо, договорились. – Мартин взял с бардачка бумажник и отлистал несколько купюр.

– Ого! Так много! – радостно удивился мальчишка, – Спасибо вам мистер… и мисс. Храни вас Бог!

– Ну, давай, беги за вкусняшками.

Мальчик скрылся в темноте парка, а мне стало так больно за него, что в глазах стали разливаться соленые океаны.

– Почему он один в такое время?

– Судя по тому, как он одет и воспитан – ему не повезло с родителями. Бродяжничеством занимаются не от лучшей жизни.

– Может, нужно было передать его полиции? Они бы разобрались…

– Это ничего не изменит. Теперь улица – его дом. Даже если его вернут в семью, он все равно будет убегать. Вновь и вновь. Не переживай за него, несмотря на столь юный возраст, он очень смышлёный парень и умеет рассуждать как взрослый человек. Я не в первый раз с ним сталкиваюсь – он всегда найдет выход из любой ситуации.

Мне стало легче. Речи психотерапевта действовали успокаивающе.

Мартин достал сигарету и закурил.

– После нашей последней встречи я долго думал о тебе. Ты была так соблазнительна, что я на миг даже потерял голову, – его рука медленно поползла ко мне и остановилась на бедре.

Я густо покраснела и попыталась скинуть руку, но его хватка была железная.

– Да ладно тебе. В этом ведь нет ничего такого. Я тебе больше скажу, это даже может быть частью нашей терапии. Есть исследования, что интимные отношения положительно влияют на сеансы.

– Я о таком не слышала, – сконфузилась я.

– Конечно, не слышала, ты ведь в этом ничего не понимаешь. И это абсолютно нормально, тебе не нужно разбираться в этом, потому что у тебя есть я. Просто доверяй мне, я знаю что делаю.

Взгляд. Больше всего мне запомнился его взгляд в этот вечер. Хищный, властный, доминирующий. Моё тело парализовало, я не могла бежать. Более того, я даже не могла шевелиться, когда он трогал меня в разных местах, возбуждённо вздыхая и обжигая мою кожу дыханием.

Тело мне больше не принадлежало. Головой я всё ещё понимала, как это странно, но его слова и действия были для меня авторитетны. Он не переходил откровенных границ: только трогал мои ноги и живот и слегка поглаживал грудь, запустив руку под рубашку. Но ни разу не поцеловал и не приступил к более решительным действиям. Он будто дразнил.

Внизу живота стало очень напряженно, и тогда он просто взял и остановился. Завёл двигатель и как ни в чем не бывало, поехал к моему дому. Он говорил что-то о погоде, о том, что ему нравится, как блестит снег под светом фонарей и что-то в этом духе. Я почти не слушала. У меня было что-то вроде шока и мир начал казаться каким-то нереальным, ненастоящим.

– Ты слишком красива, – улыбнулся он, заправляя выбившуюся прядь мне за ухо. – Особенно, когда надеваешь юбочку. Хочу видеть тебя в ней чаще.

– У меня во вторник не получится прийти… – автоматически пробормотала я.

– Я знаю, ты говорила. Ничего страшного, приходи в среду или в четверг, только не забудь записаться. И юбочку не забудь.

Я покорно кивнула и покинула автомобиль. На этот раз я шла, не оглядываясь. Я не понимала, что происходит, всё это казалось сном, и я отчаянно щипала себя за руку, чтобы проснуться. Только вот я никак не просыпалась.

Это было слишком сложно для меня. И лучше бы я больше никогда не встречалась с Мартином Бруксом, но эта история только началась.

Мне удалось проскользнуть мимо отца, пока тот сидел на кухне, и незамеченной попасть в ванную. Я залезла под прохладный душ и простояла неподвижно не менее десяти минут. Руки. Я снова ощущала его прикосновения и поглаживания.

«В этом нет ничего такого.… Это даже может быть частью нашей терапии» – прозвучал его низкий, пробирающий до мурашек голос.

Отец всё ещё сидел на кухне. Я накинула махровый халат, обернула голову в полотенце и вышла к нему.

– О, дочка. Садись, я тут на стол накрыл…

Мой взгляд упал на несколько стеклянных бутылок, две из которых были уже пусты. Также там стояла большая тарелка с чипсами, упаковка охотничьих колбасок и кольца кальмаров на стареньком блюдце.

– Что это значит? – вспылила я.

– Я устал, просто хочу расслабиться после работы. Имею право. Присоединяйся ко мне, если хочешь.

– Ты же обещал! – я села напротив и в упор посмотрела ему в глаза. – Получается, все мои труды насмарку?

– Я взял, чтобы просто расслабиться и быстрее уснуть! Ты же знаешь, что меня мучает бессонница.

– Ты сам до этого додумался или кто-то помог? – с нескрываемой злостью спросила я.

– Сэм после работы угостил парой бутылочек.… Но он не причём, он предложил ради приличия, так как я застал его за тем, что он набирал его себе домой. Я подумал, возьму тебе, отдохнешь с подружкой. Но сам не заметил, как открыл первую, а потом пошла вторая…

– Тебе нельзя верить, – покачала головой я и ушла в свою комнату.

Я уже не знала, как на него повлиять. Слова были бесполезны, он слушал меня и делал всё с точностью наоборот. Я выдохлась, но знала, что меня ждало. И это выматывало настолько сильно, что уже ничего не хотелось. Хотя, было одно дело, которое требовало безотлагательного выполнения. Нужно было надрать задницу Сэму.

Я набрала его номер. Он ответил почти сразу.

– Какого хрена ты творишь? – мне хотелось, чтобы голос звучал хладнокровно, но нотки обиды и ярости улавливались весьма отчётливо.

– Аа, это ты, Клэр, – сонно ответил он. – Что я опять сделал не так? – теперь он ухмылялся, судя по тону.

– Разве я просила так много, когда сказала не провоцировать папу? Зачем ты это сделал, Сэм?

– Да, блин. Я забыл. Он подошёл ко мне так не вовремя, я торопился. А не предложить было некрасиво, он ведь твой отец. Он так смотрел, мне стало его жаль…

– Ты даже не представляешь что натворил!

– Эй, так-то ты за ним следишь. Я в няньки не нанимался, вообще скажи спасибо, что взял его на работу. Если у тебя всё, то я отключаюсь. Ты снова выносишь мне мозги, и я не намерен это больше терпеть!

– Ты неисправим! – вскричала я и бросила трубку.

Сэм никогда меня не понимал, ведь он привык жить в свое удовольствие, ни о ком не заботиться и ценить только мимолетные радости и развлечения, которые были уготованы его безмятежной жизнью. Точнее ему так казалось, но я была уверена, что такой образ жизни еще доставит ему большие неприятности. Во всяком случае, это было бы справедливо.

На следующий день мы пару раз пересеклись с ним на работе, и он специально не проронил ни слова, сделав гордый и оскорбленный вид. Я же просто сосредоточилась на своих обязанностях, делала то, что умела лучше всего. Так мне удавалось меньше думать о Мартине и о его прошлой выходке.

Мне было не с кем поделиться этой тайной. Подруга не поняла бы меня и наверняка начала бы читать мне морали, а мне нужно было совсем другое. В конце концов, я к психотерапевту не приставала, это он сделал первый шаг. Я думала, что так он обозначил свою симпатию ко мне, хоть это и было очень неожиданно или даже недопустимо. Но каждый делает это так, как умеет.

Рабочий день тянулся очень медленно. Я периодически ходила смотреть за отцом и его работой и попутно умудрялась покурить. В конце смены я все же набралась мужества и подошла к боссу, чтобы попросить об авансе, но он даже слушать не стал и выпроводил из своего номера. У Джулс просить деньги я не стала, откуда у нее такая сумма, она ведь сама не работает. Да и зачем втягивать ее в своё болото?

У меня не было никаких шансов расплатиться с Родригесом и пришлось подумать о предложении Мартина.

Тем же вечером я написала ему смс и предложила увидеться. Он приехал примерно через час и был очень рад меня видеть, даже обнял при встрече.

– Мне очень неудобно просить у вас деньги, но не у кого занять. Кредиты мне, к сожалению, не дают и на работе отказали в авансе, – я от волнения начала теребить пальцы.

– Я ведь сам тебе это предложил, поэтому тут нет ничего неудобного, Клэр. Я дам тебе необходимую сумму.

– Спасибо огромное. Я рассчитаюсь с вами как можно скорее.

Он достал из бардачка белый конверт и сунул его мне в руки, сразу обозначив:

– Ничего возвращать не нужно. Считай это подарком или безвозмездной помощью. Для меня важно, чтобы у тебя все было хорошо.

На этот раз он повел себя более чем благородно. Меня тронула такая забота, и я попрощалась с ним с легкой улыбкой и чрезмерной любезностью.

Две недели пролетели незаметно, посетителей перед праздниками прибавилось, работы было очень много, местами мы даже не справлялись. Отец хоть и прикладывался каждый вечер к бутылке, работал исправно, и нареканий к нему не было. Мои походы к психотерапевту с двух раз в неделю сократились до одного. Медсестра всегда была в кабинете, и в ее присутствии Брукс позволял себе лишь немногие пронзительные взгляды и добродушные улыбки. Сообщения от него тоже временно прекратились. Я даже начала страдать от того, как редко мы виделись, и каждый вечер невыносимо скучала. Без него все события меркли и тускнели. Он не покидал моих мыслей, а в сердце и вовсе оформил бессрочную прописку.

Глава 9.

Мартин

Мартин в приподнятом настроении выходит из машины и направляется в свою квартиру. Ему льстит, что девушка не может сопротивляться его обаянию и смелым откровенным действиям. Он поднимается по лестнице, всё ещё ощущая её чудесный аромат на своей куртке – там, где её волосы и кожа с ней соприкасались. Она пахнет как дивный цветок с нотками чарующей вишни. Он хочет зарыться в эти густые волосы, но пока вынужден действовать дозированно. Не стоит сближаться слишком быстро. К тому же он итак позволил себе некую вольность, обрушив на неё головокружительные ласки – такое она точно не забудет.

Он не смог удержаться – её коротенькая юбочка и чулки окончательно вскружили ему голову. Теперь, что бы она ни надела, он будет видеть ее красивые ножки. Молодая плоть разжигает в нём самые бурные фантазии, и он не может им противиться, или не хочет?

Мартин знает, что уже прочно поселился в её мыслях. А оказав свою помощь, подсадил на первый крючок – благодарность. Он уверен, что она будет принадлежать ему. Нужно только немножко подождать.

На кухне мужчина наливает себе крепкий кофе без сахара и улыбается своим мыслям. И все-таки как же она хороша! Какая у неё бархатная кожа и большие тёмно-серые глаза. Более того, у неё прекрасная фигура – округлые бёдра и осиная талия. Грудь маловата, но с её стройной фигуркой смотрится вполне сносно. Уже не терпится сделать с ней все, что он захочет.

Нужно узнать о ней больше. Того что ему известно – слишком мало, чтобы подобраться необходимо близко. Нужно быть на шаг впереди. Не повторять прошлых ошибок.

Образы прошлого накладываются один на другой, Мартин удрученно отодвигает кружку. В этот раз всё будет иначе. Клэр идеально ему подходит, и её он точно не упустит. Эта красивая пташка будет радовать только его.

Он проходит в комнату и останавливается у стационарного телефона, нажимает кнопку и слушает автоответчик. Тоненький детский голосок говорит: «Папочка, когда ты приедешь?».

«Скоро» – мысленно отвечает Мартин и слушает ещё несколько сообщений от разных людей – они ничего не значат для него и, заскучав, он идёт в душ.

Там он снова думает о ней. А ведь Клэр ему годится в дочери… Благо она совершеннолетняя девушка, иначе бы пришлось очень долго ждать.

Он мечтает о том, как завладеет ею и проникнет во все самые потаённые уголки души. Это чувство сродни одержимости – оно вязкое, но очень прочное, обтекаемое и обжигающее. Самоконтроль в таком деле важнейшая составляющая, без него всё рухнет, рассыплется в труху.

Мартин сжимает кулаки, и вены на его руках становятся отчётливей. Он представляет человека, которого ненавидит больше всего на свете и наваждение проходит. Холодный рассудок берет над ним верх – теперь Мартин может и дальше строить планы, которые приведут его к желаемому результату.

Глава 10.

Отца со скандалом уволили с работы. У меня были подозрения, что к этому приложила свои пакостные руки Клара – уж очень она его невзлюбила и всячески донимала. У нее всегда на его счет были претензии. То коробки не туда поставил, то слишком медлительный, то подозрительный. Но Сэм был удовлетворен его работой, поэтому не обращал на нытьё Клары никакого внимания, пока однажды не пропал целый ящик дорогостоящего виски, который Сэм специально заказал к предстоящим праздникам. Официантка сразу же указала на отца, якобы она видела его именно с тем ящиком, а после – он как сквозь землю провалился. Отец пытался оправдаться, но наличие перегара от выпитого накануне дешёвого виски говорило не в его пользу. На руку Кларе сыграло ещё то, что камеры у служебного входа давно не работали, и невозможно было железобетонно оправдать потенциального вора.

Сэм был в ярости, ведь этот ящик стоил ему приличных денег, и он собирался, как минимум утроить вложенную в него сумму. Разбираться долго не стали, доводы отца никого не убедили, и Сэм вежливо попросил его из «Гриновуча», сказав, что не станет заявлять на него в полицию только ради меня. Какое благородство! А деньги за пропавший алкоголь, естественно обещал, вычесть из моей зарплаты.

Отец тяжело переживал этот инцидент и ещё сильнее пристрастился к алкоголю. Теперь он снова был безработным и возобновил общение со старыми друзьями, которые бессовестно тянули его в самую пропасть. Он часто не ночевал дома и возвращался уже на следующий день или вовсе мог пропасть на двое-трое суток.

На работе мы с Кларой постоянно ссорились. Я знала, что это она всё подстроила, уж очень она была счастлива, когда отца выгнали. К тому же, вскоре на ее руке появился шикарный браслет, скорее всего, купленный на вырученные от кражи средства. Однажды она даже пыталась обвинить меня в мелкой недостаче.

– Это низко даже для тебя, Клэр. Я понимаю, что ты дочь своего отца, но воровать каких-то жалких шесть долларов это настоящее дно! – прошипела она, глядя как я в очередной раз пересчитываю кассу.

Иногда мы подменяли барменов, когда им нужно было взять больничный или внеплановый выходной и кассовые дела ложились на наши плечи. В этот день ответственная за кассу была я.

– Закрой свой рот, пока я сама тебе его не захлопнула! – рявкнула я, не поднимая головы.

– Мало того что воровка, так ещё и истеричка! Плохо тебя там лечат в этой твоей психушке.

– Я хожу не в психушку, а к психотерапевту, это разные вещи, дура.

– Ну конечно. Ты человека чуть глаз не решила, психопатка конченая! Такой клиент хороший был, но после того случая к нам больше не ходит и всё из-за тебя, дрянь! Скоро твои чары на Сэма перестанут действовать, и он увидит, кто ты на самом деле, и уже как ноги перед ним не раздвигай – не поможет!

Меня словно окатило кипятком. Я вскочила, резким движением захлопнув кассу, и подлетела к Кларе почти вплотную.

– Что ты сказала? Повтори!

– Я сказала, – надменно говорила она, гордо задрав голову, – что рано или поздно Сэм поймёт, что ты всего лишь неуравновешенная шлюха и воровка и вышвырнет тебя как бездомную дворнягу на улицу, где ты будешь побираться до конца своих дней!

***

10 декабря 2018 г.

– Клэр, ты ударила свою коллегу кулаком в нос. Это не дело, – покачал головой психотерапевт.

– Но она это заслужила, доктор Брукс! – вскричала я, всё ещё остро реагируя на событие трехдневной давности.

– Тише, тише… Я понимаю. То, что она сказала тебе – недопустимо, но и твой поступок был… излишне-эмоциональным, тебе не кажется? Мы уже говорили с тобой об этом, и ты согласилась, что поступила опрометчиво, помнишь?

– Помню, – попыталась успокоиться я, – Вы не представляете, как она испортила мне жизнь. Хотя, нет, вы, наверное, как раз и представляете. В общем, я ничуть не сожалею о том, что сделала. Даже если меня посадят или упекут в психбольницу. Она меня вывела и поделом ей.