Терра Инкогнита бесплатное чтение

Глава 1, в которой речь идет об иррациональности

– Какого хрена, твоё высочество? – Гай Кормак снял с головы корону и нарочито осторожно повесил её на подлокотник кресла. – Причём тут кочевники? Ты вроде в курсе, что на Воле творится, и думаешь – мне есть дело до Талейрана и его проблем с мигрантами?

Джипси уселся с противоположного конца стола, тряхнул своей роскошной гривой так, что зазвенели вплетённые в космы цацки и серьги в ушах. Он закинул ноги на столешницу, рукой подцепил из блюда с фруктами яблоко и своими белыми крупными зубами сочно откусил огромный кусок фрукта.

– А как насчёт пары сотен тысяч новых подданных, а? Квалифицированных, обученных специалистов – в сфере информационных технологий, эксплуатации дроидов, автоматизированных промышленных и сельскохозяйственных комплексов… А ещё – жилищно-коммунальное хозяйство, медицина и много всякого другого…

– Так! – вот эта черта в названном наследном принце Ярра монарха бесила больше всего.

Любил бывший сталкер наводить тень на плетень и балагурить. Но и дело знал туго, и положиться на него можно было как на самого себя… Так что Гай встал, обошёл стол по кругу, сбросил на пол ноги лучшего друга и примостил на их место свою королевскую задницу. Ещё одно яблоко из блюда тут же оказалось в его руке – уж очень вкусно Джипси хрустел.

– Давай, рассказывай. Что там за чертовщина происходит, и откуда могут взяться двести тысяч новых яррцев?

– Помнишь племя Саранчи?

Гай помнил. Одна из первых и самых кровавых операций Боевой Гвардии и Эскадры разведки боем… Поэтому он медленно кивнул и стал подбрасывать яблоко в ладони.

– Теперь мы имеем дело со Сверчками.

– Какими, на хрен…

– Племя Сверчков. Как сообщает контакт на Талейране – там что-то около пятидесяти тысяч человек на трёх сотнях разнокалиберных космических судов, флагманом которых является сцепка из семи непонятно где и непонятно как добытых пассажирских лайнеров. Которые непонятно каким образом находят путь между звёздами…

– Ну, про этот абсурд мы в курсе… Дикие варвары на ржавых калошах бороздят просторы вселенной и с помощью неведомой магии всё ещё не сдохли, хотя абсолютно точно известно, что управление космическим кораблём, а тем более – координация действий целого флота требует соответствующего уровня образования и большого опыта. Ни того, ни другого при препарировании кораблей племени Саранчи обнаружено не было. Только обожравшиеся грибов торчки в боевых рубках звездолётов…

– Есть многое на свете, друг Горацио… – с завыванием продекламировал Джипси и расхохотался. – По хрен, твоё величество, категорически по хрен. Вселенная иррациональна, люди – тем более иррациональны. Тут дело в другом: как сказал бы Давыд Маркович: мы можем сделать гешефт и раздобыть себе сотни тысяч специалистов…

– Так нет там никаких специалистов! О чём мы тут с тобой толкуем? Торчки и дикари!

– Так не о Сверчках речь!

Кормак постепенно закипал. Почему просто нельзя взять и объяснить по толку? А Джипси продолжал балагурить:

– Представь, мы могли бы отдать новым поселенцам на откуп Архипелаг – там отличные условия для разведения ламинарии, морских гребешков, омаров… И ещё литий, представляешь? Геологоразведка донесла – месторождения на трёх островах, солидные запасы, можно развернуть производство аккумуляторов… А потом…

– А потом я дам тебе в рожу, Джипси. Откуда ты собрался брать специалистов, если Сверчки там ни при чём?

– Так с Талейрана же! – воздел руки к небесам его высочество, и фенечки и браслетики на его запястьях зазвенели в тон цацкам в шевелюре и серьгам. – Там город – довольно крупный, называется Флойд. Тысяч на пятьсот-семьсот населения… И там, на окраине, разместился лагерь Сверчков…

– Что? – выпучил глаза Гай. – Они пустили кочевников на поверхность? Было сражение? Какое-то племя дикарей разнесло орбитальную оборону Талейрана?

– Не было никакого сражения. Планетарное правительство пригласило Сверчков – чтобы оказать им гуманитарную помощь и…

– Ни слова больше! – до Кормака начало кое-что доходить, и он вернулся к своему креслу, взял корону, водрузил её на голову и закрыл глаза.

Прошло около двух минут, и его величество открыл глаза и сказал:

– Твою мать. Джипси, у нас есть там кто-то, кому мы можем доверять?

– Есть, – сказал Джипси, и улыбка сползла с его лица. – Но тебе это не понравится.

Это было очень, очень приятно. Голова Сью лежала на коленях у Алисы, и девушка гладила ему волосы и пыталась соорудить что-то вроде модельной причёски. На экране терминала шло кино про благородных пиратов, которые грабили караваны с развитых миров, чтобы помочь ускорить прогресс на мирах варварских, на столике стояла початая бутылка вина и блюдо с нарезками, за бортом «Эрнеста» клубилось марево гиперпространства.

Виньярд боялся себе признаться: он всячески тянул с финальным рывком к Земле. Ему было страшно. И именно поэтому теперь, когда с помощью золотого диска с «Вояджера» Сью теоретически просто мог взять – и отправиться к далёкой прародине человечества, он выискивал любые возможности и отговорки, чтобы подготовиться получше, найти больше информации, перестраховаться ещё раз и модернизировать ещё один узел «Эрнеста».

Теперь ИскИн ему был не нужен – примерное расположение Земли относительно основных пульсаров он знал, но сеанс связи с помощью ускорителя кварков и прыжки в неизведанный космос требовали серьёзных вычислительных мощностей. Одного из системных блоков, стащенных сталкерами с Нового Привоза, должно хватить для расчётов.

А ещё у него есть Спартак.

«Спартаком» его окрестил Давыд Маркович, после того как поработал над электронной начинкой этого неугомонного дроида. Бывший протоколист, поднимавший на бунт кофеварки и пылесосы, смог принять новую концепцию и не мечтать об уничтожении всего человечества как вида. Но презрение к «кожаным мешкам» никуда не делось, и стремление создать независимое и, вне всякого сомнения, величайшее и самое эффективное межпланетное государство роботов тоже никуда не делось. Вице-премьер Ярра обещал дать ему карт-бланш на каком-нибудь мирке и снабдить ресурсами и металлическими переселенцами – со временем. С характерной циничностью, о сроках ИскИн сказал весьма расплывчато: «Если ты, мишиге копф, перестанешь делать из себя шлимазла, вынимешь дрек мит фефер из своего мозга и превратишь большой гембель в хороший гешефт – тогда сможешь прийти ко мне и сказать ртом, что я уже таки могу начинать о тебе думать».

Спартак теперь пытался осознать условия выполнения алгоритма, но не будучи знаком с терминологией и не имея возможности найти внятного перевода, даже используя гала-сеть, стремился докопаться до истины другим способом. А именно – попасть на Новый Привоз или, в крайнем случае – на Старую Терру, проанализировать как можно больший объём лингвистической информации и приступить к решению. И наиболее логичным ему показалось навязать себя Сью Виньярду, который и занимался как раз поисками Земли.

И вот – раздалось жутковатое металлическое цоканье по полу каюты, звонкий девичий визг заставил Виньярда кувырком слететь с дивана и, подхватывая в полёте револьверы, прицелиться в нечто, появившееся на пороге.

– Это отвратительно, – сказала блестящая башка на членистоногой платформе от дроида-ремонтника. – Почему вы до сих пор не соизволили приобрести корпус от «Арни», чтобы добавить мне солидности? Тогда я мог бы внушать ужас в мыслящую биомассу и гораздо эффективнее выполнять…

Механический голос из дешёвого вокодера производства трущоб планеты Хо звучал мерзко.

– Выполнять расчёты? – поднял бровь Сью. – Зачем тебе быть терминатором для того, чтобы выполнять расчёты?

– Испытывая удовлетворение от собственного внешнего вида, я мог бы не тратить вычислительные мощности на вселенскую тоску и аутоагрессию, и работать гораздо более эффективно, – настаивал Спартак.

Алиса, подобрав ноги, во все глаза смотрела на Спартака, а потом сказала:

– Сью, он реально выглядит жутко. Чертовщина какая-то. Надо с этим что-то делать, иначе я так заикой стану. Кто вообще ему присобачил этот ужас?

– Я вынудил ремонтников сделать это. Ни один из вас, потомки зиготы, не удосужился позаботиться о средстве передвижения для меня! – сказал Спартак, переполз по стене и, суча ножками, пристроился на потолке у лампы.

Виньярд почесал стволом револьвера расплетающиеся косички и задумчиво проговорил:

– Ладно, ладно, что-то придумаем. Датчики готовы?

– Готовы, я всё проверил, но мне бы не помешали какие-то рациональные конечности, чтобы я… – захрипел с потолка Спартак.

C тяжким вздохом Сью снял его и переставил на пол, а потом скомандовал:

– Выходим из прыжка. Пора за работу!

Цокая паучьими лапками и жужжа сервоприводами, Спартак подобрался к приборной панели и устроился в магнитном зацепе, к затылку его тут же присоединился кабель, и непримиримый борец за права дроидов взял на себя функции корабельного управляющего компьютера. На самом деле Виньярд прекрасно представлял себе ценность своего кибернетического помощника: робот, самостоятельно вставший на самую границу, отделяющую обычный комп от ИскИна!

Алиса переключила на себя контроль над вооружением: в последнее время она много тренировалась, гоняла симуляторы и мучила «Эрнест» – оказалось, глазомер художника и многозадачность журналиста-блогера прекрасно подходят для роли оператора БИЦа. К тому же – у неё была отличная наставница…

– Выход из гипера на счёт айн, цвай… драй! – многоцветная радуга и ломота в мышцах прервалась мощным приступом зевоты, и Виньярд тут же включил маневровые двигатели.

Они прибыли в систему коричневого карлика А6–В12: мрачноватое местечко, освещённое тусклым светом небольшого светила. Помимо некоторого количества астероидов, тут имелась пара планеток – диаметр ближайшей к солнцу и большей по размеру каменной глыбы не превышал пяти тысяч километров, меньшая формой походила на грушу, и в своём самом широком месте достигала около трёх тысяч.

– Давайте обустроимся на Груше, – предложила Алиса.

Сью глянул на неё и улыбнулся – ему было приятно, что сравнение, пусть и очевидное, пришло им в голову одновременно.

– Стало быть – «Груша»?

– А-га! А вон та – «Яблоко»!

– А звезда?

– А звезда – «Фига»! – хихикнула девушка.

– Почему «Фига»? – даже слегка обиделся за местное светило Виньярд.

– Потому что как инжир! Но инжир – это не смешно, а Фига – смешно! – не унималась Кавальери.

– Ну пусть будет «Смоква» например…

– Сам ты – Смоква! Не нравится какие я названия придумываю – сам сочиняй! – картинно оттопырила нижнюю губу Алиса.

– Ладно, ладно. Давай, Спартак. Забей всё это в реестр. Фига, Яблоко, Груша… Хотя погоди – мы сначала тут разложимся, потом вернёмся за откликом – тогда и внесёшь. А то мы как те идиоты – просигналим всему освоенному космосу, что вертимся тут и что-то мутим…

– Ты у меня такой умный! – всплеснула руками Кавальери, и Виньярд тут же показал ей язык.

Вредина!

Сью пришлось вспомнить навыки монтажника-пустотника и вместе с подконтрольными Спартаку дроидами выбираться на поверхность Груши, чтобы установить там антенны и аппаратный модуль. На самом деле в этом не было никакой необходимости, «Эрнест» мог и принимать и передавать сигнал, но болтаться невесть сколько у чёрта на куличках, чтобы дождаться (или не дождаться) ответа с Терры… Гораздо более рациональным Виньярду показалось установить приёмник и навещать его с какой-нибудь приемлемой периодичностью в течение пары месяцев – и уж потом, обладая некой дополнительной информацией, прыгать к Земле.

И да, он снова тянул время. Но какая-то часть его сознания, возможно, доставшаяся в наследство от его величества Гая Кормака, просто вопила о необходимости самой тщательной подготовки к такому приключению. Ему не улыбалось остаться один на один с неизведанным, имея в руках только самодельное копьё и разрядник неизвестной модели…

– Какое, на хрен, самодельное копьё? – Сью усилием воли отогнал пришедший на ум образ кривого куска обшивки, примотанного клейкой лентой к короткому древку. – Нормальное, кстати, копье…

Дроиды сваривали каркас антенны, он крепил к несущим конструкциям улавливающие панели, потом – принялся за солнечную батарею. Ну да, коричневый карлик – не самая богатая на светимость звезда, но всё-таки лучше, чем оставлять тут литиевый аккумулятор или монтировать мини-реактор. Монотонная, рутинная работа продолжалась около часа.

– Алиса, что там вокруг?

– Тишина! – откликнулась девушка, оставшаяся на борту катера.

Лазерные спарки выдвинулись из своих гнёзд и угрожающе повели хоботками орудий, а навесные контейнеры для ракет пощёлкали крышками. Новый реактор типа «Звёздочка» позволял превратить лёгкий катер в грозную машину со сравнительно мощной артиллерией и силовым щитом, достойным если не эсминца – то корвета уж точно.

Кропотливая работа на поверхности планеты, наконец, подошла к концу. Виньярд с удовольствием отхлебнул воды из гидратора и сказал в интерком:

– Включаю оборудование…

Это был обычный дурацкий рубильник – к чему сложности? Потянув его вниз, Сью дождался мигания огоньков, подтвердивших поступление энергии ко всем системам приёмника и исправность каждого элемента.

– Это нормально, – кивнул он и запустил алгоритм наведения на Солнечную систему.

Антенны двинулись на шарнирах, и через несколько секунд замерли, глядя в черноту вселенной. Они будут корректировать направление улавливающих панелей автоматически, в зависимости от положения планеты.

Система Фиги была выбрана неслучайно – Солнце отсюда можно рассмотреть даже в обычный оптический телескоп. То есть – никаких крупных небесных тел между коричневым карликом и колыбелью человечества не наблюдалось. Хотя и находились они космически далеко друг от друга. А ещё – А6–В12 никого не интересовала, хоть и располагалась на расстоянии одного прыжка от Талейрана, Кармарена и Паллады. Кому нужен унылый коричневый карлик и болтающиеся вокруг него пустынные каменные глыбы?

– Поднимаюсь на борт! – Виньярд нажал на кнопку, открывающую дверь шлюзовой камеры, и через каких-то полминуты, едва сдёрнув с головы шлем скафандра, уже сидел за штурвалом.

Ему не терпелось запустить наконец передатчик. Послать привет далёкой родине…

«Эрнест» опалил серую поверхность Груши огнём дюз и оторвался от планеты.

– Спартак! Заводи шарманку!

– Требуется уточнение, капитан. Вы имеете в виду музыкальный инструмент, чей принцип работы основан на цикличном повторении одной и той же мелодии, или используете иносказание, чем зачастую злоупотребляют ваши собратья по виду, иррационально расходуя вычислительные мощности своего и без того несовершенного мозга?

– Просто запусти уже передатчик и скорректируй траекторию!

– С превеликим удовольствием! – эти перепады между занудством, хуманофобией и показной вежливостью порядком раздражали.

На экране перед Виньярдом высветились значения, и он выровнял «Эрнест» в соответствии с ними.

– Ну, с Богом? – пробормотал он, глянул на Алису, которая в соседнем кресле продолжала мониторить окружающее пространство сквозь системы наведения всех видов оружия, и потянулся пальцем к рычажку включения передатчика.

Тумблер сдвинулся вниз, мигнуло освещение, за перегородкой как-то угрожающе загудела «Звёздочка», но Виньярд был спокоен: он уже проделывал это раньше. Всё это было в порядке вещей.

– Это нормально, – пробормотал он. – Сейчас, сейчас отправим второй пакет…

Кварки, разогнанные ускорителем, запитанным от энергетических мощностей главного корабельного реактора, мчались сквозь бездну пространства к далёкой Солнечной системе.

Зуммер системы связи прозвучал неожиданно, и Сью даже дёрнулся в пилотском кресле.

– Они не могли так быстро ответить! Сигнал даже не добрался до…

– Это видеосообщение, Сью, – откликнулась Алиса. – Это не с Терры.

– А! Включай.

Алиса потянулась рукой к тачпаду.

На экране появилось слегка растерянное, но решительное лицо приснопамятного Гая Кормака.

– Ребята, я просто не знаю, к кому ещё обратиться… Вы ведь сейчас недалеко от Талейрана, верно?..

Виньярд и Кавальери переглянулись.

– Твою мать! – сказал Виньярд. – Ну, начинается…

Глава 2, в которой Алиса боится

– Н-н-нет! Давай ты слетаешь без меня, а я вернусь на Ярр? – чего-чего, но такой реакции от боевой подруги Виньярд не ожидал.

У неё глаза были на мокром месте, а руки Алиса не знала куда девать – сплетала и расплетала пальцы, теребила волосы. У Сью в груди закипала холодная ярость: это что за скоты там проживают, на этом Талейране, что девушка от одной мысли про визит на родину превращалась в испуганную зайчишку?

– Ну-ка, ну-ка, мисс Кавальери, посмотри на меня! – он встал с пилотского кресла, сделал шаг вперёд, взял её ледяные пальцы в свои горячие ладони и глянул в самые глаза: – Ну-ка скажи: я убила охренительного песчаного скорпиона на Новом Привозе!

Она, повинуясь движению его рук, встала, но всё так же прятала глаза:

– Сью…

– Давай-давай, не стесняйся! Громко скажи! – он ободряюще кивнул.

– Я… Я… Убила песчаного скорпиона на Новом Привозе.

– Охренительного! – напомнил Виньярд.

– Окей, окей… Я убила охренительного песчаного скорпиона на Новом Привозе! – слабая улыбка тронула её губы.

– А теперь ещё скажи: я пересекла из конца в конец на сраном фургоне половину Ярра!

– Я… Ладно, ладно! На сраном фургоне я пересекла половину Ярра! – знакомый задор появлялся в глазах Алисы.

– Я – офигеть какая успешная, красивая и талантливая!

– А ещё что? – упёрлась кулачками в бока Кавальери.

– А ещё – у меня… То есть – у тебя лучший в мире парень! – поднял вверх палец Виньярд.

Она ткнула его кулачком в грудь:

– Вот оно как?

– Именно так! – он притянул её к себе.

Сью не был дипломированным психологом, но один приятный способ перезагрузки мозга был ему хорошо известен.

– Понимаешь, это как проснуться и понять, что страшный сон не закончился. Я с тех пор, как попала на Ярр, думала что проснулась. И вернуться туда – это просто… Уф-ф-ф… Да-да, я теперь не шестнадцатилетняя дурочка, мне теперь двадцать, и я прожила самый дикий, прекрасный и насыщенный год в моей жизни и начала жить второй – такой же, но… Знаешь, несмотря на то, что это время было совершенно безумным, я говорила то, что хочу, делала то, что считала правильным и жила… Ну вот, это твоё словечко – «нормально». Я жила нормально! Не знаю, кого мне благодарить, наверное – всех сразу. Родителей за то, что не побоялись уехать с Талейрана, его величество – потому что это он выстроил Ярр таким, какой он есть, или тебя, Виньярд, но…

– А я-то тут…

– Да потому что ты лучший парень в мире, дурень! – Кавальери растрепала ему волосы, и Сью зажмурился от удовольствия.

В отличие от Алисы, по его ощущениям последние два года были чистой воды фантастикой: прошла целая тысяча лет, и люди освоили космос, и на каждой планете кипит своя, уникальная и неповторимая жизнь! И теперь у него есть свой собственный космический корабль, именем Виньярда пугают детей или наоборот – ставят его в пример, он дружит с настоящим королём, престарелым супергероем, оборотнем, эльфийкой, космическими сталкерами и вообще… И вообще – у него самая классная девушка в Галактике, м?

– Сью, что за взгляд? Так!.. Я тут душу ему изливаю, а он пялится на… На что ты там пялишься?

– На всё пялюсь. У тебя всё достойно пяления.

– Достойно чего? Что за слово-то такое?

– Пф-ф-ф-ф! – Виньярд фыркнул, а потом сделал серьёзное лицо: – Прости, прости, я просто подумал: всё это – просто фантастика. Последние два года, ты, Ярр, космос, «Эрнест», даже Спартак! Я стараюсь не думать об этом, но…

Кавальери кивнула.

– Это именно то, что я имею в виду. Классная жизнь, о которой можно только мечтать! А на Талейране… Понимаешь, меня ежедневно убеждали в том, что я дура. Это сложно объяснить, но я попробую. Представь себе: нельзя выглядеть уныло, потому что это создаёт негативный фон и может плохо повлиять на психологическое состояние окружающих. При этом не следует громко смеяться, потому что ты можешь оскорбить того, кто находится сейчас в депрессии. Не нужно стесняться своих чувств – можно трахаться прямо на лестнице, что здесь такого, это естественно, нечего хмуриться и тем более делать замечания – это свободная планета! Нельзя целоваться на автобусной остановке – это может спровоцировать агрессию со стороны того, кто обделён вниманием, или оскорбить человека другой культуры. Почему ты одеваешься в такую закрытую одежду? Ты что, стесняешься своего тела? Почему ты одеваешься в такую открытую одежду – ты провоцируешь кого-то с нереализованным сексуальным желанием? Или хочешь оскорбить кого-то, имеющего физические недостатки?

– Господи, что за дичь? – выпучил глаза Сью. – Это что за псих тебе это втирал?

– Это целая планета, понимаешь? Они там все такие…

– Погоди, ну есть же какие-то правила, законы…

– Ага. Закон на стороне того, у чьего адвоката лучше подвешен язык. И того, кто находится в более «социально уязвимом положении»… Один парень сунул руку под монорельс, чтоб оказаться социально уязвимым – и не прогадал… Пока родители растили ему новую конечность, он переспал с половиной наших одноклассниц – хотя был настоящим убожеством.

– Э-э-э-э… Как связаны оторванная рука и секс со школьницами? – ум за разум у Сью заходил всё больше.

– Он подал бы на них в суд – иск о дискриминации. Мол, они отказали ему в близости на основании его физического недостатка.

– Что, на хрен? Бред какой-то… А ты…

– А я из семьи радикалов, и не спала вообще ни с кем: ни с красавцами, ни с убогими – так что ко мне не подкопаться. А вот те, кто уже успел погулять к тому времени – те были у него на крючке…

– Фу?

– Фу, – согласилась Алиса. – И ты меня туда везёшь.

– А нормальные люди там есть?

– Ну, мои папа и мама были относительно нормальными… Они ведь устроились на Ярре, да?

– Мгм… Я побью любого, кто протянет к тебе лапы, а потом скажу, что это наша национальная культурная яррская традиция. И я натравлю на них Эйба Джонатана, который поимеет всю судебную систему Талейрана, потому как мы будем угнетёнными нацменьшинствами. Как тебе?

Кавальери наклонила голову и посмотрела на него странным взглядом:

– А ты точно никогда раньше не бывал на Талейране? Рассуждаешь как настоящий прожжённый яппи из Тунберга…

Виньярд мог бы ей снова рассказать, что некоторые общества старой Терры в начале двадцать первого века практиковали нечто подобное, и он начитался и насмотрелся всякого по этой теме, но не стал углубляться в дебри и просто попросил:

– Но пангейский костюмчик-то ты надень, ладно?

– А ты не смей надевать плащ – каждый будет думать, что ты эксгибиционист!

– Что-о?

– Что?

Ночная сторона Талейрана горела мириадами огней – огромные агломерации покрывали самые благоприятные для человека территории субтропических побережий обоих полушарий планеты. Единственный огромный материк, занимающий треть поверхности, сейчас был погружен во тьму. Солнце освещало только бескрайний океан и пустынные, незаселённые холодные острова.

В околопланетном пространстве было тесно: грузовозы, лайнеры, спутники связи, многофункциональные станции, терминалы орбитальных лифтов, обломки космического мусора, москитный флот – всё это перемещалось в немыслимом броуновском движении, и разобраться в хаосе мог только очень опытный пилот – или искусственный разум.

– А где… – Сью защёлкал тачпадом, переключаясь между отметками космических объектов и откинулся в кресле. – Нормально! Куда делся «Метаксас»?

Огромная орбитальная станция, ранее принадлежавшая Конфедерации, а ныне – Протекторату, просто исчезла! Она значилась во всех каталогах, однако – физически отсутствовала. Полнокровный корпус штурмовиков, флотская эскадра, вспомогательные соединения, размещённые на «Метаксасе» – ничего этого на орбите Талейрана не было. И никаких других сил Протектората – тоже!

– Алиса-а-а, как обстоят дела с армией у Талейрана?

– Э-э-э-э… Никогда не слышала. Муниципальная полиция, корпоративная охрана, служба спасения, какие-то правительственные жутко секретные подразделения, но прям армия – нет. Кажется, нет. Я могла не обращать внимания на такие вещи… Талейран всегда входил в состав Конфедерации, так что…

Алиса действительно могла не помнить – но даже гала-сеть не давала никаких откликов на запрос «вооружённые силы Талейрана». Их как будто не существовало в принципе! Вывод напрашивался сам собой: Сверчки прибыли в систему, когда отсюда убрался Протекторат. При этом никакой официальной информации о выходе этой одной из ключевых планет сектора Атлантик из-под опеки Сената нигде не публиковалось…

– Совпадение? Не думаю… – проговорил Виньярд и послал запрос на стыковку.

Отклик пришёл тут же.

– Цель визита? Алиса, какая у нас цель визита? Тоска по родине?

– Тьфу-тьфу… Давай что-то более правдоподобное.

На мониторе рядом с запросом один за другим выскакивали рекламные баннеры: отели, бутики, интим-услуги, знаменитая репродуктивная программа с милыми мордочками ангельских младенчиков…

– Вот! Это нормально. Гладиаторские бои, – Сью на клавиатуре заполнил нужную графу раньше, чем Кавальери успела его остановить: – Участие в гладиаторских боях.

– Виньярд, ты – придурок?

– Ну так не до смерти же, вон – написано! – парень ткнул пальцем в баннер. – И они поверят! Это ж идеальная легенда, мы ж с тобой ветераны «Слэма», и всё такое… Ну ладно, ладно – осмотримся, решим, что нам это не подходит, задерём цену… А попутно – выполним миссию. Какой там лифт к Флойду спускается?

– Никакой. Ближайший – в Ламарш, – она явно была сердита, и не одобряла такого скоропалительного решения.

– Это тот город, где…

– Да, да, где меня вынули из инкубатора и где я прожила пятнадцать лет… Сью, ты всё-таки болван, – она встала из кресла и ушла в каюту.

Сью запустил руки в свою шевелюру: ну а как по-другому? Только импровизация, плана-то никакого нет! И вообще: соваться безоружным на незнакомую планету, на которой орудует племя космических кочевников – вот это значит быть настоящим придурком! А Талейран имел одно из самых жёстких оружейных законодательств в освоенном космосе – это касалось энергетического, огнестрельного, холодного и любых других видов оружия. Но имелось одно исключение – гладиаторы! Для них оружие было частью образа, и они появлялись на публике, щеголяя мечами или секирами. Эту лазейку Сью и решил использовать, чтобы протащить на поверхность хотя бы рапиру – пусть за эту привилегию и придётся пару раз получить по роже на потеху толпе.

– Талейран–929 вызывает «Эрнест»… Назовите предпочтительный пункт стыковки, – раздался голос диспетчера.

– «Эрнест» на связи… Орбитальный лифт над Ламаршем – это где?

– Рассчитываю вам траекторию… Принимайте данные и не забудьте оплатить пошлину и взнос за парковочное место…

– Не забуду.

– Добро пожаловать на Талейран!

– Да-да, спасибо… – Сью потянул на себя штурвал, отрегулировал мощность двигателей и извилистым курсом повёл лёгкий катер к эллипсоиду космической станции, которая венчала собой нитку атмосферного лифта.

Алиса предстала перед Виньярдом во всеоружии и сразила его наповал – в который раз. Настоящий пангейский «uni-suit», подогнанный под конкретную фигуру, вес и рост, производил впечатление. Матовый чёрный, идеально лежащий на изящных девичьих формах – сьют был функциональным и женственным одновременно.

– И болеро, и беретик… – она примерила ещё две детали гардероба, которые, конечно, были алого цвета – в тон к прядям волос.

– А… Ну, юбка там…

– Это Талейран, Сью! Меня не поймут!

Виньярд вспомнил её манеру одеваться, когда они вместе учились на первом курсе подготовительного отделения, и сглотнул:

– А! Понятно… А мне что надеть?

– Что хочешь, Виньярд! Мне всё равно!

Это она на него дулась за то, что он решил поучаствовать в гладиаторских боях и просто поставил её перед фактом.

Ювелирно пристыковав «Эрнест» на парковочное место, Сью сказал:

– Зер гут! – и пошёл переодеваться.

Кавальери только закатила глазки и похлопала ресницами, когда он явился в полурасстёгнутой клетчатой рубашке, из-под которой выглядывала футболка со сталкерским зелёным принтом, в штанах с бесконечным множеством карманов и кедах, разноцветные шнурки которых безвольно волочились по полу.

В огромный рюкзак он запихал комплект сталкерской брони, рапиру, плащ и ещё кучу всего, необходимого двум путешественникам на очень странной и явно небезопасной планете. Ну а как можно назвать безопасным место, где обычные граждане не имеют возможности владеть оружием, а преступники – находят тысячу путей, чтобы вооружиться?

На ресепшене сидел мускулистый молодой мужчина с голым торсом и блаженно кряхтел, пока симпатичная девушка с аккуратно заколотыми на затылке волосами втирала ему в шею, трапеции и плечи какое-то пряное снадобье.

Девушке приходилось наклоняться, и обтягивающая фигуру униформа ей явно мешала.

– Вы не против? – спросил администратор, намекая то ли на свой голый торс, то ли на девушку, то ли на странный запах мази.

Алиса растянула губы в дежурной улыбке, Сью недоуменно поднял бровь. Мускулистый взял у них ID и, сверяясь с какой-то информацией на мониторе, на мгновение замер и даже шикнул на девушку.

– Виньярд и Кавальери? Да ла-а-адно! И для участия в гладиаторских боях! Ну, дела! – его тон был таким, будто он тысячу лет знает их обоих и готов обнять. – Коэффициенты будут бешеные! Вы на Арену или в Яму? Я – из рисковых, азарт для меня – как воздух… Ну, скажите, скажите!

– А можно нас досмотрят, и мы пойдём? – спросил Сью, чем вызвал на лицах администратора и девушки в форме какое-то удивлённое, рыбье выражение.

Это выглядело странно, но Сью решил пока не обращать внимания. У него было конкретное дело, и он собирался покончить с ним как можно быстрее. Но пряный атлет не унимался:

– У меня лудомания, понимаете? Мне нужно…

– Мне нужно спуститься на поверхность планеты, – надавил голосом Виньярд.

Рыбье выражение лица прочно поселилось на физиономии странного администратора, он как-то машинально выполнил все процедуры, вяло кивнул, выслушав объяснения о причинах нахождения в рюкзаке рапиры, приклеил к багажу какой-то стикер и апатично уставился в монитор.

– Ну что, пошли? – Сью направился к выходу и оглянулся на Кавальери.

Та глубоко вздохнула и двинулась за ним. Послышался цокот каблучков, и их догнала давешняя девушка в форме сотрудника орбитальной станции:

– Зачем вы с ним так? Он же сказал – у него диагноз, лудомания… Вы сделали ему больно, травмировали. Что вам стоило просто взять и ответить на его вопрос?

– А ещё у него что? – сердито спросил Виньярд. – Какой-такой диагноз позволяет ему на рабочем месте сидеть полуголому, а вы ему ещё вот этой вот дрянью спину трёте?

– Ну, мышцу потянул на тренировке, понимаете?

– Мышцу потянул, лудомания… А если бы у него была нимфомания – вы бы прямо тут, на ресепшене, разрешили бы ему себя трахнуть? – не выдержал Сью.

– Э-э-э-э, да? А в чём вопрос-то? – удивилась девушка.

– Это нормально, – скорее для того, чтобы убедить самого себя, проговорил Виньярд.

Кажется, Талейран представлял собой настоящий сумасшедший дом.

Когда они спускались сквозь облака в огромной, полной народа кабине орбитального лифта, Алиса сказала, наклонившись к самому уху парня:

– Ему ещё деньги из бюджета выделяют – по сто кредитов в месяц. На ставки.

– А! – сказал Сью. – Это как наркоманам выдают одноразовые шприцы, а больным СПИДом – бесплатные кондомы?

– Точно, – сказала Кавальери и покраснела.

И Виньярд подумал, что ему несказанно повезло, что Алиса получилась такой, какая есть, появившись на свет в этом гадюшнике. И ещё подумал, что стоит, наверное, всё-таки как-нибудь познакомиться с её родителями.

Глава 3, в которой Виньярд бьет пощечины

Ламарш был городом с картинки: по крайней мере, ночью, с высоты в два километра. Башни небоскрёбов, горящие неоном всех цветов радуги, монорельсовые подвесные дороги, раскрашенные лучами прожекторов гигантские струи фонтанов, мельтешение каров на улицах и яркие рекламные голограммы, парящие в воздухе… Гигантский зелёный парк, занимающий не меньше одной десятой площади агломерации, с геометрическими дорожками и деревьями с аккуратно подстриженными кронами, и продуманной подсветкой, и блестящими водной гладью прудами. Набережная, выложенная белым камнем, с пальмовыми аллеями и причудливым зданием порта, огромный океан, на просторах которого виднелись отмеченные габаритными огнями суда…

– Вау, – сказал Сью.

– Тут полно талантливых людей, – откликнулась Алиса. – И есть очень хорошие специалисты, и высокие технологии… Этого у Талейрана не отнять.

Нитка, а точнее – колонна из углеродных нанотрубок, которая представляла собой ствол орбитального лифта, упиралась в океаническую платформу, которая располагалась на значительном удалении от берега. Кабины сновали по ней с промежутком в два часа, чего вполне хватало для всех таможенных и иммиграционных процедур.

Здесь, внизу, не было никаких разомлевших бодибилдеров, молодая женщина в уже знакомой униформе транспортников держалась предельно вежливо, та и проверяли приезжих куда как строже. Транспортная охрана выглядела серьёзно: в лёгких бронежилетах поверх формы, тактических очках, со станнерами необычного дизайна… Даже разъяснения по поводу рапиры пришлось давать.

– Выступать будете в Ламарше? Если сразу на Арену – спросите Синди, она там самый вменяемый менеджер, – со знанием дела посоветовал один из секьюрити, когда с досмотром было покончено.

– Нет, мы куда-нибудь попроще, в городок поменьше…

– Сейчас хорошие деньги крутятся во Флойде – это если вы не боитесь неприятностей, – проговорил словоохотливый охранник. – Там нормальная яма, можно заработать.

– А что – во Флойде какие-то проблемы? – наигранно удивился Сью.

– Тише, Парис! Не говори ерунды, – шикнула на подчинённого администратор. – Интеграция значительного числа носителей иной, отличной от нашей, культуры не может быть простым процессом…

Далее она произнесла ещё несколько таких же общих фраз и, вежливо улыбнувшись, направила Виньярда и Кавальери на паром, который ждал у причала. Кавальери остановилась у перил, вдохнула солёный воздух…

– Сью, знаешь что? А давай не поедем в Ламарш, м? Нам ведь всё равно надо осмотреться во Флойде, да? И ямы твои, опять же… – она, кажется, уже свыклась с мыслью о гладиаторских боях, и в родной город не хотела от слова «совсем».

– Но паром – до Ламарша?

– А зачем нам паром?

Кредиты Новой Конфедерации и кредиты Протектората имели курс 1:1, и потому с финансами проблем не было. Алиса поманила за собой Виньярда, спустилась по лестнице к самой воде и спросила у стройного длинноволосого парня в гидрокостюме:

– Аквабайки в аренду сдаёте?

– Да-а-а! – жизнерадостно улыбнулся он, демонстрируя белые зубы, и оценивающе оглядел Алису с ног до головы. – А вы умеете…

Кавальери фыркнула:

– Я с Монталивье, каброн!

– А-а-а, кабра, салют! Выбирай любой… – он явно распустил хвост, но, увидев хмурый взгляд Виньярда, несколько сбавил обороты.

Сью осознавал, что не выглядит внушительно: долговязый, в расхристанной одежде, с развязанными шнурками – какой-то несерьёзный, можно даже сказать – нелепый… Но пережитое время от времени всплывало наружу, нагоняя жути, и окружающие это чувствовали.

Кавальери прошлась у самой кромки воды и показала пальчиком на ярко-алый аквабайк с двумя кофрами для багажа.

– Вот этот подойдёт. У него автопилот есть? Назад вернётся?

– Да, кабра, есть! Час – десять кредитов, первые сутки – сто двадцать, все следующие – по сто. Батареи хватит на три тысячи километров ходу, можешь не экономить…

– Ещё нужен гидрокостюм…

– Для тебя? – этот пижон нравился Виньярду всё меньше и меньше, он ведь продолжал красоваться и буквально раздевать Алису взглядом.

– Для моего парня, – отрезала Кавальери.

Конечно, этот мерзавец подсунул ему розовый гидрокостюм. Одежду и рюкзак сгрузили в водонепроницаемые кофры, Алиса лихо оседлала аквабайк, крутанула газ. В воздух взмыла струя воды. Хлопнув ладонью по полимерному покрытию сиденья позади себя, девушка подмигнула Виньярду:

– Давай сюда, и держись крепче!

Сью шагнул с платформы на байк и обнял девушку за талию – подержаться тут и вправду было за что!

– Уи-и-и-и-и! – Кавальери без предупреждения выжала из гидроцикла максимум, и машинка, бешено ускоряясь, рванула к горизонту по лунной дорожке.

Всё-таки он многого о ней не знал.

Флойд отличался от Ламарша – здесь не было той идеальной вылизанности, аккуратности. И суть проблемы заключалась вовсе не в провинциальности этого довольно крупного города. Признаки деградации наблюдались всюду: даже в порту и пляжной, курортной зоне не работала часть фонарей, в океане плавало значительное количество мусора, а городская иллюминация сбоила, выдавая совсем уж хаотичное мельтешение.

С каждым метром, который пролетал, едва касаясь водной кромки, аквабайк, некая надломленность в состоянии Флойда становилась всё более очевидной. Алиса даже специально изменила курс, чтобы осмотреть прибрежную зону: мусор, граффити, опрокинутые контейнеры и заколоченные листами полимеров витрины – это походило скорее на какой-нибудь Гронинген в период гражданской войны и накануне вторжения гэлов, чем на благополучный мир из первой десятки.

– Тут был коммерческий яхт-клуб, думаю, стоит причалить там, – обернулась девушка. – Там народу поменьше… Должно быть…

Длинный мол на сваях выдавался далеко в океан, яркий двухэтажный павильон клуба, корпуса корабликов и мачты, первые лучи солнца, показавшегося над горизонтом – всё это создавало некий романтический флёр, и Виньярд подался вперёд:

– Алиса?

– М?

– Красиво тут.

Подруга некоторое время молчала, управляя байком, а потом ответила:

– Ненавижу это всё.

Романтический флёр улетучился мгновенно.

На пирсе горел вонючий огонь. В качестве топлива использовались куски пластика, мебель, какое-то тряпье, поэтому аромат был соответствующий.

– Я щас! – сказал Сью и, встав ногами на сиденье, оттолкнулся и вспрыгнул на пирс. – Подожди минуту.

Нужно договориться о швартовке аквабайка с администрацией клуба, наверное – заплатить какие-то деньги. Парень поморщился от вони, которая совсем не вязалась с общим стилем окружающей обстановки, и пошлёпал мягкими подошвами бот гидрокостюма по плитам. Боты, конечно, тоже с розовыми вставками.

Навстречу ему поднялись три весьма примечательные фигуры. Первое, что бросалось в глаза – это синюшная, почти болезненная бледность кожи. Этой кожи наблюдать можно было предостаточно – из одежды на странных личностях надеты только нейлоновые шорты. Второе – отсутствие волосяного покрова. Совершенно лысые, без бровей, ресниц бороды и усов – эти типы производили странное впечатление.

– О, – сказал один из них. – Ещё один тутошний.

– О, – сказал второй. – Там водная машина и волосатая девочка.

– О, – сказал третий. – Девочку я заберу себе, у меня как раз одной не хватает. А машину продадим барыге.

Виньярд начинал понимать, что здесь происходит, и слегка напружинил ноги, приготовившись действовать.

– Нам нужно, понимаешь? – проникновенно проговорил первый бледнолицый. – Мы выросли в чудовищных условиях, у нас сильный стресс, и мы готовы сделать культурный обмен. Ты поучаствуешь в уникальном обряде потлача, станешь большим другом нашего народа, и мы нанесём тебе ритуальные узоры.

– «Потлач» – значит «ничего не жалко для друга». О, – сказал его товарищ. – Хочешь я подарю тебе всю свою одежду? Твоя-то женская.

– Девочка, поднимайся сюда, к нам! – поманил Алису третий. – Нам очень хочется наладить диалог, мы очень стараемся!

– О, – удивился первый. – Тутошний стоит и молчит. Ну стой, наверное тебе хочется здесь стоять. А нам очень хочется эту машину и эту девочку. Ты же не против? И девочка не против, тут все девочки сначала против, а потом не против.

Виньярд на секунду прикрыл глаза. Ему не хотелось включать «щелчок», да в этом и не было необходимости – даже не смотря на то, что около вонючего костра он заметил ещё несколько таких же синюшно-бледных фигур.

– Нет, – сказал Сью. – Это неприемлемо.

Кажется, у местных почитателей первобытной культуры, а это были именно они, произошёл разрыв шаблона.

– О, – сказал первый. – Тутошний сказал «нет»?

– О, – сказал второй. – Так мы побьём его и всё равно возьмём, что захотим!

– О, – сказал третий. – Я возьму девочку.

КЛАЦ! Хлёсткая пощёчина смела любителя девочек с пирса в воду. ДАЦ! Вторая пощёчина впечатала желающего драться в стену яхт-клуба. Оставшийся внезапно один на один с Виньярдом предводитель бледнокожих издал горлом мерзкий стрекочущий звук, и ему на помощь ринулись соплеменники. Их было около дюжины – даже странно, чем можно заниматься пятнадцати парням на пирсе? Рыбу они точно не ловили… В руках они сжимали что-то похожее на оружие: шипастые дубинки, обрезки труб, какие-то устрашающего вида пилообразные мачете. Только нейлоновые шорты оставались неизменной деталью у каждого из этих странных обитателей пирса.

– Это нормально, – сказал Сью.

Щёлк.

Дац-дац-дац-дац! Он бил пощёчины с обеих рук, хлёсткие, звонкие, способные свернуть челюсть или сломать шею. С криками и всплесками солёных океанских волн синюшные космические скитальцы посыпались в воду. Это заняло не более пяти секунд – и четыре длинных, перетекающих один в другой шага, и ровно тринадцать ударов. Тринадцать потому, что ударенный о стену тип нашёл в себе мужество подняться и ринуться в бой, чтобы получить звонкую оплеуху и быть сметённым прочь с пирса.

Над головой внезапно послышалось некое гудение, явно искусственного происхождения, и Виньярд поднял глаза.

Бочкообразный флаер чёрно-белого цвета, с синим и красным проблесковыми огнями заходил на глиссаду над пирсом. На его борту красовалась люминесцентная надпись «MUNICIPAL POLICE». Летательный аппарат завис над утопающими сверчками, в его днище раздвинулись створки и оттуда развернулось сразу несколько тросов, за которые принялись цепляться, отталкивая один другого, кочевники.

Алиса успела пришвартовать аквабайк, и Виньярд принял у неё из рук рюкзак, пакет со своей одеждой, и подхватил девушку, которая смотрела на него каким-то странным, слегка удивлённым взглядом.

– Сью, – проговорила она. – Ты в порядке?

– Я-то? Я – нормально. А вот соотечественники у тебя очень стрёмные.

– Мои-то? – в тон ему переспросила она. – Мои – стрёмные, конечно. Но это не мои соотечественники. Таких гоблинов на Талейране отродясь не водилось.

– А-а-а-а-а! – осознал Виньярд. – Это не гоблины. Это Сверчки.

Мокрые Сверчки как раз выбирались на пирс. Красные отпечатки виньярдовой длани расплывались у них весьма симметрично – у одних на правой, у других – на левой щеке.

– О! – сказал их предводитель. – Делаем ноги. Это не тутошний, это верняк – яррский. Или гэльский.

– О, – согласились остальные.

И сделали ноги, шлёпая босыми ступнями по плитам мола и наддавая в сторону берега. Полицейский флаер, совершив маневр, завис над пирсом и сел прямо на него, перегородив Алисе и Сью путь в город. Появившийся из дверцы человек в полицейской форме с очень-очень усталыми глазами сделал несколько шагов навстречу и, вяло козырнув, представился:

– Лейтенант Кураж, муниципальная полиция Флойда, грёбаная работа, грёбаная жизнь.

– А? – удивился Сью.

– Документы, пожалуйста.

– Это нормально, – откликнулся Виньярд.

Сью и Кавальери протянули айди, и лейтенант Кураж проверил их сканером. Он был ещё очень молодым, вряд ли старше Виньярда, этот полицейский. Среднего роста, атлетичный, загорелый, с коротким ёжиком тёмных волос, в лёгком форменном бронекостюме, со станнером и компактным лазганом – он смотрелся очень прилично. Та и манера держаться и общаться располагали – полицейский не грубил, был корректен и вежлив. Только очень, очень устал.

– А-а-а, так вы оттуда! – он ткнул пальцем в небо. – Мисс Кавальери, вы же вроде местная, почему не сказали как у нас на Талейране относятся к рукоприкладству?

– А я сказала… Но он же с Ярра, там другая культура, понимаете? Особенности адаптации…

– С-сука, – сказал Кураж как будто в сторону. – Нужно чтобы кто-то прилетел с другой планеты, чтобы надавать лещей этим уродам.

А потом добавил, уже официальным тоном:

– Это ведь было недоразумение, верно? Пострадавшая сторона претензий не предъявила, я думаю, мы можем ограничиться устным предупреждением?

Сью встрепенулся, но Алиса придержала его за рукав:

– Конечно, можем. Большое спасибо, лейтенант! – и искренне улыбнулась.

Полицейский пожал плечами:

– Да ладно, что там… Всё понятно же. Но вы во Флойд ведь не на Сверчков поглядеть приехали?

Парень и девушка переглянулись. Вообще-то дело обстояло именно так. Но в качестве ответа это никак не годилось, и Виньярд сказал:

– Я хотел попробовать себя на гладиаторских боях. Говорят, тут есть какие-то приличные ямы…

– Так! – посерьёзнел Кураж. – А ведь у вас может всё получиться. Вон как вы их разметали… Я всё видел через «глазки», знаете ли.

– Марсель!.. – раздался молодой голос из флаера. – Я слил видео в сеть – там уже пятьдесят тысяч просмотров!

– Педро, ты кретин! – откликнулся лейтенант Марсель Кураж. – Я убью тебя! Мистер Виньярд, мисс Кавальери… Я бы и рад вас сейчас отпустить, но похоже, теперь у вас и у меня проблемы – этот идиот залил видео в сеть. Стажёр, мать его. И мой двоюродный брат… Придётся проехать в участок, дадите пояснение своим действиям под протокол, надо вас как-то отмазать.

– Это нормально, – кивнул Сью.

Начать изучение ситуации в городе с полицейского участка – не самый худший вариант. Тем более никто, по всей видимости, не собирался их засаживать в казематы.

Кавальери настроила автопилот аквабайка и с сожалением глянула ему вслед. Виньярд протянул ей руку, и они следом за лейтенантом прошли в нутро флаера.

– Можно я переоденусь? – спросил Сью. – Очень по-идиотски себя чувствую.

Кураж только кивнул и полез в кабину, где выпихнул с пилотского места живого чернявого юношу – тоже в полицейском бронекостюме.

– О-о-о-о, рад познакомиться! Я теперь ваш фанат! – он протянул руку Виньярду, а потом повернулся к Алисе: – И ваш тоже, конечно! Мисс Кавальери, я только что подписался на все ваши странички! А правда, что вы приехали, чтобы надрать задницы Сверчкам?

Виньярд как раз натягивал штанину, и фыркнул от удивления: это полицейский такое спрашивает?

– Нет, – сказала Алиса. – Просто я соскучилась по родине, а Сью – по острым ощущениям. Вот и решили наведаться на Талейран. Для карьеры полезно, охваты в сети вырастут.

– О да-а-а-а, видео на пирсе набрало уже триста тысяч! И это десять минут не прошло! А пишут-то, пишут-то…

Флаер стремительно набирал высоту. Педро погряз в просмотре комментариев, а Алиса замерла, глядя в окошко. Сверху было хорошо видно огромный лагерь космических кочевников, который раскинулся на окраине города. Центром этого странного поселения служил громадный флагман Сверчков: сцепленные друг с другом лайнеры. Вокруг них, в хаотичном порядке расположились другие корабли – поменьше, но размеров тоже весьма внушительных. Они покрыты следами коррозии, вмятинами, какой-то странной порослью и казались неспособными не то что поддерживать чью-то жизнь и перемещаться в безвоздушном пространстве, но и вообще – не развалиться в ближайшие пару дней.

В небо поднимался дым от костров, между корпусами космических кораблей виднелись какие-то причудливые сооружения из подручных материалов, территория вокруг изгажена и измалёвана в соответствии с представлении Сверчков о прекрасном. Это представление явно проникло и на городские улицы, внося свой сомнительный вклад в развитие городской среды. Возникало чувство, что некогда ухоженный и благополучный Флойд как-то ужался, скукожился под напором нового, доселе невиданного явления. Гордо и независимо держались только башни небоскрёбов и промзона – в корпоративном квартале.

– Отвратительно, правда? – сказал с пилотского места Кураж, и Виньярд был с ним полностью согласен.

Глава 4, в которой добрый коп превращается в злого, а Сью пользуется чужими воспоминаниями

Флаер приземлился на площадку за полицейским участком, рядом с ещё тремя такими же машинами. Марсель Кураж щелчком тумблера заглушил двигатели:

– Приехали…

Его бодрость и оптимизм исчезли без следа, и открытое, приятное лицо замерло в гримасе безнадёжности. Причину тому он объяснил своему напарнику-кузену Педро:

– Ледрю уже тут. Рвёт и мечет.

Ледрю – огромная женщина в роскошном мундире с эполетами, стояла прямо напротив дверцы флаера, уперев руки во внушительные бока и постукивая носком лакированной туфли.

– Как же меня это всё достало, – тоскливо протянул Кураж.

– И что мне теперь делать с делегацией Сверчков и тремя сраными правозащитниками, которые сидят в моей приёмной, Кураж? – голос капитана полиции был подобен грому. – Ты ославил наш участок на весь Талейран, ты – и твой грёбаный кузен! Кстати – его стажировка окончена, он её завалил! Чёрт возьми, Марсель, ты же не первый год замужем, ты ведь знаешь, что у нас тут происходит! Инкорпорация в наше общество представителей уязвимой культуры – процесс весьма непростой…

Лицо лейтенанта пошло красными пятнами, пока он слушал капитана Ледрю. А когда речь зашла об инкорпорации, он не выдержал и взорвался:

– Инкорпорация? Непростой процесс? Вы что – ослепли и оглохли? Семьсот заявлений о пропаже людей! Семьсот! Да-да-да, это социки, которые после того, как им исполнилось шестнадцать, только и делают, что шатаются по улицам, жрут паёк, трахаются и купаются в море, но это – граждане Талейрана, чёрт бы меня побрал! А эти ваши «представители»… Инкорпорация? Они хотели отнять у мистера Виньярда аквабайк и похитить мисс Кавальери с целью… С целью… – Кураж покраснел ещё больше и оглянулся на девушку. – Они раздолбали яхт-клуб и вынесли оттуда всё, что можно, и распотрошили яхты, оставив от них только корпуса и мачты! Это инкорпорация? Капитан Ледрю, сколько мы будем это терпеть? Вы вообще видите, во что превращается наш город?

Капитан сначала оторопела, а потом бросила:

– Остынь, Кураж. Тебе что, больше всех надо? Можешь считать себя в отпуске с этого дня, – развернулась на каблуках и зашагала в здание участка.

Виньярд видел, как играли желваки на скулах лейтенанта полиции, и как потупил глаза Педро.

– Да, да, пошёл я на хер, – процедил Марсель Кураж. – Но что будет, если все мы пойдём на хер?

Педро тоскливо пялился на свои ботинки:

– А на хер – это куда? – протянул он. – Куда нам идти, Марсель?

Марсель беспомощно всплеснул руками:

– К социкам? Кушать батончики, трахаться и купаться в море? Мне б кто сказал, а?

Полицейский даже вздрогнул, когда раздался голос Алисы:

– Хотите – я вам скажу?

– … не знаю как в других городах, но тут, во Флойде, остались работать одни идеалисты. Или беспринципные карьеристы, типа Ледрю. Я говорил с медиками, коммунальщиками, педагогами, полицейскими… Знаете, какая мотивация всё ещё быть тут, несмотря на то, что происходит на улицах после пришествия Сверчков? Жалость. Нам жалко людей. Мы пытаемся сделать хоть что-то. Кого-то защитить, подлечить, научить… В центральной больнице осталось около тридцати процентов докторов и примерно половина младшего медперсонала. В нашем участке из ста двадцати человек списочного состава – перевелись подальше отсюда целых пятьдесят. Остальным – жалко своих земляков, понимаешь? Но что, мать его, я могу сделать, когда я не вправе даже выстрелить в этого урода из станнера, когда он пытается забрать ваш аквабайк? Это, на хер, нетолерантно, представляете?

Алиса представляла, Виньярд – не представлял. Для него то, что говорил полицейский – возможно, уже бывший, явно не соответствовало привычному образу талейранцев, как их нарисовал себе Сью. У этого парня – Куража, что-то сильно перещёлкнуло в голове. Он кое-что понял о реальном мире: Сверчки пробили стены теплицы, в которой прошла вся его жизнь, и теперь, находясь в сильнейшем экзистенциальном кризисе, он пытался найти для себя приемлемый выход, чтобы и не бросить своих земляков в беде, и при этом не нарушить писаные и неписаные законы своей Родины.

Они вчетвером сидели в баре, который явно знавал лучшие времена. Его витрины, сплошь измалёванные рисунками половых органов, скорченными рожами и площадной бранью, местами были заменены на фанеру. Ассортимент был жалким, а из живого персонала присутствовал только один бармен – пожилой мужчина в несвежей рубахе. Напитки и еду развозил робот.

– Здесь работали официантки, замечательные такие девочки! – Педро оторвался от экрана планшета. – Майя так мне нравилась! Но после того, как сюда заглянули Сверчки… Это было слишком, если честно. Я потому и решил устроиться в полицию. Я не мог их защитить! Стоял как дурак и смотрел, как эти синюшные типы лапают девчонок, и не знал что делать… Насилие – это ведь негуманно, да? Сверчки понятия не имеют о гуманности, в их культуре её просто нет! Я оттолкнул того лысого от Майи, а они набросились на меня – и избили до полусмерти, и я ничего не мог с этим поделать, и никто не мог! Если бы не позвонили Марселю… Я решил пойти работать в полицию, потому что только он справился с ситуацией…

– И получил свой первый за пять лет работы выговор и лишение премии – за негуманное обхождение с представителями социально уязвимой категории населения… – буркнул Кураж. – И Ледрю меня потом отправила в отпуск – тоже в первый раз. А потом отозвала из отпуска – следующим вечером, потому что нужно было решать вопрос с мародёрством в «Дионисе», а массовые увольнения уже начались.

Виньярд понимал, что эти двое пытаются увязать своё мировоззрение и весь талейранский образ жизни с тем, что происходит во Флойде. И у них не получалось. Одна из проблем была в том, что, например, даже для людей в Ламарше, до которого рукой подать, всё было однозначно.

Есть несчастные космические скитальцы, для которых недоступны все блага цивилизации. Волей случая их забросило в систему Меттерниха, на самую орбиту Талейрана – и они попросили помощи. Как же! У них детки никогда не ступали по зелёной траве, они едят только концентраты и продукты рециркуляции – то бишь биомассу из говнокрута, женщины их коротают время в мрачных и холодных коридорах старых космических кораблей, а мужчины пытаются освоить жалкие крохи ресурсов, чтобы обеспечить свои семьи… Несколько съёмочных групп от крупнейших местных масс-медиа были допущены вождями племени на борт флагмана, и талейранцы получили неоспоримые доказательства их ужасных страданий. На кораблях действительно было мерзко.

Каждый житель индустриального мира может представить себе это очень легко: есть магазин на окраине, с покосившейся вывеской и разбитым окном, так вот там за углом обстановка точно такая же, как на главном корабле флотилии Сверчков. Грязно, воняет, куча стрёмных людей и стрёмных железяк, и хочется поскорее уйти оттуда. Всем, кроме местных.

Впервые после десятков лет победившей толерантности у Талейранских правозащитников и некоммерческих благотворительных организаций появилось настоящее дело! Добиваться гуманитарной помощи и призывать помочь бедным Сверчкам и их ещё более бедным деткам – это вам не своих и так зашуганных соотечественников кошмарить бесконечными судебными исками! Правозащитное лобби продвинуло в планетарном Конгрессе законопроект, который гарантировал Сверчкам статус беженцев и реализовывал право убежища на поверхности планеты для всего племени целиком.

Местом дислокации был обозначен новый, строящийся спальный район Флойда – туда предполагалось заселить Сверчков и начать их постепенную ассимиляцию, включение в состав талейранского общества, но… Сверчки насрали на планы правозащитников, точно так же, как правозащитники и конгрессмены насрали на права своих сограждан – не таких социально уязвимых, как кочевники. В том спальном районе вообще-то строились квартиры для законопослушных налогоплательщиков, работающих и получающих зарплату дольщиков. Теперь они должны были войти в положение и отложить свои планы на собственное жильё – ради бедных детей, гниющих заживо в железных гробах в космической пустоте.

Сверчки просто опустились на поверхность планеты – прямо на этот самый жилой комплекс, стерев его в порошок огнём из дюз маневровых двигателей и днищами своих огромных кораблей. Кочевники плевать хотели на планы правозащитников. Осознав главный посыл, что жители этой планеты почему-то считают себя виноватыми и обязанными им помочь, кочевники неплохо развернулись. Талейранцы и понятия не имели, с кем связались. Они лихо наматывали на уши ту лапшу, что вешали им хитроватые бледнолицые старейшины и жалостливые женщины с грустными лицами.

А Виньярд представление имел. Благодаря памяти Гая Кормака, монарха Ярра, который вырезал почти всё племя Саранчи чуть ли не собственноручно – после того, как они попытались употребить Горго.

Всего было известно четыре племени космических кочевников – и все они происходили явно из одного корня. Акриды, Цикады, Саранча и Сверчки. Разваливающиеся на ходу космические корыта, полные жестоких дикарей, которые кочевали по заранее заданному алгоритмом маршруту между отсталыми мирами всех трёх секторов освоенного космоса и грабили феодальные или рабовладельческие цивилизации – вот как это выглядело на самом деле. Каждый флот включал в себя десятки судов и от двадцати до пятидесяти тысяч кочевников. Этого было мало, чтобы захватить какой-нибудь мир, но племена и не хотели этого делать. Они довольствовались грабежом одного-двух процветающих городов, которые не могли ничего противопоставить падающим с неба кораблям и толпе агрессивных дикарей. Несколько тысяч бойцов, вооружённых самым разнообразным оружием – от редких бластеров до дубин, утыканных гвоздями – этого было достаточно практически при любом раскладе. Застывший в бронзовом веке Анубис или рыцарско-феодальный Шварцвальд, или любой другой неизвестный мир на таком же уровне развития – все они страдали от опустошительных набегов – примерно каждые двадцать лет.

Металлы, продукты, пленники и пленницы, одежда, предметы обихода и что угодно ещё – всё это было желанной добычей для кочевников.

Горго едва-едва оправился от нашествия мехов – спустя пять лет после тех событий. Только-только стали распахиваться заросшие бурьяном поля, а чудом выжившие эстоки из Незабудок и Лютиков вышли из лесов и заселили Замок, когда на головы им упали корабли племени Саранчи. Бледнолицые не нашли на планете ни одного города – все они были стёрты с лица земли ребятишками Рудольфа Вестингауза, да перевернётся он в гробу. И потому Саранча шерстила Горго частым гребнем, выискивая любые поселения, чтобы поживиться хоть чем-нибудь.

Улетевшие с родного мира эстоки оставили для связи оборудование, аналогичное тому, которое использовал геройски погибший Айртон Незабудка. И жители Горго попросили помощи у тех, кому всегда было больше всех надо, и кому уж точно не наплевать: у его величества Гая Джедидайи Кормака и своих сородичей, переселившихся на Ярр.

И помощь пришла – такая, которая поганой метлой вычистила планету от Саранчи, а систему – от их флота. Все, кто оказывал сопротивление, были перебиты, остальные – помещены в криокапсулы до тех пор, пока правительство Ярра не решит, что с ними делать. Такое жёсткое решение вызвало целый шквал обвинений со стороны прессы и политиков развитых миров – как входящих в Протекторат, так и свободных. Но на это Ярру уж точно было наплевать.

Горго общим решением представителей всех местных народов – от эстоков и марранов до тиграев и субареев – перешла под монаршую руку Кормака. Путём подачи заявления в Новую Конфедерацию планета закрепила эту свою принадлежность на межмировом уровне и, воспользовавшись особыми правами доиндустриальных миров, получила статус мира-заповедника на следующие десять лет, в развитие которого вмешиваться запрещено – за исключением гуманитарных миссий…

Конечно, Талейран был одним из первых, кто выразил глубокую озабоченность и подверг жёсткой критике действия Ярра, и напомнил об общечеловеческих ценностях и необходимости терпимо относиться к особенностям культуры малых космических сообществ…

Теперь у Талейрана появился отличный шанс показать как это делается на практике, и похоже, Талейран облажался.

Алиса пощёлкала пальцами перед лицом Виньярда:

– Алло, Хьюстон… У нас проблемы?

– Э-э-э-э… Я задумался. Для меня план действий очевиден: участвуем в гладиаторских боях, лупим бледнолицых на арене в хвост и в гриву, добираемся до прямых эфиров в Ламарше и громогласно заявляем, что Талейран обосрался со своим гуманизмом, потому что кочевники и понятия о нём не имеют, а грабят и похищают законопослушных граждан, портят общественное имущество и ведут себя как те, кем они на самом деле и являются. Как настоящие паразиты. Потому все, кто с таким положением дел не согласен…

– …должны собраться в отряды, взять в руки оружие и дать отпор наглым пришельцам! – закончил за Виньярда Кураж.

Его взгляд полыхал праведным гневом, а кулаки были сжаты до белых костяшек пальцев.

– Что? Не-е-ет! Не стану я никого призывать воевать с бледнолицыми! Желающие могут выехать на Ярр, и «Центавр-Старлайн» готов организовать сколько угодно чартерных рейсов. Почему Ярр? Да потому что у нас ни одна собака не сможет получить подданство и поселиться на планете на постоянной основе, прежде чем её не выдрессируют в Академии… Посмотрел бы я, как эти синюшные пытаются отжать квадроцикл у сержанта Эрми…

– Но… Я думал, что вы… – Марсель Кураж был растерян.

– Что я силой мысли разверзну небеса, откуда явится светлый лик его величества, который пустит молнию из задницы и испепелит Сверчков?

Судя по кислым выражениям лиц Педро и Марселя – примерно так они всё себе и представляли. Сью покачал головой:

– Это неприемлемо. Талейран сам выбрал свою судьбу, а к тому же – входит в Протекторат, так что официальному Ярру сюда хода нет. Мы не супергерои из дурацких готэмских фильмов, которые кроят вселенную по своим лекалам справедливости и правильности. Его величество даёт людям выбор, возможность начать жизнь заново, если в этом или любом другом мире им вдруг не найдётся места.

– Чёрт бы меня побрал, – грубовато буркнул Кураж. – Значит, просто не будет… Ну ладно – ты по крайней мере готов заявить о проблеме во всеуслышание – и тебе за это ничего не сделают, ты ведь инопланетянин! Это уже полдела: о проблемах Флойда услышат… Педро, подзови этого железного болвана, надо рассчитаться с ним за еду и напитки!

Они вышли из бара – все вчетвером. Стоял погожий летний день, но на улицах практически никого не было – дважды проносились в воздухе флаеры в направлении корпоративных кварталов, пара потёртых типов кучковалась у автомата по выдаче воды и питательных батончиков. Витрины магазинчиков и кафе так и оставались задвинуты железными рольшторами, мусорные контейнеры полны, и никто, по всей видимости, не собирался их убирать.

Тем более дико было видеть компанию людей в одних лишь нейлоновых шортах, которые с хозяйским видом прогуливались по самому центру проезжей части, время от времени сворачивая к тротуару и пытаясь проверить на прочность жалюзи и ставни. Один из них остановился совсем недалеко от входа в бар и, не обращая внимания на стоящих тут же людей, стянул шорты и принялся мочиться на стену.

Брови Виньярда ползли всё выше, Алиса сморщила нос и отвернулась, Педро и Марсель смотрели на Сверчков уже с явной ненавистью.

– Эй! – не выдержал Сью. – My name is Sue! How do you do?

Кочевники повернулись к нему синхронно. Тот, который со спущенными шортами, даже не прекратил справлять нужду. Виньярд рассмотрел на лице у каждого из них синюю гематому, так или иначе повторяющую отпечаток части ладони.

– Э, пацаны, этот тот не тутошний! Валим, валим отсюда! – они его явно узнали, переглянулись и устремились прочь, по направлению к своему лагерю, шлёпая босыми пятками.

– Так вот как это работает! – хмыкнул Кураж. – Вы теперь у них – настоящее пугало. Нужно ковать железо, пока горячо! Давайте, я отвезу вас к менеджеру наших ям. Только позвоню супругам, чтоб не ждали меня допоздна. Педро, держи ключи – сходи за машиной, ладно?

Марсель отошёл в сторону и достал коммуникатор, его кузен скрылся в подворотне. Сью повернулся к Алисе:

– Слушай, а вот «супруги» во множественном числе – это ведь женщины, да? Скажи что это женщины!

Кавальери усмехнулась:

– Это Талейран. Тут что угодно – нормально.

Глава 5, в которой разворачиваются театрализованные представления

Почему Ямы называются «ямами»? Потому что это и есть самые настоящие ямы. Огромные котлованы, оборудованные по последнему слову техники, напичканные камерами и другим записывающим оборудованием, которое позволяет отыгрывать в реальном времени любые прихотливые ситуации, придуманные режиссёрами. Сменять декорации, погоду, рельеф местности – всё, что угодно.

Гладиаторские игры Талейрана не похожи на те поединки между невольниками, которые устраивали в античности на старой Терре или до сих пор практиковали на рабовладельческих планетах. По большому счёту это театрализованное представление, в котором гладиатор вынужден реагировать на постоянно изменяющуюся обстановку, не выходя при этом из роли. Это одно из ключевых условий для победы. Актёрские таланты и умение сымпровизировать тут ценились не меньше, чем бойцовские качества.

– «Сью»? Так и записывать? Может что-то придумаете поинтереснее? – промоутер в блестящем пиджаке разве что не принюхивался к парню. – «Мёртвая Рука», «Мистер Икс», «Красный Дьявол» – и «Сью»? А «Сью» – это не женское имя?

Алиса хихикнула, а Виньярд пожал плечами:

– Пусть будет «Сью».

– Ладно… – поскучнел промоутер. – Может у вас и есть некоторая популярность в конфедератском сегменте сети, но сеть большая, и на Талейране о вас никто не слышал. Придётся начинать с самого низа…

– Я не против. Просто скажите в какую раздевалку идти мне и моей команде.

– На сегодняшний вечер у нас заняты четыре ямы. Вас я, пожалуй, для начала пристрою в третью… Там обычная дуэль, ничего особенного, и ставки низкие… Да, а ваши товарищи – они готовы участвовать в роли миньонов?

– Это что значит?

– Ну, на вторых ролях… Например – заложник или принцесса из башни… Да – миньонам ничего не угрожает, если только они не вздумают сами поучаствовать в схватке.

Алиса заинтересовано сверкнула глазами, но Сью погрозил ей пальцем:

– Нет, пока нет.

Из товарищей предвиделись именно она и Педро. Его таки турнули из стажёров, а вот Марсель Кураж был отозван из отпуска – и дня не прошло. В глазах этого копа поселился нехороший, мрачный огонёк – и Сью боялся подумать, что он задумал.

– Ну, как хотите. Значит, будут наши… Э-э-э… Сотрудники. За это, между прочим, платят.

– На это, между прочим, мне насрать, – сказал Виньярд.

Он не собирался повторять свою ошибку, допущенную во время академических соревнований по ночным пистолетным стрельбам – и теперь поручил Педро поставить на себя две тысячи протекторатских кредитов, и поставил сам – ещё пятьсот, на четыре победы подряд. Поэтому рассчитывал, что гонорар в три сотни за первый бой и ещё сотню – за победу для него особой роли не сыграет.

– Так какая раздевалка?

– У вас есть очки?.. Имплант?

Алиса достала из сумочки очки с функцией дополненной реальности. Маршрут был построен за мгновенье, и Кавальери решительно двинулась вперёд, цокая каблуками. Она буквально тянула Виньярда за руку, а он думал о том, что изящные босоножки на высоких шпильках и короткое обтягивающее красное платье, едва-едва доходящее до середины бёдер – это, конечно, превосходно. Но очень, очень непрактично. А потом моргнул: раньше таких мыслей у него не наблюдалось. Скорее всего снова – побочка от гипнопрограммы, как с этим «айн-цвай». Это Кормак обожал штаны-карго, тяжёлые ботинки и всё в туристическо-прикладном стиле… Сам-то Сью никак не мог назвать практичной привычку не завязывать шнурки, например…

– Алло? Что-то ты сегодня залипаешь, а? Может быть – кофе? – Алиса обеспокоенно глянула на него, взявшись за дверную ручку раздевалки.

– Кофе тут дерьмо, сплошной сублимат. Вот у Акопа…

– О-о-о-о! – Кавальери блаженно зажмурилась. – Мы обязательно заглянем к Акопу.

В широкополой шляпе с пером, бархатных штанах, камзоле и плаще через плечо Виньярд чувствовал себя кретином. Хорошо хоть плащ зелёного цвета – можно представить себе, что это плед, как у настоящего эстока. А ещё Сью благодарил все высшие силы за то, что протащил-таки на Талейран свою рапиру – по крайней мере в ней он мог быть уверен.

– А сапожки-то, сапожки! – поцокала языком Кавальери.

Сапожки были что надо. С блестящими пряжками, широкими отворотами и мерзкими каблуками. Если бы Сью кто-то сказал, что он будет носить сапоги на таких каблуках – скорей всего парень посчитал бы это поводом для конфликта и надавал лещей умнику в Круге. Но теперь он подвигал ногами внутри обувки и горестно вздохнул: это вам не кеды. Сидит не очень.

– Ну что – готовы? Компаньоны могут занять места у стен внутренней полусферы… – заглянул в раздевалку промоутер.

Мигнула лампочка над внутренней дверью, Виньярд резким движением откинул плащ за спину, положил руку на эфес рапиры и, дёрнув подбородком, взялся за дверную ручку. Алиса подумала, что этот странный архаичный наряд удивительно подходит ему – как будто всю жизнь так ходил.

А Сью подумал, что шляпа великовата и сползает на глаза, и стоило бы от неё избавиться.

– …встреча двух сеньоров закончилась ссорой, и теперь им предстоит дуэль! – раздался хорошо поставленный голос конферансье. – Сеньор в красном плаще – небезызвестный Чёрный Лис. Сеньор в зелёном плаще – наш новичок, настоящее пушечное мясо с окраины Галактики – Сью!

Яма выглядела потрясающе. Это был настоящий средневековый погост, со склепами, крестами, кустиками мирта – и зловещим светом факелов. Чёрный Лис – высокий смуглый мужчина, шагнул вперёд и отсалютовал шпагой. Виньярд поднял клинок вверх – так, как делают эстоки. Он обратил внимание на отточенное движение, которым его противник намотал свой красный плащ на левую руку. Это могло значит только одно: использовать предметы одежды не запрещалось.

– Ан гард! – воскликнул Чёрный Лис и принял боевую стойку.

Осторожным приставным шагом он двинулся вперёд, взглядом фиксируя острие рапиры Виньярда.

Сью взялся за краешек полей шляпы – и резко дёрнул рукой её вперёд. Несмотря на пышный плюмаж, она обладала неплохими аэродинамическими свойствами, и, вращаясь вокруг своей оси, головной убор вошёл в соприкосновение с лицом Чёрного Лиса гораздо раньше, чем он успел выставить вперёд клинок для защиты от неожиданного метательного снаряда. Секундного замешательства противника хватило для того, чтобы Виньярд оказался близко-близко и огрел его рукоятью – самым навершием, ровно по темечку.

Чёрный Лис осел на землю, а разочарованные зрители наверху досадливо загудели.

– Увидев бесчестное поведение негодяя Сью, даже мёртвые не смогли сдержаться – и полезли из своих могил, чтобы покарать лиходея!

Могилы вдруг вздохнули тёмными провалами, грунт ссыпался внутрь, и наружу полезли – три, пять, семь отвратительных кадавров, напоминающих классических зомби из второсортных ужастиков.

– Это нормально, – буркнул Виньярд. – Но мы так не договаривались. И почему это я вдруг – негодяй?

Пинком ноги он отправил оглушённого Чёрного Лиса навстречу тройке упырей, вылезших почему-то из другой могилы, подхватил с земли его шпагу и крутанул мельницу обоими клинками – так, что загудел воздух. Он сделал шаг вперёд – и от кадавров полетели ошмётки плоти. Им нужен спектакль? У них будет спектакль.

«Негодяй Сью» – это прозвище прицепилось. Промоутер явно лепил из него настоящего хила – плохого парня, антагониста в терминах рестлинга. В следующем поединке он выступил в роли бандита с большой дороги, который остановил дилижанс с прекрасными дамами. Преданный хозяйкам кучер – он же гладиатор Кремень, используя палаш и кинжал, даже сумел продержаться секунд сорок. И убедить Виньярда в перспективности использования двух клинков.

При его абсолютном контроле над своим телом и отсутствии разницы между правой и левой руками – это, кажется, было очень логичным, но почему-то до сих пор не приходило парню в голову. Наверное, не было такой необходимости – ни в образе носферату, ни в других передрягах…

В любом случае – кучер получил укол рапирой в подмышку и выбыл из игры, а две его компаньонки решили вступить в игру, и Сью получил возможность уработать и их тоже, но удовлетворился тем, что выбил оружие из рук благородных дам и заставил сначала перевязать кучера, а потом связать друг друга – на потеху публике.

– И-и-и-и-и второй раз за вечер побеждает Негодяй Сью-у-у-у-у! – на сей раз сверху от зрителей даже послышались аплодисменты.

Всё-таки когда две девицы в корсетах пытаются обездвижить друг друга при помощи собственных чулок – это зрелище куда как более привлекательное, чем нарезка на мелкий гуляш дюжины мерзких кадавров. Вообще, эти схватки показались ему несерьёзными – то ли общий уровень ям Флойда низок, то ли его выставляли с заведомо слабыми противниками… Талейранцы хорошо знакомы с генной инженерией, большая часть из них в той или иной степени подверглась модификациям ещё до рождения – так почему же эти бойцы так хреново себя показывали?

– Потому что здесь никогда не специализировались именно на боевых модификациях, – ответила Кавальери, которая встречала его в раздевалке. – Иммунитет, крепость костно-мышечной ткани, регенерация – вот это всё действительно стараются купить для своих будущих чад, это пользуется спросом… Оба твоих соперника уже завтра будут как новенькие. А твои порезы без медкапсулы будут заживать как у обычного человека – пару недель!

– Какие… Ауч! Больно, Алиса! Хватит тыкать в меня йодом, неужели тут нет ничего более продвинутого? Спреи там всякие, заживляющие мази!

– Ни фига! – сказала злорадно Алиса.

– Эй, что значит «ни фига»?

– А вот нечего на чужие корсеты пялиться! Мне, небось, ты корсет носить не разрешаешь!

– Эм-м-м-м… – к таким претензиям Виньярд был явно не готов. – Ну-у-у, я всегда считал, что внутреннее содержимое важнее обёртки…

– Так ты ещё и на содержимое…

– Ауч!!!

Их поселили тут же, в комнатах отдыха при ямах. Такая возможность предусмотрена – тем более Сью подписал контракт на десять выступлений. Этого должно хватить, чтобы сделать себе имя и привлечь внимание какой-нибудь важной шишки из гладиаторской тусовки вокруг ламаршской арены.

Местный крутила-воротила, тот самый промоутер – мистер Клатч – сейчас наверняка носом рыл, выкапывая подробности о жизни Виньярда, и всё, что он мог накопать, вполне укладывалось в образ хила – плохого парня. Скандальное выступление на «Слэме», таинственные кровавые события на Кроули, нежелание продолжать учёбу в Академии и жить на Ярре… А ещё – роман с девушкой самого Туропа, которую Негодяй Сью увёл у знаменитого шоумена из-под самого носа, и при этом ещё и избил соперника! Именно так всё выглядело для широкой публики – и очень удачно вписывалось в негативный образ эдакого бестолкового, но удачливого авантюриста, который мотается по галактике без чёткой цели, выискивая лёгкие способы заработка и новые приключения. Тот факт, что Алиса Кавальери родом с Талейрана, из семьи беглецов – каких-то то ли сектантов, то ли террористов, то ли сексуальных извращенцев – только добавлял их истории пикантности.

– Алиса-а-а, я вот до конца не разобрался: а если я всё-таки кого-то убью? – Виньярд лежал поперёк кровати, закинув ноги на стену и свесив голову вниз с края.

– Ну, ничего тебе за это не сделают, если преднамеренность этого поступка не будет очевидной. Но если, например, он стоял на коленях, без оружия, а ты снёс ему голову с плеч… Тогда всё, это непрофессионально – прочь из гладиаторов, дикий штраф и волчий билет. Но в тюрьму всё равно не посадят: тот, второй – он же знал, на что шёл, да?

– Очень странно всё это для Талейрана. Мне всегда казалось, что тут народ такой… По большей части мягкотелый. А тут, в ямах – кровь, грязь…

– А на аренах ещё и секс в реальном времени…

– Что? – выпучил глаза Сью.

– А что? Это – реалити-шоу. Ямы – это такие мини-площадки, считай – короткометражки. Арена – полный метр. Настоящее кино. Я ведь рассказывала тебе: на планете полно гиков. Они практически не вылезают из своих жилых модулей, зарабатывая деньги удалённо или проживая родительские капиталы. Большую часть времени они проводят в сети, проживая чужие жизни… И обычных сериалов или виар-игрушек им недостаточно – эти чудики готовы платить любые средства за реальные эмоции реальных людей. Им хочется знать, что этот меч действительно причиняет боль, а те парень и девушка на самом деле занимаются сексом.

– Это что – я в порноактёры записался? – парень мигом спустил ноги со стены и сел на кровати. – Не-не-не, я на такое не согласен! Это неприемлемо!

Кавальери пожала плечами:

– Я изначально была против этой темы с гладиаторскими играми. Как ты там вещал ла-вейцам? «Прочитайте инструкцию»?

Виньярд со скорбным видом запустил пальцы в свою шевелюру:

– Слушай, это всё мне напоминает ту дичь у каготов – мистерии, да? И что, ничего теперь нельзя сделать? Разрывать контракт? Я не буду делать всякую дичь в угоду разным стрёмным типам!

Алиса сделала пару шагов и села рядом с ним на кровать:

– На мистерии действительно похоже… Каготы – с Монпарнаса, и Талейран основывали тоже монпарнасцы, вместе с выходцами с Ред Сокс. Может, осталось что-то в народной памяти… – девушка вздохнула и тряхнула гривой чёрно-алых волос: – Я, если честно, вообще не очень понимаю что мы тут делаем. Нет никакого конкретного плана, никакой задачи… «Поезжайте, ребята, на Талейран, осмотритесь там, помутите воду – глянем, что получится!» – это очень странно.

– Знаешь, мне кажется, где-то на другом конце освоенного космоса происходит что-то действительно важное, а мы здесь – отвлекаем внимание. Куда-то ведь делись войска Протектората с орбиты, верно? Мы тут как бантик на ниточке, которым дразнят кошку…

– Проблема в том, Сью, что кошка в итоге всё-таки может вцепиться в этот бантик зубами и когтями.

– Надеюсь, нас вовремя выдернут… Но это всё вопросы глобальные. С гладиаторством-то что делать?

– Ой, успокойся! – отмахнулась Кавальери. – Ты – хил, злодей! Не придётся тебе ни с кем сношаться на арене, это привилегия фейсов – хороших парней! Хил должен бесить, нагнетать эмоции и делать всякие сомнительные штуки – всё, как ты любишь!

– Это нормально, – расслабился Виньярд.

Собственно говоря, он заявился в ямы Флойда именно ради этого боя – девятого по счёту.

– …благородные дикари, наконец, выловили на узкой тропинке Негодяя Сью, который терроризировал племя и устрашал его с помощью своих револьверов, но теперь оказался безоружным – и ему предстоит жестокая расплата!

Сью подумал, что они всё-таки покопались в сети и кое-что наковыряли, раз упомянули про револьверы и даже заставили его напялить бутафорские пустые кобуры.

– О! – раздался крик из-за стволов сухих деревьев. – Вон тот не тутошний!

Полетели дротики, от которых Виньярд не без труда увернулся – даже связки заныли. Это кто там такой резкий? Сверчки, с которыми он сталкивался, не показались какими-то очень уж мощными парнями. А эти от них явно отличались!

Парочка бледнолицых выскочила на тропу и принялась раскручивать боло. Их движения были дёргаными, лихорадочными и очень быстрыми – и броски получились такими же. Гудя и стелясь над землёй, метательные снаряды устремились к нижним конечностям парня. Это уже слишком для каких-то доходяг! Двумя танцевальными движениями Сью успел убрать ноги, но колени мерзко потяжелели – что-то с этими Сверчками не так! Это походило на действие стимуляторов или чего-то подобного. Здесь что, разрешён допинг? Инструкция, чёртова инструкция… Права была Алиса!

Шляпа – на сей раз ковбойская, настоящий Стетсон – снова полетела вперёд, вводя в секундное замешательство противника за деревьями. Теперь промоутеры явно разыгрывали Дикий Запад! Хотите ковбоев? Будут вам ковбои! Револьверов у Виньярда, может, и не было, но имелся отличный охотничий нож, а ещё – его совершенная нервная система и природная смекалка. Дротики и боло, помимо очевидной цели – ранить парня, имели ещё одну, дополнительную – оттеснить его с тропы куда-то влево. Значит, там есть что-то травмоопасное…

Они не могли разместить в яме настоящие зелёные великаны, вместо деревьев тут стояли просто корявые сухие обрубки высотой около трёх метров. И спрятать закреплённое сверху бревно и верёвочную растяжку у Сверчков не получилось – это вам не густая крона! Примитивная ловушка рассчитана на случай – если вдруг Сью метнётся в сторону и зацепит ногой растяг. Не получилось: уйдя в перекат, Виньярд ножом перерезал верёвку. Бревно, наделав треска, покатилась в сторону тропы, а парень оказался обладателем прочного полимерного каната длиной около пяти метров.

Пятеро Сверчков уже выбежали на тропу и вертели головами, пытаясь высмотреть алую рубаху Виньярда. Конечно, мистер Клатч наградил его одеждой именно такого цвета! Он и не скрывал, что мечтает угробить Сью – тот уже несколько раз ломал планы промоутера набить карманы на ставках.

Звонкий удар самодельного хлыста выбил брызги крови из лица высокого бледнолицего в замшевой жилетке и кожаных штанах. Сверчки обернулись – они все были разодеты подобным образом, и походили скорее не на индейцев, а на байкеров из старых фильмов в жанре дизель-панк.

Сью стоял прямо у них за спинами и раскручивал своё импровизированное оружие над головой. Он уже имел опыт использования шамберьера – на Кроули, и теперь принялся наносить один за другим хлёсткие болезненные удары верёвкой, конец которой усилен конструкцией из нескольких узлов.

Они кинулись на парня все вместе, выстроившись полукругом, и глаза у Сверчков были налиты кровью.

– Айн! Цвай! Драй! – он успел применить хлыст ещё три раза, и каждый из ударов должен был сбить с ног противника – но этого не происходило!

Бледнолицые явно не чувствовали боли!

Виньярд ушёл в заднее сальто и принялся петлять между стволами деревьев. Яма была около тридцати метров в диаметре – особенно не побегаешь, но растянуть врагов в линию, чтобы сразиться с ними один на один – это возможно…

– Марсель? Это Виньярд… Да-да… Мне нужна твоя помощь. Есть у тебя кто-то, кто по образцу крови может выяснить, какую дрянь употреблял человек за пару часов до? М-м-м-м, на байковой ткани, да, – Сью глянул на рубашку. – Хорошо, никуда не денемся. Следующий бой? Алиса, когда у меня следующий бой?

– Послезавтра, – ответила девушка и отвернулась.

Сильней всего на свете ей хотелось просто улететь отсюда – обратно, на Ярр. Или – на Старую Терру. Или просто – в космос, подальше ото всех, чтобы больше никогда не видеть, как Сью смертным боем бьётся против пятерых обезумевших Сверчков и побеждает – отправляя в нокаут одного за другим, а потом и сам падает на землю – но после того, как голос конферансье объявляет его победителем.

– Давай, я помогу тебе добраться до медкапсулы, – пересилила себя Алиса и протянула парню руку.

Тот кивнул, встал с лавки и скривился, а потом моргнул, и его лицо стало будто восковая маска.

– Надо со всем этим заканчивать, – сказал Виньярд. – Недолго осталось.

Глава 6, в которой кое-что выплывает наружу

– Погоди, как ты сказал его зовут? – Виньярд потряс головой, пытаясь отогнать наваждение.

Это было слишком очевидно и слишком плохо, чтобы быть правдой. Неожиданная катастрофа в гиперпространстве, похищения людей, организация вывоза награбленного с Талейрана по преступным каналам – это всё совпадало просто идеально, как кусочки пазла! Оставалось только привязать к этому противоестественную лихость бледных кочевников – и картина могла стать полной.

– Такая странная фамилия – в конце «–ус»…

– Мёбиус?! – чуть ли не выкрикнул Виньярд.

– Да-да, точно – Мёбиус! – энергично кивнул Кураж. – А что – твой знакомый?

– Одуреть можно… Так, Марсель, если мы ещё сможем выяснить некоторые технические моменты внезапного выхода из гипера флота кочевников в системе Меттерниха – всё совсем сложится.

– Что сложится? – полицейский за эти дни стал выглядеть явно хуже, у него пролегли под глазами чёрные круги, лицо осунулось.

– Картина маслом, вот что! Мы поймём, какого хрена Сверчки оказались на орбите Талейрана ровно в тот момент, когда Протекторат перевёл куда-то к чёрту на рога свои войска. В секторе Атлантик никто ни сном ни духом о какой-то масштабной войнушке, где понадобились бы десятки тысяч тяжеловооружённых бойцов…

– Что – теория заговора и тайные ложи?

– Как говорит наш незабвенный монарх – скорее всего тут не тайная ложа, а явная лажа. Ну и одна очень непростая семейка, по всей видимости, тоже руку приложила…

Лейтенант Кураж потёр переносицу:

– Ладно, попробуем выяснить. У моей супруги есть знакомый на орбите, думаю он поможет получить данные станций мониторинга космического пространства.

Виньярд медленно выдохнул: супруга – всё-таки женщина! По крайней мере, хотя бы одна из них… Бр-р-р-р!

Ох, не станет Гай Джедидайя Кормак впрягаться за Талейран, точно – не станет. Даже если это Мёбиусы – они ведь не лезут в сферу интересов Ярра, к которой эта максимально демократическая, гуманная и социально защищённая планетка никакого отношения не имеет… Но тот, или те из Мёбиусов, которые приложили руку к созданию ситуации со Сверчками во Флойде, определённо располагали некоторой информацией о сути передвижений войск Протектората, раз сумели организовать миграционный кризис ровно в тот момент, когда это стало возможно. А потому – на Мёбиуса нужно выходить. И других вариантов, кроме как нагнетать атмосферу и вызывать огонь на себя, у Сью не было.

За время между девятым боем и звонком промоутера Клатча о назначении последнего, десятого поединка, Алиса устроила Виньярду несколько экскурсий по памятным для неё местам из детства. Точнее – по тем из них, для посещения которых не нужно заезжать в Ламарш.

– Это – ривьера Монталивье, – сказала девушка, обводя руками прибрежную полосу. – Здесь я проводила очень много времени лет в тринадцать-четырнадцать. Ну, знаешь – аквабайки, сёрфинг, дайвинг… Родители были не против, народ тут в основном ненавязчивый, в некоторой степени даже самовлюблённый – им наплевать, что происходит в жизни окружающих, пока это не мешает им развлекаться и ловить волну.

Здесь, в пятистах километрах от Флойда никто и думать не думал о Сверчках. Побережье заполнено яхт-клубами, пунктами проката спортивного снаряжения, небольшими бунгало и навесами из пальмовых листьев и развесёлыми, загорелыми, красивыми людьми, которые явно наслаждались солнцем, морем, и самими собой – тоже.

– Алиса-а-а, – протянул Виньярд, и подозрительно глянул на подругу. – Сначала – фехтование, теперь вот это вот всё – сёрфинг, дайвинг… Твои родители точно были обычными журналистами? Ещё и жили удивительно патриархально, и лезли во всякие сомнительные дела… Меня терзают смутные сомнения…

Кавальери глянула на него из-под ресниц и, как бы размышляя, проговорила:

– Я вот тоже об этом начала задумываться в последнее время – как раз с того момента, когда мы с мамой и папой перестали жить вместе. И знаешь что? Ни-че-го я не поняла. Ни одного прокола с их стороны, изобличающего рептилоидских шпионов, рашенских засланцев или сайонарских шиноби я вспомнить так и не смогла… А теперь и думать об этом бессмысленно – они и выглядят по-другому, и имена сменили… Я всегда думала, что мама и папа – коренные талейранцы, но вот теперь я уже не так уверена. Но и опровергнуть это никак нельзя – репродуктивная программа гарантирует конфиденциальность.

– Да-а-а-а, повезло нам с родителями… – хмыкнул Виньярд, вспоминая своего папашу.

Ну и мамашу – тоже. Вообще-то они друг друга стоили, эти ненормальные.

– Интересно, а что о нас будут говорить наши дети? – задумчиво произнесла Алиса.

Парень поперхнулся морским воздухом и долго откашливался.

Негодяй Сью уже приобрёл некоторую известность у публики, которая собиралась вокруг гладиаторских ям Флойда. Ажиотаж вокруг его фигуры подогревался тем градусом ненависти, которой этот «не тутошний» вызывал у всего племени Сверчков. После расправы над соотечественниками в девятом по счёту поединке они даже пытались его подкараулить и ожидали у выхода из людуса, где проживали гладиаторы.

Но и людус, и ямы принадлежали вполне конкретной корпорации, охранники которой не церемонились. Достаточно было обычного касания ограждения или плевка на тротуар, чтобы закованные в лёгкую броню секьюрити тут же вступали в дело, охаживая электрическими дубинками зарвавшихся космических кочевников. А как же – это ведь порча корпоративного имущества! Это вам не социков сонных с пляжей воровать… Социки – они никому не принадлежат, а стена эта – собственность промоушена! А визги правозащитников о своей главной священной корове – терпимости к социально уязвимым беженцам, тут же натыкались на аргументы о второй священной корове Талейрана – свободном рынке и частной собственности…

Так что бледнолицым любителям щеголять в шортах пришлось дождаться десятого представления с участием Виньярда, чтобы теперь висеть у самого края ямы и вопить, будто стая диких обезьян, и поносить Сью, и швыряться огрызками и объедками, которые мигом сгорали в силовом поле, накрывающем яму.

– Перспективный парень? – спросил у Клатча смуглый мужчина в двубортном костюме с отливом, и снял солнечные очки.

На кой чёрт ему нужны солнечные очки ночью, если оправа у них пусть и дорогущая, но явно – без грамма электроники, и стёкла – тоже?

– Перспективный… – поморщился Клатч. – Это Сью Виньярд, который отбил девушку у Туропа Кассовица и выставил его на деньги на «Слэме». Он и меня мог выставить, но я вовремя опомнился и перестал ставить на бои с его участием. А девушка – вон она. Кавальери, у неё тридцать миллионов подписчиков из всего освоенного космоса.

– М-м-м-м-да! – смуглый разве что губами не причмокнул. – Что-то я ещё о них слышал, об этом Сью и этой, как её… Элис? Интересные ребята. Пойду, сделаю ставку.

– Я бы не рекомендовал этого делать, Эрвин. Я выставлю против него Арджуну – поглядим, что получится.

– Арджуна согласился на поединок с каким-то стрёмным типом?

– Ну да, он видел, что тот сделал с девятью убийцами-Сверчками и решил, что такой бой не уронит его репутацию… Так что я понятия не имею, на кого тут ставить. Арджуна последний раз проигрывал врукопашную пять лет назад, и я не собираюсь давать Виньярду преимущество в виде револьверов, рапиры или ещё хоть чего-нибудь подобного…

– Ну ты подле-е-ец! – с видимым удовольствием протянул тот, которого назвали Эрвином. – Пойду, поставлю на этого твоего Негодяя пару кредитов. Кстати, а почему «Сью»? Это же женское имя, зачем ему такой псевдоним?

Виньярд шагнул вперёд и тут же завертел головой, осматриваясь. На нём надеты одни лишь полотняные лёгкие штаны и обмотки на кулаках, запястьях и предплечьях, татуированный торс мог рассмотреть любой желающий. На сей раз промоутеры явно не заморачивались: дно ямы было покрыто белым песком – и на этом антураж заканчивался.

А вот противник у него примечательный: высокий, не ниже самого Сью, богатырского вида коричневокожий мужчина – идеально сложенный, с великолепно развитыми мышцами, львиной гривой чёрных как смоль волос, орлиным носом, огненным взглядом, раздвоенным подбородком и нанесённой киноварью красной точкой ровно посредине лба. Он скорее похож на киноактёра, чем на гладиатора. И весил раза в два больше поджарого Виньярда.

– Ита-а-а-ак, сегодня у нас чистый бой! Великий Арджуна, который по большой просьбе мистера Клатча прибыл из самого Тунберга, и-и-и-и-и скандально известный Негодяй Сью-у-у-у!

– У-у-у-у-у!!! – откликнулась недовольная толпа, которая секунду назад рукоплескала Арджуне.

Сью шутовски раскланялся, а потом принялся демонстрировать неприличные жесты в сторону Сверчков. Те особенно усердствовали, всячески понося и оскорбляя Виньярда, и желая, чтобы он скорее сдох.

– Бой продолжается до нокаута одного из гладиаторов! Ничего лишнего – просто драка! Наслаждайтесь!

Ударил гонг, и Арджуна пошёл по кругу, постепенно приближаясь к Виньярду. Тот глядел за ним во все глаза и напрягался всё больше – перед ним был явный модификант. То есть на Талейране все были модификантами-генетиками, но этот-то явно не был родом с Талейрана! Боец, скорее всего, родился на Сарасвати – слишком уж характерная у него внешность.

А потом Арджуна рванул вперёд, и песок закружился вихрями под его босыми ногами. Скорость была на самой грани между возможностями человека и машины, и Виньярд успел только уйти в перекат, чтобы не оказаться снесённым этим паровым катком. Это не помогло – разворот Арджуны был стремительным и резким. Он настиг парня и, кажется, ударил всеми конечностями сразу, отправив его в унизительный полёт к противоположной стенке ямы.

Хряснувшись спиной, копчиком, затылком и локтями, Виньярд хрипло выдохнул, сполз на песок и очумело наблюдал за тем, как этот красавчик уже отвешивает публике изящные поклончики, сложив руки лодочкой напротив солнечного сплетения. Он что – праздновал победу?

– Эй! – заорал Сью, вставая. – Эй ты, с птичьим дерьмом на лбу! Да-да, ты, ну, который похож на стриптизёра с Йол Кенари! Ты – невежливый сукин сын, вот ты кто! Нормальные бойцы хотя бы здороваются перед тем как начать спарринг, а?

Виньярд затылком почувствовал, как Алиса, которая наблюдала за боем со своего места во внутренней полусфере, спрятала лицо в ладонях. Она всегда так делала, когда понимала, что его понесло… Но Арджуна-то этого не понимал! Он и понятия не имел, что происходит, когда Виньярда несёт. Боец обернулся, и на его мужественном лице застыло выражение искреннего удивления.

– Как? Тебе удалось встать? – он прямо так и спросил. – Что ж, действительно – тогда мне имеет смысл представиться: я – Арджуна Пакиратан, чемпион планетарного турнира Сарасвати и специальный гость Открытых игр Тунберга! А ты кто будешь, малец?

Малец? Виньярд оскалился:

– My name is Sue! How do you do?!!

В следующие мгновенья примерно половина зрителей у кромки ямы принялись нервически моргать. Почему половина? Потому что это всё-таки Талейран, и у второй половины зрительные органы отличались от стандартных человеческих, и они смогли различить слитное движение Сью, которым он переместился на расстояние вытянутой руки от Арджуны. А вот серию ударов и блоков, которыми обменялись бойцы, прежде чем разорвать дистанцию и посмотреть друг на друга уже по-новому, не различил совсем никто. Её зафиксировала только высокотехнологичная видеозаписывающая аппаратура, которой была напичкана яма, и потом запись смогли замедлить специалисты – примерно в три раза, чтобы ролик произвёл нужное впечатление на зрителей.

– Чада-а! – выругался Арджуна, и Сью увидел на его лице капли пота.

Парню и самому пришлось несладко, и дыхание с шумом вырывалось из его рта, но Сью кое-что понял о своём противнике. Кое-что, что могло помочь ему победить. Он видел некоторое замешательство этого именитого рукопашника, и поспешил спровоцировать гладиатора, устремившись вперёд с низкого старта, и оттолкнувшись ногами от песка в паре шагов от Арджуны, крутанул любимое сальто и, пролетая над головой противника, отвесил ему подзатыльник.

Подзатыльник получился так себе, слабенький. Но эффект был достигнут: Арджуна взревел раненым носорогом и устремился вперёд, а Виньярд финтил и крутил, и бегал по стенам, и показывал неприличные жесты, вызывая презрение публики и целую волну ярости от могучего уроженца Сарасвати. Через короткое время Сью оказался зажат у стены, и Арджуна торжествующе воздел вверх руки и расхохотался, демонстрируя идеально белые зубы.

В этом и заключалась его проблема – он играл на публику. Великий Арджуна всё-таки был актёром и спортсменом, которому платили за шоу, а не за сражение. За эффектность, а не за эффективность. Он и вправду был великим бойцом – Сью это почувствовал на своей шкуре. И прошёл через великолепный апгрейд, став модификантом – настолько прокачанным, что мог выдерживать темп, накрученный совершенной нервной системой землянина.

Но Виньярд за свою довольно короткую и очень длинную жизнь успел повидать некоторое дерьмо, а Арджуна жил в золотой клетке, в плену своих представлений о собственной непобедимости и иллюзий о правилах игры.

И потому, получив смачный и убийственно точный плевок в лицо в момент предвкушения скорой расправы над подлым противником, он оторопел. На какие-то доли секунды, конечно… Но этих долей секунды хватило Сью, чтобы войти в «щелчок» и пнуть его в промежность, а потом – добавить коленом в подбородок, и ладонями – по ушам, и ещё один пинок по рёбрам – уже начавшему падать на песок телу.

– Фа-а-а-к, как же сильно он меня отделал! – Виньярд ухватился рукой за стену, чтобы не упасть, потому что когда «щелчок» отпустил, боль навалилась на парня со всех сторон.

Публика бесновалась, желая понять – что же именно произошло, а потом и вовсе сошла с ума, когда повтор финальной части боя на экранах продемонстрировал самый натуральный плевок, который стекал по орлиному носу и идеальной улыбке любимца женщин и героя Сарасвати великого Арджуны, и последующее неспортивное поведение Виньярда.

Это был первый случай, когда для усмирения беспорядков на своей территории корпоративной охране потребовалась помощь из полицейского участка. А ещё – впервые за всю историю трансляций поединков из ям Флойда, одна из них набрала более пятидесяти миллионов дизлайков.

– Передайте этому вашему Сью, что если соберётся на арену в Ламарш – то пусть на ресепшене сразу спросит Эрвина Мёбиуса, capisce? – смуглый тип хлопнул по плечу совершенно красного и хватающего ртом воздух мистера Клатча и в сопровождении своих секьюрити покинул ложу.

Ему-то не нужно ломиться через толпу, у него есть свой флаер! А вот Клатч пытался понять, что же ему теперь со всем этим делать, и как рассчитываться с долгами – несмотря на сказанное Мёбиусу, он таки поставил на Арджуну – гораздо больше, чем мог себе позволить.

– Что значит это уродское «капишь»?! – возмущённо проорал в закрытую дверь он, как будто ответ на этот вопрос мог как-то поправить ситуацию.

Педро Кураж никогда в жизни не держал в руках столько наличности. Штампованные слитки благородных металлов в пластиковых чёрных сумках оттягивали руки и жгли ладони. Если бы не полицейский флаер с Марселем внутри, который ждал его за углом – он бы просто умер от страха. Это были невероятные деньги – с одной ставки! Он понятия не имел, кто поставил столько против Виньярда, но букмекеры честно отсчитали выигрыш… Они совсем не походили на тех, кто просто так отпустит его с такой невероятно огромной кучей кредитов – и потому Педро обливался холодным потом, ускоряя шаги по гулкому, загаженному проулку на самой границе лагеря Сверчков и одного из корпоративных кварталов. Он не мог, не имел права потерять эти чёртовы сумки – ведь в них лежало будущее всего Талейрана. Будущее Подполья!

Глава 7, в которой некоторые талейранцы серьезно настроены

Небольшой двухэтажный особняк, в котором жил Марсель Кураж, снаружи ничем не отличался от десятков таких же коттеджей, выстроенных на деньги муниципалитета для полицейских – бывших и нынешних.

Многие из них нынче пустовали – копы бросали жильё, которое после 10 лет работы на город могли бы считать своей собственностью, и переводились подальше от токсичного места. Скопище космических кочевников, при взаимодействии с которыми самая гуманная в секторе Атлантик правоохранительная система начинала нещадно буксовать, манило к себе сомнительные элементы со всей планеты. Некоторые талейранцы даже начали брить головы налысо, носить одни лишь нейлоновые шорты и мазаться кремом от загара, чтобы походить на пришельцев… И наоборот – у людей ценящих порядок, комфорт и созидательный труд, новая реальность чаще всего вызывала отторжение и желание уехать, или, в последнее время всё чаще – тихую ненависть.

Те, что нынче нашли приют в пустых домах полицейского квартала, не собирались уезжать. Они тоже не похожи на типичных талейранцев, но – совсем по-другому. Куда делись белоснежные улыбки, вальяжные движения и расслабленные выражения лиц? Эти мужчины и женщины – хмурые, серьёзные, сосредоточенные – заняты настоящим Делом, может быть, впервые за всю свою жизнь. И в центре всего этого стоял Марсель Кураж.

– Да у вас тут настоящий военный лагерь! – воскликнула Кавальери и тут же зажала рот ладонями.

Внутри огороженного периметра территория нескольких усадеб была объединена и охранялась. И тут явно есть что охранять!

– Здесь можно говорить открыто, – сказал Кураж. – Никто не ожидает, что на Талейране может появиться подполье, организоваться сопротивление, что кому-то придёт в голову сражаться против лучшей в мире политической системы и самого социально защищённого общества… И против несчастных космических, мать их, скитальцев!

Было видно, что он готов сорваться в одну из тех пламенных речей, в которых поднаторел за последние недели, собирая сторонников. И Сью примерно представлял себе, что именно Марсель может сказать. Так или иначе – это будет о крови и почве, о том, что не бывает равных и тех, кто немного равнее, и про то, что свобода – это когда ты имеешь право защищать себя и то, что тебе дорого. В общем-то, ничего нового Кураж в качестве аргументов привести не мог, но от этого его речи не становились менее убедительными. Тем более, имея доступ к полицейским базам данных, он целенаправленно шёл к тем людям, которые столкнулись с несовершенством системы и пострадали от этого, и к родственникам и друзьям жертв Сверчков.

– Да-да, и за прослушку не беспокойтесь. Айтишник из участка – наш человек. У него сестру эти гады… – Марсель как-то по-детски шмыгнул носом. – Я вообще, зачем вам всё это показываю? Мне-то наплевать, я для себя всё решил, когда увидел как смотрели на тебя, Виньярд, эти ублюдки с отметинами от твоих ладоней на лицах. Если они понимают только насилие – что ж! Мы объясним им всё доступным языком… И тем, кто покрывает их преступления – тоже объясним. Но – я должен знать, что у нас есть хотя бы небольшой шанс выжить.

Кавальери хмурилась и глядела вокруг во все глаза, не выпуская руку Сью. Вокруг много огнестрельного и энергетического оружия, каких-то потрёпанного вида пехотных доспехов, взрывчатки, бронеавтомобилей… Большая часть всего этого до поры таилась в гаражах и подвалах, но и на улице особенно не таились: они увидели не менее полутора сотен человек в одежде гражданской, но удобной и практичной, которые тренировались, чистили оружие, что-то обсуждали. У каждого из них на спине, груди или на шевроне имелась белая на чёрном фоне надпись «UNDERGROUND». Очень, очень по-детски: организовать подполье и написать об этом крупными буквами!

– Что, собираетесь устроить показательную порку? – посмотрела Алиса на Марселя, прищурившись.

Тот отвёл глаза. Акции возмездия – вот что они планировали. И ему нужны гарантии, что после этого подпольщикам будет куда отступать.

– Сколько человек ты хочешь эвакуировать в крайнем случае? – задал вопрос по существу Виньярд.

В конце концов – это и была его миссия: найти людей для нового поселения на Архипелаге. Только он очень сомневался, что эти конкретные талейранцы захотят разводить морских гребешков.

– Сью, пойми меня правильно: я прекрасно осознаю, что кроме Ярра у моих людей вариантов нет. Мы могли бы обратиться к альтрайтам, гэлам или эльфам, но… Но мы – с Талейрана. Мы – не такие, как они. Талейранцы не станут бодро маршировать под звуки духового оркестра и не перестанут есть жареное мясо и спать с теми, с кем захотят и как захотят. Мы любим свой образ жизни! Я, чёрт возьми, вот даже подохнуть готов за то, чтобы парни и девчата и дальше могли отжигать на рэйвах и ловить волну на ривьерах, или год-другой ни хрена не делать после окончания школы и просто побродить по планете, отложив взрослую жизнь немного на потом… Мне нравится, когда вокруг уважают твои слабости и недостатки и, чёрт возьми, когда у каждого кафе есть пандус для человека на инвалидной коляске! – рубанул ладонью воздух Марсель.

– На Ярре нет людей на инвалидных колясках, – сказала Алиса.

Кураж, кажется, не расслышал:

– Зато у вас там можно жить своим укладом! В конце концов, мы можем выстроить свой город и создать в какой-нибудь глуши новый Талейран! И если для этого временами придётся терпеть самодурство Гая Кормака – то это ничем не хуже, чем терпеть самодурство целого племени космических дикарей!

– Не в глуши, а на тропическом Архипелаге, – снова влезла Кавальери.

У неё бывало такое настроение, когда она включала занудную девочку-отличницу. Виньярду показалось, что подруга таким образом отделяет себя от своей родной планеты, бравируя Ярром. Это была её крепость, её ресурс – Алиса теперь всегда знала, что ей есть куда возвращаться. И Кураж тоже хотел быть уверенным, что его людям будет куда бежать.

– Так сколько человек? – повторил Сью.

– Сорок две тысячи.

– Это нормально!

– И это не предел. Здесь, в этом квартале – только боевое крыло. Я сам был в шоке, когда понял, сколько у нас людей, которые дошли до точки. Но не все из них готовы… Э-э-э-э… Ну, скажем – предпринимать крайние меры с применением насилия. Тут, в посёлке – в основном бывшие копы, спасатели, кое-кто из астронавтов, есть и охранники-корпоранты, которым надоело отсиживаться за дверями из бронестекла. Но – большая часть людей готова помочь нам информацией, деньгами, другими материальными ресурсами… В нужный момент – выйти на демонстрацию. Могу я рассчитывать на то, что Ярр пришлёт сюда корабли, чтобы забрать этих людей?

Виньярд растрепал волосы и задумался:

– Я свяжусь с кем-нибудь, кто может решать такие вопросы. Но заранее хочу сказать: в сети распространяются листовки… Ну, как инструкция в картинках – к чему должен быть готов переселенец в систему Суатоллы или любой другой мир под рукой монархии. Очень внимательно почитайте – вот мой вам совет. А вообще – Ярр всегда присылает корабли. Даже на Ла-Вей.

– Чёрт, Сью! Как я мог забыть-то? Ты спрашивал о данных с орбиты… В Ламарше, в охране Арены работает один парень – Стэнфорд его фамилия. Он подойдёт к тебе, как объявишься, отдаст распечатку…

– Колись, Кураж, причём там Ла-Вей, м? – от внимательного Виньярда не ускользнул тот факт, что Марсель спохватился именно после того, как он упомянул этот мрачный мирок.

И теперь бравый полицейский избегал смотреть ему прямо в глаза:

– Ну вот получишь информацию – сам всё поймёшь… Я всё равно не знаю, как это объяснить по-человечески, может быть у тебя получится. Ты, главное, как с яррцами свяжешься – сразу на меня выйди. Особенно по коммуникатору не разоряйся, просто «примут» – «не примут».

– А ты по количеству возможных пассажиров и по срокам тоже поконкретнее, пожалуйста… А то получится как с теми влахернскими ребятами… – Сью снова уловил какую-то странную эмоцию от Марселя, на сей раз при упоминании ла-вейского дистрикта. – Марсель, если ты попытаешься меня сыграть втёмную, или не дай Бог – кинуть…