Порочное трио для сводной бесплатное чтение
1
Я знала, что в этом доме творится что-то неладное. Знала, у моих сводных братьев есть тайны, и одну из них вижу перед собой. На экране камеры идет «кино» в черно-белых тонах, которое является одной из граней, той жуткой реальности, что мне открывается в последние дни.
Всех «актеров» знаю лично: мои сводные братья Максим и Виктор и одна из наших горничных Оля. Одета, видимо специально для этого «мероприятия» в подвязки, не закрывающему ни одно из самых сокровенных мест женского тела.
Сначала она прикована мягкими наручниками к специальной металлической палке, свисающей с потолка. Безвольно лишь принимает очень грубые ласки Виктора, который просто по-хозяйски трогает её тело, будто пробуя товар. Однако взгляд девушки, направлен не на неё, а на Максима, который наблюдает за этим. Он сидит вальяжно в кресле и только его полурастегнутая рубашка и топорщащиеся брюки, выдают его возбуждение.
Как же это порочно, стоять в комнате охраны, и понимая, что никого нет наблюдать за тем, каким странным утехам предаются мои, так называемые, родственнички. Но почему-то я не могу оторвать глаз от этой картины, и внизу живота предательски разливается приятое напряжение.
Смотрю на Максима, который, как всегда, с истинно королевским терпением, просто выжидает. Виктор, же, тоже как всегда, подготавливает всё для брата, больше трудится, говорит, активничает. А потом передает Максу бразды правления. Причем делает это с удовольствием.
Оба мужчины одеты, причем в настолько дорогие костюмы, что обычному человеку показалось бы святотатством не снимать их, готовясь к тому, чтобы отыметь в подвале дома девицу. Но, им все равно. То, что они одеты, а она нет, видимо придает им еще большего ощущения власти над девушкой.
Хотя большего и не надо, даже через экран камеры я понимаю, что даже если она это согласилась на это за деньги, сейчас она готова раствориться в обоих мужчинах. Отдать им всю себя, подчиниться и в этом и найти своё счастье. Какая-то дикая, инстинктивная часть меня с ней согласна. Порой, это всё, чего мы хотим. Но не каждый достоин нашего подчинения.
Вдоволь наигравшись с её телом, Виктор говорит так громко, что я слышу его голос из наушников, лежащих рядом со мной.
– Девочка готова!
Максим что-то отвечает, видимо приказывая её привести. Виктор одним движением снимает наручники с палки, но оставляет на девушке, берет её за тесный чокер и ведет, задрав ей голову к брату. Ставит на колени и опять же, слишком громко говорит, что я могу расслышать.
– Сделай приятно своему хозяину.
Девушка кивает несколько раз, и он отпускает её чокер, она в наручниках, что явно неудобно, но все равно решительно и резво тянется к брюкам Максима, который специально ей не помогает. Её лица или его члена я не вижу, но вижу, как Максим откидывается на кресле и задирает голову, как рукой придерживает девушку за волосы, а она двигается ритмично и быстро.
– Старательная девочка? – спрашивает Виктор, снова громко.
Максим что-то отвечает, и Виктор лишь усмехается в ответ. Смотрит на то, что девушка занята, и я уже думаю, что сейчас он подойдет и возьмет её сзади. Но у него, будто другие планы. Он отходит куда-то в угол, достает непонятную для меня статуэтку, ставит на стол и… я не понимаю, что он делает. Вроде бы как, двигаются его губы, но что, он шепчет статуе? Что за бред?
В любом случае, он разворачивается к девушке, и я замечаю в его руке презервативы. Ну что же, теперь игра доходит до самого главного действия.
Не слышу и не вижу, как он надевает защиту и входит в девушку, но вижу его гримасу наслаждения и чуть закатившиеся глаза. Что же, теперь, я знаю, как он выглядит, когда занимается сексом. И я совру, если скажу, что не думала об этом недавно.
Мечты сбываются, блин.
Он начинает двигаться сразу резко, быстро, отрывисто. В наушниках слышно какое-то шипение и я не сдерживаюсь. Оглядываю комнату охраны, все равно никого нет и быстро надеваю наушники. Есть некоторые помехи, но очень хорошо слышны заглушаемые женские стоны, переходящие в крики и сопение, переходящее в рычание и пошлый шепот её мужчин.
Я ей не завидую, не завидую. Снимаю наушники, и понимаю, что томление в моем теле слишком сильно. Надо бы пойти в душ и сбросить с себя это, но главное там, не думать о том, что хочется оказаться на месте девушки. Нет, они, конечно, обалденные парни, да и секс втроем это моя любимая фантазия и жанр порно, но все-таки. Слишком уж я их не выношу, особенно после недавних событий.
«Они вообще два эгоистичных подонка. С такими один раз трахнешься, фиг разгребешься потом от проблем. Нет-нет», – уговариваю я себя.
В видео все становится еще интереснее, девушку буквально насаживают на Макса, а Виктор снова пристраивается сзади. С удивлением приподнимаю брови, когда вижу, что та статуэтка, будто бы горит. Не понимаю, пытаюсь присмотреться и вижу вокруг неё что-то вроде дыма. Типа ароматическая какая-то?
Странно. Перевожу взгляд на троицу, девушка в объятьях двух кричит и задыхается от яркого наслаждения, а Виктор, схватив её волосы задирает ей лицо, будто заставляя смотреть прямо в камеру.
Это немного странно. Еще страннее, то, что я вдруг, понимаю – это не Оля. Это её сестра Карина.
Только вот Карина пропала три дня назад, и у нас даже была полиция по этому поводу. Получается, что она все это время здесь и трахается с ними?
Не успеваю я зависнуть с этой мыслю, и начинаю рассматривать помещение, в котором они веселятся. Точно ли я его знаю, вдруг это и не наш подвал и не подвал вовсе?
Замечаю часы на стене, большие, цифровые, удобные чтоб с этого ракурса увидеть время: 16:03.
Сердце падает в пятки.
На часах уже 16:04 только сейчас и обеда нет. Я лениво и обреченно смотрю на собственные часы: 11:21. Это не прямой эфир.
Это запись. В комнате охраны, так вовремя начавшая играть.
Я понимаю одну очень важную мысль – меня надули.
Все подстроено.
Им нужно было, чтобы я это увидела. Увидела пропавшую девушку и их странный, дикий, хоть и завораживающий секс.
И самое жуткое, я не знаю, в чем их цель. А то, что все подстроили братья, у меня нет ни малейшего сомнения.
Дверь сзади открывается и закрывается очень резко. Я успеваю только обреченно заметить, как Виктор защелкивает замок и поднимает на меня взгляд.
Пошлые звуки того, как он на пару с братом имеют Карину по-прежнему раздаются из наушников, но их перебивает голос Виктора из реальности.
– Ну как тебе?
2
За несколько недель до этого.
День с утра не задаётся. Сумка, между прочим, единственная, порвалась еще с самого утра. Пока я стою на очереди на распечатку курсовых, прямо передо мной что-то ломается в принтере и мне нужно под дождем идти до соседнего копицентра через дорогу. В общем, весь день идет насмарку и нет ощущения, что как-то запомнится кроме кучки мелких неудач.
Все меняется в тот самый момент, когда после предварительной защиты дипломов, я со своей сокурсницей и приятельницей Машей решаю зайти домой. Проходя по длинному коридору на этаже, я ощущаю стойкий запах тяжелого алкоголя.
Мысленно хмыкаю, что, вроде, алкашей среди соседей не было, а мысль, что это может быть из моей квартиры я отметаю. Мать прекратила пить уже больше двух лет и намеков на возможный срыв вроде не было.
Вроде.
Пока я не открываю дверь и первым делом замечаю приговор. Приговор в виде бутылки коньяка на нашем кухонном столике.
– Ой, может я позже зайду? – начинает лепетать Маша.
– Все нормально, – киваю я.
Нихера не нормально.
Нахожу мать в нашей комнате, она в неадекватном состоянии валяется на моем разложенном диване, даже не осилив расстояние до её половины комнаты.
– Оооо, – говорит она радостно.
– Зачем ты это сделала? – спрашиваю я холодно.
Желание развернутся, уйти, закрыть дверь и навсегда забыть о существовании этой женщины, становится слишком сильным. Как-то выживу без неё. Мешает только мысль о том, что без моих подработок она точно окажется на мусорке, а то и в гробу через месяцок.
– Зайка, Крисик, – лепечет она. – Ты не поняла, зайка. Мы богатые. Мы богатыми стали!
Качаю головой без интереса слушая этот бред.
– Эм, Кристин, там рядом с коньяком конверт лежит с письмом. Прочитаешь?
– Да мне пофиг, – хмыкаю я, думая, что делать с матерью.
– Э… Кристина, прочитай, пожалуйста, – настаивает Маша.
Я оборачиваюсь, нехотя выхватываю листок А4 в каком-то золотистом обрамлении. Первым делом, я думаю, что это письмо Нигерийского принца или какая-то лотерея. Мать развели, может даже забрали её украшения – остатки былой роскоши и напоминание о богемной и богатой жизни.
Но имя подчеркнутое жирным шрифтом заставляет меня приподнять брови в удивлении:
Малышев Юрий. Это же мой отчим.
Моя мать была моделью в своё время и когда мне было лет семь вышла замуж за бизнесмена Малышева. Потом развелась, когда мне было одиннадцать. Ничего толком не помню о том времени, кроме того, что было сытно и спокойно и я чаще сидела в большом уютном доме, а не у бабушки.
А теперь завещание. Получается, он умер? И что-то оставил мне? Очень мило с его стороны, учитывая, что моим отчимом он был четыре года и не особо уделял мне внимание.
Пробегаюсь по куче юридического текста, чтобы найти своё имя с дополнением про какую-то мелочь, которую он мне оставил. Нахожу.
Кристина Ивановна Похольчук… 50% всего моего имущества движимого и недвижимого, акции, активов, долей.
Стоп.
Еще раз вчитываюсь. Моё имя и 50%.
– Маш, прочитай, я не понимаю, – прошу я.
– Да я прочитала уже.
– Тут сказано?… – я даже не могу этого произнести.
– Что ты получаешь ровно половину всего имущества этого Малышева. А у него много? Квартирка есть?
Да, так, пару домов. Не в этой стране.
– Погугли, – говорю я побелевшими губами. Может он обнищал? Может это ошибка, может…
Маша копается в телефоне, пока я оглядываюсь на мать.
– Так не бывает, понимаешь? – говорю я, пытаясь достучаться до её пропитых мозгов. – Это ошибка какая-то, я не могу стать наследницей…
– Божечки, Крис! Он миллионер! – кричит Маша.
Так, деньги не профукал. А что же так? Весь в долгах и пытается их на меня свалить? Да что происходит?
– У него такие симпатичные сыновья, ты видела? – протягивает мне смартфон. На экране вижу трёх мужчин. Одному лет пятьдесят, двум около тридцати. Юрий и его сыновья, конечно же. Максим и Виктор. Максим старше, спокойнее, а Виктор все время хулиганил и шкодил. Доводил наших нянь до белого каления.
– Это Макс и Виктор. Они в завещании упомянуты? – спрашиваю я.
Маша дрожащими руками берет бумагу.
– Да, тут сказано что Макс получает 25% и Виктор тоже 25%. Получается, что разделено на три части, но при этом напополам между вами. То есть тобой и ними.
– Это что-то значит?
– Грубо говоря, вы не можете продать ничего если не согласуете втроем. Ну или, хотя бы вдвоем.
– Бред какой-то! Это просто бред! С чего ему так делать, Маш? Мы не виделись сколько? Лет пятнадцать! Как это возможно?! – взрываюсь я.
– Крисик, – мама хватает меня за руку и чуть сжимает. – Ну ты подумай, какой это шанс? Даже если не 50, даже 10, даже 5 процентов нам хватит с тобой до конца жизни. Крисик. Там визитка была нотариуса. Позвони.
– Позвоню, чтобы убедиться что это какой-то идиотский и позорный розыгрыш, – рычу я.
– А вдруг тебе просто повезло? – мямлет Маша.
– Глупостей не говори. Просто так такого не бывает. Здесь или ошибка или такой жесткий подвох, что можно не расхлебаться за всю жизнь.
– Не доверяешь ты миру, – говорит мама.
– Угадай, благодаря кому.
***
Вечером, выпроводив перевозбужденную Машу и позволив маме протрезветь, я звоню по номеру телефона на визитке.
– Добрый вечер, меня зовут Кристина Похольчук, – начинаю я, но он меня перебивает.
– Здравствуйте, очень рад вас слышать! – по голосу, кажется, что он действительно рад, и от этого становится чуть не по себе. – Отлично, что вы позвонили. У нас немного времени и полно дел. Как скоро вы сможете выехать?
– В смысле? Куда выехать?
– Очень хочу, чтобы вы приехали. И поговорили с остальными наследниками. Дело в том, – он будто чуть мнется. – Понимаете, есть две версии завещания, та, что у вас она более, ну, общественная. Есть вторая, она более скрыта от чужих глаз, но более четкая и юридически верная. Вам нужно ознакомиться именно с ней. Это не должно касаться посторонних людей.
Что-то очень странное.
– Простите, но это же, наверное, какая-то ошибка, потому что мы не виделись с моим отчимом очень много лет. И вообще не общались. С чего бы ему оставлять мне пятьдесят процентов своего наследства?
– Послушайте, Кристина. Проблема в том, что вы действительно плохо помните Юрия, он никогда не был обычным человеком, поэтому говорить о его странностях, наверное, не совсем корректно. Давайте так. А все вопросы должны будут решены всё-таки коллегиально наследниками. А их трое, вы, Максим Юрьевич и Виктор Юрьевич. Поэтому вы должны встретиться. И ознакомиться со второй частью завещания. Я думаю, тогда вам многое станет понятно. Как скоро вы сможете выехать?
Он не спрашивает поеду ли я, только «когда». НЛП сельского разлива, блин.
– Я не собираюсь никуда ехать. Пообщаться можно и по видеосвязи.
– Это секретная информация, как я её по видеосвязи расскажу! – вдруг пылит он с той стороны трубки.
– Секретная? – переспрашиваю я.
– Кристина, я не помню, как вас по отчеству… Я куплю вам билет, обеспечу всю поездку. Просто нам надо поговорить лично. Пожалуйста. Удивительно, что я уговариваю вас принять такую сумму денег и имущества, что вам и мне даже сложно представить.
– Да, – соглашаюсь я после недолгой паузы. – Почему это вам так важно?
– Я обязан исполнить последнюю волю усопшего.
– Это имеет настолько большое значение для вас?
– Вы не представляете, насколько.
В этот момент во мне борются две сущности. Одна умная и рассудительная, вторую гложет любопытство и… надежда.
В конце концов, побеждает вторая. Потому что говорит первой что с меня то уж точно нечего взять. Чтобы продать в бордель схема слишком странная, мутная и долгая. Да и не такая я уж и красотка, чтобы за меня биться. Сотня девочек сама идет, с внешностью и получше. Чтобы ограбить? А что с меня взять? Ну, кроме почек?
Пообещав сдавшейся умной части своего «Я» что буду вести себя осторожно, я вздыхаю и киваю.
– Ладно, куда нужно ехать?
– Санкт-Петербург. Там вас отвезут.
– И что дальше?
– Вам нужно вылететь чем раньше, тем лучше. Опять же, у нас не очень много времени.
***
– А может, меня хотят принести в жертву древнему божеству?
– Для этого надо быть девственницей, – отвечает мне Леша, мой парень, на груди которого я лежу вечером перед поездкой.
– А вдруг, они думают, что я девственница? – сонно бурчу я.
– Давай снимем порнушку и выложим в инет. Я точно покажу, что ты не девственница ни в одном своем месте.
Он улыбается плотоядно, и наверное, думает, что сексуально. Иронично, но хоть он мой первый и пока единственный, я чувствую с ним себя какой-то нимфоманкой.
Хочется больше, ярче, интереснее. Едва я успеваю что-то почувствовать, как он уже успокоился и готов сладенько храпеть. Ну а наша самая частая поза это я сверху, пока он сжимает до боли мою грудь.
Но себя он считает, при этом, половым гигантом, который разбудил во мне женщину.
Я как-то поделилась этим с Машкой, она сказала, что его нужно срочно бросать. Но как это бросить кого-то только из-за секса? Это глупо. Тем более так, мы хорошо общаемся, он меня понимает, поддерживает. Мы думаем о свадьбе, в конце концов. Это мужчины женщин бросают если что-то не так в постели.
А мне нормально, вроде бы. С остатками возбуждения обычно справляюсь сама в ванной. Представляя какого-то симпатичного актера. Даже за это ощущаю вину, ведь это вроде как, ментальная измена. Но успокаиваю себя тем, что актер из очередной драмы или турецкого сериала меня точно не знает. Так что реальная измена невозможна.
Ну и окончательно я себя успокоила на тему ментальной измены после того, как Леша предложил секс втроем в качестве подарка ему на день рождения. Я прикинула, что он и со мной-то не справляется и собирается разочаровать еще какую-то девушку. И нам придется с ней видимо друг другом и утешаться, под его довольное сопение. Вслух я мягко отказалась, а он же подумал, что я стесняюсь темы и стал включать ролики по тегу «секс втроем».
Только он тогда не сообразил, что это ролики и с двумя парнями и одной девушкой. Так я увидела картину, мгновенно меня возбудившую. Двое мужчин и девушка. Два крепких, красивых тела и девица между ними, что задыхается от восторга.
Меня это так завело, что я сама испугалась своей реакции. Но потом, в ванной мне нужно было лишь представить сразу двоих, чтобы тело благодарно подарило мне сладкую разрядку. Наверное, это клево. Четыре руки, две пары губ, два члена и все это принадлежит только тебе. И все это только для того, чтобы тебе было хорошо.
Но предложить такое Леше я не смела, а то назовет парой нелицеприятных слов и свадьбы точно не будет. Но на случай, если захочу с ним расстаться и не выглядеть тварью, что послала хорошего мальчика с собственной квартирой – оставила себе этот путь отхода. Должен сработать безотказно.
Ну, или он согласится, и я впервые кончу от мужчины, а не душа и пальцев.
Так и так выиграю.
– Ладно, слушай, – я приподнимаюсь на кровати и смотрю на Лешу. – Что, если он, этот Юрий поссорился с сыновьями, и сделал это завещание на нервах? Они его замочили и не знали о нем. И теперь, выманивают меня срочно, чтобы убить, пока не стукнуло полгода после его смерти? А? Логично?
– Логичнее было бы тебя тут зашибить, под грабеж все подстроив. Типа наркошик решил ограбить студентку на айфон и, не рассчитав, сильно стукнул по голове. Это бы не вызвало никаких подозрений, ты бы, и сама о наследстве никогда не узнала.
– Ну да, – киваю я. В чём-чём, а в логике Леша был хорош. Правда тренировал её в компьютерных играх все время. – А если типа, им деньги, а мне долги? Такое возможно?
– Нет, насколько я знаю. При наследстве ты наследуешь и долги, и имущество. Ну, или ни того ни другого.
– Леш, поехали со мной? – вдруг говорю я то, о чем думаю все время.
– Зачем? – удивляется он.
– Ну мне страшно. Это какой-то стрем. Что-то непонятное, и я не понимаю что. Ты заметишь, защитишь меня. Тем более, эти мои «братики» будут явно недовольны тем, что я забираю у них половину их состояния, если это правда, а не развод какой-то. Два мужика против меня одной. Мне нужна защита.
– Зай, ну у меня работа. Как я отпуск возьму? Я маме отпуск обещал. У нее дача ж в Гурзуфе, надо там помочь. Ты тоже приглашена, кстати.
– Будешь тренироваться копать, полезно, когда будешь раскапывать мой труп в ближайшей лесополосе, – рычу я.
– Зай, ну что ты придумываешь? – начинает он.
Я только злая собираюсь, и по приложению заказываю такси сразу до аэропорта. К матери ехать не хочу, Машка далеко. Так что ночь посижу в зале в ожидания, чтоб не тратить денег лишний раз.
– Крис, времени еще много же. Куда собираешься? Может повеселимся еще на дорожку?
Молчу, чтобы не послать. А хочется послать нахуй. А я девочка вежливая. Приходится молчать.
Быстро прощаюсь и натягиваю улыбку на лицо, все-таки нельзя расставаться в ссоре.
***
Остаток ночи сижу в железном неудобном кресле зала ожидания Домодедово и рассматриваю улетающие самолеты в теплом свете фонарей.
Можно было поехать «Сапсаном», но нотариус сам мне предложил оплатить перелет. И я воспользовалась, потому что, никогда не летала и интересно испытать этот опыт. Мало ли, когда еще в жизни такое подвернется.
Все впечатления смываются тем, что я засыпаю во время взлета и просыпаюсь при посадке с гудящей головой. В аэропорту Питера меня уже встречает нотариус Владимир Жданов. Он галантно забирает у меня мой маленький чемодан и ведет на выход.
Владимир открывает дверь на заднее сиденье машины, я юркаю туда в прохладу кондиционера, и мы едем через весь город. Молча.
Честно говоря, мне бы хотелось с ним поговорить, но он отмалчивается и это меня тоже напрягает. Пару раз только сказал, что все будет понятно на месте, что я должна поговорить с Максимум и Виктором.
Думаю о том, что они еще с детства были не разлей вода. Макс мне казался в детстве слишком скучным, суровым. Он был похож на Знайку из сказки Носова. Весь такой правильный, умный, понимающий.
Сейчас понимаю, что это просто, как говорят, подарочный ребёнок. Спокойный тихий. Не приносящий никаких проблем. Виктору судьба решила раздать хулиганство за двоих. Правда однажды, когда мне было одиннадцать и я была малышкой, а они уже подростки – Вите четырнадцать и шестнадцать Максу, я подслушала их и поняла. Что Макс-то хитрый и чуть ли не более коварный чем Витя.
Сейчас, вспоминая их поведение и обрывки подслушанных разговоров я понимаю, что Макс отвечает за ум, вежливость, спокойствие. А Виктор за грубую силу и хитрость. Он никогда не любил, когда его называли «Витя». Только Виктор – только Победитель.
Мелькает мысль, что, если они меня убьют Макс решил, как это скрыть, а Витя сделает всю грязную работу.
Ладно, стоп. Меня не убьют. Меня позвали дать денег и…
Вдруг, приходит в голову идея, как можно сделать так, чтобы волки, к которым я еду были сыты, а я, овечка – цела. Идеально. Поговорю с ними, когда Владимир уйдет.
Мы подъезжаем к трехэтажному особняку, закрытому железными воротами. Да, здесь я и жила в детстве. Да я много, где жила, но именно тут было самое спокойное время. Возможно даже, то, что можно назвать счастливым детством.
Владимир, слегка стучит и включает аварийку привлекая внимание к нам. Ворота открываются, и мы въезжаем на территорию.
– Правило, что только машины Малышевых могут подъезжать напрямую к дому, поэтому я вас высажу и припаркуюсь, а вы идите по тропинке к дому.
Я послушно выхожу и иду по каменной тонкой дорожке среди ухоженного леса. Подхожу к особняку, где на пороге меня встречает полная женщина и низенький, лысый мужчина. Последний хватает у меня чемодан и вносит в дом.
Женщина же спускается ко мне и громким голосом объявляет:
– Я Оксана, я ваша горничная.
– Да мне не нужна горничная, – пожимаю я плечами.
– Виктор Юрьевич приказал чтоб была, чтоб все было в лучшем виде, вы не беспокойтесь. В чемодане есть вещи в стирку?
Какая глупость класть в чемодан грязные вещи. Я качаю головой.
– Понятно, ну, если что, не стесняйтесь мы выделили вам шикарную комнату на втором этаже.
– Ага, спасибо, – криво улыбаюсь я. Она что-то лепечет и провожает меня внутрь. После прихожей я попадаю в большой зал теплых оттенков, с большим длинным камином под стеклом, черными кожаными диванами, расставленными в круг перед низким журнальным столиком.
– Уютно, – говорю я. Помню я внутреннее убранство дома иначе. Ну, логично, за такое количество лет уже и ремонт можно было сделать по последней моде.
Осторожно сажусь на диван и замечаю впереди себя картину. Огромный рисунок обнаженной смуглой женщины. Она высоко поднимает изящные руки и не стесняясь показывает обнаженную грудь и легкий черный пушок внизу живота.
Отличает её от обычной женщины только одно. Мелочь одна. Голова у нее худой коровы. С рогами, шерстью. А посреди рогов будто корона с огромным зеленым диском по центру.
– Это что? – шепчу я.
– Это богиня Хатхор, – кивает Оксана. – У нас много картин с ней. У нее разные облики, но она всегда прекрасна, сексуальна. Иногда с человеческой головой, иногда с головой коровы.
Да, это я и забыла. По дому было всегда полно какой-то египетской атрибутки. Помню даже, как однажды всех нас троих детьми собрал Юрий и стал рассказывать египетские мифы как сказки.
– Хатхор это дочка бога Ра, да? – спрашиваю я, не зная, зачем. Просто почему-то привлекает эта картина и я смотрю на неё завороженно. Кажется, будто художник внес в неё не только образ и внешнюю красоту но и что-то еще. Будто энергетику особую, или что-то такое. Не знаю.
Следующим чувством, я вдруг четко ощущаю стрем. Не страх, не ужас, а именно такое достающее, как зуд, ощущение недоверия, непонимания, неуверенности.
– Ага. Это богиня любви, красоты, плодородия. Афродита и другие уже после неё появились, она была первой из таких богинь.
– Понятно, – бурчу я.
Дверь открывается и с летней жарой в дом входят двое. Я их видела на фотографиях, с непослушными светлыми волосами крупный парень и утонченный второй. Оба смотрят на меня оценивающе несколько секунд, и я замечаю, как взгляд Виктора будто физически ползет по моим ногам, отчего, с одной стороны, хочется одернуть юбку как хорошей девочке.
Но что-то внутри пакостно подсказывает, что можно сесть иначе, и юбка задерется чуть выше.
– Наша сестричка оказалась красавицей, – говорит Виктор, отчего я непроизвольно краснею.
– Рад встрече, – бурчит Максим.
Нихера не рад. Видно, по мрачному лицу и колкому взгляду, который будто пытается вскрыть меня и вынуть душу. Хороши оппоненты.
Один будто готов трахнуть прямо сейчас, второй вырвать сердце.
– Привет, давно не виделись, – говорю я откровенную глупость.
– Лет так десять, или чуть больше, – замечает Виктор.
– Меньше, девять с небольшим, – поправляет Макс. – Вспомни, её мать была до Жанны.
– А, точно, – кивает Виктор.
– У него было много жен? – спрашиваю я.
– Много-много, – кивает Виктор и садится на диван рядом со мной. Я даже ощущаю запах его тяжелого древесного парфюма. – Но последней официальной была твоя.
Он кладет руку на изголовье дивана, и я понимаю, что это неприлично близкое расстояние, но отодвигаться как-то нелепо. Он снова проходится взглядом по моему телу и мне становится неловко и очень жарко.
– Поэтому?… – шепчу я и вопрос зависает в воздухе.
– Нет, – отвечает Макс резко и качает головой. Он стоит на месте и взгляд становится чуть мягче. – Мы не знаем, почему ты здесь. Но вряд ли из-за того, что твоя мать была официально за ним замужем. До неё тоже были официальные жены и с детьми.
Когда входит Владимир я успокаиваюсь и тут же сердце падает в пятки от одной фразы Виктора, которую он говорит, глядя на меня, но явно обращаясь не ко мне.
– Можете быть свободны, вы нам не нужны.
– Но я должен… – лепечет Владимир. – Виктор резко к нему оборачивается и встает. Мне становится легче дышать, но сердце отстукивает чечетку неровным ритмом. Понимаю, что-либо я сейчас срочно спрячусь, уеду куда-нибудь на границу с Канадой или… или останусь в компании этих двух и очень подозрительных парней.
– Вы же понимаете, что это не дело одного дня?
– Но…
– Вон. Встретимся в назначенный моим отцом срок.
– Я надеюсь, вы сможете, – говорит Владимир после паузы. Пробегает по мне странным взглядом, и я не понимаю его эмоций. Осознаю только, что мне безумно страшно.
Он уходит, Оксана тоже нас покидает, и мы остаемся втроем. Макс садится напротив меня, Виктор рядом. Молчим и я решаю начать разговор.
– Так, ну, я не дура и понимаю, что происходящее какая-то полная нелепица, и ваш отец, наверное, сделал это не в очень адекватном состоянии. Я думаю, я должна написать отказ от наследства и всё. Буду рада, небольшой финансовой помощи как покрытие финансовых расходов, там морального ущерба. Небольшой, – произношу я. Или не торговаться?
Я почему-то точно уверена, что они могут убить меня к черту за это наследство и всё. Может не надо торговаться, лишь бы уехать живой?
– Ты не откажешься от наследства, – вдруг говорит Макс и у меня начинают дрожать губы от нервов.
– Это как? Я думаю, что…
– Последняя воля нашего отца была таковой, значит ты получишь столько, сколько он сказал.
– Ну… я ничего не понимаю. Владимир говорил про какое-то другое завещание.
– Вот дебил, а? – рычит Виктор.
– Успокойся, так даже лучше. Покажи ей, – кивает Макс.
Виктор встает, заходит куда-то за камин, и я понимаю, что там длинный ящик, в котором лежат документы. Он приносит мне нечто. Иначе и не скажешь: лист очень плотной и очень желтой бумаги.
– Что это?
– Читай, там по-русски.
Беру лист в руки. Написан текст красными чернилами и разобрать его очень трудно.
– Это не завещание, это договор, – тихо говорю я.
– Именно, читай.
Пробегаюсь по тексту. Там сказано, что Юрий клянется передать свое наследство и права по договору трем наследникам – Максиму, Виктору и мне. Я обязана пройти обучение и вступить в наследство через полгода после смерти Юрия. В случае, если этого не произойдет все договоренности и имущественные и неимущественные права всех наследников аннулируются.
– Стоп, что? – я поднимаю глаза от бумаги и смотрю на братьев.
– Ты прочитала, – мрачно улыбается Виктор.
– Если я не вступлю в наследство и не обучусь им управлять, вы его потеряете?
– Если вкратце, то да, – кивает Макс.
– А если не вкратце?
– Права и договоренности, девочка, которые здесь указаны это не вот это всё. Это лишь следствие, – взмахивает Виктор руками показывая на дом. – Если мы не исполним договор… мы погибнем, в прямом смысле этого слова.
– Что? – шепчу я. Мозг окончательно меня покидает и я просто не понимаю ничерта.
Но Виктор будто не понимает этого и продолжает:
– Поэтому, как бы ты ни хотела, милая, тебе придется остаться здесь, с нами. Понимаю, ты, наверное, думала, что мы хотим убить тебя как лишнего наследника или что-то такое. Сидела тут такая смешная: «Я откажусь от всех денег, не обижайте меня, можете дать копейку на дорогу», – передразнивает он меня. -, Но проблема в том, что это мы из-за тебя можем умереть. Спасибо нашему папочке за такой интересный квест.
– Я не понимаю, – отчаянно произношу я.
– Поймешь, не переживай. Все будет нормально, – произносит Макс и неожиданно берет меня за руку. Я удивляюсь этой внезапной нежности и вдруг, вижу в его глазах тепло и спокойствие. – Главное, не бери в голову, не сходи с ума. Все будет хорошо, ты вне опасности.
– О чем мы говорим, о каком именно наследстве, чему я должна научиться?
– Всему своё время. Если тебе сказать все сразу, ты можешь сойти с ума. И тогда мы все трупы, кроме тебя, – говорит Виктор и обескураживает своей прямотой.
– Ей и так надо многое переварить, не дави на неё, – говорит Макс и обращается ко мне: – Иди к себе, милая, ты можешь поспать, разобрать вещи. Все будет хорошо.
Но мне что-то, так не кажется.
3
Но мне что-то, так не кажется.
– Я все равно ничего не понимаю, – отчаянно шепчу я. – Какое наследство? О чем вообще идет речь? Чему я должна научиться? Это какой-то бизнес или что? Вы можете примерно объяснить?
– Нет, увы. Тебе придется все постигать медленно, милая, – меня смущает нежность Макса, и я оглядываюсь на Виктора.
– У нас есть полгода, ну немного меньше, где-то 5 месяцев, – бурчит он.
– Да, отец умер примерно месяц назад, – кивает Макс. – Пока тебя искали, все такое. Прошло время, так что у нас сто пятьдесят дней, чтобы сделать тебя своей.
«Сделать тебя своей» – странно прозвучало, но меня больше беспокоит другое:
– Вы хотите, чтобы я здесь жила 150 дней?
– Это не то, что мы хотим это то, что будет, – говорит Макс. – Ты проживешь с нами здесь, все это время. И будешь постепенно постигать своё наследство.
– Нет! – я резко встаю. – Я студентка, я учусь, у меня курсовая. У меня жених, в конце концов!
Поражаюсь тому, что сама называю Лешу женихом. Ну ладно, не надо посвящать их в подробности нашей личной жизни.
– Ну ты можешь взять академический отпуск или как называется? – лениво отзывается Виктор, и я понимаю, что они и думать не желают о моем сопротивлении. Они уже всё решили за меня.
Приходит в голову мысль: «Я могу сбежать?»
– Да я могу взять академический отпуск, – послушно киваю я, надеясь, что моя ложь не сильно заметна. – Но это мне нужно делать там, в Москве.
Я не знаю, насколько это палевно, но Виктор сразу же качает головой.
– Сделаешь это удаленно. Ты не будешь отсюда уезжать.
– Это нельзя сделать удаленно. А вы не можете держать меня в плену…
– Можем. – Перебивает Макс. – Именно это мы и делаем. И ты влияешь только на то, насколько тебе в нем будет комфортно. Пока ты делаешь всё, чтобы оказаться в цепях как дикая непослушная собака. А ведь мы хотим, чтобы ты была нам как сестра.
Я вдруг понимаю, что их игра в хорошего и злого полицейского абсолютно напускная. Они оба дикие звери, просто одному нравится быть в роли интеллигента, а второму нравится быть хулиганом.
– А я хочу, чтоб ты сопротивлялась, – слышу хрипотцу в голосе Виктора. Я снова ловлю себя на мысли, что это звучит двусмысленно. Точнее, звучит-то нормально, но вот в его взгляде есть что-то, что точно выдает двусмысленность. Становится неловко. – Тогда мы тебя просто спрячем, тебя отчислят, а мы инсценируем твою смерть. И никаких проблем, женихов. Ты будешь официально мертва. И с тебя не попросят никакой курсовой. Отлично придумал?
– Я возьму академ, – слышу я свой тихий голос, теперь действительно послушный.
– Малышка, ты просто пойми. Ты здесь не гостья, тем более не та, кто может назначать правила. Ты наша пленница, наша ученица, наша сестра, – выделяет последнее слово Макс. – Наша жизнь зависит от тебя. И поэтому, мы не будем считаться с чем-то или кем-то, что является важным для тебя. Это твои проблемы, и ты их должна решить. Как? Нам все равно. Если не захочешь решать, решим мы, но тебе это не понравится.
– Так брат остынь, – теперь уже Виктор включает «доброго полицейского». – Всё нормально. Девочка просто еще не привыкла к ситуации, но все будет хорошо.
– Хорошо, ты прав, – вежливо кивает ему брат. – Прошу прощения за грубость, Кристина. Просто пойми ситуацию. Твои слова меня немного. Взбудоражили. Мы найдем как разобраться с твоими проблемами, и, скорее всего, по звонку мы действительно организуем тебе академический отпуск. Хотя, честно говоря, я не думаю, что спустя полгода ты захочешь возвращаться в свой задрипанной вуз, где-то на краю города. Обладая всеми богатствами и знаниями, которые тебе перепадут в ближайшее время.
– Это моя жизнь, я сама разберусь.
– Ага. Как знаешь. Итак, чтобы ты постигала азы жизни нашего семейства, и того, что пропустила за последние лет пятнадцать я придумал игру.
– Вся внимание, – бурчу я, снова усаживаясь на диван. Виктор щелкает пальцами, подзывая симпатичную, стройную горничную. Что-то шепчет ей, и она, кивнув, уходит.
– Правила просты: каждый день ты по мотивам событий, которые с тобой произошли, сможешь задать нам с братом один вопрос за вечерним ужином, на который мы оба сможем ответить.
Виктор продолжает:
– Игра, в которой невозможно проиграть, потому что, если ты задашь вопрос, на который мы не можем пока ответить, мы на него не ответим. Вопрос останется за тобой. Если ты сегодня вопрос не задала вопрос переносится на следующий день, так что можешь скопить и вечером задать сразу пяток вопросов, к примеру. Если вопрос слишком тупой, я могу тебя даже попросить переформулировать его.
Девушка возвращается с подносом, на котором стоят маленький чайник и несколько белых чашечек.
– И как они будут у меня появляться именно те самые, нужные вопросы? – говорю я в пустоту, наблюдая за тем, Виктор берет поднос у девушки и наливает чай в чашечку.
– Поверь, будут. Ты не запутаешься, – отвечает Макс. – Если что, мы поможем. По крайней мере, первое время точно можно будет так. По крайней мере до тех пор пока ты не… – задумывается и замолкает на полуслове.
– «Не» что? – подгоняю я.
– Не знаю. Пока не дойдешь до уровня тех знаний и того понимания, что есть у нас. Но нас готовили к этому с 10 лет, малышка. А ты уже взрослая личность, которая делает вид, что что-то понимает. Что у тебя устоявшееся мнение. Поэтому это будет сложно. Опять же – спасибо отцу за этот квест.
– Вы можете просто мне всё рассказать, а не устраивать какой-то деревенский «Форт Баярд», – хмыкаю я, уже достаточно осмелев и глотнув горячего напитка.
– Когда ты узнаешь всё, ты поймешь, почему сейчас неправа, – тихо говорит Виктор.
***
Тем днем я просто гуляю по территории вокруг дома. Созваниваюсь с Машей, нехотя, созваниваясь с мамой с Лешей, говорю им о том, что я здесь немного задержусь. На всё вопросы отвечаю скомкано и говорю, что потом все расскажу подробно.
Хочется просить помощи, звонить 911, в полицию, пожарным и кому угодно. Но с другой стороны, я понимаю, что если кто-нибудь попробует попытаться меня спасти, то явно только сам навлечёт на себя беду.
Да и, честно говоря, захочет это сделать только Маша. Мать забухает по дороге, а Леша поедет к своей маме в Гурзуф на дачу. Плохо за свою жизнь не иметь толком друзей, а друзья – это лучшая ценность. Кажется, я поняла это только сейчас.
Возвращаюсь в свой новый дом, когда уже наступили сумерки. Сбрасываю обувь и нахожу взглядом ту самую горничную, что несла мне чай. По ней видно, что ей не хватает немного ухода за собой и она была бы настоящей красавицей как Меган Фокс.
– Добрый день. Я Карина, – говорит она мягким голосом. – Я здесь работаю. – улыбается.
Я вежливо киваю в ответ.
– А вы давно здесь работаете? – спрашиваю я, чтоб хоть как-то вести беседу.
– Ой, еще с пятнадцати или шестнадцати лет. Я росла на глазах у наших мужчин, – лепечет она, и мне кажется, что чуть краснеет, когда говорит «наших мужчин».
– Понятно.
– Принести что-нибудь вам на ужин? Братья сказали, что первый ужин вы проведете у себя в комнате, если не пожелаете сами спуститься. А в дальнейшем, вы должны будете каждый вечер ужинать с ними.
Грубо говоря, не сказали, что сегодня могло обойтись без вопроса, а дальше каждый день по вопросу. По правилам нашей идиотской, странной игры, которую они затеяли. Понятно.
– Я поем у себя, – киваю я.
Мы обмениваемся с ней ещё несколькими подобными вежливыми фразами. И я ухожу в свою комнату. Впервые разбираю чемодан, даже достаю маленький местный сувенир, который я намеревалась подарить своим «родственникам».
Щас! Обойдутся.
Чуть позже Карина приносит мне еду. Ужином оказывается, салат из огурцов и помидоров, а также мелко нарезанный кролик в сметанном соусе вместе с картофельным пюре.
Выглядит все не слишком элитарно, хотя, когда я пробую даже обыкновенный салат, я ощущаю столько ноток вкуса того самого огурца и понимаю, что это настоящий фермерские, свежайшие огурцы.
То же волшебное чувство, я испытываю, откусив сочную помидорку, прохладный сок которой, чуть проливается мне на подбородок. А кролик оказывается слишком мягким, будто бы тает у меня на языке.
Заканчивается ужин травяным чаем. Братья заботятся о том, чтобы мой сон был здоровым. Я бездумно листаю социальные сети и не собираюсь выходить вниз. Смотрю ролики с пошлыми шутками и котятами смешно куда-то прыгающими, пока телефон не разогревается в моих руках.
В девять часов решаю лечь спать. Принимаю душ и надеваю свою самую нарядную сорочку, которую специально берегла дома, и не надевала, кроме как на «ночевки». Белую, струящуюся, мягкую. Подарок Маши.
Надеюсь, что, учитывая все стрессы этого дня, мне ничего не приснится.
Как же я ошибаюсь.
***
Проснутся в пещере это странно. Еще страннее, сразу же сообразить, что ты не проснулась, а спишь. Такое спокойное понимание, как то, где встает солнце по утрам и что полночь это двенадцать часов ночи.
Я сплю, точнее я проснулась, но не в реальность, а в сон. Максимально осознанный, насколько это можно представить. Опускаю глаза на своё тело – я в той же одежде, в которой пришла сегодня к братьям. Деловая блузка, юбка-карандаш и колготки.
Оглядываюсь – весь свет мне дают только факелы на стенах. Хочу взять один из них и попробовать начать искать выход. Но не тут-то было.
По звуку понимаю, что здесь кто то есть. Пытаюсь присмотреться, вижу только тени. И далеко не сразу понимаю, что Тень не находится на стене. Она стоит передо мной. Просто тень без человека.
Тень стоит и смотрит, пока я смотрю на нее.
Знакомимся, видимо. Или она ждет пока я заору?
Снова вспоминаю, что это всего лишь сон, и думаю, что это такой странный вид кошмара. Успокаиваю себя этим и подхожу к Тени на два шага, чтобы попробовать прикоснуться к ней, понять, какая она или оно будет на ощупь.
Пытаюсь коснуться щеки безликого существа, когда оно хватает меня за запястье и я понимаю, что чувствуется оно вполне теплым человеческим. Я почти что ощущаю кожу, правда очень грубую.
Насколько это может быть человеческим существом? Не знаю. Но знаю, что это мужчина, уж точно. Не отпускает мою руку и ведет к лежбищу обратно. Я послушно ложусь, по-прежнему держа в голове, что это сон. Существо не может мне навредить. Ведь так?
– Что тебе надо? – спрашиваю я тихо.
Тень нависает надо мной сверху.
– Как ты хочешь, чтобы я выглядел? – вдруг спрашивает он. У него будто нет одного голоса, он звучит сразу сотней разных мужских голосов.
– Я… что ты такое? – качаю я удивленно головой.
Тень не отвечает, и я вижу на его лице будто бы помехами появляется лицо Леши. Но быстро сменяется лицом Виктора. Примерив на себя его лицо, Тень ухмыляется его улыбкой и не сводя с меня взгляда наглых глаз опускает голову.
Руки Тени уже оказываются на моих бедрах и разводят ноги как-то, нагло и совсем уж бесцеремонно.
«Ладно, это всего лишь сон», – думаю я. И, если сон хочет быть реалистичным и эротичным, почему нет? Закрываю глаза и позволяю существу ласкать моё тело.
Его руки оказываются горячими, сильными, но одновременно умелыми. Они сжимают мне внутреннюю сторону бедра, и я ощущаю мягкость его касания, даже через шелк. Его ладони без спроса, медленно двигаются к моему белью.
– Что скажешь? – спрашивает существо и снова приподнимается надо мной. Вижу лицо Виктора и оцениваю его без всякого контекста. Да, он сексуален. Эта легкая щетина, наглость веселых глаз, губы, которые кажутся такими мягкими. Высокий рост, огромные руки.
– Не отвлекайся, – бурчу я и прижимаю его к своему лицу. Он улыбается, будто своей победе, мы целуемся жадно, существо раскрывает мне рот и вторгается в него языком.
Чувствую спиной холод камня и думаю, о том, какая же дурацкая у нас локация. Неужто мой мозг решил, что Виктор – это главный предмет моих эротических фантазий? Во-первых, у него есть брат. Весьма симпатичный, во-вторых, я никогда не мечтала быть трахнутой в месте, похожем на склеп.
В этот же момент понимаю, что стало очень мягко сзади. Оглядываюсь, отрываясь от поцелуя Тени и под его взглядом оцениваю внезапную шикарную комнату. Мы теперь на кровати, а сверху висит балдахин.
– Это что? Чья комната? – спрашиваю я.
– На эту ночь наша. – отвечает существо.
Оно смотрит мне в глаза, и я ощущаю его пальцы на самом интимном месте. Чувствую, как оно раскрывает мои складки, как изучает моё тело и мои реакции на его ласки.
– Ты ведь моё подсознание,? – спрашиваю.
– Можешь называть меня как хочешь.
– Ты же знаешь, чего я хочу.
– Скажи это.
– Я хочу грубее, – шепчу я.
Ментальный любовник понимает меня, услужливо кивает и переворачивает на живот одним резким движением. Садится мне на ноги и одной рукой быстро хватает оба запястья и прижимает к кровати.
Я в нетерпении двигаю задницей и чувствую, как существо её сжимает. Чуть шлепает и меня пронзает легкая боль с нарастающим возбуждением. Самый реалистичный сон, который я испытывала. Юбка, разрывается с громким звуком. Колготки тоже рвутся, а трусики сдвигаются в сторону.
Ну? – спрашиваю я, когда он вдруг замирает. Ощущаю как горячий орган касается моих губок, медленно двигается по ним, дразня меня.
– Ну? – спрашиваю я снова.
– Ты должна быть послушной девочкой, чтобы заслужить это. Попроси.
– Нахал, – пыхчу я.
– Попроси меня, – сжимает мне волосы и чуть задирает мне голову.
Меня сейчас трахнут. Причем наверняка охуенно. То, что нужно.
Резкий звук чего-то разбитого меня будит. Просыпаюсь и резко сажусь на кровати.
– Блять, – рычу я, поняв, что сон закончился, а Тени нет. Тело готовое и жаждущее, но мастурбировать здесь я боюсь. Вдруг, камеры стоят какие-то. Да и вообще, что-то неловко в чужом доме.
Фантазии фантазиями, а эротические сны мне еще не снились. Может и снились, конечно, но не такие яркие и… шикарные.
Качаю головой будто пытаясь вытряхнуть возбуждение. Не помогает, я решаю накинуть халат и пойти на кухню, выпить воды. Она, надеюсь, остудит мой пыл.
Выхожу из спальни, спускаюсь на первый этаж и нахожу Виктора в зале, сидит с горой каких-то бумаг и выглядит уставшим. Становится даже неловко оттого, что его образ только что собирался меня знатно отыметь. Наверное, если бы это произошло, мне было бы еще более странно, сейчас смотреть на его сонную физиономию. Так он выглядит даже милым.
– Как спалось? – спрашивает он.
– Нормально, – вру я. Ощущение такое будто не спала вообще. – Сколько сейчас времени?
– Часа два ночи, можешь спать дальше.
– А ты не спал?
– Нет, как видишь, я занят, – кивает он на груду бумаг на столе.– Текущих вопросов никто не отменял, даже пока наследство толком не поделено.
– Я могу помочь?
– Пока нет, милая, но спасибо, – улыбается он мне.
– Да иди ты спать. Ну что ночью сидеть тут? – пожимаю я плечами.
– Не знаю, может ты и права? – тихо говорит он. Встает и вдруг замирает, будто впервые меня увидел. Я лихорадочно вспоминаю насколько непрозрачный мой халат. Сорочка-то точно полупрозрачная, шелковая, и я без лифчика. А соски точно стоят, особенно после такого сна.
– Можно задам неприличный вопрос? – вдруг говорит он.
– Ну, задать-то можешь, но это не значит, что я отвечу.
– Ну я попробую: ты девственница?
Эм. Интересно, с чего он взял? Ну наверное, это здорово, что я выгляжу настолько невинно, что он думает, что, несмотря на мои двадцать один с хвостиком, я еще девственница.
– Эммм, – не знаю, даже что и сказать, но он вдруг улыбается как-то странно.
– Это хорошо, что нет.
Сейчас он мне точно напоминает своего двойника из моего сна и мне становится не по себе.
Он же не может залезть мне в сон? Такое вообще возможно?
– В смысле? – не понимаю я.
– Ну, я люблю, когда девушка знает, чего она хочет и кого она хочет, – говорит он, сделав пару шагов ко мне. Чувствую его запах, почему-то он кажется мне похожим на шоколад. Что-то сладкое и горькое одновременно. – Потому что я знаю, чего я хочу. И кого я хочу.
Ладно, это звучит не двусмысленно, а вполне определенно. Во сне он может и хорош, но только во сне, а мне не нужны неприятности, связанные с плохими парнями.
– У меня есть парень, жених, – говорю я, будто бы пытаюсь напомнить ему, да и себе, что у меня есть обязательства.
– Вот мне интересно, ты вообще соображаешь, что через несколько месяцев станешь одной из богатейших женщин этой страны? Расскажи мне, неужели, находясь уже на таком уровне, ты действительно будешь держаться за этого парня?
– Я сама разберусь, – говорю я.
– Хорошо.
Он кивает и уходит не прощаясь, а я остаюсь со своими мыслями наедине.
– Дурдом, – шепчу я свой вывод.
***
За завтраком я и братья собираемся молча. Тихо едим и это выглядит даже слегка жутковато. Только звон посуды и звуки пережевывания еды. Вот салат плюхается в тарелку, вот нож разрезая мясо с противным скрежетом попадает по фарфору.
Я первая не выдерживаю.
– Ну и что я должна делать? Как я должна обучаться, чему-то?
– У тебя появился вопрос? – спрашивает Виктор.
– Да нет, – пожимаю я плечами.
– Начнем с того, что тебе нужно нормально выглядеть, – говорит Макс. – Подчеркивать свою красоту, а не прятать. Поэтому сегодня ты в сопровождении нашей горничной отправишься в магазин. Тебе поможет Карина.
– У меня нет денег на шоппинг. И я нормально выгляжу, – рычу я.
– Нормально для своего уровня, сейчас твой уровень и статус изменился. Ты должна быть другой.
– Блин, я вам не кукла, – бросаю вилку и вскакиваю. – Я вам не кукла и не ваша любовница, чтобы вы решали, что мне носить!
– Ты не наша любовница, – соглашается Виктор. – Ты наша сестра, а это значит, ты будешь делать то, что мы скажем. Да и не мы будем тебя одевать, ты сама решишь.
– И что дальше? – всплескиваю я руками.
– Правила ты помнишь? В твоей жизни будет достаточно событий, которые будут наводить тебя на всякие умные вопросы. Просто правильно их формулируй.
– Вы два психа, – говорю я.
– Ты поймешь нас, поверь мне, – говорит Макс. И кажется, верит в то, что говорит.
Дальше день проходит удивительно прекрасно. Мне выдали золотую кредитную карточку, и я даже не знаю, сколько там денег. Понимание, что я могу купить всё, что есть в магазине чуть срывает мне крышу и я начинаю набирать вещей столько, сколько физически сложно унести.
Но все это чудесное, праздничное настроение сменяется после того, как мне уже после обеда по видеосвязи звонит Леша.
– Аллё?– спрашиваю я в экран смартфона, улыбаясь.
Вижу взволнованное лицо, что смотрит куда-то поверх камеры.
– Привет, Крис. Мы должны расстаться, – говорит он очень быстро и скомкано.
– Не поняла, – застываю я.
– Кристина, мы не подходим друг другу, мы должны расстаться. Ты должна быть счастлива.
Серьезно?!
– Лёша, тебе кто-то угрожает? – я даже не спрашиваю, и так понятно. Но он отмахивается.
– Нет, нет, всё хорошо, Кристина. Ты в общем, меня поняла, не пиши мне не звони мне больше никогда. Всё, до свидания!
Резкий сброс. Я встаю с телефоном в руке и просто глупо хлопаю глазами.
Обалдеть.
Они повлияли на моего Лёшу. Заставили его меня бросить?
Домой я еду молча, Карина пытается что-то мне сказать, как-то меня развеселить, но я лишь отмахивалась. Понимаю, что сейчас будет.
Захожу домой, прохожу мимо зала иду до столовой с большим длинным столом, за который меня приглашают, за которым я должна есть каждый вечер.
Для меня стоит кресло во главе стола, но я лишь отодвигая его. Встаю, глядя на братьев сверху вниз.
– Какого черта вы сделали с моим Лёшей? – кричу я.
– Зайка, ну ты помнишь? – очень спокойным тоном, говорит Виктор. – Ты же помнишь, что нужно правильно задавать вопросы? Ну, то есть, мы можем сейчас, конечно, тебе ответить, но по моему ты и так всё поняла. Ты же умная девочка.
Действительно. Я и так все понимаю, я же умная девочка. Ненавидя себя за это, я принимаю правила их дикой игры, переформулирую вопрос.
– Зачем вы сделали это с Лёшей?
Нет, снова неверно, поднимаю руку, чтобы не дать им принять этот вопрос.
– Зачем вы заставили Лёшу меня бросить?
Да, вот теперь звучит более сформулировано.
– Первое, не «вы» а «я». Это моя инициатива, – говорит Виктор поднимая руку. – Во-вторых. Потому что твои мужчины, или женщины – это всё временно, эфемерно, они уходят и приходят. Константа в твоей жизни одна – это я и Макс.
Ну это уже никуда не годится!
– Ты не имеешь права, заставлять меня быть одной! Или что, всех будешь отметать, пока не останешься ты? Ты вообще в курсе, что ты мой родственник, ты мой брат?
– Ну я тебе напомню, что между нами нет ни капли кровного родства, – улыбается Виктор.
– Знаешь, это не повод тебе тут сосать, – вырывается у меня, прежде чем, я успеваю сообразить, но Виктора это только забавляет.
– Так всё, – Максим поднимает руку, приказывая нам остановиться.
– И это очень грустно, но я бы нашел другой повод, – бросает Виктор и я понимаю, что этот словесный поединок, я точно проиграла.
Красная не только от злости, я сажусь за свой стул. Смотрю на Максима не мигая.
– Виктор все правильно сказал, – говорит тот. – Мы теперь часть твоей жизни. Ты можешь кривить носик сколько угодно. Честно говоря, мы тоже не в восторге, ты знаешь. Но мы зависим от тебя, поэтому мы сделаем всё чтобы ты подчинялась нам. И на тебя не влиял кто-то со стороны. Поэтому, Виктор и предложил разорвать связь с твоим женихом. Как думаешь, как долго он боролся за тебя? Он пытался тебя защитить от нас, даже не понимая, что с тобой, и насколько велика угроза над тобой нависшая?
Он меня вообще не защищал. Я понимаю это, но в слух вру.
– Я не знаю, – качаю я головой.
– Ты понимаешь, – бурчит Виктор. – Просто признай это.
– Кристина, мы в ловушке, в цепях и ты вместе с нами. Нам не нужно, чтобы на тебя влиял хоть кто-то. Тем более что скоро, ты станешь нашим равным партнером. Равным настолько, что твой милый голосок будет значить ровно столько же, сколько я и мой брат вместе взятые. Это слишком ответственно для нас, это слишком важно, чтобы подпускать к тебе кого-то.
– Я не хочу быть одной, – шепчу я.
– Ты не одна, и ты никогда не будешь одной. У тебя есть мы, Кристина. Просто пойми это – говорит Виктор, сейчас более мягко, чем обычно.
Ужинаем мы молча.
4
***
Иду по коридору в свою спальню, обнаруживаю ещё одну картину Хатхор и останавливаюсь, чтобы её разглядеть.
Здесь у неё уже человеческое лицо и тоже привлекательное тело. Одета она, как ни странно, в очень современное женское белье. И снова такая же корона на голове. Похоже, Юрий, или дизайнер его дома был слишком большим любителям египетских мифов.
Опустив глаза, я понимаю, что внизу картины сделана выемка. Будто такой небольшой реальный заборчик. И в нем находится бутылки с вином, что меня искренно удивляет. Я беру одну из бутылок, рассматриваю, вижу, что там, где-то наполовину налито вина.
Какой идиот оставляет открытое вино не в холодильнике, а посреди коридора?
Захожу в свою комнату и смотрю на двадцать пакетов переполненных одеждой. Быстро раздеваюсь и укладываюсь в постель. Засыпаю.
Просыпаюсь на шикарном ложе и снова сразу же понимаю, что нахожусь во сне.
Тень подходит ко мне с лицом Виктора.
– Пошел он к черту, я не хочу его.
Застывает.
– Меняй. Ты моё подсознание, ты знаешь, чего я хочу. А на этого мудака я обиделась.
– Я знаю, чего ты хочешь, и поэтому, я не могу убрать это лицо.
Мудила правдолюбивый.
– Я обижена. И вообще, не в настроении, верни меня просто спать, а? – прошу я.
– Я знаю, кто тебе нужен, – Тень улыбается и в улыбке с Виктора превращается в Макса.
Опять в цель.
Он… Красивый, сексуальный, уверенный в себе, сильный. Высокий, мощный, с темными волосами и темным же взглядом, от которого ты мгновенно хочешь сесть и слушаться каждого его слова. Вот кто он.
Оба брата слишком хороши.
– Это как-то похабно, в эту ночь с одним, в другую с другим, – думаю я вслух, пока существо подходит ко мне ближе.
– Здесь не осудят, – говорит он и целует. Как мне и кажется, и это логично, поцелуй Максима оказывается глубоким, не жадным как Виктора, но тоже требовательным. У меня начинает кружиться голова.
Может быть реально, просто поспать?
Существо снимает с себя черную рубашку, и я вижу торс, рельефные кубики на белом теле. Становлюсь на колени и прохожусь по ним дорожкой поцелуев. С Максом хочется быть нежной и в подчинении а с Виктором… хочется чего-то дикого.
Я решаю, что назову своего партнера ментальный любовник. Наблюдаю за тем, как он глубоко дышит, принимая мои нежные, пока невинные поцелуи и покусывания. Как только я отстраняюсь, он берет меня на руки, кладет на кровать и наваливается сверху.
Целует так упоенно, нежно, долго, что я путаюсь в приятных ощущениях. Кажется, что он любит и будто обожествляет каждый миллиметр моего тела. Будто я королева, ну а он – наверняка король.
Снова ложится на меня всем телом, я ощущаю сладкую тяжесть и жду, пока он войдет в меня.
– Твои фантазии очень обыденны девочка, – шепчет он мне на ухо.
Отлично, меня осуждает собственное подсознание за скудность воображения и сексуального опыта.
Во сне.
Ну окей.
– Придумай что-то жаркое для нас, будь смелее, малышка, – он так приятно говорит «малышка» и зная, как это заводит меня, входит в этот же миг.
Шиплю от наслаждения и чувствую его член, что начинает двигаться размашисто и быстро.
Ладно, может говорить все что угодно, лишь бы уже удовлетворил.
Движется быстрее, прикусывает шею и проводит по ней же языком. Массивная рука сжимает мне грудь.
– Блядь, да! Ещё! – произношу я, теряя остатки осознанности.
Подмахиваю его движениям и чувствую, как уже почти-почти падаю в пропасть удовольствия.
Звон разбитого стекла бьет по ушам. Вскакиваю. Резко включаю свет.
Я дома. Опять.
Что это разбивается вторую ночь?
Блин, я снова просыпаюсь и не успев дойти до самой точки наслаждения. Чувствую себя, будто бы меня переехал грузовик. Этот сон слишком яркий, как будто я по-прежнему живу там, как будто бы в сутки не заканчиваются.
Надо подышать свежим воздухом.
Заматываюсь в халат и решаю выйти из комнаты. Снова застаю картину с Хатхор и даже хочу шутливо с ней поздороваться.
Мелькает мысль, что может быть, стоит хлопнуть вина, чтобы легче спалось? Становлюсь на колени и снова смотрю на бутылки. Вдруг осознаю, что они пустые.
Все.
Интересно, кто это мог выпить? То есть, кто-то пришел и среди ночь набрал всех бутылок и всё выдул? Это хобби Виктора? Он типа чуток сумасшедший?
Скорее сбрендила я. Кажется, Макс был прав, и его пожелание мне «не сойти с ума» очень актуально.
Беру холодную воду на кухне в графине, наливаю в стакан. Пью и думаю о том, какая странная сейчас у меня жизнь. Возможно, я просто ударилась головой и всё, что тут происходит это уже часть моего воображения.
Оттуда и мои сводные братья, что выросли в охрененных красавцев, оттуда же странные события, яркие сны. Хатхор по всему дому. Только сейчас замечаю, что даже на кухне вижу маленькие статуэтки с узнаваемым образом.
Кто-то помешан.
Так что логично что я сбрендила и это всё – моё странное видение. Я поднимаюсь обратно. В коридоре неожиданно встречаю Карину, которая стоит у той самой картины с Хатхор. Она делает то, что меня шокирует и я жалею, что не хлопнула чего-нибудь покрепче.
Карина меняет пустые бутылки на заполненные. Причем, когда ставит заполненную бутылку с вином, немного приоткрывает их штопором.
– Что это такое? – спрашиваю я и тем самым, случайно её пугаю. Она дергается и чуть не подпрыгивает, глядя на меня.
– А это стилистика такая. Нужно ставить бутылки здесь. Хатхор. Она как бы, любила вино.
– Богиня? – задаю я глупый вопрос.
– Ну да, есть даже такая шутка, что то, что она восхваляла сейчас можно назвать тремя словами «секс, наркотики и рок-н-ролл». Потому что она обожала музыку, вино и любовь.
Карина так лепечет, что я понимаю, что она пытается заговорить мне зубы.
– Ты меняешь пустую бутылку на полную, – напоминаю ей я.
– Ну да, они тот долго стояли. Пустые бутылки. И хозяева решили, что можно поставить их наполненными. Это нормально, – говорит она, и как-то глупо быстро кивает.
– Они всегда были пустыми? – спрашиваю я её.
Соврет, сучка. Точно соврет.
– Ага, – кивает.
Я схожу с ума. Или они все тут ёбнулись. Не знаю, что хуже.
– Ясно, – только и могу сказать я.
Захожу в свою комнату и закрываюсь изнутри. Сумасшедший дом.
Всю ночь снова не сплю. Наутро адски болит голова и тошнит. Есть не хочу, понимаю, что желудок выдаст все содержимое сразу же обратно. Но выйти нужно. Мне очень надо поговорить с братьями.
На утреннем завтраке, взгромоздившись на стул я начинаю говорить, не дождавшись пока мои братья со мной поздороваются.
– Я прошу дать мне ответ на вопрос, не дожидаясь ужина. Мне нужно знать сейчас, – говорю я.
– Конечно. Если у тебя возник какой-то хороший вопрос, мы ответим, – кивает Макс.
Ладно, разрешение получено. А теперь, надо это сказать. Надо сформулировать. Но страшно. Страшно, что, если я скажу это, я навсегда закрою какую-то дверь и открою другую.
– И? – подгоняет меня Виктор.
– То, что здесь происходит… это? Это паранормальное? Мистическое, да? – спрашиваю я и поднимаю глаза на мужчин.
Все. Дверь приоткрыта, я заглянула в щелочку. Как хочется, чтобы они сейчас посмеялись с моей глупости. Я бы сама похихикала вместе с ними.
Засмейтесь, пожалуйста. Не надо смотреть на меня так серьезно, так проникновенно и так понимающе. Нет!
– Да, Кристина. То, что здесь происходит, происходило многие годы, и будет происходить в дальнейшем – это паранормальное. Наш договор, и вся наша жизнь с братом. Это не является тем, к чему все привыкли. Люди, обычно называют это мистическим, сверхъестественным или как ты говоришь – паранормальным. Я рад, что ты сама задала этот вопрос и что задала его, так быстро. Это хороший знак.
Всё, я вошла внутрь в ту самую страшную дверь. И она закрылась за моей спиной, а позади неё рухнули камни.
– Ты девушка, наблюдательная, умная, открытая, это меня радует… – продолжает Макс.
– Мне надо сесть, – произношу я одними губами.
– Ты уже сидишь, – напоминает Виктор.
– Это хорошо.
Макс продолжает меня хвалить но я его перебиваю:
– Кто несет вино? Что тут происходит? С кем договор?
– Тихо, – прерывает меня Виктор и неожиданно для меня, встает со стула и садится на колени рядом со мной.– Тише.
– Что ты делаешь? – не понимаю я.
– Успокойся, тебе нужно осознать первое, а потом постепенно все остальное, – говорит он. – Если бы мы сразу тебе сказали, что здесь творится что-то мистическое, ты бы на нас просто наорала и назвала бы психами. Тебе нужно это прожить самой и только тогда, ты примешь это.
– Так нельзя…
– Так и нужно, я знаю это. Твоя задача – сохранить рассудок и привыкнуть, осознать и принять происходящее. Это делается постепенно, и только так.
Он хватает меня за руку и этот жест мне кажется очень нежным. Сердце предательски ёкает, и не только оно. Наверное, если бы я чувствовала себя лучше, я бы уже смущалась собственного возбуждения. Но сейчас я могу проникаться к нему симпатией исключительно платонически.
– Мой брат прав, – слышу голос где-то высоко. Оборачиваюсь и вижу, что Макс уже встал рядом со мной с другой стороны. Он кладет руку мне на плечо и мне становится тепло от этого касания. – Тебе нужно понять только одно, Кристина. В этом доме, любое существо или человек – безопасны для тебя. Никто и никогда здесь тебе не навредит. Поэтому, ты можешь изучать всё, что здесь есть. Постепенно.
– Это и есть моя учеба?
– Это только первая её часть, – лукаво усмехается Макс.
Мне так тепло и приятно чувствовать касания их обоих! Кажется, будто я реально защищена. Я понимаю, что сейчас нахлынут чувства и, вырвав руки у Виктора и Макса, встаю и ляпнув что голова сильно закружилась, бегу в свою комнату. Закрываюсь, чтобы они не увидели и меня и медленно сползаю по двери на пол.
Я защищена. Всю жизнь я чувствовала себя как загнанный ёжик. Сначала с бабушкой, к которой ходили пьяные соседи. Они пугали меня своим поведением, запахом и убили её, когда она отказалась одолжить в очередной раз двести рублей.
Мне безумно повезло, что за пару дней до этого моя мать увезла меня к своему мужу – Юрию. И там, среди чужих людей и с матерью (которую я называла не иначе как «Тетя Жанна», потому что не могла привыкнуть, что это моя мать), я не чувствовала себя любимой и защищенной в большом и пустом доме. Красивом, дорогом, но очень чужом и холодном для меня.
Потом мама развелась и забрала меня. Она сама не осознавала, как скатывалась из модели и начинающей певицы в обычную алкоголичку, что постоянно рассказывала о своих любовных подвигах и том, как когда-то переспала с известным актером. А я снова видела эти движения, запахи и снова была не защищенной.
Потом вуз, потом Лёша. А теперь… дом, наполненный чем-то страшным. Но эти двое… Они пугали меня всё время, а сейчас проявили заботу. Они защищают мою психику, мою душу, мой разум, и уговаривают меня, что мне здесь ничего не угрожает. Моя мать не защищала меня, когда меня хотел изнасиловать её очередной мужчина. Я просто отбилась и ушла «гулять» на пару дней, а когда вернулась, она сделала вид, что ничего не произошло.
А они, пытаются сделать так, чтобы я не боялась. Да, наверное, они делают это потому, что я нужна им из-за договора. Конечно.
Но в их глазах было столько теплоты, искренности.
Так или иначе, от души или нет, они проявили то, чего я никогда не знала. Заботу и защиту. Это оказалось слишком приятным, слишком теплым чувством.
***
Дальнейшие несколько дней я помню очень плохо. Когда мне звонят или пишут по телефону, я выдумываю любые отмазки, чтобы сбросить вызов. Ночью снова встречаюсь с Тенью и, честно говоря, это почти не доставляет мне удовольствия. Тень услужлив, но он раздражает меня этим. Я не получаю с ним разрядки. И поняла, что разбиваться просто нечему – это дом, или кто-то так будит меня.
Другое дело что во сне я чувствую себя полной сил и энергии, а утром кажусь себе убитой. Проходит уже девятый день моего существования в этом доме. Но последнюю неделю я ощущаю себя ходячим зомби. Даже тот эпизод, когда мне ответили на вопрос «паранормальное» меня не сильно колышет. Мне бы поспать пару месяцев и тогда смогу снова чего-то пугаться.
Видя мое состояние, Максим разрешает находиться в своей комнате и копить вопросы.
На десятый день мне снова снится Тень. Как и в последние ночи, оно не знает, какую форму ему принять и меняется, будучи то Виктором, то Максимом. В последнее время он меняет лица быстрее чем новогодняя гирлянда цвета. Это даже раздражает.
– Хватит мигать, выбери уже кого-нибудь.
– И это ты говоришь мне? – смеется Тень ехидно.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я всего лишь, проводник твоих фантазий, но ты до сих пор их себе не разрешаешь. Даже здесь, со мной.
– Ты не моё подсознание, верно?
Я слишком долго думала о том, кем является Тень и что со мной происходит во сне. Даже чуть погуглила и, кажется, нашла ответ.
– Я могу быть тем, кем ты меня назовешь.
– Но ты можешь себя назвать?! – вспыхиваю я.
– Нет, – качает он головой.
Новые дурацкие правила новой дурацкой жизни. Ладно, мы пойдем другим путем.
– Я могу тебя назвать, а ты скажешь правда это или нет?
Максим пожимает плечами, а уже Виктор говорит:
– Можем попробовать.
– Ты суккуб, – говорю я победно.
– Нет, – сбивает мою спесь и добавляет: – Ты ошиблась на пару букв.
– Каких?
– Замени «су» на «ин»
– Инкуб? – уточняю я, будто пробуя название на вкус.
– Да.
– И в чем разница?
– В том, кто сверху, – улыбается он усмешкой Виктора. Внизу живота становится теплее от этого вида. Наверное, я уже привыкла к мысли, что меня влекут оба эти мужчины. Инкуб, мне это точно доказал.
– И что теперь? Зачем это всё было?
– А ты не знаешь?
– Мне сказали, что в этом доме ничего не будет пытаться мне навредить. А ты пьешь мою энергию? Хочешь убить?
– Я пью не больше, чем чтобы провести с тобой же ночь.
– Зачем?
– Чтобы разбудить тебя.
– Я в реальности скоро коньки откину из-за тебя, – фыркаю я. – Это не похоже на попытку разбудить.
– Я хочу разбудить тебя не от сна, а от своего же стыда. А ты не откинешь ничего, ведь мы встречаемся последний раз. И я прощаюсь с тобой, Кристина. Надеюсь, ты примешь себя, и пустишь в своё сердце любовь. Именно это отправит тебя в рай.
Не успеваю я что-то сказать или попрощаться как проваливаюсь в бездну, уютную и теплую. Я просыпаюсь легко, не от звука разбитого стекла и с удивлением, глядя на часы, обнаруживаю 16:00. А последний раз часы показывали 18:00.
Похоже, я проспала двадцать два гребанных часа!
Но зато чувствую себя относительно нормально. Так, немножко кружится голова от пересыпа. В целом, я голодная и какая-то ослабевшая, но это гораздо лучше, чем то, что было раньше.
Я привожу себя в порядок. Впервые за все это время, немножко подкрашиваюсь. Причёсываюсь, и выхожу к ужину. Красивой в одном из новых купленных нарядов, который так и валялся бесхозно в пакете.
Одета я в темно-коричневое платье с длинным вырезом и блестками.
– О-па, – радуется Виктор, глядя на меня. – Ну и кто говорил, что она красотка?
– Я этого никогда и не отрицал, – отвечает Макс, не спуская с меня взгляда.
Становится приятно от их оценивающих глаз. Внизу живота скапливается приятная тяжесть от того, что я вижу их обоих и того, как они смотрят на меня.
Я довольно замечаю, что Виктор с улыбкой рассматривает разрез платья, доходящий почти до середины бедра.
Благодарю мужчин, улыбаюсь и присаживаюсь за стол.
– Ну что? Наконец-то тебе стало лучше, и это прекрасно. У тебя есть вопросы? – говорит Виктор, и продолжает смотреть на мою ногу.
На самом деле есть один, но задавать его страшно.
– Тебя что-то гложет? Ты можешь с нами поделиться? Мы – семья, – говорит Максим.
– Ну, это может прозвучать странно то, что я сейчас скажу, – начинаю я.
– Крис, давай уже, – лениво улыбается Виктор.
– Ну ладно. Я видела сны. Странные. И никак не могла не проснуться. Или выспаться, потому что, было ощущение… Я даже не знаю, как это выразить…
– Будто во время сна это попадаешь в некое параллельное измерение, где всё строят для тебя. Ты легко, можешь им управлять, но не можешь на самом деле из него сбежать и очень сильно устаешь по утрам. Я правильно понял? – говорит Виктор.
– Я этого не говорила, – цежу я. – Это вы сделали? Виктор, ты это сделал специально?!
Меня охватывает внезапная жуткая злость. Если они или только Виктор как-то магически это подстроили, чтобы потом издеваться надо мной. Хочется расцарапать им лица, вытащить из них глаза. Но я сжимаю только кулаки и жду ответа. Резко встаю и смотрю на Виктора, который лишь смеется от моей реакции.
– Если это твой вопрос, то отвечаю – нет это не я сделал, – ухмыляется он. – А почему ты думаешь, что это сделал я?
– Я не понимаю, – качаю я головой и смотрю на Макса.
– Я понимаю, что у тебя сегодня аж восемь вопросов, – напоминает он.
– Откуда ты знаешь, что со мной было во сне? – спрашиваю Виктора. – Говори!
– Умничка, отличный вопрос. Я знаю это, потому что, я прошел через то же самое что и ты, – говорит он медленно, чтобы я поняла, каждое слово.
– То есть?
– Осталось 6 вопросов, – бубнит он, напоминая и продолжает. – То есть я испытал то же самое. Давно. Мне было тогда лет шестнадцать, кажется. Только-только начал постигать науку любви.
– Надо понимать, – добавляет Максим. – Что это существо, суккуб или инкуб, они не являются перед девственниками. Виктор встретил своего суккуба, когда ему было шестнадцать, я лишился невинности ровно в восемнадцать лет. С одной из элитных эскортниц этого города. И после этого пережил тот же десятидневный марафон, который сейчас пережила ты.
– Она брала на себя образы всех моих одноклассниц, которых я хотел, каких-то актрис. Она была и Мерлин Монро и моделями, и даже Хайди Клум.
– Ну, мне скромнее, она была похожа на мою первую любовь и на одну из актрис тех турецких сериалов что смотрела Жанна.
– Да ты однолюб – смеется, Виктор.
Пока они обсуждают это между собой, у меня кружится голова еще сильнее. Но я боюсь задать неправильный вопрос, поэтому молчу и присаживаюсь, пытаюсь осознать, как его правильно задать.
– Это существо. Зачем ему это? – все же говорю я.
– Осталось 5 вопросов, – произносит Макс.
– Это существо, должен раскрыть твою сексуальную энергию на максимум. Для этого ему нужно воплощать твои фантазии, которые ты ему позволишь, но не дать тебе разрядки. Ему важно, чтобы ты была на грани. Ему нужно испортить тебя, грубо говоря, развратить.
– И зачем ему развращать меня… и вас? – спрашиваю.
– Осталось четыре вопроса и на этом мы остановимся. У тебя может быть перегруз информации, милая, – спокойно говорит Максим.
– Он низший демон, его посылают более высшие создания. Так что считай, он работал по приказу. Но в этом нет ничего особенного, все члены семьи это пережили. И Юрий, и его отец и все наши предки. Это часть инициации, вернее её начало.
– Зачем тому, кто приказал ему нас развращать? – поднимаю я голос.
– Три вопроса, – кивает Виктор недовольному Максу, тот сжимает губы, но позволяет мне еще один вопрос. – Затем, что магия, которая питает наш дом и все остальное основана на сексуальной энергии. Смотри, в мире есть всего 2 вида энергии, которые можно превратить в магию. Первая энергия жизни. Вторая – энергия смерти. Смерть – это страх, кровь и прочее. А любовь – её самая сильная энергия – это секс. То, что дает жизнь. Если мы будем стесняться его, мы не сможем им пользоваться этой магией. Она просто будет закрыта от нас.
– Понятно, – киваю.
Да надо задать еще вопросы про Хатхор про вино. Но я вдруг понимаю, что Макс прав, и у меня реально кружится голова. Если я узнаю ещё немножко чего-то подобного, мне кажется, я реально взорвусь. Потому что это всё звучит настолько нереально… Всё настолько непохоже на то, что я когда-либо знала и во что верила…
Тем вечером я иду в свою комнату и снова по дороге встречаю портрет Хатхор. Опускаю глаза и вижу бутылки вина, которые расставила при мне Карина – полупустые.
Меня это даже не удивляет, и я пугаюсь этого. Не Хатхор а самой себя, своего спокойствия. Кажется, начинаю привыкать к новой норме. Я возвращаюсь в свою комнату. Закрываюсь там, но не на ключ. Хочу лечь спать и готова уже снять своё платье, но слышу стук в дверь.
Открываю её, думая, что это Карина или Оксана, но за дверью стоит Виктор.
– Я хочу подарить тебе пару вопросов, – заявляет он с порога.
– Отличное предложение, – бубню я. И он без спроса заходит в комнату.
– Я задаю вопрос, ты отвечаешь правду и получаешь два вопроса, которые задашь мне и Максу, – говорит он горячим шепотом, и я чувствую, куда это может привести. Будто, позволяя ему войти в свою комнату, я позволяю ему, что-то ещё.