Мои порочные мажоры бесплатное чтение
Глава 1
– Представляешь, – сижу, помираю от жары, обмахиваюсь купленным на рынке дешевым веером, – позвонили мне и сказали, что ждут на кафедре завтра! А я даже летней одежды купить не успела! Не знаю, как буду лекции вести…
– Так и будешь. Думаю, твои студентики обрадуются мокрой рубашке молодой преподавательницы, – ржет подруга, – будут вместо лекции твой розовый лифчик обсуждать.
– Ну тебя, вот не помогаешь ведь совсем! – возмущаюсь, – я зря, что ли, так старалась получить красный диплом? Моя цель – научить молодое поколение.
– Ох, Юлька, студенты сейчас горячие! И любят женщин постарше…
– Прекрати! – гаркаю, – я только недавно с Толей рассталась. Измена – это больно. Не уверена, что готова хоть к каким-то отношениям.
– Ладно тебе! Для здоровья молодого самца можно, – я прям вижу, как подруга играет своими тонкими бровями, – отношения не обязательны.
– АЛЛА!
– Ладно, ладно, – смеется, – знаю я, что ты у меня правильная вся. Но хотя бы иногда нужно расслабляться.
– Не со студентами же! Это просто неэтично…
– Ты живешь средневековыми понятиями, дорогая, – снисходительно заявляет подруга.
– Ещё раз повторяю: я…
Внезапно за открытым окном слышится молодецкий гогот. И громкая музыка. Выглядываю, вижу двоих молодых парней прямо у моего подъезда. Один раздет по пояс, второй в футболке. Копошатся около мотоциклов.
Берега что ли попутали?
Время десять!
– Лиза, я тебе перезвоню. Тут молодежь под окнами озверела, – рычу, ищу глазами свой халат.
Ведь из-за жары гуляю по квартире в одних трусиках. И всё равно жарко!
– Ну давай, – хмыкает она, – удачи тебе завтра на занятиях.
– Спасибо!
Кладу трубку, быстро нахожу любимый халат, накидываю. Впрыгиваю в свои летние тапочки. Полная праведного гнева, спускаюсь, чтобы надавать по ушам нерадивой молодежи!
Но то, что происходит потом…
– Вы что шумите в такое время?! – гаркаю, выскочив на улицу, – люди отдыхают!
– Ооо! – разворачивается один.
Молодой, на вид лет девятнадцать-двадцать. Взъерошенные волосы, крепкий торс. Высокий, плечи широченные. Смотрит на меня вполне себе мужским взглядом. Проходится по моему халату от груди к голым ногам.
Кутаюсь в тонкую ткань. Мне как-то не по себе. Я ведь точно старше! Почему чувствую себя овечкой на волчьем пире?
– Ого! Здрааасте, – расплывается в странной ухмылочке.
Второй в темно-серой футболке, облепляющей стальные мышцы. Выключает музыку, вальяжно поворачивается ко мне. Хмыкает и тоже осматривает, словно товар на рынке.
Ну я им сейчас задам!
– А что такая красота забыла ночью на улице? – выгибает бровь первый, делает шаг ко мне, – не боишься, что тебя украдут?
– Алан, блядь, прекрати! Она же старая! – второй глядит на меня.
СТАРАЯ? Я? Но эти его слова быстро меня отрезвляют.
– Или вы сворачиваете свою бурную деятельность, или я вызываю полицию! И еще…
Но мой гневный диалог прерывает резкий порыв ветра. И тонкий халатик, в котором я выскочила, предательски распахивается, открывая наглым парням мою круглую «двоечку» и белые трусики.
Вожусь, запахивая халат и ругая себя за то, что не нашла ничего поскромнее.
– Ничего не старая, а очень даже ничего! – облизывается первый, – видел, Гошан, какие упругие девочки? Я бы потискал!
– Согласен, – второй запихивает что-то в карман, – беру свои слова назад. Сладкая милфа.
МИЛФА?
– В общем так! – плотнее укутываюсь, чтобы вновь не случилось казуса, – или вы начинаете вести себя тише, или будете участковому объяснять…
– Воу, полегче, детка, – ухмыляется тот, который Алан, – нарушать закон мы начнем после одиннадцати. А пока предлагаю развлечься втроем. Я бы потрогал тебя… кстати, твои соски стоят.
– ХАМЛО! – рычу, упирая руки в бока, – если в двадцать три ноль ноль хоть звук услышу…
– Мы поняли, цып, – тот, что Георгий, садится на мотоцикл, – телефончик оставишь?
– Какая наглость! Не стыдно?
– Ну нет так нет. Очень жаль.
С хохотом эти два нарушителя спокойствия срываются с места и уезжают с нашего двора. И что вообще здесь забыли? Брр! После этого разговора прям странно себя чувствую.
Словно не я тут взрослая.
Возвращаюсь домой, обещая себе с первой же зарплаты начать копить на кондиционер. Надеюсь, мои студенты будут лапочками. А не такими вот хамоватыми развратниками.
Мысленно умоляя Бога хоть немного остудить землю завтра, ложусь в постель.
– Какая ты красивая…, а если снять этот халатик? – слышу томный хриплый мужской голос.
Затем с меня стягивают ткань, оставляя в трусиках. Наглые пальцы тут же забираются под них, находят мои горячие складочки. Две пары рук нагло мнут груди, оттягивают и крутят соски.
– Ах! Ммм! Что вы делаете? ААА! – извиваюсь, чувствуя быстрое приближение очень сладкого финала, – остановитесь… ААА!
Просыпаюсь в пять утра. Резко вырванная из сонной неги. Вся потная, мокрая. И влажная там. Мне снился очень горячий сон. Впервые с момента расставания с бывшим.
Я даже лиц этих мужчин не видела. И сразу двое! Дурдом какой-то. Напекло, видимо, капитально. Долго стою в душе, смываю следы ночного безумства. Позор! Кончила во сне!
Тщательно мою голову, затем выхожу. Делаю себе полезный бутербродик, пью кофе.
– Сегодня, по сообщениям метеорологов, ожидается рекордная для июня жара. Столбик термометра поднимется до тридцати трех-тридцати пяти и продержится до конца недели…
Да чтоб тебя! Выключаю радио. Достала эта жара! Обмахиваюсь газеткой, обещая себе купить хотя бы вентилятор. Трудно быть бедной.
– Ничего, Юля! Ты справишься! – даю себе наставления перед зеркалом, – этот день станет началом прекрасной новой жизни!
Ох! Никогда еще я так не ошибалась…
Глава 2
– Мда, – осматриваю скудный гардероб в поисках хоть чего-то летнего.
Дело в том, что я совсем недавно рассталась с мужчиной, с которым жила пять лет. Застукала его в постели с нашей соседкой. Женщиной, на десять лет его старше.
Терпеть не стала. Собрала чемодан. Но эта сволочь, сожитель то бишь, взял и выкинул его с балкона. Вещи разлетелись по всему двору. Что смогла – собрала. Остальное пришлось покупать заново.
А потом этот гад сменил замки.
И еще я работу потеряла! Поскольку этот жук заявил, что я его соблазнила. Я как раз работала ассистентом на кафедре. А он преподавал. Именно меня попросили написать по собственному.
Пришлось уволиться.
Вот такая печальная история любви.
Повезло, что я быстро нашла работу в этом университете. Но есть один нюанс: я преподаю русский язык в техническом ВУЗе. То есть, он нафиг никому не сдался, особенно на третьем курсе.
Видимо, потому меня и взяли. Чтобы я что-то там щебетала, а потом проставила автоматы будущим светилам российской IT сферы.
Но ничего! Я их заставлю Родину любить, в смысле, родной язык учить! Поскольку убеждена, что каждый гражданин должен знать хотя бы основы.
Возвращаемся к гардеробу. Издаю громкий стон. Нужно будет прямо сегодня как-то изловчиться и выкроить средства на летний костюм. А пока надеваю обычный, собираю волосы в высокий хвост.
Немного косметики, чтобы не было заметно, если потечет. Топаю на остановку. Затем час трясусь в метро. Меня пинают, пихают и несколько раз сильно наступают на ногу.
Просто прекрасно!
В буквальном смысле вываливаюсь на нужной станции. Вся помятая, вспотевшая, с отдавленными ножками. Становится так себя жалко, что чуть не плачу.
Всё идет наперекосяк! Но ничего! Я не позволю жизни меня сломать. Так что выпрямляюсь и топаю прямо в здание университета. В котором, слава богу, есть кондиционер.
Уже на подходе слышу восторженный женский визг, а затем рык моторов. Мда, мажоры были, есть и будут. Направляюсь прямо на кафедру. Улыбаюсь, смотрю по сторонам.
Университет хороший. Ремонт современный. Подхожу к массивной двери, толкаю.
– Доброе утро! – здороваюсь.
На меня смотрят две пары глаз. Какая-то дряхлая старушка и полная женщина средних лет.
– Смирнова? – ни тебе доброго утра, ничего.
– Да! – отскакивает от зубов.
– Отлично! – она подходит ко мне, вручает какую-то папку, – отнеси в деканат. Твоя первая лекция в триста двенадцатой. Удачи!
Затем буквально выпихивает меня прочь. Я какое-то время просто хлопаю ресницами. А где здесь деканат?
– Доброе утро, – слышу текучий бархатный голос, – я вас раньше здесь не видел.
Передо мной буквально вырастает высокий молодой мужчина в сером костюме. Модные очки, брендовые часы.
– Я первый день и… – блею.
– Понятно. Взяли молодую девушку воспитывать наших безумных третьекурсников? Как не стыдно! У нас предыдущий преподаватель, который весь год вёл русский, сбежал.
– Как сбежал? Мне сказали, на пенсию ушел, – под ложечкой начинает неприятно сосать.
– Вас обманули, – улыбается белыми винирами, – кстати, я Роман.
– Юля.
– Вам куда сейчас?
– В деканат сказали.
– Пойдемте, провожу, – он высоченный, делает шаг, а я быстро семеню за ним.
– А что эти студенты сделали моему предшественнику, Роман?
– Ой, чего только не делали! – смеется он, – там дедушка был божий одуванчик. Порой даже ректору приходилось вмешиваться.
Вдоль позвоночника пробегает холодок. Куда я попала? Но Юлька Смирнова на полпути не сдается!
– Я попробую их усмирить, – улыбаюсь.
– Ну, перед такой улыбкой парни точно не устоят, – смеется Роман, – если вам не с кем будет пообедать, вот мои контакты. Я на кафедре математики.
Мужчина протягивает мне визитку. Ничего себе! Будаев Роман Иванович. Значит, он преподает дискретную математику? Знать бы, что это такое…
Сдаю бумаги и под сочувствующим взглядом девочек из деканата топаю в нужный кабинет. Уже на подходе слышу хохот и громкие голоса. Толкаю дверь.
Упс!
Да тут одни ребята! Ни одной девочки. Они на миг замирают. Затем снова начинают болтать, словно меня нет. Прокашливаюсь, но это мало помогает. Я же была отличницей на курсе!
– Ребята… – пробую повысить голос, он теряется в молодецком гомоне, – ЭЙ!
Выкрикиваю, что есть силы. И это работает! Студенты начинают с любопытством меня осматривать.
– Здравствуйте! – беру инициативу в свои руки, кладу на стол списки, которые взяла в деканате и учебный план.
– Давайте мы просто придём в конце сессии и проставим зачет, – лениво жуя жвачку басит парень на первом ряду, – остался месяц этой херни экспериментальной.
Экспериментальной? О чем он?
– Просто так я вам отметку не проставлю. Придется доказать…
– Тук-тук! – слышу со стороны двери.
Резко разворачиваюсь, чтобы напомнить опоздавшим о том, что нужно приходить на лекции вовремя. Увидев, кто пришел, замираю.
Вижу своих вчерашних нарушителей. Оба стоят, нагло сунув руки в карманы. Взглядов не опускают. Выглядят победителями.
– Здрааасте, – растекается в улыбке Алан, – вот так встреча, мисс «двоечка».
Глава 3
Юля
Вот же наглые! Выпрямляю плечи, заглядываю в глаза каждому.
– Выйдите и зайдите, как подобает. Иначе на стол ректору ляжет отчет, и я поставлю прогул.
Повисает тишина. Все смотрят на этих двух наглых мажоров. Понятно, они тут лидеры. Решают, пойдет группа на пары или нет, как все будут относиться к преподавателям.
В этом возрасте очень важны авторитеты. Если Алан и Гоша скажут, меня выживут из этого университета. И дальнейшие действия наглых мажоров только подтверждают мои выводы.
– Надо же, – тянет Гоша, затем достаёт мобильный, начинает крутить его в руках.
– На меня смотри, когда со мной разговариваешь, – спокойно произношу, – мы сейчас на занятии. На которое вы оба опоздали. Это неприемлемо!
– А на это что скажешь? – на стол ложится мобильный, а там фото.
Опускаю взгляд и замираю. О нет! Нет! Нет! Там я… с распахнутым халатом стою и свечу всем, чем только можно светить.
И когда он успел сделать фото? Вот же шустрый! Это очень, очень плохо!
– СкажеТЕ, – сдавленно шепчу, пытаясь взять себя в руки, затем отпихиваю телефон, – я ваш преподаватель. Обращайтесь ко мне подобающе. На «вы» как минимум.
Гоша забирает телефон, ухмыляется. Пристально глядит на меня. Такой наглый, открытый взгляд. Он уверен, что поймал меня в ловушку. И теперь что? Будет требовать к себе особого отношения? Пятерок и зачётов автоматом?
А я только устроилась и уже умудрилась вляпаться в неприятности.
– Ну так… обсудим это фото? И то, что нужно для его удаления? – тихо произносит Гоша, – или мне сразу нести его в ректорат?
Стискиваю зубы. Понятно. Решили меня шантажировать. Попала я, так попала. Алан что-то шепчет на ухо другу. Тот хмыкает. Затем мажоры разворачиваются, выходят из аудитории.
К ректору пошли меня сдавать? Так сразу, даже требования не озвучили? Мне конец!
Тук-тук!
Эээ… чего?
Дверь открывается, эти двое заходят. Все в аудитории таращатся на них, включая меня. Что за цирк эти мажоры устроили?
– Юлия Андреевна, можно войти? – спрашивает Алан.
– Д-да, проходите, – отвечаю, и мажоры спокойно следуют на свои места.
Это что такое сейчас было?
Но и остальные, последовав их примеру, замолкают. Студенты смотрят на меня в ожидании начала занятия. Беру себя в руки, прогоняя прочь мысли о том, что эти негодники могут попросить.
Но постепенно проникаюсь. Забываю о шантаже. С увлечением общаюсь с мальчишками этой группы. Среди них есть действительно очень талантливые. Они охотно идут на диалог и в конце уже нет ни следа от изначальной неловкости.
Мне нравится учить! Я этого хочу!
Звенит звонок. А молодые люди продолжают сидеть. Ничего себе!
– На этом всё! – ставлю точку в сегодняшнем занятии, и студенты начинают собираться.
– Спасибо! Это было круто! – говорят, – мы не думали, что русский может быть прикольным! И вы прикольная, Юлия Андреевна.
– Рада, что понравилось, – улыбаюсь, – не забудьте про лекцию на следующей неделе.
– Мы обязательно придем!
Только вот Алан и Гоша продолжают сидеть. Первый вальяжно потягивается, как лев. Словно добыча уже в их лапах. А я выжидаю. Как антилопа. Ищу момент, чтобы вернуть судьбу в свои руки.
Но это не так просто.
– Ну так, Юля, – тянет Алан, смакуя моё имя, – что делать будем с фото?
– Это вам решать, – спокойно отвечаю, – оно же у вас. Понятно, что вы что-то хотите от меня. Давайте закроем вопрос, и я пойду.
– Делаешь вид, что тебе плевать? – Гоша резко встает и спускается к преподавательскому столу, – новенькая преподавательница и уже в первый день умудрившаяся опозориться.
– Вы знаете, что это не так! – собираю бумаги в папку, – и я не буду объяснять, что данное фото – результат случайного стечения обстоятельств.
– Но ректор-то этого не знает, – продолжается глумиться Гоша.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю прямо, – говори.
– Тебя хочу, – он облизывается, – целиком.
– Зачем? Я же старая и… как там… милфа? – выгибаю бровь, – поищите девочек по возрасту. Здесь есть экономический факультет.
– Но мы тебя хотим, – мурчит Алан, подходит сзади.
Чувствую на коже его дыхание. Мурашки разбегаются в разные стороны. Резко разворачиваюсь, чтобы задавить наглеца авторитетом, но он такой высокий и широкоплечий, что чувствую себя дюймовочкой.
И как так права-то качать?
– Это невозможно! – уверенно заявляю, глядя в наглые глаза этого парня, – вы мои студенты. Это просто неэтично.
– Нахуй этику. Значит так, – шепчет Алан.
Он наступает, я пячусь. Пока не упираюсь попой в край стола. Ой…
– Сегодня вечером, – он заправляет прядь волос мне за ухо, – оденься красиво. Мы заедем в девять. Поедем потусим в клубе. А дальше, как пойдет.
Сглатываю.
– И вы удалите фото? – тихо спрашиваю, стараясь не фокусироваться на пухлых и сексуальных губах этого парня.
– Как себя вести будешь, – справа слышится хриплый голос Гоши, – условие одно: вечером ты забываешь о том, что преподаешь в нашем универе. И что мы твои студенты. Понятно?
– Но как… – пробую возмутиться.
– Понятно? – спрашивает Алан.
– Да.
– Отлично, – парень отступает, а я пытаюсь сердце утихомирить.
Оно бешено колотится.
Мамочки! Он так близко был! Надеюсь, в этом университете нет камер. Когда Алан и Гоша выходят, в аудиторию заходит следующая группа. У меня сейчас перерыв, так что беру свои папки и ковыляю на кафедру.
Глава 4
– Ну как первое занятие? – спрашивает полная женщина средних лет, имени которой я не знаю.
Это она выпихнула меня сегодня утром с кафедры.
– Нормально, – пожимаю плечами, – могло быть и хуже.
– Странно. Обычно эти нелюди не упускают возможности поиздеваться над новеньким преподавателем.
– Ко всем нужен подход, – мне не нравится то, как она говорит о студентах.
Да, они молодые. Кровь горячая. Но они стремятся сделать мир лучше. Горят этим! И наша задача это пламя раздувать, а не тушить.
– Я Валентина Степановна, помощник и секретарь. Можешь обращаться ко мне по всем вопросам.
– Юля, – отвечаю, – я сегодня услышала кое-что. Про экспериментальный курс…
– А, да! Тебе разве не сказали на собеседовании? – спрашивает она, – этот курс ввели в качестве эксперимента. Ректор съездил на отдых за границу и решил, что нашим обормотам нужно знать родной язык.
– Нет, мне не говорили, – потерянно бормочу.
– У тебя же временный контракт на год. Посмотри внимательно. Там всё это написано. Эх, молодежь, вы даже документы читать не умеете.
Хорошо, что я узнала это в первый же день. Так что могу без зазрения совести разместить своё резюме. На собеседовании мне и правда ничего не сказали. Эх, были б деньги, ушла бы сразу, еще и накатала бы кляузу в минтруда.
– Вот твой стол. Прости, подготовить не успели, – она показывает на нечто, скрывающееся под толстым слоем пыли.
Смахиваю, тут же закашливаюсь. Господи! Стол старый, скрипучий. Ну удружили, спасибо! До самого обеда привожу ЭТО в порядок.
– Юля? – внезапно в дверь просовывается голова Романа, – как насчет обеда? Пойдёмте, покажу столовую.
– Хорошо, – стряхиваю с юбки пыль, – а то я уже с ума схожу.
Выхожу, откидываю волосы. Делаю это безо всякого подтекста и флирта. В ладошках кошелек с последними пятистами рублями.
– Ну как, удалось очаровать наших парней? – спрашивает коллега.
– Да, вы знаете, они замечательные. Я всегда говорю, что важно заинтересовать и найти подход, – с теплом вспоминаю сегодняшнюю лекцию.
– Ну такую красавицу я бы тоже слушал, не отрываясь, – усмехается.
– То есть, хотите сказать, что я плохой профессионал? – выгибаю бровь.
– Нет! – спешит оправдаться, – я комплимент сделал. Видимо, неудачный.
Только собираюсь ответить, как чувствую острое жжение между лопаток. Резко разворачиваюсь и сталкиваюсь с яростными омутами. Гоша стоит, оперевшись на стену и буквально уничтожает меня своим взглядом.
Вздрагиваю. Что это с ним?
– Всё хорошо? – спрашивает Роман.
– Да, всё в порядке, – спешу побыстрее скрыться в столовой.
Коллега что-то советует, рассказывает. А я раз за разом возвращаюсь к мыслям о Гоше. Он очень странный парень. Более сдержанный, чем Алан. Но вместе с этим в его взгляде была агрессия. Словно он ревнует.
Да ну нет! Быть не может! Они просто хотят меня унизить. Кстати!
– Роман Иванович! – перебиваю очередной рассказ о том, как наш университет опережает другие, – у меня вопрос.
– Ммм?
– Вы знаете двух маль… – осекаюсь, понимая, что мальчиками назвать их язык не повернется, – студентов. Азаров и Горин?
Коллега присвистывает.
– Ах эти… – фыркает.
– Да.
– Они мажоры. Что ещё сказать? Вседозволенность – их второе имя. Портят жизнь всем, до кого могут дотянуться. Своими мотоциклами достали уже всё ГИБДД столицы. Девчонок портят только в путь. А у нас их и так мало!
Он так возмущается, словно эти парни у его женщину увели. Но я невозмутимо слушаю, поглощая овощной салат. Мотаю на ус. Мне еще нужно как-то этой ночью выжить без потерь.
– Ну так…, а вы уже столкнулись с ними? – спрашивает Роман.
– Да, но мне они показались… нормальными, – тихо отвечаю, не желая обсуждать свои злоключения.
– Держитесь от них подальше, Юля. Эти мажоры никого не жалеют.
Возвращаюсь домой ближе к вечеру. Отменяю встречу с Аллой. Сегодня у меня непростая задача. Переиграть мажоров. Что-то мне подсказывает, что они не так просты. И эта фраза, что я должна забыть о том, кем работаю…
Лезу в гардероб и достаю единственное выжившее красное платье. Коротенькое, клубное. Красные стринги у меня есть. Туфли-лодочки на высоком каблуке тоже.
Но вот…
Натягиваю плотное платье и понимаю, что красного лифчика у меня нет. И вообще эта модель носится без него. До глубокого вечера пытаюсь уместить свои бюстики под наряд, но не выходит.
Выход один: придется идти без лифчика. Чего мне очень не хочется делать. Иду в душ, привожу себя в порядок. И чем дольше прихорашиваюсь, тем отчетливее чувствую, что собираюсь на свидание.
– Так! – ругаю себя в зеркале, – не свидание, а шантаж! Вообще, зачем я так вырядилась? Словно восприняла это всё серьезно.
А вот фиг им! Уже собираюсь напялись дырявые джинсы и растянутую футболку, как за окном кто-то начинает сигналить. Жильцы тут же реагируют возмущенными возгласами.
Выглядываю в окно. У подъезда стоит спортивная БМВ. Из окна высовывается Алан.
– Выходи, двоечка! – орет на весь двор.
– Да я вас сейчас прикончу! – рычу, стискивая руки в кулаки.
Я недавно переехала и проблемы с соседями мне точно не нужны. Вылетаю из квартиры, на высоченных каблуках бегу вниз по лестнице. Выхожу. Эти двое стоят, прислонившись к машине.
Курят.
– Ох ты ж… вот это да! – Алан подходит ко мне, берет мою ладонь и целует.
По телу проносятся мурашки. Что эти парни делают? Выглядят так, словно тоже собрались на свидание. Алан в джинсах и рубашке навыпуск с закатанными рукавами. Гоша в обтягивающем поло.
Голова кружится! Что они такое задумали?
Алан открывает мне дверь, подмигивает.
– Запрыгивай, красотка! Эту ночь ты никогда не забудешь!
Глава 5
Тяжелое пробуждение. Сильнейшая головная боль. Тошнота. Ох, Юлька, не в том ты возрасте…
Бросаю руку вправо в поисках мобильника. Затем понимаю, что кровать-то не моя. Распахиваю глаза, смотрю на навесной потолок. Квартира чужая. Где я? Любая попытка воскресить в голове вчерашний вечер проваливается.
– Доброе утро, пьянчужка! – раздается веселый голос Алана, – как поспала?
– Чего… – скриплю, как старая половица, – где я и что ты тут делаешь?
– Это моя хата, поэтому я здесь, – довольно скалится, – ахуенные у тебя сиськи…
– Чего? – опускаю глаза и вижу, что лежу в одних красных трусиках без платья.
И без одеяла. Осознание тут же отодвигает головную боль на задний план. Прикрываюсь руками, шарю глазами по кровати в поисках одеяла.
– Уйди! – рычу на студента, – ох, бедовая моя голова… где платье?
– Тебя на него стошнило, мы постирали, – в дверном проеме появляется Гоша.
Облизывается. О нет! Что же вчера было?
***
Сев в машину, я чувствую растущее напряжение. Внутри всё модно и богато. Кожаные сиденья, приятный запах. Но я судорожно соображаю, как мне заставить Гошу и Алана удалить фото.
– Ну, я здесь, – говорю, когда мы трогаемся, – удаляй фото, Гоша.
– Эээ, нет! – он хитро прищуривается, – так ты нас не разведешь, Юля. Мы поедем в клуб, как следует там оторвемся, а потом уже будем решать вопрос.
– Но как я узнаю, что ты действительно его удалил? Вы ведь можете наделать новых, уже в клубе.
– Ты настолько нам не доверяешь? – выгибает бровь мажор.
– А с чего мне вам доверять? – фыркаю.
– Мы поступим по-мужски и слово сдержим, – говорит Алан.
– Ну во-первых, взрослые мужчины не будут шантажировать девушку фотографиями в неглиже, да еще и сделанными против воли! Они находят мужество пригласить её на свидание.
Оба переглядываются. На лице Гоши играют желваки. Он бесится от моих слов. Ну а что? Разве я не права?
Мой взгляд то и дело падает на жилистые запястья Азарова. Они не мальчишеские. Это мужские руки. Небольшой укол между ног остужает мой порыв.
Я не должна так о нём думать. Он мой студент.
– А ты бы познакомилась с нами и пошла куда-нибудь, если бы не фото? – с капелькой грусти в голосе спрашивает Алан.
– Это не… – его вопрос застаёт меня врасплох, – вы даже не попытались!
– Ответь! – гаркает Гоша, – или бы высокомерно назвала сопляками и пошла тусить с Будаевым?
– Причем тут Роман Иванович? Он мне ничего не предлагал.
– Это пока, – рычит Гоша, – предложит еще. И поверь, отказаться будет сложно.
– Держись от него подальше, – серьезно произносит Алан, – я не шучу. Будаев – волк в овечьей шкуре.
– А вы?
– Мы все перед тобой, двоечка, – скалится он.
– АЛАН! – рычу, – перестань так меня называть!
– У тебя очень красивая грудь, Юля. Серьезно.
Сомнительный комплимент преподавателю. Но может, они и правы? Раз уж выдался шанс, стоит быть просто девушкой? Отпущу себя, потанцую. Вряд ли в пафосный клуб для молодежи наведается кто-то из моих коллег с кафедры.
Главное – не пить! Иначе я уже не буду за себя отвечать.
– Приехали! – сообщает Гоша, паркуется.
Алан обегает машину, открывает мне дверь. Помогает выбраться. Его руки сильные, надёжные. Ох, о чем я думаю? Это очень опасно. Горин обвивает мою талию.
– Держись нас, двоечка. А то тут полно похотливых самцов.
– Разве вы – не главные из них? – не скрываю сарказма.
– О нет, – скалится Гоша, – сейчас увидишь.
Перед нами в буквальном смысле портал в ад. Небольшое чёрное здание, сияющее десятками огней. Напротив стоят ну очень крутые тачки. Спортивные Ламборгини, Феррари, Бугатти… при этом вокруг сплошь молодёжь.
Охранники знают моих мажоров, так что пропускают без очереди. Смотрят на меня, словно на жертвенную овечку. Неприятно. Освобождаюсь из объятий Алана.
– Что такое?
– На меня смотрят, как на вашу очередную шлюху, – фыркаю, – аж помыться захотелось.
– Ладно тебе, мы же знаем, что ты у нас высоконравственный преподаватель, – скалится Азаров, а мне хочется чем-нибудь его треснуть.
– Пойдём к бару, угостим тебя, – тянет меня Алан.
– Я сама за себя… – осекаюсь, вспомнив, что до зарплаты у меня осталось триста рублей, – я не пью, в общем.
– Мы пригласили – мы угощаем, – серьезно произносит Гоша, – а отказываться – дурной тон.
– Да что ты об этикете-то знаешь? – не выдерживаю.
Он смеется. Я впервые вижу, чтобы Гоша Азаров смеялся. Так заливисто и открыто.
– Гоошаа! – к нам подбегает фигуристая блондинка в маленьком красном платье с крошечными пайетками, – Алан! Мальчикиии! А мы с девчонками тусим в ВИП зоне! Подгребайте.
– Нет, – Гоша жестко отталкивает её, – Вика, не смей меня трогать, поняла?
– Ой… – её совершенно пустой пьяный взгляд падает на меня, – вы ее из деревни привезли? Что это за платье вообще?
– Иди отсюда! – Алан выпихивает блонду куда-то в толпу.
А я отчетливо понимаю, что мне здесь не место. Это мир молодежи. Для меня он уже закрыт. Я, даже будучи студенткой, особо не тусовалась.
– Забей на неё. Вичка идиотка, – фыркает Гоша, – садись. Я закажу тебе коктейль.
– Не надо, – тихо говорю и музыка глушит мой отказ.
Парни занимают места по обе стороны от меня. А мне всё паршивее. Чувствую себя какой-то совратительницей малолетних. Хоть и понимаю, что между нами не очень большая разница. Мне двадцать пять, им двадцать… но…
Беру кроваво-красный коктейль и залпом осушаю. Чувствую, как огненный хмель несется по венам.
– Еще! – выпаливаю и парни переглядываются.
– Повтори, – командует Гоша и бармен обновляет коктейль.
– Я ведь не старая, – тихо говорю, затем резко разворачиваюсь, – и я вам это докажу!
Спрыгиваю и бегу на танцпол. Быстро ловлю ритм музыки. Поднимаю руки, извиваюсь и танцую. Чувствую на себе похотливые мужские взгляды. На талию ложатся крепкие ладони.
Интересно, это Алан или Гоша? Но это не они… я чувствую до тошноты знакомый запах. А затем мерзкий голос пускает по коже ледяные мурашки.
– Ну привет, Юлечка…
Глава 6
Резко разворачиваюсь. Что бывший урод тут забыл? Пытаюсь вырваться, но он вцепился в меня стальной хваткой. От него несет перегаром. Фу!
– Что ты тут делаешь, Антон?! – рычу на бывшего, – студенток клеишь? Светки мало было? На молоденьких потянуло?
Вновь резко толкаю его. Но он вцепляется в меня, сминая кожу на талии. Больно…
– Не трогай меня! – рычу, – отпусти!
– А я помню это платье, – он скользит по мне сальным взглядом, вызывая отвращение и тошноту, – и без лифчика… меня ты таким не радовала…
– Юля? – к нам подходят Алан и Гоша.
Черт! Их только не хватало! Глотаю ртом воздух. Лёгкие сдавило. Всё вокруг начинает кружиться перед глазами.
– Эй, малолетки, – ухмыляется пьяный Антон, – свалите! Тут взрослые болтают. Юля, иди сюда…
Он хватает меня за руку, тянет на себя. Азаров резко вырывает мою ладонь, затем встает так, чтобы закрыть меня. Алан с другой стороны от бывшего. Они оба куда выше, более широкоплечие.
И злые.
Бывший рядом с ними кажется мне каким-то убогеньким. Боже, что я в нём нашла вообще?
– Пойдем выйдем, мне как раз кулаки размять хочется, – рычит Гоша.
– Эй! – верещит Антон, когда мажор хватает его за ворот и буквально выпихивает с танцпола.
– Всё хорошо? – Алан сочувственно смотрит на меня.
В его взгляде столько нежности, что поначалу теряюсь. Но алкоголь делает свое грязное дело. И когда Горин обнимает меня и тянет прочь с танцпола, я начинаю плакать.
– Пойдем. Не плачь, – успокаивает меня, гладит по спине, – расскажешь?
– Угу, – киваю.
Мы выходим на ночной воздух. Охрана никак не реагирует на Азарова, который буквально тащит Антона за шиворот. Толкает на асфальт, тот валится.
– Успокой её, – бросает Гоша, затем нависает над моим бывшим, – ты чего к нашей девушке лезешь, чувырло?
– Вашей… это моя баба! – рычит тот, пробует встать, но пара ударов по рёбрам остужают его пыл.
Гоша не сдерживается. Лупит Антона, тот, по-моему, даже начинает плакать. Господи, какой слабак!
– Хватит! Гош… пожалуйста, – пытаюсь остановить мажора, – не нужно…
– Думаешь, он усвоил урок? – рычит парень.
Я постепенно успокаиваюсь. В руках Алана так уютно и тепло. Он нежный. Перестаю дрожать.
– Да, оставь его пожалуйста.
– В машине у меня есть куртка. Принести? – Горин убирает прядь волос с моей щеки.
– Да, я… боже, – закрываю лицо руками.
– Еще раз ты подойдешь к Юле, я твою рожу в месиво превращу. Усёк? И никакая полиция тебе не поможет, старикан! – Гоша прогоняет Антона, то улепетывает, только пятки сверкают.
Затем мажор подходит ко мне.
– Он тебя обидел? – заглядывает в глаза, – посмотри на меня, Юля.
Мамочки! Этот парень невероятно взрослый. Даже зрелый какой-то. В его тёмных глазах вижу искреннее беспокойство.
– Держи, – Алан накрывает меня тяжелой кожаной курткой, – думаю, надо в другой клуб.
– Может, погуляем? – спрашиваю, – заодно обсудим удаление фотографий.
Азаров выгибает бровь, на пухлые губы ложится улыбка. Они с Гориным переглядываются. Гоша достаёт мобильный, затем показывает мне ту фотографию.
– Ты знаешь, хотел сказать, – задумчиво произносит, – я полночи дрочил на тебя, Юля.
Вспыхиваю, как спичка. Что он такое говорит? И почему мне приятно это слышать? Облизываю губы.
– Зачем ты мне её показываешь?
– Вот за этим, – он нажимает кнопку «удалить» и фото исчезает, – всё. Ты свободна, Юля.
Кутаюсь в куртку Алана. Смотрю на этих парней. Я им верю почему-то. Хотя у них могут быть копии на компьютере или еще где. Но кажется, что они и правда хотят общаться нормально.
Но на что готова я?
– Ты была права. Это хуёво и не по-мужски, когда вот так. Но я хочу спросить: ты согласна продолжить вечер с нами по своей воле? – спрашивает Гоша, – если нет, мы отвезем тебя домой.
– Я бы прогулялась, – улыбаюсь.
– Не замёрзешь? – Азаров пялится на мои голые ноги.
– Надеюсь, что нет.
Им необязательно знать, что я в одних только трусиках. Хотя, это очевидно. Вздыхаю.
– Секундочку! Я только сгоняю за выпивкой, – Алан скрывается в клубе.
– Эээ…
– Это он на радостях, – говорит Гоша, достает сигарету.
Внутренний препод тут же начинает сигналить, что нужно прочитать лекцию о вреде курения. Но я затыкаю его.
– Спасибо, – говорю вместо этого, – что прогнали Антона. Не ожидала, что он здесь появится.
– Твой бывший? – бросает Азаров.
– Угу…
– И что между вами случилось? – спрашивает.
Нас прерывает Горин. Алан возвращается с двумя бутылками. Подмигивает мне.
– Когда ещё представится возможность бухнуть с преподшей? – ржут оба.
– Я же не преподша сегодня, – напоминаю их условия, – вот и не надо! Не такая уж я старая.
– Совсем не старая, – Гоша плотоядно смотрит на меня, – ты ахуенная, Юль. Ни одна девчонка на курсе с тобой не сравнится.
– Согласен, – кивает Горин, – красивая, умная. Идеальная женщина.
– Ой, ну не идеальная, – смущаюсь, – ну так что… будем здесь стоять или гулять пойдем?
В общем дальше мы просто гуляем, болтаем. Тему моего бывшего парни не поднимают. Ведут себя сдержанно. И в один миг я понимаю, что сама хочу большего.
Но перебороть стеснение не получается. В итоге напиваюсь, а потом каким-то чудом оказываюсь в квартире Алана.
***
– Лови, пьянчужка! – Гоша кидает мне футболку.
– Спасибо… выйдите! – командую и парни покидают спальню.
Натягиваю на себя одежду. Футболка огромная, достаёт мне до колен. Шлепаю в ванную. И чувствую, как в моём сердце начинает шевелиться чувство. Которое я затолкала глубоко-глубоко, чтобы больше никогда не доверять мужчинам…
Выхожу на кухню. Круто здесь, конечно. Кондиционер, современная техника. Гоша в одних домашних штанах возится у плиты, а Алан варит кофе. Невероятные тела! Чувствую, как низ живота обдаёт волной жара. Соски предательски встают.
Черт! Нет! Мне нельзя влюбляться ни в одного из них! Или всё-таки можно? Внутри стягивается пружина. Гоша разворачивается, я скольжу взглядом по его крепкому торсу.
Алан прищуривается. Оба подходят ко мне…
Глава 7
Облизываю губы. Гоша и Алан стоят передо мной. Полуголые, красивые. И по-моему, возбужденные. Широкие домашние брюки слегка топорщатся. Так, Юлька, ты взрослая женщина, прекрати залипать на стояки своих студентов!
Взгляд Азарова не отлипает от моих, торчащих под футболкой, сосков. Я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с порочной ухмылкой на губах Алана. От них обоих так и веет желанием. Чистый тестостерон.
Оба парня сметают меня своей сексуальностью. Чувствую себя овечкой между двух голодных волков. Дрожу то ли от страха, то ли от предвкушения. Или от всего сразу.
Что же делать?
Мне жарко! Так жарко, что хочется раздеться. Но я же…
Я преподаватель…
Преподаватель…
Преподава…
Препо…
Гоша проводит костяшками пальцев по моему лицу. Вздрагиваю. Мысли вылетают из головы и уносятся в неизвестном направлении. От его касаний моё женское с ума сходит.
Это то, о чем говорила Алла? О безумной сексуальной энергетике молодых мужчин? Ох! Попала я…
– Боишься нас? – хрипло шепчет Гоша, от его голоса я мгновенно вспыхиваю.
– Нет.
– Любишь мужиков совращать своим невинным видом? – Азаров опирается руками на спинку моего стула.
Наши лица совсем близко! От него вкусно пахнет. Серьезным мужским парфюмом. Или это гель для душа? Морской, свежий, обволакивающий, словно океанские волны.
– Нет, я не совращаю, – выдыхаю прямо в губы парню, – это больше по вашей части.
Нельзя! СТОП! АЛАРМ! СОС!
Но это не помогает. Ведь Гоша целует. Сметает к черту мой самоконтроль. Сначала нежно, словно спрашивая разрешения. Но постепенно его напор растет. Стону в пухлые губы, позабыв всякий стыд.
– Оста…но… ммм… Гоша… нам нельзя! – пытаюсь отпихнуть, но тело парня словно скала.
Азаров перехватывает мои запястья, кладёт на свой пах. И там всё такое большое и твёрдое! Сжимаю крепкий член, понимая, что не могу сопротивляться. Слишком долго я была одна. Слишком моё тело изголодалось по мужчине.
А эти тестостероновые молодые самцы творят со мной что-то невозможное. Такое в книгах не пишут и в кино не показывают. И хороших девочек не учат, что делать в такой ситуации.
Алан встает сзади, откидывает мои волосы. Его губы ложатся на мою шею. Пуская сотни мурашек по коже. Я таю, как сладкая мороженка в летний день.
– Нравится мне… – рычит Гоша, забираясь под футболку, накрывая ладонью мою грудь, – когда ты такая покорная, Юля…
– Ммм, – от одновременных ласк двух парней забываю обо всем, – мальчики… пожалуйста…
– Тихо, – обхватив моё лицо ладонью, Гоша с новой силой впивается в мои губы.
Терзает, рвет их. Насилует мой рот. Голодный.
Как же мне этого не хватало! Одинокими ночами, когда я ласкала себя одна в постели. Или после пресного секса с бывшим. Слёзы и мечты о настоящем, жестком мужчине.
Вот они, двое. Нужно лишь протянуть руку и сказать «да». Но почему мне кажется, что Алан и Гоша уже всё решили за меня?
– Иди сюда, – Азаров подхватывает меня под попу, срывает со стула, – Ал, освободи стол!
Алан убирает тарелки и, кажется, солонку. Гоша сажает меня, затем освобождает от футболки. По коже бежит холодок. Мажор встаёт между моих ног, жадно смотрит на груди, покрытые мурашками.
Пальцами сжимает сосок.
– Гоша! – вскрикиваю, – не надо… нам нельзя… нам…
– Тшш, – он кладет указательный палец на мои губы, затем опускает его и мягко ведет по моему лицу.
Именно этот парень сейчас главный. Он возбужден и не намерен отступать. А всё моё сопротивление лишь оттягивает падение. Я согрешу с ними… рано или поздно. Это лишь вопрос времени.
Между нами безумная химия.
Тогда почему бы и да?
Обвиваю руками плечи Гоши. Он удивленно вскидывает брови. Заглядываю в возбужденные потемневшие глаза. Веду по сильной груди. Ниже. К стальному прессу.
Еще ниже… к тёмной полосочке волос, ведущей к тому, о чем хорошим девочкам мечтать не принято. Двумя руками стягиваю с парня штаны. Его член пружинит. Большой, тяжёлый. Увитый толстыми венами.
– Алан… – тихо говорю, – иди ко мне.
Второй мажор подходит, встаёт чуть сбоку. Я одним движением слегка спускаю с него штаны. Теперь передо мной два больших возбужденных члена. Обхватываю оба руками.
Мажоры стонут. Провожу вдоль твёрдых стволов. Изучаю. Машинально шире развожу ноги.
– Где моя сладкая двоечка… – рычит Гоша, накрывает губами мой сосок.
Снова вскрикиваю. У меня очень чувствительная грудь.
– А здесь у нас что? – Алан тянется рукой к моим трусикам, сдвигает их, – всё мокрое… ай-яй-яй, Юлия Андреевна, какая вы порочная.