Теогония. Труды и дни бесплатное чтение

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Теогония

Перевод В. В. Вересаев

001 С Муз, геликонских богинь, мы песню свою начинаем.

На Геликоне[1] они обитают высоком, священном.

Нежной ногою ступая, обходят они в хороводе

Жертвенник Зевса-царя и фиалково-темный источник[2]

* * *

005 Нежное тело свое искупавши в теченьях Пермесса,

Иль в роднике Иппокрене, иль в водах священных Ольмея[3],

На геликонской вершине они хоровод заводили,

Дивный для глаза, прелестный, и ноги их в пляске мелькали.

Снявшись оттуда, туманом одевшись густым, непроглядным,

010 Ночью они приходили и пели чудесные песни,

Славя эгидодержавца Кронида[4] с владычицей[5] Герой[6],

Города Аргоса мощной царицею златообутой,

Зевса великую дочь, синеокую деву Афину,

И Аполлона-царя с Артемидою стрелолюбивой,

015 И земледержца[7], земных колебателя недр Посейдона,

И Афродиту с ресницами гнутыми[8], также Фемиду,

Златовенчанную Гебу-богиню[9] с прекрасной Дионой[10],

С ними – Лето[11], Иапета и хитроразумного Крона[12],

Эос-Зарю[13] и великого Гелия с светлой Селеной[14],

020 Гею-мать[15] с Океаном великим и черною Ночью,

Также и все остальное священное племя бессмертных.

Песням прекрасным своим обучили они Гесиода

В те времена, как овец под священным он пас Геликоном.

Прежде всего обратились ко мне со словами такими

025 Дщери великого Зевса-царя, олимпийские Музы[16]:

«Эй, пастухи полевые, – несчастные, брюхо сплошное[17]!

Много умеем мы лжи рассказать за чистейшую правду.

Если, однако, хотим, то и правду рассказывать можем!»

Так мне сказали в рассказах искусные дочери Зевса.

030 Вырезав посох чудесный из пышнозеленого лавра,

Мне его дали, и дар мне божественных песен вдохнули,

Чтоб воспевал я в тех песнях, что было и что еще будет.

Племя блаженных богов величать мне они приказали,

Прежде ж и после всего – их самих воспевать непрестанно.

035 Впрочем, ну как я могу говорить о скале или дубе[18]?

С Муз песнопенье свое начинаем, которые пеньем

Радуют разум великий отцу своему на Олимпе,

Все излагая подробно, что было, что есть и что будет,

Хором согласно звучащим. Без устали сладкие звуки

040 Льют их уста. И смеются палаты родителя – Зевса

Тяжкогремящего, лишь зазвучат в них лилейные песни

Славных богинь. И ответно звучат им жилища блаженных

И олимпийские главы. Богини же гласом бессмертным

Прежде всего воспевают достойное почестей племя

045 Тех из богов, что Землей рождены от широкого Неба,

И благодавцев-богов, что от этих богов народились.

Зевса вторым после них, отца и бессмертных, и смертных,

В самом начале и в самом конце воспевают богини, —

Сколь превосходнее всех он богов и могучее силой.

050 Племя затем воспевая людей и могучих Гигантов,

Радуют разум великий отцу своему на Олимпе

Дщери великого Зевса-царя, олимпийские Музы.

Семя во чрево приняв от Кронида-отца, в Пиерии[19]

Их родила Мнемосина, царица высот Елевфера[20],

055 Чтоб улетали заботы и беды душа забывала.

Девять ночей сопрягался с богинею Зевс-промыслитель,

К ней вдалеке от богов восходя на священное ложе.

После ж того как исполнился год, времена обернулись,

Месяцы круг совершили и дней унеслося немало,

060 Единомысленных[21] девять она дочерей народила,

С рвущейся к песням душой, с беззаботным и радостным духом,

Близ высочайшей вершины одетого снегом Олимпа.

Светлые там хороводы у них и прекрасные домы.

Рядом жилища имеют Хариты и Гимер-Желанье[22],

065 В празднествах жизнь проводя. Голосами прелестными Музы

Песни поют о законах, которые всем управляют,

Добрые нравы богов голосами прелестными славят.

Песнью бессмертной своею и голосом тешась прекрасным,

Музы к Олимпу пошли. И далеко звучали их гимны,

070 Милый их топот по черной земле раздавался в то время,

Как возвращались богини к родителю. В небе царит он,

Громом владеющий страшным и молнией огненно-жгучей,

Силою верх одержавший над Кроном-отцом. Меж богами

Все хорошо поделил он и каждому почесть назначил.

075 Это вот пели в дворцах олимпийских живущие Музы,

Девять богинь, дочерей многославного Зевса-владыки, —

Девы Клио и Евтерпа, и Талия, и Мельпомена,

И Эрато с Терпсихорой, Полимния и Урания,

И Каллиопа, – меж всеми другими она выдается[23]:

080 Шествует следом она за царями, достойными чести.

Если кого отличить пожелают Кронидовы дщери,

Если увидят, что родом от Зевсом вскормленных царей он, —

То орошают счастливцу язык многосладкой росою.

Речи приятные с уст его льются тогда. И народы

085 Все на такого глядят, как в суде он выносит решенья,

С строгой согласные правдой. Разумным, решительным словом

Даже великую ссору тотчас прекратить он умеет.

Ибо затем и разумны цари, чтобы всем пострадавшим,

Если к суду обратятся они, без труда возмещенье

090 Полное дать, убеждая обидчиков мягкою речью.

Благоговейно его, словно бога, приветствуют люди.

Как на собранье пойдет он: меж всеми он там выдается.

Вот сей божественный дар, что приносится Музами людям.

Ибо от Муз и метателя стрел, Аполлона-владыки,

095 Все на земле и певцы происходят, и лирники-мужи.

Все же цари от Кронида. Блажен человек, если Музы

Любят его: как приятен из уст его льющийся голос!

Если нежданное горе внезапно душой овладеет,

Если кто сохнет, печалью терзаясь, то стоит ему лишь

100 Песню услышать служителя Муз, песнопевца, о славных

Подвигах древних людей, о блаженных богах олимпийских,

И забывает он тотчас о горе своем; о заботах

Больше не помнит: совсем он от дара богинь изменился.

Радуйтесь, дочери Зевса, даруйте прелестную песню[24]!

105 Славьте священное племя богов, существующих вечно, —

Тех, кто на свет родился от Земли и от звездного Неба,

Тех, кто от сумрачной Ночи, и тех, кого Море вскормило[25].

Все расскажите, – как боги, как наша земля зародилась,

Как беспредельное море явилося шумное, реки,

110 Звезды, несущие свет, и широкое небо над нами;

Кто из бессмертных подателей благ от чего зародился,

Как поделили богатства и почести между собою,

Как овладели впервые обильноложбинным Олимпом.

С самого это начала вы все расскажите мне, Музы,

115 И сообщите при этом, что прежде всего зародилось.

Прежде всего во Вселенной Хаос зародился, а следом

Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,

118 Вечных богов – обитателей снежных вершин олимпийских.

119 Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких,

120 И, между вечными всеми богами прекраснейший, – Эрос.

Сладкоистомный – у всех он богов и людей земнородных

Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.

Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса[26].

Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру[27]:

125 Их зачала она в чреве, с Эребом в любви сочетавшись[28].

Гея же прежде всего родила себе равное ширью

Звездное Небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду

И чтобы прочным жилищем служил для богов всеблаженных;

130 Нимф, обитающих в чащах нагорных лесов многотонных[29];

Также еще родила, ни к кому не всходивши на ложе,

Шумное море бесплодное, Понт[30]. А потом, разделивши

Ложе с Ураном, на свет Океан породила глубокий,

Коя и Крия, еще – Гипериона и Иапета,

135 Фею и Рею, Фемиду великую и Мнемосину,

Златовенчанную Фебу и милую видом Тефию[31].

После их всех родился, меж детей наиболе ужасный,

Крон хитроумный. Отца многомощного он ненавидел.

Также Киклопов с душою надменною Гея родила, —

140 Счетом троих, а по имени – Бронта, Стеропа и Арга.

Молнию сделали Зевсу-Крониду и гром они дали.

Были во всем остальном на богов они прочих похожи,

Но лишь единственный глаз в середине лица находился:

Вот потому-то они и звались «Круглоглазы», «Киклопы»,

145 Что на лице по единому круглому глазу имели.

А для работы была у них сила, и мощь, и сноровка.

Также другие еще родилися у Геи с Ураном

Трое огромных и мощных сынов, несказанно ужасных, —

Котт, Бриарей[32] крепкодушный и Гиес – надменные чада.

150 Целою сотней чудовищных рук размахивал каждый

Около плеч многомощных, меж плеч же у тех великанов

По пятьдесят поднималось голов из туловищ крепких.

Силой они неподступной и ростом большим обладали.

Дети, рожденные Геей-Землею и Небом-Ураном,

155 Были ужасны и стали отцу своему ненавистны

С первого взгляда. Едва лишь на свет кто из них появился,

Каждого в недрах Земли немедлительно прятал родитель,

Не выпуская на свет, и злодейством своим наслаждался.

С полной утробою тяжко стонала Земля-великанша.

160 Злое пришло ей на ум и коварно-искусное дело.

Тотчас породу создавши седого железа[33], огромный

Сделала серп и его показала возлюбленным детям

И, возбуждая в них смелость, сказала с печальной душою:

«Дети мои и отца нечестивого! Если хотите

165 Быть мне послушными, сможем отцу мы воздать за злодейство

Вашему: ибо он первый ужасные вещи замыслил».

Так говорила. Но, страхом объятые, дети молчали.

И ни один не ответил. Великий же Крон хитроумный,

Смелости полный, немедля ответствовал матери милой:

170 «Мать! С величайшей охотой за дело такое возьмусь я.

Мало меня огорчает отца злоимянного жребий

Нашего. Ибо он первый ужасные вещи замыслил».

Так он сказал. Взвеселилась душой исполинская Гея.

В место укромное сына запрятав, дала ему в руки

175 Серп острозубый и всяким коварствам[34] его обучила.

Ночь за собою ведя, появился Уран, и возлег он

Около Геи, пылая любовным желаньем, и всюду

Распространился кругом. Неожиданно левую руку

Сын протянул из засады, а правой, схвативши огромный

180 Серп острозубый, отсек у родителя милого быстро

Член детородный и бросил назад его сильным размахом.

И не бесплодно из Кроновых рук полетел он могучих:

Сколько на землю из члена ни вылилось капель кровавых,

Все их земля приняла. А когда обернулися годы,

185 Мощных Эринний[35] она родила и великих Гигантов[36]

С длинными копьями в дланях могучих, в доспехах блестящих,

Также и нимф, что Мелиями[37] мы на Земле называем.

Член же отца детородный, отсеченный острым железом,

По морю долгое время носился, и белая пена

190 Взбилась вокруг от нетленного члена. И девушка в пене

В той зародилась. Сначала подплыла к Киферам священным,

После же этого к Кипру пристала, омытому морем.

На берег вышла богиня прекрасная. Ступит ногою —

195 Травы под стройной ногой вырастают. Ее Афродитой,

Пенорожденной, еще Кифереей Прекрасновенчанной

Боги и люди зовут, потому что родилась из пены.

А Кифереей зовут потому, что к Киферам пристала,

Кипророжденной, – что в Кипре, омытом волнами, родилась[38].

200 Также Любезной мужам, раз от члена мужского родилась.[39]

К племени вечных блаженных отправилась тотчас богиня.

Эрос сопутствовал деве, и следовал Гимер прекрасный.

С самого было начала[40] дано ей в удел и владенье

Между земными людьми и богами бессмертными вот что:

205 Девичий шепот любовный, улыбки, и смех, и обманы,

Сладкая нега любви и пьянящая радость объятий.

Детям, на свет порожденным Землею, названье Титанов

Дал в поношенье отец их, великий Уран-повелитель.

Руку, сказал он, простерли они к нечестивому делу

210 И совершили злодейство, и будет им кара за это.

Ночь родила еще Мора[41] ужасного с черною Керой[42].

Смерть родила она также, и Сон, и толпу Сновидений[43].

213 Мрачная Ночь, ни к кому из богов не всходивши на ложе,

Мома потом родила и Печаль[44], источник страданий,

215 И Гесперид[45], – золотые, прекрасные яблоки холят

За океаном они на деревьях, плоды приносящих.

Мойр родила она также и Кер, беспощадно казнящих.

Мойры – Клофо именуются, Лахесис, Атропос. Людям

Определяют они при рожденье несчастье и счастье.[46]

220 Тяжко карают они и мужей, и богов за проступки,

И никогда не бывает, чтоб тяжкий их гнев прекратился

Раньше, чем полностью всякий виновный отплату получит.

Также еще Немезиду[47], грозу для людей земнородных,

Страшная Ночь родила, а за нею – Обман, Сладострастье,

225 Старость, несущую беды, Эриду с могучей душою.

Грозной Эридою Труд порожден утомительный[48], также

Голод, Забвенье и Скорби, точащие слезы у смертных,

Схватки жестокие, Битвы, Убийства, мужей Избиенья,

Полные ложью слова, Словопренья, Судебные Тяжбы,

230 И Ослепленье души[49] с Беззаконьем, родные друг другу,

И, наиболее горя несущий мужам земнородным,

Орк[50], наказующий тех, кто солжет добровольно при клятве.

Понт же Нерея родил[51], ненавистника лжи, правдолюбца,

Старшего между детьми. Повсеместно зовется он старцем,

235 Ибо душою всегда откровенен, беззлобен, о правде

Не забывает, но сведущ в благих, справедливых советах.

Вслед же за этим Тавманта великого с Форкием храбрым[52]

Понту Земля родила, и прекрасноланитную Кето,

И Еврибию, имевшую в сердце железную душу.

240 Многожеланные дети богинь родились у Нерея

В темной морской глубине от Дориды прекрасноволосой,

Дочери милой отца-Океана, реки совершенной.

Дети, рожденные ею: Плото, Сао и Евкранта,

И Амфитрита с Евдорой, Фетида[53], Галена и Главка,

245 Дальше – Спейо, Кимофоя, и Фоя с прелестной Галией,

И Эрато с Пасифеей и розоворукой Евникой,

Дева Мелита, приятная всем, Евлимена, Агава,

Также Дото и Прото, и Феруса, и Динамина,

Дальше – Несея с Актеей и Протомедея с Доридой,

250 Также Панопейя и Галатея, прелестная видом,

И Гиппофоя, и розоворукая с ней Гиппоноя,

И Кимодока, которая волны на море туманном

И дуновения ветров губительных с Киматолегой

И с Амфитритой прекраснолодыжной легко укрощает.

255 Дальше – Кимо, Эиона, в прекрасном венке Галимеда,

И Главконома улыбколюбивая, Понтопорея,

И Леагора, еще Евагора и Лаомедея,

И Пулиноя, а с ней Автоноя и Лиспанасса,

Ликом прелестная и безупречная видом Еварна,

260 Милая телом Псамата с божественной девой Мениппой,

Также Несо и Евпомпа, еще Фемисто и Проноя,

И, наконец, Немертея с правдивой отцовской душою.

Вот эти девы, числом пятьдесят, в беспорочных работах

Многоискусные, что рождены беспорочным Нереем.

265 Дочь Океана глубокотекущего, деву Электру

Взял себе в жены Тавмант[54]. Родила она мужу Ириду[55]

Быструю и Аэлло с Окипетою, Гарпий кудрявых[56].

Как дуновение ветра, как птицы, на крыльях проворных

Носятся Гарпии эти, паря высоко над землею.

270 Граий[57] прекрасноланитных от Форкия Кето родила.

Прямо седыми они родились. Потому и зовут их

Граийями боги и люди. Их двое, – одета в изящный

Пеплос одна, Пемфредо, Энио же, другая, – в шафранный.

Также Горгон[58] родила, что за славным живут Океаном

275 Рядом с жилищем певиц Гесперид, близ конечных пределов

Ночи: Сфенно, Евриалу, знакомую с горем Медузу.

Смертной Медуза была. Но бессмертны, бесстаростны были

Обе другие. Сопрягся с Медузою той Черновласый[59]

На многотравном лугу, средь весенних цветов благовонных.

280 После того как Медузу могучий Персей обезглавил,

Конь появился Пегас из нее и Хрисаор великий[60].

Имя Пегас – оттого, что рожден у ключей океанских,

Имя Хрисаор – затем, что с мечом золотым он родился.

Землю, кормилицу стад, покинул Пегас и вознесся

285 К вечным богам. Обитает теперь он в палатах у Зевса.

И Громовержцу всемудрому молнию с громом приносит.

Этот Хрисаор родил трехголового Герионея[61],

Соединившись в любви с Каллироею Океанидой.

Герионея того умертвила Гераклова сила

290 Возле ленивых коров на омытой водой Эрифее[62].

В тот же направился день к Тиринфу[63] священному с этим

Стадом коровьим Геракл, через броды пройдя Океана,

Орфа убивши и стража коровьего Евритиона

За Океаном великим и славным, в обители мрачной[64].

295 Кето ж в пещере большой разрешилась чудовищем новым,

Ни на людей, ни на вечноживущих богов не похожим, —

Неодолимой Ехидной, божественной, с духом могучим,

Наполовину – прекрасной с лица, быстроглазою нимфой,

Наполовину – чудовищным змеем, большим, кровожадным,

300 В недрах священной земли залегающим, пестрым и страшным.

Есть у нея там пещера внизу глубоко под скалою,

И от бессмертных богов, и от смертных людей в отдаленье:

В славном жилище ей там обитать предназначили боги.

Так-то, не зная ни смерти, ни старости, нимфа Ехидна,

305 Гибель несущая, жизнь под землей проводила в Аримах[65].

Как говорят, с быстроглазою девою той сочетался

В жарких объятиях гордый и страшный Тифон[66] беззаконный.

И зачала от него, и детей родила крепкодушных.

Для Гериона сперва родила она Орфа-собаку;

310 Вслед же за ней – несказанного Цербера, страшного видом,

Медноголосого адова пса, кровожадного зверя,

Нагло-бесстыдного, злого, с пятьюдесятью головами[67].

Третьей потом родила она злую Лернейскую Гидру[68].

Эту вскормила сама белорукая Гера-богиня,

315 Неукротимою злобой пылавшая к силе Геракла.

Гибельной медью, однако, ту Гидру сразил сын Кронида,

Амфитрионова отрасль Геракл[69], с Полаем могучим,

Руководимый советом добычницы мудрой Афины.

Также еще разрешилась она изрыгающей пламя,

320 Мощной, большой, быстроногой Химерой с тремя головами:

Первою – огненноокого льва, ужасного видом,

Козьей – другою, а третьей – могучего змея-дракона.

Спереди лев, позади же дракон, а коза в середине;

Яркое, жгучее пламя все пасти ее извергали[70].

325 Беллерофонт благородный с Пегасом ее умертвили.

Грозного Сфинкса еще родила она в гибель кадмейцам[71],

Также Немейского льва, в любви сочетавшися с Орфом.

Лев этот, Герой вскормленный, супругою славною Зевса,

Людям на горе в Немейских полях поселен был богиней.

330 Там обитал он и племя людей пожирал земнородных,

Царствуя в области всей Апесанта, Немей и Трета[72].

Но укротила его многомощная сила Геракла.

Форкию младшего сына родила владычица Кето, —

Страшного змея: глубоко в земле залегая и свившись

335 В кольца огромные, яблоки он сторожит золотые[73].

Это – потомство, рожденное на свет от Форкия с Кето.

От Океана ж с Тефией[74] пошли быстротечные дети,

Реки Нил и Алфей с Эриданом глубокопучинным,

Также Стримон и Меандр с прекрасноструящимся Истром,

340 Фазис и Рее, Ахелой серебристопучинный и быстрый,

Несс, Галиакмон, а следом за ними Гептапор и Родий,

Граник-река с Симоентом, потоком божественным, Эсеп,

Реки Герм и Пеней и прекрасноструящийся Каик,

И Сангарийский великий поток, и Парфений, и Ладон,

345 Быстрый Эвен и Ардеск с рекою священной Скамандром[75].

Также и племя священное дев народила Тефия.

Вместе с царем Аполлоном и с Реками мальчиков юных

Пестуют девы[76], – такой от Кронида им жребий достался.

Те Океановы дщери: Адмета, Пейто и Электра,

350 Янфа, Дорида, Примно и Урания с видом богини,

Также Гиппо и Климена, Родеия и Каллироя,

Дальше – Зейксо и Клития, Идийя и с ней Пасифоя,

И Галаксавра с Плексаврой, и милая сердцу Диона,

Фоя, Мелобозис и Полидора, прекрасная видом,

355 И Керкеида с прелестным лицом, волоокая Плуто,

Также еще Персеида, Янира, Акаста и Ксанфа,

Милая дева Петрея, за ней – Менесфо и Европа[77],

Полная чар Калипсо, Телесто в одеянии желтом,

Азия, с ней Хрисеида, потом Евринома и Метис.

360 Тиха, Евдора и с ними еще – Амфиро, Окироя,

Стикс, наконец: выдается она между всеми другими.

Это – лишь самые старшие дочери, что народились

От Океана с Тефией. Но есть и других еще много.

Ибо всего их три тысячи, Океанид стройноногих.

365 Всюду рассеявшись, землю они обегают, а также

Бездны глубокие моря, богинь знаменитые дети.

Столько же есть на земле и бурливо текущих потоков,

Также рожденных Тефией, – шумливых сынов Океана.

Всех имена их назвать никому из людей не под силу.

370 Знает названье потока лишь тот, кто вблизи обитает.

Фейя[78] – великого Гелия с яркой Соленой и с Эос,

Льющею сладостный свет равно для людей земнородных

И для бессмертных богов, обитающих в небе широком,

С Гиперионом[79] в любви сочетавшись, на свет породила.

375 С Крием в любви сочетавшись, богиня богинь Еврибия

На свет родила Астрея великого, также Палланта

И между всеми другими отличного хитростью Перса[80].

Эос-богиня к Астрею взошла на любовное ложе,

И родились у нее крепкодушные ветры от бога, —

380 Быстролетящий Борей, и Нот, и Зефир белопенный.

Также звезду Зареносца и сонмы венчающих небо

Ярких звезд родила спозаранку рожденная Эос.

Стикс, Океанова дочерь, в любви сочетавшись с Паллантом,

Зависть в дворце родила и прекраснолодыжную Нике.

385 Силу и Мощь родила она также, детей знаменитых.

Нет у них дома отдельно от Зевса, пристанища нету,

Нет и пути, по которому шли бы не следом за богом;

Но неотступно при Зевсе живут они тяжкогремящем.

Так это сделала Стикс, нерушимая Океанида[81],

390 В день тот, когда на великий Олимп небожителей вечных

Созвал к себе молниевержец Кронид, олимпийский владыка,

И объявил им, что тот, кто пойдет вместе с ним на Титанов,

Почестей прежних не будет лишен и удел сохранит свой,

Коим дотоле владел меж богов, бесконечно живущих.

395 Если же кто не имел ни удела, ни чести при Кроне,

Тот и удел и почет подобающий ныне получит.

Первой тогда нерушимая Стикс на Олимп поспешила

Вместе с двумя сыновьями, совету отца повинуясь[82].

Щедро за это ее одарил и почтил Громовержец:

400 Ей предназначил он быть величайшею клятвой бессмертных,

А сыновьям приказал навсегда у него поселиться.

Также и данные всем остальным обещанья сдержал он,

Сам же с великою властью и силой царит над Вселенной.

Феба же к Кою вступила на многожеланное ложе

405 И, восприявши во чрево, – богиня в объятиях бога, —

Черноодежной Лето разрешилася, милою вечно,

Милою искони, самою кроткой на целом Олимпе,

Благостной к вечноживущим богам и благостной к людям.

Благоименную также она родила Астерию, —

410 Ввел ее некогда Перс во дворец свой, назвавши супругой.

Эта, зачавши, родила Гекату, – ее перед всеми

Зевс отличил Громовержец и славный удел даровал ей:

Править судьбою земли и бесплодно-пустынного моря.

Был ей и звездным Ураном почетный удел предоставлен,

415 Более всех почитают ее и бессмертные боги.

Ибо и ныне, когда кто-нибудь из людей земнородных,

Жертвы свои принося по закону, о милости молит,

То призывает Гекату: большую он честь получает

Очень легко, раз молитва его принята благосклонно.

420 Шлет и богатство богиня ему: велика ее сила.

Долю имеет Геката во всяком почетном уделе

Тех, кто от Геи-Земли родился и от Неба-Урана,

Не причинил ей насилья Кронид и не отнял обратно,

Что от Титанов, от прежних богов, получила богиня.

425 Все сохранилось за ней, что при первом разделе на долю

Выпало ей из даров на земле, и на небе, и в море.

Чести не меньше она, как единая дочь[83], получает, —

Даже и больше еще: глубоко она чтима Кронидом.

Пользу богиня большую, кому пожелает, приносит.

430 Хочет, – в народном собранье любого меж всех возвеличит.

Если на мужегубительный бой снаряжаются люди,

Рядом становится с теми Геката, кому пожелает

Дать благосклонно победу и славою имя украсить.

Возле достойных царей на суде восседает богиня.

435 Очень полезна она, и когда состязаются люди:

Рядом становится с ними богиня и помощь дает им.

Мощью и силою кто победит – получает награду,

Радуясь в сердце своем, и родителям славу приносит.

Конникам также дает она помощь, когда пожелает,

440 Также и тем, кто, средь синих, губительных волн промышляя,

Станет молиться Гекате и шумному Энносигею[84].

Очень легко на охоте дает она много добычи,

Очень легко, коль захочет, покажет ее – и отнимет.

Вместе с Гермесом на скотных дворах она множит скотину;

445 Стадо ль вразброску пасущихся коз иль коров круторогих,

Стадо ль овец густорунных, душой пожелав, она может

Самое малое сделать великим, великое ж – малым.

Так-то, – хотя и единая дочерь у матери, – все же

Между бессмертных богов почтена она всяческой честью.

450 Вверил ей Зевс попеченье о детях, которые узрят

После богини Гекаты восход многовидящей Эос[85].

Искони юность хранит она. Вот все уделы богини.

Рея, поятая Кроном, детей родила ему светлых, —

Деву-Гестию[86], Деметру и златообутую Геру,

455 Славного мощью Аида, который живет под землею,

Жалости в сердце не зная, и шумного Энносигея,

И промыслителя Зевса, отца и бессмертных, и смертных,

Громы которого в трепет приводят широкую землю.

Каждого Крон пожирал, лишь к нему попадал на колени

460 Новорожденный младенец из матери чрева святого:

Сильно боялся он, как бы из славных потомков Урана

Царская власть над богами другому кому не досталась.

Знал он от Геи-Земли и от звездного Неба-Урана,

Что суждено ему свергнутым быть его собственным сыном,

465 Как он сам ни могуч, – умышленьем великого Зевса.

Вечно на страже, ребенка, едва только на свет являлся,

Тотчас глотал он. А Рею брало неизбывное горе.

Но, наконец, как родить собралась она Зевса-владыку,

Смертных отца и бессмертных, взмолилась к родителям Рея,

470 К Гее великой, Земле, и к звездному Небу-Урану, —

Пусть подадут ей совет рассудительный, как бы, родивши,

Спрятать ей милого сына, чтоб мог он отметить за злодейство

Крону-владыке, детей поглотившему, ею рожденных.

Вняли молениям дщери возлюбленной Гея с Ураном

475 И сообщили ей точно, какая судьба ожидает

Мощного Крона-царя и его крепкодушного сына.

В Ликтос[87] послали ее, плодородную критскую область,

Только лишь время родить наступило ей младшего сына,

Зевса-царя. И его восприяла Земля-великанша,

480 Чтобы на Крите широком владыку вскормить и взлелеять.

Быстрою, черною ночью сначала отправилась в Дикту[88]

С новорожденным богиня и, на руки взявши младенца,

Скрыла в божественных недрах земли, в недоступной пещере,

На многолесной Эгейской горе[89], середь чащи тенистой.

485 Камень в пеленки большой завернув, подала его Рея

Мощному сыну Урана. И прежний богов повелитель

В руки завернутый камень схватил и в желудок отправил.

Злой нечестивец! Не ведал он в мыслях своих, что остался

Сын невредимым его, в безопасности полной, что скоро

490 Верх над отцом ему взять предстояло руками и силой

С трона низвергнуть и стать самому над богами владыкой.

Начали быстро расти и блестящие члены, и сила

Мощного Зевса-владыки. Промчались года за годами.

Перехитрил он отца, предписаний послушавшись Геи:

495 Крон хитроумный обратно, великий, извергнул потомков,

Хитростью сына родного и силой его побежденный.

Первым извергнул он камень, который последним пожрал он.

Зевс на широкодорожной земле этот камень поставил

В многосвященном Пифоне, в долине под самым Парнасом[90],

500 Чтобы всегда там стоял он как памятник, смертным на диво.

Братьев своих и сестер Уранидов[91], которых безумно

Вверг в заключенье отец, на свободу он вывел обратно.

Благодеянья его не забыли душой благодарной

Братья и сестры и отдали гром ему вместе с палящей

505 Молнией: прежде в себе их скрывала Земля-великанша.

Твердо на них полагаясь, людьми и богами он правит.

Океаниду прекраснолодыжную, деву Климену,

В дом свой увел Иапет и всходил с ней на общее ложе.

Та же ему родила крепкодушного сына Атланта,

510 Также Менетия, славой затмившего всех, Прометея

С хитрым, искусным умом и недальнего Эпиметея[92].

С самого этот начала несчастьем явился для смертных:

Первый от Зевса он девушку, им сотворенную, принял

В жены. Менетия ж наглого Зевс протяженногремящий

515 В мрачный отправил Эреб, ниспровергнувши молнией дымной

За нечестивость его и чрезмерную, страшную силу.

Держит Атлант, принужденный к тому неизбежностью мощной,

На голове и руках неустанных широкое небо

Там, где граница земли, где певицы живут Геспериды[93].

520 Ибо такую судьбу ниспослал ему Зевс-промыслитель.

А Прометея, на выдумки хитрого, к средней колонне

В тяжких и крепких оковах Кронид привязал Громовержец

И длиннокрылого выслал орла: бессмертную печень

Он пожирал у титана, но за ночь она вырастала

525 Ровно настолько же, сколько орел пожирал ее за день.

Сыном могучим Алкмены прекраснолодыжной, Гераклом,

Был тот орел умерщвлен, а сын Иапета избавлен

От жесточайших страданий и тяжко-мучительной скорби, —

Не против воли высокоцарящего Зевса-Кронида:

530 Ибо желалось Крониду, чтоб сделалась слава Геракла

Фиворожденного[94] больше еще на земле, чем дотоле;

Честью великой решив отличить знаменитого сына,

Гнев прекратил он, который дотоле питал к Прометею

Из-за того, что тягался он в мудрости с Зевсом могучим.

535 Ибо в то время, как боги с людьми препирались в Меконе[95],

Тушу большого быка Прометей многохитрый разрезал

И разложил на земле, обмануть домогаясь Кронида.

Жирные в кучу одну потроха отложил он и мясо,

Шкурою все обернув и покрывши бычачьим желудком[96],

540 Белые ж кости собрал он злокозненно в кучу другую

И, разместивши искусно, покрыл ослепительным жиром.

Тут обратился к титану родитель бессмертных и смертных:

«Сын Иапета, меж всеми владыками самый отличный!

Очень неровно, мой милый, на части быка поделил ты!»

545 Так насмехался Кронид, многосведущий в знаниях вечных.

И, возражая, ответил ему Прометей хитроумный,

Мягко смеясь, но коварных повадок своих не забывши:

«Зевс, величайший из вечно живущих богов и славнейший!

Выбери то для себя, что в груди тебе дух твой укажет!»

550 Так он сказал. Но Кронид, многосведущий в знаниях вечных,

Сразу узнал, догадался о хитрости. Злое замыслил

Против людей он и замысел этот исполнить решился[97].

Правой и левой рукою блистающий жир приподнял он —

И рассердился душою, и гнев ворвался ему в сердце,

555 Как увидал он искусно прикрытые кости бычачьи.

С этой поры поколенья людские во славу бессмертных

На алтарях благовонных лишь белые кости сжигают.

В гневе сказал Прометею Кронид, облаков собиратель:

«Сын Иапета, меж всех наиболе на выдумки хитрый!

560 Козней коварных своих, мой любезный, еще не забыл ты!»

Так говорил ему Зевс, многосведущий в знаниях вечных.

В сердце великом навеки обман совершенный запомнив,

Силы огня неустанной решил ни за что не давать он

Людям ничтожным, которые здесь на земле обитают.

565 Но обманул его вновь благороднейший сын Иапета:

Неутомимый огонь он украл, издалека заметный,

Спрятавши в нартексе полом. И Зевсу, гремящему в высях,

Дух уязвил тем глубоко. Разгневался милым он сердцем,

Как увидал у людей свой огонь, издалека заметный[98].

570 Чтоб отплатить за него, изобрел для людей он несчастье:

Тотчас слепил из земли знаменитый хромец обеногий,

Зевсов приказ исполняя, подобие девы стыдливой;

Пояс на ней застегнула Афина, в сребристое платье

Деву облекши; руками держала она покрывало

575 Ткани тончайшей, с главы ниспадавшее, – диво для взоров[99]:

576 Голову ей увенчала богиня Паллада-Афина

Чудным венком из цветов луговых, только-только расцветших.[100]

578 Голову девы венцом золотым увенчала богиня.

Сделал венец этот сам знаменитый хромец обеногий

580 Ловкой рукою своей, угождая родителю Зевсу.

Много на нем украшений он вырезал, – диво для взоров, —

Всяких чудовищ, обильно питаемых сушей и морем.

Много их тут поместил он, сияющих прелестью многой,

Дивных: казалось, что живы они и что голос их слышен.

585 После того как создал он прекрасное зло вместо блага[101],

Деву привел он, где боги другие с людьми находились, —

Гордую блеском нарядов Афины могучеотцовной.

Диву бессмертные боги далися и смертные люди,

Как увидали приманку искусную, гибель для смертных.

591 Женщин губительный род от нее на земле происходит.

Нам на великое горе, они меж мужчин обитают,

В бедности горькой не спутницы, – спутницы только в богатстве.

Так же вот точно в покрытых ульях хлопотливые пчелы

595 Трутней усердно питают, хоть пользы от них и не видят;

Пчелы с утра и до ночи, покуда не скроется солнце,

Изо дня в день[102] суетятся и белые соты выводят;

Те же все время внутри остаются под крышею улья

И пожинают чужие труды в ненасытный желудок.

600 Так же высокогремящим Кронидом, на горе мужчинам,

Посланы женщины в мир, причастницы дел нехороших[103].

Но и другую еще он беду сотворил вместо блага:

Кто-нибудь брака и женских вредительных дел избегает

И не желает жениться: приходит печальная старость —

605 И остается старик без ухода! А если богат он,

То получает наследство какой-нибудь родственник дальний!

Если же в браке кому и счастливый достанется жребий,

Если жена попадется ему сообразно желаньям,

Все же немедленно зло начинает с добром состязаться

610 Без передышки. А если жену из породы зловредной

Он от судьбы получил, то в груди его душу и сердце

Тяжкая скорбь наполняет. И нет от беды избавленья!

Не обойдет, не обманет никто многомудрого Зевса!

Сам Иапетионид[104] Прометей, благодетель великий[105],

615 Тяжкого гнева его не избег. Как разумен он ни был,

Все же хотел не хотел – а попал в неразрывные узы[106].

[107]К Обриарею[108], и Котту, и Гиесу с первого взгляда

В сердце родитель почуял вражду[109] и в оковы их ввергнул,

Мужеству гордому, виду и росту сынов удивляясь.

620 В недрах широкодорожной земли поселил их родитель.

Горестно жизнь проводили они глубоко под землею,

Возле границы пространной земли, у предельного края,

С долгой и тяжкою скорбью в душе, в жесточайших страданьях,

Всех их, однако, Кронид и другие бессмертные боги,

625 Реей прекрасноволосой рожденные на свет от Крона,

Вывели снова на землю, совета послушавшись Геи:

Точно она предсказала, что с помощью тех великанов

Полную боги победу получат и громкую славу.

Ибо уж долгое время сражалися друг против друга

630 В ярых, могучих боях, с напряжением, ранящим душу,

Боги-Титаны и боги, рожденные на свет от Крона:

Славные боги-Титаны – с Офрийской горы[110] высочайшей,

Боги, рожденные Реей прекрасноволосой от Крона,

Всяких податели благ, – с вершин многоснежных Олимпа.

635 Гневом, душе причиняющим боль, пламенея друг к другу,

Десять уж лет непрерывно они меж собою сражались,

А разрешенья тяжелой вражды иль ее окончанья

Не приходило, и не было видно конца межусобью.

Вызволив тех великанов могучих, подали им боги

640 Нектар с амвросией – пищу, которой питаются сами.

И преисполнилось сердце у каждого смелостью мощной.

После того как амвросией с нектаром те напитались[111],

Слово родитель мужей и богов обратил к великанам:

«Слушайте, славные чада, рожденные Геей с Ураном!

645 Слово скажу я, какое душа мне в груди приказала.

Очень уж долгое время, сражаяся друг против друга,

Бьемся мы все эти дни непрерывно за власть и победу, —

Боги-Титаны и мы, рожденные на свет от Крона.

Встаньте навстречу Титанам, в жестоком бою покажите

650 Страшную силу свою и свои необорные руки.

Вспомните нашу любовь к вам, припомните, сколько страданий

Вы претерпели, пока мы вам тягостных уз не расторгли

И из подземного мрака сырого не вывели на свет»[112],

Так он сказал. И ответил тотчас ему Котт безупречный:

655 «Мало, божественный, нового нам говоришь ты: и сами

Ведаем мы, что и духом, и мыслью ты всех превосходишь,

Злое проклятие разве не ты отвратил от бессмертных?

И не твоим ли советом из тьмы преисподней обратно

Возвращены мы сюда из оков беспощадных и тяжких,

660 Вынесши столько великих мучений, владыка, сын Крона!

Ныне разумною мыслью, с внимательным духом тотчас же

Выступим мы на защиту владычества вашего в мире

И беспощадной, ужасной войною пойдем на Титанов».

Так он сказал. И одобрили слово, его услыхавши,

665 Боги, податели благ. И войны возжелали их души

Пламенней даже, чем раньше. Убийственный бой возбудили

Все они в этот же день, – мужчины, равно как и жены, —

Боги-Титаны и те, что от Крона родились, а также

Те, что на свет из Эреба[113] при помощи Зевсовой вышли, —

670 Мощные, ужас на всех наводящие, силы чрезмерной.

Целою сотней чудовищных рук размахивал каждый

Около плеч многомощных, меж плеч же у тех великанов

По пятьдесят поднималось голов из туловищ крепких.

Вышли навстречу Титанам они для жестокого боя,

675 В каждой из рук многомощных держа по скале крутобокой.

Также Титаны с своей стороны укрепили фаланги

С бодрой душою. И подвиги силы и рук проявили

Оба врага. Заревело ужасно безбрежное море,

Глухо земля застонала, широкое ахнуло небо

680 И содрогнулось; великий Олимп задрожал до подножья

От ужасающей схватки. Тяжелое почвы дрожанье,

Ног топотанье глухое и свист от могучих метаний

Недр глубочайших достигли окутанной тьмой преисподней[114].

Так они друг против друга метали стенящие стрелы.

685 Тех и других голоса доносились до звездного неба.

Криком себя ободряя, сходилися боги на битву.

Сдерживать мощного духа не стал уже Зевс, но тотчас же

Мужеством сердце его преисполнилось, всю свою силу

Он проявил. И немедленно с неба, а также с Олимпа,

690 Молнии сыпля, пошел Громовержец-владыка. Перуны,

Полные блеска и грома, из мощной руки полетели

Часто один за другим; и священное взвихрилось пламя.

Жаром палимая, глухо и скорбно земля загудела,

И затрещал под огнем пожирающим лес неиссчетный.

695 Почва кипела кругом. Океана[115] кипели теченья

И многошумное море. Титанов подземных жестокий

Жар охватил, и дошло до эфира священного пламя

Жгучее. Как бы кто ни был силен, но глаза ослепляли

Каждому яркие взблески перунов летящих и молний.

700 Жаром ужасным объят был Хаос. И когда бы увидел

Все это кто-нибудь глазом иль ухом бы шум тот услышал,

Всякий, наверно, сказал бы, что небо широкое сверху

Наземь обрушилось, – ибо с подобным же грохотом страшным

Небо упало б на землю, ее на куски разбивая, —

705 Столь оглушительный шум поднялся от божественной схватки.

С ревом от ветра крутилася пыль, и земля содрогалась;

Полные грома и блеска, летели на землю перуны,

Стрелы великого Зевса. Из гущи бойцов разъяренных

Клики неслись боевые. И шум поднялся несказанный

710 От ужасающей битвы, и мощь проявилась деяний.

Жребий сраженья склонился. Но раньше, сошедшись друг с другом,

Долго они и упорно сражалися в схватках могучих.

В первых рядах сокрушающе-яростный бой возбудили

Котт, Бриарей и душой ненасытный в сражениях Гиес.

715 Триста камней из могучих их рук полетело в Титанов

Быстро один за другим, и в полете своем затенили

Яркое солнце они. И Титанов отправили братья

В недра широкодорожной земли и на них наложили

Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных.

720 Подземь их сбросили столь глубоко, сколь далеко до неба,

Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный Тартар:

Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее с неба,

В девять дней и ночей до земли бы она долетела;

Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее бросить,

725 В девять же дней и ночей долетела б до Тартара тяжесть.

Медной оградою Тартар кругом огорожен. В три ряда

Ночь непроглядная шею ему окружает, а сверху

Корни земли залегают и горько-соленого моря.

Там-то под сумрачной тьмою подземною боги Титаны

730 Были сокрыты решеньем владыки бессмертных и смертных

В месте угрюмом и затхлом, у края земли необъятной[116].

Выхода нет им оттуда – его преградил Посидаон

Медною дверью; стена же все место вокруг обегает.

Там обитают и Котт, Бриарей большедушный и Гиес,

735 Верные стражи владыки, эгидодержавного[117] Зевса.

Там и от темной земли, и от Тартара, скрытого в мраке,

И от бесплодной пучины морской, и от звездного неба

Все залегают один за другим и концы и начала[118],

Страшные, мрачные. Даже и боги пред ними трепещут.

740 Бездна великая. Тот, кто вошел бы туда чрез ворота,

Дна не достиг бы той бездны в течение целого года:

Ярые вихри своим дуновеньем его подхватили б,

Стали б швырять и туда и сюда. Даже боги боятся

Этого дива. Жилища ужасные сумрачной Ночи

745 Там расположены, густо одетые черным туманом.

Сын Иапета пред ними бескрайне широкое небо

На голове и на дланях, не зная усталости, держит

В месте, где с Ночью встречается День: чрез высокий ступая

Медный порог, меж собою они перебросятся словом —

750 И разойдутся; один поспешает наружу, другой же

Внутрь в это время нисходит: совместно обоих не видит

Дом никогда их под кровлей своею, но вечно вне дома

Землю обходит один, а другой остается в жилище

И ожидает прихода его, чтоб в дорогу пуститься.

755 К людям на землю приходит один с многовидящим[119] светом,

С братом Смерти, со Сном на руках, приходит другая, —

Гибель несущая Ночь, туманом одетая мрачным[120].

Там же имеют дома сыновья многосумрачной Ночи,

Сон со Смертью – ужасные боги. Лучами своими

760 Ярко сияющий Гелий на них никогда не взирает,

Всходит ли на небо он иль обратно спускается с неба.

Первый из них по земле и широкой поверхности моря

Ходит спокойно и тихо и к людям весьма благосклонен —

Но у другой из железа душа и в груди беспощадной —

765 Истинно медное сердце. Кого из людей она схватит,

Тех не отпустит назад. И богам она всем ненавистна.

Там же стоят невдали многозвонкие гулкие домы

Мощного бога Аида и Персефонеи ужасной.

Сторожем пес беспощадный и страшный сидит перед входом.

770 C злою, коварной повадкой: встречает он всех приходящих,

Мягко виляя хвостом, шевеля добродушно ушами.

Выйти ж назад никому не дает, но, наметясь, хватает

И пожирает, кто только попробует царство покинуть

Мощного бога Аида и Персефонеи ужасной.

775 Там обитает богиня, будящая ужас в бессмертных,

Страшная Стикс, – Океана, текущего кругообразно,

Старшая дочь. Вдалеке от бессмертных живет она в доме,

Скалы нависли над домом. Вокруг же повсюду колонны

Из серебра, и на них высоко он вздымается к небу.

780 Быстрая на ноги дочерь Тавманта Ирида лишь редко

С вестью примчится сюда по хребту широчайшему моря.

Если раздоры и спор начинаются между бессмертных,

Если солжет кто-нибудь из богов, на Олимпе живущих,

С кружкою шлет золотою отец-молниевержец Ириду,

785 Чтобы для клятвы великой богов принесла издалека

Многоименную воду холодную, что из высокой

И недоступной струится скалы. Под землею пространной

Долго она из священной реки протекает средь ночи,

Как океанский рукав. Десятая часть ей досталась:

790 Девять частей всей воды вкруг земли и широкого моря

В водоворотах серебряных вьется и в море впадает[121].

Эта ж одна из скалы вытекает, на горе бессмертным[122].

Если, свершив той водой возлияние[123], ложною клятвой

Кто из богов поклянется, живущих на снежном Олимпе,

795 Тот бездыханным лежит в продолжение целого года.

Не приближается к пище, – к амвросии с нектаром сладким,

Но без дыханья и речи лежит на разостланном ложе.

Сон непробудный, тяжелый и злой, его душу объемлет.

Медленный год[124] протечет, – и болезнь прекращается эта.

800 Но за одною бедою другая является следом:

Девять он лет вдалеке от бессмертных богов обитает,

Ни на собрания, ни на пиры никогда к ним не ходит.

Девять лет напролет. На десятый же год начинает[125]

Вновь посещать он собранья богов, на Олимпе живущих.

805 Так-то вот клясться богами положено ненарушимой

Стиксовой древней водою, текущей меж скал каменистых.

Там и от темной земли, и от Тартара, скрытого в мраке,

И от бесплодной пучины морской, и от звездного неба

Все залегают один за другим и концы, и начала, —

810 Страшные, мрачные; даже и боги пред ними трепещут[126].

Там же – ворота из мрамора, медный порог самородный,

Неколебимый, в земле широко утвержденный корнями.

Перед воротами теми снаружи, вдали от бессмертных,

Боги-Титаны живут, за Хаосом угрюмым и темным[127].

815 Там же, от них невдали[128], в глубочайших местах Океана,

В крепких жилищах помощники славные Зевса-владыки,

Котт и Гиес живут. Бриарея ж могучего сделал

Зятем своим Колебатель земли протяженногремящий.

Кимополею отдав ему в жены, любезную дочерь.

820 После того как Титанов прогнал уже с неба Кронион,

Младшего между детьми, Тифоея, Земля-великанша

На свет родила, отдавшись объятиям Тартара страстным.

Силою были и жаждой деяний исполнены руки

Мощного бога, не знал он усталости ног; над плечами

825 Сотня голов поднималась ужасного змея-дракона.

В воздухе темные жала мелькали. Глаза под бровями

Пламенем ярким горели на главах змеиных огромных.

Взглянет любой головою, – и пламя из глаз ее брызнет.

Глотки же всех этих страшных голов голоса испускали

830 Невыразимые, самые разные: то раздавался

Голос, понятный бессмертным богам, а за этим как будто

Яростный бык многомощный ревел оглушительным ревом;

То вдруг рыканье льва доносилось, бесстрашного духом,

То, к удивлению, стая собак заливалася лаем,

835 Или же свист вырывался, в горах отдаваяся эхом[129].

И совершилось бы в этот же день невозвратное дело,

Стал бы владыкою он над людьми и богами Олимпа,

Если б остро не удумал отец и бессмертных, и смертных.

Загрохотал он могуче и глухо, повсюду ответно

840 Страшно земля зазвучала, и небо широкое сверху,

И Океана теченья, и море, и Тартар подземный.

Тяжко великий Олимп под ногами бессмертными вздрогнул,

Только лишь с места Кронид поднялся. И земля застонала.

Жаром сплошным отовсюду и молния с громом, и пламя

845 Чудища злого объяли фиалково-темное море.

846 И ураганные ветры, и полные молний перуны.

847 Все вкруг бойцов закипело – и почва, и море, и небо.

С ревом огромные волны от яростной схватки бессмертных

Бились вокруг берегов, и тряслася земля непрерывно.

850 В страхе Аид задрожал, повелитель ушедших из жизни,

Затрепетали Титаны под Тартаром около Крона

От непрерывного шума и страшного грохота битвы.

Зевс же владыка, свой гнев распалив, за оружье схватился, —

За грозовые перуны свои, за молнию с громом.

855 На ноги быстро вскочивши, ударил он громом с Олимпа,

Страшные головы сразу спалил у чудовища злого.

И укротил его Зевс, полосуя ударами молний.

Тот ослабел и упал. Застонала Земля-великанша.

После того как низвергнул перуном его Громовержец,

860 Пламя владыки того из лесистых забило расселин

Этны, скалистой горы. Загорелась Земля-великанша

От несказанной жары и, как олово, плавиться стала, —

В тигле широком умело нагретое юношей ловким

Так же совсем и железо – крепчайшее между металлов[130], —

865 В горных долинах лесистых огнем укрощенное жарким,

Плавится в почве священной под ловкой рукою Гефеста.

Так-то вот плавиться стала земля от ужасного жара.

Пасмурно в Тартар широкий Кронид Тифоея забросил[131].

Влагу несущие ветры пошли от того Тифоея,

870 Все, кроме Нота, Борея и белого ветра Зефира:

Эти – из рода богов и для смертных великая польза.

Ветры же прочие все – пустовеи и без толку дуют.

Сверху они упадают на мглисто-туманное море,

Вихрями злыми крутясь, на великую пагубу людям;

875 Дуют туда и сюда, корабли во все стороны гонят

И мореходчиков губят. И нет от несчастья защиты

Людям, которых те ветры ужасные в море застигнут.

Дуют другие из них на цветущей земле беспредельной

И разоряют прелестные нивы людей земнородных,

880 Пылью обильною их заполняя и тяжким смятеньем.

После того как окончили труд свой блаженные боги

И в состязанье за власть и почет одолели Титанов,

Громогремящему Зевсу, совету Земли повинуясь,

Стать предложили они над богами царем и владыкой.

885 Он же уделы им роздал, какой для кого полагался.

Сделалась первою Зевса супругой Метида-Премудрость;

Больше всего она знает меж всеми людьми и богами.

Но лишь пора ей пришла синеокую деву-Афину

На свет родить, как хитро и искусно ей ум затуманил

890 Льстивою речью Кронид и себе ее в чрево отправил[132],

Следуя хитрым Земли уговорам и Неба-Урана.

Так они сделать его научили, чтоб между бессмертных

Царская власть не досталась другому кому вместо Зевса.

Ибо премудрых детей предназначено было родить ей, —

895 Деву-Афину сперва, синеокую Тритогенею[133],

Равную силой и мудрым советом отцу Громовержцу;

После ж Афины еще предстояло родить ей и сына —

С сердцем сверхмощным, владыку богов и мужей земнородных.

Раньше, однако, себе ее в чрево Кронион отправил,

900 Дабы ему сообщала она, что зло и что благо.

Зевс же второю Фемиду[134] блестящую взял себе в жены.

И родила она Ор – Евномию, Дике, Ирену

(Пышные нивы людей земнородных они охраняют),

Также и Мойр, наиболе почтенных всемудрым Кронидом.

905 Трое всего их: Клофо и Лахесис с Атропос. Смертным

Людям они посылают и доброе все, и плохое[135].

Трех ему розовощеких Харит родила Евринома,

Славная дочь Океана с прелестным лицом. Имена их:

Первой – Аглая, второй – Евфросина и третьей – Фалия.

910 Взглянут – и сладко-истомая страсть из-под век их прелестных

Льется на всех, и блестят под бровями прекрасные очи.

После того он на ложе взошел к многокормной Деметре[136],

И Персефоной его белолокотной та подарила:

Деву похитил Аид у нее с дозволения Зевса.

915 Тотчас затем с Мнемосиной[137] сошелся он пышноволосой.

Муз родила ему та, в золотых диадемах ходящих,

Девять счетом. Пиры они любят и радости песни.

С Зевсом эгидодержавным в любви и Лето сочеталась.

Феба она родила с Артемидою стрелолюбивой;

920 Всех эти двое прелестней меж славных потомков Урана.

Самой последнею Геру он сделал своею супругой.

Гебой, Ареем его и Илифией та подарила[138],

Совокупившись в любви с владыкой бессмертных и смертных.

Сам он родил из главы синеокую Тритогенею, —

925 Неодолимую, страшную, в битвы ведущую рати,

Чести достойную, – милы ей войны и грохот сражений.

В гневе великом на это, поссорилась Гера с супругом

И, не познавши любовных объятий, родила Гефеста.

Между потомков Урана в художествах всех он искусней.

930 От Амфитриты и тяжко гремящего Энносигея

Широкомощный, великий Тритон родился, что владеет

Глубью морской. Близ отца он владыки и матери милой

В доме живет золотом, – ужаснейший бог. Киферея[139]

Щитодробителю Аресу Страх родила и Смятенье,

935 Ужас вносящих в густые фаланги мужей-ратоборцев

В битвах кровавых, совместно с Ареем, рушителем градов.

Дочь родила она также Гармонию, Кадма супругу.

Майя, Атлантова дочерь, взошла на священное ложе

К Зевсу и вестником вечных богов разрешилась, Гермесом[140].

940 Кадмова дочерь Семела, в любви сочетавшись с Кронидом,

Сына ему родила Диониса, несущего радость[141],

Смертная – бога. Теперь они оба бессмертные боги.

Мощную силу Геракла на свет породила Алкмена,

В жаркой любви сочетавшись с Кронидом, сбирающим тучи.

945 Сделал Аглаю Гефест, знаменитый хромец обеногий,

Младшую между Харит, своею супругой цветущей.

А Дионис златовласый Миносову дочь Ариадну

Русоволосую сделал своею супругой цветущей.

Зевс для него даровал ей бессмертье и вечную юность[142].

950 Сын необорно-могучий Алкмены прекраснолодыжной,

Сила Геракла, приведши к концу многостопные битвы,

Сделал супругой почтенной своею на снежном Олимпе

Златообутою Герой от Зевса рожденную Гебу.

Дело великое между богов совершил он, блаженный,

955 Ныне ж, бесстаростным ставши навеки, живет без страданий.

Кирку на свет родила Океанова дочь Персеида

Неутомимому Гелию, также Эета-владыку[143].

Царь же Эет, лучезарного Гелия сын знаменитый,

Взял себе в жены Идию, прекрасноланитную деву,

960 Дочь Океана, реки совершенной, богам повинуясь.

Та же его подарила Медеей прекраснолодыжной,

Силою чар Афродиты любви его страстной отдавшись.

Всем вам великая слава, живущие в домах Олимпа…

* * *

Материки, острова и соленое море меж ними[144].

965 Ныне ж воспойте мне племя богинь, олимпийские Музы,

Сладкоречивые дщери эгидодержавного Зевса, —

Тех, что, с мужчинами смертными ложе свое разделивши, —

Сами бессмертные, – на свет родили детей богоравных.

Плутос-богатство[145] рожден был Деметрой, великой богиней.

970 C Иасионом-героем в любви сопряглась она страстной

В критской богатой округе на три раза вспаханной нови.

Бродит он, благостный бог, по земле и широкому морю

Всюду. И кто его встретит, кому попадется он в руки,

Тот богатеет и много добра наживать начинает.

975 Кадму Гармония, дочь золотой Афродиты, родила

В Фивах, стеною прекрасно венчанных, Ино и Семелу,

Также Агаву с прелестным и милым лицом, Полидора

И Автоною (супругом ей был Аристей длинновласый).

980 Силой Кипридиных чар Океанова дочь Каллироя

Соединилась в любви с крепкодушным Хрисаором мощным

И родила Гериона ему, – между смертными всеми

Самого мощного. Сила Геракла его умертвила

983 Из-за коров тяжконогих в омытой водой Эрифее[146].

Эос-Заря от Тифона родила царя эфиопов

985 Мемнона меднооружного с Эмафионом-владыкой[147].

После того от Кефала она родила Фаэтона,

Светлого, мощного сына, бессмертным подобного мужа.

Был он с земли унесен Афродитой улыбколюбивой

В то еще время, как был беззаботно-веселым ребенком,

990 В нежном цветении детства прекрасного. Храмы святые

Он по ночам охраняет, божественным демоном ставши.

Деву, дочерь Эета-владыки[148], вскормленного Зевсом,

Внявши совету бессмертных богов, у Эета похитил

Сын благородный Эсона[149], труды многостопные кончив;

995 Много ему поручил совершить их владыка сверхмощный,

Мыслей и дел нечестивых исполненный, Пелий надменный[150].

Их совершивши и бед претерпевши немало, к Иолку

Прибыл на резвом своем корабле Эсонид с быстроглазой

Девой и сделал цветущей своею супругой ту деву.

1000 И сочетался с ней пастырь народов Ясон. И родила

Сына Медея она. В горах Филиридом Хароном[151]

Был он вскормлен. И свершилось решенье великого Зевса.

Из дочерей же Нерея, великого старца морского,

Сына Фока[152] на свет породила богиня Псамата,

1005 Чрез золотую Киприду в любви сочетавшись с Эаком[153].

Со среброногой богиней Фетидой Полей сочетался,

И родился Ахиллес, львинодушный рядов прерыватель.

Славный Эней был рожден Кифереей[154] прекрасновенчанной.

В страстной любви сопряглася богиня с Анхизом-героем

1010 На многолесных вершинах богатой оврагами Иды[155].

Кирка[156] же, Гелия дочь, рожденного Гиперионом,

Соединилась в любви с Одиссеем, и был ею на свет

Агрий рожден от него и могучий Латин безупречный.

И Телегона она родила чрез Киприду златую.

1015 Оба они на далеких святых островах[157] обитают

И над тирренцами, славой венчанными, властвуют всеми[158].

В жаркой любви с Одиссеем еще Калипсо сочеталась

И Навсифоя – богиня богинь – родила с Навсиноем.

Эти, с мужчинами смертными ложе свое разделивши, —

1020 Сами бессмертные, на свет родили детей богоравных.

Ныне же племя воспойте мне жен, олимпийские Музы,

Сладкоречивые дщери эгидодержавного Зевса[159]

Труды и дни

Перевод В. В. Вересаев

[160]Вас, пиерийские Музы, дающие песнями славу,

Я призываю, – воспойте родителя вашего Зевса!

Слава ль кого посетит, неизвестность ли, честь иль бесчестье —

Все происходит по воле великого Зевса-владыки.

5 Силу бессильному дать и в ничтожество сильного ввергнуть,

1 Геликон – река в Беотии. (Г.К.)
2 …фиалково-темный источник. – Имя источника – Аганиппа. О нем сообщает Павсаний в своем «Описании Эллады»: «Если идти на Геликоне по направлению к роще Муз, то по левую руку будет источник Аганиппа. Говорят, Аганиппа была дочерью Термесса (Пермесса)». Этот Термесс течет также вблизи Геликона. (В.В.)
3 Пермесс, Ольмей – горные ручьи в Беотии. Иппокрена – ключ на вершине Геликона, появившийся, по преданию, от удара копыта крылатого коня Пегаса. Считалось, что его воды обладают даром вдохновлять поэтов. (В.В.)
4 Кронид, т. е. сын Кроноса, есть Зевс, преимущественно носящий это прозвище. (Г.К.)
5 Пότυιᾶ: «госпожа» в зват. пад. Как прилагательное: «чтимая», «царственная». (Г.К.)
6 Гера пользовалась в Аргосе особым почитанием. (В.В.)
7 Γαιἠοχος – так у поэтов вместо γηοῦχος: «окружающий землю», или «поддерживающий ее», или «покровитель ее». (Г.К.)
8 Буквально: быстро движущая или круговращающая глазами (или ресницами, или веками) – ὲλιϰοβλεφᾶρος. (Г.К.)
9 Геба – богиня молодости; впоследствии была супругою Геракла. (Г.К.)
10 Диона. – Схолиаст (византийский комментатор) замечает: «Не мать Афродиты, а одна из Океанид, то есть Титанид» (см. ниже ст. 353). По «Илиаде» (V, 370), Афродита была дочерью Дионы и Зевса. По Гесиоду, происхождение Афродиты было другое (см. ниже ст. 189–201). (В.В.)
11 Лето, Latona, мать Гелия и Селены. (Г.К.)
12 Иапет и Крон всегда и везде упоминаются вместе, по-видимому как древнее население и древний культ. (Г.К.)
13 Эос, утренняя заря, Aurora. (Г.К.)
14 Гелий – солнце, Селена – луна. (Г.К.)
15 Гея – земля. (Г.К.)
16 В стихе 24 πρὼτιστα понимается двояко: или музы сказали Гесиоду в первый раз, когда он их увидел (так объясн. Ленней); или музы, прежде чем учить Гесиода, сказали ему (так – Гебхардт). (Г.К.)
17 Т. е. у вас одна забота – о пище. (Г.К.)
18 Впрочем, ну, как я могу говорить о скале или дубе? – Стих, вызвавший много толкований. По-видимому, пословица. Смысл: «Как я могу говорить о таких священных, таинственных вещах?» В двух наиболее чтимых греческих прорицалищах – Дельфийском и Додонском – голос божества вещал из-под Парнасской скалы в Дельфах и из листвы священного дуба в Додоне. (В.В.)
19 Пиерия – полоса земли в Фессалии, простиравшаяся от устья реки Пенея до Галиакмона. С запада границей Пиерии была гора Олимп. Заметим, что пиерийцы считались фракийцами и что Эагр, царь Пиерии, был отцом Орфея (Аполлодор, I, 3, § 2). (Г.К.)
20 Елевфер – округ и город Беотии, впоследствии присоединен к Аттике. (Г.К.)
21 «В согласии живущих» – ϰοὐρας δµὀφρονας. (Г.К.)
22 Хариты – это грации латынян, дочери Евриномы по ст. 907 «Теогонии». Гимер переводится обыкновенно именем Cupido (так и Лерс Карл Лерс в лат. переводе Гесиода), но это не совершенно точно. Гимер, Ἳµερος есть desiderum, «желание»; он не совершенно тождествен с богом любви Эросом, который есть прообраз Купидона. Древнее искусство даже изображало его особым существом, которое вместе с Потосом (сладострастное стремление) сопровождало Эроса, бога любви. См. подробно у Крейцера Symbolik (изд. 1842), III, p. 284 и рисунок вазы IV, 1 Heft, Taf № 41 и описание p. 224. (Г.К.)
23 В начале, по-видимому, чтились только три музы. Павсаний («Беотия», кн. IX, 29) говорил, что Алоады, т. е. Отес и Эфиалт (о них см. Аполлодора, миф. библ., I, 7, § 4) – этнические, по-видимому, герои племена, – установили культ трех муз, которые назвались Мелете (размышление, или, лучше сказать, дума), Мнеме (память) и Айоде (песнь). Их чтили на Геликоне, как и последующих девять Муз, которые суть только развитие первоначального культа человеческого вдохновения и мысли. 1) Каллиопа была муза эпической поэзии; 2) Клио – истории; 3) Евтерпа – лирической поэзии; 4) Мельпомена – трагедии; 5) Терпсихора – хоровых песен и пляски; 6) Эрато – эротической, любовной поэзии; 7) Полимния – муза торжественного гимна; 8) Урания – астрономии; 9) Талия – комедии и поэзии идиллической и веселой или насмешливой. (Г.К.)
24 Мы останавливаемся на первых 104 стихах «Теогонии», чтобы заметить, что это вступление (проэмиум), по мнению многих немецких критиков (Преллер, Бернхарди, Гебхардт, Эмиль Бруон), состоит из сшитых между собою остатков древне-беотийских гимнов. Далее со 105 по 115-й ст. начинается настоящее вступление автора к «Теогонии», по всей вероятности, написанное той же рукою, как и сама «Теогония» начиная с 116-го стиха. (Г.К.)
25 Со 105 по 107-й ст. считаются вставкой. (Г.К.)
26 Эреб, Ἒρἐβος, означает тьму, подземные мраки. Многие смешивали Эреб с Тартаром, но Форнутус (de Natura Deorum, с. 17, ссылка Hederich’s Lex. Mythol. ad. voc. Erebos) отличает Эреб от Тартара. Здесь, по-видимому, Тартар – темное пространство под землею, а Эреб – первоначальный мрак, который после появления света сосредоточился в Тартаре. Ср. Kreuzer’s Symb., 1842, III, p. 55, 56. (Г.К.)
27 Черная Ночь и угрюмый Эреб (Мрак) рождают Эфир – Свет и Гемеру – День. (В.В.)
28 Под именем αίθῆρ, эфир, надо разуметь верхний и лучезарный воздух в противоположность Аэру, ἁὴρ, нижним слоям воздуха, соприкасающимся с землей. Аэр очень часто употребляется в смысле «туман», «облако», «темный воздух». Эфир иногда означает «небо». (Г.К.)
29 Легенда, по-видимому, сохранила воспоминание о том, что толпы пелазгов чтили местных и элементарных духов, культ которых мы находим почти у всех племен, когда мы можем проследить довольно далеко их историческое прошлое. Нимфы, Музы и, вероятно, Океаниды и Нереиды, а также Эринии – все представительницы местного культа духов на полуострове. Культ Зевса есть культ, внесенный пришлыми ведическими племенами. (Г.К.)
30 Πἐλαγος означает «открытое море» (Бенселер, Курциус), противополагаемое бухте, гавани или пристани. Понт вообще соленое море, то, что мы называем «океан». Океан же Гесиода и Гомера – не море, а стремительный поток, обтекающий землю, он есть источник и начало всех рек. Ср. Kreuzer’s Symbolik, III, 58. (Г.К.)
31 Все дети Урана суть титаны, братья и сестры Кроноса и Иапета (ср. Аполлодора, миф. библ., кн. I, 1, § 3) Кой и Крий малоизвестны. Гиперион, Ύπερίων, означает «высший», «над другими находящийся». Он был отец Гелия, Селены и Эос, т. е. солнца, луны и зари. Иапет был отцом Прометея и предком известной части человечества, по некоторым преданиям. Фея (Ξεία) была матерью солнца, луны и зари. Рея – мать Зевса и жена Кроноса. Фемида – представительница законного порядка и обычного права. Мнемосина – мать Муз. Феба, супруга титана Коя, была мать Латоны и Астерии. Тефия, Τηθὺς, жена Океана, – воспитательница Геры («Илиада», XIV, 201) и мать Океанид. Не следует смешивать с женою Пелея Фетидой, матерью Ахиллеса и Нереидой, имя которой пишется Ξὲτις. (Г.К.)
32 Везде, кроме ст. 817, в «Теогонии» Гесиода в тексте это имя написано Όβριὰρεως, и только в ст. 817 – Βριὰρεως. (Г.К.)
33 Т. е. совокупность железных руд: γὲνος. (Г.К.)
34 Слово δὀλος, лат. dolus. Первоначальное значение есть «приманка для рыбы», но в переносном значении можно перевести даже словом «измена». (Г.К.)
35 Имя Эринний происходит, как думают (см. Смитта, «Мифолог. словарь», ad. voc. Eumenides и Hederich’s Lex. Mytholog. ad. voc. Eumenides), или от древнеаркадского слова ἐρινὐω, «я гневаюсь», или от глагола ἐρίνω, или ἐρευνὰω, «я ищу, гоню, преследую», оттого их называли ἐρριννύες, т. е. «ищущие», «сыскивающие», ибо они отыскивали человека, сделавшего зло (последнее указание Phurnutus, de natura deorum, X). Это фурии римлян. Имя Эвменид «доброжелательных» давалось им, чтобы не произносить страшного имени Эринний. Эриннии были божества, мстящие за преступление, олицетворение уроков совести, тоски души. Mommsen (Röm. Geschichte I Buch cap., II Indo germ. Bildung) полагает, что эти существа вместе с Ураном-Варуной и другими принесены с Дальнего Востока индо-германскими переселенцами, разделившимися потом на два главных потока, залившие полуострова Балканский и Аппенинский. Эринний было три (у позднейших писателей): Тисифона, Алекто и Мегера. (Г.К.)
36 Ни Гесиод, ни Гомер не говорят ни слова о войне Гигантов против богов (м. б., есть, однако, намек в «Одиссее», VII, 68–60). Только позднейшие мифографы знают этот миф; латинские же писатели смешали их с Титанами. Рассказ Аполлодора (мифолог. библ., кн. I, гл. 6, §§ 1–3) помещает рождение Гигантов вслед за победой Зевса над Титанами и ранее рождения Тифоея, т. е. как бы вставляет этот неизвестный Гесиоду эпизод борьбы Гигантов против олимпийских богов между 820 и 821 ст. «Теогонии». Между тем гесиодические мифы, конечно, по преимуществу мифы натуралистические и элементарные, сказание же о Гигантах имеет преимущественно характер этнического. Титаны и Тифон, или Тифоей, конечно, прежде всего геологические и преимущественно плутонические перевороты, Гиганты же со своими змеиными ногами и длинными волосами (Apollod. loc. supra cit.) указывают на племенную вражду диких аутохтонов к пришлым племенам. Слово «Гиганты» производят от имени матери их Геи-Земли. Значение змеи, «рожденной от земли», указано Геродотом (I, 78) в сказании о появлении змей, съеденных конями в Лидии при Крезе. Под именем змей разумелись туземцы, аутохтоны края, таково значение и змея и дракона, убитого Кадмом в Беотии (Apollod., III, 4, § 1). Поэтому и змеиные хвосты, заменяющие гигантам ноги, указывают нам на то, что под гигантами надо разумевать туземцев. Но у Гесиода этой детали нет ни в «Теогонии», ни во фрагментах, до нас дошедших. (Г.К.)
37 Бенселер указывает, что имя нимф происходило от слова µελίη (Ион) или µελία, «ясень», в переносном смысле «копье», так как древко копья всегда делалось из этого дерева. Нимфы же мелийские изображались вооруженными копьями. Чтили их, и в особенности одну, по имени Мелия, в святилище Аполлона близ Фив в Исмениуме (ср. Аполлод., II, 5, § 4 и Павсаний, IX, 10). Мелии были вообще покровительницы лесов и должны быть отнесены к древнейшему культу гор, лесов, источников. Заметим, что не совсем ясно, исменийская Мелия тождественна ли с мелийскими нимфами Гесиода. (Г.К.)
38 Т. е. для Афродиты чрево матери заменило море; вышедши впервые на берег, она родилась: γέντο в подлиннике, вместо ἔγένετο. (Г.К.)
39 “Atque amantem-genitalia, quod e genitalibus emersit”. Стих этот в некоторых изданиях упускается. (Г.К.)
40 Т. е. с минуты вступления она пользовалась честью, была в числе влиятельных богинь. Мы обращаем внимание читателя на то, что во время Гесиода еще помнят, что Афродита новая и пришлая (из Сирии) богиня. (Г.К.)
41 Латиняне передавали имя Мор словом Fatum, «неотвратимая судьба»; ее называют ненавистною (odiosum), потому что человек бессилен против нее несмотря на ум и силы. В Гомере всегда почти означает насильственную смерть. (Г.К.)
42 Здесь черная Кера (лат. Parca) в единственном числе, ниже же, в ст. 217, упомянуто снова рождение Кер во множ. числе. Вообще, Керы (Парки) были божества, приносившие насильственную смерть, но мы не знаем различия Керы ст. 211 и Кер ст. 217. (Г.К.)
43 Ср. с подлинником. Фанатос (Mors) есть тихая естественная кончина, которую приносят Мойры. Гипнос, Ύπνος (Somnus) есть сон; Онейрос (Sonmium) – сновидение. (Г.К.)
44 Мома – укоризна, позор, бесславие (Probum). Ср. с подл., Ойза – несчастие, бедствие, miseria, calamitas; Лерс переводит Ærumna (с тем же значением). (Г.К.)
45 Геспериды, или Атлантиды (в числе семи, или четырех, или трех) в позднейшей мифологии считались или дочерями вечера, потому что жилище их было в стране заката солнца, или дочерями Атласа, почему их и называли Атлантидами. Они обращаются в «Аргонавтиках» в пыль после приближения Аргонавтов, знаменуя тем исчезновение легенды, когда трезвое знание снимает покров таинственности с местности, доселе бывшей неизвестною. (Г.К.)
46 Керы – злые демоны, олицетворение всякого зла. В этом месте видно соединение двух редакций поэмы. Ст. 211 говорит об одной Мойре – божестве судьбы, и одной Кере, а ст. 217–218 называет трех Мойр и много Кер. (В.В.) Мойр и Кер (последних как видоизменение первых) чтили как богинь, предстоящих всей судьбой человека, а потому как богинь рождения и смерти. Уже у Гомера («Одиссея», VII, 197–198) есть указание на то, что в руках «прядущих», как он называет их, находится нить человеческой жизни, в которую впрядывается добро и зло. На этом основании и при последующей выработке мифа Клофо представлялась прядущею нить судьбы и жизни; Лахесис давала направление жизни и назначала человеку счастье и несчастье; неумолимая Атропос обрезывала нить жизни. (Г.К.)
47 Немезида как сущ. нариц. означает негодование или чувство гнева при виде несправедливости; в переносном смысле «мщение богов». Как богиня, Немезида предстояла праведному воздаянию за содеянное преступление и как таковая была мстительницею. Независимо от этого, как «равномерно уделяющая» она умаляла тех, кои пользовались необыкновенным счастьем и удачей, наносила удары слишком счастливым. (Г.К.)
48 Мысль Гесиода та, что Эрида (Распря) мешает правильному, сладкому труду и родит труд скорбный, обставленный горем и страданиями; труд, не имеющий надежды на сохранение того, что он приобрел. (Г.К.)
49 В подлиннике Ἂτη – имя собственное, означает безумие, потемнение мысли, посланное богами. Богиня Ате была богиней великого несчастья, происходящего от забвения, неосторожности, необдуманности. Она даже Зевса заставила сказать необдуманное слово, бывшее причиною подчинения Геракла Евристею. Ате упоминается у Гомера в «Илиаде», песнь XIX, ст. 91. (Г.К.)
50 В подлиннике Орк; в сущности это синоним Аида, ибо в клятве человек предавал себя подземным божествам и подземному миру, если он клялся ложно. Здесь Орк является олицетворением клятвы, как отдельное божество, рожденное Эридой. (Г.К.)
51 Понт есть море, вздымающееся высокими волнами; наводящая ужас морская пучина. Нерей – приветливое для мореплавателей тихое море, способствующее плаванию (Kreuzer’s Symbolik, III, 59), иногда, в более тесном смысле, Эгейское море. Гладстон в своем сочинении Juventus Mundi замечает (с. 243), что настоящий древний эллинский бог моря был Нерей, живущий на дне моря, а не Посейдон, пришлое божество. (Г.К.)
52 Тавмант значит вообще то, что возбуждает удивление, – чудо. Это есть, по-видимому, олицетворение всех необычайных для путешественников явлений, которые он замечает на море. Форкий назван в «Одиссее» (I, 72) владыкою моря и (XII, 96) старцем морским, которому посвящена гавань на острове Итаке. Гладстон (Juv. M., p. 244) считает его элементарным божеством религиозной системы не эллинского происхождения, а, вероятно, финикийского. Крейцер (Symb., III, 59) считает Форкия олицетворением скал, вдающихся в море. (Г.К.)
53 Фетида – супруга Пелея, мать Ахиллеса. Ср. «Илиаду», I, 352–360; XVIII, 85. Она была воспитана Герой, супругой Зевса по «Илиаде», XXIV, 59. (Г.К.)
54 Тавмант, морское чудо, берет Электру, которой имя означает «светящаяся» (золотым отблеском, как Бенселер), может быть, с намеком на янтарь. (Г.К.)
55 Ирида иногда называется у древних греков Тавмантиас, по отцу. Посланница богов, олицетворение радуги, которая иногда отождествляется с нею, иногда служит ей путем, по которому она шествует. Упоминание ее в числе дочерей морского чуда очень замечательно. (Г.К.)
56 Гарпии (от гл. ἁρπὰξω) означает «похищающие», «схватывающие». Здесь они – олицетворение бурных ветров, штормов и вихрей; таково их значение и в Гомерической поэзии. Но позже они являются чудовищами – птицами с девичьими, бледными от голода лицами. Аэлла и Окипета значат: первая – «вихрь», вторая – «быстролетящая». (Г.К.)
57 Γραῖα значит «старая», «седая». У Гесиода упомянуты только две Граийи – Пемфредо и Энио (различать от Энио «Илиады», V, ст. 333, где Энио, соответствующая Аресу, есть богиня войны – Беллона у римлян). (Г.К.)
58 Горгоны – сестры Граий, назывались иногда Форкидами по отцу своему. Как увидим ниже, у Гесиода их три: Стено, Евриале и Медуза, но у Гомера в «Илиаде», V, 741 и в «Одиссее», XI, 633–634 говорится лишь об одной Горгоне. Впрочем, по всей вероятности, Гомер имеет в виду только голову Медузы, отрубленную Персеем и которую Персей отдал Афине (Аполлодор, II, 4, § 3), но которая жила в Аиде, как видно из приведенного нами места «Одиссеи» и из 12-й работы Геркулеса в рассказах Аполлодора (II, 5, § 12). Из трех упомянутых Горгон только Медуза была смертна, и ее убил Персей. У Горгон были головы с чешуями драконов, клыки, железные руки и золотые крылья. Всякий, обращавший взор свой на них, обращался в камень. Персей подошел к спящим Горгонам, отворотив голову и смотря лишь на отражение Горгон в медном щите своем. Афина руководила его рукой, когда он отрезал голову Медузе, преимущественно называемой Горго (Аполлод., II, 4, §§ 1–3). Жили Горгоны, как видно из следующего стиха, на дальнем Западе, близ Ночи и Гесперид. Таков обыкновенный рассказ о Горгонах и Медузе, но мы сильно подозреваем, что Горгона – чудовище Эгида в «Илиаде» и Горгона в «Одиссее» есть порождение совсем другой расы, фантазии и культа. (Г.К.)
59 «Черновласый» есть Посейдон, nigram comem habens, ϰυανοχαίτες. На этот признак между прочим указывают, чтобы подтвердить финикийское происхождение этого бога. (Г.К.)
60 Хрисаор означает «золотой меч» и признается символом плодородия (ср. Kreuzer’s Symb., IV, 242–247, 250). Пегас, с известной точки зрения, как открывающий ударом копыта источники (как, напр., Гиппокрену, см. Страбона, VIII, 6, § 21, f. Caus. 379, и Гигинуса, Astronomica, II, 18, Equus), связывается с тем же представлением о плодородии. Имя Пегас происходит от πηγή, «источник» (Pindar, Olymp, XIII Epod., 3, v. 74, ср. Maury Rel, I. p. 303). (Г.К.)
61 У Гесиода Герион трехглавый, но у позднейших мифографов он с тремя туловищами, поднимавшимися раздельно от бедер. (См. описание у Аполлодора, II, 5, § 10 и у Павсания, V, 19 и изображение трехтуловищного Гериона из Museo Borbonico в Неаполе в Smith’s classic Dict.) Герион жил на острове Эрифее, т. е. «красноватом», который находился где-то на далеком Западе. Впрочем, можно понимать ст. 290 Гесиода и так, что Эрифея была полуостровом, омываемым морем. Вообще, Эрифею отождествляют с Гадесом или Кадиксом. (Г.К.)
62 Эрифея – мифический остров в Атлантическом океане, царство Герионея. (В.В.)
63 Тиринф – город Арголиса, в котором жил царь Евристей, возлагавший работы на Геракла. См. Аполлод., II, §§ 8–12 и главы 5–7, включительно о работах. (Г.К.)
64 Орф был двухголовый пес при стадах Гериона. Евритион, великан-пастух, был хранителем стад. (Г.К.)
65 Нам кажется, что или миф Евритиона и Гериона должен быть перенесен на восток, или миф о Ехидне должен быть перенесен на запад, или же, что всего вероятнее, последние два стиха 304–305 суть стихи, принадлежащие к другой легенде о Ехидне и Геракле, чем та, которая кончается на ст. 303. В первом стихе мы почти несомненно имеем символистику миазмов, кроющихся в недрах земли. И чем красивее местность на юге, т. е. чем богаче водою и растительностью, тем опаснее она для здоровья и жизни человека. По нашему мнению, таково значение Ехидны, найденной греками на западном берегу Испании, если Эрифея – Кадикс. Вторые два стиха переносят тот же миф в Арим (ср. «Илиаду», II, 789), которого положение в Малой Азии довольно неопределенно, так как Страбон (XIII, 4, § 6) указывает, что гору Арим ищут в Киликии, в Мизии, в Лидии, что явно доказывает, что миф о Ехидне пришлый в М. Азию. Мы думаем еще, что надо отделить миф о Ехидне этнический от природного явления. Миф этнический мы подозреваем в Геродоте, IV, 8–10, который указывает на легенду о сожительстве Геракла-грека с Ехидной в Скифии, от коего родится эпоним Скифов. (Г.К.)
66 Не смешивать этого Тифона (Τυφὰων), отца Ортроса, Цербера, Гидры, Химеры, с Тифоеем (Τυφωεὺς), сыном Земли и Тартара, которые – разные лица в гесиодической мифологии (ср. «Теог.», ст. 821–852), хотя имеют между собою сходство и, вероятно, вначале были одним и тем же мифом о вредоносных ветрах. Ср. в «Теогонии» ст. 307 и ст. 869. Нам кажется, что миф Тифоея и Тифона идет из Вавилона. Стоит сравнить в Magie chez les Chaldéens Ленормана, с. 3, 28, 48, заклинания против вредоносных ветров, и в особенности интересно на с. 48 описание статуэтки, приобретенной музеем Лувра, изображающей демона с головой скелета, с рогами, с туловищем собаки, с когтями льва на орлиных ногах и с хвостом скорпиона. Надпись на нем указывает, что это «демон юго-западного вредоносного ветра». Мы отмечаем еще сходство его с Химерой. Мы еще заметим, что все дети Тифона и Ехидны имеют связь с историей Геракла, что все они почти относятся к Пелопоннесу, и на всех явно отразилось влияние востока и финикийцев. (Г.К.)
67 Ср. ниже ст. 769–773, в которых нет указания, что он пятидесятиголовый. (Г.К.)
68 Лерна в Арголисе недалеко от Аргоса, здесь были Лернейские болота; символистика понятна. (Г.К.)
69 Геракл – Амфитрионид, хотя сын Зевса, но рожденный в семье Амфитриона; ср. у Аполлодора, II, 4, §§ 8, 11. Иолай же был по матери племянник Геракла, ибо был сын сводного брата Геракла Ификла, настоящего сына Амфитриона (ср. «Щит Геракла»). Иолай был друг Геракла, сотрудник и спутник его в работах и путешествиях. (Г.К.)
70 Ст. 323–324, вероятно, позднейшее прибавление. Оно совершенно сходно со всеми дошедшими до нас изображениями Химеры. (Г.К.)
71 Грозного Сфинкса еще родила она в гибель кадмейцам. – Речь идет о чудовище с телом льва и головой женщины, которое расположилось под Фивами (городом героя Кадма) и убивало всех, кто не мог разрешить предлагаемой загадки. См. поэму «Работы и дни», ст. 533. (В.В.)
72 Третос и Апезас – горы Арголиды; Немея – долина этих гор. (Г.К.)
73 Это тот змей, которого в последующей мифологии убивает Геракл, похищая золотые яблоки и Гесперид. См. Аполлодора, II, 5, § 11 и «Аргонавтикон» Аполлония Родия, IV, 1400. Имя змея было Ладон (Аргонавт. ib. ст. 1396 и схоласта фрагмент 147 в изд. Лерса). (Г.К.)
74 Тефия, Τηθὺς, дочь Урана и Геи, жена Океана (ср. ст. 136). (Г.К.)
75 Нил хотя известен Гомеру («Одисс.», IV, 581), но под именем Египтоса. Алфей в Пелопоннесе. Ериданом обыкновенно считают реку По в Сев. Италии, и, вероятно, Гесиод имел сведения об этой стране, так как весьма древнее сказание об Аргонавтах направляет их обратный путь из Колхиды на Дунай и По (причем Италия считается островом, который они огибают кругом; ср. Аполлония Родия). Стримон (Карасу) в Македонии; Меандр в Лидии; Истр – Дунай; Фазис – Рион; Резос в Древней Вифинии; Ахелой в Эпире – впрочем, были еще два Ахелоя, один в Фессалии, другой в Аркадии. Нессос, вероятно, в Фессалии, так как здесь было озеро Нессонис, которое вместе с другим островом Бебеис считали остатком обширного озера, покрывающего всю страну. Родиос – речка Троады, Гелиакмон (Вистрица) – большая река Македонии. Гептапорос неизвестен; Граник – в Мизии, Езеп там же; Симоис в Троаде, Пеней в Фессалии, Гермос в Лидии; Каикос в Мизии; Синариос – одна из больших рек в М. Азии; Ладон – река в Аркадии; Партеинос – в Др. Пефлагонии, впадает в Черное море; Евенос в Епире; Ардекос неизвестен; Скамандр в Троаде (см. «Илиада», XX, 74, XXI, 136 sqq.). (Г.К.)
76 Некоторые из имен Океанид (см. ниже с 349-й ст.) указывают, что из них были воплощены понятия о доблестях и талантах, необходимых мужчине. Так, Пейфо означает убедительность, умение убеждать, Гиппо – коневодительница, Зевкса – мосты накидывающая, Мелобозис – овец пасущая, Полидора – многодарная и т. д. Но мы вовсе не хотим сказать, что все имена Океанид имели эти значения; большая часть их указывает на свойства текущей, ревущей или волнующейся воды. Весьма вероятно, что Океаниды с реками потому считаются воспитывающими юношество, что они приучают юношей к путешествиям и опасностям и вырабатывают их мужественный характер, а Аполлон дает им знания и искусства. (Г.К.)
77 Менесфо и Европа впоследствии являются супругами Зевса (ст. 886–907). (Г.К.)
78 Имя Фейя, Θείη, дочь Урана и Геи, ст. 135, мать света, происходит, по мнению Клерикуса, от семитического (финикийского) слова, равносильного слову «хаос» (Hederich’s Lex. Myth. ad voc.). И Крейцер в своей «Символике» (II, 549) говорит, приводя таблицу детей Фейи и Гипериона, что достаточно взглянуть на эту таблицу, чтобы убедиться, что мы находимся в среде восточных имен и культа, в котором есть место и чародейке Медее. Ниже (III, 61) он указывает на астральный характер детей этой четы и следующих за ними Крия и Еврибию. (Г.К.)
79 Ύπεριον означает «выше всех ходящий». И он, и Фейя – титаны. Гипериона иногда смешивают с Гелием – солнцем. Селена – Луна, Эос – утренняя заря. (Г.К.)
80 Крий (ст. 134) – Титан, от Урана и Геи; имя его производят от слова ϰριὸς, «овен». Мы напоминаем, что название знаков зодиака установлено в высокой древности Вавилонской цивилизацией и что овен соответствует марту-апрелю; месяц этот посвящен Ану и Белу. Астрономический характер этой четы выступает яснее в имени старшего сына Астрея, отца Эосфора и всех звезд (ст. 381–382). Он же родит ветры (сл. стих) от денницы. Это понятная символистика возникновения ветров, с появлением зари и изменением температуры – явления, подмеченного древними. Паллант был мужем Океаниды Стикс (см. ниже, 383). Перс был мужем Астерии (см. ниже, 409), которая опять представляет собой звездное небо, т. е. миф астрономический. Мы заметим, что от Астерии и Перса, «всех превосходящего знанием», родилась Геката (ст. 411), таинственная богиня магии. (Г.К.)
81 нерушимая Океанида – Стикс – река в подземном царстве, называется нерушимой, потому что клятва ее именем должна быть нерушимою. (В.В.)
82 Трудно сказать, разумеется ли здесь совет (consillium) отца Стикс Океана (ст. 337–361) или же вернее предположить, что здесь разумеется Зевс: πατὴρ άνδρῶν τε Θεῶν τε, т. е. «отец людей и богов» (см. в «Теогонии» ст. 47, 457, 488, 542, 643, 638). В этом убеждает выражение, что Стикс пришла на Олимп, διά µὴδεα πατρος, что может быть так же правильно переведено «по планам» или «по предначертаниям отца», т. е. Стикс выполнила только что высказанное Зевсом предложение. (Г.К.)
83 Она единственное чадо от брака Астерии с Персом (ст. 409), т. е. от звездного неба с мифическим восточным героем, или востоком, т. е. изучение звезд на востоке породило магию, и наука эта единственная, или, лучше сказать, единая: двух магий нет на земле, а есть одна, передающаяся из страны в страну, из поколения в поколение. Такова символитика единородной Гекаты. (Г.К.)
84 Энносигей – «землеколебатель», т. е. Посейдон. (Г.К.)
85 Речь идет о детях, которые появятся на свет после рождения Гекаты. (В.В.)
86 Гестия (Истия, ионич. форма) у Гесиода есть богиня очага, т. е. дома, семьи, в более широком смысле – города (переселенцы брали с собой на чужбину огонь с алтаря); и наконец, ей придавали значение (позднейшие мистики) очага Вселенной, источника вечного огня. Макробий в «Сатурналиях», I, 22, приводит отрывок Еврипида (впрочем, неизвестный), в котором последний говорит: «О земля матерь, которую мудрые из смертных называют Гестия и которая находится среди эфира». (Г.К.)
87 Пишется Δὺϰτος и также встречается в форме Δὺττος. Известный в древности город в восточной части острова Крита; на юго-востоке от Кносса, на одном из контрфорсов горы, ныне Аргеус. Отстоя недалеко от моря, город этот имел свою гавань, которая называлась Херсонесом. Ныне местность, где стоял город, удержала название Литто. (Г.К.)
88 Дикта – гора на острове Крит. Ниже названа Эгейской горой, по-видимому, по имени Эгейского моря, омывающего Крит. (В.В.)
89 Эгейская гора, т. е. «гора козы», есть Критская гора Ида (не смешивать с горой в Малой Азии в Мизии того же имени). Коза эта – знаменитая Амальтея, вскормившая молоком своим Зевса (Аполлодор, I, 1, § 5). Пещера, в которой родился Зевс (по Аполлодору), называлась Диктейской. Ребенок воспитывался нимфами Адрастеей и Идой и охранялся Куретами (ср. еще разл. сказания у Павсания, IV, 33, VIII, 38 и у Диодора Силицийского, V, 70). (Г.К.)
90 Пифо – древнейшее имя в местности в Фокиде, более известной под именем Дельфы. Гомер говорит об этом оракуле под именем Πὐθιον, разумея храм и оракул Аполлона. (Г.К.)
91 Братьев своих и сестер Уранидов… – Речь идет, в частности, о сыновьях Урана Киклопах, о которых говорилось в ст. 139 и сл. (В.В.)
92 недального Эпиметея – т. е. недальновидного. Само имя Эпиметей может быть переведено «крепкий задним умом». (В.В.)
93 Геспериды, т. е. «вечерние», «живущие там, где солнце садится». (Г.К.)
94 Геракла фиворожденного… – Геракл, по преданию, родился в Фивах, в семье фиванского царя Амфитриона. (В.В.)
95 боги с людьми препирались в Меконе… – Подробности мифа нам неизвестны. По-видимому, речь шла о принятии в Пелопоннесе культа Олимпийских богов, который натолкнулся там на противодействие. Мекона – древнее название Сикиона. (В.В.)
96 Желудок считался не имеющим никакой ценности; в этом и заключался обман. (Г.К.)
97 Легенда, рассказанная выше, создана для объяснения казавшегося странным порядка жертвоприношений. (В.В.)
98 Прометей, по-видимому, есть выражение древнейшего представления о тягостной борьбе человека с природой, ропот человека на жизнь, обставленную нуждою и опасностями. У Гесиода (как замечают Гебхардт, Крейцер и др.) выступает в первый план искание человечеством удовлетворения первых потребностей жизни, первые шаги культуры: чувство неудовлетворенности этих стремлений воплощено в Прометее, в эллине, а человек древнейшей расы, которая исчезает с земли и сплавляется с греками со смертью Хирона и с мировой Прометея с Зевсом. Заметим, что дух эллинов в лице Геракла считал себя освободителем Прометея от мук и примирителем культа Зевса с каким-то древнейшим культом. (Г.К.)
99 Среди прочих ремесел Афина особенно покровительствовала ткачеству и сама считалась искусной ткачихой. (В.В.)
100 Во всех изданиях стихи эти заключены в скобки. По сравнению с непосредственно за ними следующими стихами, из которых видно, что на голову Пандоры возложен был золотой венец, сделанный Гефестом, можно думать, что заключенное в скобки – позднейшая прибавка. Ср. примечания к поэме «Труды и дни». (Г.К.)
101 Здесь несомненно: он Зевс, ибо следующая фраза: ϰαλὸν ϰαϰὸν ἀντ’ ἀγαθοῖο – доказывает, что это относится к Зевсу, а не к Гефесту. «Красивое зло» – это женщина вновь сотворенная. «Благо» есть огонь, похищенный Прометеем, за который мстит Зевс. Ср. стихотворения о сотворении и украшении Пандоры в поэме «Труды и дни», ст. 59–83, и далее отсылка ее к Эпиметею, ст. 84–94. О ящике, или, вернее, кувшине Пандоры указывается только там, ст. 94–105. В «Теогонии» этого мифа нет, тождественны только по мысли заключительные стихи сказания в «Теогонии», 613, в «Труды и дни», 105. (Г.К.)
102 Во всех изданиях слово ἠµἀτιαι, diurnae, взято в скобки, как позднейшее прибавление. (Г.К.)
103 Т. е. за огонь; см. примечание к ст. 585. (Г.К.)
104 Иапетионид – сын Иапета. (В.В.)
105 В подлиннике ἅϰὰϰητα (поэт. форма) = ἀϰαϰἠτες = ἅϰαϰος – значит беспорочный, невинный, также благосклонный, ласковый, незлобный. Здесь эпитет непорочного и благосклонного придан Прометею по отношению к человечеству, которое он облагодетельствовал. Зевс же в этом сказании является врагом людей, или по крайней мере деспотом, который устанавливает свой культ насилием. (Г.К.)
106 Ст. 614–616 явно вставлены поэтом, чтобы связать легенду, разъединенную вставленными рассуждениями самого Гесиода. Выше, ст. 526–534, рассказано освобождение Прометея Гераклом. (Г.К.)
107 Отсюда начинается «Титаномахия» до ст. 720, до окончательной победы над Титанами Уранидами Зевса и Кронидов при помощи сторуких. (Г.К.)
108 Обриарей – другая форма имени Бриарей. (В.В.)
109 В сердце родитель почуял вражду… – Имеется в виду Уран. (В.В.)
110 Офрийская гора… – Офрис – горная цепь в Фессалии, недалеко от Олимпа. (В.В.)
111 Ст. 641–642 считается вставкой. (Г.К.)
112 Ύπό ξόφου ήερόεντος. Мы заметим, что ξόφος означает не только тьму, но в гомерической поэзии означает и особое деление мира, часть, объятую мраком, в которой находится и Эреб (Мрак), и ниже Тартар. (Г.К.)
113 Эреб, или Эрев, значит мрак, но это еще не Тартар, он находится выше его – это как бы мрак не столь густой, как сосредоточившийся в Тартаре. Но под именем Эреба иногда подразумевается весь подземный мир, включая и Гадес Гомера, и Тартар. У Вергилия в «Энеиде» (VI, 671), чтобы спуститься в ад, надо сперва было пройти великие реки Эреба: “Venimus et magnos Erebi tranavimus amnes”. (Г.К.)
114 Т. е. все эти звуки доходят до Тартара, как доходит до него тяжесть или удар сотрясения. (Г.К.)
115 Океан в гомерической, как и в гесиодической мифологии, есть поток, обтекающий всю землю; это не море, океан и не понт. (Г.К.)
116 Πελώρες ἒοχατα γαίης, букв. «чудовищной в дальнейшие земли». Здесь употреблено выражение, как будто Тартар составляет часть земли, но это совершенно не согласно с мыслью Гесиода, как видно из ст. 722–725. Заметим, что это стих вставной. (Г.К.)
117 Αίγίς, Эгис, значит буквально «шкура козы», т. е. Альматеи, кормившей Зевса (Аполлод., I, § 5). Hyginus в своей поэтической «Астрономии» (Astronom poetica, 13) говорит, что, когда Зевс боролся с Титанами, то у него был щит из козьей шкуры, на которой была голова Горгоны, и что это дало ему победу; но мы заметим, что у Гесиода нет головы Горгоны. После же сего под именем Эгида всегда разумелся такой щит (ссылка Smith’s Dict. of Antiquities ad. voc. Aegis). Гладстон в Juventus Mundi, p. 227 указывает, что Эгид был символом верховной власти Зевса. (Г.К.)
118 Буквально «источники (πηγαί) и конец». Смысл таков, что все предметы из мрака и хаотического состояния возникли из хаоса и должны в него возвратиться. Мы отмечаем эту мысль, так как она представляет философское воззрение, отрешившееся от мифологической оболочки. Эти стихи (с 736 по 739-й) повторяются буквально ниже: см. ст. 807–810. (Г.К.)
119 Πόλυδερϰᾑς означает «многовидящий», но и «дающий возможность все видеть или различать»; multa-cernens, переводит Лерс. (Г.К.)
120 Ст. 755–757 считаются вставкой, что подтверждается последующими стихами. (Г.К.)
121 Океаном греки времен Гесиода называли мифическую реку, обтекающую землю. (В.В.)
122 По-видимому, Стикс, дочь и рукав Океана, есть десятая часть Океана. Но, быть может, что только десятая часть самой Стикс составляет тот источник, который есть горе богов. Стикс, по указанию Павсания (VIII, «Аркадия», гл. 17 и 18), есть река Аркадии близ развалин г. Нонакриса (ср. еще Герод., VI, 74). Воды этой реки, начинающейся ниспадающим со скалы источником, считались смертельными. И ныне воду реки Мавро-Нерия, или Драко-Нерия («черные воды» или «страшные воды»), туземцы Аркадии считают опасной и вредной для питья. Павсаний еще указывает, что Гомер в «Илиаде», XV, 36, 37, по-видимому, описы- вал источник Аркадии, ходя по «Ил.», VIII, 366, воды Стикса находятся в подземном мире в Гадесе. (Г.К.)
123 По-видимому, возлияние делается водами Стикса. (Г.К.)
124 Большой медленный год есть восьмилетний цикл (9-летний лунный), еннеатерис, έννεαὲτηρις. Этот большой год вошел в обычай у греков для соглашения лунного года с солнечным; он заключал в себе 99 лунных месяцев, или 2922 дня. В эти 8 лет прибавляли один раз три добавочных месяца, каждый по 30 дней. (Г.К.)
125 Весьма трудно сказать, в ст. 801 и 803 разумеются ли большие года, или же со ст. 801 идет речь об обыкновенных. Кажется, вернее последнее. (Г.К.)
126 Стихи 807–810 буквально те же, что ст. 736–739. (Г.К.)
127 По ст. 851 Титаны живут с Кроносом под Тартаром, поэтому здесь выражение «Хаос» равносильно «Тартару». (Г.К.)
128 Т. е. ближе к богам. От низу к верху далее живут Коттос и Гиес, стражи Титанов, отделенные от них хаотическим мраком. Самые же стражи живут не в пределах мрака, а на основаниях Океана (ст. 816), т. е., вероятно, словами «Одиссеи», IV, 563–568, где Зефир, посылаемый Океаном, идет далеко за пределами земли (где находятся и Елисейские поля Гомера). (Г.К.)
129 Ясно, что Тифоей – олицетворение землетрясения, сопровождаемого вулканическим извержением: последнее – проявление титанических природных сил, совершавших перевороты. После победы над ними начинается покойное течение жизни природы (ср. Maury Rel., I, 374). (Г.К.)
130 Подразумевается из всех веществ, или предметов, или металлов. Следующие два стиха, вероятно, интерполяция. (Г.К.)
131 Заметим, что стих 868 есть продолжение мысли стиха 858 и, по всей вероятности, в первоначальном сказании следовал непосредственно за ним. О Тифоне и Тифоее ср. сказание Аполлодора, I, 6, § 3. У него есть подробность, вероятно, позднейшего происхождения, что боги, испуганные появлением этого чудовища, бросавшего кверху камни (указание на вулканический миф), бежали в Египет и взяли на себя образ животных. Ср. Плутарха, de Iside, § 72. Далее рассказывается, что сначала Тифон одолел Зевса, вырвал у него мускулы и бросил его в пещеру Киликии, поставив над ним стражем дракона женского пола Дельфину. Освободили Зевса два сына его Гермес и Египан и излечили его. Тогда Зевс, снова вооруженный громовыми стрелами, преследовал Тифона до горы Низы, где он вкусил ядовитых плодов и бежал от Зевса во Фракию. Здесь он изрыгнул много крови, отчего и названа гора Гэмус горою крови, потом он бежал далее, в Сицилию, и здесь Зевс бросил на него гору Этну, под которой он и лежит доселе. По указанию Аполлодора, Тифоей рожден Геей в Киликии. Что Тифоей окончательно погребен под Этной в Сицилии – по-видимому, было всеобще принятым приданием, хотя Гесиод его еще не знает. Так, у Эсхила Тифоей лежит под Этной («Прометей», ст. 363). У Вергилия («Энеида», III, 578) то же сказание перешло на Энкелада, одного из Гигантов. (Г.К.)
132 Схолиаст (древний комментатор) рассказывает: «Как говорят, Метида обладала такой силой, что могла превращаться во что хотела. Зевс обманул ее и, уговорив сделаться маленькою, проглотил». Таким образом, Метида – Премудрость – оказалась внутри самого Зевса. Богиня была в это время беременна Афиною, которая, таким образом, тоже оказалась во чреве Зевса. После этого Зевс родил ее из своей головы (см. ниже, ст. 924). (В.В.) Зевсу, как видно из следующих стихов (891–900), также угрожало его потомство, как Урану и Кроносу; но он предупреждает бедствие, грозящее ему, тем, что поглощает мудрость и таким образом становится ее единственным источником и распределителем. Другими словами, в гесиодической «Теогонии», которая, как и гомерическая, имела уже весьма сильный философский оттенок, при значительной утрате наивных верований младенческих народов, религиозное резонерство видит в Зевсе представителя современного положения и порядка мира и верховного правителя, который сам становится во главе движения к усовершенствованию, чтобы не остаться вне и сзади этого движения. В этом смысле Зевс есть представитель и воплощение эллинского духа; он грек, который собирает в свою теогонию все знания и таинственные верования окружающих его народов и становится во главе умственного и религиозного движения, не игнорируя ничего, принадлежащего другим расам, но придавая всему греческую окраску и находя всем место в общей системе своего мировоззрения. Развитие мысли, что Зевс, проглотив Метиду, сделался источником всякого усовершенствования, мы видим в перечислении всех последующих супруг его, от коих родятся все блага и все искусства, радующие человечество, но также и божества, карающие за нарушение порядка. (Г.К.)
133 Тритогенея (на Тритоне рожденная) есть прозвище Афины, которого происхождение объясняется различно; некоторые полагают, что прозвище это происходит от реки и озера Тритонис на северном берегу Африки (около залива М. Сирт), где, по преданию, воспитывалась Афина Паллада, ср. Геродота, IV, 180, Аполлодора, III, 12, § 3, и Павсания, I, 14. Другие же, на что указывает и Павсаний («Беотия», IX, 33 in fine), полагают, что имя Тритогенеи произошло от маленького ручейка Тритона в Беотии, где также помещали рождение и воспитание богини. Грамматики же (см. Smith’s classic dict. ad. voc. Tritogenia) производили это имя от слова τριτώ, которое на наречии одного из племен Фессалии, Атаманов (живших на юге от Эпира и на западе от Пинда), означало голову, напоминая легенду о рождении Афины из головы Зевса. (Г.К.)
134 Фемида – правосудие. Три ее дочери Оры (времена года) носят характерные имена: Евномия (доброзаконие), Дике (справедливость) и Ирена (мир). (В.В.)
135 Это одно из мест, доказывающих, что автор «Теогонии» пользовался разными легендарными источниками, не всегда между собою согласными. По ст. 214 и 217 Мойры (Парки) есть дочери Ночи, а не Фемиды, а имена стиха 905 принадлежат Керам, а не Мойрам (ст. 218). Ст. 906 соответствует ст. 219. Надо заметить, что от ночи в указанном выше месте родились все божества таинственного неопределенного характера, имеющие влияние на судьбы человека. Ночь как бы есть символ неизвестного. Здесь Мойры выступают яснее в царстве Зевса-порядка, как дочери правды, справедливости. Керы были, по-видимому, неразвитое чувство правды, ведущее к отмщению, – это тоже стремление к правде, но диких племен. (Г.К.)
136 Деметра по ст. 454 – дочь Кроноса и Реи, но в сущности это та же мать-земля Гея, в другом же только образе воззрения. Гея есть мать всех страшных сил природы, производящих потрясения; она возникла одновременно с хаосом (ст. 117), она общая всем матерь, как почва, она и общая кормилица и называется Деметра, которой личность вполне, однако, выделилась в особый образ. И грамматики признают, что γῆ-µήτηρ и δῆ-µὴτηρ совершенно тождественны. (Г.К.)
137 См. ст. 53–60 «Теогонии». (Г.К.)
138 Геба, называемая у римлян Juventas, олицетворяла молодость и красоту, она подавала богам нектар и амврозию, доколе не была заменена Ганимедом. Геба чисто эллинского происхождения, Ганимед имеет азиатскую окраску: оба эти мифа символизируют обаяние, производимое молодостью и красотою. Заметим, что у Гесиода нет еще Ганимеда, но Гомер его уже знает («Илиада», XX, 234). Арей признается сыном Зевса, несмотря на его чуждое происхождение (ср. Gladstone’s Juv. Mundi, p. 298). Мы думаем, что этот по происхождению фракийский и скифский бог (ср. Герод., IV, 59 и прим. in loco Раулинсона) принят ведическими ариями в их Пантеон и отождествлен с ведическими Марутами-бурями, как указывает по поводу имени Арея и Марса Макс Мюллер (Lect. on the Sc. of Language, 7 ed., vol. II, pp. 357–358). Илифия у Гомера («Илиада», XI, 270) является во множественном числе как дочери Геры. Это та же Гера, помощница рождению, как замечает Maury, Rel., I, 269. Павсаний в IX книге («Беотия», гл. 27, § 2) дает любопытное указание, что Олен, древнейший из эллинских певцов в одном гимне, обращенном к Илифии, называет ее матерью Эроса. У Павсания есть еще указание (I, 18, § 5), что по аттической легенде Илифия пришла из страны гипербореев, что указывает, вероятно, на ведическое происхождение, ибо таков характер и певца Олена. (Г.К.)
139 Т. е. Афродита, называемая Киферея, или Цитерея – от имени острова Цитеры: Cytherea. (Г.К.)
140 Рождение Гермеса от Майи и первые подвиги его жизни (воровство быков у Аполлона) см. Апол., III, 10, § 2. Гермес есть умножитель благ («Одисс.», VIII, 335) всякими законными и незаконными путями. По происхождению своему по матери от Атласа он, вероятно, имеет связь с финикийскими и африканскими божествами. Так думает и Гладстон (Juv. Mundi, p. 301), который считает его финикийским божеством. В этом есть одно затруднение, а именно что в финикийской мифологии нет лица, соответствующего Гермесу. Может быть, Гермес есть миф эллинский, но символизирующий финикийцев или их торговлю и грабежи. Крылья на ногах Гермеса почти несомненно корабельные паруса. Гермес – торговец, лгун, вор и посланник. (Г.К.)
141 Сказание о Дионисии (Вакхе), о рождении его, путешествиях, борьбе за установление культа, сошествии в преисподнюю для вывода своей матери Семелы и помещении ее в число богов под именем Тионе и потом дальнейшем развитии культа Дионисия в его мистериях, слившихся с орфическими, представляет большие трудности. Основная легенда, что дочь Кадма Семела была прельщена Зевсом, просила его явиться в славе, была сожжена и что ребенок Дионисий был выхвачен Зевсом, выношен им в лядвее и воспитан на г. Низе – рассказана многими мифографами: у Аполлодора, III, гл. 4 и 5, у Диодора Силицийского, III, 64–65, 67–70, IV, 2–6; у Овидия «Превр.», II, §§ 3, 6, и в гомерическом гимне Дионисию; вариант у Павсания, III, 24, § 3 и др. Борьба при установлении культа Дионисия также и у трагиков – у Эсхила в потерянной трилогии «Ликургии», из которой у нас есть отрывок трагедии «Едоняне», в «Вакханках» Еврипида и в разных намеках на это событие. Гомер знает эту легенду (см. «Илиаду», VI, 130–140; XIV, 325). По-видимому, происхождение Дионисия как бога опьянения – ведическое. Он – сома или даже тайный огонь Агни, скрывающийся в соме. Финикийцами введенный напиток вино заменяет ведическим ариям в Греции сому; виноделие путем пересадки виноградной лозы из М. Азии распространяется во Фракии, Фессалии, Беотии, но встречает сопротивление от туземцев. Но Дионисий, сын ведического Зевса и кадмеянки, устанавливает свой культ и принимает лозу под свое покровительство. (Г.К.)
142 Впоследствии, при развитии культа подземного Дионисия, он стал сближаться и с Аидом, и с Адонисом, а Ариадна с Корой-Персефоной (см. заметки Ленормана об этом культе в Южной Италии и в Риме в La grande Grèce, Paris, 1881, vol. I, pp. 395–424). В древнейшей мифологии только имя Миноса, отца супруги Дионисия, сближало несколько Дионисия с миром теней, но как у Гесиода, так и у его дополнителя Аполлодора, Ариадна есть дочь критского царя Миноса II, внука первого Миноса (подземного судьи), и поэтому имеет совершенно человеческий характер (ср. Аполлод., III, 1, § 2). Мы указываем на это, потому что в древнейшей мифологии нет тени намека на ту роль хтонических богов, которую Дионисий и Ариадна играли в орфических мистериях и дионисских оргиях. (Г.К.)
143 Сравнивая это место со стихами 409–410, мы заметим опять сочетание имен Перс, Персея с Солнцем под различными его именами. Кирка, или в лат. форме Цирцея, известная чаровательница в «Одиссее» (п. X); Эет же, царь Колхиды, был отцом чаровательницы Медеи. Мы находимся в среде восточных мифов народа или народов, преданных магии и волхованию. (Г.К.)
144 Стих 964 явно позднейшая вставка. «Теогония», насколько нам кажется, должна была кончаться на стихе 963, на прощании с богами, или же, вернее, с Музами, на основании ст. 114 и 34 «Теогонии». Далее идет сказание о смертных, которые сочетались с богинями, этот список должен был дополняться смертными женщинами, с которыми приближались боги, на что и указывают два последние стиха 1021 и 1022. Но последний список, известный под именем ϰατάλογος γυναιϰῶν, потерян. Из него остались, по всей вероятности, те 56 стихов, которыми начинается «Щит Геракла» и в котором рассказано зачатие Геракла Алкменою от Зевса. Список мужей и жен, совокупившихся с богинями и богами, есть полумифический переход к истории, ибо плодом союзов являются все герои древности. (Г.К.)
145 Плутос, или Плутон (Πλοῦτος, Πλοὺτων) – даятель богатства. Полагают, что у греков это было первое имя Аида, который, как бог подземного мира (мира металлов и мира прозябания зерна), и был первым источником всякого богатства. Мы видим, однако же, у Гесиода полное отделение личности Плутоса от Аида. Позже (напр. у Аристофана, комед. Πλοῦτος) этот божок представляется слепым. У латинян Аид носил всегда название Pluto (onis), а бог богатства назывался Plutos. (Не смешивать Иасиона, отца Плутоса, с Ясоном Аргонавтом. Иасион в некоторых преданиях – брат Дардана и учредитель мистерий в Самофракии, сын Зевса и Электры. Ср. Аполлод., III, 12, § 1.) (Г.К.)
146 Ст. 979–983 есть, очевидно, вставка, что доказывается, во-первых, тем, что это есть повторение сказания, упомянутого выше в ст. 289–294, и во-вторых, что сочетание дочери Океана Каллирое с Хрисаором едва ли может войти в ряд сказаний о сочетании богинь со смертными мужами, так как Хрисаор (ст. 280) вместе с Пегасом суть мифические существа, появившиеся из крови Медузы. (Г.К.)
147 Эос (Aurora), по сказанию Аполлодора, III, 12, § 4, влюбилась в брата Приама Троянского Титона, сына Лаомедона, внука Илуса, и, похитив его из Илума, перенесла в Эфиопию, где родила от него Мемнона и Эмафиона. Сказание о Титоне говорит еще, что он выпросил себе бессмертие, но забыл при этом попросить вечную молодость и в дряхлости проводил тяжелые дни, доколе Эос не превратила его в кузнечика (Tzetzes ad Licophron: в ссылке Hederich’s Lex. Myphologicum). Личность Мемнона чрезвычайно загадочна: по Геродоту, IV, 54, и Диодору, II, 22, он строитель города Сузы в Сузиане (или Елиаме) на востоке от Тигра. Павсаний, рассказывая о картинах в здании, называемом Лесхи в Дельфах («Фокида», кн. I, 31), говорит о Мемноне, пришедшем на помощь Трое (указание об этом вскользь в «Одиссее», XI, 522), причем настойчиво указывает, что он пришел из «персидской» Сузы, а не из Эфиопии. Обсуждая вообще вопрос об имени Эфиопия, Джорджс Раулинсон (Anc Monarchies, v. I, pp. 48 sqq. ed of 1871), основываясь притом на Геродоте, III, 94, VII, 70, говорящем об «азиатских эфиопах», утверждает, что эфиопское царство Мемнона, сына «утренней зари», конечно, надо искать на востоке от Греции, а именно в Южной Азии между устьем Инда и Персидским заливом. Мы прибавим еще, что перенесение имени Мемнона в африканскую Эфиопию и потом на статую Аменхотепа III близ египетских Фив есть позднейшая выдумка греков. Об Эмафионе весьма мало сказаний. Мы читаем только у Аполлодора, III, 5, § 11, что Эмафион, сын Титона, убит Гераклом в Аравии. Но все это место у Аполлодора темно в географическом отношении и, по-видимому, испорчено. У Диодора же (IV, 27) Геракл убивает Эмафиона в африканской Эфиопии, пройдя туда из Египта. (Г.К.)
148 Αίήτες, царь Колхиды, отец Медеи, которую увез Ясон, предводитель Аргонавтов. Сам же Эет был сын Солнца и Персеи по ст. 956–957 «Теогонии». (Г.К.)
149 Эсон, Αἴσων, был сын Кретея; Ясон, предводитель Аргонавтов, был сын Эсона, который считался основателем города Иолка в Фессалии, или, точнее, в Магнезии, на полуострове на берегу залива Пегаса, который ныне называется Воло. (Г.К.)
150 Пелий, царь Иолка, пошел на престол после смерти Кретея насилием. Чтобы избавиться от Язона, который был ему подозрителен вследствие пророчества, он послал его в Колхиду за золотым руном. По возвращении Ясона из похода Пелий был убит собственными дочерями, которых Медея обманула, обещав им воскресенье отца в обновленном виде. Ср. Аполлодора, I. cit; Родия, III, 1135, IV, 242; Овидия, VII, и о смерти Пелия – Павсания, VIII, 11. (Г.К.)
151 Филирид Харон – Харон, сын Филиры, мудрый кентавр, воспитавший многих героев. (В.В.) Он считался добродетельнейшим и мудрейшим из кентавров. Жил Харон на горе Пелионе в Фессалии и воспитывал многих из героев древности: Пелея, Аристея, Ахилла, Диомеда и др. Раненный нечаянно Гераклом, другом его, стрелой, напитанной ядом лернейской Гидры, Харон мучился и хотел умереть, но не мог, потому что он был бессмертен. Лишь отдав свое бессмертие в выкуп за Прометея (см. Аполлод., II, 5, § 4), он умер, после чего был помещен в число созвездий (Стрельцом) на небо. Харон – миф полуастрономический и полуэтнический. Как миф астрономический, он пришел, может быть, с востока, из Халдеи (Вавилона), где зодиакальный знак стрельца давно был известен. Харон очень напоминает Хеабани Ивдубаровской эпопеи и, вероятно, также соответствует Наргалу (ср. Chlad Genesis в пер. Делича, с. 171, 239). Но у греков миф этот имел совершенно иной характер. Кентавры, конечно, были полукочевые туземцы, фессалийские всадники, между которыми были вещие знахари, к которым принадлежал Харон, воплощавший в себе тайные знания своего народа. Эти врачи и знахари были учителями греков в деле врачевства и магии (ср. Maury, Hist. des. Rel., II, 503). Умирая, они передают свое бессмертное искусство Прометею, который в своей мировой с Зевсом знаменует слияние туземных племен с ведическими греками. (Г.К.)
152 Нерей – см. выше ст. 233 и примечание; Фок, или Фокос, Φῶϰος, – сын Эака, убит братом своим Пелеем, отцом Ахиллеса; сказание см. Аполлод., III, 12, § 6. (Г.К.)
153 Эак был сын Зевса и Эгины, дочери Азопа (Аполлод., III, 12, § 6), и отец Пелея, Теламона и Фока. Ахилл (от Пелея и Фетиды) был внук его. (Г.К.)
154 Κυθἐρεια – прозвище Афродиты. (Г.К.)
155 Гора Ида, ныне Кас-Даг в Малой Азии, составляла когда-то южную границу Троады. На этой горе происходил и суд Париса, и похищение Ганимеда. (Г.К.)
156 Кирка, или Цирцея, чаровательница, дочь Гелиоса (ст. 957, а также «Одиссея», X, 135–139). Жила она, как полагают, на островах Тирренского моря. Но заметим, что в ст. 190 десятой песни «Одиссеи» Гомер сам указывает на неопределенность положения острова. (Г.К.)
157 на далеких святых островах… – Гесиод, очевидно, представлял себе Италию островом. (В.В.)
158 над тирренцами властвуют… – Впоследствии греки называли тирренцами этрусков, но здесь имеются в виду вообще жители Италии. (В.В.)
159 Эти стихи соединяли «Теогонию» с сохранившейся лишь в отрывках поэмой «Каталог женщин», которая излагала генеалогию родоначальников знатных греческих родов, считавших, что они происходят от союза смертных женщин с богами. (В.В.)
160 Павсаний (IX, Беотия) говорит, что беотийцы, живущие около Геликона, утверждали на основании предания, что единственное сочинение Гесиона есть «Труды и дни» и что это сочинение начинается лишь там, где начинается рассказ о даймонах распри. Они показывали Павсанию свинцовую доску, весьма попорченную временем, на которой была вырезана поэма «Труды и дни». Павсаний признаёт, однако, и другое воззрение, по которому Гесиоду принадлежат «Теогония» и другие сочинения. Здесь мы хотим только указать, что первые десять стихов, по мнению некоторых, не принадлежат Гесиоду. В переводе Г. К. Властова поэма называется «Работы и дни». В тексте комментариев заменено название на актуальное для данного издания для удобства читателя. – Примеч. ред.
Продолжение книги