Адмирал Империи – 31 бесплатное чтение
Глава 1
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: бета-сектор, астероидный пояс между планетами: Никополь-17 и Никополь-18.
Дата: 7 апреля 2215 года.
– Чувствую, что я навечно останусь в этих лампасах, – несколько печально вздохнул казачий полковник Яким Наливайко, кивая на свои шаровары. В его голосе явственно сквозили нотки разочарования и обреченности, словно речь шла о каком-то жутком проклятии, от которого нет спасения. Казак угрюмо уставился на свои ярко-красные лампасы, красовавшиеся вдоль штанин, и горестно покачал головой. При этом его пышные рыжие усы угрожающе шевельнулись, а в глазах промелькнула искорка неподдельного страдания.
Мы с Наэмой удивленно переглянулись. О чем это он? Какая муха укусила нашего бравого вояку, если он ни с того ни с сего затосковал по поводу своего внешнего вида? Уж кому-кому, а Якиму, насколько я его знал, всегда было глубоко плевать на подобные тонкости, вроде соответствия знаков различия своему текущему положению. Главное ведь – уметь хорошо драться. А уж на какой позиции и с какими нашивками ты это делаешь – дело десятое.
Не прошло и четырех стандартных часов с момента разгрома эскадры адмирала Кенни, как наша 27-я «линейная» уже собиралась в походную колонну, предполагавшую скорое выдвижение к очередной цели. Все это время мы по-прежнему стояли у самой границы пояса астероидов, ставшего невольным свидетелем нашей громкой победы.
Формирование боевых порядков для предстоящего марш-броска уже практически завершилось. К этому моменту я отпустил большую часть своих старших офицеров по их кораблям, поручив им проследить за тем, чтобы последние приготовления прошли в срок и без эксцессов. И лишь Наэма с Якимом не спешили покидать гостеприимный борт моего флагмана, решили составить мне компанию и дождаться, пока я улажу неотложные дела на мостике.
Дело касалось того самого секретного послания, которое направил мне по сверхсжатому лучу фотонной почты вице-адмирал Козицын. О существовании этой срочной депеши меня несколькими минутами ранее известила Алекса, дежурившая на командном мостике «Одинокого». Что ж, послание Козицына действий было важным, а главное своевременным, хоть и порождало массу новых вопросов.
Закончив раздавать указания подчиненным, я поспешил обратно в кают-компанию, где меня как раз и поджидали Яким с Наэмой. Уж больно не терпелось поскорее обсудить с ними последние новости и времени для этого у нас оставалось не так уж много. До отлета эскадры из сектора по самым скромным прикидкам оставалось никак не более часа.
Однако вместо привычной дружеской болтовни и веселых подначек я нарвался на непонятную депрессивную тираду Якима о тщетности надежд на скорое повышение по службе. При чем тут вообще какие-то лампасы? Судя по всему, те же вопросы терзали сейчас и Наэму, взиравшую на товарища со смесью крайнего недоумения и легкого испуга во взоре. Похоже, до моего прихода эта парочка уже успела пререкнуться на какую-то животрепещущую тему, ввергнув казака в состояние меланхолической задумчивости.
– Что ты имеешь в виду? – Наэма озадаченно и с опаской покосилась на хмурого Наливайко, словно на буйнопомешанного. Ее носик презрительно сморщился, а в голосе прорезались нотки плохо скрываемого раздражения. – Причем здесь твои дурацкие лампасы? Что за бред ты несешь? Так я давно подозревала, что ты не в себе.
– Никакие они не дурацкие, – вскинулся уязвленный Яким, сверкнув на обидчицу глазами. В его голосе звенела обида. – А офицерские, то есть полковничьи. Чтоб ты знала, глупая девчонка, истинный казак свои лампасы ни на что не променяет. Это вам не просто украшение, а самый настоящий знак доблести и отваги, видный издалека. Предмет особой гордости и почета. Эх, впрочем, что с тебя взять. Ты ж у нас «легионер». И, стало быть, в принципе не можешь иметь никакого понятия об истории и славных традициях нашей великой Империи…
Наливайко скорбно вздохнул и осуждающе покачал головой, всем своим видом давая понять, сколь непроходимо невежественной и недалекой он считает Наэму. Его снисходительный тон и менторские замашки прямо-таки источали флюиды превосходства умудренного жизнью ветерана над желторотым юнцом, по глупости не понимающей очевидных вещей.
В ответ на этот выпад Наэма возмущенно фыркнула и одарила напыщенного казака на редкость ядовитым взглядом.
– Чтоб ты знал, мой дорогой, – процедила Наэма сквозь зубы, сверля казака гневным взором. – Об истории и традициях Российской Империи я между прочим знаю побольше некоторых сказочников, любящих трепать языком попусту. Потому, как в свое время, будучи курсантом Нахимовского училища, лично проходила расширенный факультативный курс по истории и культуре нашего государства. И кстати, сдала его на отлично, между прочим. В отличие от всяких там лоботрясов, прогуливающих лекции и дрыхнущих на семинарах.
Майор Белло выразительно подмигнула мне, как бы призывая в свидетели своих высоких академических достижений, и снова повернулась к казаку, комично скорчив невинную физиономию. Похоже, этой хитрюге доставляло немалое удовольствие подначивать вспыльчивого полковника и выводить его из равновесия своими нарочито простодушными вопросами и репликами. Вот ведь специально косит под дурочку, чтобы еще сильнее завести Якима и вынудить его выйти из себя. Прямо игра у них такая, что ли – кто кого переспорит.
Наливайко тем временем побагровел. Его зеленые глаза полыхнули неподдельным возмущением, а пышные усы грозно встопорщились, словно иглы у разъяренного дикобраза. Чувствовалось, что Наэма попала в больное место, затронув извечную тему противостояния кадровых офицеров и выскочек из народа.
– Вот как? Ты у нас, значит, еще и отличница? – ядовито прошипел Наливайко, скрестив мускулистые руки на груди. – Прямо вундеркинд космической истории и по совместительству лучший друг всех преподов. Надо же, какие люди и без охраны…
Наэма на миг опешила от подобной наглости. Похоже, назревала нешуточная свара, грозящая перейти в рукопашную. Пора было вмешаться, пока страсти окончательно не накалились, и моя разношерстная команда не передралась бы между собой, как стая бродячих собак.
– Так, брейк! – рявкнул я командным голосом, многозначительно стукнув кулаком по переборке. – А ну, быстро замолчали оба…
Услышав зычный окрик и хорошо знакомые стальные нотки начальственного тона, переругивающиеся подчиненные мигом присмирели и обернулись ко мне, вытянувшись по стойке смирно. Даже Яким слегка поутих и стушевался под моим грозным взором, хотя по глазам видно было, что отчитывать себя, словно мальчишку, он позволит далеко не каждому. Ну и черт с ним. Не очень-то и хотелось. Сейчас меня куда больше занимало не перевоспитание строптивых казаков, а банальное поддержание дисциплины.
– То-то же, – удовлетворенно кивнул я, убедившись, что возмутители спокойствия вняли голосу разума и больше не рыпаются. – Значит так, сейчас быстренько прекращаем этот балаган с руганью и оскорблениями и возвращаемся к нормальному человеческому общению.
– Виноват, господин контр-адмирал, – пробурчал слегка пристыженный Наливайко, пряча глаза. – Увлекся малость, каюсь. Бес попутал, не иначе. Больше не повторится. Даю слово.
– Да-да, рассказывай мне о том, что больше это не повториться, – усмехнулся я. – Про что ты там ныл–то?
– Про то, что засиделся я в полковниках, что засиделся я в полковниках, – вздохнув, пояснил Яким, с досадой разглядывая свои потертые от времени полковничьи погоны. В голосе Наливайко явственно прозвучали нотки неудовлетворенности и разочарования. Было заметно, что бравого вояку уже давно тяготит его нынешнее, по всей видимости, недостаточно высокое положение в табели о рангах. – Чего уж тут непонятного-то? Где справедливость, спрашивается?
Наливайко снова вздохнул, на сей раз еще более тяжело и протяжно. Мне же, по большому счету, было не до разбора кадровых дел и обид незаслуженно обойденных повышением офицеров. Я в очередной раз склонился над своим планшетом, пытаясь в спешном порядке перекроить маршрут следования дивизии. Но, поскольку Яким продолжал выжидающе сверлить меня взглядом, как бы призывая к сопереживанию его проблемам, я был вынужден на пару секунд оторваться от своих стратегических выкладок.
– Да уж, не повезло тебе в этом сражении отличиться, друг мой, – осторожно заметил я, чтобы хоть как-то подбодрить приунывшего соратника. – Но ты не горюй особо, не в последний же раз в бой идем. Будет еще возможность наверстать. Главное, что все мы целы, корабли тоже не пострадали.
– Хорошенькое, тоже мне, утешение, – ворчливо пробурчал Наливайко, дернув себя за рыжую бороду. По лицу полковника было видно, что слова командира не слишком-то подняли ему настроение. – С таким, с позволения сказать, набором очков мне до нового чина лет пять без продыху воевать придется…
– Да ладно тебе, – примирительно похлопал я Якима по могучему плечу, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более проникновенно и участливо. – Не в званиях счастье…
– Кстати, Александр Иванович, а вот мы с майором Белло получили новые назначения, а звания у нас остались прежними, то есть не космофлотскими, – внезапно встрепенулся Яким, бесцеремонно развернув меня к себе и заглядывая прямо в глаза с видом человека, которого осенила гениальная мысль. – По-хорошему, нам бы сейчас в самый раз форму и знаки различия поменять было бы, разве не так? А то, понимаешь ли, неудобно как-то своим подчиненным объяснять, чего это это они – флотские, а их непосредственное начальство при этом вроде как из казаков будет.
Наливайко кивнул куда-то себе за спину и слегка поморщился, словно вспомнив о чем-то не слишком приятном.
– Тут ведь какое дело, друг мой, – доверительно пожаловался полковник. – Как-то странно на мой доломан с гвардейской символикой операторы на командном мостике «Императрицы Марии» косятся. Так и сквозит в их глазах немой укор. Мол, какой-то чужак в их слаженные ряды затесался, ни формой, ни повадками на своих не похожий. Тут любому кадровому обидно станет, а уж тем более когда тебе еще и флагманом командовать доверили.
Усмехнувшись краем рта, я с сочувствием покивал в ответ на жалобы Наливайко. Уж я-то, как бывалый флотский волк, прекрасно знал все эти хитрые правила игры и тонкости взаимоотношений внутри команды корабля.
– Не переживай, дружище, в скором времени поменяем звания и тебе и майору Белло на более, так сказать, привычные и понятные вашим нынешним подчиненным, – подбодрил я полковника, с трудом сдерживая улыбку. Признаться, меня так и подмывало поддеть моего дружка по поводу его внезапно обострившейся чувствительности к вопросам престижа и чинопочитания, но обстановка к шуткам, увы, не слишком располагала.
– Это на какие же? – с подозрением прищурилась Наэма. В отличие от витающего в облаках честолюбивых мечтаний Якима, девушка явно не строила особых иллюзий на свой счет и была вполне довольна доверенной ей должностью командира ударного крейсера. Главное для нее была должность, а какие там звездочки сверкают на твоих новеньких погонах – дело десятое. По крайней мере, такой незамысловатой логики Белло, кажется, до недавнего времени и придерживалась.
Зато Наливайко заметно оживился и подобрался, услышав мое обещание восстановить попранную справедливость. Глаза у рыжего гиганта хитро заблестели, на лице промелькнуло плохо скрываемое предвкушение и торжество. Похоже, перспектива неминуемого карьерного роста волновала моего друга куда сильнее, нежели его боевую подругу.
– Ну, как какие? Капитан первого и второго ранга, – со знанием дела пояснил Яким, порывисто разворачиваясь к Наэме. В голосе полковника звучали одновременно нотки снисходительного превосходства бывалого служаки над неопытной юной особой, и откровенная гордость. – Ты конечно же, радость моя, станешь капитаном второго ранга, а твой покорный слуга каперангом.
Наливайко многозначительно подмигнул растерявшейся на миг Наэме и хитро покосился на меня. Надо полагать, в красочном воображении старого рубаки уже вовсю рисовалась умопомрачительная картина его будущего триумфа на новых вершинах. Вот он, весь из себя такой представительный, бравый да молодцеватый, в новенькой с иголочки капитанской форме, при всех регалиях, вышагивает по палубе своего мощного линкора, купаясь в почтительных и даже подобострастных взглядах подчиненных.
Однако майор Белло в отличие от казака была далеко не в восторге от нарисованных им перспектив и отнюдь не спешила разделять восторги Якима по поводу его неминуемого взлета по служебной лестнице. Наэма, успевшая наконец-то собраться с мыслями, нахмурила свои брови и с вызовом уставилась на Наливайко, готовая дать решительный отпор его внезапно обуявшему тщеславию.
– Это еще с какой такой стати, интересно было бы узнать? – хмуро буркнула девушка, явно задетая столь откровенным пренебрежением со стороны зарвавшегося напарника. – С чего это ты вдруг каперанг, а мне, стало быть, только второй ранг светит? Кто так решил? Ты, что ли, господин хороший?
Сердито сверкнув темными очами, Наэма с укоризной посмотрела на гиганта, возвышающегося над ней.
– Не я, а устав, – фыркнул он, нарочито независимо пожимая богатырскими плечами. – И никаких тут, понимаешь, неясностей и разночтений. Сдается мне, ты просто не в курсе всех тонкостей наших флотских положений. Как правило, в императорском космофлоте командуют линкором капитаны первого ранга, – менторским тоном принялся вещать Наливайко, недвусмысленно поглядывая на притихшую Белло. – А командир крейсера, даже тяжелого, всегда на ранг ниже стоит. Что вполне логично и справедливо, согласись. Уж извини, дорогуша, – Яким картинно развел ручищами, как бы извиняясь перед насупившейся подругой, – раз уж у нас в Империи так исстари заведено, то кто же я такой, чтобы порядки менять? Субординация, понимаешь ли, вещь практически незыблемая и обсуждению не подлежащая…
Однако, Наэма явно придерживалась иного мнения на сей счет. Девушка отнюдь не собиралась мириться с подобным положением вещей и запросто уступать пальму первенства любителю покомандовать Якиму. Глаза у Белло гневно сверкнули, точеный подбородок воинственно вздернулся кверху. Похоже, снова намечалась нешуточная схватка двух гордых и независимых характеров.
– Ничего подобного! – решительно мотнула головой Наэма, косясь на меня и ища во мне поддержки. – Вообще не факт. В основном это действительно именно так и происходит, не спорю. Но все же никто еще не отменял исключений, подтверждающих правила. Мне вот, к примеру, доводилось слышать о случаях, когда каперанги командовали и легкими крейсерами, и тяжелыми, а линкорами рулили даже капитаны третьего ранга. Это смотря какая ситуация сложится, и какой конкретно офицер на борту. Биография там, личные качества… Так что брось мне тут свою дешевую демагогию разводить. Каков капитан – таков и корабль, слышал присказку? Шеф, – в поисках справедливости и защиты от посягательств зарвавшегося «напарника» Белло перевела умоляющий взор на меня, – ну хоть вы ему скажите, что к чему. Права я или нет?
– Не отвлекайте меня по пустякам, – решительно отмахнулся я, не отрываясь от сложной и муторной работы по выстраиванию безопасного маршрута для своей дивизии. Честно говоря, мне сейчас было совсем не до дележа призовых очков и положенных за них почестей. – Не маленькие уже, сами разберетесь. И вообще, всему свое время. Каждый рано или поздно получит погоны соответственно своим реальным заслугам… Как покажете себя в деле, такие звания вам и отвесят. А пока рекомендую сосредоточиться на насущных проблемах.
– Да ладно, расслабься ты, шоколадка, – великодушно пробасил Яким, расплываясь в снисходительной улыбке при виде забегавших в смятении глаз Наэмы. Похоже, несчастная девушка, не на шутку встревоженная туманными перспективами своего служебного роста, гадала сейчас, достанется ей вожделенное повышение или нет. – Это я так, чтобы тебя немножко подколоть сказал, не принимай близко к сердцу.
Судя по всему, изощренное казацкое чувство юмора опять дало о себе знать не к месту и не ко времени.
– Перестань уже меня доставать, дубина стоеросовая, – раздраженно процедила девушка, смерив казака уничижительным взглядом. Белло явно не оценила дружеских подначек Наливайко и, кажется, начинала всерьез злиться. – И вообще, сейчас не до твоих дурацких приколов. Займись лучше делом, что ли.
Коротко хмыкнув и красноречиво закатив глаза, давая понять всем своим видом, сколь низко она ставит интеллектуальные потуги собеседника, Наэма поспешила перевести разговор на другую, более важную тему. Майор повернулась в мою сторону.
– Ведь вы, шеф, неспроста так быстро покинули нас и поспешили на мостик? – вкрадчиво поинтересовалась проницательная девушка, в упор разглядывая меня своими бездонными темными глазищами. – Судя по вашему сосредоточенному виду и напряженным манипуляциям с тактическим планшетом, произошло нечто важное. Это касается того, что к вам поступило секретное сообщение от командования. Я права?
Наливайко тем временем ошалело хлопал глазами, пытаясь сообразить, чем же он умудрился так насолить боевой подруге.
– Дубина, стое… какая?! – обалдело переспросил казак, силясь припомнить, приходилось ли ему прежде слышать подобное обращение в свой адрес от прекрасного пола. – Это ты щас на что намекаешь-то? Никак, обзываться вздумала? Ну, знаешь, это уже ни в какие ворота…
Белло же, похоже, всерьез рассердилась на незадачливого напарника, и спуску ему давать явно не собиралась. Резко развернувшись к застывшему в растерянности Наливайко, девушка смерила его уничтожающим взглядом.
– Ты настолько смешон и нелеп в своей дремучей глупости и вопиющей неотесанности, что я даже не хочу больше продолжать этот бессмысленный и унизительный для нас обоих разговор, – отчеканила разъяренная амазонка, брезгливо сморщив носик и всем своим видом давая понять, сколь ничтожной букашкой она считает своего собеседника. – Право, оно того не стоит. Еще, чего доброго, заразишь и меня своим тупоумием.
С этими словами Наэма решительно отвернулась от остолбеневшего от подобной отповеди казака, вновь вперив вопросительный взгляд в меня и безмолвно требуя ответа на свой предыдущий вопрос касаемо интригующего секретного послания и связанных с ним дальнейших планов.
Я же, со своей стороны, все еще не мог оторваться от тактической карты, увлеченно просчитывая в уме возможные варианты предстоящего мероприятия. Времени на долгие препирательства у меня попросту не было. Исходя из таких рассуждений, я упрямо не реагировал на настойчивые вопросы Наэмы, старательно сохраняя на лице непроницаемую маску безмятежности и увлеченно продолжая свои стратегические выкладки. Мудрая девушка все поняла правильно и, усвоив нехитрый урок, послушно застыла рядом со мной, изредка кидая любопытные взгляды на голограмму планшета. Нетрудно было догадаться, что майора снедало нетерпеливое желание поскорее узнать, каков будет наш следующий шаг и что нам уготовила капризная фортуна. Но, будучи достаточно умна и тактична от природы, Белло не стала приставать ко мне с расспросами, дипломатично выжидая, пока я сам не сочту нужным просветить своих соратников насчет ближайшего будущего.
А вот Наливайко, в отличие от Белло, подобной деликатностью явно не отличался. Отойдя от первого потрясения и отряхнувшись, словно большой лохматый пес, от хлестких словесных пощечин рассерженной девушки, неугомонный казак принялся с удвоенным рвением донимать теперь уже меня, своего командира. Поняв, что с вздорной девицей каши не сваришь, хитрый вояка решил втереться в доверие к более благосклонной, как ему казалось, аудитории.
В абсолютной тишине, царившей в нашей импровизированной ставке, грузные шаги Якима, расхаживающего за спиной с заложенными за спину руками, гулко отдавались от стен. Вкрадчивое покашливание да громкое сопение верзилы действовали на нервы, мешая сосредоточиться. Чувствовалось, что Яким лихорадочно ищет повод снова завязать разговор на интересующую его тему.
– Иваныч, я вот чего хотел спросить-то, – не выдержав затянувшейся паузы, нарочито небрежным тоном пробасил Наливайко, как бы между прочим вклинившись в наше молчание. – А как у вас тут в космофлоте вообще очки опыта распределяются по итогам сражения? Ну, за всякие, там, подбитые вражеские корабли, захваченные трофеи и прочие подвиги? Просто интересно стало, для общего развития, так сказать…
Сделав вид, что обращается сразу к нам обоим, Яким как-то уж слишком выразительно подмигнул напарнице. По всей видимости, недогадливый служака все еще тешил себя надеждой перетянуть недовольную подругу на свою сторону, заинтересовав животрепещущим вопросом дальнейшей карьеры. Вот только позабыл, бедолага, с кем имеет дело.
Наэма только презрительно хмыкнула в ответ на неуклюжие потуги незадачливого дипломата, смерив его уничижительным взглядом.
– Это тебе еще к чему? – ехидно осведомилась Наэма, скептически прищурившись. —Прикидываешь уже, сколько там тебе очков опыта накапает за сегодняшнюю катавасию? Типа, медальку не забыть потребовать у начальства по случаю?
Издевательский тон и насмешливо поднятая бровь ясно давали понять, что Белло видит собеседника насквозь и никаких иллюзий насчет истинных мотивов его неуемного любопытства не питает. Зато сам Наливайко, кажется, ничуть не смутился от столь прозрачного намека на неуместность своих карьерных притязаний. Напротив, почувствовав в собеседнице родственную душу, рубака расплылся в довольной ухмылке и подмигнул еще раз, отчего его физиономия приобрела какое-то плутовское выражение.
– Ну, положим, очки эти меня интересуют, хотя куда ж без них, – хохотнул бравый вояка, лукаво прищурившись. – По нашим временам лишние баллы в кармане никогда не помешают… Но вообще, если по справедливости, то мы с эскадрой сегодня в качестве трофеев взяли три вражеских вымпела. И пусть это утлые суденышки но, согласись, очки за них поиметь можно очень даже неплохие…
Польщенный собственной предприимчивостью, довольный Наливайко озорно подмигнул хмурой подруге, всем своим видом давая понять, что он-то уж своего точно не упустит.
– И что же с того, хотелось бы знать? – брезгливо поморщилась Белло. – Ты вот мне лучше скажи, к чему это ты завел свою дурацкую бухгалтерию на пустом месте?
– Так вот, как делятся между капитанами кораблей дивизии эти самые баллы? – не успокаивался Наливайко.
– Все взятые в качестве трофеев корабли – мелочь в виде фрегатов и эсминцев, на которую не стоит обращать внимания, – прервала поток мыслей своего товарища, Наэма. – Ты опять о своих погонах командора? Не раскатывай губу, тебе за эти трофеи ничего не полагается…
– А как же тот фрегат, что я загнал почти в угол? – возмутился казак. – Еще чуток, и мой трофей был бы… Вот те крест!
Глава 2
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: бета-сектор, астероидный пояс между планетами: Никополь-17 и Никополь-18.
Дата: 7 апреля 2215 года.
– Это за которым гонялась твоя «Императрица Мария»? – усмехнулась Наэма, вспоминая случай когда неповоротливый линкор Наливайко безуспешно пытался догнать юркий американский фрегат, гонясь за ним вокруг астероида, причем в какой-то момент вражеский корабль, обладая более высокой скоростью и маневренностью в результате этой погони оказался позади линкора Якима. С саркастичным блеском в глазах она добавила: – Хочу тебе напомнить, что ты тогда еще ворчал на своего штурмана, но дело было не в нем, а в твоей собственной нерасторопности и медлительности твоего вечно неповоротливого линкора. – Хотя там неясно, кто за кем гонялся, – девушка продолжила язвить, наслаждаясь тем, как мрачнеет лицо Наливайко. – Случай скорее напоминал игру в догонялки двух космических детей. Даже не думай, что кто-то с тобой поделится очками опыта за этот корабль. Если уж на то пошло, это тебя надо баллов лишить за то, что проворонил заход вражеского корабля себе со стороны кормы… Я вообще удивляюсь, как ты до сих пор живой с такой-то реакцией.
Наэма откровенно провоцировала Наливайко, отлично зная его вспыльчивый и обидчивый характер. Она любила подтрунивать над ним при каждом удобном случае, особенно по вопросу его навыков командования. Полное отсутствие у Якима чувства юмора и склонность принимать все за чистую монету делали его идеальной мишенью для изящных подколов со стороны острой на язычок Наэмы. Несмотря на высокое звание и занимаемый пост, Наливайко все еще оставался в чем-то наивным и простодушным человеком, поверхностным и недалеким, что часто вызывало у окружающих снисходительную усмешку. Все считали его отличным боевым офицером, грозой врагов и мастером абордажа, но вот космофлотоводец и стратег из Якима, по общему мнению, получился так себе.
– Себя лиши, – огрызнулся Наливайко, нахмурившись, снова недовольный, что и здесь он обломался с очками. От несправедливости обвинений Наэмы у него даже скулы свело судорогой. В сердцах он стукнул кулаком по пульту и сокрушенно развел руками.– Ну прямо ни одного шанса не упустишь, чтобы позубоскалить надо мной! Вечно найдешь повод для ехидства.
Он тяжело вздохнул, всем своим видом изображая вселенскую тоску.
– Яким, не кисни, – сказал я, ободряюще похлопав приунывшего Наливайко по могучему плечу, – Поэтому подожди немного, как только в сектор нашего контроля подойдут основные силы американцев, и мы с ними покончим, ты потеряешь трофеям счет. Впереди нас ждет битва, решающая судьбу всей кампании. Враг бросит в «Екатеринославскую» свои главные резервы, и тут уж нам всем работа найдется. Уничтожай вражеские корабли, бери пленных, захватывай неповрежденные крейсера и линкоры, от трофеев у тебя голова закружится. Тогда и получишь сполна все очки опыта, которые тебе полагаются. Быть тебе командором еще до конца года, гарантирую!
Я широко улыбнулся и подмигнул Якиму, всем своим видом излучая уверенность в нашей скорой победе. Мой бодрый настрой и оптимистичный прогноз немного взбодрили Наливайко. Было видно, что Яким и впрямь рассчитывает поправить дела предстоящей феерией абордажных схваток, своей стихией.
– Побыстрей бы, – покачал головой полковник, немного успокоившись после моих слов. Он напряженно потер переносицу, а затем сжал огромные кулаки, словно уже предвкушая грядущую битву. – Эх, поскорей бы отделать этих американских выскочек. Так бы и начистил им рыла собственными руками. Только вот дождемся ли мы подхода этих основных сил именно в наш сектор?
В голосе Якима звучало искреннее сомнение.
– Уже дождались, – загадочно улыбнулся я, кивая на тактическую карту. На объемном голографическом изображении мерцало огромное количество алых точек, обозначающих вражеские корабли. Я снисходительно улыбнулся, глядя на приоткрывшийся в недоумении рот Якима – наш простоватый друг явно не ожидал увидеть подобную военную мощь противника так близко от нас.
– Какие планы у «янки» и сколько сил они сюда перебросили?
– Именно об этом и шла речь в секретном донесении? – догадалась Наэма. Быстро сопоставив факты, она озабоченно сдвинула брови. Девушка забарабанила пальцами по пульту, нервно и вопросительно взглянула на меня, ожидая подтверждения своей догадки.
– Да, только что мне поступила информация от вице-адмирала Козицына, которому в свою очередь пришли новые данные с наших разведывательных зондов, которые мы раскидали по всей звездной системе, – я строго посмотрел на своих товарищей, намекая что шутки и пустые разговоры закончены и пора приниматься за дело. Весь мой вид выражал предельную сосредоточенность и собранность. Я вывел изображение трехмерной карты сектора с пометками маршрутов вражеских флотилий и продолжил:
– Как оказалось дивизия нашего недавно упокоившегося друга – Джейкоба Кенни, была не единственной в бета-секторе. Мы ошибались в своих предположениях о планах и численности сил противника. Раньше мы думали к Василием Ивановичем, что адмирал Коннор Дэвис посылает в качестве передовых отрядов – эскадры с небольшим количеством и качеством вымпелов, подобно только что разгромленной нами 30-ой «линейной» дивизии, но, похоже, мы ошибались. Американцы решили брать нас не только качеством, но и количеством. Видимо кораблей у «янки» настолько много, что их главнокомандующий решил не мелочиться, и отправил в виде авангарда в разных направлениях гораздо большие по количеству эскадры. Рано мы обрадовались легкой победе над Кенни, это лишь цветочки, ягодки впереди. Одно из таких подразделений как раз находится сейчас в сорока четырех миллионах километров от нас. Как оказывается, дивизия контр-адмирала Кенни была не самостоятельной единицей, а всего лишь составной частью…
Мои офицеры встревоженно переглянулись, осознавая всю серьезность ситуации и масштаб грядущей угрозы. Взгляды Якима Наливайко и Наэмы Белло обратились к голографической карте, пристально изучая внушительную россыпь алых треугольников, представляющих корабли американского соединения.
– 4-го «вспомогательного» космофлота противника, если я правильно поняла, – догадалась Наэма, заканчивая мою фразу и уставившись на преобразившуюся голографическую схему.
– Совершенно верно, майор, – одобрительно кивнул я. – Да, перед нами действительно 4-ый «вспомогательный» космофлот «янки». Пусть и не в полном своем составе, пусть и не такой многочисленный как в самом начале кампании, но тем не менее, все еще весьма грозный и боеспособный.
Я вновь смерил задумчивым взглядом голографическую карту оперативной обстановки, прикидывая возможные варианты дальнейших действий. Опытный глаз быстро оценивал масштабы надвигающейся угрозы.
– Шестьдесят с лишним вымпелов, пусть даже в основном и легких крейсеров с фрегатами, это уже совершенно другой расклад и уровень сложности, – с осторожностью протянул Яким, явно уловивший, и оценивающий потенциальные риски операции, после чего поскреб свою роскошную бороду в глубокой задумчивости. – Атаковать эту самоуверенную «адмиральшу» Элизабет Уоррен с ее шайкой, имея в своем распоряжении всего девять боевых единиц, которые у нас имеются, было бы слишком опрометчиво и неразумно… Мы, конечно, только что разбили противника, превосходящего нас числом. Да и ваша, Александр Иванович, военная гениальность творит истинные чудеса. Однако, как по мне, сейчас разница в силах слишком велика даже для самого блестящего космофлотоводца.
– Не хочу это говорить, но я к сожалению, согласна с Наливайко, – тихо промолвила Наэма, внимательно вглядываясь в картину тактической обстановки и проводя изящными пальчиками по голубоватым линиям наших малочисленных кораблей. – С одной стороны, недавний успех над эскадрой контр-адмирала Кенни наглядно доказал эффективность новой тактики и убойную мощь наших улучшенных таранов. Но с другой стороны, в грядущей схватке превосходство противника будет подавляющим. Мы рискуем получить по загривку…
– С другой стороны, – вставил Яким, хитро прищурившись и почесав бороду. – Если мы таки одолеем этот хваленый «вспомогательный» космофлот, то в качестве законных трофеев получим великое множество кораблей – как минимум, пару десятков. Такой солидный прирост личного состава, да еще куча очков боевого опыта, по идее должны автоматом обеспечить повышение мне в следующий офицерский чин. На новенькие капитан-командорские погоны точно наскребу…
– Вот хитрюга, – не выдержав, расхохотался я, услышав меркантильные прикидки своего помощника. – Тебя, значит, Яким, сейчас в первую очередь повышение интересует? А я думал ты труса спраздновал.
Яким только ухмыльнулся в усы, сверкнув белозубой улыбкой. Наэма закатила глаза от нашего солдафонского юмора, но воздержалась от нравоучений.
– Ладно, давайте о деле, – я хлопнул в ладоши, вновь сосредотачиваясь на главном. – Значит так, понимаю ваши опасения, друзья, и полностью разделяю здоровую осторожность. Чтобы одержать победу над целым вражеским соединением калибра космофлота нам придется изрядно попотеть, тут без вариантов. Но и просто так отпускать уже потрепанный передовой авангард противника я тоже не хочу. Слишком лакомый кусок ускользает, грешно им не воспользоваться.
Я вновь обернулся к развернутой над тактическим столом голографической схеме, на которой отчетливо виднелись последние диспозиции кораблей – как наших, так и вражеских. Четкие линии, стрелки и отметки, казалось, сами собой начали складываться в единый рисунок дерзкого и одновременно тщательно выверенного плана атаки.
– Прошу обратить особое внимание на тот факт, что вы сами только что явились свидетелями того, насколько легко, быстро и малой кровью далась нам победа над эскадрой контр-адмирала Кенни, – продолжал я развивать свою мысль, указывая на светящиеся метки уничтоженных кораблей недавнего противника. – Наша новая тактика перенаправленных защитных полей в сочетании с усовершенствованными таранами показала себя просто блестяще. Совершили, можно сказать, настоящий прорыв и переворот в военно-космическом деле. Американцы, те из выживших, до сих пор наверное пребывают в шоке и замешательстве от столь впечатляющей демонстрации нашего превосходства.
Мои сподвижники утвердительно кивнули, соглашаясь с правильностью этих аргументов.
– Так почему бы нам не использовать этот технический перевес, и это временное замешательство неприятеля снова? – продолжал я с жаром. – Предлагаю не мешкая повторить наш недавний успех, только уже против куда более крупной и грозной силы, чем жалкая эскадра контр-адмирала Кенни. Вот это будет настоящий сокрушительный удар по самолюбию и реноме «янки»! Это докажет всем, что наша победа не была случайной. Что она ознаменовала коренной перелом в ходе войны…
Яким Наливайко и Наэма Белло на мгновение слегка приумолкли, пораженные грандиозностью моего замысла и не зная, что ответить своему через чур лихому командиру. Но в то же время, я видел, как в них постепенно разгорается понимание всей дерзновенности и соблазнительности появившейся возможности. Еще вчера подобный план показался бы им безумием, самоубийственной авантюрой. Но сегодня, после ошеломляющего разгрома дивизии Кенни, перспектива сокрушить целый космофлот стремительно обретала реальные формы.
Понятно, что мои боевые товарищи еще не до конца перестроили сознание и не вполне уверовали в нашу столь внезапно возросшую мощь. Для подобной решительной трансформации мировосприятия им требовалось несколько больше времени. Мне же хватило всего нескольких мгновений, чтобы осознать и прочувствовать, насколько мы теперь превосходим противника по качественным характеристикам.
Это чувство непоколебимой убежденности в собственной неодолимости пришло почти сразу, как только «Одинокий» за считанные секунды разорвал в клочья флагманский линкор Джейка Кенни вместе со всем его экипажем и самим горе-командующим. А последовавшая затем молниеносная атака горстки наших кораблей на значительно превосходящие силы 30-ой дивизии лишь окончательно подтвердила, что я нисколько не ошибся в своих оптимистичных предположениях.
Необходимо было лишь решиться сделать следующий шаг. Поверить в обретенное могущество и незамедлительно воспользоваться плодами технического прорыва. Нанести ошеломляющий, сокрушительный удар, от которого враг долго не сможет оправиться. Обрушить все расчеты и планы Коннора Дэвиса и его адмиралов. Сейчас у меня появился шанс, который я просто не имел права упустить. Судьба словно преподнесла на блюдечке редкую возможность одним рывком переломить ход затянувшейся кровопролитной войны. Я был практически уверен, что корабли из состава космофлота вице-адмирала Элизабет Уоррен, так же как и разгромленные нами эскадры контр-адмирала Кенни, еще не успели пройти модернизации, связанной с установкой новой технологии.
Кроме того, по моим прикидкам, противник пока что пребывал в неведении относительно сокрушительного разгрома, учиненного нами 30-ой «линейной» дивизии. А главное – «янки» еще не знали и не догадывались, каким именно образом и благодаря чему русским удалось столь легко и стремительно достичь столь впечатляющей победы. Они пока что оставались в блаженном неведении относительно наших новых тактико-технических преимуществ. И это дарило бесценный фактор внезапности, позволяющий нанести очередной болезненный удар по агрессору.
Однако счет шел буквально на часы. С каждой минутой промедления эффект неожиданности и наше превосходство в новых разработках таяли, словно утренний туман под лучами беспощадного солнца. Поэтому ковать железо надо было немедленно, пока оно еще горячо. Нельзя упускать драгоценнейшего момента. Промедли я немного, дай шанс 4-му «вспомогательному» космофлоту «янки» уйти восвояси и уже через пару-тройку дней инженеры вице-адмирала Уоррен успеют произвести на кораблях врага необходимые технические преобразования. Наверстать упущенное американцам не составит особого труда, учитывая их громадный промышленный и научный потенциал. И тогда можно будет навсегда распрощаться с мечтами о легкой прогулке подобной той, что мы только что совершили, разделавшись с эскадрой горемыки Джейкоба Кенни.
Сейчас каждая секунда нашего бездействия была на вес золота и грозила обернуться завтра потоками пролитой русской крови. Вся моя интуиция и опыт буквально вопили – действовать нужно немедленно, иначе будет поздно. И я просто не мог, не имел права пренебречь этим мощнейшим внутренним импульсом.
– Господа офицеры, чрезвычайные обстоятельства не оставляют нам выбора, – обратился я к Якиму и Наэме, испытующе глядя в глаза своим верным соратникам. – Сражение с основными силами противника не за горами. Нельзя давать «янки» и их союзникам опомниться и перегруппироваться. И уж тем более позволить им в полной мере использовать имеющуюся передышку для модернизации своих кораблей аналогично нашим. Необходимо бить по врагу до того, как он снова обретет силу и уверенность в себе. Время пока на нашей стороне. И мы должны успеть разгромить максимальное количество вражеских дивизий и космофлотов, пока наше преимущество над ними подавляюще.
Я секунду помедлил, глядя в подернутые тревожной дымкой глаза Наэмы, а затем перевел взгляд на суровое, словно высеченное из гранита лицо Якима Наливайко.
– Вице-адмирал Козицын сообщил, что высылает в наши координаты одну из бригад своей 3-ей «линейной» дивизии, дабы усилить нашу 27-ю «линейную», – продолжил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более ободряюще. – Так что вскоре к нам прибудет солидное подкрепление от Никополя-16.
– Ну, это совсем другое дело, господин контр-адмирал, – приободрился Яким, решительно проведя ладонью по своей роскошной бороде. Глаза казака радостно блеснули. Полковник хорошо знал нынешнюю организационно-штатную структуру флота, поэтому прекрасно понимал, что бригада по нынешним меркам и исходя из общей численности 3-ей дивизии Козицына составит никак не менее двух десятков боевых вымпелов. Почти двукратное увеличение нашей ударной мощи.
– С таким солидным подкреплением мы уж точно сумеем опрокинуть врага, даже если он превосходит нас числом, – продолжал воодушевленно рассуждать Наливайко, в предвкушении потирая руки. – Уж больно хороши наши новые тараны, любой американский крейсер как орех расколют. А в сочетании с модифицированными защитными экранами так и вовсе у Уоррен не будет шанса.
– Твои аргументы, несомненно, верны, – задумчиво кивнул я. – Однако, есть один нюанс, который вносит в наши планы некоторые коррективы. Видите ли, сложность заключается в том, что пока дополнительные силы из состава дивизии Козицына прибудут в заданные координаты, пройдет никак не менее еще одних полноценных стандартных суток, Плюс необходимо будет изрядное время на перегруппировку, планирование совместной операции с вновь прибывшими. А после еще предстоит довольно долгий путь непосредственно к точке нахождения вражеского соединения, указанной в донесениях наших разведчиков. Учитывайте, что теперь нам придется передвигаться со скоростью наиболее тихоходных кораблей из бригады Козицына.
– Понятно, опасаетесь, что неприятель, не будь дураком, за это время наверняка успеет весьма оперативно скрыться, оставив нас с носом, – озабоченно протянула Наэма, в задумчивости накручивая на пальчик прядь волос.
– Совершенно верно, Наэма, – утвердительно кивнул я. – В этом я практически уверен, что как только к вице-адмиралу Уоррен поступит информация от уцелевших экипажей кораблей эскадры Джейкоба Кенни о том, что в секторе появились имперцы, на девяти кораблях с легкостью разгромившие целую дивизию, то «янки» мгновенно смекнут, благодаря чему нам удалось достичь столь ошеломляющего успеха.
Я перевел многозначительный взгляд на Якима и усмехнулся.
– Наши заклятые друзья, конечно, порой бывают чрезмерно самоуверенны и легкомысленны, но уж точно не до такой степени, чтобы не делать элементарных выводов из всего произошедшего. А вице-адмирал Уоррен, как я слышал, далеко не глупа и наверняка предпочтет не связываться с нами до полного прояснения обстановки. Так что не будем заранее уповать на самоуверенность адмиралов «янки». Зная повадки Элизабет Уоррен, смею предположить, что первым ее побуждением будет немедленно отступить поближе к главным силам 1-го «ударного» космофлота.
– Черт, действительно, ты прав, Александр Иванович, – выругался Наливайко, досадливо поморщившись. – При такой солидной фор в виде целых суток, они вполне успеют сделать ноги. Предвижу я, ребятки, что мы рискуем здорово опростоволоситься, если будем ждать нашу бригаду…
– Вот и я о том же, – согласно кивнул я, оценивающе поглядев на Якима. Видно было, что полковник все правильно понимает и мыслит в верном направлении. – Со всех точек зрения нам совершенно необходимо ударить по космофлоту Уоррен именно сейчас, и уж тем более до того момента, как противнику удастся объединиться с 1-ым и 6-ым «ударными» флотами «янки». Иначе мы рискуем оказаться один на один с чудовищной эскадрой, состоящей из более чем трех сотен вымпелов. Разгромить такую армаду будет, несмотря на все наше техническое превосходство, невозможно…
Я снова обвел внимательным взглядом лица Якима Наливайко и Наэмы Белло. Мои помощники были полностью согласны с моими доводами. По их сосредоточенному и решительному виду, по пылающим жаждой схватки глазам, я видел, что друзья всецело разделяют мое стремление незамедлительно обрушиться на вражеский космофлот. Раньше, чем тот успеет опомниться и уйти.
– Вот, Александр Иванович, опять в тебе заговорил именно адмирал Российской Империи, а не просто командир тяжелого крейсера, – закивал, приободряясь, Яким Наливайко, красноречиво переглянувшись с Наэмой. – В любом случае, мы с тобой до конца, дружище… Опыта управления соединениями кораблей у тебя хотел отбавляй, причем на два, а то и на все три порядка больше, чем у этой несносной вредины Лизки Уоррен. И дело тут вовсе не в ее более высоком звании или должности.
Наливайко подбадривающе подмигнул мне и весело оскалился.
– Поэтому, господин контр-адмирал, коли вы считаете, что мы в одиночку вполне способны опрокинуть и разметать этот 4-ый «вспомогательный», то дерзайте – отдавайте приказ и немедля ведите дивизию на врага, – продолжил Яким, картинно взмахнув рукой. – Уж мы-то, ваши верные опричники сделаем «янки» «козью морду» в лучшем виде!
– Лучше не скажешь, – рассмеялась Наэма, снисходительно поглядев на казака. – С таким блестящим флотоводцем, закаленным в боях, как наш дорогой, шеф, нам сам Бог велел рискнуть и попытать счастья в самостоятельном сражении с американцами. Тем более, что в нынешних условиях каждый лишний час промедления, отведенный на ожидание союзной эскадры, будет играть только на руку противнику. Чем раньше атакуем, тем больше шансов застать врага врасплох.
Я удовлетворенно кивнул. Приятно было осознавать, что друзья ни мгновения не сомневаются в грядущей победе. Что беспрекословно верят в мой опыт и талант военачальника, способного при любом раскладе переиграть и одолеть любого неприятеля. Такое искреннее доверие и поддержка ближайшего окружения поистине окрыляли и удесятеряли мою решимость.
– Что ж, буду честен с вами, друзья мои. Я считаю, что мы самостоятельно сумеем опрокинуть космофлот «янки», – уверенно подытожил я, откинувшись в кресле и сложив пальцы домиком. Конечно, при этом мной в значительной мере двигала некоторая расслабленность и головокружение от успеха, порожденные столь легкой первой победой над эскадрой контр-адмирала Кенни и его коммандерами. – Конечно, при непременном условии, что качественный состав 4-го «вспомогательного» космофлота, на свидание с которым мы собираемся прямо сейчас, окажется приблизительно схожим вот с этими незадачливыми ребятами.
Я небрежно кивнул на голограмму, где в черной пустоте космоса уныло дрейфовало обширное мерцающее облако из обломков кораблей разгромленной нами 30-ой «линейной» дивизии. На тактической карте оно отображалось в виде мутного серо-стального пятна космической пыли и мусора.
– В общем, план наших дальнейших действий таков, – подытожил я, поднимаясь из кресла и упершись обеими ладонями в край тактического стола. – Учитывая внезапность нашей атаки и имеющееся преимущество в виде новых технологий, мы вполне способны разбить вражеский флот, нанеся ему существенный урон и вселив священный трепет в души тех, кому посчастливится уцелеть.
Наливайко и Наэма молча внимали моим словам, внимательно следя за ходом моих мыслей.
– Конечно, своими наличными силами мы пока что не в состоянии уничтожить целый космофлот «янки», сколь бы слабым и недоукомплектованным он ни был, – продолжал я, сверля глазами голографическую схему. – Однако хорошенько потрепать противника и заставить его надолго позабыть о своих агрессивных планах в отношении захвата звездной системы «Екатеринославская» нам определенно по силам. А как только в сектор войдут дополнительные корабли, высланные нам на подмогу вице-адмиралом Козицыным, мы незамедлительно завершим полный и окончательный разгром неприятельского соединения.
– Что ж, Александр Иванович, по крайней мере, на словах твоя стратегия выглядит вполне себе реализуемой, – согласился Яким, энергично кивнув. На лице казака отчетливо читалось нетерпеливое предвкушение скорой схватки. – План хоть и рискованный, но в нашем положении другого выхода просто нет. Нужно любой ценой не дать «янки» перегруппироваться. А значит – бить первыми, бить внезапно и наотмашь, вкладывая в удар всю свою ненависть…
Наливайко выразительно стукнул кулаком по ладони, подчеркивая решимость.
– Итак, друзья мои, смело вперед, навстречу новым трофеям и регалиям! – громогласно провозгласил лихой рубака, вскидывая вверх сжатую в кулак руку. – Слава Российской Империи! Смерть супостатам! Вот мой девиз на сегодня! А если повезет, глядишь, еще и удастся подтянуть мой аккаунт дополнительными баллами опыта за свеже-уничтоженные вымпелы «янки». Чин капитан-командора все-таки на кону как-никак.
Мы с Наэмой только покачали головами, усмехнувшись нарочито грозному пафосу полковника.
– Есть еще один весомый аргумент в пользу того, чтобы атаковать вражеский космофлот немедленно и без каких-либо задержек, – задумчиво произнесла Наэма Белло, рассеянно поглаживая подбородок. – Если мы будем слишком долго выжидать подхода обещанных Козицыным кораблей, рискуем предоставить эскадре Уоррен достаточно времени, чтобы нанести превентивный удар по любому из наших ключевых объектов, рассредоточенных по всему подконтрольному сектору.
Я одобрительно кивнул, соглашаясь со словами майора.
– Не станем же мы всерьез полагать, что появление в нашем секторе ответственности мощного соединения кораблей «янки» в ранге целого флота – всего лишь праздная прогулка в целях помародерствовать на захваченных территориях или провести рекогносцировку? – продолжала между тем развивать мысль Наэма. – Нет, господа, тут явно кроется нечто большее. Должно быть, американское командование вынашивает куда более серьезные и далеко идущие планы в отношении наших ничего не подозревающих флотилий.
Наэма обвела нас обоих многозначительным взглядом.
– А если так, то промедление с нашей стороны смерти подобно, – веско резюмировала она. – Если будем бездействовать в ожидании помощи извне, вице-адмирал Уоррен в любой момент обрушится на своих кораблях на какое-нибудь из наших подразделений, рассеянных по всему бета-сектору. И они окажутся легкой добычей…
– Продолжай, – поощрительно кивнул я Наэме.
– К сожалению, не все адмиралы такие скорые на руку, как вы, Александр Иванович, – печально вздохнула Белло, с укоризной качая головой. – Насколько мне известно, до сих пор никто из командующих соединениями, помимо вас, не позаботился о том, чтобы перевести свои эскадры на новый технологический уровень…
Я покачал головой, скрестив руки на груди. Поразительная и преступная беспечность со стороны большинства моих коллег.
– Поэтому, если мы сейчас будем ковырять в нос, давая противнику свободу действий, можем вовсе лишиться большинства наших верных соратников, – подвела неутешительный итог Наэма. – Те подразделения, на которые обрушит свой гнев сумасбродная Уоррен, окажутся практически обречены на неминуемое поражение. Они просто не смогут ничего противопоставить количественному превосходству «янки»…
– Прекрасный анализ обстановки, Наэма, ты умница, – прервал затянувшееся молчание я, выдавив из себя одобрительную улыбку. – Меткие, хоть и не слишком оптимистичные выводы… Но ты совершенно правильно ухватила суть. Из тебя получился бы толковый космофлотоводец, умеющий мыслить стратегически, просчитывая ситуацию на много ходов вперед. Твоя стремительная эволюция от простого комэска истребительной авиации до подающего большие надежды коммандора не может не радовать. Такими темпами очень скоро переплюнешь в своем военном гении даже меня…
Наэма зарделась от удовольствия, смущенно потупив взор, но в то же время не скрывая торжествующей, польщенной улыбки. Она явно купалась в лучах моего одобрения, жадно внимая каждому слову. Еще бы, не так часто доводилось ей удостаиваться столь пространных и пылких похвал от своего командира.
– Та-а-ак, та-а-ак, и что же это тут у нас намечается, а?! – ревниво протянул до того помалкивавший в сторонке Яким, сверля нас с Наэмой подозрительным взглядом исподлобья. – Никак я лишний на этом празднике жизни? Чую, как веет нездоровым душком фаворитизма и протекционизма…
Настала очередь нашего рыжебородого казака, что называется, вставить свои пять копеек в разговор. Наливайко явно чувствовал себя не в своей тарелке, будучи отодвинутым в тень бурно обсуждаемыми успехами этой выскочки майора Белло. Еще бы, не привык лихой рубака довольствоваться участью безмолвного статиста, пока командующий рассыпается в комплиментах кому-то еще.
– Это почему это, позвольте спросить, такая вопиющая несправедливость, а?! – все больше горячился уязвленный в лучших чувствах казачий полковник, пылая праведным гневом. Пышные рыжие усы Наливайко грозно встопорщились, отливая медным блеском в свете дежурных ламп. – Значит, чернявенькой, видите ли, уже можно запросто доверять целое боевое подразделение космического флота…
Яким резко вскочил со своего места и, уперев руки в бока, сердито нависал над замершей в кресле Наэмой.
– А я, стало быть, рылом не вышел, по-твоему, да Александр Иваныч?! – все больше куражился Наливайко, багровея лицом и сверкая очами. – В отличие от всяких там смазливых любимчиков, у меня-то, между прочим, личного опыта участия в полномасштабных космических баталиях будет на порядки поболее!
Яким гневно всплеснул руками, всем своим грозным видом давая понять, что считает происходящее вопиющей несправедливостью и неслыханным.
– По всем объективным раскладам и по совести первым удостоиться чести самостоятельно командовать какой-никакой завалящей полубригадой должен именно я, Яким Наливайко! А не всякие там молоденькие образованные вертихвостки из «легионерских»!
Наэма резко вскинула подбородок и, скрестив руки на груди, смерила казака презрительным взглядом, прямо-таки испепеляя беднягу глазами.
– И какой же там, интересно знать, у тебя такой обширный и многогранный опыт космических сражений, позволь тебя спросить? Сломя голову гонять со своим сборным полком доморощенных вояк по всему сектору? Трусливо отсиживаться на своих утлых истребителях в укромных закутках, пока серьезные дяди делают всю грязную работу? Тоже мне, блистательный стратег выискался…
– Ах, ты! – навис над ней полковник Наливайко.
– Не смеши людей и не позорься лишний раз! – припечатала разошедшаяся не на шутку Белло, безжалостно размазывая Наливайко по стенке. – Тебе, дружок, в твоем нынешнем скудоумном состоянии пока еще рано замахиваться на командование даже одним единственным вымпелом, таким как «Императрица Мария».
– И как только земля таких ядовитых гадюк носит! – скрипел зубами Яким.
– Спокойствие, только спокойствие, дети мои, – вклинился я в перепалку. – Угомонитесь немедленно! Так с врагом деритесь, как сейчас между собой…
Буквально мгновение спустя до моих ушей донесся тревожный зуммер сигнала тактического оповещения – это наша бравая 27-я эскадра, перестроившись в колонну походного ордера и прихватив с собой три трофейных американских корабля, наконец-то сорвалась с насиженного места и, набирая ход, устремилась точно по указанным координатам из секретной депеши Василия Ивановича Козицына, туда, где по данным разведки еще совсем недавно маячила наша новая желанная цель – соединение кораблей под названием 4-ый «вспомогательный» космофлот АСР…
Глава 3
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: бета-сектор, промышленный комплекс на орбите планеты Никополь-18.
Дата: 8 апреля 2215 года.
Мои предположения оказались верны, к тому моменту, когда 27-я дивизия, совершив марш в сорок четыре миллиона километров, оказалась в координатах где располагался лагерь 4-го «вспомогательного» космофлота, все американские корабли, опознанные нашими разведывательными зондами находились в том же количестве и на там же месте, где и были первый раз обнаружены.
Значит, не зря мы спешили и не стали ждать бригаду кораблей, посланную нам вице-адмиралом Козицыным в подкрепление. Каждая минута была на счету, надо было успеть нанести внезапный удар, пока «янки» не опомнились.
Видимо Элизабет Уоррен ждала возвращения дивизии Кенни, чтобы далее действовать сообща. Самоуверенная американка до последнего верила в непобедимость своих дивизий и ей и в голову не могло прийти, что 30-я «линейная», элита космофлота «янки», могла быть разгромлена наголову горсткой наших кораблей…
Однако вместо этого дежурные операторы на кораблях «янки» обнаружили совершенно другое подразделение, очень странное и к тому же имеющее в своем составе три их бывших вымпела. Даже опытные операторы, привыкшие ко всяким неожиданностям, были в полном недоумении от увиденного. Они никак не могли взять в толк, почему крохотная горстка русских кораблей, вопреки всякой логике и здравому смыслу, прет буром на их грозную армаду, да еще ведя за собой трофейные суда. Все выглядело настолько нереально, что операторы в первый момент решили было, что их сканеры внезапно вышли из строя и выдают ложную картинку.
– Адмирал, мэм, русские корабли в зоне видимости, – взволнованным голосом сообщил вице-адмиралу Уоррен молодой лейтенант-связи на мостике ее флагмана. Он только что получил ошеломляющий доклад со сканеров наблюдения и теперь торопился поставить в известность командование. Парень явно нервничал, осознавая всю серьезность ситуации. – Девять вымпелов, головным идет тяжелый крейсер «Одинокий», плюс в колонне идут два наших фрегата и один эсминец из состава 30-й «линейной»…
Чем дольше лейтенант всматривался в экраны локаторов, тем больше росло его замешательство:
– Непонимаю, что, черт возьми, происходит. Откуда здесь взялись эти чертовы русские? Да еще с кораблями Кенни на буксире! Неужели они где-то столкнулись? Но тогда, где же остальная 30-я эскадра? Ведь не могла же она…
– А мне как раз-таки все понятно, – озабоченно хмыкнула Элизабет, резко оборвав бормотание подчиненного. Острый ум опытной женщины мгновенно сложил разрозненные факты в единую картину. И вывод из этой мозаики получался крайне неутешительный.
Уоррен прищурила холодные голубые глаза и процедила сквозь зубы:
– Дивизии малыша Кенни больше нет, она уничтожена «русскими». Представляю, как это было – наверняка заманили в ловушку и ударили всеми силами, не оставили парню ни единого шанса… Что ж, покойся с миром, недотепа. Туда тебе и дорога, гребаный выскочка…
Впрочем, Элизабет тут же отбросила скорбные мысли о безвременно погибшем коллеге и вновь сосредоточилась на насущной проблеме. Что-то в поведении русских казалось ей очень странным и настораживающим.
– Меня больше пугает другое, – прищурившись, озвучила она свои подозрения. – Какого дьявола к нам на свидание летит лишь часть русского космофлота? Где остальные их корабли? Не может быть, чтобы у них были лишь эти жалкие девять посудин! Шарьте сканерами по всему ближнему и дальнему пространству, найдите мне ответ, джентльмены…
Офицеры тут же бросились исполнять приказ, запуская все имеющиеся средства обнаружения на полную мощность. Десятки радиолокационных установок под разными углами начали прощупывать окружающий космос, пытаясь найти притаившегося противника. Но буквально в следующую секунду Элизабет нетерпеливо отмахнулась:
– Впрочем, уже и так все ясно. Зря только время тратим. Неужели русские настолько отбитые, что полезут на шестьдесят моих кораблей своей маленькой эскадрой?! Да кем они себя возомнили?!
Уоррен возмущенно всплеснула руками и недоверчиво покачала головой. В ее глазах полыхала ярость пополам с презрением:
– С какой стати, спрашивается, эти придурки «русские» попрутся на верную гибель?! Да еще с такими мизерными силами! Хотя, конечно, чего еще ждать от этих варваров… Ни мозгов, ни стратегии, одна тупая злоба и бессмысленное бахвальство…
Вице-адмирал в сердцах топнула, всем видом выказывая крайнее отвращение к дерзкому и непонятному поведению врага. Ее подчиненные лишь молча переглянулись, не смея возразить разъяренной начальнице.
Между тем, техники продолжали лихорадочно сканировать пространство в поисках остальных сил Черноморского космофлота. Однако с каждой минутой их лица становились все более недоуменными и обескураженными. Наконец, после получаса напряженной работы, один из них повернулся к Элизабет и виновато развел руками:
– Пока ничего, мэм. Никаких признаков присутствия других вражеских кораблей, только эта 27-я «линейная», которая по-прежнему с упорством самоубийцы летит по направлению к нам. Похоже, они и есть главные силы противника, какими бы ничтожными они ни были. Но кто знает, какие еще фокусы русские приготовили… Вот, к примеру, в секторе разбросано много их РЭБ-зондов, которые глушат сигналы сканеров. А уж на пути следования этих сумасшедших, их и вовсе тьма тьмущая. Мы попросту не видим части окружающего пространства из-за них.
Лейтенант неуверенно покосился на вице-адмирала, словно извиняясь за то, что не смог обнаружить вражеские резервы, как того требовала вице-адмирал. Та лишь презрительно скривилась, но тут же задумчиво нахмурилась, переваривая полученную информацию.
– Вероятно, остальные корабли Черноморского флота идут следом за этими девятью и атакуют нас из «тумана войны» как только мы набросимся на 27-ю, – решила Элизабет Уоррен, только так объясняя себе малое количество русских кораблей, пытающихся ее атаковать. В конце концов, даже эти дикари не могли быть настолько глупы, чтобы всерьез рассчитывать одолеть ее армаду столь ничтожными силами. Нет, определенно, тут что-то нечисто. Наверняка, русские задумали какую-то западню.
Элизабет хищно улыбнулась.
– Что ж, эта ловушка была легко читаемой, «раски», не думайте, что я настолько глупа… – процедила Уоррен сквозь зубы, мрачно усмехаясь собственной прозорливости. В конце концов, она за годы войн и экспедиционных походов успела наловчиться распознавать все эти грязные уловки врага. Ее бывалому нюху никакие примитивные трюки были не страшны. Ну, разве что лишь вызывали приступы брезгливости…
Ладно, с этим разобрались. Теперь главное – придумать, как обезвредить эту примитивную западню, не дав врагу и шанса на успех. Элизабет лишь на миг прикрыла глаза, споро прокручивая в голове различные варианты. Времени на долгие размышления не было – противник стремительно приближался и вот-вот должен был войти в зону боевого соприкосновения. Надо действовать быстро и решительно.
– Вот как мы поступим, господа хорошие! Слушайте мою команду!
И Уоррен решительно выпрямилась в своем командирском кресле, обращаясь ко всем соединениям флагмана по громкой связи:
– Кораблям 4-го «вспомогательного» – разделиться на две эскадры! Авангарду – выйти на миллион километров вперед общего построения и атаковать противника! Сначала пусть «раски» увязнут в бою с ними, а как только главные силы русских полезут из своих нор – ударим по ним всей мощью! Остальным пока оставаться на своих координатах. Ждать моей команды для общей атаки!
Элизабет Уоррен благоразумно решила придержать две трети своих кораблей до времени в резерве, чтобы иметь возможность ударить по русским кораблям, которые, как думала вице-адмирал, пока прятались в «тумане войны». Это было весьма дальновидное и осторожное решение со стороны вице-адмирала. Опытный космофлотоводец прекрасно понимала, что русские вряд ли поведут свои основные силы в открытую. Наверняка, у этих хитрецов припасен для нее неприятный сюрприз. Неспроста же они выставили против ее армады столь ничтожную дивизию, как это 27-я? Скорее всего, главный удар врага последует как раз в тот момент, когда передовая эскадра «янки» увязнет в бою с авангардом русских. И тогда лишь мощный резерв, припрятанный Уоррен на случай такой подлянки, сможет спасти положение. Так что выжидательная тактика была вполне оправдана в данной ситуации. По крайней мере именно так рассуждала дальновидная вице-адмирал.
Поэтому мне и моей маленькой эскадре навстречу вышел не весь 4-ый космофлот, а лишь двадцать кораблей. Чему я, признаться, был очень даже рад. Еще бы! По частям разбить эскадру «янки» у меня было гораздо больше шансов, нежели если б они навалились на нас всем скопом сразу. Где это видано, чтобы девять кораблей, пусть даже и оснащенных по последнему слову техники, смогли эффективно противостоять шести десяткам вымпелов врага? Согласитесь, это даже звучит как полнейший абсурд и безумие. Тем паче в условиях, когда у противника подавляющий перевес по истребителям. Да нас бы попросту еще подходе разорвали на куски одной лишь мощью палубной артиллерии…
Но еще больше порадовал меня тот факт, что как я и предполагал, корабли Уоррен не были переоснащены и не имели таких же мощных защитных полей, что сейчас невидимым слоем окутывали мою дивизию. Да что ж за день сегодня такой счастливый?! Я даже ущипнул себя за руку, дабы убедиться, что не сплю. Выходило, что все складывается просто фантастически удачно! Можно сказать, сама судьба благоволит нам и посылает один подарок за другим. Тут главное – не зевать и вовремя ими воспользоваться…
Ведь если наши чудо-генераторы смогли обеспечить кораблям 27-ой «линейной» абсолютную неуязвимость от вражеского огня, то исход грядущей схватки предрешен. Нам попросту нечего бояться, как бы дико и самонадеянно это ни звучало. Пусть «янки» хоть из шкуры вон лезут, но поразить нас своими пушками все одно не смогут. Да, вот она, великая сила русской научной мысли и технического гения!
Обрадованный такому подарку судьбы, я тут же атаковал, собрав подразделение в атакующий «конус». Медлить было нельзя. Застать противника врасплох, пока тот еще не сориентировался и не осознал истинной диспозиции – вот наша главная задача на данный момент. Не терять ни секунды, рвать глотку изо всех сил, брать нахрапом и наглостью.
Сгруппировавшись в плотный «клин», мы набросились на ошарашенных такой дерзостью американцев, абсолютно не боясь ни огня их канониров, ни налета вражеской авиации. На полной скорости и с максимальным ускорением мои корабли несли смерть и разрушение в самую гущу вражеского построения. Никаких тебе осторожных маневров уклонения. Просто тупо прем напролом, не обращая внимания ни на что. Рассекаем пространство сверкающим «ножом», устремляясь в самое сердце вражеской эскадры. Безумие? Возможно. Но зато как эффективно!
Ошеломленные столь нахальным, самоубийственным натиском «янки» даже не сразу открыли ответный огонь. Видать совсем потеряли голову бедолаги от такого зрелища. Еще бы – врезаться малой горсткой кораблей в самую гущу вражеской армады, не утруждая себя какими-то там оборонительными маневрами… Это ж надо быть совсем отмороженными или наглухо двинутыми на всю голову…
Впрочем, спустя пару секунд «янки» все же очухались от первого шока и обрушили на нас всю свою огневую мощь. Казалось, сам космос содрогнулся и застонал от этого жуткого огненного смерча. Заградительный огонь из более чем двух сотен палубных орудий не прекращался по нам ни на одну секунду. Американцы палили изо всех своих стволов, не жалея боеприпасов. По всему пространству хлестали яркие плазменные заряды, трассами устремившиеся в нашу строну. Но мы пролетели сквозь этот чудовищный огненный смерч, как нож сквозь масло. Ни один из вражеских зарядов не причинил кораблям 27-ой дивизии ни малейшего вреда.
Они просто беспомощно разбивались о наши сверхпрочные защитные поля. Энергетические «щиты» работали безупречно, полностью поглощая и нейтрализуя вражеский огонь. Казалось, будто наши корабли с легкостью несутся сквозь бушующее пламя, презрительно игнорируя все потуги противника сжечь нас в этом инфернальном котле. И как вы уже наверное поняли, вся эта феерическая канонада не привела ни к чему, кроме как к еще более вытянутым от удивления лицам адмиралов и коммандеров американского космофлота. Что и говорить, зрелище для «янки» открылось донельзя непривычное и шокирующее. Как же так? Что за чертовщина такая? Почему их убойный огонь не испепеляет русских в космический прах, как то происходило на всем протяжении этой войны? Как, черт возьми, корабли «русских» до сих пор целы и невредимы, а их защитные поля до сих пор не пробиты и обнулены? Да быть такого не может! Наверняка, мы что-то делаем не так!
А вот так-то, ребятки. Надо немного головой думать, прежде чем в бой соваться. Впрочем надо признать, что Элизабет Уоррен по ходу действия, видя всю ситуацию, в отличие от бестолкового Джейкоба Кенни поняла, почему корабли противника целые и невредимые продолжают атаку.
Ну конечно же! Как же она сразу не сообразила! Дело тут в той самой новейшей технологии, которую уже не раз демонстрировали русские еще там в «Тавриде». Непробиваемые защитные поля нового поколения, поглощающие энергию самых мощных пушек за счет перенаправления энергии. Революционная технология позволяющае накапливать и перераспределять чудовищные объемы энергии для поддержания «щитов» и работы бортовых систем в нужном месте.Да-да, она читала доклады разведки об этом. Но там фигурировали лишь единичные случаи, экспериментальные прототипы. А здесь против 4-го флота уже действует целая эскадра, поголовно оснащенная этими чудо-технологиями. Получается, русские сумели наладить серийное производство своих дьявольских новинок! И теперь с легкостью раскатают в блин любое оказавшееся у них на пути соединение…
Догадалась Уоррен, кстати, еще и потому, что в первых рядах наступающей двадцать седьмой дивизии увидела мой «Одинокий». Слава шла впереди меня, так сказать. Американка мигом вспомнила, что как раз таки этот самый крейсер и был замечен ранее в использовании технологии «хамелеон», а также перераспределения энергии полей по всему контуру корабля.
Догадаться-то американская командующая догадалась, вот только что-либо изменить уже не могла. Даже гениальные в своей простоте озарения иногда приходят слишком поздно. Особенно если налицо колоссальная инертность мышления. Вот где истоки нынешнего бедственного положения «янки». Зазнались, понимаешь, разуверились в потенциале русских, вот и получили на орехи по первое число.
Ее авангард еще не зная с кем ему предстоит драться, смело пошел на сближение и тем самым обрек себя на бесславную гибель. Бедняги, совершенно не подозревали, что прут, очертя голову, навстречу своей гибели. Слишком уж они уверовали в непогрешимость американского оружия и тактических доктрин. А зря! Потому как любая, даже самая совершенная машина смерти, рано или поздно встречает на своем пути нечто более продвинутое и убойное. И тогда ее бесславный конец неизбежен. Как случилось и на этот раз с американским передовым отрядом.
Все построение противника, в которое на полном ходу врезался наш «клин», одномоментно пришло в хаотичное движение. Кажется, до «янки» наконец-то начало доходить, с какой силой им довелось столкнуться. Причем самым неприятным и внезапным для них образом. Это было заметно невооруженным взглядом – как суетятся коммандеры американских кораблей, с перекошенными от страха лицами пытаясь выстроиться хотя бы в подобие оборонительных «каре».
В общем, вид авангарда 4-го «вспомогательного» космофлота сейчас мало чем напоминал картинку образцово-показательного боевого порядка. Скорее сборище перепуганных и отчаявшихся кораблей, которым только и осталось, что судорожно пятиться прочь от неумолимо надвигающейся эскадры русских крейсеров.
Этого сделать им позволять было нельзя, поэтому как только 27-я «линейная» со всего размаха влетела в их построение, то тут же разбилась на группы по два-три вымпела и стала разгонять и разбивать противника, не давая времени ему опомниться, а их кораблям собраться. Не теряя ни секунды, мои вымпелы стремительно рванулись во все стороны, нещадно расстреливая американцев с предельно близкого расстояния. Разлетевшись веером, двадцать седьмая набросилась на растерявшегося врага со всех сторон одновременно, сея хаос, панику и смерть.
Каждую возникающую в боевых порядках «янки» брешь мы тут же старались расширить, вгрызаясь в образовавшуюся прореху. Методично добивали поврежденные корабли, чтоб уж наверняка. Беспощадно крушили любые попытки сбиться в более-менее устойчивые группы. Рвали в клочья, давили и распыляли. Короче говоря, действовали по всем правилам классической «волчьей охоты».
Как стая испуганных ворон скопление крейсеров и фрегатов «янки» начало рассыпаться и разбегаться в разных направлениях. Без какого-либо подобия организованности. Хаотично, беспорядочно, в полной панике и неразберихе. Казалось, перепуганные вусмерть «янки» в этот момент напрочь забыли о вменяемой тактике, вообще обо всем на свете. Единственное их стремление сейчас – как можно скорее унести ноги из этого проклятого места и убраться подальше от разъяренных «русских».
Корабли авангарда 4-го «вспомогательного» флота буквально разлетались кто куда, словно брызги от удара молота. Коммандеры, не сговариваясь и не согласовывая своих действий с другими, просто вдавили педаль газа в пол и рванули прочь, в кромешную тьму космоса. Причем каждый выбирал свой собственный курс, лишь бы он уводил подальше от эпицентра этого кошмарного побоища.
Ни о каком совместном маневрировании или прикрытии друг друга огнем речь уже не шла. Плотные порядки вражеских кораблей попросту рассыпались на отдельные, никак не связанные между собой группы, отчаянно спасающиеся бегством. Происходящее все больше напоминало не сражение, а избиение младенцев. Кучка обезумевших от ужаса овец, на которых внезапно напала стая голодных волков – вот самый точный образ происходящего.
А мы тем временем продолжали собирать свой кровавый урожай, почти час безнаказанно расстреливая противника и тараня его своими острыми форштевнями. 27-я дивизия буквально смешивала с космической пылью все, что попадалось на ее пути. Сверкающие плазменные сгустки из наших орудий рвали в клочья броню и внутренности «янки», кромсали на части их обшивку, иссекали смертоносными росчерками пространство насквозь. Тяжелые дредноуты, не сбавляя скорости, проламывали своими закованными в броню носами корабли американцев, круша и уничтожая все на своем пути. В
Мы шли на полном ходу прямо сквозь строй врага, оставляя за собой широкий пояс разрушений. Дрейфующие обломки, мертвые тела, облака пламени и дыма – вот что оставалось там, куда ступила своей безжалостной поступью 27-я дивизия контр-адмирала Василькова. Потери американцев быстро росли. Их авангард сейчас напоминал скорее груду искореженного металла, нежели боеспособное соединение.
Семь вымпелов из состава авангарда были уже уничтожены или получили серьезные повреждения. Все попытки остальных уклониться из-под наших безжалостных ударов неизменно заканчивались одним и тем же – очередной яркой вспышкой на экранах радаров и новыми стонами да криками боли, доносящимися из динамиков. В общем и целом – полная, беспросветная задница…
По большому счету «янки» даже не могли толком навести на нас свои орудия, не говоря уж о том, чтобы причинить хоть какой-то ощутимый вред. Не было никакого прицельного огня, никаких попаданий в жизненно важные узлы и системы. Наши энергетические поля все это время не уменьшились и на десять процентов мощности. И это несмотря на ураганный шквал атак, обрушиваемых американским артиллеристами.
Этому способствовало еще и то, что враг словил серьезную панику и сейчас прежде всего спасался, а от этого не мог сконцентрировать огонь хоть на каком-нибудь из моих кораблей. Ему было явно не до наступательных действий – спастись бы сейчас, унести ноги, выжить любой ценой. Куда уж там пытаться выцеливать и поражать отдельные цели. Это в лучшем случае. А зачастую «янки» просто тупо палили наугад, вслепую, надеясь хоть как-то сдержать наш сокрушительный натиск. Но тщетно. Все их безумные потуги ни к чему не приводили.
А ведь действительно, концентрированным огнем палубной артиллеристы такого количества кораблей, что были сейчас у американцев они действительно могли бы уничтожить нас по одиночке, тут никакие поля бы не спасли. Все-таки шестьдесят кораблей – это сила. Причем весьма грозная. Будь их действия скоординированы, суммарной убойной мощи вполне хватило бы для истребления нашей дерзкой горстки. Но «янки», ослепленные страхом и потрясением, никак не могли собраться с силами и духом, чтобы оказать достойное сопротивление.
Единого командования в авангарде противника как такового не было. Каждый корабль представлял собой отдельную, предоставленную самой себе боевую единицу, эдакий «вольный стрелок», действующий на свой страх и риск. Вместо стройной и отлаженной машины смерти перед нами предстала жалкая, хаотически барахтающаяся толпа испуганных и потерявших всякую волю к победе кораблей. Даже их капитаны, казалось, полностью деморализованы и растеряны. Подобная картина лишь придавала нам уверенности в своих силах.
И мы продолжали планомерно и методично уничтожать и выводить из строя их корабли один за другим. Это был чистой воды расстрел. Ни единого шанса на спасение. Стоило очередному американскому вымпелу оказаться в зоне досягаемости наших орудий или носов – смерть настигала его в тот же миг…
Однако наше превосходство имело место лишь в первый час сражения. Дальше стало гораздо труднее. Видимо, изначальный шок и потрясение у «янки» стали понемногу проходить. Они начали приходить в себя, лихорадочно пытаясь осмыслить случившееся и найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Потери потерями, паника паникой – но, в конце концов, надо собирать волю в кулак и пытаться хоть как-то достойно биться с обнаглевшим врагом.