Тайна опозоренной жены бесплатное чтение
Глава 1
– Я сделал все, что мог… Сообщите герцогу Ландару, что его бедная жена скончалась родовыми муками, – послышался надо мной старческий голос, полный сожаления.
Следом донесся громкий всхлип: “О, горе! Бедняжка!”.
И кто-то в голос заревел.
Мою руку подняли и положили мне на живот. Следом положили вторую.
Так, какому герцогу и что они собрались сообщать? О чем это они? Я даже не беременна! Мне банально не от кого!
Чьи-то руки прикоснулись к моим векам, оттягивая их вниз.
Какой плохой сон! Ну его нафиг! Брысь! Эля! Просыпайся!
Я попыталась отогнать плохой сон, требуя свой законный, хороший. Где мои знойные брюнеты, шепчущие слова любви? Где роскошные платья и выигрыш в лотерею? Мне спать осталось два часа. И я хочу, чтобы в эти оставшиеся до будильника два часа два знойных брюнета шептали мне о том, как любят меня и как я выиграла в лотерею миллионы.
Воцарилась тишина. Я успокоилась. Сейчас будет хороший…
– Нужно отдать распоряжение о погребении, – наконец произнес старческий голос.
Опять?
Я открыла глаза, видя, как на меня с застывшим на лице ужасом смотрят две женщины. Одна немолодая, вторая примерно моя ровесница. На постели сидит пожилой солидный мужчина в черном бархатном сюртуке. Рукава были закатаны, от чего виднелись белые манжеты.
Старик медленно повернулся, как вдруг подпрыгнул от неожиданности. Золотые очечки съехали так, словно вот-вот упадут и разобьются.
– Мадам?! – дернулся он. В его белесых глазах читался не то ужас, не то удивление.
– Вы кто? – прошептала я, сама пытаясь дернуться.
– Она жива! – радостно закричала старуха, растирая слезы на щеках. – Мадам Эльвина жива! О, боги! Это настоящее чудо!
Мужчина поправил съехавшие очки, щелкнул чемоданчиком и достал оттуда какую-то трубку. Он приложил ее в моей груди, поцокал языком, удивленно приподнимая седые брови. Потом проверил пульс и тут же сложил трубку в чемоданчик, щелкнув замком.
– Герцог хочет увидеть сына! – послышался женский взволнованный голос в открытую дверь.
И тут в дверь вошел мужчина, от которого сердце замерло в груди. Я даже приоткрыла рот от удивления, видя, пожирая глазами этот образ. Темноволосый, слегка растрепанный, глаза с какой-то поволокой, могучий, как Геракл, красавец застыл посреди комнаты. Служанка прятала собой таз, в котором лежали розовые тряпки, и пыталась бочком обойти его, чтобы юркнуть в дверь.
– Ваша супруга чувствует себя намного лучше! – уставшим голосом произнес старик. – Так что с уверенностью могу сказать, что хоть роды и были тяжелые, но прошли, можно сказать, успешно! И мать, и новорожденный живы!
Темноволосый красавец посмотрел на меня, а я поймала себя на мысли, что чувствую какое-то внутреннее волнение. Красивая могучая шея переходила в роскошный торс. Камзол был расстегнут, обнажив белоснежную сорочку, сквозь таинственную полупрозрачность которой угадывались рельефная грудь и пресс.
А этот взгляд темных, почти черных глаз! Он стоил тысячи взглядов! Он очаровывал сразу, как только касался тебя. Словно тысяча тоненьких невидимых иголочек, впивались в твое тело, вызывая какую-то сладкую дрожь, трепет и волнение. Рядом с таким красавцем хотелось казаться беззащитной маленькой девочкой.
– Я благодарен вам, доктор Саммерс, – произнес красавец, а нотки его голоса заставили по телу пробежать толпу мурашек. Низкий, бархатный, чуть с хрипотцой, он способен был соблазнить даже словом: “Здравствуйте!”.
Неужели он идет ко мне?
Сердце притаилось, а я видела, как красавец, подошел к кровати и взял мою руку, чтобы прикоснуться к ней поцелуем. В его опьяняюще – красивых глазах женское сердца способно было прочитать все, что оно хотело!
От волнения я даже не нашлась, что сказать.
– Я от всего сердца благодарю вас, мадам… – прошептал бархатный голос, а я напряглась и даже подалась вперед, видя, как его губы приближаются к моей бледной руке.
“Вот если сейчас зазвонит будильник, я разобью его об стену”, – скрипнула зубами я.
Мягкие губы коснулись моей руки, а я почувствовала, как внутри растекается тепло. Вот что он со мной делает?
– Принесите подарок для моей супруги! – произнес красавец, а я только сейчас заметила слугу, стоящего в дверях. Он бросился по коридору, а потом вернулся с красивым бархатным футляром.
Сильные руки раскрыли футляр, а я увидела сияющее ожерелье. У меня даже голова закружилась от такого подарка. Ничего себе!
– Это подарок за сына. Я заказал его специально для вас, – с нежной улыбкой произнес красавец, снова целуя мою руку.
Я смотрела то на раскрытый футляр, который лежал на одеяле, то на красавца.
Черт возьми! Я готова ради такого сна даже работу проспать!
– Ваш сын, господин! – прошептала молоденькая служанка, склонившись над колыбелью.
Красавец обернулся на голос и отошел от меня.
Меня смутило то, как служанка вымученно улыбнулась, бросив осторожный взгляд на красавца. Слуги переглядывались, бросая тревожные взгляд, то на красавца, то на меня.
Он шагнул к колыбели, склонился над ней и внезапно его лицо изменилось. Он резко повернул голову в мою сторону, а в его глазах читалось удивление, смешанное с брезгливостью.
Глава 2
– Все вон отсюда! – произнес он коротко и глухо. – Оставьте на с моей супругой наедине!
Что-то в его голосе пугало и заставляло подчиниться.
Служанки поспешили уйти. Доктор собрал чемодан, откланялся и тоже направился к двери. На ходу он бормотал прощание и какие-то рекомендации по поводу супружеского долга. Потом дверь закрылась.
– Мадам! – резко и недружелюбно произнес красавец, сверкнув темными глазами. – Как вы это объясните?
Он указал рукой на колыбельку.
– Вы сейчас о чем? – спросила я, удивленно.
Сон уже переставал мне нравиться. Напряжение росло в воздухе.
– Вы прекрасно знаете, о чем я! – резко произнес красавец, отшатнувшись от колыбели так, словно оттуда к нему тянулись щупальца.
– Так, объясните мне, в чем дело? – спросила я, немного не узнавая своего голоса. Интонации узнавала, а вот голос показался чужим.
– Не надо притворяться! – прорычал красавец, брезгливо отходя от колыбели. – Впрочем, не хочу слышать ни слова! Такого позора я вам не прощу!
Все, спасибо, сон посмотрела, пора на работу! У меня с утра планерка, так что не хочу на нее опаздывать. Я закрыла глаза, в надежде проснуться у себя дома.
– Мадам, я вас покидаю! – произнес звенящий холодной ненавистью голос, когда я готовилась услышать злополучный будильник. – На мое содержание можете не рассчитывать! После такого, я вас знать не знаю! Поместье я оставлю вам. Это – единственное. И больше ничего!
Я снова открыла глаза, видя, как разъяренный красавец стоит посреди комнаты. В его почти черных глазах полыхал огонь ненависти.
– Вы могли бы… – начала я, но меня перебили.
– С этого дня я не желаю вас видеть. И ваша дальнейшая судьба меня не интересует! – произнес красавец, а его глаза сверкали яростью. – Живите, как хотите! То, что лежит в колыбели, я отказываюсь признавать своим ребенком! Я не могу предъявить это обществу!
Его глаза злобно сверкнули, а ноздри свирепо раздувались. Мне кажется, он был близок к тому, чтобы что-то сломать! Причем, что-то в его взгляде подсказывало, что первым он готов сломать мою шею!
– Я немедленно уезжаю. Если будете писать письма, знайте, они сразу же полетят в камин! Я даже читать их не стану! – гневно выплюнул красавец, а я видела, как его грудь вздымается под сорочкой. – Так что можете не тратить бумагу! С этого дня вы для меня умерли!
Он развернулся и вышел из комнаты.
Я слышала отдаленный голос: “Собирайте вещи! Готовьте карету!”.
Из коридора доносился топот слуг, сбивающийся с ног.
Я попыталась встать, чувствуя в теле такую мучительную слабость, перерастающую в звенящую мигрень, и ноющую боль внизу живота. Болело все, начиная от солнечного сплетения до пупка, а потом боль сползала вниз.
Грудь была тяжелой и такое чувство, что горячей… Поясницу вообще хотелось отстегнуть.
Каждое движение причиняло неимоверную боль, но я взяла себя в колготки и с усилием поднялась с кровати. Едва не окосев от боли, увидев мушек перед глазами, я тут же присела, чтобы попытаться прийти в себя.
– Давай, ты сможешь! – сглотнула я, чувствуя, как меня качает. Ноги сводило, боль становилась ярче. Опираясь то на на балясину кровати, то на шаткий столик, то на спинку кресла, где кто-то забыл полотенце, я пробиралась к колыбели.
Мне начинало казаться, что оттуда вот-вот покажется щупальце. Или клешня. Я мысленно готовила себя к тому, что там лежит как минимум чужой. Иначе, что могло вызвать у красавца такую реакцию?
До колыбели оставалось всего несколько шагов, а я оперлась о подоконник, чувствуя, как боль заставляет руки дрожать. Оттуда открывался вид на широкую дорогу и красивый сад. Внизу стояла карета, вокруг которой суетились люди, цепляя на нее багаж.
Красавец стоял и отдавал приказы, нервно поправляя манжету.
Я перенесла вес на руки, видя, как приготовления закончены. Красавец уверенными шагами направился в карету, даже не взглянув на дом. Через пару секунд карета тронулась и понеслась по дорожке между аккуратными кустами кремовых роз, отбивая звонкий ритм.
– Но! – крикнул кучер, вставая на козлах, а карета уносилась в тенистую аллею, скрываясь за зеленой листвой.
Вздохнув, я поползла в сторону колыбели. На мгновенье я увидела отблеск на стене. В отражении мелькнула незнакомая мне красивая молодая женщина с растрепанными темными кудрями и карими глазами. Она была бледной, как привидение. И щурилась на меня так же, как я щурилась на нее.
Я едва доползла до нее, цепляясь за нее рукой. Колыбелька качнулась, а я потеряла равновесие, сползая на ковер. Предприняв усилие, за которое нужно срочно давать премию, я встала и склонилась над колыбелью, ожидая увидеть все, что угодно, но увиденное меня заставило обалдеть.
Глава 3
На меня с интересом смотрел очаровательный голубоглазый малыш с золотистыми кудряшками. Глаза у него были необычные. Словно синее небо с первыми проблесками звезд…
Он скуксился, словно косточка персика, покраснел и заплакал. Я осмотрелась, не зная, что делать… А потом поняла, стараясь взять на руки ребенка.
“Только бы не уронить!”, – пронеслось в голове, когда я прижимала к себе теплый хнычущий комочек.
Его нужно покормить.
Тянущая боль заставила меня выдохнуть.
Я опустилась в кресло, ойкая от боли и стала расшнуровывать рубашку. Это был мой первый опыт материнства! Даже во сне!
– Тише, – прошептала я, чувствуя, как мое дыхание колышет золотистый пушок на голове малыша.
Справившись с завязками и кружевом, передо мной встала дилемма. А какой лучше?
Я решила начать с левой. Малыш не понимал, что я от него хочу, а потом ка-а-ак понял и зачмокал.
– Фыф… – втянула я воздух сквозь стиснутые зубы, чувствуя очень странное и немного болезненное ощущение. Потом вроде бы стало терпимо. Я успокоилась, видя, как ребенок самозабвенно ест.
“Это сон!”, – подумала я, глядя на кроху, который высвободил маленькую ручонку и толкал ею грудь. Маленькие пальчики с ямочками ерзали по мне, пока я терпеливо сидела и ждала, когда малыш поест.
Я рассматривала роскошный интерьер. На каминной полке стояли золотые часы. На стенах висели картины в золотых рамах, дорого обставленная комната пестрила всяческими безделушками, красивыми и явно дорогими!
Внезапно дверь открылась, а я увидела старую служанку.
– Мадам! Вы что делаете?! – всплеснула она руками.
– Кормлю, – удивилась я.
– Нельзя! Грудь тогда обвиснет! – захлопотала старушка. – Я нашла хорошую кормилицу!
Я была слишком слаба, чтобы сопротивляться, когда в комнату вошла румяная девушка и тут же забрала у меня ребенка.
– Грудь надо обмотать, чтобы она не обвисла! – хлопотала старушка. – Лучше ложитесь в кровать! Вам еще рано вставать!
Мой взгляд увидел, как девушка кормит ребенка, а меня уже вели в сторону кровати, укладывая на нее. Я ничего не понимала.
Слабость застилала глаза, когда на меня обрушилось одеяло. Сейчас мне казалось, что меня придавила сверху железобетонная плита.
– Отдохните, – послышался голос старушки, а я понимала, что отдохну даже без команды, проваливаясь в густую черноту.
Внезапно, в этой темноте, меня обуял страх. Страх того, что я сейчас проснусь у себя в квартире по звону будильника, а крошечный комочек останется совсем один, без мамы и без папы…
А что если я проснусь у себя дома?
Я попыталась проснуться и увидела знакомый потолок своей квартиры! Не может быть!
Глава 4
Я снова провалилась в темноту, как вдруг почувствовала мягкое прикосновение к своей щеке.
– Бедняжка… Чуть снова не умерла! Тебе надо поесть, деточка,– ласковый, надтреснутый голос заставил меня открыть глаза.
Я увидела перед собой старую служанку с бульонницей и ложкой. Запах куриного бульона заставил меня жадно втянуть его и выдохнуть. Я снова здесь! Неужели это – никакой не сон?
Мне вдруг стало страшно и неуютно. Что я здесь делаю? Я осмотрела свои руки, не замечая маникюра, который делала три дня назад, шрамика от укуса собаки. Руки были белые, красивые, холеные. Только пальцы подрагивали.
Разве такое возможно?
С научной точки зрения, наверное, да… Но я о таком не слышала…
Разве может быть такое, что я очутилась в чужом теле, хрен знает где, посреди огромных неприятностей? Или все-таки это – сон?
Спрятав лицо в руках, я попыталась сосчитать до пяти, чтобы проснуться у себя дома, но ничего не поменялось.
Значит, я и правда тут.
Возле окна стояла бледная, как полотно кормилица, нянча на руках малыша. В комнате царил бардак. Огромный сундук стоял посреди комнаты и не вписывался в интерьер. Рядом ним лежали какие-то платья, сваленные лишь бы как. И книги.
Ложка требовательно коснулась моих губ, а я раздвинула их, чувствуя, как бульон согревает меня изнутри и дразнит желудок. Вторую ложку желудок настойчиво потребовал сам.
– Что случилось? – испуганно и удивленно спросила я, с тревогой глядя на комнату.
Куда-то исчезли золотые часы и несколько красивых статуэток, стоящих на каминной полке.
Глава 5
Бабка и кормилица переглянулись.
– Все, хорошо! – произнесла бабка приторно ласковым – голосом. – Тебе нельзя волноваться. Так что все уже хорошо…
Я снова пробежалась глазами по комнате, пытаясь понять, что в ней случилось.
– Так что случилось? – спросила я, отодвигая рукой ложку.
– Они вынесли все, что было ценным, – произнесла глухим голосом кормилица.
– Цыц! – шикнула на нее бабка.
– Кто? – спросила я, снова отбиваясь от настойчивой ложки.
– Поешь – расскажу, – произнесла старуха. – Давай, еще ложечку…
Я всосала в себя ложку бульона, видя, как бледная кормилица вздыхает.
– Как только ваш муж уехал, – произнесла бабка, а я уже ожидала продолжения, но мне в рот настойчиво полезла ложка. – Съешь – продолжу!
Мне пришлось проглотить еще одну ложку.
– Слуги, как с цепи сорвались… – послышался голос бабки, а она уже готовила следующую ложку, обдувая ее.
Я снова открыла рот и проглотила ее.
– Они -то слышали, что муж вас всяческого содержания лишил… Они к нему с расчетом, а он всех к вам направил, – продолжала бабка, а я быстро съела еще ложку. – Ай, молодец! Ай, умница! А вы вторые сутки в себя не приходите… Давай, девочка, ешь!… Вот и решили, что расчета от вас не получат. И начали потихоньку ценные вещи из поместья тащить. Я пыталась их остановить… И еще одну, давай! … Сначала таскали по мелочи. Я одна, а слуг много…. И вот эту тоже съешь!… А потом обнаглели от безнаказанности! Дракона нет? Нет… А что бы не взять-то? И стали уже мешками воровать!… Я пыталась их устыдить, а они мне сказали, что вы теперь никому не нужны и помрете скоро, так что брать можно все, что влезет! И брали!… Давай-давай, там еще последняя ложечка осталась!… Мы с Милдред и еще тремя девушками – служанками, что могли, то спасли! Сундук с вашим приданым и книги какие-то… Все сюда притащили, а сами заперлись… И вот еще последняя ложечка на донышке осталась!
Я закашлялась последней ложкой, чувствуя, как першит в горле бульон.
– А что не так-то? – спросила я, глядя на ребенка. – Обычный ребенок!
– Не знаю я,– заметила бабка. – Видать, что-то твоего мужа смутило!
Ха! Смутило – это мягко сказано!
– А вы, почему не разбежались? – спросила я, глядя на бабку и кормилицу.
– Я верой и правдой еще твоей матушке служила. Милдред вообще родители выгнали из дома, когда узнали, что она вне брака дите понесла. Так что ей идти некуда.
Я попыталась встать, чувствуя, как слабость тянет меня вниз на подушку.
– Тетушка Мэйбл! – послышался запыхавшийся голосок, а я увидела двух девушек. Одна была в платье, похожем на одежду бабушки, а вторая в каком-то сером, жутком платье с заплатками и фартуке. На фартуке сохранился след от копоти и пятна жира. – В кладовых ничего не осталось! Что делать?
– В смысле не осталось? – сглотнула я, глядя на девушек. К ним подоспела третья в костюме служанки.
– Кухарка с мужем на телегу туши грузили… Они все выгребли.. Даже редьки не оставили! – послышался жалобный голос той из девушек, на которой был костюм золушки.
– А дворецкий вывез драгоценности! – послышался плаксивый голос второй. По лицу было видно, что она недавно плакала. – Он сказал, что спросил у хозяина, а тот разрешил им!
– Ну, уж нет! В такое я точно не поверю! – нахмурилась бабушка, которую звали тетушка Мэйбл. – Пусть он и поступил бесчестно, но до такого опуститься не мог! Так что дворецкий – просто вор! Он стащил ваше ожерелье!
– Мы можем что-то сделать? – встрепенулась я, видя, как к этим девушкам присоединяется третья. – Ну, пожаловаться…
– А куда? Ваша матушка умерла родами, а ваш папенька скончался два месяца назад. Так что возвращаться вам некуда.
– Я не про это, – сглотнула я, глядя в глаза присутствующим женщинам, которые стояли в комнате. Самая младшая присела на сундук, готовая вот-вот расплакаться. Вторая толкнула ее локтем, а та лишь горестно вздохнула.
– А что ты им сделаешь? – спросила упавшим голосом тетушка Мэйбл. – Ну напишешь плохие рекомендации. И… что? Положишь на столик и будешь смотреть на них…
– А если призвать их к ответу по закону? – спросила я, чувствуя, как мне становится зябко.
– Для этого надо еще куда-то уехать, а у нас даже кареты нет. Конюшня пустая! – горько усмехнулась тетушка Мэйбл, сложив сухонькие руки.
В комнате висела тишина, а я смотрела то на кормилицу, губы которой дрожали, то на остальных, поникших и опустивших голову.
– Но у нас есть надежда… – вздохнула тетушка Мэйбл.
Глава 6
Так, а с этого места поподробней!
Будем надеяться, что ваш муж образумится, и вернется. На него вся надежда, – негромко сказала тетушка Мэйбл.
Я закашлялась, сжала кулаки, понимая, что сейчас все зависит от меня. И неважно, сон это или нет, но нужно что-то делать!
Здесь есть поблизости огород? – спросила я, понимая, что воровать с чужих огородов нельзя, но если совсем есть нечего, то почему бы и нет? Да, есть! У нас есть огород! – переглянулись девушки. Золушка вскочила с сундука, бросаясь к двери.
Так, уже спокойней.
Я лежала, чувствуя слабость и головокружение. Бульон лишь раздразнил аппетит. А сейчас, при мысли, что есть нечего, желудок стал петь свои романсы, подпевая кошельку, который тоже оказался пустым.
Не прошло и десяти минут, как в комнату влетели девушки. Одна держала на вытянутых руках живую курицу. Та квохкала, дергала головой, пытаясь куда-то уплыть, загребая лапами.
– Мы поймали курицу! – радовались девушки. – На огороде есть морковка, лук, картошка и еще какие-то травы… Но там немного…
– Курицу не трогать! Это – хозяйке! – строго произнесла тетушка Мэйбл, зыркнув на девушек. Мимолетное разочарование в глазах, заставило меня снова присесть на подушках. – Остальное можете варить и есть.
– Нет, курица для всех! – произнесла я, как вдруг мой взгляд упал на красивое обручальное колечко, сверкнувшее камушком. Как я его раньше не заметила? То, что оно обручальное, я поняла по надписи красивыми буквами. Эльвина и Ландар.
Ну, зато теперь я знаю, как зовут моего мужа! Приличные девушки знакомятся до постели, неприличные после, а я узнала имя мужа только после того, как родила ему ребенка, и супруг ушел от меня! Отлично!
– Вот, – сняла его с пальца. – Попробуйте обменять в какой-нибудь ближайшей деревне на еду…Оно наверняка золотое!
– Что вы делаете, мадам Эльвина! Это же обручальное кольцо! – ужаснулась тетушка Мэйбл. – А ну прекратите! Наденьте обратно!
– Банкет за счет бывшего мужа, – выдохнула я, вручая кольцо одной из служанок. – Прощальный.
– Почему бывшего! – нахохлилась тетушка Мэйбл. – Он может еще вернется! Кто знает, что ему в голову стукнуло!
– Вот если вернется, мы и поговорим, – произнесла я, вручая кольцо девушке. Та бросилась к двери.
Служанки унесли курицу, а я немного успокоилась, глядя на кроху, который спал на чужих руках. Только сейчас я заметила, что кто-то обмотал мою грудь тугим бинтом.
– Зачем вы дали ей свое обручальное кольцо! – кипятилась тетушка Мэйбл. – Она ведь сбежит с ним!
– Сейчас не сбежала, а с кольцом сбежит? – спросила я, понимая, что для меня это кольцо не стоит ничего.
Я лежала, понимая, что мне нужно как можно быстрее набраться сил. Но силы не набирались. Спину ломило так, что даже мягкая перина не спасала.
– Мы сварили суп! – послышались голоса в коридоре. Дверь открылась, а я увидела почти пустой коридор, в котором на обоях виднелись темные квадраты, видимо, оставшиеся от картин.
Суп был теплый, наваристый, в нем плавали травы, морковка и картошка, а так же аппетитные кусочки мяса.
От голода я проглотила целую тарелку, чувствуя, как приятное ощущение сытости накатывает сонливостью.
Время шло, суп был съеден, за окнами была ночь, а тетушка Мэйбл, которую многие уважали и боялись, расхаживала по комнате, скрипя на все лады. Несколько раз я засыпала, а потом просыпалась все там же, чувствуя на душе тревогу.
Я думала над тем, как такое возможно? Оказаться в чужом теле? И сейчас мне казалось, что вся моя прошлая жизнь с отчетами, планерками, постоянными звонками на мобильный, порванными в метро колготками, сериалами – была всего лишь сном.
Потом я пришла к выводу, что сном это не было. А мне, видимо, просто очень не хотелось завтра на работу. Иначе, как объяснить мое внезапное перемещение в тело несчастной Эльвины.
– Вот зря вы Анне кольцо дали! – произнесла тетушка Мэйбл, вздыхая и сокрушаясь. – Теперь ищи – свищи ее!
Честно, я уже сама начинала жалеть о своем опрометчивом поступке. Это была единственная ценность, которую можно было быстро продать.
Внезапно послышался грохот и женский крик!
Глава 7
Забыв о боли, я вскочила на ноги, а тетушка Мэйбл побледнела.
Первой мыслью было, что это грабители! А вдруг они услышали про поместье, где можно чем-то поживиться?
Кажется, так подумала не только я, но и кормилица. Она сжалась, лихорадочно осматриваясь по сторонам.
– Лежите, вам рано еще вставать! Вам лежать еще две недели! – выдохнула тетушка Мэйбл, с тревогой глядя на дверь.
– Какие две недели! – дернулась я, понимая, что за две недели умру с голоду.
Несмотря на уговоры, я поковыляла в сторону двери, чувствуя, что боль меркла по сравнению с опасностью.
Точно! Грабители! Или слуги вернулись! Только явно не для того, чтобы принести извинения и чай!
Нагнувшись за кочергой, я охнула от боли, но сумела распрямиться. Осторожно пробираясь к двери, я вышла в роскошный коридор. Перевернутый столик сиротливо валялся возле стены. Несколько картин, висевших на самом верху, уцелели, но остальное было вынесено.
Крадучись, я направилась на странные звуки и вышла на роскошную лестницу, ведущую в холл ко входной двери. Дверь была открыта, а я выдохнула и чуть не рассмеялась, видя уставшую служанку, которая пыталась собрать рассыпанные яблоки в платок.
– Все в порядке! – простонала я, повиснув на перилах. – Анна вернулась!
– Госпожа… – уставшим голосом выдохнула Анна, собирая снедь. – Еле дотащила. Торговалась так, чтобы побольше взять! А а яблоки в с яблони сняла. Там ничейная яблоня стоит возле деревни, так я решила и ее ободрать.
Про яблоню запомнили!
– Помогите ей! – попросила я, видя, как к Анне бегут девушки, беря свертки. В коридоре пахло свежим хлебом.
– Только… из… печи, – выдохнула Анна, сползая. – Пришлось медленно идти, уж больно тяжело!
– Спасибо тебе, – растрогалась я, глядя на выскочившую вслед за мной тетушку Мэйбл. Та изумленно смотрела на Анну, которая собирала по коридору яблоки.
Я потащила кочергу обратно, чувствуя, как у меня откуда-то прибавились силы. В доме было холодно, или это меня знобило.
– А шаль какая-нибудь есть? – зябко спросила я, входя в комнату и успокаивая Милдред.
– Все ваши шали украли горничные! Вот все, что спасли. А это ваше приданое! – вздохнула позади меня тетушка Мэйбл, когда я открывала сундук.
– Вот же какая-то шаль! – обрадовалась я, видя переливающийся платок. Он напоминал северное сияние и звездное небо.
– Положите! Это – шаль вашей бабушки! – заметила тетушка Мэйбл. – Ее надевают только в самых торжественных случаях!
– Это еще почему? – удивилась я, рассматривая ткань.
– Потому что она бесценна! – прокашлялась тетушка Мэйбл. – Я очень боялась, что украдут и ее!
– Значит, ее можно продать? – с радостью спросила я, вывернув ткань наизнанку. А вот изнанки у ткани не было. И правда! Удивительная вещь. Кажется, что почти невесомая… И сверкает…
Красота этой шали завораживала. Прямо северное сияние… Плавные переход цвета был настолько плавным, что я сама любовалась им, вглядываясь в маленькие проблески звезд.
– Не вздумайте ее продавать! – строго произнесла тетушка Мэйбл. – Таких шалей больше не делают! Мастер умер сто лет назад и унес секрет с собой в могилу! Так что к ней надо относиться бережно, и надевать в самых торжественных случаях! Поищите что-то другое!
Мне на глаза попалось клеймо мастера в самом уголочке. А тетушка Мэйбл была готова выхватить у меня эту шаль и положить обратно в сундук.
– Значит, она баснословно дорогая? – спросила я, а в голове появилась странная мысль.
– Да! Это особая вязка! Делалось это тоненьким крючочком, даже тоньше иголочки. Но никто до сих пор не смог раскрыть секрет, как мастер создавал такие шали! – заметила тетушка Мэйбл.
Крючком, значит… Я когда-то салфетки вязала. Неплохо получалось. И игрушки.
– Кто умеет вязать крючком? – спросила я, глядя на кормилицу.
– Я хорошо вязала! – ответила она, вздохнув.
– И я! И я! – послышались голоса служанок. – А что, разве девушка не должна это уметь?
Казалось, идея безумная! А что если мы сможем связать такую же шаль? Глядя на такую красоту становится понятно, что мастер на ней деньги лопатами греб!
Но внезапно червячок сомнений заставил меня поежиться.
Нет, кажется, бред.
А с другой стороны, если распустить шаль и увидеть, как мастер это делает, то все станет ясно.
Тогда почему об этом никто не додумался раньше?
Я перебирала ткань, пытаясь найти ответ на свой вопрос.
Может, дело в том, что никто не отваживался распустить шаль, которая стоит целое состояние, и посмотреть, как там все устроено?
Мне казалось, что это просто отчаяние нашептывает мне бредовые идеи!
Я смотрела на вязку и пыталась понять, как это вяжется! Но в комнате было недостаточно светло, а вязка была невероятно мелкой, так что понять пока ничего не удалось.
– Несите свечи! Все, которые можно собрать! А заодно дрова для камина! – произнесла я, видя как девушки переглянулись.
Они смотрели на меня так, словно я решила пополнить ряды ведьм и наложить порчу на бывшего мужа. И теперь сомневались, участвовать в этом или нет.
– Милости прошу к нашему шабашу! – выдохнула я, понимая, что либо я что-то делаю, либо еду в мебельный магазин выбирать диван для задницы, в которую я попала! – И ножницы несите!
– Госпожа сошла с ума…
Глава 8
– Я про то же! Положите шаль на место! – строго произнесла тетушка Мэйбл. – Вам не следовало ее трогать! Это – семейная реликвия!
– Свечи, дрова и ножницы! – приказала я, начиная злиться.
Если мы сейчас разгадаем секрет, и я смогу создать схему вязки, то о бедности можно будет забыть. Конечно, получится не с первого раза… Но то, что не получилось вполне можно будет продать! Интересно, сколько по времени вяжется эта шаль?
Одна девушка поплелась за ножницами, а я рассматривала нитку. Как им удалось добиться такого невероятного перехода?
Точно! Они используют обычную белую нить, которую предварительно красят, растягивая цвет… А что если купить белые нитки примерно такой же толщины и покрасить их вручную, медленно и плавно растягивая цвета, где-то делать вкрапления?. Например, метр синего, потом он плавно переходит в полметра зеленого, потом… Точно! А вот как они сверкающие звезды делают, я еще не поняла! Но идея с неравномерно окрашенной нитью мне понравилась! А если красить уже по готовой? Хотя, кажется, тут обычный градиент!
– Вот, госпожа! – золушка протянула мне ножницы, а я посмотрела на увесистые ножницы, которыми хорошо мужчин воспитывать от походов налево.
– И!!! – зашлась криком тетушка Мэйбл, бросаясь на выручку шали. – Вы ее изувечите! А она бешеных денег стоит! Не дам!
Мы держали шаль с обеих сторон. Тетушка Мэйбл сверкала глазами, как бы намекая, что шаль не отдаст! С другой стороны была я, прекрасно понимающая, что огородиком мы тут не справимся! И даже если распродадим всю мебель, то это – временная мера! Мебель кончится, мы, следовательно, тоже!
– Лучше вернитесь в кровать! Доктор сказал вам рано подниматься! Вставать вам можно только через две недели! – со всей строгостью давила тетушка Мэйбл.
– А вставать у мужа должно через три! – не совсем вежливо ответила я, глядя на тетушку. – Я тоже там была и все слышала. И что? Вы предлагаете сидеть на попе ровно и ждать чудес? И каких чудес, простите, я должна ждать?
– Как каких? Когда одумается ваш муж! – произнесла с уверенностью тетушка Мэйбл. – Вы же так друг друга любили! Я не знаю, какая муха его укусила! Но я уверена, что он вернется!
– А если он не вернется? – спросила я, злясь на чужое упрямство. – Я не собираюсь прозябать в нищете! Я планирую посмотреть и разобрать ее полностью на схему для вязания, купить подходящие нитки… Что-нибудь продадим! Неважно… А потом я презентую эту шаль всем. И каждая дама сможет позволить себе такую за огромные деньги!
Я положила ножницы на стол, вокруг которого стояли девушки.
– Режьте, смотрите! Ищите узелок! Нам надо ее распустить, чтобы посмотреть, как она вязалась! – произнесла я, а решимость куда-то стала испаряться. Вроде только что была? А тут оп! И нет ее! Я поймала остатки решимости, подумав о том, что сидеть, сложа руки нельзя! В вязании крючком я хоть капельку, но понимаю. В остальном – нет. Поэтому я и уцепилась за эту шаль.
– Не могу, хозяйка, – прошептала Анна беря в руки шаль и ножницы. – Она уж сильно дорогая… Я ее даже ковырнуть боюсь! А тут кисточки срезать надо да бахрому…
Дрожащая рука отложила ножницы.
– Придется! – произнесла я, понимая, что сейчас или я, или тетушка Мэйбл.
Золушка, а я прозвала третью девушку, осторожно стала рассматривать край ткани.
– Режьте, милые, режьте, ищите, где нитка начинается… И ты иди, Милдред! Я пока подержу …
И тут до меня дошло. Малыш живет уже три дня, но так и не получил имя!
Я взяла на руки кроху, чувствуя, как он сладенько придремал. Он пах молоком. Мне хотелось поцеловать его крошечные пальчики и вдыхать запах топленого молока, идущий от волос.
– Как же мне назвать тебя? – прошептала я, глядя в сонные глазенки.
– Ландар! В честь отца! – заметила тетушка Мэйбл. – В роду твоего мужа принято называть сыновей в честь отца!
Глава 9
“Ландар Ландарович”, – усмехнулась я, понимая, что с этим именем у меня нет хороших ассоциаций.
В голове прозвучали прощальные слова мужа: “Ребенка признавать я отказываюсь!”. Так что шиш ему, а Ландар!
– Кристиан! – улыбнулась я, глядя на малыша. Нет, а что? Имя ему подходит!
Глаза малыша вспыхнули, а по щекам пробежал красивый узор.
– О, нет! Он принял имя! Первенца всегда называют в честь отца! Так принято! – распереживалась тетушка Мэйбл. – В приличных семьях!
– Вот пусть отец сам и рожает себе первенца и называет его! – ответила я довольно резко. – А это – мой ребенок! И его будут звать Кристиан!
– А если муж вернется и узнает, что ребенка не в честь него назвали? А? Что он тогда подумает! Какой повод вы даете для сплетен! – кипятилась, словно чайник тетушка Мэйбл. – Это же будет скандал!
Я до сих пор не могла понять, что не так с ребенком, если его отец так категорично заявил о том, что не отец он вовсе. Сейчас я склонялась к мысли о том, что послеродовая депрессия бывает чаще всего у отцов!
Мужчины считают, что дети – это счастье.
Ландар просто испугался своего счастья. Вот и все.
Такое объяснение меня вполне устраивало, несмотря на возражения тетушки Мэйбл.
Я смотрела на девушек, которые так и не притронулись к шали. Меня начинало это злить.
– Мы не можем, – послышались голоса. – Она очень дорогая… У нас рука не поднимается…
– Послушайте, – прокашлялась я. – Если мы сможем создавать такие шали, я каждой из вас дам такое приданое, что вас с руками и с ногами, замуж возьмут! Даже с десятком внебрачных детей!
– Обещаете? – спросили девушки, переглядываясь.
– Да, обещаю, – произнесла я.
Шаль снова взяли в руки, но тут же отложили.
– Все равно страшно! – скуксились девушки. – Это же такая дорогая вещь! Тем более тетушка Мэйбл не хочет, чтобы мы ее распарывали!
– Портьте! Я разрешила! – произнесла я, глядя на тетушку. – А вам, тетушка Мэйбл, я тоже готова отсыпать денег, если вы не будете сбивать с толку! Ребенка надо чем-то кормить! И нам самим нужно что-то есть! Так что либо вы прекратите свою истерику, либо… выйдете вон из комнаты!
О, как я загнула!
– Хорошо, – проворчала тетушка Мэйбл. – Я разрешаю.
Я покормила ребенка и села рядом со служанками, взяв в руки ножницы. Я собиралась надрезать одну ниточку, чтобы потом найти ее конец… Только я стала присматриваться, как за спиной послышался громкий всхлип: “Ааааа!”
Я обернулась, видя, как тетушка Мэйбл хватается за сердце.
– Я еще не режу! – произнесла я уставшим голосом.
– А? Не режете? Ну ладно… – выдохнула тетушка, а ее рука сползла с сердца.
Может, узелок где-то в уголке?
Я всматривалась в ткань, снова беря в руки ножницы.
– Ой! – громко пискнула тетушка Мэйбл. Создавалось впечатление, что я ей аппендицит без анестезии вырезаю!
– Да что вы в самом деле! – обернулась я, видя как тетушка с прикрытыми глазами сползает по креслу умирающим лебедем.
Увидев меня, она тут же приоткрыла глаз.
– Я просто подумала, как вы ее режете! – пролепетела тетушка Мэйбл.
Я пообещала себе не оборачиваться. Такое чувство, словно я не шаль, а тетушку режу! Ей-богу!
– Кажется, я нашла узелок! – послышался неуверенный голос кормилицы. – Не уверена, но… Дайте ножницы…
– Не может быть! – обрадовалась я. – И где же он ?
– За литерой! Видите, тут вышиты инициалы мастера. Я осторожно ниточку поддела, а вот и он!
– Ты молодец! – обрадовалась я, срезая узел под оханье тетушки. Ниточка быстро побежала по петелькам, а я понимала, что догадка с ниткой разного цвета была самой верной!
– О! А! – корчилась тетушка в кресле, словно из нее изгоняют демона.
Я медленно сматывала клубочек, рассматривая каждый ряд.
– Похоже на тунисское вязание, – рассмотрела я, глядя на характерные малюсенькие крестики. Точно! Это же оно!
То есть, в этом мире кто-то изобрел что-то похожее на тунисское вязание, и решил не делиться секретом мастерства!
– Вы знаете, как это вяжется? – спросила меня кормилица.
– Кажется, да, – заметила я, всматриваясь детально. Вот почему они так ценят эти вещи. Такое вязание никто не смог повторить. А я попробую!
Чувство радости заставило меня вздохнуть полной грудью. Спину снова схватило, а я поморщилась.
– Теперь надо раздобыть крючки и нити! – объявила я. – И замерить размер изделия. – Я попробую показать вам, как это делается и…
Я не успела договорить фразу до конца, как вдруг услышала голос тетушки Мэйбл. Она стояла у окна, а потом обернулась к нам.
– Там… Там приехала карета! – сглотнула тетушка Мэйбл, расстерянно глядя на меня. – Вероятно, это – ваш муж вернулся!
Я бросила шаль и направилась к окну. Действительно. Под домом стояла черная карета, заляпанная грязью.
– А я говорила! Говорила, что он вернется! – послышался голос тетушки Мэйбл. – А вы мне не верили! И даже ребенка назвали не в его честь! А ну быстро ложитесь в постель!
Глава 10
Я уже поняла, что тетушка Мэйбл – это десять килограммов нравоучений, двадцать килограммов истерик, а все остальное приходит на доброту и заботу.
– Нет, я встречу гостя лично! – произнесла я, глядя на часы. Столь поздние визиты меня слегка пугали. Поэтому я решила пойти не одна, а с кочергой. Если что-то мне не понравится, то вежливая кочерга тоже поздоровается с гостем.
– Зачем вам кочерга?! – ужаснулась тетушка Мэйбл. – А вдруг это ваш муж!
– Тогда она тем более пригодиться, – усмехнулась я.
Мне срочно нужен разговорник брошенной жены. От “ах, ты, скотина такая!” до “я зарекалась с тобой связываться!”.
– Вы куда собрались в таком виде?! – ужаснулась тетушка Мэйбл. – Это же верх неприличия встречать гостей в ночной рубашке! Что о вас подумают!
– Вы время видели? – спросила я, кивая в сторону часов. – Приличные люди в такое время спят, а не наносят визиты!
– Давайте лучше я! – произнесла тетушка Мэйбл. – Я хотя бы одетая! А еще я вам не выговорила за то, что вы снова кормили ребенка! Что вы будете делать, если у вас обвиснет грудь?
– Закину ее на плечо! – выдохнула я.
Правила приличия строились в колонны и маршировали в узкое анатомическое отверстие, когда я направилась в сторону двери. Ходить все еще было больно, к тому же спину тянуло. Но я вышла в коридор, спускаясь вниз по ступеням.
Громкий стук заставил меня насторожиться и расслабиться одновременно. Вряд ли разбойники, прослышавшие о нас, будут вежливо стучаться в двери.
Я подошла к двери и осторожно спросила: “Кто там?”.
– Откройте! – прорычал голос за дверью.
Я открыла ее, видя на пороге высокого разъяренного незнакомца.
Одет он был изысканно. Белоснежное жабо было сколото сверкающей брошью, темно – серый камзол с коричневыми отворотами играл дорогой вышивкой. На руках у незнакомца были темные перчатки. Штаны облегали стройные ноги, а голенище черных сапог с вычурными застежками подчеркивали накачанные икры.
Я подняла глаза на его лицо, которое смело можно назвать красивым, если бы не его выражение.
Светлые волосы разметались. Я мельком увидела, как синих глазах кто-то клепал гильотину, а палач точил топор.
– Значит так, да? – резко с порога произнес незнакомец, а я подняла бровь. Он прошел в коридор, бросив удивленный взгляд на мою ночную сорочку. Я стеснительно прятала кочергу за спиной, видя, как незнакомец просто дышит яростью.
– Вы в курсе, что из-за вас только что разорвалась моя помолвка? – прорычал он, резко повернув голову в мою сторону. Я подняла вторую бровь. – После того, как ваш супруг заявился с претензией!
– Какой? – удивилась я, но незнакомец уставился на меня, а я чуть не ахнула. Я уже рассмотрела его глаза! Синие, напоминающие звездное небо. Точно такие же, как у Кристиана!
Теперь понятно, почему мой драгоценный супруг был в таком гневе, увидев новорожденного.
Что-то заныло под ложечкой от предчувствия новостей, а я нахмурилась.
– Сегодня был бал в честь моей помолвки! И туда явился ваш супруг с претензией, что ваш ребенок от меня! – прорычал незнакомец, сузив глаза. – Разумеется, был грандиозный скандал! Помолвка разорвана! Теперь все только и говорят о том, что это – мой ребенок!
Я смотрела на него, понимая, что Кристиан на него похож, как две капли воды.
Теперь история приобретала несколько иные черты и немножко другой оттенок. Я так понимаю, что предыдущая обладательница моего тела девять весьма удачно оступилась и упала прямиком на этого красавца. Ну тут как бы и надо было бы ее осудить, но…
Я смотрела на него, чувствуя, что устоять перед таким мужчиной очень сложно! Даже сейчас, когда он злится, он выглядит очень соблазнительно.
Спрашивать имя у незнакомца было верхом неприличия. Раз уж ребенок от него, то Эльвина должна его знать. Поэтому придется делать вид, что мы знакомы.
Судьба часто ставила меня в неудобные положения, но сейчас я чувствовала себя так, словно купила учебник по йоге для тех, у которых есть знакомый травматолог.
“Значит, это мой любовник!”, – решила я, не зная, как себя правильно вести.
– Я хочу увидеть ребенка! – произнес любовник.
Я вздохнула и повела его в комнату.
– Что с вашим домом? – спросил удивленный голос за спиной, когда я остановилась, вспоминая в какую дверь нам надо.
– Муж лишил меня содержания, слуги разворовали поместье, – мрачно перечислила я. – А так все в порядке!
Я приоткрыла дверь, ожидая увидеть служанок и тетушку Мэйбл, но их в комнате не было. Зато дверь в смежную комнату была прикрыта.
– Вам сюда, – произнесла я, осторожно ставя кочергу на место, чтобы гость не заметил, как я ему рада.
Любовник подошел к колыбельке, в которой спал Кристиан.
Он склонился к ней, всматриваясь в ребенка.
– Можно я возьму его на руки? – тон любовника тут же сменился. Теперь он говорил тише и спокойней, подтверждая мою догадку.
– Да, – кивнула я, видя, как огромные руки бережно вынули Кристиана, а малыш открыл глаза, но тут же закрыл.
С удивлением я смотрела на то, как на лице у любовника появилась улыбка. Да, Эльвина! Ты, конечно, молодец!
– Кто у нас тут такой маленький? А? – усмехнулся любовник, а Кристиан открыл сонные глазки.
Я увидела изумленный взгляд красавца, обращенный на маленькое детское личико. Даже сейчас они были похожи, как две капли воды.
– Маленький дракон, – усмехнулся любовник, а я смотрела, как огромный мужик сует крошечной ручке свой палец. – Ну не надо плакать! Кто у нас тут реветь надумал? А?
“Ну вот и папа нашелся!”, – подумала я, отвернувшись к двери и проведя рукой по волосам. Я повернулась в сторону колыбели, видя, как любовник утешает сына, а потом бережно укладывает Кристиана в кроватку и долго расправляет одеяльце.
– Он действительно похож на меня. Я вот только одного не могу понять, – произнес любовник, подходя ко мне. – Как такое могло получиться, если между мной и вами ничего не было?
Глава 11
Я подняла брови, глядя на “любовника”, который, как выяснилось, вовсе не любовник. И мне вдруг стало как-то неловко и стыдно за свои нехорошие мысли.
Эльвина тут же из категории развратных дам “я все про тебя знаю” перешла в разряд добропорядочных жен.
“Обидела, святого человека!”, – подумалось мне.
– Если честно, то я не представляю, – созналась я, снова глазами скользя по фигуре красавца.
– Ладно, мне пора, – произнес он. – Ребенка я увидел. А вам стоило вернуться в постель.
Он смотрел на мою ночную сорочку, потом на окружающую его обстановку.
– Если вам нужна служанка, то я могу нанять ее, – произнес незнакомец.
Такая внезапная и неожиданная забота меня немного растрогала.
– Нет, спасибо, – ответила я.
– Прощайте, – суховато ответил незнакомец, направляясь к двери. Я спустилась вслед за ним, проводила до дверей. Перед самой дверью, он обернулся, но промолчал.
Дверь за ним закрылась. Я задвинула засов и вздохнула, прислушиваясь к тому, как от дома отъезжает карета.
Опираясь на перила, я поднялась в комнату, тут же ища глазами кресло. Из соседней комнаты осторожно вышла тетушка Мэйбл.
– О, какой кошмар! – схватилась за сердце тетушка Мэйбл. – Ваша репутация безнадежно испорчена! Теперь все высшее общество скажет, что вы встречали гостей голой!
– В смысле? Куда уже безнадежней? – спросила я, глядя на то, как девушки осторожно распутывают нитки, сматывая из в клубочек. – Мой муж уже испортил мне репутацию, завалившись на чужую помолвку с претензией и сорвав ее!
– А! – схватилась за сердце тетушка Мэйбл. – Воды… Воды…
– Ага, и побольше! Чтобы утопить его, – проворчала я. – Так что ночной сорочкой мы ничего не испортим.
Пока девушки возились с шалью, я обдумывала перспективы. Сейчас запал немного поутих.
– Нужны будут очень дорогие нитки, – послышался шелест голосов. – Такие продаются только в столице! А еще нужны специальные крючки, которые придется делать на заказ…
– И королевский патент! – добавила тетушка Мэйбл.
Я сидела в кресле, понимая, что вокруг сгущаются тучи.
– А королева может не разрешить! – продолжала тетушка Мэйбл. – К тому же, ваша репутация безнадежно испорчена, и вряд ли кто-то что-то у вас купит!
– Я видела такие нитки! – послышался шелест голосов. – Они продаются только в одном магазине. К тому же нужно будет купить краску для ниток…
– Если уже сплетня пошла, то ее ничто не остановит! Одна дама умудрилась испортить себе репутацию на первом балу настолько, что в следующий раз ее позвали, когда даме было уже за семьдесят! – восклицала тетушка Мэйбл.
Посмотрев на шаль, я уже начинала чувствовать, что тетушка Мэйбл в чем-то была права. Вряд ли крестьяне будут покупать шали за такие деньги…
– Ммм, – простонала я, не зная откуда взять деньги на нитки, крючки и краску. Я обхватила голову руками, чувствуя, как мир вокруг меня гудит.
Кормилица встала и направилась к хнычущему Кристиану. А я все думала, как бы это провернуть? И каждый вариант начинал казаться архисложным!
– Ой, что это?! – громко воскликнула Милдред. – Мадам! Иди сюда!
Глава 12
Я бросилась к колыбельке, в два прыжка оказавшись рядом. Только через пару секунд я осознала, что с ребенком все в порядке. Пока сердце обещало мне, что еще раз и обширный инфаркт, я поняла, что вот они, радости материнства.
– Вот… – прошептала Милдред растерянным голосом.
В ее руках был позвякивающий мешочек.
Я открыла его, видя блестящие золотые монеты с драконом и короной.
– А это много? – шепотом спросила я, глядя, как монеты высыпаются в руку.
– Для вас или для меня? – спросила Милдред.
Мне стало понятно, что сумма, хоть и небольшая по меркам герцогини, но все равно приличная по меркам простых людей.
Сердце гулко забилось от счастья, когда я понимала, что сама судьба послала мне знак, о том, что я все делаю правильно.
– Так, где продаются нитки? – спросила я, глядя на шаль.
Они распустили два ряда, бережно смотав крошечный клубочек.
– Только в столице! – произнесла тетушка Мэйбл. – Но вы туда не поедете! Вам не на чем! И вообще! Бросьте эту затею! Приличные леди после скандала появляются в людных местах только спустя три месяца!
Не на чем? А что если сходить в деревню и купить телегу и лошадь? Я же могу переодеться в крестьянское платье и доехать до столицы под видом крестьянки?
– К тому же, дороги опасные! Знаете, сколько разбойников и грабителей поджидают вас! – заметила тетушка Мэйбл со знанием дела.
“Едет Эля? Нет, не едет! А это че за карета, украшенная золотом? Ну, это же не Эля! Пропускаем!”, – пронеслось в голове, когда я представила разбойников.
Я готова была сорваться и поехать сейчас же, чтобы не тянуть себя за нервы, кота за яйца, а жизнь за лямку. Но чувствовала невероятную усталость.
Пока служанки возились с поздним ужином, я дошла до кровати и упала в нее. Деньги я спрятала под подушку.
– Я вас еще не отчитала за прием гостя! – строго заметила тетушка Мэйбл. – Надо было мне его встретить! Я бы его тут же развернула! В отсутствие мужа вы вообще не имеете права принимать гостей! Это раз! Второе! Что теперь о вас подумал герцог Адриан Леннарт, увидев на пороге в одной ночной сорочке! Это очень могущественный и влиятельный человек при дворе. К тому же – недруг вашего супруга! Он не упустит шанса нанести сокрушительный удар вашей семье!
Значит, его зовут Адриан… А мне так нравилось это имя, что я чуть не назвала ребенка Адрианом! А что было бы, если бы назвала? Видимо, сама судьба меня склонила в пользу Кристиана.
– А мой супруг что? Упустит? – спросила я.
– Тоже не упустит! Но это же ваш супруг! – заметила тетушка Мэйбл таким голосом, словно это – совсем другое.
– Я уже поняла, – устало зевнула я. – Когда женщину видят в неподобающем виде у мужчин распускаются руки, а у женщин сплетни!
– Наоборот! – заметила тетушка Мэйбл. – Он теперь всем расскажет, о том, как видел вас в ночной сорочке!
Я представила, как это красавец, чей запах духов до сих пор едва заметно витает в комнате, бегает на балу от одной пары к другой, и захлебываясь от восторга рассказывает про мою ночную рубашку. “О, простите! Я забыл, что рассказывал вам! Простите, извините, я побежал дальше!”, – пронеслась в голове картинка.
– К тому же вы не предложили гостю чай! – заметила тетушка Мэйбл.
– А у нас есть чай? – спросила я с надеждой. Чай я любила. И сейчас бы не отказалась от кружечки.
– Нет! Но предложить все равно надо было! – посвящала меня в тонкости приема гостей нервная тетушка.
– А если бы он согласился? – спросила я.
– Тогда посылаете служанку, якобы делать чай, а сами тянете время! – возмутилась тетушка так, словно все это Эльвина должна была знать на зубок. – Сначала вы должны были поговорить о погоде!
В голосе тетушки звучали нотки отчаяния.
– Потом о дороге, после обсудить последнее светское мероприятие, – перечисляла тетушка. – Мне что? Снова учить вас вежливости?
Я чувствовала, как засыпаю под ее недовольное сопение. Завтра надо купить телегу и коня. На чем-то же крестьяне ездят в Столицу? Милдред тоже дремала рядом с колыбелькой. Малыш спал, а я радовалась, что у меня есть помощница.
Тетушка резко замолчала.
– Напомните мне, как вести себя… – зевнула я, ляпнув наобум. Мне просто хотелось, чтобы она еще что-нибудь побухтела.
– В вашем официальном статусе и положении “опозоренной жены”, – начала тетушка Мэйбл, а я удивилась. Оказывается, есть такой статус! Я думала, что есть невеста, жена, вдова! – Не принято ездить на мероприятия и даже наносить визиты! Только с супругом или братом… Наша драгоценная королева, нынче вдова, является строгим поборником морали! И терпеть не может “опозоренных жен”....
Я не дослушала и уснула, а тетушка Мэйбл поворчала и поправила одеяло. Завтра будет трудный день!
Проснулась я не сразу. Сначала в голове ворочалась сонная мысль: “Сколько сейчас времени?”. А потом я с усилием заставила себя разлепить глаза. Разлепить глаза с утра – это не подвиг. Подвиг – это заставить их не слипнуться снова!
– У нас сегодня яблочный пирог! – заметила Милдред. Она уже нянчила кроху, который тянул к ней ручки. Я почувствовала укол ревности. Ко мне он ручки так не тянет!
Поднявшись, я поморщилась от боли и увидела завтрак на столе. Стакан с водой и кусочек пирога.
Тут же проглотив завтрак, я запила его, понимая, что сегодня нужно будет попасть в столицу. Кровь из носу!
Где-то за окном заливисто щебетали птички и шумели деревья. Я взяла на руки Кристиана, мысленно требуя, чтобы он тоже потянул ко мне ручки. Но малыш лежал и смотрел на меня красивыми глазами, так похожими на глаза Адриана.
Одна из служанок помогла мне привести себя в порядок. Я умылась, помыла голову, расчесалась, а она обтерла меня, поскольку доктор запретил мне пока что принимать ванны. Одно из платьев, спасенных от алчных слуг пришлось почистить щеткой от пыли, ведь оно валялось среди пыльных книг. И я в него поместилась.
В платье было не сильно удобно, но пришлось смириться. Мне же сегодня надо в деревню за тележкой и лошадкой.
Я направилась к смятой подушке, засунула под нее руку, но денег там не было! Я откинула подушку, трогая смятую простыню и пытаясь проверить рукой, не завалились ли они в какую-нибудь щель!
Звук подъезжающей кареты заставил меня насторожиться.
По залитой солнцем аллее ехала карета, а я удивленно смотрела на то, как она останавливается возле дома. Из-за проклятого козырька я не видела, кто из нее вышел.
– Подержи! – прошептала я, вручая Кристиана в руки Милдред.
Я вышла за дверь, слыша, как внизу раздается скандал.
– Вон из дома! – произнесла тетушка Мэйбл. Я застыла на лестнице, глядя на Адриана, которого тетушка не пускала на порог. – И деньги ваши заберите! Мы их не примем! Это – позор для нашей семьи!
– Я хочу видеть хозяйку! – произнес Адриан, а я смотрела на него, чувствуя странное волнение. “Глядя на такого красавца все женщины чувствуют странное волнение!”, – успокоила я себя.
– Она просила вернуть вам деньги обратно! – произнесла тетушка Мэйбл, расправив плечики. – Мы от вас подачки не примем!
– Я хочу лично поговорить с ней, – настаивал гость, а я сглотнула, видя красивый поворот головы, сверкающий камзол и светлые длинные волосы, которые скользнули по вышивке, словно змеи. Я видела могучую шею, а внутри появилось кокетливое желание притронуться к ней, провести по ней пальцем.
– Она спит! – строго произнесла тетушка Мэйбл, словно это была ее личная заслуга.
Адриан поднял на меня глаза, а потом посмотрел на тетушку.
– Вернитесь в постель! Я спасаю вашу репутацию! Точнее, то, что от нее осталось! – строго произнесла тетушка Мэйбл. – Вы потом мне еще спасибо скажете! Так вот, уважаемый герцог! Забудьте дорогу сюда!
Глава 13
Сейчас я чувствовала себя уставшим врачом, который вышел сообщить, что пациент по имени “репутация” только что скончался в страшных муках. Напоследок она издала предсмертный хрип и отбросила туфельки.
– Тетушка Мэйбл! – возмутилась я, видя, как рьяно тетушка защищает мою репутацию. – Быстро прекратите!
– Я пытаюсь отвадить этого человека от нашего дома! – произнесла строго тетушка Мэйбл. – Его визиты плохо сказываются на вашей репутации, подтверждая ненужные слухи! А я обещала вашей матушке, что буду приглядывать за вами!
– Можете приглядывать за мной из комнаты, – произнесла я с нажимом.
Я повернулась к гостю, который внимательно наблюдал за нашим разговором.
– И не подумаю! – произнесла тетушка Мэйбл, скрестив руки на груди. – Вы, между прочим, замужняя женщина! И ваш супруг, узнав о том, каких гостей вы принимаете, придет в ярость! И точно с вами разведется! А это страшный позор!
Хм… Разведется, значит?
– Не обращайте внимания на ворчливую тетушку, – улыбнулась я Адриану.
– Да нет, мне очень интересно, – заметил он с улыбкой. – Я привез вещи для ребенка. И еду…
Я почувствовала прилив благодарности, глядя на красавца – мужчину, который не обязан помогать чужой семье, но делает это.
– У него ужасная репутация! От него даже невеста отказалась! – произнесла тетушка Мэйбл.
– Значит, он встал на путь исправления, решив помочь нашей несчастной семье! – ответила я.
– Благодарю вас! – кивнула я Адриану. – Мне сейчас нужна любая помощь.
“А от вас она вдвойне приятна!”, – пронеслось в голове, но это я не озвучила.
– А что скажут соседи? – спросила тетушка Мэйбл.
– Кто? – спросила я, поворачиваясь к ней. – Белки и ежики? Ладно белки. Но то, чтобы ежики разносили сплетни – слышу впервые…
Это была тонкая ирония, а я с удивлением услышала смех гостя. Едва сдержав улыбку, я продолжила.
– Я прямо вижу картину, как мой муж выходит из кареты, а к нему через весь лес бегут ежики со сплетнями! И наперебой рассказывают как к нам приезжал герцог Адриан…
Смех красавца стал громче. Тетушка Мэйбл покраснела и сжала губы в ниточку.
– А сверху белки: “Да, да! Приезжал! Сами видели!”, – усмехнулась я, глядя на гостя.
Он просмеялся, опомнился, и крикнул слугам, чтобы выгружали вещи. Несколько огромных коробок перекочевало в холл. А я жадно смотрела на банты.
– Я не знаю, как вас благодарить, – вздохнула я, поднимая взгляд на красавца.
Он вернул мне деньги, которые настойчиво совала ему обратно тетушка Мэйбл. И звенящий мешочек снова оказался в моих руках. Я любовно погладила его пальцами.
– А мне не нужна благодарность! – заметил Адриан, нахмурившись.
Интересно, что означают его сдвинутые брови? Хотела бы я знать…
– И все-таки, – начала снова свою песню тетушка Мэйбл. – Я против! Береги честь с молоду!
– А желудок с детства! – произнесла я очень хозяйским голосом. Сейчас важно было показать, что хозяйка в доме именно я, а не старая тетушка, которая готова была умереть от голода, гордой, но не сломленной. – Или вы думаете, что умерев от голода мы что-то кому-то докажем? Если собираетесь умирать с голоду, делайте это без меня!
Я тут же повернулась к гостю.
– Если бы у меня был чай, то я бы обязательно вам его предложила, – вздохнула я, усмехаясь. – И поговорила бы с вами о погоде. Но, поскольку чая нет, то разговоры о погоде откладываются. Зато могу предложить пирог из ворованных яблок!
– Из ворованных яблок? – удивился Адриан.
– Он вдвойне вкуснее, чем обычные, купленные с того же дерева, – улыбнулась я.
– А! – дернулась тетушка Мэйбл, хватаясь за сердце. – Не слушайте ее. Я вас умоляю! После родов она немного не в себе! Леди Эльвина, прошу вас! Вернитесь в свою постель! А я поговорю с гостем!
– Тетушка Мэйбл, вернитесь в свой прекрасный мирок и сидите в нем, – отрезала я. – Разрешаю пожевать учебник по этикету.
И тут меня осенила гениальная мысль.
– А вы сейчас возвращаетесь в столицу? – спросила я, скользя взглядом по могучей фигуре. В нем чувствовалось что-то властное и надменное, упрямое и своенравное. Такой мужчина не станет мириться с невзгодами судьбы. Такие, как он идут напролом.
– Да, я возвращаюсь в столицу, – заметил он.
Я выглянула в открытую дверь, видя припавшую пылью карету. Представив себя на тележке, поедаемую мухами, заляпанную пылью и грязью, под палящим солнцем, я тут же дернула головой, видя себя в карете на мягком сидении в приятной компании.
– К сожалению, ваша тетушка права, – заметил вдруг Адриан, а я скрипнула зубами от досады. – Мне не стоит больше приезжать. Это действительно плохо скажется на вашей репутации. Несмотря на то, что я ничего плохого не имею в виду. И моя помощь не подразумевает какую-либо оплату с вашей стороны.
Мне показалось, что луч солнца осветил его волосы, а кто-то пропел “Алилуя!”.
Я дернула головой, чтобы прогнать наваждение.
– А будет совсем неправильно, если я попрошусь, чтобы вы отвезли меня в столицу? – спросила я. – Мне туда срочно нужно.
– А для чего? – спросил Адриан, глядя на меня сверху вниз. – Хотите поговорить с мужем? Зря. Это испортит вашу репутацию намного сильней, чем наше с вами общение. Я не советую вам ехать к нему. Я прекрасно понимаю, чем продиктовано ваше решение, но советую отказаться.
– Нет, – заметила я. – Я не собираюсь разговаривать с мужем. Мне нужно в один магазин. Вы можете довезти меня и высадить тайно где-нибудь поблизости, чтобы не бросать тень на свою репутацию.
Адриан сделал вид, что мне поверил.
– Или я куплю у крестьян тележку, запрягу в нее лошаденку и поеду по опасной дороге, погоняя ее веточкой, – произнесла я, глядя ему в синие глаза.
– Надеюсь, на ваше благоразумие, – заметил Адриан. – Так и быть, я довезу вас до столицы.
– О! – обрадовалась я. – Спасибо вам! Сейчас мне нужно подняться наверх, чтобы кое-что захватить с собой!
Я отрежу ниточку, чтобы взять с собой пример. А заодно, чтобы подобрать к ней крючки и краски.
Подарив благодарную улыбку, я поднялась в комнату. Кормилицы и Кристиана в ней не было. Девушки – служанки занимались домашними делами. Я взяла ножницы, отрезала приличный кусочек, так, чтобы была видна, какая краска использовалась, смотала его в клубочек, как вдруг услышала хруст.
Я обернулась на дверь, понимая, что это – поворот ключа в замке.
Нахмурившись, я направилась к двери и дернула ее изо всех сил.Дверь была закрыта.
– Эй! – возмущенно крикнула я, дергая ручку.
– Сидите дома! – послышался голос тетушки Мэйбл. – Когда одумается и вернется ваш супруг, вы мне еще спасибо скажете!
Ах ты… Старая карга!
Я бросилась к окну, видя карету и Адриана возле нее.
– Черт, черт, черт, – выругалась я.
Неужели придется отказаться от своих планов?
Глава 14
“Вот так всегда!”, – с досадой подумала я, глядя то на окно, то на дверь. – “Как только хочешь заняться бизнесом, найдутся стопятьсот человек, которые тут же яро примутся тебя отговаривать!”
Представив, как я пытаюсь справиться с тележкой и незнакомой лошадкой, и к тому же под палящим солнцем, не зная толком дороги, я поняла. Действовать нужно решительно и немедленно!
Чтобы не упускать свой шанс, я бросилась к окну. Нащупав щеколду, я распахнула его, крикнув: “Подождите! Я иду!”.
Адриан резко поднял голову, а я взяла себя в руки, ступив на подоконник!
– Осторожней! – крикнул он, бросаясь под окна.
– Там дверь закрыта! Тетушка закрыла ее на ключ! – крикнула я, чувствуя, как мои слова уносит ветер.
Я видела, с какой тревогой он стоит под окном. Второй этаж, как никак! А под ним дорожка из камней и две клумбы с розами. Даже не знаю, куда падать приятней!
– Не вздумайте! – строго произнес Адриан, а ветер поднял его волосы. – Я сейчас попробую с ней поговорить!
Он бросился к двери, а я слезла с подоконника. Глядя на то, как огромный кулак со сверкающим перстнем, ударяет об массивные доски.
– Не пущу! – послышался визгливый голос из-за двери. – Прекратите портить леди репутацию!
– А может, я к вам? – произнес Адриан, поглядывая на меня. Я высунулась в окно и болела за красивую команду герцога, которая вот-вот забьет или гол, или тетушку или на все происходящее и уедет восвояси!
Последнего очень не хотелось бы!
– Ломайте дверь! – крикнула я, чувствуя, как мне в лицо дует ветер.
– Не имею права, – произнес Адриан, с досадой. – К сожалению, я вынужден вас покинуть. Ваша тетушка старой закалки. Она права, относительно вашей репутации и моих визитов. Я прошу вас не делать глупостей и вернуться в комнату…
“Нет! Нет! Нет!”, – забилось сердце, а я, превозмогая боль полезла на подоконник. Если я сейчас найду за что уцепиться, то я слезу! Надеюсь.
Адриан обернулся, а я уже стояла на подоконнике, пытаясь нащупать плющ, который прорастал аж до самой крыши. Рука вцепилась в зелень, а она прошуршала, роняя вниз улиток, жучков, червячков и сухие листья.
– Вы сумасшедшая! – послышался изумленный и встревоженный голос снизу.
Я пыталась проверить, выдержит ли плющ мое тело. Второй вопрос, выдержат ли руки чужого тела меня на этом плюще.
– Прекратите! – послышался голос, а я осторожно перенесла свой вес на руки, чувствуя, как под ногами теряется точка опоры.
Ой, вы ручки, которые никогда не держали ничего тяжелее книги, веера и зонтика. Только сейчас я поняла свою ошибку. Я-то оцениваю себя, как себя! Если бы я была в своем теле, я бы уже слезала. Но хилые ручки аристократки по имени Эльвина явно было предназначены для других целей и поэтому стремительно слабели.
Я попыталась перехватиться, потом уцепиться ногой за плющ. Кажется, я нашла выступ в каменной кладке, куда я могу засунуть носок обуви.
Первая победа меня окрылила. Я пообещала себе, что если я останусь в этом чудном мире навсегда и даже если снова выйду замуж за какого-нибудь принца, то утро у меня будет начинаться с зарядки и отжиманий!
– Тише, тише, – слышался голос подо мной. – Вы самая сумасшедшая из всех женщин, которых я видел.
– Вы еще не слышали, как я пою, – простонала я сквозь стиснутые от напряжения зубы.
Мне было ужасно тяжело. Юбка цеплялась за ветки, а я пыталась собрать все силенки в кулачок, чтобы продолжить свой путь к заветной цели.
– Падайте! – послышался голос подо мной, когда я застыла, чтобы передохнуть. Рук я уже почти не ощущала. Были две какие-то гудящие веревки с побелевшими костяшками пальцев.
– А вы поймаете? – попыталась я обернуться и посмотреть вниз.
– Вы меня сейчас пытаетесь обидеть? – произнес Адриан, а я не видела.
– Ну, придется вам довериться, – прошептала я, сплевывая листья.
Доверять мужчинам в моем положении было верхом глупости. Одному уже Эльвина доверилась. И теперь я, в ее теле, показываю панталоны и чудеса акробатики почти сразу после родов.
– Падайте! – настойчивый голос снизу намекал, что у меня как бы нет выбора.
И я разжала руки, падая спиной вниз. Мелькнула крыша дома, бликующие от солнца окна, листья, которые полетели вслед за мной и…
– Я живая? – спросила я, сжавшись в комочек и приоткрывая один глаз.
– Видимо, – заметил Адриан на ухо.
Только сейчас я поняла, что упала я в целом благополучно. Не считая расцарапанных рук, и зеленых следов на ладонях.
“Вот так на свет и появляются дети!”, – пронеслось в голове, когда меня спустили на землю. – “Мама упала на папу!”.
– Спасибо! – одернула я юбку. – Мне просто очень срочно нужно в город!
– Я уже понял, -заметил Адриан, глядя на распахнутое окно второго этажа. Я тоже посмотрела на него.
В этот момент в окне появилась тетушка Мэйбл.
– Как вы могли! – закричала она. – А ну немедленно домой!
– Сама в шоке! – выдохнула я, все еще чувствуя, как по венам растекается адреналин.
– Я что вам сказала! – кричала тетушка Мэйбл, наполовину высунувшись в окно. – Никто в вашей семье так себя не вел! В вашей семье были благовоспитанные леди с безупречной репутацией!
– Всегда приятно быть первой! – выдохнула я, пытаясь отряхнуть платье от сухих листьев.
– Я еще удивлялась, как так получилось, что малыш не похож на отца! А теперь, кажется, догадываюсь! – кричала тетушка Мэйбл, когда я решительным шагом направлялась к чужой карете. Спина-а-а! Моя спина-а-а! И не только спина! Больно-то как!
Адриан открыл дверцу, а я с наслаждением забралась в черный кожаный салон. Потолок кареты был обит бархатом, а скрипучие сидения встретили мою несчастную спину.
– Ну что? Поехали? – вздохнула я, глядя в окно. – И побыстрее! А то я не знаю, как быстро бегает за каретами тетушка.
Карета тронулась, а я наконец-то выдохнула, тревожа в кармане маленький клубочек ниток и деньги. Теперь я была спокойна.
Адриан сидел напротив, глядя в окно.
– Вы самая безрассудная женщина из всех, которых я встречал, -заметил он с усмешкой.
Внимательный взгляд наблюдал за мной, а я честно пыталась думать про шали. Я уже видела, как вхожу в бальную залу в новой шали, как все охают и смотрят на меня. А потом я беру и меняю шаль… Мммм…
Но близость красивого мужчины волновала. В горле почему-то пересохло. Сознание слегка затуманилось. Я никак не могла объяснить то, что со мной происходит.
Только сейчас я осознала, что мы остались в ним наедине в карете, которая летит в столицу. Хотелось одновременно и быть к нему ближе, и бежать от него подальше, сверкая панталонами.
– С вами все в порядке? – услышала я голос. Я отбросила лопату самокопания, утерла пот со лба и вынырнула из своих душевных раскопок.
– Да, – кивнула я, приветливо улыбаясь.
Он был похож на настоящего мужчину, ради которого женщины идут на любые безрассудства. И это сильно подкупало.
Хм… Что-то мне казалось, что он будет более многословен. Хотя, мне -то без разницы, как я доберусь до столицы. А вот как доберусь обратно – это другой вопрос!
Я молча смотрела в окно, видя то лес, то поля, то деревеньки, которые жили своей невозмутимой жизнью. Потом я задремала, пытаясь восстановить силы для еще одного судьбоносного рывка.
– Мы почти приехали, – послышался мягкий и тихий голос, а я почувствовала прикосновение к своей руке.
Встрепенувшись, я осмотрелась, видя на горизонте огромный город и дворец на возвышенности, который терялся в тумане облаков.
Глава 15
Все это казалось удивительным сном, но я решила не показывать свой восторг. Мало ли, может, я в этой столице каждую неделю бываю!
Первой мыслью было сохранить остатки репутации, а заодно и посмотреть город. Поначалу эта мысль казалась интригующей. Я представила, как я вольготно разгуливаю по городу, рассматриваю все вокруг с детским интересом.
– Чтобы не портить свою репутацию окончательно, вы можете высадить меня возле ворот, – начала я, когда карета въехала в город.
“Спаси нас…”, – стонала репутация и тянула ко мне ослабевшую руку. Она выглядела, как больная женщина, бледная и умирающая среди одеял, подушек и лекарств.
– Во-о-ор! – кричала тучная женщина, размахивая руками. Мимо окна кареты пронесся какой-то оборванец, ловко лавируя между людьми. В руках у него что-то было, но все мелькнуло так быстро, что я не успела разглядеть.
Того, что я увидела было достаточно, чтобы передумать.
– Но я буду вам очень благодарна, если вы и здесь довезете меня… – тут же переобулась я, слыша, как негодует толпа и утешает даму.
– Как знаете, – заметил Адриан. – Репутацию женщины испортить намного проще, чем репутацию мужчины. Тем более, я сам хотел вам предложить довезти вас до места назначения. Но, если вы решили встретиться с вашим супругом, я бы не советовал. В том состоянии, в котором я недавно его видел, вам лучше вообще на глаза ему не попадаться…
– О, нет! С чего вы решили, что я стану с ним встречаться? – спросила я. – Мне нужно в магазин тканей, ниточек и кружев. Сказали, что он находится в самом центре.
Нда! Криминогенная обстановка заставляет задуматься. А дойду ли я вообще! Что-то мне подсказывало, что до магазина я могу и не дойти…
Карета ехала по улицам, а я видела, как грязная и суетливая окраина сменяется респектабельным центром. Здесь уже встречались экипажи, дамы под ручку с джентльменами.
Из-за пасмурной погоды горели яркие магические фонари, а магазины зазывали пестрыми вывесками.
Внезапно карета остановилась напротив роскошного магазина. Я вопросительно посмотрела на Адриана, а он кивнул.
– Благодарю вас! – усмехнулась я, открывая двери. – Я вам очень признательна!
Я выпорхнула вниз, обходя свежую лужу.
– Все, живот можно не втягивать, – простонала я, чувствуя, как ноет спина и болит внизу живота. Из милой феи я превратилась в сгорбленную старуху, которая направлялась прямиком к стеклянной двери.
Мелодичный колокольчик прозвонил, оповестив, что пришел покупатель.
Сначала я не поняла, что здесь продается. Я видела шляпки, брошки, воротники из кружев…Смущало только то, что здесь ни на чем нет ценников.
– Простите, – громко произнесла я, путаясь в ассортименте.
– Да-да! – теплым и радостным голосом произнесла дама, выныривая из-под прилавка и разглаживая платье. – О, мадам! Я рада сообщить вам, что у нас – новая коллекция шляпок! Хотите, покажу, а вы примеряете? Такой красавице, как вы, срочно нужна модная шляпка!
– Эм… Мне нужны нитки, крючки и краска для ткани, – перечислила я.
– А! Вы горничная. Так бы и сказали, – тут же вздохнула мадам, убрав приветливость. – Меня просто смутило ваше платье.
Она помолчала и совершенно не приторно, без восторгов и отвела меня к прилавку, где лежало столько всяких штуковин.
– А простых крючков у вас нет? – загнув палец, спросила я, глядя на какие-то вычурные приспособления, которые больше походили на орудия пыток.
– Крючки? – спросила мадам, нахмурившись. – Эм… А! Это старье! Сейчас уже никто крючком не вяжет.
– Но мне нужны именно крючки! – настаивала я.
– Послушайте, – произнесла дама довольно прохладно. – Вы, случайно вывеску не перепутали? У нас тут отовариваются самые модные швеи города! Мы не станет держать старье! Хотя…
– Я заплачу! – произнесла я, доставая мешочек с деньгами.
Внезапно ее голос немного потеплел.
– Быть может, в подсобке и завалялись крючки… – заметила она, а к ней снова возвращался теплый тон голоса.
– Сейчас принесу, мадам! – смутилась хозяйка и бросилась в подсобку. Она появилась тут же с огромной коробкой.
Я открыла ее, выбирая десяток крючков.
Пока что я сложила из со звоном на прилавок.
– Если мадам увлекается… эм… вязанием, то она бы могла бы… Купить готовый набор. Вам просто нужно разложить все, а магия сама свяжет вам шарфик или пинеточки! Очень удобно!
– Нет, спасибо, – произнесла я, доставая клубочек с нитками. – И вот такую нитку.
– У нас нет таких! – заметила хозяйка, глядя на нитку и наматывая на палец. – Такого цвета у нас точно нет!
– Тогда такую, но просто белую. И побольше! – попросила я, чуть привстав на цыпочки от нетерпения. – И краски для ткани!
Я услышала голос из пособки:
– Палитра у вас на столе. Можете выбрать!
Так, кажется, палитра вот. Я взяла ее в руки, вспоминая, как красилась в салоне красоты. Приложив к цвету нитку, я скользила по палитре, пытаясь выбрать оттенок.
– Один нашла, – обрадовалась я. – И вот еще один…
Мне вынесли целый ящик ниток.
– Столько хватит? – спросила мадам.
– Да! – обрадовалась я. – И вот эти вот цвета… Вот этот, вот этот…
Она записывала все на бумажку к красивым вензелем. Перо с золотым наконечником скрипело, а я готовилась достать деньги.