Бракованная невеста бесплатное чтение
Глава 1.
Малика
–Дядя, пожалуйста, не надо! – Я почти рыдаю в голос. – Я не хочу замуж! Ты обещал, что учиться буду, когда Хелена вырастет! Обещал, что работать смогу… – всхлипываю.
Алихан смотрит в окно невидящим взглядом.
–Все уже решено, Лика, свадьба состоится, – говорит он строго. – В твоем случае предложение Валида – это лучший вариант. Дети ему не нужны. Они у него уже есть. Но нет хорошей, покорной женщины. Для семьи. Для хозяйства…
–Ему нужна бесплатная нянька и кухарка! – Срывается с моих губ.
Дядя разворачивается и хлопает ладонью по столу.
Я вздрагиваю и вся сжимаюсь.
–Ты совсем не следишь за языком, Малика! Я тебя распустил! Избаловал! А нужно было послушать Лилю и оставить в деревне! Или ты думаешь она горела желанием взять ещё одного ребенка? В деревне от тебя бы ещё в шестнадцать избавились! Отдали третьей женой на утеху!
Закрываю лицо руками. Во всем прав!Дядя прав! Я – неблагодарная и глупая.
–Прости меня, пожалуйста, – шепчу. – Прости… Я буду хорошей женой. Тебе не придется за меня краснеть.
Слезы начинают капать на платье. Оно на столько белоснежное, что стоит пеленой перед глазами.
Алихан расстёгивает пиджак и тяжело опускается на стул.
–О таком у нас не принято говорить с женщинами, – достаёт из кармана блистер с таблетками и кладет две себе под язык, – но из уважения к твоему отцу, я скажу. Чтобы ты не думала, что я жесток с тобой… – он делает тяжелый вдох. – Деньги с твоего махра пойдут не на ремонт крыши, а на мое лечение. Валид дает много, тебе достаточно останется. И если вдруг меня не станет, я хочу, чтобы вы все были обеспечены.
–А кондитерская? – Сглатываю. – Я ведь могу там работать. У меня хорошо получается…
–Арслан собирается нанять профессиональных работников, – перебивает меня Алихан. – Я понимаю, что ты очень привязана к кондитерской. Понимаю, что скучаешь без кухни, но здесь в Москве каждый сам за себя, Лика. И эта часть бизнеса принадлежит моему сыну. Твоя осталась у той родни. Без него они бы тебя мне не отдали…
–Я понимаю, – шепчу.
И действительно отдаю себе отчет, что все могло быть гораздо хуже, но не принимаю, почему с таким количеством родни, я такая никому ненужная.
Сердце, которое когда-то мечтало о любви, как у мамы с папой, рвётся в клочья.
Ну почему я не могу быть покорной!? Бракованная… Сколько раз меня так называли.
В дверь кабинета раздаётся стук.
–Машины приехали, Алихан, – распахивает дверь тетка и бросает на меня осуждающий взгляд. – Пора ехать в загс.
–Иди, приведи себя в порядок, Лика, – строго говорит дядя. – Сегодня ты станешь женой. Это радостное событие. Не оскорбляй своего мужа следами слез на лице…
От волнения меня постоянно мутит. Кажется, если бы не восторженная болтовня сестры, я бы вообще сошла с ума.
Повторяю про себя свадебную клятву. Боюсь, что собьюсь и перейду на турецкий. У меня иногда такое случается, когда волнуюсь.
–Ты так первой ночи боишься? – Шепчет мне Хелен и берет мои руки в свои. – Совсем бледная. Мама говорила, что девочкам больно только сначала, а потом даже приятно бывает. Ещё она говорила, что опытный мужчина – это хорошо женщине…
Мне становится ещё тяжелее от мысли, что сегодня ночью я лягу в постель с незнакомым человеком.
Ну как незнакомым… Я видела Валида пару раз мельком из окна кондитерской. Он ждал в машине мать с дочерью, пока они покупали сладости.
Взрослый, статный, суровый, темный… В нашем городе он очень уважаемый человек. Вдовец…
Слухи ходят про него разные, но я стараюсь не слушать. Дядя не отдал бы меня плохому человеку.
–Вот, немедленно накинь на плечи, – всовывает мне в руки тетка белый газовый палантин и причитает…– Спина голая, рукава просвечиваются… – Почему ты позволяешь себе нас позорить, Малика? Почему на голове только фата? Люди подумают, что мы не чтим традиции.
Сгорая от жары закатного солнца, делаю, что сказала Лиля. Спорить и доказывать, что это платье было самым приличным в салоне – бессмысленно.
Толпа гостей возле загса постоянно прибывает: родня из Крыма, из Алании, дядины сослуживцы, семья Валида, его друзья, братья с семьями… И все они смотрят на меня. Обсуждают.
Мне кажется, что большинству я совсем не нравлюсь. Как лошадь на рынке себя чувствую.
–Старая… – доносится до меня. – Могли бы сестру младшую Валиду отдать. Алихан законы мирские больше традиций чтит…
–Побойся, Алия, брату женщина для дома нужна. А для тела здесь в Москве – это не проблема.
Я надеюсь, это они сейчас не всерьёз. Иначе… лучше сразу умереть, чем так жить. Ненужной…
Как хомячок в клетке.
Со стороны дороги раздаётся какофония автомобильных сигналов.
–Валид приехал! – Несется радостное со всех сторон.
Мое сердце начинает стучать с такой скоростью, что, кажется, сейчас выпрыгнет! Хочется развязать тугой корсет и подышать. А ещё под ним очень ноет шов…
Все. Буквально несколько минуточек у меня свободы осталось. Что будет дальше – неизвестность. Только молиться, чтобы муж был мудр и милостив.
Кортеж Валида тормозит в ряд у обочины.
Я ищу глазами тетю, чтобы попросить воды. Кругом одно шампанское. А от жажды язык к небу прирастает. Да где же она? Может быть, к дяде отошла?
Делаю несколько шагов из толпы в сторону и вдруг вижу, что от соседней припаркованной машины отделяется пара мужчин и идет прямо на меня.
Явно навеселе и кураже. В небрежно расстегнутых костюмах, без галстуков, с бритыми затылками. Мускулистые, как будто только что сошли с экрана телевизора про морпехов, которых случайно пригласили на прием к английской королеве. Чьи-то гости?
Опускаю глаза. Если кто увидит, что я смотрю на мужчин…
Инстинктивно жмусь поближе к семье брата.
Оглядываюсь и… неожиданно понимаю, что эти двое мужчин идут прямо на меня.
–У вас какие-то вопросы, молодые люди? – Перегораживает им путь Арслан.
–Прости, парень, но свадьбы не будет, – задорно и быковато оповещает брата один из мужчин.
–Чего? – Рычит брат и вдруг оседает на асфальт от резкого удара в живот.
Второй мужчина заваливает меня на плечо, как мешок и ускоряется к машине.
Толпа гостей шумит. Я кричу!
Мужчины работают так быстро и слажено, что почему-то никто толком не успевает среагировать и мне помочь.
Болезненный удар в затылок отключает картинку перед глазами. Последнее, что я слышу – это голос одного из мужчин:
–Блин, Тимох, я ее, кажется о тачку бахнул и вырубил…
Глава 2.
Сергей
Башня, что колокол…
Запутавшись в пледе, падаю с дивана прямо на живот. Плашмя. Точно пингвин королевский: белая рубашка на груди, и рукавами пиджака, как ластами, по полу постучать только осталось.
Мужики вчера ржали, что можно в Антарктиду махнуть . Этих самых благородных недоптиц переворачивать. Тишь, снег, никакого тебе устава и учений. И платят в два раза больше.
Но я уже напереворачивался недолюдей. И денег взял за глаза. В цивилизации пожить хочу. Москву хочу. Отожраться хочу. Ссохся весь – одна мышца осталась. Трахаться хочу!
–Да твою ж… – морщусь, от того, что не могу распутаться из пледа.
Допился, как срочник после увала. Стыдоба… Даром, что майор.
Ну и говнище это их шампанское! Вот с водкой все понятно. Где норма, чем закусывать. А здесь… Шоколадки, фрукты, нарезки, пьется как компот… и ничерта не помнишь!
Теперь понятно, почему этой дрянью девчонок спаивают.
Пытаюсь нащупать в кармане телефон, чтобы посмотреть время, но вдруг боковым зрением замечаю возле стены движение.
Рефлексы работают быстрее головы: достаю, раскрываю нож и фокусирую взгляд на цели.
Я ожидаю увидеть кого угодно: вороватого портье, горничную, животину сбежавшую – за годы службы меня уже сложно удивить. Но точно не то, что вижу!
Девушка! Возле противоположной стены за прикроватной тумбочкой сидит девушка с головы до ног закутанная в белоснежное отельное одеяло.
Молоденькая. Растрепанная. И заплаканная.
Смотрит на меня так… Как женщины в Карабахе смотрели после обстрелов. Чуть затравлено и настороженно.
Мне не нравится этот взгляд. Будто сделал с ней чего плохого…
Да нет! Быть не может. Сколько баб у меня было. По-пьяни в том числе, и никто не жаловался. Наоборот… Все потом из трусов выскакивали, чтобы повторить.
Убираю нож в карман, беру со столика бутылку воды и поднимаюсь на диван.
Висок дергается спазмом от каждого резкого движения.
Часть воды выливаю себе на затылок.
–Ты кто такая? – Спрашиваю девчонку. – Почему на полу сидишь?
Да, это мне больше всего кажется странным. В кровати если бы спала – было б логичнее.
Гостья молчит, облизывает губы и провожает взглядом минералку в моей руке.
–Пить хочешь? – Спрашиваю.
Едва заметно кивает.
–Держи… Чего сама то не взяла?
Бросаю ей бутылку.
Четко в руки бросаю, но девчонка не ловит. Закрывается руками, ойкает, когда ей прилетает пластиком в колени и только после этого берет воду в руки.
Пытается открыть… Естественно, у нее не получается.
–Так, все понятно, – встаю я с дивана.
Подхожу к девушке. Опускаюсь возле нее на корточки, отбираю бутылку и откручиваю крышку.
–На, попей ты уже, Господи, – подаю ей воду обратно.
Не сказав ни слова, моя гостья жадно захлебывается. Вся трясется.
Я с интересом ее разглядываю…
Девка как девка. Только красивая очень. Гладенькая вся, молочная. Будто с картинки глянцевой сошла. Волосы цвета жидкого шоколада, глазищи карие прямо в душу смотрят, губки сочные, чуть припухшие от слез. В золоте вся. Тысяч на пятьсот побрякушки потянут… Пальчики аккуратные, без ярких ногтей. Значит, точно не шалава. У них всегда «полный камуфляж». По оливковой коже рисунки разные под края одежды уходят. Не тату, а будто йодом нарисованные. Свадебное платье?
Меня вдруг резко бросает в жар.
Что-то раньше я за собой такой фетишистской вкусовщинки не замечал. И вообще больше на блондинок длинноногих западал. Но это Москва. Может, в баре подцепил?
Экстренно трезвеющая голова подсказывает, что подцепил я себе вчера где-то только охеренных проблем.
–Итак, кто ты такая? – Спрашиваю свою гостью жестче, начиная заводиться от догадок, похмелья и недосыпа.
Наверное, слишком грозно получается, потому что у девчонки на глаза мгновенно наворачиваются слезы.
–Лучше бы вы меня убили, – всхлипывает. – Дядя калым взял. Гостей двести человек позвал… А вы! Зачем трогали? Зачем забрали? У дяди нечего вам дать!
Морщусь от головной боли, пытаясь вспомнить, что же было вчера.
Назначение мы мое отмечали. Тимоха был, Егорыч, коллеги… Сначала с руководством посидели. Потом – в бар пошли. Егор больше всех надрался. С вдвшниками у фонтанов потусили…
–Позор мне! Позор семье… – продолжает трястись девчонка в истерике. – Он же теперь деньги обратно заберёт… Скажет: «кили» грязная. Только бить… А мне как жить? Сестру теперь никто не возьмет!
Господи, что она несёт?
–Кто он? – Пытаюсь докапаться до сути. – Кто деньги заберёт?
–Да-мат… – стучит зубами.
–Кто?
Это на каком она языке?
–Же-них… – поправляется девчонка, – и дальше переходит на наречие, которое я не могу перевести.
–Эй, ну ты успокойся… Так, ладно…
Тру лицо и возвращаюсь к дивану.
Ощущение, что вчера произошло что-то из ряда вон выходящее набирает в моей голове тревожные обороты.
Набираю пацанов.
Почему-то то, что они в соседнем номере, я помню очень хорошо. Помню, как допивали мы под утро уже в местном баре и идти никуда не могли. Ещё помню, как жена Тимохе звонила. Ругалась.
–Алло… – невнятно бормочат пацаны в трубку. – Ты чего, дружище? В такую рань?
–Мужики, – игнорирую я их стенания, – а что вчера было то вообще?
Глава 3.
Малика
Допиваю из бутылки остатки воды и касаюсь пальчиками разбитого затылка. Голова очень сильно болит. И не понятно от чего больше… От слез или от гематомы. От золота устали уши, а ожерелье натерло шею, но снимать их страшно.
Горло охрипло…
Конечно, когда похитители заперли меня в номере и ушли, я пробовала кричать. Пыталась дозвониться на ресепшен, но это оказалось бесполезно!
Третий этаж какого-то доходного когда-то купеческого дома. Внизу бары и рестораны. Старая улица. Долбит музыка. На окнах решетки. Толстые кирпичные стены…
Мамочка, папочка, кто эти люди? Зачем они меня сюда привезли? Пьяные.
Хорошо, что хоть не тронули. И не связали. Я когда в машине в себя пришла, чуть снова не отключилась, увидев их два бритых затылка.
Они постоянно говорили между собой о каком-то Егоре. И что ему понравится их подарок. Меня ещё куда-то повезут? Или попросят выкуп? Не понимаю. Я ничего не понимаю! Почему я тогда не умерла вместе с родителями? А если уж выжила, то почему небо не хочет, чтобы я была счастлива? Почему все забирает?! И семью, и мужа, даже детей решило мне не давать…
Прикрыв дверь, мужчины громко ругаются в тамбуре.
–Пацаны, вы чего? Идиоты? Вы вообще понимаете, что человека украли? Это уголовка!
Один из мужчин заглядывает в комнату и крепче прикрывает дверь. Но мне все равно хорошо слышно, о чем говорят.
–Ой, идиоты… – безнадёжно причитает.
Становится немного легче. Дышу ровнее. Раз они говорят о законе, значит, понимают, что поступили плохо. Наверное, этот молодой у них старший, раз может так ругать.
–Да если бы ты не ныл, что Инга твоя замуж сегодня выходит, – продолжается запальчивый шепот, – мы бы не дергались. А то заладил: нам просто поговорить. Она бы простила… Я так ее люблю!
–Так я и поговорил! В баре же рассказал, что к матери ее заявился…
–Да ты лыка не вязал! Говорил только два слова: змея и сука внятно!
–Точно! Мы ж потому решили тебе невесту до утра и не показывать.
–Ой, бля…
Мамочки, меня что? Просто перепутали с другой невестой?!
–Хорошо, а что дальше то мы будем делать?
–Ну как что? Договариваться. Моральный ущерб, там. Потерпим, если ее жених нам морды захочет набить…
–Действительно, людям свадьбу сорвали!
–Да срать на свадьбу! У нее ещё и голова разбита!
–Идиоты!
–Егорыч, не беси! Все ты со своей любовью. Мне жена яйца оторвет, если обо всем узнает!
–Так, Серега, ты выяснил, кто девчонка, откуда?
–Да я пытался! Но она по-русски не говорит!
–Как?
–Это, как говорит, только наоборот. То говорит, то не говорит…
–Аааа! Бесите!
–Пиздец, Ромео, да пошел ты…
Из-за двери раздаются звуки потасовки.
–Э, мужики, припухли? Идите, и выясняйте, кто она!
На этот раз они возвращаются в комнату все втроем. Заходят гуськом и внимательно «щупают» меня глазами. В их эмоциях я чувствую много разного: от чувства вины до мужского игривого интереса.
Мне хочется спрятаться от их глаз и поглубже укутаться в одеяло.
Мои похитители усаживаются на диван в рядок.
–Ну говорите, уже, кто-нибудь! – Не выдерживает тот, что в белом поло.
Пихаются локтями, как пацаны.
И может быть, меня бы даже это улыбнуло, если бы передо мной сидели дети, а не люди, сломавшие какой-то своей ошибкой мне жизнь.
–Окей! – С тяжелым вздохом встает на ноги владелец номера.
Он подходит ко мне вплотную и снова присаживается на корточки.
–Меня зовут Сергей. И ты понимаешь… мы вчера ужрались в сопли. Перепутали тебя с другой девочкой… Нам очень жаль, что мы сорвали твою свадьбу. Что сейчас тебя ищут родные, что испорчено платье, и ты напугана… Черт! – Ершит волосы. – Ты только не молчи! Адрес скажи, где живешь, как зовут. Расслабься, пожалуйста. Может, ты есть хочешь?
Я смотрю на него во все глаза и не могу произнести ни звука. Вот будто онемела!
Хотя, и глаза у мужчины серьезные, и говорит он ласково, без скабрезности…
–Слушай, подруга, – встает с дивана напарник моего похитителя. – Номер то жениха или родителей скажи! Ты хорошо себя чувствуешь?
Как сказать? Домой мне ехать страшно до безумия. Даже если похитители покаятся, скажут, что ошиблись, даже если их будут судить… Все равно никто не сможет доказать, что я ни с кем из них не была.
Потому что любой врач скажет, что я не невинна… Да и без всяких врачей! Ночь с мужчиной – это приговор. Грязная на всю жизнь. И я теперь не только бракованная и гордая, но ещё и падшая… Хоть иди и топись.
Мамочка, ну почему мне так плохо?
Но ехать куда-то надо, а иначе времени только больше проходит. Дядя, наверное, волнуется. У него сердце…
–Поселок Ясеново 25, – называю адрес дяди.
В машине меня сажают на переднее кресло возле водителя.
Сергей садится за руль, а двое его друзей относят ключи от номеров. Ресепшен находится в соседнем доме. Теперь я понимаю, почему никто не пришел ко мне на помощь. Не слышали…
Я разглядываю в окно улицу, пытаясь хотя бы примерно понять, где мы находимся. Плохо знаю город. За пять лет, что живу в столице, никуда не выезжала кроме Красной площади, магазинов, больницы и кондитерской.
–Ты нормально? – Дотрагивается до моей руки Сергей.
Меня по привычке дёргает. Вжимаюсь спиной в дверь и вспыхиваю от смущения. Быстро киваю.
–Ты чего? – Не понимает моей реакции мужчина. – Рука болит?
–Нет… – шепчу. – Нельзя. Касаться… Не муж.
–А, окей! – Поднимает он вверх руки. – Ты чего? – Вдруг доходит до него. – Ислам?
Киваю.
–Вот это попадос… – стонет. – Ну ничего, ты не бойся. Не в средневековье же живем.
От его беспечного тона мне снова хочется разрыдаться. Это на людях мы современные. А на деле меня даже из торгового зала кондитерской тетя выгоняла, если заходили мужчины.
–Ну, погнали, – возвращаются в машину мужчины.
В голову закрадывается крамольное желание, чтобы мы до дома дяди не доехали. Но я сразу гоню его прочь. Эти мужчины не виноваты в том, что я родилась девочкой с тяжелой судьбой. Не виноваты, что теперь мой единственный путь – вернуться в деревню и снова ухаживать за детьми и стариками.
Воображение подбрасывает мне варианты встречи с семьей. В каждом из них мне хочется или рассыпаться пшеном на ковёр, или быть пораженной молнией, или…стать жидкой и лужицей стечь под ноги родне. Сейчас их в доме около двадцати человек.
Но все оказывается гораздо хуже, чем я предполагала. Возле дома дяди, который видно практически от самого въезда в поселок, стоят три полицейские машины. Их разбавляют машины, которые принадлежат семье Валида…
Мамочки… я точно умру. От позора или разрыва сердца.
О, как я хотела бы родиться мальчиком, чтобы вот так, в любой ситуации обсуждать машинные карбюраторы…
–Мужики… – вдруг перебивает болтовню друзей один из моих похитителей. Кажется, его зовут Егор…. – Не хочу вас сильно расстраивать, но, кажется, нам жопа. Ты же вон в том доме живешь? С красной крышей? – Обращается ко мне.
Киваю…
–Дочку генерала Шахина мы подрезали, мужики…
Глава 4.
Сергей
Перед нами на длинном бархатном диване сидят шестеро мужчин разных возрастов в гражданском и двое полицейских. Они давят нас своими тяжелыми взглядами, не начиная разговора.
Вытянувшись по стойке смирно, мы с мужиками в рядок стоим на пушистом цветастом ковре и будто бы ждём приговора.
Нет, не будто бы, а так и есть, потому что уже к вечеру нас всех может ждать не только фееричный звездопад с потерей должностей, но и уголовное дело за похищение человека. А может и не ждать… но что с нас за это попросят? И не станет ли после этого предложения проще сразу пойти в штрафбат.
Переглядываемся. Читаю на лицах друзей примерно схожие со своими мысли. Ещё вчера невинная пьяная шутка сегодня обернулась для нас аховыми проблемами.
Шахин задумчиво перебирает четки. Под его глазами синяки. Есть ощущение, что чувствует он себя неважно, хотя выглядит идеально, как и положено офицеру. Мне даже немного неловко стоять перед ним не по форме с щетиной и вчерашним перегаром.
Честно говоря, да и убранство генеральского дома после привычных бараков, казарм и местечковых гостиниц выглядит так шикарно, что тоже давит на нервы. Хочется хотя бы ботинки снять… Женщины ж убирали. Я видел мельком пылесосы и ведра.
Мать бы за обувь дальше порога мне бы мокрой трепкой настегала. Даже сейчас.
Остальная часть шумного дома осталась за большими дверьми гостиной.
Куда-то в его глубь женщины увели и нашу невесту. Господи, так галдели, когда ее увидели, я думал, что оглохну!
Конечно, взглядами из-под мохнатых бровей нас с мужиками испугать трудно. Опыт, знаете ли, бывал всякий. И он говорит, что пока на тебя не направлено оружие – все поправимо.
Но терять только что наладившуюся жизнь никому бы из нас не хотелось. Это факт.
Больше всего сейчас за Тимоху нервно. Жена его в тещины огурцы закатает, если завтра он их на дачу не отвезет и теплицы не поставит. У Егорыча мать вчера звонила. Радовалась, что квоту на замену сустава коленного выбила. Операция бесплатно. Только за восстановление нужно будет заплатить. Короче, тоже вылетать ему из обоймы нельзя… А я… А что я? Я, черт возьми, ещё неделю назад сухпай жрал и имею право пожить эгоистом! Вон, хату себе хочу купить! Зря что ли пахал столько лет? Да и батя в моем возрасте уже подполом был…
–Почему ты молчишь, Алихан? – Не выдерживает один из мужчин и начинает эмоциональную речь. – Я требую публичных извинений. Требую соблюдения всех законов! Я же говорил, что не имею отношения к похищению. Бизнес чистый. Семья – чистый. А твоя племянница мое имя в грязь решила втоптать?!
–Подожди сын… – жестом останавливает его один из стариков. – Не горячись. Уважаемые же говорят, что ошибка вышла. Все вопросы здесь нужно решать справедливо и не спеша. Что будем делать, Алихан? Давай говорить. Здесь все свои.
Шахин тяжело вздыхает, сжимает в кулак четки, видимо принимая какое-то решение, и оборачивается на говорившего старика.
–Чего хочет твоя семья Алим? Готова ли принять мою племянницу после случившего, пожалев и плвеоив, что это не ее вина, а вина прежде всего нас, мужчин, потому что не смогли защитить женщину? Если да, то тогда у нас с вами общий противник, – красноречиво кивает в нашу сторону. – Будем решать, как наказывать…
–Ты предлагаешь мне падшую женщину, Алихан? – Подрывается на ноги несостоявшийся жених. – Ты хочешь, чтобы я ее в дом привел? К матери? К сестрам? Чтобы доверил ей воспитание детей?
–Я только задаю вопросы, – терпеливо отвечает ему Шахин. – Если после случившегося ты больше не желаешь принять Малику женой, то не обессудь. Дальше все вопросы я буду решать внутри своей семьи.
–Малика поедет со мной, – бьет тростью о пол старик, сидящий по правую руку от Алихана. – Москва – это место только для мужчин и замужних женщин! Не для престарелых девиц! А если ты, сын и свою дочь, вовремя замуж не выдашь, я и ее заберу. Сам ей мужа найду! Я не позволю устраивать в семье блуд и разврат!
Малика… Так вот как девчонку зовут! Сама имя нам так и не сказала. Интересно, сколько ей лет? Что в их понятии «престарелая»? Малика максимум лет на двадцать выглядит. И то с макияжем, а если ее умыть, то я бы вообще в совершеннолетии усомнился.
Шахин морщится, но старику не перечит. Это очень необычно – наблюдать, как генерал, человек с безупречным послужным прошлым, зарекомендовавший себя достаточно жестким начальником, вынужден прогибаться под прессом традиций семьи.
–Твой отец правильно говорит, Алихан! – Снова вступает в разговор первый старик. – Дочерей нужно отдавать из семьи вовремя. Пока их ещё может воспитать муж! Старшую ты упустил… Я считаю, что будет справедливо не нарушать договоренность между нашими семьями и выдать за Валида твою младшую дочь.
На несколько мгновений в комнате снова наступает гнетущая тишина.
Мы с пацанами неловко переглядываемся. К нравам патриархальных семей сложно привыкнуть в современном мире. Вроде, говорят о людях, но чувство такое, будто персики на апельсины меняют. Или козу на корову. Ну а что? Рога есть, копыта, молоко дает… Да и вообще, не нравится мне, что при нас они эти разговоры ведут. Генерал не дурак. Значит, есть в этом какой-то смысл.
–Ей всего шестнадцать, – с неожиданным металлом в голосе рявкает Шахин. – Она твоему сыну в дочери годится! Какая из нее мать? Школу в этом году заканчивает только!
–Твой ответ «нет», Алихан? – Опасно прищуривается Валид.
–Мой ответ «нет»! – Еще сильнее повышает голос Шахин.
Инстинкт самосохранения улавливает в воздухе нездоровый для такого вежливого разговора адреналин.
–Ты же понимаешь, что это означает окончание любых дружеских отношений между нашими семьями, Алихан?! Ты не желаешь исправить ситуацию?!
–Нет, – качает головой Шахин. – Ты не прав, Валид. Я очень сожалею, что твоя репутация пострадала. И предлагаю поступить тебе великодушно. Простить женщину и наказать настоящего обидчика, не ломая жизнь слабой…
–Хорошо, – прищуривается Валид, – скажи, Алихан, тогда, может быть, после первой ночи я смогу всем доказать, что моя жена была невинна? Что она не спала в ночь своей свадьбы с кем-то из них троих? – Делает резкий небрежный мах рукой в нашу сторону.
–Не было ничего! – Не выдерживаю я и рявкаю. – Даю слово офицера!
Валид встает с места и расхлябанной походкой, за которую обычно нормальные дворовые пацаны сразу встречают кулаком в нос, подходит ко мне вплотную.
Он ниже меня на голову, меньше в плечах и точно слабее физически, но на столько хамовато уверен в себе, что это заставляет мое сердце биться быстрее от скачка адреналина. Мудак. Просто чисто по-человечески явный скот. Я бы даже спиной к нему поворачиваться не стал. И ему Шахин собрался отдать племянницу? Неужели за столько лет работы с мужиками не смог его раскусить?
–Ты что-то сказал? – Прищуривается несостоявшийся жених, с пренебрежением глядя мне в глаза.
Стискиваю до скрежета зубы и выдыхаю.
–Девушку никто не трогал. – Цежу и едва сдерживаюсь, чтобы ему не врезать. – Моего слова достаточно, чтобы в это поверить. «Проверять» ее не нужно!
«Лучше голову себе проверь», – добавляю так, чтобы слышал только он.
–Что? Твоего слова? Да кто ты такой? – Взрываясь, Валид скалится на меня и прихватывает за край рубашки.
Я сжимаю кулаки.
–Руки… – рычу.
–Серега, спокойно, – едва слышно шепчет Егор. – Он провоцирует.
Мы с Валидом врезаемся в друг друга злыми взглядами. Воздух вокруг тяжелеет. Менты напрягаются. Мои пацаны тоже.
–Серега, не надо…
–Валид! – Окликает его Шахин. – Не забывай, что ты пока ещё в моем доме! Вы все здесь мои гости! И помимо этого, только что отказался от прав на Малику. Поэтому, оставь мне решать, как я поступлю с обидчиками своей семьи. Займись своей!
Валид замирает и резко разворачивается.
–Так вот ты как заговорил, Алихан?! Хорошо. Тогда я тоже буду сам решать, как поступать с обидчиками СВОЕЙ, – намеренно выделяет слово, – семьи. И со своими лично. Мы уходим, отец.
–Валид, так дела не дела не делаются, – пытается остановить его старик с тростью.
–Валид… – окликает его отец. – Вернись и сядь…
–Я сказал, что мы уходим! – Рявкает этот неадекватный.
И намеренно, толкнув меня плечом, выходит из гостиной.
Оставшиеся мужчины растеряно переглядываются. Видно, что старики действительно давно знакомы и очень хотели породниться. Но решать это за счет жизни зависимой, молодой женщины – это перебор.
–Ты поступаешь сейчас недальновидно, Алихан! Попросту глупо! – Выговаривает ему старик с тростью.
Хмыкаю про себя. Да, расскажите о тактике боевому генералу.
–Мой сын, горяч. С возрастом мудрость к нему не пришла, – будто извиняется отец Валида. – Но он по-своему прав, потому, вынужден последовать его примеру. Прощай, Алихан. Больше в этом доме я не гость.
Он встает.
–Как пожелаешь, Алим, – поднимается следом за ним Шахин, – я всегда уважал твои решения.
Переглядываемся с мужиками. Они хмурятся. Да, по-факту, в происходящем сейчас виноваты мы. И за то, что сделали, мы готовы понести наказание, но не за чужие традиции и заморочки.
Ещё двое мужчин чинно покидают комнату.
Становится легче дышать.
–Алихан Русланович, ваша племянница будет писать заявление? – Деликатно прокашливаясь, интересуются менты.
–У нас другие вызовы горят. Сами понимаете…
Я слышу в их интонациях явное нежелание впрягаться в работу с делом. Хуже, чем разборки между погонами, может быть только должностное, когда приходится капать под своих же.
–Алихан, – недовольно говорит его отец. – Почему ты ставишь женщину превыше деловых отношений? Превыше традиций!? Я считаю требования семьи Алима справедливыми. Ты нарушил договор! Дочь твоего рода оказалась непригодной для брака. Убери паршивую овцу и не порть все стадо! – Повышает дребезжащий от негодования голос.
Очень вот большой вопрос, где тут паршивая овца. И в какой она семье…
–Отец, придется вернуть деньги, – осторожно напоминает Шахину молодой, до этого времени молчащий мужчина.
–Значит, вернем, – кивает Алихан. – А по поводу заявления я предлагаю спросить у виновницы случившегося. Арслан, пригласи сестру.
–Женщина! Решает… – ворчит старик. – Что за нравы! Никакого уважения…
Молодой мужчина выходит из гостиной.
–Товарищ генерал, – вдруг начинает говорить Егор. – Мы понимаем и уважаем ваши традиции. Племянницу вашу не обижали. Давайте попробуем решить как-то ситуацию. Деньги, штрафы, административка – на все готовы. Ну перебрали. Дураки…
–Я дам вам слово, – рявкает на него Шахин.
Тяжело вздыхаем. Уже отвыкли быть подчиненными. Ощущения, когда полностью подневолен – достаточно мразные.
Через пять минут в комнату заводят Малику.
Вот уж кто действительно подневолен…
Одетая в бежевое, закрытое с ног до головы платье, мне она кажется прозрачной. Тоненькой. Фигурка вся сжата в комок. Глаза опущены в пол.
Она даже не поворачивает головы в нашу сторону, но я все равно замечаю на ее щеке красный след от пощечины.
Да ну нафиг!
На душе становится гадко. Мне искренне жалко девочку.
Красивые и чистые женщины попадаются крайне редко.
Обычно, сознав свою привлекательность, красавицы быстро начинают ею торговать. В разных формах. А тут… ну что взять то а?! Прикоснуться к себе не дала! Хотя, никто не видел…
И самое печальное, что я никак не могу ей помочь. Мне бы себе помочь!
–Товарищ генерал, – выкипает из меня. – Разрешите обратиться…
–Не разрешаю! – Рявкает Шахин и смотрит на племянницу. – Малика, с тобой хотят поговорить полицейские. Отвечай им честно. Ты поняла? Задавайте свои вопросы, господа…
Малика рвано дышит и едва заметно кивает.
–Шахина Малика Романовна, – открывает папку с протоколами допроса лейтенант, – вы знаете мужчин справа?
–Да, – кивает, не глядя на нас.
–Вы провели с ними ночь?
В дрогой ситуации в моей голове вспыхнуло бы уже пара-тройка сюжетов на нескромный «квартет», но эту женщину я просто не могу представить в подобной ситуации! Только, может быть, на шелковых простынях… Одну. Единственную. Как королеву! Но точно не на троих!
–Позор! – Стучит тростью старик. – А я говорил, я предупреждал тебя, Малика, что так и случится! Гордыня – грех! Грех для женщины! Бесчестие семьи!
Я вижу, как девчонка вспыхивает от стыда. По ее щекам начинают катиться слезы.
–Что значит провела ночь? – Не выдерживаю. – Не опускайтесь до оскорблений, товарищ лейтенант!
–А ну тихо! – Рычит Шахин. – Малика, отвечай! Ты была этой ночью в одном номере с этими мужчинами?
–Нет! – Восклицает испуганно и впервые поднимает на дядю глаза! – С одним была.
–С кем была!?
–С ним…
Глава 5.
Малика
Ощущение полной безысходности и боль от пощечины делают меня немного безразличной к происходящему.
Но по-настоящему болит у меня не лицо, а глубокого в груди.
Как? Как я должна была смиренно принять обвинения в том, в чем не виновата? Когда твердо уверенна, что не делала ничего плохого и вызывающего. Ничего! Что бы спровоцировало меня похитить! Просто так сложились обстоятельства. И платье здесь не при чем! Миллионы женщин выходят одетыми ещё откровеннее, и их никто не похищает!
Моя родня не захотела этого принять. Женщины будто с цепи сорвались. Как только меня не называли!
Я тоже не смолчала. Пожелала, чтобы небо каждую заставило так же оступиться. Так же бояться и страдать…
Зря, конечно. На это я права не имела и очень сожалею о своих словах, потому, считаю, что пощёчину от тети заслужила…
Конечно, я понимаю ее волнение. Столько всего навалилось! Болезнь дяди, затраты на свадьбу, да и Хелена в этом году заканчивает школу. Практически невеста. Ей скоро будут искать мужа. Она красивая девушка, воспитанная в строгих традициях. За русского ей нельзя. Русский такую сломает и растопчет, как цветок на обочине. А после того, что случилось со мной, шансы сестры удачно выйти замуж за нашего мужчину станут сильно меньше. Если только дядя от меня не откажется…
Если откажется? Куда я пойду? Старшие родственники не дадут ему спустить ситуацию на тормозах. Они будут настаивать, чтобы меня или выгнали из семьи с позором, или отправили с ними обратно в деревню. Я не понимаю, что хуже…
Ах, зачем я храбрилась и так рвалась в этот современный мир! Дядя предупреждал, что он гораздо более жестокий, чем я себе представляю. Что он только для мужчин и для женщин, которые в душе мужчины. Да! Теперь я ему верю!
Уж лучше служить старому мужу, который тебя бережет и уважает, чем быть теми женщинами, которых я видела ночью из окна гостиницы.
Их целовали, лапали, лезли под юбку прямо на улице! Ох! Неужели им нравится так себя раздавать? Я старалась не смотреть, но не могла. Возвращалась снова и снова. Пыталась понять, что они чувствуют!
И самое ужасное то, что эти женщины и мужчины не выглядели несчастными! Значит, это норма?
Я точно падшая женщина. Смотреть на разврат – это как принимать в нем участие. Глаза нечисты, мысли не чисты, с чувствами совсем беда… Они постоянно вырываются на волю. Непокорная. Действительно бракованная…
Подхожу к окну и смотрю вниз за стекло. Высота здесь около трех метров…
Нет! Нет, Лика! Откуда в твоей голове вообще рождаются такие мысли? Гордыня… Вот в чем твоя проблема! Дядя прав! Ты даже сейчас ищешь способ не опустить головы. Размышляешь, как снова не покориться судьбе! Не знаешь, чего хочешь сама, ломаешь жизнь неправильными молитвами и не даешь мудрым мужчинам решать за себя.
Девочка должна быть послушна, милостива и благословестна… Ну почему я совсем не такая?!
Механически привожу себя в порядок. Сушу волосы, мажу кремом синяки, которые оставил свадебный корсет.
Я будто вся побита.
Выпиваю таблетку обезболивающего и с ужасом думаю о том, что в деревне мне даже выйти в аптеку никто самой не даст. У меня не будет собственных денег, не будет возможности доучиться…
Непрошенные слезы снова набегают на глаза.
Пусть… Значит, так суждено.
В дверь спальни раздаётся стук.
–Лика… – слышу я голос брата. – Соберись. Тебя желает видеть дядя. Нужно дать показания полицейским.
Полицейским?!
Сердце в груди ухает, как в колодце.
Значит, все-таки тех мужчин будут судить? Жалко их.
Я слышала, что у кого-то из них есть жена. Она расстроится…
–Сейчас, минутку! – Отзываюсь.
Наскоро надеваю самое закрытое платье из всех, что у меня есть. Не хочется никого сейчас лишний раз провоцировать. Даже на голову набрасываю капюшон, хотя, голову покрываю крайне редко.
Выйдя из спальни, встречаюсь глазами с братом. Мы не сильно дружны из-за одной очень неприятной истории, которая случилась, когда я только приехала. Но точно знаю, что он за меня переживает.
–Как у меня дела? – Спрашиваю тихо.
Губы не слушаются и дрожат.
–Дед хочет забрать тебя обратно, – качает Арслан головой. – Я советую тебе соглашаться. Валид от свадьбы отказался.
Разворачивается и начинает быстро идти вперед по коридору.
–Арслан! Постой! – Хватаю я его за рукав. – Поговори со мной. Пожалуйста.
–Чего ты хочешь? – Зло рявкает и стряхивает меня он. – Что хочешь услышать?
–Я не знаю, – прижимаю руки к груди. – Мне просто очень страшно… Только не кричи…
–Ооо… – психует он. – Ты – женщина беда, Малика! Красивая и своенравная! Это я говорю тебе как мужчина. Ничего хорошего без мужа ты в этом городе не найдешь! Он тебя сожрет. Ты станешь мужской игрушкой! Будешь губить их, а они тебя!
–Зачем ты так? – Отступаю я на шаг назад. – Я же могу работать у тебя в кондитерской. Могу помогать с малышом Карине…
–Нет! – Рявкает брат. – Я не могу взять на себя такую ответственность. И не проси меня! А мать тебя сгнобит за то, что отцу снова придется отложить операцию. Молись, чтобы он выжил!
В отчаянии закрываю лицо руками и начинаю рыдать. Горько так…
Вдруг Арслан кладет мне руку на плечо.
–Не плачь, пожалуйста! Ты действительно не виновата ни в чем. Просто… ты как Елена Троянская! Катализатор войны!
–Ты так говоришь из-за Тимура да? Из-за того твоего друга? Потому что из-за меня ты перестал звать его в дом… – заглядываю брату в глаза.
Он делает тяжелый вздох.
–Уезжай, Лика. Прости. Я не возьму тебя в свой дом. Жена, мать, сестра дочь… Все они лягут на мои плечи в случае ухода отца.
–Я понимаю… – шепчу.
–Пойдём…
Мы заходим с братом с главную гостиную дома, в которой тетя и дядя обычно принимают гостей.
Я не смотрю по сторонам, но кожей чувствую звенящее напряжение между всеми присутствующими.
Благодарю Всевышнего за то, что Валида и его родни здесь действительно нет.
От стыда кидает то в жар то в холод.
–Товарищ генерал! – Вдруг громко говорит один из моих похитителей. Тот самый Сергей. – Разрешите обратиться!
–Не разрешаю! – Рявкает на него дядька. Я от этого тона вся сжимаюсь. Хорошо, что это он не на меня. – Малика, с тобой хотят поговорить полицейские, – говорит уже мне. – Отвечай им честно. Ты поняла? Задавайте свои вопросы, господа.
–Шахина Малика Романовна, – начинает полицейский , – вы знаете мужчин справа?
–Да, – киваю.
–Вы провели с ними ночь?
От двусмысленности формулировки во рту пересыхает. Я чувствую себя так ужасно, будто меня облили помоями. Обтекаю в буквальном смысле…
–Позор! – Добавляет огня моему судному дню дед. – А я говорил, я предупреждал тебя, Малика, что так случится! Гордыня – грех! Грех для женщины! Бесчестие семьи!
Я снова плачу. Не могу остановиться. И вдруг получаю защиту от того, от кого совсем ее не жду.
–Что значит: «провела ночь?» – Врывается в разговор Сергей. – Не опускаетесь до оскорблений, товарищ лейтенант!
Бросаю на мужчину робкий взгляд и тут же опускаю глаза обратно в пол.
Он смотрит! Он тоже на меня смотрит!
–А ну тихо! – Пресекает его попытку вмешаться дядя. – Малика, отвечай. Ты была этой ночью в одном номере с этими мужчинами?
Вопрос звучит так, будто со всеми! Как не сгореть то?!
–Нет! – Восклицаю и растираю от сорвавшегося вскрика горло. – С одним была.
–С кем? – Прищуривается дядя.
Я поворачиваюсь лицом к своим похитителям. Молодые, яркие, красивые, статные… И все… Все! Смотрят на меня с сочувствием. Они все здесь. Готовы отвечать за свой поступок! И этого хватает, чтобы я решилась.
Хуже, чем есть, мне уже не станет… Все равно отправят в деревню с позором. Будут обижать, так зачем тогда всем ломать жизнь?
Я больше не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал!
Если я скажу, что сама убежала с одним из них, то точно спасу ребят перед законом!
–С ним, – отвечаю и показываю на Сергея. Опускаюсь на колени. – Простите меня, я боялась сказать, что влюбилась.
Глава 6.
Сергей
Это что за подстава такая, твою мать?!
Смотрю на девчонку во все глаза.
Что значит влюбилась? Это что за игра тупая?!
–Алихан! Убери ее с моих глаз! – Начинает шуметь старик. – Ты пригрел змею, сын! Неблагодарную змею!
–Да головой она ударилась, товарищ генерал!
–Точно, и перенервничала! – Наперебой защищают меня мои мужики. – Вы бы ее врачу показали, рентген сделали! Успокоительным прокапали!
Только Шахин остаётся непробиваемо спокоен.
–У тебя что-то болит, Малика?
Та мотает головой.
Да после такого тона геморрой бы рассосался!
–Я здорова, дядя.
–Слышите, господа, – переводит генерал взгляд на ментов. – У нас тут, оказывается, любовь, а не похищение.
Те растеряно переглядываются.
–Ну раз такое дело… мы поехали? – Спрашивают с надеждой и готовностью бежать.
–Да, думаю, что вы можете быть свободны.
Менты собирают вещи, со всеми чинно прощаются и… только когда они покидают комнату, до меня доходит, что девчонка только что спасла нас своими словами от уголовного дела!
Вот дурочка, ей Богу!
–Все страсти у женщины случаются от безделия! Одалиска! – Не успокаивается отец генерала. – Ты поедешь в дом к отцу Орхана. Будешь работать на кухне и смотреть за стариками… От рассвета до темноты, чтобы вся твоя любовь из тебя вышла! Молиться научишься! Терпению научишься…
Мы с парнями чувствуем себя максимально странно, неловко и глупо.
Женщину, и так уже стоящую на коленях, откровенно втаптывают в грязь. Сулят расправу. Унижают. Не понятно, что вообще с ней будет в том доме родни. По ощущениям, явно ничего хорошего. Да у нее жизнь только начинается! Они сдурели что ли? Ее в сиделки
–Послушайте, товарищ генерал, – решаю прекратить этот фарс. – Вы же прекрасно понимаете, что мы вашу родственницу вчера впервые в жизни увидели. Да я приехал в город только три дня назад! Живу в гостинице! Вы понесли убытки в связи со свадьбой. Мы готовы заплатить! И Малику перестаньте уже прессовать… Пусть учится, работает. Какие ее годы!
–Вы тоже можете быть свободны, молодые люди, – игнорируя мою речь, выносит нам вердикт Шахин.
–Это как, простите? – Хмурюсь. – Воттак просто?
–Сын, проводи гостей на улицу, – ровным тоном повторяет генерал.
–Ты чего? Пошли! – Шикают на меня парни. – Пусть сами тут разбираются. Мы сделали, что могли.
Покидаю я дом со странным, тяжелым ощущением. Вот, наверное, последний раз такое было, когда отцу соврал, что секцию дзюдо оплатил, а сам мороженого обожрался…
Молодой Шахин кажется мне адекватным. Поэтому, когда мои друзья проходят немного вперед, я равняюсь с ним и замедляю шаг.
–Скажи, с девушкой все нормально будет? Не упадёт она «случайно» с лестницы? Или что там у ваших обычно случается?
Тот смеряет меня долгим нечитаемым взглядом.
–Малику ждёт долгая жизнь в достатке, на берегу моря. Мужчина, конечно, у нее уже вряд ли случится, но это не самый плохой вариант. Большинство современных женщин за такую жизнь готовы продать душу. Так что… – разводит руками.
Благодарю за ответ и прощаюсь.
Обратный путь едем с мужиками молча. Каждый думает о своем. И если о чем сейчас переживают друзья мне более-менее понятно, то почему я не могу выбросить из головы племянницу Шахина, совершенно не ясно! Ну хорошо же все!
–Да, считай, легко отделались, – говорит, будто читая мои мысли, Тимоха. – Генерал нормальный мужик оказался. Но порядочки у них в доме атас! Дедовщина рядом не стояла!
Я и похуже в жизни порядочки видел. Наверное, отсюда и идут все мои переживания за свою ночную пленницу.
Вернувшись в гостиницу, выпиваю литр воды и падаю в кровать как подкошенный. Спать хочется невозможно. Но только я закрываю глаза, как мне постоянно начинает чудиться в номере запах Малики. То ли я схожу с ума… то ли… Поднимаю второе одеяло и делаю с него глубокий вдох. Дааа… вот оно.
Делаю ещё несколько жадных вдохов. Пахнет просто чудесно. Мягко, обволакивающе… Член на этот запах мгновенно привстает. Ух ты черт!
Я так и засыпаю, обняв одеяло.
Снятся мне неожиданно красочные и яркие сны. Этакая гремучая смесь реальности и давно забытых арабских сказок.
Будто бы я украл из дворца шейха баснословно дорогущий ковер и собираюсь отдать его отцу своей возлюбленной. У меня совсем мало времени, а иначе ее отдадут другому. И я мчу. По горам, пустыне, скрываюсь от патрулей. От кого-то отстреливаюсь, и вот, наконец, приезжаю. Захожу в дом и понимаю, что в нем слишком тихо. Меня даже никто не пытается прогнать, как прежде… и вдруг слышу из комнаты справа стон.
Врываюсь туда, снося плечом двери. Адреналин подскакивает. Здесь что-то случилось! В воздухе стоит знакомый липкий запах крови. Картинка мрачнеет.
Вижу лежащую на диване женщину и кидаюсь к ней. Она отчего-то очень похожа на Малику. Да это она и есть! Правда, глаза ее закрыты, а в животе виднеется огнестрельное ранение…
Понимание, что это и есть та самая невеста, к которой я так спешил, делает мои мысли и чувства максимально алогичными.
Я знаю, что сплю. Но острое ощущение невосполнимой потери накрывает с головой, заставляя трясти в руках красивое, обмякшее тело и кричать: «Кто?! Кто посмел?!»
Целую холодные губы, пытаясь согреть, и ищу телефон, чтобы вызвать скорую помощь. Шлепаю карманы и не могу понять, где аппарат вибрирует.
Пока ищу этот источник звука, окончательно прихожу в себя ото сна и неожиданно понимаю, что телефон действительно звонит.
Достаю его со столика.
–Алло… – бурчу в трубку. В номере темно. – Который час?
–Серега?! – Слышу голос Егора. – Меня неожиданно по тревоге подняли. На учения отправляют. Матери помоги завтра в больничку устроиться ладно?
–Ты ж только вернулся! – Не понимаю. – Откуда новые учения?
–А черт его знает! – Отвечает друг. – Мы люди подневольные! Сказали прибыть. Даже справка из больнички не помогла. Все отключаюсь. К десяти приежай.
Задумчиво кручу в руках телефон. Ох, и не нравятся мне все эти пасхалочки. Хотя, может, я и паранойю.
Принимаю душ и выхожу на улицу, чтобы прогуляться, проветрить голову и поужинать.
Сворачиваю на улицу с ресторанчиками и вдруг вижу на лавочке пожилую женщину в платке и длинном платье. Она смотрит в темноту улицы и сжимает пальцами сумочку.
«Что ж везет мне так сегодня на восточных красавиц.» – Хмыкаю про себя.
Хочу пройти мимо, но шестое чувство не дает. Я будто затылком ощущаю, что женщине плохо.
–Простите, – подхожу к ней, – вам помощь нужна?
–Проводите меня домой, пожалуйста, – жалобно просит она. – Я совсем не помню, куда идти.
Глава 7.
Сергей
–Ну что? Как чувствуете себя? – Всматриваюсь я в лицо женщины.
Оно приятное, даже красивое, несмотря на уже почтенный возраст. Около шестидесяти ей…
–Спасибо, – скромно ставит она чашку с остатками кофе на блюдце. – Голова кружиться перестала, но к сожалению, я по-прежнему совсем ничего не помню…
–А в сумочке? – Предполагаю. – Может быть, визитки, документы, телефон?
Растеряно поднимает маленький кожаный клатч и демонстрирует мне его разрезанный ножом бок.
–Зацепилась где-то. Все потеряла…
–Так, ладно… – тру лицо ладонями. – Давайте рассуждать. Скорее всего, вы вышли погулять и достаточно давно. Иначе, оделись бы теплее…
–Наверное… – грустно кивает она моим словам и… вдруг переводит взгляд на мою чашку с остатками американо. Ее глаза вспыхивают осознанностью. – А вас, молодой человек, скоро выбор важный ждёт. Который всю жизнь изменит, – берет она в руки мою чашку и крутит.
Вежливо улыбаюсь.
–Работа у меня такая. Выбор каждый день делать.
Никогда не верил ни во что потусторонне. Особенно в то, что кофе может что-то про меня знать.
Точно, что с тобой будет завтра, знает только прапор в учебке.
–Вот, посмотри, – указывает пальцем в чашку. – Два кольца и борозда широкая…
–И что я должен буду выбрать? – Хмыкаю.
–А что сердце тебе подскажет…
–Так, я пойду наш с вами заказ оплачу, – поднимаюсь со стула. – А после узнаю, где ближайший отдел полиции. Надеюсь, что родственники вас уже ищут.
Немного постояв возле бара в очереди, провожу, по терминалу картой и вдруг решаю спросить о своей новой знакомой девушку-бармена.
В кафе достаточно тихо, но мне приходится позвать ее чуть громче, перекрикивая стоящую рядом колонку.
–Привет! – Смотрю на бейджик. – Елена, можно тебя на минутку?
–Проблемы? Что-то не понравилось?! – Наклоняется ко мне ближе девушка.
–Нет, нет, – качаю головой, – посмотри, вон за за тем столиком, возле окна женщина сидит. Она не помнит, где живет. Ещё и сумочку к нее кто-то подрезал…
Смотрит в направлении, куда показываю рукой, и кивает.
–Знаю. Недалеко здесь живет в «долине нищих». Гулять начала после того, как невестку похоронила. История там какая-то мутная была. Кароче, теперь пару раз в год ее накрывает. Мать одного бандита при бабках.
–Прямо таки бандита? – Ухмыляюсь.
Девушка пожимает плечами.
–Да мне, в общем-то плевать, кто он. Но тип максимально неприятный. Ходит к нам с девочками молодыми знакомиться. Спаивает, увозит. Каждый раз с новой.
–Очень интересно… – отвечаю задумчиво. – А как найти то его? Кто-то знает?
–В опорке знают. Можно набрать…
–Наберешь? Скажи, что сама увидела. Мало ли что у них в головах…
–Окей… Минуту.
Решаю больше не возвращаться к своей подопечной, а проследить за ней издалека. Официант предупреждает женщину, что сейчас за ней приедут родные.
Я едва не давлюсь соком, когда через пятнадцать минут в кафе заходит несостоявшийся муж Малики и идет прямиком к моей новой знакомой. Его сопровождает пара мантов.
–Вот это поворот, – бормочу.
С матерью мужик обращается бережно. Помогает встать, сопровождает под локоть до машины.
–Спасибо тебе за помощь, – снова ловлю я девушку-бармена и кладу ей в коробочку чаевые, – а что там за история странная с женой бандита, что за матерью приезжал?
–Ну соседи говорили, что кричала она, на помощь иногда звала… Но никогда никаких побоев, ничего никто не замечал. Приревновал он ее вроде… К стоматологу.
Так, ясно. Что ничего не ясно…
Из кафе я выхожу за полночь со странным чувством глубоко засевшей тревоги. В порядочности генерала я не сомневаюсь. Не похож он на домашнего тирана. Но сев в тачку, все равно долго катаюсь по городу и в итоге приезжаю к поселку, где стоит его дом.
Внутрь меня, конечно, никто не пускает.
Посмотрев на горящие окна, мысленно даю себе затрещин и уезжаю. Время – глубоко за полночь. А мне завтра мать Егора вести в больницу…
Утро начинается неожиданно. С раздражающего звонка будильника. Сознание становится четким только после двух таблеток аспирина, и, конечно, все случившееся за последние двое суток кажется мне сном.
Но маниакальное желание снова и снова понюхать одеяло говорит мне об том, что все более чем реально.
Так! Все! Хватит! Ну было и было. Нужно жить дальше. Сейчас в больницу, потом встреча с риелтором и нужно выспаться. Завтра состоится первый рабочий день.
Заезжаю за Клавдией Семеновной и помогаю спустить вниз сумки.
–Ох, какой же ты взрослый уже, Сереженька, – причитает она с улыбкой. – Сто лет тебя не видела.
–Так Егор то тоже не маленький, – весело отвечаю ей. – Шкаф два на два.
–Да я не о том, – вздыхает она. – Глаза серьезные. Ну да ладно! – Переключается. – Не слушай бабку. Это у меня перед операцией меланхолия.
–Да не переживайте вы! – Стараюсь подбодрить. – Какие ваши годы?! За внуками ещё бегать, как новенькая, будете.
–Да когда только они будут, – сетует мать Егора. – Вы все воюете. По полям бегаете. А всех девок хороших разобрали уже.
–И на наш век хватит… – отшучиваюсь от вечной темы.
У моей матери разговоры один в один. Хорошо, что хоть у сестры дети есть.
На часах пол девятого утра, а на парковке уже не протолкнуться.
Кое-как приткнувшись возле забора, провожаю Клавдию Семеновну в приемное отделение.
Сижу, караулю сумки, пока она решает вопросы с оформлением документов и вдруг вижу в конце коридора брата Малики.
Напрягаюсь… Встречи в больнице – не самые приятные.
Накинув на плечи белый халат, он быстро идет по коридору рядом с врачом. Меня, конечно не замечает. Но я успеваю услышать часть разговора.
–Не переживайте, все в порядке будет. Прокапаем – отпустим… Генералов надо беречь. Их у нас в стране мало.
Подхватываюсь на ноги, не зная, как поступить. Догнать и начать расспрашивать, что случилось – ну это совсем за гранью. Наверное, надо как-то иначе…
–Третий этаж восьмая палата, – подходит ко мне мать Егора, отвлекая от мыслей.
–Пойдемте… – подхватываю я ее сумки, решая, что через мужиков узнать что случилось с генералом будет гораздо проще, чем лично.
Глава 8.
Сергей
–Я не понимаю, – смотрю на приказ о своем распределении и не могу скрыть шока. – Меня же в академию пригласили. Откуда часть взялась воинская?
–Разговорчики, майор! – Шикает на меня полковник Прокопов. – Вот откуда мне знать, чем ты им там, – красноречиво тычет ручкой вверх, – не угодил? Хочется разбираться, иди, разбирайся.
–Вы хотя б скажите, куда идти, – хмыкаю. – Или, может, на место кого другого посадили? Черт! Да я так на него рассчитывал, понимаете? У меня сделка о покупке квартиры запущена!
–Майор Нестеров! – Снова повышает голос полковник. – Отвечать по уставу! Приказ прочитали?
–Так точно. – Поджимаю губы и вытягиваюсь.
– Выполнять! Шагом марш!
–Есть!
Выхожу в коридор и первым делом достаю телефон. Судорожно листаю контакты. Так, Тимохе нужно набрать в первую очередь. Это он меня сюда дернул. Типо хватит скитаться и все такое… Должность стабильная , бабки достаточные…
–Алло, Тимох! – Рявкаю в динамик, когда слышу заветное «Алло».
–Погоди, Серег, не до тебя сейчас, – скороговоркой отвечает друг. – У меня тут проверка. Все через жопу. Перезвоню…
Сбрасывает.
Нет, ну так же не бывает, да? Чтобы все трое полетели вниз одновременно. Значит, за этим кто-то стоит. А всесильный доброжелатель у нас может быть только один.
Прыгаю в тачку. Но прежде чем рвануть в сторону больницы, открываю интернет-карты и смотрю точку, где находится моя новая часть.
Аааа! Жопа ж мира. Где ещё может стоять инженерно-саперный, как не в Полевом! Зато близко к матери и сестре. Во всем нужно искать плюсы, да, майор?!
Нет, чего это я? Руки опустил? Да нахрена мне Полевой? Я тогда на новый контракт поеду!
Психуя, выруливаю на дорогу.
Я достану тебя генерал! Будешь со своими жополизами в такие ракировки играть! Есть что сказать? Скажи! Накажи. А вот это… это Московское крысятничество! Вот вам и высшее командное!
Врываюсь в больницу и прямиком иду к дежурной бабульке.
–Здравия желаю, – рявкаю. – К генералу. Шахину. В какой палате?
–Ой, здравствуй, милый, – подскакивает старушка. – Так в десятой… Третий этаж. Вот, халатик то хотя бы накинь, – набрасывает на меня одноразовое полотно.
Я одет по форме и, конечно, не вызываю сомнения в порядочности. Меня за такое на кол наденут, если до разбора полетов дойдёт. Но дальше мест, где я уже был, меня сложно отправить.
Рву дверь тамбура и захожу в отделение. Немного осаживает то, что это кардиология. На подходах к палате я практически беру себя в руки.
–Здравия желаю…
Уверенно переступаю порог палаты.
Генерал снимает очки о откладывает в сторону планшет.
Я нагло, не дожидаясь приглашения присесть, беру стул.
–Ваше руководство поторопилась присвоить вам звание майора, Нестеров, – раздаётся в лишение палаты его плотный, хорошо поставленный командный голос. – Вы – штабной лейтенант. Это максимум. Взрывной. Не уважающий субординацию и устав, не понимающий чести мундира…
–Вы прекрасно знаете, что это не так, – резко прерываю его и подсаживаюсь ближе. – Мой боевой опыт в чем-то будет даже побогаче вашего.
–И поэтому вы, Нестеров, дважды за несколько суток решили перечеркнуть все свои заслуги и достижения?! Вместо того, чтобы с честью принять последствия проступка?! – Повышает он голос. – Вон, майор. Пока вы ещё майор…
–То есть, я все правильно понял, – с вызовом усмехаюсь. – Тогда скажите мне, почему там. У вас в доме нам в лицо вы не озвучили последствия?
–Я не обязан перед вами отчитываться! – Стервенеет генерал. – По какому праву вы решили, что можете требовать с меня отчета?! – Запинается и закашливается, тяжело дыша. – Вон пошел, Нестеров. Ещё раз увижу – в вечные караульные пойдешь.
В порыве забить на все хрен и подчиниться, встаю… но через секунду сажусь обратно.
–Я никуда не пойду, пока не получу ответы на свои вопросы.
–Ты охренел, Нестеров?!
–Товарищ генерал, – психуя откладываю фуражку на тумбочку и ершу волосы. – Я понимаю, что не обязаны отчитываться. Но дайте хотя бы понимание. Как все выглядит с вашей стороны… Мы с мужиками действительно хотим как-то… – подбираю слова. – Вину искупить.
–Тебе, Нестеров, повезло, что моя племянница – девушка с добрым сердцем. – Неожиданно говорит Шахин. – Знай, что ее жизнь ты испортил. Мне осталось не так долго, чтобы взять на себя ответственность и оставить молодую женщину одну в мегаполисе. Хочешь моей исповеди? Да кем ты себя возомнил? – Снова закашливается.
Вся моя кипучая решительность постепенно начинает остывать. Одно дело разбираться с бравым генералом, и совершенно другое дело – с военным пенсионером, который лежит перед тобой на больничной койке.
–Товарищ генерал, врача позвать?
–Себе позови, – огрызается. – Сядь и слушай, раз пришел. Моя должность не предусматривает наличие болезней сердца. Это пенсия! И по возрасту и по группе здоровья. А пенсионерам всем без исключения квоты операционные выделяются в порядке очереди. Даже среди важных тоже есть очередь. И после операции я могу прожить три года, могу пять. В самом лучшем случае – десять. На что мне содержать себя и семью? На пенсию? Потому, официально я здоров. И да, мои заслуги позволяют мне пользоваться положением!
–Сколько стоит операция? – Перебиваю я Шахина.
–Практически два миллиона. Плюс период восстановления, – отвечает с неохотой. – Моя болезнь сильно подорвала финансовые возможности семьи. Свадьба Малики их бы решила. И дала бы шанс! – Снова повышает голос. – В том числе остаться Малике в столице! В хорошей семье!
–В хорошей?! Вы вообще знаете, кому собирались отдать племянницу?! – Взрываюсь.
–Валид обеспеченный и уважаемый в городе человек…
–Да урод он! Моральный! Вы глаза его видели?! Маньяк конченый! – Подрываюсь на ноги и делаю круг по палате в попытке успокоиться. – У меня есть информация, что к смерти своей первой жены он имеет прямое отношение.
–Люди много чего говорят… – отбривает мой аргумент генерал.
–Да?! – Упираюсь руками в спинку кровати. – И его мать тоже случайно приступами деменции страдает. Да?
–Хм… Откуда ты знаешь об этом? – Хмурится.
–Это не важно. – Тяжело выдыхаю, вдруг осознавая очень важную вещь. – Репутацию вашей племянницы мы может быть, по вашим понятиям и погубили, но зато жизнь ей спасли.
–Не уверен, что для нее это жизнь, – тихо отзывается Шахин. – Ты получил ответы, майор. Будь так добр. Покинь мою палату! И больше никогда не появляйся на горизонте…
Бью кулаком в стену и отхожу к окну.
Как вот покинуть палату? Как нашкодившая псина, которую ткнули носом в говно?
–Я оплачу вашу операцию, – говорю уверенно и ухмыляюсь. – На квартиру копил. Теперь… – развожу руками. – Вашими стараниями она мне не пригодится. – И ещё. Малика же учится?
–Хм… учится. Ещё два года учиться.
–Я оплачу ее обучение и вы не станете отправлять ее к родне…
–Малика поедет в семью деда. Это решенный вопрос.
–Ну это же средневековье какое-то, товарищ генерал!
–Майор, неожиданное финансовое великодушие не дает вам права распоряжаться жизнью моей племянницы! Вы ничего не понимаете в женщинах и порядках мусульманских семей. Не наносите ещё большего оскорбления, чем есть, своим невежеством!
–Кажется… – сжимаю зубы и оскаливаюсь в улыбке. – Если я все правильно понял, то именно свадебный подарок жениха должен был пойти вам на лечение…
–Тогда женись, майор! – Рявкает генерал. – Женись на женщине, которую опорочил! Дай ей дом, дай защиту! Дай свое имя. А сорить деньгами – это ты пойди в кабак посори!
–Зачем вашей племяннице муж военный, который ко всему прочему еще и не испытывает к ней чувств? – Дергаю бровью. – Я не покупаю Малику. Я отдаю то, что по-пьяной глупости забрал у вас. Это справедливо. А для вашей племянницы, считаю, что все сложилось наилучшим образом.
–Этот вопрос решен! Она улетает завтра в восемь утра. Все! Свободен, майор, – давяще говорит генерал. – Если не уйдёшь сейчас – вызову охрану. И нахрен сниму твоих дружков с должностей!
–Выздоравливайте, товарищ генерал. – Тихо рычу, стиснув зубы. – Деньги положу на вклад с вашим именем.
Хлопаю дверью палаты.
Выхожу из больницы и стреляю у санитаров сигарету.
Бросил вообще-то да. Но сейчас – очень хочется. Делаю затяжку и выпускаю в небо дым.
Я сделал, все, что мог. Все! Нужно выбросить из головы последние трое суток, девчонку эту, ее семью со всеми их заморочками, да и что уж говорить, Москву тоже выбросить из головы к черновой матери! и жить дальше. Решать с назначением вопросы. Может, есть ещё варианты назад все отмотать…
Усмехаюсь.
Рожденный ползать летать не может, Нестеров! – Повторяю себе голосом прапорщика. – Не был москвичом. Нечего и начинать!
Отхожу в сторону, чтобы не мешать бригаде скорой завозить носилки. Опускаю глаза на парковку и вдруг вижу выходящую из машины… Малику.
Красивая девушка. Точно принцесса из сказки про Алладина, случайно попавшая в современность. Шелковые шаровары глубокого изумрудного цвета, длинные серьги в ушах по самые плечи, свободная туника с золотой нитью… Может и прав генерал, что не место ей здесь. Интересно, на кого учится?
Не могу отвести глаз от Малики, продолжая ловить цепляющие детали. Ее шоколадные пряди, которые выбились из пышной косы, развиваются на ветру. Она постоянно приглаживает их. Лицо заплаканное. На пальчиках блестят перстни.
Если так у них живут неугодные дочери, то как же тогда живут «любимые»?
Несмотря на весь внешний лоск, держится Малика очень настороженно и подавлено рядом со своей семьей. Дед, брат, жена генерала… Все они смотрят на девушку с явным раздражением.
–Может быть, последний раз дядьку видишь, – отчитывает ее генеральша. – Влюбилась она. Одалиска! Приживалка неблагодарная! Змея!
–Мам, хватит! Ты повторяешься! – Одергивает женщину брат Малики. – Что ты отца раньше времени хоронишь? Все нормально будет.
Я хорошо их вижу, но стою за небольшой стайкой говорливых студентов, поэтому дальше разговор тонет для меня в общем гуле.
Малика заходит в двери последней.
Я чувствую острую потребность переговорить с ней лично. Поблагодарить. И, может быть, она в отличие от своего дядьки будет рада принять от меня деньги? Почему нет? Начнёт новую жизнь.
С другой стороны зачем? Нахрена мне эта ответственность?!
Меня будто что-то толкает в спину и ускоряет.
Догоняю девчонку в дверях и хватаю за локоть.
–Постой…
Она тихо вскрикивает от неожиданности и слетает со своих каблуков прямо мне в руки…
Глава 9.
Малика
Я никогда ещё не была в объятиях мужчины. Вот такого: большого, настоящего, сильного. Так головокружительно и терпко пахнущего одеколоном.
От близости с ним тело мгновенно охватывает девичья паника, а колени подгибаются. Мамочки, как невероятно ему идет форма! Сергей… Откуда он здесь взялся?
–Не бойся, я тебя не обижу… – шепчет мужчина мне и крепко сжимает.
Мое сердце колотится от волны адреналина. Если нас сейчас увидят… О! Дед потребует от дяди не просто расправы, а самой жестокой. Я уверена. У них хватит фантазии.
–Отпустите… – хриплю в ответ. – Мне нужно идти.
Но вместо того чтобы подчиниться мужчина, лишь крепче вжимает меня в стену и поглаживает пальцами плечи.
–Я хочу предложить тебе денег, – запальчиво говорит мой неслучившийся похититель. – Ты останешься здесь, в Москве. Я буду присматривать за тобой. Тебе совершенно необязательно уезжать.
Чувствую, как вспыхиваю от стыда. Щеки заливает удушающе-горячим. Хватаю ртом воздух. Вот оно! Брат и дядя правы!
–Пустите меня! Я… Мне нельзя! Зина! Только эвлилик! Коджа! – Снова путаю язык.
–Что? – Хмурится мужчина.
Ммм… мотаю головой, вспоминая слова.
–Муж. Только с ним можно жить. С другими – блуд.
–О Господи, да услышь ты меня, – подкатывает глаза, – ну я же тебе не трахаться предлагаю. А жить в отдельной квартире…
–Тра… что? – Не понимаю смысла с первого раза, а когда догадываюсь, просто прикрываю глаза, чтобы хоть на минутку исчезнуть.
Неужели я действительно не смогу никогда вызывать у мужчин уважения? Что со мной не так? Почему воспринимают, как товар?
–Спать будем в раздельных постелях!
Что он от меня хочет?
–Ятак? Ммм… Вы хотите меня в постель? За деньги?
–Ты что? Совсем тупая? – Вдруг рычит Сергей и встряхивает меня за плачи. – Жить, Малика, работать, учиться! Самой! Понимаешь? Как десять миллионов людей в этом городе!
Я не успеваю ему ответить, потому что дверь в тамбур распахивается.
–Малика?! – Смотри во все глаза на меня брат. – Малика! Да чтоб тебя! Руки от нее убрал!
Брат хватает за воротник Сергея и отталкивает от меня к стене.
–Ты чего, служивый? Совсем припух? Или просто контуженый? С первого раза не понимаешь? Малика, пошли! – Дергает меня за собой. – Пока мать тебя не хватилась!
Брат тащит меня за собой по лестницам и коридорам больницы, как тряпичную куклу.
Я постоянно оглядываюсь в какой-то слабой надежде, что Сергей пойдет за нами.
В голове роем крутятся его слова. Я пытаюсь вычленить из них здравый смысл.
Может быть, я действительно все не так поняла? По ощущениям- да. Ничего плохого этот Сергей не хотел. Очень сложно… Мне не учили разбираться в мужчинах. Не учили принимать решения… Мамочки, да выброси меня из дома – я как рыба без воды. Даже автобуса нужного не найду!
–Это прекрасно, что завтра ты уже улетаешь! – Будто голосом разума констатирует брат. – Ещё один мужик у твоих ног. Или ты думаешь, я не слышал, что он тебе предлагал?
У моих ног?
–Арслан! Арслан, постой!
Я буквально хватаюсь за ближайший дверной косяк.
–Скажи… – решаюсь «прощупать горящую почву», – Несколько девочек из института давно не живут с родителями. Они снимают квартиру вместе с мужчинами и счастливы… Может быть, мы чего-то не понимаем? Нужно быть современнее и…
–Обязательно поймёшь, – резко перебивает меня брат. – Когда мужик новую женщину в дом приведет, а тебя за порог выставит! Будешь себе дом следующей постелью добывать? Или вон? – Кивает на санитарку с тряпкой и ведром. – Будешь полы мыть?
Сдуваюсь… он прав. У тех девочек все именно так и закончились. Только они, конечно, не моют полы. Официантками подрабатывают по вечерам.
Мы успеваем догнать деда и тётку прямо возле двери в палату.
–Ты где была? – Зыркает на меня Лиля.
–Платье зацепилось, – вру первое, что приходит в голову.
К моему счастью брат эту версию не опровергает.
–Здесь постой. Я узнаю, хочет ли тебя видеть Алихан.
Вся семья заходит в палату, а я остаюсь стоять в коридорчике возле окна.
Обхватываю себя руками за плечи и глубоко дышу, чтобы не заплакать.
Нужно как-то научиться наращивать панцирь, Малика. Меньше эмоций. Больше смирения. Чего попросту душу рвать? «Возле окна», так «возле окна». У тебя судьба такая, какая положено. И она не самая плохая, если разобраться…
–Иди, – выглядывает Лиля из палаты. – Алихан тебя зовёт.
Несмотря на то, что чувствует себя дядя хорошо, да и врачи дают очень оптимистичные прогнозы, тетку все равно накрывает истерикой, едва мы выходим из палаты.
–Убери ее куда-нибудь, сын, пожалуйста! Видеть ее не могу! Никуда с ней не поеду!
–Мам, перестань, – пытается призвать ее к порядку брат. – Лика в болезни отца не виновата. С его работой и образом жизни операцию рано или поздно все равно пришлось бы делать.
–Не виновата? Ты за нее заступаешься?
–Я не заступлюсь, – терпеливо вздыхает Арслан. – Просто потерпи до утра. Малика завтра улетит.
–Пусть на вокзале ночует или вон: отдайте ее первому встречному!
На нас оборачиваются люди. Тычут пальцами.
–Лиля, показывая свой вздорный характер на людях, ты порочишь мужа, – напоминает ей дед.
–Я позорю?! – Восклицает тетка. – Да над нами весь командный состав города смеется!
Я не выдерживаю. Ну любому терпению есть предел! А мне тоже есть, что сказать, между прочим.
–Интересно, дедушка, – ухмыляюсь и говорю погромче. – А как наказывают женщин, которые воруют деньги у мужа и сына?
–Хм… – поглаживает он бороду. – Пороли раньше. На хлеб и воду сажали… Разводились… Сейчас- как муж решит.
–Повезло вам, тетя, что в нашей семье мужчины не такие строгие…
–Это на что это ты намекаешь? – Шипит Лиля.
–А на то, что вы две кассы вели. Чтобы в лицо филлеры уколоть!
–Это ложь… – идет пятнами она.
–Столица никого не щадит, правда? – Добиваю я ее.
–Лиля, это правда? – Гремит дед.
–Нет, нет, конечно… – уверяет его тетка.
–Ты что творишь? – Хватает меня за локоть брат. – А ну замолчи немедленно!
–А что? – Несет меня. – Одна я должна быть плохой? Или в исламе двойные стандарты?
Конечно, доказать использование инъекций сложно. Если не пойман за руку. Но у меня и нет этой цели. Просто интересно посмотреть, как тетке тоже приходится кружиться на сковородке…
–Если вам Малика не нужна, то отдайте ее мне, – раздаётся за нашими спинами.
Оборачиваемся.
К нам вальяжно докуривая сигарету, подходит Сергей и останавливает на мне цепкий взгляд. Окидывает им с головы до ног и кивает.
–Замуж за меня пойдешь?
Я теряю дар речи, не зная, что сказать…
Глава 10.
Сергей
Вот уж не думал, что произнесу эти слова именно так.
Замуж? Ты серьезно Нестеров? На кой ляд тебе девчонка эта?
Но видеть, как ее постоянно шпыняют, унижают и ничего не сделать – я так тоже не могу! Себя уважать перестану!
В конце концов, цель здесь одна, чтобы Малика пошла за мной. А дальше – разберёмся.
–Ты с ума сошел, майор? – Шипит ее брат.
Я вижу, что девчонка внутренне мечется. Достали ее конкретно!
Глядя мне в глаза делает неуверенный шаг вперед.
–Если ты сейчас подойдешь к этому мужчине, Малика, – гремит ее дед. – Я откажусь от тебя. Исключу из семьи!
–И этой одалиске Алихан доверил воспитание твоей сестры, – патетично восклицает тетка Малики, обращаясь к сыну. – Ох, я надеюсь, что Хелена не приготовила нам сюрпризов.
–Вы знаете, кого обвинить, если приготовила, – ухмыляется Малика.
Гордо вздергивает подбородок и подходит ко мне.
Такая серьезная, напряженная, как пружина и в то же время уязвимо-испуганная. Я на пару мгновений даже отключаюсь от реальности, залипая на ее шоколадно-карих глазах с пушистыми ресницами. Как у лани таежной. Ух! Бездна в них просто!
–Вы серьезно? Зачем вам это нужно? – Спрашивает пытливо.
–Ты же сказала, что влюбилась в меня, – усмехаюсь. – Разве это не повод?
–Не повод… – качает головой.
–Тогда считай, что я женюсь на девушке, честь которой пророчил, – подмигиваю.
Вспыхивает от двузначного намека.
–Ты больше никогда не переступишь порог моего дома , – пафосно выносит девчонке вердикт дед.
–Вы в праве так поступить, я понимаю, – пожимая плечами, поворачивается к родне Малика. Я замечаю, что ее знобит. – Буду стараться построить свою семью. – Возвращает на меня взгляд. – Я согласна, Сергей.
Пока трех человек охватывает молчаливый шок, побыстрее увожу свою новоиспеченную невесту от них и сажаю в машину.
Малика бледная, как полотно.
–Простите, – шепчет одними губами. – У вас не будет водички?
Открываю бардачок и подаю ей бутылку, заранее скручивая крышку.
Дожидаюсь, пока попьет, забираю воду из ее трясущихся рук и… а что вообще с ней делать то дальше?
–Посиди, успокойся пока…
Сам выхожу из тачки и прикуриваю сигарету. Усмехаюсь… Самому бы успокоиться.
Тоже мне, жених! Ни кола ни двора. Ну не в гостиницу ж мне девчонку везти после генеральских хором. Пишу Егору сообщение, спрашивая, могу ли пожить, пока его нет, а мать в больнице. Получаю короткий положительный ответ.
Голова идет кругом от количества проблем, которые нужно решить всвязи с новыми обстоятельствами.
Так… Что по работе? Контракт отпадает, хорошая должность не светит, значит, придется соглашаться на военную часть. А это здравствуй, съемная хата, казенная мебель и штаб с девяти до шести. Но с другой стороны – маленький военный городок это неплохой плацдарм для новой самостоятельной жизни. Буду работать. Малика доучиваться. Постепенно поймёт, что мир не страшный. Заведет друзей, подруг. Найду ей работу и… попрощаемся, я думаю.
Вещи. Надеюсь, моей невесте разрешат их забрать. Ну а если нет – придется нам до отъезда ещё по магазинам прогуляться.
Смотрю на девчонку через стекло лобового. Красивая. Этого не отнять. Наверное, нужно кольцо ей купить, чтобы состоявшееся предложение обозначить… Да и вообще, нужно хоть что-то говорить и делать, пока ее тихая истерика не переросла в нервный срыв.
Выбрасываю сигарету и возвращаюсь в машину.
–Ну ты как? – Пытаюсь спросить как можно непринужденней. – Может быть, поедем поедим? А то, честно говоря, с утра успел только кофе выпить.
Пожимает плечами и немного истерично улыбается уголками губ.
–Я не знаю, что дальше. Кажется, снова из-за гордости решила что-то неправильное… Глупая, – закрывает лицо ладонями, готовясь зарыдать.
–Эй! – Не позволяю ей закрыться. – Все ты правильно решила, – говорю уверенно и протягиваю ей свою руку, раскрывая ладонь. – Давай заново знакомиться, невеста. Меня зовут Нестеров Сергей Сергеевич. Все заслуги здесь, – киваю на погоны. – Через два дня должен явиться в военную часть для несения службы. Честно говоря, в жизни ничего кроме работы и не видел. Теперь ты… Давай, клади руку, я не страшный!
С тяжелым вздохом, явно пересиливая себя, девчонка дотрагивается до меня холодными пальчиками.
–Шахина Малика Романовна, – повторяет она за мной. – С заслугами все очень сомнительно. Могу за домом следить, готовить, детей присматривать. Учусь на управлении продовольственным обеспечением. После кулинарного колледжа сразу на третий курс поступила… – закусывает губку. – Не знаю, что ещё говорить.
–И не надо, – киваю, чувствуя, что ее нервозность немного отступает. – Все будет хорошо. Я обещаю.
–Брат говорил, что русским мужчинам верить нельзя, – грустно вздыхает в ответ Малика и обхватывает себя за плечи.
Меня неприятно цепляет то, что она пошла за мной от отсутствия выбора. Да, да, я сам это предложил. Но цепляет за эгоизм мужской!
–Давай я так тебе отвечу, – говорю задумчиво. – Доля правды в его словах есть. Наше общество не связано такими жесткими моральными нормами, как ваше. Но я – русский офицер. Поэтому, верить мне можно и нужно.
Завожу машину и включаю передачу.
–Сергей… а можно вопрос? – Вдруг отвлекает меня от дороги Малика.
–Конечно, – киваю.
–А вы часто выпиваете?
–Что? – Искренне удивившись, оборачиваюсь, но тут же вспоминаю, при каких обстоятельствах мы познакомились и начинаю смеяться.
–Очень редко пью. По очень важным поводам.
–Это хорошо… – будто с облегчением выдыхает девушка.
Движение в центре очень плотное, поэтому я сосредотачиваюсь на дороге. Малика сидит и смотрит в окно. Такая тихая, будто для нее в порядке нормы не привлекать к себе внимания.
Мне, признаться, временно импонирует эта ее восточная черта не задавать лишних вопросов. Просто потому, что я сам пока не знаю на них ответов. Но если задуматься с другой стороны… это ж, нахрен, полное отсутствие инстинкта самосохранения! Как она выжила?
В небольшом ресторанчике с барбекю в квартале от гостиницы мы ожидаемо производим фурор. Мужик в форме и восточная принцесса. От количества внимания Малика жмется к моей руке и постоянно опускает глаза.
–Я никогда не была в таких местах, – шепчет едва слышно. – Только в детских кафе и с дядей на банкетах.
Мне хочется застонать в голос. Да ладно?
Но вслух я говорю другое.
–Расслабься. Мы сейчас спрячемся вон в той нише у окна. Нам нужно поесть, а после заняться бытовыми проблемами. Перебраться в квартиру, купить продукты и разобраться в вещами первой необходимости для тебя.
Малика грустно вздыхает.
–Нет ничего. Приданое вместе с вещами сегодня транспортной компаний уехало в дедушкин дом. Остались только косметика, украшения и белье по-мелочи… Бракованная невеста.
–Да я, знаешь, тоже не мечта-жених, даже не переживай, – усмехаюсь и подзываю официанта.
Оказывается, Малика любит картошку фри и сладости. У меня от осознания того, какая она ещё по сути малышка, сводит грудину.
Я не понимаю. Я не представляю, как буду жить с ней, как с женщиной!
Практически в одно лицо выпиваю ледяной лимонад, чтобы разговаривать с ней только головой с минимумом личных эмоций.
Говорим мы за столом немного, но достаточно содержательно. Я пытаюсь понять, что все-таки у моей подопечной в головушке.
–Так, стоп, – в очередной раз запутавшись в дебрях традиций и религии, вскидываю ладони. – Давай сначала. Твоя прабабушка вышла замуж за русского. Он построил гостиницу на побережье Алании.
–Да, – кивает. – Земли кысыш… ммм… неплодородные. Отдавали дочери тогда. Скалистые возле моря. И неожиданно, они оказались очень удобными для строительства.
–Да, забавно, – хмыкаю.
–Дедушка погиб. Прабабушка одна осталась с двумя сыновьями. Их забрал ее отец на воспитание. Они родили пятерых детей. Потом в России родня отыскалась. Бизнес оставили папе и дяде… У нас не все очень религиозные. Есть вполне светские. Мама с папой были. Тете Наргиз повезло. Она за врача замуж вышла. Дядя Алихан все детство в Крыму у родни провел. Там тоже военные были. Служить остался и вот… дорос. У дедушки две жены. У его брата – три. Ещё матери, сестры кыз курусу, как это… – перебирает пальчиками. – Как я. Когда замуж поздно.
–Все, все, остановись, – прошу ее, посмеиваясь. – Дай Бог, я с ними никогда не познакомлюсь.
Малика грустно вздыхает и опускает глаза в тарелку.
У меня начинает сосать под ложечкой.
–Слушай, может быть, ты хотела поехать…
–Нет, нет! – Вскидывается. – Иначе зачем бежала?! Нет… Грустно, потому что их много. А я вот. Одна. И только тебе. Совсем чужому до меня дело есть… – смущенно вытирает пальчики салфеткой.