Фотостудия Таккуда бесплатное чтение

Cover © BANZISU

Глава 1
Путешествие подходит к концу

Перед уютным песчаным пляжем раскинулось ярко-синее море. Над горизонтом плыли легкие пушистые облака. Водная гладь будто бы состояла из бело-сизых чешуек, сверкающих под лучами полуденного солнца.

– Как не хочется возвращаться! – грустно протянула Чеби, взваливая на плечи тяжелый рюкзак.

На каждом шагу фотографировались отдыхающие в ярких нарядах, и на их лицах читался восторг. Чеби вспомнила, как сама приехала на остров Чечжудо месяц тому назад. Тогда она ощущала себя точно так же. Казалось, все случилось только вчера, и вот теперь ей придется покинуть это чудесное место.

– Чего копаешься? Тогда я пойду первая! – услышала Чеби. Мимо пробежала девушка в гидрокостюме, в руках у нее была доска для серфинга кислотного цвета.

– Я скоро! – прокричал в ответ ее спутник.

Девушка ярко улыбнулась и быстро добралась до кромки воды. Она опустила доску в бирюзовую воду, плюхнулась на нее и поплыла навстречу небольшим волнам. Когда они наконец стали набирать силу, серфингистка ловко взобралась на доску и раскинула руки, чтобы поймать равновесие. Посетители пляжа завороженно наблюдали, кто-то даже присвистнул. Словно по сигналу волна поднялась. Девушка удержала равновесие на дрожащей доске и приблизилась к гребню волны. Затем изящно откинулась влево, ногами направив доску еще выше. Волна тут же накрыла ее, словно спрятав от взглядов сотнями белоснежных рукавов. Раздались возгласы, полные восхищения:

– Вот это круто! Тоже хочу так уметь!

Чеби посмотрела вниз. Ноги утопали в песке, волны моря то и дело нежно касались кожи. Кроссовки в руках казались невозможно большими. Вдруг раздался звук входящего сообщения, и Чеби достала из кармана телефон.

…

Помнишь, я обещала, что разрешу тебе пожить у меня? Прости, кажется, не получится :(

Писала Бора, бывшая коллега по фотостудии. Восторг от поездки тут же исчез, подобно морской пене.

– Хоть бы объяснила, почему не получится!

Чеби ощутила раздражение. Пришло еще одно сообщение.

…

Парень беспокоится, что ты можешь нам помешать ((

– Парень? Какой еще парень? – пробормотала она.

А неужели она про этого?..—

Чеби начинала вспоминать. Еще до ее отъезда Бора оказывала знаки внимания новому фотографу. Молодой человек был хорош внешне, но внутри оказался сущей пустышкой, так что Чеби советовала подруге ни в коем случае не сближаться с ним. Видимо, предостережения не сработали, и эти двое начали встречаться.

– Бора всегда была влюбчивой натурой.

Чеби горько рассмеялась и уже собиралась позвонить, чтобы узнать подробности, как вдруг что-то ударило ее по лицу. Она вскрикнула, ощутив, как теряет равновесие. Тяжелый рюкзак потянул вниз, и Чеби упала в море. Испуганно завопив, девушка тут же поползла к берегу. Когда ей было семь, она чуть не утонула в бассейне. С тех пор Чеби больше не могла находиться в воде, хотя сильно любила море. В этот раз у нее ушло несколько дней на то, чтобы набраться храбрости и отойти на несколько шагов от берега.

– Откуда ты вылезла?

Перед Чеби стоял мужчина в плавках, который злобно сверлил ее взглядом, потирая лоб. Его фигура расплывалась перед глазами, и девушка не на шутку испугалась.

– Я ничего не вижу! – закричала она и принялась усиленно тереть глаза. – Смотрите, куда идете, вы сбили меня с ног!

– Сама виновата! Лучше бы извинилась! – мужчина повысил голос. На вид ему было лет тридцать, немногим старше Чеби.

– Кто бы говорил!

Одной рукой она терла глаза, другой доставала телефон. Гаджет оказался безнадежно испорчен.

– Сломался! В нем ведь все: банковские карточки, билеты!

Чеби потрясла телефон, громко причитая. Экран оставался черным.

– Все из-за вас!

– А я тут при чем? – Мужчина подошел ближе, активно жестикулируя. – Это ты сначала стояла на одном месте, а затем резко куда-то пошла. По сторонам смотреть надо!

Вдруг какая-то девушка вклинилась в разговор, окинув Чеби неприязненным взглядом:

– Да у него весь лоб красный от удара! С тебя компенсация за физический ущерб!

Розовые волосы незнакомки были забраны в низкий хвостик, небрежно перекинутый через плечо.

Розовые волосы? Похоже, я снова могу различать цвета, –

Чеби немного успокоилась, осознав, что зрение вернулось в норму.

– Совсем глаз нет? Почему не смотрите, куда идете?

– А сама чего по сторонам не смотришь?

Чеби не нашла что возразить.

– Дорогой, оставь ее. Давай не будем портить наше путешествие. – Девушка с розовыми волосами мягко взяла мужчину под руку.

– Выбесила!

Он громко сплюнул на песок и поплелся в море, видимо ощущая себя проигравшим.

Туристы, лежавшие под зонтиками, бросали в сторону Чеби взгляды, полные любопытства. Она почувствовала, как от пристального внимания стали гореть щеки, и тут же встала. С промокшего рюкзака на ноги стекала вода.

Чеби опустила голову и постаралась уйти как можно скорее. Нет, убежать. Девушка неслась вперед – дышать было тяжело, сердце забивалось в груди. Наконец песок закончился, и Чеби остановилась посередине дороги с буйной растительностью. Она бежала долго, ни разу не оглянувшись, пока не оказалась в безлюдном месте. Вместо мягкого песка под ногами базальтовая порода. Убедившись, что рядом нет никого, Чеби опустилась на землю и наконец сняла тяжелый, мокрый рюкзак. Только после этого она позволила себе разрыдаться.

Глава 2
Фотостудия на утесе

– Что-то есть хочется.

Чеби по привычке полезла в телефон, чтобы по картам найти ближайшие рестораны, но экран все так же оставался черным. Требовался срочный ремонт, но поможет ли это, оставалось загадкой.

– Надо было заставить того типа возместить поломку.

Чеби нежно погладила экран.

– Интересно, сколько сейчас времени?

Она огляделась по сторонам. Телефон не работал, и часов поблизости не наблюдалось. Тяжело вздохнув, Чеби встала. Волосы и одежда высохли, в отличие от рюкзака, – когда она вновь надела его, он неприятно холодил спину. Чеби вспомнила, что недалеко от пляжа располагалась остановка, и уже хотела повернуть обратно, как вдруг замерла на месте. Люди, скорее всего, все еще помнили ее ссору с мужчиной. Да и с ним самим встречаться не хотелось.

Чеби пошла в другую сторону. Открыв рюкзак, она достала кошелек. Раз телефон сломался, за автобус придется платить наличными. Девушка аккуратно пересчитала промокшие купюры.

– Всего семь тысяч вон?

Ничего, нужно лишь добраться до аэропорта, а там она что-нибудь придумает. Телефон починят, за ремонт сможет заплатить кредиткой в телефоне, а затем и билет купит. Чеби оставила безлюдное побережье и зашагала вперед по асфальтированной дороге. В промокших кроссовках неприятно хлюпало. Она замедлила шаг.

А что я буду делать, когда вернусь в Сеул? Мне даже остановиться негде.

В голове вдруг вспыхнул образ подруги. Бора громко смеялась в компании своего непутевого бойфренда.

– Как можно так легко нарушать обещания? Бесит! – пробурчала Чеби.

Но, может, все было к лучшему.

Однажды Чеби написала в своем дневнике:

Видеть чужое счастье утомительно —

и бросила работу в фотостудии. Каждый раз, наблюдая за молодыми парами с детьми, она чувствовала тоску. Раздражал и фотограф, который использовал ее как девочку на побегушках.

Когда я стану главной героиней своей повести? –

каждый день думала Чеби по дороге на работу. Однажды ее взгляд привлекла красочная реклама острова Чечжудо, и Чеби решила купить билет на самолет. Захотела сделать подарок самой себе – она слишком устала от взрослой, серьезной жизни. Собиралась отдыхать на острове около месяца, поэтому разорвала контракт с собственником квартиры, которую снимала. Мебель и бытовая техника принадлежали хозяину, так что Чеби не пришлось перевозить много вещей. Она решила, что, отдыхая на Чечжудо, будет думать о прекрасном будущем. После отпуска хотела вернуться в Сеул, найти работу, а с первой зарплаты снять новую квартиру. Жить до этого времени планировала у Боры. Та не очень обрадовалась просьбе подруги, однако Чеби пообещала привезти множество сувениров, согласилась платить за комнату и разделить пополам расходы за коммунальные услуги. С этого началось ее путешествие.

Чеби шла по серпантинной дороге, вьющейся около побережья, и вспоминала, как провела этот месяц. Первым делом записалась в библиотеку. Она читала сидя у окна, из которого открывался прекрасный вид на сад или море. В основном ей были интересны книги с заголовками «Вам впервые двадцать? Добро пожаловать во взрослую жизнь!», «Как правильно делать инвестиции. Пособие для девушек», «101 совет: как вернуть веру в себя». Они помогали размышлять о будущем. Но вот незадача, у Чеби не получалось делать это часто – остров просто завораживал своей красотой. Девушка то и дело выкладывала в социальные сети фотографии библиотеки или себя за чтением книг.

До приезда сюда она мечтала научиться плавать и кататься на доске для серфинга, но так и не смогла найти в себе смелости. Чеби часто представляла, что пробует нечто отчаянное, но в итоге всегда лишь наблюдала, как это делают другие. К озеру на вершине горы Халласан она тоже так и не поднялась: из жадности выбрала самый сложный маршрут мимо буддийского храма Кванымса. Пройдя всего треть пути, девушка отказалась от затеи и с трудом спустилась вниз. Все тело дрожало от напряжения.

Она выбрала другой туристический маршрут, чтобы увидеть красоты острова, но и в этот раз ничего не получилось. Во время подъема на гору порвались кроссовки, пришлось покупать новые. Чеби с удовольствием гуляла по Чечжу, главному городу острова, но и тут ее постигла неудача. В центре находилось множество уютных кафе и ресторанов, где подавали восхитительные блюда. Она ела в популярных местах, после чего обязательно выкладывала свои фотографии в социальные сети, показывая, как проводит время. Посты набирали по несколько сотен лайков. Вдохновленная реакцией аудитории, Чеби продолжила посещать известные рестораны, пока не потратила все деньги, что отложила на путешествие, и даже больше – на всевозможные расходы пошла и сумма, которую нужно было отдать Боре в качестве платы за проживание. Чеби понимала, что в Сеуле ее ожидал непростой разговор с подругой.

Придется воспользоваться кредиткой. В книге, конечно, предупреждали, что лучше не брать деньги у банка, но ничего не поделаешь. Для начала сниму себе комнату в хостеле и найду работу. Буду откладывать деньги с зарплаты и через несколько месяцев выплачу все долги. Но где же мне найти работу?

Чеби бросило в холодный пот: она вдруг поняла, что за последний месяц ничего не изменилось. Девушка не готовилась ни к экзамену по английскому, ни к собеседованиям, не прошла хоть какие-нибудь курсы переподготовки.

Все это время я тешила себя пустыми надеждами.

Никто не возьмет на работу только потому, что она провела прекрасное время на Чечжудо. Придется идти воспитателем в ясли или устроиться в студию, где проводятся фотосессии для малышей. Единственное, что умела Чеби, – работать с детьми. Она окончила педагогическое училище, но сейчас жалела, что раньше мало задумывалась об оценках, а теперь уже было поздно. Однако плохой диплом – не самая большая проблема. По возвращении в Сеул ей в первую очередь предстоит найти жилье. Родных у девушки не осталось. Родители развелись, когда она была еще совсем малышкой, и с тех пор не выходили на связь, а воспитавшая ее бабушка умерла прошлой зимой. У женщины был тяжелый характер, и Чеби, когда выросла и начала зарабатывать, быстро перебралась в съемное жилье. Бабушка же осталась в квартире, которую снимала бессрочно. Чеби могла остаться там, только вот в договоре ее имя не было прописано, и после смерти бабушки контракт аннулировали.

Может, смогу найти работу, где сотрудникам предоставляют жилье и питание?

Чеби надеялась, что такая возможность хотя бы существует, сэкономила бы на жилье. Но возьмут ли ее на подобную работу – очень большой вопрос.

Сколько она уже прошла? Асфальтная дорога сменилась на бетонную, и вдруг Чеби заметила широкую перетяжку.

Милости просим в деревню гигантского пальцещупа! —

было выведено синим цветом.

Чеби прищурилась, прикрыв рукой глаза от солнца. Полотно порвалось в нескольких местах, – видимо, не выдержало порывов ветра. Внимание Чеби привлекло изваяние из вулканической породы, стоящее неподалеку: круглая голова, лукавый взгляд, роскошные волосы топорщились как иголки морского ежа. Шея была длинной и толстой, сзади выдавался большой, как у меч-рыбы, плавник. Из тела росло восемь щупалец, которые уходили в землю, словно корни. Чеби перевела взгляд на табличку рядом.

Пальцещуп – еще одно название осьминога, которое часто используют жители Чечжудо. В этой части острова вылавливают самое большое количество осьминогов. В период государства Чосон (1392–1910) в столицу их отправляли как подарок ко двору государя. В известном кулинарном трактате «Книга для женской половины дома» яйцам осьминога приписываются целебные свойства. Это очень умное животное. По одной из легенд, бытующих в этой деревне, гигантский пальцещуп спас молодую ныряльщицу, хэнё, попавшую в шторм. Местные жители верят, что отверстия в камнях на побережье – следы того самого существа. В деревне гигантского пальцещупа каждый год в определенный сезон вводится запрет на вылов осьминога, таким образом сохраняется популяция вида. В этот период также устраивается праздник, на котором…

– Получается, это деревня… гигантского осьминога? – задумчиво произнесла Чеби.

Ее внимание привлекла следующая строчка:

Положите руку в рот пальцещупа и загадайте желание. Оно обязательно исполнится.

– В рот? А где же он?

Чеби выпрямилась и внимательно осмотрела изваяние, затем отошла на несколько шагов и снова принялась изучать взглядом. Наконец ей улыбнулась удача: между толстыми щупальцами проглядывала узкая щель, которую она не заметила раньше. Обняв одной рукой пальцещупа, Чеби просунула другую в отверстие и закрыла глаза. Раскалившееся на солнце изваяние обжигало кожу. Вдруг Чеби почувствовала, будто парит в воздухе, и тут же распахнула глаза.

– Странное ощущение…

Девушка продолжила свой путь, то и дело оглядываясь на изваяние. Вскоре дорога резко ушла в сторону и вывела к утесу. На нем возвышался двухэтажный белый дом. Чеби обрадовалась и ярко улыбнулась.

– Фотостудия «Таккуда»? Так это не кафе?

Чеби наклонилась вниз, пытаясь отдышаться после подъема. Вытерев пот со лба, она стала рассматривать здание, спрятавшееся за каменной оградой. Во дворе росли пальмы и нежно-голубая гортензия, свисающая над оградой цветочными гроздьями. За домом открывался вид на ярко-синее море. Чеби провела рукой по мокрой от пота рубашке. Солнце на острове грело так сильно, что одежда моментально высыхала. Чеби нерешительно подошла к входу. Вывеска гласила, что перед ней фотостудия, однако помещение, чей интерьер хорошо просматривался сквозь окна, больше походило на кафе. На стене висели часы, стрелки указывали половину третьего дня.

– Если сейчас поеду в аэропорт, то успею на четырехчасовой самолет.

На стеклянной двери красивыми буквами было выведено: «Кофе. Крафтовое пиво. Лимонад». Стоило увидеть названия напитков, как Чеби снова ощутила жажду, которая мучила ее, пока она шла под палящим солнцем. Девушка взялась за ручку и изо всей силы толкнула дверь от себя. Однако, к несчастью, внутри никого не оказалось.

Успокойся. Здесь кто-то должен быть. Играет музыка. Пахнет кофе. Может, и не кофе, но явно чем-то ароматным.

Чеби села за столик с видом на море и стала ждать хозяев.

Наверное, вышли куда-нибудь. Выпью пока воды.

Стоило поставить рюкзак на пол, как вдруг за ее спиной раздался детский плач. Она испуганно обернулась и внимательно осмотрела кафе еще раз. Внутри по-прежнему никого не было. Чеби тут же снова надела рюкзак.

– Не плачь! Смотри, ку-ку! Ку-ку!

Девушка повернула голову в направлении, откуда раздавался голос. Там находилась лестница, которую девушка не заметила. Чеби поднялась наверх.

Спиной к ней стоял мужчина в нежно-голубой рубашке, мокрой от пота. Высокий, с широкими плечами. Вокруг него с громким лаем прыгал пятнистый щенок. Мужчина, глупо улыбаясь, пытался успокоить ребенка, который громко плакал, сидя на руках у родителей. Это была малышка всего нескольких месяцев от роду. Отец и мать, не зная, что делать, испуганно смотрели на дитя.

Щенок, заметив присутствие незнакомого человека, стал лаять в сторону Чеби. Мужчина осторожно повернулся.

Какой красавчик! Да еще и в моем вкусе… Стоп, о таком лучше не думать! –

Чеби неосознанно сделала шаг назад.

– Здравствуйте, приношу свои извинения. У меня сейчас съемка. Вас не затруднит немного подождать? Можете пока взять из холодильника на первом этаже прохладительные напитки. Выбирайте любой. Видите ли, я пока один тут работаю, не хватает рук, никак не могу найти помощника. Мне правда очень жаль. Подойду к вам сразу, как закончу съемку.

– Я… – Чеби не нашлась что ответить и просто вернулась на первый этаж.

Могу выбрать любой.

Она медленно огляделась. На угловом столике стоял кувшин с холодной водой и плававшими внутри ломтиками лимона. Чеби направилась к кувшину, чтобы утолить жажду. Затем изучила меню с напитками, висевшее около холодильника. Самым дорогим был лимонад. Девушка уже протянула руку, чтобы взять именно его, но потом передумала и достала колу.

Взяв баночку, Чеби стала осматривать помещение. В кафе, или фотостудии, было всего два окна – через одно, большое, открывался прекрасный вид на море. Справа находилось другое, чуть поменьше, через которое были видны пальмы и гортензия в саду. Но стены не давили на посетителей – все благодаря выставленным здесь фотографиям. Чеби подошла ближе и принялась рассматривать. После одиннадцати месяцев работы в студии девушка стала разбираться в искусстве фотографии, пусть и занималась только детскими съемками.

На первом снимке, слева от входа, было запечатлено изваяние пальцещупа, которое стояло около въезда в деревню. Рядом висела фотография женщин в белом. Они расположились спиной к фотографу, выстроившись в линию на песчаных дюнах, выглядевших словно пики взбитых сливок, вздымающихся над базальтовой частью побережья. Снимок был наполнен молчаливым торжеством, будто женщины прощались с чем-то. В следующей рамке разместилась фотография арахиса: орех выглядел так, будто его только что выкопали. Казалось, комья земли еще блестят от влаги и источают тепло. Следующим шел снимок свежевыловленного морского ежа, после него – портрет мужчины, прижимающего к себе большую морковку. На последней фотографии был щенок, которого Чеби видела на втором этаже. Он прижимался к матери, – видимо, только родился. У собаки был совершенно иной окрас: полностью черная шерсть, ни одного пятнышка. Она, вытянув шею, нежно прикасалась носом к своему крохе. Чеби сразу заметила, что ни один снимок не подвергся обработке в программе.

Неплохо, –

оценила она, потягивая колу из баночки.

Плач малышки не затихал ни на минуту. Чеби стала ощущать себя неуютно. В этот момент со второго этажа прибежал щенок. Он посмотрел на нее и громко залаял.

– Тоже хочешь пить?

Чеби села на корточки и наклонила баночку в его сторону. Тут она задумалась: а можно ли собакам пить газировку?

Фотограф, с которым она работала прежде, любил говорить, что главное правило жизни:

Не уверена – не делай.

Тот самый носатый, который громко орал и раздавал указания. Чеби хмыкнула и налила в стакан воды. Затем поднесла его щенку. Он гавкнул, глядя на нее, медленно подошел и принялся лакать. Видимо, решил, что девушка не представляет угрозы.

– Какой смелый. Скучаешь по маме?

Чеби погладила щенка. Девочка наверху продолжала плакать, и, кажется, только громче.

Чеби тяжело вздохнула и поднялась. Щенок радостно последовал за ней на второй этаж. Лицо малышки стало красным, тельце тряслось так сильно, что, казалось, его вот-вот скрутит сильный спазм. Родители в недоумении смотрели то на малыша, то на фотографа.

– Извините, но если у вас что-то срочное, то, может, лучше зайдете в другой… – начал было фотограф.

Рубашка на нем была полностью мокрой. Крупные капли пота стекали по лбу к подбородку и падали вниз. Единственный, кто оставался в приподнятом расположении духа, – щенок, радостно скакавший вокруг.

– У вас есть пеленка? – спросила Чеби.

– Если говорите о бумажном полотенце, то оно на барной стойке, – ответил фотограф.

Он говорил мягко, но в голосе слышалось раздражение. Чеби всегда прекрасно распознавала чужое недовольство.

– Нет, я имела в виду именно пеленку. У вас есть? – повторила она, обращаясь к маме ребенка.

Женщина тут же растерянно посмотрела на фотографа, затем полезла в сумку и достала то, о чем просили. Чеби взяла пеленку и протянула руки к малышке.

– Можно?..

Родители неуверенно переглянулись и осторожно передали девочку. Чеби, ярко улыбаясь, прижала ее к себе, а затем аккуратно положила на плед. Малышка еще яростнее засучила ручками и ножками. Чеби быстро проверила, сухой ли подгузник, затем снова прижала ребенка к себе.

– Когда вы кормили дочь в последний раз?

– Час назад, перед приходом.

– Ясно.

Чеби внимательно осмотрела одежду. На девочке был красивый трикотажный костюмчик, правда, слишком жаркий для лета. Ручки были не закрыты, Чеби быстро положила пеленку под мышку.

– У вас есть еще?

Мама ребенка протянула другую пеленку. Приняв ее, Чеби медленно прошлась по студии. Она подошла к кондиционеру и понизила температуру. Аккуратно покачивая младенца, девушка нежно успокаивала:

– Бедняжка, жарко тебе, да? Еще и костюмчик натер под мышками. Конечно тебе стало плохо, да?

Девочка перестала кричать, но все еще продолжала дрожать и всхлипывать. Чеби вновь прижала ребенка, продолжая покачивать. Затем радостно посмотрела на молодых родителей и кивнула. Они тут же заулыбались и кивнули в ответ. Фотограф присел и промокнул носовым платком пот. В его взгляде, направленном на Чеби, сквозила благодарность.

Наконец малышка успокоилась, и Чеби отдала ее родителям. Девочка не расплакалась, даже когда снова оказалась на руках у матери. Но личико оставалось хмурым, улыбаться ей не хотелось.

– Можете продолжать съемку, – сказала Чеби фотографу. – Она устала, так что быстро закончите. Ладно, я тогда пойду.

Родители притянули дочь к себе. Фотограф вернулся на свое место.

– Как ее зовут? – спросила Чеби.

– Юна, – ответила мать девочки.

– Какая же Юна хорошая, просто замечательная, – заворковала Чеби и пощекотала уголком пеленки детское личико.

И вот чудо – девочка широко улыбнулась, при этом мило угукая. На лицах родителей тоже расцвела улыбка. Послышался щелчок затвора камеры. Фотограф успел поймать момент.

– Я отправлю фотографию вам в пекарню, – сказал фотограф, обращаясь к молодым родителям.

Он извинился несколько раз, ощущая себя виноватым за произошедшее на съемке.

– Да, хорошо, – ответила мать Юны.

Сама малышка тихо посапывала на руках у отца. Фотограф проводил семью и вернулся в кафе.

– Спасибо вам огромное. Даже не знаю, как отблагодарить.

Чеби будто ждала этой фразы:

– Что касается благодарности… Подскажете, где здесь можно сесть на автобус до аэропорта?

– Так вам не нужны услуги фотографа? – Улыбка на лице мужчины померкла.

– Видите ли, мой телефон упал в море и… – попыталась объяснить Чеби.

– Во сколько ваш самолет?

– Он…

– Подождите, а который сейчас час? – Фотограф быстро перевел взгляд на часы. – Извините, очень жаль, но мы скоро закрываемся.

– Мне просто бы на остановку…

– Идемте!

Фотограф резко встал и распахнул входную дверь.

– Вместе? Подождите, самолет…

– Я возмещу расходы на билет!

Мужчина подошел к Чеби и взял ее за запястье. Пятнистый щенок бросился за ними, виляя хвостом.

– Белл, нельзя. Папа скоро вернется.

Питомец жалобно заскулил и попытался просунуть голову в дверь, но фотограф остался непреклонен и закрыл дверь, оставив щенка внутри. За пальмами стоял мотоцикл. Мужчина надел на Чеби шлем и надежно затянул ремень. Девушка села позади и крепко обхватила его спину. До этого момента Чеби еще ни разу не каталась на мотоцикле. Ощущая всем телом сильный встречный ветер с моря, ревущий точно ураган, она громко кричала. Вмиг пронеслись низкие каменные ограды, разноцветные крыши, фруктовые деревья, перед глазами вдруг разлилось лазурное море. На крик Чеби то и дело оглядывались жители, работающие в садах и огородах.

Фотограф остановил мотоцикл около волнорезов и побежал к берегу. Чеби последовала его примеру и встала на ноги, затем сделала шаг, потом еще один, словно ребенок, который только учится ходить. Из моря выходили ныряльщицы, поднимаясь по базальтовому берегу. Фотограф подбежал к одной из них и забрал у нее сети.

Жена? Неудивительно. Разве такой красавчик может быть одинок?

Чеби стало стыдно за свои недавние мысли в фотостудии.

– Янхи, совсем уморилась. Айда подсоблю, – вдруг протянул фотограф, подражая местному говору.

Женщина грубо его оттолкнула.

– Прекращай косить под местного!

Она отобрала у фотографа сети и перекинула их через плечо.

Ныряльщицы постарше рассмеялись:

– Дочка, буде тебе. Пущай парнишка подсобит, что ж плохого?

– Вот-вот! Не дюже такими кавалерами кидаться.

– Дя, буде вам! Ваших советов не спрашивали! – возмутилась Янхи и продолжила идти прямо по направлению к Чеби.

Она сняла резиновый шлем от гидрокостюма и помотала несколько раз головой. Волосы красиво рассыпались по плечам. Гидрокостюм подчеркивал фигуру: пышную грудь и подтянутые бедра.

– Дай пройти, – сказала Янхи, столкнувшись нос к носу с Чеби.

– Что?

– Мешаешь открыть дверь.

Чеби быстро обернулась: она закрывала собой вход в раздевалку. Девушка тут же освободила дорогу.

– Ну какой же отзывчивый паренек! Благодарствуем!

Фотограф помог остальным ныряльщицам донести улов, взвалив на себя несколько сетей. Он дошел до раздевалки и аккуратно положил орудия на землю. В солнечных лучах красиво переливались морские ежи, ушки и осьминоги. Пока фотограф тащил свою ношу, его голубая рубашка пропиталась водой и стала на несколько оттенков темнее.

– На-ка, опосля поешь. – Пожилые ныряльщицы вытащили из сетей несколько крупных раковин и протянули ему.

Фотограф радостно улыбнулся и положил подарок в багажное отделение мотоцикла.

– Можем ехать, – обратился мужчина к Чеби.

Она села позади, аккуратно обхватив его со спины. Мотоцикл медленно двинулся вперед, и Чеби принялась рассматривать местные пейзажи. Все вокруг было прекрасным: кустарники с яркими цветами, мандариновые деревья, желтые и лазурные крыши, буйная растительность, проглядывающая сквозь каменные ограды. Фотограф, заметив кого-то из местных жителей на дороге или во дворе, дружелюбно кивал в знак приветствия. Некоторые отвечали тем же, кто-то игнорировал. От мокрой рубашки фотографа шел сильный запах моря.

Минуточку, та ныряльщица разговаривала со мной на «ты», хотя видела первый раз в жизни? —

нахмурилась Чеби.

– Прости-прости, Белл. Как ты тут? – Фотограф прижал к себе щенка, вылетевшего на порог, стоило только открыть дверь. – Мне очень неловко, ваш самолет, наверное, уже улетел?

Чеби опомнилась и взглянула на часы.

– Еще нет, но вряд ли я на него успею.

– Вот, забронируйте себе билет. Я подброшу вас до аэропорта, – сказал фотограф и положил ноутбук на столик у окна, откуда было видно море.

Чеби открыла сайт авиакомпании, зашла в личный кабинет и стала думать, на какой рейс лучше взять билет. Видимо, путешествие действительно подходило к концу.

Пока она выбирала, фотограф успел сходить на второй этаж и переодеться в белую футболку с круглым воротом. В центре находился портрет мужчины, смотревшего сквозь объектив камеры фирмы Leica. Европеец, с морщинками в уголках глаз. Хозяин фотостудии что-то написал на листке бумаги и повесил его на дверь. Чеби сделала вид, что хочет выпить воды, и незаметно бросила взгляд на написанное.

Ищу помощника в кафе-фотостудию.

Точно, он ведь говорил о нехватке рук. –

Сердце Чеби взволнованно забилось. —

Нет, обещала же себе, что больше не будешь работать в фотостудии!

Девушка налила воду и подошла к столу. За окном раскинулось широкое море.

– А вы часто фотографируете детей? – осторожно спросила она.

Сердце замерло в груди.

– Редко.

Фотограф достал из холодильника лимонад и налил в стакан со льдом. Затем добавил сверху листик мяты, вставил трубочку и передал Чеби.

– Попробуйте. Сделано из здешних мандаринов. Кстати, мои клиенты, та пара с ребенком, тоже живут здесь. Только переехали, готовятся к открытию пекарни. Дочка родилась совсем недавно, так что сейчас у них много хлопот. Других малышей в деревне нет.

– Вы говорили, что ищете помощника.

Фотограф сильно удивился:

– Вы же вроде отдыхать сюда приехали.

– Да, но мое путешествие закончилось. – Чеби опустила голову.

– Мне нужен помощник на длительный срок, – подчеркнул мужчина.

Чеби еле заметно понимающе кивнула. Ей нравился остров Чечжудо, но надолго ли получится задержаться, она не знала. Девушка пока нигде не смогла проработать больше года.

– Но найти работника тут крайне трудно. Если сможете помочь хотя бы немного, буду признателен. Какой срок вас устроит?

– Не знаю. Думаю, месяца три. – Чеби подняла взгляд и приложила все силы, чтобы не улыбнуться.

– Тогда мне нужно ваше резюме, – сказал фотограф, указывая на ноутбук.

Как хорошо, в электронной почте оно точно есть.

Чеби открыла свой ящик, зашла в папку «Отправленные» и распечатала файл, прикрепленный к одному из писем, разосланных возможным работодателям.

– Вас зовут Чеби?[1] – спросил фотограф.

Он выглядел заинтригованным.

– Дали при рождении.

Чеби смущенно почесала щеку.

– 1997 года рождения?

– Да, мне двадцать пять.

Мужчина ничего не сказал в ответ, на лице его застыло странное выражение.

Его смутил мой возраст?

Чеби расстроилась. Неужели она теперь слишком взрослая, чтобы работать на полставки?

– Откуда вы? – спросил фотограф.

– Из Сеула.

– Когда-нибудь жили на Чечжудо?

Чеби покачала головой.

– Родители?

– Их нет.

– Ясно.

Фотограф замолчал.

Надо отменить бронь билетов.

Чеби снова зашла на сайт авиакомпании.

– Приятно познакомиться, я Ли Согён. Мне тридцать четыре, – представился хозяин фотостудии. – Вам, наверное, негде остановиться?

– Видите ли… – Чеби отняла руку от клавиатуры и уставилась в пол. – Мне очень неловко, но могу ли я… получить аванс? У меня сейчас совсем нет денег. Потратила все на отдых, кредитка есть только виртуальная, в телефоне, а он умер, когда я упала в море…

Объяснение вышло сумбурным, Чеби стало стыдно за себя. Девушка закрыла лицо руками.

Ну почему я всегда такая нелепая?

Она испугалась, что новый знакомый посчитает ее жалкой.

– В первый месяц за проживание и питание буду платить я. Но есть два условия, – сказал Согён.

Два условия?

Чеби ждала продолжения.

– Первое: я найду вам дом, но вы должны оставаться там как можно дольше. Хозяйка может показаться вредной, но у нее доброе сердце. Дом достаточно старый, поэтому постояльцев она принимает редко.

Чеби кивнула, но от слов

вредная, но с добрым сердцем

ей стало не по себе. Директор детского сада, в котором она раньше работала, любил говорить:

Да, я вспыльчивый! Но у меня доброе сердце.

Правда, с его вспыльчивостью приходилось сталкиваться куда чаще, чем с добротой. Интересно, насколько сложный характер у хозяйки? Девушке стало страшно – вспомнилась бабушка с ее тяжелым взглядом. Хотя толку волноваться, Чеби уже слишком далеко зашла.

– А второе условие?

– Могу ли я… – фотограф очаровательно покраснел, – обращаться к вам на «ты»? И иногда называть «ласточкой»?

Лучше бежать, пока не поздно,

обреченно подумала Чеби, однако осталась на месте. —

Хватит фантазировать. Он же не предложил переспать.

К ней подошла Белл, виляя хвостом, и кротко взглянула сверху вниз.

– Как вам будет удобно.

Чеби взяла щенка на руки и усадила к себе на колени. Белл навострила уши и внимательно посмотрела в окно. На ярко-синей поверхности моря разливался розовый закат.

Глава 3
Местным жителям скидка 30 %

После подписания контракта Согён показал дом. Чеби ходила за ним, не выпуская Белл из рук. На первом этаже – кафе и выставка работ, на втором – фотостудия. Под нее отводились три комнаты, в четвертой жил сам хозяин. В конце коридора находились душевая и туалет. Везде было чисто.

– Раньше здесь была гостиница. Но бизнес прогорел, и дом выставили на продажу. Так я его и приобрел, – рассказал Согён.

– Выходит, мой начальник – богач! – удивленно произнесла Чеби.

– Нет, совсем нет. – Фотограф смущенно провел рукой по волосам. – Гостиница досталась на торгах по самой низкой цене. Просто повезло. Второй этаж, кстати, все еще в собственности банка.

Они осмотрели открытую крышу, затем спустились вниз. Чеби снова окинула взглядом первый этаж.

– Вы сказали, что раньше здесь была гостиница. А зачем такой широкий холл?

– Я убрал все стены, кроме несущих. Сам. За десять месяцев.

Согён замахнулся, изображая удары молотком.

– Да у вас золотые руки! – снова восхитилась Чеби.

В этот момент ее живот громко заурчал. Согён сначала неловко застыл на месте, а после громко рассмеялся. Смутившись, Чеби опустила голову. Белл, сидевшая у нее на коленях, принялась вылизывать девушке подбородок.

Хозяин фотостудии сварил рамён, добавив в него три раковины с моллюсками – подарок от ныряльщиц. Помещение наполнил приятный аромат приправы, от которого аппетит разыгрался еще сильнее. Ждать, когда Согён разольет по тарелкам лапшу, было соразмерно пытке. Белл, кажется, испытывала то же самое – уселась на пол и быстро замахала хвостом от нетерпения. Как только в миске оказался корм вместе с тонко нарезанными кусочками моллюска, она подбежала и уткнулась в него носом.

Чеби подождала, пока Согён возьмет в руки палочки[2], и лишь тогда принялась за еду. Эта лапша оказалась вкуснее, чем все блюда, которые она перепробовала за месяц на острове. Тщательно прожевывая толстые кусочки моллюска, Чеби покосилась на дверь.

– А разве в фотостудии можно готовить? Некоторым клиентам это может не понравиться.

Согён погасил свет на первом этаже и включил светильник около окна, из которого было видно море. Через стекло проглядывала полная луна. Согён нажал на небольшую кнопку, и окно медленно приоткрылось, тихо звякнув. Через проем в кафе стал проникать соленый морской бриз. Чеби и Согён с аппетитом ели лапшу, наблюдая, как фиолетовые волны то набегают на берег, то отходят от него.

– Я хочу соединить здесь сразу несколько мест, – наконец ответил фотограф.

– Несколько?

Согён закинул в рот оставшуюся лапшу и кусочки моллюска, затем поднял миску двумя руками и выпил весь бульон.

– Заниматься чем-то одним неприбыльно. Многие книжные превращаются в кафе, в некоторых кофейнях теперь можно перекусить. Часто продают сувенирную продукцию.

Чеби вспомнила, как сама стояла в очереди, чтобы получить экосумку с логотипом «Старбакса».

– Хочу зарабатывать на жизнь только фотографиями, но это сложно. Долго думал и в итоге решил: сделаю из этого дома фотостудию, кафе и место, где можно проводить вечеринки.

– Вечеринки?

Чеби положила в рот кусочек моллюска. На языке разлилось приятное послевкусие.

– Да, гости смогут рассматривать получившиеся фотографии здесь, на первом этаже, обсуждать их, наслаждаться вкусной едой и сладким алкоголем. Будут вести непринужденные беседы, а я тем временем примусь снимать на камеру все вокруг. Наверное, они окажутся в восторге, если пару фотографий сделаю в подарок.

Чеби заметила, что последнее предложение Согён сказал тише, как будто не был уверен в своих словах. Она его понимала: зарабатывать на жизнь фотографией сложно. В предыдущей фотостудии девушка проработала одиннадцать месяцев, и, хотя место было довольно известное, постоянно приходилось сталкиваться с трудностями. Если бы там не предлагали красивое оформление для альбомов с фотографиями малышей и дорогие рамки, долго оставаться на плаву студия не смогла бы. Правда, клиенты даже не догадывались об уловках и всегда клевали на щедрое предложение. Во всем, как обычно, виноват маркетинг.

Чаще всего о фотостудии, где занимаются съемками малышей, узнавали в роддомах или центрах послеродового контроля. Многие приходили, соблазненные предложением о бесплатном альбоме со множеством фотографий, а их всеми правдами и неправдами уговаривали взять другой, за несколько миллионов вон. Если клиенты отказывались, то работники пытались продать фотопленку с кадрами. Каждый раз складывалось ощущение, что людей просто вынуждают тратить деньги.

– Но ведь изначально вы говорили, что это бесплатно.

Чеби видела сотни раздраженных пар. Они приходили в студию с милым малышом, чтобы создать прекрасные воспоминания, но в итоге препирались с менеджерами и уходили переполненные негативом. Чеби считала, что студия с самого начала была не права.

– Завлекать клиентов «бесплатными альбомами» неправильно. Почему не пытаются объяснить, что съемки – затратное дело? – делилась девушка своими мыслями с подругой, но та лишь пожимала плечами.

– А когда им это объяснять?

В чем-то она была права. Чеби посмотрела в тарелку, где остался лишь бульон. Кулинария и фотосъемка местами похожи. Предположим, что тарелка рамёна с моллюском стоит семь тысяч вон, но ведь эта сумма складывается не только из стоимости ингредиентов. Чтобы приготовить блюдо, нужны кухня и помещение, где можно поставить столики для посетителей. Приходится платить за электроэнергию с водой. Не обойтись без свежих продуктов, хорошего повара, которому необходимо платить зарплату. Со съемками то же самое. Пусть одна фотография не стоит семь тысяч вон, но цена складывается не из одной лишь себестоимости снимка. Сюда входит и плата за аренду помещения, и расходы на обслуживание дорогой техники, освещения, траты на интерьер для фотографий. Необходимо платить фотографам и прочему персоналу. Но клиенты этого не понимают. Они уверены, что могут сделать такие же фотографии на телефон. Не хотят платить за то, что кажется им простым. В этом кроется самое большое заблуждение. Как, например, в том, что такой вкусный рамён с моллюском можно приготовить у себя дома.

– А как давно вы открылись? Как идут дела?

Согён отнес тарелки в раковину, Чеби тут же поднялась и взяла фартук. Фотограф преградил ей путь.

– Не стоит, я помою. Ваш первый рабочий день начнется только завтра. Вот тогда и распределим обязанности.

Чеби кивнула и вернулась на место, а Согён, надев резиновые перчатки, включил воду.

– Работаю уже месяц. Из клиентов пока только местные, и те редко приходят.

Чеби ощутила беспокойство. И как тогда ей будут платить зарплату? У Согёна наверняка на одни выплаты банку каждый месяц уходит несколько миллионов вон.

– А эти фотографии сделали вы? – Чеби указала на снимки, развешанные по залу.

Согён кивнул.

– Парочку снял по прихоти. Например, вот эту, со статуей пальцещупа, и ту, с ныряльщиками на празднике. Остальные для рекламы.

– На каком празднике?

– Каждую весну здесь проходит праздник прощания с пальцещупом, то есть осьминогом. Очень занимательное зрелище. Если проработаете у меня до весны, сможете увидеть сами, Чеби.

Согён назвал ее по имени, но при этом продолжал обращаться на «вы». Чеби заинтриговало такое необычное поведение.

– Фотографии для рекламы моркови и арахиса… Обычно такая съемка стоит дорого. Вам хорошо заплатили?

Согён неуверенно пожал плечами, промывая тарелки под струей воды.

– Я только открылся и не всегда могу требовать определенную оплату. Попросили помочь – я согласился.

– Но ведь так нельзя! – неожиданно для самой себя воскликнула Чеби. – Вы не должны… показывать другим, что готовы работать забесплатно.

Согён кивнул.

– Согласен. Но ведь любое дело требует первоначальных вложений. Блогеры, например, на заре карьеры не получают деньги. Все с этого начинают. Рад уже потому, что меня, приезжего, попросили о помощи. Хочу в дальнейшем предоставлять скидку в 30 % жителям деревни.

Чеби удивленно заморгала.

– А вы не местный?

Согён покачал головой, расставляя тарелки в шкафчике, висящем над мойкой.

– Но вы хорошо находите общий язык с деревенскими…

– Научился. К тому же очень давно жил какое-то время на Чечжудо с родителями… – Согён вдруг замолчал.

Чеби почувствовала, что атмосфера в комнате изменилась, и быстро перевела тему:

– Мне вот интересно, название фотостудии что-то означает? Что-то на японском?

Согён рассмеялся и снял фартук.

– Нет, просто фраза «Так куда?».

– И почему вы так назвали фотостудию?

Чеби слегка нахмурилась, задумавшись. Согён улыбнулся, будто читая ее мысли.

Он наклонился ближе и объяснил:

– Таким образом я приглашаю всех на съемку, чтобы продемонстрировать свое мастерство. Спрашиваю, куда отправимся на этот раз. Можете понимать это так.

Согён закрыл студию и вызвался проводить Чеби до ее нового пристанища. Дом находился близко, поэтому мотоцикл не понадобился. С собой они взяли Белл, чтобы та тоже прогулялась перед сном. Полная луна светила так ярко, что был виден каждый закоулок деревни. Можно было рассмотреть даже волны на темной поверхности моря. Чеби шла, ощущая дуновение бриза, а сердце громко стучало в груди. Она волновалась перед встречей с хозяйкой. Хотя чего переживать? Если вдруг невзлюбят друг друга, всегда можно будет переехать по истечении месяца. Самое главное, что нашлись жилье с работой, будут средства к существованию. А еще важнее то, что Чеби не покинет прекрасный остров Чечжудо! Пусть недолго, но поживет здесь. Вдобавок в этот самый момент она шагает по живописным улочкам вместе с невероятным красавчиком! Вдруг Чеби вспомнила их совместную поездку на мотоцикле. Спина Согёна, которую она обнимала, была теплой и крепкой. Из мира фантазий ее вырвала Белл, которая крутилась в ногах.

– Тише, Белл.

Согён натянул поводок.

– Кстати, а какой она породы?

Фотограф улыбнулся и, прикрыв рот рукой, словно испугавшись, что щенок может услышать, прошептал:

– Беспородная.

– Как так?

– Папа – сенбернар, а мама породы чечжу.

– Неужели есть такая порода?

– Да, чем-то схожа с корейской лайкой, но находится на грани вымирания. Деревенский староста обожает собак этой породы, прикладывает много усилий для сохранения, даже сам занимается разведением. У него есть любимица Сундок, он считает ее чуть ли не членом семьи. Очень надеялся на потомство, но щенки никак не появлялись, хотя ветеринары заверяли, что никаких отклонений у питомца нет. Каждое утро староста гулял с ней по берегу моря. Однажды он отвлекся на несколько минут, чтобы ответить на звонок, и тогда, видимо, у собаки появился кавалер. Но это поняли уже позже. Сперва, когда узнали о скором появлении щенков, думали, что все дело в вязке. Но когда Сундок ощенилась, потомство целиком оказалось вот таким – пятнистым. А потом староста вспомнил: в тот день на берегу моря он видел сенбернара. Сначала, конечно, мужчина разозлился.

– Потому что потомство нечистокровное?

– Да, он ощущал себя преданным, даже подходить к Сундок не хотел. Спустя время оттаял – все же любимый питомец. Глава деревни ухаживал за ней, варил суп из водорослей[3]. А щенки тем временем подрастали.

– А потом?

– Что потом?

– Ну, что стало с щенками?

– Раздали. Они ведь нечистокровные чечжу, поэтому оказались не нужны.

– А Белл?

– Подарил мне, когда я сделал ему фотографии овощей для рекламы.

– Фотографии моркови? А! Видела их в студии…

– Да, человек на снимке – деревенский староста, – сказал Согён и остановился перед низким домом с лазурной крышей.

Калитки не было, около входа росла пара мандариновых деревьев. Фотограф зашел во двор и негромко спросил, растягивая слова:

– Дя, вы спите?

– Кто еще?

– Согён. Из фотостудии.

– Ишь ты, так поздно?

Дверь в дом открылась, и во двор вышла старушка. Широкоплечая, с длинной шеей. Чеби стала внимательно ее рассматривать, стоя рядом с Согёном. Он объяснил ситуацию, затем расплатился.

– Два месяца, та комната – чиби, – произнесла старушка, указывая на пристройку.

– Чеби? Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Да при чем тут имя? Чиби! – возмутилась хозяйка и зашла обратно в дом.

Согён объяснил:

– Чиби значит «ты, твой».

– Местный говор сложно понять.

Чеби печально вздохнула.

– А это не местный говор. Бабуля говорит на диалекте провинции Чолладо. Она приехала оттуда, здесь вышла замуж, – объяснил Согён и вставил ключ в замочную скважину.

Зайдя в комнату, девушка сняла рюкзак. Голова шла кругом: воспринимать говор местных и так сложно, а тут еще старушка, которая смешивает его с диалектом Чолладо. Вместо хозяйки об устройстве дома Чеби рассказал фотограф.

– Комнатка небольшая, но чистая. Есть ванная, можно принимать душ. Вот, сам прикручивал, – сказал он, указывая на лейку душа, и широко улыбнулся.

Ванная, стены которой были выложены из камня, как и весь дом, Чеби не понравилась, но другого выхода не было. Главное, чтобы была теплая вода.

– Спокойной ночи. Жду тебя завтра в девять.

– До свидания,– попрощалась Чеби и вдруг вспомнила, что хотела кое-что узнать.– А почему вы зовете хозяйку «дя»? Это ведь обращение к мужчине.[4]

– На острове принято так обращаться к пожилым людям, если у вас хорошие отношения. Вне зависимости от пола.

– Понятно, – кивнула Чеби.

– Ты заходи в дом.

Согён помахал на прощание. Только когда Чеби оказалась в комнате, он крикнул, что возвращается в студию. Белл, носившаяся по двору, громко тявкнула.

На следующий день Чеби проснулась рано – сон прервало нечто, упавшее ей на лоб. В полудреме она провела рукой по лицу и вдруг почувствовала что-то холодное и мокрое, извивающееся на коже. Чеби вскочила, громко закричав. На подушке лежала сороконожка, которая перебирала лапками в попытке перевернуться на брюшко. Чеби отпрыгнула на несколько шагов и завизжала так сильно, что, казалось, от ее крика развалится пристройка.

– Ишь ты, стряслось чего?

Хозяйка открыла дверь своим ключом и забежала в комнату.

– С-с-сорок… – Чеби не смогла продолжить и лишь тыкала пальцем на подушку.

Хозяйка облегченно выдохнула. Она взяла стоявшие в углу веник с совком и убрала насекомое. Затем достала из ящика скотч и внимательно осмотрела стену.

– Зараза, опять обоина отошла.

Старушка оторвала кусок скотча и заделала дыру. Было заметно, что место заклеивалось уже не раз.

– Чой-то воняеть? – Хозяйка без всякого смущения внимательно посмотрела на Чеби.

Запах шел от рюкзака и одежды, которые девушка забыла просушить перед сном. Вчера она настолько устала, что нашла в себе силы лишь почистить зубы.

– Скажите, а сколько сейчас времени? – спросила Чеби, придя в себя.

Бабуля из Мокпхо без лишних слов указала на часы, стоявшие на телевизоре. Они показывали половину восьмого.

– Отлично, как раз успею принять душ и постирать. А у вас есть сушка?

– У мя есть сушеная рыбка, сушеный пальцещуп, – ответила старушка.

– Да не такая сушка, а чтобы после стирки… – Чеби опустилась на колени, ощущая безысходность, и печально взглянула на хозяйку. – Можете одолжить свою одежду, пожалуйста?

В итоге из дома Чеби вышла одевшись, в белую блузку и длинную черную юбку, которые ей дала старушка. Взглянув в зеркало, она увидела, что под глазами налились синяки.

– Сильно я вчера врезалась в того парня…

Решив, что в этой ситуации мало чем поможешь, Чеби попросила еще и яркую широкополую шляпу в цветочек, которую обычно надевали во время работы в поле или огороде.

Переулки, утопавшие вчера в темноте, теперь простирались как на ладони. Стояла прекрасная солнечная погода, на небе ни единого облачка. Чеби направилась в студию, прячась в тени каменных оград. Когда она встречала кого-то из жителей деревни, то и дело кивала в знак приветствия, словно болванчик. Местные странно косились на девушку в ответ.

Стоило ей открыть дверь студии, как она тут же увидела Согёна. Он что-то писал в дневнике, но, когда увидел Чеби, тут же опустил ручку. Заморгав от удивления, фотограф вдруг громко рассмеялся.

– Ой, не могу! Простите!

Продолжая хихикать, он поднялся на второй этаж. Вернувшись, мужчина протянул Чеби солнцезащитные очки, улыбка не сходила с его лица.

– Лучше наденьте их вместо шляпы. Будете неотразимы.

Девушка послушалась и приступила к уборке: первым делом пропылесосила пол, затем аккуратно протерла полку, на которой стояли камеры, а после вымыла столики в зале. Через открытую дверь в помещение проникал легкий свежий ветерок. Все это время Согён с мученическим видом искал что-то в ноутбуке.

– Что вы там делаете? – спросила Чеби.

– Смотрю заявки клиентов. Сегодня тоже ни одной.

– Позволите взглянуть? – спросила Чеби, снимая фартук.

– Конечно.

Согён развернул к ней ноутбук. Девушка быстро проверила сайт фотостудии и несколько страниц в соцсетях. Как и сказал начальник, заявок не было. В глаза бросалось и небольшое количество фотографий на сайте – только висевшие на первом этаже студии.

Чеби тяжело вздохнула.

– Почему у вас настолько мало фотографий?

– Ну, я выкладываю лишь те, которыми полностью доволен.

Согён провел рукой по волосам.

– Так нельзя. Нужно выкладывать каждый день. По несколько штук, – решительно сказала Чеби, и сама удивилась своему напору. Девушка испугалась, что начальнику может не понравиться ее прямолинейность.

– Разве?

Было не понятно, согласился ли с ней Согён или, наоборот, возразил.

Опустив руку в карман, Чеби вдруг поняла, что там нет телефона. Нужно отдать гаджет в ремонт, причем сделать это получится только в среду, когда в фотостудии выходной. В итоге она смогла зайти в свой аккаунт в популярной соцсети через ноутбук.

– Ничего себе! У вас тысяча подписчиков! – изумился Согён.

Чеби пожала плечами. Тысяча – не так уж и много, хотя на фоне сорока подписчиков профиля фотостудии выглядит неплохо.

– Давайте я буду заниматься соцсетями. На вас – искусство, на мне – раскрутка.

Фотограф удивленно рассматривал ее. Видимо, он сомневался в успехе этого предприятия. Чеби решила действовать.

– Чем-то же придется выплачивать мне зарплату. К тому же на вас еще выплаты банку.

Согён покраснел.

– Имею в виду, что вам нужны деньги, и в этом нет ничего зазорного. Давайте я займусь рекламой фотостудии!

Наконец начальник кивнул. Сердце в груди Чеби забилось быстрее. На секунду она подумала, что еще никогда не занималась раскруткой бизнеса, но мысль быстро испарилась. Чеби почувствовала, что может все на свете, и расправила плечи, ощущая, как тело переполняет уверенность.

В книгах писали про веру в себя… Неужели это она и есть? —

девушка улыбнулась.

– А эти фотографии сделали вы? – спросил Согён.

– Что? А, да. – Чеби засмущалась. – Так себе, да? Просто иногда появляется желание сделать несколько снимков. У меня вообще нет таланта и…

– Нет, что вы. В каждом кадре чувствуется настроение. Вы любите фотографировать?

Чеби слегка кивнула.

– Продолжайте! Если получатся хорошие снимки, я повешу их на первом этаже.

Девушка подняла на Согёна удивленный взгляд. Сердце сладко задрожало в груди, но в этот раз явно не только оттого, что перед ней был красавчик.

Глава 4
Мечта Согёна

Телефон, который побывал в морской воде, даже после ремонта долго не прослужит, – вежливо объяснил работник мастерской. – Вы пользовались им на протяжении четырех лет, не лучше ли приобрести новый?

Чеби тут же согласилась. Она купила самый дешевый телефон, и они с Согёном вернулись обратно в деревню. Он помог ей добраться до мастерской, подвез на мотоцикле. Это был первый выходной Чеби в фотостудии.

Начальник оставил Белл в доме деревенского старосты, и сейчас она бегала вокруг матери, пытаясь взобраться ей на спину. Люди, прежде занимавшиеся посадкой моркови на поле, обедали, сидя в тени. Чеби и Согён забрали щенка и направились в дом бабули из Мокпхо.

– Та черная собака – Сундок? – спросила Чеби, как только слезла с мотоцикла.

– Да. – Фотограф открыл рюкзак-переноску и выпустил Белл. – Когда собак разлучают со щенками, они испытывают послеродовую депрессию. Поэтому я старался приезжать к ней вместе с Белл как можно чаще. Но сейчас Сундок уже лучше переносит разлуку.

Чеби посмотрела на щенка. Белл громко лаяла, кусая листья салата в огороде хозяйки. Та, будто что-то почувствовав, открыла дверь и вышла во двор.

– Ишь ты, егоза! Фу! А ну, прочь!

Но Белл, не чувствуя страха, продолжала бегать по грядкам.

После того как они пообедали вкусным рисом с морепродуктами, Согён вызвался заделать дыру в комнате Чеби. Когда он оторвал скотч, из отверстия вместе с цементной крошкой выпала еще одна сороконожка. Стоящая в дверях Чеби громко завизжала и выбежала обратно во двор. Согён надел перчатки и отнес насекомое на грядки. Стоило Белл увидеть сороконожку, как она тут же припала на передние лапы и зарычала.

– В округе много заливных полей, поэтому и сороконожек хватает. Но есть плюс: в доме, где они появляются, нет тараканов. Сороконожки съедают их подчистую.

– Фу, у нас что, теперь появятся тараканы?

Чеби передернуло от отвращения.

– Нет, необязательно.

Согён очаровательно улыбнулся и зашел в комнату. Он замазал дыру специальной смесью и затем заклеил кусочком обоев, который, видимо, хранили специально для таких случаев. Затем фотограф принес небольшой пакетик.

– Сороконожки любят влажность. Держите, это поглотитель влаги, положите его в комнате. Когда он пропитается водой, поменяйте на новый.

Чеби кивнула, поджав губы.

– Если снова увидите сороконожку, не пугайтесь. Они редко кусаются.

Согён широко улыбнулся.

Да как не пугаться, если они такие противные! —

мысленно возмутилась девушка.

Согён уехал, и Чеби решила зайти на гугл-диск скачать фотографии, которые делала когда-то давно. Прошлой весной девушка шла, уставившись в телефон, и, не заметив бордюр, упала и выронила телефон. Она тут же бросилась в ближайший сервис, глотая слезы. Внутри были дорогие сердцу фотографии. Чеби боялась, что сойдет с ума от мысли, что больше никогда не сможет их увидеть.

– Повредился только экран. С памятью все в порядке, – слова мастера прозвучали словно благословение свыше. – Но советую вам на всякий случай сохранять важные изображения на диск.

Она тогда закивала, сжимая в руках телефон.

Чеби плюхнулась на постель и лежа стала просматривать фотографии. Из глаз потекли слезы. Какое-то время она беззвучно плакала, затем вышла из галереи и открыла страничку фотостудии в соцсети. Через четыре дня Чеби удалось увеличить количество подписчиков в десять раз. Она сохранила в своей памяти удивленное, но довольное лицо Согёна.

– Вы такая молодец! Нужно отпраздновать! – воскликнул он.

Чеби отрицательно покачала головой.

– Лучше отметим, когда придет первый клиент, очарованный фотографиями на страничке.

Фотограф улыбнулся, мысленно соглашаясь с ней.

Как же мне привлечь клиентов? —

размышляла Чеби каждую свободную минуту.

Не будет преувеличением сказать, что думала она об этом на протяжении всего дня, поскольку работы было мало: к ним никто не приходил. Девушка хотела поскорее наладить дела в фотостудии. Если появятся клиенты, Чеби сможет остаться на Чечжудо надолго. Она хотела сохранить место работы, которое стало для нее столь важным. Ей наконец-то улыбнулась удача, на новом месте нравилось все: и работа, и условия, и даже начальник.

Конечно, у Согёна были свои минусы. Каждый день, как только ныряльщицы возвращались на берег, он срывался с места, бросая все дела. Чеби считала такое поведение крайне неприличным, поскольку понимала, что убегал он ради Янхи – помочь ей донести сети.

Чеби решила провести исследования и узнать больше о работе других фотостудий: заходила на сайты популярных мест, смотрела новости, связанные с выставками фотографий, поскольку помнила, что Согён хочет использовать первый этаж для выставки своих работ. Девушка также решила поискать информацию и про него самого – результат оказался неожиданным. Утром следующего дня, как только Чеби зашла в студию, она спросила:

– Скажите, а у вас есть награды?

Согён, протиравший столики, поднял на нее полный удивления взгляд.

– Откуда вы узнали?..

– Ничего себе, вы настоящий мастер! Победили на конкурсе фотографий!

– До мастера мне далеко…

– Нужно написать об этом в соцсетях! – Чеби улыбалась, подпрыгивая на месте от нетерпения.

– О чем?

Согён выпрямился, в его руке все еще была зажата тряпка.

– О награде! Надо разместить фотографии с вручения и ваши работы, за которые вас отметили.

– Это несколько… – Начальник замолчал.

– Что такое?

– Разве клиентам понравятся эти фотографии? Они слишком нереалистичные.

Чеби усмехнулась.

– Люди хотят увидеть навыки человека, который будет делать для них фотосессию. Должны убедиться, что не потратят деньги впустую, что с ними будет работать профессионал. И мы им поможем.

Чеби была довольна собой, смогла привести логичные аргументы. Она указала на фотографии, развешанные вокруг.

– К тому же в профиле уже есть фотографии, отражающие реальность. Будет хорошо выложить что-то еще.

– Думаете?

Согён протер лоб тряпкой.

– Уверена!

Чеби открыла ноутбук, лежащий на барной стойке, и выложила на страницу фотостудии пост о награждении Согёна и фотографии, отмеченные этой наградой.

– Раз уж вы победитель конкурса, то цену за съемку нужно поднять.

– Разве так можно? Клиенты же… – Согён сжал тряпку.

Заметив это, Чеби вырвала ее из рук начальника.

– Сами знаете, какие сейчас расценки на рынке услуг.

– Знаю, но ведь люди просто хотят сделать фото на память.

– Я понимаю, повышать цену всегда сложно. Но вы крутой фотограф. Думаю, найдутся те, кто не пожалеет денег за ваши услуги. Можете принести диплом о награждении? Он ведь на втором этаже? – Чеби вскочила с места.

– Зачем его приносить? – Согён отступил на шаг.

– Говорили ведь, что хотите устроить здесь выставку.

– Да, говорил… А где Белл? Белл!

Фотограф стал бегать по залу в поисках щенка, пока Чеби не преградила ему дорогу.

– Вам нужно выдать мне зарплату. Да и банку должны.

Согён обреченно выдохнул и поплелся на второй этаж. Спустя какое-то время он вернулся с рамкой, в которую был вставлен диплом победителя.

– Выиграли настолько известный конкурс… Что вы вообще забыли в этом месте? – спросила Чеби, когда наконец нашла щенка. Белл спала, свернувшись клубочком в одном из углов.

– Что я забыл? В этом месте? – холодно повторил фотограф.

– Я не имела в виду что-то плохое, просто… – Чеби взяла на руки щенка и повернулась к начальнику. Ей вдруг стало страшно.

– Эта награда – ничто, – резко сказал Согён. – Хотя когда-то считал ее всем, как неуверенный в себе дурак.

Неуверенный в себе дурак, —

повторила про себя Чеби.

– Сейчас я живу здесь, в деревне гигантского пальцещупа. И моя мечта – завести семью и остаться на острове навсегда.

Закончив разговор, Согён поднялся на второй этаж. Вслед за ним побежала Белл, вырвавшись из рук Чеби.

Глава 5
Лихие гонщицы

Между ними разгорелся нешуточный спор: куда лучше повесить диплом победителя, фотографии с награждения и снимки, позволившие Согёну когда-то выиграть?

– Это какое-то хвастовство получается, если повесить напротив двери, – сказал фотограф, держа в руках рамки и стараясь обойти Чеби.

Девушка попыталась их выхватить.

– А мне кажется, в самый раз. Не сразу бросаются в глаза. И вообще, люди иногда даже не замечают на двери табличку

На себя.

– Тогда тем более не будем вешать здесь, раз все равно никто не увидит!

Согён поднял рамки над головой.

– Наоборот, зайдут и обратят внимание. Здесь прекрасно видно!

Вытянувшись вверх, Чеби прыгала вокруг начальника, пытаясь отобрать фотографии и диплом. За ними наблюдала Белл, сидевшая в углу. Она зевнула и почесала задней лапой за ухом.

Облокотившись на барную стойку, Чеби смотрела в ноутбук. За десять дней количество подписчиков странички фотостудии «Таккуда» выросло более чем на сто человек. Несколько пользователей даже оставили комментарии, что заказали бы съемку, будь они на Чечжудо. Но при этом не было ни одной заявки. Согён протирал камеры от пыли и даже не смотрел в сторону Чеби. Рамки с дипломом и фотографиями висели напротив двери, прямо над барной стойкой.

Чеби то и дело поглядывала на ветряной колокольчик в виде осьминога. Как только он начинал звенеть, они с Согёном вздрагивали, думая, что пришли посетители, однако то были просто проказы ветра. Чеби начинала беспокоиться: девушка проработала в студии вот уже полмесяца и до сих пор к ним не обратился ни один клиент. Если так продолжится и дальше, то она готова ехать в аэропорт и раздавать листовки с рекламой, дизайн которых уже начала делать. На задний фон Чеби планировала поместить фотографию студии, а поверх перечислить все регалии Согёна. Конечно, от начальника она держала свой план в секрете.

Дверь открылась, и кто-то вошел. Чеби и Согён как по команде вскочили с мест и улыбнулись.

– Простите, это всего лишь я, – сказал отец малышки Юны.

Он помахал бумажным пакетом, стоя в дверях.

– Мы придумали новое меню в пекарне и обновили дизайн упаковки и пакетов для заказов. Нужно ваше мнение.

Мужчина тут же достал продукцию. Видимо, с самого утра он ездил по деревне и опрашивал жителей.

– Вот эта желтая булочка – с начинкой из мандаринов, а черная – с осьминогом. Мы добавили в тесто чернила каракатицы, чтобы добиться такого цвета, а в начинку положили кусочки осьминога.

Чеби сначала взяла мандариновую булочку.

– Очень вкусно! Совершенно не чувствуется горьковатый вкус цедры. Довольно сладко и нежно.

Девушка показала большой палец.

– Мы добавляем в джем только мякоть, а цвет получаем за счет красителя из гардении, – ответил отец Юны.

Согён попробовал булочку с осьминогом.

– Напоминает такояки, японские шарики с кусочками осьминога. Просто один в один.

Чеби, удивленная такой резкой оценкой, перевела взгляд на пекаря. Он явно побледнел.

– Правда?

– Да. Может, сделаете ее слегка приплюснутой и более хрустящей? Или можно в форме осьминога. В общем, мне кажется, нужно изменить форму.

– Подумаем. – Отец Юны смущенно рассмеялся.

Чеби решила сменить тему:

– А это что? Похоже на закуску к пиву.

– Это чипсы со вкусом осьминога, приправу делаем сами. – Мужчина ощутил на себе взгляд Согёна. – Ну да, подсмотрели идею у одной компании.

Фотограф попробовал угощение и кивнул.

– Действительно, очень похоже на чипсы известной марки.

– Но вот булочка с мандарином аппетитной получилась! Потрясающая идея! – Чеби быстро улыбнулась и выставила вперед два больших пальца.

– Спасибо. – Отец Юны смутился и неловко переступил с ноги на ногу. – Согён сказал, вы теперь у него работаете. Жена просила передать, что можете приходить к нам в гости.

– А, да, спасибо… – Чеби сжалась и отвела взгляд.

– Она до сих пор под впечатлением от того, как вы успокоили Юну.

Внезапно в их разговор влез Согён:

– У Чеби педагогическое образование, ее учили работать с младенцами. Еще какое-то время она работала в фотостудии, где специализировались на фотосессиях детей.

– Вы настоящий мастер своего дела! Так держать!

Отец Юны показал большой палец.

Когда мужчина ушел, Чеби убрала остатки выпечки в холодильник. Видимо, отец Юны был широкой души человек: пока он ездил по деревне, от выпечки осталось всего два пакета.

Согён проверял фотоаппараты, которые пришли в негодность из-за редкого пользования. Чеби украдкой наблюдала за ним. Почему этот человек, так по-доброму относившийся к Янхи, Белл и даже к ней самой, так холодно общался с отцом Юны?

– Ему ведь пришлось набраться храбрости, чтобы прийти сюда. Зачем вы с ним так? – спросила Чеби.

Фотограф удивленно посмотрел на нее, но потом, поняв суть вопроса, ответил:

– Хёнчжин должен думать о семье. Тем более выпечка – его работа.

Согён вдруг внезапно сфотографировал Чеби.

– Что вы делаете? – Девушка запоздало прикрылась рукой, ощущая смущение.

– Фотоаппарат должен исправно функционировать, чтобы я мог заработать себе на хлеб. Хёнчжину нужно думать о дочке и совершенствовать свою продукцию. Девочка ведь не должна ни в чем нуждаться. Вы так не думаете?

– Вы правы, но удалите, пожалуйста, мою фотографию, – воскликнула Чеби.

Согён медленно моргнул.

– Удалить? Но это пленочный фотоаппарат.

Снова зазвенел ветряной колокольчик. Чеби и Согён посмотрели на дверь. За окном, где пышно цвела гортензия, никого не было видно, зато слышалось задорное рычание моторов. Фотограф и девушка переглянулись.

– Байкеры!

Согён выбежал во двор, продолжая сжимать в руках фотоаппарат. Чеби бросилась за ним.

Перед их глазами раскинулась удивительная картина. Около десятка мотоциклов мчались по прибрежной дороге. Не успела Чеби и глазом моргнуть, как все они оказались во дворе фотостудии, лихо взобравшись по крутому подъему на утес. Перед ними стояли блестящие «Харли-Дэвидсон», «БМВ», «Бенелли», «Судзуки-Хаябуса» – всего двенадцать штук. Согён прижал к лицу фотоаппарат и тут же сделал снимок.

– Тьфу ты, это фотостудия? – сказала невысокая женщина средних лет, снимая шлем и защитные очки.

– Мы так и думали, но все равно поехали, авось получится воды купить. Совсем память дырявая? – ответила другая гонщица, высокая и широкоплечая.

Резким движением ноги, обутой в красный сапог, она выставила подножку мотоцикла.

– Точняк, мы ж по карте посмотрели, – смущенно улыбнулась первая.

– Пить охота.

– Ух, ща бы поесть.

Женщины в разноцветных байкерских костюмах зашли в студию, то и дело причитая. У кого-то на спине красовался огромный тигр, у кого-то на рукавах пришита бахрома – все куртки были разные. Спустя время на утес тяжело поднялся еще один мотоцикл – желтая «Хонда». Вскоре в студию, снимая на ходу шлем, зашла женщина в простой ветровке и дешевых походных ботинках.

Поначалу Чеби и Согён пребывали в замешательстве, стоя в саду, но, придя в себя, забежали внутрь дома. Некоторые из гонщиц облокотились на барную стойку, другие заглядывали в холодильник в поисках напитков. Чеби попыталась вспомнить, сколько бутылочек успела положить с утра в морозилку. Не так уж много, на всех не хватит. Единственное, что может спасти ситуацию, – лед, которого было в избытке.

– Газировка из мандаринов, улет! Как думаете, вкусно? Хиён, нормуль, если я ее возьму? – спросила одна из гонщиц.

Все остальные посмотрели в направлении женщины по имени Хиён.

– На бюджет совсем пофиг, да? Ну, при таком раскладе на ужин будем довольствоваться одной головешкой рыбы-меча.

Другие гонщицы начали возмущаться:

– Дак всего пару бутылочек. Чего сразу головешку-то?

– Во-во. И так уж вместо дорогущей макрели договорились на рыбу-меч. А теперь еще головешкой придется давиться, жесть.

– Харэ шуметь. – Хозяйка «Харли-Дэвидсона» села на стул и сняла солнцезащитные очки.

Она была одной из первых, кто заехал во двор. Взгляд и манера говорить выдавали в ней лидера.

– Короче, каждый будет платить фифти-фифти.

– Е-мае, сколько тебе повторять? «Фифти-фифти» – заимствование, лучше сказать «поровну», – вдруг влезла в разговор женщина, сидевшая около хозяйки «Харли-Дэвидсона».

– Во-во, Ким Юнчжа дело говорит. Короче, каждый заплатит поровну.

Гонщицы разобрали лимонад из мандаринов, морковный сок и холодный кофе. Чеби, сообразив, что гостьи захотят перекусить, поставила булочки из пекарни разогреваться в духовку. Было три часа дня. Женщины, почувствовав запах свежей выпечки, тут же сделали заказ. Все было съедено в мгновение ока.

Утолив жажду и голод, они принялись бродить по студии. Кто-то фотографировался на фоне пальм и гортензии, кто-то играл с Белл. Остальные рассматривали фотографии. Особое внимание привлекли две из них: та, на которой Белл лежала около матери, и другая, где были запечатлены ныряльщицы.

– А это кто? – спросила лидер.

– Местные ныряльщицы, хэнё, – ответил Согён.

– Они ж в этих своих гидрокостюмах должны быть.

– Точняк. Видела по телеку, всегда в черном.

– Чаще и правда ныряют в гидрокостюмах. Однако эта фотография сделана во время фестиваля пальцещупа, когда хэнё провожают осьминога обратно в родную стихию. На праздник они надевают белые хлопковые костюмы, которые раньше носили ныряльщицы.

– Понятно.

– Шик.

– Реально.

Гонщицы все как одна закивали. Воцарилась тишина, за окном было слышно шум волн.

Может, они захотят устроить фотоссесию.

Чеби уставилась на Согёна. Он тоже заметно нервничал, сжав губы в тонкую линию.

– А не сделать ли нам фотки на память? – предложила лидер.

Чеби чуть не завизжала от радости. Согён пытался спрятать победную улыбку.

– И так постоянно фоткаемся. Сёдня, вчера. Зачем еще? Этих, что ль, мало? – влезла Хиён, видимо отвечавшая за бюджет.

– Так то на месте, а вот фоток на скорости нет, – возразила лидер.

– Точняк, – согласились остальные гонщицы.

Женщины заметно посмурнели.

– Каждый год проводим встречи выпускников, гоняем на мотиках, и до сих пор ни одной фотки, где мчимся все вместе.

– Мы ж несколько лет назад пытались заснять, так чуть бошки не расшибли.

– Во-во, мой благоверный рофлил потом долго: «Ты на мотоцикле катаешься или он тебя катает?»

– «Рофлил» – тоже заимствование. Надо говорить «смеялся», – мягко поправила Юнчжа.

Но ее слова мало кто услышал.

– Ну давайте здесь тож поровну заплатим, – нехотя предложила Хиён.

– Заметано. Эй, фотограф. Сможешь наделать крутых кадров? – спросила предводительница.

– Конечно сможет! – воскликнула Чеби.

Но главная гонщица даже не посмотрела в ее сторону, она ждала ответа от Согёна. Женщина выпрямилась, крепко стоя на обеих ногах, и принялась прожигать фотографа взглядом.

– Нужны улетные кадры, как мы мчим на мотиках. Тебе придется фоткать, сидя с одной из нас. Так что, сможешь?

– Да, это возможно, – ответил Согён.

– Уверен? Не хочется подпортить такое личико, – грозно сказала лидер.

Чеби испуганно уставилась на начальника.

– Ты не видела? За пальмами мотик стоит. Фотограф тоже гоняет, – произнес кто-то из компании.

Отдельно от всех стояла женщина в дешевых походных ботинках. Она смотрела на море, сжимая в руках баночку колы.

Остальные продолжали обсуждение:

– Реально?

– Отвечаю.

– Ну тогда он знает этот вкус, – усмехнулась предводительница, оглядывая всех присутствующих.

Чеби удивленно переспросила:

– Какой вкус?

– Вкус ветра. Вкус скорости!

Лидер гонщиц провела рукой по своим коротким волосам.

Пока гостьи гуляли по берегу моря, Согён впопыхах собирал оборудование. Чеби сильно нервничала, размышляя о том, как ее начальнику придется фотографировать на сиденье мотоцикла. Она еще ни разу не участвовала в съемках за пределами студии.

– Вы правда сможете?

Чеби испуганно наблюдала, как Согён кладет в сумку запасной аккумулятор и экспонометр.

– М-м-м? А, да. Чеби, ласточка, вы умеете управлять мотоциклом?

Начальник оглянулся на нее, надевая на камеру «Сони» широкоугольный объектив. Чеби держала в руках штатив и стабилизатор и непонимающе смотрела в ответ.

– Вы меня иногда удивляете. Разве не странно так общаться?

– Как «так»?

– Называть ласточкой, а потом выкать.

– Разумеется, странно.

– Но? – Чеби вопросительно посмотрела на начальника.

– Я ждал, когда разрешите обращаться на «ты».

Согён неловко улыбнулся. Чеби пожала плечами, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Обращайтесь. Да, кстати, водить мотоцикл не умею. Разве не помните, как я визжала, когда мы с вами катались в первый день?

– А, точно! Так, а права на машину у тебя есть? – Согён смотрел умоляюще.

Чеби резко отвернулась, опустив глаза.

– Есть, но давно не водила.

– Сойдет!

Фотограф сорвался с места, точно порыв ветра, сел на мотоцикл и исчез в неизвестном направлении.

– Как он так быстро смог перейти к более неформальным отношениям? Даже глазом не моргнул, – пробурчала Чеби.

Через какое-то время к фотостудии подъехал черный пикап.

– Чеби, ласточка, давай ты за руль, а я сяду в кузов и буду снимать? – Согён протянул ей ключи.

Девушка испуганно прикрыла рот ладошкой.

– Но мы ведь нарушим правила дорожного движения…

Фотограф прижал указательный палец к губам.

– Сама говорила, что хочешь получить зарплату.

Согён, увидев, что женщины стали подниматься к фотостудии, отправился на второй этаж и сменил белую рубашку на удобную черную футболку с круглым вырезом. В самом центре был напечатан портрет мужчины европейской внешности, смотревшего на мир через объектив камеры фирмы Leica. Перед самым выходом из студии Согён закрыл глаза и, сжав футболку на груди, замолчал на какое-то время.

– Что вы делаете? – спросила Чеби, ощущая любопытные взгляды посетительниц.

– Молюсь великому фотографу Стефану Герцу.

– Он умер?

Вопрос Чеби заставил Согёна резко распахнуть глаза и испуганно уставиться на нее.

– Не говори такие жуткие вещи! Он сейчас в Африке, снимает ужасы Гражданской войны. Сегодня я попробую применить его особенную технику. Однажды он сделал снимки партизанского лагеря, объезжая его на мотоцикле. Эти фотографии получили большую известность и на многих произвели глубокое впечатление. Только представь: ряды солдат и перед ними стоят командиры, объясняющие тактику наступления.

– Ого…

Чеби понимала, что затея опасная, поэтому хотела отговорить начальника, однако сама не заметила, как оказалась за рулем пикапа. К счастью, машина была с коробкой-автоматом. Согён еще раз обговорил с гонщицами маршрут съемки, а затем залез в кузов. Чеби чувствовала себя маленькой и нерешительной, но при этом осознавала, что несет ответственность за жизнь Согёна. На ее плечах лежало его будущее.

Девушка завела грузовик и спустилась с утеса вниз, гонщицы поехали вслед за ней. Впереди всех мчался черный «Харли-Дэвидсон», а за ним, вытянувшись в цепочку, «БМВ», «Бенелли», «Судзуки» и остальные. Согён пригнулся и начал съемку. Чеби давно не водила машину – руки, сжимающие руль, сильно дрожали. Было уже около пяти, солнце стало клониться к западу, раскрашивая небо в насыщенные цвета. Чеби медленно ехала по узкой, изгибающейся двухполосной дороге. Она делала это ради Согёна. Спустя какое-то время раздался звук клаксонов. Чеби бросила взгляд в боковое зеркало и увидела, что предводительница знаками говорит ей прибавить скорость. Женщина управляла мотоциклом одной рукой – Чеби ужаснулась, но послушалась. Сильный ветер, дующий с темно-синего моря, трепал костюмы гонщиц. Вдруг плечо лидера задела высокая волна, поднявшаяся из-за поворота. Согён успел поймать кадр. Главная гонщица, застигнутая врасплох стихией, вильнула в сторону. Подруги последовали ее примеру. Чеби продолжала вести грузовик, посматривая в боковое зеркало. Ей казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. К счастью, никто не потерял управление на мокрой дороге. Чеби ехала вперед. Ветряные электростанции, стоящие вдоль побережья, крутились, издавая жуткие звуки. Согён сфотографировал гонщиц на их фоне, затем сделал несколько снимков на фоне ныряльщиц, которые взбирались по скалистому берегу. Когда в поле зрения появились разноцветные заграждения, он запечатлел и это.

Припарковав мотоциклы на обочине, все собрались посмотреть фотографии. Лидер, сняв солнцезащитные очки, довольно улыбалась. Однако остальные гонщицы выглядели не такими счастливыми.

– И это ты вот так фоткаешь? – недовольно воскликнула Хиён, хозяйка «БМВ», и раздраженно хлопнула себя по бедру.

– Ну почему так пресно? Таким макаром мы не будем платить поровну, – поддержала ее Юнчжа, сняв шлем.

– Че это не будем? – спросила лидер.

– А на кой нам нужны только твои фотки? Либо фоткаемся все, либо нет, – отрезала Юнчжа.

В результате каждая решила сделать отдельную фотографию своей поездки по побережью, и съемки затянулись еще на два часа. Огромное раскаленное красное солнце тонуло в море.

Настало время для второй сверки фотографий. Все остались довольны личными кадрами, где каждая гонщица предстала главной героиней. Но в то же время все еще чувствовалось недовольство от съемки в целом.

– Сделано добротно вроде…

– Да-да, годно.

Согён спросил прямо:

– Если вам что-то не нравится, говорите.

Чеби вышла из машины и наградила их возмущенным взглядом.

– Фотограф, ты, главное, не обижайся, – начала лидер.

– Реально, не обижайся. А то некоторые такие сахарные, – поддакнула хозяйка белого «Судзуки».

– Все так и будут затыкать мне рот? – взорвалась главная.

– Все-все, молчу.

Главная гонщица выдохнула и положила руку на плечо Согёна.

– Фотки хорошие, но немного показушные, нереалистичные.

Остальные тут же согласились:

– Точняк!

– Так вы хотите, чтобы я?.. – осторожно начал Согён.

Предводительница положила вторую руку на его плечо.

– Фотограф, давай-ка ты поедешь вместе со мной?

Дорога над побережьем погрузилась в тишину, было слышно, как волны бьются о камни.

– Я те говорю, все дело в ракурсе. В ракурсе.

Хозяйка «Харли-Дэвидсона» указала на глаз Согёна.

– Если будешь фоткать спереди, будет оч пресно. Надо, чтоб ты был среди нас.

– Все время говорите «пресно», что вы имеете в виду? – перебила ее Чеби.

– Это значит «без души», милая, – ответила Юнчжа и тут же прикрыла рот рукой.

– Ты че, решила забить на спор? Перешла на нормальную речь? – Как только предводительница сделала ей замечание, все остальные громко рассмеялись. Они хлопали друг друга по плечам, показывая на Юнчжу.

– Зараза! – Женщина возмущенно топнула ногой.

– Продула, вечером угощаешь. Потом рассчитаемся, – сказала лидер и перевела взгляд на Согёна. Всю ее веселость как ветром сдуло.

– Ну че, смогешь? Или нет?

– Да хорош, опасно это, – попытался отговорить кто-то, своими словами прекращая смех.

– Реально опасно, разве можно чужого ребенка заставлять вытворять такое? – воскликнула Хиён.

Остальные гонщицы согласно закивали и стали перешептываться.

– Да я ж просто предлагаю. Сама мать, понимаю, что могут испытать его родичи.

Предводительница, согласившись со словами Хиён, отпустила фотографа. Но в последний момент Согён сжал ее руки своими.

– Я попробую.

– Вы ведь можете упасть с мотоцикла и пострадать, – прошептала Чеби.

– Слушайте, – вдруг тихо произнесла одна из гонщиц.

Чеби вспомнила, что эта женщина, хозяйка желтой «Хонды», приехала в студию самой последней и была единственной, кто не стал делать отдельную фотографию на фоне остальных.

– Мож, пусть паренек запрыгнет на мой байк? У вашего сиденье узковато для двоих, а у меня багажник, – обратилась она к предводительнице.

Согён и Чеби посмотрели на «Хонду». На обивке сиденья виднелись мелкие царапины, будто оторвали что-то приклеенное. Остальные гонщицы согласно загудели:

– Зачетно! Тут места на двоих в самый раз!

– Во-во! Мож, получится, раз фотограф согласен.

Однако лидер отчего-то выглядела недовольной:

– И ты прям справишься с управлением?

– Двадцать лет я отпахала в доставке на районе, где ни одной ровной дороги.

– Чонми вроде нормально гнала. В чем проблема?

– Но щас придется мчать быстрее всех нас, осилишь?

– Добро, пусть первой едет.

– Реально.

В бурные обсуждения вдруг вмешался Согён, поднимая руку:

– Но вы должны понимать, что если я буду с кем-то ехать, то этот человек не попадет в кадр.

Гонщицы замолчали и теперь лишь переглядывались между собой.

– Нестрашно, – улыбнулась хозяйка желтой «Хонды», надевая шлем. – Моя память круче любого фотика.

Эти слова пришлись Согёну по душе.

Фотограф сел на «Хонду» задом наперед и вытянул назад левую руку. Достав до ручки под сиденьем, дернул за нее, убедившись, что та не прокручивается. Затем подошел к пикапу, достал из кузова сумку с фотоаппаратом и поставил на пассажирское сиденье, после чего вытащил из переднего кармана небольшую камеру, размером с пирожное. Когда он снова вернулся к «Хонде» и, развернувшись, сел на багажник, гонщицы стали собираться вокруг него.

– Кажись, не сработает, – нервно сказала Юнчжа и посмотрела на Согёна.

– Во-во, так сидеть капец опасно. Мож, ну их, эти фотки? – согласилась Хиён.

Фотограф улыбнулся:

– Ничего, если почувствую, что падаю – закричу.

– Не трусись, поведу медленно, будто грудничка везу. – Чонми бросила взгляд на Согёна через плечо.

– Я вам полностью доверяю, – слегка кивнул мужчина.

– Так, по коням! Хорош тратить время фотографа.

Предводительница надела очки и села на своего «Харли-Дэвидсона». Остальные гонщицы в замешательстве надели шлемы и последовали ее примеру. Чеби молча подошла к Согёну. Избегая его взгляда, она крепко затянула на нем шлем. Вскоре желтая «Хонда» тронулась с места, а за ней все остальные, и Согён осторожно начал съемку. Вернувшись в пикап, Чеби тоже последовала за ними. В какой-то момент, когда снова нажала на педаль газа, девушка поняла, что гонщицы прибавляют скорость. Прошло еще немного времени, и они наконец отпустили себя на свободу: стали то подъезжать к мотоциклу Чонми, то обгонять его. Кто-то начал громко свистеть. На фоне красного заката, опускающегося на дорогу, Согён пытался поймать каждый момент, прижимая камеру к лицу. Полностью погрузившись в съемку, он даже не замечал, что опасно наклоняется в разные стороны.

– Чокнутый! Рискует жизнью ради первых встречных! – Чеби просигналила несколько раз.

Ее ладони сильно вспотели от страха.

Когда Чеби спросила Согёна, почему он согласился на такую опасную съемку, он ответил:

– Возможно, эта поездка может стать для них последней.

Чеби нахмурилась, пребывая в недоумении.

– Не понимаю, им же всем лет пятьдесят. Почему говорите, что поездка последняя?

Чеби слегка разозлилась, чувствуя, что ничего не понимает.

– Это не я сказал, а Стефан Герц.

Согён поставил сумку с оборудованием на барную стойку, а затем, широко распахнув глаза, понизил голос на несколько тонов, будто подражая кому-то:

– «Иногда мне кажется, что эта эвакуация, эта атака, этот сигнал тревоги могут стать для них последними. Тогда я беру фотоаппарат и иду следом. К сожалению, обычно предчувствие меня не обманывает».

Процитировав Стефана Герца, Согён кому-то позвонил и заказал морепродукты. Осьминогов пришлось брать замороженными, поскольку с первого августа действовал запрет на их вылов близ деревни. Гонщицы, как и планировали, поужинали в ресторанчике, где готовили блюда из рыбы-меч. Затем они вернулись в студию и захотели отметить успешное окончание фотосессии – это была идея Чеби. После съемки, когда женщины стали жаловаться на жажду и голод, она сказала:

– В нашей студии каждый вечер устраивается небольшой праздник

Лучшие кадры.

Подается алкоголь и легкие закуски из морского ушка и осьминога. Мы вас приглашаем.

Все гонщицы, будучи смертельно голодными, соблазнились блюдами, которые звучали куда аппетитнее, чем предстоявший ужин из рыбы-меч.

– Позже каждая получит фотографии электронным или обычным письмом, но сейчас у вас есть шанс насладиться получившимися кадрами всем вместе. Сможем посмотреть их с помощью проектора в нашей фотостудии.

– Кажись, будет весело! – воскликнула лидер и обернулась к подругам.

Они закивали, соглашаясь с ней.

Пока Согён занимался фотографиями, Чеби на пикапе забрала морепродукты из дома старшей ныряльщицы.

– А где вы взяли этот грузовик? – спросила девушка, перекладывая морские ушки и осьминога в раковину. – Водить одно удовольствие.

– Одолжил. У деревенского старосты.

Согён, запустив печать фотографий на принтере, вернулся на кухню и взял в руки фартук.

– У вас отличные отношения с местными! За просто так дали машину на время.

– Не за просто. Я пообещал фотосессию для собак породы чечжу, которых он разводит. Староста хочет отправить снимки в Ассоциацию по сохранению популяции.

Согён тщательно вымыл руки.

Чеби поменяла фотографии в рамках, висящие в зале, на новые. Согён в процессе готовки успевал подсказывать, на какое место лучше повесить ту или иную фотографию. Распределив снимки по залу, Чеби стала внимательно их разглядывать. Гонщицы смотрелись восхитительно в свете закатного солнца. От фотографий захватывало дух: и мгновение, когда темно-синие волны разбивают строй мотоциклов, и кадры, где женщины мчатся во весь опор, и момент, когда ныряльщицы выходят из воды на берег, будто становясь частью команды. Фотографии с логотипами байков, кадры с гонщицами передавали индивидуальность каждой из них. Пока Согён отваривал осьминога и ракушки, нарезал морское ушко, раздался звук клаксонов. Фотограф быстро вымыл руки и, взяв пульт, выключил основное освещение и зажег лампы, которые отбрасывали мягкие блики на рамки с фотографиями. Следуя указаниям начальника, Чеби включила музыку – быстрый джаз, который исполнял музыкальный ансамбль, – и вместе с Согёном поспешила во двор. За ними следом увязалась Белл, задорно виляя хвостом.

Внизу, на дороге к утесу, остановились две машины. Из них вышли гонщицы – каждая в элегантном платье, на каблуках – и стали подниматься к фотостудии, насвистывая задорные мотивы. Видимо, за ужином они немного выпили, поэтому шли слегка пошатываясь.

– Думаете, они съедят закуски, которые вы подготовили? Вы провели такую сложную съемку, будет обидно, если все деньги уйдут на еду…

Чеби встревоженно посмотрела на Согёна.

– Знаешь, когда-то я работал на кухне в рыбном ресторане. – Он потер руки.

– Правда? Вы?

– Ага. Хотел набраться опыта, потому что сам мечтаю когда-нибудь открыть ресторанчик. Но сейчас не это важно! В общем, от закуски обычно отказываются лишь заядлые алкоголики. Все, что они делают, – пьют. А теперь, Чеби, посмотри на этих пышущих здоровьем женщин. Тебе не кажется, что они любят поесть? Вот увидишь, закуски быстро разойдутся. Возможно, даже не хватит.

– Да что вы! Они ведь приехали после ужина.

– Говорю, сама увидишь. Кстати, тебе придется делать фотографии на празднике, поскольку я отвечаю за готовку. Хорошо? Будешь помогать мне разносить закуски и алкоголь, а заодно ловить удачные кадры.

Согён повернулся к помощнице и хлопнул ее по плечу.

Чеби испуганно посмотрела на него:

– Я? Боюсь, клиентки будут недовольны. Мои фотографии оставляют желать лучшего.

– А мне так не кажется, я видел снимки на твоей странице. К тому же фотографии с праздника мы им подарим. Думаю, останутся довольны. Ну что, поможешь?

Он достал из нагрудного кармана фотоаппарат и вложил Чеби в руки. Именно этой малышкой мужчина фотографировал гонщиц – на небольшом корпусе было выведено «Сони RX0».

Мамочки, он дал мне в руки фотоаппарат! Настоящий!

Чеби не могла поверить в произошедшее – мастер разрешил пользоваться своей камерой. На прежнем месте работы о таком нельзя было и мечтать. Как-то раз, движимая любопытством, Чеби взяла в руки чужой фотоаппарат, за что на нее обрушился поток ругательств. Девушка чуть не расплакалась, когда ее при всех принялись отчитывать: «Ты хоть знаешь, сколько стоит эта камера?»

– Тогда давай начнем наш вечер!

Согён вышел вперед, чтобы встретить гостей, а Чеби сжала в ладонях фотоаппарат. Он был невесомый и очень теплый, словно только что вылупившийся цыпленок.

Видимо, после ужина гонщицы успели заскочить в отель немного отдохнуть. Они рассматривали фотографии в рамках, восхищенно вздыхая. Иногда восторженно хлопали и делали селфи на фоне работ.

Согён и Чеби расставили на столиках тарелки с красиво сервированными закусками. Чего там только не было: блюдо из сырого морского ушка с тушеными мандаринами, осьминог на подушке из сушеных водорослей с каплей васаби, гора вареных ракушек в глубокой латунной миске и шашлычки из осьминога. Рядом в изысканной керамической бутылке стоял алкоголь, который делали здесь, на Чечжудо, из вулканических источников. Завершив осмотр фотографий, гости сгрудились вокруг столиков.

– Фотограф, я думала, ты токо с камерой работать мастак, а ты еще и готовишь, как бог!

Главная подцепила палочками несколько морских ушек и отправила в рот. Она начала пережевывать и вдруг издала возглас наслаждения. В неверии она замотала головой.

– Юнчжа, не копошись, быстрей наливай!

Предводительница схватила бутылку.

– Хорош относиться к ней как к девочке на побегушках, – вдруг вмешалась Хиён и, откупорив бутылку, наполнила бокал главной гонщицы.

Она украдкой посмотрела туда, где стояла Юнчжа. Та пыталась улыбаться, но было видно, как дрожит уголок ее рта. Остальные, видя ее реакцию, противно захихикали.

– У нас такой прекрасный стол, все благодаря Юнчжа! – громко рассмеялась лидер.

Остальные подхватили ее смех.

– Фотограф, вырубай музыку! Хочу послушать шум волн! – крикнула Юнчжа, обращаясь к Согёну.

Затем она взяла шпажку и достала мясо из ракушки. Начав жевать, женщина вдруг резко распахнула глаза.

– Ну так что? Тебе тож налить? – спросила у нее лидер, взяв в руки бутылку.

Юнчжа, признавая поражение, протянула стакан.

– Знатно сделано! – Пригубив алкоголь, женщина передернула плечами.

Остальные гонщицы громко рассмеялись.

Пока гостьи весело проводили время, Чеби и Согён бегали между столиками: подкладывали угощения, если тарелки быстро пустели, забирали грязную посуду, следили за настроением своих посетительниц. Чеби, занятая еще и съемкой, сначала даже не заметила, что одна из гонщиц принялась помогать им.

– Что вы, что вы, не стоит!

Девушка тут же забрала тарелки из рук Чонми. Та еще несколько раз относила грязную посуду в раковину и забирала закуски, унося в зал. Чеби вспомнила, что это хозяйка желтой «Хонды», которая помогла Согёну сделать хорошие фотографии с багажника своего мотоцикла.

– Все оки-доки, мне не в тягость, – заверила Чонми.

Пока они вместе работали в зале, им удалось немного пообщаться, и Согён с Чеби кое-что узнали об их новой знакомой. Во-первых, сын Чонми в этом году поступил в престижный университет. Во-вторых, половину жизни она проработала швеей на текстильной фабрике. Муж работал там же закройщиком.

– Когда сын был маленьким, дела у нас шли офигенно. Даже отгрохали свою фабрику. Потом, года через два, прогорели. Приходилось работать и сыну, он приклеивал этикетки. Благоверный не выдержал, слег… – рассказала Чонми, когда принесла латунную миску с пустыми раковинами.

– Мы погрязли в долгах, денег на учебу сына ни гроша… Но подруги помогли…

Согён и Чеби смотрели, как женщина утирает слезы рукавом. Потом она взяла салфетку, промокнула лицо, высморкалась. И вдруг ярко улыбнулась.

– Мы вместе учились в старших классах. Окончив школу, нашли работу, вышли замуж. А десять лет назад начали гонять. Я, когда только услышала, трухнула сильно. Но подруги все равно убедили. Обещали подсобить с долгами.

– Правда?

– Ага. Сказали, что нужно только улыбаться. А они порешают все мои проблемы.

Согён склонился над разделочной доской, ловко нарезая осьминога. Видимо, он понял, почему Чонми вызвалась помочь, невзирая на то, что на фотографиях ее не будет.

– Теперь понимаю, почему на вашем лице всегда такая яркая улыбка. Все благодаря подругам.

Чеби посмотрела на лицо Чонми, мелькнувшее на одной из фотографий на проекторе. Женщина едва заметно кивнула.

– Но самое удивительное приключилось потом. У меня, прикиньте, вылезли зубы мудрости.

Согён, ощутив любопытство, поднял голову. Чеби отнесла тарелку с мелко нарезанным осьминогом и вернулась.

– Все четыре разом, – прошептала Чонми. – Стоматолог сказал, что это капец какая большая удача.

Согён и Чеби одновременно проверили кончиком языка свои зубы мудрости, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Мне два удалили, а два так и не вылезли, – поделилась Чеби.

– У меня вылезли все четыре, так что их удалили.

От слов начальника девушка поежилась. Чонми кивнула, будто понимая, о чем идет речь.

– Все зубы мудрости появляются ужасно редко. Они типа опора для больших корневых зубов, не дают им развалиться. То есть когда жуете ребрышки, то давление приходится не только на корневые, но и на зубы мудрости.

– Понятно.

Согён и Чеби кивнули. Чонми слегка облокотилась о барную стойку.

– Когда фабрика, стало быть, прогорела, муж слег, а сын перестал ходить на дополнительные занятия, я дотрагивалась языком до зубов мудрости. Говорила себе:

Не нужно бояться, они принесут мне удачу.

– Зубы и правда помогли.

Слова Чеби заставили женщину улыбнуться.

– Точняк. Давали сил двигаться вперед.

Согён вымыл руки с мылом и протер бумажным полотенцем.

– Хотите мы их сфотографируем? Разумеется, бесплатно.

– Мои зубы? – Чонми округлила глаза, будто не понимая, что ей говорят.

– Именно. Те, что принесли вам удачу, – ответил Согён.

Оставив шумящую толпу на Чеби, фотограф вместе с Чонми тихо поднялись на второй этаж. Пока Согён выбирал фон и настраивал освещение около одиноко стоящего стула, женщина чистила зубы тремя щетками, которые всегда носила с собой.

– Будет непросто, – предупредил хозяин фотостудии, закрывая стену черным фоном.

– Ничего страшного, я преодолела куда более сложные испытания.

Согён сильно удивился, услышав привычную речь. Чонми, заметив его реакцию, рассмеялась, а затем перевела взгляд на лестницу, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

– Мы пообещали опускать во время встреч любые формальности. Говорить так, как удобно, не ставить себе рамки, – объяснила женщина. – Живем вдалеке друг от друга, нас разбросало по всей стране. Триста шестьдесят два дня в году мы просто матери, дочери, сотрудники. Все, кроме меня, добились успеха. Юнчжа – профессор в университете, Хиён владеет самым большим магазином в районе, где живет наша лидер, Чонсун – в прошлом известная велогонщица, даже в Олимпийских играх участвовала. Правда, медаль завоевать ей не удалось. Спустя какое-то время она заинтересовалась мотоциклами и сейчас ими торгует. Именно Чонсун предложила поездки. Благодаря ей каждый год на три дня мы снова становимся теми беззаботными девушками, возвращаясь в школьные годы. И разговариваем, как разговаривали тогда, опуская все нормы.

Чонми снова бросила взгляд в сторону лестницы и по-детски наморщила носик.

– Если кто-то из нас начинает говорить на нормальном языке, получает наказание. Довольно суровое.

– И какое же?

– Должна угостить всех. Например, сегодняшнюю вечеринку у вас оплачивает Юнчжа.

Согён громко рассмеялся, ему вторил взрыв хохота с первого этажа. Хозяин студии посмотрел в видоискатель, настраивая диафрагму камеры.

– Все готово. Скажите: «А-а-а».

– Боюсь, не смогу.

Чонми смутилась и села, отвернувшись от фотоаппарата. Ее лицо покраснело.

– Прикоснитесь к вашим зубам мудрости. Мне кажется, они доказательство того, что вы можете все, – поддержал ее Согён.

Чонми усмехнулась, а потом легко рассмеялась.

– Сначала я сфотографирую нижние зубы, затем верхние. А с помощью программы объединю два снимка в один. Так, откройте рот. Широко, будто на приеме у стоматолога.

Чонми опустила взгляд вниз и открыла рот.

Глядя в видоискатель, Согён внимательно осмотрел полость. Внутри красный язык и зубы без малейшего намека на зубной камень. Будь он стоматологом, то непременно восхитился бы их состоянием – совершенно не верилось, что женщина пятидесяти лет имеет такие здоровые зубы. Кое-где, словно звезды, сверкали золотые коронки. Они стояли и на двух зубах мудрости. Согён приложил все силы, чтобы сделать хорошие снимки того, что принесло женщине удачу.

Спустя какое-то время Чонми, продолжая держать рот открытым, издала тихий стон. Согён ощутил, как сильно вспотели руки: держать камеру приходилось в непривычном положении.

– Больно? Потерпите немного, осталось чуть-чуть.

Съемка сильно вымотала обоих. Чонми массировала подбородок, – видимо, челюсть неприятно саднило. Ее губы выглядели стянутыми и сухими.

– Капец, так стыдно. Не смогу даже посмотреть на эти фотографии, – призналась Чонми, краснея.

– Получатся отличные кадры, я уверен, – заверил ее Согён. – Распечатаю и повешу их на первом этаже, рядом с другими, где вы все вместе на мотоциклах.

– Не-не-не, только не это.

Чонми вскочила и прикрыла лицо руками, краснея еще сильнее. Согён рассмеялся, словно мальчишка-забияка, а затем посмотрел на монитор и на фотографии, которые только что сделал.

– Прекрасные, крепкие зубы мудрости. Все посетители будут ими восхищаться. Вот увидите.

– А мне почем знать? Вряд ли я когда-нибудь сюда приеду.

Чонми тяжело вздохнула.

– Все может быть. У вас же есть зубы мудрости, приносящие удачу, – улыбнулся Согён.

Тут к ним поднялась Чеби.

– Если закончили, можем начинать просмотр фотографий. Я уже включила проектор.

– Все готово, – ответил фотограф.

– Вы ведь будете показывать снимки, которые только что сделали?

Не дожидаясь ответа, Чонми спустилась на первый этаж, Согён и Чеби последовали за ней.

– Куда подевалась-то? – произнесла предводительница, растягивая слова, и поманила подругу к себе.

Та улыбнулась и примостилась рядом. Столики и стулья были повернуты к экрану. Чеби, Согён и тринадцать гонщиц в полной тишине рассматривали фотографии. То и дело слышались восторженные вздохи. Иногда женщины указывали на кого-то, весело смеясь.

– Глянь, это же Чонми?

– Ее тоже сфоткали?

Увидев фотографию, гонщицы опешили. На ней Чонми сидела вполоборота на фоне дороги и разгорающегося заката. Из-под шлема торчали кудрявые волосы, прилипшие ко лбу, подбородок был слегка повернут к закату, а ресницы казались хрупкими – весь ее образ производил неизгладимое впечатление. Фотография получилась глубокой и прекрасной. Согён удивленно посмотрел на Чеби.

– Довольно грустно, когда только у тебя нет фотографии. Я сняла ее на камеру телефона, когда мы остановились передохнуть, – смущенно сказала Чеби, пожав плечами.

– У нашей Чонми тоже отдельная фотка есть! Класс! А теперь споем!

Предводительница поднялась и схватила палочки.

– Я брожу одна по жестокому миру. Под солнечным светом, под порывами холодного ветра! – затянула она.

Шум волн просачивался сквозь окна, аккомпанируя песне. Женщины смотрели друг на друга и улыбались. Вдруг каждая из них, не сговариваясь с остальными, положила руку на плечо ближайшей подруги. Они стояли, покачиваясь в ритм.

– Куда жизнь ушла? И бессердечная юность?

Остальные тоже стали подпевать. Чонми пела вместе с ними, украдкой смахивая слезы из уголков глаз.

– Пой же ветер, вторь жестоким волнам! Изгони мой страх! Преодолеешь все испытания – настанут светлые дни. Солнце снова взойдет.

Гостьи спускались с холма в прекрасном настроении. Согён и Чеби проводили их до такси. Теперь оставалось лишь отправить фотографии каждой по почте. Гонщицы, расстроенные тем, что им приходится уезжать, высовывали руки из окон такси и махали хозяину с помощницей. Показалось улыбающееся лицо Чонми. Машины тронулись с места, но, проехав совсем немного, вдруг остановились. Согён и Чеби удивились и повернулись по направлению к такси, застыв в ожидании. Из машины выбралась лидер и, слегка покачиваясь, подошла к фотографу.

– Вы что-то забыли? – спросил у нее Согён.

– Вот! Эт вам. За опасную поездку.

Женщина вручила ему пухлый конверт. Когда предводительница отвернулась и радостно потопала обратно к такси, Согён открыл его. Внутри лежала стопка купюр номиналом пятьдесят тысяч вон. Фотограф низко поклонился вслед уезжающим гонщицам.

В студии царил хаос, Чеби и Согён тяжело вздохнули. Но это была приятная усталость.

– А давайте это станет нашей изюминкой! – предложила Чеби, уперев руки в бока.

Она говорила уверенно, словно выступала на трибуне.

– В чем?

– Станем в этом лучшими.

– В чем? – снова задал вопрос Согён.

– В повседневных фотографиях вне студии.

Чеби подпрыгнула на месте. Затем открыла ноутбук, не спросив разрешения у начальника, и принялась вносить изменения в меню на сайте при помощи фотошопа.

Глава 6
Свадебная съемка в бунтарском стиле

Во дворе раздался шорох, и Чеби проснулась. Она приоткрыла штору – за окном было раннее серое утро. Бабуля из Мокпхо, в цветастых штанах и клетчатой рубашке, тащила большую флягу с водой. Видимо, собиралась поливать грядки, пока не началась жара. Чеби выдохнула с облегчением и вновь свернулась калачиком на постели. До поздней ночи она прибирала студию, а потом, получив согласие гонщиц, выложила их фотографии в профиль. И те, которые сделал днем Согён, и другие с праздника, снятые ее рукой. Только после этого Чеби смогла заснуть. Девушка взглянула на экран мобильника: там горело шесть непрочитанных сообщений, которые пришли около полуночи. Все от Боры.

…

Меня бросили хех

А ты ведь предупреждала, надо было послушаться

Как мне теперь появляться в фотостудии?

Вот почему не стоит заводить отношения на работе:(

Как же все бесит!

Ты спишь?

Чеби тяжело вздохнула, просматривая поток сообщений, – подругу не остановило даже ее молчание. Несложно было догадаться, что именно сделал фотограф.

…

Как всегда не слушаешь меня…

Чеби остановилась прямо перед тем, как нажать кнопку «Отправить».

Какой смысл сейчас напоминать об этом подруге? Все ведь и так уже случилось.

…

Представляю, как тебе обидно

Ни в коем случае не бросай работу из-за него

Ты еще встретишь хорошего мужчину

Только теперь Чеби отправила сообщение, добавив милый стикер со словами поддержки. Ответ Боры пришел мгновенно.

…

Чеби, что с тобой? Ха-ха

Я думала, ты будешь меня отчитывать хах

Кстати, мы уже успели помириться ха-ха

Он недавно приходил, просил прощения

Я, конечно, позлилась для вида, но потом приняла извинения ха-ха. У меня все отлично!

Чувствуя себя последней идиоткой, Чеби опустила телефон и пнула одеяло. Ее одурачили.

Да за кого она меня вообще держит?

Чеби резко вскочила, схватила телефон и начала быстро печатать, тяжело дыша.

…

Думаешь, любовь – это развлечение?

Разве можно так легко прощать?

Но в итоге так и не смогла отправить эти сообщения. Перед глазами стояло грустное лицо Боры. Чеби закрыла мессенджер и открыла контакты. Не успела она пролистнуть страничку и несколько раз, как список закончился. В основном здесь были телефоны коллег. В этот момент Чеби почувствовала, как дорога ей Бора. Конечно, их отношения было сложно охарактеризовать – то ли друзья, то ли приятели, – но таких людей можно пересчитать по пальцам одной руки.

Кто же все-таки для меня Бора? Подруга или просто коллега?

Чеби задумалась; возможно, она выполняла обе роли, а возможно, и нет.

Если не буду прикладывать усилия, вскоре наши отношения прекратятся.

Девушка вспомнила гонщиц, с которыми они попрощались вечером. Тех самых, кто днем мчался по прибрежной трассе на крутых байках. Они вместе со старших классов. Вот уже тридцать лет связаны судьбой.

Смогу ли я быть такой спустя тридцать лет?

Чеби вспомнила старшую школу, перед взором появились лица тогдашних друзей. Сейчас она ничего не знала о них: ни где они, ни как живут. Да и приятели не спешили найти Чеби. В голове вдруг вспыхнул образ возлюбленного из училища. Девушка тут же зарылась лицом в подушку. Ей не хотелось даже вспоминать о самом неправильном, самом темном периоде ее жизни.

Смогу ли я еще найти друзей? Много друзей… Тех, кому смогу доверять?

Чеби обняла подушку, ворочаясь из стороны в сторону. Наверное, это невозможно: она уже не в том возрасте, чтобы искать друзей и наивно доверять людям. Вдруг снаружи раздался громкий шкрябающий звук. Чеби подползла на коленях к окну и второй раз за утро приоткрыла шторы. Бабуля из Мокпхо закончила поливать огород и теперь подметала двор большим веником. Вдруг на ее образ наложился образ бабушки, которая покинула Чеби прошлой зимой.

– Почему пожилые женщины так много работают? – пробормотала девушка. – Может, потому что у них нет друзей?

Чеби взяла в руки телефон и вернулась в постель. Открыв галерею, она увидела прекрасное лицо Согёна. В тот момент, когда девушка сделала фотографию Чонми, она незаметно поймала на камеру и своего начальника. Он как раз слез с мотоцикла, переводя дух.

– Ты повлияла на них. Сделала так, чтобы они встали и запели, – сказал ей той ночью Согён, когда провожал до дома.

Именно так он оценил фотографию Чонми, которую сделала Чеби. Девушка опустила голову, испугавшись, что в свете фонарей ее покрасневшее лицо будет прекрасно видно.

– Ну что вы. Разве это сравнится с вашими фотографиями, – смущенно сказала она.

– Оценивать себя можно и нужно, но вот сравнивать с другими – плохо, – произнес Согён. – Стефан Герц как-то сказал, что фотографии годятся не только для любования. Я тоже так считаю. Снимок можно назвать хорошим, если он заставляет людей размышлять. Такие великие фотографы, как Стефан, влияют на зрителей своими работами. Как сделала это сегодня ты фотографией Чонми.

Впервые в жизни Чеби услышала те самые слова поддержки, в которых нуждалась. Сердце стучало так быстро, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет.

– Д-до свидания! – Смущенно прикрыв рот рукой, Чеби скользнула в свою комнату, спасаясь бегством от начальника.

Вот бы завести семью с таким мужчиной!

Спрятавшись под одеяло, Чеби ворочалась из стороны в сторону. Ей вдруг вспомнилась Янхи. Сердце сжалось от ревности и тоски.

Такой, как мне, это точно не светит. Я опоздала.

Девушка крепко зажмурилась и постепенно начала проваливаться в сон.

После обеда Чеби не спеша направилась в студию. Вчера они трудились до поздней ночи, поэтому Согён предложил выйти на работу позже обычного. Взобравшись по крутому холму к студии, девушка увидела, что дверь открыта. Большое окно тоже было распахнуто, по всему первому этажу гулял легкий морской бриз. То и дело раздавался звон ветряного колокольчика в форме осьминога. Согён сидел у окна и что-то писал в дневнике. Рядом с ним, на полу, расположилась Белл и вылизывала переднюю лапу, но стоило ей заметить Чеби, как она тут же бросилась навстречу. Девушка, присев на корточки, поцеловала щенка в лоб и нежно погладила. Затем встала и сняла ветряной колокольчик с двери – в студии стало тихо.

– Спасибо. А то он уже начал действовать на нервы, – рассмеялся Согён, проводя рукой по волосам.

На стенах все еще висели фотографии гонщиц. Чеби внимательно разглядывала их, стоя в переднике с логотипом студии. Вчера в каждом кадре они казались задорными и счастливыми, но сегодня все было иначе. Возможно, потому, что девушка понимала: женщины вернулись к своей повседневной жизни. Интересно, как они выглядят, когда говорят по-обычному? Не используют в речи сленг? Вдруг стало тоскливо, и Чеби обняла себя за плечи.

– Я отлучусь в уборную.

Согён вышел из зала, Белл побежала следом.

Намочив подсохшую тряпку, Чеби стала вытирать столики. По стакану Согёна, где был кофе со льдом, текли крупные капли. Она тщательно все вытерла. В раскрытом дневнике фотограф подсчитывал доходы за съемку и вечеринку. Чеби улыбнулась, разглядывая его мелкий, плохо различимый почерк. Чуть ниже, в углу страницы, была заметка:

За опасную поездку – миллион вон. 20 % отдать Чеби.

– Не может быть!

Девушка огляделась по сторонам. Сердце громко стучало в груди. На секунду показалось, что деньги уже на карте, и Чеби принялась предвкушать долгожданный момент. Согён разговаривал с кем-то по телефону на втором этаже. Из открытого окна подул сильный ветер, перелистывая страницы дневника.

– Нет-нет-нет!

Чеби в панике отступила на шаг назад, протерла другие столики и бросила взгляд на лестницу. Фотограф все еще разговаривал по телефону. Время вокруг будто застыло. Не в силах перебороть любопытство, Чеби подошла к столику, где лежал дневник. Она надеялась, что может найти еще одну запись о себе.

6 июля 2022 г.

Хочу устроить жене отпуск. Поедем куда-нибудь вместе с друзьями. Уже не терпится сделать кучу фотографий с ней и нашим мальчиком.

Пробежав взглядом по строчкам, Чеби впала в ступор.

У него что, есть жена?

Девушка перелистнула на несколько страниц назад.

19 мая 2022 г.

Закончил с ремонтом детской. Все как захотел сынок. Комната получилась шикарной.

И ребенок?

Чеби снова перелистнула дневник на несколько страниц назад.

25 июля 2021 г.

Первый в жизни дом, который я построил сам. Хочу, чтобы в нем жила моя семья. Хочу остепениться, стать хорошим отцом, хорошим мужем. Надеюсь, это произойдет в ближайшие три года.

Сунув тряпку в карман передника, Чеби застыла перед дневником, пребывая в смешанных чувствах. Она хотела прочитать еще, но со второго этажа донесся лай, который испугал девушку так сильно, что та убежала на кухню. Вскоре по лестнице спустился Согён, сжимая в руках телефон. Чеби стала промывать тряпку под струей воды.

– Ласточка, не поверишь, у нас новый заказ! – воскликнул начальник. – Только что разговаривал с клиентами, хотят выездную свадебную фотосессию. Наверное, увидели фотографии гонщиц, которые ты выложила в соцсети. Говорят, хотят кадры в похожем стиле.

Чеби обернулась к нему, широко раскрыв глаза от удивления. С мокрой тряпки на кроссовки капала вода. Согён подошел к раковине и быстро закрыл кран. Он стоял так близко, что его губы практически касались ее лба. Девушка замерла, не в силах сделать вдох. Тут же подбежала Белл, поставила лапы на ногу Чеби и потянулась. Девушка отложила тряпку и обняла щенка. Когда ее подбородка коснулась мягкая шерстка, Чеби смогла успокоиться.

– Вы когда-нибудь делали выездную свадебную фотоссесию?

Прижимая к себе Белл, она включила ноутбук. На почте лежало письмо, видимо, от тех же людей: кратко уточняли, можно ли позвонить по поводу свадебной фотосесcии.

– Как-то раз делал фотографии во дворце бракосочетания, – ответил Согён, все еще пребывая в прекрасном расположении духа.

«Разве это одно и то же? Вы ведь работали в помещении», – хотела было сказать Чеби, но передумала.

– А фотосессию в каком стиле они видят?

– Сказали, на наше усмотрение, – ответил хозяин студии.

Чеби внимательно посмотрела на него. Интуиция предупреждала: что-то здесь не так.

– На наше усмотрение? Так и сказали? Жених с невестой?

– Ага. «На ваше усмотрение» и «Сделайте что-нибудь креативное и бунтарское».

Чеби помрачнела, глядя, как Согён светится от радости.

– А где хотят съемку? Может, назвали какое-то определенное место?

Согён пожал плечами.

– В этом вопросе тоже доверились нам. Попросили лишь обойтись без заезженных мест. Желают что-нибудь особенное, необузданное. Терпеть не могут устаревшее и примитивное.

– Понятно…

Чеби ощутила ужас, который не испытывала уже долгое время. Но Согён, кажется, совершенно не понимал, какая работа ему предстоит. Белл, сидящая на руках у Чеби, завозилась, и девушка отпустила щенка.

– Им нужна съемка на весь день?

– Ну да.

Белл принесла из корзинки, стоящей в углу, мячик. Согён взял его и кинул к противоположной стене. Белл радостно залаяла и бросилась следом.

– А как тогда быть с ней? – Чеби указала на щенка.

– Отвезем к маме.

Белл бежала обратно с мячиком в зубах, и Согён вытянул руку.

– К вашей матушке?

– Нет, я про маму Белл. Моя ненавидит собак, – ответил Согён и снова бросил мяч, на этот раз во двор.

Белл выбежала на лужайку, залитую солнцем, и фотограф последовал за щенком. А Чеби села перед ноутбуком и начала искать доступную информацию о выездных свадебных фотоссесиях.

15 августа, 7:00. Согён и Чеби, взяв на прокат внедорожник, отправились в город Чечжу. Они договорились встретиться с заказчиками в салоне красоты и оттуда поехать на съемку. В машину сели обвешанные сумками с камерами и другим оборудованием. Пока ехали, никто не произнес ни слова. После одной съемки внезапно возникла другая, нужно сделать многое. Всю неделю они готовились, как сумасшедшие, пытаясь ничего не упустить.

Когда Согён и Чеби зашли в салон, их дружелюбно поприветствовала девушка в униформе.

– Мы фотографы, нас ждет Ли Чухён.

Работница тут же поднялась со своего места.

– Следуйте за мной.

– Сейчас, секундочку.

Согён и Чеби мигом достали из сумок камеру и отражатель. С заказчиками было договорено, что съемка начнется с момента, когда тех готовят в салоне к фотоссесии. Но поскольку ни невеста, ни жених не хотели быть без макияжа, Согён пообещал приехать чуть позже, аккурат к нанесению последних штрихов. Главной целью являлись трогательные фотографии невесты перед красивым трюмо.

– Разве не видишь, что криво подвела мне глаза? И что это за тональник? Он стянул кожу под глазами! – закричала женщина, стоящая около зеркала в коротком платье с открытыми плечами.

– Мы пришли. Вот ваши клиенты, – сказала сопровождающая и ушла.

Согён так и замер на месте с приложенным к лицу видоискателем. Чеби, держа в руках отражатель, осмотрелась. Остальные посетители, тоже пары, которые готовились к фотосессии, кидали косые взгляды на скандалистку.

– И за вот это вы, девушка, просите миллион вон? Чистой воды наглость! – женщина продолжала возмущаться, резко перейдя на «вы».

С мученическим выражением лица рядом, видимо, стоял жених.

– Давайте сделаем фотографии чуть позже.

Жених посмотрел на Согёна и горько улыбнулся.

– Вы хорошо выглядите! С макияжем нет никаких проблем, – попыталась заверить клиентку визажист. Мастер стояла ровно, сжав руки в кулаки.

– «Нет проблем»? Говоришь, нет проблем?

Женщина буравила работницу салона взглядом. Щеки невесты раскраснелись от злости.

– Какой-то кошмар. Почему нельзя просто признать свою ошибку и переделать? Не видишь, что тоналка под глазами потрескалась? Я за такое платить не буду.

Невеста села на стул, скрестив руки на груди. Вдруг в поле зрения появилась еще одна работница салона в черном костюме. Она осмотрела лицо женщины и дружелюбно улыбнулась.

– Вы ведь в любом случае будете делать фотосессию? – мягко спросила девушка в черном.

На ее бейджике было написано «Чон Чинсим[5], владелец салона».

– И что с того? – Невеста с вызовом посмотрела на девушку.

– Все несовершенства можно убрать с помощью фотошопа, не так ли? – Хозяйка перевела взгляд на Согёна и Чеби.

– Вы просто должны были хорошо выполнить свою работу! Не нужно теперь лезть в обязанности других. Возмутительно!

Невеста вскочила с места, тыча пальцем в девушку. Согён и Чеби чувствовали себя неуютно, остальные посетители и работники с тревогой наблюдали за ссорой.

– Вы мешаете работе нашего салона, – тихо произнесла хозяйка заведения.

– Мешаю работе? Мешаю-ю? А вы разрушаете мою жизнь! – Невеста схватила с трюмо телефон и начала снимать видео. – Давайте, повторите, что вы только что сказали. У меня сегодня запланирована съемка, а вместо макияжа получаю вот это! Еще и зубы заговаривают. – Девушка переключила камеру на себя и с помощью зума показала крупным планом зону вокруг глаз, затем снова стала снимать владелицу. – Давайте, скажите еще раз. Я мешаю работе вашего салона? И имя назовите. Как тебя там? Чон Чинсим? Имя означает «честность», а сама не хочет сказать правду!

1 Кор. «ласточка». Ласточка в корейской культуре символизирует счастье и надежду. (Примеч. пер.)

2 В Корее старшие начинают трапезу первыми. (Примеч. пер.)

3 В Корее во время беременности и после родов принято есть миёккук, суп из водорослей, который содержит большое количество железа и йода. (Примеч. пер.)

4 На Чечжудо к старшим принято обращаться «дядя» (кор. самчхон).

5 Кор. «праведная искренность». (Примеч. пер.)

Продолжение книги

Фотостудия Таккуда бесплатное чтение

Глава 1Путешествие подходит к концу

Глава 2Фотостудия на утесе

Глава 3Местным жителям скидка 30 %

Глава 4Мечта Согёна

Глава 5Лихие гонщицы