Теорема выбора бесплатное чтение

Трудней всего решить, какой мост надо перейти, а какой сжечь

Последнюю неделю Марию одолевали странные сны, но, проснувшись, она сразу смотрела в окно и тревога понемногу отпускала.

Сегодняшний сон был не просто странным: она собирал в себя все предыдущие. Неделю назад ей снились вороны – они кружили над ней, громко кричали и пытались сесть на голову, пару

дней назад снилось, как она долго смотрела на себя в зеркало, но видела в нем другую женщину – красивую, с длинными волнистыми темными волосами. Машу гены обидели и подарили тонкие, ломкие, непонятного цвета волосы – мышиного, как солома торчащие в разные стороны. А сегодня ей приснился сон, где она отбивается от ворон, забегает в дом и оказывается в пустой комнате. В ней нет ни мебели, ни люстры, только зеркало, откуда на нее смотрит все та же женщина с длинными волнистыми волосами.

Маша вскочила вся мокрая, села на кровати и попыталась успокоиться. Это просто сон. Да, очень неприятный, но в жизни у нее все отлично.

Ладно, не то чтобы действительно отлично – просто хорошо. Она замужем, очень любит своего Юрия. Пять лет назад они победили вместе ужасную болезнь у ее мужа. Маша говорила «они», потому что именно она до последнего не сдавалась, а искала выходы, предлагала разные пути и удивительным образом один из них сработал. В отличие от нее, Юрий почти сразу смирился со своей болезнью и ожидал долгой и мучительной смерти.

Но нет, этот сон явно был не об этом и ее мужа он не касается. Это ее личная беда. Как ни старалась себя убедить, что это просто бессмысленная картинка, Маша не смогла успокоиться. Она тихо встала с постели и поплелась на кухню.

То, что день будет неудачный, уже через десять минут подтвердили сгоревшие тосты на сковородке и обожженный палец.

Маша приоткрыла окно, чтобы проветрить кухню, но ветер, который не на шутку разбушевался, рванул раму и распахнул настежь окно так, что оно сбило со стола стеклянную вазу с фруктами.

На шум на кухню зашел муж – явно не в хорошем настроении:

– Лучше бы ты лежала в кровати и никуда не вставала, – пробурчал он, почесав бороду, налил из графина воду и исподлобья посмотрел на жену.

– Я хотела приготовить тебе французские тосты с фруктами, – жалобно произнесла Маша, подбирая с пола груши и яблоки.

– Спасибо, обойдусь, лучше позавтракаю в «Кофемании».

Маша бросила подобранные фрукты в раковину и закрыла окно. Нужно было подобрать осколки вазы, но еще важней было помириться с мужем.

Она шагнула в его сторону, не заметив один из осколков, который сразу же впился в ее ступню. Маша ахнула и присела на стул, подняв ногу и рассматривая ее. В душе она надеялась, что Юрий ей поможет, осмотрит ступню, вытащит осколок, если тот еще там, принесет полотенце… В общем, сделает хоть что-то! Но Юрий громко выдохнул и покинул кухню.

Она поняла, что снова придется все делать самой. К этому Маша давно привыкла, только ей приходилось постоянно искать мужу оправдание. Почему он так поступил? Почему не помог ей? Это ведь всего лишь разбитая ваза и подгоревшие гренки, ничего страшного ведь не случилось? Почему он к каждой ее неудаче относится так, как будто это трагедия всей жизни?

У Маши был только один ответ на это: потому что она не может ему родить ребенка. Потому что с ней что-то не так. К сожалению, что именно, врачи не могли сказать. Впрочем, они вообще говорили, что все у нее в порядке, но она же чувствовала, что это вранье. Если бы все было хорошо, то в их семье давно бы был сын или дочь. А так… у них даже домашнего питомца не было, потому что у Юрия аллергия на кошек и собак.

Маша услышала, как хлопнула входная дверь и разрыдалась. Ну вот, единственный день – воскресенье, – когда они могут побыть вдвоем, и тот не удался. Юрий вернется, конечно, не до самого вечера ушел, но эти три-четыре часа они бы могли провести вместе, ведь она и так редко его видит: муж приходит к новостям, поужинает, час посмотрит телевизор и спать. Понятно, что он устает, но о Маше кто подумает? Она ведь постоянно одна!

У нее были мысли устроиться хоть на какую-то работу, но что она умеет? Институт даже не закончила.

Мария ушла в декрет на последнем курсе и диплом не получила.

Да и Юрий всегда, когда она поднимала этот вопрос, был против:

– Чего тебе не хватает? Денег? У тебя все есть: живи и радуйся! И не ищи на свою жопу приключения, поняла?

Денег действительно хватало, Юрий хорошо зарабатывал и практически не ограничивал ее в тратах. Времени у нее тоже было много: хочешь – читай, хочешь – сходи к косметологу или на массаж, в общем – сама найди себе увлечение и не доставай мужа.

Она и читала целыми днями, училась готовить, ходила на всякие кулинарные курсы, чтобы удивить любимого мужа. Иногда удивляла, но все эти победы были такими незначительными…

Сквозь слезы Маша вытащила стеклянный осколок из ступни, вытерла выступающую кровь салфеткой, встала и посмотрела по сторонам: жуткий беспорядок, грязный пол, разбитая ваза, перевод продуктов, неубранный стол. Маша вытащила аптечку, перевязала ногу и решила поскорей расправиться с погромом, который она самолично и сотворила. Она любила прибираться, это ее успокаивало, она размышляла и всегда находила нужные доводы. В основном это были оптимистические аффирмации: жизнь не заканчивается, у меня все получится, все, что ни делается, к лучшему.

В последнее она совершенно не верила. Все, что происходило в ее жизни, к лучшему не приводило, только наоборот: жить становилось тяжелее, энергия на поддержание жизненных ресурсов с каждым днем иссякала и каждый новый день приносил или пустоту, или дурные вести. Месяц назад, например, ее лучшая подруга Инна сообщила, что через пару недель уезжает к своему бойфренду в Штаты. И о том, как Маше будет плохо без нее, не подумала. Да, в аэропорту Инна божилась, что они будут каждый день общаться по видеосвязи, но за последнюю неделю они поговорили всего один раз и то минут пять, не больше. С одной стороны, Маша понимала подругу: с этим бойфрендом она знакома более трех лет, ради него каждый день, кроме выходных и в течение года ходила на курсы английского и учила язык. Кстати, и Машу заодно с собой потащила, так как одной ей было скучно, а иностранный язык всегда пригодится. Но с другой стороны, какая может быть поддержка, если ты находишься за десять тысяч километров? Маше иногда просто было необходимо, чтобы ее обняли и пожалели.

Девушка выпрямилась и не заметила, как все оказалось на своих местах и кухня заблестела от чистоты. Как раз и телефон зазвонил. Она побежала в гостиную, где его оставила, в надежде, что это звонит муж. Но это оказалась лучшая и единственная подруга:

– Знаю, знаю, что мы не говорили почти неделю, но я обещаю исправиться! К тому же сегодня воскресенье, а этот день принадлежит твоему мужу, поэтому я быстро: мы завтра летим с Джоном в Калифорнию к его родителям, подумай над тем, что мне приготовить им на десерт.

– В смысле? – не поняла Мария.

– Я хочу сделать им сюрприз. Мы прилетаем утром, весь день проведем вместе, и вечером я хочу им сделать сюрприз – подать десерт.

Мария хмыкнула:

– Лучшего сюрприза не нашла? На чужой кухне будешь хозяйничать?

– С его мамой я договорюсь.

– Ну ок, но для этого надо хотя бы в магазин сходить и купить продукты, вдруг в ее холодильнике не окажется тех, что нужно.

– Вот именно! Поэтому я их хочу купить тут, в Нью-Йорке, положить в багаж и там быстренько из них приготовить.

– О боже…

– Не божкай, а думай! Что я могу им приготовить такое, чего они в своей Америке никогда не ели?

– Мне кажется, точно не торт и не пирог. Это долго, – вздохнула Маша.

– Согласна, – отозвалась Инна.

– Тут надо думать над тем, чтобы это было быстро…

– Ну и-и-и-и? – протянула Инна.

– Не знаю… Может, чернослив?

– О-о-о-о, мне нравится ход твоих мыслей. Его легко готовить?

– Да. Отварить, воткнуть в каждую черносливину орешек, уложить в пиалу, прокипятить сироп и залить сверху. Если окажутся в холодильнике сметана или сливки, смешать с сахарной пудрой и выложить сверху.

– Все, вспомнила, я ела у тебя как-то эту вкуснятину. Это будет бомба! Супер! Итак, говори мне что купить?

– Чернослив без косточек, желательно крупный, сахарную пудру и грецкие орехи, тоже крупные.

– Отлично. Для надежности напиши мне рецепт в вотсап. Только пошаговый! И прямо сейчас!

– Хорошо, – устало согласилась Маша.

Как только разговор закончился, она подробно описала, что и как надо сделать, и впервые за день улыбнулась, представляя, какой кошмар получится у Инны. Подруга не умела готовить. Есть такие люди, которым лучше на кухню вообще не заходить, и Инна первая в этом списке. Как подробно Маша ни описывала, у Инны ничего не получалось. Даже простой греческий салат не выходил: она или добавляла много соли, или вместо масла заправляла салат кровью, когда резала огурцы вместе с пальцами. Юрий считал, что криворукость Инны передалась и Марии, когда его жена несколько раз приготовила невкусный ужин. Он недолюбливал Инну и был счастлив узнать, что та улетела в Штаты, в глубине души наверняка надеясь, что если у нее все сложится хорошо, то она останется там.

К обеду Мария не на шутку заволновалась. Бывало, они ссорились и муж уходил прогуляться, но к обеду всегда возвращался.

Когда часы показали пять, она не выдержала и набрала его. Гудки шли, но Юрий не поднимал.

Она подождала еще час и послала ему сообщение: «Неужели мои подгоревшие гренки так сильно разозлили тебя?».

Ответа не последовало. Маша испугалась, что с мужем что-то случилось и принялась звонить без остановки. На третьей попытке Юрий сбросил звонок и написал ей: «Угомонись».

«Где ты?» – настрочила Маша. Она подождала пару минут, но ей никто не ответил. Она его еще раз набрала, и он поднял трубку:

– Я занят! – ответил тихо, но с нотками злости.

– В воскресенье? Чем? – только и сообразила спросить Маша.

– Я кладу трубку.

– Юра, где ты? Ты в опасности? – испугалась она.

Нет, ну правда, такого никогда не случалось. Юрий не отличался мягким и нежным нравом, но на все сообщения жены всегда отвечал. Да, сухо, но по делу и так, чтобы она с первого раза все поняла. А тут… занят. В воскресенье? Может, друга какого-то встретил? Такое было один раз, но он так и сказал – сижу со старым приятелем в кафе, буду через пару часов.

– Ты в своем уме? – прошипел он.

– Тогда скажи, где ты, и я подойду.

– Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать тебя. Поняла?

И положил трубку.

Маша плюхнулась на стул едва дыша, прокручивая в голове: что же все-таки случилось утром? Не найдя ничего страшного в разбитой вазе и подгорелых тостах, она уставилась в пустоту, пытаясь зацепиться хоть за какую-то версию. Что же с ним произошло?

И вдруг вспомнила сон.

Вскочив, она побежала в кабинет, открыла компьютер и застрочила: «Сон зеркало и вороны».

Вороны предрекали одиночество и расставание с любимым. Зеркало – к появлению соперницы, которая легко может разрушить брак.

Маша нервно рассмеялась. Соперница? Боже, какой бред! Кроме работы, ее Юрий ничем не интересовался, а на женщин вообще не смотрел. Его немногочисленные друзья долго удивлялись женитьбе Юрия, они были уверены, что такой молчун и дикарь будет всегда один. Но нет, каким-то образом Маше удалось его заарканить… Маша знала, что послужило причиной, а вот друзья и близко не представляли себе.

Прошло еще три часа. В течение этого времени Маше казалось, что она сходит с ума. И вроде знала, что ее муж жив и все с ним в порядке, но ждать его оказалось невыносимой мукой.

Она периодически подходила к окну, смотрела на счастливых людей во дворе, отходила, садилась на диван, плакала и снова подходила к окну. Когда во дворе, кроме запорошенных снегом пустых скамеек, никого не оказалось, а часы пробили полночь, Маша не сдержалась и пульнула в них пустую железную вазу, которая стояла на столе.

Это были огромные старинные часы с башенками из красного дерева, с толстым стеклом и тяжелым маятником. Они достались Юрию от родителей. Стекло от удара не разбилось, видимо ваза угодила в дерево, и стрелки продолжили свое движение по кругу. Вот бы ей так выстоять, как они!

Маша взяла в руки телефон, посмотрела на экран, еле удерживая себя, чтобы не набрать. А может, сон вещий? И он действительно нашел себе другую женщину?

Думать об этом не хотелось. Маша откинулась на спинку дивана, а потом сползла и легла на него. Сон пришел сразу, ведь день был невероятно сложным…

Каждый имеет право налево, но так, чтобы правый не знал

Маша проснулась затемно. Открыв глаза, она повернула голову, но острая боль кольнула затылок – уснула она не в постели, а на диване и за ночь отлежала шею. Она попыталась сесть – голову приходилось держать набок, да и мышцы спины болели при малейшем движении.

На столе лежал телефон. Она взяла его в руки – ни пропущенного звонка, ни сообщения.

Ее муж впервые не ночевал дома, и как к этому относиться, Маша не знала. Ей снова сегодня приснился странный сон: она на кухне, перед ней буханка хлеба, она разрезает ее пополам, одну часть отдает мужу, а с другой не понимает, что делать.

В сонник даже не хотелось заглядывать – и так все ясно.

Хотя, может, все же есть еще надежда?

Маша медленно поднялась и направилась на кухню. Стакан теплой воды, а потом чашка кофе давно стали ее ритуалом, но сегодня не хотелось ничего.

Она присела за стол и уставилась в окно. Снег хлопьями падал с неба, укрывая своим белоснежным покрывалом все, что попадалось. Вот бы он сейчас и ее укутал, убаюкал, пообещал, что все будет хорошо.

Бог его знает, сколько она так просидела, только когда очнулась, за окном был день, а в проеме двери стоял ее муж. На нем была куртка, и снимать ее он не спешил. «Неужели снова уйдет?» – подумала Маша.

Он медленно подошел к столу и сел напротив:

– Я даже не знаю, с чего начать… – сказал он тихо, пряча глаза.

Маша не знала, что ему ответить, и ждала.

– Начну с главного, – выдохнул Юрий, – я встретил женщину, которую любил с первого класса.

Реакции от жены не последовало, и мужчина продолжил:

– Я любил ее всю жизнь, но она была замужем. Вернее, я сам виноват, что она вышла замуж. Я был молод и… полон амбиций. Мне казалось, что жениться в двадцать лет рано и надо сначала встать на ноги. Я отказался от нее и потерял.

Маша смотрела на мужа, практически не моргая. На ее лице не было никаких эмоций: ни осуждения, ни удивления, ни возмущения. Как будто это не ее муж и все, что он рассказывает, – не ее проблема.

– И вот вчера мы случайно встретились в «Шоколаднице» и… все…

Единственная мысль, которая возникла в голове у девушки, как протест на слова мужа: «Почему в «Шоколаднице», если он говорил, что позавтракает в «Кофемании»?». Вслух она этот вопрос не задала, ожидая последующей исповеди, но ее не случилось.

Юрий удивленно смотрел на жену, та на него, никак не реагируя.

Мужчина встал. Снег на его куртке от тепла растаял, и теперь она была мокрая. Маша рассеяно посмотрела на капли, которые падали на пол. Придется мыть, на плитке уже образовалась маленькая лужица.

– На развод подам сам, – тихо произнес Юрий.

Маша еле заметно кивнула.

– Квартиру тебе оставлю… – продолжил мужчина и быстро добавил: – Заслужила.

Он повернулся и зашагал в комнату, на ходу бросив:

– Вещи свои сейчас заберу, чтобы больше не приходить.

А Маша снова уставилась в окно. Как будто там ее ждал ответ на вопрос: «Как дальше жить?».

Через минут пятнадцать Юрий снова показался в проеме двери, все в той же мокрой куртке и с чемоданом.

– Я думаю, что и тебе на пользу пойдет наше расставание, – уверенно произнес он, – мы никогда не были семьей. Так, двое одиноких людей… Так что не переживай сильно, я уверен, что ты найдешь свою настоящую любовь.

Юрий еще немного постоял, видимо, ожидая от жены одобрения, но, не получив его, развернулся и вышел из жизни Маши навсегда.

Девушка еще немного посидела, а потом взяла швабру, ведро и принялась за уборку. Кроме нее, никто пол не помоет. У нее нет никого, кто бы пришел и помог. И не только с уборкой, но и с ситуацией, в которую она попала. Да что там говорить, у нее нет даже того, кто бы просто пришел и погладил по голове, пожалел и пообещал, что все будет хорошо. А раз такого человека нет, то и не стоит ждать его.

Покончив с уборкой на кухне, она прошла в спальню. Шкаф справа, где хранились вещи Юрия, был открыт. На полке лежала пара вещей, на вешалке висело старое пальто мужа. Она сгребла это и заметалась: куда выбросить? В мусорку? Не поместится, но и оставлять в квартире этот хлам не хотелось.

Маша подошла к окну и распахнула его. Хлопья пушистого снега залетели в комнату вместе с горой прилипшего к раме и плюхнулись в ноги. Она с ненавистью выбросила все, что держала в руках, и рванула проверить, не забыл ли он еще что-то в ее квартире. Расческа на тумбочке, статуэтка, которую он купил в Африке, полетели в то же окно. Она потянула ящик прикроватной тумбочки на себя и обнаружила таблетки Юрия, его записную книжку, очки и что-то еще. Ей захотелось избавиться от всего, что напоминало о нем. Покончив со спальней, она забежала в гостиную. Ее волосы торчали как у безумной, глаза горели злобой и ненавистью, а внутри все разрывалось от обиды. Она осмотрела комнату и разрыдалась. Ну как тут избавиться, если все в этой гостиной кричало о нем! Этот синий диван – его выбор, картины на стене – они купили в галерее, но выбирал их он, чертовые настенные часы подарили его родители, даже железная ваза была подарена им на ее день рождения.

Ну и пусть ей придется избавиться от всего, пусть! Но она сделает это! Маша схватила вазу и запульнула в открытое окно. Немного растерявшись, что еще выбросить, она стянула покрывало с дивана, подхватила настольную лампу, грубо выдернув шнур из розетки, и книгу, которую он не дочитал. Подбежав и вышвырнув все в окно, вернулась за стопкой журналов и небольшой квадратной подушкой с золотыми полосками. Когда почти все, что она не хотела видеть в своей квартире, полетело вниз со второго этажа, она услышала мужской голос с улицы:

– Эй, может, хватит?

Маша выглянула: какой-то невзрачный мужчина стоял внизу и собирал в кучу то, что вылетало из ее окна. Образовалась довольно приличная котомка – все выброшенные вещи он сложил в покрывало.

Маша скинула последнее, что осталось у нее в руках, закрыла окно и обвела глазами комнату. Сервант купила она, а вот белый строгий сервиз – он. Вытащив стопку тарелок, она на секунду задумалась и, решив просто разбить его, шмякнула со всей силы на пол. Этой же участи не избежали тарелки для супа, стопка пиал и соусница.

В дверь позвонили. Маша, захватив с собой пузатую супницу, понеслась в коридор. Если это Юрий – она разобьет эту супницу об его голову!

Но на пороге стоял тот невзрачный мужичок с улицы.

– Соседка, – он удивленно приподнял выкинутые ей пожитки, которые подобрал с улицы, – ты, наверное, итальянка? Но до Нового года полтора месяца. Мне кажется, ты рановато начала избавляться от этого.

Он снова приподнял покрывало с грузом и сделал шаг вперед, протягивая ей. Маша ни в коем случае не хотела дотрагиваться до этого хлама и сделала шаг назад.

Так незнакомец оказался в квартире и смог заметить разбитый сервиз на полу в гостиной.

– Что-то я не помню обычаи, когда разбивают посуду. Интересно, что этому предшествовало?

Маша бросила на пол супницу, которая разлетелась на мелкие белые осколки, и уперла руки в бока:

– Я могу точно предсказать, что последует после!

Мужчина ухмыльнулся, но явно не испугался:

– Наверное, битье соседей?

– Угадал!

Маша сделала шаг на него в надежде, что мужчина поймет, что ему пора домой, в свою соседнюю квартиру, но тот не шелохнулся даже тогда, когда между их носами и муха не смогла бы пролететь. Правда его нос был чуть ниже ее, но к этому незнакомец наверняка привык и сдаваться не думал.

– Ну бей, чего уж, – прошептал он почти ей в подбородок.

– Я гномиков не бью, – со злостью ответила Маша.

Мужчина не обиделся, а даже улыбнулся:

– Знаешь, как меня только не обзывали! И твоя версия кажется мне совершенно безобидной. Я даже откликался на карлика.

Маша растерялась. Ей не стоило обижать соседа.

Она сделала шаг назад и виновато отпустила голову.

– Давай чайку выпьем? – предложил гость.

Девушка вздохнула. Что ж, она хотела хоть одну живую душу, чтобы разделить переживания? Вот она!

– Проходи, – указала она рукой и закрыла за ним дверь.

Одиночество преподносит кучу вариантов

Маша прошла на кухню и упала на стул. Сил не было совсем. Возможно, после того, что она совершила, у нее произошел выброс адреналина или еще чего-то, и сейчас ее обволакивали слабость и беспомощность: руки и ноги ватные, в голове пустота, а на душе кошки скребут, скребут и, кажется, скоро все выскребут.

Сосед пошел следом, огляделся, направился к чайнику и включил его. Маша наблюдала за ним исподлобья, рассматривая: такой мужичок-с-ноготок, одет современно, в джинсы и клетчатую рубашку.

Сосед по-хозяйски открыл холодильник, достал пирог в стеклянном контейнере, отстегнул крышку, понюхал содержимое и принес находку к столу.

– С яблоками? Пахнет шикарно!

Он заметался по кухне в поиске приборов, но Маша уже не хотела за этим наблюдать и отвернулась. Она не любила, когда кто-то хозяйничал на ее кухне.

Вроде же хотела живую душу, но что-то ей от его присутствия легче не становилось.

Пока она размышляла, как бы этого гостя вернуть в соседнюю квартиру, перед ее носом оказались две чашки с чаем, две пустые тарелки и приборы.

Мужчина разрезал пирог и положил по куску на тарелки.

– Рассказывай! – приказал он и отхлебнул горячий напиток.

Маша посмотрела на него. Лицо явно доброе, а сам он смешной: маленький такой, и, хоть на голове плешь и у глаз морщины, но все равно какой-то… как ребенок. Взрослый ребенок.

– Нечего меня рассматривать, – подмигнул ей мужичок, – я и сам знаю, что не красавец, да и ростом не вышел, но что ж поделаешь, жить-то надо!

Маша пыталась вспомнить, когда он появился в их доме, но не смогла. Она точно видела его пару раз, не больше, и он точно заходил в их подъезд, но вот на каком этаже он проживал?

– С мужем поругались? – спросил сосед, оправляя в рот кусок пирога.

Ел он красиво, аккуратно поддевая пирог ножиком и не разбрасывая крошки по тарелке или столу. Юрий так не умел, вечно все ронял с вилки.

– Он ушел к другой, – тихо ответила Маша и взялась руками за чашку.

Руки почему-то были холодные, да и сама она замерзла.

– Мне кажется, это все ваше женское воображение. Наверное, мужик твой опоздал к ужину, а ты уже все вещи его за окно вышвырнула.

Маша подняла на него взгляд. Ну надо же быть таким идиотом? Но вслух устало сказала:

– У тебя явно неверные представления о женщинах.

– Ну хорошо, тогда ответь мне откуда ты взяла, что у него другая?

– Наверное, от того, что он пришел, сказал, что встретил любовь всей своей жизни, собрал вещи и ушел?

У соседа чуть кусок пирога не выпал изо рта.

– Серьезно? – спросил тихо, как будто он виноват был в том, что Юрий встретил любовь всей его жизни.

– Серьезней некуда.

Мужчина сделал глоток чая и спросил:

– Что будешь делать?

Маша пожала плечами и подумала о том, что ей действительно легче. Пусть не родной и даже не знакомый мужчина сидел перед ней, сочувствовал и, как ни крути, – живая душа рядом. Она не одна. Правда, он сейчас доест ее пирог и уйдет к себе, а она останется снова на своем диване.

Маша не любила одиночество, вечно с утра куда-то убегала: в спортклуб, на плаванье, на всякие курсы – изучала иностранные языки, последние годы увлеклась кулинарией, посещала кучу мастер-классов в городе. Домой возвращалась после обеда, прибирала квартиру, готовила ужин и ждала мужа с работы.

– Ты кем работаешь? – спросил сосед.

– Я домохозяйка. Была. А сейчас даже и не знаю, на что жить…

– Никогда нигде не работала? – удивился мужчина.

Он доел пирог, допил свой чай и внимательно рассматривал кухню, явно начиная скучать.

Маша не ответила, но сосед не прекращал допрос:

– А квартира чья?

– Уходя, он сказал, что оставляет ее мне.

– А куплена в браке?

Девушка кивнула.

– Если так, то пусть лучше сразу по горячим следам отпишет тебе свою часть. А то потом они поссорятся, он вернется, а ты его простить не сможешь. Вам придется жить вместе, и это будет ад для обоих. В общем, советую сразу разобраться с этой жилплощадью. И еще ты должна понимать, что квартира эта дорогая и требует ежемесячных вложений.

– Я в курсе, – огрызнулась Маша, – я не на розовом облаке жила и все квитанции сама оплачивала.

– Я не хотел тебя обидеть. Просто намекаю на то, что искать работу все равно придется.

– Значит, найду.

Она повернула голову к окну, но из-за затекшей за ночь шеи сделала это медленно и съежилась от боли. Сосед это заметил и тихо спросил:

– Он тебя бил?

Глаза девушки вспыхнули:

– Нет, конечно, просто шея болит, спала на диване.

Она встала, одернула футболку и попросила:

– Прости, я хочу побыть одна.

Мужчина убрал за собой тарелку в раковину, и они вместе прошли в коридор.

– Травиться или вскрывать вены не будешь? – спросил напоследок.

– Нет, – махнула она рукой, – вздернусь.

И указала на массивную люстру в коридоре.

– Крюк не выдержит, тут очень хлипкие перекрытия, – заметил сосед, – да и со второго этажа если сиганешь, тоже не убьешься. Так что повремени пока с этим, хорошо?

– Подумаю, – Маша впервые за сегодняшний день улыбнулась.

– Тебе очень идет, когда ты ухмыляешься.

– Все, пока, – она открыла ему дверь.

– А как тебя хоть зовут? – спросил сосед.

– Мария.

– Я – Артем. Моя квартира над тобой. Так что если вдруг что-нибудь понадобится – приходи, не стесняйся.

– С третьего этажа убьюсь? – спросила Маша улыбаясь.

– Можно попробовать.

– Тогда жди.

Сосед тоже улыбнулся:

– Жду!

И быстрым шагом поднялся по ступенькам.

Маша закрыла за ним дверь и уставилась на баул из покрывала, куда Артем собрал вещи ее мужа.

Накинув пуховик и обувшись в угги, она еле подняла ненужный скарб и понесла на мусорку.

Вернулась она в совсем другом настроении, направилась на кухню и решила испечь торт. Готовка, как и уборка, ее всегда успокаивала, расставляла мысли по полочкам, помогала составить планы на ближайшие дни.

Проверив, есть ли у нее нужные продукты, Мария решила испечь медовик – ее любимый торт.

Единственная свобода, которая есть у каждого, – свобода выбора

Один день назад

Юрий поднял воротник пуховика и направился в «Кофеманию». Идти было всего три квартала, но ветер не на шутку разбушевался и обжигал лицо. Пройдя мимо «Шоколадницы», он остановился и решил зайти в эту кофейню. Сервис Юрию там не нравился, а вот сырники были неплохие. Он решил потерпеть долгое и неквалифицированное обслуживание, все равно ему спешить было некуда, да и ухудшить сегодняшнее утро персоналу «Шоколадницы» вряд ли удастся. Мария с утра его не на шутку вывела из себя. В глубине души он понимал, что дело не в подгоревших тостах и разбитой вазе, а в том, что жена его уже давно раздражает. Юрий считал, что она его просто обманула и насильно женила на себе.

Нет, конечно, никакого физического насилия не было, а вот обман наверняка был.

Они познакомились в университете, в котором она училась, а его пригласили прочитать лекцию. Ну как познакомились? Мария после лекции подошла и попросила список литературы, используемый в его выступлении. Юрий на нее даже внимания не обратил, протянул листик с названиями книг, сказал, чтобы она переписала, а сам отвернулся. Но Мария не унималась и, получив заветный список, задала еще пару вопросов. Тогда уже мужчина понял, что она на него запала: когда их взгляды встретились, она покраснела и стала заикаться. Не то чтобы Юрий был красавцем, но обладал строгими и правильными чертами лица, высоким ростом и, самое главное, – представительностью. Карьера у него шла в гору, в общем, все складывалось очень хорошо, можно было подумать о создании семьи, только вот его совершенно не интересовали серьезные отношения. Ни одна женщина не могла его зацепить настолько, чтобы он решился связать с ней жизнь.

Хотя нет, была одна, но это его первая любовь – Валентина Титова. Они были одноклассниками все десять лет, но почему-то не замечали друг друга, а в выпускном классе любовная искра между ними вдруг неожиданно зажглась. Валентина была из очень хорошей семьи, они начали встречаться. Отношения у них были хоть и сильные, но спокойные, степенные. Оба после школы поступили в институты, встречались несколько раз в неделю, ходили в кино, в театры, в общем, развлекались как могли. Через год Юрия призвали в армию и Валентина обещала его ждать. И вроде дождалась, и так была счастлива, когда ее любимый вернулся из армии! Только когда они с Валентиной оказались в постели, выяснилось, что у нее до Юрия там уже кто-то побывал. Простить такого он не смог и в этот же день уехал в Ленинград.

Жалел он о том, что, даже не захотел ее выслушать? Да. Каждый раз, когда встречал новую девушку и у них начинались хоть какие-то отношения – даже на ночь. Юрий, не переставая сравнивал их с Валентиной и понимал, что ни одна с ней даже рядом не стояла. Через пару лет он вернулся на каникулы в Москву и решил поговорить с Валентиной, которую никак не мог выбросить из головы. Но она оказалась замужем, и у нее даже был ребенок.

Юрий снова уехал в Питер, закончил там учебу и, когда вернулся в Москву навсегда, несколько раз подкарауливал Валентину у подъезда, но не решился подойти – она выглядела счастливой.

У Юрия же не получалось завязать серьезных отношений, а простые мимолетные не приносили радости.

На Машу он тоже не обратил никакого внимания, хоть девушка была довольно милой. Только благодаря терпению и настырности Марии их отношения перешли в горизонтальную плоскость, и обнаружилось, что она девственница. Такой сюрприз пришелся Юрию по душе, и они продолжили встречаться. Их отношения длились более трех лет, но делать следующий шаг мужчина не спешил и частенько размышлял над тем, что не создан для семьи. Ему нравилось вечерами быть одному, а не в компании, он не стремился иметь детей, да и советоваться с кем-то он не любил и все решения принимал самостоятельно.

Как Мария забеременела, он так и не понял. Сначала он потребовал сделать аборт, но, когда она сказала, что ни за что на это не пойдет и будет воспитывать ребенка одна, понял, что ему придется на ней жениться. Да и его родители давили: ему уже тридцать четыре – когда, если не сейчас? Тем более им так хотелось понянчить внуков!

Молодые расписались, а через пару недель у Марии случился выкидыш. Тогда еще Юрий верил в то, что это был выкидыш, но, прожив с ней семнадцать лет и уже намеренно пытаясь зачать ребенка, он убедился, что она его обманула и, скорей всего, придумала беременность, а затем инсценировала выкидыш. Иначе как объяснить тот факт, что в течение семнадцати лет она больше не смогла забеременеть?

Все эти доводы он держал при себе, но недовольство в семейной жизни с каждым годом все нарастало. И нет, Мария была вполне хорошей женой: старалась его порадовать и даже ублажить, почти никогда не спорила и не перечила ему, поддерживала, только вот не был он счастлив с ней, как ни старался. А старался и терпел он целых семнадцать лет – а это немаленький срок!

Юрий собирался поставить вопрос о разводе, только никак не мог на это решиться. Мария была невероятно добра к нему и, когда врачи три года назад поставили ему страшный диагноз, не сдалась, как он, а вытащила его с того света. И как после этого предлагать ей развод, он не знал.

Юрий снял куртку, присел у окна, заказал сырники, капучино и блинчики с клубничным вареньем.

В кофейню зашла женщина, мужчина бросил на нее случайный взгляд и уже не смог оторвать глаз. Перед ним была его Валентина Титова. Наверняка у нее сейчас другая фамилия, но какая разница. Он не то что размышлять, даже дышать перестал!

Конечно, она изменилась, но все равно выглядела прекрасно, ей к лицу была такая настоящая зрелая красота. Женщина сняла пальто, слегка стряхнула его и повесила на вешалку. Обведя глазами зал, она выбрала свободный столик у окна и присела на стул, рассматривая вьюгу на улице. Она не заметила Юрия, возможно, потому что пробежала глазами быстро, не всматриваясь в лицо. А мужчине так хотелось, чтобы она его заметила! Возможно, он сильно изменился с годами… но нет, все, кто не видел его долго, говорили, что он совсем не поменялся. Правда, добавляли, что особенно не изменился его хмурый взгляд из-под очков.

К Валентине подошел официант, и она, не глядя в меню, сделала заказ и снова обратила свой взгляд на улицу.

Юрий продолжал любоваться женщиной и искал ее случайного взгляда, чтобы помахать рукой или просто улыбнуться. Но она не спешила рассматривать посетителей. Слегка наклонив голову, она улыбнулась чему-то за окном, а мужчине невероятно захотелось проникнуть в ее мысли и узнать, о чем она думает.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, не меньше, ей принесли сначала напиток, затем сырники, и только тогда она случайно повернула голову и остановила свой взгляд на Юрии.

Мужчина ей улыбнулся и слегка кивнул, а женщина замерла, вцепившись руками в тарелку.

Юрий встал и подошел к ее столику:

– Привет, не против, если я подсяду?

На ее лице выступила краска, и она рассеянно кивнула, продолжая рассматривать мужчину.

Он присел, подозвал официанта и попросил еще один латте, давая этим самым и Валентине прийти в себя, и самому успокоиться: его сердце билось как сумасшедшее, во рту пересохло, а перед глазами появились темные точки. Возможно, давление подскочило, но Юрий не хотел сейчас думать об этом, ему нужно было что-нибудь сказать, а язык его не слушался.

Давно он себя так не чувствовал прям как прыщавый мальчишка.

Валентина заговорила первой:

– Я очень рада тебя видеть.

Юрий кивнул и наконец-то смог вымолвить:

– Я тоже очень рад, столько лет не виделись. Как ты?

Валентина вкратце рассказала свою жизнь: три месяца назад стала вдовой, живет неподалеку, пытается себя найти, взрослая дочь живет отдельно. В общем, все хорошо, только грустные глаза при этом она отводила, словно извинялась за что-то.

Нет, Юрий не считал ее виновной в их расставании – только себя. Жалел, что не нашел тогда нужных слов, чтобы убедить ее, что у них есть будущее вместе. Да, возможно не прямо сейчас, а на курсе третьем, четвертом они могли бы пожениться.

Он должен был открыть ей свои чувства, тем более она была готова пойти за ним, поехать в Ленинград, сбежать от правильных родителей. И все ради него. Но то не оправданное ожидание, что его девушка обязательно должна быть девственницей, его так расстроило, что он ушел и даже не захотел ее выслушать. А сейчас об этом вспоминать было так глупо и нелепо. Правда, Валентина так не считала.

– Я бы все-таки хотела разъяснить тебе кое-что, – она положила руки на стол, крепко сцепив пальцы, – в нашем с тобой расставании была виновата только я.

– Нет! – решительно возразил ей Юрий и положил свою ладонь на ее. – Только я и никто другой!

Как раз официант принес Юрию латте, и они вынужденно разъединили руки.

Женщина замотала головой:

– Я не дождалась тебя! И буквально за день до того дня, когда ты пришел из армии, переспала с мужчиной, который ухаживал за мной больше года и умолял выйти за него замуж.

– Он тебе нравился?

Валентина пожала плечами и вздохнула:

– Я была такой юной… и глупой. Он был так настойчив, нашел подход к моим родителям и три раза делал мне предложение.

– Он взял тебя силой? Почему ты не рассказала мне об этом? – вспыхнул Юрий.

– Нет, все было по обоюдному желанию. Правда, я была чуть пьяной, но не настолько, чтобы не контролировать ситуацию. На следующий день я об этом пожалела, тем более когда увидела тебя. Те чувства и эмоции, которые я испытывала к тебе, и близко не сравнить с теми, какие были у меня по отношению к Гене. Но ты, переспав со мной, ушел, и у меня не осталось выбора – я согласилась выйти за мужчину, который любил меня.

– А подождать чуть-чуть не могла? Я ведь убежал от обиды, но потом, спустя месяц прилетел, чтобы сказать тебе, что люблю…

Женщина отвела глаза и тихо призналась:

– Я не могла подождать. Через месяц я узнала, что беременна.

Юрий уставился на нее, еле слышно прошептав:

– А если это мой ребенок?

Валентина подняла подбородок, и, с трудом сглотнув, сказала:

– Так и есть. Даша твоя дочь.

Выбор есть только на прилавке магазина, и то не всегда

Мария проснулась затемно. Повернула голову налево, где еще позавчера на подушке спал ее муж, и слезы сами брызнули из глаз.

Где-то в глубине души она понимала, что ничего ужасного не случилось, что она еще молода и сможет, если захочет, конечно, начать новую жизнь без Юрия, но сердце сжималось от обиды.

Более двадцати лет они были вместе и семнадцать в законном браке. Это ведь не минута, не день и даже не месяц! Это огромный срок. И где сейчас все эти годы? Псу под хвост? Получается, что так.

Она долго его добивалась. Влюбилась с первого взгляда и сразу поняла – вот он, тот единственный. Почти как в книжках? Ну почему почти – так и есть! Самое сложное было затащить его в постель. Кто бы мог подумать, что мужчина настолько избирателен и не со всеми готов лечь под одно одеяло, но Юрий оказался именно таким. А после общего одеяла он как будто стал другим, растаял как льдинка, даже цветы подарил. Просто так. Правда, это был единственный букет от него за «просто так», но Маша очень быстро научилась радоваться мелочам: не смотрит на нее насуплено из-под тяжелых бровей – уже хорошо, не обзывает глупой – отлично. А через три года она забеременела. Вот счастья-то было! Только Юрий потребовал избавиться от ребенка. Но тут уж Маша почувствовала, что справится в этой жизни без мужчины: и родит, и воспитает ребенка сама. Откуда тогда в этой действительно глупой голове родились такие мысли, она не знала. Ведь жить ей было негде, она только перешла на последний курс в институте и на повышенную стипендию с ребенком точно бы не выжила. Но она так хотела ребенка от любимого мужчины, что держалась уверенно и даже нагло, заявив Юрию, чтобы он проваливал, а уже она вытянет и одна. Как ни странно, но такой шантаж сработал: любимый мужчина сделал ей предложение, и они поженились. Первые три недели брака были самыми счастливыми в ее жизни, а потом у нее случился выкидыш. Столько слез она пролила! Особенно когда увидела, что и Юрий расстроился. Но жизнь продолжалась, и вскоре они с мужем уже целенаправленно начали работу в сторону создания потомства. Только вот у них не получалось! Сколько врачей обошли, и все говорили одно и то же: у вас все в порядке, пытайтесь, не останавливайтесь и все получится. Но не получалось, а потом Юрий заболел. Говорят, когда человек находится на грани жизни и смерти, он переосмысливает пережитое и начинает по-настоящему ценить близких, которые все время были рядом и поддерживали. Наверное, Юрий понял это, а возможно, просто смирился, что Маша с ним навсегда. После его выздоровления она успокоилась и была уверена, что ее Юрий от нее никуда не денется. Во-первых, они многое вместе пережили и она спасла его от смерти, когда не сдалась, как он, а боролась с его болезнью. Во-вторых, они оба приняли решение, что если им Бог не дает детей, значит, так надо и расстраиваться они не будут. И в-третьих, они жили вместе так складно, так хорошо, что казалось, что ничто не сможет разрушить их идиллию. Но это случилось, и сейчас лучшим решением было бы успокоиться, смириться и отпустить его сердцем. Только вот сердце не отпускало, оно цеплялось за прожитые в счастливом браке годы, которых было невероятно жаль. Более семнадцати лет! Как же это много!

Наплакавшись вдоволь, Маша взяла с тумбочки телефон: ни звонков, ни сообщений, – поднялась и пошла в ванную приводить себя в порядок. Чистя зубы, она пыталась успокоиться: он непременно поздравит ее, и мама обязательно позвонит, и Инна тоже не забудет, хоть и занята со своим Джоном.

А больше у Маши и никого не было, да и, говорят, нельзя отмечать эту дату…

Через пятнадцать минут ноги понесли ее на кухню, она приготовила чашку ароматного капучино и открыла холодильник. На нее смотрел красавец-медовик, подмигивая и предлагая полакомиться.

Она достала торт, вставила в него две свечи с цифрами «4» и «0», поднесла нож, чтобы отрезать кусок, и не смогла, снова разревелась.

Как же это дико – быть в свой день рождения одной и одной его отмечать! Нет, это никуда не годится! Она решительно вытерла слезы, подхватила торт и выбежала из квартиры.

Два пролета наверх и быстро позвонить в дверь, чтобы не передумать. Главное, чтобы он не спал или не ушел на работу. Главное, чтобы он оказался дома!

Артем открыл дверь и улыбнулся, разглядывая торт:

– Как ты узнала? Наверняка мой инстаграм листала?

Маша удивленно смотрела на него и не знала, что ответить.

– Проходи! Говорят, что сорок лет нельзя отмечать, но мы и не будем, да? Просто съедим по куску торта и, может, ты мне споешь «хэппи бездей», да?

Взгляд Марии сразу дал понять Артему, что ничего она петь не будет. Она уже догадалась, что у соседа сегодня тоже день рождения, поэтому, когда они прошли на кухню, сказала:

– Неси спички, свечи будем тушить вместе.

Глаза Артема вспыхнула изумлением и он рассмеялся:

– Вот это да! Очень круто! Мы родились с тобой в один день?

– Угу, – ответила Маша, отбирая у соседа спички, – как в дешевом сериале, сейчас окажется, что у нас одна мама.

Она зажгла свечи и посмотрела на мужчину:

– На три сдуваем.

Артем начала счет:

– Раз, два-а-а, три… уф-ф-ф.

Свечи были потушены, торт разрезан, они сидели на кухне, поедали его, явно получая удовольствие от десерта, и болтали, как старые знакомые:

– Мама у нас точно не одна, – запивая обжигающим чаем, предположил Артем, – дело в том, что я родился не один, а с братом. Вряд ли еще и ты в нее бы поместилась.

– Я копия своей мамы, так что у меня сомнений нет.

– Очень вкусный торт, в каком магазине покупала?

– Я похожа на ту, кто покупает торты? – удивилась Маша.

– Ну ты худенькая, а те, кто пекут торты, почти всегда как поросята.

Маша прыснула. Этот Артем смешной. И ей с ним было просто. Как с Инной. Жалко, что он такой… она не могла подобрать правильного слова. Невзрачный? Нет, у мужчины была приятная улыбка, да и само лицо добродушное, правда совершенное обыкновенное, ничем не примечательное. Если бы вдруг к ней пожаловала полиция и попросила описать его, она бы не смогла. Нет, ну что она им скажет? У него прямой нос, белобрысые брови и блеклые глаза?

Единственным, что бы вылетело из ее рта, наверняка был бы его рост. С вершок. Маше даже неудобно за него стало, бедный, и как он живет?

Она давно заметила, что хорошие люди какие-то невзрачные и никогда не выделяются. Вот и этот Артем – наверняка хороший человек, а живет сам и даже на свой день рождения одинок. Впрочем, как и Маша. Наверное, и она хороший человек…

– Торт и правда изумительный. Что ты добавила в крем, что он такой нежный?

– Полбанки сгущенки и немного взбитых сливок, – призналась Маша.

– И еще что-то в коржи добавила необычное, да?

– Не в коржи, а просто смазала один черносмородиновым вареньем. Для кислинки. Обычно я на два-три коржа кладу вишню, но ее у меня не оказалось.

– А где ты так научилась готовить? По ютубу, наверное?

– И по нему, и на курсы ходила, и на всякие мастер-классы. Но в основном, самые вкусные блюда получались путем импровизации, и основаны они были на собственном вкусе.

– Похоже, у нас вкусы одинаковые.

Пока они ели и беседовали, Маше удалось рассмотреть кухню Артема: он был явно минималист – ничего лишнего, ни одной брошенной вещи, столешница пустая и блестящая, возле раковины нет грязной посуды, нигде не висят поварешки или другие помощники – все спрятано в шкафчики светло-серого цвета.

– Слушай, я тут подумал и решил, что смогу устроить тебя на работу. Если ты, конечно же, хочешь.

– Это было бы прекрасно! – Маша улыбнулась. – Мне необходима перезагрузка и поменьше бывать в своей квартире, где каждая вещь напоминает мне о нем.

– Отлично. Тогда не будем ждать до следующего понедельника. Завтра среда, и, по моему мнению, это лучший день выйти на работу. Давай прям в восемь утра и начнем?

Маша кивнула и положила последний кусочек торта в рот.

– Даже не спросишь, кем я предлагаю тебе работать?

– Ты не похож на сутенера, а остальное меня не страшит. Работа есть работа. И я буду ее делать так, что тебе не придется краснеть за меня.

– На сутенера я действительно не тяну, – согласился Артем. – Но, а вдруг я предлагаю тебе полы мыть? Или посуду?

Мария нервно дернула плечом:

– И что? Пусть так.

Артем усмехнулся:

– Ты всегда такая?

– Какая?

– Хм… безразличная.

– Нет, – как будто от холода, съежилась девушка, – просто мне действительно очень нужна работа и смена декораций.

– Договорились!

Он протянул ей руку, и она пожала его ладонь, про себя подумав, что она у него жесткая и совсем не маленькая.

Выбор всегда внутри нас. Только кто-то дилетант, а кто-то ас

Один день назад

– Даша – моя дочь? – Юрию не хотелось верить в это.

Вернее, не в то, что у него где-то есть дочь, а в то, что Валентина не рассказала ему об этом раньше.

– Да, – женщина виновато опустила голову и затараторила: – Во-первых, я об этом узнала только пять лет назад, когда Дашка попала в аварию и ей нужно было переливание крови. Наша с Геной кровь оказалась другой группы. Я знала, что такое бывает, а вот Гене это совсем не понравилось, он сразу заподозрил меня в измене и сделал ДНК-тест. Тем более, что у Дашки оказалась редкая первая группа и отрицательный резус.

Юрий перебил ее:

– У меня первая и резус отрицательный.

– Ну вот, – она замолчала, рассматривая погоду на улице.

– Почему ты мне не сказала об этом, когда узнала?

– Думаешь, так просто? Объявиться через тридцать лет и сказать: у меня от тебя дочь растет?

– А что тут сложного? – Юрий еле держал себя в руках.

– Все сложно! – выпалила Валентина. – Все! Начиная с того, как об этом сказать дочери, которая считала и до сих пор считает Гену отцом. Да и мне сладко не пришлось. Я призналась мужу, что изменила ему, когда еще не была замужем. Понимаю, что тебе не было дела до наших с ним отношений, но мне нужно было жить дальше. И если ты считаешь, что мне было легко, то ты ошибаешься. Все эти пять лет… я жила как на пороховой бочке. Гена не смог меня простить и мы жили как соседи.

– Тем более. Могла бы мне признаться, и кто знает, что было бы. Я, например, даже не представляю себе как можно столько лет жить в обмане.

– Вот и не представляй себе, – огрызнулась Валентина, и в ее глазах появились слезы.

Чтобы спрятать их, она отвернулась к окну, а Юрий не на шутку испугался. А вдруг она сейчас обидится и уйдет?

Нет, он не был готов потерять ее сейчас. К тому же чего ее одну обвинять? Сам ведь тоже хорош…

– Ну раз все так сложилось, – подвел итог Юрий, – мне кажется, нам сейчас дан шанс все исправить.

– Что ты предлагаешь?

– Сказать правду Даше и подумать над тем, чтобы нам с тобой наконец-то быть вместе.

Валентина растерялась, уставилась на него ошарашенными глазами, в которых снова появились слезы.

– Буду говорить о себе, – продолжил Юрий и глубоко вздохнул, набираясь храбрости, – все эти годы без тебя была не жизнь. Существование, не больше. Я постоянно думал о тебе. Первый раз подъехал и подкараулил тебя у подъезда. Ты выпорхнула под руку с мужчиной и села в его крутой автомобиль. Через года три я снова решил проверить, как ты, навел справки и мне сказали, что ты замужем и у тебя есть ребенок. К сожалению, я тогда не знал, что он от меня, иначе любым способом утащил бы за собой. Третий раз было случайно – я увидел тебя с мужем в ресторане. Ты выглядела счастливой, улыбалась, он тебя обнимал. Я еще раз убедился в том, что ты не нуждаешься в моем присутствии, хотя мне было очень больно видеть тебя с другим.

Валентина, практически не моргая, смотрела на него и когда он закончил, тихо спросила:

– А у тебя нет семьи? Ты так и не женился?

– Я женат, но этот брак был обречен с самого начала, поэтому сейчас я не раздумывая разведусь и готов начать новую главу. С тобой.

– А дети? В этом браке у вас есть дети?

– Нет.

Они оба нервничали: Валентина теребила бумажную салфетку и смотрела на Юрия большими испуганными глазами, а у него дрожали и руки, и голос. Но для обоих этот диалог был в радость, они были счастливы вот так сидеть напротив друг друга, ловить взгляды, позволять себе мечтать о том, что не смогли воплотить в жизнь двадцать лет назад.

Юрий указал рукой на сырники и поднял руку, чтобы к нему подошел официант:

– Ты даже не притронулась, они уже остыли.

Когда к столику подошла девушка-официант, он попросил подогреть сырники и принести счет.

Далее их разговор полился намного легче, они вспомнили школьные годы, выпускной, который провели в обнимку, поделились мечтами, в каких странах хотели бы побывать, и даже выбрали страну, куда поедут в самое ближайшее время на юбилей Валентины.

Из кофейни они вышли, держась за руки. Юрий уже все для себя решил. У него в груди все бурлило, как будто он выпил какую-то волшебную смесь, вроде живой воды. Ему хотелось кричать от счастья! Все вокруг казалось таким красивым: и серый неубранный снег, и кусачая вьюга, и хмурые прохожие.

Нет, он не помнил себя таким счастливым, как в данную минуту, и сомнений в том, что он поступает правильно, у него не было.

– Давай вот что сделаем, – он остановился и, не выпуская ее руки из своей, четко, как по слогам, сказал: – Сначала мы поедем к тебе, соберем твои вещи, потом ко мне, соберем мои вещи, и потом поселимся в гостинице, я знаю одну неплохую на Садовом кольце.

Валентина не поняла его:

– А мне зачем собирать вещи? И почему мы должны жить в гостинице?

– Потому что я не хочу жить в квартире твоего мужа.

– Это моя квартира. Мы расстались с Геной незадолго до его смерти, и там я жила и живу одна.

Юрий замер, обдумывая слова любимой женщины и Валентина воспользовалась паузой и принялась его уговаривать:

– Зачем нам жить по гостиницам? У меня прекрасная небольшая квартирка.

Юрий ее перебил:

– Все равно это не по-мужски. Я хочу, чтобы у нас была своя жилплощадь. Только твоя и моя.

– Ну пока в моей поживем, – не уступала Валентина, – а когда купим для нас – сразу переедем.

Юрию пришлось уступить, и они направились смотреть жилище Валентины. Оно оказалось совсем не маленьким и очень нескромным, но Валентина не сдавалась:

– Ну осмотрись! Здесь нет ничего от моего мужа. Он никогда тут не был. Это только моя квартира. Да, хорошая, но моя. И пока мы не купим новую, я настаиваю, чтобы мы жили тут.

Юрий кивнул в знак согласия, спорить не было смысла, его женщина права – он обязательно докажет ей, что он настоящий мужчина, только не сейчас…

Когда отправляешь в новую жизнь – выбирай цветущую дорогу

Маша вернулась в свою квартиру с четвертью торта на тарелке. Вроде бы они с Артемом и недолго посидели, час максимум, но успели слопать полмедовика. Оставшееся поделили: одну из них сосед отложил себе, а вторая вернулась в родимый дом.

Весь день Маша просидела в обнимку с телефоном, но он предательски молчал. Ни мама, ни Юрий, ни даже лучшая подруга не потревожили Машу поздравлениями с днем рождения. Она нашла только одно объяснение – заслужила!

К вечеру эти доводы подверглись сомнению. Ладно, Юрий. Он ушел, как отрезал их прошлую жизнь и не хочет возвращаться к ней. Но мама? Это же самый родной ей человек! Как можно не поздравить свою дочь с днем рождения? Это же и ее день тоже!

Отношения у Маши с мамой были… никакие. Радовало, а вернее успокаивало одно – у единственной подруги Инны было то же самое. Ее мама была актрисой и вечно пропадала на съемках, у Маши мама была доктором физико-математических наук и профессором кафедры ядерно-физических методов исследования. Не с рождения, конечно, но добивалась этого долго. Отца Маша не знала, да и маму, можно сказать, тоже – та вечно торчала на кафедре, иногда даже ночевала там и тогда девочка оставалась с домработницей. У Инны хоть бабушка смогла позаботиться о внучке, а вот у Маши никого больше не было. Домработницу она не любила – та вечно сидела перед телевизором и смотрела сериалы, и до подопечной ей не было дела: девочка дома, сыта, здорова, а остальное – забота ее родителей.

Подружки с детства были предназначены сами себе, их практически никто не контролировал. Хорошо, что они не попали под дурное влияние и выросли в самостоятельные личности, правда, обе с ощущением недолюбленности и обидами.

Инна по своему решению не общалась с мамой более десяти лет, а Маша все еще надеялась заслужить любовь единственного родного ей по крови человека. Только вот, кажется, зря. Этой уже пожилой женщине нет было никакого дела до дочери. Пять лет назад она ушла на заслуженную пенсию, но о том, что у нее есть дочь вспоминает редко, только когда ей что-нибудь от нее нужно. Маша же звонила еженедельно, по субботам, надеясь, что когда-нибудь у матери проснутся чувства, а еще лучше – появится сожаленье, что она не додала своей дочери любви и внимания. В своих мечтах Мария грезила о том, что Нина Григорьевна когда-нибудь пригласит ее на обед и они будут сидеть за столом, как лучшие подруги, и болтать обо всем на свете. И та расскажет ей, что очень одинока и ей не хватает общения, Маша признается в том же, и с того дня они будут встречаться и разговаривать по телефону каждый вечер, делясь итогами прошедшего дня.

Когда часы пробили девять раз, наконец-то ее телефон зазвонил. Это была Инна.

– Прости, прости засранку, что не с самого утра, но я помнила каждую минуту о тебе. Просто мы проснулись и прошли гулять с родителями Джона и вот только сели обедать, и я вырвалась тебя набрать. Поздравляю самую любимую женщину на свете с днем рождения! Желаю тебе здоровья, семейного благополучия и удачи! Наверняка вы с Юрой съели уже полторта и выпили бутылку шампанского. Какой хоть торт пекла?

– Медовик, – вздохнула Маша.

– А чего голос такой кислый?

– Юра меня бросил.

На том конце рассмеялись:

– Очень смешно. Но, между прочим, так шутить нельзя, Боженька все видит и накажет.

– Я серьезно. Еще вчера вечером пришел, собрал свои вещи и ушел к своей первой любви.

Инна кашлянула и тихо спросила:

– Маш, ты серьезно?

– Я когда-нибудь отличалось черным юмором?

– Офигеть. И что будешь делать?

– Что тут предпринять? Пока привыкаю к образу брошенки.

– Ужас. Нет, так не годится. Мне надо срочно возвращаться. На следующей неделе Джон улетает на целый месяц в Марокко по работе и, скорей всего, я вернусь в Москву.

– Погоди, я вроде завтра на работу выйду, так что, может, у меня и не будет время на страдания.

– Вот это новости! Я всего ничего отсутствую, а у тебя уже все с ног на голову встало! Ужас! Что за работа?

– Пока не знаю. Мой сосед сказал, что зайдет за мной в восемь и отвезет.

– Маша, ты принимала наркотики? – тихо спросила подруга.

– Да успокойся…

Инна перебила ее, затараторив:

– Какой ужас! Что ты там вытворяешь? Какой сосед? Какая работа? А если он маньяк?

– Ну тогда ты расскажешь полиции про него – он живет надо мной, зовут Артем.

– Понятно. Успокоила. Через неделю буду, пожалуйста, постарайся выжить!

– Постараюсь, – засмеялась Мария.

Выбирать себе одежду назавтра она пошла в хорошем настроении. Почему-то вспомнилась фраза, что, когда закрывается одна дверь, открываются другие. Маша была рада предложению Артема. Уж что-что, но сидеть дома и вздыхать не хотелось, а если бы не он, то так и было бы.

Она приложила к себе строгое платье-футляр темно-сиреневого цвета. Не вызывающе? Вроде классическое и длина ниже колена. К нему идеально подходят шпильки бежевого цвета. А вдруг он действительно предложит ей мыть посуду или убирать его офис? Тогда она будет невероятно смешно смотреться в таком наряде.

Маша еще раз посмотрела на себя в зеркало и решила, что даже если допустить версию с уборщицей, ей наверняка выдадут форму, так что переживать о внешнем виде не стоит. Ей хотелось быть на высоте хотя бы для того, чтобы доказать себе, что жизнь не закончилась, а только начинается и сейчас, после ухода Юрия, будет намного лучше!

Спала она в эту ночь лучше. Ей приснилось, что она сидит за столом и считает купюры: их много, она делит деньги на кучи, затем собирает и кладет в свой карман. Утром сразу погуглила и прочитала, что это хороший сон, который сулит ей достаток.

Вот и отлично, деньги ей сейчас ой как необходимы!

Выбирай не лучшее из возможного, а возможное из лучшего

Артем зашел за Марией ровно в восемь, осмотрел, как ей показалось, строгим взглядом, улыбнулся и одобрил:

– Да, мне нравится, помаду только поярче захвати, пожалуйста.

Маша взяла всю косметичку с собой, быстро сбросила шпильки, положила их в пакет, надела черное строгое пальто и сапоги на высоченном каблуке. Юрий был выше ее на две головы, поэтому она давно предпочитала покупать себе обувь на высоких каблуках, чтобы хоть как-то соответствовать мужу. Сейчас же рядом с Артемом она смотрелась нелепо и была выше соседа больше чем на голову. Но он делал вид, что все отлично, и еще через несколько минут они спустились на лифте в подземный паркет.

Маша глазами поискала машину Юрия, но ее там не оказалось. Естественно, что ей тут делать? Мария и водить-то не умела, ее муж был категорически против того, чтобы она сдавала на права. Его убеждения были средневековыми: женщина за рулем – как обезьяна с гранатой.

Направляясь в другое крыло парковки, Мария гадала, какой автомобиль у Артема. Почему-то ей казалось, что свой низкий рост он обязательно должен компенсировать огромным внедорожником. Но нет, его автомобиль был маленьким, низким, невероятно элегантным и очень старым. Она никогда не видела его на парковке, хотя это не странно – машина находилась в другом крыле. Нет, это был не ретро-автомобиль, но ему точно было лет пятьдесят, не меньше. Внутри он удивил ее еще больше: полированная торпеда из светлого лакированного дерева, кожаные сидения, широкие и стеганные наискось, а руль и переключатели выглядели винтажными, как из картинок шестидесятых годов. Мария не выдержала и спросила:

– Какого года машина?

– Середина прошлого столетия. Нравится?

– Еще бы! – она аккуратно присела на сидение.

– Кстати, многие считают это старьем, – признался он, заведя мотор.

Маша удивилась:

– Как можно не восхититься такой машиной? – она погладила рукой гладкую поверхность. – Идеальная! Ощущаю себя девушкой Джеймса Бонда.

– Ты меня сейчас сравнила с Даниэлом Крэйгом?

– Скорее, с Шоном Коннери, – засмеялась Маша.

– Ну, спасибо, вроде же вместе вчера отметили сороковку, а я уже в старики записан, – тоже засмеялся Артем, – а ты, кстати, похожа на девушку Даниэла Крэйга, как ее, наша русская…

– Да, Ольга Куриленко.

Многие Маше говорили, что она копия Ольги Куриленко, у них и возраст, и даже рост были одинаковые, только девушка не решилась сейчас выдать эти данные, почему-то ей казалось, что это обидит Артема.

По московским меркам они ехали совсем недолго, минут двадцать. Маша следила за дорогой и гадала, куда же ее привезет сосед.

Здание оказалось жилым домом позапрошлого века, где на первом этаже расположился ресторан.

Артем проехал во двор через шлагбаум, выскочил из машины и галантно открыл дверцу:

– Вот тут тебе и предстоит работать. Кстати, забыл тебя вчера спросить: как у тебя с иностранными языками?

– Разговорный английский, итальянский и французский, – гордо отчеканила Маша.

– Ничего себе! – воскликнул Артем. – Обнаружила в себе талант в изучении иностранных языков?

– Можно сказать и так. Вообще меня подруга потащила за компанию на обучение английского, а потом затянуло. Тем более чего-чего, но свободного времени у меня было достаточно. Почему бы не занять себя тем, что мне нравится?

Они вышли со двора, прошли пару десятков метров по улице и зашли в ресторан.

– Мой хостес уходит в декрет через неделю. Я думаю, что ты идеально впишешься в нашу команду. Ты знаешь, кто такой хостес? – спросил Артем.

– Догадываюсь: человек, который стоит при входе, встречает гостей и провожает их до столика.

Им навстречу выпорхнула девушка с идеальной укладкой и макияжем. Платье на ней было в обтяжку, и хорошо просматривался небольшой животик, месяцев на пять-шесть, но очень аккуратный.

– Артем Владимирович, доброе утро, как спалось?

– Спасибо, Ксюшенька, а тебе? – он фамильярно положил руку на ее живот и спросил: – Как вел себя наш разбойник?

Если бы девушка не обратилась к нему по имени-отчеству, Маша бы точно решила, что они пара, которая ждет ребенка. Совместного. И долгожданного. Уж слишком панибратски Артем вел себя с ней.

– Ой, сегодня этот разбойник был пай-мальчиком, пару раз покрутился и уснул.

– Вот и отлично, – он наконец-то убрал руку с живота беременной девушки и подошел к Маше. – Знакомьтесь.

Артем представил девушек друг другу, попросил Ксюшу за неделю научить Машу всем премудростям и расписать основные обязательства.

День выдался сложным, но невероятно интересным. Мария познакомилась со всем штатом в ресторане, но главную партию в понимании того, что ей предстоит делать, сыграла Ксюша.

Если еще перед Артемом она подбирала слова, объясняя Маше ее обязанности, то, когда он отошел, вывалила всю правду-матку.

– Самое важно, чему ты должна научиться – это стрессоустойчивости! – и, заметив Машин удивленный взгляд, продолжила: – Да-да, этому можно научиться. Ты не представляешь себе, как мне было сложно поначалу! И это я еще была подготовлена: я два года работала в Южной Корее, а до этого в одном московском ночном клубе и такого навидалась, что, казалось, меня ничем не прошибешь, но нет, русские мужчины, а особенно их богатые женщины, которые думают, что они пупы земли, могут довести до убийства. За один день ты испытываешь такую палитру чувств, что вспыхиваешь как спичка за секунду. Особенно, если тебя обидели не один раз и это накопительное. Артем Владимирович мне даже десять сеансов у психотерапевта оплатил, чтобы тот научил, как совладать с собой. А врач сразу сказал, что у меня эмоциональное выгорание и мне лучше найти работу попроще и для моего темперамента, но из-за денег я все же осталась. И не пожалела. Поэтому или пей антидепрессанты, чтобы твое лицо выдавало спокойствие в любую секунду, либо учись контролировать себя. Я по своей натуре невероятно вспыльчивая, поэтому мне и приходится тяжело.

– Приведи пример, – попросила Маша.

– Основные причины назревают из ниоткуда. Заходит папик, весь такой крутой, с тремя телохранителями, рядом плетется кукла с надутыми губами, сиськами и с собачкой под мышкой, и начинается: столик не тот, ему не так улыбнулись, он хочет вон в том углу, а там свободных нет – на них бронь! В пятницу, а иногда и в четверг, и в субботу у нас частенько бывает овербукинг. Я уже сто раз советовала Артему Владимировичу прекратить это безобразие, но у него свои взгляды. Понятное дело, что деньги стоят больше наших нервов.

– Это что – «овербукинг»?

– Это когда бронирований на одно и тоже время делают больше, чем есть столиков, чтобы перекрыть отмененные. Вот смотри, у нас сорок столов. Люди звонят и бронируют. Все сорок уже забуковали, но все равно еще звонят и просят хоть маленький, хоть у стеночки. Артем Владимирович настаивает, чтобы мы резервировали еще десять столов, на которых уже стоит бронь, понимаешь?

Маша, как болванчик, закивала, и Ксюша продолжила:

– Так как не все они обязательные, а мы за букинг денег не берем, то приходят процентов восемьдесят, у двадцати меняются планы. И это хорошо, когда они меняются. Но иногда приходят все, кто забуковал. Вот тут начинается жопа, крики: «Я вам звонила, вы подтвердили, я привела с собой важных гостей!». Не представляешь, что они творят, многие теряют человечность и обходятся максимально ужасно с персоналом. Иногда и Артему достается. Стоит сказать, что он часто тут по вечерам пятницы и пытается договориться с ними.

– И они не уходят и ждут столик? – удивилась Мария.

– Куда они уйдут? В «Макдоналдс» за угол? В пятницу вечером не так легко найти свободный столик в приличном ресторане.

– И что вы делаете?

– С недавних пор у нас появился просторный бар, мы предлагаем пройти туда, угощаем бокалом вина или делаем хорошую скидку за их ожидание. Все зависит от того, как ведут себя эти ждущие люди.

– И этот негатив оправдывается?

– Еще бы! В пятницу мы обычно делаем еженедельную кассу.

Маша задумалась. Конечно, деньги решают многое, но если представить себе, что чувствует человек в этот момент, когда он забронировал стол и пришел, например, отметить свой день рождения с друзьями, а ему говорят «свободного столика нет»? Вот правда, что ему делать?

– Так что надо быть готовой к тому, – продолжила Ксюша, – что тебе будут хамить, некоторые, хорошо, что таких единицы, начинают обзываться, ищут недостатки во внешности и высказывают все, что они думают о длинном носе или лопоухих ушах. В общем, такие индивидуумы легко переходят на личности, могут упомянуть национальность, предсказать невеселое и кармическое будущее.

– Что в этом случае делать? Молчать?

– Да, но все зависит от ситуации. Иногда молчание раздражает. Лучше сразу предложить выпить: кофе, вино, шампанское, не важно, главное дать понять, что ты готова на все, чтобы он был доволен и никто сидящий в ресторане не слышал жалоб и негатива.

Ксюша не умолкала ни на секунду – учила Машу всему, что только знала. Рассказала, как люди обманывают: приходят и нагло врут, что они бронировали столик, а на самом деле они этого не делали.

– Первые два раза, когда со мной это случилось, я винила девочку на телефоне. У нас есть такая, зовут Лида. У нее всего одна обязанность – принимать бронирование по телефону и в инстаграм. Если она свободна, а я сильно занята, она, конечно, подойдет и поможет, но, если честно, она такая ленивая! – Ксюша закатила глаза. – Так вот, я пошла к ней и мы проверили записи. Один раз, второй, на третьем я поняла, что посетители нас разводят. Хотя они продолжали играть: делали возмущенные лица, жаловались на ужасный сервис, обвиняли в некомпетентности, обзывали.

– Что в таком случае делать?

– Все то же самое: искать столик, сажать хоть куда-то.

Чтобы понять свои обязанности, Маше хватило пару часов. Ксюша ей посоветовала записывать главные пункты, но Мария отказалась. И так все понятно: улыбнуться гостю, провести его к столику, поддержать разговор, если он что-то спрашивает или жалуется на погоду, постараться запомнить его имя, если он бронировал столик по имени и в следующий раз встречать его как хорошего знакомого. Самое сложное, с чем еще Маша не сталкивалась – решать проблемы. Когда стемнело и весь ресторан наполнился посетителями, у Ксюши случился только один неприятный эпизод: гость пожаловался официанту на холодный картофель и попросил его разогреть. За его недовольство Ксюша несколько раз извинилась и подарила десерт с чаем, а затем зашла на кухню и отругала помощника повара.

К десяти вечера у Маши гудели не только ноги, но и голова. Правда, думать об этом не было времени.

В общем, день у нее выдался насыщенным, трудоемким, но самое главное – она ни разу не вспомнила о Юрии.

Хорошо, когда есть решение, которое можно принять

Вечер первого рабочего дня подходил к концу. До закрытия ресторана оставалось двадцать минут, Мария и Ксения присели у входа на стульчиках.

– Артем Владимирович не любит, когда тут при входе сидят, но уже почти закрытие и никто не придет. Да и он ушел и вряд ли появится.

Маша удивилась, услышав, что Артем не вернется. Тогда ей придется брать такси, наверное. Ну ладно, не маленькая девочка ведь, да и он ей не нянька.

– Ты откуда Артема знаешь? – спросила Ксюша.

– Мы соседи. Он живет этажом выше.

– А-а-а! – обрадовалась Ксюша. – А я уже подумала…

Она махнула рукой и хихикнула.

– Что ты подумала? – не поняла Маша.

– Просто он слишком внимателен к тебе был, и меня раз пять спрашивал, как ты и все ли тебе нравится. С другими он так себя не ведет и очень строг. А вы, оказывается, соседи. Ну да, здорово.

– Слушай, мы как-то не обсуждали с ним условия моего трудоустройства, а мне хотелось бы узнать кое-что. Я поняла, что я на твое место заступаю, да?

– Верно, – кивнула Ксюша.

– А в какие дни ты работала? Какие вообще условия у меня будут, какая зарплата?

– Мы работаем через день. То есть завтра ты выходная. В пятницу снова с девяти до одиннадцати. Про зарплату спроси у Артема, – и, увидев, что девушка расстроилась, добавила, – он не обидит, не переживай, да и я не брошу тебя, пока ты не освоишься, и даже когда выйду в заслуженный декрет, я буду тебя навещать. Особенно в пятницу вечером, чтобы помочь.

– Спасибо тебе огромное!

Маша была невероятно рада, что рядом с ней весь вечер находилась эта девушка. Она помогала ей, учила, останавливала и вечно повторяла: «Улыбнись». Оказалось, это первое правило: улыбаться надо почти всегда. Не нужно этого делать только когда клиент спорит или негодует.

Ксюша и о своей личной жизни рассказала немало: она не замужем, начинала хостесом в ночном клубе, два года проработала в Южной Корее, вернулась и сразу нашла работу в ресторане Артема. Ее ребенок – от большой любви, и отец его живет в Южной Корее.

– Он знает о том, что ты беременна? – поинтересовалась Маша.

– Знает, но увы, пока приехать не может, учится. Он из элитной молодежи, и его родители запретили ему выезжать.

– И какие у вас планы?

– У меня рожать, у него получить диплом. Если наша любовь выдержит – он прилетит, как получит образование. Не выдержит – буду воспитывать малыша одна. Мне уже за тридцать, все равно рожать надо.

– А мне сорок вчера исполнилось, а ребенка нет, – призналась Мария и, заметив удивленный взгляд подруги, призналась: – у нас не получалось.

– Ты, главное, не отчаивайся и пытайся! У нас тоже не с первого раза получилось.

– Позавчера мой муж меня бросил. Нашел себе другую, – Маша сама не поверила, что сказала об этом так легко.

– На молодую променял, значит?

– Не знаю, я ее не видела.

– А хочешь проследим? И навешаем ей по первое число!

Маша засмеялась:

– Нет, спасибо, не надо, пусть живут!

За пять минут до закрытия в ресторан зашел Артем. Ксюша сразу вскочила со стула и затараторила:

– Остался один столик, они уже попросили счет.

– Что с чаевыми? – спросил мужчина.

– Сегодня пусто, – вздохнула Ксюша.

Артем вытащил пять тысяч рублей и протянул ей:

– Поделитесь.

Ксюша закивала и побежала в кассу менять купюры.

– Как твой первый рабочий день? – спросил у Маши Артем.

– Суматошный. Но я очень благодарна тебе за него. Пусть это не работа моей мечты, но мне нравится, что я не сижу дома и не страдаю.

– Это хорошо, что хостес не работа твоей мечты. Значит, будем двигаться дальше. Пока узнавай, вливайся в коллектив, иногда заходи на кухню.

– На кухню?

– Ну а как ты поймешь, какая работа твоей мечты, если не прочувствуешь все специальности?

Маша обрадовалась:

– Хочешь сказать, что можешь меня и поваром взять?

– Естественно, только не завтра, конечно.

И, заметив, что Мария все еще сомневается, спросил:

– Помнишь, был такой стишок: все работы хороши, выбирай на вкус?

Маша кивнула:

– Маяковский.

– Точно. Так что освойся пока тут и присмотрись: куда тебе больше хочется – кухня или, например, бухгалтерия?

Девушка засмеялась:

– Точно не бухгалтерия.

– Я бы тоже никогда туда не пошел. Только ты должна понимать, что поваром просто так, без навыков, не становятся. Сначала на заготовках постоять надо, потом вторым помощником поработать, затем первым и, возможно, потом отправиться куда-нибудь за корочкой. К этому времени, я думаю, можно определиться, это профессия твоей мечты или нет. Медовик у тебя реально был один из самых вкусных, который я пробовал в своей жизни. Так что, думаю, если эта ниша тебя будет вдохновлять, то почему бы и нет?

– Класс! – не удержавшись, воскликнула Маша. – Не могу сказать, что я лежала ночами и грезила стать именно поваром, но готовить я действительно люблю и постоянно экспериментирую, а это вроде называется авторской кухней, – Маша засмеялась.

Артем огляделся, подошел чуть ближе и вполголоса сказал:

– И насчет Ксюши, пока ее нет, хочу тебя предупредить. Она хорошая девочка, но, когда чувствует слабину, лезет человеку на голову. Не позволяй! Оглянуться не успеешь, как она поселится у тебя в квартире, потому что в ее комнате в Люберцах отключили на неделю воду. Тем более когда узнает, что ты живешь одна в большой квартире в пределах Садового кольца.

– Похоже, ты меня плохо знаешь, – тоже еле слышно ответила Маша, – если ты забыл, то я скорпион по гороскопу, а у них мало кто сидит на шее.

– В гороскопы я не очень верю, – отмахнулся Артем.

– Во что вы не верите? – довольная Ксюша подошла и встала близко-близко к нему.

Артем сделал шаг назад и, проигнорировав вопрос, сказал:

– Пора по домам, поехали, Маша.

Ксюша всунула в руки Марии сложенные купюры и прошептала «До воскресенья!».