Звёздный приют бесплатное чтение

Глава 1. Море

Шторм налетел внезапно, и трое молодых рыбаков едва успели спустить паруса. Старшим приходилось изо всех сил работать вёслами и следить, чтобы их старенькая деревянная фелюга не оказалась бортом к волне, иначе всем несдобровать.

Такого шторма Кен Тарк отродясь не помнил. Фелюгу уже пятую склянку подряд швыряло, словно щепку, по гигантским чёрным волнам. Водяная пыль носилась в воздухе белым промозглым туманом, от которого давно намокла шерсть у всех моряков. Тарк сидел в полутёмном трюме, посреди корзин с уловом из отборной краснопёрки, и старательно откачивал воду, которая лилась отовсюду. Внезапно люк сверху отворился, и рёв стихии усилился. Внутрь заглянул кто-то из старших, и Кен по коренастой фигуре узнал отца, который что-то пытался ему сказать.

– …ый вал! …идёт!

– Ничего не слышу-у-у!

Кен не мог перекричать рёв шторма, как не мог и услышать, что отвечал ему отец. Он перестал качать помпу и пополз по корзинам к выходу. Подобравшись ближе, Кен теперь отчётливо услышал два страшных слова: «Белая Смерть!»

Он замер от леденящего ужаса. Белая Смерть, Белый Шквал – так рыбаки называли чудовищный шторм, потопивший не одну рыбацкую посудину. Известие о том, что их фелюга попала именно в такой шторм, словно ударило Кена по голове, и он не сразу пришёл в себя, а когда снова смог воспринимать окружающий мир – отец уже исчез и закрыл люк.

Молодой кьют вновь вернулся к деревянной помпе, чтобы откачивать треклятую воду, уровень которой вновь начал подниматься, но тут судно сильно тряхнуло – и фитиль в единственной тусклой лампе, освещающей трюм, погас. В этот момент раздался страшный треск ломаемых досок, и кьюта швырнуло на корзины с рыбой, а потом откуда-то сверху хлынул бурный поток ледяной воды.

Кен попробовал на ощупь добраться до выхода на палубу, но в трюме всё перемешалось. Плавающие полупустые бочки не давали ориентироваться в полной темноте. Вода всё прибывала. Он карабкался во тьме, сам не зная куда, по мокрым корзинам со скользкой рыбой. А потом его захлестнуло холодной морской водой, и он случайно вдохнул её в лёгкие. Закашлявшись, глотнул ещё воды. Последнее, что Кен помнил, это как он судорожно безуспешно пытался развязать когтем узел намокшего каната, в котором запуталась его нога, но всё безуспешно, тот всё никак не хотел распутываться…

Очнулся Кен от тихого шума волн, потоков тёплой морской воды, ласково омывающих его ноги. Он открыл глаза и увидел, что лежит на обрывке корабельного каната, уткнувшись лицом во влажный песок. Кьют вскочил на четвереньки и огляделся: никакого шторма не было уже и в помине.

Теперь стояла тихая ясная погода. Центральный Огонь мягким ласковым светом горел в ярко-синем небе, а на юге, над самым горизонтом, показалась Железная Звезда. Это был явный признак того, что полдень уже давно миновал и время неспешно покатилось к вечеру.

«Отец! Брат!» – внезапно обожгла Кена страшная мысль, и он стремительно вскочил на ноги, чтобы взглядом найти парусник, на котором оставались его родичи.

Но кораблика нигде не было видно, и только морская гладь плавно переходила в синеву неба, делая горизонт совершенно неразличимым. Кен всё понял: море забрало его родных… И папу… И Зера… Старшего брата, который многому его научил. Не может быть! Горькие слёзы ручьём покатились из его золотистых глаз. Он всё ходил вдоль берега туда-сюда, до рези в глазах всматриваясь в даль, пытаясь найти хоть что-нибудь, хоть какие-то следы от их судёнышка, но ничего, кроме пустой бочки, качающейся на волнах, увидеть так и не удалось.

«Где же все? Никаких следов… Они сгинули… – с отчаянием думал он. – Что же теперь делать?»

Он горько зарыдал.

Но время шло, и кьют, закатав мокрые штанины из грубой ткани, одиноко побрёл по мелководью в сторону Когтя Эллария. Эта высокая скала служила неплохим ориентиром для местных рыбаков. Вершина еле виднелась у горизонта, и Кен понял, что идти далеко. До их рыбацкой деревни двигаться наверняка придётся до самой темноты.

Только дома теперь уже никого не будет, кроме младшей сестрёнки Кьи, которая, к несчастью, родилась слепой.

«Неужели все погибли?» – обожгла его горестная мысль.

И что же ему делать, Кен не представлял, но одно знал твёрдо: он теперь в ответе за сестрёнку. Хорошо, что малышка оставалась дома с Цветиком. Всё-таки эта поночка была очень умным животным и могла сопроводить ребёнка по деревне и даже в случае чего огреть хвостом приставучих мальчишек, которые вечно дразнили маленькую Кью.

Ему ничего не оставалось делать, кроме как идти домой, и он уныло пошагал по пляжу. Кен долго шёл по берегу и думал, как прокормить сестру. Может, отправиться в город, на заработки? В Больших Кузнях учится его средний брат Айхаал. Он мог бы на первых порах немного помочь им, только до этого города поди доберись. И сама гимнасия текнов отгорожена от остальных улиц города высоченной стеной из древнего махсианского камня, а у ворот стоит бдительная стража. Айхаал Тарк, будучи на каникулах, рассказывал об очень строгом внутреннем распорядке в школе. И кто пустит его, постороннего кьюта, в гимнасию, чтобы повидаться с единственным теперь братом? Как же быть?

Кен посмотрел вверх, на Железную Звезду, самую яркую на вечернем небе. Её, по старинным преданиям, прикрепили на небе звёздные махсы, ещё до того, как навсегда улетели из их мира в свои небесные дали.

Тут Кен споткнулся обо что-то твёрдое и грохнулся в воду, его невесёлые мысли прервались.

– Хорош же я теперь! – произнёс он, поднимаясь из воды. Солёная морская влага стекала по телу, по его слипшейся клоками белой шерсти. Теперь кьют чем-то напоминал мокрого древесного кота, от этой мысли он ухмыльнулся. Отфыркиваясь, парень вытряхнул из остроконечных ушей воду.

– Но что это? – молодой кьют неожиданно увидел странный предмет. Это был не камень, а нечто блестящее и, судя по прямоугольной форме, явно рукотворное. Он с большим трудом извлёк находку из мокрого тяжёлого песка.

Выкопав найденное, Кен осмотрел гладкую поверхность и попытался поцарапать её. Он провёл когтем указательного пальца по её зеркальной грани, но та не поддалась. Тогда Тарк нашёл пару мелких камешков и попробовал поцарапать ими зеркальный прямоугольный предмет. Но снова безуспешно. Даже сильный, со всего размаху, удар гранитным булыжником не оставил на идеальном зеркале ни малейшего следа повреждений.

Похоже, что эта зеркальная штука, напоминающая большой гладкий кирпич, – тоже творение звёздных жителей. Неужели это создали махсы? Нет, такую вещь он не мог оставить, и Кен, взвалив на себя увесистую находку, побрёл по песку. Может, его приятель Мар про такую штучку что-нибудь знает?

С каждым его шагом загадочная штуковина будто бы становилась всё тяжелее и тяжелее. Она всё норовила выскользнуть из рук и грохнуться вниз, пока Кен не догадался прочно перевязать её найденным там же, на берегу, куском верёвки – и теперь нести стало удобнее.

Вечерело. Лёгкий бриз доносил горько-солёный запах моря. Центральный Огонь полностью ушёл за горизонт, но пришедшая ему на смену ночь осветилась ярко-белым светом Железной Звезды и мягким желтоватым ночным Лимом.

Груз был очень тяжёлым, Кену приходилось останавливаться на отдых всё чаще и чаще, а он ещё даже не дошёл до Когтя Эллария.

«Пора искать ночлег, – решил молодой кьют. – Только надо место посуше найти». Он отошёл от воды подальше к зарослям, которые ярко высвечивал жёлтый Лим. Ни серых гроллов, ни других опасных хищников у Южноморского побережья не водилось. Прибрежные невысокие кустики оказались мягкими, они издавали сладковатый тонкий аромат чего-то вкусного.

«Ну вот, то, что надо», – Кен, наконец, сбросил зеркальный кирпич на землю и улёгся прямо на траву, свернувшись калачиком. От усталости и всего пережитого за этот длинный тревожный день он мгновенно заснул.

Проснулся Кен неожиданно. Что-то больно ударило кьюта по ноге, он дёрнулся и открыл глаза. На парня пристально смотрела большая белая чайка, которая, заметив его взгляд, тут же отпрыгнула на пару шагов в сторону моря. Наглая птица что-то громко крикнула ему на своём птичьем языке, потом, неуклюже перетаптываясь серыми перепончатыми лапами, раскрыла большие крылья, чуть разбежалась и взмыла в небо. Кен вспомнил всё, что произошло вчера, и ссутулился, словно от тяжкого груза.

Он снова глянул на свою находку. Идеально ровная поверхность без единого изъяна отражала тёмное шумящее невдалеке море, песок, кусты, а также его совершенно усталое незнакомое измученное лицо. Лучи яркого Центрального Огня отражались и весело играли в маленьком ручейке, который звонко журчал неподалёку. Зеркальный камень за ночь как будто бы просел вниз и немного ушёл в песок. Чуть подумав, Кен с помощью верёвки приспособил камень за спиной, как котомку. Тащить его теперь станет удобнее, и Кен, напившись из пресного ручья, вновь двинулся в путь. К полудню, наконец, удалось миновать Коготь Эллария, когда далеко впереди Кен вдруг увидел белый силуэт кьюта, который двигался навстречу.

«Кто-то из наших, из деревенских», – пронеслось в голове.

Вскоре расстояние между путниками сократилось, и Кен узнал Мара, с которым они с детства вместе играли. Ну конечно же, это Мар! Да, точно он! Серая рубаха, перевязанная красным поясом, подчёркивала его сильную жилистую фигуру.

– Мар! – крикнул Кен изо всех сил и впервые за всё это время чуть улыбнулся.

Светло-серая шерсть кьюта встала дыбом, уши настороженно повернулись в сторону парня. Правое ухо Мара двигалось хуже и было меньшего размера из-за перебитого в раннем детстве хряща. Друг тоже узнал Кена и побежал ему навстречу.

– Мар! – Подбежав, он с ходу выложил страшную новость: – Мар, наша фелюга… – голос его дрогнул, горечь его стала невыносима. – Их нет! Старших больше нет! Никого нет…

Слёзы опять покатились из его глаз. Мар крепко обнял Кена и бережно похлопал его по спине. Но тут взгляд его упал на зеркальный камень, перевязанный верёвкой. Глаза Мара расширились, но он постарался скрыть удивление.

– Что это? Давай помогу нести. Наверное, тяжёлая штука. Где ты её нашёл?

– На берегу. Споткнулся об неё. Сам не знаю, зачем взял. Наверное, зря. Надо было бросить…

– Эй, ты чего? – округлил глаза Мар. – Она ведь… Это же от звёздных махсов осталось!

– Ну и что? Как это поможет прожить нам со слепой сестрой? Отца теперь нет, Зера нет, только средний брат остался, и тот далеко в городе, в закрытой школе. Я не знаю, что я буду делать завтра. Она действительно мне показалась ценной.

– Ну ты и выдал! – Мар почесал когтем шею. – Если отнести эту штуковину в город, в храм Завета Эллария, то хранители тебе за неё кучу серебра отвалят! Они собирают всякое такое, что осталось тут от этих… от махсов, – и товарищ выразительно показал взглядом вверх, в синее небо. – Они-то улетели к себе на небо, а мы теперь гадаем, что махсы за штуковины такие оставили? А храмовники собирают и хранят зачем-то это всё в своих катакомбах. Наверное, это большая ценность, раз много платят. Тебе денег теперь хватит надолго, – завистливо протянул Мар и скривился.

Но Кен ничего этого не заметил и согласно кивнул головой другу, вспомнив, что перед самым выходом в море у его семьи действительно оставалось только с десяток серебрушек. Ну протянут они на эти деньги пару десятиц, а что потом? А вот потом придётся где-то искать пропитание.

В лес не очень-то сходишь: непримиримые племена чужаков не привечают, могут и камнями встретить. А ещё он очень не хотел даже думать о том, чтобы когда-нибудь снова выйти в море. Кен заметил, что после случившейся беды любая мысль о рыбном промысле теперь вызывала в нём отвращение. А вот если сдать загадочный предмет в храм Завета Эллария, то можно получить серебрушки, на которые спокойно и прожить с сестрой какое-то время.

«И всё-таки, – подумал Кен, – перед этим надо обязательно показать артефакт Айхаалу. Чему-то их учат там, в этой закрытой школе? Брат наверняка расскажет о подобных звёздных находках много такого, о чём те же храмовники предпочтут промолчать».

Мысли снова перекинулись на сестрёнку. И как надолго он сможет теперь оставлять Кью одну? Как же так? Они теперь остались почти совсем одни!

«Теперь придётся учиться жить по-новому», – с горечью подумал он.

Наконец, Кен подошёл к своему дому. И дом, и неровный забор, и пристройка для домашней поночки были сложены из крупной гальки, скреплённой красным глиняным раствором. Кен смотрел на своё жилище и не знал, что сказать Кье. Как сообщить сестрёнке о том, что теперь они остались сиротами и проклятое море навсегда отобрало у них родных?

Последние пару дней, пока рыбаков не было, Кья не могла найти себе места. Цветик тоже беспокоилась, её мордочка, сильно похожая на мордочку милого дракончика из сказки, теперь была напряжена и очень взволнована. Поночка хлестала себя по бокам массивным хвостом, щёлкала внушительными зубками и тыкалась пушистой зелёной мордой в лицо девочке, пытаясь утешить её и успокоить. Уже вышли все сроки, когда отец вместе с братьями должны были вернуться с промысла, но их всё не было. День назад, когда с берега доносился тяжёлый рокот бушующего моря, у Кьи что-то кольнуло в груди, словно оборвалась ниточка, которая связывала её жизнь с близкими.

С тех пор она с Цветиком ходила вдоль берега и с усиливающейся тревогой ждала их возвращения. Многие жители теперь весь день видели беззащитную тоненькую фигурку кьютаки, бредущую по пляжу.

– Ну когда же они вернутся? – грустно вопрошала она, и в этот момент жалко было смотреть на милую белую мордашку с розоватыми ушками, беспокойно двигающимися влево-вправо, в надежде услышать приближающиеся знакомые шаги родных кьютов.

Но вот наступил этот долгожданный день, девочка услышала их и повернулась в ту сторону. Лёгкий ветер донёс до юной кьютаки знакомый запах.

«Братик! – отчётливо почувствовала она. – Но почему же он один?!»

– Кья! – раздался издалека голос Кена, и кьютаки вздрогнула.

Брат обнял её, малышка почувствовала, как затряслись его плечи, и всё поняла без слов. В деревню в позапрошлом году уже приходило горе, тогда с промысла тоже не вернулась фелюга с рыбаками. Так плачут, когда теряют родных, а значит, в этот раз море тоже забрало их отца и самого старшего из братьев. Слёзы навернулись на красивые жёлтые глаза девочки. Кья плакала молча, только крупные солёные слезинки оставляли тёмные дорожки на беленькой шёрстке щёчек.

– Одни мы теперь тут, сестрёнка…

Кен всхлипнул, нежно обнимая её маленькую хрупкую фигурку.

– Но ты не беспокойся, мы проживём, я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю.

Цветик вздохнула, как будто понимая их безмерное горе, и облизала их лица своим длинным шершавым фиолетовым языком, а Мар наблюдал за ними у калитки с равнодушным, каменным лицом, он смотрел на этих двоих из некогда такого большого рода Тарков и думал о чём-то совершенно постороннем.

Глава 2. Большие Кузни

После долгих раздумий Кен решил отправиться в город, к брату. Может быть, с помощью Айхаала удастся обменять найденный артефакт на деньги, а Кья под присмотром Цветика будет ждать Кена. Соседка обещала приглядеть за сестрёнкой, заходить к ним в дом и приносить молоко со снедью.

До самого своего возвращения Кен просил задавать Цветику зерна в кормушку, его в амбаре было много. В кладовке оставалась вяленая и солёная краснопёрка и ещё немного сыра, так что за сестру можно было не волноваться.

Идти решили вдвоём. Поклажи в дорогу ребята взяли немного. Камень звёздных жителей еле поместился в заплечном мешке Кена, а мешочек с тремя серебряными монетками он привязал себе на шею. Мар нёс в котомке взятый из дома нехитрый провиант: мешочек с зерном для похлёбки, головку сыра, несколько лепёшек да пару вяленых рыбин.

На прощание Кен погладил Цветика и крепко обнял Кью.

– Я скоро обязательно вернусь! Продадим этот зеркальный булыжник и тогда переселимся в город и что-нибудь придумаем.

Он лизнул её в нос, поднял свою тяжеленную сумку и пошёл вслед за Маром, стараясь не оборачиваться на Кью с Цветиком, одиноко стоящих у калитки родного дома.

Грунтовая дорога в город долго шла вдоль берега, но когда Коготь Эллария скрылся из виду, она резко повернула на север и повела путников через большую каменистую долину и теперь пошла в гору. Оба кьюта, особенно Кен, сильно устали, но продвигались вперёд без остановки.

Мар думал о находке и вдруг вспомнил, что и его родичи в давние времена однажды тоже нашли интересную вещицу.

– Я тебе не говорил, что моя бабушка, когда была маленькой, как-то раз нашла в песке пластину из странного железа. Тогда её принесли деревенскому кузнецу, а он в лучшем горне, который с двумя мехами, не смог даже размягчить эту железяку. Даже непонятно, из чего её сделали.

Кен остановился, поправил лямку и вдруг пристально посмотрел на товарища.

– Мар, а откуда ты знаешь, что эта зеркальная штука ценится? Вдруг она бесполезна и за неё мне храмовники ничего не дадут? Тогда мы зря идём в город…

– Не зря. Бабушка рассказывала, что все кьюты тоже сначала считали её ненужной – и эта железяка потом долго валялась у нас в сарае. Но однажды в деревню пришли торговцы и сразу же купили эту странную пластину аж за тридцать монет! А у тебя не просто маленькая железка, а вон какая глыба, ты её еле поднимаешь. Да за неё столько заплатят, что этого серебра на много лет хватит! Продадим, точно говорю!

– Хорошо бы…

Подъём стал круче, и говорить уже было тяжело. Оба замолчали. Когда ребята вскарабкались на холм, их взору открылась широко раскинувшаяся от края и до края степь красновато-бурого цвета. Тут и там виднелись островки скудной сухой травы, тёмные шары перекати-поля и редкие заросли степной колючки.

Навстречу, как из печи, дохнуло жарким степным суховеем. Дорога, изгибаясь лентой, уходила в степь и терялась вдалеке. Становилось всё жарче.

Центральный Огонь палил нещадно, и Кен уже сто раз пожалел, что захватил только два бурдюка с водой. Придётся теперь беречь воду. Кен этому научился давно, ещё когда выходил на промысел в море со старшим братом. Ребята шагали по дороге. Пыль медленно поднималась вверх и оседала на раскалённый грунт, который обжигал подушечки ног. Оба путешественника, несмотря на жару, старались экономить питьё, как можно реже прикладывались к баклажке с водой.

Но вот наконец, палящее светило склонилось к закату. Вечерело, и жара начала постепенно спадать.

– Смотри, Мар! – Кен указал рукой на путевод, который стоял прямо у дороги.

Посреди круглой площадки из гладкого чёрного камня возвышался тёмный столб. Увидели и небольшой добротный очаг, скорее всего, кто-то до них тут уже ночевал и сложил его.

– Ну вот и хорошее место для ночёвки.

– Давай остановимся, здесь очень удобно, – уставший Кен с трудом снял с себя тяжёлую ношу.

На дне небольшой балки неподалёку ребята обнаружили весело журчащий родник. Чьи-то заботливые руки обложили камнем источник. Вода в нём показалась необычайно вкусной, но ледяной настолько, что от неё ломило зубы.

Насобирали сухой колючки, и Кен занялся приготовлением ужина. Когда спустя пару склянок Центральный Огонь скрылся за горизонтом, оба кьюта сидели у костра, осоловевшие от сытной рыбной похлёбки.

– Смотри! – Мар показал взглядом на путевод.

– Ух! А что это?! – Кен удивлённо уставился на идеально ровный трёхгранный столб. В сумерках на тёмном базальте ярко светились два ряда цифр.

– Это обозначено место, где мы находимся! – важно произнёс Мар. – Верхнее число – это широта, нижнее – долгота. А чуть скошенный угол у любых путеводов всегда указывает на север.

Кен обошёл путевод со всех сторон, и на каждой из граней он увидел одни и те же светящиеся цифры, а угол, направленный вдоль дороги на север, действительно был чуть скошен сверху, и на этом скосе, на самом верху, светилась небольшая точка.

– Заметил? Такие столбы есть везде, от одного до другого за один день дойти можно. Потому их и называют путеводами. Вот так-то.

– А зачем махсы это всё сделали? Это ж столько труда затратили. Здесь есть какая-то тайна.

– Это ещё что! В городе ещё со времён Исхода целые домищи – тоже из такого же чёрного камня сложены. И ничего им не делается. А зачем они их построили? Кто ж скажет? Махсы давно улетели, и теперь их и не спросишь.

– А сколько нам идти отсюда до города?

– Завтра к вечеру должны добраться, только бы пораньше встать надо, так что лично я на боковую, а то завтра целый день топать.

Мар лёг прямо на камень площадки, и тут Кен заметил, что чёрная глянцевая поверхность будто тёплая. Он повернулся удивлённо к Мару, но тот уже дремал у костра, положив свою котомку под голову. Подбросив веток в огонь, Кен устроился поудобнее и незаметно для себя задремал.

Кену снился странный сон. Между ним и отцом с Зером, будто толстое стекло, высился прозрачный барьер. Парень печально смотрел, как старший брат пытался что-то сказать ему сквозь преграду, но он ничего не слышал: барьер не пропускал звуков. Кен дотронулся до прозрачной поверхности кончиком тёмного когтя, и с перегородки упал небольшой кусочек льда, накрепко прилипнув к нему. Кен затряс рукой, но льдинка всё никак не хотела отлипать, как бы он ни пытался её стряхивать. Кусочек льда холодил и покрывал его коготь прозрачной корочкой льда. Он постепенно замораживал коготь и переходил на палец и на всю руку. Рука сильно заледенела. Стало так холодно, что Кен начал приплясывать и от этого проснулся.

Было ещё темно, за ночь костёр погас, и оба путника продрогли до костей.

– Доброе утро! – парень поёжился. – А в степи всегда такая холодина по ночам?

– Ага. Бр-р… – Мар, потирая руки, огляделся. – Но это ещё что! Вот местные говорят, в здешних предгорьях, чтобы не замёрзнуть, на зиму дрова и уголь покупают. Там в сезон дождей от холодов даже вода твёрдой ледяной корочкой покрывается.

– Вот только нынче какой-то сезон дождей у нас не дождливый, – улыбнулся Кен и поглядел на абсолютно чистое голубое небо.

Светлело быстро. Они наскоро перекусили лепёшками и вышли пораньше. Кен оглянулся, мысленно прощаясь с приютившим их местом. Центральный Огонь ещё не взошёл, но небо уже посветлело, и ночная темнота постепенно уступала место новому дню. Загадочные цифры на столбе больше не светились, и только Железная Звезда на светлеющем утреннем небе почему-то напомнила про неприятный сон, но Кен постарался отвлечься.

Восход друзья встретили в пути. Засиявшее на востоке светило пока ещё ласковыми лучами согревало товарищей. Оба подростка проделали приличный путь, когда что-то насторожило их. Откуда-то со стороны раздавались неясный скрип и методичное постукивание.

Кен замер на дороге и посмотрел направо, но ничего не смог разглядеть из-за Центрального Огня, который своим жёлтым светом слепил глаза. Он прикрыл лицо рукой и наконец увидел, что они с Маром чуть не прошли перекрёсток, а с востока, поднимая бурую пыль, к ним приближалось несколько возов.

Вскоре на дорогу вывернула первая подвода, под завязку загруженная большими бочками. Её с большим трудом тащила двойка крепких волов тягловой породы.

– Эй, стой! Куда спешите, молодёжь?! Подождите-ка! – раздался хриплый голос.

Управлял повозкой пожилой кьют, его серая шерсть цветом чем-то походила на шерсть Мара, а голову венчала матерчатая шляпа с широкими полями.

– Куда путь держите? Или заблудились?

– Да не заблудились, в город идём, – твёрдо ответил Кен.

– Не в Кузни ли? – заинтересовался возничий, дёрнув ухом, и настороженно сощурил глаза.

Мар молча кивнул. Погонщик посмотрел на запылённые босые ноги ребят и смягчился:

– Тогда прыгайте в повозку, вместе ехать веселее.

Небольшой караван состоял из трёх подвод, повозки были доверху загружены какими-то коробами да корзинами с углём, и ребята подсели в первую телегу.

– А вы откуда едете? – спросил Мар, когда они тронулись в путь.

– Из самого Углеграда, – ответил возничий. – Меня зовут Аргус Дар, а моих сыновей – Ирво и Люс, они торговать мне помогают.

Аргус мотнул головой, указывая назад.

– Товар вот везём. Уголь да немного бумаги, хотя прибыток небольшой, но жить на что-то надо. Уголь нынче – как обычно, медяк за махсианскую меру, бумага – пять медяков за шестнадцать листов. Вот, ламповое масло есть. В этом сезоне не по две, а по три серебрушки за мерный горшок уйдёт.

– А почему так дорого? – удивился Мар. – Год назад вообще по полторы было!

– Так нехватка его нынче, Непримиримые нам плантацию подожгли. И у нашей магистратуры тоже! Там, если уж загорится, жар такой стоит – даже не подойдёшь. И дождей нет, как назло. Столько масляных деревьев сгорело, а когда ж теперь новые вырастут?

Аргус сокрушённо махнул рукой:

– Управы на этих дикарей нет, возомнили, что леса трогать нельзя! И сами не живут нормально, так и нам не дают! То камнем из пращи запустят из леса, то наши запасы зерна испортят, то дорогу перекопают или ещё какую пакость учинят.

– Ничего себе! А у нас таких бандитов нет, тихо всё, – Мар потеребил кончик уха.

– Мы к моему брату хотим добраться, он в городе учится, – подхватил разговор Кен. – А мне очень надо с ним увидеться.

Молодой кьют вдруг замолчал и горестно вздохнул.

– Что-то стряслось? – Аргус поправил свою шляпу и внимательно поглядел на Кена.

– Да. Наша фелюга попала в страшную переделку, а потом нас настигла Белая Смерть, и мы сели на риф. Старшие мои все… погибли…

В горле опять застрял ком, и Кен не смог продолжить, а на глаза вновь навернулись слёзы.

– Жаль. Сочувствую, малой. Держись.

Аргус посмотрел на Кена, покачал головой:

– Вам остановиться-то в городе есть где?

– Брат у него в гимнасии, – ответил за друга Мар. – Это Высшая школа текнов. Может, у них и остановимся.

– Только я в городе никогда не был, – Кен с трудом смог успокоиться.

– Это не беда, – ответил торговец. – Если негде остановиться, то можно на постоялом дворе, я покажу, где это. А монеты у вас есть? Хотя чего это я спрашиваю, коль беда такая приключилась.

Аргус задумался, поводя ушами, а потом вздохнул и полез за пазуху, доставая кошель.

– На-ка вот! – он отсчитал четыре серебрушки и протянул Кену. – Бери-бери! Это как раз за постой заплатите, комнату снять, на первое время хватит, потом разберётесь.

– Благодарю вас, – удивился Кен и неуверенно взял деньги.

В этот момент телега подпрыгнула на ухабе, подкинув всех троих. Мар едва не слетел, он еле удержался за бортик, а Кен даже слегка прикусил себе язык, но сохранил монеты при себе, крепко зажав их в кулаке.

– Тпру! А-ну, стой, рогаты-я! – с трудом остановив телегу, Аргус спрыгнул на дорогу и начал осматривать колёса. – У, зар-разы!

Торговец в сердцах замахнулся на ездовых волов, но бить их палкой всё же не стал. По счастью, повреждений на колёсах не было, и караван двинулся вновь.

Дальше дорога была ровной, и повозки, поскрипывая деревянными колёсами, двигались намного быстрее. К полудню Центральный Огонь уже сильно припекал, но встречный ветер стал не таким жарким, как ребятам казалось в самом начале пути.

Они почти всё время ехали молча, дорога изгибалась, пока не показался очередной каменный столб. Аргус радостно закричал:

– Смотрите! Это Большие Кузни! Скоро подъедем, и с холма их будет видно лучше.

Все оживились, предчувствуя конец утомительного путешествия. Вскоре нагруженный караван, тяжело скрипя колёсами, въехал на холм, и перед путниками открылась вся панорама большого шумного города.

Большие Кузни, окружённые высоким деревянным частоколом, стояли на трёх холмах. В центре города отчётливо выделялись несколько массивных каменных построек, явно махсианского происхождения. Вокруг них сгрудились многочисленные невысокие домишки с черепичными крышами.

– Вон, тот трёхуровневый дом и есть ваша гимнасия, – пояснил Аргус, потирая короткую шерсть на примятом шляпой ухе.

– Красивый город, ворота старинные! А почему стена такая высокая? – воскликнул Кен, глядя на городскую изгородь, состоящую из массивных остроконечных брёвен. – Рафусы так донимают?

– Не, – ответил старший из караванщиков, – этих зверюг, к счастью, здесь нет. Рафусы у нас шалят, рядом с плантациями. На наши поселения нападают. А тут гроллы в стаях водятся.

Аргус показал левую руку, на предплечье которой в одном месте не росла шерсть и виднелся большой неровный шрам.

– Это меня в позапрошлом сезоне гроллы погрызли, как раз на том повороте напали, где я вас встретил. Хищное зверьё. С тех пор беру оружие в поход, но к счастью, пока что оно не пригодилось.

Старший торговец указал на приклад огнетрубного ружья, закреплённого у козел. Кен заинтересованно рассмотрел ружьё и покивал.

Подъехали совсем близко, и вскоре слева от дороги потянулась городская стена, а впереди показалась наблюдательная башенка с воротами. В них караван и въехал спустя половину склянки.

– Ну вот мы и на месте. А вон тот двухэтажный домина с полуподвалом и красной крышей и есть постоялый дом.

Кен поглядел на высокий и массивный дом из угольно-чёрного базальта, мимо которого они проехали, свернув на торжище. От других, более низких глинобитных и деревянных построек, это здание резко отличалось ровными стенами и большими прямоугольными окнами под красной глиняной черепицей.

– Тпру! Стой! – воскликнул Аргус.

– Спасибо вам! – поблагодарил его Кен.

– Да не за что, малые. У нашего торгового дома во втором ряду место застолблено, Аргуса-угольщика спросите – это я и есть. Дня через два мы, как расторгуемся, назад двинем, можем вас обратно до перекрёстка добросить.

– Будем знать. Спасибо вам, – Кен чуть поклонился, – за помощь и за всё остальное.

– Иди, иди, малой, – ответил ему Аргус. – Но помните: ждём вас через два дня!

Караван свернул к складу на разгрузку, а Кен с Маром пошли по рынку. Глаза у Кена разбегались в разные стороны от обилия и разнообразия товаров. В топливном ряду он узнал, что уголь выделывают разного назначения и из разных пород дерева, а обычное светильное масло у кьютов бывает душистое и даже с цветочными запахами. Возле прилавка с лампами Кен и вовсе остановился, разглядывая товар. Взор пробежал по причудливым подсвечникам, по карбидным фонарям с бронзовыми зеркалами и по масляным лампам, те были и простыми комнатными, и уличными, и даже с разноцветными стёклами.

– Добрый вечер, малыши! Чем интересуетесь? Это мастерская света при нашей школе текнов делает, а мы продаём много интересного и полезного.

– А как нам её найти, не подскажете? – спросил Кен у молодого кьюта. Продавец выглядел года на три постарше ребят, красивый и высокий, с тёмным, почти чёрным окрасом шерсти. Он носил нарядную форму: белую рубаху, подпоясанную красным поясом с серебристой окантовкой.

– Конечно знаю, – хмыкнул продавец. – Я же там учусь, на третьем курсе уже, а здесь я на практике, вот отрабатываю.

Студент горделиво дотронулся до значка на рубахе. На его бронзе сверкали два перекрещённых молотка и цифра «три» под ними.

– Такой знак дают только текнам-отличникам, кто проучился хорошо не меньше двух лет! Так-то, – студент гордо выпрямился.

– А школа наша находится во-он там, – он махнул рукой. – Пойдёте направо по торговому переулку, – он указал в сторону небольшой извилистой улочки, – и сами увидите. Наши студенты и преподаватели придумывают свои изобретения и продают. У меня тоже тут своё изделие есть, лампа высокой яркости!

Он постучал когтем по звонкому стеклу отдельно стоящей необычной лампы. Кен таких никогда не видел: большая медная, отполированная до красного блеска с диковинными ручками и рычагами и с большим стеклом, под которым в самом центре её виднелся фитиль, выполненный в виде маленькой рыбки из ажурных странных сеточек.

– Что это? – Мар тоже заинтересовался хитрой штуковиной. – Я таких не видел.

– У нас в Высшей школе скоро уличные фонари тоже такими будут. Они очень яркие, правда, стоят дорого…

– А сколько, кстати? – перебил прохожий в соломенной шляпе, его явно привлёк разговор, и он остановился, заинтересованно поглядывая на светильник.

Центральный Огонь уже склонился к горизонту, он уже почти скрылся за городской стеной, стало заметно темнее, и продавец решил как следует продемонстрировать свой товар последним на сегодня покупателям.

– Восемь золотых! – ответил старшекурсник и плеснул на затравочную канавку немного светильного масла. – Зато она долго и ярко горит. И ещё такие лампы можно дома зажигать! Карбидными дома не посветишь…

Он выдвинул небольшую рукоятку из корпуса агрегата и начал будто помпой накачивать ей воздух. Затем чиркнул зажигалкой и поджёг фитиль. Пока тот разгорался, студент подкачивал воздух встроенным насосом, поглядывая на стеклянную трубку, в которой постепенно уменьшался воздушный пузырёк. Вот торговец удовлетворённо кивнул сам себе и повернул на корпусе бронзовый вертушок. И наконец, из недр лампы раздалось громкое шипение. Ребята испуганно отпрянули, а продавец ехидно подмигнул им и улыбнулся. И тут красивый фитиль в виде рыбки стал разгораться ярко-жёлтым, а потом и ослепительно-белым светом, на который было больно смотреть.

– Ух ты ж! – воскликнул Мар, восхищённо оглядывая пространство вокруг себя, превратившееся в частичку белого дня.

– Неплохо, неплохо! – ответил прохожий и от удивления сдвинул шляпу набекрень. – Даю шесть золотых.

– Меньше семи не могу, – отрезал продавец, – калильные сетки дорогими получаются, там соль нужна особая.

– Согласен! Но за семь в довесок с тебя ещё вот такая зажигалка! – покупатель указал на разложенные на прилавке зажигалки, похожие на ту, которой разжёг лампу.

– Демон с вами, забирайте одну. Только спирт к ней мы не продаём, тут нужен корнеплодный, высокоочищенный, купите сами.

Довольные сделкой, оба ударили по рукам, продавец радостно начал пересчитывать монеты, а Кен с Маром решили потихоньку выбираться с торжища к постоялому дому. Проходя мимо морского ряда, оба сглотнули слюну и, не выдержав, купили за четыре медяка себе по печёной корюшке. Каждую рыбину торговка завернула в хрустящую душистую лепёшку, лакомство они быстро съели, и Кен вновь плотоядно уставился на лоток с выпечкой.

– Идём комнату снимать, а то мигом всё потратим, – потащил друга за рукав Мар, сам с трудом отрывая взгляд от кренделей и медовых пряников.

Ребята подошли к постоялому дому почти в полной темноте, улицу освещали окна жилищ да редкие масляные фонари.

– Шесть монет серебром за двоих, три полных дня! На меньший срок не сдаём.

– Что-то дорого.

– Дорого – это на этажах, комната на втором – десять, в полуподвале – восемь. На чердаке угол остался, за шесть.

– Да, дела… – Кен почесал затылок.

– Мы обычно чердак не сдаём, но тут никогда такого наплыва гостей не было. Пришлось своих лентяев заставлять там убираться. Так что вам ещё повезло. Ярмарочный сезон, сами посмотрите, сколько народу! – владелец обвёл рукой трактир напротив гостиницы, забитый посетителями.

Кен опустил глаза и глянул на суму с тяжеленным зеркальным булыжником и от мысли, что им с другом придётся снова тащиться по тёмным улицам в поиске жилья, горестно вздохнул и полез за кошелём.

– Держите, – он высыпал монеты на столик.

Деньги управляющий тут же сцапал и протянул ему ключ.

– Агирка! – окликнул он, и почти сразу из-за портьеры бесшумно вынырнула молодая кьютаки. Девчонка была чуть старше Кьи и чем-то напомнила Кену сестрёнку.

«Эх, как она там? Одна, наша малышка…» – вихрем в голове тут же пронеслась мысль.

– Долго возишься! – прикрикнул владелец. – Бегом наверх! Покажи гостям седьмую чердачную.

Как ни печалился Кен, что они с Маром потратили все деньги, но впервые за много дней он смог нормально выспаться, вытянувшись на чистой прохладной постели, а с самого утра парень, оставив друга в комнатушке, побежал в Высшую школу.

– Не пускаем никого! – ответил ему дежурный через узкое, словно щель, смотровое окошко на воротах, когда Кен спустя некоторое время смог найти дорогу и подошёл к учебному заведению.

– У меня брат здесь. Очень нужно с ним поговорить. Можете хотя бы весточку передать?

– Я тебе что, курьер? Не положено никого пускать, кроме преподавателей и учеников.

Деревянная створка с глухим стуком захлопнулась и оставила Кена одного перед воротами школы. И тут парень вспомнил о вчерашнем торговце и поспешил на рынок. Немного поплутав, он всё же нашёл путь на малое торжище.

– Привет! – торговец сразу узнал Кена.

– Здравствуйте. – Кен запнулся, но сумел побороть свою нерешительность: – Меня зовут Кен Тарк, у меня брат учится в вашей школе.

– Это Айхаал, что ли? Знаю его. У него котелок варит как надо, хорошим текном будет!

– Да, он. Только у нас случилась беда. А на воротах меня даже не стали слушать…

– А-а! Так там же этот старый зануда, он вообще ведёт себя как гролл. Понял тебя, передам брату, что видел тебя, только сделать это получится, когда торжище закроется. Пока тут бросить место нельзя, сам понимаешь.

Старшекурсник окинул взглядом прилавок с навесом и спросил:

– Вы где остановились? В «Красной крыше»?

Кен кивнул:

– Да, там. На чердаке, седьмая комната.

– Передам. У него отгульные дни оставались. За хорошую учёбу наших иногда в город выпускают. Вечером скажу, а с утра встретитесь со своим братцем. Привет ему от Марцела передашь, от меня то есть.

– Спасибо вам, – Кен улыбнулся, вспомнив о брате, которого давненько не видел.

Попрощавшись, он отошёл от прилавка и пошёл гулять по торжищу, но денег у него почти не осталось, а как назло, раздражая своей недоступностью, вокруг Кена витали соблазнительные аппетитные запахи различной еды. Купив на оставшиеся медяки запечённой корюшки и кувшин с красничным морсом, он поспешил обратно в постоялый дом.

Айхаал появился рано утром на следующий день, улыбчивый и совсем уже взрослый, и Кен немедля рассказал ему всё: и про шторм, и про гибель отца со старшим братом, и про свою находку. От услышанного кьют прижал уши, заскрежетал зубами, и на его жёлтых глазах застыли слёзы.

«Папа, Зер… Я ведь даже не повидался с вами… – горестно подумал он. – Но теперь я должен стать сильнее!»

Айхаал тяжело вздохнул и произнёс:

– Понял тебя, братишка. – Он бережно приобнял Кена. – Держись, мы с этим справимся. Никуда с другом не уходите, я поищу в нашей библиотеке информацию, что это может быть за артефакт, есть одно подозрение, надо его проверить. Комнату, если что, я вам оплачу.

К вечеру Кен с трудом смог успокоиться, но весь день он сидел за столом как неприкаянный и оживился, только когда в дверь комнаты постучали. Пришли Мар с Айхаалом и своей однокурсницей Иви Мано. Эта стройная кьютаки оказалась невероятно красива, её зеленовато-янтарные глаза притянули Кена с первых же мгновений, а беленькая шёрстка восхитила своим невероятным перламутровым блеском.

«Вот это да! – парень остолбенел. – Ну и красотка!» – заворожённо подумал Кен. Мар, увидев такую реакцию друга, лишь ухмыльнулся.

– Я пойду пройдусь.

– Ну что ж, давайте поглядим, что тут у вас за штучка такая волшебная, – улыбнулась Иви, изящно усевшись за стол.

Айхаал провёл когтем по блестящей грани артефакта и некоторое время задумчиво разглядывал его.

– Непростую ты вещь нашёл. Эта штука очень похожа на силовой накопитель для махсианских лечебных машин. Только этот камень больше по размерам, – наконец сказал он.

– Я подумал, что такая тяжёлая каменюка дорого стоит и мы… мы сможем вылечить Кью от слепоты за эти деньги. Нам ведь теперь их хватит на лечение?

– Эх, братик… – покачал головой Айхаал. – Махсианские лечебные машины прекратили работать пару лет назад. У них закончилась сила, и теперь они стали бесполезны. А этот накопитель, даже если он заряженный, поставить не получится. Он просто не поместится в их приёмное гнездо. Но есть один вариант. Для этого нам надо попасть в Северные земли, там могут остаться такие устройства, к которым он как раз подойдёт.

– Ты разве умеешь управлять механизмами звёздных жителей?

– Ты мало знаешь про своего братца! – Иви ласково погладила Айхаала между ушами. – Он чего только не делал. А сестрёнке надо попытаться зрение вернуть! Если есть шанс, то стоит попробовать.

– Я скопировал записи, как другие это делали, и ещё прихватил карту нашего материка, там указаны места, где могут быть лечебные машины. Ещё я взял словарь знаков звёздного письма древних махсов, да и сами мы кое-что знаем.

– Что? – Кен заинтересованно посмотрел на Айхаала.

– Ты знаешь, брат, что, например, цифры, которыми мы записываем числа и делаем расчёты, не мы придумали? Да и знаки некоторые, они достались нам от махсов, и знания о природе. Да и в технике я разбираюсь, не будь я текном третьего курса! Только про находку пока никому не звука!

– Почему? – Кен удивлённо посмотрел на брата. – Я же никому этим не причиню вреда.

– По нашим законам, такие вещи надо обязательно сдавать храмовникам. Закон так написали, лет сто назад, – Иви вздохнула. – Наши зануды теперь будут за его исполнением следить, даже если лбы себе порасшибают. Отправляемся в путь.

– А как мы туда доберёмся? Вы же учитесь!

– Так у нас с сезона дождей самостоятельная практика, годовая, перед выпуском. Ещё две десятицы обождать, и всё.

– Только денег у нас не осталось, – помрачнел Кен.

– Ну я за учёбу подзаработал кое-что, – Айхаал подкинул вверх кошель, туго набитый монетами, – как раз хватит на нашу поездку. Тем более я хотел приехать домой и накупить всякой всячины. Не зря, значит, скопил!

– И у меня есть немножко! – Иви продемонстрировала пару золотых монет, каждая из которых, как знал Кен, стоила по шестнадцать серебряных.

– Надо Мару сказать, чтобы он никому не проболтался, – задумчиво произнёс Кен, и в этот момент в дверь тихо постучали.

Глава 3. Побег

– Кто там? – спросил Айхаал.

– Это Агира, – из-за двери послышался звонкий девичий голосок. – Откройте, пожалуйста.

Кен открыл дверь, и в комнатку юркнула помощница хозяина. Она потупила взгляд.

– Что-то случилось? – спросила Иви, погладив девочку.

– Да, наверное… – смущённо кивнула Агира и прижала уши. – Извините меня, я подслушала разговор после того, как ваш…

– Мар? – насторожился Кен. – Что с ним?

– Он спросил меня, где находится храм Завета Эллария. Я ему ответила неправильно. Не знаю почему, но я сказала, что храм Завета у северных ворот, хотя он здесь рядом, через два дома от нашего. Я узнала, что вашей маленькой сестрёнке надо лечиться. Я не хочу, чтобы эти храмовники и ей тоже помешали жить. Как моей маме… Она сильно болела и не смогла вылечиться.

И Айхаал, и Кен вспомнили свою маму, которую несколько лет назад лекарь тоже не сумел спасти, когда Кья была совсем крошкой.

Вытерев слезу полой накидки, Агира уверенно цапнула Иви маленькой ручкой и потащила в коридор.

– Подожди!

– Нельзя терять времени! – воскликнула та. – Он найдёт храмовников и всё испортит. Идите к южным выходам.

Айхаал махнул рукой и побежал следом.

– Пусть лучше меня отчислят за побег из города, но я обязательно помогу Кье!

– Я с тобой! – Иви прижалась к Айхаалу. – Дорога будет трудная, а я тоже чем-нибудь смогу помочь, я никогда не видела те места, про них только легенды ходят. Забираем вашу сестричку из деревни – и в путь!

Отступление первое.

– Так, где они, парень? – старший из братьев храма поправил дубинку на поясе. – Ты в курсе, что полагается за ложное донесение?

– Здесь они были, господин Плюм! Я их оставил и к вам побежал, только бестолковая служанка мне неправильную дорогу указала.

– Но здесь нет ни артефакта, ни нарушителей… – задумчиво почесал когтем макушку старший из храмовников. – И ты говоришь, что видел артефакт? Опиши-ка, что это такое. Только не врать мне!

– Я видел каменюку, холодную и блестящую, как из зеркала сделанную. Поверхность гладкая, как стекло, и тяжёлая, как железо.

– Не врёт, – кивнул помощник. – У этой деревенщины такое придумать разума не хватит! Это, скорее всего, была Печать сохранности, и внутри неё что-то большое сокрыто, брат Плюм. Я только в старых свитках про такое читал. Древние членистоноги так пытались от времени сберечь важное.

– Понял тебя, младший брат, – ответил глава тройки. – Значит, так: берите этого облезлого, – он кивнул на Мара, – и тащите его в холодную, пусть там посидит, пока мы дело решим. Зовите сюда ещё братьев, одного звена хватит, и повозку возьмите, думаю, придётся нам кое к кому в гости наведаться.

– Эй! – воскликнул вырывающийся Мар. – А награда?! Вы обещали!

– Ха, да ты шутник. Если нет артефакта, то награда не полагается! Скажи спасибо, что тебе палок не всыпали! Посидишь у нас в холодной – будешь порасторопнее.

Старший ухмыльнулся и закрыл дверь в опустевшую комнату.

– Что же спрятано в артефакте? – задумчиво произнёс он. – Ну ничего, доберёмся до вас – и всё выясним, всё равно далеко не уйдёте.

Уже миновали сутки после того, как беглецы покинули город. Путники шли, почти не останавливаясь, Айхаал подгонял отстающих, изредка всё же оглядываясь назад. Им очень повезло, что у пригородного села повстречались торговцы, у которых Айхаал купил еды и две фляжки с водой.

Кен вспоминал, как брат вёл его с Иви по каким-то городским закоулкам в обход главных улиц и как через маленькую калитку они потом сбежали за пределы города. Но ребятам очень повезло, их не хватились.

В темноте беглецы, наконец, вышли к путеводу с родником, у которого в прошлый раз ночевали Кен с Маром. Костра разводить не стали. На ясном ночном небе ярко светили россыпи звёзд, и место ночлега чётко высвечивали белые горящие надписи на махсианском столбе.

– Смотрите! – Кен указал назад, в направлении города, из которого им удалось выскользнуть. Далеко в темноте светилось тусклое рыжее пятнышко костра.

– Дело плохо! – почесал ухо Айхаал. – Если это те, о ком я думаю, то от нас они не дальше трёх склянок пути, так что нам нужно встать как можно раньше, чтобы оторваться от погони. Сегодня Кен первый на дежурстве, а пока всем ложиться спать.

Брат поглядел в тёмное небо, что-то прикидывая, а потом поднял палец вверх, показывая на яркую точку.

– Кен, когда Железная Звезда уйдёт за путевод – разбудишь меня, и на-ка вот, на всякий случай!

Айхаал протянул Кену оружие, тот взялся за деревянную рукоятку настоящего ручного огнебоя!

– Ух ты! – поражённо воскликнул Кен. – Откуда это у тебя?

– Выдали после экзамена. Есть такой обычай у школы, со дня её основания! Первые годы после Исхода у нас были очень непростыми. Это я потом тебе расскажу.

Он забрал огнебой у Кена и продемонстрировал защёлку блока из трёх стволов.

– Это – предохранитель, его снимаешь перед выстрелом. Огнебой заряжен серебряной дробью, чтобы отпугнуть Чёрную Смерть или хищника, но Чёрной Смерти тут не бывает. Обязательно разбуди нас, если почувствуешь опасность, увидишь зверьё или незваных гостей, а если нападут внезапно – тогда стреляй! Направишь на зверя, взведёшь курок и нажимай на спуск. Вот эта защёлка спускает курок, а он бьёт вот по этому капсюлю, там гремучее серебро взрывается и поджигает бездымный порох, а уже он выталкивает серебряную дробь. Но, повторюсь, стреляй только в крайнем случае, понял?

– Ага, – кивнул младший брат. – А что такое Чёрная Смерть? Что вообще это такое?

– Многих она поглотила, и нет почти никого, кто бы мог о ней рассказать, но это очень страшно, и если нам повезёт, то мы никогда не узнаем об этом.

– Расскажешь легенду про Исход?

– Оторвёмся от погони – расскажу. Ты, главное, не засни на дежурстве и меня разбуди, если что.

Старший брат раскатал спальную подстилку и улёгся рядом с Иви, которая уже посапывала. Бурные события минувшего дня и трудный переход всех очень утомили, и сам Кен едва держался на ногах, а потому он пододвинул котомку с артефактом древних махсов и уселся прямо на неё, глядя на ночное небо, по которому неспешно двигалась, отсвечивая холодным ярким светом, Железная Звезда.

Да-дах! Выстрел в ночи прозвучал очень громко, будто молния ударила прямо в путевод, под которым они спали. От неожиданности Айхаал проснулся и подпрыгнул с лежака. Иви рядом вздрогнула, прижала уши и тихонько заголосила от страха. Он огляделся и увидел перепуганного Кена, который держал его огнебой на вытянутых руках, а из одного ствола курился небольшой сизый дымок. Сам Айхаал тоже выглядел слегка ошалевшим.

– Ты в кого стрелял? – Айхаал встряхнул младшего брата за плечи.

– К нам, похоже, зверь подкрадывался. Я не знаю кто, но в кустах будто глаза светились в темноте…

– Эх ты. Надо было меня разбудить. Дай сюда.

Айхаал забрал оружие, перезарядил его и подбросил сухой колючки в костёр, потом ребята соорудили факел из пропитанной маслом ветоши на палке и вместе с Иви пошли к тому месту, где Кен видел зверя.

– Никого, – хмыкнул Айхаал, оглядев пустое место в кустах. – Хотя надо бы днём всё осмотреть.

– А эти нас не догонят? – Иви с тревогой посмотрела назад, в северном направлении.

– Эти могут. Нечего нам рассусоливать, – Айхаал дёрнул левым заострённым ухом, будто что-то с него стряхивая. – Так что разводим костёр, и ложитесь спать до рассвета. Иви, тебя тоже касается. Завтра будет тяжёлый день.

Утром Кен набрал воды из родника, и до восхода Центрального Огня друзья тронулись в путь за Кьёй, в рыбацкую деревеньку.

– Нам от погони ведь придётся уходить, так?

– Да, – Айхаал кивнул, о чём-то задумавшись. – Берём Цветика – и айда по лесному тракту, он заброшен, но к Углеграду выходит.

– А зачем нам этот город? – Кен повёл чуткими ушами в сторону Айхаала. – У угольщиков остались древние механизмы?

– Нет в Углеграде лечебных машин, но из города начинается дорога в Северную Солёную пустошь, где есть такое место, Обитель махсов, и раньше там жили эти древние существа. В книгах упомянуто, что у махсов были такие аппараты, но об этом мало кто знает. В тех местах из-за холода и солёных земель давно никто не живёт, и если всё же мы туда доберёмся, то будет шанс вылечить Кью.

Айхаал поправил котомку с поклажей и продолжил:

– Когда мы заберём Кью и снова пойдём на север, за Углеградом есть тропа, там дорога сильно петляет, но проход к нужному месту на карте примерно показан. Он ведёт через горный хребет, который отделяет наш материк от Северных пустошей.

Айхаал громко процитировал:

– И сокрыто там то, что поможет выполнить обещанное Элларием.

Все громко рассмеялись, глядя на гримасы старшего брата, но Кена понемногу одолевали сомнения.

– Вдруг в Обители лечебные машины неисправны и не действуют? – обратился он к брату. – Неужели там могло что-то уцелеть? Столько веков прошло! Даже камни от времени растрескиваются!

– Но махсы всё делали качественно. Например, наша академия в Кузнях возведена махсами ещё при Элларии. Она трёхэтажная, а под ней ещё пять уровней вниз, и всё в отличном состоянии, ни трещинки в стенах, как вчера построено!

Немного помолчав, он продолжил:

– Я не знаю, что спрятано в Обители, но лечебные машины наверняка есть, и тогда твоя находка может очень пригодиться. С помощью этого накопителя энергии мы обязательно сумеем запустить какой-нибудь из аппаратов. Мы не зря в библиотеке пропадали.

– Так это у тебя сумка из-за книжек по технике такая тяжёлая? – спросил Кен.

– Да, но книжки здесь не только по махсианской технике. Я ещё «Трактат» лучшего ученика Эллария и «Толкователь махсианского письма» взял и кое-какие инструменты захватил, вот поэтому моя котомка много тяжелее твоей.

– Да, – протянул Кен. – Как там сестрёнка одна…

Он снова вспомнил малышку.

– Мы должны постараться сделать всё, чтобы её вылечить! – Иви сняла капюшон и поглядела на Айхаала своими ярко-жёлтыми с зеленоватыми прожилками глазами.

– У нас обязательно всё получится!

Шли быстро, и когда Центральный Огонь поднялся в зенит, дорога наконец пошла на спуск через знакомую долину. Вот путники услышали шум волн, а вдалеке вскоре показался кусочек Южного моря. Береговая прохлада придала путникам сил, и к полудню они вошли в свою деревню.

Пона, гуляя во дворе, заметила приближающихся путников. Из-за изгороди увидев Кена, она вытянула длинную шею и издала радостную переливчатую трель. Цветик попыталась зубами ухватить засов, чтобы открыть калитку, но ей никак не удавалось зацепить его. Пона скрылась за домом, и через некоторое время вернулась с Кьёй. Сестра держалась за её мохнатую зелёную шерсть.

– Кья! Сестрёнка! – крикнул Кен. – Ну вот мы и вернулись!

Встреча получилась радостной. Братья обнимали младшую сестру, а Цветик вылизывала всех четверых. Иви пыталась уклониться от мокрого шершавого фиолетового языка, но увернуться от поны было сложнее, чем убежать от урагана.

Кен подхватил девочку на руки, и вся компания вошла во двор.

– Кья, у нас мало времени! За нами погоня, ночью мы видели их костёр неподалёку, – перешёл Айхаал на серьёзный лад. – Нам нужно собираться и очень быстро уходить из деревни.

– Я в кладовку за запасами еды – и заодно посмотрю, что в доме осталось, – Кен скрылся в сарае.

– Соберите Цветика и возьмите воды, – раздался через время его глухой голос из глубины дома.

– Кья, мы решили не продавать этот камень храмовникам, – Айхаал чуть приобнял её. – Я думаю, что этот артефакт – накопитель силы, который может подойти к лечебной машине в старой Обители махсов. Мы вернулись за тобой, чтобы исцелить твои глаза с помощью древних механизмов, но Мар предал нас, он хотел сам продать этот камень и присвоить себе награду.

– Он побежал за храмовниками! – возмутилась Иви. – И теперь они гонятся за нами!

Все заторопились и стали собираться в дорогу. Братья быстро надели упряжь на Цветика и загрузили на неё немного припасов, Кья села верхом, и процессия тронулась. Кен последним спустился с крыльца, грусть охватила парня, когда он поглядел на дом, в котором вырос, на двор и сад, в котором они играли, когда были совсем маленькими. Кену было тяжело, его не покидало ощущение того, что все они никогда больше сюда не вернутся.

– Кен, быстрее! – громкий голос Айхаала привёл его в чувство и заставил встряхнуться.

Заперев калитку, он побежал вдогонку.

– Я посмотрел по карте, тракт через лес выводит к Углеграду, за ним начинается Северная дорога к Древней Обители. Правда, карта неточно обозначает этот путь. Вроде там какой-то перевал был, это придётся проверять.

– Но дорога, говорят, есть! – сказала Иви. – Об этом в трактате ученика Эллария указано, и не только. Это ещё я видела в отчёте о последней экспедиции храма Завета Эллария. Они пытались лет сто назад туда переправить находки вроде вашей, но Обитель не приняла их, и храмовники вернулись. Подробностей почти нет, и это, я думаю, неспроста. Я им не верю.

Путники миновали деревню и прошли по деревянному мостку.

– Может, как раз этого накопителя и не хватило, чтобы открыть ворота?

– Может, и так, братишка, и мы идём это проверить. Здоровье не купить ни за какие коврижки.

В этот момент поночка нагнала Кена и лизнула его в ухо. Он дёрнулся от неожиданности, но, увидав мохнатую зелёную морду Цветика, улыбнулся. Маленький караван быстро пересёк поле и двинулся по старой дороге. Деревья сначала попадались редко, но потом пошёл густой лес. Дорога заросла и почти не просматривалась. Деревья росли беспорядочно, а некоторые – и вовсе прямо посередине колеи. В лесу стояла необычная тишина, только ветер гулял в высоких кронах. Шли молча, прислушиваясь к посторонним звукам. И только Кен вспомнил, что в этих лесах живут Непримиримые, как тут же увидел, что далеко впереди промелькнула неясная тень. Цветик обеспокоенно зафырчала.

– Тише, поночка. Не беспокойся, мы рядом. – Айхаал потянулся к оружию, однако он не спешил доставать его.

– Привет, копчёные! – неожиданно раздался громкий мужской голос откуда-то сбоку. – Какого демона вам тут надо? Чего у нас забыли?

– Стой, Алипий! – кто-то прервал крикуна. – Это Тарки, я их знаю. Только у них в деревне есть зелёная пона. Это ж надо, такого редкого цвета! Они наш лес не трогают и не рубят, а дарами моря живут.

Кен притормозил Цветика, заслоняя собой Кью. Пышные кусты красники росли неподалёку, из них-то и выскочил, как демон из шутовской коробки, кьют в грязно-зелёном балахоне. В руках он держал арбалет с длинными дугами, остриё стрелы было направлено в сторону Айхаала.

– Вы Тарки? – спросил стрелок.

– Да, – ответил Айхаал. – За нами храмовники гонятся. Нам пришлось идти этим путём. Нам ребёнка вылечить надо.

– Эту малявку, что ли? – Кьют ослабил тетиву, убрал оружие за спину и откинул капюшон. – Ну ладно тогда.

– Знаем этих копчёных тварей. Много на себя берут, поганцы. Так зачем вы им? Дай-ка угадаю: что-то нашли, а им не отдали. Известное дело, гребут всё под себя, всё им надо.

Кьют подошёл поближе, а из кустов показалась ещё одна фигура в такой же одежде, но кьют был более высокого роста.

– Мы хотим попасть в Обитель махсов. Кья у нас слепая девочка, но только там есть лечебные аппараты.

– Ага, и идёте в пещеры этих древних насекомых. Но гонятся за вами неспроста, я так думаю!

– Алипий! Чего ты к ним пристал? – перебил того более рослый кьют. – Видишь, они торопятся, ребёнок с ними. И пусть себе идут!

Рослый кьют откинул капюшон, и Кен увидел, что левый глаз у него перевязан.

«Этому бродяге с глазами тоже не повезло», – подумал Кен.

Оглядев путешественников, предводитель Отверженных кьютов остановил взгляд на самом рослом из них.

– Ты старшой, что ли?

– Да, я – Айхаал, и теперь я за старшего в своей семье остался, море забрало остальных…

– Понятно, парень. Стихия безжалостна. Далеко погоня? Как думаешь?

– Не знаю точно. Когда ночевали – видели далеко в степи их костёр, теперь они и не отвяжутся, пока нас не догонят…

– Отвяжем, – с ленцой протянул Алипий. – Много их таких было весёлых.

– Значит, так, – рослый кьют поправил повязку, – Тарков мы знаем, через лес вас пропустим, а этих храмовников притормозим, но в лесу вы не должны задерживаться, уходите поскорее. Дальше впереди за лесом есть большое озеро, и на берегу увидите махсианский столп. Ночевать лучше у него, потому что место для ночлега там точно есть.

– Рыба в озере водится? – Айхаал погладил волнующуюся Цветика. – С едой у нас дела так себе…

– Рыбу, конечно, все ловят. Утром, когда пойдёте дальше, через пару склянок пути увидите развилку. Да по дороге вдоль озера идите. Смотрите, в лес не сворачивайте, а то если наши увидят в лесу чужаков, вам всем несдобровать, за озером мы не живём, это чужая территория. Удачи вам, ребятня!

– Спасибо! – кивнул Айхаал.

Кья улыбнулась, помахала рукой.

– Идите уже, – ответил Алипий. – А нам ещё дорогих гостей встречать.

Отступление второе.

– Брат Плюм! Может, не надо вам в этой деревне оставаться?

– Отправляйтесь без меня. Мне нужно чуть в себя прийти, лихорадку переждать, и я вас только задержу. Староста может дать вам лишь одного быстрого пона.

Плюм поморщился от боли в раненом плече, из которого деревенский кузнец только что вытащил арбалетный болт. Рука его была перемотана, и на серой повязке проступила кровь. Плюму самому не очень-то хотелось оставаться в этой пропахшей рыбой деревушке, но рука нещадно болела, а дело не терпело отлагательств. После стычки с Непримиримыми в лесу они потеряли волов, а другого средства передвижения у братьев храма теперь не было.

«Треклятое лесное отребье», – угрюмо думал он.

– Деревенского старосту я знаю, он не связан с этими разбойниками, поможет отбиться, а к тому же со мной останутся двое младших братьев храма и Либерий. Как он, кстати, себя чувствует?

– Перелома вроде нет, но камнем из пращи ему сильно ушибло ногу.

«Ну, гадёныши, вы допрыгались! – мрачно подумал Плюм. – Я вам этого не спущу». Он почувствовал на себе подобострастный взгляд Фарга и понял, что от него ждут распоряжения.

Немного подумав, он решил.

– Пока мы тут отлёживаемся, скачите с послушником как можно быстрее в Главный храм, поднимайте братьев, нужно перехватить этих Тарков, пока они не унесли артефакт, который должен принадлежать только нам. Мы отберём его! Тебе, Фарг, придётся тащить запасы еды.

– Этот тракт ведёт к Углеграду, – добавил Фарг. – Не в пустошь же они собрались так далеко отправиться всей компанией? Скорее всего, пойдут к Станции стабилизации климата.

Последние непонятные слова про стабилизацию климата были сказаны на языке древних кьютов, и Плюм произнёс это с большим трудом, слишком они были сложно произносимыми.

– Глупые Тарки думают, что махсы оставили в тайнике склад с артефактами. Ха-ха-ха! Но там же ничего нет! Мы всё оттуда давно забрали. Здесь-то мы их и возьмём.

Фарг перекинул ружьё за спину и кивнул.

– Мне это всё равно не нравится! Эта странная семейка якшается с лесными и утаивает от храма наш артефакт. У нас теперь много вопросов к Академии текнов по поводу их учеников. Как они смеют пренебрегать нашими законами? Они обязаны отдать нам свою находку!

– Это безусловно! Пусть братья поднимут вопрос на совете. Если Тарки всей семьёй примкнули к Непримиримым, то надо объявить их приспешниками! Это ударит по авторитету Академии в Совете глав. Посмотрим, что тогда нам скажут эти замшелые книжники по поводу этого заговора.

– Когда мы выезжаем, брат Плюм?

– Немедленно собирайтесь! Будете так мешкать, они и впрямь уйдут далеко! А я очень, очень хочу пообщаться с этим бунтарским семейством!

Спустя склянку отряд уехал в Большие Кузни, а раненые храмовники расположились в доме старосты на ночлег.

«Непримиримые мне за братьев ещё ответят! – злобно подумал Плюм, лёжа на кровати. – Совсем распоясались! Ну ничего, закончим это дело, вернём себе артефакт, а потом лесными разбойниками займёмся! Это Непримиримым спускать нельзя. Нет, нельзя…»

Под действием выпитого отвара из сонного мха раненый успокоился и забылся тревожным сном.

Глава 4. Изгнанники

Семейство Тарков продвигалось по лесной дороге. Больше в тот день опасных встреч не было, и ближе к вечеру путешественники без проблем добрались до очередного путевода, где и решили заночевать. Айхаал заметил в лесу засохшее деревце, которое Цветик зацепила хвостом и притащила прямо в лагерь.

Остановились на берегу большого лесного озера. Чуть в стороне, у берега, белели распустившиеся кувшинки, слегка покачиваясь, как в лодочках, на больших округлых зелёных листьях.

– Смотрите, какие цветы! – Иви безуспешно пыталась оторвать длинный и прочный, как верёвка, стебель кувшинки. – Какой крепкий! Никак не оторву…

В озере, словно в большом зеркале, отражались вечернее небо и, чуть покачиваясь на воде, загорающиеся звёзды.

– Я рыбу к ужину пойду ловить! – крикнул Кен, вытащил из поклажи донку и пошёл к озеру.

Цветик обиженно фырчала и что-то разглядывала на другой стороне дороги. Наконец, дождавшись, пока её освободят от груза и отпустят пастись, пона ринулась в подлесок и вскоре чем-то аппетитно захрустела.

– Тут рыбы валом! – донеслось от берега. – Ставьте котелок скорее.

Иви оставила цветок в покое и побежала набрать прохладной ключевой воды из родника неподалёку, а Айхаал стал рубить дрова. Не прошло и полсклянки, как запылал костёр, и девушка принялась чистить первую из трёх пойманных рыбин.

Озеро было настолько богатым, что рыбы было очень много. Чебы плескались как ненормальные. Клевало хорошо, Кен вытащил из тёмной воды очередную чебу и услышал трель Цветика прямо над ухом. Хитрая пона принесла ему ветку с несколькими зелёными дикими яблоками.

«Угощает ими меня, что ли?» – подумал парень.

– Наверное, ты рыбки хочешь? – улыбнулся он ей. – Меняемся на яблочки? На, бери. Надо впрок наедаться.

Пона фыркнула, лизнула Кена своим фиолетовым языком и схватила зубами первую, самую большую и жирную рыбину.

– Ой! – воскликнула Иви Мано, увидев эту картину. – Кен, а они что, и рыбу едят?

Девушка удивлённо смотрела, как пона, моментально расправившись с одной чебой, ловко выхватила следующую. Цветик явно намеревалась опустошить всю сетку с уловом.

– Конечно! Они всеядные, лопают, что найдут. Цветик у нас вообще обжора. Так-то она послушная и умная – страсть, но вот в огород её лучше не пускать и рыбу ей не показывать – вмиг сожрёт.

– Это точно, – поддержал брата Айхаал. – Да и нам тоже пора подкрепиться.

Кьюты принялись ужинать, а Цветик сыто облизнулась и разлеглась неподалёку от Кьи, подглядывая за ней вполглаза.

– Айхаал, ты обещал про Исход рассказать, – снова напомнил Кен, когда осоловевшие от еды после ужина все расселись вокруг костра.

– Да! Я тоже слышала! Давай рассказывай!

Кья сняла свою чёрную повязку и повернулась в сторону Айхаала. Цветик, словно понимая, о чём речь, тоже приготовилась слушать историю. Мано на тростниковой дудочке тихонько наигрывала грустный мотив.

– Ладно, раз обещал, то расскажу, – преодолевая сонливость, смирился с неизбежной трудовой повинностью Айхаал. – Слушайте!

И Айхаал запел, его голос красиво вплетался в грустную мелодию.

Кен впервые слушал эту балладу – незнакомую и интересную. Песнь рассказывала о далёкой прародине всех кьютов. Перед ним словно пронеслась вся жизнь их древних предков, которая проходила в этих лесах. Они рождались и умирали, растили детей, охотились. Позднее из-за края моря на больших кораблях сюда пришли синие великаны и стали уничтожать деревья, рощицы, пролески.

За кьютами охотились, их беспощадно убивали, продавали в рабство, словно товар, как корзины с углём.

Постепенно древних кьютов становилось всё меньше, а синекожих чужаков из-за моря всё больше, до тех пор, пока не остался на всём белом свете один-единственный кьютский лес. Последнее пристанище небольшой горстки выживших, маленький мир кьютов.

Кья с Кеном притихли и заворожённо слушали грустную балладу. Дрова потрескивали, искры взлетали в тёмное бездонное небо.

– И тогда с неба пришло спасение! – пропел Айхаал.

Элларий, один из местных вождей, смог найти помощь у махсов. Жители далёких звёзд однажды разбили войска охотников, что явились в лес за новым живым товаром, и освободили всех захваченных кьютов. И тогда синие разозлились и сожгли весь лес, чтобы кьютам негде было скрываться. Выдернув оставшиеся племена предков из лап смерти, древние махсы отправились в межзвёздное путешествие, искать им новый мир. Потом пелось про долгий полёт через бесконечную холодную тьму, в которой не было даже воздуха.

Кен представил вдруг тёмное небо без Центрального Огня, и ему стало страшно. Он вспомнил свой сон, в котором погибшие родичи стояли за ледяным барьером, и содрогнулся. Кья, словно почувствовав эмоции брата, прижалась к нему спиной.

– Как это, наверное, страшно – лететь по этой пустоши.

– Давай дальше послушаем, – шёпотом произнёс Кен и укрыл сестру накидкой.

Поселившись на новой планете, кьюты не стали объединяться, как просил их Элларий и как хотели жители звёзд, а продолжили жить отдельными, часто враждующими, племенами.

Эллария никто не слушал, а потому он ушёл неизвестно куда, а может, и улетел с махсами, кто теперь знает?

Айхаал закончил петь, дудочка Иви стихла. Кен смотрел на звёзды и размышлял: «Эх, Элларий. Почему его никто не услышал?»

Все молчали.

– Сегодня можно не дежурить, – Айхаал стал раскладывать спальные подстилки около костерка. – Всё равно Цветик спит чутко и сразу всех нас разбудит, если почувствует чужака.

– Спасибо, брат. Никогда не слышал этой истории.

Кен был всё ещё под впечатлением от баллады.

– Это я вычитал на одном ветхом пергаменте, который совершенно случайно нашёл в библиотеке.

– Удачно получилось.

– Главное, чтобы эти синие и сюда не заявились, тогда нам несдобровать…

– Сомневаюсь, что синекожие найдут сюда путь. И вообще, давайте спать уже.

Кья сладко посапывала, и Кен с удовольствием прижался к тёплому мягкому боку Цветика. Он всё никак не мог уснуть. Куда же отправился великий предок? А вдруг и в самом деле – к махсам? Кто бы мог подумать! Вот бы узнать про эту историю!

Третий день они шли по берегу большого озера. В лес заходить не стали, как и советовал местный вождь Непримиримых. Им повезло, что нашли несколько диких яблонь и набрали много яблок для Цветика: остальным есть эту кислятину было решительно невозможно.

Лишь к вечеру третьего дня дорога стала заворачивать на север. В последний раз решили заночевать у берега, чтобы как следует поужинать и накормить Цветика свежим уловом.

– Что это? – спросил Кен старшего брата, когда увидел в его руках раскрытую старую книгу.

– Смотрю, здесь должна быть карта этих земель. – Айхаал нашёл нужную страницу. – Вот тут путевод, где мы ночевали, дальше до самой Чёрной Лапи никаких поселений нет, а вот это вообще край Солёной пустоши. – Старший брат показал на уголок карты, где был обозначен горный хребет. – Завтра пойдёт по-настоящему тяжёлая дорога.

Кья с Иви расчёсывали Цветика, выбирая колючки из шерсти. Сестра наконец-то успокоилась и перестала плакать, но на Кена волнами всё накатывала тоска по родным. Чтобы отвлечься, он решил заняться чем-то полезным и взялся перепроверять поклажу Цветика. Неподалёку от берега так весело и умиротворяюще журчал ручей с чистой, вкусной и холодной водой, что настроение понемногу стало спокойным и печаль ушла.

Утром от берега Кен уходил с сожалением: ему очень понравилось это прозрачное озеро со слегка зеленоватой водой. Лес сначала сменился кустарником, потом редкими кустиками, а затем и вовсе пошла степь. Шли долго. Молчали.

В полдень прошли мимо ещё одного путевода, но решили не останавливаться, а разбить лагерь подальше. Трава постепенно исчезла, тут и там появились островки колючек, между которых виднелись большие мохнатые шары растения перекати-поля. Песок накалился от жарких лучей Центрального Огня и обжигал ноги.

– Надо где-нибудь укрыться, – переживала Иви, – и искупаться бы не мешало.

– А ты видишь где-нибудь родник? – спросил Айхаал, озираясь и зажмуривая глаза.

– Ну тогда жару пересидеть бы, а завтра, с раннего утра, выйти.

– И где ты видишь деревья? – Кен скептически посмотрел на девушку.

– Так вон же! Чем не тень?

Иви вытянула руку и коготком указательного пальца показала куда-то чуть левее дороги, по которой они шли. Оба глянули в ту сторону. На самом горизонте возвышалась группа странных камней, такого же цвета, как и окружающие пески. И только приличная длинная серая тень от них манила путников к себе, обещая прохладу.

– Идём туда! – радостно кивнул старший брат. – Топать по этой раскалённой сковородке уже невозможно, остановимся там до утра. Вода у нас пока есть, а затемно мы из этой сушилки попробуем убраться.

– Уф! Какой тяжёлый! – Айхаал с трудом вытащил сумку с махсианским артефактом из поклажи Цветика, и тут вдруг тяжеленная каменюка порвала ткань котомки и ухнула вниз. Зеркальный брусок отскочил от твердокаменного грунта и, лишь чудом никого не задев, угодил на плоский скальный обломок, что лежал чуть в стороне на каменной плите.

Обычный с виду камень вдруг загудел от удара, издавая протяжный густой звук, словно был не камнем, а бронзовым котелком, что ставят в домашнюю печку.

– Ой, что это? – Кья повернулась к брату, поведя ушами в сторону звона.

– Ух ты! – восхищённо воскликнул Кен. – Звенящие камни!

Поднялся такой гул, и откуда только взялись силы? Резвясь, ребята начали бегать и колотить по всем камням, что попадались, и слушали звон каждого из них. Всем было очень необычно и весело. Каждый из скальных обломков в этом месте звенел на свой лад, будто подвешенный на верёвке кусок бронзы, и Кен тоже обошёл их все, пробуя бить топориком и слушая звон каждого из камней.

– Ну хватит уже! Устроили концерт! – Айхаал пресёк баловство и послал Кена за сухой колючкой для костра, сам же решил сложить очаг под котелок.

Он помог снять вьюки с Цветика, но, не удержавшись, ещё раз стукнул обухом маленького охотничьего топорика по камню. Звон повторился. Гу-гу-гу – понеслось по степи.

– Гы-гы-гы! – громко захохотал Кен в ответ.

Центральный Огонь успел скрыться за горизонтом, когда путешественники поужинали и устроились на ночёвку. Жара изматывала, и потому с вечерней прохладой всех одолела усталость, и незаметно для себя они уснули.

Проснулся Кен, когда уже рассвело.

– Проспали! – встревожился парень.

– Да нет, – ответила Иви, – Айхаал решил дать нам всем отдохнуть, а сам куда-то ушёл. Может, посмотреть, что тут есть. На картах это место не обозначено. Я проснулась четверть склянки назад, но его уже не было.

Костёр горел, потрескивал, и яркие весёлые язычки пламени вспыхивали искорками. Старшего брата и в самом деле нигде не было видно. Иви взялась штопать разодранную котомку, а Кья с Цветиком позавтракали и теперь лежали у подножия скалы, где были сложены вещи, и грелись под ласковым утренним Центральным Огнём.

– Устала, поняшечка, – говорила Кья, поглаживая Цветика. – Бедненькая.

Малышка перебирала её зелёную шерсть маленькими ручками.

– Ну это сложно назвать бедностью. Хе-хе, – резкий неприятный голос заставил вздрогнуть всех. Его обладатель неожиданно появился совсем рядом, фигуру скрывал серый пропылённый охотничий костюм, который по цвету сливался с шерстью. Злобные прищуренные глаза разного цвета: левый – рыжевато-жёлтый, а правый отсвечивал зелёным, – были очень странными и как будто обещали неприятности.

Иви подхватила Кью и спрятала её за спиной. Цветик вскинулась и угрожающе зашипела на незнакомого кьюта, а тот мгновенно навёл на них своё огнебойное ружьё.

– А ну-ка, утихомирь свою животинку! А не то я её щас как…

– Не смейте трогать Цветика! – воскликнула Кья.

– Да не нужна мне ваша понка, а вот эта блестящая красотень, пожалуй, очень пригодится. Думаю, что стоит она дорого. Гы-гы!

Цветик попробовала хлестнуть обидчика хвостом, но разбойник будто ждал этого подвоха и резво отскочил назад.

– А ну, цыц! А то без шуток пальну, – он перевёл ружьё на Цветика, и все замерли.

Кья схватила пону за лапу и очень спокойно сказала:

– Цветик, не надо, пожалуйста… Тихо-тихо, успокойся.

– Во-от! Так-то лучше. И животинка цела, хе-хе, и медные пули тратить не придётся.

Незнакомец перехватил оружие в левую руку, подобрал залатанную Иви котомку и попытался запихнуть в неё тяжёлый махсианский артефакт. У него всё никак это не получалось, но грабитель нашёл выход.

– Эй ты, парень. А ну-ка, быстро положи сюда вот эту мою блестяшку в мешок. И давай-ка без шуточек!

«Где же ты, брат? Что с тобой? – крутились беспокойные мысли. – Тебя нет, а тут такое происходит!»

Вслух же Кен ответил, с трудом уложив свою находку в котомку:

– Первый раз такого гада вижу. Тебе бы среди синих жить, а не тут.

– Ты лучше помалкивай да котомку давай. А за синекожего можно и по ушам схлопотать, но я сегодня добрый, хе-хе.

Незнакомец выдернул артефакт из рук Кена и, медленно пятясь, отступил к узкому просвету между камней, как вдруг позади негодяя возник Айхаал со своим огнебоем наготове.

– А теперь замри, где стоишь, и положи всё, что взял! Иначе сам получишь немного серебра под шкуру!

Бандит вздрогнул от неожиданности и резко обернулся к Айхаалу. Он вскинул оружие, сбросив котомку, и в этот же момент прозвучал выстрел. Грабитель охнул, выронил ружьё и упал.

– Ты меня ранил, мерзавец! Проклятье… – ругался он, катаясь между камней, схватившись за левую руку.

Айхаал проворно отбросил ногой его двустволку подальше.

– Вам это так не пройдёт! – шипел разбойник.

– Ты лучше помалкивай и о себе думай. Твоё счастье, что мы не лесные Непримиримые. Они тебя за то, что ты творишь, прибили бы. А мы, если ты дурить не будешь, перевяжем тебя и даже воды дадим, а до жилья уж как-нибудь доберёшься. Кен! Скорее, возьми это!

Айхаал передал ружьё подбежавшему на окрик младшему брату, а сам проверил одежду незадачливого грабителя и выкинул в сторону найденный в кармане нож. Кен с Иви забрали котомку и быстро погрузили вещи на Цветика, пока Айхаал занимался раненым.

– Вот и всё! Возьми, это вода, как и обещали. И оставь нас в покое!

Все двинулись дальше, а незнакомец так и сидел у костра, как ребёнка покачивая забинтованную руку и злобно глядя им вслед.

К полудню все изрядно устали и решили остановиться, Айхаал тут же раскрыл книгу с картами.

– Ага. Ну хорошо, – он сверил карту с цифрами на столбе и вновь поглядел на страницу. – Тут неподалёку от нас есть небольшой городок. Чёрная Лапь называется, вечером, похоже, мы будем там, а от него до Углеграда уже рукой подать.

– Может, эти страшные храмовники туда не добрались? – произнесла Иви с надеждой. – Им же в обход идти, почти через самые Кузни, это далеко, они туда нипочём не успеют.

– Только когда мы будем в этом городе, обязательно надо в лавку для охотников заглянуть, у меня для ружья пороха нет. Потом я тебе покажу, как оно заряжается, будет у тебя, Кен, своё ружьё. И ещё: тут его лучше спрятать, чтобы не привлекать внимания.

Чёрная Лапь встретила их прохладой улочек, затенённых густой кроной деревьев. Путники остановились в гостевом доме на перекрёстке, и Айхаал побежал в лавки за покупками. Вернулся он быстро, когда Иви с Кеном и Кьёй ужинали пирогами с молоком. Это хозяйка расстаралась и радушно приняла новых постояльцев. Цветик устроилась на соломе во дворе и с удовольствием похрустывала ботвой от корнеплодов.

Вернулся из города Айхаал повеселевшим.

– Достал всё! – сказал он и выложил покупки на деревянный стол. – Дробь, правда, медная, но надеюсь, нам особо и не пригодится. Порох тут продаётся только чёрный, он дымит сильно, зато и дешевле нашего. Ещё капсюли взял, тридцать штук.

– А что-нибудь вкусненького в дорогу прикупил?

Айхаал прожевал пирожок, запил свежим молоком.

– Немного сушёной рыбки, соли купил и хлеба, это хорошо. Вот крупы нет, но это в Углеграде возьмём.

– И пирожков таких надо в дорогу купить, – ответил Кен, – Кье очень понравились.

– Пирожки вкусные, – согласился Айхаал, – домашние…

Все трое из семейства Тарков нахмурились, вспомнили свой покинутый дом, посиделки вместе за столом, родных, и словно чёрная тень пробежала по их лицам.

Друзья отправились дальше. Степь вновь сменилась лесами, и стало прохладнее. До Углеграда добрались без приключений. Однако Кена не покидало ощущение какой-то надвигающейся беды.

– Айхаал, давай не будем в городе останавливаться? – обратился он к брату. – Мне тот злой кьют очень не понравился, и от храмовников всего можно ждать.

– Корма для Цветика мало. Да и нам бы запасы еды чем-то пополнить. Этот город у нас на пути единственный, и дальше на север встречаются только деревни. Да и те редко.

– А мы как припасов купим – можем пройти через рынок и потом сразу из города ускользнуть, – предложила Иви. – Не знаю, как правильно поступить. Мне тоже как-то не по себе, но и без продуктов далеко не уйдём.

– Ладно, демон с вами, – немного подумав, ответил Айхаал. – Идём быстро через город. На карте указано, что нам нужны северные ворота. И я тоже хочу побыстрее добраться до Горного Дома в Пограничье, поискать следы махсов. Дорогу к перевалу разведать, пока храмовники нас ищут, не думаю, что они просто так отстанут.

В полдень путники уже заходили в городские ворота. В самом городе надолго не задержались, купили провизии и почти бегом ушли на север, оставив торговцам на рынке половину золотой монеты. Цветик тоже волновалась вместе со всеми, а потому очень быстро бежала по дороге, едва не обгоняя братьев Тарков с Иви Мано.

– Погони пока не видать, – сказал Кен, оглядываясь.

Дорога петляла, каменный мост через жуткий провал над бездонной пропастью темнел далеко в стороне от северных городских ворот, и расстояние по прямой в каких-то сто шагов путникам пришлось преодолевать пару склянок. И вот когда Айхаал с Цветиком перебрались через мост на другую сторону и почти скрылись за гребнем холма, со стороны города показалась толпа кьютов, среди которых беглецы явственно разглядели красные балахоны храмовников. Кен чётко видел лица преследователей.

– Вот они! – громко закричал один, указывая пальцем прямо на Кена. – Стой! Держите отщепенцев!

Кен сразу узнал грабителя, который пытался отобрать у них накопитель силы. Кто-то направил ружьё прямо на него, но парень быстро спрятался за склон пригорка.

– Что будем делать? – спросил он у Айхаала. – Они тоже в обход пошли и уже скоро будут здесь.

– Погоди. – Айхаал раскрыл книгу на заложенной странице и какое-то время рассматривал большую заштрихованную область на карте. Пона тоже проявила интерес и стала заглядывать сверху, забавно пофыркивала и вздыхала, будто что-то понимала в картах. Тарк-старший думал недолго.

– По главной дороге мы от них не уйдём, но есть один путь. Есть старый тракт, о нём не все знают, только по нему лет двести никто не ходил! Потому что, если судить по карте, там водится Чёрная Смерть. И непонятно, что это – животное или чудовище какое-то, но говорят, если пройти тихо и осторожно и не привлекать его внимания, то оно нас не должно тронуть. Конечно, храмовники решат, что мы отправились по обычному, безопасному, пути.

– А если эти, в балахонах, всё-таки сюда за нами сунутся?

– Вряд ли, Кен. Не настолько же они дураки, что жадность им разум затмила? Ну или храмовники у нас всё отберут, если мы пойдём обычной дорогой.

– Ну уж нет! Не хочу им ничего отдавать! Кто они такие, чтобы решать за нас, как поступать?

– Я за то, чтобы попытать удачу и пойти напрямик, – Иви обняла Айхаала и положила голову ему на плечо.

– И я хочу идти напрямик! Надоело быть обузой! – уверенно сказала малышка.

– Ну тогда решено. Идём по старой дороге.

И семейство решительно двинулось в путь по заброшенному тракту. Дорога была хорошая, выложена из чёрного махсианского камня, и на ней не оставалось следов. Идти было легко, и когти Цветика звонко цокали по блестящей базальтовой брусчатке. Вскоре путники скрылись из виду за ближайшим поворотом, и больше ничто не напоминало о том, что на развилке ещё совсем недавно кто-то был.

Путешественники шли по дороге, а местность постепенно менялась. Горы приблизились, их снежные шапки горели в оранжевых лучах вечернего светила. Но на их фоне в окрестных видах начинали проглядывать некоторые перемены.

– Брат, что это? – тихо спросил Кен, показывая на засохший кустарник по обеим сторонам дороги.

Впереди, насколько хватало взгляда, торчали белёсые стволы высохших деревьев. Почва в округе также стала безжизненной, без единой травинки, какая-то серая и унылая.

– Это то, из-за чего все местные жители ушли отсюда. Долго в этой местности оставаться нельзя. Таких гиблых мест здесь не много, но до темноты пройти старый тракт не получится.

Айхаал показал рукой на трещину в почве, которая пересекала дорогу поперёк. Дорожные камни частично осыпались в этот образовавшийся небольшой провал, и через него пришлось перебираться с осторожностью.

– Придётся искать место для ночлега, – сказала Иви, перепрыгивая на другую сторону ямы.

Цветик испуганно остановилась перед краем и настороженно зафырчала.

– Тише, красавица, – ответил ей Айхаал. – Не бойся. Иди за мной.

Поночку с трудом удалось переправить, хотя она и упиралась всеми четырьмя лапами. Теперь поведение её изменилось, Цветик как будто бы стала чувствовать невидимую опасность, она часто настороженно пофыркивала и оглядывалась.

– Зверей не слышно, – прошептала Кья, поправляя повязку, – и птицы не поют. Я чего-то боюсь…

Место для ночлега наконец отыскали уже в вечерних сумерках. Некогда это был приличный кьютский хутор, от которого теперь остались лишь колодец да груда кирпичей посреди деревянных развалин.

– Не пугайся, сестрёнка, надолго мы здесь не задержимся, только раз переночуем и утром быстренько уйдём.

– Ага, – поддержал Кен, – вот и место подходящее, и дров сухих полно, мигом костёр разведём. А чтоб спокойнее было всем отдыхать, мы будем по очереди с братом дежурить.

Кен с Айхаалом старались не показывать своего страха и даже не упоминать в разговорах название «Чёрная Смерть», но девочки всё равно чего-то боялись. В воздухе как будто висела тревога, временами у Кена проскальзывала нерадостная мысль, что надо было плюнуть и не ходить по этой страшной дороге, не рисковать жизнями, а просто отдать находку храмовникам. Но, глядя на Кью, он понимал, что всё-таки стоило рискнуть и дойти до махсианской Обители. Вдруг им повезёт – и получится вылечить малышку? Страх отступил, и ему стало легче.

– Ничего, всё обойдётся, и мы доберёмся до цели! – Кен ободряюще погладил поночку.

– Вода есть! – воскликнул Айхаал, когда спустил в колодец кожаное ведро на верёвке.

Он дал напиться понке, та опустошила всю ёмкость.

– И вода нормальная. Цветик плохую никогда не пьёт, – кивнул Кен. – Хорошее мы место отыскали.

Кен набрал ещё воды и отдал Иви, которая принялась варить похлёбку. Цветик умиротворённо захрустела зерном, а парень принялся расчёсывать её мохнатую зелёную шерсть.

– Я дежурю первым, – сказал он, когда закончил. – Только не знаю, как вытащить пулю из огнебоя и заменить на дробь. Поможешь?

Айхаал покрутил ружьё так и сяк, почесал затылок.

– Вообще-то, вытащить можно. Только его разбирать надо, это хлопотно. Обычно пулей выстреливают, да и всё, но пока стрелять не будем, лучше не шуметь. Как с ним управляться, запомнил?

– Да. После выстрелов вставляю в ствол пороховницу, прокручиваю два раза. Дальше пыж трамбую, потом одну мерку дроби, потом пыж опять. Меняю капсюли на непробитые, взвожу вот так, целюсь и стреляю.

– Молодец. Только не забывай следить за предохранителем. Это новая конструкция, здесь он вон где. А теперь идём к Иви.

Кен шумно втянул носом воздух и почувствовал вкусный запах похлёбки.

– Ужин, поди, готов.

Айхаал улыбнулся и потрепал младшего брата по макушке.

– Кен! – раздался вдруг рядом шёпот Кьи, и он ощутил, как сестра прижалась к нему. Он вздрогнул, проснулся и открыл глаза.

«Проклятье! Неужели я заснул на дежурстве?» – пронеслось в голове.

Костёр почти потух, остались лишь еле тлеющие угли. Небо затянули облака, скрыв Железную Звезду и Лим. Вокруг стояла кромешная тьма.

– Кен! Мне страшно, я слышу, кто-то кричит!

Он притих не дыша и стал прислушиваться и осматриваться. Где-то очень далеко позади Кен увидел еле заметный проблеск огня. Пламя горело неравномерно, как бы мигая, пока огонёк вдруг не погас насовсем.

Некоторое время стояла полная тишина, и вдруг издалека, с той стороны, где недавно горел огонь, донёсся еле слышный вопль.

– Храмовники! Видимо, попёрлись за нами, дураки…

– Кен! Кен! Мне очень страшно. Что, если это чудовище скоро будет здесь?

– Не бойся, маленькая, я немедленно разбужу всех, и мы уйдём.

Кен подбросил остатки веток на угли, костёр начал медленно и неохотно разгораться. Пока он будил брата, пона вдруг яростно зашипела, глядя куда-то в темноту.

– Брат, проснись! Проснись! У нас беда!

– Что случилось?

– Кья чего-то испугалась и разбудила меня. За нами, похоже, шли храмовники. Мы только что слышали их крики, и я видел костёр, а теперь там темно.

– Понял тебя, братишка. Это очень плохо. Я был уверен, что они всё-таки не пойдут на этот тракт, но похоже, что те отправились за нами всей толпой. Безумцы!

В спешке стали собираться и сворачивать лагерь. Айхаал подхватил свой заплечный мешок и подал Кену артефакт.

– Кен, прикрывай нас, пока мы собираемся! – Он взял Кью на руки и подбежал к Цветику. – Чёрная Смерть часто спит, но если её разбудить, то она опасна для всего живого. Нам надо успеть уйти.

– Айхаал, Кен, мне очень страшно. Я слышу какой-то странный шум, он всё ближе. Давайте уйдём поскорее!

– Успокойся, родненькая, – ответила ей Иви, тоже лихорадочно собирая вещи. – Скоро, скоро обязательно пойдём.

Кен взял своё ружьё, не забыв укладку с принадлежностями к оружию, и прицелился куда-то в темноту.

– Бежи-им! – раздался отчаянный визг Кьи, уже оседлавшей Цветика, – и нервы у всех сдали окончательно. Побросав всё, что не успели собрать, они быстрым шагом двинулись по дороге, освещая себе путь огнём. Впереди торопливо шла Иви с факелом в руке, за ней держалась Кья, верхом на Цветике. Последними были Кен с Айхаалом.

Двигались насколько могли быстро, почти бежали. Они начали удаляться от горящего костра, и вроде бы ничего не происходило, а потому спустя некоторое время Айхаал сбавил темп, и остальные тоже пошли спокойнее.

– Фу, страсти какие! Берегите дыхание. Если собьём его, то далеко не убежим! Идём шагом!

Костёр в брошенном лагере то ли потух, то ли остался за холмистым рельефом, и в глухом мраке тревога у Кена начала вновь возрастать. Так, освещая дорогу факелом, они шли по полуразрушенному тракту, а вокруг освещённого ими пятачка царила непроглядная тьма.

Но вот на одном из затяжных подъёмов, почти на самом верху, Цветик будто оступилась и рухнула на передние лапы, шипя от боли.

Айхаал еле успел подхватить Кью, которая вскрикнула:

– Цветик! Миленькая! Только не стой! Пожалуйста!

Но поночка, хоть и вскочила быстро на ноги, дальше идти не могла, только переминалась, хромала на заднюю правую лапу и шипела от боли. Иви взяла плачущую малышку за руку и повлекла её вперёд. Тут из-за облаков вышел Лим. Естественный спутник осветил всё своим жёлтым светом, и Кен увидел огромную яму между дорожными камнями, куда, по-видимому, и наступила пона. Парень посмотрел назад и обмер от ужаса.

По их следам двигалось чёрное густое облако, которое вслед за ними неспешно поднималось на холм. Цветик увидела это чёрное нечто, зашипела, оскалилась и вдруг рванула к нему вниз по тракту, хромая на заднюю лапу.

– Цветик! Нет! Наза-ад! – Кен хотел побежать следом, но в руку железной хваткой вцепился брат.

– Пусти! Пус-сти! Я помогу Цветику! – слёзы блеснули на глазах Кена, но Айхаал и не думал его отпускать. – Цветик! Стой!

– А ну, бегом назад! Ты забыл про сестру? – Он потащил Кена вслед за Иви с Кьёй, те ушли далеко, и факелок у них стал маленьким.

– Будем прикрывать их со спины, понял? Это наша глупость. И если что, то это мы здесь останемся, а они – должны дойти. Ты меня понял?

Кен молча кивнул, всхлипнул и пошёл быстрым шагом за братом, крепко сжимая в руках оружие. Сзади раздался жуткий предсмертный вопль Цветика, и от этого Кен вздрогнул. Он почувствовал, будто в горле застрял ком, а сердце словно сжало железным обручем. Парень, оглушённый горем, машинально шёл за братом, механически переставляя ноги и не обращая внимания на слёзы, катящиеся из глаз. Он с большим трудом смог слушать, что говорит ему брат.

– Да слушай же, как будем действовать! – на ходу шептал Айхаал ему на ухо. – Убить Чёрную Смерть нельзя. Никак! Говорят, её отпугивают махсианские путеводы, только здесь их почему-то нет. Может, разрушились, может, что ещё. Не знаю! Эта тварь не любит, когда её посыпают мелкой серебряной дробью. Можно медной, но для этого всё-таки лучше всего серебро. Огонь тоже помогает, но хуже. Почему так – не знаю, но то, что у Иви весь наш запас светильного масла, поможет им выжить.

Айхаал достал свой огнебой, тихо щёлкнул курком.

– Ты выстрелишь первым. Из обоих стволов, – продолжил он наставления. – Лупи прямо по этой чёрной пакости, в самый её центр, понял? Тогда у нас будет до четверти склянки, пока она не придёт в себя. Отбежим, будешь перезаряжаться, я помогу. А потом отступаем к нашим девочкам.

– Понял.

– Ну если понял, тогда пли!

И тут Кен увидел, как из-за холма, с которого они спускались, показался чёрный дым, и щупальца живого мрака, покачиваясь и расширяясь, устремились к беглецам. Чёрная Смерть оказалась неожиданно близко. Кен неуверенно прицелился, сбросил предохранитель.

– Пли! Раздельно! Давай! – вскричал Айхаал Кену прямо ему на ухо, и тот нажал оба спуска по очереди.

Выстрелы оказались сильнее, чем из огнебоя брата. Кен оглох, на несколько мгновений ослеп от вспышки и ощутил боль от сильной отдачи приклада. Он так и замер, направив ружьё на отступившую тварь, пока Айхаал не окликнул его.

– Бегом назад! – он подхватил Кена и потащил вниз по дороге. – Смотри под ноги.

Тварь очухалась, когда братья почти добежали до Кьи с Иви. Айхаал направил огнебой на одно из щупалец, и раздался ещё один выстрел. Щупальце монстра развеялось, а остальной дымный клубок отдёрнулся и скрылся, отступая назад.

– Чего встал? Перезаряжайся!

Пелена оцепенения тотчас слетела с Кена. Он взял ружьё, упёр приклад в брусчатку. Засыпав в каждый ствол по две мерки пороха, стал шомполом забивать пыжи. Парень успел засыпать туда дробь, запыжевать её и даже сменить капсюли.

– Готово! – крикнул Кен брату.

– Тогда бегом, прикрываем девчонок! – ответил тот. И они вновь стали догонять Иви с сестрой. Кен споткнулся о высохший ствол дерева, но Айхаал не дал ему упасть.

– Девочки молодцы! – похвалил их Айхаал. – Быстро бегут.

Старший брат остановился и выстрелил в чёрное облако. Судя по скорости, с которой он смог перезарядиться, с огнебоями их учили обращаться на совесть, понял Кен. Но вот тварь опять пошла вперёд, и на этот раз младший брат уверенно взял нечисть на прицел и бахнул левым стволом.

Так они и отступали, поочерёдно прикрывая друг друга и девушек, но вдруг на одном из подъёмов Кен оступился и случайно рассыпал весь оставшийся запас пороха.

– Айхаал! – с отчаянием крикнул он брату. – Пороха больше нет! У меня осталось только два выстрела!

– Прикрывай, растяпа! – вскрикнул тот, и Кен выстрелил по приближающемуся монстру. – А теперь – уходим!

Добежав до девчонок, Кен снова остановился и выстрелил ещё раз.

– Брат, я всё, кончился порох!

– На, держи мой! – Айхаал сунул Кену в руки несколько странных белёсых кульков, непохожих на тёмно-серые пороховые гранулы.

– Это же бездымный порох! Сколько его надо класть?

– Каждый кулёк – это мерка, как у тебя была, закладывай прямо так! Бери не две, а одну! Шевелись! – ответил Тарк-старший, стреляя в подступающее чудовище.

Дрожащими пальцами Кен пропихнул в стволы пороховые брикеты и стал пыжевать дробь. Дело пошло быстро, и он вновь зарядил оружие, но капсюльная коробочка вдруг раскрылась и выскочила из пальцев, а мелкие капсюли разлетелись по всей брусчатке, закатываясь в щели между кусками базальта.

– А-а! Айха-ал! Я теперь рассыпал капсюли! – в тишине прокричал Кен.

– Бегом! К Иви!

Добравшись до девчонок, Кен почти задохнулся окончательно. Он остановился, тяжело дыша, и посмотрел на приближающуюся черноту.

– Не могу больше! Всё…

– Давай ружьё сюда! Я останусь. Бегите с девчонками, докуда успеете. Здесь осталось недалеко. – Айхаал протянул руку за ружьём Кена. – Я вас прикрою, обо мне не думай.

– Нет! Останемся вдвоём!

– А ну, быстро иди назад! Ты там нужен. Кто их защитит?

– Ты тоже нужен! Без тебя я ни за что в механизмах не разберусь.

В этот момент раздался далёкий крик Иви Мано:

– Путево-о-од!

И братья Тарки немедля изо всех сил понеслись к своим кьютаки. На мгновение Кен остановился, припал на одно колено и высадил оба заряда прямо по приближающимся чёрным сгусткам живого мрака, а тех теперь было уже два.

Оставшиеся сотни шагов бежали изо всех сил, только Айхаал изредка приостанавливался, разворачивался и стрелял по тёмным сгусткам. Запыхавшись, все четверо не могли больше двигаться и, опираясь на руки, еле выползли на круглую площадку перед путеводом. Её края ярко светились двойной полоской: белого и алого цветов.

Не говоря ни слова, все пересекли эту линию и встали вокруг столба, пытаясь отдышаться. Кен последними зарядами снарядил своё ружьё. Айхаал тоже был наготове. Глядя на приближающуюся Чёрную Смерть, все в отчаянии замерли.

– Что? Неужели погибнем?

Иви обречённо смотрела на живое плотоядное чёрное облако, что неспешно окружило путевод со всех сторон. Она прижала к себе Кью, поглаживая её по головке. Оба брата встали по бокам от них и прицелились в хищных тварей, мысленно прощаясь с жизнью.

– Смотри, Чёрной Смерти стало ещё больше!

Но не успели клочья чёрного дыма приблизиться к своей добыче, а живая тьма преодолеть очерченный барьер, как верхушка столба вдруг вспыхнула и озарилась белым светом. Сразу из вершины путевода прямо в центр угольной черноты с грохотом ударила ярчайшая молния и мгновенно развеяла сгусток. Спустя ещё миг судьбу первого сгустка разделил второй, затем третий, а потом молнии стали безостановочно бить по подступающим сгусткам, начисто выжигая хищный туман.

Стоял грохот, сыпались искры. Сколько это продолжалось, никто не знал. Кен вместе с остальными ослепли от вспышек, оглохли от грохота разрядов, а в носу свербело от сильного едкого, как при грозе, запаха озона. Кьюты сбились в кучу вокруг путевода и ждали, пока всё стихнет и погаснет.

Когда перед глазами перестали прыгать разноцветные зайчики, Кен смог разглядеть серое пасмурное небо приближающегося рассвета. Будучи обессиленными, все так и сидели неподвижно в наступившей тишине.

Но вдруг Кен понял, что в его состоянии что-то изменилось, только он не сразу смог сообразить, что именно. Опершись на плоскость столба, парень не ощутил привычного давления тяжёлого зеркального камня за спиной. Он подпрыгнул как ужаленный медоносом, сорвал с себя непривычно лёгкую котомку.

– Я потерял! Я потерял этот демонов махсианский кирпич!

– А ну-ка, подожди! – Айхаал положил руку на плечо Кену. – Вроде твоя котомка не порвалась. И там всё-таки что-то есть.

Кен немедленно отвязал клапан, положив абсолютно целую котомку на базальтовое покрытие площадки. Но махсианского артефакта в сумке не оказалось.

– Что это? – ошарашенно спросил Кен.

Все смотрели в его сумку, перед ними в центре раскрытой котомки не было зеркального артефакта, но вместо него лежало три одинаковых шарообразных предмета. На ощупь округлые находки были гладкими и холодными, но слишком непохожие на обычные камни-голыши из-за своей очень уж правильной формы. Да и цвет весьма необычен – синевато-чёрный, с еле заметными фиолетовыми прожилками.

– Похоже, ты, парень, нашёл будущих махсианских малышей. Это – яйца, из них махсы и появляются. Насколько я знаю трактат о звёздных жителях, их яйца какое-то время лежат так, а потом из них вылупляются малыши, и они быстро растут. Вид их меняется несколько раз, это как наши медоносы или жуки меняются, пока не сформируются во взрослое существо. А кирпич, который ты сначала нашёл, – видимо, был их защитной оболочкой, а теперь пришло время – она и распалась. Вот только что нам теперь делать с этими яйцами?

Все непонимающе посмотрели на Айхаала, молча ждали объяснений, и он продолжил:

– Это не накопитель силы. Теперь мы вряд ли сможем запустить лечебные машины, когда попадём в Обитель. Про лечение Кьи придётся забыть, а ещё – наш воздух для маленьких махсов очень ядовитый! Как только они вылупятся – так сразу и умрут. А если мы попадём к храмовникам Завета Эллария, то они отберут эту находку у нас, бросят в свой погреб, и они там тоже погибнут.

– Не хочу! – заплакала Кья. – Не хочу, чтобы и они умерли! Это дети, хоть и не такие, как мы, но дети! Дети никогда не должны умирать!

От этих слов всем стало не по себе. Айхаал подошёл к своей сестре и мягко обнял её, погладив по голове и успокаивая.

– Мы попробуем их выручить. Не переживай, мы придумаем, что можно сделать.

Кен прислонил ружьё к путеводу.

– Как же им поможешь? Если мы не попадём в Обитель? Ты говоришь, что наш воздух ядовит для них, а если отдать малышей тем дуболомам-храмовникам, то они, конечно, все погибнут, когда вылупятся! А выручать их надо, я их не оставлю, иначе получается, что наш отец и брат погибли напрасно! Но что же нам делать?

– И Цветик! – Кья всхлипнула. – Цветик погибла зря? Всё зря?

По её щёчкам безостановочно текли слёзы, прокладывая мокрую тёмную дорожку.

– Правильно, гори оно всё огнём! – произнёс Тарк-старший. – Раз уж мы здесь, то обязательно дойдём до старой махсианской Обители и попробуем оживить их древние механизмы. Только там есть шанс. Может, что-то из той рухляди всё же заработает, и благодаря этому детёныши выживут. Нам наверняка будет очень трудно, но бросать малышей в беде нельзя. И мы их не бросим!

Кен молча вспоминал всех погибших, еле сдерживаясь.

– Я с тобой! – тихо, но решительно ответил он, шмыгнув носом. – Это всё, что нам осталось…

Айхаал подошёл к Кену и взял его за руку.

– Я, Айхаал Тарк, клянусь, что сделаю всё, чтобы эти малыши выжили и нашли своих сородичей.

– Я, Иви Мано, клянусь помогать вам в этом! – Иви положила свою изящную ладонь на руки братьев. – Что бы ни было, но они должны выжить. Мы остановим смерть…

Кья подошла на голос, нащупала Иви и тоже положила свою маленькую ручку поверх остальных крепко сжатых вместе сильных рук.

– Я, Кья Тарк, клянусь беречь этих малышей, пока к нам на небесной лодке не прилетят взрослые звёздные махсы.

Они обнялись и недолго так стояли молча. Решение было принято, и пути назад не осталось, а потому все стали собираться в очень нелёгкую и очень опасную дорогу.

Конец первой части.

Глава 5. Обитель древних

Всё наконец было готово к переходу. После бега наперегонки с Чёрной Смертью некоторые вещи пришлось бросить, и поклажи у ребят осталось совсем немного.

– Идём! – объявил Айхаал и первым подхватил свой груз.

– А эта чернота? Она снова не возникнет? – спросил Кен, боязливо оглядываясь по сторонам.

– Нет. Чёрная Смерть сильно не любит дневной свет и в пасмурную погоду, да и путеводы здесь тоже есть, а они, как оказалось, хорошие защитники.

Кен подхватил котомку со звёздными детёнышами и пошёл вслед за братом. Горы немного приблизились, и теперь он разглядел, насколько высоки их упирающиеся в небо вершины. Даже и думать нечего было, чтобы преодолеть этот хребет напрямую через перевал.

Через несколько склянок времени погода преподнесла неприятный сюрприз. Горные пики скрылись за облаками, которые клубились ещё с утра и вот собрались в серую облачность. Начал моросить мелкий дождь, который обычно тянется очень долго. Зато убитая дорога тёмного тракта сменилась ровной грунтовкой, и, несмотря на мелкие лужицы, тут и там появляющиеся теперь на их пути, скорость передвижения путешественников несколько возросла.

– Нам придётся искать местных жителей, – подумав, произнёс Кен. – У меня остались только фляга с водой да пара хлебцев. Всё, что нам могло пригодиться в дороге, мы оставили. Даже зарядов к огнебою почти, считай, что и нет.

– А у меня остался один золотой и половина кувшинчика светильного масла. – Иви показала маленькую глиняную ёмкость с пробкой: – Вот…

– Хорошо, что я инструменты и книги не потерял. И деньги остались, но это всё есть и пить не станешь. Нам придётся искать, где можно пополнить припасы.

– А сколько нам ещё идти? – поинтересовалась Кья.

– Если судить по карте, то где-то с десятицу. Но это по карте, напрямик до Обители махсов. А если дорога будет петлять, то и дольше. К тому же её ещё искать надо, а нам бы где-то остановиться и подготовиться к переходу. Сама чувствуешь, какая тут холодрыга и сырость. Погреться бы.

Дорога понемногу поднималась в горы, и пока добирались до Горного Дома – продрогли окончательно. Начало смеркаться. Моросящий дождь сменился холодным промозглым ветром. Кен вспомнил о шерстяных накидках, которые остались на заброшенном тракте.

«Хорошо бы их нам сюда», – подумал он.

Однако поделать было ничего нельзя, раз забыли тёплые одеяла там.

Но вот впереди, неподалёку от путевода показалось сооружение из чёрного камня. Большое строение без окон с единственной дверью и плоской крышей своим внешним видом походило на большой куб. Ребята долго стучались в тяжёлую дверь, пока она со скрипом не отворилась. И вот на фоне светящегося изнутри дверного проёма показался сгорбленный силуэт пожилого кьюта.

– Доброго вечера вам, странники. Заходите, чего стучать? Второй день вас ждём.

Кен внутренне сжался, а Айхаал спрятал Кью за спину. Это не укрылось от цепкого взгляда старика.

– Называйте меня Альфан. Мы давно вас ожидали и не собираемся вам вредить или мешать, наоборот, мы здесь, чтобы помочь вам.

– Откуда вы про нас знаете?

– Отец Фарад увидел вас во сне, две десятицы тому назад. В нём путники с четырьмя детьми и молодой кьютаки, за которыми гнались братья из числа заплутавших, были в опасности. Вот такой вот был сон. Мы с братьями храма поднялись сюда, чтобы вас встретить. Так что проходите.

Старик отошёл в комнату, освобождая проход для путников, и Кен увидел при свете фонаря его одежду. Это был выцветший балахон некогда красного цвета, но теперь почти серый от времени.

– Вы знаете, что за нами гнались такие же храмовники, как и вы? – не выдержал Кен, а Айхаал строго поглядел на него и покачал головой.

– Знаю, – ответил необычный храмовник, ничуть не обижаясь. – Но Фарад говорит, что те кьюты ошибаются и что вам нельзя мешать осуществлять задуманное. Так что проходите, всё равно лучшего места для ночлега на день пути вокруг вам не отыскать.

Все прошли в дом. Пол устилали такие же старые и выцветшие циновки, а у стены горел очаг, от которого распространялись вкусные ароматы и такое приятное тепло.

После ужина все, за исключением Кьи, расселись вокруг очага, чтобы немного согреться и просушить сырую одежду, а хранитель задал вопрос:

– Отец Фарад очень точно описал вас. Но почему я не вижу ещё троих малышей?

– Наверное, потому, что эти дети необычные. Кья – кьютаки, а вот остальные не принадлежат к нашему виду.

– Детёныши звёздных странников? – догадался Альфан. – Теперь всё понятно!

Все вопросительно посмотрели на старика, и он пояснил:

– Я теперь уверен, Элларий искал именно их! – быстро заговорил храмовник, отпивая из кружки горячий настой и глядя на пламя горящего очага. – Великому предку не нужны были сокровища махсов с разбившейся небесной лодки, он хотел, чтобы мы нашли там этих детёнышей и вернули их сородичам. Им не место в этом мире, тут они погибнут.

– Вы совершенно правы. Из того, что я про них знаю, они здесь не выживут. И поэтому нам нужно найти перевал как можно быстрее.

– По нему теперь не пройти. На перевале выпал глубокий снег, вы там замёрзнете. Но есть другой путь, про который мало кто знает.

– Где? – удивлённо переспросил Кен. – Ничего такого мы не увидели вокруг.

– Он прямо под нами.

Альфан указал пальцем вниз, на каменный пол.

– Махсы были большими мастерами в постройке всяких потайных тоннелей. Я даже думаю, что и у себя, в своём мире, эти существа не любят жить наверху, а предпочитают скрываться глубоко в своих пещерах.

– Наверное, вы правы, – согласился Айхаал. – У нас, считай, вся Школа текнов построена под городом, и только три её уровня находятся снаружи. Теперь думаю, что, наверное, эти верхние уровни они сделали для нас, а сами жили в подземельях.

– Так вот, этот переход до самой их Обители существует, он не завален. Десять лет назад наши братья проходили по нему под хребтом до Холодной пустоши. Он длинный, идти придётся долго. А судя по тому, что вы мне рассказали, к такому переходу вы не готовы. Но мы вам поможем.

Кья совсем разомлела от тепла и уюта, она уже было задремала, но тут открыла глазки и пискнула:

– Благодарю вас!

– Не за что, дитя, – улыбнулся старик и укрыл её шерстяной накидкой.

Тут Айхаал заметил, как Альфан волнуется, но не решается задать вопрос.

– Вы что-то хотите узнать, но не решаетесь спросить? Вы нам помогаете, так что ответить на вопрос – это немногое, чем мы сможем вас отблагодарить, – обратился он к хозяину.

– Да, – решился храмовник, – вы можете показать мне звёздных детёнышей? Очень хочется на них посмотреть.

Айхаал кивнул Кену, и тот аккуратно раскрыл небольшую серую котомку.

Альфан внимательно рассмотрел яйца и осторожно провёл ладонью по тёмной и слегка бугристой скорлупе.

– Фарад и в самом деле был прав. Путники, среди которых четверо детей… – тихо бормотал он.

На следующий день к Горному Дому подошла пара молодых храмовников. Женщина несла большую торбу с запасом еды, а мужчина катил внушительную ручную деревянную тележку, полную вещей. На ней лежал громоздкий тюк с одеждой для путников и запасами в дорогу. В ближайшей деревне для маленькой Кьи нашли даже войлочный тулуп.

– Не знаю, может, не пригодится, но пусть это тоже у вас будет, – женщина протянула Кену связку восковых свечей. – Они большие и хорошо светят.

– Мы решили отдать вам лампу и тюк с лучинами, но мало ли что случится в пути. Братья вас немного проводят по рукотворным пещерам. И пусть вам повезёт в дороге.

Фарад открыл в каменной стене дома большой круглый проход, и из темноты на кьютов дохнуло холодом.

– Благодарю вас, – поклонился Кен симпатичной кьютаки и взглянул в последний раз на Центральный Огонь перед тем, как надолго скрыться в мрачных подземельях.

Груза было не то чтоб очень много, но Кен вымотался, пока они с братом и храмовниками спускали под землю тележку, а потом и остальную поклажу с запасами еды и питья на всех, вещи, одежду и многое другое, потребное в дорогу.

Но наконец, всё было спущено, а там вновь уложено в тележку, которая теперь стояла напротив закрытых ворот в большой зале, расположенной глубоко под каменным зданием. Айхаал поставил лампу на каменную подставку, выкрутил фитиль на полную длину и заметил над каменными воротами цепочку иероглифов. Пока остальные отдыхали, Тарк-старший достал из своей котомки толстую книжку в тяжёлом переплёте, потом ещё одну. Наконец, он неуверенно проговорил:

– Тут написано, что эта постройка была не домом, а какой-то станцией стабилизации климата. Получается, они как-то управляли погодой?

– Нет ничего удивительного, – прокомментировал Альфан, – ты же знаешь, что этот мир не наш родной. Может быть, раньше он вообще был мёртвым, а звёздные странники как-то сумели его оживить.

– Наверное, так и было. Ну думаю, нам пора. Что нужно сделать, чтобы открыть двери? – спросил Айхаал.

– Крутите вправо вон ту каменную рукоятку, пока не услышите щелчок.

Кен подошёл к странной круглой штуковине с каменной ручкой и попробовал её провернуть. Она нехотя сдвинулась, потом пошла вращаться под усилиями молодого кьюта, пока не раздался громкий стук.

– Ничего себе щелчок! – удивился парень.

После этого проход открылся. Оказалось, его загораживала круглая каменная плита, которая бесшумно откатилась по направляющим и освободила дорогу. В лицо ему пахнуло сухим холодным воздухом.

– Этот переход ведёт напрямую к пустошам. Мы оставим для вас дверь открытой, когда сделаете своё дело – возвращайтесь, – инструктировал Айхаала храмовник. – Мы будем вас ждать.

– Спасибо за всё! – ответил старику Кен. – И извините меня, Альфан. Я плохо про вас подумал.

– Я вас понимаю и ни в чём никого не виню. Пусть у вас всё получится.

– Благодарю, – ответила Иви, усаживая Кью на тележку.

Кен взял горящую лампу, Айхаал подхватил длинные оглобли, повозка двинулась с места, и вскоре все исчезли в круглом тёмном зеве подгорного перехода.

Дорога по тоннелю утомляла своей однообразностью. Идеально подогнанные камни сложной формы, скреплённые болтами из стойкого железа, образовывали овальный свод, который столетиями сдерживал давление толщи гор. Тоннель уходил вдаль и скрывался в темноте.

– Как они вообще всё это смогли построить? – спросил Кен брата, постучав когтем по одному из болтов, которыми скреплялись чёрные тюбинги. Болт блестел как новый, без единого пятнышка ржавчины.

– Тут всё такое одинаковое и такое крепкое.

– Скорее всего, это работа машин, – ответил Айхаал. – Плавили камень, отливали детали, а другие машины пробивали ход и укрепляли свод этими крепями. У нас в школе много вещей тех времён, отлитых из жидкого плавленого камня, даже посуда есть.

– Хорошо, что сюда не добрались те жадины… – Иви обняла Кью. – Представить страшно, даже одна такая гайка стоит кучу денег.

Расстояния в катакомбах кажутся длиннее, чем наверху, и путешественники быстро потеряли счёт времени.

Было мрачно и тихо. Гулким эхом далеко по тоннелю разносились голоса ребят и хруст камешков под их ногами. Высокий свод тоннеля из одинаковых, как близнецы, плотно подогнанных тюбингов тянулся словно в бесконечность. Наверху его, примерно через каждые три тысячи шагов, попадались маленькие отверстия для вентиляции. Перерыв на еду и сон позволял путникам хоть как-то отсчитывать время.

Так они шли несколько дней, подъём тоннеля сменился спуском. И вот однажды случилась беда: кремень в их единственной зажигалке рассыпался, а огниво они потеряли, когда спасались от Чёрной Смерти.

– Айхаал, что нам делать? – обеспокоенно спросила Иви. – Мы больше не сможем экономить масло в светильнике.

– Хорошо, что я это вовремя заметил. Сколько у нас его осталось?

– Чуть больше половины кувшина примерно.

– А что у нас ещё есть? – спросил Кен. – Свечи мне сестра храма дала, восемь штук, но их бы поберечь, кто знает, что нас ждёт в Обители? Если эти махсы так любят рыть пещеры с тоннелями, то и там тоже будут тёмные подземелья. Скорее всего… А свет нам нужен!

– А как ты их подпалишь? – спросила Иви.

– Поджечь свечи можно. Два раза точно смогу. У меня пороховых мякишей немного осталось, а поджечь их четырьмя капсюлями, думаю, я сумею. Кен, там лучины были, глянь, сколько их, пожалуйста, а то у меня уже никаких сил нет идти, ноги гудят.

Кен с жалостью посмотрел на брата, который отдыхал, прислонившись к колесу. Айхаал тащил эту тележку почти весь последний день и очень устал. Тарк-младший отыскал лучины, их оказалось много, три немаленьких полотняных мешочка, вот только прогорали они довольно быстро. Шли теперь уже молча и тихо ступали в полумраке, стараясь экономить лучины.

Молчание прервала Кья:

– А что, если подливать масло в лампу, зажигая на время лучинку? Масло прогорит, так можно лучины тратить, пока не закончатся. Ещё остался факел, я слышу запах масла от него. Мы будем идти, сколько сможем, без отдыха. Я пойду с Иви, пол здесь ровный. А братикам без меня будет легче катить тележку.

– А что же мы будем делать, когда закончатся лучины? – спросил её Кен.

– А потом мы все ляжем спать. А когда выспимся – вас вперёд поведу я. А пока не хочу думать ни о чём!

Все удивлённо уставились на маленькую кьютаки, которая сняла свою чёрную повязку.

– Мы идём несколько дней, и никакого обвала или неровностей не попадалось. Я слепа от рождения. Пол тут ровный, а запахи я различаю лучше вас и звуки слышу тоже хорошо. Я лучше всех вас справлюсь с этим и проведу за собой.

Она демонстративно повела своими ушками.

– А ведь точно! Молодец, Кья! – Айхаал обнял малышку и лизнул её в нос, погладив по голове.

– Только потом, наверху, к Центральному Огню надо постепенно привыкать, – добавила Иви. – Мы давно не видели дневного света. И глаза надо беречь. Я прочитала это в одном целительском трактате, в библиотеке.

– Может, это опыт наших древних предков? – предположил Кен.

– Вполне может быть, – ответил Айхаал. – Хорошо, что братья храма дали нам много еды, которую не надо готовить. Значит, будем идти, сколько сможем, пока не закончатся лучины и масло, а потом, Кья, вся надежда на тебя.

Пока не вышло масло и не прогорели лучины, все шагали, невзирая на усталость. От утомления и монотонной дороги на Кена нашло отупение. У остальных путешественников настроение было не лучшим, но вот огонёк последней лучины затрепетал и погас. Сил у путников никаких уже не оставалось, идти было трудно, все просто повалились спать почти там же, где и стояли.

Первым от холода проснулся Кен. В кромешной тьме он слышал ровное дыхание спящих. В тишине он лежал и размышлял о том, как хорошо он придумал – навесить на себя фляжки с водой и мешочки с сухарями и рыбными пластинками. Теперь можно не лазать в тележку с вещами в темноте и ничего не искать. И хорошо, что тоннель теперь спускается. Но вот сколько им ещё идти теперь уже в полной темноте? Мысли не давали покоя.

Вздохнула и заворочалась и проснулась Кья.

– Кен? – тихонько позвала она. – Ты не спишь?

– Доброе утро, сестрёнка. Выспалась?

– Ага. Хорошо отдохнула.

Звучно зевнул Айхаал: