Укрощение строптивой. В переводе Александра Скальва бесплатное чтение

СЦЕНА I. У таверны на пустыре

Входят ХОЗЯЙКА таверны и Христофор ХИТРЫЙ1

ХИТРЫЙ

Тебе, поверь, я отплачу2!

ХОЗЯЙКА

Себе – колодок парой, плут!

ХИТРЫЙ

Твоя проблема3! Мы, Хитрые, не плу́ты4! В хрониках

смотри! Пришли мы с Ричардом Завоевателем!

Поэтому paucas pallabris5 (поменьше слов).

Катись весь мир! Sessa6 (отстань)!

ХОЗЯЙКА

Так хочешь ты не заплатить за битые фужеры?

ХИТРЫЙ

Нет! Не фига7! Но мимо проходи, Иероним.

Иди в свою холодную постель и грейся8.

ХОЗЯЙКА

Я знаю, что мне делать! Я должна пойти за приставом.

Уходит

ХИТРЫЙ

При… три… четыре… иль пяти́…ставу9 отвечу по закону:

я с места ни на дюйм не сдвинусь, мелочь10,

пусть приходит он, добро пожаловать.

Валится на землю и засыпает.

Трубят рога. Входит ЛОРД с охоты со своей свитой.

ЛОРД

Давай, теперь о гончих позаботься.

Весёлый – бедный пёс, совсем без сил.

А в своре место Клоуна – с Горластой.

Ты видел, как достойно Серебро

С угла плетня на след сработал стылый?

За двадцать фунтов не отдал бы пса!

ПЕРВЫЙ ОХОТНИК

Да и Звонарь, милорд, ничем не хуже.

Он лаял первым, как искали след,

Взял дважды за день след совсем унылый.

Считаю, верьте, это лучший пёс.

ЛОРД

Ты глуп! Вот был бы Эхо столь же быстрым,

Его б ценил, как дюжину таких.

Всех накорми и присмотри за ними:

С утра хочу охотиться опять.

ПЕРВЫЙ ОХОТНИК

Всё сделаю, милорд.

ЛОРД

Кто здесь? Мертвец иль пьяный? Гляньте, дышит?

ВТОРОЙ ОХОТНИК

Он дышит, но будь элем не согрет,

Постель была б холодной, спать так крепко.

ЛОРД

О, безобразный скот! Лёг, как свинья!

О, смерть! Твоё подобие так мерзко!

Друзья! Я этим пьяницей займусь11.

Что, если мы в постель его уложим,

В одежде нежной, в кольцах на перстах,

Накроем рядом стол из блюд вкуснейших,

Поставим слуг в ливреях? Пробудясь,

Ужель себя забудет этот нищий?

ПЕРВЫЙ ОХОТНИК

Милорд, не сможет это он решить.

ВТОРОЙ ОХОТНИК

Всё удивит его, как он проснётся.

ЛОРД

Как лестный сон иль, даже, жалкий бред.

Что ж, взять его, и шутку славно справить:

Несите нежно в лучший мой покой,

Развесьте там фривольные картины,

С башки водою тёплой смойте грязь,

Куренья жгите для уюта в спальне.

Пусть музыка, едва проснётся он,

Там зазвучит божественно и сладко.

Чуть что рискнёт сказать, немедля вы

С покорным и почтительным поклоном

Спросите: «Что прикажет Ваша Честь?»

Пусть кто-то таз серебряный подносит,

Наполнен розовой водой в цветах,

Другой – кувшин, а третий – полотенце,

Сказав: «Милорд, угодно ль руки мыть?»

Готов будь кто-то с дорогим костюмом

Спросить, какой наряд наденет он,

Другой пусть скажет о коне, о гончих,

О леди, жаль, кому, его недуг:

Его уверьте, что он был безумен.

А скажет, кто он, смейтесь, мол, всё бред,

Мол, он – не он, а властелин могучий.

Друзья! Всё это сделаем с добром:

Отличная забава выйдет, если

Умеренность послужит ей венцом.

ПЕРВЫЙ ОХОТНИК

Ручаюсь, сэр, мы нашу роль сыграем

С усердьем столь реальным, что себя

Сочтёт не хуже он, чем мы болтаем.

ЛОРД

Берите мягко и в постель – его,

А как проснётся, все к нему – на службу.

Выносят ХИТРОГО. Звучит труба.

Пойди, любезный, глянь, что за труба.

Уходит СЛУГА

Джентльмен, наверно, некий знатный, кто

Желает здесь с дороги отдохнуть.

Возвращается СЛУГА

Ну что? Кто это?

СЛУГА

Ваша Честь, – актёры,

Свои услуги предлагают вам.

ЛОРД

Пускай войдут.

Входят Актёры

Ну, парни, рад вас видеть.

Актёры: Благодарим Вас, Ваша Честь.

ЛОРД

Согласны на ночь у меня остаться?

АКТЁР: Ну, так и нам позвольте Вам служить.

ЛОРД

От всей души. – Вот, я запомнил парня,

Он как-то сына фермера играл:

Так славно добивался знатной дамы.

Забыл, как звать тебя, но точно, роль

Сыграл ты натурально и достойно.

АКТЁР

Наверно, то роль Сото, Ваша Честь.

ЛОРД

Да – правда. Ты всё сделал превосходно.

Что ж, вы зашли ко мне в счастливый час,

Лучшим из вас есть у меня забава,

Где навык ваш поможет мне весьма.

Сыграйте вечером пред неким лордом.

Но, я боюсь, вам не сдержать себя,

Заметив странные его замашки,

– Ведь пьесы ни одной не видел он —

И не поддаться буйному веселью,

И тем не оскорбить. А, вам скажу,

Чуть улыбнётесь, это его взбесит.

АКТЁР

Не бойтесь, сэр, сумеем мы стерпеть,

Будь он, хоть самым несуразным в мире.

ЛОРД

Любезный, что ж, к запасам их веди.

Пусть каждого по-дружески приветят,

Пусть будет всё у них, что даст мой дом.

Уходят кто-то и Актёры

Проверь, как там мой паж Бартоломео,

Глянь, чтоб он был, как женщина, одет,

Потом его веди к пьянчуге в спальню,

Зови его «мадам», будь с ним учтив.

Скажи ему, коль угодить мне хочет,

Пусть благородно там себя ведёт,

Как, видел он, присуще знатным дамам

По отношению к своим мужьям.

Пусть он пред пьяницей исполнит это,

Речь мягкую и скромный нрав явив,

И скажет: «Что угодно Вашей Чести,

В чём может Вам покорная жена

Свой долг явить и доказать любовью?»

Пусть обнимать и целовать начнёт,

Пусть на его груди с главой склонённой

Он слёзы льёт, от счастья вне себя,

Мол, видит вновь она здоровым мужа,

Кто все лет эдак семь себя считал

Не лучше, чем противный, жалкий нищий.

А если парню женский дар не дан,

Лить по желанью свои слёзы ливнем,

То для таких волнений лук хорош,

Скрытый в платке и поднесённый к глазу,

Заставит против воли зарыдать.

Смотри, всё сделай быстро, сколь возможно.

Потом тебе ещё заданий дам.

Уходит СЛУГА

Я знаю, что освоит этот мальчик

Нрав, поступь, голос благородных дам:

Представлю, как зовёт пьянчугу мужем,

Как слуги еле сдержат смех, когда

Окажут почесть мужику простому.

Пойду, наставлю их, ведь мой приход

Вполне утихомирит их весёлость,

Не то она до крайностей дойдёт.

Уходит

СЦЕНА II. Спальня в доме ЛОРДА

Входят наверху ХИТРЫЙ и слуги: одни с одеждой,

другие с тазом, кувшином и другими

принадлежностями; среди них ЛОРД

ХИТРЫЙ

О, ради Бога, – хоть немного эля!

ПЕРВЫЙ СЛУГА

А не угодно ль хереса, милорд?

ВТОРОЙ СЛУГА

Милорд, угодно ль сладостей отведать?

ТРЕТИЙ СЛУГА

Что нынче хочет Ваша Честь надеть?

ХИТРЫЙ

Я Хитрый Христофор, не называйте вы меня ни «честью»,

ни «милорд»: я хереса не пил ни разу в жизни, если ж

захотите дать мне сладостей, то дайте мне солёную

говядину. Не спрашивайте, что мне надевать, ведь у меня

камзолов есть не больше спин моих, чулок – не больше ног,

а башмаков – не больше, чем ступней. Нет, иногда ступней

побольше башмаков, когда сквозь кожу верха этих башмаков

проглядывают пальцы ног.

ЛОРД

О, Боже, брось шутить12 так с Вашей Честью!

О, как владыкой сим, таких кровей,

Таким богатым и высокочтимым,

Мог овладеть такой нечистый дух13!

ХИТРЫЙ

Вы что, меня с ума свести хотите? Разве я не Хитрый

Христофор, сын старца Хитрого из Бартонхита14,

по рожденью коробейник, обучением – чесальщик,

с виду – медвежатник, а теперь – жестянщик?

Так спросите же Марьяну Хэккет, толстую владелицу

таверны из Винкота15, знает ли она меня, и если скажет,

что за эль не должен я четырнадцати пенсов ей, меня

считайте самым лживым плутом в христианском мире.

Что же? Я ещё не спятил! Так-то…

ТРЕТИЙ СЛУГА

О, это и печалит Вашу леди!

ВТОРОЙ СЛУГА

О, это так гнетёт и Ваших слуг!

ЛОРД

Вот и родни нет нынче в Вашем доме,

Ваш бред безумный прочь её изгнал.

О, лорд достойный, вспомни, кто ты родом,

Из ссылки мысли прежние верни,

А от постыдных, низких грёз избавься!

Смотри, сколь слуг в заботе о тебе

Готовы ко всему по мановенью.

Ждёшь музыку? Играет Аполлон!

Звучит музыка

И двадцать соловьёв поют из клеток.

Иль хочешь спать? Уложим мы в постель,

Что мягче, слаще чувственного ложа,

Где нежилась сама Семирамида.

Пойдёшь гулять? Ковром устелем землю.

Иль вскачь верхом? Украсим мы коней:

Осыплем сбруи в золото и жемчуг.

Иль с соколом охота? Выше он

Взлетит, чем жаворонок. Спустишь гончих?

Они заставят небо отвечать,

Земные недра вторить звонким эхом.

ПЕРВЫЙ СЛУГА

Лишь укажи: твоих «борзы́х» умчит16,

Как лёгких серн иль молодых оленей.

ВТОРОЙ СЛУГА

Ты любишь живопись? Мы принесём:

Там у ручья Адонис нарисован

С Венерой, что укрыта в камышах,

Восставших от её распутных вздохов17,

Словно их ветер всколыхнул игрой.

ЛОРД

Покажем Ио – как была та дева

Юпитером врасплох обольщена.

Написано деянье, как живое.

ТРЕТИЙ СЛУГА

Иль Дафну, что сквозь тернии бредёт,

В кровь, можно клясться, ранит свои ноги.

Узрев сей вид, заплачет Аполлон:

Так кровь и слёзы явлены искусно.

ЛОРД

Ты – лорд, никто иной, а только лорд:

И у тебя есть дама, что прекрасней

Любой из женщин в наш ущербный век.

ПЕРВЫЙ СЛУГА

Пока же по тебе не лились слёзы,

Как шрамы, по чудесному лицу,

Она была прекраснейшим созданьем,

Хоть всё ещё не хуже ни одной.

ХИТРЫЙ

Я лорд? И у меня жена такая?

Иль сплю сейчас? Иль спал я до сих пор?

Нет! Я не сплю: могу судить и слышать,

Смотреть и чуять, мягкость осязать:

На жизнь поставлю, что я лорд и вправду,

Не медник я, не Хитрый Христофор.

Что ж, вызвать мне жену пред наши очи,

И кружку эля, повторяю, дать.

ВТОРОЙ СЛУГА

Угодно ль Вашей Чести вымыть руки?

Мы рады, что вернулся разум Ваш!

Что снова тот Вы, кто на самом деле!

Пятнадцать лет Вы провели во сне,

И, даже просыпаясь, словно спали.

ХИТРЫЙ

Пятнадцать лет! Вот это я всхрапнул!

Неужто я молчал всё это время?

ПЕРВЫЙ СЛУГА

О, нет, милорд, но только вздор несли:

Хоть спали Вы в прекрасной этой спальне,

Считали, что Вас выгнали за дверь,

Ругались на владелицу таверны,

И в суд грозились на неё подать

За цену с кружки, а не с кварты с пломбой.

И Сайсли Хэккет звали иногда.

ХИТРЫЙ

Служанка у хозяйки той таверны.

ТРЕТИЙ СЛУГА

Сэр, ни таверны, ни служанки той

Не знали Вы, ни тех, о ком болтали,

Таких, как Стивен Слай иль грек Джон Нэпс,

Терф Питер, Генри Пимпернель и двадцать

Ещё имён таких людей, кого

Никто не знал и никогда не видел.

ХИТРЫЙ

Ну, слава Богу, я теперь здоров!

ВСЕ

Аминь.

ХИТРЫЙ

Спасибо, Боже! Ты не прогадаешь!

Входят ПАЖ в женском платье и свита

ПАЖ

Как чувствует себя мой господин?

ХИТРЫЙ

Представь себе, всё у меня отлично!

Достаточно радушны здесь ко мне.

А где моя жена?

ПАЖ

Здесь, лорд достойный!

Чего ты пожелаешь от неё?

ХИТРЫЙ

Жена, меня назвать не хочешь мужем?

Я лорд для слуг, а для тебя я муж.

ПАЖ

Мой муж и лорд, мой муж и повелитель,

Во всём покорна я, твоя жена.

ХИТРЫЙ

Что ж, понял! Как же звать жену я должен?

ЛОРД Мадам.

ХИТРЫЙ Мадам Элис, мадам Джоан?

ЛОРД

«Мадам» – и всё, так жён зовут все лорды.

ХИТРЫЙ

Мадам жена! Сказали мне, я спал

Почти пятнадцать лет, а то и больше?

ПАЖ

Да, но казалось, тридцать лет уже

Была я лишена твоей постели.

ХИТРЫЙ

Ну, это слишком. Все оставьте нас!

Мадам, разденьтесь и в постель ложитесь.

ПАЖ

О, трижды благородный лорд, прошу

Меня простить, хоть на одну-две ночи,

Иль до захода солнца подождать.

Врачи категорически велели,

Боясь, что возвратится твой недуг,

Мне избегать, пока, твоей постели.

Надеюсь, это оправданье мне.

ХИТРЫЙ

Да, вот досада – я с трудом смогу так долго ждать.

Но мне бы не хотелось снова погрузиться в сны.

Поэтому я подожду, наперекор такой крови и плоти.

Входит Посыльный

Посыльный

Узнав, что Вам полегче, Ваша Честь,

Комедию пришли сыграть актёры,

Ведь так Вам прописали доктора.

Заметив, что печаль Вам кровь сгущает

И даже к сумасшествию ведёт,

Они сочли Вам благом слушать пьесу,

Настроить Вашу душу на восторг,

Что продлевает жизнь и гонит беды.

ХИТРЫЙ

Что ж, я согласен, пусть они играют.

Уж не рождественская сказка иль

акробатические трюки будут?

ПАЖ

Нет, это более приятная вещица.

ХИТРЫЙ Что, бытовая дребедень?

ПАЖ

Нет, это повесть, в некотором роде.

ХИТРЫЙ

Что ж, мы посмотрим. Подойди, мадам жена, сядь рядом.

Пусть даже вспять сползает этот мир,

но никогда нам не помолодеть.

Фанфары

СЦЕНА I. Падуя. Городская площадь

Входят ЛЮЧЕНЦИО и его слуга ТРАНИО

ЛЮЧЕНЦИО

О, Транио, так Падую увидеть,

Наук обитель, я стремился, что

В цветущую Ломбардию я прибыл,

Италии великой славный сад,

Снабжён отца наказом и любовью,

А также добрым обществом твоим,

Слуга мой верный, кто во всём надёжен,

Чтоб здесь нам задержаться и начать

Курс обученья и затей научных.

Я свет увидел в Пизе, что славна

Достойными людьми, средь них отец мой,

Купец, чей с целым миром оборот,

Винченцио из Бентивольи родом.

И сын, что во Флоренции взращён,

Обязан оправдать его надежды:

Богатство добрым делом увенчать:

И, значит, Транио, при обученье

Ту область философии возьму

За правило, что учит нас, что счастья

Дано лишь добродетелью достичь.

Что думаешь? Ведь я оставил Пизу

И прибыл в Падую, как от ручья

Ушёл к реке, чтоб глубже погрузиться

Или полнее жажду утолить.

ТРАНИО

Mi perdonato18, добрый мой хозяин,

Как Вы, я озабочен этим всем

И рад, что остаётся в Вас решимость

Мёд сладкой философии вкусить.

Вот только бы, пока чтим добродетель

С наукой нравственной такой, не стать

Чурбаном бы иль стоиком, хозяин:

Попав под Аристотеля контроль,

Овидия не бросить, как изгоя.

По логике ведите с другом спор,

Риторику в беседах применяйте.

Поэзией и музыкой взбодрясь,

Из математики иль метафизик

Вкушайте, сколь позволит аппетит.

Что не по нраву Вам, в том нет и пользы.

Короче, изучайте, что милей.

ЛЮЧЕНЦИО

Спасибо, Транио. Совет полезный.

Вот будь Бьонделло наш на берегу,

Мы были б снять жильё уже готовы,

Где можно принимать друзей, кого

Со временем нам Падуя подарит.

Постой! Что за компания идёт?

ТРАНИО

Хозяин, так приветствует нас город.

Входят БАПТИСТА, КАТАРИНА, БЬЯНКА, ГРЕМИО и

ГОРТЕНЗИО. ЛЮЧЕНЦИО и ТРАНИО стоят в стороне.

БАПТИСТА

Впредь, господа, отстаньте от меня!

Ведь, знаете, я твёрд в своём решенье:

Дочь младшую не выдам замуж я,

Пока я мужа не найду для старшей.

Будь в Катарину, кто из вас, влюблён,

Я, зная и любя вас, разрешил бы

Вам с радостью ухаживать за ней.

ГРЕМИО

В сторону:

Её в обоз бы лучше, грубиянку!

– А вот! Гортензио, хочешь жену?

КАТАРИНА

Прошу, отец, ужель желаешь сделать

Меня приманкой этим женихам?

ГОРТЕНЗИО

Что, женихам!? Считаете, что Вашим?

Ну, разве что, Вы станете добрей.

КАТАРИНА

Поверьте, сэр, Вам нечего бояться.

Брак, даже, не на полпути к душе,

Хоть будь и так, всё ж было б мне заботой

Чесать Вам темя о трёх-ногу стул,

Раскрашивать Вам рожу, как шуту.

ГОРТЕНЗИО

От этаких чертей избави, Боже!

ГРЕМИО О, Боже, и меня!

ТРАНИО

Хозяин, тише! Вот нам и забава:

Безумна девка иль дурного нрава.

ЛЮЧЕНЦИО

В той, что молчит, как в рот воды набрав,

Я вижу трезвый ум и мягкий нрав.

Но тише, Транио!

ТРАНИО

Вот так слова! Мать Божья! Присмотритесь.

БАПТИСТА

Чтоб я скорей исполнил, господа,

То, что сказал, велю уйти я Бьянке.

Но, Бьянка, девочка моя, не плачь,

Ведь я тебя любить не стану меньше.

КАТАРИНА

Капризная овца! Знала б зачем,

Она б в свой глаз усердней ткнула пальцем.

БЬЯНКА

Моей досаде радуйся, сестра.

Отец, я покоряюсь Вашей воле:

Я книгами и музыкой займусь,

Что мне, одной, компанию заменят.

ЛЮЧЕНЦИО

Слышь, Транио! Минерва говорит!

ГОРТЕНЗИО

Синьор Баптиста, надо ль быть столь строгим?

Мне жаль, что из-за наших добрых чувств

У Бьянки горе.

ГРЕМИО

Так зачем её Вам

Из-за исчадья ада отстранять:

За злой язык сестры нести ей кару?

БАПТИСТА

Спокойно, господа: я так решил.

Ступай же, Бьянка.

Уходит БЬЯНКА

Я знаю, очень радуют её

Поэзия и музыка, и значит,

Хочу нанять в свой дом учителей

Для юных дев. Гортензио, Вы, если,

Иль, Гремио, Вы знаете таких,

Пришлите их сюда. К учёным людям

Я буду очень добр и щедр, чтоб дать

Хорошее образованье детям.

Прощайте! Катарина, здесь побудь.

Мне нужно разговор закончить с Бьянкой.

Уходит

КАТАРИНА

Да, думаю, и я могу уйти, не так ли?

Сколь будут мне ещё указывать на время!

Как будто мне не знать, кого убрать,

кому остаться? Ха!

Уходит

ГРЕМИО

Да к чёртовой ты бабушке иди: твои таланты хороши

настолько, что нет здесь никого тебя держать!

Любовь таких – не тот великий приз, Гортензио, за что

нам стоит биться. Но можем вместе время скоротать мы

и без неё: пирог нам с двух сторон прожарить не выходит19.

До встречи! Всё же, из любви к прекрасной Бьянке, если мне

удастся подходящего учителя найти её любимых дел, то я

пришлю его к её отцу.

ГОРТЕНЗИО

Я, Гремио, так тоже поступлю: прошу одно лишь слово.

Хотя характер нашей схватки не предполагал переговоров,

но теперь, по размышленью, знайте, это нас касается

обоих, снова получить мы можем доступ к нашей госпоже

и стать счастливыми соперниками за любовь прекрасной

Бьянки, потрудившись и добившись цели в одном деле.

ГРЕМИО

Позвольте, что же это?

ГОРТЕНЗИО

Сэр, очевидно – мужа раздобыть её сестре.

ГРЕМИО

Что, мужа!? Дьявола!

ГОРТЕНЗИО: Сказал я: мужа.

ГРЕМИО

Я говорю, что дьявола! Ты думаешь, Гортензио, хотя её

отец весьма богат, найдётся, хоть один, мужчина, кто

настолько глуп, чтобы жениться на исчадье ада?

ГОРТЕНЗИО

Тьфу, Гремио! Хотя ни у тебя, ни у меня терпенья нет

сносить её горланящие вопли, но, дружище, есть на свете

терпеливей парни, кто, если их найти, её со всеми взяли бы

пороками за неплохие деньги.

ГРЕМИО

Я спорить не могу, но мне бы это было, как взять приданое

её с условием, чтоб каждым утром у позорного столба

быть поротым.

ГОРТЕНЗИО

Да, верно, как ты и сказал, из яблок с гнилью выбор невелик.

Давай же, раз преграда в правилах нас сделала друзьями, то

и дальше будем мы дружны, пока мы помогаем старшей

дочери Баптисты мужа отыскать, и не освободим дочь

младшую к замужеству, тогда и заново соперничать

начнём. Милая Бьянка! Счастлив тот, кто женится на ней.

Пусть, кто резвее, получает приз. Что скажешь, Гремио?

ГРЕМИО

Согласен я! И в Падуе отдал бы лучшего коня тому, кто за

другой ухаживать бы начал и на ней женился, ложе разделил

с ней, от неё избавил этот дом! Идём же!

Уходят ГРЕМИО и ГОРТЕНЗИО

ТРАНИО

Прошу, скажите, сэр, возможно ли,

Чтоб Вас любовь так резко охватила?

ЛЮЧЕНЦИО

О, Транио! Пока такое сам

Не испытал, не думал, что возможно.

Пока стоял и тихо наблюдал,

Обрёл любовь, что родилась в покое.

И ныне честно признаю́сь тебе,

Что мне в том столь же дорогая тайна,

Как Анне от царицы Карфагена20.

Я, Транио, горю, томлюсь, погибну,

Коль юной, скромной девы не добьюсь.

Дай, Транио, совет, ты это можешь,

Я знаю, ты не против, помоги!

ТРАНИО

Хозяин, упрекать сейчас не время,

Упрёком не изгнать из сердца страсть.

Раз в плен взяла любовь, одно осталось:

«Redime te captum quam queas minimo21.»

ЛЮЧЕНЦИО

Спасибо, парень, продолжай так дальше.

Меня утешит здравый твой совет.

ТРАНИО

Хозяин, Вы, разглядывая деву,

Возможно, не заметили всю суть.

ЛЮЧЕНЦИО

О да, в её лице я видел прелесть,

Какой дочь Агенора пред собой

Юпитера склонила на колени,

Кто берег Крита целовал в моленье.

ТРАНИО

И только? Не заметили сестру,

Кто руганью взвила такую бурю,

Что уши смертных вынесли едва?

ЛЮЧЕНЦИО

Её коралловые губы видел,

Её дыханья чуял аромат —

Всё было в ней священно и приятно.

ТРАНИО

Пора его из транса выводить!

Очнитесь, сэр: коль любите Вы деву,

Сообразите, как её добыть.

Вот дело в чём: с её сестрой строптивой,

Пока папаша с рук не сбудет ту,

Хозяин, быть в девицах Вашей милой:

Чтоб ей не досаждали женихи,

Её он хорошенько запер в доме.

ЛЮЧЕНЦИО

Ах, Транио, как к ней жесток отец!

Но, слышал ты, ему теперь заботой

Учителей искусных ей нанять?

ТРАНИО

Ну, как же, слышал: план уже придумал.

ЛЮЧЕНЦИО

И также я.

ТРАНИО

Хозяин, поручусь,

Что к одному пришли и наши мысли.

ЛЮЧЕНЦИО

Сначала ты скажи.

ТРАНИО

Наймётесь Вы

Учителем, давать уроки деве.

Вот план Ваш.

ЛЮЧЕНЦИО

Да. Но можно ль воплотить?

ТРАНИО

Нельзя. Кому ж Винченцио быть сыном,

Здесь, в Падуе, исполнить Вашу роль:

Вести Ваш дом, читать за Вас все книги,

Встречать родных и угощать друзей?

ЛЮЧЕНЦИО

Постой! Порадуйся! Я всё придумал.

Покуда здесь не знает нас никто,

Никак не отличить по нашим лицам

Слугу от господина: значит, что

Вместо меня ты будешь господином:

Дом содержать и слуг, и жить, как я.

Я ж буду неким неаполитанцем,

Флоренским иль пизанским бедняком.

Так, решено! Снимай свою одежду,

Возьми цветную шляпу и мой плащ.

Тебе слугой Бьонделло тоже будет,

Лишь придержать язык ему велю.

ТРАНИО

Да, это Вам необходимо сделать.

Что ж, сэр, пока такое в радость Вам,

Обязан Вам, и я, повиноваться.

Так на прощанье Ваш отец велел,

Сказал он мне: «Служи исправно сыну» —

Хоть, думаю, в том был иной намёк.

Доволен я, что быть мне за Люченцио,

Поскольку сильно я люблю Люченцио.

ЛЮЧЕНЦИО

Будь за меня, ведь и Люченцио любит.

Позволь рабом для милой стать, чей взгляд

Пленил моё, вдруг раненое, сердце,

А вот и плут!

Входит БЬОНДЕЛЛО

О, Боже, где ты был?

БЬОНДЕЛЛО

Где был я? Нет, как так? А где Вы сами?

Хозяин, мой приятель Транио украл одежду Вашу? Или Вы

украли у него? Иль то и это? Объясните, что случилось?

ЛЮЧЕНЦИО

Иди сюда. Сейчас шутить не время,

Так соответственно себя веди.

Приятель твой надел мою одежду,

Мой принял вид, чтоб жизнь мою спасти,

А я в его одежде, чтоб мне скрыться.

Сойдя на берег, парня я убил

В размолвке и боюсь меня узнают.

Велю тебе, служи ему, как мне,

Пока, спасая жизнь, уйду отсюда.

Ты понял?

БЬОНДЕЛЛО

Сэр!? Не понял ни фига!

ЛЮЧЕНЦИО

А ни фига – про Транио! Ни слова:

Наш Транио в Люченцио обращён.

БЬОНДЕЛЛО

Тем лучше для него: мне бы так было!

ТРАНИО

Желать бы смог, как я, чьи мысли чи́сты,

Хозяину дочь юную Баптисты.

Ради хозяина, тебе совет:

Не выдай никому его секрет.

Я Транио – тебе там, где одни мы,

В других местах – Люченцио, вестимо.

ЛЮЧЕНЦИО

Пойдём же, Транио: ещё одно осталось дело, должен ты

одним из этих женихов стать. Если спросишь ты, зачем,

то у меня достаточно весомые причины.

Уходят

Актёры наверху говорят

ПЕРВЫЙ СЛУГА

Милорд, клюёте носом Вы, не смотрите Вы пьесу.

ХИТРЫЙ

Клянусь Святой вам Анной, я смотрю. Хорошее,

бесспорно, дело. В пьесе будет что-нибудь ещё?

ПАЖ Милорд, да это лишь начало.

ХИТРЫЙ

Отрывок был, мадам жена, сработан превосходно.

Вот так бы до конца!

Они сидят и наблюдают

СЦЕНА II. Падуя. Перед домом ГОРТЕНЗИО

Входят ПЕТРУЧИО и его слуга ГРУМИО

ПЕТРУЧИО

Верону я покинул ненадолго,

Чтоб в Падуе мне навестить друзей,

Из них проверенный, любимый самый —

Гортензио. Вот, верно, дом его!

Здесь, Грумио, ударь-ка, говорю я!

ГРУМИО

Ударить, сэр!? Кого же мне ударить? Кто-то здесь

обидел Вашу милость?

ПЕТРУЧИО

Прохвост, ударь-ка, говорю, мне здесь покрепче!

ГРУМИО

Ударить Вам сюда, сэр? Почему? Кто я такой, чтоб Вас

ударить, сэр?

ПЕТРУЧИО

Плут, говорю я, в эти бей врата!

Вдарь всласть мне иль готовь башку плута́.

ГРУМИО

Хозяин стал драчун. Коль первым вдарю,

Пойму, кому сильней начистят харю.

ПЕТРУЧИО

Иль этого не будет?

Верь, парень, будешь скручен, коль не бьёшь.

Посмотрим, «соль» иль «фа» ты запоёшь.

Крутит его за ухо

ГРУМИО

На помощь! Мой хозяин сумасшедший!

ПЕТРУЧИО

Ну, бей, когда велю я, негодяй!

Входит ГОРТЕНЗИО

ГОРТЕНЗИО

Что тут такое? Дело в чём? О, старина мой Грумио!

Дружище мой Петручио! Ну, как дела в Вероне?

ПЕТРУЧИО

Гортензио, пришли Вы нас разнять?

«Con tutto il cuore, ben trovato22» – могу сказать.

ГОРТЕНЗИО

«Alla nostra casa ben venuto, molto honorato signor mio

Petruchio23». Встань, Грумио, вставай! Мы ваш уладим спор.

ГРУМИО

Нет, сэр, здесь бесполезны фразы на латыни24. Разве это

не законный повод службу у него оставить? Видите ли, сэр,

он мне велел его ударить крепко. Разве так слуге пристало

обращаться с господином? Как я вижу, года тридцать два

ему, и пьян, возможно, он?

Такому б, с Богом, первым врезал дюже,

Не будь, тогда, бит Грумио похуже.

ПЕТРУЧИО

Безмозглый плут! Гортензио, дорогой,

Велел плуту́ стучать в твои ворота,

Заставить же по-доброму не смог.

ГРУМИО

Стучать в ворота!? Небеса! Вы, разве, не сказали:

«Бей сюда мне, вдарь сюда мне, всласть ударь мне, крепко

вдарь мне» – это прямо не сказали? А теперь

у Вас выходит, что «стучать в ворота»?

ПЕТРУЧИО Исчезни иль молчи – вот мой совет.

ГОРТЕНЗИО

Петручио, я за Грумио ручаюсь:

Печальна и случайна ссора с ним,

Твоим слугою старым, добрым, верным.

Какой счастливый ветер вас занёс

К нам в Падую от стен Вероны старой?

ПЕТРУЧИО

Тот, что по свету юношей влечёт,

Искать удачу вдалеке от дома,

Где шансов мало. Но, короче, так,

Гортензио, мои дела такие:

Скончался мой отец Антонио,

И сунулся я в эти дебри, чтобы

Мне, как сумею, в жизни преуспеть.

Есть кроны в кошельке, добро есть дома,

Я ж за границей, чтоб увидеть мир.

ГОРТЕНЗИО

Петручио, тогда ль я вправе прямо

Тебе желать практичной, злой жены?

Ничуть не жду за сей совет «спасибо»,

Хоть, что она богата, поручусь.

Богата очень, но ты друг мой лучший,

И не желаю быть тебе с такой.

ПЕТРУЧИО

Гортензио, меж лучшими друзьями

Довольно пары слов, и если, кто,

Богата так, что мне годится в жёны,

– Богатству лишь мой танец сватовства —

Будь, хоть грязна, как у Флоренция ведьма,

Старей Сивиллы, иль сварливей, злей,

Ксантиппы у Сократа, даже хуже,

Мне всё равно, и я не отступлюсь

Нисколько в целях, будь она, хоть бурной,

Как шторм Адриатических морей.

Я в Падуе, чтоб выгодно жениться,

Случись всё так, тогда я, к счастью, здесь.

ГРУМИО

Нет, видите ли, сэр, он прямо говорит, что на уме.

Ведь дайте золота ему и пожените, хоть на кукле, хоть

на маске, хоть на старой кляче, у кого во рту ни зуба, хоть

болезней столько у неё, как у пятидесяти двух таких.

Ведь ничего не лишне, если дать вдобавок деньги.

ГОРТЕНЗИО

Петручио, раз мы зашли настолько,

Продолжу то, что в шутку говорил.

Могу тебе помочь найти жену, кто

Богата и красива, молода,

Воспитана, как следует дворянке.

Один порок у ней, взамен всему:

Она строптивая невыносимо,

Столь злобная и хмурая, что я,

Будь все мои дела гораздо хуже,

За жилу б золота её не взял.

ПЕТРУЧИО

Спокойно! Ты не знаешь силы злата!

Скажи лишь мне, как звать её отца,

И я её возьму, хоть бы ругалась,

Как гром осенний при разрывах туч.

ГОРТЕНЗИО

Её отец – Баптиста Минола́,

Джентльмен весьма галантный и любезный.

Ей имя – Катарина Минола,

Здесь, в Падуе, известна своей бранью.

ПЕТРУЧИО

С ней не знаком, но знаю, кто отец,

Он был знаком с моим отцом покойным.

Пока с ней не увижусь, не усну,

Поэтому позволь с тобой быть дерзким,

При первой встрече отдалиться мне,

Ну, разве что, со мной пойти захочешь.

ГРУМИО

Прошу Вас, сэр, пусть он идёт, пока ему охота.

Даю вам слово, если бы она его узнала так же хорошо,

как я, она бы поняла, что брань нисколько не смутит его.

Она могла бы обзывать его, как дюжина мерзавцев или

около того, ему всё нипочём. А стоит только самому

начать ругаться, явит он такие фокусы и петли языка!

Я Вам скажу, сэр, если чуть она ему перечить станет, то

он бросит ей в лицо такую фразу, что её обезобразит вид,

сильнее исказит, чем взгляд кошачий. Вы его не знаете!

ГОРТЕНЗИО

Петручио, постой! Пойду с тобой,

Ведь в замке у Баптисты под охраной

Закрыт моей всей жизни самоцвет:

Дочь юная его – красотка Бьянка,

Им скрыта от меня и от других

Соперников в моей любви, считая,

Что за порок тот, о каком сказал,

Никто не будет сватать Катарину.

Поэтому Баптиста приказал,

Всем запретить свободный доступ к Бьянке,

Покуда мужа получить сперва

Не выйдет той проклятой Катарине.

ГРУМИО

Проклятая!? Да, кто ж рискнёт жениться,

Коль с наихудшим прозвищем девица!?

ГОРТЕНЗИО

Теперь, Петручио, мне помоги:

Переодетым в скромную одежду,

Меня Баптисте старому представь,

Как музыки учителя для Бьянки.

Таким манером я, хотя бы, мог

С ней время получить для встреч любовных,

Вне подозрений быть наедине.

ГРУМИО

Ну, разве это не лукавство!? Посмотрите, молодёжь

сговаривается, чтоб старцев обмануть!

Входят ГРЕМИО и переодетый ЛЮЧЕНЦИО

Хозяин, о, хозяин, оглянитесь! Это кто идёт, а?

ГОРТЕНЗИО

Спокойно, Грумио! Мой в любви соперник.

Петручио, давайте отойдём.

ГРУМИО

Вот юноша, воистину, влюблённый!

ГРЕМИО

Прекрасно! Я прочёл весь список книг.

Их надо бы переплести получше.

Все книги о любви, проверьте их,

И никаких иных с ней не читайте.

Понятно Вам? Я заплачу ещё

Сверх щедрости Баптисты, много больше.

Бумаги надушите хорошо,

Ведь той, кому я их предназначаю,

Приятней аромат самих духов.

И что же Вы ей прочитать хотите?

ЛЮЧЕНЦИО

Что ни прочту, всё воззовёт за Вас,

Как покровителя, Вас уверяю,

Как были бы в том месте сами Вы,

Возможно, что удачнее словами,

Чем Ваши, будь Вы не учёным, сэр.

ГРЕМИО

О, знание такое – это что-то!

ГРУМИО

О, простофиля сей – какой осёл!

ПЕТРУЧИО

Потише, парень!

ГОРТЕНЗИО

Грумио, заткнись-ка!

О, мистер Гремио, храни Вас Бог!

ГРЕМИО

И я, Гортензио, рад встрече с Вами!

Сказать, куда иду? К Баптисте в дом.

Я обещал ему, для дивной Бьянки,

Узнать получше про учителей.

По счастью, я всё выяснил прекрасно:

Вот юноша, чьи знанья, этикет

Достойны места, он весьма начитан

В поэзии и прочем, верьте мне.

ГОРТЕНЗИО

Отлично! Вот и я джентльмена встретил,