Исцеление от травмы: Авторская программа, которая вернет здоровье вашему организму. Возвращение удовольствия: Как преодолеть сексуальную травму и жить страстной жизнью бесплатное чтение
Питер А. Левин
Исцеление от травмы
Авторская программа, которая вернет здоровье вашему организму
Предисловие переводчика
Книга Питера А. Левина – одна из многих в ряду книг оздоровительной тематики. И в то же время в ней есть нечто такое, что не просто выделяет ее на общем фоне (в конце концов, у каждой книги, что называется, «есть свое лицо»), но еще и вызывает желание сказать несколько слов, чтобы настроить читателей на встречу с ней и на успешную работу по «Программе 12 шагов к исцелению от травмы».
Начну с того, что эта книга, написанная в Америке автором-американцем, ни стилистически, ни в содержательном плане не вызывает ни малейших ассоциаций с шаблонным «американским стандартом» популярной и научно-популярной литературы на медицинские темы. В отличие от многих других книг, которые разделят с ней стеллаж в магазинах и библиотеках, она не изобилует сентиментальными историями о чудесных выздоровлениях и трогательными воспоминаниями автора о том, как пациенты со слезами умиления бросались ему на грудь, восклицая: «Ах, доктор, я знаю, что наша встреча предначертана на Небесах!» И хотя предмет, которому она посвящена, – это авторская методика, созданная Питером А. Левиным, главные герои этой книги – мы, читатели, а еще точнее – пользователи. Конечно, вы уже поняли, что держите в руках практическое руководство. И если вы воспримете его именно как руководство к действию, время и средства, которыми вы пожертвуете, чтобы его изучить, наверняка не будут потрачены впустую.
Питер А. Левин предлагает нашему вниманию стройную, логичную, последовательную и ясную систему исцеления от травм. Систему, не отягощенную никакими сбивающими с толку техническими излишествами и советами, которые у многих из нас могли бы вызвать внутренний протест и отторжение. Вам не придется ничего оценивать «по шкале от 0 до 10» – тот, кто прочел хотя бы несколько американских книг оздоровительной тематики, наверняка знаком с этим своеобразным заокеанским ноухау. (Что только не оценивают по этой шкале американцы – и уровень физической боли, и степень доверия своему медицинскому консультанту, и желание выкурить сигарету или съесть лишний пончик!) Также вы не найдете здесь ни одного совета из серии «Не ешь мяса – ешь сою!», «Не пей молока – пей воду!» и т. п. Вас не будут смущать термины, перекочевавшие в научно-популярную литературу из классического психоанализа, и еще более диковинные – из альтернативной медицины. Вам не нужно будет искать на себе биологически активные точки и запоминать последовательность, в которой нужно на них надавливать, по ним постукивать, их массировать и так далее, и тому подобное.
Но что еще важнее – вы не будете действовать вслепую. Потому что автор предваряет описание методики кратким теоретическим обоснованием, изложенным настолько просто, что понять его по силам даже ребенку. Сделать это мог лишь тот, кто прекрасно знает предмет, о котором пишет. Так оно и есть. И нам следует помнить о том, что Питер А. Левин – опытный врач и физиолог, имеющий классическое медицинское образование и степень доктора философии, которая в американской иерархии научных званий соответствует российской степени доктора наук.
Основательность и ответственность сведущего специалиста прослеживается и в том, что автор не обещает нам результатов «за пять минут». И даже рассказанная в самом начале книги история о том, как некая Нэнси за один сеанс избавилась от большинства своих проблем, нужна скорее для того, чтобы мы поняли, что молниеносное освобождение от застарелой травмы не только чревато сильнейшим потрясением для пациента, но также может повергнуть в шок его врача. Поэтому, если вы действительно намерены извлечь пользу из этой книги, вам придется последовать одному из главных советов Питера А. Левина и двигаться вперед маленькими, осторожными шагами.
Однако есть еще один, возможно, еще более важный момент, который нельзя обойти стороной. Во время работы над этой книгой у меня сложилось твердое убеждение в том, что, представляя ее российским читателям, необходимо сказать кое-что о «трудностях перевода». Главная проблема всплывает уже при переводе оригинального названия – «Healing trauma». Она заключается в том, что семантические поля (этим термином в языкознании обозначается вся совокупность присущих слову значений) английского слова «trauma» и русского «травма» не совпадают именно в той точке, где лежит основное значение. Человек, для которого родной язык – русский, в первую очередь подразумевает под травмой физический ущерб телу: ушиб, вывих, порез, перелом и т. д. Однако в английском языке для обобщенного обозначения этих печальных явлений, вынуждающих нас обращаться к врачам-травматологам, чаще всего используется слово «injury», которое русско-английские словари переводят как «вред, ущерб, ранение, несправедливость, обида». И те же словари пытаются нас убедить в том, что «trauma» – она «травма» и есть – исключительно в медицинском контексте. Увы, это не так. Для современного носителя живого английского языка «травмой» может стать любое событие, болезненно задевающее его за живое: скандал в семье, унижение в школе, развод родителей, драка в баре, нервотрепка на работе, увольнение, болезнь и так далее, и тому подобное. На это обращает внимание и сам Питер А. Левин, говоря о том, что в речи американцев то и дело мелькают фразы наподобие «I had a traumatic day at work» – «Ну и травматичный денек выдался сегодня у меня на работе». Но он тут же поясняет, что с его точки зрения – точки зрения специалиста-физиолога, – такое словоупотребление неправомерно, потому что не каждый стресс приводит к травме, хотя каждая травма связана со стрессом.
Казалось бы, что может быть проще – используй в переводе словосочетание «психологическая травма». Но и это было бы серьезной ошибкой, грозящей в известной степени извратить смысл книги. Питер А. Левин не психолог, не психотерапевт – он ученый-физиолог, который рассматривает травму как психофизиологический и энергетический феномен – явление настолько сложное, что, как он сам признается, даже 30 лет научной работы не позволили ему сформулировать точное определение. Однако он достаточно ясно объясняет, что имеет в виду:
«Травма – это самая малоизученная причина человеческих страданий, которую мы чаще всего склонны не замечать, игнорировать, не принимать в расчет, отрицать или превратно истолковывать. Когда я использую здесь слово „травма“, я говорю о распространенных болезненных, ослабляющих человека симптомах, от которых страдают многие из нас и которые возникают как последствия пропущенного через себя угрожающего жизни или запредельно тягостного опыта».
Далее, не углубляясь в анатомические подробности, автор популярно описывает механизмы возникновения травмы, связанные с накоплением в организме нерастраченной энергии. Эти энергетические «новообразования» разрушительно действуют на все сферы жизни человека – точно так же, как опухоли на физическое тело. Думаю, если бы Питер А. Левин заинтересовался изучением русского языка, ему бы понравилось родившееся из интуитивной народной мудрости выражение «комок нервов», поскольку оно вполне созвучно с его описанием процессов, происходящих в организме травмированного человека.
Следующая заминка неожиданно возникла при переводе главы 6 – «Духовность и травма: путь к освобождению». К сожалению, мне так и не удалось подобрать точного эквивалента одному из ключевых для нее слов – «surrender». Ни одно значение из тех, что предлагают русско-английские словари, не подходило к Левинскому контексту. Но дело не в том, что плохи словари, – скорее само понятие, вложенное в него автором, пока еще чуждо нашему, взращенному на почве научного материализма мировоззрению. Поскольку речь в главе явно идет не о «капитуляции», «уступке», «отказе», «подчинении» или «отречении» (а последнее значение дается в словарях как раз с пометкой «религиозно-философское»), пришлось подыскивать другие варианты – в основном описательные, «сложносочиненные», что, конечно же, немного подпортило стиль, зато позволило передать смысл сказанного без видимых искажений.
Завершая свое вступительное слово, я хочу вернуться от «трудностей перевода» к несомненным достоинствам самой книги. Дорогой читатель, если у вас в семье есть дети – совсем еще маленькие или подростки, обязательно очень внимательно и непредвзято прочитайте главу 5 и заключительный раздел «Полезные советы и несколько простых приемов, которые помогут предотвратить травму». Впрочем, этот совет в равной степени относится и к тем, чьи дети уже давно выросли, и к тем, кто еще даже не думает обзаводиться собственной семьей. То, что вы там прочтете, поможет не только по-новому взглянуть на некоторые вопросы воспитания подрастающего поколения, но заодно лучше проникнуться идеей естественности, необходимой для решения сложных психофизиологических проблем. Идеей, которая красной нитью проходит через всю книгу, но у некоторых читателей вполне может вызвать изумление и даже недоверие, ведь предлагаемый Питером А. Левиным подход, в сущности, идет вразрез с политикой позитивного мышления, царящей в современном мире. Чтобы «Программа 12 шагов к исцелению от травмы» принесла желаемые плоды, вам придется понять, что нельзя укорять ни ребенка, ни взрослого человека за то, что он чего-то боится или без конца встает на одни и те же грабли; уяснить, что невозможно просто сказать себе: «Don’t worry, be happy» и усилием воли «заместить „негатив“ на „позитив“»; и – главное – принять как факт то, что доверие к собственным животным или первобытным инстинктам способно превратить вас не в дикаря, а в жизнеспособного и одухотворенного мудреца.
Слова признательности
В первую очередь я хочу выразить признательность многим людям, с которыми мне довелось работать, – за их отвагу и за предоставленную мне привилегию сопровождать их в путешествии по жизненному пути. Особо я обязан детям, даже самым маленьким из них, за то, что они заразили меня красотой своей дивной невинности и парящего духа. Своими «детскими играми» они пролили свет на ту мудрость, что позволяет организму самостоятельно излечиваться и обретать целостность.
Я раз за разом говорю спасибо моим родителям, Морису и Хелен – за то, что они подарили мне жизнь, дали реальную возможность, движущие силы и средства, чтобы я мог работать над тем, что представляет для меня интерес, и за их постоянную, полную и безоговорочную поддержку, исходящую с обеих сторон физического плана.
Я обращаюсь и к Паунсеру, псу из рода динго, который стал для меня проводником в мире животных и просто верным товарищем. Вспоминая, как в свои 17 лет он радостно преследовал своего последнего кролика, я говорю: «Спасибо тебе за то, что заставил меня увидеть, насколько важна и жизненно необходима для всех нас радость телесной стороны бытия».
Я в равной степени благодарен моим изумительно талантливым студентам, а также коллегам – как за их поддержку, так и за их критику и скепсис.
Моя особая признательность адресована преданным своему делу инструкторам и наставникам, обучающим людей технике соматического переживания[1], – за то, что они постоянно продолжают содействовать ее распространению по всему миру.
С особым чувством я благодарю моего дорогого друга Мэгги Клайн – за ее щедрую помощь и поддержку, которую я получал, работая над этим и другими проектами. Кроме того, я обязан выразить признательность за помощь Морин Харрингтон. Также я говорю спасибо Митчеллу Клюту из «Sounds True»[2] за его искусный подход к делу, а вместе с ним благодарю Элис Файнштейн и других сотрудников этого издательского дома – за их творческое отношение к работе и профессионализм. И наконец, я благодарен Тами Симон – за ее особое видение и непрестанную поддержку в стремлении донести высказанные мною идеи и описанные здесь практические приемы до широкой публики.
В конце концов я говорю спасибо судьбе, року, вселенскому синхронизму и даже слепому случаю или счастливому стечению обстоятельств – за то, что мой жизненный путь и моя работа оказались столь необычными и нетривиальными. А еще за то, что мне была предоставлена возможность, а говоря точнее – оказана честь на протяжении всех этих многих-многих лет делиться столь глубоким и богатым опытом с великим множеством моих пациентов, учеников и коллег.
Питер А. Левин, доктор философии
Введение
Тигр указывает путь
Из апокрифического Евангелия
- Если ты овладел силой, что скрыта внутри тебя,
- Что скрыта внутри тебя,
- Она приведет тебя к спасению.
- Если ж ты не обуздаешь силу, что скрыта внутри тебя,
- Что скрыта внутри тебя,
- Она тебя разрушит.
В течение последних 35 лет я занимался изучением таких явлений, как стресс и травма, и одновременно помогал людям излечиться от их последствий. Часто я задаюсь вопросом, как мне удается, имея дело с предметом столь болезненным и разрушительным, как травма, не сгореть на работе и не впасть в депрессию. Мой ответ на него таков: свидетельства трансформации, которая происходит в людях, когда они преодолевают последствия своих травм, оказывают мне мощную реальную поддержку в жизни в целом и наполняют меня глубоким воодушевлением. Но как такое возможно?
Позвольте мне для начала немного рассказать о самом себе. Моя карьера ученого началась в середине 1960-х годов в исполненной радикальных научных настроений среде Калифорнийского университета в Беркли. Изучая, какой эффект оказывает на нервную систему накапливающийся стресс, я впервые заподозрил, что в большинстве случаев организм обладает врожденной способностью противостоять угрожающему ему стресс-образующему воздействию. В то же время я не имел ни малейшего представления о том, что такое психологическая травма, – должно было пройти еще 15 лет, прежде чем само это понятие было сформулировано в его современном смысле. Я просто экспериментировал с различными техниками, направленными на снижение уровня стресса и эксплуатирующими «новую» идею о существовании связи «разум – тело».
На этом раннем этапе исследовательской деятельности произошло одно выходящее из ряда вон событие, которому было суждено навсегда изменить направление моей работы. Один психиатр, хорошо знакомый с тем, как я исследую стрессовые состояния, попросил меня принять его пациентку, которая страдала от множества разных «психосоматических» симптомов, таких как мигрень, ПМС[3], хронические боли и хроническая усталость, а также часто становилась жертвой тяжелых панических атак. Психиатр полагал, что этой пациентке пойдет на пользу умение расслабляться и давать отдых своему организму.
Как только мы приступили к работе, пациентка (давайте условно назовем ее Нэнси) почувствовала облегчение и действительно смогла расслабиться. Но вдруг, хотя ничто этого не предвещало, она запаниковала. Сам изрядно напуганный, я совершенно не представлял, что мне делать, и тут моему внутреннему взору на миг явился образ тигра, готового броситься и напасть. Это было похоже на сновидение, но в ту минуту мне было некогда размышлять о том, откуда оно взялось.
«Нэнси, за вами гонится тигр! – выкрикнул я, не раздумывая. – Бегите, спрячьтесь среди скал! Бегите, чтоб спасти свою жизнь!» К моему изумлению, Нэнси в буквальном смысле затрясло, она дрожала всем телом. Ее щеки вспыхнули ярким румянцем, у нее выступил обильный пот. Через несколько минут она глубоко вздохнула – раз, другой, третий… Эта реакция, устрашающе подействовавшая на нас обоих, продолжалась почти целый час, накатывая на Нэнси волна за волной. Но в конце концов Нэнси погрузилась в состояние глубокого успокоения, чувствуя себя, по ее же словам, «покачивающейся в теплых, едва трепещущих волнах».
Нэнси сообщила мне, что в течение прошедшего часа в ее воображении возникали картины из прошлого: ей 4 года, ее крепко держат и собираются дать ей эфирный наркоз, чтобы сделать тонзилэктомию[4]. Страх перед удушьем, который она испытала в детстве – и который память заставила ее пережить заново во время нашего сеанса, – был ужасен. С тех пор в глубине души она чувствовала себя насмерть перепуганным и беспомощным ребенком. Но после всего одного занятия со мной она потрясающим образом избавилась от целого букета изнуряющих симптомов и смогла взять под уздцы собственную жизнь.
Этот опыт, пережитый совместно с Нэнси, изменил сам курс моей жизни. В конце концов, он открыл для меня новые подходы к продолжающемуся исследованию природы стресса и травмы, углубил мое понимание того, как травма воздействует на организм, и вывел меня на совершенно новый путь преодоления пагубных посттравматических последствий, которые способны принимать такое множество разнообразных негативных и разрушительных форм.
Последствия неразрешенной травмы могут быть опустошительными. Она может повлиять на наше обыденное поведение и восприятие жизни, что зачастую приводит к развитию зависимостей и к неспособности принимать самостоятельные решения. Она может повергнуть в прах нашу семейную жизнь и межличностные отношения. Она может сыграть роль спускового крючка при возникновении реальной физической боли, других болезненных симптомов и развитии тяжелых недугов. А еще она может подтолкнуть к целому ряду поступков, ведущих человека к саморазрушению. Но травма вовсе не должна становиться приговором на всю жизнь.
В результате многолетней исследовательской и клинической работы я создал подход, подразумевающий использование физических и ментальных упражнений, которые могут помочь очистить тело и разум от пагубных последствий травмы. На протяжении последних 30 лет я был свидетелем того, как преображалась жизнь тысяч (говорю это без преувеличения!) людей, исцелившихся от последствий травмирующих событий.
Я имею в виду «Программу 12 шагов к исцелению от травмы», с которой и собираюсь познакомить вас в этой книге. Стоит вам приступить к выполнению этой программы, и процесс исцеления начнется в первый же день. И если вы продолжите следовать ей в дальнейшем – неделю за неделей, месяц за месяцем, вы сможете ощутить, как этот целительный процесс постепенно набирает обороты и помогает вам освободить тело и разум от застарелых, ослаблявших вас на протяжении долгого времени симптомов травмы.
Однако, прежде чем мы детально разберем, как работает эта программа, вам стоит узнать немного больше о том, что такое травма, и о том, как именно она укореняется в организме, и почему она способна породить такое множество разнообразных болезненных симптомов. В кратком очерке, представленном в начальных главах этой книги, я дам вам те знания, которые необходимы, чтобы понять суть программы исцеления, – понять, как и почему она работает.
Важно прочесть весь предшествующий теоретический материал, прежде чем приступать к освоению упражнений. Ясно представляя, что такое травма и как она может на вас повлиять, вы имеете больше шансов получить мощный позитивный эффект от упражнений, направленных на преодоление последствий вашей неразрешенной травмы.
Более подробно о проведенных мною исследованиях и о физиологии травмы я рассказал в своей ставшей бестселлером книге «Waking the Tiger: Healing Trauma» – «Пробуждение тигра, или Как исцелиться от травмы» (издательство North Atlantic Books, 1997 год). Я рекомендую прочитать ее тем из вас, кто желает глубже вникнуть в теорию, познакомиться с живыми примерами из моей практики и получить научное обоснование принципов, согласно которым работает моя программа. Помимо прочего в книгу «Пробуждение тигра» вошло множество воодушевляющих историй о людях, которые пережили незабываемый опыт исцеления от своих посттравматических расстройств. Но в то же время я хочу заверить вас, что и в той небольшой книжечке, которую вы сейчас держите в руках, вы найдете все, что необходимо знать, чтобы заставить «Программу 12 шагов к исцелению от травмы» работать себе на благо.
Прежде чем мы приступим к делу
Практически во всех духовных учениях страдание рассматривается как путь к пробуждению духа. В западной традиции эту связь можно отчетливо увидеть в библейской истории об Иове – так же, как непроглядный ночной мрак души в средневековом мистицизме. Возможно, наиболее явное свое выражение представление о трансформирующей силе страдания нашло в Четырех Благородных Истинах, провозглашенных Буддой. Хотя страдание и травма – это совсем не одно и то же, проницательность Будды относительно природы страдания дает нам в руки мощный инструмент – зеркало, с помощью которого мы можем рассмотреть и изучить эффект, который травмы оказывают на нашу жизнь. Основные положения учения Будды – это руководство, позволяющее нам исцелиться от травм и восстановить в себе ощущение целостности.
Первая Истина, которой учит Будда своих последователей, заключается в том, что страдание есть неотъемлемая часть бытия в человеческом обличье. Если мы попробуем просто-напросто избегать противостояния с болезненным опытом, мы никогда не доберемся даже до начала пути, ведущего к исцелению. Фактически такой отказ создает те самые условия, что поддерживают и продлевают в нас страдание, которое вовсе не является необходимым.
Вторая Благородная Истина утверждает, что мы должны познать, почему мы страдаем. Мы должны воспитывать в себе храбрость и ясность восприятия, чтобы получить возможность заглянуть в самые глубины собственного страдания. Часто мы по умолчанию придерживаемся предположения, что любое наше страдание произрастает из событий, имевших место в нашем прошлом. Но, какими бы ни были семена, давшие жизнь травме, наше страдание больше походит на плод, сформировавшийся в результате нашего сегодняшнего, то есть принадлежащего настоящему времени, отношения к тому эффекту, который возымели над нами эти события прошлого, – такова глубинная правда.
Третья Благородная Истина заключается в том, что страдание можно трансформировать и исцелить. Для тех из нас, кто пережил травму, это событие может стать колоссальным потрясением, способным поколебать основы веры, но мы вполне можем оправиться от травмы. Действительно, опыт помощи другим людям показал мне, что эта способность к исцелению от травмы и восстановлению является нашим врожденным свойством.
Четвертая Благородная Истина гласит, что, как только вы определите причину своего страдания, вы должны найти сообразный ей выход. Я верю, что разработанные мною упражнения, которые вы освоите в рамках «Программы 12 шагов к исцелению от травмы», смогут стать для вас таким избавляющим от страдания выходом и помогут вам вернуть себе простую радость жизни.
Глава 1. Что такое травма
Травма – это самая малоизученная причина человеческих страданий, которую мы чаще всего склонны не замечать, игнорировать, не принимать в расчет, отрицать или превратно истолковывать. Когда я использую здесь слово «травма», я говорю о распространенных болезненных, ослабляющих человека симптомах, от которых страдают многие из нас и которые возникают как последствия пропущенного через себя угрожающего жизни или запредельно тягостного опыта. Еще недавно оно широко употреблялось как слово-паразит, как подмена словосочетания «повседневный стресс», например, в таких высказываниях: «Ну и травматичный денек выдался сегодня у меня на работе». Однако использование слова «травма» («травматичный») в подобном контексте совершенно бессмысленно. То, что все травмирующие нас события связаны со стрессом, – правда; но в то же время далеко не все сопровождающиеся стрессом события способны нас травмировать.
Травма уникальна в каждом конкретном случае
В мире не существует двух людей, одинаково подверженных травмам. То, что для одного человека в долгосрочной перспективе однозначно опасно и вредно, для другого может оказаться всего лишь приятным острым ощущением. Существует широкий диапазон реакций на угрожающие события, и все они обусловлены множеством факторов. Такие индивидуальные реакции зависят от генетической предрасположенности, конкретных обстоятельств, в которых человек получил травму, и даже от динамики его семейных отношений. Существенно важно, чтобы мы принимали в расчет подобные отличительные черты. Простого понимания того, что опыт определенного свойства, воспринятый в раннем детстве, может жестко ограничить нашу способность справляться с жизненными трудностями и не позволить нам занять достойное место в мире, зачастую бывает достаточно для того, чтобы грубое порицание сменилось состраданием и поддержкой, и не важно, идет ли речь о нас самих или о других людях.
Возможно, самое важное из всего, что я узнал о травме, заключается в том, что для многих людей, и особенно для детей, невыносимыми могут оказаться события, которые принято воспринимать как нечто повседневное и обыденное. До недавнего времени наши границы понимания были сильно сужены, поскольку к числу людей, страдающих от травмы, относили лишь «контуженных» и опустошенных войной солдат, жертв насилия и жестокого обращения, а также тех, кто побывал в серьезных катастрофах или получил увечья в результате несчастного случая. Такой узкий взгляд на предмет больше нельзя воспринимать как истинный.
На самом деле затянувшаяся полоса незначительных, на первый взгляд, неудач может оказать на человека весьма опасное воздействие. Благодатной почвой для возникновения травм далеко не всегда становятся глобальные катастрофы. Травму могут спровоцировать и некоторые малозначимые и даже привычные для нас события, в том числе:
• рядовые дорожно-транспортные происшествия (иногда достаточно всего-то помять крыло машины);
• часто повторяющиеся медицинские процедуры (особенно инвазивные вмешательства);
• утрата близких;
• неблагоприятные природные явления (ураганы, землетрясения и т. п.).
Для ребенка при определенном стечении обстоятельств настоящей катастрофой может стать простое падение с велосипеда. О каких именно «определенных обстоятельствах» идет речь, мы обсудим немного позже. А сейчас я всего лишь хочу сказать, что почти каждому из нас случалось в той или иной форме пережить травмы, как прямые, так и скрытые, опосредованные.
По этой причине я искренне верю в то, что практически каждый человек сможет извлечь для себя пользу из «Программы 12 шагов к исцелению от травмы», описанной в этой книге.
Меня часто просят дать определение понятию «травма». Но даже после 30 лет научных изысканий этот вопрос все еще остается для меня открытым. Я знаю наверняка лишь то, что мы оказываемся подверженными травме (травмированными), когда осознаваемая или ощущаемая нами угроза по силе превосходит нашу способность адекватно ей противостоять. Эта неспособность немедленно адекватно реагировать может подтолкнуть нас к новой линии поведения, которая может оказаться либо явной и очевидной, либо почти незаметной.
Действительно, мы можем долгие годы, сами того не замечая, идти сомнительным путем, который избрала для нас травма. Например, если прошедший войну ветеран подскакивает всякий раз, когда в двигателе проезжающего мимо автомобиля раздается громкий хлопок, эта реакция очевидно связана с памятью об артиллерийской канонаде, то есть с его прошлым опытом. И если другой человек, когда-то подвергавшийся пыткам в тюремных застенках, мгновенно покрывается холодным потом, оказавшись в переполненном народом лифте, здесь тоже нетрудно заметить связь. Однако для многих, если не для большинства из нас травмирующими становятся не столь драматичные события, поэтому и наши реакции бывают не такими очевидными и красноречивыми.
Коротко говоря, травма – это своего рода утрата или разрушение нормальных связей – с самим собой, с собственным организмом, со своей семьей, с другими людьми и, наконец, с окружающим миром. Часто такое разрушение связей трудно заметить, поскольку оно происходит постепенно. Оно может быть очень медленным, растянутым во времени, и тогда мы понемногу привыкаем и приспосабливаемся к связанным с ним едва заметным переменам, иногда даже не отдавая себе в этом отчета. Таковы скрытые последствия травмы, и для многих из нас ими все и ограничивается.
При этом мы можем всего лишь ощущать, что с нами «что-то не так», совершенно не осознавая, что же происходит в действительности, то есть не замечая, как постепенно снижается уровень самоуважения и степень доверия себе, уходит уверенность в собственном благополучии и теряется связь с жизнью.
Возможность выбора становится ограниченной, поскольку мы постоянно избегаем встреч с определенными чувствами, ситуациями, местами и людьми. Результатом такого постепенного удушения собственной свободы становится утрата жизненных сил и потенциала, необходимого для реального воплощения своей мечты.
Новый взгляд на исцеление
Медицина, точнее, та ее область, которая называется психиатрией, предпочитает рассматривать многие продолжительные последствия травмы как неизлечимые недуги, при которых, в крайнем случае, можно поддерживать пациентов при помощи медикаментозной терапии и тренингов, направленных на управление поведением. Я с этим не согласен. Хотя временами медикаментозное лечение может принести определенную пользу, одного его – в чистом виде – недостаточно.
Работая над решением вопросов, связанных с феноменом травмы, около трех десятилетий, я пришел к выводу, что любой человек рождается на свет, обладая естественной, изначально присущей ему способностью преодолеть любую травму. Я верю не только в то, что травмы излечимы, но и в то, что процесс исцеления может стать катализатором глубинного пробуждения человека – открытия портала, ведущего к эмоциональному и подлинно духовному перерождению. Я нимало не сомневаюсь в том, что всем нам – отдельным людям, семьям, сообществам и целым нациям – дана способность овладеть умением исцелять вредоносные последствия травм, а впредь предотвращать их появление. Поступая таким образом, мы обретем значительно большие возможности для достижения того, о чем мы мечтаем, – это касается как наших сугубо личных, так и коллективных чаяний и устремлений.
Глава 2. Причины и симптомы травмы
Прежде чем вы перейдете к практическим советам и начнете работать над освоением упражнений, которые помогут вам разрешить проблемы, возникшие в результате полученных травм, будет полезно узнать как можно больше о причинах, способных привести к травме, и разнообразных симптомах, которые могут возникнуть как ее результат.
Травма есть травма, и не имеет значения, что именно ее породило. Чтобы по-настоящему понять смысл этого высказывания, мы должны проникнуться мыслью о том, что человек может быть травмирован любым событием, которое воспринимается им (сознательно или неосознанно) как потенциальная угроза жизни. Такое восприятие может быть обусловлено его возрастом, суммарным жизненным опытом и даже конституциональным типом (темпераментом). Например, неожиданно раздающиеся громкие звуки, такие как громовые раскаты или гневная брань взрослых, могут травмировать младенца и даже ребенка постарше. Конечно, небесный гром и крики людей сами по себе вряд ли представляют угрозу чьей-либо жизни, и если они все-таки приводят к травмированию, то решающим фактором в этом становится индивидуальное восприятие, в свете которого они превращаются в угрозу, а также неспособность с этой угрозой справиться.
Основные категории травм
Причины, способные вызвать травму, можно разделить на две основные категории: очевидные и неявные.
В число очевидных причин травмирования входят:
• военные действия;
• пережитое в детстве жестокое обращение – в эмоциональном, физическом или сексуальном плане;
• пережитое лично или опосредованно (в роли свидетеля) физическое насилие;
• пережитое сексуальное насилие (изнасилование);
• увечье, полученное в результате несчастного случая, или тяжелая болезнь.
Неявными причинами возникновения травмы могут стать многие и очень разные события, которые со стороны выглядят совершенно обыденными. Многие из таких незначительных инцидентов в действительности носят травмирующий характер гораздо чаще, чем мы могли бы ожидать. Вот почему я бы советовал вам читать представленный ниже перечень как можно медленнее и при этом обращать пристальное внимание на свои реакции, связанные с каждым его пунктом. Я хочу, чтобы вы начали осознавать свое собственное «чувственное восприятие» или «ощутимое переживание» того, что с вами будет происходить. Поэтому следует уделить особое внимание своим физическим ощущениям, таким как легкое покалывание в теле, внезапное напряжение или расслабление мышц, изменение характера дыхания, учащение или замедление сердцебиения, перемена температуры и т. д.
Кроме того, вас могут посетить некие мимолетные образы. Цветовые пятна разных оттенков или очертания каких-то предметов могут появляться перед вашим внутренним взором. На поверхность сознания могут всплыть беспокоящие вас мысли, воспоминания или эмоции. Хотя возможен и другой вариант: вы можете почти или совсем ничего не ощутить.
Я хочу, чтобы вы обратили внимание на те реакции, которые возникнут спонтанно. И что бы это ни было, постарайтесь мысленно зафиксировать их, как будто вы одновременно являетесь сторонним наблюдателем, – то есть объективно и беспристрастно.
Итак, приняв во внимание все только что сказанное, следуйте дальше – по списку.
К неявным потенциальным причинам травмирования относятся:
• незначительные дорожно-транспортные происшествия (даже закончившиеся всего лишь царапиной на капоте), особенно в том случае, если в результате резкого торможения человек повредил шею или получил легкое сотрясение мозга;
• инвазивные медицинские и стоматологические процедуры. В первую очередь от них страдают дети, особенно если их обездвиживают, привязывая к креслу или при помощи наркоза (использование любого из этих вспомогательных средств увеличивает риск возникновения травмы). Однако и взрослыми людьми многие медицинские процедуры, например, такие как обследование органов брюшной полости, воспринимаются как агрессивное воздействие, даже когда умом мы понимаем, что они нам необходимы и полезны;
• падения и другие так называемые незначительные инциденты, чреватые ушибами и ранениями, особенно когда их жертвами становятся дети и пожилые люди (например, падение с велосипеда);
• природные катаклизмы: землетрясения, ураганы, торнадо, пожары, наводнения;
• болезни, особенно сопровождающиеся сильным жаром или вызванные острым отравлением;
• вынужденное одиночество, особенно в младенческом и раннем детском возрасте;
• продолжительное полное или частичное обездвиживание, от которого чаще других также страдают дети. Например, когда для лечения (при сколиозе, неправильном развитии голеностопа и т. п.) используются гипсовые повязки, лангеты, шины и специальные корсеты;
• неожиданно раздающиеся громкие, резкие звуки. Особенно сильное воздействие они оказывают на маленьких детей;
• родовой стресс, который могут пережить как новорожденный, так и его мать.
Прислушайтесь к своему организму
Какие реакции вы у себя заметили, когда изучали этот список? Вы испытывали некоторую нервозность, хотя всего лишь читали о том, какие ситуации могут оказывать травмирующее воздействие? Если так, то какой же должна быть ваша обычная реакция, когда что-нибудь напоминает вам о реально произошедших событиях, которые гнетуще подействовали на вас в прошлом. Нет ничего необычного в том, что у некоторых людей подобные реакции складываются из нескольких неприятных ощущений. Так, при определенных обстоятельствах у вас может мгновенно скрутить живот, или вы можете почувствовать тяжесть на сердце.
Вы могли и не заметить никаких тревожных сигналов, пока читали предложенный список, но, дойдя до его конца, почувствовать, как у вас слегка засосало под ложечкой. Или в вашей памяти неожиданно всплыло, как однажды вы свалились с велосипеда, но ваш организм никак не отреагировал на это воспоминание, или вы этого не уловили.
Очень важно, чтобы вы поняли, что нервозность, беспокойство или любая другая возникающая у вас реакция связана с тем, что в вас поднимается или активизируется энергия, скопившаяся в организме во время тех из ряда вон выходящих событий, которые стали изначальной причиной вашей травмы. Когда вы напуганы, ваш организм инстинктивно генерирует избыточное количество энергии, необходимое для того, чтобы вы могли защитить себя от нависшей угрозы. Это та самая энергия, которую мы задействуем, работая над исцелением от травмы, и потому мы должны иметь о ней ясное представление.
В следующей главе я детально рассмотрю вопрос о том, как нерастраченная энергия, накопившаяся в вас, когда вы были сильно напуганы, может застыть в вашем теле и стать причиной проблем и симптомов, которые будут беспокоить вас даже спустя многие годы.
Однако сейчас я хочу сконцентрировать внимание на классификации болезненных симптомов, которые может породить и очень часто действительно порождает неразрешенная травма.
Симптомы и порядок их появления
Для начала хочу сделать особый акцент на том, насколько важно, чтобы мы видели эти типичные симптомы травмы такими, какие они есть на самом деле. Когда организм оказывается в затруднительном положении, он сообщает вам об этом при помощи особых посланий. Цель этих сообщений – информировать вас о непорядках, происходящих внутри него, и привлечь к ним ваше внимание. Если такие послания на протяжении какого-то времени остаются без ответа, они перерастают в симптомы травмы.
Также важно заметить, что не все болезненные симптомы порождены исключительно травмами, и не каждый человек, подверженный одному или нескольким таким симптомам, действительно травмирован. Например, во время гриппа может возникать ощущение дискомфорта в животе – такое же, как возникает в результате травматических переживаний. Однако между этими явлениями есть существенная разница. Симптомы, вызванные гриппом, в большинстве случаев проходят за несколько дней. Симптомы, вызванные травмой, – нет.
К числу первых симптомов, которые вероятнее всего могут развиться сразу же после запредельно тягостных событий, относятся перевозбуждение, спазмы, диссоциация и реакция избегания, так же как чувство беспомощности, неспособность активно действовать и оцепенение. Давайте рассмотрим все их по порядку.
Перевозбуждение. Оно может выражаться в форме физических симптомов: учащением сердцебиения, потливостью, затруднением дыхания (оно может стать слишком быстрым, поверхностным, прерывистым и т. п.), появлением холодного пота, покалыванием в теле и напряжением мышц. Также оно может проявить себя как ментальный процесс – в форме беспокойства, спутанности сознания, бесконечном повторении или мельтешении одних и тех же навязчивых мыслей.
Если мы позволяем себе осознать все эти мысли и ощущения, иными словами, даем им возможность пройти естественным образом, они постепенно успокаиваются, затем начинают угасать и наконец совсем нас покидают. Пока идет этот процесс, мы можем испытывать дрожь, подчас очень сильную (нас может в буквальном смысле трясти), и чувствовать, как волнами накатывает жар. Затем наше дыхание становится более наполненным, сердечный ритм замедляется, по телу разливается приятное тепло, мышцы расслабляются, и к нам приходят облегчение, ощущение комфорта и чувство защищенности.
Спазмы. Когда мы реагируем на угрожающую жизни ситуацию, перевозбуждение изначально сопровождается спазмами в теле и своеобразной ограниченностью восприятия (сужением поля зрения). Усилия нервной системы максимально сфокусированы на том, чтобы противостоять опасности, то есть обеспечить оптимальный в данных условиях образ действия. При спазмах меняется характер дыхания, мышечный тонус и даже сама поза человека – все ради того, чтобы увеличить силу и боеспособность организма. Кровеносные сосуды в коже, на периферии тела и во внутренних органах сжимаются, благодаря чему больший объем крови проходит через мускулы, которые, в свою очередь, напрягаются, готовясь к активным оборонительным действиям. В то же время вся система пищеварения как будто замирает. Находясь в таком состоянии, мы можем даже временно онеметь и застыть в полной неподвижности.
Диссоциация и реакция избегания. Вуди Аллен[5] сказал: «Я не боюсь умереть. Я просто не хочу при этом присутствовать». Эта мрачная шутка вполне точно отражает ту роль, которую играет диссоциация. Она защищает нас от перегрузок, связанных с нарастанием страха и боли. Она «смягчает» боль, причиняемую серьезными ранами, стимулируя внутри организма секрецию естественных наркотиков – эндорфинов. При травме диссоциация, похоже, является самым предпочтительным средством, которое делает человека способным вынести и пережить то, что в данный конкретный момент могло бы стать для него невыносимым.
Реакция избегания – это, вероятно, особая разновидность диссоциации, для которой характерна меньшая энергоемкость. Может произойти обрыв связи между человеком и его воспоминаниями о конкретном событии (или череде событий) или между человеком и его чувствами, возникшими в связи с этим болезненным опытом. Мы можем отказываться признавать, что такие события имели место в нашей жизни, или вести себя так, словно они не представляют для нас никакой важности. Например, если умирает кто-то, кого мы любили, или если мы получаем увечье, или если подвергаемся жестокому нападению, мы можем в дальнейшем повести себя так, будто «ничего и не было», потому что эмоции, которые охватят нас, осмелься мы посмотреть правде в глаза, будут мучительно болезненными.
Помимо прочего, при диссоциации мы можем утратить связь с какой-либо частью своего организма – до такой степени, словно она вовсе у нас отсутствует. Очень часто хроническая боль в буквальном смысле представляет интересы таких, выключенных из нашей жизни частей организма.
Ощущение беспомощности, неспособность действовать и оцепенение. Если перевозбуждение можно сравнить с работой установленного в нервной системе акселератора, то ощущение полнейшей беспомощности подобно действию тормоза. Беспомощность, которая охватывает нас в критические моменты, – это совсем не то же, что обычное смущение или чувство растерянности, которое время от времени может посещать любого человека и которое мы также привыкли называть беспомощностью. Мы ощущаем себя поверженными, полностью лишенными надежды на помощь, обессиленными и даже неспособными пошевелиться. И это не наваждение, не игра воображения и не самовнушение – это реальность.
Симптомы. Развернутый список
Вот другие ранние симптомы, которые начинают заявлять о себе одновременно с теми, о которых мы только что говорили, или по прошествии совсем короткого периода времени:
• сверхнастороженность (человек постоянно «начеку»);
• появление навязчивых образов или воспоминаний;
• болезненная чувствительность к свету и звукам;
• гиперактивность;
• чрезвычайно эмоциональное реагирование на умеренные внешние раздражители – вспыльчивость, испуг и т. п.;
• кошмарные сновидения и появление ночных страхов;
• неожиданные резкие перепады настроения (часто повторяющиеся вспышки безудержного раздражения, ярости, возмущения или приступы слёз);
• навязчивый стыд и утрата чувства собственного достоинства;
• снижение способности противостоять стрессу (человек чаще и легче становится жертвой стрессового воздействия);
• нарушения сна.
Некоторые из таких симптомов могут обнаружиться позже, даже спустя годы. Помните, что я привожу здесь этот список не ради диагностических целей. Это всего лишь памятка, которая поможет вам более ярко представить, как может проявлять себя травма.
Итак, перейдем к следующей группе возможных симптомов. Это:
• панические атаки, тревожность и фобии;
• ментальная «опустошенность» и ощущение оторванности от действительности;
• тактика избегания (стремление обходить стороной определенные места, не встречаться с определенными людьми, избавиться от определенных воспоминаний, отказ от определенных видов деятельности);
• появление пагубных пристрастий и зависимостей (переедание, пьянство, курение и т. п.);
• чрезмерная или чрезвычайно сниженная сексуальная активность;
• забывчивость или частичная потеря памяти (амнезия);
• неспособность любить, заботиться о других людях или выстраивать с ними прочные отношения;
• боязнь умереть или подвергнуть свою жизнь риску;
• склонность к самоистязанию (жестокое самоуничижение, сознательное нанесение себе ран и порезов и т. п.);
• крушение основ веры (в духовном, религиозном и межличностном плане).
В заключительную группу мы объединим симптомы, которые чаще всего развиваются по прошествии долгого времени. В большинстве случаев им могут предшествовать некоторые из ранних симптомов. Однако не существует определенных правил, которые бы диктовали, когда и в каком порядке должны появляться те или иные симптомы травмы.
Итак, в последнюю группу входят:
• болезненная застенчивость и нерешительность;
• вялость эмоциональных реакций;
• неспособность брать на себя обязательства и ответственность;
• хроническая усталость или очень низкий уровень физической энергии;
• проблемы с иммунной системой и определенные сбои в работе эндокринной системы, например, дисфункция щитовидной железы и вследствие этого повышенная чувствительность к условиям среды;
• психосоматические расстройства, в первую очередь – головные боли, мигрень, проблемы с шеей и спиной;
• хронические боли;
• фибромиалгия;
• астма;
• кожные заболевания;
• проблемы с пищеварением (спазмы в кишечнике);
• тяжело протекающий предменструальный синдром;
• депрессия и слепая вера в неумолимый рок;
• ощущение отчужденности, непреодолимого одиночества и изоляции («смерть при жизни»);
• снижение способности четко формулировать свои цели и задачи и планировать дальнейшие действия.
Симптомы травмы могут быть стабильными – в таком случае человек ощущает их постоянно. Также они могут быть нестабильными – это означает, что они то и дело появляются под воздействием стресса, но через некоторое время исчезают. Кроме того, они могут оставаться скрытыми на протяжении целых десятилетий, а затем неожиданно всплывают на поверхность.
Обычно симптомы возникают не поодиночке, но появляются целыми группами. Часто с течением времени к ним прирастают все новые и новые болезненные явления, которые при этом все меньше и меньше связаны с изначально травмировавшим человека переживанием.
Непреодолимое стремление к повторению
Существует еще один симптом, который мы должны рассмотреть, прежде чем начнем разбирать, каким образом травма поражает тело и разум и на долгие времена создает нам проблемы. Этот симптом проявляет себя несколько менее прямолинейно по сравнению с остальными. Я имею в виду один из самых любопытных и в то же время чреватых большим количеством проблем симптомов, который может повлечь за собой неразрешенная травма, – непреодолимое стремление к повторению действий и ситуаций, давших первоначальный импульс к развитию осложнений.
Суть его в том, что мы, как бы невольно, регулярно оказываемся вовлеченными в ситуации, очевидно или неявно перекликающиеся с теми, что стали первопричиной травмы. Самый простой и распространенный пример – это склонность к занятию проституцией или публичному обнажению (стриптизу) у тех, кто в детстве пережил сексуальное насилие или становился жертвой развратных действий.
Мы можем поймать себя на том, что вновь и вновь переживаем эффект травмы – либо через физические симптомы, либо через очень активное, бурное взаимодействие с внешней средой. Можно раз за разом проигрывать одну и ту же роль в интимных отношениях, в профессиональных конфликтах, в повторяющихся неурядицах и чрезвычайных происшествиях, а также в других, казалось бы, случайно возникающих ситуациях. Аналогичные повторения также могут наблюдаться в появлении телесных симптомов и течении психосоматических заболеваний. Нередки случаи, когда дети, столкнувшиеся с травмирующим опытом, затем постоянно воссоздают его в своих играх. А нас, взрослых, как будто какая-то неведомая сила заставляет заново переживать свои давние травмы, превращая их в часть нашей повседневной жизни. Однако механизмы процесса одинаковы и в том и в другом случае – они не зависят от возраста человека.
Бессел Ван дер Колк, ученый-психиатр, сделавший огромный вклад в исследование феномена посттравматического стресса, поведал историю об одном ветеране войны – историю, которая ярко иллюстрирует сразу два важных аспекта – цикличность и потенциальную опасность воссоздания аналогичных болезненных ситуаций в попытке решить существующую проблему.
Однажды, где-то во второй половине 80-х годов XX века, в 6:30 утра 5 июля некий мужчина зашел в платный общественный туалет и, держа одну руку в кармане – так, словно он сжимает в ней пистолет, потребовал у служащего, чтобы тот отдал всю наличность, которая есть в кассе. Получив около пяти долларов, налетчик вернулся в свою машину, где и просидел до тех пор, пока к месту происшествия не подъехала полиция. Тогда молодой человек выскочил из машины, снова красноречиво пряча руку в кармане, и заявил, что он вооружен и всем стоит держаться от него подальше. К счастью для преступника, полицейские не стали в ответ открывать огонь и арестовали его без кровопролития.
Уже в участке дежурный офицер, заглянув в досье этого человека, выяснил, что за минувшие пятнадцать лет он совершил еще шесть так называемых «вооруженных ограблений», причем все в 6:30 утра 5 июля. Узнав, что задержанный был участником войны во Вьетнаме, полицейские предположили, что такое поведение – это нечто большее, чем простая склонность к правонарушениям. Поэтому они препроводили его в ближайший госпиталь для ветеранов, где с ним и познакомился доктор Ван дер Колк.
Он напрямую спросил у этого человека: «Что с вами произошло в 6:30 утра 5 июля?» И немедленно получил ответ. Во Вьетнаме взвод, в котором служил мужчина, попал в засаду. Вьетконговцы сразу же перебили всех, кроме него и его друга Джима. Это случилось 4 июля. Наступала ночь, на землю пала тьма, и вертолет не смог прилететь, чтобы эвакуировать двоих выживших. Тесно прижавшись друг к другу, они провели ужасную ночь: одни на рисовом поле, в окружении врагов. А около половины четвертого утра вьетконговская пуля вонзилась в грудь Джима. И вскоре он умер на руках своего друга – в 6:30 утра 5 июля.
После возвращения в Штаты каждый год 5 июля (если только он не сидел в это время в тюрьме) этот человек отмечал годовщину гибели своего друга. Пройдя курс терапии у доктора Ван дер Колка, ветеран наконец смог по-настоящему прочувствовать горе, связанное с этой потерей. Затем он смог увидеть связь между смертью Джима и своим навязчивым желанием совершать ограбления. И как только к нему пришло ясное осознание собственных чувств и той роли, которую сыграли исходные события в развитии его непреодолимого стремления к повторению определенных действий, этот человек перестал делать попытки воссоздать пережитый им трагический инцидент.
Но какая была связь между «вооруженными ограблениями» и горьким опытом вьетнамской войны? Разыгрывая налет, этот человек стремился вновь попасть на линию огня, ведь именно перестрелка стала причиной гибели его друга, так же как и всего их взвода. Провоцируя полицейских присоединиться к инсценировке, бывший солдат как будто набирал себе массовку, которой предстояло сыграть роль вьетконговского отряда. Он не хотел никому причинять боль, поэтому не использовал оружия, а только делал вид, что оно у него есть. Затем он доводил ситуацию до кульминационной точки и только тогда получал помощь, необходимую, чтобы залечить его душевные раны. Такие действия позволяли ему на время освободиться от страдания, горя и чувства вины, связанных с насильственной смертью приятеля и остальными ужасами войны.
Если бы мы рассматривали поведение этого человека, ничего не зная о его прошлом, то могли бы принять его за сумасшедшего. Однако в свете этого короткого эпизода из жизни его поступки выглядят как блестящая попытка избавиться от глубокого эмоционального рубца. Снова и снова повторяя свои действия, он каждый раз был готов дойти до последней черты, пока наконец не получил реальную возможность освободиться от невыносимого наваждения, порожденного войной.
Чрезвычайное происшествие – это «всего лишь» происшествие
Соглашусь, что история человека, совершавшего ограбления каждый год в один и тот же день, – это скорее пример крайнего порядка. Он служит цели проиллюстрировать тот факт, что мы можем зайти очень далеко, создавая ситуации, которые должны нас побуждать противостоять неразрешенным травмам и тем самым преодолевать их.
К сожалению, взаимосвязи между воссоздаваемыми и изначальными ситуациями могут и не прослеживаться явно и очевидно. У травмированного человека травмировавшее его событие может ассоциироваться с, казалось бы, совершенно иной ситуацией, и тогда он начинает бесконечно «прокручивать» эту вторичную ситуацию взамен изначальной. Непрекращающиеся неприятности – это одно из типичных проявлений склонности к повторению болезненного опыта, особенно если в характере этих неприятностей прослеживаются те или иные схожие черты. В других случаях человек регулярно страдает от однотипных физических повреждений. Растяжения связок в районе лодыжки, вывихи коленного сустава, хлыстовые травмы[6] шеи и даже так называемые психосоматические заболевания – вот обычные примеры реализации стремления к повторному переживанию травмирующих ситуаций на физическом уровне.
Естественно, так называемые «чрезвычайные происшествия» сами по себе не являются чем-то большим, нежели происшествиями. Ключ, позволяющий идентифицировать их как симптомы травмы, – это регулярность их повторения. Так, один юноша, в детстве ставший жертвой развратных действий, в течение трех лет более 12 раз вступал в интимную связь, занимаясь анальным сексом с мужчинами, и ни в одном из этих «чрезвычайных происшествий» явно не было его вины.
Регулярное воссоздание болезненного опыта – это самый любопытный и неоднозначный из всех симптомов травмы. Возникновение этого феномена может отвечать истинным потребностям человека, а уровень «схожести» между вторичными и исходными ситуациями при этом может быть просто потрясающим.
Но если природу одних проявлений стремления к воссозданию болезненного опыта легко понять, то другие, похоже, вообще не поддаются логическому объяснению.
Позвольте мне поделиться с вами историей человека по имени Джек. Она продемонстрирует, как подспудное стремление к воспроизведению травмирующих ситуаций приводит к неприятностям. Джеку за 50, он живет на северо-западе страны. Это очень серьезный и в то же время застенчивый человек. Когда мы впервые встретились, он затруднялся сказать, какая причина привела его ко мне. Однако сквозь его смущение явственно проглядывало гораздо более сильное чувство – чувство униженности, которое испытывает человек, потерпевший жестокое поражение.
Прошлым летом, швартуя свою лодку, Джек гордо и беззаботно спросил у своей жены: «Прекрасная работа, разве не так?» А в следующую секунду и он, и его жена, и их ребенок оказались опрокинуты навзничь. Джек подходил к причалу на нейтральной передаче, мотор лодки работал на холостых оборотах, но неожиданно рычаг переключения заклинило, лодка резко дернулась вперед, а все, кто в ней находились, были сбиты с ног.
К счастью, никто не был серьезно ранен, вот только нос лодки врезался в другое пришвартованное у причала суденышко, и нанесенный ему ущерб впоследствии оценили в 5000 долларов. Вдобавок к только что пережитому болезненному потрясению униженный до глубины души Джек был вовлечен в перебранку с хозяином второй лодки, который, вероятно, заподозрив, что Джек пьян, требовал пустить его на борт, чтобы завершить швартовку без дальнейших катастроф. Сроднившийся с морем еще в детстве, Джек имел огромный опыт судовождения, и этот обидный эпизод буквально выбил из него дух. Ведь он и вправду мог бы подойти к причалу, не оставляя мотор включенным на холостых оборотах.
В ходе совместной работы мы выяснили, какая травма стояла за этой вторичной ситуацией. С помощью техники прочувствованных ощущений, которую мы будем часто использовать в рамках «Программы 12 шагов к исцелению от травмы», Джек обрел способность почувствовать, как он сжимает в кулаке канат, как тот неожиданно дергается с такой силой, что едва не выворачивает ему руку, а затем – падение на спину. Это вызвало в памяти Джека образ из детства, когда ему было 5 лет. Тогда, во время морской прогулки на лодке, принадлежавшей его родителям, он сорвался с трапа и тоже упал на спину. От удара у него перехватило дыхание, и от этого стало еще страшнее.