Свихнувшийся герой бесплатное чтение

Глава 1

Москва, дорогая, любимая столица России, огромный мегаполис с миллионами разноликих, абсолютно не похожих друг на друга граждан. Она живет своей неповторимой, как и любой другой город, жизнью, и бывают в ней радости и горести, трудности и успехи, взлеты и падения.

Надо сказать, что это лето выдалось экстремально жарким, душным, полным пуха и дыма от шатурских торфяных пожаров. От него – едкого и вонючего, в Москве раньше срока опали листья с деревьев, умерло несколько тысяч человек и почти все получили по дозе отравы. В общем, здоровья и лет жизни оно никому не прибавило. Люди задыхались в своих раскаленных от жары, задымленных жилищах и ничто не спасало от стихии, даже кондиционеры. Только если уехать подальше за город, на природу, или в другую страну, как многие и сделали.

И вот в один из душных дымных вечеров, когда город был окутан густым смогом, на Садовом собралась небольшая веселая группа девиц легкого поведения с целью хорошо подзаработать. Заправляла ими пожилая, ныне полная, а некогда стройная и сексуальная сутенерша «мама Вера». К раскрасавицам подъезжали авто разных марок, выходили разнокалиберные мужики, жаждущие наслаждения, щупали товар, торговались, платили наличные, сажали прелестниц в салоны и увозили восвояси. Поддатенькая «мама Вера» бойко препиралась, отпускала скабрезные шуточки на сексуальную тему, брала деньги, отправляла девиц на работу и встречала новых клиентов.

Со стороны казалось, что ни удушливый смог, ни жара, ни что на свете не может омрачить веселья честной компании, но это только казалось. Девушек «крышевали» полисмены из местного отделения, попутно снимали с них дань и всласть пользовались их услугами. За жрицами любви также присматривали представители тамошней преступной группировки, и частенько устраивали им лихие субботники. В общем, бизнес шел, клиенты платили деньги и получали что хотели, но довольными оставались далеко не все.

В тот памятный вечер за проститутками из своей машины наблюдал еще один человек. Он не был их клиентом, не желал развратного наслаждения, он хотел другого. Несмотря на жару, он был одет в синюю джинсовую куртку, синие джинсы и легкие летние кроссовки. На руках у него были черные кожаные перчатки, а на голове синяя бейсболка. И вот когда очередная иномарка увезла ночную бабочку на удовлетворение и у девиц образовалась передышка, он завел двигатель своей видавшей виды десятки, быстро подъехал к ним и со скрипом тормозов остановился возле бордюра. Усталые, пьяные, а кто и под кайфом, девушки выстроились перед машиной в ряд, подставляя на обозрение водителя свои несомненные прелести. Сутенерша подошла к двери и вопросительно взглянула на мужчину, думала, он выйдет и поговорит с ней, но он опустил стекло, выставил в окно «калашников» и нажал на курок.

Несколько смертоносных пуль попали «маме Вере» в грудь, прямо в сердце, и она мгновенно умерла. Еще несколько девушек были подкошены очередью, а остальные с криками кинулись врассыпную, в темные дворы. Но парень был профессионалом, стрелял метко, быстро двигал стволом и косил девушек, как бензокосилка траву. Над Садовым грозным эхом покатился автоматный стрекот, сливаясь воедино с криками и стонами, воплями и хрипами дам.

И вот грохот стих – у стрелка кончились патроны. Он опустил дымящийся горячий ствол, осмотрел пустую улицу, окровавленные трупы, положил автомат на соседнее сиденье, нажал на педаль газа и быстро уехал. Через квартал он свернул в подворотню, остановился, сунул калаш в спортивную сумку, вышел, захлопнул дверцу и пошел восвояси.

Пройдя несколько дворов, он подошел к припаркованному у дома черному джипу «Гранд-Чероки», щелкнул брелоком сигнализации, открыл дверцу, положил сумку на заднее сиденье, сел за руль, завел двигатель и не спеша уехал.

Глава 2

В этот жаркий, душный вечер начальник отдела по расследованию убийств Московского уголовного розыска Петр Петрович Семенов решил поехать домой пораньше, немного выпить и лечь спать.

«Ничего экстраординарного не случится, если я укорочу свой рабочий день на часок-другой, а то дел всегда невпроворот, а отдыхать надо» – так думал полковник, поглядывая на висящие в кабинете настенные электронные часы китайского производства. И вот ровно в девять, когда он уже начал прятать документы в сейф, телефон на его рабочем столе вдруг резко зазвонил.

Петр Петрович недовольно покачал головой, подошел и взял трубку.

– Полковник Семенов слушает, – произнес он.

После щелчка в трубке послышался голос начальника МУРа – генерала Константина Ивановича Бурляева.

– Петр Петрович, чепэ на Садовом. Какой-то псих расстрелял из автомата проституток.

– Ну и ну, как в девяностые, – покачал головой Петр.

– В общем, отложи все дела и сам займись расследованием, езжай на место и выясни, что да как.

– Есть, Константин Иваныч, – пробубнил полковник, тяжело вздохнул и замолчал.

– Ты что вздыхаешь?

– Да так, устал, хотел пораньше уйти, а тут это.

– Ну что поделать, отдых и наша служба несовместимы…

– Знаю.

– Сам как, как дома, как семья?

– Вроде ничего, все в норме, как всегда, – вяло ответил полковник.

Петр Петрович, несмотря на свои сорок пять с хвостиком, был бравым начальником убойного отдела, грозой насильников и убийц, с железной хваткой, пытливым умом и творческим подходом к расследованию каждого уголовного преступления. Поэтому генерал и поручил расследование ему.

– Петя, позже отдохнешь, – пробасил генерал, – раскрой мне это массовое убийство – и дам неделю отпуска.

– Две.

– Десять дней, и не торгуйся. – Генерал попрощался и положил трубку.

– Десять дней – так десять дней, мне бы и десяти часов сна хватило. – Пробубнил себе под нос полковник, открыл дверь и вышел из кабинета.

Убийца остановил джип у входа в метро «Октябрьская-радиальная», вышел, купил в палатке сигареты, воду, сел в машину и поехал в сторону Таганки. Оттуда повернул на шоссе Энтузиастов, доехал до МКАДа, выехал из города и погнал в Балашиху.

Много лет назад он купил в пригороде небольшой дом из красного кирпича и теперь жил в нем один-одинешенек и в ус не дул.

Он вернулся к часу ночи, поставил машину на участке, открыл дверь, вошел в комнату и, не раздеваясь, лег на кровать. Так, в темноте и тишине он полежал полчаса, потом встал, стянул черные перчатки, ботинки, разделся, запихнул вещи в целлофановый пакет, завязал узлом, поставил у двери и пошел в душ.

Он был среднего возраста, крепкого телосложения, осанистый, с волевым умным лицом. Смыв пыль дня под жиденькими прохладными струйками, он вытерся, прошел на небольшую кухню и сел за деревянный стол. Включив телевизор корейского производства, достал из холодильника пакет молока, белый хлеб, сгущенку и приступил к ужину.

Ни по одному из каналов не рассказывали о случившемся.

– Завтра сообщат, – констатировал он, закончил трапезу, вымыл за собой стакан, поставил в шкаф, выключил телевизор и направился в спальню. Там сел в старенькое скрипучее кресло, за письменный стол и включил настольную лампу. Мысли переполняли его. Он поднял крышку новенького ноутбука, нажал на кнопку, подождал, пока экран включится, и открыл файл.

«С чего начать»? – подумал он.

Писатели всего мира во все времена начинали свои труды с этого вопроса. Но отличие писателя от убийцы в том, что первый придумывает, как убивают другие, а второй – убивает сам, а потом описывает, как это сделал. Как совместить эти два абсолютно разных занятия? Как ответить самому себе на вопрос – зачем убивать, если можешь это во всех красках выдумать, а если убил – зачем про это писать? Но мужчина знал одну истину – если писатель не может не писать, то убийца не может не убивать. В данном случае убийца пожелал стать писателем и объяснить на бумаге, а точнее, на экране монитора мотивы страшных злодеяний, которые совершил или собирается совершить. Он решил писать про себя.

– Начну с самого начала, – сказал он и осторожно прикоснулся пальцем к клавише.

На экране появились буквы, побежали дорожки слов, и процесс пошел.

«Трагедии на Руси происходят в июле. Сегодня, двадцатого июля две тысячи одиннадцатого года, я совершил свой первый акт возмездия. Народ России должен знать, что теперь есть человек, способный восстановить справедливость в нашей стране. Я простой парень, сделаю то, чего не смогли совершить ни армия, ни спецслужбы, ни правоохранительные органы, ни политики. Я воздам должное всем, кто этого заслужил. Я не остановлюсь на достигнутом и буду вершить праведный суд снова и снова. Моя цель – путем убийств, террора заставить проснуться от страшного, бредового сна великий русский народ. Заставить смести ненавистный, угнетающий его олигархический строй и выбрать в президенты человека, способного возродить великую Россию. Несправедливость вокруг нас. Я хочу, чтобы русские люди прозрели, сплотились в единый кулак и смели ограбивших их эксплуататоров.

Я сомневался, стоит ли применять такую страшную, ужасную меру, как убийства, и пришел к выводу, что только они, а не политическая воля избавят народ от мафиозной власти беззакония, унижения и нищеты. Я долго думал, сможет ли власть по своей воле изменить строй, и понял – нет. Разделенная на клочки, на сферы влияния, на финансовые интересы страна будет разворовываться и далее, потому что в таком виде делать это сподручнее. Те, кто ее грабят, не допустят прихода к власти честного человека, патриота, желающего процветания державы. Они одурачат народ липовыми выборами и приведут к власти своего человека, пешку, такого же вора. Убийства же их напугают. Страх смерти заставит народ активно участвовать в судьбе страны и скинуть неспособную их защитить власть. Ни что другое так не объединяет людей, как опасность, страх за свою жизнь и жизнь близких. Это единственный путь к переменам. Я мечтаю, чтобы господствующий класс был свергнут и на Руси наконец-то воцарилась подлинная демократия.

Путем расправ я взбудоражу народ, и на мутной волне перемен он приведет к власти меня. Я стану президентом России, ее спасителем и отцом, ее освободителем, возможно, царем, нет, не царем, лучше императором, да императором. Возродим имперскую Россию».

Убийца сохранил файл, скопировал, закрыл крышку ноутбука и откинулся на спинку кресла. Он был абсолютно счастлив и не задумывался над тем, что у убитых им девушек были матери, отцы, у некоторых дети и что своим праведным гневом во имя справедливости и возрождения России он в один миг сделал их несчастными. Он мечтал об отмщении, о власти и ради нее готов был на все, даже на убийства.

Он выключил свет, разделся, лег в постель и мгновенно уснул.

Петр Петрович осмотрел место преступления, опросил инспекторов уголовного розыска уже час работавших на Садовом, опросил двух случайных свидетелей, просмотрел записи камер видеонаблюдения, расположенных на соседних домах, и составил для себя примерную картину происшествия. Оставалось только определить мотив убийства, а его как раз и не было.

– Что думаешь? – спросил он своего заместителя – майора Николая Скокова.

– Пока трудно что-то сказать, – начал отнекиваться тот. – Может, передел сфер влияния после убийства Япончика и покушения на деда Хасана. Может, месть местных бандюков…

– Для местных крутовато, – возразил Семенов, – хотя, может, кто-то окончательно оборзел и решился на такое…

– Может, теракт? – предположила старший инспектор капитан Елена Егорова.

– Возможно, но тогда кто-то выдвинул бы какие-нибудь требования, сообщил о причастности. Пока только криминальная подоплека. – Семенов оперся о раскаленный пыльный капот милицейского «форда».

– Может, позже сообщат, – добавил Скоков.

– Подождем.

Место преступления было огорожено полосатой лентой, и толпившихся за ней зевак и журналистов в периметр не пускали. Семенов же с сотрудниками находился рядом с телами, и их разделяло двадцать шагов. Вспышки журналистских фотоаппаратов слепили сотрудников, мешали работать, и Петр Петрович попросил полисменов отодвинуть ограждение.

Он стоял и смотрел, как сотрудники настойчиво просят людей отойти, фотокорреспондентов не снимать, а журналистов не донимать полицейских расспросами.

«Теперь ясно, почему Бурляев поручил это мне. Возможна широкая огласка дела. Ему придется отчитываться перед начальством, да еще отставка мэра не за горами. А если сменят его, значит, за ним полетит и окружение. Далее префекты, главы управ, начальник городского управления полиции, и так по цепочке вниз. В общем, дело – дрянь, шумиха – расследованию помеха».

К полковнику подошел усталый, немного рассерженный начальник криминалистического отдела майор Виктор Усанов.

– С лихих девяностых такого не припомню, – заворчал он. – Шесть человек убито и семеро ранено.

– Раненых в больницы доставили?

– Да, еще до твоего приезда.

– Какое оружие использовали?

– Калаш без глушителя. Стрелял профессионал, из машины, короткими очередями. В стенах домов и в асфальте пуль нет, они все в телах. Это о чем говорит…

– Снайпер, – кивнул Семенов.

– Ну, снайпер, не снайпер, а очень меток, гад.

– Машину нашли?

– Ищут, номер на записях видеокамер не виден. Только марку определили – асфальтовая десятка. Отпечатков протектора я тебе дать не могу. Их нет, – развел руками Усанов.

– Понимаю. Что еще?

– А ничего. Если найдешь машину, тогда больше улик будет. – Майор вынул из кармана пачку, из нее сигарету, сунул ее в рот и закурил. – Про оружие тебе баллистики больше расскажут, но то, что все до единой пули попали в цель, меня поразило. Никогда такого не видел.

Криминалист выпустил сизое кольцо дыма и отошел. Семенов вынул сотовый, включил экран и посмотрел на часы. Был уже час ночи.

– Опять только к трем домой попаду, – буркнул он себе под нос и спрятал трубку. – Выпил коньячку, выспался…

Домой Петр Петрович вернулся к четырем часам утра, когда за окном уже светало. Его стремление к раннему уходу со службы растаяло, как дым, но желание выпить, расслабиться и отдохнуть не пропало, а только усилилось. Его дорогая, любимая женушка Маша давно и крепко спала и пятый сон видела, и поэтому Петр пошел на кухню, тихо закрыл дверь, достал из шкафчика начатую бутылку «Старейшины» и сел за стол. Недолго думая, откупорил пробку, налил полную рюмку, взял ее большим и указательным пальцами, оттопырил мизинец, поднес ко рту, немного понюхал и махом выпил. Ароматом и послевкусием наслаждаться не стал, а сразу налил еще и снова выпил. В данной ситуации ему важнее была релаксация, а потом крепко заснуть, чтобы думы о службе не донимали.

Приняв душ, он вернулся на кухню, допил пузырь, съел приготовленный женой давно остывший ужин, состоящий из котлет и вареной картошки, и пошел бай-бай. Петр Петрович залез в кровать, под бочок к любимой, лег на спину и моментально расслабился. Рядом мерно посапывала его половинка, иногда причмокивала и похрюкивала, сглатывала слюну, совершала редкие легкие движения руками и головой.

«За день умаялась», – подумал Петр Петрович, закрыл глаза и попытался уснуть, но, несмотря на усталость и алкоголь, сон в руку не шел, и навязчивые мысли противно лезли в голову.

Он лежал и думал о том, что сейчас где-то спит, а может, и не спит совершивший убийство негодяй и что у него на уме – одному богу или черту известно, и как его обнаружить и поймать – пока неясно.

«Немотивированные преступления тяжелее всего раскрывать, – думал Петр. – Что этот гад хотел сказать своим тупым расстрелом, к чему стремился? Наживой тут и не пахнет. Хотя… Может, он псих, маньяк, больной человек, чьи помыслы – дремучий лес, и в душе у него потемки. Во всяком случае, будет день – и будет пища, соберем улики, проанализируем их – и раскроем это преступление. Как и все раскрывали. Все тайное когда-нибудь становится явным, и нераскрытых преступлений по факту быть не может. Была бы воля».

Полковник некоторое время лежал, размышлял, но потом алкоголь и усталость взяли свое, и он погрузился в царство Морфея.

Убийца, как принято у сельских жителей, встал засветло, умылся, поел, сел в джип и поехал в Москву. По пути заскочил на балашихинскую свалку и выбросил в мусорную кучу пакет с одеждой. Потом заехал на бензоколонку и залил полный бак.

Он доехал до «Марксистской», поставил машину на платную стоянку, взял спортивную сумку с оружием и боеприпасами, вышел и побрел вдоль дороги. Он шел и сквозь темные стекла солнцезащитных очков разглядывал припаркованные у тротуара машины. Выбирал подходящую, чтобы угнать. Наконец ему приглянулась неприметная серая десятка, он остановился возле нее, осмотрелся, понаблюдал за прохожими и, поняв, что никому нет дела ни до него, ни до машины, подошел к ней. Вынул из сумки черные кожаные перчатки и натянул на вспотевшие ладони. Достал небольшой прибор, направил на дверцу машины и нажал на кнопку. На крышке сканера начала беззвучно мигать красная лампочка, но вот цвет ее сменился на зеленый, и она погасла.

– Есть, сигнализация рюхнулась, – прошептал мужчина, спрятал приборчик, вытащил отмычку, быстро вскрыл дверной замок, отворил дверцу и сел за руль. Немного поковырявшись с зажиганием, он завел мотор, закрыл дверцу, переключил скорость, нажал на педаль газа и быстро уехал с места преступления. Поехал в центр. Недалеко от станции метро «Площадь Революции» остановил машину, надел бейсболку, вышел и закрыл дверцу. Он подошел к столь редкому в наши дни уличному таксофону, вставил карточку оплаты в паз, снял трубку и набрал номер редакции газеты «Московский комсомолец». В народе ее называют «комсомолка». Когда на том конце послышался вкрадчивый женский голос, он приложил ко рту кусочек тряпочки и хрипло произнес.

– Слушайте меня внимательно. Это касается ночного расстрела проституток на Садовом.

Девушка на долю секунды опешила, а потом взволнованно сказала:

– Да. Я поняла, я вас слушаю.

– Их убил я и я буду убивать еще. Я хочу, чтобы вы напечатали электронный адрес редакции, на который я буду присылать отчет об очередном убийстве.

– Извините, пожалуйста, у нас электронная почта указана в каждом номере, – заметила секретарь.

– Знаю я, – буркнул убийца, – но их не читают. Я хочу личный номер электронной почты, например, ваш, куда я буду посылать отчеты об убийствах. Я что, должен два раза повторять?

– Извините, я поняла, – испугалась девушка. – Вы можете подождать, я посоветуюсь с кем-нибудь из редакции.

– Ты что, дура, я тут на телефоне буду час висеть, что ли? – Убийца начал злиться. – В любом случае, если вы там допрете мои письма читать, то я буду писать под позывным Зорг. Это моя кликуха. А чтобы вы не думали, что я псих или шучу, вот вам наколка. Через пять минут я расстреляю толпу у Думы. – Убийца, окрестивший себя Зоргом, нервно усмехнулся, повесил трубку, вынул карточку и быстро ушел.

Секретарша вскочила и бросилась в кабинет к шефу. Уставший, сонный, проработавший всю ночь главный редактор Михаил Петрович Лазаревский, как всегда, покачивал головой при читке верстки. Когда дверь резко распахнулась, он вздрогнул, поправил очки и посмотрел, кто это врывается к нему без стука. Увидев Марину, он крайне удивился, но сдержался и ничего не сказал. Подумал только, что для такого поступка у нее должны быть веские причины.

– Звонили по поводу ночного расстрела на Садовом, – выпалила напуганная секретарша и плюхнулась в кресло.

– Кто звонил? – спокойно спросил редактор и продолжил чтение.

– Убийца.

Михаил Петрович поднял на нее пытливый взгляд, не заболела ли она, но, заметив ее нервозность, добавил:

– Сам?

– Видимо, да. Обещал убить еще несколько человек напротив Государственной думы. Через пять минут.

– Сегодня?

– Сейчас.

Михаил Петрович снял очки, повертел дужки в пальцах, подумал и, не зная, что предпринять в такой ситуации, спросил:

– Что делать?

– Не знаю, может, в полицию сообщить? – ответила девушка.

– Как ты думаешь, он не врет?

– Не знаю. Такими вещами не шутят.

– В любом случае через пять минут мы это узнаем. – Редактор снова надел очки и хотел уже продолжить читку, но добавил: – А ты все-таки сообщи, вдруг он не соврал?

Зорг сел за руль, вынул из сумки автомат, вставил в него полный рожок, передернул затвор и осмотрелся. Завел двигатель и медленно поехал в направлении Лубянской площади. Проезжая мимо Государственной думы, он выставил автомат в окно и, не целясь, открыл огонь по припаркованным машинам. Пули стали разбивать стекла и проделывать отверстия в шикарных иномарках народных избранников, а несколько из них попали в случайных прохожих. Началась паника. Люди кинулись врассыпную, а Зорг стрелял и стрелял, пока не кончились патроны.

Перезаряжать магазин он не стал, а положил «калашников» на соседнее сиденье, прибавил скорости и, ловко маневрируя между редкими машинами, помчался к Лубянке. Там повернул к Политехническому музею, оттуда к Таганке, остановился возле входа в метро, сунул автомат в сумку, взял ее, вышел, захлопнул дверцу и спустился в подземку.

К Госдуме полковник Семенов приехал чуть позже следственно-оперативной группы. Скоков, Егорова и Усанов с сотрудниками частично обследовали место преступления и отчитались о проделанной работе. Чтобы не стоять на солнцепеке, все уселись в муровскую «газель» и устроили недолгое совещание.

– Один человек убит и трое ранены. Из них один тяжело, – сообщил Скоков. – Опрашиваем свидетелей, я послал сотрудников сделать копии с записей камер видеонаблюдения. В общем, почерк схож с преступлением на Садовом. Преступник ехал на автомашине марки «Лада» десятой модели и стрелял.

– И автомат тот же, – добавил криминалист Усанов, – «калашников» – пять сорок пять. Расстрелян рожок, все пули обнаружены, а вот гильз всего несколько. Видимо, они вылетели в окно машины, а остальные в салоне остались. По ним я идентифицировал ствол. – Виктор достал из кармана небольшой целлофановый пакетик с гильзой внутри и показал Семенову. – На бочке характерная царапинка. Присутствует на этих гильзах и на гильзах с Садового.

– Что еще?

– Звонили из редакции газеты «Московский комсомолец» и сообщили, что за десять минут до этого преступления им позвонил неизвестный и сказал, что он убийца и он расстрелял женщин на Садовом кольце. Сказал, что совершит расстрел возле Госдумы, – доложила Лена Егорова.

– Это уже интересно. – Семенов отдал пакетик с гильзой криминалисту.

– Секретарша сразу позвонила в полицию по ноль два, они передали нам. Причем сообщение о расстреле поступило на пульт дежурного на минуту раньше, чем произошел сам расстрел. Это задокументировано.

– Может, сообщница? – спросил Николай.

– Не знаю.

– Сколько служу, не припомню, чтобы преступник заранее сообщал о готовящемся преступлении. – Семенов распустил галстук и оправил прилипшую к потному телу тонкую летнюю рубашку.

Было двенадцать часов дня, и в городе стояла неимоверная жара. Под сорок. Укрыться от нее можно было, наверное, только в метро, но и туда попадал раскаленный городской воздух. Сотрудники не спешно ходили по огороженному желтой лентой периметру и собирали улики. Чтобы экономить силы, они не делали резких движений и пили много жидкости.

Полковник вынул из целлофанового пакета бутылку теплой воды, отвинтил пробку, налил в чистый стаканчик и залпом выпил. Затем налил второй и опустошил и его.

– Вы продолжайте сбор улик, а я в «комсомолку», – сказал Петр Петрович, поставил воду на столик, встал и вышел из машины. Он дошел до служебного «форда», сел на заднее сиденье и попросил водителя ехать в редакцию.

Глава 3

Зорг вышел на «Марксистской», сел в оставленный на стоянке джип, положил сумку с оружием на заднее сиденье, завел двигатель и поехал к «Макдоналдсу». По пути купил в киоске «комсомолку» и, пока обедал, прочитал ее от корки до корки. Узнал много интересного, а также и электронный адрес редакции. После еды сел в машину и, довольный и сытый, направился в «Ашан». Накупив тележку еды, перегрузил ее в багажник и поехал домой. План на сегодняшний день в основном был выполнен, но оставалось еще одно важное дело.

Петр Петрович показал на проходной редакции удостоверение, и охранник беспрепятственно его пропустил. Он поднялся на третий этаж, нашел кабинет главного редактора и зашел в приемную. За большим офисным столом он увидел симпатичную молодую женщину, миленькую, даже можно сказать, красивую, в светлом обтягивающем стройное тело тоненьком летнем платье. Ее средней длины волосы были двух оттенков – светло-русого и темно-русого, и в них кое-где были вплетены ярко-желтые и светло-коричневые нити. Кому-то подобная мода покажется излишеством, но девушке прическа шла и, несомненно, ее украшала.

Семенов наблюдал за ней несколько секунд, оценивал и поразился, с какой скоростью она печатает на клавиатуре компьютера. Все пальцы ее обеих рук молниеносно дотрагивались то до одной кнопки, то до другой, при этом ладони были почти неподвижны. Казалось, что она легонько ласкает клавиши, не нажимая их. При этом ухитряется не смотреть на клавиатуру, а только в лежащий на столе лист с рукописным текстом.

– Извините, – наконец сказал полковник, – мне нужна Марина.

Девушка подняла немного рассеянный взгляд, посмотрела на полисмена, и вдруг ее лицо мгновенно расплылось в очаровательной белозубой улыбке.

– Я Марина, – ответила она.

– Я из полиции, полковник Семенов, я вам звонил. – Петрович вынул из барсетки удостоверение и показал девушке. Та мельком невнимательно его просмотрела и одобрительно кивнула.

– По поводу звонка?

– Да. Где мы можем поговорить?

– Сейчас. – Марина сохранила файл в компьютере, встала и направилась к одной из двух расположенных в приемной дверей. – Заместителя нет, можем у него…

Они вошли в просторный светлый прохладный кабинет и уселись на черный кожаный диван возле небольшого офисного столика. Петрович осмотрелся. У зама главного редактора был обычный офис, но на стенах и над столом висели фотографии известных людей. Вместе с ними позировал и сам зам. Пока Семенов разглядывал изображения спортсменов, актеров и политиков, девушка украдкой разглядывала полковника. Она наблюдала за ним с легкой улыбкой, чуть прищурив правый глаз. Петр Петрович заметил это, прекратил глазеть на фотки и перешел к делу:

– Вы записываете телефонные переговоры?

– Нет.

– Жаль. Тогда расскажите, пожалуйста, только подробно, что он сказал. – Семенов вынул из барсетки диктофон, нажал на кнопку и положил на стол перед Мариной.

– Я в точности не помню, – начала секретарша. – Он спрашивал про адрес нашей электронной почты. Сказал, что будет посылать письма с отчетом о проделанной работе.

– Какой работе, об убийствах? – перебил полковник.

– Видимо, да. Он сказал, что через пять минут расстреляет кого-то у Госдумы и, как я потом узнала из новостей, так оно и произошло. Это ужасно.

– Подробнее про почту пожалуйста.

– Этот Зорг…

– Как вы сказали?

– Зорг, – повторила Марина, – он так себя назвал и сказал, что это его позывной, кликуха, это я точно запомнила.

– Зорг, и что?

– Так вот, он сказал, что будет присылать письма с отчетами под этим именем, псевдонимом, как у нас говорят.

– Он так сказал, под псевдонимом?

– Нет, это я добавила, он сказал только позывной и кликуху.

– Ага. Что еще?

– Я сказала, что мне надо посоветоваться с начальством, а он разозлился и сказал, что ждать не может. Повесил трубку, а я пошла к главному и доложила о звонке. Он посоветовал звонить вам, я и позвонила.

– Вы не нам позвонили, а в ноль два, а дежурный уже перевел звонок в МУР. Теперь я веду это дело.

Марина мельком посмотрела на большие красивые, круглые часы на стене, и Семенов понял, что она спешит.

– Это все? – спросил полковник.

– Да.

– Я вас задерживаю?

– Немного. Вы мне дайте номер вашего телефона, вдруг я еще что-то вспомню, тогда позвоню?

– Хорошо. А вы мне свой, могут вопросы возникнуть.

Марина встала и, сексуально виляя попой, пошла к выходу. Петрович забрал диктофон со стола и последовал за ней.

Она взяла из квадратного стаканчика на своем столе авторучку, визитку, написала на ней номер и отдала полковнику. Тот мельком посмотрел и спросил:

– Это ваш рабочий номер, на который он звонил?

– Да, – ответила секретарша, – а рядом мой сотовый.

Семенов вынул из барсетки свою визитку и передал Марине.

– И вот еще что. Если он позвонит, постарайтесь его задержать у аппарата как можно дольше, а мне пришлите эсэмэс. Сможете?

– Постараюсь, – пожала плечами девушка.

– Всего доброго. – Петрович повернулся и пошел к выходу. Не успел он выйти в коридор, как услышал громкий возглас секретарши:

– Постойте, как вас там, товарищ полисмен, он прислал письмо.

Семенов будто током ударило. Впервые в его многолетней практике дерзкий, коварный преступник выходил на связь, чтобы сообщить о преступлении, которое совершил и, возможно, только хочет совершить. В плане следственно-розыскных мероприятий это было бы большой удачей.

«Но зачем Зоргу эта непонятная игра»? – подумал в тот миг Семенов.

Он вернулся в приемную, подошел к столу, склонился над плечом секретарши и взглянул на экран. На нем было окно, а в нем список сообщений. Последним из них было письмо Зорга.

– Вдруг он еще что-то ужасное сообщит, а потом люди погибнут? – Марина испуганно посмотрела на полковника.

– Всякое может быть. – Семенов придвинулся к монитору и стал бегло читать сообщение. Оно было большим, несколько страниц, и полковник искал в нем упоминание о предстоящем преступлении. Но Зорг только подробно описывал уже совершенные деяния, но что будет делать далее – не сказал.

– Мариночка, сообщите руководству, что мы изымаем у вас этот электронный адрес. – Полковник вынул сотовый и набрал номер технической службы Московского уголовного розыска. Вызвал специалистов из подразделения «К», занимающихся преступлениями в сфере Интернета и компьютерных технологий. Эти парни знали сеть и железо вдоль и поперек и могли найти любой сайт и любого пользователя.

– Сейчас приедут наши люди, они все сделают в техническом плане, и теперь все сообщения Зорга будут поступать только на мой компьютер. Постараемся наладить с ним контакт и выяснить, кто он и где находится.

– А как же наши читатели? Они ежедневно присылают сотни писем. С ними как?

– Не знаю, очевидно, электронщики будут переводить на мой комп только письма за подписью «Зорг», – деловито сказал Семенов. – В любом случае сейчас не до ваших читателей. Если мы обезвредим этого ублюдка, им только лучше будет. Что он там еще придумает, какое преступление, кто знает.

– Вы думаете, он псих? – робко спросила Марина.

– Не уверен, хотя кто его знает. Чтобы подготовить подобный расстрел, нужен криминальный талант, холодный расчет и трезвый ум, а у психов ничего этого нет. Только вспышки немотивированного гнева и припадки агрессии и ярости. Хотя случаются исключения из правил. – Семенов поблагодарил красотку за помощь и ушел.

Зорг приехал домой в прекрасном расположении духа, поставил машину в гараж, взял сумки и пошел в дом. Разложил продукты по полочкам холодильника и шкафов, взял сумку с оружием и спустился в подвал. Там у него располагалась небольшая мастерская. Он сел к верстаку, вынул «калашников» и быстро разобрал. Протер все движущиеся части и обильно смазал машинным маслом. Снова все собрал, навернул на ствол глушитель, вставил полный магазин и несколько раз выстрелил в небольшой березовый чурбачок в углу подвала.

Пули с глухими шлепками вдалбливались в деревяшку, выбивая из нее щепки и заставляя резво скакать по полу. Расстреляв десяток патронов, Зорг вытащил из-под верстака ящик с боеприпасами и пополнил магазин. Затем вставил патроны в еще два магазина, сложил оружие в сумку и пошел наверх.

В кабинете сел за письменный стол, включил ноутбук, открыл нужный файл и продолжил свой рассказ. Он записывал свои мысли более двух часов и написал около десятка страниц. Потом отредактировал текст, создал файл и обозвал его «Письмо Зорга номер один». Недолго думая, он набрал адрес электронной почты газеты «Московский комсомолец» и отправил на него свое «творение».

Он не знал, что в этот момент полковник уголовного розыска Петр Петрович Семенов опрашивает секретаршу Марину в кабинете заместителя главного редактора.

После удовлетворения своих творческих амбиций Зорг пошел на кухню, съел купленную в «Ашане» курочку-гриль, попил чаю и лег отдыхать. Но сон в руку не шел, и он лежал с закрытыми глазами и думал. Он искал в своей душе, в сердце оправдание поступкам, которые совершил, хотел прояснить для себя глубинные мотивы, толкнувшие его на столь тяжкие преступления.

«Чьей воле подчинен человек, творящий зло? Всемирной воле созидания или разрушения? Что есть зло, а что добро и расчищает ли зло дорогу добру? – думал он. – То, что я совершаю, – это добро или зло, что это – акт отчаяния, попытка защитить справедливость экстраординарными методами? В мире хаос, воровство, беззаконие, коррумпированные правительственные чиновники не в силах остановить волну преступности и развал государства. Россия гибнет. Гибнет национальное производство, культура, гибнут люди, общество погрязло в разврате и беспределе. Многие годы в России умирает больше людей, чем рождается. Идет планомерное истребление русских. Это специально созданный правящей верхушкой геноцид. На каждом шагу попирается закон, и некому его защитить. Уважаются только деньги, и преступники – отпетая уголовная мразь, вымогающая, насилующая, убивающая. Точнее – их боятся, потому что нет власти закона, нет его неотвратимого возмездия, и бесполезно, а порой и опасно обращаться в правоохранительные органы за помощью. Россия сгнила с головы. Сгнила дотла. А раз она сгнила, то нужен хирург, скальпель, способный вырезать эту опухоль, эту язву.

Смогу ли я стать тем скальпелем, той рукой, которая выжжет гниду с земли Русской, возродит былую мощь державы, поставит на колени поработителей и поднимает с колен угнетенных?

Я решил воздать должное всем, так как знаю, кто в чем повинен. Я – суд, возмездие, мессия, послан на Русскую землю провидением и я добьюсь цели, чего бы мне это ни стоило».

Преступник быстро встал с постели, включил компьютер и записал свои мысли. Обозвал произведение: «Письмо Зорга номер два».

Народный мститель глубоко вздохнул, благоговейно выдохнул, выключил ноутбук, лег в кровать, повернулся на бок и блаженно засопел. Ему было хорошо, как никогда. Он точно знал, что прав и что надо делать дальше, чтобы эта правота только усиливалась и приносила ему истинное наслаждение.

Через два часа Зорг проснулся, встал, выпил стакан кефира, съел сладкую булочку с маком, взял сумку с оружием и пошел в гараж. Залез в джип, завел двигатель и поехал в город. Солнце клонилось к горизонту, а впереди была трудная ночь.

Над Москвой раскинулся багровый закат. Солнце освещало облака кроваво-красным светом, отбрасывая розовые блики на лица людей, дома, деревья и машины. Семенов стоял у окна своего кабинета и смотрел на вечернюю зарю. Он ждал начала назначенного на двадцать один час совещания, и до него оставалось двадцать минут. Это время Петр решил потратить на отдых, собраться с мыслями и подумать, что сказать подчиненным. Но его, как всегда, отвлек телефонный звонок. Семенов подошел к столу, снял трубку и устало произнес:

– Да.

– Петр Петрович… – В трубке послышался бравый голос начальника технического отдела майора Морозова. – Мы сделали переадресацию и теперь все письма за подписью «Зорг» будут приходить только на ваш имейл.

– Хорошо. Вы нашли владельца почтового ящика?

– Эээ… – Морозов на секунду замолчал. – Это оказалось непростой задачей. Дело в том, что каждый пользователь Сети регистрирует свой почтовый ящик под своими именем и фамилией. Этот же зарегистрирован под чужим.

– Как это? – Семенов не поверил своим ушам. – Вы не можете определить имени и фамилии владельца ящика?

– Мы выяснили, что владелец как физическое лицо скончался год назад, а его регистрационными данными пользуется постороннее лицо. Кто – сейчас выясняем.

– Понятно, как будто кто-то нашел ваш паспорт и по нему получил кредит?

– Да.

– Можешь определить место, откуда послали письмо?

– Узнали, но тут тоже загвоздка. Человек, пославший это письмо, отправил его с вай-фая другого сотового пользователя. Взломал его пароль, влез в его вай-фай и отправил почту. Причем адрес владельца взломанного пароля мы определили – и это коммерческая фирма. Там много народу пользуется почтой, но вряд ли убийца среди этих людей.

– Почему?

– Это салон красоты, там работают одни девушки.

– Может, знакомая убийцы?

– Проверяем. Сигнал исходит с юго-востока столицы, в районе МКАДа, а это огромная территория, тысячи сотовых ретрансляторов. А сигнал перемещается – компьютер, видимо, в машине пользователя.

– В общем, как найдете, установите слежку за пользователем и доложите мне.

– Есть. – Морозов замолчал.

Из разговора Семенов понял, что убийца шифруется и так просто его не обнаружить.

– Работайте, товарищи, – напутствовал полковник, и начальник отдела «К» отключил связь.

– Во дела, во преступники пошли, планируют преступление, как террористы, как шпионы какие, – пробубнил себе под нос Петрович, снял с вешалки пиджак, надел его и вышел из кабинета.

Он шел по тихим в эти часы коридорам МУРа и его шаги гулким эхом разносились по всему зданию. И, конечно, в раскаленном за летний солнечный день доме было очень жарко. Наверное, жарче, чем на улице.

«Сейчас бы на море, в Турцию, Грецию или, на крайняк, в Болгарию, – думал Петр, – отдохнуть пару неделек или хоть одну».

Он представил себя лежащим на теплом желтом песке, под ласковым южным солнцем – и на душе у него стало легко и уютно. Он вдруг вспомнил, что полноценно не отдыхал третий год.

«Чертова служба, – мысленно выругался он, – преступники одолевают, и отдохнуть с семьей нет никакой возможности. Все лето в пыльной, прокопченной, загазованной, а сейчас и задымленной Москве, и даже на дачу ни разу не выехал. Хотя и в Подмосковье пожары и дым.

Утром в машину, потом в кабинет, далее – на место преступления, потом опять в кабинет – и так весь день. Потом домой – и сразу в постель, потому что с ног валюсь. На природе не бываю, воздухом не дышу. Хотя шеф пообещал, если дело быстро раскрою, даст десять дней. А может, и больше».

У Петра Петровича Семенова была дружная семья – жена-красавица и две очаровательные дочери – Настя и Вера. Он их всех очень любил, но расстраивался, что видит редко. Дочки были уже взрослые, за мужем и жили отдельно. Жена Маша не работала, вела домашнее хозяйство, летом ездила на дачу и подолгу там жила, но в эти выходные приехала и задержалась в Москве. Сказала, что на даче дыма больше, чем тут, и осталась. Петя был рад ее визиту, хотел пораньше прийти с работы, провести с женой побольше времени, вспомнить о своих супружеских обязанностях, но произошедшие расстрелы сорвали все его планы. Поэтому его семейная жизнь начиналась и заканчивалась несколькими обыденными фразами, адресованными супруге, произнесенными поздним вечером на кухне. И то, если он приходил домой раньше, чем она ляжет спать. А если позже – то просто целовал ее, спящую, в щеку, перед тем как лечь самому.

Такой интенсивный график работы начался у него после назначения начальником убойного отдела. Ему предлагали идти в министерство или в многочисленные замы к начальнику МУРа, но он от всего этого отказался. Ему нравилась интересная аналитическая работа в убойном, выявление опасных преступников, порой погони, перестрелки, захваты и, конечно, допросы. Он любил выводить нечистых на руку людей на чистую воду. Ловить их на деталях и разоблачать. За свою долгую службу в МУРе он немало преступников привлек к ответственности и ни разу не покривил душой, не подтасовал улики, ни разу не отправил невиновного человека за решетку. Хотя порой на него давили, требовали закрыть дело как можно раньше, с непроверенными уликами или с фальсифицированными, а еще хуже – замять дело. Но Петрович никогда не поддавался на провокации и всегда гнул свою линию – честно расследовал преступление. За эту свою принципиальность и честность он один раз чуть не лишился работы, но обошлось, разум у руководства восторжествовал. За эти свои качества он пользовался беспрекословным авторитетом в МУРе и уважением в преступной среде.

Причем Семенов лично знал некоторых лидеров криминальных группировок, как русских, так и этнических, но знакомства эти носили только профессиональный характер. Семенов никаких услуг преступному миру не оказывал и взяток и подношений не брал. Это было его жизненным принципом. Если хоть раз он пошел бы на компромисс, изменил себе, то сразу попал бы в зависимость в принятии решений, а так он был свободен и чист.

Волевые черты характера сформировались у него еще в молодости, во время занятий спортом. Он занимался классической борьбой и до армии некоторое время успешно выступал на соревнованиях. В школу милиции, а ныне полиции, он пошел после службы в армии, а когда окончил ее с золотой медалью, попал по распределению в МУР, в убойный отдел. Милицейская служба была его призванием и смыслом жизни, он честно служил отечеству, нес нелегкую ношу и не роптал. Лишь порой, когда уже возраст стал брать свое, сетовал, что мало остается времени на семью и отдых. Он уже начал подумывать о пенсии, но только подумывал и никому об этом не говорил.

Полковник шел по извилистым коридорам управления и думал: «Какого черта надо этому Зоргу, чего он добивается, может, он выполняет чей-то заказ – дестабилизировать обстановку в городе?»

Мотивацию его действий он пока понять не мог, но по опыту чувствовал, что это не бессмысленная бойня психически ненормального маньяка.

«Эти расстрелы бессмысленны только на первый взгляд, а за ними следует глубокая психологическая подоплека. Какая – пока неясно. Может, душевная, духовная травма.

Мало информации, очень мало информации, – думал Петр. – Может, письмо Зорга что-то прояснит, но сесть и спокойно проанализировать его пока времени нет. Видимо, придется ночью, после совещания, корпеть».

Петр Петрович открыл дверь и вошел в приемную начальника МУРа.

Глава 4

Тем временем Зорг подкатил на джипе к клубу «Голден Палас», но останавливаться не стал, а медленно проехал мимо и оценил обстановку.

Яркая вывеска над входом некогда роскошного казино, а ныне не менее роскошного ночного клуба переливалась всеми цветами радуги. Из дверей доносилась веселая музыка, на стенах сверкали разноцветные лампочки, и все это создавало веселую атмосферу праздника. У входа, как каменный истукан, стоял рослый швейцар в фирменном костюме и картузе. Он зорко следил за тем, чтобы в клуб не проник малообеспеченный, плохо одетый человек, потому что в заведении существовал фейс-контроль.

К дверям то и дело подъезжали самодовольные богатые граждане России, чинно вылезали из своих дорогих авто и вальяжно направлялись в залы. Личные охранники провожали их до дверей, водители отгоняли машины на стоянку и там дожидались господ. Зорг насчитал несколько десятков эксклюзивных лимузинов, и среди них были «роллс-ройс», «бэнтли», «феррари» и «Мерседес Макларен».

– Зажрались, гады, – процедил сквозь зубы убийца. – Я вам сейчас устрою барбекю. – Он поехал на Садовое кольцо, припарковал машину у небольшого кафе, вышел, забрал с собой сумку, включил сигнализацию и побрел в московские дворы искать очередную машину для угона. Нашел ее на тихой улочке, и по стечению обстоятельств она оказалась тоже десяткой, но зеленого цвета. Зорг специально не крал иномарки, потому что сигнализации на них была посложней, и были они поприметней. А ему для очередного преступления нужна была простенькая, незаметная машина, но исправная и надежная.

И вот он с помощью сканера отключил сигнализацию, взломал замок, сел за руль, завел двигатель и хотел уехать, как вдруг дорогу ему преградила подвыпившая компания. Парни и девушки хотели поймать машину и, выставив руки, вышли на проезжую часть. Но машин не было, а им надо было во чтобы то ни стало уехать, и они сконцентрировали свое внимание на десятке Зорга. Красотка в короткой юбке наклонилась к окну и, дыхнув в лицо преступнику свежим перегаром, пьяненько пролепетала:

– Подвезите нас, пожалуйста, мы спешим.

Убийца хотел достать автомат и расстрелять компанию, но, поразмыслив, решил, что не стоит привлекать внимание. Вперед он ехать не мог, мешали люди, поэтому дал задний ход, лихо развернулся на пустой дороге и умчался прочь. Не поняв поступка водителя, красотка недовольно сморщила губки, выставила вслед указательный палец и смачно проматерилась. Ей, молодой и веселой, было невдомек, что в эти минуты она находилась на волоске от смерти.

Совещание в кабинете начальника МУРа генерала Бурляева началось с опозданием на полчаса. Все ждали его в приемной, а когда он вошел и поздоровался, все встали. В кабинет заходили молча, быстро расселись у длинного совещательного стола, разложили перед собой папки и приготовились отчитываться. Константин Иванович извинился за невольное опоздание – начальник главка вызывал, уселся в свое кресло и сразу перешел к делу:

– Петр Петрович, доложи обстановку.

На совещание пришел весь отдел Семенова, вместе с криминалистом и начальником технической службы Морозовым. Семенов знал, что руководители подразделений сами расскажут о проделанной работе, поэтому, чтобы не повторяться, встал и начал с самого главного:

– В городе преступник расстреливает людей, и мотивы его пока неясны. По тому, как тщательно он готовит преступления, можно заключить, что он не маньяк, но, возможно, с психикой у него не все нормально.

– Из чего ты это заключил? – спросил генерал.

– Из немотивированности преступлений. Он не киллер, это не бандитские разборки, не передел сфер влияния мафиозных кланов, не националистические проявления, не терроризм и, я надеюсь, не месть.

– Тогда что?

– Пока не знаю. Он послал письмо по электронной почте в газету «Московский комсомолец», и техники переадресовали его мне, но я из-за недостатка времени не могу его изучить. После совещания обязательно займусь. Я пошлю ему ответ и попробую наладить диалог, попытаюсь выяснить, кто он и каковы мотивы его преступлений. Что им движет.

– Это поможет в раскрытии, – кивнул Бурляев, – но почему ты думаешь, что он тебе ответит?

– Я не уверен, но если ответит…

– Пробовали обнаружить его по электронному адресу? – Генерал обратился к технику.

Морозов встал:

– Не получается. Он тщательно готовит преступления, и я согласен с Петром Петровичем – он не маньяк. Он технически продвинут, знает компьютерные технологии и технологии связи. В редакцию звонил с уличного таксофона и следов на нем не оставил, мы проверили. Слюни на трубке есть, но его ли они. Письмо передал с чужого электронного адреса. Для этого надо взломать чужой электронный код. Это может сделать только хакер.

– Значит, какая у нас картина вырисовывается, товарищи? – произнес Бурляев. – Преступник расстреливает проституток, потом машины и людей у Госдумы, посылает письмо и требует к себе внимания. Чтобы к нему прислушались, чтобы знали, что он не врет.

– Он создает себе имидж убийцы, – вставил Семенов.

– Зачем? – Генерал обвел суровым взглядом всех присутствующих. – Цель?

– Пока неясно. Для этого и хочу наладить с ним контакт.

– Контакт контактом, но ты, Петя, учти… – Генерал нахмурился. – Ты хочешь узнать о преступнике как можно больше, но не упускай из виду того обстоятельства, что и преступник может о тебе что-то узнать. А он очень опасен и планы его неясны и мотивы преступлений тоже. Может, он террорист, член организации, ставящей своей целью дестабилизацию обстановки в городе.

– А прикрываются банальными убийствами? – Семенов покачал головой. – Нет, я думаю, он один и у него другие проблемы. – Семенов постучал себя указательным пальцем по виску. – Экстраполяция этих проблем в личностную сферу вызывает крайнюю форму отрицания и как его проявление – агрессию. Агрессия нашла выход в убийствах. Поймать его будет сложно, и сколько он всего еще натворит, одному Богу известно, но выбора у нас нет.

– Твоя теория о гениальном маньяке странная, но давайте обсудим еще версии. – Генерал посмотрел на присутствующих. – Начинайте с отчетов, а заканчивайте своими соображениями, товарищи.

Сотрудники начали по очереди зачитывать результаты обследования мест преступлений, опроса свидетелей, описание съемок камер наружного наблюдения, результаты вскрытия тел, баллистические исследования и все остальное. Семенов в который раз слушал известные ему факты и думал: «Немотивированные преступления наподобие маниакальных тяжелее всего раскрываются. Если вообще раскрываются. Если бизнесмен заказал конкурента и киллер выполнил заказ, то сразу возникает вопрос, кому выгодно это убийство. Ответ очевиден: тому, кому мешал этот бизнесмен. И сразу в круг подозреваемых попадает несколько человек. Начинаешь разрабатывать и бытовые версии и вспомогательные, собираешь улики, систематизируешь факты и доводишь дело до конца. А тут… Кому выгодно убийство проституток или расстрел машин у Госдумы и гибель трех прохожих. Или это теракт… Но у них есть мотив и он ясен – политическая направленность акции. К примеру, в Турции власти игнорируют требования курдов, и тем ничего не остается, как взрывать турецкие гостиницы и поезда. У нас эта проблема с чеченцами и дагестанцами, у англичан с ирландцами, у испанцев с басками, у евреев с арабами. К тому же за терактами всегда стоит политическая организация, а тут вроде ее нет. Может, у нас террорист-одиночка? В любом случае придется ждать, пока он совершит новое преступление или выдвинет требование, которое мы должны будем выполнить. Как только это произойдет, мы передадим дело сотрудникам Национального антитеррористического центра ФСБ и облегченно выдохнем. А пока нам расхлебывать всю эту кашу, нам – уголовному розыску».

Зорг подъехал к ночному клубу «Голден Палас» и остановился напротив автостоянки. Заглушив двигатель, он стал осматривать парковку и стоящие на ней машины. За рулем некоторых из них дремали водители, а в одной была и охрана. Видимо, хозяин их с собой в клуб не взял, и они коротали время за игрой в картишки.

Убийца взял спортивную сумку, расстегнул молнию, вынул автомат Калашникова и положил на колени. Достал кубик Си-4 с воткнутым в торец электродетонатором, открыл дверь и вышел на улицу.

Зорг осмотрелся, положил взрывчатку на асфальт, не торопясь, ногой затолкал под ближайший «мерседес», сел в машину, завел двигатель и поехал по улице. Вынул замедлитель, поднял колпачок и нажал на красную кнопку. Держал ее две секунды, а потом отпустил. За его спиной раздался оглушительный взрыв. «Мерседес» подскочил на полметра вверх и, объятый пламенем, рухнул на асфальт. Ударная волна выбила стекла у всех машин на парковке и легко ранила водителей и охранников. Они начали выскакивать из авто и разбегаться кто куда. Убийца свернул на соседнюю улицу, затем на Ленинский проспект и через минуту затерялся в потоке машин. Проехав по проспекту некоторое время, он свернул на узкую улочку, заехал во двор, остановил машину, забрал сумку, вышел, захлопнул дверцу и направился к метро. Через полчаса он уже сидел в водительском кресле своего джипа и мчался домой.

Совещание у начальника МУРа закончилось около полуночи, и все стали быстро расходиться. Семенов тоже заспешил домой, но ему доложили, что возле ресторана «Голден Палас» произошел взрыв, и он вынужден был задержаться. Следственно-оперативная группа уже работала на месте преступления, и полковник решил по дороге домой заехать и туда.

Когда он вылез из машины, к нему сразу подбежал молоденький лейтенантик, отдал честь и попросил идти за ним. Петр Петрович пошел в направлении черного микроавтобуса и заметил высокого мужчину в темных брюках, светлой рубашке, остроносых ботинках и темном распущенном на шее галстуке. Из-за жары он был без пиджака, стоял возле машины и курил. Это был заместитель начальника антитеррористического центра московского департамента ФСБ подполковник Алексей Михайлович Статников. Он занимался расследованиями терактов и был хорошо знаком с Семеновым.

– Привет, Петя. – Статников добродушно улыбнулся и протянул свою крупную крепкую потную ладонь. Семенов пожал ее и в ответ улыбнулся комитетчику:

– Доброй ночи, Леша.

– Фу, жарища, – начал подполковник. – Даже ночью нету продыха.

Он был солидным, грузным, с легкой одышкой при ходьбе и от жары и избытка веса потел и кряхтел. Но человеком он был хорошим, замечательным руководителем, и в процессе многолетнего общения и сотрудничества у него с Петром сложились теплые, доверительные отношения. Но поверхностные. Они иногда виделись в местах преступлений, общались, но товарищами и тем более друзьями не были.

Петрович же был подтянутым, можно сказать, стройным, крепким и сильным и ни одышки, ни жировых отложений в области талии не имел. Он в душе пособолезновал грузному чекисту, но ничего не сказал и только добавил:

– Да, жаркое лето.

– Как сам? – спросил Статников.

– Нормально, все, как всегда, в отпуск не отпускают – дела, да еще это…

– Та же история. – Чекист сделал затяжку, выпустил дым, бросил окурок на асфальт и носком черного модного ботинка размял его в лепешку.

«К тому же ты еще куришь», – подумал полковник.

– Ты ведешь дело о расстреле на Садовом и у Думы? – спросил чекист.

– Да.

– Как думаешь, это теракты?

– Похожи на теракты, но, скорее всего, какой-то псих орудует. Во всяком случае, никто никаких требований политического характера пока не выдвинул.

– Я в курсе.

– А ты что тут делаешь?

– Мне положено здесь быть. В любом взрывном случае я должен присутствовать. Если выяснится, что это теракт, – заберем расследование в свой департамент, а если криминал – вам оставим.

– Ну и как? Что тут? – спросил полковник.

– Пока неясно, но, скорее всего, криминал или злостное хулиганство. Никто, в общем-то, не пострадал, только «тачки».

Полковник и подполковник постояли немного, поговорили о службе, о домашних, посетовали на погоду и разошлись. Семенов выслушал краткие отчеты сотрудников МУРа и с легким сердцем поехал отдыхать. Он всем сердцем надеялся, что этот взрыв не имеет никакого отношения к расстрелам, почерк ведь другой, а значит, им будет заниматься не он, а другая подчиненная ему следственная группа убойного отдела уголовного розыска.

Через полчаса он доехал до дома, отпустил шофера, взял портфель с ноутбуком и поднялся на лифте на свой этаж. Жена уже давно спала, и Петр не стал ее будить. Прошел на кухню и тихо закрыл за собой дверь. На часах была половина второго, и полковник решил удовлетворить свое заветное желание – немного выпить и расслабиться. Это желание у него возникало в конце каждого рабочего дня, и он почти каждый день его удовлетворял. Пил в меру и алкоголиком себя не считал.

«Эта привычка мне жить не мешает, служить не мешает, чувствую я себя после этого прекрасно, в любой момент могу бросить, значит, зависимости нет, и ничего пока менять не буду» – так думал Петр по поводу своего пристрастия.

Он достал из шкафчика непочатую бутылку коньяка «Ной», откупорил крышку, налил полную семидесятиграммовую рюмку и залпом выпил. Закусил жареной, но давно остывшей куриной грудкой с картошкой и салатом из свежих огурцов и помидоров с майонезом.

Выпив еще и немного захмелев, он решил долго не засиживаться и лечь пораньше, но его мучило некоторое любопытство. За дневными неотложными делами он быстро прочел, но так и не проанализировал электронного послания Зорга, а оно могло пролить свет на его личность и существенно помочь в расследовании. Поэтому Петр Петрович достал из портфеля ноутбук, положил на стол и включил. Пока компьютер «раскочегаривался», он наполнил рюмку коньяком, взял за ножку, поднес ко рту и махом выпил. Нанизал ароматную дольку покрытого майонезом дачного огурчика на вилку, сунул в рот и стал смачно хрустеть.

И вот он поудобней уселся на стуле, открыл присланный преступником файл и стал читать. Читал долго, внимательно, по нескольку раз перечитывая некоторые фразы и за час, можно сказать, изучил письмо досконально. Но, к глубокому разочарованию полковника, Зорг подробно описывал мотивы произведенного им расстрела, но нигде ни разу не упомянул ни одного факта, по которому можно было бы его вычислить. Он долго разглагольствовал на тему убогости русского народа и что пришло время разбудить его от векового сна.

– Резюме этой писанины – несправедливость, и как средство избавление от нее – бунт. А способ достижения бунта – расстрелы и погромы, дабы показать неспособность власти к наведению порядка, – заключил Семенов, налил себе еще коньяка и выпил. – И чтобы его, Зорга, эти бунтари провозгласили императором. Да он власти хочет. Бред какой-то. Несмотря на кажущуюся мотивированность преступлений, истинного мотива он не назвал, а это все мишура.

Петр посидел немного, подумал, но его уставший за трудный день мозг ничего продуктивного придумать не мог, и поэтому он налил себе еще рюмку и махом выпил.

«Стоит ему отвечать или нет»? – думал он, но решил на ночь глядя ничего не предпринимать и оставить вопрос открытым.

– Утром проконсультируюсь с нашим психологом, – буркнул он и хотел выключить компьютер, как на его электронный адрес неожиданно пришло еще одно письмо за подписью «Зорг».

– Только не это, – недовольно пробубнил датенький Петрович, – если я его сейчас прочту, то сон напрочь потеряю, а что еще хуже, если ты сообщаешь о предстоящем преступлении, то надо будет срочно доложить в МУР и ехать на службу.

Остаться без сна и отдыха не входило в планы полковника, но он был человеком долга и чести и поэтому открыл файл и быстро его прочел. В письме убийца сообщал, что машины на стоянке возле ресторана «Голден Палас» взорвал он, но не ставил своей целью убить кого-то, а только запугать. Он вновь начал полемику про справедливость и неминуемое возмездие, чем вывел полковника из себя.

– Вот урод, мать твою. Ничего себе пугнул, пять человек в больнице с многочисленными порезами лица и рук стеклом, и у всех легкая контузия. Я, если тебе отпишу, выскажу все, что думаю, про тебя, мразь, и твою долбанную борьбу за справедливость. Гнида тифозная, расписался, писатель хренов.

Усталый полковник начал злиться, но взял себя в руки, дочитал письмо до конца и, поняв, что ничего, кроме уже известных ему фактов, в нем нет, выключил компьютер.

– Завтра заберу расследование взрыва себе, нах…р комитетчиков, – решил он, – а теперь спать.

Семенов лег в постель, некоторое время лежал на спине и не мог успокоиться, думал о том, как вычислить опасного преступника и как задержать. Вскоре силы покинули его, и он заснул крепким, спокойным сном.

Утром Семенов забрал материалы уголовного дела о взрыве у второй следственной группы и объединил с уже имеющимся «делом Зорга». Так Петр его окрестил. Он любил давать людям клички и с уголовными делами поступал так же.

– Пока неизвестна личность преступника, пусть полежит под погонялом, – так в шутку иногда говаривал полковник.

По долгу службы ему приходилось общаться с преступными элементами, а все они имели клички, по уголовному – погоняла, а они много говорили о личности преступника. Некоторые были производными от имени или фамилии, некоторые от рода занятий человека, некоторые от какого-то его недостатка или, наоборот, достоинства. Крупных мужчин обычно нарекали Слонами, Мамонтами, Громилами, Амбалами, Быками, мелких – Мухами, Клопами. Иногда кличка давалась из-за природного недостатка, увечья человека. Хромого называли Хромым, безрукого – Однопалым, а безглазого – Циклопом. Да и у самого Семенова в управлении была кличка – Хват. Так его прозвали товарищи, и она в полной мере отражала его сущность как сотрудника уголовного розыска. Если уж он брался за дело, то обязательно доводил до конца. Что означала кличка Зорг – Семенов пока не знал, но на всякий случай приказал проверить всех мужчин в возрасте от пятнадцати до семидесяти лет с этой фамилией и ее производными. Зорин, Зоргов, Зориновский и так далее. На удивление, в России нашлось три человека с фамилией Зорг, но ни один не был тем самым Зоргом. Все они жили в разных городах, в момент совершения преступлений были на людях и имели железное алиби.

Проверили кличку Зорг и по картотеке уголовных преступников, и тут полисменов ждало разочарование. Он не был судим, и в их базе данных не значился.

Семенов сидел один в своем кабинете в МУРе, смотрел в распахнутое окно и ждал, когда его сотрудники соберутся на совещание по итогам прошлого дня.

«Как же тебя вычислить, по каким признаками, по каким уликам, мотивам?» – думал он.

Еще вчера он получил записи с камер видеонаблюдения с московских улиц и его сотрудники подробно их изучили, но ни машину, ни стрелявшего не нашли.

– Камеры не везде стоят, – оправдывался Коля Скоков на совещании. – Поэтому маршрут движения асфальтовой десятки, из которой были произведены выстрелы, прерывается в этом районе. Мы дали разнарядки участковым прочесать дворы, но на это нужно время. Ищем и машину, участвующую в расстреле у Думы.

– Как думаете, – спросил Семенов, – преступник использует одну машину или несколько?

– Пока мы видим только асфальтовую десятку, но номера у них разные.

– Их может менять, – высказалась Лена Егорова.

– Или на каждое новое преступление угонять новую машину, – вставил Петрович. – Это непрактично и опасно, хотя… возвращаться к разыскиваемой машине опасней.

– Почему он угоняет машину, похожую на разыскиваемую? – добавила Лена. – Он ведь знает, что гаишники ее ищут и могут остановить.

– А зачем он звонил в газету и письма прислал? Это вопрос его личности, что ли. Мы пока не понимаем, чего он хочет, зачем все это затеял, и его бред по поводу несправедливости и отмщения – лишь прикрытие для достижения основной цели. Но вот какая она – его цель, пока неясно. – Семенов начал стучать пальцами по столу.

– Может, он правда псих? – заключил Коля.

– Или хочет, чтобы мы поверили в это, – уточнил Петр Петрович.

– Псих не сможет переадресовать посылку электронного письма через взломанный вай-фай другого оппонента, – пояснил начальник компьютерного отдела майор Морозов, – да так, что мы – не психи, его найти не можем. Я считаю, что в электронике он дока. Мы сканируем всю Московскую область и не можем его засечь, а обычно всех, кого хотели, засекали за час. Значит, мы психи, а он нет.

– Может, у вас ресурсов не хватает, техника не та? – спросил Семенов. – Давай, я позвоню в ФСБ Статникову – он поможет. Только ты, Вить, не обижайся.

Услышав про комитетчиков, Морозов поморщился, но полковник требовал от него результатов, и он добавил:

– Техника у них и у нас одинаковая, слава богу, недавно закупили, но… можно и их подключить, но это ничего не даст.

– Ладно, уговорил, – кивнул Петрович, – пока помощи просить не будем, но и вы там не расхолаживайтесь, а то я вас знаю, не можете найти – и успокоились. Ты пойми, майор, обнаружение его электронного адреса – возможно, единственный путь к его поимке.

– Да понимаю я, понимаю.

– Вон он что пишет. – Петр Петрович посмотрел на экран ноутбука и прочел выделенную черным фразу из письма Зорга:

– Путем бессмысленных убийств я пробужу от вековой спячки русский народ, он сметет ненавистную власть и воздвигнет меня на российский трон. Я стану президентом страны, ее царем и императором и быстро наведу порядок. Я раскулачу богатых, накормлю бедных, вылечу больных, научу неграмотных, осчастливлю несчастных. Я мессия, пророк и я, только я смогу поднять страну с колен и возродить ее былое величие. – Петрович обвел взглядом всех присутствующих. – Во загнул, – с негодованием добавил он. – Да он Господь Бог какой-то, действительно – мессия. Осталось добавить: излечу калек и воскрешу мертвых.

Все молчали и думали. Наконец полковник обратился к присутствующему на совещании психологу, капитану медицинской службы Ивану Григорьевичу Дронову. Перед тем как утром выехать из дома, он послал ему по электронной почте оба письма с просьбой составить психологический портрет преступника. И, естественно, пригласил на совещание. Григорич – так его называли в управлении, открыл папку, достал из нее лист машинописного текста, пробежал по нему взглядом и передал полковнику.

– Вот отчет.

Семенов мельком просмотрел текст и сказал:

– Своими словами, вкратце, самое основное.

– Да… – Психолог кивнул. – Личность незаурядная, словарный запас большой, пишет чисто, без орфографических ошибок, видимо, компьютерную программу использует, мысли излагает четко, кратко, но его одержимость темой справедливости наводит на мысль, что либо он хочет, чтобы мы поверили в его фанатизм, либо у него глубокие психологические расстройства в личностной сфере. Так психика меняется с потерей любимого, дорого человека, утратой каких-то ранее значимых для человека ценностей, и это не заболевание, не депрессия, а именно глубокая психологическая перестройка.

– Можно ее симулировать? – спросил Семенов.

– Конечно, можно. Многие ваши и наши клиенты дурку гонят в СИЗО, их отправляют в Сербского, и там мы их быстро выводим на чистую воду. Через детектор лжи пропускаем.

– У нас другой случай, нам его уличать не надо, нам его найти надо и обезвредить.

– Он заранее просчитывает свои действия, и вполне возможно, что все это тонкая психологическая игра и впоследствии он выдвинет вполне конкретное требование, скорее всего, материального характера.

– Над тем, что он уникальный, экстраординарный преступник, я тоже думал, но пока доказательств этому нет. Хотя диалог посредством электронной почты он уже наладил. Мы ему еще не ответили, но уже читаем его послания, изучаем. Внимание он наше привлек. Как думаешь, ему отвечать или не стоит? – спросил Петрович.

– Надо ответить и прямо спросить, зачем он все это делает. Посмотрим, что он пришлет, – кивнул психолог.

– Я думаю, погонит пургу про справедливость.

– Сначала – да, но потом, я думаю, предъявит требования, выдвинет ультиматум. Например, вы мне что-то – и я прекращу делать то-то и то-то, расстреливать людей, например.

– Думаешь, он вымогатель, деньги попросит?

– Вполне возможно, а для чего он все это затеял – ради наживы.

– Ладно, выясним. Как его поймать? – Петрович со свойственной ему прямотой подытожил умозрительную беседу на психологические темы.

– Надо наладить с ним диалог и постараться найти с помощью электронных средств обнаружения. Это в компетенции ваших специалистов. – Психолог кивнул на Морозова.

– Если подключить спутниковые системы слежения, быстрей получится, – добавил компьютерщик.

– Значит, даю заявку в ФСБ? – Петрович уставился на Виктора.

Тот чувствовал себя несколько уязвленным, но преступника надо было ловить, и он ничего не сказал, а только кивнул. Семенов позвонил генералу Бурляеву и попросил сделать заявку на поиск оппонента с помощью спутниковой системы ГЛОНАСС. Тот обещал послать запрос товарищам из контрразведки и закончил разговор.

Потом Семенов заслушал криминалиста и был крайне недоволен услышанным. Кроме пуль, гильз, трупов и нескольких раненых, у него ничего не было. Нашли небольшой отпечаток протектора, но если машина угнана, то улика эта смысла не имела.

– Мы можем по какой-либо из улик идентифицировать преступника? – спросил Семенов.

– Нет, – сдержанно ответил Усанов. – Мы имеем несколько генетических кодов в каплях слюны, засохших на телефонной трубке, но кому они принадлежат, мы не знаем. Таксофон, с которого он звонил в газету, использовало много народу.

– А голос его записали?

– Голос звонившего записан, – ответил вместо криминалиста Морозов, – но он, видимо, изменен, поэтому идентифицировать будет трудно. Хотя мы ввели в поисковый компьютер его профиль, и если он еще раз позвонит, мы определим номер и расположение аппарата.

Следственная машина медленно набирала обороты, информация собиралась, накапливалась и анализировалась, и нужно было время, чтобы количественные изменения переросли в качественные. А как раз времени у Семенова и оперативников не было. Время всегда на стороне преступника.

Глава 5

Зорг встал после полудня. Несколько минут нежился в кровати, смотрел в открытое окно на зеленые шелестящие листья дворовой березки, слушал соловья, вдыхал легкие дуновения теплого ветерка и ловил горячие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь побеги вьюна. Наконец встал, сходил в туалет, почистил зубы, умылся, сделал утреннею зарядку и пошел на кухню завтракать. Приготовил говяжью отбивную с кровью, яичницу из четырех яиц, запил молоком и закусил мягкими свежими баранками. Затем спустился в подвал, почистил и смазал автомат Калашникова, пистолет «глок» с глушителем, пополнил магазины, немного пострелял в деревяшку и стал готовиться к отъезду. Отодвинул шкаф, поднял несколько досок пола и вынул из тайника большую завернутую в тряпку вещь. Закрыв схрон, вернул шкаф на место, положил сверток на стол и размотал ткань.

В ней лежали новенький гранатомет РПГ-18 и граната к нему. Протер его от пыли, немного почистил от масла и приготовил к работе. Проверил спусковой механизм, гранату, выдвинул ствол, примерил на плече, а потом задвинул ствол обратно и замотал в ту же тряпку. Сложил оружие в синюю спортивную сумку, застегнул молнию, оделся и вышел из дома.

Он сел в джип, выехал из гаража, вышел, закрыл дом и ворота, вернулся в машину и не спеша поехал в Москву. Приехал к станции метро «Курская», оставил внедорожник на платной стоянке, забрал сумку, вышел, включил сигнализацию и пошел во дворы. По уже привычной, отработанной схеме он выбрал себе подходящую машину российского производства, на этот раз восьмую модель «Лады», вскрыл ее и быстренько угнал. Орудовал в тонких черных кожаных перчатках, на голове у него была бейсболка с длинным козырьком и на глазах темные очки.

Через час приехал на Кутузовский проспект, к гостинице «Украина», заехал во двор, оставил машину на стоянке, взял сумку и вышел. Подошел к первому подъезду ближайшего дома, с помощью электронного ключа открыл дверь, вошел, поднялся на лифте на последний этаж, с помощью отмычки вскрыл замок двери и залез на чердак. Он вылез на крышу, подошел к краю и осмотрелся. Перед ним простиралась красавица Москва. Стоял прекрасный жаркий летний день, солнце было почти в зените, поднялся ветерок, смог немного развеялся, и дышать было легко и приятно.

Зорг поглазел на пик Останкинской телебашни, на громады бизнес-центра «Россия», на высотки МГУ, а потом свесился через парапет и взглянул на Кутузовский проспект. Машин на нем было много, была пробка, они неспешно, урывками продвигались по своим делам. Убийца не стал тратить время попусту, вынул из сумки гранатомет, освободил от упаковки и вставил в ствол гранату. Взвел спусковой механизм, прицелился в первый попавшийся на глаза представительский «мерседес» с синей мигалкой на крыше и джипом охраны позади и нажал на курок. Раздался громкий хлопок, граната вылетела из ствола и полетела вниз, в направлении проспекта. Зорг провожал ее безучастным взглядом до тех пор, пока она не ударилась в лобовое стекло машины, не пробила его, не влетела внутрь и не взорвалась. В одно мгновенье у иномарки выбило стекла, оторвало крышу, и она, объятая пламенем, врезалась в уличный фонарь. Тот не выдержал натиска трех тонн металла и со снопом искр от рвущихся проводов рухнул в палисадник.

Зорг спрятал трубу гранатомета в сумку, быстро спустился на чердак, на лифте приехал на первый этаж, вышел из подъезда, сел в девятку и уехал с места преступления. Через десять минут он уже ехал в метро, а еще через двадцать сидел в водительском кресле своего джипа. По заведенной традиции он отправился в «Макдональдс», плотно поел, заехал в «Ашан» за продуктами и отправился домой.

Петр Петрович приехал на Кутузовский проспект, когда следственные мероприятия были в полном разгаре. К тому времени «мерседес» был потушен и движение на проспекте восстановлено. Оцепили лишь небольшой участок дороги и палисадник, где стояла иномарка и валялся столб. В квадрате работали более двадцати полисменов, и все они собирали остатки тел, мелкие части машины, фрагменты гранаты и микроскопические не сгоревшие частицы взрывчатки.

– В целом картина ясная, – сказал Семенову Коля Скоков. – Преступник расположился на крыше вон того дома и выстрелил из РПГ.

– Люди там работают? – спросил полковник.

– Две следственно-оперативные группы.

– Откуда узнали, что с той крыши стреляли?

– Из показаний очевидцев. Охранники в машине сопровождения видели дымный след снаряда. Среди них есть бывшие военные, знают, о чем говорят.

– Кто погибший?

– Председатель правления «Омега банка» господин Марк Исаакович Шульман с пресс-секретарем и водителем. Больше никто не пострадал.

– Родственникам сообщили?

– Не успели, думал, вы…

– Позже, хотя охранникам это сподручней сделать. Они, наверно, жену, детей знают. А то я не люблю это процедуру. – Семенов поморщился, Коля замолчал.

– Ты их допрашивал? – наконец спросил полковник.

– Да, начальника охраны.

– И что он говорит, какие версии выдвигает, мотив у него есть, подозреваемые?

– Говорит, что никаких конфликтов у Шульмана ни с кем не было, и он не может в толк взять, кому понадобилось его ликвидировать. Сейчас не девяностые.

– Не девяностые, а ездил вон с какой охраной, целый джип, четыре человека, значит, чего-то опасался. Может, конкуренты его убрали?

– Не знаю, может, охранники скрывают, что конфликты были, и хотят сами разобраться.

– Найди информацию на убитого.

– Уже собираем, Егорова занимается.

– Что еще?

– Пресса тут навязчиво вьется, интервью просят, вопросы задают и по Садовому, и по обстрелу у Думы, и по «Голден Паласу».

– Ничего не отвечай. Передай стандартный пакет в отдел по связям с общественностью, пусть они там и расхлебывают.

– Я так и сделал.

Семенов и Скоков обошли вокруг дымящихся развалин лимузина, осмотрели столб, накрытые черным целлофаном фрагменты тел и вернулись к микроавтобусу.

– Как ты думаешь, Зорг их угробил? – спросил полковник.

– Почерк совсем не похож, но учитывая, что он то стрелял, то взрывал, может, и он. Пока фактов, указывающих на это, – нет. Нет и улик и неизвестно, заказ это или что-то еще.

– Если это Зорг сотворил, то это не заказ, а месть за несправедливость, – усмехнулся Петрович, попрощался с майором, сел на заднее сиденье «форда» и попросил водителя ехать в уголовный розыск.

После дневного сна Зорг уселся за компьютер писать очередное письмо в газету и проработал дотемна. В конце сохранил файл, скопировал на флэшку и отправил его по почте на адрес «комсомолки», хотя точно знал, кому оно попадет.

«Если я все правильно рассчитал, то первым делом его просмотрят дяди в темных пиджаках, – думал он, – но они-то мне и нужны».

Поужинав немного, он спустился в подвал, вынул из схрона под шкафом целлофановый пакет, вытащил из него пачки денег и разложил на столе. Пересчитав содержимое заначки, сложил доллары обратно в пакет, но класть в подпол не стал, а сунул в черную спортивную сумку. Туда же запихнул папку с документами, коробку с воинскими наградами и именной пистолет Макарова с красивой гравировкой на ручке. Добавил две полные обоймы и папку с небольшими фотографиями.

Сумку оставил в подвале, а сам поднялся на первый этаж и прошелся по небольшому дому. Осмотрел прихожую, чистенькую гостиную, взял со старенького шкафа фотографию в рамке и положил в пакет, сунул туда же несколько маленьких статуэток и часики. Осмотрев спальню и туалет на втором этаже, забрал бритвенный прибор, помазок, расческу и зубную щетку и все это сложил в сумку.

– Вроде все, – констатировал мужчина и спустился в гостиную, а оттуда в подвал. Рассовав вещи по сумкам, стал готовиться к отъезду.

Вечером Семенова вызвал к себе Бурляев и попросил рассказать, какие следственные мероприятия проведены в связи со взрывом на Кутузовском. Петрович доложил обстановку, предоставил заключения экспертов как по расстрелам, так и по взрывам и на вопрос, следует ли объединять дела, ответил:

– Данных, что «мерседес» взорвал Зорг, нет.

– Тебе помощь нужна? – спросил генерал.

– Ты подключил комитетчиков?

– Да. Официальный запрос им послал, и они должны дать ответ, но ты же знаешь, как у нас в государстве все медленно делается. Пару дней будем ждать.

– Будем ждать, а что делать, – согласился полковник.

К себе в кабинет Петрович вернулся к полуночи и, перед тем как ехать домой, решил проверить электронную почту. Чутье ему подсказывало, что преступник мог прислать письмо. Психолог ему сказал, что у Зорга сейчас период так называемой «влюбленности», он получил доступ к СМИ, получил условную аудиторию, ему есть что сказать и его распирает общаться. Поэтому он будет поначалу регулярно, активно контактировать, а потом ему надоесть, интерес пропадет, и он исчезнет. Надо использовать это время для получения о нем прямой или косвенной информации, выяснения его личности и местонахождения.

И вот полковник уселся в кресло, вынул из портфеля и положил на стол ноутбук и активировал его. Пока загружались программы, Петр сидел, ждал и ни о чем не думал. Он поймал себя на мысли, что немного волнуется. Несмотря на длинный, тяжелый, суетной день, он еще не утратил способности нервничать. Когда же в его новом, специально созданном, почтовом ящике он увидел отметку о письме, у него сердце екнуло. Он открыл страничку и увидел сообщение за подписью «Зорг».

Первым делом Семенов снял трубку служебного телефона и позвонил начальнику компьютерной службы Морозову:

– Витя, добрый вечер, Семенов.

– Доброй ночи, Петр Петрович, ты еще в управлении?

– Да, получил очередное письмо от Зорга. Вы его отследили?

– Отследили, но опять неувязочка. Оно отправлено из компьютерного салона, я послал туда своих людей, но они не нашли ни того, кто посылал, ни контактов.

– Как так?

– А так, салон закрыт на ремонт и в нем никого, кроме охранника, нет. Как Зорг подключился к Сети через их компьютеры, неизвестно. Видимо взломал их код и прикрылся их электронной подписью. Я же говорил, он гений в электронике и программировании.

– И никакой не псих.

– Естественно. Что комитетчики? – поинтересовался Виктор.

– Запрос до них дошел, но реагируют они вяло, зачем им лишние хлопоты.

– Ничего, среагируют, может, они быстрей его найдут.

– Ладно, если что узнаешь – сразу звони. Пока.

– Пока, Петр Петрович.

Семенов положил трубку, поудобней уселся в кресле и открыл файл.

– Значит, ты не псих, ты гений и у тебя ясная мотивировка, но мы ее пока не знаем, – пробормотал полковник. – Ты ее скрываешь, пудришь нам мозги, но я догадываюсь, что будет дальше. Или политические требования, и тогда ты террорист, или выкуп за прекращение своей деятельности, и тогда ты вымогатель. А может, и то и то – ты террорист-вымогатель.

Семенов пододвинул ноутбук поближе и стал читать. Сначала Зорг написал длинный трактат на излюбленную тему справедливости, а в конце упомянул, что это он расстрелял из гранатомета машину на Кутузовском проспекте. Намекнул, что раз человек ехал на дорогом автомобиле, значит, богат, а раз богат – значит, он вор, а воров надо уничтожать.

Полковник три раза перечитал письмо, откинулся в кресле и задумался.

«Такое впечатление, что он чего-то недоговаривает и впоследствии расскажет, чего на самом деле хочет. Он пытается нам внушить как своими действиями, так и своими письмами, что он опасный, не совсем психически здоровый человек и от него можно ждать чего угодно. Но вместе с тем он образован, умеет профессионально обращаться с электроникой и оружием и имеет к нему доступ. Откуда у него гранатомет, взрывчатка, автомат, патроны… и какое еще вооружение у него имеется».

Петрович сидел в полной тишине и полумраке и думал: «К чему ты клонишь, Зорг?»

Время было за полночь, у Семенова глаза стали слипаться от усталости, и он решил послать ответ преступнику, но поймал себя на мысли: «А дойдет ли письмо, если я отвечу? Морозов сказал, что Зорг пользовался чужим вай-фаем, и если послать ему ответ, он сможет его принять. А если примет, то можно отследить, на какой электронный адрес будет послан файл».

Сон как рукой сняло, полковник схватил трубку и позвонил Морозову, но того в кабинете уже не было.

– Видимо, домой уехал.

Петр открыл записную книжку, нашел сотовый номер компьютерщика и набрал его на клавиатуре телефона. Через несколько секунд услышал сонный голос Виктора, но расшаркиваться и извиняться не стал, а сразу перешел к делу:

– Витя, Семенов, если я пошлю Зоргу письмо, он его получит?

Морозов несколько секунд соображал, а потом вяло ответил:

– Думаю, да.

– Как, если он посылает письма через взломанный вай-фай? Значит, у него есть система пересылки сообщений или он не ждет ответа?

– Скорее всего, он ответа не ждет, но если у него есть система перевода сообщений на его номер, то по ней можно его отследить.

– Я сейчас напишу ему письмо и отошлю, ты можешь его перехватить?

– Петр Петрович, я дома, уже сплю, ты перезвони в наш отдел, последняя цифра восемь, там дежурит Гусев, он у нас компьютерный гений, в курсе проблемы и все сделает.

– Ладно, – кивнул полковник, – извини, что разбудил.

– Все нормально, если что, звони в любое время.

Семенов выключил сотовый и сразу включил, набрал номер компьютерной службы:

– Старший лейтенант Никита Гусев слушает.

Полковник представился, сказал, что Морозов рекомендовал ему Гусева как первоклассного специалиста, и сразу перешел к делу. Объяснил ситуацию и попросил Никиту отследить посылку письма. Тот некоторое время думал, искал имена файлов, а потом сообщил, что Семенов может послать ответ, и если он будет переадресован Зоргу, он узнает его электронный адрес.

Петрович обрадовался, положил трубку, сел к компьютеру и быстро написал:

«Зорг, я главный редактор газеты “Московский комсомолец” Илья Самойлович Раух и хочу спросить тебя, зачем ты совершаешь эти жуткие преступления?»

Он уже хотел отправить письмо, но вдруг поймал себя на мысли, что может попасть впросак с таким ответом.

«Допустим, Зорг ведет с нами хитрую игру и знает, что газетчики сразу сообщили в полицию про его звонок. Тогда мы будем отслеживать все его письма, и он на это рассчитывает. Он разбирается в электронике, в Интернете и догадывается, что если ему пришлют ответ, то это будет не редактор газеты и не секретарша, а сотрудник компетентных органов. Значит, надо, не подставляя себя и свой компьютер, послать ему письмо и представиться тем, кто я есть на самом деле, – сотрудником уголовного розыска. Это будет честно, в меру открыто, и покажет ему, что мы к нему серьезно относимся. Чего он и добивается. Это должно расположить преступника, и, возможно, он прямо либо косвенно сообщит о себе какую-нибудь информацию».

Семенов опустил крышку ноутбука, встал, забрал его со стола и пошел к двери. Он вышел в приемную, попросил адъютанта поставить кабинет на сигнализацию и направился в компьютерный отдел.

Гусев оказался небольшим молоденьким парнем, только из института, со светлыми вьющимися волосами, немного наивным лицом и голубыми умными глазами. Одет был в светлую рубашку, синие джинсы, белые летние тапочки, и на носу у него красовались стильные очки.

При виде полковника он вскочил, но тот знаком показал, что он может сесть, сам уселся на стул напротив и положил перед собой ноутбук. Сотрудники отдела работали на компьютерах и искоса поглядывали на Семенова. Все они кивнули ему в знак приветствия, но никто не встал. Таковы правила для дежурных МУРа – начальство не должно отвлекать от работы.

– Послушай, Никита, – обратился Петрович к старлею, – Зорг может отследить мой компьютер?

– Может, но мы применим его же тактику, пошлем ответ с другой машины.

– Хорошо, тогда мне нужна флэшка.

Гусев открыл ящик стола, вынул флэшку и передал Семенову. Тот вставил ее в картридер и перекачал на нее ответ. Никита перегнал файл в свой компьютер и вывел текст на экран.

– Хотите что-то добавить? – спросил он, после того как прочитал.

– Да. – Семенов пододвинул клавиатуру и быстро исправил несколько предложений. Теперь послание выглядело так:

«Я высокопоставленный сотрудник уголовного розыска, и мой псевдоним “Странник”. Если ты представляешься псевдонимом, то и я поступлю точно так же. Это, на мой взгляд, правильно. Я прочитал твои письма и хочу заметить, что ты сильно озабочен проблемой справедливости. Скажи, в отношении тебя лично были допущены какие-либо несправедливые действия властей, правоохранительных органов или каких-либо государственных или частных организаций, или ты это умозрительно? Также хочу заметить, что ты применяешь жестокие человеконенавистнические действия к ни в чем не повинным людям. Твоя жестокость поражает. К чему она? Твои деяния подпадают под самые тяжкие статьи Уголовного кодекса. Прекрати насилие, мы можем наладить диалог и решить все твои проблемы мирным, бескровным путем. Никогда не поздно одуматься. “Странник”».

Полковник дал прочитать ответ Гусеву, и тот кивнул в знак согласия:

– Отправлять?

– Посмотрим, что он ответит, – сказал Петрович.

Никита пододвинул к себе клавиатуру, отправил письмо, пересел к другому компьютеру и стал ждать. Менее чем через минуту пришел ответ, что письмо получено, но далее оно никуда не пошло.

– Оно в буфере обмена отправителя, и надо будет подождать, когда в него зайдет Зорг и заберет. Тогда мы, возможно, узнаем его адрес и выясним, кто он и где находится.

Семенов облегченно выдохнул, выключил ноутбук, положил в портфель, встал, попрощался с сотрудниками и ушел.

Он вышел на улицу, сел в поджидавший «форд» и попросил водителя отвезти его домой. Через сорок минут он уже лежал в своей постели и готовился погрузиться в прекрасный призрачный мир тишины, спокойствия и релаксации.

Глава 6

В это время к магазину «Седьмой континент», что на Перовской, подъехал беленький «логан», но останавливаться не стал, а проследовал мимо до следующего дома. Там припарковался, двери его открылись, из него вышел Зорг в маске с прорезями для рта и глаз, в черных перчатках, черной куртке, черных джинсах и ботинках и с автоматом в руках. Он захлопнул дверцу, не спеша подошел к дверям круглосуточного супермаркета, вошел внутрь и сходу открыл огонь по немолодому щуплому невооруженному охраннику. Уложив мужчину с трех пуль, он полоснул очередью по кассиршам, кассам, нескольким покупателям и, убив и ранив нескольких из них, двинулся в зал. Прошелся между стеллажами, поколотил пулями банки с маринованными помидорами и огурцами, расстрелял витрину с пивом, с дорогой алкогольной продукцией и в довершение стрельнул в висящий под потолком большой жидкокристаллический телевизор. Тот выбросил из чрева сноп ярких искр, издал противный треск и погас.

Убийца израсходовал рожок, но менять его не стал, а вытащил из-за пояса пистолет с глушителем и пошел к выходу. По пути ему попался ничего не подозревающий, только вошедший в дверь посетитель, и он убил его выстрелом в грудь.

Зорг вышел из магазина, сел в машину, завел двигатель и быстро уехал со стоянки. Проехался по ночной Москве, доехал до станции метро «Новогиреево», остановил машину, вышел, взял сумку с оружием и углубился в тень дворов. Пройдя несколько кварталов по темным улочкам, он снял маску, черную куртку, сел в свой припаркованный в темноте джип и поехал в круглосуточный «Макдональдс». Плотно перекусив, попив молочного коктейля, снова сел за руль и отправился в гостиницу «Измайлово». Там поставил джип на платную стоянку, снял номер и лег спать. К себе в загородный дом он решил больше не возвращаться. Там не осталось ничего, что было бы ему дорого. С прошлой жизнью он решил порвать навсегда.

Петр Петрович проспал ровно час, и его разбудил резкий сигнал сотового. Он спросонок подумал, что это будильник, и сначала надавил пальцем на кнопку на часах, но звон продолжился, и он взял трубку и поднес к уху.

– Да, – тихо, чтобы не разбудить жену, произнес он.

– Петр… Бурляев… преступник в маске расстрелял покупателей в «Седьмом континенте». Возможно, это твой Зорг. Приезжай на Перовскую. Я уже тут, поэтому не спеши, но и не задерживайся. Машина за тобой выехала.

Семенов уселся на кровати, пообещал генералу, что скоро будет, а сам про себя проматерился: «Зорг падла, сам не спит и другим не дает, сволочь». Но делать было нечего, и он начал потихоньку собираться.

В супермаркет приехал через час на присланной за ним служебной машине. Скорые уже забрали раненых, но трупы еще лежали на своих местах, и с ними работали криминалисты. Они засняли место преступления на видеокамеры и теперь собирали гильзы и вынимали из стен и витрин пули.

Семенов нашел генерала в кабинете директора магазина, и вместе с ним там находились усталые, заспанные Коля Скоков и Лена Егорова. Все были хмурые, немного раздраженные, сидели у телевизора и смотрели запись с камеры видеонаблюдения. На экране человек в маске расстреливал витрины с пивом.

– Доброй ночи, – сказал полковник и по очереди поздоровался за руку со всеми присутствующими. – Хотя какая она добрая.

– Привет, – буркнул сонный, немного поддатый Бурляев и уставился на экран.

Петрович взял стул, сел рядом и начал смотреть.

Досмотрев до конца запись с одной камеры, все принялись смотреть запись с другой. Напуганная женщина – старший продавец, чудом избежавшая расстрела, потому что вовремя спряталась под прилавок, дрожащими руками нажимала кнопки на пульте магнитофона. Ее колотило от избытка адреналина и пережитого ужаса и она никак не могла успокоиться. Семенов смотрел на нее и думал: «Тебе повезло, а шестерым погибшим и пятерым раненым нет. Ничего, немного поколотит и пройдет, главное, жива осталась. А остальных не вернуть».

На следующей записи человек в маске расстрелял вошедшего мужчину и вышел из магазина.

– Покажите, пожалуйста, еще раз первый кусок, когда он только вошел, – попросил Бурляев продавщицу и кивнул на Семенова. – Для нашего сотрудника.

Та вставила кассету, нажала кнопку, и на экране появился человек в маске с автоматом в руках. Он выстрелил в охранника, в кассирш, в не успевших спрятаться покупателей и пошел в зал. Стрелял с пояса не целясь, полосовал очередями в разные стороны, и это сразу отметил Семенов. Также он отметил, что на стволах автомата и пистолета были навернуты глушители.

– А на улице и у Думы их не было, – указал он.

– Глушителей? – переспросил Коля Скоков.

– Да. – Семенов многозначительно посмотрел на Николая и перевел взгляд на продавщицу. Та сидела на стуле возле магнитофона и кусала губы. Она сильно волновалась, и это было заметно.

– Извините, пожалуйста, – обратился к ней Петр, – как ваше имя?

– Маша.

– Мария, успокойтесь, все уже кончилось, и опасность миновала. Сходите к нашему психологу, он в зале, работает с потерпевшими. Он окажет вам помощь, а мы тут без вас управимся. На кнопки нажимать умеем.

– Он не вернется? – спросила она.

– Нет, – уверенно кивнул полковник. – Мы здесь и вас защитим.

Маша вдруг немного расслабилась, улыбнулась, положила пульт на стол, встала и пошла к выходу.

– И вот еще что, – остановил ее полковник, – там, у магазина, пресса, так вот, эта запись ни в коем случае не должна попасть на телевидение или в Сеть. Поэтому мы ее изымаем в интересах следствия. Сообщите вашему начальству.

Девушка кивнула и закрыла за собой дверь.

– Нам лишние глаза и уши не нужны, – приободрился полковник и сел поближе к телевизору. – Начнем с камер на улице.

Полисмены просмотрели записи начиная с того момента, как человек в маске вошел в двери магазина и до того – как вышел.

– Ну и что вы думаете, это Зорг? – наконец спросил Бурляев.

– Угу, – буркнул полковник.

– Да, – уверенно ответила Лена.

– Напрочь оборзел, – разозлился генерал. – Письма пишет, расстреливает кого хочет, где хочет и когда хочет и ничего не боится. Гад. Надо с ним кончать. Меня сегодня вечером замминистра Давыдкин Иван Егорыч вызывал, и сами понимаете, какой был разговор. Вопрос ребром поставил. Я вам в помощь выбил дополнительную группу из центрального аппарата, двадцать человек, ищите его и найдите как можно быстрее. Ясно. – Бурляев встал, встали и все присутствующие. – Товарищи офицеры, я вас покидаю. Удачи. – Генерал пожал каждому руку, даже Елене, и вышел.

– Спать поехал, – тихо произнес Коля и сел.

– Начальство не обсуждают, – заметила Лена.

– Правильно, – добавил Семенов, – а насчет дополнительных людей, это неплохо. Работу мы им найдем. Нам прислали сводку из ГИБДД обо всех угнанных за эти дни машинах российского производства?

– Да, – кивнул Скоков, – с ней работает Леха.

– Найденные есть?

– Да.

– Надо их все тщательно осмотреть. Убийца угоняет машину, совершает на ней преступление и бросает. В ней могут быть вещдоки. Подключишь на этот участок нескольких новеньких.

– Их еще не дали, а ты уже…

– Когда дадут. Это будет, скорее всего, утром. К утру сделай копии всех видеозаписей, скопируй все документы, все это загрузи на флэшку, ее дай мне. – Семенов встал и подошел к двери. – Пойду посмотрю своими глазами как там и что.

– Ой, жуткое зрелище, – вздохнула Лена, – меня чуть не стошнило.

– Это от усталости, – попробовал пошутить полковник, но, поняв неуместность шутки, открыл дверь и вышел.

– Петь, зачем тебе флэшка с делом? – спросил вдогонку майор.

– Есть одна идея, я надеюсь, это поможет найти Зорга. Займись сейчас и сделай к утру.

Полковник прошелся по магазину, постоял на тех местах, с которых стрелял убийца, осмотрел трупы, опросил очевидцев, выслушал доклады криминалистов и вернулся в кабинет директора магазина, чтобы снова посмотреть видеозапись. Теперь картина преступления для Семенова была ясна.

– И опять он не оставил никаких улик, кроме гильз, пуль, и отпечатков своих кроссовок в лужах крови. А по ним можно идентифицировать оружие, обувь, но не преступника, – грустно произнес криминалист Усанов. – Если машину найдем, может, в ней что-то отыщем, но я думаю, ничего. Он, гад, тщательно готовится к преступлению и следов не оставляет.

– Нигде не засветился без маски, бейсболки и перчаток, – добавил Петрович. – Даже машину оставил в том месте, где нет камер наружного наблюдения на фасадах домов. Темные улочки, под деревьями, до них последние веяния технического прогресса еще не дошли.

Неожиданно в кармане у Семенова раздался сигнал сотового телефона. Полковник вынул аппарат, нажал на кнопку и поднес к уху.

– Да, – устало произнес он.

Звонил Никита Гусев и он сообщил, что ответ Семенова Зоргу был переадресован на другой компьютер, и они определили его местонахождение.

– Повтори, – громко переспросил полковник.

– Мы нашли Зорга, – сказал старший лейтенант. – Его электронная почта зарегистрирована на имя Бориса Васильевича Дорошина. Адрес: Московская область, Балашихинский район, поселок Восточный, дом пять.

– Это точный адрес?

– Да, – сказал Гусев. – Такой дом есть.

– Надо срочно ехать туда, спасибо, Никита. – Полковник встал и быстро пошел к двери. На ходу сказал Коле:

– Едешь со мной, Егорова – остаешься тут… за старшую.

Скоков поднялся, развел руки, мол, извини, выбрали меня, и двинулся за шефом, а немного расстроенная Лена осталась в кабинете составлять протоколы допросов.

Семенов и Коля Скоков вышли из магазина, уселись в «форд» и стали звонить начальнику специального отряда быстрого реагирования майору Соловцу.

– Гриша, привет, Семенов, – произнес полковник, – поднимай людей, едем на захват. Через сколько будете готовы?

– Мы всегда готовы, – бодро ответил Соловец и добавил: – через пять минут. Сколько нужно человек и куда прибыть?

– Возьми пятнадцать, и ждите нас перед развилкой МКАД и шоссе Энтузиастов через пятнадцать минут.

Семенов повесил трубку и вопросительно взглянул на Колю.

– Мы ничего не упустили?

– Вроде ничего.

– Может, криминалистов возьмем на всякий случай? – вспомнил Скоков.

– Заранее не надо. Мы их с магазина сдернем, а вдруг окажется, что адрес ошибочный. Если повезет и возьмем Зорга, тогда вызовем. А сейчас пусть спокойно зачищают супермаркет, он на данном этапе важней.

Офицеры проверили пистолеты, сунули их в кобуры и надели пуленепробиваемые жилеты.

Через двадцать минут «форд» подъехал к МКАДу и остановился возле двух черных микроавтобусов «фольксваген» с тонированными стеклами. Дверь первого открылась, из него вышел кряжистый майор Соловец и быстро направился к «форду». Открыл дверцу, сел на заднее сиденье рядом с Семеновым и подал ему руку. Он поздоровался сначала с полковником, потом с сидящим на переднем сиденье Скоковым и с водителем Мишей.

– Ну что, Петр Петрович, разворошим осиное гнездо? – пошутил майор.

– Преступник очень опасен, не расслабляться.

Семенов приказал водителю ехать в Балашиху, в поселок Восточный, и тот дал газу и помчался по пустому шоссе. Соловец приказал по рации водителям микроавтобусов следовать за ними, и те рванули следом.

– Каков план? – спросил Гриша.

– Нет плана, я там никогда не был, на месте сориентируемся.

– Добре, – буркнул Соловец и развалился в кресле.

Майор был невысокого роста, крепок и силен и пользовался в отряде непререкаемым авторитетом. В молодости занимался борьбой самбо, выступал за «Динамо» и выполнил норматив мастера спорта. В отряд пришел десять лет назад старшим лейтенантом из армейского спецназа и быстро дослужился до майора и начальника группы. Он был умным, тренированным офицером с боевым опытом Чечни и Дагестана, и в проведении захватов к его мнению в управлении прислушивались все, в том числе и Семенов. Он знал, что перед майором надо поставить задачу, и он ее с честью выполнит. А в детали лезть не надо, этим можно только навредить. Поэтому Петрович расслабился в кресле и ждал, когда Миша довезет их до места назначения.

– В поселок не въезжай, останови в паре сотен метров от первого дома, сначала разведку проведем, – попросил водителя майор. – План поселка есть? – обратился он к Семенову.

– Нет.

– Можно в Сети посмотреть, – догадался Скоков.

– Зачем? У нас в компьютере карта Москвы и области, ментовская, подробная, так что, перед тем как соваться туда, ее изучим.

– Отлично, – улыбнулся Семенов и хлопнул Гришу по плечу.

– Как сам, как здоровье, служба? – тихо спросил Соловец.

– Вроде нормально, и здоровье, и самочувствие, только не высыпаюсь, сегодня спал час.

– Та же песня, – поморщился Гриша. – Неделю назад часть группы прилетела из Дагестана, «духов» кромсали, один ранен. Я тоже там был неделю, потом отозвали. Если бы остался, Степку бы не ранили. Я так думаю…

– Слышал. Молодой парень, как его…

– Васильев Степа, – сказал Гриша.

– Во у тебя голова по ночам работает. А я совсем гнутый. – Петрович глубоко и сладко зевнул.

– Вы в магазине были? – спросил Соловец. – Там расстрел?

– Оттуда, – буркнул Семенов.

– Кого будем брать? – наконец спросил омоновец.

– Предположительно того, кто устроил расстрелы на Садовом и у Госдумы, взрывы у «Голден Паласа» и на Кутузовском. Наверное, он и в магазине стрелял. Только его ли это дом? Он очень хитрый, коварный, мог нас на ложный адрес навести. Поэтому захват производите желательно без стрельбы. Вдруг ошибка вышла и там не те люди?

– Мы сначала войдем, всех в доме упакуем, а разбираться потом будем. Рисковать жизнью своих людей я не могу, поэтому, если окажут сопротивление, мы их раним, а может, и убьем, как повезет, – сказал, как отрезал, Соловец.

– Это ваше право. Мне нужно, чтобы все были живы.

– Бог даст – будут. – Собровец три раза сплюнул через левое плечо и постучал себя по голове.

Через полчаса машины остановились у околицы небольшого, довольно зажиточного поселка, и офицеры собрались в головном микроавтобусе на совещание. Когда переходили из «форда» в «фольксваген», Петр заметил, что вдалеке над горизонтом стало понемногу светлеть.

«Значит, скоро солнце взойдет», – подумал он.

Гриша перехватил его взгляд и добавил:

– На рассвете лучше, чище получится. На рассвете сон крепче и своих видно.

– Тебе лучше знать.

Когда заместитель Соловца капитан Руднев открыл в компьютере карту местности, снятую из космоса, все приблизились к монитору и стали изучать. Руднев двигал мышкой, передвигал изображение, пока не нашел нужную улицу и нужный дом.

– Откуда у вас такая четкая карта? – спросил Семенов.

– Спецзаказ, – улыбнулся Руднев. – Из ФСБ, можно разбросанные на земле монеты посчитать.

– Круто, не то что в Гугле, – добавил Коля.

– Это поселок Восточный, вот дом пять, стоит у дороги, никаких строений в радиусе тридцати метров нет. Только этот сарай, и соседский дом. – Он увеличил изображение, и на экране ноутбука стала отчетливо видна небольшая крыша с телевизионными антеннами. Рядом небольшое строение, возле него еще крыша.

– Гараж? – тихо спросил Семенов.

– Не знаю.

– Собака на участке есть?

– Вроде нет.

Руднев увеличил изображение, и все увидели двор, скамейку, ведущую от ворот к дому автомобильную колею, и стоящее возле крыльца ведро.

– Ты мне эту карту скопируй, пригодится, – обратился Семенов к Соловцу.

– Бутылка, – хихикнул Гриша.

– Да хоть три, пьем вместе.

– Заметано.

После изучения карты местности полковник, два майора и капитан вышли из машины и пошли по главной улице поселка. Шли возле забора в тени кустарников, куда не попадал свет одиноко стоящих тусклых фонарей. Когда дошли до дома номер пять, рассредоточились, обошли его вокруг, а потом сошлись и вернулись к микроавтобусам.

– Ну, кто что заметил? – тихо спросил Семенов.

– Окна не светятся, – начал Скоков.

– Собаки на участке нет и сигнализации на заборе тоже, – добавил Соловец.

– Гараж закрыт и машины в нем нет, – сообщил Руднев.

– Откуда узнал? – спросил Петрович.

– Замка нет, когда машина внутри, ворота обычно запирают на замок, но не факт.

– Хорошо, каков план захвата? – спросил Семенов.

– Если точно неизвестно, внутри преступник или нет, то поступим так, – начал Соловец. – Окружаем дом кольцом, чтобы мышка не пробежала, проникаем на участок, звоним в дверь и просим впустить. Если откроют, вежливо входим и всех допрашиваем, а если окажут сопротивление, берем халупу штурмом. Забросаем гранатами со слезоточивым газом, войдем и всех упакуем.

– Противогазы дашь? – улыбнулся Семенов.

– Дам, их на всех хватит, – хихикнул Гриша.

После пятиминутного инструктажа личного состава, распределения постов и выдачи противогазов все вылезли из машин и двинулись к дому. Стало светать, и деревья, кусты, дома и дорога, начали из серого и черного окрашиваться в свои истинные цвета. И вот экипированные в пуленепробиваемые каски, бронежилеты, черные комбинезоны и с автоматами в руках бойцы СОБРа заняли свои места. Рассвело.

Соловец, Семенов и Скоков подошли к высокому деревянному забору и по приставленной металлической лесенке перелезли на участок. Там им помог спуститься рослый боец в черной маске. Он знаком указал, куда идти, полисмены вынули пистолеты, сняли с предохранителей и бесшумно пошли по двору. Бойцы окружили дом и ждали команды к штурму, но перед этим надо было кому-то позвонить в звонок.

– Я пойду, – сказал Петрович, поправил на груди бронежилет, сунул пистолет за пояс и двинулся к крыльцу. Соловец и Скоков последовали за ним, а остальные взяли на прицел окна и дверь.

И вот Петр Семенов поднялся по ступенькам крыльца небольшого деревянного, с кирпичным фундаментом домика, приблизился к металлической двери и нажал на кнопку звонка. Звонил сильно, долго и настойчиво, с резкими перерывами, и если бы в доме кто-то находился, то звонок их обязательно бы разбудил. Но свет ни в одной из комнат не включился, и это говорило о том, что дом либо пуст, либо в нем кто-то прячется и не намерен открывать.

– Откройте, полиция, – несколько раз громко произнес Петрович, и свет включился в соседнем доме, но не в этом. На соседском дворе громко залаяла разбуженная собака, и на крыльцо вышел заспанный мужик с двустволкой в руках.

– Кто там, что надо? – недовольно пробурчал он, но, увидев вооруженных до зубов грозных собровцев в масках, с надписями на комбинезонах «полиция», поспешил скрыться за дверью.

Соловец рукояткой пистолета постучал в стекло ближнего окна, потом в раму, но в доме никто не отозвался.

– Или открываете дверь, или мы ее высаживаем, – громко сказал он, но в ответ ему отозвалось только легкое утреннее эхо.

Семенов поднес ко рту рацию и приказал Рудневу зайти к соседу и расспросить о хозяине дома. Тот быстро перемахнул через разделяющий участки забор, взбежал на крыльцо и позвонил в дверь. Сосед вышел уже без двустволки, но по-прежнему в семейных трусах в цветочек и безрукавке и сипло спросил:

– Чё надо?

Утренний воздух свеж и чист и в предрассветной тишине любые звуки разлетаются на сотни метров. Поэтому вопросы Руднева к мужчине в трусах и его ответы слышали все в округе. Он сказал, что соседа видел пару дней назад, а сегодня нет, и дома тот или нет, не знает. Он также сказал, что тот живет один и, кроме него, в доме никого быть не должно.

– Будем ломать, – кивнул Семенов, и они втроем отошли от двери. На крыльцо поднялся рослый омоновец с «болгаркой» в руках, подключенной к электрогенератору в микроавтобусе, и за несколько секунд срезал дверные петли и языки замков.

Оттащив дверь в сторону, в дом вошли трое бойцов с пуленепробиваемым щитом перед собой и обследовали первый этаж. За ними последовали еще пятеро и заняли подвал, второй этаж и чердак. Остальные остались у окон и черного входа. Семенов, Скоков и Соловец в дом не пошли, а стояли у крыльца и ждали команды. Бойцы были полностью защищены от пуль, а на муровцах были только бронежилеты. Но даже этой защиты не потребовалось. Дом оказался темен и пуст. Об этом Грише по рации сообщил Руднев.

– Можете входить, – сказал Соловец.

Петрович понял, что операция окончилась неудачей, и немного расстроился, но наделся, что сможет найти в доме что-то, указывающее на присутствие Зорга.

Семенов и Скоков вошли в небольшую прихожую, осмотрели ее в свете ярких ручных фонариков, а потом прошли в гостиную.

– Включите свет, – сказал Петрович, и Гриша Соловец осветил лучом комнату. Коля увидел на стене, на уровне дверной ручки, выключатель с тусклым красным светодиодом, протянул руку и нажал на него. Раздался щелчок, но свет в старенькой люстре под потолком не включился. Он пощелкал выключателем, но в комнате по-прежнему было темно. Только на полке видавшего виды серванта засветились небольшие часики. На их электронном циферблате быстро побежали зеленые цифры и отсчитывали они отнюдь не время суток.

– Что это? – спросил Петрович и указал на часовой механизм.

Соловец повернул луч и осветил таймер ярким световым пятном. На нем цифры бежали в обратном отсчете и показывали сорок пять, сорок четыре, сорок три, сорок две, сорок одна…

– Что за сорок? – переспросил Семенов и уставился на Соловца.

Тот увидел идущий от часов проводок и гаркнул во все горло:

– Макс, сюда! Бомба!

Стоявший у крыльца невысокий собровец вбежал в гостиную, приблизился к серванту, осветил часы и стал прослеживать, куда ведет провод. Положил фонарь на пол, лег рядом, залез под сервант, увидел дырку в полу, крикнул:

– Провод ведет в подвал. – Вскочил и кинулся из комнаты.

– Все из дома, уходим с участка, – приказал в рацию Гриша и побежал вслед за Максом. Тот рванул по лестнице вниз, а собровцы стали быстро покидать свои посты и перемещаться к открытой калитке. Семенов приказал Коле стоять возле шкафа и докладывать, сколько на часах времени, а сам бросился за Соловцом.

– Когда будет десять – уходи! – гаркнул на бегу полковник и устремился вниз по ступеням.

В подвале Макс нашел ящик от телевизора, в которой вел провод, осторожно открыл крышку и увидел кубики взрывчатки Си-4.

– Черт его знает, сколько тут, весь дом разнесет. Время на замедлителе, – обратился он к запыхавшемуся Семенову. Рация у того была включена, и поэтому находящийся наверху Коля услышал вопрос и сразу ответил:

– Пятнадцать.

– Не успею обезвредить, уходим! – рявкнул сапер и побежал наверх.

– Все за забор, быстро! – на бегу крикнул в рацию Соловец, а Петрович для верности крикнул в свою:

– Коля, уходи!

Но Скокову особого приглашения не требовалось. Как только на часах появилась цифра пятнадцать, он встал возле входной двери. Увидев выбегающих из подвала полицейских, раньше них выскочил из дома и рванул к забору, перемахнул через него и был таков. Полковник, майор и лейтенант выбежали через раскрытую калитку и кинулись к машинам. А таймер отсчитывал последние секунды до взрыва. Три, две, одна, ноль…

Земля под ногами полисменов легонько вздрогнула, и всем показалось, что дом немного подскочил вверх. В следующее мгновение ужасной силы взрывная волна вырвалась из окон и дверей, сорвала крышу, повалила в разные стороны стены, сорвала листву с окрестных кустов и деревьев и, выбив стекла соседских домов, рассеялась в пространстве. Грохот взрыва разбудил всю округу и до смерти напугал мужика в трусах и его жену. Они выбежали на участок и в ужасе обнаружили, что соседского домика больше не существует. На его месте дымилась и остывала большая куча строительного мусора. Причем некоторые фрагменты дома, камни, щепки и пыль долетели как до соседнего участка, так и до полицейских машин. А стояли они в полусотне метров от забора.

– Вот это да. Сделали чистый захват преступника, – зло выпалил Соловец и смачно сплюнул на зеленую, покрытую утренней росой травку. – Как этого гада зовут, Зорг? – обратился он к Семенову. – Попадись он мне, ребра переломаю.

– Я бы его пристрелил, – буркнул Петр и пошел к развалинам. – Одно радует, мы теперь точно знаем, что это был его дом.

– Бесспорно. Мы еще нужны? – спросил Соловец, на что полковник отрицательно мотнул головой, но потом добавил:

– Дождитесь приезда областных ментов, их сейчас вызовут, и можете ехать.

Петрович кивнул Коле, и тот, поняв его без слов, набрал номер областного управления УВД и сообщил о случившемся. Потом вызвал группу криминалистов из МУРа во главе с майором Виктором Усановым.

– Едут, – доложил он шефу и пошел к машине воды попить. После сильного нервного напряжения и бега с препятствиями у него в горле пересохло. Семенов прошел на участок, приблизился к дымящимся, запыленным руинам и начал осматривать. Из соседних домов стали выходить разбуженные взрывом люди, подходили к полисменам, интересовались, что случилось.

– Отвечай, что произошел взрыв бытового газа, – посоветовал Семенов Скокову, – скажи, что никто не погиб и ведется следствие.

– А ОМОН тогда зачем? – спросил заспанный, небритый, немного с бодуна дедок. – Они приезжают, когда надо кого-то схватить.

– Кого мы схватили, кого арестовали, дедуля? – оправдывался злой Соловец. – Мы никого не схватили, сам посмотри.

Он сгоряча махнул рукой и, чтобы не надерзить зеваке, ушел в микроавтобус. Там попил воды, съел бутерброды с колбасой и сыром, шоколадку и успокоился.

Бойцы сняли защитные шлемы, уселись в кресла микроавтобусов, немного перекусили, попили и задремали. Пару из них Руднев поставил в охранение, и они прохаживались возле машин с солидным видом. Не подпускали к дому зевак, и ни на какие вопросы не отвечали.

Полковник походил возле дымящихся обломков, понюхал гари и уже решил отойти, как к нему подошел Гриша Соловец.

– Перекуси, небось голодный, воды попей. – Он сунул Петровичу в руку два толстых аппетитных бутерброда с сервелатом и сыром, стограммовую плитку шоколада и бутылку минералки.

– Спасибо, – улыбнулся Петр и хотел уже откусить кусок, но спохватился, – надо Коле дать.

– Уже дали, это тебе, ешь. Сухой паек. – Григорий кивнул на машину, и Семенов увидел довольного Николая, за обе щеки уплетающего шоколад. Тот кивнул полковнику, и этот жест Петр расценил как пожелание приятного аппетита. В ответ кивнул заместителю и принялся завтракать.

Дедок немного пошатался возле полисменов и ушел домой, но через десять минут вернулся с пакетом огурцов и помидоров, вареной картошкой, двумя нарезанными буханками хлеба и нарезанным на дольки батоном докторской колбасы. В сумке у него были две полуторалитровые бутыли, одна с молоком, а другая с самогоном. Причем жидкость в обоих не очень-то отличалась по цвету. Самогон был похож на разбавленное молоко.

– Нате махните, солдатики, небось проголодались, – добродушно предложил дед, но Петрович с Соловцом поблагодарили его и отказались.

– Не брезгуйте, это не взятка, я ж от чистого сердца, – обиделся дедушка, – вы же наши защитники. На Руси испокон веков повелось – народ подкармливал солдат.

Петр и Гриша переглянулись и, чтобы не обижать старика, взяли по помидору, огурцу, большой очищенной вареной картофелине и по куску хлеба с колбасой.

– Спасибо, батя, – сказал полковник, – молоко мы выпьем, а алкоголь унеси, мы на службе. Еду вон парням в машинах предложи, а то мы все не съедим.

Дедушка пошел к бойцам, а офицеры доели угощения, запили молоком и вновь подошли к развалинам.

– Хотя по стаканчику махнуть не помешало бы, – заметил Коля.

– Но не из рук этого гражданина, – заметил Семенов. – Из этических и морально-нравственных соображений, конечно. Сам понимаешь… Я уверен, что самогон у него хороший и он его от чистого сердца предложил, но нельзя… честь мундира и так далее…

– Чтобы потом не упрекали…

– Во-во…

– Лучше в магазине купить и по-тихому махнуть, нервное напряжение снять, – добавил Соловец.

– Что думаешь, зачем он так сделал? – спросил полковник.

– Предупредил о взрыве? – догадался Соловец.

– Да. Мог бы сразу всех прикончить.

– Мы ему зачем-то нужны, и взрыв с предварительным предупреждением – не случайность. Твой Зорг спланировал преступления и теперь поэтапно их осуществляет. Он показал свою силу, показал, что готов идти до конца, и зачем-то ему это нужно.

– Зачем?

– Не знаю, Петь.

– Вот и я не знаю. Может, выкуп хочет потребовать, за прекращение террора.

– Возможно. Найди его и спроси, чего он хочет.

– Придется, Гриша. А по большому счету, такого, как он, земля носить не должна.

– Полностью с тобой согласен.

Семенов подозвал Колю Скокова и попросил расспросить деда о хозяине взорвавшегося дома.

– Вдруг он к нему захаживал, скорешились… Только ненавязчиво расспроси, – сказал полковник.

Коля кивнул, подошел к старичку и завел с ним добродушную беседу. Изредка поглядывал на шефа и отрицательно качал головой.

Семенов понял, что дед соседа не знал.

Глава 7

На улице рассвело, и над горизонтом взошло яркое жаркое солнце. Температура на автомобильном термометре поползла вверх и добралась до отметки тридцать градусов.

– И это в девять часов утра, – констатировал Коля и недовольно покачал головой. – Что же будет дальше.

– Сорок в тени, и на солнце пятьдесят, – буркнул Петр и закрыл глаза.

Нервное напряжение постепенно спало, и Петр Петрович почувствовал, что зверски хочет спать, можно сказать, с ног валится. Он развалился на заднем сиденье «форда» и сонно наблюдал, как прибывшие на место взрыва эмчеесники разворачивают снаряжение, чтобы начать разбор развалин. Криминалисты МУРа уже их осмотрели, засняли на видео, взяли образцы пыли, песка и земли, сняли отпечатки пальцев с выбитых взрывной волной дверных ручек и ворот забора, отпечатки протектора с участка и сворачивали технику. Собровцы уехали два часа назад и, наверное, сейчас уже были у себя на базе.

– Я подремлю, и вы меня не беспокойте. Как Усанов с людьми поедет, так и вы трогайтесь, – сказал полковник и закрыл глаза. – Миша, вези меня домой, а не в управление, надо выспаться, вторые сутки на ногах, да еще какие сутки! Я в этом подвале, когда шашки увидел, чуть не поседел. Это я мягко выразился. Жизнь в один миг перед глазами пролетела.

– Я тоже чуть не обделался, когда на эти цифры смотрел. Время будто остановилось, думал, вечность прошла, а не двадцать секунд, – сонно добавил Коля. – Только сейчас отошел. Три часа от адреналина колотило и перед глазами эти зеленые цифры скакали.

– И ведь только сейчас стало доходить до ума, что реально могли сегодня домой не вернуться. Разнесло бы на мелкие кусочки – и никто бы нас не собрал. Пустой гроб хоронили бы. – Петр поморщился и недовольно мотнул головой. – Зачем он так сделал, почему не убил? Хотя я ему за это благодарен.

– Это загадка, но мы ответ найдем. – Коля тяжело вздохнул, пару раз чмокнул губами и задремал. Прикорнул и полковник.

Эмчеэсовцы начали с помощью экскаватора разбирать завалы, а криминалисты из областного управления внутренних дел следили, не попадется ли в ковш что-нибудь интересное. Оружие, документы, деньги… Петрович договорился с ними, что после составления отчетов заберет у них дело, и поехал домой спать.

В Москве началось время пробок, и на обратную дорогу у полисменов ушло два часа. Миша привез полковника домой, он на вялых ногах поднялся на свой этаж, вошел в квартиру, поздоровался с женой, разулся, разделся, умылся и лег спать. Проспал семь часов кряду и отменно отдохнул. Силы вновь наполнили его тело, и он почувствовал себя как никогда бодро. Он поел, оделся в чистую, только отглаженную светлую рубашку, светлые летние брюки, светлые ботинки, взял портфель и поехал на работу.

Он вошел в общий кабинет своего отдела бодрый, свежий, чем очень удивил сотрудников.

– О, Петр Петрович, да вы прям помолодели! – с улыбкой заметила Настя, сотрудница архива, зашедшая, для того чтобы пригласить Лену покурить. За компанию.

– Молод и свеж, как огурец, хоть сейчас под венец, – пошутил Петрович, – и на зубах еще хрущу.

Он положил портфель на стол, уселся в кресло и откинулся на спинку. Коля, Лена и еще пара сотрудников занимались составлением протоколов осмотра магазина и были поглощены работой.

– Коль, ты хоть вздремнул? – обратился он к майору.

– Да, с девяти до трех, у себя в кабинете.

– Домой не поехал?

– Зачем, там дети спать не дадут, а тут спокойней, отключил телефоны и сам отключился.

– Ты мне подготовил флэшку с делом?

– Заканчиваю, осталось немного. – Последние данные вносить?

– А как же, все что есть вноси.

Неожиданно в дверь кто-то постучал, и, не дожидаясь приглашения, открыл. Это был криминалист Усанов. Он быстро вошел, захлопнул дверь, подошел к столу и положил перед полковником лист бумаги.

– Прочти, – деловито сказал он и сел на стул возле стола.

Семенов взял документ, бегло просмотрел и поднял на майора удивленный взгляд.

– И о чем это говорит?

– В доме хранились радиоактивные материалы.

– Это я понял из отчета. – Семенов положил документ на стол. – Дальше что?

– А то. В каком виде могут быть радиоактивные материалы. В виде руды, в виде отходов от ядерного производства, частей реактора, в виде ядерного устройства или частей к нему?

– Бомбы, что ли? – переспросил Петр.

– Да, ядерной бомбы или запчастей к ней. Тех, что побывали на устройстве и успели получить дозу.

– Ну, это ты загнул, скорее всего, какая-нибудь деталь от реактора из ядерного института или из какого-то медицинского прибора, рентгена, например.

– Нет, частицы не из реактора или рентгена, а из бомбы. Только в ней используется обогащенный уран двести тридцать пять и плутоний двести тридцать девять в пропорциях семьдесят пять к двадцати пяти. Примерно, конечно. Эти частицы мы нашли в пыли, осевшей на развалинах.

– И что?

– Что ты, товарищ полковник, заладил: «и что и что»? Я не знаю, что. Я констатирую факт. В доме были радиоактивные материалы. Откуда они, я установить не могу, это ваше дело.

– Понятно. – Семенов положил документ в папку. – Приму к сведению. Еще что?

– Пока ничего, это самое горячее, я думал, тебе интересно будет.

– Мне интересно.

– Тогда я пошел, пока. – Злой Усанов встал, пожал полковнику руку, махнул парням и вышел из кабинета. – Домой спать, – добавил он на ходу. – Вы небось уже, а я еще нет.

Выходя, он захлопнул дверью, и в комнате повисла пауза. Все сидели, молчали и никто не работал. Наконец Николай изрек:

– У Зорга может быть ядерная бомба?

– Не знаю, – буркнул полковник, а потом отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи, – никакой атомной бомбы у него нет и быть не может. По факту. Они у нас хорошо охраняются, да и какого они размера, а вот радиоактивные материалы быть могут, и он может их распылить где-нибудь в людном месте.

– Откуда он их взял? – спросила Лена.

– В девяностые много заводов закрылось, институтов, и среди них были те, что использовали радиоактивные элементы для технических нужд. Они могли потеряться, их могли продать недобросовестные сотрудники, наконец, их могли украсть. Может, с какой военной базы, со старой ядерной подлодки какой-то зараженный предмет пропал или с ядерной станции, или из Чернобыля. Мы откуда знаем? Проследить путь фонящего куска невозможно.

– Вызовем специалиста из МЧС по работе с такими отходами. Там они есть, предложил Коля.

– Займись этим.

– Лучше из Курчатовского ядерного института, – добавила Лена.

– Можно и оттуда, – согласился Семенов. – Коля, займись и этим, я буду у себя.

Семенов встал, взял вещи и вышел.

Он вошел в свой кабинет, открыл портфель, положил на стол ноутбук и включил. Пока программы загружались, он открыл окно, выпил немного воды и сел в кресло. Пододвинув компьютер поближе, он вошел в Интернет и проверил электронную почту. На ней было новое письмо от Зорга.

– Ну, что ты там снова прислал, уродец? – прошептал Семенов и скопировал файл в память ноутбука. Открыв его, он увидел тридцать страниц текста мелким шрифтом и удивился.

– Это не письмо, это роман какой-то… опять о вселенской несправедливости тугомотину завел… – пробурчал Петр.

Тем не менее он придал электронному письму удобный для себя вид – изменил шрифт, и принялся читать. То, что он узнал из первых строк, поразило его безмерно. Это не были умозрительные рассуждения о справедливости и описание очередного исполненного убийства. Это был рассказ об интересном отрезке жизни Зорга.

Прочитав немного, Петр захотел сесть поудобней, встал и перешел на диван у журнального столика в углу кабинета. После недолгого «гнездования» он с огромным интересом продолжил чтение.

Глава 8

«Своими акциями я привлек пристальное внимание к своей персоне, и теперь вы вчитываетесь в каждое мое слово. Я уверен, вы живы и здоровы. Вы профессионал и я профессионал и поставил замедлитель с задержкой на минуту, но, если бы хотел вас убить, сделал бы это легко и быстро. Не сомневайтесь.

Итак, никакой политики, никаких сантиментов и разглагольствований на любые темы. Сразу к делу. Я расскажу историю, а потом попрошу кое-что выполнить, и больше вы обо мне никогда не услышите».

Семенов сделал паузу в чтении и пробубнил:

– Ага, значит, я был прав, требование… Видимо, выкуп за прекращение деятельности, редкая, но известная форма вымогательства.

Он снова взглянул на экран и погрузился в чтение.

«Десятого ноября тысяча девятьсот восемьдесят второго года умер Леонид Ильич Брежнев. Его место в Кремле занял Юрий Владимирович Андропов. В то время, если помните, между СССР и США шла холодная война, разрабатывались новейшие виды как обычных, так и ядерных вооружений, и военное противостояние вот-вот могло перейти в реальную войну. В Афганистане шла кровавая бойня, и там две великие супердержавы схлестнулись почти в открытом конфликте.

В те далекие смутные годы сначала в Америке, а потом и у нас стали разрабатываться и изготавливаться ядерные заряды малой мощности и малого размера, артиллерийские снаряды и так называемые ядерные ранцы. Служили они для переноски диверсантами к месту подрыва – в тыл врага. Уже тогда начала воплощаться в жизнь доктрина нанесения точечных ударов, которая стала прародительницей высокоточного оружия наших дней. Ядерное оружие малого веса было изготовлено сначала в штатах, а позднее и у нас. Это ядерные ранцы весят тридцать килограммов и размером с туристический рюкзак. Я их носил на своих плечах и знаю, что это такое. Мощность такого гостинца одна килотонна в тротиловом эквиваленте и он очень разрушительный».

– Ничего себе! – Семенов сел поудобней. – Неужели у тебя бомба?

Полковник отвлекся, потер глаза, а потом вновь стал читать.

«Бомбы-малютки были созданы при Брежневе, а испытаны при Андропове. Было решено использовать их в афганской войне, взрывать подземные укрепления “духов”. Но в последний момент по каким-то причинам от этой идеи отказались. Видимо, здравый смысл восторжествовал над жаждой победить любой ценой.

При Горбачеве война закончилась, и наши войска покинули Афган, но у некоторых политиков бредовые идеи по поводу использования сверхмалой ядерной бомбы остались. И вот в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, когда вовсю шла война в Чечне, меня, командира разведгруппы отряда специального назначения “Вымпел”, вызвал к себе командир, назовем его Батя, и поручил особо секретное задание. Приказал прибыть с группой в Арзамас-16. Командировочные предписания, билеты на поезд и деньги нам выдали без промедления, и я со своими боевыми товарищами, не буду называть их имен, а только клички: Дентом, Крафтом, и Стилсом, отправились в путь. Мы доехали до города, пришли в указанное место – на частную квартиру, и там нас радушно встретили. С хозяином квартиры, назовем его Рэг, мы поехали в Центр ядерных исследований и там под покровом абсолютной секретности в абсолютно пустом цеху нам выдали ядерный ранец.

Он был чуть больше туристического рюкзака, имел продолговатую бочкообразную форму, и внутри у него находилась та самая бомба-малютка. Блестящий металлический цилиндр диаметром тридцать сантиметров, пронизанный множеством проводов и облепленный датчиками.

– Пройдете инструктаж по управлению устройством, – сказал Рэг, – и на вокзал, в Москву.

– Так просто? – удивился я.

– А что мудрить, вы люди проверенные, лучшие из лучших, и мы вам ее доверяем. Руководители страны вам доверяют, народ… а это дорогого стоит.

– Она настоящая? – спросил Стилс.

– Конечно, настоящая, только устройство запуска мы вам не дадим, на всякий случай. – Рэг усмехнулся.

– Зачем нам настоящая бомба, могли рюкзак с кирпичами дать, мы его таскали бы и то же самое получилось бы, – усмехнулся Крафт.

– Молодой человек, – обратился к нему Рэг, – бомба без кодов и ключа похожа на мешок кирпичей, но это не одно и то же. Это ядерная бомба.

Я помню, в тот момент мы все замолчали, стояли и смотрели на Рэга, а он смотрел на нас. По выражению наших лиц он понял, что до нас никак не могло дойти, что за смертоносное оружие нам доверяют. Тогда он спросил:

– Какое у вас задание?

– Доставить груз из точки “а” в точку “б”, – ответил я.

– Ваше задание – проверить возможность перевозки ядерного устройства по территории страны. Смогут ли диверсанты иностранных государств или террористы, чудом заполучившие такое оружие, перевезти его в багажнике машины через пограничные посты, пронести на секретные объекты и так далее. Смогут спустить в метро или подвезти к Кремлю, или на ядерный объект, на плотину, словом, в жизненно важный центр нашей Родины. Вы должны проверить, готова наша правоохранительная система распознать и противостоять такой угрозе, защищен народ от терактов с применением ядерной бомбы или нет.

Вам поручено сыграть роль террористов, и вы должны возить ее по стране и подкладывать в указанные в маршрутной карте места. Возможно, когда-нибудь вам придется ее подложить к Белому дому например, или к Капитолию, или к Биг-Бену. Неизвестно, как через двадцать лет политическая обстановка сложится. В мире идет противостояние политических систем, холодная война между нами и НАТО, между мусульманским миром и христианским, и чем это закончится, неизвестно. Вам настоящую бомбу дали, чтобы вы не расслаблялись. Это ваш боевой опыт. А вы: мешок кирпичей…

– Мы поняли, мы в форме, на все готовы, – ответил я тогда.

– Это я знаю, – смягчился Рэг. – Вы лучшие из лучших.

Он был мужчиной ростом ниже среднего, щуплый, лысый, в тонких очках на носу, ну точно Эйнштейн. Говорил быстро, двигался шустро, и мы за ним не поспевали. Во что был одет, уже не помню, да это сейчас неважно.

После инструктажа мы пошли в просмотровый зал, и Рэг показал небольшой видеофильм. То, что мы увидели, поразило нас безмерно. Это были снятые на пленку испытания ядерных и термоядерных устройств. Фильм был для служебного пользования, секретный и в нем рассказывалось, как действуют поражающие факторы ядерных и термоядерных взрывов. Показали и сами взрывы. Это было ошеломляющее, грандиозное и ужасное зрелище. Только после просмотра я понял, что за смертоносное оружие нам доверили. Малютка в нашем ранце могла снести ударной волной пол-Москвы, а остальное пространство заразить радиоактивными отходами на сотни лет. В любом случае использование ее было недопустимо.

После просмотра фильма, нас сытно покормили в столовой центра, мы взяли ранец и понесли к машине. Рэг привез нас на вокзал, мы сели в поезд и поехали в столицу. В поезде еще раз изучили инструкцию, и она гласила, что мы должны были приехать в Москву, угнать, купить или взять на прокат машину и ехать на ней на Юг, к границе с Польшей или с Германией. Там развернуться и вернуться в Москву, снять гостиницу или квартиру и некоторое время жить в столице. Возить бомбу по городу и оставлять на некоторое время в указанных в предписании местах, потом, если она не будет обнаружена, перевозить в новое место. Мы должны были припарковать машину с бомбой возле Кремля, возле Думы, возле здания ФСБ и Генерального штаба вооруженных сил. Посмотреть, будет ли замечена машина, пройтись с бомбой в рюкзаке по Красной площади, спустить ее в подземку, в городские подземные коммуникации, проверить, остановят ли нас менты, проверят документы или нет.

Потом мы должны были ехать в глубь страны на Урал, в Сибирь и далее во Владивосток, потом вернуться в Арзамас-16 и сдать бомбу Рэгу.

Хочу отметить, что я и мои товарищи были первоклассными разведчиками, имели диверсионный опыт в горячих точках земного шара и разведывательный опыт в Европе и США. Мы в совершенстве владели основными мировыми языками и выполнили задание на отлично. Мы камуфлировались под группу туристов из Европы, подделали документы, купили заграничную одежду, рюкзаки, снаряжение и, пользуясь только поездами и угнанными автомашинами, проехали всю страну от Арзамаса до Бреста и обратно. Побывали на Дальнем Востоке, в Хабаровске и Владике, в Питере и Москве, и все было тип-топ. Мы выполнили все задания, и никто нас не вычислил, ни разу не остановил и ни разу не проверил содержимое наших рюкзаков. Видимо сказалась наша европейская внешность, дорогая модная одежда и баксы, которыми мы иногда одаривали слишком назойливых ментов. А шмонали они не нас, а в основном “черных”.

Но прокололись мы всего один раз, когда решили проверить возможность сброса бомбы на Кремль с вертолета.

Надо сказать, что руководители “Вымпела” нам полностью доверяли, и мы получили свободу в выборе средств и методов ведения диверсионной работы. Мы регулярно отправляли в центр отчеты и видеозаписи о выполнении очередных закладок, там они анализировались, и по ним принимались меры. Вносились поправки в деятельность правоохранительных органов. Но мы не сообщали руководству, что хотим сделать и где. Вот и додумались до такого, видимо, спьяну, сейчас уже не помню.

Мы взяли на аэродроме напрокат вертолет и полетели кататься по Подмосковью. В какой-то момент мы, угрожая пилоту пистолетом, потому что предложенную штуку баксов он не взял, повернули МИ-6 в Москву и пролетели возле Кремля. На обратном пути запланировали высадиться возле оставленной нами на шоссе машины. Но случилось непредвиденное. Со стареньким вертолетом произошла авария, он потерял скорость, снизился, задел линию высоковольтных передач и рухнул на берег какой-то неглубокой речки. В довершение всего взорвался и скатился в воду. В аварии чудом выжил только я и бомба. Она оказалась живучее людей и вертолета.

Чтобы не предавать огласке факт перевозки ядерной бомбы, задание ведь было сверхсекретным, я достал со дна реки ранец и спрятал в лесу. Ночью подогнал машину и вывез бомбу из района аварии.

Я приехал в гостиницу и стал зализывать раны. Неделю думал, как поступить, и додумался. Решил скрыть факт своего чудесного выживания и то, что мы додумались возить атомную бомбу вокруг Кремля. За это нас по головке уж точно не погладили бы. Если бы операция с вертолетом прошла успешно, то нам все сошло бы с рук, но банальная поломка топливного насоса, как я потом выяснил, стала причиной трагедии. Старая рухлядь тогда летала по нашему небу, да и сейчас летает.

После аварии я извлек из карманов моих погибших товарищей документы, и ни одно сгоревшее тело, кроме пилота, не опознали. Мы числились без вести пропавшими, и бомба пропала вместе с нами. Генетической экспертизы тогда не проводили, и мы канули в Лету. Но не навсегда.

Спустя месяц я связался с женой – позвонил ей на рабочий телефон и договорился о встрече. Но за моей семьей следили наши сотрудники и меня вычислили. Через жену мне передали весточку, и я вступил в контакт с заместителем командира части по контрразведке. Мы встретились на заброшенном заводе под Москвой, и я рассказал, как было дело. Он пообещал помочь, сгладить углы и чтобы ко мне не было претензий, я сказал, где бомба.

Я хороший физиономист и в какой-то момент разговора почувствовал подвох в словах зама и указал не тот адрес. Он обещал помочь, но больше я от него никаких весточек не получал. На следующий день я заметил слежку, в меня стреляли, я был ранен в бок, но убил нападавшего и смылся. Бомбу перевез за город и закопал в укромном месте. Лечился в полевых, можно сказать, условиях и кое-как выкарабкался. Как только встал на ноги и стал выходить на улицу, поехал к своему дому и от соседей узнал, что жену и сына сбила машина. Водителя так и не нашли. Я понял, что это месть наших, и очень обозлился. Во мне лопнула невидимая нить милосердия, и я стал другим человеком. Я выяснил, кто приказал убрать мою семью, кто был посредником и кто исполнил заказ. А узнавал просто – выслеживал сотрудников нашей части, брал в заложники, выпытывал информацию, а потом убивал. Так по цепочке я дошел до своего руководителя и наставника, назовем его Ли.

Ох, как долго он мучился! Здоровье у него оказалось отменное, и он все не умирал и не умирал от нанесенных ран, мычал с кляпом во рту и стонал. Несколько часов провисел на воткнутых в подмышки крюках, с отрезанными по колено ногами и по локти руками. Нос, рот, уши и губы тоже были отсечены острым ножом, а глаза выколоты. Таким мучениям он подвергся за то, что предал меня и навел убийц на мою семью. Киллеры тоже получили свое – руками собирали с грязного пола свои выпущенные кривым ножиком кишки, а потом долго, в муках, умирали. Я выследил и убил и двух белых воротничков из Службы внешней разведки, приказавших уничтожить меня и мою семью.

Я расправился со всеми, кто хоть мало-мальски был причастен к смерти семьи, но душа моя не восторжествовала. Из боевого офицера я превратился в мрачного убийцу с ненормальной психикой, вдобавок обладающего смертоносным ядерным оружием. Я немного свихнулся и с годами этот недостаток стал во мне только прогрессировать. Жизнь других людей стала для меня мусором, разменной монетой, как, впрочем, и моя собственная. После утраты цели в жизни, потери любимых людей, друзей, работы я озверел и превратился в страшное, жаждущее крови животное. Но прошли годы, и я стал понемногу ценить жизнь.

В стране произошли колоссальные изменения, и во главу угла встали деньги, власть и роскошь. Люди стали уважать только тех, кто богат, любить тех, кто богат, и работать на тех, кто богат. Я тоже хотел стать богатым, грабил и убивал толстосумов, но больших денег мне это не принесло, и я решил с этим завязать.

Скажу прямо, я начал эти расстрелы для того, чтобы доказать вам, что я псих и способен на все. Я могу припарковать машину с бомбой в багажнике возле Кремля и взорвать ее. У меня есть ключ, я его сам сделал, и я реально могу запустить это ядерное устройство. Представляете, что будет, сколько народу погибнет? Но моя цель не террор, а обогащение, поэтому предлагаю купить у меня бомбу за десять миллионов долларов. Сколько она стоит на мировом рынке, не знаю, вряд ли ее кто-то продавал, но я хочу всего десять лямов баксов. Если вы ее не купите, я продам ее кому-нибудь другому, и тогда может произойти трагедия. Вдруг она попадет в руки ваххабитов, и тогда мирный сон наших с вами сограждан будет под угрозой?

Я лично доказал, что наша правоохранительная система не способна противостоять ранцевой угрозе. Мы возили бомбу по всей стране, подкладывали куда хотели, и никто нас не остановил. Да, мы профи, но и террористы – профи. Так вот, баксы – и я укажу место, где она спрятана. До связи».

Семенов закончил читать, откинулся в кресле и пальцами протер глаза.

– Ну дела, у этого ненормального ядерное устройство малого размера. Эту информацию надо проверить. Вдруг он врет и хочет срубить бабки по легкому? Но если не врет…

Петрович вынул сотовый и позвонил начальнику МУРа генералу Бурляеву. После недолгого объяснения выключил связь, встал, взял ноутбук и вышел из кабинета.

Через час у начальника МУРа началось экстренное совещание с участием представителей МВД и ФСБ, и началось оно с чтения вслух письма Зорга. Все присутствующие вслушивались в каждое слово, и по их лицам Семенов понимал, что не все верят в наличие бомбы в руках преступника.

– Что вы думаете по этому поводу? – спросил Бурляев у заместителя начальника объединенного антитеррористического центра московского департамента ФСБ подполковника Алексея Михайловича Статникова.

– Я не верю, – сухо ответил тот.

– Такая бомба вообще существует? – спросил Бурляев, и все посмотрели на приглашенного на совещание начальника лаборатории ядерных исследований Курчатовского института, профессора Козина.

– В Интернете есть данные, что такие бомбы разрабатывались, но это не моя тематика, я по реакторам. Обратитесь к директору Института ядерных исследований академику Академии наук России Павлу Михайловичу Верещагину.

– Возможно создать бомбу малого размера, чтобы поместилась в рюкзак? – спросил Семенов.

– Мне точно известно, что существуют ядерные снаряды, – ответил физик, – технологически возможно создать и ядерные гранаты и даже крупнокалиберные ядерные пули, но нужно ли это? Они очень дорогие. Овчина выделки не стоит.

– Значит, создать ядерный ранец можно? – не унимался Петр.

– Да, – ответил Козин. – Но, как вы понимаете, вся информация по разработкам в этой сфере строго засекречена как у нас, так и за рубежом, есть и откровенная дезинформация, и всему верить нельзя.

– Кто может обладать сведениями о подобных ранцах? – спросил Бурляев.

– Тот, кто их разрабатывал, – Верещагин.

– Товарищи… – Семенов взял слово. – Я понимаю, что все у нас секретно, недоступно и так далее, но когда преступник взорвет бомбу где-то в городе или в стране, мы будем в этом виноваты. Произошел же недавно взрыв в аэропорту Домодедово, сколько народу погибло. А если это была бы атомная бомба или обычная бомба была бы начинена радиоактивными материалами. Поражение было бы колоссальным. Весь аэропорт был бы заражен и парализован на долгий период. Поэтому мы должны проверить каждое сказанное им слово, без всяких утаек и ссылок на пресловутою секретность. Вдруг описанные им события не вымысел свихнувшегося маньяка-убийцы, а реальность и бомба у него есть, и он способен ее взорвать или продать за границу, исламистам или радикалам? Он уже много народу положил, и это реальность, я хочу во всем разобраться и проверить каждый указанный в письме факт. Поэтому предлагаю создать оперативный штаб, наделить его полномочиями и так далее. Как это в таких случаях делается. – Семенов замолчал и обвел взглядом всех присутствующих.

– Я поддерживаю, – добавил Бурляев, – и предлагаю руководителем штаба назначить полковника Семенова. Он занимался делом Зорга с самого начала, у него с ним контакт, ему и руководить расследованием. Давайте проголосуем. Какие будут предложения?

– Я думаю, все «за», – кивнул Статников, – давайте распределим обязанности. – Все закивали, посмотрели на Петровича, а он собрался с мыслями и начал:

– Товарищи, параллельно с ходом расследования совершенных Зоргом преступлений нам надо проверить указанные в письме факты. Первое, существует ли ядерный ранец. Этим займется мой зам. Коля Скоков. – Семенов посмотрел на Колю, и тот кивнул. – Вы… – Петрович обратился к Статникову. – Выясните, была ли в вашем ведомстве такая спецоперация. Посылали ли людей с ядерным ранцем по стране инспектировать готовность спецслужб и милиции к предотвращению терактов.

– Могу сразу сказать, – начал подполковник, – мы регулярно проверяем дееспособность охраны на ядерных объектах. Немного другим способом, но проверяем. Вместе с МЧС занимаемся разработкой мероприятий по устранению последствий терактов на особо важных объектах. Но это касалось взрывных устройств с химическими, а не физическими взрывателями. Простую бомбу надо пронести на объект, миновав охрану, и подложить в определенное место, например, в основание плотины или реактора, чтобы взрыв нанес значительный ущерб. А ядерную можно положить в кустах у забора ядерной станции или недалеко от плотины – и ударная волна снесет всю плотину. Тут другой уровень опасности.

– Согласен, тем не менее проверьте, была такая операция или нет, – сказал Семенов. – Ты, Лена, выясни, было ли падение вертолета на реке, в каком, он там пишет, году…

– Выясню, Петр Петрович, – ответила Егорова.

– И вот еще что. – Семенов обратился к Статникову. – Вы можете найти досье на этого Зорга? Он называет клички бойцов «Вымпела», рассказывает об убийствах ваших сотрудников. Нужно проверить эти данные. Пропадали ли у вас люди, находили ли трупы, и так далее? Нужны доказательства. Надо провести расследование в воинской части отряда «Вымпел».

– Я создам следственную группу и выясню, имели ли место указанные в письме факты или это вымысел.

Совещание закончилось и сотрудники стали быстро покидать кабинет. Ушел и Семенов. Они с Колей и Леной пошли в столовую на ужин. За едой разговаривали мало и каждый думал о своем. Когда закончили трапезу, Петр спросил:

– Ты записал флэху?

Коля сидел с набитым ртом, жевал булочку и поэтому не смог ничего сказать, а только утвердительно кивнул.

– Давай.

Майор вынул из нагрудного кармана светлой рубашки накопитель и передал полковнику. Тот повертел флэшку в пальцах, сунул в портфель, встал и сказал:

– Приятного аппетита, отлучусь на время. Меня не ищите, когда появлюсь, тогда и появлюсь.

Он кивнул подчиненным и быстро пошел к себе в кабинет. Там загрузил письмо Зорга из ноутбука на флэшку, спрятал компьютер и свой сотовый в сейф, взял с полки именной пистолет, пару обойм, захлопнул металлическую дверцу и набрал код на электронном замке. Оружие сунул в барсетку, попил воды из холодильника и вышел из кабинета.

Он спустился во двор управления, сел в свою служебную машину и попросил водителя ехать в центр города, к какому-нибудь метро. У интернет-кафе он вылез, отпустил Мишу, вошел в зал, арендовал компьютер, сел за клавиатуру и набрал номер электронной почты своего закадычного друга Ника. Они виделись редко и для связи использовали хитрый, но проверенный способ. Петрович посылал на электронный адрес зашифрованное сообщение и ждал ответного письма. Ник должен был послать номер своего сотового, а Петр должен был ему позвонить с уличного таксофона.

И вот после минуты ожидания Семенов увидел в окне монитора мигающий значок. Он открыл письмо и прочел номер сотового. Авторучкой записал его на клочке бумажки, стер письмо, выключил компьютер, вышел из интернет-кафе и пешком пошел к метро.

Полковник вставил пластиковую карточку в паз таксофона в вестибюле, набрал номер и стал ждать. Через несколько секунд он услышал короткий гудок, а потом голос друга.

– Привет, Петр Петрович, сколько лет, сколько зим, – засмеялся тот.

Они не виделись больше года, но по голосу Семенов понял, что Ник рад его слышать.

– Привет, Сергей, – с улыбкой сказал Петрович, – нужно встретиться.

– Через час в точке номер три.

– Сейчас в Москве пробки и я туда за час не успею, давай в седьмой.

– Хорошо, но через час десять.

– Договорились, жду. – Семенов положил трубку на таксофон, вынул карточку и сунул ее в карман. Потом спустился на эскалаторе к поездам, доехал до станции «Пушкинская», вышел в город и пошел в «Макдональдс». Купил большой пластиковый стакан молочного коктейля и сел за столик коротать время.

Он потягивал через трубочку холодный вкусный клубничный напиток и думал: «Как время быстро пролетело, вроде год не виделись, а будто вчера. А Серега совсем не изменился. По голосу, по крайней мере».

Много лет назад Сергей Михайлов по прозвищу Ник служил в Главном разведывательном управлении при Генеральном штабе России. Занимался шпионской и диверсионной деятельностью за границей, осуществлял силовое прикрытие разведывательных операций ГРУ, но после скандала с предательством одного высокопоставленного руководителя разведки уволился в запас и теперь был частным лицом. Занимался поиском предавших Россию разведчиков и их ликвидацией как в виртуальном, так и в физическом смысле. Либо выслеживал их, ловил и переправлял на Родину. Он действовал как тайный агент и не подчинялся ни одной официальной структуре ГРУ и СВР, хотя имел большие связи в разведке и мог помочь Семенову отыскать Зорга. Поэтому Петр и решил обратиться к нему.

«Если он разыскивает и уничтожает тщательно скрываемых спецслужбами целых государств предателей Родины, то какого-то Зорга мигом найдет», – рассуждал Семенов.

«Ник, и его друзья-разведчики Николай Шипитько по кличке Морс и Дмитрий Бессонов по кличке Фэд помогали мне и ранее, и, наверное, помогут и сейчас».

Но у Сергея была опасная работа, так как вражеские спецслужбы охотились за ним, чтобы отомстить за ликвидацию перебежчиков, поэтому ему приходилось принимать особые меры безопасности. Они с Петром договорились, что будут встречаться в десяти местах в городе, и точно определили эти места. При телефоном разговоре они упоминали номер места встречи и время, и все. Даже если кто-то их подслушивал, он не знал бы, где они встретятся. Также они не брали с собой сотовые, чтобы избежать электронной слежки по GPS.

Сергей Михайлов был гением компьютерной техники и программирования. С помощью созданных им компьютерных программ он мог влезть во внутреннюю базу данных любого банка или организации и скачать любую информацию и любые деньги. Но своими способностями он пользовался только для дела, а для личного обогащения – никогда. Таков он был, Сергей Михайлов по кличке Ник, военный разведчик-нелегал, офицер – хранящий честь мундира, патриот и верный друг.

Семенов давно допил коктейль, но по-прежнему сидел в прохладном помещении и отдыхал. До назначенного срока оставалось десять минут, а идти до указанного места – пять, и он наслаждался спокойствием и прохладой.

Но вот Семенов встал, вышел из «Макдональдса» и пошел быстрым шагом по узкой пыльной раскаленной улице. Там, в одном из старых московских дворов, на детской площадке и должна была состояться встреча. Семенов пришел на место за минуту до времени икс, но Сергея не увидел.

– Видимо, опаздывает, пробки, – буркнул он и заметил подъезжающего мотоциклиста.

На байке сидел крупный мужчина в черной кожаной безрукавке на голое тело, черных кожаных джинсах и черных сапогах. На носу у него красовались темные очки, а длинные, до плеч, темные волосы, перевязанные черной кожаной банданой, развевались на ветру. Байкер остановился напротив Петра, поставил «Харлей» на подножку, снял очки и улыбнулся. Петр узнал Сергея, улыбнулся в ответ и пошел к нему. Сергей снял черную перчатку и подал горячую, немного влажную руку. Семенов крепко ее пожал, но не удержался, обнял парня и хлопнул по голому загорелому татуированному плечу. Наколки не могли скрыть тренированных мышц Сергея, но придавали им определенный шарм.

– Ты еще больше накачался, – не удержался Петр и легонько ткнул пальцем в шарообразную рельефную дельтовидную мышцу. На ней был наколот дракон, и палец угодил в его алую клыкастую пасть.

– Да, а татушки временные, для дела, и прикид этот байкерский надоел, но пока в нем парюсь, – пробасил Михайлов и тяжело вздохнул.

– Парик или свои? – поинтересовался полковник.

– Парик, я короткие ношу. Если бы вы знали, как в нем жарко. На скорости еще ничего, а стоять в пробке… – Сергей недовольно мотнул головой и поморщился.

– Ты без шлема, менты не гоняются.

– Пошли они в жопу, – хихикнул Ник. – Дал газу и был таков.

– Это мой друг Сергей. – улыбнулся Семенов.

– Ну а вы как? – Ник осмотрел полковника с ног до головы.

– Вроде ничего, служу, – пожал плечами Петр и почему-то немного смутился.

– Что за дело? – спросил разведчик.

– Присядем, – предложил Семенов.

– Давайте. – Ник щелкнул брелком сигнализации, и мотоцикл тихонько пискнул. Мужчины прошли на ближайшую скамейку и уселись в теньке небольшой липы. На площадке никого не было, и Петрович вкратце рассказал Михайлову о Зорге, его расстрелах и о письмах.

– Я в Сети и по телеку видел последствия его терактов, – сказал Михайлов.

– У меня есть флэшка, на ней вся информация, возьми, прочтешь на досуге.

– Могу и сейчас, я с компом. – Сергей сходил к мотоциклу и вернулся с небольшим, в размер листа А-4, тонким ноутбуком, открыл монитор, включил его, вставил флэшку в картридер и открыл файлы. Он начал читать, а Семенов сидел, ждал и глазел по сторонам. Через сорок минут Сергей закончил и вопросительно взглянул на полковника.

– Можно ее скопировать?

– Да, – кивнул полковник, и Сергей перекачал файлы в ноутбук. Потом выключил компьютер и сунул в сумку.

– Дело интересное, но, я думаю, не столь сложное для раскрытия. Он опасный человек, коварный и от него можно ждать любой гадости, но он врет насчет атомной бомбы. И найти его будет довольно просто, но хлопотно.

– Поможешь?

– Обязательно. Этот Зорг может еще много жизней загубить, и его надо обезвредить, но как – надо подумать. Едем ко мне, посидим, поговорим, выпьем, а то на жаре тяжко. Хотя в Сахаре бывало и покруче.

Петрович подумал долю секунды и кивнул.

Сергей дал Семенову мотоциклетный шлем, мужчины уселись в седло большого мощного «железного коня» и не спеша поехали в направлении Бережковской набережной. Они притормозили на Мосфильмовской, спустились к высотному элитному дому, заехали на подземную парковку и наконец оказались в тени. Сергей остановил мотоцикл на своем гаражном месте, и мужчины слезли с него.

– Весь взмок, – пожаловался Петр и двумя пальцами отлепил мокрую рубашку от груди.

– Под прохладным душем станет легче, – Сергей взял из багажника спортивную сумку, включил сигнализацию и пошел к лифту.

Они поднялись на восьмой этаж, Михайлов открыл ключом металлическую дверь и сказал:

– Добро пожаловать. Вы здесь у меня не были. Новая, недавно купил.

Ник отключил на пульте сигнализацию, разулся, прошел в гостиную и уселся за компьютер. Включил его и начал просматривать видеофайлы. Петрович снял ботинки, прошел вслед за Ником и взглянул на разделенный на четыре экрана монитор.

– У меня в квартире есть внутренняя сигнализация, но я в тайне от местной охраны подключился к видеосистеме дома и наблюдаю, что происходит на этажах, у входа, кто посещает парадный, гараж, кто подходит к моим тачкам, «Харлею». – Сергей нажал несколько кнопок, и на экране появился его мотоцикл и три машины. – Это мой автопарк, байк, два джипа и седан. На все случаи жизни.

– И квартира шикарная.

– Большая, а убранство самое необходимое, без роскоши.

Семенов осмотрелся. Он находился в центре сорокаметровой гостиной, но она казалась ему огромной, потому что была почти пустая. У окна на тумбочке стоял плоский телевизор, у противоположной стены широкий диван, рядом с ним массивное кресло. На полу лежал палас, на стене возле дивана висел ковер, в углу стоял столик с компьютером, а возле него офисное кресло.

– У тебя одна комната?

– Зачем мне больше? Я пока не женился и этим доволен.

– А чего не женат, не нашел вторую половину?

– Особенно не ищу. С моей шпионской службой… Вы меня удачно зацепили, а то завтра хотел лететь в Европу. Теперь придется отложить. Зорг важней.

Сергей стянул с головы парик и протер ладонью короткие взмокшие от пота волосы.

– Вы в душ первый, я за вами. Чистые полотенца в шкафчике. Там на полке несколько чистых халатов, выбирайте.

После прохладного ласкового душа Петровичу полегчало, и он приободрился. Пока он мылся, Сергей приготовил бутерброды с копченым мясом и рыбой, колбасой и сыром и поставил на стол стеклянную банку красной икры.

– Посидим, поговорим, немного выпьем, – сказал он и скрылся за дверью.

Сергей вышел из душа чисто выбритый, приободрившийся и, к удивлению Семенова, без наколок на плечах и руках. Он стал походить не на грязного, пыльного, пропахшего бензином байкера, а на офисного работника, так называемого холеного белого воротничка. Он перетянул поясом халат, достал из шкафа бутылку виски и поставил на стол, уселся на стул и хлопнул в ладоши.

– Ну что, выпьем, вспомним былое.

– Вот теперь я тебя узнаю, Сережа! – восхитился полковник.

– Думали, я опустился, в одной руке банка пива, в другой – бычок с дурью, а между ног «железный конь». Нет, я прятался под маской байкера для дела, и конец его уж близок. Я уже получил интересующую меня информацию от источника в их среде и маскироваться больше не буду, нет смысла. Теперь займемся делом Зорга. Сколько он там просит, десять миллионов баксов? – Сергей свернул крышку с бутылки «Блэк Лейбла» и наполнил две пузатые рюмочки.

Мужчины выпили, закусили, поговорили о том, как прожили минувший год, потом еще выпили и еще закусили. Наконец Ник сказал:

– Ну что, начнем поиски вашего убийцы с бомбой, время не ждет.

Они договорились, что Сергей по своим каналам проверит информацию о бомбе и об агенте под псевдонимом Зорг, а Петрович получит донесения от сотрудников и передаст ему. Семенов предупредил, что посвящая его в ход расследования, предоставляя документы, экспертизы, совершает должностное преступление, на что Ник ответил:

– Петр Петрович, даю слово, что информация дальше меня и надежных друзей не пойдет. Мало того, я установил на своем компьютере систему, которая в случае неправильного набора пароля более трех ра, моментально размагничивает хард-диск. Информация на нем уничтожается безвозвратно. Так что ваша репутация защищена.

Мужчины спустились в подземный гараж, сели в семерку БМВ и поехали к Петровичу на работу. Михайлов привез полковника к зданию МУРа в районе десяти часов вечера. Они договорились наутро созвониться, днем встретиться и обменяться информацией.

Сергей уехал, а полковник поднялся к себе в кабинет и развалился в удобном, принявшем за многие годы форму его тела кресле. Он немного посидел, попил холодной водички, а потом достал из сейфа ноутбук и открыл почту. Как он и ожидал, в ней было очередное письмо Зорга. Семенов открыл файл и стал читать:

«Я хочу, чтобы вы положили деньги в спортивную сумку, отвезли на тридцать второй километр Ново-Рязанского шоссе и оставили на обочине, в кустах. Где – скажу по телефону. Я приеду и заберу их. Для связи оставьте номер своего сотового. Мы будем с вами общаться во время передачи денег».

– Этот гад уже диктует условия, все рассчитал и решил за нас, – процедил сквозь зубы немного пьяненький Петр. – Думает, мы сразу клюнем.

Семенов взял со стола телефонную трубку и связался с майором Скоковым. Тот ответил через минуту, а до этого полковник слушал длинные протяжные телефонные гудки.

– Да, Петр Петрович, – наконец сказал Коля.

– Спишь, что ли? – раздраженно спросил Семенов.

– Еду с совещания в ядерном институте. Есть важные сведения.

– Тогда сразу ко мне, – сказал Семенов, и они с майором распрощались.

Потом Петрович позвонил фээсбэшнику Статникову и поинтересовался, как продвигается расследование. Тот его обнадежил и пообещал к завтрашнему утреннему совещанию привезти исчерпывающие данные по делу Зорга.

Окрыленный Семенов посидел немного, подумал, снова позвонил Коле и приказал ехать домой отдыхать. Назначил совещание на завтра, на девять часов. Он предупредил секретаршу, чтобы оповестила всех заинтересованных лиц, собрал вещи и поехал домой.

Глава 9

Сергей Михайлов, после того как высадил полковника, позвонил своему оперативному источнику информации в Главном разведывательном управлении и назначил срочную встречу. Кличка агента была Блогер, он занимал в разведке высокий пост и через него Сергей получал задания и досье на подлежащих ликвидации предателей Родины. Блогер имел доступ к сверхсекретной информации и снабжал ею Сергея. Какой пост тот занимал в ГРУ, Михайлов не знал и даже не интересовался, это было не его делом, ведь он жил по принципу – много будешь знать, не дадут состариться. Но те данные, которые передавал ему Блогер, были уникальными в плане секретности и осведомленности. Однажды он передал Нику номер банковского счета английского олигарха, члена палаты лордов, и размещался он в банке Швейцарии, в Цюрихе. Как он его добыл, одному Богу известно, но счет был подлинным, и Ник с помощью созданной им компьютерной программы скачал с него пятьсот миллионов долларов.

Ник выкрал распечатку банковских переводов бизнесмена и по ним вычислил российского предателя, завербованного английской разведкой МИ-6. Перебежчика надо было еще найти, а его фирму обанкротить и продать с торгов. Это было малой компенсацией за нанесенный предателем экономический ущерб России. Он раскрыл англичанам коммерческий секрет – технологическую операцию, способную принести России полтора миллиарда долларов прибыли. Но предатель за взятку выдал чертежи, и техническое описание ноу-хау, и англичане отказались покупать у корпорации «Росвооружения» технологию. Решили сами сделать наноматериал по украденным чертежам.

Но Ник нарушил планы вражеской разведки, выкрал и уничтожил чертежи и вдобавок украл деньги. Это было своего рода компенсацией за расходы, нанесенные поиском изгоя. Но его еще предстояло вычислить, найти и схватить либо ликвидировать. Его поисками Сергей и занимался в Европе, но вынужден был их временно отложить.

Вызвав Блогера на контакт, Сергей надеялся, что тот поможет найти Зорга.

Они встретились в маленьком ресторане в центре Москвы, заказали ужин и за бутылочкой коньяка «Хеннеси» и сигарами обсудили возникшую у Семенова проблему.

– Я, конечно, помогу, – пообещал Блогер, – но ты впредь отказывайся от подобных заказов.

– Я же тебе сказал, он не клиент, он мой друг, боевой товарищ, мы с ним в таких передрягах вместе побывали и чудом выжили, что диву даешься. К тому же дело государственное, я за него ни копейки не возьму.

– Государственное, не спорю, – кивнул Блогер и залпом выпил рюмку коньяка. – Информация срочно нужна?

– Чем быстрее, тем лучше. Ты в газетах прочитай про это дело или в Сети.

– Слышал я, какой-то гад людей расстреливает, но в суть не вникал, работы много.

– А ты вникни, Петровичу надо помочь.

– Поможем, но и ты розыски предателя Харпера не откладывай, а то должен был в Берлин лететь, но остаешься.

– Харпер с этой планеты никуда не денется, я его из-под земли достану, целиком или по частям, но чуть позже, после Зорга. Он в данный момент важней, потому что опасен и дел может натворить мерзких и гадких, людей погубить. А твой Харпер уже натворил и теперь сидит в норе, поджав хвост, меня дожидается. И дождется.

– Завтра я тебе передам информацию на Зорга, всю, что смогу нарыть. – Блогер разлил последний коньяк в рюмки и поставил бутылку. – За победу, Сережа.

– За нашу победу, Илья Михайлович.

Они чокнулись и быстро выпили. Закусили бутербродами с черной икрой и дольками лимончика.

– Хорошо. – Блогер довольно мотнул головой. – Еще закажем? – Он осоловело посмотрел на Ника.

– Тебе хватит, а то перестанешь лыко вязать, завтра плохо будет или, не дай бог, сердце прихватит. Возраст…

– Как скажешь, со стороны видней, тогда пить завязываем, еще домой, к жене, ехать, заметит, что пил, – заругает.

– Ты за рулем?

– Нет, шофер довезет.

– А, – потянул Михайлов, – а то довезу.

– Не волнуйся, «мерин» под жопой, не пропаду.

Разведчики доели ужин, попили кофе, выкурили по сигаре, Сергей расплатился, забрал со стола прибор, создающий помехи для подслушивающих и подглядывающих устройств, и они пошли к выходу. Возле машин распрощались и поехали по домам. По пути Блогер позвонил в управление по секретному каналу связи и приказал сотрудникам добыть интересующую Ника информацию.

Утром следующего дня, ровно в девять часов, Петрович устроил совещание у себя в кабинете. Присутствовали все те же лица, только не было начальника МУРа Бурляева, да он и не был нужен. Но, к разочарованию Семенова, Статников принес донесение, не содержащее никакой полезной информации. Оно фактически было отпиской. В нем говорилось, что бойца с псевдонимом Зорг в отряде особого назначения «Вымпел» никогда не было, секретной операции с перевозкой атомного ранца не проводилось и пропажи сотрудников и их убийств в указанных обстоятельствах не было. Все факты, описанные в письме Зорга, – вымысел, как и он сам.

Прочитав донесение, Семенов поморщился и перешел к изучению остальных документов. Коля Скоков, напротив, нарыл в ядерном центре много ценной информации, Семенов аж диву дался. Он привез фотографии ядерного ранца, его технические характеристики, а также фотографии атомных снарядов и других малогабаритных ядерных устройств. Но, как его заверили в ядерном центре, никаких операций с перевозкой по стране ядерного ранца никогда не было.