Детская Вселенная бесплатное чтение

Глава 1. Игры детские, игры советские

Память – удивительная штука. Есть моменты, которые случились очень давно, а помнишь так, будто все произошло только вчера. Бывает с вами такое? Иногда я вспоминаю что-то из раннего детства. Со скольки лет вы себя помните? Я – где-то с пяти. В жизни каждого человека происходит много событий. Но почему-то некоторые врезаются в память навсегда, а другие улетучиваются бесследно.

* * *

Далекие восьмидесятые годы. Мы жили в гостинице под названием «Гранит». На самом деле это было общежитие, но в нашем военном городке все общежития назывались «гостиницами». Городок располагается на берегу озера Балхаш. Волны, бьющиеся о скалы; чайки, кружащие над водой; серебристые листья кустарников джиды – мои любимые воспоминания.

Город называется Приозерск. Гостиница «Гранит» стоит на возвышении. Почти вплотную к зданию примыкает болото. Да, самое настоящее болото: с тиной, камышами и поющими на все лады лягушками. Болото – естественное образование для города на озере. В Приозерске много влажной почвы. И чем ближе к озеру, тем больше стоячей воды. А возле нашей гостиницы была не просто влага, а самое настоящее болото.

Начну прямо с него. Для кого-то слово «болото» звучит совсем не романтично. Только не для того, кто рос под ежедневные концерты лягушек. К гостинице «Гранит» можно было подойти с суши – центральный вход располагался напротив главной дороги. Короткий путь и не интересно. А можно сбоку – аккуратно пройти по тропинке-насыпи, которая шла прямо по центру болота, разделяя его на части. Если у вас нет сумасшедшего желания специально упасть в воду, то ходить по тропинке было вполне безопасно. Из воды торчали удлиненные листья камыша, а над ними возвышались пушистые метелки растений. Где-то камыш рос очень плотно, а в других местах оставлял открытые участки воды, по которой плавала ярко-зеленая тина. Все дети знали, что тина – это опасно, может затянуть. А вообще, болото выглядело очень живописно: там летали бабочки, стрекозы, комары… Ой, извините, я же хотела только о приятных воспоминаниях. В общем детей тина совсем не пугала. В свои юные годы мы умели быть осторожными. Само болото, кроме тины, мы воспринимали как нечто очень дружественное и между собой называли его «наше болото».

Специфика гостиницы «Гранит» заключалась в том, что она была семейная. Детей там обитало много, причем самых разных возрастов. Мне и моим ближайшим подругам было лет по шесть, но имелись и дети постарше. Возможно, те ребята учились в средних классах школы, теперь уже не вспомнить. Но тогда некоторые мальчики мне казались очень взрослыми.

Сейчас я рассказываю вам о советском времени. Тогда и для детей, и для взрослых важное значение имело понятие «коллектив». Многие родители работали вместе. Кроме того, было принято делать что-то сообща – соседи часто помогали друг другу в разных бытовых делах. Так вот, у детей тоже было нечто вроде коллектива: мы играли в общие игры, дружно придумывая сами себе развлечения. Пока родители занимались домашними делами, дети гуляли. Двор, в нынешнем понимании этого слова, у нас отсутствовал. Просто было немного места перед входом в здание. А сбоку раскинулось незабываемое болото.

* * *

Летом старшие пацаны строили там плоты. В моей памяти остались плотно соединенные бревна, которые выглядели вполне надежно и были на самом деле достаточно крепкими. Ребята катали меня и моих подружек на таком самодельном плоту. Романтика, да и только! Помню, как сейчас: листья камышей тихо шуршат, их метелки развеваются по ветру. Солнце сияет, делая тину изумрудной, бархатистой и очень красивой. Крылышки стрекоз переливаются и заполняют все воздушное пространство. Пацаны двигают плот с помощью длинных толстых палок, а мы, девчонки, неподвижно сидим в центре плота и улыбаемся. И страшно, и классно!

* * *

Мои подруги. Знакомьтесь: Аня, Жанна и Света. Мы почти погодки. На момент повествования – дошкольная мелкотня в коротких детских платьицах. Аня – блондинка, Света – шатенка, Жанна – брюнетка и я – тоже брюнетка. У меня с рождения темно-каштановые волосы, почти черные. Обычно мы вчетвером держались вместе.

Как вы уже поняли, мы любили наше болото и проводили там достаточно много времени. Плоты – не единственное, чем развлекались местные детишки. Зимой болото основательно замерзало и превращалось в отличный каток. Похоже, военная специфика нашего города способствовала тому, что детвора тоже играла во что-то военное. Я не помню, кем были остальные дети, но за нашей четверкой закрепилась функция разведчиков, а точнее, разведчиц.

Зимой дети с удовольствием катались на коньках прямо по болоту. Мы с подругами должны были пробираться сквозь камыши и выглядывать, не идут ли мальчишки. Сейчас, когда я рассказываю, прямо телом ощущаю стебли камыша. Нас не видно, зато мы видим гостиницу и всех, кто движется в нашу сторону. Мы разведчицы! Кстати, почему-то все девочки были твердо уверены, что девчачьи фигурные коньки не портят лед, а грубые коньки мальчишек – конечно, портят. И вот, мы со Светкой заметили пацанов и как можно скорее возвращаемся на каток. Громким криком оповещаем: «Пацаны идут!». Что было дальше, в упор не помню. Но гордость переполняла. Мы справились с заданием.

Дальше в моей голове всплывает вполне мирная картина. Каток, продолжение истории. Мальчишки связали пучки камыша сверху, так образовалось довольно много мини-шалашей. Девочки сидят парочками в шалашах: тело внутри, ноги снаружи. Солнце светит, мы радуемся. После такой заботы девочки официально становились «добрыми» и якобы позволяли мальчикам кататься на катке сколько угодно. Конечно, все было понарошку. И в следующий раз смелые разведчицы снова продирались сквозь жесткие стебли болотных зарослей, чтобы оповестить девчачью половину гостиницы о приближении мнимого врага.

* * *

Сейчас я закрываю глаза, и в голове появляется еще одно яркое воспоминание. Тот-же юный возраст. Мне, наверное, лет семь. Сидим с подружкой в кустах, прячемся. Нас двое. Не помню точно, кто со мной: Света, Аня или Жанна. Кто-то один. На этот раз мы не в камышах. Но снова играем. Коллективно, большой разновозрастной компанией, по правилам, которые сами же и придумали.

Чаще всего «гранитовские» дети резвились на площадке перед входом в общежитие или где-то поблизости. Иногда мы находили себе занятия чуть поодаль от здания: девочки собирали цветы, плели венки, закапывали «секретики» из фантиков. Игр у нас было много. Начиная от простых классиков, резиночек и догонялок до совместных с мальчишками посиделок в больших шалашах. Еще можно было устроить археологические раскопки. Мы часто где-то лазили, что-то исследовали.

Озорная детская банда постоянно придумывала новые игры и приключения. Одна из любимых игр с участием большого количества детей называлась «пароль». Все делились на две команды: девочки и мальчики. Одна команда сочиняет пароль. А точнее, два – настоящий и фальшивый. Второй устный, и его довольно легко отгадать. Например, однажды девочки загадали в качестве фальшивого пароля слово «что». Мальчишки носились за нами, а мы с визгом разбегались. Нам очень нравилось друг за другом бегать. Интересно, почему дети так любят догонялки…

Наконец мужская группа окружала несколько девочек. И начиналось: «Пароль!», «Какой пароль?», «Говорите, а то…» Затем следовали страшные угрозы. Все это было, конечно, в шутку. Никто никого не трогал. Мальчишки только громко кричали, строили гримасы и выразительно размахивали руками. В ответ на их вопли девочки могли отвечать любыми фразами, но иногда надо было выкрикивать фальшивый пароль. Я помню, как нас окружили и закидывали вопросами, а мы с недоумением как-бы переспрашивали: «Что?». Мальчики не сразу поняли, какое слово из потока нашей речи является паролем. Нас отпустили с миром и побежали ловить других. Когда переспрос повторился много раз, они догадались.

Существовал еще второй пароль, настоящий. Никто из девчонок не должен был проговориться. Самый важный пароль был не просто устным. Его писали на маленькой бумажке и прятали в одежду одному из игроков. Как думаете, кому однажды доверили заветный документ? Конечно, моя память запечатлела тот случай, когда главный пароль достался на сохранение именно мне. Мама прикрепила свернутую бумажку к подолу моего платья: очень красивое платье, которое мама связала крючком. Вообще моя мама прекрасно шила и вязала. У нее было множество умений и талантов. То сиреневое платье было моим любимым: яркое, летнее, в мелких дырочках.

Итак, игроки нашей команды должны были хранить пароль в строжайшей тайне. Девочки чувствовали единение и старались не выдать секрет. Если команде противника не удастся получить заветное слово устно, есть еще один способ выиграть – надо поймать носителя пароля.

В общем, в тот памятный день главный пароль хранился у меня. Чтобы нас быстро не поймали, мы с подружкой перебежали через дорогу напротив гостиницы и затаились в кустах. Совсем далеко убегать запрещалось. Я очень волновалась. Бумажка, зашитая в подол, казалась самой большой драгоценностью. Некоторое время спустя мы увидели, как небольшая группа мальчишек бежит через дорогу немного левее нас. Кто-то все-таки рассказал о «девочке в сиреневом платье». Сердце мое колотилось изо всех сил и пыталось выпрыгнуть. Подруга дрожала со мной за компанию. В общем, две маленькие девочки замерли за полупрозрачным кустом, боясь пошелохнуться. Если бы ребята глянули в нашу сторону, они бы нас тут-же заметили. Но они пробежали мимо.

Ой, ой, ой! Что же будет?! Сбежать мы не можем. Других зарослей рядом нет, все открыто. Мы сидим в своем ненадежном убежище как на иголках. Но вскоре видим, как та же группа бежит через дорогу назад. Они нас не нашли! Ура!

Трудно вспомнить, сколько мы там еще просидели. Но точно знаю, что меня никто не пытал. И пароль я так и не выдала. Позже одна девочка нас все-таки нашла и сообщила, что можно спокойно возвращаться. Мальчишки сдались.

Мы победили!

Глава 2. Съедобно – несъедобно

Дети – это такие маленькие люди, которые любят исследовать всё вокруг. Самые активные исследователи – дошкольники и ученики младших классов. Наверное, их рост позволяет замечать то, что ускользает от взгляда взрослых. Вот растет какая-то травка или крошечный неприметный цветочек, и пусть себе растет. Нет же! Надо его сорвать, разобрать на части и, возможно, даже съесть. Взрослому человеку даже в голову не придет, что с обычной травой можно что-то делать. Оказывается, можно найти в ней особое беленькое местечко, приятное на вкус. Только не вздумайте есть траву без меня! В таких делах нужен знаток, который научит, что съедобно, что нет и как правильно употребить растение. А еще из травы можно делать дудочки. Не знали? Эх, взрослые, взрослые.

Весна – то самое время, когда нестандартной еды становится больше. Потому что начинают цвести деревья. Например, карагач (для особо продвинутых – вяз мелколистный). При самых первых лучах весеннего солнышка на нем появляются крупные черные почки, которые так и просятся в рот ребенку. Ох, сколько же мы их съели в свое время! Почки, которым повезло пережить нашествие детворы, переходят в другую стадию – становятся листиками. Иногда вместе с листьями, а то и раньше карагач начинает цвести. Зародыши цветов выглядят как множество круглых пластинок, нанизанных на ветку плотно друг к другу. Эти милые зеленые кучки приозерские дети почему-то называли «капуста». Полакомиться такой капустой было истинным удовольствием.

В разгар весны по берегам Балхаша пышно зацветала белая акация. Ее гроздья манили не только своей красотой и медовым ароматом, но и вкусом. Да, акацию мы тоже ели. Что, как? В общем, если мы с вами когда-нибудь встретимся весной под пышным деревом акации, я вам покажу. Без меня не есть!

Надо сказать, что растительность Приозерска не слишком богатая. Мало того, что почва там не очень плодородная (степная), так еще и климат суровый. Зимой сильные морозы, летом испепеляющая жара, а в межсезонье даже если стоит нормальная погода, ветер может разгуляться не на шутку. Город военный, люди в большинстве своем тоже военные, природа соответствующая – в стиле минимализма. Никаких огородов у нас отродясь не было, поэтому взрослые тоже собирали редкие дары степи, чтобы хоть как-то разнообразить свой и наш, детский, рацион. По весне мы ходили вместе с родителями собирать молодые листья лопуха. Напротив гостиницы «Гранит», ближе к озеру, было много открытого пространства. Кстати, земля там как раз гранитная, отсюда и название. Камешки пестрые, черно-бело-коричневые, часто они покрыты слюдой, которая волшебно сияет на солнце. Лопухи иногда пробивались прямо среди гранита. Для еды годились молоденькие изогнутые листья, диаметром сантиметров по десять. Из них мама варила суп, напоминающий по вкусу щавелевый. У меня аж слюнки потекли от воспоминаний. Объедение!

Наши советские родители изощрялись, как могли, чтобы добавить витаминов к столу. Даже одуванчики шли в ход. Кстати, у одуванчиков съедобны и листья, и цветы. Вы знали?

Что касается любимых приозерских растений, то для детворы это была, однозначно, джида или серебряное дерево. Его плоды мы называли «маслинами». Помню, было два сорта – с удлиненными ягодками и с пухлыми, почти круглыми. Когда ягоды созревали, мы объедали все те, до которых могли достать. Дошкольники были способны дотянуться до нижних веточек, так как джида – это низкое дерево или кустарник. А став школьниками, пацаны лазили по деревьям и заботливо собирали не только для себя, но и для одноклассниц. Надо заметить, что в младших классах некоторые девочки тоже забирались на джиду. Иногда прямо возле школы и прямо в школьной форме. В те времена мы носили коричневые платья с черными фартуками. По праздникам фартуки меняли на белые. Но в белых все вели себя чинно и благородно, по деревьям не лазили. Зато в остальные дни спокойно смотреть на созревшие маслины, с которых капал мед, было совершенно невозможно. Частично заветное лакомство съедалось прямо там, сидя на дереве, а остальное рассовывали по карманам фартука и ели по дороге домой. Вкус у ягодок немного вяжущий, но такой любимый! Еще у плодов серебряного дерева есть симпатичные косточки – коричневые с черными полосками. Из них мы делали бусы, нанизывая косточки на обычную нитку. Бусы покрывали лаком, чтобы они блестели и дольше хранились. каждая приозерская девочка советского периода считала обязательным иметь в своем детском гардеробе хотя бы одно такое украшение.

Интересно, что в Приозерске дети называли многие растения каким-то словом, которое не соответствовало действительности: «капустой» – цветы карагача, «маслинами» – плоды серебряного дерева. Только спустя годы, когда мы переехали в другой город, я узнала, как выглядят настоящие маслины. Во-первых, они очень крупные, во-вторых, соленые. А наша любимая приозерская джида – мелкая, но сладкая-пресладкая.

Еще у нас была своя «сирень», не имеющая никакого отношения к настоящей сирени. Маленькие кустики с тонкими веточками, напоминающими укроп, часто встречались по берегу озера. Весной они зацветали мелкими красными цветочками. Издалека казалось, что весь куст розово-красный. Это мы и называли «сиренью». Она не представляла никакой пищевой ценности, и ее мы не ели. Хотя… Может, я не все знаю. Или уже не помню.

* * *

Из дикорастущих цветов было все-же много таких, которыми дети не питались. В основном, какая-то мелочь, способная выжить на скудной почве. Ранней весной появлялись подснежники и гусиный лук. Сейчас расскажу историю, от которой у моей мамы могут встать волосы дыбом, но я тогда была маленькой девочкой лет шести-семи, и мне всё было любопытно.

Гусиный лук – это низкие растения размером с подснежники. Они появляются весной и цветут крошечными желтыми цветочками, напоминающими миниатюрные звездочки. Однажды, гуляя в окрестностях гостиницы «Гранит», я обнаружила яркую полянку, усыпанную гусиным луком. Я присела на корточки и стала собирать звездочки вокруг себя. Взрослым такие растения кажутся невзрачными и совсем непривлекательными. А для ребенка они вовсе не маленькие. Наоборот, очень заметные, очаровательные и даже годятся для букетика. Тогда я искренне думала, что мама обрадуется моему яркому букетику, хотя весь он поместился бы у нее на ладони.

В общем я была увлечена сбором «цветущей травы» и не заметила, как ко мне подошел молодой солдатик. Он улыбнулся и заговорил со мной. Кстати, я нисколько не испугалась его появления. Дети привыкли видеть повсюду в Приозерске людей в одежде цвета хаки. Если у него есть фуражка, значит это кто-то «важный», а если на голове только пилотка или совсем ничего, таких мы и наши родители называли «солдатиками». Солдатики в Приозерске убирали улицы, красили бордюры (бордюры в городе всегда сияли белизной), просто ходили по улицам, работали на стройках и т.д.

Метрах в пятидесяти от полянки, где я собирала свой заветный букетик, находилась стройка. Там возводили высокие дома: наверное, самые первые высотки в нашем городе. Насколько я помню, жилые дома в Приозерске были, в основном, четырехэтажные. Общественные и военные постройки тоже не отличались высотностью. А в пешей доступности от «Гранита» довольно быстро выросло что-то из семи или даже девяти этажей. Потом рядом построили несколько похожих зданий, но на момент моей встречи с солдатиком, здание было одно. Оно интриговало всех гранитовских ребят. Мы не знали, что там будет, но с любопытством наблюдали издалека за действиями солдатиков-строителей. Снаружи здание было красноватым, выглядело готовым, но строители все еще что-то доделывали, заходили и выходили, сновали вокруг него, как муравьи. Может быть там и был какой-то забор, но моя память его не сохранила. Дети видели дом, видели солдатиков, и это было жутко интересно.

Итак, вернемся на желтую полянку. День был в разгаре, ярко светило солнце, остренькие листья зеленого лука блестели и впрямь напоминали обычный лук, только уж очень мелкий. Солдатик, который подошел ко мне, был веселый и симпатичный. Мне всегда нравились солдатики. Особенно веселые и симпатичные. Сначала он задавал простые вопросы типа «Как тебя зовут?», «Для кого собираешь букетик?», а потом предложил: «Хочешь, покажу тебе высокий дом? Он уже почти готов. Можем зайти внутрь». Глаза мои загорелись от восторга: «Конечно, хочу!» Солдатик аккуратно взял меня за руку, и мы быстро преодолели небольшое расстояние до стройки.

Мы зашли в здание, побродили по первому этажу. Я разглядывала всё с огромным любопытством. Потом поднялись по лестнице выше. Не знаю, почему на стройке в тот момент не было совершенно никого кроме нас. Может, обеденный перерыв или выходной. Тогда меня это совершенно не волновало. Я чувствовала себя так, будто происходило что-то волшебное и невероятное. Никто из ребят даже мечтать не мог попасть в загадочное здание и увидеть процесс строительства изнутри. Солдатик вел себя со мной очень приветливо: что-то показывал, рассказывал, объяснял. Предупреждал, чтобы я не касалась каких-то необработанных досок или мест, где торчали гвозди. Солнце щедро врывалось внутрь здания сквозь незастекленные проемы окон и балконов. В доме было очень светло и даже, можно сказать, прозрачно. Стоя в одном месте, можно было поднять голову и рассматривать, что есть выше. Мы шли по коридору, и на пути встретилось широкое пространство в полу. Для взрослого человека ничего не стоило его перешагнуть, но для девочки с еще совсем маленькими ножками – непосильная задача. Солдатик бережно взял меня на руки и перенес через щель. Мне очень понравилось то чувство, когда мужчина несёт на руках. Конечно, папа носил меня на руках. Но в тот раз было как-то иначе. И я запомнила это приятное ощущение на всю жизнь.

Итак, мы медленно и осторожно шли дальше. Иногда останавливались, когда что-то привлекало мое внимание. Вдруг на лестнице послышался громкий и четкий стук сапог, и вскоре перед нами возник высокий мужчина в красивой темно-зеленой форме и фуражке. «Офицер» – подумала я, задрав голову и глядя на него с нескрываемым восхищением.

– Здравие желаю, товарищ командир! – отчеканил «мой» солдатик, приставив руку к виску. Так положено делать всем военным в знак приветствия. Человек в фуражке поздоровался с солдатом, а потом, строго взирая на меня сверху вниз, вопросительно-возмущенно спросил:

– А это еще кто? Как она сюда попала?

Солдатик замешкался и смущенно объяснил, что хотел показать мне новый дом.

– Значит так, – серьезным тоном, не терпящим возражений, резюмировал командир, – Быстро верни ее туда, откуда взял!

Приказ есть приказ. Мы спустились, покинули стройку, солдатик за ручку привел меня к той самой полянке и вежливо попрощался. Я вприпрыжку поскакала домой, счастливая от незабываемой экскурсии и переполняющих меня эмоций. Сияя от радости, я рассказала всё маме: про цветочки, про солдатика, про дом и про старшего по званию, который приказал быстро закончить наш осмотр и вернуть меня обратно. Во время рассказа глаза мамы становились все шире и шире. В тот день она мне строго-настрого наказала никогда не ходить с незнакомыми мужчинами. Я была послушной девочкой и пообещала, что не буду. И только став намного старше, поняла мамино беспокойство. Однако в тот день я была безмерно счастлива. Посещение загадочного дома я воспринимала как чудесное приключение. Дух исследователя, который у меня зародился в раннем детстве, остался со мной навсегда. Я очень люблю узнавать что-то новое, посещать необычные места, путешествовать. И еще обожаю, когда меня носят на руках.

Глава 3. Живность Приозерска

Если сравнивать природу лесов и степей, на первый взгляд может показаться, что в степи мало кто обитает. На самом деле это не так, тем более в Прибалхашье. Приозерск с одной стороны вплотную примыкает к озеру, а с других сторон его окружает бескрайняя степь. Город продувается насквозь мощными ветрами. Зимой это особенно чувствительно при низких температурах. Я уже упоминала приозерскую почву, которая довольно сухая и твердая. Это вам не чернозем. Тем не менее даже на такой земле и в суровом климате прекрасно себя чувствуют многие живые существа – от насекомых до крупных диких животных.

Обычно в мегаполисе люди основную часть времени проводят в своих каменных джунглях, на природу выбираются лишь изредка. Но Приозерск – маленький город. И на мой взгляд, он сам по себе очень природный. Благодаря непосредственной близости озера, постоянно чувствуешь его влияние. А если ты еще ребенок, то удивительный мир природы увлекает, начиная со всяких букашек.

Дошколята любили играть с разными жуками. Помню, они были всякие: черные, коричневые, красные. Больше всего мне нравились блестящие фиолетово-зеленые жуки с цепкими черными лапками. Посадишь такого на кончик пальца, малыш его крепко обнимет, сидит себе удивленно, вертит головой и двигает усиками. Эти жуки прекрасно летали, но почему-то на человеке они даже не ползали. Замирали то ли от страха, то ли от любопытства. Наверное, пытались понять, куда они попали. Поиграешь с таким немного, да и выпускаешь на волю, пересадив на какой-нибудь цветочек.