Сияние Авроры бесплатное чтение

1. Тайлер

Выстрел дезинтегратора попадает бетрасканке прямо в грудь.

Она с визгом, разбрызгивая слюни, отлетает назад, охапка электронных устройств рассыпается в стороны. Я перепрыгиваю через упавшее тело и тут же пригибаюсь, когда очередной выстрел из дезинтегратора со свистом проносится мимо моего уха. Базар кишит посетителями, толпа в панике расступается передо мной, позади нас звучат новые взрывы. Скарлетт не отстает от меня ни на шаг, ее огненно-рыжие волосы мокрыми от пота прядями липнут к щекам. Она перескакивает через потерявшую сознание бетрасканку и ее раскиданные вещи, выкрикивая извинения на ходу:

– Прошу проще-е-ения!

Снова раздается выстрел. Преследующие нас бандиты рявкают на толпу, заставляя ее расступиться. Мы перелетаем через прилавок с семптаром, минуем его ошарашенного владельца и выскакиваем на другую улицу, людную и влажную. Ховеркрафт и роторные боты. Бледно-зеленые стены вокруг, красное небо над головой, желтый пласкрит под ногами, многоцветье нарядов и оттенков кожи впереди.

– Влево! – доносится в наушниках голос Финиана. – Ныряйте влево!

Мы сворачиваем с главной улицы в грязный переулок. Уличные барыги и их клиенты провожают нас изумленными взглядами, когда мы пробегаем мимо, стуча ботинками и взметая мусор. У входа в переулок показываются наши крохотные преследователи, воздух наполняется оглушительными выстрелами их пистолетов: «БАХ! БАХ!» По бокам от меня со свистом проносятся заряженные частицы. В поисках укрытия ныряем за мусорный бак, заваленный ненужными деталями машин.

– Я же говорила, что это дурацкая идея! – выдыхает Скарлетт.

– А я говорил, что у меня нет дурацких идей! – кричу я, пиная ногой ближайшую дверь.

– Да неужели? – язвит она, отстреливаясь от преследователей.

– Правда! – Я втаскиваю ее внутрь. – Просто чуть менее гениальные!

Что ж, а пока вернемся немного назад.

Где-то минут на сорок, до того как началась вся эта заварушка. Да, я уже проворачивал подобное, но так ведь намного интереснее. Уж поверьте мне. И моим ямочкам на щеках.

Итак, сорок минут назад я сижу в забитом до отказа баре, в тесной кабинке, музыка орет в ушах. На мне облегающая черная туника и узкие штаны – полагаю, выгляжу я стильно, все-таки наряд выбирала Скарлетт. Сестра прижимается ко мне, на ней тоже гражданская одежда: кроваво-красного цвета, подчеркивающая фигуру, с излюбленным глубоким вырезом.

Напротив нас восседает дюжина гремпов.

Мы находимся в притоне – помещение наполнено пульсирующим светом и дымным воздухом, окутывающим его до самых потолочных балок. Посередине широкая арена, где, по-видимому, проводятся какие-то кровавые состязания, но сегодня, к счастью, никого не убивают. Повсюду торговля наркотиками и проституция – обычные будни мелких барыг. На фоне крэкового дыма и глухих басов из динамиков у меня в голове звенит один-единственный вопрос:

Как, во имя Творца, я тут оказался?

С другой стороны нашей кабинки теснятся гремпы – маленькие пушистые создания. Их прищуренные глазки прикованы к униглассу, который Скарлетт выложила между нами на стол. На экране устройства – плоской панели из прозрачного силикона размером с ладонь – светятся голографические дисплеи. В нескольких дюймах над ним кружится изображение нашего «Лонгбоу». Корабль в форме наконечника стрелы сверкает титаном и карбитом. Его бока украшены эмблемой Легиона Авроры и номером нашего экипажа – 312.

Настоящее произведение искусства. Чудо. Вместе мы прошли через многое.

А теперь нам придется расстаться.

Гремпы переговариваются между собой на своем шипящем, мурлыкающем языке, их усики подрагивают. У лидера их стаи рост чуть выше метра, что считается весьма высоким среди представителей ее вида. Покрывающий все тело мех черепахового окраса аккуратно расчесан и уложен, жемчужно-белый костюм буквально кричит о «гангстерском шике». Бледно-зеленые глаза подведены темной пудрой и блестят так, словно она ради забавы скармливает людей своим питомцам.

– Рискованно, землянка. – Голос гремпа сопровождается мягким урчанием. – Очень р-р-р-рискованно.

– Мы слышали, что Скефф Таннигут готова идти на небольшой риск, – улыбается Скарлетт. – Ваша репутация опережает вас.

Вышеупомянутая мисс Таннигут барабанит когтями по столу, затем отрывает взгляд от голограммы «Лонгбоу» и смотрит на мою сестру.

– Есть риск обычный, землянка, а есть риск угодить на двадцать лет в Лунную исправительную колонию. Незаконный оборот краденой техники Легиона Авроры – это вам не шутка.

– Как и сама техника, – говорю я.

Двенадцать пар глаз-щелочек мгновенно обращаются ко мне. Двенадцать клыкастых челюстей открываются. Скефф Таннигут изумленно смотрит на мою сестру, подергивая навостренными ушами.

– Ты позволила своему самцу заговорить при всех?

– Он просто… очень темпераментный, – улыбается Скарлетт, красноречиво косясь на меня: «Молчи-и-и».

– Могу продать тебе строгий ошейник, – предлагает гангстерша. – Немного укротить его.

Я вскидываю бровь.

– Благодарю, но… уф!

Я хватаюсь за ушибленную голень под столом и награждаю свирепым взглядом Скарлетт, которая подается вперед и заглядывает лидеру синдиката в глаза.

– Если вы столь щедры, то, может, обойдемся без прелюдий и сразу перейдем к делу? – Она машет на голограмму космического корабля. – Сто тысяч – и он ваш. Включая коды доступа к оружию.

Таннигут коротко совещается со своими коллегами. Я же тем временем, не желая вновь получить ботинком по голени, держу рот на замке и разглядываю клуб.

Шкафы за барной стойкой заставлены бутылками со всевозможными напитками, стены светятся голографическими дисплеями, по которым передают игры по джетболлу, последние экономические сводки из Центра и новостные ленты об уцелевших кораблях, движущихся в нейтральных зонах. Станция располагается довольно далеко от Ядра, однако здешнее разнообразие видов все равно поражает. С тех пор как мы причалили два часа назад, я насчитал не меньше двадцати рас: бледные бетрасканцы, пушистые гремпы, грузные светло-синие челлериане. Это место словно гадкий кусок Млечного Пути, брошенный в один мутный суборбитальный плавильный котел.

Планета, над которой мы висим, – газовый гигант, чуть меньше нашего родного Юпитера. Станция парит в стратосфере, над циклоном четырехсотлетней давности и шириной в двадцать тысяч километров. Воздух отфильтрован, весь плавучий город накрыт прозрачным куполом из ионизированных частиц, слабо потрескивающих над нашими головами. Но я все равно ощущаю привкус газообразного хлора, подарившего циклону его цвет, а этой станции – название.

Я делаю глоток воды, смотрю на подставку для стакана.

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД! – гласит надпись на ней. – ТОЛЬКО НЕ СМОТРИТЕ ВНИЗ!»

Гремпы прекратили совещаться, Таннигут вновь переводит сверкающий взгляд на Скар. Поглаживая усики лапкой, гангстерша говорит:

– Даю тебе тридцать тысяч. Это мое окончательное предложение.

Скар выгибает ухоженную бровь.

– С каких это пор гремпы выступают в стендап-шоу?

– С каких это пор легионеры Авроры продают свои корабли? – парирует гремп.

– Может, мы украли эту крошку. С чего вы взяли, что мы из Легиона?

Таннигут указывает на меня.

– По его прическе.

– А что с мое… уф!

– При всем уважении, но наши причины вас не касаются, – произносит Скар спокойным тоном. – Во всей галактике не найдется техники, сравнимой с той, что выпускается лабораториями Авроры. Сто тысяч – выгодная сделка, и вы это знаете. – Скар откидывает огненно-рыжую прядь волос с глаз – вид у нее при этом, несмотря на наше отчаянное положение, абсолютно невозмутимый. – А посему, мадам, мы уходим, всего наилучшего.

Скар уже встает, собираясь уйти, а Таннигут тянется за ней, чтобы остановить, когда в баре поднимается переполох. Я ищу глазами источник шума, пытаясь понять, в чем дело, и замечаю: матчи по джетболлу и биржевые сводки на дисплеях прерывает специальный выпуск новостей.

Я читаю бегущую строку внизу экрана, и внутри меня все сжимается.

«ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ АТАКА ЛЕГИОНА АВРОРЫ»

Какой-то здоровяк-терранин просит бармена прибавить звук. Более крупный челлерианин орет, чтобы снова включили игру. Как только завязывается небольшая потасовка, бармен убавляет громкость басов и выводит звук новостей на колонки.

– …более семи тысяч сильдратийских беженцев погибли в результате нападения, правительства Терры и Траска выразили возмущение по поводу устроенной резни…

У меня сердце подпрыгивает в груди и начинает бешено колотиться при виде сопровождающих материал кадров. Перед нами серо-стальные купола горно-обогатительной установки, расположенной на склоне огромного астероида, плавающего в море звезд.

Я сразу узнаю сооружение. Станция «Саган» – добывающая установка, куда наш экипаж из Академии Авроры отправился с первым заданием. Там на нас напал терранский штурмовик, взяли в плен оперативники ГРУ. Они уничтожили станцию, дабы избавиться от всех, кто мог бы стать свидетелем того, как они заключают под стражу Аври. Теперь от этого места остались одни лишь обломки.

Кто бы мог подумать, что все это случилось пару дней назад…

В следующую секунду на экране появляется корабль: он подлетает к станции и выпускает в нее шквал ракет, уничтожая. Но когда картинка с атакующим судном застывает, я вижу на его месте не неуклюжий, курносый корпус терранского штурмовика, производящего смертельный выстрел, а корабль в форме наконечника стрелы, сверкающий титаном и карбитом, на чьих бортах красуется эмблема Легиона Авроры и номер экипажа.

312.

– Великий Творец…

Я бросаю взгляд на Скарлетт. Шум нарастающей драки в баре перекрывает голос за кадром:

– Виновные в учиненной на станции «Саган» резне, преследуемые терранскими военными силами, также разыскиваются в связи с нарушением Галактического Интердикта. Командующий Легионом Авроры, адмирал Сеф Адамс всего несколько минут назад сделал следующее заявление…

На экране возникает знакомая фигура адмирала Адамса, нашего старшего офицера Легиона Авроры, в парадной форме. Десятки медалей блестят на его широкой груди. Кибернетические руки скрещены, лицо мрачное. Говоря, он постукивает пальцем-протезом по предплечью, металл тихонько позвякивает о металл.

– Мы самым решительным образом, – начинает он, – осуждаем действия экипажа 312 Легиона Авроры на станции «Саган». У нас нет других объяснений их мотивам, кроме того, что экипаж явно вышел из-под контроля. Его члены подорвали наше доверие. Нарушили все принципы. Командование Легиона Авроры готово оказать всяческое содействие правительству Терры в поимке этих убийц. Все наши помыслы и молитвы вместе с семьями погибших беженцев.

На дисплее вспыхивают фотографии. Лица и имена моей команды.

Финиан де Карран де Сиил.

Зила Мадран.

Кэтрин Брэннок.

Кэлиис Идрабан Гилврэт.

Скарлетт Джонс.

Тайлер Джонс.

Под каждым нашим именем бегут слова:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ. НАГРАДА: 100 000 КРЕДОВ.

В это самое мгновение мне кажется, будто мой желудок сейчас выскочит изо рта.

Я молча смотрю на сестру. Нам нужно бежать. Скар уже хватает свой унигласс со стола, когда когти Таннигут впиваются в ее запястье.

– А впрочем, – улыбается гремп, обнажая острые клыки, – сто тысяч кредов – действительно выгодная сделка.

Скарлетт смотрит на меня. Я всегда говорил: быть близнецами круто. Иногда я словно заранее знаю, что скажет моя сестра, еще до того, как она это произнесет. Клянусь, порой Скар догадывается о моих мыслях по одному только взгляду. И вот сейчас я думаю о том, что нам пора убираться из этого мерзкого бара и с этой отвратительной станции.

И как можно скорее.

Скарлетт ударяет Таннигут в нос основанием ладони. В ответ слышится громкий хруст и крик боли, брызжет темно-малиновая кровь. Я хватаю сестру за окровавленную руку и выдергиваю из кабинки, остальные гремпы с воем бросаются на нас.

Драка из-за пульта управления в другом конце бара в самом разгаре – я соображаю, что еще немного неразберихи нам сейчас не повредит. Поэтому стреляю из дезинтегратора гремпу в лицо, другому – ботинком выбиваю клыки и толкаю Скар к двери.

– Уходим! Уходим!

Кто-то вскрикивает. Какой-то выпивоха врезается в стену над моей головой. Три гремпа, царапаясь и кусаясь, запрыгивают на меня. Я пинаю их ногами и отстреливаюсь, затем, перекатившись по полу, вскакиваю и вылетаю за дверь вслед за сестрой – в лабиринт улиц Изумрудного города.

Станция располагается на восьмидесяти уровнях шириной в сотню километров. Нижние уровни занимает перевернутый лес ветряных турбин, которые используют громадные циклонные вихри внизу и превращают их в энергию. Все части города соединены между собой гигантской сетью прозрачных труб общественного транспорта, приводимых в действие теми самыми вихрями. И как раз в одну из таких труб мы с сестрой ныряем лицом вперед.

– Большой базар! – кричит Скарлетт.

– ВЫПОЛНЯЕТСЯ, – отзывается компьютер звуковым сигналом.

Не успеваю я и глазом моргнуть, как нас уже уносит по трубе на подушке из ионизированного кислорода.

– Фин? Слышишь меня? – пытаюсь я перекричать шум ветра.

– Ага, – раздается ответ. – Новости видел, Золотой мальчик? Они выбрали не самую удачную мою фотографию.

– Да, мы видели. И еще, полагаю, половина города. Включая синдикат, которому мы пытались продать наш «Лонгбоу».

– Я так понимаю, сделки не будет?

Я оглядываюсь назад и вижу стайку гремпов на хвосте: они готовы открыть по нам огонь из дезинтеграторов, как только мы вылетим из герметической трубы.

– Можно и так сказать, – отвечаю я. – Мы возвращаемся через базар, так что тебе придется показывать нам дорогу. Скажи Кэлу и Зиле, чтобы готовились к запуску. Теперь в этой дыре на нас охотится каждый наемник, полицейский и недоделанный добродетель.

– А я тебе говорил, что это дурацкая идея.

– А я говорил, что у меня нет дурацких идей.

– Просто чуть менее гениальные?

Снаружи трубы проносится Изумрудный город: его десятки уровней, тысячи секретов, миллионы людей. Окружающие нас облака клубятся и растекаются красивыми узорами, словно акварель на влажной бумаге. Стены, арки и сверкающие шпили под ионизированным куполом окрашены в бледно-зеленый цвет из-за хлористого вихря внизу, небо над головой будто в кровоподтеках.

Я знал, что, даже прибыв на столь отдаленную станцию, мы обострим ситуацию. Это было лишь вопросом времени, когда пойдут слухи о нашем самоуправстве. Я понимал, что Глобальное Разведывательное Управление станет охотиться на нас после Октавии III. Но и представить себе не мог, что они решат зайти с другой стороны. Выставить нас виновниками устроенной ими же резни было умно. Я бы и сам так мог поступить, выкинь я свои моральные принципы в помойку. Изобразив нас убийцами невинных беженцев и нарушителями Интердикта, они отрезали нас от Академии Авроры и от всех тех, кто готов помочь.

Трудно винить Адамса за то, что отрекся от нас. Но после смерти отца он взял меня и Скар под свою опеку, и, признаться, было больно слышать, как он называет нас убийцами. Возможно, после обвинения нас в галактическом терроризме ему следовало разорвать с нами все связи, но в глубине души я разочарован тем, что он вообще в это поверил.

– Выше нос, братец-малыш! – кричит мне Скар.

– СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА – БОЛЬШОЙ БАЗАР, – сообщает компьютер.

– Ты точно к этому готова? – спрашиваю я.

Сестра оглядывается на меня и подмигивает:

– Я ведь Джонс, в конце концов.

Несущий нас поток воздуха ослабевает, и мы останавливаемся перед дверями туннеля, выскакиваем из трубы и окунаемся в море палаток и шума, наполняющих Большой базар Изумрудного города. Будь у меня время, я бы непременно насладился открывшимся взору видом.

Однако в нашем распоряжении всего пара секунд, прежде чем нас убьют.

Мы влетаем в дверь из переулка и оказываемся на кухне какой-то бетрасканской забегаловки, воздух здесь наполнен сладким ароматом масла из орехов луки и жареной джави. Шеф уже готов наорать на нас, но вовремя замечает в наших руках дезинтеграторы и вместе со своими поварами мудро решает сделать перерыв.

Следом за нами в помещение врываются гремпы. Мы со Скарлетт тут же начинаем стрелять. Я укладываю четверых (на экзамене по меткой стрельбе у меня было 98 баллов), а остальные сами сбегают обратно в переулок. Пока они не успели перегруппироваться, мы вновь срываемся с места и через главный вход шумной закусочной выбегаем на другую улицу.

В эту секунду какой-то человеческий подросток, подъехав к заведению на ховерскифе, слезает с седла. Как только его ноги касаются тротуара, я делаю ему подсечку, ловлю падающие ключи и запрыгиваю на его скиф. Скар усаживается за моей спиной и, когда мы трогаемся с места, выкрикивает извинения его владельцу:

– Прошу проще-е-ения!

Мы вылетаем на автомагистраль, беспилотники и пилотируемые аппараты лавируют в потоке машин, огибают нас сверху, снизу, по бокам. Здесь царит настоящий хаос: нескончаемый скоростной час пик глубиной в три уровня, поэтому я надеюсь оторваться от преследователей и затеряться в этой толкотне. Но раздающийся за нашими спинами выстрел дезинтегратора говорит, что…

– Они все еще сзади! – кричит Скар.

– Так стреляй в них!

– Ты же знаешь, что я плохо стреляю! – Она откидывает волосы, лезущие в глаза. – Все занятия по стрельбе в выпускном классе я флиртовала со своим партнером!

Я качаю головой:

– Напомни мне еще раз, почему ты оказалась в моей команде?

– Потому что я сама согласилась, умник!

В наушники врывается голос Финиана:

– На следующем съезде, Золотой мальчик, сворачивай. Затем по прямой к докам.

– Приве-е-етики, Финиан.

– Э-э-э… привет, Скарлетт.

– Что делаешь?

– Я… – Наш технарь прочищает горло. – В общем, я…

– Скар, прекращай! – кричу я, приближаясь к съезду под очередные звуки выстрелов. – Фин, служба безопасности станции уже в курсе, что мы здесь?

– Пока никаких сводок.

– Двигатели в порядке?

– Готовы к запуску, как только вы двое будете на борту. – Финиан снова откашливается. – Но даже и без вас… у нас все равно нет пилота…

В это мгновение мир, проносящийся мимо меня со скоростью сто двадцать километров в час, замедляется до темпа улитки.

Рука Скар чуть крепче сжимает меня за пояс. Дыхание перехватывает. Я пытаюсь не думать о ней, не вспоминать ее имя, не замечать боль в груди и просто продолжать движение – как бы глубоко мы ни увязли, сейчас не время распускать нюни. И все же…

Кэт.

– Будем у вас через шестьдесят секунд, – сообщаю я. – Открывайте двери отсека – мы мчимся.

– Так точно.

Мы въезжаем на съезд так стремительно, что чуть не вылетаем с него, машины со свистом проносятся мимо, сливаясь в размытое пятно. Я осмеливаюсь оглянуться через плечо: приземистый ховеркрузер позади нас пробирается сквозь поток. На его боках висит больше дюжины гремпов. Понятия не имею, как Таннигут удалось так быстро вызвать подкрепление, но выглядят они настоящими профессионалами.

Съезд забит погрузчиками и тяжелыми скифами. Скарлетт делает десяток беспорядочных выстрелов, разряжая блок питания дезинтегратора и поражая несколько случайных целей. А потом торжествующе вскрикивает, когда последний удар приходится гремпу в плечо, и гангстер, кувыркаясь, летит на дорогу.

– Один есть! – Скар крепче сжимает меня руками и отчаянно трясет. – Ты! Это! Видел? Я…

Я перевожу свой дезинтегратор в режим убийства и выпускаю заряд в брюхо огромного мусоровоза, ползущего в полосе прямо над нами. Его стабилизаторы разлетаются вдребезги, и он падает в облаке дыма. Я виляю в сторону, когда беспилотник врезается в нашу полосу, переворачиваясь и раскидывая по дороге несколько тонн вторсырья. Ревут клаксоны, срабатывают пневматические тормоза, ховеркрузер с гремпами врезается прямо в разбившийся мусоровоз, отчего его пассажиры взлетают в воздух под градом дымящегося меха и проклятий.

Целый отряд уничтожен одним выстрелом.

Я дую на дуло дезинтегратора и, улыбнувшись через плечо, убираю его обратно в кобуру.

– Знаешь, – говорит Скарлетт, надувая губы, – никто не любит показуху, братец-малыш.

– Ненавижу, когда ты меня так называешь, – ухмыляюсь я.

Вскоре мы въезжаем в доки, лавируя между пешеходами, автофасовщиками и платформами с грузом. Перед нами предстает космодром Изумрудного города, весь в огнях, небо наполнено гулом, у причалов стоят гладкие блестящие корабли. Прямо по курсу я вижу «Лонгбоу» – он пристроился между здоровым бетрасканским дальнобойщиком и новеньким ригеллианским прогулочным лайнером с верфей Талмарра.

Фин стоит у подножия грузового трапа и с озабоченным видом осматривает доки. Его белоснежная кожа ярко светится в огнях корабля, короткие пряди светлых волосы торчат в разные стороны. Приталенного кроя гражданская одежда темнеет на фоне сверкающего серебристого экзокостюма, обтягивающего руки, ноги и спину.

Заметив нас, он начинает энергично махать.

– Я вас вижу, Золотой мальчик. Тащи сюда эту подушку для битья, нам пора…

– ОБЪЯВЛЕНА УГРОЗА БЕЗОПАСНОСТИ, – вдруг оживают причальные громкоговорители. – ВСЕ СУДА, В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ НАХОДЯЩИЕСЯ В ПОРТУ ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА, ЗАБЛОКИРОВАНЫ ДО ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ. ПОВТОРЯЕМ: ОБЪЯВЛЕНА УГРОЗА БЕЗОПАСНОСТИ…

– Думаешь, это за нами? – кричит Скарлетт мне на ухо.

Я всматриваюсь в небо над головой, среди роя погрузчиков и подъемных машин замечаю беспилотник службы безопасности.

– Да, – вздыхаю я. – Это за нами.

Внезапно земля содрогается, впереди огромные стыковочные скобы поднимаются с палуб космодрома. Они обхватывают стоящие у причала корабли, вызывая поток брани у членов команды и рабочих. Стараясь как можно скорее попасть на борт, я поддаю газу, но мы останавливаемся возле Фина как раз в тот миг, когда зажимы фиксируют наш «Лонгбоу» на месте.

Скар спрыгивает со скифа. Под оглушительный рев сигнала тревоги я отбрасываю влажные волосы с лица и, уперев руки в бока, принимаюсь разглядывать скобы. Из усиленного титана, скользкие от смазки, электромагнитные. Да еще и огромные.

– Нашей силы тяги ни за что не хватит, чтобы освободиться от них, – заключаю я.

Фин качает головой:

– Они раздерут корпус на куски.

– А ты сможешь взломать систему? – спрашиваю я. – И разблокировать нас?

Мой Технарь уже достает унигласс и начинает печатать, устройство загорается дюжиной голографических дисплеев.

– Дай мне пять минут.

– Мне бы не хотелось сеять панику, – встревает Скар, – но у нас нет пяти минут.

Я гляжу туда, куда указывает моя близняшка, и у меня замирает сердце – через доки несутся два бронированных ховерскифа. Их мигающие огни и звуки сирены заставляют толпу разбегаться, они направляются прямиком к нам.

В плоских поддонах за кабинами управления я вижу две дюжины тяжелых охранных ботов, вооруженных дезинтеграторными пушками. На капотах грузовиков – лобовой броне ботов – красуется надпись: «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА».

– Итак, – говорит Скарлетт, глядя на меня. – Будут еще какие-нибудь гениальные идеи?

Тема: Галактические организации

► Доброжелательные

► Легион Авроры

Сформированный из альянса между Террой и Траском, к которому позже присоединились свободные сильдратийцы, Легион Авроры больше века играл роль независимых миротворческих сил в Млечном Пути. Легион выступает посредником в пограничных конфликтах, обеспечивает гуманитарную помощь и способствует установлению стабильности во всей галактике, опираясь на свой девиз:

Мы – Легион.

Мы несем свет.

Куда мы приходим – там ночи нет.

Легионеры Авроры специализируются в одной из шести областей:

► руководство и планирование (Альфы);

► дипломатия и переговоры (Лики);

► пилотирование и транспорт (Асы);

►ремонт и поддержка всей механики в рабочем состоянии (Технари);

► тактика боя и стратегия военных действий (Танки);

► научные и медицинские вопросы (Мозги).

2. Аври

Мы тут же вскакиваем, как только Фин, сильно прихрамывая, поднимается по трапу.

– Хватайте свои пожитки! – рявкает он. – Мы сваливаем.

Тайлер со Скарлетт следуют за ним по пятам. Они бегут к своим койкам и шкафчикам.

– Двадцать секунд! – кричит командир, пробегая мимо нас с Кэлом. – Двадцать секунд – и выбегаем!

У меня кроме унигласса по имени Магеллан – он, как всегда, лежит в кармане – и одежды, которая на мне, больше ничего нет. Поэтому я спешу туда, где Фин лихорадочно собирает свой набор инструментов, с помощью которого они с Зилой чинили его костюм.

– Иди, – говорю я ему. – Собирай вещи. А я тут все сложу.

Он благодарит меня взглядом и возвращается в заднюю часть корабля. Времени раскладывать крошечные инструменты и детали по узким отделениям у меня нет, поэтому я просто сгребаю все в сумку.

– Десять секунд! – сообщает Тайлер откуда-то сзади.

– Только самое ценное и портативное, – откликается Скарлетт. – Путешествуем налегке!

Я поднимаю сумку дрожащими руками, оглядывая салон в поисках того, что еще нужно взять.

Последние несколько часов мы с Кэлом провели в задней части корабля, где он пытался обучить меня некоторым сильдратийским упражнениям в надежде, что те помогут мне сосредоточиться. В моем теле до сих пор таится необузданная сила, которую на короткое время я сумела укротить на Октавии III – я чувствую, как она клубится и перекатывается за моими ребрами, – но управлять ею пока выходит с большим трудом. Стоит отодвинуть заслонку, удерживающую силу внутри, как она тут же вырвется наружу – я понятия не имею, что это будет, но точно ничего хорошего. Кэл надеется, что благодаря тренировкам и дисциплине я смогу контролировать сам процесс применения этой силы.

Но когда я пыталась представить себе мерцающее фиолетовое пламя, отгородившись от реальности и сфокусировав все внимание на са-меи – непонятном мне сильдратийском понятии, – то просто не могла удержаться и подглядывала за Кэлом из-под ресниц. Сосредотачиваясь, он всегда слегка хмурится – вот на этом зрелище я бы с радостью сфокусировала все свое внимание, отгородившись от реальности. Но, боюсь, такой вариант тренировки он сочтет недостойным.

Последние пять секунд я трачу на то, что собираю разбросанные по столу сухпайки и запихиваю их поверх инструментов Фина. Закидываю сумку на плечо, когда остальные появляются из задней части корабля.

– Уходим! – командует Тайлер. – Кэл, ты впереди. К нам направляются два бронированных ховерскифа, они где-то в тридцати секундах от нас. Надо убраться до их появления.

– Да, сэр, – спокойно отвечает Кэл. Затем оглядывается через плечо, проверяя, на месте ли я, и первым спускается по трапу. Тайлер следует за ним. Потом иду я, а потому врезаюсь в спину нашего Альфы, когда тот резко останавливается.

– Смотри, куда…

Наклонившись вбок, я выглядываю из-за него и понимаю, что он остановился из-за Кэла. А тот остановился из-за…

– По-моему, – тихо произносит наш Танк, – ты не совсем верно рассчитал время.

На грузовом трапе наша троица превращается в легкую мишень – и это плохо, потому что мы не одни. Две гигантские плавучие грузовые платформы стоят перед нашим кораблем, мигая тревожными синими огнями. С них спрыгивают огромные жуткие роботы-полицейские, похожие на прямоходящих металлических тараканов. Во время приземления их колени для смягчения удара выгибаются назад. Они вооружены пушками размером с мое туловище, полированная броня отражает свет мерцающих огней.

– ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ, СТОЯТЬ! – громко сообщает один из них, хотя движения рта не видно. – ВЫ ЗАДЕРЖАНЫ ДЛЯ ДОПРОСА. В ОТВЕТ НА СОПРОТИВЛЕНИЕ БУДЕТ ПРИМЕНЕНА СИЛА. ПОДНИМИТЕ РУКИ В СООТВЕТСТВИИ С ТРЕБОВАНИЯМИ.

На некоторое время воцаряется тишина. Даже шум города стихает, и я словно оказываюсь под водой, видны лишь вспыхивающие голубые огни, пляшущие на броне роботов-тараканов. Кэл слегка переносит вес тела, прикрывая меня собой. Кожу на шее покалывает, адреналин закипает в венах. Я чувствую, как окружающий мир… смещается, и мой разум внезапно наполняют образы.

Очередное видение.

Следующие несколько мгновений проигрываются в моей голове, словно на видеоэкране. Дорога передо мной разветвляется на несколько путей, которыми мы можем пойти, каждый из них ясен как день.

Вот на нас надевают наручники, загружают на одну из тех платформ, в целях безопасности пристегивают к длинному поручню в центре. Зиле заламывают руки за спину, Тай в поражении и досаде стискивает челюсти.

При другом варианте развития событий Кэл бросается вперед, Тай ныряет в сторону, а я стою в нерешительности, будто парализованная, а в это мгновение полицейские открывают по нам огонь, вспарывая пулями наши тела.

Или же…

– Бе’шмаи, – мягко окликает меня Кэл.

– Да, – отзываюсь я тихо и надолго замолкаю, медленно дыша. Мои легкие расширяются, ребра распирает от давления внутри, разбуженная мной сила бурлит: она готова, желает и требует свободы. Я чуть повышаю голос, чтобы остальные члены экипажа 312 услышали меня. – Ребята, на счет «три» все падают на землю…

Я слышу вопрос у себя за спиной, рев уже нарастает в моих ушах.

– Два…

Надеюсь, замешательство не помешает экипажу и не замедлит его. Надеюсь, они доверятся мне, хотя сейчас наше доверие – весьма хрупкая вещь, основанная на общем горе.

– Три.

Тайлер с Кэлом пригибаются к земле, и я вскидываю руки, отпуская каждую частичку себя. Моего тела больше нет, оно остается там, в дверном проеме «Лонгбоу», стоит на месте и раскачивается. Я превращаюсь в сгусток темно-синей ментальной энергии, пронизанный серебряными нитями ярости и разлетающийся во все стороны.

Для всего остального мира я невидима или нахожусь там же, где мое тело, а может, и то и другое. Но в той плоскости, где существую, я – бурлящая сфера, которая расширяется со скоростью света, стремясь поглотить стоящих передо мной охранных ботов.

Мне едва удается удержаться на этой неконтролируемой волне, я не в силах выбрать направление – могу лишь отдалить это цунами от себя, чтобы сберечь слабые, хрупкие тела Кэла и Тайлера, экипажа позади, но оно за миллисекунду разрастается в стороны, устремляется вверх и дальше.

Пульсация силы расходится на триста шестьдесят градусов, я смутно осознаю, что «Лонгбоу» сминается в то же мгновение, что и роботы. Мои серебристые нити обвиваются вокруг них, сжимают мертвой хваткой. Меня переполняет восторг, когда я стискиваю их, крушу – металл сплющивается, электрические цепи вспыхивают и умирают.

Все замолкает, рев становится оглушительным, я – часть темно-синего облака, я удерживаю их своими серебристыми нитями, меня рывком возвращает в тело, словно кусок слишком сильно растянутой резинки, и внезапно…

…все заканчивается.

Я вновь становлюсь тем самым бесконечно хрупким существом, стоящим на двух дрожащих ногах, вокруг слышны крики и вой сирен, передо мной – обломки ховерскифов и ботов-полицейских, повсюду – остатки нашего «Лонгбоу», я снова раскачиваюсь, колени хотят подогнуться назад, как у роботов при прыжке с платформ, на губах у меня кровь, я двигаюсь, падаю, и земля несется мне навстречу.

Когда прихожу в себя, надо мной склоняется Кэл, нежно касаясь рукой моей щеки. Его прекрасные фиалковые глаза широко распахнуты, длинные серебристые волосы обрамлены размытым ореолом света.

– Ты похож на ангела, – шепчу я.

– Кто такой ангел? – спрашивает он, обхватывая своей рукой мою. Выражение лица у него такое же мрачное, как и всегда, но в глазах застыла тревога. Я чувствую, как ему приходится сдерживаться, чтобы не раздавить мою ладонь.

– Землеед с крыльями, – отзывается Фин откуда-то из-за его спины.

Брови Кэла поднимаются вверх.

– У людей нет крыльев.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Фин. – Видел хотя бы одного голым?

Брови Кэла ползут еще выше, а кончики ушей начинают краснеть. Тут в разговор вмешивается Скарлетт, приходя ему на помощь:

– Финиан, веди себя прилично. Аври, ты там жива? Вот это был бабах!

Они с Тайлером выглядывают из-за плеча Кэла, и я вдруг осознаю, что никакого нимба ни у кого нет – мы просто находимся в помещении, а их головы подсвечивают лампы на потолке. Мне кажется, будто я состою из лапши, во всем теле сильная слабость, руки-ноги не слушаются. Постепенно зрение проясняется. Зила аккуратно отодвигает Кэла в сторону и начинает водить по мне медицинским сканером.

– Где мы? – спрашиваю я с трудом.

– В отеле нижней части Изумрудного города, – отвечает Тайлер. – Дешевая аренда, и никто не задает лишних вопросов. Я забронировал здесь номер как запасной вариант еще до сделки с гремпами, на случай, если дела пойдут совсем плохо.

– Что довольно странно, – замечает сестра Тайлера, хлопая его по плечу. – Я-то думала, у тебя все идеи гениальные. Как хорошо, что ты предусмотрел для нас запасной план.

– Прямо будто проходил тактическую подготовку, – парирует он, толкая ее в спину.

– С тобой все хорошо, – сообщает Зила, глядя на меня. – Мозговая активность еще немного повышена, но биологические показатели нормализуются.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Ты потеряла сознание, – отвечает Кэл.

– После того как превратила кучку охранных ботов в металлолом и обрушила их ховерскифы с небес, – замечает Фин. – Впечатляющее зрелище. Но, может, для начала все-таки стоит научиться прицеливаться из этой штуки? Если бы мы не пригнулись…

– Мы пригнулись, – перебивает его Скарлетт. – А силовая сфера Аври спасла наши восхитительные задницы, так что спасибо тебе, Аври.

Лик нашего экипажа помогает мне приподняться и сесть, опираясь на плоские подушки, – теперь мне лучше видно обшарпанный номер отеля. Наверное, подобная обстановка с липкими полами никогда не выйдет из моды для определенного бюджета. Стену напротив занимает голографический дисплей, у другой стоят две кровати – на одной из них лежу я, вокруг меня члены команды. Фин сидит на соседней: снова разбирается со своим костюмом, набор инструментов разложен на матрасе. В комнате одно-единственное заляпанное окно, под которым сложены наши вещи.

Тайлер, не дожидаясь, пока его спросят, пускается в объяснения:

– После нашего побега из доков я зарегистрировался в отеле один. Все остальные влезли через окно. Так меньше шансов, что кто-то нас запомнит. Здесь мы будем в безопасности какое-то время. Я расплатился немечеными кредами.

– Значит, у нас есть немного времени. – Скарлетт опускается на край моей кровати. – Можем позволить себе небольшую передышку.

Она окидывает взглядом комнату, изучая каждого из нас по очереди. Я вдруг осознаю, что ее стремление защищать Тайлера на правах старшей сестры теперь распространяется и на нас. Зила вновь помогает Фину с костюмом, и тот морщится каждый раз, когда она сгибает его колено. Кэл статуей высится надо мной, Тайлер погружен в свои мысли. Или воспоминания.

Я знаю, что он думает о Кэт каждые несколько секунд. Как и все мы.

«Это поражение – победа», – сказала она мне перед тем, как навсегда раствориться в коллективном разуме Ра’хаама.

Но сейчас мне почему-то так не кажется. Мы в бегах от терранского и бетрасканского правительств – даже легион, носящий мое имя, и тот против нас. Мы лишились нашего самого ценного актива – «Лонгбоу», у нас почти нет оружия и еще меньше денег, и мы понятия не имеем, куда двигаться дальше.

– И что теперь будем делать? – тихо спрашиваю я.

Тайлер смотрит в пол, его бровь со шрамом хмуро сдвинута к переносице. Я вижу, как он старается вести нас за собой, и поддерживаю его всей душой каждую секунду. Но иногда складывается впечатление, будто мы движемся вперед только по одной причине – никто из нас до конца не осознает, что мы уже смертельно ранены. И скоро упадем.

– Еда, – заявляет Скарлетт, хлопая в ладоши и нарушая неловкую тишину. – В любой непонятной ситуации – ешь.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – вздыхаю я.

Скар достает пайки, которые я собрала, и начинает, довольно убедительно изображая веселье, неуверенно зачитывать названия на пакетах и раздавать их по кругу. Мне достается пачка из фольги с надписью: «“Гуляш” из говядины + картофельное пюре». Почему слово «гуляш» написано в кавычках, никак не объясняется.

– НЕ ЖЕЛАЕШЬ, ЧТОБЫ Я ПРОВЕЛ АНАЛИЗ ПИЩЕВОЙ ЦЕННОСТИ ВОТ ЭТОГО? – раздается голос Магеллана из моего кармана. – ПОТОМУ ЧТО В НЕКОТОРЫХ КУЛЬТУРАХ ПОДОБНАЯ ЕДА РАСЦЕНИВАЕТСЯ КАК АКТ ВОЙНЫ, ОСОБЕННО…

– Беззвучный режим, – хором говорим мы, и по нашим губам пробегает тень улыбки.

Фин качает головой:

– Знаю, что старые модели униглассов немного глючные, но эта штуковина переплюнула всех.

– Ага, – вздыхает Тайлер. – Все изменилось после того, как Скар установила бета-версию личности из «СделкоНета».

Кэл изумленно смотрит на Скарлетт:

– Ты приобрела доступ к обновлениям для своего унигласса в телемагазине?

– Нет, – отвечает за нее Тайлер. – Она приобрела доступ к обновлениям для моего унигласса в телемагазине.

– К нему прилагалась бесплатная сумочка. – Скар пожимает плечами. – К тому же это было старое устройство, малыш.

Тайлер закатывает глаза и меняет тему:

– Как там твой костюм, Фин?

– Хорошо, – отвечает он.

– Это ошибочное суждение, – почти сразу же говорит Зила. – Костюм Фина получил сильное повреждение на Октавии III и все еще нуждается в серьезном ремонте. Более того, самому Финиану необходимо провести время в условиях низкой или нулевой гравитации, чтобы отдохнуть и восстановиться. Его организм на несколько дней превысил пределы своей обычной нагрузки.

В середине ее речи Фин открывает рот, но так ничего и не произносит. В конце концов он говорит сквозь стиснутые зубы:

– Со мной все в порядке. Я справлюсь. А тебе стоит заняться своим делом.

И хотя сквозь черные контактные линзы порой трудно понять выражение его лица, сейчас Фин безошибочно награждает Зилу свирепым взглядом. Мозг нашего экипажа долгое время изучает Технаря, а потом с непроницаемым, как всегда, видом поворачивается к Тайлеру. Но теперь она чаще моргает и дергает свои золотые кольца-серьги – сегодня они в форме гремпов – и кажется уже не такой непробиваемой.

Конечно, мы все уже не такие непробиваемые, но Зилу наметившееся потепление, похоже, изрядно нервирует.

– В команде я научный специалист и медик, – говорит она, обращаясь напрямую к Тайлеру. – И считаю своим долгом докладывать Альфе о состоянии членов его экипажа.

– Все хорошо, – мягко отвечает Тай. – Спасибо, Зила.

Однако Финиан совершенно игнорирует совет насчет отдыха и сна. Он выхватывает инструмент из руки Зилы, отхлебывает из своего пайка и, не говоря ни слова, вновь принимается за костюм. Бросив взгляд на Тайлера, Скарлетт встает с моей кровати и пересаживается к Фину.

– Если кусочки твоих «настоящих тако» попадут на схемы, эта штуковина никогда не запустится, – говорит она ему тихим голосом.

– Мне нужно его починить, – возражает он с набитым ртом.

– Дай себе немного времени, Фин. – Скарлетт накрывает его ладонь своей. – Поешь. Отдохни.

На мгновение он встречается с ней взглядом, одновременно жуя и надувая губы. Однако его плечи заметно расслабляются, когда он проглатывает еду, словно допускает возможность не только поджарить свой костюм.

– Ну ладно, – вздыхает он.

Мы все ненадолго замолкаем, пока доедаем свои пайки. Я сосредоточенно запихиваю в рот еду, прислонившись к плечу Кэла, который сидит рядом со мной, откинувшись на изголовье кровати. Несмотря на боль в теле, я ощущаю каждое его крошечное движение, каждый вздох. После нашей первой встречи он так долго старался не прикасаться ко мне, сдерживал свою Тягу, что теперь из-за столь желанной близости с его стороны во мне вспыхивают искры. Он позволяет себе эту роскошь, но по-прежнему проявляет осторожность по отношению к другим… Знаю, сейчас для этого не место и не время.

Но мне невольно хочется большего.

– Ну что ж, пора оценить обстановку, – говорит Тайлер, как только ужин заканчивается. – Кэл, попробуй найти какие-нибудь упоминания о нас в местных новостях. Нам нужно понять, насколько все плохо. Зила и Скар, проведите инвентаризацию. Фин, выясни, что случилось с «Лонгбоу».

– Он выглядел не лучшим образом, – замечает Кэл, поглядывая на меня с неким благоговением. – После того как Аврора прошлась по нему.

– Знаю, – кивает Тай. – Но если спасти его никак нельзя, нам понадобится другой способ выбраться из этой дыры.

Фин вытирает руки, достает унигласс и принимается взламывать сеть станции. Кэл включает голографический экран, переключаясь между новостными каналами в поисках, не мелькнут ли где наши имена. Зила со Скарлетт методично перебирают сумки, раскладывая все, что мы успели забрать с корабля, по кучкам: личные вещи, общие вещи и то, что можно продать. Зила, похоже, прихватила с собой две формы гэрэушников, украденные с борта «Семпитернити», и я ловлю свое отражение в одной из невыразительных зеркальных масок. Белая прядь волос в челке, белая радужка правого глаза. Глядящая на меня порой из зеркала девушка до сих пор кажется незнакомкой.

Тут я замечаю, как Скарлетт достает из сумки Фина плюшевого дракона Кэт по имени Шэмрок. Оглядывается через плечо на Тайлера и передает ему игрушку, в ее глазах блестят слезы. Он бережно, словно великую драгоценность, обхватывает дракона руками и прижимает к груди. Затем смотрит на Фина, который наблюдает за ним. Должно быть, тот бегал к креслу пилота перед уходом с «Лонгбоу», чтобы забрать последнее, что осталось от Кэт.

Бетрасканец просто кивает и возвращается к униглассу.

Несмотря на то что этот экипаж мне сейчас практически как семья, я до сих пор ощущаю себя рядом с ними не в своей тарелке. Именно в такие моменты я вспоминаю, насколько далека от своего дома, своей эпохи. Пока я спала в криомодуле, двести лет пролетели словно один миг. С тех пор как я поднялась на борт «Хэдфилда», отправляясь в новую жизнь на Октавии, для меня минула всего пара недель. А теперь всё, что я знала, исчезло, а вместе с ним – и все дорогие мне люди.

Даже не знаю, какие чувства я должна испытывать. Однако, глядя на старую игрушку Кэт, на безликую серую форму, невольно думаю о нашем столкновении с Ра’хаамом на Октавии III. О колонистах, которых его коллективный разум поглотил вместе с Кэт. О лице моего отца под маской агента ГРУ, о серебристых цветах в его глазах.

Цзе-Линь, ты нужна мне.

И хотя от этого воспоминания в душе мне хочется свернуться и закричать, в большей степени я испытываю ярость. Ведь тот, кто проглотил папу, использовал его, надел на себя будто костюм. Я ощущаю, как полуночная синева покалывает на кончиках моих пальцев. Дар, переданный мне эшварами, потрескивает под кожей. Давний враг Ра’хаама каким-то образом оживает во мне.

Я знаю, что могу научиться контролировать его. Могу стать тем Триггером, который они сделали из меня.

Но как правильно сказал Тайлер на Октавии: нам все еще нужно отыскать Оружие.

– Ладно, Золотой мальчик, – вздыхает Фин, склонившись над униглассом. – Хочешь сначала хорошую или плохую новость?

– Наименее шокирующую, – отвечает Тайлер.

– Тогда хорошая новость заключается в том, что наш «Лонгбоу» уже на свалке металлолома Изумрудного города, разобран на части. Очень маленькие, очень плоские и очень дорогие части.

Тайлер прикрывает глаза. И хотя мы все понимали, что шансы вернуть корабль невелики, все же потеря любой возможности продать его становится для нас тяжелым ударом.

– И это хорошая новость? – интересуется он.

– Она хорошая по сравнению с плохой.

Тайлер вздыхает:

– Давай уже, добей меня.

– Плохая новость, – продолжает Фин, – состоит в том, что единственный корабль, который мы можем себе позволить с имеющимися у нас средствами, – это стосемидесятилетний челлерианский грузовик без привода, навигации и каких-либо систем жизнеобеспечения, чьим последним заданием была перевозка твердых отходов с Арктуруса IV.

– Прелестно, – невозмутимо замечает Скарлетт.

– Я бы сказала, ароматно, – бормочу я.

– Никуда не годится, – ворчит Тайлер. – Другого ничего нет?

Финиан пожимает плечами, затем щелчком пальцев проецирует изображение с унигласса на настенный дисплей. Перед нами предстает сложный сетевой узел с тысячей предложений различных кораблей: от огромных крейсеров до крошечных буксиров. Каждый из них настолько выходит за рамки нашего ценового диапазона, что меня начинает слегка подташнивать. Я вглядываюсь в название компании в шапке окна – светящийся логотип в виде объятой пламенем шестеренки.

– «Гефест Инкорпорейтед», – читаю я.

– Самое крупное предприятие со свалкой металлолома в Изумрудном городе, – поясняет Фин. – Яйца Творца, будь у нас креды, мы бы раздобыли себе колесницу, достойную нашего звания грозных межзвездных преступников, но…

– У нас их нет, – угрюмо заканчивает Тайлер.

– Только не говорите мне, что мы собираемся покупать очистной корабль, – говорит Скарлетт. – Потому что я для него неподобающе одета.

Кэл, выгнув серебристую бровь, косится на Скар:

– А как для него следует одеваться?

– Стойте, стойте… – шепчу я, у меня перехватывает дыхание. – Фин, не листай дальше, вернись к…

Тон моего голоса вынуждает всех замолчать. Фин поднимает руку, проводит ею, словно дирижер, справа налево, не спеша прокручивает список кораблей, находящихся на свалке.

– Вот, остановись здесь! – Все взгляды устремляются ко мне, когда я медленно встаю и указываю на один из кораблей на стене.

– Аври? – окликает меня Тайлер.

– Это же «Хэдфилд», – говорю я.

Тайлер подходит ближе и, прищурившись, смотрит на экран. Фин жмет на объявление, изображение увеличивается, и корабль выплывает прямо из моих воспоминаний в реальный мир.

Он немного напоминает старый земной линкор, вытянутый, в форме сигары. Корпус почернел, по бокам тянутся длинные пробоины, металл выглядит так, будто местами расплавился, но я бы узнала его где угодно. Корабль, на который взошла две недели и двести двадцать лет назад, собираясь начать новую жизнь на Октавии III. Жизнь, которой не стало вместе со всем, что я знала и любила.

– Дух Творца, Аври, ты права. – Тай, качая головой, с благоговейным страхом смотрит на «Хэдфилд». – В последний раз, когда я видел его, он был разорван на куски Бурей. Как им удалось его найти?

Фин пожимает плечами:

– А я почем знаю? Наверное, спасательная команда «Гефеста» наткнулась на него в Складке, после того как ты спас нашу Беглянку. Судя по спецификациям, он в составе мегаконвоя отправляется на аукционный блок на Пикарде VI.

– Зачем кому-то понадобилась эта рухлядь? – Скарлетт бросает на меня взгляд. – Только без обид…

– Никаких, – бормочу я.

– Здесь так и написано, – кивает Фин. – «Самое знаменитое крушение в эпоху земных космических исследований! Станьте владельцем подлинной части истории!»

– Мы должны его заполучить, – слова рвутся из меня раньше, чем я успеваю это осознать.

Тайлер отворачивается от дисплея и смотрит на меня:

– Зачем?

– Не знаю. Просто… чувствую это.

– Тебе подсказывает твой дар, бе’шмаи? – спрашивает Кэл.

– Возможно. – Я обвожу взглядом море неуверенных лиц – как бы их доверие ко мне ни росло, одной интуиции легионерам экипажа 312 все же недостаточно. – Послушайте, нам всем известно, что я должна остановить цветение Ра’хаама, так? Иначе он распространится по Складке и поглотит всю галактику. Но мы ничего не знаем об эшварах. А ведь это они запустили процесс – превратили меня в ту… кем я сейчас являюсь.

Кэл неспешно встает рядом со мной, разглядывая обломки «Хэдфилда». Из всех рас в галактике только сильдратийцы по-настоящему верят в существование эшваров. Свет от проектора мерцает на его фиалковых радужках.

– И ты полагаешь, что на борту мы могли бы узнать больше о Древних?

– Понятия не имею, – признаюсь я. – Но на том корабле со мной что-то случилось. Я вошла в криомодуль обычным человеком, а Тайлер вытащил меня уже… – Я вновь гляжу на свое отражение в шлеме. – … Такой.

– Возможно, им удалось спасти черный ящик, – предполагает Фин. – Бортовой самописец мог бы поведать нам, не оказывался ли «Хэдфилд» в неположенном месте, не происходило ли чего-то необычного, что приборы могли бы зафиксировать. Когда. Как. И где.

– Мы лучше подготовимся к реализации миссии Авроры, если поймем природу ее дара, – соглашается Зила. – И тех, кто им ее наградил.

Кэл кивает:

– Познай прошлое, чтобы не страдать в будущем.

Тайлер бросает долгий взгляд на Скарлетт. Та склоняет голову и изящно пожимает плечами.

– Ну что ж, – говорит он, крепче стискивая Шэмрока. – С этого и начнем. Поскольку других зацепок у нас нет. Как сказал Сунь-цзы: «Если знаешь противника и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет».

– Кто такой Сунь-цзы? – интересуется Фин.

– Один мертвый старик, – отвечает Скарлетт.

– И мы следуем его совету, потому что…

Тайлер не отрывает взгляда от «Хэдфилда», и я вижу в его глазах огонь.

– Нам немного известно о нашем противнике, – говорит он. – Пришло время узнать что-нибудь о наших друзьях.

– Ладно, – отзывается Скар. – Как насчет того, чтобы для начала узнать, как нам свалить с этого ржавого корыта?

Тема: Галактические расы

► Союзники

► Сильдратийцы

Сильдратийцы – старейшая раса в галактике. Высокие, изящные, с заостренными кончиками ушей, фиалковыми глазами и серебристыми волосами, традиционно заплетенными в косы. Они, как правило, сильнее и быстрее людей, другие расы довольно часто считают их холодными и высокомерными. Честно говоря, хозяйка, это недалеко от истины.

Их общество поделено на пять каст, известных как клики:

Воерожденные – воины и стражи.

Путеходцы – мистики-телепаты, занимающиеся изучением Складки.

Ткачи – ученые, инженеры и ремесленники.

Наблюдатели – политики и другие чиновники.

Рабочие – кому-то ведь нужно выполнять всю тяжелую работу.

Еще два года назад сильдратийцы находились в состоянии войны с Террой, однако с заключением в 2378 году Соглашения Джерико наступил мир. В настоящее время вся раса вовлечена в жестокую гражданскую войну (см. Свободные сильдратийцы и Несломленные).

Другими словами, нынче им приходится отнюдь не сладко.

3. Скарлетт

Мои малышки чересчур велики для этой формы.

Не поймите меня неправильно – я обожаю своих дамочек. Титьки. Буфера. Называйте как хотите. Вам знакома ситуация, когда в кои-то веки тебе удается подобрать идеальное декольте для своей груди, а вслед тебе звучит лишь хруст сворачиваемых шей? Так вот, это – превосходный детектор идиотизма. (Подсказка: Я ничуть не против, если вы заглядываете ко мне в вырез, однако если вы предпочитаете общаться с моей грудью, а не с моим лицом, то знайте – тест провален.) С ними частенько бывает весело по вечерам.

Но порой ходить с ними просто невозможно.

Например, во время бега мне приходится придерживать их руками. Не для того, чтобы обратить на них внимание, народ, – а просто потому, что мне больно. Хороший лифчик стоит дорого, да и стирать его нужно очень бережно, иначе не успеешь и глазом моргнуть, как придется покупать новый, такой же дорогой. Я уж про косточки молчу. Человеческая раса способна путешествовать к другим планетам, но никто до сих пор не изобрел бюстгальтер для девушек моего размера, в котором не чувствуешь себя как в темнице. Общепризнанный факт: снять с себя лифчик в конце дня – ни с чем не сравнимое удовольствие.

Парни, без обид.

А еще бывает такое: вопреки всем законам физики ты пытаешься втиснуть предмет в чересчур тесное для него пространство. Уверена, у нашей умницы Зилы непременно найдется уравнение на этот счет: Объем.ñ – [Буфера+æ {где æ=полнотачашкибюстгальтера}] = БОООЛЬ.

– Всегда ненавидела физику, – ворчу я, в семнадцатый раз поправляя костюм.

– Ты о чем? – интересуется голос Тайлера в наушнике.

– Ни о чем, – вздыхаю я.

Мы с Зилой шагаем по сектору 12 набережной Сета в доках Изумрудного города. На нас форма оперативников Глобального Разведывательного Управления Земли. Мы украли эти костюмы во время дерзкого ограбления на Мировом Корабле, стащили прямо с тел двух громил из ГРУ, которые пытались нас арестовать. Ключевое слово – «пытались», потому что легионер Кэлиис Идрабан Гилврэт, адепт клики Воерожденных, голыми руками разобрал этих агентов на части, как пазлы.

Должна признаться, я с легким волнением и возбуждением наблюдала за работой Кэла. Наш Танк очень даже привлекателен. Но судя по тем, не таким уж тайным, взглядам, которыми они с Аври постоянно обмениваются, между ними явно что-то происходит. Поэтому из женской солидарности мне приходится (в большинстве случаев) отводить глаза. Увы.

Какая жалость, что я никогда не встречалась с сильдратийцем…

Как бы там ни было, украденная форма обычно предполагает плохо сидящую форму. Хотя, готова поклясться, в последний раз, когда я надевала этот костюм, он сидел на мне не так уж плохо. Но в нашем экипаже никто не умеет врать лучше меня, а выдавать себя за оперативника ГРУ мне уже не впервой. Поэтому я, облаченная с головы до ног в угольно-серый наноматериал, пытаюсь изо всех сил делать вид, будто это действительно моя форма. Зила шагает рядом, старательно игнорируя мою восемнадцатую попытку поправить свои булочки, и вместо этого в очередной раз проигрывает на униглассе запись публичного обвинения Адамса в наш адрес.

«…экипаж явно вышел из-под контроля. Его члены подорвали наше доверие. Нарушили все принципы. Командование Легиона Авроры готово оказать всяческое содействие…»

– У тебя когда-нибудь бывала такая проблема? – интересуюсь я.

Зила отключает звук на униглассе и смотрит на меня:

– Какая проблема?

– Ну, эта, – говорю я, указывая на свою грудь. – Изменения… в размерах.

Зила склоняет голову, ее голос звучит еще более безжизненно, чем обычно, из-за зеркальной маски Гэрэушника.

– Из-за гормональных изменений в период овуляции могут возникать отеки. Выработка эстрогена достигает пика непосредственно перед серединой цикла, и это способно привести к увелич…

– Кхм, Скарлетт?

– Да, Финиан?

– У вас с Зилой все еще включена передача.

– …И что?

– М-м-м… Ничего, забудь.

– Правильный ответ.

Тайлер вмешивается в разговор, пока тот не свернул в другую сторону:

– Ладно, Скар, мы от вас на шесть часов, где-то в трехстах метрах. Видите нас?

Я оглядываюсь через плечо и замечаю прячущихся в тени заправочной станции Тайлера и остальных членов экипажа. На них украденные комбинезоны, чтобы сливаться с толпой в доках, капюшоны и джетболки низко надвинуты на глаза и скрывают лица. Изумрудный город – довольно цивилизованное место, поэтому охранные беспилотники регулярно патрулируют территорию. Весьма рискованно, скажу я вам, находиться вот так на открытой местности, особенно когда за твою голову назначена награда. Но если мы хотим заполучить «Хэдфилд» до окончания аукциона, нам придется выбраться с этой станции. А значит – поскольку от нашего «Лонгбоу» остались одни обломки – найти другой корабль.

– Тайлер, мы тебя видим, – докладывает Зила.

– Мы будем следить за вами через ваши униглассы, так что держите их под рукой. Если возникнут трудности, уходите и отправляйтесь на транзитную станцию.

– Расслабься, братец, – говорю я. – Справлюсь.

– Даже не сомневаюсь.

– Пра-а-а-авильный ответ.

– Корабль, который мы ищем, должен быть справа.

Я оглядываю толпу вокруг, в кои-то веки радуясь своему высокому росту. И если вы думаете, что быть девушкой с ростом в шесть футов – это классно, попробуйте купить себе подходящие штаны. Или же найти парня, которого не смущает перспектива быть ниже вас.

Космодром располагается на верхнем уровне Изумрудного города, ближе всего к куполу из заряженных частиц, который не пропускает ядовитую атмосферу внутрь. В доках так же красочно и шумно, как на городском базаре, только здесь царит немного другая суета. Усиленный режим безопасности, вызванный нашим побегом от гремпов, длился двадцать четыре часа, после чего власти были вынуждены его отменить – из-за этого теперь каждый корабль в порту на целый сол отстает от своего графика. Капитаны орут на свои экипажи, автодокеры и заправщики работают на пределе возможностей, в воздухе стоит гул грузовых беспилотников.

Слева от нас транзитная станция: головокружительное переплетение прозрачных труб, доставляющих людей и грузы на другие уровни. А справа, на одной из посадочных площадок средних размеров, я вижу элегантный крейсер почти в стиле ретро.

Он серо-металлического цвета, в форме сердца, с выделяющимися по бокам длинными белыми полосами, как у гоночных авто. Почти у самого носа выведено название – «Офа Мэй». Или у бампера? Я понятия не имею, в чем у них разница. Сказать по правде, космические корабли никогда меня не интересовали. Большую часть уроков по инженерному делу и механике я проспала, не считая четырехнедельных практик на третьем курсе, когда пыталась произвести впечатление на одного парня.

(Лиам Чу. Бывший парень № 32. Плюсы: Писал мне любовные песни. Минусы: Не умеет петь.)

По заверениям Тайлера, «Офа Мэй» – хороший корабль. Довольно маленький для экипажа из шестерых. Его скорости хватит, чтобы избежать множества проблем, а напористости – чтобы справиться с другими. В чем мой младший братец хорош, помимо умения злить меня, способности быть всезнайкой и идеальных волос, так это корабли. Это одна из причин, по которой они с Кэт так хорошо ладят.

Точнее, ладили.

Вот черт…

Глаза снова начинает щипать от слез. Сердце сжимается от очередного воспоминания о ней. Мы с Кэт знали друг друга еще с детского сада. Пять лет прожили в одной комнате во время учебы в академии. Глупость, конечно, но именно по таким мелочам я и скучаю больше всего, потому что они были олицетворением чего-то постоянного в моей жизни, а теперь предельно ясно, что их больше нет.

Мне не хватает того, как она разговаривала во сне. Или в дружеской попытке вывести меня из себя прятала мои носки. Или брала мои вещи без спроса. Все эти детали, мелкие происшествия изо дня в день, говорили мне о том, что она рядом. Они подтверждали ее присутствие. А оно, в свою очередь, означало, что со мной всегда моя лучшая подруга. Моя сообщница во всех делах. Все важные, труднообъяснимые события происходили со мной, когда Кэт была частью моей жизни.

Вчера вечером я нашла у себя в сумке ее подводку для глаз и проплакала целый час.

И даже сейчас я стремлюсь проживать эти чувства. Позволяю им захлестнуть меня на миг, который кажется целой вечностью. Мне не хочется отвергать возникающую боль, потому что так я отвергну все, что Кэт значила для меня. А потом делаю глубокий вдох и выбрасываю мысли о Кэтрин «Ноль» Брэннок из головы. Сосредотачиваюсь на том, что нужно сделать.

Потому что сама Кэт хотела бы для меня того же.

Мы с Зилой направляемся к «Офе Мэй» – толпа расступается перед нами. Бьюсь об заклад, оперативники ГРУ нечасто забираются так далеко от Ядра, однако репутация «людей, с которыми лучше не связываться» гарантирует, что даже в этом скоплении пришельцев со всей Галактики не найдется желающих с нами связаться. Грузные челлерианские рабочие при одном взгляде на нашу форму отходят в сторону. Шайки хулиганов с кислыми минами и в цветах альянса растворяются, как дым. Клянусь, даже грузовой беспилотник торопливо убирается с нашего пути, как только мы ступаем на посадочную площадку. Я думаю о лицах людей, обнаруженных за подобными масками: отца Аври и остальных, – их всех заразил Ра’хаам. Интересно, как далеко это заражение распространится.

Эту мысль я откладываю на другой раз и принимаюсь разглядывать небольшую группу людей и роботов, работающих на корабле. Здесь встречаются члены команды со всевозможными оттенками кожи, но исключительно терране. Вот почему из всего реестра судов в порту Изумрудного города Тай выбрал именно этот корабль.

– Там, на грузовом трапе – капитан, – сообщает Финиан по связи унигласса. – Крикливый самец с меховой штукой на лице.

– Это называется «усы», – подсказывает ему Тайлер.

– Это называется «гадость», Золотой мальчик.

– Выглядит так, будто скенк заполз ему на губу и сдох, – говорит Кэл.

– Точно, – соглашается Финиан. – Волосы на теле человека – это фу.

– Погоди, – вмешивается Аврора. – Хочешь сказать, у сильдратийцев не растут волосы на лице?

– Нет, бе’шмаи.

– …А они где-нибудь вообще растут?

– Вы не могли бы, ПОЖАЛУЙСТА, – медленно произносит Тайлер, – думать о нашем задании?

В наушнике раздается тихий хор извинений, и я невольно улыбаюсь. Какой бы разобщенной ни была наша маленькая семья, связь все равно крепнет. Я оглядываю кишащую людьми посадочную площадку и действительно замечаю невысокого громогласного мужчину с чем-то похожим на мертвую гусеницу, прилипшую к коже над верхней губой. На нем летная форма и магнитные ботинки. Лицо изможденное, красное от постоянных криков на членов своей команды, роботов, помогающих с грузом, и случайных прохожих. По возрасту он годится мне в отцы.

Конечно, отец умер, когда нам было по одиннадцать лет, но, в общем, вы меня поняли…

– Итак, – киваю я Зиле. – Сотворим немного магии.

– Магии не существует, Скарлетт, – возражает Зила.

– Смотри и учись, подруга.

Звеня блестящими сапогами по палубе, мы подходим к капитану «Офы Мэй». Тот даже не отрывает взгляда от унигласса.

– Джозеф Грубер, – обращаюсь я к нему по имени, которое Финиан раздобыл со взломанных серверов доков.

– Кто его спрашивает? – отвечает низкорослый мужчина, по-прежнему не глядя на меня.

– На основании Акта о регистрации Терры, статья 12, раздел В, мы конфискуем ваше судно.

Наконец-то я привлекла его внимание. Когда он все-таки смотрит мне в лицо, я призываю на помощь все годы тренировок по одному предмету, который не проспала, и считываю его. У меня, может, были и не лучшие оценки. Я не отличалась превосходными результатами в стрельбе, тактике или пилотировании. Зато Скарлетт Изобель Джонс чертовски хорошо разбирается в своем деле. То есть в Людях.

Он спит где-то по четыре часа в день. Очень скучает по дому, где не был уже полгода. Я замечаю, что один глаз у него кибернетический, а судя по венозной сеточке на носу, любит выпить. Изучая его суровое лицо и позу, с которой он встречает мой взгляд, чувствую исходящую от него враждебность. Недоверие. И капельку страха.

– Вы сейчас шутите, да? – рычит он.

– Заверяю вас, капитан Грубер, мы совершенно серьезны.

Он окидывает взглядом причал, недоверие в нем борется со злостью.

– Мы в шестидесяти миллионах световых лет от Терры, – выплевывает он, его губа-гусеница трясется от ярости. – Что, во имя Творца, агенты ГРУ делают здесь?

Я продолжаю давить на его страх:

– Как вам уже объяснили, капитан, мы забираем ваш корабль. Вы являетесь гражданином Терры, ваш корабль подчиняется терранским законам. Поверьте мне, вам вряд ли захочется, чтобы во время доклада о своей миссии я сообщила о вашем неповиновении.

Я протягиваю руку в перчатке. Она не дрожит. Ни капли.

– Ключи доступа, пожалуйста.

К этому времени команда Грубера перестала работать и собралась вокруг нас небольшим враждебным полукругом. Капитан сердито смотрит на меня. Я говорю тем же самым тоном, каким разговаривали со мной все преподаватели Академии, которые когда-либо отчитывали меня за опоздание, распекали за несвоевременное выполнение заданий или ругали за то, что я болтаю/сплю/целуюсь в классе. Эти же преподаватели предупреждали, что я никогда ничего не добьюсь.

Сыпля проклятиями, которые моя воспитанность не позволяет мне повторить, капитан Грубер лезет в карман куртки и отдает набор светящихся ключей доступа.

Похоже, мои учителя знали не все.

– Отличная работа, сестренка, – раздается голос Тайлера у меня в ухе.

– Я – Джонс.

– Что? – переспрашивает сердитый капитан-коротышка.

– У вас и ваших людей есть пять минут, чтобы забрать личные вещи, – говорю я ему. – И, пожалуйста, убедитесь, что корабль заправлен и готов к вылету.

– Пять минут? – выпаливает он. – А как же мой груз?

– Вы можете заполнить форму на компенсацию через веб-узел ГРУ.

Я уже поворачиваюсь к нему спиной, выискивая взглядом Тайлера в толпе.

– Спасибо за содействие, – произносит Зила.

Я чувствую, как злобный взгляд капитана прожигает дыру у меня между лопатками. Ощущаю исходящие от него стыд и ярость из-за того, что его унизили на глазах его же людей. Но в пользу терранской администрации можно сказать лишь одно: лучше никогда не переходить ей дорогу. Надо быть такими же идиотами, как мы, чтобы даже допускать подобную мысль. Грубер, продолжая сыпать ругательствами, приказывает своей команде собирать вещи.

Я вижу, как Тай и остальные члены экипажа пробираются к нам через толпу, и удовольствие от маленького триумфа теплом разливается в груди. Все прошло лучше, чем я ожидала. Мои губы под маской растягиваются в улыбке, Зила бочком приближается ко мне и шепчет:

– Это было…

– Волшебно? – подсказываю я.

– Блестяще.

– Ага. Только не влюбляйся в меня, Зила. Я разобью тебе сердце.

– Такое поведение, похоже, вполне соответствует твоим романтическим принципам. – Она на мгновение замолкает, а потом добавляет: – К тому же для меня ты слишком высокая.

Я изумленно моргаю:

– Постой… Тебе нравятся девушки?

Зила пожимает плечами, разглядывая толпу:

– Только не высокие.

Честно говоря, я немного удивлена этим открытием. Я и предположить не могла, что Зиле в принципе кто-то может нравиться. Но не успеваю я обдумать эту новую информацию, как к месту стоянки «Офы Мэй» приближаются наши ребята.

Ухмылка на лице младшего братишки заставляет меня улыбнуться в ответ, хотя под шлемом никто этого не видит. Как только Грубер и его парни соберут свое имущество, мы отправимся в путь.

– Хороший корабль, – слышится в наушнике вздох Аври, разглядывающей «Офу Мэй».

Даже ничего не смысля в воздушных судах, я вынуждена согласиться с ней: корабль очень красив. Последние несколько недель для нас выдались трудными, но теперь дела вроде налаживаются, и все идет по плану. Наша девушка-Триггер выглядит усталой, но полностью пришедшей в себя. У Финиана, похоже, чуть ли не впервые в жизни иссяк запас дерзости, и он просто одаривает меня глуповатой улыбочкой. Только Кэл, кажется, немного не в настроении.

Мне довольно трудно понимать сильдратийцев из-за их уже укоренившегося на генетическом уровне высокомерия. Хотя проживи я триста лет, когда половина близких мне людей к середине этого срока уже погибает, тоже вела бы себя немного отстраненно. Однако поведение в духе «Вы всего лишь однодневки» обычно нехарактерно для нашего Танка. Глядя на хмурое выражение его красивого лица, на расширенные зрачки, я бы сказала, что он… нервничает.

– Ты в порядке? – шепчу я.

– …Кэл? – окликает его Аври и касается кончиками пальцев его руки.

Он, потирая лоб, оглядывает доки.

– Я чувствую…

– Привет, Кэлиис.

Голос доносится из-за его спины. Он резкий и с легкостью пробивается сквозь шум многолюдного причала. Какие-то интонации в нем заставляют мой живот наполниться ледяными бабочками. Я разворачиваюсь в толпе и вижу молодую женщину, сердито глядящую Кэлу в затылок.

Точнее говоря, она внешне выглядит молодой. Возможно, девятнадцати или двадцати лет. Но с сильдратийцами трудно сказать наверняка. У нее безупречная оливковая кожа, высокие скулы и щемящая, какая-то неземная изысканность, присущая ее народу. Глаза, поразительного фиалкового оттенка, прищурены. Длинные волосы убраны назад, за уши с заостренными кончиками, и заплетены в красивые чернильно-черные косы – среди сильдратийцев она единственная, кого я видела с волосами подобного цвета. Она из тех красавиц, которые способны вырвать твое сердце из груди.

На девушке черная броня, исписанная белыми сильдратийскими письменами. На лбу начертан глиф клики Воерожденных – три скрещенных клинка, как у Кэла. От виска к виску, прямо через глаза, тянется черная полоса краски. Губы тоже выкрашены черным, а на шее висит связка чего-то сильно напоминающего отрезанные большие пальцы. Когда она улыбается, я замечаю у нее остро заточенные клыки.

Мне уже доводилось видеть подобные доспехи. В новостных лентах о внезапном вторжении в Орионе. Где был убит наш отец. Она одна из клики воинствующих ренегатов, которые начали гражданскую войну сильдратийцев.

Несломленные.

– Духи Пустоты… – выдыхает Кэл, глядя на нее.

Тай косится на него.

– Кэл?

Я вдруг ощущаю напряжение, волнами исходящее от нашего Танка. Каждый мускул в его теле натянут, руки сжаты в кулаки. Громкость голоса падает до минимума.

– Вы все, слушайте меня внимательно, – говорит он. – Не позволяйте ей приближаться к вам.

Молодая женщина все еще идет в нашу сторону, рассекая толпу, словно ножом. Кэл тянется рукой к Авроре, вынуждая ее встать за его спиной.

– Спрячься за мной, Аври.

Она непонимающе моргает:

– Кэл, что про…

– Бе’шмаи. – Он встречается взглядом с ее разноцветными глазами. – Пожалуйста.

– Значит, это правда.

Я разворачиваюсь к женщине из Несломленных. Она остановилась в десяти метрах от нас и теперь, скривив губы, смотрит на Кэла. Говорит на сильдратийском, однако изучение языков – один из немногих предметов в Академии, где я преуспевала, поэтому, сюрприз-сюрприз, я тоже говорю на нем. Одна ее рука уперта в бок, красивое лицо искажено в презрительной гримасе, делающей его страшным и уродливым.

– Когда адепты, которых ты избил в баре на Мировом Корабле, рассказали мне эту историю, я с трудом в нее поверила, – сообщает она Кэлу. – Мне пришлось перерезать им глотки, чтобы заставить их замолчать и оборвать эту ложь. Но мне стоило догадаться, что ты способен опуститься на самое дно. Погрязнуть в позоре. – Взгляд фиалковых глаз устремляется к Авроре. – И даже назвать землянку «любимой».

Рука Кэла скользит к дезинтегратору под курткой.

– Чего тебе нужно, Саэдии? – спрашивает он.

Хм-м. Они обращаются друг к другу по имени. Интересно…

Чертовка опускает подбородок и улыбается, обнажая заостренные зубы.

– Ты знаешь, что мне нужно, Кэлиис, – отвечает она.

Тут позади нас из-за корабля появляется команда «Офы Мэй» с багажом в руках – они в замешательстве останавливаются и с хмурым видом разглядывают открывшуюся картину. Тайлер шепотом предостерегает меня, и я мельком замечаю шестерых Несломленных, которые двигаются с разных сторон в толпе. Еще двоих вижу на крыше склада напротив нашей посадочной платформы. У всех черные доспехи, длинные серебристые волосы и прекрасные, покрытые боевыми шрамами лица. Глифы Воерожденных на лбу, улыбки на губах и ненависть в больших красивых глазах.

Но какими бы грозными эти парни ни казались, в доках слишком людно, чтобы затевать что-то серьезное. Я понятия не имею, кто все эти эльфы и что здесь творится, но с меня хватит. Пора снова пустить в ход свою форму и убраться с этой чертовой станции, пока не началась настоящая заварушка.

– Не смейте приближаться, – говорю я на сильдратийском, вновь придавая своему голосу властность. – Эти граждане находятся под стражей ГРУ, и…

– Ты такая же оперативница Глобального Разведывательного Управления, как и я, человек, – усмехается женщина, не сводя глаз с Кэла. – А теперь прикуси язык, пока я не отрезала его тебе.

– Нам нужно уходить, – бормочет Кэл, косясь на Тайлера. – Немедленно.

Тай согласно кивает, не отрывая взгляда от Чертовки.

– Всем подняться на борт.

Мы начинаем пятиться к грузовому трапу «Офы Мэй». Женщина из клики Несломленных склоняет голову. И без всяких прелюдий, даже без прощального поцелуя, один из ее приятелей на крыше склада выпускает в нас импульсную ракету.

Она похожа на зеленую светящуюся стрелу, за которой тянется тонкая струйка дыма и которая с шипением приближается к нам. Аври предостерегающе вскрикивает, вскидывает руки, и из ее правого глаза вырывается белая вспышка. На мгновение воздух вокруг от напряжения наполняется треском, маслянистым и теплым. Но когда импульсная ракета проносится над нашими головами, я понимаю, что та была направлена не на нас.

Грубер со своей командой разбегаются в стороны, Тайлер изо всей мочи вопит:

– Ложись!

Кэл накрывает собой Аври, остальные из нас падают на палубу, как только ракета влетает прямо в открытые створки отсека моего недавно разработанного плана побега. Внутри «Офы Мэй» гремит взрыв, который вырывается наружу из выходных отверстий. Шрапнель со свистом пролетает над моей головой, отскакивает от брони из наноматериала на спине. Я слышу, как кричит Аврора, охает Зила, сыплет проклятиями Фин. В доках оживают сигналы тревоги, толпа в панике орет. На дисплее внутри моей маски загорается оповещение, когда по системе громкой связи передают предупреждение:

– ПОЖАР В СЕКТОРЕ 12, СЕТА. ПРОСЬБА ВСЕМ ПРОЙТИ К БЛИЖАЙШЕМУ ВЫХОДУ.

В доках воцаряется хаос. В воздухе клубится черный дым. Пожар и взрывы на борту суборбитальной станции в редких случаях несут в себе хорошее, поэтому толпа вокруг нас, толкаясь и отчаянно гомоня, устремляется к транзитным трубам. Открывшиеся на палубе клапаны начинают распылять химикаты на горящий корпус «Офы Мэй».

Прищурившись, я различаю в клубах дыма Несломленных, пробирающихся к нам сквозь охваченную паникой толпу. Во главе них – молодая женщина, ее фиалковый взгляд устремлен на Кэла. Наш Танк держит тело Аври, из пореза от шрапнели на ее лбу струится кровь. Рот раскрыт, ресницы трепещут.

– Аврора? – кричит он, касаясь ее лица. – Аврора!

– К-кошкин хвост… – стонет она.

Я с трудом поднимаюсь на ноги, трясу головой, чтобы в ней прояснилось. Броня ГРУ уберегла меня от худших последствий взрыва, поэтому я достаю из кобуры дезинтеграторный пистолет и направляю его на приближающуюся сильдратийку.

– Стоять! – приказываю я ей.

На миг она останавливается. Буквально замирает на месте. А потом приходит в движение.

К слову, я видела, как Кэл за считаные секунды обезвредил комнату, полную солдат Армии Обороны Терры. Уложил двух агентов ГРУ, даже не вспотев. Однако эта Чертовка придает слову «быстро» новое значение. В одно мгновение я целюсь ей в голову, а уже в другое – она стоит передо мной, ее кулак ударяет меня в грудь. С моих губ слетает вздох, я чувствую, как ноги отрываются от пластистали. Слышу, как что-то рвется, вижу черные звезды, ощущаю на языке вкус крови. А потом уже лежу на спине, хватая ртом воздух и держась за грудь.

– Скар! – ревет Тайлер.

– О-о-о-ох, – стону я.

– Дыхание Творца, ты в порядке? – ахает Финиан, опускаясь рядом со мной на колени.

– Нет. – Низкий стон срывается с моих губ. – Она уд-дарила меня по моим… малышкам…

Теперь вы понимаете, почему с ними так тяжело?

Я лишь смутно осознаю, когда брат поднимается на ноги и направляет дезинтегратор на женщину, которая только что заехала мне по титькам. Но та, уклоняясь от его выстрелов, в мгновение ока приближается к нему черным пятном. Я вижу, как ее руки опускаются на плечи Тая. Слышу отвратительный хруст, неестественный крик боли, когда ее колено встречается с пахом моего брата-близнеца – я буквально ощущаю силу этого удара на уровне нашего общего ДНК.

Бедный братец…

Она хватает Тая за руку и перебрасывает его через плечо, швыряя на палубу с такой силой, что пластисталь сотрясается. Не выпуская запястье, низко приседает и замахивается открытой ладонью, намереваясь ударить моего брата по голове.

– ХВАТИТ! – раздается крик.

Яростно моргая, я наблюдаю за тем, как Кэл встает рядом с Авророй, находящейся в полубессознательном состоянии. На его щеке – порез от шрапнели, тонкая струйка фиолетовой крови вытекает из раны.

Выбившаяся из одной косы длинная прядь серебристых волос, подбрасываемая потоком жаркого воздуха, развевается перед лицом и лезет в глаза.

Кончики его пальцев испачканы в крови Аври. Красивое лицо искажено яростью, которая просто ужасает.

– Саэдии, прекрати, – произносит он со злостью.

– Только тебе под силу остановить это, Кэлиис. Ты принадлежишь нам.

– Нет, – говорит он. – Я не такой, как вы.

Я перевожу взгляд с глифа на ее лбу на такой же глиф у него. Ненависть в его глазах отражается в ее собственном взгляде. Остальные Несломленные окружили нас, их черные доспехи блестят в свете полыхающих обломков «Офы Мэй». Два других сильдратийца слезли с крыши и теперь приближаются к нам с новыми импульсными ракетами наготове. Фин сидит возле меня, положив руку мне на плечо, Зила рядом с Аври – водит над стонущей девушкой медицинским сканером. Я как раз размышляю о том, насколько безвыходная наша ситуация, когда один из сильдратийцев подходит к Кэлу с вытянутой рукой.

– Идем с нами, брат.

С быстротой молнии, за которой практически невозможно уследить, Кэл хватает мужчину за запястье и с громким щелчком отводит его руку назад. Мужчина кричит, Кэл разворачивается – до меня доносится еще один хруст, локоть парня выгибается совершенно в другую сторону. Второй Несломленный делает шаг вперед, но молодая женщина по имени Саэдии шипением заставляет его оставаться на месте. Я с ужасом наблюдаю за тем, как Кэл сбивает воина с ног и начинает ударять кулаком по лицу. Черты его искажены. Серебристые косы падают на лицо. Зубы обнажены в оскале. Глаза горят.

Хрясь.

– Великий Творец, – выдыхает Финиан.

Хрясь.

– Кэл, остановись, – шепчу я.

Хрясь.

Закончив, Кэл выпрямляется. Фиолетовая кровь капает с костяшек его пальцев. На миловидных щеках – брызги крови. Женщина смотрит на него с торжеством.

– Вот он, – выдыхает она. – Вот Кэлиис, которого я знаю.

Он делает к ней шаг. Одним быстрым движением она выхватывает из-за пояса пистолет и направляет его в грудь Кэла. Необязательно быть Танком, чтобы понять: оружие установлено на режим убийства.

– Не смей, – предупреждает она.

– Ты не убьешь меня, Саэдии, – говорит Кэл.

– Верно. – Она переводил дуло пистолета на меня и Фина. – А как насчет них?

– Я никуда с тобой не пойду, – продолжает он. – Я не вернусь назад.

– Ох, Кэлиис. – Молодая женщина вздыхает, глядя на его руки, с которых стекает на палубу и собирается у его ног фиолетовая кровь. – Ты никогда и не ухо…

От внезапного удара ее отбрасывает назад: она летит, размахивая руками, черные волосы струятся вокруг лица. Ее отряд тоже взмывает в воздух и рассыпается в стороны, разбрызгивая слюни и кровь. Полупрозрачный шар силы вырывается наружу, сминая корабли вокруг нас, как бумагу, вспарывая палубу, разбивая рои беспилотников над головами, как мошки о ветровое стекло. Под ногами дрожит пол; воздух наполняется треском электричества, маслянистого и теплого. Каждый волосок на моем теле встает дыбом.

Я поворачиваюсь и вижу Аврору: она стоит, пошатываясь, с вытянутой рукой. Правый глаз мерцает бледным, как луна, светом. Волосы развеваются, будто на невидимом ветру, белая прядь словно пылает. Из пореза на лбу сочится кровь.

– Аври? – выдавливаю я.

А затем ее сияющий глаз резко, будто кто-то выключил свет, гаснет, колени подгибаются, из носа бежит кровь. Кэл подхватывает ее обмякшее тело и поднимает на руки. С невыразимой нежностью, которой всего секунду назад не было и в помине.

– Нам… – Аври с трудом сглатывает, облизывает губы.

– Бе’шмаи? – зовет ее Кэл.

– Нам нужно… в-выбираться отсюда, – произносит она.

– Аврора права, – говорит Зила, снимая маску. – Скоро здесь будет охрана.

Я оглядываюсь по сторонам, грудь до сих пор болит, трудно дышать. Потом подползаю к брату, который, находясь в полуобморочном состоянии, тихонько стонет.

Бесчувственные тела Несломленных разбросаны, словно детские игрушки, сметенные взмахом руки Авроры. Причал и корабли в таком же плачевном виде – они раздавлены всмятку. «Офа Мэй» напоминает дымящееся пресс-папье, а ключей доступа к другим кораблям в доке у нас нет.

Наш план побега из Изумрудного города можно смело спустить в унитаз.

– Н-надо спрятаться, – продолжает Аврора. – Залечь на самое темное дно, насколько это… возможно.

Я слышу вой приближающихся сирен.

– Ладно, – говорю я. – Нам пора уходить.

– Давай, держись за меня, – предлагает Фин, помогая мне встать.

– Кэл, м-можешь взять Тая? – просит Аври.

Танк послушно подхватывает Тайлера.

– Вставай, брат.

Кэл поддерживает Тая, мы с Фином – друг друга. Зила с дезинтегратором в руках идет впереди. Стараясь двигаться как можно быстрее, мы ковыляем по разрушенным грузовым помостам и выгнутым палубам. Дым все еще валит, сирены орут, стонущие Несломленные валяются, как упавшие костяшки домино.

Мы добираемся до транзитной станции. Фин сверяется со своим униглассом, дрожащими руками вбивая пункт назначения, пока мы ждем, когда давление в трубе выровняется. К счастью, ударная волна Авроры уничтожила все охранные беспилотники, так что руководство станции вряд ли отследит, куда мы направляемся. Если удастся проникнуть в нижнюю часть Изумрудного города, то, возможно, там мы отыщем темное место, где можно залечь на дно.

Аврора окидывает взглядом доки и поверженных сильдратийцев, кровь застилает ей глаза, покрывает губы. При виде пытающейся встать на ноги Чертовки у меня внутри все сжимается.

– Я так понимаю, вы знакомы, – замечает Аври, вытирая окровавленный нос.

– Да, – отвечает Кэл.

– Дай угадаю, – говорит Фин, оглядывается через плечо и с удвоенной силой принимается тыкать в кнопки управления трубой. – Злая бывшая подружка?

– Нет.

Я бросаю взгляд на Аври.

– Злая нынешняя подружка?

– Хуже.

– Что может быть хуже этого? – недоумевает Зила.

Кэл вздыхает. Двери трубы открываются, и он, оглядываясь, ныряет в поток.

– Она моя сестра.

4. Зила

Аврора подтверждает, что наше укрытие вполне соответствует ее представлениям: здесь глубоко и темно.

Все шесть членов нашей команды, втиснувшись в пространство между пересечением одиннадцати транспортных труб, плотно прижимаются друг к другу. Положение весьма опасное: каждая стена располагается под разным углом и вынуждает нас находиться в напряжении, лишь бы просто оставаться на месте. Стоит только на мгновение проявить невнимательность, как мы тут же провалимся в пропасть.

Прежде Финиану удавалось сдерживать наше продвижение по трубе – этого времени хватило, чтобы открыть в ней люк аварийного выхода. Выбравшись из системы труб, мы оказались в темном пространстве транзитной сети. Наше нынешнее убежище – крохотный, тесный закуток, который постоянно вибрирует и содрогается, когда местные жители, один за другим, проносятся мимо, но из-за высокой скорости никто из них не замечает наш импровизированный тайник. Мы – сплошной клубок из конечностей и рюкзаков, зато во временной безопасности.

Обо всем этом я размышляю под окружающую нас симфонию жужжания и свиста, мозг гудит со скоростью транспортной трубы. Я вдруг осознаю, что постукиваю одним пальцем по колену: ритм то меняется, то повторяется. Комбинация мне неизвестна, но она все равно откуда-то всплывает в моем сознании.

Тук.

Тук-тук.

Тук.

Тайлер первым нарушает молчание. Он вместе с сестрой забился в самый дальний угол, поджав под себя колени в попытке защитить промежность. Мне следовало бы осмотреть его недавнюю травму, однако я прикинула, что вероятность получить отказ, сопровождаемый саркастичным замечанием Финиана, составляет почти сто процентов.

Тайлер, до сих пор не оправившийся от потрясения, говорит:

– Кэл, у нас и так назревает куча проблем, еще и этот сюрприз нарисовался.

– Моя сестра славится умением появляться в самое неподходящее время, – отвечает наш Танк. На его лице по-прежнему кровь – его собственная и Несломненного.

– И откуда она взялась? – интересуется Скарлетт.

– Не знаю, – сообщает Кэл. – Я не видел Саэдии с тех пор, как отправился в Академию. Она даже не знала, что я вступил в Легион Авроры.

– Она упоминала Несломленных, с которыми мы подрались в баре на Мировом Корабле, – продолжает Тайлер. – Полагаю, это они донесли ей о тебе.

Кэл склоняет голову:

– Я же говорил: эта драка была отвлекающим маневром.

– Потому что я назвал тебя по имени, – замечает Тайлер.

Кэл задумчиво кивает:

– Наверное, стоило закрыть им рты навсегда…

Мой палец вновь непроизвольно отстукивает дробь по колену. Рука, похоже, двигается сама по себе и в следующее мгновение начинает отбивать ритм по левому предплечью.

Ох!

До меня внезапно доходит, что я повторяю движение пальца адмирала Адамса во время трансляции, в которой он осудил наши действия. Я просмотрела эту запись уже четырнадцать раз – не стала подавлять в себе это необъяснимое желание. По своему опыту могу сказать: когда мой разум цепляется за что-то, казалось бы, незначительное, чаще всего это решение проблемы, которую я еще не определила.

Отличительная особенность высокоинтеллектуальных личностей.

Тук-тук-тук.

Тук-тук.

Тук.

«Мы самым решительным образом осуждаем действия экипажа 312 Легиона Авроры на станции "Саган"»…

Аврора с нежностью кладет ладонь на руку Кэла.

– Расскажи нам о своей сестре, – просит она, не замечая мои мысленные попытки разгадать эту загадку.

Кэл сглатывает, опускает взгляд на пальцы Авроры: они запачканы ее собственной, алеющей на фоне его фиолетовой, кровью, засохшей и отслаивающейся вокруг ногтей.

– Наш отец был воином клики Воерожденных, – начинает он. – А мать принадлежала к Путеходцам, самым одухотворенным представителям моего народа. Они изучают тайны Складки и познают самих себя. Отец учил нас убивать. Мама пыталась втолковать, насколько напрасна смерть. – Он на мгновение замолкает, и Аврора сжимает его руку. – Я хорошо усвоил ее уроки. Саэдии – нет.

Я задумываюсь о том, насколько отличаются мои родители. Мама была более практичной. Отец, напротив, мягче. Интересно, что бы он сказал о той, кем я стала. Я уже далеко не та маленькая девочка, которой была раньше.

Над этим неудобным вопросом я не размышляла уже много лет.

Поэтому сейчас прогоняю его прочь.

Тук.

Тук-тук.

Кэл продолжает:

– Мы с Саэдии выросли вместе, но с возрастом постепенно отдалились. После того как наш отец погиб в бою при Орионе, я поступил в Академию Авроры, чтобы помочь преодолеть пропасть между нашими народами. Сестра же присоединилась к Звездному Убийце, дабы сделать ее еще шире. Эти два выбора в достаточной мере характеризуют нас.

– Твой… – подает голос Скарлетт. – Твой… отец тоже погиб при Орионе?

Кэл медленно кивает. Близнецы Джонс обмениваются взглядами – очевидно, вспомнили о собственном отце, который погиб в той же самой печально известной битве. Затем Скарлетт, смягчившись, смотрит на сильдратийца.

– Мне очень жаль, Кэл, – бормочет она. – Ты никогда не…

Обычно идеально ровная осанка Кэла едва заметно оседает. Аврора вновь сжимает его руку. На миг взгляд Танка становится печальным, на лице отражается боль. Но, несмотря на открывшийся факт – все три члена нашего экипажа потеряли своих отцов в одном и том же ожесточенном конфликте, – Тайлер не забывает о текущей задаче.

– И чего теперь хочет твоя сестра? Убить тебя?

Кэл улавливает интонации в голосе Альфы и снова выпрямляет спину.

– Она жаждет, чтобы я принял зов войны в своей крови. Мое нежелание присоединяться к Несломленным – для нее позор. И она не перестанет преследовать меня, пока не добьется своего.

– У нас неплохо получается спасаться от погони, Кэл, – замечает Скарлетт. – Напрактиковались за последнее время.

Сильдратиец качает головой:

– Представители Путеходцев среди моего народа обладают телепатией. Они – эмпаты. Несмотря на то что Саэдии растили как Воерожденную, она унаследовала частичку дара нашей матери. Моя сестра… чувствует меня. И была способна на это с самого детства. Разумеется, она может чувствовать не с огромного расстояния, но точно ощущает, пока мы находимся в Изумрудном городе. – Он замолкает и вскидывает подбородок – подобная манера, насколько я поняла, часто предшествует одному из его высказываний, где благородства больше, чем смысла. – Я несу для вас всех опасность. Будет лучше, если я уйду и отвлеку огонь на себя.

Аврора начинает возражать, но ее опережает Тай: он поднимает руку – даже движение причиняет ему боль – и говорит:

– Никто никуда не уйдет.

Я слушаю их разговор вполуха. В голове громко гудит, как в окружающих нас трубах. Наблюдая за тем, как мимо проносится очередная пара тел, я вспоминаю лицо Адамса во время выступления. Ритм и интонации его слов.

Они подорвали наше доверие.

Тук.

Тук-тук-тук.

Они нарушили все принципы.

Тук-тук-тук.

Щеки мгновенно вспыхивают от смущения, потому что я так долго не могла разобраться. Но сейчас не время для слабости. Я достаю унигласс и начинаю свои подсчеты.

– А ты тоже можешь чувствовать свою сестру, Кэл? – спрашивает Аврора. – Потому что, когда я… использую свою силу… то кое-что вижу в тебе. Чувствую что-то в твоем сознании. Может быть, в тебе тоже есть часть твоей матери?

– Возможно, бе’шмаи, – отвечает он. – Дар передается по крови.

Я провожу еще один ряд вычислений и – с интересом отмечая, что у меня вообще появляется такое желание, – позволяю себе довольно улыбнуться.

– Зила? – Скарлетт, заметив перемену в моем поведении, заглядывает в мой унигласс. – Ты ничем не хочешь поделиться с классом?

– Хочу, – говорю я, не отрывая взгляда от расчетов.

– …И?

– Адмирал Адамс не бросал нас, – заявляю я. – Его выступление содержало закодированное сообщение. – Я перевожу взгляд на Тайлера. – И я только что расшифровала его.

Тема: Галактическая торговая деятельность

► Организации

► Доминион

Тот, кто сказал, что деньги – корень всех зол, скорее всего, сам никогда их не имел, но они точно немного усложняют жизнь в галактике. В Млечном Пути нет официальной валюты, и по причинам, не совсем понятным вашему крошечному человеческому мозгу, шансы создать ее очень малы.

Войти в Доминион.

Доминион – группа торговых спекулянтов и самая крупная валютная биржа в галактике. Осознав огромную выгоду от отсутствия стандартной денежной единицы, Доминион создал свою: он предложил скупать валюту всех известных рас (за небольшую плату, разумеется) и конвертировать ее в обмениваемые доминионные креды, которые теперь принимают в большинстве торговых центров.

Конечно, такая схема очень быстро позволила Доминиону стать богаче профессора Лизы Маккарти IV, создателя самоочищающихся подгузников, и в свою очередь иметь огромное влияние на политиков в Галактическом собрании. Этот факт в полной мере объясняет, почему мы еще не скоро увидим официальную галактическую валюту.

Демократия в действии, не правда ли?

5. Кэл

Мы даже еще не целовались.

Члены моего экипажа точно назвали бы меня дураком: думать о таком в самый разгар катастрофы. Знаю, что сама Аврора сочла бы это весьма глупой мыслью. В этом, в общем-то, и заключается суть проблемы. Потому что мои чувства совсем не похожи на то, что испытывают люди. Я не чувствую симпатии, влечения или даже любви.

Я чувствую Тягу.

Сильдратийские поэты тысячелетиями пытались ее описать. Еще на Сильдре я изучал работы наших самых известных мейстеров. Иногда перекладывал их стихи на музыку и исполнял на своем сиифе под сенью лиасовых деревьев возле нашего дома. Миллиарды слов за тысячи лет. Песни и сонеты, куплеты и гимны. Все они пытались передать хотя бы малую толику этого чувства.

Но теперь, переживая его внутри себя, я знаю, что ни одно из этих произведений даже близко не подобралось к нему.

Тяга – нечто большее, нежели просто слова.

Любовь – лишь капля в океане того, что я испытываю к ней.

Любовь – одинокое солнце на небе, полном звезд.

Я знаю, что Аврора не может по-настоящему этого понять. Люди, в отличие от сильдратийцев, чувствуют иначе. И как бы я ни желал ее, мне не хочется торопить или – упаси духи – отпугнуть ее. Поэтому я, насколько возможно, держу все эти чувства в себе.

Но мы даже еще не целовались.

Духи Пустоты, какое же это мучение…

– Спустись с небес, Эльфеныш, – ворчит Финиан.

– …Что?

Бетрасканец моргает своими большими черными глазами.

– Я сказал, двигай сюда, Эльф, – повторяет он. – Нам нужно пройтись по плану.

Я с глубоким вздохом провожу ладонью по лбу. Все члены команды собрались в крохотном жилом помещении нашей так называемой квартиры. Здесь теснее, чем в логове Энлея, и пахнет в два раза хуже. Но с имеющимися средствами выбор у нас невелик, к тому же моя сестра охотится за нами по всему Изумрудному городу, поэтому нам ничего не остается, как залечь на дно среди всяких отбросов общества, которые не задают вопросов. Во всяком случае, благодаря дедуктивным способностям Зилы – поистине блестящим, должен признать, – теперь у нас есть возможность убраться с этой проклятой станции раз и навсегда.

Настенный дисплей в лачуге не работает, и Финиан, подключив унигласс к своему экзокостюму, проецирует в мерцающем свете план хранилища Доминиона на противоположную стену. Я сажусь на крохотный диванчик рядом с Авророй, которая смотрит на изображение. На ее рассеченную бровь наложен небольшой шов телесного цвета, синяк под правым глазом напоминает темное созвездие. Губы мягкие, в форме бантика, так и притягивают взгляд. Она нежно касается моей руки, и под кончиками ее пальцев на моей коже вспыхивает огонь.

– Ты как? – тихо интересуется она.

Я с трудом выдавливаю из себя обнадеживающую улыбку:

– В порядке.

– Может, вам уединиться, голубки? – предлагает Тайлер.

– …Что? – Я делаю сердитое лицо.

– Я сказал, что в помещение можно попасть двумя путями, – продолжает Тайлер, указывая на план. – Главный вход с юга и еще один, поменьше, на западе. Оба охраняются, но у западного на двух громил меньше. Если возникнут проблемы, уйдем через него.

– Но проблем не будет, верно? – замечает Скарлетт. – Ведь все твои идеи гениальные.

– Именно, – отвечает Тайлер, не реагируя на выпад сестры. – Итак, согласно зашифрованному посланию адмирала…

Здесь Тайлер делает паузу и награждает Зилу аплодисментами, к которым мы с членами команды тут же присоединяемся. Зила склоняет голову, темные кудряшки падают ей на глаза. Но я успеваю заметить мелькнувшую на ее губах улыбку, после чего Тайлер продолжает:

– …В комнате с депозитарными ячейками, за главным вестибюлем, нас будет ждать нечто вроде тайника. Очевидно, он запрограммирован на идентификацию ДНК Скар. Не знаю, почему Адамс решил устроить все именно так.

Скарлетт выгибает бровь:

– Наверное, потому что я великолепна?

– Да, безусловно, поэтому, – бормочет Тайлер, закатывая глаза. – Как бы то ни было, этой работой займется Скар. Мы понятия не имеем о весе находящегося там предмета, поэтому, Кэл, ты пойдешь с ней, на случай если придется нести тяжести.

Скарлетт бросает на меня взгляд:

– Только я и ты, Здоровяк. Оденься сексуально.

Она подмигивает Авроре, та ухмыляется в ответ, сжимая мою ладонь. Большинство из нас уже привыкло к тому, что Скарлетт упорно флиртует со всем, что движется. Но я замечаю, как Финиан с совершенно мрачным видом смотрит в пол.

– Фин, проведешь их по маршруту? – спрашивает Тайлер.

Наш Технарь растерянно моргает:

– Э-э-э… да, как скажешь.

– Простите. – Альфа ковыляет к креслу. – Мне нужно присесть.

Скарлетт наблюдает за тем, как ее брат опускается на заплесневелую подушку рядом с ней, держась одной рукой за промежность, и сочувственно морщится.

– Бедный малыш, – воркует она. – Эта Чертовка и правда не жалует парней.

– Что ж, я всегда могу усыновить ребенка, – хнычет он.

– Если тебя это утешит, синяк под глазом тебе даже идет. Кровоподтек подчеркивает синеву.

Тайлер пронзает Скарлетт испепеляющим взглядом. Она ухмыляется и ерошит копну его светлых волос. Брат протестующе ворчит, приглаживает пряди, но она снова взлохмачивает их.

Они настолько разные: он – воплощение порядка, она – олицетворение хаоса, – что мне иногда трудно поверить в то, что они брат с сестрой. Но при взгляде на эту парочку я понимаю, как же сильно близнецы Джонс любят друг друга. Они объединены общим горем из-за смерти Нуля. Неопределенностью, в которой мы все оказались. Кровными узами. Они – настоящая семья, неразлучная и непобедимая.

По сравнению с ними мы с сестрой – просто стыд и позор.

– У меня два черных пояса, – вздыхает Тайлер. – Десять лет обучению Системе и крав-мага. А она отмутузила меня, как мячик для джетболла.

– Не нужно стыдиться, – говорю я ему. – Саэдии – мастер по Аэн Суун.

Скарлетт, нахмурившись, уточняет:

– Путь… Волны?

Я киваю:

– Самое смертоносное из боевых искусств Воерожденных. Еще до своей гибели отец лично обучал нас ему. С самого детства. – Мое сердце наполняется печалью при воспоминании о том, как мы втроем тренировались под лиасовыми деревьями. Я грустно улыбаюсь Тайлеру. – Саэдии не один раз ударяла меня ниже пояса. Так что я тебе сочувствую.

– Не один раз? – Тайлер, поморщившись, снова ерзает. – Дыхание Творца, как ты вообще выжил после такого?

– Я же предупреждал, говорил не подпускать ее к себе.

– Это случилось не по моей воле, уж поверь, – стонет он. – Могу лишь добавить, что отныне упомянутая юная леди будет находиться на минимальном безопасном расстоянии. В паре звездных систем.

– Боюсь, это зависит не от нас. Саэдии со своими адептами все равно будет охотиться за мной. Тому, кто с легкостью отказывается от своей добычи, не стать Темпларом Звездного убийцы.

– Тем больше причин проникнуть в хранилище и быстро выбраться из него, – замечает Аврора.

– Спасибо, что напомнила, Беглянка. – Финиан с улыбкой поворачивается к плану хранилища и делает глубокий вдох. – Итак, план предельно прост. Войти, получить доступ к тому, что оставил для нас в банковской ячейке Адамс, и выйти. Разумеется, серьезная проблема состоит, в том, что нас обвиняют в галактическом терроризме и за наши головы назначена награда.

– В предполагаемом терроризме, – поправляет Зила.

– Предполагаемом, верно. Поэтому хорошая новость – население Изумрудного города составляет более миллиона человек, так что обнаружить нас будет непросто. Плохая новость – хранилище Доминиона оборудовано системой безопасности, подключенной к веб-узлам большинства крупных галактических правительств, а их камеры оснащены первоклассным программным обеспечением для распознавания лиц. И речь идет о том, которое способно опознать тебя по одним только бровям.

Скарлетт откидывает назад короткие огненно-рыжие волосы.

– Потому что они великолепны.

– Ну да. – Финиан нажимает на большой список данных рядом с планом. – Я лишь хочу сказать, что джетболки и солнечные очки здесь не помогут. Эти системы очень быстро определят нас как разыскиваемых преступников.

– Может, снова воспользоваться формой гэрэушников? – предлагает Аврора.

Тайлер качает головой:

– После произошедшего в доках слишком рискованно. Оперативники ГРУ крайне редко удаляются настолько от Ядра, и их форма сейчас только привлечет внимание.

– Я так полагаю, у тебя есть решение? – спрашиваю я.

– Вообще-то у нас, Эльфенок, – улыбается Финиан. – Камеры хранилища засекут нас, как только мы войдем. Тут ничего не поделаешь. Однако, пока системы будут передавать данные своим филиалам, образуется задержка. Скорость света не так уж высока, даже в Складке. К тому времени как данные начнут возвращаться, я смогу активировать на спутниковом канале связи заслонку. Пока исходящий сигнал будет заблокирован, мы успеем войти и выйти.

– Впечатляюще, – говорю я.

Скарлетт улыбается:

– «Впечатляюще» – второе имя Фина.

В ответ на лесть Скарлетт на щеках Финиана расползаются пятна, подозрительно напоминающие румянец, однако тут вмешивается Тайлер:

– Н-н-н-не так уж и долго.

– Ух ты, спасибо, Золотой мальчик, – ворчит Финиан. – Умеешь ты поднять боевой дух.

– Прости. – Наш Альфа снова ерзает на кресле. – Это все мои причиндалы, они убивают меня. Но ты знаешь, что я имею в виду, Фин, – расскажи им, в чем загвоздка.

Финиан неохотно кивает, признавая свой не столь впечатляющий статус.

– Загвоздка состоит в том, что во время взлома я должен находиться внутри хранилища.

На лбу Зилы пролегает небольшая складка.

– Что-то я очень сомневаюсь, что служба охраны Доминиона позволит тебе просто так сидеть у них вестибюле и заниматься компьютерным шпионажем.

– Верно, – подтверждает Тайлер. – Поэтому здесь в игру вступаем мы с тобой, Зил.

Девушка недоуменно моргает:

– Мы… с тобой?

– Ага, – улыбается он, на его щеке образуется фирменная ямочка. – Ну так что, пойдешь со мной на свидание?

Понятия не имею, откуда Скарлетт умудряется доставать все эти вещи.

Она обладает практически сверхъестественной способностью приманивать новые наряды, казалось бы, одним своим желанием. Она ушла всего с несколькими кредами в кармане, и ее не было в общей сложности восемьдесят семь минут, а вернулась с целым гардеробом новой, подходящей случаю одежды для каждого из нас. Вещи не краденые – она размахивала чеками перед лицами Зилы и Авроры и потчевала их рассказами о мастерстве розничной торговли, в которых фигурировали такие загадочные слова, как «два по цене одного» и «скидка по декольте». Аврора невероятно обрадовалась при виде туфель, которые Скарлетт принесла ей. Я даже испугался, что ее визг может привлечь районную охрану.

Сам при этом сделал мысленную пометку:

Она любит обувь.

Скарлетт швырнула мне в грудь пакет с покупками. Я подозрительно уставился на его содержимое, удивленно вскинув бровь:

– Ты серьезно?

Старшая близняшка Джонс только улыбнулась:

– Доверься мне.

И теперь, прежде чем приступить к выполнению задания, нам нужно переодеться, поэтому мы расходимся по разным комнатам нашей грязноватой квартирки. Аврора, Скарлетт и Зила занимают спальню, Финиан в поисках уединения отправляется в ванную. Я замечаю, как его экзокостюм шипит при ходьбе, а он всячески бережет левую ногу. Подозреваю, при переодевании ему потребуется помощь, однако он, стремясь отстоять свою независимость, отказывается от нее. Я недостаточно осведомлен о его состоянии, но все равно переживаю за него.

Поскольку нам с Тайлером некуда деваться, мы переодеваемся вместе в крошечной гостиной. Мы впервые оказываемся наедине после того пресловутого поцелуя в пресловутой серверной на Мировом Корабле. Я снимаю с себя рабочую форму и с трудом натягиваю штаны, которые дала мне Скарлетт. Тайлер вылезает из комбинезона и стаскивает майку, оказываясь в одних трусах, на шее у него болтается серебряная цепочка с отцовским кольцом на ней. Когда он тянется за брюками, купленными для него Скарлетт, я ловлю себя на том, что разглядываю его краем глаза.

Наш Альфа выглядит изрядно усталым. Плечи поникли. Синяки от побоев моей сестры полосами покрывают мышцы спины, линии корпуса. Он натягивает тунику поверх ссадин, проводит рукой по взъерошенным светлым волосам и вздыхает.

Я буквально чувствую, как его мозг работает. Ощущаю неуверенность, которую он прячет за стеной оптимизма. Его унигласс на столе тихонько пикает – напоминание личного календаря. На экране высвечиваются слова: «Мой день рождения-я-я – через 2 дня!»

– Я не знал, что у вас со Скарлетт скоро день рождения, – говорю я.

Глаза Тайлера наполняет печаль, окрашивающая ярко-голубой цвет в серо-стальной.

– Не у нас, – тихо произносит он, указывая на унигласс. – Свой я швырнул в ультразавра на Мировом Корабле. Этот принадлежит…

Я даже без имени понимаю, о ком идет речь. Должно быть, он забрал у нее устройство еще на Октавии III. В его взгляде вспыхивает боль при виде сообщения – еще одно напоминание о том, чего у нее никогда не будет.

– Я скорблю по Нулю, – мягко говорю я. – И знаю, что она значила для тебя.

Он поднимает на меня глаза. Я вижу в них отражение ее лица: чернила на коже, огонь во взгляде. А потом он смотрит в потолок, часто моргая.

– Да.

– Ты поступаешь правильно, Тайлер Джонс.

Он бросает взгляд в сторону спальни, откуда доносится приглушенный смех. Голоса тех, кто нам небезразличен. Всех нас связывают тонкие, хрупкие нити – мы оба это знаем. Возможно, даже лучше остальных. На какое-то мгновение мне удается заглянуть за выстроенные им стены. Сквозь трещины пробивается лучик неуверенности.

– Надеюсь на это, – вздыхает он.

– Против нас ополчилась вся галактика, – говорю я. – Но нам суждено быть здесь. Мы – часть чего-то великого, я чувствую это всем своим существом. Ты проведешь нас через это. И я последую за тобой, брат.

Сильдратийцы не признают прикосновений, за исключением моментов близости или во время ритуала. Но мы с Тайлером Джонсом боролись в логове терранских штурмовиков, сражались в Складке, бок о бок смотрели смерти в глаза. Он, может, и человек. Усталый, в синяках, с изъянами, как и остальные. Но в бою все одинаково истекают кровью.

Я протягиваю ему руку.

– Я знаю своих друзей – их немного. Но за тех немногих я готов отдать жизнь.

Он вновь смотрит мне в глаза. Мышцы его челюсти изгибаются, когда он хлопает ладонью по моей руке.

– Спасибо, Кэл. Для меня это многое значит – быть уверенным, что ты меня прикроешь.

– Дель’наи, – отвечаю я.

Услышав, что я говорю на родном языке, он озадаченно хмурит лоб:

– Вроде бы Скар объясняла, что это значит, но я не…

– Всегда, – перевожу я. – Отныне и навсегда.

Он с кривой усмешкой оглядывает меня с головы до ног:

– Неплохой она тебе наряд подобрала.

Я в унынии смотрю на свою новую одежду. Штаны выполнены из гладкого черного полимера, от лодыжек до бедер тянется ряд серебряных пряжек. Рубашка, тоже черная, сшита из прозрачной сетки и плотно облегает мой торс, практически не оставляя простора для воображения. При обычных обстоятельствах из всего наряда я надел бы только ботинки, если бы собирался вести затяжную войну на суше вражеской планеты.

– Ух ты, – слышу я голос.

Поднимаю глаза и вижу в дверях спальни Аврору. На ней белый брючный костюм, который другие описали бы лишь одним словом – элегантный. Для меня же она соткана из света и сияет, как солнце.

Ее взгляд поднимается от моих ботинок к лицу.

– Ты выглядишь…

– У меня хороший вкус, не правда ли? – интересуется Скарлетт из-за ее спины.

Аврора смотрит на девушку снизу вверх:

– У тебя очень хороший вкус.

Наряд Скарлетт по стилю соответствует моему. Облегающая красная ткань из полимера. Корсет, который, согласно большинству галактических конвекций, можно приравнять к пытке. Сотня пряжек, не несущих, казалось бы, никакого конструктивного смысла. Платиново-русый парик с волосами до пояса.

Я вновь смотрю на себя, вопросительно выгнув бровь:

– Не понимаю, почему эти брюки должны быть такими узкими.

Скарлетт накручивает на палец нечто, напоминающее поводок, и улыбается.

– Кэл, милый, если хочешь соответствовать своей роли, то должен выглядеть подобающе.

Во избежание подозрений мы входим через разные двери.

Вестибюль в хранилище Доминиона огромен, пластисталь имитирует черный мрамор, повсюду позолоченная отделка. Стены и полы покрыты бегущими массивами данных с различных галактических бирж. В помещении, несмотря на его размеры, людно, за стойками и в очередях – представители самых разных рас. Для осуществления нашего замысла Тайлер выбрал самый час пик.

Они с Зилой входят первыми. Наш Мозг выглядит несколько растерянной, поэтому Тайлер не отпускает ее от себя, время от времени наклоняется к ней и что-то шепчет на ухо. Они идут под ручку и выглядят, как юные влюбленные, вышедшие на полуденную прогулку.

Финиан бредет следом: на нем простая одежда, под экзокостюмом, сверкающим серебром, проглядывают темные цвета. Только войдя в здание, он сразу же делает вид, будто ему звонят на унигласс, и шаркающей походкой направляется в тихий уголок хранилища, приложив палец к уху, чтобы якобы лучше слышать разговор.

Мы со Скарлетт заходим последними – наше появление, как и задумывалось, не остается незамеченным никем из присутствующих в вестибюле. Видимо, нечасто здесь можно встретить статную блондинку в облегающем костюме из поливинилхлорида, ведущую сильдратийца на поводке. Скарлетт, всем своим видом излучая уверенность, плавно приближается к менеджеру – терранину средних лет – в деловом костюме.

Мужчина окидывает ее взглядом с головы до ног:

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Разумеется, дорогуша, – отвечает Скарлетт, слишком сильно растягивая последнее слово. – Меня зовут мадам Белль, я – третья жена Риэля фон Люмьера и императрица Сумеречного двора Эльберии IV. Мой муж оставил кое-что для меня в вашем депозитарном хранилище.

Менеджер пробегает по мне взглядом.

– Ваш… муж?

– О нет, это не он. – Скарлетт заливисто смеется, дотрагиваясь до руки терранина. – Нет, Жермен – мой… личный тренер. Ну, вы понимаете. – Она тянет за поводок у меня на шее и шипит: – Не сутулься, Жермен!

Я впиваюсь в нее сердитым взглядом, горячее дюжины карликовых звезд, и только потом вспоминаю о роли, которую должен играть.

– Прошу прощения, императрица, – бормочу я, выпрямляясь во весь рост.

Скарлетт, глядя на менеджера, закатывает глаза:

– В наше время так трудно найти хорошего домашнего питомца.

– Да… понимаю.

Она одаривает мужчину улыбкой, которую кроме как обольстительной не назовешь, и вновь касается его руки, надолго задерживая ладонь.

– Я в этом даже не сомневаюсь, дорогуша.

Дорогу-у-у-у-уша.

– Что ж, – произносит менеджер, весьма взволнованный ее вниманием. – Прошу следовать за мной, императрица. Наши ячейки располагаются в этой стороне.

Скарлетт очаровательно улыбается мужчине и следует за ним, таща меня за собой.

– Поторопись, Жермен, нечего плестись!

Когда мы пробираемся по оживленному вестибюлю, я замечаю, что Финиан тихонько возится с униглассом в углу. Пока большинство персонала увлеченно наблюдает за представлением, которое устраивает Скарлетт, один из более сознательных сотрудников хранилища направляется к нашему Технарю узнать, нужна ли ему помощь.

Тогда-то и начинается второй акт нашего спектакля.

– Ах ты, УБЛЮДОК!

Скарлетт резко останавливается, все присутствующие в хранилище тоже замирают. Я оборачиваюсь и вижу Аврору с красным от гнева лицом: она стоит перед Тайлером и Зилой и, обвиняюще тыча пальцем в лицо нашего Альфы, кричит во весь голос:

– Ты же сказал, что пойдешь к маме! – Она с ненавистью смотрит на Зилу. – Опять она?

Тайлер обводит взглядом помещение и замечает, что все взоры обращены на них.

– Э-э-э, привет, Зефирка…

Аврора замахивается и с треском, от которого я вздрагиваю, бьет Тайлера по лицу, без того покрытому синяками.

– Не смей называть меня Зефиркой! – кричит Аврора.

– Ну и ну! – Скарлетт прижимает руку к корсету и смотрит на менеджера. – Я и не думала, что у вас такого рода заведение.

– Охрана с этим разберется, – заверяет ее менеджер и, щелкая пальцами, указывает на разыгравшуюся драму. – Пожалуйста, пройдите сюда, императрица.

Представители службы безопасности высыпают со всех углов, в то время как Аврора продолжает орать и сыпать проклятиями. Один из охранников трогает ее за руку и просит, чтобы она «не устраивала сцен». В ответ она тычет пальцем ему под подбородок с криками: «Не прикасайся ко мне, я знаю кунг-фу!» Тайлер пытается что-то объяснить, Аврора перекрикивает его, а Зила просто стоит с испуганным видом – ее страх, похоже, близок к настоящему.

Однако, когда менеджер ведет нас к тяжелой двери в задней части вестибюля, я замечаю, что Финиан по-прежнему тихонько стоит в углу и колдует над своим униглассом.

После сканирования сетчатки глаза менеджера тяжелая дверь открывается. Затем нас проверяют магнитом на наличие оружия и подкожных имплантов, и мы проходим в хранилище, крики Авроры продолжают звучать у нас за спиной. По сравнению с экстравагантным вестибюлем обстановка этого помещения кажется скучной. В центре комнаты находится длинный пластиновый стол. Белые стены заняты тысячами маленьких ячеек, выполненных из закаленного стеллита.

– Вы позволите, императрица? – спрашивает менеджер, держа перед собой крошечную палочку для взятия мазка.

– Разумеется, – улыбается она, выпячивая подбородок и складывая губы идеальным бантиком. Менеджер касается палочкой ее губ.

– Семь-один-восемь-четыре-альфа, – произносит она вкрадчивым голосом.

Менеджер кивает и поворачивается к соответствующей ячейке. Когда он подносит мазок ДНК к датчику, я невольно задерживаю дыхание. Если это какая-то уловка и нам придется выбираться отсюда с боем…

Красный цвет лампочки на дверце меняется на синий. Я слышу электронный писк открывающейся ячейки. Менеджер улыбается, я открываю ячейку и вытаскиваю из нее длинную металлическую коробку.

– У моего мужа ужасная память на даты, – говорит Скарлетт, постукивая пальцем по губе. – Не будете ли вы столь любезны сказать мне, как давно он внес этот депозит для меня?

– Конечно. – Менеджер сверяется с униглассом. – Ячейка была арендована… 17.09.2372.

– В семьдесят втором? – хмурюсь я. – Но это было восемь лет назад.

Скарлетт резко натягивает поводок.

– Спасибо, Жермен, мы умеем считать. А теперь придержи язык, иначе никакого наказания сегодня вечером не будет! – Я подавляю рвущееся наружу возмущение, но она уже с милой улыбкой поворачивается к менеджеру. – Не могли бы вы оставить нас наедине?

Мужчина с легкой улыбкой кланяется и выходит из комнаты, оставляя нас одних. Я бросаю взгляд на камеры наблюдения, расположенные в углах, мысленно молясь Пустоте, чтобы Финиан оправдал наши надежды. Затем хмуро кошусь на Скарлетт.

– Я смотрю, тебе все это доставляет огромное удовольствие, – бормочу я.

– Ты и представить себе не можешь наско-о-о-олько, – шепчет Скарлетт.

Я открываю коробку, проверяя содержимое перед уходом, и вижу полдюжины свертков, каждый из которых помечен маленькой биркой. «ТАЙЛЕР». «СКАРЛЕТТ». «КЭЛИИС». «ФИНИАН». «ЗИЛА». И еще один с надписью «ЭКИПАЖ 312».

– Эта коробка пролежала здесь почти десять лет, – говорю я.

– Именно, – отвечает Скарлетт с недоумением в глазах. – И ее поместили сюда до того, как мы все познакомились. Даже до того, как каждый из нас поступил в Академию.

– Но как? – вопрошаю я. – Как адмирал Адамс мог получить твою последовательность ДНК до знакомства с тобой? Как мог узнать название нашего экипажа? Наши имена? И вообще, что мы будем здесь?

– Если хочешь настоящую задачку для ума, – шепчет Скарлетт дрожащим голосом, – то спроси себя, как он узнал, что Кэт не будет?

Я вновь гляжу на содержимое ячейки и понимаю, что она права – посылки для Нуля нет. Зато под свертками находится набор ключей доступа и бирка с номером причала в доках Изумрудного города.

«СЕКТОР 6, НАБЕРЕЖНАЯ ГАММА. ПРИЧАЛ № 9 [а]».

Я передаю ключ Скарлетт, мозг в это время лихорадочно соображает.

– Что бы здесь ни происходило, Адамс по меньшей мере счел необходимым обеспечить нас кораблем. Это только начало.

Скарлетт поднимает глаза к камерам.

– Нам лучше поторопиться.

Я киваю, захлопываю крышку и сую коробку под мышку. Мы выходим из хранилища: Скарлетт шагает впереди, я послушно следую за ней. Как только мы возвращаемся в вестибюль, Финиан одаривает нас взглядом, в котором читается явное облегчение. Зилы нигде не видно, а Тайлер с Авророй стоят на улице. Аврора по-прежнему активно жестикулирует, ее вспышка лишь слегка заглушается стеклом.

– По-моему, она получает куда большее удовольствие, чем я, – улыбается Скарлетт.

Мы вдвоем спокойно пересекаем широкий вестибюль, каждый наш шаг до двери кажется длиной в милю. Финиан медленно встает и, прихрамывая, направляется к другому выходу. Толпа колышется и собирается вокруг нас, менеджер улыбается на прощание. И пока складывается впечатление, будто наш обман удался. Скоро мы будем свободны.

– Можно задать тебе вопрос? – тихо спрашиваю я.

– Ты же не собираешься делать мне предложение руки и сердца? – бормочет Скарлетт.

– Нет. И понимаю, что глупо спрашивать об этом сейчас. Но мы редко бываем одни, а другой возможности может не представиться.

– Похоже, все серьезно.

Я с трудом сглатываю, мне вдруг становится ужасно неловко.

– Я довольно много читал о… человеческих ухаживаниях. Но между написанным и реальностью огромная разница. А ты, как мне кажется… хорошо осведомлена о романтических отношениях.

– Отлично сказано. – Я замечаю ухмылку в уголках ее губ. – Речь идет об Авроре, да?

Я вздыхаю. От одного ее имени мое сердце начинает сладко биться.

– Да.

– Ты явно по уши втрескался в нее.

– Я… очень люблю ее, да.

Мы уже подходим к двери, Скарлетт говорит едва слышно:

– Наверное, я не тот человек, у кого следует спрашивать совета в этом вопросе, Здоровяк. Мои отношения никогда не длились дольше семи недель.

– Но ты человеческая девушка, – говорю я с отчаянием в голосе. – И знаешь, что собой представляют человеческие девушки.

Двери перед нами открывается, и Скарлетт, вскинув брови, оглядывается через плечо.

– Мы не одинаковы, Кэл, мы…

Ее речь резко обрывается, когда она врезается в низенькую фигурку, входящую в здание хранилища. Я слышу возмущенный рык, опускаю глаза и вижу перед собой невысокую самку гремпа в окружении десятка подобных ей.

– О, прошу прощения, дорогуша, – произносит Скарлетт.

Лидер стаи гремпов ростом около метра, что считается весьма высоким среди представителей ее вида. Покрывающий все тело мех черепахового окраса аккуратно уложен под жемчужно-белым костюмом. Бледно-зеленые глаза подведены темной пудрой и блестят так, словно она ради забавы скармливает людей своим питомцам.

Самка поднимает взгляд на Скарлетт, обнажая в оскале клыки.

– Ты! – рычит Скефф Таннигут.

– Вот черт, – выдыхает Скарлетт.

Тема: Галактические расы

► Нейтральные

► Гремпы

Гремпы – вид пушистых двуногих существ из системы Арктурус и одна из самых молодых рас в Галактике. Обычно они ростом ниже метра и, по мнению терран, напоминают маленьких человекоподобных представителей семейства кошачьих.

Внешне гремпы кажутся милыми и пушистыми, однако являются одной из наиболее враждебных рас в Галактике. Будучи хищниками по натуре, они считают другие разумные формы жизни потенциальным источником пищи. Их первая встреча с другой, покоряющей космос расой (иштарри с Фрейи III) закончилась короткой перестрелкой, за которой последовала трапеза из четырех блюд. Об этом факте представители иштарри в Галактическом собрании напоминают всякий раз, когда гремпы настоятельно требуют своего членства в нем.

Поэтому любое желание приласкать одного из этих существ должно быть незамедлительно отвергнуто – если только вам не надоели собственные пальцы.

6. Финиан

Я выхожу через боковую дверь, при этом все тело болит так, словно меня растоптал ультразавр. Костюм вот-вот окончательно выйдет из строя, но наша затея близка к завершению, и мне меньше всего хочется привлекать чье-либо внимание. Двери с довольным жужжанием закрываются за мной, и я поворачиваю направо, к четырехстороннему перекрестку рядом с хранилищем Доминиона. К этому времени Скар и Кэл должны были уже показаться из главного входа, где мы встречаемся с остальными.

Наконец-то, наконец все идет по плану. Когда они покидали хранилище, Кэл держал коробку под мышкой, а значит, теперь у нас есть шанс. Я с самодовольным видом неторопливо поворачиваю за угол и в этот самый миг вижу, как Скарлетт сталкивается лицом к лицу – точнее, поясом к лицу – с разъяренным гремпом.

В моей голове успевает пронестись мысль: «Ух ты, а прикинь, это та самая…», когда весь тротуар вдруг заполняется оружием, и ситуация приобретает скверный оборот.

Я замираю на месте. Скар уже что-то быстро говорит, поднимая руки в успокаивающем жесте под прицелом дюжины дезинтеграторных пистолетов. Охрана Доминиона позади нее реагирует мгновенно: с их стороны в ход идет своя тяжелая артиллерия. Хорошая новость: Скефф Таннигут не сможет просто так утащить Скарлетт и Кэла, чтобы порубить их на мелкие кусочки. Плохая новость: моим товарищам по команде теперь угрожают со всех сторон.

– Эти двое – разыскиваемые беглецы! – шипит гремп, прищуривая подведенные черным глаза. – Они напали на меня и мое потомство, чуть не убили одного из моего помета!

– Это чушь, дорогуша, – говорит Скарлетт. – Я вижу тебя впервые в жизни.

– Я знала, что таким, как ты, нельзя доверять, – рычит Таннигут.

– Как я? – Скарлетт убедительно изображает возмущение. – Для тебя, наверное, все люди на одно лицо, да?

Охрану Доминиона, большую часть из которой составляют терране, обвинения гангстерши, похоже, ничуть не впечатляют. Хромающей походкой я удаляюсь от хранилища, стараясь никому не показываться на глаза. О местонахождении Зилы мне неизвестно, но как только разгорается спор, Тайлер с Аври, следуя моему примеру, начинают отступать к людному перекрестку, так чтобы их никто не заметил.

– Финиан? – бормочет Тай в свой унигласс. – Можешь как-то отвести от нас внимание?

Я отвечаю, клацая по клавишам:

– Уже этим занимаюсь, Золотой мальчик. Я организую отвлекающий маневр через тридцать секунд. Надо только убедиться, что все мы двинемся в одном направлении.

Тайлер медленно отступает еще на шаг, окидывая взглядом оживленную улицу.

– Поворачивай к транспортному узлу, а мы…

По каналу связи разносится крик вместе со злобным шипением. Я поднимаю взгляд от своего унигласса и вижу Аврору, лежащую на земле, словно марионетка с перерезанными ниточками. Ее опоясывают ленты потрескивающей красной энергии, от кожи поднимается пар, рот открыт в немом крике. И в это самое мгновение все летит к чертям. Кэл с криком неудержимой ярости бросается в ее сторону, совершенно позабыв о том, что его проклятый поводок все еще обмотан вокруг запястья Скарлетт.

Поводок, серьезно?

Как бы там ни было, Скарлетт, словно пушинку, подхватывает и уносит за ним. Она врезается прямо в Скефф Таннигут – возникает путаница из размахивающих конечностей и корсетов. Начинается стрельба. Гремпы палят из дезинтеграторов, как только их лидер падает, охрана Доминиона открывает ответный огонь. Несколько представителей с обеих сторон повержены, в воздухе гремят выстрелы. Кто-то из гремпов и охранников ныряет в укрытие, а кто-то с криками боли валится на землю.

Случайный выстрел попадает в проезжающий мимо скифф, отчего тот заносит вбок – он врезается в другой припаркованный автомобиль, потом, переворачиваясь несколько раз, влетает в витрину магазина. Толпа вокруг перекрестка с воплями разбегается. Еще один выстрел проносится рядом с моей головой. Я приседаю за стоящим рядом ховерскифом – мой экзокостюм жалобно стонет, колющая боль пронзает оба колена.

Я прищуриваюсь и вижу сквозь дым и перестрелку, что Тай со Скар спрятались за грузовиком. Кэл оттащил Аври за ряд автолотков. Наша беглянка все еще окутана потрескивающей красной энергией, ее тело бьется в конвульсиях. Кэл, склонившись над ней, скалит зубы и смотрит поверх моего плеча. Я вдруг понимаю, что некоторые выстрелы раздаются у меня за спиной.

С ужасным предчувствием – за последнее время у меня была возможность усовершенствовать это ощущение, а потому я сразу его распознаю – оборачиваюсь.

Яйца Творца.

Несломленные шагают по улице в нашу сторону. У сестры Кэла в руках оружие, похожее на нечто среднее между дезинтеграторной винтовкой и старым терранским арбалетом – видимо, из него стреляли в Аври. За ней следуют ее приспешники, их черная броня исписана белыми глифами, зубы обнажены в оскале. Но ни один из них не сравнится с жутким видом Саэдии: ее клыки остро заточены, фиалковые глаза, выделяясь на фоне черной полосы на глазах, блестят. Сильдратийцы палят по охранникам Доминиона, воздух разрезают выстрелы дезинтеграторов «БАХ! БАХ! БАХ!». Они прячутся вдоль проезжей части, когда очередной скиф в облаке искр и покореженного металла с грохотом падает на дорогу.

Я пригибаюсь ниже к земле, мысленно производя подсчеты. Меня пока никто не заметил, а вот мои товарищи окружены трехсторонней перестрелкой.

Наземное движение полностью прекратилось, в воздухе при этом царит хаос. На поле боя вдруг наступает короткая передышка, поскольку всем требуется перезарядить оружие. Мирные жители в панике разбегаются, сирены воют, охранный беспилотник уже парит над нашими головами. Я вижу, что Скарлетт присаживается рядом с Кэлом и что-то шепчет ему на ухо, пока Тайлер осматривает улицу в поисках пути к отступлению. Глава хранилища Доминиона, высокий рикерит с двумя рогами на лбу, закручивающимися назад, повышает голос:

– Служба безопасности Изумрудного города уже в пути! Всем сложить оружие!

Наша повелительница красоты и ужаса, не обращая никакого внимания на его слова, указывает на Кэла и все еще бьющуюся в конвульсиях Аврору, а после с некоторой долей вежливости обращается к Скефф Таннигут:

– Я здесь только ради этих двоих, малышка.

Стойте… им теперь тоже нужна Аври?

Наш Танк одним плавным движением оказывается на ногах, лицо его перекошено яростью.

– Ты делаешь ей больно! Саэдии, прекрати!

Даже в такую минуту я вынужден признать: все эти пряжки и сетка – то еще зрелище. При виде Кэла у его сестры отвисает челюсть.

– Что на тебе надето, Кэлиис? – шипит она с нескрываемым ужасом.

– Отпусти ее сейчас же!

– Оружие на землю! – снова ревет охранник. – Это всех касается!

За это время я успел подобраться ближе к своему экипажу и теперь сижу, притаившись возле здания напротив главного входа в Доминион, продолжая печатать одной рукой на униглассе. Несмотря на вызванное трехсторонним противостоянием напряжение и охваченную паникой толпу, меня до сих пор никто не засек. Однако сквозь пелену дыма и разрушения я вижу, как Тайлер едва заметно кивает мне. А мой Альфа наблюдательный.

– Если тебе нужны эти двое, – выкрикивает лидер гремпов, кивая в сторону Кэла, – мы возьмем себе остальных, и наши пути разойдутся, пока ситуация не осложнилась. Идет?

– А теперь послушайте меня, – вновь вмешивается охранник Доминиона. – Власть здесь принадлежит нам. Всем незамедлительно опустить оружие!

– Мы преданные последователи Каэрсана, Звездного Убийцы, – говорит Саэдии. – И это дело Несломленных. Так что держи свои рога подальше, пока я не отпилила их.

Ее слова вынуждают охранника отступить. Звездный Убийца держит в страхе правительства большей части Галактики, и никто – не говоря уже о каком-то уроде из службы безопасности, пытающемся просто заработать себе на жизнь – не желает переходить ему дорогу.

Охранники Доминиона обмениваются беспокойными взглядами и опускают оружие. Саэдии с презрением на лице появляется из своего укрытия и в сопровождении Несломленных собратьев направляется к хранилищу Доминиона. Кэл и остальные ребята до сих пор окружены гремпами – им некуда бежать. Мой мозг работает со скоростью нескольких световых лет в секунду, лихорадочно соображая, как нам выбраться из этой передряги, когда у меня в наушниках раздается голос Зилы:

– Финиан, отвлекающий маневр, о котором ты упоминал, все еще в силе?

– Зила? – Я чуть не забыл, что ее с нами нет. – Где ты?

– Отвлекающий маневр еще в силе?

– Конечно.

– Пожалуйста, активируй его ровно через двенадцать секунд после моей команды, – отвечает Зила спокойным, как никогда, голосом. – Я уже в пути с транспортом. Начинай отсчет.

До меня доносится вой приближающихся сирен – сюда едет служба безопасности Изумрудного города. Я провожу пальцами по униглассу, прокладывая себе путь в системы хранилища Доминиона с ловкостью того самого растоптавшего меня метафорического ультразавра. Перехватываю взгляд Тайлера – он тоже слышал сообщение Зилы. И как только Саэдии и ее команда приближаются, активирую огнетушители, установленные под навесом у входа в хранилище. Все вокруг исчезает в ослепляющем облаке белого тумана.

Сквозь крики и проклятия по меньшей мере пяти рас я слышу нарастающие звуки сирен и шипение пневмотормозов у себя за спиной. Мой желудок сжимается, когда на перекресток въезжает тяжелый аэрофургон с мигающими огнями, на его боку значатся слова «Дорожная патрульная полиция Изумрудного города». Но сердце подпрыгивает, когда дверь открывается, и я вижу сидящую за пультом управления знакомую фигурку.

– Зила?

Она машет мне рукой, лицо ее спокойное, взгляд отсутствующий. Я выскакиваю из укрытия и пытаюсь бежать. Но из-за резкого движения мой костюм в конце концов ломается, колено подгибается, я спотыкаюсь и по инерции лечу вперед, размахивая руками при падении. Но тут кто-то ловит меня: боль простреливает плечо, когда меня хватают за локоть и рывком ставят на ноги.

Это Тайлер, а за ним – Кэл с обмякшей Аври на руках и Скарлетт, держащая добытую из хранилища коробку. Дюжина выстрелов вырывается из огнетушащей пены, ударяет в стену рядом с моей головой и осыпает меня искрами. Мое дыхание учащается, становится тяжелым; Тайлер практически несет меня на себе, когда мы забираемся в фургон. Однако стоит только Зиле дать газу, как весь автомобиль наклоняется, и я чуть не вываливаюсь обратно. Близнецы Джонс дружно ловят меня, затем Скарлетт затаскивает внутрь, а Тайлер, перегнувшись через меня, захлопывает дверь. На корпус тут же обрушивается шквал дезинтеграторных выстрелов и очередная потрескивающая спираль красной энергии.

– Зила, жми на газ! – кричит Тайлер.

Нас всех пятерых придавливает к стене, когда Зила давит педаль газа, заворачивает за угол так, будто ей надоело жить, и выскакивает на проезжую часть. Тайлер протискивается мимо меня, к креслу второго пилота.

– Ты угнала полицейский крейсер? – спрашивает он.

– Ты сам просил меня обеспечить надежную транспортировку, – невозмутимо отвечает Зила, после чего увеличивает громкость наших сирен.

У машин впереди включаются автопилоты: они расступаются перед нами, а потом снова смыкаются позади нас, отрезая путь преследователям. Я вдруг понимаю, что в ушах Зилы болтаются золотые кольца с маленькими подвесками в виде масок грабителей.

Погодите, разве утром у нее были не гремпы?

Мы мчимся по элитной части города к сети транспортных труб, мимо нас проносятся высокие здания, белые и позолоченные фасады чередуются с красными и зелеными топиариями и украшенными воротами.

В задней части фургона Скарлетт и Кэл сумели высвободить Аври из потрескивающих лент, опутавших ее тело. Кэл отбрасывает их в угол, и энергия в них с шипением затухает. Аври хватает ртом воздух, по ее щекам текут слезы. По сути, именно мне в нашем экипаже полагается помогать Зиле с медицинскими обязанностями, поэтому я, стиснув зубы и чувствуя, как скрипит мой костюм, подползаю и включаю функцию медицинского сканера на униглассе. Скарлетт склоняется над Аври, и мне открывается незабываемый вид на проклятый корсет, однако, к своей чести должен сказать: я очень стараюсь этого не замечать.

– Чем они в нее стреляли? – интересуется она, глядя на неподвижно лежащие ленты.

– Любимое оружие Саэдии, – отвечает Кэл. С мрачным видом и взглядом полным ярости он гладит голову Аври. – Агонизатор.

– Что-что?

– Сильдратийское оружие, – подсказываю я, вспомнив уроки по инженерному делу и механике в Академии. – Ленты подключаются к твоей нейронной сети и перегружают нервную систему. Действие как у дезинтегратора в режиме усмирения, но в ра-а-а-азы больнее.

– С ней все будет хорошо? – спрашивает Скарлетт.

– Она всего лишь оглушена, – говорю я через мгновение, поднимая медицинский сканер. – Серьезных повреждений нет. Видимо, Несломленные не хотели, чтобы она вновь атаковала их своей магией разума. Быстро учатся.

– Аврора? – зовет Кэл, нежно поглаживая Аври по щеке. – Ты меня слышишь?

– К-Кэл? – шепчет она.

Эльфеныш вздыхает с облегчением, мышцы челюсти расслабляются.

– Да, бе’шмаи?

– Твоя с-сестра – настоящая стерва…

Шутка заставляет нас улыбнуться, несмотря на все неприятности, в которых мы оказались. Однако голос Зилы с водительского места мгновенно гасит наши улыбки.

– Не хотела бы вас прерывать, – говорит она. – Но нас преследуют.

– Кто? – Кэл поднимает голову.

– Скефф Таннигут со своими приспешниками, Несломленные, служба безопасности хранилища Доминиона, полиция Изумрудного города и офицеры, кому раньше принадлежал этот аэрофургон.

– Неслабо, – замечаю я.

– Какой у нас конечный пункт? – интересуется Зила.

Скарлетт ныряет рукой в свой корсет (смотри вперед, де Сиил, смотри вперед) и выуживает из него ключ доступа.

– На набережной Гамма нас ждет корабль.

Ее брат резко разворачивается на сиденье и удивленно смотрит на нее.

– Что?

– Ты не поверишь, что мы нашли в хранилище, – говорит ему Скарлетт. – Но сейчас нас ждет корабль, и нам нужно скорее отсюда улетать.

– Значит, набережная Гамма. – Тайлер вновь разворачивается лицом к дороге. – Но нам нельзя приводить их туда. Для начала нужно избавиться от хвоста.

Я знаю, что в эту секунду не один я думаю о нашем Нуле. Эта девчонка могла управлять любым транспортом, какой только можно представить, провести его сквозь игольное ушко с одной завязанной за спиной рукой. Острая боль пронзает меня, словно удар кулаком.

Я вел себя с ней, как придурок. Надеюсь, она не воспринимала мое поведение всерьез. И понимала, что я просто не умею проявлять искренность.

Тем временем сейчас вместо Нуля аэрофургоном управляют Золотой мальчик и Зила. Тай – неплохой пилот, но до сегодняшнего дня я и не предполагал, что Зила тоже умеет водить. Я уже задумываюсь о том, что, быть может, за рулем следует сидеть Таю, когда Зила прищуривается, глядя прямо перед собой.

– Избавиться от хвоста, – кивает она. – Поняла.

Тай выгибает бровь со шрамом:

– Зила?

– Экипаж, – спокойно произносит она, – пожалуйста, пристегните ремни безопасности.

Аэрофургон, визжа шинами и рассыпая искры, выезжает на набережную Гамма, его турбины ревут подобно ригеллианским оперным певцам. Удушливая черная копоть валит из моторного отсека, несколько дорожных конусов торчат из вентиляционных отверстий, а на хвосте болтается огромный дымящийся баннер со словами «С 50-м днем жизни, старик» на челлерианском. Тайлер разворачивается к нам проверить, все ли целы – мне кажется, такого безумного взгляда я еще никогда не видел у нашего бесстрашного лидера.

– Дыхание Творца, Зила, – бормочет он.

– Впечатляющее зрелище, – соглашается Кэл с большим уважением.

Аври, повиснув на ремнях безопасности, стонет со своего места:

– Тебе впору проектировать американские горки.

Двигатель в последний раз отчаянно фыркает, чихает и глохнет. Зила снимает блокировку, и в тот же миг дверь с треском отваливается. Долгое время все сидят на своих местах, наслаждаясь ощущением, что они живы. Или, как в моем случае, пересматривая данные за последние пятнадцать минут Творцу поспешные обещания в обмен на выживание.

– Нужно действовать максимально быстро, – говорит Зила, выжидающе глядя на нас. – Они запросто могут отправиться по нашему следу.

– Мы и правда немного наследили, – соглашается Скарлетт.

Мы наконец приходим в себя и один за другим выбираемся из злосчастного угнанного автомобиля, пошатываясь и пытаясь сохранить равновесие. Я стараюсь не морщиться от боли, когда ноги касаются палубы. Оказывается, доки Гамма представляют собой зону долгосрочной стоянки Изумрудного города – многие корабли здесь пришвартованы для длительного пребывания. Наш причал располагается дальше, однако аэрофургон больше не сдвинется ни на метр, поэтому мы идем пешком.

Я, как и Аври, едва держусь на ногах, но все же ковыляю вслед за остальными к причалу № 9 и попутно считаю корабли, мысленно оценивая каждый из них. Этот ничего так, тот тоже неплох, вот этот классный…

Я замечаю его в паре кораблей от нас и невольно замедляю шаг, мой взгляд прикован к тому нечто… которое нас ждет. Снова пересчитываю на случай, если я ошибся. Когда мы останавливаемся перед ним, я смотрю вниз на номер у наших ног, значащийся на земле.

9 [а].

– Это, должно быть, какая-то шутка, – шепчет Тайлер.

– Надо было ехать на ассенизаторе, – тихо говорит Скарлетт. – Он, по крайней мере, не выглядит так, будто сделан из дерьма.

При виде стоящего перед нами ржавого корыта, размером чуть больше нашего старенького «Лонгбоу», слово «уродливый» приобретает совершенно иной смысл. Такое ощущение, будто кто-то разобрал на части шесть или семь судов, порылся в получившихся обломках и нашел самые некрасивые детали, которые потом спаял вместе. Когда-то корабль имел красный цвет, но теперь полностью покрыт ржавчиной, выпуклый иллюминатор кабины практически непрозрачен из-за грязи, по бокам от каждого болта и заклепки тянутся черные полосы. Словно тот, кто ненавидит скорость, оперативность и стиль спроектировал свой корабль мечты. А потом хорошенько повеселился.

– А мы точно уверены, что адмирал на нашей стороне? – спрашиваю я.

Не может быть, чтобы мы искали это. Адамс ни за что не стал бы обещать нам свою помощь, а потом оставлять нечто подобное.

– Может, кто-то поменял корабли? – предполагает Аври.

– Нет… – тихо отвечает Тайлер. – Это он.

Альфа подходит к судну, стирает с таблички рядом с главным люком ржавчину и грязь. А когда убирает испачканную руку, мы все видим вытисненное на металле название корабля:

«НОЛЬ»

Как корабль может быть назван в ее честь?

Тайлер прижимает ладонь к сенсорной пластине рядом с люком. Я уже собираюсь сообщить, что в этой штуковине, наверное, энергии меньше, чем в моем четвертом прадеде – а он умер еще до моего рождения, – когда дверь бесшумно открывается.

Альфа оборачивается и смотрит на нас, потом окидывает взглядом причал. Он понимает, что нам удалось лишь ненадолго оторваться от преследователей, и на пустую болтовню времени нет. Да и как бы ужасно это ни звучало, но вывести полученное ведро с болтами на орбиту – не самое ужасное решение за сегодняшний день. Я уже вижу, как над доками кружит охранный беспилотник, а вместе с ним сюда, пока мы тут стоим, наверняка приближается множество других ужасных исходов ситуации.

Поэтому, как только Золотой мальчик проходит через люк в темное помещение, остальные следуют за ним. Я задерживаю дыхание – скорее, из страха столкнуться с токсичной плесенью, чем с неизвестностью. С ровным гулом включается внутреннее освещение.

И мы будто оказываемся в другом мире.

Своей безупречностью, блеском и технологичностью этот мир захватывает мое внимание не меньше, чем Скарлетт Джонс.

– Ничего себе, – выдыхает Аври.

– И не говори, Беглянка, – вторю я ей.

Великий Творец, это… великолепно.

Здесь все спроектировано превосходно: от кабины пилота до панелей управления, тянущихся по всей длине салона. Пока я разглядываю эту красоту, загорается ряд дисплеев, транслирующих изображения с камер наружного наблюдения корабля, из главного управления дорожным движением Изумрудного города и из новостных лент по всей галактике. Если снаружи корабль выполнен так, чтобы выглядеть как можно уродливее, то внутреннее убранство имеет прямо противоположную задумку. Глянцевые белые поверхности, новейшие технологии. Мечта любого Технаря.

Тайлер уже опускается в кресло пилота и начинает предполетную проверку.

– Всем пристегнуться, – спокойно говорит он. – Надо улететь до того, как кто-то доберется сюда.

Позади него до середины салона тянется длинная изящная панель управления с тремя креслами по обеим сторонам. В задней части располагаются пульты с более мощными дисплеями большего размера, а также диваны и двери, ведущие в складское помещение, спальный отсек и бортовую кухню.

Скарлетт трогает меня за руку и кивает на кресло у дальнего конца панели. Я осознаю, что оно предназначено для меня. Рядом с ним находятся разъемы, к которым можно подключиться, а само кресло имеет форму, подходящую для моего костюма. Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что все кресла здесь персонализированы: у Кэла оно больше, у Аври и Зилы – меньше.

Мы со Скарлетт обмениваемся долгими озадаченными взглядами, а потом занимаем отведенные нам места. Ремни безопасности автоматически ложатся на наши плечи и защелкиваются, кресла разворачиваются лицом вперед для полета.

– К нам приближается враг, – сообщает Кэл.

Его пальцы порхают над расположенной рядом с креслом панелью управления, и в воздухе появляется проекция изображения с одной из наружных камер. Я вижу, что он прав: Несломленные прибыли первыми, они бегут по причалу в нашу сторону, сталкивая с края каждого, кто попадается им на пути. За ними спешит служба безопасности Изумрудного города.

Тайлер, действуя со скоростью света, продолжает предполетную подготовку. Бормоча что-то себе под нос, жмет кнопки управления – «Ноль» с лязгом отцепляется от причала и с мягким урчанием систем привода плавно поднимается в воздух.

Однако Саэдии всего в нескольких шагах от нас и уже набирает скорость.

Нисходящий поток воздуха корабля раздувает ее черные волосы, выражение ее лица холодное, прекрасное, пугающее. За считаные секунды после нашего взлета она преодолевает расстояние до края причала и, даже не взглянув на пропасть под ногами, прыгает вслед за нами.

Мы, как завороженные, смотрим на камеры, наблюдая за тем, как она носками ботинок и ногтями цепляется за закрытый люк, молотит кулаками по металлу, хлопья ржавчины отваливаются под ее ударами. Я с замиранием сердца гляжу на дверь в ожидании, что она вот-вот ворвется внутрь.

У Кэла разинут рот, и хотя он ничего не говорит, я и без того знаю, о чем он думает. Ее ждет до-о-о-олгое падение в бушующий под городом хлористый вихрь, давление и температура быстро убьют ее. Что бы там ни происходило, он, я уверен, не желает смерти своей сестре.

К счастью, Тайлер в отличие от Саэдии не настолько кровожаден. Он осторожно опускает рычаг – корабль вновь кружит над причалом, ноги сильдратийки отрываются от поверхности судна. На одно долгое мучительное мгновение Саэдии повисает на кончиках пальцев, а потом с проклятием, способным прожечь дыру прямо в корпусе, вынуждена их разжать. Она приземляется на палубу в кучу остальных сильдратийцев, которые, как птички казар, разлетаются в стороны.

– На подходе служба безопасности, – докладывает Зила.

Тайлер, не говоря ни слова, выпрямляет «Ноль», пролетает сквозь ионизированный купол и врывается в свирепую атмосферу. При входе наш новый корабль едва ощущает турбулентность и летит мягче, чем можно себе представить.

– Эта малышка – настоящий зверь, – выдыхаю я.

– Прощай, Изумрудный город, – бормочет Скарлетт. – Мы не будем по тебе скучать.

Аври с улыбкой обводит нас взглядом.

– Мы сделали это.

– Да, сделали, – кивает Тайлер. – Но нам предстоит еще долгий путь.

Наш Альфа разворачивается в кресле и, глядя на меня, произносит деловым тоном:

– Легионер де Сиил?

– Да, сэр?

– Вводи новые координаты. Давайте отыщем «Хэдфилд».

Тема: Галактические расы

► Союзники

► Бетрасканцы

Жители Траска – бледнокожие существа, чья физиология чрезвычайно схожа с человеческой. В результате печальной экологической катастрофы, случившейся в их мире тысячи лет назад, бетрасканцы создали подземную цивилизацию и полностью адаптировались к жизни в недрах земли.

Их кожа не содержит меланина, поэтому имеет бледный и бескровный вид. Глаза приспособлены к тусклому свету. Находясь на поверхности земли, бетрасканцы носят защитные линзы.

Бетрасканское общество обладает невероятно сложной семейной структурой, известной как кланы, и еще более запутанной сетью обязанностей под названием Услуги.

Никто за пределами Траска даже не пытается делать вид, будто разбирается в этих связях, но предельно ясно одно: для бетрасканца нет ничего важнее семьи.

7. Финиан

В белом, тускло освещенном коридоре располагаются двери в наши покои, автоматическая подсветка медленно загорается над моей головой. На некоторых дверях нет обозначений, однако на второй слева синей краской изображен жук хишакк – символ непобедимости моего народа и древнейший вид, все еще живущий на нашей планете.

Я провожу пальцами по панели доступа и, когда дверь с тихим жужжанием отъезжает в сторону, понимаю, почему эта комната моя. Вместо чистых светлых тонов, украшающих остальную часть корабля, здешние стены выкрашены в темно-серый цвет, создающий впечатление нахождения под землей. По стене справа от меня даже вьются лозы флика, которые тут же напоминают о логове Дариэля на Мировом Корабле и, более того, о родительском доме на Траске. Когда дверь за мной закрывается, листья флика загораются – они излучают настолько мягкое свечение, что при желании я могу снять контактные линзы.

Я с головой окунаюсь в эту расслабляющую обстановку – темнота, прохладный воздух, – а потому не сразу замечаю отсутствие кровати. Сердце пускается вскачь – пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – я поворачиваюсь к двери.

Вот оно. Я нажимаю кнопку, и мягкий голос произносит на терранском: «Снижение гравитации через тридцать секунд. Пожалуйста, обезопасьте все жидкости».

Затаив дыхание, я в предвкушении начинаю отсчет, а после тяжесть, которая долгие недели тянула меня вниз, медленно ослабевает, и вскоре мне уже достаточно легкого толчка ноги, чтобы оторваться от пола. Я словно жарким днем вхожу в прохладную воду. Все напряжение покидает мое тело, и впервые за долгое время я не испытываю боли, не страдаю, не пытаюсь изо всех сил удержаться на ногах.

Подобная комната была у меня, когда я жил с бабушкой и дедушкой, а после учился в Академии Авроры. Такую же планировалось обустроить на «Лонгбоу», но мы так и не вернулись с нашего первого задания. Низкая гравитация позволит мне снять костюм и починить его, отчего моему телу станет значительно легче. Убрав такой вес, я могу передвигаться практически без усилий. Присмотревшись внимательнее к стене слева, вижу на ней ряд инструментов – все, что может понадобиться мне для работы.

Я чуть ли не плачу от облегчения. Вот он – мой выход. Я с самого Мирового Корабля врал о том, что у меня все хорошо, хотя телу и костюму становилось только хуже, потому что боялся той минуты, когда наш Альфа больше не сможет игнорировать мое состояние. Теперь же я как-то сумею исправить ситуацию.

Динамик на потолке снова тихонько тренькает – на этот раз из него доносится голос Тайлера:

– Как только все разместятся, предлагаю встретиться в главной каюте. Пришло время открыть ящик Пандоры, экипаж.

Пока я, вновь страдая от вернувшейся боли, шагаю обратно по коридору, мне не дает покоя мысль, кто такая Пандора и зачем нам ее ящик. Тайлер с Зилой включили автопилот – теперь наш «Ноль» на приличном расстоянии от Изумрудного города. Сейчас мы направляемся к воротам Складки, в которые войдем, судя по обратному отсчету над главной панелью, через час. Над креслом пилота висит Шэмрок – мой взгляд скользит по плюшевому дракону, когда я опускаюсь на свое место. В салоне шесть кресел, на корме – шесть кают. Учитывая этот факт и название корабля, совершенно ясно: тот, кто все это подготовил, знал, что Кэт с нами не будет.

Тут же один за другим на палубе появляются остальные члены экипажа. Кэл с Аври, похоже, побывали в медотсеке, потому что наша беглянка выглядит уже менее потрепанной после стычки с агонизатором; Скар жует печенье, которое, скорее всего, нашла на кухне.

Зила косится на стопку сладостей в руке Скар.

– Эта порция, Скарлетт, значительно превышает необходимую суточную норму калорий.

Та шлепает себя по заду.

– Значит, будет больше места для любви, Зи.

Я не могу удержаться от улыбки. Зила поджимает губы, обдумывая ее слова, и в конце концов тянется за печеньем.

Вскоре все занимают свои места и сидят, нетерпеливо подавшись вперед. Всем хочется узнать, что в коробке. Тайлер разворачивает кресло пилота от передних дисплеев лицом к нам.

– Ну что ж, – говорит он. – Скар и Кэл, давайте посмотрим, что вы раздобыли в хранилище.

Скарлетт, стряхнув с себя крошки, поднимается на ноги и снимает крышку с коробки.

– Итак, во-первых, здесь лежит куча свертков, которые у нас не было времени развернуть. Но на них значатся наши имена.

Она протягивает Зиле маленький пакет. Наш Мозг срывает с него голубую обертку и демонстрирует нам ладонь. На кусочке ткани покоится пара золотых сережек-колец вроде тех, что она обычно носит. Только эти украшают подвески в виде птиц.

– Ястребы, – говорит Аври, внимательно приглядываясь.

– Очень красивые, – бормочет Зила. – Но как они узнали, что мне понравится?

Следующий большой сверток предназначается нашему бесстрашному лидеру. Золотой мальчик, нахмурив красивый лоб, с серьезным видом разворачивает обертку и обнаруживает внутри пару ботинок. Они кажутся совершенно обычными: черные, блестящие, с тяжелыми рельефными подошвами.

– А с твоими ботинками что-то не так? – спрашивает его сестра.

– Нет, – озадаченно отвечает он, глядя вниз. – Только лишь то, что я уже пару дней не могу их отполировать…

– О, Великий Творец. – Скар с озабоченностью на лице берет его за руку. – Как же ты справляешься?

– С трудом.

Зила некоторое время разглядывает его подарок, а потом говорит:

– Я все же предлагаю их надеть, сэр. Как Скарлетт верно заметила, тот, кто оставил эти подарки, хорошо знает меня. Справедливо предположить, что и вас он тоже знает и по какой-то причине считает эту вещь необходимой. До сих пор наши благотворители лишь доказывали, что принимают наши увлечения всерьез.

Тайлер обдумывает ее слова, а после пожимает плечами и меняет старые ботинки на новые.

Затем Скарлетт открывает свою посылку – того же размера, что и у Зилы. В голубой обертке обнаруживается круглый серебряный медальон на цепочке. На одной его стороне выгравированы слова витиеватым шрифтом: «Переходи к плану Б».

– Переходи к плану Б? – читает Тайлер.

– Обычно, мой братец, это самое правильное решение, когда дело касается планов.

– Прямо в точку, Скар.

Скарлетт крутит медальон на зажатой между пальцами цепочке, внимательно разглядывая его. Я замечаю на обратной стороне вставленный в крышку необработанный кусок алмаза. Свет кабинных огней преломляется на его поверхности, и в ее глазах пляшут крошечные радужные отблески.

– Красиво, – говорю я.

Скарлетт пожимает плечами:

– Не зря же лучшие друзья девушки – это бриллианты.

– Правда? – спрашивает Кэл, поглядывая на Аврору.

Поскольку больше умных замечаний не поступает, Скар надевает цепочку через голову и прячет медальон под формой.

У Кэла сверток тоже небольшой; когда он разворачивает его, нашим взглядам предстает тоненькая серебристая прямоугольная коробочка. У нее есть петли, и она, по всей видимости, должна открываться, но как он ни старается поддеть нечто похожее на крышку, та не поддается.

– Что это? – спрашиваю я, вытягивая шею.

Затем выдвигаю предположение, что это какое-то терранское или сильдратийское устройство, но его встречают недоуменными покачиваниями головой. В конце концов Аври лезет в карман, достает Магеллана и подносит его к маленькой металлической коробочке на ладони Кэла. Не могу поверить, что мысленно обращаюсь к этой штуке по имени, но ее программа личности действительно… отличает ее от стандартных униглассов.

– Магеллан? – зовет Аври.

– ПРИВЕТИКИ! КАК ЖЕ Я СКУЧАЛ ПО ТВОЕЙ МОРДАШКЕ!

– Да, я тоже. Можешь сказать мне, что это такое?

– С ПРЕВЕЛИКИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ! – По всей длине унигласса пробегает полоска зеленого света, а потом он пикает. – ЭТО ТЕРРАНСКИЙ АРТЕФАКТ, СУЩЕСТВОВАВШИЙ ЕЩЕ ДО МЕЖЗВЕЗДНЫХ ПУТЕШЕСТВИЙ, ХОЗЯЙКА! ОН ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ВИЗИТНЫХ КАРТОЧЕК ИЛИ СИГАРИЛЛ!

На лицах присутствующих по-прежнему читается смятение.

– Ну, я знаю, что такое визитная карточка, – говорит Аври. – Это кусок картона с твоими личными данными. Такие карточки вручают людям, чтобы они могли связаться с тобой.

Я хмурюсь:

– А разве для этого не стукаются униглассами?

– В мое время не было униглассов, – отвечает она.

– ТЕМНЫЕ ВРЕМЕНА! – вставляет Магеллан.

Лицо Кэла мрачнеет.

– У меня нет визитных карточек, – угрюмо сообщает он Авроре, как будто это может быть проблемой.

Она вновь смотрит на Магеллана.

– Магеллан, объясни, что такое «сигарилла».

– БУДУ ТОЛЬКО РАД, ХОЗЯЙКА! СИГАРИЛЛА – ЭТО МАЛЕНЬКАЯ СИГАРЕТА! – Он замолкает, выдерживая неловкое молчание, а потом снова поясняет: – РАСТЕНИЕ ПОД НАЗВАНИЕМ ТАБАК ЗАВОРАЧИВАЛОСЬ В ТОНКИЙ ЛИСТ БУМАГИ И ПОДЖИГАЛОСЬ, ПОСЛЕ ЧЕГО ТЕРРАНЕ В КАЧЕСТВЕ СТИМУЛЯЦИИ ВДЫХАЛИ ЕГО ДЫМ!

– По-моему, такое опасно для здоровья, – заключает Зила.

– ВСЕ ВЕРНО! – подтверждает Магеллан. – ЭТА ПРИВЫЧКА ВЫШЛА ИЗ МОДЫ В ДВАДЦАТЬ ВТОРОМ ВЕКЕ, ПОСЛЕ ТОГО КАК В ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМ ТЕРРАНЕ УСТАНОВИЛИ, ЧТО ОНА УБИВАЕТ!

– Чтобы отказаться от нее, им потребовалось двести лет? – озадаченно спрашиваю я.

– БРЕД, ПРАВДА? – говорит Магеллан. – ЕСЛИ ЧЕСТНО, ЭТА РАСА ТОЛЬКО ВЫИГРАЛА БЫ, УПРАВЛЯЙ ИМИ КАКАЯ-НИБУДЬ ВЕЛИКОДУШНАЯ МАШИНА!

– Беззвучный режим, – командует Тайлер.

– ОХ.

Мы обмениваемся непонимающими взглядами, размышляя о коробочке в руке Кэла. Наш Танк еще какое-то время разглядывает металлический футляр, а затем убирает его в нагрудный карман формы, при этом слегка поводит плечами, будто пожимает ими – то, чего наш благородный член экипажа, похоже, никогда не делал.

Теперь настает черед моего подарка. Не стану врать: мне не терпится увидеть, что там. Однако волнение быстро гаснет, когда я, развернув бумагу, обнаруживаю внутри обычный небольшой металлический цилиндр. Он похож на стилус, но никакой электроники в нем нет.

– Для чего это? – спрашиваю я. – Какой-то инструмент?

Аври забирает его у меня и большим пальцем нажимает на один конец – раздается щелчок. С другой стороны выскакивает маленький наконечник.

– Это шариковая ручка, – отвечает она, возвращая мне предмет.

– Что-что?

– Пишущий прибор моего времени, – поясняет она.

– Что за развод? – возмущаюсь я. – Мне не нужен никакой допотопный пишущий прибор.

– Хочешь поменяться на мои ботинки? – предлагает Тайлер.

– Или на мою курительную коробку, которая не открывается? – говорит Кэл.

Я нажимаю пальцем на один конец ручки, как это делала Аври, и убираю наконечник. Должен признать: щелкать довольно приятно. Скарлетт вновь лезет в коробку и достает сверток с номером нашего экипажа – 312. В нем оказывается целая куча красных и золотых жетонов-кредов Доминиона.

– Для тебя Аври, боюсь, ничего нет, – заключает она.

– Я уже получила свой подарок, – простодушно отвечает Аврора.

– Получила? – переспрашивает Тайлер.

– Да. Это вы, ребята. – Затем она обводит взглядом экипаж 312 и морщится. – Кошкин хвост, звучит ужасно слащаво, да?

– Отвратительно, – ухмыляется Скар, высыпая жетоны на пульт управления. – Помимо записей, приведших нас к кораблю, и ключей доступа, это все.

– По крайней мере, у нас не будет недостатка в средствах, – кивает Кэл.

– Это не кред, – вдруг говорит Зила, вытаскивая жетон с бирюзовой полосой из красно-золотой кучи. Потом передает мне, поскольку я сижу перед слотом для карты памяти.

Мгновение я медлю – у меня есть правило никогда не вставлять жетон, полученный от незнакомца, в свое устройство, если только это не метафора. Но если бы наши благодетели хотели избавиться от нас, то могли бы воспользоваться уже не одной возможностью. Поэтому я, поморщившись, вставляю жетон в разъем.

Главный экран оживает, и нас приветствуют адмирал Адамс и боевой командир де Стой. На них парадная форма с эмблемой Академии Авроры на плечах. Адамс в знак приветствия поднимает кибернетическую руку, де Стой одаривает камеру легким кивком, взгляд ее черных глаз нечитаем даже для другого бетрасканца.

– Приветствуем вас, легионеры, – серьезным тоном произносит Адамс. – В первую очередь хотим отметить: вы отлично справились с расшифровкой нашего кода. Мы с командиром де Стой сожалеем, что не можем ввести вас в курс дела лично, но если вы смотрите это послание, значит, сейчас, как мы смеем надеяться, находитесь на борту «Нуля» и направляетесь к конвою «Гефеста».

Он на время замолкает, и в образовавшейся паузе раздается общее протяжное: «Что-о-о-о-о?»

Пока недоверчивое потрясение всех сидящих за столом окончательно не вышло из-под контроля, слово берет де Стой:

– Легионеры, происходящее, без сомнения, покажется вам весьма странным. Мы знаем, что у вас накопилось множество насущных вопросов. Но, к несчастью, по некоторым причинам, которые однажды станут вам ясны, мы не можем многого раскрыть о сложившейся ситуации. И сожалеем о тех испытаниях, с которыми в результате вам придется столкнуться. Но вы должны, по крайней мере, знать вот о чем. – Она обводит взглядом мостик, как будто по-настоящему видит нас. – Все наши усилия направлены на то, чтобы вас поддержать. Мы знаем, что вы решили продолжить дело эшваров. И вы – наша последняя надежда в борьбе с Ра’хаамом.

– Мы не можем открыто заявить о своей поддержке, – продолжает Адамс. – По правде говоря, Легион Авроры должен активно выступать против вас. Ра’хаам располагает агентами в Глобальном Разведывательном Управлении и, возможно, даже в других звездных правительствах.

Я бросаю взгляд на Аври – у нее каменное лицо. Она, скорее всего, как и я, сейчас представляет своего отца в белой гэрэушной форме Принцепса, который взывает к ней, умоляя присоединиться к Ра’хааму.

– Примите эти подарки, – говорит Адамс. – Всегда держите их при себе. И знайте, что вы следуете правильному пути.

– Знайте, что мы верим в вас, – подхватывает де Стой. – И вы должны верить друг в друга. Мы – Легион. Мы несем свет. Куда мы приходим – там ночи нет.

Адамс смотрит прямо в камеру и повторяет слова, которые говорил нам, когда мы покидали Академию, не подозревая о том, что нас ждет.

– Вы должны верить, – произносит он.

На этом послание заканчивается.

Долгое время никто ничего не говорит. Все пытаются осмыслить услышанное. Мысли проносятся в моей голове со скоростью света, звенят в мозгу от чудовищности всего происходящего и грозят выскочить из черепа.

Нашим командирам известно об эшварах. Известно о Ра’хааме. Они понимают, с чем мы имеем дело, и каким-то непостижимым образом заранее знали, что произойдет: мы найдем Аври, потеряем Кэт, станем межзвездными беглецами. Это послание долгие годы ждало в хранилище – оно появилось там задолго до того, как кто-то из нас поступил в Академию Авроры. И даже стал легионером.

Наконец Аври первая нарушает молчание:

– Я не очень хорошо знакома с вашим начальством, но если они знали о том, что случится, было бы неплохо вас предупредить.

Скарлетт смотрит на Шэмрока, сидящего над пустым креслом пилота. Лицо у нее бледное, голос безжизненный.

– И не говори.

Кэл тянется к Аври и осторожно берет ее за руку.

– Не теряй веру, бе’шмаи. Адамс и де Стой до сих пор делали все возможное. Мы должны верить, что, скрывая от нас какую-то информацию, они по-прежнему хотят нам блага.

Ну, разумеется, все это как раз по части сильдратийцев – они сторонники всевозможных тайн и пророчеств. Неудивительно, что Кэл на это повелся. Но я вижу взгляд сидящего напротив Тайлера – его большие синие глаза пронзают меня насквозь.

– Мы должны верить, – тихо произносит он.

Из присутствующих на корабле только нас с Тайлером можно назвать религиозными. Поэтому я знаю: он чувствует то же, что и я – здесь каким-то образом замешан Творец. Говоря те слова, Адамс ссылается на веру Тайлера. Но как же мучительно трудно продолжать верить, когда эта вера уже так дорого нам обошлась. Когда небезразличные нам люди считают нас предателями. Когда мы боремся, спасая галактику, а целая галактика, похоже, борется против нас.

Когда кресло пилота пустует.

– Что ж, – говорит Скарлетт с наигранным весельем. – Во всем этом есть свои плюсы: теперь мы точно знаем, что движемся в правильном направлении.

Зила кивает:

– Наша новая цель – черный ящик «Хэдфилда».

Это заявление рассеивает мрачное настроение, воцарившееся за столом. Тайлер быстро кивает и вновь превращается в прежнего Золотого мальчика. Расправляет плечи и говорит властным тоном:

– Да, это был тяжелый день. Предлагаю перекусить и разработать план, а потом, как только мы пройдем ворота Складки, немного отдохнуть.

Уверенность в его голосе, по всей видимости, пробуждает остальную часть команды, потому что вскоре все приходят в движение: поворачиваются к своим дисплеям, роются в шкафчиках с припасами или готовятся к входу в Складку. Я опускаю взгляд на панель, где лежит мой подарок – тусклый, металлический, такой же бестолковый, как космический скафандр без запаса кислорода.

А потом со вздохом убираю ручку в нагрудный карман.

– Очень надеюсь, мы знаем, что делаем.

Несколько часов спустя я несу вахту. Сижу, закинув ноги на центральную панель управления, чтобы унять боль в пояснице. Путь в Складке до ворот рядом с ближайшим конвоем предстоит долгий, а длинное путешествие по Складке обычно сопровождается различными неприятными симптомами: паранойя, мандраж и даже психоз, но благодаря своему достаточно молодому возрасту мы должны спокойно перенести этот скачок.

После достижения двадцати пяти лет ситуация в корне меняется. С наступлением этого возраста уже нельзя долгое время перемещаться по Складке без погружения в стазис. Вот почему экипажи Легиона Авроры формируются так рано. Мы выпускаемся около восемнадцати лет, и в нашем распоряжении еще семь, прежде чем придется почти полностью перейти на офисную работу.

Иногда я задумываюсь, не влияет ли испытываемая моим телом перегрузка на то, что у меня будет меньше времени до того, как Складка начнет действовать на меня. Хотя в этом, как сказала бы Скарлетт, есть и свои плюсы: для того чтобы столкнуться с такой проблемой, нужно как минимум остаться в живых. А шансы на это в лучшем случае невелики.

Если бы Тай знал, в каком плачевном состоянии находится мой костюм, то ни за что не поставил бы меня на вахту. Он до сих пор этого до конца не осознает, а Скар из уважения к моим просьбам держит эту информацию в тайне. Все равно в скором времени вопрос решится: ведь у меня в каюте есть все необходимое для ремонта. Как только мой костюм будет настроен должным образом и начнет функционировать, из мышц уйдет все напряжение, и они станут восстанавливаться.

Я проверяю приборы в пятый раз за пять минут. Мы по-прежнему движемся по курсу, погони нет, изображения на экранах приобрели четкие монохромные цвета, как и все в Складке. К черно-белым оттенкам бетрасканцам не привыкать – жизнь под землей даже в лучшие времена не особо красочна. Но иногда я задаюсь вопросом, не смущает ли это моих товарищей по экипажу.

Заслышав тихие шаги, я отрываю взгляд от экранов и вижу, как из коридора появляется Аври в свитере и пижамных штанах. Должно быть, она побывала на нашей суперстильной кухне в хвосте корабля, потому что в руках у нее две дымящиеся кружки.

– Привет, Беглянка. Не спится?

Она отвечает с легким содроганием:

– Плохой сон.

Я делаю сочувственное лицо, затем, снимая ноги с пульта, протягиваю руку и беру у нее свою кружку. Это барис – любимый напиток моего народа, который больше никто в галактике не любит.

– Ух ты, – бормочу я. – Они и правда снабдили кухню всем необходимым.

– И не говори, – соглашается она. – Никогда не думала, что снова увижу ромашку.

Я наклоняюсь вперед – она подносит кружку ко мне, чтобы я мог вдохнуть пар.

– Пахнет цветами, – заключаю я.

– Один из моих любимых чаев. Обычно его пьют перед сном. Он помогает успокоиться.

– Ромашка, – повторяю я, стремясь запомнить слово на случай, если мне когда-нибудь придется готовить этот напиток для нее. – Не хочешь рассказать про сон? Горе, разделенное с другом, – половина горя.

Она улыбается:

– Это какая-то древняя бетрасканская мудрость?

Я качаю головой:

– Прочитал на подставке в одном баре. Но, знаешь, иногда сны становятся не такими уж плохими, когда рассказываешь о них вслух.

Говоря об этом, я невольно задумываюсь о мучающих ее кошмарах. О том, который видел сам: Траск укрывал синий снег, оказавшийся пыльцой Ра’хаама. Такая судьба ждет мою родину, если мы не остановим его распространение. Она ждет всю галактику.