Властители магии. Книга 2 бесплатное чтение

I часть

Выбор

Кармен

Перевернулась на другой бок и глаза мои расширились от изумления.Состояние было странное – я совершенно не чувствовала себя отдохнувшей. Воображение услужливо подкинуло картинку сегодняшней ночи, и я вздрогнула. Какой реалистичный сон!

Рядом со мной, лёжа на спине, заложив одну руку за голову, безмятежно спал Алек. Его красивое лицо выражало глубокое удовлетворение, губы слегка трогала лёгкая улыбка.Ой! Не сон?!

Прислушалась к телу, нащупала на себе пижаму и облегченно выдохнула. Нет, просто рядом спали… Просто! Ой, что же я наделала! Что вообще происходит? Ведь я люблю другого мужчину! Люблю?.. Но ведь… если бы я тогда не отправила Алека в… за грань… мы ведь могли бы быть вместе! И он был бы моим единственным мужчиной… А что сейчас?.. О, что же делать? Как разобраться в себе?Ой‑ой‑ой! Мы что, переспали?

Я осторожно выбралась из кровати, взяла халат и удалилась в ванную. Прохладный душ сразу привёл меня в чувства и придал новый заряд сил и бодрости. Неминуемо дал о себе знать и мой желудок, жалобно заурчав. Надо сходить позавтракать. Может… на полный желудок мозг соображать начнёт.

Приготовила кофе, достала из холодильника пирожные и творог. Последний щедро полила клубничным вареньем и, наконец, села за стол.Сунула в карман халата сотовый и, тихонько ступая, вышла из комнаты. Прикрыв за собой дверь, я легко сбежала вниз по лестнице, и вошла в кухню.

Но невеселые мысли вернули меня на землю. Просто вытряхнули в суровую реальность. Кусок в горло не лез. С отчаянным стоном я уронила голову на стол, обхватив ее руками.

Не смотря на то, что между мной и Алеком ничего не было, я чувствовала себя предательницей. И я… теперь не знала, чего хочу. Мне нужно было время, чтобы разобраться в собственных чувствах. Может, мы с Алеком действительно должны быть вместе и, если я останусь с Никитой, то… Не знаю… Разрушу будущее?..

Что же делать?!

Как же теперь сказать обо всём Никите? У меня просто не хватит смелости лгать ему, да и зачем? Можно, конечно, потянуть время и избегать его телефонных звонков, чтобы потом всё рассказать ему с глазу на глаз. Но это будет просто ещё большая подлость с моей стороны! Свинство уже то, что я спала в одной постели с другим мужчиной!.. Сказать, что мне нужно время, чтобы всё обдумать? Ведь чувства к нему не менее искренние, чем к Алеку. А что вообще я чувствую к Алеку? Люблю? Что же со мной такое творится? Может, я люблю их обоих?.. Нет, глупости. Так не бывает…

– Доброе утро!.. Не выспалась? Чего на столе лежишь? – в кухню впорхнула в весьма хорошем настроении Тэш и сразу направилась к кофеварке.

– Да так… – я подперла голову рукой и уставилась в кружку с кофе.

– Таааак… – моя сестрица развернулась и скрестила руки на груди. Оперлась на стол. – Завтрак не тронут. Кофе остыл. Взгляд в никуда. Хммм… ты заболела?

– Нет…

– Тогда что? В голове твоей явно тараканы разгадывают кроссворд. Причем на чужом языке. Сама на себя не похожа. С Никитой поругалась?

– Нет, не поругалась…

– Ну, тогда не понимаю. С ним ты всегда сияешь, – она развернулась и налила себе в чашку кофе. – Кстати, могла бы и сказать нам, что Кит должен возвратиться.

– Так он… не вернулся ещё.

– Кармен… Ты меня извини, конечно, но я заглядывала к тебе в комнату, когда мы приехали. И ты была не одна в постели.

– Это не Никита.

– Вот сейчас не поняла… – глаза Тэш шире распахнулись, она отхлебнула кофе и тут же зашипела, обжегшись. – Кать, ты меня пугаешь.

– Это Алек… – тихо призналась я.

– Алек?.. Он вернулся?

– Да…

– И ты вот так просто променяла на него Никиту? Что у тебя в голове?

– Я ожидала поддержки от тебя…

– Поддержки? Да ты вообще с ума сошла? Сразу переспала с ним, как вернулся?! А ведь ты его почти не знаешь!

– Мы просто спали. Спали и всё.

– Суть этого не меняет. Судя по твоему виду – чувствуешь себя виноватой, значит, что‑то было.

– Тэш… всё так сложно… Я же виновата, что он исчез! Мы могли бы ведь быть вместе и…

– Ой, только не занимайся самобичеванием, – моя сестра поморщилась и откусила кусок пирожного. – Вот! Меня на нервах на сладкое тянет! Жуть! А ты… дура будешь, если бросишь Кита.

– Но я… мне надо разобраться в себе…

– Пока ты будешь разбираться, поезд уйдет. Я едва не потеряла Криса, потому что дура была. Не верила, что любит! А Никита тебя любит. И не на словах. Да что я говорю! Включи ты голову, выгони своих тараканов!

– Я… всё расскажу Никите. Попрошу взять паузу…

– Паузу? – моя сестрица вдруг расхохоталась, а затем пронзила меня пристальным взглядом. – Фильмов насмотрелась? Либо любишь, либо нет. Катя, это твоя жизнь, но не пусти ее под откос. Слушай свое сердце.

Я моргнула, стараясь прогнать непрошеные слезы. Пыталась решить, что теперь делать. Да, может, Тэш права, но… чувства в смятении. Нет, я определённо должна услышать свое сердце. Нельзя одинаково любить двух мужчин. И я не смогу не сказать Никите о том, что… было ночью. Хотя, поцелуй – не секс, но… ведь он был! Должна, конечно, сказать, но… как это сказать? Как вообще начать разговор?

– Кстати, у меня новости! Твоя мама, кажется, ждёт ребёнка! – возбуждённо воскликнула Тэш.

– Прекрасно… – пробормотала я, слушая её в пол уха. В голове был дурман, который упорно возвращал мои мысли к Алеку. Кто-то словно подталкивал меня сделать выбор. Всё так сложно. Ведь всё могло бы быть иначе.

– Кармен, вернись на бренную землю! Если тебя не устраивает положение вещей сейчас – останься там, где было хорошо.

Я встрепенулась, услышав треньканье моего телефона.

Бросив взгляд на дисплей, поднялась и ушла в гостиную. Звонил Никита. Он как будто почувствовал, что все мои мысли заняты сейчас им. Сердце забилось в груди, словно раненая птица, услышав его голос.

– Доброе утро, моя родная. Как спалось? – радостный голос вонзился в сердце раскаленной стрелой.

– Кит… я… – я не могла подобрать нужных слов и замолчала.

– Катюша, что случилось? – напряженный взволнованный голос заставил меня выдавить из себя признание.

– Алек вернулся… – в трубке повисла гнетущая тишина. Пауза затянулась и я подумала, что он бросил трубку. – Кит?..

– А… – он прочистил горло и будничным тоном ответил. – Да, я здесь. Говори, не тяни. Мы взрослые люди и в состоянии друг друга выслушать. – вот так просто. Мне сложно, а он… не переживает?

– Я… всё так сложно… Мне кажется, мы должны взять паузу…

– Паузу? – Кит усмехнулся, и я прямо представила, как он опирается рукой о стену, хмуря брови. – Катюша, как я уже сказал тебе, мы взрослые люди. Отношения двух людей либо ведут к логическому началу их совместного пути – ЗАГСу, либо в этих отношениях ставится точка. Я уже говорил тебе, что никогда не обижу, и никогда ни к чему не буду принуждать…

– Значит, мы ставим точку?.. – голос мой дрожал, по щекам текли слезы.

– Катюша, ты только что вышла и закрыла за собой дверь. Значит, так выбрало твое сердечко… – он говорил так, словно ему всё равно, а мне было больно. – Хммм… жизнь сложная и иногда нам приходится выбирать. Пора взрослеть.

– А ты позвонишь мне, когда вернёшься?

– Зачем? Ты молодец, что не стала тянуть с разговором до моего возвращения. Так лучше.

– Но… я хочу увидеть тебя.

– Мы соседи, в конце концов, так что случайно столкнуться не малый шанс.

– Ты ненавидишь меня?

– Нет. Скорее себя. За то, что затянул наши отношения. Будь счастлива. Мне пора, – и в трубке раздались гудки.

Я должна была радоваться, что всё произошло вот так, без скандала, но не получалось. В груди как будто зияла огромная дыра. Я сама все решила, но отчего так больно?..

Я была разбита и повержена собственными чувствами. Обратного пути больше нет. Он просто… отпустил меня. Я не нужна ему.

Со злостью отшвырнув трубку на диван, я сползла на пол и, закрыв лицо ладонями, разразилась рыданиями.

Руки сестры обвили меня как спасательный круг. Я прижалась к ней, дрожа всем телом от всепоглощающей боли, заполнявшей всю меня. Я сама всё разрушила. Может быть, так будет правильно, но тогда почему так больно?

– Никита звонил?

Я кивнула, всхлипывая.

– Расстались?

– Никакой паузы… он просто поставил точку…

– Он взрослый мужчина, я же предупреждала. Ты поэтому ревешь?

– Всё не важно… – прошептала я, не желая делиться ни с кем тем, что чувствую. Это было слишком личное. И впервые я не хотела делиться ни с ней, ни даже с Крисом.

Тэш погладила меня по голове, как маленькую:

– Поплачь… Легче станет…

Когда я успокоилась, моя сестрица заставила меня пойти умыться на кухне и привести себя в порядок. В конце концов, да, жизнь не закончилась. И моя боль – только моя. И Алек не должен ничего знать. Моя обязанность сейчас нацепить улыбку на лицо.

Тэш налила нам обеим ещё по чашечке кофе и вновь расположилась напротив меня. Я отпила горячего напитка, который подействовал как успокоительное. Вздохнула и блаженно прикрыла глаза. Надо выкинуть всё лишнее из головы и сосредоточиться на том, что осталось. Слезами ничего не решить.

– А что ты там говорила о моей маме?

– Ну… Она вчера разговаривала с моей тётей и обмолвилась, что ждёт ребёнка… от Юры. Ну, а я случайно услышала.

– Что‑о‑о? От этого… этого… – я буквально задохнулась от возмущения, не в силах подобрать слова. – Это просто немыслимо! А ведь сама мне говорила: брак по расчёту!..

– Может, они полюбили друг друга… – предположила моя сестрица, пожимая плечами.

– Ты что, смеёшься?.. Мама не могла полюбить этого… Юру! – его имя я выдохнула как ругательство. Ну, не нравился он мне!

– Да почему же? – искренне удивилась Тэш, не разделяя моего мнения. – Сначала они, может, действительно собирались вступить в брак по расчёту, а потом… Ты же совсем не знаешь этого человека. И потом, твоя мама – сама себе хозяйка. Чего ты кипятишься? Не веди себя как ребёнок!

– Я? Я просто вне себя! – внезапная мысль отрезвила меня и я воскликнула: – Она решила похоронить свою карьеру!

– Ты что, с ума сошла? Твоя мама в жизни этого не сделает! Мне кажется, она и в девяносто лет будет носиться по командировкам, не чувствуя усталости!

– Да нет же. Мама мне как‑то сказала, что если когда‑нибудь она выйдет замуж и у неё появится ещё ребёнок (она всегда хотела ещё детей), она расстанется со своей работой и всецело отдаст себя на воспитание чада, – уже более спокойно пояснила я. – Всё сходится. Мужчина может ее обеспечить, а значит…

– Ты меня извини, но это очень не похоже на твою маму…

– Я знаю, но она такая у меня… разная… Ладно, ты права. В конце концов, всё не так и плохо…

В кухню, зевая, вошел Алек и опустился на стул рядом со мной.

– Привет, девочки.

– Привет! С возвращением! – улыбнулась Тэш. – Расскажешь, где был?

– За гранью – между жизнью и смертью. Гиблое место… – он поморщился и пододвинул к себе мою чашку, сделав большой глоток кофе. – Кать, сообрази мне завтрак, – я кивнула и поднялась, а он продолжил. – Там всегда тихо и ни одной живой души. Там обитают души… темные души… или какие-то сущности, не знаю. Их не видно и не слышно, но я их ощущал. Там можно сойти с ума, но я боролся… Я искал выход и нашел его вчера.

– А почему тебя выбросило отсюда – туда? Я думала, что тебя убило…

– Думаю, Катя попала в меня своим огнем, в тот короткий миг, когда дверь за грань была открыта, как вчера. Поэтому я остался жив.

– А если там ничего нет… чем ты питался?

– Хммм… думаю, вам не нужно это знать.

– Почему это?

– Потому что я не хочу говорить. Кать, давай только посытнее. Творог и прочую хрень ешь сама.

– Когда просят, говорят «пожалуйста», – заметила Тэш и я прямо почувствовала, что она злится.

– Я не прошу. Она – моя девушка, так что это ее обязанность.

– Твоя?.. Алек, ты…

– Тэш, не надо… – я резко развернулась и бросила умоляющий взгляд на сестру.

– Не надо – что? Я в курсе, что у нее был другой мужчина, – он почти рыкнул, сверля глазами мою сестру. – Нет, я не видел, я чувствую. Но теперь он в прошлом, так? – и взгляд его остановился на мне. – Если бы не ты, мы были бы давно вместе.

– Да, всё так, – тихо отозвалась я и снова отвернулась, занимаясь завтраком. Слезы сами подступили к глазам. Я сглотнула, прогоняя их. Нет, нельзя плакать.

– Либо ты стал другим, либо мы тебя плохо знали, – рыкнула Тэш, не сдержавшись.

– Я такой, какой был всегда.

Сестра, фыркнув, вышла из кухни. Повисло молчание, затем я услышала шаги за спиной, и Алек развернул меня в кольце своих рук. Его глаза сверкнули как морские волны на солнце, и он впился в мои губы жестким поцелуем.

Не успела одна сестра уйти, пришла другая. Я едва сдержала себя, чтобы не вздохнуть с облегчением. Она присела на стул и, отпив из чашки на столе, расплылась в улыбке.

– Катюша… Ух, ты!.. Какой у тебя мальчик! Какое тело – Бог мой, всё при нём! А в постели он так же хорош?

– Кошка! У тебя Руслан есть! – оборвала её Тэш, буквально выдернув из‑за стола. – Алек, оденься! Ты не на пляже! – фыркнув, словно недовольный своими подопечными учитель, она вытолкала Кошку из кухни.

– Это кто?..

Я порадовалась, что нас прервали, и вернулась к готовке. В окно пробивались лучи солнца, и я отдернула штору, подставляя лицо теплу. Удивительно – после такого количества дождливых дней, непогода наконец‑то прекратилась. Во всяком случае, сейчас по голубому небу, затянутому белоснежными облаками, порхали чёрные птицы, то устремляясь навстречу ласковому солнышку, то вновь припадая к земле. Да… чудесная погодка!..

– Это Светка – наша третья сестрица. Мы все зовём её Кошкой… – пояснила я.

– Значит, вы нашли третью сестру?.. – он опустился на стул. – Это хорошо… Давно?

– Чуть меньше года назад. Кстати, она из будущего… И Светка уже замужем.

– Шустрая девушка. Ну и с кем же ты её познакомила?

– Она сама себе нашла жениха и в первую же ночь их знакомства соблазнилась его обаятельностью, – я недовольно повела плечами.

Пусть Руслан и муж Светки, но я ещё долго, наверное, к нему не привыкну. Хотя, конечно, он теперь наша семья и вариантов у меня нет. Отбросив их размолвку… всё же должна признать, что он любит её. Ну и, не совсем уж и козёл, как я считала.

– Я вижу тебе он не очень‑то нравится…

– Да нет… Просто я устала немного, – мне не очень‑то хотелось вдаваться в подробности о суженом Кошки.

Я поставила перед ним завтрак и ахнула, когда он притянул меня к себе на колени. Бесцеремонно сжал под халатом бедро. Кит зажигал меня своими прикосновениями, а сейчас…ощущения были иными. И я… не хотела продолжения. Напряглась и уперлась руками в его плечи.

– Хммм… а десерт мне светит? – и я поняла, что он говорит не о еде. Опустила глаза, пытаясь не показать, что мне… страшно.

– Я… эммм… не сегодня…

– Оу, нельзя, да? Ну что ж… я подожду, – он заставил меня спрыгнуть, и я чуть радостно не вздохнула. Сам всё придумал. Хорошо. Отсрочка это хорошо.

– Я пойду, постель застелю. Сейчас вернусь, – получив согласный кивок, я поспешила наверх.

Едва я вошла в комнату, раздался громкий фырк. Передо мной на тумбочке возник Коллин.

– Не в моих правилах тебе читать нотации, но он мне не нравится! – произнёс горгулит, потешно нахмурившись.

– Почему?

– Не знаю. Не нравится и всё. По‑моему, Никита к тебе относился более уважительно и намного ласковее. А этот… не для тебя он!

– Ты будешь меня отчитывать? – я упёрла руки в боки, смерив его суровым взглядом.

– Хм, и не собираюсь! Я просто сказал то, что думаю.

– Ты давно вернулся?

– С полчаса где‑то. Я не хотел появляться, пока ты с ним.

– Он такой же маг, как и я, так что его стесняться нечего!.. – заметила я, совершенно поражаясь тому, как ведёт себя это крохотное существо. Как человек! С характером!

– Я никого не стесняюсь! – возмущённо воскликнул Коллин. – Попомни моё слово: не будет тебе от него ничего хорошего.

– Я лучше знаю, что будет, а что – нет, – хмыкнула в ответ. – Лучше расскажи, как слетал.

– Нормально. Все тебе передают большой привет… Эльдина наказала тебе хранить и оберегать Никиту, но, думаю, тебе это теперь не интересно, – он замолчал и с укором посмотрел на меня.

Опустившись на кровать, я вздохнула:

– Я не виновата, Коллин, что так всё получилось. Я… сама не могу разобраться в своих чувствах. Совсем недавно звонил Кит, и я всё рассказала ему… Мы… расстались… Но у меня сердце рвёт на части… Возможно ли любить двух мужчин?.. Так не бывает и я… совсем не понимаю, что со мной творится…

– Ладно, не расстраивайся, Катя. Всё образумится… Всему своё время, – успокаивающе проговорил Коллин и вспрыгнул мне на плечо. – Знаешь, больше всех по тебе скучает Сюзони. Она сказала, что ты без неё пропадёшь, что ты стала для неё как дочь…

Я улыбнулась, понимая, что к ней я сама очень сильно успела привязаться.

– Да, она очень хорошая.

– Кстати… – он хлопнул в ладоши.

На тумбочке мгновенно появилась небольшая глиняная баночка и пожелтевший лист бумаги, сложенный вдвое. Я взяла в руки баночку и вдохнула приятный аромат хвои. На вид это нечто было красновато‑зелёного цвета, отчего пробовать его даже не возникало желания.

– Что это?

– Это всё передала Сюзони. То, что ты сейчас держишь в руках, поможет привести окончательно в чувства Кошку. Я ей сказал, что она всё ещё не восстановилась от пережитого ею потрясения.

– По‑моему, всё идёт очень не плохо, – вспомнила, как моя сестрица ворвалась на кухню. – Во всяком случае, побывав у моей мамы на свадьбе, Светка сегодня утром, держу пари, если бы не Тэш, бросилась бы соблазнять Алека.

Коллин фыркнул, но промолчал. Я и так поняла, что его недовольство касается упоминания мною Алека.

– Тем более, это пойдёт ей только во благо. Вот это зелье ты должна строжайшим образом держать от неё в секрете и каждый день: утром и вечером по чайной ложке добавлять в какой-нибудь напиток…

– Ага, ты думаешь, она ничего не сообразит? Оно же хвоей пахнет!

– Сюзони заверила меня, что в малых дозах, а, тем более, в смеси с напитком, не будет ни постороннего запаха, ни вкуса.

– Ну, хорошо. А это что? – я поставила обратно на тумбочку баночку и развернула листик. – Очень похоже на рецепт каких-то блюд…

Коллин захихикал:

– Почти угадала. Первое – это рецепт вот этого самого зелья, а то, что имеет название "Мандра" – предназначено тебе.

– Мне? Но… по-моему, со мной всё в порядке…

– Сюзони сказала, что это лучше ваших химических таблеток. Это предотвратит нежелательную беременность, – пояснил Коллин и я почувствовала, как запылали щеки:

– Что‑о? Сюзони так тебе и сказала?

– Нет, но я её прекрасно понял. Я просто знаю, что это такое и насколько оно… эффективно. Не первый год живу и слух у меня отличный.

– Слушай, а это… мне не повредит?

– Сюзони сказала: тебе ничего плохого от этого зелья не будет. По её словам, оно даже на вкус очень приятное. Ты должна принимать его каждое утро и ни в коем случае не пропускать ни дня, иначе всё это будет бесполезным… Кстати, за нужными ингредиентами можешь посылать меня – я отлично разбираюсь в растениях…

– Буду иметь в виду. А…

Коллин вдруг встрепенулся и пробормотав: "Он идет!..", – исчез.

Я поспешно спрятала и бумагу, и баночку в ящичек тумбочки, решив, что сохраню всё втайне от всех, и буквально тут же в комнату вошел Алек.

– Мне показалось, или ты тут с кем-то разговаривала?

– Тебе показалось. Это я напевала себе под нос…

– Ты долго не спускалась. Пойдем, завари мне кофе.

Я натянуто улыбнулась и вышла следом за ним из комнаты.

* * *

В институте у нас занятия закончились и все ждали только сессии. Я же, не раздумывая, оформила нужные бумаги с заявлением и сдала экзамены досрочно. Пропустив некоторые (да уж, чего кривить душой – большинство) занятия из-за гастролей, я буквально спала в обнимку с учебниками. Ох, спасибо за природный дар всё схватывать на лету!

Освободившись от груза института, я погрузилась в работу. Я почти ежедневно пропадала в студии, где мы записывали новый альбом. Концертов сейчас не было, потому как мы полностью посвятили себя созданию новых песен, активному раскручиванию меня, съемкам нового клипа – в общем, было весело и трудозатратно. Ещё Женя на несколько дней летал в Рим по делам, куда пригласил и меня. Я, само собой, согласилась! Я там ни разу не была, но по рассказам моей мамы и Жени, там очень красиво. Кроме того, можно накупить новых классных шмоток и… Да, это лишний повод сбежать из дома.

Я не решилась на близость с Алеком. Не смогла побороть себя. Он… настаивал, но я не чувствовала того, что хочу этого. И я всегда находила любой повод сбежать из дома. Даже после работы намеренно приезжала поздно, задерживаясь зачастую без повода. Пока училась – зубрила ночами, только чтобы занять себя и сильнее утомить.

В Рим Алек отпускал меня со скандалом. Он ревновал меня к Жене и даже слушать не хотел, что у нас с ним лишь деловые отношения. В общем, уезжала я в скверном настроении, но поездка вернула меня к жизни и я провела эти дни с восторгом.

Кошка постепенно приходила в норму, правда, всё ещё сторонилась Руслана и каждый раз вздрагивала, когда он к ней прикасался. Но процесс выздоровления шел активно: она начала заниматься магией! Снова. Запиралась в подвале и что‑то химичила с природными силами. Мы не вмешивались. Мы были рады, что всё налаживается.

Вернулся Никита. Во всяком случае, я видела его машину. Его джип въехал во двор, и я внимательно прислушалась в ожидании телефонного звонка. Но не дождалась. Через несколько минут чёрный джип покинул владения хозяина особняка напротив нас и стремительно скрылся из виду. Несмотря ни на что, я надеялась, что он позвонит. И да, я скучала… И пусть наши отношения остались в прошлом… Мне хотелось услышать его. Увидеть хоть одним глазком.

Но ни вечером, ни на следующий день, ни через неделю Кит не позвонил. Мало того, он как в воду канул. Набравшись мужества, я сама ему позвонила на сотовый. Женский голос на том конце трубки заунывно твердил: "Аппарат абонента временно заблокирован. Попробуйте перезвонить позднее…". Телефон заблокирован?! Как это? Это на него не похоже!..

Я была обеспокоена не на шутку. Сердце тревожно замирало при каждом телефонном звонке. В конце концов, я не выдержала и ринулась обзванивать всех наших с ним общих знакомых. Но тут меня постигла неудача. Одни были "заблокированы", другие – "вне зоны действия сети", а третьи понятия не имели, где может быть Кит. Даже Димка, с которым Кит дружил. Он был занят, коротко сообщив, что с Никитой не разговаривал и не знает где он. Последним я набрала номер Шурика. Он ответил сразу же весьма недовольным голосом:

– Ну, что надо от меня?

– Никто тебе не разрешал со мной так разговаривать! – наигранно сердито фыркнула.

– А! Кармен!.. Что стряслось?

– Ты не знаешь где Кит? – я сразу перешла к делу.

– А мне почём знать? Он с тобой должен быть, а не со мной! – Шурик от души расхохотался.

– Мы расстались.

– Расстались? Ну, охренеть можно! Хотя… сейчас, погоди… – он крикнул куда-то в сторону: – Алёна!.. – потом раздалось недовольное ворчание девушки, какое-то шуршание и, наконец, Шурик вновь обратился ко мне: – А я думаю, о чём мне Алёнка уши все прожужжала! О тебе и тараторила целое утро!.. Купила журнал, а там о тебе статейка. Вот, зацени: "Кармен рассталась со своим молодым человеком ради известной фотомодели, имя которой пока остаётся в секрете для всех…". И тут вот фотка этой фотомодели. Со спины, правда, но… Я вот не понимаю: что вы все находите в этих накачанных белобрысых болванах?

– Ты, кстати, сам у нас такой же сногсшибательной внешностью обладаешь, – не удержалась от ехидного замечания. – Или покрасился?

– Я что, с ума сошёл? – возмущённо воскликнул он. – Я мужик, а не баба! И вообще! Мне Алёнка тогда так накостыляет – мама родная не узнает!.. – слегка приглушённым голосом пробормотал мой бывший одноклассничек.

– Ну да, она может…

– Вот‑вот. Что касается этой твоей фотомодели: они все там развратники, грубияны и козлы.

– Это откуда же тебе знать? – немедля отреагировала я: – Налево от Алёнки ходишь?

– Кармен, ты офонарела?!.. Это мне Алёна рассказала… – он вдруг понял, что только что сказал и гневно пробормотал: – Ну, я ей покажу!.. А Кита ты зря бросила! Такого мужика ты нигде больше не отыщешь! Терпения ему не записать! У меня с Алёной, во всяком случае, разговор был короткий во всех отношениях…

– Не сомневаюсь! – фыркнула я и бросила в трубку: – Позвони мне, если Кит объявится, – и отсоединилась.

Знаю, знаю! Это не прилично и на такую дерзость и обидеться можно, но Шурик у нас из другого теста сделан. Он сам всегда бросает трубку в тот момент, когда ему хочется. Шурик вообще у нас некультурный и безбашенный бандит. Честный и преданный. Есть в нём и кое-что положительное, можно сказать, его слабое место. Он просто обожает всю женскую половину человечества. Ну да, у него немного, на первый взгляд, грубоватый метод общения с девушками, но вот когда он с ними наедине – просто другой человек! Алёнка вообще его описала как ласкового и нежного. Кстати говоря, из-за этой своей слабости он не единожды являлся в школу то с синяком под глазом, то с разбитым носом или губой. Нет, это не девушки его разукрашивали. Это он самозабвенно дрался с другими пацанами за право встречаться с понравившейся девушкой. Причём, в большинстве случаев, даже если он не выходил в схватке победителем, мамзели сами вешались ему на шею. Ну, он на самом деле, если ведёт себя прилично и не болтает на жаргоне, просто лапочка! К тому же красавчик!

Что касается Алёны – она ему как раз под стать. Оба независимые и безбашенные! Ну, совет да любовь, как говорится! Вообще, когда она появилась у нас в классе, сразу же нашла там себе тёплое место, а Димка вообще сказал: "Клон Шурика в юбке!". Сказать честно, Шурик поначалу её воспринял в штыки, гневно восклицая, что никакого сходства у него с "этой тигрицей" нет и быть не может. Но не прошло и полугода, как они вдвоём появились на одной из дискотек в клубе. Алёна, мало того, что разговаривала с ним на его же лексиконе, так ещё и полностью подчинила Шурика себе. В том смысле, что обычно он управлял своими подружками так, как хотел, а тут всё получилось почти наоборот. Они, правда, частенько ссорились по этой причине, но быстро мирились. Алёна, едва вступив в ряды наших одноклассников (ещё даже не встречаясь с ним), сразу поругалась с Шуриком и со всего маху отвесила ему подзатыльник. Шурик был в ярости и, держу пари, поколотил бы её, если бы не вмешались мы, пришедшие просто в шок – он никогда раньше руки на девушку не поднимал. При всем при этом они искренне обожают друг друга.

С мамой мне после её свадьбы ещё не довелось встретиться, а по телефону мне не хотелось ничего выяснять. Они в отпуске на Кипре. Ладно, пусть развлекается, а поговорить с ней всегда успею.

Женька купил журнальчик, о котором говорил Шурик. Он его привёз в студию и очень долго смеялся. Не издевательски, конечно. Он мне сообщил, что я всё‑таки талант по созданию вокруг себя всё новых и новых статей и сплетен, а потом, шутя, предложил:

– Может, ты за меня замуж выйдешь? Вот это Пи‑ар будет!

– А запросто! Когда свадьбу играть будем?.. – я отреагировала со всей серьезностью.

Хиппер сначала малость растерялся, но уже через мгновение безудержно хохотал вместе с Ангелиной. Женя всё‑таки классный. Я к нему настолько привыкла, что даже не представляю, чтобы делала без него. Он со мной проводит почти всё своё время и даже иногда просто так звонит: мол, что делаешь, какие планы и тому подобное. Иногда у меня ощущение, что кроме меня у него нет проектов. Я единственная, наверное, с кем он носится как курица с яйцом. Вот так и живём.

Кстати, мне очень интересно каким образом журналисты умудрились заснять меня и Алека вместе? Мало того, мы были у Жорика в клубе, а он, по правде сказать, не очень любит журналистов. Впрочем, проникнуть в клуб постоянным клиентам не составляет труда, а кто сказал, что такими клиентами не могут быть журналисты? Это с нами Жорик общается очень по‑дружески и в курсе кто, чем занимается, а о тех, кто просто приходит сюда потанцевать он ничего, конечно, не знает. Алека за это время я никуда вытащить не смогла, кроме клуба. Всего лишь однажды! Он не хотел тратить свободное время на «бестолковые гулянки». Поэтому поймавший нас журналист – это чудо.

Вот так вот, в ожидании появления Никиты я провела целый месяц. Я даже отправляла Коллина к Эльдине – сестре Кита. Однако он прилетел ни с чем. Только принёс недовольное послание от возлюбленной короля горгулий. Она меня ругала, на чём свет стоит. Нет, не осуждала. Назвала вертихвосткой, а ещё сказала, что у брата очень доброе и ранимое сердце. И да, что я его не достойна. Я знаю, я поступила отвратительно, но ведь все же встречаются и расстаются – что в этом такого? Но… да, на душе было паршиво.

28 июня

Кармен

Часы показывали начало десятого вечера. За окном сгустились тёмные тучи, угрожающие вылить на наш посёлок несметное количество дождя и поэтому было довольно-таки темно, несмотря на "белые" питерские ночи. Я лежала на диване и задумчиво листала журнал, когда мой сотовый на журнальном столике требовательно запиликал. Я подскочила как ошпаренная, только лишь бросив взгляд на экран. От неожиданности едва не выронила трубку из рук.

– Кит! Ты где? – заголосила вне себя от радости, что он наконец‑таки объявился.

– Дома… – прошелестел тихий, едва узнаваемый голос Кита. – Мне сказали, ты меня искала.

– Искала? Да я в панике просто! Тебя не было больше месяца!..

– У тебя что‑то случилось?.. – спросил не меняя интонации. Так, словно спрашивал меня который час.

– Нет‑нет, всё в порядке! Можно я к тебе сейчас приду?..

– Зачем?

– Поговорить… – соврала я. На самом деле мне просто хотелось его увидеть. – Можно, а?..

– Поздно уже…

– Детское время!

– Ну… – глубокий вздох с той стороны трубки и он нехотя выдавил из себя:– Приходи.

– Я сейчас! – радостно воскликнула и отсоединилась.

Помчалась в холл, где тут же буквально врезалась в Алека. Он заключил меня в кольцо своих рук. Нахмурился.

– И куда же ты собралась в такое время?

– Как будто бы сейчас ночь на дворе!.. – попыталась мягко высвободиться, но потерпела неудачу. Бросила на него умоляющий взгляд. – Мне нужно с Никитой поговорить.

– Значит, он объявился?

– Да.

– А по телефону?

– Зачем по телефону, когда мы соседи?

– Отпущу, если ты отдашься мне. Сегодня, – взгляд его потемнел.

Я судорожно сглотнула. Набралась смелости, чтобы спросить:

– Почему ты заставляешь меня?

– Потому что мы вместе, а ты бегаешь от меня. От него ты не бегала.

Я не стала уточнять, что с ним было всё по-другому. И он… добивался моей взаимности.

Я тряхнула головой, отгоняя не нужные мысли.

– Алек, я же говорила тебе… я не готова…

– Это всё чушь. В какую игру ты играешь?!

– Не заводись. Прошу. Я скоро вернусь и мы… поговорим.

– О жизни? – он хмыкнул. – Ты ведешь себя как дура. Иди, общайся с ним. Учти, задержишься дольше необходимого времени – пеняй на себя, – он впился в мои губы жестким поцелуем и отпустил.

Схватив с полочки ключи от дома Никиты, которые всё ещё были у меня, я выскочила из дома.

Железная дверь, заменяющая калитку забора, была открыта, предоставив мне возможность беспрепятственно проникнуть во двор. А вот входная дверь оказалась запертой. Не решившись, всё же, открыть её ключами, я решительно надавила на звонок.

Спустя не больше минуты, Кит открыл дверь, впустил меня в мрачный холл, и я машинально щёлкнула выключателем, чтобы зажечь здесь свет. Увидев его, я чуть слышно вскрикнула. Он был не похож на себя. Сощурился от яркого света. На щеках и подбородке появилась колючая тёмная щетина; некогда белая майка сейчас была почти серой и мятой; спортивные штаны тоже выглядели не лучшим образом… Мало того, всегда ухоженные тёмные волосы сейчас свисали на нём грязными сальными прядями. И от него ужасно разило перегаром. А ведь он не пьёт!.. Нет, не так. Его не берёт алкоголь, поэтому он не пьёт. И это – Никита?! Да как такое вообще возможно? Что случилось?

– Ну… давай в гостиную пройдём что ли… – пробормотал он и, не дожидаясь меня, сам туда отправился.

Подавив вздох, рвущийся изнутри и желание пойти и самолично привести его в порядок в ванной, я последовала за ним. Подумав секунду, села рядом на диван. Даже не смотря на его… странный… вид, сердце забилось чаще в его присутствии. И я мысленно пнула себя, что это всё лишь отголоски былого. Дом был пропитан счастливыми воспоминаниями – вот почему у меня такая реакция. Да, точно поэтому.

– Кит, ты сам на себя не похож… – с трудом выдавила из себя я.

– Да ну? – он уставился на меня отсутствующим стеклянным взглядом.

– А что случилось? Почему?..

– Почему… – эхом повторил Кит. – А мне всё равно как я выгляжу. И тебе должно быть тоже.

– Ты не должен так говорить… Ты должен…

– Должен? – каким‑то чужим сердитым голосом воскликнул Кит. У меня замерло от страха сердце. Он довольно резко поднялся на ноги, нависнув надо мной и буравя взглядом. Он был реально пьян! Да как такое вообще возможно? – Я должен?! Я ничего никому не должен! У меня была лишь одна цель, одна единственная радость, ради которой я жил, а ты её у меня отобрала! Осталась только боль… О, эта проклятая боль не даёт мне нормально жить!.. – простонал он, схватившись за голову, и на его лице отразилась невероятная мука. Я впервые видела его таким. Он всегда мастерски управлял эмоциями.

– Никита, я…

– Ты? Снова ты?.. Ты итак затмеваешь весь мой разум!.. Ты забрала у меня мою жизнь!.. Зачем? Зачем ты это сделала?.. – разъярённо простонал он. – Ещё никогда я не испытывал такой всепоглощающей боли!.. Меня тысячу раз ранили, но это не идет ни в какое сравнение. А ты… О, ты не знаешь что это за боль! Ты никогда никого не любила и жила только ради себя одной!.. Ты – дьяволица, уничтожающая всё, чего касаешься…

Я вскочила на ноги и, не в силах больше его слушать заткнула руками уши. По щекам покатились горячие слёзы. Мне было больно видеть его таким, и тем больней было слышать его слова.

– Замолчи! Пожалуйста, замолчи!.. Ты ведь сам от меня отказался! – простонала я, не в силах слушать его.

Но, он, словно совершенно ничего не слышал и не видел, продолжая говорить:

– Ты сама выбрала его! Ты не настоящая… не настоящая!!! Ты никогда не знала, что такое любить… никогда…

Его голос перешёл в глухое рычание, а потом в мучительный стон.

Решив, что мне лучше навсегда исчезнуть из его жизни, навсегда выкинуть его из головы, я швырнула ключи, которые всё ещё сжимала в руке, на диван и ринулась в холл.

Не знаю, отрезвил ли его звон ключей, глухо упавших на диван или же что‑то другое, но, едва я приблизилась к двери, я услышала его отчаянный оклик, голос, полный боли и мучения:

– Катя!.. Не уходи, пожалуйста… – он опустился на пол, голова его упала на грудь. – Прости…

Молча, я медленно опустилась рядом с ним и обняла его. Он прильнул к моему плечу, как к чему-то спасительному. Вдохнул мой запах полной грудью. Я не достойна того, чтобы из-за меня этот человек поставил на себе крест, закрылся от всего мира и зачах час за часом, день за днём. Он же такой сильный! Мужчина! А я… я выбила у него почву из-под ног своим поступком. Он поставил точку и, наверное, был прав. Наши дороги разошлись, но это не повод больше не видеться.

Мне показалось, что вот так, обнявшись на полу в холле, мы просидели целую вечность. Мне было уютно в его руках и я… на миг представила, что можно всё вернуть. Ведь я была счастлива с ним. Но назад дороги нет. Я построю свое новое будущее.

Первым пришёл в себя Кит. Он решительно поднялся, помог встать мне и, на секунду прикрыв глаза, снова открыл их. Выглядело это так, словно он снова брал свои чувства под контроль. Неожиданно улыбнулся.

– Прости меня, Катюша. Я глупостей наговорил. Не достойный поступок. Подожди меня чуть‑чуть в гостиной, пожалуйсиа, я пойду, приведу себя в порядок. Как ни крути, а ты права – я превратился в оборванца.

– Я этого не говорила… – пробормотала я, опустив голову.

– Но так и есть. Сейчас перевоплощусь и скажешь мне всё, что хотела. В конце концов, чему быть, того не миновать… – он не дал мне больше ничего сказать и быстро зашагал наверх.

Я опустилась на мой любимый большой мягкий пуфик, обшитый искусственным мехом леопарда, и принялась ждать. Время тянулось томительно медленно. Просидев в оцепенении минут пять, я уже не знала куда деваться. Взяла в руки один из журналов о машинах, валявшийся на журнальном столике и легла на диван, вытянув ноги. Да, чтобы расслабиться – такая поза всегда помогала. И о машинах тоже люблю почитать. Я всё‑таки, росла, по сути, с пацанами и кое‑что от них переняла. Например, немного разбираюсь в этих железных творениях человека и люблю сравнивать их друг с другом по качеству и цене. Впрочем, не мне одной кое‑что передалось от наших пацанов. Тэш, например, очень давно состоит в прекрасных дружеских отношениях с Максом, а он у нас мастер на все руки: может разобрать, собрать и починить что угодно. Так вот, я уже как‑то говорила, что она частенько проводила с ним время в гараже и не только – помогала. Как результат – она тоже многое умеет, а во внутренностях машины разбирается не хуже механика!

В общем, я невольно увлеклась чтением и размышлением и перестала замечать что-либо вокруг. Меня отрезвил голос Кита:

– Ну, а теперь я тебе как?

Я опустила журнал и глянула на своего бывшего возлюбленного поверх глянцевых страниц. Невольно ахнула.

Вот теперь узнаю Никиту! На сей раз он переоделся в свои любимые тёмно‑синие джинсы и белую футболку с надписью: "New York". Побрился и вымыл голову: слегка влажные тёмные пряди были взъерошены, но предавали ему ещё больший шарм. Теперь от него вместо отвратительного запаха перегара, приятно пахло моими любимыми мужскими духами "Фаренгейт". Этот аромат меня просто сводил с ума. А вода исцелила его, как и всегда.

– Кит, ты просто великолепен!.. – восхищённо воскликнула я.

Он улыбнулся своей самой обаятельной белоснежной улыбкой и опустился рядом со мной, повелительно заставив меня не спускать ноги на пол, легко скользнув своей рукой по моим обнажённым лодыжкам. Переместил мои ноги себе на колени. Как раньше. Я вздрогнула от его прикосновения и почувствовала, что невольно покраснела. Правильно ли это? Ведь мой мужчина… сейчас не здесь…

Кит звонко рассмеялся и я тихонько вздохнула. Слава Богу, он опомнился.

– Так о чём ты хотела со мной поговорить?

Я потупила взор под взглядом его серых глаз. Он снова держал под контролем свои эмоции, и теперь сложно было сказать, что творится у него на душе. Чувствуя, как сердце ускорило темп своего биения, а ноги буквально горят в месте, где их касаются его ладони, я сглотнула и выдавила из себя:

– Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы мы навсегда с тобой расстались…

Он усмехнулся, а я, сообразив, что сказала, поспешила исправиться:

– Я хотела сказать, что мне очень не хотелось бы потерять тебя… Я бы хотела, что бы мы остались с тобой друзьями.

– Я наговорил тебе сейчас кучу глупостей. Прости за это. Это было недостойное поведение. Ты предпочла другого – я тебя не виню. Это твой выбор, твой билет на счастье, так будь счастлива. Но знай – в этом доме ты всегда найдешь поддержку. И я никогда тебя не обижу. Скажи мне, ты счастлива с ним?

– Счастлива? Ну да, как же иначе… – этот вопрос загнал меня в тупик.

– Я слышал, твой Саша очень ревнив…

– Да… Он даже к Жене ревнует… Ну ничего, со временем он поймет, что это глупо.

Я в который раз удивилась его осведомлённости. Он всегда знал, где я и с кем, кто меня окружает и что я люблю… Откуда Кит обо всём узнаёт – для меня загадка. Он всегда непостижимым образом заранее знал ответы на мои вопросы и словно бы умел читать мои мысли. Честно признаться, мне это даже нравилось.

– Тогда тебе стоит пойти домой.

– Ты меня выгоняешь? – невольно игривым тоном поинтересовалась я.

– Нет, конечно!.. – засмеялся Кит. – Знаешь, столько времени провести в доме своего… бывшего без особого повода – подозрительно. Странно, что он ещё не вынес мою дверь.

– Так я же сказала, что иду к тебе поговорить!.. – искренне удивилась я. – Что за глупости?

– Всё‑таки, плохо ты знаешь мужчин, Катюша.

– Но ты не ревновал!

– Ревновал. Но твоё тело, твой запах всегда тебя выдавали. Я знал, что кроме меня никто не посмеет тебя касаться. Ты не позволишь.

– В таком случае, – я невольно грациозным движением опустила ноги на пол и взяла его за руку, – пойдём со мной.

– С тобой?

– Да. В конце концов, надо вас познакомить, чтобы не было больше никаких подозрений!

– Они всё равно будут.

– И слушать ничего не желаю! – замотала я головой. – Сейчас! Идём!

– Ну, что ж…

Мы вошли в холл дома Властителей, где нас встретил хмурый Алек. Увидев со мной Никиту, он недовольно поморщился, сверля взглядом соперника.

– Ты?

– Я. – Уверенность в голосе и взгляде.

– Тебя не звали сюда. – Алек взял меня за руку и притянул к себе. Как собственность. Мне снова показалось, что меня окутывает невидимая сила. Словно в кокон. Притягивает к нему, словно магнитом. Связывает невидимыми нитями с ним.

– Ошибаешься. Катерина позвала меня. Будем знакомы. Как соседи.

– Знаю я, что ты за сосед. Объездил мою…

– О, Кит! – по лестнице сбежала Тэш и дружелюбно обняла его. – Рада видеть!

Я едва заметно облегченно выдохнула, ведь моя сестра только что предотвратила скандал.

– Привет. Как вы? – на секунду мне показалось, что он метнул убийственный взгляд в Алека, но затем он перевел глаза на мою сестру и улыбнулся.

– О, всё хорошо! Пойдем с нами чай попьем? Катюша булочки испекла!

– Крис дома или опять уехал?

– Дома‑дома. Сейчас спустится. И Кошку сейчас позову. Руслан сегодня не приедет, – она поманила его за собой в кухню, мы отправились следом.

Пока мы мирно беседовали за столом, я изрядно нервничала. Зря, ох, зря я это затеяла! Кит был прав. Не стоило сейчас затевать это знакомство. Он непринужденно поддерживал беседу, в то время как Алек всё время молчал и, то и дело метал глазами молнии, то в сторону Кита, то в меня. Я чувствовала себя так ужасно, словно находилась в аду. В конце концов, Кит, по-моему, сам уловил недовольство Алека и, вежливо распрощавшись, направился к выходу. Я обняла его и попросила, чтобы он нас навещал хоть иногда. Он не отпрянул, а крепко обнял в ответ.

Я обернулась к Алеку и столкнулась взглядом с холодными как лёд глазами.

– Не говори только, что ревнуешь!.. – отчеканила я, закрыв за Никитой дверь.

– Какого чёрта он сюда припёрся, да ещё и расфуфыренный как пижон?

– Потому что это я его захотела с тобой познакомить! – немедля огрызнулась, но одернула себя и постаралась сгладить обстановку. Прильнула к нему. – Меня тянет только к тебе…

– Да он же пожирал тебя взглядом!

– Мы только друзья…

– Он был с тобой! Он владел твоим телом, а я – нет!

– Не заставляй меня… – тихо попросила я.

– Ты должна быть моей! Полностью! Ты бы была моей, если бы не отправила меня за грань! – прорычал он, довольно больно стиснув пальцами мои плечи.

– Алек, пожалуйста… прости, я…

– Я устал. Иди к себе, – он оттолкнул меня, и я поспешила наверх, стараясь не смотреть на Криса, появившегося в холле. Меня душили слезы, и хотелось лишь одного – оказаться одной.

30 июня

Никита

Я открыл дверь и удивленно уставился на Криса. Протянул руку, здороваясь. Вечерний визит был неожиданным.

– Привет! Какими судьбами?

– Привет! Можно войти?

– Конечно, – я посторонился, пропуская Криса внутрь. – Я как раз ужинать собирался. Будешь со мной? Правда, ужин скудный, но… съедобный, – по правде говоря, последнее время я не ел, а буквально насильно впихивал в себя еду.

– Нет, спасибо, я уже отужинал.

– Ну, тогда составь мне компанию за кружечкой пива, – я похлопал его по плечу, подталкивая к кухне.

– Ты же не пьёшь. – Крис усмехнулся, присаживаясь на стул.

– Так и ты тоже. Но иногда, почему бы и нет, – ловко наполнил два бокала янтарным напитком и поставил себе тарелку с макаронами.

– Не богатый у тебя ужин. Где мясо? – Крис в притворном ужасе охнул.

– Не хочу готовить, – я лениво поковырял вилкой в тарелке и отпил из бокала. – Да и аппетит не очень. Простыл, наверное… – я кашлянул, как бы подтверждая свои слова. Так себе отмазка, конечно.

– Ага. Наверное. – Крис недоверчиво прищурился и отпил из своего бокала.

– Как дела в твоей фирме?

– У меня хороший управляющий. Да и рынок пока стабилен. Дом вот, наконец, выставил на продажу… всё не мог решиться.

– Понимаю. А не думал переехать туда?

– Думал когда‑то… но нет. Я родился здесь и люблю наш сырой Питер. К тому же, мои девочки ни за что отсюда не уедут.

Я повертел в руках бокал и поднял взгляд на Криса:

– Я много где бывал, иногда достаточно долго, но дом всё‑таки здесь. Думал продать и уехать… но меня всё равно будет тянуть сюда.

– Побег не выход.

– Что?

– Я понимаю, от чего ты хочешь бежать. Не выйдет. – Крис сложил руки в замок на столе, не сводя с меня взгляда, а я не спешил отвечать. Да, я думал, что побег – выход, но жить вдали от неё ещё большая мука. – Новая обстановка не облегчит тебе… жизнь. Когда‑то я сам бежал, но это не помогло.

– Ты пришел поговорить о том, как мне жить? – я нахмурился. Мне не нравился этот разговор. Ещё мне тут нравоучений не хватало!

– Я пришел поговорить как друг. Её и твой.

– Что ты хочешь от меня?

– Совета. Решения за вас двоих. Мне кажется… вы оба поспешили…

– Она. Выбрала. Его, – отчеканил каждое слово. Принял на лицо маску холодной отстраненности. – Пусть будет счастлива. Ступень со мной она перешагнула. Я никогда никого не принуждал быть со мной и не собираюсь.

– Уверен?

– Обратной дороги нет. Пусть будет с тем, кого любит. Он согревает теперь ее постель, – последняя фраза, как ни старался спрятать чувств, прозвучала довольно зло.

Крис изучал моё напряженное лицо. Только глупец бы не заметил истины. Увы, как бы ни старался, эти эмоции прорываются наружу. Боль никуда не уходит. Он видит и понимает меня. Но как он не поймет, что пути назад нет?

– Знаешь, Кармен всегда была со мной откровенна. Даже больше чем с Тэш. И я всегда знал и знаю больше, чем кто-либо. Вот и когда‑то… – Крис улыбнулся своим мыслям, – …она спрашивала у меня совета… о вас. Она боялась, что ты переспишь с ней и бросишь её. Спрашивала, как долго мужчина сможет ждать.

– Мужчина всегда ждёт женщину. Во всех смыслах. Такова наша природа. Она не была готова к близости и с ней я бы так не поступил, – парировал я, но улыбнулся. Воспоминания нахлынули как океанская волна. – Странный разговор, конечно, у вас состоялся… Обычно девочки такое между собой обсуждают.

– Ты же знаешь, мы больше чем друзья с ней. Мы как брат с сестрой. Не спорю, тема разговора меня немного удивила. Не ожидал я, что буду такое с ней обсуждать. Но Катя никогда не лезет за словом в карман. К тому же, ты её первый мужчина… До тебя у нее никого не было, ты же знаешь.

– Но она встречалась с Алеком. Не спала, но они были вместе.

– Не смеши меня. Они первый и единственный раз поцеловались в тот день, когда… он исчез. До этого она не рассматривала его как мужчину. Я, честно признаться, в растерянности после того, как он вернулся… То, что она отстранилась от тебя и осталась с ним – не укладывается в моей голове.

– Значит, чего‑то ты не знаешь, – я устало усмехнулся и залпом опрокинул в себя остатки пива. – Значит, у них были отношения. Пусть даже едва зародившиеся.

– Я ничего не буду утверждать. Я видел, как она сияла рядом с тобой и вижу, что происходит сейчас.

– А что происходит? Все встало на круги своя. Все счастливы.

– Кит, откровенно говоря, я не уверен, что всё так радужно. Она избегает с ним близости. Он настаивает. Я не лезу в их жизнь, но живя под одной крышей сложно не слышать лишнее… А сегодня утром она рыдала, запершись на чердаке… Может, чувство вины толкнуло её к нему, и она шагнула в бездну, не думая, когда он вернулся.

– Вины? За что?

– Она винит себя в том, что он исчез…

– Чушь. Что случилось, того не изменить. Обижаться мужчина не имеет права. Природой заложено ему быть сильным, служить опорой и стеной плача для своей любимой. Крис, мы же взрослые люди. Что ты от меня хочешь? Говори прямо. Между мной и Катей всё кончено. Она так решила и должна быть счастлива. А я… у меня все прекрасно. Мне не нужны были раньше отношения, не нужны и теперь.

– Ты уверен, что всё перечеркнул? Она ведь совсем девчонка. Запуталась и натворила глупостей.

– Сердце либо любит, либо нет. Иного не дано. Ты сам‑то вернул бы всё? – я поднялся, достал из ящика стола сигарету. Прикурил и затянулся, облокотившись на столешницу. Последнее время я много курю. Как ни странно, так легче. С Катей я вообще избавился от этого, а без неё это стало моей отдушиной. Так, поводом занять руки и не сойти с ума от боли.

– Я вернул. Я два долгих года жил как в тумане, пытаясь забыть Тэш. Потом смирился с болью, но когда увидел её… понял, что совершу большую ошибку, чем в прошлый раз, если не верну её. Мне было плевать, что было до этого и кто был между нами. Главное – она моя. Я никому никогда больше ее не отдам.

– Не знал, что вы… расходились.

– Она увидела меня в чужой постели. – Крис поморщился от воспоминаний. – Решила все за двоих. Не стала слушать и разорвала отношения. Я уехал. А достаточно было заставить ее услышать меня. Я жалею о том, чего не сделал, ведь я потерял два года вдали от нее. Ты не будешь потом жалеть?

– Крис. Твой Хэппи энд впечатляет. Я рад. Правда, рад. Но мы не вы. Я не заставлю себя никого любить. Она выбрала сама свою жизнь. Мне в ней не место, хотя я обещал остаться другом ей. На этом всё.

– Я не прошу тебя вернуть всё. У меня нет на это права, и я не лезу в ваши отношения. Поговори с ней. Как друг, раз уж на то пошло. Она не делится ни со мной, ни с Тэш. Она закрылась от нас. А мне кажется причина всего в тебе.

– И что ты предлагаешь? – гневно затушил сигарету о раковину и уперся ладонями в стол, сверля взглядом Криса. – Спросить: какого хрена ты мучаешься? Почему ревёшь и не спишь с ним? Так?!

– Ты знаешь её не хуже меня. Ты ведь любишь её, неужели тебе всё равно?! – он поднялся мне на встречу, буравя взглядом в ответ.

– Наши отношения – не твое дело. Так же как и мои чувства. Любви – нет! И быть не может. Романтические отношения – не мой конек. Я попытался, увлекшись ею, не срослось.

– Значит, ты не будешь помогать?

– У неё есть мужчина, который должен вникать в её проблемы!

– Её мужчина – хочет затащить её в постель и больше ничего! – рыкнул Крис и мы замерли, метая друг в друга молнии глазами.

Я дышал так, словно сейчас у меня вырвется пламя изо рта, как у дракона. Резко оттолкнулся от стола и отвернулся, глядя в темное окно. С эмоциями удалось совладать. Чёрт с ним! Голос прозвучал ровно и спокойно.

– Знаешь… у меня кое-что осталось. Её. Скажи… пусть зайдёт ко мне.

Несколько долгих минут мы молчали, а затем Крис подошёл и положил руку мне на плечо.

– Ты можешь сколько угодно это скрывать и лгать себе, но ты любишь её. Я знаю, насколько это больно. Она юная девчонка. Всегда делает, потом думает, – он развернулся, и через несколько мгновений хлопнула входная дверь.

Кармен

Крис вошел в дом и почти сразу мы столкнулись нос к носу. Я собиралась выпить чай, и для меня стало неожиданностью, что он куда-то уходил. Один.

– А ты где был?

– Заходил к Киту. Вернул ему инструменты, брал на днях починить замок на чердаке.

– Понятно.

– Кать, он просил зайти тебя. Там что-то осталось твоё.

– Да? – сердце пропустило удар, я немного растерялась. – Я… сейчас?

– Думаю, можешь и сейчас, – он уставился на меня с беспокойством. – Всё в порядке?

– Да когда у меня было иначе? – попыталась придать голосу беспечности. – Ладно, я скоро вернусь. Алек ещё не вернулся, так что…

– Я не буду говорить, что ты у Никиты.

– Крис, ты не обязан…

– Мне не нравится то, что между вами происходит. Хотя это не моё дело…

– Да, ты прав. Это не твоё дело, – перебила я, стараясь не смотреть на него. – У меня все хорошо, Крис, – и я поспешила на выход.

Выскочив из дома, замедлила шаг у дома Никиты. Сердце неистово колотилось в груди. Всё смешалось в мыслях. И я уже в который раз задавалась одним и тем же вопросом. Да, мы остались друзьями… но так ли уж правильно это всё? Мне было странно сейчас идти в его дом. Слишком много воспоминаний. Сладких воспоминаний.

Я надавила на ручку и вошла в холл. Прикрыв за собой дверь, обернулась и замерла. Серые глаза буквально прожигали насквозь, посылая мурашки в пляс по коже.

– Привет, – с трудом выдавила из себя, не в силах отвести взгляд. Мои любимые драные джинсы, обнаженный торс… Он это специально? Я сглотнула и тряхнула головой, отгоняя наваждение. Конечно, не специально. Что за глупости? Между нами ведь ничего нет.

– Привет. Зайдешь или на пороге стоять будешь?

– Я… Крис сказал… я что-то оставила у тебя…

– Хммм… да… – он неспешно двигался ко мне. Как хищник к своей добыче. Замер непозволительно близко. Я через ткань своего легкого сарафана чувствовала жар его тела, – …возможно.

– Возможно? Кит…

– Я говорил тебе, что никогда не обижу тебя. И никому не позволю обидеть, – мне показалось, что одним своим взглядом он может прочесть мои мысли. О, а там было что скрывать! Горячая ладонь коснулась моей щеки, большой палец прочертил линию губ, а я не могла пошевелиться, широко распахнув глаза. Я не хотела отстраняться! О, да что со мной? – Скажи мне… ты счастлива?

– К чему… ты спрашиваешь это?

– Я хочу знать, счастлива ли ты. Простой вопрос требует простого ответа.

– Всё хорошо, – только и смогла выдавить из себя. Внутри всё кричало, что всё, что происходит не правильно, что я сделала не правильный выбор. Но он… просто согласился со мной. Отдал меня другому, не собираясь бороться…

– Ты любишь его?

Я дернулась как от удара, но он обхватил ладонями мою голову, не позволив отвернуться. Я буквально тонула в его глазах, без шансов выплыть на поверхностт. Словно под гипнозом, я не могла пошевелиться. Не хотела. Рядом с Алеком меня окутывали странные силы, лишая возможности здраво мыслить. Там я понимала, что мы должны быть вместе. Сейчас же… я словно надорвала эту нить между нами. Я хотела закрыть глаза, а, открыв их снова, увидеть, что всё как прежде. Что это – снова мой дом… и мой мужчина. Но он… больше не мой. Он отказался от меня. Эта мысль не отступала, словно кто-то нашептывал её, не давая забыть.

–Ты… не должен спрашивать об этом, – прошептала, боясь выдать истинные чувства.

– Почему? – пальцы очертили круги на моих скулах. На его губах играла лёгкая полуулыбка, от которой сердце предательски сжалось. – Просто ответь мне. Любишь ли ты его?

– Это не имеет значения…

Он подался вперёд, и губы сомкнулись на моих в требовательном поцелуе. Я не могла и не хотела шевелиться, с ума сходя в плену сладких губ. Руки взлетели к нему на шею, пальцы запутались в волосах. Господи, это какой‑то бред! Наваждение, которое я не хотела и не могла остановить. Внизу живота разгоралось пламя. Я чувствовала себя живой с ним. И хотела, чтобы это чувство не покидало меня. Продлилось как можно дольше.

Его руки скользнули по моей спине, буквально впечатывая в тело, заставляя чувствовать каждый изгиб. Горячая ладонь обожгла бедро, поднимая ногу и прижимая к своему бедру. Мне не хотелось, чтобы это мгновение вдруг оборвалось. Губы проложили дорожку от лица к ложбинке между ключиц, и я не смогла сдержать сладкий стон, прикрывая глаза и прижимаясь к нему всем телом. Тело хорошо помнило его и радостно откликнулось. О, черт! Так нельзя, но…

Горячий шепот прямо в губы отрезвил меня не хуже холодного душа, довольно быстро вернув с небес на землю:

– Ты лжешь сама себе… Он… лучше меня в постели? – злость и ревность слетели с языка раньше, чем он успел сообразить что сказал. Раньше он бы не позволил себе такого! Губы снова прижались к моим.

Я охнула и укусила его за губу, отпрянув как от огня. Я не верила, что он это сказал. Это прозвучало как пощечина. Сглотнула подступивший к горлу комок, силясь не заплакать.

Он слизнул кровь с губы и глаза вновь пронзили меня. В них сквозил холод и гнев.

– Крис попросил тебя, да? Не отвечай. Я знаю, что это так. Кто дал вам право вмешиваться в мою жизнь?

– Ты лжёшь сама себе, – снова повторил Кит. – Уверена, что тебя всё устраивает?

– Меня. Всё. Устраивает, – процедила я, пятясь назад. Было больно от его слов. Ведь я так и не смогла перешагнуть черту с Алеком, но он… не должен об этом знать.

– Твоё тело считает иначе.

– Моё тело помнит тебя лучше, чем мне хотелось бы. Только и всего, – голос предательски дрожал, я опустила взгляд.

Он в считанное мгновение снова сократил между нами расстояние и взял в плен мою ладонь. – Отпусти! – получился отчаянный писк.

– Прости, если я не прав, – ласковый успокаивающий голос заставил меня поднять на него глаза. – Не злись. Я не позволю себе никогда больше лишнего. Хотел проверить… Впрочем, не важно. Мои двери всегда открыты для тебя, ты же знаешь.

– Ты не должен был…

– Не должен, – согласился он и поцеловал костяшки моей руки, не сводя с меня глаз. – Но за поцелуй просить прощения не буду. Ты знаешь… да, Крис просил поговорить с тобой. Просто поговорить. Пожалуйста, не злись на него. Он любит тебя и хочет видеть тебя счастливой… И, Катюша, не всегда слова выражают действительность. Слова лишь пустой звук. И да, я уверен, кое-что ты здесь оставила.

И я поняла, что речь не о вещах. Да, оставила. Но выбор сделан и другой дороги нет и не будет. Надо ставить точку. Будущее с Алеком… да, возможно, нужно время. Всё наладится.

– Ты любишь его?

– Люблю, – я вздёрнула подбородок, пытаясь подавить в себе истинные чувства.

– Надеюсь, он это ценит, – по его тону я поняла, что он хотел сказать другое.

– Спасибо за заботу. Увидимся, – и я чуть не бегом вылетела из его дома.

Вернувшись домой, немедля поднялась по лестнице и влетела в спальню Криса и Тэш. Мой друг был один и я тут же набросилась на него.

– Ты не имел права!

– О, вижу, что-то пошло не так! – он вскинул брови, а я подошла к нему и толкнула кулаками в грудь. Потом ещё и ещё. Хотелось выместить на нем всю боль, чтобы стало легче.

– Ты не должен был! Как ты мог?! – он рывком прижал меня к себе, поглаживая по волосам, а я уткнулась носом в его плечо и заплакала. Сил бороться с чувствами больше не осталось.

– Что он сделал?

– Кто?..

– Никита.

– О, ничего!.. Ненавижу вас обоих! Зачем? Меня всё устраивает!

– Так ли это?..

Я подняла на него глаза, всхлипывая.

– Крис, пожалуйста… оставь всё как есть. Моя жизнь… только моя. Я сама со всем разберусь.

– Тогда почему ты плачешь?

– Ты не привык? Я всё время плачу… – я прижалась головой к его груди, цепляясь руками за футболку. Слезы лились рекой, и мне было так необходимо почувствовать чью-то поддержку и сочувствие. Кого-то сильного и родного. Того, кто может просто обнять и этим забрать все печали.

– С ним ты не плакала. Ты была счастлива.

– Я и сейчас счастлива…

– Кать, надо жить здесь и сейчас. Потом может быть поздно.

– Крис… я знаю. Всё знаю и понимаю, но там больше нет меня… Я здесь и будет все так, как оно есть. Пожалуйста, не возвращайся больше к этой теме.

– Вы два упрямых барана. Но я надеюсь, твой выбор правильный и всё наладится.

– У меня всё хорошо.

– Не закрывайся от меня, – он поцеловал меня в макушку и крепче обнял. Было уютно, как будто его объятия могли оградить от всех печалей. – Я больше не сделаю того, что сделал. Я считал так будет лучше и всё ещё так считаю. Ты же знаешь, я всегда пойму и не буду осуждать тебя. Твой выбор он только твой. Но любое решение в жизни имеет свои последствия.

– Спасибо…

Дверь распахнулась, и в комнату заглянул Алек.

– О… Эй, а что тут происходит? – он нахмурил брови, окидывая нас взглядом. – Ты чего рыдаешь?

– Я… – я отпрянула от Криса, размазывая слезы по щекам.

– Ты же знаешь Катю. Обе ноги левые. Споткнулась и ударилась.

– И рыдает?

– Больно… – честно призналась я, чувствуя как рвётся на части сердце в груди.

– Хммм… Понятно. Я приехал, уже собирался искать тебя, а ты тут… ревешь. Кать, а мы ужинать будем сегодня?

– Да, конечно. Сейчас остальные как раз приедут, и сядем ужинать.

2 июля

Ложь…

Опять сплошной обман.

Упрямо смотришь мне в глаза

И повторяешь: "Ты опять мне солгала".

Я знаю, в чём‑то, может,

Я была и не права,

Но лгать тебе в глаза?

Не хочешь ничего понять,

Не хочешь ничего ты знать,

Не хочешь ничего ты слушать…

А, знаешь, надоело унижаться пред тобою,

Без устали твердя, как быть хочу с тобою.

Вернуть любовь ты проиграл последний шанс,

Когда во лжи ты обвинил меня в последний раз.

Хочу оставить лишь в себе

Те чувства тёплые, что берегла к тебе.

Во сне увидишь ты меня в своих объятиях,

Но никогда ты не услышишь больше…

Тревожный стон моей любви к тебе.

Кармен

До чего же я не люблю все эти звёздные сборища! По определению Жени Хиппера эти "звёздные вечеринки" – непременный атрибут всех начинающих звёзд, но по мне это просто сборище тех, кому скучно, да и повод себя показать всем. Всего полгода я таскаюсь по этим тусовкам и меня уже, извините, тошнит от этого всего! Я понимаю, что здесь всегда полным полно журналистов, следящих за каждым твоим шагом и обязательно отмечающих, если тебя не было или же ты что-нибудь натворил. И я не отдыхаю толком, потому что слежу за каждым своим шагом – меня же хлебом не корми, дай только что-то натворить. Большинство людей, которых я тут вижу, мне совершенно не знакомы и мне даже не с кем поговорить, да и не о чем, собственно говоря. Кстати говоря, здесь всегда организовывают шведский стол, в связи с чем, очень многие приходят сюда, чтобы на халяву поесть, попить и покрасоваться перед камерами. Меня же не привлекает ничто из этого. То есть, поесть‑то я всегда рада, но здесь это сделать просто невозможно! Тебя обязательно затопчут и затолкают, не дав даже подойти к столу. Те, кто уже освоились здесь, без проблем расчищают себе дорогу к еде, а я сразу же поставила на этом крест. Лучше дома поесть, чем портить себе настроение, толкаясь в толпе. Как дикари, честное слово! Тем более, начни я так же, как самые ушлые, пробираться к столу, со мной обязательно что‑нибудь случится и выйдет очередная "сенсация" о Кармен.

Я решила, что пора переступить черту. Ведь обратной дороги нет. И того, что было, больше никогда не будет. Надо перелистнуть страницу и жить новыми чувствами, не оглядываясь на прошлое.В последнее время для меня эти вечеринки – очередной повод подольше не быть дома. А последние дни… после поцелуя Никиты… я не находила себе места. Я поняла, что с Алеком у нас нет и половины тех чувств, что с ним, хотя меня и тянет к нему не постижимым образом. Я всегда была огнем в руках Никиты, а с Алеком… всё иначе. Но я должна пересилить себя. Шагнуть в эту опасную реку и плыть по течению. Возможно, чем дольше я оттягиваю, тем тяжелее мне будет.

Женя, как обычно, оставил меня одну и утонул в толпе. В отличие от меня он был здесь как рыба в воде. Я же бесцельно шаталась по роскошным залам. Задумавшись, за что‑то зацепилась ногой, споткнулась и уже представила как "красиво" сейчас распластаюсь по полу. Крепкие руки поддержали меня буквально в полёте, не дав опозориться. Подняв голову, утонула в серых глазах. Неожиданно!

– Ты что тут делаешь? – изумилась я, вместо приветствия и благодарности.

– Работаю… – шепнул он, всё ещё сжимая меня в объятиях. Лучезарно улыбнулся.

– Здесь?.. – снова удивлённо пробормотала и поспешно отстранилась. Слишком близко. – Спасибо, что не дал упасть.

– Всегда удивлялся твоей грации и одновременному умению упасть на ровном месте, – он подмигнул мне совсем как мальчишка и поманил за собой. – Шампанского?.. Оно здесь превосходное, – не дожидаясь моего ответа, он подхватил меня под руку, утягивая в соседний зал.

– Пойдём… – охотно согласилась я, радуясь, что на этот раз я тут не умру от скуки. – Ты же не пьешь?

– А я и не буду. Я за рулём.

Единственное, к чему на этой вечеринке был свободный доступ – к всевозможным напиткам. Их разносили официанты, проворно снующие в толпе.

В половине девятого нас нашёл Женя и объявил, что можно отчаливать домой. Кит любезно предложил меня подвезти: во-первых, он и сам уже собирался уезжать (по его словам), а, во-вторых, мы всё равно с ним живём в соседних домах. Конечно же, мой продюсер не стал перетягивать на себя канат. Он, честно сказать, выглядел немного уставшим и, держу пари, очень хотел спать. Я надеялась, что ушлые журналисты не последуют за нами, и я не привлеку внимания тем, что еду домой не с Женей.

Мы остановились на дороге у высокого забора дома Никиты. Кит вышел из автомобиля и распахнул мне дверцу. От выпитого шампанского у меня немного кружилась голова, хотя я всё же выпила чуть-чуть. Отсутствие еды, очевидно, сказалось. Пока я ехала меня разморило окончательно в теплом салоне. Выходя из машины, запуталась в собственных ногах и упала прямо в объятия Никиты. Он широко улыбнулся, поймав меня, и сердце у меня загрохотало так, что, кажется, его стук можно было услышать. Меня всегда бросало в дрожь от его улыбки и блеска серебряных глаз. Я поймала себя на мысли, что любуюсь им.

– Зайдёшь к нам? – вырвалось само, я, кажется, даже и подумать не успела.

– Нет, – он улыбнулся и поставил меня на ноги, придерживая за локоток. – Уже поздно. Твой Отелло с ума сойдет от ревности. Держу пари, он ничего хорошего о нас двоих не подумает. Меня это, конечно, не смущает…

– Ну, что ж… Тогда спокойной ночи!.. – я улыбнулась, сбрасывая босоножки с ног. Блаженно зажмурилась, подхватив их в руки. Поднялась на носочки и, запечатлев на щеке Никиты поцелуй, неуверенной походкой направилась к своему дому.

Вдохнула и выдохнула, набираясь смелости. Что ж… пора перелистнуть страницу. Вошла в тёмный холл и зажгла свет. Наверное, все уже разошлись по комнатам отдыхать.

Однако не успела я и шагу сделать, как у подножия лестницы чудесным образом возник Алек. Он расплылся в самой прелестной улыбке и направился ко мне.

– Ну что, как отдохнула?

– Замечательно!..

– А что же Женя не зашёл? – он обнял меня за талию и привлёк к себе.

– А он… очень устал и поехал домой… – я решила умолчать про Никиту. Это неминуемо вызовет очередной скандал, а я совсем сейчас на это не настроена. Мне бы на другое настроиться.

– Ага, ясно… Знаешь, солнце, я пойду, прогуляюсь перед сном. Освежусь на ночь глядя… – Алек вскользь поцеловал меня и выпустил из своих объятий.

– Пойдешь прогуляться? – искренне удивилась.

– Да. Душно что‑то…

– Только не долго… – улыбнулась, не заподозрив ничего подозрительного в его словах и действиях.

Он только лишь кивнул и ушёл.

Быстро ополоснувшись под душем, я надела самый, на мой взгляд, сногсшибательный из нарядов. Этот комплект создан явно не для сна. А мне… пора сдаваться. Возможно, в нужном наряде будет нужный настрой. Хмель от шампанского слетел почти полностью: контрастный душ все‑таки прекрасная штука.

Я опустилась в кресло, поджав ноги под себя, и принялась читать очередной роман, решив так убить время ожидания. Главное, не передумать пока его нет.

Часы хладнокровно отсчитывали минуту за минутой. Прошёл уже час с тех пор, как ушёл Алек: время приближалось к половине двенадцатого, а его всё ещё не было. В душу стало закрадываться беспокойство. Я отложила книгу и принялась нервно мерить шагами комнату, то и дело поглядывая на часы. Когда они протикали десять минут первого, я решила переодеться и отправиться искать его. «Ну, куда он мог деться в нашем посёлке?.. Где столько времени одному гулять?…», – внезапный стук входной двери остановил меня на полпути и я, бросив так и не надетый спортивный костюм в кресло, стремглав помчалась в холл.

Едва увидев Алека, потеряла всякую способность говорить и ахнула, закрывая ладонями рот. Вид у него был, мягко сказать, как у человека, вернувшегося с поля боя, а не с прогулки. Футболка вся в земле и разодрана в нескольких местах, на колене спортивных штанов тоже дырка, на локте ссадина, нос разбит, верхняя губа рассечена… Всё свидетельствовало о том, что он только что с кем‑то дрался. И я почему-то сразу поняла с кем. Не хотела верить, но мысль упорно возвращалась.

Обретя, наконец, способность говорить, воскликнула:

– Что случилось?

– Ничего. Иди, спи, – процедил сквозь зубы и, не обратив ни на меня, ни на мой откровенный наряд никакого внимания, стремительно взлетел вверх по лестнице.

Я последовала за ним. Даже если он подрался с Никитой… я тут причем вообще? Однако, едва я собралась войти следом за ним в его комнату, как дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Я ошалело уставилась на нее. На наш шум в коридор никто не вышел – привыкли к нашим скандалам. Минут пять я не решалась войти в его комнату, а потом, собрав всё своё мужество в кулак, распахнула дверь.

Алек сидел буквально на воздухе у самого потолка спиной к двери и глядя в окно. Когда я вошла, он не соизволил ни то что спуститься, а даже не обернулся!.. Впрочем, я решила не накалять обстановку и, приняв на лице обаятельную улыбку, самым нежным голосом спросила:

– Алек, что произошло?

Он вздрогнул, словно бы не знал, что я здесь и, не оборачиваясь, буркнул:

– Иди спать. Завтра поговорим.

– Что значит завтра? По‑твоему, я смогу спокойно спать, не узнав, что с тобой приключилось? Впрочем, – игривым тоном добавила, не желая ссориться, – если ты ко мне присоединишься, я не буду больше ни о чём спрашивать.

Он резко спрыгнул на пол и вперился в меня потемневшими серо-зелеными глазами, холодными, словно Арктический лёд. На миг мне почудилось, что в них мелькнула темная тень, и я поежилась. Стало не по себе и я сделала шаг назад. Признаться, такой взгляд далеко не назовёшь дружелюбным.

– И ты ещё смеешь мне об этом говорить?! Мне?!..

– Да что я такого сказала?.. – ошеломлённо пробормотала, совершенно ничего не понимая.

– Ты опять… опять лжёшь! Лжёшь мне!!.. – вскричал он, не сводя с меня злого взгляда.

– Лгу? Да о чём ты?..

– Ты всё время лжёшь!.. – орал он, заставляя меня отступать, пока я не уперлась спиной в дверь.

– Да что я не то сказала? Объясни в чем дело! – я пыталась говорить не громко, однако голос вот‑вот был готов сорваться на высокие ноты.

– Ах, ты не понимаешь?! А здесь всё предельно просто! Ты же мне солгала, что приехала сюда с Женей? Я ведь видел, с кем ты была!..

– Да потому что я вот этого и побоялась! Знала, что будет скандал! – взорвалась я, растерянно разведя руками. – Ты бы всё равно взбесился, даже если бы я сказала тебе правду. Ты злишься и не знаешь на ком выместить свой гнев! Такое впечатление, что это я тебя так разукрасила!..

– Считай, что это сделала ты! – фыркнул Алек и поморщился так, словно бы я была ему омерзительна.

– Я?!.. – буквально задохнувшись от гнева, я готова была броситься на него с кулаками и вдруг поняла, что мои опасения подтвердились. Голос мой неожиданно Осип, словно стал чужим: – Ты подрался с Никитой?..

– Да, с твоим драгоценным Никитой! – рявкнул он и схватил меня за запястья рук. Энергично встряхнул. – Ты всеми так пользуешься ради развлечения, или это я такой чести удостоился?!

– Опомнись, что ты несёшь? Я ведь… – Алек с силой сжал мне руки и слова прервались стоном. – Пусти меня… больно…

– Больно? Ах да, простите, ты же у нас изнеженная девица! Твой Никита никогда не причинял тебе боли… – он скривился в презрительной усмешке и, брезгливо оттолкнув меня, отвернулся.

Не веря в происходящее, я вжималась в дверь, не сводя глаз с мощной мужской фигуры. Алек был сам не свой. Да, мы ссорились уже не раз, но ещё никогда ничего подобного он мне не говорил. Я не могла понять что происходит и молча ожидала развязки скандала. Ведь ничего не было! Ничего, что послужило бы поводом для ревности.

Алек, застыв, словно статуя греческого бога, стоял спиной ко мне, шумно дыша и сжав руки в кулаки. Затем, словно откуда‑то издалека, до меня донёсся его резкий грубый голос:

– Чего ты ждёшь? Шла бы уже к своему драгоценному!.. По‑моему, ему не помешало бы сейчас твоё утешение!

– Боже, ну что ты несёшь!.. Твоя ревность скоро сгрызёт тебя изнутри! – простонала я, не зная как успокоить его и не понимая за что мне досталось. И меня, всё равно тянуло к нему! Словно на каком-то потустороннем уровне. Я должна как-то сгладить скандал. – Хочешь знать, по какой я причине не сказала тебе о том, что меня привёз Никита? Да потому что ты мне всё равно не поверил бы. Я случайно встретилась с ним на вечеринке, а потом он предложил меня подвезти – мы ведь всё равно рядом живём… Ведь не веришь же, да?

– Конечно, нет.

– Тогда чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты от меня отстала! – резко бросил он и обернулся, пронзив меня злым взглядом. – Можешь продолжать ходить «по рукам» и дальше, а мне пользованный товар не нужен!

– Что‑о‑о? – я задохнулась от возмущения, услышав его обвинение. Сжала кулаки и выпрямилась, отлепившись от двери. Внутри что-то дрожало, наиягиваясь, как струна. Да почему я вообще позволяю ему это?! – Я что, шлюха тебе? Да какое право ты имеешь так разговаривать со мной?!

– А разве нет? Да я уверен, что путь на сцену ты пробила себе через диван! Уж твой продюсер наверняка хорошо тебя объездил!

– Да как ты… ты… Ты… Кретин!.. – выдохнула я, не найдя подходящих слов.

– Заткнись! Пошла вон из моей комнаты, – зло прошипел Алек и наклонился ко мне так, что его лицо оказалось в паре сантиметров от моего. – Видеть тебя не желаю, шлюха!

– Ничтожество! – взвизгнула я. – Как ты смеешь так разговаривать со мной? Ты что о себе возомнил?!

– Никогда не смей говорить со мной в таком тоне! – рявкнул он, прервав меня, и со всего маху наградил мою щёку пощёчиной.

Я отшатнулась, не ожидая ничего подобного, и едва устояла на ногах. Он ударил меня наотмашь, словно бы я была какой‑то уличной девкой, привыкшей к подобному обращению. В глазах на миг засверкали звездочки. Было чертовски больно. Машинально поднесла к горящей щеке ладонь. Слёзы, рвущиеся наружу от его обидных слов я сдержала. Не буду больше из‑за него реветь! К черту всё! Было и больно, и обидно. Да, именно обидно. За то, что это сделал именно он – тот, ради которого я рассталась с Никитой, потому что решила, что это правильно. Никогда этого ему не прощу. Внутри меня дрожь, набиравшая обороты, лопнула, словно тонкая ниточка. Я словно сбросила оковы. Кроме гнева и разочарования я больше ничего не чувствовала.

Алек стоял напротив меня, сверкая серо-зелеными огоньками глаз. Вдруг протянул ко мне руку, словно собравшись извиняться, черты его лица неожиданно смягчились. Только теперь уже я презрительно повела плечами. Отступила на шаг назад, и, гордо вскинув голову, холодно бросила:

– Никогда тебе этого не прощу.

– Кать…

– Меня зовут Екатерина Игоревна. Во всяком случае, для тебя – раз и навсегда.

– Дура!.. – фыркнул он, тут же вернув себе на лицо искажённую ненавистью маску.

Я уже взялась за дверную ручку, но усмехнулась, услышав это слово, и бросила на него взгляд через плечо:

– И ты ещё смел говорить мне о любви? Тебя интересовала только постель.

С этими словами я распахнула дверь и вышла в коридор. Видимо привлечённые нашей ссорой, здесь собралось всё наше дружное семейство. На лицах Тэш и Кошки застыло обеспокоенное выражерие, а Крис, скрестив на груди руки хмурился.

– Кармен, извини, но ваши скандалы уже перешли все границы… – Тэш ахнула. О, похоже, фингал у меня всё-таки будет. – Что с лицом?

– У него спроси, – бросила я небрежно.

– Алек, ты что… ударил её? – Кошка, ошеломлённо захлопала глазами.

– Ты совсем рассудок потерял?! Пойдем, я надеру тебе зад! – рявкнул Крис.

– Крис, не опускайся до этого. – попросила я, заставляя посмотреть на меня. – Все пройдет. Не вмешивайся.

– Катя, иди приложи холодное и ложись отдыхай. Я разберусь.

Я знала, что он не послушает. Он сделает то, что считает нужным. Защитит меня. Как всегда.

Поднялась на носочки, обняла и поцеловала его в щечку.

– Спасибо за заботу. Но в этом доме я больше не останусь. Я надеюсь, меня… будут рады видеть в другом месте.

– В борделе. – немедля отреагировал Алек и захлопнул дверь.

Крис зарычал, а я поспешила в свою комнату. Надо уходить. Скорее. Рыдания рвались наружу и я не хотела, чтобы мои слезы видел кто‑то. Я надеялась, что на улице всё пройдёт и ночная прохлада сотрет все печали.

Покрутила головой, не понимая откуда раздалось шипение. Похоже, уже в голове шипит. Пора завязывать жить в слезах и страхе что-то сделать не так.Да как вообще я могла променять нормальные отношения вот на это? Паузу? Дура глупая! Как я сразу не увидела его истинной натуры! Ведь он столько времени винил меня, каждый раз подчеркивая, что я виновата в том, что он оказался за гранью. А я… мать Тереза! Нашлась великомученица! Ну, да, так вышло, сам ведь под огонь попал! А сейчас… хорошо, что все вышло так, как вышло. Давно пора было прекратить эти отравляющие отношения. Никогда ещё никто меня так не оскорблял!..

Застегнула молнию на кофте и принялась нервно расчёсывать волосы, намереваясь собрать их в хвостик. Он думает, что я не переживу расставанье с ним?! Ха! Как бы ни так!.. Никогда я больше и слезинки из‑за него не пророню! Если мне не удастся вернуть Кита, значит, найду себе другого! Ничего, одна не останусь!.. И буду ещё счастлива!

Где-то на подсознании внутренний голос пытался слабо бормотать, что всё это временно. Он одумается, этого не повторится и бла-бла-бла. Передернула плечами, отбрасывая сомнения в сторону. Не знаю что за притяжение между нами было, но больше ничего не будет. Хватит с меня!

Шшшшшшш!

Я швырнула расчёску на тумбочку, завязала волосы в хвост и вышла из комнаты, гневно шарахнув дверью. Широко улыбнувшись, прошла мимо сестёр, направляясь к лестнице. Крис вышел из комнаты Алека, потирая кулак. За дверью была тишина.

– Ты его прибил? – я не смогла сдержать довольную улыбку.

– Отправил отдохнуть. Ему полезно, – он шикнул на Тэш, когда та попыталась осмотреть его рассеченную бровь. – Таня! Угомонись, всё в порядке. Жалею только, что раньше ему не вломил, потому что ты, – он выразительно посмотрел на меня, – не давала.

– Дура была, – я пожала плечами и направилась к лестнице.

– Катя, а ты куда? – почти хором воскликнули Тэш со Светкой.

– Домой, – коротко ответила я.

– В смысле?

– До‑мой, – отчётливо повторила. – К тому, кто меня по‑настоящему ценит и действительно хочет видеть счастливой. Раз уж мне приписали распутство, то может у меня есть шанс хорошо провести остаток ночи. Я была как слепая дурочка. Верила, что всё наладится. Слепо верила в большую любовь, оказавшуюся всего лишь иллюзией, мигом бурного воображения. Но мое будущее не связано с ним. Во всяком случае, не в отношениях. Всем приятных снов, – и я почти бегом сбежала по лестнице и выскочила из дома. Если я ещё немножко задержалась бы, начала бы реветь, а мне не хотелось, чтобы они видели как мне больно.

Рядом с ним моя напускная храбрость дала сбой. Я не могла сдвинуться с места. К горлу подступил ком.Кит открыл дверь почти сразу, словно находился здесь же, в полумраке холла. Его брови поползли наверх, увидев меня на пороге. Он держался за бок рукой. Рассечённая бровь, разбитая губа и наливающийся синяк под глазом, как ни удивительно, делали его ещё более привлекательным. Сам он даже не показал виду, что что‑то произошло, словно бы это его обыденный вид. Очевидно, исцелиться ещё не успел. Лучезарно улыбнувшись, он пригласил меня в дом.

– Ты чего так поздно? Твой… – он щёлкнул выключатель, озаряя пространство вокруг. – Мама дорогая! – ошеломленно воскликнул, когда моё лицо оказалось на свету. – Только не говори, что это ты об дверь стукнулась!..

Я постаралась улыбнуться, но эмоции пересилили. Невидимая рука разжалась, выпуская на волю чувства: по щекам покатились слёзы. Я сделала шаг ему на встречу и судорожно вздохнула. Прижалась к нему, уткнувшись лбом в плечо, как всегда ища защиты и поддержки в его объятиях. Он обнял меня одной рукой и погладил по голове, как дитя. Стало так хорошо в его объятиях, что захотелось, чтобы время остановилось.

– Ну не плачь, Катюша… Ты же сильная…

– Нет, я слабая, Кит. Слабая и глупая. А он…

– Приревновал. Это я уже понял. Видать, я мало ему врезал, раз рука на женщину поднялась. Сломаю к чертовой матери обе руки! – он рыкнул и я прямо почувствовала, что он злится.

– Крис уже отправил его отдохнуть… – всхлипнула я. – Он ни на что, кроме как причинять другим боль, не способен. Вот и с тобой подрался и меня… – я судорожно вздохнула и не смогла договорить, давясь слезами.

– Ладно я! Я мужчина, но поднять руку на девушку?! – казалось Никита был просто вне себя от возмущения. – Тем более, на тебя…

– Как будто бы я особенная…

Кит отстранил меня и посмотрел в глаза, придерживая за плечи. Улыбнулся:

– Ты как всегда напрашиваешься на комплимент!.. – звонко рассмеялся, чмокнув в кончик носа. – Да, ты – особенная и я знаю это как никто другой… Пойдем…

Я машинально последовала за ним и послушно опустилась на диван в гостиной. Кит мгновение внимательно на меня смотрел, как будто обдумывая что со мной делать, и решительно произнёс:

– Надо приложить лёд к твоей щеке, иначе завтра будет синяк!..

– Ну и ладно…

– А вот и не ладно, – наиграно нахмурился он. – Я, конечно, понимаю, что ещё одна статейка в журнале это только очередной Пи‑ар для тебя, но, мне кажется, Женя всё же будет не в восторге… – он усмехнулся и ушёл в кухню.

Через пару минут Кит вернулся и осторожно приложил к моей красной скуле холодный пакет со льдом. Я ощутила приятный холодок и закрыла глаза. Зря отказывалась, ведь синяк на лице – не самое прекрасное зрелище. А лёд, оказывается, приносит облегчение. Когда я вновь открыла глаза, первое, что увидела, а точнее, кого, был Кит. Ну, да, ничего здесь удивительного нет, но… Он так на меня смотрел. Как на запретный плод. Сердце заколотилось в груди как бешеное. Сможет ли он простить и принять меня? Хотя и будет сложно, после того, что я сделала.

– Ну что, красавица, так лучше? – полюбопытствовал Кит, улыбнувшись. – По-моему, тебе даже понравилось…

– Ну, да… – хрипло выдавила из себя и замолчала, не сводя своих глаз с его.

Коснулась его руки и освободила щёку из объятий холодного льда. Повинуясь зову сердца, прильнула к губам Никиты, заставив его откинуться на спинку дивана. Он с готовностью и сладострастным стоном ответил на поцелуй. Мне нужно это! В душе обрадовалась, что его чувства ко мне не перегорели, но вдруг Кит отстранился и выругался в полголоса.

Я удивлённо уставилась на него:

– Что‑то не так?

– Не так?.. – он вздрогнул и поднялся, даже не взглянув в мою сторону. – Да, не так. Не правильно это всё. Ты – с ним, а я не хочу потерять тебя ещё раз. Ты можешь всё отрицать, но ты не сможешь противиться себе и вернёшься к нему, когда обида пройдёт…

– Это не так, – упрямо замотала головой. – Я не хочу быть с ним, мне нужен один ты… Я знаю, нет мне прощения, но… пожадуйста, прости меня… Я не знаю почему так поступила. Меня словно что-то тянуло к нему, а теперь ничего нет. Эта странная связь оборвалась без следа. Здесь я была по настоящему счастлива… Мы оба были счастливы.

– По-моему, ты сама не знаешь, что говоришь.

– Я не знаю? – я вскочила с дивана и, приблизившись к Киту, обвила его шею руками. – Я всё прекрасно знаю. Можешь не верить мне, но я… я могу доказать, что не перестала тебя любить.

Он вздохнул и легонько отстранил меня.

– Не нужно мне ничего доказывать.

– Но я хочу быть с тобой…

– Катя, замолчи, – довольно резко перебил меня Кит. – Ты сама на себя не похожа. Ты всегда была выше этой низости, а сейчас пытаешься упасть на самое дно! Я не знаю, что за чувство в тебе говорит, но мне не нравится то, что ты говоришь. Знаешь, чем ты меня всегда привлекала? Тебя очень не легко добиться и ты всегда была не покорной, но я ждал, я заставлял тебя ощутить всю мою любовь и в конце концов достиг своей цели – ты сама отдалась на волю чувствам, но при этом не покорилась мне. Хотя, мне сначала так и казалось. Даже на поле любви за тобой было последнее слово… Ты всегда была рассудительной и практичной. И ты никогда не использовала людей для каких‑то своих собственных целей. А сейчас что ты делаешь? Ты покорилась обиде, которая заглушила в тебе весь здравый смысл, и хочешь через меня отомстить ему! А я не хочу быть пешкой в этой игре, не хочу, слышишь?

Я поражённо смотрела на него. А ведь он отчасти прав. Только я сама знаю одно: к Алеку я ни за что не вернусь! Между нами, по сути, ничего и не было. Всё закончилось даже не начавшись.

– Я никогда больше не причиню тебе боль, – решительно заявила я, гордо вскинув голову. – Говори мне что хочешь, но я всегда буду такая как есть. Если я тебе не нужна, тогда я… лучше уйду. Так будет лучше для нас обоих. Сейчас вызову такси и уеду к маме…

– По‑моему, пора спать. Ты несёшь чепуху.

– Кит! – я была готова обидеться теперь и на него.

– Ты действительно говоришь глупости, Катюнь. За тебя говорят эмоции, а не здравый смысл. Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать – это пойти спать… И твоя комната в полном твоём распоряжении.

Вся готовность к обиде полностью прошла. Я улыбнулась и поцеловала его в щёку:

– Спасибо.

– Какая же ты ещё маленькая девчонка! – засмеялся Кит, обнимая меня за плечи.

– Тогда почему ты от меня отказываешься?

– Знаешь что, Катюша?.. – он показательно зевнул, словно не услышав моего вопроса. – Давай поговорим обо всём утром, а там решим что нам делать? Идёт?

– Слушаюсь и повинуюсь.

– Прекрати… – он хотел что‑то ещё сказать, но лишь покачал головой и, добавив: – Пошли спать, – взял меня за руку, увлекая за собой.

3 июля

Кармен

Комнату окутывал приятный полумрак – через плотные занавески не проникал ни единый лучик света. Не возможно было понять день сейчас или ночь, но я почему‑то не хотела больше спать, словно проспала много часов подряд. Хотя выспавшейся себя не чувствовала.

Не смотря на вчерашние события, на душе было легко. Здесь, с Никитой, я чувствую себя всегда в полной безопасности, потому что знаю, что он никогда не причинит мне зла и не обидит даже словом, а с Алеком моя жизнь будет в постоянном напряжении. Была бы. После всего произошедшего эта страница моей жизни закрыта.

Бросив взгляд на часы, я несказанно удивилась: половина пятого! Значит, ещё ночь. Теперь понятно, почему я не чувствую себя выспавшейся. Я зевнула и выбралась из‑под одеяла. Натянув поверх нижнего белья, в котором я уснула, спортивный костюм, я отправилась в комнату к Никите. Он потратил не мало времени, завоёвывая меня, он любил меня так, как никто больше не умеет, а я повела себя как дура. Теперь я вернусь… нет, верну его себе. Я хочу быть счастливой и по‑настоящему любимой. И я знаю, что это возможно только рядом с Никитой. Не верю, что он откажется от меня.

Я не собиралась будить его. Сейчас мне просто хотелось быть рядом с ним. Ощущать его присутствие рядом. Тихонько приоткрыв дверь в комнату Кита, чтобы ненароком не разбудить его, я вошла и забралась в кресло. Свернулась калачиком и смотрела как он спит. Следов вчерашней драки на его лице не было, словно невидимая рука всё стерла во сне. Тёмная чёлка небрежно разметалась по лбу.

Часы шли минута за минутой, но сон ко мне не шел. Мне было просто хорошо.

– В твоей комнате достаточно большая кровать для сна, – совсем не сонный голос заставил меня вздрогнуть. Кит даже не пошевелился. Глаза были всё ещё закрыты.

– Извини, что разбудила… Я тихонько полежу здесь, мне так… спокойнее…

Обаятельно улыбнулся и открыл глаза. Опёрся на локоть и перевернулся на бок.

– Я слышал как ты вошла. Ты чего не спишь?

– Проснулась и сон не идёт…

– Очень на тебя не похоже. – Кит мельком бросил взгляд на часы. – Ещё ночь…

– Я знаю, который час… Просто… не могу там спать. Одна…

– Катюша, ну мы же обсуждали это уже, – устало вздохнул Кит.

– И что? Вот что мне теперь прикажешь делать? Просто вернуться к этому извергу, чтобы он ещё раз меня чем‑нибудь огрел? Если ты этого хочешь, я сейчас же это и сделаю, – да, несу чушь, но я вообще не знаю что сейчас можно сказать. Любит ли он ещё меня? Сможет ли простить? Что мне дальше делать, если он не захочет всё вернуть?

– Я никогда не обижал тебя и никому не позволю обидеть. Больше никогда. – Кит недовольно повёл бровями. – Ты сама выбрала его.

– Я знаю… – я приняла сидячее положение, не сводя с него глаз. – Кит, давай попробуем сначала? Я не вернусь к нему. Я не просто не хочу этого, а никогда ни за что на свете не сделаю это, слышишь меня? Я люблю тебя и всегда любила, хочу любить только тебя и быть только с тобой… Черт возьми, я совершила глупейшую ошибку, что ушла от тебя… Мне нет прощения, но я прошу тебя дать мне шанс… Я не знаю, что это было и почему меня… тянуло к нему. Тянуло так, словно я была связана с ним. Теперь всё иначе.

– Детка… мы не должны…

– Да почему? Я ненавижу его и не хочу, чтобы он… чтобы он… – я закусила губу, не зная, как подобрать слова.

– Вновь причинил тебе боль? – закончил за меня Кит и резко сел. – А ведь он ревнует, значит – любит тебя, хоть и странной любовью. Никогда не понимал как может любовь быть такой. Когда ревнуют и бьют. Я тоже ревновал тебя, но я доверял тебе. Без доверия нет любви.

Я почувствовала как по щеке предательски покатилась слеза.

– Человек не может любить и при этом, в порыве ревности, говорить о своей возлюбленной всякие гадости и… поднимать на любимую руку… Или ты считаешь, что я заслуживаю такой любви?! Я не хочу жить в постоянном страхе и он… он сам разрушил всё! Да собственно, что – всё? Между нами толком ничего не было. Пусть тебе покажется, что я эгоистка и забочусь только о себе, но это не так! Я просто хочу счастья и любви и знаю, что это можешь мне дать только ты и никто другой. Я могу подарить тебе это в ответ…

– Катюша… – в очередной раз вздохнул Кит и взъерошил волосы рукой. – Ты напрасно считаешь, что любовь можно легко вырвать из сердца. Любовь – величайшая из мук и… Ты не думаешь, что эта ваша ссора всего лишь испытание, выпавшее на вашу долю? Ты же всегда боролась с трудностями с высоко поднятой головой, неужели сейчас ты сдашься?

– Да, я сдаюсь, потому что мне не нужна такая любовь!.. Я не люблю его. И никогда не любила. Не хочу так жить и не хочу терпеть! Я решила, что между нами что‑то есть, но на самом деле я просто винила себя за то, что случилось. Я считала что если бы не отправила его за грань… мы были бы вместе. Всего год назад я понятия не имела, что такое любовь. Мужчины в моей жизни были лишь друзьями. Потом в моей жизни появился он. Мы и не встречались, в общем‑то… Я и не знала его толком: он был для меня таким, каким хотел казаться. Потом судьба разлучила нас и в моей жизни появился ты. Ты показал мне какая она – любовь. Сразу как я встретила тебя ты ворвался вихрем в мою жизнь и не отпускал. Каждый день я ждала нашей встречи как чудо! Ты научил меня любить и дал понять, что любовь это нежная наука, которую нужно изучать постепенно, с наслаждением пробуя на вкус каждый её момент. Вчера… сердце само подсказало идти к тебе, потому что знало, что ты как никто другой поймёшь меня и утешишь. Я люблю тебя… – я вздохнула, понимая, что я несу бред. Унижаюсь, как дура, только потому, что хочу вернуть то, что, возможно, уже никогда не вернется. Да, он принял меня вчера, разрешил остаться, но… Может, он вообще уже с другой? А я тут распинаюсь о чувствах. Ну, точно дура! – Прости, я отвратительно себя веду. Как эгоистка… может, твои чувства ко мне перегорели, а я… Может быть, ты встретил уже другую… О, какая же я дура! Ты не беспокойся, я сейчас уйду… – я закрыла лицо руками и поднялась.

Внезапно резкий, но вместе с этим удивительно мягкий голос заставил меня остановиться и обернуться:

– Катя!.. Я долго и внимательно слушал тебя, теперь ты меня выслушай, – я застыла как вкопанная, завороженная взглядом серых глаз. – Начнём с того, что я не давал тебе никакого повода думать, что я так быстро нашёл тебе замену. Я уже говорил, что лишь ты одна занимаешь моё сердце и, наверное, так будет всегда. Не смотря на то, что я тебе сказал, я считаю, что твой Алек не достоин твоей любви. Ты создана для того, чтобы тебя любили и окружали лаской и нежностью. Почему я тебе говорил тогда всё это? Потому что не хочу, чтобы ты была со мной, но думала о нём и страдала. Я хочу тебе счастья. Никогда ещё до тебя я никого не любил так горячо и никогда ещё не позволял себе буквально опуститься на дно, пытаясь забыть облик любимой и заглушить боль в алкоголе. Я прогнал свою магию, пытаясь напиться так, чтобы ничего не чувствовать. Дурак. Всегда считал слабаками тех, кто прячется на дно бутылки, а сам… не смог найти в себе силы, чтобы жить дальше без тебя. Я сам всегда расставался со всеми девушками и ни капли не жалел об этом. В моей жизни был только секс. Когда я увидел тебя, я уже говорил тебе, я твёрдо решил затащить тебя в постель. Думал ты такая же, как все, а меня никогда не настигнет любовь. Мне хотелось просто переспать с тобой, это факт. Да, у меня были далеко не благородные намерения, но когда ты дала мне отворот поворот после нашего первого свидания, если его так можно назвать, я был немного шокирован. Ты просто оттолкнула меня, хотя твое тело кричало, что готово к большему. И с того момента я поставил себе задачу – во что бы то ни стало слелать тебя своей. Это был как инстинкт охотника. Загнать добычу, достать трофей. Я даже не предполагал, что сам себя поймал этой целью в капкан. Чем больше я был рядом с тобой, тем больше я сходил с ума от навязчивой мысли, чтобы ты была только моей. А потом… я сначала с ужасом, а потом с неожиданной радостью осознал, что влюбился в тебя до беспамятства. Как мальчишка. И мне понравилось то, что я чувствовал к тебе. Мне не хотелось больше просто переспать с тобой, мне хотелось подарить тебе всю любовь и нежность, на которые я способен. Ты притягивала меня как магнит, как запретный плод, и мне даже нравилось ждать, пока ты сама отдашься чувствам. Я знал, что рано или поздно это случится, по крайней мере, искренне этого хотел добиться. Ты даже не представляешь какими чарами обладаешь. Ты можешь свести с ума одним лишь взглядом… Я с великим трудом могу держать себя в руках, когда ты рядом – даже не представляешь каких мук мне это стоит… Зачем, ты спросишь, я всё это говорю тебе? Да я и сам не знаю. Я просто хочу, чтобы ты сейчас для себя решила чего тебе действительно хочется: остаться здесь, со мной, или вернуться к нему. Знай, если я нужен тебе, я буду с тобой, но больше никогда никому тебя не отдам. Ты должна сразу – раз и навсегда во всём разобраться и не жалеть потом об этом. Я не буду тебя ни к чему принуждать. Это не по‑мужски. Теперь выбор только за тобой. Чтобы ты не решила я уверен, что ты не ошибёшься в своём решении. Слушай не голову, слушай сердце – оно не обманет. А сейчас меня накрывает лишь одной мыслью, которая разъедает меня изнутри, что он владел твоим телом. Кровь приливает к вискам от осознания того, что он касался тебя, целовал тебя… – в голосе слышались рычащие нотки. Он на мгновение нахмурился, прикрыл глаза и снова посмотрел на меня.

По‑прежнему продолжая сидеть на кровати, спустив ноги на пол, Кит замолчал и уставился на меня, очевидно, ожидая от меня решения сейчас.

Я стояла под впечатлением его речи, и с виду это, наверное, могло сойти за колебание. Но я уже всё решила для себя, а когда поняла, что он всё ещё любит меня, только закрепила это решение. Я останусь с Никитой и буду жить в любви и счастье, потому что уверена, что этот человек никогда не причинит мне боль. Сделав шаг в его сторону, слегка прикусила нижнюю губу от волнения и улыбнулась.

– Ты можешь считать меня полной дурой, но я в который раз тебе повторю: я всей душой хочу остаться с тобой… – я сделала последний шаг, отделяющий нас друг от друга и почувствовала, как бешено заколотилось сердце в груди.

– Главное, чтобы ты потом не жалела об этом… – он улыбнулся и его глаза вспыхнули серебристым свечением.

– Никогда… – прошептала я, упрямо качнув головой. Обняла его, пропуская сквозь пальцы шелковистые волосы, а он уткнулся головой мне в живот, шумно вздохнув. Горячие ладони обожгли кожу под кофтой. Я едва не застонала от удовольствия. На его прикосновения всегда остро реагировало тело. – Я не спала с ним. Так и не смогла пересилить себя… – мне показалось важным, чтобы он знал это.

Его глаза встретились с моими и улыбка озарила лицо.

– Да, детка… твоё тело принадлежит лишь мне… Больше я тебя не отпущу. Никогда. Бог мой, как же я соскучился!.. – простонал Кит и легонько потянул за «собачку» на молнии моей кофты.

Я закрыла глаза, отдаваясь в его власть. Вот теперь всё так, как должно быть. Крис был прав. Мы два упрямых барана.

4 июля

В который раз за стол сажусь,

В который раз хоть строчку написать пытаюсь.

Зачем пишу?

Сама не знаю.

В глаза тебе сказать всё это не сумею,

А лгать любви я не умею.

Прости меня, что так в тебе заблуждалась,

Жила одним тобой и больно обожглась.

Не верю больше я ни чувствам, ни словам,

И сердце вновь стучит спокойно, словно по часам.

Хочу, чтоб между нами не было неясностей,

Хочу, чтоб «стоп» сказал ты ревности своей.

А впрочем, знаешь, всё равно теперь,

Другою стала я, поверь.

Не надо слов пустых напрасно говорить,

Не надо прошлое пытаться возвратить.

Ты думаешь, злопамятна я слишком?

Нет, милый, это ты ревнивый слишком.

Теперь увидела тебя без маски,

И это я должна была винить тебя во лжи.

Была глупа, не скрою,

И думала, что создана, чтоб быть с тобою.

Теперь я вижу что любовь –

Создание, что будоражит кровь.

Теперь я знаю: между нами не было её,

Я глупо верила в неё.

Прошу тебя ‑

Забудь меня.

Моя любовь отныне не с тобою,

Его, а не тебя, люблю я всей душою.

Кармен

Уже почти в обед я собралась сходить домой хотя бы за частью вещей. Кит порывался пойти со мной, но я, опасаясь драки, заверила его, что справлюсь сама и скоро вернусь. Мне хотелось поскорее всё вернуть на свои места, как было. Как должно быть. Никита же остался за главного на кухне, обещал сделать наивкуснейший завтрак. Ну, собственно, скорее обед уже, но по мне: когда проснулся, тогда и завтрак.

В доме было тихо и меня выбежал встречать лишь Данди. Ага, значит, мама утром привезла его. Мне не хотелось ни с кем столкнуться, поэтому из холла я переместилась в свою комнату, собрала нужные мне вещи в спортивную сумку и перенеслась в кухню. Зелье Сюзони нужно было забрать. Кое‑что ещё осталось, а рецепт я итак наизусть знаю. Размешав ложечкой в стакане воды чудодейственный рецепт, я залпом опустошила его, а остальное убрала в боковой карман сумки.

Моя собаченция, увидев, что хозяйка что‑то выпила, а ему даже не дала понюхать, отчаянно завиляла хвостом и дотронулась до моей ноги лапой.

– Зайчик мой, тебе это нельзя, – улыбнулась я, присаживаясь на корточки и ласково гладя его по голове. – Хорошо, что только ты пришёл. Очень не хочется сейчас с кем‑то встречаться…

– Особенно со мной. – раздался голос Алека со стороны холла и я, вздрогнув, поднялась. Переместиться? Да что я, позорно бегать от него теперь буду? Не дождется!

– И особенно с тобой, – холодно отозвалась я.

– А я уж решил, что разум к тебе вернулся и ты решила возвратиться домой, – так же холодно отозвался он.

– Я ещё не на столько сбрендила, чтобы вернуться к тебе, – фыркнула я и попыталась пройти мимо него, однако он схватил меня за запястья рук и встряхнул как куклу.

– Хватит идиотничать! Ты остаёшься здесь! – гневно прорычал Алек.

– Даже не подумаю, – я попыталась вырваться, но он только сильнее сжал мне руки.

– Что, всю ночь тебя объезжал этот пижон? Явилась только в обед! – зло прошипел он.

– Не твоё дело!

– Не вырывайся. Я ведь мог бы принудить тебя, если бы захотел! Я не хуже…

– Ты в подмётки ему не годишься! – рявкнула я и застонала от боли. – Пусти меня, синяки будут!

– Ах вот ты как запела!.. Синяки, значит, будут! – хмыкнул он и буквально ошеломил меня следующей фразой: – Знаешь, я решил забыть всё, простить тебя, и ты можешь возвратиться ко мне.

– Что‑о‑о? Что ты сказал?! – гнев закипал во мне с нарастающей силой. – Ты решил простить меня?! Да как ты смеешь мне это говорить? – я начала яростно вырываться из его рук, пиная его ногами. – Я никогда не буду твоей и это ты должен просить у меня прощения!.. Пусти меня сейчас же!

– Ты всё равно будешь моей! – прошипел он и выволок меня в холл как куклу, сжав ещё сильнее руки.

Я не выдержала и истерически взвизгнула:

– Отпусти меня сейчас же, иначе ты пожалеешь об этом!

Дандик начал рычать и угрожающе приближался к Алеку. Очевидно, осознал, что хозяйке причиняют боль и она совсем с этим не согласна. Свой для него сейчас стал чужим.

– Думаешь, я боюсь этой псины? Я могу уничтожить его одним движением пальцев, а ты, дорогуша, сейчас же пойдёшь к себе в комнату и останешься со мной!..

Я, наконец, изловчилась и укусила его за руку со всей силы. Он вскрикнул, однако не выпустил моих рук. Из раны потекла кровь.

– Я тебя ненавижу! – со злостью процедила сквозь зубы.

– А мне это не мешает. Ты будешь моей хочешь ты того или нет. Прямо сейчас…

– Ты не сможешь меня заставить!

– О, ты ошибаешься, моя милая! Я смогу это сделать!

– Коллин… – в отчаянии простонала я, зная что сейчас он появится рядом где бы не находился.

Немедля горгулит возник на моём плече и, быстро оценив ситуацию, зарычал, присоединяясь к моей собаке. Алек расхохотался, увидев его:

– Ну только не говори мне, что эта крошка защитит тебя!..

– Отпусти её! – рявкнул Коллин и в голосе его звучали стальные нотки.

Я сама испугалась его голоса, потому что ни разу его не видела и не слышала разозлённым. Он рычал далеко не как маленькое существо.

– И не подумаю! – мой обидчик и не собирался обращать внимания на моего маленького защитника.

Горгулит спрыгнул с моего плеча и завис в воздухе прямо перед нами. В тот же миг он начал стремительно увеличиваться в размерах и вымахал буквально до метра в высоту или чуть больше того. Широко расправив крылья Коллин оскалил зубы и мгновенно вцепился своими лапами с острыми как бритва когтями в руку Алека.

Волей не волей ему пришлось отпустить меня, иначе он рисковал остаться просто без руки. Он свирепо сверкнул в мою сторону глазами, но Коллин вонзил когти ему в руку, заставив скривиться от боли.

– Никогда не смей прикасаться к ней, иначе я убью тебя, – горгулит брезгливо оттолкнул его руку. – А я, даже являясь всего лишь волшебным существом, имею полное право убить того, кто причинил зло моей хозяйке.

– Ах ты гадёныш! – прошипел Алек и взмахнул на него рукой.

Теперь уже раскатисто расхохотался Коллин:

– Забыл тебя предупредить. На меня действуют только чары моей хозяйки, – и, приняв свою обычную форму, вспорхнул ко мне на плечо.

Я в который раз потёрла горящие от боли запястья и гневно сверкнула в сторону Алека глазами.

– Никогда не смей приближаться ко мне. Я тебя ненавижу и никогда, слышишь, никогда не буду твоей!..

Я бегом вернулась в кухню за вещами и переместилась к Никите. Рухнула на стул в кухне и спрятала руки под стол, бросив сумку рядом. Меня била мелкая дрожь.

Кит обернулся и улыбка сошла с его лица. Он недовольно бросил лопатку на сковородку и навис надо мной.

– Детка, что случилось?

– Я… Кит, прошу, не ходи туда… – тихо попросила я. Голос дрожал.

Окинув меня придирчивым взглядом, он хмуро попросил:

– Покажи руки.

И я нехотя повиновалась. Он закатал мои рукава, и тут же нежно коснулся губами покрасневшей кожи. Затем подхватил меня на руки и сам сел за стол, кутая меня в своих объятиях. Зарылся носом в мою шею и шумно вздохнул.

– Мне хочется стереть его в порошок.

– Не надо. Пусть мучается, ведь я твоя и ему никогда не достанусь.

– Я реально сломаю ему руки, если это снова повторится. Вообще, я и сейчас готов это сделать. Должен.

– Кит… – я поерзала у него на руках и поцеловала. Этот прием всегда работал. – Давай не будем о нем. И… да, ты был прав. В следующий раз пойдем туда вместе.

– Ты знаешь, да, моё лекарство от ярости? – он поднял на меня глаза и прищурился, вычерчивая пальцами круги на моей спине.

– Даааа, и бессовестно этим пользуюсь, – я хитро улыбнулась.

– А дома никого больше нет?

– Не знаю. Но нас сложно было не услышать, так что, видимо, да, он дома один.

– Детка… а давай махнем в отпуск? – вдруг предложил он.

Я отстранилась и удивленно уставилась в его глаза.

– С твоим Женей я вопрос решу, – сразу добавил он, прежде чем я успела ответить.

– А куда?

– Куда угодно. Выбирай.

– Хммм… Рио?

– Я закажу билеты. Тебе надо отвлечься и отдохнуть.

– Мы можем туда просто переместиться… – заговорщически прошептала я.

– Ммм… будем нелегалами? – он улыбнулся и чмокнул меня в нос. – Нет. Без магии. Самолет, отель олл инклюзив и карта развлечений…

– А…

– А сейчас давай завтракать, а то всё остынет.

7 июля

Кармен

Я натянула на себя халат и вышла на балкон. Время приближалось к полудню и солнце уже высоко поднялось, освещая своими лучиками весь посёлок. На улице было довольно тепло, дул приятно холодящий кожу ветерок. Я оперлась ладонями о перила и улыбнулась, вдыхая летний воздух полной грудью.

– Катюнь!..

– Я здесь, Кит! – отозвалась я, не оборачиваясь.

Позади меня послышались шаги. Он обнял меня со спины, притягивая к себе и целуя в ушко.

– Может, поедем куда‑нибудь сегодня?

– А куда ты хочешь?..

– Ну, не знаю. Просто погулять… И потом, это ты должен меня куда‑нибудь пригласить, а не я тебя. В конце концов, кто из нас мужчина: ты или я? – усмехнувшись, шутя укорила его.

– Я, – засмеялся он и, найдя губами мои губы, сладко поцеловал. – Поэтому прекрати меня дразнить…Я слишком долго был без тебя и теперь мне всё время мало…

– А я ничего не делаю, – томно прошептала.

– Детка!.. – он отпустил меня, рассмеявшись, и сделал шаг назад. – Завтракать будешь?

– Буду.

– Тогда я пойду что‑нибудь приготовлю. Жду тебя на кухне.

Я кивнула и собралась уже последовать за ним, но что‑то заставило меня обернуться и посмотреть на дом Властителей. Отсюда отлично было видно часть второго этажа и я отчётливо увидела в окне чью‑то фигуру, и безошибочно узнала. Это, без сомнения, был Алек и он наблюдал за мной. За нами.

Стараясь не подать виду, что я его заметила, я улыбнулась на встречу ясному солнышку и покинула балкон. Пусть грызет себя изнутри!

Домой мы вернулись почти в десять часов. Я блаженно скинула с ног босоножки и со стоном опустилась на пуфик прямо в холле. Раздался звонок в дверь и мы с Никитой переглянулись, не ожидая никого так поздно.

– Не против поздних гостей? – на пороге стояли Крис с Тэш.

– О, конечно, нет! Мы только приехали, пойдемте чай пить? – я улыбнулась и поднялась на ноги.

– Ребят, извините, мне надо освежиться. Катюша, я быстро в душ. Организуешь всё сама?

– Да, иди, конечно.

Кит чмокнул меня и поспешил наверх.

– Как ты? – спросил Крис, располагаясь на кухне и с любопытством оглядывая меня с ног до головы.

– Не сканируй меня. Тут с меня пылинки сдувают, – я расплылась в счастливой улыбке и поставила на плиту чайник.

– Я говорил тебе, что ты не права. А вы оба меня не стали слушать.

– Два барана. Я помню. Теперь всё так, как должно быть.

– Где были сегодня? – поинтересовалась Тэш, взяв из фруктовой корзинки яблоко и звонко его надкусывая.

– О, мы гуляли по набережной, – я всплеснула руками и закружилась по кухне. – А потом попали на праздник танго! О, я в восторге!

– Я смотрю танго тебя увлекло не на шутку.

– Тэш, это неописуемые ощущения! Вы тоже должны обязательно с нами как‑нибудь съездить в школу танго или в закрытый клуб. Я уже не первый раз затащить вас пытаюсь!

– Ну, в следующий раз поедем с вами, – улыбнулся в ответ Крис. – Ты же хочешь этого, детка?

– Да, очень хочу! – она довольно сощурилась. – Между прочим, Катя с Никитой куда больше гуляют, чем мы с тобой!

– Детка, мне слышится это? Ты же сама сказала, что не готова так отрываться, как Катя.

– А меня не надо слушать. Я же девушка – семь пятниц на неделе! – и она показала ему язык, озорно подмигнув мне.

– Вы обе хулиганки!

– Ещё какие! – Кит вошел на кухню и обнял меня за талию, привлекая к себе. – Ребят, а как насчет совместного отпуска?

– Отпуск? Кать, а твой продюсер тебя отпустит? – Тэш перевела на меня удивленный взгляд.

– Отпустит. С ним я сам решу вопрос.

– А куда?

– Катюша хочет в Рио.

– Ой, а у меня загранника нет… – Тэш потупила взор и закусила губу.

– Ну мы и едем не завтра. Я возьму на себя весь спектр подготовки – от самолета до развлечений. А документы вообще не проблема. Завтра утром сделаем тебе паспорт.

– В смысле подадим документы? – уточнила Тэш.

– Когда я говорю «сделаем» – это значит домой ты приедешь с паспортом. Связи хорошая штука.

– То есть со мной ты вообще никакие обязанности делить не собираешься? – Крис перевел взгляд со свистящего чайника на Никиту.

– Без обид. Отдохнуть вас пригласил я, так что и организовывать должен всё тоже я. А у тебя будет миссия поважнее – отвезешь девочек по магазинам. Уверен, без обновок они не поедут.

– О, вот в чем был подвох! Под амбразуру меня кидаешь.

– Мы управимся за один день! – тут же заверила я, невинно моргая глазами.

– День! О, ненавижу таскаться по магазинам! С меня сегодня с лихвой хватило.

– О, вы ездили по магазинам? – обрадовалась я. – Что купили интересного?

– Зеркало искали. Видите ли простое не подходит, надо под стать интерьеру.

– А для чего? В каждой комнате же есть зеркало на двери.

– Да Алек сегодня утром зеркало разбил в своей комнате, – я напряглась при этих словах, вспомнив фигуру в окне утром. Он никогда не успокоится… – Ух, я думала прибью его! – Тэш не заметила моего изменившегося настроения и продолжала щебетать, красочно описывая произошедшее. – Я осколки по всей комнате собирала руками, пока Кошка не пришла па помощь. Хорошо, когда есть опытные ведьмы в доме! Заклинанием помогла все это собрать, а я и не знала, что так можно. Удобно, скажу я вам. Так вот, я на него как налетела, говорю «какого хрена натворил?». Знаешь, что он мне ответил?

– Что? – хрипло спросила я. Сердце пустилось вскачь. Я сжала руки в кулаки, шумно вздохнула.

– Он сказал, что якобы убил там муху. Спрашивается, это ж как надо ненавидеть мух, чтобы с такой силой ударить по несчастному зеркалу? – она хихикнула, как ни в чем не бывало.

Меня всю заколотило от гнева, потому что я поняла что послужило причиной разбитого зеркала. Кит заметил моё состояние и, обняв за плечи ласково пробормотал:

– Катюша, всё нормально? На тебе лица нет.

– Нормально?.. – я отпрянула и сделала несколько шагов вдоль кухни. Дрожащими руками схватилась за голову. – Нет, не нормально! До каких пор он будет меня преследовать?! Это же никогда не кончится! Я не игрушка! Он наблюдал за нами сегодня утром… Ненавижу его! О, как я его ненавижу! Будь проклят тот день, когда я встретила его!! – я гневно топнула ногой и почувствовала как пол уходит из‑под ног, а лица вокруг становятся размытым пятном…

Никита

Мы одновременно дёрнулись к девочкам и замерли, уставившись друг на друга. Их обеих в секунду растворило в воздухе.

– Крис? Это… какого хрена?

– Я… уверен, что их снова перенесло во времени. В прошлый раз я не видел как это случилось.

– В прошлый раз их не было сколько? Несколько часов если не ошибаюсь?

– Да, верно… – телефонный звонок нарушил тишину. Звонил Руслан. Крис поставил на громкую связь и из динамика вырвался обеспокоенный голос:

– Крис! Скажи мне, что Тэш тоже исчезла!

– Да, и Кармен тоже…

– Что за хрень вообще? Это что за ведьминские приколы в такое время?

– Вы меня спрашиваете, как будто я лучше вашего знаю! – прорычал Крис в ответ.

– А кто ещё может знать?

– Рус, у меня только догадка. В прошлый раз так их отправило во времени на поиски Кошки. Возможно, сейчас пришло время найти четвертую сестру.

– На долго?

– В прошлый раз их не было несколько часов.

– Хорошо. Столько я переживу. А Кит…

– Здесь я, Рус. Мы в шоке. Подождем. Путешествие во времени – не самое худшее, что могло случиться.

– Да. Будем на связи.

Крис устало потер лицо, молча глядя на меня. Осипшим голосом негромко произнес:

– Не худшее, да… Тэш в прошлый раз едва не сожгли на костре. Как ведьму.

– Катя мне не говорила, – ахнул я. Это что за чертовщина?!

– Я вытащил из них признание. Видок у них был соответствующий…

– А ты… почувствуешь их там, если… если что‑то случится?

– Не знаю. Но даже если и так – это не поможет. Единственный маг у нас сейчас – Алек, а он не перемещается во времени. И сомневаюсь, что будет вообще помогать, хотя этого и в его интересах тоже.

– Что ж… не будем думать о плохом. Они скоро вернутся.

II часть. Новые приключения. Приговор судьбы.

Кармен

Едва успев почувствовать почву ногами, всецело ощутила её всем телом. С диким криком покатилась кубарем куда‑то вниз, словно по склону. То ли ветки, то ли камни больно впивались в тело, и я интуитивно заслоняла голову руками, не переставая катиться по земле, и искренне желая наконец остановиться. В конце концов, моё желание было исполнено. Я со всего маху приложилась обо что‑то головой и канула в пучину небытия. Не очень приятно, конечно, но, во всяком случае, я всё‑таки остановилась…

Королева амазонок. Глава 1

Кармен

В сознание вернулась от боли и не удержала болезненный стон. Моя несчастная голова просто раскалывалась на части, как будто бы по ней только что колотили молотком. Хотя это мягко сказано. С трудом разлепила тяжелые как свинец веки. Когда глаза привыкли к небольшому полумраку и в них перестали мелькать разноцветные точки, я не смогла сдержать вздох удивления. Во‑первых, сама собой возникла мысль: "Почему я опять ударилась головой при перемещении? Так положено, что ли? Так ведь и последние мозги выбить можно!.. Ох, до чего же башка трещит…". Во‑вторых, словами не передать где я находилась. В голову почему-то пришёл Робинзон Крузо? Там у него домик из листьев и соломы был. На острове. На счет Острова пока не знаю, но находилась я в подобном "домике". Окон, естественно, нет, дверь заменяет какая‑то грязная тряпка или шкура какого‑то зверя (не разберёшь в полутемноте, да ещё и с больной головой), вместо нормального пола – чёрная притоптанная земля… Что касается интерьера… что можно сказать? Хуже спартанской комнатушки. Одна единственная кровать, хотя её даже и словом‑то таким не назовёшь: узкое невысокое "ложе", явно из сена, на которое была наброшена серая шкура какого‑то животного. Тело ломит так, как будто я спала на камнях. Хотя, может, это потому, что я так "мягко" переместилась и «кровать» всё‑таки тут не причём?

В хижину просунулась чья‑то рука и отодвинула в сторону шкуру, а затем внутрь вошла тёмноволосая девушка. Её лица мне разглядеть не удалось из‑за полумрака, царившего здесь, зато я успела заметить, что на улице сейчас точно не день: либо раннее утро, либо вечер – слишком темно для дня и слишком светло для ночи. Я не успела издать и звука, как девушка, заметив, что я пришла в сознание, упала на колени и припала лбом к земле, начав бормотать что‑то бессвязное. Через короткое мгновение я с удивлением и с некоторым ужасом поняла: я понимаю всё, что она говорит! А она говорила далеко не на русском или английском – я вообще первый раз такой набор звуков слышала!..

– Да продлятся вовеки веков твои дни, о, прекрасная Богиня Тахейн!.. – провозгласила она в конце своей речи.

– Простите, пожалуйста, а где я… – не успела я произнести и часть из того, что хотела (говорила я, опять к своему собственному удивлению, на её же языке), как девушка, подскочив как ошпаренная, выбежала из хижины.

Медленно поднялась и побрела к выходу неуверенной походкой.Ох, неужели самой придётся всё узнавать идти? Я села, держась за голову. Помещение завертелось вокруг меня. Я на секунду зажмурилась, а затем медленно снова открыла глаза. Стены совершили последний танец и замерли. Уже легче. Теперь надо вылезти на свежий воздух и попытаться узнать всё‑таки где я и если я снова переместилась во времени… где остальные? Очевидно, что меня выкинуло сюда ни одну… Надо найти кого‑нибудь более сговорчивого, чем эта девушка, чтобы мне объяснили хоть что‑нибудь…

Отодвинула шкуру в сторону и вышла из хижины. Честно сказать, я не ожидала увидеть то, что увидела. Я находилась в какой‑то деревне, окружённой со всех сторон лесом и лишь с одной стороны от неё простиралось огромное поле, впрочем, и его границы завершались тёмными зарослями деревьев. Широкая дорога как бы разделяла деревню на две части. По обе её стороны хаотично выстроены такие же «дома» как и тот, в котором я проснулась. Жизнь в этой деревеньке во всю кипела: туда‑сюда сновали женщины и несколько девочек подростков, где‑то ржали кони и слышался птичий гомон. Малых детей или же хоть кого‑то из лиц мужского пола я не заметила вовсе. Если рассуждать логично, то мужчины должны здесь разделяться на три категории… хотя, нет, даже на четыре: шаман, старейшины племени, воины (охотники) и, само собой, дети. Включаем логику: в деревне могут отсутствовать только воины, а здесь находились только женщины, кстати, очень даже привлекательные. Все они, по большей части, являлись обладательницами тёмных волос, и лишь несколько из них были со светлыми волосами. Кожа переливалась равномерным бронзовым загаром, под которым отлично угадывались невероятные для обычных женщин мускулы. У всех на головах тёмно‑коричневые повязки с какими‑то красными и белыми символами; длинные густые волосы собраны несколькими косами в высокий хвост; из одежды – некое подобие замшевой мини юбки, разрезанной с двух сторон на бёдрах и топ с одной лямкой и ободранными краями, словно бы его шили второпях; что касается какой‑либо обуви: я не заметила ни у кого из жителей хоть какого‑то намёка на неё, все передвигались босиком. Было и несколько женщин в довольно внушительных кожаных доспехах и длинных плащах с капюшонами. Лук, колчан со стрелами, маленькие топорики и короткие трезубцы‑кинжалы были у каждой из них. А, кроме того, как у любой уважающей себя женщины у жительниц деревни на шее, на руках и на щиколотках висели самые различные украшения. Кто такие? Амазонки? Индейцы? Майя? Эээммм… запас моих познаний иссяк довольно быстро.

Как только меня заметили, деревня вся замерла и множество пар глаз уставилось на меня. У меня появилось огромное желание броситься отсюда бегом куда глаза глядят, и я с трудом удержала себя на месте. В конце концов, не убьют же они меня, раз уж ещё этого не сделали!.. Надеюсь. Они же не едят людей?

Прежде, чем я успела произнести хоть слово, всё женское население упало на колени, взывая к Богине Тахейн, о которой я буквально только что слышала в хижине. Затем прямо ко мне, вначале торжественно поклонившись, направилась высокая красивая женщина с тёмными как сама ночь волосами – одна из тех, что были в плащах. Только ее голову ещё украшала витая золотая корона. Ага, главная, значит.

– Мы благодарны вам, что вы так скоро откликнулись на наши молитвы, – произнесла она голосом проповедника.

– А… пожалуйста? – осторожно ответила я, боясь сказать что‑нибудь лишнее.

Мозг уже прокручивал тысячу вариантов: где я могу находиться, кто это такие и что будет со мной. Причём последнее меня волновало куда больше. Не очень‑то приятно осознать, что твоя жизнь находится в чужих руках и с тобой в любой момент могут сделать то, что захотят. Начни я даже себя защищать, мои усилия будут немедля подавлены по той простой причине, что я – одна, без своих магических сил, а их – много. К тому же, у меня немилосердно всё болит, как будто меня били палкой. Не очень‑то приятное ощущение. И главное: где Кошка и Тэш? Явно не в этой деревне! Черт возьми, почему нельзя бросать нас в прошлое в одно место? Что за магические проколы?! Или это не прокол, а прикол такой?!

– Мы много дней молились вам, о, всесильная Богиня Тахейн! Молились, чтобы вы пришли к нам на помощь!.. И вы пришли…

– А‑а‑а… – медленно протянула я, как можно убедительнее делая вид, что я знаю о чём идёт речь. – Ну да… Только, знаете, я на самом деле дочь Богини Тахейн. Меня зовут Каролина, – всё‑таки, по‑моему, это имя сюда лучше вписывается, чем имя "Катя". – Богиня сейчас ооооочень занята и потому отправила на помощь к вам меня. Только… ничего толком не объяснила. Может, просветите меня?

Я решила, что лучше не испытывать судьбу, а просто играть отведённую мне роль. Раз они решили, что я – Богиня, то пусть уж я хоть как‑то косвенно к ней отношусь. В конце концов, долго это всё равно не продлится: найду сестёр (надеюсь) и мы вернёмся домой – думаю, это не займёт много времени, вряд ли они где‑то далеко. А пока… надо как‑то суметь здесь выжить. А вдруг они ещё чего доброго взбесятся, если узнают, что я к Богам вообще никакого отношения не имею?.. У этих, вооруженных дамочек, вид устрашающий. Точно топориком «хрясь!» в случае чего и поминай как звали.

Женщина на секунду задумалась, с любопытством изучая меня, а потом произнесла:

– Я очень рада, что Боги пошли к нам на встречу. Меня зовут Люсиад‑Ир. Вы находитесь в племени амазонок и я их королева. Мы постоянно терпим посягательство на нашу землю от индейцев племени Конды. А несколько дней назад они похитили мою дочь. Как бы мы ни были сильны, без вашей помощи справиться с ними мы не сможем…

– Угу, ясно, – я приняла самое серьёзное выражение на лице, делая вид, что обдумываю дальнейший план действий. – Я попробую помочь вам… И… вы не могли бы попросить всех подняться с земли…

Королева амазонок снова изумлённо уставилась на меня, но это удивление вмиг испарилось с ее лица. Она сделала знак рукой своим соплеменницам. Девушки нерешительно поднялись с земли одна за другой, переглядываясь и со страхом бросая на меня косые взгляды.

– А теперь позвольте преподнести вам наши дары.

Дары – это хорошо!.. В животе такой ураган, как будто я не ела уже целую вечность. Сейчас бы что‑нибудь съесть… И ведь с этим ничего не поделаешь: моему желудку абсолютно всё равно что происходит с его хозяйкой и где она находится. Проголодался – значит, надо поесть. Богам обычно какие дары преподносят? Да по‑любому едой, а значит, сейчас мне удастся поесть. Логично? По‑моему, вполне.

Меня проводили к высокому деревянному трону и принялись обмахивать большими листьями: прямо как султана в индийских фильмах. Впрочем, жара стояла такая, что я была искренне рада такой заботе.

К моей величайшей радости, мне первым делом преподнесли уйму фруктов и овощей, и предложили немедля всё попробовать. Естественно, я не отказалась и с радостью надкусила какой‑то неизвестный мне оранжево‑красный фрукт, на вкус похожий на смесь дыни с ананасом. Умопомрачительно вкусно!

Подарков оказалось очень много: шкуры животных, серый волчонок двухмесячного возраста (хотя я всё равно не понимаю, как может быть ручным это дикое животное, пусть и совсем маленькое), различные самодельные украшения, красивый резной лук и колчан со стрелами. В самом конце мне преподнесли ещё два необычных подарка. Красивую белую птицу, очень похожую на сокола, только меньшего размера и с пронзительным холодным взглядом. Она, казалось, смотрела на всех с презрительным пренебрежением. С характером птичка! У меня даже мороз по коже пробежал.

– Это Кахэйю, – пояснила девушка, преподнёсшая мне это чудо, немедля вспорхнувшее на спинку трона, над моим плечом. – Он будет самым преданным и верным вашим другом. Всегда придёт на помощь и уничтожит вашего врага. Он всегда находится не далеко от своего хозяина и всегда начеку. Вы можете доверять ему как самой себе и не найдёте более достойного защитника. Это жестокие, но невероятно храбрые, преданные и умные птицы.

Люсиад‑Ир, да и все остальные, с некоторым удивлением смотрели на птицу, мирно восседающую на спинке «трона» с прикрытыми глазами.

– Что‑то не так?

– Просто… Кахэйю сразу признал хозяина. Обычно их нужно приручать и учить доверять, прежде чем они привыкают к человеку… Кроме того, он сразу сел за вашей спиной… это великая честь…

– Ну… я же не совсем человек… – вымолвила я, войдя в роль. А может, Кахэйю просто чувствует кто я такая?

Мои мысли прервало яростное лошадиное ржание, сопровождаемое шумным тяжёлым дыханием. Я подняла глаза и замерла в немом восторге. Хотя я ничего не понимаю в лошадях, но этот красавец точно затмит всех своей грацией и красотой. Чёрная как смоль шкура переливалась в свете заходящего солнца, длинная пышная грива развевалась на ветру, а два огромных чёрных глаза смотрели на меня с вызовом. Передним копытом конь недовольно бил по земле. Весь его вид говорил, что он необыкновенно силён и вынослив, а ещё с норовистым характером. Длинные ноги ясно давали понять, что сие чудо природы должно обладать скоростью и силой ветра, носящегося по полям и лесам и безжалостно срывающего листья с деревьев. Совершенство.

Словно находясь под гипнозом этих тёмных глаз, я поднялась и подошла к великолепному животному. Мир вокруг перестал существовать и на мгновение мне даже показалось, что все вокруг замерли в страхе. Я подняла руку и погладила коня по носу. Сначала он вздрогнул от прикосновения, фыркнул, а потом согласно поддался ласке, настойчиво ткнувшись мне в ладонь и не сводя с меня огромных глаз.

– Его зовут Таранн… – сдавленным голосом прошептала девушка, которая и привела ко мне этого красавца.

– Он великолепен, – только и сумела вымолвить.

– Это самый молодой, своевольный и неукротимый конь в нашей деревне, – произнесла королева амазонок.

– И вы специально подсунули его мне? Убить меня хотите? – невольно пошутила я.

– Простите, я никак не ожидала, что Ун‑Лишь выберет вам в подарок именно его. Я накажу её, – королева явно растерялась и попыталась исправить положение.

– Но он же самый лучший! – с возмущением воскликнула девушка, которая привела коня. Судя по всему, её звали Ун-Лишь. – И он… никому ещё не давал к себе прикасаться!.. – она указала на меня рукой. – А ей он разрешает, вы только взгляните! Это же невероятно!

– Как ты смеешь так не подобающе обращаться с Богиней! – гневно воскликнула Люсиад‑Ир и сделала знак двум воинам‑женщинам.

Они метнулись к Ун‑Лишь, которая, виновато потупила взор. Мне показалось, что она младше меня года на три‑четыре. Ребёнок, по сути. Я немедля заслонила её собой и смело взглянула на королеву. Это из‑за меня они стали ругаться, а я не позволю обидеть эту девочку. Я же пошутила, что за бред здесь творится? Воительницы замерли в нерешительности, поглядывая на королеву и ожидая приказа.

– Она должна понести наказание за свою дерзость! – пророкотал голос Люсиад‑Ир, казалось, заставивший в миг затихнуть всё вокруг.

– А в чём она виновата? – как ни в чём ни бывало, повысила голос и я. – В том, что выбрала самого лучшего коня для меня? Может, вы хотели преподнести мне самого худшего, да не посвятили в свои тайны этого ребёнка?

Мои слова и тон, казалось, привели королеву амазонок в замешательство.

– Как вы могли подумать такое?.. Я бы никогда… я бы ни за что… не позволила себе так оскорбить Богиню!

– Тогда в чём же проблема?

– Ун‑Лишь проявила непочтение к вам. Она показала на вас рукой…

– А что ей надо было сделать? По‑моему, даже кивни она просто в мою сторону, вы бы приняли это за дерзость! – я уже поняла, что мне перечить или противостоять она не решится и смело ринулась в словесный бой. – Ун‑Лишь всего лишь ребёнок, к чему все эти сложности?

– Мне уже четырнадцать лет! – встряла в наш спор девочка, выглядывая из‑за моей спины.

– Молчи! – процедила сквозь зубы.

– Она обязана понести наказание, – упрямо стояла на своём Люсиад‑Ир.

– С этого момента она – моя подопечная и если кто‑нибудь тронет её хоть пальцем, будет иметь дело со мной! Так понятно?

На мгновение повисла гнетущая тишина, а потом всё женское население, за исключением королевы амазонок, рухнуло на колени и припало к земле с воплями: "Не гневайся, о, могущественная! Пощади нас!". Люсиад‑Ир покорно поклонилась мне:

– Я прошу у вас прощения. На всё ваша воля и отныне Ун‑Лишь подчиняется только вам… Проводите Богиню в её хижину.

Ун‑Лишь, гордо вскинув головку, обрамлённую тёмно‑каштановыми слегка вьющимися волосами, пригласила меня следовать за ней. По дороге мы завели Таранна в загон к остальным лошадям. Кахэйю вспорхнул ко мне на плечо, чем меня сначала несколько напугал; волчонок Смок преданно последовал за нами, гоняясь одновременно за своим хвостом. Меня привели в ту же самую хижину, где я не так давно пришла в себя. Ун‑Лишь по моей просьбе набросала на постель побольше звериных шкур и, пообещав принести мне через некоторое время ужин, ушла. Смок лёг спать у изголовья моего ложа, а птица взлетела на спинку внесённого сюда же несколькими амазонками бамбукового трона. Кахэйю вжал голову в плечи и прикрыл глаза, всем своим видом показывая, что пора бы отдохнуть.

Итак, еда. Честно сказать, на вид это вряд ли можно назвать едой. Нечто зеленовато‑коричневого цвета, да и аромат источает не из приятных. Однако мой желудок явно считал, что одних фруктов на ужин – маловато и принялся усиленно ворчать. Что ж… надо всё‑таки это попробовать. Ещё неизвестно сколько времени я здесь пробуду, так что к еде надо пытаться привыкать! Они же сами как-то это едят!Ун‑Лишь вернулась по ощущениям минут через десять. Поклонилась и поставила прямо на пол деревянную миску. Сообщив, что ей нужно накормить лошадей, девушка пожелала мне спокойной ночи и ушла. Смок, очевидно учуяв запах еды, проснулся и сел. Сладко зевнул, словно проспал уже много‑много времени. Я подняла миску с земли и опустилась на "кровать". Значит, корона у них вполне себе выглядит короной, а посуда из дерева? Золота не хватило? Или прибили единственного, кто с металлом умеет обращаться?

За неимением ложки или вилки, запустила пальцы в миску и, поморщившись, облизала их. Ну, что могу сказать? Хоть и не очень вкусно, но вполне съедобно. Скользко, но сытно, так сказать. На вкус это нечто напоминает смесь улиток, рыбы и… травы. Гадостно и очень похоже по виду на манную кашу с комками, только цвета детской неожиданности, но… надо же чем‑то питаться! Надеюсь, мясо они едят в нормальном виде. На одних фруктах и этой вонючей похлёбке я тут не выдержу.

Заставить себя съесть всю предложенную мне еду я не смогла, но, дабы не обижать амазонок и обрадовать облизывающегося от нетерпения волчонка, я поставила миску на землю и Смок с воодушевлением принялся доедать предложенную ему еду. При этом он смешно чавкал и похрюкивал, придерживая обеими передними лапами миску. Я мгновенно вспомнила Дандика: ну точно так же ест, разве что миску держать не умеет… или не хочет.

Королева амазонок. Глава 2

Я попала в дикую природу,

И красоты такой я не видала сроду.

Я не верю собственным глазам –

Мир чудес предстал моим очам.

Ночью полная луна

Как серебро горит огнём,

Освещая лес густой, что сотворила тьма,

Заставляя призраков лесных забыться в танце диком.

О начале дня оповещает звонкий гомон птиц,

Что поют о солнце в ясном небе,

Чьи лучи горят в лесной листве.

Сладок голос у лесных певиц.

Целый день готова проводить верхом я на коне,

Целый день летаю по лесным просторам как во сне.

В глубине лесной есть озеро прозрачное, как лёд,

Там водопад серебряный неистово шумит.

Я вжилась в эпоху эту,

И так жаль её мне будет покидать.

Полюбила всей душою жизнь эту,

Но суждено покинуть землю эту.

Кармен

Время шло, день пролетел за днем, а я понятия не имела где мне искать сестёр. В соседних племенах? Я не знала на каком вообще континенте и в каком времени нахожусь. Ворваться в соседние племена рискованно – убить могут. Оставалось надеяться на случайность, как и в прошлый раз, а пока наслаждаться каждым днем. Мне здесь даже понравилось. Никогда в жизни я ещё не чувствовала такой безграничной свободы!..

Конечно, я сообщила амазонкам, что для того, чтобы помочь им, сначала я должна изучить их обычаи, привычки и образ жизни. Другими словами – стать одной из них. Это было необходимо, потому что магической силой я не обладала, а без неё я чувствовала себя слабой.

Теперь я была одета как все и училась на равне с юными амазонками. Ежедневно утро и вечер я проводила верхом на Таранне (хочу заметить – я никогда не сидела верхом раньше), днём училась искусству рукопашного боя, сражалась с шестом, училась управляться с кинжалами‑трезубцами и стрелять из лука… Последнее мне давалось сложнее всего. Меткость по началу очень хромала, но в упорстве мне не занимать! Через несколько недель я хорошо освоилась с луком и радовалась как дитя меткому попаданию в цель! Ну прямо Робин Гуд! Лааадно, это я утрирую, конечно, но с меткостью у меня было довольно не плохо. На мой взгляд.

Таранн вел себя как пацан‑хулиган. Терпеливо давал себя объезжать, гладить, но в то же время я никогда не знала когда ему вздумается сбросить меня. Каждый раз казалось, что он смеется надо мной, ибо ржание его напоминало дикий смех. Смешно ему, а я и убиться могла! Но я же упертая! Коню точно не дам собой манипулировать! Впрочем, надо отдать ему должное, он сбросил меня поначалу всего раз десять – а ведь могло бы быть и больше… Всё‑таки, я первый раз сидела верхом на лошади и, к тому же, без седла и вообще каких‑либо приспособлений для верховой езды. Признаться честно, падать было жутко больно и пару раз я даже потеряла сознание, неудачно ударившись головой (по‑моему, страдать у моей головы начало входить в привычку), но… сдаваться не в моих правилах. С каждым разом я всё ловчее и ловчее взлетала на спину коня и, цепляясь за его гриву, в конце концов, научилась держаться на нём мёртвой хваткой, как настоящая наездница. Со временем я уже даже и забыла, что не умела ездить верхом, словно всю жизнь провела в седле. Ун‑Лишь как-то радостно заметила, что мы с Таранном отличная команда, ведь если всадник и конь не дружат – ничего не получится. А мы… да, мы подружились с ним. Он слышал меня и словно чувствовал что и как нужно делать. Я научилась на ходу взлетать на спину Таранна. Главное, как оказалось, полностью избавиться от страха. Этот хулиган, оказывается, чувствовал, что я боюсь и с радостью пытался меня убить.

Что касается рукопашного боя: это давалось мне на удивление легко. Впрочем, может, это сказались наши постоянные потасовки на дискотеках и улице. Я, во всяком случае, домой ни раз приходила с синяками (это не красит девушку, конечно, но я росла в мужской компании – что тут поделаешь? Что выросло то выросло, как любит повторять моя мамуля). А вот уверенно драться с шестом и трезубцами я училась долго. За всё время я ни раз думала бросить всё к чёрту и отказаться от этой затеи, но каждый раз брала себя в руки. В конце концов, пара шишек на голове и немного синяков – ещё не повод, чтобы сдаваться. И моё терпение было вознаграждено. Ун‑Лишь даже сказала, что я – прирождённая амазонка. А ещё я научилась зычно свистеть. Оказывается, свист тут и призыв к бою, и подзыв животного и много чего ещё.

Ко всему прочему, меня гоняли физически так, словно если я не научусь отжиматься и выписывать сумасшедшие акробатические трюки – жизнь моя закончится незмадлительно. Немножко посопротивлялась, но, в конце концов, пришлось мужественно взять себя в руки в который раз. Чего уж там, хуже от этого всего мне не будет. Конечно, я надеялась в скором времени отсюда убраться, а пока мне нужно быть как все, а слабой быть я не привыкла. Одно хорошо – часть акробатических трюков со мной тренировали в воде, так что риск свернуть себе шею был минимальным. Не далеко от деревни находилось потрясающее озеро с водопадом, куда я ежедневно отправляюсь мыться (спасибо, хоть грязной ходить не приходилось!). Как ни удивительно, мне даже доставляло удовольствие каждый день приезжать к озеру, купаться… Даже не смотря на то, что я, как уже говорила, терпеть не могу какие‑либо водоёмы, это озеро с кристально‑чистой прозрачной водой мне очень понравилось. Такого чуда в наше время, наверное, и не сыщешь. Тем более, другого выхода у меня нет, не могу же я ходить грязной! А тут: вода, причем достаточно теплая, да ещё и чистая!

В воде тренироваться долго мне не пришлось. Мои "учителя" быстро поняли, что я достигла больших успехов и немедля "перевели" меня на сушу. Было страшно, но тело подчинялось легко, словно я всегда всё умела, но забыла.

По моим подсчетам, примерно через два с половиной месяца, проведённых мною в этой деревне, меня можно было смело считать урождённой амазонкой. Во всяком случае, я чувствовала во всём теле невероятную силу и кожа приобрела красивый бронзовый загар – такого ни одним солярием не добьёшься!..

Конечно, можно посчитать, что я потратила больше двух месяцев впустую и за это время уже могла разыскать сестёр и вернуться домой. Вовсе нет. Во‑первых, я ни секунды не потратила впустую. На мой взгляд, всё, чему я научилась, мне может пригодиться, когда мы вернёмся домой. Ну, может быть, езда на лошади не очень‑то понадобится… Впрочем, я и об этом ничуть не жалею. Мне безумно понраволось ездить верхом. Столько энергии и бодрости! И свобода, бесконечная свобода! Кажется, сейчас оторвёшься от земли и взлетишь прямо в облака! Во‑вторых, я же обещала помочь амазонкам (правда, пока смутно представляю, как сумею это сделать), а своё слово я привыкла держать. И потом, времени у меня навалом! Это здесь у нас два месяца прошло, а там, в настоящем, наверное, прошло всего несколько часов. Уверена в этом.

Я очень скучала по Никите и надеялась, что для него прошло действительно всего несколько часов. Мне не хотелось, чтобы он сходил с ума от неизвестности. Днем, конечно, скучать было некогда, но ночи… казались холодными и бесконечными. Со сном были проблемы в принципе, и я научилась высыпаться за несколько часов.

Едва зародился рассвет, я нашла Ун‑Лишь и мы, взлетев на лошадей, умчались кататься. Первым пунктом назначения было лесное озеро. Вдоволь наплававшись, помчались на перегонки через лес. Смок и Кахэйю, неизменно сопровождали нас: один – на земле, другой – в небе. Волчонок хорошо подрос и ему не составляло труда догонять нас. Я настолько к ним привыкла, что просто не представляла, как смогу жить без них. Впрочем, я старалась не думать об этом и наслаждаться жизнью, пока есть время.

Таранн действительно обладал быстротой ветра и ещё никогда меня никому из амазонок, оседлавших своих преданных животных, не удавалось обогнать. Вот и сейчас, преодолев лес, мы очутились в поле, а Ун‑Лишь на своей Искре осталась далеко позади. Развеселившись, я притормозила коня и обернулась. Таранн недовольно зафыркал. Я знала – он ещё не выпустил весь пар. Девушка поравнялась со мной и проворчала:

– Ну, так ни честно! Ты всегда выигрываешь!.. Могла бы хоть раз поддаться!

– С чего это? Ты сама мне подарила это сокровище, – я ласково похлопала Таранна по шее, – а я люблю побеждать.

– Даже Смок вон запыхался! Ты нас загоняла!..

Волчонок, уже находившийся рядом с нами, словно услышав её слова, притворно глубоко вздохнул и, рухнув на бок, высунул язык от "изнеможения". Артист!

– Хватит уже, притворщик! – рассмеялась я и, подмигнув волчонку, немедля вскочившему на ноги, обернулась к Ун‑Лишь: – Ну что, теперь наперегонки через этот лес?..

– Этот лес уже не наши владения.

– И что? Меня там убьют? – усмехнулась, испытующе глядя на девушку. Азарт захлестнул меня и мне неимоверно захотелось туда, куда нельзя.

– Нет, я так не думаю, но… могут захватить в плен.

– Меня не так‑то просто поймать! – воскликнула, присвистунув. Заставила Таранна встать на дыбы и весело рассмеялась. – Так ты едешь?

– Нет, если Люсиад‑Ир узнает – нам конец.

– Ты забыла, кто я и под чьей опекой ты находишься, – мило улыбнулась, чувствуя как кровь закипает в жилах от притока адреналина, ведь «запретный плод – сладок». – Трусишь?

– Ни капельки! Но нам туда нельзя!

– А я хочу. Ну, раз ты не хочешь… Жди меня здесь, скоро вернусь, – объявила я и, ударив Таранна пятками по бокам, рванула в лес.

Раздавшийся за спиной мужской голос заставил меня вздрогнуть:Пролетела через густые деревья и оказалась по ту сторону леса. Отсюда вниз шёл небольшой обрыв, у подножия которого находилась деревня. Из леса по самому краю круто вниз уходила узенькая тропинка. Значит, эта деревня принадлежит индейцам, а не очередному клану амазонок. Во‑первых, как мне объяснили, существовало всего два племени амазонок: наше и ещё одно, находящееся далеко отсюда, у истоков реки. А, во‑вторых, это племя состояло как из женщин, так и из мужчин. Причём, последние были весьма привлекательны собой. Не знаю, правда, как они на лицо – отсюда мне мало что видно, но вот фигуры у них отточены как у греческих Богов, только что кожа бронзового ровного загара. Я приникла к шее притихшего Таранна, спрятавшись за высокими кустами, так что меня (да и его тоже) вряд ли можно было оттуда заметить. Прищурившись, с любопытством разглядывала жителей деревни.

– Ну, вот мы и встретились!..

Резко обернувшись, поймала насмешливый взгляд индейца. Круто развернула коня и через мгновение уже во всю прыть мчалась через густой лес, лавируя меж деревьев и пригнувшись к самой шее жеребца. Индеец на своем коне нагонял нас. Я не хотела оглядываться, чтобы знать наверняка, но слышала как хрустят позади меня ветки. Где‑то совсем близко. У меня не было другого выхода, кроме как гонять его по лесу как можно дольше, а потом, оторвавшись, вынырнуть в поле и умчаться восвояси. Туда он точно за мной не последует. Вот так сразу туда рвать я не могла. В поле меня ждала Ун‑Лишь и я могла навлечь на неё беду. Так что, придётся спасаться своими силами. В конце концов, я же амазонка и ведьма (хоть и временно без магии), так что справлюсь!..

Сильные руки схватили меня за плечи и сдёрнули с коня. Прокатившись вместе с преследователем кубарем по земле, я оказалась прижатой его довольно тяжёлым телом к земле без всякой возможности пошевелиться. Похоже, он знает как обездвижить свою жертву. Карие глаза лихорадочно блестели, каштановые волосы небрежными прядями спадали на лоб, лоснившийся от испарины. Он улыбнулся ровными белыми зубами (да-да, стоматолога нет, жуют все какую-то смолу и зубы как после самого дорогого стоматолога!). Дыхание было ровным, в отличие от меня, словно только что мы не неслись по лесу в бешеной скачке. Я заёрзала под ним, тщетно пытаясь вырваться и возмущенно воскликнула:Лес, казалось, сгустился и Таранну приходилось всё сложнее и сложнее лавировать между многочисленными деревьями. Он ощутимо сбавил скорость.

– Ну и на кой чёрт ты меня стянул с коня? А если бы я себе шею свернула?

– Ты? – он рассмеялся, как будто бы я сказала что‑то забавное. – Начнём с того, что это отнюдь не в моих интересах.

– Да? А что же тогда в твоих интересах? – скривилась, совершенно не поддержав его веселья.

Он снова улыбнулся и склонился ко мне, увлекая в поцелуй. Было не противно, но странно. Поцелуи Алека были жалящими и даже несколько болезненными. Никита заставлял меня терять голову от одного его прикосновения. Наши поцелуи быстро отправляли меня в нирвану. Но здесь… Я ответила на поцелуй – может, потеря бдительности даст мне шанс на спасение? Мне кажется, индеец сам обалдел от того как может быть. Пусть успокоится, потеряет бдительность и тогда посмотрим кто кого. Ишь ты! С женщиной справиться решил! Конечно, силы‑то не равны. Я успокоилась и даже чувство паники, понемногу начавшее охватывать меня, исчезло. Индеец в свою очередь, освободив мой рот от своих настойчивых губ, изумлённо уставился на меня.

– Ты совсем не похожа на амазонку…

– Почему?

Взглядом приказала отступить волчонку, появившемуся в кустах рядом с нами. Он шмыгнул обратно так же неслышно, как появился, но я была уверена, что остался рядом. Вряд ли что‑либо заставит его бросить меня на произвол судьбы. Он хоть и маленький, но уже активно защищает меня и быстро учится всему. Что же касается Кахэйю, он не кинется ко мне, пока я не позову или пока не окажусь в действительной опасности. Уверена, он рядом. А Смок… не хотелось бы, чтобы он пострадал. Мало ли что взбредёт в голову этому индейцу!

– Потому что ни одна амазонка не даст поцеловать себя мужчине и уж тем более, не поцелует в ответ – ответил индеец, теперь с ещё большим интересом разглядывая меня.

– Что ж мы, бесчувственные брёвна? – невольно брякнула я.

– Амазонки живут своей жизнью и не терпят проникновения мужчин на свою территорию. Ты – другая. И ты недавно здесь.

– Ну а вы, конечно, считаете за честь изнасиловать амазонку!.. – немедля нахмурилась. Рассуждает он тут! То же мне, нашелся почитатель традиций амазонок!

Он ничего на это не ответил и, глядя мне в глаза, произнес:

– Я наблюдаю за тобой с тех пор как ты появилась в племени амазонок. Сегодня ты осталась наконец‑то одна. Ты действительно совсем не похожа на амазонок, впрочем, как и не похожа ни на кого из индейцев, но именно это мне и нравится.

– Я за тебя рада. Может, слезешь, наконец, с меня?

– Хитрая какая! – рассмеялся индеец. – Ты же сбежишь!

– Нет, – покачала головой с самым серьёзным видом. – Даю слово амазонки, – и что я делаю? Ведь есть шанс убежать, хоть и крохотный. Но в сознание уже проникла странная мысль: а что, если так нужно? Если он не случайно мне встретился? Ведь он может привести меня к дочери королевы амазонок.

Я понятия не имела, подействует это или нет, но попробовать стоило – очень уж не удобно быть скованной в движениях. Однако, видимо, слово амазонки даже для индейцев хоть что‑то, но значит. Индеец с сожалением вздохнул, но немедля слез с меня и, облокотившись на локоть, лёг рядом на мягкий лесной мох, не сводя с меня горящих глаз янтарного цвета.

Ун‑Лишь

С громким ржанием леса выскочил Таранн. Без наездницы. Смело предполагая, что Каролину схватили индейцы, я свистом подозвала Искру и, вскочив на лошадь, быстро догнала чёрного как смоль коня. Он позволил себя успокоить, хотя и недовольно фыркал, а потом помчался рядом с Искрой.

Мы как вихрь влетели в деревню и, на ходу соскочив с лошади, я помчалась со всех ног к Люсиад‑Ир. Королева, словно почувствовав переполох в деревне, сама вышла из своей хижины прежде, чем я успела до неё добежать.

– Что произошло?

– Мы… были… мы… катались… – запыхавшись, мне с трудом удавалось говорить. – Каролина… она…

– Что случилось? На вас напали? – королева амазонок схватила меня за плечи и с силой тряхнула.

Я отрицательно покачала головой.

– Я… не знаю. Я отстала… от неё и… осталась ждать в поле… а потом из леса вылетел Таранн… один…

– Вы были за пределами наших владений?

– Я думаю… её захватили в плен…

– Значит, индейцы проникли на нашу территорию? – вполне логично предположила Люсиад‑Ир.

– Нет, я… я не знаю… – растерялась, не желая откровенно лгать королеве. Ведь говорила, что не нужно этого делать!

– Ладно. Я хочу посмотреть на Таранна. Может, он ранен…

Мы вдвоём прошли к загону. Таранн взволнованно метался из стороны в сторону, разрывая копытами землю и издавая громкое ржание.

Королева, едва взглянув на него, приказала мне не входить в загон. Да, если бы он был ранен – мы бы сразу это увидели. Во всяком случае, ничего серьезного с ним точно не случилось.

– Если бы он был ранен, он бы дал об этом знать… хотя бы тебе. Он сильно взволнован.

Таранн встрепенулся и встал на дыбы. Амазонки разом шарахнулись в стороны от загона. Этого жеребца боялись как огня, потому что он был столь же непредсказуем как обжигающие языки пламени. Он отступил назад, разогнался и одним махом перескочил деревянную ограду. Умчался в сторону леса. Я рванулась к Искре, решив нагнать его и вернуть, но была остановлена Люсиад‑Ир:

– Его позвала Каролина.

– Откуда вы знаете?

Я чувствовала себя виноватой, но и ослушаться королеву не могла. Оставалось надеяться на то, что ничего дурного не случилось. Таранн найдет её. И Смок с Кахэйю остались с ней.– Я искренне надеюсь на это. Посмотри, ты же знаешь как ведут себя лошади при призыве. Слушайте меня все! – она подняла руки вверх, заставив амазонок прислушаться к себе. – Если к полуночи Богиня не вернётся, мы отправляемся на её поиски… Я не намерена терять ещё и её, – последнее предложение она произнесла в пол голоса и быстрым шагом направилась к себе в хижину.

Королева амазонок. Глава 3

Кармен

Я расслабилась и, слегка потянувшись, спросила:

– Как тебя зовут?

– Эльгрено‑Тор из племени Кондо.

Поймала себя на мысли, что где‑то раньше слышала название этого племени, но вот здесь или в книжках дома, я не могла вспомнить. И что же их так прёт всех на эти заковыристые имена? Фиг выговоришь ведь!..

– А что оно означает?

Я понимала и его язык, и язык амазонок – они мало друг от друга отличались, но вот в переводе имён я вообще ничего не могла сообразить. Может, они вообще имена дают на каком‑то другом языке? Древнеиндейский? Древнеамазонский? Хотя, о чем я? Куда древнее того, что есть?

Индеец удивлённо взглянул на меня, но затем, улыбнувшись, ответил:

– Дикий волк… А как твоё имя, или это тайна, как и у всех амазонок?

– Да нет, чего скрывать? Меня зовут Каролина… – заметив недоумение на его лице, я быстро добавила: – Оно означает "Богиня Огня".

– А с какого это наречия?

– Не важно, – небрежно бросила, и прикрыла глаза.

В лесу было так прохладно и спокойно, что хотелось просто лежать и слушать голос леса. Ни о чём не думать. Все заботы как‑то сами собой уходили на задний план, оставляя в мягких объятиях леса. Желание было одно – насладиться звуками и красотой леса. Я не боялась этого индейца. Хотел бы убить – уже сделал бы это.

– Ты останешься со мной, – даже не вопросительно, а более чем утвердительно, произнес Эльгрено‑Тор, заставив меня открыть глаза и сесть.

– Что? С чего это вдруг? – какая наглость!

– Я хочу, чтобы ты была моей, – спокойно повторил, по прежнему не сводя с меня глаз. – Если ты не сделаешь это по доброй воле… мне придётся взять тебя в плен, а уж тогда, будь уверена, я возьму тебя в жёны.

– Ещё чего! – возмущенно фыркнула, но тут же меня что‑то кольнуло в сердце и я непроизвольно произнесла: – А если я добровольно стану твоей? – Не знаю почему, но мне казалось, что он – ключ ко всему. Предчувствие, надеюсь, не обманывает меня.

– Добровольно?.. – индеец кинул на меня недоверчивый взгляд и пожал плечами: – Тем лучше. Я заслужу уважение своего племени, как мужчина, сумевший по доброй воле склонить к себе амазонку, а ты, Каролина, станешь женой будущего вождя. Тебя тоже будут все уважать: и как мою жену, и как амазонку…

– Уважение… М‑да, не густо… – нарочно с досадой в голосе пробормотала я и поднялась.

Теперь я вспомнила. Люсиад‑Ир говорила мне об этом племени, и она же мне сообщила, что именно они похитили её дочь, значит, у меня есть шанс её выручить. Возможно, даже есть шанс примирить эти два вечно враждующих племени. Пока не знаю как, но думаю, я сумею это сделать. Это всё – главное сейчас, а со всем остальным я как‑нибудь сумею справиться. В конце концов, может быть, это моя задача здесь и следом я сразу разыщу всех сестер.

Громко присвистнув, подзывая тем самым Таранна, я обернулась к поднявшемуся всоед ща мной индейцу.

– Вечером я сама приеду к тебе.

Эльгрено‑Тор взял меня за запястья рук и притянул к себе, намереваясь вновь поцеловать, но я ловко выкрутилась и, смеясь, отступила назад.

– Ты не вернёшься…

– Я всегда держу своё слово, – я гордо вскинула голову и посмотрела прямо ему в глаза. – Будь спокоен, вечером, ближе к закату, я приеду.

– Ты обещаешь?

– Да.

– Позволь поцеловать тебя…

Я щёлкнула пальцами и из кустов мгновенно выскочил Смок. Раз уж у нас сделка, волчонку он точно ничего не сделает. Мой серый защитник преданно встал передо мной, не сводя взгляда с индейца и готовый в любой момент кинуться на него.

– Видишь ли, он – против.. Я буду вечером у тебя, но не обещаю, что ты вот так просто сможешь подчинить меня себе. Я никогда не позволю тебе сделать первый шаг. Я – амазонка.

– К утру ты будешь принадлежать мне, – пообещал индеец, переведя взгляд с волчонка на меня, но не посмел приблизиться.

Передо мной появился Таранн, как дьявол возникший, казалось, из‑под земли.

– Даже не надейся. Никто не будет владеть мною без моего согласия, – спокойно ответила и легко взлетела на коня.

– У тебя великолепный жеребец.

– Самый лучший! – с гордостью воскликнула и, присвистнув, рванула в чащу леса.

Смок, выразительно фыркнув, помчался за нами.

Солнце уже давно ярко светило с самого центра неба, освещая своими лучиками всё вокруг. Время, должно быть, перевалило за полдень.

Тёплый ветер свистел в ушах, развивая за моей спиной непривычно длинные для меня волосы. Они росли буквально как на дрожжах. Нет, можно было, конечно, подстричься с помощью острого ножа, но меня отчего‑то эта идея не очень привлекала. Я решила, что лучше повременю со стрижкой до возвращения домой. Конечно, весьма странно, что волосы росли с такой скоростью, но, быть может, это в следствие того, что я всё‑таки путешественница во времени? Сейчас длина моих волос уже почти достигала талии. И это прошло чуть больше трех месяцев! Было очень не привычно с такими волосами, но… мне нравилось.

Галопом влетела в деревню, и, притормозив коня, соскочила с него на землю. Моё появление вызвало громкие радостные возгласы и свист. Уверена, тут все решили, что меня схватили индейцы. Таранн вылетел к Ун-Лишь, ну а дальнейшие события предсказуемы. Она вернулась в деревню и сообщила, что меня похитили. Нет, оно, конечно, всё и было примерно так, но ведь я смогла уйти от индейца живой и невредимой, даже не смотря на то, что мне придётся к нему вернуться сегодня же вечером.

Погрузившись на какой‑то миг в свои мысли, я даже не заметила, как ко мне подошла королева амазонок и невольно вздрогнула от её голоса:

– Мы думали, что тебя схватили индейцы.

– Ну да… почти…

– То есть как это "почти"?

– Ну как‑то так. Я познакомилась в лесу с индейцем, мы поговорили и я вернулась к нам в деревню, как видите, – я подавила смешок, понимая комичность сказанного мной.

– "Познакомилась"… "поговорили"?! Ты что такое говоришь? – своим видом она мне сейчас очень живо напомнила мою маменьку и я невольно поёжилась.

– Как – что? Что спросили, то и говорю… – я посмотрела в застывшие холодные глаза амазонки и вздохнула: – Ну, что сказать? Я каталась в лесу и случайно выехала к индейской деревне, где меня выследил один из индейцев. Он погнался за мной, настиг и стащил с лошади…

– Ты убила его? – её глаза вспыхнули от восторга прежде, чем я успела договорить. – Ты – настоящая амазонка!..

– Да я же уже сказала, что нет! Я не убила его и не собираюсь убивать! – покачала головой и жестом заставила замолчать. Ну что за кровожадность? – Не хочу вас разочаровывать, но… вечером я вернусь к нему. Я обещала.

– Ты дала слово индейцу?! Это не допустимо!

– А вы что же, будете мне указывать, что делать? – я вспомнила, что я для них "дочь Богини" и решила этим воспользоваться. – По‑моему, вы забываетесь. Я сделала то, что считала нужным. Я пришла, чтобы помочь вам и мне представился удобный момент… Сегодня я смогу спокойно въехать в племя Конды и, возможно, выручу наконец‑таки вашу дочь.

– Простите меня, Каролина. – Люсиад‑Ир опустила глаза. – Я просто беспокоюсь за вас. Это же мужчины! – прозвучало прямо как ругательство. – Вы, как и моя дочь, слишком юны, чтобы попасть к ним в лапы.

– Не вам меня учить, – ответила я. Свистом подозвала к себе Смока и Кахэйю. Не удостоив больше вниманием королеву, направилась в свою хижину.

Ун‑Лишь принесла мне и волчонку ужин, и ушла, не сказав ни слова. Похлебка была со странным привкусом и запахом, но я, уже привыкшая к местной еде, довольно быстро всё слопала, закусив фруктом, похожим на апельсин.

Что ж, пока посплю, а к вечеру буду свежа и полна сил. Кто знает, что может произойти? Спать с индейцем я не собираюсь, но надо придумать план действий. Мой мужчина ждет меня в моем времени, а здесь индейцу придется искать себе жену среди своих. Я намерена в скором времени найти путь к сестрам.

Когда я въехала в лес, ночь уже смело вступала в свои права, почти полностью окрасив в чёрный цвет небо. Само собой, я как всегда, опоздала. Дурная привычка, от которой не возможно отделаться. Как ни удивительно, став амазонкой, я научилась безошибочно ориентироваться на месте и словно шестым чувством знала в какую сторону ехать, тогда как там, в настоящем, я в трёх берёзках могла спокойно заблудиться. Ну вот, есть свои плюсы в этих путешествиях.

Я подъехала к кустам, из‑за которых сегодня утром наблюдала за деревней и остановила Таранна. В деревне происходило что‑то жуткое. Воины-ирокезы (ну, не возможно их ни с кем спутать – в кино они всегда изображаются одинаково) поджигали один за другим вигвамы индейцев. Свистели стрелы и летали маленькие топорики, тут и там метко настигая своих жертв. Кроме того, практически все они были на лошадях, в то время, как индейский загон для лошадей был уничтожен и, естественно, ни одного животного там не было.До слуха донеслись отчаянные женские крики и боевые кличи воинов со стороны деревни. В мозг тут же ударило: «Опасность!». Я что есть духу припустила коня вперёд. Там что‑то случилось, а, значит, моя помощь не помешает. Пока ночь и плотные заросли деревьев – мои хорошие союзники, а значит есть шанс застать неприятеля врасплох.

Я пришла в ужас, глядя на этот вандализм и, не долго думая, натянула тетиву лука стрелой. Она со свистом разрезала воздух, и один из ирокезов рухнул, как подкошенный. Моё преимущество было в том, что здесь, в темноте леса, защищённая густой листвой деревьев и кустов, я не видима для того, кто находился внизу, в деревне, но при этом я видела всё – благо обладаю хорошим зрением. Мысленно обрадовалась, что сообразила прихватить с собой всю свою боевую экипировку (включая даже шест). Я выпускала стрелу за стрелой, попадая точно в цель. Эльгрено-Тора я узнала безошибочно. Он отчаянно сражался с двумя ирокезами, в то время как третий осторожно подкрадывался с томагавком в руках за его спиной. Не мешкая, я выхватила одну за другой три стрелы и все три ирокеза были убиты прежде, чем успели что‑либо сообразить. Эльгрено‑Тор меня вряд ли видел, но уверена понял, что внезапно пришедший на помощь лучник никто иной как я.

Меня окликнули. Эльгрено‑Тор. Он что‑то пытался мне объяснить, указывая на ирокезов. Я протянула ему руку. Он ловко взлетел на спину Таранна, обнял меня за талию и воскликнул:Выпустив последнюю стрелу, я сжала в руке шест и, испустив боевой клич, припустила Таранна вниз, к деревне. В меня не полетело ни единой стрелы пока я мчалась. То ли я, верхом на чёрном жеребце, появившись из лесного мрака, сильно походила на дьяволицу, то ли все были в некотором недоумении. Амазонка скачет на помощь индейцам – не мыслимо! Амазонки всегда сражались только за своих и никогда не вступались за мужчин. Однако, едва я одним ударом шеста уложила сразу двух ирокезов, моё плечо порезала стрела. Я соскочила с Таранна и шлёпнула его по спине – не хватало ещё, чтобы его убили. Мой верный конь мгновенно умчался обратно в спасительную чащу леса. Мощный удар по спине заставил меня рухнуть на землю. Впрочем, я не дала себе забыться – что могло привести к самым печальным последствиям. Перекатилась в сторону и вскочила на ноги. Незамедлительно на место, где я только что лежала, приземлился томагавк. На меня кинулся ирокез, сжимавший в руке толстую дубину (топор что ли потерял?). Я успела пригнуться и, не разгибаясь, двинула ему шестом сначала в живот, заставив согнуться пополам, потом по ногам, повалив тем самым на землю. Добила прямым ударом по голове. Пусть пока отдохнет. Сложно сказать сколько времени я боролась то с одним, то с другим ирокезом, но в какой-то момент я поняла, что они медленно отступают. Не сдаются, просто сражаться почти не с кем. Женские крики и детский плач не умолкали: ирокезы уводили с собой женщин, детей и связанных воинов, оставшихся в живых. Я громко свистнула, перекрывая шум и гам, воцарившийся в деревне. Словно появившись из‑под земли, Таранн очутился передо мной и я вскочила верхом на него.

– Они увезли Шу‑Мину!

Я кивнула в знак того, что поняла и припустила коня в погоню за ирокезами. Правда, очень скоро я сообразила, что поступила довольно‑таки глупо. Мы оказались окружены ирокезами. Одни уже ускакали вперёд, а другие только‑только покидали деревню и, таким образом, нагоняли нас. Плохо. Нас сейчас, если не убьют, то возьмут в плен. Развернула коня и направила его между двумя потоками ирокезов к лесу.

Через мгновение мы уже мчались сквозь лесную чащу. Выскочили в поле. Убедилась, что нас не преследуют и притормозила Таранна. Он недовольно фыркнул, но сбавил темп. Почувствовала, как руки Эльгрено‑Тора буквально лапают меня. Резко расправив плечи, впилась в его руки ногтями, отпустив на какой‑то миг гриву Таранна. Индеец резко отдёрнул руки, зашипев от боли, а я расхохоталась.

– Я тебя предупреждала. То, что ты едешь сейчас со мной в мою деревню ещё ничего не значит…

– В твою деревню?

– А ты предпочитаешь сейчас вернуться к себе? Подвезти?.. Выброшу на краю леса – дальше сам дойдешь.

– Ты же знаешь, что там всё сожгли! – прорычал он мне в спину.

– Знаю. Поэтому мы едем в нашу деревню. А завтра я собираюсь выручать из плена Шу‑Мину и мне нужна твоя помощь. Тем более, что тебе тоже нужно как‑то выручить своих соплеменников. Так что… у нас, можно сказать, одна цель. Я разве не права?

– Ты права, – согласился он. – И наш договор всё ещё в силе. И да, ты будешь моя к утру.

– Ха! Размечтался!.. – хмыкнула я и слегка присвистнула.

Появился Смок, а с неба, как молния, прямо мне на руку, затянутую толстым куском кожи, приземлился Кахэйю.

– Думаешь, меня испугают твои животные? Я знаю, как с ними обращаться. Я же волк.

– Я не собираюсь тебя запугивать и уж, тем более, напускать их на тебя. Я великолепно могу постоять за себя сама.

– Ещё посмотрим кто кого.

Я закатила глаза. В деревне он мне ничего не сможет сделать. Поселю его в домик на окраине, где амазонки держат пленных и поставлю охрану… хотя, нет, достаточно будет посадить на стражу Смока и Кахэйю. Не думаю, что он наберётся наглости проникнуть ко мне ночью. Во всяком случае, он зря надеется, что я сдамся без боя. Действительно, "посмотрим кто кого". Он не похож на того, кто опустится до насилия. Меня тешила надежда, что всё произошедшее не просто так и в скором времени я вернусь домой.

Мы въехали в деревню. Было тихо. Должно быть, все разбрелись по своим хижинам. Тем лучше. Сейчас найду Ун‑Лишь и попрошу её принести нам поесть. Оставлю индейца под охраной, а потом… поеду на озеро: освежиться и вымыться…

Выглядела я действительно не лучшим образом: волосы спутались и пропахли гарью, на руке запеклась кровь, на лбу, по‑моему, тоже царапина (во всяком случае щиплет неимоверно), да и вообще я вся грязная и копченая. Как раз под цвет коня!..

Спрыгнув с лошади, попросила Эльгрено‑Тора подождать меня, а сама завела Таранна в загон.

– Я скоро вернусь мой хороший… – я нежно погладила коня по носу и налила ему воды в деревянный бочонок. Он ткнулся мордой мне в бок и фыркнул, недоверчиво поглядывая на индейца.

Возле нас вспыхнул факел, затем ещё один и ещё… Я резко распрямилась и обернулась. В деревне стало светло, словно днем. На короткое мгновение я застыла от ужаса, решив, что ирокезы добрались уже и сюда. Машинально отступила к индейцу, а он, не упустив момент, обнял меня за плечи. Взгляд выхватил фигурку Ун‑Лишь с факелом в руках. Я облегчённо вздохнула и тут же повела плечами, заставив Эльгрено‑Тора отпустить меня. Амазонки расступились и вперед вышла Люсиад‑Ир. Она смерила презрительным взглядом индейца и обратилась ко мне:

– Что случилось?

– На племя Конды напали ирокезы… – сообщила я и принялась рассказывать ей всё в мельчайших подробностях.

И как я услышала крики, находясь в лесу, и как стреляла из лука, как бросилась на помощь к индейцам… В конечном итоге, объявила ей о печальном исходе:

– И Шу‑Мину увезли эти разукрашенные…

– А зачем ты привела его сюда? – даже не глядя в сторону Эльгрено‑Тора, она ткнула в него пальцем. – Судя по всему, не в качестве пленника.

– Во‑первых, его зовут Эльгрено‑Тор и он – сын вождя…

– Я прекрасно знаю кто это, –довольно резко перебила меня королева амазонок. – Я спрашиваю: зачем ты привела его сюда?

– У него в плен угодило почти всё племя, включая и нашу Шу‑Мину. Так что, наши дорожки волей не волей пересекаются. Завтра‑послезавтра мы пойдём их отвоёвывать…

– Не вижу связи между нами и этими индейцами, – холодно ответила Люсиад‑Ир. – Амазонки ещё никогда не сражались плечом к плечу с индейцами, и уж, тем более, мы не будем вызволять их из плена. Уведите его с глаз моих долой! – она резко развернулась и зашагала прочь.

Двое амазонок‑воинов двинулись к Эльгрено‑Тору, но я заслонила его собой, и воскликнула:

– Если этого индейца кто‑нибудь хоть пальцем тронет, вы на себе почувствуете мой гнев! – я, конечно, блефовала (силы‑то у меня сейчас нет), но они‑то об этом не знают. – Люсиад‑Ир, ты слышишь меня?!

Королева амазонок остановилась как вкопанная и резко обернулась.

– Что ты хочешь?

– Что я хочу? – немедля вскипела я. – Да мне абсолютно всё равно, что с вами будет, а если бы не я, ты бы никогда не узнала, что твою дочь похитили ирокезы! Помнится, ты благодарила Небо за то, что оно услышало ваши молитвы! – я чувствовала как гнев со всё большей яростью нарастает во мне. – Я здесь, чтобы примирить ваши соседствующие, но постоянно враждующие племена! И ещё я хочу, чтобы Шу‑Мина вернулась сюда живой и невредимой!.. Эльгрено‑Тор не менее храбрый и сильный, чем любая из амазонок и лишние руки нам не помешают. Мы должны не только помочь себе, но и ему!..

– Может, ты хочешь, чтобы я ему упала в ноги и благодарила за то, что он похитил мою дочь?! – Люсиад-Ир не отступала. Смотрела на меня, прищурившись.

– Это был именно он?

– А есть разница? Они все одинаковые!

– Если ты хочешь спасти свою дочь, ты должна хотя бы наполовину забыть, что ты амазонка и принять хоть какую‑то помощь…

– Каролина… – окликнул меня Эльгрено‑Тор, явно не довольный создавшейся ситуацией, но я тут же оборвала его:

– Молчи! – и вновь обратилась к королеве амазонок. – Что плохого в том, что он проведёт какое‑то время в нашей деревне?

– Он – мужчина, – выдохнула она с возмущением, – а в племени амазонок никогда не будет мужчин!..

– В таком случае, я отказываюсь помогать вам и считаю, что вы не достойны помощи Богов! – нанесла решающий удар и обвела недовольным взглядом амазонок. – Гордыня – один из семи самых страшных грехов, а в вашем племени её переизбыток. Вы не хотите пожертвовать ничем ради мира и спокойного будущего… Когда моя мать узнает об этом, она обрушит весь свой гнев на ваше племя, а тогда поздно будет призывать к молитвам!..

Я так разошлась, что, по‑моему, даже несколько перегнула палку. Со стороны я, наверное, выглядела, как одержимый проповедник, изгоняющий из глупых людишек всех демонов и всю нечистую силу. Но тем лучше. Эффект я произвела тот, на который рассчитывала. Амазонки – все как одна – рухнули на колени и принялись призывать к милосердию. Склонила колени и сама королева амазонок. Она взглянула на меня потускневшим взглядом и пробормотала в пол оолоса:

– Я не права, простите меня…

– Ты разрешаешь ему остаться?

– Да, но… у меня нет для него места, – глаза её сверкнули дьявольским огоньком, ясно дав понять, что она не смирилась, а только подчинилась. – Пусть спит на улице…

– А как же хижина для пленников?

– Она занята. Там живёт Юригна.

– Она жила вместе с матерью раньше… – не доверчиво прищурилась, уперев руки в бока.

– Ей исполнилось четырнадцать и теперь ей положено жить в своей хижине. Мы ещё не успели построить новую.

– Что ж. В таком случае, он будет спать в моей хижине, – объявила я и беспечно пожала плечами.

– Что? Но это не возможно! Он же… может…

– А, по‑твоему, я не могу отдать себя на одну ночь во власть мужчины? – я вновь прищурилась, смерив её взглядом так, как будто общалась со своей ровесницей. – Я, как ни как, тоже человек… сейчас. – последнее слово я произнесла одними губами, но Люсиад‑Ир и так поняла меня.

– Но ты слишком молода…

– А это уже моё дело, – отбрила я и, кивнув Эльгрено‑Тору, направилась к своей хижине. – Ун‑Лишь! Принеси нам еды, пожалуйста.

– Хорошо, я сейчас…

Мы вошли в хижину и я блаженно растянулась на бамбуковом троне. Смок тут же лёг у моих ног, не доверчиво наблюдая одним глазом за индейцем. Кахэйю взлетел на спинку моего сидения и тут же закрыл глаза.

– Я ещё никогда не видел, чтобы кто‑нибудь говорил так с вождём своего племени, – поражённо пробормотал индеец.

– Не вздумай об этом кому‑нибудь сказать, – холодно отозвалась я.

– Да у меня и в мыслях даже этого не было!.. Но… Люсиад‑Ир… она как будто испугалась тебя… они все…

– Считай, что это так. Советую и тебе тоже не играть со мной.

– Ну, я‑то тебя не боюсь, – хитро улыбнулся Эльгрено и бросил в костер сухую траву. Пламя зашипело, в воздухе запахло неизвестным, но приятным запахом. – У нас целая ночь впереди. Ты и сама так сказала…

– Я это сказала не для тебя, ясно тебе?.. – гневно воскликнула я.

– Да‑да, конечно… Но чему быть – того не миновать… – он шагнул в мою сторону, но был тут же остановлен грозным рычанием волчонка.

Смок продолжал наблюдать за ним всего одним глазом, но готов был в любой момент вскочить и вцепиться в него мёртвой хваткой.

– Он меня укусит?

– Он тебя съест, если это потребуется, – беспечно пообещала я.

– Да? А ты говорила, что ни он, ни твой сокол меня не тронут.

– Если ты сделаешь что‑то против моей воли, я не смогу удержать волчонка. Это Кахэйю подчиняется моей только команде, если ты, конечно, не нападёшь на меня исподтишка, а Смок действует по своему желанию. Если он решит, что мне угрожает опасность с твоей стороны – тебе конец, но пока ты не приближаешься ко мне, тебе нечего бояться…

– Всё равно ты будешь моей.

– И не надейся…

В хижину вошла Ун-Лишь. Она улыбнулась, поставила на землю две миски и погладила Смока. Он одобрительно лизнул ей руку.

– Я сейчас принесу вам отвар. Похлебка сегодня довольно острая.

– Спасибо.

Она вышла, а когда вернулась протянула нам пиалки с жидкостью по аромату похожей на травяной чай. Руки ее дрогнули, взгляд девушка не подняла. Меня это насторожило. Присутствие мужчины пугает? Или…

Девушка пожелала спокойной ночи и собралась уходить, но я её остановила, надеясь, что ииндеец также отвлечется:

– Я надеюсь королева не собирается отравить его? – я взяла пиалку Эльгрено‑Тора как бы невзначай, отпила, наблюдая за реакцией девушки. Она даже не вздрогнула. Что ж, значит, это у меня уже мания преследования. Всё в порядке.

– О, нет! Как можно?!

– Я решила уточнить. Тебе я доверяю. Ты не могла бы покормить волчонка. Держу пари, он проголодался…

Кахэйю добывает себе еду в лесу. Он ведь хищник, по сути, а Смок у нас полностью одомашненный и даже не знает что такое охотиться на животных, чтобы покормить себя. Ну, точнее, одомашненный он у меня. Я не участвовала в охоте, так что и волчонок, конечно, тоже ведет мирную жизнь.

– Ты куда‑то уходишь?

– Да, надо привести себя в порядок. И рану на плече не мешало бы промыть…

– С тобой поехать? – спросила девушка.

– Нет, я поеду одна. А ты покорми волчонка и отдыхай.

Ун‑Лишь позвала с собой Смока. Он посмотрел на меня и, получив моё согласие, вильнул хвостом и вышел вслед за ней.

– Вот мы и одни. Твоя охрана ушла… – расплылся в улыбке индеец.

– Не надейся. Я поем и уеду на озеро, а ты остаёшься здесь… с соколом. Он не менее надёжная охрана, чем волк, – я надеялась, что он не поймёт подвоха, ведь птица может напасть на него только если будет угрожать мне опасность, а меня‑то не будет сейчас здесь и Кахэйю не будет обращать на индейца никакого внимания. Очень надеюсь, что индеец не знает этого.

– Всё продумала?

– Конечно, – я буквально выпила обжигающую похлебку и почти залпом опрокинула в себя отвар.

– Но ты ведь вернешься.

– Да, а ты будешь спать. Только я решаю быть мне с мужчиной или нет и никак иначе.

Не дожидаясь, пока он мне ответит, я поднялась и вышла из хижины, направляясь к загону. Вскочив на Таранна, рысцой припустила его к лесу, в глубине которого находилось заветное озеро. Голову слегка кружило. Сознание окутывал легкий туман. Надышалась дыма – точно! Да ещё усталость сказывалась. В сражении я участвовала впервые. Страх, опасность и адреналин – просто не передаваемые чувства! А тут ещё с королевой повздорила. А, всё одно к одному.

Сбросив с себя всю одежду, я с разбегу нырнула в искрящуюся в свете луны воду, надеясь, что она приведет в порядок сознание и мысли. Лунный свет, отражавшийся на тёмной поверхности озера, дрогнул и, казалось, отразился на склонившихся к озеру деревьях.

На какое‑то время я полностью отдалась во власть тёмной лесной воды и, раскинув руки, лежала на спине. Волны приятно покачивали меня и, казалось, перенесли совсем в другой мир – мир тишины и спокойствия. Так поздно я ещё никогда не бывала здесь, а сейчас поняла, что много потеряла. Нет ничего лучше, чем поплавать здесь в свете луны, в полном одиночестве, прислушиваясь к тихому шуму водопада. Голова кружилась, а зрение словно затуманилось, но вместе с тем чувство эйфории и невесомости окутывало меня, словно тёплые объятия.Вода освежила и подарила заряд бодрости. Хотелось петь и радоваться жизни. В голове всё ещё был легкий туман, но расслабиться он не мешал.

Где‑то вдали выли волки и ухали филины, на берегу в траве стрекотали кузнечики и тихо шумела вода, как будто перешёптываясь о чём‑то с природой… Просто волшебно… Ветер практически стих, легко перебирая, листья деревьев, которые, казалось, о чём‑то тихо переговаривались. Луна так и звала нырнуть в серебряно‑жёлтую дорожку на воде. Я перевернулась на живот и, подплыв к этой сказочной тропинке, нырнула в самую глубину. Вода поглотила меня целиком, я проплыла несколько метров под водой и, вынырнув, рассмеялась. Волосы прилипли к лицу, а вода приятно защекотала нос. Легко рассекая водяную гладь озера, я поплыла к водопаду. Там вода мне была по плечи и я полностью расслабилась, почувствовав как струи воды забили по телу. Эффект душа, только во много раз лучше. Я даже не представляю, как смогу расстаться с этим чудом природы. Придётся что‑то придумать дома… Стихия Никиты… он бы точно оценил…

Решив больше не занимать мысли ничем, я отдала себя во власть воды, неторопливо смывая с себя остатки моего первого сражения.

Почувствовала чьи‑то руки у себя на талии и инстинктивно дёрнула согнутую в локте руку назад. Послышался сдавленный вздох. Я развернулась, отскочив в сторону от падающих струй воды, чтобы нанести ещё один удар, но была безмерно удивлена.

– Ты?.. О, что ты здесь делаешь? – я прижалась к любимому телу, в поисках спасительных объятий, как всегда.

– Я пришел за тобой… – тихо отозвался Никита.

– Голова кружится… – пожаловалась я, закрывая глаза. – Как же ты попал сюда?

– Так же, как и ты.

– Родной мой… мы обязательно выберемся… теперь ты со мной…

– Да! Навсегда!

Любимые губы сомкнулись на моих и я перестала что‑либо соображать, отдаваясь во власть умелых рук. Не важно как он попал сюда, важно, что он со мной. Мой Никита.

Я задыхалась от переполнявших меня чувств, а мой крик, вероятно, всполошил всю лесную живность. Мне было все равно. Я не контролировала ни свои чувства, ни свое тело. Оно словно не принадлежало мне в этот миг.

Королева амазонок. Глава 4

Кармен

Я открыла глаза. Уже занимался рассвет. Туман в голове рассеялся и мысли были довольно ясными. Со спины мое обнажённое тело обнимали мужские руки. И это был не Никита, черт возьми!

Я охнула в непритворном ужасе и, вскочив на ноги, стремительно нырнула обратно в воду. Какого черта? Что это было? Я же видела Никиту! Или… Глюки? Ой, мамочки! Меня накачали наркотиками! Головокружение, туманность сознания, глюки… Да, всё сходится! Черт‑черт‑черт! От этого не легче! Я переспала с другим мужчиной!

Вынырнув на поверхность, услышала раскатистый смех Эльгрено‑Тора и как можно быстрее поплыла в сторону берега, где оставила свою одежду. Быстро натянув на себя дрожащими руками немногочисленные шмотки, вскочила на коня и тут же ощутила руку индейца на своей ноге.

– Ты оставишь меня здесь? Пешком путь не близкий.

– Чтоб тебе пусто было, – процедила сквозь зубы и рявкнула: – Садись!..

– Ты разве не довольна?

Я решила промолчать, дабы не разжигать в себе ещё больший огонь гнева. Того и глядишь, ещё прибью его ненароком в порыве ярости.

В деревню я влетела в бешенстве. Оставив индейца в своей хижине, я заглянула к Ун‑Лишь и попросила позвать королеву. Люсиад‑Ир не заставила себя долго ждать. Она вошла в хижину и поклонилась.

– Что за дрянь вы подмешали в отвар индейцу?

– А….

– Я выпила его, – заверила я. – Пришлось ехать на озеро, чтобы мозг не взорвался. Но легче не стало. Глюки – это побочный эффект?

– Глюки? – ошеломленно переспросила королева амазонок.

– Да, я видела того, кого здесь быть не может! И настолько реально, что… Что… Черт возьми, как вы могли?!

– Я… приказала подмешать ему дурман‑траву. Он должен был уснуть!

– Ун‑Лишь не знала, так? – я кивнула на девушку, замершую подле нас. Она смотрела таким изумленным взглядом, что ответ на мой вопрос не требовался.

– Да. Я сама отдала ей отвар и сказала, какой отдать индейцу.

– Отлично. Просто отлично!

– Случилось что‑то непоправимое?

– Случилось то, что случилось! И надеюсь без последствий. В следующий раз – ставьте меня в известность!

– Я поняла. Больше такого не повторится… Простите…

– Я пойду посплю несколько часов. А вы готовьтесь к походу, – я поднялась и быстрым шагом вышла из хижины.

Спала я отвратительно. Мне виделись какие‑то кошмары, сёстры, хмурый Кит и я всё время от кого‑то убегала. Когда я распахнула глаза было уже позднее утро. Через штору из звериной шкуры проникал яркий солнечный свет. Я потянулась, села на кровати и тряхнула головой. Дурман в голове полностью рассеялся и мысли снова были ясные как никогда. Дымок лизнул меня в ногу и я вздрогнула от неожиданности.

– И чего ты не будишь меня? Давно вставать пора… – я потрепала волчонка по голове, зевая.

– Ну, как спалось? – с порога донёсся бодрый голос Эльгрено‑Тора

Он вошёл, неся в обеих руках миски с едой. Я окинула его гневным взглядом и встала.

– Великолепно, но тебя это никоим образом не касается. И вообще, что ты тут делаешь?

– Принёс завтрак, – ответил он, не обращая внимания ни на моё настроение, ни на интонацию в голосе.

– Я спрашиваю: что ты делаешь в моей хижине? Почему мне принесла еду не Ун‑Лишь?

Индеец поставил миски на землю рядом с моей «постелью».

– Ты сама вчера объявила, что я буду спать в твоей хижине. А Ун‑Лишь я сказал, что ты слишком утомлена после сегодняшней ночи, и я сам принесу тебе завтрак.

Оторопев от такой наглости, я бросилась на него с кулаками:

– Да как ты посмел?! Как ты посмел сказать ей это? Я… – он перехватил мои руки и заключил в объятия. Поцеловал прежде, чем я успела договорить.

Я укусила его в ответ и вырвалась. Отскочила в сторону и закричала на него не своим голосом:

– Ты не имел никакого права на меня! Ты… ты… Люсиад‑Ир была права: тебе нельзя доверять!.. – заключила я, не сумев больше подобрать слов.

– В конце концов, ты прекрасно знала о моих намерениях.

– Ничего я не знала!

– Нет, я ясно дал тебе понять, что намерен заполучить тебя во что бы то ни стало. Я сказал, что к утру ты будешь принадлежать мне – так оно и есть, – его самодовольная улыбка раздражала меня. Я едва сдержалась, чтобы не разукрасить ему лицо

– Нет, не есть. Ты завладел мною силой…

– А ты не особо и сопротивлялась. Ты просто сама хотела меня, а теперь отрицаешь очевидное.

Я топнула от досады ногой и, зарычав, затрясла головой, не в силах ничего ответить на это. Да, позволила, но не ему!

– Ешь, – он протянул мне миску с едой.

– Не буду! – рявкнула я, даже не взглянув на него.

– Ты делаешь хуже себе, а не мне. Ну, чего ты злишься?

– Чего я злюсь?! – немедленно возмутилась я. – Да потому что ты мерзавец!..

– Нет, ты злишься лишь на себя. Потому что ты не захотела мне сопротивляться, а сама отдалась в мою власть. И бесполезно отрицать, это именно так. Ты не сопротивлялась, потому что тебе этого не хотелось, потому что ты хотела меня. Думаешь, я настолько глуп, чтобы не понять, что чувствует женщина? Я ни за что не взял бы тебя силой. Ты сама отдалась мне. Твои движения, твои слова… тебя выдавало всё… – он шагнул в мою сторону, но наткнулся на рычащего Дымка, вставшего между нами. Я машинально отступила назад. – Ты будешь отрицать мои слова? Хочешь сказать, что я не прав? Ты противоречишь сама себе! Ты теперь моя и с этим тебе придётся смириться. Ты полюбишь меня, даже если будешь продолжать отрицать это. А теперь садись и ешь!..

– Не бывать этому, – пробормотала я себе под нос, опускаясь на кровать и покорно беря в руки миску. Да, поесть было необходимо. Как ни крути, но силы мне понадобятся.

– Я и не сомневался, что ты так скажешь.

– Я никогда не буду твоей.

– Ты уже моя.

Я отрицательно покачала головой и посмотрела ему в глаза.

– Нам не суждено быть вместе. У меня есть мужчина и это не ты. Дурман, которым хотели опоить тебя, затмил мой разум. Я думала, что ты это он.

– Ну, конечно. Сейчас ты придумаешь что угодно, чтобы отрицать очевидное. Мне всё равно, что ты – амазонка. Это, наоборот, хорошо для меня, я же говорил.

– Ты должен найти себе подходящую жену в своем племени. У нас разные судьбы: твоя – здесь, а моя – далеко отсюда… – я машинально принялась гладить одной рукой волчонка, чувствуя как мысли уносятся к дому.

– Ты сама не знаешь что говоришь. Наши судьбы нигде не записаны, чтобы ни говорили шаманы. Человек сам творец своей судьбы, а я хочу, чтобы наши судьбы соединились. Я – мужчина, ты – женщина, а женщина должна следовать за своим мужчиной. Всё просто.

– Как бы тебе этого не хотелось, я никогда не буду с тобой.

– Это мы ещё посмотрим.

Мы вихрем налетели на деревню ирокезов. Их воины оказались на охоте далеко отсюда и в деревне остались лишь пленники, старики, женщины и дети. Они не предполагали, что кто‑то придет на подмогу племени Конды. Дружественных ему племён поблизости нет.

Мы всё‑таки очень удачно выбрали момент, да и эффект неожиданности тоже сработал нам на руку.

Индейцы из племени Конды немедля были освобождены и кинулись на борьбу с теми, кто отчаянно защищал свою деревню. Сейчас им было не важно, что они сражались плечом к плечу с амазонками. Люсиад‑Ир на пятнистом коне пронеслась через всю деревню, заглядывая в каждый вигвам и лишь последний она разгромила в пух и прах, выехав на лошади вместе со смуглой девушкой с большими зелёными глазами и тёмно‑каштановыми длинными волосами. Чего уж не скажешь, а дочка у неё просто красавица. "Видать, папаша тоже красавец был…", – мысленно подумала я и невольно улыбнулась.

Набег мы совершили довольно быстро и, не мешкая, покинули деревню, пока не появились воины‑ирокезы.

Первым делом мы приехали в совершенно разрушенную деревню племени Конды. Жить здесь было невозможно. Те, кто остались в живых и не попали в плен прошлой ночью, бродили по пеплу, оставшемуся от деревни и встретили наше появление громкими одобрительными возгласами.

Люсиад‑Ир обвела всех холодным взглядом и воскликнула:

– Тихо!

Не смотря на то, что здесь присутствовали и индейцы и амазонки, замолчали и те и другие, устремив взгляды на королеву амазонок.

– Эрилей‑Берту!

Из толпы вышел высокий подтянуиый мужчина с тёмными, чуть тронутыми сединой волосами и посмотрел на неё. В его взгляде не было высокомерия, которое сквозило сейчас во взгляде амазонки. Скорее, в его глазах читались мудрость, любопытство и благодарность.

– Я предлагаю заключить мир между нашими племенами.

– А что ты хочешь взамен?

– Чтобы ваши воины больше не нападали на моих амазонок и не брали их в плен. Мы, в свою очередь, поможем вам восстановить деревню…

Я была крайне удивлена, но вместе с тем очень обрадована, что Люсиад‑Ир решилась на это. Для нее это было не простым решением.

У вождя не было другого выбора, кроме как согласиться, да и сама эта бесконечная вражда ему, уверена, порядком надоела. Кроме того, лишь вместе они могли противостоять ирокезам.

– Хорошо, я согласен.

На том и порешили. Но для начала решено было, что племя Конды на время, пока отстраивается их деревня, перейдёт под опеку амазонок в нашу деревню. В конце концов, хижин у нас много (почти все амазонки живут по одной), так что места всем хватит, если чуток потесниться. Я не понимала одного: каким образом королева амазонок так легко согласилась, чтобы мужчины жили в её племени? Неужто все мои слова так подействовали на неё? Впрочем, для меня это навсегда осталось загадкой.

Королева амазонок улыбнулась мне:Мы приехали в нашу деревню, я завела Таранна в загон. Теперь можно, наконец, познакомиться с дочерью Люсиад‑Ир. Едва я приблизилась к ней, меня словно ударило током. Вздрогнули одновременно с девушкой. Смотрели друг на друга изумленными взглядами. Она тоже почувствовала, я уверена. Что ж. Очевидно, поиски завершились успешно. Я уверена, что не ошибаюсь. Теперь осталось найти только Кошку и Тэш. Как здорово! Я скоро буду дома!

– Знакомься, Каролина, это моя дочь – Шу‑Мина.

– Очень рада, – прикусила на секунду нижнюю губу, глядя на них обеих и размышляя как поступить. Нельзя просто так отнять у нее дочь. Не буду тянуть. Скажу сейчас.

– Что‑то не так?

– Как бы ты отреагировала, если бы я взяла твою дочь с собой?

– Куда?

– Туда, откуда пришла.

– А с чего это ты взяла, что я пойду с тобой? – с вызовом в голосе спросила девушка. Воинственная!

– Разве ты не хочешь обладать силами Богов? – поинтересовалась я, зная, что это уж её точно заинтересует.

– Хочу, – зеленые глаза широко распахнулись: – но разве это возможно?

– Конечно! – улыбнулась и взяла девушку за руку.

Привет, новое время!Яркая вспышка и всё вокруг завертелось, закрутилось и кануло во тьму… Собственно, всё случилось так, как обычно в таких случаях и происходит со мной.

Я же домой собиралась!

Гарем. Глава 1

Кармен

То ли от страха, то ли от неожиданности перемещения мы вцепились друг в друга мёртвой хваткой. Рухнули на что‑то раскалённое и шершавое, словно наждачная бумага.

Одновременно вскочили на ноги. Цветная картинка вернулась, и я не смогла сдержать возглас ужаса. Вокруг нас был песок – бескрайние просторы, которые то возвышались в виде холмов, то уходили куда-то вниз. Солнце нещадно палило с голубого неба, словно пытаясь поджарить всё вокруг и перенасытить землю своим обжигающим теплом. Песок был раскалён до предела, и я почувствовала, как горят мои босые ноги, частично зарытые в него. Шу-Мина начала самозабвенно ругаться, перепрыгивая с ноги на ногу.

– Как горячо! Куда ты меня притащила?! Я хочу обратно и мне совсем не хочется обладать силами Богов! Мне здесь не нравится!

– Думаешь, мне нравится? Я вообще не ожидала, что нас ещё куда‑нибудь забросит!

– Да? Но ты же сама сказала, что заберёшь меня с собой!

– Я была в полной уверенности, что для начала мне нужно найти ещё двух наших сестёр, а потом мы все вместе переместимся домой!.. Чёрт, как жжёт!.. – я застонала и запрыгала на песке. Куда скрыться от этого солнца?!

– Ну и где мы находимся?

– А я‑то откуда знаю? Пустыня какая‑то… Мы сваримся заживо, если не найдём место, где укрыться от солнца!..

Сняла с себя все ненужные мне повязки и оторвала от юбки несколько лоскутков, делая её тем самым ещё короче, но других вариантов не было. Нужно было двигаться, а босиком в раскалённой пустыне это было нелегко. Теперь мои ступни были пусть не в обуви, но хоть как-то защищены от ожога.

Шу‑Мина всё это время удивлённо смотрела на меня, продолжая морщиться от жгучей боли и перепрыгивать с ноги на ногу. Да, юбка теперь супер-мини, а повязки символизировали у амазонок определенные кастовые принадлежности, но здесь нет амазонок! Здесь нам надо как‑то выжить! Надеюсь, мы успеем найти укрытие от солнца до того, как кожа покроется волдырями. И зачем я успела снять плащ? Он ьы сейчас был очень кстати!

– Ты останешься без ног, если не сделаешь тоже самое, – пообещала я, стянула с её головы повязку и протянула ей. – Быстро делай тоже самое, что и я. Нам надо двигаться дальше в поисках хоть какого‑нибудь укрытия или людей. Или мы умрём.

Только одному Богу известно, куда идти в этой пустыне! А если вдруг случится какая‑нибудь песчаная буря, что нам тогда делать? Если судить по тому, что я знаю, на открытом пространстве без возможности спрятаться, выжить в этой стихии невозможно. А уж в таком виде, как мы не то что в бурю не возможно выжить, вообще не возможно находиться в пустыне. Так что, хочешь не хочешь, нам надо где‑то укрыться, пока ничего не случилось и пока мы не поджарились как два цыпленка. Кожа уже нещадно горела и я боялась представить какой будет ожёг.Девушка, что‑то недовольно бормоча себе под нос, всё же решила последовать моему примеру. Мы побрели куда глаза глядят. Даже и не сообразишь тут, где север, где юг…

Пока мы брели куда глаза глядят, я рассказала ей о том, кто я и кто она, что мое имя в нашем времени Катя, и что мы должны отыскать ещё двух сестёр. Шу‑Мина слушала меня очень внимательно, не перебивая, а потом спросила:

– Значит, я – четвёртая сестра? Одна из влас… власти… тьфу ты! В общем, шаманов? – не сумев выговорить неизвестного слова, она выразилась более понятно для самой себя.

– Можно сказать и так. Тех, кто наделен магией называют ведьмами. Об этом лучше никому постороннему не знать.

– Почему?

– Ну… просто…

– Чтобы никто не пожелал захватить в плен? – высказала своё предположение девушка.

Я усмехнулась и кивнула, решив что этого объяснения ей пока достаточно. В нашем времени ее ждёт и так масса потрясений.

– И ещё… знаешь, в моём времени твоё имя будет звучать очень странно и не привычно…

– Почему?

– Потому что… наши люди не привыкли к такому звучанию имени. Нужно придумать тебе другое имя.

– Какое?

Я задумалась, вспоминая какое имя было у четвёртой сестры. Я – Каролина, Тэш – Лорелея, Кошка у нас… А Розелла! Значит, Шу‑Мина… Ка… как же там?.. О! Кассандра!..". Нет, Касандра – тоже чересчур, хотя в нашем времени и любят нарекать детей чудными именами. Но нет, лучше так:

– Сандра тебя устроит? Это сокращённо от имени Александра.

– А что… по‑моему, звучит красиво. А что оно означает?

Уф, сколько вопросов! Хорошо, что я просто знаю! Доклад ведь когда-то не просто готовила, а учила, по теме "Происхождение и значение имен в современном обществе".

– Надежда, – озвучила я.

– Ну, не так здорово, конечно, как "Зеленая стрела", но тоже ничего. Ладно, Сандра так Сандра… У меня очень болит голова… – вдруг простонала она.

– У меня тоже…

– И пить хочется…

– И мне… – я облизнула пересохшие губы и провела рукой по горячим волосам. – У меня сейчас солнечный удар будет…

Не знаю, сколько времени мы так шли – час или больше. Пустыня не желала радовать нас ни деревьями, ни водоёмами. Мы больше не разговаривали, просто не могли. Мы брели вперёд, уже не надеясь на спасение.

Это не магия! Это какое-то издевательство! Ну забросила нас в пустыню, так можно было забросить хоть поближе к воде! В пустыне же есть вода? Хоть маленький прудик?В полном отчаянии, чувствуя, что силы почти на исходе, я безвольно опустилась на горячий песок, уже не ощущая его обжигающего жара. Голова начала кружиться, перед глазами заплясали чёрные точки.

– Вставай, нужно идти… – прошептала Сандра, пытаясь меня поднять, хотя сама буквально валилась с ног.

– Не могу… Делай со мной что хочешь, но я больше не могу…

Сандра вздохнула и вдруг сдавленно прошептала:

– Дерево!..

Я проследила за её взглядом и поднялась, пошатываясь:

– Колодец!!! Вода!

Дерево и колодец оказались самыми настоящими. Просто чудо! Мало того, здесь было и деревянное ведро на цепи, чтобы зачёрпывать воду.Не чувствуя под собой ног, мы бросились к спасению, наконец, возникшему у нас на пути, даже не думая о том, что это может быть мираж. Мне кажется в тот момент мы бежали, хотя, сдается мне, еле передвигались.

Не обращая внимания ни на что, кроме воды, я опустила ведро вниз. Послышался плеск, и мы вдвоём с трудом вытащили его наружу. Выпив залпом по полведра ледяной воды, мы снова опустили ведро в колодец. Визжа от радости, окатили друг друга водой с ног до головы и без сил рухнули под дерево с редкими листочками. Кожа горела, и, судя по всему, ожог был довольно сильным.

Когда я вновь открыла глаза, солнце почти закатилось за горизонт. Стало заметно прохладнее. Я осторожно толкнула Сандру. Девушка подняла опухшие от жары веки и тряхнула головой.

– Неужели мы всё ещё живы… как хорошо…

Я ощущала жгучую боль в обгоревшей на солнце коже и в отчаянии взывала к Богу, прося о спасении. С трудом поднявшись на ноги, мы, пошатываясь, побрели вперёд, выпив ещё немного воды. Правда, мы уже с трудом понимали, в правильном ли направлении идём. Но нужно было продолжать двигаться, ведь бездействие могло привести к неминуемой гибели.

Внезапно мой слух уловил странные звуки, и я попросила Сандру остановиться. Мне показалось, что я слышу голоса и шелест песка под чьими-то ногами. Я подумала, что это, возможно, лишь игра моего воображения, но всё же покрутила головой, надеясь, что это не обман слуха. И о чудо! Из-за очередного холма показался большой караван верблюдов. Люди, закутанные с ног до головы в тёмные одежды, восседали на этих величественных горбатых животных, и это зрелище казалось чем-то нереальным.

Я была на грани слез от счастья, даже не задумываясь о том, что это могут быть пустынные бандиты. Я верила, что они не плод моего воображения и спасут нас, а что будет потом, было неважно. Когда всё произойдёт, тогда и буду думать. Не могу больше оставаться в пустыне. Не хочу больше солнца!

– Неужели я вижу людей… – прошептала я, медленно оседая на песок.

– Что это за животные? – так же шёпотом спросила Сандра.

– Верблюды… – также тихо отозвалась я, так как говорить в голос мы обе уже были не в состоянии.

Не смотря на то, что нам удалось выпить воды, силы всё же оставили нас окончательно. Конечно, виной этому безжалостно палившее солнце, лучи которого едва нас не уничтожили. Голова кружилась, ноги отказывались слушаться и огнём горела обожженная кожа.

Чёрная фигура соскользнула со спины одного из верблюдов и через короткое мгновение приблизилась к нам. Человек что‑то воскликнул и мой мозг в один миг перевёл всё, что он сказал. Вот и опять я понимаю новый для меня язык. Сандра, похоже, тоже всё поняла и тихонько тронула меня за руку.

– Они удивлены, что нашли здесь женщин… почему?

– Глупый вопрос… – с трудом пробормотала я, пытаясь удержать ускользающее сознание.

Сильные руки подхватили меня, и я словно провалилась в бездонную пропасть. Всё, что я успела ощутить – это нежный аромат мяты и тёплое чувство облегчения и умиротворения. Неважно, что ждёт нас впереди, главное – мы нашли спасение от палящего солнца.

Гарем. Глава 2

Кармен

Я услышала негромкие голоса где-то вдалеке и открыла глаза. Сначала всё вокруг казалось размытым пятном, но постепенно изображение прояснилось. Ого! Где это я? Во дворце персидского шаха?

Высокий расписной потолок был настолько красив, что я залюбовалась им. По центру шёл замысловатый узор из цветов и листьев, а по краям располагались изображения мифических существ. Казалось, они вот-вот оживут и начнут танцевать.

Я лежала на широкой кровати с балдахином. Вокруг было много подушек, расшитых золотом и серебром. На стенах висели ковры и картины, а на полу лежали мягкие ковры.

В комнате было очень светло. Сквозь большие окна лился солнечный свет, озаряя всё вокруг. Я чувствовала себя как в сказке.

Удивительно, но я чувствовала себя прекрасно, как будто всё, что произошло в пустыне, было лишь сном.

А как вообще я сюда попала? Память постепенно восстановила произошедшие события. Всё, что было – не сон. Точно не сон. Амазонки… Ирокезы… Девушка с зелеными глазами. Сандра! Точно, четвертая из нас!.. А дальше?.. Песок и солнце… Слишком много солнца…

Я прикрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Мы брели по раскалённому песку, нашли колодец… Потом появились люди в чёрных одеждах и… А что случилось потом?.. Дальнейшие события словно стёрлись из моей памяти и я не смогла больше ничего вспомнить. И где Сандра?

Услышала шаги и снова открыла глаза. Кто-то приближался к моей комнате. Может, это враг? Или друг? Я не знала, чего ожидать. Я даже не знаю где нахожусь!

Мужской голос разговаривал с кем-то невидимым на незнакомом мне языке. Затем распахнулась белая дверь с золотой лепниной, как на потолке, и в комнату вошёл человек. Увидев его, я почувствовала желание исчезнуть. Я никогда раньше не встречала таких людей, и мне стало немного не по себе.

Это был мужчина, но какой огромный! Он не был толстым, просто очень большим, как медведь. Его загорелое, слишком тёмное лицо украшала небольшая тёмная бородка и усы. Его одежда была для меня необычной: просторные красные шаровары, подвязанные ярко-рыжим шёлковым широким шарфом, красная рубашка, застёгивающаяся под самый подбородок, и красный шёлковый халат с длинными рукавами. Всё это было щедро расшито золотыми, серебряными и чёрными узорами, а края халата окаймлены золотой оборкой и усыпаны сверкающими драгоценными камнями.

Человек прошёл мимо меня, открыл занавески, а затем подошёл к кровати и расплылся в белоснежной улыбке.

Не дождавшись от меня ответа и, видимо, сообразив, что я ничего не поняла, незнакомец повторил вопрос, но на другом языке. Я опять молчала и мне ещё больше захотелось исчезнуть сию же минуту. Мужчина вздохнул и спросил в третий раз:Мужчина внимательно разглядывал меня, не стесняясь, а потом спросил что‑то на незнакомом мне языке. Я молчала, удивлённо уставившись на него. Он друг или враг? Где я? Где Сандра? Есть шанс удрать?

– Как ты себя чувствуешь? – я, наконец, поняла его, потому что именно на этом языке тогда говорил человек в чёрной одежде.

– Хорошо… – смущенно ответила.

Лицо человека просияло и он воздел руки к потолку:

– О, хвала Аллаху! Ты говоришь на языке тюрков!.. О, алмаз моих очей, ты заставила нас поволноваться за тебя!

– А где моя сестра?

– Сестра?

Надеюсь, что она жива и всё‑таки тоже где‑то здесь. Опять искать? Да что это за не правильная магия такая?!

– Девушка, с которой я была.

– А, это прелестное создание с изумрудными очами? Она находится в соседних покоях, но ещё не пришла в себя. Я зайду к ней чуть позже…

– А что с ней?

– Вы обе находились в лихорадке больше двух недель.

– Две недели? Невероятно!.. – я со стоном закрыла глаза.

– Шутка ли так обгореть на солнце!.. Каким образом, позволь узнать, красавица моя, вы оказались одни посреди пустыни? Какое чудовище подвергло вас таким мукам?..

Что тут было ответить? Я решила, что самое лучшее промолчать и отвела взгляд от мужчины.

– Бедное моё дитя!.. Ничего, я позабочусь о вас… – а, похоже, ему не так уж и важно как мы оказались в пустыне. Ну и прекрасно! – Ох, прости, моя драгоценная, я совсем забыл представиться! Имя моё Хандиб‑бей, я главный евнух в гареме Великого султана Османской Империи Селима.

Я открыла от удивления рот. Из прочитанных мною бесчисленных романов я отлично знала кто такие евнухи, а тем более главные, и уж начиталась о жизни женщин в гаремах. Не дай Бог угодить туда, да ещё к какому‑нибудь престарелому султанишке! Да, велика радость… Искренне надеюсь, что нам не грозит попасть в гарем. Иначе мы застряли здесь навсегда. Удрать оттуда не возможно.

– А как твоё имя, яхонтовая моя?

– Каролина.

Хандиб‑бей скривился, словно я сказала какую‑то гадость и произнёс:

– Что ж, ладно. Откуда вы родом? Вы не очень‑то похожи на турчанок… И ваша одежда…

– Что не так с моей одеждой?

– Она просто… очень необычная, – деликатно пояснил он и улыбнулся, – и совсем не подходит для путешествий по пустыне.

Я решила, что лучшее, что я могу сделать – промолчать в ответ на это. Он прав, но объяснить ему как мы оказались в пустыне я всё равно не могу, а придумывать что‑то мне просто не хочется.

– А сейчас я провожу тебя в бани! Подымайся!

Услышав его слова, я закуталась в покрывало и отрицательно замотала головой. Хандиб‑бей звонко рассмеялся.

– Неужели ты стесняешься? Меня как раз не нужно стесняться! Я же…

– Да знаю я, что вы евнух! – воскликнула я, оборвав его на полуслове. – Тем не менее, я не собираюсь ни перед вами, ни перед кем‑то другим щеголять без одежды!..

– Прекрати сейчас же эти капризы. Посторонних в этом доме нет.

– Если вы меня туда потащите силой я начну так сопротивляться, что мало вам не покажется! – фыркнула я, тем не менее понимая, что против него я что котёнок против льва.

– О, Аллах! – он вновь поднял руки к потолку и закатил глаза. – Воистину ты послал мне дикую кошку!.. Завернись в покрывало и следуй за мной.

Что ж, сопротивление бесполезно. Вздохнув, замоталась в малиновую шелковую ткань и, легко спрыгнув с кровати, босиком побежала следом за евнухом по пушистому ковру. Едва выскочив в коридор, натолкнулась на чёрнокожего человека и вскрикнула от неожиданности.

– Не волнуйся, это всего лишь мавр, охраняющий твои покои, – пояснил Хандиб‑бей.

Мне от этого пояснения легче не стало. Чёрт возьми, что же это творится? Евнухи, мавры, мои собственные покои, похожие на царские апартаменты, турецкая баня… Кошмар какой‑то!.. Боже, убереги нас от участи стать наложницами! Не важно, что он главный евнух самого Султана! Может, он просто так спас нас? По доброте душевной. Ну ведь мог же, да?

Меня провели в просторную мраморную комнату, в центре которой располагался небольшой бассейн. Евнух, не произнеся ни слова, жестом подозвал к себе женщину, которая встретила меня приветливой улыбкой.

– Приведи её в порядок, Бесма, – сказал Хандиб‑бей.

Она кивнула и сдёрнула с меня моё "одеяние". Естественно, я завизжала. Женщина засмеялась и немедля выпроводила главного евнуха за дверь.

– А ты и впрямь хороша собой… – заметила она, возвратившись. – Сейчас приведу тебя в порядок и станешь просто красавицей! Полезай! – она кивнула в сторону бассейна и мне пришлось влезть в тёплую, почти горячую, воду. – Я Бесма.

– Меня зовут Каролина.

– Не надолго, скоро Хандиб‑бей даст тебе новое имя, – она принялась сосредоточенно тереть меня чем-то наподобии мочалки.

– Зачем?

– Потому что это имя совсем не подходит для гарема нашего султана. Оно режет слух туркам.

– Для гарема? – испугалась я, услышав это слово в очередной раз, и моё сердце забилось в ужасе. – Значит, я буду наложницей?

– Если ты будешь послушной, да ещё умной в придачу окажешься, у тебя есть все шансы стать любимой женой султана Селима.

– Но я не хочу…

– Ты замужем за турком?

– Нет, но…

– А тогда и говорить не о чем. Хандиб‑бей спас тебя и намерен сделать из тебя жемчужину гарема.

– Я…

Я не успела договорить, так как за дверью послышались яростные крики и звуки борьбы. Затем в бани втолкнули, замотанную в тёмно‑зелёное покрывало, Сандру, а за ней вошёл и сам Хандиб‑бей. Моя новоявленная сестрица со всего маху ударила его ногой под колено. Евнух охнул и, что‑то процедив сквозь зубы, быстро вышел.

– Сын шакала! – выкрикнула Сандра ему вслед. – Никто не смеет меня касаться без моего позволения!..

– Кажется, с ней будет ещё больше проблем, чем с тобой… – тихо произнесла Бесма.

Банщица поднялась на ноги и подошла к Сандре. Девушка смерила её свирепым взглядом и с ловкостью кошки отскочила в сторону.

– Сандра! Иди сюда!.. – позвала я, решив её успокоить хотя бы своим присутствием.

– О, Каролина! – радостно воскликнула девушка и подбежала к краю бассейна. – А я думала меня сюда одну притащили, я думала, что больше не увижу тебя, ведь я ничего… – она не успела договорить и вскрикнула, потому что Бесма одним быстрым движением сдёрнула с неё покрывало и толкнула в бассейн.

И, кстати, разве в гарем не девственниц поставляли? Что-то у меня немного не состыковочка. Ладно, выясню.Сандра вынырнула из воды и разразилась проклятиями на языке амазонок, ругая банщицу на чём свет стоит. Я от души расхохоталась. Если судить по моим познаниям из любовных романов, то таких неподготовленных девушек как я и Сандра сразу султану не покажут, а это уже хорошо. Таким образом, у нас есть в запасе… около месяца, я надеюсь. За это время можно разработать какой‑нибудь план и попытаться убежать. А пока… можно немного расслабиться. И баня эта, кстати, очень приятная, и пахнет тут потрясающе…

Моя новоявленная сестрица окинула меня сердитым взглядом:

– И что смешного?

– Ты лучше садись рядом со мной, вот увидишь баня – это здорово!..

– Да? – Сандра вновь перешла на свой родной язык. – Я совсем не трусиха, но я боюсь этих людей, Каролина… Тот страшный мужик называл меня какими‑то странными словами: "жемчужная", "яхонтовая" – язык сломать можно, а потом сказал следовать за ним… представляешь, без одежды!

– И что ты сделала? – хихикнув, спросила я на том же языке.

– Замоталась в это… ну, вот в эту гладкую шкуру, а потом попыталась убежать от него. Но меня остановил чёрный как Таранн человек! Нет, это просто не вероятно! Меня даже ирокезы так не охраняли!.. А этот огромный человек ещё и притащил меня сюда силой, да всё возмущался, что со мной ему будет сложно… Ха! Со мной никто не справится!.. Я – амазонка! – она выпрямилась в воде, гордо вскинув голову, но банщица немедля спустила её с небес на землю:

– Хотя я и не понимаю, о чём вы говорите, но тем не менее всё вижу. Не зачем возвышать задирать свой нос передо мной!.. Гордость и бесстрашие надо будет показывать и применять в гареме.

– Зачем? – поинтересовалась я, сидя с закрытыми глазами и намыленной головой.

– Потому что там нужно не просто завоевать место кадины, а ещё и суметь выжить.

– Выжить? Вы хотите сказать, что нас там могут… отравить, к примеру? – я всегда считала, что это всё сказки о гаремной жизни.

– Вы обе, думаю, очень быстро привлечёте к себе внимание султана, потому что вы удивительно красивы и, я думаю, умны. А это женщины в гареме любят меньше всего. Чем меньше у них конкуренток, тем лучше. Кадины обладают большими привилегиями, а многие девушки годами борются просто за то, чтобы хоть раз разделить ложе с султаном, из кожи вон вылезают, но не всем предоставляется такое счастье… Вот они и делают друг другу всевозможные пакости. В основном это – медленно или быстродействующие яды. Как правило, виновника в таких случаях не находят. Ещё вам нужно усвоить сразу важнейший урок. Как только вы разделите ложе с султаном, в первую очередь вам нужно будет потребовать для себя личную служанку и сделать так, чтобы её не возможно было подкупить… Ну да, я думаю, Хандиб‑бей вам сам всё расскажет.

– А кто такие кадины? – спросила Сандра.

– Ну, это девушки, разделившие ложе с султаном и родившие ему ребёнка.

Моя новоявленная сестрица передёрнула плечами, но промолчала.

Кстати, о наложницах!

– А мы ведь не можем быть наложницами! Мы ведь не невинны!

В голосе банщицы не было ни капли удивления:

– Я знаю, Хандиб‑бей сказал мне.

– Но… откуда он знает? – я ахнула, чувствуя как краснеют щеки.

– Вас осматривал лекарь. Он сообщил, что вы обе не невинны, а так же ничем заразным не больны.

– Но ведь в гарем должны попадать только девственницы! А мы…

– Я думаю, Хандиб‑бей вам сам всё объяснит, – она прервала меня, дав тем самым, понять, что разговор на эту тему окончен.

Бесма смыла с моей головы воду, вновь смазала волосы каким-то средством и, велев мне не опускать голову, принялась за Сандру. Она попыталась отстраниться от банщицы, но я попросила её расслабиться и не делать резких движений (на языке амазонок, конечно). Надув губы, Сандра молча подчинилась женщине.

– А зачем нам нужны личные служанки? – я решила расспрашивать о том, о чём можно.

– Чтобы только они и никто другой одевали вас, приносили и пробовали вашу еду, готовили для вас специальные мази и масла… Чтобы обезопасить вас самих.

– Ясно.

– Скажите мне, а откуда вы родом? Я ещё никогда не видела, чтобы у белых женщин была такая тёмная кожа.

– Мы много времени провели в путешествиях… – вымолвила я, с легкостью придумав нужный ответ.

– Да? И где же вы были?

Холодно ответила:Что-то мне подсказывает, обычная банщица не должна задавать так много вопросов своим подопечным. Я в подруги ей точно не набиваюсь.

– Это не имеет значения.

Бесма покраснела и замолчала. Лишь минут через десять она пробурчала себе под нос:

– М‑да… Долго же придётся провозиться, чтобы осветлить вашу кожу…

– Осветлить?! – так и подскочила я в полном ужасе. – Да я всю жизнь мечтала обладать таким великолепным загаром! Не позволю себя уродовать!..

Женщина, казалось, была в шоке. Она замерла, удивлённо уставившись на меня, продолжая тем не менее заниматься Сандрой.

– Но это просто не мыслимо! Вы едва ли отличаетесь от мавров!

– И что? Я себе нравлюсь! – отозвалась я.

– Ну, это мы ещё посмотрим кто кого. Главное – понравится султану! – банщица нахмурилась.

Банные процедуры заняли около двух часов, если не больше. Нас тщательно вымыли, втирали в кожу и волосы ароматные жидкости из разных флакончиков. Ногти на руках и ногах подстригли (честно говоря, после долгого пребывания в лесу, они находились в жутком состоянии).

Особенно я была рада тому, что мне удалили все лишние волосы на теле. За время жизни как дикарка я даже забыла, что такое эпилятор и бритва, а здесь эта процедура оказалась довольно приятной. Бесма нанесла на мою кожу густую пену с приятным запахом, а потом просто стёрла её губкой. Кожа после этого стала гладкой, как шелк, и без единого ненужного волоска.

Правда, Сандре эта процедура не очень понравилась. Она всю проуедуру сетовала: «Зачем это делать? Я и так себя чудесно чувствую!»

Затем нас нарядили. Признаюсь, я никогда не думала, что мне придётся носить такую одежду. Ярко-малиновые шёлковые шаровары, широкий жёсткий пояс, расшитый золотыми нитками, такой же лиф и кафтан. Я словно попала на съемки турецкого фильма о жизни в гаремах султана. Сандру облачили в похожий наряд цвета морской волны. Волосы, к счастью, оставили распущенными.

После всех процедур нас наконец-то повели обедать. Мы вышли на улицу и оказались в просторной беседке, стены которой были обтянуты материалом, напоминающим шёлк на вид, но на ощупь немного грубоватым. На деревянном полу лежал мягкий ковёр, а в центре беседки стоял изящный низкий столик, вокруг которого были разбросаны разноцветные подушки.

Как только я почувствовала аромат кофе, меня охватила радость, и я чуть не запрыгала от восторга. Кофе! Как же я скучала по нему! На столике нас ждали три дымящиеся чашечки, вазочка с пастилой, три вазочки с джемом и большая ваза с фруктами.

Хандиб‑бей улыбнулся и предложил нам присесть. Я заколебалась, соображая как лучше приземлиться на подушки, чтобы было удобнее, ну а Сандра, естественно, заметив моё колебание тоже замерла в нерешительности. Лицо главного евнуха вновь осветилось улыбкой:

– Скрестите ноги и садитесь на подушки… – произнося эти слова он сам показал как это сделать.

Аромат кофе на столько манил, да и желудок так жалобно заурчал, что я, не колеблясь более, опу́стилась на подушки. Взглянула на всё ещё стоявшую Сандру.

– Присаживайся, чего замерла?

– Так не удобно, – процедила сквозь зубы девушка.

– Да садись, как тебе удобно!.. – улыбнулась я и махнула рукой, приглашая её присесть рядом.

Сандра издала лёгкий вздох и опустилась на колени. Хандиб‑бей хлопнул в ладоши и слуги проворно расставили перед нами ещё блюда. Я с жадностью вдохнула аромат жареного мяса. Сыр, свежеиспеченный хлеб и яичница! О, Боги! Какой аромат! Я подняла глаза на хозяина этого пиршества и получила согласный кивок.

Когда мы расправились с едой, я едва не урчала от удовольствия. Ну, вот теперь время сладкого!

Хандиб-бей с невероятной грацией взял в руки чашечку с кофе, и я, не теряя времени, поднесла свою к губам. Горячий чёрный напиток оказался божественно вкусным, и я прикрыла глаза от удовольствия. Никогда прежде я не пробовала столь восхитительного кофе!

Снова открыв глаза, я удивлённо перевела взгляд с Хандиб‑бея на свою новоявленную сестрицу. Теперь ясно, почему этот главный евнух так пристально с полуулыбкой рассматривает Сандру. Наморщив нос, она держала в руках фарфоровую чашечку, принюхиваясь к незнакомому запаху. Но, это ещё ничего. Девушка сделала глоток и закашлялась, едва не опрокинув на себя чашку с обжигающим кофе. Оно и понятно: человек никогда в жизни не пил ничего, кроме воды и отваров и, само собой, не знает что такое кофе. Поставив свою чашечку на столик, я отобрала у неё чашку с чёрным дымящимся напитком и поставила туда же. Мне не хотелось, чтобы Хандиб‑бей знал лишнее и я заговорила с ней на языке амазонок. Я была уверена, что этот язык никто не знает:

– Ты забыла, что находишься не в родном племени? Здесь принято пить из чашек, и есть приборами, а не руками!..

– А мне об этом кто‑нибудь говорил? – тут же огрызнулась Сандра на том же языке. – Ты ни слова не сказала против, пока я ела руками! А тут тебе не нравится как я пью! И, вообще, что это такое?

– Кофе. Сначала может показаться гадостью, но потом быстро привыкаешь и уже жить без него не можешь.

– Он странно пахнет…

– Но приятно. Попробуй. Не торопись, мелкими глоточками. И, впредь, если ты что‑нибудь не понимаешь: либо следуй моему примеру, либо просто спроси. Хорошо?

– Ладно… – Сандра вновь взяла в руки чашку и, осторожно отхлебнув из неё, поморщилась: – Фу, гадость какая!.. Нет, не привыкну и не хочу привыкать!

– Привыкнешь.

Всё это время Хандиб‑бей наблюдал за нами с пристальным вниманием и когда мы замолчали, заговорил:

– Скажите мне, на каком языке вы общаетесь?

– На очень… очень древнем языке – с самым серьёзным видом ответила я.

– Я знаю несколько древних языков, но ни один из них не похож на ваш.

– Тем лучше. Есть шансы, что кроме нас его не знает никто. Если хочешь быть лучшей, постарайся, чтобы все твои тайны не ушли за грани твоей головы.

– Мудро сказано, Сайра, – вымолвил Хандиб‑бей, отхлебнув из своей чашечки кофе и одаривая меня улыбкой.

– Почему – Сайра? – удивилась я, понимая что меня нарекли новым именем.

– Сайра значит "огненная"…

– Ну, ладно… – согласилась я. Ни к чему сейчас спорить. Пусть называют как хотят, пока мы не выберемся отсюда.

Сандра, очевидно, не дождавшись от меня никаких действий, взяла вазочку с оранжевым джемом окунула в него палец и облизала его. Главный евнух чуть не подавился кофе, заметив это. Держу пари, не часто ему таких девушек встречать приходится. Что ж, тем лучше: обучение Сандры, судя по всему, займёт много времени, а, значит, есть ещё больше шансов разработать план побега. А это будет не просто…

Я рассмеялась, а Хандиб‑бей мгновенно взял себя в руки и, улыбнувшись, обратился к моей новоявленной сестрице:

– Джем стоит есть ложечкой, так куда удобнее…

Девушка широко распахнула глаза и нахмурилась:

– Там, откуда я родом принято есть руками!.. – и она посмотрела на меня так, словно искала поддержки или объяснения его словам. – Пока я ела мясо и остальную еду – вы не сделали мне ни единого замечания!

Мне совсем не хотелось есть джем, но я взяла в руки маленькую серебряную чайную ложечку и вазочку с тёмно-красной соадостью. Едва ощутила вкус восточной сладости, как чуть не выплюнула все обратно. К горлу подступила тошнота. Я ещё никогда в жизни не пробовала настолько отвратительный джем! Как можно есть такую гадость? На вкус он был как резина с сахаром, если не хуже.

Однако, заметив, что Хандиб-бей пристально смотрит на меня, мне пришлось проглотить эту гадость, поставить вазочку на место и быстро съесть кусочек пастилы в надежде перебить неприятный привкус. Но стало только хуже. Ощущения были такие, будто я жевала резину с сахаром, а потом заела её кокосовой пастилой с арахисом. Мой желудок совсем не оценил эту смесь. Ужасная гадость!

А ведь я с самого детства терпеть не могу кокосы и арахис! Я с трудом сдерживала тошноту и закрыла лицо ладонями.

– Что с тобой, Сайра? – забеспокоился Хандиб‑бей.

Как полоумная я замотала головой в разные стороны, не отрывая ладоней от лица.

– У тебя что‑нибудь болит? – продолжал евнух.

Я вновь отрицательно замотала головой, понимая что меня сейчас просто стошнит.

– Может, твой организм плохо воспринимает сладкое?

Чем же заглушить отвратительный привкус резины, кокоса, арахиса и подступающую к горлу тошноту?!Сладкое?!.. Разве это сладкое?! Предложи ты мне сейчас пирожное, я бы его съела с большим удовольствием, да ещё бы добавки потребовала! А это вообще ни с какой нормальной едой в сравнение не идёт!..

– Может, воды?.. – предложил Хандиб‑бей.

Оторвав руки от лица, я радостно закивала головой и чуть не запрыгала от радости. Евнух немедля отдал приказ невесть откуда возникшему здесь мавру.

Через минуту я с благоговением опустошила стакан прохладной воды. Не стесняясь, рухнула на подушки, протянув ноги вдоль столика.

– Тебе лучше? – тихо спросила Сандра.

– Всё чудесно!.. – ответила я и тут же села, услышав звонкий смех главного евнуха. – Что смешного?

На его лице играла самая невероятная улыбка, при этом он не отрывал от нас обеих взгляда. С трудом взял себя в руки и перестал смеяться.

– Прости меня, о, жемчужина моего сердца!.. Я просто в восторге от вас обеих и очень надеюсь, что вы не подведёте меня. Вы сёстры, но вы такие разные, как будто бы росли порознь.

– Так и есть. Мы только недавно нашли друг друга, – бодро сообщила я.

– А в чем мы не должны подвести вас? – спросила Сандра и я, поняв, что она права и нам, похоже, что‑то не договаривают, вместе с нею уставилась на Хандиб‑бея.

– Я расскажу вам позже. Ещё не время и не место… – сразу посерьёзнел он. – Учтите, мои красавицы, до Константинополя путь не близкий, так что за это время я возьмусь за ваше обучение. Вы должны уметь как свободно владеть, так и писать на турецком, французском и итальянском языках. Если будет желание, я смогу выучить вас и другим языкам. Что касается остальных уроков – этому вас обучат уже после прибытия в Константинополь.

– Всё ясно, – быстро ответила я. Знание ещё нескольких языков – это хорошо… Так, стоп! Выходит, мы сейчас далеко от Турции. Отлично!.. Это даёт нам ещё время. Возможно, в пути нам удастся сбежать!

– Хочу так же заметить, что здесь мы проведём ещё несколько недель. У меня ещё остались незаконченные дела.

Я хотела было спросить, где мы находимся, но передумала. В общем‑то, это не так уж и важно. Тем более, это глупо спрашивать где находишься, когда тебя нашли в пустыне. Мой вопрос может невольно вызвать множество других вопросов в ответ, на которые совсем не хочется отвечать.

Гарем. Глава 3

Кармен

Дни, проведённые в этом дворце, были поистине замечательными. Хотя меня и Сандру никуда не выпускали без сопровождения, а для посещения городского рынка мы должны были надевать местные одежды, полностью скрывающие нас от посторонних глаз, здесь всё равно было прекрасно.

После первого и последнего похода на рынок я поняла, что это занятие слишком утомляет меня, и решила, что буду проводить дни, прогуливаясь по дворцу и плавая в бассейне. Однако нам не позволили долго расслабляться.

Через несколько дней после нашего выздоровления начались занятия иностранными языками. Обучение проходило в ускоренном темпе, мы занимались много и с большим усердием. Каждый день мы повторяли пройденный материал и переходили к изучению нового.

Сандра показала отличные способности к языкам. Но только к устной речи, а вот с письмом ей пришлось туговато. Ладно я – хотя бы по‑русски и по‑английски писать умею, а она‑то вообще без понятия что оно такое эти странные символы и буквы. После первого же урока она начала стонать, что ей никогда этого всего не постичь, что она хочет домой и ей уже всё это надоело. Я знала как подстегнуть ее к обучению и сообщила ей, что она не достойна быть амазонкой, потому что сразу сдалась и считает себя не способной ни к чему, что присуще не её миру. Простыми словами – слабачка. Как я и предполагала, сработало это безотказно. Сандра наорала на меня, заявив, что она докажет, что она – самая лучшая из амазонок и принялась усиленно "грызть гранит науки", причём весьма успешно.

В конце концов, заставить её учиться чему‑нибудь здесь было для меня не просто заботой о её грамотности, а главным образом облегчением задачи для себя и остальных наших родственников в настоящем. Так или иначе, она ведь не может быть безграмотной в нашей семье! Да и вообще, куда сейчас без образования? Ну, ладно, какой‑то школьный минимум мы вдвоём с Тэш дать ей сможем. С помощью мужа Кошки состряпаем ей весёленькое прошлое, сделаем аттестат об окончании среднего учебного заведения, но ведь Высшее образование мы ей дать не сможем! Во‑первых, она моя ровесница и, естественно, нет никакого резона увеличивать ей возраст с помощью цифр, а, во‑вторых, я сама только первый курс ВУЗа закончила, Тэш вообще никуда не поступала и, конечно, дать нужных знаний Сандре мы не сможем. Если посудить, из всех наших домочадцев, кроме моей мамы, её мужа и тёти Любы, никто не имеет Высшего образования. Так уж вышло. Даже наш умный и всеми любимый Крис проучился всего два курса в своей Америке, а потом поехал сюда и больше не вернулся. Он, правда, собирался поступить на заочку в Питере, но это пока были только разговоры.

И да, я всё ещё надеялась, что мы сбежим, найдем сестер и вернемся домой. Не можем же мы застрять навсегда в прошлом? Ведь не можем же?..

Наконец, мы отправились в долгое утомительное путешествие в Константинополь.

За неделю до этого Хандиб-бей познакомил нас с тремя другими девушками, которые тоже должны были стать частью султанского гарема. Они были милыми и застенчивыми, словно испуганные овечки, с лёгкой ноткой детской наивности.

Этих девушек купили на открытом аукционе буквально за бесценок. Они были худыми, с впалыми щеками и шрамами от плети на телах – жалкое зрелище. Меня поразило, что Хандиб-бей обратил на них внимание, но вскоре я поняла, что ошибалась.

Во дворце девушки расцвели, и одна из них даже заявила, что первой из нас пятерых станет султанской кадиной. Мы все рассмеялись и забыли об этом. В конце концов, это было похоже на шутку.

Однако, кто знает, во что превратится эта шутка, когда мы окажемся в гареме? Я думаю, что мне и Сандре нужно быть настороже. Всегда. Это на случай, если нам не удастся сбежать по дороге.

Во дворце султана… Возможно, я смогу уговорить султанскую жену помочь нам сбежать? Я не думаю, что у него нет ревнивых женщин, а кому нужна лишняя конкуренция?

Сначала мы передвигались большим караваном по пустыне. Причём мы вместе с девушками ехали в отдельных паланкинах, закреплённых между горбами верблюдов – в центре каравана. Все остальные рабы шли пешком или ехали верхом на мулах – в зависимости от их статуса.

Во время путешествия по пустыне на караван несколько раз нападали разбойники, но всякий раз главный евнух вступал с ними в переговоры и откупался. Мне казалось, что разбойники вполне могли бы разгромить нас при желании, но предпочитали щедрый откуп. Сомневаюсь, что наш караван справился бы с шайкой свыше сорока бандитов с длинными саблями, верхом на верблюдах и лошадях – нас бы разбили в два счёта. Должно быть я не совсем понимаю местные порядки. Но в душе я всякий раз надеялась, что мы сможем сбежать при нападении. Но все мои надежды разбивались на осколки, врезаясь в вооруженную охрану. Нас, девушек, охраняли словно царскую сокровищницу.

Ночью мы всегда останавливались на ночлег, образовывая из нашего каравана круг. Женщины, предназначенные для султанского гарема, и сам Хандиб‑бей устраивались в центре, затем самые ценные из рабов и уж потом все остальные люди и охрана. Вокруг нашего ночлега выкладывалась овечья шерсть и разжигались костры. Всю ночь караул нес вахту, не смыкая глаз и чуть слышно переговариваясь. Шерсть предназначалась для отпугивания скорпионов. Ей‑Богу, лучше бы я не спрашивала для чего это делают! Спать, даже находясь в паланкине, я попросту не могла. Мне всё время мерещилось, что по мне кто‑то ползает.

Мы прибыли в гавань и уже через несколько дней отправились в дальнейшее путешествие на большом корабле. Наше плавание продлилось около месяца и я за всё это время ни разу не выходила на палубу. Не потому, что нельзя было, а потому, что не хотела. Ненавижу морской воздух и само море! Солёное, отвратительно пахнущее и… холодное!.. От одного его вида меня всю передёргивает, чего уж говорить о запахе, исходящем от него. Оно только по телевизору красивое. Внизу, конечно, тоже чувствовался воздух, пропитанный морскими запахами, но всё же не так явно как на верхней палубе.

Когда Хандиб‑бей сообщил нам, что мы вошли в порт во владения Турецкого султана, я едва не завизжала от восторга. Всё, что я сейчас желала – сойти на берег.

Сбежать, конечно, по дороге во дворец было не возможно. Мы так и двигались большим караваном в окружении теперь ещё и султанских янычар. Время тикало, а шансы на побег были всё меньше. К тому же, где искать Тэш и Кошку я просто не представляла. Надежда была, что нас притянет друг к другу. А там…магия должна вернуть нас домой.

Троих девушек сразу препроводили на женскую половину в бани, а меня и Сандру отвели в другое крыло. Нас проводили в отдельную баню, где мы в обществе служанок вымылись после долгой дороги и переоделись. Затем вновь появился Хандиб‑бей и повёл нас за собой по длинному широкому коридору.

– Куда мы идём?

– Вы будете жить в моей части дворца, чтобы вас никто не видел.

– Но нас же уже видели другие девушки…

– Твою прелестную головку не должен волновать этот вопрос. Я сам обо всём позабочусь.

– А зачем мы должны жить отдельно?

Он не ответил, как будто не услышав моего вопроса. Я решила повременить с вопросами и вместе с сестрой молча следовала за ним. Наконец, мы вышли во двор, повернули за угол и через несколько минут слуги распахнули перед нами огромные двери, впуская в другую часть дворца. Хандиб‑бей препроводил нас в покои, но я мгновенно воспротивилась, поняв, что сестру ведут в смежные покои:

– Я хочу, чтобы Сандра жила со мной!..

– Хорошо. Я распоряжусь, – не стал возражать главный евнух.

– Может, теперь вы сообщите, зачем мы нужны вам?

– Вы узнаете об этом позже. Я надеюсь, что двух месяцев вам хватит для обучения… – он замолчал, нахмурился, задумался о чём‑то и вполголоса добавил: – К сожалению, больше времени у нас не будет. Не подведите меня. А сейчас – отдыхайте. С завтрашнего дня продолжим занятия, – он одарил нас улыбкой и ушёл.

Что за интриги? Хандиб‑бей явно что‑то замышлял. Готовит переворот? Но тогда причём тут мы?

– Что ж, завтра так завтра, – я повернулась к сестре и заговорила на языке амазонок. – Сандра, поскольку теперь мы имеем «план местности», так сказать, с завтрашнего дня начинаем разрабатывать план действий для побега отсюда. Думаю, что здесь, в городе у нас больше шансов, чем в пустыне.

– И как же ты собираешься отсюда убежать? Нас охраняют как ценвх пленниц и не позволят сбежать. Я бы справилась с несколькими стражниками, но мы без оружия. И куда бежать? Может, твоих сестёр и в живых нет, а здесь не так и плохо.

– Наших сестер, – поправила я, не допуская даже мысли об их смерти. – Я не верю, что они погибли. Перспектива жить в золотой клетке не для меня. Моя магия дала сбой и нас раскидало так, что следов не отыскать. Но мы должны попытаться. Мы нужны Хандиб‑бею для чего‑то, но мне не хочется участвовать в его планах. И уж, тем более, разделить ложе с султаном… Я намерена раздобыть нам путь к свободе. Я рождена для неё и не намерена сидеть взаперти.

Гарем. Глава 4

В тот же вечер главного евнуха навестил худощавый высокий мужчина неопределённого возраста, одетый в роскошные белые одежды, украшенные драгоценными камнями и расшитые золотыми нитями. Он тепло обнял Хандиб-бея, как старого друга, и они вместе прошли в другой зал. Мы наблюдали за этой сценой со второго этажа, оставаясь незамеченными.

Когда гость удалился, мы вышли из своего укрытия и поспешили к главному евнуху.

– А что это за старик был только что здесь? – выпалила я, сгорая от любопытства.

Взяв себя в руки, он спокойно ответил:Хандиб‑бей закашлялся и, кажется, покраснел под тёмным слоем кожи, услышав мои слова. Похоже, я ляпнула явно что-то не то.

– Это султан Селим.

– Что‑о‑о? – я не поверила собственным ушам.

– Сайра, не надо строить из себя дурочку. Ты отлично меня расслышала.

– Да, но… он же такой старый! Он, небось, передвигается с трудом – куда ему с гаремом справиться!..

– Наш правитель в самом расцвете сил. Да продлят Аллах его годы! В прошлом году у него родился крепкий здоровый сын, и это говорит само за себя.

– А сколько же ему лет?..

– Пятьдесят два.

– Так мало? Я думала ему уже за семьдесят!

– Ты ведь толком даже не видела его лица, ведь так?

– И что?

– Он только сегодня утром вернулся из похода вместе со своей армией. Дорогая, наш султан довольно вынослив, силен, и его тело все ещё молодо. Обсуждать его не положено никому, но вам я прощаю ваше невежество.

– Короче, он не такой уж и старик, каким нам показался?.. – спросила Сандра, как будто о чём‑то раздумывая.

– Да, Фируози, – он нарёк её новвм именем ещё во время нашего пребывания во дворце где‑то в пустыне.

– И хороший воин?

– Наш султан – великий воин!

– Сайра, а тебе не всё равно тогда?.. – её сверкающий взгляд обратился ко мне.

– Да в принципе "чему быть, того не миновать"… – я пожала плечами. Тем более, мы собираемся выбраться отсюда.

Мой план сбежать любыми способами потерпел неудачу. На балконе стояла охрана, за дверью – тоже. Нас охраняли, берегли и лелеяли, как бесценные жемчужины. Как ценный товар…

Оставалась лишь одна надежда – сбежать, уже оказавшись в гареме, с помощью жены султана. Возможно, она знает, как выбраться из дворца незамеченными.

Главный евнух определенно что‑то задумал. Во‑первых, все, с кем мы общались были: сам Хандиб‑бей, банщица и наша наставница Зулейка. Когда‑то давно сама она была такой же как и мы, а, постарев, её не отправили во дворец стареющих женщин, а назначили наставницей в гареме. Хандиб‑бей доверял ей как самому себе и был уверен, что она лучше умрёт, чем предаст его. Значит, она была точно посвящена в тайну главного евнуха. Точно знает для чего мы ему нужны. Охрана, я заметила, была одна и та же. Никого лишнего, а гости главного евнуха всегда препровождались подальше от нас. Нас скрывают от султана? Почему?

И, во‑вторых, Хандиб-бей сказал, что у нас всего два месяца на обучение. Не больше. Почему только два? И к чему нас готовят? У меня было множество вопросов и ни одного ответа.

Я старалась не думать о том, что возможно мы никогда не выберемся отсюда и навсегда останемся здесь, но мысли упорно возвращались. Особенно ночью. Мне снился Никита и каждый раз утром после таких снов я просыпалась в смятой постели на мокрой от слез подушке. Уверена, он бы нашел способ меня вызволить… но его здесь нет. И магии, что перенесла на сюда тоже нет. Вообще нет никакой магии.

Каждый наш новый день начинался и заканчивался в бане. Этот процесс обычно занимал чуть больше часа и приносил мне огромное удовольствие. Бесма, ещё когда мы находились в пустыне, всё‑таки осветлила немного и мне и Сандре кожу лимонным соком. Когда же мы прибыли сюда, я собственными ушами слышала как Хандиб‑бей приказал оставить нашу кожу в том виде, в котором она есть. Я чувствовала, причиной этого приказа послужил тот, для кого мы и предназначались, это был его приказ, озвученный устами главного евнуха. Кожа у нас после всех этих банных процедур стала нежной как шёлк. Ногти и без всякого французского маникюра стали блестящими как начищенный до блеска хрусталь. Мало того, мои волосы приняли более насыщенный оттенок: не просто рыжий, а цвета раскаленной меди. Волос, кажется, заметно прибавилось. Они завивались крупными красивыми локонами, ниспадая до самой талии.

Мы продолжали изучать языки. Самым лёгким для меня оказался французский. Турецкую письменность я более-менее освоила, хотя работы ещё много. Я пришла к выводу, что это не так сложно, как казалось сначала. Итальянский язык тоже дался мне довольно быстро. В результате теперь я могла сносно объясняться на французском и итальянском языках и почти свободно говорила на турецком. О том, что я знаю английский и русский языки, я решила умолчать. Если будет нужно, скажу, а пока лучше сохранить это в тайне.

Моя новоявленная сестра оказалась человеком, который упорно идёт к своей цели, невзирая ни на что. Она с упорством мула изучала языки во всей их сложности. На мой взгляд, она добилась фантастических успехов для себя. Я никак не ожидала, что она сможет освоить эти знания так быстро.

Нас также учили вести государственные дела: как с экономической, так и с политической стороны. Мы изучали историю Турции. Досконально изучали каждое сражение, в котором эта могучая страна принимала непосредственное участие: в чём были военные удачи, в чём – неудачи, цена победы или, к примеру, "плюсы" проигрыша. Учить историю страны, в которой мы должны будем жить – ещё куда ни шло, но зачем посвящать обычных жён султана в политику и войну? Сколько я прочитала о жизни женщин в гаремах (в коллекции прочитанных мною романов их не мало), но почему‑то не помню, чтобы это входило в обязательные предметы изучения. Признаться честно, далеко не всех женщин там чему‑то обучали, кроме искусства любви. Хотя, конечно, дамские романы – тот ещё исторический справочник.

Как ни крути, сколько не читай, но я никогда бы не подумала, что когда‑нибудь меня будут учить искусству любви. Да, в хорошее я место угодила, ничего не скажешь!.. Сандре, наоборот, по‑моему, это всё нравилось. В отличие от своей матери, девушка весьма положительно относилась к противоположному полу, хотя и казалась с виду недотрогой.До изучения всех тонкостей любви на постели мы тоже дошли.. Этот "предмет" нам преподавала Бесма. Я чувствовала себя полной идиоткой на этих занятиях, краснела до кончиков ушей, и мне всегда хотелось испариться куда‑нибудь с глаз долой. Да, я не невинная девица, но изучать то, как нужно услаждать мужчину – для меня это было очень и очень неловким моментом. Ладно, изучать – пол беды, обсуждать же приходилось! Спасибо, что на практике не показывали!

– Я люблю мужчин, но никогда не лягу в постель с тем, кто мне не приятен, – как-то разоткровенничалась сестра. – Мой мужчина должен быть мужественный и честный, такой, как… такой, как Эльгрено‑Тор!.. Ты ведь его хорошо знаешь, ведь так?..

– Ну… знаю немного… – нерешительно замялась я.

– Ха! Я ведь спросила маму что у вас с ним!.. – рассмеялась девушка. – Она сказала мне, что он провёл ночь в твоей хижине.

– И что?

– Ну только не говори, что избежала его чар!.. Даже я не устояла… Он просто великолепен…

– Тьфу ты, глупости какие‑то мелишь! – проворчала я и села на кровати, обняв колени руками. – И вообще, это не твоё дело. Меня опоили и я вообще была не в себе.

Сандра хмыкнула, но ничего не ответила на это. Не поверила.

– А, знаешь, хотелось бы вновь вернуться туда… – задумчиво проговорила она. – Представляешь, они уже и думать о нас забыли, а тут мы появляемся!.. Учёные всему, едим с тарелочки вилкой и ложкой, пьём из чашки кофе…

– Не сильно в мечты углубляйся, – прервала её мечтания довольно резко. – Даже если бы мы захотели, не смогли бы вернуться туда.

– Почему?

– Это может нарушить баланс между мирами и может разрушиться прошлое, настоящее и будущее. Мир погибнет и будет поглощён Тьмой без всякой надежды на возрождение.

– Откуда тебе знать?

– Я знаю это, потому что способна путешествовать между этими мирами. Моя бабушка могла перескакивать из настоящего в будущее или прошлое без всяких препятствий, но не могла оставаться в другом мире больше суток. Я же, как видишь, могу пробыть здесь хоть всю жизнь, но не могу вернуться туда, где уже была – будь то прошлое или будущее, и где я оставила хоть какой‑то отпечаток о своём присутствии… – видя вытянувшееся лицо сестры, я отмахнулась: – Ладно, не вникай! Главное, пойми, что мы не сможем вновь вернуться в тот мир.

– А жаль…

– Нам бы отсюда домой вернуться… Думаю, тебе там понравится!.. Вот там действительно свобода и никаких ограничений. Бери от жизни всё!

– Так не бывает. Бесма говорила, что если человек что‑то хочет от жизни, он должен дать что‑то взамен. Ничего просто так не бывает.

Я в который раз подивилась её памяти и решила, что она действительно права:

– Да, это так. Я просто не правильно выразилась. У нас так заведено: если чего‑то хочешь добиться от жизни, трудись и пробивайся всё выше и выше, но меньше доверяй свои секреты окружающим.

– Почему?

– Потому что все твои замыслы должны остаться лишь в твоей голове, чтобы никто не отнял у тебя идею и не опередил тебя. Ясно?

– Да…

Мы частенько болтали с ней в наших покоях на языке амазонок. Сандра узнавала о моём мире, обо мне и о Кошке с Тэш, а я о ней. По характеру, мы с ней оказались очень похожими и это мне даже нравилось. Теперь будет, кому встать на мою защиту у нас в семейке! В конце концов, амазонка за амазонку и этим всё сказано!..

О! А ещё мы углубились в изучение Корана! Они решили сделать из нас мусульманок! Сандра‑то ещё ладно, она – язычница, по сути, а я‑то христианка!.. Когда Хандиб‑бей сказал нам о том, что нам придётся учить Коран, я упрямо покачала головой и сказала, что я – христианка и не собираюсь предавать свою веру. Как ни странно, отговаривать он меня не стал. Главный евнух сказал мне так: "Тебе не обязательно предавать свою веру. Ты можешь оставаться хоть всю жизнь христианкой, но ты живёшь теперь в Турции, в гареме и обязана знать Коран, как его наложница, и жить по нашим обычаям… Со временем, возможно, ты переменишь свое мнение. Не важно как называть Всевышнего – главное верить, что всё происходит по его воле". Подумав немного, я согласилась с ним и… добилась, чтобы и Сандре не меняли веру. Ну, пусть она не христианка, об этом ведь никто кроме нас не знает, а в настоящем, дома, она уже сама решит какая вера ей ближе. Я же согласилась с главным евнухом: "Бог он везде един. Просто его называют по‑разному…". В конце концов, у меня просто нет другого выхода. Если… мы не сможем бежать… мы должны не просто выжить, а быть лучше других.

Гарем. Глава 5

Я уже потеряла счёт дням, которые провела в прошлом. Дни сплетались в недели, недели в месяцы и казалось так будет бесконечно. По меньшей мере полгода моей жизни прошло вне моего времени и неизвестно, как долго ещё мы здесь пробудем… И вернемся ли в настоящее.

Урок истории был в самом разгаре, хотя я бы предпочла сегодня нежиться где‑нибудь у воды. Жара стояла невыносимая и даже прохладительные напитки не спасали. Я честно пыталась внимательно слушать Бесму, но через некоторое время поняла, что в голове ни укладывается ровным счетом ничего. Тааак, сегодняшний урок истории точно не удался. Спрошу потом Сандру – она явно слушает.

Сколько же драгоценных камней на кафтане Бесмы? Один, два, три… на пятьдесят шестом она повернулась и я сбилась со счета. Вздохнув, уставилась на свои ногти на руках. Надо же! Я совсем отвыкла от всевозможных лаков! А ведь я всегда старалась выделить свои ноготочки как можно ярче! А в прошлом… даже воспринимается всё иначе. Белоснежные стены затянуты разноцветными тканями и это так гармонично! Кажется, будь здесь обои в цветочек – наложницы бы не вписывались!

Я подавила смешок.

Время шло, а занятие всё не заканчивалось. Я, конечно, предполагала, что в конце занятия наша наставница спросит, что мы усвоили. Но я также знала, что могу притвориться, будто не всё поняла. Завтра она повторит всё заново, и мне ничего не будет за то, что я скажу, что ничего не запомнила.

Взгляд блуждал по стенам и остановился на потолке с причудливой золотой лепниной… Окно?

Я изумленно прищурилась, вглядываясь в потолок и убедилась, что там действительно есть небольшое окошко. Зачем, интересно?

Тихо охнула. Прямо сверху за нами наблюдал мужчина. Не Хандиб‑бей и не кто‑то из охраны. Я была отчего‑то уверена, что вижу этого человека впервые. На нем были белые одежды, лицо было скрыто шарфом. Он с кем‑то разговаривал, когда я заметила его. Это дало мне возможность удостовериться, что он не плод моей фантазии. Молодой. Явно молодой мужчина. Из‑под капюшона были видны темные как вороново крыло волосы. Должно быть, он красив…

Я остановила себя, удивляясь собственному неуместному любопытству и тому, как невольно оценивала этого мужчину. Что со мной? Долгое отсутствие Никиты повлияло? Или откровенные темы на любовных занятиях?

Интересно, кто же он? С какой целью наблюдает за нами? Как прошёл мимо охраны? С кем, в конце концов, разговаривает.

Я не сводила глаз с незнакомца и, кажется, совсем потеряла связь с реальностью.

Мужчина, продолжая что‑то говорить невидимому для меня человеку, повернул голову и наши глаза встретились. Он замер. Мы просто прожигали друг друга взглядами. Не знаю, сколько времени продолжались наши гляделки, но из окаменевшего состояния меня вывел голос Бесмы:

– Что ты скажешь нам по этому поводу, Сайра?..

Я вздрогнула и дрожащей рукой провела по лбу. Фух! Как марафон пробежала! Но какой же у него взгляд!..

– Я… мне что‑то не хорошо… – пробормотала я и, поднявшись на ноги, снова бросила взгляд в замаскированное окошко в потолке.

Он исчез. Я вышла из зала. Один из евнухов, неизменно стерегущих нас, проводил меня до покоев.

Как во сне я опустилась на кровать. Перед глазами стоял образ того незнакомца. Его взгляд пронзил меня насквозь, словно заглядывая в самую душу. Не успела я окончательно прийти в себя, как в наши покои вошел Хандиб‑бей. Он прикрыл за собой двери и направился ко мне:

– Сайра, свет моих очей, Бесма сказала, что ты плохо себя чувствуешь. Что с тобой?

– Ничего… голова просто закружилась…

Главный евнух пристально изучал меня несколько долгих минут и вдруг расплылся в улыбке. Его огромные руки опустились мне на плечи, а глаза уставились с какой‑то иронией… или, нет, скорее, с облегчённой радостью.

– Он тебя впечатлил?

– Что? – я удивлённо хлопала ресницами.

– Это был принц Карим. Уже совсем скоро ему исполнится двадцать один год. Во дворце будет организован большой праздник в честь его Дня Рождения. Он первый и любимый сын султана Селима, и в будущем займёт его место. Это самый отважный, мудрый и необыкновенно добрый молодой человек. Я считаю, что он достоин такой же жены.

Я была ошеломлена услышанным и в недоумении хлопала глазами, пытаясь осознать и переварить информацию. Ой‑ой, похоже тут всё намного сложнее, чем я думала.

– Значит, мы предназначены для него?

Хандиб‑бей улыбнулся ещё шире:

– Конечно, о, изумруд моего сердца! Я ценю и уважаю султана Селима, но не хотел бы, чтобы вы после его смерти (да продлит Аллах его годы!) отправились в гарем для престарелых женщин или перешли к одному из его других сыновей. Я хочу, чтобы вы втроём помогали Кариму и был уверен, что вы обе понравитесь ему. А ты, моя красавица, поразила его в самое сердце…