Бар «Неоновая Ведьма» бесплатное чтение

Глава 1. Бар на отшибе

Октябрь не радовал солнцем пятый день подряд. Впрочем, как и всегда, Лукка не надеялась на ясную осеннюю погоду. За окном то и дело накрапывал дождь, порой накрывая уставшую землю мощным ливнем. Прибившаяся к стеклу пыль скатывалась вместе с одинокими каплями вниз, стремительно вырисовывая длинные полосы.

Лукка поежилась, лежа на диване с очередным дешевым романчиком. Сюжет книжки был не особенно замысловат: влюбленный дворецкий, заносчивая хозяйка когда–то роскошного имения и совершенно лишний угол в сложившемся любовном треугольнике в виде надоевшего мужа.

«Она подняла колбу с ядом и медленно поднесла ее к граненому бокалу Ричарда. Первая капля упала так громко, что Элизабет показалось, будто весь дом услышал звуки приближающейся смерти хозяина дома…»

– Неужели обязательно нужно травить мужа, когда можно просто от него уйти? – зачем–то вслух задалась вопросом Лукка и захлопнула книгу. Она перевела взгляд на окно, а затем взглянула на часы. Часы с кукушкой – те самые, что остались ей в наследство от отца – порядочного фермера с любовью к столярному мастерству – показывали одиннадцать вечера.

Месяц назад Лукка отпраздновала свое тридцатилетие. Наверное, повод пойти куда–нибудь в компании лицемеров – не самый верный способ улучшить социальные аспекты жизни. Но ей было в общем то все равно, ведь единственная возможность хоть как–то расслабиться после работы – это опрокинуть пару пинт холодного нефильтрованного и поспорить о чем–то далеком от бесконечно одинаковых рабочих задач.

Лукка более десяти лет работала на аутсорсинговую компанию. Поначалу она сидела в офисе, погрязнув в кипе бумаг и немытых чашках кофе. А затем, когда такие слова, как «документооборот» и «делопроизводство» окончательно и бесповоротно застряли в ее горле острым штыком, слезно попросила у начальника перевод на частичную «удалёнку» и, наконец, долгожданный отпуск.

В отпуск девушка хотела поехать к океану. Хотя бы на пару дней. Однако, судьба, глядя на все это безобразие, затушила тлеющую сигаретку и, смачно прокашлявшись, шепнула на ушко своей подопечной:

«У меня для тебя более интересный план…»

Впрочем, в чем заключался план судьбы, Лукка так и не поняла. После того, как ее рейс отменили, она знатно распсиховалась. Но, быстренько собрав себя в руки, решила, что проведет счастливое время дома, без коллег и начальника, будет почитывать книги и попивать чай (или, что покрепче). Конечно, хотелось бы создать иллюзию активной и интересной жизни, прогуливаясь по центру города, забредая в магазины и посещая различные сомнительные выставки. Но, дождь пятый день подряд приказывал сидеть дома и не рыпаться.

– Отлично, будет время для того, чтобы тупо помолчать, – хмыкнула Лукка, вставая с дивана. Она направилась в сторону кухни, чтобы сварганить по–быстренькому бутерброд и схватить бутылку сока. Однако, открыв холодильник, девушка увидела подгнивший банан, одинокую, наполовину опустошённую бутылку колы и кусок сырого стейка, который она так и не приготовила. Поморщившись, Лукка захлопнула дверь холодильника и недовольно погладила бурчащий живот. Еще раз мельком взглянув на часы и убедившись, что время не пошло вспять, та начала вспоминать заведения неподалеку, в которые можно было бы прийти в такой поздний час и заказать нормальную еду, а не разогретый наспех вчерашний ланч.

Не найдя ответ в своей голове, Лукка все же решила одеться и выйти на улицу.

«А там уж и местечко какое найду…» – подумала та, натягивая джинсы и свитер.

«Что, прям так и пойдешь?» – прорезался голос подсознания, имитируя фальцет ее старой приятельницы (и, возможно, единственной нормальной подруги), которая до усрачки обожала шмотки. Она даже вела блог о стиле и называла себя «фешионисткой» (что, конечно же, звучало как–то странно). Наэль всегда беспокоило то, что Лукка одевается как смерть с косой – во все черное и невероятно «скучное» – выражаясь словами шопоголички.

– В цветном я чувствую себя клоуном! – обычно отнекивалась Спенсер, так как заводить очередные споры о том, действительно ли ей нужен разбор гардероба или же Наэль жаждет всласть понудить, ей не хотелось.

Однако сейчас Лукка усмехнулась, укутываясь в длинное черное пальто. Ведь именно его и одобрила «фешионистка», прокомментировав образ лишь одним словом: «классика!». Правда, это была единственная вещь в гардеробе Лукки, которую одобрила недоделанная стилистка.

Выходя из квартиры, девушка еще раз проверила наличие телефона и ключей в карманах, захлопнула дверь и, прежде чем выйти за дверь, коснулась небольшого серебряного кулона, представляющего собой подвеску из двух треугольников, где треугольник поменьше висел на треугольнике побольше. Внутри одного находилась маленькая веточка бузины, а внутри второго кусочек ткани слонового цвета. Ритуал в виде прикосновения к кулону был не столько осознанным действием «на удачу», сколько застарелой привычкой – эта незамысловатая подвеска была подарена ей ее матерью и носила в себе несколько иной смысл, чем просто безделушка на удачу. Зябко поежившись, Лукка раскрыла зонт и пошла на встречу ко вкусной горячей еде.

Вышагивая по неровному асфальту, девушка невольно отметила, что сегодняшняя ночь особенно темная. Возможно, дело заключалось лишь в том, что пара уличных фонарей наотрез отказывалась работать как положено. Либо, начитавшись бульварных романов об убийствах со всеми кровавыми подробностями, Лукка через чур сильно впечатлилась.

Конечно, ее нельзя было назвать трусихой. Но громкие порывы ветра и холодный дождь уверенно работали против нее – стало страшновато. Подумав было уже вернуться домой, Лукка увидела вдалеке улицы тусклое свечение. Это горела вывеска «Центрального парка» – небольшой кафешки, в которой обычно девушка брала утренний кофе и пончик. И несмотря на то, что в такое время «Центральный парк» уже не должен был работать, Лукка прибавила шагу и направилась в сторону света.

За стеклом окна она увидела небольшое знакомое помещение – шесть столов, небольшая стойка и полупустые полки.

– Работаете? – задала вопрос Лукка грузной женщине за стойкой, приоткрыв дверь в кафе.

– Закрываемся, дорогая, – пробасила та, поправляя узкие очки на переносице.

Лукка еще несколько секунд потупила на входе и со вздохом разочарования закрыла за собой дверь. Ей не хотелось снова погружаться в сгущающуюся тьму ночи, так неудачно сопровождавшую ее весь путь от дома до единственного работающего (хотя, как оказалось – уже нет) кафе.

– Ищете, где присесть? – раздался за спиной неожиданно бодрый мужской голос.

Лукка резко обернулась и уставилась на владельца голоса. Им оказался парень в светлом плаще и сигаретой в зубах.

– «Выглядит трезвым…» – подумала Лукка и еще раз окинула взглядом незнакомца, столь неожиданно разворошившим тишину улицы. Она хотела понять, можно ли заводить разговор с неизвестной ей личностью, подозрителен ли он и вообще, стоит прикинуть – с какой скоростью придется бежать, если характер мужчины окажется схожим с характером леди Элизабет из недавно прочитанной книги.

– Да… Но, как оказалось, все закрыто, – довольно сухо ответила та, демонстрируя всем своим видом намерение уйти.

– Я собираюсь пойти в бар, там еще работает кухня. Если хотите, могу показать дорогу, – усмехнулся тот, словно смекнув, что одинокой девушке на темной улице может быть немного страшновато.

– Вы можете просто сказать мне адрес, – улыбнулась та, попытавшись сгладить свой сухой ответ.

– Адреса не знаю, но идти недалеко, – ответил тот и повернувшись на каблуках ботинок, медленно направился в противоположную от дома сторону.

– «Ну, мне же не пять лет…» – подумала Лукка.

– Можете просто идти следом, я так и так собирался перекусить, поэтому в любом случае зайду в «Неоновую ведьму», – кинул тот, сделав пару шагов.

– «Неоновая ведьма»? – уточнила Лукка, также сделав пару шагов следом, впрочем, еще не решив – идет она за незнакомцем или нет.

– Да, не слышали о таком заведении?

– Может и слышала, – ответила девушка и попыталась вспомнить, действительно ли она слышала о баре «Неоновая ведьма» или нет.

– Мне, кстати, Фрай зовут, а тебя? – улыбнулся тот, оглядываясь на новую знакомую.

– Лукка.

– Лукка с ударением на «А»?

– С ударением на «У».

– Какое необычное имя. В честь кого–то или просто так карта легла? – не прекращал расспрос Фрай.

– Ну как–то так вышло, что мои родители поначалу были весьма верующими католиками и решили, что назвать девочку в честь апостола – презабавное дело. Но, немного подумав, сместили ударение и добавили втору букву «к».

– Хм, а ведь и правда – это было бы очень странно – звать тебя Луко́й.

– Действительно, – хмыкнула Лукка.

За расспросами Фрая, Лукка не заметила, как давно они покинули знакомый городской пятачок и значительно отдалились от тех мест, где девушка могла бы почувствовать себя в безопасности. Но, самое странное – она совершенно не помнила путь, который они проделали. И, не успел голос разума рявкнуть о том, что она поступает очень глупо, как Фрай остановился.

– Вот и пришли! – победно отметил тот и вытянул руку в сторону бара.

Лукка огляделась – вокруг ни души, словно вся неизвестная ей улица вымерла. Но в той стороне, куда показывал Фрай, стоял неприметный домишко. Именно домишко – словно скрюченный дедок на вечеринке жизни. Большая неоновая вывеска на фасаде здания гласила:

Бар «НЕОНОВАЯ ВЕДЬМА»

Работаем от заката до рассвета. Закрываемся с последним гостем.

Но на этом информационный поток от странного бара на отшибе не заканчивался. У калитки стояла небольшая меловая доска, на которой замысловатым шрифтом располагались следующие данные:

Блюдо ночи: вяленые помидоры и гусиная лапка.

Напиток ночи: пиво из сока цветущего папоротника.

ОТКРЫТО

– Ого, я никогда не видела этого места, хотя живу тут уже много лет! – не скрывая удивления, сказала Лукка.

– Его сложно найти, но невозможно забыть. Это сейчас ты попала сюда довольно просто, потому что я стал твоим проводником, но в одиночестве… целое приключение! – довольно растянулся в улыбке Фрай, словно чеширский кот, и галантно открыл калитку Лукке, – Прежде чем мы войдем, мне нужно предупредить тебя.

– О чем?

Фрай загадочно ухмыльнулся.

– Не смотри в глаза женщине за столиком у дартса, расплачивайся только самыми забористыми историями и не опоздай на выход – иначе с рассветом сойдешь с ума.

– Что… – хотела было начать Лукка, но Фрай подтолкнул ее ко входу и отворил дверь бара. Мельком Лукка успела разглядеть маленькую печатку на ручке двери. Печатка представляла собой небольшой полукруглый ромб, на котором был изображен не шибко детализированный портрет неизвестной ведьмы в остроконечной шляпе в окружении звездочек и непонятных символов. Охнув, Лукка сделала несколько шагов вперед – кажется, она и правда сошла с ума или почему на барной стойке сидит русалка и играет в карты с койотом?

Глава 2. Загробная вечеринка

Лукка оглядела открывшуюся перед ней невероятную картину. Казалось бы, что странного в том, что в немного необычном баре собралась до жути ответственная к деталям кучка поклонников Хэллоуина (до которого, кстати, оставалось еще добрых две недели)?

– Это костюмированная вечеринка в честь грядущего вечера всех святых? – спросила девушка, оглядываясь на Фрая. Тому, в свою очередь, активно пожимал руки человек во фраке.

– С чего ты взяла? – ничуть не изменившись в лице, задал встречный вопрос тот.

– С чего я взяла, что это вечеринка? – усмехнулась Лукка.

– Нет, с чего ты взяла, что костюмированная?

– Ты всегда такой невозмутимый? – перевела стрелки гостья.

– Да, а ты? – не поддавался Фрай.

– Погоди, ты меняешь тему, – насупилась та, продолжив с легким детским восторгом оглядывать творившуюся кутерьму в баре «Неоновая ведьма».

– Это не костюмированная вечеринка, а загробная, – спокойно констатировал тот и рукой подал бармену знак.

– Ты смеешься надо мной или вы тут все обкурились? – засмеялась Лукка.

– Расслабься, тебе тут не нравится? Это же потрясающее место – только посмотри: видишь бармена? – Лукка кивнула, – Так вот он – зомби. Ты когда–нибудь видела настоящих зомби?

– Думаю, если бы я и встретила настоящего зомби, то точно бы рехнулась, – продолжала усмехаться Лукка, убеждаясь, что парень определенно немного не в себе.

– Пойдем выпьем, – Фрай взял девушку под руку и потащил к бару.

– Короче я поняла – это тайное общество любителей веселых таблеточек! – попыталась пошутить та.

– Мы против наркотиков, – спокойно ответил Фрай, отодвигая для девушки барный стул.

– Тогда, давай серьезно – что тут происходит? – сморщила брови Лукка.

– Загробная вечеринка, я же сказал, – повторил Фрай и поднял свой бокал, – Напиток ночи сегодня – зеленое пиво из цветущего папоротника. К слову, цветов папоротника удалось собрать совсем немного, поэтому, считай, сейчас ты пьешь самый настоящий эксклюзив.

– Ладно, пожалуй, я просто приму правила твоей игры и сделаю вид, что все происходящее этой ночью – в порядке вещей, – решила успокоиться та и с наигранной улыбкой «чокнулась» с Фраем.

– За эту ночь, – салютовал тот и сделал глоток, не отрывая взгляда от спутницы, – Расскажи о себе?

– Что ты хочешь знать?

– Чем занимаешься?

– Не поверишь, но у меня, очевидно, самая скучная жизнь в мире. Если взять в расчет то, что мы сейчас на… – Лукка хитро прищурилась, – на загробной вечеринке… с барменом, который вроде как зомби, и сзади меня сидит… это русалка? Серьезно? И она играет в карты с койотом. Фрай, от нее даже несет рыбой! – истерически засмеялась Лукка и оглянулась за спину, чтобы еще раз понаблюдать за самой необычной карточной игрой в ее жизни.

– Иногда нужно просто принять существующую действительность, даже если твоя реальность никогда не пересекалась с чем–то нереальным. Просто поверь – они существуют, ты существуешь. Воспринимай это как увлекательный аттракцион. И потом, кто знает, может быть ты тоже уже не реальна, раз сидишь со мной за этой барной стойкой и пьешь зеленое, мать его, пиво из сока цветущего папоротника, которое нам только что налил бармен–зомби. И, кстати, раз уж ты так повернута на запахах, бармена понюхать не желаешь? – подмигнул Фрай.

– Ты издеваешься? – сморщилась Лукка, – Если уж и играть в твою игру, то, подозреваю, зомби пахнет чуть хуже, чем русалка.

– Ладно, на самом деле это оскорбление – нюхать зомби, – серьезно прошептал тот.

– Ясненько… – хмыкнула Лукка и поставила бокал на столешницу.

– Так чем ты занимаешься? – повторил свой вопрос Фрай.

– Боюсь, мой ответ покажется тебе довольно посредственным, – хмыкнула девушка.

– А ты попробуй ответить, и мы посмотрим, – продолжил парень.

– Специалист по документообороту, – понизила голос Лукка, словно открывала страшную тайну, – Ну а ты?

– Что я? – словно продолжая издеваться, уточнил Фрай.

Лукка закатила глаза.

– Да ладно, я понял, – рассмеялся тот, – Я проводник.

– И.… – застопорилась девушка, – на каких маршрутах обслуживаешь вагоны?

– О, у меня всего один маршрут, – ухмыльнулся Фрай.

– И какой же? – продолжила допытываться Лукка.

– Ну… Как бы тебе сказать так, чтобы ты не испугалась? – зловеще произнес проводник.

– Ртом скажи.

Фрай рассмеялся.

– Жизнь – смерть: вот этот маршрут я и обслуживаю, – спокойно ответил парень, совершенно непринужденно ковыряя новую пачку папирос, пытаясь открыть.

Лукка поставила бокал и уставилась на мужчину.

– Ты знаешь – легенда просто потрясающая! Еще немного и я смогу поверить в то, что умерла! – якобы на серьезных началах ответила та.

– Так ты и не умирала. Я ж не всегда работаю, – улыбнулся Фрай, подкуривая папиросу, – Сегодня, например, у меня выходной.

– Оке–е–ей. И кто же тебя подменяет, в таком случае? – уточнила Лукка, – Ведь, это как работа смерти с косой – если та не выйдет на работу, то люди попросту не будут умирать?

– Да никто не подменяет. Просто на следующий день очередь на переправе будет чуть плотнее, вот и все, – пожал плечами Фрай и как ни в чем не бывало схватил за руку мимо проходящую ведьму, – Эй, Клик, почему не здороваешься? – тот широко улыбался.

Ведьма обернулась.

Ее кожа была выкрашена черной краской, из–за чего белки глаз выделялись особенно ярко. Пронзительный взгляд ведьмы сначала стремительно метнулся в сторону Фрая, а затем ведьма оценила спутницу старого знакомого. Лукке стало немного не по себе от такого пристального изучения ее персоны, но она стойко выдержала взгляд Клик.

Ведьма прищурилась и прохрипела что–то на незнакомом языке. Гортанный и резкий, язык напоминал звуки, которые возникают, если сделать пару шагов в грубых ботинках по сухим веткам.

Фрай чуть сильнее сжал руку ведьмы и, выдержав еще пару секунд, не прерывая визуальный контакт со странным существом, кивнул и что–то ответил на том же языке. После чего отпустил и повернулся к Лукке. Он снова улыбнулся.

– Что это за язык? – спросила Лукка, решившая отныне вообще ничему не удивляться.

– Ведьма с болот, у них свои языки. И как бы они не выдумывали новые, я все–равно понимаю, когда меня хотят кидануть, – ответил Фрай.

– В смысле кидануть?

– Да не бери в голову. Клик задолжала мне, вот я ей и напомнил… А то, судя по всему, та забыла.

Фрай поставил свой бокал и встал со стула.

– Мне нужно отойти ненадолго. Ничего? – спросил тот, обращаясь к Лукке.

– Да, конечно, иди, – ответила девушка и сопроводила удаляющегося проводника взглядом.

Следующие пять минут Лукка разглядывала бармена: похоже, если снять грим (или это не грим?), то за ним окажется молодой мужчина, может быть ближе к сорока годам от роду, слегка грузный, но с мощными руками, как у штангиста. Не смотря на весьма устрашающую и отталкивающую внешность, бармен был одет с иголочки, а над верхней губой красовались залихватские усы с завитушками.

– Когда покинули бренный мир? – заметив внимание девушки, спросил бармен. Его голос бы густым и низким, с легкой хрипотцой – словно сухой земли проглотил.

– Я и не покидала, – перекрикивая музыку, ответила Лукка.

Бармен задумчиво оглядел гостью и перевел взгляд на только что вернувшегося Фрая.

– Фрай, ты же знаешь, что правилами бара запрещено приглашать живых, – по–отечески пожурил тот, помешивая длинной барной ложечкой огненно–красный напиток в высоком стакане.

– Брось, Арчи, – ответил Фрай, – У меня сегодня выходной, позволь немного нарушить правила. И, потом, мне ли тебе напоминать о том, как ты приводил сюда свою живую подружку на свой третий юбилей смерти.

– Ой, ладно… Сидите уже. Но, только тссс… – тот загадочно растянул губы в улыбке и подал стакан с алой жидкостью бледной даме в платье времен викторианской эпохи.

– Даже если я и расскажу о том, что видела – мне все равно не поверят, – пожала плечами Лукка.

– Умничка, – хмыкнул зомби–бармен.

– Так подожди, – обратилась та к Фраю, – Выходит все в этом месте – мертвы?

– Ну явно не живые, – ответил тот, – Даже не так: кто–то умер, а кто–то попросту не рождался.

– Например? – уточнила Лукка.

– Например он, – Фрай кивнул в сторону входа, – Видишь местного вышибалу?

Лукка посмотрела туда, куда показывал Фрай. У двери стоял высокий мускулистый мужчина с густой копной дред.

– Этот мистер вообще сам не знает, откуда он взялся. В общем то, и для всех нас это загадка. Но он просто был тут всегда. Может быть, и появился вместе с баром. Хрен знает. Так вот он никогда не рождался. Поэтому вроде как не мертв, но и не жив.

– Охренеть… – присвистнула Лукка, оценивая внешность вышибалы. И тут она наконец догадалась оглядеть весь бар. Только не как гостья странной вечеринки в честь Хэллоуина. А как человек, который мог бы поверить в то, что все происходящее – сплошная жуть и мистика.

Вокруг творилась загробная тусовка и она, специалист по документообороту, который совершенно не разбирается в мифологии, ни разу не увлекается романами про вампиров и сказками про страшных ведьм, готова была упасть со стула. Под неоновыми огнями хаотично двигались полупрозрачные призраки, плясали невиданные сущности, ближе к барной стойке в паре кружился клоун и фокусник, а за столиками сидели ведьмы, колдуны, полу–люди, полу–животные, и… это что, скелет в трико?

– Фрай, а я точно не сошла с ума? – прошептала Лукка.

– Ну я же не психотерапевт, откуда мне знать, – ответил проводник, – Кстати, хочу тебя кое с кем познакомить! – Фрай широко улыбнулся и помахал приземистому мужчине, который в свою очередь уже вовсю плясал под неоновой вывеской в виде бокала для мартини, – Бертин, подь сюды.

Бертин обернулся в сторону Фрая и, шепнув что–то на ушко довольной официантке, плясавшей рядом, подошел к барной стойке.

– Бертин, познакомься – Лукка! – представил спутницу Фрай.

Бертин посмотрел на девушку. Мужчина был небрит, не особо опрятен, одет в плотное шерстяное пальто и потертые ботинки. На голове у того красовалась классическая мужская шляпа, а на поясе брюк кобура, которую тот словно случайно продемонстрировал Лукке.

– Бертин у нас тоже… как бы это сказать… живой, – подсказал Фрай и пожал руку мужчине.

– Так правилами же запрещено? – улыбнулась Лукка.

– Я был в коме и успел оценить весь сервис услуг вашего ухажера, лейди, – ответил Бертин.

– И как вам? – подыграла Лукка.

– О, превосходно! – восхитился новый знакомый, – Но, увы, так и не пришлось досмотреть кино до финала, так как меня откачали и приказали жить.

– Правда после этого, – продолжил за приятеля Фрай, – у Бертина открылся дар к шаманизму, поэтому сейчас он подрабатывает в загробной службе отлова особо опасных преступников в качестве детектива.

– О–о–о… – не нашла ответа Лукка и лишь еще раз внимательно оглядела мужчину, – Ну что же… очень приятно! – подала тому руку девушка и сразу же пожалела – крепкое рукопожатие детектива с шаманскими наклонностями (звучит как преступление, правда?) практически излечило ее тоннельный синдром.

– А вы тут надолго? – спросил Бертин.

– До утр… – начал Фрай, но договорить ему не дал громкий женский визг.

Все трое тут же повернулись на звук и увидели, как русалка, сидя в своей бочке, громко визжит, пытаясь прикрыть рот собственным плавником. Словно от этого звук ее крика мог стать тише.

Лукка залезла ногами на барный стул и попыталась заглянуть туда, где столпилось большинство существ. Поняв, что это бесполезно, девушка спрыгнула на пол и быстрым шагом направилась к толпе. Кое–как протиснувшись, она ошарашенно оглядела виновника переполоха: на полу в неестественной позе лежала та самая ведьма с выкрашенной кожей.

– Простите, может быть, мой вопрос покажется вам неуместным… Но, разве мертвые ведьмы могут еще раз умереть? – спросила Лукка, оглядываясь на подоспевших следом Бертина и Фрая.

Детектив нахмурился и тяжелым взглядом посмотрел на своего спутника. Те, казалось, поняли друг друга без лишних слов.

– Нет, не могут… – тихо ответил Фрай, – Но она была и не совсем мертва.

Глава 3. Добро пожаловать на переправу

Весь бар словно вымер. Хотя, это не совсем корректно – ведь, тут и так большинство давно мертвы. Высокое существо с длинными руками и не менее длинными пальцами, без лица, но с весьма внушительными изогнутыми ушами, меняло пластинку за диджейским столом. Из колонок полились глубокие струнные трели. Музыка завораживала и придавала происходящему отблеск нереальности. Атмосфера бара сгущалась вокруг Лукки, сжимая ее хрупкое тело в свои холодные объятия, заставляя затылок превратиться в танцпол для острых пронырливых мурашек.

Заколотая мертвая ведьма все также лежала на полу. Словно кукла, набитая ватой, она напоминала кем–то забытый жуткий манекен. Лукка сделала пару шагов назад и свалилась на стул. До нее наконец начало доходить, что она стала свидетелем убийства. Правда не обычного, а загробного.

– Черт возьми, кому расскажи, подумают, чокнулась же… Еще и в психушку отправят, подлечиться, да таблеточки попить… – прошептала Лукка, рассматривая свои дрожащие руки.

– Все в порядке? – пробасил Арчи. Бармен выглядел слегка ошарашенным и испуганным, но старался держаться уверенно.

– Вам, наверное, не часто приходится видеть смерть? – хихикнула Лукка, прикрываясь смехом как щитом от навалившегося шока.

– Ну как тебе сказать, деточка… – ухмыльнулся зомби, – Мы все мертвы, но существуем. А ее… – он кивнул в сторону Клик, – Скорее всего уже нет нигде. Ни здесь, на переправе, ни там, в мире живых. Даже под юбкой у смерти поищи – наверное, не найдешь.

– Вы так уверены в своих словах… – задумчиво произнесла Лукка, обращаясь к Арчи, – То есть мертвый все же может умереть?

– Ну не прям умереть. Скорее просто исчезнуть. Раствориться, – поправил ее тот, – Все мы лишь остатки энергии, которая некогда была человеком, существом, божеством или еще какой тварью. А теперь, в ее случае, – он снова посмотрел на лежащую на полу ведьму, – нет и этой энергии.

– Звучит очень трагично… – выдохнула Лукка и повернулась к телу спиной.

– Не переживай, ее сейчас вынесут. Бертин уже вызвал загробных криминалистов.

Лукка кивнула и огляделась в поисках Фрая и Бертина. Те о чем–то переговаривались в углу. Девушке на секунду показалось, что Фрай стал как будто бы выше и в целом слегка видоизменился. Он смотрел на Бертина свысока, как начальник на подчиненного. В нем чувствовалась какая–то неизвестная сила, авторитет. Лукка вспомнила, как Фрай вел себя в самом начале, пытаясь казаться эдаким раздолбаем. Возможно, это была маска? Или… И тут Лукка вспомнила, что Арчи сказал про это место.

– Арчи! – окликнула бармена девушка. Тот моментально обернулся на звук, натирая бокал полусухой тряпкой, – Что ты сказал про это место, помнишь?

– Когда именно? – удивился тот странному вопросу.

– Ну, что ведьмы нет тут, на переправе. Что ты имел в виду? – уточнила Лукка.

– А, так это… Ну переправа это. В том смысле, что перевалочный пункт между жизнью и смертью.

– Это как? – округлила глаза Лукка, хотя уже все поняла сама.

– Ну как, как… Ты что, мать, не выспалась? – рассмеялся Арчи, – Ну вот нужно человеку покинуть бренный мир. И, значит, получает Харон разнарядочку от начальства, мол, там то и там то нужно встретить душу, сопроводить, так сказать, уважить в последнем пути. А мы уж тут и нальем, и историю интересную выслушаем. Мы же денег не берем, нам это не нужно. Эти ваши бумажки вообще никому не нужны по ту сторону. А вот истории, добротные… Вот это другое дело!

Увлекшегося размышлениями Арчи уже начало уносить в другую степь. Лукка предприняла рискованную попытку коснуться его руки, чтобы вернуть в реальность. На ощупь кожа Арчи оказалась на удивление совершенно обычная. Никаких тебе потертостей, слизи и так далее. Просто обычная кожа, пусть и немного подгнившая.

– Арчи, а вот скажи, Харон это… Фрай? – спросила Лукка, не давая бармену снова пуститься в размышления.

– Да, а он разве тебе не представился? – удивился зомби.

– Нет… – хмыкнула Лукка, – Тогда, что получается: я все–таки умерла? – этот вопрос дался ей до смешного легко. Словно, она спала и осознавала, что видит сон. А во сне и помирать то не страшно.

– Нет, ты живая, он же сказал. Фрай вообще никогда не врет, – серьезно сказал Арчи, – Или просто делает это так виртуозно, что мы не замечаем лжи.

Лукка задумалась. Ей пришла в голову идея поговорить об этом с самим, прости Господи, Хароном. Вообще она представляла себе Харона иначе: сухой дедуля с длинной бородой до пола, посохом, похожим на сморщенный корнеплод и в длинном одеянии из мешковины. А на деле это самый обычный мужик лет тридцати – тридцати пяти, который иногда пьет пиво на работе, кажется на первый взгляд ленивым повесой и не очень смешно шутит.

– Ну что, на посошок? – бодро спросил Арчи, вылавливая Лукку из омута мысленного болота и поглядывая на вернувшихся к стойке Бертина и Фрая. Те одновременно кивнули и зомби тут же поставил на стойку три бокала пива, – Извинтиляюсь, – смущенно пробасил тот, доставая из одного бокала человеческий глаз, – Вечно выпрыгивает, когда не просят… – он аккуратно раздвинул края глазницы и вставил желтоватый шарик внутрь. Лукку передернуло – это был ее бокал, – Я так обычно девушек удивляю – хоба и глаз наружу. Они хохочут и мы сразу же как то ближе становимся… щиколотки бывает показывают… хм… ладно, о чем это я… – еще сильнее смутился тот.

– «Какая прелесть» – подумала девушка и сделала вид, что ничего не заметила. Пиво она решила не пить – а то станет еще сама зомби или типа того.

– Ну, что скажешь? – обратилась Лукка к Бертину.

– По поводу убийства или по поводу глаза Арчи в твоем стакане? – невозмутимо уточнил детектив, присаживаясь рядом. Фрай остался стоять, делая пометки в своем блокноте.

Лукка закатила глаза.

– Про убийство.

– Ничего не ясно, дорогуша. У нас такое впервые. Во всяком случае на моей памяти подобного не случалось… – ответил детектив, снимая шляпу и поправляя блестящие от геля волосы рукой.

– А есть какие–либо зацепки? – нетерпеливо продолжила расспрос Лукка.

– Ты у нас детектив–любитель или просто любопытство колом на задницу давит? – усмехнулся Бертин, не воспринимая в серьез интерес Лукки.

– Считай, что я просто люблю читать детективы, – соврала та и вспомнив, как недавно читала главу с подробными описаниями порочной любви честной куртизанки и одноногого капитана пиратского судна, покраснела.

– Зацепок нет, – кратко ответил Бертин и тут же отвел глаза в сторону. Лукке показалось, что тот хочет что–то скрыть. Но, только она хотела продолжить расспрос с пристрастием, как к ней подошел Фрай и взял за руку.

– Ты еще не хочешь убежать? – спросил тот, ухмыляясь. От серьезного Фрая не осталось и следа.

– Совсем нет, очень интересный сон, – выдавила смешок Лукка и встала со стула, – Слушай, а где тут туалет?

– А, точно… люди, – со вздохом промолвил Фрай, – За барной стойкой сразу налево, не потеряешься.

– Благодарствую… – кивнула Лукка и пошла в сторону туалетных комнат. Гости Бара «Неоновая ведьма» уже разбрелись по своим местам. Столики снова были заняты, а оживленные разговорами посетители выглядели так, словно и не было никакого убийства.

– «Вот странные… Нет, тут конечно, всё странное. Ну и приснится же. Но блин, даже если это и правда, неужели их не шокировало произошедшее накануне?» – подумала Лукка, проходя мимо страстно целующейся парочки. Кажется, это был тот самый койот–игрок в карты, принявший более похожее на человека обличие и русалка. Она по–прежнему сидела в своей бочке, а плавник ее хвоста игриво постукивал в такт музыке.

Лукка сморщилась, представив кое–что похлеще и тут же попыталась быстренько стереть картинку разбушевавшегося воображения.

На подходе к туалету она заметила черный проем в стене. Им оказалась небольшая арка, прикрытая толстой бархатной портьерой. Над входом крепилась золотая кисть на веревке, а рядом расположилась приличных размеров неоновая вывеска:

«Экстрасенс Мадам Гала»

– «О, экстрасенс… зайти?» – мысленно задала себе вопрос та и не задерживаясь более, чем на пару секунд, дернула за золотую кисточку. Под таблицей раздался звук дребезжащего динамика, голос из которого произнес:

– Войдите!

Не мешкая, Лукка приоткрыла портьеру и увидела довольно просторное помещение. Приглушенный свет мягко очерчивал детали интерьера кабинета: небольшой стол посередине с вычерченной пентаграммой, потертый бархатный диван, несколько кресел, секретер в углу у самого входа с тяжелыми фолиантами и куча разбросанных книг, шалей, подушек и каких–то бумаг. В целом, создавалось впечатление неопрятности. Однако, кабинет обладал совершенно уникальной атмосферой, что не могло не притягивать. Клубы пара из ароматических палочек и толстых красных свечей тут же окутали Лукку, и она слегка закашлялась. Тяжелые ароматы уда и сандала моментально проникли в ее легкие.

За столом сидела очень худая женщина лет шестидесяти, облаченная в яркое фиолетовое платье, а на голове у нее красовался живой дрозд. Пальцы гадалки сверкали от многочисленных перстней и наколок. Хотя, женщина не была похожа на ту, кто отмотал срок в местах не столь отдаленных. Наколки складывались в замысловатые рисунки, переплетаясь витиеватыми кольцами, плавно переходя на предплечья и далее по руке вверх. Что было выше, Лукка разглядеть не смогла – рукава гадалки закрывали ее тело ровно до локтей.

– Пришла поискать ответы на свои вопросы, девочка? – спросила гадалка необычайно юным голосом.

– Даже не знаю, зачем я пришла, – замешкалась Лукка.

– Ну, раз зашла, то присаживайся, – гадалка плавным жестом руки указала гостье на стул напротив и взяла в руки колоду карт.

– А сколько это стоит? – уточнила Лукка, устраиваясь на стуле за спиритическим столом.

– Ой, всего то одна история из твоей жизни, и мы в расчете! – ухмыльнулась Гала и разложила перед Луккой несколько карт рубашкой вверх, – Оплата вперед!

– Эм… Что ж… – Лукка задумалась, – История какого рода?

– История, за которую тебе стыдно, конечно же! – совершенно спокойно ответила та.

«Что бы такого рассказать? А если история не подойдет? И вообще, кто берет оплату историями? Тупость какая–то…» – подумала Лукка и подняла взгляд на экстрасенса.

– Ну что ж… – снова повторилась девушка и слегка прокашлялась, – Когда мне было четырнадцать лет, я поехала к бабушке в пригород. И там мне понравился один мальчик. Кажется, его звали Стив. Хотя вот его лица я уже и не припомню… – Лукка потупила взгляд. Ей почудилось, что она снова проживает эту историю. Хотя, казалось бы, просто рассказывает ее гадалке. Воспоминания так живо заплясали в ее голове, что стало немного не по себе, – Так вот Стив мне очень понравился и я решила написать ему письмо с признаниями в любви. Ну вы знаете, эти дети… – засмеялась Лукка, пытаясь казаться не такой пристыженной, – Свое письмо я отдала ему прямо в руки. А на следующий день, когда мы все пошли купаться к озеру, где собрались почти все ребята из нашей деревни, Стив встал на валун и начал зачитывать мое письмо вслух. Он делал это так громко и так ужасно пародировал меня, что я раскраснелась и убежала. И пока я бежала, я еще пару раз грохнулась, споткнувшись, представляете? И все в этот момент смотрели на меня и смеялись, показывали пальцами и…

– Так тебе стыдно за то, что Стив высмеивал твое признание в любви на глазах у толпы детей?

– Нет, на самом деле… – потупилась Лукка.

– Я слушаю, – замолчала Гала.

– Тем вечером ко мне пришел мой лучший друг. Мы с ним вообще с пеленок дружили. Кейли хотел меня поддержать, а я наорала на него и сказала, что теперь у него есть шанс, ведь отныне мне остается разве что встречаться только с такими слабаками, как он. Я еще сказала, что у него и имя дурацкое – девчачье. Мы, конечно, потом помирились и общаемся по сей день, но… Как вспомню, до сих пор в холодный пот бросает.

– Хорошо, очень хорошо… – словно наслаждаясь, произнесла гадалка, – Ну, а теперь моя очередь… – почти пропела та и начала раскрывать карты одну за другой.

Лукка внимательно смотрела на действия женщины, пытаясь уловить суть. Она никогда не верила в таро, гадания на кофейной гуще и прочую чепуху, но сейчас ей стало очень интересно. Все–таки, последние события заставили Лукку слегка пересмотреть свои взгляды на жизнь… и смерть.

– Не могу понять… – вдруг сказала гадалка чуть громче, чем обычно.

– В смысле? – удивилась такому поведению Лукка.

– Я не могу понять, почему ты до сих пор жива? – резко спросила та и уставилась на гостью.

Лукка расслабленно выдохнула.

– Так это не страшно – сегодня все удивляются, что я живая, – рассмеялась та.

– Да нет… Ты то живая. Но должна быть мертвой.

– Да, но меня привел Фрай… то есть Харон. Короче говоря, сделали исключение. Не знаю, почему именно я, но… и на том спасибо – это было веселое приключение, – все также продолжала как ни в чем не бывало объяснять Спенсер.

– Да подожди ты! – вскинула руки гадалка и показала девушке карту «Смерть», – Как ты не понимаешь: сегодняшний вечер по–настоящему должен был стать твоим последним. Но потом, что–то пошло не так, и ты явилась в бар живая!

– Что–то я.… – наконец начала соображать Лукка.

– Вот я о том же, девочка! – вскрикнула Мадам Гала и кинула карты на стол, – Кто–то оставил тебя в живых не просто так. Вопрос, зачем?

У Лукки закружилась голова. Она вспомнила свою первую встречу с Фраем. До нее начало доходить: ведь они встретились не случайно, так? Он специально ее ждал там, у «Центрального парка»? Она должна была умереть, и он пришел именно за ней. Но… тогда почему она осталась в живых?

– Я же сказал, что у меня выходной… – произнес голос за спиной. Лукка обернулась. Харон стоял у стены, облокотившись на секретер. В руках он держал пакетик с чипсами, – Будешь?

Глава 4. Отгул по случаю смерти

– Фрай, что это было? Или… простите, так мы не знакомы, Харон? – зло кинула Лукка, выбегая из кабинета гадалки.

– Так, полегче! – спокойно ответил Харон, засовывая в рот чипсинку.

– Давай на чистоту, даже если это сон, хотя я уже и сама не знаю… Я должна была умереть? Ты пришел за мной, но передумал? Что, вообще, черт возьми, происходит? – Лукка встряхнула руками, словно пытаясь разогнать морок, собравшийся вокруг нее невидимым туманом.

– Пойдем, присядем… – Харон взял испуганную Лукку за рукав пальто и потянул за собой. Девушка не сопротивлялась – слишком много всего было сказано и слишком много всего ей следовало переварить прямо сейчас. Словно податливая болонка, она поплелась за Фраем. Они прошли весь бар, а затем свернули за угол. Подойдя к не приметной двери, Харон повернул ручку и зашел внутрь. Еще один кабинет. Только, в отличии от комнаты гадалки, был аккуратно прибран. Письменный стол, стул, куча одинаковых папок, разложенных по многочисленным полкам, словно в какой–то неплохой юридической конторе. На полу лежал турецкий ковер, а на стенах висело несколько совершенно офисных картин в стиле «дизайнерская мазня». На углу стола стоял одинокий цветок в горшке. Не хватало вывески «Харон и партнёры». Лукка хихикнула. Это нервное – она всегда по–дурацки хихикала, когда нервничала.

– Твой кабинет? – спросила та, оглядывая владения Харона любопытным взглядом.

– Ага, – кивнул тот и расположился за рабочим столом, закинув ноги на столешницу, – Разве что у меня есть ощущение, что в моем столе кто–то рылся… Пора менять замки, – недовольно пробурчал Фрай, оглядывая верхний ящик стола, в котором рядком лежали тонкие папки с документами.

– Что за документы? – хмыкнула Лукка. Сравнивая с тем бардаком, что творился в архивах ее компании, ровные рядочки бумаг в столе Харона вызывали искреннюю зависть.

– Контракты, конечно, личные дела, рыбы договоров, – буднично ответил тот и захлопнул ящик, – Ладно, потом разберусь с тем, кто так нагло ворвался в мой порядок.

– В общем то, твой кабинет не выглядит так, словно принадлежит тому, кто переправляет людей в Загробный, – промолвила Лукка, проводя пальцем по полке – она была чиста. Ни намека на пыль.

– Всю эту чепуху про устрашающих мертвецов, скелетов и дребезжащую от старости лодку на реке Стикс придумали вы – люди. Полагаю, фантазии хватило на такую скучную жуть лишь потому, что жизнь у людей, как правило, тоже очень скучная, – устало произнес Фрай.

– То есть, ты считаешь, что мертвецы и лодки на реке Стикс – это скучно. А.… офис в стиле сериала «Хорошая жена» – это не скучно? – удивилась Лукка, располагаясь на стуле напротив.

– Ну… да, – ухмыльнулся тот и изучающе посмотрел на Лукку, – Так ты хотела меня о чем–то спросить?

За дверью кабинета происходила какая–то кутерьма, что ненадолго отвлекло девушку от разговора. Та прислушалась.

– Скоро утро, нам нужно поторопиться, Лукка, – привел девушку в чувства Харон.

– А, точно…

Лукка задумчиво уставилась на свои пальцы. Они уже не дрожали.

– Послушай, ты не подумай, что я наезжаю. Я, конечно, благодарна за то, что я все еще жива. Хотя, теперь я не совсем уверена… Тут все так нереально, что можно подумать, что и жизнь то тоже в прошлом осталась… – начала Лукка.

– Ты жива, успокойся, – словно в последний раз напомнил Харон, устало прикрывая глаза.

– Так вот, о чем я.… – продолжила та, – Гадалка сказала правду или она очередная шарлатанка?

Фрай открыл глаза и развернулся к Лукке. Он выглядел так, будто бы невероятно устал от ее простых человеческих желаний выяснить правду.

– Ну, если быть откровенным, то ты должна была умереть, но… у меня выходной, как я уже пояснил ранее. И, я решил дать тебе отсрочку.

– Так… – спокойно прошептала Лукка, – И… Что же за смерть такая меня ждала? – уточнила девушка.

– Да самая обычная. Смерть как смерть. Чик и все, – как ни в чем не бывало, ответил Харон.

– Насильственная или по естественным причинам? Ну, например… сердечный приступ, разрыв аорты… Я вот перебарщиваю с кофе порой… О боже, а вдруг остановка сердца от передоза кофеина? – Лукка округлила глаза, начав перечислять в своей голове способы умереть внезапно. Она вдруг осознала, что смерть – нечто более реальное, чем что–то, что обычно происходит с другими людьми.

Ведь, именно так это и бывает – живешь себе спокойно. Злоупотребляешь или не злоупотребляешь. Ходишь на йогу или на вечеринки. Или посещаешь и то, и другое. Занимаешься собой, своей жизнью или же направляешь все силы на то, чтобы заняться жизнями других людей. Ведешь себя хорошо или нет… Где–то там происходит смерть и кажется, будто она чья–то чужая, не касающаяся ни тебя, ни твоих родных. Словно и не коснется никогда. Ну и пусть себе помирают где–то там подальше.

Я бессмертна и буду жить вечно. Или нет, не так: я умру, когда–нибудь. Но это будет не скоро, и я ничего не почувствую.

Всегда кажется, что с тобой не произойдет ни страшной болезни, ни жуткой автокатастрофы, ни маньяка–убийцы, ни врачебной ошибки…

А оно берет и случается.

И ты такой:

Пупупу…

Вот те на–а…

Или только должно случиться. И вот ты выходишь за едой ночью.

Блин, как глупо, не правда ли?

Ты просто хочешь перекусить, ходишь на волоске… Но сам Харон решает взять тебя с собой в бар и угостить пивом. И ты сидишь, хлопаешь ушами и не понимаешь – что лучше: знать о том, что должна была случиться смерть или продолжать жить в сладком неведении?

– Разве, если я скажу, тебе станет легче? – перебил мысленный поток Лукки Фрай.

– Не знаю, – пожала плечами та.

Фрай продолжал изучающе смотреть на Лукку. Словно подбирал варианты развития событий.

– Так мне еще грозит смерть или… можно спокойно жить дальше? – с истерическим смешком спросила Лукка, ерзая на стуле.

Фрай медленно втянул носом воздух. Он думал над ответом. А если точнее – над тем, нужен ли он Лукке или нет.

– Ну… Когда–нибудь ты точно умрешь, – тихо ответил Харон.

– Когда–нибудь, это не скоро или по закону жанра, смерть вернется за мной в ближайшее время? – понизила голос Лукка.

– Не знаю, подруга.

Фрай выглядел как врач–онколог, который сообщает пациенту страшный диагноз. Лукка замерла. Органы словно сдавило тисками.

Черт возьми.

– И что же мне делать? – спросила Лукка.

– Очевидно, не забивать голову пустяками и жить дальше, – ответил Харон.

Тоже мне, пустяки…

Лукка посмотрела на Фрая как на идиота.

– Тебе пора, Лукка, – произнес Фрай и встал из–за стола.

– Погоди, – заартачилась та, вцепившись в стул, – Я еще не закончила.

– Тебе пора, – продолжил настаивать тот и подошел к девушке.

– Да подожди ты! – вскрикнула Лукка и попыталась отодвинуться от приближающегося мужчины, оттолкнувшись ногами от пола. Заедающие колесики стула нехотя поддались.

– Просыпайся, – Харон резко приблизился и коснулся ладонью лба девушки.

Глава 5. Спенсеры лучше всех

Вдох.

Хрипло втянув воздух ртом, Лукка открыла глаза и понялась с подушки. Холодный пот стекал со лба увесистыми каплями. На соседней подушке кто–то тарахтел. Все еще сонными глазами Лукка посмотрела в сторону звука.

Не кто–то, а что–то.

Это был ее телефон.

Точнее, вибрация будильника.

Вот и почудится же… Тоже мне. Надо завязывать с романами и переходить на чтиво про ментальное здоровье… – подумала Лукка и убрала ладонью налипшие на лицо волосы, – Понедельник, чтоб его.

Лукка со вздохом снова плюхнулась на подушку и уставилась в потолок. Неделя отпуска пролетела незаметно.

Она заметила, что когда занята работой, то ей вообще не снятся сны. А тут такой реалистичный. Хотя… кажется, она уже начала забывать подробности. Образы постепенно размывались из ее подсознания. Четкие фигуры медленно тускнели, а воспоминания обо всем произошедшем во сне – плавно растекались как кисель по новому покрывалу.

Нехотя откинув одеяло, Лукка побрела в ванную комнату. Посмотрев в зеркало, девушка ужаснулась.

Ну и чучело, мать моя женщина!

Растрепанная, она совершенно не выглядела отдохнувшей. Будто бы разбирала дела всю ночь, а не сладко храпела в подушку.

Холодная вода слегка взбодрила Лукку, а новая паста со вкусом лимона и зеленого чая привела в чувства мысли и дыхание (насколько дыхание вообще можно привести в чувства).

– Кофе, кофе, кофе… – пропела та и побрела на кухню.

У кофемашины она резко остановилась и задумалась.

Может перестать злоупотреблять кофеином?

– И все же кофе! – заключила Лукка и нажала на кнопку. Старенькая кофемашина затарахтела и из ее носика тонкой темной струйкой полился крепкий эспрессо.

Вскипятив чайник, Лукка разбавила кофе горячей водой и устроилась за компьютером. Перед глазами тут же возник баннер с последними сводками новостей.

"Этой ночью была задушена женщина, жительница Мортвилля. 1981 года рождения. Преступник еще на найден. Полиция ведет поиски совершившего преступление. Старший инспектор убойного отдела Перкинсон Б. поделился следующими выводами:

– Тело жертвы было найдено в парковой зоне. Жертва, предположительно, отравлена. Но, единственное, что мы пока можем заключить – убийство не типичное. Скорее всего, совершено психопатом. Можно ли назвать совершенное преступление серийным – мы еще не знаем. По предварительному заключению судмедэксперта, тело пролежало около получаса, пока в полицию не поступил анонимный звонок. В данный момент мы занимаемся расследованием этого дела."

– Ну дела… – присвистнула Лукка и уставилась на фотографию с места преступления: очерченное белой краской место, на котором лежало тело, желтые таблички с номерами улик и чья–то размытая рука – явно полицейский, мешающий независимому журналисту фотографировать место убийства.

Лукка живо представила себе происходящее.

– И зачем блогеры вечно лезут в подобные дела? – задалась вопросом та, – Всем же известно, что фотографии с места убийства в открытом доступе могут помешать ходу расследования… – опять присвистнула девушка и сделала глоток кофе.

"Не свисти, денег не будет" – прозвучал в голове Лукки голос суеверной бабушки, давно покинувшей этот мир.

– Ну еще бы… Зачем мне деньги, когда я могу расплатиться забористой историей? – прошептала Лукка и резко выпрямилась, – Стоп, что я несу? – засмеялась та и снова уставилась на экран компьютера. Дальнейшие новости в свежей утренней сводке больше не были такими же интригующими, как самая первая.

"На пятачке найдена шляпа и кошелек. Потерявшему просьба обратиться в кафе "Центральный парк" – гласил небольшой заголовок в самом низу.

Уже не интересно… – подумала Лукка и встала из–за стола. Нужно было спешить – до работы оставался лишь час, а она еще даже не ходила в душ.

***

За окном стояла прохладная погода, типичная для октября – солнце уже не греет, отказывается появляться дольше, чем на пару часов по утрам, а дождь, словно назойливая секретарша после семидесяти лет выслуги, продолжает начищать кабинет начальника от зари до зари. Дождевые капли слегка преломляли утренний свет забежавшего на перекур солнца, играя слабенькими бликами на коже Лукки.

В подъезде воняло хлоркой – соседка сверху как–всегда перемывала все лестницы в надежде выгнать ароматы ночующих бомжей, облюбовавших единственный подъезд на пять домов со сломанным домофоном. Лукка быстрым шагом проскочила два пролета и вышла на улицу. В автобусе девушку ждала самая настоящая давка. Она приготовилась к атаке целого справочника запахов и рефлекторно перешла на дыхание ртом.

Ее снова захватила жизнь. Но какая–то не такая. Будто бы обычная, но все–таки… не как всегда. Что–то изменилось. Словно повисло над головой девушки и готово было взорваться осколочной гранатой.

Стоя в автобусе, Лукка почувствовала на себе пристальный взгляд. Она могла поклясться – кто–то сверлил ее затылок. Спенсер резко обернулась.

На секунду ей показалось, что взгляд ей знаком. Но, моргнув, она потеряла того, кто так пристально смотрел на нее.

Держась за перекладину автобуса, Лукка с несвойственной ей мечтательностью уставилась в окно, за которым плавный рыжий пейзаж окраин Мортвилля постепенно менялся, демонстрируя все более кучные и высокие постройки. Но они все–равно нравились Лукке – все–таки этот город значил для нее больше, чем просто отметка на карте.

За что Лукка любила Мортвилль, так это за его компактность. Прожив первые семь лет в холодных столичных пейзажах, девушка чувствовала себя в крупных городах как не в своей тарелке – сплошные незнакомцы и куча серых высоток. Маленький городок, в этом плане, дарил ей некий уют и ощущение семейности. Каждый житель Мортвилля мог похвастаться тем, что знает соседа практически как лучшего друга, а если пожать руку случайному прохожему, то можно со сто процентной вероятностью, разговорившись, обнаружить общих знакомых, если даже не родственников.

Правда со вторым у Лукки были проблемы: все–таки она сирота. Хотя, ей повезло больше, чем остальным воспитанникам приюта – еще в младенчестве ее удочерила премилая пара. Спенсеры были во всем первыми: отец выращивал коров и мастерил самых лучших пугал во всем округе.

– Эй, Джонатан! Смотри, не распугай всех ворон, а то и пугал делать больше не придется! – как–то раз крикнул сосед, будучи явно навеселе, проезжая мимо мастерской мистера Спенсера на комбайне для сбора ягод.

– Как бы мне тебя напугать, чтобы ты больше не стращал моих коров своей шайтан–машиной? – без намека на ссору, ответил миролюбивый и исключительно доброжелательный фермер.

А еще, ежегодно он катался в столицу – более крупный и бесконечно хаотичный Луисфорд, расположившийся в тридцати километрах на Юг, где каждый раз получал первое место на конкурсе "Золотая тыковка".

За добрый нрав и выдающиеся таланты, Джонатан Спенсер был настолько любим горожанами родного Мортвилля, что каждый високосный год получал предложение поучаствовать в гонке на должность мэра. Однако, отец Лукки отказывался, так как искренне считал, что его сердце навеки привязано к его коровам, исключительно эффективными пугалами, любимой жене Кларе и приемной дочери. В конечном итоге, он бы не хотел терять свое драгоценное время, просиживая задницу в скользком кожаном кресле правления.

Приемная мать Лукки – Клара Спенсер – расшивала цветными нитями потрясающие одеяла и платки, которые тут же находили своих покупателей и коллекционировала винтажных кукол. А еще Клара готовила невероятный пирог со сливами. Ее даже в шутку прозвали кухонной ведьмой. Лукка и правда порой подозревала, что Клара Спенсер может оказаться ведьмой, настолько хороша она была практически во всем.

Мать успела научить Лукку неплохо шить, вырезать лекала и готовить сносную домашнюю еду. Правда, не смотря на свои умения, Лукка, будучи уже взрослым человеком, все–равно продолжала питаться фастфудом и ни разу не притронулась к шитью. Она просто не могла…

Когда Лукке стукнуло девятнадцать лет, родители скоропостижно скончались, подхватив лихорадку Ласса.

– Грядут непростые времена, милая, – как–то раз сказала Клара во время активной борьбы с лихорадкой, – Но Спенсеры никогда не сдаются, ведь мы лучшие во всем!

Лукка хотела поверить ей на слово, но прогнозы врачей были не утешительными.

Теперь остался один Спенсер и лучшая ли она во всем? – задавалась вопросом Лукка, время от времени поглядывая на семейные фотоснимки.

– Не отчаивайся и помни – у тебя всегда есть помощники, даже если ты их и не видишь, – шептала Клара напоследок.

Конечно, в общем смысле Лукка не осталась одна – ее, как минимум, знал весь город. Его жители активно помогали и проявляли своеобразную заботу, порой даже через чур: например, соседка по имени Марта, которая держала местную аптеку, столько раз подсовывала Лукке фотографию своего сына, что та уже была готова выскочить за него замуж, лишь бы Марта отвязалась. Жалко, правда, во всей этой ситуации становилось именно юного наследника аптечного бизнеса Марты – еще одного генерала в семье после любимой мамочки его нежное сердце точно бы не выдержало.

– Марта, что мне сделать, чтобы вы поняли, что я пока не стремлюсь стать примерной женой? – вопрошала Лукка, однажды пойманная хозяйкой аптеки на углу Ве́ресковой улицы.

– Так не надо быть примерной! Просто будь и все! – вполне серьезно отвечала та и показывала новые фотографии своего Эдди, – Эддичка вчера подрался с каким–то хулиганом, сломал локоток, но он стойко выдержал удары судьбы и даже прислал мне фотокарточку в подтверждение того, что он совсем не расстроился из–за страшной травмы! – щебетала Марта, буквально прислонив экран смартфона к носу Лукки.

Но девушка прекрасно знала, что ни с каким хулиганом Эдди не дрался. Он просто физически не смог бы ни с кем подраться!

Наверняка, свалился с высоты своих фантазий или упал, пока ловил сачком бабочек, – хмыкнула Лукка, мысленно пожалев любимого сына Марты, – Бедный паренек, свалить бы ему куда, да подальше, пока мама сама за него замуж не вышла.

Наконец, роботизированный женский голос произнес "остановка "Тостер" и Лукка, вернувшись в реальность, приготовилась к выходу из автобуса.

Тостером остановка называлась по довольно необычной причине – в честь нового здания, которое местные жители так и обозвали – "Тостер" – из–за внешней схожести. Здание–тостер, в котором расположился офис ее работодателя, выглядело совершенно неуместно: возведенное пятнадцать лет назад, словно оскорбительный плевок в традиционный стиль городских строений Мортвилля, восьмиэтажное здание надменно возвышалось аккурат по центру города. Ситуацию не спасли даже протесты местных жителей, которые всегда любили принимать коллективные решения, собираясь на местных ОСС.

– Приехал, значится, какой–то щегол, нацепил на себя кустюм, важничал… Думает, мы тут все простаки? Не тут–то было! – возмущался председатель местного самоуправления на очередном собрании собственников. Правда, возмущался недолго – щедрая пачка купюр и новая блестящая газонокосилка от застройщика смогли навеки закрыть его рот и прекратить всякие иллюзии о существовании выбора.

Лукка быстрым шагом направилась в офис.

– Ку–ку! – раздался бодрый голос сзади. Лукка резко обернулась – к ней навстречу шел Кейли, ее лучший друг и по совместительству коллега. Они оба работали в Тостере со дня его открытия.

Кейли, тот самый лучший друг, страшно влюбленный в юную Лукку, мучался от неразделенной любви еще много лет, пока не освоился во френдзоне – в ней, во всяком случае, можно было с комфортом находиться рядом, делать вид, что все в порядке, обзывать ухажеров Лукки Спенсер идиотами, и, если уж совсем повезет, мужественно подставлять грудь под нападки начальства, героически защищая даму своего сердца.

Лукка упорно видела в мальчике, а потом и в мужчине "с девчачьим именем" лучшего друга. Хотя, один раз они все–же поцеловались, весьма неуклюже и неловко. Правда, Лукка была в такой драбадан, уевшись местной бормотухой, в попытке пережить трудный пубертатный период и горе по отсутствию перспектив на пятый размер груди (что, к слову, кажется проблемой ровно до тех пор, пока ты не поймешь, что косточки в бюстье придумал сам дьявол и лучше бы тебе жилось вообще с первым), что забыла, как ее зовут. После этого она, кстати, перестала злоупотреблять, а уж злоупотреблять в компании с Кейли и подавно. Хотя, тот бы и не воспользовался ситуацией – все–таки в статусе друга он мог быть с объектом своих воздыханий чаще и дольше. Да и храбрости не хватило бы.

– Опоздание на три минуты… Запишем… – промычал Кейли, делая вид, что скрупулёзно фиксирует в маленьком блокнотике кошмарное упущение коллеги.

– По голове получить не хочешь? – почти хрюкнула от оскорбления Лукка и, сделав несколько стремительных шагов к нахалу, легким хлопком левой руки прошлась по его вязанной шапке.

– Я никому не скажу, честное слово! – пообещал тот и сунул девушке стаканчик со свежесваренным кофе.

– Как всегда вовремя, – оттаяв, поблагодарила та и коллеги направились в сторону рабочих мест.

– Попрыгун сегодня не в духе, – понизив голос, сообщил Кейли.

– Тоже мне новость… – хихикнула та, мельком глянув на закрытую дверь кабинета Мистера Розенталя.

Начальник отдела, он же Мистер Розенталь, он же Попрыгун, получил такое прозвище от подчиненных не случайно, а за крайне переменчивый характер. Хотя, на первый взгляд, можно подумать, что прозвище прицепилось к мистеру Розенталю из–за лишнего веса: мол, такой толстый, что прыгает как мячик. Однако все было намного хуже, так как люди с лишним весом иной раз могут быть такими душками, что закачаешься. А вот люди с переменчивым характером… Тут уж не угадаешь, в какой день один и тот же отчет по работе придется по душе начальству, а в какой день будет возвращен на доработку с криками "лучше умри, чем сдавай мне это дерьмо!"

Противный тоненький писк свидетельствовал о том, что рабочий компьютер наконец включился и готов к работе. Лукка с умиротворенным выражением лица открыла вкладку браузера.

Недавно она все–же выпросила у Попрыгуна частичную удалёнку, что не могло не сыграть в положительном ключе на нервном состоянии девушки. Теперь, приезжая в офис только три дня в неделю, Лукка, казалось, наконец постигла "дзен". Это, конечно, не отменяло того факта, что и эти три дня в офисе могли выпасть на плохое настроение начальника, например, как сегодня. Но, такой расклад ее устраивал больше, чем просиживать мягкое место за рабочим столом день за днем, в попытке скопить капитал и заново выкупить старую ферму своих родителей, которую та по юной глупости продала после смерти отца и матери.

Теперь ее нынешнее жилье стоило гораздо меньше, чем огромная ферма Спенсеров. Лукка знатно продешевила, так как ни черта не смыслила в вопросах купли–продажи недвижимости. В девятнадцать лет ей просто хотелось поскорее убраться из дома, который только и делал, что напоминал о пережитой боли и утрате. Сейчас же, повзрослев и набравшись ума, Лукка понимала, как глупо поступила.

Лелея мечту поскорее скопить деньжат на покупку фермы, Лукка годами вкалывала как проклятая и действительно стала отличным специалистом в своей области. Обладая хорошей памятью, она просто не знала, что такое запутаться в бумагах, забыть имя младшего сотрудника, перепутать даты в документах и так далее.

– Надо тебе использовать свой талант! – говорил отец, журив дочь за то, что та боялась использовать потрясающую память на уроках. Лукке казалось, что так она станет лучше всех в классе и ее будут презирать. А ей всегда хотелось быть "своей" в компании ребят, – Я тебе в который раз повторю, только ты не морщись пожалуйста, как куриная задница… – терпеливо выжидал Джонатан, глядя на то, как кривляется девочка, – Спенсеры лучше всех и тут нечего стыдиться, – улыбался тот, повторяя любимую семейную фразу.

Спенсеры лучше всех…

– Тебе звонят, – окрикнул девушку Кейли, тыча в ее плечо шариковой ручкой.

– А, что? – очнулась Лукка, выплывая из сладких мыслей о том, как было бы хорошо поскорее выкупить ферму.

– Телефон сейчас взорвётся, возьми трубку, – повторил тот и снова уткнулся в свой монитор напротив.

На экране смартфона высвечивался неизвестный набор цифр. Лукка, привыкшая к тому, что с неизвестных номеров все чаще и чаще стали названивать банковские мошенники, настороженно поднесла телефон к уху:

– Слушаю?

– Вас беспокоит старший инспектор убойного отдела Бертин Перкинсон. Это Лукка Спенсер? – сухой низковатый мужской голос прорезал тишину занятого работой офиса. Лукка поспешно убавила показатели динамика так, чтобы разговор был слышен только ей.

– Да, это я. Вы по какому поводу, инспектор Перкинсон? – напряженным голосом поинтересовалась Лукка.

– Можно просто Бертин, – поправил ее тот и добавил, – Миссис Салливан сообщила мне, что вчера незадолго до полуночи вы хотели посетить ее кафе. Это так? – уточнил он.

– Да, все верно, я вчера заходила в "Центральный парк", но он был закрыт, и я пошла… – запнулась Лукка.

А куда я пошла то? – задумалась та, застопорившись. Обычно, она прекрасно помнила все, что происходило в ее жизни.

– Да, хорошо, это просто замечательно… – быстро проговорил Бертин, – Мне нужно поговорить с вами на счет произошедшего.

– Я что, подозреваемая? – нервно хихикнула Лукка, позабыв о том, что взгляд заинтересованного Кейли плавно переместился с монитора его компьютера на ее слегка перекошенное лицо.

– Боже упаси, дорогуша. Просто вы можете оказаться свидетелем и мне нужно взять у вас показания, – ответил инспектор, но, испугавшись затянувшейся паузы, продолжил, – Ладно, даже не показания, вы только не навыдумывайте себе всяко–разного. Просто поговорим, я задам интересующие меня вопросы, а вы на них ответите. Считайте, в помощь следствию, – заключил тот.

– Хорошо… давайте встретимся, – поразмыслив, согласилась Лукка. Ее немного пугал тот факт, что она, по всей видимости, действительно не помнит, как вернулась домой. Но, зная себя и свой практический ангельский характер (лукавства ей не занимать), была твердо убеждена в том, что никогда не убила бы человека. А, значит, и бояться ей нечего.

– Сегодня вечером, договорились? – уточнил мистер Перкинсон.

– Идет.

Лукка положила трубку на стол и задумчиво уставилась на Кейли.

– Ты что, кого–то кокнула? – настороженно спросил тот, пожевывая колпачок от ручки.

Вроде бы нет…

Почему я ничего не помню? – мысли Лукки блуждали в поисках ответа, но пока натыкались лишь на плотную дымовую завесу.

Глава 6. За туманной завесой

***

– Он заберет твой должок, девочка…

– Да–да, заберет…

– Остерегайся…

Но я ничего не просила!– хотела крикнуть девушка, но горло словно сковало тисками. Парализованные руки пытались схватиться за что–нибудь осязаемое, но тело не поддавалось.

– Доверенное лицо… самой госпожи Смерть… Он не прощает должников! –прошептал навязчивый голос в голове.

– Отвяжитесь! – молила Лукка, не в силах освободиться из хватки одолевшего её морока.

– Наши долги он не простил… – продолжали шептать голоса.

– И видишь, что с нами сделалось?

– Он придет за тобой…

– Ты должна была умереть!

– Но ты жива…

– Неправильно…

***

– ХВАТИТ! – крикнула Лукка.

– Вам нехорошо? – прорезался голос.

Лукка резко качнулась. Чья–то рука крепко сжимала ее плечо.

– Вы кричали! – обеспокоенно защебетала женщина. Зеленые яблоки из ее пакетов рассыпались по не мытому полу автобуса, в котором, казалось, собрался весь Мортвилль, чтобы посмотреть…

– Как я схожу с ума… – подумала Лукка, потирая переносицу указательным пальцем.

– Все в порядке, просто кошмар приснился, – вяло ответила та, успокаивая перепуганных пассажиров.

– На работе совсем утомилась, деточка? – покачала головой незнакомая девушке старушка и сунула той в руку яблоко, – Тебе бы в отпуск!

– Да была уже… – вымученно улыбнулась Лукка и поспешила встать. Ее снова качнуло, но она не прекратила попыток пробраться к выходу. Стало неловко, и ей хотелось побыстрее выбраться из душного автотранспорта.

– Остановка "Пятачок", – прогремел роботизированный голос из уставших динамиков, и Лукка нетерпеливо нажала на кнопку открытия дверей, чтобы поскорее выскочить на свежий воздух.

Пятачок пустовал – уже было довольно поздно для массовых сборищ. Но кафе "Центральный парк" еще работало. Там через пятнадцать минут у нее назначена встреча с инспектором.

– "Просто поговорим, я задам интересующие меня вопросы, а вы на них ответите…" – вспомнила Лукка. Ее все еще слегка потряхивало.

Не хватало, чтобы последствия кошмара в автобусе инспектор принял за нервную дрожь. А то подумает еще, что я чувствую вину за случившееся…

Она вспомнила странные голоса из сна.

Что они хотели? Какие долги?

Мой мозг и правда решил сойти с ума?

С чего бы мне видеть такие странные кошмары? – продолжала вопрошать про себя Лукка. Но ответы так и не приходили.

Немного придя в себя, Лукка вышла с остановки и направилась в сторону "Центрального парка". Несколько шагов и она уже на месте.

У входа в кафе стояла чья–то фигура.

– А вы рановато, мисс Спенсер, – улыбнулся Бертин Перкинсон и открыл перед Луккой дверь в кафе.

– Это вы рановато, инспектор, – ответила Лукка, проскальзывая в теплое помещение.

– На самом деле я детектив, – уточнил тот и жестом пригласил Лукку присесть за ближайший к окну столик. Увидев ее не понимающий взгляд, он продолжил, – Я давно сдал экзамен на детектива, еще до комы… – он запнулся, словно болтнул лишнего.

– Комы? – опередила Лукка.

– Да… Было дело, – уклончиво ответил Бертин и сел напротив девушки.

– Так… вы хотели поговорить? – поторопила того Лукка. Она хоть и чувствовала себя лучше, но последствия кошмара до сих пор отзывались в виде тремора в руках.

– Может по чашечке чая? – улыбнулся Бертин, переворачивая тонкое ламинированное меню.

– Поздно уже. Для чая… – хмыкнула Лукка, вспоминая длинный рабочий день.

– Вы правы! – хохотнул тот, – Самое время пить что покрепче!

Лукка промолчала. Она не хотела пить с детективом. Ее напрягало само его присутствие рядом с ней.

– Да я шучу, расслабьтесь! – улыбнулся Бертин Перкинсон, – Я пью только в одном месте, – заключил тот и, наконец оставив в покое меню, достал из нагрудного кармана блокнот и ручку, – Итак, давайте поговорим о событиях того вечера, когда была убита Беатрис Клик Фон… Господи, напридумывают же дворянских имен… Как там ее… Секундочку, – почесал репу тот и перелистнув пару страниц, вгляделся в мелкий витиеватый шрифт, – Свампвичфильд.

– Убитая была знатной особой? – поинтересовалась Лукка.

– Ну, скажем, от знатного рода у нее осталась лишь фамилия. Насколько я выяснил, она жила довольно скромно… – промычал Бертин, переписывая сложносочиненную фамилию жертвы более крупными буквами, – Так… вич… фильд… готово! Впрчем, о чем это я? – вернулся в разговор тот, посмотрев на собеседницу.

– Вы хотели задать вопрос, – пожала плечами девушка, посматривая на свои пальцы. Они больше не дрожали. Странное поведение Бертина и весь его неуклюжий, какой–то комичный образ, нелепые попытки предстать перед окружением в более серьезном виде, успокоили ее. Словно, все происходило не по–настоящему.

А вдруг я еще сплю?

– Расскажите по порядку, что вы делали в ночь с двадцать первого октября на двадцать второе октября, начиная с двадцати трех и заканчивая двумя часами ночи, – произнес тот и внимательно уставился на Лукку.

Ей вдруг показалось, что комичный образ детектива выбран специально – он словно пытается расслабить ее, чтобы девушка потеряла бдительность и выдала все свои самые сокровенные тайны.

Мне же нечего скрывать, – подумала Лукка.

– Так, ну в одиннадцать вечера я лежала на своем диване, – начала та.

– Прям в одиннадцать? – перебил ее Бертин, – Откуда такая точность?

– Эм… – смутилась Лукка, – Я проголодалась и посмотрела на часы, чтобы понять – тратить ли свое время на поход до кафе или магазина или же остаться дома. На часах было ровно одиннадцать часов.

Бертин сделал несколько пометок в своем блокноте.

– Ясненько… – произнес детектив, – Продолжайте, – дал команду тот и снова внимательно уставился на девушку, – Что вы делали, давайте подробнее?

Лукка покраснела.

– Я читала книгу…

– Какую книгу? – снова перебил ее детектив.

– А как это относится к делу? – нашлась Лукка.

– Просто отвечайте на вопросы. Мы же не в комнате допросов. Мы, как бы… беседуем…

Ну как же, как же…

Лукка начала уставать от этих беспочвенных проверок и подозрений.

– Я читала роман.

– Как называется роман?

Лукка прикрыла глаза и вздохнула.

– "Любовь и страсть в аббатстве Фловерхайт"…

– Любите бульварные романчики? – усмехнулся Перкинсон.

– Не стыжусь, – ровным тоном ответила Лукка, стараясь не поддаваться на провокации.

– Хорошо, мы немного отвлеклись… – сказал детектив и, сделав очередную пометку в блокноте, снова обратился к девушке, – Что было дальше?

– Дальше я решила, что все же выйду купить себе чего–нибудь перекусить. Ну, оделась, вышла на улицу, дошла до кафе "Центральный парк". Вам уточнить, что я надела на себя для столь поздней прогулки или вас не интересует мой гардероб? – съязвила та.

Перкинсон отрицательно покачал головой. Словно вопрос совершенно его не задел.

– Вы не знали, что кафе в такое время уже закрыто?

– Как–то не подумала.

– Понятненько… – Бертин Перкинсон поставил свой портфель на колени и достал фотографию, – Вам знакома эта женщина? – спросил детектив и показал фото Лукке.

Фотография была очень старой и смятой. Словно кто–то очень долго носил ее в кармане или хранил в закрытой книге. С фото на Лукку смотрела молодая девушка: строгое выражение лица, правильные черты, тонкие губы, широко распахнутые глаза оттенка лесного тумана и скорби.

– Очень красивая женщина. Это жертва? – с сожалением в голосе спросила Лукка, продолжая разглядывать фотокарточку. Фотография была настолько старой, что она невольно задумалась о том, что сейчас этой женщине, должно быть, лет сто пятьдесят.

Может быть молодая девушка, что была убита минувшей ночью, увлекалась винтажными фото и сделала себе парочку подобных? Мама же любила собирать винтажных кукол, так и тут… Почему бы и нет?

– Да, это Беатрис.

– Как вы уже поняли – мне она не знакома, – ответила Лукка, откладывая фото на стол.

– Вы уверены? Посмотрите на фото еще раз, Лукка, – детектив с нажимом произнес ее имя и девушке стало не по себе. Но она все–равно, еще раз послушно взяла фото и вгляделась в изображение.

Бам!

Яркая вспышка, где–то на задворках сознания опалила Лукку изнутри. Но она не показала виду.

Этот взгляд… – подумала Лукка, поднося фото ближе к глазам, – Где я могла его видеть?

Бам!

Еще одна вспышка, следом за первой. Перед глазами девушки словно распахнулось полотно, и она увидела еще один взгляд. Когда–то брошенный на нее… Но где?

– Кажется, я действительно схожу с ума… Стремно быть сиротой – а то вдруг у меня это наследственное? – подумала Лукка, – Всю жизнь жила с фотографической памятью, но стоит произойти какой–то чертовщине, как я словно укуренная сижу, глазами хлопаю… – злилась на себя та.

– Что–то вспомнили? – влез в раздумья Бертин.

Лукка покачала головой.

– Нет, извините. Я могла бы видеть это фото еще где, например в историческом музее и сказать вам об этом. Но, только какой в этом смысл, если это не правда. Сколько не пытайтесь – я правда не знаю эту женщину, – уверенно сказала Лукка.

– Ладно… – недовольно хмыкнул тот и убрал фотографию, – Значит, вы ничего не видели и не слышали?

– Ну, касательно конкретного преступления, нет… – ответила Лукка, – Я вообще узнала о совершенном только утром, когда читала новости в интернете.

– А, да… Блогеры… Вечно лезут, куда не просят, – недовольно промычал Бертин, убирая блокнот.

– Мы закончили? – слегка обрадовавшись, спросила девушка.

Детектив кивнул.

– И все–таки, – снова начал тот, когда они вставали из–за стола, – Вот вам моя визитка, если что вспомните – звоните. Важна каждая деталь.

Лукка взяла небольшую плотную на ощупь карточку и засунула в карман пальто.

Бертин Перкинсон сделал несколько шагов к двери и, открыв ее, как и в первый раз, придержал. Лукка вежливо кивнула в знак благодарности и вышла из "Центрального парка".

– Погодите, – вдруг услышала чей–то голос та.

– Да, мисс Спенсер?

Это был ее голос.

– Я не уверена, но… – начала Лукка.

– Что–то вспомнили? – оттенки надежды засветились в глазах детектива.

– Я не уверена, что это мне не приснилось. Просто, знаете, меня в последнее время мучают кошмары. Но, мне кажется, вечером у этого кафе стоял мужчина.

Бертин напрягся.

– Вы запомнили, как он выглядел? – спросил тот, доставая блокнот.

– Не уверена, что права, но… Такой высокий, пальто светлое. Ну, знаете, популярные тренчи, типа как у клерков, – быстро вымолвила Лукка.

Бертин посмурнел.

– Вы его знаете? – оживилась Лукка, радуясь тому, что все же что–то начинает вспоминать.

– Не уверен, что знаю… – тихо ответил детектив, – Мне пора, спасибо за помощь, мисс Спенсер! Если что, звоните! – и, помахав рукой, Бертин Перкинсон быстрым шагом направился в сторону своего автомобиля. Он явно куда–то спешил.

– И чем я так его расстроила? – задалась вопросом Лукка, засовывая руки в карманы – сегодняшний вечер был гораздо прохладнее, чем обычно. Приближался Хэллоуин – самый холодный день октября, – Бррр, ну и морозилка, – скуксилась та и пошла домой.

Сегодня фонари работали исправно – это не могло не радовать. Обычно Лукка не задерживалась на работе так поздно. Хотя, в последнее время ей все чаще "везет" на полуночные прогулки.

– Совсем страх потеряла, – полушепотом пожурила себя девушка.

Лукка снова вспомнила фотографию жертвы. Беатрис была ей не знакома, но этот странный взгляд. Почему Лукке кажется, что она его где–то видела?

– Я не люблю, когда меня опрокидывают, – услышала мужской голос в глубине подсознания Лукка и резко остановилась.

Кто это сказал?

Лукка обернулась – никого.

– Черт меня дери, как же все это достало! – крикнула Лукка, выпуская пар от накопившегося стресса, но смогла разбудить лишь дремавших на ветках ворон, – Надо будет разобраться во всем самой, – уже мысленно убедила себя та, как вдруг ее осенило.

Точно! Наэль!

Лукка вспомнила свою подругу. Любительница набитых шмотьем шкафов и автор блога про стиль и моду.

– Как же я могла забыть про нее? – подумала Лукка, доставая из кармана пальто мобильник. Она быстро нашла в телефонной книге смартфона нужное имя и нажала "вызов". Недолгих три гудка и Наэль взяла трубку.

– Сто лет, сто зим, дорогуша! – прощебетал веселый голосок.

– Наэль, я не поздно? – извиняющимся голосом спросила Лукка.

– Я тебе рада, ты что! – хихикнула подруга, – Что–то случилось?

– Знаешь, я чувствую себя ужасным другом, раз ты думаешь, что я звоню лишь тогда, когда что–то случилось… – улыбнулась Лукка, прикрывая напряженные оттенки собственного голоса, – Но еще больше от того, что я и правда по делу.

– Ну… Давай это исправим, – ответила та.

– Послушай, ты же еще работаешь в "трупячной"? – спросила Лукка, не в состоянии произнести пугающее и более реальное название заведения.

– Эм… Да, а что? Странный вопрос, – хмыкнула Наэль.

– Да нет, просто меня сегодня допрашивал детектив по делу Свампвичфильд… Как–то там ее, не помню, Фон Клик или Клик Фон. Короче говоря…

– Ты что, под подозрением? – испугалась Наэль.

– Нет, прости господи, ты что! – рассмеялась Лукка, – Сплюнь!

На том конце послышался облегченный выдох.

– Просто я немного перенервничала и хотела поговорить с тобой на ее счет, может ты мне что–то расскажешь… – начала издалека Лукка, – Ты же часто сотрудничаешь со следствием как судмедэксперт и можешь что–то знать…

– Ты решила поиграть в детектива? – спросила та.

– Надеюсь, что нет, но… Мне просто нужно разобраться кое в чем. Может тогда просто встретимся как–нибудь, поболтаем?

– Так тебя интересует Беатрис Клик Фон Свампвичфильд или ее пропавшая сестра? – задала вопрос Наэль.

– Сестра? – Лукка остановилась.

– Ну да, близнецы, одна сейчас лежит у меня в морге, а вторая пропала без вести, прикинь?

Так… Что?!

– Мало того, что их за глаза называют ведьмами, так еще и обе разом натворили шума в городе. Одна "громко" умерла, прости за такой скепсис, а вторая "громко" пропала… Годами за них не слышно было, а теперь вот такое… – понизив голос, начала тараторить Наэль – знатная сплетница, думая, что Лукка по–прежнему внимательно ее слушает. Впрочем, в этом она была права – Спенсер слушала практически затаив дыхание, – Сто процентов, кому–то насолили, раз обе теперь не могут спокойненько жить у себя на болотах и продавать суеверным листики с заклинаниями от сглаза…

Закончив разговор и договорившись о встрече, подруги попрощались как раз, когда Лукка подходила к своему дому. У двери квартиры девушку снова ждал очередной букет цветов: вульгарно красные розы в плотной блестящей упаковке. Лукка не придавала особого значения тому, что какой–то аноним имеет наглость будоражить ее жизнь дешевыми фокусами. Но, надо признать, она уже начала привыкать к такому вниманию. Правда, красные розы – не то, чем мужчина смог бы растопить ее сердце. Слишком душные букеты с претензией на роскошь. Лукка же больше любила что–то воздушное. Например, вереск, незабудки, лаванду, веточки эвкалипта.

Был ли это сталкер, которого следует бояться? Точного ответа нет: вот уже несколько лет Лукка получала красивые, пусть и вульгарные букеты без каких–либо записок или обратного адреса. Что страшного в цветах?

С другой стороны, страшно ли такое подозрительное внимание к ее персоне?

Однако несколько месяцев назад Лукка также начала получать звонки. После нескольких "ало", девушка слышала лишь тишину на том конце провода и бросала трубку. Сначала она думала на финансовых мошенников, столь бесчестным образом пытавшихся скомуниздить ее честно накопленные деньжата. Потом, обзвонив все банковские конторы поблизости и получив практически "честный–пречестный" ответ "а это не мы, извольте не орать матом, барышня", Лукка задумалась о том, чтобы усилить охранные функции своей квартиры и установила сигнализацию. Хотя, какая к черту сигнализация, если она же спокойно выходит погулять поздно ночью, совершенно не задумываясь о собственной безопасности?

– Слабоумие и отвага – это прям про тебя, дорогуша! – серчала Наэль время от времени, – Если тебя засыпают цветами – значит, кто–то постоянно следит за тобой: знает распорядок твоего дня, привычки… Неужели тебе не страшно? Я бы давно обратилась в полицию.

И, надо сказать, слова Наэль возымели эффект: Лукка действительно после очередного анонимного звонка и чересчур роскошного букета под дверью пошла в отделение полиции, где ей… посмеялись в лицо. Мол, "девушка, радоваться надо – смотрите, как много у вас ярых поклонников!".

На этом история не закончилась – Лукка все также продолжала получать цветы, а что делать со всей этой странностью, пока не имела представления.

Девушка поставила роскошный букет в вазу, налив туда ледяной воды и, скинув пальто, немедленно начала рыться в домашней библиотеке. Книги ей достались от матери – тут Лукка точно не сглупила. Толстенные фолианты – гордость коллекции Миссис Спенсер – были заботливо завернуты в коричневую бумагу и увезены с фермы еще до ее продажи. Девушка просто не смогла бы оставить библиотеку в продающемся доме, настолько ценной она была как память.

Наконец, искомая книга оказалась в руках Лукки и та, бережно переместив ее на стол, устроилась поудобнее.

Глава 7. Основатели Мортвилля

"Мортвилль: история города и основатели" – гласила обложка. Лукка практически задержала дыхание от трепета к старинной книге. Книга источала слабый ореховый аромат. Кажется, миндаля и, как ни странно, ванили.

– Конечно же, книгу никто орехами не натирал. Все дело в химических соединениях – альдегида, толуола, этилбензола, этилгексанаола… ванилина. Со временем химическая реакция, называемая кислотным гидролизом, придает книге сладковатый аромат, образуя летучие соединения, – вспомнила рассказы матери Лукка. Миссис Спенсер хорошо разбиралась в химии. Правда, не понятно, откуда она все это знала – ведь, Клара никогда не получала профильного образования. Однако, может быть, благодаря этим знаниям она готовила так вкусно, что ее и прозвали "кухонной ведьмой".

Лукка перелистнула несколько страниц и, обнаружив содержание, начала свои поиски. Она не знала точно, как конкретно будет называться глава с нужной ей информацией. Поэтому, надеялась на чудо. Во всяком случае, всю книгу к рассвету ей точно не прочесть.

– Основатели Мортвилля… тридцать пятая страница… – прошептала Лукка и, заинтересовавшись, поискала нужную страницу. На ней ее ждала большая фотография картины, на которой была изображена богато одетая семья – женщина, двое мужчин, дети–близнецы и собака.

– Собака уж точно является почетным основателем города, – усмехнулась про себя Лукка и начала читать.

ОСНОВАТЕЛИ

Семья Свампвичфильд прибыла с Востока в поисках нового дома. По сей день истинная причина их хаотичного перемещения не известна. Существует лишь не подтвержденная версия: семья была изгнана с предыдущего места обитания за обвинения в колдовстве.

На месте Мортвилля в 1789 году стояла маленькая деревня с населением около 45 человек. По запискам Герольда Клик Фон Свампвичфильда – главы семейства, они не планировали задерживаться надолго в деревне, но, увидев выгодное месторасположение местности и отметив дивную природу деревни Морт, семья приняла решение обосноваться навсегда.

Окруженный горным гольцом, утопленный в соснах и имеющий устье реки (в последствии названной в честь бывшей деревни Морт), Мортвилль оказался благоприятным местом для основания города.

Семья Свампичфильд была известна своими ткацкими станками. Привезя тогда еще новую технологию в деревню, Свампвичфильды заложили традицию, которая по сей день ассоциируется с нашим городом (Мортвилль известен как "город ткачей" – стояло примечание внизу страницы).

Также, слухи о возможном причастии семьи Свампвичфильд к колдовству окрасили наш чудесный городок дурной славой. Но, к сожалению или к счастью, эти слухи сыграли добрую роль в становлении и развитии города: семью Свампвичфильд побаивались и, как следствие, незваные гости в городе были также редки, как и солнечные дни.

Мать семейства – Луиза–София Фон Клик Свампвичфильд приказала разбить сливовый сад у поместья, который по сей день является главной достопримечательностью Мортвилля.

Примечание 1:

Старинный рецепт знаменитого сливового пирога из самых ранних источников расположен на странице 578.

Примечание 2:

Семья Свампвичфильд была славна тем, что практически в каждом поколении рождались близнецы.

Лукка прекратила читать и обратила свое внимание на следующую страницу. На ней расположилось семейное древо Свампвичфильдов.

В примечаниях к иллюстрации также был упомянут тот факт, что род Свампвичфильд просуществовал относительно недолго – всего пять поколений до последних наследников. О тех же, в свою очередь, не было какой–либо развернутой информации. Существовали версии о том, что семейство прекратило свой славный род из–за генетической болезни, хотя, суеверные горожане искренне полагали, что единственная причина подобной ситуации кроется в колдовстве, которое постепенно и сгубило Свампвичфильдов.

Лукка задумалась: если Свампвичфильды, как указано в книге, прекратили свое существование всего на пятом поколении, то каким образом в ее городе появились Мария и Беатрис? Ведь, они также носили известную фамилию несмотря на то, что жили весьма бедно.

Девушка усмехнулась.

Да уж, фамилия и дурная слава, как и обвинения в колдовстве… Жители осуждали за спиной сестер, но сами же к ним и обращались за помощью…

Спенсер снова вернулась к родовому дереву и присмотрелась. Ее внимание привлекли последние представители рода.

– Беатрис Клик Фон Свампвичфильд и… Мария Клик Фон Свампвичфильд… – прошептала Лукка, вглядываясь в размашистый подчерк. Она задумалась, – Так странно… Это одинаковые имена или… Да нет, не может быть, – Лукка недоверчиво улыбнулась, – Да ну нет, фигня какая–то. Может просто приехали какие–то две женщины, разузнали про основателей Мортвилля и такие: ой, а почему бы нам не взять имена последних наследников и не сказать всем, что мы потомки основателей? Вот будет презабавно!

Лукка откинулась на стуле. Ее мозг знатно вскипел.

– Нужно сварить кофе, – подумала та и направилась на кухню, – Вот сумасшедшая – на часах три часа ночи, а я читаю про основателей Мортвилля и строю теории заговора о том, что последние потомки основателей, возможно, живут около двухсот лет и не стареют… – рассмеялась Лукка, насыпая две чайные ложки кофе в кофейный рожок, – И все же, если вообразить, что такое действительно возможно, то встает вопрос: как им удалось? Наколдовали? Принесли в жертву младенцев?

Лукка вспомнила о последнем элементе древа – оно было перечеркнуто так, что имя и дату не разглядеть.

– Может быть этот неизвестный потомок и является предком убитой Беатрис и пропавшей без вести Марии и род на самом деле не прерывался? –