Круиз по Этерии бесплатное чтение

Глава 1. Выходной у Хранителей.

Солнце над аквапарком было особенным – живым воплощением магии. Его лучи, сотканные из золотых нитей, переливались в каплях воды, рассыпаясь по волнам тысячами радужных бликов. Вода в бассейнах искрилась, как жидкое серебро, а горки изгибались причудливыми спиралями, словно траектории далёких планет. Воздух был напоен ароматами диковинных цветов из сада Хранителя, смешиваясь с лёгкой свежестью морского бриза – будто сам мир затаил дыхание, завороженный этой игрой света и тени.

Алиса сидела на вершине самой высокой горки, зажмурившись от ярких всполохов. Внизу, в бирюзовой глади бассейна, отражались не только облака, но и далекие созвездия – казалось, Хранитель вплел кусочек ночного неба в этот ослепительный день. Вода шептала ей что-то на языке переливчатых бликов, а стайки светящихся рыбок оставляли за собой мерцающие следы, словно фейерверки в миниатюре. Всё здесь дышало волшебством, но самым невероятным был сам факт, что маг согласился на этот безумный отдых.

Аквапарк, созданный его силой, казался живым существом – струи фонтанов вздымались в такт их смеху, а температура воды менялась, подстраиваясь под настроение гостей. Даже шелест листьев в окружающем саду напоминал сдержанный смех. Но главным чудом был сам Хранитель, сидевший рядом в простых шортах, с мокрыми волосами цвета морской глубины. Ни мантии, ни величия – только капли на плечах и редкая искорка азарта в глазах, обычно отражавших лишь бесконечность. Алиса ловила себя на мысли: сегодня он выглядел не богоподобным стражем реальностей, а просто… милым юношей.

– Ну же! – крикнула она, оборачиваясь к своему спутнику. – Или ты боишься?

– Боюсь? – Он приподнял бровь, и в этом жесте было столько человеческого, что сердце девушки дрогнуло. – Я видел рождение галактик.

– Но вот этого еще не пробовал! – Она схватила его за руку, ощутив под пальцами мурашки на его коже – или эту сладкую дрожь испытала она сама?

Их полет вниз был стремительным, как падение звезды. Вода обняла их теплыми волнами, а когда они всплыли, Алиса, откинула мокрые волосы и заливисто рассмеялась:

– Ну как?

Хранитель вытирал лицо, но не мог скрыть улыбки.

– Это… не лишено очарования.

Она поняла, что от мага это высшая похвала. Веселый выходной стал для них обоих особенным и значимым, ведь это лишь начало новых приятных и счастливых моментов, которые они будут разделять вместе.

– Так классно! Спасибо тебе большое!

– Тебе спасибо, – проговорил он, – Это была твоя идея пожелать бассейн с горками.

Алиса подплыла ближе, чувствуя, как сердце бешено колотится.

“Он так близко… Мы почти не одеты…” – внезапная мысль заставила девушку смутиться.

– Мне казалось, тебе нравилась та тихая атмосфера скромного уюта, – осторожно начала она разговор, играя пальцами в воде. Солнечный свет, преломляясь сквозь толщу искусственного водоема, рисовал на её запястьях мерцающие узоры. – А сейчас тут всё так изменилось…

Хранитель повернул голову, и в его глазах вспыхнула искорка насмешливого интереса.

– Как мило, что ты за меня переживаешь, – произнёс он, и его голос прозвучал как тёплый шёлк, скользящий по коже. – Правда считаешь, что маг моего уровня не в состоянии обеспечить себе комфортное проживание? Или ты так… невзначай намекаешь, чтобы я всё-таки построил тебе отдельное жильё?

Алиса слегка смутилась. Этот странный тон между шуткой и лёгким укором окончательно сбил ее с толку.

“Неужели я опять его чем-то обидела?”

Странно было осознавать, что за его непроницаемой маской скрывается кто-то… настолько ранимый.

“Сейчас опять одичает и в лес убежит. Погода испортится и наш отдых в аквапарке накроется…”

Под ними проплыла стайка светящихся рыбок, их бирюзовые отблески скользили по его скулам, делая взгляд то мягче, то холоднее. Маг вздохнул и внезапно сменил тему, будто заметив её лёгкое замешательство, решил не усугублять.

– А если честно, я не настолько привязан к фасадам, – пояснил он, откинувшись на спину, так что вода окутала его, словно прозрачный плащ. – Истинные изменения… сейчас происходят не в стенах. – Его губы тронула едва уловимая улыбка. – И они мне очень нравятся.

– Вечно ты говоришь загадками! – Алиса шутливо брызнула на него водой, желая развеселить друга, и он неожиданно рассмеялся по-настоящему, без привычной сдержанности.

– Я видела, как ты улыбался на горке!

Хранитель вдруг смутился, словно мальчишка, пойманный на шалости. Он отвел взгляд, сохраняя тайну своей истинной радости, но не смог скрыть того теплого света, что зажегся в его глазах.

– Знаешь, – неожиданно произнес маг, – я не строил дворцы не потому, что не хотел…

Алиса замерла.

– …а потому, что некому было в них плескаться вместе со мной.

И в этом откровении, таком простом и искреннем, было больше магии, чем во всех его заклинаниях.

Девушка осторожно прикоснулась к его руке. И когда их пальцы нежно соприкоснулись, она поняла: возможно, он тоже боится. Беспокоится, что чувства разрушают хрупкий баланс их миссии.

– Теперь у тебя есть я… – ласково ответила она.

И хотя ни один из них не произнес главных слов, водная гладь перед ними вдруг расцвела мерцающими лотосами – будто само пространство одобряло это многозначительное обещание. Сегодня, под смешанный шепот волн и далеких звезд, они просто были. Двое уставших, но счастливых странников на краю реальности.

А завтра… Завтра будет новый день.

И в нем найдется место для всех невысказанных слов.

Алиса смеялась, плескалась в воде, ловила солнечные блики на коже – казалось, ничто не могло омрачить этот день. Но за этой легкостью скрывалась буря:

Ее смех звенел, как хрусталь, но внутри всё сжималось в ледяной ком.

Девушка украдкой наблюдала за своим загадочным другом. Хранитель – тот самый, что одним движением ресниц мог перекраивать реальность, – сейчас стоял по пояс в бирюзовой воде, смешной и человечный, с растрепанными мокрыми волосами, и капли воды скатывались по его плечам, словно сияющие звезды.

Маг лишь слегка улыбнулся ей в ответ, но в его глазах – тех самых, что обычно отражали бесконечность – теперь плескалось что-то теплое и нежное.

«Как же он меняется…»

Всего час назад он был богоподобным существом: безупречная осанка, взгляд, пронизывающий века, мантия, сотканная из теней далёких галактик. А теперь… Простой парень. Шорты, капли на обнаженной коже, смех, заставивший её сердце ёкнуть.

Она вспомнила, как уговаривала его скатиться – ожидала отказа, насмешки, даже привычного: «Не время для игр». Но он согласился. И когда его руки обхватили её талию, Алиса почувствовала не магию, а тепло кожи, легкую дрожь в его пальцах.

«Он боялся? Или это я дрожала?»

Солнечный зайчик скользнул по его скуле, и Алиса задумалась: из чего он на самом деле? Плоть и кровь? Или иллюзия, которую он надевает, как этот купальный наряд?

«Может, всё это очередной его тест? Проверка на „достойна ли ты быть хранительницей“?»

Когда она намеренно брызнула на него водой, наблюдая, как он морщится.

«Нет, сегодня он… настоящий. Но зачем?»

Алиса прикусила губу.

«Если он может быть таким – живым, смеющимся, – почему прячется? Почему первое время играл роль холодного стража?»

Девушка ловила на себе его взгляды, но не могла понять: он тоже любуется ею, или просто размышляет о вечности.

“Что он чувствует? – гадала она. – Когда обнимал меня за талию… когда смеялся…”

Ее собственное сердце подсказывало ответ, но страх был сильнее: а если это разрушит хрупкое равновесие между ними?

"А может… он просто не знает, как ко мне подступиться?"

Идея окончательно перемешала все её мысли, заставляя внутренне вздрогнуть.

“Вдруг он считает меня ребёнком?”

Ведь разница между ними была не просто в возрасте – целые эпохи, бездны могущества отделяли ученицу от бессмертного мага.

Она украдкой наблюдала, как капли воды стекают по его торсу, и тут же корила себя:

«Прекрати. Ты больше не девочка-подросток, чтобы таять от каждого взгляда. Теперь ты такая же бессмертная Хранительница на страже мироздания. Хотя…”

“Боги, как же он прекрасен!»

Девушка почувствовала, как сердце бешено колотится в груди.

Но тут же мысль, острая, как лезвие, пронзила ее сознание:

"Даже мечтать не стоит… Он не для тебя… Ты никогда не будешь его достойна…"

Алиса вспомнила их первый разговор за чаепитием. Как он отказался назвать ей даже свое имя. Как сменил человеческий облик на что-то пугающее и невероятное, всем своим видом показывая "мы разные".

А потом…

"Эти внезапные лепестки под ногами и звёздное небо, которое он развернул над ними. Его взгляд…"

Почему он так противоречив?

В памяти всплыла его улыбка – нежная и спокойная, и та самоуверенная фраза:

"Я не спешу…"

“Как будто между нами всё заранее предопределено.”

Она резко нырнула под воду, пытаясь охладить пылающие щёки.

«Почему он так делает? Почему разрешает себе эти жесты, если потом отстраняется? То говорит "мы просто друзья", то смотрит так… будто я единственная искра в его вечной тьме. Что, если для него я всего лишь очередной эксперимент?»

«Зачем он меня выбрал? Обычную девушку. Возможно, с дурным характером. Со своими комплексами и страхами. С поступками, которые лучше не вспоминать…»

А, возможно, после моего 'близкого общения' с Адрианом наставник и вовсе поменял свое мнение обо мне. Скорее всего Хранитель окончательно разочаровался, решив, что найденная юная душа недостаточно 'чистая' для его великих планов.

Сердце болезненно сжалось при этой мысли. Вода, еще недавно казавшаяся такой приятной, внезапно обрела ледяную тяжесть.

Алиса резко всплыла, откинув мокрые волосы назад. Капли стекали по лицу, смешиваясь с внезапно навернувшимися предательскими слезами.

"Ну и пусть. Я не буду притворяться святой. Пусть видит меня настоящую – неправильную, упрямую, иногда легкомысленную. Если я ему не подхожу – тем лучше. По крайней мере, не придётся ломать себя ради чьих-то навязанных идеалов."

И всё же…

Если так… почему он тогда сегодня здесь – не среди пыльных фолиантов его библиотеки, не в бесконечных странствиях по мирам на грани распада, а здесь, среди сверкающих струй воды и ее веселого смеха?

"Зачем согласился провести со мной этот день?"

Она украдкой взглянула на Хранителя. Ей нравилось, что он был рядом.

“Но, что дальше?..”

Она не знала, как себя с ним вести. Он – всемогущий маг, для которого время было всего лишь еще одним измерением. А она… даже подаренный им артефакт держала как ребёнок – неумело и с опаской.

"Мы всего лишь друзья" – его слова тогда ударили больнее, чем девушка ожидала.

В памяти всплыли недавние события в Этерии. Рауль, её друг, лишь постфактум написал ей: "Как у тебя дела? Тут вот Яну убили…" А влюбленный мужчина не раздумывая вытащил ее из опасного Алькантара, рискуя жизнью.

Губы Алисы дрогнули. Разве это не подло – использовать чужие чувства? Даже если вокруг твердят, что для женщины это единственный способ выжить в опасном мире сильных… она верила, что есть другой путь.

Просто быть вместе. Просто любить.

Возможно, именно поиски этого счастья и привели её сюда.

В мир Иллюзий?

К нему…

Девушка закрыла глаза, чувствуя, как теплая вода ласково обнимает её кожу.

Алиса скользнула пальцами по краю купальника, наконец поймав на себе его взгляд – мимолётный, но такой ощутимый.

«Ну что, великий Хранитель? Одобряешь мой выбор?»

Она знала, что этот наряд – не просто ткань. Это ее заявление. Яркий, солнечный, чуть дерзкий – точь-в-точь как она сама. Не та скромная ученица, которой полагалось бы краснеть под его взглядом, а взрослая женщина, которая осмеливается показать себя.

«Хотя кто я ему? Подопечная? Игрушка? Или…»

Мысли путались, как мокрые пряди волос. Она вспоминала, как вертелась перед зеркалом, меняя образ за образом, выбирая подходящий для этого особого дня. Благодаря волшебству артефакта, красотка могла менять одежду силой мысли. И она решила создать идеальный купальный костюм, который подчеркивал бы ее стройную фигуру, изящные изгибы тела, стройные ноги и подтянутую талию, чтобы девушка смогла произвести нужное впечатление на своего партнера.

Первый вариант был скромный, закрытый.

«Слишком скучно. Он и так видит меня беспомощной неумейкой».

Второй, с вышивкой драгоценными нитями, показался чрезмерно роскошным.

«Выгляжу, как его очередной артефакт. Не годится».

И, наконец, то что нужно.

Купальник в ярком и солнечном цвете отражал ее энергию и жизнерадостность. Лиф имел элегантный дизайн с тонкими бретелями, которые подчеркивали ее изящные плечи и выразительное декольте. Бикини подчеркивало стройные ноги, создавая элегантный силуэт. Оно идеально сидело на бедрах, очерчивая их эффектную форму и придавая образу больше женственности.

Но когда он обнял её на горке, а её кожа вспыхнула от прикосновения, Алиса вдруг испугалась:

«А что, если он заметил слишком много? Если поймёт, что этот купальник – не просто костюм для плавания, а провокационный вызов? Приглашение в игру, где правила пишет не он?»

Она закусила губу, наблюдая, как капли стекают по его торсу.

«Или… он итак уже всё понял?»

Вода, еще недавно казавшаяся такой приятной, внезапно обрела ледяную тяжесть.

«Но… что, если я для него всего лишь очередной проект? Что, если он вообще не тот, за кого себя выдает? Что если мои сомнения, страх, выбор – всего лишь часть его продуманного плана?"

Мысль проскользнула неожиданно, заставив ее содрогнуться. Она огляделась – этот дом, эта магия, сама ее роль Хранительницы… Все это могло быть просто красивой западней. В конце концов, кто проверял его слова? Кто знает, что скрывается за маской вежливого наставника?

«Что, если это не игра… а ловушка? Красивая, с аквапарком и бликами в воде. Чтобы я забыла, кто он. Кто я. Чтобы добровольно подписалась на вечность в золотой клетке?»

"Нет! Бред… Если бы он хотел заставить меня – давно бы сделал это. Но он… осознанно предоставляет выбор. Хотя, если бы его личный интерес вообще не присутствовал, он бы не стал так переживать, испытывая муки совести, когда объяснял мне, зачем я избрана на роль Хранительницы. Скорее всего, правда и то, и другое. Мирозданию нужна защита в лице нового мага, а Хранитель… не против познакомиться с новой девушкой поближе."

Или…

«Может, это всё таки его игра? А вдруг завтра он разочаруется и скажет: "Ты не оправдала ожиданий"?»

Она сжала кулаки, чувствуя, как по коже бегут мурашки.

«Как же здесь прекрасно… и как страшно. Он рядом – настоящий, без мантий, без масок. Но кто он на самом деле? Просто друг? Добрый наставник? Коварный соблазнитель? Подлый тюремщик, прячущий ключи от моей свободы за теплой улыбкой? Или, того хуже – опасный вариант Синей Бороды, в чьих покоях уже томятся предыдущие "хранительницы"? Если так, то уже поздно… Ловушка давно захлопнулась, – с грустью констатировала девушка. – Но я не намерена покорно ждать развязки.»

Её пальцы непроизвольно сжали край плавучего матраса. Вода, ещё секунду назад ласковая, теперь казалась слишком тёплой, почти душной.

“Я должна все выяснить сама.”

Спрашивать у артефакта Созидания бесполезно – это как земная википедия, даже если найдешь нужную информацию, та будет слишком поверхностной и навряд ли достоверной. А он расскажет мне только то, что сам сочтет нужным и не больше. Скрывать суть иллюзиями Хранитель умеет еще лучше, чем временем управлять.

Губы Алисы искривила горькая усмешка.

"Вот ирония: решила помочь милому пушистику найти магический артефакт – получила пожизненное заключение в мире иллюзий рядом с психически неуравновешенным типом. Как в тех дурацких пользовательских соглашениях – поставила галочку, даже не читая…"

"Что-то мне подсказывает, что я еще не раз пожалею о своем решении остаться с ним, – пронеслось в голове. – Хотя… Кого я обманываю?"

Как раз в этот момент он повернулся и улыбнулся – широко, по-человечески, – все мысли Алисы об опасности рассыпались в прах.

"Черт возьми, – с внутренним стоном призналась себе Алиса. – Я готова ставить галочки на всех его дурацких договорах. Даже если в мелком шрифте будет написано 'обязуется стать моей личной игрушкой на веки вечные'…"

Закат окрашивал воду в пурпурные тона, а в воздухе витал сладковатый аромат экзотических цветов.

– Ты часто так… отдыхаешь? – намеренно легкомысленно спросила она, крутя в пальцах золотистый локон.

Голос её звучал почти невинно, но где-то в глубине – трепетал тот самый невысказанный вопрос:

"А мы… останемся с тобой наедине?"

– За последние тысячи лет? Впервые. – Он повернулся к ней, и его глаза вдруг стали серьезными. – Спасибо.

– А если… – Алиса закусила губу, затем решилась. – Если нам делать это чаще? Не только спасать реальности, но и… вот так развлекаться.

Хранитель задумался. Где-то в бассейне плеснула рыбка.

– Время быстротечно, – сказал он наконец. – Но такие моменты… тоже важны. Потому что ради них и стоит беречь миры.

Он сел у края бирюзового бассейна, плеская ногами в теплой воде. Она украдкой бросила изучающий взгляд на его безупречный профиль, освещенным мерцанием подводных огней.

Вопросы путались в сознании, как нити в руках нерадивой пряхи: “Готова ли я к таким отношениям? Это ведь не романтический квест с принцем на один вечер… Возможно ли вообще счастье между нами? И главное – кто я для него? Ученица? Игрушка? Или… “

Её губы дрогнули в улыбке, когда она поймала его взгляд.

Где-то в глубине аквапарка зажурчал водопад, и этот звук напомнил ей – пора прекращать самокопание. В конце концов, разве не в таких безумных приключениях и заключается настоящая жизнь? Даже если твой спутник – маг с тысячелетним стажем и явно нестабильной психикой…

Она глубоко вздохнула и намеренно расслабилась, позволяя теплым лучам заката ласково обнимать ее тело.

"Что суждено, то и случится. Но скучно уж точно не будет."

Решимость вспыхнула в груди внезапно, как факел в темном коридоре.

«Ну и что? Пусть видит меня настоящую – не идеальную хранительницу, а живую. Если я ему не подхожу… тем лучше. Но я устала гадать.»

Страх сменился вызовом. Алиса резко встряхнула головой, сбрасывая капли с ресниц.

«Пора проверить, что скрывается за этой маской. Даже если придётся спровоцировать бурю… Надо вывести его на чистую воду."

Где-то вдали плеснула волна, и светящиеся рыбки рассыпались по воде, словно серебряные монетки – будто сама судьба затаила дыхание в ожидании ее провокационного шага.

"Если я попрошу что-то… неожиданное, как он отреагирует? Испугается? Отчитает? Или… наконец перестанет прятаться за маской друга-наставника?"

Она ухмыльнулась и, театрально развалившись на шезлонге, вновь игриво накрутила локон вокруг пальца.

– Я могу попросить у тебя нечто запретное? – бросила она, нарочито медленно прищурив глаза. Голос звучал мягко, но в каждом слове таился вызов, маленькая провокация, брошенная как перчатка к его ногам.

Хранитель открыл глаза, затем улыбнулся – ласково, но с легкой настороженностью и приподнял бровь – этот жест уже стал для него привычным с момента их знакомства.

– Я весь в внимании.

Алиса потянулась, изображая изнеможение.

– Сегодня так жарко… – её губы дрогнули в лукавой улыбке. – Мне хочется освежиться. И я бы с удовольствием съела порцию… алкогольного мороженого.

Юноша замер в легком недоумении.

– На Земле родители мне никогда не разрешали его попробовать, – кокетливо продолжила юная леди. – А тут… у тебя же есть возможность приготовить для меня что-то особенное, не правда ли?

Брови наставника поползли вверх, а глаза – расширились, будто она предложила ему украсть луну и солнце в придачу.

"Ну вот. Теперь он точно решит, что я девица легкого поведения."

Но отступать она не собиралась.

"Пусть знает. Я не идеальна – и не хочу ею быть."

Она приподнялась на локте, бросив ему вызов взглядом.

“Ну что, великий Хранитель? Испугался? Разочарован?..”

И тут…

Он рассмеялся.

Не снисходительно, не раздраженно – а искренне, глубоко, так, что звёзды над ними замигали в такт его смеху.

– Ты… непредсказуема.

– Это комплимент?

– Это факт.

Маг щелкнул пальцами. В саду материализовался ледяной лоток, увенчанный цветными шариками сорбета.

Алиса привстала на локтях, её глаза расширились от восторга.

– Вау… – она провела пальцем по инею, окутывающему лоток. – Ты приготовил целую вселенную вкусов!

Девушка восхищенно читала меню, периодически закатывая глаза от восторга:

Голубые Гавайи со вкусом рома, сладкого кокоса и свежего ананаса, освежающее и бодрящее Дайкири с пикантной ромовой нотой, огненный и одновременно сливочный Б-52 со вкусом кофейно-сливочного ликера, пина колада на основе светлого рома, с кокосовым молоком и ананасовым соком.

– Я… даже не знаю, что выбрать, – притворно замялась она, бросив на Хранителя игривый взгляд. – Посоветуешь что-нибудь… на свой вкус?

Наставник устало вздохнул…

"Маракуйя Порнстар" – прошептал маг, и в воздухе материализовалась розовая пиала.

Алиса удивлённо подняла брови.

"Почему он выбрал для меня именно этот вкус?.. Хранитель определенно знает, что означает название."

В ответ на ее удивление юноша весело прокомментировал свой выбор, сперва зачитав строки из меню:

– Освежающий и возбуждающий, экзотический и незабываемый коктейль из маракуйи, рома, ванили и лайма приглашает вас попробовать этот необычный сорбет!

А затем усмехнулся и добавил:

– Что получится, если смешать невинность… с опытом? – Хранитель наклонился ближе, его глаза вспыхнули опасным блеском, а голос стал тише, но чётче. – Вкус, который ты не забудешь. Даже если захочешь.

Алиса замерла, её щёки вспыхнули в мгновение ока.

"Он… дразнит меня? Ничего себе! А говорил "нет друзей, не умею общаться". Явно он не только что, по наитию, флиртовать научился. В каждом жесте чувствуется тысячелетний опыт разбивания наивных сердец…"

В груди вновь что-то сладко сжалось, а кончики пальцев заныли от странного напряжения. Мысли путались, как водоросли в подводном течении. Она чувствовала, как по телу разливается теплая волна, заставляя сердце биться чаще. Губы сами собой приоткрылись, будто готовясь к ответу, который никак не мог сформироваться в голове.

"Ладно, вызов принят, я тоже не первый раз замужем… Шучу. Вообще ни разу. Ох, зря это всё затеяла. Нашла с кем тягаться…"

С трудом взяв себя в руки, Алиса сделала глубокий вдох. Прохладный воздух аквапарка немного остудил пылающие щёки. Она гордо подняла подбородок, встречая его взгляд – в её глазах теперь играли те же искорки вызова, что и в его.

– Ооу, серьёзный выбор, – рассмеялась Хранительница, уже погружая ложку в бархатистую массу.

Её голос звучал гораздо увереннее, чем она себя чувствовала на самом деле. Кончики пальцев все еще слегка дрожали, но не от смущения. Скорее от азарта. Вода вокруг будто заиграла новыми оттенками, отражая их двойную игру – он с его вековой мудростью, она с ее дерзкой неопытностью.

– Между прочим, это самый популярный коктейль в Англии. – невозмутимо заметил маг, хотя в его глазах по-прежнему искрились опасные огоньки.

– Ах, ну раз в Англии, тогда понятно. – саркастично подытожила девушка.

Хранитель смотрел на неё с лёгким разочарованием, но она проигнорировала его укоряющий взгляд.

– Я понимаю, что ты считаешь мое поведение неправильным и слишком легкомысленным, – заговорила она, с наслаждением облизывая ложку. – Но я хочу жить на полную. Получать удовольствие. Разве это плохо?

– Нисколько, – отозвался он, но в его голосе все же звучала усталость. – Развлекайся, малыш.

– А ты? – она ткнула ложкой в его направлении. – Не хочешь присоединиться к моему падению?

Юноша задумался, его взгляд скользнул по небу над ними.

– Я предпочитаю чистоту восприятия реальности, – равнодушно ответил маг. – Когда осознаешь происходящее, жизнь наполнена намного больше, чем в сладкой неге забытья.

Алиса фыркнула, закидывая в рот ещё одну ложку.

– Трезвость сознания я окончательно утратила в тот момент, когда согласилась отправиться с тобой во всю эту опасную авантюру спасения миров. – Она ухмыльнулась. – И если бы ясность ума у меня хоть капельку присутствовала, я бы немедленно попросила вернуть меня домой.

Хранитель задумался на мгновение.

– Весомый аргумент.

Он щёлкнул пальцами…

– "Секс на пляже" – прошелестело в воздухе, когда перед ним материализовался шарик мороженого цвета заката, украшенный долькой ананаса.

Алиса застыла на мгновение. "Ему точно нравится играть с огнём!" – пронеслось в голове, когда его низкий голос, произносящий эти слова, заставил её кожу покрыться мурашками.

"Словно озвучил свои планы на вечер…" – мелькнула дерзкая мысль, и она тут же сжала бедра, чувствуя, как жар разливается по всему телу.

Маг явно знал, что делает. Этот двусмысленный коктейль с манящим названием… Всё было рассчитано до мелочей. "Определённо специально этот вкус себе заказал", – смущённо признала она про себя, ощущая, как дыхание становится горячим и прерывистым.

Вечерняя прохлада будто растворилась, уступив место невыносимому полуденному зною. Она нервно переложила ногу на ногу, пытаясь совладать с нахлынувшими ощущениями.

Его губы слегка приподнялись в едва уловимой усмешке, когда он заметил ее реакцию. В воздухе повисло напряжение – густое, сладкое, как сам этот проклятый коктейль.

Алиса чувствовала, как сердце бешено колотится в груди.

"Хитрец добился своего… Чёрт возьми, он знал, какой эффект это произведет!"

Но отступать было поздно. Игра началась.

Она медленно облизнула пересохшие губы, встречая его взгляд с новым вызовом.

Вода в бассейне будто закипела от наэлектризованности момента. Где-то вдали плеснула волна, но ни один из них даже не дрогнул – слишком увлеченные своей опасной игрой.

И тогда…

Маг пристально посмотрел на неё, а в его взгляде вспыхнуло что-то новое…

Что-то опасное. И… обещающее.

Первобытно хищное. Будто тигр, уставший от игр котёнка.

Алиса почувствовала, как по спине снова побежали мурашки, дыхание перехватило, будто грудь сжали невидимые тиски, горячий ком подкатил к горлу, жар разлился по животу, спускаясь ниже, заставляя бёдра непроизвольно сжаться.

"Он понял… Он всё понял. Весь мой детский план – открытый купальник, "случайные" прикосновения, эти дурацкие намеки…"

Но странное дело – страх смешивался с чем-то другим. С предвкушением. С возбуждением. С тем самым запретным чувством, ради которого она и затеяла всю эту игру.

"Ну всё, доигралась… Сейчас он мне вместо лепестков под ногами организует плетку и наручники."

Воображение девушки мгновенно нарисовало горячий образ: Хранитель в черной кожаной портупее, с длинным хлыстом в руках. Его голос, такой спокойный и властный, звучал низко и опасно: "Алиса, твоё поведение никуда не годится. Мне придётся лично заняться твоим воспитанием…"

От этой картины щеки девушки вспыхнули ещё ярче.

Где-то в глубине аквапарка зажурчал новый водопад, и этот звук напомнил Алисе – время ещё не остановилось, игра продолжается. И кто знает, какие правила в ней действуют на самом деле…

"Ой, главное чтобы наставник не узнал, как он сводит меня с ума…"

– Интересный выбор… – прошептала она, намеренно задерживая взгляд на его губах. – Но я предпочитаю… более острые вкусы.

Хранитель медленно наклонился вперед, сокращая расстояние между ними. Его дыхание обожгло ей щеку.

Алиса смущенно отстранилась, пряча глаза.

"Боги, что я вообще делаю? Зачем надела такой откровенный купальник… Этот выходной в аквапарке… слишком интимный способ расслабиться. Лучше бы снова отправилась на миссию, пусть даже и к оборотням. Как мне теперь выдержать этот… пылающий взгляд?"

– Чего, испугалась? – его голос был тихим, почти ласковым, но в нем звенела сталь. – Ты же сама этого хотела, не так ли?

Её пальцы непроизвольно сжали ложку сильнее. В его взгляде не было ни прежней отстраненности, ни снисходительности – только чистое, неразбавленное желание.

И гнев. Да, определённо гнев.

"Он прав. Я ведь сама добивалась его ответной реакции. Но не такой… не этой хищной, не настолько… всепоглощающей."

Девушка резко подняла глаза, но вместо привычной бравады в её взгляде читалась сосредоточенная решимость. Капли воды стекали по её вискам, словно слезы, которых она не позволила себе пролить.

– Я… – её голос дрогнул, но не от страха, а от нахлынувшей искренности, – не из тех, кто боится последствий своих поступков. Но я хочу понимать их до конца.

Она взяла ложку мороженого и специально провела языком по металлу, наблюдая, как его зрачки расширились. Капля сока скатилась по её губам – он невольно потянулся рукой, но замер. Его пальцы, уже готовые коснуться её подбородка, остановились в воздухе, сжав пальцы так, что костяшки побелели. Вместо ожидаемого гнева в его глазах вспыхнул интерес – тот самый, что заставляет ученого склониться над неожиданным открытием.

– Уверена? Со мной детские фокусы не проходят. Хочешь играть во взрослые игры, будь готова к опасным ставкам.

"Всё. Сейчас он сотрёт мне память и немедленно отправит домой… и я потеряю его навсегда. Но если сдамся или отступлю – окончательно потеряю себя."

В воздухе запахло грозой. Или это кровь стучала в её висках?

"Нет. Я не испугаюсь, но и не позволю ему думать, что всё это было просто… игрой."

Она глубоко вдохнула, чувствуя, как дрожь в руках постепенно утихает.

Алиса заставила себя не отводить взгляд. И мысленно добавила: "Я не хотела тебя обидеть. Никогда. Просто надеялась, что ты наконец перестанешь прятаться и откроешься мне…"

– Я не играю, – тихо, но чётко произнесла она. – Я просто… хотела понять тебя.

Хранитель отстранился, его взгляд смягчился, но губы сжались.

– Понять меня? – повторил он и посмотрел на неё с новой, странной мягкостью. – Я и сам-то себя не всегда понимаю, малыш.

Алиса сделала глубокий вдох, и в этот момент между ними словно проступили тени всех их невысказанных мыслей.

– Я думала, хоть в сказке не будет этой извечной темы с "тарелочницами и пополамщиками", – начала она, наблюдая, как его брови медленно поползли вверх, – но ошиблась.

– Что?! О чем ты вообще? – маг отпрянул, явно не готовый к такому повороту.

– Я видела, как ты разозлился, когда я попросила у тебя мороженое.

– По-твоему, мне его жалко что-ли?

Вода в ближайшем бассейне вдруг забурлила, превратившись в радужную массу фруктовых сорбетов. Алиса лишь покосилась на это проявление магии, но продолжила:

– Дело вовсе не в жадности, даже когда обе стороны утверждают обратное. Если я прошу угостить меня – я как будто использую тебя. А у меня… нет ничего, чтобы предложить взамен. Я же не умею создавать мороженое из ничего.

Маг резко поднял голову. Его бирюзовые волосы вдруг начали менять оттенок, становясь значительно темнее – верный признак сильного эмоционального потрясения.

– Это сейчас на Земле такие правила? – его голос звучал неестественно тихо. – Жить вместе нельзя, угощать друг друга запрещено? А "пополамщики" тогда кто? Те, кто оставляют половину угощения недоеденной?

Алиса неожиданно рассмеялась, но тут же стала серьезной:

– Не совсем. "Тарелочницы" – те, кто разводят на угощения, не предлагая ничего взамен. А "пополамщики"… – она замялась, – это те, кто боятся стать жертвой, чьи чувства используют ради личной выгоды.

Хранитель внезапно изменился в лице. Его обычно безупречная осанка слегка ссутулилась, а в глазах промелькнуло что-то уязвимое – будто перед ним стояло не юное создание, а равный собеседник, затронувший болезненную струну.

– Я не… – он запнулся, впервые за века не находя нужных слов. Его пальцы нервно сжимали пиалу. – Ты думаешь, я…

Алиса поспешила его успокоить, заметив, как его уши начинают приобретать заостренную форму – верный признак приближающейся метаморфозы.

– Дело не в мороженом, – мягко сказала она. – А в балансе сил. Ты ведь не случайно выбрал вкус с таким… провокационным названием?

Хранитель побледнел. В его глазах отразилось внезапное прозрение – будто он впервые увидел их ситуацию под совершенно новым углом.

– Как может… – он сглотнул, – как может баланс сил быть связан с наименованием из меню?

– Когда ставки становятся опасными, – тихо ответила Алиса. – Как ночь любви по цене коктейля.

Наступила звенящая тишина. Даже водопады замерли в странном оцепенении. Хранитель сидел неподвижно, словно пораженный молнией. Капли воды застыли на его торсе, подчеркивая внезапное напряжение в мышцах. Его пальцы непроизвольно сжали подлокотники шезлонга, оставляя вмятины на ротанге.

– Ты говоришь о… – он запнулся, подбирая слова с предельной осторожностью, – о неравенстве возможностей?

Алиса кивнула, обхватив свои колени руками:

– Ты прав, ведь всегда нужно отвечать на ставку. Когда нечем ответить – это больше чем проигрыш. – Она провела рукой по конденсату на своей пиале. – Искренние отношения невозможны, если один полностью зависит от другого. На Земле это зачастую всего лишь финансовые трудности…

Хранитель внимательно наблюдал, как ее пальцы рисуют узоры на стекле.

– Но бывают и искусственные ловушки, когда у партнера нет своего жилья, доступа к ресурсам, свободы передвижения…

Маг резко вдохнул, словно осознав весь ужас подобного положения. Его ладонь непроизвольно сжалась – и в тот же миг радужное мороженое в бассейнах снова стало водой, лишь с легким фруктовым ароматом, напоминающим о недавней магической вспышке.

– Ты… невероятно мудра для своих лет, – произнес он наконец, и в его голосе звучало новое уважение. – Как хорошо, что у нас нет всех этих проблем. Благодаря артефакту ты скоро научишься создавать целые миры, свободно путешествовать…

Алиса закусила губу, чувствуя, как сердце колотится в груди. Это был момент истины. Она глубоко вдохнула и, глядя прямо в его глаза, смело спросила:

– А готов научить меня атакующим заклинаниям?

Воздух между ними словно загустел. Хранитель замер, его изумрудные зрачки сузились, как у кота на солнце. Он медленно наклонился вперед, положив локти на колени, и этот простой жест вдруг сделал его менее богоподобным, более… человечным.

– Интересный запрос, – произнес он нарочито спокойно, но Алиса заметила, как дрогнул уголок его рта. – А зачем тебе атакующая магия? Мы вроде хранители, а не каратели, разве нет? Или ты решила, что мир не достоин твоей защиты и должен быть уничтожен?

В его голосе звучала легкая насмешка, но глаза были серьезны – слишком серьезны. Он понял. Понял весь скрытый смысл ее просьбы, этот немой вызов: "Если ты действительно мне доверяешь, позволь мне защищаться".

Алиса почувствовала, как по спине бегут мурашки, но не отступила:

– Просто хочу научиться… на всякий случай.

Они замерли в напряженном молчании. Вода в ближайшем бассейне вдруг начала странно бурлить, выдавая эмоциональное состояние мага. Наконец он выдохнул, и водоворот мгновенно успокоился.

– Я вообще-то сам не владею магией разрушения, – признался он неожиданно искренне, – но постараюсь организовать тебе необходимое обучение.

Хранительница почувствовав, как напряжение уходит, уступая место теплой волне облегчения. Словно камень свалился с души. Его слова звучали не только как теплое обещание, а как признание её равноправия – пусть пока только потенциального.

– Правда? – её улыбка осветила всё вокруг ярче любого заклинания.

– Конечно. – Хранитель неожиданно улыбнулся в ответ, и в этот момент выглядел моложе и человечнее, чем когда-либо. – Я с удовольствием помогу тебе научиться всему.

– Спасибо. – Она облегченно выдохнула: "Может, ещё не всё потеряно?"

Маг откинулся на шезлонге, и солнечные блики заиграли на его мокрых плечах – теперь он выглядел не всемогущим Хранителем, а просто мужчиной, который наконец-то понял правила игры, в которую они оба невольно ввязались. В его взгляде читалось странное сочетание обиды и недоумения, как она могла сомневаться в чистоте его помыслов, и теплого уважения тому, как смело ученица заявила о своих потребностях.

– Только учти, – добавил он с едва уловимым смешком, – если ты собираешься использовать эти знания против меня… Постарайся быть оригинальной. Меня сложно удивить.

Алиса рассмеялась, и этот смех разнесся по всему аквапарку, заставив светящихся рыбок в ближайшем бассейне вспыхнуть ярче. В этот момент между ними возникло что-то новое – не просто связь учителя и ученицы, не охотника и добычи, а двух людей, только начинающих по-настоящему видеть друг друга. Как начало настоящего партнерства, где оба имели право на голос, на защиту, на собственные условия.

И самое удивительное – оба, кажется, были этим довольны.

– За нас! – воскликнула Алиса, поднимая свой шарик с коктейлем будто тост, в котором теперь искрилось нечто большее, чем просто капельки конденсата на сорбете – искра нового взаимопонимания.

Её голос звучал чуть выше обычного, а пальцы слегка дрожали, сжимая холодную пиалу. Вода вокруг будто замерла, отражая их двоих – он, могучий и загадочный, она – вся в противоречиях между страхом и желанием.

Хранитель медленно поднял свой бокал, и в этот момент их взгляды встретились.

– За безумие? – усмехнулся маг.

– За свободу! – она взяла ложку, чувствуя, как тепло разливается по животу.

Они рассмеялись, пробуя запретные вкусы, пока вокруг искрилось волшебство мира Иллюзий.

А где-то в глубине сада тени шептались, наблюдая за ними.

"Интересно… кто из них признается первым?"

– Я счастлив, – вдруг произнес Хранитель. Голос его звучал непривычно мягко, почти уязвимо. – Ты видишь меня таким, кем я всегда только мечтал стать. Мне больше ничего не нужно.

Алиса почувствовала, как по ее щекам разливается румянец.

– Ты меня смущаешь такими признаниями, – засмеялась она. – Мне тоже нравится, каким я тебя вижу. Сегодня ты выглядишь таким… свободным. Как будто нет того вечного груза ответственности за судьбу мироздания.

Маг прикрыл глаза, в уголке его губ заиграла озорная улыбка:

– У Хранителей свободный график работы. Мир может и подождать – потом спасем.

– Да уж! – Алиса села ближе к столику. – Умеешь ты выходные испортить! У меня теперь все мысли о новых путешествиях.

Она щелкнула пальцами, и в воздухе материализовалась сияющая корона, которая мгновенно преобразовалась в тонкий ноутбук с голографическим интерфейсом.

– Видел? Я превратила корону в ноутбук! Надеюсь, так будет удобнее выбирать новые миссии. Хотя… – ее голос стал серьезнее, – мне вообще не понравилось в мире оборотней. Что меня больше всего пугает – потеря памяти и связи с Силой Созидания. Не знаешь, как этого избежать?

Хранитель приподнялся, водяные капли с мокрых волос стекали по его торсу. Выражение лица мага вновь стало задумчивым и профессиональным:

– Нет единой схемы для таких путешествий души. Если для достижения результата важно, чтобы твоя память и связь с силой были прерваны… так и случится.

Алиса вздохнула, обхватив колени руками:

– Мне так понравилось первое путешествие. Я действительно чувствовала себя могущественной супергероиней, осознавала, что спасаю мир… Это было волшебное ощущение.

– С точки зрения эффективности, – Хранитель провел рукой по воздуху, создавая голографические графики, – во второй раз ты потратила значительно меньше времени, а результат превзошел ожидания. В подземном мире, благодаря тебе, воцарились покой и благодать. В Этерии… – он сделал многозначительную паузу, – пока нет такого порядка.

Алиса вдруг оживилась:

– Ты можешь посмотреть, как у них дела?!

Маг улыбнулся ее нетерпению и жестом притянул стол с ноутбуком к себе. Его пальцы затанцевали по клавиатуре:

– Конечно. И ты можешь. Давай помогу тебе настроить поиск?

Он подвинулся ближе, их плечи соприкоснулись. Алиса почувствовала, как от этого легкого касания по ее спине пробежали мурашки. На экране начали вспыхивать изображения далеких миров – каждый со своей историей, ждущий своего спасителя.

И где-то между строк кодов и звездных карт, между смехом и серьезными разговорами о судьбах вселенных, рождалось что-то новое – нежное и пугающее, прекрасное и опасное, как само мироздание, за которое они теперь вместе несли ответственность.

Но сегодня, в этот золотой час между закатом и рассветом, они позволяли себе просто быть – двумя сердцами, бьющимися в унисон на краю бесконечности.

Глава 2. Эхо утраченных мгновений.

Голографический экран ноутбука мерцал, распространяя вокруг свое синеватое свечение. Алиса замерла, увидев знакомые очертания Этерии – высокая Черная башня Алькантара, пронизанная лучами заката. Но что-то было не так. Время здесь текло иначе – два года… Целых два года прошло с тех пор, как она покинула этот мир под именем Исабель.

– Ты уверена, что хочешь это видеть? – Хранитель положил руку ей на плечо, и его прикосновение было одновременно утешением и предостережением.

Алиса кивнула, сжимая пальцами края ноутбука.

Изображение мгновенно фокусировалось, открывая взгляду девушки просторный зал северного замка. Трубы прорезали воздух торжественным фанфарным гласом, когда двойные резные двери с гербами Дульдиганов распахнулись перед высоким силуэтом Адриана. Но это был уже не тот юный принц, которого она помнила. Его плечи, теперь украшенные тяжелой мантией правителя, казались шире, а в глазах – тех самых, что когда-то смотрели на нее с безграничным доверием – поселилась глубокая, тихая усталость.

– Его Величество, Повелитель Алькантара, Владыка Этерии! – возвестил герольд, и эхо его голоса покатилось под сводами.

Приемный зал в северном замке был величественным и впечатляющим, оформленный в соответствии с традициями и роскошью знатного дворянского рода, отражая их благородство и власть. В помещении Повелителя встречали высокие стены из серого камня, украшенные гербами и родовыми символами. Высокие потолки с дорогими хрустальными люстрами освещали пространство ярким светом. Вдоль стен стояли массивные деревянные столы и стулья, украшенные резьбой и золотыми узорами. В центре зала находился большой камин, где тлел огонь, создавая уют и тепло.

Владыка ступил на ковер с вытканными сценами великих битв, чувствуя, как под ногами мягко прогибаются древние нити. Взгляд скользнул по стенам – там, между декоративными факелами в железных кованых бра, висели портреты предков. Их глаза, написанные мастерами давно ушедших эпох, словно следили за ним.

"Справляешься ли ты, потомок?"

Новый Повелитель Алькантара ощущал величие истории своего рода, находясь в этом старинном замке. Родовое поместье матери всегда было его убежищем, где он мог отдохнуть от столичной жизни и насладиться уютными моментами в окружении своей семьи и мудрости предков.

– Адриан, дорогой! – Голос Тиберия, грубоватый и тёплый, разнесся по залу. – Рад тебя видеть! Как добрался?

Лорд Дульдиган стоял у камина, опираясь на дубовый стол, заставленный полупустыми бокалами и тарелками с закусками. Его румяное от хорошего эля лицо озаряла улыбка, а живот, округлившийся от любви к пирогам и выпивке, подрагивал под расшитым камзолом. Он выглядел как добродушный барин, знающий толк в простых радостях бытия.

– Дядя. – Адриан склонил голову, но не в поклоне. Лишь так, как делал в детстве, когда приезжал сюда прятаться от дворцовых интриг.

Тиберий расхохотался, хлопнул его по плечу так, что золотое шитьё мантии затрещало:

– Брось церемонии! Ты же у себя дома!

И это было правдой. Здесь, в этих стенах, Адриан снова чувствовал себя просто любимым племянником. Не правителем, не символом, а человеком. Даже мантия, расшитая золотыми нитями, казалась чуть легче.

– Чего такой хмурый? Выглядишь так, будто носишь все беды мира на плечах, – проворчал Тиберий, наливая в кубок густой пенный напиток.

Адриан принял бокал, пальцы сжались на холодном металле.

– А разве не ношу?

Он не стал вновь упоминать её. Не здесь, не перед придворными, чьи уши всегда настороже. Но старый прохвост уловил ту самую тень грусти в его глазах.

– А, – хмыкнул Тиберий, – у тебя все та же беда.

За экраном Алиса втянула воздух. Она увидела, как дрогнули ресницы Адриана при одном лишь намеке дяди.

– Он… выглядит таким одиноким, – прошептала Алиса. – Неужели он… еще не забыл?

Хранитель молча положил руку ей на плечо.

Его молчание словно вопрошало: "А ты?.."

В зале тем временем Тиберий махнул рукой – слуги засуетились, внося блюда с дичью и тёплым хлебом.

– Поешь. А потом расскажешь, зачем действительно приехал.

Адриан улыбнулся – впервые за долгие месяцы по-настоящему.

– Мне просто нужно отдохнуть.

И пока они обедали под взглядами предков, Алиса вдруг осознала: дядя видит в нем не правителя, а простого Адриана – такого, каким он был до того, как она ворвалась в его жизнь и… так внезапно исчезла.

Изображение изменилось. Солнечный свет струился сквозь листву, окутывая аллеи золотистым сиянием. Повелитель Алькантара медленно шёл по дорожке сада северного замка, пальцы скользили по лепесткам экзотических цветов.

"Сколько же сил я потратил…"

Он вспомнил, как приказал вывезти из Лианории десятки саженцев, как садовники бились над ними, пытаясь приручить капризные растения к холодному климату. Как сам просиживал ночи над книгами по ботанике, выводя новые сорта – морозостойкие, выносливые, но всё равно сохраняющие тот самый аромат… аромат того чудесного дня у озера.

"И всё ради чего?.."

Горькая усмешка тронула его губы. Он сорвал цветок, поднес к лицу, закрыл глаза.

– Исабель… Где ты теперь?

– Ваше Величество, – голос пажа прервал его раздумья, – Аделаида Аквийская прибыла в замок. Ваш дядя ждет в зале для аудиенций.

– Скажите, что я уже иду, – ответил Адриан, не открывая глаз.

Когда шаги затихли, он сжал цветок в кулаке, ощущая, как хрупкие лепестки крошатся под напором его пальцев.

Аромат ударил в память, как нож: смесь солнечного тепла, её смеха и тихого шепота волн.

– Призрак. Ты гнался за призраком, глупец.

Но даже сейчас, спустя два года, он не мог заставить себя вырвать эти цветы. Они росли повсюду – в парках, во дворах, даже здесь, на севере, где снег лежал по полгода.

Ветер шевельнул лепестки, и ему показалось, что где-то в темноте мелькнул знакомый силуэт…

Но когда он резко обернулся, в саду никого не было.

Только цветы.

Только воспоминания.

– Он… все еще помнит, – прошептала Алиса, невольно сжимая край стола.

Ее сердце сжалось. В памяти мгновенно всплыли образы, как смеялся Адриан, когда они убегали от погони на шаттле. Как его глаза светились, когда он рассказывал ей о своих грандиозных планах. А теперь…

– Я использовала его, – сказала она вслух, и голос ее дрогнул. – притворилась, что люблю его, чтобы выполнить миссию. Но он… неужели он еще не забыл меня?

Хранитель печально наблюдал за ней. Его молчание было красноречивее любых слов.

Дядя Тиберий ждал племянника в прохладном зале, украшенном гобеленами с изображением великих битв.

– Повелитель, – утомленный хмелем хозяин поместья стоял, уже изрядно покачиваясь. Они обнялись, словно давая друг другу силу и уверенность. – Сколько можно? Ты опять выглядишь так, будто сражался с призраками.

Адриан усмехнулся:

– С ними и сражаюсь.

Он опустился в кресло, потягивая вино, которое внезапно показалось ему слишком горьким.

– Она была не настоящей, – вдруг вырвалось у юноши. – Ни имени, ни прошлого… Ни даже лица.

Тиберий вздохнул:

– Но чувства-то были искренними.

Владыка резко поднялся и подошел к окну. Внизу расстилались города, которые он теперь должен был защищать.

– А что, если это было испытание? – прошептал он. – Что, если она… еще вернется?

Голографический экран мерцал, показывая Адриана у окна. Солнечный свет скользил по его резкому профилю, подчеркивая усталые складки у рта – совсем не те, что Алиса помнила. Девушка вдруг почувствовала странное щемление в груди – не раскаяние, нет, скорее досадное недоумение.

– Ну почему же он так зациклился? – прошептал она, глядя на экран.

Воздух вокруг внезапно сгустился, наполнившись статическим напряжением. Хранитель, ещё мгновение назад расслабленно сидевший рядом, резко отстранился, будто ее слова обожгли его кожу.

В одно мгновение его лёгкие купальные шорты сменились роскошной мантией с серебряной вышивкой и меховой оторочкой – будто тёплый летний вечер внезапно превратился в лютую зимнюю стужу. Морозный узор пополз по траве у его ног, а в воздухе заплясали кристаллики инея.

Он перевёл на неё возмущённый взгляд, и Алиса увидела в нём что-то новое – почти человеческую боль. Его пальцы сжались в кулак так, что костяшки побелели, выдавая тихий хруст суставов.

– Ты проникла в его жизнь под вымышленным именем, позволила ему влюбиться, а потом просто… исчезла, – произнес он слишком спокойно, но в голосе звучал лед.

– Ах, да, я совсем забыла, в Этерии на этой теме все заморочены. Там же весь офис обсуждал нашу личную жизнь, словно бы это популярный телесериал.

– Странно, как ты могла об этом забыть, – неодобрительно хмыкнул Хранитель.

Маг едва сдерживал ярость, но внешне старался сохранить самообладание. Его глаза, недавно такие выразительные и живые, теперь напоминали два куска полярного льда – прозрачных и бездонных. Теплый летний сад вдруг словно накрыл северный ветер – Алиса поежилась от холода. В мокром купальнике резко стало очень некомфортно.

“Он злится, – поняла девушка. – Даже не просто злится – кипит от ярости, которая замораживает всё вокруг. ”

Ярость мага была направлена не столько на Алису или Адриана, сколько на самого себя. За то, что допустил. За то, что сам отправил её туда. На эту проклятую Этерию, которая теперь навсегда останется между ними. Каждое его слово падало, как снежинка – лёгкое, но смертельно холодное. Вокруг них застыли даже звуки ночи – сверчки замолчали, листья перестали шелестеть, будто сама природа затаила дыхание перед этим признанием.

– Ты ведь сама вчера говорила, какие в твоем мире строгие правила, не позволяющие даже друзьям проживать на одной территории.

– Это совсем другое! – Алиса резко вскинула подбородок, осознавая причину внезапно нахлынувшей непогоды. – Жить вместе это серьезный шаг и ответственное решение, в то время как ходить на свидания, даже с продолжением, можно хоть каждый вечер. Это ни к чему не обязывает.

Хранитель медленно закрыл глаза, будто считая до десяти. Когда он снова посмотрел на нее, в его взгляде читалось что-то между разочарованием и усталой покорностью.

– Пожалуй, я тебе покажусь старомодным в этом вопросе, но все же замечу, что играть с чувствами не слишком… этично.

Алиса скрестила руки на груди.

– Я не играла. В Этерии я выполняла миссию. И если для этого нужно было… завоевать его доверие, то что здесь такого?

– Ты называешь это “завоевать доверие”? – Он резко повернулся к ней, в его голосе вновь прозвучала опасная тишина. – Алиса, ты целовала его, засыпала в его объятиях… Позволяла думать, что у вас есть будущее!

Она замерла. В этих словах не было осуждения – только боль. Искренняя, человеческая. В то же мгновение ей стало по-настоящему стыдно. Жар разлился по щекам девушки пламенем заката.

– Ты следил за каждым моим шагом? Каждым вздохом? Это… это неприлично! Я… – она попыталась найти себе оправдание, но слова застряли в горле.

Она и представить не могла, что их с Адрианом пути еще хоть раз пересекутся. Тем более не ожидала, что наставник будет столь пристально за ней наблюдать.

“Неужели банальная ревность?”

Она тут же отбросила эту мысль – Хранитель, существо почти божественное, выше таких примитивных чувств.

"Разве станет маг его уровня станет переживать из-за интрижки простой ученицы и какого-то принца из далёкого мира?" – скептически подумала Алиса.

Или… нет?

Девушка вдруг осознала – сейчас перед ней не всемогущий Хранитель, а… просто мужчина. Ревнующий, страдающий, не знающий, как выразить эту бурю эмоций, кроме как через магическую метель.

И в этом внезапном прозрении было что-то щемяще-трогательное.

В уголках ее губ появилась ироничная улыбка.

"Хоть бы предупредил заранее: 'Я ещё не решил, но на всякий случай ни с кем не сближайся. Вдруг потом я сам захочу с тобой встречаться…'”

Хранитель резко отвернулся. Его плечи напряглись, будто он сдерживал себя из последних сил.

– Ты права. Это твоя жизнь. Твои решения. Но если ты хочешь, чтобы я относился к тебе как к равной… попробуй для начала хотя бы самой себе не врать.

Они замерли в тягостном молчании. Алиса кусала губу, чувствуя себя одновременно и виноватой и обманутой. “Почему он не сказал ничего сразу? Почему ждал, чтобы устроить этот разговор сейчас?”

В груди клубилось что-то тяжелое и колючее. В голове крутился еще один вопрос: почему наставник так резко осудил весь мир? Она так старалась выполнить эту миссию, прошла через боль и страх, добилась невозможного – а теперь всё сводилось к тому, что она "позволила ему влюбиться"?

"Неужели он настолько эгоистичен? Обесценивает все мои усилия просто потому, что ему не понравилось, каким способом я этого добилась?"

Девушка резко подняла голову, её глаза вспыхнули обидой. В них горел не просто гнев – глубокая, жгучая горечь, смешанная с разочарованием.

– А может, дело вовсе не в моей "безответственности"? – голос её дрожал, но не от страха, а от накопившегося возмущения. – Может, тебе просто не понравилось, как именно я выполняла эту миссию? Как смеялась с ним, как касалась его…

Она резко оборвала себя, но было уже поздно – слова повисли в воздухе, острые и неудобные.

Хранитель не шелохнулся, но в его глазах что-то изменилось – будто лед дал трещину.

Алиса не отводила взгляд, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. "Пусть скажет правду. Пусть признается, что это не про миссию, а про него самого."

Маг замер, а цветы вокруг него мгновенно покрылись инеем. Их лепестки застыли, будто хрустальные скульптуры.

– О чем ты?

– Не притворяйся! – Алиса вскочила, сжимая край шезлонга. – В прошлый раз, когда ты… когда мы… – она запнулась, щеки пылали. – После того как сам создал романтическую атмосферу со звездами и лепестками? Ты показал, что чувствуешь. А теперь внезапно строгий учитель озаботился моим "моральным обликом"?

Хранитель склонил голову. Тень пробежала по его лицу. В его позе вдруг появилась неестественная скованность – словно величественный маг почувствовал себя… застигнутым врасплох.

Алиса подошла ближе, её взгляд упал на замёрзшие цветы.

– Кстати, это же те самые цветы? – она наклонилась, разглядывая необычные лепестки, переливающиеся как опал даже под коркой льда. Они были совершенно незнакомы ей – они не встречала их ни в одном из миров, ни на Земле, ни даже в памяти тех девушек, чьи желания она исполняла.

Вдруг она заметила, как его пальцы слегка дрожат – почти незаметно, но для ее внимательного взгляда очевидно.

– Тебе они не нравятся? – спросил он, избегая прямого ответа.

– Наоборот, очень красивые и необычные, – Алиса провела пальцем по холодному лепестку. – Просто… я думала, может, они какие-то особенные? И ты выбрал их не случайно?

Маг выглядел так, будто стоял на краю пропасти, колеблясь – солгать или признаться.

– Ты отвлеклась, – резко перевёл он тему разговора, намеренно отворачиваясь. – Мы сейчас обсуждаем твоё путешествие в Этерию.

Но девушка уже уловила его настроение – обычно невозмутимый Хранитель, с радостью объяснявший ей любые магические явления, вдруг замялся.

"Что-то с этими цветами не так…"

Учитель глубоко вдохнул, собравшись с мыслями.

– Я твой наставник и обязан указывать на ошибки, – он сделал паузу, и в ней явственно прозвучало: "Даже если сейчас мне совсем не этого хочется".

Алиса закусила губу.

– Ох уж этот твой "профессионализм", – прошептала она, внезапно смягчаясь. – Удобная маска, не так ли? Можно критиковать, осуждать… и при этом делать вид, что у тебя самого и в мыслях ничего нет.

Маг медленно выдохнул. Когда он заговорил снова, в голосе появились новые нотки – усталые, почти человеческие:

– Ты права, – произнес он неожиданно тихо. – Это… несправедливо с моей стороны.

И в этих словах было что-то такое хрупкое, что гнев Алисы в мгновение ока испарился.

"Ой. Он действительно страдает. Кажется я перестаралась с обвинениями."

Сад погрузился в тишину. Даже фонтан у бассейна будто замер.

– Но это не значит, – продолжил он тише, – что я не прав насчет ситуации с Адрианом.

Алиса нервно провела рукой по волосам, её голос дрожал от подавленных эмоций:

– Конечно, бедный несчастный принц! Ты видишь, как он сейчас театрально страдает: цветочки вырастил, слезу пустил, но… ты не знаешь, кто он на самом деле. Без твоей защиты я бы сейчас была не здесь, а в его покоях – украшением на цепи, которым восхищаются, но не спрашивают о желаниях. Да, я использовала его чувства. Но разве он когда-либо задумывался о моих?

Хранитель внимательно посмотрел на нее, его глаза стали мягче:

– Ты говоришь так, будто оправдываешься передо мной. Но я не судья, Алиса.

Неожиданно в глазах мага мелькнуло понимание. Он будто бы осознал то, что упускал все это время – за её дерзостью скрывается страх. Тот самый первобытный инстинкт, который заставляет наносить удары первым.

– Ты боишься? – произнёс он тихо, не как обвинение, а как открытие. – Того, что беззащитна?

Алиса сжала кулаки, ее ногти впились в ладони:

– А разве нет? Сила – единственный аргумент, который понимают. Я научилась этому… еще в школе.

Хранитель закрыл глаза на мгновение. Внезапно все её поступки обрели для него новый смысл. Не каприз, не безответственность – инстинкт выживания, отточенный в мире, где слабых не жалеют.

“Она привыкла обходиться без магии…”

Это осознание пронзило его, как холодный ветер сквозь щели древних стен. В её мире не было места слабости. Она не ждала спасения или милости сильных, привыкла добиваться всего сама любым доступным способом. Магия даже сейчас для неё лишь инструмент, как нож или веревка: полезный, но не решающий.

И этот бесстрашный вызов, что она бросила ему… Это не было высокомерием.

Это был страх.

Чистый, животный, заставляющий ощетиниться, даже если противник – сама тень рока.

"Слабоумие и отвага", – подумал он с горькой усмешкой.

Но теперь он видел: она не играла, не испытывала его терпение. Она просто боялась. Боялась его власти, его влияния, этих незримых цепей, что уже смыкались вокруг неё. Боялась стать зависимой, потерять хрупкий контроль над своей жизнью.

Именно поэтому она так отчаянно оправдывает свое поведение в Этерии.

Именно поэтому просила отдельное жильё – ей нужна была хоть капля уверенности, опора под ногами.

Тень сожаления скользнула по его лицу. Возможно, он слишком давил. Возможно, пора иначе выстроить эти отношения…

– Ты ошибаешься, – сказал он мягко. – И не всякая защита – это нападение. Не всякая сила требует жертв.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями:

– Да, Адриан поступал неправильно. Да, он заслужил этот урок. Но боль – плохой учитель. Она редко приводит к истинному прозрению.

Алиса нахмурила брови, ее пальцы непроизвольно сжали край ноутбука.

– Разве? – вырвалось у неё. – Все значимые перемены в моей жизни приходили через страдания. Вспомни, чего мне стоили поиски Чаши Созидания. А когда всё хорошо, то зачем что-то менять? – Она провела рукой по экрану, где Адриан возле камина перебирал в пальцах засохший цветок – тот самый, что он сорвал для нее в джунглях Лианории. Два года… Целых два года, а он все еще не мог отпустить.

– Прогресс всегда начинается с чьего-то недовольства. А из зоны комфорта добровольно… – её губы искривила горькая улыбка, – почти никто не выходит.

Хранитель замер, изучая ее с новым интересом. Это откровение стало неожиданностью – он, конечно, знал эту истину, но не ожидал услышать её от столь юной ученицы. В её словах сквозила мудрость, выкованная не в библиотеках, а в горниле реальной жизни.

"Сколько же тебе пришлось пережить, чтобы понять это так рано?" – промелькнуло у него в голове.

Когда маг заговорил снова, в его словах была твердость, но и что-то новое – почти… тепло.

– Ты думаешь, я не понимаю твоего страха? Но бегство – не выход. А сила… – он медленно разжал ладонь, и над ней вспыхнул призрачный бирюзовый огонек, – …она может быть щитом, а не только оружием.

Магический свет дрожал в его руке, отбрасывая мерцающие блики на их лица. В этом мягком сиянии черты Хранителя казались менее строгими, почти человечными. Алиса невольно завороженно наблюдала, как пламя переливается, принимая форму то защитного купола, то нежного светильника.

– Щитом… – повторила она задумчиво, и в её глазах что-то изменилось. Может быть, впервые за этот вечер она действительно смотрела на него, а не на созданный её страхами образ.

И впервые за долгое время Хранитель улыбнулся. Не насмешливо, не холодно – а с тем странным, почти отеческим одобрением, которое рождается только перед лицом истинного мужества.

– Доверься мне, – произнес он тихо. – Хотя бы настолько, чтобы не видеть во мне врага.

Мужчина сделал шаг ближе, впервые позволяя себе показать уязвимость:

– Я… наоборот боюсь свою силу. Причинить боль тем, кого… – голос сорвался, – кого хотел бы защитить.

В воздухе между ними что-то изменилось. Не магия – что-то более хрупкое и важное.

Понимание.

Алиса опустила глаза.

– Значит… ты действительно переживаешь. И за него. И за… нас.

– Вечность учит терпению, – уголки его губ дрогнули. – Но не делает слепым.

Она вдруг усмехнулась – нервно, практически срываясь:

– Боги, как же все это сложно!

Хранитель неожиданно шагнул вперед, но не для ласковых объятий, нет. Просто создал мягкое полотенце и аккуратно накинул Алисе на плечи.

– Никто не торопит, – произнес маг, и в этих словах вновь прозвучало то же теплое обещание.

Хранительница закуталась в мягкую ткань, вдруг осознав, что вся дрожит в мокром купальнике.

– Спасибо, – прошептала она.

И в этот момент голографический экран рядом пискнул – Адриан бережно сжимал цветок в руке, вдыхая его аромат. Хранитель молча наблюдал, как Алиса невольно тянется к экрану. Его глаза стали глубже – в них теперь жила не ревность, а что-то более мудрое.

– Я не хотела причинять ему боль, – наконец сказала она тише. – Но и не могла поступить иначе. Ты же понимаешь…

Маг медленно отошел к замерзшим цветам, его шаги были бесшумны, как и всегда.

– Я понимаю многое. Что ты боишься близости. Что используешь миссии как предлог, чтобы избегать… ответственности.

Сердце Алисы бешено колотилось.

– Это не так! Я просто…

– Свободна? – он закончил за нее, и в его глазах мелькнуло что-то неуловимое – не гнев, а… уязвленность? – Знаешь, я веками наблюдал, как люди играют в эти игры. Но ты… мне казалось ты единственная, кто…

Хранитель не закончил фразу. В его словах не было осуждения – только странная, почти человеческая грусть. И это пугало Алису больше всего.

– Я не играю, – прошептала она. – Я просто… не знаю, как это должно быть. С тобой. Со всеми.

Хранитель вздохнул и неожиданно улыбнулся – печально и по-взрослому.

– Первая честная фраза за весь вечер. Я вернусь, когда решишься на вторую…

И прежде чем она успела что-то сказать, маг уже отвернулся, и его силуэт тихо растворился в темноте вечерних сумерек.

– Подожди… – сорвалось у неё, но было уже поздно.

Осталась лишь тишина, экран ноутбука с застывшим изображением Адриана, который все так же сжимал в руках увядший цветок… и щемящее чувство, что этот разговор еще не закончен.

Впервые за все время ее необычного знакомства с таинственным магом ей было настолько неловко. Не из-за самого поступка, а из-за того, что он теперь видел ее в таком свете: расчетливой, легкомысленной…

– Ну блин, – прошептала Алиса, сжимая кулаки. – Вот я влипла…

Она плюхнулась на шезлонг, ощущая странное смятение где-то под ребрами. Не раскаяние, ведь она не жалела о случившемся. Но теперь, когда поняла, что ее он видел все, ей было… не по себе.

Этот уютный уголок на краю мироздания внезапно показалась слишком большим, а она – слишком маленькой и уязвимой.

"Хранитель все знает и теперь дал понять – если хочу быть с ним, то, что я позволяла себе в Этерии, делать больше нельзя."

Грудь сдавило от досады.

"Вот именно поэтому я и не хочу сближаться! Потом начнется: 'туда не ходи, это не делай, с тем не говори'… А я не для того сбежала из своего мира, чтобы снова оказаться под чьим-то строгим надзором."

Она стиснула зубы.

“Получается, я осознанно сбежала из дома в поисках приключений? К нему…”

Теперь за ее спиной не было ни друзей, ни родных – лишь бесконечные миры и тот, кто предложил ей стать частью чего-то большего.

"Свобода или… он?"

Свобода в любом случае дороже чьих-то принципов. Даже его.

Но другая часть души Алисы шептала: "А если он прав? Если это не контроль, а… уважение? Он же не запретил, не приказал. Просто ушел, оставив тебя разбираться в своих чувствах."

Мысли метались в сознании, словно рой диких пчел.

"Что если в паре партнеры не теряют независимость, а наоборот обретают поддержку друг друга?"

Она уже понимала, как сильно хочет быть с ним рядом – не как ученица с наставником, а как равная с равным. Чтобы он доверял ей. Чтобы наконец открылся.

Но это будет невозможно, если она продолжит скитаться по мирам, флиртовать с принцами и воспринимать отношения как игру. Хранитель не примет такой легкости. Его ранят её беспечные поступки, даже если вслух он пока не хочет этого признавать.

"Он не просто так надел эту мантию… Это не холод. Это его боль."

В груди что-то болезненно сжалось – будто сердце оказалось в тисках.

"Я хочу быть с ним… Но готова ли я измениться? Перестать бегать? Перестать проверять границы?"

Экран ноутбука погас, отразив её собственное лицо – растерянное, но уже не такое упрямое. Где-то в глубине сада шелестели листья, будто подсказывая ответ.

"А может, настоящая свобода – это как раз возможность за кого-то держаться?"

Высоко в звездном небе пролетел далекий метеор, оставив за собой сияющий след. Алиса наблюдала, как он растворяется в ночи, и вдруг осознала суть своего смятения:

"Если сделаю шаг к нему – потеряю себя. Но если не сделаю… потеряю его."

И самое страшное то, что ответа не было. Ни в звездах, ни в отражении в зеркале. Только тишина и этот противный комок в горле, который никак не получалось проглотить.

Тишина после ухода Хранителя казалась густой, почти осязаемой. Алиса села перед ноутбуком, ощущая, как мысли крутятся в голове, словно осенние листья, подхваченные вихрем.

"Он мог бы всё делать сам."

Эта мысль жгла изнутри, как раскалённый клинок.

"Зачем ему я? Неужели только для того, чтобы… я сама выбрала его?"

Алиса резко встала, срывая с куста горсть замерзших лепестков. Они рассыпались у её ног, бледные, как пепел.

"Неужели он и вправду посмел бы выдернуть понравившуюся душу из другого мира по личной прихоти? И просто наплел мне сказок про спасение миров и опасный артефакт?"

Холодный ветерок пробежал по её спине.

Она закрыла глаза – и вдруг увидела его.

"Ты боишься, что я использую тебя?"

Эти слова прозвучали в голове, будто эхо.

Лунный свет струился сквозь ветви высоких деревьев, окутывая Алису серебристым сиянием. Она сидела на холодной каменной скамье, сжимая кулаки до боли.

"А если это иллюзия выбора? Если за его мягкостью скрывается что-то другое?"

Девушка посмотрела в небо, где мерцали звезды, холодные и далекие.

"Что будет, если я скажу 'нет'? Если решу уйти? Он просто отпустит? Или…"

В горле вновь застрял предательский комок. Она представляла, как его спокойные глаза темнеют от обиды, как пространство вокруг содрогается от бушующих эмоций.

"Он страж мироздания. Но кто защитит мир от него, если вдруг он расстроится по-настоящему?"

Сердце бешено колотилось.

"Кто я для него? Игрушка? Ученица? Или… нечто большее?"

Темнота ночи сгущалась, будто впитывая её смятение. Алиса стояла перед голографическим экраном, но видела уже не Адриана, а собственное отражение в тёмном стекле – бледное, с тенью страха в широко раскрытых глазах.

– Я думала, это будет просто веселое приключение, – пронеслось в голове. – Как в тех глупых романах – случайно попала в другой мир, обрела силу, спасла королевство. Но здесь нет сценария. Нет гарантии хэппи-энда.

Она медленно провела ладонью по лицу, словно пытаясь стереть усталость.

"Армандиус… ведь тоже не родился монстром."

В памяти всплыли рассказы о молодом ученом, влюбленном в прекрасную принцессу. О том, как его отвергли, как боль и ярость превратили его сердце в черную дыру, затянувшую Этерию во тьму.

"А что, если Хранитель не наставник и не божество, а просто одинокий мужчина, уставший нести свое бремя в пустоте миров? Если его одиночество и тоска когда-нибудь обрушатся на реальность с ещё большей силой, чем все катаклизмы вместе взятые?"

Она резко обернулась, будто ожидая увидеть его за спиной. Но вокруг не было ни души.

"Он мог выбрать кого угодно. Создать идеальную спутницу силой мысли. Но позвал с собой меня – упрямую, своенравную, неудобную. Потому что фальшь он чувствует за версту. Неужели ему просто нужен кто-то, кто сможет сказать 'нет'."

Губы сами собой искривились в горькой усмешке.

"Какой ироничный поворот. Он боится стать тираном, а я – превратиться в послушную марионетку. И мы оба заперты в этом танце, где каждый шаг может разрушить хрупкий баланс между нами."

Она подошла к бассейну, касаясь ладонью холодной поверхности. Где-то там, за границей реальности, ждал он.

"Что страшнее – его гнев или его отчаяние? Если я уйду, выдержит ли он? А если останусь… Смогу ли я быть той, кто ему нужен, не перестав быть собой?"

В саду качнулись ветви деревьев, хотя ветра не было. Пространство реагировало на её смятение даже там.

"Он не просил идеальной хранительницы. Не ждёт слепого подчинения. Он дал мне власть, знания, возможность сказать 'нет' – предоставил больше, чем кто-либо в моей жизни."

Алиса резко открыла глаза.

И вдруг поняла – она боится не его силы.

А того, что всё это – правда.

Что он действительно ждал её тысячи лет.

И что ей – маленькой, испуганной, сломленной – придётся решать.

"Но… что, если я не справлюсь?"

Тогда мир действительно на грани гибели…

Луна скрылась за тучами.

Тени сгустились.

Но вдруг, в глубине души что-то шевельнулось —

Тёплое.

Знакомое.

"А если… мне все же попробовать?"

Алиса глубоко вздохнула, ощущая, как решение кристаллизуется где-то под рёбрами – твердое, как алмаз, и такое же хрупкое, как хрусталь.

"Значит, так. Я остаюсь. Но на своих условиях. Не богиня, не ученица – равная. Со своим голосом, своей волей. И если он действительно тот, за кого себя выдаёт… Он примет это."

Последняя мысль прозвучала почти как молитва.

Где-то в глубине мироздания, будто в ответ, дрогнули звёзды.

Она резко развернулась и снова переключила голографический экран. Изображение Этерии вспыхнуло перед Хранительницей – Адриан наконец отпустил засохший цветок. Лепестки рассыпались в каминном огне, превращаясь в золотые искры.

"Ладно. Раз уж я здесь, раз уж сама выбрала эту роль… Надо хотя бы понять, что натворила."

Она прикусила губу.

"Он дал мне шанс. Не давит, не начал командовать. Просто… ушел. Предоставил время подумать."

И в этом было что-то пугающее. Потому что если бы он приказал, если бы попытался заставить – она бы тут же взбунтовалась. Но он просто ждал.

"Что ж… Я никогда не искала легких путей. Раз уж ввязалась – надо разобраться во всем. И с Этерией, и с ним, и с этой… ролью Хранительницы, которую я уже, кажется, приняла."

Она глубоко вздохнула, ощущая, как решимость медленно заполняет грудь.

"Справлюсь. Наверное…"

На экране Адриан провел рукой по глазам, смахивая предательскую влагу.

– Даже если мне сейчас вернуться и попытаться объясниться с принцем, – вдруг грустно осознала Алиса, отрывая взгляд от экрана. – Он будет страдать еще сильнее, когда я снова исчезну…

Хранительница сжала кулаки. Она ненавидела эту правду.

Повелитель Алькантара повернулся к окну, и последний луч солнца упал на его лицо, высветив след одинокой слезы, в душе шевельнулось что-то теплое и колючее одновременно.

"Прости…"

Слово повисло в воздухе, не предназначенное ни для чьих ушей.

А где-то за границей реальности, в бескрайних просторах между мирами, Хранитель ждал. Не торопя и не требуя.

Просто ждал.

– Что бы ты ни решила, – тихо произнес маг откуда-то из пустоты, – помни: некоторые раны не заживают. А бывает, что встречи оставляют лишь глубокие шрамы.

Алиса вновь повернулась к ноутбуку. В воздухе воцарилась тишина, нарушаемая только биением ее сердца, полного сожалений, которое уже начинало осознавать, что некоторые связи сильнее времени. И даже сильнее долга.

Но что перевесит в конце – миссия или любовь?

Ответа пока не было.

Глава 3. Тени прошлого и новые культы.

Треск камина раздавался редко, будто даже огонь не решался нарушить молчание.

Адриан стоял у высокого арочного окна, сжимая в руке бокал с вином, которое уже давно перестал пить. За стеклом раскинулась вечерняя Этерия – огни северных деревень, мерцающие вдали, как рассыпанные звезды.

– Два года, – прервал гнетущую тишину Тиберий. – Два года ты строишь храмы, сажаешь свои… эти цветы по всей стране и говоришь о «божественном промысле». Может, хватит?

Адриан резко обернулся, и в его глазах вспыхнуло что-то дикое, почти отчаянное.

– Ты думаешь, я не пробовал?! – он швырнул бокал в камин, и хрусталь разлетелся на тысячи искрящихся осколков. – Она везде. В каждом дуновении ветра, в каждом цветке, во всех моих снах…

Он схватился за подоконник, словно боясь рухнуть на колени.

– Она никогда не говорила, что любит меня, – голос Владыки дрогнул, – всякий раз отталкивала, когда я пытался приблизиться. Но когда я сорвал для нее тот цветок в джунглях… – его пальцы сжались на подоконнике, – она отвернулась, но не смогла скрыть свое смущение. А когда я делился с ней фруктами… она ела их так, будто это были дары богов.

Тиберий медленно поднялся, но не решался подойти ближе.

– Я восстал против отца только потому, что она была рядом, – прошептал Адриан. – До нее я боялся даже взглянуть ему в глаза. Но с ней… – он резко выпрямился, – с ней я чувствовал себя способным на все. Но теперь я не знаю… как мне жить дальше.

Адриан провел ладонью по лицу, смахивая несуществующую пыль.

– Самое страшное, что я до сих пор не понимаю – что было правдой, а что – игрой. Она отталкивала меня, но… – он горько усмехнулся, – Боги, как же она смотрела на меня… Иногда мне кажется, что я вообще её не знал. То взгляд такой, будто я – её мир. То словно я ей и вовсе никто.

Его пальцы снова впились в каменный подоконник.

– И теперь я задаюсь вопросом: если даже эти мгновения были фальшивыми… всего лишь часть ее плана? Что если все, что я чувствовал… не имело для нее значения?

– Люди врут, племянник. Даже богини, видимо, тоже.

– Нет! – Адриан в ярости ударил кулаком по подоконнику, но доспех исправно защищал владельца, оставив лишь тонкую трещину в древнем камне. – Ты не понимаешь… Это было… настоящее. Я чувствовал ее каждой клеточкой своего тела! Она не врала. Просто… не могла быть той, кем хотела.

Он замолчал, проводя пальцами по трещине, словно пытаясь измерить глубину собственного отчаяния. Даже боль он был лишен права испытывать настоящую.

– А потом она исчезла. Оставила мне только этот проклятый трон на крови, – его голос стал ледяным. – где каждый взгляд на грани предательства.

Тиберий тяжело вздохнул и наконец подошел, положив руку на его плечо.

– Ты хороший правитель. Народ тебя любит. Может, пора перестать жить призраками?

Адриан горько рассмеялся.

– Ты хочешь сказать мне пора найти себе какую-нибудь благородную девицу, нарожать наследников и сделать вид, что ничего не было?

– Я хочу сказать, что ты заслуживаешь счастья, – тихо ответил дядя. – А оно редко приходит дважды в одном обличье.

За окном пролетела сова, бесшумная тень в лунном свете. Адриан следил за ней взглядом, и вдруг его черты смягчились.

– Знаешь, что самое смешное? Я до сих пор проверяю каждую новую звезду на небе… На всякий случай.

Тиберий сжал его плечо, но ничего не сказал. Что можно сказать человеку, который потерял не просто любовь, а саму веру в реальность происходящего?

– Дядя, если бы я знал… – голос Адриана сорвался, став вдруг хриплым. – Я был таким слепым дураком. Думал, главное – уговорить отца. Как будто она была просто… очередной моей прихотью, которую нужно было выпросить у родителя.

Он с силой провел ладонью по лицу, словно пытаясь стереть прошлое.

– Я даже не пытался по-настоящему понять ее. Слышал только то, что хотел слышать. "Мы скоро расстанемся" – а я думал: "Ну конечно, она просто боится гнева Повелителя…" – горькая усмешка исказила его черты. – Будто она говорила о какой-то временной разлуке, а не о… – он замялся, – о том, что ее здесь вообще никогда не было по-настоящему.

Тиберий нахмурился:

– Ты не мог знать…

– Должен был! – Адриан резко встал, опрокидывая стул. – Она же буквально кричала мне об этом! "Я не та, за кого ты меня принимаешь", "Это всего лишь иллюзия"…

Он замолчал, сжав кулаки.

– А я… я думал, какие покои ей подойдут. Где бы она чувствовала себя уютно. Представлял, как скажу народу: «Вот она – моя невеста». Боги, какой же я был самовлюбленный идиот!

Горечь в его голосе была такой острой, что Тиберий невольно отстранился.

– Ты просто любил, – осторожно сказал дядя.

– Нет. – Адриан медленно провёл рукой по лицу. – Я любил своё представление о ней. Не настоящую Исабель. Её я даже не попытался узнать. Только сейчас понимаю, что боялся это делать.

Он подошел к камину и бросил в огонь смятый лист бумаги – черновик указа о постройке новых храмов.

– А теперь? Теперь я строю храмы богине, в которую не верю, правлю империей, которую ненавижу… и все ради чего? Чтобы доказать призраку, что я мог быть ее достойным?

Тиберий подошел и твердо положил руку на плечо племянника:

– Ты стал правителем, которым твой отец никогда не был. И если даже это началось как игра… разве результат не важнее?

Адриан замер, глядя на языки пламени, пожирающие бумагу. Где-то в глубине его глаз вспыхнул тот самый огонь, что когда-то зажгла в нем Исабель – упрямый и несгибаемый.

– Может быть, – наконец сказал он. – Но если она когда-нибудь вернется… на этот раз я буду слушать ее. По-настоящему.

Тишина в зале аудиенций тянулась долго, но не была неловкой, а скорее уставшей – как после долгого боя, когда все слова уже сказаны, а раны еще свежи.

– Знаешь… – наконец заговорил Адриан, откидываясь в кресло и глядя в потолок, – иногда мне кажется, что это действительно было благословение. Пусть и жестокое.

Тиберий поднял бровь, наливая ему еще вина.

– Ты про убийство отца или про ту девушку?

– Про всё, – Адриан чуть улыбнулся, но в глазах оставалась тень усталости. – Если бы не она, я бы до сих пор был тенью в собственном доме. Молчал бы, когда надо говорить. Прятался бы, когда нужно действовать.

Он повертел бокал в руках, наблюдая, как огоньки свечей преломляются в темно-рубиновой жидкости.

– Она научила меня смотреть людям в глаза. Даже когда страшно. Даже когда знаешь, что проиграл.

Тиберий хмыкнул:

– Ну, судя по тому, как ты перестроил экономику и распустил тайную полицию отца – ее уроки пошли тебе впрок.

Адриан рассмеялся, и в этом смехе наконец прозвучало что-то живое, не затемненное грустью.

– Представляешь, дядя, я ведь до сих пор иногда ловлю себя на мысли: «А что бы сказала Исабель?» Когда подписываю указы, когда разбираю жалобы… – Он покачал головой. – Она бы точно раскритиковала мой новый налог на торговые гильдии.

– А еще назвала бы сентиментальным дураком за эти твои цветы по всему королевству, – усмехнулся Тиберий.

– О, обязательно! – Адриан улыбнулся, и вдруг его лицо осветилось теплым, почти мальчишеским озорством. – Кстати, о пустых тратах на развлечения…

Он достал из кармана небольшой свиток с золотой печатью и протянул дяде.

– Завтра в полдень от причала отходит «Изис». Я подготовил кое-что особенное.

Тиберий развернул свиток – это был маршрут круиза от северных фьордов до солнечных пляжей Лианории.

– Похоже на приключение, – пробормотал управляющий.

– Или на ловушку, – тихо усмехнулся Адриан, глядя в окно.

Тяжелые дубовые двери зала с грохотом распахнулись, и громкий голос герольда разнесся под сводами:

– Её светлость герцогиня Оливия Дульдиган и её сиятельство баронесса Аделаида Аквийская!

Владыка едва заметно напрягся и сделал шаг назад, к Тиберию, ища поддержки у единственного человека в этом зале, который видел в нем простого юношу с раненным сердцем, а не правителя или выгодную партию.

Дядя заметил это.

– Готов? – шепнул он.

Адриан молча кивнул.

В проеме возникла величественная фигура баронессы, словно каждый шаг был продуман годами. Ее траурное платье, расшитое серебряными кружевами, шелестело при каждом шаге, а высокий воротник обрамлял лицо, на котором время не пощадило следы былой красоты, но не тронуло холодную расчетливость взгляда. И этот острый взгляд сразу же скользнул по Адриану, оценивающе, как торговец рассматривает товар на рынке.

– Наконец-то мой внук почтил нас своим присутствием, – произнесла она с ядовитой сладостью в голосе, улыбаясь так, как будто говорила о чем-то милом.

Но Адриан знал эту интонацию.

Это был первый ход в партии.

Он медленно пошел к ней навстречу.

– Бабушка, рад тебя видеть. – Сухо поклонился он, стараясь сохранить невозмутимость.

– Рад? – Она приподняла бровь. – Это уже что-то.

За спиной баронессы робко выглядывала ее дочь, Оливия. Невысокая, круглолицая, с пухлыми щечками, она напоминала испуганного кролика, вытащенного из норы. Ее скромное платье бледно-лилового оттенка резко контрастировало с роскошью материнского наряда.

– Оливия, не прячься! – цокнула языком Аделаида, толкая герцогиню вперед. – Поклонись своему Повелителю.

– З-здравствуйте, ваше величество, – прошептала девушка, делая неуклюжий реверанс, и тут же спрятала взгляд в пол.

Принц мгновенно переключившись с мрачных мыслей и мягко улыбнулся:

– Оливия, хватит этих церемоний. Для тебя я всегда просто Адриан.

Он подошел и бережно взял ее пухлую руку, чувствуя, как та дрожит.

– Я приказал приготовить твои любимые пирожки с вишней. Помнишь, как ты угощала меня ими, когда мы были детьми?

Глаза Оливии неожиданно заблестели.

– Ты… ты помнишь?

– Каждый день в ссылке она их пекла, – вмешалась Аделаида, язвительно улыбаясь. – Будто наши страдания можно было заесть сладостями.

Армандиус лично запретил баронессе Аквийской носить фамилию и титул его возлюбленной и отправил в длительную ссылку на самые отдаленные северные земли. Мать Элеоноры была категорически против ее брака с неизвестным нищим студентом и даже слышать об их любви ничего не хотела. Но когда расстановка сил переменилась, мстительный Владыка Теней все припомнил ненавистной тёще. Зато сейчас неунывающая вдова намеревалась вернуть себе положение при дворе, жаждущая славы, почестей и власти.

Тиберий, видя, как сестра сжимается, поспешно пододвинул ей стул:

– Садись, дорогая. Повар специально для тебя приготовил еще и кремовые эклеры.

Оливия, краснея, уселась, но тут же встрепенулась, увидев на столе свое любимое блюдо.

– О, а это…

– Фаршированные грибы по-домашнему, – кивнул Адриан. – Как у бабушки в имении.

А где-то в другом мире, наблюдающая за этой сценой Алиса невольно улыбнулась, почувствовав как в груди что-то сжимается. Она видела, как его пальцы дрожали, как старательно он скрывал грусть за заботой о близких.

"Он такой заботливый… – подумала Алиса. – Даже после всего, что пережил. Даже зная, как этот мир может быть жесток. Два года… Целых два года прошло с тех пор, как я оставила его с разбитым сердцем и троном, доставшимся ценой предательства. И, кажется, только сейчас я наконец-то понимаю, суть моей миссии."

Голографический экран мерцал, проецируя образ величественного зала родового замка Дульдиганов. Алиса, скрестив руки на груди, наблюдала, как Адриан стоит под высокими давящими сводами, украшенные фамильными гербами.

"Вау… Он действительно стал лучше." – думала она, и это осознание странным образом и ранило, и согревало одновременно. В этот момент она вдруг почувствовала, что возможно, именно ради таких изменений Хранитель и привел ее в этот мир.

– Надеюсь, вы закончили ваши мужские посиделки! – произнесла баронесса, сверкая драгоценностями. – О чем это вы тут шептались?

– О круизе, бабушка, – улыбнулся Адриан, подходя ближе. – Завтра мы все отправляемся в путешествие.

Оливия всплеснула руками:

– Правда?! А я смогу…

– Да, – перебил ее Адриан, – наблюдать звезды с новой обсерватории. Я велел установить новейшие телескопы именно для тебя.

В глазах девушки вспыхнули искорки счастья.

Тиберий, стоявший рядом, потер виски. Его добродушное лицо выражало явное страдание – за последние недели матушка успела довести его до исступления своими бесконечными намеками на необходимость «удачного брака». Лорда Дульдигана Аделаида надеялась выгодно женить, поэтому с утра до вечера она беспрестанно пилила несчастного сына, который уже трижды пожалел, что ходатайствовал племяннику об ее освобождении.

– Ну что стоишь? – фыркнула баронесса, разглядывая внука. – Повелитель, а выглядишь, как призрак. Неужели в столице никто не следит за твоим здоровьем?

Адриан молча сжал кулаки. Он поделился правдой только с Тиберием и Раулем – никто больше не знал, что на самом деле произошло в ту ночь на военной базе в Лианории. Никто не догадывался, что «божественная кара», обрушившаяся на Армандиуса, была рукой его собственного сына… и ее волей.

– Я в порядке, бабушка, – ответил он, стараясь говорить мягче. – Просто много работы.

– Работа? – она язвительно улыбнулась, занимая место во главе стола без приглашения. – А я слышала, что все свободное время ты проводишь в новых храмах. Молишься, что ли?

Адриан не ответил. Да, он воздвиг храмы. Да, он объявил культ Элисии – богини любви и плодородия – государственной религией. Но не из набожности.