Дрянь бесплатное чтение

Глава 1. Себастьян

Мои глаза распахнулись в ответ на настойчиво прыгающие блики солнечных лучей, струящихся сквозь щели закрытых жалюзи. Их оттенки столь же разнообразны, как искрящиеся в водной глади блики, и столь же неторопливы, как легчайшие частички пыли, кружащиеся по комнате в их тепле. Потянувшись, я перевёл взгляд на тумбу у кровати. Лучи и тут колышутся волнообразными складками, придавая структуру и форму утреннему освещению.

Понедельник. День, когда кажется, что жизнь начинается с чистого листа. День, когда впереди у тебя есть как минимум пятидневный план задач, и ты можешь чувствовать себя востребованным, живым, занятым.

Утро всегда приятней ночи с её обволакивающей ледяной темнотой, слепой к предстоящему дню. Уснуть в этой давящей тишине практические невозможно, мысли постоянно прокручивают в голове финал очередного дня. Я даже не помню, когда в последний раз хорошо высыпался. Более того, кто знает, когда я в последний раз просыпался и хотел, действительно хотел, прожить этот день до конца. Проблема даже не в том, что я не могу уснуть допоздна, я пробовал ложиться в одиннадцать и все равно лежу с открытыми глазами почти до 3 утра. Затем, с каким-то облегчением, я неизменно встаю в шесть, даже если лёг в пять. Свет утра – обещает насыщенность, и день начинает крутиться калейдоскопом событий.

Я протянул руку и взял с прикроватной тумбы телефон. Как обычно, десятки писем, сообщений и напоминаний. Я полежал в постели до момента, когда должен был прозвонить будильник, листая расписание и новости, прежде чем свесить ноги с края кровати и встать.

Встречи запланированы ближе к середине дня. Другой человек моего положения, наверно, валялся бы до обеда, наслаждаясь просто тем фактом, что может себе это позволить. Это было не про меня. Моя семья, пусть и была состоятельной, никогда не допускала лености, даже мысленно. Ни отец, ни мать, не получали извращенного удовольствия, упиваясь властью и свободой, не подпитывались энергией, унижая и требуя рабского труда от тех, кто не мог заработать на жизнь иначе. Поэтому с детства, я привык уважать любую деятельность. Как любит говорить мой отец: «Самое последнее, что ты можешь сделать, это перестать быть человеком».

Мой отец – является редким представителем высшего класса, кто сохранил здравый рассудок и порядочность, не поддавшись финансовым соблазнам. Я и братья стараемся следовать его наставлениям.

Я прошёл в душ, аккуратно положив телефон в специальную подставку у раковины, и набрал Гвен. Моя помощница, женщина уважаемого возраста с неподдельным опытом и знающая меня с пелёнок, была одной из немногих искренних людей в моём окружении. Я не видел смысла нанимать пустоголовых куколок, неспособных даже вести календарь, но восседавших в милых платьицах, едва прикрывавших попу, в удобных креслицах приемных почти всех моих партнеров и приятелей. Помощник – это человек, который поддерживает тебя в бизнесе. Так называемый друг, только в деловой среде, на которого можно положиться, который не предаст и действительно разбирается в деле. Что взять с этих молоденьких секретуток с нарисованными лицами, искусственными когтями, неспособных даже напечатать орфографически корректный документ? То, что они могут ради лишней тысячи баксов по вечерам раздвигать свои упакованные в туфельки ножки прямо на рабочем столе? Некоторые склонны принимать слова «украшение приемной» слишком буквально. Ум и порядочность – это единственное, что может действительно красит человека.

– Доброе утро, Мистер Картер. – голос проснувшегося и готового к выполнению задач человека. – Машина будет подана через час.

– Отлично! – включаю воду, заходя в душ. – Во сколько прилетает мой брат?

– Мистер Сальвадор с семьёй ожидается в девять вечера. Вы желаете встретить их в аэропорту?

– Нет, мне нужно заехать в клуб Бена после работы. Он звонил? – глупый вопрос, из нас троих, младший братишка однозначно ещё валяется в постели. Наверно, он воплотил в себе все виды тунеядства, которыми могли бы страдать я и Сальвадор, мужественно отдуваясь за нас всех, тёмным пятном проходя в СМИ под ником «паршивая овца семейства».

– Мистер Картер младший, ещё не выходил на связь. – Гвен тактично выдержала паузу, выражая своё неодобрение. – Вы же знаете, вчера в клубе был концерт.

– Да, позвоним ему позже. Я буду в офисе в семь тридцать.

Утро по привычному ритуалу: завтрак с кофе и тостом, свежий костюм, любезно подготовленный Гвен ещё с вечера. И вот я сажусь на заднее сиденье чёрного Lincoln Continental и направляюсь в главный офис, чтобы убедиться, на завтра всё готово к собранию акционеров, где Сальвадор официально передаст мне пакет акций компании, которые ранее предполагалось разделить между мной и дядей, но Сальвадор переубедил отца.

Нью-Йорк спит. Тёмные улицы в желтом свете фонарей. Редкие прохожие тащатся по мостовой, ближе к станциям метро их поток густеет, и они ручейком вливаются в темнеющие дыры подземки. Нью-Йорк – это удивительный город дисбаланса, где богатство и нищета существуют совсем рядом. Бомжи, ночующие у дверей дорогих гостиниц. Едва говорящие на английском шлюхи в дешевых шмотках за пять долларов, ловящие богатых клиентов и просящие тысячи в час. Студенты из Индии с сэндвичами из Сабвея, сидящие на тротуаре у витрин Ai Fiori, где обедают девицы частного колледжа в форме от Ральф Лорена. Я смотрел в окно автомобиля, разглядывая родной город и не чувствовал ничего, кроме скуки. Привычная суета, просто для всех она разная.

– В восемь выезжаем из офиса и едем в клуб Бена. – Проинструктировал водителя.

– Вам понадобится машина в течении дня? – спросил он, не отрываясь от дороги.

– В обед.

Бизнес центр «Картер Тауэр» встречал меня холодной синевой стеклянных стен. Свет, если и горел, то всего в паре офисов и с улицы казалось, что здание опустело и остыло, как в пост апокалипсических работах Голливуда. Мне нравилось быть первым, кто заходит утром и привносит с собой жизнь в помещения, которые будут, начиная с девяти гудеть, как улей.

– Доброе утро, Мистер Картер. – Гвен приветствовала меня у дверей офиса. – Уверена, вы видели мою заметку в календаре, но напомню, что сегодня годовщина ваших отношений с Мисс Тёрнер. Я уже заказала букет и забронировала столик в её любимом ресторане на обед. Секретарь Мисс Тернер подтвердил встречу.

– Отлично, – кивнул с благодарностью, поскольку, действительно, видел в расписании пометку. – Когда откроется центр, спуститесь в ювелирный и приобретите браслет.

– Да, сэр.

Удобно руководить сетью торговых центров. Ничто и никогда не способно застать тебя врасплох. Нужен подарок? Две минуты и он у тебя в офисе. Обед, ужин, кино, медицинская помощь, библиотека – всё рядом. Даже клуб Бена в паре кварталов, хоть официально за головной компанией и не числится. Отец подарил недвижимость младшему на недавнее двадцатипятилетие. На этих коммерческих площадях протекает вся наша жизнь. Тут славно правил мой отец, теперь Сальвадор, а когда-нибудь и его сын Лео. Племяннику пока всего восемь, но он очень смышлёный паренёк. Я улыбнулся сам себе, понимая, что уже вечером мы увидимся. Старший брат отсутствовал в США почти полгода, занимаясь открытием филиала в Корее, и мы все уже порядком соскучились.

Я зашел в кабинет, положил кейс на стол и упал в кресло, намереваясь насладиться чашечкой ароматного кофе, прежде чем нырнуть в дела.

Время – странная субстанция. Утром кажется, что до вечера – целая жизнь, а отрываешь голову от документов и, оказывается, уже обед.

– Мистер Картер, – Гвен заглянула ко мне в кабинет через несколько часов. – Вы должны выезжать, иначе опоздаете в ресторан на встречу с Мисс Тёрнер. – Помощница зашла, неся в руках коробочку Тиффани. – Ваш подарок для девушки.

– Спасибо. – Встав, я накинул пиджак, что успел повесить на плечики на время работы, и пихнул коробочку во внутренний карман. – До связи, Гвен. Не думаю, что вернусь сегодня в офис, но я позвоню.

– Конечно. – Покорно склоненная голова.

Le Bernardin на Пятьдесят первой западной улице считался одним из самых фешенебельных ресторанов Нью-Йорка. Я ненавидел центр города за его толкотню и суету, но Анна обожала эту живость. Она была королевой бомонда, человеком, которого всегда и везде приглашали. Без неё не обходилось ни одного приличного мероприятия элиты города и её безупречный вкус был категоричным вердиктом, решающим судьбы мира моды. Конечно, заслуги изначально сформировались за счет репутации её матери, в прошлом модели глянца, а ныне владелицы модельного агентства и филантропа. Отец Анны был одним из первых людей бизнеса, сделавшим деньги на сети баров и клубов. Не могу сказать, что наш союз был нашептан обязательствами, но и чувствами он продиктован не был. Просто мы были два молодых, не стесненных обязательствами человека противоположного пола и в одной возрастной группе, варившихся в сливках общества на одинаковом уровне. Я знал, что Анна ждёт предложения, но почему-то именно сегодня мне не хотелось его делать. Просто потому, что это слишком ожидаемо и слишком предсказуемо для годовщины.

Я прибыл первым, как и полагалось, и к тому моменту, как Анна вошла, я уже сделал заказ аперитива и безразлично смотрел в окно, гадая, сколько времени, я сейчас спущу на эту встречу, вместо того, чтобы закончить с документами на завтра, и как бы мне себя развлечь.

– Себастьян! – Анна приветливо улыбнулась, позволив обслуживающему нас метрдотелю любезно помочь ей со стулом. – Я немного опоздала, прости.

Я окинул взглядом её белые волосы, уложенные лёгкой волной в узел на затылке, её серые глаза, смотрящие на меня выжидающе, что совершенно не гармонировало с её широкой улыбкой.

– Ничего страшного. – Я протянул руку, чтобы пожать ей пальцы. – Я заказал шампанское.

– О! – я видел, как оживился её взгляд. Да, я прав, она ждёт предложение. Наверно, сегодня я расстрою всё семейство Тёрнер.

Усмехнувшись про себя, я выудил из кармана коробку: – Дорогая, я не умею говорить красивых слов, однако, пусть этот подарок скажет за себя. Это был прекрасный год, и я благодарен тебе, что ты всегда была рядом.

Я протянул ей коробку, слегка приоткрыв её.

Наблюдая, как разочарованно вытягивается её лицо, когда Анна поняла, что это браслет, а не кольцо, я чувствовал удивительный прилив веселья. Наверно, улыбка вышла невероятно искренней, потому что девушка, взглянув на меня, умудрилась вновь растянуть губы в ответ.

– Это так неожиданно! – воскликнула она, принимая подарок. – Я … я, право, не это ожидала.

Я сжал губы и выгнул бровь. Н-да, не надолго её хватило, впрочем, как всегда.

– Себастьян, общество ждёт нашего объявления о помолвке. Мой отец уже подготовил статью, осталось нажать кнопку и новость выйдет в тираж, что я скажу ему? – склонив голову на бок, она захлопнула коробку и пихнула в мою сторону.

– Не нажимать.

– Почему? – она хлопнула рукой по столу и почти сразу же сжала пальцы, убирая руку со скатерти, явно пытаясь подавить гнев, бурлящий в ней. – Почему ты не в состоянии сделать решительный шаг и поступить как мужчина?

– С чего этот шаг является критерием мужественности? – я взял бокал. – За тебя!

– Ты издеваешься? – она встала, резко отодвинув стул, и он проскрипел по деревянному полу. – Что скажут люди?

– А что я говорю, тебя волнует? Ведь я тоже человек.

– Ты говоришь не то, что от тебя требуется.

– Кем?

– Всеми! – Она обошла стол и положила руку мне на плечо. Я сжал челюсть. – Что я делаю не так? – Слова повисли в воздухе, ибо ответ она не ждала, вопрос был философского характера. Её пальцы умело расстегнули верхнюю пуговицу моей рубашки и скользнули к следующей.

Я отпивал из бокала медленными глотками, наслаждаясь сладковатым вкусом согревающего кровь напитка. Покончив с тремя пуговицами и не увидев с моей стороны никакого знака поощрения, Анна резко рванула рубашку в сторону, пытаясь порвать ткань, но Balenciaga шьёт на совесть. Я закатил глаза, поскольку пару пуговок отлетело.

– Посмотри на меня! – разъярённо лицо девушки было в дюйме от моего. Я не среагировал, держа взгляд на бокале. Анна выдохнула и, выхватив у меня из руки напиток, кинула фужер на пол. Осколки разлетелись по всей комнате, я едва успел прикрыть глаза.

– Статья выйдет сегодня, – прошипела она мне в ухо. – Отец не позволит тебе так поступить со мной.

– Как? – я умудрился хмыкнуть, скидывая её руку с плеча. – Как я поступаю? Мы встречаемся всего год. Что заставляет тебя так спешить?

– Это принятый в наших кругах срок! – воскликнула она.

– Никогда не слышал о таком. Сальвадор встречался с Ниэн три года.

– Возможно, такого как Сальвадор и стоит ждать так долго, в конце концов, он старший и наследник твоего отца. – Я понял, что выдержка полностью отказала ей, раз девушка решила попытаться меня унизить.

– Никто не заставляет тебя ждать. – Я встал и окинул её высокомерным взглядом.

Я видел, как искрят гневом её глаза и раздуваются ноздри, но Анна промолчала. Мы прекрасно знали, что союз со мной особенно выгоден ей, более того, её отец считает это настоящей удачей, надеясь на долю в бизнесе. Я решил поставить её на место: – Думаю, тебе пора, не буду провожать тебя до машины.

– Ты! – я буквально видел, что её разрывает от желания залепить мне пощёчину, но я знал, что она не сделает этого. Ради куша она будет терпеть всё, как бы ни жгла её гордость. Это то, что мне не нравилось в ней больше всего. Состоятельная дочь состоятельных родителей, а ведёт себя как дешевка из клуба брата.

Я отвернулся к окну, дождавшись, когда она дойдёт до двери и потом пихнул коробку с браслетом обратно в карман пиджака.

– Мистер Картер? – в комнату нерешительно заглянул метрдотель. Очевидно, скандал был достаточно громким и привлёк внимание общественности.

– Проводите Мисс Тернер, она уходит. – Распорядился, опускаясь обратно на стул.

Эта выходка, повеселившая всего на пару минут, дорого мне обойдётся. Уверен, Анна выполнит угрозу и статья выйдет. А мы, будучи порядочной семьёй, не станем опровергать, ведь всё равно к тому идёт. Как же мне это надоело. Моя жизнь лишена свобод. Я, как марионетка, дёргаюсь, когда тянут ниточки, улыбаюсь в ответ на оскорбления и принимаю со снисходительным величием потуги других, стоящих ниже, но стремящихся ущипнуть, отщипнуть и присосаться, вместо того, чтобы пытаться что-то сделать самим.

Остаток рабочего дня я провёл в комнате ресторана с ноутбуком. Метрдотель любезно подносил перекусы, а Гвен прислала новую рубашку.

В клуб к Бену я приехал порядком взбешённый. Злило всё, начиная от тисков брака, сдвигающихся со скрипом надо мной, и заканчивая ассистенткой в детском магазине, которая не могла найти на складе плюшевого крокодила, что я хотел приобрести для племянника.

Знакомый запах женского парфюма, дорогого алкоголя, сочных фруктов и сигар ударил мне в нос, едва я распахнул дверь чёрного входа. Полумрак, музыка, блики софитов.

Младший брат встречал меня сидя за барной стойкой с бутылкой пива в руке.

– Привет! – он поднял руку в приветствии. – Припозднился.

– Дела. – Я окинул его оценивающим взглядом. – Ты что, только встал?

– Ага.

– Иди хоть умойся, Лео приедет, а от дяди разит перегаром.

– Не командуй. Это мой клуб! – возмутился он, обиженно поджимая губы, точь-в-точь как делал это в пять.

– Я твой старший брат.

– Ладно. – Бен слез с табурета, поставив бутылку на стойку и, как послушный мальчик, направился в сторону своего офиса. Как же здорово быть на десять лет старше. Выговор работает всегда на ура! Я ухмыльнулся, оглядывая клуб.

Основная часть посетителей ещё не наплыла. Так, сновали несколько человек. В одной из ниш я увидел компанию мужчин в окружении молодых девушек. Дуры продажные. На вид ещё подростки, а туда же. Я знал о таких идиотках всё, поскольку почти все из моего окружения заводили себе таких вместо собачек. Профили этих деньгодоек в социальных сетях пестрят фотографиями с шикарных курортов. Брендовая одежда, дорогие украшения и ещё более дорогие автомобили – также неизменный атрибут этих девушек. Обычно студентки или даже школьницы, исключительно молодые девушки до двадцати пяти, которые находятся на полном обеспечении мужчины (как правило, женатого), «расплачиваясь» за это своей «бескрайней любовью». Содержанки или желающие ими стать. С одной стороны, это слегка похоже на проституцию, с другой – на обычную любовную связь мужчины «на стороне». Однако и от той и другой категории содержанки весьма серьёзно отличаются. Возлюбленный только один или в этом они его пытаются убедить. Как правило, такой мужчина тщательно следит, чтобы других на горизонте не появлялось, иначе все отношения заканчиваются моментально вместе с финансовой подпиткой. Деньги за услуги, конечно же, являются краеугольным камнем таких отношений. Единственное, что такая девушка должна делать для своего спонсора – это всегда безупречно выглядеть, быть готовой полностью удовлетворять все его желания, чаще всего нетрадиционные.

Скривившись я отвернулся и посмотрел на группу молодёжи на танцполе. Другая ситуация, подростки с подростками. Тут вероятность крупной наживы мала, но это обычно прекрасный тренинг для будущих содержанок. Школьницы учатся на детях богатиков, чтобы потом практиковаться на их отцах. Я встал и, вздохнув, решил, что пойду к брату в офис администрации. Тёмный коридор с кривыми зеркалами и неоновой подсветкой, и вот я в зоне приёмной. Скромно и мило, в конце концов с дизайном Бену помогала мама.

– Мистер Картер! – приветствовала меня секретарша брата, Элен. – Подать чего-нибудь?

Я покачал головой, проходя к красным бархатным креслам. На белом столике были выложены в ряд наручники всевозможных цветов.

– Это что? – указываю пальцем на атрибутику.

– Девочки будут прикованными к шесту танцевать. – Она восторженно хлопнула в ладоши, намекая на гениальность задумки. Я наклонился и поднял один.

– Осторожнее, ключиков ещё нет, это только примеры дизайна. – Предупредила девушка.

Повертев в руках браслет наручника, я прокомментировал: – Дужки больно широкие, женские ручки выскользнут.

– А вот, тут есть поуже, – Элен вышла из-за стойки и протянула мне чёрные. – Мне вот эти приглянулись, я их и отложила.

Добротная работа, выглядят прям как полицейские, по крайней мере, в моём понимании. Я приложил к руке, чтобы посмотреть ширину браслета.

Влетевший в помещение мужчина в деловом костюме с болтающимся на шее распущенным галстуком хлопнул дверью и, не увидев никого у стойки, сфокусировался на нас.

– Меня обокрали! – проорал он, подскочив ко мне и, оттолкнув Элен, схватился за лацканы моего пиджака. Руки автоматически надавили на напавшего, отодвигая, и я услышал громкое «клац», когда браслет наручника захлопнулся на моём запястье.

– Руки! – сказал громко и чётко. Мужчина выпустил меня и отступил. – Поясните, в чём дело?

– Я зашёл выпить, а ваша девка меня обокрала!

Элен, поняв состояние клиента, начала по-деловому: – Что у вас пропало?

– Кошелёк.

– Вы запомнили, как выглядела девушка?

– Естественно, это ваша сотрудница!

Дав Элен взглядом знак не беспокоиться, я решил пройти с пострадавшим обратно в зал. Уверен, кражу совершила окончательно отчаявшаяся прошмандовка. Сначала запудрила ему мозги красивыми речами, а потом выудила бумажник. Злость, уже было отступившая после обеда, вернулась с тройной силой. Вот, пожалуйста, на что люди идут ради денег!

Далеко уйти нам не удалось. Едва я шагнул из проема отъехавшей в сторону двери, как ударился в спешившего на всех парах мне навстречу человека. Это была сотрудница клуба и от удара она потеряла равновесие. Несмотря на ушиб, я инстинктивно наклонился ей навстречу, намереваясь помочь. Она ловила руками воздух и её пальцы вцепились в цепочку наручника. Пострадавший, двигавшийся за мной, не ожидал препятствия и в итоге толкнул меня вперёд. Девушка получила дополнительный импульс вместо помощи и, испуганно раскрыв накрашенные глазища, утягивала меня за собой. Я схватился за дверную раму и устоял, а она попой села на пол.

– Это она! – раздалось сзади. – Мой кошель! – Я увидел, как рука мужчины указывает на бумажник на полу рядом с девушкой. Также около бумажника я разглядел мою бирюзовую коробку с браслетом от Тиффани, что не удалось подарить Анне. Глаза сфокусировались на девице.

– Когда вы успели умыкнуть коробку? – спросил её, помогая встать.

– Какую ещё коробку? – она шлепнула меня по руке, которой я приобнял её за талию. Я обалдел от такой наглости.

– Вы в своём уме? Вас поймали с поличным. – Я указал рукой на пол, где покоились украденные вещи.

– Этот п… уважаемый (по искрам презрения в её глазах я понял, она хотела сказать «придурок») забыл кошель на стойке, я несу его в администрацию! – она фыркнула, окинув меня недовольным взглядом и подняла руку, чтобы указать на что-то, и тут я почувствовал, что моя кисть тоже поднимается. Девушка уставилась на наручник на запястье.

Мой взгляд застыл на наших руках.

– Вы охренели совсем? – она хлопнула меня по плечу свободной рукой. – Отпустите!

– Ах, боже мой! – Элен, выбежавшая на шум, нервно кусала губы. – Как быть? Ключика ещё нет! Я же предупреждала!

– Тут не хватает пятидесяти баксов! – продолжал тем временем пострадавший, успевший поднять с пола кошелёк и совершенно точно остававшийся безразличным к нашему затруднению.

Я прикрыл глаза, стараясь не смеяться. Господи, кажется день не такой скучный.

– Элен, составьте протокол и выплатите компенсацию. И, пожалуйста, закажите ключ, – повернувшись к мужчине, добавил: – Пройдите в офис администрации, и мы поможем вам.

Я посмотрел на девушку, которая до сих пор таращилась на наручник.

– Придётся какое-то время потерпеть моё общество, а потом мы вызовем полицию.

– Я ничего не брала! – она разочарованно качала головой. – Вы слышали, мои аргументы или у вас проблемы с аналитическими навыками?

– Выбирайте выра…– договорить я не успел у меня зазвонил телефон.

Глава 2. Райли

День не заладился с самого утра. Меня разбудил звонок директора школы Лу в одиннадцать, когда я пыталась выспаться после бессонной ночи в клубе.

– Мисс Кинсли, я настаиваю на встрече с вами. – Вещал он мне, пока я, свесившись с кровати, пыталась вообще прийти в себя и понять кто это и что им от меня нужно.

– Да, я подъеду после обеда. – Стараясь говорить бодренько, и голос даже не хрипел.

– Мы ждём. – Директор бросил трубку, а я, вздохнув, упала обратно на одеяло, поверх которого вчера уснула прямо в одежде.

Какого дьявола, она опять устроила?

Холодный душ привёл меня в вертикальное положение и почти открыл один глаз. Две кружки кофе убедили, что я могу связно изъясняться и шагать, не засыпая на ходу. Больше не пойду в ночную смену, если концерт. Это, считай, до утра. Я домой вернулась только в девять. Плевать на двойную ставку по оплате, возьму больше дней в зоне бара, там хотя бы мозг не начинает пульсировать в такт орущей музыки.

Вздохнув, я влезла в свежую одежду и направилась в школу сестры. Стараясь выглядеть максимально взросло, даже пиджак напялила для солидности и очки. Бесит, что в обществе все оценивают тебя по внешнему виду, будто в джинсах и футболке я перестаю быть собой, мой мозг деградирует до уровня пятилетнего ребёнка и жизненный опыт рассасывается, будто конфета в горячем чае.

– Мисс Кинсли, – директор школы для девочек, где училась моя сестра, не был рад меня видеть. – Поведение мисс Луизы заставляет нас уже не первый раз задуматься об отчислении.

– Что случилось? – волнение заставляло нервно сжимать сумку и сидеть на стуле выпрямившись, будто в корсете. Ненавижу эти ситуации, когда приходится краснеть и оправдываться, особенно не за себя.

– Согласно данным нескольких учеников, она взяла с них деньги и обещала приобрести по бросовой цене автографы солиста группы «Пинк Скинс» однако этого не произошло. Деньги одноклассникам не были возвращены. – Мистер Собер смотрел на меня выразительно-осуждающе, будто это была моя идея, будто я стою с банкнотами, сжатыми в кулаке за спиной.

– Я поговорю с сестрой.

– Мисс Кинсли, при всём уважении, разговоров недостаточно и они, очевидно, неэффективны. Мы предлагаем принять меры.

– Какие?

– Некоторые родители настаивают на открытии дела, – он выдержал паузу, будто видел, как волна страха ползёт от моего затылка к пояснице. – Заявления в полицию уже написаны.

– Мистер Собер, я прошу вас…

Он перебил меня: – Мисс Кинсли, я понимаю ваше волнение, но полюбовное решение вопроса более невозможно. Это не первый проступок вашей сестры, и мы предлагаем действенные меры, пока ситуация не вышла из-под контроля. Мы так же на два месяца переводим её на дистанционное обучение.

– Вы хотите, чтобы её арестовали? – я сжала сумку ещё сильнее, чтобы хотя бы внешне унять панику и гнев и выглядеть спокойно. – Как это поможет? Это поставит крест на её последующем образовании.

– Пока мы просто оформим мелкое правонарушение, но комплекс общественных исправительных работ будет убедительным уроком, что такое поведение наказуемо. – Мистер Собер встал и, обойдя кресло, положил руки мне на плечи, сочувственно сжимая. – Я не враг вам, Мисс Кинсли, я действительно хочу помочь.

– Что за работы?

– Уборка территории.

– Ладно. – Я вздохнула, вставая и скидывая его руки. – Где Лу?

– Она в классе для продленных занятий, – мужчина вздохнул. – Не волнуйтесь, вы принимаете правильное решение.

Я вышла из кабинета директора в коридор и глубоко вздохнула. Если бы мама была жива, она бы презирала меня, что я не в состоянии справиться с младшей сестрой. Лу шестнадцать и перевоспитать её невозможно. Очевидно, я где-то ошиблась, направляя её в жизни. Обычно, старшие служат примером, к которому нужно стремиться, а в этом я точно провалилась. Дистанционное обучение и две работы, чтобы его оплатить. Естественно, девушке-подростку трудно жить в стеснённых обстоятельствах. Конечно, Лу хотела бы красиво одеваться и не ущемлять себя финансово при встрече с друзьями. Я знала, что она мечтала о фешенебельных ресторанах и дорогих бутиках, но я не в состоянии ей это устроить. Мы приехали в Нью-Йорк в поисках лучшей жизни, продав дом в Лузиане, купив маленькую квартирку в Бронксе с отдельным входом с улицы. Я устроила её в школу, нашла работу для себя и поступила в университет. Лу в силу своего возраста не понимает, как трудно это было. Тогда, пять лет назад, я сама была подростком. Сейчас мне почти двадцать пять, и я безнадёжно провалилась в качестве опекуна. Теперь сестру обязуют отрабатывать долг.

– Меня подставили! – приветственная фраза Лу, вместо: – Я рада видеть тебя, сестра.

– Мне странно, что подставляют всё время тебя и каждый раз с деньгами. – Я держал ледяной тон, махнув ей следовать за мной.

– Райли, меня всех удобнее подставить, у меня нет влиятельных предков, и сирот всегда считают потенциальными преступниками.

– Лу, ты взяла деньги у людей.

– Я, правда, могу достать автографы, я никого не обманула! – восклицала она, пока мы шли по коридору на выход. – Это есть на странице группы в Инстаграм.

– И что не достала? – я скептически выгнула бровь.

– Это не так быстро.

– Вот пока ждёшь, будешь отрабатывать долг. – Открыла дверь, пропуская сестру вперёд.

– Как! – она встала на пороге и схватила меня за руку. – Ты что, не отмазала меня?

– Нет, Лу. Тебе не десять и на детские шалости уже не списать. Ты должна научиться понимать последствия.

– Райли, как ты могла! – она пихнула меня в плечо. – Поверить не могу, что и ты с ними!

– Замолчи и иди к велосипеду. Я очень зла на тебя!

Домой мы приехали к трём, и я прошла на кухню сварить пасту, пока сестра, недовольно пыхтя, села за домашние задания.

Нью-Йорк бурлит, будто кастрюля с бульоном забытая на конфорке. Люди, живущие тут, по большому счёту либо сволочи, либо неудачники. Есть ещё идиоты, как мы, кто надеялся на что-то, приехав из откровенной дыры, где единственной перспективой было сдохнуть потихоньку, едва сводя концы с концами. После смерти родителей, бабушка настояла на том, чтобы мы попробовали себя в городе. Она, как и многие люди нашего круга, верила в красивые сказки о перспективах большого города. Это всё чушь. Перспективы есть только у тех, кто с ними родился и не спустил их по дурости. В нашем с Лу случае старт предопределяет жизненный путь. Да, я, как дура, по-прежнему верю, что, доучившись, найду постоянную работу получше. Это будет мой потолок, выше которого не прыгнешь. О чём мечтает сестра, я не знала, но она фантазёрка в силу своего возраста. Думает, может быть хитрой, считает, что сорвёт куш. Как вправить ей мозг? Хоть у нас и была одна мать, видимо свои характеры мы обе унаследовали у отцов. Своего я не знала, а отчим, отец Лу, в моей памяти навсегда останется вечно измазанным в солярке, с перегаром и чёрными ногтями.

– Ты идёшь на работу? – поинтересовалась Лу, когда я мыла посуду после нашего обеда.

– Естественно.

– Райли, может, и меня устроишь, раз мне нечего делать два месяца. Я что угодно могу, хоть посуду мыть, – предложила сестра. Я аккуратно поставила кружку в раковину и сняла перчатки: – Мой.

– Я имею ввиду в клубе. – Мне не понравился блеск в её глазах. Уж в этот ад я её и на пушечный выстрел не пущу. Вижу каждый день, что там с такими как Лу делают.

– Потренируйся сначала.

Сестра послушно натянула перчатки и взяла губку: – Ну, правда, уж посуду мыть, может, возьмут?

Молча убрав остатки пасты в холодильник, я проинструктировала Лу: – Сидишь дома и никуда не выходишь.

– Поняла уже. – Она медленно водила губкой по тарелке, так и не надев передник, так что брызги мыльной воды уже закапали ей школьную форму.

– Никаких друзей, никаких чатов. Хочешь быть полезной, пропылесось.

– Ладно.

Полчаса на метро и вот я вхожу в прокуренную атмосферу клуба, где собираются скисшие отбросы сливок общества. Где малолетние дуры мечтают склеить богатых лохов ради лишней сотни, где детям кажется, что они касаются взрослой жизни. Это не та работа, которой я бы гордилась, но пока я не доучусь, выбора у меня нет. Крутые фирмы не нанимают стажеров без законченного профильного образования. Осталось потерпеть всего месяц и всё, я смогу смотреть в будущее уверенней.

Сегодня гостей было немного. Я обслужила пару столиков и сидела у кассового аппарата, когда ко мне подошёл подвыпивший клиент: – Эй, детка, за сколько порадуешь меня?

– Коктейли вы можете заказать у бармена. – Лучше прикинутся дурой, чем вступать в прямую конфронтацию. Как же меня бесят такие уроды, считающие, что ради денег все должны стелиться перед ними.

– Что, цену набиваешь? – он обхватил меня за талию своими жирными лапищами, стягивая со стула. – Давай я прокачу тебя по ночному городу.

– Мужчина, сделайте заказ в баре, или мы можем вызвать вам такси до дома.

– Недотрогу строишь из себя? – он склонился, и на меня пахнуло смесью виски и текилы, уже частично переработавшихся в уксусную кислоту у него в желудке. Чуть не стошнило.

– Отпустите или я вызываю охрану! – собрав мужество в кулак, я ущипнула его со всей клокотавшей во мне злостью.

– Дрянь! – меня оттолкнули с такой силой, что я больно ударилась рукой об угол барной стойки, но устояла.

Посетитель, пошатываясь, двинулся к углу, где в данный момент стоял Джейк, наш бармен, а я, выдохнув, уже села на табурет, когда увидела на полу кошелёк. Подняв находку, я поняла, что, скорее всего, это урод обронил, когда тряс меня. Подходить к нему не хотелось, решила, что отнесу в администрацию.

Поскольку в кармане фартука провибрировал телефон, я, чертыхнувшись, направилась в туалет, чтобы прочесть сообщение.

– «Райли, я могу открыть упаковку печенья, что ты новое купила?» – Лу явно пыталась прикидываться послушной.

– «Нет, пей чай с конфетами». – Ответила вздохнув и взяв бумажное полотенце с подвесного держателя.

– «Я пропылесосила и полила цветы».

– «Молодец, теперь вари курицу на завтра». – Промокнув вокруг глаз осыпавшийся макияж, я побрызгала прохладной водой на лицо.

– «Ты злая!» – последнее, что написала мне сестра.

Не отвечая, я вышла из туалета и направилась в кабинет руководства. Владельца клуба я никогда не видела, интервью при устройстве на работу проводила его ассистентка Элен. Она же раздавала нам указания, а посему, мы считали боссом её. Девушка была очень милая и улыбчивая и мне нравилась. Единственным минусом на пути в административный блок был вечный полумрак. Темень – это то, почему я с моим зрением обычно промахивалась мимо двери и несколько раз впечатывалась в одно из кривых зеркал. Так вышло и теперь, только мне показалось, что зеркало двигалось навстречу.

Как впоследствии выяснилось, на меня вылетел мужчина, которого я идентифицировала, как очень важного клиента или собственника клуба, а значит мне кранты, поскольку он внял причитаниям пьяного урода о том, что я спёрла его бумажник. Меня арестовали прямо на месте, будто готовились. Видимо, в зал они неслись уже с наручниками. Выглядело как дешевая инсценировка. В шоке от несправедливости происходящего, я минуты три не могла понять, на фига этот мужчина ещё и меня к себе приковал? Это что, как в фильмах про особо опасных преступников? Чтоб не сбежала?

Расстроившись, что меня теперь уволят, в лучшем случае, а в худшем – ещё и арестуют и спишут все кражи последнего года на удобно попавшую им в руки никчемную личность. Я мысленно подготовилась, как Мистер Собер будет вещать, что мой пример толкнул Лу по кривой, а потом меня лишат опекунства и посадят. Из раздумий вывел звонок телефона незнакомца. Элен увела пьяницу, и мы с мужчиной остались вдвоём в луче света, исходившем из открытой двери офиса администрации.

Рассматривая мужчину, я сразу поняла, что новости, что ему сообщили звонившие, не просто плохие, а ужасные. Знаете, как в миг, кажется, вся жизнь уходит с некогда живого лица. Его глаза смотрели в пустоту, уголки губ опустились, кожа почти побелела. На его красивом лице читалась невероятная боль и шок.

– Я еду, Гвен. Предупреди Бена. – Это единственное, что он сказал, а потом мы побежали. Мне казалось, он вообще забыл, что я есть рядом на привязи. Мне саднило руку от тянущего за запястье наручника, но я молчала. Почему-то сердце сжалось за него. Я была уверена, что именно сейчас лучше не встревать. Я потерплю.

В машину меня буквально запихали, и я моментально переползла за водительское кресло, управляясь свободной рукой, чтобы не задерживать момент погрузки.

Глава 3. Себастьян

Я не мог поверить в происходящее.

Мой мозг отказывался принимать факт катастрофы.

«Самолёт Мистера Сальвадора потерпел крушение при посадке, Мистер Картер. По предварительным данным все находившиеся на борту погибли. – Дрожащий голос Гвен будто эхом снова и снова раздавался у меня в мозгу. – Спасатели вывозят тела в центральный госпиталь».

Я сказал, что еду, но не мог представить, что со мной будет, когда я это увижу. Сальвадор, Ниэн и маленький Лео. Я дрожащей рукой провёл по волосам, пока кровь ледяными волнами разносила осколки души по венам, впиваясь в сердце при каждом сокращении.

Этого не может быть!

Я качал головой, не видя ничего перед собой. Звук очередного звонка заставил сердце пропустить удар. Я нажал «ответить».

– Мистер Картер, – звонила Гвен, – Мистер Лео жив, он будет доставлен в эту же клинику. Вы едете?

– Да. – Вдыхаю медленно, а эмоции просто душат.

– Я сообщила Мистеру Картеру младшему, он выезжает.

– Спасибо.

Я уронил руку с телефоном на колено и откинулся на спинку кожаного кресла, как вдруг почувствовал движение слева. Господи, я совсем забыл про девчонку! Она сидела на удивление спокойно, закусив губу и смотрела себе на колени. В фартуке клуба с ярким вечерним макияжем и двумя пучками волос на голове, как было предусмотрено дресс кодом, она казалась совсем молоденькой. Студентка, наверно.

– Уверен, в больнице с нас это снимут. – Пообещал ей, и девушка подняла на меня взгляд. Удивительно голубые глаза полные искреннего сострадания. Я даже замер от удивления. Эта молчаливая поддержка, пусть и совсем чужого человека, казалось, именно то, что нужно. Я умудрился сделать несколько глубоких вдохов, чтобы ухватиться за крупицу информации, которую можно считать благословением в данной ситуации: племянник жив.

– Не волнуйтесь об этом. – Она приподняла свою руку, прикованную к моей. – Потом решим.

– Снимите фартук, уверен в клинике уже полно журналистов. – Самообладание вернулось вместе с вереницей мыслей: как себя вести и что говорить прессе.

Она послушно развязала тесёмки и вдвоём мы умудрились стянуть тряпку и отбросить в угол дивана. Я посмотрел на её чёрную застиранную футболку с каким-то полинявшим рисунком и протёртые джинсы. Девушка явно бедна. Бедность часто толкает на преступление.

– В клинике, старайтесь держаться ближе, чтобы не увидели наручники. – Я попытался стянуть пиджак, но, плотно сидящий и подогнанный по фигуре, он не слезал с плеч. – Вы не могли бы помочь?

Её свободная рука аккуратно захватила ткань. Было ощущение, что она боится меня трогать. Нерешительные действия, едва ощутимые, но потянула она с невероятной силой, я даже качнулся в её сторону.

Сняв рукав пиджака с правой руки, я умудрился скатать его, спустив левый рукав. Скомкал ткань, будто пиджак у меня в руке и ещё, помимо этого, я держу девушку за руку. Господи, уверен нас сфоткают. Но это в любом случае лучше, чем если нас запечатлеют с наручником.

– Нэт, новости, – попросил водителя. Через мгновение, опустившийся экран засветился и нам в срочном порядке донесли о событии года:

– Сегодня в девять вечера во время захода на посадку потерпел крушение частный самолёт Картер Групс. На борту находился старший наследник корпорации с семьёй. По нашим данным все пассажиры погибли. Мы будем держать вас в курсе. Оставайтесь с нами.

Естественно, уже и кадры нарезали чужой трагедии. Я вглядывался в экран, надеясь хоть что-то уловить. Секретарь сказала, что племянник выжил, но журналюгам это, очевидно, не известно.

– Мне очень жаль, – полушепот слева. Я покосился на девушку, и мне показалось, что в её глазах блестят слёзы. Что отвечать в таких случаях? «Спасибо» казалось слишком счастливым словом. Я просто кивнул, поверив в её искренность.

– Как вас зовут?

– Райли.

– Так вот, Райли, в клинике вы будете молчать, даже если журналисты пихают микрофон вам в рот и давят камерой в лицо.

– Я поняла. – Она решительно кивнула, вскинув подбородок. Мне понравилась эта уверенность и собранность в ней.

– Я устрою всё сам. Никаких намеков на наше затруднение, – тряхнул скованной рукой. – Просто идёте рядом.

– Да. – Она кивнула так решительно, что её готовность к сотрудничеству казалась осязаемой. Уверен, девяносто процентов людей, вне зависимости от пола, поняв кто я, уже выдумали бы как воспользоваться ситуацией. Мне было приятно, что девушка не такая.

В холле больницы столько же индивидуальности, как и в любом человеке. Пол сланцево-серый, а стены идеально белые. Потолок сделан из тех самых пенополистирольных квадратов, уложенных на решетчатую раму. Свет слишком ярок для большинства глаз, особенно после темнеющего мрака ночи снаружи. Мне он кажется резким и отрезвляющим, как вспышка, и я понимаю – всё это происходит на самом деле. На стенах рекламные диджитал рамы, кажущиеся неуместными. Большинство персонала ходит с безмятежно нейтральным выражением лица, якобы это должно меня утешить. Над каждой дверью висят большие пластиковые указатели, темные, с белыми буквами – никаких причудливых шрифтов, только заглавные буквы. Везде стиль такой простой и безупречный, как приговор. Место, где грязь запрещена законом. Отовсюду доносятся приглушенные голоса, одни гневные, другие успокаивающие. Кто-то пришел сюда умереть, а кто-то вот-вот родиться. Где-то пациенты рыдают от боли, а рядом смеются от счастья.

Замкнутое пространство стократно усиливает стоны и вопли, медперсонал все это уже видели и потому невосприимчивы, закаленные повторным воздействием и переутомлением, но мне всё это кажется особенно острым, особенно ярким.

Мы двигаемся к стойке регистратуры, и я вижу, как из зоны ожидания первый, подметивший меня журналист, уже берёт низкий старт, и другие, почувствовавшие его движение, будто комары, почуяв кровь, ринулись к нам.

–Где Картеры? – успеваю спросить до того, как нас облепляют газетчики, пока охрана больницы пытается безуспешно их оттеснить, ссылаясь на приличия и понимание.

– Второй этаж, VIP зона, палата семнадцать. – Говорит девушка регистратуры, узнавшая меня. – И… – Она помедлила…– На первом этаже – морг пять, мне очень жаль.

– Спасибо. – Расталкивая журналюг, двигаюсь к лифту. Райли не отстаёт, придерживая пиджак. Она молодец, не подвела.

У палаты, где был Лео, мы стояли уже через несколько минут. Ребёнок лежал, подключенный к невероятному количеству аппаратов, такой маленький на этой огромной кровати. Кругом сновали доктора, и я не сразу увидел Гвен. Помощница вглядывалась через смотровое стекло палаты с платком в руках, утирая слезы.

– Что удалось узнать? – я приблизился, приобняв её за плечи свободной рукой.

– Переломы ног и срочно нужна донорская кровь для переливания, – Она с надеждой посмотрела на меня. – К сожалению, у ребёнка четвертая группа, как у госпожи Ниэн. Ни вы, ни я, никто из семьи – мы не можем быть донорами. – Она всхлипнула.

– Тем не менее, донор есть? – я не мог поверить, что едва обрадовавшись, что племянник жив, я потеряю его в это безысходной ситуации.

– Это редкая группа, мы ищем. – Помощница не кивнула. Страх ледяной волной сжал мне сердце.

– Любые расходы! – распорядился, махнув рукой, от чего рука Райли поднялась вместе.

– Конечно!

– Гвен, мне нужна помощь эксперта по замкам, причём срочно.

Она удивлённо выгнула бровь и, кажется, только сейчас разглядела девушку, стоявшую у меня за спиной. Я наклонился к уху помощницы и прошептал ей о затруднении с наручником.

– Сейчас я всё решу.

Прошло примерно полчаса, как нас запустили в прекрасный холл для VIP клиентов. Мне это казалось какой-то злой насмешкой. Будто какой-то кукловод налаживает сцену, а мы сидим, наряженные по последнему слову моды, безвольные и беспомощные, пока решается наша судьба.

– Подъехал специалист, – сообщила Гвен, и я кивнул, чтобы она привела его сюда, подальше от глаз журналистов.

Каких-то три мгновения и всё, наши руки разъединили. Конечность снова принадлежит только мне.

– Спасибо! – поблагодарил всех участников процесса и повернулся к Райли. – Вы молодец. Я закрою глаза на сегодняшний поступок, верю, вы неплохой человек.

Я видел, как она сжала челюсть, прежде чем выдохнуть и сказать: – Спасибо. Держитесь. Мне, правда, жаль.

Я кивнул, поджав губы и помощница поняла, что аудиенция окончена.

– Я выведу девушку через комнату персонала. – Сообщила Гвен.

Глава 4. Райли

Горло сдавливал комок непролитых слёз. Я представляю, каково это. Когда погибли наши родители, я прочувствовала все стороны одиночества и отчаяния. Но у меня была Лу, о которой нужно заботиться, бабушка, которая поддерживала нас, и я была старше. Этому мальчику в палате, на вид, не больше семи. Я так понимаю, он остался совсем один. Эти слуги, наемные работники, конечно, будут окружать его купленной заботой, няньками и пичкать деликатесами, но никогда не восполнят семью. Мистер Картер, как я поняла, хоть и родственник, вряд ли имеет достаточно свободного времени, чтобы заниматься воспитанием мальчика. Да у богатых, насколько я знаю, этого и не принято.

Вздохнув, я направилась к стойке информации. Желудок у меня урчал от голода, состояние было какой-то болезненности из-за пережитого стресса, но я собиралась сделать то, что задумала. Что бы ни решил на мой счёт этот Картер, я не воровка. Конечно, как всегда, оценив меня по внешнему виду, он, как и многие его круга, пришел к выводу, что я существо недостойного уровня, склонное к криминалу в силу врождённой нищеты. Макияж для ночного клуба и прическа не помогали. Я выглядела, как подзаборная попрошайка, особенно в этой дорогой клинике.

– Здравствуйте. – Мне повезло, очереди у стойки не было, и медсестра сразу оторвала взгляд от экрана монитора и оценивающе меня оглядела. Увиденное, заставило её скривить губы в надменно-снисходительном презрении.

– Я хотела бы сдать кровь.

– Забор по утрам, девушка, – ответила дама ко мне с поучительными интонациями в голосе. – Выспитесь, не употребляйте алкоголь как минимум за двенадцать ча…

Впервые в жизни я вышла из себя: – Это срочно! Я слышала ребёнку необходим донор. Сейчас! Его жизнь решается сейчас. Мальчик Картер.

Она сначала отпрянула от моей эмоциональности, но потом встала: – У вас четвёртая группа?

– Да!

Медсестра моментально переменилась в лице: – Следуйте за мной.

Мы двигались по коридору первого этажа вглубь здания. Вывески проплывающих мимо дверей кабинетов гласили, что мы в процедурной части клиники. Это было в другой стороне от лифта, так что ни пациентов, ни докторов тут практически не было. Когда женщина открывала ключом дверь одного из кабинетов, поинтересовалась: – Вы ели?

– Да. – Соврала, потому что понимала, иначе они не возьмут кровь.

– Когда последний раз? – она жестом пригласила меня внутрь помещения и указала садится в кресло.

– Около часа назад.

– Отлично. – Она достала из одного из шкафчиков перчатки и затем подготовила оборудование. – Сейчас подойдёт специалист, ожидайте.

Я огляделась. Тут было всё, что может присниться человеку, страдающему от безделья, даже телевизор. Главное, зачем? Процедура короткая, только если рекламу смотреть.

Несмотря на срочность вопроса, сотрудники всё равно провели кучу тестов, чтобы убедиться, что моя кровь качественная. К сожалению, дополнительное ожидание сказалось на самочувствии. Когда емкость забора уже была наполовину полна, меня повело, и я поняла, что теряю сознание.

Приходила в себя медленно и первое, что различила – приглушенный свет палаты. Кажется, уже глубокая ночь. Я повернула голову и увидела, что в левую руку вставлена капельница. Села, пытаясь понять, где телефон, как меня озарило: – «Дура, телефон был в кармане фартука, а тот в машине Картера!»

С досады хлопнула себя по лбу. Господи, это ж надо так.

На стене над тумбой кровати я увидела кнопку вызова медсестры.

Нажала и спустила ноги к ботинкам, собираясь встать. Уверена, питательность состава в капельнице мне помогла, но слабость всё равно чувствовалась достаточно сильная.

– Девушка! – сотрудница прибежала удивительно быстро. – Ну вы что! До утра отлежитесь! Вам назначен комплекс процедур для восстановления.

– Можно позвонить? – умоляющий взгляд человека двадцать первого века, чувствующего себя потерянным без телефона.

– Конечно! – женщина достала из кармана свой гаджет и протянула мне: – Вы без вещей, мы не знали, кого позвать.

– Крови хватило для ребёнка? – приняв телефон, напряженно ожидала ответа, боясь, что не удалось сдать достаточное количество.

– Да! – она улыбнулась. – Вы герой! Спасли мальчику жизнь. Его операция уже успешно закончилась.

– Слава богу. – Дрожащими от слабости руками я набрала домашний.

Сестра очень долго не брала трубку, потом я услышала приглушенное: – Алло?

– Лу, это Райли! – идентифицировав музыку на заднем фоне, я насторожилась. – Что за звуки?

– Райли? – сестра была удивлена. – Что за номер?

– Ответь!

– Я смотрела телек и уснула. Сейчас выключу. – Музыка стихла плавно, но не до конца. – Ты на работе?

– Я в больнице. – Села обратно на кровать. – Забери меня.

– Господи, что случилось? – взволнованно, даже заикается. – Это серьёзно?

– Нет. Потом скажу. Поезжай в центральный госпиталь, коммерческое здание Б.

– Коммерческое? – Лу цокнула языком. – Надеюсь, платить не нужно?

– Хватит болтать, бегом сюда. – Я положила трубку и протянула телефон медсестре. – Спасибо вам огромное. За мной заедут сейчас.

– Может вы чего-нибудь хотите? Картеры распорядились предоставить вам всё, что пожелаете. – Она как-то виновато покачала головой. – Может, передать им, что вы очнулись?

– Нет, не стоит беспокоить, у них ужасный день. – Я покачала головой. – Я бы хотела увидеть ребёнка, это можно? Они не будут против?

– Конечно можно! Вся семья до утра расположилась в гостиничном крыле, не беспокойтесь. – Женщина улыбалась очень искренне. – Однако, сначала я принесу вам перекусить.

Рисовая каша никогда не казалась такой вкусной и питательной. Я слопала целую миску в рекордное время и выпила тёплый чай, что мне организовала дежурная медсестра. Мне было неловко беспокоить женщину, но она была пугающе решительна, и спорить я не стала.

Следуя за ней в палату мальчика, которого зовут Лео, как мне поведала женщина, я размышляла, как коварна судьба. Ребёнок, родившийся с серебряной ложкой во рту, взращённый в комфорте и благополучии, в один миг, как по взмаху волшебной палочки злого колдуна, стал сиротой. Никакие деньги мира не вернут ему семью. Его собственная жизнь продолжается только благодаря случайности. Сколько бы они искали донора, если бы судьба не столкнула нас с его дядей в клубе? Если бы пьяный клиент не пристал ко мне и не посеял бумажник? Если бы наручник не захлопнулся? Столько «если». Это казалось таким нереальным. Как чудо. Знаете, когда шанс всего на один процент, и он всё же выпадает!

В палате было темно, мальчик лежал укутанный лёгкой простынёй, но не спал, а смотрел в потолок. В кресле у стены уютно устроилась какая-то женщина. Вот она – точно уснула. Её очки съехали и журнал, который её усыпил, сполз с её коленей и покоился на полу рядом с квадратной сумкой с логотипом Dior. Дама была одета дорого и эта поза, развалившейся в кресле обычной женщины, спускала её с пьедестала величия до уровня простой смертной.

Медсестра аккуратно раскрыла створку двери палаты и я вошла.

Ребёнок перевёл взгляд на меня.

– Здравствуйте. – Тихий, но твёрдый голос. Наверно, я ошиблась, пареньку около девяти-десяти.

– Здравствуй. – Я приблизилась к его кровати. Волосы у мальчика были каштановые, как и у его дяди, а глаза небесно-голубые. Я удивилась его мужеству, Лео не плакал, не капризничал, а смотрел на меня очень серьёзно.

– Вы не доктор, – констатировал он, оглядев мой прикид. Н-да, надо было хоть чёрную подводку вокруг глаз смыть. Уверена, всё размазалось в чёрные болезненные круги под глазами.

– Я просто друг. – Попыталась приветливо улыбнуться.

– Дядин или бабушкин? – мальчик хотел сесть, и медсестра поспешила помочь ему, поправив подушку и нажав на пульте управления койкой наклон чуть-чуть повыше.

– Скорее твой. – Я подошла и протянула руку ему для пожатия.

– Мой? – он удивлённо моргнул и перевёл взгляд на дежурную, но пальцы мои обхватил. Я подумала, что жест привествия ему привычен, будто это не ребенок, а работник, вращающийся в бизнес среде уже не один год. Мальчик был определённо не по годам серьёзен.

– Эта добрая тётя дала тебе свою кровушку, чтобы помочь. – Ответила медсестра, улыбаясь мне восторженно. Я, конечно, не привыкла к таким взглядам, да и делала доброе дело без задней мысли, от чего стало неловко, ибо героем я себя совсем не считала.

Попыталась разрядить неловкость: – Ты сам молодец. Твой организм очень сильный, я просто немного помогла ему справиться. – Взяв ладонь мальчика в руку, я похлопала по ней второй рукой. – Теперь тебе нужно поскорее поправиться.

– Мои родители умерли. – Я почувствовала, что он сжимает мои пальцы, опустив взгляд на простынь.

– Мои тоже.

– Правда? – Лео вскинул голову, и его глаза расширились от шока. – Давно?

– Да, но я справилась, как видишь, а значит и ты сможешь, ведь в тебе моя кровь. Я отдала тебе её вместе с крупицей моей магии.

– Мы теперь как брат и сестра? – любопытство сверкало в его глазах. – Это какая-то особая магия?

– Да. Так что если будут трудности – скажи мне. Я сразу приду и вместе мы непобедимы.

– А как тебе позвонить?

Блин, телефон всё ещё у Картеров. Ну надо же, какая я ворона.

– Так вышло, что мой телефон у твоего дяди, если он его не потерял в суматохе. Если что, давай я тебе email напишу, ты умеешь пользоваться?

– Конечно! В школе домашние задания всегда по почте отправляют.

С помощью медсестры, я получила лист бумаги из блокнота и ручку. Отдав ребёнку свои контакты, я поцеловала его в лоб и развернулась, чтобы идти к себе в палату, как увидела, что женщина, спавшая в кресле, проснулась, более того, уже стояла у изножья кровати Лео. Я не заметила, когда она подошла.

Её глаза были полны слёз. Уверена, она плакала всю ночь. Осунувшееся лицо выражало вселенскую печаль, и её губы слегка дрожали, когда она бросилась ко мне, взяв обеими руками мои кисти: – Спасибо вам!

Потом она так внезапно осела, что я на мгновенье растерялась, прежде чем подхватить её. Медсестра оказалась шустрее, и вдвоём мы помогли даме подняться.

– Бабушка! – ребёнок явно испугался, что женщине плохо.

– Миссис Картер! – дежурная, приобняла даму с одной стороны, а я подхватила под руку с другой.

– Давайте вернемся сюда, – говорила я, помогая ей устроиться обратно в кресло.

– Я не знаю, как благодарить вас! – женщина поджала губы, борясь со слезами, но ей не удавалась и она, позволив нам её усадить, выудила из рукава носовой платок, чтобы промокнуть глаза. – Скажите, что я могу для вас сделать?

– Самое лучшее, что вы можете сделать, это быть сильной и уверенной. – Я умудрилась выдавить улыбку. – Вы очень нужны Лео сейчас.

– Просите, чего хотите? – она будто не слышала меня. – Вы, наверно, учитесь, может оплатить учебу?

– Ничего не нужно, правда, я уже заканчиваю через месяц. – Я похлопала её по руке. – Просто позвольте Лео писать мне иногда.

– Конечно! – она вздохнула, восстанавливая контроль над своими эмоциями. – Я напишу вам завтра сама. Подумайте, может, всё-таки вы позволите вас отблагодарить.

Я поджала губы, но покачала головой, и, вдруг, меня осенило: – Знаете, мой телефон остался в машине дяди Лео, вот если бы его можно было вернуть.

– Конечно! Я всё устрою! – воскликнула женщина. – Себастьяна или Бенджамина?

По моим ошарашенным глазам она поняла, что я не знаю, как звали того Картера. Господи, получается, у Лео два дяди. Это отлично, значит хоть по очереди, они смогут уделять ему время.

– Мы ехали вместе из клуба. – Ответила честно, отводя взгляд. Кошмар, как неловко. Сейчас она поймёт, что я села в машину к незнакомому мужчине. – Знаете, всё так внезапно случилось, мы не успели поговорить.

– Значит Бен, раз из клуба. Мой младший сын руководит им. Себастьян занимается торговыми центрами. – Женщина явно гордилась детьми, я видела, как её лицо немного просветлело, когда она говорила о них. – Не волнуйтесь, я всё устрою. Я напишу вам по электронной почте.

– Спасибо вам!

– Нет, это вам спасибо!

Глава 5. Себастьян

– Как он? – я спустился в палату племянника в семь утра, надеясь поговорить с доктором с глазу на глаз.

– Отлично! – в рекреации VIP зоны была только медсестра. – Мистер Картер младший держится молодцом. Послушно принимает лекарства и нацелен на выздоровление.

– Прекрасно. – Я даже умудрился улыбнуться. – Вы узнали данные донора?

– Да, девушка совсем молодая и, видимо, сдавала кровь впервые. Ей стало плохо, и мы определили её в отдельную палату. Она в двести пятой, если вы желаете поздороваться. – Медсестра приветливо улыбалась мне.

– Да, я зайду.

Мы вдвоём повернулись на звук открываемой двери палаты, и я увидел мать в смятом брючном костюме, выходящую от Лео.

– Мама, почему ты не спала в кровати? – я подошел к ней. – Как ты?

– Себастьян, как я могу спать? – она посмотрела на меня с таким удивлением, будто знала, что я тоже потерял сон. Как будто слово «спать» было каким-то иностранным и чуждым нам, и слышали мы его впервые.

– Ты должна отдохнуть. – Я взял её под руку и кивнул медсестре. – Пожалуйста, позаботьтесь.

Поручив маму сотруднице клиники, я приблизился к двери палаты. Я долго думал, как говорить с Лео. Что отвечать, если он будет задавать вопросы. Как вообще смотреть ему в глаза и признавать, что в жизни есть вещи, которые не исправить. У меня не было идей или ответов на все эти вопросы, но я уверенно распахнул дверь и шагнул внутрь.

– Дядя Себастьян! – Лео улыбался, раскинув руки, приглашая подойти к нему и обнять, что я и поспешил сделать.

– Как ты?

– Я быстро поправляюсь, я думаю, что даже чувствую, как ноги перестают болеть. Всё потому, что теперь у меня магия. – Сообщил мне Лео, воодушевлённо распахнув глаза и жестом указывая на колени.

– Магия? – я смотрел на племянника в упор, не зная, как реагировать. Ранее ему нравились только крокодилы и динозавры, и к волшебству он был равнодушен.

– Да, ты знаешь, меня спасла тётя-панда и подарила магию!

– Панда? – в отличие от крокодила, игрушка медвежонка смахивающего на панду в магазине вчера была. Эх, знал бы.

– Да. Она такая добрая, мы теперь как брат и сестра.

Я поджал губы. Господи, неужели это от потрясения? Что мне говорить? Конечно, факт того, что ребёнок не плачет, не тонет в горе, а пытается видеть что-то приятное в жизни – это радует. Но, если отклонения серьёзны и на нервной почве, то, возможно, переломы костей – не худшее, с чем придётся столкнуться.

– И где она? – проявил заинтересованность, оглядевшись в палате.

– Она ушла, у неё дела. Наверно, она живёт в центральном парке на дереве, у неё даже нет телефона, представляешь?

– Она приходила к тебе во сне? – умоляю, боже, пусть ему это приснилось.

– Нет, она приходила ночью, бабушка её тоже видела.

Ладно, пока мама отдыхает, не буду беспокоить, но позже допрошу. Неужели видения?

Доктор, вызванный по моему требованию, уже в семь тридцать вещал, что учитывая обстоятельства, выдуманный новый друг в виде животного – это вполне классическая психологическая реакция организма. Он обещал, что постепенно, когда ребёнок осознает, что не одинок, это пройдёт и забудется. Пока же он советовал подыграть и, ни в коем случае, не отрицать существование панды.

В восемь я был у палаты двести пять и собирался постучать.

– Мистер Картер, – окликнула меня медсестра, – моя сменщица, что была в ночь, предупредила, что девушка ушла на дополнительные процедуры. Боюсь, её нет в палате.

В этот момент дверь двести пятой распахнулась, и мы с медсестрой удивленно повернулись к выглянувшей пациентке.

На вид ей едва ли было восемнадцать. Белокурые волосы лёгкими волнами опускались на плечи. Тёмно-карие глаза создавали какой-то завораживающий контраст. Девушка была красива, но этот взгляд, пронзительный и любопытный почему-то не давал насладиться видением.

– Вы уже вернулись? – медсестра удивленно поинтересовалась, пытаясь пояснить оплошность. – Извините, видимо моя сменщица не увидела вас.

– Ничего страшного. – Ответила девушка медсестре, даже не удостоив взглядом.

– Это мистер Картер, это его племянника вы спасли сегодня. – Пояснила медсестра.

– Позовите мою ассистентку Гвен, – попросил я её, а сам шагнул в палату, и девушка последовала за мной.

– Я очень благодарен вам, Мисс…

– Кинсли, – продолжила она за меня. – Лу Кинсли.

– Вы не просто сдали кровь, вы спасли жизнь дорогого нам человека. Вернули надежду моей семье и подарили хоть и маленький, но кусочек счастья в этот ужасный день. Я готов обеспечить вас всем, чем пожелаете, в знак благодарности. – Я увидел, как она удивилась. Брови стремительно взлетели вверх, рот приоткрылся и, мне показалось, в глазах блеснули звёзды. Я сразу понял, что девочка алчная. Возможно, она и пошла на это, узнав для кого кровь, и что ей это может сулить. Если честно, было плевать. Хочет денег – получит. Из жалости или корысти, она помогла, а это главное.

– Это очень неожиданно, – проговорила Лу, украдкой поглядывая на меня. – Я даже не думала об этом.

Я точно видел, что если это и правда, то именно в этот момент она об этом подумала. Более того, скользнув быстрым взглядом по моей одежде, она даже просчитала, на какую сумму может рассчитывать смело.

– Не торопитесь, вы можете связаться со мной позже. – Я уже достал визитку и протянул ей.

Лу вновь подняла на меня взгляд, взяла карточку, и вдруг её будто качнуло. Она схватилась за живот: – Ох, простите, я с вечера ничего не ела и, видимо, ещё слабость после процедуры.

– Прилягте, – я шагнул к ней, собираясь помочь устроиться на кровати. Во внезапное недомогание верилось с трудом. Девушка выглядела вполне здоровой.

– Вы знаете, я бы лучше что-нибудь съела и, желательно, не в больнице. Эти стены, вы понимаете. Так давят.

– Сейчас? – я выгнул бровь. – У вас нет больше процедур?

– Нет, я закончила, – она положила руку мне на локоть. – Умоляю, уведите меня отсюда.

Мы вышли из палаты и Гвен, подоспевшая к этому моменту, сообщила, что машина уже ожидает. Она ничего не сказала о присутствии Лу рядом, но по взгляду, которым она её окинула, я понял, что помощнице девушка не понравилась.

У меня не было времени думать об этом, мне предстояло весьма неприятное сегодня: совет директоров, созванный для передачи прав управления мне, теперь будет слушать о трагедии и ломать голову, как оформить это всё юридически в отсутствии Сальвадора.

– Мистер Картер, вы желаете заехать домой? – Гвен, расположившаяся в пассажирском кресле обернулась ко мне.

– Нет, поедем сразу в офис, однако остановимся позавтракать. – Распорядился, едва заметно качнув головой на свою спутницу, сидящую рядом на пассажирском и положившую руку на деревянный подлокотник на дверце авто.

– Где вы желаете позавтракать? – Гвен никак не прокомментировала мою внезапную потребность перекусить, несмотря на то, что знала, я обычно просто пью сок с тостом и, более того, я их уже употребил в больнице.

– В нашем центре, это удобно, – я повернулся к девушке. – Вас устроит, я надеюсь?

Я видел, что, наверно, ей хотелось чего-то более крутого, но она кивнула.

– А ваш офис далеко от больницы? – спросила Лу, когда машина двинулась, чем отвлекла меня от размышлений о предстоящей встрече.

– Не волнуйтесь, Нэт отвезёт вас потом, куда пожелаете. – Ответил я, и водитель кивнул, глянув в зеркало заднего вида.

– Возможно, вы пожелаете прогуляться. Гвен поедет с вами и убедится, что вы ни в чем не будете нуждаться. – Я отвернулся к окну.

Помощница ничего не сказала, но, уверен, она удивилась задаче и не очень довольна, учитывая то, что на встрече директоров может понадобиться её помощь.

Мы прибыли к зданию офиса к девяти. Это было невероятно поздно. На площади, перед зданием уже кучковались прохожие. На бортике у фонтана сидели какие-то подростки. Ближе к стеклянным дверям я увидел группу журналистов с камерами. Мне не нравилось передвигаться по улице под сотнями любопытных взглядов, но выбора нет.

– Гвен, ты проведёшь Лу через чёрный ход, а я скажу пару слов этим стервятникам.

– Хорошо, Мистер Картер.

Выйдя из машины, я направился через площадь, чувствуя себя последним бойцом армии, потерпевшей поражение. Одним, кому сейчас придётся принять удар противника. Я знал все их приёмы, предвидел, как они будут хлестать меня словами, резать фразочками, и как я буду стоять с невозмутимым выражением лица, мысленно расстреливая их всех из винтовки.

– Мистер Картер, кто теперь возглавит корпорацию? – естественно, ни слова сочувствия. Один из активных писак ведущего новостного канала пихал микрофон мне в подбородок.

– Ваш отец вернётся к делам, или ваш дядя возьмёт на себя часть обязательств по управлению? Ещё одна из активных терзателей пера в расстегнутой блузке и вымазанными красной помадой губами протиснулась откуда-то сбоку с диктофоном.

Я удивился. Младший брат отца, действительно, имел двадцатипроцентный пакет акций, но это не давало ему преимущества. По сути, контрольный пакет Сальвадора из тридцати двух процентов акций сейчас перешел Лео, а значит, по факту – он глава корпорации. Мне и группе акционеров принадлежат двадцать семь и двадцать три процента соответственно, что делает нас вторым и третьими в списке на контроль над корпорацией. Бен же давно вышел из совета и начал своё собственное дело. Вопрос журналистки был совершенно нелогичен.

– В связи с недавними событиями, моя семья сейчас в трауре. О бизнес решениях будет объявлено дополнительно позже. – Оттолкнув крутившегося под боком оператора, я направился к главному входу не оборачиваясь.

Зайдя в здание, я сразу свернул в сервисный коридор и выдохнул. Родные стены. Наконец, я дома. Внешний мир со всеми ужасами и несчастьями остался за дверьми. Здесь же я сам себе хозяин. Я могу сфокусироваться на главном, могу нырять с головой в бумаги, могу забыться.

Нажав кнопку лифта, я почти проработал в голове план действий, как у меня зазвонил телефон:

– Мистер Картер, – голос Гвен звучал приглушенно, но встревоженно. – Каковы ваши распоряжения касательно Мисс Кинсли?

– Пусть наестся до отвала и едет домой. Если хочет ещё что-то, дай ей это. – Устало протёр лицо рукой. – Мы ей должны, какой-бы некомфортной ни была ситуация.

– На какую сумму вы оцениваете свою щедрость? – поинтересовалась помощница.

– Не думаю, что она сможет потратить много. Судя по её поведению и одежде, тысяч пять баксов для девочки баснословные деньги.

– Я поняла лимит. – Помощница восприняла мои слова как распоряжение.

– Нет, Гвен, лимита нет, если она захочет себе тачку или особняк – дай ей это. Лео с нами только благодаря Мисс Кинсли.

– Хорошо, – она вздохнула. – Я постараюсь быть с вами к собранию. Нэт не против повозить её по магазинам.

– Прекрасно!

Я положил трубку и зашел в подъехавший лифт.

В офисе я сел в кресло и, прежде чем начать работать пролистал камеры наблюдения. Как я и ожидал, Лу сидела в «Корице», одном из наших самых популярных ресторанов, с ценником выше среднего. Я видел, как Гвен, стоящая рядом со столом, смотрит куда-то в пространство перед собой, в то время как Лу пытается вилкой есть лангустинов. Боже, ракообразных на завтрак. Ухмыльнувшись, я выключил наблюдение. Девчонка первый раз видит это блюдо, однозначно. Понаблюдать, как она будет снимать панцири, конечно можно, чтобы повеселиться, но у меня есть другие задачи.

В одиннадцать я был в зале заседаний одним из первых. Поприветствовав всех акционеров, я уже садился, когда зашел дядя Альберт. В чёрном костюме тройке он выглядел подобающе случаю с налетом грусти на лице. Разница в возрасте с моим отцом у них была очень большая. В детстве, когда мне было пять, я считал, что это очень круто, что дядя у меня такой молодой, но уже почти взрослый. В свои пятнадцать он казался мне тогда очень классным. Позже, наши семьи как-то отдалились, в основном потому, что Альберт вел весьма беспорядочный образ жизни, и отец никогда не приветствовал такое поведение в семье. Шесть лет назад дядя, казалось, пытался одуматься, женился на Милене, бывшей мисс Калифорния, и стал играть роль примерного семьянина, хоть иногда в СМИ и проскакивали громкие заголовки его очередных интрижек.

Кивнув дяде, я открыл бутылку с водой и налил себе в стакан, готовясь к многочасовому совещанию.

– Начнем, пожалуй. – Предложил он, вопросительно приподняв бровь.

– Сегодняшнее собрание мы открываем с минуты молчания. – Проговорил я, и все, покорно покивав, склонили головы в сочувствии.

Не могу сказать, что разговор шел легко, однако по факту я по-прежнему оставался руководителем, опережая пакеты акций остальных претендентов на семь процентов. Голосование показало, что все члены совета директоров единогласно за меня, и такое положение вещей всех устраивает. Мы обсудили текущие вопросы, изменение в плане мероприятий в связи с трауром и дату предполагаемой пресс-конференции, когда писакам, наконец, раздадут ответы.

В три я вернулся в офис, где застал Гвен с кипой документов и в весьма воинственном расположении духа.

– Как прошло совещание? – поинтересовалась она, едва я скинул пиджак.

– Всё по плану. – Сев в кресло, попросил: – Принесёшь кофейку?

– Семь тысяч, Мистер Картер! – слова вырвались у неё сами, я даже улыбнулся, поскольку Гвен обычно оставалась невозмутима в любой ситуации. Она глубоко вздохнула и в своём привычном тоне добавила: – Я принесу кофе через минуту.

Я поджал губы, стараясь не улыбнуться, наблюдая, как помощница идет к двери. Уже взявшись за ручку, она полуобернулась и, склонив голову, проговорила: – Но, Мистер Картер, семь тысяч и ещё только половина дня!

– Пусть девочка насладится звездным часом. – Хмыкнув, я принялся за бумажную корреспонденцию.

– Это расточительство. Она даже не инвестиция. – Упрямилась Гвен, подойдя вновь к моему столу. Вздохнув опять, она подняла руку и указала на тумбу у стены: – Семья Тернер отправила букет с соболезнованиями, я от вашего лица поблагодарила.

Я даже не взглянул на подачку. Уверен, Анна и записку приписала, что теперь я достоин ожидания, раз старший из оставшихся наследников.

– Лу не инвестиция, а плата за жизнь Лео. Уместно ли нам думать о цене? – я напомнил помощнице о главном.

Как же устал от всего этого! От отношений в долларовом эквиваленте, от жизней, по ставке Доу Джонса, от всех этих пиявок, желающих сосать с меня деньги, силы, энергию, в конце концов!

– Она грубиянка с замашками королевы. Слышали бы вы, как она общалась с Нэтом. – Гвен качала головой. – Ох, минуту.

Помощница вышла из кабинета и вернулась вновь спустя пару секунд со свертком в руках: – Вот, гляньте, Нэт нашел в машине. – На стол ко мне опустился фартук воровки из клуба.

– Гвен, пусть Лу потешится. – Прозвучало холодно и категорично, а в глазах почему-то встало лицо Райли с полными слез голубыми глазами. Чужой человек, преисполненный сочувствия просто так. Искренне и без мысли о деньгах, хотя прекрасно поняла, кто я и что можно с меня поиметь.

Странно как-то для воровки. Надо бы попросить Бена посмотреть записи камер.

Вздохнув, помощница вышла из кабинета, а я, протянув руку к фартуку, понял, что он какой-то тяжелый. Развернув сверток, я нащупал в кармане передника телефон.

Вот, дерьмо. У девчонки он наверняка один единственный. Что ж она даже не попросила вернуть? Молчала всё время, такая тихая. Не похожа она на воровку.

Я откинулся на спинку кресла. А вот я, будто бы спёр у неё телефон. Ухмыльнувшись комичности ситуации, я повертел в руках старенький Honour 7.

Глава 6. Райли

– Девушка, я последний раз вам говорю, покиньте помещение или я вызову охрану!

– Вы меня не слышите, я ваша пациентка из двести пятой, я только вернулась с процедур, а дверь закрыта!

– Пациентка из этой палаты уже ушла. – Медсестра выглядела воинственно. По сравнению с той женщиной, что помогла мне ночью, эта сердобольностью не отличалась. Наверно, она и судно может вылить на голову больному или в чай плюнуть, если он ей не приглянется.

– Я – эта пациентка!

– Я вызываю охрану! – она промаршировала к стойке администрации на этаже, где располагалась дежурная, и схватила трубку телефона.

– На каком основании?

– Посторонний в платном отделении! – проорала она в трубку даже без приветствия.

Злость клокотала во мне с невероятной силой. Если бы не слабость и благоразумие, я бы, наверно, что-нибудь сказала, но разбирательство однозначно побеспокоит Картеров, которые за меня заплатили, поэтому я выдохнула и призвала на помощь всё своё терпение.

– Девушка, разрешите, пожалуйста, хотя бы позвонить. За мной должны были заехать.

– Это вам не социальная служба! – проорала медсестра. – Охрана уже на пути, у вас максимум минута. Это частная клиника! Идите побирайтесь в другом месте!

Скрипнув зубами от досады, я направилась к выходу. Боже, ну где Лу застряла так долго? Она придёт, а меня тут нет. Сестра растеряется, ещё и не позвонить никак. Денег на такси у меня с собой нет, документов нет, ни черта нет.

Выйдя из здания больницы, я притормозила у стены. Как быть? Пешком неблизкий путь. Часа полтора чапать, а я уставшая и ключей нет, всё на работе осталось. До клуба мне без авто никак. Я огляделась. Несколько машин такси стояли у центрального входа.

Убалтывать я не очень умею, но мой внешний вид, похоже, вызвал жалость и второй из опрошенных водителей согласился подвезти и подождать, пока я схожу за кошельком. Узнав адрес доставки, он смерил меня странным взглядом, задержавшись на обеих руках перебинтованных в районе локтя после капельниц, и пробасил: – Что, не нагулялась?

– Я там работаю. – Неприятно, конечно, но я догадывалась, что выгляжу как откровенный сброд.

– Неужели, не устроиться в более приличное место.

– Я днем учусь, в ночь только в клуб взяли.

Он покачал головой в знак неодобрения, но не упрямился и повёз меня к клубу.

Меня не уволили!

Новость, безусловно, радостная, поэтому я решила не расстраиваться, что пятьдесят баксов, что я якобы сперла у клиента, у меня вычли из зарплаты.

– Райли, ты иди долечись, не выходи сегодня. – Уговаривала меня Элен, когда я сидела у неё в приемной на диване, готовая услышать свой приговор.

– Не могу. – Вздыхаю и прошу вызвать такси.

Приехав домой, я не застала сестру там. Миллион звонков, что я совершила с домашнего на её мобильный, не прояснили ситуацию. Я корила себя за глупость, что заставила её ехать ночью за мной и, скорее всего, с Лу что-то случилось! Паника накатывала волнами, меня даже начало знобить, и я хотела идти в полицейский участок, но около двенадцати сестра перезвонила.

– Где ты!? – крикнула я в трубку, пытаясь унять дрожь в руках и неистово колотящееся сердце.

– Я нашла работу.

– Работу? – мне показалось, что меня разорвёт от негодования и злости. – Ты понимаешь, что я пережила за последние несколько часов? Я просила тебя приехать в больницу, ты не явилась, телефон не берёшь! Я думала, тебя уже похитили и убили!

– Вечно ты драматизируешь, – ей хватило наглости хмыкнуть. – Я зайду к тебе в клуб ближе к вечеру.

– Нет, Лу, ты сейчас же едешь домой!

– Я нашла работу, у меня обязательства, – она громко выдохнула в трубку. – Могла бы порадоваться, что я устроилась. Твоих грошей вечно ни на что не хватает.

– Что за работа? – Я скептически восприняла новость. Ситуация казалась какой-то нереальный. Кто мог нанять шестнадцатилетнюю девочку без образования и опыта. Её явно обманули.

– Помощницей руководителя в крупную фирму.

Это точно не может быть правдой. Либо её развели, либо её облюбовал какой-то подонок. Что мне делать?

– Лу, открой глаза и взгляни на ситуацию трезво, – я старалась говорить спокойно. – Где эта фирма? Я сейчас приеду.

– Увидимся в клубе в девять. – Сестра бросила трубку.

Несмотря на беспокойство, волнение всё же отпустило. Она жива, просто это очередная дурость. Я разберусь с этим потом. Положив трубку на место, я, наконец, приняла душ и села за написание выпускной работы.

Часов в пять вечера залезла в почту, чтобы отправить черновик научному руководителю, и увидела письмо от Софии Картер. Почувствовав странное смущение, я открыла сообщение:

«Дорогая Спасительница, я прошу простить меня, ибо в суматохе я даже не спросила ваше имя.

Прошу, сообщите мне в ответном письме.

Касательно вашей просьбы, я поговорила со своим сыном сразу же утром, как только мы увиделись, но Бен явно не в курсе ситуации и сообщил, что в клинику он приехал один. Эту же информацию подтвердил его водитель. Он также сказал, что старший брат заглядывал в тот день и тоже помчался сразу из клуба, едва услышал новости. Уверена, вы познакомились с Себастьяном, и у него ваш телефон. Я обязательно напишу вам, как только мне удастся с ним поговорить. Мой старший сын почти всё время живёт в работе, его трудно выцарапать, но я не отступлюсь и телефон будет у вас уже к вечеру. Как мне вас найти?

С уважением и глубочайшей признательностью,

София»

Надо же, она не соврала и вспомнила про меня в такой трудный для семьи период. Я ответила ей, что буду в клубе на работе с девяти, и что телефон можно отправить туда. Я также передала небольшое послание для Лео. Мальчик мне очень понравился. Уверена, он вырастет ответственным и умным человеком, раз уже в детстве отличается рассудительностью. Интересно, умение контролировать эмоции у таких людей в крови?

Я отправила письмо и задумалась.

Себастьян Картер. Имя мужчине очень идёт. На самом деле, по нему видно, что он привык во всём полагаться только на себя. Он вёл себя очень сдержанно. Не знаю, что бы я чувствовала на его месте, если бы мне сказали, что Лу погибла. Я бы, наверно умерла от горя, ревела бы и ничего вокруг не замечала вообще. Он же смог раздавать указания, подумал о журналистах, принял решение, как скрыть наручник, хотя, уверена, его сердце разрывалось от боли в тот момент. Хороший ли он дядя? По крайней мере, София точно вежливая и ответственная. Я и представить не могла, что богатые люди могут быть такими человечными. Наверно, стоит допустить, что и среди них встречаются те, что с сердцем.

Паршиво, конечно, что Себастьян считает меня воровкой, но я, наверно, готова ему это простить. В конце концов, у него не было возможности проанализировать ситуацию в сложившихся обстоятельствах. Кроме того, мы больше никогда не увидимся. Он обитает на вершине золотой башни элиты, а я ползаю по деревянным настилам у её подножья.

Перекусив отварной пастой с курицей, что Лу приготовила вчера по моей указке, я пошла на работу.

Полдевятого вечера у города открывается второе дыхания. Кто-то возвращается домой после работы, кто-то наоборот идёт трудиться в ночь. Постоянный круговорот, который поддерживает Нью-Йорк на ногах двадцать четыре часа в сутки. Я не могу сказать, что клиенты клуба – это уважаемые люди. В моих глазах это в основном баловни судьбы, которым просто некуда девать своё время и деньги и они спускают и то, и другое, гонясь за эмоциями и весельем. Есть и определённая категория девушек, которые этих баловней готовы терпеть, опять же, ради денег. Есть просто молодёжь, для которых возможность выпить и подурачиться без надзора взрослых, даёт ощущение какой-то мнимой зрелости и свободы.

– Райли, ну зачем ты пришла? – встречала меня Элен, когда я уже снимала куртку в раздевалке, намереваясь переодеться и попросить новый фартук. Она сегодня была в элегантном чёрном платье и лакированных туфлях на шпильке. Уверена, чтобы всем своим видом выразить соболезнования.

– Я прекрасно себя чувствую. – Даже не лукавлю, потому что, правда, выспалась, и капельницы явно подбодрили уставший организм.

– Не крась глаза, и так бледная, как вампир, – посоветовала она. – Давай только гульки сделай. Кстати, мы просмотрели записи камер, тебе вернут деньги в следующей выплате. Извини, что пришлось так сделать, козлина влиятельная шишка, не могла его злить.

Я улыбнулась ей и послушно принялась за прическу. Как вышло, что я не сделала гульки дома? Вот дура. Наверно, весь пережитый за сутки стресс нарушил отработанные до автоматизма движения. Пока я готовилась в раздевалку пришли Кейт и Джен, мои коллеги.

– Райли, ты вчера как? – с порога поинтересовалась приятельница, расстегивая куртку и подходя к своему шкафчику. – Ушла, никого не предупредила. Хоть бы сказала, я бы привезла тебе чего-нибудь.

– Спасибо, Кейт, ты очень добра. Но я была в больнице всего ночь, сейчас уже всё хорошо. – Ответила с улыбкой подруге.

Джен, любительница посплетничать, моментально подключилась к разговору: – Вы новости видели? Это просто ужас. Раз и нет целой семьи!