Разрешаю себе бесплатное чтение

Глава 1. Бе-бе-бедная девочка, или Третий глаз

«Мы даем тебе вторую группу, милочка. Ты не можешь работать», – сказала не понимающая моего стремления работать врач.

Слезы брызнули из глаз. Горькие чувства, тяжелые мысли наполнили вмиг мою голову: «я такая молодая, как я буду жить?» И почему-то стыдно, что теперь я инвалид. Все мечты разбились вдребезги в один миг. Я не смогу посвятить жизнь любимому делу. Полное разочарование… Ненавижу болеть! Болезнь разрушила мою мечту, впереди не вижу ничего.

Почему это именно со мной?! Чем я хуже других? Разве я это заслужила? За что мне это? Я и так уже много пострадала, разве не достаточно? – все эти вопросы я задавала и задавала Богу.

В детстве я любила болеть. Очень, очень любила. Вот только стоматологов боялась до жути. Но это не в счет. Когда я болела, мама и все вокруг волновались за меня, заботились и кормили вкусной едой. Ради этого стоило болеть посерьезнее, думала я. Летом, перед тем, как мне пойти в первый класс, мальчик со двора рассказал интересную историю, как он лежал в больнице с бронхитом. А к нему приходила мама и приносила горячие пельмени в банке. Ему ставили уколы, а он совершенно не боялся. «Вот же повезло! Мне бы так!» Я стала мечтать попасть в больницу. Как же будет здорово каждый день есть пельмени, которые делает бабушка. Я представляла, как героически вынесу сто уколов и расскажу об этом во дворе. Вот они будут удивляться!

И вот, ура! Кашель и, кажется, температура! Бабушка вызывает врача домой. Я в предвкушении, что сейчас меня увезут в больницу. Но, вот незадача, мне просто назначили лекарства. Очень противные горькие таблетки.

Но… врач сказал заветную фразу: «Не будешь лечиться, заболеешь бронхитом». Рецепт найден! Этот диагноз – верный путь попасть в нужное место.

Бабушка старательно лечила меня, а я старательно прятала таблетки в кресло.

И день икс настал! Генеральная уборка вскрыла мое тяжкое преступление. Гору таблеток показали врачу. «Ну, если ты не хочешь лечиться, я положу тебя в больницу. И тебе там будут ставить уколы», – сказала она сердито. И уж тут невозможно было скрыть ликования. «Ура!» – закричала я, прыгая на кровати. Теперь меня будут любить очень сильно.

Палата с крашенными зелеными стенами, в большие окна льется солнце, жара, июль. Хочется гулять, но с бронхитом не пускают.

Когда мне ставили первый укол в жизни, признаюсь честно, кричала на всю больницу, всполошила всех. Какие там сто уколов! Во второй раз медсестра сказала всем встать и приготовиться. Я в страхе ждала своей очереди, готовая кричать в любой момент. Но она сказала:

– Не бойся, ты даже не заметишь, как я поставлю тебе укол, обещаю.

Я стояла и ждала, сотрясаясь своим тельцем, а моя очередь все не наступала. – А что ты стоишь, я уже поставила, ты молодец – не плакала.

О Боже! Хотя нет, тогда я не знала слова «Боже». Просто радость! Как я гордилась собой. Я героически перенесла страдание, всем буду рассказывать во дворе!

Только при выписке узнала, что у медсестры такой хитрый метод для трусишек вроде меня – делать вид, что ставит укол, а на самом деле просто проходит мимо.

Я стала завсегдатаем больницы. Два раза в год я стремилась туда, как люди стремятся на море в отпуск. Однажды я пошла в поликлинику и просила врача положить меня на зимние каникулы, чтобы не пропускать школу. Какая я молодец, подумали вы, школу не хочет пропускать. А секрет весь в том, что мы договорились с подружками «больничными» лечь в одно время. Врач решила осмотреть мой живот и тут же вызвала «скорую». Подозрение на аппендицит. Как, что? У меня ничего не болит! Я без мамы не поеду! Страх. Настоящий. Впервые. Я действительно серьезно больна?! Операция?! Все из-за семечек! Говорила же бабушка – не ешь семечки с кожурой, аппендицит будет.

До сих пор помню все эти чувства десятилетней девочки, когда в приемном отделении с меня сняли школьную форму (в ней нельзя в хирургию) и оставили в майке и колготках. Как же было стыдно, ведь кругом люди и мальчики, а я – в колготках. И полное непонимание, как же узнает мама – где я?

Операционный стол. Белые стены. Яркий свет ламп, похожих на глаза пауков бьет в глаза. Врачи в масках, лиц совсем не видно. Я трепещу под тонкой простынкой. На мое лицо надевают маску. Глубоко вдыхаю горький воздух. Вижу огромный глаз, смотрящий на меня. Я тону в нем. Вокруг глаза кружится множество маленьких. Чей-то голос, как колокол гудит в моей голове: «Бе-бе-бе-бедная де-де-девочка… Что бу-будем с ней делать?»

Эта фраза прочно засела в моей голове на долгие годы. Как будто в мой мозг вживили чип с программой страдания и нажали на «Пуск». Отныне, чтобы ни происходило в моей жизни, я была бе-бе-бедной девочкой. Бедная я, бедная, что мне со мной поделать?.. Все у меня не как у людей, все не просто, все через трудности, через тернии к звездам.

Глава 2. Профессиональный больной

Далее эксперименты, как лучше болеть. Как-то раз увидела, как одноклассница пришла в школу с осипшим голосом и ее не спрашивали на уроках. А мальчики уделяли ей особое внимание. Как же круто-то! Я тоже так хочу! И вообще, такой голос красивый у девочки, почему-то думалось мне. Поедание ледяных сосулек, снега и кричание в форточку помогли достичь нужного результата. Но это было вовсе не круто, а очень даже больно. Горло саднило, как будто его терли наждачной бумагой. Все, стоп, – сказала я себе, – так я больше не болею.

Вот то ли дело желудок или печень! Про симптомы гастрита знала все. Не хочу в школу, нужно внимание – притворюсь. Работает на все сто. Гастроэнтерология – дом родной.

К подростковому возрасту уже профессионально умела «болеть».

Как-то предложила подружке лечь в больницу вдвоем, отдохнуть, так сказать. Решили, что съесть банку клубничного варенья с плесенью – самый верный метод отравиться. Съели за милую душу, ждем час, два, что-то нет отравления. Научила ее, как врать про симптомы, пошли в поликлинику с жалобами. Меня положили, подругу нет. Говорю же, профессионал.

Как же было весело раз в полгода лежать в больнице. Договаривались с ребятами ложиться в одно время, это была своего рода «тусовка». Медсестрам по ночам никакого покоя. Мальчишки, подружки, страшилки, ночные бродилки и разговоры до утра. Мама приносила мои любимые маринованные помидоры, томатный сок и, конечно, пельмени. Странный набор еды для ребенка больного гастродуоденитом, – скажете вы. Но как откажешь самому больному в мире Карлсону?

Иногда нужно глотать противный зонд, и тараканы в палате… Но это ничего, терпеть можно. Зато навещает мама и даже дедушка. Как же жить хорошо!

Странная девочка, как же можно любить больницы, там плохо. Подумали так?

Я была бедная девочка и стойкая героиня, которая хотела, чтобы ее любили.

От болезней была большая польза! В эти моменты на меня обращали особое внимание. Я видела, как искренне переживает мама, бросает все дела и спешит меня спасать. Она защищала меня, как коршун своего птенца. Я чувствовала себя нужной. Ей становилось совершенно не важно, как я убралась или как я выгляжу. Важна просто Я. Бонусом были различные привилегии, которых не было в обычное время – любимая вредная еда, не ходить в школу, спать сколько хочешь.

Для меня это означало – любовь.

Так сформировалось мое неосознанное желание болеть.

С раннего детства я не рассказывала маме, чего боюсь, о чем думаю, мечтаю, страдаю, плачу в подушку ночью. Не умела выражать свои чувства вслух. Я нуждалась, чтобы мама знала, какая я настоящая, что происходит внутри меня, какие проблемы, трудности происходят в моей жизни. Мне не хватало эмоционального участия и моральной поддержки, сопереживания и утешения.

Мама всегда занималась собой и совсем не обращала внимания на меня. Ни разу в жизни не сказала, что любит, ни разу не обняла. Жестоко наказывала за мелочи, била скакалкой или даже головой об стену. Я всегда старалась быть послушной, угодить. Если я хвалилась результатами, то всегда в ответ слышала, что могла бы и лучше. В более старшем возрасте всегда соперничала со мной, как с ровесницей.

В двадцать три года решилась на открытый разговор с мамой. Мне понадобилось набраться смелости и духу, чтобы рассказать ей, как было больно и обидно за разные моменты в детстве и юности. Со стыдом рассказала, какая я была ужасная, в какие попадала злосчастные истории, как чудом осталась жива. Но это было такое облегчение!

Я задала ей очень важный вопрос:

– Любишь ли ты меня?

Для мамы это вопрос показался странным.

– Конечно, люблю, я же твоя мама.

– Но ты никогда не говорила об этом.

– А зачем говорить? Это же и так понятно.

– Но мне было непонятно.

Горькая детская обида ушла. Мама всегда хотела лучшего для меня и любила, как умела и понимала. Ее отец был воспитан отцом, который воспитывался в детском доме. К сожалению, мой прадед никогда не знал своих родителей. Просто так сложилось, как у многих в нашей стране.

Тогда я решила: когда у меня будут дети, буду любить их так, чтобы им не хотелось болеть. Буду говорить, как сильно их люблю, крепко обнимать, целовать и разговаривать обо всем на свете. Буду любить их в здоровье и болезни, с плохими и хорошими оценками, в радостях и трудностях безусловной любовью, одинаково. Мне всегда будет до них дело.

Свое обещание я выполняю. Искреннее «я тебя люблю», объятия, разговоры по душам, время вместе – это часть моей жизни с детьми.

Я не идеальная мама, но рада, что дети уверены на сто процентов, что я их люблю, несмотря ни на что.

Глава 3. Пупок обязательно развяжется

Когда-то давно, я мечтала стать партизанкой, ну или, на худой конец, следователем, раз войны нет. Выбирала на улице «преступника» и следила за человеком, распутывая загадочное дело. Переписывала старательно уголовный кодекс в тетрадку и учила статьи наизусть. Все кругом знали – я стану следователем. Но, когда я выросла, и пришло время учиться, мама не пустила в другой город, а я послушная девочка. Неизвестно, что со мной там может случиться.

Поступила в медицинское училище. Казалось, что хуже не придумаешь. Плакала сильно первое время, но в голову не пришло тогда, что могла настоять на своем выборе и поступить в юридический. А когда пошла практика, оказалось, что это очень даже интересно – лечить людей.

Все самые страшные болезни мира, которые преподавали нам на лекциях, были моими. Каждый симптом обязательно находился. Слушаем на лекции внимательно про новую болезнь века – СПИД.

Подруга медленно поворачивается ко мне, я поворачиваюсь к ней в полном шоке. Все симптомы на лицо.

Она:

– И у тебя?!

Я:

– И у меня!

Преподаватели улыбались, говоря, что все медики проходят через мнительность. Синдром студента-медика называется.

Сейчас это приобрело более масштабное явление. Я бы назвала синдром уже по-другому. Например, синдром врача-любителя. Хотите серьезное что-то найти у себя или у родных, откройте интернет. Болит мизинец на левой руке. Что там говорит умный Гугл? Диагноз на лицо… как минимум рак или инфаркт.

Началась практика в хирургии на втором курсе. В операционной почти все студенты в обмороке. Жуткое зрелище – легкие курильщика! Сморщенный черный комок внутри розового тела. Определенно, никогда не буду работать в таком месте, ни за что! И где бы вы думали я начала работать после окончания медучилища? Ну естественно! В хирургии.

И вдруг – понравилось. Мне доставляло удовольствие помогать больным людям, облегчать их боль. Я удивлялась себе, семнадцатилетней девочке.

Работа в хирургии преподнесла мне «подарок» – гепатит В. Нечаянно.

Как сейчас помню. Делаю капельницу совершенно желтому больному и думаю, как бы не заболеть. И раз! Заболела! Как по заказу. Как говорится, чего боялась, то и случилось. Перчатки в начале девяностых не в ходу были. Видимо, при работе с донорской кровью и заразилась.

Иногда я держала крючки во время операции, помогала хирургу. И каждый раз меня посещала одна и та же мысль, что меня обязательно должны оперировать, и не один раз. В этом не было никаких сомнений.

Потому что я бедная девочка, которой предназначено героически страдать. И вот почему обязательно страдать? – спросите вы.

Я не знала почему, но так надо, казалось мне.

Это как-то круто, что ли, в глазах людей. Весомо. Не просто какой-то там гастрит. Я должна быть особенной, – неосознанно эта мысль поселилась в моей голове. В далеком детстве, во дворе я твердо решила, что вынесу «сто уколов» и буду настоящим героем в глазах людей.

Вы замечали иногда, как люди, в беседе о болезнях, как будто гордятся ими, как большим личным достижением?

Например, сидишь в длинной очереди в кабинет к травматологу:

– У вас что? – спрашивают вас.

– Перелом пальца, дверью прищемил. А у вас?

– А у меня перелом стопы со смещением. Операцию будут делать, – хвастается сосед, горделиво поглядывая на вас.

И вы внутренне соглашаетесь: ну да, у тебя все серьезней! И смотрите на него с уважением. Он в ваших глазах практически герой. И вы вспоминаете свой случай – повесомей, – чтобы стать героем в глазах героя.

Наверное, вы уже догадались, что операций у меня было несколько. Не считая аппендицита в детстве. Еще четыре. По одной четыре года подряд. С разными неприятными осложнениями. Не могу сказать, что мне нравилось страдать. Было очень больно. Но неосознанно посещали мысли, что я недостаточно пострадала. А еще – я была героем в глазах многих. Я так классно держалась! Теперь меня любила не только мама, но и окружающие.

С детства жутко боялась, что мой пупок когда-нибудь развяжется. Никому не разрешала его трогать категорически.

Так вот, перед самым замужеством была последняя из операций.

Проснулась ночью после операции от противного липкого ощущения. Включаю свет. Вся постель залита кровью. Из-под повязки, в области пупка пузырится кровь. О ужас! Я знала, что так будет! Этот момент настал! Пупок развязался, оттуда сейчас выпадут все кишки! Я умираю! В глазах темнеет от страха. Медсестра, моя спасительница, посмеялась надо мной. Разошелся шов возле пупка. Наложили новый. Фух, живу дальше. Хочется в этом месте поставить смайлики.

Последняя операция была окончанием этой эпопеи страданий. Было такое осложнение, что боль терпеть удавалось с трудом. Трубки торчали по бокам из живота. Туда заливали жидкость, чтобы органы внутри плавали и не слипались между собой (такая странная особенность организма слипаться органам в один комок). Жидкость распирала живот, давила на диафрагму – невыносимая боль, даже уши ломило. Где живот, и где уши! Хватит, Боже, взмолилась я, достаточно! Я не хочу больше!

И все закончилось по моему твердому решению, что операций достаточно. Мне было почти двадцать шесть лет.

Мне так жаль, что в детстве и юности я растрачивала свое здоровье. Но все эти годы, когда «приключалась» болезнь, я оставалась позитивной, неунывающей девушкой. Я любила поддерживать тех, кто рядом. Ведь болеть было по кайфу, неосознанно, конечно. Это был верный способ получить любовь, заботу и внимание людей.

Из моей истории видно, как мозг постепенно настроился на болезнь и страдание. В юном мозгу сложились прочные нейронные связи: болезнь и страдание = любовь.

Глава 4. Сломанная формула любви

Мое желание болеть прекратилось, когда я стала встречаться со своим будущим супругом. Прихожу на свидание, несмотря на то, что жутко болит голова. Чувствую себя героем, заслуживающим любви и утешения.

– У меня так сильно болит голова! – жду что-то типа: бедная девочка, я тебя люблю, держись. Давай я провожу тебя домой, чтобы ты полежала.

Взамен получаю резкий ответ:

– Ну и что, у меня тоже болит, я же молчу. Выпей таблетку. И почему у тебя нет с собой таблеток, как так можно!

Свидание вмиг становится для меня самым ужасным. Теперь от болезни пользы никакой, а наоборот, даже вред. Самый близкий человек тобой явно не доволен, не сочувствует и заботы никакой не проявляет. Явно, что для него болезнь – это источник проблем, который вызывает раздражение, и поэтому от нее срочно нужно избавиться. Мы воспитывались в разных семьях.

Бедная девочка больше не понимала, как получить любовь.

Детская формула любви сломалась.

Я очень хотела замуж, как почти все девочки. Мне казалось, что я уже в возрасте, и срочно надо. Тем более, что все вокруг только и делали, что туда выходили. Мечтала выйти замуж по большой любви, один раз и навсегда.

Я не знала, какого мужа хочу, что для меня важно в мужчине, что приемлемо в отношениях, а что нет. Я ничего не понимала и не знала толком об отношениях. Единственное, чего хотела осознанно, чтобы муж был сильнее меня. Но тогда я смутно представляла в чем мужская сила и ошибочно полагала, что это – победа над женщиной во мнении, делах, когда мужчина способен сломать «женскую гордыню».

У нас с будущим мужем возникали постоянные конфликты. Очевидно, что наши ценности были разными, отсюда и частые ссоры и непонимание. Тогда это был тревожный звонок. Но я его не слышала. Твердо для себя решила, что первая не расстанусь, что бы ни происходило. Ведь расставалась уже не раз, сколько можно, думала я. Пора бы и честь знать.

Познакомились мы на работе и через какое-то время стали работать в паре.

Поначалу он совсем мне не нравился. Я видела в нем некоторые сильные качества, но многое отталкивало. Однако мне были по душе его высокие амбиции в работе. Наши пути совпадали. Я мечтала построить карьеру, а ему обещали большие перспективы.

В тот период я работала в протестантской церкви, руководила группой женщин, наставляла их, помогала в духовном пути. Будущий муж тоже служил в нашей церкви, помогал вести общину.

На мое решение выйти замуж за этого человека повлиял настоятельный совет руководства церкви. Их мнение было очень значимым для меня на тот момент, а я была глупой молодой девушкой. Ключевой разговор был о том, что можно полюбить любого человека, если его поставить в своем сердце выше, чем себя. К тому же с ним меня ждет большое будущее в карьере. А у женщины, тем более одной, очень сомнительные перспективы, – говорили мне. Я пошла против того, что подсказывало мне сердце, потому что мечтала свою жизнь посвятить этой работе. Я убедила себя, что делаю все правильно.

Выходила я замуж, не зная истинной любви, ни в чем не уверенная, но искренне желающая любить и быть любимой. Я просто верила в светлое великое будущее.

Я не представляла, что ожидает меня в семейной жизни. Даже на секунду не могла представить, как не просто сложится мой брак, длиной в шестнадцать лет.

Это оказалось правдой, что можно полюбить любого. Я полюбила, но это было не просто, не так естественно, как обычно влюбляются люди, – это был плод слез и молитв, труд моего сердца, души и разума. В семейных отношениях я часто шла против себя, разрушая тем самым свое тело. Долгое время я считала, что хорошая жена должна жертвовать собой, поступаясь своими желаниями.

Через два года брака мы уже не работали в том месте. Карьерный рост не получился, и путь назад был закрыт. Меня постигло большое разочарование: мечта не сбылась. Семейные отношения никуда не годились. Я была как старуха у разбитого корыта и жила с горьким чувством, что меня обманули, но на самом деле я обманула сама себя. Глупо было опираться на чужое мнение в своем решение выйти замуж, пусть даже это мнение очень значимое. Фактически я переложила ответственность за свое решение на кого-то другого.

Я наивно полагала, что можно выйти замуж на основании того, что у нас одна мечта на двоих. Мечта сегодня есть, завтра нет, и можно начать смотреть в совершенно разных направлениях. «Слюбится – стерпится», – это губительное убеждение. Никогда нельзя с ним соглашаться и размениваться на меньшее.

Только настоящая любовь – единственное основание для семьи.

Если вы еще не в браке, но очень хотите там быть, подумайте о мотиве.

Если у вас есть партнер, но там нет любви, то не идите дальше.

Если ваше сердце пока свободно, разберитесь на берегу, какие ценности важны для вас в отношениях.

Подумайте, что хотите видеть в будущем партнере, как вы представляете свой брак, на чем он будет основываться.

Итак, я согласилась выйти замуж, войдя в трудные отношения добровольно. Решила быть верной и любящей женой, несмотря ни на что.

Поженились мы быстро, через семь месяцев встреч, очень плохо зная друг друга. Мне только исполнилось двадцать шесть. Муж взял в жены, зная, что я никогда не смогу иметь детей. Это, безусловно, тронуло меня, как женщину. А через пять месяцев я чудом забеременела.

Глава 5. Аллергия на самого себя

Я вышла на работу в протестантскую общину через две недели после рождения сына. Рабочий день не нормирован, буквально до одиннадцати ночи. Выходной – только в понедельник, до двенадцати утра. Устаю жутко, огромное количество встреч, большая затрата энергии, бессонные ночи с малышом. Частые ссоры с мужем, помощи и поддержки не ощущаю. Силы на исходе. Днем помогает няня, но часто посещает чувство вины, что мало провожу времени с ребенком. Мысли оставить работу приводят в ужас, ведь это та самая работа мечты, из-за которой я вышла замуж.

Работая в церкви, я наставляла и консультировала женщин в их духовной жизни. И бывало такое, что женщины по каким-либо причинам хотели следовать другим путем. Я старалась помочь, чтобы они не оставляли путь, по которому шли все это время, но видела, что им совсем не нужна помощь. Они перестали нуждаться, как раньше, в наставлениях и советах. Мое добро не нужно, но я все равно из чувства долга продолжала говорить с ними о духовных ценностях, которые перестали быть для них ценностями.

На душе было плохо, что не получается помочь, переживала за их жизненный выбор и будущее. Брала на себя ответственность за промахи, мысли, образ жизни, выбор другого человека. Чувствовала себя виноватой в том, что женщина потеряла веру, – что-то я недодала, была недостаточно хорошим наставником. Это было проявлением духовной гордыни: кто, если не я? Все зависит от меня. Брала на себя роль самого Бога. Но в то время это понимание было скрыто от меня.

Бывало ли у вас такое, когда берете на себя больше, чем надо? Бывало ли, что взваливаете на себя чужую жизнь, работу, проблемы и несете, теряя при этом себя и свою жизнь?

Навязанное мне убеждение, что «рыба гниет с головы», заставляло искать в себе первопричину «духовного поражения» других людей и съедать себя. И чем дальше, тем тягостней из-за этого становились обязанности. Я стала чувствовать внутреннее давление и много ожиданий, с которыми я уже не справлялась.

Внутренний конфликт с собой разрушал организм, физически становилось все хуже и хуже. Все чаще мне было трудно вставать с постели. Мужу это категорически не нравилось, он сердился – это еще больше усугубляло мое состояние.

Помню, однажды я не смогла пойти на командную встречу из-за плохого самочувствия. Неожиданно приходит муж вместе с коллегами и руководителем. Чувствую себя неловко: в доме не прибрано, я лежу в постели, рядом плачущий ребенок. Решили убедиться воочию, болею ли на самом деле, – так сказал начальник. Мне крайне неприятно недоверие, глупо оправдываюсь. В детстве, часто обманывала, что болею, и сейчас как будто пришел час расплаты, мне не верят, когда и правда плохо.

Я готова оставить работу, ничего не могу и не хочу, мне плохо морально и физически, я раздавлена. Пишу горькое письмо о том, какой я плохой, недостойный работник, но почему-то медлю его отдать.

Неожиданно приходит спасение тонущего корабля. Нас с мужем повышают на работе и отправляют на стажировку в Москву на несколько месяцев. Меня трогает доброе отношение к нам москвичей. Начиная с того, как нас встретили: купили продукты на ближайшую неделю, привезли детскую кроватку и игрушки, купили новый диван, потому что из-за старого я кашляла всю ночь. Гостеприимство, искренняя забота, глубокое уважение к нам. Мне так было легко рядом с моими новыми руководителями. Я видела их скромность, несмотря на их высокое положение. Мне хотелось подражать им во всем, даже в том, как они разговаривают по телефону. Особенно запомнилась одна встреча, когда к ним приехала в гости детдомовская девочка. И Саша с Ириной, так их зовут, общались с ней с таким же большим уважением, как и с нами, и на каждый вопрос подробно, с удовольствием отвечали. Это запало в мою душу, я поняла, что хочу стать такой же.

Я захотела, чтобы любой человек, любого статуса и возраста, находящийся со мной рядом, чувствовал себя уверенно и легко. Чтобы у людей рядом со мной вырастали за спиной крылья и раскрывался потенциал.

Вернувшись со стажировки в родной город, наполненная любовью, я готова была сворачивать горы, отдавать и любить. Обязанности теперь другие – административные. Новая руководитель – близкая подруга. Два законных выходных. Все отлично. Болеть точно не хочется, а почему-то болею. Наверное, просто ленюсь, думала я. Вставай, делай свою работу, ты должна. Тут как тут чувство вины: «Я плохой работник, ничего не могу, нет сил. Я не достойна и этой работы».

С каждым днем я теряю силы. На второй этаж подняться тяжело. Домашние дела просто каторга. Все тело до единой клеточки пульсирует. Мышцы на руках и ногах разрываются от боли, не заснуть. Организм трясется. Голова все время болит. Думать трудно, невозможно. Внутренности горят.

Нынешнее руководство относится ко мне с пониманием и отправляет в административный отпуск, чтобы я обследовалась. Иду к разным врачам. Они все заодно: «С вами все хорошо, ничего у вас не болит, не прикидывайтесь. Вы молодая еще, так не может быть». Как же это обидно слышать, когда ты действительно чувствуешь, что больна.

Ну что ж, моя жизнь в моих руках. Решаю, что сама поставлю диагноз. Я же медик, в конце концов. Купила учебник «Редкие внутренние болезни». На удивление, синдрома студента-медика не возникло. Нашла похожие симптомы одной болезни. В этот же день ко мне пришла подруга с новостью о том, что ей поставили системную красную волчанку. Она плакала и горевала, я утешала, как могла. Это была именно та болезнь, которую я нашла в учебнике.

После ее рассказа, поняла, что чувствую себя так же, даже хуже. Подруга посоветовала идти к ревматологу. Врач отправила меня в больницу на обследование, удивившись, как я догадалась прийти к ней.

В палате одни разговоры о тех, кто недавно умер или что болит. Жутко.

Взяли все анализы. Результаты хорошие. Осталось дождаться биопсии.

В ординаторской строгого вида профессор сообщила мне, что я ничем не больна:

– Ты все придумала. Диагноз она поставила себе, скажет тоже! Тебе к психиатру надо.

Другие врачи заняты, строчат в историях болезни, но все слышат.

Лицо заливает краской. Я унижена и горько плачу в палате. Может быть, у меня и правда с головой что-то не так?! Анализирую свое поведение, до смешного, нахожу признаки сумасшествия… Заходит санитарка, выгоняет меня из палаты, ей надо мыть окна. А я плачу. Ей все равно, у нее работа. Чувствую, что весь мир против меня.

Через несколько дней пришла биопсия кожно-мышечного лоскута. Профессор пригласила в ординаторскую. Иду с неохотой.

– Расскажи, что у тебя болит.

Внимательно слушает жалобы, тщательный осмотр тела. Сочувствующий взгляд.

– Ну, что, все точно. Первичный дерматомиозит. Будем делать химиотерапию, пить преднизолон. Инвалидность оформлять.

Как обухом по голове… Но! Теперь я точно знаю – я не ошиблась, не придумала, не сошла с ума. И, оказывается, не ленилась. Чувство вины ни к чему. Отлегло! Но слезы… горькие слезы. Новая жизнь. Осознать, принять…

Это была не системная красная волчанка. Но тоже аутоиммунное системное заболевание. Первичный дерматомиозит. В России болеет от двух до десяти человек на 1 млн. населения, в основном женщины. Очень редкая болезнь.

Почему называется – первичный? Потому что может перейти во вторичный – это значит, присоединяется рак. Что это за болезнь простым языком? Это когда организм саморазрушается. Иммунитет не защищает, а вредит. Он понимает, что есть проблема, но не может определить где. И бьет по здоровым органам, наугад.

В Америке говорят, что это аллергия на самого себя.

Человек сам себя не выносит, не принимает, не любит.

Во всем мире считается, что излечиться от этой болезни невозможно, так как неизвестна причина ее возникновения. При дерматомиозите все мышцы в теле воспалены, в том числе и сердце. Они постепенно атрофируются, то есть погибают. Чтобы усмирить бушующий иммунитет, его угнетают химиотерапией и кортикостероидами (сильными гормонами). При таком агрессивном лечении страдают многие органы, но зато человек может жить.

Глава 6. Выбираю жизнь

Начались больничные будни. Первые два года были самые сложные. С работы, как ни прискорбно, уволили, так как мне дали вторую нерабочую группу инвалидности. Две недели в больнице, две дома. За это время одиннадцать курсов химиотерапии. Преднизолон – двенадцать таблеток в день. Прибавка в весе за первые три месяца лечения – двадцать килограммов. Лицо, как луна, – побочный эффект гормона.

После «химии» жизнь становилась на короткое время ярче, боль меньше, могла даже уборку сделать.

В больничных палатах столкнулась с разными женщинами, у каждой своя боль и потери.

Три молоденькие девочки 15–17 лет, болеющие лет с десяти. Уставшие болеть и лечиться. Умерли, к сожалению. С одной из них дружила, несмотря на разницу в возрасте. Когда она умерла, я очень горевала.

Многих женщин бросали мужья, когда узнавали, что те серьезно больны, оставив без средств. Некоторые, отчаявшись от горя, хотели свести счеты с жизнью.

Я оказалась в нужном месте в нужное время. Я чувствовала, что моя миссия – помогать всем этим женщинам. Словами ободрения, утешения, давать им веру и надежду на лучшее будущее.

Некоторые скрывали от мужей, что больны, потому что боялись их потерять. Поставят химиотерапию, полежат до вечера. И – плохо, не плохо – идут домой, делать вид, что здоровы. Мне было жаль этих несчастных женщин.

Я и сама попала в эту ловушку. Однажды мне сделали замечание:

– Почему у тебя стоят лекарства на столе? Спрячь их в шкаф, чтобы муж не видел. Он должен думать, что ты здорова. Иначе ему быстро надоест, что ты больная, и он бросит тебя.

С тех пор я прятала болезнь, насколько это было возможно. Максимально старалась выглядеть здоровой. Подавляла в себе жалобы. Делала вид, что все могу сама. Когда было совсем плохо и скрыть не получалось, в ответ я получала раздражение.

Сейчас я понимаю, что это заблуждение – страх потерять любовь. В любви нет страха. Как важно в браке иметь доверие и уверенность, что тебя любят любую: больную, с лишним весом, – и что человек готов быть с тобой до конца твоих дней.

Решила поступить в университет на менеджмент управления, чтобы хоть чем-то заняться. Моя любимая врач отговаривала меня:

– Зачем тебе это надо, ты же скоро умрешь. Да, да! Так и говорила.

Также она говорила семнадцатилетней девочке в палате, что не стоит идти учиться, потому что ты можешь умереть. Какой смысл учиться? Видимо, таким образом она хотела защитить ее от лишних нагрузок. Та девочка умерла. Каково мне было слышать те же слова в мой адрес?

Мне было важно жить по-настоящему.

Поэтому я поступила и благополучно окончила университет, открыв в себе управленческие способности.

Мозг кипел на лекциях, но это было полезно. Помню, как сдавала экзамен сразу после химиотерапии. Никто и не подозревал из студентов, как мне было плохо. Но я сдала.

Тогда же, восемнадцать лет назад, начала искать, чем поддержать свой организм, разрушенный радикальным лечением. В мою жизнь пришла гомеопатия, тогда мало кому известная. Гомеопат предупредил, что «побочным эффектом» лечения может быть беременность. Меня это очень развеселило.

А побочный эффект случился!

Никто из врачей не хотел наблюдать за моей беременностью, предлагали сделать аборт. Все в один голос твердили, что рожать опасно для жизни. И выносить ребенка нереально с моей болезнью.

На удивление, очень поддержала моя профессор. Сказала:

– Молись, никого не слушай. И пей «волшебный» преднизолон для поддержания жизни.

Я так и сделала и превосходно себя чувствовала. Переживала, что после «химии» прошел небольшой срок и это отразится на ребенке. Но все было в руках Творца, и родился здоровый сын.

После родов наступила ремиссия, самочувствие резко улучшилось! Второй ребенок дал мне силу и жизнь. Периодически наступали обострения, не без этого. Приходилось – это был уже далеко не отпуск, как в детстве, – ложиться в больницу раз в полгода, ходить на приемы к профессору.

Помню, как однажды она тщательно читала многочисленные выписки из больницы, изучала анализы около часа.

После осматривает меня, с сочувствием в глазах.

– Сколько детям лет? – задает вопрос. Отвечаю.

– М-м-м… – тянет задумчиво – маленькие еще. Все плохо. Умрешь. А может, и не умрешь.

Говорю про себя твердо и неприлично грубо: «Фиг тебе, не умру».

Мне кажется, она раскусила мой характер. Подобные заявления меня мобилизовали бороться с болезнью, не уступать ей.

Как-то она сказала: «У тебя такое чувство ответственности за детей, что ты не можешь позволить себе умереть».

Это чистая правда! Еще хочу внуков вырастить.

А еще… люблю жизнь, во всех ее проявлениях!

Для меня было важно не сдаваться, бороться, не оставлять надежды на жизнь. Быть настроенной на позитив и радоваться каждому дню.

Я не хотела прямо сейчас отправиться на небеса, а хотела сделать еще много полезного.

В одном из своих выступлений известная писательница Дарья Донцова рассказала, что когда заболела раком, врачи ей сказали, что жить осталось всего четыре месяца. Ее неотступно преследовала мысль о том, что если умрет, родные избавятся от зеленых штор. Как это снимут ее любимые занавески, ни за что! Это стало мотивацией к тому, чтобы жить.

Дарья выжила. И стала поддержкой для многих, кто болен раком.

В начале болезни я много думала, почему я, за что это мне, чем я хуже других. Искала причины в себе, что я ужасная, в чем-то провинилась, и еще больше болела от такого глубокомыслия.

Вы слышали такое убеждение, что у хорошего человека все хорошо, а у плохого все плохо. Но правда в том, что много плохих людей, даже преступников живут до конца дней в здоровье и благоденствии. И, наоборот, с хорошими людьми, с теми, кто совсем не заслужил, случаются страшные вещи.

Почему? Нет на это ответа.

Со всеми периодически случается доброе и злое, так устроен этот несовершенный мир. Не надо искать смысл там, где его нет.

Важно понять не почему это со мной, а что я могу сделать с этим?

Главное, как ты будешь вести себя в испытаниях.

Есть два пути как:

Обозлиться на весь мир, стать обиженным на жизнь, черствым к боли других. Разрушать себя больше и больше, и умирать от жалости к себе.

Или прожить жизнь по максимуму, наполнить сердце состраданием и любовью к другим, получать радость от каждого прожитого дня.

Задумайтесь, какую жизнь проживете вы, и какой оставите след в этом мире?

«Если с вами случилась беда, но вы выжили, знайте, у Вселенной на вас особые планы. Думайте об этом всю жизнь», – так сказала Дарья Донцова.

Однажды у меня упали лейкоциты до единицы (при норме 9-10). Организм практически был не защищен, и любая инфекция могла привести к серьезным последствиям, даже смерти. Предложили ввести внутривенно сильный препарат. Страшно не хотелось, я отказывалась. Боялась побочного эффекта – набор веса. Эта доза была сравнима с тем, чтобы проглотить за раз двести таблеток преднизолона. А я очень хотела оставаться стройной. Только удалось сбросить лишние двадцать килограммов.

Врач завела меня в палату к умирающей девушке. Она была истощена, весила меньше сорока. Мама привезла ее из Москвы в тяжелом состоянии. Работа моделью и лечение для нее были несовместимы, потому что ей нужно быть стройной.

Врач сердито, даже гневно, сказала: «Хочешь так же?! Выбирай: жизнь или красота! Красота мертвому человеку ни к чему».

Поразмыслив наедине с собой, я решила, что внутренняя красота – вот что важно. И она может быть при любом весе и внешности. Она исходит изнутри и отражается блеском в глазах, лучезарной улыбкой, оптимизмом, миром и спокойствием.

Два дня после введения препарата я не могла пошевелиться, в буквальном смысле. Лейкоциты удалось поднять до четырех. И вес ни на грамм не прибавился, страхи были напрасны.

Девушка, слава богу, осталась жить. Я тогда вернулась к ней, говорить о жизненно важном лечении и настоящей неувядаемой красоте.

Какая будет жизнь, это наш выбор. Я выбрала жизнь со смыслом! Проживать каждый день по полной программе.

Когда вы понимаете, что количество лет ограничено, то лучше перейти к качеству. И получать удовольствие от всего, что окружает.

Девять лет назад врач мне сказала:

– Таких как ты, у меня нет пациентов. Всем бы так жить.

Радостно было слышать это от человека, который когда-то отговаривал от учебы. И при первой встрече говорил, что я сумасшедшая.

Мне часто говорят окружающие:

– По тебе и не скажешь, что ты чем-то больна!

Первое время я даже обижалась. Разве нужно показывать, как в детстве, что я больна? А зачем? Эта формула любви давно не работает в моей жизни. Решила принимать это за комплимент, что отлично выгляжу.

Чтобы выглядеть цветущей здоровьем, я прилагаю духовные усилия. Потому что хочу дарить людям радость и хорошее настроение. Думаю, что мой вечно унылый вид и скорбное болящее лицо не хотелось бы постоянно видеть никому.

Собираясь на встречу, я внутренне готовлюсь к тому, как буду ощущать радость, доброжелательно разговаривать, улыбаться, поддерживать и дарить внимание людям. У меня есть стойкое убеждение, что все мои проблемы должны оставаться за дверью. Это не про притворство, а про осознанное желание быть светом для людей.

Один из самых часто задаваемых вопросов: «Откуда ты берешь столько сил и энергии? Ты столько всего успеваешь и делаешь, сколько здоровые люди не могут». Однако я далеко не железная леди. Да и не хочу ей быть, хотя раньше хотела. И, на мой взгляд, много чего не успеваю.

Я открыто и уязвимо говорю о своем самочувствии.

Я отвечаю:

– Творец – источник моих жизненных сил и здоровья.

Каждый день прошу, чтобы Он делал то, что мне не по силам.

И тогда я чувствую, как Творец несет меня на руках. Многие вещи просто происходят «сами собой», не нужно прикладывать много усилий в разных делах. Правда, правда!

Глава 7. Скажи здоровью «да»

У меня пожизненная инвалидность третьей группы. В последний раз я лежала в больнице двенадцать лет назад.

Вы спросите, почему так безалаберно? Ты что, не заботишься о своем здоровье? Все как раз наоборот!

Мое осознанное решение: я иду к здоровью, а не лечусь от болезни. Я убрала свой взгляд и мысли от симптомов.

Важно: Не от болезни лечиться, а улучшать здоровье.

Фокус внимания на здоровье.

Замечаем улучшение, а не ухудшение.

Помните, на чем сфокусированы, то и получаем.

Это принципиальная разница в осознании, что думаю и делаю.

Важно найти свой экологичный путь к здоровью.

Что подходит одному, то другому сделает только хуже.

Существует очень много разных работающих методов.

Кому-то, например, БАД-ы дают здоровье, а у меня была печальная история, связанная с ними.

Как говорится, кому йога, кому плавание, кому мясо, кому овощи, кому голодание. Нет смысла кого-то уговаривать и призывать к методу, который тебе помогает быть здоровым. Наш организм индивидуален и уникален.

Например, мой путь к здоровью – самоисцеление.

Ни в коем случае, не призываю никого игнорировать традиционных врачей и отказываться от лечения. Лечитесь, если нужно, но на здоровье! А не от болезни.

Создайте себе установку: я не больной, я – выздоравливающий.

Моя жизнь бедной маленькой девочки яркий пример ненужных страданий из-за неосознанного фокуса на болезнях.

У каждого из нас бывает состояние здоровья то лучше, то хуже. Важно, что ты решишь выделять, на что будешь больше обращать внимание. «Жизнь часто сравнивают с полосатой зеброй. Но тебе решать, в какие цвета раскрасить твою зебру», – это уже стало крылатой фразой.

Перестроить мысли на здоровье не так просто. Хотеть ясную голову гораздо сложнее, чем не хотеть больную. Мы привыкли думать о плохом больше, чем о хорошем. Потому что плохое – оно же вот оно, здесь и сейчас, и как же думать о том, чего пока нет. Как же думать, что ты не болеешь, а на пути к выздоровлению?

Предлагаю провести два небольших эксперимента в домашних условиях:

1. Найдите в теле боль и сконцентрируйте все внимание на ней.

Если не ощущаете в теле боли, то представьте, как она появилась в любом месте и начинает пульсировать.

Прислушайтесь, что происходит с болью. Она усилится.

Если продолжать думать о боли непрестанно, она станет сильнее. И в итоге может стать невыносимой.

Переключите свое внимание на что-то другое, отвлекитесь на приятное, и боль уйдет на задний план или вообще исчезнет.

2. Известное упражнение: сложите ровно свои ладони вместе. Посмотрите внимательно, на какой руке средний палец немного короче. Погладьте эту ладонь и пальцы со всех сторон с нежностью, приговаривая искренне, как вы ее любите. Поблагодарите ее за то, что она помогает вам в жизни.

Сложите снова свои ладони вместе.

Посмотрите результат: пальцы выровнялись и стали одной длины?

Тело реагирует практически моментально, как на негативные мысли, так и на позитивные. Представьте, что будет происходить, если из года в год фокусироваться на боли или, наоборот, на любви к телу.

У меня как-то произошла занятная история.

На отдыхе в Китае я решила сходить в традиционный медицинский центр. После диагностики по пульсу, врач положил меня на кушетку и стал пальпировать мой живот, приговаривая на ломаном русском:

– Здеся больна, здеся больна, ай, больна. Плехо фсе, фсе плехо. Меридианы закрыты фсе. – И так причитал без остановки.

Я прислушалась к своему телу, навела фокус, как наводит прицел снайпер, и выстрел! Я резко ощутила боль, моментально все тело начало пульсировать. Ужаснулась, это что, я такая больная на самом деле?! Я подумала:

– О, если бы все эти годы я была сфокусирована на боли, то не выжила бы!

Выйдя из центра, я сказала себе: все отлично, дорогая! Вот еще сделаю пять «иголок» и буду, как местные жители, – долгожителем. И пошла наслаждаться жизнью, плавать на волнах ласкового моря, попивая манговый сок на берегу. Я почувствовала себя снова здоровой и полной сил.

Мы самые эффективные целители себя.

Поверьте во внутренние силы, заложенные в вас Творцом, и вы станете на путь исцеления.

Глава 8. Формула любви

Существует теория, что многие болезни – следствие психологических проблем, возникающих в душе и мыслях человека.

Зигмунд Фрейд говорил: «Если мы гоним какую-то проблему в дверь, затем она, в виде симптомов болезней, проникает через окно».

Стресс, подавленные эмоции, потери, переживания, беспокойства, внутренний конфликт, недоверие миру, – разрушительно сказываются на нашем здоровье.

Путь выздоровления в таком случае, мне кажется, очевидным. Через веру и любовь, обретение гармонии с самим собой и людьми, духовного смысла жизни.

Двенадцать лет назад мне попался бестселлер Рика Уоррена «Целеустремленная жизнь». Читая его, я плакала не один день, прощаясь без сожаления со старыми установками из детства. Эта книга обновила мою жизнь в течение сорока дней и помогла мне раскрыть ее смысл.

Она помогла понять окончательно, что я вовсе не бедная девочка, которая должна непременно страдать. Я создана, чтобы наслаждаться жизнью, быть счастливой и радовать своей жизнью моего Творца.

«Я понял, что нет ничего лучше для людей, чем быть счастливыми и делать добро, пока они живы» (Екклесиаст 3:12; пер. НРП).

В «Целеустремленной жизни» говорилось, что задолго до моего рождения я сознательно была задумана Создателем с уникальной внешностью, национальностью, набором качеств и талантов. Я родилась в нужном времени, стране и городе, и даже доме. Родителями были выбраны особенные люди, чьи ДНК идеально подошли для создания меня. Все было точно рассчитано, чтобы получилась именно я.

И самое главное, Он сотворил меня с любовью. Я появилась на свет, чтобы Он любил меня. Это было истинное счастье – понять, что мне не нужно никому и ничего доказывать, что я достойна любви. У меня уже есть эта бесконечная, безусловная любовь.

У меня есть особое предназначение, изначально во мне есть все необходимое для исполнения главной цели. Я ощутила, что внутри меня живет огромная сила Творца и потенциал для целеустремленной жизни. Смысл моей жизни гораздо масштабнее, чем я предполагала.

С того момента я стала видеть в своей жизни много чудес.

И тогда я развернулась от болезни и пошла в другую сторону.

Поразительным образом «аллергия на саму себя» прошла. Чувствую, как здоровею и молодею. Силы с каждым годом прибавляются.

Не так давно одна подруга сказала: «Ты так, глядишь, и всех нас переживешь». Честно сказать, мечтаю стать активным долгожителем планеты.

Формула любви оказалась проста, но прошли годы, чтобы найти ее:

Полюби себя сама – ты прекрасна, больше такой нет. Ты достойна своей любви.

Мне казалось любить себя – это плохо, нескромно, эгоистично. Но все же начала осознанно стремиться относиться к себе с любовью и принятием. Важно не то, как я выгляжу в глазах других, а важно, как я выгляжу в своих глазах. Я стала стремиться заниматься тем, что действительно мне по душе, принимать свой личный выбор, прощать себя за ошибки, хвалить себя, проявлять человеческую заботу о себе, быть внимательной к своим чувствам, отдыхать, радовать себя, ставить здоровые границы с людьми.

Через это я стала яснее видеть, что каждый человек уникален и неповторим. Что у каждого свой путь и свой выбор. Мне стало во сто крат легче ценить и уважать человека, его границы, и проявлять сострадание.

Восемь лет я проработала в благотворительном фонде. Благотворительность – это то, что обогащает и наполняет. Американские ученые говорят, что благотворительность продлевает жизнь. Согласна с ними на сто процентов