Свинопас поневоле бесплатное чтение

Глава 1

Вовка неуклюже бежал по свежевспаханному полю, тяжело дыша и устрашающе махая толстой палкой. Его ноги, обутые в огромные дырявые ботинки, вязли в земле, не давая мальчишке набрать скорость. В горле пересохло от крика и прохладного утреннего воздуха. Вовка уже несколько раз спотыкался, весь испачкался в грязи и сильно расцарапал руки острыми стеблями соломы, которые словно кинжалы повсюду торчали из земли.

Мальчишке хотелось плакать от обиды. В боку сильно кололо, а ноги уже совсем не слушались от усталости. Растирая слезы на грязном лице и рукавом подтирая хлюпающий нос, Вовка продолжал настойчиво бежать за жирным хряком.

– Назад! Назад, я сказал! – кричал Вовка охрипшим, сорванным голосом.

Но глупая свинья никак не реагировала на истошные вопли мальчишки. Она энергично бежала по пашне, быстро сверкая маленькими копытцами, и ловко петляла между кучами соломы.

Вовка знал, что если настырный кабан добежит до снопов с пшеницей и разворотит их, то ему несдобровать. Хозяин, скорее всего, отлупит мальчишку, а, может, и того хуже, накажет всю его большую семью. А если отец заступится за него, и случится непоправимое? Нет, этого ни за что нельзя было допустить! Нужно обязательно догнать и отхлестать убежавшую немецкую свинью, чтобы из-за нее не нарваться на гнев хозяина и не лишиться обеда.

Сегодня Вовка уже отбивал несколько поросячьих атак и возвращал глупых свиней обратно в стадо. Но этот молодой боров был невероятно упрямым и совсем не думал отступать. Свинья уверенно бежала напролом к вкусной пшенице.

Внезапно совсем близко послышался заливистый собачий лай. Вовка сразу узнал визгливое гавканье хозяйской лайки. Ужас молниеносно сковал тело подростка. Мальчишка понял, что это хозяин прогуливается по полю со своей собакой Пелли и проверяет порядки. Через несколько минут на пригорке показалась невысокая фигура Клауса Эссена, и немец быстрым шагом направлялся прямиком к Вовке.

В этот момент лайка, услышав одобрительный свист хозяина, с громким звонким лаем устремилась к стаду свиней. Настырный хряк резко остановился и прислушался, когда услышал знакомый до боли лай Пелли. Он настороженно завертел по сторонам своей щетинистой головой и, заметив бегущую собаку, с ужасом помчался в противоположную сторону.

Внезапное появление хозяина на горизонте повысило выброс адреналина, и Вовка в два прыжка настиг растерявшуюся от вида Пелли свинью. От злости и обиды мальчишка изо всех сил ударил хряка по хребтине припасенной палкой, схватил его за кольцо в носу, и чуть было не порвал мокрый свиной пятак. Лайка подбежала к Вовке, навалившегося на свинью всем телом, и грозно зарычала на обоих. Пелли пыталась ухватить хряка за бок, но в то же время, весело виляя хвостом, оглядывалась на своего хозяина, наблюдавшего за происходящим со стороны.

Дальше события на пашне развивались стремительно. Боров вырвался из Вовкиных объятий и снова пытался убежать, волоча по земле отнявшиеся задние ноги. Громко визжа и быстро перебирая передними лапами, свинья пыталась скрыться от своих преследователей. Пелли неистово залаяла и пустилась в погоню за хряком. Вовка от удивления застыл на месте, наблюдая боковым зрением, как хозяин со строгим видом приближается к месту происшествия.

– Was ist hier los?1 – строго спросил хозяин по-немецки.

– Пелли! – уверенно ответил Вовка и рукой показал на собаку, которая уже прибежала назад и ласкалась в ногах у хозяина.

– Ach so! Gutes Mädchen!2– довольно произнес Клаус Эссен и потрепал свою лайку за ухом.

В это время наказанный хряк вновь обрел способность полноценно бегать и, тихо повизгивая, устремился обратно в свое стадо. Хозяин с деловым видом оглядел вспаханное поле и пошагал дальше по своим делам, уже не обращая внимания на испуганного русского мальчишку.

Вовка постоял еще несколько минут, чтобы перевести дух и оценить обстановку, и пустился вслед за хряком. В этот раз все обошлось. Но мальчишка понимал, что свиньи не отступят от своего вероломного плана по уничтожению хозяйской пшеницы. И его задача состояла в том, чтобы этого не допустить.

Этой ночью Вовка снова беспокойно спал. Ему снилась родная деревня на Псковщине, бескрайние просторы Чудского озера и нежный запах цветущего жасмина. Потом сладкий сон обернулся кошмаром: озеро вспыхнуло, а деревня запылала красными языками пламени. Из огня на Вовку выскочили огромные черные свиньи, он попытался бежать, но ноги снова не слушались мальчишку.

Вовка беспомощно топтался на месте в своих огромных, рваных ботинках, потом упал на землю и с ужасом понял, что попал в западню. В своем кошмаре он вместе с семьей оказался за колючей проволокой и пытался звать на помощь, но мог только безмолвно шевелить пересохшим от жажды ртом.

Мальчишка очнулся от кошмара весь в поту и со слезами на глазах. Его родители, братья и сестры мирно спали рядом в одной крохотной тесной комнате. Вовка посмотрел на них и тихо заплакал уже по-настоящему. Где-то за сотни километров на Востоке осталось пепелище его родной сожженной деревни. Немцы увезли в неизвестном направлении сестру Татьяну. А он, обычный русский мальчишка, вместе с семьей стал узником и бесправным рабом в далекой Германии.

Вовка больше не смог уснуть. До самого рассвета он перебирал в памяти события последних месяцев, которые навсегда изменили его жизнь. Мальчишка мечтал, чтобы он и его родные смогли остаться в живых на чужбине. Чтобы когда-нибудь снова на рассвете увидеть туманную красоту Чудского озера и вдохнуть пряный аромат деревенского жасмина…

Глава 2

Январь 1944 года выдался суровым. Полуостров Мтеж был закован льдами. Холодные пронизывающие ветры всех деревенских жителей посадили по домам. Чтобы согреться, люди днем и ночью топили печки, и из труб над крышами домов столбом валил густой бело-серебристый дым.

Война испепеляла Псковщину уже третий год. Многие жители близлежащих деревень, расположенных на материке, боясь расправы фашистских оккупантов и их приспешников, прятались в лесах и на болотах и жили в холодных землянках.

В эту суровую зиму людям приходилось особенно тяжело. Они топили свои маленькие буржуйки только по ночам, чтобы фашисты не заметили дым в лесу и не послали туда своих карателей. Возвращаться обратно в свои дома было очень страшно. Многие деревни уже были сожжены, а жители угнаны в рабство или убиты фашистами.

Мтеж с трех сторон омывался водами Псковско-Чудского озера. С четвертой стороны его окружало непроходимое болото, где ориентировались только местные, когда ходили за морошкой и клюквой. До деревни летом можно было добраться на лодках по воде, а зимой – по льду. Поздней осенью и ранней весной, когда на озере начиналась распутица, Мтеж становился настоящей крепостью. На остров невозможно было попасть и с него невозможно было скрыться.

Уникальное расположение деревни было и защитой, и ловушкой для ее жителей. С началом войны они продолжали вести свой уединенный рыбацкий уклад жизни, сами обеспечивая себя всем необходимым. Но в то же время жители Мтежа были пленниками своего острова. Там не росли густые леса, а топкое болото совсем не подходило для строительства землянок. Поэтому жители Мтежа продолжали жить в своих деревянных избах, несмотря ни на что. Бежать им было некуда.

Вовка знал, что где-то совсем рядом идет страшная и беспощадная война. Многие жители деревни ушли на фронт или стали партизанами. Партизаны тайком иногда приходили в деревню, чтобы пополнить запасы еды и переночевать в теплых избах местных жителей. Они из первых уст рассказывали людям про творящиеся в округе ужасы фашисткой оккупации. Родители с тревогой обсуждали рассказы о сожженных деревнях и убитых местных жителях, о страшной блокаде Ленинграда.

Жители Мтежа боялись не только самих немецких фашистов, но и карательных отрядов, которые были сформированы из эстонских и русских предателей и состояли на службе у фашистов. Каратели охотились за партизанами, а также арестовывали и убивали мирных жителей, которых обвиняли в связях с партизанами и с кем хотели свести свои личные счеты.

Вовка хорошо помнил, как прошлым летом каратели на лодках приплыли в деревню большим отрядом и арестовали нескольких местных жителей. Среди арестованных был бывший продавец деревенского магазина. Каратели разграбили и сожгли его дом, а потом забрали всех избитых мужчин и увезли с собой. Больше никто из деревенских не видел этих несчастных живыми.

Уже этой зимой каратели выследили партизан, которые пришли в дом к Журавлевым. Местного партизана Петра Журавлева фашисты застрелили при преследовании, а его старшего брата Якова сначала жестоко избили и затем прилюдно расстреляли на берегу за связь с партизанами в устрашение всем местным жителям. При аресте фашистский каратель чуть не заколол штыком двухлетнюю дочку Якова – маленькую Нину, но дедушка Семен Журавлев успел защитить свою внучку, за что тоже был жестоко избит и вскоре скончался от побоев.

Всем жителям Мтежа было очень страшно и неспокойно. Но новый сорок четвертый год они встречали с зарождающейся надеждой на освобождение. Советские войска уже начали гнать фашистов с родной земли. Поэтому, чтобы немного развеяться и дружно встретить старый новый год, многие жители Мтежа собрались в деревенском доме культуры в ночь с 13 на 14 января. Местные партизаны тоже тайно пришли по льду в деревню, чтобы навестить знакомых и родных. Никто не подозревал, что эстонский карательный отряд уже приближался к острову…

Внезапно ночное небо Мтежа осветилось множеством ракет. Фашисты заехали в деревню с эстонской стороны и начали окружать ее по периметру. Раздались автоматные очереди, в клубе началась паника. Первой жертвой врагов в эту злополучную ночь стала бабушка Наталья. Когда она увидела фашистов на улице, то растерялась и побежала к своему дому, не услышав команды стоять на месте. Каратели хладнокровно застрелили пожилую женщину в спину. Командир местного партизанского отряда также геройски погиб в эту морозную ночь. Перед смертью он успел подать сигнал своим товарищам, и многие партизаны успели выйти из окружения.

Вовка услышал среди ночи автоматные очереди и понял, что случилось что-то страшное. Вся семья Кустовых находилась дома, и никто не смог уснуть от страха и волнения. Фашисты ходили по домам в поисках партизан и запасов еды. Всем было приказано отдавать яйца, хлеб, зерно, сало и выводить скотину из хлевов. Никто из деревенских жителей не знал, что будет с ними дальше. Для чего в деревню пришли фашисты? Бежать было некуда.

Уже на рассвете жителям объявили, что на сборы у них есть два часа. Собрать можно было только самое необходимое, что можно унести с собой. Деревенским жителям не объясняли, куда их отправляют, всем было приказано собраться на берегу в указанном месте.

В семье Кустовых Гаврилы Ивановича и его жены Прасковьи Федотовны было шестеро детей, и каждому родители собрали заплечные мешки с вещами и едой. На себя надели все теплые вещи, которые нашлись в доме, на ноги намотали портянки.

Вовка с родными вышел на берег. Там, как одна большая семья, собрались все местные жители. Люди ждали своей участи в окружении автоматчиков и рычащих немецких овчарок. Слышалась немецкая и эстонская речь карателей. Страх и холодный ветер пронизывал жителей Мтежа до костей. Но люди стояли смирно. Даже маленькие дети не плакали, а только смотрели своими невинными и испуганными глазами на захватчиков. Казалось, что никто больше не имел право на слезы и ропот. Люди в оцепенении ждали, каким образом сегодня решится их судьба: будет расстрел или плен.

На ломаном русском языке мирным жителям приказали уходить из деревни по озеру в сторону эстонского городка Ряпина. Жители Мтежа, и стар, и млад, вереницей двинулись в неизвестность. Путь им освещало яркое зарево от горящих деревенских изб. В этот день Вовкина родная деревня была сожжена фашистами дотла.

Глава 3

Люди шли по льду Псковского озера, утопая в глубоком снегу, долгих четыре километра без остановок на отдых. Навьюченных и испуганных жителей Мтежа гнали в плен, лишив крова и свободы. Двенадцатилетний Вовка шагал рядом со своим отцом и старшим братом Колькой и нес на спине огромный мешок с вещами. Отцовская ватная фуфайка, одетая поверх его тулупчика, была слишком широкой, но в ней было тепло.

"Вот и нашу деревню теперь сожгли немцы", – со страхом осознавал Вовка, – "что же будет дальше?" Мальчишка шел в толпе таких же пленников и вспоминал отцовские рассказы о Первой мировой войне. Гаврила Иванович в молодости уже встречался с немцами на поле боя. Враги дошли тогда до самого Пскова, и древний русский город был оккупирован и разграблен. Теперь же фашисты пришли в дом Гаврилы Ивановича и его семьи. Каратели разграбили и сожгли родную деревню и угнали в рабство всех жителей, включая стариков и детей.

Жители Мтежа пришли в Ряпина ближе к вечеру четырнадцатого января. Местный дом культуры стал их временным пристанищем. Там уже ютились другие пленники, которые на своих вещах расположились по углам. Кустовы нашли свободный угол и тоже разместились на мешках с вещами. Перекусили продуктами, которые успели взять с собой из дома, и уснули друг на друге прерывистым тревожным сном.

В клубе кто-то сильно кашлял всю ночь. Старики постанывали и не могли найти удобное положение для сна. Их кости ломило от изнурительного пешего похода по глубокому снегу. От усталости плакали маленькие дети, мамы укачивали их на руках и успокаивали, как могли. Вовке было непривычно спать в незнакомом месте, в окружении чужих людей, но усталость взяла верх, и мальчишка провалился в беспокойный сон.

Рано утром пленников разбудил командный мужской голос, который приказал всем мужчинам быстро выходить вперед и строиться в шеренгу. Вовка вместе с отцом и братьями выстроились в ряд с другими мужчинами и ждали, что будет дальше. Женщины заплакали и просили никуда не уводить их мужей и детей. Все боялись, что сейчас мужчин уведут на расстрел.

Какой-то начальник в немецкой военной форме ходил вдоль шеренги и с грозным видом осматривал мужчин. Маленьких мальчишек и стариков вывели из шеренги. Младшего брата Генку тоже оставили с матерью и сестрами, остальных вывели на улицу. Вовка решил, что постарается не плакать, если их сейчас поведут на расстрел. Он хотел быть мужественным и храбрым как настоящий солдат или партизан, и ни за что на свете не показать этим животным своего страха.

Гаврила Иванович внешне казался спокойным, но скованные движения и шаткая походка выдавали внутреннее волнение отца. Он попытался взглядом и слабой улыбкой подбодрить сыновей, но напряжение и тревога повисли в воздухе. "Неужели нас столько времени гнали по льду, чтобы просто расстрелять вдали от дома?" – недоумевал Вовка.

Всех мужчин вывели на улицу, погрузили в открытые грузовые машины и долго везли до ближайшего леса. Замерших и испуганных людей привезли на делянку и выдали пилы и топоры. До самой темноты пленники работали в лесу, валили деревья и обрубали сучья. Вовка с Колькой помогали отцу и другим мужикам. Это была тяжелая физическая работа, но надсмотрщики практически не разрешали отдыхать и плетками заставляли работать быстрее. Вечером мужиков привезли обратно в местный клуб, раздали хлеб и налили в чашки пустую похлебку с картофельными очистками.

Всю следующую неделю Вовка с отцом и старшим братом каждый день ездили валить и пилить лес. От скудной еды сил практически не было, а ночью мышцы сводило от тяжелой физической нагрузки. Женщины с детьми и стариками продолжали находиться в плохо отапливаемом клубе и каждый раз с тревогой ждали возвращения своих мужей и сыновей.

Вовка заметил, что в клубе добавляются новые незнакомые семьи, практически каждый день пригоняют все больше людей. Но особенно его насторожило, что эстонские фермеры не привезли обратно несколько знакомых семей, которых накануне забрали к себе на работы.

Тревога и неопределенность мучили мальчишку даже сильнее, чем каторжная физическая работа. Вовка понимал, что у них больше нет ни дома, ни крова. Они стали бесправными "русскими свиньями", именно так обзывал его сегодня охранник, когда он замешкался на работе в лесу. Неужели им придется сгинуть в этом эстонском городке, и нет ни единого шанса на свободу?

На следующий день рано утром всех в клубе подняли на досмотр. Начальник снова ходил вдоль рядов и тщательно осматривал людей. У Гаврилы Ивановича спросили, сколько человек в его семье, и есть ли в семье совсем маленькие дети и дряхлые старики. После осмотра Кустовым в полном составе было приказано выходить с вещами на улицу. Еще несколько больших семей из Мтежа и других деревень также вывели на улицу и приказали ждать. Затем людей погрузили в грузовики и отвезли на железнодорожную станцию Орава, расположенную в двадцати пяти километрах южнее Ряпина.

На станции уже толпился народ. Люди переминались с ноги на ногу и кутались в свои навьюченные одежды, пытаясь согреться на холодной платформе. Вовку с семьей под конвоем привели в толпу и оставили ждать. Все кучно держались друг друга, чтобы не потеряться в царившей кругом суете. Мальчишка со страхом и интересом озирался по сторонам. Он впервые в жизни видел железную дорогу и еще ни разу не видел поезда. Всю сознательную жизнь главной его стихией была вода, а лодка на веслах служила ему кораблем.

Звук приближающегося локомотива заставил Вовку забыть обо всем на свете. Невероятная махина, извергающая огромные клубы черного пара, с ревом приближалась к железнодорожной станции. Находясь под впечатлением, застывший мальчишка стоял среди толпы и даже практически не мог дышать от восторга. Для подростка, который вырос на маленьком острове в отдаленной деревне, увидеть поезд было событием, по масштабу сравнимое со встречей с космическим кораблем.

Поезд плавно подъезжал к платформе под ритмичный стук железных колес. Внезапно раздался резкий гудок. Вовка вздрогнул всем своим худощавым телом. Он инстинктивно втянул голову в воротник отцовского тулупа так глубоко, что снаружи остались видны только его ярко-голубые глаза, которые с любопытством продолжали рассматривать диковинного железного зверя.

Крики немецких солдат вернули Вовку обратно в суровую реальность. Всем людям на платформе было приказано быстро заходить в прибывший поезд. Пленников погрузили в холодные товарные вагоны, в которых было очень тесно и грязно. Двери вагона закрыли снаружи на огромный засов, и люди оказались в темноте.

– Бог даст, и выживем! – в полный голос произнес Гаврила Иванович. Вовка понимал, что отец пытается подбодрить своих родных, но не почувствовал успокоения. Единственное, что придавало ему немного сил, было понимание, что их семью не разлучили. Они живы и находятся все вместе. Фашисты лишили их свободы, уничтожили дом и родную деревню, заставляли работать за скудную баланду, теперь везут неизвестно куда, но сейчас они вместе, и в этом их невидимая сила.

Глава 4

Ночью в поезде у младшего брата Генки начался жар и лихорадка. Мать уложила его на свои колени и крепко обняла. Прасковья Федотовна раскачивалась из стороны в сторону и тихо напевала колыбельные. Она будто убаюкивала Генку, как маленького грудного ребенка.

Вовка тоже пытался уснуть под нежный материнский голос. Но его голодный желудок недовольно урчал. Сейчас мальчишка ни за что не отказался бы от тарелки жидкой баланды, которую они получали после работы в лесу, лишь бы успокоить разболевшийся живот. Вовка шепотом попросил у отца флягу с водой. Сделав пару глотков, он передал флягу матери, чтобы она дала Генке попить.

Талая снежная вода, которую Кустовы успели взять с собой из Ряпина, почти закончилась. Никто в вагоне не знал, куда они едут, и сколько продлится поездка на поезде, и всех это очень пугало. Вовка решил больше не пить, чтобы не тратить драгоценную воду, ведь нужно было отпаивать Генку, чтобы побороть жар и лихорадку.

Всем казалось, что поезд едет уже целую вечность. Наконец, колеса заскрежетали, и локомотив начал медленно тормозить. Снаружи открылся тяжелый засов, и в вагон ворвался порыв свежего зимнего воздуха. Пленникам раздали немного еды и воды. Уставшие люди приободрились и старались напиться вдоволь.

Охрана разрешила выйти на пару минут. Несколько мужиков вышли из вагона, чтобы подымить окурки оставшихся у них в запасах папирос. Вовка тоже торопливо выскочил из вагона, чтобы набрать снега. Только он успел наполнить флягу, как снова услышал резкий пронзительный гудок и вздрогнул всем телом.

Машинист предупреждал охрану, что поезд скоро тронется, и нужно закрывать вагоны и ехать дальше. Немцы поспешно стали загонять людей обратно. Вовка быстро снял свою шапку-ушанку и успел еще накидать в нее немного снега. Только он запрыгнул в вагон, как практически у него за спиной раздались крики и выстрелы. Два испуганных мужика следом за Вовкой успели заскочить в вагон, и сразу за ними захлопнулся тяжелый железный засов. Громко залаяли собаки, было слышно, как на улице кто-то ругается на немецком языке. Потом все стихло, и поезд снова отправился в неизвестность.

– Чего там? – встревоженно спросил Гаврила Иванович у забежавших мужиков, которые еще не успели отдышаться.

– Бежать хотел один смельчак, но его быстро в спину пальнули, – громко и взволнованно ответил коренастый мужик с черной бородой, было заметно, что от напряжения у него сильно дергается глаз. – Сразу положили его, вот и весь побег, – нервно добавил он.

В вагоне несколько минут не было слышно ни звука. Все сидели тихо, еще теснее прижимаясь к своим семьям. Тихие приглушенные женские всхлипывания и детский плач нарушили гробовую тишину. Почти никто из пленников не знал пытавшегося бежать мужика, но его расстрел стал для всех потрясением.

Когда люди немного вышли из оцепенения, мать с отцом сильно отругали Вовку за его самоволку. Родители даже не видели, когда мальчишка прошмыгнул на улицу из вагона. Прасковья Федотовна тяжело вздохнула и принялась обтирать принесенным снегом лицо и ладони младшего сына. Снег таял на горячем лице Генки и струйками стекал на одежду.

Мальчик приоткрыл глаза и попытался поймать языком капли тающей воды. Мать дала ему попить из фляги и снова продолжила обтирать остатками снега, пока он до конца не растаял. Вовка сидел молча с закрытыми глазами и пытался вспомнить лицо мужика, который решился бежать из неволи, но так и не смог воссоздать его образ. Потом Вовка провалился в тяжелый беспокойный сон и проспал несколько часов.

Генке наутро стало лучше. Ночью он выпил практически всю воды и сильно пропотел. Мать с сестрами переодели ребенка в чистую сухую рубаху, которая еще оставалась у них в запасе.

Так пленники ехали несколько суток, в основном передвигаясь по ночам. Охранники еще один раз раздали хлеб и воду. После попытки побега никому больше не разрешалось выходить. Людям приходилось справлять нужду в вагоне, в котором стоял терпкий запах мочи, пота и немытых тел. Многие кашляли, старики и дети ослабли, остальные были морально подавлены.

На второй день Колька приподнял Вовку, чтобы тот смог посмотреть в маленькое окошко под самым потолком. Мальчишка увидел очертания какого-то города: виднелись черепичные крыши домов и шпили на зданиях. Локомотив замедлил ход, пока вовсе не остановился у большого здания серого цвета. На этот раз всем нужно было выходить из вагонов.

Пленников оперативно выгрузили на платформу и построили рядами. На прощание поезд издал громкий протяжный гудок и поехал дальше, рассеивая возле себя черный дым. Вовка мысленно попрощался с железным зверем и загадал желание, чтобы непременно еще раз прокатиться на таком большом поезде. Только для этого нужно остаться в живых.

Глава 5

Всех пленников из прибывшего поезда под конвоем погнали на территорию за колючей проволокой. Люди озирались по сторонам и быстро шагали вперед под лай собак и раздающиеся команды немецких конвоиров. Когда их завели в обшарпанное здание и распределили по камерам, стало понятно, что людей привезли в настоящую тюрьму. Теперь пленники стали заключенными. Мирных жителей без предъявления обвинений и без оглашения приговора посадили в сырые тюремные камеры.

Кустовых вместе с несколькими другими пленниками поместили в небольшую камеру. На полу по углам лежали кучи свалявшейся соломы. Из мебели стояли несколько лавок и стол на шатающихся ножках. Было тесно и сыро. Как только люди были распределены по камерам, сразу погасили свет. Наступил отбой, и всем нужно было соблюдать тишину.

Уставшие и голодные узники стали укладываться на солому, чтобы немного поспать. Но уже через несколько минут всем было понятно, что сон снова отменяется. Солома буквально кишела вшами, которые очень обрадовались новым постояльцам и сразу принялись беспощадно кусать всех, кто только осмеливался прилечь.

– Главное, чтобы не тифозные были, – мрачно сказал Гаврила Иванович и попытался улечься на мешке с вещами вместо соломы.

Но все было бесполезно. Вши, почувствовав запах теплой плоти, выползали из соломы и залезали под одежду и в вещи. От них невозможно было спрятаться в тесной запертой камере. В эту ночь никто из узников не мог нормально спать. Вши беспощадно кусались, укусы начинали сильно зудеть и чесаться. Люди расчесывали себя до крови и долго не могли сомкнуть глаз.

Закусанные полчищем вшей, уставшие и голодные, измученные пленники дождались утра. Наконец, охрана начала разносить по камерам еду. В жестяных мисках каждому принесли жижу, похожую на суп, и небольшой хлеб с опилками, рассчитанный на четыре человека. Это был рацион питания на целый день. К счастью, камеры днем не запирались, поэтому после скромного перекуса, Вовка со старшим братом пошли на улицу подышать воздухом и разведать обстановку.

Мальчишки вышли во двор тюрьмы. Вся территория была обнесена высоким забором из колючей проволоки, а по периметру стояло несколько вышек с прожекторами, где дежурили автоматчики. Вдалеке виднелся городок, мимо которого они проезжали на поезде. Над черепичными крышами клубился сизый дым, и мальчишкам казалось, что там, всего в паре километров отсюда, размеренно идет мирная жизнь, и нет никакой войны.

К Вовке подошел паренек и спросил, нет ли у него папироски для отца. У Вовки ничего не было. Они разговорились. Парня звали Пашкой, и он тоже вместе с семьей был пригнан сюда с какой-то псковской деревни. Мальчишки были ровесниками, быстро поладили и решили вместе осматривать территорию тюрьмы.

– Интересно, куда это нас привезли? – спросил Вовка у Пашки, махнув рукой на виднеющийся неподалеку город.

– Мужики говорят, что это Вальмиера, – деловито ответил Пашка. – А нас всех отдадут на работы латышам вместо эстонцев.

– Понятно. Вот бы еды какой-нибудь раздобыть, а то ужас как жрать хочется! – вслух обмолвился Вовка, глядя на крыши городских домов.

Пашка с Колькой утвердительно кивнули. Чувство голода не покидало малолетних узников с самого первого пристанища в Ряпине, когда были доедены последние съестные припасы из дома. Теперь же есть хотелось постоянно, и сны снились в основном про еду. На холоде после скудного тюремного пайка голод и вовсе разыгрался не на шутку.

Мальчишки обошли почти всю территорию обнесенного проволокой двора и хотели уже расходиться по своим камерам. Тут Вовка заметил, что их жестом подзывает к себе незнакомый паренек примерно его возраста.

– Чего тебе? – спросил Колька за всех, когда мальчишки подошли к нему.

– Дело есть! Пойдем, покажу, – деловым голосом ответил светловолосый мальчишка с умным и дерзким взглядом и повел троицу в сторону.

Мальчишки переглянулись и, от нечего делать, последовали за таинственным незнакомцем. Парень привел их в самый дальний угол тюремного двора и встал вплотную к краю колючей проволоки.

– Смотрите, если подкопать вот в этом месте, то можно пролезть снизу и сбежать в город за едой, – заговорщицки сказал, наконец, парень, который представился Сенькой.

– Ага, и вот тот с автоматом нас сразу пристрелит, – в ответ парировал Пашка, показывая на охранника на вышке.

– Еще и собак вслед выпустят, – добавил с ухмылкой Колька, совсем не вдохновившись опасной идеей.

– Как хотите. Еще пару дней здесь голодом посидите и сами полезете, – обиженно огрызнулся Сенька и собрался уже уходить восвояси.

– А ты откуда знаешь, что в городе еды добыть можно? – осторожно спросил Вовка.

– Откуда, откуда! Сижу тут с мамкой уже неделю. Жрать толком не дают, сволочи, но и не караулят особенно. Знают, что не сбежим отсюда, – быстро протараторил Сенька и тяжело вздохнул. – В общем, как надумаете, меня зовите. Я не хочу тут с голоду пухнуть. Охранники утром и вечером часто с поста уходят, главное нужно момент поймать. Поняли?

– Поняли, поняли, – ответил Колька и потянул Вовку за руку, чтобы идти обратно в камеру. – Помнишь, беглого подстрелили как зайца? Так вот, я не хочу, чтобы нас, как его! – серьезным тоном добавил он.

– Согласен, – задумчиво ответил Вовка и пошел следом за старшим братом обратно в камеру к своей семье.

Глава 6

Прошло несколько голодных и холодных дней пребывания в латышской тюрьме. Вши изматывали людей и лишали всякого отдыха и сна. Наконец, узникам привезли свежую солому, а старую, буквально шевелящуюся от больших платяных вшей, сожгли во дворе. Это стало большим облегчением для измученных и напуганных неизвестностью людей.

Чувство постоянного голода усиливалось. Та скудная пресная баланда, которую охранники разносили по утрам, не давала пока что никому умереть от голода, но жизненные силы источались. Родители старались отдавать большую часть еды своим детям. Взрослые люди от голода постоянно находились в полуобморочном состоянии. Старики очень ослабли, дети были истощены. Младший Генка снова начал сильно кашлять. Сырость и холод тюремной камеры добивали его подорванное неволей здоровье.

Вовка уже всерьез размышлял над предложением Сеньки сбежать в город, чтобы добыть еды. Он втайне от родителей несколько раз пытался подговорить брата на совместную вылазку. Но Колька снова и снова приводил пример убитого у поезда мужика и просил Вовку оставить эту дурную затею, иначе грозился все рассказать отцу.

На шестые сутки пребывания в латышской тюрьме Вовка вечером подслушал тихий разговор матери и отца. Прасковья Федотовна полушепотом и со слезами на глазах говорила Гавриле Ивановичу, что не переживет, если Генка умрет от голода и болезни в этой тюрьме. Но и просить помощи у немцев она не пойдет, потому что боится, что Генку просто заберут от них и больше никогда не вернут. Именно так случилось на днях у одной русской женщины в этой тюрьме. Бедная мать двоих детей за ночь поседела. Немцы забрали ее заболевших ослабленных детей, и теперь она не знает, живы они или нет, и увидит ли она их когда-нибудь.

Вовка решил, что, во что бы то ни стало, нужно добыть еды. Утром он встретился с Пашкой и тоже уговорил его сбежать с территории тюрьмы, чтобы найти в городе хоть какую-то еду для себя и родных. Мальчишки дождались, когда Сенька выйдет в тюремный двор, чтобы вместе все обдумать и обсудить.

За эти дни Сенька не терял времени зря. Он вычислил, что утром, когда по камерам разносят еду, охранников почти всегда на вышках нет, именно в этот момент мальчишкам можно незаметно сбежать в город. Важно было не привлекать внимания и успеть быстро выкопать небольшую яму под колючей проволокой, чтобы можно было подлезть. Сказано – сделано! Мальчишки решили бежать завтра утром.

Вовка практически не спал ночью накануне побега. Он ворочался и прокручивал в голове возможные варианты развития событий. Оставшиеся в соломе вши немного донимали его, но основной причиной его бессонницы был план утреннего побега. Казалось, что мальчишка задремал всего на несколько минут. И тут же проснулся от кошмарного сна, в котором он запутался в колючей проволоке и превратился в живой раздутый кокон, обтянутый колючей сеткой.

Как только Вовка услышал грохот немецких сапог по бетонному полу и звяканье жестяной посуды, он понял, что пора. В их камеру занесли тарелки и оставили дверь открытой. Вовка попросил у матери немного хлеба, чтобы перекусить на ходу. Убегая из камеры, он соврал родителям, что его товарищи ждут во дворе, чтобы поиграть в старый футбольный мяч. Вовка попросил съесть за него баланду, чтобы она не пропала зря, добавив, что у него уже якобы болит от нее живот. Живот у него и в самом деле жутко прихватило от волнения и недоедания.

Прасковья Федотовна с большим удивлением посмотрела на Вовку, покачала головой, но все же кивнула с одобрением, потом отдала его порцию Генке, который с аппетитом стал наворачивать мерзкий тюремный суп.

Колька сразу понял, в чем было дело на самом деле, и побежал следом за Вовкой, чтобы тоже "погонять футбольный мяч". Старший брат был очень зол. Он считал, что Вовка не только ослушался его, но и решил подвергнуть себя и родных опасности. Сначала Колька хотел непременно остановить Вовку и задать ему хорошей взбучки. Но как только он подбежал к месту, где мальчишки планировали устроить подкоп под изогнутой колючей проволокой, то застыл как вкопанный от изумления.

Парни втроем, стоя на четвереньках, быстро и слаженно копали замерзшую землю палками, какими-то щепками и голыми пальцами выскребали ее из-под колючей проволоки. В трудовом порыве никто не замечал подошедшего Кольку.

Адреналин зашкаливал, и даже когда кто-то из мальчишек задевал колючую сетку рукавом или голой рукой, то не замечал ни ссадин, ни царапин, а продолжал дальше усердно и сосредоточенно копать. Колька просто не имел морального права помешать мальчишкам. Он понял, что нужно попробовать осуществить эту вылазку за провиантом.

– Помощь нужна? – тихонько спросил Колька, заставив подскочить на месте всю бригаду.

– Вот, шельма, ты зачем пугаешь? – шепотом выругался Сенька.

Вовка при виде брата тоже замер на пару секунд и ждал его дальнейшей реакции. Но по выражению лица Кольки понял, что тот тоже решился совершить побег в неизвестность.

– Да, помоги уже! Держи вот здесь! – быстро скомандовал Сенька и показал Кольке, где ему нужно держать колючую проволоку.

– Все, ребятушки, некогда больше копать! Давайте скорее вылезать! – нервно протараторил Сенька и решил первым пролезать под колючей проволокой.

Ребята всем скопом смогли немного приподнять сетку, и Сенька кувырком проскочил под ней. Следующим запустили худощавого Вовку, он тоже ловко прошмыгнул на другую сторону колючей изгороди. Теперь уже Сенька с Вовкой тянули вверх ненавистную колючую проволоку, чтобы проскочил коренастый Пашка, а следом за ним и Колька.

У мальчишек были исцарапаны все руки и щеки, но они совершенно не обращали на это внимания. В эйфории, что их первый план сработал, мальчишки радовались и прыгали как дети. Беглецы понимали, что нужно торопиться и быть предельно осторожными. От удачи и смекалки зависела их собственная жизнь, а может быть, и жизни их семей. Страх и голод гнали вперед четверых отчаянных подростков, которые, как могли, боролись за свою жизнь. Задача была проста: добыть еды и вернуться живыми и невредимыми обратно.

Глава 7

Мальчишки, согнувшись пополам, быстро побежали в ближайшие кусты. Убедившись, что их не заметили, они немного отдышались и дальше пошли быстрым шагом к проселочной дороге. Вовка думал, что его сердце просто выскочит из груди, так сильно оно колотилось.

Когда ребята, наконец, добрались до окраины города, то решили передохнуть и немного осмотреться, чтобы понять, как действовать дальше. Мальчишки не имели ни малейшего представления, где и каким образом они смогут добыть еды, но теперь уже нужно было действовать, чтобы оправдать риск, на который они так отчаянно пошли.

Город был незнакомым и чужим. Вовка за всю свою жизнь лишь однажды был в большом городе, когда отец поехал в Псков за капроновыми нитками для рыболовных сетей и взял его маленького с собой.

Вальмиера не была похожа на Псков. Острые шпили кирх возвышались над деревянными и каменными домами с черепичными крышами. Сами дома казались диковинными, а улочки узкими. Мальчишки решили свернуть на мощеную улицу, где совсем не было видно людей. Они подошли к большому двухэтажному дому, который стоял на краю улицы, зашли внутрь и, затаив дыхание, постучали в первую попавшуюся дверь на первом этаже.

Дверь никто не открывал. Подростки стояли в оцепенении и в любую секунду были готовы рвануть обратно на улицу. Сенька решил снова постучать и приложил ухо к двери. Опять тишина. Кода мальчишки уже хотели уходить, за дверью послышались шаркающие шаги и звук туго поворачивающегося замка. Мальчишки замерли в ожидании. Вдруг скрипучая дверь резко открылась, и на пороге появилась старая женщина с седыми растрепанными волосами.

Ребята от страха притихли, и никто не смог вымолвить ни слова при виде грозной старухи. Сверкнув глазами, незнакомка с недовольным лицом в течение пары секунд осматривала чумазых беспризорников с ног до головы и вдруг начала громко ругаться на незнакомом языке, угрожающе размахивая руками и прогоняя их прочь.

Мальчишки, все как один, молниеносно побежали обратно на улицу. Выбежав из дома, они спрятались за угол и со страхом прислушивались, не гонится ли за ними старуха или еще кто-нибудь. Все было тихо, и ребята немного перевели сбившееся дыхание.

– И что будем делать? – расстроенно спросил Пашка у остальных.

– Надо еще попробовать, – твердо решил Сенька. – Нельзя возвращаться с пустыми руками.

– Да, давайте снова попробуем, – поддержал его Вовка.

– Согласен, – кивнул Колька, и мальчишки снова пошли испытывать свою судьбу.

В этот раз они поднялись на второй этаж и осторожно постучались в деревянную дверь. С замиранием сердца мальчишки ждали, что произойдет на этот раз. Дверь осторожно открылась и из нее выглянула приятная женщина с добрым взглядом, которая с удивлением посмотрела на испуганных ребят.

– Тетенька, дайте что-нибудь поесть, – тихо попросил Сенька.

– Мы очень голодные, – добавил Вовка.

Женщина улыбнулась и кивнула, как будто понимала по-русски.

– Откуда вы есть? – спросила она с сильным акцентом.

– Мы из тюрьмы сбежали. Немцы нас посадили, – уже громче ответил Сенька. – Там мама моя голодная сидит. – Добавил он и расплакался.

– Нашу деревню сожгли, – добавил Колька, всхлипывая.

– Минуту, – сказала женщина и ушла обратно в квартиру, оставив дверь приоткрытой.

Мальчишки переглянулись, вытерли рукавами потекшие носы и с нетерпением ждали возвращения доброй латышской женщины. Она вышла к ним минут через пять и раздала каждому мальчишке по небольшому бумажному пакету, в котором лежали куски лукового пирога. Запах домашней еды врезался в носы мальчишек и, казалось, что аромат пирога сейчас спровоцирует у них голодный обморок.

– Сейчас, сейчас, – снова с акцентом произнесла хозяйка и скрылась за дверью. В этот раз она принесла каждому парнишке по бутерброду. – Это пастэтэ, пастэтэ, – несколько раз повторила она и, кивая, показала пальцем на желеобразную массу, намазанную на черный хлеб.

Голодные мальчишки горячо поблагодарили добрую женщину и поспешили на улицу, чтобы прийти в чувства и, наконец, немного перекусить. Это был первый раз в жизни, когда Вовка с ребятами попробовали паштет. Они раньше никогда даже не слышали такого слова. Но сегодняшний хлеб с паштетом казался им просто божественным на вкус.

Невероятно счастливые, что им удалось добыть еды, мальчишки решили, что пора возвращаться обратно и обрадовать родных угощением. Подростки понимали, что вернуться незамеченными может быть даже сложнее, чем было убежать.

Они осторожно пробирались из города уже знакомой им проселочной дорогой. Потом засели в кустах и несколько часов наблюдали за обстановкой у тюрьмы и на вышках. Как и предполагал Сенька, где-то в полдень охрана ушла на перерыв. Мальчишки прошмыгнули к тюремному забору и проворно залезли под колючей проволокой обратно во двор в том же месте, где утром сделали подкоп.

Когда Вовка с Колькой зашли в свою камеру, родители еще не успели забеспокоиться об их отсутствии. Мать только спросила, почему они так долго околачивались на улице, что даже, наверное, промерзли до костей. Братья переглянулись и тихонько достали из-за пазухи аккуратно завернутые бумажные пакеты и отдали их Прасковье Федотовне. С большим удивлением и явным недоумением мать развернула свертки и сразу почувствовала невероятный аромат лукового пирога.

Гаврила Иванович от удивления тоже немного вытаращил глаза, когда увидел принесенную сыновьями еду. Он ухмыльнулся, но не стал их ругать, только лишь произнес, что немец в случае чего никого не пощадит. Мальчишки и сами понимали, что совершили не просто шалость, а настоящий побег из тюрьмы. Но голод – не тетка, а беспощадный и жестокий пособник фашистских преступников. И сегодня малолетние русские узники одержали небольшую победу над голодом, а обычная женщина с добрым сердцем помогла им в этом.

Глава 8

Вдохновленные первой успешной вылазкой и добытым луковым пирогом, товарищи договорились сбежать в город и на следующий день. Утром, как только охранники начали раздавать баланду, мальчишки ускользнули в город по уже проверенной схеме.

На этот раз они решили разделиться по парам, чтобы меньше привлекать к себе внимания местных жителей. Вчера они уже замечали внимательные подозрительные взгляды нескольких прохожих. Подростки понимали, что могут попасться в любой момент, поэтому сегодня решили быть максимально осторожными. Встретиться потом договорились в кустах возле тюрьмы, чтобы возвращаться вместе.

Братья Вовка с Колькой решили идти вместе и свернули на улочку, которая располагалась перпендикулярно к вчерашнему дому. Их внимание привлек большой деревянный двухэтажный барак. Подойдя к дому, они увидели двух громко ругающихся женщин, и решили, не испытывать судьбу и не заходить в этот барак. Пройдя следующих пятьдесят метров, они зашли в дом из красного кирпича и сразу пошли на второй этаж, почему-то думая, что на первых этажах живут злые люди, а на вторых непременно попадутся добрые.

Постучав в дверь, они внимательно прислушались. Дверь открыла миловидная молодая женщина. Мальчишки по-русски поздоровались и попросили немного еды. Женщина хорошо разговаривала по-русски и дружелюбно попросила мальчишек зайти внутрь, прикрыв за ними входную дверь. Она ушла на кухню, а Вовка с Колькой, практически не дыша, остались ждать ее в коридоре. Женщина быстро вынесла вареную картошку и буханку хлеба. Мальчишки сердечно благодарили хозяйку и уже собирались выходить, как вдруг Вовка заметил в коридоре висящий на стуле темно-зеленый китель.