Плохой для хорошей бесплатное чтение

Пролог

– Привет, Лекс, – смеющийся мужской голос настигает в раздевалке возле спортзала. Я здесь одна – все девочки уже умчались на следующий урок. Не нравится мне происходящее.

По голосу понимаю, что это Кирилл, – один из тех тупых самовлюбленных пацанчиков, которые возомнили себя королями школы. Но зачем ему караулить меня в раздевалке?

– Лекс, выходи, мы же знаем, ты здесь.

Черт. Это другой голос. Ярослав. Ещё один мажористый павлин.

Я одна, их двое. Что они задумали?

– Выйдите отсюда, это женская раздевалка! – кричу парням, но знаю, что без толку.

– Лучше ты выходи к нам.

Отлично, половина компании богатых отморозков в сборе.

– Ну привет, Алекса.

Они вдвоём заходят в раздевалку. Едва успеваю застегнуть все пуговицы на блузке и жмусь к стене. Мне страшно, мне очень страшно из-за того, что они могут сделать сейчас ужасные вещи. Их двое, а я всего одна, и никто не поможет…

Меня однажды уже загоняли в угол, и то чувство я запомнила на всю жизнь.

– Милашка, ты чего нас игноришь? – хищно улыбается Кирилл. – Бегаешь от нас, не отвечаешь.

«Я боюсь вас», – пульсирует в голове.

– Оставьте меня в покое, – говорю вслух.

– Ну киса, так не идёт, – вступает Яр. Он напрягает меня больше всех – слишком злой у него взгляд.

– Я вам не киса.

– Послушай, Алекса, мы сами разберёмся, как тебя называть.

Зажимают в кольцо, отступать некуда. Притягиваю сумку к груди, хоть как-то закрываясь от них. Ладони потеют, потому что страх с каждой секундой все быстрее бежит по венам. Стараюсь дышать ровно, но едва не закашливаюсь от волнения.

Клянусь, если они хотя бы дотронутся до меня, то очень пожалеют. Может быть, моя семья далеко не образцово-показательная, но отцу хватит и пары звонков, чтобы эти говнюки получили по полной. Пусть только попробуют!

– Лекс, кошки-мышки закончились. Мы хотели, чтобы ты выбрала сама, но раз не можешь, мы поможем.

Вот конченные! Что они несут! Что значит «мы поможем»?

– Отвалите от меня! – это уже крик с нотами ужаса в моем срывающемся голосе.

Они делают шаг ко мне.

Я ещё сильнее вжимаюсь в стену и не дышу. Воздух пропитывается тошнотворным для меня запахом мужского дезодоранта и фруктовой жвачки.

Некуда отступать. Если они что-то сделают со мной…

Я знаю, кто мог бы заступиться за меня. Знаю, кто не побоялся бы вступить в драку против двоих и начистил бы им морды. Но разве есть хоть какой-то шанс, что он поможет?

Скрип двери, быстрые шаги.

Кто-то здесь. О Боже, кто?

Это не он. Это тот, кого я так боялась увидеть.

Я лишь успеваю взглянуть в знакомые глаза и мысленно надеюсь скорее выбраться отсюда. Ведь он наверняка пришёл посмеяться над тем, что творят его друзья. Но вместо этого он кричащим голосом выдаёт:

– Совсем с ума сошли? Отошли от неё быстро!

Глава 1

Марат

Круто быть мной.

Нет, серьезно. Это не сарказм.

Мной быть круто.

Тёплое сентябрьское утро для меня начинается на втором этаже элитного коттеджа в «долине бедных». Так в народе окрестили блатной район, где отчим ещё несколько лет назад прикупил эти хоромы. К слову, мой отчим, Сергей Александрович Янин, – прокурор и большая шишка. Мужик он хороший, мать любит, насколько я вижу, меня всегда принимал, как родного, но «папой» называть не просил. У нас с самого начала было нормальное взаимопонимание, потому что с малых лет Сергей разговаривает со мной по-мужски. Сразу сказал, что ограничивать в моих делах не будет, требование только одно – выбрать себе спортивную секцию, чтобы не болтаться без дела. А я не был против, ведь какой нормальный парень откажется спортом заниматься? Да и не где-нибудь, а в лучшей спортшколе. И кстати, я выбрал плавание. Олимпийца из меня не вышло, но до сих пор увлекаюсь этим делом и несколько раз в неделю гоняю в бассейн.

Родители в восторге. Да и вообще, красный свет у нас для запрещённых веществ, криминала и заделывания детей раньше времени. Ну, это почти мой личный кодекс, придуманный Серёжей.

Можно прекрасно творить дичь, не пересекая опасную черту, – это я смекнул быстро.

Второе сентября вряд ли может быть радостным утром, но я никакого отвращения к школе не испытываю. Да, всего лишь школа, не лицей или гимназия, но самая современная и оснащённая в городе. Конечно, удивительное совпадение, что она ещё и ближе всех к «долине бедных». Половина учеников прикатывают на тачеллах со своими крутыми родственниками из района красивой жизни, другая половина вываливается из однотипных панельных семнадцатиэтажек с длинного проспекта. Так и живем.

Репутация звёзды этой школы меня вполне устраивает, поэтому начало учебного года не вгоняет в тоску. Тем более, скоро это все закончится.

Вернёмся домой. Ванные комнаты у нас есть и на втором, и на первом этаже. «Высокая» по умолчанию моя, но прежде, чем пойти туда, я каждый день минут десять бегаю на дорожке и отжимаюсь. Пока умываюсь, экран смарт-часов разрывают уведомления из чата «Клуб отбитых самцов».

– Шевелева похорошела за лето, такая крутая, – пишет Кирюха.

Усмехаюсь. Да она просто мне доказывает, что я зря ее, такую красоту неземную, бросил.

– Марат, ты к ней не вернёшься? – продолжение темы.

– Да пошла она, – хватаю телефон с тумбочки и записываю голосовое. – Ты себе хочешь? Забирай.

– А Симоненко? – вступает в дискуссию Яр. – Она говорит, на пояснице татушку набила.

– Хочешь проверить? – стебется Паша в ответ.

– А новенькую видали? Полный тухляк. Я к ней на линейке подкатывал, а она прям святая простота. Не поняла.

О да, у нас новенькая, Александра. Что за имя? Вот кто девочек мужскими именами называет? И девчонка какая-то странная. Ни капли не затерялась на фоне наших из «долины», видно, что шмотки такие же дорогущие, смартфон новенький, внешне вся такая ухоженная. Но разговаривать ни с кем не хочет. Сразу же вчера со всеми познакомилась, представилась, чтобы отвалили побыстрее, а дальше – забилась в угол, чтобы ни сидеть с кем-либо вместе.

Не, мы таких цеплять не будем – нафиг надо, других дел хватает. Я же говорил, в том, что касается дичи всякой, мы настоящие специалисты.

– Марат, шевелись, не то с мамой поедешь, – успевает бросить Сергей, замечая меня в коридоре. Езда с мамой – это значит, что сначала Каришку в садик повезут, и только потом меня в школу. Поэтому я предпочитаю добираться с отчимом. – И прекрати ходить по дому голым!

– Я в шортах.

– Ты уже взрослый и должен понимать.

Бла-бла-бла.

– Кому я мешаю?

– Это этикет.

Рука-лицо. Ладно, пофиг.

К завтраку натягиваю футболку с надписью «Весь мир твой» и молча залипаю в смартфоне, поедая блинчики, которые раз в полгода мать готовит сама, без помощи домработницы.

– На завтраке мог бы вылезти из телефона, – ворчит мама.

– Там дела, – отвечаю прямо с набитым ртом.

– Какие у тебя дела? Ты давай, срочно созвонись с репетитором по математике, вам нужно график занятий утвердить.

– Ну началось… Мам, второе сентября, алло! Дай хоть чуть-чуть пожить спокойно.

– Марат, не паясничай! – присоединяется Сергей.

– А мне когда нужен будет репетитор? – подаёт голос Каришка. Моя младшая сестра, дочь мамы и отчима.

– Ты ещё живи, сеструха. Я первый отмучаюсь.

– Марат! – почти орут на меня оба.

– Да чё Марат? Я Марат и я во всем виноват?

Сергей с грохотом водружает кофейную чашку на стол.

– Я жду тебя в машине. Десять минут!

– Мы не в армии.

– Скоро ты там окажешься, – добавляет отчим. Ну да, забыл сказать: его главная мечта – запихнуть меня в военку. А чего хочу я, спросить немного не додумались. Как откосить, я пока не знаю, но усердно работаю в этом направлении.

– Ты форму приготовил с вечера? – спрашивает мама.

Долбанная форма… Мы как в «Хогвартсе» ходим, только что мантий нет. Для мальчиков правила такие: белая или любая однотонная рубашка, галстук, брюки и обязательно туфли, а не кроссовки. Выглядим, как будто мужской бутик ограбили. Даже если все это стоит, как месячная зарплата учителей.

– Маратушка, дорогой, – заново начинает мать, когда ее муж уходит одеваться. Это обращение «Маратушка» раздражает меня уже года так четыре, но я не могу запретить маме называть меня так, как ей угодно. – Ты должен думать об учебе. На кону серьезные вещи, понимаешь? Без хороших баллов Сергей не поможет тебе поступить.

– Мам, я учусь нормально! И не надо мне помогать. Сам разберусь, куда поступать.

– Мы же плохого не советуем!

Ага, и хорошего тоже.

– Ну все, мам, покидульки, я тоже погнал собираться, – поднимаюсь из-за стола, успевая потрепать русые кудряшки Карины и услышать ее задорный смех. Нет, в общем-то, семья у нас нормальная. Совершенно обычная семья, которая заранее решила, какой будет судьба их сына. А мне хоть на стенку лезь, не переубедишь.

Завязываю концы рукавов черного джемпера на шее, чтобы хоть в машине не париться. Закидываю кожаный рюкзак на плечо, проверяю растрепавшиеся волосы перед зеркалом и спускаюсь во двор, где отчим уже выкатывает из гаража внедорожник. Примерно такой же у папочек половины моих одноклассников.

А вот сейчас время объяснить, почему мы не занимаемся травлей другой половины.

Самоутверждаться за счёт того, у кого семья не такая богатая, – глупо. Это все равно деньги родителей, а не наши. Гнобить тех, кто внешностью не вышел, – тоже тупизна. Человеку и так не повезло, ему с этим жить, а тут ещё и стеб терпеть дебильный. Короче, мы крутые, и нам этого достаточно, других опускать бессмысленно.

У нас иные развлечения. Мы любим все делать «на слабо» и на спор.

Иногда мы спорим на приколы, на развод учителей, иногда на спорт и силу.

А иногда на девушек.

Глава 2

Марат

– Скажи мне, зачем ты грубишь матери?

О, шарманка включилась… Не было печали.

– А что она мне с утра пораньше про репетиторов? Сил нет.

– Ты сдурел? Каких сил у тебя нет, сегодня первый учебный день!

Нет, если серьезно, ссориться с Сергеем я не хочу. Он адекватный, но строгий. И когда выведешь из себя, бывает очень плохо. Как, например, на мой последний день рождения.

– Да позвоню я репетитору, окей.

– Марат, мы с твоей матерью платим деньги преподавателям, ты мог бы и с большей благодарностью к этому относиться.

Глаз уже дергается, честное слово.

– Я уже сто раз говорил «спасибо» и просил не решать за меня, куда пойти учиться.

– Да ты реши что-нибудь за себя, – улыбается Сергей. – Решатель нашёлся. Это тебе не дома дискотеки проводить.

Ну вот, опять он вспомнил день рождения.

– Я пешочком прогуляюсь, дай выйти.

– Выходи, – он притормаживает на одной из автобусных остановок проспекта, где до школы идти остается всего ничего. – Марат, возьмись за голову уже. Она у тебя есть, но ты занимаешься не тем.

– Ага, понятно, – выхожу из машины, аккуратно прикрыв дверь, потому что Сергей не любит, когда хлопают. Точнее, хлопает кто-то, кроме него.

Каждый день эти нравоучения. Заманали конкретно.

Цепляю беспроводные наушники, врубаю музычку и двигаюсь в наш зоопарк.

Низкие елочки, обрамлённые идеальным газоном и клумбами с осенними цветами, небольшой спортгородок, качели и парковка. Примерно такая картина ожидает вас на подходе к нашему «храму знаний», прости Господи. В коридоре прикладываю электронный пропуск к турникету, салютую охранникам двумя пальцами от виска, бросаю рюкзак на одно из кресел и начинаю натягивать джемпер на себя. Да, я в курсе, что рубашка при этом задерется и расскажет всем, какого бренда трусы я ношу под школьными брюками. На это и расчёт.

– Янин, а можно одеваться немного поскромнее?

Ууу, классуха подкатила. Аллочка, чтоб ее. Блюстительница морали и главный Цербер сего «храма».

– Утро доброе, Алла Анатольевна.

– Марат, не забывайся, что ты в школе.

– Как забыть, Алла Анатольевна, как забыть? – с улыбкой прохожу мимо и двигаюсь прямо к лестнице, резво забираюсь на третий этаж и походкой короля вваливаюсь в кабинет.

Ну привет, тусовка.

Мы, конечно, виделись вчера на линейке и классном часу, но по-настоящему все начинается только сегодня.

– Янин, как тебе Эмираты? Расскажешь? – голос от кого-то из девчонок.

Пфф, да что там рассказывать. Как будто я там первый раз был. Мне эта ваша Бурдж-халифа все равно, что Спасская башня.

– Марат, а правда, что тебе двенадцатый подарили?

А что, сами не отличают двенадцатый от одиннадцатого? Поднимаю телефон в руке в знак подтверждения того, что у меня самая новая модель.

– Марат, а ты серьезно уже автошколу закончил? Когда успел?

Господи, ну можно поменьше ля-ля? Уши в трубочку свернутся от наших болтушек.

Языкастые фифочки из «долины», лишенные возможности выпендриваться одеждой из-за школьной формы, находят другие способы: обувь, сумки, украшения, девайсы. Если кто-то думает, что у нас тут обычная школа, то ничего подобного. У нас тут литл-бит ярмарка тщеславия.

– Слышь, Мар, с какого спора начнём одиннадцатый класс? – приветствует рукопожатием Кир. – Может, на новенькую?

– А вам ещё не надоело на телок спорить? Все равно с кем-нибудь она замутит, к гадалке не ходи.

– Да она просто тебе не понравилась, ты стараться не хочешь, так и скажи!

– Ну не понравилась. И что?

– Ничего, – пожимает плечами Кир. – Не хочешь – дело твоё. На что тогда?

– Какой урок следующий? – подключается к разговору Яр, ещё один член «Клуба отбитых самцов».

– Химия любимая, – ржёт Кирилл.

– Первый этаж как раз. Давайте кто-нибудь через окно на урок зайдёт?

В обычных школах кабинет химии бывает на втором этаже, но мы же «супермодерн». У нас IT-класс и химия на первом.

– А из школы ты как после первого урока выйти собрался, умник?

– Да можно ведь сначала вылезти через окно, а потом залезть обратно?

– Так в том и смысл, чтобы со двора попасть, – улыбается Ярик, довольный своей идеей. – Кто-то должен придумать отмазку, чтобы охранник выпустил. А если туда-сюда через окно, в чем прикол?

Сами понимаете, просто так выйти на перемене из нашей школы, где в дверях ждёт турникет, не получится.

– Лады, нормальная тема, – соглашаюсь с парнями. – Пахан, ты с нами?

Это наш четвёртый. В общем, вы поняли: «Клуб отбитых самцов» – это мои друзья: Кир, Яр и Паша. Ну и я сам, своей великолепной персоной. И само собой, мы все «в деле».

– Мар, а чего тебе новенькая не понравилась? – подмигивает Яр, усаживаясь за парту рядом со мной.

– А что в ней такого? Самая обычная…

И тут, как в кино, заявляется эта самая новенькая. Прямо на моих словах про «обычную».

Я загнул маленько: со внешностью у неё проблем нет. Ноги длинные и худые, фигура в целом достойная, волосы густые и гладкие, мордашка запоминающаяся. Что-то есть в ней нерусское, да ещё и эти глаза, чёрные, как уголь. Смотрю вот на ее тончайшие колготки в крапинку и думаю, что стоят они, как обед в панорамном ресторане. Да и вообще, выглядит эта Александра полнейшей мажоркой.

Только взгляд испуганный. Наверное, как раз этот взгляд меня и смутил. Цыпочки с комплексами меня мало интересуют, пусть лучше к доктору сходит, если в ее розовом мирке какие-то проблемы нарисовались. Так что спорить на внимание этой странной девочки я не хочу.

Лучше пойду в окно залезу, химичка бухтеть начнёт, прям как ее пробирки, нагретые над газовой горелкой.

Отсиживаем алгебру на удивление спокойно, потому что все мысли уже в кабинете химии. Вызываюсь лезть через окно, а Кир должен будет вовремя открыть створки на перемене, чтобы нас не спалили заранее.

Максимально уверенно подхожу к посту охраны. Здороваюсь с нашими мужичками за руку и озвучиваю свою «проблему».

– Я тут с дурочкой одной поссорился, она мои тетради в окно выкинула, а урок уже через пять минут. Можно выбегу забрать?

Охранники не очень-то рады такому повороту, но все равно мне открывают турникет. Быстро обегаю школу и останавливаюсь прямо под окном кабинета химии. Парни уже стоят возле окна и караулят меня, и Кир, замечая мое появление, дергает оконную створку.

– Все нормально? – спрашивает Ярик.

Жестом показываю, что все окей, занимаю выжидательную позицию. Через две минуты раздаётся звонок, и все в классе дружно усаживаются на места. Кир держит телефон наготове, чтобы заснять мое эпичное появление.

Когда в кабинете появляется химичка, я пару минут жду: училка проходит между партами, занимает своё место, открывает ноутбук, рассказывает, какие темы мы будем изучать в выпускном классе.

Бла-бла-бла. Пора эффектно войти на урок.

Глава 3

Лекс

Тем же утром

– Лексик, завтракать будешь?

– Спасибо, ба, позавтракаю.

Ещё совсем рано. Шесть часов утра с небольшим. Бабушка уже поднялась и нажарила оладушков, судя по запаху с кухни. Рядом с моей кроватью бесится Рокси – моя собака, которую я забрала с собой, не в силах оставить лучшую подругу в ТОМ доме.

В ТОМ доме… Как ужасно это звучит. Не плакать, Лекс, только не плакать. Мы, девочки, сильные.

Ещё три месяца назад у меня была идеальная жизнь: любящая семья, прекрасный молодой человек, лучшие одноклассники.

Сегодня у меня нет ничего.

Точнее, есть кое-что, только развернулось на сто восемьдесят градусов. Мои дорогие, прекрасные родители развелись и даже не думают друг о друге, несмотря на двадцать лет совместной жизни. Отец остался в нашей квартире со своей молодой пассией, которая меня всего на несколько лет старше. Мать убежала к своему боссу – как выяснилось, ее любовнику. Лишней в этой схеме оказалась только я.

Нет, отец меня не выгнал из дома, как надоевшую собачонку, а предложил оставаться в квартире и дальше. Благо она двухуровневая, огромная, места всем бы хватило. Но знаете… Находить в корзине для белья вещи его любовницы – выше моих сил. Видеть, как на полке для обуви рядом с моими босоножками она ставит свои (к слову, почти такие же) – невозможно. Словно в театр абсурда попала. Как смириться с тем, что твой отец ночью ублажает какую-то чужую телку в НАШЕМ доме?

А мама… «Дочь, ты уже большая, а мне надо личной жизнью заниматься. Сама разберёшься. Езжай к бабушке и живи с ней».

Мать года, да?

Я согласна жить у бабушки, но после всего случившегося это равносильно ссылке.

Прекрасные люди, носящие гордое звание моих родителей, предоставили меня самой себе. Папа откупился пластиковой картой, мол, пользуйся, сколько хочешь, ни в чем себе не отказывай, любой девичий каприз удовлетворяй. Мать звонит иногда, трубки берет, когда я звоню. И на том спасибо.

А я теперь живу с бабушкой по маминой линии, с которой мы не очень-то и близки. В небольшой двушке, да ещё и с собакой. А куда мне было Рокси девать?

Если что, Рокси – это вам не шпиц. Моя девочка – шикарный доберман. Не могла же я свою верную спутницу оставить с отцом, вечно занятым на работе, или с этой чужой женщиной? Бабушка, разумеется, оказалась в полнейшем шоке, когда я Рокси притащила, но я не могу бросать на произвол судьбы собаку. А родители и меня-то бросили.

Бабуля живет совсем в другом микрорайоне города, до моей прежней гимназии отсюда на общественном транспорте добираться минут сорок, не меньше, а то и целый час. По меркам нашего провинциального города это очень много. Именно поэтому бабушка предложила перевестись в ближайшую к ее дому школу, которая, судя по всему, довольна популярна. Тут же учатся детки богатеньких горожан, отхвативших крутые усадьбы в «долине бедных». Мы бы тоже могли жить в этом месте, но отец отказался заниматься покупкой дома и участка. Сказал, нам и квартиры хватит.

Что ж, всем всего хватило.

А я в свой последний год учебы оказалась в чужой школе.

Один плюс – тут Савву никто не знает. Моего бывшего парня… Нет, не хочу про Савву, не могу.

Отгоняю предательские слёзы, выступившие было на глазах, поднимаюсь и обещаю Рокси после завтрака сразу же выйти на утреннюю пробежку. Ну и что с того, что сегодня второе сентября? Учебный день, да. А у меня Рокси требует прогулки по утрам, поэтому я встану и пойду, пока ленивые жопы моих одноклассников будут вылеживаться на пуховых перинах домов в «долине».

Сказать первое впечатление о тех, с кем мне предстоит целый год учиться? Долбоящеры. Если коротко. Девчонки, может быть, ничего, если приглядеться, но парни… Особенно та великолепная четверка мажоров с самомнением большего размера, чем школьный двор. А их «лидер», Марат, просто конкретный дебилоид. У него на лице написано «я король, а на вас мне плевать».

Я и в гимназии училась с избалованными ребятками, но те были свои, родные, мы же с первого класса вместе. А здесь я чужая, и желания вливаться в тусовку ради одного года учебы у меня нет. Лучше буду тихой и молчаливой, чтобы никто даже не смотрел в мою сторону.

Быстренько принимаю душ, поливаю бабушкины оладьи сиропом и завариваю какао.

– Лексик, ты все в школу приготовила? – присаживается рядом бабушка.

– Все хорошо, ба, я готова.

– Тебе мать звонила хоть вчера? Поздравила с новым учебном годом?

– Ага, – прикрываюсь чашкой с горячим напитком, чтобы спрятать эмоции. Звонила… Да, конечно. Сообщение в мессенджере черканула. Боже, и почему семнадцать лет мои родители были адекватными людьми? Что заклинило на восемнадцатом?

– Бабуль, я полчаса погуляю с Рокси, вернусь и побегу в школу.

– Делай, как знаешь, дорогая, только не опаздывай.

– Не буду! – быстренько мою за собой посуду, убираю в кухонный шкаф, хватаю ветровку и поводок для Рокси и веду мою хорошую девочку в подъезд.

На улице ещё довольно светло, вот ближе к зиме утренние прогулки будут даваться мне тяжелее, по утрам будет поздно светлеть. А пока такие пробежки только в радость.

«Все секреты по карманам, я гуляю с доберманом», – напеваю в голове. Песня прямо про меня.

Рокси сразу пускается в бега, и я несусь за ней, крепко удерживая поводок. Собаку тянет в сторону коттеджного посёлка, и я решаю не сопротивляться. Мы вместе направляемся в тот район, где живут мои придурковатые одноклассники, и я надеюсь, что в такой ранний час не встречу кого-то из них за тем же делом – выгулом собаки. Ведь наверняка в таких больших домах многие заводят собак – и вольер поставить можно, и целый отдельный дом для песика. Только побегать все равно надо – как говорится, животное само себя не выгуляет.

Некоторые, к слову, сами себя выгуливают на балконе. Или мансарде? Не знаю, как это правильно в частном доме называется. В одном из коттеджей замечаю силуэт парня за шторами на втором этаже, а дверь на балкон открыта, словно он только что обратно в комнату зашёл. Я вижу только очертания мужской фигуры, но становится как-то волнительно от мысли, что он, может быть, прямо сейчас разглядывает меня.

Но это видение почти мимолетно. К счастью, никто из новых школьных лиц не попадается, прогулка-пробежка завершается спокойно, возвращаюсь в квартиру, которую все ещё сложно домом назвать, и начинаю сборы.

Школьная форма требует ношения определённых вещей: либо брючного костюма, либо сарафана. Пока погода хорошая, думаю, логичнее ходить в сарафане, ещё успею ноги под брюками спрятать. У меня как раз есть несколько пар дорогих колготок, купленных в бутике на папины денежки. Он, наверное, дюже удивился, когда пришло уведомление от магазина с указанием стоимости покупки. Но сам ведь разрешил тратить! А я, знаете ли, привыкла быть красивой.

Сильно краситься в школу мне не хочется. Внешность, к великому счастью, мне природа и дорогие родители подарили хорошую: тёмные волосы, густые брови и темно-карие, почти чёрные глаза. Часто говорили, что я и на русскую-то не похожа, хотя дальних родственников-иностранцев я в своей родословной не нашла. Согласна, внешность далека от славянской, но мне нравится. И я гордо несу то, что мне досталось. Только волосы люблю выпрямлять до состояния идеальной гладкости и трачу на это очень много времени.

Правда, сейчас нет никакого желания, чтобы моя внешность цепляла кого-то из парней. Мне до сих пор противно от мысли, что кто-то будет обнимать меня, целовать, трогать. Кажется, лучше все время быть одной, чем позволить кому-то прикоснуться к себе.

Я не собираюсь натягивать маску дружелюбности, если не хочу этого. Пусть видят меня настоящую, такую, какая есть сейчас. Закрытая, в своём мире, без чувств и эмоций на лице.

Меня ни что из себя не выведет, я уверена.

Была уверена…

Ровно до того момента, когда местный король и шут в одном лице решил войти на урок через окно и приземлился на мою парту…

Пока мои новые одноклассники ржут, перешептываются и обсуждают эффектное появление Марата, я лишь отодвигаюсь к другому краю парты. Подальше от того места, куда господин соизволил посадить свою пятую точку.

– Не мог бы ты встать с моей парты? – прошу вежливо, насколько это возможно.

Янин разворачивается на звук и за секунду окидывает меня взглядом.

– Забыл, как тебя?

Ещё и память, как у рыбки? Ладно, мне до него дела нет.

– Алекса меня зовут.

– Лексус, – произносит и словно пробует имя на вкус. Его забавляет, и на губах парня появляется легкая улыбка. – Не возникай, а?

Я только собираюсь сказать что-то в ответ, но мои мысли перебивают слова учителя химии:

– Янин! Ты за лето по кабинету директора соскучился?

Умник спрыгивает с моего стола и гордой походкой двигается к своему месту. Усаживается, как ни в чем не бывало, и продолжает улыбаться.

Лексус. Надо же такое придумать? Хотя какой ум, такие и шутки.

Симпатичный, конечно, нет смысла врать. Темно-русые волосы, густые и блестящие, круглое миловидное лицо, голубые глаза и ровная, словно линейная улыбка. Уверена, девочки в восторге. А его тупенькие шутки местной публике заходят, как я погляжу.

Мажор, что с него взять. Телефон, смарт-часы, беспроводные наушники. Полный комплект девайсов. Джемпер из фирменного магазина, знаю, у папы такой. В ценах разбираюсь. У него даже ручка для письма не просто из прозрачного пластика, а какая-то эксклюзивная. Автомат.

Думаю, тут за его внимание волосы рвут друг другу. Странно, что они в нем находят? Ума не заметила, деньги родителей – сомнительное достижение, не он же их заработал. Репутация? Ну, репутация, и дальше что?

Строит из себя смазливого плохиша. Уверена, что даже успешно.

Да и фиг с ним. От того, что он пятой точкой посидел на моей парте, жизнь моя не изменилась. Хочет называть Лексусом? Пожалуйста. Не виновата же я, что ему так понятнее, чем Алекса. Каждый привык к тому, чем живет.

Химичка ещё пару минут тратит на то, чтобы отчитать Янина. Боюсь только, что на пляже в Эмиратах он мало скучал по занудным учителям. А выделывается потому, что надо привлечь внимание. В кабинете директора вряд ли его сильно отругают. Интересно, кто его родители? Поищу в интернете на перемене.

Марат как раз в этот момент разворачивается на меня и с противной улыбкой подмигивает.

Ой, а меня его поклонницы не замочат потом в туалете? Умирать молодой не хочется, все-таки. Выдерживаю все эти находки человеческой мимики от господина Янина и, подёрнув плечами, перевожу взгляд на учебник.

Мы с химией плохо совместимы, но что поделать, если ее надо учить в школьном курсе. По мне, лучше бы больше математики. У меня любовь ко всему строгому и логичному, к рядам цифр и знаков.

К вот таким дуракам, типа «ломающим систему», у меня любви нет и быть не может.

Глава 4

Кай

Как называется та женская хрень, которую лепят под глаза с утра?

Задаю этот вопрос голосовому помощнику на телефоне.

«По вашему запросу найдены «патчи».

О, точно, патчи.

Не помешали бы. Выгляжу как панда, самому на себя смотреть противно. С моим сраным режимом я не пил уже полгода, наверное, а вчера разнесло пацана. Сгорел сарай, гори и хата, – я вчера после первого шота. Нормально так третий курс отметил.

Можно подумать, я часто бываю в универе. Просто знаю, что футбол меня вечно кормить не будет, поэтому диплом получить не мешало бы. Наверное, некоторые однокурсники вчера в клубе хоть вспомнили, как я выгляжу. Рожу мою забыли, а вот имя Кай Хайер при желании-то не забудешь. Я же не какой-нибудь там Саша Иванов.

Когда родители назвали Каем, будь готов всю жизнь слушать про ледяное сердце, вопросы в духе «Где твоя Герда» или «Шпилишь Снежную королеву?».

– Какая погода на улице?

Да, я опять разговариваю с телефоном. Это единственный женский голос, который не выводит из себя. Ну привычка у меня такая, я идиот, да.

Электронная ассистентка сообщает, что за окном плюс семнадцать. Для утра второго сентября – блеск и шик. Хоть бы только подольше такая погода продержалась.

Бреду в ванную, резкими движениями растираю лицо и почти поливаю его холодной водой, спускаюсь на первый этаж, утаскиваю минералку из холодильника и вновь поднимаюсь к себе.

Эта роскошь – шатание по этажам – только в доме родителей. Вообще-то, я не живу здесь с первого курса, но сейчас хозяину моей съемной хаты приспичило делать ремонт, и я любезно согласился на два месяца свалить. Некоторое время под одной крышей с родителями я спокойно выдержу. Девушку водить мне все равно не надо. Нет женщин – нет проблем. А так меня никто ни в чем не ограничивает.

Открываю балкон в комнате и выхожу, оставив дверь, чтобы проветривалось. Рискую предположить, что запах перегара после вчерашнего там все ещё витает в воздухе.

Откручиваю крышку от бутылки, жадно глотаю ледяную воду, чувствуя, как тело оживает. Алкоголь – дерьмо поганое. И не переубеждайте. Я – спортсмен, мне вообще нельзя, но вчера сделал исключение из правил. Нахрен такие исключения, не умеешь бухать, не берись.

Минералочка прямо очищает тело. Осматриваюсь по сторонам, но улица нашего коттеджного посёлка пустынна. Посёлок – громко сказано, это все в городской черте, за поворотом от муравейника многоэтажек. Вычурные особняки, тачки как на выставке, ухоженные клумбы и все в таком духе. Блатная тошниловка. Честно, мне больше нравится у себя, в центре, на пятнадцатом этаже. Но жаловаться на то, что у родаков деньги есть, глупо.

По дороге прокатывается чей-то громоздкий внедорожник, в дальнем конце улицы открываются ворота, выпуская из гаража женскую красную машину, в доме напротив только-только отвешивают ночные шторы на окнах, но я смотрю бегло, не задерживая взгляд. Мое внимание привлекает другая картина.

Сначала из-за поворота показывается доберман. Красивая, холёная собака с ошейником и поводком-рулеткой. Убежала вперёд хозяина, видимо. Готов бабки поставить, ее «человек» – какой-нибудь босс из полиции, который свою крутизну показывает.

Когда показывается «человек» собаки, я застываю и давлюсь холодной минералкой, аж через нос идёт. Это шок. Рулетку держит в руках худенькая девчонка с огромной копной волнистых угольно-чёрных волос. На малышке спортивная куртка, кроссы и лосины, идеально выделяющие ножки-бутылочки и норм такой орех.

И двадцатилетний дебил Кай стоит на своём балконе, блин, как тринадцатилетний осел, который впервые красивую девушку видит.

Надо полы помыть потом, а то слюней натекло, сто процентов.

Что за…? Луплюсь на неё, даже отвернуться не могу. Смотрю, и внутри какое-то странное тепло зарождается. Мне хорошо от того, что я просто могу ее видеть. Красивая, юная, бойкая. Этот доберман ей супер как подходит. Я в восторге.

Если крикнуть ей с балкона, испугается. Да и что крикну?

«Привет. Хочешь, я выгуляю тебя, как ты свою собаку?».

Хрень пошлая. Не, Кай, ты ж вроде не озабоченный.

«Ты будешь красиво смотреться на пассажирском в моей тачке».

Да фигня же. Куда несет меня?

И вообще она сейчас добежит до нашего дома и увидит меня. Захожу обратно в комнату и смотрю на неё из-за штор. Так лучше, по крайней мере, сейчас.

– Рокси! Притормози! – командует брюнетка, сворачивая поводок и приближаясь к собаке. Видимо, доберман перестарался. Не, стоп, перестаралась. Рокси же, значит, девочка.

Она ещё и девочка. Красиво, красиво, а интересно, хозяйку как зовут?

Хорошо бы, чтоб собака ответила на мой вопрос, обратившись к девчонке, но я шизой, кажется, не страдаю. Придётся узнать как-то самому.

Что же.

Давай, Хайер, рассуждай логически.

Девочка гуляет с собакой тут – значит, живет либо в посёлке, либо в тех многоэтажках. Судя по ее обращению с питомцем, она и есть хозяйка, а не просто случайно выгуливает. Значит, завтра она тоже будет в этом же месте.

А я как раз ещё пока не съезжаю от родителей.

Вот это совпадение.

Мне, кажется, нужна собака.

Дожидаюсь, когда девочка быстрым шагом проходит по улице и прячется за поворотом в другой переулок.

– Позвони Тане Зайцевой, – командую телефоном.

Гудки, гудки. Беру гаджет в руки, продолжая слушать чертов звук. Наконец, Танюха начинает шипеть в динамике.

– Хайер, я собираюсь на пары, чё надо?

Одноклассница, с которой я сидел за одной партой. Мы нормально общались. Сейчас она учится на ветеринара.

– Это срочно, зайчих.

– Случилось что-то?

– Мне нужна собака.

– Ты вчера на тренировке головой стукнутся? Кай, блин, мне уже выходить из дома надо, давай по делу.

– Я и так по делу. Нужна собака, посоветуй породу.

– Какая собака, Хайер?

– Живая, конечно.

– Ты здоров?

– Тань, расслабься. Лечить котиков будешь, не меня. Советуй уже быстрее, дедлайн жесткий.

– Что ж… Опиши собаку мечты.

– Большая красивая сучка.

Таня ржёт в трубку.

– Кай, ты точно о собаке?

– Конечно, зай, – меняю тон, зная, что так процесс пойдёт быстрее.

– Большая – лабрадор, красивая тоже. Насчёт сучки – пол на твоё усмотрение.

– Они бывают чёрными?

– Конечно.

– Бомбически. Спасибо, зайчих, я ушёл гуглить, где купить лабрадора.

– Дурак. Позвони потом.

– Угу.

Тренировка после обеда. В универе мне сегодня делать нечего.

До обеда надо завести собаку.

***

Через четыре часа после разговора с Зайцевой загоняю «мерс» во двор дома. Мама пьёт чай в беседке на улице и с удивлением наблюдает за тем шоу, которое я устраиваю.

Когда из белоснежного «мерса» выпрыгивает чёрный щенок лабрадора, мама выпадает в осадок. Когда я открываю багажник и достаю оттуда огромные упаковки собачьего корма и пакеты со всеми прибамбасами, которые по телефону требовала купить Таня, осадок увеличивается в геометрической прогрессии.

Пёс, кстати, не сучка. Заводчики предлагали светленькую девочку и чёрного мальчика. А меня тянуло в блэк, хоть убейся.

Собака отправляется разведывать новую территорию, а маман едва чашку не роняет.

– Кай, это кто?

– По-моему, очевидно, что это собака, – отвечаю, возвращаясь из коридора, куда отнёс все собачье добро.

– Зачем она нам?

– Не нам, а мне.

– Кай, ты поедешь мяч катать, а мне сидеть с этой псиной!

– Мам, сам буду гулять, сам кормить, паспорт есть, прививки сделаны, все норм с этим псом. Кастрировать ещё рано, позже этим займусь.

– Паспорт? А может, прописать ее в нашем доме? – ухмыляется мама.

– Посмотрим на его поведение.

– Так все же ответь, зачем?

Я завёл собаку, чтобы познакомиться с девушкой.

Трэш.

Но иногда приходится быть оригинальным.

– Решил, что мне скучно.

– В институт можно было сходить для разнообразия.

Говно идея.

Но если вдруг хозяйка добермана учится в моём универе, схожу.

– Как назовёшь?

– Не думал ещё. Робертом пусть будет, – выдаю первое, что в голову пришло.

– Как Де Ниро?

Вообще-то, как Левандовски, но какая разница. Киваю. Де Ниро так Де Ниро.

– От скуки собак заводят только на пенсии, – очевидно, пытается сумничать госпожа Хайер.

– Мам, я, конечно, был кем угодно с твоих слов, но не пенсионером же.

– Если твой пёс меня укусит, я вас выгоню из дома обоих.

– Да потерпи, скоро свалю я, скоро.

– Если он насрет в доме, мыть будешь сам.

Ну знаете, если цена вопроса – знакомство с той брюнеткой, то насрать, если пёс насрет. Мне нужна эта девочка, понятия не имею почему, просто нужна. С той самой секунды, как появилась на нашей улице. И я найду ее.

Завтра.

Глава 5

Марат

Трынь.

Трынь.

Трынь.

Это явно мама, а кто ещё может так ломиться на телефон? Мать так делает, чтобы я точно не пропустил ее писем.

«Марат!»

«Вечером привезу Карину домой и уеду снова по работе».

«Ты с ней посидишь!»

Да блин же! Второе сентября, у нас с Киром традиция, мы у него «отмечаем» новый учебный год. Заказываем еды, рубимся в приставку, обсуждаем девочек. Хотя и есть целая банда, но именно Кир Теклер – тот парень, которого я уже давно зову лучшим другом.

Ясно. Облом мне и моему лучшему другу.

– Кир, я сегодня застрял с Кариной. Мне уже в пять надо будет сидеть на стреме и ждать, когда мама ее из садика притащит.

Кирилл вздыхает и почёсывает репу.

– Хочешь, завтра ко мне завалимся? Третье сентябряяя, – пропевает на манер Шафутинского и ржёт.

– А какие ещё варианты? Давай завтра.

– У Шевелевой ещё никого нет? – тут же переводит тему.

Кому что, вот честно. Я знаю, Полина всегда ему нравилась, но вот только ей нравился я. Кир не лез в это, пока летом я не кинул Полю, решив, что я ее не вывожу. А вот Кир так давно по ней сохнет, что никаких проблем не заметит.

– Да вроде в ожидании прынца, – подмигиваю другу и поворачиваюсь назад.

Туда, где сидит Лексус. Мне нравится, как я удачно придумал. Круто же звучит! Явно лучше, чем Саша. Алекса, как она сама сказала, слишком попсово. А вот Лексус – в самый раз. Хотя ладно, просто Лекса тоже пойдёт.

Она и выглядит соответствующе элитному бренду. Модная, продуманная до мелочей. Повернулся же язык назвать ее обычной. А вот глаза… Тут я не ошибся. Как бы не храбрилась девочка, а испуг какой-то там стоит и никуда не девается. Чего боится? Ну не нас же. Мы наглые, может, но вряд ли способны как-то серьезно задеть.

Да и за наглость нашу не всегда прилетает. Как бы не грозилась химичка, а в кабинет директора меня никто не повёл. Что с этого толку? Я могу там потрындеть с молоденькой девочкой-секретарем, посидеть на мягком диванчике и послушать, что пора взрослеть. Сергею звонить никто не будет – проверяли, знаем. Он же либо трубку не возьмёт, либо скажет, что тратить своё время на ерундовые мелочи не будет.

Поэтому мадам Пробиркина ограничивается тем, что обещает вызвать на следующем уроке.

Смешная тоже. Где я, а где химия?

Ну, если быть честным, я могу так почти про любой предмет сказать. Я учусь в основном на четверки, но даётся мне все сложно, особой тяги в этой школе к чему-либо, кроме друзей и приколов, я за собой не замечаю.

Чем заняться после выпуска, я тоже не в курсе. Военка – Боже упаси. Надо срочно придумать что-то и наметить себе цель для поступления, а то и моргнуть не успею, как уже буду КМБ в каком-нибудь военучилище приходить.

День пролетает быстро за бесконечной болтовней на переменах и заседаниями в столовой в большой перерыв. Подумываю над тем, чтобы сменить схему и предложить Киру в этот раз пойти ко мне, а потом вспоминаю, что прошлое его посещение моего дома закончилось очень весело.

Мама без ума от Кира, что сильно удивляет меня (я-то хорошо его знаю). Заболтавшись, она в тот день сказала, что мечтала бы о таком женихе для Кариши, когда та подрастёт.

Карине, к слову, шесть, и она только в следующем году пойдёт в школу.

Кир перенёс это интересное замечание стойко, на деле испугавшись маминых фантазий, и с тех пор показываться у меня немного боится, хотя живем мы в пяти минутах ходьбы друг от друга. К нему как-то безопаснее являться. Там нет маленьких сестёр, предначертанных мне в невесты. Есть старшая, но двоюродная.

В пять с копейками мамина машина закатывается во двор, где я валяюсь на качелях с учебником в руках. Ну, для вида.

Кариша быстро отстегивается от детского кресла, бежит ко мне и с разбега залетает на колени. Ё мое, так и поломать старшего брата можно!

– Марик, мы погуляем же? Погуляем, а?

Говорит специально при маме. Шесть лет, а уже хитрее меня. Хотя ещё и не так хитрить придётся лет через десять, когда мама и Сережка-прокурор начнут ее женихов пытать.

– Марат, слышал? Погуляй с сестрой. И ужин потом погрей, ее покорми и сам поешь.

– Океюшки, – милейшим голосом отвечаю маме, которая уже стартует дальше по работе. Бизнес-вумен, знаете ли.

Я спрыгиваю с качелей, беру из коридора ключи от дома, закрываю входную дверь, выпроваживаю Карину с территории и захлопываю за нами калитку.

Раз ребёнок требует улицу, придётся дать улицу ребёнку.

Не проходит и пяти минут нашей неспешной прогулки, во время которой Карина рассказывает о детсадовских приключениях 6+, как в проулке светит безукоризненной чистотой белый «мерс» Кая Хайера.

Парень со странным именем живет через два дома от нас. Точнее, его родители живут, а сам Хайер уже давно вкушает плоды самостоятельности. Здесь он подзавис в последний месяц из-за ремонта в квартире.

Мы с Каем познакомились однажды, точно так же встретившись на улице. Позже ходили в одну качалку, а как-то я даже был на его тусовке в честь дня рождения на квартире. В силу разницы в возрасте (а Хайеру уже двадцать) и склада характера, за который приз в номинации «Мистер общительность» ему явно не дадут, хорошими друзьями нас не назовёшь, но вот товарищами можно.

Кай бросает машину посреди дороги, благо никаких желающих прокатиться с ветерком больше нет, и выскакивает к нам с Кариной.

Мелкая любит этого мажора. У него, само собой, богатые родители, но уже несколько лет он от них не зависит – играет в основе футбольного клуба нашего города. Местная звезда спорта, в общем. Машину купил почти без родительских вложений, сам себя обеспечивает и не думает ни о чем. Такой же холодный, как сердце Кая в старом мультике. Мало разговаривает, редко улыбается, но часто матерится, почти не заводит новых друзей и не меняет девушек, как перчатки.

Он такой, этот Кай Хайер.

Здоровается со мной за руку, подмигивает довольной мелкой и облокачивается на свою тачку.

– Как жизнь, Мар?

– Ищу способ слиться с планов мамы и Сережки, – улыбаюсь и думаю, что Карине бы этого не слушать. А то сдаст меня, пусть даже и случайно. – Кариш, иди погуляй, а мы о своих мужских делах поговорим.

Малышня обижается, но что поделать – я о своей безопасности думаю.

– Что там твои мутят? – спрашивает Кай.

– В военку меня хотят.

– Жесть.

– А ты как?

– Собаку завёл, – мне кажется, или он хвастается?

– И когда?

– Днём.

Прикалывается? Да не, делать ему нечего. Видимо, реально завёл.

– Зачем, Кай?

Хайер ухмыляется.

– Не поверишь, увидел утром девочку, выгуливающую собаку, и решил с ней познакомиться.

– А просто так не судьба была?

– Не. Хочу через пса.

– Что за девчонка хоть?

– Красивая трындец. У меня аж челюсть отвисла.

– А у нас новенькая в классе. Мажорка без эмоций.

– Понравилась? – переспрашивает Хайер.

– Не, вообще не мое. На мордашку ниче так, но странная.

– Ну и ладно, найдётся ещё для тебя принцесска.

Болтаем ещё пару минут, пока Каринэ не начинает дёргать меня за край толстовки, а сама при этом разглядывает Кая во все глаза.

– Ладно, друг, мы с мелкой дальше пойдем аппетит нагуливать.

– Удачи. А я пойду пса кормить. Он мне завтра нужен как оружие.

Господи, ну и кто же та девушка, ради кого Хайер так заморочился?

Глава 6

Кай

До ночи я читал информацию по уходу за собакой, честно просматривая все ссылки, которые скидывала Зайцева. Почти каждую она сопровождала голосовым сообщением по типу «Ты точно долбанулся, Хайер».

А может, так и есть. Сколько часов прошло с той минуты, когда я увидел хозяйку Рокси? Скоро полночь, а образ этой девочки так и завис перед глазами. Я сегодня еле справился на тренировке: надо по воротам бить, а у меня картинка не настраивается. Пульт от мозга безнадежно потерялся.

И да, я не очень влюбчивый. Хотя вру.

Вообще не влюбчивый.

А тут меня просто снесло.

Всегда легко засыпаю и дрыхну, как убитый, но не сейчас. Вот же хрень… Сегодня похмелье раньше времени разбудило, завтра вместо этого будет пес. Надеюсь, мать с отцом не думают, что я совсем конченный дебил, поиграю с собакой и выкину. Я в курсе, что так не работает. Нельзя было просто купить пса, чтобы пару раз его показательно выгулять и познакомиться с девочкой. Меня могут отшить и послать подальше, а Роберта все равно теперь воспитывать. Так что девчонка, сама того не зная, стала катализатором невероятного события – бесчувственный чурбан Кай Хайер завел собаку… и умиляется.

Пес реально милый. Смешной такой, забавный. Лаем своим мозг выносит, но это терпимо (никогда не скажет моя мать). Мордашка прикольная, но если будет всю ночь скулить, завтра я уже так не подумаю. Мне и внутренние шумы мешают, а тут еще и ультразвук от нового питомца.

Отворачиваюсь к стене, прикрываю глаза. Почти насилую организм, который не хочет спать. Опять тянусь к телефону, уныло листаю список друзей «онлайн». Янин вот тоже зависает в сети этой ночью. Интересно, часом не шарится по инсте своей новой одноклассницы? Той, которая не в его вкусе. Даже интересно было бы взглянуть на эту девушку, но просить Марата скинуть фотку не хочется, а проводить розыск лень. Потом как-нибудь.

Думаю, можно ли как-то отыскать ту брюнетку в соцсетях, зная только кличку ее собаки? Делаю попытку, но ничего дельного. Нахожу даже аккаунт шпица Рокси. Мать вашу, блог от имени собаки? У кого кукуха едет?

Ловить мою брюнетку дальше просто бессмысленно. Наш город хоть и не Москва, а всего лишь полумиллионный, но, не зная ничего о человеке, вряд ли его найдешь. Поэтому закрываю-таки все приложения, ставлю будильник и делаю очередную попытку уснуть.

Кажется, проходит пять минут, а не шесть часов до того момента, как мой новый сожитель в комнате требует срочно встать и делать что-то.

Туалет, кормежка.

Нет, я не о своем утре.

Кай-папочка, твою дивизию.

Через полчаса я вывожу Роба на улицу, и надо сказать, что он не горит желанием сразу же послушно выгуливаться. А ты что хотел, Хайер, примерного щенка получить?

Ага, щас.

Через каждые десять метров Робу надо обнюхать куст, пометить территорию, полаять на вымышленных врагов или кого он там находит в воздухе, который втягивает ноздрями и морщится.

Но это еще ладно. Потом пес садится посреди дороги с мордой а-ля «че-то приуныл» и идти никуда не собирается. Присаживаюсь на корточки рядом с ним и заглядываю в наглые глаза.

– Вот же пес!

Смотрит на меня: «это очевидно, еще что скажешь?».

– Ну вставай уже, собака пятиногая, – потягиваю его, напрягая поводок, как вдруг слышу:

– Не ноги, а лапы, и не пять, а четыре.

Оборачиваюсь и охреневаю. Она вблизи еще лучше. Господи, какая же красивая, просто очешуеть. Детка, я бы купил рояль, чтобы ты лежала на нем в моей рубашке.

Я же не вслух это сказал?

– Мы еще не подружились с моим псом, – а вот это уже вслух.

– Недавно появился?

Да. Вчера. Ради тебя.

– Совсем недавно, – поднимаюсь, наконец, а то все еще сижу на корточках и смотрю на девочку снизу вверх. – Меня зовут Кай.

Типичная реакция – удивленный взлет брови.

– Только можно без шуток про холодное сердце?

– Я и не собиралась. Александра. Можно просто Алекса.

– А можно просто Лекс? – сразу пришло в голову. Ну, может быть, это нагло, она ведь представилась. Но я хочу вот так. Однако крошка не теряется.

– Да. А собака – Рокси. Можно просто Рокси.

Как же идеально они подходят друг другу! Эта доберманша, у которой шерсть аж переливается и блестит, и шикарная девочка с густыми черными кудрями, темными глазами и бледной кожей. Как там? Аристократическая бледность. Балдею с той картины, что сейчас вижу.

Если что, у меня в голове выстроена тактика сегодняшнего «матча». Прикрываться собакой. «Не, это не я, это мой песик». Мило и забавно, и не надо слишком наглеть в день знакомства.

– Давай на ты? – предлагаю Лекс и прошу лабрадора подыграть. – Ты и Рокси очень понравились моего Роберту. Прогуляемся вместе?

Брюнетка с бомбически красивым личиком соглашается, и дальше мы молча идём рядом, а собаки косятся друг на друга и пытаются смириться с тем обществом, в котором вынуждены находиться.

А теперь внимание: вопрос про мое имя. Пять, четыре, три…

– Почему твои родители выбрали такое имя – Кай? – на счёт «два» спрашивает Лекс.

Идеальное имя, разговорит даже молчаливую красотку.

– У меня дед – немец, и мама была только рада выбрать немецкое имя.

– Ты жил когда-нибудь в Германии? Мне интересно все, что связано с Европой, но пока была лишь в нескольких странах.

– Мы раньше часто летали туда к родственникам, но долгое время не жили.

– Немецкий знаешь?

– Посредственно, но поговорить с местными смог бы.

– Мне тяжело даются языки, – признаётся Лекс. – Я и английский с трудом учу, а другие даже начинать страшно.

Я бы поучил с тобой немецкий, малышка. Или итальянский. Или испанский… Какой ты бы захотела.

– А что хорошо дается? – сбиваю ход своих мыслей.

– Математика, – пожимает плечами, словно говорит: «я не виновата».

– Я всегда средненько ее знал. Не дебил, и это главное.

Лекс прищуривается, мол, я слишком самокритичный. Но это мои обычные манеры – или их отсутствие.

– Ты студентка?

– Нет, одиннадцатый класс.

Ой… А вот это ты попал, Кай. Ей же семнадцать.

Ладно, семнадцать так семнадцать. Значит, розочка ещё не расцвела по-настоящему. Будем поливать и ухаживать.

Ещё минут двадцать мы говорим об учебе, Германии и тех странах, где была Лекс. Мы оба не слишком болтливые, чтобы в первый день знакомства обсуждать очень личные вещи, хотя при этом обходимся без долгих пауз в разговоре.

Лекс смотрит на часы и говорит, что ей пора домой, время поджимает, но я не могу отпустить просто так.

Напомню, я влюбился. И стесняться этого не буду.

– Оставишь мне контакт своей странички? Я тебе как-нибудь напишу. Вдруг нужен будет совет про собаку.

Ну да, аж два раза. Прикрываюсь песиком, если вы помните, для отвода глаз.

– Если только о собаке… Давай, – после некоторых раздумий соглашается. Забирает у меня телефон, быстро печатает в поисковике «инстаграма» @odna_takay_alex и смело подписывается на саму себя с моего аккаунта.

О да, детка, я сразу понял, что не все так просто.

– Тогда до связи, Лекс, – машу на прощание телефоном.

– Пиши, если надо будет подсказать про собаку.

И не только, девочка моя. Я напишу, даже не думай.

Влюблённым взглядом провожаю стройную фигуру Лексы и дерзкую доберманшу, которая знает лучше всех, что ее хозяйку трудно не заметить.

***

Если бы Кай не поленился и попросил Марата прислать фото новенькой, все могло быть по-другому. Если бы Марат не переводил будильник три раза и просто выглянул с утра в окно своей комнаты, он увидел бы интересную сцену. Это был первый, но не единственный раз, когда судьба сыграла злую шутку с парнями…

Глава 7

Марат

Репетитору пришлось все-таки звонить, чтобы определить время математических экзекуций. Весь прошлый год мы занимались по субботам, решено было и в этот раз издеваться надо мной в выходной день. Правда, в эту субботу репетитор попросила сделать исключение из правил и позаниматься вдвоем с девочкой, которая по графику должна быть до меня. Просто по времени так получилось. Без проблем, против девочек я не возражаю. Надеюсь, там не зубрилка-крокодил, а какая-нибудь достойная внимания милашка. Тогда я и вовсе соглашусь заниматься с ней постоянно. Ну надо же хоть как-то скрасить себе пытку алгеброй и геометрией?

Преподаватель живет в нашем районе, в тех самых многоэтажках, среди которых затеряна школа. Добираюсь до места встречи быстро, даже за десять минут до назначенного времени. Думаю, ждать у подъезда, чтобы подольше не видеть своего учителя-мучителя, или сразу подняться?

Ох, что уж теперь, десять минут радикально ничего не изменят. Поднимаюсь и занимаю выжидательную позицию, обложившись тетрадями и учебными пособиями. По факту сижу в телефоне, конечно, но хотя бы ауру правильную создаю.

Математичка удаляется на кухню, и я выдыхаю: без пристального взгляда как-то попроще жить. Слышу звонок домофона, засекаю время, которое нужно таинственной девушке для самотранспортировки на пятый этаж, потом слышу звук открывшейся двери.

Кто же ты, девочка? Давай посмотрим на тебя.

В комнату, где проходят занятия, заходит Лексус.

Пам-пам-пам…

Ноги от ушей, отвечаю. Притащилась в кожаных шортах поверх очередных мажористых колготок в крапинку. Интересно, пижама у неё тоже от «гуччи»? Ставьте хэштег #ябыпосмотел.

Услышав, что ученица пришла, наша репетиторша тащится из кухни в комнату.

– Марат, это Александра, – представляет мне Лексу, а та особой радости от встречи не демонстрирует.

– Да знаем мы вашу Александру.

– Знаешь? Тогда не будем терять время и начнём занятие.

Ну давайте, давайте. Я вообще-то пришёл сюда математику учить, а не ноги женские разглядывать. Пусть их под стол спрячет, а то отвлекают.

Решаем задачи на время, и Лексус постоянно меня уделывает. Я и так туповат немного в этом предмете, а тут ещё и ноги ее. Когда третий раз перечеркиваю неверное решение, встаю, разворачиваю стул в другую сторону и пересаживаюсь.

– Марат, что случилось? – интересуется товарищ надзиратель.

– Мне мешают думать.

– Но я молчу, – начинает возмущаться Лекс.

– У тебя другая часть тела разговорчивая.

– Марат, что это такое! – ещё сильнее негодует мадам Иксигрековна.

– Вы забыли, чем мы тут занимаемся? Ну так, математику учим, – язвлю в ответ.

– Янин, если бы Сергей Александрович лично не просил меня с тобой заниматься…

– Вы бы меня выгнали. Знаю, знаю, – не даю ей договорить, пытаясь смотреть в книгу, но видя фигу.

– Ты рискуешь сдать ЕГЭ только на пороговый балл, – вздыхает тетечка.

– Вы меня недооцениваете. Давайте будем решать?

Это я так мило предлагаю всем заткнуться.

Лекс (спиной чувствую) закатывает глаза и начинает щёлкать очередную задачку.

Да уж, девочка, я не удивлён, что ты хорошо считать умеешь. Папочка считает денежки, а это гены. Неделин Виктор Леонидович, известный ресторатор, состояние которого оценивается в очень даже круглую сумму. Я погуглил. Интересно, Лексус только родилась, а ей вместо соски банановый чизкейк уже принесли?

Теперь не удивляюсь, откуда дорогие вещи и украшения. Одного не понимаю – что с характером? С таким папой и такими бабками она любому нос бы утёрла, но стать королевой тусовки не стремится.

– Марат, ты можешь хоть в другую комнату пересесть, если ты не знаешь, как решать, от этого ничего не изменится, – нравоучительным тоном сообщает мне преподша.

Педагог от Бога. Я что-то не понял, Сережка ей бабки отстегивает, чтобы она меня постоянно в тупости упрекала?

– Что конкретно у тебя не получается? – спрашивает Инесса Андреевна, и я протягиваю тетрадь через плечо, не разворачиваясь.

Просматривает и говорит:

– Александра такие задания давно решать научилась. Дорогая, помоги Марату разобраться, а я схожу водички себе налью.

Замечательно, сначала всучила задания, ничего не объясняя, а теперь ещё и бросает с Лексусом и дурацкой алгеброй.

Когда Инесса-баронесса устраняется на кухню, избушка поворачивается к Лексе передом.

– И откуда мы такие умные нарисовались?

– Марат, деловое предложение, – вместо ответа выдаёт Неделина. Папин мастер-класс? – Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя.

– Да кто тебя трогает-то?

Напрягается и смотрит как-то со злостью. Ууу, бука какая.

– Ладно, я не трогаю. Одно мне скажи, как ты в этом шарить умудряешься? Обычно парни в математике сильнее.

– Выходит, только ты и подводишь статистику, – заявляет Лекс, рассматривая мою тетрадь. – А Софья Ковалевская, если ты знаешь, кто это, – женщина.

– Думаешь, я совсем глупый? Я обществознание ещё в прошлом году на девяносто баллов решал.

– Вопрос не в баллах, Марат. Мы же не в море при шторме.

– Давай ты мне скажешь, что тут делать надо, досидим как-нибудь оставшиеся полчаса и разойдёмся с миром?

– Так мы и не сходились.

– Не умничай сильно.

– Давай я объясню, – вздохнув и отчаявшись бороться со мной, предлагает Лекс.

Не сказать, что я понимаю что-нибудь, я и не вслушиваюсь. Смотрю, как ее тоненькие пальцы, украшенные светлым маникюром на коротких ногтях, летают по клетчатому тетрадному листу и указывают на какие-то цифры и знаки. Когда двигаю стул поближе к ней и нависаю над ее плечом, Лекс настораживается. Чувствую буквально всеми фибрами своими, что ее тело напряжено запредельно, дотронься – отскочишь обратно.

Впрочем, я обещал не трогать, да и сдалась она мне? Задачу каким-то чудом решаю, словно остаточные знания подкатили, и когда является Инесса, я с гордостью сообщаю, что Александра справилась с миссией учителя.

Но потом я отворачиваюсь обратно, потому что она все ещё действует на меня как отвлекающий манёвр. Выдыхаю, когда отведённое для математических извращений время заканчивается. С огромным удовольствием прощаюсь с Инессой и скачу в прихожую, чтобы смыться побыстрее. Но едва ли удаётся. Репетиторша не задерживает Лекс даже на минутку, и Неделина тут же появляется со мной.

Проскальзывает в бархатные чёрные туфли с острым носом (ну и несёт же меня детали рассматривать).

– Было неприятно, что ты умнее меня, – успеваю сказать ей перед тем, как мы оба покидаем помещение. Придерживаю дверь, как правильный до ужаса джентельмен, Лекс грациозно выходит из квартиры и спускается ровно на один порожек. Оборачивается.

– Привыкай, – выдаёт девочка. – Ты будешь ощущать это довольно часто.

Глава 8

Лекс

Заниматься с репетитором без всяких там Маратиков Яниных мне нравится больше. Это его показное раздражение, разворот стула от меня, фырканье. Бесило все до невозможности, но только этого я ему не покажу. Для Марата я девочка без эмоций.

Ещё он удивлялся, откуда я математику знаю, дурачок. Я с детства именно в этом предмете хорошо разбиралась, мне всегда легко удавалось запоминать формулы и пользоваться ими для решения. А Марат, судя по всему, учёбой себя не утруждает, потому что семья его и на внебюджете при необходимости выучит.

Я же хотела посмотреть, что там за семья у него? Отчитываюсь: посмотрела. Сергей Александрович Янин – прокурор области. Мужчина с татарскими корнями, хотя имя русское. Судя по краткой биографии и данных об образовании, учился в Казани, а сюда к нам позже перебрался. Мама Марата – индивидуальный предприниматель, так что семейка та ещё. Не мне об этом говорить, конечно…

Кстати, думаю, самое время осчастливить визитом папочку. Обычно по субботам он всегда сидит в своём ресторане, принимает от управляющего отчеты за будние дни и решает рабочие вопросы. И ужинает, само собой. Я тоже после встряски математическими задачами не откажусь перекусить.

У моего папы панорамный ресторан с летней верандой на пятом этаже огромного торгового комплекса. Это место считается самым дорогим и пафосным в городе, и, надо сказать, считается заслуженно: интерьер, меню, show-kitchen, уровень обслуживания и безупречная подача блюд – в папином ресте все на пять с плюсом.

Здесь меня по традиции встречают, как принцессу. «Добрый день, Александра Викторовна», «Сейчас сообщу вашему отцу, что вы пришли», «Может, я уже передам на кухню ваш заказ, чтобы торопились?».

Ванечка – так зовут того милого официанта, что встречает меня у входа, – несётся к дальнему VIP-столу, быстро шепчет папе о прекрасном явлении его доченьки и возвращается, чтобы проводить меня. Господин Неделин спешно отпускает управляющего, освобождая столик для нас с ним.

– Птичка моя, я рад, что ты пришла, – говорит, пожимая мою руку, когда сажусь напротив. Знаю, что не врет. Пусть даже все так сложно, но я по-прежнему его маленькая птичка, как он любит меня называть. А я безмерно люблю этого строгого, решительного, успешного мужчину. Ему действительно не все равно, хотя теперь он занят совсем другими интересами. Помню, как Рокси не пощадила дорогие кроссовки этих папиных «интересов», и Анжелика устроила крик на весь район. Она меня подбешивает, что очень логично, но я уже большая девочка и понимаю, что прошлого нам не вернуть. Родители не сойдутся, надо привыкать к тому, что есть.

– Привет, пап.

Небольшая пауза заполняется очередным появлением Ванечки с меню в руках. Он всегда это делает, потому что так положено и накосячить перед владельцем ресторана нельзя, но я позиции меню знаю наизусть и заказ могу сделать, не открывая стильную тонкую книгу.

– Тёплый салат с телятиной и латте на миндальном.

Голубоглазый мальчик со смешными растрёпанными кудрями, подкрашенными в блонд, кивает и улыбается, не записывая заказ в блокнот. Знаю, он запомнит и без этого. Кажется, Ваня сохнет по мне с первого взгляда, и за все свои посещения ресторана я не видела, чтобы меня обслуживал кто-то другой, если была смена Вани.

Он продолжает стоять с милой улыбкой, но дело это рискованное.

– Свободен, – машет рукой папа, и мальчика словно ветром сдувает.

Папа себе верен: перед ним на столе идеально приготовленный рибай, порция эспрессо и стакан ледяной воды. Впрочем, он отодвигает блюдо к краю, отпивает маленький глоток кофе и обращается ко мне:

– Рассказывай, малыш, как дела. Как новая школа?

– Зоопарк для мажоров, – пожимаю плечами.

– Лекс, всего год с ними, и ты свободна, поэтому не расстраивайся сильно. К репетиторам ходишь?

– Только что с математики. Проголодалась вот.

Папа делает знак снующим по залу официантам, чтобы торопились обслуживать рестораторскую династию. Кофе появляется передо мной крайне быстро, в высоком прозрачном стаканчике с трубочкой. Салат жду чуть дольше. На вкус, как всегда, божественно.

– Может, привезти вам с бабушкой продуктов? Или денег надо? Или ещё что-нибудь?

– Нет, пап, всего хватает, ты же и так помогаешь.

– Птичка, возвращайся домой. Твоё место там, а не у бабушки.

И снова эти уговоры. Он изначально не поддержал идею с переездом, но это был мой выбор. Видеть его любовницу, которая раздражает одним своим существованием, я не готова.

– Пап, мы ведь обсуждали уже. Прямо сейчас я точно не смогу привыкнуть к твоей…

– Ты просто должна знать, что я жду в любой день. Всегда, как только захочешь.

Люблю его. Несмотря на то, что изменял маме, ведь мать и сама не была образцом для подражания. Папа – это человек, который с детства растил меня, словно принцессу, при этом учил самостоятельности и серьёзности. Он очень беспокоится за меня. После Саввы ещё больше. Отец все видел и готов был на куски порывать моего бывшего, но в итоге просто спустил с лестницы. Теперь любой, кто подберётся близко, вынужден будет проходить отбор у папочки.

– Мальчики засматриваются уже, да? – спрашивает отец, возвращаясь к своему стейку.

Ну как сказать. Пару дней назад, выгуливая Рокси, познакомилась с очень харизматичным и специфическим парнем (вернее сказать, это со мной познакомились). Как ещё описать молодого человека по имени Кай Хайер? Да ещё и с «немецкой кровью», как сказала бы помешанная на родословной мама. Кроме того, мне весьма активно пишут в соцсетях друзья короля школьной элиты – мажорики Лёлик и Болик. Ну, Кир и Яр, как сокращённо называет их Марат. Интересно, по распоряжению Янина или сами додумались? Хотя меня это мало волнует. Они пишут, но кто сказал, что я отвечаю?

Наверное, папе пока я обо всем этом говорить не буду. Там, собственно, и говорить не о чем – Кай молчаливо лайкает фотографии, Кирилл и Ярослав пытаются опробовать на мне методы дебильных подкатов. Бесят меня, конечно, но делать их мишенью фанатично оберегающего дочь отца я тоже не хочу. Пока повода нет.

Кстати, я даже удивлена, что Кай молчит. Почему-то я думала, что он действительно напишет в тот же день. Может, под предлогом вопроса о собаке, может, под вполне реальным предлогом. Конечно, я видела, как он смотрел на меня. Мне приятно мужское внимание, но вряд ли я в скором времени решусь пробовать новые отношения, мне ведь и одной хорошо.

А парень он интересный. Я тоже изучила его страницу, когда подписывалась в ответ. Футболист, помешанный на занятиях спортом даже вне поля. Модный и как будто неиспорченный богатой жизнью. Без кучи татуировок и пафоса, зато вечно за рулем белого «мерседеса». Не такой смазливый, как тот же Янин или его дружки, но определённо запоминающейся внешности. Эти чёрные кудри, которые он вечно приглаживает рукой…

Так, Лекс, достаточно. Вспомнила и хватит. Давай, расскажи папе, какой чувак на белом «мерсе» к тебе подкатывал, тут же услышишь много интересного.

Поэтому сознательно умалчиваю об этой стороне моей частной жизни и говорю с папой о его ресторане, своей Рокси и на самые общие темы.

И сказала бы, что даже забываю думать о мальчиках. Только вот едва выхожу из ресторана, как мне приходит сообщение…

Глава 9

Кай

Я держусь из последних сил.

Не пишу Лекс, терплю, изучая ее страничку со всех ракурсов.

До чего же красивая, слов не подберёшь. У неё потрясающее чувство стиля и охренительный вкус. В нашем небольшом городе некоторые девчонки любят одеваться «дорого-богато», но и выглядит это странно. А Лекс словно и не в российской провинции живет, а в Лондоне. Чисто модель.

Наверное, у ее родителей бабки сыпятся из рога изобилия. Но и что теперь? Я и сам не из грязи вылез. К такой крохе нужен соответствующий подход, и я уверен, что справлюсь.

На ее страничке залип. Личную жизнь не афиширует, но я все равно делаю вывод, что она сейчас свободна. Разве не завалил бы ее парень букетам и подарками, если бы этот парень существовал? Ее нужно радовать, баловать, она достойна только самого лучшего. Не сказал бы, что ей семнадцать, в жизни бы не подумал. Такая взрослая на вид, так офигительно следит за собой, держит марку. Обычно меня тошнит, когда вижу эти вылизанные инстаграмы, но у Лекс на странице не восхваление себя самой, а просто праздник для моих глаз. Мог бы сидеть с ней рядом и просто смотреть. Часами. Бошку сносит от неё.

На тренировке я опять чувствую себя мешком с дерьмом, потому что все мысли об этой девочке, а не о футболе. Если дальше так пойдёт, не видать мне молодёжной сборной… А я пролететь мимо не готов, это же позор будет. Стать игроком из средненького клуба, получившим вызов в молодежку, и слиться из-за психов – вот это фигня. Лекс должна быть девушкой успешного футболиста, а не хрен знает кого.

– Кай, что за дела?

Не, это не тренер. Это Дэвид, дружище. Дэвид Инса, «шоколадный заяц», как говорили в нулевые, красавчик и постоянный объект внимания девочек. Мама – русская, папа – из Африки, в своё время приехал к нам учиться в медицинском университете. Собирался получить знания и увезти их на родину, но влюбился и остался. Это же как влюбиться надо было, а?

Так, что в итоге родился Дэв. Мы ровесники и с детства играли в одной команде, ещё когда были дурачками малолетними. Выросли вместе и всегда были друг другу поддержкой. Такие дружбаны. Кай – чувак с немецкими корнями и Дэвид – темнокожий красавчик, которого все обожали ещё со школьных лет. Мы такие – двойной эксклюзив.

– Я влюбился, – говорю без всякого стеснения. Правда, рассказывать, в кого именно, совершенно не хочу. Как будто Лекс – та, которую я должен оставить только себе.

– Вот это интересно, – Дэв присаживается рядом. – И кто она?

– Она просто бомба, красивая.

– Покажешь?

Показать? О нет. Не покажу.

Отрицательно мотаю головой. Не в этот раз, Дэв.

– Ладно, я не заставляю. И как зовут тоже не скажешь?

– Александра.

– У меня тоже есть одна знакомая Александра.

– Да? Ты не говорил. Из универа?

– Нет, познакомились несколько лет назад, когда мама Сашину семью лечила.

– Ты не рассказывал, – удивлённо смотрю на него. Несколько лет знаком, а я ни разу не слышал об этой Саше?

– Ты и не спрашиваешь о моих нефутбольных друзьях.

– Согласен. Да мало ли этих Саш? Не такое редкое имя, как у нас с тобой.

– Это точно, – хлопает меня по плечу. – Когда захочешь, поделишься, а пока удачи в покорении.

В покорении? Да если вдуматься, я просто сижу на попе ровно и ничего не делаю, пока самую красивую девушку на свете могут просто из-под носа увезти.

Пора бы прекратить отсиживаться в окопе и вылезти на штурм.

«Привет, хозяйка Рокси», – печатаю быстрее, чем думаю.

Ответ приходит довольно скоро.

Лекс: «Привет, хозяин Роберта».

«Отдыхаешь на выходных?»

Лекс: «А ты?»

«У меня выходной от тренировок только в воскресенье».

Лекс: «А я стараюсь занять себе выходные дни делами».

Прямо такая деловая леди. Говорю же – не подумаешь, что ей семнадцать.

«Вечером будешь гулять с Рокси? Могу я присоединиться? Только я буду не один… с другом. Ну, четвероногим, конечно».

Лекс: «Так улица – общественная территория, кто может запретить?»

«Я не про общественную территорию, а про особо охраняемый объект».

Лекс: «То есть?»

«То есть про тебя».

Лекс: «Объект не возражает. Только… это просто компания для выгула собак, Кай. Не более того».

Да ясно, крошка моя, ясно. Сегодня это так, но скоро будет по-другому.

Я бы с удовольствием притащился к ней с букетом прямо сегодня, но все же потерплю. Пусть сегодня будет так, как она сказала: компания для выгула собаки. Лучшей компании мне все равно не найти.

После тренировки бегом устремляюсь в душ, всех расталкиваю на выходе к служебной стоянке, чтобы уехать первому, и несусь домой. Мама в своей привычной невозмутимой манере со стороны смотрит на то, как я пытаюсь управляться с Робертом, который все еще демонстрирует характер и, вопреки замечанию Лекс, ведёт себя как собака пятиногая.

Вывожу его на улицу и гипнотизирую поворот, из-за которого обычно появляется Рокси и ее очаровательная хозяйка. Угадываю с точностью до минуты: именно в это время показывается Лекс и ее чёрная красотка.

Делаю для себя вывод, что у этой девочки всегда безупречный вкус, даже когда она просто выходит погулять с собакой. Уверен, она даже в магазин в соседнем доме просто так не пойдёт. Маленькая принцесса.

Доберманша вновь смотрит на меня не слишком дружелюбно, явно намекая, что в случае чего за свою хозяйку любого покусает, и меня в том числе.

– Сколько лет твоей Рокси?

– Около трёх. Папа подарил мне ее на пятнадцатый день рождения.

– Ты живешь с родителями?

Лекс чуть медлит с ответом. Ну Кай же молодец, Кай сразу полез на слишком личную территорию.

– Теперь нет. С бабушкой и Рокси.

– Нормальная женская компания, да?

Вижу ее благодарность за то, что не прокачиваю тему с семьей. Думаю, однажды она сможет довериться и рассказать. Но для этого я должен стать своим, а не едва знакомым чужим парнем.

– А ты?

А что я? Не сразу соображаю, о чем вообще вопрос. Точно, о семье.

– Я с первого курса живу отдельно. У меня своя берлога на Мирной, там просто ремонт сейчас, и я пока предков дома выбешиваю.

– И чем ты их выбешиваешь? – поворачивается лицом ко мне и пытается угадать. Может, я и не бешу родителей, но я по натуре волк-одиночка. Комфортнее всего мне одному, но говорить об этом Саше я не буду. Не сейчас и не в нашу вторую встречу (иначе третьей не будет).

– Я не самый милый парень на свете. И слишком прямолинейный.

– Это разве минус? Будь ты слишком милым, нападающего из тебя бы не вышло.

Вот как. Выходит, она такой же прагматик, как и я.

– Я хорошо играю, честно. Не на «Золотой мяч», но и лавку не полирую.

– А ты учишься?

– «Секрет успеха – диплом политеха», знаешь такую дребедень? Ой, если ты туда собираешься поступать, не обращай внимания. Так, как я учусь, мне везде будет дребедень.

Рокси издаёт короткий лай в мою сторону типа «чувак, ты бы не палился».

– Я ещё не знаю, куда пойду учиться. Отсюда уезжать не хочется, жизнь в общежитии явно не для меня, – успеваю подумать «да ещё бы». – Квартиру снимать? Качать папины деньги? Ну такой себе вариант. Так что пока я просто учусь.

– Успеешь выбрать. Я-то с шести лет мяч пинал, у меня уже вариантов не было. А диплом – эти чисто для успокоения нервов, я дурак, но образованный.

– Ты все время говоришь, что ты дурак, – поджимает губы Лекс. Согласен, самореклама не на уровне.

– Я же говорил, я прямолинейный. Предпочитаю правду.

– Честный и прямолинейный – не совсем одно и то же, Кай.

Мне нравится, когда она называет меня по имени. Из ее уст мое холодное имя звучит тепло даже в том предложении, где она пытается умничать.

– Тогда это все обо мне.

Рокси опять лает, вызывая у Роба желание поскулить с ней вторым голосом.

– То есть ты сразу говоришь правду? – сомневается Лекс.

– Да.

– Ну тогда скажи мне что-нибудь.

– Ты очень красивая.

И ведь правда. Не вру совершенно.

– Но я ведь предупреждала, что я для тебя – просто компания для выгула собаки.

– И это как-то мешает тебе быть красивой? Брось, Лекс, я взрослый мальчик, буду говорить комплименты, если считаю нужным.

– Ладно. Спасибо.

Благодарность она обозначает прохладно, но все же не молчит, и это хорошо. Почему-то мне кажется, что эта кроха полна секретов (если не сказать, скелетов в шкафу). Но мне ли об этом заикаться? Думаю, в этих секретах-скелетах нет ничего такого, что я не смог бы принять. Важно сделать так, чтобы Лекс привыкла ко мне, но не считала навязчивым. Или считала… Да пох. Все средства хороши, когда говоришь о ней.

– Ты была на футболе когда-нибудь? – спрашиваю спустя двухминутную паузу.

– Только на баскетболе с друзьями из бывшей школы. Или, вернее сказать, с бывшими друзьями.

Кажется, первый секретик вылез. Ну ничего, крох, друзья – это тема сложная. Я тоже кроме Дэва в этом мире мало кому доверяю.

– Тогда я приглашаю. У нас матч через неделю, в следующую субботу. Билет на вип-трибуну привезу, если согласишься. Не бойся, на випе орущих мужиков без футболок не будет.

– Точно?

– Честное футбольное.

– Тогда привози, – без лишних раздумий говорит. Как будто это просто игра, но боюсь, пока для неё так и есть. – Спишемся.

– Я буду рад, если ты придёшь.

– Не преувеличивай важность этого события.

Нет, кроха. Не преувеличиваю. Ты и футбол – теперь это самое главное.

Глава 10

Марат

Школьная жизнь вернулась в обычное русло. Воспоминания о лете спрятались куда-то далеко, уступив место ежедневной рутине. Уроки, репетиторы, слово «ЕГЭ» в каждом предложении от учителей. Задрала эта ахинея. Для отвлечения от всего через день гоняю в бассейн, заваливая подписчиков фотками из зеркала в зале. Поля упрямо продолжает смотреть и даже оценки-огни и мемчики в ответ скидывать, но не знаю, на что она надеется.

В мире школьной королевы Полины Шевелевой серьезные такие землетрясения. Сначала я бросил ее накануне нового учебного года, а потом появилась мисс банановый чизкейк, и все внимание наших пацанчиков перекочевало к Неделиной. Даже мои друзья-придурки к ней подкатывают. Не слепой же, вижу. Я отказался затевать на неё спор, но они пробуют добиться внимания другими путями.

Даже Теклер. Мне кажется, я знаю этого человека достаточно хорошо, но я тоже не могу точно предугадать, что он выдаст в следующий момент. Он пытается кадрить Полю, но пока это поле не для него вспахано. Шевелева отшивает, рассчитывая на возвращение статуса моей девушки и богини школьной тусовки, а Кир с досады начинает строить глазки мажористой Лексус. Я его восторгов по поводу новенькой по-прежнему не разделяю, хотя стройные ножки заценил. Меня голыми ногами не возьмёшь, так-то. А характер Лекс все еще остаётся для меня таким же загадочным, как алгебра в одиннадцатом классе.

Вообще последнее время наш класс реально похож на зоопарк. Львица Полина, отвоевавшая себе приличную территорию, верна своим привычкам: встань с утра пораньше, но поприседай, уложи волосы и накрась брови. Только вот прайд не слушается и упрямо смотрит в сторону молоденькой, но тихой львицы Лекс. Поля вида не подаёт, но я знаю ее слишком хорошо и чувствую, что творится у этой девушки внутри. Она хороша: утонченные, необычные черты лица, пухлые губы (без всяких там ботоксов, с детства), копна темно-рыжих волос и даже две маленькие татушки на пальцах, демонстрирующие что-то там типа духа бунтарства. Однако Полик – не бунтарка, Полик без царя в голове. Сначала меня это привлекало, я ведь и сам люблю все, что начинается со слов «будет тусовка». А потом стало пугать.

На одной из вечеринок у Теклера, когда его родаки уехали в Москву на выходные, мы с парнями брали девчонок на слабо: кто сможет станцевать перед нами а-ля приватный танец. И Поля пошла.

Как говорится, при живом парне светила своими чулками перед другими, включая Теклера, который разве что челюсть на пол не выронил. Завидую самообладанию Кира, который выдержал все это. А вот у нас с Поликом была дикая ссора после.

Она оторва, а Лексус – фифа. Боюсь, двум таким разным типажам сложно ужиться на одном пространстве.

И Поля мои опасения только подтверждает.

– Скажи, Саш, а почему ты сменила школу? – присаживается рядом с Неделиной и постукивает ногтями по столу.

– Не люблю, когда меня называют Сашей, – спокойно отвечает наша новенькая.

– Все мы много чего не любим, – Полик подкатывает свои голубые глаза. – Мне вот не нравится, что до восемнадцати машину водить нельзя.

– Типа ты никогда не водила, – вставляет свои пять копеек Кир.

– Молчал бы, Теклер.

Порция милоты подкатила. Зря ты, Поль, Кир ведь не железный.

– Насчёт машины мне тоже не нравится, – продолжает Лексус, когда диалог недопарочки заканчивается.

– Ты умеешь водить? – удивлённо поднимает бровь Шевелева. Кажется, сейчас императрицу разжалуют.

– Да, и лучше, чем ты думаешь.

– Так все же почему?

– Почему что?

– Из-за чего ты сменила школу?

Лекс выдыхает и смотрит прямо на Полину, пока весь класс следит за ними.

– Переехала.

– А почему?

– Слишком много почему за пять минут, – расшатывает Полинкины нервы Лекс.

– У нас в классе не принято ничего скрывать друг от друга.

– Кем не принято, Поль? Тобой? – Кир не унимается. Странные у него подкаты, конечно, хотя я уже запутался, к кому вообще он подкатывает.

– Да молчи же ты, Кир. Не лезь в женские разговоры.

– Окей, у вас клуб анонимных любителей правды, но я в него не вхожу, – выдаёт Лекс.

– Значит, ты любишь врать? – делает глупое предположение Поля.

– Значит, я не делюсь личным с кем попало.

Офигеть! Не, Лексус, ты камикадзе. Назвать Полю кем попало… Это крайне глупое решение.

Вместо того, чтобы озвучить свой ответ при всех, Полина изображает улыбку, в которой граничит добро и зло, и наклоняется к уху Лекс. Что она ей говорит, для меня останется загадкой, но уверен, одна львица готова впустить когти в другую.

Лекс

– Запомни, Сашенька, – шепчет прямо на ухо Полина Шевелева. – Здесь играют по моим правилам. И если парни смотрят на тебя, это ничего не меняет. Янин мой, это понятно?

Шепчу ей в ответ: «Он весь твой, делай с ним все, что захочешь».

Полина ещё раз улыбается напоследок, растягивая накрашенные губы в подобие дружелюбного знака, но для меня очевидно: я слишком сильно не нравлюсь ей, и она по каким-то необъяснимым причинам ревнует меня к прокурорскому сыну…

***

Люблю подниматься над землей. Гравитация – это свобода. И я сейчас не о самолётах. И не о любовном окрылённом взлёте, вот во что не верю, так в это, а после некоторых событий и подавно.

Моя гравитация – это танцы на полотнах. Уже два года. Как увидела ролики в интернете, так и побежала записываться на пробное занятие. Без ощущения воздуха я уже не могу. Перезагрузка, обновление, все там. На высоте.

Спускаюсь вниз – словно возвращаюсь с небес на грешную землю. Проблемы тут же напоминают о себе. Нерешенные задания, заваленный тест по химии, игнор родной матери, поспешное обещание прийти на футбол к Каю…

Так, стоп. А поспешное ли? Я ведь ему говорила: это просто так, без намеков на большее. Даже если он губы раскатал, «сорри, я пас». Мне тоже не хочется сидеть в четырёх стенах, поэтому чего бы и не согласиться?

Со своей стороны я все обезопасила. Все конкретно объяснила. Но он же мальчик взрослый, сам должен понимать.

Пока не думаю об этом, хотя должна увидеть его уже вечером. Ну… Ладно, немного думаю. Не каждый день ко мне (точнее, к бабушке) приезжает парень, явно желающий большего, чем просто «компания для выгула собак».

Внимание ещё никому не вредило. Или вредило? Вот Янин, он-то какого хрена пялился на меня? Благодарю Маратика за все, теперь у меня есть враг по имени Полина. Я не надеялась заводить подруг в новой школе – женская дружба явно обошла меня стороной, но чтобы вражда…

Мне никогда не везло с друзьями. В школе были приятельницы, с которыми я могла обсудить одежду и мальчиков, пошушукаться на перемене. Не более того. Секреты я всегда держала при себе. Про Савву тоже никому не говорила долго, пока он не стал демонстрировать наши «чувства» при всех. Да, стоит сказать, – он учился в моей школе, на класс старше. В прошлом году наши отношения не обсуждали разве только совсем ленивые. А потом тот дурацкий вечер…

Пока мать заливала проблему вином, папа успокаивал, как мог. Пожалуй, папа – вообще единственный в этот мире, кому я доверяю по-настоящему.

Хотя нет, есть ещё один человек, попадающий в эту категорию.

– Лекс всемогущая, – смеётся приятный взрослый мужской голос в дверях.

Тренер вечно забывает закрывать двери в зал, но сейчас не буду ставить это в упрёк. Ничего себе, какая у меня сила мысли! Только подумала про Дэвида, а он тут как тут!

Дэвид – сын нашего семейного доктора. Он такой красавчик, что девочки вечно шеи сворачивают. Ну ещё бы! Фигура спортсмена, внешность модели. Смуглая кожа и потрясающие зелёные глаза. Один взгляд, и ты уже на дне пучины. Кстати, он часто снимается в рекламе, его даже на съемки в Москву приглашали. Мне повезло отхватить такого друга. И ведь действительно – настоящего друга, без всяких поползновений в мою сторону.

И не бойтесь, он не по мальчикам. Просто я редко видела Дэвида в одиночестве – оно и понятно.

Быстро спускаюсь с полотен, приземляюсь на мягкие маты и мчу к Дэву на ручки.

– Лекс, выглядишь просто огонь, – подмигивает мне. – Закадрила в школе кого-нибудь?

Да что ж такое? Как бы упустить этот момент…

– Один придурок со мной в игры играет, а местная принцесса уже обещала кошмарить меня.

– Классика школьной жизни, Лекс. Не обращай на них внимания.

– А ты после тренировки ещё и в зал?

– Ага, с товарищем. Мы уже отзанимались, он в душе как раз. Слушай, не хочешь ко мне игру в выходные прийти? Я билет достану.

Оу май… Лекс, ты что-то не подумала. Футбол! Оле-оле, блин. Да у нас же один профессиональный клуб в городе. То есть… Дэв явно играет вместе с Каем! Я что же, слепая, раз никогда не видела их рядом хотя бы на фотках?

Тааак. Сказать Дэвиду? Может, не надо пока? Ещё беспокоиться начнёт, отговаривать будет. А я прямо уверена, что будет. Кай старше, и явно эти три года в глазах других могут быть чуть ли пропастью… Хотя с Дэвом мы общаемся спокойно, не смотря на такую же разницу. Но то дружба, а то…

– Меня позвали уже, Дэв, – ничего лучше не придумала, чем сказать так.

– Воу. И кто же? Признавайся, Александра!

Обращение серьезное, но голос весёлый. Пожалуй, допроса не будет, так что спустим на тормозах.

– Это ничего не значит, – уверяю парня. – Думаю, сейчас не нужно это обсуждать. Я побегу собираться, хорошо?

– Тебя подвезти?

– Да уж дойду пешочком, тут десять минут.

– Смотри сама. Я узнаю, Лекс, кто этот перец, поняла?

Переводит пальцы от глаз к моим глазам, жестом намекая, что теперь следить за мной будет. Ну и ладно, скрывать особо нечего, так что поговорим потом. Без проблем. Чмокнув Дэва в щёчку, удаляюсь в сторону женской раздевалки с пожеланием хорошей игры.

Но я лишь за угол свернуть успеваю, как слышу скрип двери мужской раздевалки.

Знакомимся, Алекс Неделина, сталкер первого уровня. Прячусь за стеночкой, откуда мне видно все происходящее.

Кай Хайер удивительно легкой и плавной для его метр девяносто (погуглила же, дура!) высоты подгребает к Дэву.

Вот и приехали. Кай – Дэвид, Дэвид – Кай. Они друзья. А я сроду не знала. А теперь друг моего друга меня кадрит. История, достойная…

– Дэв, я думал, ты уже на парковке? – голос Кая.

– Ничего мне рассказать не хочешь? – недовольно спрашивает Дэв.

– О чем? Как я в душ сходил? Так ты же мальчиками не интересуешься…

– Не беси, Хайер, я про твою девушку.

– Так нет ее.

– Которая Саша.

Они как будто специально не уходят, предоставляя мне возможность послушать.

– Внимательно слушаю, – наконец выдаёт Кай.

– Я вкурил, о какой Саше речь. Очень не советую лезть к ней.

Даже так, Дэв?

Глава 11

Кай

Этот город – большая деревня, иначе как объяснить, что Лекс – подруга моего Дэва? А друг тоже хорош, конечно. Отговаривать меня начал, как выяснил, что я с ней познакомился.

«Даже не думай, что она обычная девушка».

Не, ну это я и сам понял.

«Обидишь – не посмотрю, что ты друг».

И снова мимо. Я ее обижу? Да я же не чудовище. Я не могу и думать о том, чтобы обидеть эту девочку.

Что-то есть такое в ее истории, из-за чего Дэв переживает. Но говорить он не стал. На нет и суда нет, придётся самому узнавать постепенно.

А сейчас я погнал к малышке. Я ведь обещал привезти ей билет на субботу. Ну и теперь в ход явно пойдут цветы – хватит уже, пора к активным действиям. Я и так коней торможу, как могу, но больше не хочется.

Телефон вибрирует на пассажирском. Принимаю звонок и ставлю на громкую.

На том конце связи язвит Зайцева.

– Пёс ещё не просится обратно?

Зараза. Это она меня так круто оценивает, что сочувствует моей собаке?

– Я бы на твоём месте завидовал моему псу.

– С чего бы, Хайер?

– Он первый, о ком я так забочусь.

– Натренируешься перед тем, как детей заведёшь.

Только смеюсь, ничего не отвечаю. Ну какие дети, а? Мне двадцать, и уж явно в ближайшие годы пеленки и коляски в мои планы не входят.

– Ты преувеличиваешь.

– Да ладно, ну колись уже: зачем тебе пёс?

– Я с ним гуляю, – и ведь не враньё.

– Раньше ты без него гулял.

– Времена меняются.

– А ты нет, – уверенно заявляет Таня.

И вот обидно даже. Все меняются, а я нет? Прикол. То есть мне всю жизнь быть циничным надменным придурком? Не планировал как-то. Ну там, развитие личности, работа над собой. Ничто человеческое мне не чуждо, но Таню хрен проймёшь такими рассуждениями.

– Мне понравилась девушка, – сдаюсь и прямо говорю. – У неё собака, и теперь мы можем вместе выгуливать псов.

– Пипец схемы, – Танька ухмыляется.

– Как будто ты удивлена.

– Вообще-то, да. Удиви меня ещё больше.

– Для начала я должен удивить одну принцессу.

– Ну да, само собой. Работай над этим.

– В процессе, – отключаюсь от звонка ровно в тот момент, когда подъезжаю к цветочному. Охапка едва помещается в моих руках, но тут без вариантов. Хочу, чтобы Лекс видела: мне для неё ничего не жалко.

Припарковаться рядом с ее подъездом не получается, слишком много тачек возле дома наставлено. Бросаю свою чуть дальше, чем планировал, и с этим невъепических размеров букетом уверенной походкой пересекаю двор.

Лекс не хочет впускать меня. А вот это обидно. В трубку домофона шепчет, что сейчас спустится сама. Стесняется, что ли? Думает, что лишнего себе позволю? Не хочет, чтобы ее бабушка меня видела? Не знаю, но все варианты кажутся обидными. Я же ради неё стараюсь, а она отмахивается, как от чумы. Докатились, блин, Хайер.

Ладно, переживу. Ничего не отвечаю, отхожу на метр от двери подъезда и просто жду пару минут. Лекс спускается быстро и ничуть не смущается при виде цветов. Обычно девочки сразу ломаться начинают, «ой, да зачем, да не стоит». Это не наш случай. Лекс знает себе цену и цветы принимает как вполне себе заслуженный подарок. Так и есть, она достойна и большего, чем это, только фиг позволит это большее вот так сразу ей дать.

Кстати, волосы ее сейчас абсолютно прямые, а мне натуральные кудри нравились больше. Не, так тоже хорошо, красиво, но это не она настоящая.

Лекс – это закрытая книга. Можно посмотреть обложку и ту аннотацию, которую она сама готова предоставить. Содержание не изучишь и уж тем более по страницам не пройдёшься, пока тебе не разрешат.

Но я этого разрешения добьюсь, даже если это будет самое сложное дело в моей жизни.

– Ты правда придёшь? – вместо приветствия сразу спрашиваю. Не хочу, чтобы для неё это было просто шуткой, потому что сам уже влип по уши. Предпочту утянуть с собой, чем позволить меня за эти уши вытянуть обратно наверх.

– Я стараюсь не давать пустых обещаний, – спокойно говорит Лекс, обнимая цветы. Черт, ну до чего красиво! Я бы каждый день привозил ей по букету, лишь бы только улыбнулась однажды. Потому что кроха нифига не улыбается, и это кажется самой большой дисгармонией в мире.

– Лекс, ты ведь понимаешь, что это не просто так?

Сбиваю с толку. Она на секунду даже прикрывает глаза и делает глубокий вдох, собираясь с мыслями.

– Но я ведь предупреждала.

– Да, предупреждала, – облокачиваюсь на стену подъезда, придавая себе расслабленный вид. Но это бред в чистом виде, на самом деле я напряжен больше, чем на тренировке. – Ты предупреждала, а я не послушал.

– Но Кай…

– Я знаю, что делаю, Лекс. Поверь.

Не очень-то хочет верить. Она боится того напора, с которым я сегодня приперся, но если буду мямлить, хрена с два что-то получится.

– Ты не знаешь меня, – качает головой и едва ли не носом утыкается в цветы.

Я пытаюсь дотронуться до подбородка, чтобы аккуратно приподнять ее личико, но она тут же отшатывается, как будто я реально чумной. Ну… хреново. Но пока сделаю вид, что меня это не напрягло.

– Как и ты меня, крох. Ты тоже меня не знаешь. Я не буду навязывать то, чего ты не захочешь, ты в любой момент можешь закончить это все. Но пока просто дай шанс.

– Шанс на что? – моментально переспрашивает.

– По ходу дела разберёмся. Я буду ждать тебя в субботу.

– Надеюсь, не опоздаю. У меня репетитор.

– Я все прощу.

– Слишком громкие слова.

– Не громче, чем правда. Если ты помнишь, я уже говорил, врать не люблю.

– Помню.

И пауза. Странная, но не раздражает нас обоих. Молча стоим и смотрим друг на друга, позволяя секундам бежать чуть медленнее обычного. Я бы долго мог так стоять, если бы она не очнулась первой, слишком быстро спрятавшись в подъезде.

Ну-ну, прячься, девочка.

От себя не спрячешься.

Глава 12

Марат

– Паш, а где эти два фиксика?

После физкультуры дебилушки куда-то подевались. Обычно мы ждём, пока вся четверка соберётся, и выдвигаемся вместе, а сегодня Кир с Яром смылись куда-то, не дожидаясь меня.

– Да я что, слежу за ними? – лениво отвечает Паша. Он не очень любит те приколы, которые обычно затеваем мы с Теклером, но почему-то все равно тусит в нашей компании. Паха – пацан довольно строгий и немного выбивается из нашего разбитного имиджа. А вот мы…

Ну, я уверен, Кир помчался караулить Полю возле женской раздевалки, а Ярик с ним как пажеский караул. Быстренько одеваюсь и выхожу в коридор, но вижу Шевелеву в окружении подружек у дальней лестницы.

Так, стоп. Поля уже тут, вся ее свита тоже. А где тогда мои дебилы?

Вариант с женской раздевалкой не отвергаю и двигаю туда. Там и шума никакого нет – видимо, девочки уже убежали готовиться к алгебре. Но какая-то дичь происходит, чувствую своим недалеким мозгом.

Плевать на все, захожу туда. Слышу голоса Кира и Яра.

Но не только их.

Там Лексус.

В голове цветные карусели и протяжное такое «чтоооо?». Они нафига сюда приперлись? Не, ну Теклер явно головой пришибленный, если думал, что я не вижу его поползновений в сторону рестораторской дочки. Хотел и Полю подмять, и Лекс глазки строить. Ярик просто вторит ему. Но в угол ее за каким этим самым загонять?

Пранкеры тупые. Или это не шутки? Да че тут творится?

Мне хватает двух секунд, чтобы взглянуть на Лексу и понять, что ей страшно. Она их боится и не знает, что ей делать.

– Совсем с ума сошли? Отошли от неё быстро!

Ору на них, но те лишь оборачиваются на меня. Приближаюсь к Киру и толкаю в плечо.

– Оглох, Теклер? Совсем мозги потерял?

– Воу, Мар, ты че кипятишься, мы тут мило болтали с Сашкой!

– Ты тупой, Кир, а? Знаешь, кто отец этой Сашки?

– А она знает, кто мой отец? – лыбится это патлатое чудище, зовущееся моим другом.

– Да может хватит папками меряться? Ты реально тупой, да? Ты ж ее пальцем тронешь, потом разгребать за тобой.

– Далась она мне, чтоб я ее трогал?

Ярик молчит, делая вид, что мимо проходил, а Лекс выпучивает глаза и, кажется мне, беззвучно скулит, умоляя время бежать быстрее. А я, видите ли, привык, что если девочка боится, надо спасать. На Каринке тренировался успокоительным приемам. Повезло Лексусу, что я такой милашка.

– Иди в жопу, Теклер, потом поговорим. И ты тоже сваливай, Яр.

Кир трепет волосы рукой и лыбится по-дурацки. Яр молча уходит и за шкирку утаскивает идиота с собой. Вот связался же реально с отбитыми…

– Иди, путь открыт, – заявляю Лекс, пытаясь дотронуться до ее плеча, но она резко дергается назад. – Эээ, я ж не заразный, ты чего? Да ладно, ничего бы они не сделали, они так троллят.

Молчание. Чёрными глазищами сверлит насквозь, плечи дрожат.

А мне дались ее панические атаки?

Но в голове красной тряпкой для быка пульсирует мысль «уроды, если бы только тронули…»

– Нам на алгебру пора. Пойдём, – не трогаю, только говорю.

Отчаянно мотает головой.

– Не пойду.

– А разве алгебру можно прогуливать? Не быть тебе Софьей Ковалевской.

Ну ладно, я понял, что значит взгляд «заткнись, пожалуйста».

Она не пойдёт сейчас – это очевидно. Но и я своих дебилов видеть не готов. Хочется Киру рожу набить за самодеятельность.

– В «мак» пойдёшь?

– Что?

– Алло, ты не знаешь, что такое «мак»? Тебе папа запрещает питаться картошкой фри?

– Если ты пытаешься казаться умнее своих друзей, то у тебя не получается.

– Понял. Но все-таки пойдём в «мак».

Сомневается, но в итоге соглашается. Ближайший фастфуд располагается в том же торговом центре, что и рестик «нашего папочки». Сорри, гайз, но сегодня мы пойдём в царство бургеров и фри.

Идти нам минут десять, и все эти десять минут проходят в полнейшей тишине. Со скуки даже хочется камешек ногами попинать, да только на тротуаре нет камней. Заходим в ТЦ, поднимаемся на нужный этаж, становимся у терминала.

– А что тут едят? – на полном серьезе спрашивает Лекс.

Лол. Принцесса из каменного века что ли? Что тут едят? Да всё.

– Садись куда-нибудь, я закажу.

– Но я могу сама заплатить…

– Это компенсация за друзей-придурков.

И ведь действует! Феминистка быстро успокаивается и начинает искать удобный столик. Я же пока усиленно нажимаю на цветные иконки на экране, набирая полный поднос еды.

Когда притаскиваю все богатства местной кухни Лексусу, она обалдевает.

– И мы все это съедим?

– Это даже я один съесть могу, – пожимаю плечами и плюхаюсь напротив Неделиной.

– Ты часто прогуливаешь? – интересуется Лексус, пока я распаковываю наггетсы.

– Не так часто, как ты могла бы подумать. Я ж в курсе, что не в шараге учусь.

Саша тем временем пробегает глазами по всему многообразию вредностей на подносе и тянется к коробочкам с соусам. По очереди читает названия и открывает «1000 островов».

– Хороший выбор, – киваю в ответ на это действие.

– Я была здесь лет пять назад. Серьезно.

На лице подобие легкой улыбки. Офигеть, она умеет улыбаться! Это ее из скорлупы вытащить можно, получается? Мне нравится. Надо поработать над этим.

Вопроса «зачем» в моей голове не существует. Надо и все.

Понимаю, что все ее действия – лишь один процент от реальной Лексы. Мы ей чужие, она не слишком болтливая, цели охмурить кого-то из парней у неё явно нет. Да более того, она ещё и нарочно избегает общения со всеми.

Впервые такое вижу, это странно, но думаю, решаемо.

Вернёмся к самому главному – еде. Я успеваю откусить самую малость от бургера, как Лекс принимается за свой. Убейте меня, но я никогда не видел, чтобы кто-то так грациозно ел котлету в булках. Наверное, если бы вилки с ножами давали, Неделина бы резала по кусочку, как на дорогом банкете.

У нас тут, конечно, не блатной банкет, но тусовочка со вкусом,  я бы сказал. Ясное дело, семейный бюджет не треснет от нашествия татаро-манголов на «мак». Ну оки, просто татаров. Я же Марат Наильевич, как вам такое? Обычно все хотят учиться в Москве или Питере, мама же хотела в Казани. И не просто училась, но и жениха искала. Только вот «папочка» так себе надежным оказался, повезло ей, что Серёжу вскоре встретила. Удивительно, они из Казани сюда переехали, но работа у Сергея на дороге не валялась. Там бы он вряд ли так высоко поднялся, а тут прокурор области. А я, пожалуй, не в Серёжу пошёл, что и нормально. Хотя многие думают, что он мой настоящий отец.

– Вкусно? – не особо церемонюсь и спрашиваю прямо с набитом ртом.

Меня одаривают оценивающим (не на пять с плюсом, разумеется) взглядом. Лекс словно и сама не верит, что приперлась сюда с парнем, который облизывает пальцы после фри и специально слишком шумно пьёт колу из стаканчика.