Дыхание городских трахей бесплатное чтение

Глава 1

Москва погрузилась в ночной покров, словно облаченная в мягкий бархат, который нежно скрывает все несовершенства города и открывает лишь загадочные очертания его улиц и зданий. Легкий ветерок, словно шепот древних легенд, шуршит в кронах деревьев, и редкие прохожие, подобно тени, скользят по улицам, стараясь не задерживаться под звездами дольше, чем необходимо. Среди этих теней и бликов света возникает она – женщина, чье имя известно лишь немногим.

Кисмет шла по улице, будто скользя по поверхности воды. Её походка была уверенной и лёгкой, как у человека, который знает, куда идёт. Небоскрёбы, подобно древним великанам, отражали в её тёмных волосах свои мерцающие огни, создавая иллюзию, будто пряди её волос оживают, превращаясь в извивающихся змей. Каждый её шаг был наполнен грацией и таинственностью, словно она двигалась под музыку, слышную только ей одной. Она бы сбежала из истории, овеянной тайны и романтики, но …

Марк, молодой журналист, стоял на углу улицы, ожидая такси. Его день был долгим и утомительным, и он мечтал лишь о том, чтобы поскорее вернуться домой. Однако, когда он увидел Кисмет, его усталость исчезла, уступив место любопытству и лёгкому волнению. Она была словно мираж – реальная и одновременно эфемерная, как зыбкий сон наяву. Её присутствие было настолько осязаемым, что казалось, будто воздух вокруг неё становится плотнее, насыщаясь ароматом тайны.

Он не мог оторвать от неё взгляд. Кисмет, словно уловив это, замедлила шаг и на мгновение встретилась с его глазами. В этот момент Марк ощутил, будто время застыло. Её взгляд был глубоким и проницательным, как если бы она видела его насквозь, зная не только его мысли, но и самые сокровенные мечты, страхи, надежды. Этот взгляд был как ключ к его душе, открывая двери, которые он сам боялся тронуть.

Кисмет улыбнулась – и в этой улыбке было нечто большее, чем просто приветствие. Это была загадка, вызов, приглашение в мир, который Марк не знал, но отчаянно хотел узнать.

«Кто она? Путешественница во времени, любящая душа или хранительница забытого?» Вопросы витают в воздухе, как утренний туман, и лишь горькая правда знает ответ. Но, возможно, именно в этом и заключается очарование ночи в Москве: она скрывает, но и открывает, создает загадку и оставляет пространство для мечтаний.

Глава 2

На следующий день образ Кисмет не покидал мысли Марка, словно загадочная мелодия, застрявшая в голове. Он решил, что должен её найти. Его журналистское чутьё подсказывало, что за этой встречей скрывается нечто большее, чем просто случайность, нечто, что может перевернуть его жизнь. Он начал расспрашивать знакомых в том районе, где видел ее последний раз, пытаясь собрать хоть крупицу информации о загадочной женщине, словно собирал разбросанные кусочки мозаики.

Каждый, кто встречал Кисмет, видел её по-своему. Для одних она была артисткой, чьи движения и слова были подобны поэзии, для других – философ, размышления которого были глубокими и многослойными, как загадочные горизонты. Кто-то утверждал, что она – просто туристка, которая ищет вдохновение в каждом городе, как художник, собирающий палитру из ярких цветов. Однако, никто из опрошенных не знал, где она живёт и чем занимается на самом деле, как если бы она была духом, скользящим по улицам, оставляя лишь лёгкий след в памяти.

Марк понимал, что разгадка кроется не в ответах других людей, а в его собственных наблюдениях. Возможно, она оставила след в стандартных газетах или на страницах соцсетей. Временами, перелистывая старые записи, чтобы найти хоть какую-то зацепку, он ловил себя на мысли, что искать информацию об этой женщине – это не просто работа, а настоящая навязчивая идея, которая заставляла забывать о неудачах поиска, которому он отводил время по вечерам.

Март выдался на удивление холодным. Необычные тени облаков низко клубились над городом. Марк целенаправленно шел по Патриаршим прудам, высматривая знакомый силуэт. Уже неделю образ загадочной незнакомки не давал ему покоя – он впервые увидел её здесь, у старого особняка. В тот день, когда он садился в своё такси, их взгляды встретились лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы её образ запечатлелся в его памяти. Шагая по той же самой улице, он чувствовал, как морозное дыхание проникает в его мысли, отрезая их от суеты города. Теперь он возвращался сюда снова и снова, надеясь на новую встречу, которая могла бы развеять туман загадки, окутывающий ее образ. В его мыслях она была как героиня из романа, которой он был готов посвятить все свое время.

Проходя мимо книжного магазина, он заметил её – та самая женщина рассматривала редкое издание по истории, делая заметки в своем блокноте. Сердце забилось чаще, как будто предвкушая встречу, о которой он неосознанно мечтал. Марк, только что закончивший интервью для статьи об исчезающей архитектуре города, решил, что это знак. Он вошел в магазин, где царил аромат старых книг и древесины под аккомпанемент тихо играющей классической музыка. Кисмет заметила его, но не проявила ни удивления, ни раздражения. Напротив, её взгляд говорил о том, что она ожидала его появления, как будто всё было частью некоего замысла судьбы.

– Вы журналист? – спросила она, и, подойдя ближе, Марк смог рассмотреть её вблизи: темные волосы, собранные в элегантный пучок, и внимательные серые глаза.

Марк кивнул, ошеломлённый прямотой ее вопроса. Спустя мгновение он ответил – Да, пишу об архитектурном наследии города.

– Забавное совпадение. Я как раз занимаюсь исследования этой же темы, – она слегка улыбнулась и показательно покачала книгу в руке, которая была подтверждением ее слов. – Меня зовут Кисмет.

– Марк, – представился он.

– Необычное имя. Турецкое, означает «судьба», – сказала она, внимательно глядя на Марка, – Знаете, у меня есть предложение. Почему бы нам не обсудить наши исследования за чашкой кофе? Возможно, мы могли бы быть полезны друг другу, – аккуратно произнесла она, без тени сомнения в его заинтересованности.

Глава 3

Сквозь вереницу дверей в здании, словно загадочные порталы, находилось кафе. Место было камерным – всего пять столиков, каждый из которых был окружён ореолом мягкого, приглушённого света. И стены, затянутые темно-бордовыми обоями с едва заметным восточным узором. В воздухе витал аромат кофе.

– Знаете, Марк, – начала девушка, когда им принесли кофе в картонных стаканах, – Я следила за вашими публикациями о Московской архитектуре. Особенно заинтересовала серия статей о доходных домах начала ХХ века, – она достала из кожаной сумки папку с документами. – Посмотрите на эти фотографии. Это снимки подвальных помещений нескольких зданий в центре. Обратите внимание на маркировку на стенах, – Марк взял фотографии. На них были видны странные символы, выбитые на кирпичной кладке – геометрические фигуры и цифры, которые казались посланием.

– Это метки строительных бригад? – спросил он, пытаясь разгадать их значение.

– Не совсем, – Кисмет покачала головой. – Я работаю в архиве строительного управления. За последний год мы обнаружили целую систему таких меток в домах, построенных в 1900-1910 годах. Они складываются в своеобразную карту.

– Карту чего? – спросил Марк, не совсем понимая, о чем идет речь, но уже чувствуя, как его интерес начинает перерастать в азарт.

– Предположительно, системы подземных коммуникаций. Но вот что интересно – официальные планы того периода показывают совсем другое расположение тоннелей. К тому же, – она достала ещё один документ, – посмотрите на даты. Метки появились раньше, чем была построена официальная система городских коммуникаций.

Марк внимательно изучал бумаги, его мысли вихрем кружились, пытаясь сложить воедино разрозненные кусочки головоломки. – И что вы думаете? – спросил он, уставившись на стол, заваленный фотографиями и документами, которые, казалось, дышали историей.

– Я считаю, что в начале века существовала параллельная сеть подземных сооружений. Возможно, частная инициатива купеческих семей или что-то связанное с промышленным шпионажем. Но главное – некоторые из этих тоннелей всё ещё существуют. И они активно используются.

– И кем же?

– Вот это мы и должны выяснить, – Кисмет понизила голос. – За последние месяцы в этих районах участились случаи странной активности: движение по ночам, звуки работающей техники. Официально там не ведётся никаких работ. У меня есть доступ к архивам и планам зданий. У вас – журналистские связи и опыт расследований. Вместе мы могли бы…

– Раскрыть городскую тайну столетней давности? – с усмешкой прервал ее Марк, но в его глазах появился явный азарт.

– Именно, – ответила она, словно не замечая его ухмылку, не сбавляя серьезности тона.

Марк медленно сделал глоток из своего стакана, вдыхая аромат остывающего кофе. Его взгляд невольно задержался на изящных пальцах Кисмет, которые легко скользили по краю ее стакана. Тонкое серебряное кольцо с необычным узором на её указательном пальце поблескивало в теплом свете лампы, висящей над их столиком. История, которую она рассказывала, была завораживающей, но что-то в ней вызывало у него тревогу, словно затянувшаяся тень на солнечном дне. Марк поймал себя на мысли, что его завораживает не только история, в которой скрывались под поверхностью Земли древние тайны ждущие своего часа, но и сама рассказчица – ее грациозные движения и легкий аромат фиалковых духов. Что-то в ней напоминало героинь нуарных фильмов – загадочных женщин, приносящих в жизнь детективов не только тайны, но и неизбежную гибель.

– Предположим, я согласен, – произнес он, стараясь сохранить профессиональный тон. – С чего вы предлагаете начать?

Кисмет, с безмятежным выражением на точеном лице, разложила на столе большую карту центра Москвы. Ее темные волосы, собранные в небрежный пучок, открывали изящную шею, и Марку стоило усилий сконцентрироваться на карте.

– Вот здесь, – сказала она, наклонившись ближе к карте, отчего ее духи стали ощущаться острее – находится здание в районе Маросейки. Это самая старая метка, которую мы обнаружили. Именно в этом районе чаще всего происходит странная активность. Предлагаю начать отсюда.

Марк невольно подался вперед, разглядывая указанное место. Маросейка – один из старейших районов Москвы, где каждый камень мостовой помнит сотни историй. Место, где прошлое и настоящее переплетаются особенно тесно.

– Что за активность? – Марк почувствовал, как его интерес усиливается, будто пламя, раздуваемое ветром. Он достал свой потрепанный блокнот в кожаной обложке – верный спутник всех его расследований.

– Местные жители жалуются на шум по ночам, – Кисмет говорила тихо, словно опасаясь, что их могут подслушать. – Грузовики приезжают после полуночи, что-то выносят или заносят. Когда приезжает полиция – никого нет. При этом официальных разрешений на ночные работы не выдавалось.

Марк открыл свой блокнот, и потертая кожа обложки привычно скрипнула под пальцами. За годы журналистской работы эти страницы впитали десятки историй – некоторые оказывались пустышками, другие приводили к сенсационным разоблачениям.

– А владельцы здания? – спросил он, готовый зафиксировать информацию. Перьевая ручка замерла над чистым листом, как стрела на натянутой тетиве.

– Офшорная компания, – ответила Кисмет, и в ее голосе промелькнула нотка разочарования, – Я пыталась отследить – цепочка ведёт через три страны и обрывается на Кипре.

– Классика, – усмехнулся Марк, чувствуя, как адреналин разливается по венам.

– Да, классическая схема отмывания денег, но … – она сделала многозначительную паузу, – есть кое-что интересней.

– Что еще?

Кисмет наклонилась еще ближе, понизив голос до шепота. Ее длинные серьги-подвески тихонько звякнули.

– Есть человек, бывший сотрудник строительного управления. Воронцов Михаил. Он работал там в восьмидесятых, занимался реконструкцией подвальных помещений. – Она достала из своей кожаной сумки фотографию. – Вот он, третий слева. Говорит, что может рассказать много интересного, но только при личной встрече.

Марк внимательно изучил снимок: группа строителей на фоне того самого здания, все в рабочей одежде, улыбаются. Фото пожелтело от времени, но лица различимы четко.

– И где мы можем его найти? – Марк сделал пометку в блокноте, старательно выводя имя Воронцова.

– Я уже узнала. Он живёт за городом, в Пушкино. Частный небольшой дом на окраине, почти у леса. – Кисмет достала листок с адресом. – Я договорилась о встрече на завтра. Он согласился принять нас, но только утром.

Марк откинулся на спинку стула, позволяя истории обрести форму в своем сознании, словно скульптура, вырезанная из мрамора. Это переставало быть просто рассказом, превращаясь в потенциальное журналистское расследование.

– Хорошо, – наконец сказал он, внимательно глядя в глаза Кисмет. – Я в деле. Но давайте договоримся: никакой самодеятельности, будем действовать обдуманно. У меня достаточно опыта, чтобы знать, что такие истории могут быть опасны.

– Конечно, – Кисмет улыбнулась, и её улыбка была как обещание. В этот момент луч заходящего солнца пробился сквозь окно, окрасив ее профиль в золотистые тона. – Встречаемся завтра в десять на Ярославском вокзале? – она начала собираться свои вещи, аккуратно убирая документы в свою женскую сумку.

– Договорились. – следом поднялся и он, убирая блокнот во внутренний карман.

Когда они вышли из кафе, вечерняя Москва уже зажгла свои огни. Пока Кисмет накидывала на свои плече темно-синее пальто, Марк обратился к ней: – Кстати, почему вы решили обратиться именно ко мне?

Кисмет на мгновение замешкалась, её взгляд стал задумчивым, как у кошки, наблюдающей за птицей.

– Скажем так. Вы не единственный, кто следит за чужими публикациями. Ваша статья двухлетней давности о подпольных казино в исторических зданиях… Вы тогда копнули очень глубоко. И главное – довели дело до конца.

Марк нахмурился. Та история стоила ему нескольких бессонных недель и пары недвусмысленных предупреждений, но результат того стоил. Ничего не ответив, он достал телефон из кармана. – Позвольте, я вызову вам такси, – предложил он.

– Спасибо, но я на машине, – она указала на припаркованный неподалеку черный BMW. – Могу подвезти вас.

Марк покачал головой, – Пройдусь пешком. Мне нужно подумать, проветрить голову. История, которую вы рассказали… она требует осмысления.

– Завтра в десять, – произнесла Кисмет, открывая дверь машины. – И, Марк… возьмите с собой фотоаппарат. Думаю, он нам пригодится.

Она села за руль, и автомобиль плавно влился в поток машин, оставив Марка наедине с его мыслями и нарастающим беспокойством. Он достал сигареты – привычка, от которой никак не мог избавиться, особенно в моменты напряжения.

«До завтра», – мысленно произнес он, поднимая воротник пальто. Марк чувствовал, как его переполняют противоречивые эмоции. Профессиональное чутье кричало об опасности, но что-то еще, что-то более глубокое и иррациональное, тянуло его к этой загадочной женщине и ее истории. Вечерняя Москва встретила его промозглым мартовским ветром и моросящим дождём. Капли дождя блестели при свете фонарей, превращая город в размытую акварель. Завтрашний день обещал стать началом чего-ото необычного. И дело было не только в загадочном здании на Маросейки, – образ Кисмет, ее загадочная улыбка и глубокий взгляд не выходили из его головы всю дорогу до дома.

Пока ночное метро гудело и грохотало, унося его домой, а в голове крутились обрывки сегодняшнего разговора, складываясь в причудливую мозаику, телефон несколько раз завибрировал в его кармане. Сообщение от неизвестного номера всплыло уведомлением на экране, и тут же испарилось, прежде чем он успел прочитать это. Впрочем, его сейчас не особо волновало то, что он не узнал его содержимого. Одно он знал точно: эта история либо станет его лучшим материалом, либо… Он предпочел не думать о второй возможности.

Глава 4

Утро встретило Марка головной болью и странным предчувствием. Он проснулся в своей небольшой квартире, где сквозь занавески пробивались первые лучи солнца. Однако вместо привычного ощущения бодрости, он почувствовал тяжесть в висках и неясное беспокойство, словно что-то важное ускользало от его понимания.

Всю ночь ему снились запутанные сны, которые оставили после себя ощущение тревоги и загадки. В этих снах он бродил по бесконечным подземным коридорам, стены которых были покрыты древними символами и таинственными знаками. Тусклый свет старых фотографий, развешанных по стенам, освещал его путь, но их изображения были размыты и неразборчивы, будто кто-то пытался стереть их из памяти.

В этих снах постоянно появлялось серебряное кольцо Кисмет. Оно было необычным, с замысловатым узором, и казалось, что оно обладает какой-то магической силой. В какой-то момент кольцо начало медленно превращаться в змею. Змея была грациозной и опасной, её чешуя блестела в полумраке, а глаза горели зелёным огнём. Она обвила его сердце, и Марк почувствовал, как холодный страх охватывает его.

Пробудившись, он не мог избавиться от ощущения, что этот сон был не просто игрой воображения. Марк решил, что сегодня он обязательно уделит время, чтобы понять, что же скрывается за этими странными видениями.

Пленочный фотоаппарат Nikon F3, верный спутник многих расследований, привычно лег в сумку Марка. Этот фотоаппарат был с ним на протяжении многих лет, запечатлевая самые важные моменты его карьеры. Он помнил, как впервые использовал его в своем первом крупном деле, и с тех пор не расставался с ним.

Марк остановился на мгновение перед небольшим домашним сейфом, размышляя, стоит ли брать с собой диктофон. Это была старая привычка, приобретенная им еще в начале карьеры, когда он понял, насколько важно фиксировать каждое слово на встречах. Диктофон был маленьким, почти незаметным, но бесценным инструментом. В конце концов, он решил, что лучше перестраховаться, и аккуратно положил его во внутренний карман пальто.

Перед выходом из дома Марк вспомнил о странном сообщении, полученном накануне вечером с неизвестного номера. Сообщение он не успел открыть, но в мгновении всплывшем уведомлении, бегло успел понять его мотив: предупреждающий и угрожающий. Решив, что спросит при встрече о нем у Кисмет, он собрал все необходимое, бросил последний взгляд на комнату, проверяя, не забыл ли чего-либо, и вышел из дома.

Ярославский вокзал гудел как растревоженный улей. Люди спешили в разные стороны, создавая шум и суету, характерные для утреннего час пик. Поездка, казалось, была в центре внимания каждого, кто находился здесь, и в этом хаосе было что-то одновременно и захватывающее, и утомительное.

Кисмет ждала его у старинных часов, которые возвышались над толпой, как немые свидетели прошедших эпох. Она выглядела величественно и загадочно, словно героиня нуарного фильма, сошедшая с экрана в реальность. Её темное пальто развевалось на ветру, придавая ей вид таинственной незнакомки. Марк, увидев её издалека, замедлил шаг. Он невольно залюбовался тем, как утреннее солнце играет в её волосах, придавая им золотистый оттенок. Свет создавал вокруг неё ореол, который выделял её из толпы, делая её образ ещё более притягательным и загадочным.

Марк подошел ближе и заметил в глазах Кисмет тень беспокойства, которая, казалось, отражала его собственные чувства. Они сухо приветствовали друг другу и направились к платформе.

Электричка мерно покачивалась, скользя по рельсам, унося их вдаль от Московской суеты. Марк и Кисмет сидели друг на против друга у окна, за которой развивалась монотонная, размытая в стеклянной раме, картина пригорода – зеленые ковры поля и леса, создающие иллюзию безграничного пространства. Еще не спустившийся утренний туман, обрамлял призрачной дымкой мелькающие изредка дома.

– Расскажите подробнее о Воронцове, – нарушил молчание Марк, доставая свой потрёпанный блокнот. – Что ещё вам известно о нём?

Кисмет на мгновение отвлеклась от созерцания пейзажа за окном.

– Михаил Воронцов, – произнесла она задумчиво и почти шепотом, – работал в строительном управлении с 1982 по 1991 год. Занимал должность старшего инженера по реконструкции подвальных помещений. После развала СССР ушёл на пенсию, – Она достала из сумки папку с документами. – Но интересно другое. Перед уходом он запросил копии всех планов подземных коммуникаций района Маросейки. Официально – для архива. Но копии так и не вернулись в управление."

– И вы думаете, что он что-то обнаружил? – Марк быстро записывал информацию в блокнот.

– Уверена. Когда я связалась с ним, он сначала не хотел говорить. Но потом… – она вновь понизила голос, хотя вагон был практически пустым,

– Он сказал, что у него есть информацию, которая может изменить представление об истории города. И что теперь пришло время её раскрыть, – Марк внимательно посмотрел на Кисмет. В утреннем свете её лицо казалось особенно бледным, а глаза – необычайно яркими.

– А почему именно сейчас? Почему он молчал все эти годы?

– Он сказал, что ждал подходящего момента. И появления людей, которым можно доверить эту информацию. – Кисмет достала телефон и показала Марку карту. – Его дом находится здесь, на окраине Пушкино. Старый район, частная застройка, – Марк кивнул, и остальная часть поездки прошла в тишине, каждый был погружен в свои мысли.

Через час они уже шли по тихой улице, где старые деревья яблони, нависавшие над покосившимися заборами, напоминали стражей, хранителями ускользающих тайн. Дом Воронцова предстал перед ними почти, как и его хозяин, словно уютный старец, он был небольшим одноэтажным строением с зелёной шапкой мха на крыше со старыми оконными наличниками. Марк заметил, что калитка была не заперта.

– Странно, – пробормотал он. Его журналистское чутьё подало сигнал тревоги. Они поднялись на крыльцо, и Кисмет постучала в двери. Никто не ответил. Она постучала ещё раз, сильнее. Тишина.

– Может, мы рано?"– предположил Марк, но Кисмет покачала головой.

– Мы договаривались на это время. Он сам настаивал на раннем визите. -

Марк осторожно толкнул дверь – она оказалась незапертой и со скрипом отворилась. Внутри дома царил полумрак. Запах старых книг смешивался с чем-то ещё.

– Михаил? – позвала Кисмет, делая шаг внутрь. – Мы договаривались о встрече…

Они вошли в небольшую гостиную, которая напоминала забытый музей, где время замерло в ожидании волшебного прикосновения. Первое, что бросилось в глаза, – это разбросанные повсюду бумаги. Старые чертежи, карты и фотографии, уже потерявшие свой первоначальный вид, расползались по полу, как меловые линии на черной доске

На столе стояла нетронутая чашка с остывшим чаем. А рядом…

– Боже мой, – выдохнула Кисмет. Рядом на полу лежал раскрытый кожаный портфель, из которого высыпались какие-то документы. На стене над столом была прикреплена большая карта Москвы, испещрённая красными пометками. В центре карты зияла дыра, словно кто-то в спешке вырвал важный фрагмент.

– Его здесь нет, – медленно произнёс Марк, оглядывая комнату своим профессиональным взглядом. —И судя по всему, он покинул дом в спешке.

Кисмет подняла с пола один из потрепанный дневник, из которого что-то выпало. Это оказалась старая фотография – группа людей в строительной форме стоит у входа в какой-то тоннель. На обороте надпись карандашом: 1985 год. Вход №7, Маросейка. Глубина 27 метров. Обнаружены странные знаки.

– Марк, – её голос дрожал, – посмотрите на это, – Кисмет протянула ему фотографию, листая страницы, исписанные мелким почерком, меж строк которого виднелись зарисовки странных символов. – Здесь координаты. И схема входа через подвал старого доходного дома. Нам нужно попасть туда. Сегодня же. – Кисмет быстро сфотографировала на телефон страницы.

Марк, словно не обращая на сказанные слова Кисмет, внимательно изучал разбросанные документы. Комната выглядела так, будто кто-то спешно искал что-то конкретное. Везде были пометки о каких-то артефактах и символах.

Кисмет быстро собирала бумаги, складывая их в свою сумку. Её движения были слишком уверенными для человека, впервые столкнувшегося с подобной ситуацией.

– Нам нужно уходить, – произнесла она, остановившись на мгновение, чтобы бросить взгляд на часы, как будто они были капканом, готовым захлопнуться. – Сейчас главное успеть попасть в тот подвал.

– Откуда такая спешка? – спросил Марк, его взгляд охватил её с тревогой. Он заметил, как она ловко спрятала в карман куртки нечто, что напоминало секреты, которые ни в коем случае нельзя было оставлять на поверхности. – И почему именно сегодня?

– Сегодня в том районе будут проводить плановые работы. Завтра может быть уже поздно, – ответила она, избегая его взгляда.

Они молча вышли из дома и по дороге вызвали такси. По пути Кисмет постоянно что-то проверяла в телефоне, сверяясь с фотографиями и документами. Марк заметил, как её руки слегка дрожали, за тканью пальто читались потаенные страхи. Это дрожание напоминало ему трепет крыльев бабочки, зажатой в жесткой руке, готовой вырваться на свободу.

Через два часа они уже стояли у неприметной двери подвального помещения, скромно скрывающейся в узкой улочке меж домами. Старый дом на Маросейке хранил свои тайны за облупившейся штукатуркой и ржавым замком.

– Вы уверены, что мы сможем туда попасть? – Марк указал взглядом на замок.

Кисмет молча достала связку ключей, их металлический блеск чуть осветил мутный воздух. – Я подготовилась заранее, – произнесла она, чуть замедляя речь, словно бы сама осознавая, что в этом притихшем месте воздух наполнился немыми вопросами, имеющими свое место, – У меня есть… связи в строительном управлении. Это дубликаты.

Открывая дверь, они ощутили, как влетающий в подвал холодный воздух был полон сырости. Их шаги гулко отдавались в пустоте подвала. Луч фонаря выхватывал из темноты очертания старых трубы, обломки кирпичей, укрытых слоем пыли и паутину в углах.

– Согласно записям, проход должен быть… – тихонько произнесла Кисмет, сверяясь с изображением на экране телефона, – за этой стеной.

Она начала осматривать кладку, каждый кирпич, застывший в потоке времени. Внезапно Марк заметил едва различимые символы, выцарапанные на одном из кирпичей. – Смотрите, Кисмет! Такие же, как в дневнике, – воскликнул он, не в силах скрывать волнение.

Кисмет, словно врач, проверяющий пульс древности, провела нежными пальцами по таинственным знакам. Раздался тихий щелчок, и часть стены медленно подалась внутрь.

– Невероятно, – прошептал Марк. Вокруг него воздух наполнился напряжением. Сама история начала оживать, предлагая заглянуть за завесу.

Они двинулись вглубь узкого тоннеля, который казался не просто проходом, а живой артерией, пульсирующей в недрах земли. Стены, покрытые сыростью, напоминали о старых ранах, слезы времени стекали по холодному камню, и вся атмосфера усиливала ощущение, что они забрались в самую душу забытого мира. Тоннель уходил вниз под небольшим углом. Пройдя примерно пятьдесят метров, Марк уловил первый тревожный звук – тихое потрескивание над головой. Кисмет тоже остановилась.

– Нам нужно… – начал он, но его слова растворились в воздухе, когда всё происходящее внезапно обрушилось на них.

Всё произошло за считанные секунды. Сначала посыпалась мелкая крошка, будто невидимый лихорадочный подземный зверь зашевелился. Затем раздался оглушительный грохот. Марк инстинктивно дёрнул Кисмет на себя, прижав к стене. Облако пыли окутало их, а когда оно рассеялось, они увидели, что проход, через который они вошли, оказался заблокирован обвалившимися камнями.

– Чёрт! – выругался Марк, подбегая к завалу, – Мы в ловушке?

– Спокойно, – произнесла Кисмет, ее голос был напряжен, но звучал уверенно. – Здесь должен быть другой выход. В записях упоминается целая сеть тоннелей.

И вот, в эту самую секунду что-то металлическое выскользнуло из её кармана. Марк успел увидеть древний медальон, блестящий в тусклом свете их фонаря, испещренный теми же загадочными символами, что декорировали стены прежде, чем она поспешно подняла его.

В этот момент всё встало на свои места – её осведомлённость о подземельях, уверенные действия, спешка, странное поведение в доме Воронцова. Это было началом опасного танца с тайной. Она явно искала что-то конкретное.

– Почему вы на самом деле здесь? – его вопрос эхом разнесся по холодному тоннелю. Марк смотрел ей прямо в глаза. – Что вы ищете?

В полумраке он увидел, как изменилось её лицо. В Маска уверенности, которую она так тщательно носила, опала, обнажая под собой что-то глубокое, личное и болезненное, рассчитанное лишь на одного. Кисмет вздохнула, и в этом глухом высоком пространстве её лицо, едва освещенное тусклым светом фонарика, стало особенно уязвимым. Она медленно опустилась на холодный, каменистый пол тоннеля, прислонившись к стене. – Мой дядя… Он исчез здесь три месяца назад, – начала она, – Он был археологом, исследовал древние подземные сооружения Москвы. В последнем письме он писал, что обнаружил что-то невероятное. Что-то связанное с этими символами и старинными артефактами.

– Да. Но это не всё… – она показала ему выпавший медальон. – Это единственное, что у меня осталось от него. Древний медальон с такими же символами.– И вы пытаетесь его найти? – спросил Марк, пребывая в смятении от открывшейся перед ним реальности.

– Расскажите мне всё, – мягко попросил он. – С самого начала.Марк внимательно посмотрел на неё. В тусклом свете фонаря он впервые увидел не загадочную незнакомку, а человека, который был погружён в глухую тьму утраты близкого человека, отчаянно идущего по лабиринту своего горя в поисках ответов.

И в неизменном мраке подземного тоннеля, окружённые древними тайнами и шёпотом ушедших эпох, они начали долгий разговор, который изменит их двоих…

Глава 5

В тусклом свете фонаря, который,